Разные люди на неудачи реагируют по-разному: одни в досаде стискивают зубы, другие бьются в истерике. Северус Снейп считал себя сдержанным человеком — статус двойного шпиона обязывал. Но всему есть предел, и сегодня эмоции захлестнули и его.
— Проклятье! В жопу к Мерлину этот рецепт! — брызжа слюной, бушевал он.
— Уймитесь, милейший! — чопорно произнес один из портретов, что висели в лаборатории, и тут же получил в лицо печенью свинокрыла. Ошарашенный этой вопиющей бесцеремонностью, он спешно исчез с картины.
Снейп удовлетворенно ухмыльнулся, но тут же снова хмуро уставился на источник всех бед — древний фолиант по зельеварению. Резкий взмах руки — и крик боли. Удар кулака пришелся точно по металлической застежке книги.
— Мерлин шельму метит! — язвительно изрек портрет в высокой шляпе, сосед сбежавшего. — Выплески стихийной магии в вашем возрасте — признак надвигающегося маразма. — И предусмотрительно спрятался за раму.
— Заткнись, разрисованная тряпка, — Снейп огрызнулся больше для порядка: вспышка гнева уже прошла.
С руки капала кровь. Он наскоро залечил царапину и задумался, каким образом книга смогла подставить застежку под его кулак. Действительно ли выплеск стихийной магии оказался направленным против него самого? Хотя и драчливые предметы в магическом мире не редкость.
Когда в последний раз Снейп позволял себе истерику? Наверное, после побега Сириуса Блэка на Клювокрыле. Впрочем, кинув в Поттера банкой с тараканами, он тоже многое себе позволил.
Снейп взял в руки увесистый том и раскрыл на нужной странице.
— Ну что ж, ты дал мне достойный отпор, поздравляю. Может, еще умеешь подсказывать бестолковым зельеварам? — спросил он у фолианта.
Вот уже несколько месяцев Снейп работал над зельем «Живой и мертвой воды», с помощью которого можно разделять сущности и восстанавливать поврежденные живые ткани. Рецепт он нашел в Запретной секции, еще будучи студентом, но сколько ни пробовал приготовить, ничего не получалось. Сейчас на кону не амбиции зельевара, а жизнь Альбуса Дамблдора. Промах с кольцом Темного Лорда будет стоить директору жизни, если Снейп не найдет способ прекратить действие проклятья. Методика есть, да руки кривые.
Расстроенный Снейп гипнотизировал взглядом рецепт, но секретные слова, объясняющие его ошибку, так и не проявились. Может, это чья-то злая шутка? И зелье в принципе нельзя сварить? Не похоже: разбитая на этапы работа, с конкретными контрольными точками свидетельствовала о другом. Когда Снейп был студентом, ему не хватало опыта и знаний, чтобы проделать все это до конца. Но теперь-то должно получиться?! Почему он застрял на предпоследнем этапе?
С досадой Снейп уставился на дубовый лист, в центре которого темнело пятно-проклятие. Если бы зелье было сварено верно, то проклятие испарилось бы темным облаком. А уж облако можно уничтожить простейшим заклинанием. И осталось бы только восстановить поврежденную ткань. И можно спокойно вылечить руку Дамблдора. Интересно, как бы выглядело осыпающееся проклятье Темного Лорда? Порошком? Хлопьями? Куском грязи?
Снейп еще раз вчитался в рецепт. На что же он смотрит, но не видит?
В кипящую основу зелья положить тринадцать живых волос фестрала, помешивать в противоход тринадцать же раз.
Снейп читал и анализировал каждое слово. Сомнения в правильности толкования вызывал «противоход». Судя по трактатам, написанным в то же время, это движение против часовой стрелки. В принципе, можно при варке зелья попробовать оба направления вращения и посмотреть на полученный результат. А вот дополнительное определение «живых» в тексте явно не случайно.
Снейп достал с верхней полки стеллажа микроскоп и положил на предметное стекло волос фестрала. Волос как волос. Нужны образцы для сравнения. Прихватив с собой микроскоп, Снейп отправился добывать свежие волосы в Запретный лес, на поляну, облюбованную стадом фестралов.
Сейчас там пасся только один зверь. Снейп ловко отсек заклятьем с хвоста фестрала пучок волос, уселся прямо на землю и, зажав между колен микроскоп, принялся сравнивать два образца. Абсолютно одинаковые! Значит, оба живые. Однако твердой уверенности не было. Нужен отмерший волос.
— Акцио, выпавший волос фестрала! — Трава зашевелилась, и на Снейпа со всех сторон полетели длинные серые волосы.
— Фините Инкантатем! — выкрикнул он, но было поздно: палочку успели обвить пучки волос.
Снейп добавил на предметное стекло и пристально рассмотрел еще несколько образцов — никаких отличий. Снова тупик.
Вдруг кто-то потянул его за рукав. Снейп резко развернулся и увидел костистую морду фестрала. Ноздри раздувались, зверь принюхивался к рукаву мантии, на котором выделялись пятна крови. Как же он незаметно подобрался, почуяв ее запах! А фестрал тем временем принялся вылизывать испачканный рукав. Его грива оказались вблизи микроскопа, и Снейп, недолго думая, потянул действительно живой волос к предметному стеклу. Но не тут-то было! Животное, которое секунду назад мирно стояло у его рукава, неожиданно взбрыкнуло, чуть не сломав прибор.
