— Потому что это не просто приём, а маскарад. И костюм не дурацкий...
— А почему тогда ты без костюма?
— Потому что маскарад — для детей, а не для взрослых.
— И почему мы не могли отказаться, как всегда?
— Ремус! — миссис Люпин остановилась и строго посмотрела в блестящие любопытством глаза сына.
— Да, мама? — спокойно спросил он.
— Теперь ты отвечай на мои вопросы. Сколько тебе лет, Ремус Джон Люпин?
— Пять лет, семь месяцев и двадцать один день.
— Из какой ты семьи?
— Из семьи волшебников. Но почему...
— Потому, Ремус. Поиграешь с ребятами, пока я поздороваюсь кое с кем. Нужно ведь общаться со сверстниками?
— Да, мама, — вздохнул он.
Оставшийся до Министерства путь они прошли молча — миссис Люпин с беспокойно бегающими глазами и её хмурый сын Ремус, перестававший быть почемучкой, когда понимал серьёзность ситуации.
Первым в глаза Ремуса бросилось великолепие парадных мантий, в которые были наряжены приглашённые. Он заметил, как мама нехотя отдаёт домовому эльфу своё пальто, словно стесняясь чуть выцветшей и великоватой мантии. Ремус тоже стеснялся своего костюма, но надеялся, что так, быть может, к нему будут меньше приставать. Маминой фантазии (и средств?) хватило на то, чтобы сшить из старого отцовского плаща балахон с капюшоном. Лохмотья, свисавшие с рукавов и подола, то и дело цеплялись за что-то и мешали нормально ходить. Маленький дементор Ремус Люпин вряд ли вызывал ужас — скорее, жалость.
— Какой милый малыш, дорогая. Первый выход в свет, не так ли?
Подошедшая дама, радушно улыбаясь, чмокнула миссис Люпин в обе щеки и потрепала за капюшон её сына.
— Да, Дореа, видишь ли... Сначала Ремус был мал, потом арест Джона... — смущённую и сбивающуюся, её перебил уверенный голос миссис Поттер:
— Он, наверное, одного возраста с моим. Вон тот чертёнок, видишь? Пойди, дорогой, познакомься, пока мы с твоей мамочкой...
Ремус послушно пошёл в указанном направлении. Лишь бы не слышать, как мама оправдывается, отчаянно пытается сохранить достоинство и соответствовать здешним стандартам. И ещё Ремус не любил таких сюсюкающих дам. Хорошо, что мама относится к нему, как к взрослому.
Он подошёл к взъерошенному мальчику, одетому в костюм, который был дороже их с мамой нарядов, вместе взятых.
— Привет.
— Привет! А ты кто? — мальчик был таким же громким, как и его мать. Он потеребил лохмотья на ремусовом рукаве и наклонился, чтобы заглянуть под капюшон, который Ремус старательно натянул ещё ниже на лицо.
— Никто.
— Ух ты! А я — дракон. Смотри!
Мальчик раскинул руки в стороны и повернулся спиной, чтобы Ремус мог получше рассмотреть чешуйчатые переливчато-зелёные крылья.
— Костюм из настоящей драконьей кожи. Настоящего дракона, представляешь?
— Отпусти, — Люпин схватил карапуза за руку, но маленький кулачок и не думал разжиматься.
И только когда над головами мальчишек взвизгнуло тонкое: "Регулус, нельзя!", а потом белый вихрь подхватил малыша, угроза расстаться с великолепным драконьим крылом миновала.
Вихрь оказался девчонкой, такой белой, что смотреть на неё было больно. Даже волосы её были такими белоснежными, что казались ненастоящими, а пышное платье до пола и вовсе будто было сделано из снега. Она уже повернулась, чтобы увести малыша, но Ремус не сдержался:
— Что это у тебя за костюм?
— Разве не видно? — она хмыкнула и специально поправила серебряную корону на макушке.
— Похоже на бледную моль... — признался Люпин, и взъерошенный мальчик рядом громко засмеялся.
Девчонка возмущённо ахнула, от прилива чувств в её облике наконец-то появился цвет — порозовевшие щёки. Ремусу подумалось, что так ей больше идёт.
— Я никакая не моль, а Королева Льда, — она очень старалась держаться церемонно, согласно отведённой ей роли. — И, между прочим, с леди так не разговаривают.
— А у тебя где написано, что ты леди? — влез мальчик-дракон.
— А вы разве уже умеете читать? — съехидничала девчонка, смотря на них сверху вниз. — По правилам этикета, сначала должны представиться вы.
— А мне плевать на эти правила! Пока не скажешь, как тебя зовут, я не скажу.
— И я не скажу, — подхватил Ремус.
Тут их настиг голос подошедшей миссис Люпин:
— О, Ремус, я смотрю, ты уже успел познакомиться и с юной леди Блэк?
