— Коллопортус Максима, — Снейп резко взмахнул палочкой, и замок защелкнулся с неприятным металлическим лязгом.
Осталось только щелкнуть обычной задвижкой, которую давным-давно приладил отец. Теперь она стала Хранителем в аналоге Фиделиуса. Задвижка никому ничего не скажет по глупости, подлости или под пытками. Если что, и сам Снейп дороги домой не найдёт, ежели в окно выскочит... После октября восемьдесят первого он не доверял никому.
Если бы так же легко можно было справиться с воспоминаниями!
— Северус, ты слишком бледен. Что-то случилось? — холодно поинтересовался Волдеморт, выставив остальных из парадной гостиной Малфой-мэнора. — Не смерть ли этой магглолюбки тебя расстроила?
— Нет, мой Лорд, — Снейп с трудом сдерживался при виде Нагайны, обвившейся кольцами вокруг кресла Волдеморта. — Грязнокровки и любители магглов мне безразличны. Просто я почти не спал в последние дни.
Словно что-то почувствовав, змея приподняла плоскую голову и зашипела. Секунду Волдеморт глядел ей в глаза, после чего провел бледной рукой по зеленоватой чешуе и что-то ответил на парселтанге.
— Хорошо, ты добыл ценную информацию о Поттере. Даю тебе сутки на отдых, — уголки губ Волдеморта презрительно вздернулись — люди слабы. — Мне нужны отдохнувшие, полные сил воины. Отсыпайся.
Коротко кивнув, Снейп направился к камину.
Уснешь тут, пожалуй.
— Северус! Помогите! Северус… Пожалуйста… Пожалуйста… — шептали Снейпу языки пламени в камине.
Терпеть это больше не было сил. Снейп откинул одеяло, сунул ноги в домашние туфли, прошаркал в гостиную. Секунду поколебавшись, он достал из тайника бутылку самого дорогого в мире виски: тридцать восемь тысяч долларов на аукционе. На этикетке красовалось: «The Macallan Fine&Rare Vintage, 1926 год». Это был подарок Нарциссы Малфой, лишившей коллекцию мужа лучшего экземпляра.
— Северус, прими в благодарность за спасение нашего сына…
«Бутылка вина, пусть и коллекционного, за жизнь сына? Интересно, это она меня великосветски оскорбляет? Мало сделал? Драко спас, его задницу прикрыл, — надо было Поттера на блюдечке Лорду притащить?» — зло подумал Снейп, постаравшись сохранить на лице бесстрастное выражение.
Нарцисса будто прочла его мысли. Ее лицо пошло уродливыми красными пятнами, на глазах выступили слезы, и она на мгновение закрыла лицо руками. Однако быстро собралась с духом и заговорила, порой сбиваясь, не находя слов, но искренне стремясь донести до Снейпа все, что так ее мучило:
— Мерлин, как глупо получилось… Возьми, пожалуйста! Это самое малое, чем я могу одарить тебя.
Она пристально вглядывалась в этикетку бутылки, будто пыталась различить тайные знаки. Не услышав ответа, взглянула ему в глаза.
— Помнишь, тогда, в Тупике Прядильщиков, ты угостил нас с Беллатрикс эльфийским вином и… — голос у Нарциссы дрогнул, — взял на себя страшное поручение Лорда. Ни я, ни Люциус не смогли отвести беду от Драко, а ты смог… Я умоляю Моргану, хранительницу Блэков, дать и мне шанс в чем-то когда-нибудь помочь тебе.
Губы Снейпа дернулись в непривычной улыбке, и он взял подарок.
— Кстати, — переменила тему обрадованная Нарцисса, — ты знаешь историю этого виски? Магглы выведали у одного волшебника-винодела рецепт огневиски и хитростью заставили его провести розлив в двадцать шестом году. Одного не учли: без волшебной палочки такой же вкус им больше не повторить.
Из-за смерти Дамблдора это дорогое пойло стало немым укором. И Снейп спрятал бутылку подальше от глаз. Но сегодня ей найдется достойное применение: поминки по Чарити Бербидж.
Он вытащил из шкафчика старинный бокал с гербом Принцев, щедро плеснул огневиски и залпом выпил. Горло тут же перехватило. Чарити, Чарити…
Первый раз это имя он услышал от Лили.
* * *
Северус уже добрых полчала околачивался у ворот Хогвартса. Сегодня они с Лили впервые должны были пойти вместе в Хогсмид. Карман приятно оттягивали сикли, которые перед отъездом втайне от отца ему сунула мать. Больше галлеона! Северус ощущал себя богачом. Можно гулять, ни в чем себе не отказывая. Разве что погода подкачала: день выдался пасмурным и ветреным. Стоя на одном месте, Северус уже порядком подмерз. Конечно, можно было бы дойти до входа в гриффиндорскую башню и попросить кого-нибудь поторопить Эванс, но есть риск лишний раз нарваться на Мародеров. О, помяни черта… В отдалении показались неразлучные друзья, и Северус предусмотрительно спрятался за дерево.
— Да, она может, — согласился Поттер. — Чуть с кулаками на меня не набросилась. Из-за какой-то трусихи.
— Ты такой храбрый, Поттер, потому что сам видел их только на картинках, — пропищал Блэк, подражая девчачьему голоску.