— Ступефай! — крикнул Снейп, и фестрал завалился набок.
Снейп с насмешкой посмотрел в белесые, без зрачков, широко распахнутые глаза зверя. Лежит — вот и славненько. Послужит науке во имя спасения Дамблдора.
Только зельевар собрался продолжать исследование, как услышал странный скрежет. Невесть откуда появившиеся фестралы, обычно равнодушные к посторонним, окружали его со всех сторон, злобно оскалив пасти и клацая зубами. Их драконоподобные морды выглядели зловеще. Снейп выхватил палочку и вскочил на ноги. Как защититься от зверюг, которые лезут со всех сторон? Пока он лихорадочно размышлял, магические твари действовали: один из фестралов пронёсся над головой, ловко изогнул длинную шею и вмиг вырвал палочку из его рук, затем молниеносный удар копытом — и Снейп упал, потеряв сознание.
Когда Снейп очнулся, рукав был уже наполовину сжёван, а несколько укусов (или ушибов?) побаливали, но больше всего болела голова в месте удара. Странно, что пока профессор оставался жив. Возможно, беспамятство волшебника успокоило зверюг, но теперь фестралы обозлились снова. Пара фестралов покрупнее замахала кожистыми крыльями, будто гигантские летучие мыши. Кажется, им приятнее разрывать жертву, когда она в сознании. Может, самому себя по голове стукнуть? А там Хагрид подоспеет... Или не подоспеет?
— Почему вы рассердились на профессора? — неожиданно прозвучал спокойный девичий голос. — Он добрый.
Добрый?
Что здесь делает Лавгуд? Скоро отбой, ей давно пора в башню Рейвенкло...
Добрый?!
Он, Снейп — добрый?
И что, во имя святого Мунго, здесь делает Лавгуд?
Девушка спокойно шла сквозь табун разгневанных фестралов, поглаживая то одного, то другого по кожистому боку. Обычные касания удивительным образом усмиряли зверей: они складывали крылья и закрывали пасти. Что это за магия?
— Фините инкантатем! — произнесла Луна, и фестрал, только что бывший неподвижным, быстро вскочил на ноги. Она вытащила из сумки, висевшей на боку, кусок сырого мяса. — Бедолага, досталось тебе? На, бери!
Миг — и фестрал зачавкал, от удовольствия прикрыв глаза. Остальные, уже не обращая внимания на Снейпа, потянулись мордами к девочке.
— Мисс Лавгуд, раз уж вы так ладите с этими безмозглыми тварями, помогите мне. У меня важное исследование. Призовите мою палочку, она где-то здесь валяется, и придержите кого-нибудь из них. Я хочу рассмотреть строение их волос.
— Акцио, палочка профессора Снейпа!
— Почему вы так поздно гуляете в Запретном лесу? — раздраженно спросил Снейп.
— Помогаю Хагриду. Он кормит фестралов утром, а я вечером.
Снейп нахмурился. Все-таки для преподавателя безрассудно привлекать к подобной работе учеников. Это прямое нарушение правил Хогвартса.
— Профессор, вам нужны волосы с гривы или хвоста? — догадливая девчонка, похоже, уводила разговор подальше от опасной темы, чтобы не подвести Хагрида.
— Безразлично. Хотя лучше и то и другое.
Луна, ухватив молодого фестрала за гриву, подтащила его к Снейпу. Он с опаской потянулся к волосам животного, но тот, казалось, млел от поглаживаний девушки и ничуть не беспокоился. Снейп трансфигурировал корягу в небольшой стол, пробормотал: «Репаро, микроскоп», поставил прибор на столик и зафиксировал волосинку на предметном стекле.
— Потрясающе! — воскликнул он, взглянув в окуляр. — Об этом нет ни слова ни в одном трактате.
— А можно мне тоже посмотреть? — взмолилась Лавгуд, и довольный Снейп снизошел до ее просьбы. — Ой, один волосок словно обмотан серебряной спиралью.
— Этим живой волос и отличается от мертвого, — объяснил он. — Сейчас я его отсеку. Что вы видите?
— Ой, спиралька сразу исчезла! — Луна подняла голову от микроскопа, а любопытный фестрал сразу потянулся к нему. — И ты тоже хочешь посмотреть? — рассмеялась она, и губы Снейпа искривились в непривычной улыбке.
Он провозился, наверное, с полчаса, перепроверив результаты на волосах с гривы и хвоста этого и других фестралов. Данные были неизменны, и, значит, причина неудачи предпоследнего этапа изготовления зелья выяснилась.
Снейп взглянул на часы: до отбоя оставалось десять минут.
— Мисс Лавгуд, уже поздно. Я провожу вас.
Она с улыбкой кивнула.
К замку они шли молча. Похоже, Лавгуд это устраивало. Снейп думал о своих проблемах, но мысли навязчиво возвращались к словам Лавгуд, сказанным фестралам. В конце концов он, усмехаясь, неожиданно спросил:
— Вы назвали меня «добрым». Большинство студентов не согласились бы с вами. Доброта в их понимании не может выражаться в постоянных снятиях баллов и других наказаниях. С чего вы вдруг взяли, что я добрый?
