Боишься ли ты темноты?

Голова болит черным. Струящейся и поблескивающей волнистой темнотой, из которой рождается белая рука и тянется… тянется… Источая запах ванили. Удушливый и вязкий, от которого густеет воздух, и его с трудом удается протолкнуть в легкие. И от каждого вздоха звенит в ушах, слезятся глаза и чешется тело. Но сама рука слишком слаба. Она белая и мягкая. Такая рука не способна причинить вред. И она это знает, понимает и огорченно отступает. Но только на секунду, чтобы в следующий миг отрастить длинный коготь, деревянный и острый, не знающий преград и расстояний, от которого не убежать и не спрятаться.

-Хватит! — гневно кричит мама.

И темнота уходит, нервно подрагивая и обещая вернуться.

* * *

— Вставай, солнышко, — улыбнулась мама и ласково погладила по голове.

— Ну, ма-ам… Еще немного…

— Вставай, Альфред. Опять полночи читал?

— Нет, — честно ответил Альфа и пошел умываться.

Это был уже устоявшийся ритуал пробуждения, который полагалось соблюдать. Пусть даже и с мамой. Альфа уже давно перестал надеяться, что хоть когда-нибудь сможет нормально спать ночью. Чтобы не болела голова, чтобы свободно дышать и не чувствовать приторно-сладкий запах, чтобы не видеть в сновидениях руки… Мама не понимала, что темнота живая. И опасная. И ненасытная. Раньше люди как-то умнее были. Жгли костры. Теперь же они просто ложатся спать, закрывая окна и двери, наивно думая, что темнота их не увидит. Надо будет опять попробовать разжечь костер. Пусть папа понервничает.

— Поможешь близнецам одеться? — спросила мама, безуспешно пытаясь расчесать Елену.

— Конечно.

Это, действительно, не сложно. Близнецы послушные. Главное правильно сказать, что от них требуется. Кроме того, Елена всегда плачет. Только мама может ее усмирить. Ведь у мамы всегда очень терпеливые и успокаивающие руки. И в них совсем нет темноты. То ли дело у папы.

— Через час подадут завтрак. Постарайтесь не опаздывать к столу, папа и дедушка этого не любят.

Альфа молча кивнул. Вряд ли дедушка что-то в состоянии любить или не любить. Сколько Альфред себя помнил, дедушку всегда возили на кресле с колесиками, а его ноги прятали в нескольких слоях пледа. Раньше Альфа не обращал на это внимание. Но это было раньше.

* * *

— У тебя красные глаза, — строго заметил папа. — Опять ночью читал?

— Нет, — терпеливо ответил Альфа. Хорошо, когда ты любишь читать книги. Всегда можно сослаться на них, чтобы объяснить свою усталость, бледность или покрасневшие глаза.

Альфа ковырял ложкой еду в тарелке и пытался как можно реже дышать. От папы и дедушки постоянно пахло ванилью. Даже когда они пытались заглушить аромат другими запахами — папа одеколоном, а дедушка лекарствами — он расползался по комнате удушливыми нитями, липкими, цепляющимися и оплетающими все сладковатыми щупальцами.

— Альфред, ты хорошо себя чувствуешь? — заволновалась мама. — Ты ничего не ешь.

— Что-то аппетита нет.

— Тогда, может, не будешь портить другим аппетит?

— Как скажешь, папа.

Альфа старался не встречаться взглядом с отцом. Когда у папы такой тон — в глаза ему лучше не глядеть. Днем темнота прячется от света, но ей скучно сидеть без дела, и иногда она смотрит через глаза папы или дедушки, реже Елены. Смотрит внимательно, старается запомнить. Чтобы, когда придет ночь…

Близнецы одновременно опрокинули тарелки на пол. И синхронно полезли их доставать. Пользуясь всеобщей суматохой, Альфа извинился и вышел из комнаты, плотно прикрыл дверь и только тогда позволил себе вздохнуть полной грудью. Здесь запах ванили не так чувствовался, его заглушал гуталин и воск. Еще лучше было на кухне, где царствовала миссис Харм, и можно было спокойно поесть.

