Слизеринка Андромеда Блэк с нарочито равнодушным взглядом из-под тяжелых, типично блэковских, век, рассматривала студентов своего факультета, намечая очередную «жертву».
За почти семь лет учебы Слизерин так и не стал для нее родным. Она чувствовала себя здесь чужой. Факультет, впрочем, отвечал ей взаимностью. За ней прочно укрепилась репутация «немного хаффлпафки». Собственно, они не далеко ушли от истины, ведь именно на факультет «барсука» ее и хотела отправить распределяющая шляпа. Это привело маленькую Андромеду в такой ужас! Как же: первый представитель славного рода Блэков, попавший не в Слизерин. Такого просто не могло быть! Ладно, еще, если бы шляпа определила ее в Райвенкло, но Хаффлпаф… Хуже был только Гриффиндор, презренный из презренных. В ее семье считали, что лучше быть просто дураком, чем дураком с гонором.
Крепко зажмурив глаза (один глаз оставив слегка приоткрытым — на всякий случай) и стиснув кулачки, маленькая Андромеда предложила шляпе сделку: если шляпа определит ее в Слизерин, она назовет своего первенца в честь Святой Нимфадоры, покровительницы шляпных дел мастеров.
Перспектива назвать дочь, или, не приведи Мерлин, сына, дурацким именем Нимфадора, была малоприятна, но дело того стоило. Соскочив со стула, девочка направилась к столу серебристо-зеленых.
Ей пришлось жить в тени своих сестер, терпя постоянные подтрунивания Беллы и нудные нотации Цисси.
И вот, когда до окончания учебы осталось каких-то жалких два месяца, Меда приняла неожиданное для себя решение. Теперь осталось определиться с выбором того, кто сделает ее женщиной. Она не собирается заканчивать школу девственницей, как какая-нибудь хаффлпафка. За оставшееся до выпускного бала время она заведет себе любовника!
Такого не позволили себе даже ее сестры. Что касается Цисси, так с той было все понятно: маленькая еще. Не пристало третьекурснице иметь любовника. А Беллатрикс может бы и наставила рога своему жениху Руди… Меда не слепая, видит же КАК та смотрит на эту выскочку-полукровку Тома Реддла. Многие девчонки считали Тома невероятно красивым, однако никто, кроме бесстрашной Беллы, так и не решились «подкатить» к высокомерному и неприступному старосте.
Андромеду же и вовсе пугал этот юноша. Было в нем что-то… Бывало как глянет, так душа в пятки уходит. Только такая сумасшедшая, как ее сестра, и могла по-настоящему влюбится в подобного типа.
Так вот, пока еще теплится у Беллы надежда соблазнить Реддла, бедняге Лестрейнжу ничего не светит.
Решив, что ее первым мужчиной должен быть непременно красавец, ну и, конечно же, настоящий слизеринец, она остановила свой выбор на Люциусе Малфое. Пусть он и был наречен в мужья Нарциссе. Ей же не муж нужен. А Цисси ничего и не узнает. По крайней мере от нее.
Андромеда разработала целую стратегию по соблазнению красавчика Люциуса: неожиданные оценивающие взгляды, короткие томные вздохи, случайное оголение ножки. Малфой «созрел» довольно быстро. Было не больно, даже немного приятно, даже с обещанием стать намного приятнее, если бы так быстро не закончилось.
Пообещав, что в следующий раз все будет «дольше и лучше», Люциус торопливо оделся и убежал, оставив ошалевшую Меду размышлять о произошедшем в одиночестве.
Неужели это все? Девственности то она лишилась, но стала ли она женщиной?
А где же эйфория, от которой хочется кричать, где взлет, парение, взрыв, экстатическая лавина, где все то, что обещали ей прочитанные многочисленные любовные романы?
Неужели все ложь?
Надо бы проверить…
Руди Лестрейнж громко сопел, постоянно отвлекая Меду от сосредоточения на «сладострастных ощущениях», а в конце, мерзавец, еще и Беллой ее назвал. После Уолдена Макнеера синяки на бедрах сходили неделю. Августус Руквуд делал это так долго и нудно, что Меда заснула, так и не дождавшись «эмоционально-чувственной ауры», которая, согласно книгам, должна была окутать ее с головой.
И вот завтра уже выпускной…
Может, настала пора обратить свое внимание на представителей других факультетов?
Конечно, Артур Уизли был бы подходящей кандидатурой… Он был чистокровный, да и Андромеде нравились рыжие. Они, согласно тем же книгам, обладали «пылким темпераментом». Но этот гриффиндорец как с первого курса взял за руку такую же рыжую Молли Прюэтт, так до сих пор и не выпустил. И что-то подозрительно раздалась в талии худышка Молли… Аластор Хмури, конечно, писаный красавец, но уж больно дерганый и нервный.
Хаффлпаф… На их стол не хотелось даже смотреть, потому что — Меда была уверена в этом, как профессор Трелони в том, что Том Реддл скоро умрет — она сразу же наткнется на жгучий взгляд Теда Тонкса. Этот парень даром что маглорожденный, да еще и смотрит на нее всегда так ехидно, как будто все про нее знает.
Противный, гадкий, симпатичный Тед Тонкс!
Ну и черт с ними, с парнями! Не больно то и хотелось!
Печально вздохнув, девушка вернулась к обеду.
Не судьба…
* * *
Тед Тонкс торжествующе улыбнулся, заметив с каким выражением лица Андромеда Блэк вернулась к обеду. Интуиция ему подсказывала, что наконец-то девушка его мечты готова к встрече со своим «принцем».
Хоть ему, как метаморфу, ничего и не стоило превращаться для нее то в Малфоя, то в Руквуда, то еще в кого-нибудь...
Vova
