На дворе стоял удивительно теплый для Англии апрель. По вечерам улицы Лондона были многолюдны: никому не хотелось сидеть дома в такую чудесную погоду. Кафе и рестораны работали допоздна, а из их открытых дверей доносились звуки музыки и громкий смех. По паркам разбрелись парочки. Каждая улица, каждый даже самый захудалый уголок Лондона наполнен людьми. Только одна небольшая улочка была абсолютно пустынна в эти вечера. Казалось, там никто не живет. Из окон не слышно ни смеха, ни ругани, ни плача — ни единого звука. Улица практически не освещалась, ночью тут ужасно темно. Жители Лондона прозвали ее Злой и всячески старались обходить стороной.
В звенящей тишине были отчетливо слышны шаги двух человек. Первой шла откровенно одетая девушка лет двадцати пяти с густо накрашенным лицом, вторым — парень такого же возраста в обычном сером костюме и пальто. Парень постоянно оглядывался назад, девушка же решительно шла вперед. Наконец, они вошли в полутемный подъезд и поднялись на второй этаж. Девушка достала ключ из сумочки и открыла дверь квартиры.
Помещение оказалось маленьким (всего одна комната, туалет и кухня), грязным и захламленным. Девушка зажгла неяркий свет, кинула сумочку куда-то в угол, и, не поворачиваясь лицом к парню, начала раздеваться. Парень, внимательно смотревший на нее все это время, наконец, сказал:
— Дафна, неужели я так сильно изменился за семь лет?
* * *
Мы идем опять к тебе домой.
Там тепло, там есть душ.
Там стонало, брызгая слюной,
Столько тел, столько душ...
* * *
Дафна медленно повернулась. Она никак не ожидала увидеть его, она не ожидала увидеть никого оттуда. Однако, вот он — стоит перед ней и, слегка усмехаясь, внимательно смотрит на Дафну. А он действительно изменился за восемь лет. Последний раз она видела его восемнадцатилетним мальчишкой, а сейчас перед ней стоял молодой мужчина. Не изменилась только эта нагловатая усмешка, этот пронзительный взгляд, эта поза уверенного в себе правителя мира. Дафна запоздало сообразила, что стоит перед ним почти голая. Не отводя взгляд, она взяла небрежно брошенную на стул кофту и снова ее надела. Он снял пальто, повесил его на спинку стула и сел. Дафна продолжала на него смотреть. Наконец, шок прошел, и она смогла выговорить первую фразу:
— Ну и зачем ты пришел, Малфой?
Тот немного помолчал и ответил:
— Потому что Астория попросила найти тебя.
Удивление Дафны мгновенно сменилось злобой. Она громко фыркнула, ушла на кухню, вернулась с пепельницей и сигаретами, села на стул и закурила.
— Скажи моей драгоценной сестричке, что я умерла, — сказала она, глядя куда-то в окно. Она не хотела показывать свое раздражение Драко. Парень откинулся на спинку стула и негромко сказал:
— Конечно, если бы я работал проституткой, я бы тоже предпочел умереть для своей семьи.
Дафна резко развернулась лицом к Малфою.
— Думаешь, от хорошей жизни я на панель хожу?
* * *
А ты ждала большую роль.
Где твоя Кармен, где твоя Жизель, где твоя Ассоль?
И шла под вечер на панель.
Там твоя Ассоль, там твоя Кармен, там твоя Жизель.
— А все из-за Астории, сволочи этой. Насколько ты помнишь, из-за нее я поссорилась с кем только можно...
— Со мной в том числе, — заметил Малфой.
— Из-за нее я в полном дерьме. Что ей нужно? И ты тут при чем? — спросила Дафна, уже еле сдерживаясь. Ей так хотелось накричать на него.
— Она хочет, чтобы ты вернулась. Она тебя все время вспоминает и очень жалеет о вашей... ссоре.
— Ссоре? Изгнание из семьи ты называешь ссорой? Ты считаешь правильным, когда тебя отец принижает только потому, что ты не такая умная, храбрая и героичная, как младшая сестра, и, кроме симпатичной мордашки, у меня ничего нет? Вся моя семейка после войны стала относиться еще хуже. «Любимая» сестричка все ходила нос задирала, ни разу от нее доброго слова не слышала. Я не сражалась в битве за Хогвартс, а вот Астория осталась и сражалась, хотя младше меня. Отец посчитал, что этим я опозорила имя Гринграссов и просто выгнал. Ему стыдно было, видите ли. А мать! Она даже и не пыталась меня хоть как-то защитить! Да какая она мне после этого мать! — Дафна уже кричала. Она расхаживала по комнате, сжимая кулаки. Наконец, более-менее успокоившись, села обратно на стул и вновь закурила.
— А что друзья? — продолжила она. — Все просто кинулись мне помогать — ни одна сволочь мне обо мне не вспомнила. И ты в том числе. Поэтому не надо мне говорить, что сама во всем виновата! Ты, Астория, отец — да все вы в первую очередь! — злобно воскликнула Дафна, глядя прямо на Малфоя. Тот все так же спокойно смотрел на нее. Она отвернулась. Горько усмехнувшись, тихо продолжила:
— Я сбежала к маглам и почти тут же пожалела об этом. Меня никуда не хотели брать на работу, у меня же не было элементарного образования, а убирать и готовить я не умела и до сих пор не научилась. На улице увидела объявление о наборе моделей в одну элитную модельную школу. Но и тут никто меня, естественно, не хотел брать, у меня же, кроме небольшой суммы денег, одежды и палочки ничего не было. А все, как минимум, требовали магловские документы. А колдовать я не хотела, мне просто противно было каждое напоминание о магическом мире. Лучше сдохну, чем буду колдовать — думала я.
