Не буди во мне cлизеринца

And I see no bravery, no bravery

Only sadness.

James Blunt “No Bravery”

Нужно чудо, чтобы выжить, когда выжить нельзя. Что нужно, чтобы потом — жить?

(Рэттиси)

Наверное, больше всего на свете я ненавижу это место. Как бы я хотел никогда здесь не появляться! Видимо, я требую невозможного…

Пройдя сквозь барьер, оказываюсь в приемной. Дежурный у стойки спрашивает мое имя и цель посещения. Чисто формальная процедура — здесь, наверное, уже все знают и меня, и зачем я сюда прихожу. Я отвечаю и, не дожидаясь, пока он запишет, поднимаюсь по лестнице на пятый этаж. Нужная мне палата находится в конце коридора.

Несколько секунд стою перед дверью, как всегда не решаясь войти. Не то чтобы страшно — больно… Наконец решаюсь, поворачиваю ручку и оказываюсь в небольшой, залитой солнцем, больничной палате. Здесь всегда светло. Это потому что окна находятся на солнечной стороне. Желтые квадраты лежат на желтом линолеуме, и этот самый линолеум — наверное, единственное яркое пятно во всем скучном больничном дизайне комнаты. Это я настоял, чтобы он был именно желтым. Не знаю, мне казалось, что ему нравится этот цвет, хотя он ничего не говорил. Вот ведь, сколько лет знакомы, а какой его любимый цвет — не знаю!

В этой палате он живет один. Сначала его, конечно, подселяли к другим соседям, но с ними он не хотел жить. Не входил в палату и все тут. И никак не заставить ведь было, кроме как использовать магию. Мы тогда настояли, надавили, подняли всех знакомых, и его переселили сюда, хотя это и противоречило многим инструкциям и методам лечения. Разругались со всей администрацией больницы. Тогда и линолеум сюда постелили — это тоже мы настояли.

Он сидит на полу, по-турецки сложив ноги и опустив голову. Он всегда сидит на полу. В комнате несколько стульев и кровать, но он всегда сидит на полу. Собственно, поэтому мы и настояли на линолеуме — на ковре мы боялись окончательно разругаться с целителями.

— Привет, — говорю преувеличенно бодрым голосом и кладу пакет на столик. Он не реагирует. Может, он просто не слышит меня, а, может и слышит, но все равно не отвечает.

— Я тут принес тебе фруктов…— неуверенно смотрю на него.

Он не поднимает головы, словно меня тут и нет. Теперь это его привычное состояние, и он в этом не виноват. Это мы виноваты, это мы сделали его таким… Надеялись, что сможем, что преодолеем это вместе, но нет, не вышло, и в итоге он опять остался один со своими кошмарами дотягивать дни здесь, в этой палате, а мы живем полной жизнью и наслаждаемся каждым ее мгновением. Полной ли? Панси уже не держит с нами связи, но я точно знаю, что она часто приходит сюда. И Луна, и близнецы, и многие незнакомые мне парни и девушки, с которыми был знаком он, и даже Невилл, хотя они и не ладили. Как будто какая-то часть нашей жизни остается здесь, и мы чувствуем, как она постепенно отмирает, а сделать ничего не можем. Почему-то всегда при этом чувствую себя самой последней сволочью на свете. Глупо говорить себе, что он знал, на что подписывался, и даже сам сказал, как ничтожно малы шансы… Нет, мы просто не имеем право так даже думать.

Я подхожу и сажусь на пол напротив него. Он не обращает на меня внимания, только царапает что-то на линолеуме черенком ложки, обернутом в фантик. Я наблюдаю за этим некоторое время. Мазохизмом, конечно, занимаюсь, но если подумать, то весь мой визит можно назвать мазохизмом.

И как только Невилл справлялся?

Я не знаю, что сказать, хотя он, скорее всего, даже не поймет ничего из сказанного. Ну и что? Я все равно хочу сказать ему что-нибудь. И дело даже не в том, что мне тяжело молчать. Хочу сказать, что у Джинни скоро будет ребенок — она уже на восьмом месяце и почти не выходит из дома — что Малфоя-младшего оправдали, что Джоу помолвлена с Эрни, и свадьба уже через месяц… Я много чего хочу ему рассказать, но он сидит, опустив голову, и царапает линолеум. Я кладу руку ему на плечо. Он не отдергивает его, не отстраняется, как всегда делал раньше, когда… до больницы. Он перестает скрести линолеум и, словно только сейчас замечая мое присутствие, поднимает лицо. Отросшая челка падает на тусклые зеленые глаза. Совершенно пустые. А ведь когда-то они были цвета сочной весенней травы. Когда-то, когда они могли кидать ненавидящие взгляды, или гневно буравить из-под лобья, или улыбаться маленькими, но всегда заметными искорками в глубине зрачков, или весело щуриться, или презрительно вздергивать брови, прямо как Снейп. Боже, как же меня бесило это вздергивание бровей! Просто выводило из себя. Сейчас я бы многое отдал, чтобы вновь увидеть его на таком знакомом до последней черточке лице.

— Гарри…

Я и не надеялся уже на реакцию. Он давным-давно не откликается на собственное имя, и от этого становится еще горше. У него лицо осунувшееся и жутко бледное. Странно, он никогда не был бледным, даже наоборот мог и в середине января похвастать своим загаром, будто только что из Флориды. На улице светит солнце, я смотрю некоторое время на окно, потом опять на Гарри.

— Гарри, хочешь пойти в сад? На улице сейчас тепло. Знаешь, уже середина мая, Гарри…

Он продолжает смотреть на меня со слегка растерянным выражением лица, словно знает меня, а имени вспомнить не может.

— Знаешь, — продолжаю я, — а в Хогвартсе скоро экзамены начнутся. Помнишь, как мы сдавали экзамены? Помнишь, как Гермиона наизусть заучивала учебники? А еще Снейп запугивал нас — он был просто мастером этого дела… А помнишь, как прорицания сдавали? — я даже невольно улыбнулся. — Впаривали им всякую чушь и считай — свободны на весь день. Трелони, кстати, до сих пор преподает, представляешь, и Снейп тоже. Оклемался тогда за лето…

Я замолчал, пытаясь собраться с мыслями. Гарри продолжал смотреть на меня все тем же растерянным взглядом, а потом принялся по новой обматывать фантик вокруг черенка.

— Знаешь, мы все ужасно скучаем по тебе…

Он опять поднимает голову и смотрит на меня невидящим взором.

— Почему бы нам действительно не сходить в сад, а? Тебе, наверное, уже надоело здесь сидеть. И бледный стал — ужас! Еще бледнее Малфоя.

— Давай, пошли… — я тяну его за руку, вставая, и он следует моему примеру. — Подожди-ка, — хотя он и так никуда не уйдет, — я сейчас предупрежу медсестру.

Дежурит сегодня в психиатрическом отделении уже хорошо знакомая мне целительница.

Я устало облокачиваюсь о стойку и закрываю лицо ладонями. И почему это всегда отнимает столько сил?

— Хотите выйти на прогулку, мистер Уизли? — спрашивает она с теплой понимающей улыбкой.

— Да, — киваю.

Некоторое время молчу, собираясь с мыслями и тупо уставившись в какую-то точку на столешнице.

— Что-нибудь еще? — участливо спрашивает она. Она знает, как тяжело нам сюда приходить.

— Нет, — качаю головой и вдруг совершенно неожиданно для себя спрашиваю: — Скажите, а есть… надежда?

Никогда раньше не спрашивал об этом. Когда мы доставили сюда Гарри, всеми делами занимались Сириус и Ремус. Может, другие и спрашивали потом, не знаю. И чего, спрашивается, боялся? Правды, наверное. Определенно, правды. Ведь еще не известно было, какой она может оказаться.

Целительница грустно посмотрела на меня.

— Надежда есть всегда, главное, не терять ее…

— А… какова вероятность, что однажды он станет таким, каким и был до этого?..

— Мистер Уизли…

— Можно просто Рон.

— Рон, послушайте, он уже никогда не станет таким же, каким был. Возможно, со временем, рассудок вернется, но вы же понимаете, что он никогда не сможет стать прежним Гарри Поттером.

— Да, я понимаю, — киваю я, опять уставившись на столешницу.

Целительница сочувственно улыбается и кладет ладонь на мою руку.

— Заставить мозг человека «опять функционировать в нужном направлении», как выразился мистер Малфой, совсем не простая задачка. К сожалению, еще ни маггловской медицине, ни магической неизвестны способы ее решения. Мы делаем все, что можем, но поймите, что этого слишком мало. Но всегда есть шанс, что ваш друг все же вернется к вам. Главное, не теряйте надежду.

Я машинально киваю и, поворачиваясь, направляюсь к палате.

Шанс есть всегда… Помню, однажды был у нас один шанс. И все уповали на него, да только, падло, не выпал. И в итоге Гарри здесь. А надежда… Надежда во мне еще живет. Вряд ли Гарри надеется на что-нибудь, ну и пусть. У меня на нас обоих надежды хватит. Пусть Гарри и говорил когда-то, что это глупое чувство и по большей части, бесполезное. Но что делать, если это все, что остается? Симус как-то сказал, что лучше умереть, чем так доживать свои дни. «Он ведь, как овощ!». Честное слово, я чуть не заавадил его тогда! Хотя в глубине души понимаю, что Симус был прав. Ну, не должно было так получиться, не должно! После всего, что он сделал не только для Англии, но и для всего мира, после всего пережитого им, перенесенного, преодоленного, после всего этого он должен был пасть смертью героя на поле боя, на последнем издахании прикончив Волдеморта. Но не так, не заканчивать жизнь в психиатрическом отделении Святого Мунго «как овощ».

Люди не пропадают без вести. Их просто перестают искать. (с)

2 августа 1996г

Блейн, Миннесота.

— Нет, ну какая же сволочь! — беленился Майкл, нервно постукивая пальцами по рулю. — Не верю, что ты заставила меня ему заплатить!

Ответа не последовало, и парень глянул на отвернувшуюся к окну светловолосую девушку на пассажирском сиденье.

— Эй, Шелли… Да ладно тебе! Ты что, обиделась?

Опять молчание.

На наручных часах светились цифры 22.43. время, конечно, детское, но на день рождения двугодовалой племянницы они уже безнадежно опоздали. И в этом была и его вина.

— Слушай, ну на что ты обиделась? Я что, был не прав?..

— Заткнись, Майкл! — взорволась девушка. — Я не желаю это больше слушать, ты понял!

— Я что, должен был выплатить ему этот гребаный штраф?!

— Не надо было вообще ему грубить!

— Так ведь…

— Мы бы уже давно были дома, Майкл! И уж точно успели бы к Тэйси! Но нет, как же! Чтобы сам Майкл Ростен да хоть раз бы послушал свою девушку, которая просила его НЕ-НА-РЫ-ВАТЬ-СЯ!

— Слушай, я тоже хотел успеть к Вотерсам! — возмутился парень и даже перестал следить за дорогой, повернувшись к девушке.

— Ну да, конечно! Именно поэтому мы сначала поехали другой дорогой, потому что так, видите ли, быстрее, и попали в четырехчасовую пробку! Потом еще четыре часа разбирались с полицейским!

— Ну знаешь ли!.. — несколько секунд парень буравил подругу мрачным взглядом и, боясь наговорить чего-нибудь лишнего, переключил свое внимание обратно на пустынное шоссе. Нет, ну в самом деле! В чем она его обвиняет? Можно подумать, он специально так подгадывал маршрут, чтобы попасть в эту чертову пробку! Откуда ему о ней было знать! Ну да, радио все еще сломано, поэтому они и не услышали предупреждения, но ведь он же собирался его починить. Сразу, по приезду домой!

— Почему ты вечно винишь во всем меня?!

— А почему ты вечно лезешь разбираться с полицейскими?!

— Сама бы тогда и оплачивала бы их штрафы!

— А мне и пришлось самой заплатить! Ты даже..! Майкл, СТОЙ!

Чья-то фигура мелькнула в лобовом окне, и в следующую секунду Майкл вдавил тормоз и вывернул руль в сторону. Машина крутонулась на месте и встала поперек дороги (хорошо, что она была пустой!).

Шейли понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Девушка выпрямилась на сиденье и потерла ушибленное плечо.

— Что за чертовщина?! — Майкл вытер разбитый об руль нос. — Шейли, детка, ты в порядке?

— Да, вроде… Там кто-то был… Боже, мы никого не сбили? — не дожидаясь ответа, девушка отстегнула ремни безопасности и выскочила из машины.

Худая, ссутуленная фигура брела по обочине дороги, кажется, даже не заметив, что его только что чуть не сбили. Это был мальчик лет тринадцати — четырнадцати, в грязной футболке и джинсах.

— Эй, мальчик… — Шейли подошла к ребенку и дотронулась до плеча, собираясь остановить. Мальчик громко вскрикнул, отпрыгнул от девушки и, споткнувшись, полетел на землю. Перебирая по земле ногами и локтем правой руки, он все пытался как можно дальше отползти от блондинки.

— Тихо, тихо! — Шейли опустилась рядом с мальчиком и попыталась успокаивающе погладить его по плечу, которое парень тут же отдергивал и продолжал еще судорожнее отползать, при этом тяжело дыша. — Все в порядке, слышишь? Как тебя зовут?

Дверца машины хлопнула за спиной, и через несколько мгновений рядом с Шейли появился Майкл, державший в руке два фонарика.

— Держи, — один он протянул подруге. Та машинально сжала его в руке, продолжая попытки успокоить ребенка. Тот почему-то перестал уползать, а наоборот съеживался в комок под осторожными прикосновениями и жутко дрожал, издавая какие-то придушенные звуки. Видя, что от ее действий не становится лучше, Шейли убрала руки.

Яркий луч фонаря осветил всего неизвестного, давая паре получше его рассмотреть.

— Боже, что с ним случилось! — Шейли инстинктивно поддалась назад и повалилась на землю, продолжая смотреть на лежавшее перед ней человеческое существо: худая, почти скелет, серая фигура в грязной, изорванной в тряпки одежде с ярко проступающими кровоподтеками в дырах, грязные пыльные волосы, лицо, изуродованное порезами до такой степени, что черт было не различить. «Шрамы, наверное, на всю жизнь останутся», — отстраненно подумал Майкл.

— Эй, парень, — он наклонился и потряс мальчика за плечо. На миг перед ним мелькнула выброшенная в защитном жесте левая рука, тут же перекрытая сверху правой, а последовавший вопрос «Как тебя зовут?» был перебит раздирающим перепонки воплем:

— Нет! Пожалуйста, не надо! Пожалуйста!

— Успокойся, никто не причин…

— Не трогайте меня! Нет!!! Я сделаю! Пожалуйста!!!

— Успокойся, никто тебя не тронет. Просто скажи свое имя. Как тебя зовут?

— Я больше не буду убегать!.. Пожалуйста! — голос сорвался на хриплые рыдания, и Шейли оторопело следила за катящимися по щекам слезами. Закрытые все это время глаза на миг приоткрылись, снова зажмурились от света фонарика, и мальчик судорожно дернул головой в сторону.

— Выключи его, — попросила Шейли, видя, что свет неприятен мальчику. — Нужно отвезти его в больницу. Мальчик, мы отвезем тебя в больницу. Слышишь? Ты знаешь, где ты находишься? Кто твои родители?

Некоторое время слышались только его надрывные рыдания, которые, хоть и довольно быстро утихали, но не прекращались. Молодожены не сводили с него глаз и ждали, не зная, что теперь делать.

— К…к-к-т-то… вы? — голос дрожал. От чего? Боли? Страха?

— Я — Шейли, а это — Майкл, — звенящим голосом заговорила Шейли. — Мы не причиним тебе вреда.

— За… за-зачем я в-вам? За-з-зачем?..

— Мы отвезем тебя в больницу…

— Нет!!! Они убьют меня! Они!.. — он вдруг начал что-то тихо бормотать, и руки наконец-то опустились. Майкл кинул на них взгляд и, как и в прошлый раз, от чего-то содрогнулся. Что-то было не правильно, что-то не так…

— Успокойся, — продолжала Шейли, — никто тебя не убьет. Скажи нам свое имя.

Мальчик еще несколько раз всхлипнул и обмяк.

— Он без сознания, — Майкл легонько потряс его за плечо. — Надо везти его сейчас, пока не начал опять кричать.

— Я сейчас, — Шейли кинулась к машине и достала с заднего сиденья куртку, в которую Майкл завернул мальчика и осторожно перенес его на заднее сиденье, а потом они сели в машину. Майкл боялся, что после недавнего виража «Тойота» откажется заводиться. Но нет, мотор заработал буквально с первого раза, и вскоре они выровнялись на дороге.

— Боже, какой кошмар! — Шейли бросила взгляд на зеркало заднего вида.

Майкл со злостью ударил по рулю.

— Б...ь! Е......е с..и! Какие е....ы сволочи могли так поступить с собственным ребенком!

Шейли вздрогнула.

— Ты думаешь, это… с ним сделали его родители?

— Для них же будет лучше, если нет! — парень с силой стянул руль.

Шейли посмотрела в окно. Вчера вечером по новостям показывали репортаж о детях, выросших в условиях постоянных избиений и лишений. Тогда Майкл сказал, что когда у них будет ребенок, он даже руку на него не поднимет. Вслед за чем последовал вполне закономерный вопрос: «Почему у нас до сих пор нет детей?» и приятно проведенная ночь. Но когда с таким сталкиваешься лицом к лицу, на романтику как-то не тянет.

До города они доехали через полтора часа. Мальчик так ни разу и не открыл глаз. Хотя сбившееся дыхание и напряженно застывшие лицо и плечи не остались незамеченными.

Уже потом, когда машина остановилась у больницы, он резко подскочил на заднем сиденье, но выходить не торопился. С зажмуренными глазами мальчик орал, умолял, вырывался и в итоге, забившись к противоположной дверце, оказавшейся не запертой, вывалился на асфальт.

— Значит, вы не знаете ни его имени, ни где он живет, ничего? — пухленькая чернокожая медсестра окинула парочку уставшим взглядом.

— Нет! — Майкл, уже начавший терять всякое терпение, раздраженно хлопнул по стойке.

Уставший взгляд медсестры тут же превратился в угрожающий, так что парень чуть ли не вытянулся по стойке «смирно».

— А где вы его подобрали?

— На 65 шоссе, в полуторачасах езды.

— Ладно, — девушка протерла глаза и, отложив почти пустую карту больного в сторону, отпустила парочку домой.

* * *

— Привет, Рози, доктор Тоучмэн у себя?

— Да, мистер Лоундсли, — девушка в приемной кивнула и зажала телефонную трубку между подбородком и плечом, уточняя и записывая что-то в тетради.

Полицейский Лоундсли прошел дальше по коридору, пока не дошел до нужного кабинета с надписью на табличке «Доктор Дж. Тоучмэн».

Владелец кабинета сидел за большим заваленным бумагами столом и мрачно сверлил противоположную стену.

— Привет, Карл, — доктор Тоучмэн встал навстречу вошедшему и устало опустился обратно в кресло.

— Привет, Джон, — не дожидаясь приглашения, полицейский уселся на стул на против и положил фуражку на самую большую кипу бумаг. — Что, тяжелый рабочий день?

— Да уж… — доктор неопределенно махнул рукой, — ты закрыл кабинет?

— Ох, — Лоундсли тяжело поднялся и запер дверь. Вернувшись к своему стулу, он с интересом наблюдал, как врач разливал неизвестно откуда взявшийся виски по двум стаканам.

— Будешь? — спросил Тойчмэн, ставя один стакан перед полицейским.

