In my heart

Пока сердце не обратилось в камень,

Оно уязвимо для стрел Амура.

«Убийство, — думал Темный Лорд, меряя шагами комнату, — ценная вещь и небольшое кровопролитие — велика важность. Ингредиенты стары, как мир, всегда пользовались популярностью и давали хороший результат. Чем я хуже? Все сделаю строго по рецепту, и дорога к моему бессмертию будет открыта. Ну и где этот чертов маггл?»

Волдеморт замер и хмуро уставился на дверь. Он уже почти решил использовать в ритуале первого, кто войдет в комнату, даже если это будет сам Мерлин, но в этот момент в помещение ввалился Сивый, волоча за собой полумертвого от страха человека.

Волдеморт удовлетворенно кивнул и щелкнул пальцами, зажигая свечи. Янтарные отблески заплясали на блестящих боках древней чаши.

* * *

Какой-то умник решил раздвинуть занавеси, и в комнату бил беспощадно-желтый солнечный свет. Волдеморт отчетливо помнил, что шторы на окне были опущены, когда посреди ночи, шатаясь от усталости, он добрался до своей спальни и рухнул на кровать. Говоря начистоту, пока это было единственным, что осталось в его памяти из событий прошедшего дня. За исключением того, что он все-таки создал крестраж, хотя в какой-то момент казалось, что все вот-вот пойдет вкривь и вкось. Он одержал очередную победу и может гордиться собой.

«Узнаю, кто устроил мне этот сюрприз, вырву язык и заставлю его проглотить. Нет, лучше приколочу за руки в жерле вулкана», — не мог определиться Лорд, осторожно принимая сидячее положение. Мимоходом он отметил, что чувствует себя странно, даже для человека, который накануне свалился без сил, да так и не выспался. Дело было в чем-то другом. Но гораздо быстрее к Лорду пришло осознание того, что окнами его комната вообще-то обращена на запад. «…И пол литра серной кислоты внутривенно…», — машинально додумывал Лорд план расправы, в то время как его глазам открылась совершенно удивительная и невозможная картина. Помещение, в котором он находился, было спальней Беллатрикс Лестрейндж, ей же принадлежала кровать, на которой он сидел в данный момент. Повинуясь минутному озарению, Лорд осторожно ощупал пространство за своей спиной, приготовившись отдернуть руку, если она наткнется на обнаженное тело подчиненной, однако его опасения оказались напрасными. Повернувшись, он увидел пустую половину кровати, примыкавшую к стене. И вдруг, совершенно случайно, в поле его зрения попала рука, которой совершались манипуляции по разведке местности.

Вне всяких сомнений, эта рука могла принадлежать только женщине.

Время замерло, создавая непроницаемую оболочку вокруг крошечного участка вселенной, где находилось учащенно бьющееся под приливными волнами слепого ужаса сердце Темного Лорда. Из всех возможных неудачных исходов ритуала по созданию крестража наступил самый плохой — во-первых, душа воспротивилась тому, чтобы от нее отделяли еще одну часть, во-вторых, она все-таки покинула свое прежнее пристанище и очутилась в чужом теле. Лорд Волдеморт поднялся на ноги, подошел к зеркалу — с блестящей поверхности стекла на него смотрела Беллатрикс Лестрейндж.

Он попытался вспомнить все, что знал о подчиненной, а это представляло собой нелегкую задачу, поскольку его никогда не интересовала та сторона жизни пожирателей, которая выходила за рамки служения ему и его идеям. Кроме того, при виде зеркала появилось практически непреодолимое желание пройтись по череде бутыльков и тюбиков с косметикой, расставленных перед ним. Лорду с трудом удавалось держать себя в руках.

Итак, Беллатрикс примкнула к нему вместе с мужем и не раз доказывала свою преданность делу пожирателей. Несомненно, она была женщиной, к тому же, довольно привлекательной, но эти качества он замечал мимоходом, точно так же, как цвет глаз или материал палочек подчиненных. Теперь, когда она занимала в его мыслях куда больше места, чем за все время их знакомства, он почувствовал заинтересованность. Среди его сторонников женщин было крайне мало, точнее — всего две, но такое положение дел вполне объяснялось тем, что интересы представительниц знатных родов редко выходили за порог их собственного дома. Беллатрикс была другой — решительной, гордой и самостоятельной. Она знала, чего хочет, и всегда добивалась этого. Но только ли это послужило мотивом ее привязанности? Сейчас Темный Лорд уже не был в этом так уверен.