Однако Лавгуд не застанешь врасплох.
— Я вижу все ваши руки, — просто ответила она.
— Все?! — хмыкнул Снейп. — Мисс Лавгуд, как это понимать? И сколько по-вашему их у меня?
Он постарался сохранить максимальную серьезность. Что поделаешь, если в принципе хорошо успевающая студентка психически не совсем здорова.
— Три пары: одна проявлена, и ваши физические руки повторяют все движения за ней, вторая пара закрывает ваше лицо, словно маска, а пальцы третьей всегда сложены в определенные жесты — мудры. Они и характеризуют человека.
Лавгуд называла и показывала каждый жест, а потом поясняла его значение.
— Мисс Лавгуд, не изображайте из себя индийскую танцовщицу. Я знаю значение слова «мудры», — слишком резко сказал он, и она испуганно застыла в последней позе. Снейпу стало неприятно от собственно грубости, и он пояснил: — Я владею окклюменцией. При освоении этой магии необходимы техники медитации, следовательно, и знакомство с мудрами.
Лавгуд понуро опустила голову. К счастью, они как раз дошли до Рейвенкло. Она стукнула по двери. Хранитель входа задал свой вопрос, Лавгуд быстро ответила и, поблагодарив Снейпа, скрылась за дверью.
— Мерлин! Какой бред несет эта девчонка!
— Не бывало великого ума без примеси безумия*, — парировал дверной молоток в форме орла.
Снейп фыркнул, но потом вдруг поднял правую руку, вытянув все пальцы.
— Говоришь, патака-мудра? Когда я наказываю студентов, то ниспосылаю на них благодать, оказываю поддержку и благотворное влияние на их дух?
Затем он на левой руке соединил, слегка согнув, три пальца, а выпрямленный мизинец отвел в сторону. Большой палец расположил так, словно собирался им дотронуться до среднего.
— Чатура-мудра. Я забочусь о других.
Пожал плечами и пошел к себе, бурча что-то о сумасшедших девчонках, начитавшихся невесть чего и придумывавших себе Мерлин-знает-что.
* * *
* — Сенека-младший
* * *
Проснувшись, Снейп тут же занялся новой порцией основы для зелья. Оно готовилось месяц, поэтому терять время нельзя. Сделав все необходимое и наложив на котел сигнальные чары, Снейп отправился на урок.
Первыми у него сегодня были пятикурсники Рейвенкло. Выдав задание, Снейп прохаживался между рядами, время от времени останавливался и оценивал работу студента. Мало кто оставался спокойным, когда суровый профессор замирал напротив его котла. А вот у Лавгуд в такие минуты никогда не тряслись руки, и она не бросала на него испуганных взглядов. В своей обычной манере девушка неспешно нарезала ингредиенты, помешивала в котле, поглядывала на соседей безмятежным взглядом очень светлых глаз. Рядом с ней грозный Снейп чувствовал себя невидимкой или неодушевленным предметом, его раздражала рассеянность ученицы, но поражало другое: Лавгуд всегда успевала сделать все необходимое раньше, чем он открывал рот, чтобы одернуть ее. Казалось, она витает в мечтах — и вдруг словно будильник звонит, пробуждая ее к действию. А потом она вновь погружается в себя.
Что ж, во время изготовления зелья такой ассистент ему не помешает. Снейп знал только двух людей, способных удержать фестрала рядом с кипящим котлом: Луну и Хагрида.
Варить зелье Снейп решил ночью в Запретном лесу. Во-первых, не тащить же живого фестрала в Хогвартс, во-вторых, поменьше любопытных глаз студентов и досужих вопросов коллег, но самое главное — Альбус Дамблдор ничего не должен знать, пока Снейп не будет полностью уверен в результате своей работы. Снейп жесткий человек, но не настолько, чтобы обнадежить умирающего и обмануть.
В пользу Хагрида имелось много аргументов: он взрослый человек, педагог, да и Запретный лес — его вотчина. Но, с другой стороны, его достоинства являются его недостатками: Снейпу придется отвечать Хагриду на вопросы, а директор хочет сохранить тайну. Лесник далеко не дурак, все поймет и будет обливаться слезами, рассказывая про великого человека Дамблдора, в тот момент, когда Снейпу нужно будет максимально сосредоточиться. Нет! Лавгуд предпочтительнее. Правда, придется нарушить правила Хогвартса. Но для спасения Альбуса Дамблдора все средства хороши, даже использование помощи девчонки-студентки после отбоя.
— Мисс Лавгуд, задержитесь после урока!
Разговор со студенткой еще раз подтвердил правильность его выбора: невозмутимая Лавгуд не задала ни одного лишнего вопроса. Если ей через месяц нужно будет держать фестрала у кипящего котла, значит, нужно. В Запретном лесу — значит, в Запретном лесу. Никому об этом не рассказывать — значит, никому об этом не рассказывать.
* * *
За сутки до назначенного дня Снейп зашел в хижину Хагрида, чтобы предупредить, что завтра он проводит эксперимент с фестралами в Запретном лесу. Не хватало ещё, чтобы он в темноте принял их за браконьеров и помешал.
— Дык, ты один с ними не справишься… они только с виду смирные.
— Мне поможет мисс Лавгуд.