Наконец, меня взяли в самую захудалую контору, гордо именовавшееся модельной школой. Лондона. Я обрадовалась, думала, что все, будут хоть какие-то деньги, а там, может, и карьера получится. Как бы не так. Денег катастрофически не хватало даже на еду, карьеры совершенно никакой. Узнав о моих трудностях, директор предложил мне "особую" работу. Я сразу поняла, что он мне предлагает пойти на панель. Положение было совсем бедственное, вот я и согласилась. До сих пор там работаю, потому что уйти не могу — назад мне дороги нет, а другой работы мне не найти.
Дафна замолчала. В комнате тут же повисла звенящая тишина. Драко внимательнее огляделся вокруг. Обои полусодраны, на мебели толстый слой пыли, окна грязные и без занавесок. На столе, рядом с пепельницей, была большая стопка газет. Драко подошел к столу, взял одну из газет и прочитал название: «Ежедневный пророк».
* * *
Утром ты узнаешь из газет,
Кто вчера стал звездой.
Вся в слезах отправишься в клозет,
Чтоб вернуться снова молодой.
И снова ждать большую роль.
Где твоя Кармен, где твоя Жизель, где твоя Ассоль?
И вновь под вечер на панель
Там твоя Ассоль, там твоя Кармен, там твоя Жизель...
* * *
— Вижу, не совсем ты отрешилась от магического мира, — скорее утверждая, чем спрашивая, заметил Драко. Он кинул пожелтевшую газету обратно на стол.
— Если я не колдую, это не значит, что я не могу узнавать новости оттуда, — хмыкнула Дафна.
— Окончательно с прошлым трудно расстаться? — усмехнулся Малфой.
— А ты как думал? Я знаю обо всем, что там творится. Читаю про то, как люди открывают новые зелья, заклинания, как спасают кого-либо, как уничтожают последних Пожирателей. Я когда-то тоже хотела чем-нибудь прославиться, но вот, увы... И зачем я читаю эту чертову газету? Каждый раз рыдаю, потому что... — тут Дафна запнулась. Она потушила уже четвертую сигарету и, наконец, посмотрев на Драко, сказала: — Потому что я скучаю. Очень, — тут она снова ненадолго замолчала, вздохнула и закончила: — Скучаю, а вечером снова иду на панель, чтобы хоть как-то существовать.
* * *
Можно смыть слезами, как водой,
Мягкий грим, сладкий грим.
Но тебя не сделали звездой
Ни Париж, ни Берлин...
* * *
— Раз ты так не хочешь возвращаться в семью, если тебе так противно жить — уезжай в другую страну, — совершенно серьезно предложил Малфой.
— Уже уезжала. И в Париж, и в Берлин. Сначала пыталась жить в магическом мире — не вышло. Потом ушла снова к магглам. Там было еще хуже, — Дафна даже содрогнулась, вспоминая те три года скитания по Европе, — Англия родней, мне никуда не хочется ехать больше. Нигде я не нужна, — Дафна смотрела в пол, сдерживая слезы.
— Возвращайся домой. Отец твой умер, мать одна там, совсем больная. А Астория очень сожалеет и просит у тебя прощения, — тихо сказал Драко.
— Да? А что же это не она меня нашла, а ты? Почему лично не приходит и не извиняется, а? Восемь лет жду — и никого, — Дафна разрыдалась.
— Может, потому что они ждут, когда ты сама вернешься. Вы все Гринграссы такие — упертые, как бараны, — усмехнулся Малфой.
— Нет, — отрезала Дафна, — скажешь, что я умерла. Все, уходи.
Малфой еще минуту стоял неподвижно, будто ожидая чего-то. Затем развернулся, взял пальто и направился к выходу.
— Так ты мне не ответил на вопрос, — заметила Дафна.
— На какой вопрос? — не поворачиваясь к ней, спросил Драко.
— Почему именно ты искал меня? Тебе какой тут интерес?
— Потому что Астория — моя жена. Она на седьмом месяце беременности, поэтому самостоятельно не смогла заниматься твоими поисками. И я очень рад, что нашел тебя сам — если бы это увидела Астория, я мог бы остаться без наследника, — ответил Малфой. Он уже открыл дверь, как неожиданно услышал вслед:
— Жди вечером гостей, родственничек.
Малфой сегодня в очередной раз победил.
* * *
А ты все ждешь большую роль.
Где твоя Кармен, где твоя Жизель, где твоя Ассоль.
А за окном опять апрель.
Там твоя Ассоль, там твоя Кармен, там твоя Жизель.
* * *
Так незаметно прошла ночь. Дафна открыла настежь окно. Тут же подул свежий апрельский ветерок. Она увидела, как вышел на улицу Малфой и как с легким хлопком исчез. Дафна взяла сумочку и вынула оттуда все деньги. Среди них были те, которые Малфой заплатил ей за «услуги». Из ящика в столе достала свою палочку. Она сложила все в сумочку, подошла обратно к окну и тихо сказала:
— Ждут они, как же... Ну, вот и дождались.
Злая улица сегодня стала живой. На ней появился первый человек.
Vova
