Бабочки и ураганы

Ничто важное не умирает. Только люди и бабочки.

Ромен Гари

* * *

Как только силуэты родителей стали едва различимыми точками на перроне, Альбус повернулся к Розе:

— Пойдем, поищем свободное купе?

Роза кивнула и взялась за ручку своего чемодана.

— Эй, давай я понесу, он же тяжелый, наверное? — предложил Альбус, хоть его собственный чемодан больно ударял его по ногам всякий раз, когда колесики застревали в ворсистом напольном покрытии.

— Нет, не нужно, — покачала головой Роза. И пояснила: — Я не брала много вещей, родители вышлют остальные по почте.

— Ох, — только и сказал Альбус. К нему самому эта идея не пришла.

Купе были переполнены учениками. Поттер не мог не заметить, что некоторые заинтересованно пялились на него, когда он проходил мимо. Альбусу показалось, что за одной из дверей он заметил Джеймса и Роксану, но Роза нетерпеливо потянула его за рукав.

— Ты же не хочешь, чтобы он всю дорогу тебя доставал? Пойдем, я уверена, что будет свободное купе.

Так продолжалось и спустя пять вагонов. В некоторых купе были свободные места, но Роза будто кого-то искала.

Альбус удрученно плелся за ней, тяжелый чемодан уже набил на его ноге синяк, и Поттер уже собирался бросить его посреди коридора, как Роза радостно улыбнулась и показала на дверь:

— Здесь почти свободно.

Альбус заглянул внутрь сквозь прозрачную дверь и нахмурился. Возле окна сидел светловолосый мальчик и весьма увлеченно читал какой-то фолиант. Зачесанная назад челка казалась знакомой, и Поттер вспомнил, что видел его на вокзале.

— Разве дядя Рон не запретил тебе к нему приближаться?

— Ну и что? Папа вечно придумывает какие-то глупости. Мама говорит, что нужно его слушать через слово.

— Но ведь он ясно сказал, что это нехорошая идея, а...

— Если хочешь, можешь найти себе другое купе, а я устала, — прочеканила Роза и открыла дверь.

Альбусу ничего не оставалось, как зайти следом, таща за собой чемодан.

Он с трудом протиснул его в купе и успел заметить, что Роза отлевитировала свой чемодан на верхнюю полку.

— Роза! Ты хочешь исключения в первый же день? — возмущенно прошипел Поттер.

Блондин у окна заинтересованно поднял глаза со своей книжки. Судя по всему, ситуация его забавляла.

Роза беспечно пожала плечами и спокойно уселась напротив незнакомого мальчика. Альбус вспыхнул: — Тебя завернут домой, как только ты ступишь на перрон.

— В первый же день не выгонят, не волнуйся. Тем более, твой папа — Гарри Поттер. Нам можно.

Мальчик с книжкой негодующе кашлянул. Альбус сел рядом с Розой и вопросительно на нее посмотрел.

Роза состроила снисходительную рожицу и пояснила, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Во-первых, мы еще не распределены по факультетам, на территорию школы не ступали. Это значит, что мы числимся в списке абитуриентов, а не учащихся. Министерство не контролирует магию дошкольников, а Директор не будет возражать против безобидного заклятия левитации. К тому же, мы никак не нарушаем Статус секретности. Моя мама сказала, что Министерство вообще не...

Тут она спохватилась и повернулась к белобрысому.

— Привет. Извини, что мы с братом сразу не представились. Меня зовут Роза Уизли.

Мальчик кивнул и пожал протянутую Розой руку.

— Альбус Поттер, — поспешно буркнул Альбус, потому что Роза уже открывала рот, чтобы представить и его. Не хватало еще сойти за стеснительного.

— Скорпиус Гиперион Малфой, — вполне дружелюбно сказал блондин, — очень приятно.

Двери купе распахнулись.

— Ал! Почему ты здесь? Я думал, ты на толчке, готовишься к распределению на Слизерин.

Джеймс гортанно хохотнул со своей «шутки» и пихнул в бок Фредди. Тот неуверенно улыбнулся, но в купе не зашел.

— Да хватит тебе, Джим. Это уже даже не остроумно, — строго сказала Роза, неодобрительно смерив глазами брата.

Джеймс отвесил ей шутливый поклон и плюхнулся на сиденье рядом с Малфоем. Тот чуть поморщился, но промолчал.

Джеймс продолжил:

— Так что, Ал, пополнишь сегодня факультет слизней? Тебе пойдут их шарфы — под цвет глаз. А еще я слышал, что...

— Не попаду я в Слизерин, — угрюмо сказал Альбус.

— Но ведь нельзя отрицать такой возможности! — Джеймс широко усмехнулся.

— А что плохого случится, если он туда попадет? Моя семья была в Слизерине, — голос Скорпиуса прозвучал неожиданно резко. Джеймс удивленно повернулся к нему, словно впервые заметив:

— А ты еще кто такой?

— Меня зовут Скорпиус, — мальчик вызывающе посмотрел на Джима.

— С-с-с-корпиус? — насмешливо протянул Джеймс. — О-о-о-о.

— Да, Скорпиус. А тебя, судя по всему, зовут Гоблином либо Троллем. Я прав?

— Что? Слизняк, ты не зарывайся. Я ведь могу и в репу дать за такие слова.

— Сила есть — ума не надо. Вот тебе и хваленый Гриффиндор, — хмыкнул Скорпиус.

Джеймс угрожающе сжал кулак, и начал было приподниматься, но был остановлен выкриком сестры.

— Ну хватит уже! — разозлилась Роза. — Выметайся, Джим.

— Роуз, да я же просто шучу, что ты психуешь.

— Пошел вон.

Джеймс недовольно покосился на нее, но спорить не стал.

— Ладно, дети, увидимся в Большом зале. Пока-пока, С-с-скорпиус, — он глумливо усмехнулся и вышел из купе.

Роза сочувственно посмотрела на Малфоя:

— Не обращай на него внимания. Он никак не нарадуется, что старше нас на целый год...

Скорпиус пожал плечами и скучающе отвернулся к окну.

— Эй, а твоя семья правда училась в Слизерине? — спросил Альбус, молчавший до этого.

— Ну?

— Расскажешь?

* * *

— Малфой, Скорпиус!

Альбус затаил дыхание, хоть и понимал, что ожидать особо нечего. И правда, Шляпа, едва коснувшись волос Малфоя, закричала:

— СЛИЗЕРИН!

Роза пожала плечами, с сожалением глядя вслед светловолосому мальчику:

— Мы и так знали, что он туда попадет. Но это ведь ничего, мы все равно можем с ним общаться.

Альбус ничего не ответил, потому что очередь неумолимо убавлялась. Маклагген, Монгомери, Нотт, Паккерман и, наконец...

— Поттер, Альбус!

Альбус сделал шаг вперед, нерешительно оглянувшись на Розу. В голове звучал голос папы, наставляющего его на платформе. «Я в любом случае буду тобой гордиться» — сказал он тогда. Зал наполнился шепотом.

— Она сказала Поттер?

— Еще один Поттер, ставлю галлеон, что он попадет в Гриффиндор!

Альбус готов был поклясться, что слышал взволнованный голос Джеймса «Это мой брат!».

Последнее, что увидел Альбус, прежде чем Шляпа упала ему на глаза, был огромный зал, заполненный людьми, каждый из которых подался вперед, чтобы получше разглядеть его.

— Гм-м-м, — задумчиво произнес прямо ему в ухо тихий голос. — Непростой вопрос. Очень непростой. В тебе есть храбрость, это я вижу. Ты умен. И таланта хватает — о да, мой бог, это так, — и имеется весьма похвальное желание проявить себя, это тоже любопытно... Сложный выбор, сложный. Помню, как решал судьбу твоего отца, он тоже был непростой задачкой. А вот с братом твоим проблем не возникло... Так куда же тебя определить, мой мальчик?

Альбус крепко вцепился обеими руками в сиденье табурета.

— Может быть, Пуффендуй? — спросил тихий голос. — Знаешь ли, ты можешь стать великим, у тебя есть все задатки, я это вижу, но слишком уж много в тебе неопределенности... Или пойдешь по стопам родителей? Гриффиндор поможет тебе стать сильнее и решительнее, но Когтевран охладит твой пыл и сделает рассудительным. Выбирай, мой мальчик. Куда бы ты хотел попасть?

«Только не в Пуффендуй, — неожиданно для себя подумал Альбус. — Только не в Пуффендуй».

— Ага, значит, не в Пуффендуй? — переспросил вкрадчивый голос. — Ответ достойный только одного факультета, и это...

— СЛИЗЕРИН!

Альбусу показалось, что Шляпа выкрикнула этот вердикт куда громче, чем предыдущие. Он снял Шляпу и, ощущая дрожь в ногах, медленно пошел к своему столу. В Зале стояла тишина. Только со стороны слизеринцев были слышны реденькие аплодисменты. Поттер испытывал одновременно сильное желание разрыдаться и огромное облегчение.

Пожав руки всем желающим, Альбус уселся на свободное место, оказавшись как раз напротив призрака в окровавленной рубахе, которого он видел перед началом церемонии. Из рассказов родителей Альбус знал только, что призрака зовут Кровавый барон (мама с папой всегда рассказывали о Почти Безголовом Нике). Призрак хмуро на него посмотрел и отвернулся, а Альбус, наконец, получил возможность взглянуть на соседний стол.

Сказать, что Джеймс был удивлен — это ничего не сказать. Он то открывал, то закрывал рот в беззвучном вопросе, а Фредди Уизли слишком уж театрально похлопывал его по плечу. Бросив последний разочарованный взгляд на брата, Джеймс, нахмурив брови, отвернулся. Все его внимание теперь было приковано к девочке с волнистыми рыжеватыми волосами, которая ждала своей очереди в шеренге первокурсников.

Альбус последовал его примеру.

Он видел, что Розу немного трясет от страха, поэтому он скрестил пальцы под столом.

— Уизли, Роза!

Девочка уверенно надела на голову Шляпу и весь зал, казалось, затаил дыхание. Еще бы, только что на их глазах сына знаменитого Гарри Поттера отправили в Слизерин. Этот день уже явно вошел в историю, так почему бы ни огласить его новой сенсацией?

— Давай, Роза, — думал Альбус, хоть и сам толком не осознавал, что он ожидает услышать... А Шляпа, тем временем, уже вопила:

— ГРИФФИНДОР!

Роза уверенно пошла к своему столу, ни разу не обернувшись в сторону младшего Поттера. Джеймс так сильно хлопал и размахивал руками, что его соседи только и успевали уклониться.

— Мне очень жаль, Поттер, — сказал Малфой, усаживаясь на скамью рядом с ним. — Роза классная.

За столом Гриффиндора Джеймс радостно обнимал сестру, но девочка только отмахивалась. Заметив, что Ал смотрит на нее, она грустно улыбнулась и помахала ему. Альбус помахал ей в ответ и повернулся к Скорпиусу. Но слушать его не особо получалось. В голову лезли мысли о том, что, возможно, его брат теперь будет смеяться над ним, так же, как и над Малфоем в поезде, а может быть, его семья не поймет его странного выбора. Бабушка наверняка расстроится, ведь Альбус видел, как она уже начала плести свитер гриффиндорских расцветок, а дядя Рон будет смотреть на него уже не так дружелюбно, как раньше. И, может быть, Розе запретят общаться с ним, Альбусом, как запретили общаться со Скорпиусом...

Но выбор был сделан.

Поттер повернулся к Малфою-младшему, который вел оживленную дискуссию с черноволосой девочкой и поспешил вмешаться — негоже ведь позволять будущему лучшему другу размахивать вилкой перед лицом у сокурсницы. Даже если она категорически неправа. Даже если она носит волшебную палочку за ухом. Даже если это противоречит здравому смыслу. Даже если ее зовут Кассиопея. Никто не идеален!

Утром следующего дня, Альбус уселся рядом с Касси и Скорпиусом (эти двое не разговаривали после вчерашнего спора, поэтому Альбус рассчитывал поесть относительно спокойно). Нотт поздоровалась очень сдержанно и продолжила намазывать гренку маслом. А вот Скорпиус при его появлении аж засиял.

— Сейчас будет почта, — пояснил он, — мама обещала прислать письмо сегодня к завтраку.

Альбус похолодел. Вчера он решил, что самое трудное уже позади, но Джеймс уже, наверное, успел настучать домой о результатах распределения. Ложка в его руках предательски дрожала, пока он пытался зачерпнуть кашу. Он с опаской поглядывал по сторонам, но совы все не появлялись.

— Может, сегодня не будет почты? — с надеждой спросил он Малфоя, но шум наверху известил его об обратном. Над столами закружили совы, которые сбрасывали в толпу письма и посылки. Перед Малфоем грациозно опустилась белая полярная сова и протянула ему тонко свернутый пергамент, повязанный светло-зеленой ленточкой. Альбус скривился, но комментировать не стал — он уже заметил серый комок перьев, мчащийся к нему со скоростью нового Нимбуса-2130.

Мюриэль больно клюнула его за палец, когда он отвязывал письмо.

— Передаешь настроение семьи, да? — хмуро поинтересовался Альбус, но сова лишь одарила его взглядом, полным презрения, и взмыла в воздух.

Глубоко вздохнув, Альбус разорвал конверт и стал читать.

«Дорогой.

Поздравляю тебя и Розу с поступлением в Хогвартс. Джеймс написал, как завершилось распределение, и я очень разочарована, что ты не сообщил нам с папой лично. Признаюсь, я ожидала, что ты попадешь в Когтевран или в Гриффиндор.

Ты такой умный и хороший мальчик, мы с папой всегда тобой гордились. Что случилось, сынок? Ты специально выбрал этот факультет? Хотел позлить Джеймса?

Не стоило этого делать, дорогой. Ты ведь знаешь своего брата, он ведь такой несерьезный. Не стоило из-за него так поступать.

Я могу сегодня же приехать в школу и поговорить с Директором МакГонагалл. Уверена, она позволит тебе пройти повторное распределение.

Советую тебе немедленно ответить мне и обдумать свое будущее решение, сынок. Ты меня очень расстроил. Мама.

П.С. Альбус Cеверус, если это был твой сознательный выбор — я тебя поддержу. Помнишь, что я сказал тебе на платформе? Я верен своим словам. И учти, сын — СОЗНАТЕЛЬНЫЙ выбор. Твой папа».

Альбус горько вздохнул. Этого он и ожидал. Никто не воспринял его распределение всерьез. Семья списала все на подростковый бунт, как и тогда, когда Лили отказалась надеть фиолетовую мантию на Хэллоуин, но ведь это совсем другое!

— Что-то случилось? — Скорпиус уже прочитал свое письмо и теперь заинтересованно смотрел на листок в руках Альбуса.

— На, прочитай, — уныло сказал Ал и уронил голову на руки. Он понятия не имел, что теперь говорить родителям.

— Понять не могу, почему все так настроены против Слизерина? — протянул Скорпиус долгую минуту спустя. — Папа всегда говорил, что только на этом факультете могут научить постоять за себя. Твоя семья слишком все драматизирует. Можно подумать, что тебя будут принуждать к какой-то темной магии, ритуалам на крови или еще к какой-нибудь гадости. Ну и чего ты вздыхаешь?

— Я их разочаровал.

— Поттер, да подумай ты трезво. Тебе вчера путевку в жизнь выдали, а ты страдаешь. Разве ты не рад, что так все сложилось?

— Нет.

— Нет? Тогда почему ты сидишь тут, со мной, а не рядом со своим братом? Подумай, ведь у нас есть реальный шанс сломать стереотипы, которые годами облепляли наш факультет. Правда, с Нотт каши не сваришь, — чуть тише добавил он, едва заметно махая головой в сторону соседки. Та как раз пыталась заставить взлететь кувшин с молоком. Палочку при этом она держала в зубах. Альбус улыбнулся и показал ей большой палец. Касси подмигнула ему и заставила кувшин лететь в сторону какого-то второкурсника. Тот угрожающе накренился.

Альбус повернулся к Скорпиусу:

— У тебя есть перо?

Крик и гомерический девчачий хохот за их спинами возвестил ребят о том, что кувшин с молоком достиг своей цели.

* * *

Со дня распределения уже прошло несколько недель. Обеспокоенные родственники, казалось, смирились с судьбой Ала и переключились на «умницу Розу». Альбус иногда порывался рассказать, что именно Роза и виновата в том, что у Ала, как выражался Джеймс, «поехала крыша». В конце концов, если бы не сестра и ее упорное желание поступить наперекор отцу — он бы не познакомился с Малфоем.

Как ни странно, Слизерин действительно был обычным факультетом. Ученики не вынашивали планов захвата мира, не варили ядов в спальнях, да и вообще были хорошими ребятами. Единственное, что отличало их от остальных шумных факультетов — ненавязчивость. Они держались вместе, но сохраняли личное пространство. Альбус был уверен, что в том же Гриффиндоре о таком понятии и не слыхали. Слизеринцы называли друг друга по фамилиям. Но это был не признак грубости или неуважения, а наоборот, как понял Альбус, это была та самая ненавязчивость.

Да и гостиная была не такая унылая, как ее описывал Джеймс. И не было там ни одной отрубленной эльфийской головы или скелетов...

Он быстро познакомился со всеми однокурсниками, хоть дружить Альбус твердо решил с Малфоем.

Роза же быстро обосновалась в Гриффиндоре. И, хотя у нее появились новые подруги, она предпочитала проводить время со слизеринцами. Каждый раз, когда был сдвоенный урок, она садилась рядом с Алом и Скорпиусом. Да и домашние задания они предпочитали делать вместе.

Учителя, которые помнили предыдущее поколение, любили повторять, что они очень похожи на своих родителей.

Но если в них и было что-то такое, то это определенно была дружба, которая с каждым днем становилась все крепче и очевидней.

* * *

(5-й курс)

В середине февраля Большой зал украсили большими, ярко-розовыми цветами. Приближался День Святого Валентина.

— Дурацкий праздник, — зло прошипел Скорпиус, стряхивая со своей гренки конфетти. — Все носятся со своими открыточками и тайными влюбленностями, будто бы нет ничего важнее.

— Например? — бодро спросил Альбус, поглядывая в сторону Касси.

— Да полно примеров! Квиддич, контрольная по ЗОТИ, дурацкий дневник снов, да что угодно будет важнее этого безобразия. Нет, ну ты только посмотри на них, — он указывал в сторону Джеймса и Фредди, распевавших за гриффиндорским столом серенады.

— Не будь таким злым, Малфой. Ты просто не выспался, — беспечно отмахнулся от него Альбус, глядя, как Нотт поправляет волосы.

— Ох, да ради всех святых, Альбус. Возьми и пригласи ее уже куда-нибудь! — прошипел другу Скорпиус. — Хотя я не понимаю, что ты в ней нашел... Она же витает в облаках!

— Ага. Очень, — отмахнулся от него Альбус, занятый складыванием бумажного журавлика.

— Что очень? — раздраженно переспросил Малфой.

— Ты прав. Нужно непременно это прекратить, — мечтательно протянул Альбус, взмахивая над журавликом волшебной палочкой. Они стали множиться.

— Ты тоже сошел с ума, — уныло констатировал Скорпиус, наблюдая за стайкой журавликов, выписывающих фигуры высшего пилотажа над головой Кассиопеи.

После урока зельеварения друзья шли по коридору, беззаботно болтая. Скорпиус как раз дошел до кульминационного момента в своей истории, как Альбус изменился в лице.

Проследив за взглядом друга, он без удивления заметил, что тот пялится на Нотт. Девушка стояла, прислонившись к стене, и о чем-то болтала с шестикурсником-пуффендуйцем.

— Ал, нужно просто стиснуть зубы и сделать это, — сказал Скорпиус таким тоном, будто бы он предпочел пытки этим словам. — Давай договоримся: когда увидишь ее в следующий раз, ты просто возьмешь и позовешь ее в Хогсмид. Понял?

— Я... Ладно, — согласился Альбус.

Он никак не мог сосредоточиться на трансфигурации, поэтому его ворон так и остался наполовину чайником, а это означало плохую оценку, но Поттеру было все равно. Он собирал всю свою отвагу для решительного поступка. Поэтому, как только прозвенел звонок, он схватил портфель и выбежал из класса.

Касси вышла через минуту.

— Э-э-э... Касс... Можно тебя на секундочку?

— О, конечно, — сказала она и отошла с ним в сторону, чтобы не слышали одноклассники.

Альбус обернулся на Розу, та показала большой палец. Поттер глубоко вздохнул и повернулся к Касси.

— Э-э-э... — вновь протянул он.

Альбус не мог ей этого сказать. Просто не мог.

— Ты... Ты... Сделала домашнее задание по прорицаниям? — выплюнул он.

— Конечно. Нужна помощь? — она посмотрела на него своими голубыми глазами с таким участием, что Альбус почувствовал себя нехорошо.

— Да. Поговорим об этом в гостиной, ладно? Мне пора идти. Пока, — быстро сказал он и побежал догонять друзей.

— Ладно, увидимся, — протянула девушка и пожала плечами.

— Ну что? Что она ответила? — взволнованно спросила Роза, когда Альбус поравнялся с ними.

— Она согласна? — нетерпеливо воскликнул Скорпиус, вглядываясь Поттеру в глаза.

— Она... Я ей не сказал.

— Что?! Ал, мы же договорились! — возмущению Малфоя не было предела.

— А если ее пригласит кто-то другой? — добавила Роза, будто бы мало было Альбусу страданий.

— Другой? — недоверчиво переспросил Поттер. — Кто другой?

— Неужто ты думаешь, что она нравится только тебе? На прошлой неделе Паккерман в лепешку перед ней готов был разбиться, — ответил за девушку Скорпиус.

— И правда. Паккерман, — выдохнул Альбус. — Я сейчас.

Он бросился бежать со всех ног и догнал ее у библиотеки. Не обращая внимания на ребят, столпившихся в коридоре, Альбус во всю глотку проревел:

— Касси! Пойдешь со мной в Хогсмид?

Девушка на какой-то миг задумалась, а потом усилила голос с помощью заклятья и проорала в ответ:

— ДА!

Девушки в коридоре захлопали от радости, а несколько незнакомых Альбусу парней даже похлопали его по плечу в знак одобрения. Да он и сам чувствовал себя героем.

Утром следующего дня Альбус сидел вместе с Розой за столом Гриффиндора и честно пытался запомнить все, что она ему втолковывала о свиданиях.

— Слушай, Ал, ты главное не волнуйся. Будь самим собой, это основа, — она взглянула на часы. — Ладно, тебе пора.

— Как я выгляжу? — взволнованно спросил Поттер, пытаясь разглядеть свое отражение в чайной ложечке.

Роза критично оглядела брата, быстрым движением руки пригладила его растрепанную челку и удовлетворенно кивнула.

— Само очарование.

Касси уже ждала его у выхода. И она была просто ошеломительной. К тому же, она надела одинаковые кеды, что только подчеркивало ее серьезное отношение к этой прогулке. Альбус облегченно выдохнул.

— Привет, — она беззаботно улыбнулась ему.

— Привет, — ответил он, отчаянно стараясь не покраснеть. — Отлично выглядишь.

Кассиопея чуть порозовела. Какое-то мгновение они просто смотрели друг на друга.

— Ну... э-э-э... Пойдем? — Альбус опомнился первым.

— Ага... да...

Они встали в очередь к старому мистеру Филчу, который сверял их фамилии со списком.

Всю дорогу до Хогсмида они шли молча, лишь изредка переговариваясь. Ветер был сильный, и снег забивался даже за шиворот.

Возле кафе мадам Паддифут Альбуса охватила странная тревога. Что, если она захочет пойти туда? Куда ее вести? Что делать? У него не было четкого плана действий, потому что он сосредоточенно готовился к ВСТРЕЧЕ с ней в вестибюле. Он даже не задумывался о том, что будет делать после.

Похолодев внутри, он попробовал перекричать ветер.

— Хочешь туда? — Альбус жестом указал на дверь кафе, украшенную розовыми ленточками.

Кассиопея отрицательно мотнула головой.

— Три метлы! — крикнула она в ответ.

В кабаке было тепло и уютно. Они выбрали столик в самом углу у камина и стали разматывать шарфы.

— Блаженное тепло, — выдохнула девушка, протягивая руки к огню. — Давай, Ал, иди сюда.

Альбус придвинулся к ней, и она вдруг весело засмеялась.

— Поттер, вчера такое было...

В камине трещали дрова, превращаясь в тлеющие угольки, стучали бокалы, а снаружи доносилось дружное пение каких-то уличных певцов. Этот день был самым необыкновенным и теплым в жизни Ала, и по его жилам, казалось, растекался приятный медовый напиток.

Когда пришло время возвращаться, ветер уже утих. Они весело болтали, делая перерывы, чтобы обвалять друг друга в снегу.

— Эй, Ал! Лови, — и на парня обрушивалась целая лавина снега.

— Касс! Берегись! — предупреждал Альбус и с криком галльского воина устремлялся следом за ней.

Это был как раз такой момент, он догнал ее у самих ворот Хогвартса и повалил в снег.

Она лежала, не двигаясь. Просто смотрела на него, и Ал мог поспорить, что сейчас он способен пересчитать все ее ресницы.

— У тебя глаза зеленые, Альбус. Как жабки.

Она как-то обреченно вздохнула и Поттер, дивясь своей наглости, решился. До ее губ оставался какой-то миллиметр, когда раздался ее насмешливый голос.

— Уж не целоваться ли ты надумал, а, Поттер? — Касси хитро прищурила один глаз и недобро на него посмотрела.

— П-п-прости, — он разочарованно открыл глаза и попытался отодвинуться. — Я не подумал. Прости.

— Ну и дурак же ты, Поттер, — вздохнула девушка. И быстро коснулась его губ своими.

Альбус готов был поклясться, что в его голове взорвался фейерверк. Нет, сотни фейерверков.

* * *

— Нет, ты только посмотри на нее! Можно подумать, ей позволят так ходить, — возмутилась Роза, чуть приглушив голос.

Скорпиус скосил глаза и едва сдержал смешок — Нотт шествовала к своему месту, гордо потряхивая ярко-синими волосами.

Заметив, что ребята на нее смотрят, она приветливо им подмигнула и уселась рядом с Альбусом на их обычное место.

Был урок прорицаний, который вела несменная профессорша Трелони. Она как раз вещала что-то о Внутреннем Оке, но по обыкновению, ее почти никто не воспринимал всерьез.

— Уран войдет в позицию Марса, — шелестела профессор, делая странные пассы руками, — а это значит, что сегодня прекрасный день для ворожения на чайных листочках...

Роза громко прыснула.

Профессор воззрилась на нее с нескрываемым удивлением.

— Вы что-то хотели сказать, мисс Уизли? Что-то на тему Урана?

— Нет, профессор. Я просто увидела знамение, — Роза честно старалась говорить серьезно.

— Ох, дорогая! И что же ты увидела? — взволнованно спросила Трелони.

— Сегодня кто-то умрет, — прошептала Роза со скорбным выражением на лице.

Скорпиус укусил себя за кулак.

Спускаясь по лестнице, Роза сокрушалась по поводу своей несдержанности — Трелони задала ей составить дневник знамений.

— А почему мы вообще выбрали прорицания? — спросил Скорпиус. — Мы же знали, что это бессмысленная трата времени!

За его спиной кто-то негодующе кашлянул.

— Если ты профан в прорицаниях, это не означает, что предмет плохой, — возразила ему Касси, поправляя волосы.

Скорпиус скривился.

— Ой, ты единственная, кто все еще притворяется, что что-то понимает в этих чаинках. Лучше бы занялась трансфигурацией, мы теряем из-за тебя баллы.

— Трансфигурацию я могу исправить, а вот ты, сколько ни будешь напрягаться, ни одного пророчества не выдавишь.

— Ох, да молчи уже, бездарность наша, — вспыхнул Скорпиус. Прорицания — единственный предмет, по которому он потерпел полную неудачу, и это было его больной темой.

— И кто из нас бездарность? Тот, кто не до конца трансфигурировал стол, или тот, кто даже не может повесить несколько килограмм лапши людям на уши?

Скорпиус остановился.

— То есть ты признаешь, что все выдумываешь? Кстати, где Альбус?

— Пошел в туалет. Нет, я действительно вижу.

— Короче, Нотт, хватит заливать.

Касси упрямо топнула ногой.

— Я могу нагадать тебе твое будущее прямо сейчас! — она надменно посмотрела на него сквозь синюю челку. — Давай руку, Малфой, если не трусишь.

— А чего мне бояться? Я же знаю, что ты меня разводишь, — хохотнул Скорпиус и протянул ей ладонь.

Она посерьезнела и аккуратно провела по его линии жизни указательным пальцем. Недоверчиво хмыкнула и притянула его руку к глазам. От ее ладоней веяло холодом, хоть они и были теплыми.

— Ну что? — нетерпеливо спросила Роза, наблюдавшая за этой сценой. — Увидела что-то?

Кассиопея ничего не ответила. Она лишь странно заглянула Скорпиусу в глаза и отпустила его ладонь.

— Касс! Мы же договорились встретиться во дворе, а ты все еще здесь. Привет снова, ребята, — Альбус незаметно вырос за их спинами и потянул девушку за рукав. — Пойдем, Филч уже проверяет списки фамилий.

Касси с сожалением кивнула. Когда Альбус отвернулся, она быстро шепнула Скорпиусу на ухо:

— Ты разобьешь сердце Поттеру.

Скорпиус стоял посреди коридора на третьем этаже и в недоумении разглядывал ладонь. Его сердце противоестественно быстро стучало в груди — так, словно хотело выпрыгнуть из клетки ребер, словно это и не сердце вовсе, а кто-то чужой...

— Что она сказала? — Роза обеспокоено коснулась его плеча.

— Ничего. Это все ерунда, — выдавил Малфой.

— СЛИЗЕРИН! — выкрикнула Распределительная Шляпа, и Джеймс поперхнулся тыквенным соком.

— Что она сказала, Фред?— взволнованно переспросил он у кузена.

— Слизерин, — повторил тот, провожая взглядом Альбуса.

Младший Поттер шел к столу своего факультета, смотря прямо перед собой и, казалось, был удивлен не меньше собравшихся в Зале.

— Это какая-то шутка, я уверен. Он решил мне отомстить за поезд! — уверенно пробормотал Джеймс, неодобрительно уставившись на Альбуса. Тот уже занял место за слизеринским столом.

— Джим, я же говорила, что ничем хорошим твои издевательства над братом не закончатся, — гневно прошептала Роксана, перебравшаяся к ним со своего места в конце стола. — Он же все сделал назло, как ты теперь с мамой объясняться будешь?

Джеймс побагровел. Семья Поттеров славилась своим упрямством, и Альбус действительно мог попросить Шляпу распределить его в Слизерин.

Он кинул злобный взгляд на младшего брата и уставился на вереницу первокурсников.

— Надеюсь, Роза не составит ему компанию, — пробормотал Фред, Джеймс погрозил ему кулаком. Этого еще не хватало!

— Уизли, Роза!

Девочка гордо прошествовала к скамеечке и надела Шляпу. Джеймс затаил дыхание.

— ГРИФФИНДОР!

— Да! — победно завизжал Фред над его ухом. Джеймс присоединился к нему, радостно махая руками, чтобы привлечь внимание Розы.

— Моя сестра с нами! Моя сестра с нами! — кричал он, расталкивая рядом сидящих. — Уизли и Поттеры — сила!

Роза смущенно улыбнулась и села рядом с ним.

Когда овации утихли, распределение закончилось. Директор взмахнула волшебной палочкой, и столы заполнились едой.

— А теперь признавайся, Альбус сделал это специально? — вкрадчиво спросил Джеймс, накладывая сестре в тарелку картофельных чипсов.

— Я знаю не больше тебя, — отмахнулась от него девочка.

Джеймс разочаровано вздохнул, решив, что письмо домой нужно отправить сразу же после ужина.

* * *

(6 — й курс Д. Поттера)

— Хорек! — прошипел сквозь зубы Джеймс.

— Невоспитанный тролль, — спокойно ответил Скорпиус, садясь рядом с Розой за гриффиндорский стол.

Ненависть к другу Альбуса зародилась в Джеймсе в тот вечер, когда ему сообщили, что брат останется в Слизерине. Походив неделю с траурным видом, Поттер сменил милость на гнев и начал мстить. Шутки и подколы превратились в настоящую войну, которая уже несколько раз сводилась к дуэлям. То, что секундантом Малфоя был Альбус, злило Поттера еще больше, и битвы на палочках часто заканчивались разбитыми носами.

— Джим, не распыляйся на этого бледного клеща, — в очередной раз посоветовала Лили, сосредоточенно намазывая масло на тост. — Он ведь теперь староста, еще назначит тебе отработку.

— Да хоть две. Я с радостью отработаю на нем пару боевых заклинаний, — как можно громче сказал Поттер, недобро поглядывая в сторону Скорпиуса. Тот даже ухом не повел.

— Нет, Джим. Лили права. Лучше надери ему задницу в следующем матче, — поддакнул Фред, по обыкновению сидевший рядом с ними. — Я выпускаюсь в этом году, хочу увидеть, как Гриффиндор получит Кубок.

Но Джеймс уже не слушал, кого-то выглядывая за его спиной.

— Эй, Кэтти! Кэтти! — он замахал руками. — Я здесь!

Из стайки когтевранских учеников вынырнула девушка и радостно кинулась к Джеймсу.

— Привет! — она приземлилась прямиком к нему на колени и чмокнула его в нос. — Как провел рождественские каникулы? Я была на горнолыжном курорте с родителями. Ты же знаешь, они магглы, так что их приводят в восторг все эти спуски и снега, — девушка недовольно поморщилась. — Зато я встретила там саму Селестину Ворбек! Представляешь, Джейми? Она дала мне автограф!

Девушка продолжала щебетать, не замечая скептического взгляда Лили.

Джеймс покосился на сестру и еле удержался от смеха — она возводила глаза к небу и поджимала губы точно так же, как и его «благоверная».

Они начали встречаться еще в прошлом году, и Кейт, хоть и нравилась Джеймсу, казалась ему чересчур легкомысленной.

Впрочем, статус Джеймса обязывал иметь именно такую девушку. Он был капитаном сборной Гриффиндора по квиддичу, играл на позиции ловца. А это уже само по себе означало бешеную популярность среди барышень. Лили иногда говорила, что Джеймс цепляет метлой и сильными руками, но Кейт утверждала, что всему причина — наглость.

Кэтти в квиддич не играла, хотя однажды выступила на замене загонщицы. Летала она не так уж и плохо, но ветер и непогода плохо влияли на ее прическу и ногти, поэтому девушка предпочитала полетам общение с квиддичистами. Она была жутко популярной, за ней постоянно кто-то увивался. Джеймсу это нравилось.

Вполуха слушая Кэтти, Джеймс вдруг уловил что-то странное — Роза слишком уж громко смеялась. Поттер знал этот смех — так смеялись его фанатки, когда он рассказывал какую-то шутку. Слишком громко, слишком эмоционально. Он знал этот смех даже слишком хорошо.

Джеймс огляделся по сторонам в поисках сестры. Ну конечно! Вот она, сидит рядом со своим слизеринским дружком и надрывает щеки от смеха. Неужели не могла найти никого лучше? Глупая девчонка.

* * *

Из дневника Дж. С. Поттера:

«Дядя Рон всегда говорил, что Д.Л. Малфой — тот еще хорек. Я свыкся с этой мыслью, хоть, по правде говоря, я не знаю, почему его так прозвали.

Хорьку — жизнь хорька. Это правило. Его даже доказывать не нужно, оно просто есть».

* * *

Февраль был холодным и очень снежным, так что не могло идти и речи о каких-либо тренировках. В такие дни Поттер становился очень раздражительным и срывался буквально на каждом, кто к нему приближался. Даже Лили предпочитала держаться от брата подальше и все свободное время проводила с Хьюго и Амандой Лонгботтом.

Утром Дня святого Валентина Джеймс украл у Розы пачку валентинок и теперь осматривал их на предмет опасных или неприличных предложений от Малфоя. Ему хотелось свежей крови.

— Дорогая Роза, поздравляю тебя с этим чудесным праздником, — пробухтел Джеймс, откидывая очередную открытку в сторону.

— Ты просто замечательный друг... Бла-бла-бла.

— Где же ты, открытка? — спросил он, перетряхивая очередную коробку конфет.

— Я тебя все равно найду, — фальшиво завыл он на манер Селестины Ворбек, — и окружу теплом и любовью....

— Ага! — вдруг воскликнул он и, радостно притопывая, стал читать.

— Дорогая Роза ... Я давно в тебя влюблен ... никак не могу набраться смелости тебе признаться ... красивая и умная ... Твой Майкл Криви.

Джеймс разочаровано посмотрел на подпись. Открытки закончились, а искомого поздравления от Малфоя не обнаружилось. Поттер аккуратно сгреб валентинки в кучу и засунул их под ковер.

Открытку же от Криви он смял в кулаке и отправился разбираться. У него давно чесались кулаки.

* * *

— Поттер, получай!— крикнула Кэтти, прицельно кидая в Джеймса снежки.

Они уже несколько часов возились в снегу, но поединок никак не заканчивался, превратившись в самую натуральную бойню — постепенно маленькая дружеская потасовка переросла в межфакультетскую войну. Гриффиндор побеждал количеством, но когтевранцы быстрее заготавливали снаряды. Джеймс как раз спрятался за большим сугробом, спасаясь от своей бойкой подружки.

— Сдавайся, Поттер! Война проиграна!

— Томас, запомни, Поттеры не сдаются никогда! — гаркнул из своего «убежища» Джеймс.

— Джейми, выходи, я знаю, что ты там, — увещевала Кэтти, потихоньку подкрадываясь к сугробу.

Джеймс судорожно соображал. Вдруг откуда-то справа донеслись вопли, и Томас побежала туда, подбадривая себя боевым кличем.

Поттер уже хотел было погнаться следом, но его внимание привлек знакомый голос, раздававшийся из-за очередного сугроба.

Джеймс распластался на животе и пополз на звук. А достигнув цели, он удивленно замер.

Девушка и какой-то худой парень лепили снеговика. Ее рыжие волосы выбились из-под теплой ушанки и рассыпались по плечам. Роза Уизли смеялась. Тихо и как-то по-детски. Словно это самое большое в мире счастье — лепить снеговика. Словно и нет вокруг никого, словно мир замкнулся на этом несчастном снеговике, наряженном в полосатый зелено-серый шарф.

Джеймс перевел взгляд на ее спутника. Скорпиус Малфой смотрел на Розу сияющими глазами и на его щеках расцветал румянец. Что-то неприятно кольнуло у Поттера под ребрами. Хотелось одного — сломать эту идиллию, разрушить, растоптать. Стереть улыбку с лица этого кретина. А еще лучше — разукрасить ее в кровавый цвет.

Джеймс быстро скатал снежку, заботясь о том, чтобы в ней оказались мелкие куски льда.

Спрятав руку за спиной, Поттер вышел из своего укрытия и уверенным шагом направился в сторону ребят. Те не замечали его, слишком увлеченные трансфигурацией пуговицы в морковку.

Подойдя достаточно близко для прицельного броска, Джеймс кашлянул.

— Чего тебе, Джим? — от неожиданности Роза произнесла это скорее испуганно, чем серьезно.

Но Джеймс ничего не ответил, потому что Малфой поднял голову и просто... Просто посмотрел на него. С презрением. Джеймсу казалось, будто глаза хорька видели его насквозь.

Поттер нервно сглотнул.

— Джеймс? Эй, ну что ты хотел? — Роза настороженно вгляделась в его лицо.

— Да пошли вы все! — вдруг вырвалось у Поттера и он с силой швырнул снежку прямо в злосчастного снеговика. Джеймс злобно посмотрел на парочку и пошел в сторону замка, увязая в глубоком снегу.

— И что это было? — удивленно крикнул ему вслед Скорпиус. — ПМС?

Если бы Джеймс знал, он бы обязательно сказал. Но он не знал. И это его очень злило.

* * *

Весь следующий месяц Джеймс не думал о своем позоре. Приближался последний матч — Гриффиндор против Слизерина, и все силы он тратил на тренировку своей команды. Погода все еще оставляла желать лучшего — хоть снег и растаял, ветер все не утихал.

— Коллинз! Обходи ее справа и забивай! Все по схеме! — проревел Джеймс одному из загонщиков. — Она же открыта! Как ты собираешься играть против Слизерина! Они размажут нас, если ты будешь так пасовать, Лопез!

— Эванс, отбивай бладжер! Представь, что от этого зависит твоя жизнь! Или на следующей тренировке я специально заколдую его так, чтобы он вышиб тебе мозги!

Эванс отбил. Коллинза сшибло с метлы, и он камнем полетел вниз. Кто-то кинулся за ним, но было уже слишком поздно.

— Я сломал ногу! — донеслось с земли, Джеймс громко выругался.

Смысла продолжать тренировку не было. Поттер спикировал на поле и швырнул тренировочную метлу своему помощнику. Тот едва устоял на ногах и схватился за живот.

— Бездарные лентяи, — рявкнул Джеймс и с силой ударил ногой по двери, ведущей в раздевалку. Та с грохотом отворилась.

Зайдя в душ, Поттер включил воду и, прислонившись лбом к холодному кафелю, совершенно неожиданно для себя зарыдал.

* * *

Джеймс слышал шаги сотен учеников, которые стучали ногами по трибунам. Звучало пение, хоть в этом гуле невозможно было разобрать слов.

— Пора, — негромко сказал он своей команде. — В этом году мы обязаны победить. Иначе я каждого из вас прокляну.

Боунз издал короткий смешок, но тут же заткнулся, заметив предостерегающие взгляды участников команды. Игроки встали, закинули на плечи метлы, и вышли друг за другом из раздевалки на солнце. Дикий рев трибун огласил весь стадион.

Слизеринская команда уже ждала их. Блетчли, Вуд, Уотсон, Уоррингтон, Бэл, Монтегю и Малфой. Изящные одинаковые метлы, серебристые нашивки на зеленых мантиях и у всех на лице решительность. Арктур Блетчли перехватил взгляд Поттера и криво усмехнулся.