— Еще спрашиваешь, — усмехнулся последний, беря стакан, и тут же посерьезнел. — Джон, что случилось?

— Да так… С чего ты взял?

— За всю мою память ты пьешь на рабочем месте всего лишь пятый или шестой раз. А ведь мы знакомы уже около тридцати лет. Ты что, опять разводишься? Или сын в отделение попал?

— Да нет, нет, — Тоучмэн устало покачал головой, отпивая из своего стакана. — Просто… день тяжелый выдался.

— Да он еще вроде и не закончился, а ты уже наливаешься. Что случилось?

Доктор окинул тяжелым взглядом бумаги на столе и вытащил из них желтую папку. Положил на стол перед собой, но не открывал.

— Слушай, — произнес он задумчиво, — хорошо, что ты зашел, Карл. У меня к тебе есть одна просьба.

— Что случилось? — Лоундсли поставил ополовиненный стакан на стол.

— К нам тут вчера ночью доставили одного мальчика… В общем, ты можешь пробить его по базе, вдруг найдешь кого-нибудь похожего…

— Имя?

— Не известно, — Тоучмэн вздохнул, допивая свой виски.

— Он без сознания?

— Нет, пришел в себя… Только не говорит.

— Немой?

— Доставившая его парочка утверждала обратное, — Тоучмэн помолчал, наполняя свой стакан, и продолжил: — Нам не известно ни кто он, ни откуда, кто его родители… Нам о нем совершенно ничего не известно.

— Что с ним случилось?

— О! Я даже знать этого не хочу! Учитывая то, в каком состоянии он к нам попал!..

— Что случилось? — повторил Лоундсли, нахмурившись. — Что с мальчиком?

Тоучмэн вздохнул, открывая достанную папку.

— Знаешь, за тридцать пять лет моей карьеры врача, я нагляделся на такие вещи, что удивить меня трудно. Но… когда я вижу такое… просто хочется напиться. Это… это просто… Ладно слушай: «Сильная кровопотеря…» мы влили ему почти два литра крови, Карл. Два литра! И он еще был жив! «…множественные колотые и резаные раны…» «множественные» — это еще мягко сказано. На нем вообще живого места нет. Изуродовано даже лицо — оно все изрезано. Даже не знаю, можно ли его опознать и как… «…ушибы печени и желудка…» впрочем, внутренние органы относительно целы. Наверное, это единственное, что в нем цело…Так… «переломы пальцев рук», в основном, срослись не правильно, но это почти не заметно. «…трещины на ребрах…» — ну хоть здесь обошлось! — «…два открытых перелома лучевой кости левой руки…». Срослись не правильно, — тут доктор закрыл папку и устало потер глаза. — Пришлось ломать.

— Что, ломали? Хоть под наркозом?

— Если бы! По его состоянию здоровья ему даже местный нельзя было!

— Боже… — Карл одним глотком осушил свой стакан и потянулся к бутылке.

— Ломали сегодня… Господи, он так орал! Даже не знаю… До сих пор слышу.

— Конечно! Если б тебе ломали руку аж в двух местах!

— Нет, ты не понимаешь, — Тоучмэн задумчиво посмотрел на свой стакан. — Он даже не столько от боли орал, сколько от… от страха что ли?.. Санитары его вшестером держали. — он снова открыл папку и уставился на текст невидящим взглядом. — Он слеп… Я думаю, что он слеп. У него глаза покрыты какой-то пленкой… Не знаю, никогда такого не видел. И еще, мальчик изнасилован. И похоже, не единожды… Когда его привезли, он был совершенно невменяем, потом перестал говорить вообще.

— Черт!.. С...! Из-под земли достану гребаных ублюдков, творящих такое с детьми!

— Пробьешь его по базе?

— Как он выглядит?

— Белый, рост под метр семьдесят, лет пятнадцать-шестнадцать. Волосы черные…

— Джон, под это описание даже мой племянник подходит. Есть какие-нибудь особые приметы? Татуировки, пирсинг, родинки там?

— Не знаю, родинки, может, и есть, но я не заметил ничего такого… Хотя знаешь… у него есть шрам…

— Ты же сказал, что он весь в шрамах.

— Нет, этот уже старый. Более года-двух точно, конкретнее сказать не могу. Вот тут, на лбу. В виде молнии…

* * *

— Все равно это была плохая идея.

— Ты нам это уже в десятый раз говоришь! Но учебники купить надо. Или ты считаешь, что раз последний год, то и учиться не стоит?

— Нет, я считаю, что на учебу просто не будет времени. Как ты это представляешь? Ходить на уроки в перерывах между вылазками для Ордена? Писать всякие ненужные эссе между тренировками АД?

— Рон, не ори так, — тихо сказала Гермиона.

Только тут я заметил, что действительно ору на весь Косой переулок и вообще замолчал. Идея вернуться в Хогвартс на последний год не казалась такой уж дикой, учитывая то, что пока что это действительно все еще было самое безопасное место. После неудачной попытки Пожирателей проникнуть сюда в прошлом учебном году их нападки на Школу прекратились совсем. Конечно, все прекрасно понимали, что с Виркранами Сами-Знаете-Кому ничего не стоит разнести всю защиту и захватить замок за считанные часы, но по каким-то своим соображениям он этого пока что не делал. Наверное, все его внимание было поглощено уже завоеванными государствами, в которых без конца возникали новые движения, митинги, подпольные организации и другие примеры видимости борьбы за свою страну. На самом деле, Европа покорилась новому захватчику до неприличия быстро. Благодаря Виркранам она была завоевана уже через несколько месяцев после первого упоминания об этих существах. Мы тогда учились на шестом курсе и занятые поисками Гарри мало обращали внимания на то, что творится в мире. А зря… Эти твари сносили даже самые сильные магические щиты, не говоря уже о простеньких Протего, которыми от них было просто не защититься даже теоретически. Они поглощали любую магию вокруг себя и в буквальном смысле питались заклинаниями. Авада для них являлась не более чем оригинальной закуской. Маги были бессильны против этих существ, подчиняющихся только своему предводителю, коим, естественно, являлся никто иной как Тот-Кого-Нельзя-Называть. Но если бы они питались только магией! Виркраны при своем жутком виде, жутком клике, жутком появлении, сопровождающемся жуткими спецэффектами, и жутких способностях имели еще одну совершенно жуткую манеру убийства и даже кровожадную натуру. Везло тем, кого они растерзывали на месте. Воронка же представляла собой наижутчайшее зрелище. Когда что-то вроде миниатюрного смерча охватывало человека, выкручивало его и сплющивало с такой силой, что хруст костей разносился бы на многие километры, если бы не перекрывался душераздирающими криками жертвы, которая обычно все это время оставалась жива, а кровь разлеталась во все стороны. И ни что — слышите? — ни что не могло вытащить человека из этого смерча. Ни одно заклинание не действовало на воронки, делая их только сильнее. Видимо, они тоже поглощали магию.

Таким образом, после нескольких нападений на крупные города разных стран с подобными наглядными демонстрациями последствий неподчинения эти самые страны довольно быстро поняли, что им действительно давно не хватало такого сильного правителя, а что у него наблюдаются небольшие склонности к диктатуре, так это и вовсе не заслуживающий внимания факт.

Европа была покорена к концу октября, к Рождеству к владениям Пожирателей относилось еще пять азиатских стран. Вот уж где начались самые неприятности. Один лишь Афганистан чего стоил! Так как Сами-Знаете-Кто подчинял себе только магическое общество, стараясь использовать магглов лишь в качестве заложников, то в Афгане это самое общество напрочь отсутствовало. Территория бесконечных выяснений отношений между Россией и Америкой, лезшей как всегда не в свои дела, Афганистан стал последним заданием для практически полуторосотни Пожирателей, банально застреленных из-за кустов. А вот не фиг аппарировать на чужую территорию, даже не разведав обстановку! Планировавшие с неба Виркраны, конечно, довольно быстро захватывали какой-нибудь очередной аул или лагерь, да только вот беда, удержать потом эту местность было не так просто, как казалось. Пулям-то на всякие там магические щиты, кроме разве что Протего, было плевать с высокой колокольни, не говоря уже о гранатах, растяжках, минах и прочего, что в изобилии водилось в окрестных лесах, долах, горах и даже в соседних кустах — и откуда только бралось! И что самое поганое, при всем разнообразии темномагических заклинаний, устраивающих, устраняющих и просто обнаруживающих магические ловушки, западни, подвешенные заклинания и прочее и прочее не нашлось ни одного, которое могло бы обнаружить ловушки маггловские. Не забыть бы еще сказать о местных жителях, предпочитающих сначала продырявить чужака из-за куста, а уже потом выяснять, что это за клоун вырядился в черную мантию и маску, и какого хрена он здесь вообще забыл. Их логику не смог объяснить ни один хоть мало-мальски знакомый с психологией легелемент. Пожалуй, только сейчас до магов дошло, что магглы-то уже давно не так беззащитны, как Пожиратели это себе представляли, и им есть, что противопоставить, и при желании они и без всяких Виркран снесли бы и Косой переулок, и Хогвартс, и все имения с их защитами.

Спасибо тебе, Мерлин, что пока что они заняты таким нелегким и важным делом, как самоистребление! Магов здесь, естественно, уже и след простыл, так что фактически Афганистан, конечно, считался завоеванным Волдемортом, да только провинция оказалась из тех, что «и даром не надь, и с доплатой не надь». Хотя, конечно, зачем отдавать, когда можно просто не вмешиваться в происходящее там. В конце концов, их война магической не мешала.

Наверное, пока что лишь России удалось каким-то образом избежать участия в войне. Несмотря на то, что в стране царила форменная разруха, русское магическое общество оказалось очень даже в состоянии дать отпор, сразу пообещав, что если «Пожиратели со своим Лордом только попробуют втянуть еще и их страну в войну и если что-то подобное произойдет на территории русского государства, то» они наплюют на все пакты и договора, или что они там подписывали, и «шарахнут» своими «прицельными ядерными ракетами» по Европе так, что «мало не покажется благо оружия этого самого у них более чем достаточно». Пожиратели с половиной аврората, конечно, не поняли суть угрозы, но хватило и того, что Волдеморт с Дамблдором отнеслись к ней с большой серьезностью.

Я и сам-то, если честно, не до конца понял, что это еще за «ядерное оружие» и чем оно так опасно, а Гермиона, проведшая мне краткий курс маггловской истории, так и не смогла толком объяснить. Но, впрочем, это и не так важно: не собираются пока что «шарахать» своим оружием по Европе — и на том спасибо! У Европы и своих проблем с излишком хватает. Например, эти самые Виркраны. При всей их кажущейся неуязвимости кое-что все-таки могло отпугнуть этих существ. Огонь. Но и тут присутствовало всюду проникающее НО. Огонь требовался такой силы, что обычный Инсендио и рядом не стоял. Что-то вроде Адского пламени. Но тут уж сами понимаете, если маг и сможет применить это заклинание, на что сил хватало у совсем немногих, то способных потом это Пламя контролировать было еще меньше. В общем, вариант, конечно, не забраковывался, как за неимением лучшего, но все равно считался лишь на крайняк. Идиальным тут был огонь Фениксов. Нет, я говорю вовсе не о птичках с лечащими слезами и дающие периодически перья на ядра волшебных палочек. По сути, никто не знал, что это были за существа и как они себя называли, но их прозвали Фениксами, потому что ведь надо было их как-то называть. Это были единственные существа, способные противостоять Виркранам. Конечно, они тоже были уязвимы для магии тварей, как и все другие существа, но они обладали таким супермощным оружием, как огонь. Похожие издалека на расплывчатые огненные фигуры, лишь отдаленно напоминающие человеческие, с огромными огненными крыльями за спинами, они появились примерно после того, как Волдеморт попытался позариться на такой лакомый кусочек, как Россия. Сами русские объясняли это тем, что, будучи закрытым магическим обществом, они хранят многие знания, утерянные со временем в Европе, причем как по самим темной и светлой магии, так и по многим другим их ответвлениям. Так что до сих пор оставалось загадкой, силами чего являлись эти самые Фениксы: Тьмы или Света? Вы, наверное, скажите, что раз они сражаются с темномагическими существами, значит Свет, но ведь не даром русские напомнили поговорку, что только вор может поймать вора. Да к тому же эти Фениксы еще и плодились в неимоверных количествах! В общем, все это оставалось под завесой тайны.

Тайны, которую мы вовсе и не пытались раскрыть. Мы в смысле Орден Феникса, АД, авроры и другие, кто еще пытался сопротивляться Сами-Знаете-Кому. Даже смешно немного было: и тут фениксы, и там фениксы. Но, если нашему Ордену название дали его члены, то наших неизвестных огненных защитников так прозвали магглы и их те-ле-ви-де-ние. Правда, почему — этого тоже никто не знал. По крайней мере из магов так точно. Хотя возможно, они тоже могут возрождаться из пепла, и кто-нибудь случайно стал этому свидетелем. Но, в общем, естественно, сейчас это мало кого волновало. А единственный человек, имевший обыкновение обязательно докапываться до правды, пусть потом это и заставляло его отправляться спасать философский камень и сражаться с василиском, пропал около года назад, и сейчас никто не знал где он, что с ним, жив ли он вообще? Гарри… Гарри, ну где же ты?

Ладно, все, закрыли тему. Не могу просто вспоминать о нем. Газеты много как называли его, обсирали в своих выпусках. Что на пятом курсе, что потом, на шестом… Хотя на шестой он так и не приехал. Министерство долго отказывалось принимать правду о возрождении Сами-Знаете-Кого. Несколько членов Ордена потом рассказывали, что на нашем пятом курсе в одну ночь в самом конце мая — начале июня в министерстском Отделе Тайн было замечено несколько человек в темных мантиях, но они почти тут же исчезли, так и оставшись неопознанными, что естественно не вызвало никаких подозрений у Фаджа. Что они там делали — хороший вопрос, на который нам, скорее всего, никогда не узнать ответа. «Ежедневный Пророк» продолжал долго молчать и когда Виркраны начали потихоньку завоевывать мир. Когда же об этом уже трубили все прочие газеты Англии, да и всего мира вообще-то, «Пророк» признал, что «что-то такое» в мире действительно происходит. А как только те же газеты объявили, что за всем этим стоит Тот-Кого-Нельзя-Называть, о котором всей стране целый год твердили Мальчик-который-выжил с Дамблдором, и что первый ко всему прочему еще и пропал, то «Пророк» резко заорал, что они все безоговорочно им всегда верили. К началу декабря Министерство было уже захвачено Пожирателями. А Гарри исчез. И никаких вестей от него не было. Хотя нет, кое-какая информация все-таки появилась, еще год назад, причем от самих Пожирателей. Что, мол, Гарри Поттер уже давным-давно покойник и похоронен на заднем дворе Азкабана. Так что надеяться нам уже не на что, не на кого, а лучше вообще сразу сдаться и не напрягать и без того занятых Пожирателей. И многие в это действительно верили, несмотря на источник. Многие, но не мы. По крайней мере я так точно в эту чушь верить не собирался. Если только мне предоставят неоспоримые доказательства, может, только тогда, наверное, хотя в наши дни магией можно подделать все что угодно.

Нет, Гарри НЕ мертв. И я могу хоть сейчас заявить об этом! Он не мертв! Он не мертв! ОН. НЕ. МЕРТВ!!! И плевать, что там говорят эти недоноски в масках! И даже этот бледнолицый хорек — неудачливый убийца. Вот уж на чьи слова мне глубоко плевать!

Я угрюмо шагал по Косому переулку, некогда бывшему таким заселенным, что плюнуть было некуда, сейчас — совершенно безлюдному. Кроме нас еще несколько человек. Несмотря на самый разгар войны, уроки в школе никто не отменял. Так что сейчас, уже прикупив все нужные учебники, мы направлялись к лавке с ингредиентами для зелий. Зелья все также ведет Слизнорт — трусливый ветеран еще с прошлой войны. Конечно, желание выжить — не трусость, только «естественный инстинкт человека», как выразилась Гермиона, и уж, конечно, вряд ли его можно в чем-нибудь винить.

Я посмотрел на высокого темно-русоволосого парня с конопатым лицом, шагающего справа от меня. За все время он едва ли обменялся с нами двумя десятками слов.

Нет, конечно, я понимаю, что у Невилла сейчас забот полон рот. За прошлый год на него свалилось столько всего, что сам бы он просто не справился, вот нам с Гермионой и пришлось с поисков одного друга срочно переключаться на помощь другому, который у нас пока еще остался. А потом еще это пророчество, что он, оказывается, единственный, кто может победить змеелицего. По крайней мере его шансы составляли 50 на 50 — самые высокие, чем у кого-либо еще в Англии, да скорее всего, и во всем мире. Весь прошлый год он буквально разрывался между уроками, дополнительными занятиями со всеми учителями подряд и тренировками в АД. Все лето мы вместе провели в штабе Ордена Феникса, где Невилла опять натаскивали по всем предметам. Кстати, как оказалось, у него День Рождения тогда же, когда и у Гарри — 30 июля. В Норе по этому поводу устроили небольшой пир. Небольшой, потому что на следующий день мы праздновали свадьбу Билла и Флер, после которой все сразу перекочевали в дом на Гриммуар-Плейс. Ну, сейчас не об этом.

Я легонько толкнул парня в бок, отвлекая от его без сомнения важных мыслей.

— Чего? — он удивленно приподнял брови.

— Да так, — я пожал плечами. — Ты с сейчас с нами или как?

— В смысле? — Невилл нахмурился. На лице этого незнакомого парня, под чьей личиной сейчас находился Избранный, этот жест выглядел немного угрожающим, хотя я знал эту невилловскую манеру.

— В смысле, мы сейчас идем ингредиенты покупать, — я пожал плечами. Похоже, Невилл вообще не слушал наш с Гермионой разговор. Что-то он действительно стал каким-то задумчивым. — Ты с нами или возвращаешься? — я слегка кивнул подбородком в сторону Дырявого котла и многозначительно приподнял брови.

— А, — понял Невилл и качнул головой из стороны в сторону. — Не знаю… А что, больше ничего покупать не надо.

— Да нет, — я опять пожал плечами. — Все уже купили. Слушай, ты в этом году вообще зелья изучать собираешься?

— Ха! Я и зелья? Две несопоставимые вещи, как однажды сказал Снейп.

— Ну, Снейпа в школе нет. А если и появится, то сомневаюсь, что он успеет добраться до своих любимых подземелий, не схлопотав Аваду.

— Это да, — кивнул Невилл. — Но нет. Пожалуй, я тоже подержусь от подземелий подальше. Да и не до этого как-то… — и на этом он замолчал. То ли многозначительно, то ли задумчиво — не разберешь. Мерлин, сколько лет знаком с этим парнем, а ведь почти ничего о нем не знаю! Мы даже о случившемся с его родителями стали в курсе не так давно и то, совершенно случайно. Ну насколько было проще с Гарри, которого я знал, наверное, как облупленного. У того я сразу мог определить, хочет он продолжать разговор, не хочет, намекает на что-то и на что, не намекает.

— Ну ладно, — не слишком уверенно промычал я. — Так ты с нами?

Невилл обвел сомнительным взглядом почти пустой переулок.

— Вообще-то, профессор Люпин просил вернуться до трех.

— Нам всем вернуться или у тебя занятие? — спросила Гермиона.

— Ну, у меня, конечно, занятие, так что мне лучше пораньше, но да, всем.

— Сейчас только двадцать минут, — Гермиона посмотрела на часы на руке. — Если тебе нужно пораньше, то лучше иди сейчас.