— Хорош дразниться! — в голосе Поттера прозвучало явная досада. — Малышня сначала просит рассказать им жуткие истории, а потом рыдает от страха по ночам.
Северус зло сплюнул под ноги. Храбрец, однако! И остальные не лучше — только всем скопом и нападают.
Ватага засуетилась в воротах около мистера Филча, проводящего перекличку. Очевидно, все было в порядке, и компания гриффиндорцев с гоготом направилась в сторону Хогсмида. А Северус снова с тоской уставился на ведущую к замку дорожку. Ну когда же придет Лили?
Наконец она вышла, держа за руку какую-то девчонку.
— Знакомься, Северус, это Чарити Бербидж, наша первокурсница. Чарити, это Северус Снейп. Он учится на третьем курсе Слизерина и мой самый лучший друг.
Северус криво улыбнулся, недоумевая, зачем нужно именно сегодня знакомить его с какой-то первокурсницей. Серенькая мышка, явно из грязнокровок. Похоже, здесь ей несладко: глаза красные, нос напух… Точно ревела недавно.
— Сев, — решительно сказала Лили, — сегодня мы в Хогсмид пойти не сможем. Я обещала побыть с Чарити, если хочешь, присоединяйся к нам.
Как потом выяснилось, девчонку пугал рассказами о дементорах идиот Поттер, она проревела полночи и умудрилась попасть на глаза сердобольной Лили. А той только бы носы вытирать, вырастет — небось, учительницей станет.
Но тогда Северус об этом ничего не знал и знать не хотел. Он раздраженно сверлил глазами съежившуюся девочку. Какого лысого Мерлина он должен жертвовать своим первым походом в Хогсмид? Чтобы нянчиться с соплячкой-первокурсницей? Чертыхнувшись про себя, он посмотрел на нахмурившуюся Лили.
Ладно, оценим ситуацию трезво. Лили никуда не пойдет, это точно. Но так ли это важно? Он в конце концов чего хотел: провести с ней время и показать, какой он замечательный. Можно ведь сделать то же самое, просто поведя себя так, как ей хочется. Пусть Мародеры веселятся там, а мы будем веселиться тут. Или, по крайней мере, попробуем повеселиться.
— Хочу. Толку мне в Хогсмид без тебя идти? — нарочито бодро произнес Северус. Драклы дери эту Чарити Бербидж!
Сидеть на нагретых осенним солнцем камнях оказалось неожиданно приятно. Особенно когда левый бок подпирает Лили. Можно даже скорчить из себя доброжелательного улыбчивого идиота, слушая сбивчивый рассказ перепуганной первокурсницы.
— Чарити, ты что, никогда ужастиков не смотрела и страшилок не слышала?
— И каждый раз ревешь от страха? — Детский сад, право слово.
— Нет, не реву, — буркнула Чарити, настороженно глядя из под растрепанной челки.
— Поттер с дементорами удостоился особой чести? — ехидно поинтересовался Северус.
— Так у магглов все сказки, а здесь — правда.
Сомнительное удовольствие утешать малышню. Но деваться некуда, поэтому Северус снизошел до объяснений:
— Эти твари находятся на службе у Министерства, в Азкабане. А начнут своевольничать, так на них есть специальное заклятие.
Глаза Чарити радостно распахнулись, она умоляюще сложила ладошки и подалась навстречу Северусу.
— Какое?
— Экспекто Патронум. Ему после школы учатся. У тебя сейчас не выйдет, но когда подрастешь…
— А может, ты попробуешь? — Нет, определенно, маленькая нахалка чересчур навязчива.
Северус глянул на Лили и с удивлением отметил одобрение в ее взгляде.
— У тебя не может не получиться! — уверенно заявила она и улыбнулась. — Ты — замечательный волшебник.
И в этот момент сквозь набежавшие было сизые тучи пробился солнечный луч. Глаза Лили тут же вспыхнули яркой зеленью, а золотисто-каштановый цвет ее волос показался Северусу нестерпимо рыжим. Секунду он жадно разглядывал любимую, а потом, решившись, порывисто выхватил палочку.
— Экспекто Патронум!
Серебристый дымок, заклубился, начал было собираться в какой-то образ, но не смог и быстро развеялся.
— Ух ты! — восхитилась Чарити.
Северус растерялся. Он уже много раз пытался вызвать Патронуса, но безуспешно. Только девочкам ни к чему знать эти подробности.
— На самом деле эти дементоры не опаснее автомобиля. Маги, кстати, машин боятся. Говорят, опасные маггловские штучки. А дементоры — что дементоры? С ними все ясно.
— А мы с родителями на машине почти всю Англию и часть Европы объездили, — Чарити продолжала смотреть на Северуса восхищенными глазами. — И правда странно, что маги боятся автомобилей!
— Зачем рисковать, если есть каминная сеть и порт-ключи? — фыркнул Северус.
— А давайте вместо Хогсмида прогуляемся по берегу Черного озера? — обняв Чарити за худенькие плечи, Лили лукаво покосилась на Северуса. — Глядите, распогодилось! А вдруг гигантский кальмар тоже вылезет погреться?
Выходной удался. Оказывается, когда на тебя с восхищением глядит малявка, это тоже приятно. А Лили сияла и явно им гордилась. Они трепались обо всем на свете, много смеялись, и Северус совершенно не жалел, что поход в Хогсмид сорвался.