— Капитаны, пожмите руки, — приказал судья. Джеймс с силой сжал пальцы слизеринца и прошипел: «Кубок наш». Блетчли в ответ коротко хохотнул.

— Садитесь на метлы.

Судья поднес ко рту свисток и свиснул.

Четырнадцать игроков взмыли в воздух. Игра началась.

Джеймс взлетел выше, оглядываясь в поисках снитча. Малфой же сновал между игроками, разыскивая золотой мячик.

—...Коллинз... Эффектный пас на Санти Лопеза!.. Хороший удар бладжером в исполнении Патрика Бэла! Браво, Патрик! Лопез теряет мяч и его перехватывает Блетчли! Бросок! Слизерин выходит вперед со счетом 10:0... Упс, простите, уже 20:0! Второй гол в исполнении Ричарда Вуда, дамы и господа!

Джеймс грязно выругался.

— ...И вот Гриффиндор снова завладел мячом! Лопез обходит Уотсона, он хочет исправить свою досадную ошибку... ОН ЗАБИВАЕТ!.. 20:10! Вы видели этот удар?!.. Ходят слухи, что Санти уже присмотрел себе будущую команду, но... АЙ! Какое ужасное столкновение! Блетчли сшибает гриффиндорского охотника с метлы!

— ...Судья фиксирует грубое нарушение правил игры! ... Лора Смит готовится пробивать штрафной! ГОЛ! Счет сравнялся... Как ликуют трибуны!

Джеймс оглянулся в поисках снитча. Краем глаза он успел заметить, что Малфой на другом конце поля сорвался с места. Трибуны завыли в предвкушении.

— Молния, лови снитч! — крикнул кто-то из толпы гриффиндорцев.

— Черт тебя дери, Малфой! — Джеймс тоже заметил золотистый мячик и устремился туда.

— ...Что это? Неужели ловцы команд заметили снитч?!.. Да, так и есть! Батюшки, как летает Малфой, вы только посмотрите!.. Эванс бьет по бладжеру, но... Промах! Не на того игрока ты поднял биту, Сэм!.. Бэл отправляет бладжер в сторону Эванса и сшибает беднягу с метлы!

— ...Что происходит? Кто-нибудь видит снитч!? Неужели ребята потеряли его из виду!.. А тем временем Слизерин забивает гол!.. 30:20!

—...А вот и снитч! Поттер устремляется к нему, Малфой не отстает от него ни на сантиметр!.. Мерлин, что за игроки! Куда там сборной Англии — пусть поучатся у наших ребят!.. Поттер выходит в пике! Что он творит!

Трибуны взревели. Джеймс слышал, как ярко-красная толпа выкрикивает его имя. Кровь вскипала от адреналина, в ушах свистел ветер. Джеймс отклонил рукоять метлы к самой земле и распластался на ней. Он знал, что он должен сделать. Финт Вронского. Поттер мог исполнить его с 13-ти лет — сказывалось спортивное воспитание отцом и мамой. Но еще никогда снитч не был так близко у земли. Джеймс закрыл глаза. Трибуны бешено выли.

— ...Джеймс Поттер выходит в пике, но что это!?.. Малфой поднимает метлу выше!.. Не могу поверить, он сдался! Поттер ловит снитч и выходит из пике на расстоянии нескольких сантиметров над землей! 170:30 в пользу Гриффиндора! Это было невероятно.

Джеймс вскинул руку со снитчем над головой. Он победил.

* * *

До конца семестра Джеймс купался в лучах заслуженной славы. Поттеру даже начало казаться, что в Хогвартсе стало больше девочек — так много записок он получал.

Но Джеймса тешило не это. Малфой явно чувствовал себя паршиво. Рассказывали, что он стал более раздражительным, и бедняги первокурсники все чаще получали от него отработки.

— Эй, Молния, меня попросили передать тебе это, — взволнованно пискнул какой-то первокурсник под локтем у Джеймса.

« Поттер, нужно поговорить. Приходи один к классу ЗОТИ. К.»

Джеймс удивленно оглядел пергамент со всех сторон и даже понюхал его. Пахло девчачьими духами.

« Но фанатки вряд ли бы называли меня по фамилии» — подумал Джеймс и, попрощавшись с ребятами, пошел на второй этаж.

У класса никого не было, и Джеймс уже хотел уходить, как кто-то схватил его за руку и затянул за колонну.

— Что за!?

— Тшш, Поттер. Дело не терпит отлагательств, — тихо прошипел кто-то за его спиной и Джеймс мгновенно обернулся.

— Нотт? — удивленно протянул он, как только разглядел «нападавшего».

— Да, я. А кого ты ожидал увидеть? — отмахнулась Кассиопея. — Быстро покажи мне свою ладонь.

— Что показать?

— Ладонь, Поттер. Быстро.

— Зачем тебе моя... Эй! — Джеймс не успел договорить, потому что она схватила его за локоть.

— Какого черта ты удумала? — прошипел парень, наблюдая за странными пассами над его рукой.

— Тшш. Не мешай.

Она быстро провела острым ногтем по линиям на его ладони, зажмурилась и что-то прошептала. Джеймс изумленно наблюдал за ее действиями.

Касси подняла на него глаза и внимательно вгляделась в его лицо.

— Так это ты, — наконец выдохнула она. Джеймс заметил, что с некоторым облегчением. — Будь осторожен, Поттер.

Она тряхнула ярко-синей гривой и пошла прочь по коридору.

Джеймс какое-то время пораженно смотрел ей вслед, но потом сорвался с места и побежал догонять.

— Эй, постой, — взмолился он, хватая ее за плечо. — Что ты имела в виду?

Кассиопея посмотрела на него с каким-то сожалением и, закусив губу, сказала: — Просто держись подальше от Малфоя, Поттер. Ради своего же блага.

* * *

Учебный год закончился. Гриффиндор получил Кубок школы, обогнав Когтевран всего на 10 очков. Все обитатели Хогвартса готовились к лету. Кто-то собирал вещи, кто-то прощался с друзьями.

С тех пор, как Джеймс попал в команду по квиддичу, у него появилась своя традиция. Утром в день отправления домой, он брал метлу и шел на стадион, чтобы в последний раз облететь трибуны.

Обычно там никого не было, но в этот раз Джеймс еще издалека заметил маленькую фигурку на поле.

Скорпиус Малфой пытался выйти в пике.

Джеймс оперся на метлу, наблюдая, как тот мчится к земле, но в решающий момент просто снижается и с отчаяньем бросает метлу на поле. Снова и снова.

— Эй, — не выдержал Поттер, — хорек!

Скорпиус обернулся, и отчаянье на его лице сменилось гневом и смущением.

— Что ты тут делаешь, Поттер? Пришел поржать?

Джеймс пожал плечами и быстро, пока не передумал, сказал: «Давай научу».

Спустя некоторое время уже две метлы мчались к земле...

В доме Поттеров было непривычно тихо. Размеренное спокойствие лишь изредка нарушалось поскрипыванием старых фамильных часов.

Джеймс Сириус Поттер откровенно скучал, уставившись в календарь на стене. Еще месяц до школы! Раньше, когда Джеймс был маленьким, лето казалось ему даром богов. Он любил лето за золотые часы ничегонеделанья, к тому же, летом у них гостил Тед. С Тедом можно было играть в квиддич.

В этом году все было иначе. Тедди Люпин закончил подготовку в школе Авроров и теперь работал. Отец больше всего любил рассказывать за завтраком, какой молодец его крестник. «Интересно, что бы папа сказал, узнав, что Тед списал самый главный тест на квалификацию?» — подумал Поттер.

Джеймс скривился и бросил в стену резиновый мячик, который до этого крутил в руках. Тед — первый в списке его раздражителей. Мячик вернулся к нему в руки.

Альбус. Бросок был сильнее. Пока брат не связался с Малфоем, с ним тоже можно было играть в квиддич.

Малфой. В этот раз от удара со стены свалился плакат с изображением «Стресморских Сорок». Дурацкий маленький хорек!

В окно тихонько постучали и Джеймса передернуло. На подоконнике сидел сычик Альбуса, это означало, что брат решил уколоть его чудесным рассказом о том, как он там развлекается. Джеймс отвязал письмо и, не глядя, кинул его в мусорную корзину.

Тишина в доме давила на Поттера. Вся его семья разъехалась по своим делам, а о скуке Джеймса никто даже не думал.

— Ох, да пошло оно все к черту, — плюнул на свою гордость Джеймс и выудил из мусора письмо от брата.

« Привет, Джим!

Альбус.»

Поттер печально вздохнул. Они действительно весело проводили время. Альбус и этот его слизняк. И Роза. И слизняк. Особенно слизняк.

Джеймс задумался. В тот раз, когда что-то дернуло его научить хорька летать, они тоже весело провели время. С ним действительно можно было общаться, но одна беда — они были врагами. И даже совместно выполненный финт Вронского не мог ничего исправить.

Раньше Джеймс думал, что Альбус крупно облажался. Теперь он был в этом не так уж и уверен.

Тяжкие думы были прерваны хлопком входной двери на первом этаже, и Джеймс радостно сбежал по лестнице.

Мама стояла в прихожей, облаченная в темно-зеленую квиддичную мантию с вышитым золотым когтем на груди — и парень замер в нерешительности.

— Ну что ты стоишь, бери метлу и за мной, давно пора представить тебя тренеру! — воскликнула Джинни. — И захвати форму отца, тебе она пригодится!

Джеймс счастливо улыбнулся, направляясь за метлой в чулан. Пусть Альбус жарится в своем Египте, у Джеймса будет прекрасное лето! И главное — никаких слизеринских хорьков поблизости.

* * *

— Еще целых шесть дней, — взвыл Альбус, прижимаясь лбом к окну.

— Ну, вы то с Розой можете уйти в любой момент, — в сотый раз повторил Скорпиус, уныло разглядывая свои ногти.

— Это даже не обсуждается, Скорпиус, — возразила ему Роза из-за учебника по трансфигурации. — Как мы можем тебя бросить? Тем более... Мы же написали Джеймсу, что нам тут весело...

Скорпиус попытался скрыть довольную улыбку, но это у него вышло весьма неудачно — Роза заметила ее и кинула в него подушкой.

— Вот только не нужно делать вид, что тебе плевать, Малфой. Мы дружим уже столько лет — тебе не может быть все равно. Ну и чего ты улыбаешься?

— Я так люблю, когда ты возмущаешься.

Роза покраснела.

— Не говори глупостей.

— Ну-у-у, Роузи, я правда люблю это, ты становишься такой милой, — протянул Скорпиус и щеки Розы запылали.

Альбус закашлялся. Малфой пожал плечами, словно извиняясь, и снова приступил к тщательному осмотру своих ногтей.

Вечером, когда Роза ушла в свою комнату, Альбус отложил свою книгу в сторону и, немного помявшись, сказал:

— Мне нужно с тобой поговорить.

— Валяй, — немного удивленно согласился Скорпиус, усаживаясь в кресло.

— Это насчет Розы, — уточнил Альбус и сел напротив, разглядывая свои ладони.

— И? Чувак, в чем проблема?

— Что ты хочешь от нее? — прямо спросил Альбус.

Скорпиус нахмурил брови.

— В каком таком смысле? Она моя лучшая подруга. Мы просто друзья.

— Но... Малфой, я же вижу, что не просто. Да, с тех пор, как я начал встречаться с Касси, я не очень много времени уделяю вам, но... — он снова замялся.

— Но что?

— Эти твои намеки... Она моя сестра, понимаешь? Я хочу знать, что ты надумал! — Альбус неуверенно покосился на друга.

— Ал, — начал было Скорпиус, но Поттер нетерпеливо его перебил.

— Я не имею ничего против, но если ты считаешь ее просто подругой, то веди себя соответствующе, понимаешь? Не нужно дурить ей голову.

— Ал, я, правда, не думал о... У меня и в мыслях этого не было. Она мне нравится, это правда. Но ты мне тоже нравишься, это ведь как... Дружественная привязанность... Понимаешь?

Альбус довольно улыбнулся.

— А, знаешь, Малфой, мы знакомы уже столько лет, но ты никогда не говорил, что дорожишь нами.

— Идиот. Это и так понятно.

— ...

— Прости, что я затеял этот разговор.

— Да ничего. И знаешь что, Ал?

— Что?

— Я торжественно тебе клянусь, что если я захочу что-то от твоей сестры — ты узнаешь об этом первый.

Альбус уже засыпал, когда до него донеслось сонное бормотание Скорпиуса.

— Тебе нужно потренироваться делать грозное лицо. Чтобы допрашивать людей...

Альбус усмехнулся — Малфой был неисправим.

[1] bellator — воин (лат.)

— Что? — тупо переспросил Джеймс, размазывая по тарелке холодную овсянку.

— Святые угодники, Джим! Я говорю — заканчивай есть, мы уже опаздываем, — недовольно воскликнула Джинни, отбирая у сына ложку. Заметив, что парень не двинулся с места, она обеспокоено спросила: — С тобой все в порядке, сынок?

— Да, мам, просто плохо спал.

Он действительно плохо спал. В его снах то появлялся, то исчезал Скорпиус Малфой, не говоря при этом не слова. Альбус сжигал старых кукол Лили и этот смех... Джеймс невольно содрогнулся, вспоминая часть сна, где Кейт превращалась в дементора и пыталась его поцеловать.

— Милый, я же говорила тебе не смотреть эти глупые фильмы на ночь, — вздохнула Джинни и на всякий случай потрогала Джеймсу лоб. — Может, дать тебе зелье от головной боли?

— Да нет, мам, все в порядке, — Джеймс слабо улыбнулся. — Честно.

— Тогда ноги в руки, Джим, и бегом собираться. Сегодня поедем без папы, добираемся своим ходом.

В доме царила суета. Альбус нигде не мог найти свою мантию, хоть клялся, что положил ее на видное место, а Лили вздумала вновь перебрать вещи в чемодане, вывалив их прямо посреди гостиной.

— ...МЫ ОПАЗДЫВАЕМ, ЛИЛИ! НЕУЖЕЛИ ТАК ТЯЖЕЛО ЭТО БЫЛО СДЕЛАТЬ ВЕЧЕРОМ?

— ...СПУСКАЙТЕСЬ!

Джеймс одевался со скоростью света. В комнату вбежала Лили:

— Джим, пожалуйста, спускайся, мама сейчас...

— ...НЕМЕДЛЕННО! — голос миссис Поттер, усиленный «сонорусом», эхом отскочил от стен. Дом задрожал.

— Ой, — Лили испуганно икнула и со всех ног побежала вниз по ступенькам.

Джеймс схватил метлу и поспешил за сестрой, волоча за собой чемодан.

Втроем они вышли на залитый солнцем двор.

— Все готовы? Все взяли? — нетерпеливо спросила Джинни у них, посматривая на часы. — У нас ровно 30 минут, чтобы успеть на платформу.

Дети утвердительно кивнули. Джинни махнула рукой с волшебной палочкой, и прямо перед ними из воздуха, издав при этом оглушительный рык, возник трехэтажный автобус.

— Вас приветствует «Ночной рыцарь» и я — его кондуктор Том Уайт, — монотонно пробубнил юноша в синей униформе.

— Да-да, Том, — резко перебила его Джинни. — Помоги занести детям чемоданы. Мы опаздываем.

— Да не вопрос, — немного обиженным тоном ответил парень, забирая у Лили сумку. — Доберемся с ветерком.

— Спасибо, — скривилась Джинни, поднимаясь в автобус.

— Спасибо, — вежливо добавила Лили.

Кондуктор чуть воспрянул духом и стал заталкивать чемоданы в багажное отделение.

Спустя 20 минут (если бы не пришлось подвозить одну старушку аж в Сомерсет, то управились бы и за 10), семейство Поттеров уже стояло на платформе 9 и ¾.

— Я пойду, нужно найти Розу. Пока, мам, — Альбус торопливо попрощался и устремился в шумную толпу.

— Удачи! — крикнула вдогонку Джинни. — И чтобы никаких писем от директора в первый же учебный день!

— А вы, — миссис Поттер повернулась к запыхавшимся детям, — тоже ведите себя хорошо. Джеймс, никаких дуэлей в этом году, понял? Никаких отработок, никаких запрещенных клубов, никаких несанкционированных походов в Хогсмид. Ты должен сдать экзамены. Лили, а для тебя у меня сюрприз.

Девочка недоверчиво подняла на маму голову:

— Неужели вы?..

— Папа разрешил...

— ДА! Я БУДУ ИГРАТЬ В КВИДДИЧ! — Лили так оглушительно взвизгнула, что почти все окружающие испуганно оглянулись.

— С условием, что ты будешь хорошо учиться, — Джинни сурово посмотрела на дочь. — Первая плохая оценка и папа заберет метлу.

— Спасибо! Спасибо! Спасибо! — затараторила Лили, бросаясь ее обнимать. — Я буду стараться!

Джинни ласково погладила ее по волосам.

— Ну все. Вам пора занимать места, — она снова взглянула на часы. — С минуты на минуту будет отправка.

— Пока, мам.

— Пока, мам.

Джеймс взял у сестры сумку и стал проталкиваться сквозь уйму провожающих. Лили не отставала ни на шаг.

Во втором вагоне они встретили Кейт. Ее волосы после лета стали еще светлее, и по лицу Лили Джеймс догадался, что сестра всерьез задумалась о том, не повлияло ли это на разум девушки. Поттер покосился на щебечущую что-то подружку. Вроде бы, все, как обычно.

Кейт заглянула в очередное купе.

— Тут свободно.

— Ага, здорово, — ответил Джеймс, все еще не бросивший попытку просканировать ей взглядом голову.

Ребята распихали чемоданы по багажным полкам и, наконец, вздохнули с облегчением.

— Хорошо провели лето? — спросила Кейт, подвигаясь к Джеймсу поближе. — Ты так мало писал...

— Прости, не было времени. Много тренировался, знаешь, — Джеймс театрально вздохнул. — Качался.

— О, правда? Я сразу заметила, что ты стал... шире, — восторженно заявила Кэтти и погладила его по руке.

Лили сдавленно хихикнула.

Поезд, громыхая, набирал скорость, и вокруг уже не было видно построек. В купе постепенно подтягивались приятели Джеймса по команде. Стало шумно.

— Пойду, поищу Хью, — заявила Лили. — Нужно рассказать ему, что мне разрешили играть.

— Ладно, — согласился Джеймс, что-то доказывавший Сэму Эвансу. — Если встретишь женщину с тележкой...

— Хорошо, — отмахнулась Лили и вышла.

За окном уже не было ничего, кроме воистину безграничных полей. Младшая Поттер появилась через час, чем-то очень недовольная.

— Эй, забери ноги с моего сиденья, — приказала она Лопезу. Тот быстро подвинулся.

— Чего такая злая? — поинтересовался Джеймс, отрываясь от Кэтти.

— Малфоя встретила, — буркнула Лили, сдирая обертку с шоколадной лягушки.

— Что?! Он в этом вагоне?

— Нет, в следующем. Там Роза, Ал и эта... ненормальная...

— Нотт? — участливо подсказал Эванс.

— Ну да. Кассиопея.

— Так что Малфой-то? — нетерпеливо переспросил Джеймс.

— Хьюго тоже там. Терпеть не могу, когда он рядом с ними ошивается, — ответила Лили и откусила голову шоколадной лягушке.

Причем, сделала она это так зло, что Лопез, сидящий рядом, поморщился.

Джеймс поерзал на сиденье. Новость о том, что Малфой в соседнем вагоне, его взволновала. Все лето он пытался не думать о хорьке, что ему вполне удавалось. Но сейчас...

— Пойду, прогуляюсь, — бодро сказал он присутствующим. — Пирожки с тыквой дали о себе знать.

Лили проводила его недоверчивым взглядом, но ничего не сказала. Она все еще была зла.

Джеймс шел по коридору, засунув руки в карманы, и заглядывал в купе через прозрачные двери. Из некоторых его радостно окликали приятели, но он старался не задерживаться у них. У него была конкретная цель.

В самом конце вагона он, наконец, эту цель обнаружил. Малфой стоял в коридоре и смотрел в окно.

— Эй, хорек, — почти радостно окликнул его Джеймс.

Малфой окинул его взглядом, ничего абсолютно не выражающим, и скучающе протянул:

— Чего тебе, Поттер?

Джеймс опешил. А ведь, правда, чего? Он просто хотел поздороваться. Рассказать о встрече с тренером... Что угодно. Он же шел сюда, чтобы с ним поговорить. С добрыми намерениями. В Джеймсе снова начала зарождаться злость.

— Ничего, — ответил Джеймс.

— Здорово, Поттер. Ты все оригинальнее с каждой нашей встречей.

— Не нарывайся, Малфой, — тихо предупредил Джеймс, сжимая в карманах мантии кулаки.

Чертов хорек! И с ним он собирался поговорить? Бить. Нужно. Больно. В голове привычно зашумело.

— Ой, да брось, — отмахнулся Скорпиус.

Отмахнулся? От Джеймса?

— Не зли меня, Малфой.

— Слушай, Поттер. Иди, куда шел, — вежливо предложил Скорпиус, снова утыкаясь в окно. — Давай будем встречаться только на квиддичном поле, договорились? Борьба за снитч и все такое...

— Не получится.

— А?

— Не получится, говорю.

— Почему это? Ты больше не играешь? — удивился Скорпиус.

— Играю. Но теперь я — вратарь. Боунз закончил школу в том году.

— О.

— Лили будет пробоваться на ловца.

— О. Я думал, она заливает.

— Что ты сказал? — настороженно переспросил Джеймс.

Скорпиус повернулся к нему.

— Я думал, что твоя сестра солгала, — спокойно повторил он. — Она часто это делает.

Джеймс даже не успел опомниться, как уже прижимал Малфоя к стене.

— Не... смей... ничего... говорить... о... моей... сестре, — шипел Джеймс, сопровождая каждое слово толчком.

Малфой даже не сопротивлялся.

Джеймса это злило еще больше. Выискался, чертов недотрога! Дурацкий, напыщенный придурок, который не в состоянии даже дать сдачи!

— Как же ты меня бесишь! — выдохнул Джеймс, вжимая Малфоя в стену.

— Тогда почему бы тебе просто не пройти мимо в следующий раз? — прохрипел в ответ Малфой. — Столько нервов бы сохранил.

— Потому что, — веско ответил Джеймс.

— Отпусти меня, — спокойно сказал Скорпиус, глядя прямо в глаза. — Когда ты уже наиграешься? Мы уже не дети, Поттер, чтобы валяться, избивая друг друга! Пора тебе понять это!

Джеймс замер, продолжая вдавливать Малфоя в стену. Хорек что, думает, что с ним играются?

Двери соседнего купе распахнулись. Из него выглянула голова Кассиопеи. Она быстро оценила сцену в коридоре и снова нырнула в купе.

— Нет, мне, наверное, послышалось. Загляну к соседям, — ответила она кому-то, дверь снова открылась.

Девушка выскочила в коридор и схватила Джеймса за плечи, оттягивая от Малфоя.

— Тебе светит отработка, Поттер, — яростно зашипела она, — и не посмотрю, что ты брат Альбуса! Быстро иди в свой вагон, иначе...

— Не... — попробовал что-то сказать Джеймс, но Касси угрожающе сощурила глаза.

— Ладно, слышишь? Никаких отработок. Уже ухожу, — примирительно поднял он руки, отпуская тем самым Малфоя.

Скорпиус брезгливо отряхнул мантию и позволил Кассиопее затолкать себя в купе.

Джеймс остался в коридоре. Он же обещал, что никаких отработок в этом году не получит? Малфой того не стоил. Не стоил.

Джеймс пнул носком кроссовка ковер и пошел в свое купе. Весь остаток дороги он молчал, занятый с Кейт, по мнению Лили, борьбой в вертикальном положении.

Ранним воскресным утром квиддичная команда Гриффиндора, зевая и потягиваясь, сходилась на стадион. Кто-то на ходу натягивал форму, кто-то торопливо жевал сэндвичи... Все были сонными.

— Эй, Поттер, объясни еще раз — зачем нам нужно было собираться в такую рань? Сентябрь только начался... До игры, как до неба раком...— недовольно спросила Лора, завязывая волосы в хвост.

Джеймс бросил на землю коробку с мячами и обвел взглядом собравшихся.

— Как вы знаете, я больше не ловец, — громко сказал он.

— Что? — Лопез подавился сэндвичем. — Я думал, ты шутишь!

— Шучу? — Джеймс нахмурился. — Кто еще так думал?

Все подняли руки. Лора подняла сразу две.

Джеймс нахмурился.

— Если бы я хотел пошутить, я бы выгнал Эванса из команды, — протянул он, игнорируя обиженный взгляд Сэма. — Но я предельно серьезен. Теперь, когда Боунз отправился в вольное плаванье, я буду играть с позиции вратаря.

— Но почему?! — Лора все никак не могла поверить в происходящее. — Ты же прирожденный ловец, Джим! Ты же — Молния!

Поттер покачал головой, давая понять, что это даже не обсуждается.

— Итак, я собрал вас сегодня для очень важного задания, — он повернулся к скамейке запасных, и ребята только сейчас заметили на ней девочку. Та сосредоточенно шнуровала высокие ботинки.

— Лили, иди сюда! — позвал Джеймс.

Когда сестра подошла к ним, Поттер продолжил:

— Как вы все знаете, это — моя сестра. Она будет пробоваться на место ловца. Я уже принял решение, но мне нужно, чтобы вы проголосовали.

— Но почему мы не могли подождать до официального дня проб? — хмуро спросил Майлз.

— Разве нам не нужно увидеть несколько претендентов, чтобы сравнить их мастерство? — добавил Сэм. — Не в обиду, Лили.

— Эванс, специально для тебя пробы состоятся. Нам как раз нужен новый загонщик, — рявкнул он.

Сэм сник. Лора сочувствующе похлопала его по плечу.

— А теперь, если все глупые вопросы заданы, приступим, — Джеймс извлек из кармана несколько теннисных мячиков. — Попробуем сначала с ними, а потом на настоящем снитче.

— Кто хочет сделать это первым? — Джеймс оглядел команду.

Майлз поднял руку и грузно поднялся с земли. Это был не очень высокий, но крепкий семикурсник с суровым взглядом.

— Я могу использовать биту? — поинтересовался он, хмуро оглядев Джеймса снизу-вверх.

— Как тебе будет угодно.

Они взмыли в воздух. Джеймс свистнул в свисток и Майлз со всей силы ударил по мячику. Лили сорвалась с места.

— Неплохо, — оценил парень. — А если так?

Он что-то прошептал и два мячика на бешеной скорости помчались к земле. Джеймс ухмыльнулся. Он знал, что Лили справится. И она не подвела.

— Ого, — одобрила Лора.

Но Майлз и не думал останавливаться.

— Поттер, выпусти бладжер, — попросил он, касаясь очередного мячика волшебной палочкой.

Джеймс выпустил сразу два.

Вся команда уставилась на поединок двух упрямцев — Майлза и Лили.

И она сделала это. Увернулась от двух стремительно несущихся к ней бладжеров и словила мячик у самой земли.

Лопез едва не свалился с метлы.

— Переизбыток эмоций, Санти? — весело спросила Лили, подлетая к нему.

— Я не ожидал такого от девчонки, — буркнул он, взбираясь обратно на метлу. — Где ты так научилась?

— Моя мама — бывший ловец Гарпий, если ты забыл. А папа...

— Самый молодой ловец столетия, я помню, — закончил за нее Лопез.

Джеймс снова свистнул, командуя всем спуститься на поле.

— Ну, так как? Голосуем? Кто за то, что Лилз — наш новый ловец?

Руки подняли все. Даже Майлз.

— Единогласно, — радостно констатировал Джеймс. — Пожалуй, вы можете быть свободны.

— Не так быстро, Поттер, — вдруг подал голос Коллинз.

Джеймс нахмурился.

— Что еще? Ты же только что проголосовал.

— Я согласен с тем, что твоя сестра должна быть в команде. Но мы еще не видели в деле тебя, — пояснил Коллинз, ковыряя носком ботинка землю. — Ты хороший ловец, но...

— А он прав, Джим, — весело поддержал Коллинза Майлз. — Кто за то, чтобы провести пробы вратаря прямо сейчас?

В воздух взмыло шесть рук.

— Удачи, — Лили похлопала брата по спине.

И ей не нужно было волноваться. Джеймс отбил все шесть мячей подряд.

Команда ушла досыпать, а Поттер задержался у трибун, тщательно пакуя мячи в коробку.

«Может, и правда, назначить пробы загонщиков?» — подумал он, невольно вспоминая, как Эванс случайно задел себя же битой. У Сэма был сильный удар, но координации не позавидовал бы даже последний пьянчужка из «Кабаньей головы».

— Привет, Поттер, — протянул кто-то за его спиной. Джеймс обернулся.

— Что ты тут забыл, Малфой?

— Не спится, — пожал плечами Скорпиус. — Твоя сестра хорошо летает.

— И заметь — лучше, чем ты, — поддел его Джеймс, поднимая с поля метлу.

— Может и лучше, — не стал спорить Малфой. — У меня не было такого спартанского воспитания, как у вас.

— Спар... Чего?

— Да забей, Поттер. Это я так, к слову.

Скорпиус сел рядом на скамейку запасных.

— Э-э-э, Поттер? Я извиниться хотел. За тот случай в поезде. Мне не нужно было говорить о твоей сестре... В таком тоне... — неуверенно сказал он.

— Сам догадался?

— Да ну тебя, Поттер. Я же от чистого сердца. К тому же, у нас с тобой было перемирие.

— Перемирие? У нас было перемирие? — переспросил Джеймс.

— Ну да.

— Когда это?

— После того, как ты помог мне с пике, — пояснил Скорпиус.

Они, не сговариваясь, поднялись и направились в сторону раздевалок. Молча.

— Э-э, мне нужно занести мячи, — нарушил тишину Джеймс.

— Ладно, — Скорпиус пожал плечами и пошел к школе.

« У нас перемирие» — звучало в голове Джеймса, пока он закрывал на ключ раздевалку. Перемирие.

— Перемирие у нас, — сказал он вслух и закинул на плечо метлу. — Надо же.

* * *

— Это правда? — без всяких предисловий спросила Лили, усаживаясь рядом с Джеймсом утром следующего дня.

— Что правда? — Джеймс устало потер глаза. Вчера он до полуночи писал реферат по трансфигурации.

— Ты назначил пробы? — Лили неодобрительно нахмурила брови. — Почему?

— Сэм постоянно калечит свою же собственную команду... Ты же видела.

— Да, но ты написал, что вакансий две! Чем тебя не устраивает Санти? — возмутилась Лили.

— Послушай, — начал раздражаться Джеймс. — Я — капитан команды, я хочу, чтобы мы взяли Кубок и в этом году. Нам нужна свежая кровь. К тому же, если бы я хотел выгнать Эванса и твоего Лопеза — уже сделал бы это.

— Но тогда зачем?..

— Пусть докажут, что они достойны, — отрезал Джеймс и сосредоточился на каше. Лили ушла.

— Доброе утро, Джим, — бодро поздоровалась Роза, занимая место Лили. — Передай сок, пожалуйста.

— Привет, — пробухтел с набитым ртом Джеймс, протягивая ей графин. — А хде Афбус?

— Не знаю, — пожала плечами Роза. — Может, все еще спит? Он всегда опаздывает на прорицания.

— Напомни-ка мне, почему он до сих пор посещает этот бред? Насколько мне известно, ты поменяла прорицания на нумерологию?

— Он говорит, что ему нравится.

Джеймс поперхнулся.

— Ой, да брось, Джим. Даже первокурсник поймет, что он таскается туда, куда направляется Кассиопея.

— Ах, эта любовь, — Джеймс картинно закатил глаза. — Под ее чарами даже старая стрекоза Трелони становится феей.

Роза улыбнулась.

— Скорпиус тоже так говорит, — заметила она.

— Кстати, Роза... Раз мы уже говорим на такую тему...— неуверенно начал Джим. — Лили же делится с тобой... Ну, знаешь. Секретами?..

— Раньше делилась, но это больше по части Хью. Она меня не очень-то и любит, — ответила Роза.

— Не выдумывай. Ей просто не нравится Малфой.

Роза снова пожала плечами.

— Так что ты хотел спросить?

— Мне кажется, что она крутит романы с моим загонщиком.

— С чего ты такое взял?

— Она флиртовала с ним в поезде, а сегодня устроила разборку из-за его места в команде.

— О.

— Как ты думаешь, стоит ли мне... Что-то предпринять? — Джеймс помялся. — Может, мне...

Роза резко перебила его: — Может что? Собираешься снова вмешиваться в чужую жизнь? Джим, одно дело — прятать чужие валентинки. Но не нужно лезть в ее душу, понимаешь?

— Но я же должен присматривать за ней! Она еще маленькая!

— Ты ее брат, Джим. Брат, а не телохранитель.

Роза поднялась со скамейки.

— И не делай поспешных выводов. Она могла просто побеспокоиться за товарища. Вот и вся любовь.

В обычных, повседневных хлопотах пролетел сентябрь. Листья уже начали осыпаться, желто-оранжевым ковром укутывая земли Хогвартса. Все чаще моросили дожди, солнце же, наоборот, появлялось среди туч все реже. Обитатели школы уже осознали, что пришло время учиться, капитаны квиддичных команд боролись за время тренировок... Все шло своим чередом.

Джеймсу Поттеру исполнялось 17 в октябре. И он считал это полнейшим провалом. Ну, кому не хочется закатить на свое совершеннолетие шикарный праздник? Чтобы вся семья весь день сдувала пылинки, друзья прятали девушку в торт, или что-то вроде этого — Джеймс видел фильмы о вечеринках. Но как можно было устроить подобное в Хогвартсе? И какая девушка согласится прятаться в торт? Точно не Кейт — она терпеть не может мучного. Даже то, что праздник был в пятницу, никак не спасало положение. Эти мысли мучили Поттера и делали его унылей с каждым днем.

Утром знаменательно события Джеймс проснулся от весьма нетактичного пинка.

— Просыпайся, Поттер! Подъем! С днем рождения! — заорал кто-то на ухо, и Джеймс попытался отмахнуться подушкой. Вышло весьма удачно.

— Ай! — обиделся кто-то и отобрал у Джеймса его оружие.

— Ну что еще? — Джеймс с трудом разлепил глаза. — Эй, а что вы все тут забыли?

На кровати вокруг именинника восседали весьма довольные собой Сэм, Майлз, Роза и Лили. Лицо Лили сияло, и Джеймс понял, что инициатором собрания была она. А еще в ее руках была подушка, что тоже намекало.

— С совершеннолетием, чувак! — Майлз первым нарушил радостное всеобщее молчание.

Присутствующее поддержали его дружным гомоном.

— Да, Джим, с днем рождения, — вставила свое слово Роза. — Это тебе, от нас всех. И от Ала. Мы не знали, что тебе пригодится, но это традиция...

Она протянула ему небольшую коробку, обернутую красной бумагой. Джеймс уселся на кровати поудобнее и стал разворачивать подарок. Там были часы. Серебряные, а в центре циферблата ярко сияла звезда.

— Это Сириус, — сказала Роза, — мы подумали, что это очень символично.

— Спасибо, — просто ответил Джеймс. — Мне очень нравится.

В подтверждение своих слов он надел часы на руку. Роза счастливо улыбнулась — подарок был ее идеей.

Как-то скомкано попрощавшись, все стали расходиться на завтрак. Одна Лили осталась сидеть на постели, что-то вертя в руках. Как только за Майлзом закрылась дверь, сестра заговорщицки придвинулась к нему.

— Папа прислал тебе подарок, — сказала она, перейдя на шепот. — И это просто опупенно, Джим! Не понимаю, почему он так долго скрывал от нас! Вот, смотри...

Девочка протянула ему внушительный конверт.

— Я открыла без тебя, но это...

Джеймс перевернул конверт и из него выпал старый потрепанный пергамент и короткая записка.

«Сын!

17 лет — это серьезный рубеж в твоей жизни! Прими мои глубочайшие поздравления!

Я думаю, что ты уже достаточно взрослый и ответственный, чтобы умело воспользоваться этой вещью — в школьные годы она мне очень помогла.

Держи это в секрете от мамы. Пусть думает, что я подарил тебе набор для ухода за метлой.

П.С. Просто коснись пергамента волшебной палочки и пообещай, что замышляешь только шалость».

Лили нетерпеливо щелкнула пальцами.

— Ну, давай, попробуй, — попросила она. — Хочу увидеть твою реакцию!

Джеймс послушно взял пергамент, не зная, чего ожидать.

— Давай же!

— Клянусь, что замышляю только шалость, — сказал Джеймс и ударил по пергаменту палочкой. — Вот же черт!

Он потрясенно уставился на папин подарок. На пергаменте стала проявляться карта...

— Лили, ты понимаешь, что это значит? — Джеймс вскочил с постели и заходил туда-сюда по комнате. — Мы сможем...

— Отпраздновать твой день рождения! — радостно закончила за него Лили. — И никто нас не запалит. И это не еще все.

— Не все? — Джеймс замер.

— Неа. Я нашла секретный ход в Хогсмид, — ответила сестра, и Джеймс тихо охнул.

Это было лучшее начало дня рождения, определенно лучшее.

Когда Джеймс вернулся с уроков, приготовления уже шли полным ходом. Лили ведь не из тех людей, кто будет мелочиться — по школе с таинственным выражением на лице ходили не меньше 30 человек.

— Я поручила кое-что разным людям, — сообщила она, догоняя Джеймса в коридоре. — Хью и Альбус сгоняют в Хогсмид за сливочным пивом. Остальное притащим с кухни.

— Слушай, Лили, я, конечно, благодарен, но тебе не кажется, что нужно быть чуть осторожнее? — если бы кто-то раньше сказал Джеймсу, что он употребит слово «осторожность», он бы рассмеялся этому человеку в лицо.

— У нас есть карта, Джим. К тому же — я предельно осторожна. Роза не знает о происходящем, — отмахнулась от брата Лили. — Все будет отлично.

— Эта вечеринка войдет в легенду! — пропыхтел Сэм, проходя мимо. Его мантия странно оттопыривалась в районе живота. Заметив взгляд Джеймса, он пояснил: — Кое-какие припасы из кухни.

— Особо не светись, — попросила Лили, — Джеймс переживает, что нас запалят.

— Но Роза же ничего не знает, — пожал плечами Эванс.

— Вот и старайся, чтобы не узнала, — отрезала Лили.

По мере приближения вечера, становилось понятно, что событие намечалось грандиозное. В спальне 7-го курса возвышалась целая гора разнообразной еды и целая батарея бутылок из «Трех метел». В 6 часов в гостиной Гриффиндора было не продохнуть.

— Я договорился с младшими, что ровно в девять они по-тихому смоются в свои спальни, — шепнул Майлз Джеймсу, помогая ему передвинуть кресло к стене.

— Как тебе это удалось?

— Придется отдать им пару бутылок сливочного пива. Эй, это в общую кучу, чувак, а не себе в карман! — Майлз устремился устранять неполадки. Джеймс устало вздохнул. Событие приобретало небывалый масштаб. Казалось, что оно происходило отдельно от него, словно все только и ждали повода надраться в шумной компании.

— Джим, там Ал на подходе. У него торт! Встреть его возле портрета — он не знает пароль! — крикнула через всю комнату Лили.

У портрета уже стоял Альбус, держащий в руках воистину гигантскую коробку.

— Аккуратно, а то раздавишь все кремовые снитчи, — предупредил Ал, передавая брату свою ношу.

— Эй, а ты что, не собираешься заходить?

Альбус пожал плечами.

— Погоди, так ты таскался по школе со всей этой хренью и даже не собирался приходить к нам?

— Я же не с твоего факультета, Джим. Что я там забыл? — Альбус разглядывал свои ботинки.

— Ты мой брат. Ты можешь приходить сюда, когда вздумается, — серьезно сказал Джеймс. — Что за чушь ты втемяшил себе в голову?

Альбус неуверенно прикусил губу.

— Не ломайся, Ал. Бери свою девушку и приходи, понял? Пароль — «Сахарные пчелки».

— Ладно, — решился Альбус. — Приду.

— Эй, пусть хорек тоже приходит! — крикнул ему вдогонку Джеймс.

— У нас же все-таки перемирие, — пробормотал он, неловко протискиваясь в отверстие за портретом.

Как только Поттер вошел в гостиную, Лили взобралась на стол и заорала:

— С днем рождения, самый крутой брат в мире! За Джеймса!

Ее поддержал нестройных хор голосов:

— За капитана! Наливай!

Вечеринка была в разгаре. Джеймс уже немного выпил. Все было идеально. Когда имениннику были подарены все подарки и сказаны все подходящие случаю слова, люди разбрелись стайками человек по 5. Кто-то танцевал, кто-то просто общался. Было шумно и весело.

Джеймс прислонился к стене и обвел взглядом комнату. Кейт уже умудрилась уснуть, свернувшись калачиком на кресле у камина. В ее руках был стакан с недопитым огневиски. Джеймс устало вздохнул. Не девушка, а какое-то недоразумение. О чем он думал тогда, в 15 лет? Чем она его тогда зацепила?

То ли дело, Альбус. Вон он, танцует со своей Касси. Он счастливый и она тоже. Это видно. Он гладит ее по волосам. Джеймс завистливо вздохнул и покосился на свою девушку. Кейт всегда возмущалась, что Джеймс испортит ей прическу. Дура.

Или вот. Хорек, который Скорпиус. Рядом с ним сидит Роза. Она облокотилась на его плечо. Он тоже вполне счастлив.

Счастлив. Джеймс отпил из своей бутылки и уставился на парочку. Ему это не нравилось.

Он беспокойно заерзал. Хотелось подойти и... Что? Оттеснить хорька от Розы? Розу от хорька?

Тварь в его груди одобрительно зарычала. Джеймс удивленно прислушался к своим ощущениям. Розу от хорька? От его хорька? Эй, куда это вы собрались?

