Счастье в осаде

— Брось на пол, я перетащу коробки чуть позже.

Невилл утёр со лба пот и потёр ноющую поясницу, рассеянно оглядывая оборудованный под столовую угол Выручай-комнаты. Я опустила последний мешок с провизией на каменный выступ и взобралась на стул с ногами, перебирая уже разложенную на столе еду. Сёстры Патил суетились вокруг, готовясь к ужину. Вот уже несколько недель мы не выходим по вечерам в Большой зал.

«На Хогвартс здесь теперь совсем не похоже» — вспомнились слова Невилла. За эти месяцы гриффиндорец невероятно повзрослел. Он словно излучал силу, подпитывая всех нас, не давал угаснуть надежде, боролся изо всех сил. Иногда мне хотелось назвать его Хогвартским Папой — без слёз умиления нельзя было смотреть, как он опекает недавно появившихся в нашем убежище младшекурсников.

С каждым днём в замке становилось всё тяжелее выживать. Мы почти всё время проводили в Выручай-комнате, ведя подпольную жизнь, придумывая всё новые способы насолить Кэрроу и вербуя в ряды Отряда Дамблдора учеников всех курсов факультетов-союзников.

— Можно я возьму поднос? — я откинула длинные рыжие волосы с лица и попыталась поймать не слишком дружелюбный взгляд Падмы.

— Бери, — буркнула рейвенкловка, расставляя тарелки. — Собираешься кормить нашего трудоголика с ложечки?

— Надо будет — и с ложечки покормлю, — безразлично отозвалась я, снимая со шкафчика деревянный поднос, сильно напоминающий разделочную доску с дверными ручками с двух сторон. — У неё же скоро сил не останется даже на то, чтобы палочку держать.

Патил только передёрнула плечами, давая понять, что разговор её не занимает.

Я покидала на поднос всяких быстро портящихся вкусностей и пошла в дальний угол комнаты, качая на сгибе локтя правой руки бутылку с тыквенным соком, а поднос держа левой рукой и бедром.

— Здравствуй, Джинни, — сонно пропела Луна, не отрывая взгляда от своих записей.

— Тебе нужно немного поесть. — Я присела рядом с ней, опустив еду на покрывало, и принялась аккуратно складывать пергамент, чтобы освободить место на столе.

Единственная кровать — наша — появилась здесь совсем недавно. Но очень кстати. Не понятно, пожелал её кто-то из нас, или гениальная комната сама всё обеспечила, вот только идея была поистине превосходная — засыпала девушка последней из нас, прямо за столом. Так что вопрос решился сам собой: работала Луна теперь за столом, к которому вплотную придвинули кровать.

— Я не очень голодна. И мне нужно закончить тут…

Она озадаченно оглядела стол, взяла у меня из рук бумаги и вытянула из середины исписанный вдоль и поперёк кусочек пергамента, выглядящий так, словно его жевали.

Я вздохнула и поставила блюдце с пудингом к себе на колени.

— Луна.

Я осторожно перекинула светлые локоны через другое плечо, чтобы они не мешали девушке, и нажала ложкой с пудингом на её нижнюю губу. Лавгуд помедлила секунду, а потом так же задумчиво обхватила ложечку губами, покручивая перо между указательным и средним пальцами.

Мой взгляд упал на листы, разбросанные по всему покрывалу. Её почерк менялся практически на каждом предложение, буквы скакали вверх-вниз, некоторые из них почти сливались друг с другом и напоминали частокол, а некоторые были хорошо прописаны, обведены по несколько раз, украшены завитушками. Только посмотрев на этот лист можно было сказать, как думала рейвенкловка, какие мысли быстро и ясно проскакивали в её голове, а что она долго искала и лелеяла в своей голове, преобразуя в слова.

— Руфус Скримджер… хм… Ты что, пишешь статью про министра? — я удивлённо посмотрела на неё.

— Да. Папе очень тяжело справляться одному. После того, как почти все сотрудники уволились или были убиты, мы стали печатать журнал прямо у себя дома… Так что у папы просто не хватает на всё это времени. Да и сейчас становится всё труднее.

— И о чём же будет статья? — настороженно спросила я, пытаясь переварить информацию.

«Они что, совсем сумасшедшие? Обсуждать в открытую нашу лживую власть?..»

— Сейчас я сравниваю политику Скримджера и Фаджа. Что-то вроде непредвзятого взгляда очевидца их действий. Ни к чему особенно не веду и не призываю, лишь делаю свои собственные выводы…

Я шокировано уставилась на пергамент в своих руках.

«Да их же просто убьют… обоих…»

— Это… очень рискованно.

— Я знаю, — рассеянно отозвалась она, откидываясь на спину.

Я попыталась вчитаться в заготовки статьи… и через несколько минут от волнения практически ничего не осталось. Участие в заговоре гнилозубов, внушение мозгошмыгов и тому подобная ерунда, указанная в списке грехов министров, вряд ли будет хоть кем-то воспринята всерьёз.

Я перекатилась на живот и приподнялась на локтях, разглядывая её сонное, вечно мечтательное лицо. Вспомнила про пудинг и торжественно вручила тарелку девушке. Лавгуд долго размазывала содержимое тарелки по краям, полностью погрузившись в свои мысли, а потом вдруг резко села, едва не въехав мне острым локтем по лицу.

— Мне иногда кажется, что я сама себе всё придумала. Что я совершенно не понимаю людей, что лишь саму себя убеждаю в том, что вижу в каждом его суть.

Я тяжело вздохнула и обвила руками тонкую талию девушки.

«Что я могу на это сказать? Что порой у этого хрупкого светлого создания получалось прямо и без стеснения разложить по полочкам все мысли и чувства человека? Что её странные милые рассказы при всей своей нереальности отражали всю суть вещей?»

— Тебе нужно отдохнуть. Хотя бы сегодня — сделай перерыв. Ты не перегонишь время. Не сделаешь всего и сразу. Мне больно смотреть, как ты себя мучаешь.

Луна вздохнула, словно хотела возразить, но передумала. Она продолжала вслушиваться в меня. Приподняв широкую футболку, я скользнула пальчиками по ямочкам у самой резинки шорт, по сильно выступающим позвонкам и остановилась у лопаток, выводя еле ощутимые узоры. Рейвенкловка тихо мурлыкнула, оборачиваясь ко мне, и постепенно снова расслабилась, опустилась рядом со мной.

Я тихо шепнула заклинание, и свет погас. Мы лежали, тесно прижавшись друг к другу, я чувствовала, как соприкасается кожа наших висков.

— Скоро Рождество, — ещё более сонно, чем обычно прошептала Луна. — Мне кажется, что скоро я просто не смогу ничего сделать…

— Не говори так. Где бы мы ни были, что бы с нами ни случилось, я верю — мы выживем, мы сможем победить, мы сделаем всё, чтобы Гарри…

— Я знаю. Я всегда верила в него.

— Да… У него ведь обязательно получится, верно?..

Я несколько секунд послушала её глубокое, размеренное дыхание.

«Заснула… Спи, счастье моё».

Я легонько поцеловала её висок и, устроившись поудобнее, тоже забылась сном.