— «…Мы не сможем быть вместе. Мы слишком разные». Каждым свои словом она забивала новый гвоздь в крышку моего гроба, — пафосно закончил Скорпиус рассказ о том, как его отшила некая семикурсница Элли Дэвис.
— Фу, — поморщилась Роза. — Скорп, ты же не хочешь быть актером. К чему столько напыщенности?
— Вот между прочим, могла бы что-нибудь посоветовать лучшему другу, которому только что разбили сердце, — фыркнул Скорпиус и начал вырисовывать какие-то линии на пергаменте.
— Моему лучшему другу разбивают сердце с завидной регулярностью, я осколки собирать не успеваю, — меланхолично ответила Роза. — Если у меня будет «Т» за это эссе, на котором ты что-то калякаешь, я убью тебя.
— Какая ты сегодня вредная, Рози, — надулся Скорпиус и положил голову на раскрытый учебник по зельеварению.
— Я всегда вредная, пора бы уже привыкнуть, — бросила Роза. — Из-за твоей блондинистости я не вижу, как правильно готовить Перечную настойку, сдвинься.
— А твоя рыжесть загораживает мне свет, — не остался в долгу Скорпиус. — Мерлиновы штаны! — он хлопнул себя по лбу. — Эссе по зельеварению!
— А ты думал, я просто так тут сижу, когда все нормальные люди в снежки играют? — возмутилась Роза, глянув в окно, за которым половина, если не больше, учеников валялись в снегу.
— Рози… — вкрадчиво начал Малфой.
— Нет, Скорпиус, даже не проси! Я весь день сидела над этим эссе, пока ты там крутил шашни с Дэвис, а теперь ты надеешься просто скатать его? Ни за что!
— Ну Ро-о-ози, — протянул он, — ну пожа-алуйста! Я тебе в следующий раз защиту дам списать!
— Ты же знаешь, что я терпеть не могу списывать.
— Я сделаю за тебя практическую по травологии!
— Ты же знаешь, что если я не сделаю сама работу, я не смогу придумать к ней вывод.
— Я нарисую тебе карту по астрономии!
— Ты же знаешь, что я потом ничего не смогу сама на небе найти.
— Я сделаю за тебя трансфигурацию!
— Ты же знаешь, что я не справлюсь на практике без теории, — не обращая внимания на умоляющие глаза друга, парировала Роза.
— Ну Рози! — взмолился Скорпиус. — Пожалуйста, дай зелья, я же не успею сам написать!
— Ага, а потом ты получишь свое «П», а мне с «В» сидеть? Нет уж, спасибо, — она встала, чтобы взять с полки нужную книгу, и Скорпиус машинально подошел к ней, чтобы подстраховать.
Рози встала на невысокую табуретку и попыталась дотянуться до самой верхней полки. Пальцы уже коснулись шершавого потрепанного корешка и пробежались по гладким выгравированным буквам, оставалось только ухватиться за верх книги и потянуть ее на себя, что Рози и поспешила сделать. Поспешила — и, не удержавшись, рухнула прямо в руки Скорпиусу, еле устоявшему на ногах.
— Вот видишь, какой я хороший, — улыбнулся он, чувствуя, как она обнимает его за шею и ее холодные тонкие пальцы дрожат от испуга, — я шестой год подряд ловлю тебя во время полетов в библиотеке, а ты даже не можешь дать мне списать какое-то жалкое эссе.
Роза тепло улыбнулась и взъерошила ему волосы.
— Ну конечно! — возмутился Скорпиус. — Нет бы сказать: «Спасибо, Скорпи, ты снова спас меня, и я обязательно дам тебе это дурацкое эссе», так ты мне прическу портишь!
— Было бы что портить, — хихикнула Рози и была наказана: Скорпиус начал дуть ей на шею.
— Нет, Скорпиус, нет! Ты же знаешь, я боюсь щекотки! — Роза активно болтала ногами, пытаясь вырваться из стальных объятий. — Ну отпусти-и, я больше так не буду!
— То-то же, — шутливо ответил Скорпиус, бережно поставил ее на пол и без труда снял с полки нужную ей книгу. — Держи, самостоятельная ты наша.
— Спасибо, — снова улыбнулась Роза.
— Ну так что? Теперь ты дашь великому и могучему Скорпиусу Малфою списать эссе по зельям? — грозно вопросил он, нависнув над нею.
— Да ну тебя, Скорп, — отмахнулась от него Роза.
— Ты поплатишься за свои слова, Роуз Уизли! — громоподобно заявил он и, касаясь лопатками поверхности стола, прогнулся так, чтобы видеть ее лицо.
— А может, все-таки театральный? — задумчиво спросила Рози, проведя кончиком пера по его лицу.
— Не-е, не хочу, — ответил Скорпиус и закрыл глаза.