Джеймс нахмурился. «Нет, только не танцевать, только не танцевать». Роза тянет Скорпиуса за собой. Скорпиуса? Джеймс и не заметил, что тот так подрос. И лицо казалось не таким уже и острым. И плечи стали шире.

«Не смотри на них!» — молила голова. « Сделай что-то!» — рычала тварь.

Джеймс пригубил из бутылки и, махнув рукой, поплелся в спальню. Происходящее его пугало.

Он аккуратно прикрыл за собой дверь, и устало уселся прямо на пол, прислонившись спиной к изножью своей кровати.

— Да к чертям... — пробормотал он и снова приложился к бутылке. — Меня это не касается.

Джеймс не знал, сколько он так просидел, уставившись в пол. Может быть — час, может, минут пятнадцать. Откуда-то снизу, из гостиной, слышен был веселый смех и чьи-то одобрительные возгласы. Всем было плевать.

Дверь чуть скрипнула, послышались чьи-то шаги. Перед взглядом Джеймса предстали ноги в черных кедах. «Странно, а где сам хозяин?» — пронеслась в голове Поттера глупая мысль. Он хихикнул.

— Что, решил сбежать с праздника жизни? — спросил Скорпиус, усаживаясь прямо напротив него.

У Джеймса в голове сотни вопросов. Почему? Зачем?..

— А ты? — хрипло ответил он, поднимая глаза на Малфоя.

Тот поморщился.

— Розу вштырило, — как-то неохотно протянул Скорпиус.— Не могу на это смотреть.

Они замолчали. Из гостиной снова послышался смех и гомон.

— Что у тебя с ней? — задал свой главный вопрос Джеймс.

Малфой удивленно поднял на него глаза.

— С кем?

— Ну, с сестрой моей. С Розой. Вы встречаетесь, — это не вопрос, а какая-то констатация факта, но Джеймсу плевать.

— Мы друзья.

Какое-то странное облегчение нахлынуло на Джеймса. Словно гора с плеч. Второе дыхание.

— У вас с Алом одинаковые носы, — нарушил молчание Скорпиус. — Иначе никогда бы не поверил, что вы братья.

«Что он несет?» — пронеслось в голове у Джеймса.

— Ты хочешь поговорить об Альбусе? — спросил Поттер, недоверчиво уставившись на Малфоя. И это в такой момент. Когда тварь спокойно свернулась калачиком и заурчала.

— А о чем нам еще с тобой говорить? — Скорпиус как-то обреченно вздохнул. — Поттер?

Джеймс пожал плечами и обиженно насупился. Он не знал. Но разве это так важно? Можно было просто помолчать... Он озвучил эту мысль вслух. Скорпиус фыркнул.

— Сколько ты выпил, а, Поттер? Помолчать... — он хрипло хохотнул.

— Не больше чем ты, — ответил Джеймс, намекая на стакан в руках Скорпиуса.

— Я предельно трезв. Ладно, Поттер. Нам с Алом и Нотт еще возвращаться в спальни. Если старик нас поймает — будет не до смеха, — Малфой попытался встать, но его качнуло.

— А вот же блин, — прошипел Скорпиус, приземлившись прямо на Поттера. — Я дико извиняюсь.

Джеймс замер. Челка Скорпиуса мазнула его по лицу. Тварь, до этого спокойно мурлыкавшая в груди, взвыла от радости. Джеймс нервно сглотнул.

Скорпиус прикусил губу.

— Ты чего? — неуверенно спросил он.

— Ничего, — ответил Джеймс и, не выдержав, подул Малфою на лицо, сдувая челку.

— Пьянь, что ты творишь, — захихикал Скорпиус и, наконец, поднялся.

Он направился к двери, чуть пошатываясь, а Джеймс задумался. Происходящее не укладывалось в его голове, а ладони взмокли. Он чувствовал себя, как на первом свидании или что-то вроде этого. Ненормально. Нет, как раз нормально. Правильно. Словно так и должно было быть. Давно. Всегда.

— С днем рождения, Джеймс, — донеслось от двери, и она скрипнула, закрываясь.

Джеймс. Не Поттер, а Джеймс. Тварь победно взвыла, и Джеймс ухмыльнулся. Чтобы все это не означало, его назвали Джеймсом, черт возьми!

* * *

В гостиной догорал огонь. Альбус, прижимая к себе девушку, медленно раскачивался в такт тихой музыке.

— О нет! — вдруг огорченно выдохнула Кассиопея куда-то ему в шею.

— Что-то не так? — спросил Ал, взволнованно отстраняясь.

— Нет, все хорошо. Вспомнила кое-что просто, — успокоила его девушка, вновь устраивая голову на его плече.

Если бы Кассиопея Нотт была гриффиндоркой, она бы незамедлительно отправилась разбираться. Но она была слизеринкой, в правилах которой было четко сказано — не вмешиваться. Она уже раз предупредила их. Она сделала все, что могла. Теперь это не ее дело.

Неделю назад Джеймс сказал бы, что расставание с девушкой можно сравнить разве что с падением с метлы. Но теперь, когда это самое расставание стало большим, чем просто случайной мыслью, он бы предпочел упасть с метлы несколько раз подряд.

Дело было в Большом зале, во время ужина. Вообще-то Джеймс не хотел делать этого у всех на виду. Он собирался поговорить с Кейт на днях, где-нибудь подальше от чужих глаз и тяжелых предметов. Но, как говорил его любимый дядя Джордж: «Сто гиппогриффов тебе в зад, клянусь, я не виноват, что оно взорвалось».

Он как раз накладывал себе на тарелку картофель, попутно пялясь в сторону слизеринского стола, что с недавних пор стало его привычкой. Майлз что-то рассказывал сидящей рядом Лили, Лопез, по обыкновению, давился сэндвичами, как вдруг...

— Джейми, как ты представляешь нашу свадьбу?

Джеймсу показалось, что в Зале стало тише. Он готов был поклясться, что все присутствующие бросили жевать свой ужин и обратились в слух. Даже Лопез.

Джеймс медленно повернул голову и уставился на Кейт, мать ее, Томас, которая стояла, как ни в чем не бывало, и мило улыбалась.

— Прости, что?

Кейт, явно не смущенная, уселась на скамью и мечтательно вздохнула.

— Мы с девочками обсуждали тему замужества, а с тобой мы уже так давно, что я подумала...

— Ты уверена, что ты подумала? — грубо прервал ее Джеймс, откладывая в сторону вилку.

— Джейми, ты чего? — улыбка сползла с лица Кейт, она обижено поджала губы.

— Джим, — Лили предупреждающе коснулась руки Джеймса. — Прекрати, пожалуйста. Не здесь.

Поттер не обратил никакого внимания на сестру. В нем закипало раздражение.

— Кейт, позволь тебе кое-что прояснить, — протянул он. — Я не думаю, что у нас с тобой что-то получится.

— Джейми, я же только...

— Нет, Кейт. А знаешь еще что? Я не хотел говорить этого при всех...

— Джим, — Лили потянула его за рукав. — Прекрати...

Лицо Кейт было красным, как будто она готова была разреветься в любой момент. Это было сродни спускового механизма. Джеймс вскочил на ноги.

— Я больше не люблю тебя, — решительно сказал Джеймс. — Больше не люблю. Может быть раньше. Но не сейчас.

Кейт прикрыла лицо руками, ее плечи дрожали. Лили попыталась успокаивающе погладить ее по спине, но девушка сбросила ее руку.

— Я бросаю тебя, — завершил свою тираду Джеймс.

Кейт подняла голову. В ее взгляде явно читалась угроза. Джеймс даже попятился.

— Это все, что ты хотел мне сказать? — выдавила она.

— Да, — уже как-то неуверенно ответил Джеймс.

— Тогда я тоже скажу тебе кое-что, — Кейт вскочила со скамейки и яростно отбросила с лица волосы. — Ты — самая последняя сволочь, Джеймс Сириус Поттер! После стольких лет! Ты посмел!.. Так! Меня! Унизить!

Кейт схватила со стола графин с соком.

— Эй, подожди, не нужно... — попросил Джеймс, бросаясь к ней.

Она швырнула графин прямо ему под ноги, и звонкий звук разбитого стекла разрушил тишину в Большом зале.

— Мисс Томас, потрудитесь объяснить свое поведение, — это из-за преподавательского стола уже спешил профессор Лонгботтом — новоявленный завуч.

— Спросите это у своего любимчика, — гневно ответила Кейт и повернулась к Джеймсу: — А с тобой у меня действительно все кончено. И это я тебя бросаю.

Кэтти гордо вздернула подбородок и пошла прочь из Зала, напоследок громко хлопнув дверью. Лили выбежала за ней.

— По 20 баллов с Гриффиндора и Когтеврана за нарушение порядка, — грустно сказал профессор Лонгботтом.

Джеймс стоял в забрызганной тыквенном соком мантии, и чувствовал себя даже большим дерьмом, чем он был на самом деле. Дядя Джордж бы нашел, что сказать на этот счет, но Джеймс не был уверен, что это было бы цензурным выражением.

— Это было совсем не круто, чувак, — сказал ему Майлз уже в гостиной. — Совсем не круто.

* * *

Джеймс сидел на берегу озера и бросал камни в воду. Никто не поддержал его, да он и сам понимал, что так нельзя. Даже Лили, никогда особо не любившая Кейт, влетела в гостиную, сметая все на своем пути, и заявила, что он эгоистичный мудак. Вот так и сказала. И Поттеру было нечего возразить. Он кинул еще один камешек в воду.

— Так и знал, что найду тебя тут, — вздохнул Малфой, усаживаясь рядом. — Роза уже всю школу оббегала. Скоро отбой, а тебя все нет.

— Угу, — пробормотал Джеймс.

— Не холодно? — спросил вдруг Скорпиус, зябко поежившись.

— А может я хочу замерзнуть и подохнуть?

Скорпиус фыркнул в своей излюбленной манере и ткнул его кулаком в плечо.

— Не смеши меня. То, что ты сделал, было конечно, свинством, но этого уже не изменить. К тому же, Томас не из тех, кто будет долго переживать.

— Она не заслужила такого.

— Ну, так извинись перед ней и дело с концом. Не вы первые разорвали отношения и не вы последние.

— Что ты в этом понимаешь...

Малфой нахмурился.

— Вот за это я и не люблю гриффиндорцев. Сначала наломают дров, а потом ноют.

— А как поступают в Слизерине? — спросил Джеймс.

— Мы забиваем и живем дальше, — Скорпиус вдруг улыбнулся. — Поттер, ты уже посинел... Как пикси.

Джеймс попробовал возразить, но зубы предательски застучали.

— Идем, Джеймс, иначе Роза меня убьет, — Малфой потянул его за рукав. — Идем.

Уже у ступеней школы Поттер вдруг понял, что стало как-то теплее. И раздери его дикий фестрал, если его снова не назвали по имени.

* * *

Игра Когтеврана против Пуффендуя собрала на поле всю школу. За исключением Джеймса, который, сославшись на головную боль, остался в башне Гриффиндора. Ему не был интересен этот матч, он знал, кто победит. Да и не хотелось лишний раз наталкиваться на Кейт, которая взяла привычку что-то разбивать в его присутствии.

От нечего делать, Джеймс полез с ревизией по полкам соседей, рассудив, что они были бы не против.

— И зачем он хранит эти маггловские плакаты? — Поттер ткнул пальцем в футболиста. — Они же даже не шевелятся...

Зато на тумбочке у Коллинза обнаружилось волшебное радио. Свое Джеймс раздолбал еще год назад и так и не удосужился купить новое. Он не очень любил музыку. Все эти новомодные мелодии его коробили. У отца была коллекция дисков группы «Ведуньи» — вот это он понимал.

Джеймс нажал на кнопку, включая радио. Из него полилась веселая песня — то, что нужно. Поттер вспомнил плакат, который минуту назад критиковал, и натянул футболку на лицо, подражая какому-то футболисту. Он прыгал по комнате, сдергивая с кроватей одеяла, взорвал с помощью «редукто» свою подушку...

В окно постучали. Джеймс нервно одернул футболку и оглянулся. За окном гриффиндорской башни на метле восседал довольный Скорпиус Малфой и улыбался во все 32. Он жестом показал на себя, а потом на шпингалет и Джеймс, наконец, очнулся.

— Привет, — произнес он и отодвинулся, давая возможность Скорпиусу спрыгнуть на подоконник.

— Привет, Поттер. Я не помешал? — весело протянул Малфой, окидывая взглядом царивший в спальне хаос.

— Э-э-э, я тут... — Джеймс пожал плечами.

— Развлекаешься, круша чужое имущество? — подсказал Скорпиус, поднимая с пола одно из одеял. — Почему ты не на трибунах?

— А ты? — ответил вопросом на вопрос Джеймс, заставляя перья залетать обратно в подушку.

— Я знаю результат, — самодовольно фыркнул Скорпиус. — Когтевран...

— ...проиграет, — закончил за него Джеймс.

— Ну конечно, — Малфой утвердительно кивнул. — Им никогда не поймать снитч с таким ловцом. К тому же, защита ворот у них никакая. О, ты смотри, футболисты... Какой в них толк, а?

— Вот и я не понимаю, — пожал плечами Джеймс. — Мяч один, ворота одни...

— И без метел, — добавил Скорпиус. — Дурацкая трата времени.

Он огляделся.

— Вроде все убрали. Какая из кроватей твоя?

Получив подсказку, он нагло уселся на кровать и весело спросил:

— Что собираешься делать?

— До твоего прихода я собирался маяться дурью, — улыбнулся Джеймс.

— Кстати о дури, — протянул Скорпиус. — Куришь?

— Нет, — удивленно округлил глаза Джеймс. — А ты?

— Пока нет. Ой, да не строй святую наивность, Поттер. В жизни нужно попробовать все, — Скорпиус откинулся на подушки. — Знаешь, Роза говорит, что это вредит здоровью. Но мы же все равно умрем, так ведь?

— Лучше позже, чем раньше... — неуверенно сказал Джеймс.

— Думаешь? — Скорпиус подпер рукой голову и серьезно на него посмотрел. — А как же новые впечатления?

Джеймс прикусил губу и задумался. Он не знал, что ответить. Впрочем, Скорпиус и не ждал от него этого. Он что-то достал из кармана и положил перед Джеймсом.

— Что это?

— Скорпион. Отец подарил на прошлый день рожденья. Он из серебра, но ведет себя, как живой.

Будто в подтверждение его слов, скорпион угрожающе пошевелил клешнями и пополз к Джеймсу.

— Его зовут Серкет[1], — продолжил Малфой, с любовью поглядывая на паукообразное. Тварь в груди Джеймса протестующе завыла.

Джеймс протянул к скорпиону руку.

— Эй, он же ужалит, — воскликнул Скорпиус, но Джеймс уже успел его коснуться.

Ничего не произошло.

— Странно, он обычно реагирует на чужих. Однажды даже ужалил Блетчли — хорошо, что в жале нет яда. Иначе бы бедняга Арктур загнулся, не добежав до Больничного крыла, — удивленно протянул Скорпиус.

— Я ему нравлюсь.

Джеймс подставил руку, и серебряное животное заползло к нему в ладонь.

— Он заговорен на кровь, такого просто не может быть, — запротестовал Малфой, забирая у него своего питомца.

— Я — исключение, — гордо предположил Джеймс.

Скорпиус улыбнулся.

— О, ну конечно, Мистер Эгоист.

— Что тебе уже не нравится, Малфой, — притворно возмутился Джеймс и бросил в него подушку.

— Эй! — Скорпиус негодующе замахал руками.

— Что, прическу испортил? — заржал Джеймс, за что и оказался на полу.

— Ну, держись, Малфой, — донеслось снизу и Скорпиус очутился там же, нахально сдернутый с кровати за ногу.

Завязалась шуточная потасовка, в которой Джеймс, после недолгой борьбы, одержал верх. Все-таки, он был немного больше и явно сильнее.

Скорпиус тяжело дышал. Его волосы, всегда тщательно уложенные, теперь больше напоминали воронье гнездо. Довершало картину куриное перо, запутавшееся в прическе.

Джеймс хохотнул, поудобнее усаживаясь на поверженном противнике.

— Чего ты ржешь? Между прочим, ты тяжелый, — немного осипшим голосом сообщил Скорпиус.

— Между прочим, — Джеймс скопировал его интонацию и вытащил из светлых волос перо. — Боишься щекотки, Малфой?

— Нет, — слишком быстро ответил Скорпиус и попытался высвободиться из цепкого захвата.

— Я тебе не верю, — хихикнул Джеймс, проведя пером по щеке парня.

— Нет, Поттер, задери тебя единорог... Ай! — Малфой поднатужился и вот уже Джеймс оказался подмятым под противником.

Поттер попытался боднуть его в живот.

Тут с поля донесся гул. Парни почти в унисон выдохнули:

— Пуффендуй победил...

Громкий шум действовал отрезвляюще. Скорпиус вскочил на ноги и стал отряхивать мантию.

— Ладно, Джеймс. Приятно провели время. Я пойду.

Он заторопился к выходу.

— Метлу не забудь, — напомнил ему Джеймс.

— Ага, спасибо.

Дверь громко хлопнула, закрываясь. Джеймс растянулся на полу и стал разглядывать потолок... Он уже ничему не удивлялся. Ровным счетом ничему.

[1] Египетский скорпион (египт. «серк») считался воплощением богини Серкет (или Селкит).

Oh, love I'd never hurt you

I will eat you slowly

Ludo — The Horror of Our Love

* * *

Трибуны неистово скандировали: «Поттер! Поттер! Поттер!».

Джеймс тяжело вздохнул и повернулся к команде. Они уже переоделись в ярко-красную форму и ждали традиционных указаний.

— Вы все тяжело тренировались все это время, — начал Джеймс. — В прошлом году наша команда взяла Кубок, но мы еще никогда не были в такой хорошей форме.

— И у нас не было Лили, — поддакнул Лопез. Лора шикнула на него.

— Да, ты прав, Санти. Теперь у нас есть Лили, — согласился Джеймс. — Этот год для многих из нас последний.

— Многие из нас хотят попасть в большой спорт, — поддержал его Майлз. — Мы должны выиграть.

— Тогда вперед, сделаем их! — закончил свою речь Джеймс и толкнул дверь раздевалки.

Ветер свистел, но еще громче свистели болельщики. Начинался дождь.

С противоположного края поля приближались зелено-серые слизеринцы. Капитаны пожали друг другу руки. Малфой подмигнул.

Судья скомандовал: «На метлы!». Джеймс перекинул правую ногу через метлу. Судья поднес к губам свисток. Четырнадцать игроков поднялись в воздух. Матч начался.

Джеймс полетел к воротам. Вокруг уже разворачивались бои за квоффл, бладжеры стремительно рассекали холодный воздух, отскакивая от бит загонщиков. Все было иначе.

— Сегодня необычная игра, — тараторил комментатор. Любимый всеми Молния взвалил ответственность за судьбу снитча на плечи младшей сестры и отправился защищать ворота. По слухам, Лили, или как ее окрестила команда — Луна, превосходит его по мастерству уже сейчас! Ну что ж, увидим...

— ...Вуд! Напряженный момент! Он атакует ворота, Лопез пытается сбить его с метлы, но терпит неудачу! Опасный момент! Бросок! Поттер отбивает мяч, дамы и господа!

— ...Смит! Бросок! Гол! 20:0! Гриффиндор ведет!

— …и вот Слизерин снова завладел мячом! Уотсон обходит Коллинза... ОН ЗАБИВАЕТ!.. 20:10! Вы видели этот удар?!.. Даже Поттер не устоит перед таким мощным броском!

Джеймс сплюнул. Чертов Уотсон подкрутил мяч.

— ...Слизерин сравнивает счет!.. Но что это?.. ГОЛ В ИСПОЛНЕНИИ ВУДА!.. 20:30! Слизерин доказывает свою репутацию!

Так продолжалось просто немыслимое количество раз, команда Гриффиндора забивала, но Слизерин сравнивал счет. Джеймс старательно отбивал, но ветер мешал сосредоточиться.

Трибуны скандировали его имя. Он должен был собраться!

— ...СЛИЗЕРИН ПРОБИВАЕТ ШТРАФНОЙ!.. ВЫ ВИДЕЛИ ЭТО? ПОТТЕР НАСТОЯЩИЙ СУМАСШЕДШИЙ!

Трибуны одобрительно взвыли. Джеймс ухмыльнулся — он снова в седле.

— ...50:40 в пользу Гриффиндора! Давненько я не видел такой долгой игры! Похоже, что ловцы обеих команд не видят снитч!

Джеймс окинул взглядом поле. Лили была у самых трибун, Малфой кружил чуть поодаль... Они оглядывались во все стороны и уклонялись от летящих на них игроков, но не видели снитч.

А он был не так уже и далеко. В метрах в ста от них. Мерцающая золотая точка.

— Давай же, Лили, — прошептал Джеймс. — Давай!

— …и вот, наконец, ловцы устремляются за снитчем! Должен сказать, младшая Поттер летает просто великолепно!

Следующие моменты Джеймс видел как в тумане. Словно замедленные кадры, кусочки фотографий... Дурацкая кинопленка дяди Дадли... Вот Лили и Скорпиус на огромной скорости летят к золотому мячику... Вот она вырывается вперед, но снитч уходит чуть влево и она проносится мимо него. Она разворачивает метлу... Скорпиус уже ближе к снитчу... Она становится обеими ногами на метлу...

— ЛИЛИ! — нечеловеческий крик вырывается из глотки Джеймса, а она падает, падает...

Он слишком далеко, он не успеет...

На трибунах паника. Никто не успел заметить, что случилось. Они видят красную мантию на поле.

— Лили Поттер поймала снитч, дамы и господа, — тихо подытоживает комментатор и по полю разносится скрип микрофона.

* * *

Альбус уже битый час ходил туда-сюда у дверей Больничего крыла. У стены, спрятав лицо в ладонях, сидел Джеймс.

— Я связалась с тетей Джинни, — прошептала запыхавшаяся Роза на ухо Альбусу. — Нет никаких новостей?

Ал отрицательно покачал головой.

Роза села прямо на пол у дверей и обняла плечи руками. Ее била дрожь.

Прямо с задания примчался Гарри, чуть погодя и Джинни. Внутрь не пускали никого.

Наконец дверь отворилась и в коридор выглянула Мари-Виктуар, с недавнего времени проходящая стажировку в Хогвартсе.

— Все будет в порядке, — сказала она. — Пришлось потрудиться, она раздробила себе кости — придется заново растить.

Джеймс, до этого сидевший молча, вскочил на ноги.

— Она в порядке? — с облегчением выдохнул он.

— Но они восстановятся? — взволнованно спросил Гарри. — Черт, Мари, она... Все на месте?

— Да, Гарри. Мы сделали для этого все возможное.

Старший Поттер с силой стукнул кулаком по стене.

— Слава Мерлину!

— К ней можно? — устало спросила Джинни.

— Да, но только родители. Ей предстоит несколько тяжелых ночей...

Альбус обнял Розу.

— Все хорошо, — прошептал он ей успокаивающе. Девушка всхлипнула.

Джеймс же стоял с таким видом, будто ему в голову ударила молния. Он будто что-то быстро обдумывал.

— Я убью его, — вдруг выплюнул он злобно и сорвался с места.

— Джим! Что ты удумал? — закричал вслед Альбус, но брат был уже далеко.

* * *

Джеймс бежит по этажам, сметая всех на своем пути. Ему не важно, кого он откинул в сторону — первокурсника, девчонку... Ему плевать. Красная пелена застилает его взгляд. Пролет за пролетом. Вот он. Сидит весь бледный и зеленый, но Джеймса этим не разжалобишь. Ему плевать. Он бы с радостью размозжил уроду голову, поломал бы ноги, чтобы дать почувствовать то, что наверняка чувствовала его сестра.

— Джеймс... Я... — начал Скорпиус, делая шаг ему на встречу. — Я не успел даже...

— Ты падаль, — шипит Джеймс и с силой врезается в Малфоя. Он даже не остановился. Ему некогда вытаскивать палочку и орать заклинания. Заклинания. Да пошло оно все! Джеймс бьет кулаками туда, куда попадает. Его кулаки — вот его оружие. Он бьет с каждым разом все сильнее, распаляясь. Никто его не остановит. В коридоре пусто. Здесь никто не ходит. Никогда.

— Прости, — вдруг выдохнул Скорпиус. — Прости...

Джеймс замер. Ярость, волной его накрывшая, отступает. Под ним лежит бледный парень. С разбитых губ тонкой струйкой течет кровь.

— Я ненавижу тебя, — неуверенно рычит Джеймс. — Я так хочу, чтобы ты сдох.

— Прости, — вновь прохрипел Скорпиус.

У него под глазом синяк. Губы разбиты в кровь. Сердце Джеймса, кажется, готово выскочить из груди.

Джеймс опустил взгляд на свои руки. Костяшки на кулаках красные. Неужели это сделал он?

Почему именно сейчас? Почему этот мудак все испортил? Или это он все испортил? Он?

— Я не хотел, — пробормотал Малфой.

— Ты не хотел... — вслед за ним повторил Джеймс. — Не хотел.

От его ярости уже ничего не осталось. Вот она, на его кулаках, на губах Скорпиуса — кровавая каша. Это вся его ненависть. Все года глупой ненависти. На кулаках. В каплях крови. В этом тихом «прости».

— Какого черта, Малфой.

Это не вопрос. Это — не вопрос. Это ответ. На все дни, когда Джеймс срывал злость на команде. Дни, когда он орал на брата. Дни, когда он донимал Сэма. Какого черта. Малфой. Три слова, которые могут объяснить все.

Три слова. Излюбленные слова твари, живущей у Джеймса в груди. Дурацкое словосочетание, которое больше никто не поймет. Какого черта. Какого черта!

Джеймс отпрянул от Скорпиуса, разглядывая свои руки. Что он наделал?

Малфой с тихим вздохом поднялся и побрел в сторону Больничного крыла.

Какого черта, Малфой?

* * *

Это не дни — это туман. Лили в Больничном крыле. Уже вторую ночь подряд она пьет костерост. Ей больно и плохо.

Джеймс же в своем личном аду. Варится, как в огромном котле, в собственной глупости. Роза не разговаривает с ним. Альбус тоже. Они не могут поверить, что он собственноручно сломал их другу ребро.

Рядом с Джеймсом постоянно крутится команда. Друзья? У Джеймса нет друзей. Нет, и никогда не было.

Он один. Один и его медленно сжирает ужасное чувство вины. Почему он все испортил? Почему он вновь позволил своим эмоциям взять вверх?

«А мы забиваем и живем дальше». Так сказал Скорпиус. Дальше. Живем дальше. Что это вообще значит? Как жить дальше? С этим грузом?

На уроках Джеймс думает. Ему нет дела до трансфигурации парт и прочей дребедени. Ему нет дела до того, что на ЗОТИ нужно написать двухметровый доклад. Он думает о собственной ненависти. О ревности. О брате и сестре, которые теперь его презирали. Он думал о серебряном скорпионе Серкете и о том, что он сам заполз в его руку.

После Ухода за магическими существами он остается сидеть у хижины Хагрида и думает.

Клык лижет его руки, а Джеймс все не может понять, как так вышло?

Плюх! Плюх! — камни тонут в озере, а может их сжирает огромный кальмар. Джеймсу плевать на камни. Он сам чувствует себя камнем. Огромным, тупым булыжником, который невесть кому нужен. Никому.

— Так и знал, что найду тебя здесь, — голос знакомо протянул гласные. Джеймс закрыл глаза. Дежа вю.

— Роза говорит, что ты ни с кем не разговариваешь, — снова нарушил тишину Малфой и уже привычно уселся рядом. — Почему?

Джеймс недоверчиво покосился на него. Он что, шутит? Малфой улыбается. У него все еще синяк под глазом и на губах виден шрам. А он улыбается.

— Ты шутишь? — повторяет свою мысль Джеймс.

— Поттер, ты — идиот, — нелогично ответил Малфой и зачем-то дернул его за волосы.

Джеймс сердится и валит его в желтые листья. На берегу мокро, но он не обращает внимания. Это не тот момент. Не то время. Не то место. Не нужно думать.

Скорпиус едва слышно вздыхает и улыбается разбитыми губами.

Для Джеймса это, как выстрел пистолета. Как снитч. Как красная тряпка.

Он наклоняется и целует. Ему нечего терять.

— Джеймс.

Какого же черта, Малфой?

You make me alive

I just feel I"m really losing my mind

Bad by Sunrise Avenue

* * *

Был сдвоенный урок зельеварения 6 курса. В воздухе витал аромат мяты — ученики варили эликсир эйфории.

Альбус стоял, закатав рукава, над котлом и сосредоточенно мешал варево против часовой стрелки. Скорпиус тихо сидел рядом и нарезал корешки.

— Как думаешь, Малфой, уже достаточно? — Альбус неуверенно посмотрел на бурду в черпаке.

Скорпиус не ответил, сосредоточенно водя ножом по листьям бадьяна.

— Где ты только витаешь? — пробурчал Альбус и снова вернулся к зелью.

Ох, если бы он только знал, где были мысли его лучшего друга... Скорпиус горько вздохнул и шмыгнул носом. Затем снова. Его взгляд быстро потерял мечтательное выражение, и он кинулся к котлу.

— Ал! Нужно мешать по часовой стрелке!

Профессор Слизнорт неодобрительно покачал головой, проходя мимо них. Этот мальчик, внешне так похожий на его любимых учеников — Лили Эванс и Гарри, совсем не ладил с зельями. Это несказанно расстраивало старика Горация, и он писал письма старшим Поттерам каждое лето с одной только просьбой — чтобы парень взялся за ум.

— Мистер Малфой, я поставил вас в пару, чтобы вы сдерживали нерационализаторские порывы мистера Поттера, — пробасил он. — Потрудитесь исправить эликсир до конца урока.

— Да, сэр.

— Ал, нагревай воду, — быстро отдал указания Скорпиус. — Еще не все потеряно...

Из подземелий Малфой шел в гордом одиночестве — Альбус остался ворковать с Кассиопеей, а у Розы был урок ЗОТИ, они не пресекались в расписании до самого обеда.

Вдруг кто-то схватил его за мантию и втащил за портьеру. Скорпиус возмущенно оглянулся. Джеймс стоял, виновато глядя в пол.

С того самого поцелуя они не виделись уже несколько недель, и Скорпиус отчаянно надеялся, что так будет продолжаться и дальше. Но, видно, не судьба.

— Можно было и поаккуратней, не мешок же с картошкой тянешь, — ворчливо заметил Малфой и сложил руки на груди. — Чего ты хочешь?

— Ты меня избегаешь, — сообщил ему Джеймс. Он, как обычно, не спрашивал, а утверждал.

— С чего ты взял? — пожал плечами Скорпиус.

Джеймс нахмурился.

— Но ведь ты, правда, меня избегаешь.

— А что я должен делать, Джеймс? Думаешь, поцеловал меня, — Скорпиус заговорил тише, — и все изменилось?

— Да, — прямо сказал Джеймс и довольно ухмыльнулся. Именно так он и думал.

— Поттер, это не так. Не знаю, что на меня тогда нашло. Думаю, ты просто уж очень сильно приложил меня головой о камни, — протянул Скорпиус. — Да что ты скалишься, Поттер, в самом деле! Что ты надумал?

Джеймс улыбнулся еще шире и потянул Малфоя на себя. Тот прикусил губу и неуверенно на него воззрился.

— Пойдешь со мной в Хогсмид на этих выходных? — выпалил Джеймс, дыша Скорпиусу прямо в нос.

Малфой уверенно отстранился.

— Нет.

И, откинув портьеру, он гордо подался на урок, заботясь лишь о том, чтобы не идти слишком быстро.

* * *

Уже вечером Скорпиус сидел в своем любимом кресле возле камина в гостиной. На коленях его была раскрытая книга по трансфигурации, но он ее не читал. Он витал в облаках.

— Привет, — Альбус уселся рядом, довольно усмехаясь — его свидание с Кассиопей прошло, как нельзя лучше. — Что делаешь?

Скорпиус поднял книгу и показал обложку. Альбус пожал плечами. Его не очень то и интересовало это, вопрос был дежурным и почти риторическим.

— Роза тебе уже рассказала?

— О чем? — невнимательно просил Скорпиус, глядя на огонь.

— Фил Коллинз предложил ей встречаться, — ответил Альбус и потер лоб. — Как ты на это смотришь?

— Угу, — невнимательно протянул Скорпиус, следя за искрами, вылетающими из камина. — Прости, что ты сказал?

— Роза. Собирается встречаться с Филом Коллинзом, — терпеливо повторил Поттер.

Скорпиус напрягся.

— Это же с каким таким Коллинзом? — нервно переспросил он.

— Ты его знаешь, охотник гриффов, 7 курс, — медленно пояснил Альбус, вглядываясь в его лицо. — А почему ты так разволновался?

Малфой неопределенно повел плечами.

— Мне он не нравится. Он слишком огромный для Розы. Почему она ничего мне не рассказала?

Альбус покачал головой.

— Не знаю, я встретил ее только что в коридоре, наверное, он только сейчас ей предложил.

— И что она ответила?

— Она сказала, что ей нужно подумать.

— Ладно, это ее дело. Ал, ты извини, мне нужно доучить параграф. Завтра тест.

— Тогда до завтра, Малфой, я спать.

Альбус поднялся и направился к спальням, что-то тихо напевая себе под нос. Скорпиус вновь уставился на огонь. И что Роза могла найти в этом верзиле? Впрочем, это действительно ее проблемы. У него, Скорпиуса, была своя собственная головная боль. Причем, ничуть не меньше Розиной. Огромная рыжая и очень нахальная проблема. Скорпиус мечтательно зажмурился.

* * *

— Малфой, так что насчет Хогсмида в выходные? — спросил Джеймс, бодро шагая по коридору буквально в полуметре от Скорпиуса.

— Нет.

— Малфой, не дури. На нас уже косятся, — проворчал Джеймс и продолжил идти, как ни в чем не бывало.

— Это ты ставишь себя в глупое положение, а не я, — просипел в ответ Скорпиус и ускорил шаг.

— Малфой, стой, или я буду орать на всю школу, — Джеймс и не думал отставать.

— Да ради всех святых, Поттер! — гневно прошипел Скорпиус, останавливаясь посреди коридора. — Если я соглашусь, ты отвалишь?

— Как пожелаешь, С-с-скорпиус, — ухмыльнулся Джеймс и выжидающе на него уставился. К нему уже вернулась его наглость и, казалось, Поттер снова стал тем самым Джимом «Молнией», каким был в начальных классах. Задиристым, громким, подобным тайфуну и никого не оставляющим в покое. От хандры не осталось и следа.

— Ладно.

— Ладно?

— Да, я пойду с тобой в чертов Хогсмид. И клянусь, если кто-то об этом узнает — я вырву тебе все кишки и скормлю твоей сове, — пригрозил Скорпиус. — А теперь, дай мне пройти, у меня травология по расписанию.

Джеймс просиял и пошел к лестнице. «Черт бы тебя побрал, Поттер», — почти беззлобно подумал Малфой и заспешил к теплицам. Впрочем, Хогсмид — не так уж и плохо, верно?

* * *

А в выходные пошел снег. Декабрь только начался, но снег ведь этого не знал. Снегу нет до этого дела, он подчиняется только своим позывам, устилая земли собой. Белые хлопья покрывали деревья, крыши башен и теплиц, снег падал на ступеньки и заметал тропинки. Снег напоминал Скорпиусу Джеймса. Такой же своеобразный, наглый, стремящийся залететь под воротник, нет, в самую душу. Скорпиусу нравился снег.

— Куда ты идешь? — нервно спросил Малфой у маячившей перед ним спины в теплой мантии. — Выход в другой стороне!

— А кто тебе сказал, что мы пойдем со всеми? Хочешь прославиться? — отрезал Джеймс, вглядываясь в карту.

— Так мы не пойдем в Хогсмид? — непонимающе переспросил Скорпиус у спины.

Джеймс только отмахнулся.

Они шли по коридору четвертого этажа. Джеймс озирался по сторонам, сверяясь с картой. Наконец он остановился и указал на статую одноглазой ведьмы.

— Сюда. Диссендиум!

Скорпиус пораженно смотрел, как статуя отодвинулась, и за ней показался проход.

— Ничего себе. И куда он ведет?

— В «Сладкое королевство». Только держи в секрете, ладно? Если сюда повалят толпы слизеринцев, его могут прикрыть, — попросил Джеймс.

— Это понятно, Поттер.

Джеймс одобрительно кивнул и первым полез в туннель. Скорпиус последовал за ним, но не ступил и шага, потому что начал падать вниз каким-то каменным желобом. Вокруг была сплошная темнота.

— Люмос! — прошептал рядом Джеймс и Скорпиус огляделся.

Они оказались в каком-то земляном туннеле, который, извиваясь, поднимался куда-то вверх. Джеймс пошел вперед, Скорпиус последовал за ним. Путь был довольно долгим, и, Малфой, отмахиваясь от паутины, уже хотел было повернуть назад, как впереди показались каменные ступени.

— Пришли, — радостно сообщил Джеймс. — Теперь тихо, понял?

Скорпиус кивнул. Чего уж непонятного.

Они поднялись по ступеням и благополучно миновали комнату за люком. В «Сладком королевстве» было полно людей, и никто не обращал на них никакого внимания.

— Подожди меня снаружи, ладно? — прошептал ему на ухо Джеймс. — Я быстро.

На улице было чертовски холодно, и Малфой уже было собрался вернуться и высказать все, что думал, но дверь отворилась, и из кондитерской выскользнул довольный Поттер, нагруженный двумя пакетами.

— Держи, — он протянул один из пакетов Скорпиусу. — Вдруг поесть захотим.

Малфой засомневался. Это все походило на какое-то ухаживание, а он, Малфой, на это согласия не давал.

— Бери, — настойчиво повторил Джеймс. — Не хочу слушать твое нытье, когда мы доберемся до места. А так будет чем заткнуть.

Он многозначительно потрусил кульком перед носом Скорпиуса. Тот насупился, но взял. Черти что.

— И куда мы идем? — недовольно спросил он у молчаливого Джеймса.

— В одно место, — отрезал Поттер.

Скорпиус тихо проклинал жизнь, зиму, снег и Джеймса в частности. У него замерзли руки, потому что он забыл свои перчатки, а Поттер все шел куда-то.

— Джеймс, я...

— Мы на месте.

Джеймс показал на маленькую хижину.

— Что это такое, Поттер?

— Дом.

От такой прямоты Скорпиус даже улыбнулся.

— Я вижу, что это дом. Чей он?

— Ничей. Тут давно уже никто не живет... Я нашел его прошлой зимой... Заходи.

В домике было тепло, и Скорпиус облегченно вздохнул. То, что нужно.

— Здесь даже есть камин, — радостно поведал Джеймс и завозился с дровами. — Сейчас растопим.

— Ага, — невнимательно ответил Скорпиус и огляделся. Стены хижинки были каменными, как и пол. На стенах висело несколько деревянных полок, а у камина стояло старое подранное кресло. Больше не было ничего.

В камине уже разгорался огонь — Поттер наконец-то справился с дровами. Скорпиус устало опустился на кресло. День был странным и абсолютно не вписывался в обычный стиль жизни. Вообще никак.

— Что мы будем делать? — спросил Малфой. Джеймс неопределенно пожал плечами.

— Веселая программка, — усмехнулся Скорпиус. — Лучше не придумаешь. Наверное, ты ночи не спал, все придумывал ее, да?

Джеймс нахмурился.

— Слушай, что тебе не нравится? Тепло, пожрать есть что, крыша над головой... Мы с Кейт...

— Ах, вы с Кейт? Ну, тогда все понятно, — в голосе Скорпиуса явственно слышалась нота раздражения.

— Что тебе понятно? — сердито переспросил Джеймс.

— Ты привел меня в дом, куда водишь своих девок! Молодец, ничего не скажешь. Поттер вернулся.

— Да что ты несешь, вообще? Причем тут Кейт и?.. — Джеймс вскочил на ноги.

— О, да тут была не только Томас? Я пошел. Счастливо оставаться, — Скорпиус поднялся с кресла и быстро направился к двери.

— Да подожди ты, слышишь? Стой, — Джеймс схватил его за мантию и усадил назад в кресло.

— Убери от меня руки, — гневно попросил Скорпиус. — Найди себе сговорчивую девицу и лапай ее, сколько тебе вздумается. А я пошел.

— Ну и вали, — устало ответил Джеймс и отстранился. — Я тебя не держу.

— Ну и пойду, — зло огрызнулся Скорпиус, но, вопреки своим словам, остался в кресле.

— Вот и славно, — с облегчением сказал Джеймс и сел прямо на пол, облокотившись на ноги Скорпиуса. Тот обреченно вздохнул.

— Слушай, насчет Кейт...

— И слышать не хочу про твоих девиц, — отмахнулся Скорпиус и снял с шеи шарф.

— Ладно.

Они сидели так, изредка перекидываясь парой слов, довольно долго. В камине трещал огонь, за окном маленькой хижинки выла метель.

— Знаешь, Малфой...

— Мм?

— Фигня у нас с тобой, вот что. То ураганы, то эти... которые в животе летают...

— Бабочки что ли?

— Ага, бабочки.

Скорпиус задумчиво посмотрел на пламя в камине. Ведь, точно же, бабочки. Вот прямо сейчас, когда рукам так приятно зарываться в рыжеватые волосы. Бабочки, как есть бабочки. Главное не спугнуть...

Любовь, конечно, рай, но райский сад

Нередко ревность превращала в ад.

Лопе де Вега

* * *

Роза сидела за гриффиндорским столом и в панике перечитывала конспекты. Длинные рулоны пергамента накрывали все и всех в радиусе метра от нее. Впрочем, нет, в радиусе метра от нее уже давно никто не сидел.

— Смотри, не переучись, Роза, — посоветовал Фил, приподнимая один из кусков пергамента, которыми она накрылась, как палаткой.

— Коллинз, у меня сегодня важная контрольная и если я... — забормотала Роза, нервно перелистывая тетрадь.