Перед ужином он проводил девочек до портрета Толстой Дамы. Лили, пропустив Чарити вперед, замешкалась и вдруг коснулась мягкими губами его щеки, а затем стремительно скрылась под хихиканье глупого портрета. Ошарашенный Северус растерянно замер.
Сама! Впервые!
Палочка легко скользнула в руку.
— Экспекто Патронум!
Серебристая грациозная лань взбрыкнула задними ногами, а потом подошла к нему и потерлась о ногу.
* * *
Снейп попробовал было вспомнить, как выглядела Чарити в детстве, но образ не складывался — так, размытое серое пятно. Тихая, незаметная, даже здоровалась она с ним с оглядкой: если рядом находились слизеринцы, не поднимая глаз, проскальзывала мимо. Но в те редкие встречи — в библиотеке или во дворе замка — когда они без свидетелей могли перекинуться парой слов, Северус видел, как ее глаза святятся обожанием. Это и льстило — не так часто ловил он на себе подобные взгляды, — и раздражало. Что делать с этой симпатией, он не знал. А вот за один такой взгляд от Лили Северус дорого бы заплатил…
* * *
Спустя два года, когда ей уже разрешили ходить в Хогсмид, Чарити пригласила их с Лили в «Три метлы». Лили хохотала и слизывала с верхней губы «усы» от сливочного пива, а Северус угрюмо следил за розовым языком, старательно гнал от себя не вполне приличные фантазии и пытался прикинуть, на чем бы сэкономить, чтобы сейчас оплатить напитки. Хорошего настроения это ему не добавляло. После посиделок он выгреб мелочь из кармана и ссыпал ее на стол, но Чарити решительно помотала головой.
— Северус, не обижайся, но это излишне. Я из состоятельной семьи, а ты, насколько я знаю, ограничен в средствах, — заявила она напрямую, воспользовавшись тем, что Лили отошла в туалет. — Поверь, мне очень хочется хоть чем-то отблагодарить вас за теплое отношение.
Горло перехватило от злости. Выходит, Лили обсуждает его с этой соплячкой? Какое ей дело до того, есть ли у него деньги или нет?! Заавадить бы ее к драклам, чтобы не совала свой нос куда не следует!
День был безнадежно испорчен, и с тех пор Северус держался с назойливой гриффиндоркой очень холодно.
Будь его воля — до самого выпускного с ней бы не разговаривал. Но один раз все-таки пришлось.
* * *
Северус приехал на вокзал к самому отходу поезда. Не хотелось встречаться ни с Мародерами, ни с Лили. Зашел в вагон, выгнал из первого попавшегося купе каких-то младшекурсников, запер дверь и с комфортом доехал до школы.
В Хогсмиде, пробираясь сквозь толпу, Северус с удивлением заметил инвалидную коляску. Мягко говоря, необычно. Тут мадам Помфри, суетившаяся и перекрывающая обзор, наконец сделала шаг в сторону, и он увидел Чарити Бербидж, бледную и неестественно прямую в этом кресле, с жестким гипсовым воротником на шее.
Надо бы подойти поближе: гриффиндорцы наверняка в курсе, что стряслось, и со свойственной им несдержанностью обсуждают новость. Разумеется, никакого дела до Бербидж Северусу не было, но инвалидная коляска в магической школе — событие, само по себе достойное внимания.
Треп гриффиндорок и впрямь оказался познавательным. Обычная история: автокатастрофа, родители всмятку, выжили Чарити и ее сова. Северус сильно подозревал, что ее защитила собственная магия. Волшебницы же обсуждали эту банальщину, как нечто абсолютно сверхъестественное.
Узнав основное, Северус потопал к каретам. Сел, доехал до Хогвартса, ни о чем особо не задумываясь. Банкет как-то не радовал. Хотелось скорее оказаться в спальне, разобрать вещи, вытянуться на кровати и сказать соседям, что устал с дороги, завтра рано вставать и пускай они оставят его в покое. Северус так и поступил, но сон все не шел. В конце концов, он встал и, сам не зная зачем, поплелся в медицинское крыло.
По идее, хорошим девочкам в это время пора спать, но его окликнули.
— Северус, это ты?
Чувствуя себя полным идиотом, он вошел. Сейчас как спросит что-нибудь девичье, типа: «Зачем ты сюда пришел?» — и стой, как дурак, лепечи всякую чушь.
— Привет, — больше ничего в голову не приходило. — Ты как? Что Помфри говорит?
— Уже не так больно. Но я рада этой боли — ведь до этого я вообще не чувствовала ног! Врачи говорили, что из-за травмы позвоночника я не смогу ходить. Знаешь, — Чарити улыбнулась, но улыбка вышла грустной, — я ведь жить не хотела… Думала, что лучше бы вместе с родителями… В конце августа сову в Хогвартс прислала, мол больше не буду учиться…
«Совсем очумела девка», — подумал Северус, но говорить ничего не стал. Кажется, это не те слова, которых ждут больные. Их вроде полагается утешать. Как — Северус толком не знал; просто молчать тоже было глупо. Зачем он вообще приперся сюда? Хорошо, что Чарити истолковала его поведение по-своему.