— Ладно, — Невилл кивнул, поворачиваясь к Дырявому котлу.

Мы тоже повернули вместе с ним и проводили его до самых каминов. По пути молчали. Разговор как-то не клеился — хоть ты вешайся!

Однажды Сириус спросил, откуда я беру все свои выражения, вроде «хоть ты вешайся», «везет, как утопленнику», «плевать с высокой колокольни» и так далее. Ведь действительно, это абсолютно маггловские словечки, где я мог их понахвататься? Я сказал, не задумываясь: «От Гарри понабрался. Он так говорил». И тут до меня дошло, что это действительно так. Не знаю, что-то такое мелькнуло в глазах Сириуса, боль что ли? Потом он просто кивнул и повернулся, собираясь идти на какое-то очередное собрание Ордена. После этого я часто думал, что Сириус ведь так и не успел узнать Гарри как следует, а теперь, наверное, и не сможет. Мало кто в Ордене действительно верил, что Поттер еще жив, да и в школе таких людей не больше.

— Невилл изменился, — сказала Гермиона, когда мы опять повернули на дорогу к нужной лавке. — Ты заметил, что он стал каким-то… более задумчивым, что ли. И не общительный. Я иногда смотрю на него и думаю, как мало в нем осталось от прежнего Невилла.

— Угу, — кивнул я без особого рвения поддержать разговор.

— Знаешь, Рон, не говори этого Невиллу, но, если честно, я не верила, что у него действительно что-то получится. В смысле, когда Дамблдор начал обучать Невилла всему этому, устроил ему занятия и все такое… Я как-то слабо верила, что он с этим справится. Он ведь никогда не отличался особым магическим потенциалом или рвением к героическим подвигам, как… Гарри.

Я с секунду молчал, задумчиво глядя на Гермиону.

— Да, я как-то тоже. Но знаешь, когда на тебя сваливается ответственность за будущее Англии, согласись, тут уж хочешь-не хочешь, а приходится вертеться.

Гермиона несколько раз кивнула, думая о чем-то своем.

— Просто знаешь, я иногда смотрю на него и думаю, как же сильно война меняет людей. Как думаешь, мы с тобой тоже так изменились?

— Не знаю, — я действительно не знал, что ответить. Да и стоит ли? Сейчас я совершенно не был похож на того одиннадцатилетнего рыжего мальчишку, стеснявшегося даже постучать в купе, где сидел человек, с которым меня потом связали пять незабываемых лет. Строго говоря, сейчас я вообще не был даже рыжим, и ростом был поменьше, но это все из-за этого дурацкого Оборотного зелья. Но зелье это одно. Вот кончится его действие — и я опять все тот же семикурсник Рон Уизли. Внешне. А вот что во мне осталось от того другого Рона Уизли, который был сначала? Видимо, война действительно меняет людей и сильно, необратимо.

— Роон, — Гермиона пощелкала пальцами перед моим носом, возвращая из раздумий. — Ты меня слышишь?

— Да, о чем ты говорила?

— Что надо будет прикупить еще кое-чего.

— Ладно. Только ты не боишься, что… действие закончится? — последние два слова я тихо прошептал ей в ухо.

— Не волнуйся, это не займет много времени.

— Ладно.

Гермиона свернула в какой-то проулок между домами и, немного попетляв, мы вышли к маленькой невзрачной аптечке. Оглядевшись по сторонам, я быстро понял, где мы находимся.

— Ты с ума сошла?! — я дернул ее за рукав.

— Я же сказала, что мы только кое-что купим, — тихо сказала она.

— Мы в Лютном переулке! Гермиона, ты в своем уме! — я уже был готов заорать на нее в голос, но пока только яростно шипел.

— Рон, если не хочешь — можешь не входить, — и она твердо направилась к аптеке.

Нет, она вообще в своем уме или как? Оставить ее одну? В Лютном переулке?

Естественно, я пошел за ней.

* * *

Обстановачка внутри была не очень веселенькой. Мрачное помещение с какими-то устрашающего вида банками, склянками на полках и витринах, развешанными на веревочках сушеными травками ни в каком месте не напоминало аптеку. Сухонький старичок за прилавком страха не вызывал, впрочем, как и доверия.

— Чего желаете? — спросил он скрипучим старческим голосом, разглядывая нас выцветшими глазами на покрытом морщинами лице.

— Нам нужны вот эти ингредиенты, — Гермиона вытащила из-под складок мантии сложенный листок, расправила его и отдала прямо в руки продавцу. Тот поднес его так близко к лицу, что казалось, он по листку аж носом водит. Прочитав, продавец окинул нас хитрым оценивающим взглядом и усмехнулся.

— Очень необычные ингредиенты, редкие, просто редчайшие.

— Так у вас они есть? — стальным голосом спросила Гермиона. Никогда раньше не слышал, чтобы она так говорила.

— Есть, — кивнул аптекарь, — да только стоят они ой как не дешево!

— Сколько? — без всяких обиняков.

Немного пожевав губу, продавец назвал сумму. Я чуть не присвистнул. Ну ни фига себе! За какие-то травки аж пять сотен галлионов драть! Я уже собирался заявить об этом продавцу, но Гермиона ткнула меня локтем в бок (что не ускользнуло от цепкого взгляда продавца) и выложила на стол половину требуемой суммы. Старичок улыбнулся и исчез где-то в дверях.

— И что теперь? — спросил я, когда мы остались одни.

— Берем требуемое и уходим, — пожала плечами Гермиона.

— А продавец?

— Он нас все равно не узнал, — она улыбнулась мне.

Ладно, в случае чего можно будет наложить на него Обливэйт. Тогда уж точно ничего не сможет о нас сказать.

Старичок появился минут через пятнадцать, неся в руках несколько крупных черных мешков и пять-шесть мешочков поменьше. Все это он положил перед нами. Я кинул на них взгляд и с безразличным видом продолжил рассматривать все, что лежало под витринами. Я понятия не имел, что конкретно хотела купить Гермиона, но по ее удовлетворительному кивку, видимо, все было как надо. Спрятав мешочки в сумку, она выложила остаток суммы, и мы уже собирались уходить, как вдруг старичок схватил ее за рукав.

— Эй, — крикнул я, направляясь к ним. В следующую секунду я услышал крик Гермионы:

— Рон, нет!

Я сделал еще один шаг, и тут ослепительная вспышка заполнила все помещение. Меня отбросило назад, и я врезался прямо в стеклянный шкаф за спиной. Осколки распороли всю мантию и вместе со стоявшими там товарами посыпались на лицо. Я инстинктивно закрыл руками голову. Мимо меня пролетела красная вспышка, и послышался еще один крик Гермионы. Ничего не понимая, я выхватил свою палочку и кинул каким-то заклинанием в ту сторону, откуда летел красный луч. Просто вслепую, даже не целясь, и тут же поставил Протего. И во время, потому что через долю секунды следующее заклинание разбилось о щит.

От удара перед глазами все плыло. Я встряхнул головой, пытаясь привести зрение в порядок. Когда мир перестал кружиться, я наконец огляделся. Зрелище открывалось то еще. Полмагазина было разворочено, прилавок, раньше стоявший поперек дальней стены и почти во всю ее длину, теперь уже изрядно укороченный, стоял каким-то полубоком. За ним сидела Гермиона и что-то кричала мне. Продавец, точнее уже его тело, лежало посреди магазина по направлению к выходу. А в дверях стояло двое Пожирателей. В черных плащах и своих гребаных белых масках. Одного из них я узнал сразу — Люциус Малфой. Этого никакая маска не могла скрыть — шевелюра выдавала с потрохами. Он бы что ли, хоть чары на них какие накладывал.

Не долго думая и стараясь не обращать внимания на боль в спине, я вскочил и, перепрыгнув через стойку, оказался рядом с Гермионой.

— Как ты? — спросил ее первым делом.

— Н-нормально, — не слишком уверенно ответила она, глядя на меня огромными черными глазами. — Рон, у тебя кровь на голове…

— Фигня, — отмахнулся я. — Что вообще произошло?!

— Этот гад предал нас! Не знаю, как он донес Пожирателям, но они не просто на прогулку сюда пришли.

— «Донес»? Почему «донес»? Что ты такое покупала?

— Потом, — она покачала головой. — Рон, погляди!

Я проследил за направлением ее пальца и увидел огромное зеркало, висевшее прямо над нами. В нем отлично отражались оба Пожирателя. Но и мы у них были как на ладони. Теперь уже дело было только в быстроте реакции. У кого она окажется лучше — тот и выиграет. А значитт — и выживет.

Каким-то заклинанием снесло довольно ощутимый кусок стола справа от меня, заставляя еще ближе придвинуться к зеркалу. Еще немного, и Пожирателям вообще откроется презамечательнейший обзор.

— На счет три, — Гермиона сжала палочку, глядя в зеркало. Там Пожиратели уже тоже успели занять какие-то укрытия: Малфой прятался за шкафом, который я недавно раздолбал — он был ближе к Гермионе, второй сидел за еще одним шкафом у другой стены. — Ты берешь Малфоя, я — второго. Раз, два…

— Три!

Я резко выкатился из-за стола и пустил Ступефаем в Малфоя, оказавшись при этом открытым перед тем вторым. Заклинание, правда, лишь задело блондина, но и этого вполне хватило, чтобы шандарахнуть его башкой о стену. Гермионено достигло цели, но у второго Пожирателя были крепкие щиты. Чем он и воспользовался. Резкую боль в левом плече я почувствовал почти сразу за выпущенным Ступефаем. Потом еще раз, уже в руке. Мантию рассекло вместе с рубашкой и кожей, и оттуда захлестала кровь. Еле сдерживаясь, чтоб не заорать, я закатился обратно за стол. Плечо было глубоко рассечено. Гермиона начала накладывать какие-то заклинания, но руки у нее подрагивали, да и не помогло бы это все равно. С Секо так быстро не справиться.

— Спасибо, — прохрипел я.

— Рон, что нам делать?! Сейчас сюда наверняка прибудет их подкрепление, и что тогда?

— Умрем, как герои! — ответил я, отрывая кусок ткани от футболки и глухо рыча от боли. Если некоторые думают, что это так просто: взять и порвать ткань с одной больной рукой и раненым плечом — то они глубоко ошибаются. Оторвав не хилый такой кусочек, я перемотал руку — кровь продолжала хлестать, как из фонтана, и я чувствовал, будто вместе с ней уходят и силы. Такой поворот мне решительно не нравился. Н-да, надо было кончать этих Пожирателей, пока их не стало больше.

— Гермиона, та вспышка… Чем она была вызвана?

Гермиона покачала головой. Сейчас она была бледной как смерть.

— Артефакт уже у Пожирателей… Они, как только убили продавца, сразу забрали…

— Черт! Ну, здесь наверняка что-нибудь есть, — я посмотрел на полки близ стоящих шкафов. Везде какие-то склянки, травки, свертки… Не то, все не то… Так, а это что?

— Accio, статуэтка головы.

Бронзовая статуэтка какой-то непонятной вытянутой головы с большими закрытыми глазами, ушами, уродливыми губами на тонкой шее-подставке легла мне в ладонь.

Так, и как эта хрень работает?

— Ты что, хочешь воспользоваться неизвестным артефактом! Ты совсем с ума сошел!

— Да-да-да, Гермиона, ты мне дома почитаешь нотации, о`кей? Как это работает? — я покрутил "голову" в руке.

— Откуда мне знать?!.. Дай-ка сюда! — Гермиона выхватила артефакт из моих рук и начала водить над ним палочкой, что-то бормоча под нос. Раздался оглушительный треск, и стол стал еще короче. Я выглянул через укрытие и, пустив одно заклинание в полку над вторым Пожирателем, еле успел спрятаться обратно за стол, когда мимо меня пролетел зеленый луч. Вместе с товарами полка грохнулась Пожирателю прямо на голову. Он дернулся и начал медленно оседать на пол. Ну вот, уже одним меньше.

И тут сквозь весь этот шум и грохот от осыпающихся на пол банок и обломков дерева до меня донесся звук хлопка. Хлопка! Мерлинову мать!

— Гермиона! Давай быстрее!

— Не торопи меня!

— Там уже подходит подмога!

— Сейчас, — Гермиона, схватив статуэтку обеими руками, выкинула ее на середину комнаты.

— ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?

— Пригнись! — закричала она мне и, выглянув из-за стола, пустила какое-то заклинание в артефакт.

Сначала не было ничего. Я уже хотел было спросить: « И что дальше?», как вдруг…

…Я не успел пригнуться. Я не успел даже испугаться. Сначала я увидел яркий красноватый свет, заполнивший собой всю комнату и даже нашу часть, хотя мы сидели за укрытием. А уже потом страшный, сносивший все на своем пути, дикий грохот, будто от взорвавшегося котла, только в десятки раз сильнее, ударил по барабанным перепонкам. Последнее, что я увидел, была скрючившаяся на полу Гермиона, а потом — огромный кусок разнесенного в щепки стола, летевший прямо в меня и мелькнувшая в голове мысль, что увернуться я уже не успею…

Вот, оказывается, как все закончилось… До смешного просто, даже до обидного…

* * *

Сознание возвращалось рывками, периодически ускользая. В первый раз вместе с ним накатилась еще и жуткая давящая боль во всем теле. Черт… Слишком… больно… Не хочу… Лучше обратно… обратно в темноту…

* * *

Холодная струя воды ударила в лицо, мигом приводя в себя. Вода залила рот, нос, затекла в глаза. Я простонал что-то нечленораздельное, пытаясь откашляться и открыть глаза. Повернуться на бок не получилось — ребра тут же отозвались возмущенным приступом боли, и стон я сдержать уже не смог.

— Рон! — послышался голос Гермионы и сразу кто-то начал тормошить меня. Черт! И так все тело болит!

— Хватит, хватит, — я открыл глаза и, держась одной рукой за ноющие ребра, попытался сесть. Гермиона, напуганная, растрепанная, с красными опухшими глазами на бледном, но еще живом и таком родном лице, схватила меня за другую руку и помогла усесться.

— Как ты?..

— Нормально…Что… Что это за херня там была?

— П-прости, прости, Рон… Я же сказала тебе пригнуться!.. Тот взрыв, он…

— Взрыв?.. Черт, голова болит…

— Я не знала, что так получится!..

— Гермиона, успокойся. Чего ты не знала? О чем ты говоришь?

— Из-за взрыва, точнее мощной ударной волны, тебя откинуло к стене и шибануло деревянным бруском по голове, в результате чего ты потерял сознание.

Голос прозвучал так спокойно, словно его владелец сейчас не рассказывал мне о случившемся, а объяснял дорогу к Дырявому Котлу.

Я поднял голову и посмотрел на говорившего. Парень лет двадцати с бледным веснушчатым овальным лицом, острым подбородком и пепельными волосами стоял шагах в пяти от нас, прислонившись спиной к стене какого-то здания, и не сводил с нас черных блестящих глаз. Одет он был в обычную темно-коричневую мантию, ничем не примечательную.

— Ты…кто такой?

— Да так, — усмехнулся парень, — мимо проходил. Ну, и устроили вы там, скажу я.

Такой взрыв забабахать…

— Ээ, спасибо, — неуверенно ответил я, пытаясь встать. Парень подошел и одним сильным рывком поднял меня. Голова закружилась, и, чтобы не упасть, я схватил за плечо стоявшую рядом Гермиону.

— Тебя завалило обломками… Ну-ка, посмотри на меня. Сколько пальцев?

Я прищурился, пытаясь сосчитать расплывавшиеся передо мной пальцы.

— Четыре?..

— Почти угадал… Н-да, чувак, ну тебя и тряхнуло!.. Ладно, головой твоей кто-нибудь другой потом займется, а вот с ребрами, пожалуй, можно что-то сделать, — он вытащил палочку и начал что-то бормотать. Боль в ребрах тут же прошла, а через несколько секунд и во всем теле. Даже плечо с рукой, в которые попало Секо, зажили. Теперь, если бы не голова, я мог бы считаться вполне себе здоровым.

— Спасибо, мм?..

— Да не за что, — легко ответил тот, будто не заметив вопросительной интонации, на которую полагалось называть имя.

— А как ты тут оказался? — спросила немного успокоившаяся Гермиона.

— Хотел кое-что прикупить… — парень убрал палочку и снова отошел от нас. — Ладно, вроде все теперь цело, — сказал он, глядя на меня. — Идти сможешь?

— Да, наверное, — неуверенно ответил я.

Парень кивнул и направился к выходу из проулка, в котором мы сейчас сидели. У меня вдруг появилось отчетливое чувство, что его нельзя вот так вот отпускать, и, сам не зная зачем, я крикнул:

— Погоди! Эй, постой-ка!

Парень остановился и опять повернулся к нам.

— Куда ты? — черт, ну что за дурацкий вопрос! На него и в мирной-то Англии мало кто отвечал, а уж в условиях войны…

Парень пожал плечами и предсказуемо ответил:

— Неважно.

— Может, хоть покажешь, как отсюда выйти?

— Ну, сейчас прямо, потом налево, до вывески…

— Боюсь, что так мы не поймем, — я покачал головой и нагло посмотрел ему в глаза. — Мы же только что взрыв пережили…

Некоторое время парень молча смотрел на нас, наверное, думая, не послать ли нас к слизериновой бабушке. По крайней мере, именно так я бы и поступил на его месте. Маг задумчиво поглядел на выход из проулка, словно что-то обдумывая, потом повернулся к нам, вздохнул и опять качнул головой:

— Ладно, идемте за мной.

Все однажды потерянное можно обрести снова.

Через полчаса мы с горем пополам выбрались на главную улицу Косового. Парень всю дорогу шел впереди и даже слова нам не сказал. Хотя было видно, что ему отчего-то не по себе. Но мы не стали ничего выпрашивать у него — в конце концов, это ведь не наше дело.

— Пойдемте со мной, — сказал он, когда мы оказались в Косом.

Мы последовали за ним. Оборотное зелье уже давно перестало работать, так что нас любой бы мог узнать. Но, к счастью, Косой переулок был почти пуст, а редким прохожим не было до нас абсолютно никакого дела. Но все равно, надо было быстрее заходить в какое-нибудь укрытие, что было не просто, учитывая, что шел я еле-еле из-за кружащейся головы, и, чтобы не упасть, все еще опирался на плечо Гермионы.

Парень шел к самому Дырявому Котлу, который, несмотря на войну, все еще продолжал также исправно работать, как и раньше.

— У меня в номере есть пара неплохих зелий от головы, — сказал парень.

Конечно, это было в высшей степени идиотизмом, скажите вы, и я с вами соглашусь.

Только что спасшись от одних Пожирателей, мы покорно перлись в номер за парнем, который даже имени своего не назвал. Ну да, вылечил ребра, ну да, вытащил из завала, но ведь это еще ни о чем не говорило. На всякий случай я нащупал в кармане палочку и сжал ее. Гермиона, кажется, сделала то же самое.

Парень ввел нас в гостиницу, поднялся на третий этаж и, достав из кармана ключи, открыл один из номеров. Ключи он бросил на стоящий возле входа столик и, указав на кровать у зашторенного окна, сказал:

— Приляг пока, — после чего скрылся в ванной.

Я подошел к застеленной выцветшим покрывалом кровати и со стоном облегчения повалился на нее. Гермиона левитировала стоявшее в углу кресло к кровати и уселась в него.

— Рон, мне это все не нравится.

— А должно? — спросил я, не открывая глаз.

— Что это вообще за парень и с чего ему нам помогать?

— Понятия не имею. Но знаешь… почему у меня такое ощущение, что… Ну не знаю, может, я просто ударился.