— Да-да, если ты не перечитаешь конспект, то получишь пять с двумя плюсами, а не с тремя, — устало закончил за нее Фил. — Я не хотел тебе мешать, но ты так и не ответила мне...

— Коллинз, пожалуйста. Я же сказала, мне нужно подумать. Я обязательно тебе сообщу, ладно?

— Ладно. В любое время, Роуз, — Фил пожал плечами и понуро пошел к своим друзьям.

— Пиявка, — проворчала Роза и углубилась в свои записи снова.

В кабинете ЗОТИ все уже заняли свои места. Не было только Скорпиуса. Роза нервно оглянулась — в прошлый раз ее друг тоже опоздал, если он позволит себе такое и на контрольной...

— Где Малфой? — тихо спросила она у Кассиопеи, невозмутимо глядящей прямо перед собой. Создавалось впечатление, что она мыслями довольно далеко. Альбус тоже был погружен в мечтания, но смотрел он при этом на Нотт. Роза хихикнула.

— Понятия не имею. Но лучше бы ему появиться, — протянула Касси и повернулась к Алу. — Поттер, сосредоточься на будущей контрольной, пожалуйста. В моей голове скоро образуется дыра от твоего пристального взгляда.

— Как скажешь, дорогая, — невнимательно ответил Альбус и снова сконцентрировался на разглядывании девушки. Кассиопея только неодобрительно покачала головой.

Прозвенел звонок. В класс ворвался запыхавшийся Скорпиус. Роза облегченно вздохнула.

— Где ты был? — прошипела она ему. — Твое счастье, что профессор задержался...

— Дела, — уклончиво объяснил Скорпиус, поправляя галстук. Роза недоверчиво фыркнула, но дальнейшие вопросы были прерваны профессором Бутом, который стал раздавать листки.

— На работу у вас 30 минут, — сообщил он и уселся за стол, скрестив руки на груди.

Роза глубоко вздохнула и стала строчить ответы на вопросы, не обращая внимания, что Малфой на них даже не взглянул.

* * *

Они сидели в библиотеке в обеденный перерыв. Альбус был тут же, готовился к прорицаниям, время от времени что-то зачеркивая в своем дневнике снов. Перед троицей возвышалась довольно высокая гора книг, скрывавшая их от любопытных глаз.

— Поверить не могу, что ты получил «С» за тест! — понизив голос, вдруг гневно сказала Роза Скорпиусу. Тот отложил перо.

— Так вышло.

— Но почему? Ты ведь знаешь этот предмет! Даже Альбус получил «П», как ты мог... — не сдалась Роза.

— Я же говорю, так вышло.

Альбус поднял голову и вдруг улыбнулся.

— Я, кажется, знаю, в чем тут дело... — загадочно протянул он.

— Знаешь? — удивился Скорпиус. — И в чем же?

— У тебя появилась девушка, — голосом, не терпящим возражений, ответил его друг.

— Это правда? — понуро спросила Роза.

— Нет.

— Да ладно тебе, Скорпи, ты витаешь в облаках уже которую неделю. Я никогда тебя таким не видел, — не согласился с ним Альбус.

— Послушай, у меня нет никакой девушки. Если тебе надоело описывать свои дурацкие сны, то давай лучше обсудим парня Розы, — вспыхнул Скорпиус.

Роза гневно на него посмотрела.

— Я еще не согласилась, Малфой, — ответила она раздраженно.

— Так соглашайся!

— И соглашусь! Не знаю, почему это не дает тебе покоя, Скорпиус...

— Не дает покоя? Да мне плевать! — отмахнулся Малфой. — Я разрешаю тебе с ним встречаться...

— Ах, так ты мне разрешаешь? — Роза вскочила на ноги, игнорируя злобный взгляд библиотекарши. — Тогда я воспользуюсь твоим позволением прямо сейчас.

Она схватила с пола сумку и побежала к выходу, чуть не сбив какого-то второкурсника.

— Я тоже, пожалуй, пойду, — буркнул Скорпиус другу.

Альбус ничего не ответил. Происходящее не вписывалось в рамки его понимания, и он пытался осмыслить поведение его двоих лучших друзей. «Надо бы спросить у Касси, она точно разберется» — подумал он, и с чистой совестью погрузился в сочинение очередного сна. Желательно, с плохим концом.

* * *

Роза с завидным усердием пинала снег. Он был белым, холодным и с твердыми комками льда — отличная пародия на Скорпиуса.

— Идиот! — выплюнула она злобно и снова пнула сугроб.

— Горите вы, а где же дым?[1] — нараспев продекламировала Касси, неожиданно появляясь рядом.

— Что? — не поняла Роза. Девушка пожала плечами.

— Так говорит мой папа, когда я злюсь. Но это о ревности, вообще-то, — пояснила она.

— Тогда я вообще не понимаю, о чем ты говоришь. Снова какое-то озарение?

— Все ты понимаешь. Ты ревнуешь его, он морочит тебе голову... Ты ведь даже не помнишь, когда это все началось, верно? — прямо спросила Кассиопея.

— Откуда ты... То есть, это не так, — Роза опешила.

— Брось, Уизли. Я не Альбус, которого легко обмануть, — махнула рукой Нотт.

— Тогда скажи мне, почему так происходит? Что я делаю не так?

Кассиопея грустно улыбнулась.

— Может быть когда-нибудь, Роза, он и признает, что ты не просто подруга... Но не сейчас.

— Но почему? Ты ведь дружила с Алом, а потом он...

— Позволь дать тебе совет — переключи внимание. Ты ведь не любишь его, верно?

— Я...

— Еще не время.

Был декабрь и снежинки, кружась в танце, медленно падали на рыжие волосы и красный гриффиндорский шарф. Роза Уизли смотрела вслед странной девушке в разных кедах и все никак не могла понять, почему бабочки в ее животе больше не шевелятся.

* * *

За ужином Фил Коллинз сиял, как начищенный галлеон.

— Хороший выбор, сестренка, — прозвучал над ухом Розы голос Лили. Она уже выписалась из лазарета и теперь вела яростную войну за свое место в команде — Гарри решил, что «игра не стоит свеч» и отобрал у дочери метлу.

— О чем это ты? — проворчала Роза, сердито кромсая ножом куриную ножку.

— Старина Фил в последнее время ходил, как в воду опущенный, так что ему не помешает пара поцелуев, — ответила Лили. — Я думала, что ему придется что-то тебе подсыпать в еду, чтобы ты согласилась... Даже купила для него коробку шоколадных котелков...

Роза смерила ее уничтожающим взглядом — с каждым годом сестра становилась все больше похожей на Джеймса. Или на дядю Джорджа.

— Ой, да брось, Роза, я же ничего не подсыпала, — засмеялась Лили, отпивая из стакана Розы тыквенный сок.

— Но хотела, — возразила Роза.

— Хотела, не хотела... Какая теперь разница? Лучше скажи, ты пригласишь его к нам на Рождество?

— Мы же только начали встречаться, Лили! — Роза понизила голос, потому что Фил чуть повернул голову в ее сторону.

— Ну и что? — весело ответила девочка. — О, Джеймс!

— О чем шепчетесь? — спросил Поттер, усаживаясь рядом. Его волосы были взлохмаченными даже больше, чем обычно.

— О Розином парне, — громко протянула Лили, не обращая внимания на взгляды Розы.

— О, так ты согласилась? Здорово, Фил неплохой парень, — радостно подхватил Джеймс, отбирая у Лили стакан с соком. Роза нахмурилась. Одна она еще не сделала ни глотка, но, казалось, вся ее семья нацелилась именно на ее ужин!

— Лучше расскажи, кто твоя новая девушка, — поспешно перевела разговор Роза. — Кейт рвет и мечет.

— О, да не важно, — неожиданно смутился Джеймс и сосредоточился на своем салате. Лили удивленно на него уставилась — она еще никогда не видела, чтобы старший брат так краснел.

[1]Лопе Де Вега. Учитель танцев

Можно обмануть весь мир, но не свою сестру.

* * *

— Хью, — прошипела Лили, хватая брата за «когтевранский» галстук. — Дело на миллион галлеонов.

С того самого ужина младшая Поттер все никак не могла успокоиться. Таинственная барышня Джеймса, с которой он проводил столько времени, отказывалась раскрываться. Джеймс при допросах молчал, но всегда краснел. И это было подозрительным. И таинственным. А Лили любила тайны. И заговоры. А еще Лили любила совать нос не в свое дело, но такой грешок водился за всеми членами ее семьи. Без исключения. Наследственность, что поделать.

— Я не буду помогать тебе следить за Джимом, — сразу открестился Хьюго, поправляя галстук.

— Ну почему? — Лили уперла руки в боки и топнула ногой. — Разве тебе не интересно?

— Интересно, — честно признался Хьюго. — Но это не правильно.

— Или ты помогаешь мне, или я рассказываю дяде Рону, куда делась его спортивная метла прошлым летом.

Хьюго замер.

— Откуда ты знаешь про метлу?

Лили хитро улыбнулась.

— Ладно, что я должен делать? — обреченно вздохнул Хьюго. Он предпочитал унести тайну «Клинсвипа-178» с собой в могилу.

— Будешь моими глазами и ушами, — радостно ответила Лили.

Хьюго понуро поплелся за ней. И угораздило же его с этой метлой...

Несколько дней им не везло. Джеймс смиренно посещал уроки, сидел в гостиной или в Большом зале и, казалось, не думал сбежать на какое-нибудь тайное свидание. Но вот однажды...

Это было после урока заклинаний. Лили возвращалась в комнату за книгой, когда ей показалось, что она увидела рыжеватого парня, проскальзывающего в пустой класс. В Хогвартсе было не так много рыжих, но все они, так или иначе, принадлежали к ее семье.

С минуту поколебавшись, Лили подошла к классу и прислушалась.

— Джеймс, тебе не кажется, что это довольно плохая идея?

Интонации этого голоса были Лили знакомыми, но она не могла понять, кому он принадлежал.

— Может быть, но я скучал, — протянул Джеймс со свойственной ему прямотой.

— Это не оправдание. Я постоянно прихожу к друзьям помятым, — возмутился Скорпиус (а это был именно он).

— К чертям твоих друзей, — проворчал Джеймс, толкая Скорпиуса к стене. — Малфой, как же я...

Малфой. У Лили в мозгу это слово загорелось, как лампочка. Малфой. Малфой — это дуэль. Малфой — это подбитый глаз брата. Малфой это отработка. Малфой — это неприятности.

Лили толкнула дверь и замерла на пороге. Они?! Она ожидала увидеть драку. Желательно, чтобы брат побеждал. Но не это. Он не должен обнимать хорька. Он не должен этого делать.

— Джеймс? — выдохнула Лили. Нет. Она не должна была этого увидеть. Лили попятилась, закрывая двери. Это какая-то ошибка. Шутка. Обман зрения. Что угодно. Она почти побежала прочь по коридору. Ей нужен был Хьюго. Немедленно.

— Что это было? — спросил Джеймс у подозрительно замершего Скорпиуса.

— Мне кажется... Твоя сестра.

Джеймс тихо выругался и сел на парту. Малфой устало опустился рядом.

— Что мы будем делать?

— А что ты предлагаешь? — Джеймс нервно потер лоб. Скорпиус пожал плечами и, не удержавшись, взлохматил Поттеру волосы.

— Я пойду, поговорю с ней. Она все поймет, — наконец произнес Джеймс и направился к выходу.

— Уверен?

— Это же Лили, — ответил Джеймс и аккуратно закрыл за собой двери.

* * *

Младшая Поттер сидела в гостиной своего факультета и потерянно смотрела прямо перед собой. Несколько раз к ней подходил кто-то из бывших товарищей по команде и, не добившись внятного ответа, разочарованно уступал место другому сочувствующему. Дольше всех рядом с ней, силясь выяснить причину такого ее состояния, просидела Роза. Несколько раз Лили порывалась открыть рот и выложить все сестре. Но что-то сдерживало ее. Брат, который ничего ей не рассказал, все равно оставался самым лучшим братом на свете. Как она могла? А Малфой. Лили обняла руками колени, прижимая их к подбородку. Почему Малфой? Какое отношение хорек вообще мог иметь к Джеймсу? Лили всегда казалось, что бледный клещ ухаживал за Розой. И это была вторая причина, по которой старшая сестра ушла ни с чем.

— Лили, — Джеймс осторожно присел рядом на корточки. — Могу я с тобой поговорить?

Лили не ответила. Что-то грызло ее изнутри. Идеальная картинка взяла и рухнула. Джеймс говорил, что Малфой — хорь. Всегда. Лили ехала в Хогвартс, зная, что Скорпиус Гиперион Малфой — никчемный бледный придурок, который вконец испортил Альбуса. Тогда почему Джеймс целовал его? Как это можно объяснить? Когда это началось? А если он всегда обманывал ее? Никогда не доверял?

— Лили, пожалуйста, поговори со мной, — снова попросил Джеймс. — Прошу тебя.

Он легонько потянул ее за руку, и она пошла за ним, подальше от посторонних глаз и ушей.

— Ты же говорил... — вдруг решилась Лили. — Почему?

— Я не знаю, Лилз, — честно ответил Джеймс и тяжело вздохнул.

— Но что у вас с ним? Ты...

Джеймс крутит в руках свою палочку. Его вдруг страшно заинтересовал узор тонких древесных волокон на рукоятке, который походил на паутину.

— Мне кажется, что мне сорвало башню, — наконец произнес он. — Капитально, понимаешь?

— Нет.

— Ох, Лили... Это не объяснишь словами...

— А ты постарайся, — Лили пытливо заглянула ему в глаза.

— Это как бабочки... — неуверенно ответил Джеймс.

— Бабочки?

— Да, в животе. Я смотрю на его рожу, знаешь, и мне... Так хочется иногда врезать ему. Я заношу кулак — и не могу. Я теряюсь в нем... Понимаешь? — пробормотал Джеймс и сам же и ответил: — Нет, ты еще маленькая. Но...

— Когда это началось? — тихо спросила Лили. Такой Джеймс ей не знаком.

— После того, как ты упала с метлы. Я сломал ему ребра, а потом... — Джеймс вдруг замялся.

— Влюбился?

— Нет, — махнул головой Джеймс. — Нет. Скорее, плотину прорвало.

Лили засмеялась.

— Плотину? Джеймс, ты что, бобер?

— Нет, правда, Лили, плотина... Меня постоянно что-то жрало, понимаешь? Еще с прошлого лета. Помнишь, ты в поезде сказала, что встретила Малфоя?

— Ты тогда пошел к нему? — догадалась Лили.

— Да. Я просто хотел... Поговорить. А он зубы на меня свои скалил. И я взбесился. А потом... Он прилетал ко мне во время матча весной. Мы, вроде как, наладили отношения...

— А дальше?

— А потом ты упала. И когда я подумал, что мог потерять тебя... Ох, Лили... Ты упала из-за моей оплошности. Не нужно было тебя ставить на этот матч!

— Это не твоя вина, Джим, — тихо прошептала Лили.

— А тогда я решил, что он мог тебя уберечь. Я думал, что я мог тебя потерять и во мне... Волна... Я думал, что убью его, — не обратил внимания на ее слова Джеймс. — Я думал, что... Лили, я даже не знаю, как описать то, что я чувствовал. Словно это не я был...

— А потом... Я все думал, почему я так поступил?

— ...ему будто бы все равно. На нем все зажило, как на собаке. И потом я понял...

— Меня на нем заклинило... Он — чертов центр Вселенной, по-другому и не скажешь...

Джеймс замолчал. Он как-то тяжело дышал, словно каждое слово давалось ему с огромным, каким-то нечеловеческим, усилием.

— Но почему ты не рассказал мне? — этот вопрос мучил ее с самого начала. Теперь она это понимала.

Джеймс удивленно посмотрел на нее.

— Почему не рассказал?

— Да. Мы же всегда честны друг с другом. Почему ты ничего не сказал мне? Если бы я не увидела вас, ты бы продолжал скрывать? — в ее голосе слышна обида.

— Лили, я думал, что ты...

— Что? Не пойму? Рассмеюсь тебе в лицо? — Лили вскочила на ноги. — Я бы все поняла. Альбус отдалился от нас, но ты-то...

— Прости.

Лили замолкла. В его голосе слышалась такая безнадежность, что ей даже стало смешно с того, что она устроила. Подумаешь, не рассказал. А как рассказать-то? Как объяснить то, что он чувствовал, если и слов-то таких нет...

— Я никому не скажу, — твердо сказала она.

— Что?

— Если тебе... Если он для тебя так важен — я все пойму, ясно? Мне не важно... Я никому не расскажу.

Джеймс молчал. Он не знал, как описать то, что он чувствовал в этот момент. Благодарность?

— Обнимемся? — наконец выдавил из себя Джеймс. Они словно вернулись в детство. Когда ребята ссорились, Джинни всегда заставляла их извиняться друг перед другом, но у младших Поттеров все решалось намного проще — объятиями. Это было вместо сотни дурацких слов.

— Ладно, — Лили облегченно улыбнулась и прижалась к брату.

— Спасибо, — хрипло прошептал Джеймс куда-то в ее макушку.

Все будет хорошо. Ведь будет?

Впереди было Рождество и снежные ураганы, и, может быть даже, разлуки, но сейчас это не имело значения. Пока они всего лишь дети, которым больше всего на свете нужна была поддержка и понимание. И, конечно же, любовь.

За окнами школы кружил снег. Приближалось Рождество. В Большом зале уже стояли наряженные ели, перила лестниц овивали гирлянды из остролиста, в коридорах висела омела. Праздничное настроение витало по окрестностям, наполняя сердца теплом.

— Останешься со мной на Рождество в Хогвартсе? — спросил вдруг Джеймс у притихшего под боком Скорпиуса.

Они сидели на заснеженных трибунах, время от времени протягивая руки к маленькому огоньку, который парни совместными усилиями наколдовали.

— Что? — невнимательно переспросил Скорпиус, поправляя серо-зеленый шарф. Его переполняло какое-то щемящее щенячье счастье, которое не хотелось нарушать словами.

— Я говорю, может, останешься со мной на каникулы... Все разъедутся... — пожал плечами Джеймс. — Можно было бы провести время вместе...

— ...

— Если ты хочешь, конечно, — добавил Джеймс, заметив странное выражение лица Скорпиуса. — Если нет, то я пойму.

— Нет-нет, Джеймс, я... — поспешил объясниться Малфой. — Я хочу...

— Тогда останешься? — быстро переспросил Джеймс. На его лице появилась улыбка.

— Нет.

— Но почему? — Поттер обиженно насупился. — Ты же сказал, что хочешь!

— Я хочу. Но мама... И Нарцисса... — Скорпиус замялся. — Они...

— Ждут любимого отпрыска дома, я понял, — пробурчал Джеймс.

— А разве тебя не ждут? — тихо спросил Скорпиус, откидывая затылок на плечо Джеймса.

— О чем ты? — фыркнул Поттер. — В той кутерьме, которая царит у нас на праздники, могут даже не заметить, что меня нет.

— Холодно, — пожаловался Малфой несколько минут спустя. — Может, пойдем уже? Скоро ужин.

— Ладно, — согласился Джеймс. Он погасил огонек и стал быстро спускаться по трибунам на поле. Скорпиус едва поспевал за ним, срываясь, время от времени, на бег трусцой.

— Эй, да погоди ты... Стой, — прокричал ему в спину Скорпиус. Джеймс остановился, но даже не обернулся.

— Какого черта ты так погнал? — прохрипел Малфой, поравнявшись с ним.

— А какого черта ты так торопишься со мной попрощаться? — вырвалось вдруг у Джеймса.

Скорпиус недоуменно замер.

— Попрощаться? Я же только...

— «Нет, Поттер, меня ждут дома», «Поттер, меня ждут друзья», «Поттер, я замерз», — перекривил его Джеймс и нервно пнул заснеженную землю.

— Да что с тобой не так? Я просто предложил пойти в школу... — вспыхнул Скорпиус, сжимая от злости кулаки.

— Потому что тебе плохо со мной, — сердито закончил за него Джеймс.

— Потому что у тебя от голода урчал живот, придурок! — гневно выкрикнул Скорпиус.

— О, — Джеймс смутился. — Прости.

Но теперь уже Скорпиус ускорил шаг.

— Эй, прости, слышишь, — попросил Джеймс, хватая его за плечи и разворачивая к себе.

— Да не лапай ты меня, Поттер, — взвился Скорпиус. — Не прикасайся...

Джеймс и не думал слушаться, хватая того за запястья.

— Ну, ты прости, а? Идиот, признаю, — зашептал Джеймс.

— Придурок, — уже спокойнее ответил Скорпиус, утыкаясь лбом куда-то между ключиц. И все-таки Джеймс выше. И шире в плечах. И сильнее.

— Ты вкусно пахнешь, — ласково вдруг сказал Джеймс. Скорпиус вздохнул. Каким бы идиотом не был Поттер, но эта детская наивность могла растопить даже вековые снега Антарктики. Он был каким-то рыжим неловким солнцем, свалившимся на голову... Типичный гриффиндорец, который думает, что на нем сошелся клином целый мир. Грубый, дурацкий тролль. Но такой родной, что в груди щемило от одного только взгляда, брошенного украдкой за завтраком.

Живот Джеймса протестующее заурчал. Это было так характерно, что Скорпиус даже рассмеялся, забыв о своей обиде.

— Идем уже, Поттер. Пора ужинать, — вздохнул он, отстраняясь от Джеймса.

— Угу, — довольно улыбнулся Джеймс и мазнул по щеке поцелуем. Типичный гриффиндорец. Да еще и ладонь протягивает... За ручку идти? Нет, уж, Джеймс, уволь.

— Сентиментальный идиот, — пробормотал Скорпиус себе под нос и, вопреки своим словам, вцепился в предложенную ладонь медвежьей хваткой.

* * *

— Ох, Скорпи! — Астерия радостно бросилась обнимать сына, как только он вывалился из мраморного камина в гостиной.

— Дорогая, он же не маленький ребенок, — протянул Драко, делая глоток из высокого бокала. — Хотя, каминной сетью он пользоваться так и не научился...

— Здравствуй, мама, — смущенно выдавил Скорпиус, принимая мамины объятия. — Папа.

Драко коротко кивнул.

— Переоденься, ты весь в саже, — добавил он. — И зайди поздороваться с дедом...

— Да, папа.

На пороге парень обернулся:

— А где бабушка? — Нарцисса не поощряла такого к ней обращения, по ее словам, она была не настолько дряхлой старушкой, но при родителях Скорпиус все же осмеливался нарушать этот запрет.

— Наносит визит Гринграссам, — недовольно ответил отец. Он терпеть не мог своего тестя.

Скорпиус кивнул и отправился в свою комнату, минуя семейные портреты. Его нисколько не обижала сдержанность родителя. Он понимал, что Драко действительно рад его видеть, но отцу недоставало умения открыто выражать свои чувства. В этом он был похож на деда.

Впрочем, обделенным теплом Скорпиуса Гипериона Малфоя назвать было очень трудно — то, что он недополучал от отца, с лихвой восполняли мама и бабушка.

Проходя мимо библиотеки, Скорпиус замедлил шаг. Конечно, заявляться, обмазанным сажей, не очень вежливо, но с другой стороны — дед, наверное, даже не обратит внимания.

Глубоко вздохнув, он потянул на себя кованую ручку массивной дубовой двери и вошел в освещенную старомодными лампами огромную комнату, уставленную высокими стеллажами. Прямо над небольшим камином, в огромной резной раме висел портрет — Люциус Малфой пожелал находиться в любимом помещении поместья.

Сейчас человек, изображенный на полотне, дремал, удобно устроившись в кресле.

Скорпиус прокашлялся.

— Дед!

Мужчина на портрете устало приоткрыл глаза и, заметив перед собой внука, радостно вскочил на ноги. Скорпиус улыбнулся.

— Скорпиус! Как я рад тебя видеть, — искренне воскликнул Люциус. — Ты вырос... И что это ты сделал с волосами, молодой человек?

— Я тоже рад видеть тебя, дед... — грустно ответил Скорпиус. Люциуса не стало, когда мальчику было 9. — Я решил немного отрастить...

— Ну, так и отпускал бы хвост — это всегда модно, — возразил ему дедушка. — А твои вихры напоминают мне о твоем дружке.

Скорпиус замялся, но, к счастью, дед уже переключился на другую волну.

— Что ты все стоишь? — сварливо сказал Люциус. — Присаживайся и рассказывай, как у тебя дела, успехи... От Драко и слова не дождешься...

Скорпиус послушно сел на кресло у камина. Кстати, именно оно и было изображено на картине.

— Ты наконец-то выиграл? — нетерпеливо спросил дед. — Словил снитч?

— Почти, — вздохнул Скорпиус и опустил глаза, разглядывая носки своих ботинок.

— Что это значит? Ты либо выиграл, либо нет! Опять Поттер вышел в чертово пике?

— Нет, — Скорпиус даже зажмурился от смущения. — Его сестра.

— Девчонка? — Люциус недовольно фыркнул. — А в остальном, надеюсь, тебя не обыгрывают? Хоть в чем-то ты первый?

— Да, дед, — Скорпиус вздернул подбородок. — Мы с Розой лучшие на своем курсе.

— С Розой? Еще одна девчонка? — Люциус покачал головой. — Надеюсь, чистокровная?

Скорпиус помрачнел. Дедушка, хоть и отступивший от идеалов военного времени, некоторых убеждений все же не лишился и после смерти.

— Ты видел ее позапрошлым летом. Она дочь...

— ...Грейнджер, я вспомнил, — закончил за него Люциус. — Она...

— Я не хочу обсуждать ее происхождение, — рассердился Скорпиус.

— ...толковая девушка, — продолжил свою мысль дед, не обращая никакого внимания на разгневанного внука.

— Да, это так, — согласился с ним парень.

Вдруг что-то оглушительно хлопнуло, и прямо перед Скорпиусом возник эльф, одетый в чистое накрахмаленное полотенце. На голове у него был чехол для чайника, который так и норовил свалиться.

— Леди Астерия попросила передать молодому хозяину, чтобы он спускался к ужину, — пропищал эльф, придерживая лапкой чехол.

— Спасибо, Дикси, — кивнул Скорпиус и эльф с таким же хлопком исчез. — Мне пора, дед. Я еще загляну к тебе.

— Всенепременно, — чопорно ответил Люциус, вновь усаживаясь в свое кресло.

Скорпиус уже был у двери, когда вдогонку донеслось:

— И не забудь придумать оправдание, почему ты продул матч!

Парень только покачал головой.

* * *

Рождественским утром Скорпиус проснулся довольно счастливым. На кровати лежало несколько подарков от школьных друзей. Развернув один из них, он едва удержался от смешка — Роза прислала ему свитер фирмы «Уизли» с огромной змеей, образующей букву «С». Немного подумав, Малфой натянул его прямо на пижаму и спустился в столовую, где уже завтракала семья.

— С Рождеством! — бодро поприветствовал он собравшихся. — Здравствуй, Нарцисса.

Бабушка сдержанно поприветствовала его кивком головы. Парень улыбнулся. Он знал, что после завтрака она незамедлительно затискает его до полусмерти.

— Почему ты так долго, Скорпиус? — спросил Драко, выглядывая из-за утренней газеты. — Мы начали без тебя.

— Дорогой, ребенок устал от школы, это естественно, что он хочет поспать, — возразила ему Астерия, ласково взглянув на сына. — Садись, Скорпи.

Завтрак проходил в полном молчании, нарушаемым лишь шелестом бумаги, когда отец перелистывал страницы. Вдруг он присвистнул и недоверчиво вгляделся в текст одной из колонок.

— Нет, вы только послушайте... — гневно начал Драко. Его пальцы вцепились в края газеты так сильно, что края бумаги смялись.

— Что-то случилось, дорогой? — спросила Астерия, отпивая кофе из маленькой фарфоровой чашечки.

— Марк Катермол и Алиот Забини, — Малфой выделил интонацией последнюю фамилию и сделал паузу. — Оформили договор партнерства.

Скорпиус похолодел. Астерия нахмурилась и отставила чашечку.

— Быть не может, — не поверила Нарцисса и отобрала у сына газету. — Блейз не мог такого допустить.

— Но допустил! — Драко стукнул по столу кулаком. — Как можно? Чистокровные семьи вымирают, а он позволил сыну...

— Дорогой, не стоит так переживать, — попыталась успокоить его Астерия. — Может быть...

— Что может, Асти? Традиции, семейные ценности — вот на чем держится наш мир! — воскликнул Драко. — В мире магглов — пускай, но здесь нет места такому...

— Я понимаю, милый, — прошептала Астерия. — Но это ведь не наша проблема, верно? Блейз разберется.

— Я уверена, что разберется, — сказала Нарцисса, сворачивая газету в трубочку.

Драко покачал головой.

— Главное, что Скорпиус нормальный, — вдруг сказал он. — Да, сын?

— Да, папа, — выдавил из себя Скорпиус, хотя внутри все оборвалось. Странная радость, которую он испытывал весь этот сумасшедший месяц, лопнула, как воздушный шар, как чертов мыльный пузырь, оставив после себя гулкую пустоту. Бабочки? Их нет.

С Рождеством тебя, Малфой.

Last Christmas I gave you my heart

Well it's been a year it doesn't surprise me

Cascada «Last Christmas»

* * *

Дом Поттеров в волшебном селе Оттери-Сент-Кечпол поражал своим праздничным убранством и больше напоминал домик из сказок Барда Бидля. Даже гномы, рыскающие в заснеженном саду, были наряжены в красные колпаки. Тщательно расчищенная дорожка вела прямиком к крыльцу, украшенному венками и гирляндами.

В самом доме царил бардак. И немудрено, ведь под одной крышей собрались все Поттеры и почти все Уизли.

— ДЖОРДЖ! — прокричала Джинни, силясь перекричать шум и гам. — ЗАБЕРИ ЛУИ ОТ ЕЛКИ, УМОЛЯЮ!

Джордж даже ухом не повел, прикладываясь к бутылке, и праздничное дерево, щедро украшенное игрушками, угрожающе накренилось. К счастью для всех, Флер услышала выкрик и поспешила забрать младшего сына, который увлеченно раскачивался на ветвях.

Роксана недовольно наблюдала за отцом. Вскоре она решительно встала и направилась к нему, но была остановлена Фредом, предостерегающе покачавшим головой.

— Не нужно, — шепнул он ей. Девушка кивнула и вернулась на свое место, возобновляя свой прерванный разговор с Люси.

— Лоркан, ты только погляди, как много нарглов в этой омеле, — протянул светловолосый мальчик, привлекая внимание своего брата-близнеца. Луна заскочила всего на пару минут, чтобы поздравить с наступающим Рождеством, но затерялась где-то в толпе взрослых. Или, как любил повторять Джордж: «между первой и второй».

В этом хаосе Джеймс умудрялся скучать. Он сидел на диване в гостиной и без интереса наблюдал за гурьбой родственников и друзей семьи, занятых каждый своим делом. Младшие дети с криками бегали по дому, играя одному Мерлину известно в какую игру. Подростки же, вроде Роксаны и Альбуса, разбрелись, создав что-то вроде группок по интересам. Тед, Молли-младшая и Виктория, на правах старших, сидели в углу и весело хохотали. На кухне же собрались все взрослые.

— Что-то случилось, Джим? — рядом присела раскрасневшаяся Роза. — Пойдем с нами, Фред хочет запустить несколько фейерверков...

Джеймс отрицательно покачал головой. Роза, чуть обиженная, ушла.

— Привет, Джим, — нерадостно буркнула Лили, устраиваясь рядом. — Да ты только посмотри на него...

— На кого? — удивился Джеймс.

Лили кивнула на Теда.

— Бесит.

— Что он уже сделал? — усмехнулся Джеймс. Он знал, что у сестры были с Люпином довольно напряженные отношения. Все началось после того, как Тед не явился однажды на работу, а на вопрос Гарри ответил, что тот ему не отец. Гарри крестника простил, а вот Лили затаила обиду. С тех пор отношения испортились донельзя.

Девочка пожала плечами, продолжая искоса поглядывать на Люпина. Но вскоре ей это надоело и она, раздраженно тряхнув волосами, повернулась к брату.

— А почему ты такой грустный? — спросила она.

Джеймс поджал губы и ничего не ответил. Лили пихнула его в бок.

— Не молчи, а? Что случилось? — Лили понизила голос. — Из-за него?

— Я думал, что проведу каникулы с ним, — наконец ответил он.

— Облом, — сочувствующе вздохнула Лили.

— Это точно, — сердито ответил Джеймс.

— Но знаешь, все не так плохо. У тебя есть я, — подбодрила его Лили. Джеймс хмуро улыбнулся.

— Ага, и еще... Ай! — Джеймс вскрикнул, потому что кто-то дернул его за волосы. Лисандр с сожалением пожал плечами: — У тебя был наргл в волосах, извини.

Лили засмеялась.

— Сумасшедший дом, — вздохнул Джеймс и отправился на кухню за сливочным пивом.

Спустя некоторое время он, на пару с отцом, уже распевал придуманную ими же песенку:

— Праздничный олень жрет овес, — завывал Гарри.

— И ослик маленький пасется, — фальшиво продолжал Джеймс.

— Праздничный олень жрет овес, — выл отец, притопывая ногами в такт.

— И гиппогрифф трясется, — на выдохе закончил Джеймс.

— Но эльф паршивый увидаааааал, — продолжил Джордж и снова отглотнул из своей бутылки. — Овес чужой к рукам прибрааааааал...

Вскоре все присутствующие уже дружно орали на разные голоса: — Олень сердито зарычааааааал!

И все началось по новому кругу.

* * *

Утром Альбус проснулся с ужасной головной болью. После нескольких исполнений «доброй рождественской песенки», в которой с бедным эльфом проделывали довольно страшные вещи, мстя за украденный овес (каждый добавлял что-то от себя, окончания истории было каждый раз иным) горло саднило, будто бы его обтерли наждачной бумагой. Представив, как должен себя чувствовать автор и главный солист, Альбус болезненно поморщился и сел на кровати. Джеймс спал на полу. Это было довольно странно, учитывая, что у него была собственная комната, не говоря уже о кровати (с набалдашниками в виде снитчей).

Сонно потирая глаза, Альбус переступил через Джеймса и направился в кухню.

— С Рождеством, дорогой, — поприветствовала его сонная Джинни. — Как ты себя чувствуешь?

— И тебя, мам. Плохо, — признался Альбус. — А ты как? Вчера еще долго не расходились?

Джинни поставила перед сыном тарелку с беконом и кружку какао.

— Ты же знаешь своего отца, — вздохнула она. — Когда вы ушли спать, к нам заглянули Томасы и... Ну ты же помнишь Дина.

Она многозначительно закатила глаза.

Альбус согласно кивнул. Дина, старого папиного приятеля со школы, он помнил. Даже слишком хорошо. Ту горящую елку он еще долго видел в ночных кошмарах.

— Доброе утро, тетя Джинни, — зевнула Роза. — С Рождеством. Привет, Ал.

— Привет, Роза, — Джинни поставила перед племянницей завтрак. — Мама еще спит?

Роза хихикнула.

— Вы бы ее сейчас видели. Ой, привет, мам, — поздоровалась девочка. Сказать, что Гермиона была разбита и заспанна — это не сказать ничего.

— Доброе утро всем, — проворчала она. — Джинни, есть кофе?

Джиневра утвердительно кивнула и передала подруге чашку.

— Ох уж этот Дин, — вздохнула Гермиона и взялась за утреннюю газету. Детям оставалось только гадать, что в этот раз сотворил мистер Томас.

В кухню заглянул Джеймс. На его лице красовался отпечаток руки, а волосы напоминали воронье гнездо.

— Ал, почему я спал на полу? — спросил он, усаживаясь возле брата.

— Я думал, это ты мне объяснишь, — пожал плечами младший.

— Ох, да неужели, — вдруг хохотнула Гермиона. — Джинни, как давно ты видела Блейза Забини?

Джиневра потерла лоб, напряженно вспоминая.

— Может, в прошлом году или... А что?

— Видимо, он не в очень добром здравии, раз позволил сыну заключить брак с младшим Катермолом, — пояснила Гермиона, отпивая из чашки. — Хотя, возможно, он как раз пришел в себя...

Джинни рассмеялась.

— Второй вариант мне нравится намного больше.

Больше к этой теме никто не возвращался. Только Джеймс недоверчиво, но довольно воодушевленно, вчитывался в короткую заметку.

* * *

В первый день после каникул Джеймса била нервная дрожь. Он переминался с ноги на ногу и оглядывался так, словно ожидал, что на него нападут. В руках была небольшая коробка, обернутая зеленой бумагой.

Скорпиус прошел мимо, что-то быстро обсуждая с Кассиопеей.

— Малфой! — зашипел он, привлекая внимание. Скорпиус даже головы не повернул. Кассиопея нахмурилась и толкнула его в плечо, показывая на Джеймса. Скорпиус покачал головой, но подошел.

— Привет, Джеймс.

— Пошли, — без предисловий ответил Джеймс и потянул парня за собой в один из пустых классов, бесцеремонно подталкивая его к одной из парт.

— Что ты удумал? — устало спросил Скорпиус, искоса наблюдая за Джеймсом из-за растрепавшейся челки.

Джеймс замер, словно любуясь, но буквально на секунду. На его лице ясно вырисовывалось желание наверстать упущенное.

— Поттер, я должен тебе кое-что сказать, — опасливо начал Скорпиус.

— Заткнись, — красноречиво посоветовал ему Джеймс. Он прижимал к себе, целовал его губы, шею... Самый, черт побери, лучший, родной, правильный... Джеймс провел горячей ладонью по его бедру. Правильный? Скорпиус словно очнулся. Правильно. «Ты — нормальный». Голос отца в голове — ушат холодной воды. Скорпиус резко вскинулся, отталкивая Джеймса. Тот тяжело дышал.

— Что-то не так? — непонимающе спросил Поттер, запуская руку в свои волосы.

— Я... — начал было Скорпиус, но Джеймс вновь его перебил.

— Я тут для тебя кое-что купил, — неуверенно сказал он, протягивая ту самую зеленую коробку, которую до этого крутил в руках. — Я не знаю, может тебе не понравится... Я голову сломал, что тебе подарить...

Скорпиус взял у него из рук коробку и дрожащими пальцами стал разрывать бумагу, сдирая обертку.

— Ну, открывай, — нетерпеливо попросил Джеймс, трогательно краснея. Скорпиус горько вздохнул и поднял крышку. На бархате лежало маленькое серебряное сердце.

Они лежали прямо на полу той самой маленькой хижинки. В камине полыхал огонь, а за окнами крупными хлопьями падал февральский снег. Они не говорили друг другу ни слова, Джеймс смотрел в потолок, а Скорпиус на Джеймса. Он не знал, что делать и что говорить. Поттер хрипло хохотнул с чего-то своего. Скорпиус вздохнул. Происходящее казалось настоящим безумием. Прошел целый месяц, а к серьезному разговору он не подступил ни на йоту.

Джеймс вдруг повернул голову и улыбнулся.

— Ты чего? — спросил Поттер. — Любуешься?

Скорпиус закрыл глаза. Поттер всегда будет Поттером. Самовлюбленным, наглым, прямым, обтекаемым болваном. Хотелось все бросить. Встать и сказать, мол: «Прости, между нами все кончено». Но как сказать? Как можно сказать это ему?

А иногда хотелось закричать всем, что он такой, что ничего не поделаешь, что он готов послать к чертям все традиции и... Причина была одна — Джеймс.

Скорпиус тонул в нем, как в Черном озере, терялся, как в Запретном лесу. Джеймс иногда вспыхивал, грозился выбить весь дух, и тогда они катались по земле, ударяя кулаками туда, куда попадали. Иногда вспыхивал Скорпиус. Все их отношения больше напоминали ходьбу по лезвию, по тонкому тросу — неверный шаг и ты уже летишь в пропасть. Но рядом с Джеймсом существовало только настоящее, только сегодня, только сейчас. С ним не нужно было быть осторожным. С ним нужно было просто... быть.

Джеймс тихо вздохнул и уткнулся холодным носом Скорпиусу в шею. Рука привычно потянулась к рыжеватым волосам. А может, к Мерлину их всех? В этот момент Скорпиус готов был пройтись по школе, держась за руки. Плевать. Это его жизнь.

— Джеймс, — осторожно начал Скорпиус.

— Мм?

— Как ты думаешь, что было бы, если бы все узнали о нас? — неуверенно спросил Скорпиус.

Джеймс фыркнул.

— С ума сошел?

Скорпиус задумался. Отец был прав. И Джеймс был прав. Это просто сумасшествие. Он отстранился и сел, обхватив руками колени. Джеймс приподнялся на локте и терпеливо ждал.

— А ты... Ты когда-нибудь задумывался над будущим?

— Над будущим? В смысле, что я буду делать, когда закончу Хогвартс?

Скорпиус пожал плечами.

— Ну, я собираюсь играть в квиддич, ты же знаешь. Может быть, в «Соколах Сеннена»... Они всегда проводят отборы среди молодых, но перспективных...

— А что буду делать я? — нетерпеливо перебил его Малфой.

— Что будешь делать ты? — недоуменно переспросил Джеймс.

— Да, что буду делать я. В этом твоем будущем есть я? О нашем будущем ты думал? — Скорпиус вскочил на ноги и нервно заходил по комнате. — Что нас там ждет?

Джеймс попытался что-то сказать, но Скорпиус снова заговорил.

— Например, как мы назовем нашего ребенка? Ты только представь — мои волосы и твои глаза... — выпалил Скорпиус и сжал кулаки.

Джеймс поперхнулся.

— Какие дети? Что ты несешь?

— Если девочка — назовем Алектой. Или... Лира? Как ты считаешь? — Скорпиус и не думал затыкаться. Его конкретно несло.

— Что за...

— А если мальчик, то пусть будет Альтаир, мне нравится это имя, — Скорпиус почти сорвался на крик.

Джеймс вскочил на ноги и попытался схватить парня, у которого, похоже, началась истерика, за плечи.

— Скорпиус! — он встряхнул Малфоя за плечи и заглянул ему в глаза. — Что ты несешь? Как у нас могут быть дети?