— Не волнуйся, я больше так не думаю! Однажды ночью ко мне в окно палаты прыгнула полосатая кошка и… — девушка улыбнулась, — обернувшись нашим деканом, сказала, что мадам Помфри за неделю поставит меня на ноги. Из маггловской больницы я выписалась инвалидом, а потом пришли ребята со старших курсов и помогли добраться до Хогвартса. Профессор Макгонагалл запретила аппарацию и порт-ключи…
Северус слушал о приключениях гриффиндорки вполуха. Добралась — и ладно. Вдруг Чарити прервала себя на полуслове и тихонько сказала:
— Мне надо было к тебе прислушаться, когда ты сравнивал дементоров с автомобилями. Это как предупреждение свыше: если на него не обратишь внимания, то обязательно поплатишься. Только почему-то поплатилась не я, а родители. Может, у них тоже были такие совпадения? Теперь не спросишь…
Северус совсем потерял нить разговора. Какие дементоры? Какие, к дементорам, автомобили? Потом в голове щелкнуло, появилась картинка: субботний вечер, они сидят втроем, смеются… Наверное, на его лице что-то отразилось, потому что Чарити сказала:
— Я пыталась объяснить Лили, насколько она неправа, но младших никогда не слушают. Разве можно так поступать с тем, кого считаешь лучшим другом.
Несколько мгновений опешивший Северус не мог понять скачков женской логики. Кто? Что? А, это уже о ссоре с Лили.
Опять эта наглая грязнокровка лезет не в свое дело! Раздражение шевельнулось в груди, но было каким-то слабым и вялым. Ладно, пусть болтает.
Он просидел с Чарити до рассвета, слушая о разделении маггловского общества на богатых и бедных, о снобизме сильных мира сего и о том, что друзья должны быть выше этого… Ха! Как будто ему, выросшему в городишке с единственной фабрикой, с которой турнули отца, все это было неведомо! Но он сидел и слушал. Пусть хоть у Бербидж будет кто-то рядом, когда ей плохо.
* * *
Снейп одним глотком осушил бокал и наполнил его снова.
После того разговора он с Чарити не общался. Ловил иногда на себе ее взгляды, но всегда молча проходил мимо. В его памяти Бербидж слишком тесно была связана с Лили: сначала посиделки на троих, потом нелепый и болезненный разговор… А про Лили на шестом и седьмом курсах Северус старался не думать.
Да и дела его компании отнюдь не способствовали сближению с еще одной гриффиндоркой.
* * *
В Хогвартсе по негласной традиции было принято в дни рождений одаривать однокурсников небольшими подарками. Каково же было удивление Северуса, когда, проснувшись ранним январским утром, он увидел у своей постели рядом с грудой небольших свертков здоровенную коробку. Каждая сторона двадцатидюймового куба была украшена наклейкой с тисненой золотом надписью «Открывать без магии — стекло».
Цвет и рисунок упаковочной бумаги явно выдавал девичий вкус. Неужели Лили?!
Северус нетерпеливо вскрыл коробку. Из-под обрывков оберточной бумаги показался новый коробок с такими же предупреждениями. Он хмыкнул и принялся за него. За вторым последовал третий, четвертый, пятый... Озадаченно вскрывая одну за другой упаковки, он сначала удивлялся, затем злился, а, добравшись до десятого крохотного — около двух дюймов — коробка, криво усмехнулся. Отличная выдумка! Лили всегда была затейницей. За его суетливыми действиями с интересом следили соседи по комнате.
Северус повертел коробку в руках — упаковка так и засияла узнаваемыми магическими символами производителя. Стоимость любого зелья «Алхимической лаборатории волшебника» запредельна, а этого, изготовленного лично — что подтверждал сертификат! — Николасом Фламелем была крышесносна. Феликс Фелицис!
Надежда, что подарок будет от Лили, не оправдалась. Да и подарок ли это? Ему, зельевару, кто-то подарил зелье. Зачем? Плевок в лицо? Но уж слишком дорогой. Только Малфои могли позволить себе подобный жест. А Люциус обещал замолвить за него слово перед… Неужели? Может быть, так замаскировали какое-то задание?
Северус быстро натянул штаны и рубашку и вылетел из спальни.
Дрожащими руками он вскрыл упаковку и увидел хрустальный флакон с жидкостью цвета расплавленного золота. Вокруг него вилась ленточка с надписью «Пусть удача сопутствует возвращению потерянной дружбы».
Что?! Опять Бербидж? Найти эту грязнокровку и вылить подарок ей за шиворот? Или в морду швырнуть? Но это поставит назойливую выскочку на один уровень с ним. То-то повеселится Слизерин: все получают подарки от однокурсников, а тут приплелась какая-то мокрощелка с четвертого курса Гриффиндора.
«Она дура или блаженная?» — Странно, но после вынесения диагноза злоба унялась, а вот ехидство осталось.
Северус представил себе другой вариант развития событий. Во время завтрака он выпивает зелье и говорит при всех:
— Большое спасибо за подарок. Я его выпил и надеюсь, что мне повезет. И что вы, мисс, больше никогда не будете лезть не в свое дело и в мою жизнь. Я понимаю, что шансов мало, ну таки зелье ведь первоклассное.
Снейп покрутил в руках Феликс Фелицис и спрятал в карман. Выбросить бы, да не поднималась рука. Сделано самим Фламелем… Хорошо, что тогда вышел из спальни, теперь главное — загадочное выражение лица и ни слова. Остальное однокурсники себе придумают сами.