Размышления о себе и о своей подчиненной как-то странно отзывались во всем его существе. Стоило ему только вспомнить свое лицо, к которому он за столько лет изрядно привык, как где-то за грудиной возникло странное чувство, которое он сперва принял за инфаркт. На памяти Волдеморта, находящийся там орган не беспокоил его с тех пор, как в раннем детстве потерялась его любимая игрушка. Что именно она собой представляла, он уже забыл, но помнил печаль, терзавшую его целых полчаса. Потом он отобрал игрушку у другого мальчика и тем самым полностью восстановил душевное равновесие.

Сейчас, глядя на свое отражение в зеркале и размышляя о превратностях судьбы, Волдеморт понял, что столкнулся с новой проблемой. Чем дольше он припоминал пребывание в своем собственном теле, тем сильнее становилось чувство, оно ощущалось уже на физическом уровне: по спине пробежали мурашки, как от прикосновения холодной цепи медальона, а по всему телу разливалось довольно приятное тепло, особенно концентрируясь внизу живота. Лорд не на шутку перепугался. Чтобы прогнать ненормальные мысли, он решил воспользоваться проверенным способом — поймать кого-нибудь из подчиненных и от души наорать на него. Машинально поправив прическу, Волдеморт распахнул дверь в коридор, и в нее чуть было не врезался пролетающий мимо без метлы, но с такой же скоростью, Рабастан. Выглядел он так, словно минуту назад им почистили дымоход.

Пожиратель затормозил и уставился на Лорда, еще не совсем осознав, что за препятствие возникло на его пути.

— Ты что себе позволяешь, ничтожество?! — завел пластинку Лорд.

Взгляд Рабастана стал осмысленным.

— А, это ты, Беллатрикс. Наш Повелитель сегодня очень не в духе, готов первого встречного на куски порвать. Зубами.

— Да знаю я… — начал было Лорд, но осекся. — Рабби, милый, а где он сейчас? Я тут случайно вспомнил…а, что должна отчитаться по заданию.

— Так он уже месяц тебе ничего не поручал! — ласковый тон Беллы моментально заставил его насторожиться.

— Это было секретное задание! — упорствовал Лорд, размышляя, чем бы можно его приложить в отсутствие палочки.

— А, — успокоился Рабастан, — так он в своем кабинете. Спалил половину шерсти Сивому, который зачем-то туда зашел, остальным тоже здорово досталось. А теперь он там, похоже, заперся, и слава Мерлину…

Договаривал он уже в спину удаляющемуся Лорду-Белле.

* * *

«Какое унижение — стучать в дверь своего же кабинета и ждать, когда же впустят!»

Кроме Темного Лорда в зале, который служил приемной его кабинету, никого не было. Большая часть Пожирателей разбежалась сразу же после утреннего инцидента, остальные последовали их примеру, только завидев идущую туда же Беллатрикс. Поэтому Волдеморт не опасался, что их застанут врасплох, и решил пренебречь конспирацией. Тем более, из-за двери уже минуть десять не доносилось ни звука, не смотря на его настойчивые попытки привлечь к себе внимание.

— Беллатрикс, это я, — негромко произнес Темный лорд.

Дверь тут же распахнулась. На пороге застыла фигура Темного Лорда: лицо белее мела и затравленный блуждающий взгляд — таким повелителя не доводилось видеть еще никому. Волдеморт поспешил войти в комнату, по пути оттесняя туда же свою материальную оболочку, и запереть за собой дверь. Минут десять они молча разглядывали друг друга, потом Лорд тоскливо вздохнул.

— Раздевайся.

— Что?! — хотя казалось, что более ошеломленной выглядеть уже невозможно, Беллатрикс это удалось.

— Понимаешь, — пустился в объяснения Волдеморт, — к нашему теперешнему состоянию привело заклинание, в основе которого лежит использование силы, противоположной любви. Для того, чтобы это заклинание сотворить, необходимо уничтожить нечто, олицетворяющее собой это чувство. Мне казалось, что все пойдет как по маслу, но где-то я ошибся. Скорее всего, уничтоженный мною источник любви был недостаточно сильным. Но дело не в этом. Другой особенностью заклинания является то, что его может разрушить лишь та сила, в противоположность которой он создавался. Из этого следует только один вывод, и, по-моему, он вполне очевиден.

— Мой Лорд, я не совсем понимаю… Вы собираетесь принести меня в жертву? — глаза Беллы расширились. Если при других обстоятельствах она бы, не задумываясь, отдала за своего повелителя жизнь, то сейчас была совершенно сбита с толку и не знала, что делать.

— Нет, Беллатрикс. Чары может разрушить лишь равноценный акт любви, и я считаю, что в нашем случае в качестве такового может выступить э-э-э… контакт.

— Контакт?

— Поцелуй, или что-то вроде этого, — пояснил Лорд, начиная раздражаться. Вместе с тем, хотя он и старался не обращать на это внимания, внизу живота опять начало собираться приятное тепло, не дававшее ему покоя. Никто из них не заметил, что он впервые назвал ее уменьшительным именем.