Альфа любил миссис Харм. Она всегда была добра и весела, может, поэтому к ней и не приставала темнота? Кто знает… Ведь когда-то все были веселыми… и даже добрыми.

* * *

— Альфред, — улыбается мама, поправляя замысловатую прическу перед зеркалом, — мы с отцом уходим. Ты не мог бы позаниматься с близнецами?

— Конечно, — стараясь не выдать облегчения, кивает Альфа.

— Ты у меня просто золото, — мама с нежностью смотрит на отражение Альфы в зеркале.

— У них сегодня должен был быть урок французского, но мистер Дамблдор уехал в Лондон и не сможет прийти.

Это было новостью. Приятной новостью.

— Елену заберет сестра миссис Харм. Так что ты до обеда остаешься за старшего. Справишься?

— Конечно, мама.

Заниматься с близнецами — скучно и неинтересно. Зато легко. Они тихие. После прихода темноты изменились почти все, кроме мамы. Но, в отличие от папы и дедушки, близнецы отделались очень легко. Их темнота всего лишь обняла, и они стали едины. Альфа долго думал над этим и решил, что так даже лучше, чем когда темнота живет в тебе, твоей жизнью, смотрит твоими глазами, говорит твоими словами и дышит твоим воздухом. Значительно лучше. И Альфа очень надеялся, что его самого темнота тоже не тронула. Но сколько бы он не всматривался в свое отражение — ничего не мог понять. Ведь темнота не смотрит на себя в зеркала. Или просто не имеет отражения…

— А мистер Дамблдор надолго уехал?

— Не знаю, милый. Тебе что-то надо было от него?

— Нет. Просто так спросил, — как можно беззаботнее пожал плечами Альфа. Не стоит расстраивать последнего живого человека в семье.

* * *

— Вам надо выучить эти три страницы, — Альфа внимательно посмотрел на близнецов. — Сможете?

Близнецы синхронно кивнули. И принялись читать. Главное — правильно поставить задачу. Это Альфа понял практически сразу. Мама не верила ему, а папа лишь злился. Но папе было положено злиться. Темнота не любит, когда раскрывают ее секреты. Она предпочитает прятаться и таиться. Это Альфа понял тоже сразу. Еще в первый приход темноты.

Они тогда уже второй месяц снимали этот коттедж. Первого месяца хватило на исследование дома и огромного сада. И однажды Альфа случайно увидел ЕЕ… Альфа залазил на дерево, прятался в густой листве и просто смотрел, как она играет. Сначала от скуки, а потом уже с интересом. Она не бегала и не кричала, как делала Елена, а тихо сидела на расстеленном клетчатом пледе и перешептывалась со своими куклами.

В тот день близнецы нашли его укрытие и тоже взобрались на дерево. Им больше понравился соседский кот, гоняющийся за собственным хвостом, чем почти неподвижная девочка. А потом… Потом пришел странный высокий мужчина и прогнал кота. Близнецы возмутились. Девочка испуганно вскрикнула. Мужчина взмахнул рукой и…

Последнее что смог увидеть Альфа, прежде чем вместе с обломанной веткой они упали на землю — это ослепительно-яркая оранжевая вспышка.

Приторная ваниль и белая мягкая рука с длинным когтем.

А потом был сон. Последний сон Альфы.

Когда он открыл глаза, у его кровати стоял все тот же мужчина. Мистер Дамблдор, как сказала мама. И Альфа впервые увидел живую темноту. Ей было интересно, почему Альфа помнит свое падение. Ведь близнецы так удобно все забыли, притихли и стали одним целым. Так почему же Альфа помнит?

Темнота выплеснулась из глаз Дамблдора. Выплеснулась. Разлилась. Затопила всю комнату, опутала все тело сладкими жгучими нитями. Голова взорвалась болью.

— Родной, как ты себя чувствуешь? — встревоженно спросила мама, когда темнота отступила, и Альфа смог отдышаться и открыть глаза. — Это наш сосед, мистер Дамблдор, — второй раз познакомила она их.

Темнота любит прятаться, понял Альфа.

И он сделал вид, что тоже все забыл.