— Эта правильно, лошадки ее любят… Луна, хоть и чудная, но добрая.
Ещё один добрый человек в Хогвартсе! Не считая самого профессора и господина директора. Эдак глядишь — и Малфой резко подобреет...
— Спасибо, Хагрид, я хорошо знаю эту студентку! — Снейп опасался лишних вопросов, поэтому резко бросил: — Извини, но у меня много дел.
Добрая мисс Лавгуд или злая — это неважно, лишь бы все её три пары рук были заняты фестралом. Или у неё рук побольше? Неважно. Все в дело!
Сегодня Снейп должен был проверить состояние защитных чар и климатических заклинаний, которые он неделю назад наложил на поляну фестралов. Теперь зельевар ежедневно приходил сюда в компании мисс Лавгуд, чтобы звери привыкли к нему.
За деревьями мелькали светлые волосы девушки, катающейся верхом на любимом фестрале — иссиня-чёрном, с подпалинами на животе. Сегодня он послужит спасению директора школы.
Как и было велено, мисс Лавгуд весь этот месяц дрессировала животное, приучая его стоять спокойно, когда его хвост опускали в кипящую воду. Простейший способ, но от того не менее действенный: подманить на мясо и удерживать лаской. Удивительно, но, как выяснилось в ходе этих манипуляций, волос фестрала оставался живым даже после кипячения. Дивные существа эти магические твари, дивные.
* * *
Договорились, что варить зелье они начнут сразу после вечернего кормления фестралов, причем Луна постарается отвести их подальше от излюбленной поляны. Когда она вернулась вместе с выбранным зверем, то не узнала этого места. В центре небольшой каменной площадки стояла металлическая тренога, под которой весело потрескивало магическое пламя. Уже стемнело, и Снейп, чтобы осветить рабочее место, наколдовал парящие в воздухе свечи.
Луна вместе с фестралом поднялись на площадку, Снейп взмахнул палочкой, устанавливая последний слой магической защиты. Получившийся охранный купол напоминал огромный мыльный пузырь, который с нежным звоном вибрировал от любого дуновения ветра.
— Ну, что ж, можно начинать! — сказал Снейп, поставил котел на треногу и вылил в него основу зелья. — Мисс Лавгуд, пока жидкость закипает, приготовьте прядь из тринадцати волос фестрала.
— Профессор, может, мне остальные волосы хвоста забинтовать, чтобы они случайно не попали в котел?
Лавгуд развязала ленточку в своих волосах, дотронулась до нее палочкой, и лента, удлиняясь, начала быстро обматываться вокруг хвоста фестрала.
Вдруг прозвучало громогласное:
— А-а-а, вот вы где… То-то я смотрю, что-то в лесу сияет! — И экспериментаторы увидели подошедшего к защитному куполу Хагрида.
Лесник для привлечения внимания постучал по защитной магии кулаком и, кажется, хотел пнуть, но купол уже отчаянно звенел. Фестрал рванулся было прочь, но Лавгуд похлопала зверя по крупу. Он успокоился, а присевший на корточки лесник громким шёпотом сообщил:
— Я вот помочь решил… Если вдруг фестрал таво… Куда уж девчушке его удержать!
Снейп скривился, однако, убрав защиту, пропустил лесничего на площадку. Главное — чтобы не помешал: развелось, Мерлин всё задери, помощничков... Взмах волшебной палочкой, и купол раздался ввысь и вширь. Теперь Хагрид хотя бы мог руками развести.
Зелье должно было вот-вот закипеть. Фестрал стоял спокойно, задрав голову, и разглядывал парящие свечи, огонь которых отражался в его широко распахнутых глазах. Но тишину опять нарушил голос Хагрида:
— От твоих свечек, Северус, у фестрала теперь огненные зрачки!
— Профессор Хагрид, мне сейчас не до этих красот, — металлическим тоном произнес Снейп, — помолчите, пожалуйста!
Зелье закипело, и по команде Снейпа Лавгуд одной рукой опустила пучок волос в центр котла, а другой придерживала фестрала за круп.
Реакция началась моментально: словно от камня, брошенного в воду, по зелью расходилась волна, стремительно меняющая цвет с бурого на серебристый. Ударившись об стенки котла, она застыла на секунду, а затем начала медленно вращаться против часовой стрелки. Снейп быстро опустил в котел самопомешивающий черпак и приказал:
— Против часовой стрелки! Тринадцать раз!
Именно в этот момент заскучавший Хагрид решил высморкаться. Все — Снейп, Лавгуд и фестрал — разом вздрогнули и посмотрели на лесничего.
Но Снейп не успел даже рта раскрыть: Хагрид остолбенел, вытаращившись на котёл, и, мыча что-то нечленораздельное, тыкал перед собой трясущимся пальцем. Снейп быстро развернулся и оценил масштаб катастрофы. Зелье, которое несколько мгновений назад мирно плескалось о стенки котла, превратилось в смерч, поднявшийся почти до верха защитного купола.
Луна и Хагрид глядели на эту картину разинув рты, а Снейп от неожиданности отступил назад. И, наверное, отступил бы дальше, но взмокшая спина прижалась к куполу, и пришлось остановиться.
— Стоп!!! В обратную сторону! — заорал Снейп, черпак повиновался, но смерч остановить не так-то просто.