Он хмуро покосился на мать, заметив, как девчонка показала ему язык. Впрочем, розовый язык тоже придавал красок её образу, хоть Ремусу и было обидно, что его "не скажу" так быстро потеряло смысл... Ещё Ремус подумал, что эта фамилия совсем не подходит такой белой девчонке.
Вместе с мамой Ремуса стояла очень красивая дама, обратившаяся к девчонке глубоким грудным голосом:
— Регулус не доставляет тебе неудобств, милая?
— Нет, тётя Вальбурга, — девчонка зачем-то сделала реверанс.
— Это мой младший, — пояснила дама миссис Люпин. — Старшего пришлось оставить дома для лечения.
— Что-нибудь серьёзное, миссис Блэк?
— Как обычно — долетался с лестницы. Несносный ребёнок, у него скоро разовьётся привыкание к Костеросту.
Когда женщины отошли подальше, девчонка шепнула:
— Спорим, Сириус специально навернулся, чтобы не идти с тётей сюда? Он терпеть не может приёмы. Кстати, один-ноль, Ремус. Я теперь знаю, как тебя зовут.
Люпин от обиды чуть не заплакал. Кому проиграл — какой-то несносной девчонке! Но тут вклинился мальчик-дракон:
— Я бы придумал что-нибудь получше, чем ломать себе шею, — хмыкнул он, явно отвлекая девчонку от неприятной для Ремуса темы.
— А я всегда говорила, что у Сириуса мозгов меньше, чем у его трёхлетнего брата. Этот хотя бы слушается, когда ему говорят.
— А я читал, что у насекомых тоже нет мозгов, — тихо произнёс Люпин.
— Это ты к чему? — нехорошо сощурилась девчонка.
— Ты мне всё равно напоминаешь бледную моль, — откровенно признался он и тут же пожалел.
— Сам ты таракан! А я — Королева! Королева Льда! — завизжала она и топнула ногой.
Ремус ощутил, как на него буквально повеяло холодом, словно она была дементором, а не он. Потом он почувствовал острое жжение в правой руке. Подняв ладонь к лицу, он заорал так громко, что сам испугался. Кисть посинела и была покрыта инеем.
На крик тут же примчались миссис Люпин, Дореа Поттер, Вальбурга Блэк и ещё одна женщина. Пока первая отмораживала руку заплаканного сына, две другие выясняли, что стряслось и не пострадали ли их дети, последняя строго вопросила:
— Зачем ты это сделала, Нарцисса?
— Он обозвал меня безмозглой молью!
— Я не... — попытался оправдаться Ремус, вытирая здоровой рукой слёзы с лица, но его не было слышно за строгим голосом дамы.
— Я очень расстроена твоим поведением, Нарцисса. Леди не пристало так бездарно использовать магический потенциал. Ты ведь знаешь это?
— Да, мама, — девчонка опустила голову, хотя в её лице не было даже намёка на раскаяние.
— Впредь веди себя осмотрительнее. Иначе придётся попросить Беллатрикс присматривать за тобой, как за крохой Регулусом.
— Белла ведь в школе, как она?.. — но под суровым взглядом матери девчонка замолкла.
Дети услышали, как отдаляющаяся мать Нарциссы говорит остальным:
— Скорее бы она поступила в Хогвартс, в них слишком много стихийной магии, в моих девочках. В школе их учат дисциплинировать себя, но младшая...
— Один-один, Нарцисса, — пробурчал Ремус, всё ещё растирая правую руку.
Та хмыкнула:
— Зато теперь ты убедился, что я настоящая Королева Льда?
— Можно было это и по-другому доказать, — вступился мальчик, который до сих пор выигрывал обоих. — Он ведь мог без руки остаться!
— А зачем ему рука, если он не знает, как нужно обращаться с леди?
Мальчишки недоумённо переглянулись.
— И вообще я, между прочим, через год пойду в Хогвартс. И пока вы туда поступите, уже выучу кучу заклинаний. Тогда докажу по-настоящему. Будете знать тогда, как обзываться.
— Да пока ты окончишь школу, потом выйдешь замуж, потом уже будешь такая старая, что палочку в руках не удержишь, а мы ещё будем молодые, — протараторил взъерошенный мальчик и показал Нарциссе язык, а она так открыла рот от возмущения, что даже Ремус засмеялся.
— Думаете, такие умные? Ха-ха! А вы знаете, например, зачем этот приём?
— Чтобы праздновать День Всех Святых, — уверенно ответил Ремус. Мальчик кивнул:
— За дураков нас держишь...
Нарцисса высокомерно подняла подбородок и заявила:
— А вот и не для празднования! Вы ещё малыши, чтобы вам такое рассказывать.
— Что рассказывать? — мальчик-дракон сделал вид, что поправляет свой чешуйчатый костюм и ничуть не интересуется, но Ремус знал, что его тоже гложет любопытство.