А Лили… что Лили? В сложившихся обстоятельствах действительно лучше держаться подальше от магглорожденной ведьмы. Даже если по ночам воешь в подушку.
Для ее же блага.
* * *
Снейп поднялся из-за стола и подошел к книжной полке, что скрывала сейф. Сняв заклятия, он достал запылившуюся коробку с зельем. Вечно живая золотистая жидкость бурлила и переливалась, отражая огонь углей.
Неожиданно заныла, но быстро утихла Метка. Снейп криво усмехнулся — Лорд хотел выдать ему очередное задание, но вовремя вспомнил, что разрешил кому-то отоспаться.
Свою атаку на сторонников Дамблдора Долорес Амбридж начала именно с преподавателя маггловедения, Линнет Чапман. Планомерно издеваясь, она не раз доводила магглорожденную волшебницу до слез, и, сделав из этого целое представление, уволила ее посреди учебного года. После истории с Трелони Снейп не удивился, когда Дамблдор заметался, подыскивая кого-нибудь еще. Директор в те дни часто вызывал деканов, чтобы передать им часть своих полномочий, а сам колесил по Британии, решая дела Хогвартса и Ордена Феникса.
Когда Снейпа в очередной раз вызвали в кабинет директора, Альбус и Минерва как раз обсуждали кандидатуру нового преподавателя маггловедения.
— Минерва, это тот человек, с мнением которым Министерство магии вынуждено считаться. А насчет попечителей не беспокойся: деньги по-прежнему придают вес их владельцу. Полагаю, даже слизеринцы не начнут возмущаться по поводу такой магглорожденной. Готов поспорить на упаковку лимонных долек, что Амбридж проглотит нашу кандидатуру и не поперхнется.
Прервав разговор, Дамблдор жестом предложил Снейпу сесть. Минерва устало улыбнулась и предложила:
— Альбус, если мы закончили, я пойду к своим: Уизли наверняка уже разбушевались. Северус, зайдите, пожалуйста, ко мне, как освободитесь.
Получив от обоих кивок, она поднялась и стремительно направилась к выходу.
— Насколько я понимаю, кандидат на должность профессора маггловедения — магглорожденный волшебник? — нарочито равнодушно уточнил Снейп. — Амбридж скорее съест свой бантик, чем позволит вашему протеже занять это место. Особенно учитывая, что она магглорожденных, мягко говоря, недолюбливает.
На лице Дамблдора мелькнула легкая усмешка.
— Это решать не ей. Наш будущий преподаватель маггловедения слишком многим полезна. У нее бизнес в маггловском мире, и если она обидится, то цены на продовольствие и галантерею у магов взлетят. Инфляция может привести к смене руководства Министерства магии. И бедному профессору Амбридж придется есть бутерброды без масла и штопать кофточку, поскольку другой у нее не окажется.
— Ну и когда же мы будем иметь честь познакомиться с нашей благодетельницей? — скривил губы Снейп.
— Через пару дней, — ответил Дамблдор, демонстративно не замечая ехидства.
В тот вечер дела сложились так, что декан Слизерина немного опоздал к ужину и не услышал представления нового педагога школе. Снейп направлялся к столу, намереваясь занять свое место, но тут его окликнули:
— Здравствуй, Северус!
— Чарити? — удивился он, вглядываясь в знакомые черты лица.
— О, а я не так сильно изменилась, — заулыбалась она.
Профессор Бербидж так пристально смотрела на него, что Снейп обозлился и, чопорно кивнув ей, демонстративно занялся едой. Она действительно ни капли не изменилась за пятнадцать лет. По-прежнему считает, будто все, кто хоть раз с ней встречался, искренне рады ее видеть.
Чарити Бербидж, подождав немного, тихо вздохнула и продолжила прерванный разговор с соседкой.
— Спасибо, дорогая Долорес, только благодаря вам мой план занятий так быстро утвержден в Министерстве. Ваши ценные советы весьма пригодились.
— Дорогая Чарити, ваши планы безупречны! Сразу чувствуется высококвалифицированный специалист и замечательный организатор, — сладко запела Амбридж, но оскал остреньких мелких зубок плохо маскировал ее истинные чувства.
Снейп ехидно отметил про себя, что Амбридж тоже нарвалась. Она может сколько угодно показывать свое истинное отношение позой, намеками, жестами, выражением лица — Чарити ничего не заметит. Воистину удивительная женщина. Когда Бербидж общалась с ним, его это злило, но видеть, как бесится Амбридж, не в силах пронять эту незамутненность, было неожиданно приятно. Свою улыбку он спрятал, отхлебывая из кубка тыквенный сок.
Поздно вечером кто-то постучал в дверь его комнат. Снейп отложил книгу в сторону и направился к двери. Он знал, кто это, и без хрустального шара Трелони. Кому еще хватило бы наглости явиться к декану Слизерина без приглашения?
— Привет! Извини за беспокойство, но очень хотела с тобой поговорить без лишних ушей, — улыбалась Чарити, демонстрируя бутылку вина.
Снейп жестом пригласил незваную гостью в комнату, придвинул второе кресло поближе к камину, достал бокалы. Чарити присела на краешек кресла. Наливая вино, Снейп исподтишка ее рассматривал. Бербидж стала старше, даже мягкий свет от пламени каминного огня не мог замаскировать наметившиеся возле рта и в уголках глаз тонкие морщинки. Видимо, Чарити тоже сравнивала слизеринского декана с тем мальчишкой, которого помнила, потому что вдруг сказала:
— Никак не могу понять: то ли ты ничуть не изменился, то ли я вижу перед собой незнакомца.
