Теперь мне всегда будет холодно...

Мы с Дафной аппарировали в Косой переулок. В одном из самых дорогих ресторанов магической Британии нас уже ждут Драко и Астория Малфой. Моя рука безвольно болтается, а Дафна прижимается к ней все сильнее. Создается впечатление, что я веду ее под руку. Это не так.

— Блейз, давай быстрее, мы опаздываем, — она недовольно смотрит на меня.

— Иду, Даф. Иду.

Мы ускоряем шаг и подходим к ресторану. Дафна сдает свою норковую мантию в гардероб.

Метрдотель пропускает нас в зал, и вдруг я сталкиваюсь с ней. Как же давно я не видел свою маленькую девочку. Она ничуть не изменилась, так же красива и ухожена. Изумрудно-зеленое платье подчеркивает каждый изгиб ее прелестного тела, черные волосы мягкими волнам ниспадают с оголенных плеч, на шее красуется бриллиантовое ожерелье. Да, Тео ее балует. Мои подарки были не так богаты, зато — от всего сердца. Пока Даф мило приветствует Тео, я шепчу еле слышно:

— Привет, Панс.

— Здравствуй, Блейз, — так же тихо говорит она мне.

Под руку с Ноттом они проходят дальше. В дверях она легко касается своим плечиком моего плеча. По телу побежали мурашки, с головы до пят. Как в былые времена, от ее прикосновения захватывает дух. Я медленно оглядываюсь. Тео помогает ей надеть мантию, нежно обнимает за талию, и они направляются к выходу. Кажется, у них все просто идеально. Но тогда почему моя девочка так посмотрела на меня? В ее глазах я видел глубоко запрятанную грусть, что уже давно поселилась в моей душе. Может, и у них всё не так гладко; так же, как у нас с Дафной?

Мы проходим к столику, где нас ожидают Малфои.

— Забини, ну, наконец-то, — Драко встает, пожимает мне руку.

Я помогаю Дафне присесть рядом с сестрой. Мы ведем светские разговоры за ужином, всё чинно, благородно. Как же мне это надоело. Эти вечные светские рауты, походы по званным обедам. Хочу просто расслабиться: посидеть со старым другом за бокалом огневиски, поговорить о жизни. О, кажется, мне сегодня представится эта возможность.

— Блейз, ты не будешь против, если мы с Асти пробежимся по магазинам? — жалобными глазами жена смотрит на меня.

— А ты, Драко? — Астория такими же глазами уставилась на Драко, вот что значит сестры.

— Конечно нет, иди и потрать, сколько захочешь, — я протянул ей мешочек с галеонами. Малфой сделал практически то же самое, если не считать нежного поцелуя жены в щеку. Нет, мне этого не дано. Я не могу вести себя так. Только не с Дафной и любой, кто был бы на ее месте. Жены ушли, оставив нас с Малфоем вдвоем.

Я взял сигару и закурил.

— Ты любил ее? — задумчиво спросил Драко. Я сразу понял, что речь идет не о Дафне.

— Да, — я затянулся сильнее и выпил залпом бокал «Огденского».

— Вы занимались сексом? — конечно, чего же еще ждать от Малфоя?

— Нет, — и почему я ему все это выкладываю?

— Тогда зачем ты с ней встречался? — может для него это и важно. Уж, он-то точно прервал бы трёхлетние отношения с девушкой только потому, что у них не было секса.

— Не знаю, поймешь ты или нет… — возможно, не стоит вообще ему рассказывать?

— Постараюсь, Блейз. Тебе нужно выговориться, — понимающий взгляд. Неужели, правда, поймет?

— Просто я однажды увидел, как из её глаз текли слезы… Панси сидела на лестнице, которая вела из нашей гостиной в Большой зал, и огромные соленые капли падали на подол ее мантии. Я подошел к ней, сел рядом и спросил, почему она плачет, а она сказала, что получила неуд по трансфигурации. Я думал, что случилось что-то серьезное, а тут — всего лишь неуд. Я прибнял ее, и по телу пробежали мурашки. Мне захотелось защитить ее от всего на свете, укрыть в своих объятьях. И тогда я понял, что не допущу больше её слёз. Никогда. Но я не выполнил своего обещания...