— Какое ощущение?

— Как будто… Ну, не чувствую я опасности, короче.

— Это тебя шандарахнуло, Рон, — ответила Гермиона, со смешинкой в глазах.

— Наверное, ты права.

— Сильно голова болит?

— Терпимо, — поморщился я. — Кружится только. И перед глазами все плывет.

— Думаю, не надо было нам с ним идти, — Гермиона покосилась на дверь ванной. — Надо было сразу возвращаться.

Возвращаться… Орден! Ох, черт! Нам ведь нужно было вернуться до трех!

— Сколько времени, Гермиона?

Гермиона посмотрела на настенные часы над кроватью:

— 3.25. В Ордене нас убьют.

— Черт! — простонал я и попытался встать, но Гермиона удержала меня за плечо.

— Рон, ты же идти не можешь.

— До сюда ведь как-то дошел.

— Полежи немного. К тому же, нам надо узнать, что это за парень, и зачем он нам помогает.

— Лично меня это совсем не интересует.

— Да? А как ты будешь объясняться перед Грюмом? — сверкнула на меня глазами

Гермиона и зло зашептала: — А если он спросит, кто это такой, как его имя, зачем он там оказался? Раз уж мы все равно здесь, нужно набрать какую-то информацию. Надо приносить Ордену не только хлопоты и седые волосы, но еще и что-то полезное.

Я промолчал. Конечно, она была права, но мне что-то не нравилось во всей этой ситуации. Не знаю, правда, что. Хотя парень этот был действительно темной личностью, и не плохо было бы узнать о нем что-нибудь полезное. Да и перед Орденом потом еще объясняться совсем не хотелось.

Я осмотрел комнату. Ничем особенным она не отличалась. Унылый дизайн, как и во всех комнатах гостиницы, как и везде, из мебели здесь находились только шкаф, кровать, тумбочка, стол, пара стульев, пара кресел и пыльный ковер на полу.

Светлые, но уже давно не стиранные занавески на окне и две двери: на выход и в ванную. В целом, комнатка была не такой уж и маленькой, и из-за этого казалась пустой. Странно было тут что-то.

— А где же все вещи? — задумчиво сказала Гермиона, тоже разглядывая комнату.

Я посмотрел. И реально, нигде не лежало ни одной вещи, которая могла бы принадлежать хозяину. Даже просто какого-нибудь носка на спинке кровати или листка, забытого на столе. Нигде ничего. Как будто здесь и не живет никто.

— Как думаешь, он знает, кто мы? — спросила вдруг Гермиона, глядя при этом на часы. Она была очень напряжена. А вот мне наоборот хотелось расслабиться. Наверное, все дело было в голове.

— Понятия не имею, — пожал я плечами, уставившись в потолок.

— Что-то его долго нет…

И будто в ответ на ее слова дверь ванной открылась, и парень вышел к нам. Мантии на нем уже не было — только темные джинсы и черная футболка со странной надписью «AC/DC» в зеленых языках пламени, которые не двигались. Маггловская?!

— Никак не могу найти нужный, — сказал он, ставя склянки на прикроватную тумбочку. Потом нагнулся и вытащил из-под кровати запыленный рюкзак, уселся на кровать рядом со мной и, немного порывшись, вынул из него несколько флаконов. Выбрав из них один, он поставил его на тумбочку, а те два вместе с остальными сложил обратно в сумку и ногой запинул ее обратно под кровать.

— Там же зелья! — Гермиона ошарашено уставилась на хозяина номера.

— Не парься, — отмахнулся он, — с ними ничего не случится. Так, — он взял бутылек, — зелье — жуткая дрянь, но пару часов ты сможешь вполне самостоятельно передвигаться.

— Покажи состав, — потребовала Гермиона, нахмурившись.

Парень достал палочку и молча поводил ею над бутыльком. Над ним тут же всплыли названия всех составляющих. Несколько секунд Гермиона всматривалась в список, потом неуверенно кивнула. Парень открыл флакон.

— Приподними ему голову, — сказал он Гермионе, а потом посмотрел на меня: — Два глотка.

В глотку полилась обжигающая горькая жидкость, и я резко сел на кровати, пытаясь откашлялся и зажмурившись — от горечи защипало глаза.

— Рон? — Гермиона обеспокоенно затрясла меня за плечо. — Рон, что с тобой?

— Все в порядке, — прохрипел я.

Парень дал мне неизвестно откуда взявшийся стакан воды. Осушив его почти на половину, отчего противный привкус во рту никуда не делся, я благодарно вернул его хозяину.

— Спасибо. Вот это гадость…

Парень улыбнулся:

— Ну, зато помогает. Как голова?

Я зажмурился, потом открыл глаза и посмотрел на дверь в противоположной стене. Она все еще продолжала вращаться из стороны в сторону, но уже не так бешено, как минут десять назад.

— Кружится еще, — честно сказал я. — Правда, уже поменьше.

— Оно действует часа два-три, так что лучше сразу обратись к врачу.

— Ладно, — кивнул я.

— Спасибо большое, — Гемиона благодарно посмотрела на моего спасителя. — А… Как тебя зовут?

Несколько секунд парень задумчиво смотрел на нее, потом вдруг что-то мелькнуло в его глазах и тут же исчезло.

— Неважно, — махнул он рукой со слегка натянутой улыбкой.

— И все-таки, не плохо бы знать, кого нам благодарить, — настаивала Гермиона.

— Ну, — парень задумчиво посмотрел на нее, слегка склонив голову на бок, — тогда благодари случай.

— Ну, неужели… — начала Гермиона, как вдруг неизвестно откуда раздались какие-то непонятные ударные звуки, смутно похожие на те, что исполняли «Чертовы сестрички».

— Извините, — парень встал и вытащил из кармана какой-то непонятный плоский черный предмет прямоугольной формы. С одной стороны половина предмета светилась, и этой стороной парень, нажав на что-то, что звуки прекратились, приложил к уху.

— Да? — сказал он, отходя к окну и опершись на подоконник. Смотрел он при этом вроде на Гермиону, но как будто мимо. — Нет… Нет, я в Англии… Угу, у себя… Подожди, как?.. Что, прям сегодня?.. Да зачем, я и так собирался к вам… Одноразовый был, а… Да ладно уж, поаппарирую!.. Да уж не настолько беспомощный, Бет!.. — парень улыбнулся своему невидимому собеседнику. — Ок, щас буду. Да зачем?.. Нет, ты че серьезно?! На фига! — он недовольно поморщился и покачал головой. — И когда он будет?.. Ага, знаю я его! Ладно, давай, пока, — и еще раз посмотрев на предмет, сунул его в карман.

Все это время я недоуменно смотрел на Гермиону, а та также недоуменно — на неизвестного парня.

— Разве он может здесь работать? — тут же спросила она, как только парень убрал предмет в карман.

— Нет ничего невозможного, — пожал тот плечами и задумчиво посмотрел на часы.

— Ты, видимо, кого-то ждешь, — слегка растроенно сказала Гермиона, проследив за его взглядом.

— Да нет, никого важного… — парень потряс головой. — В смысле, неизвестно, когда он еще появится.

— Ну, все равно, мы, наверное, и так тебе планы испортили, — Гермиона встала с кресла. — Рон, пошли. Тебе помочь подняться?

Я замотал головой, все еще сидя на кровати. Окружающее уже почти не кружилось, так что идти я действительно мог самостоятельно.

Парень нахмурился, оттолкнувшись от окна к ней навстречу, и уже собирался что-то сказать, как вдруг дверная ручка скрипнула, поворачиваясь. Я вскочил, выхватывая палочку. Гермиона сделала то же самое, резко повернувшись к двери. Палочка хозяина номера осталась на кровати, но краем глаза я заметил, как он сунул руку за спину. Дверь открылась, и на пороге появился еще один парень, примерно одного возраста с нашим незнакомцем. Он тоже был в обычной маггловской одежде — кроссовках, джинсах и куртке. Парень нерешительно замер на пороге, глядя на нас расширившимися голубыми глазами и подняв ладони.

— Эй, эй! Если я не во время, так и скажите! — сказал он с легкой улыбкой.

— Дин! — с почти незаметным облегчением выдохнул парень, убирая руку из-за спины. — Черт, сначала постучать было никак?! — сказал он, выходя вперед.

— На фига! — пожал тот плечами. — У тебя же по жизни всегда открыто.

Мы с Гермионой переглянулись и опустили палочки.

— Ладно, — сказала, наконец, девушка, направляясь к выходу, — мы, пожалуй, пойдем.

Еще раз спасибо, — сказала она парню. — Не будем вам мешать.

— Ну что вы! — новоприбывший тут же загородил ей дорогу, улыбаясь при этом во все свои тридцать два зуба. — Как такая милая девушка может нам помешать?! Дин Коленвер, к вашим услугам, — представился он, беря ее руку и галантно целуя ее.

Гермиона вспыхнула и смущенно улыбнулась.

— Еще как может, — сказал я, вырастая у нее за спиной, пока Гермиона ничего не успела ответить. — Своим не очень милым парнем.

— Ясно, — ответил он, опять поднимая вверх ладони и отходя в сторону, — нет проблем, чувак. Дин Коленвер, — сказал он, протягивая мне руку

— Рон Уизли, — ответил я, пожимая ее.

— Ну все, угомонился? — спросил Дина парень, все это время с усмешкой наблюдавший за нами.

— Ха! — усмехнулся Дин. — Ты просто мне завидуешь!

— Безумно, — кивнул тот в ответ.

— Мм, — Коленвер посмотрел на нас, потом на своего приятеля, — с тобой можно поговорить?

— Да, — тут же спохватилась Гермиона, — мы уже уходим.

— Да ладно, — пожал плечами Дин, — вы нам тут как бы не мешаете, — и, вытащив из кармана какой-то маленький предмет, перекинул его хозяину номера. — Главное, будете уходить — закройте дверь.

— Что, все прямо так официально? — спросил парень, глядя на предмет у себя в руках. Это оказалось какое-то простенькое металлическое кольцо. Порт-ключ, наверное.

— Ты даже не представляешь, на сколько, — кивнул Дин, делая большие глаза. — Сейчас начнут выносить нам все мозги. Так сказать, покажут стенку, о которую можно будет убиться.

Прибывший повернулся к нам. Мы с Гермионой уже стояли в дверях, не решаясь уходить.

— Ну, ладно, ребят, было приятно познакомиться. Может, еще встретимся, — он довольно усмехнулся.

— Ключи возьмите, — сказал единственный оставшийся в комнате незнакомец.

— А… как же ты потом попадешь, — Гермиона нерешительно посмотрела на него, и взяла ключи.

— Пришлю за ними сову, — пожал плечами тот.

— Но…

— Не парьтесь, он вас как-нибудь найдет, — заверил нас Коленвер. — Он в этом деле мастер!

— Ладно, — кивнула девушка, выходя из комнаты. Я уже стоял в коридоре, но все-таки перед тем, как хлопнуть дверью мы услышали последнюю фразу Коленвера:

— Так что давай, трансгрессируй быстрей, Поттер, а то нас щас без вести пропавшими объявят.

…Когда мы вбежали в комнату, она была уже пуста.

* * *

— Господи, Рон, мы же волновались за вас! — мама причитала так, что слышал, наверное, весь дом. — Вы должны были вернуться еще полтора часа назад! Где вас носило! Что у вас с одеждой! Господи, у тебя что, кровь на голове! Тебе нужно к Тонкс! Мы уже не знали, что думать! А если бы вас схватили Пожиратели?! Вы совсем с ума сошли! Почему вы не вернулись с Невиллом?!

— Извините, миссис Уизли, — перебила ее Гермиона, — Рону нужно показаться колдомедику. Он ударился головой и…

— Я сейчас позову Тонкс.

Через пять минут я уже лежал на одном из диванов в гостиной, Тонкс стирала кровь с моей пробитой башки, о чем я уже давно забыл, Ремус отпаивал меня всякими зельями и на пару с Сириусом рассказывал все, что думает о таких легкомысленных и бессовестных товарищах, как мы. Я почти не слушал его. Голова, еще находившаяся под действием зелья, хорошо работала, и я, пользуясь случаем, все думал о произошедшем. Неужели, это действительно был Гарри? Он и правда жив? Но тогда почему он не сказал нам, что это он? Почему намеренно скрывал свое имя? И дружок этот его? Тоже намеренно в нашем присутствии ни разу не назвал его по имени? Я мысленно прокручивал в голове их разговор. Вроде, там не было таких моментов, когда это было прямо необходимо. Но все же… И что это опять же за таинственные личности, к которым они отправились? Что это вообще за парень? Говорил он с легким акцентом, значит, не англичанин, но и не таким уж сильным. Акценты я различать не умел, но Гермиона наверняка знает. Я посмотрел на подругу. Она сидела в кресле, понурив голову, но, кажется, тоже была занята своими мыслями.

Если Гарри жив, то почему он ни разу не написал? Прошел уже почти год с тех пор, как стало ясно, что он пропал — исчез из Литтл-Уингинга. Но ведь это могло произойти и раньше. Но почему он ни разу не написал нам? Ни одной строчки? Конечно, я помнил, на какой ноте мы с ним простились, когда виделись в школе в последний раз. Я его тогда так ненавидел, что ведь чуть Авадой не запульнул. Строго говоря, я и запульнул. Сам тогда не понял, как так вышло. Он и спасся-то лишь благодаря реакции — отпрыгнул в сторону, и заклинание просто разнесло какую-то вазу, стоявшую за его спиной. Больше я не видел Поттера. Спустя неделю его вещи пропали из комнаты. Ремус отправился в Литтл-Уингинг к его родственникам. Те подтвердили, что Гарри вернулся туда. Я тогда думал, что всю жизнь буду его ненавидеть, не верилось, что этот человек называл себя моим другом. Может, он думал обо мне то же самое? Когда он исчез, я и волноваться-то начал не сразу. Мне, честно говоря, тогда просто плевать было на Поттера. Точнее, я уверял себя в том, что мне плевать. «Нет, после того, что он сделал, я вычеркнул этого человека из своей жизни. Мне плевать, куда он делся». Кому доказывал? Когда через пару месяцев Лорд почти захватил Европу, Ордену все равно пришлось с поисков Мальчика-который-когда-то-выжил переключаться на насущные проблемы. Наверное, нам просто тогда надо было объясниться друг с другом и все тут… Может, надо было все-таки выслушать его объяснения? Надо было дать ему шанс? Но мне тогда казалось, что я и так уже столько ему этих самых шансов надавал, а он ни одним не воспользовался! Я весь год ему навстречу шел, а он мне в спину ударил! И вообще я был ни в том состоянии, чтобы слушать чьи-то объяснения. Тем более, что наверняка это была бы лишь его очередная ложь. Может, он поэтому не писал, поэтому и не открылся? Ведь, до какой степени нужно ненавидеть человека, чтобы в него Авадой запустить? Дурак.

Неужели не понимает, что мы за него волнуемся! Черт, ну, не я, так Гермионе-то он ведь мог написать? Она же ничего ему не сделала, а пострадала вместе с нами. Блин, и что теперь делать? Отлично, Гарри жив, теперь я это знаю. И что дальше? Где нам его искать?

Всю историю наших приключений мы рассказали Ордену. Ну, как всю? Всю до того самого места, когда появился этот самый незнакомец. Незнакомец по имени Гарри. Получилось, что все эти полтора часа мы тупо провалялись под завалом. Ну, конечно, довольно много времени заняла дорого до Дырявого Котла. Тут уж мы почти не врали — я прекрасно помнил все ощущения, когда Гермиона тащила меня из Лютного переулка. Она, кажется, тоже. Орденовцы, конечно, не слишком поверили в эту сказочку, но потом появился Грюм и объявил, что указанная нами аптека действительно разгромлена под основание, и даже найдены два трупа: аптекаря и одного Пожирателя. Видимо, того, другого, не Люциуса. Н-да, все-таки лихо его тогда товарами завалило.

Действие зелья уже начало заканчиваться — перед глазами опять все поплыло, задвоилось, так что меня просто напоили обезболивающим и оставили отсыпаться.

* * *

Неизвестная мне птица с серым оперением, длинным пятнистым хвостом и холкой прилетела уже на следующий день. Мы с Гермионой были на третьем этаже, в той комнате, где все еще жил гиппогриф. Одно окно было открыто — дни стояли жаркие — Гермиона сидела на большом подоконнике, опершись спиной о стекло и рассматривала какую-то книгу, которую до этого стащила из библиотеки Сириуса. Не то, чтобы Сириус не разрешал нам заходить в библиотеку, нет, даже наоборот. Просто там всегда был кто-то из Ордена, а тут если кто и бывал, то только мы, да Блэк. О крестражах — секретном поручении Дамблдора Невиллу кроме него, Томаса, Финнигана и нас никто не знал, и вряд ли когда-нибудь узнает. Если честно, иногда меня это слегка напрягало. Почему нельзя подключить к поискам весь Орден, если эти крестражи так важны? Все равно ведь орденовцы сейчас… мало чем заняты. К тому же, против Виркаран они ничего не могут, так что почему бы не заняться чем-то таким действительно важным? Конечно, я просто права не имел говорить, что орденовцы ничем не занимаются. Я ведь и десятой части не знал того, с чем они сталкиваются каждый день. Да и если Дамблдор сам не сказал им ни о чем, то не нам туда вмешиваться. Как сказала Гермиона, в чужой монастырь со своим уставом не лезут.

Я сидел в одном из старых обшарпанных кресел, которые мы сами сюда притащили. Комната была достаточно просторная, чтобы Клювокрыл сидел на цепи в одной ее части и спокойно жевал своих крыс, а мы — в другой. Витиеватые буквы в лежащей у меня на коленях книге все время расползались перед глазами, а слова просто не желали складываться в предложения. И как Гермиона только умудряется сосредоточиться? Промучившись еще немного, я начал перелистывать книгу. Картинок тут было немного, и все, в основном, маленькие и к тексту. В одном месте я нашел изображение какого-то кинжала. Тонкий, с изогнутым лезвием и рисунком, охватывающим его всего. Присмотревшись, я понял, что это просто переплетение еле заметных линий. На заголовке было написано «Дорога Духа». Так, что там у нас?.. «Темномагический артефакт»… ля-ля-ля… Ого, «изготавливается из ребра единорога». Ничего себе! Вот так ножичек! Дальше шло длинное описание ритуалов, в которых он используется и для чего. Ну, если темномагический, то мне это не интересно. Еще через несколько страниц я обнаружил рисунок металлического кольца. «Горвейль», — прочитал я большую надпись над ним. Выглядел этот «Гор-вей-ль» очень даже ничего. Плоская металлическая полоска, образовывающая кольцо с каким-то рисунком на внешней стороне и несколькими камнями, как с внешней, так и с внутренней.

Интересно, Гермионе такое бы понравилось? Запись ниже гласила, что это не кольцо, а браслет. Изготавливается он из серебра, а камни — шесть александритов. Два из них вставляются с внешней стороны кольца, четыре — с внутренней. В некотором роде это тоже, какой-то крутой темномагический артефакт, но из всех его многочисленных функций, перечисленных тут же, я смог понять только то, что им можно распознавать артефакты. Какие артефакты и зачем их распознавать, так и осталось загадкой.

В общем, муть это все. Все эти темномагические артефакты, хоть бы один

светломагический попался. Интересно, а такие вообще есть?

