Искушение

Длинный нос, нахальный взгляд, едкие реплики — все это Снейп. А еще он — талант зельевара от самого Мерлина и почти собачья преданность Люциусу Малфою. Всегда полезно иметь под рукой знающего зельевара, и Люциус не колеблется, подписывая дополнительное приглашение на свадьбу. В некоторых случаях не стоит полагаться на умения домовиков, а лучше Снейпа никто не сварит ему Антипохмельное — и не попросит при этом ничего взамен.

…Среди разряженных в пух и прах гостей Снейп смотрится, как тощая ворона среди павлинов в саду Малфой-мэнора. Он и сам это чувствует, стараясь держаться у стен, в тени. Люциус украдкой наблюдает за ним, то и дело ловя на себе жаркий взгляд черных глаз, и благодушно улыбается в ответ. Однако после первого же бокала шампанского, залпом выпитого за здоровье молодых, Снейп меняется — вздергивает решительно подбородок, расправляет худые плечи и уверенно ввинчивается в толпу. Целует ручки дамам, мимоходом рекомендует им зелья, продлевающие красоту, сдержанно беседует с Лестрейнджами и Макнейрами, и ищет, ищет взглядом Люциуса, тут же отводя глаза.

Люциус не любит, когда его провоцируют. Ослепительный, в серебристой парадной мантии, он лавирует в толпе, приближаясь к Снейпу, окруженному стайкой немолодых волшебниц. Разговор с Макнейрами, видимо, был неудачен, и он блистает в обществе старух. Люциус видит, как жадно горят их глаза, когда Снейп перечисляет свойства того или иного зелья красоты.

— Кстати, говорят, у вас есть редкий трактат о свойствах мандрагоры, господин Малфой? — Снейп отпивает из бокала — какого по счету? — и облизывает губы, с вызовом глядя на Люциуса.

— Разумеется. В кабинете наверху. Не угодно ли ознакомиться? — Люциус — радушный хозяин, готовый уделить толику своего внимания каждому гостю, и никто не удивляется, когда он в сопровождении Снейпа выходит из залы.

Пока Снейп поднимается по лестнице перед Люциусом, тот накладывает на его задницу очищающие чары. Снейп дергается от неожиданности, но продолжает шагать по ступенькам. Что ж, значит, так тому и быть — Люциус дал ему шанс отказаться, которым он не воспользовался. Дальнейшее предрешено.

— Вторая дверь налево. Толкайте, Северус, там не заперто.

Стоит им оказаться в жаркой, влажной темноте кабинета, Люциус притискивает Снейпа к стене.

— Возмездие приходит всегда, Северус, — шепчет он, касаясь чужого уха губами.

— Я ждал его, — Снейп, наверное, усмехается — Люциус не видит этого, но чувствует горячее дыхание на своей щеке. Он прижимается к Снейпу теснее, чувствуя исходящий от него жар через слои одежды, опускает руку и уверенно накрывает ладонью внушительный бугор на суконных брюках. Снейп дышит прерывисто, его руки жадно шарят по спине Люциуса, комкают гладкий атлас мантии, путаются в волосах…

Несколько движений — и простая черная мантия Снейпа с шорохом падает к его ногам. Люциус торопливо выдергивает из петлиц бесчисленные пуговки наглухо застегнутого сюртука, пока Снейп нерешительно развязывает узел его шелкового галстука.

Доносящаяся снизу нежная музыка — Нарциссе особенно хорошо удаются лирические романсы — только подстегивает ощущения Люциуса. Так же, как и мысль, что на супружеское ложе он сегодня взойдет, весь пропахший Снейпом. Люциусу на мгновение становится жаль невесту — но искушение сильнее него, Снейп стонет под его поцелуями слишком сладко, чтобы у Люциуса хватило сил отказаться от этого.

Снейп без малейшего смущения избавляется от одежды, и Люциус отстраняется, чтобы рассмотреть его в слабом свете Люмоса. Он бледный, даже слишком — похоже, его кожа почти не знает солнца. На безволосой груди двумя темными пятнышками выделяются соски, тугие и напряженные — легчайшее прикосновение к ним вызывает у Снейпа дрожь наслаждения. От пупка вниз сбегает негустая дорожка черных волос, и там, в жесткой курчавой поросли, вызывающе торчит темный от прилившей крови член. Люциус задевает крупную головку пальцем, и Снейп шипит сквозь стиснутые зубы. Великолепно. У Люциуса еще никогда не было столь чувствительного любовника. Может, он выпил зелье, усиливающее ощущения?

— Единственное мое зелье — это ты, Малфой, — еле слышно шепчет Снейп, будто прочитав его мысли, и Люциус хмурится, усиливая мысленную защиту. Если мальчишка владеет легилеменцией, предосторожности не помешают.

— Иди сюда, — произносит Люциус, сбрасывая мантию и все, что под ней, и Снейп сдавленно стонет. Разумеется. Люциус не встречал еще ни одного человека, который не восхитился бы его телом.