Мне нравилось заботиться о ней. Я приносил с кухни бутерброды, когда она была голодна, или тайком бегал в Хогсмид, чтобы купить ей шоколадных лягушек — она и дня не могла прожить без них. Зимой я отдавал ей свой шарф, потому что она постоянно мерзла, а Панс дарила мне свитер, чтобы у нее на всякий случай был запасной. Я хотел обнимать её в парке и просыпаться от её нежных поцелуев. Знаешь, как мы поцеловались первый раз? Это было рождественское утро, из всего курса только мы и Гойл остались в школе. Он спал в другой спальне. Я проснулся от нежного поцелуя в щеку. Она тихо прошептало мне на ухо: «С рождеством, Блейз», и подарила свитер. После этого она стала мне еще дороже.

Я не хотел её в сексуальном смысле. Я просто хотел находиться с ней рядом. Всегда. Не оставлять ее ни на минуту.

Мне нравилось смотреть, как она ест бутерброды и как нелепо вытирается рукавом, а потом бурчит, будто ужасно поправилась. А я любил бы ее любой. Мне нравилось смотреть, как она отвечает на письма других парней, когда мы были вместе на летних каникулах. Она писала: «Отдыхаю с любимым», и мое сердце сжималось от счастья. По-моему, даже ты получил одно такое письмо. Она была не такая, как все, она любила меня не так, как все. Не из-за моих денег, а точнее, денег моей матери, и не из-за престижа встречаться с парнем из старинного большого рода. Она любила меня, любила искренне и наивно. И я её любил, очень сильно любил. Она была моей маленькой девочкой…

Я закрыл глаза. Кажется, на них выступили слезы. А, пусть. Сегодня вечер откровений, а слезы… Слезы пройдут, как и все остальное.

— Тогда почему вы расстались? — недоуменно спросил Малфой. Он правда не понимает. Хах…

— Девочка выросла, — выдохнул я. Как же тяжело это осознавать.

— Но?

— Но для меня она навсегда осталась маленькой девочкой… Помнишь, я сказал, что не выполнил своего обещания перед ней? Я обещал, что она больше никогда не будет плакать, но она плакала в тот день. В тот день, когда бросала меня. «Почему?» — спросишь ты. Я не знаю. Была холодная осень, ближе к зиме — двадцать второе ноября. Накрапывал дождь. Она назначила встречу в парке, на нашем месте, подошла с коробкой шоколадных лягушек в руках и в моем шарфе. Отдала коробку сладостей, сняла шарф, укутала им меня и сказала: «Теперь мне всегда будет холодно». В ее глазах блестели слезы. Он развернулась и ушла прочь, по парковой аллее. Уже позже я узнал, что родители сосватали мою маленькую девочку за Нотта. После того дня, каждый год, двадцать второго ноября она находит на пороге своего дома коробку шоколадных лягушек.

— А как же твоя жена, Дафна? Я думал ты любишь ее. Такая скорая свадьба, — кажется, Драко так ничего и не понял.

— А эта... Дафна, Дафна. Она разукрашенная идиотка. Я не запрещаю ей курить, пусть губит свое здоровье. Мне плевать, во что она одета, пусть выглядит, как девчонки из Лютного. Мне все равно, что она чувствует. Я хочу её трахать и ненавижу просыпаться рядом с ней по утрам. Я не хочу от нее детей. Мне жалко их, потому что я знаю, что отца у них не будет. Точнее он будет, но чисто номинально. Любить я их не смогу, ведь я не люблю их мать. Я всего лишь хочу её, — выдержав глубокую паузу, внимательно посмотрев на Драко, я продолжил, — а Панси… Вот Панси я любил. И люблю до сих пор…