— Ты прав, у нас даже детей быть не может! — зло ответил парень и отпихнул Джеймса от себя с такой силой, что тот упал в кресло.

— Да какой докси тебя укусил, Малфой? — разозлился Джеймс, вновь поднимаясь на ноги. — Что с тобой такое?

— Пошел ты! Пошел ты! Пошел ты! — затараторил Скорпиус, то и дело срываясь на крик. У него словно поехала крыша.

Джеймс снова попытался приблизиться. Скорпиус выхватил палочку.

— Даже не вздумай приближаться, — предупредил он. Джеймс сделал шаг навстречу.

— Редукто! — кресло взорвалось, превратившись в груду щепок. Поттер едва успел отскочить.

— Идиот! — взревел Джеймс и повалил Скорпиуса с ног. Тот попытался скинуть Поттера с себя, но Джеймс крепко прижал его к полу, выбив из рук палочку.

— Пошел ты! — плюнул ему в лицо Малфой и снова попытался вырваться. Джеймс не отпускал.

Прошло несколько минут, прежде чем Скорпиус глубоко вздохнул и сказал:

— Слезь с меня.

Джеймс отрицательно покачал головой.

— Дери тебя фестрал, Поттер, — буркнул Скорпиус и снова попытался освободиться. — Пусти.

— Пока ты мне не объяснишь, что происходит, не отпущу, — твердо сказал Джеймс и в подтверждение своих слов поудобней уселся на поверженном противнике.

Малфой упрямо молчал.

— Скорпиус, — настойчиво повторил Джеймс. — Что происходит?

Поттер чуть ослабил захват и уткнулся лбом в его грудь. Скорпиус как-то странно вздохнул и закрыл глаза.

— Что мы делаем? — устало спросил он.

— Сходим с ума, — честно ответил Джеймс.

И это была чистая правда.

* * *

Всю неделю Скорпиус провел, как в бреду. В мозгах был туман, в мыслях каша. Он чувствовал себя слабаком, чертовым неудачником, тряпкой... Он снова не сказал, снова не смог. Все, на что он оказался способен — дурацкая истерика малолетки. А еще его бесило то, что его лучшее друзья, казалось, даже не замечали его состояния. У Альбуса была Кассиопея, сумасшедшая девчонка, но девчонка же. Девчонка! У Розы был Фил, или как там его... И все тоже было правильно. Нормально. Нормально. То самое «нормально», которое ждал от него отец. Все от него этого ждали. Все ждали от него того, что он не мог им дать. Каждый раз, когда он пытался завести разговор с Джеймсом, тот делал что-то такое, что заставляло Скорпиуса чувствовать себя кроликом. Точно, кроликом. Перед огромным удавом. И кто еще змея? Гриффиндорец, мать его.

Почему он тогда не послушал Касси, почему полез в этот ад, почему нельзя было держаться подальше от этого недоразумения. Почему он позволил? Как это могло случиться?

Скорпиус с силой швырнул подарок Джеймса об стену. Кулон раскрылся. Сердце разбито. Поздравляю.

* * *

Джеймс шел по коридору, весело насвистывая какую-то мелодию. У него было прекрасное настроение, к тому же, он, наконец, получил ответное письмо от Ральфа Колби — капитана команды «Соколы Сеннена». Его приглашали на пробы сразу после окончания школы.

— Поттер! — позвал его знакомый голос. Джеймс радостно ухмыльнулся — неожиданные встречи в пустых классах уже вошли у Скорпиуса в привычку.

Джеймс оглянулся, и, убедившись, что никто не смотрит, нырнул в кабинет.

Скорпиус сидел на парте, скрестив руки на груди.

— Нам нужно серьезно поговорить, — начал он.

— Ага, я тоже так думаю, — ответил Джеймс, подступая к нему с очень явным намереньем.

— Джеймс, — строго сказал Скорпиус и нахмурил лоб. — Я серьезно.

Поттер чуть обиженно отстранился.

— А потом нельзя поговорить? Обед все-таки скоро...

— Джеймс, нам нужно расстаться, — выпалил Скорпиус.

— Что нам надо? — не понял Джеймс. Скорпиус заговорил. Джеймс слушал внимательно, но никак не мог уловить сути в обрывочных предложениях, которые вылетали изо рта Малфоя. Но эмоции и мимика, которые использовал Скорпиус, его настораживали. Тот был чем-то подавлен.

— Нам нужно расстаться.

— Почему? — непонимающе спросил Джеймс. До него начало доходить.

— Я Малфой, — Скорпиусу кажется, что это самое разумное объяснение, на которое он способен.

— И что с того? Хоть Дороти Макензи! Почему ты хочешь расстаться?

— Так нужно, Джеймс, — почти жалобно выдохнул Скорпиус. Если бы на словах можно было повеситься — он бы уже это сделал. Поттеру все равно. Он сделал шаг и оказался лицом к лицу к Скорпиусу.

— Я же люблю тебя, придурок, — тихо сказал Джеймс. Скорпиус готов плюнуть на все, он готов отказаться от своих слов. Что угодно, Джеймс. Сделай что-то.

— Я люблю тебя, — повторил Джеймс. Скорпиус закрыл глаза. Еще немного и...

— Я не могу.

У Джеймса такой вид, словно он сейчас ударит. Скорпиус готов и к этому. Будет даже лучше. Выбей весь дух, Джеймс. Вытряси всю душу. Вырви сердце, забери себе. Сделай хоть что-то.

Джеймс схватил его за мантию и занес кулак. Скорпиус снова закрыл глаза. Сейчас. Сейчас. Но удара не последовало. Вместо этого громко хлопнула дверь.

Скорпиусу показалось, что он слышал звук разбитого стекла.

* * *

Ноги сами принесли Джеймса в один из туалетов. Дрожащими от злости руками он открутил кран и плеснул себе воды на лицо. Перед глазами танцевали разноцветные огоньки. Ему было херово. Он не был даже уверен, что жив. Может он подох там, у ног хорька?

— Я люблю тебя, — пробормотал себе под нос Джеймс. Он же признался. Сказал. Что еще нужно было? Какого черта? Тварь в груди рычала. Здравствуй, тварь. Как давно тебя не было.

— Что же ты так, Джим? — насмешливо протянул кто-то за его спиной. Джеймс глянул в зеркало. Прислонившись плечом к кабинке, стоял Коллинз. Нутро Джеймса подсказывало, что это еще далеко не конец. Что там, в темном классе все только началось. Вот она, кульминация.

— О чем ты, Фил?

— Как там хорек, Джим? — хохотнул Коллинз и оттолкнулся от стенки, выпрямляясь. — Уж не от него ли ты сбежал сейчас?

— Ты нормально себя чувствуешь, Фил? С какой стати я должен знать, что с хорьком? — напрягся Джеймс.

— Да не суетись ты, Джим. Я видел вас на поле... — протянул Коллинз и засунул руки в карманы. Заткнись, просто заткнись...

— Тебе привиделось, — спокойно сказал Джеймс и снова зачерпнул воды. Сердце лихорадочно выплясывало какой-то танец. Мозг просчитывал варианты и, казалось, готов был закипеть.

— Пидор, — с отвращением сказал Фил.

Все, это конечная точка.

* * *

Лили Поттер стучала ногами по стене, где должен был быть вход в слизеринскую гостиную. Было раннее утро и казалось, что в школе не спала одна она.

Вдруг стена отъехала в сторону, и в коридор выглянул заспанный Альбус.

— Лили, ты чего? Всех разбудишь.

— Ал, скажи, что Джеймс у тебя, — взмолилась Лили. — Он у тебя?

Это был конец февраля. На землях Хогвартса уже таял снег, а бабочки, когда-то порхавшие в этих местах, замертво падали людям под ноги.

Зависть — это восторженная злоба.

В. Гюго «Человек, который смеется»

* * *

Альбусу снилось, что он дома, помогает брату чинить забор маггловскими инструментами. С каждым ударом звук молотка казался все громче и отчетливей. Альбус открыл глаза и прислушался — где-то за гостиной действительно стучали, причем, с завидным упорством. Соседи по спальне спокойно спали. Альбус накрыл голову подушкой, но звук от этого тише не стал.

Поттер со вздохом поднялся и пошел устранять проблему. Какого же было его удивление, когда "проблемой" оказалась его младшая сестра.

— Лили, ты чего? — пробормотал он. — Всех разбудишь.

— Ал, Джеймс у тебя? — сестра выглядела ужасно взволнованной. Лицо было бледным, а под глазами виднелись круги.

— Нет, Лили... Что случилось?

— Можно, я войду? — дрожащим голосом попросила Лили. Альбус поспешно кивнул и позволил сестре протиснуться в гостиную.

— Так что случилось? — спросил Альбус. — Где Джеймс?

— Вчера вечером я не видела его, подумала, что он лег спать... Но сегодня утром Лора разбудила меня... Его нет в спальне, Ал! Его нигде нет! — Лили всхлипнула. — Я не знаю, куда он мог деться, и я подумала... Его точно нет здесь?

— Что тут за шум? Я староста и... Ал? — Скорпиус протер глаза. — Что вы тут делаете?

— Малфой, ты не видел Джима? — бросилась к нему Лили.

Скорпиус побледнел и покосился на друга.

— Нет, — выдавил он. — Только перед обедом вчера...

Лили обхватила себя за плечи руками.

— Ты сообщила Невиллу? — спросил Альбус, натягивая мантию.

Лили покачала головой.

— Я хотела сначала проверить... — она выразительно посмотрела на Скорпиуса. Альбус не обратил на это никакого внимания.

— Тогда я пойду к нему, а вы... Лили, можешь разбудить Касси. Малфой, успокой мою сестру, — и он выскочил в коридор.

Как только стена за Альбусом закрылась, Лили подскочила к Скорпиусу:

— Что вчера произошло? — прорычала она. — Я же знаю, что вся причина в тебе. Причина всегда в тебе!

Скорпиус потер виски.

— Я сказал ему, что нам нужно... расстаться.

Лили прищурила глаза.

— Если по твоей вине с моим братом что-то случится, клянусь Мерлином, Малфой...

Она выбежала из гостиной вслед за Альбусом.

Скорпиус медленно осел прямо на пол, прислонившись к спинке дивана. Слишком много плохих новостей. Что же ты удумал, Джеймс?

* * *

За завтраком Поттеры и Уизли собрались за слизеринским столом и ждали новостей от профессора Лонгботтома. Они уже прочесали всю школу, но Джеймса нигде не было. Хьюго стучал пальцами по столу. Это раздражало всех, но никто не говорил ни слова.

Кассиопея раздраженно оглядела присутствующих. Она чувствовала, что что-то не так.

— Ал, я пройдусь еще раз по школе, ладно? — шепнула она парню и, не дожидаясь его ответа, встала из-за стола. Ей не нужно было допрашивать Малфоя, чтобы понять, что произошло. Она видела это. Она знала, что это произойдет. Но что-то не складывалось в этой картине. Чего-то недоставало. Джеймс — не слабак. Он не мог сбежать только потому, что с ним разорвали отношения. Он бы не сдался. Нет, тут замешано что-то другое... Или кто-то другой.

Кассиопея сама не заметила, как дошла почти до конца коридора первого этажа. Неподалеку кто-то ссорился. Она прислушалась.

— Поттер... — произнес кто-то. Звук долетал из ниши. Касси прислонилась к стене и осторожно подобралась ближе.

Разговаривали парень и девушка, их голоса казались очень знакомыми.

— Он педик, Лора... — зло выплюнул Коллинз.

— Заткнись, Фил, не смей так называть его, ты...

— ...Лора, я сам видел... Я клянусь тебе.

— Ты всегда говоришь о нем плохо, а теперь ты придумал это, — возмущенно выдохнула Лора Смит.

— ...Лора, да очнись ты... Джим — урод... Все думают, что он великий герой квиддича... Я...Ты любишь его, а он же...

— Ты всегда ему завидовал, Коллинз... И если ты думал, что после твоей лжи я обращу на тебя внимание... Ты ошибся.

— Лора, постой, — бросился было к ней Фил.

— Пошел ты! — крикнула Лора и выскочила из ниши, натолкнувшись на Кассиопею. Гневно окинув взглядом слизеринку, она пошла прочь по коридору.

Коллинз выбежал за ней.

— А ты тут что забыла? — недовольно спросил он, заметив девушку. На его лице был свежий синяк, а на губе запеклась кровь. Он огляделся в поисках Лоры.

— Это Поттер тебя так разукрасил? — протянула Касси, оглядывая его сверху вниз. — Всегда знала, что у него есть творческий потенциал.

— Не твое дело, фея, — буркнул Фил. — Скоро все узнают, кто такой, этот ваш Поттер...

Он засмеялся и отвернулся от девушки. Касси огляделась. Было еще очень рано, в коридоре было пусто, если не считать нескольких первокурсников вдали. Оставались считанные секунды. Кассиопея подняла палочку...

— Обливиэйт, — шепнула она. Плечи Коллинза вздрогнули. Проходя мимо него, Касси не выдержала и обернулась — у Фила был растерянный вид. Парень явно потерял ориентировку и теперь удивленно разглядывал стены.

— Змея, — буркнула девушка и с гордо поднятой головой пошла к друзьям. Что бы там не говорили о слизеринцах, но своих они в обиду не дадут. И это было еще одно негласное правило, которым Кассиопея Нотт с радостью воспользовалась.

* * *

А в Большом зале, между тем, нарастало волнение. Пошел слух, что Джеймс Поттер пропал. Девочки-фанатки кусали ногти и взволнованно перешептывались. Лопез грыз сухарик и сосредоточенно думал.

К слизеринскому столу шел хмурый профессор Лонгботтом. Лили первая заметила его и вскочила на ноги, попутно выбив из рук Сэма стакан сока. Сэм только вздохнул.

— Невилл... то есть... профессор Лонгботтом, есть новости? — взволнованно спросила Лили. Все повернули голову к декану и выжидающе притихли. Лопез отложил сухарик в сторону.

— Да, мисс Поттер, новости есть. Боюсь, Джеймс решил бросить школу, — хрипло сказал Невилл. — Он был дома сегодня ночью...

Роза сложила руки на груди и раздраженно фыркнула — она не находила себе места, а этот болван просто решил, что уже достаточно умен!

— Но вы сказали... Не вернется? — недоверчиво переспросила Лили. — Но что он...

— Ваш отец сказал, что он подался на пробы. Он не хочет тратить время. Так он сказал, — ответил Невилл и удалился. Его сгорбленные плечи всем своим видом говорили, что он страшно недоволен происходящим.

За столом воцарилось молчание. Вдруг, Альбус стукнул по столешнице кулаком и громко выругался. Все словно очнулись и стали потихоньку разбредаться по своим факультетам. Только Лили потерянно смотрела перед собой. Она не могла поверить, что брат даже не попрощался.

— К черту! — вдруг воскликнула она. — Пошли вы все к черту!

Она пнула упавший стакан, и он с громким звоном покатился по каменному полу. Джеймс ведь обещал, что будет с ней честным. Разве это честность? Разве так поступают, когда доверяют друг другу? На выходе из Большого зала она натолкнулась на довольную собой Кассиопею.

Заметив девочку, слизеринка остановила ее за руку и спросила:

— Нашелся?

Лили угрюмо кивнула. Кассиопея понимающе покачала головой. Вполне естественно, что он все-таки сбежал.

— Лили, не вини его... У него просто не получилось попрощаться, — шепнула ей Кассиопея. — И, кстати, скажи своей сестре, что ее парень — мешок драконьего дерьма.

* * *

Прошло несколько месяцев, Гриффиндор победил Пуффендуй, а потом позорно проиграл Слизерину Кубок школы. Команда без Джеймса и Лили играла плохо, да и Коллинз все еще не совсем пришел в себя, хоть никто и не знал, что с ним произошло. Но Лора уверяла, что ему это на пользу, поэтому никто особо не волновался.

Все эти дни Скорпиус старательно отвыкал от Джеймса Поттера. Иногда ему казалось, что вот-вот и он схватит метлу и помчится в Саффолк, где, по слухам, тренировались «Соколы». Иногда он садился за гневное письмо, в котором писал о тех чувствах, о которых он никогда не говорил... Он знал, что никогда его не отправит, но все равно писал. Шло время, все возвращалось на круги своя.

Роза врезала Филу на глазах у всех, что долго потом служило поводом для насмешек над парнем.

Учебный год закончился, но все только начиналось.

Лето в Оттери-Сент-Кечпол было жарким и вязким, отчего все жители ощущали себя сонными мухами, барахтающимися в клубничном джеме. Солнце нещадно палило, освещая воистину бескрайние равнины и холмы, по которым в беспорядке были разбросаны волшебные дома. Иногда можно было заметить, как над каким-нибудь пригорком, за которым пряталась хижина, взлетали в воздух гномы. Середина июля — самое подходящее время для дегноминизации, что известно даже младенцу.

— Я буду играть в этом году! — упрямо сказала Лили и громко хлопнула дверью своей комнаты, нарушив тем самым ленивое спокойствие.

— Я сказал, что не будешь! — крикнул вслед дочери Гарри. — И не смей хлопать дверью в моем доме!

Альбус устало закрыл голову руками. С тех пор, как Джеймс уехал, Лили словно с цепи сорвалась. Она не слушала никого, кроме своего внутреннего «Я», которое, к слову, было весьма капризным и обладало взрывным характером.

— Тогда я брошу школу! — донеслось из-за двери. Гарри побагровел. Альбус испуганно поежился и побежал вниз по ступенькам — довести отца удавалось редко, но если такое случалось, лучше было не попадаться под раздачу.

— НЕМЕДЛЕННО ОТКРОЙ ДВЕРЬ!

Альбус выскочил во двор — он был почти уверен, что сестра вылезет через окно, нужно было хотя бы подставить лестницу. Предчувствие его не обмануло, и уже через несколько секунд заскрипела оконная рама. Альбус поспешил помочь Лили спрыгнуть.

— Спасибо, — шепнула ему девочка и, что есть духу, помчалась в сторону «Норы».

— Всегда пожалуйста, — ответил он, пожимая плечами. Но сестра уже была далеко.

— Привет, — хмуро поздоровался Скорпиус. — Твоя мама сказала, что ты здесь. Почему твой отец кричит на двери?

Альбус не успел ответить, потому что из дома донесся какой-то шум. Окно комнаты Лили снова открылось, и из него выглянул разъяренный отец семейства. Альбус поспешно спрятался в тени деревьев.

— Здравствуйте, мистер Поттер, — поздоровался Скорпиус.

Гарри кивнул и захлопнул окно.

— Так что у вас произошло? — спросил Скорпиус, деловито опускаясь рядом с другом на траву.

— Лили, — емко ответил Альбус. Скорпиус даже улыбнулся — это было одним из тех общих черт Альбуса и Джеймса — характеризовать все происходящее одним словом. Правда, у Альбуса это выходило культурнее, чем у Джеймса.

Ал подставил лицо солнцу. За лето он немного выгорел и порыжел, и теперь был больше похож на маму, чем на отца. Этот едва заметный рыжий отблеск в темных волосах болью отдавался в сердце Скорпиуса. В такие минуты он благодарил небеса за то, что у друга нет веснушек. А у Джеймса они были. Джеймс.

Прошло уже достаточное количество времени, и чувства Скорпиуса, бывшие такими неоднозначными и запутанными, стали еще сложнее.

— Альбус, а как там... твой брат? — осторожно спросил Малфой. Друг недоверчиво приоткрыл глаза.

— Я же говорил, что он в запасе «Соколов», — протянул он. — Разве ты забыл?

— Ага, — разочарованно буркнул в ответ Скорпиус. Он хотел услышать не это. Как он там? Как у него дела? О чем думает? Малфой потряс головой, отгоняя непрошенные мысли. Он забыл. Он больше не думает о Поттере. Все кончено.

* * *

Лили вернулась поздним вечером в сопровождении дяди Рона (он целиком и полностью поддерживал племянницу в желании играть). По этому поводу разгорелся новый скандал, который закончился привлечением тяжелой артиллерии — Гермионы.

Впрочем, стороны все равно остались при своем мнении, хоть конфликт и был замят.

— Можно? — Альбус тихонько постучал в комнату сестры. — Лили?

— Заходи, — тихо всхлипнула Лили и вновь уткнулась в подушку. Ее лицо было красным от слез. Альбус задумался. Ее следовало подбодрить, успокоить. Джеймс бы нашел нужные слова. Но Джеймса рядом не было.

— Лилз, — неуверенно начал он. — Может, ну его, этот квиддич? Ну что в нем такого крутого?..

Лили недоверчиво отняла лицо от подушки.

— Квиддич — это жизнь, Альбус, — ответила она. — Моя жизнь! И я буду...

— Но папа ведь сказал, — попробовал возразить парень, — что до шестого курса ты...

— А мне плевать, ясно, Ал? — Лили со злостью кинула подушкой в стену. — Мне плевать, что сказал папа. Я буду играть.

— Лили, будет только хуже, — устало продолжил Ал. — Лучше подождать...

— Подождать? Альбус, я не хочу ждать! Мне почти 15! Я могу решать за себя!

— Но...

— Отвали, Ал, — огрызнулась Лили. — Ты ничего не понимаешь.

Альбус обиженно замолчал. Потом махнул рукой и вышел из комнаты. Лили, закусив губу, смотрела в стену. Мир был к ней слишком несправедлив.

* * *

К августу Лили немного успокоилась. Родители облегченно вздохнули, решив, что она бросила свою идею и смирилась со своим положением. Откуда им было знать, что девочка просто вынашивала план побега?

— Твоя сестра слишком задумчивая, ты не находишь? — прошептал Скорпиус, по обыкновению заглянувший в гости. Они сидели на веранде, наблюдая, как Лили с напускной серьезностью читает какую-то книгу.

— Мне тоже так кажется, — угрюмо ответил Поттер. — Только что с того? Она свою затею не бросит. Такая же упрямая, как и Джим...

Неподалеку кто-то рассмеялся. Малфой поднял голову и обмер. Роза что-то весело обсуждала с миссис Поттер. Подол ее голубого платья чуть развевался на ветру, а волнистые рыжеватые волосы сияли на солнце, как расплавленное золото. Роза заметила его взгляд и улыбнулась. Что-то словно оборвалось внутри. Что-то очень важное.

Ночью Альбус проснулся от странного шороха, доносившего из соседней комнаты. Прислушавшись, он различил скрип оконной рамы. Лили!

Альбус молниеносно вскочил на ноги и, впопыхах накинув халат, бросился туда. Девчонка уже взбиралась на метлу.

— Лили, стой! — закричал Ал. — Ты что, совсем с ума сошла? Куда ты собралась?

— Тише, Альбус. Разбудишь папу, — спокойно ответила девочка и оттолкнулась ногами от подоконника.

Альбус побелел и бросился к окну.

— Пусть летит, — пробормотал заспанный мистер Поттер. Он стоял, облокотившись на косяк двери, и устало тер глаза.

— Но, пап...

— Спокойно, Ал. Я еще вчера прикрепил к метле маячок. Пусть почувствует вкус свободы, а мои ребята не дадут ей далеко улететь.

Гарри зевнул и отправился в спальню, что-то насвистывая. Далеко отсюда, в поместье Малфоев, Скорпиус лежал на кровати и разглядывал потолок — у Розы Уизли были рыжие волосы и карие глаза.

Лили Поттер летела в Саффолк, не зная, что за ней следит отряд лучших авроров Министерства Магии. Сейчас за ее спиной был маленький рюкзак со всем необходимым, а сердце радостно выстукивало песню победителя.

Лето в Оттери-Сент-Кечпол было жарким и вязким, отчего все жители ощущали себя сонными мухами, барахтающимися в клубничном джеме.

Он стоял в центре площади, что выглядела, как огромная шахматная доска, абсолютно голый и отчаянно пытался прикрыться руками. Среди лиц, смотревших на него из толпы, он с ужасом различил родителей. Они выглядели разочарованными. Парень попытался закричать, попросить их отвернуться, но не мог издать ни звука. Люди приближались, дышать становилось все труднее.

— Молодой хозяин! — донеслось из гурьбы. Чей-то тоненький голосок настойчиво звал его, с каждой секундой все громче и отчетливей. Он огляделся, пытаясь обнаружить источник звука. Толпа загудела, смыкая кольцо. Нужно было выбираться оттуда.

— Молодой хозяин! — Скорпиус резко открыл глаза. Рядом с кроватью стоял испуганный домовой эльф.

— Чего тебе, Дикси? — пробормотал Скорпиус, натягивая на голову одеяло. — Еще такая рань.

— Но, хозяин, сегодня вам нужно ехать в школу, — взволнованно пискнул эльф. — Хозяин Скорпиус, вставайте!

Скорпиус приглушенно застонал и накрыл голову подушкой. Эльф всполошился.

— Хозяин Скорпиус, Дикси влетит, если вы сию минуту не спуститесь на завтрак! Хозяин Скорпиус!

— РАДИ МЕРЛИНА, ВСТАЮ!

Эльф довольно ухмыльнулся и поспешил подать парню халат. На самом деле, в поместье Малфоев уже много лет не наказывали эльфов, но Дикси пользовался памятью об этом, зная, что Скорпиус бы расстроился, если из-за него кто-то пострадал бы.

* * *

Утро Альбуса тоже нельзя было назвать удачным. Он проснулся от громких голосов, доносившихся из кухни. Скандалы стали почти ритуалом с тех самых пор, когда обозленную на весь мир Лили доставили домой авроры. В этой рыжей фурии, что откликалась на имя его сестры, Альбус эту самую сестру упрямо не узнавал. Подойдя к кухне, Альбус прислушался.

— Лили, да ты только посмотри, что ты с собой сделала! — воскликнула Джинни. — Разве это нормально? Вот погоди, отец увидит...

— Мне плевать, — зло ответила Лили. Альбус глубоко вздохнул и перешагнул через порог. И охнул.

— Как тебе это, Ал? — обратилась к сыну Джинни, сложив руки на груди. — Как ты считаешь, профессора оценят?

Альбус покачал головой, всем своим видом показывая, что он не хочет быть втянутым в этот разговор. Он уселся на стул, продолжая коситься на сестру. Девчонка сидела с непроницаемым выражением на лице и накручивала на палец ярко-фиолетовую прядь. Альбус помнил, как на пятом курсе Кассиопея сделала подобное, но... Лили? Ох уж эти девчонки, в самом деле.

— Доброе утро, — бодро поздоровался со всеми отец семейства. Лили дерзко улыбнулась и подняла на него глаза. Гарри сдавленно выругался.

— Круто, да, пап? — спросила она. Альбус заметил на ее губе кольцо. Судя по багровому лицу отца, он его уже тоже разглядел.

— Что это такое? — спросил он угрожающе. — Что ты с собой сделала?

— Тебе не нравится? — притворно расстроилась девчонка. — А я думала, что тебе нравится фиолетовый...

Джинни всплеснула руками. Мистер Поттер изо всех сил сдерживался, Альбус видел, как пульсирует жила на его шее — отец был в ярости. Но потом...

— Отлично придумала, дорогая, — спокойно ответил он и, как ни в чем не бывало, уселся за стол. Джинни с недоумением воззрилась на супруга, но он только подмигнул и развернул утреннюю газету.

Лили топнула ногой и пулей вылетела из кухни. Гарри только засмеялся.

* * *

На вокзал они почти опоздали. Только ступив на перрон, Лили скрылась из виду, пробурчав на прощание что-то о Хьюго. Гарри только махнул рукой и стал помогать сыну заносить в вагон вещи.

— Ты следи за ней, ладно? Чтобы ничего не натворила... — попросил он напоследок.

Альбусу очень хотелось возразить, сказать, что Лили — сущий дьяволенок, что она даже не на его факультете, что у нее уже должны быть мозги, но он только кивнул. Отец благодарно похлопал его по плечу.

— Хоть один ребенок у меня разумный, — сказал Гарри. — Учись хорошо. Профессор Слизнорт просил...

— Ладно, пап, — быстро ответил Альбус. — Поезд уже сейчас будет отправляться...

Гарри хотел что-то сказать, но передумал. Он грустно улыбнулся и сошел на перрон. Альбус испытывал что-то сродни разочарованию, глядя ему вслед. Последний год, а он ничего не сделал. Альбус вздохнул и отправился искать друзей.

Скорпиус обнаружился в коридоре второго вагона.

— Что с тобой? — вместо приветствия спросил лучший друг, вглядываясь в его лицо. — Почему вы опоздали?

Альбус только пожал плечами, тем более, он уже заметил Розу. Девочка одиноко сидела в пустом купе и смотрела в окно.

— Что-то вы сегодня не в духе, — покачал головой Скорпиус, устраиваясь на сидении. — У вас будто тучи над головами нависли.

Никто не улыбнулся. Разговор не клеился, даже когда в купе вошла Кассиопея.

— Видела мелкую, — сообщила она Альбусу. — Классный цвет.

Больше она не произнесла ни слова и, водрузив на колени новенький стеклянный шар, стала вглядываться в него, пытаясь что-то увидеть в мутных облаках пара, клубящихся внутри. Скорпиус закатил глаза.

— Касси, — тихо позвал Альбус. Девушка не откликнулась, сосредоточенно вглядываясь в свою игрушку. Альбус легонько потряс ее за плечо.

— Ал, оставь свои сообщения после сигнала, — пропела Кассиопея и смешно нахмурилась. Альбус вздохнул. После того, как он показал девушке телефон, она не скупилась на это выражение.

Все чуть оживились, когда по коридору провезли тележку со сладостями. Альбус заметно повеселел уже после второй шоколадной жабки. Молчала только Роза. Скорпиус заметил, что она даже не притронулась к еде.

— Ну же, Роззи, съешь жабку, полегчает, — предложил он. Роза покачала головой.

— Она почти ничего не ест, — сообщил Хьюго, заглядывая в купе. — Роза, почему тебя не было на собраниях старост? Почему вас всех не было? Лишат значка, если вы будете пренебрегать своими обязанностями.

Он еще раз сурово обвел взглядом присутствующих и захлопнул дверь. С тех пор, как он получил значок, его самомнение повысилось до небывалых высот. Кассиопея заинтересованно перевела взгляд со своего шара на ребят. Альбус непонимающе обернулся к Розе.

— Что значит «ничего не ест»? Почему?

— Так надо, — отмахнулась девушка и скрестила руки на груди, давая понять, что не хочет обсуждать эту тему.

Касси недоверчиво ее оглядела.

— Но зачем тебе это нужно? Ты ведь худая? — спросила она.

Скорпиус поперхнулся, поняв, о чем идет речь.

— Ты что, худеешь?

Роза вспыхнула и цветом стала больше походить на морковку, чем на человека.

— Что такого в том, что я хочу стать лучше? — резко ответила она. — Почему вы все меня этим достаете?

— Но ты ведь красивая и так! — воскликнул Альбус и обернулся за помощью к другу. Скорпиус на миг запнулся, но этого хватило. Роза вскочила на ноги и выбежала из купе. Малфою показалось, что он услышал всхлип.

— Да что с вами всеми такое? — пораженно выдохнул парень. Он не знал, почему он не смог ответить. Кассиопея неодобрительно поджала губы и вышла вслед за Розой.

Девочки в купе так и не вернулись.

I'm sorry that I hurt you

I wish that I could take it all away

Hoobastank "The Reason"

* * *

Эта осень ничем не отличалась от предыдущих. Листья все так же стремительно желтели, устилая земли разноцветным ковром, первокурсники все так же блуждали по коридорам, пытаясь запомнить кратчайший путь до гостиных своих факультетов, а Пивз все так же пугал учеников, неожиданно вылетая из-за угла.

Скорпиус почти не думал о Джеймсе. Письмо, которое он написал ему еще весной, было тщательно спрятано в тайнике семейной библиотеки и, казалось, что вместе с письмом так же надежно были спрятаны его воспоминания и чувства. Конечно же, он лгал самому себе. Но от этого ему становилось легче.

С друзьями все тоже было по-прежнему. Альбус все так же сох по Кассиопее, презирал квиддич и не общался с младшей сестрой. Роза, которая в этом году взвалила на себя обязанности школьной старосты, корпела над учебниками.

Все снова вернулось на круги своя, давя на плечи тоской. Скорпиусу казалось, что если бы не изматывающие тренировки с командой, он бы зачах. Он не понимал, как он раньше жил без Джеймса, без ноющего чувства прямо в груди, без риска, без душащей горло ненависти и нежности, которая иногда захлестывала, как удавка. Он вернулся к той жизни, которой желал — нормальной, размеренной и спокойной. Но она казалась ему тусклым подобием того, что у него было. И как бы он ни старался не думать об этом, тоскливые мысли все равно не покидали его головы.

Он бы многое отдал за то, чтобы хоть что-то произошло, всколыхнуло бы его и заставило жить, не оглядываясь. И кое-что все же случилось.

Дело было в коридоре, под кабинетом трансфигурации. Кассиопея как раз демонстрировала свою способность колдовать без помощи рук, заложив волшебную палочку за ухо, как Салли Фоссет оглушительно взвизгнула, пытаясь подхватить потерявшую сознание подругу.

Все перевернулось у Скорпиуса внутри и сердце испуганно сжалось в комок, когда он увидел рыжие волосы упавшей девушки.

* * *

Когда взволнованные друзья в срочном порядке доставили подругу в Больничное крыло, старая мадам Помфри только покачала головой. За всю свою долгую работу в Хогвартсе она видела десятки подобных случаев и, похоже, столько же было в перспективе. Оставив помощницу разбираться со своими родственниками, женщина ушла в свою комнатку. Альбус же встревожено следил за Викторией[1], которая хлопотала над Розой, стремясь привести ее в чувство. Девушка открыла глаза и поморщилась от неприятного запаха. Виктория стремительно убрала пузырек от ее лица и нахмурилась.

— Зачем ты так себя изматываешь? — прямо спросила она. — На тебе лица нет!

Молодая женщина повернулась к ребятам, ждавшим объяснений.

— Все будет нормально, полежит денек здесь, наберется сил, — она неодобрительно поджала губы. — Выдумала же... При таком плотном графике нужно питаться соответствующе, поверить не могу, что вы позволили ей... Немыслимо просто!

Она скрылась за ширмой, продолжая что-то бурчать себе под нос. Скорпиус осторожно присел на краешек кровати и притих, не зная, с чего начать. От стыда Роза закрыла лицо руками.

— Ну и как тебе хватило ума на такое? Я думал, ты бросила эти свои женские... глупости, — возмущенно спросил Альбус. — Тебе не это не нужно... ты красивая и без того.

— Это правда, — подтвердил Скорпиус. Роза чуть зарделась.

— Я просто... — начала она. — Я...

— Больше не будешь этого делать, — строго закончил за нее Малфой.

Кассиопея, молча наблюдавшая за все этой сценой, потянула Альбуса за рукав.

— Пойдем, — прошептала она ему на ухо. — Нам пора.

— Но... — попробовал возразить Альбус, но, заметив предупреждающий взгляд девушки, кивнул. Он предпочитал с ней соглашаться, понимая, что Кассиопея во всех этих отношениях понимает гораздо больше. Для него же человеческие чувства по-прежнему казались темным лесом.

На пороге Касси обернулась, подмигнула Скорпиусу и аккуратно закрыла за собой двери.

— Что же ты делаешь, Роза? — ласково спросил парень, разглядывая девушку, которая не отнимала ладоней от лица.

— Мистер Малфой, Розе нужен покой и отдых, — сообщила Виктория, вновь появляясь из-за ширмы. Она протянула девушке какое-то зелье.

— Вот, выпей и спать, — приказала она.

— Можно я с ней посижу? — попросил Скорпиус. — Я не буду мешать...

— Ладно, — согласилась Виктория. — Но как только уснет — чтобы духу твоего здесь не было.

Скорпиус благодарно кивнул.

— Спасибо.

Виктория только махнула рукой, мол, делайте, что хотите, и ушла. Как только медсестра исчезла из поля зрения, Роза отставила в сторону зелье.

— Что это ты делаешь? — удивился Скорпиус. — Немедленно выпей!

Роза нехотя, но все же подчинилась.

— А теперь спать, — добавил Малфой, поправляя одеяло.

— Ты так обо мне заботишься, — удивленно сказала Роза, устраиваясь на подушках. — С тобой что-то не то...

Скорпиус посмотрел на нее так, словно она сказала величайшую глупость, впрочем, так оно и было. Казалось, что на место умной и рассудительной подруги ему подсунули рыжую версию Кэтти Томас. Роза это заметила.

— Ты сейчас не очень высокого обо мне мнения, да, Малфой? — спросила девушка. Уголки ее губ дернулись. — Веду себя, как чертова безмозглая кукла...

Скорпиус слабо улыбнулся. Это уже больше походило на его подругу.

— Давай не будем это обсуждать, ладно? — предложил он. Роза пожала плечами. Зелье уже начало действовать, и она почувствовала усталость.

— Хочешь, расскажу тебе сказку? — вдруг сказал Скорпиус. Роза кивнула. Парень уселся на постели поудобнее.

— Мне ее бабушка в детстве рассказала... Когда-то, еще во времена Мерлина и рыцарей, в заброшенном саду одного королевства, вырос цветок невиданной красоты. В полночь он озарял сад лунным сиянием. Те, кто видели его, становились счастливыми, а их сердца наполнялись любовью и теплом. Никто не осмеливался сорвать его. Шло время, по королевству разнесся слух о великолепии цветка. И тогда принцесса этого королевства возжелала его, да так сильно, что заболела. Король-отец, дабы спасти свою капризную, но горячо любимую дочь, издал указ — добывшему чудный цветок в награду достанется рука его дочери и полкоролевства в придачу. Он не знал, что его дочь сговорилась со своим давним возлюбленным — он должен был добыть цветок, и тогда они смогли бы пожениться. Рыцарь покорно отправился за цветком, но как только он занес свой меч, что-то сверкнуло, и он упал замертво. Утром на земле вокруг цветка виднелись лишь бурые пятна крови. Стали поговаривать, что цветок охраняет сам Дьявол. Все, кто намеревался доказать свою смелость, отправлялись за цветком, но никто не возвращался. С годами дорожка поросла травой, и о цветке забыли. Как только это случилось, он засох.

— А что все-таки охраняло его? — уже в полусне спросила Роза.

— Бабушка говорила, что это был какой-то сильный дух в обличье скорпиона. Он был хранителем цветка, который должен был служить во благо людям, но из-за их жадности и коварства обретшим кровавые пристрастия.

— Довольно поучительно, — пробормотала девушка, зарываясь носом в подушку. Прошло несколько минут, и она уснула.

Скорпиус смотрел на ее умиротворенное лицо, рыжие волосы и ему казалось, что в палату светит солнце. Прямо в сердце, протыкая лучом грудь. Он аккуратно убрал с ее лица прядь волос и вздохнул.

— Скорпион эту розу безумно любил, — задумчиво прошептал он, вспоминая слова сказки. — Скорпион эту розу, как сокровище чтил...

Роза пошевелилась во сне и Скорпиус, погруженный в свои мысли, покинул Больничное крыло.

— Каждый день проливалась алая кровь, — прошептал он, вспомнив еще несколько строчек. — Ею роза питалась. И был сыт скорпион.

Уже в гостиной Слизерина он вытащил из кармана серебряного скорпиона и, поставив его на стол перед собой, осторожно погладил его по панцирю.

— Что скажешь, Серкет? — тихо спросил он у него. Скорпион, конечно же, ничего не ответил.

* * *

Из письма С. Г. Малфоя к Д. С. Поттеру:

« ...Я так боюсь сорваться, Джеймс. Я как будто посреди океана, на каком-то суденышке, а мой отец — капитан. Ты понимаешь? Ты поймешь, Джеймс. Знаешь, что с нами сделают? Я боюсь, что однажды мы просто не проснемся. Всадят нож в спину, скинут в этот самый океан, пустят на корм рыбам.

Я, черт возьми, посреди океана! И, может, это правильно, Джеймс. Может, меня и нужно скинуть в воду? Аваду в лоб, Джеймс, чтобы всем стало легче... ».

Обещание — это, разумеется, не пустяк.

Стивен Кинг «Сияние»

И он дал себе клятвенное обещание (которое вскоре нарушит) никогда ее не обижать.

Ричард Йейтс «Дорога Перемен»

* * *

Неистовство трибун, моросящий дождь, сильные порывы ветра — все указывало на то, что игра предстояла трудная. Скорпиус оглянулся на команду. Блетчли, Бэл и Вуд — семикурсники, как и он. Эта троица любому порвет глотку на пути в профессиональный спорт, за них можно не волноваться.

— Надерем им зад! — начал свою речь Арктур и усмехнулся. Команда поддержала его одобрительным гулом. Скорпиус быстро застегнул кожаные перчатки и схватился за метлу.

— Удачи, — в раздевалку заглянула Роза.

— Эй, девчонкам здесь не место, — притворно возмутился Уоррингтон, помахивая битой.

Роза не удостоила его взглядом.

— Удачи, Скорпиус, — повторила она и резко развернулась, махнув заплетенными в косу волосами.

Блетчли одобрительно присвистнул и похлопал Малфоя по спине, тем самым выражая свое одобрение в выборе «подружки». Скорпиус не стал его разубеждать, тем более, Арктур уже повернулся к команде и орал:

— СЛИЗЕРИН!

— ВПЕРЕД! — поддержали его. Семеро игроков в зеленых мантиях вышли на поле. Слизеринская трибуна разразилась аплодисментами.

Малфой заметил, что капитан когтевранской команды довольно сильно волнуется, и усмехнулся — это только на руку.

— Капитаны, пожмите друг другу руки, — приказал судья. Блетчли с силой сжал пальцы своего противника. Тот аж побелел.

— Садитесь на метлы!

Судья оглушительно дунул в свисток, и обе команды взмыли в воздух — игра началась.

Мимо Скорпиуса промчался Хьюго с квоффлом в руках, но Скорпиус заметил, что Бэл уже поднимает биту, чтобы запустить в Уизли бладжер. Малфой мысленно поблагодарил волшебных тварей за такого защитника и огляделся в поисках золотого мячика. А тем временем игра только набирала обороты.