Поток, словно из последних сил, рванулся вверх, достал до купола и, отброшенный им, рухнул на головы Лавгуд, фестрала и Хагрида. Продолжая свое вращение, водяной смерч стремился затянуть в себя все: в бурном потоке мелькали то головы, руки и ноги людей, то морда и копыта зверя, но черпак плясал в котле, все же мешал в нужную сторону… И зелье сдалось.
Снейп с удивлением обнаружил, что успел инстинктивно поставить перед собой щит — до него не долетели даже брызги.
— Фу-у-у, хорошо, что все обошлось, — сказала Луна, когда зелье успокоилось.
— Да, покрутило, так покрутило… — поддакнул ей Хагрид. — Голова все крутится … ноги не держут.
Фестрал как-то странно заскулил, и только остолбеневший Снейп молчал.
Голова фестрала на теле Хагрида, голова Луны на теле фестрала и голова Хагрида на теле Луны.
— Идиот! Какой я идиот! — Снейп, закрыв лицо ладонями, взвыл и уселся на землю. — Противоход же! Что же я наделал!
Его тело еще долго содрогалось от приступов то ли плача, то ли смеха.
* * *
— Вращение по ходу движения жидкости «разгоняет» зелье до состояния агрессивности. Однако своих свойств оно не меняет: разделяет сущности. Человека, у которого есть духовная и физическая составляющая, грубо поделила на голову и тело, а вот котел, тренога и самопомешивающий черпак остались неизменными. Примитивно, конечно, но ведь зелье еще не готово. Похоже, я столкнулся с редчайшим случаем, когда излечить можно тем же, чем покалечили. Готовое зелье снова разделить сущности, но потом соединит их не в хаотичном порядке, — разговаривал сам с собой Снейп.
— Северус, ты уж пожалуйста… уж как-нибудь эта сам… если меня Помфри увидит с сиськами… Знаю я этих баб! — Хагрид в отчаянии схватил себя за груди. — Черт! Студентку облапал, — спохватился он и зарыдал.
— Успокойтесь, профессор Хагрид! — Снейп говорил терпеливо, будто объяснял маленькому ребенку. — Во-первых, до груди мисс Лавгуд дотронулись ее собственные руки. Во-вторых, я не собираюсь афишировать на весь Хогвартс неудачу. В-третьих…
Обрадованный Хагрид собрался вскочить, чтобы обнять Снейпа, но тот заорал:
— Лежать!!! Не хватает, чтобы вес вашей головы повредил позвоночник девушки. Прекратите распускать сопли, лучше наблюдайте за своим телом: фестрал явно к какой-то дряни принюхался.
— Фу! Фу! Брось гадость! — рявкнул Хагрид на голову фестрала, которая уже что-то начала пережевывать.
В отличие от лежащего Хагрида его тело, вставшее на четвереньки, уже давно свободно разгуливало по поляне. Лавгуд тоже не растерялась и осваивала технику полета.
— Осторожно! — в унисон закричали мужчины, когда она довольно резко зашла на посадку.
— Ух, ты, как здорово уметь летать, — радовалась Лавгуд, неожиданно мягко приземлившись. — Хочется пролететь над Хогвартсом и слетать домой! — мечтала она. — Папе мой вид точно понравится!
— Сомневаюсь, а вот студенты точно высоко оценят и долго не забудут это, — пробурчал Снейп и приказал: — Мисс Лавгуд, больше в воздух не поднимайтесь. Еще привлечете внимание фестралов. Только Мерлину известно, как они на вас среагируют.
Она послушно уселась рядом с Хагридом, и фестрал, заметив свое тело, сразу приковылял к ним.
— Сейчас я наложу защитные и дезиллюминационные чары на поляну, а сам пойду в Хогвартс за основой зелья, — поделился Снейп своими планами. — Еще мне нужно заманить и оглушить фестрала… Да так, чтобы остальное стадо этого не заметило.
— Профессор, почему вы не хотите использовать мой хвост? — спросила Лавгуд.
— У меня нет уверенности в том, что свойства волос из этого хвоста остались теми же.
А микроскоп я с собой не взял.
— А…?
— Нет! — сразу ответил Снейп. — Призывать такой хрупкий прибор опасно.
— Профессор, но я могу пойти с вами. Если волосы фестрала в порядке, то вы сразу начнете варить зелье в Хогвартсе.
— Мисс Лавгуд, вы понимаете, что нас могут увидеть? — возмутился он.
Она представила эту картину и улыбнулась. Даже если кто-то не видит фестралов, все равно, прогулка профессора Снейпа с головой студентки — слишком экстравагантное зрелище для школы магии.
— Северус, ты забыл? Я ж хранитель ключей Хогвартса. Достань связку из моего кармана. Там есть и от черного входа.
Снейп начал опорожнять карманы, которых в мантии Хагрида было множество. Зонтик, зубодробительный кекс, моток веревки, чашка с обгрызенными краями, совиное печенье, монеты, початая бутылка, при виде которой Хагрид начал загадочно подмигивать Снейпу, на что-то намекая, и наконец связка ключей.
— Нет, Хагрид, вы обойдетесь без глотка огневиски! Хотите навсегда остаться таким?
— Не-е-е-т! — Испугавшийся лесник замотал головой. — У меня завтра урок… В таком виде никак нельзя.