Я задумчиво поднял голову и посмотрел на Гермиону. Она была одета в обычную маггловскую обтягивающую футболку голубого цвета с большими белыми и синими цветами и джинсы. Волосы развивались на ветерке, периодически задувавшем из открытого рядом окна, и она убирала их за ухо, чтоб не мешали, а они опять выбивались. В конце концов она убрала волосы на одно плечо. Ей так очень шло. И солнце так красиво переливалось в ее каштановых волосах, немного золотило их. Надо будет сказать ей потом, что волосы у нее на самом деле не каштановые, а золотистые. И сама она вся как будто золотистая в этом солнечном ореоле.

Гермиона оторвала взгляд от книги и, заметив, что я смотрю на нее, немного нахмурилась.

— Что? — спросила она с улыбкой, убирая с лица еще одну прядь.

Я покачал головой:

— Ничего. Тебе не надоело целые дни тратить на книги?

Гермиона пожала плечами.

— Если мы найдем здесь то, что ищем, то это не трата дней. Ты что-то нашел? — она посмотрела на книгу, все еще открытую на той странице с браслетом.

— Нет, ничего, — вздохнул я, снова принимаясь за перелистывание. — У меня такое ощущение, что то, что нам действительно нужно, мы здесь не найдем, — пробурчал я, уставившись в книгу.

Какое-то время она молча смотрела на меня, потом ответила:

— Я тоже хочу найти Гарри, Рон. Я хочу этого не меньше тебя. Но поверь, если мы не смогли сделать этого за целый год, то вряд ли сейчас у нас что-то получится. Поэтому давай займемся тем, что мы можем здесь найти.

— Да, ты права, просто…

Со стороны окна послышался шорох, а потом чья-то тень упала на страницы. Я поднял голову и увидел эту самую серую птицу. Она была чем-то похожа на голубя, но если присмотреться, то различия бросались в глаза. К лапке у нее был привязан маленький мешочек, а в клюве — клочок бумажки.

— Что это? — я встал и подошел к окну. — Какие-то новые виды совиной почты?

Птичка чирикнула, и бумажка упала на подоконник. Ее тут же взяла Гермиона и развернула.

— И что там?

— Кажется, от Гарри, — Гермиона посмотрела на меня. — Ему нужны ключи…

— Ну, так они же у тебя?..

— Да, — закивала она, слезая с подоконника. — Знаешь, я сейчас. У меня ключи в комнате остались, — и скрылась за дверью.

Я ошарашено проводил ее взглядом.

— Чего это с ней такое?

Птица опять что-то чирикнула и мотнула головой.

— Вот и я не знаю, — вздохнул я и, порывшись в кармане, достал оттуда пару полуразломанных печенюшек и накрошил их на подоконнике. Птичка неуверенно посмотрела на меня и начала осторожно склевывать их. Я стоял и смотрел на Лондон, открывавшийся из окна. Давно уже на улице такой хорошей погоды не было. Даже дементоры со своим туманом не смогли ее испортить. Раньше в такое время мы брали метла и летали вокруг Норы до самого вечера, пока мама не начинала звать к ужину.

Дверь за спиной скрипнула, а через секунду Гермиона стояла рядом со мной и раскладывала на подоконнике пергамент с чернилами.

— Что это? — спросил я, глядя на ее приготовления. Она же вроде только за ключами ходила.

— Я хочу написать ему письмо, — сказала она.

— С ума сошла! А если его кто-нибудь перехватит?

— Рон, вряд ли кто-нибудь что-нибудь заподозрит. Это ведь не сова. Сову, может, и станут. А обычную птицу-то зачем?

— Такую уж и обычную!.. — я посмотрел на птичку-почтальона.

— Ну, в смысле, издалека, ее легко спутать с голубем. К тому же, даже если и перехватят, мы же не собираемся писать все в письме открытым текстом. Вдруг… вдруг это и не он.

— Не он? Ты о чем?

— Ни о чем, — она тряхнула головой. — Помоги составить письмо.

— Ну ладно, — я пожал плечами и сел на подоконник. — Ну, тогда так: привет, Гарри…

— Ну конечно! А если перехватят?!

— Это ты решила писать ему письмо, — возмутился я. — Тем более, вдруг мы писали какому-нибудь другому Гарри…

— Может быть, мы и писали какому-нибудь другому Гарри, только вот если перехватят, то подумают именно на того Гарри.

— Ну тогда…

— Подожди, Рон, дай подумать…

Немного пожевав кончик пера, Гермиона быстро макнула его в чернильницу и начала что-то писать. Наконец, минут через десять она предоставила мне образец так называемого письма.

Привет! Не надо было устраивать маскарад, мы все поняли. Где пропадал? Нюхалз беспокоился о тебе. Пожалуйста, напиши.

— Ну как? — нервно спросил Гермиона. — Не слишком открытый текст?

— Знаешь, думаю, его не только перехватчик не поймет, но и сам Гарри, — сказал я, отдавая ей бумажку.

— Конечно, поймет, Рон!

— При чем здесь вообще «Нюхалз»?

— Рон, очень немногие люди знали, чье имя вписывал Гарри в письма Сириусу.

Перехватчик не поймет, если это, конечно, не будет кто-нибудь из Ордена, да и то не каждый. А вот Гарри очень даже. И вообще, мало ли что, вдруг это вообще не он…

— Как это может быть не он? Ты же слышала!..

— И что, что слышала?! Это могло быть и специально подстроено, тебе не кажется? Сам подумай, как это удачно он оказался в Лютном переулке у той самой аптеки и в то самое время, когда там были и мы!..

— Он же сказал: случайность!

— А потом еще этот его приятель!.. Знаешь, как-то уж слишком подозрительно все это!

Возразить мне было нечего. Да и стоило ли, Гермиона ведь не только свои подозрения озвучила, но и мои тоже.

— Если бы он хотел нас убить, тогда зачем помогал? Мог бы просто не вытаскивать из завала. Да и знаешь, как-то не особо его дружок на Пожирателя смахивал. Пожиратели так себя не ведут.

— Во-первых, мы об этом парне ничего не знаем. Может, и не Пожиратель. Во-вторых, я и не говорила, что он хочет нас убить. Может, ему что-то другое нужно.

— Тогда зачем ты ему пишешь?

— Чтобы узнать, что именно. Если это не Гарри, то он и не поймет ничего про «дядюшку». Так что мы ничем не рискуем, — пожала плечами Гермиона. Потом она забрала у меня записку, вытащила ключ и завернула его в бумажку. С помощью заклинания уменьшила сверток до размера крупной семечки и отдала птичке, все еще клевавшей раскрошенное печенье. Серый почтальон взял сверток в клюв и улетел, почти сразу скрывшись где-то в вышине.

— И что теперь? — спросил я, глядя вслед быстро уменьшающейся точке. Издалека она, действительно, смахивала на голубя — ни за что не отличишь. А кому понадобится отслеживать голубя, правда?

Очень хотелось верить, что это был настоящий Гарри. Да и кому может понадобиться прикидываться им? И зачем? Можно подумать, мы бы не отличили нашего настоящего Гарри от какой-нибудь там подделки?! Да в два счета на чистую воду вывели бы! Бессмысленно. Если Пожирателям нужна какая-нибудь информация, то тут они смогут смело обломаться — никакую такую особо важную информацию Орден даже нам не доверял, так что тут они прошли мимо. Может, тут что-то другое? Тогда что?

Наверное, последние два вопроса я задал вслух, потому что Гермиона вдруг сказала:

— Не знаю, Рон. Но мы выясним.

* * *

— Гермиона, зачем тебе столько книг?!

— Рон!..

— Ты не сможешь уместить их все в один чемодан! Ну… Это невозможно, понимаешь?!

— Отвали, Рон!

Я посмотрел на Невилла. Тот только молча пожал плечами и продолжил складывать вещи.

— Ладно, как скажешь, — сдался я, поднимая ладони и не сразу понимая, что этот жест я украл у того парня, Дина Коленвера.

— Лучше собирай вещи, — зло прохрипела Гермиона, пытаясь закрыть чемодан, но не влезавшие туда фолианты изрядно этому мешали. — Все, пофиг! — девушка встала, убрала со лба выбившиеся волосы, достала палочку и прочитала заклинание. Книги уменьшились до размеров спичечного коробка и сразу освободили до хрена места в чемодане.

— А ты уверена, что с магическими книгами так можно? — неуверенно спросил Невилл.

Гермиона так яростно сверкнула на него глазами, что парень тут же стушевался и принялся еще более усердно складывать штаны.

— Гермиона, — нерешительно спросил я, — а хоть что в этих книгах?

— По большей части, об артефактах, разных полезных заклинаниях…

— В смысле, темных заклинаниях? — сразу напрягся Невилл.

— Нет, не только, — покачала головой девушка. — Там их много по разным направлениям магии.

— А что, кроме белой и черной есть еще виды магии? — нахмурился я.

— Конечно, — сказала Гермиона таким тоном, словно это каждый первокурсник знает, — магия крови, магия камней, магия стихий… Даже простая легелименция с окклюменцией. Их же нельзя причислить ни к Светлой, ни к Темной, ими пользуются обе стороны.

— А что значит «магия стихий»? В смысле, стихийная, как у первокурсников что ли?

— Нет, Рон, я говорю не о произвольном выбросе магии, а магии ветра, огня, воды, намного реже, но даже земли.

Мы с Невиллом переглянулись. И почему каждый раз, когда я говорю с Гермионой, я чувствую себя идиотом? Ну, откуда она столько знает?

— Ладно, — сказал Невилл, — а ты, что… собралась изучать эту… эти виды магии?

— Нет, — Гермиона покачала головой, — просто надеялась найти в них что-нибудь о Виркранах или Фениксах. Эти существа явно…

— Тихо! — перебил ее Невилл. — Слышите?

Мы с Гермионой замолчали. В тишине комнаты отчетливо послышался какой-то стук.

Невилл встал и пошел на звук к дальнему окну.

— Что там? — тихо спросила Гермиона.

— Да так, — пожал плечами Лонгботтом, — голубь стучится.

— Голубь? — переспросил я и посмотрел на Гермиону, а она на меня и кивнула. Кажется, мы с ней подумали об одном и том же. Как же редко такое случается!

— Ну или… не голубь, — не уверенно сказал Невилл. — Странная какая-то птица… Эй, она в клюве что-то держит! — и парень начал открывать окно.

Я вскочил и кинулся к Лонгоботтому. За стеклом на подоконнике сидела уже знакомая мне птичка-почтальон, прилетавшая сегодня днем. Окно не было полностью заперто, просто прикрыто, поэтому створки он отворил быстро.

— Иди сюда, — Невилл протянул руку к почтальону. Та, не долго думая, клюнула его в протянутую ладонь. — Ой! — Невилл одернул руку. — Чего это она?

— Подожди-ка, Невилл, — Гермиона подошла к окну и осторожно протянула руку к птице. Та несколько секунд смотрела на девушку, потом тряхнула головой и перелетела с окна ко мне на плечо. Я тоже протянул ладонь, и на нее упал маленький клочок бумажки. Я улыбнулся и, порывшись в кармане, достал оттуда еще немного печенья. Кажется, почтальону они понравились.

— Что это за птица? — спросил Невилл, сжимая пострадавшую конечность.

— Почтальон чей-то, — пожал плечами я и развернул бумажку.

— С кем вы переписываетесь?!

Вопрос остался без ответа. Гермиона подошла ко мне и через плечо прочитала содержание записки, состоявшей всего лишь из двух предложений:

Завтра в 10.30 на 10 платформе. Приходите одни.

Вот и все. Ни тебе здрасьте, ни до свидания. Кто там должен один приходить не понятно, зачем — тоже. И на фига писали про дядюшку, все равно толку от этого никакого. Так мы и не узнали Гарри это или нет.

Я молча отдал записку Невиллу. Прочитав ее, он сказал:

— Надо сказать Ремусу.

— С ума сошел? — вскинулась Гермиона. — Зачем?

— Это же ловушка, — пожал плечами Невилл. — Невооруженным взглядом видно.

— Ничего тут не видно, — упрямо мотнула головой девушка.

Невилл посмотрел на нее, потом на меня и, увидев молчаливое согласие с подругой, спросил:

— И с кем же вы там собираетесь встречаться?

Я вздохнул и вопросительно взглянул на Гермиону. Не то, чтобы мы не доверяли Невиллу… просто мало ли, вдруг он возьмет и действительно расскажет обо всем Ордену. А этого нам не хотелось. Мне казалось, что тут надо сначала разобраться точно, а уже потом бежать к профессору Люпину и кричать, что Гарри жив. Но делать нам было нечего. В конце концов, Невилл тоже был Гарри другом.

— Невилл, давай сядем, — попросила Гермиона и направилась к кроватям.

Рассевшись на них, Невилл вопросительно уставился на меня, а я на Гермиону. У нее рассказывать как-то лучше получается.

— Ну, — вздохнула девушка, понимая, что говорить придется ей, — для начала: мы думаем, что Гарри жив.

— Я тоже в это верю, — кивнул Лонгботтом.

— Нет, Невилл, понимаешь, мы думаем, что видели его. Вчера, когда мы еще вернулись поздно. На Косом переулке кое-что произошло. В общем, дело было так…

Через десять минут Невилл был в курсе всего, что произошло в Косом после его ухода.

— Почему вы мне сразу ничего не рассказали? — возмущался он.

— Мы не знали толком ничего, — неуверенно оправдывались мы с Гермионой. — Но понимаешь, а что если это действительно Гарри? Что если он жив и он возвращается?

Невилл покачал головой.

— А что если это ловушка? Если это просто один из Пожирателей под Оборотным зельем?

— Ну зачем это Пожирателям? — возразила Гемиона. — Если бы они хотели захватить школу, то уже давно сделали бы это. А шпионов у них там целый факультет.

— Ну, не знаю, — пожал он плечами, — просто как-то странно это все выглядит… И что, в номере вообще ничего не было?

— Вообще, — я горестно мотнул головой. — Никаких вещей. Будто там и не живет никто.

Даже в рюкзаке только пара футболок и те зелья.

— А что за зелья были?

— Обезболивающее, — сказал я, вспоминая весь список, — восстанавливающее, кроветворное, от головы, зелье Сна-Без-Снов и… что еще?

— Костерост, — добавила Гермиона, — и то, которое он тебе дал. Все.

— Почему вы не хотите сказать об этом Ордену?

— Ордену нужны доказательства, а не подозрения, — твердо сказала Гермиона. — Не говори им ничего.

— Хорошо, — вздохнул Невилл. — Но я пойду с вами.

Он ушел… Но обещал вернуться!

2 октября 1995

— Гермиона, знаешь, мне кажется, с Гарри что-то не так, — тихо сказал Рон за завтраком.

— Конечно, не так, — кивнула она. — Он чуть не умер почти два месяца назад…

— Нет, я не об этом, — Уизли нетерпеливо перебил ее. — Дело в том… что… — он замолчал, не зная как подобрать слова, чтобы это не выглядело бредом.

— В том, что?

— Мне кажется, у него поехала крыша.

Гермиона долго смотрела на парня, чуть нахмурившись.

— С чего ты это взял?

— В общем, сегодня утром я проснулся… от его голоса. Он с кем-то разговаривал. Но когда я открыл глаза, в комнате было пусто.

— Может, он просто во сне говорил?..— неуверенно предположила Гермиона.

— Думаешь, я совсем придурок и не смог бы отличить? — вмиг вскипел гриффиндорец. — Он сидел на кровати и мило так общался со стенкой. Хорошо, что остальные спали. Я позвал его, а он схватил вещи и скрылся в ванной. А потом и там с кем-то разговаривал.

— Ты же не думаешь, что он сходит с ума?

Я пожал плечами.

— Я не знаю, что думать. В последнее время он сам не свой. А потом еще тот случай в Лютном переулке, когда он напал на Малфоя… Тоже как-то из головы все не идет. Как думаешь, это может быть связано?

— Не знаю, — девушка задумчиво покачала головой. — Может быть, это какой-то побочный эффект заклинания Дамблдора?

— И сколько этот побочный эффект еще будет длиться?

— Надо узнать у директора. Слушай, Рон, а Гарри сам не ходил к нему, когда приехал? Он, вроде, собирался…

— Без понятия, — Рон пожал плечами и, наконец, обратил внимание на завтрак. До начала уроков оставалось всего ничего, а поесть надо было. И как только Гарри удается обходиться без еды? Вчера он на ужине почти ничего не съел — убежал на отработку к Амбридж, сегодня пришел в Большой Зал, даже их не подождав, наорал на Невилла и опять куда-то убежал, не успели они прийти.

— Что-то Гарри какой-то нервный стал, — сказал Невилл, догнав Рона с Гермионой по пути на зелья.

— Угу, — кивнул Уизли, думая о своем.

— А из-за чего вы поругались? — спросила Гермиона.

— Да не ругались мы, — пожал плечами Невилл. — Я просто начал рассказывать ему ту историю про вчерашний урок травологии, вот. И тут он психанул. Наорал на меня, вскочил и убежал куда-то. Я вообще ничего не понял. Че-то у него явно не в порядке.

На зелья Гарри прибежал со звонком и тихо скользнул за парту рядом с другом. Снейп, естественно, снял с Гриффиндора за это двадцать балов, но тут все как обычно. Выглядел Гарри каким-то вздрюченным: мантия растрепанная, волосы еще более взлохмачены, чем обычно и очков не было…

— Гарри, где твои очки?

— А? — Гарри потрогал переносицу и, не нащупав там ничего, кроме носа, задумчиво ответил: — Не знаю… Забыл, наверное.

— Забыл? — Рон внимательно посмотрел на него. Забыть очки! С его-то близорукостью! просто в голове не укладывается. — И как ты передвигался по школе?

Гарри отстраненно смотрел куда-то мимо котла и, похоже, даже не заметил вопроса.

— Эй, — Рон потряс его за плечо.

Поттер тряхнул головой и посмотрел на него.

— Что?

— Ты вообще как?

Зеленые глаза моментально похолодели

— Я в порядке, — зло прошипел он. — Вам не надоело это спрашивать?

— Просто выглядишь ты не очень в порядке, — ответил Рон, пытаясь справиться с подступившей злостью.

— Я в порядке, — еще раз повторил он и повернулся к котлу, под которым еще даже огонь не развел.

— Отлично.

Разговор окончен.

Мерлин, дай ему силы! Сколько это еще будет продолжаться! В последнее время Поттер может находиться только в двух состояниях: рассеянном и злом. Ну, а они-то с Гермионой в чем виноваты? Можно подумать это из-за них он с ума сходит. И ведь хоть что-нибудь бы сказал!

Яростно кидая ингредиенты в котел, Рон краем глаза все равно наблюдал за Поттером. Тот варил зелье более спокойно, но как будто рассеянно и, периодически чертыхаясь, то вылавливал оттуда что-нибудь, то кидал по две порции одной травы.

— Поттер, оденьте уже свои очки, пока вы не взорвали аудиторию! — сказал Снейп, проходя мимо их парты. — Минус еще десять баллов с Гриффиндора.

— Рон, где здесь имбирный корень? — спросил Гарри, глядя на ингредиенты, лежащие перед ним на столе.

Подавив желание пожать плечами, Рон показал ему на имбирный корень.

— Спасибо…

— Гарри, — Гермиона сверилась с рецептом на доске, потом опять повернулась к ним, — в рецепте нет имбирного корня.

— Да? — Поттер отложил в сторону нож, которым уже собирался порезать бедный корешок, и посмотрел в учебник. — Да, точно… — сказал он, переворачивая страницу.

Рон с Гермионой переглянулись. Как-то это уже было слишком. А если бы это сейчас Снейп увидел?

— Гарри, просыпайся уже, — сказал Уизли бодрым тоном. — Солнышко давно встало, птички пропели.