В награду его познакомили с Арианой и даже разрешили приходить к ней играть.

* * *

«Чудная» называла ее миссис Харм. Альфа был полностью с этим согласен. Только чудом девочка могла выжить в такой семье, где темнота пряталась в мистере Дамблдоре и его жене, и даже в двух их сыновьях. Альфа помнил, как мистер Дамблдор пытался познакомить его с ними.

Это было сразу после прихода темноты, когда Альфред выздоровел, а мама все забыла. Мистер Дамблдор зашел к ним в гости вместе с сыновьями. Но близнецам новые знакомые были не нужны — им вполне хватало друг друга. Елена же еще слишком маленькая, она просто уткнулась в юбку матери и весь вечер не проронила ни слова. А Альфа не мог дождался конца чаепития. От ванильной приторности кружилась голова, слезились глаза и все двоилось. Темнота мастерски пряталась в каждом Дамблдоре. Но запах ей было не скрыть. Альфа терпел, сколько мог, и мечтал поскорее выбраться из комнаты на воздух. Воздух. Чистый. Освежающий. Воздух. Уже теряя сознание, Альфа услышал, как с грохотом и звоном распахнулись все окна и двери в доме.

Воздух…

На следующий день все тело было покрыто мелкой сыпью, горло опухло, а из-за высокой температуры он все время проваливался в забытье. Мистер Дамблдор сказал, что это аллергия. И что это очень странно, потому что совершенно непонятно, от чего она может быть осенью, когда ничего не цветет и не летает пыльца. В тот день Альфа услышал, как говорила темнота. У нее был мягкий и увещевающий голос, успокаивающий и убаюкивающий. Ведь темнота должна привлекать и заманивать.

Хогвартс. Это слово врезалось в тело, прожгло все нутро и запомнилось. Именно его все время повторяла темнота, расписывая и объясняя, какая у Альфы уникальная и одаренная семья. И что пусть не дети, но внуки будут принадлежать этому Хогвартсу. И как им будет хорошо среди таких же, как они. Да, у Хогвартса много таких уникальных и одаренных.

Хогвартс… Хогвартс… Хогвартс…

Альфе в бреду казалось, что Хогвартс крадется к нему, юля между палой листвой и гнилыми сучьями. Он шипит, алчно облизывая чешуйчатую морду раздвоенным языком, а с обнаженных клыков капает голодная слюна. Он источает темноту густую, липкую, приторную. Темнота клубится и переливается, из нее рождается рука. Белая мягкая. Рука отращивает коготь и тянется…

— Хватит! — кричала мама, и Хогвартс боязливо отступал, унося с собой ванильно-приторный запах.

Темнота ушла в тот день. И все предпочли забыть о ее существовании. Опять.

* * *

— … Хогвартс, — однажды сказала Ариана.

— Что?!! — ужаснулся Альфа.

— Когда я вырасту, то пойду в Хогвартс. Папа мне обещал.

Альфа тогда испугался не на шутку. Неужели и до этого Чуда добралась темнота? Он внимательно вглядывался в голубые глаза Арианы, ища хоть малейший признак… намек…

— А ты знаешь, кто это?

— Глупый, — улыбнулась Ариана. — Так называется школа.

Школа… У темноты есть еще и школа…

— Откуда ты знаешь?

— Мне мама рассказывала.

Мама… Альфа видел эту маму. Высокую и большую, как скала. В недрах которой бурлила темнота.

— Там будут учиться братья, а потом и я, — гордо сообщила Ариана. А потом придвинулась к нему и восторженно зашептала: — Это специальная школа. Но это секрет. Никто не должен знать. Обещай, что никому не скажешь.

— Обещаю.

Альфа смотрел на ее веселую улыбку и обещал сам себе, что никогда не позволит темноте забрать это Чудо. Ни за что и никогда.

— Обещаю.

* * *

Альфа оделся потеплее и вышел в сад. Все утро его мутило от нехороших предчувствий, но надо было убедиться.