«Ничего, фестрал тебя заменит, и никто ничего не заметит», — мысленно позлобствовал Снейп, которому уже надоело выслушивать претензии слизеринцев и их родителей на качество уроков Хагрида.
— Вот тот большой бронзовый ключ — от черного входа. Только к нему можно того… только со стороны Черного озера подобраться.
— Вы предлагаете мне поплавать? — возмутился Снейп.
— Извините, профессор, но долететь быстрее, — посоветовала Лавгуд. — Не бойтесь, я смогу!
— Мисс Лавгуд, да чего тут бояться? — спросил Снейп, удивленно приподняв брови.
— Вот и отлично! — подвел итог Хагрид. — Значит, летите.
* * *
Еще со времени учебы в Хогвартсе Снейп не любил летать. С одной стороны, нужно было следить за строптивой школьной метлой, а с другой — опасаться подвоха от Поттера и Блэка, начавших осваивать полеты еще на детских метлах.
Снейп никогда не летал на магических животных, и, когда сказал Лавгуд, что не боится, соврал. Даже усаживаться на тело фестрала было неприятно. Но оказалось, сидеть на нем удобно и без упряжи: коленки упирались в основание крыльев. Лавгуд повернула голову и спросила:
— Профессор, вы готовы? — получив разрешение на взлет, девушка резко распахнула крылья, чуть не сбросив Снейпа на землю.
Затем она слегка присела и взмыла верх с поляны так резко и круто, что седоку пришлось вцепиться изо всех сил, чтобы не соскользнуть назад. Он грязно выругался.
— Что вы сказали, профессор? — спросила не расслышавшая Лавгуд, но увидела выражение его лица и догадалась. — Извините, сэр, что так круто взлетела, но пока я боюсь летать между деревьями.
— Извиняю, мисс Лавгуд! Но учтите, в следующий раз я воспользуюсь вашими волосами вместо удил, чтобы унять вашу прыть.
Дальнейший полет прошел без эксцессов. Лавгуд летела намного быстрее метлы, хотя почти не взмахивала крыльями. Встречный ветер бил в лицо, и Снейпу пришлось приникнуть к кожистому телу фестрала.
— Профессор, скоро посадка! — предупредила Лавгуд, и он весь съежился, ожидая удара.
— Можете слезать! — прозвучало для него как гром среди ясного неба: прозевал момент касания земли, а ведь уже заготовил фразу «Чтоб я еще раз…».
От черного входа до кабинета ЗоТИ недалеко, но стоило Лавгуд ступить на каменный пол Хогвартса, как цокающий звук разнесся по всей школе. Девушка замерла на трех ногах, опасаясь опустить четвертую. Снейп вытащил из кармана несколько монет и трансфигурировал их в кеды для копыт. По непонятной для самого Снейпа причине они получились розовыми. Девушка посмотрела на профессора долгим странным взглядом и сказала:
— Сэр, мне очень приятно, что вы помните мою любимую обувь.
Снейп ничего не ответил, но заподозрил, что его бледное лицо сейчас пойдет уродливыми красными пятнами. Поэтому резко развернулся и пошел вперед, проклиная этих юных дев, которые из ничего могут себе придумать нечто.
* * *
Первым делом Снейп проверил, не изменились ли волосы в хвосте фестрала. Повезло, в окуляре микроскопа была хорошо видна «спиралька», как говорила Лавгуд. Сейчас ему не до сочинения названий. Вот спасет Альбуса Дамблдора — сядет писать статью в «Новости зельеварения», тогда и придумает.
Снейп налил в котел основу зелья и поставил его на горелку. Затем отсчитал тринадцать волос фестрала и, как только жидкость закипела, погрузил в нее прядь. Сначала все происходило так же, как в прошлый раз. Снейп уже готовился опустить в котел черпак…
В душе у него что-то екнуло от ужаса, оборвалось и покатилось вниз — зелье начало вращение по часовой стрелке. Почему? Время изменило свой ход, и за какую-то долю секунды Снейп успел и осмыслить происходящее, и принять решение, и помолиться Мерлину.
— Против часовой стрелки! Тринадцать раз! — приказал Снейп мгновенно осипшим голосом.
Двигаясь против движения жидкости черпак гасил ее агрессивность. Высота волны не достигала и краев котла. Кто бы мог подумать, что недавно такое же зелье бушевало смерчем. Наконец, сделав последний круг, самопомешивающий черпак пронзительно пискнул и остановился. Снейп загасил пламя и крепко задумался. Ну и что он получил в результате? Жидкость закрутилась в другую сторону из-за недостаточно фестральего волоса или по каким-то другим причинам? Для начала Снейп проверил действие зелья, капнув им на дубовый листик с пятном-проклятием. Отлично: пятно светлело на глазах, а поднимающийся темный пар формировался в облако.
Теперь нужно сварить ещё несколько порций, ведь чтобы уничтожить неудачные последствия эксперимента, одной капелькой не обойдешься.
Сделав еще четыре порции, Снейп получил интересные результаты: еще раз вращение жидкости по часовой стрелке и три против. Почему так происходит? Каковы причины выбора направления вращения? Зелье хранило свою тайну, хотя диагностические чары все его образцы определяли как однородные. Знал ли ответ на этот вопрос автор рецепта? Или плюнул на эту загадку и просто написал «противоход»?