Властным жестом он приказывает Снейпу опуститься на колени, и тот беспрекословно подчиняется. Люциус кладет руку на черный затылок, мимолетно морщась — даже на свадьбу Снейп явился с немытыми волосами. Но потом член Люциуса накрывают горячие губы — и он забывает о волосах. Сосет Снейп неумело, но старательно: вылизывает яйца и промежность, везде, куда дотягивается языком, позволяет Люциусу проникать себе в горло, старательно сдерживает рвотные позывы, причмокивая… От этого всего член Люциуса каменеет, и, чувствуя, что не сможет долго сдерживаться, он вздергивает Снейпа на ноги, разворачивая спиной к себе.

— Погоди… Там смазка… В кармане мантии, — хрипит Снейп, выворачиваясь из жесткой хватки.

— А ты неплохо подготовился.

— Никогда не знаешь, где повезет.

Студенистое зелье в простом флаконе литого стекла пахнет свежестью — никаких сладких отдушек, просто как глоток чистого воздуха. Люциус выливает на ладонь немного и проводит пальцами между ягодиц Снейпа. Тот инстинктивно зажимается, но сразу же пытается расслабить мышцы.

— У тебя что, первый раз? — спрашивает Люциус, озаренный догадкой, и Снейп кивает. — Тогда тебе повезло с партнером, — хмыкает он, проталкивая один палец внутрь.

Он умело, быстро растягивает Снейпа, без излишних церемоний — даже с учетом всех обстоятельств, это не та же Нарцисса, с которой волей-неволей придется быть нежным. Медленно входит, то и дело замирая, давая Снейпу привыкнуть, а потом начинает двигаться, сразу беря быстрый темп. Снейп упирается в стену руками, интуитивно прогибается в пояснице, давая Люциусу лучший доступ к себе. Восхитительно жаркая и узкая задница Снейпа как будто специально создана для траха.

Люциус, не прекращая движений, оглаживает его спину. Она худая, с беззащитно выступающими позвонками — их можно пересчитать, не напрягаясь. Бледная тонкая кожа обтягивает кости, на которых, кажется, нет вообще ни грамма жира. Люциус растопыривает пальцы и, сильно нажимая, ведет вдоль позвоночника, под его рукой вспухают красные полосы с капельками крови. Наверное, Снейпу неприятно, но Люциус ничего не может с собой поделать, ему хочется пометить это тело, оставить знак, что оно принадлежит только ему. Снейп тихо, на одной ноте стонет, упираясь лбом в скрещенные руки, и Люциуса скручивает судорога оргазма.

Восстановив дыхание, он отстраняется, обмякший член выскальзывает из задницы с негромким хлюпаньем. Снейп поворачивается к нему, приваливается спиной к обтянутой шелковыми обоями стене, глаза у него огромные, как два черных провала. Завороженный их жадным взглядом, Люциус, как во сне, протягивает левую руку и принимается дрочить член Снейпа.

Несколько движений вверх-вниз по стволу — и Снейп кончает. Семя выплескивается неровными толчками — на пол, на бедро Люциуса, пачкает его пальцы. Снейп собирает ладонью сперму с бледно-золотистой кожи, облизывает, потом подносит к губам руку Люциуса, и вылизывает каждый ухоженный палец. Спускается языком по запястью, ведет влажную дорожку по внутренней стороне предплечья. Люциус разнеженно прикрывает глаза. И вдруг Снейп замирает.

— Интересное украшение, — хрипло произносит он после недолгого молчания.

— Да, — соглашается Люциус, высвобождая руку из закостеневших пальцев.

В полном молчании Снейп нагибается, подбирает свою одежду с пола, кое-как натягивает ее, но так и не решается уйти. Люциус меряет его задумчивым взглядом с головы до ног и берет в руку костлявую ладонь, безотчетно поглаживая пальцы своего нечаянного любовника, пока в голове прокручиваются бесчисленные варианты дальнейших поступков. Отпускать Снейпа просто так не стоит. Даже не потому, что у него отличная задница. Просто Том наверняка будет доволен, если Люциус приведет к нему такого способного зельевара, да еще и с задатками легилемента.

И Люциус говорит:

— Через неделю у Макнейров будет торжественный прием в честь одного волшебника… Для избранных. Приходи.

— Но… — Снейп хочет возразить, но Люциус обрывает его.

— Скажешь, что от меня, — пропустят. Я буду ждать тебя.

— Правда? — узкое некрасивое лицо озаряется изнутри неуместным детским восторгом, и Люциусу на секунду становится стыдно. Но искушение слишком сильно, он хочет иметь постоянный доступ к заднице Снейпа. И, возможно, к его мозгам.

— Правда, Северус.

Не спеша одеваться, он подходит к одному из высоких шкафов, выуживает с полки потертый на углах толстый фолиант, обтянутый змеиной кожей, и чуть ли не силой впихивает его в руки Снейпу.

— Мандрагора, Северус. Вернешь через неделю.

Снейп неуверенно кивает и ретируется из комнаты. Люциус приводит себя в порядок и выходит следом, на душе у него светло и радостно, будто он — ребенок, получивший вожделенную редкую игрушку. Наверное, так и есть — ведь не влюбился же он в этого тощего Снейпа?