— Не скажу, пока не скажешь, как тебя зовут, — она расцвела улыбкой победительницы. Люпин подумал, что она красивая, когда не вредничает, даже без румянца на щеках.
Тут их прервал капризный голосок карапуза, которого ничуть не интересовал этот разговор, и которому наскучило дёргать проходящих взрослых за мантии:
— Хочу пить!
— Ладно, идём, — Нарцисса повела малыша к столику, накрытому для детей. Мальчики пошли следом — не прерываться же на самом интересном! К тому же, Ремус обнаружил, что и он не прочь что-нибудь попить, да и поесть тоже.
Нарцисса шагала, как настоящая королева, — неторопливо, церемонно и, по мнению Ремуса, слишком уж наигранно. Одной рукой она придерживала своё платье, которое другим краем всё равно волочилось по полу. Регулус семенил рядом, цепляясь то за руку, то за подол. Паж как есть. Свитой королеве служили блестящий, привлекающий внимание мальчик-дракон и невзрачный дементор, с каштановых волос которого уже давно сполз капюшон, а он и не заметил.
— Расползлись, — надменно прокомментировала Нарцисса пустующий стол, на котором блюда были практически не тронуты. Хотя она, пока дефилировала к столу, ни разу не оглянулась — знала, что эти двое идут следом. И только когда вручила малышу стакан лимонада, повернулась.
— Что, вы теперь вечно будете за мной ходить? — она цокнула и не очень похоже изобразила возведённые к потолку глаза.
— А мы не за тобой. Булка намного аппетитней тебя, — взъерошенный мальчик взял со стола сдобу, Ремус схватил две.
— Значит, вам не интересно, что нам грозит смертельная опасность и ещё хуже?
— Ты нас просто пугаешь, — неуверенно покосился на приятеля Ремус.
— А вы такие трусы, что даже рассказ вас может напугать? — ей, видно, самой не терпелось выболтать всё, что знает.
— Ну, так рассказывай, — мальчик скрестил на груди руки, отчего оказался почти завёрнутым в свои крылья.
— Только не здесь, — она заговорщически посмотрела по сторонам, а потом вдруг нырнула под стол, схватив с собой Регулуса.
Под столом оказалось вполне просторно для четырёх человек и трёх булочек. Скатерть, свисавшая до самого пола, скрывала их от всех на свете. Нарцисса расправила вокруг себя платье, так что казалось, что она сидит в сугробе — но Ремус не стал ей этого говорить, а то обидится снова... Сам Ремус пытался распутать лохмотья на рукавах и сесть так, чтобы не придавить те, что снизу. Это была нелёгкая задача, но в конце концов он более-менее справился.
— Ну что, перестали ёрзать? — Нарцисса недовольно глянула на Люпина, но потом обвела присутствующих значительным взглядом. — Итак, я должна вас предупредить... Чтобы вы остерегались тёмных мест... И никуда не ходили одни... И бежали как можно быстрее, когда увидите, что из темноты сверкают ужасные голодные глаза... Правда, всё равно не убежите.
Она засмеялась, и Ремус подумал, что у неё очень красивый тонкий смех, похожий на звук, когда бьёшь вилкой по стакану.
— И от кого нам надо бежать? — проворчал мальчик, успевший набить рот булкой. Он, видимо, не слишком впечатлился рассказом.
— От оборотня! — зарычала девчонка, сделав страшные глаза и расставив пальцы, будто хотела их схватить. Ремус от неожиданности чуть не выронил булки.
— Оборотни водятся в лесу, — недоверчиво прищурился мальчик.
— Это нормальные оборотни, а этот — чокнутый. Он ловит и ест детей!
— Ест? — явно заинтересованный, мальчик с аппетитом откусил булку.
— Ну, кусает, убивает, откуда я знаю... — Нарцисса пожала плечами.
— А откуда ты вообще это знаешь?
— Мои старшие сёстры учатся в Хогвартсе. И Белла уже на третьем курсе, но им запретили ходить в волшебную деревню. Всем, даже взрослым, кто уже на седьмом. И директор сказал, что где-то ходит оборотень.
— И что, Министерство не может его поймать?
— Ну, вот они и ловят! — как глупым, объяснила Нарцисса. — И этот приём сделали специально, чтобы предупредить тех, у кого есть дети. Чтобы не оставляли без присмотра.
— По-моему, ты это всё придумала, — заявил мальчик-дракон, доедая булку. Девчонка вспыхнула:
— А если так, прогуляйся ночью по Лондону, а я возьму утром «Пророк» и буду смеяться над объявлением, что тебя нашли с оторванной головой!
— Как ты поймёшь, что это про него? Ты ведь не знаешь, как его зовут, — спокойно заметил Ремус, протягивая приятелю одну из захваченных булочек.
