Лента в волосах

Ветер. Давно тут не было настолько сильного ветра. Флёр упирается, не хочет, чтобы я выходил сегодня из дома, но я целую её в макушку и успокаивающе кладу ладонь на её плечо. Секунд через двадцать она слышит недовольства стихии и звук закрывающейся двери.

Я стараюсь уйти как можно дальше от дома. Я не был один с тех пор, как умер Фред.

Небольшая пещерка возле одинокого дерева — наш тайный уголок. Здесь нас никто не мог найти. Помнишь, когда ты приезжал сюда последний раз, вся семья была в сборе. Это было как раз после моей свадьбы. Тогда война уже была в самом разгаре, но она ещё не коснулась нашей семьи. Разве что Джордж был без уха. Фред над ним всё время тогда шутил.

Тогда мама долго звала нас, бегая по всему берегу, а мы, затаившись, лопались со смеху. Она кричала на нас весь вечер, отчитывала нас, здоровых мужиков, которые выше её головы на две. Якобы, какой пример мы подаём младшим братьям. Повсюду война, каждые сто метров можно встретить Упивающихся Смертью. Мы послушно кивали, а через две минуты, выйдя из кухни, разразились хохотом. Она не знала, что эту пещеру мы нашли ещё в детстве, когда приезжали к тётушке погостить. Она была ужасно сварливая, и мы искали место, где можно спрятаться от неё, родителей и, тогда ещё трёх, младших братьев.

Я помню, как ты уезжал отсюда. Сказал тогда, что нужно бы уже и вещи собрать, мол, драконы не терпят, а во время войны они ужасно нужны. Я схватил твои руки: «Начнёшь собираться, как только высвободишься!» Мы всю ночь проговорили с тобой о прошлом, о жизни в Норе. Такой далёкой, но интересной, захватывающей и всегда весёлой.

Когда нам было лет пять-шесть, ты заикнулся, что хочешь жить со мной у моря. Мы будем играть в пиратов — маггловских героев книг, которые приносил нам папа. Я пообещал, что исполню твоё желание.

Облака над землёй возвышаются горной грядой, море темнеет. Я вдыхаю солёный морской воздух и, шурша галькой, вхожу в пещеру. Здесь безветренно и совсем тихо, разве что доносится еле слышный всплеск воды, бьющейся о скалы.

Я захожу вглубь пещеры, тут мы оставили тайник. В коробочке мы спрятали наши маленькие секреты и похоронили надежды. Наверное, увидь её кто-нибудь другой, он бы и не понял важности этих вещей, а я ни за что с ними не расстанусь.

Маленькое рябое пёрышко — ещё из детства, ты щекотал мне им лицо, тихонько касаясь век, щёк и губ. Письмо, которое ты прислал мне из Хогвартса, оставшись там на Рождество. И лента. Я беру её в руки и подношу к сухим от морского ветра губам. Я прикрываю глаза лишь на секунду. Я хочу увидеть твоё лицо, выжженное на сетчатке глаза.

Я даже забыл об этой ленте. Когда ты подарил её мне, ты поцеловал меня в щёку и рассмеялся. А мне было грустно, что уже через час ты будешь со своими драконами.

Я собираю волосы в хвост и завязываю их лентой. Она тёмно-синего цвета, цвета наших глаз. Ты всегда говорил, что такой цвет глаз у храбрых и идущих вперёд, не боящихся приключений, как само море.

Я опять улыбаюсь воспоминаниям и закусываю обветренную губу. Язык обжигает вкус крови — острый и резкий.

Ты говорил, что я буду как сельдь — солёным-солёным — уже через год. Ты оказался прав. Ты всегда прав. А я вот нет…

Как-то я сказал, что не смогу найти себе жену. Что, якобы, мне никто не нужен, пока есть ты. Видишь, как всё обошлось? Флёр совсем не похожа на тебя, но, наверное, я её люблю. И люблю нашего ребёнка, которого она вынашивает в уже немного округлившемся животике.

Я подхожу к каменным стенам пещеры и едва касаюсь пальцами холодного рельефа. Без тебя всё тут холодное. Даже солнце не задерживается здесь дольше двух дней. Как и ты.

Я уже почти кричу от боли и досады — за год ни одного письма от тебя. Остаётся всё так же ждать и смотреть на море, вспоминая твои глаза.

— Билл!

Я оборачиваюсь, ведь это твой голос. Ты здесь! Это ты!