Длинные светлые ресницы, правильные черты, тонкие губы, бледные щеки — Роза невольно залюбовалась лицом Скорпиуса и неожиданно подумала, что губы у него, наверное, очень мягкие и нежные, ведь недаром Кэти в свое время все уши прожужжала о том, как божественны его поцелуи. И почему-то вдруг подумалось, что ей, Розе, никогда не узнать о том, каковы поцелуи Скорпиуса. Они же лучшие друзья, а лучшие друзья не целуются.
— Ты чего? — Скорпиус приоткрыл один глаз. — Смотришь на меня, как крокодил на львенка.
Роза рассмеялась и хлестнула его пером по лбу. Это его «крокодил на львенка» всегда ужасно ее смешило, потому что это было единственное, что смог запомнить (а точнее, то, что больше всего его впечатлило) Скорпиус после первого просмотра «Короля льва» у нее дома на летних каникулах.
— Я так понимаю, ты решил сравнить меня с крокодилом? — наигранно насупилась Роза. — Ну спасибо, с ним меня не сравнивал даже Майкл, а ведь он умудрился однажды заявить мне, что я напоминаю ему тентакулу.
Скорпиус нахмурился, вспомнив незадачливого ухажера Розы, который умудрялся постоянно наступать ей на ноги во время танцев и отвешивать такие комплименты, после которых он, Скорпиус, был вынужден по несколько часов поднимать Рози самооценку.
— Да какой из тебя крокодил — ты ведь не зеленая и не зубастая, — ухмыльнулся он. — Ты ж вообще красивая, Роза.
Роза замерла. Он уже сто раз говорил ей, что она красивая, но это всегда происходило в рамках поднятия самооценки. Просто так — никогда.
Рози тряхнула головой.
— Слезай давай, мне еще дописывать сочинение для МакГонагалл.
— Так ты дашь мне эссе? — Скорпиус и не подумал пошевелиться, скрестив руки на груди. Роза уперлась в него руками, пытаясь спихнуть, но потерпела неудачу.
— Как я могу тебе его дать, — поинтересовалась она, — если ты разлегся тут на нем?
— Айн момент! — воскликнул Скорпиус и соскочил со стола. — А теперь?
— Держи, — обреченно вздохнула Рози и протянула ему свернутый пергамент, — что с тебя взять?
— Я люблю тебя! — прокричал Скорпиус, выбегая из библиотеки.
— Только не слово в слово! — крикнула ему вдогонку Роза, заработав грозный взгляд мадам Пинс.
— Ага!.. — донеслось до нее эхо.
«Я люблю тебя». Рози устало потерла виски и, скрестив на столе руки, положила на них голову. Она не понимала, что с ней происходит последнее время: то она начинает рассуждать о вкусе поцелуев Скорпиуса, то по телу разливается приятное тепло, когда он привычно обнимает ее, то появляется чувство опустошенности от простых трех слов, которые ей говорили все, кому она не отказывала в помощи. «Я люблю тебя» от Малфоя — это то же, что и «я люблю тебя» от Альбуса, или от Джеймса, или от Хью: братское, ничего не значащее, думала Рози. Но почему-то ужасно хотелось, чтобы оно стало значащим не только для нее, но и для Скорпиуса. Почему-то все время думалось о том, как было бы здорово переплетать свои пальцы с его, как это делают Ал и Алиса, как было бы хорошо иметь возможность в любой момент чмокнуть его в нос, как частенько чмокает мама в нос папу, и как уютно можно было бы почувствовать себя в любой момент, просто прижавшись к нему. Не по-дружески.
Дурацкие лучшие друзья. Раньше Рози гордилась своей дружбой со Скорпиусом, а теперь ненавидела ее. Раньше она спокойно сидела на его кровати в одной пижаме и заплетала на ночь длинные волосы в косу, рассказывая ему все свои секреты и делясь переживаниями, а теперь она обязательно начинала думать о том, какие у него сильные руки и шершавые ладони с мозолями от рукоятки метлы. Раньше ее тошнило, когда соседки по спальне заводили разговор о том, как целуется Скорпиус, а теперь она отчаянно им завидовала. Раньше ей снились полеты на метле или игры в снежки с Альбусом и Скорпиусом, а теперь в ее снах был исключительно один Скорпиус.
И было ужасно обидно от осознания того, что узнай Скорпиус о ее мыслях, он бы только рассмеялся и сказал что-нибудь такое же глупое и привычно милое, как «крокодил на львенка». Вот такая вот тяжкая судьба лучшей подруги, подумалось Рози.
— Роз? — встрепенувшись, Роза подняла голову и увидела участливо склонившегося над ней Ала. — С тобой все в порядке?
— Со мной? Да… Да, все хорошо. — Альбус потрогал ее лоб. — Я просто устала, Ал.
— Иди спать, Рози, — строго ответил он.
— Сейчас, я только сочинение допишу.
— Обещаешь?
— Так точно, мистер младший брат, — Роза шутливо приложила руку к виску.