— Спасибо, Рон, чтобы я без тебя делал, — раздраженно ответил он.

Гермиона только пожала плечами и повернулась к своему зелью. Ладно, раздраженный Поттер — это совсем не та вещь, которой нужно заниматься на уроке Снейпа. Рон тоже повернулся к своему зелью. Выглядело оно весьма плачевно. Вместо должного салатового цвета жидкость в котле больше напоминала болотистую жижу. Интересно, что он туда последним добавил? Вот черт, так, сверимся по учебнику. Зверобой был, тысячелистник, вроде, тоже… корень цинга-травы… кажется, ложил… любисток… хм, а вот до этого он еще, вроде как, не дошел.

Рон поднял глаза на доску, но разобрать на ней что-то даже с его прекрасным зрением с задних рядов было невозможно.

— Гарри, слушай, а… Гарри?

Друг стоял, уставившись на доску расширенными глазами и с таким каменным лицом, будто этот рецепт был написан как минимум кровью. Тьфу, че за бред, ну, почему сразу кровь?

— Гарри, — парень осторожно потряс его за плечо.

Поттер чуть не подпрыгнул на месте.

— Что, Рон? — сказал он хриплым голосом, опять тряхнув головой.

— Ты… не знаешь, сколько нужно это зелье помешивать после цинга-травы?.. А то я отсюда ни черта не вижу.

На секунду ставшее каменным лицо снова оттаяло. Черт, чуть не спросил это назойливое «ты в порядке?» — уже третий раз был бы за одно утро. Гарри бы его тогда точно послал.

— А в учебнике нет? — спросил он, вроде бы, дружелюбно.

— Тут сказано: «помешать». Типа такие вещи мы уже сами должны знать.

Гарри прищурился, глядя на доску.

— Семь раз. По часовой стрелке. А я думал, что это я тут близорукостью страдаю, — ухмыльнулся он.

— Кстати, куда эта самая близорукость делась?

— Не знаю. Просто я хорошо вижу и без очков.

— И давно ты прозрел?

— Наверное, еще в августе, — пожал он плечами и вернулся к котлу.

В августе. А сейчас начало октября. Тогда какого хрена он ходил все это время в очках?

— Поттер…

— Тсс! Снейп, — сказал он одними губами.

* * *

— Ну, и где ваш таинственный незнакомец? — Невилл оглядел платформу номер 10.

— До отъезда еще двадцать минут, — сказал я, глядя на большие часы, висевшие над входом на платформу и светившиеся зелеными цифрами. — Не парься.

— Не нравится мне вообще все это, — Лонгботтом поежился в своей серой маггловской куртке, которую для него специально трансфигурировала Гермиона, сказав, что не в мантиях же нам стоять посреди маггловского вокзала. — Надо было сказать Ордену.

Кстати, куда Гермиона делась?

— Сейчас придет, — сказал я, и, словно услышав нас, сзади к нам подошла Гермиона. В руках она держала несколько газет, судя по неподвижным фотографиям, маггловских.

— Он до сих пор не появился?

— Нет, и если не появится через десять минут, мы возвращаемся к Хогвартс-экспрессу, — строго сказал Невилл. — А то нас там скоро хватятся.

10.44.

— Он должен появиться. Вот увидишь, Невилл, он обязательно придет. Он просто обязан.

— С чего ты взяла, Гермиона?

— Тогда зачем он писал?

— Может, это просто была ловушка?

— Чья ловушка? Пожирателей? И где же они?!

10.47

— Но ведь это был почерк Гарри. Я не верю, что он не придет.

— Мало ли что могло случиться, Рон…

— Нет, еще есть три минуты…

10.49

— Может, он просто опаздывает?

— У нас будут проблемы с Орденом. Пошли, мы и так уже нарушили до фига правил безопасности. Почти двадцать пять минут здесь проторчали на виду.

— Почему он не появился?.. — Гермиона была близко к тому, чтобы разрыдаться. Я притянул ее к себе, и она уткнулась в мое плечо.

— Все, все, Гермиона, не плачь, — я успокаивающе погладил ее по спине. — Надо не об этом думать.

— 10.50, Рон, — сказал Невилл, — пора.

Мы вернулись на платформу 9 и ¾, где нас с чемоданами ждала Джинни.

— Я уже беспокоилась. Вы же сказали, что только на пять минут! Поезд скоро отправляется, сейчас, наверное, купе будет не найти… Что с Гермионой?

Я посмотрел на Грэйнджер. Она уже почти успокоилась, только глаза были немного опухшими.

— Все в порядке, — сказала она, смахнув с лица прядь волос. — Пошлите.

Седьмой курс в этом году разбился по разным вагонам, особенно Слизерин. Куда делись эти засранцы оставалось не известным. Мы прошли почти три вагона, прежде чем наткнулись на одно почти пустое купе. Сквозь занавески на окошке было видно, что сидит там только один человек. Ладно, вряд ли это будет слизеринец, они по одиночке не ходят, а если кто-то из других факультетов, то не страшно. Невилл, так как он шел впереди, постучал в дверь.

— Эй, привет, — начал он, открывая дверь, — слушай, ты не…

Не знаю, что это было. Во мне будто шестое чувство проснулось, стоило Невиллу запнуться. Он даже не успел толком ничего сказать, а я уже все понял.

Он здесь. Здесь, матерь вашу!

Чемодан повалился на пол. Плевать, потом возьму. Я чуть ли ни в одном прыжке обогнул Невилла и ворвался в купе.

Парень, стоявший там, был почти с меня ростом и все с такими же непослушными черными волосами и пронзительными глазами цвета весенней травы, и такой же неподражаемой настороженной хмуростью на лице, когда он действительно растерян, и с как всегда закушенной губой... Ах ты, сукин сын!

— Гарри!

Разделявшее нас расстояние я преодолел в два шага и крепко обнял его. Я так и чувствовал все его напряжение, отступавшее с большой неохотой.

— Черт, Поттер, козел ты этакий, где ж ты, твою мать, пропадал!

— Гарри!.. — золотисто-каштановый вихрь чуть не сбил меня с ног, и Гермиона повисла на Поттере. — Гарри! Господи, наконец-то! Мы боялись, ты уже не придешь, — потом отстранилась. По щекам у нее катились слезы

— Гермиона, ну что ты, не плачь, — улыбнулся Гарри, заглядывая ей в лицо. — Да ладно тебе, Герм.

— Скотина! — Гермиона уже не сдерживала слезы, и они ручьями текли у нее по щекам. — Мы же волновались о тебе! Места себе не находили! Целый год тебя чуть ли не по всей Европе искали! Неужели так сложно было написать хоть полстрочки!!! Господи, Гарри, я так рада, что ты жив! — и она снова повисла на парне.

— Э, — неуверенно протянул он, глядя на меня с Невиллом (Мерлин, как же давно я не видел этого выражения лица. У меня на роже, наверное, была написана самая наидебильнейшая улыбка, ну и плевать). Потом он тоже обнял ее. — Ну ладно тебе, Герм, я жив, здоров, и главное — я тут. Ну чего ты?..

Гермиона отстранилась от Гарри и, шмыгая носом, стерла рукавом слезы с щек.

Подошел Невилл и тоже обнял Поттера.

— Привет, Невилл. Черт, ребята, я так рад видеть вас всех живыми!..

— Живыми? Да это тебя все хоронили, — сказал Невилл, тоже отпуская Поттера.

— Хоронили? Почему? — нахмурился он.

— Ну как, Пожиратели уже год как твердили, что убили тебя.

— Ага, а труп на заднем дворе Азкабана похоронили, — кивнул я.

— Пожиратели? Похоронили меня? Да вы шутите! — улыбнулся он. — Максимум — кинули на заднем дворе.

— Мы не шутим, Гарри, — серьезно сказала уже почти успокоившаяся Гермиона. — Ты в курсе, что уже около года официально считаешься мертвым? И почти вся магическая

Британия в это верит.

— Но мы, похоже, относимся не к самой ее большей части, — улыбнулся Невилл, — потому что считали это настоящей чушью.

— Кто «мы»?

— АД, почти весь Гриффиндор, кто знал тебя лично…

— Черт, нужно срочно сообщить об этом Ордену! Ты даже не представляешь, как Сириус обрадуется! Он весь год сам не свой!

Улыбка Гарри тут же сменилась грустью.

— Нужно будет ему написать, только…

— Гарри?.. — раздалось за спиной.

— Глазам не верю!..

— Мать моя женщина, Гарри Поттер, черт, ты жив!

В следующую секунду мы были сметены еще одним ураганом в лице Джинни, Симуса Финнигана и Дина Томаса.

— Чувак, ты живой! Мерлин, почему не писал!

— Где пропадал-то?!

— Где я только не пропадал, — закатил глаза Гарри. — Черт, я реально так рад вас видеть!

— А уж мы-то! — кивнул Дин, отстраняясь. — Блин, я просто поверить не могу! Все считают тебя мертвым!

— Да, мне уже рассказали…

— Дин, — прервал его Невилл, — а как вы нас нашли?

— По чемоданам, — ответила Джинни. — Кстати, на вашем месте я бы все-таки забрала их из коридора.

— Ох, блин, — выдохнул я и кинулся к двери из купе. Три наших чемодана и клетки с

совами так и лежали там, где мы их бросили.

* * *

Через пару минут, когда все наши вещи оказались растолканы по полкам, мы наконец расселись в купе.

— Надо будет остальным рассказать, — говорил Симус.

— Да скоро эта новость и сама весь поезд облетит, — заверила его Джинни, а потом что-то вспомнив, вскочила. — Ой, ребят, я сейчас, только к Эрни схожу, — и скрылась.

С Макмилланом Джинни встречалась, как мне сказала Гермиона, с конца четвертого курса. У меня тогда был уже пятый, а сейчас я на седьмом. Так что и посчитайте, сколько времени она уже с этим райвенкловцем.

Симус с Дином принялись оживленно рассказывать про ограбление Гринготса. Старая история, случившаяся еще в июле. Банда каких-то магов (точное количество до сих пор неизвестно) опустошили банковские хранилища. В основном, ограбленные были древнейших родов чистокровные маги. Конечно, Макнейров, Лестранжей, Малфоев, Гойлов было совсем не жалко, но ведь в числе пострадавших оказались и Лонгботтомы, и другие, кто хоть и не хвастался своей родословной, но все равно имел не хиленький такой счет. Не обошли и ячейку Поттера. Скандал звучал на всю Великобританию. Наверное, впервые Пожиратели и Авроры были в чем-то солидарны. Но все же пострадало не так уж и много клиентов банка, хоть они и были чуть ли не самыми почетными.

Все это время я рассматривал Поттера. За прошедший год он не сильно изменился. Постригся наконец-то, загорел. Очки он совсем перестал носить. В уголках глаз появилось много морщинок, и, каждый раз, когда он улыбался, они становились заметнее, а улыбка с лица Поттера сейчас не сходила. На правой щеке почти под уголком глаза появился новый шрам — тонкая, практически незаметная белая линия тянулась к уху. А еще одна такая полоска шла вдоль левого уха к подбородку. Выглядел он уставшим, но глаза так светились, как я уже давно не видел. Я почти не слушал разговор остальных. Из транса меня вывел вопрос Гермионы.

— Гарри, а что с твоей рукой?

Я посмотрел на его левую руку. И действительно, из-под рукава были видны бинты, перевязавшие почти половину ладони вокруг большого пальца. Гарри повернул ладонью, сжал-разжал пальцы, (кажется, они его не очень хорошо слушались) потом сказал, пожав плечами:

— Порезался.

— Так сильно?

— Ну, — улыбнулся он, — мой диагноз — паранойя. Это значит: пара лет (1).

Порезался. А позавчера у него никакой повязки не было. Я бы заметил, он же был в футболке. Что, за два дня успел во что-то вляпаться? Хотя, почему нет, на него это похоже.

— Гарри, где ты был целый год? — нахмурился Невилл. — Орден тебя искал, мы тебя искали.

В купе воцарилась тишина. Все молчали и выжидательно смотрели на Поттера

— Ох, это такая долгая история, — поморщился Гарри. — Лучше расскажите мне, как обстоят дела в Хоге.

— Ну, это тоже довольно долго, — вздохнул Невилл.

Следующие пару часов мы рассказывали Гарри обо всем, что произошло в школе за прошлый год. О том, что появилось какое-то пророчество, по которому оказалось, что Невилл — новый Избранный, что мы с Гермионой и Невиллом возглавили АД, о том, как Пожиратели объявили о смерти Поттера, про «Ежедневный Пророк», молчавший до упора. Про то, как газеты всей Великобритании обсирали Домблдора, а потом, когда Волдеморту наконец надоело сидеть в своей норе, и он вылез и даже захватил пару стран Европы, об этом уже по всему миру кричали, и тогда «Пророк» все же решил признать правоту директора. О том, как Волдеморт напал на одну деревушку, где половину жителей составляли маги, и почти всю ее истребил с помощью этих самых Виркран с их воронками. Кадры прямо с места происшествия, где четко и ясно показано, как работает их оружие, были почти во всех газетах. Кстати, довольно большому количеству человек удалось-таки спастись, и в их числе были даже журналисты. Наверное, Волдеморт просто хотел продемонстрировать свою силу и специально оставил свидетелей. Он уничтожал город за городом, причем, похоже, без всякой системы. Просто сегодня это мог быть какой-нибудь мелкий городишко в Англии, а завтра — уже в Германии.

— Магглы их прозвали «истребителями», — рассказывал Симус, — потому что так, вроде, их в каких-то новостях назвали, отсюда и пошло.

— Ага, а еще они считали, что это какое-то русское или американское оружие, прикинь! — говорил Дин.

Гарри наклонился вперед, внимательно вслушиваясь и вглядываясь в Дина.

— Потому что, сам посуди, эти Виркраны не тронули только Америку и Россию. Ну, сейчас-то, конечно, они и в Америке периодически что-нибудь разносят, но тогда они нападали исключительно на Европу и Азию. А Россию обошли. Так что, тоже подозрительно, ну в смысле, для магглов. Мы-то знаем, что это русские где-то откопали этих Фениксов.

— Ага, откопали, — сказал Невилл, почему-то поморщившись, — еще неизвестно толком, что откопали.

— Они же спасают людей, — заспорила с ним Джинни, сидевшая в обнимку с Эрни. — В одной только Англии они скольким людям помогли! К тому же, они — единственные, кто может противостоять Виркранам!

— Ага, вот только зачем они это делают — непонятно. Нет, я, конечно, ничего не имею против, просто тоже как-то странно это выглядит. Что движет Виркранами нам понятно — Волдеморт. А что Фениксами? Зачем им нам помогать?

— Какая разница? — возмутился Дин. — Помогают и все тут. Мы их наоборот благодарить должны.

— Да, но что будет потом? Когда они победят Виркран, если, конечно, победят? Что они потом будут делать? Просто тихо залезут обратно в свою спячку, в ожидании, когда их кто-нибудь другой разбудит для борьбы с кем-нибудь другим?

— А мне всегда казалось, — дружелюбно сказал Гарри, — что это я ставлю под сомнение все, что только возможно.

— Между прочим, Невилл, уж не тебе об этом рассуждать, — зло прошипела Джинни, сощурив глаза. — Если помнишь, в прошлом учебном году они спасли и тебя, и меня, и вообще всю школу. Если бы не они, нам сейчас было некуда возвращаться.

— Да помню я, — стушевался Невилл, — просто как-то это все странно. Короче, не доверяю я им как-то…

— А что, должен? — спросил вдруг Гарри.

— Ну, они в конце концов людей спасают, — неуверенно возразил я.

— Ну и что? — пожал он плечами. — Они хоть и молодцы, но это вовсе не означает, что все должны беспрекословно доверять этой третьей неизвестно откуда взявшейся силе. В смысле, это, конечно, здорово жить и знать, что где-то на белом свете есть существа, которые чуть ли не каждый день спасают людей, и, если на тебя нападут Виркраны, есть какой-то, правда, не шибко большой шанс, что Фениксы появятся во время и всех спасут. Но… спасение утопающих — это дело рук самих утопающих.

В купе повисла тишина. Уже в который раз за последние полчаса. Я внимательно посмотрел на Гарри. Оказывается, он не только внешне изменился. Надеюсь, что и эти изменения не такие значительные. Я перевел взгляд на Невилла. Лонгботтом пристально и немного нахмурившись смотрел на Поттера — кажется, не ожидал такой поддержки.

— Кстати, а что за нападение было на школу? — спросил Гарри. От его голоса, резко прозвучавшего в тишине, все в вагоне чуть не вздрогнули. Было совершенно ясно, что он просто пытается перевести разговор — никакого особого интереса на его лице написано не было, словно это не о Хогвартсе шла речь. Но все равно, мы с каким-то облегчением ухватились за эту тему и начали рассказывать, как вдруг дверь купе резко отворилась и на пороге возник… Малфой.

Черт! Что ему здесь надо?

Малфой окинул нас всех безразличным взглядом и, крикнув кому-то что-то вроде «нет, тут гриффины сидят» уже обратно хотел захлопнуть дверь, как вдруг заметил Поттера.

— Так-так, какие люди в нашем захолустье! — протянул он с кривой улыбочкой.

— Чего приперся? — холодно сказал Дин, и я заметил, как его правая рука стиснула палочку в кармане мантии. Я сделал то же самое, впрочем, наверное, как и все присутствовавшие.

— Не парься, ни к тебе.

— Иди куда шел, Малфой, — в голосе Невилла послышались угрожающие нотки.

— А то что? — издевательски ухмыльнулся тот.

— Оставь нас в покое! — зло сощурилсь Гермиона. — Тебе прошлого года мало было?!

— Вот уж чье мнение я не спрашивал! — повернулся он к ней.

Я напрягся. Если он сейчас назовет ее «грязнокровкой», то я самолично размажу его ухмыляющуюся рожу по стенке. И все-таки я был почти удивлен, когда белобрысый, лишь самодовольно сощурившись, опять посмотрел на нас.

— Н-да, такую картину не каждый день увидишь, скажу я вам. Аж два спасителя человечества в одном купе. Что, уже распределили, кто какое полушарие спасает?

— Ты только за этим сюда явился, Малфой? — спокойно спросил Гарри.

Белобрысый снова перевел взгляд на него.

— А я слышал, Поттер, что ты где-то в Америке прохлаждаешься. Неужели надоело? Или не смог пережить того, что твои лавры перешли к устрашителю котлов?

Невилл побагровел от гнева. Гарри холодно посмотрел на Малфоя, чуть сощурившись при этом и склонив голову набок, и слегка насмешливо сказал:

— Ну что ты, Малфой, исключительно ради тебя. Я же знаю, как ты по мне соскучился.

Небось весь исстрадался. А я, как-никак, гриффиндорец, не могу оставить ближнего в беде.

— На большую чушь фантазии не хватило?

— Уже уходишь, Малфой?

— Даже чаю не попью! — он растянул губы в подобии улыбки и вышел из купе.

Так, и что это сейчас было? Гарри целый год провел в Америке? И Малфой об этом откуда-то знал. Откуда? И что это за фраза последняя? «Даже чаю не попью». Малфой так не говорит. И так быстро не выпроваживается.

Я вопросительно посмотрел на Поттера. Тот сидел, опустив голову, и потирал левую руку: от кисти до локтя. Наверное, там у него и был порез.

— А я уже надеялся, что больше никогда не увижу этого ублюдка, — сказал Макмиллан, обнимая Джинни.

— Да уж, — поддержала тему Гермиона, — я, если честно, тоже.