— ...Вуд... Эффектный пас на Арктура Блетчли!.. Андерсон! И он промазал! Гол в ворота Когтеврана! Слизерин открывает счет!

— ...Мейсон! Пас на Люси Уизли! Девчонка бросается в самую гущу игроков, посмотрим, как ей удастся!.. Да! Она забивает! Безумно талантливые эти Уизли, не находите?! Она избегает столкновения с бладжером! А ведь Бэл славится тем, что никогда не промахивается!

— ...ГОЛ! СЧЕТ 40:70! — заорал комментатор, когда Уотсон забил очередной гол, чуть не снеся с метлы несчастного Траверса. У Когтеврана не было никаких шансов на победу.

Заметив условный знак Арктура, Скорпиус сорвался с места и стал кружить над полем, высматривая снитч. Они должны были разгромить соперников, имея на счету численно превосходящие забитые квоффлы. Таков был план — команда хотела уйти красиво, отыграв все матчи так, чтобы они вошли в школьную историю на правах легендарных.

Трибуны восторженно выли и выкрикивали имена игроков. В крови Скорпиуса бурлил адреналин. И тут...

— Малфой, мать твою, снитч! — заорал Бэл, зависший над полем в десятке метров от него. — Разуй глаза!

Скорпиус похолодел и оглянулся туда, куда в панике показывал Патрик. Чарли Бэрри уже летел туда, выжимая из своего Клинсвипа-5613 предельную скорость. Скорпиус буквально распластался на метле и помчался за ним. Он не мог проиграть. Не сегодня. Никогда больше. Только не Чарли Бэрри. Только не этому неудачнику. Только не ему, только не ему...

Снитч был слишком низко. Бэрри волновался. А у Скорпиуса в голове было ясно, как в божий день. Он знал, что он должен был делать.

Он чуть отклонил рукоять метлы, не обращая внимания на оглушительный свист болельщиков. Для него сейчас существовал только снитч. Только маленький золотой мячик, маленькая точка в нескольких метрах от земли.

Синее пятно пропало из поля зрения, Скорпиус понял, что Бэрри вышел из гонки. Все, как ты учил, Джеймс. Падение ради победы. Сейчас...

— 210:40! Головокружительная победа Слизерина!

Скорпиус упал с метлы на поле и вскинул руку с зажатым в кулаке снитчем. Он победил себя. Свой страх. Он победил Джеймса.

На поле уже спускались участники команды. Первым к Малфою подбежал Блетчли, кричащий что-то о невнимательных сумасшедших идиотах, но Скорпиусу было плевать. Он победил. Его охватило счастье, которое омывало его, словно волны. Он смог. Он сделал это. Он...

— Скорпиус! — Роза бросилась к нему. Ее лицо сияло от радости и облегчения, а вокруг шеи был обмотан слизеринский шарф. — С тобой все в порядке?!

И все вокруг вдруг перестало существовать. Осталась только эта девочка с милыми веснушками и темно-рыжей косой. Шаг. Он всего в шаге от нее. Сократить расстояние? Скорпиус был так близко, что мог сосчитать все ее веснушки. У Розы карие глаза.

Все замерли. Скорпиус знал, что где-то неподалеку был Альбус, но какое это имело значение? У Розы было такое выражение лица, будто она решалась на какой-то отчаянный поступок, сродни шагу в пропасть. Скорпиус и сам это ощущал. Он буквально балансировал на краю, и ему совершенно не хотелось копаться в причинах своего странного состояния.

— Я люблю тебя.

До Скорпиуса эти слова долетели глухо, словно через пуховую подушку. Он уже не слышал восторженного гула толпы. Они не важны, они не имели никакого значения. Она сказала... Он сделал последний шаг, ему казалось, что все происходит, как в замедленной съемке, а на самом деле — за доли секунды. Он прижал ее к себе, как сокровище. Это единственное правильное решение. Единственный правильный выбор. Он поцеловал ее. Осторожно, не так, как Джеймса. Он пытался не думать о нем. Не так. Не сейчас. Он поцеловал ее.

Он, кажется, даже ее лю... Мерлин и Моргана, он чувствовал к этой девушке целую Вселенную. Всё и ничего. Она — его все и ничего. Он уверен, она — это все, что у него есть, самое дорогое, самое ценное. Он гладил рыжие волосы, пахнущие солнцем, и понимал — все и ничего. Вселенная. Она — его Вселенная. Она его спасательный круг. Она — его принцесса-роза, цветок, который он должен хранить, как зеницу ока. Все и ничего. Она — ключ. Ключ к его спасению. Шанс, который ему подарили небеса. Она — Роза.

* * *

Скорпиус сидел, обхватив голову руками. Пугающая ясность, которая воцарилась в его голове после матча, буквально сломала его. Он чувствовал себя другим. Он стоял на пороге важного решения, словно самоубийца перед прыжком с Астрономической башни...

Дверь скрипнула. Скорпиус поднял голову. У Альбуса дрожали губы и по лицу ходили желваки. Скорпиус знал, что это означало.

Друг остановился всего в нескольких шагах от него. Он ждал объяснений.

— Полагаю, ты видел, что случилось на стадионе? — спокойно спросил Скорпиус. Он чувствовал себя камнем. Бездушным куском льда. Он бы ни на минуту не сомневался в этом определении, но лед не может разговаривать. Может?

— Еще бы, — холодно ответил Альбус, глядя куда-то над его плечом. Друг тоже, словно камень. Скорпиусу смешно от таких мыслей. Кажется, у него истерика. Тихая, каменная истерика. Которую заметит и поймет только такой же булыжник.

Скорпиус поднялся на ноги и засунул руки в карманы мантии. Сейчас или никогда.

— Альбус, — начал он. — Помнишь нашу поездку в Египет?

Поттер непонимающе кивнул, он не видел связи между этими двумя событиями.

— Помнишь, что я пообещал тебе?

— Смутно, — буркнул друг, скрестив руки на груди. Если бы Кассиопея зашла сейчас в комнату, она сказала бы, что воздух искрится от напряжения. Она бы... А, впрочем, не важно.

— Я пообещал тебе, что если я решу, что хочу чего-то от Розы, ты узнаешь об этом...

Лицо Альбуса немного прояснилось, и он недоверчиво уставился на Малфоя.

— То есть, ты... Это... Серьезно?

Скорпиус никогда не сможет объяснить, что руководило им в тот момент. Он никогда не чувствовал себя таким уверенным. Никогда еще и никогда больше.

— Я хочу быть с ней, — твердо сказал Скорпиус, хоть серебряное сердце в нагрудном кармане его рубашки почти болезненно жгло кожу.

Альбус закусил губу, тщательно обдумывая услышанное.

— Ты никогда не обидишь ее, — наконец сказал он. Альбус не спрашивал, не утверждал, он давал установку на будущее. Где-то сверкнула молния.

— Никогда, — ответил Скорпиус. Альбус вздохнул с облегчением. Скорпиус буквально физически ощущал, что атмосфера в комнате стала менее напряженной.

— У Касси отработка, — вдруг сказал Поттер.

Скорпиус ничего не ответил. Альбус замялся, нерешительно и довольно неловко переминаясь с ноги на ногу.

— ...ладно, Малфой, я пойду. Может, удастся помочь Касс...

У выхода он обернулся.

— Мне сегодня утром от Джима пришло письмо. Он там всем передавал привет, написал, что очень скучает, даже за тобой. Представь себе?

Тихий голос Ала был схож с ударом в живот. Тем самым острым ножом, которым эльфы на школьной кухне нарезали хлеб. Скорпиус задыхался. Джеймс. Он только что предал Джеймса. Измена призрачным кинжалом торчала из его же сердца. Нужно схватиться за рукоятку и потянуть, но сил уже не осталось.

Вдалеке раздался раскат грома.

Подделываясь под явь, как тень пустая, впереди желанья идет надежда, и ложь ее, как феникс, встает из ее же пепла.

Густаво Адольфо Беккер

Сверкающий кубок

С обетом верности нерушимой.

Йенс Петер Якобсен

* * *

Роза с тревогой следила за матчем. Хьюго и Люси играли против Скорпиуса. Ей было ужасно стыдно за свой зелено-серый шарф, но иначе не получалось. Она волновалась за младшего брата, несомненно...

— Да! — радостно закричал сидящий рядом Альбус. Уотсон так эффектно забил гол, что даже этот равнодушный к квиддичу парень сорвался на ноги, размахивая зеленым полотнищем.

— ...СЧЕТ 40:70! — восхищенно вещал комментатор. — Вратарь Когтеврана едва удержался на метле!

Роза окинула взглядом поле, ища Скорпиуса. Альбус вдруг взволнованно поднес к глазам бинокль.

— Черт, Малфой, лови снитч!

Роза проследила за его взглядом и с ужасом заметила, что ловец когтевранской команды уже вырвался вперед. Скорпиус не видел снитча. Следующие события развивались очень быстро.

Тревога Розы нарастала, она чувствовала, что должно что-то случиться, что-то не очень хорошее. Слишком уж упрямо выглядел Скорпиус, мчащийся на полной скорости к земле.

Внутри у нее все похолодело. Она знала этот трюк. В свое время Скорпиусу он не давал покоя, она знала это. Стиль Джеймса. Узнаваемый, безрассудный, сумасшедший...

Роза вскочила на ноги, готовая бежать на поле сию же секунду. Если он... Если...

— Скорпиус! — закричала она, когда Малфой перевернулся на метле, держась всего одной рукой. Он упадет, она чувствовала это. Безумец, больной на голову придурок. Она еще никогда так за него не волновалась. Еще никогда он не вел себя так безрассудно!

— 210:40! Головокружительная победа Слизерина...

Скорпиус лежал на спине, вскинув руку в победном жесте. Слава Мерлину, с ним все хорошо!

— Скорпиус! — Роза бросилась к нему, расталкивая толпившихся на трибунах учеников.

Вокруг него уже собралась команда. Хьюго опустился неподалеку, прижимая к груди левую руку — Бэл попал в него бладжером на последних секундах игры. Но Роза пробежала мимо. Для нее не существовало никого и ничего, кроме Малфоя.

— Скорпиус! С тобой все в порядке?!

Ее трясло, хоть она и понимала, что все хорошо. Она никогда еще... Никогда так не волновалась за него, он никогда еще... Никогда.

Роза замерла. Ее сердце стучало, как сумасшедшее. Скорпиус поднялся на ноги и теперь смотрел на нее, не отводя глаз. Что-то иное было в этом взгляде, что-то, что заставляло Розу дрожать. Он сделал маленький шажок на встречу. Сердце буквально выпрыгивало из груди.

— Я люблю тебя, — вдруг услышала она свой голос. Внутри все словно оборвалось. Что она наделала? Столько лет дружбы, нельзя так просто... Сейчас он рассмеется. Уйдет. Извинится. Поблагодарит. Но к такому она готова не была. Он шагнул к ней навстречу и сгреб в объятия.

— Скорпиус, я... — недоверчиво выдохнула Роза. Он чуть отстранился и заглянул в ее глаза. Она не знала, что он увидел в них. Роза чувствовала себя, словно мышка перед огромным удавом. Перед василиском. Роза даже забыла, как дышать. Сердце стучало уже в горле.

И тут он поцеловал ее. И плотина, которую она так старательно выстраивала вокруг своих чувств, сломалась. Ее захлестнуло счастье, потянуло в пучину ее собственного океана, о существовании которого она раньше даже не догадывалась.

Она помнила каждое его слово, ритм его дыхания на своих щеках, у него руки пахли медом, а светлые волосы падали на глаза... Это бабочки, Роза. Бабочки.

— Бабочки, — прошептала она ему на ухо. Скорпиус вздрогнул.

* * *

— Как же хорошо, мисс Уизли, что вы решили почтить нас своим присутствием! — добродушно воскликнул профессор Слизнорт, как только запыхавшаяся Роза ввалилась в класс.

— И-извините, — пробормотала она, быстро направляясь к своему месту. Сегодня она впервые за свою школьную жизнь проспала. Роза скосила глаза на Малфоя. Вчера он куда-то сбежал с командой и после всем известного события на поле, они не разговаривали. Она надеялась, что пока они будут готовить зелья, они смогут обсудить их отношения.

— Сегодня мы посвятим урок приготовлению бодроперцового зелья, — вещал профессор. — В связи с надвигающимися холодами, мадам Помфри попросила ваш курс пополнить запасы этой настойки в больничных кладовых. Разбейтесь на пары и приступайте. Рецепт записан на доске.

Роза подняла сумку и направилась к Скорпиусу, попутно отмечая, что тот выглядит ужасно заспанным.

— Нет-нет, мисс Уизли, я предлагаю вам сегодня поработать с мисс Нотт, — улыбаясь, пробасил профессор. — Мистер Малфой очень положительно влияет на результаты мистера Поттера...

Роза огорченно кивнула и пересела к Кассиопее.

— Привет, — поздоровалась с ней Роза, раскладывая ингредиенты для зелий в алфавитном порядке.

— Он сегодня сам не свой, — доверительно сообщила ей слизеринка. — Дерганый и нервный, как дикий фестрал.

Роза быстро оглянулась на Скорпиуса, но тот, казалось, был слишком увлечен перетиранием коры рябины.

— А он что-то говорил обо мне? — шепотом спросила Роза. — Вчера он сбежал...

— О, это лучше спросить у Альбуса, — ответила Кассиопея, нарезая листья крапивы. — Со мной он обсуждать душевные дела наотрез отказывается.

Девушка раздраженно тряхнула темными волосами и сосредоточила свое внимание на крапиве.

— Через несколько минут сдаем готовое зелье, — прогремел Слизнорт под конец урока. Роза всполошилась и лихорадочно стала помешивать варево, которое никак не хотело принимать нужный ореховый оттенок. Когда она, наконец, закончила, Скорпиус уже был на полпути к выходу. Когда он поравнялся с девушкой, Роза открыла было рот, чтобы поздороваться и попросить подождать ее, но он просто прошел мимо. Даже не взглянул. Обида больно кольнула сердце Розы.

Сдерживая просящиеся наружу слезы, девушка осталась возле котла, ожидая оценки. Кассиопея сочувственно смотрела на нее, но ничего не говорила.

— Очень хорошо, мисс Уизли... Мисс Нотт... По 10 баллов Слизерину и Гриффиндору. Прекрасная работа, — одобрил Слизнорт, зачерпывая из их котла зелье. — Можете идти.

Роза даже не улыбнулась и поплелась к выходу. Кассиопея пошла за ней, насвистывая что-то себе под нос.

— Чего вы так долго? — протянул скучающий голос. Роза радостно обернулась. В коридоре, опершись спиной на стену, стоял Скорпиус. Неподалеку переупаковывал портфель Альбус.

— Идешь, принцесса? — спросил Скорпиус, протягивая ей руку.

— Иду, — счастливо ответила Роза и торопливо вытерла глаза тыльной стороной ладони.

* * *

5 декабря

— Хватит учиться, — нетерпящим возражений голосом сказал Скорпиус, отбирая у нее книгу по нумерологии. Это был зимний ранний вечер, а в камине слизеринской гостиной полыхал огонь.

— Но, Скорпи, я же еще не выучила параграф, а завтра...

— Ребята, там снег пошел! — воскликнул Альбус, заглядывая в гостиную.

— Слышала, Роза? Снег, — улыбнулся Скорпиус. — Идем.

Девушка не нашла сил отказаться, тем более, она действительно хотела пойти.

Они стояли на школьном дворе и наблюдали, как с темного неба летят снежинки. Скорпиус обнимал ее за талию, положив подбородок Розе на плечо и меньшее, чего она хотела, было то, чтобы этот момент закончился.

* * *

22 декабря

— Я совершенно точно уверена, что ты должен приехать к нам на Рождество. Будет весело!

— Но... Роза, я не думаю, что... Думаешь, нам уже стоит рассказывать родителям о... нас?

— О, не дури, Малфой, я полагаю, что тетя Гермиона знала о вас даже тогда, когда вы ничего еще даже не планировали, — вклинился в разговор Альбус. — Тебе стоит приехать... Папа устраивает просто умопомрачительные праздники...

— Пожалуйста, Скорпи, — попросила девушка.

И Малфой сдался. Не потому, что он считал это хорошей идеей, напротив, он чувствовал, что ничем хорошим эта затея не обернется. Но Роза должна была улыбаться, ради этого он готов был на все. Даже наступить самому себе на горло. Любил ли он ее? А имело ли это значение?

Они вдвоем стояли на пороге нового периода в своей жизни, ураганы которой были намного ближе, чем им этого хотелось.

I learned to live, half-alive

And who do you think you are?

Christina Perri — Jar Of Hearts Lyrics

Hark how the bells

Christmas is here

The Calling — Carol of the Bells

* * *

Высокий парень в дорогой теплой мантии шел через деревенскую площадь. Был сочельник, поэтому всю площадь кто-то украсил гирляндами из разноцветных фонариков, а в центре стояла рождественская ель. Рядом виднелись несколько магазинчиков, почта и паб. Через площадь спешили во всех направлениях жители деревни, мелькая в свете уличных фонарей, и никто не обращал на парня внимания.

В воздухе витало рождественское настроение, где-то вдалеке распевали песни. Но на душе у парня было неспокойно.

Он остановился перед большим, богато украшенным домом и, немного помедлив, направился прямо через двор, по вычищенной от снега дорожке.

На крыльце он торопливо отряхнул мантию от налипших снежинок и глубоко вздохнул. Никто не знал, что он должен приехать. Он не виделся с семьей уже больше полугода, и не знал, чего ждать. Из дома доносился веселый смех и гомон, а из всех окон на первом этаже лился свет.

Парень снял капюшон и, отважившись, постучал в двери, украшенные венком из ветвей ели.

Через некоторое время дверь распахнулась и на пороге возникла серьезная девушка с короткими фиолетовыми волосами. Мучительно долгую секунду она рассматривала гостя, а потом совершенно дико взвизгнула и бросилась ему на шею.

— Ты приехал! — радостно восклицала она, прыгая вокруг. — Ты приехал!

Джеймс развел руками. Он действительно приехал, что уж тут.

— Я так рада! Я... — тут Лили нахмурилась. — Как ты мог ничего мне не сказать!

Она замолотила по его груди кулаками. Джеймс, не ожидавший такого поворота событий, чуть не упал. Но девушка уже снова сменила гнев на милость и бросила затею выбить из старшего брата весь дух.

— Джим, я так скучала, — наконец сказала она. Джеймс улыбнулся.

— Привет, Лили.

Сестра вновь взвизгнула и порывисто обняла его. Он прижал ее к себе и осторожно потрепал по фиолетовым волосам.

«Фиолетовым?» — пронеслось в голове, но Джеймс откинул эту мысль. С этим он разберется позже.

— Лили, кто там? — Джинни взволнованно выглянула в прихожую. — Ох, Джим, дорогой! Гарри, Джим дома!

Она бросилась к сыну и быстро обняла.

— Пойдем, почти все уже собрались... — наконец сказала мама. — Лили, скажи отцу, что Джим приехал...

Джеймс счастливо улыбнулся. Наконец-то он дома.

* * *

Когда весь женский состав семьи устал его обнимать, а мужской — пожимать руку и похлопывать по плечу, Джеймс удобно устроился на диване в гостиной. Рядом села Лили, все еще немного шокированная приездом брата.

— А где Альбус? — спросил Джеймс, оглядываясь. — Я не видел его...

— Они с Розой скоро прибудут, — успокоила его Лили. — Лучше расскажи, как у тебя дела? Ты так редко писал...

— Извини... Было очень много дел... Знаешь, «Соколы» уже всерьез подумывают над тем, чтобы выпустить меня в основном составе на одну из игр...

— Так это же здорово, Джим! — радостно откликнулась Лили.

— Да, наверное... — парень немного помялся. — А как у вас тут все? Что нового? И почему ты... фиолетовая?

— О, это, — Лили чуть смутилась. — Сделала глупость, а папа теперь не разрешает смывать.

— Почему? — удивился Джеймс.

— Говорит, что это в воспитательных целях, — хохотнула Лили. — Но мне уже даже нравится...

— Мне тоже, — заверил ее Джеймс и взъерошил ей волосы.

— Ай! — недовольно воскликнула сестра и хотела было защищаться, как в камине что-то затрещало.

— А вот и Ал, — сказала она, обернувшись на звук.

Джеймс привстал с дивана, чтобы получше разглядеть прибывших. Первым появился Альбус, за ним Кассиопея, одетая, почему-то, в гриффиндорскую квиддичную мантию, следом Роза... А потом... Джеймс почувствовал, что его стоит ждать, еще тогда, когда увидел Нотт, но не был к этому готов. Из зеленого пламени камина шагнул Скорпиус и теперь неуверенно оглядывался.

— И хорек, — шепотом закончила Лили.

Хорек. Джеймс жадно вглядывался в его лицо. Скорпиус еще не заметил его, поэтому выглядел не так взволнованно, как должен был. Он держался ближе к Розе и вежливо пожимал руку всем желающим. Джеймс улыбнулся — дядя Джордж тряс Скорпиусу руку уже добрую минуту.

Альбус заметил брата и радостно дернул Розу за мантию, привлекая ее внимание.

— Джеймс, — радостно выдохнула девушка и бросилась к нему.

— Привет, Роза, — обнял он ее в ответ, продолжая наблюдать из-за ее плеча за Скорпиусом, который стремительно бледнел. Кассиопея с ужасом поглядывала то на одного, то на другого. Было понятно, что такого развития событий она предвидеть не смогла.

Альбус что-то спрашивал, выплевывая слова со скоростью пулемета, но Джеймс не обращал на него внимания.

— Привет, Поттер, — хрипло сказал Скорпиус. Джеймс машинально пожал протянутую руку и кивнул. Язык словно прилип к гортани. Рождественский гиппогриф, как же он скучал за этим белобрысым...

Он бы и продолжал так стоять, глядя в одну точку — Скорпиус уже отошел с Розой в сторону, если бы не Лили, потянувшая его за руку на диван.

— Что же ты так пялишься на него, — прошипела она и втиснула ему в ладонь стакан со сливочным пивом.

Джеймс сердито отмахнулся от нее, продолжая разглядывать Малфоя. Он уже устроился на другом конце гостиной и явно пытался даже не смотреть в сторону Джеймса. Ни одного взгляда. Рядом что-то щебетала Роза. Очень... рядом.

— Джим, мне нужно тебе кое-что сказать, — осторожно начала Лили. — Дело в том, что...

Скорпиус взял Розу за руку. В груди Джеймса что-то заклокотало. Предчувствие чего-то нехорошего. Ярость. Недоверие. Джеймс не знал...

— ...несколько недель назад...

Джеймс повернулся к Лили. Девушка выглядела ужасно расстроенной. До Джеймса почти дошло.

— Лили? — прохрипел он. — ЛИЛИ?

— Они начали встречаться, Джим, — жалко закончила Лили. — М-месяц назад.

Джеймс с силой стиснул стакан в кулаке. Стекло жалобно хрустнуло.

* * *

Скорпиусу потребовалась вся его выдержка, чтобы не сбежать из дома Поттеров в тот же момент, когда он увидел свой личный кошмар. Джеймс стоял в другом конце гостиной — осязаемый, черт его дери, и вполне себе настоящий. А его не должно было там быть. Альбус ведь обещал, что его там не будет! Скорпиуса охватила паника. Столько месяцев он старательно зализывал раны, столько месяцев он отвыкал, учился жить без него... И вот он здесь. И, какая ирония, в канун Рождества. Рождественское чудо, будь оно неладно. Захотелось заржать от мысли, что Джеймса принес какой-нибудь ангел или чертов олень скинул его с саней прямо в дымоход.

Скорпиус вжался в диван. Роза что-то сказала, и он ухватил ее за руку. Нужно переждать. Переждать.

«Хватай девчонку и беги отсюда!» — молил здравый смысл. Но Скорпиус уже не был властен над самим собой.

Джеймс не сходил со своего места целый вечер. Он буквально буравил его взглядом, полным недоверия и разочарования и, черт знает, чего еще, и Скорпиусу хотелось выть. Выть и лезть на стену, царапая ногтями прекрасную штукатурку, которую миссис Поттер выбирала с такой любовью. Скорпиусу хотелось подохнуть. Так сильно, как никогда до этого. Утопиться в пунше, повеситься на галстуке Кассиопеи. Только не терпеть этот взгляд, от которого ныло в груди, там, под ребрами. Забытое чувство, так тщательно спрятанное в темный чулан души теперь выламывало дверцу, ругаясь, один Мерлин знает, на каком языке. За что?

Поттеры и Уизли, и какие-то люди, вроде бы Лавгуды-Скамандеры, собрались на кухне, распевая песни. Джеймс тоже пел. Как-то зло, во всю глотку, притопывая ногами. Как тролль. Скорпиус вспомнил, что так он назвал его в день первой встречи. «С-с-скорпиус», — протянул тогда Джеймс. С-с-скорпиус. Нужно было выбираться отсюда, из этой душной кухни, почему так душно? Почему? Скорпиус оттянул ворот рубашки и ослабил галстук. Роза была слишком увлечена пением, она не заметила, что он... Скорпиус попятился.

Бежать. Подумать. Остыть.

Скорпиус быстро поднимался по ступенькам — дом Поттеров большой, но не такой большой, как поместье. Альбус ведь не обидится, что лучший друг спрячется в его комнате?

Скорпиус буквально летел по пролетам лестницы. Вот комната Альбуса, а напротив — Джеймса. Скорпиус помнил.

Он нерешительно остановился. На двери Джеймса висел старый плакат «Силлотских Стрел». Скорпиус хмыкнул. Сам-то он болел за «Торнадос».

Он огляделся. Никого не было, а он все равно уже здесь, так почему бы... Скорпиус судорожно вздохнул, удивляясь, как быстро таяли в нем остатки мозга, и повернул ручку. Дверь предательски скрипнула.

— Тш-ш, — шикнул на нее Скорпиус и заглянул в комнату. Он никогда еще здесь не был. Стены были облеплены таким количеством постеров, что их натуральный вид не был заметен.

В центре комнаты лежал пушистый ковер, на котором возвышалась гора старых пластинок.

У стены — аккуратно заправленная кровать. Скорпиус не удержался и хохотнул — на одеялах и изголовье кровати явно вырисовывались снитчи. Скорпиус подошел к столу — несколько небрежно сложенных пергаментов, перья.

За спиной кто-то тихо вздохнул. Сердце совершило какой-то совершенно немыслимый кульбит.

— Джеймс.

— Откуда ты знал, что это я? — хрипло спросил Джеймс, держась на расстоянии.

Скорпиус промолчал и присел на край кровати.

— Откуда ты знал, что это я? — повторил свой вопрос Джеймс.

— Я хотел, чтобы это был ты, — просто ответил Скорпиус. Сейчас он невероятно честен с самим собой. И в комнату он зашел, потому что хотел, а не... Сейчас он это понимал.

Джеймс неуверенно, и в то же время жадно, разглядывал его. Руки в карманах, волосы растрепаны, напряжение в каждом мускуле, в каждой клеточке его тела. Не может насмотреться? Не знает, что делать. Он зол. Он обижен. Он скучал. Остатки здравого смысла улетучились из головы Скорпиуса. Сейчас он поступал, как неразумный наргл, да что с того?

— Джеймс, — тихо произнес он. Или попросил. Как раньше, будто ничего и не случилось. Тянуще, чуть манерно. По-своему. По-малфоевски. Так, как никто Джеймса не называл никогда. Так, что Джеймсу просто снесло крышу. Напрочь. Срыв башни, фейерверк. Вы не видели голову Джеймса Сириуса, мать его, Поттера? Боги!

— Джеймс, — упрямо повторил Скорпиус. И все. Конец. Приехали.

У Джеймса подкосились ноги, и он уткнулся лицом в колени Малфою. Хорьку. Белобрысой скотине, которая раздолбала его сердце на куски и не вернула. Любой может зайти, но разве это важно?

— Я же подыхаю без тебя, — прошептал он отчаянно. Его дыхание обожгло Скорпиусу колени. — Загибаюсь.

— Я знаю, Джеймс, я знаю.

Он действительно знал. Всегда. Он аккуратно провел рукой по рыжеватым волосам. Пальцы путались. Господи боже.

— Я тоже, Джеймс, — он будто всю жизнь вынашивал эти слова. Роды состоялись успешно.

Джеймс. Джеймс. Джеймс. Правильно. Горите в адском пламени, традиции, горите в аду!

Правильно — тянуть его на себя, правильно чуть царапать кожу, это, черт возьми, правильно. Доигрался. Скорпиус готов подохнуть за этот момент, он готов убить за этот момент. Это бабочки. Нет! Какие к черту, бабочки? Саранча, это саранча, Поттер. Сжирающая все на своем пути, тварь, жестокая, жадная, беспощадная.

— Я подыхал без тебя, — повторил Джеймс. Мерлин, святые великомученики! Кто придумал его? За что?

Люблю тебя. Я люблю тебя. Эта мысль крутилась в его голове. Он знал это. Ему ничего больше не нужно. Только чертова любовь. Только дурацкие наивные бабочки!

Скорпиус жадно вдохнул его запах. Джеймс пах зимой. Их зимой. И метлами. И рождественским пудингом. И чуть-чуть потом. Он уткнулся носом в рыжие волосы. Как же он скучал по этим вихрам. Непослушным, как у Альбуса... Альбус. Так нельзя.

Поттер, дорогой, рыжий, любимый Поттер. Так нельзя.

Он отстранился. У Джеймса в глазах — ничего, кроме понимания. Он смотрел внимательно. В лицо. В глаза. В душу. В самое сердце.

— Этого больше не повторится, — Скорпиус пытался говорить твердо. — Я не могу так с ней поступить.

Джеймс молчал. Решался.

— Почему?

Скорпиус не знал.

— Скорпиус, мать твою! Почему? Почему из всех девушек на всем белом свете ты выбрал мою сестру!

Приставь ему нож к горлу. Пригрози Авадой. Напои сывороткой правды. Скорпиус не ответит и тогда. Он просто не знал.

— Ох, да какого!.. Почему? За что ты так со мной?!

Джеймс так вырос. На щеках щетина едва заметна. Волосы длиннее. И взгляд решительный. Какой-то звериный.

Скорпиус готов пустить в себя зеленый луч. Собственноручно. Что угодно, Поттер. Но он пообещал твоему брату. Что угодно, Поттер. Но только не это.

Малфой быстро натягивает съехавшую мантию, завязывает галстук, невесть как оказавшийся под кроватью.

— Трус, — выплюнул Джеймс. — Ты боишься. Ты знал, что я никогда не причиню ей боли! Ты ведь с самого начала... Трус!

— Этого больше никогда не повторится, Джеймс, — повторил Скорпиус и быстро закрыл двери.

Джеймс с силой стукнул кулаком по стене и вдруг согнулся, как от резкой боли.

— Сука, — хрипел он, утыкаясь лбом в подушки. — Сука!

Скорпиус сполз по стене, прислонившись к ней спиной. То, что он сделал, было чудовищным. И расплачиваться за это он собирался всю его гребаную жизнь.

— Привет, Ал, — пропыхтел Эванс, спешащий куда-то с несколькими метлами в руках.

Приближался финальный матч по квиддичу, выпускные экзамены и, на этом месте Альбус всегда горестно вздыхал, последний учебный день.

— Ты на тренировку? — поинтересовался Поттер. Сэм кивнул.

— Ты же знаешь, наша команда не в очень завидном положении сейчас. От прошлого состава только мы с Санти... Новички и на половину не такие талантливые, понимаешь? Лопез совсем с катушек слетел, стал похожим на Джима, так что тренируемся днем и ночью, и в дождь, и... — Сэм печально вздохнул. — Мы не готовы к финалу.

— Ну, время же еще есть, — попытался подбодрить его Альбус, хотя внутри он ликовал. Еще бы, победить должен был Слизерин, никак иначе.

— Да, — протянул Сэм, — к тому же, здорово, что у нас снова есть Лили. Из Кута такой же ловец, как из тролля балер...

— Погоди, что ты сказал? — удивился Альбус. Ему, кажется, послышалось имя его сестры в этом несвязном бормотании.

Сэм стремительно покраснел и замялся.

— Нет, ничего... Ладно, чувак, я пойду. Иначе Санти всю душу из меня вытрясет... — Сэм ускорил шаг.

Альбус смотрел ему вслед. Вот, значит, как. Сюрприз всем решила приготовить, Лили? Альбус стремительно развернулся и почти столкнулся с младшей сестрой. Лили, заметив его, поспешно спрятала метлу за спину. По ее лицу было понятно, что она со скоростью нового Нимбуса обдумывает варианты спасения. Но для Альбуса это уже было слишком.

— Куда это ты собралась? — протянул он, скрещивая руки на груди.

— Э-э-э, Ал, я тут...

— Я немедленно пишу отцу, — категорично сказал Альбус и твердым шагом направился в подземелья.

— Ал, подожди, — взмолилась Лили, — не нужно!

Поттер остановился.

— Лили, ты хоть понимаешь, что тебе нельзя играть? Ты хоть понимаешь, что есть такое слово? Нельзя? Тебе оно знакомо?

— Ал, я нужна команде, разве ты не видишь? — Лили топнула ногой. — Они без меня проиграют!

Альбус вздернул бровь и скептически улыбнулся. Лили вспыхнула.

— Ты просто хочешь, чтобы мы проиграли, да, Ал? — протянула она угрожающе. — Тебе плевать на меня, ты просто хочешь, чтобы твой дорогой Малфой словил снитч!

— Что ты несешь? — разозлился Альбус. — Отец просто размажет тебя по стенке, если узнает, что ты его не послушалась! Мне плевать, кто победит...

— Ты ведешь себя, как настоящая зануда, Ал. Джеймс бы...

— Ну... прости, что я не такой крутой, как Джеймс! Мне безумно жаль!

— Мне тоже! — зло ответила Лили. Альбус отшатнулся. На целую секунду Лили показалось, что сейчас брат взорвется, разразится ругательствами, но Альбус просто сник. А потом махнул рукой и поплелся в сторону подземелий.

— Тебе плевать на меня, — всхлипнула ему вслед Лили. — Ты даже не представляешь, что со мной творится.

Альбус даже не оглянулся и скрылся за поворотом. Лили долго стояла на одном месте, ее губы дрожали.

— Альбус, Альбус, подожди! — она бросилась его догонять.

Она нагнала его у самого входа в слизеринскую гостиную, когда он уже протискивался в щель в стене.

— Альбус! — сквозь слезы крикнула Лили, но стена уже вернулась в исходное положение. Она замолотила по стене руками и ногами.

— Что это ты делаешь? — холодно спросила Кассиопея, незаметно возникшая рядом.

— Скажи пароль, — почти скомандовала Лили.

Девушка нахмурилась и быстро прошептала что-то стене. Та отъехала, но буквально настолько, чтобы в образовавшееся отверстие мог протиснуться один человек. Лили двинулась было туда, но слизеринка ее опередила. Едва она переступила порог, стена встала на прежнее место. Лили бессильно пнула пол, а из-за каменной преграды послышался заливистый хохот.

* * *

Скорпиус видел младшую Поттер в различных ситуациях и настроениях. Он видел ее похожей на разъяренную фурию, он видел ее весело хохочущей, он видел ее в игре и в споре, он видел ее в спокойном состоянии (однажды она заснула в саду своего дома, а Малфой как раз навещал Альбуса). Он видел ее насылающей проклятия, а однажды даже словил ее за попыткой взорвать туалет на третьем этаже, но он никогда, НИКОГДА, не видел ее плачущей. Он даже подозревал, что у нее просто отсутствует такая функция. Как-то он даже попробовал пошутить над ней, сказав, что ей в детстве удалили слезные протоки. За это, кстати, он едва не схлопотал летучемышиный сглаз, который Лили насылала виртуозно, превосходя в мастерстве даже гения этого дела — Джинни Уизли.

И тут он наткнулся на нее в одном из коридоров, где она, сжавшись в какой-то, довольно жалкий, комок, горько рыдала. Первой мыслью было пройти мимо и не тревожить бесёныша. Но она выглядела настолько подавленной, что Скорпиус не выдержал. «Она же сестра Ала, сестра Ала — твоя сестра» — подумал он для храбрости и нерешительно приблизился к, когда-то рыжеволосому, детенышу. Вообще-то, она очень выросла за этот год, но Скорпиус воспринимал ее исключительно маленьким капризным ребенком, каким она предстала перед ним, когда попала в Хогвартс.

— Эй, рыжая, — осторожно окликнул ее он.

Лили подняла голову и бросила на Скорпиуса такой взгляд сквозь слезы, что он чуть не послал свое неожиданное милосердие ко всем драным эльфам.

— Иди, куда шел, — «вежливо» посоветовала ему Лили и совершенно неженственно шмыгнула красным носом.

Скорпиус проигнорировал ее слова, рассудив, что оставь он ее тут в таком состоянии, пострадает кто-то другой.

— Что случилось-то? — спросил он. Скорпиус не ожидал, что она ответит. Лили всхлипнула.

— Поссорилась с Алом, — наконец пояснила девушка. Скорпиус удивленно хмыкнул.

— И поэтому плачешь? — недоверчиво переспросил он.

Лили насупилась. Поняв, что вряд ли он так добьется внятного рассказа, Скорпиус вздохнул.

— Так что у вас случилось?

И шлюзы открылись. Лили говорила и говорила, сбиваясь на то, какой идиот Хьюго и как ей надоели нравоучения Аманды. Она бормотала что-то о том, что она привыкла, что Альбус не лезет в ее жизнь, но она никогда не хотела бы его лишиться, а теперь ей казалось, что их отношения бесповоротно испорчены. И много еще чего. Скорпиусу даже показалось, что он уловил имя Теда Люпина, но он уже ни в чем не был уверен. Когда девчонка выдохлась, Скорпиус облегченно перевел дыхание.

— ...и она закрыла проход в вашу гостиную прямо у меня перед носом, — завершила свой рассказ Лили и снова шмыгнула носом.

— Погоди, кто закрыл? — невнимательно переспросил парень. — Аманда?

— Да при чем здесь Аманда? Нотт!

— Касси? Она не разрешила тебе войти?

Лили кивнула. Скорпиус закусил губу и задумался.

— Значит так, мелкая. Я поговорю с твоим братом, скажу, что ты не хотела. Ладно? А он уже сам решит, говорить с тобой дальше или нет, ясно?

Лили замахала головой в знак согласия.

— Ладно, тогда я пошел, — сказал Скорпиус и поднялся.

— Спасибо, Малфой, — крикнула ему в спину девушка.

У входа в подземелья Скорпиус наткнулся на Кассиопею. Они заговорили одновременно.

— Нотт, я знаю, что ты любишь лезть в чужую жизнь, — начал Скорпиус.

— Малфой, это очень срочно... — выдохнула Кассиопея.

На какой-то миг они запнулись. Тогда Скорпиус великодушно махнул рукой.

— Ты первая.

— Малфой, тебя вызывает Слизнорт! Это очень срочно!

— Зачем? — опешил парень, мгновенно забывая о проблемах Лили и о том, что он взялся их решать.

— Я точно не знаю, но мне показалось, что тебя вызывают домой, — взволнованно пояснила девушка. — Что-то очень важное... Кажется, я даже слышала голос твоего отца из камина...

Скорпиус похолодел. Произойти могло все, что угодно. А что, если с матерью? Она жаловалась на головную боль в письме... Или с Нарциссой!

Скорпиус сломя голову побежал к кабинету декана. Кассиопея смотрела ему вслед.

— Удачи, что ли, — пробормотала она и отправилась мирить своего парня с его же сестрой.

* * *

— Профессор... Сэр... Вызывали? — сбивчиво выдохнул Скорпиус, вваливаясь в темный кабинет.

— Мистер Малфой? Да, проходите. Ваш отец просил вашего немедленного появления дома.

— Что-то случилось?

Старик покачал головой, давая понять, что не посвящен в детали, и рукой указал на камин, полыхающий зеленым пламенем.

— Вас отпросили до завтра, мистер Малфой, — сообщил он. Скорпиус зачерпнул горсть летучего пороха и шагнул в камин.

— Поместье Малфоев! — крикнул он, и его затянуло в разноцветный водоворот.

Не столь опасно принять решение, как не решиться ни на что или решиться слишком поздно.

Франсуа Фенелон

* * *

Скорпиус вывалился из камина в гостиной, где его уже ждала мама. Она выглядела какой-то расстроенной, и даже растерянной. Едва вскочив на ноги, он подбежал к ней, пытаясь зрительно оценить, все ли с ней в порядке.

— Мама, что-то случилось? — взволнованно спросил он. У него было ужасное предчувствие, которое только усилилось, когда мама глубоко вздохнула, прежде чем заговорить.

— Иди за мной, Скорпи, — сказала она и, подхватив подолы своих пышных юбок, вышла из комнаты.

Скорпиус поспешил за ней. Она шла прямиков в кабинет отца, что уже было плохим знаком.

Драко сидел за своим столом, сложив пальцы домиком, и находился в полной задумчивости. Бледная Астерия коснулась плеча сына и направилась к мужу, встав за его креслом.

— Папа? — непонимающе протянул Скорпиус. Отец молчал, разглядывая кончики своих длинных пальцев.

— Мама? — попробовал узнать, что же происходит, Скорпиус. Астерия покачала головой.

Наконец отец поднял голову. Его рука скользнула во внутренний карман мантии, и на свет был извлечен темно-зеленый конверт.

— Подойди сюда, — приказал Драко. Парень приблизился к столу, в его сознании уже начала проясняться причина, по которой он здесь, но он молил духов, чтобы это был не тот конверт, который должен был храниться между двумя томами по зельеварению.

— Ты знаешь, что это такое? — устало спросил отец, указательным пальцем пододвигая к сыну злосчастный конверт. Скорпиус взглянул и узнал свою подпись. От осознания, что сейчас все стремительно летит мантикоре под хвост, подкашивались ноги.

— Что это такое, сын? — повторил Драко. В его голосе звенела сталь. У Скорпиуса отнялся язык, пропал дар речи, напал ступор. Как не назови — он чувствовал себя довольно херово. Все только стало налаживаться, и вот...