Ночью прошла сильная гроза, и ветер свалил большую грушу, перегородив тропинку и единственный лаз в заборе. Теперь, чтобы попасть к Ариане, надо было выходить на улицу и идти на виду у всех к парадному входу. Тому самому, возле которого останавливается Черный Экипаж. Он не подъезжает, а только останавливается. Когда мистер Дамблдор в него садится — Экипаж исчезает. Без единого звука и следа. И сколько Альфа не вглядывался в дорогу, пытаясь в пыли найти хотя бы слабый след от колес — его там никогда не было.

Альфа потянул толстую ветку и попытался сдвинуть упавшее дерево. Но оно было тяжелым и ветвистым и только насмешливо подергивало ветвями, осыпая все вокруг холодными каплями. Надо кого-то позвать, решил Альфа. Один он никак не справится. Но кого?

Близнецы подошли молча и также молча встали рядом.

— Поможете? — хрипло попросил Альфа. И обругал сам себя. — Помогите сдвинуть дерево.

Если правильно поставить задачу — близнецы незаменимы.

* * *

Она стояла босиком на своем клетчатом пледе и весело смеялась.

— Ты пришел! — радостно захлопала в ладоши Ариана. — Смотри, что у меня получилось!

Она смешно зажмурилась, и ее тряпичные куклы закружили вокруг, весело размахивая тоненькими ручками, изображая людей. Альфа в ужасе смотрел на этот хоровод и понимал, что опоздал… Чудовищно опоздал. Ее забрали. Оплели тугими ванильными нитями, спеленали, как куколку бабочки, и теперь… Хогвартс радостно бьет хвостом и клацает пастью в предвкушении новой добычи. Темнота вокруг кружит в своих черных одеждах, приплясывая и хохоча. Альфа не сомневается, что скоро сюда прибудут в Черном Экипаже толпы таких же Дамблдоров, таких же порождений тьмы. Они рассядутся кругом, и будут пить чай, и радоваться еще одной жертве их ненасытному, вечно голодному Хогвартсу. И Ариана тоже станет пахнуть ванилью.

Кто будет следующий? Миссис Харм? Или мама?

Альфа уверен, что темнота не сразу придет за ним. Она будет забирать все живых, пока Альфа не останется совсем один.

— Нет… — глухо обронил Альфа.

— Нет, — откликнулись близнецы, становясь рядом.

— У меня получилось!

— Перестань! — не выдержал Альфа. — Прекрати, немедленно!

— Прекрати… — вторили близнецы.

— Альфа, ты что? — растерялась Ариана.

Куклы перестали изображать живых людей и с глухим стуком упали на плед. Нет, решил Альфа. Ариану Хогвартс не получит. Он сделает все возможное, чтобы вырвать ее из этого дома. Спрячет. Уведет. Что угодно…

Надо было спешить. Может, еще можно помочь.

Близнецы схватили Ариану за руки и поволокли в сторону лаза.

— Альфа, — испуганно пискнула Ариана, зябко топчась босыми ногами по мокрой траве.

— Никогда не смей так больше делать!!!

— Никогда! — подхватили близнецы.

— Альфа, это же всего лишь…

— Нет!!! — Альфа схватил ее за худенькие плечи и с силой встряхнул. — Никогда! Обещай!

— Но ведь… это же хорошо… — слабо прошептала Ариана. — Мне папа говорил…

— Папа?! Папа?! — в отчаянии закричал Альфа. — Это уже не твой отец! Он все врал! Не делай так больше! — Альфа требовательно всматрелся в ее глаза. — Слышишь меня? — он с силой затряс Ариану. — Не смей! Никогда!

— Альфа…

— Ты не понимаешь! Все ложь! Они приучат тебя доверять им! Сделают такой же, как они, и ты будешь опутывать все щупальцами, забираться в людей. Ты этого хочешь? Хочешь?!

Ариана затравленно замотала головой, разбрызгивая слезы.

— Не давай этому захватить тебя! Слышишь? Ты меня слышишь?!! Они заберут твои глаза, заберут твои слова. Ты будешь искать для них новые жертвы. Ты этого хочешь? Ты хочешь?!!

— Не-еее-ет! — Ариана задергалась, пытаясь вырваться из рук близнецов. — Ма-ма! Ма-ама-а!!