— Всего-то на несколько недель, — Ал, сделал вид, что обиделся, но тотчас же улыбнулся. — Если станет плохо, сразу же…
— Да, я сразу же пойду к мадам Помфри, — закончила Рози.
— Или ко мне или Скорпиусу, не бойся — не разбудишь, — подмигнул он ей.
— Ой, иди уже, Ал!
— Есть, мадам.
— Между прочим, мадемуазель, — недовольно поправила Роза.
— О’кей, — ответил Альбус. — До чего капризная у меня сестра! Ты хоть ужинала?
— Не-а, — Роза покачала головой и, заметив грозно-удивленный взгляд Ала, поспешила ответить: — Я не голодна, мне бабушка сегодня прислала пирожков до конца зимы.
— Оу, — понимающе кивнул Ал. — Тогда ладно. Давай, не засиживайся здесь, а то нам скоро на звезды смотреть. — Он чмокнул Роз в макушку и, напевая что-то под нос, вышел из библиотеки.
«Видать, Алиса сегодня в хорошем расположении духа, — подумала Роза, глядя ему вслед. — Ну, хоть кто-то из нас».
Правда, потом ей подумалось, что это она одна сидит и дуется на весь мир, в то время как остальные наслаждаются жизнью.
* * *
— А где Альбус? — удивленно спросила Роза, обнаружив у выхода из школы только Скорпиуса в криво надетой шапке.
— В больничном крыле, глотает микстуры и таблетки, — ответил Скорпиус и поспешил добавить: — Простудился.
— Еще бы, — вздохнула Роза и поправила шапку на Малфое, — весь день в снегу валяться. И ты окажешься там же, если упорно будешь следовать его примеру.
— Пойдем? — спросил Скорпиус и привычно взял ее за руку. — Где перчатки, Роз?
Роза вывернула карманы мантии и виновато посмотрела на Скорпиуса: в них ничего не было. Он вздохнул, стянул с себя перчатки и надел их на послушно протянутые к нему руки Рози.
Она бы никому и ни за что не призналась, как здорово носить перчатки Скорпиуса Малфоя и чувствовать сквозь их тонкую шерсть, какие у него сильные холодные ладони. С мозолями от рукоятки метлы.
— Вот, сегодня отсюда хорошо видно, — сказал Скорпиус, когда они пришли на опушку у Запретного леса, и стал пристально вглядываться в индиговое небо, угадывая созвездия.
Это было у них что-то вроде ритуала — раз в каждое время года они втроем ходили смотреть на звезды: иссиня-черное, усыпанное мириадами звезд, словно бархатное покрывало с россыпью бриллиантов, небо завораживало; хотелось вечно стоять и считать звезды, чем обычно занимался Ал, или, как Скорпиус, выискивать созвездия, или, как любила Роза, просто угадывать звездные фигуры.
И сейчас Скорпиус стоял и сосредоточенно выискивал Медведиц.
— Смотри, Роз, вот Большая, видишь ковш? — он неопределенно провел рукой по воздуху. — А вот и Малая, почти рядом! — восторженно продолжил он.
— И где ты их видишь? — удивленно спросила Роза, успевшая рассмотреть звездные силуэты целующихся юноши и девушки.
— Ну как же, вот они. А, бесполезно с тобой говорить, — махнул рукой Скорпиус, — иди сюда.
Роза подошла ближе, он взял ее руку в свою и принялся рисовать в воздухе разные фигуры, сопровождая все это описаниями.
— Это Большая Медведица…а это Малая… а вот Дракон… Вон Рысь, видишь?.. А Львов видишь?.. Львенок* и Лев, как в том муфильме…
— Мультфильме, — автоматически поправила Роза, заворожено наблюдая за Скорпиусом.
Из-под шапки выбились светлые пряди, щеки зарумянились от мороза, а в глазах был детский восторг. «Какой же красивый», — в очередной раз вздохнула Роза.
— Рози? — нерешительно спросил Скорпиус, заметив, что она его совсем не слушает. — Опять смотришь на меня, как крокодил на львенка?
— Крокодил хотел съесть львенка, — Роза посмотрела Скорпиусу в глаза, в тысячный раз замечая, что глубокий серый цвет — ее любимый.
— А крокодил Роза не хочет съесть львенка Скорпиуса? — рассмеялся он.
— Нет, — вызывающе ответила Роза.
— А что же тогда?
— Поцеловать.
Роза смотрела смело, но коленки дрожали от страха, а руки — от холода. И Скорпиус поцеловал ее, сначала осторожно, робко; потом — упоенно и жадно, словно боясь, что не хватит времени. А Розе почему лезла в голову всякая ерунда — о том, что если целоваться, руки быстро согреваются, а ноги дрожат еще больше; о том, что губы у Скорпиуса действительно мягкие и нежные, и, как ни странно, — теплые. А еще — что обычно крокодилы не целуют львят.
Vova