Снейп неопределенно пожал плечами и спросил, чем она занималась все это время. Он никогда не мог вести светские беседы. Она защебетала о своем бизнесе, попутно припоминая старых знакомых и рассказывая о новых. Если судить по ее рассказу, то дела шли хорошо, по крайней мере, голод в ближайшее годы волшебникам не угрожал, и Амбридж могла рассчитывать на кусок масла и пополнение омерзительно розового гардероба. Нет, Чарити действительно ни капли не изменилась: витает в облаках, пытается объединить магические и маггловские миры, при этом соблюдая Статус о секретности. Самое забавное, что преуспевает.
Внезапно Снейп обнаружил, что ему нравится открытость и непосредственность Бербидж. Она не пыталась из себя ничего строить, ни перед кем не притворялась, не держала камня за пазухой — просто была тем, кем была. И все то, что в ней его раздражало, тоже шло от чистого сердца. Он вдруг подумал, что за это чистое сердце можно простить многое.
Тяжело ей здесь придется, особенно сейчас. Никогда в Хогвартсе не было столько лицемерия, сколько при Амбридж. А потом, когда начнется самое пекло — еще тяжелее. Ведь Чарити не из тех, кто сидит в сторонке. Полезет помогать, не спрашивая, нужна ли ее помощь.
И нарвется.
Он хотел сказать. Хотел предупредить. Но не знал, как, поэтому промолчал. Ведь для того, чтобы ей что-то объяснить, нужно быть таким же искренним, как она. А Северус Снейп, ныне двойной шпион, привыкший закрывать свои мысли от всех подряд, и в школьные годы не отличался наивностью и доверчивостью. В результате он мог отталкивать Чарити сколько угодно — она просто не воспринимала это всерьез. Она углядела искренние чувства Северуса к Лили и полезла его спасать, совершенно не понимая, что были и другие чувства. Тоже искренние, но не демонстрируемые никому. Так и просидели несколько часов: она болтала, он изредка вставлял пару слов. А потом ей удалось-таки нащупать тему, которая была интересна ему.
— …и тогда я перекупила у этого графеныша фирму, уже раскрученную покойным графом. У сынка была одна радость — по светским раутам и барам шляться. Какой уж там бизнес! Вырождение — страшная штука.
— Что, у магглов тоже?
— А чем они в этом смысле от волшебников отличаются? Близкородственные связи по всем законам природы не доводят до добра. Рождаются больные, неполноценные, умственно отсталые люди…
— Сквибы, — кивнул Снейп.
Чарити непритворно удивилась.
— А что, на магических способностях это тоже отражается? Я думала, только на биологии…
— Ну так магические способности — тоже биология, — невесело усмехнулся Снейп. — Посмотри на наше поколение: все самые сильные волшебники — или полукровки, или магглорожденные. Да и не наше поколение взять: у Дамблдора, по слухам, магглорожденная мать, у Сама-Знаешь-Кого отец — маггл…
— Серьезно? Я не знала.
— Не интересовалась — вот и не знала. Моя мать с ним вместе училась. У них с Вальбургой Блэк однажды чуть до драки не дошло. Та кривилась, стоило ей увидеть Тома Риддла. А мама заявила, что лучше уж выйдет за маггла и ее дети будет такими же талантливыми, как Риддл, нежели породниться с Блэками, у которых вечно рождаются то сквибы, то психи.
— Что ж, время показало, что твоя мама была права. Да и Лили, мне говорили, родила замечательного сына.
Снейп возмущенно фыркнул.
— Тебя обманули: Гарри Поттер скорее исключение из правил. Волшебник посредственный, но везунчик и умеет выбирать друзей и ценить их таланты. Вот его подруга Гермиона Грейнджер, магглорожденная, действительно интересная волшебница... — Снейп повертел в руках бокал и продолжил: — Знаешь, за годы преподавания я наблюдаю, как медленно, но верно падает уровень магических способностей у детей чистокровных магов. Так, редкие вспышки таланта на убогом фоне. Министерству стоит издать закон, обязывающий чистокровные семейства в каждом третьем поколении вступать в брак с магглами для улучшения… — договорить Снейпу не удалось.
Патронус Дамблдора просиял в комнате и срочно затребовал слизеринского декана на внеурочный совет. Торопливо шагая по хогвартским коридорам, Снейп с удивлением подумал, что они с Чарити неплохо посидели. Надо бы повторить.
* * *
Бутылка коллекционного огневиски уже наполовину опустела, а долгожданное опьянение так и не наступало. В голову упорно лезли воспоминания о том вечере с Бербидж, когда, пожалуй, был шанс запихать в ее голову хоть крупицу здравого смысла. Но он не стал, и, конечно, она влипла.
Газета с той злополучной статьей до сих пор лежала у него на столе. Если бы Чарити хоть чуть-чуть подумала, то сообразила бы, что сейчас не лучшее время для подобных высказываний. Но когда она думала?..
