Ты сидишь передо мной на жестком деревянном стуле, сидишь сгорбившись, высоко задрав левую ногу. Поза довольно развратная, я вижу твой член, зажатый между бедер, вижу анус, скрывающийся в беспорядочных завитках жестких черных волос. У меня бы встал, если бы мы не трахались полчаса назад, а ведь мне не семнадцать, мне уже сорок четыре года, а чувствую я себя на все шестьдесят. У меня бы встал, но за окном туман, дом потряхивает из-за проезжающего неподалеку поезда, а ты сидишь на своем стуле и стрижешь ногти на ногах. Они отскакивают прямо на разбитый паркетный пол, и меня передергивает от этого зрелища, но я лучше промолчу.
Мы сидим в этой квартирке на окраине города, сидим в разных углах комнаты и думаем каждый о своем. Я не знаю, о чем думаешь ты. У тебя три ребенка, жена и засос на заднице. У меня ребенок один и засосы на мне уже давно никто, кроме тебя не ставит. Я задерживаюсь в Министерстве допоздна и даже пью чай с тем парнем на ресепшене.
У нас уже взрослые дети, да, Поттер? Твоя младшая дочка — раздолбайка и шлюшка. Твой старший сын — бездельник и неуч. По утрам мы пьем чай на маленькой кухне и ты рассказываешь мне про трудности воспитания, про разбитые окна и проваленные СОВы, и в эти моменты я вдруг вспоминаю, что тебе тоже сорок четыре.
Мы же не старики, Поттер, совсем нет! Твоему поджарому сорокалетнему телу мог бы позавидовать мой собственный восемнадцатилетний сын. Но мой сын не будет тебе завидовать. Ему наплевать на нас всех, на все наше поколение. Он воспитывался в атмосфере лжи и двойных стандартов. Ты, может, скажешь, что мое воспитание тоже было небезупречным, но, знаешь, у моей семьи тогда была опора. Чистая кровь, традиции, богатство, власть… Уверенность в своей безоговорочной правоте. Наши дети плевали на традиции и устои, они не интересуются учебой, у них нет никаких целей. И я выгляжу просто смешно со своими нотациями про «наше время» — ни один нормальный отец не пожелает своему сыну жить в это самое «наше время».
Недавно я купил в Косом переулке «Пророк» и знаешь, что я там увидел? Анонс какой-то книжонки, что-то про анализ Второй войны, что-то про разбор политики Фаджа и интриг Дабмлдора… Что-то про нас с тобой. Ее написал пацан на пять лет старше Скорпиуса, я даже вспомнил — такой высоченный тощий парень, играл за Рэйвенкло, когда мой сын только пошел в школу. Всего немногим больше двадцати лет прошло — а про нас уже пишут книги с историческим анализом, и, главное, кто пишет!
Все это крутится в моей голове, но я продолжаю молчать. Я не хочу высказывать тебе все это, я даже не хочу, чтобы эта чертова книга попадалась тебе на глаза. Ты всегда шутишь в интервью и добродушно посмеиваешься над желтыми статейками в газетах. Ты снисходительно и дружелюбно улыбаешься людям, решающимся попросить у тебя автограф.
Я ни разу не видел тебя на годовщинах и юбилеях.
Мне кажется, что между нами за эти двадцать с лишним лет ничего так и не изменилось. Ты веселый и обаятельный, у тебя большая семья и крепкие мускулистые бедра. Тебя зовут и приглашают. Про тебя пишут книги.
Моя жена меня игнорирует, мой ребенок плевать хотел на то, что важно для меня. Я лысею и вместо задницы у меня равнина.
Добрый день, меня зовут Драко Малфой, мне сорок четыре года и я старый унылый гей.
Vova
