Кто — то говорит «стекло глотать легче, чем правду», так вот, я с этим согласен. Кто я вообще такой? По словам половины Хогвартса — трус и доходяга, но это если в двух словах и вдаваться в смысл «многозначительных» тирад в мой адрес. А я вдавался…часто по ночам. Года 2 -3 назад, когда сил больше не оставалось, когда кончалось мое «железное» терпение и не находилось слов, я убегал в туалет Плаксы Миртл. Там я беззвучно предавался смертным грехам, таким, как гнев и уныние. Мои кулаки стучали по темно — зеленым, от въевшейся воды и плесени, стенам. Я проклинал судьбу и Мерлина за то, что родился таким уродом, ничтожеством, никем…именно так назвал меня Малфой на 4 курсе…ты — никто, пустое место, которое необходимо чем — то заполнить. И я действительно чувствовал себя пустым, выбитым из колеи школьной жизни. Я был лишь маленьким прозрачным пятном на фоне разноцветной массы людей. Красный, синий, зеленый, золотой, белый, черный — всех их заметно невооруженным глазом, все они существуют и обитают. Кто — то добрый, кто — то нежный, а кто — то злой и завистливый, а я…а я лишь пустота, которую никто не хочет заполнять! Но я верю, верю, что такое существо найдется! Оно будет милым, понимающим, верным, любящим, и только со мной. Оно обнимет, осветит, утешит, заполнит меня и мое сердце. Я верю… я дождусь… Нет… я обязательно дождусь!
* * *
6 часов утра. Выдался холодный осенний денек, поэтому я с головой завернулся в одеяло и ждал пробуждения остальных гриффиндорцев. Спать больше не хотелось, так как последние 3 недели мне снились жуткие кошмары, да что там кошмары… мне снился Драко Малфой! Да-да, этот смазливый нахальный слизеринец! Почему он и почему мне? Я никому не рассказывал об этом, и даже если бы от этого зависела жизнь любимой бабушки, все равно хранил бы все в себе. Сны были воистину кошмарны! Малфой вытворял со мной такое, чего я не позволю даже любимой Джинни. Вспомнив подробности последнего сновидения, я незамедлительно покрылся густым алым румянцем.
«Слизеринец встретил меня возле входа в Большой Зал, и не замечая моего протеста и воплей Джинневры, потащил в обратном направлении. Я даже не сразу заметил, что Малфой полностью обнажен и сильно возбужден, что выдавало его вставшая плоть. Мускулы парня напряглись, голова наклонена чуть влево, а волосы взъерошены ежиком. Так, кстати ему намного лучше, чем зализанным. Казалось, будто юноша под кайфом, или сильно пьян, но зрачки его были сужены, алкоголем совсем не несло, да и шел он, как всегда ровно и медленно. После мы повернули в сторону подземелий. Я думал, что он хочет меня, попросту, избить и оказался не много не прав. Малфой хочет не избить, а просто хочет… меня. Мерлин, его дери! Что, вообще, происходит?»
На этом моменте, слава Богу, я проснулся, но смотреть слизеринцу в глаза не смогу еще очень долго! Черт, да ты, Невилл Лангботтом, самый настоящий сраный извращенец, но, твою мать, эти сны очень возбуждают! Чувствовать дыхание Малфоя на своей шее, чувствовать вкус его губ и плоти, ощущать его член в себе… Это так… так… отвратительно прекрасно! Больше не могу подобрать слов, но это, правда, потрясающе! Такого желания не вызывает во мне даже Джинни или местная красавица Астория.
От пикантных мыслей меня отвлек шорох на соседней кровати, а потом и сонный голос Гарри:
— Доброе утро, Нев! А ты чего так рано встал?
Как бы объяснить Поттеру, что встал я из–за того, что у меня встал?
— Доброе, Гарри. Просто не спится.
Так будет лучше. Оставлю эту тему… Хотя бы на время.
* * *
Восседая с задумчивым видом над тарелкой в Большом Зале, я исподлобья наблюдал за всеми столами и учениками в отдельности. Все-таки распределение по факультетам давало о себе знать, особенно в моем возрасте. Стол Слизерина вел себя крайне прилично и крайне недовольно. В основном все молчали, лишь Паркинсон что — то увлеченно пищала Дафне и косо поглядывала на Поттера. Я догадывался, что она испытывает к Мальчику-Который-Выжил симпатию, но не думал, что до такой степени! Давно я не наблюдал у этой девушки настолько нежного, светлого и влюбленного взгляда. Да и Гарри часто засматривался на стол Слизерина. Думает, что никто не заметит, вот глупый, тут уже и мне понятно, что он втюрился… причем по уши! Что ж, наверно, это к лучшему. Хороший союз — холодная слизеринка и дружелюбный гриффиндорец.
— Эй, Невилл, передай мне, пожалуйста, ягодное пирожное — Рон смотрел на меня, как на плотину в буйный прилив. А еще говорят, что я много ем! По сравнению с Уизли — я мышонок на фоне громадного, вечно жрущего кота!
— Конечно, Рон. И как в тебя столько лезет?
* * *
Приходя в библиотеку за очередной дозой «успокоительного», я читал книги, от которых уже тошнит, смотрел на людей, которые читают книги и их тошнит друг от друга. Сидя за чтением безумно долгое время, я даже составил для себя жизненную цепочку…
«Знаешь, как все будет?