Снейп взял «Пророк» и еще раз пробежал глазами интервью Бербидж. Буквы уже немного плыли, но читать было можно. Чарити улыбалась с колдографии и что-то увлеченно рассказывала журналисту «Пророка». Тот слушал ее с удивлением и, кажется, с некоторой долей брезгливости. А Чарити горячилась и с пылом фанатички призывала магов открыться для общения с магглами. Она утверждала, что любовь к традициям не должна стоять на пути у прогресса.
«Конечно, мы привыкли посылать с письмами сов! Ведь пару дней подождать ответ не так сложно, в то время как магглы, чтобы связаться с кем-то, всего лишь поднимают трубку телефона и тут же начинают разговор. Или колдографии! Пока маги смотрят черно-белое кино без звука, магглы семьями ходят в кинотеатры, где им на огромном белом полотне полтора часа показывают разноцветные ожившие картинки. Аппарация ограничена расстоянием и знанием координат — магглы на самолетах преодолевают огромные пространства! На нумерологии формулы до сих пор рассчитываются вручную — магглы же на специальных машинах моментально производят сложнейшие вычисления! Так давайте же наконец откроемся тому лучшему, что изобрели магглы!»
Дальше речь шла уже о пользе смешанных браков — Чарити в своей статье опубликовала его теорию. Вначале он, как истинный ученый, пришел в ярость от беспардонного плагиата. А сейчас задумался. С одной стороны, Чарити чиста и наивна, с другой — далеко не дура. Просто… слишком гриффиндорка. Даже в это время пытается спасти хоть кого-нибудь, не самих волшебников, так их детей.
И внезапно пришло прозрение. Да, Чарити прекрасно понимала, что публикация статьи — путь на плаху. Но ценное знание не должно было, по ее мнению, пропасть. И она прикрыла собой истинного автора теории. Чтобы он выжил и… что дальше? Зачем?
Пожалуй, виски было все-таки слишком много. Иначе почему в голову лезет всякая дребедень о признании в дружбе настолько странным образом? Что в этой чертовой статье Бербидж говорит напрямую именно с ним, Северусом?
О чем говорит? Он никогда не умел понимать Чарити до конца. Если на то пошло, он вообще плохо понимал людей, отгородившись от всего мира стенами кабинета, броней язвительности и воспоминаниями о Лили.
Стоп. Не лучшее время для подобных мыслей. Снейп решительно закрыл бутылку. Хватит! Пустыми сожалениями делу не поможешь. Пусть подаренный Чарити Феликс Фелицис действительно хотя бы на шаг приблизит Волдеморта к гибели.
* * *
Снейп подошел к портрету Дамблдора и потянул за раму. Портрет выдвинулся из стены и открыл тайник. Некоторое время Снейп смотрел на меч Гриффиндора и наконец достал его. Наверное, немногим слизеринцам приходилось держать в руках главную реликвию Гриффиндора.
— И вы по-прежнему не хотите сказать мне, почему Гарри непременно должен получить меч? — спросил Снейп, надевая дорожную мантию.
— Пожалуй, нет, — ответил портрет Дамблдора. — Он сам разберется, что с ним делать. Будьте очень осторожны, Северус, боюсь, они вас могут плохо встретить после истории с Джорджем Уизли…
Снейп обернулся с порога.
— Не беспокойтесь, Дамблдор, — сказал он холодно. — У меня есть план…
И вышел из комнаты.
Конечно, это мальчишество, но Северус не смог отказать себе в удовольствии сыграть в Дамблдора с Дамблдором. Пусть теперь, дожидаясь его возвращения, ломает в догадках нарисованную голову.
— Да, план «гениальный»: полностью положиться на удачу, — пробурчал себе под нос Снейп, вынимая из нагрудного кармана мантии бутылочку с Феликс Фелицис.
Он отлично знал рецептуру этого зелья, но не задумывался, как именно оно работает: меняет ли реальность или человека, принявшего Феликс Фелицис. Насколько Снейп помнил, ученые до сих пор не пришли к единому мнению по этому поводу. А сам он был практиком: действует — и отлично. Снейп признавал — удача существует. Он седьмой год наблюдал классический экземпляр везунчика по имени Гарри Поттер. Однако пока хватало собственной головы на плечах и таланта зельевара. Вдобавок, Феликс вызывал привыкание, а Снейп не желал зависеть от какого бы то ни было препарата. Но сейчас рисковать нельзя. Зелье удачи поможет сгладить погрешности его плана: аппарировать в лес Дин, найти подходящее место для меча, выманить из неизвестного укрытия Поттера, каким-то образом ткнуть его носом в это место. Мерлин всемогущий, да разве такое возможно?!
Снейп осторожно вскрыл поблескивающий флакон и залпом выпил зелье. Прислушался к себе. Несколько мгновений ничего не происходило, а затем сознание наполнилось ощущением безграничной уверенности в себе. Уверенности безусловной и иррациональной. В мозгу замелькали картинки: лесная поляна, покрытое льдом озеро, сверкающий Патронус. Никогда он не чувствовал себя таким всемогущим.
Великолепно! Просто великолепно! Но для начала надо хорошенько выспаться.
Он резко развернулся на месте и вернулся в свой кабинет.
— Ты все же решил обсудить свой план со мной? — отреагировал на его появление портрет Дамблдора.
— Нет. Он уже работает, — коротко ответил Снейп и направился в спальню.
— Мальчик мой, ты куда? — забеспокоился портрет.
— Спать.
Северус не оглянулся на портрет, но мысль о том, что Дамблдор сейчас недоумевает, грела.