— И она тоже! — Альфа пытался поймать взгляд мечущейся Арианы. — Не верь ей! — Альфа с силой ударил ее по лицу. — Не верь! Она такая же!

— Такая же… — выдохнули близнецы.

Альфа отчаянно старался все объяснить. Пытался докричаться. Прорваться сквозь пелену слепой веры в родительские слова. Это было необходимо. Жизненно необходимо.

— Неужели ты не понимаешь?!

Ариана беспомощно всхлипнула и замотала головой.

— Они уже отдали тебя Хогвартсу, как и их когда-то отдали. Ты ей больше не нужна! Как и…

— Что вы делаете? — тряся своими огромными телесами, к ним бежала миссис Дамблдор. — Не смейте! Оставьте ее в покое!

— Смотри! — Альфа схватил Ариану за волосы и запрокинул ей голову, заставляя смотреть на мать. — Смотри!!! Это уже не твоя мама!

— Не твоя… — подтвердили близнецы.

— Смотри на нее! Ты видишь? Видишь?!

Миссис Дамблдор бежала к ним, ломая разросшиеся кусты жасмина и смородины, тщетно пытавшихся остановить ее.

— Это уже не твоя мать! — кричал Альфа. — Смотри на нее! Смотри!!!

— Смотри…

Растрепанная прическа, перепачканные руки… Порванное о кусты жимолости платье… Лицо искаженное страхом и злостью. Да, темноте было страшно. Она чувствовала, что добыча ускользает из ее паутины. Она злилась, и ненавидела, и гнала миссис Дамблдор.

— Ты видишь ее темноту? — зашептал Альфа в ухо Ариане. — Видишь?

— Да… — испуганно пискнула Арианна.

Альфа вгляделся в ее расширенные от ужаса глаза.

— Ты хочешь стать такой же? Ты хочешь отдать жизнь их Хогвартсу?

— Хочешь… — прошипели близнецы.

— Нет!

Миссис Дамблдор взревела раненым зверем. Вокруг заклубилась темнота и запахло ванилью. Одного из близнецов оторвало от Арианы, и отшвырнуло и перекинуло через забор.

Второго близнеца откинуло куда-то за кроны деревьев.

Ариана в ужасе смотрела на мать и жалобно пищала.

— Смотри! — успел крикнуть Альфа.

Приторные щупальца мгновенно оплели его тело, перекрыли воздух и … больше он ничего не помнил.

* * *

Родители вернулись к ужину. В наказание за то, что Альфа не уследил за близнецами и те устроили драку, отец отправил его ужинать на кухню. Что было очень кстати. Надо было собраться с мыслями и хорошенько все обдумать… Альфа ни секунды не сомневался, что вечером придет мистер Дамблдор. Темнота не терпит соперничества. Темнота не любит проигрывать.

А сегодня темнота проиграла. Миссис Дамблдор — слаба. Она тучна и неповоротлива. Из нее получился плохой страж для будущей жертвы. Жертва ускользнула. Придя в себя после падения, Альфа еще долго стоял у изгороди сада и слушал, как темнота слащаво-писклявым голосом миссис Дамблдор уговаривала Ариану успокоиться. Обещала, что все будет хорошо. Убеждала, что Ариану любят. Альфа прятался за деревьями и боялся, что Ариана поверит. Взрослые сами по себе могут обмануть кого угодно. А темнота — тем более.

Но Ариана не верила. Она закрывала уши руками, отворачивалась, мотала головой, плакала и кричала. Кричала. Надрывно и на одной ноте.

В конце концов, миссис Дамблдор бессильно упала на колени, закрыла руками лицо и тоже заплакала.

Да. Темнота проиграла, и Хогвартс остался без пиршества. Она была в ярости.

* * *

Альфа вышел на крыльцо и сел на ступеньки. Солнце садилось. Альфа покрутил в руках самый большой кухонный нож, какой только смог найти на кухне. Это не слишком хорошая защита, но что еще можно придумать?

Близнецы, уже переодетые в ночные рубашки, притащили из подвала ящик со свечами. Расставили их и зажгли.

Всё.

Теперь только ждать.

Fin