Он приблизился к своему телу, чувствуя себя в двух местах одновременно, а заодно и полным идиотом, и понял, что стал ниже почти на голову. Поэтому ему пришлось положить руку Белле на шею и наклонить ее голову к себе. Она с готовностью подчинилась, и их губы соприкоснулись. Волдеморт почувствовал, как пол качнулся под ногами, открыл глаза и увидел, что каждый вернулся в свое тело. Также он понял, что его собственное тело ничуть не меньше охвачено пламенем страсти. Белла даже не заметила перехода.

Он не прервал поцелуя, вместо этого обнял ее и привлек к себе. Руки жили своей жизнью: обнаружив на спине шнуровку корсета, они тут же принялись ее расплетать. Волдеморт исступленно покрывал поцелуями лицо и шею Беллы, постепенно опускаясь к вырезу платья. Едва его губы коснулись нежной кожи груди, женщина едва слышно застонала, и принялась помогать ему избавляться от одежды. Продолжая ласкать друг друга, они опустились на пол.

Когда все закончилось, оба, тяжело дыша, вытянулись на ковре вплотную друг другу. Некоторое время они лежали молча, пытаясь осознать случившееся. Волдеморт недоверчиво прислушивался к зарождавшемуся где-то в глубине души чувству, которое ранее ему было незнакомо. Едва ли его можно было назвать любовью, но всего за несколько минут эта женщина стала значить для него гораздо больше, чем кто-либо еще. В отличие от других его последователей, преданность Беллы не была побочным эффектом страха перед ним. Он чувствовал, что все ее поступки искренни и уже начинал понимать, что за этим стоит.

— Белла?

Женщина подняла голову и посмотрела на него. Во взгляде ясно читалось, что она не питает никаких иллюзий относительно их совместного будущего и готова к тому, что он сейчас прикажет ей подняться и уйти, да еще и обливэйтом приложит вдогонку.

— Мой Лорд…

Он осторожно отодвинул с ее лица несколько спутанных прядей волос, улыбнулся и произнес:

— Спасибо.

Беллатрикс улыбнулась в ответ. Когда она решила присоединиться к Темному Лорду, она не была уверена в правильности своего выбора, ведь это означало бы перечеркнуть все многовековые традиции и устои магической аристократии, которая вообще старалась держаться подальше от открытого противостояния, а женщинам полагалось заниматься исключительно мирными делами. Еще больше ее сомнения стали, когда дело дошло до убийств — она действительно тяжело переживала каждое из них, хотя искренне ненавидела магглов и принявших их сторону волшебников. Но, вместе с тем, Белла уже не мыслила свою жизнь без идей Лорда и без него самого. Внутренняя сила, уверенность в себе, целеустремленность, бесстрашие — такими качествами не обладал ни один из ее друзей или родственников, даже мужа она не считала достойным своего уважения. Но Волдеморт был другим, и теперь, глядя в его глаза, Белла поняла, что ее сомнениям пришел конец. Она была в его власти и наслаждалась этим.

Волдеморт заметил, что кожа женщины начала покрываться мурашками, и решительно сел, нашаривая брюки.

— Ты так совсем замерзнешь. Надо с этим что-то делать.

Он закутал женщину в плащ и поднял на руки. Дойдя до абсолютно гладкой с виду стены, он пробормотал длинное отпирающее заклинание-формулу, и часть каменной кладки перед ними исчезла, открывая проход в небольшую, но уютную спальню. Волдеморт осторожно опустил свою ношу на кровать, укрытую теплым шерстяным покрывалом.

— Забирайся под одеяло, я сейчас разожгу огонь.

Он подошел к камину, положил в очаг несколько поленьев и скомандовал «инсендио». Пламя весело заплясало по сухому дереву, и воздух стал наполняться теплом. Волдеморт задумчиво смотрел на огонь, пока его не окликнули:

— Не хочешь присоединиться? Здесь действительно теплее, чем снаружи.

Обернувшись, он увидел, что Белла уже успела основательно укутаться, и из вороха одеял была видна только ее голова. Женщина лукаво улыбалась, и Волдеморт, как загипнотизированный, подошел к кровати и лег рядом. Под одеялом их тела были совсем близко, даря друг другу дополнительное тепло. Не тратя времени впустую, Белла приподнялась на локтях и поцеловала Лорда в губы. Ее ладонь скользнула по его груди и животу к ширинке.

«Что же, — успел подумать Лорд до того, как тело партнерши полностью завладело его мыслями, — последствия ошибки оказались не такими уж и трагичными. В конце концов, я вполне мог оказаться в теле Люциуса».