Теперь оставался последний этап изготовления зелья, самый простой по технологии, но самый дорогой по ингредиентам: добавление в порцию одной капли слезы феникса. Поставщик, мерзавец, отказался продавать меньше, чем семь капель. Тогда Снейп заскрежетал зубами, выкладывая звонкую монету за лишние порции. Обидно, когда в Хогвартсе есть свой феникс, но у Дамблдора. Для Снейпа ценнее сохранить тайну, чем сэкономить деньги. Зато сейчас лишние слезы феникса пригодились.
Капля… и серебристое зелье слегка поменяло цвет за счет появившихся в нем золотистых сгустков. Контрольная точка пройдена — зелье «Живой и мертвой воды» готово.
Снейп аккуратно перелил порции в небольшие флаконы и положил их в карман.
— Профессор, все прошло удачно? — молчавшая до сих пор Лавгуд наконец подала голос.
— Да, мисс Лавгуд! — Снейп улыбнулся.
Девушка, похоже, восприняла это, как минимум, как вручение ордена Мерлина третьей степени и решила выступить с ответной благодарственной речью:
— Профессор, я никогда не видела, как вы готовите зелья. Поверьте, это так красиво!
Довольный Снейп постарался придать лицу безразличный вид, но про себя отметил, что ведется на лесть. Хотя почему лесть? Он действительно хороший зельевар, а это не только глубокие знания, но и ловкие руки, и уверенные движения. Действительно приятно, когда девчонка-студентка способна оценить не только пользу, но и красоту зельеварения.
— Мисс Лавгуд, вам придется подождать меня здесь некоторое время!
Она без лишних вопросов кивнула.
Снейп заторопился к директору, но горгулья вместо того, чтобы открыть вход на винтовую лестницу, проскрипела:
— Профессора Дамблдора нет в Хогвартсе!
— И куда его понесло, на ночь глядя? — Раздосадованный Снейп вынул из кармана зачарованный медальон.
Оценив идею Гермионы Грейнджер, Альбус Дамблдор снабдил всех членов Ордена Феникса еще одним видом связи. Естественно, с собственными усовершенствованиями. Дотрагиваясь волшебной палочкой до определенных точек на медальоне, можно передать определенному лицу сообщение. «Альбус Дамблдор», «срочная встреча», «информация».
Потом Снейп немного подумал и нажал на «отличную новость».
Когда он вернулся в свою лабораторию, Лавгуд встревоженно спросила:
— Профессор, у вас какая-то неприятность?
В другое время Снейп сразу же поставил бы студентку на место, но сейчас просто ответил:
— Альбуса Дамблдора нет на месте.
Естественно, сразу же последовал следующий вопрос:
— Это зелье вы варили, чтобы помочь директору? Вылечить его почерневшую руку?
Странно, но у него не появилось желания приструнить любопытную студентку, видимо, у Лавгуд было еще одно хорошее качество: чувство момента. А сейчас Снейпу нужно было выговориться.
— Мисс Лавгуд, зелье, которое мы с вами варили, предназначено именно для этого.
— Поэтому надо хранить это в тайне? Чтобы не догадался Сами-знаете-кто? — Снейп посмотрел на Лавгуд, словно впервые увидал: он считал студентов за редчайшим исключением идиотами, а оказывается, даже блаженная может быть умной.
В этот момент его медальон в кармане стал горячим. Снейп вытащил его и посмотрел, какие точки засияли. «Буду не скоро» и «Извещу».
— Ну что ж, займемся теперь нашей проблемой, — решил Снейп. — Возвращаемся в Запретный лес.
Снейп учел свои ошибки при полете на фестрале, а Лавгуд свои. Теперь она взлетала не с прыжка, а с разбега, и профессору не пришлось в панике цепляться за фестрала. Летели они намного медленнее, чем в прошлый раз, Лавгуд еле шевелила крыльями. У Снейпа закралось сомнение, что она не спешит расставаться с умением летать и хочет в полной мере насладиться впечатлениями. Он же, раз пережив полет на фестрале, теперь смог немного расслабиться и смотреть по сторонам.
Огни ночного Хогвартса и Хогсмида мерцали за спиной, в глади Черного озера отражались звезды и луна. Снейп на фестрале скользил над открывшейся панорамой и любовался красотой. Раньше он всего этого не замечал и отлично знал, что перестанет замечать, как только ступит на землю. Так уж сложилась его жизнь, а вот у этой девчонки с развевающимися на ветру белокурыми волосами всё иначе. А ведь живут они в одно и то же время, и она, в меру своих сил, участвует в борьбе с Темным Лордом.
Приземление выбило все дурные мысли из головы Снейпа. Теперь нужно решать реальную проблему: как сделать так, чтобы все пострадавшие практически одновременно выпили зелье. Лавгуд придется прибегнуть к помощи Хагрида, а вот голову фестрала на теле Хагрида Снейпу придется взять на себя. Сложно предугадать ее поведение, а желания получить удар кулаком лесника он не испытывал. Выход нашла Лавгуд, которая спросила у фестрала:
— Хочешь снова летать? — Звериная голова, до этого безразлично куда-то смотревшая, мгновенно развернулась к девушке, которая продолжила: — Тогда открывай пасть и быстро глотай то, что нальют.