— Скорпиус, я жду твоего ответа, — угрожающе повторил отец. Астерия прикрыла рот ладонью, умоляюще глядя на сына.

— Это письмо, — выдавил Скорпиус. Отец нервно хохотнул.

— И ты, конечно, понятия не имеешь, что в этом конверте? — спросил отец. Скорпиус молчал.

— Наверное, ты ждешь увлекательнейшую историю о том, как оно попало в мои руки? — продолжил отец. В его тоне слышалась насмешка, но Скорпиус знал, что это только иллюзия безопасности. Таким тоном отец разговаривал с людьми, которые его подвели, прежде чем стереть их в порошок или пустить по миру.

— Иду я как-то по поместью, — начал отец. — Думаю, что давно не видел свою жену. Зову эльфа, который спешит сообщить, что леди Астерия находится в библиотеке. Захожу я туда и застаю твою мать в истерике...

Драко хрустнул кистями рук. Астерия испуганно всхлипнула за его спиной.

— Я подхожу к ней и спрашиваю: «Дорогая, что случилось?». Твоя мать молчит, — продолжил отец. Внутренности Скорпиуса под его взглядом плясали какой-то диковинный танец. Хотелось заплакать.

— Дорогая, что случилось? — не замолкал отец. Астерия снова всхлипнула и поспешно зажала рот обеими руками.

— Дорогая, что случилось! — жестче повторил Драко, и плечи Астерии задрожали. Скорпиус не выдержал.

— Хватит! — попросил он. — Папа, пожалуйста...

— И она протягивает мне вот это! — взревел отец. Он потряс конвертом и снова швырнул его на стол. — Блять, Скорпиус! Она протягивает мне письмо, в котором мой родной сын пишет о какой-то любви... И кому! Джеймсу, мать его, Поттеру! Что это должно означать?

— Папа, я...

— Ты клялся, что ты... Клялся, мать твою, что у тебя все нормально!

— Папа...

Драко вскочил на ноги, но из-за стола не вышел.

— Ты хоть понимаешь всю свою ответственность перед семьей? Ты... Ты знаешь, сколько сил я положил, чтобы мы жили так, как мы живем? Чтобы у тебя все было, чтобы ты ни в чем не нуждался!

— Роман... С сыном Поттера... ГДЕ ТВОИ МОЗГИ, СКОРПИУС! ГДЕ ТВОИ МОЗГИ!

— Папа...

— Что ты мямлишь? Что ты там мямлишь? — Драко обернулся к Астерии. — Кого ты вырастила? Кого ты мне вырастила, женщина!

Астерия упала на его кресло и горько разрыдалась. Скорпиус не мог этого видеть, не мог смотреть, как она плачет.

— Папа, ничего нет!

Драко не слушал его, продолжая что-то кричать. Скорпиус сжал кулаки так сильно, что ногти впились в ладонь.

— Ничего нет, — повторил он так громко, как только мог.

— Что? — переспросил отец.

— Я сделал так, как ты бы хотел, — еще немного, и он упал бы в обморок. Или в кому. — Ничего нет...

— Астерия, ты понимаешь хоть что-то в этом мышином писке? — спросил Драко у жены. Та продолжала раскачиваться, горько рыдая.

— ПАПА, ДА ПОСЛУШАЙ ТЫ МЕНЯ! — не выдержал Скорпиус. — Нет больше никакого Джеймса! Давно уже нет! Можешь, блять, гордиться своим сыном!

Он провел рукой по лицу. Отец замолчал.

— И я собираюсь... Я собираюсь... — Скорпиус отчаянно пытался перебороть подступающую к горлу тошноту.

— Я собираюсь жениться, — выпалил Скорпиус и замер от осознания этой безумной, казалось бы, мысли. А ведь это выход. Казалось, что какая-то гора свалилась с плеч, может, химера, которая так долго его изводила, наконец, покинула его? Скорпиусу уже было все равно, что скажет отец.

Он оказался в своем собственном мире, в собственном внутреннем мирке, в котором так ясно вырисовывался путь к спасению. Правильному, единственно правильному спасению. Единственный правильный путь. Это так же ясно, как и тогда, на поле. Он пошел прочь из кабинета отца, погруженный в свои собственные мысли

Драко стоял, как громом пораженный. Жениться?

— На ком, бога ради, ты собрался жениться? — от глубокого шока у отца даже не получалось говорить сердито. Он уже вообще ничего не понимал.

Скорпиус остановился, словно решая — говорить или нет.

— На Розе, — громко сказал он наконец. Драко стукнул по столу кулаком. — И ты мне в этом, папа, не помешаешь.

— УИЗЛИ? — взревел Драко. — УИЗЛИ?

— Это не обсуждается.

Скорпиус пожал плечами и вышел, громко хлопнув дверью.

— НОГИ ЕЕ В МОЕМ ДОМЕ НЕ... — начал было Драко, но Астерия схватила его за руку.

— Прошу тебя, оставь его... Оставь его в покое, Драко, — по ее лицу все еще катились слезы. — Пусть уже эта девочка... Пусть...

Драко порывисто прижал к себе жену. Как он мог допустить, чтобы сын пошел по его стопам? Как он мог допустить?

* * *

Казалось, что эта девушка решила преследовать его всю жизнь. Он стоял на балконе одной из башен и пытался не думать. Ему хотелось просто побыть одному, но она разрушила тишину своим появлением. Запыхавшаяся, как после длительного бега, она ввалилась на эту смотровую площадку и наставила на него палочку.

— Что, нунду тебя задери, ты собирался делать? — гневно спросила она. Ее темные волосы были растрепаны, а под глазами залегли круги. Скорпиус не ответил. Он хотел молчать, медленно разлагаясь на этой дурацкой площадке.

— Давай сделаем это вместе, — вдруг закричала она. Ее звонкий голос эхом отскочил от стен и ударил по барабанным перепонкам.

— Сделаем что? — Скорпиус испуганно огляделся, словно ожидая увидеть Филча или саму МакГонагалл, явившихся на звуки крика.

Кассиопея не ответила, уже взбираясь на поручень. Ветер трепал ее волосы и мантию, и эта картина заставляла сердце Малфоя сжиматься от страха.

— Что ты делаешь, дура! Упадешь! Слезай немедленно! — попросил Скорпиус, опасливо протягивая к ней руки. — Пожалуйста, Касси, слезай.

— Нет, — она раскинула руки в стороны и засмеялась. — Нет!

Скорпиус в сердцах сплюнул на землю и осторожно полез за ней.

— Если по твоей воле мы сорвемся, Нотт, я тебя прикончу! — закричал он, пытаясь заглушить свист ветра. — Слышишь? И Альбус меня не остановит!

Она снова рассмеялась. Страшный, пробирающий до дрожи, ведьминский смех.

— Касси, прошу тебя, давай уйдем отсюда! Ветер слишком сильный!

Ей было все равно. Она смеялась. Кричала. Посылала мир к чертям. Маленькая фигурка на узких поручнях.

— Давай, Скорпи! Кричи!

И он закричал. Он кричал, как будто от этого зависела его жизнь. Может, так оно и было. А ветер кричал вместе с ним, завывая на волчий манер.

— С ветром улетают мечты, Скорпиус. Тебе ли не знать, — вдруг тихо сказала Кассиопея, спрыгивая с перил на площадку. — Вини во всем ветер.

Дедушка Уизли никогда тебя не простит, если ты выйдешь замуж за чистокровного волшебника.

Джоан К. Роулинг

* * *

1 год спустя

Высокий рыжеволосый и немного полноватый в области живота человек нервно одергивал манжеты новехонькой мантии, в которую его нарядила жена.

— Гермиона, она мне мала... — капризно повторил мужчина. Женщина не обратила на него никакого внимания, продолжая укладывать волосы в высокую строгую прическу.

— Гермиона... — почти жалобно протянул Рон. — Ты уверена, что мы обязаны там появляться?

Женщина бросила на него строгий взгляд. Рон горько вздохнул и снова одернул манжет. Гермиона не выдержала:

— Ради всех святых, Рон! Если тебе безразлична судьба нашей дочери, пожалуйста, можешь остаться дома и почесывать свой... Свою аллергию на диету...

Она запнулась. Рон скрестил руки на груди и насупился. Он не любил напоминания о своем лишнем весе. И вообще, не было у него никакого лишнего веса. Зеркала лгали, лгут, будут лгать, это всем известно.

Причина, по которой Рональд был таким взвинченным, была, и довольно серьезная. Дело в том, что чета Уизли была приглашена в поместье Малфоев, а не так давно «гнусный маленький хорек» попросил руки Розы, на что та ответила согласием. И теперь Рон посыпал голову пеплом и клялся, что чувствовал неладное еще 8 лет назад. То, что все восприняли новость с энтузиазмом и радостью, мужчину ни капли не волновало. Его волновала его мантия и то, что в ней он выглядел обрюзгшим. Малфой, небось, до сих пор походит на худую треску... И почему Гермиона с годами только похорошела?

Рон покрутился перед зеркалом, пытаясь разглядеть — с какой стороны он выглядит привлекательнее. Гермиона закатила глаза. Типичный Рон.

Роза заглянула в их спальню.

— Вы готовы? — нетерпеливо спросила она. Гермиона торопливо заправила за ухо выбившуюся прядь и кивнула. Рон застонал.

* * *

Астерия, кажется, уже в сотый раз поправила салфетку под вазой с сухими цветами. Драко наблюдал за этим с легкой насмешкой, но предпочитал помалкивать, чтобы не вызвать у жены какую-нибудь совершенно непредсказуемую реакцию. Например, она могла вспомнить, что забыла прибраться в комнате в западном крыле. Или отправить его переодеваться. Драко хмыкнул. Этого еще не хватало. Станет он наряжаться перед всякими... рыжими. Ему и в домашней мантии отлично.

— Дикси! — позвала Астерия. Раздался оглушительный хлопок и из воздуха появился эльф, который низко поклонился и выжидающе уставился на женщину своими огромными синими глазами.

— Дикси, все готово к обеду? — взволнованно спросила Астерия.

— Да, хозяйка, Дикси и Пинки расставили сервиз, все блюда готовы... Хозяйка хочет изменить меню? — пискнул эльф. — Дикси может...

— Нет, ступай, — оказалась от его услуг Астерия. Дикси поклонился и исчез.

— Милая, ты слишком волнуешься... Поверь, для Уизли прием покажется королевским, даже если ты просто откроешь банку тушенки и поставишь перед ним, — позволил себе заметить Драко.

Астерия нахмурилась.

— Драко, ты можешь испытывать неприязнь к этим людям, — строго сказала она. — Но речь идет не о нас с тобой, а о нашем сыне. Он выбрал именно эту девушку. И нам придется с этим мириться. И с ее семьей тоже...

Увидев, что Драко не очень воодушевился после ее слов, она взмолилась:

— Драко, пожалуйста... Все должно пройти хорошо. Хотя бы сегодня... Потерпи, ладно?

— Они уже возле ворот, — радостно сообщил Скорпиус, вбегая в гостиную. Астерия в панике всплеснула руками и быстро поправила кружевную салфеточку.

* * *

Обед прошел в каком-то напряженном молчании. Иногда Роза и Скорпиус тихо переговаривались между собой, но угнетающая атмосфера действовала и на них. Почтенные отцы семейств преувеличенно громко стучали столовыми приборами по тарелкам, чересчур усердно разрезали что-то серебряными ножами, с оглушительным звоном опускали бокалы на стол и бросали друг на друга уничтожающие взгляды, поэтому, когда все было благополучно съедено, присутствующие только вздохнули с облегчением.

— Не хотите посмотреть наш сад? — поспешно предложила Астерия, обращаясь скорее к Гермионе, чем к ее мужу. — Мы могли бы сразу обсудить церемонию...

— Да, это было бы замечательно, — быстро согласилась Гермиона. Рон воздел глаза к потолку. Меньше всего ему хотелось что-либо обсуждать. Со дня помолвки Скорпиуса и Розы прошел уже месяц, но он все еще надеялся, что дочь передумает, и подсознательно даже приготовил целую речь, которая начиналась словами: «Я же тебе говорил с ним не связываться», а заканчивалась: « Ну и слава подштанникам Мерлина!».

Сад Рона не впечатлил. И павлины тоже. И редкие сорта цветов. И цветущие деревья.

— Разумеется, церемонию мы проведем здесь и все затраты лягут на наши плечи, — услышал Рон надоедливый голос старшего хорька, когда отвлекся от созерцания особо гадкого павлина, что подбирался к нему с каким-то непонятным намереньем. Рон нахмурился.

— Это что еще значит? — гневно спросил он. — Почему это «здесь» и почему это на «ваши»?

Драко смерил его непередаваемым взглядом.

— Я думал, Уизли, что говорю очевидные вещи, но, видимо, я просто забыл, с кем имею дело, — протянул он. — Разве ты против? Где еще проводить церемонию, как не здесь?

Он неопределенно махнул рукой, словно хотел указать сразу на все территории поместья.

— Я против, — набычился Рон. — Если свадьба и будет, то только в «Норе», никак иначе.

— Да как вас жалкий садик вместит столько людей? — хохотнул Драко.

— Магию еще никто не отменял, — возразил Рон.

— Рон, мне кажется, — попробовала вмешаться в разговор Гермиона, — это неплохая идея... Тут очень красиво...

— Да что гадать, давайте спросим у детей... — предложил Драко. — Э-э-э, юная леди...

Роза, стоявшая неподалеку со Скорпиусом, встрепенулась.

— Роза, ты бы хотела выйти замуж здесь или в «Норе»? — быстро спросил Драко. Роза и Рон ответили одновременно.

— В «Норе».

— Здесь.

Рон побагровел.

— Отлично! Но затраты мы с Гермионой возьмем на себя! Не хватало нам еще принимать твои подачки!

— А ты вообще видел список гостей-то, Рональд? — Драко подчеркнуто вежливо проговорил его имя. Продолжая сохранять невозмутимость, он выудил из кармана мантии волшебную палочку и призвал из поместья несколько внушительных рулонов пергамента. Протягивая их Рону, он изобразил шутливый полупоклон.

— Великий Мерлин, это что, вся магическая Англия? — шокировано выдохнул Рон, мельком просмотрев долгий перечень фамилий, указанных в алфавитном порядке.

— Далеко не вся, но мы работаем над этим вопросом, — коварно улыбнулся Малфой. Рон грязно выругался, подсчитывая в уме, в какую кучу галеонов ему это влетит.

— Тогда затраты мы делим поровну! — гаркнул Рон несколько секунд спустя. — Я плачу за своих родственников, а ты за своих... Ай!

Павлин, издав воинственный клич, более походящий на кваканье, снова клюнул Рона под колено. Драко совершенно неинтеллигентно заржал.

* * *

— Нет, это просто невыносимо, — простонала Роза, когда родители в очередной раз начали спорить. Астерия и Гермиона вполне сносно общались и уже связывались с представителями салона Малкин, а вот отцы все еще пытались что-то друг другу доказать.

— Ты это про меня сейчас сказал? — донесся разъяренный голос старшего Малфоя.

— Может — да, а может быть, и нет. А может — пошёл ты?!

— С меня хватит, — выдохнул Скорпиус и, взяв Розу за руку, потащил ее прочь от разворачивающегося действа.

— Я и подумать не могла, что все будет так... сложно, — огорченно сказала Роза, едва они отошли на безопасное расстояние.

Скорпиус мысленно вздохнул. Ему было в сотни, даже тысячи раз сложнее, вот только Роза об этом не знала, да и виновата в этом тоже не была.

— Быть Малфоем вообще тяжело... — наконец сказал он. — Но ты справишься, я знаю.

Роза улыбнулась.

— Поэтому ты и женишься на мне? — спросила она.

— Это одна из причин, — честно ответил Скорпиус. Если бы Роза спросила о любви, он бы не скривил душой. За год, проведенный с ней, он сумел многое понять и ни разу еще не усомнился в своем выборе. Но Роза не спросила. Она лишь гордо вздернула подбородок, тем самым до боли напомнив Астерию.

— Мы с тобой, словно персонажи той детской сказки... — протянула она. — Ты — скорпион, я — роза.

Скорпиус с какой-то странной гордостью, смешанной с грустью, улыбнулся. Он знал другую сказку, про Принца и Принцессу, живущих в сказочном замке. Они жили долго и счастливо. Долго и счастливо... Слышал, Джеймс? Долго и счастливо.

Когда она рядом, ему ничего не страшно. Он ничего не боялся, разве только того, что она уйдет. Почему так? Он не знал. А если бы знал, то не смог бы объяснить, описать, обхватить руками, показать. Это неосязаемое чувство покоя, которое прочно поселилось в его груди. Покой и что-то еще...

Казалось бы, что нужно для счастья? Крыша над головой, надежные друзья и какое-нибудь занятие, в которое можно с головой окунуться. Это просто и доступно.

Но кто ищет легкие пути? Кто ищет путь собственного счастья? Счастье, оно ведь само находит своих жертв, как и смерть.

Счастье. Она и ее рыжие волосы. Сказать ей о своих чувствах — пустой звук, это ничего бы не значило. Слова часто не содержали ничего, никакой теплоты, в них не было души, в этих колебаниях воздуха, только доля безупречной лжи и больше ничего.

Она вся сделана из солнечных лучей, как зайчик, скачущий в отражениях зеркал. Как подсолнух. И глаза у нее счастливые. Это была Роза.

Внутри клокотали ураганы. Злость бурлила в каждом кровяном сосуде. А когда вспышки ярости проходили, Скорпиус задыхался от чувства, которое он испытывал.

Не только от ненависти, или от нежности. А просто оттого, что он не мог понять, что происходит в этой рыжей голове. Он не понимал. Не понимал ни секунды, ни слова.

Его действия были нелогичны и иррациональны, иногда хотелось ткнуть виновника лицом об стену, чтобы хоть на миг притормозил и подумал. Он несся впереди своих желаний, его поступки себя не оправдывали, как не оправдали себя и его слова.

Он не согласовал действия со словами, эмоции с контролем. Он как ураган, он летел куда-то, крушил все на своем пути, а потом исчезал до новой бури. Джеймс.

А это — Скорпиус. И ему отчаянно нужна была весна. Там, под ребрами.

We were like loaded guns

Craving to entwine

Lauri & Anette «October and Аpril»

* * *

Последние несколько недель для Скорпиуса были очень похожи на преодоление полосы с препятствиями. С последующим выносом мозга на финише. А все потому, что родители, казалось, всерьез решили устроить свадьбу века и использовали для достижения этой цели всю живую силу трех семей. Приглашения рассылались во все уголки страны, совы сновали из поместья уже по проторенному маршруту, а как только улетала одна, вторая уже скидывала на обеденный стол очередной конверт с ответом от какого-то дальнего родственника. После нескольких десятков перечитанных писем, Скорпиус уже возносил хвалы небесам за то, что у Розы было столько кузин и кузенов, готовых в любую минуту помочь. Все трудились усерднее, чем домовые эльфы в самые тяжкие для этих существ времена. Как Малфой вскоре понял, взаимовыручка была просто заложена в генах гриффиндорцев, коих в семьях у Уизли и Поттеров было в избытке. Любая проблема, которая встречалась на пути, требовала их немедленного вмешательства. Скорпиус втихаря сравнивал их с энергетическими вампирами — решение этой проблемы давало им жизненные силы.

Он только прилег подремать, как тишина разлетелась на мелкие осколки. Двери комнаты распахнулись с такой силой, что задрожали стены. Скорпиус подскочил на постели и инстинктивно схватил с прикроватной тумбочки волшебную палочку.

— Скорпиус, поднимайся! — скомандовала Астерия, держащая в руках какой-то длинный список. Конец пергамента волочился за ней, как шлейф.

— Мама, — жалобно протянул Скорпиус. — Я только вернулся от Диккинса...

— Нет времени на отдых, дорогой. Отправляйся к своему шаферу, нужно кардинально менять мантии... Отдашь ему эскизы, пусть свяжется с Эллин Малкин...

— Но зачем? — удивился Скорпиус, поспешно зашнуровывая ботинки. — Всего два дня назад мы их примеряли, все было отлично...

— Они темно-синие, дорогой. Это никуда не годится, — наставительно сказала мама. Скорпиус почувствовал себя полным идиотом.

Как бы то ни было, а к Альбусу, который и был главным шафером, Скорпиус все же отправился. В доме Поттеров тоже царил бардак, хотя Скорпиус не был уверен, что причиной тому была предстоящая свадьба. У Поттеров постоянно что-то случалось. Да еще и Кассиопея расхаживала по дому в сережках-галактиках, что уже само по себе привносило в атмосферу беспорядка настоящий хаос. Девушка переехала к Альбусу несколько месяцев назад на правах невесты. Это событие все восприняли, как нечто окончательное и бесповоротное, хоть об узаконивании отношений речи пока не шло.

Самым невероятным Скорпиус считал тот факт, что от Кассиопеи была в восторге даже миссис Поттер. Легкий флер сумасшествия и экстравагантности дочери Теодора Нотта был встречен родителями Альбуса с распростертыми объятиями. В каком-то смысле Скорпиус ей даже завидовал — мистер Уизли все еще относился к нему с недоверием и даже не думал разрешать ему жить в своем доме. Как и не разрешал он Розе переехать к Скорпиусу. На этот счет было пролито много девичьих слез, но Рональд Биллиус Уизли был непоколебим в своих решениях.

Аппарировав прямо во двор дома Поттеров, Скорпиус пошел к крыльцу, стараясь не топтать свежескошенный газон. В прихожей и гостиной было пусто, а в самом доме — непривычно тихо. Только с кухни доносились приглушенные голоса. Миссис Поттер слушала прямую трансляцию квиддичного матча по маленькому радиоприемнику и одновременно диктовала что-то самопишущему перу.

— О'Брайен — лидер прошлого сезона по забитым квоффлам, — вещало радио.

— Миссис Поттер, — тихо позвал Скорпиус. — Где Альбус?

— Посмотри наверху, дорогой, — невнимательно ответила миссис Поттер и сделала какую-то пометку в своем блокноте. На самом деле она вряд ли услышала его вопрос, но у нее было трое родных детей, которые вечно что-то спрашивали. Как и всякая хорошая мать, Джинни имела в запасе целый ворох самых различных ответов, которые довольно часто попадали точно в цель и не требовали от нее особого внимания. Скорпиус благодарно кивнул и стал подниматься на второй этаж по деревянной скрипучей лестнице. В комнате Альбуса было пусто, но в соседней комнате кто-то отчетливо топал ногами. Удивившись, что Альбусу понадобилось в спальне старшего брата, Скорпиус приоткрыл двери. Альбус стоял спиной к дверному проему и паковал в дорожную сумку комплект мантий.

— Ал, ты... — выпалил Скорпиус и осекся. Потому что его лучший друг обернулся. Потому что это был не его лучший друг. Потому что обладателем спины в синей хлопковой футболке был не Альбус. Потому что на Скорпиуса уже несколько секунд удивленно таращились карие глаза.

Джеймс Поттер должен был находиться на поле в Ирландии, но уж никак не в Англии. Тем более, не в своей комнате. Тем более, не на расстоянии вытянутой руки. Джеймс Поттер играл за «Соколов Сеннена».

— Привет, Малфой, — вздохнул Джеймс, опасливо поглядывая на него. — Как ты?

Скорпиус скривился — в этом вопросе был весь Джеймс. Свалился, как снег на голову, а все так же... «Привет». Будто так и надо. Будто и не случилось ничего.

— Я... У меня... Почему ты вернулся? — Скорпиусу плевать, что это он, а не Джеймс, заявился без приглашения. У Скорпиуса было такое чувство, что его крупно подставили. Уже в который раз.

— Травма, — немногословно пояснил Джеймс.

Скорпиус заволновался.

— Что случилось? Упал с метлы? Что-то серьезное? — быстро спросил он.

— Да не у меня травма, — ухмыльнулся он. — Разбил нос нашему ловцу. Отстранили на некоторое время за «неспортивное поведение». А разве я виноват, что он такой ублюдок?

Джеймс взлохматил свои волосы.

— Альбус мне ничего не сказал. Я не знал, что ты... Ну, знаешь, вернулся, — Скорпиус засунул руки в карманы.

Джеймс задумчиво посмотрел на него и прикусил губу, ничего не ответив. Молчание, как густой кисель, повисло в воздухе. Было слышно, как тикают часы.

— Ты отрастил волосы, — заметил Джеймс мучительную вечность спустя. — Ты так выглядишь намного взрослее...

Скорпиусу хотелось сказать, что дело вовсе не в отросших волосах, которые теперь приходилось завязывать в хвост. Что он действительно повзрослел, что все изменилось, что все прошло. Хотелось рассказать, но слов не было.

Будто в замедленной съемке Джеймс сделал шаг навстречу. Скорпиус чувствовал себя сломанной рукой, раздробленной ключицей, больным желудком — если не дотрагиваться до болячки, то она не напоминала о себе. А только коснись пальцем, она расцветет багровым цветком. Все казалось таким мелким и незначительным, важно-неважным. Стены куда-то уплывали, Скорпиус видел небо сквозь них. Небо и какие-то ромашки. И, фестрал их задери, Скоропиус даже чувствовал, как они пахнут. Расстояние в несколько пядей, а на деле — целая верста. Чувство, словно во время прыжка с табуретки. Вроде бы не высоко, а сердце екает. Давно забытое, давно забытое... За их спинами с грохотом открылись двери и они отскочили друг от друга, как ошпаренные.

На пороге стоял запыхавшийся мистер Поттер и впервые за всю свою жизнь Скорпиус испытывал такую благодарность к этому человеку. И ненависть.

— Скорпиус, Альбус нашелся во дворе, просил, чтобы ты спустился к нему.

Малфой кивнул и поспешно вышел из комнаты. Джеймс шагнул было за ним, но Гарри придержал сына за плечо и втащил обратно в комнату.

— Стой, Джим.

Они никогда не были особо близки. Джеймс был сорванцом с самого детства и больше льнул к Джорджу и матери, чем к собственному отцу. Единственным камнем преткновения для них был квиддич, а когда сын вырос, он и вовсе отдалился.

Джеймс нахмурился, скрестив руки на груди. Он ждал.

— Как ты? — осторожно спросил мистер Поттер, не зная, с чего начать.

Джеймс пожал плечами. Он только что видел гребаного Малфоя, который в очередной раз пнул его по сердцу, как он должен был себя чувствовать? Словно полудохлый эльф — вполне подходящее определение. Но откуда отцу об этом знать?

— Ты ведь не предупредил, что приедешь. У нас тут весь дом на ушах. Сам понимаешь, свадьба — это всегда... — несвязно бормотал отец. Джеймс потряс головой, словно пытаясь вытряхнуть из черепной коробки шелуху ненужной информации. Джеймс прилетел домой вчера, всего на пару дней и о свадьбе он не знал. Абсурд, боже, это какой-то абсурд.

— Роксана кого-то подцепила? — тянул время Джеймс. Он знал, что нихера подобного, что в центре всех бед — Малфой, а, следовательно, Роксана вряд ли причастна ко всей этой... карусели. Но надежда — это, все что у него еще было.

— Джеймс, — отец заглянул ему в глаза. — Ты же знаешь все и сам, правда?

— Нет, — упрямо ответил Джеймс. — Что у вас, блять, происходит?

Он смотрел в зеленые глаза отца с вызовом. Моля о помощи. «Какого черта у вас происходит?» — кричала каждая клетка его тела.

— Роза выходит замуж, Джеймс, — твердо ответил отец. В словесной форме это еще паскуднее, чем когда это звучит в голове. Теперь Джеймс это знал. Блядский экспериментатор, кто тянул тебя за язык? Джеймс пнул ногой стул с такой силой, что тот отлетел к стене.

— Не будет этого, — зло прорычал он. — Ты слышал, папа? Сворачивайте лавочку!

— Джеймс, успокойся, — тихо, но твердо приказал отец. Джеймс замер. Успокоиться? Попробовал бы ты успокоиться, папа. Попробовал бы ты успокоиться, если бы твоя Джинни свалила тогда к Дину Томасу. Успокоиться! Что ты, блять, понимаешь в этом, папа?

— Джеймс, он принял решение, понимаешь? Я все знаю.

Джеймс нихера не понял. Кто сделал свой выбор? Откуда...? Что?

— Да ничего ты не знаешь, — огрызнулся Джеймс. В его душе уже начало прорастать сомнение в этой непреложной истине, но он отмел эту безумную идею и снова попытался выйти из комнаты. Отец его не останавливал.

— Я знаю все, — вот как, мистер Поттер. Бьете в спину, как заправский аврор. И кого. Собственного сына.

Джеймс замер на пороге.

— То, что знает его отец, знаю и я, — продолжил Гарри. — Пойми, Джеймс, дело в личном выборе...

— Это не имеет никакого значения, папа. Это ничего не меняет.

Гарри стоял посреди комнаты сына и вспоминал события годичной давности, когда его устоявшийся мирок существенно покачнулся.

* * *

На голове у Драко — маггловская кепка, надвинутая на глаза. Гарри усмехнулся — Малфой ничего не смыслил в маскировке.

— Ты хотел меня видеть? — спросил Поттер, присаживаясь рядом на скамейку. Они в Лондоне, в Гайд-парке.

— Потти, у нас проблема, — без предисловий ответил Малфой и сплюнул на землю. — Астерия, мягко говоря, в истерике.

— Что у вас случилось?

— Не у нас, а у вас, — холодно ответил Драко, вертя в руках зеленый конверт. — У твоего сына, точнее.

— Альбус? — взволнованно переспросил Гарри. — Что с ним?

Драко покачал головой.

— Да нет, Потти. Не с Альбусом.

— С Джеймсом?

Драко протянул ему злополучный конверт. Гарри, все еще ничего не понимая, вытащил из него изрядно помятый пергамент.

— Что это?

Драко промолчал. Поттер углубился в чтение, а закончив, откинул письмо далеко, словно что-то ядовитое.

— Пиздец, — констатировал он. Драко вздохнул.

— Как давно это началось?

— Не знаю, Поттер, но судя по всему, это уже закончилось.

— Что?

— Роза, — ответил Драко.

Гарри уронил голову на ладони. Он все понял.

— Что мы будем делать? — хрипло спросил он. Драко немного помедлил с ответом.

— Вопрос не в том, Поттер, что будем делать мы. А в том, что будут делать они. Я просто хотел, чтобы ты знал и был готов ко всему. А мой сын уже все решил.

— За двоих? — горько спросил Гарри.

— За троих, — ответил Драко и поднялся со скамейки. — Бывай, Поттер... Еще увидимся.

Он пошел прочь, оставляя далеко позади Главного аврора Министерства Магии. Как и много лет назад. Будут прокляты обычаи, ломающие жизнь, но и они заслуживают прощения, ведь настоящая семья — та же традиция, приобретенная веками. Счастье двоих важнее счастья одного.

— Да что происходит, мать вашу! — вскипел Гарри и быстрым шагом пошел в противоположную сторону.

Честь фамилии, наследник рода... Все это Гарри неоднократно слышал и был сыт этим по горло. Он все решил. За троих. Чертов хоречьий сын.

* * *

Скорпиус рассеянно проинструктировал Альбуса на счет мантий и, дождавшись хлопка аппарации, двинул было к калитке, но из-за сарая раздалось приглушенное покашливание, знакомое Скорпиусу до дрожи в коленях.

— Малфой, нужно поговорить...

Скорпиус засомневался, чувствуя, что ни к чему хорошему этот разговор не приведет. Да и весьма сомнительно, что им удастся поговорить.

— Я даже пальцем к тебе не прикоснусь, обещаю, — твердо сказал Джеймс. — Просто поговорим.

Скорпиус, чуть помедлив, кивнул и последовал за Джеймсом. Поттер прислонился к деревянным доскам и сполз вниз, присев на корточки. Скорпиус остался стоять.

— Это так странно, — сказал, наконец, Джеймс. — Быть так близко к тебе. Черт. Скорпи... Сколько ж мы не виделись? Год?

— Семнадцать месяцев и десять дней, — незамедлительно ответил Скорпиус и прикусил язык. Джеймс надолго замолчал, вертя в руках какие-то камни, подобранные с земли.

— И десять дней, значит, — он покачал головой. — Десять дней — это чертовски долго...

Он грустно усмехнулся. Скорпиус не знал, куда девать руки.

— Знаешь, Скорпи, еще полчаса назад я был на тебя чертовски зол... Но сейчас мне уже все равно. Знаешь, я же ... Я же не железный какой-то...

— Я никогда так и не думал, — тихо возразил Скорпиус.

Джеймс покачал головой.

— Не свисти. Я для тебя, как домашняя зверюшка. Есть — хорошо. Нет — ну и ладно, заботы меньше.

— Что ты такое говоришь...

— Правду, Малфой. Прав-ду. Я не буду ничего от тебя требовать. Я уже понял, что к чему. Не тупой.

— Джеймс...

— Ой, заткнись, не перебивай. Мне просто интересно, Скорпиус, кто дал тебе право решать за меня? Почему так вышло?

Джеймс поднялся на ноги.

— Где я прокололся, а?

— Ты тут не причем, Джеймс, — Скорпиусу трудно давались слова, но он знал, что этот разговор должен состояться. Слишком долго они кружили вокруг да около. Слишком долго и слишком напрасно. Острых углов не избежать, потому что их фигура — многоугольник. Колючая, как еж, и слишком сложная.

— А кто причем? — спросил Джеймс. Он, даже не заметив того, нарушил свое обещание. Их пальцы переплетены уже добрую минуту, но они не замечали этого. Или не хотели замечать.

— Джеймс, она — лучшее, что со мной случалось за всю мою жизнь, — сказал Скорпиус. — Она любит меня.

— Я то...

— Молчи, не говори того, о чем потом будешь жалеть, — попросил Скорпиус. — Она — моя жизнь. Когда-нибудь ты это поймешь. И у тебя тоже будет такая девушка, не спорь, Джеймс, у тебя будет замечательная девушка и ты женишься на ней, и вас будут дети, а по выходным ты будешь приезжать в гости к Лили, и к Алу...

— Я...

— Я точно знаю, что ничего не менял бы, потому что Роза — смысл моей жизни, Джеймс. То, что было между нами с тобой — было давно, в детстве. Да, я люблю тебя. Да, каждый миг я думаю о тебе. Но это утопия, Джеймс. У нас бы не было настоящей семьи. Семья — это дети, это когда ты стареешь, а вокруг тебя всегда любимые и родные люди. Семья — это те, кто собираются у одного камина в холодные зимние вечера... Ты ведь знаешь это, Джеймс. Прошу тебя, не заставляй меня жалеть о прошлом, не нужно...

— Ты держишь меня за руку, Скорпиус, — тихо шепнул ему Джеймс.

— Это ничего не меняет, — ответил Скорпиус, вытаскивая холодные пальцы из шершавого захвата ладони Джеймса. — Это утопия.

Двое парней, совсем еще мальчишек, стояли на заднем дворе и молча смотрели друг другу в глаза. Наконец, светловолосый отвернулся и пошел прочь, а дорожная пыль клубилась у него под ногами.

Кажется, что все бабочки в животе сдохли страшной смертью.

* * *

— Ты же знаешь, что я терпеть тебя не могу? — весело спросила Кассиопея, отправляя в рот очередную порцию зефира.

— Ох, дорогая, это взаимно, — улыбнулась Роза и покрутилась на месте. — А как тебе это?

— Нет, слишком много побрякушек, — скривилась темноволосая девушка. — Тебе нужно что-то проще, но изысканней.

Кассиопея поднялась на ноги и, чуть нахмурившись, придирчиво оглядела вешалку с нарядами. Уже несколько часов они сидели в комнате Розы, куда запуганная Астерией Эллин — талантливейшая дочь «той самой мадам Малкин», доставила все свадебные платья, сшитые на заказ специально для Розы. Гермиона ушла под предлогом срочных дел еще после шестого платья, но Кассиопея решила мужественно держаться до конца. Впрочем, она видела в этом и свою личную выгоду, так как у нее и Розы был один размер одежды. Слизеринская натура брала свое.

— Меряй его и помни мою безграничную доброту, — грубо сказала она и протянула Розе самое последнее платье. На самом деле она приметила его уже довольно давно, но где еще сыщешь такой отличный живой манекен? Кассиопея захихикала и снова вернулась к своему занятию — она заставляла зефир кружиться вокруг нее на манер модели солнечной системы.

Роза из-за ширмы не выходила так долго, что бывшая слизеринка даже успела заволноваться.

— Эй, Уизли, с тобой там все в порядке? — осторожно поинтересовалась Кассиопея и отмахнулась от особо надоедливого зефира. Она подкралась к ширме и заглянула за нее. И сдавленно охнула.

Она не была особой впечатлительной, а уж тем более — сентиментальной, да что там говорить — она не любила котов, но то, что она увидела, ее сильно поразило. Это было то самое платье. Роза сияла, как начищенный хрустальный шар для прорицаний, разглядывая свое отражение в зеркале.

— Ну что? — смущенно спросила Роза, не знавшая, куда пристроить руки. Они то тянулись поправить подол, то касались открытых плеч.

— Эффект вейлы, — восхищенно выдавила Кассиопея. — Знаешь, Уизли, я уже жалею, что не приберегла его для себя...

Роза засмеялась. Когда с примеркой было покончено, Кассиопея задумчиво спросила, глядя в потолок:

— А как у тебя с практикой? Уже сказала своему куратору, что не будешь продолжать учебу?

— О чем это ты? — нахмурилась Роза. — Я собираюсь продолжать получать образование...

— Ох, ну да, как же, — хмыкнула Нотт так же задумчиво. — Всенепременно...

— Что ты имеешь в виду? — растерянно спросила Роза, пряча выбранное платье в чехол.

— О, ничего, Уизли, ничего, — быстро отмахнулась от нее Кассиопея и замолчала. Роза пожала плечами и снова принялась за уборку комнаты.

— А ты? Что ты собираешься делать дальше? — устало спросила Роза, присаживаясь на край своей кровати, которую занимала ее подруга, больше напоминающая сейчас морскую звезду.

— Не знаю, — беспечно ответила Кассиопея. — Прорицания — это круто.

Она многозначительно ткнула пальцем в воздух.

— Но я понятия не имею, что мне с ними делать... Не идти же, право, гадать встречным в Лютном переулке... Хотя, знаешь, Уизли, это не такой уж и плохой вариант... А еще я могу заменять старую Трелони в Хогвартсе....

Она накинула покрывало себе на плечи и скрестила руки на груди.

— О-о-о, ребята, сегодня Юпитер нашептал мне на ухо, что одного из вас мы не увидим после зимних каникул... — она быстро заморгала и затряслась, будто в припадке.

Роза улыбнулась.

— Ты все еще не бросила эту затею с пророчествами?

— А ты все еще никак не можешь поверить в то, что кто-то способен тебя обскакать? — в тон ей ответила Кассиопея и недобро прищурилась. — Ну, как же, Роза Уизли, а чего-то не умеет? Зависть берет, а?

Она пыталась говорить серьезно, но уголки ее губ дергались. Это был верный знак, что она на грани гомерического хохота.

— Да, Касси, я все еще никак не смирилась с тем, что мое Внутреннее око так плохо видит будущее, — подыграла ей Роза. — Но...

Кассиопея не дала ей закончить:

— Похоже, тебе пора к окулисту, — хохотнула она и откинулась обратно на подушки. — Ладно, о чем там мы говорили? О работе? Представляешь, что вчера мой...

Неожиданно в комнату заглянул взбудораженный, краснощекий Альбус. Заметив его, Кассиопея опасно ухмыльнулась.

— А вот и он, тиран и деспот! Ужасный человек, заставляющий бедную женщину работать! Вообрази, Роза, вчера он пришел домой... И попросил меня... меня! ... приготовить ему поесть!.. Еще и недоволен был. Подумаешь, загорелась плита... Я же потушила...

Она скривилась и притворно всхлипнула.

— Дорогая, после твоего заклинания наша кухонная мебель все еще обсыхает во дворе, — добродушно сообщил ей Альбус. Кассиопея нахмурилась и окинула его оценивающим взглядом, словно решая — стоит ли мстить. Ответ был более чем очевидным.

— Только попробуй сейчас увернуться, — предупредила она. Прежде чем Альбус сообразил, что к чему, Кассиопея оглушительно взвизгнула и, что есть силы, запустила в него подушкой. Альбус послушно встретил перьевой удар судьбы, облаченный в фиолетовую наволочку, многострадальным лбом.

— Вот так с ними нужно, запоминай, — наставительно сказала она Розе, выискивая взглядом очередной снаряд. — Контроль и железная хватка! Вот как я с Алом... Сначала обругаю, а потом уже и по шерсти можно погладить, и сахару в зубы... Кстати, дорогой, хочешь сахарку?

Альбус взвыл и скрылся за дверью.

— Мужчины, — продолжала она. — Изгадят всю молодость, перечеркнут судьбу, а потом и в душу плюнут, чтобы мало не показалось... И зачем они нам, а? Эти вампиры? Таким красивым и умным?

— Скорпиус не такой, — уверенно сказала Роза. — Он особенный.

— Такой, такой... Все они такие... Особенно твой... братец, — спохватилась Кассиопея, боясь сморозить лишнего. — Заявил мне недавно, что хочет двоих детей. Желательно близнецов.

— А ты что? — улыбнулась Роза, потянувшись к вазочке с остатками зефира. О таком желании лучшего друга она слышала впервые. Впрочем, это было неудивительно. Они уже долгое время существовали как-то порознь. У Розы был Скорпиус, а у Альбуса — черноволосый монстр.

— А что я... Я, может быть, и согласна, да только на кой нам сейчас дети? Я вот сама еще ребенок! — отмахнулась Кассиопея и отобрала у Розы сладкое.

— Нельзя тебе сейчас. В платье не влезешь, — глубокомысленно пояснила она, очень поспешно прожевывая добычу.

— А вообще, идея-то хороша... Представь только — его глаза и мои волосы... — лицо Кассиопеи вдруг озарила догадка. — Мерлин Всемогущий! Да у нас получатся копии его папаши!