— И откуда только взялся? — Дин вытащил руку из кармана, где лежала волшебная палочка, и напряженно посмотрел на дверь. — Посреди учебного года исчез, главное, теперь опять появился… Может, запереть дверь?

— Я думал, что такие промахи Сами-Знаете-Кто не прощает, — задумчиво сказал Симус.

— Не надо дверь закрывать, — возразила Гермиона. — Вдруг тележка будет проезжать. Или из АД кто-нибудь придет.

— Если тележка будет проезжать — постучат, — возразил я. — А в АД мы новость сами объявим. Эрни, запри дверь. Ты все равно ближе всех.

Макмиллан протянул руку и повернул защелку.

— Надо было сразу так сделать, — сказал он.

— Кстати, а что за промах? — спросил Гарри.

— Ну, это типа его задание было: убить Дамблдора, — пояснил я. — Ну, он и попытался.

— Наивный, — усмехнулся Невилл. — Что он мог Дамблдору сделать?

— Он еще и Пожирателей пытался в Хогвартс провести, — продолжил Симус. — Только ни фига у него не вышло. Ну, в смысле, вышло, в какой-то степени. Кого-то он успел провести. Но тут к тому времени орденовцы были, они дали отпор.

— Ага, тогда туда еще и Виркраны налетели, — снова Невилл. — В общем, заварушка была, скажу я. Не знаю, чтобы мы делали, если бы Фениксы не появились.

— И откуда они только узнали! — уже в который раз удивился я.

— Ты бы видел, что это было! Пожиратели чуть полшколы не разнесли! Виркраны,

Фениксы летали над замком. Мы все АД подняли. Но в итоге дали отпор и Пожирателям, и их истребителям, и Дамблдор жив остался. В Ордене тоже почти никто не пострадал. Билла только Сивый поцарапал. Кстати, ты знаешь, оказывается эти Фениксы вовсе не сгустки пламени, как кажется издалека, а вообще по форме напоминают людей, только из огня, и крылья у них сзади такие огромные, тоже из огня.

— Ну, в общем, Снейп тогда, не долго думая, схватил Малфоя и сбежал к своему Лорду. Больше мы тогда о Малфое ничего не слышали.

— А когда это случилось? — спросил Гарри.

— Где-то… — нахмурился я, вспоминая, — после захвата Министерства… Ну, где-то в феврале.

— Ясно…

До приезда в Хогвартс оставалось еще несколько часов. Все это время мы опять рассказывали друг другу о лете, о каких-то слухах. А вот меня лично волновали совершенно другие вопросы. Например, зачем Гарри устроил весь этот цирк. Написал, чтобы мы встречали его на платформе 10, а сам сюда пришел. Может, это и правда не он писал записку? Тогда кто? Может, и тогда в Косом тоже не он был?

Резкие ударные звуки вдруг оборвали посередине разговор о недавнем нападении, а Гарри полез в карман и вытащил оттуда все тот же черный предмет, под названием «сотовый телефон», как мне потом объяснила Гермиона.

— Да? — спросил он, прикладывая телефон к уху, когда отключил звуки (кажется, это была музыка). — Да, я. Нет, не знаю… Откуда?.. Отлично, вот и позвони… А давай-ка ты лучше сам, а? Это ведь твоя подружка… Вот и извинишься заодно… Значит, не судьба… Все, давай.

И под ошарашенными взглядами засунул телефон обратно в карман.

— А… разве он может здесь работать? — промямлил Дин.

— Как видишь, может, — ответил Поттер, улыбаясь.

— Но… как?

— Ну, над ним поколдовали специалисты, — уклончиво ответил он, а потом посмотрел на меня. Все-таки это был он.

Вот козел!

Автор приносит огромные извинения, что не выложила сразу предыдущую главу.) Но теперь ошибку я исправила, так что прежде чем читать эту всемилостивийше прошу дочитать ту)))

У него аллергия на внятные ответы! (с) Дин Винчестер

31 августа 1995

Нора

— Так что случилось, Гарри, куда ты исчез? — спросила Гермиона, когда они с Роном расселись по кроватям. — Ты нам так ничего и не рассказал.

— Ээ, да, — замялся он, видимо, не зная, с чего начать. — А как я вообще исчез?

— Ну, мы сидели в кафе-мороженом, болтали, потом ты просто встал, сказал, что сейчас вернешься и ушел, — пожал плечами Рон. — А вернулся спустя полтора часа. Ты что, ничего не помнишь?

Гарри посмотрел на свою сумку, лежавшую открытой у него в ногах.

— Я напал на Малфоя-старшего и хлебнул его кровушки, — наконец сказал он.

— В-в каком смысле? — остолбенел Рон.

— В прямом, Рон! — раздраженно ответил он. — Я напал на него и… кажется, чуть не убил.

— Гарри, ты уверен… — начала Гермиона и замолчала. Что тут можно сказать?

— Да, Герм, я уверен. И вроде бы я все уладил. Только не спрашивай меня «как?», я понятия не имею. Я вообще не понимаю, что это было. Я только помню, что очнулся хрен знает где, сидящим на залитом кровью асфальте, с окровавленным Люциусом Малфоем без сознания и острым желанием выпить у него как можно больше крови.

Друзья молча смотрели на него. Он также молча смотрел на них. Все чего-то ждали.

Наконец, Гарри не выдержал.

— Ну, ничего не хотите мне рассказать?

Гермиона вздрогнула, будто вышла из транса, и наконец-то посмотрела на него.

— О чем ты?

— Насколько мне не изменяет память, до того моего пробуждения два дня назад я никогда не замечал за собой жажды крови и провалов в памяти и уж точно не нападал на чистокровных магов в незнакомых переулках.

— Незнакомых? — тупо переспросил Рон.

— Да, Рон, я даже не знаю, где я находился.

— Тогда как ты нас нашел?

Гарри пожал плечами.

— Без понятия. Нашел и все. Даже пути не запомнил. Так что вы должны мне кое-что объяснить, например, от чего такого я очнулся здесь два дня назад?

Гермиона нервно переглянулась с Роном, но так как Гарри смотрел именно на неё, причем немигающим взглядом, то поняла, что отдуваться все-таки придется ей.

Девушка глубоко вздохнула.

— Гарри присядь, пожалуйста. Нам нужно тебе кое о чем рассказать.

…Рассказ занял около получаса, еще примерно столько же времени потребовалось

Поттеру, чтобы осознать услышанное. Кратко это выглядело примерно так: летом в Литтл-Уингинге на Гарри и Дадли напали дементоры. Одного Гарри отпугнул, но второго не успел. Хорошо, что рядом оказался Наземникус, он-то и спас парня. По крайней мере, тогда им так показалось. Артур Уизли с несколькими членами Ордена перенесли его сюда, в Нору. А куда еще? Сюда они вызвали и врача из Мунго.

Правда, легче от этого не стало. Оказалось, что дементоры почти успели доделать свое черное дело — поглощение души Гарри. Какая-то часть, правда, все же осталась. Но ее, по-видимому, было слишком мало, чтобы удержать мальчика на этом свете. Он же не мог разделить свою душу на несколько частей. Он впал в забытье. Это был настоящий ад. В бреду ему виделось все, что угодно. Он рассказал столько подробностей о смерти Седрика и о той ночи на кладбище, что у Джинни, непрестанно находившейся возле его кровати, волосы дыбом вставали. Это продолжалось около месяца. А потом… потом все прекратилось. Он начал умирать, так ни разу и не придя в себя. За помощью они уже в который раз обратились к Дамболдору. Несколько дней от того не было никаких известий. Потом он вдруг появился, заперся с Гарри один в комнате, никого не впускал, через полчаса вышел, сказал сообщать ему обо всем, что будет происходить, и исчез. Больше он ничего не объяснил, но даже из сказанного стало совершенно ясно, что что-то хорошее из этого вряд ли выйдет. После этого Гарри затих, а через несколько дней вообще пришел в себя. Они уже надеялись, что все прошло и без дурных прогнозов старого волшебника, но сегодняшний день показал, что они ошибались…

— Вот и вся история, — неуверенно закончила Гермиона.

Гарри молча отмеривал комнату шагами, заламывая себе пальцы и пытаясь уложить в голове все свои разномастные и разношерстные мысли. Надо сосредоточиться на главном. Снова еще один вопрос: на чем? Где в Хогвартсе брать кровь? Он вампир?

Сколько это будет продолжаться? Это пройдет? Нет, дальше так нельзя. Это сведет его с ума.

— Гарри, — неуверенно начала Гермиона, — а что ты чувствовал?

— Ты о чем? — Гарри остановился и, нахмурившись, посмотрел на Гермиону.

— Ну, тебе же не просто так в голову пришло, что надо бы пойти покусать кого-нибудь, — резонно заметила Гермиона. — Ты вообще весь день сам не свой ходишь. Ты ведь чувствовал, что тебе нужна кровь?

— Ну… Вообще-то да… — Гарри задумчиво уставился на противоположную стену. —

Только это вряд ли имеет отношение…

— Что? — нетерпеливо перебила его Гермиона.

— Ну, жарко было. Очень. Руки ныли. Еще голова болела жутко.

— Голова? Опять шрам?

— Нет, просто голова. Но я же не мог попытаться съесть человека просто потому, что захотелось прохладиться. Это уже «Молчанием ягнят» попахивает.

— Чем? — не понял Рон.

Гарри досадливо плюхнулся на кровать и с силой провел ладонями по лицу, будто стирал что-то вязкое.

— И что мне теперь делать? — спросил он, не отпуская ладоней.

— Да не переживай, — Рон ободряюще похлопал его по плечу. — Завтра будем в школе и все узнаем. Так что не парься.

«Вот и вся история…», — звучало в голове. Вся? Нет. История только начиналась.

* * *

В Большой Зал вместе с нами Гарри не пошел, сказал, что ему нужно к декану. Профессор МакГонагал действительно на ужине отсутствовала.

Дамблдор представил нам нового учителя ЗОТИ. Им снова стал Люпин. Сказал, что в связи с войной, в школе будут введены новые более жесткие правила. Теперь категорически запрещалось появляться в школьных коридорах после семи, выходить за вороты школы в неурочное время, тем более ходить в лес. Походы в Хогсмид в этом году тоже скорее всего будут прекращены. Зато особенно много мы будем изучать такие важные предметы, как Трансфигурация, Заклинания, Зельеварение и в обязательном порядке ЗОТИ. Их будут изучать даже те, кто не выбирал.

Про Гарри не было сказано ни слова.

Ужин прошел в непривычной тишине. На разговоры не тянуло. Правда, между собой народ все равно переговаривался, и в этом перешептывании отчетливо слышались слова «Гарри Поттер» и «вернулся». И, правда, новость уже успела всех облететь.

* * *

Гарри вернулся в башню ближе к полуночи. В гостиной уже никого не было. Только мы с Гермионой продолжали сидеть на диване у камина. Вот теперь-то ему придется рассказать, где он целый год пропадал.

Наконец, портрет Дамы отъехал в сторону, и в комнату вошел Поттер. Заметив нас, он замер у порога.

— О, я вам не помешал?

— Нет, Гарри, — Гермиона залилась краской и поправила волосы. — Мы вообще-то тебя ждем.

— Меня? Зачем меня-то? — он слегка повернул голову набок, при этом умудряясь не сводить с нас взгляда.

— Ну, — качнула головой Гермиона, — нам же интересно. Ээм, что тебе МакГонагал сказала?

— Да ничего, — пожал он плечами, садясь на подлокотник соседнего кресла. — Поговорили. Провела мне краткий инструктаж по всем нововведениям. Расписание дала… Все.

— И даже не спросила, где ты пропадал целый год? — с сомнением спросил я.

— Ну, Дамблдор, похоже, успел ей кое-что рассказать. Так сказать, удовлетворил любопытство.

— Дамблдор? — не понял я. — А при чем тут он-то?

— Ну, — вздохнул Гарри, — если кратко, то он предложил мне вернуться сюда, и я принял предложение. Но это если уж совсем кратко. Я же типа сбежал отсюда на пятом курсе…

Я непроизвольно напрягся и почувствовал, как Гермиона рядом тоже выпрямилась на диване. Дружеской атмосферы как не бывало…

Да уж, как он сбежал отсюда, я прекрасно помню. Это случилось в конце пятого курса уже после сдачи всех экзаменов. На всю жизнь, наверное, отпечаталось в памяти, как переполошился Орден: весь Запретный лес обыскали, Сириус уже был готов убить Дамблдора. А потом просто оказалось, что Поттер за эти дни уже успел фиг знает каким образом добраться до своей родни в Сурее. А ведь раньше на что угодно был готов, лишь подольше к ним не возвращаться и побыстрее от них сбежать.

Во как его мы задолбали! Но больше всего напрягало не это, а те события, из-за которых все и произошло. Мигом пред глазами встала и заплаканная Джинни, вбегающая в гостиную с кровью на мантии, и бледный Поттер, появившийся уже за полночь, и все те ученики, страдавшие провалами в памяти «по неизвестным причинам». Да уж, после такого года, который он нам устроил, я бы на месте Дамблдора дважды подумал, прежде чем звать обратно.

— Да, вот и я сразу не понял, зачем, — хмуро кивнул Поттер, словно в ответ на мои мысли.

Так, не понял, он что еще и в голову теперь залезть может? Как Снейп со своей легелименцией что ли? Хотя, фиг знает, чему он там в этой Америке за целый год нахватался.

— У тебя просто на лице все написано, Рон, — сказал он извиняющимся тоном. И не уж-то у меня такая подвижная мимика?

Гарри опустил голову и задумчиво потер левую руку.

— Кстати, Гарри, — негромко сказала Гермиона, — а что насчет… ммм… того года..?

— Ты о моем вампиризме? — скорее утвердил, чем спросил Поттер, вставая с кресла и подходя к камину.

— Эм… да.

— А что ты хочешь знать? — от его тона хотелось поежиться.

Гермиона посмотрела на меня в поисках поддержки. Конечно, мне тоже хотелось бы знать, что Гарри собрался с этим делать, но не спросить же прямо так.

— В общем… ты… — Гермиона сглотнула и выпалила: — Ты все еще пьешь кровь?

Гарри обернулся к нам. На его лице играла усмешка. Злая усмешка.

— Принимая во внимание тот ничего не значащий факт, что я — вампир? Хороший вопрос.

Да, вопрос действительно был идиотским. Но что-то не понравилось мне, как он это сказал.

Гермиона нахмурила брови и сказала своим привычным поучительным тоном:

— Гарри, Дамблдор ведь еще тогда предупреждал тебя, что…

— Да-да, — Поттер раздражительно махнул рукой и плюхнулся в кресло, — я помню. Что это только наркотик для меня, бла-бла-бла, бла-бла-бла. Мой вечный вопрос: где же взять кровь? Ну, не волнуйся, Рон, на этот раз нападать на твою сестренку не стану. Ну да ладно, — он хлопнул себя по коленям и встал. — Пошел я спать. А вы тут не скучайте без меня.

И ушел в спальню.

Так, и что это сейчас было? Во-первых, на что это он нам с Гермионой сейчас намекнул? Во-вторых, что он имел в виду, когда говорил про мою сестру? Угрожал? Или что? К чему он это вообще?

Где-то внутри проснулась и глухо зарычала уже почти забытая ярость. Ярость и ненависть к этому падонку. И досада.

Мерлин, ну что вот ему вечно не так?! Только что, вроде, мило так болтали, в том купе, как старые друзья, будто и не было того года, а потом еще одного, который он пропустил. И вот на тебе, опять двадцать пять. Одно слово — а он уже ощетинился. Неужто не надоело! Сколько времени уже прошло, я прям удивляюсь!

И вообще, если уж на то пошло, то какие у него ко мне могут быть претензии? Это наоборот я должен ему всю эту историю припоминать, а он — мучиться совестью.

«Да сам дурак!»

«Да ни фига!»

В чем я виноват? Это он начал ворошить старое, сам же и привел весь разговор в тупик. Так что мне пофиг, вот так вот!

И ведь, главное, так и не ответил на вопрос. Прямо удивительно!

— Рон, — позвала меня Гермиона. — А он-то так и не рассказал, где был целый год.

Вот так вот.

{i}12 июля 1997{/i}

— Хозяин сейчас будет, — дворецкий поклонился и исчез за дверью, через которую только что провел его.

Искатель огляделся. Комната, где он находился, была небольшая, всего лишь с одним зашторенным окном слева, большим пушистым ковром на полу, диваном и несколькими картинами на стенах. Вторая дверь находилась напротив. Парень обвел картины безразличным взглядом, машинально фиксируя изображенные на них сюжеты и перекатываясь с пятки на носок, потом расстегнул куртку и уселся на диван. Долго ждать как-то не особо хотелось. Часы на руке показывали половину первого. Ровно через час ему нужно предстать перед деректрисой. Уж неизвестно, что ей понадобилось, да еще так срочно, да еще во время летних каникул... Но в любом случае, он готов здесь задержаться, даже если придется ждать хоть три часа. В конце концов, к Миранде можно будет и попозже заскочить — все равно от нее никуда не деться — а вот клиент ждать долго не станет.

Дверь распахнулась так неожиданно, что парень даже вздрогнул, почти вскакивая навстречу вошедшему. Это был невысокий мужчина 40-45 лет, с аристократически бледным овальным лицом, морщинки на котором можно было пересчитать на пальцах одной руки и в темно-фиолетовой мантии поверх дорогущего костюма.

— Добрый день, мистер Твергаунхенгвергенг, — искатель почтительно склонил голову, проверяя по памяти, не перепутал ли ничего в этой зубодробительной фамилии. Часа три, наверное, пытался ее выучить. Черт, кто ее только придумал!..

— День добрый, — улыбнулся маг. Снисходительно как-то улыбнулся. Черт, все-таки что-то перепутал... — Я так понимаю, вы — один из моих поставщиков.

— Вы совершенно правы, — улыбнулся парень. — Я от Рэдриха.

— А, мистера Коленвера, — мужчина снова улыбнулся, уже куда более искренне. Ничего удивительного, с Дином их связывают чуть ли не три года совместной работы и абсолютного взаимопонимания: они выполняют работу, не заламывая цену, он не снижает и не торгуется. — И что же с ним?

— Несчастный случай...

— О, ясно... — мистер Твергаун... тьфу ты, короче, маг даже изменился в лице, мигом посерьезнев.

Искатель опять улыбнулся, понимая, как прозвучала эта совершенно безобидная на вид фразочка.

— Да нет, все нормально. Просто на последней тренировке по квиддичу ему не повезло оказаться на пути бладжера.

— О, тогда, надеюсь, с ним все будет в порядке?.. Ну что ж, пройдемте в кабинет.

Искатель кивнул, следуя за магом в следующую комнату, по всей видимости, кабинет.

— Надеюсь, вы пришли не с пустыми руками, молодой человек? — кинул маг через плечо.

— На этот счет можете не беспокоиться, — ухмыльнулся он, стараясь, чтобы это выглядело как можно менее нахально. От этих чистокровных можно ждать всего, чего угодно. Особенно, от европейских. Уж он-то знает, можете поверить.

— Не продемонстрируете?