В утробе матери темно и сыро. Ты будешь хотеть наружу, ты будешь хотеть увидеть свет и почувствовать дуновение ветерка на коже, не торопись, тут тебе не будет лучше. Свет пропитан сигаретной вязкой дымкой, а ветер обдает бризом кровавых слез, подожди еще немного…
Когда ты родишься, все будут улыбаться, а ты плакать! А знаешь, почему они улыбаются? Потому что на свет появился еще один мученик, они понимают это и им хорошо от мысли, что они больше не одиноки в этом плане. Я рад, что и ты это понимаешь, но не плач — все еще впереди, не торопись…
Потом тебя начнут учить. Знаешь зачем? Они готовят тебя к взрослой жизни, готовят к вечному рабству! Скажешь, что я не прав? Скажешь, что эти люди пророчат тебе будущее великого Аврора, Пожирателя Смерти, сильнейшего волшебника? Они просто не хотят тебя расстраивать, ведь ты еще так мал…
Отец в первый раз ударил тебя. Знаю, знаю, что больно и обидно, но вместо этого скажи лучше ему «спасибо», ведь душевная боль намного хуже физической, ты должен испытать хотя бы наименьшую, чтобы понять на чем основан мир, крепись — дальше хуже, а я только начал… У меня, вообще, нет отца…
У тебя появились друзья! Первый, второй, третий, четвёртый, пятый… Первый — сломал твою игрушку, второй — свалил на тебя всю вину, третий — бросил в беде, четвертый — ударил и обозвал, пятый — а что пятый? Он сейчас с тобой. Держись за него, пожалуйста… У меня такого нет…
Вот ты уже и впервые попробовал алкоголь. Нравится? Нет? А зачем пил? Больно? Я так и знал… Налей еще и все пройдет…
Первая любовь… драка… сигареты… Не замечаешь смысловую цепочку? Да, а ведь девушка и правда была красивая. Жаль, что материальные ценности для нее важнее твоих чувств, но ничего, сколько таких еще будет…
Работа! А вот и долгожданное рабство. Ну что, стал Аврором? Можешь не отвечать, я все вижу… Проклятый зельевар…
Свадьба! Сколько лет вы уже вместе? Пять… не очень много. Любишь ее? А понятно, у вас есть дети. Уже бил своего сына? Не торопись, пусть насладится детством…
Старость! Да, жизнь сильно треплет нервы, но не волнуйся, скоро уже все закончится, скоро конец…
Смерть! Все плачут, а ты улыбаешься! Знакомая ситуация, только наоборот, правда? Расскажи мне, что там, на небесах… нельзя, ну ладно. Приятно было иметь с тобой дело, прощай…
Тебе это надо?
Пожалуйста, не рождайся…»
* * *
Странно, но в детстве бабушка говорила, что от каждой моей слезинки умирает ангел, а от улыбки — рождается новый и новый. А еще, я очень любил одну сказку, может это и глупость, но я хочу вспомнить ее снова… Слово в слово…
«Давным-давно, когда еще не существовало маглов, и мир полностью принадлежал волшебству, жил мальчик. Он жил один, и никто, никогда не видел его родителей, возможно, их просто не было на этом свете. А прозвали мальчика шуточно — Сломанным ангелом. Однажды, Сломанный ангел пришел на городскую площадь и заявил, что подарит бессмертие тому, кто поверит в то, что, он может летать без метлы. Никто не верил мальчику, некоторые смеялись, показывая пальцем, а некоторые отворачивались и грустно улыбались, считая его ненормальным. Так шли недели, месяца, годы, а Сломанный ангел все так же, каждый день приходил на площадь и «веселил» толпу. Мальчик превратился в красивого юношу с небесно голубыми глазами и волосами, цвета клубничного сахара. Многие обходили его стороной и не обращали внимания на упорного парня. Но в один прекрасный солнечный день, к Сломанному ангелу вышла грустная девушка. Глаза ее были наполнены болью и отстраненностью. Вот только не верила девушка, что получится у него взлететь, просила прекратить говорить глупости. Сломанный ангел взял ее за руку и повел в сторону огромной скалы, девушка долго сопротивлялась, но юноша не отпускал ее руки. Поднявшись на самую вершину, парень посмотрел ей в глаза и сказал:
— Я вижу, в тебе таится много боли, позволь помочь тебе и просто поверь.
Девушку задели слова Сломанного ангела, он подставила свое лицо солнцу, улыбнулась и сказала:
— Я тебе верю!
Не успела она проговорить последнее слово, как тело юноши засветилось разнообразными цветами, оно пылало и переливалось от головы до ног. За спиной Сломанного ангела выросли огромные белые крылья, и он полетел вниз со скалы. Люди, стоявшие внизу, думали, что он разобьется, но произошло иное. Парень пролетел над их головами, весело смеялся и кричал от счастья. Потом он подлетел обратно к девушке и мимолетно ее поцеловал, поцелуй оказался в прямом смысле, волшебным. Девушка оторвалась от земли и они, держась за руки, полетели прочь от ненавистного города, в небо… Навсегда. А людям долго еще виднелся ореол их любви над вершиной скалы»
Vova