Проснулся Снейп глубокой ночью, словно от толчка. Проспал, и действие зелья закончилось? Но не тут-то было — спокойная уверенность вновь до краев наполнила его. Быстро оделся и покинул Хогвартс.
Аппарация наугад — серьезное нарушение всех инструкций министерства, но дойдя до Хогсмида, Северус не колебался ни секунды. Через несколько мгновений он очутился на берегу замерзшего озера в лесу Дин. Значит, здесь? Феликсу виднее. Отличный шанс погеройствовать для нашего Избранного: задачка непростая, но знаний магии не требует, а серьезных последствий не ожидается. Помнится, Грейнджер прекрасно умеет готовить зелье от простуды.
Взмахом палочки Снейп смел белую порошу со льда. Прикинул глубину озера у берега и выбрал место, где Поттеру было бы по плечи. Внимательно огляделся. Контролировать ход событий можно из-за почти сросшихся стволов деревьев. Зелье работало идеально.
Небольшую полынью Снейп соорудил быстро: пара согревающих заклятий растопила лед. Меч без звука ушел под воду. Северус заморозил воду, но так, чтобы через тонкую кромку льда мальчишка увидел все необходимое.
Теперь можно переходить ко второму пункту плана. Снейп прикрыл глаза и сосредоточился на воспоминаниях.
Лето. Знойно. От жары выцвело и небо, и трава. От реки слегка попахивает кислым, но юный Северус почти не замечает запаха. Он стоит на берегу и смотрит, как высоко взлетают качели, а босая Лили, сверкая чумазыми пятками, что-то кричит ему и заливисто хохочет. Качели взлетают вверх, на секунду зависают, а Северус ощущает, как сильно колотится сердце.
— Лили, — шепчет Снейп в темном, промозглом лесу Дин, — помоги мне. Помоги мне найти твоего сына… Эскпекто Патронум!
А Лили все смеется и все выше взлетает в небо…
Воздух вздрагивает сотней мерцающих искр, они сгущаются, уплотняются, и наконец на покрытой изморозью траве появляется Патронус-лань.
Северус распахивает глаза и слабо улыбается.
— Ты найдешь его?
Сияющая лань доверчиво подошла к нему, слегка коснулась бедра призрачной головой, развернулась и устремилась в темноту.
Лунное сияние какое-то время еще мерцало вдалеке, потом исчезло. Словно очнувшись от наваждения, Снейп нетвердой походкой побрел в сторону деревьев и приготовился ждать.
Вскоре снова замелькало серебристое сияние, и вот уже лань остановилась как раз напротив его засады. Глянула искоса на бегущего за ней Поттера и… рассыпалась сотнями искр.
Снейп пристально следил за мальчишкой. Шли минуты. Подсвечивая себе Люмосом, Поттер оглядывался, затем увидел озеро и побрел к нему. Снейп чуть ли не физически ощущал нервозность мальчишки. Он вглядывался в знакомое лицо и видел, как сильно сын Лили изменился за эти месяцы. Повзрослел, похудел…
— Акцио меч!
Поттер, ты когда-нибудь отяготишь себя знаниями хотя бы о факультетских раритетах? Оружие гоблинской работы не поддается заклинаниям волшебников.
— Помоги!
Нет! В этом случае не подходит: ты не в беде, ты должен доказать свое право на меч.
«Да соберись же ты наконец!» — мысленно взвыл Снейп.
Казалось, Поттер услышал его мысли. Он тут же начал суетливо раздеваться. Вдалеке заухала сова. Гарри замер. Снейп болезненно скривился: ну что еще? Секунда — и мальчишка скользнул в полынью. А вот дальше все пошло не по плану. Детская глубина, но Поттер не спешил выныривать. Происходило странное, и Снейп с ума сходил он неопределенности. Слишком много стояло на кону. Попытаться спасти Поттера, рискуя провалить задание?
— Мерлин!
Снейпа трясло от напряжения. Еще секунда, и плевал он на приказ соблюсти тайну! И снова непредвиденное — на берег выскочил младший Уизли! Хоть этот знает, что делать! Уизли с разбегу нырнул в ледяную воду. Бесконечно длинные секунды, и вот уже два мокрых, тяжело дышащих парня распластались на берегу. Снейп опустил руки, ставшие ватными, задел левой о ствол и едва не чертыхнулся: кисть обожгло резкой болью. Оказалось, ободрал себе руку и даже не заметил. Безотчетно лизнул исцарапанную кисть. Мерлин, неужели все позади?
— Мне вроде показалось, что там что-то шевелится…
Снейп моментально накинул Дезилюминационные чары и взмыл на дерево. Оттуда было прекрасно видно, как бравые гриффиндорцы уничтожили очередной осколок души Темного лорда.
— Ты сегодня вроде как все это наверстал. Вытащил меч. Прикончил хоркрукс. Мне жизнь спас.
Когда мальчишки ушли, Снейп долго еще не мог собраться с силами, чтобы вернуться домой. Но в конце концов холод сделал свое дело. Кажется, пора допить бутылку…
Снейп слетел на землю, оглянулся по сторонам и, крутанувшись на месте, аппарировал. От взметнувшийся мантии снег разлетелся веером. Снежинки медленно оседали, покрывая землю. И больше ничего не нарушало тишину этого утра.
Vova