— А вы одни такие дураки, что не верите! Не удивлюсь, если попадёте в Гриффиндор — там такие же любители ломать себе шею, как мой кузен, — Нарцисса тряхнула волосами, а потом добавила ехидным шёпотом: — Если, конечно, доживёте до школы…
— А что ты так за нас беспокоишься? — мальчик откусил новую булку и с аппетитом зажевал. Люпин даже слюну сглотнул, но сам к еде не притронулся. Нарцисса уже хотела ответить, но Ремус так же спокойно, словно задумчиво, произнёс:
— Просто ей нравится, когда кто-то боится. Не мне нужно было нарядиться дементором, а тебе, Нарцисса.
— Много ты понимаешь! — фыркнула девчонка и попыталась подняться, но стукнулась короной о столешницу и была вынуждена сесть обратно. Глаза Нарциссы заблестели от выступивших слёз, но она только поджала губы и с угрозой глянула на мальчишек, как бы предупреждая: «Только попробуйте засмеяться, покажу, кто тут Королева дементоров!» Они, всё поняв, промолчали, даже постарались отвести глаза. Ремус наконец-то даже откусил свою булочку, но потом всё-таки спрятал её в карман брюк, завозившись со своим балахоном. Он подумал, что Нарцисса довольно мила в своей боязни показаться смешной, глупой или неловкой. Совсем по-детски, хоть и пытается выглядеть взрослой.
— Вы невыносимые! — заявила она, хотя смотрела только на Ремуса. — Прощайте!
Кинув на Люпина последний высокомерный взгляд, Нарцисса выбралась из-под стола и утянула за собой задремавшего было Регулуса.
Над головами мальчишек, за завесой скатерти, раздался строгий голос Друэллы Блэк:
— Вот вы где! Нарцисса! Разве пристало тебе сидеть под столом?! Что ты там делала, скажи на милость?
— Я… я… — по голосу Нарциссы было слышно, что она струсила. Притихшие мальчишки с улыбкой переглянулись. — Я доставала Регулуса, он…
— Ах ты маленький сорванец! — послышался голос Вальбурги, затем — шлепок и плач малыша. Ремус многое бы отдал, чтобы взглянуть сейчас в глаза Нарциссы: устыдилась или нет? Но Ремусу нечего было отдавать, только надкушенную булку из кармана да доброе сердце. Поэтому он не стал высовываться и придержал за руку мальчика-дракона, который рванулся было наружу. Подставлять — не их привычка.
Только когда голоса наверху стихли, мальчишки рискнули выглянуть из-под скатерти. Ремус заметил, что приглашённые уже большей частью разошлись. Он стал искать глазами мать. Мальчик-дракон, так и не назвавший своего имени, воскликнул: «До встречи!» и, распахнув немного помятые уже блестящие крылья, помчался к своей. Заметив чуть в стороне выцветшую мантию, Ремус поплёлся туда.
Мама уже прощалась с какой-то шикарной дамой, а когда увидела сына, она ласково — и устало, как заметил Ремус, — улыбнулась ему и взяла за руку.
— Холодная, — кратко ответил Ремус. Мама поймёт по-своему, конечно. Но зачем ей знать, что девчонка сковала льдом не только руку, но и сердце маленького дементора?
Миссис Люпин с улыбкой кивнула и снова погрузилась в какие-то свои, взрослые и очень важные, мысли. Надев верхнюю одежду, они вышли в холодную ночь. Первую ночь ноября.
Когда они подошли к пустынному переулку, чтобы вызвать «Ночной рыцарь» и отправиться к дому, миссис Люпин вдруг встрепенулась:
— Ох, я ведь совсем забыла там!..
Она не договорила, но по лицу матери Ремус понял, что это что-то серьёзное.
— Вернёмся? — вздохнул мальчик, представив, что поесть и лечь в постель удастся только поздно ночью.
— Ты ведь уже взрослый, подожди тут. Я быстро! — миссис Люпин бросилась обратно. Растерянный Ремус остался стоять посреди улицы. Он вытащил из кармана булку и откусил её с другого конца, сел на бордюр и стал быстро жевать. Он не видел, что из темноты сверкали ужасные голодные глаза.
Когда миссис Люпин повернула в переулок, где оставила сына, она увидела сгорбленную мужскую спину.
— Ступефай! — вскрикнула ведьма, целясь прямо в неё. Но человек (или не человек?) отбросил мальчика и рванулся в сторону. Заклинание не успело.
Миссис Люпин кинулась к сыну. Ремус был без сознания, с заплаканным лицом и окровавленным плечом. Она не заметила, куда скрылся тот, кто сделал такое с мальчиком. Не задумываясь, женщина подхватила сына и трансгрессировала в Мунго.
Посреди улицы осталась лежать надкусанная булочка.
Vova