Отсмеявшись, она притихла, но ее лицо приобрело такое решительное выражение, словно она всерьез загорелась идеей явить миру клона Гарри Поттера. Какое-то время они сидели молча.

— Слушай, а чего Альбус заходил-то? — вдруг вспомнила Роза. — Он вроде бы хотел что-то сказать?

— Да какая разница, — беспечно махнула рукой Кассиопея. — Он дезориентирован уже который день... Эти мантии и матушка Скорпиуса его скоро доконают.

Она замолчала, призадумавшись, но буквально на секунду.

— И останусь я без мужа, — грустно резюмировала она. — Нет, нельзя этого допустить. Нам же еще близнецов рожать, как же я без него-то.

Она вспорхнула с кровати и, обернувшись, бросила на прощание:

— Вечером зайду. Теперь моя очередь играть в невесту.

Роза упала на кровать и со стоном накрыла голову подушкой.

* * *

Первой мыслью Джеймса было — бежать. Бежать, не оглядываясь. Но он уже сделал так однажды, не разобравшись, и что из этого вышло? Решительно ничего хорошего, если основываться на чувствах Джеймса. Слова Скорпиуса его поразили, хоть в глубине души он все прекрасно понимал. Но принимал ли? Его все еще мучили вопросы. Что, если бы он тогда не уехал? Что, если бы он не сбежал? Что, если... Каждая подобная мысль, каждый подобный вопрос выбивал из под ног Джеймса твердую землю. Он лежал в своей старой комнате без движения и смотрел в потолок. Он думал. Час. Два. Три. Сутки. Сутки уже прошли с того разговора. Первое время рядом с ним сидела Лили. Они молчали, думая каждый о своем.

Как будто какой-то страшный зверь поселился в душе. Пробудился и безжалостно оборвал все, что связывало его со счастьем. И совсем не больно было. Даже не ощутимо. Оно просто исчезло. Осталось только понимание того, что ничего больше нет. Понимание и больше ничего. Наверное, этот зверь — это инстинкт самосохранения. Потому что спиной Джеймс чувствовал, что все напрасно.

Внутренний зверь рычал и оскаливал зубы. Ничего не осталось. Ни ненависти, ни любви. Он прыгал меж этих двух огней, а теперь уверенно сгорал. Что-то потустороннее сжимало голову невидимыми обручами, как будто воспоминания врезались в мозг.

Даже если Его глаза снова пробудили бы тот росток, что когда-то жадно тянулся к солнцу — все зря. Туча никогда не исчезнет.

Небо все в клочьях ваты, Джеймс видел это сквозь стекло, а может сквозь стены. Клочья невесомой ваты, между которыми шныряли ласточки. Ветер, он дарил зверю, воющему в груди Джеймса, силу.

Возможно ли такое безразличие? Возможно ли ощущать такой холод, если ты живой человек с бешено стучащим сердцем.

Странно, что над ним не кружились радостные стервятники, предвкушающие легкую добычу. Или, возможно, незаметные, они выныривали из темноты, а потом трусливо растворялись в сиянии солнца?

То в холод, то в жар.

По небу ползали драконы. У них темно-синяя, дымная чешуя. Под ногами разверзалась земля, в щелях ползали змеи. Над этими тварями не властен ни сон, ни смерть.

Ласточки кричали из своих небесных гнездышек, отворачивая его от решительного шага в пропасть, бросались ему под ноги, разбиваясь в дребезги, как одержимые. Цветы распускались, потому что на них светило солнце. Но, расцветая, они жили не долго. Любая тень существовала ровно столько, сколько существовало солнце. Нет света — нет и тени. Только абсолютная темнота, а возможно и блаженное забытье.

Счет дней и минут, лет и часов, секунд и месяцев, что на небе и в небе. Надежда лжет, превращаясь в груды пепла. Воскресая, как феникс, и снова сгорая.

Маленький человек с дырой там, где должен быть свет. Черной дырой. И звезды затягивались в эту пустоту и сияли уже в воображении, где-то под ребрами.

Ноги сами принесли Джеймса к Розе. Он не помнил свой путь к ее дому, не помнил даже, как поднялся с кровати. Он просто оказался там. Просто так. По-волшебству.

Он стоял, прислонившись к косяку, и смотрел, как она прикладывает к себе свадебное платье. Она была до неприличия счастливой. Такой солнечной и такой родной, что у Джеймса в горле встал комок.

В детстве они строили замки из грязи и песка. Они разыгрывали битвы и, если Джеймс нарушал какой-то исторический факт, она приобретала задиристый вид и, гордо вздернув подбородок, выкладывала все свои знания. В детстве они были дружны. И потом, когда настало время ехать в Хогвартс... Роза всегда была якорем, который удерживал Джеймса от глупых поступков. Роза останавливала его, если он хотел поднять кого-то в воздух, подвесив за ноги. Роза помогала ему, если нужно было разобраться в девичьих чувствах. Роза была всем для него. Лучшим другом, советником, крутой сестрой, о которой можно рассказывать, захлебываясь словами, стучать себя по груди, доказывая, что если и есть в мире хорошая девчонка, то это только она. А потом появился хорек, ссоры и недомолвки. И место Розы заняла Лили.

И вот она здесь. Его Роза. Маленькая рыжеволосая девочка с томом «Истории Хогвартса» в руках. Девочка из его воспоминаний. Она здесь. И она выходит замуж.

— Роза, — позвал тихо Джеймс, но из горла, после дня абсолютного молчания, вырвался только хрип. Роза чуть испуганно оглянулась.

— Джим? Джим! — она поспешно бросила платье на кровать и подбежала к нему, обнимая. Они не виделись целый год.

— Я так рада, что ты приехал, — сказала он, уткнувшись лбом в его плечо. Джеймсу хотелось рыдать так сильно, что приходилось закусывать губы.

— Я тоже рад тебя видеть, — выдавил он, отстраняясь.

— Поверить не могу, что выхожу замуж, — сказала она. Ее глаза немного покраснели. — Ох, Джим, как же я рада, что ты здесь... Мне столько нужно тебе рассказать...

Они сидели рядом, как когда-то, в далеком детстве, склонив головы. Джеймс рассеяно гладил ее по волосам, а она молчала.

— Ты счастлива? С ним? — спросил Джеймс, пытаясь скрыть горечь в голосе.

— Да, — незамедлительно ответила она. — Очень.

Вот и все. То, чего он так боялся и одновременно хотел услышать. Чертов Скорпиус Малфой, что ты натворил?

Он не слушал того, что она говорила. Просто слушал ее голос. От ее счастья и ему было легче, хоть это и так странно. Он принимал решение. Очень важное.

— ...Скорпиус уже предложил тебе быть его шафером? — услышал он вопрос Розы. — Он выбрал Альбуса, но второго еще нет... Ты ведь согласишься?

Джеймс зажмурился и снова открыл глаза.

— Роза, — тихо сказал он. — Дело в том, что меня не будет на свадьбе.

Он просто не смог бы это вынести. Роза отстранилась.

— То есть как так? Почему, Джим? Как же я без тебя?

— Роза, я не могу...

— Почему? — допытывалась Роза. — Это из-за Скорпиуса? Из-за вашей вражды? Джим, это было так давно.

— Прости, но я не могу. Есть множество причин, поверь. Я бы никогда не... Роза, я просто не могу там быть.

— Джим, пожалуйста... — взмолилась Роза, касаясь его руки. — Это так важно для меня...

— Я не могу. Просто не могу. Поверь мне, это не в моих силах... Разве я когда-то подводил тебя, Роза?

И хотя правильным ответом было: «Да, Джеймс», Роза отрицательно покачала головой и вдруг совершенно неожиданно всхлипнула.

— Но как же я без тебя, Джим? Я так боюсь!

И Джеймсу просто не оставалось ничего другого, как начать шептать разные глупости, будто Роза — какой-то подхвативший ангину ребенок. Он говорил ей, что все будет хорошо, он обещал ей, что она со всем справится, хоть каждое слово было сродни выстрелу в собственное сердце. Потому что эти утешения были единственным способом, единственной возможностью загладить свою вину перед ней. Перед своей сестрой, а не девушкой, почти намеренно укравшей у него шанс на собственное счастье.

* * *

Кассиопея появилась вечером, как и обещала. Она была чем-то страшно довольна, и что-то насвистывала себе под нос. Ввалившись без стука в комнату к Розе, она совершила какой-то совершенно немыслимый пируэт, символизирующий ее счастье и душевное спокойствие.

— Мы с Алом поработали над его... Эй, Уизли, что с тобой?

Она только заметила, что Роза сидела на своей кровати, обхватив руками колени, и грустно смотрела прямо перед собой.

— Эй? — Кассиопея потрясла ее за плечо. — Что это с тобой?

Роза подняла на нее удивленный взгляд, словно впервые увидев.

— Погадай мне, — вдруг выпалила она. — Пожалуйста, Касси, погадай мне!

— Нуу... Не знаю... — опешила Кассиопея. Она не считала это удачной идеей и вообще зареклась заглядывать в будущее близких друзей еще хоть раз. Слишком много с этим было связано мороки. Но Роза смотрела с такой мольбой, а Джеймса не было видно на горизонте уже целый год... Она кивнула и полезла в карман.

— Ал опять разбил мой шар, так что... Погадаю на картах, ладно? — она решила не рисковать с линиями руки.

Роза кивнула, не отводя от нее глаз. Если бы кто-то раньше сказал ей, что она когда-либо прибегнет к такому антинаучному методу, она бы рассмеялась этому человеку в лицо и выдала бы целую тираду о достоверности нумерологии и древних рун. Но сейчас ее устраивали и карты. Она бы не смогла объяснить, почему. Возможно, дело было в предсвадебном волнении, охватывавшем ее с каждым днем все сильнее. Возможно, причиной были мутные слова Джеймса, а, возможно, простое любопытство.

Кассиопея тем временем тасовала карты. На кровать перед Розой легла первая карта — трефовая дама. Кассиопея нахмурилась и быстро начала выкладывать из колоды карты одну за другой. Девятка червей. Бубновый король. Бубновая девятка. Бубновая семерка. Трефовая дама. Король пик[1]...

— Ну что? — взволнованно спросила Роза, глядя на девять карт, разложенных кругом вокруг первой.

— Все у тебя будет хорошо, — уверенно сказала Кассиопея. В ее кулаке была зажата последняя, десятая карта. Пиковая восьмерка.

[1] Карты были "плохими". Последняя — "печаль".

Ранним майским утром в поместье Малфоев, что находилось в графстве Уилшир, равно, как и в домах Уизли и Поттеров, была объявлена полная боевая готовность. Шаферы в панике проверяли наличие костюмов и списков гостей. Рональд Биллиус Уизли выпил внушительную дозу Огденского и находился в прекрасном расположении духа. При каждом удобном случае он норовил похлопать первого встречного по щеке (почти всегда этим встречным оказывалась Гермиона, ведь передвигался почтенный отец семейства по очень ограниченной местности) и рассказать, что его дочь выходит замуж. После очередной такой выходки Рона снабдили зельем и отправили отсыпаться, приставив к нему Фредди Уизли и тазик.

В саду поместья был установлен огромный свадебный шатер. На кухне проводился последний инструктаж всего персонала. Два суровых на вид эльфа стерегли торт.

Роза проснулась ровно в десять часов. Счастливо оглядев залитую солнцем комнату, Роза встала с кровати и уже привычным движением потянула на себя дверцу гардероба, чтобы в очередной раз посмотреть на платье и убедиться, что все происходящее — реальность, а не плод ее воображения.

В десять часов в «Норе» оглушительно заверещала девушка. Тед, в самую последнюю секунду избранный третьим шафером и сидевший в кухне в ожидании указаний, стремительно выхватил волшебную палочку из заднего кармана брюк. Подкравшись к комнате, из которой доносился крик, он осторожно толкнул дверь и заглянул внутрь. Роза стояла, прислонившись к стене, ни живая, ни мертвая. Ее руки тряслись, а взгляд был обращен к раскрытому платяному шкафу. Тед глянул туда и присвистнул. На полу, на половину вывалившись из шкафа, лежало тело, облаченное в окровавленную одежду.

— Р-р-ридикулюс, — снова сделала попытку Роза, но ужасный изломанный труп с растрепанными светлыми волосами не исчез. — Ририридикулюс!

Тед стряхнул с себя оцепенение и, отстранив Розу, двинулся к шкафу. Боггарт не медлил. Бледное тело парня стало преображаться — «Скорпиус» поднялся на ноги, стремительно уменьшаясь в росте. Его волосы удлинялись и меняли цвет.

Прошла секунда и перед Тедом, вопросительно склонив голову к плечу, стояла маленькая Лили Поттер. Она выглядела совершенно обычно, разве что, немного младше. Ее карие, как у матери, глаза презрительно сощурились. Тед пораженно вздохнул и отступил на шаг.

— Что у вас тут происходит? Я слышала крик... — недовольно спросила настоящая Лили за их спинами и запнулась. — Что...?

Ее глаза удивленно округлились, когда она заметила боггарта, принявшего ее обличье. Она переводила взгляд с него на Теда, приобретая такой же воинственный вид, как и существо, изображавшее ее. Боггарт, предчувствующий легкую добычу, вновь стал меняться.

— Ридикулюс! — воскликнула Роза, совладав с голосом, и боггарт с громким хлопком исчез. Тед попятился к двери, переводя взгляд с одной девушки на другую. У него был совершенно потерянный вид.

— Люпин, почему твой боггарт — я? — хрипло спросила Лили, нервно переминаясь с ноги на ногу. Тед открыл было рот, чтобы что-то ответить, но знакомый голосок за их спинами заставил его замолчать и быстро выйти из комнаты, мазнув приветственным поцелуем щеку обладательницы чарующего голоса.

— Доброе утро, — почти пропела Виктория, держащая в руках какие-то пакеты и разноцветные коробки. — Вижу, уже почти все в сборе? Начнем?

Красили и одевали Розу очень долго, и все это время Виктория о чем-то щебетала. Лили угрюмо сидела прямо на полу и думала. Кассиопея, присоединившаяся к ним, помогала Виктории делать Розе прическу.

— Счастливая ты, Роза, — донесся до Лили немного завистливый вздох блондинки. — Мы с Тедом вместе уже столько лет, но он все еще не сделал мне предложения...

Лили хмыкнула. Виктория, словно не заметив этого, продолжила:

— Иногда он уходит и мне кажется, что он больше никогда не вернется. Но мы все равно вместе... Все так запутанно, — она снова вздохнула. — Я боюсь, что он просто не создан для семейной жизни...

— Может, он просто не хочет создавать семью с тобой? — язвительно спросила Лили со своего места.

— С чего бы ему ни хотеть этого? — удивилась Виктория. Роза бросила на Лили предупреждающий взгляд, но девчонка уже завелась. Она оглядела кузину и скептически спросила:

— Хмм... Дай подумать, Викки. Может это из-за того, что у вас есть все шансы родить милого пушистого волчонка?

Виктория побледнела.

— Я... Ты же знаешь, что это не моя вина. Тед говорил, что мы можем усыновить... — ее голос предательски задрожал.

— А если он больше не хочет этого? — не затыкалась Лили. У Виктории подрагивала нижняя губа.

— Не смей так говорить! — пригрозила она, хотя в голосе заметно слышалось отчаянье. Лили сложила руки на груди и склонила голову к плечу, презрительно сощурив глаза.

Виктория бессильно топнула ногой и выбежала из комнаты, Кассиопея вышла за ней, призвав лететь за собой коробку салфеток. Сказал бы кто, что ей придется утешать толпы свихнутых на парнях девушек — Нотт незамедлительно бы наслала на беднягу проклятье.

— Что ты себе позволяешь? — набросилась на Лили Роза, едва за подругами закрылась дверь. — Ты же знаешь, что для нее это больная тема. Ты же знаешь, сколько раз она ложилась в Мунго на обследования! Ты же была с ней... Как ты можешь так говорить?

— Я не сказала ничего такого, о чем бы она ни знала. Тед ее не хочет. Она дочь полу-оборотня, у Теда тоже есть эти гены. Зачем мучить ее надеждами?

— Нет-нет, — понимающе выдохнула Роза. — Дело не в этом... Его боггарт — ты...

Она буквально на мгновение закрыла глаза и снова открыла их.

— Ты?.. И он? — охнула Роза, отпрянув от сестры. — Как? Когда?

— Это не твое дело, Роза, — неожиданно разозлилась Лили. — Не суй свой нос в мои дела!

Роза схватила ее за руку, умоляюще глядя в ее глаза.

— Да что же ты делаешь, Лили... Так нельзя! Тед — взрослый мужчина, а ты еще даже не закончила Хогвартс!

Лили вырвала свою руку из цепких ладоней сестры.

— Следи за собой и своим будущим мужем, а с Люпином я разберусь сама, — прошипела она и оставила Розу в одиночестве.

* * *

Вокруг Альбуса все, кажется, свихнулись. Скорпиуса и Кассиопеи не было на местах, Лили была отправлена на их поиски и тоже не вернулась, унеся с собой «что-то голубое», которое так необходимо было Розе. Что именно искала его сестра, Альбус не знал, но, судя по отчаянью, написанному на ее лице, вещь была чертовски важной.

— Ал, ну где же она? — спросила Роза в очередной раз. — У нас двадцать минут...

— Ох, да не знаю я! — огрызнулся он. — Прости, просто Малфой еще даже не напялил свой смокинг, не знаю, где уж его фестралы носят!

— Да что же это такое, — жалобно спросила Роза и присела на край кровати. — Почему все просто не могут сделать то, что им положено? Где Лили?

— Я найду ее, — вздохнул Альбус примирительно. — Мы еще успеваем.

В саду поместья уже появлялись гости. Альбус незаметно проскользнул мимо Астерии, величаво беседующей с какой-то пожилой дамой, и кинулся на поиски младшей сестры, рассудив, что о Скорпиусе позаботится Касси. В том, что его девушка сейчас с Малфоем и промывает ему мозги последними наставлениями на путь истинный, он не сомневался.

Территория, принадлежащая Малфоям, была воистину огромной. Даже в послевоенный период, когда из их фамильной сокровищницы в пользу государства была изъята значительная сума денег, земли остались нетронутыми. Альбус часто бывал у друга в гостях на летних каникулах и готов был поклясться, что исследовал с ним вместе все закоулки и тропинки. Но этих качелей, свисавших с ветки старого дуба, он не помнил.

Альбус осторожно подкрался поближе и прислушался.

— Какого лысого наргла ты сказала это Виктории? — гневно спросил Тед, склонившись над сидевшей на качели девушкой. Лили гордо вздернула подбородок и так же сердито ответила:

— А почему твоим боггартом была я, Люпин?

Тед так крепко вцепился в веревки, держащие сиденье, что костяшки его пальцев побелели.

— Она закрылась в комнате и плачет, — прорычал он. — Из-за твоего длинного языка и тупой головы!

Лили вскочила было на ноги, но Тед толкнул ее назад. Девушка качнулась и почти упала на сиденье.

— Не смей больше никогда, — начал он, но Альбус не намерен был больше это наблюдать. Он медленно вышел из-за своего укрытия.

— Коснись ее хоть пальцем еще раз, и я скормлю тебя флобберчервям, — спокойно сказал он, хоть от этого деланного спокойствия несло угрозой. Это казалось смешным — этот, не самый крепкий на вид парень, казалось, не представлял никакой опасности. Но что-то было в его зеленых глазах, что-то было в его напряженных плечах, что-то, что заставило Теда Люпина, аврора из группы особого назначения, примирительно поднять руки и отступить на шаг. Что-то, чего еще никто и никогда не видел в глазах младшего миролюбивого сына Гарри Джеймса Поттера. Что-то, что долгие годы спало в его груди. Опасная сущность, воля и змеиная изворотливость. Имя тому было — Слизерин.

— Лили, иди в дом, — приказал он. — С тобой я разберусь позже.

В любое другое время в глазах рыжей бестии загорелся бы опасный огонек протеста. Но сейчас она испуганно кивнула и, опустив голову, быстрым шагом направилась в сторону поместья. Альбус проводил ее долгим взглядом и обернулся к Теду.

— А ты... Я не знаю, что у вас двоих происходит, Люпин, но, клянусь Мерлином, если ты подступишь сегодня к ней ближе, чем того будет требовать церемония... Улавливаешь мою мысль?

— Ал, она достала меня... — заговорил Тед, сплёвывая на землю. — Она...

— Меня не интересует то, что сделала она. Меня интересует только то, что ты к ней сегодня не подойдешь, и я уж за этим прослежу, — повторил Альбус и пошел вслед за сестрой.

Тед устало опустился на качели. Лили выжирала из него энергию, как вампир. Каждый раз, когда он видел её, внутри него зарождался почти животный страх. Он боялся мыслей, возникавших в его голове каждый раз, когда она оказывалась рядом. И самым ужасным было то, что она знала о них. Об этих мыслях. Теперь точно знала. Не трудно было догадаться, увидев боггарта. Все произошло в ту самую секунду, когда он появился из шкафа — он боялся ее. Боялся ее рыжих волос, сводивших его с ума. Боялся ее карих яростных глаз. Боялся ее вкрадчивых интонаций. Боялся себя, способного причинить ей вред. Она была маленькой девочкой, радостно восклицавшей всякий раз, когда он менял форму своего носа или в мгновения ока отращивал себе заячьи уши. А теперь все было иным.

Тед поднялся с качелей. Он понимал, что такое поведение непростительно. Он не должен был кричать...

— Ступефай! — рявкнул кто-то за его спиной.

«Ты!» — мелькнуло в сознании Теда и он отключился.

— Ничего личного, — проворчал незнакомец, выдергивая прядь светло-зеленых волос из прически лежащего ничком Люпина.

Как память нищего, что был богат вначале,

я утопить стремлюсь в прекрасном яд печали.

Аргирис Эфталиотис

* * *

— Мистер Малфой, сэр, — пискнул тоненький голосок и комнату затопил солнечный свет. — Уже время!

Будто в подтверждение этих слов в коридорах стал слышен топот многочисленных ног, а на кухне загремели кастрюли.

— Кто поставил ледяную скульптуру на солнце? — послышался сердитый голос Астерии Малфой и Скорпиус разом вспомнил, какой сегодня день.

День свадьбы. Его свадьбы. На негнущихся ногах он последовал в ванную, где провел много времени, уставившись в светлый мраморный кафель. Подумать только. Он женится. На Розе. На Розе Уизли. Своей лучшей подруге. Женится, черт побери!

— Мог ли ты себе такое представить, а, Серкет? — спросил Малфой у своего скорпиона, закрывшись в комнате в Восточном крыле поместья. Здесь была своеобразная кладовка для всяких предметов роскоши, спрятанных до лучших времен. Эту комнату редко посещали даже эльфы, убирающие поместье, поэтому тут было довольно пыльно, а с одной картины даже свисала внушительных размеров паутина. Скорпиус не помнил точно, как он здесь очутился. Он вышел позавтракать, встретил Альбуса, поговорил с отцом, а весь последующий путь он помнил смутно. Не мог он сказать также, сколько времени провел в этой комнате. Просто сидел и смотрел, как маленький паук ползет по нарисованному лицу его двоюродной прабабушки. В голове была блаженная пустота, пальцы, будто подчиняясь чьей-то чужой воле, выстукивали свадебный марш на дубовой поверхности старого секретера.

Его уже, наверное, искали. Почему-то стало смешно, когда он представил лицо Альбуса, обнаружившего, что жениха нет на месте.

— Эй? — раздался тихий голос из-за массивной двери. — Ты тут?

Скорпиус затаил дыхание. Не хотелось открывать.

— Я знаю, что ты здесь, придурок, так что лучше открой. Я не сильна в отпирающих чарах, так что придется вынести всю дверь!

— Алохомора, — прошептал он, направив палочку на замок. Уж в способностях и настырности этой девицы он ни капли не сомневался.

— Кто меня сдал? — проворчал он, подвигаясь, чтобы освободить место своей злейшей подруге.

— О, один из твоих дядюшек или... Такой... Бледный, с бородкой... Как же его... Кигнус?

— А, тот, что висит возле лестницы?

— Ага, — кивнула Касси.

Повисла неловкая тишина.

— Знаешь, Малфой, я ведь всегда знала, что ты доставишь мне много хлопот, — пробормотала она какое-то время спустя. — Еще с тех пор, как на одном из детских праздников ты разбил себе коленку. Как же ты тогда рыдал, помилуй, Мерлин...

— Ты еще помнишь это? Нам же было по пять лет, — смущенно пробормотал Скорпиус.

— О да... Мне еще пришлось одолжить тебе свою игрушечную метлу, иначе ты грозил затопить весь дом своими слезами!

— Папа меня потом еще долго этим попрекал, — вздохнул Скорпиус и улыбнулся. А ведь, правда, она была тогда с ним необычайно любезной. Даже почти не дразнила. Для него было полной неожиданностью, что она этого не забыла. Кажется, эти дни были целую вечность назад.

— Все это, конечно, замечательно, но как только я тебя женю, носиться я с тобой перестану, — Кассиопея улыбнулась и похлопала его по плечу. — И вообще я не за этим к тебе пришла. Что-то подсказывает мне, что тебе просто необходимо немного заразительного безрассудства.

Кассиопея полезла в карман и выудила из его недр прозрачный пакетик. Скорпиус обмер, наблюдая, как она раскачивает им у него перед носом. Сумасшедшая! Только она могла до этого додуматься. Когда-то Скорпиуса посещала идея попробовать, но как-то не сложилось. На Черном рынке Хогвартса он мог добыть обычную сигарету за двадцать сиклей за штуку. Но Кассиопея шагнула дальше, да и, Хогвартс, слава фестралам, был уже далеко позади. Она не стала мелочиться. Нет, Кассиопея Нотт протягивала ему то, что он мог бы приобрести за пятьдесят сиклей, не меньше.

— Да что вы себе позволяете, — возмущенно прокряхтела горгулья с потолочной балки. — Вы же все здесь подпалите!

— Ужасная молодежь, — поддержал ее один из портретов с изображенным на нем почтенным стариком в зеленом камзоле. Он деланно закашлялся и прикрыл бледный нос белым кружевным платочком.

— О, да заткнись, мистер Блэк, сэр, — добродушно посоветовал ему Скорпиус, выпуская изо рта струйку дыма.

Старик на портрете обиженно отвернулся. Кассиопея взглянула на часы и многозначительно покосилась на Скорпиуса.

— Ты готов? — серьезно спросила она. Скорпиус, помедлив, кивнул.

— Тогда не забывай, что только реальность сейчас имеет цену, — сказала она. — Назад пути не будет.

— Я знаю, Нотт. Я хочу этого.

— Тогда пойдем. Альбус, наверное, уже все волосы себе вырвал от переживаний. Не терпится увидеть его лысым! Пойдем же!

* * *

Гости вытягивали шею в сторону прохода, устеленного красной дорожкой. Нервное ожидание заполнило шатер. Присутствующие возбужденно переговаривались. Учитывая количество гостей, шум стоял невероятный. Скорпиус на миг коснулся нагрудного кармана, куда он в самый последний момент засунул серебряный разломанный кулон, и сжал кулаки. Миссис Уизли и чета Поттеров быстро заняли свои места в первом ряду. Неподалеку разместились Драко и Астерия. Миссис Уизли теребила в руках носовой платочек. Скорпиус нервно сглотнул.

Мгновение и у входа в шатер показались Альбус и Тед, оба в строгих черных мантиях с красными розами в петлицах. Хьюго нервно заерзал на своем месте, высматривая свою сестру. И тут все замолчали, заставив внутренности Скорпиуса скрутиться в морской узел. Оркестр заиграл медленную музыку.

— Ох! — всхлипнула миссис Поттер и, ухватив за руку своего мужа, крутнулась на месте, чтобы увидеть вход.

Все присутствующие волшебники и волшебницы, друзья и родственники затаили дыхание, когда в проходе появился Рон и Роза. Лицо Рона было бледным, как мел, и, казалось, что какая-то неумолимая сила движет им, заставляя идти дальше.

— Всего лишь «Конфундус», — громко прошептала Гермиона извиняющимся тоном. — Гарри, ты же его видел, что я могла сделать еще!

Роза сияла. На ее волосах поблескивала тиара, полученная от тетушки Мюриэль, а очень красивое белое платье, казалось, источало неземной свет. Она была прекрасной. Лили и Кассиопея, обе в голубых платьях, казались даже красивее, чем обычно. Лицо Кассиопеи озаряла искренняя улыбка, Лили же, кажется, едва сдерживала слезы.

— Дамы и господа, — прокашлялся высокий волшебник с густыми черными бровями. — Мы собрались здесь, чтобы отпраздновать соединение двух верных душ...

В первом ряду Гермиона и Джинни тихо всхлипывали в кружевные платочки. Астерия мужественно держалась. Скорпиус скосил глаза на отца — от того волнами исходило напряжение. Заметив, что сын на него смотрит, Драко ободряюще кивнул.

— Согласна ли ты, Роза Молли Уизли ...

Скорпиус оглядел зал. Джеймса не было.

— ...связать себя узами брака со Скорпиусом Гиперионом Малфоем и жить с ним в согласии и любви, пока смерть не разлучит вас?

Гермиона смотрела на свою дочь и видела в ней себя — счастливую, молодую, обретшую счастье с лучшим другом. Джинни смотрела на Розу и тоже видела в ней свое отражение — смелую, рыжеволосую девчонку, ждавшую своего принца всю сознательную жизнь. Астерия же видела в ней наивную, совсем еще молодую девушку, решившую, что все можно изменить любовью. Девушку, добровольно принесенную в жертву принципам чести. Себя.

Младшая дочь мистера Гринграсса, человека, всегда хотевшего сына. Старшая Дафна была любимой дочерью, Астерия — напоминанием о несбывшихся надеждах. Она всегда старалась угодить ему, хоть в глубине ее души всегда горел бунтарский огонь. Слизерин — чтобы доказать отцу свою преданность семье. Староста факультета — чтобы показать свои способности. А потом и жена Малфоя. Не по своей воле, а чтобы спасти от этой участи Дафну.

Любила ли она Драко? Безусловно, любила. Так, как только чистокровка может любить чистокровку, той самой жертвенной любовью, которую так яро отрицали борцы за равноправие по статусу крови. Влюбленная, но оставившая все свои мечты и амбиции ради одного только звания — жена Малфоя.

Так же поступала Роза, и Астерия знала, что в глубине души эта девочка чувствовала, что не все так просто. Конечно же, Роза знала, на что она идет. И это заставляло Астерию молиться, молиться о том, чтобы Роза Уизли никогда не оставила ее сына в беде.

— ...делить с ним радости и печали...

Скорпиус потерянно оглядел зал. Его не было. Он не пришел. Все действительно реально.

— Согласна, — уверенно сказала Роза, и Скорпиус с удивлением отметил, что ее глаза сияли. Почему они сияли? Почему она так счастлива?

— Согласен ли ты, Скорпиус Гиперион Малфой...

Скорпиус скосил глаза на шаферов. У Альбуса был такой вид, словно его только что огрели дубинкой. Тед выглядел спокойным и напряженным одновременно. Высокий волшебник, кажется, что-то спросил. Тед провел рукой по волосам каким-то неуловимо знакомым движением. На его щеке была свежая ссадина.

— ...будешь ли ты любить, уважать и нежно заботиться о ней...

Скорпиус уже видел этот жест. Видел уже много раз. Когда? Где? Нет, это безумие. Настоящее безумие.

— …хранить брачные узы в святости и нерушимости...

Тед прикусил губу. Скорпиус понимал, что его «сейчас» превращается в «никогда». Если это был он, а не какая-то сумасшедшая фантазия, дефект зрения и просто сильное желание, чтобы это, правда, был не Тед... Если оставалась хоть малейшая возможность... Он должен был это сделать.

— Пока смерть не разлучит вас?

Пока смерть не разлучит. Как странно. Значит ли это, что не навсегда? Только пока смерть не разлучит... Глупая ирония. Я всегда буду с тобой.

Скорпиус посмотрел на Розу, моля лишь об одном. Пусть поймет, пусть поймет, пусть поймет. Пока смерть не разлучит. Всегда. Вечно. Он должен понять. Он ведь пришел. Он здесь. Пусть даже не ради Скорпиуса, да он и не смел надеяться на это. Но...

— Да или нет? — повторил свой вопрос волшебник.

В сумерках свадебный шатер казался еще прекрасней благодаря сотням маленьких фонариков, которыми были украшены все ближние деревья и дорожка, ведущая к входу. Сердца никогда не бились быстрее. Жизнь полна упущенных возможностей, но стоит ли принимать их во внимание, чтобы обойтись без будущего? Скорпиус Малфой никогда не был трусом, в отличие от своего отца.

— Я люблю тебя.

В тот миг они вычеркивали друг друга из своих жизней, хоть только слепой не заметил бы, что у Розы Малфой карие глаза и озорная улыбка. Если же говорить о ранах и старых обидах, то время их никогда не излечит. Но оно отнимет память о них и этого будет достаточно.

КОНЕЦ

Лондон, 4 года спустя

Зима в том году была на удивление снежной и Лили, одетая в темно-зеленую мантию с золотым когтем на спине, проваливалась в сугробы почти по пояс.

— Берегись! — прокричал кто-то с крыши одного из домов, и Лили едва успела отскочить в сторону, прежде чем огромный ком снега коснулся земли.

— ЛЯП! — за ним последовал следующий ком, и Лили быстро нырнула в спасительное тепло «Дырявого котла». По-обыкновению, внутри бара было шумно и тесно. Компании разномастных магов горланили пьяные песни, играли в карты или просто общались.

— Лили! — радостно замахали ей с дальнего столика, и девушка, улыбнувшись, поспешила туда.

— Извини, я прямо с тренировки... Я не опоздала? — спросила Лили, касаясь щеки Джеймса приветственным дежурным поцелуем.

— Немного, но я тут не скучал, — Джеймс украдкой кивнул в сторону барной стойки.

Лили покосилась туда и возмущенно прошипела в ответ:

— А он что здесь делает? Здесь же полно нарглов!

Джеймс многозначительно повел бровями. Лили засмеялась.

— И когда это случилось, больной извращенец? Как только он попал в команду?

— Лилз, — протянул Джеймс. — Не думай обо мне так плохо... Через месяц.

— Что-то подсказывает мне, ребята, что вы говорите обо мне, — протянул Лисандр, подплывая к их столику с двумя кружками пива. — Джим, не забывай, что я всегда все слышу.

— Ну конечно ты все слышишь, — возвел глаза к потолку Джеймс и выдернул из его кармана трубку телесного цвета. — У тебя же удлинитель ушей, парень!

Лисандр скривился и сделал вид, что не понял, о чем идет речь.

— Ну и ладно, — обиженно буркнул он и стал цедить из своего стакана пиво, как ему казалось, благородно и высокомерно.

— Ну, а как ты? — спросил Джеймс, пытаясь не смотреть на Лисандра. — Как Тед? Слышал, ему светит повышение?

— Откуда мне знать, как там ваш Тед, — смутилась Лили. — Почему все думают, что я просто обязана об этом знать...

— Лили, — Джеймс склонил голову к плечу и внимательно посмотрел сестре в глаза. — Колись.

Лили зажмурилась и быстро выпилила:

— Даонсделалмнепредложение!

— Да! — Джеймс победно вскинул кулак, чуть не выбив у Лисандра из рук его бокал. — Наконец-то, Лили... Честное слово, я думал, мне придется вызывать его на мужской разговор...

Лили нервно хохотнула и стянула перчатку, демонстрируя тонкое кольцо.

— Я так рад за тебя, — вздохнул Джеймс. — Правда, Лилз. Это лучшая новость после той, что Альбус уволился из Авроарата.

— И не говори, Джим, — покачала головой Лили. — Ты еще не видел, как скакала по дому эта сумасшедшая. Кричала, что это лучший день в ее жизни со всеми вытекающими. Я уже просто дни считаю, чтобы переехать к Теду на площадь Гриммо!

— И куда Ал собирается теперь? — улыбнулся Джеймс, живо представив дражайшую женушку брата. — Я помню, как он расписывал мне плюсы своей службы на благо государства, но раз уж он поменял свои приоритеты... Магический правопорядок?

— Ох, Джим, я не вникала особо... Ты же знаешь Ала и его занудство — когда он начнет что-то объяснять... — Лили скривилась. — Кажется, в отдел Гермионы.

Джеймс понимающе покивал головой и отхлебнул пива.

— Он с самого начала должен был там работать...

— Это верно, — согласилась Лили и запнулась. Со стороны Лисандра донесся булькающий звук. Джеймс поспешил постучать несчастье по спине, прилагая к этому действию максимум усилий. Когда спасательная операция была завершена, Джеймс выколдовал соломинку и, сунув ее в бокал Лисандра, протянул его парню, сопутствовав это почти ласковым: «Придурок». Лили наблюдала за этой сценой сквозь пальцы, закрыв лицо руками.

Два идиота нашли друг друга, хоть она и не знала, как это вообще возможно.

— А как вы вообще начали свои... отношения? — решилась задать она свой самый главный вопрос.

— Я ей расскажу? — поинтересовался Джеймс у все еще надутого Лисандра. Тот пожал плечами, угрюмо потягивая пиво через разноцветную соломинку.

— Пару месяцев назад, значит, его приняли в запас к «Соколам». Наш ловец — сущий кретин, всех уже изрядно достал, так что мы ему искали замену еще с лета, — Джеймс покосился на друга. — И вот, после сотни рассмотренных кандидатур мы нашли его... Он действительно хорош, этот дурак Хиггинс не идет ни в какое сравнение. Ну, мы и надрались по этому поводу.

Лили понимающе прищурилась. Все, что начиналось словами «мы надрались» всегда сводилось к логическому завершению.

— Ну... Потом была одна неловкая ситуация, — пробормотал Джеймс, покосившись на Лиса. Тот махнул рукой и доверительно сообщил Лили:

— Он принял меня за другого по пьяни, если честно.

— Не правда, — попробовал откреститься от этого обвинения Джеймс, но Лисандр остановил его повелительным движением руки и продолжил:

— Мы надрались, как свиньи, Луна, — протянул он, постукивая тонкими пальцами по столу. — И это, прости, пьяное животное стало изливать мне все свои проблемы. Он был в истерике.

Джеймс покраснел и попробовал возразить, но Лисандр наступил ему под столом на ногу.

— Ай!

— Так вот... Полез он ко мне со своей правдой жизни. Такого бреда я не слышал никогда, хоть, прошу заметить, я вырос в семье натуралистов. А потом он попер на меня со своими слюнями. Ну, чего уж не сделаешь на пьяную голову, а?

— Я уже тогда протрезвел, — пробормотал Джеймс. — И ты мне сам отвечал, я тебя не принуждал.

— Угу, как же, — кивнул Лисандр и кашлянул. Лили явственно услышала в его интеллигентном покашливании «Инкарцеро»[1].

— И что же было дальше? — с интересом спросила Лили, поглядывая блестящими глазами то на одного, то на другого.

— Он умолял меня... — начал было Лисандр, но получил тычок под ребра.

— Упустим этот момент, — грозно сказал Джеймс, многозначительно глядя на него.

— Тогда что?..

— ...мы ей расскажем?

— Думаешь?

— А давай сразу...

— Финал?

Лили недоверчиво смотрела на них — перебивающих друг друга и понимающих с полуслова. Один Мерлин знал, что это за магия.

— Я попросил у ребят недельку отпуска. Уехал в один поселок под Лондоном...

— Но вечно прятаться он не мог, — ухмыльнулся Лисандр.

— Да, и однажды утром...

— Примерно в семь...

— Кто-то постучал в мои двери...

— Ногой.

— Да, точно. Звук был очень громким.

— А то.

— Я пошел открывать. На крыльце моего дома стоял Лисандр. Почему-то темноволосый.

— Я думал, что ты понял почему.

— Я спросил его, что это значит.

— Ты долго тупил.

— А он сказал, что я — Поттер. И что по наметившейся традиции рыжие Поттеры влюбляются в темноволосых. Что ты потом сказал?

— И вот я здесь, — процитировал самого себя Лисандр и довольно усмехнулся.

— Ага, точно... Вот так и вышло. Думаем, что отыграем сезон, а потом сменим обстановку... Новый контракт подпишем. Да хоть с «Пушками». И их выведем на международный уровень, а то дядя Рон уже совсем устал за них болеть.

— Не хочу играть за «Пушек», — возразил Скамандер. — Лучше за «Торнадо».

— Можно и за «Торнадо», — согласился Джим. — А можно еще Лили из «Гарпий» переманить и будет у нас собственная команда.

Они сидели еще долго, обсуждая новую модель спортивной метлы и нового кавалера Роксаны. Вокруг них люди занимались своими делами, сновали от столика к столику, ругались, пели, влюблялись — жизнь текла своим чередом даже в этом маленьком баре между магазином комиксов и музыкальной лавкой.

Контраст теплой атмосферы «Дырявого котла» и холодной заснеженной улицы действовал отрезвляюще. Раскланявшись с Лили, Лисандр пошел впереди, а брат с сестрой остановились, не решаясь взглянуть друг другу в глаза.

— Вы два чертовых извращенца, — наконец хрипло сказала Лили. Джеймс знал, что она говорит не о Лисандре, который сейчас восторженно разглядывал витрины. — Он же так похож...

— Нет, Лили. Даже не думай произносить это вслух. У него семья, своя жизнь и у меня своя. Он, — Джеймс махнул рукой на Лисандра, — совершенно другой. Пусть Роза рожает хорьку детей, уверен, это будет двойня, пусть они дают им совершенно идиотские малфоевские имена... Меня это больше не волнует.

— Но ты не забыл...

Джеймс засомневался, стоит ли отвечать. Он смерил девушку долгим взглядом и, наконец, ответил:

— А ты бы смогла?

Его звали Джеймс Сириус Поттер, ему было 24 года и сердце с гравировкой «Скорпион» ему так и не вернули. Да он и не просил.

Время ураганов закончилось.

[1] заклинание. Выпускает из палочки верёвки и связывает противника.