Цветы пахли одуряюще сильно. Их запах, смешиваясь с ароматами свежей сдобы и кофе, разносился по всей кофейне, мешая думать, путая мысли и слова, вызывая румянец на щеках и легкий звон в голове. Сесть у окна, да еще заказать себе кофе и булочку мог, пожалуй, только сумасшедший. Наверное, именно поэтому лучшая выпускница Хогвартса, Героиня войны, пользующаяся потрясающей популярностью ведьма, фотографии которой одинаково часто появлялись на страницах "Ведьмополитена" и "Ежедневного пророка", Гермиона Грейнджер поступила именно так.
Она уже начала слегка постукивать по кофейной чашке кончиками покрытых моднейшим маникюром ноготков, когда рядом с ней раздалось мелодичное:
— Герми, солнышко, как же я рада тебя видеть!
— Рита! Дорогая, ну наконец-то! Садись скорее! — расплылась Гермиона в ответной улыбке, приглащающе кивая на стул напротив и подавая знак официанту.
Рита Скитер, скандальнейшая журналистка как минимум последнего десятка лет, работающая едва ли не на все сколько-нибудь значимые издания магической Англии, грациозно опустилась на предложенное место и пристроила рядышком дорогущую сумочку из последней коллекции дома мод "Чародейка".
— Прости, что так задержалась, дорогуша, этот новый зам. министра магии страшный зануда! Полчаса отвязаться от него не могла! Наш новый редактор просто изверг, посылать меня к этому пикси!
— О да, старина Прайатт невыносим, хотя и бывает порой весьма полезен, — согласно фыркнула Гермиона. — А с чего это ты терпишь такого изувера в редакторах? Неужто деньги настолько хороши?
— Ну, платит он, конечно, неплохо, но и не слишком балует, — скривилась журналистка, а после неожиданно проказливо улыбнулась — Зато каков в постели!
Рита с наслаждением глотнула кофе, после откинулась на спинку стула и закурила, двумя пальцами небрежно придерживая тоненькую, с приторно-сладким ароматом сигаретку. Гермиона тонко улыбнулась, наблюдая. Уж она-то прекрасно знает, что подобную сладкую дрянь Рита курит лишь на людях, желая произвести впечатление. Зато засев у себя дома за очередную статью, с наслаждением дымит крепкими мужскими сигаретами, заставляя все вокруг переполненными пепельницами и невымытыми чашками из-под кофе.
— Ну, расскажи же мне поскорее, как у тебя дела, милочка? Какие последние сплетни гуляют вокруг тебя? А как этот твой Уизел, не беспокоит больше?
— Это профессиональный интерес, Рита? — смех Гермионы и обиженная гримаса в ответ.
— Обижаешь, подруга. Можно подумать, сама не знаешь, что ты входишь в сферу моих профессиональных интересов только когда это выгодно нам обеим! Да и что толку писать про Рыжего, кому он вообще может быть интересен? Более скучной жизни героя, чем у него, я еще не видела! Все-таки как ты правильно тогда сделала, что ушла от него!
— Знаю-знаю, Риточка, не дуйся! Я же просто шучу! — шутливо замахала руками Героиня войны. — Ну, а к Рыжику ты несправедлива, он может быть весьма неплох.
— Да-да. И именно поэтому ты ушла от него всего спустя пару лет. Хотя, по-моему, это стоило сделать гораздо раньше! — скептически надула губки журналистка.
— Возможно, но приятных моментов в нашей совместной жизни хватало. К тому же, я страшно боялась скандала...
— Тебе ли бояться скандалов, звездочка наша?
— Так-то сейчас, милая, а ведь раньше я была тиха и застенчива!
— О да, конечно, просто образец нравственности!
Обе подруги звонко рассмеялись. Две достаточно умные ведьмы всегда найдут общий язык, невзирая на прошлое, а уж если у них находятся общие интересы и становятся частыми случайные стычки в свете — тут уж жди либо заклятых врагинь, либо хороших подружек.
Спустя еще пару чашечек кофе, две сигаретки Риты и десяток отборнейших сплетен про общих знакомых — а их насчитывалось немало! — Скитер, как профессионалка, первая вспомнила о деле.
Дорогуша, ну сознайся же, ты ведь позвала меня сюда не только полакомиться булочками!
— Но сознайся, ведь булочки были великолепны, — лукаво подмигнула Гермиона.
— Да уж, как и предстоящие часы в спортзале... — ворчание Риты было притворным — Ну, выкладывай, подруга.
— Предстоящий праздник. — Рита недоуменно вскинула бровки. — Двенадцать лет с окончания войны. У меня выбора нет, а ты будешь?
— Разумеется, нет! Этой скукотищи я не выдержу!
— Ну, Риточка! Солнышко, прошу тебя, пожалуйста, я ведь там одна не выдержу и таки сорвусь!
-Вот и отлично, потом не забудь рассказать подробности.
— Ах, вот ты как! Рита!
— Герми, лапочка, ну подумай сама, — журналистка терпеливо вздохнула, подаваясь вперед. — Во-первых, меня не приглашали на эту вашу элитную гулянку. Во-вторых, я ведь их всех тоже не слишком жалую. Пара человек нормальных будет, и у тех все мысли только о том, как бы свалить поскорее! Ничего интересного, ни малейшего намека на скандал, все чинно и благопристойно.
— А если я тебя официально проведу! И найду — ну, или спровоцирую, — какой-нибудь скандальчик, м-м? Расшевелим это болото чинности? — Гермиона состроила умильные глазки.
— Я вот удивляюсь все, как ты Волди тогда не уговорила стать белым и пушистым? — буркнула журналистка, сдаваясь.
— Рита! — восторженно завизжала Грейнджер, заключая подругу в объятия.
— Погоди радоваться, у меня условия! Ты рассказываешь мне, что у вас с Малфоем и когда я могу сделать из вас сенсацию!
— И как ты только всегда все узнаешь? — привычно вздохнула Грейнджер, на что журналистка только самодовольно хмыкнула.
— Ладно, шантажистка, так и быть. Только чтобы все статьи исключительно в глянце, и не последнем! Никаких желтых газетенок и низкопробного бреда. У нас все должно быть на высшем уровне, даже сплетни!
— Ого, да ты серьезно настроена, подруга! Хотя мне так даже лучше. Когда могу начинать? — деловито, как о серьезнейшей работе, поинтересовалась Скитер.
— Да хоть уже, но пока лишь намеками. Сможешь утерпеть? — коварно улыбнулась Гермиона
— Конечно! — фыркнула Скитер, возвращая лукавую усмешку, — но только если сама буду знать все, и с подробностями! Да, и почему именно глянец?
— Естественно, шантажистка! Да у меня вся жизнь в последнее время какая-то глянцевая, надо уж держать стиль, как считаешь? — иронично протянула Гермиона.
— Так ведь стиль это наше все, дорогуша, а ты чего хотела? А глянцевая жизнь куда лучше серой, уж поверь мне!
Vova