Зверь оказался не таким уж и безмозглым: сразу открыл пасть и терпеливо ждал, пока Снейп доставал флаконы, открыл и дал два из них Хагриду, вернее, в руки Лавгуд. Затем по команде зельевара все одновременно выпили зелье.
Какое-то время ничего не происходило. Снейп затаил дыхание и чувствовал частые удары своего сердца. Но вот около каждого монстра появился и начал набирать скорость поток воздуха, поднимаясь все выше и выше. Под его напором раздувались волосы и мантии волшебников, грива и хвост фестрала. И когда Снейп уже никого не мог разглядеть в этом вихре, три столба слились в один и закрутились с утроенной скоростью.
Снейпу показалось, что он ждал результата вечность. Но вот вихрь утих...
Первым сбежал фестрал. Распахнул крылья и взлетел, проскрежетав что-то на своем языке. Снейп заподозрил, что это не были слова благодарности.
— Ну чо, Северус, — пробасил Хагрид, — может, того… отметим счастливое избавление? У меня это… кое-чо припасено…
«Ага, лучший яд василиска, настоянный на слюне издыхающего Арагога!» — подумал Снейп, а ответил: — Спасибо, Рубеус, но как-нибудь в следующий раз.
— Ну тады я пошел… умаялся чота…
— Мисс Лавгуд, и вам давно пора к себе.
И только теперь Снейп заметил, что она украдкой вытирает слезы.
— Что случилось? — встревожился он. — Мисс Лавгуд, у вас что-то болит?
— Нет, ничего не болит. Я побывала в сказке… — тяжко вздохнула она. — Раз — и уже нет…
— Что вы говорите? Вы — волшебница, поэтому постоянно живете в сказке. Хотя вам, чистокровной, этого не понять. И потом, вы можете летать на метле.
— Я не доверяю полетам на метлах, — Луна вымученно улыбнулась и пояснила: — В них таятся древогрызы, которые в какой-то момент перекусывают волшебную жилу метлы, и она больше не может лететь.
Теперь Снейп мог улыбаться в ответ, а не злиться, выслушивая обычный бред Лавгуд.
— Лучше в воздухе полагаться только на себя, — закончила она.
— А вот с этим соглашусь. И в награду за помощь в эксперименте я научу вас одному заклятию. Вы сможете летать сами, то есть совсем сами, без метлы, крыльев и чего бы то ни было ещё.
— Это тоже будет нашей тайной?
— Конечно, мисс Лавгуд! — усмехнулся он.
Всю дорогу от Запретного леса до башни Рейвенкло они проговорили. В основном Снейп расспрашивал ее об ощущениях после принятого зелья. Хотя ничего конкретного Лавгуд рассказать не могла, под воздействием вихря она словно потеряла память. Потом Снейп заставил ее рассказать о дошкольных годах и начал экзаменовать, задавая вопросы по разным предметам за все курсы. Проверял состояние памяти и логики у Лавгуд после метаморфоз. Рейвенкловский орел уже открыл дверь, когда Снейп сказал:
— Превосходно! Надеюсь, что такие же отметки вы получите на СОВах.
Лавгуд неожиданно неуклюже поцеловала его в губы и захлопнула за собой дверь.
Несколько мгновений Снейп не мог вымолвить ни слова, пока негодование боролось в нем с потрясением. Затем он спросил у дверного молотка:
— Ну и какой мудростью по этому поводу ты можешь осчастливить меня?
— Любви все возрасты покорны!
Снейп икнул и попятился от двери.
* * *
Уже приближалась полночь, а Альбус Дамблдор в школу все не вернулся. Снейп решил его дождаться, несмотря ни на что. На душе было тоскливо, словно кто-то звал его: «Северус… мне нужен Северус!» Чтобы развеять эту тяжесть, он сел почитать свежие «Новости зельеварения». Но постоянно замечал, что внимание ускользает от текста, и он погружается в прошлое. Вспоминал, конечно, Лили Эванс. Их первый поцелуй. Вот только зеленые глаза Лили странно голубели, а золотисто-каштановые волосы светлели...
Вдруг стук резко распахнувшейся двери прервал грезы Снейпа. Флитвик сбивчиво кричал, что Упивающиеся смертью в замке, звал сражаться.
Снейп сразу всё понял: Драко Малфой добился своего, но не учел, что директора нет в школе. Альбус Дамблдор вне опасности. А вот как убедить Упивающихся убраться из школы и не разрушить свою легенду?
Впрочем, если они пришли за Альбусом, возможно, удастся избавиться от них мирно: просто выпроводить, убедив в том, что директора нет на месте. Извините, ребята, зайдите завтра. Вот только Флитвик в этой дружеской беседе очевидно лишний…
Снейп выбежал в коридор и увидел Грейнджер с Лавгуд. Уложить заклятием всезнайку у Снейпа бы не дрогнула рука, но Лавгуд…
— Срочно в мой кабинет, у профессора Флитвика обморок! Позаботьтесь о нем!
Как только за девушками захлопнулась дверь, Снейп наложил на нее Коллопортус. Теперь он был спокоен за Лавгуд, а за себя нет: тиски Непреложного Обета сжимались все сильнее.
Vova