— Конечно, сэр, — парень пожал плечами, вытаскивая из сумки небольшой сверток, и осторожно передал его в руки мужчине. Тот бережно развернул бумагу, являя свету небольшую шкатулку. "Красное дерево, крышка плоская, позолоченная резьба на гранях. Замок сделан в виде разинутой собачьей пасти. Внутренняя отделка — двойной черный шелк", — характеристика шкатулки сама всплыла в памяти. Да уж, к тому времени, пока они достали хоть какую-то информацию о ней, основательно так перелопатив несколько архивов, описание уже у любого от зубов отскакивало. Хоть среди ночи буди — заклинание Венгардиума еще не сразу вспомнят, а характеристику, не задумываясь, оттараторят. Шкатулка Духа Собаки. Уж непонятно, зачем эта мерзопакостная вещь вообще кому-то могла понадобиться, но желание клиента — закон. К тому же, все эти коллекционеры — люди чокнутые, это все давно знают. Коллекционер же тем временем внимательно осматривал шкатулку, а искатель не сводил с него глаз, сжимая в кармане волшебную палочку — конечно, если откроет, то мало какое заклинание справится с тем, что вылезет, но все равно, как-то спокойнее. Маг хмыкнул, заметив напряжение гостя, и отложил артефакт в сторону.

— Что ж, кажется, то, что нужно. Молодцы, ребята, хорошо постарались, добывая ее, а? Ну что ж, за качественную работу качественная и оплата, — с этими словами он вытащил из ящика своего стола толстый конверт. — Вот остальные восемьдесят тысяч, можете пересчитать.

Искатель легко поймал кинутый конверт, вскрыл и быстро пересчитал глазами купюры. 80 тысяч. Черт, вот это деньжищи!.. Пусть даже потом и делить надо будет на всех, но все равно деньжищи.

— Ну что, все верно?

— Абсолютно, сэр, — конверт с деньгами перекачивал в сумку на длинном ремне через плечо. Молодой маг поднял взгляд на хозяина, уже собираясь откланяться, и заметил, с каким нескрываемым любопытством тот разглядывает его. Даже неуютно как-то стало за потертые джинсы, темно-зеленую куртку на распашку, открывающую миру простецкую рубашку с черной футболкой под ней. В этом древнем аристократичном имении такая одежда была явно не в тему. Но смущаться по этому поводу искатель не собирался. Он не чистокровный маг и не намерен этого скрывать, что бы в Европе по этому поводу не думали.

— Я вижу, вы недавно присоединились к Коленверу, — сказал Твергун-дальше-неважно после нескольких секунд молчания. — Я знаю всю его так называемую команду, а вас вижу впервые, мистер..?

— Среди искателей я известен, как Лэйд, — ответил он, не собираясь произносить ни имя, ни фамилию.

— Ну что ж, мистер Лэйд, так когда же вы присоединились к этим самым искателям?

— Ну, еще даже года нет, — Лэйд пожал плечами.

— Но, я смотрю, вы уже добились в этом деле некоторого успеха, — полуутвердительно-полувопросительно сказал он.

Искатель опять пожал плечами — ответ коллекционеру явно не требовался.

— Ну что ж, удачи вам на этом нелегком поприще. Кстати, не желаете посмотреть, на благо чего трудитесь?

— Что вы имеете в виду? — слегка прищурился парень, уже прекрасно понимая, о чем речь.

— Ну, вы наверняка слышали о моей скромной коллекции артефактов, — улыбнулся коллекционер.

«Скромной»! Да это была чуть ли не самая большая коллекция в мире. Еще всего только две или три могли с ней соперничать, на сколько Меченый был в курсе.

Вот только с чего это такая щедрость, м? Зачем это ему показывать обычному поставщику, которого он к тому же и видит-то в первый раз, свою знаменитую коллекцию? Ловушка? Для кого? Не мог же он его узнать. Нет, никаких «особых примет» не было, так что тут можно быть совершенно спокойным. Да и зачем ему? Хотя, от этих чистокровных «крокодилов» можно ожидать что угодно.

Заметив сомнения, маг только улыбнулся.

— Вы всегда и от всего ждете подвоха?

— Почему бы и нет? — парень опять пожал плечами.

— А зря, — ухмыльнулся он, — людям надо доверять… Ну, или хотя бы притвориться в этом.

— Я запомню ваш совет. Просто я не понимаю, зачем вам это.

— Вы довольно интересная личность, Лэйд, вы знаете это? Смею предположить, что в вашей команде вы самый молодой Искатель.

Нет, не самый. Хотя Фродо в этом почти и не участвует-то...

— Я бы не дал вам больше семнадцати лет, но вы уже успели довольно много пережить.

Ядрены пассатижи! Все-таки прав был Дин, надо было использовать Оборотное зелье, а не Многоличный артефакт, и хрен с ними, со вкусом и перестройкой костей!

— С чего вы взяли, — нахмурился он.

— Ну, это не сложно понять — у вас поседевшие вески. И говорите вы с английским акцентом, хотя, на сколько я знаю, учитесь в Америке. А в Англии сейчас война…

— И это ни о чем не говорит, — резко закончил искатель. Даже слишком резко, чем хотелось бы. Черт-черт-черт.

— Да, вы абсолютно правы, — коллекционер кивнул. — Так что, не хотите посмотреть коллекцию?

Он кинул на Искателя быстрый оценивающий взгляд и вышел из кабинета. Лэйду ничего не оставалось, кроме как последовать следом. Они шли по длинным светлым, богато украшенным коридорам, и искатель все думал, зачем его туда ведут.

Ни то, чтобы он не хотел…Нет, на самом деле он просто жуть, как хотел. О коллекции Тверга ходили самые разные истории среди Искателей. Многие внесли в нее и свой вклад, конечно, но своими глазами видел мало кто. Говорили, что его семья начала увлекаться этим странным хобби где-то после войны с Наполеоном. Что одного из его предков по случайности занесло куда-то в Африку, и вернулся он оттуда с полными карманами всяких всячин, после чего все и началось. А кто-то утверждал, что эта коллекция ведется с самого обоснования Рода и что первыми ее экспонатами стали многочисленные артефакты, хранившиеся в самом поместье. И что даже многие из тех артефактов до сих пор остаются загадкой. Говорили, что тут можно найти абсолютно все, начиная со Священного Грааля и заканчивая астероидом, убившем динозавров. Говорили, что здесь хранятся артефакты, появившиеся вместе с Адамом и Евой и даже доказывающие их существование или вещицы вообще из других измерений. Говорили, что все это собиралось его семьей чуть ли ни тысячелетиями. Говорили...

В общем, слухов ходило не мало, и все один краше другого. После такого любого, конечно, одолевало бы жуткое любопытство.

Ну, вот они, кажется, и дошли. Двери распахнулись, и они оказались в огромном хорошо освещенном зале совершенно без окон. Стеклянные витрины расползлись вдоль стен, стеклянные аквариумы различных форм и размеров на постаментах были в художественном беспорядке расставлены по залу и встроены в ниши в стенах. И везде: из-под каждой витрины, из каждого такого аквариума лился еле заметный для невооруженного глаза свет. Лэйд замер на пороге, пораженный открывшейся ему красотой. О да, коллекция определенно стоила того, чтобы увидеть ее хотя бы раз в жизни.

— Разумеется, это далеко не вся моя коллекция, — голос мага над ухом вывел его из ступора. — Более мощные и ценные экспонаты надежно спрятаны и хорошо охраняются. Но даже это мало кто видел. По крайней мере, очень немногие чистокровные маги Европы могут похвастаться подобными заявлениями.

Лэйд слушал его в пол-уха, идя вдоль витрины и рассматривая все, что лежало под стеклом. Многочисленные браслеты, кольца, другие украшения, ритуальные ножи с инкрустированными драгоценными камнями рукоятями, чаши, зеркала, диковинных форм и размеров ключи, карты… Чего здесь только не было! Взгляд совершенно машинально выделял из всего многообразия относительно знакомые — по книгам ли, по слухам ли, что-то сами доставали. Например, Дорога Духа — стилет со светлым лезвием из кости единорога. Кошмарная темномагическая вещица. Для ее создания необходимо было взять кость прямо из грудной клетки, а по сему бедное создание требовалось сначала убить. Сами понимаете, по доброй воли мало кто ребро фиг знает кому одолжит, разве что этот самый пресловутый Адам, но он личность темная и не образованная. Или вон Собиратель Душ — та еще дрянь, хорошо, что в наше время их почти не осталось. В нее собирались души убитых врагов, с которыми потом можно было делать все что угодно. Хоть обречь на вечные муки, лишь бы фантазия владельца позволила. Стать хозяином, кстати, подобной хренотени — не самое простое дело. Просто найти здесь маловато. Собиратели изготавливали на крови, так что и подчинялись они только тому, кто предоставил стройматериал, больше никому. Даже потомкам не всегда. Впрочем, в последние лет пятьсот о Собирателях уже прочно забыли. Умельцев давно не стало, секреты производства ушли с ними в могилы. Н-да, а здесь действительно можно найти все, что угодно…

— А это, если я не ошибаюсь, Рука Славы? — спросил парень, указывая на иссохшую руку — один из самых знаменитых артефактов.

— Не ошибаетесь, — ответил маг, подходя ближе.

— Среди магглов ходит немало легенд и поверий о ней. Считается, что она освещает дорогу ворам и преступникам.

— Ну, магглы любят называть легендами реальные исторические факты и события, — улыбнулся он.

— А это Цвет Судьбы? О, мне даже сложно представить, на что пришлось пойти вам… точнее вашим поставщикам, чтобы добыть его.

— Вижу, вы неплохо разбираетесь во всем этом.

— Ну, это же как-никак моя профессия, — самодовольно ухмыльнулся парень, продолжая идти вдоль стен, пока взгляд не зацепился за одну до боли знакомую вещицу. — Вы учились в Хогвартсе?

— Что, простите? — маг быстрым шагом подошел к поставщику, и тот указал на стоящую на одной из полок чашу. — Ах, это! Нет, конечно, нет, я окончил нашу голландскую школу, а эта чаша попала ко мне совершенно случайно.

— Вообще-то, это кубок, — поправил искатель тихим голосом. — Кубок выпускника английской Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс.

— Хм, чувствуется, вы не понаслышке знакомы с этим кубком, — насмешливо сощурился коллекционер.

— Я учился там… когда-то… Но у меня такого нет, если вы об этом. Я ведь еще не окончил школу. Но вам-то зачем этот кубок?

Коллекционер пожал плечами.

— Я приобрел его совершенно случайно — он оказался среди довольно редких артефактов, которые я купил на прошлой неделе. Даже не знаю, случайно ли он там оказался или его просто сплавили мне за ненадобностью… Но тем не менее никакой особой ценности кубок не представляет. Видите, он, в отличие от большинства, даже не под стеклом.

Парень еще раз задумчиво посмотрел на кубок.

— Какая-то магическая сила в нем определенно имеется, правда, такая незначительная... Хотя, возможно, это потому, что артефакт сейчас просто «спит». В принципе, абсолютно точно, этот артефакт — темномагический, — Искатель задумчиво пожевал нижнюю губу.

— Вам удается определить это даже без специальных заклинаний? Интересно, интересно…

— Что конкретно вам «интересно»? — слегка напрягся искатель.

— Вы обладаете довольно редкой… способностью, Лэйд, вы видите потоки магии… Вы знаете, что такое «потоки магии»?

— Ну, что-то такое когда-то проходил в школе… — искатель уставился на какой-то артефакт под шарообразным стеклянным куполом справа от него, пытаясь действительно вспомнить хоть что-то по этой теме, хотя они проходили ее весь прошлый семестр.

— Тогда, я думаю, вы знакомы с теориями о течении магии?

— Ээ, да, вроде… Но насколько я помню из теорий, магические потоки нельзя увидеть.

— Ну, нет ничего невозможного, некоторым счастливчикам это все же удается. Я уверен, вы с первого взгляда определите пуговицу-портключ от еще полтысячи таких же пуговиц, сваленных в кучу и даже сможете сказать, от чего он активируется: от слова, заклинания, прикосновения, по времени или еще чего-нибудь. Я прав?

Парень ошарашено уставился на мага. И тут словно холодок по шее пробежал — нехорошее предчувствие. Вечно оно появляется не вовремя.

Парень посмотрел на свои наручные часы и охнул: через семь минут ему уже надо было быть в кабинете директрисы. Черт!

— Извините, но я, кажется, совсем забыл о времени.

— Вы куда-то опаздываете? — вежливо уточнил маг.

— Пока еще нет, но скоро буду.

— Ну что ж, в таком случае до встречи, Лэйд. Заходите как-нибудь.

* * *

К завтраку Гарри спустился в значительно улучшенном настроении, сел напротив нас с Гермионой и, не обращая внимания на любопытные взгляды, принялся с безразличным видом намазывать джем на хлеб.

— Привет, Гарри, а у тебя какой первый урок? — спросила Гермиона, отпивая соку.

— Ээ… Зельеварение что ли..? — Гарри, нахмурился, пытаясь вспомнить, и, все же решив уточнить, достал из кармана помятый листок, врученный ему вчера профессором МакГонагал. — Да, точно зельеварение.

— Можно? — Гермиона взяла его расписание.

— А ты вчера Люпина видел? — вспомнил я.

— Угу, — кивнул Поттер, и, дожевав свой бутерброд, добавил: — Он заходил к МакГонагал после ужина.

— И как?

— Нормально, — пожал он плечами. — Поболтали. Рассказал мне о делах в Ордене. Обещал сообщить Сириусу.

— И как дела в Ордене? — спросила Гермиона, сравнивая его и наши расписания.

— Да все, как вы рассказывали. Только с еще большими подробностями. Я поэтому так поздно пришел.

— Да ясно, — кивнул я.

— Ну что? — спросил Гарри Гермиону, принимая назад свое расписание.

— У нас сегодня почти все уроки вместе, — сказала она. — Кроме последних двух. Не думала, что ты выберешь руны. Ты же их вроде как не изучал?

— Ну, у меня было время оценить их по достоинству, — лукаво подмигнул ей Гарри, запихивая пергамент обратно в карман. — О, кстати! Совсем забыл, — и с этими словами он вытащил свой прибор… как там его?.. Телефон, вот. Нажал на что-то, и телефон опять засветился.

— Ну надо же, работает! — негромко сказал Гарри, выражая свое восхищение покачиванием головы, потом подождал чего-то, постукивая пальцами по столу. — И связь есть. Офигеть можно. Супер.

— Связь? Какая связь? — не понял я.

— Как здесь может быть связь? — Гермиона не обратила на мой вопрос совершенно никакого внимания. — Здесь же нет телефонных вышек. А если и есть, то в любом случае сигнал бы не дошел. Магия!

— Вот именно, Гермиона, что магия! А что, чем тебе не волна? Ее можно направлять, управлять и даже использовать вместо радиосигнала.

Че… че это он сейчас такое сказал? «Радио…» че? «Радиосигнал»? о чем это он ваще щас?

— Чего ты щас сказал? — спросил я, ощущая себя при этом не меньшим кретином, чем Крэб с Гойлом.

— Ну, хорошо, — не сдавалась Гермиона, — допустим, связь проходит. Но электричество не может работать в Хогвартсе, Гарри. Этого не может быть!

— Почему? Потому что не может быть никогда? — Гарри опять на что-то нажал на своем приборе, и он засветился. — А вот эта вот штучка доказывает мне обратное. — и видя недоверчивый взгляд Гермионы, вздохнул. — Слушай, я сам понятия не имею, как это все работает… Дин мне объяснял, но я как-то до конца не въехал.

— Дин — это тот парень в гостинице? — спросил я.

Поттер немного поколебался, прежде чем кивнул.

— А зачем это вообще надо? Вам что, сов мало? — я скептически посмотрел на его телефон, который он все еще держал в руке.

— Ну, в Америке напряг с совиной почтой, — пожал плечами Гарри. — Они там вечно воюют со своим несравненным Гринписом. Мол, магия в сочетании с дальними перелетами плохо виляют на здоровье птиц и еще какой-то бред. Короче, в итоге почти вся молодежь там переключилась на маггловские технологии, некоторые из которых, как оказалось, можно адаптировать под наш мир. Вот так-то.

— Между прочем, радиоволны тоже плохо влияют на здоровье, — строго сказала Гермиона, скосившись на эту самую «маггловскую технологию».

— Гермиона, ты же не считаешь, что от этого можно умереть? О, да ладно тебе!

— Ты знаешь, что говорили ученые-исследователи, когда выступали по телевизору?! Что…

— Герм, избавь меня от отчета, сделай одолжение. Когда появились компьютеры, магглы тоже орали, что создали персональную машину-убийцу для каждого. Люди каждый день умирают. Кто-то попадает под автобус, кто-то дохнет в пьяной драке. И что, все равно сейчас люди живут дольше, чем триста лет назад, когда воздух был экологически чист, когда с неба не шли кислотные дожди, когда не было презервативов, а магглы трахались, как кролики, верили в существование драконов, Господа и считали электричество — магией, и нас не окружали повсюду эти радиоволны. Даже тогда люди дохли намного больше, чем сейчас!

К концу своей речи, половину которой я ни фига не понял, Гарри почти шипел, наклоняясь через стол к Гермионе, как недавно сидела она. Так что неудивительно, что следующий мой вопрос был, кажется, совсем не в тему.

— Стой-ка. Так ты все это время был в Америке?

Некоторое время Поттер смотрел на меня, видимо, пытаясь переключиться с одной темы на другую.

— Ээ, большую часть — да, — наконец сказал он. — Ну, вы же слышали, что Малфой тогда в поезде сказал.

Малфой? А этот-то тут при чем?

— А откуда Малфой это знал? — спросила Гермиона.

— Мало ли откуда… Я если честно думал, что вы тоже знали.

— Нам-то откуда? — настала моя очередь пожимать плечами.

— Ну, Малфой же как-то узнал.

Исчерпывающий ответ.

* * *

На первый урок — зельеварение — мы добирались вместе, оживленно беседуя на занудные темы. Гермиона не понимала принцип работы злополучного телефона, Гарри не понимал, чего она от него добивается, а я вообще ничего не понимал. Такое ощущение было, что они говорят на каком-то другом языке. Какие-то «заряженные частицы», «упорядоченное движение» и еще куча всякой херни. Господи, неужели магглы могут во всем этом разобраться?! Ну, если это они напридумывали такие слова, то скорее всего — да.

В кабинете пахло какой-то приторно-сладкой гадостью.

— Боже, какая дрянь! — высказался Гарри, пряча нос в воротнике мантии и усаживаясь на свое привычное место на задней парте.

— Да ладно, — пожал плечами я. Запах был не таким уж и мерзким. Ну да, сладкий. Просто до тошноты сладкий. — Бывало и похуже. На уроках Снейпа особенно.

— Не знаю, — просипел в ответ друг, доставая из сумки учебник. — Может, ты и прав. Попробую привыкнуть.

Профессор Слизнорт был как всегда в распрекрасном настроении. Он обвел класс цепким взглядом, особенно задержав его на Гарри. Я даже различил хищный огонек в его глазах: так алчно он пожирал глазами бывшую школьную звезду.

— Итак, доброе утро, седьмой курс, — оптимистично начал он, добродушно осматривая класс. — В этом году у вас пополнение, — он подошел к нашей парте. — Мистер Поттер. К сожалению, до этого не имел возможности познакомиться с вами лично.

Гарри неуверенно улыбнулся и пожал профессорскую руку.

— Слышал, в прошлом у вас были проблемы с моим предметом, — улыбка профессора была, что называется «до ушей». — Но рад, что вы все-таки решили продолжить свое обучение по нему.

Ага, учитывая то, что в этом году это обязательный предмет, отказаться было сложно. Да если бы не это, Гарри ни за какие коврижки ни то что не «решил продолжить», он бы к подземельям на километр не подходил бы. Уж я-то его знаю.

Но мы не стали разубеждать иллюзии профессора.

— Итак, перейдем, собственно, к теме нашего урока, — профессор повернулся и направился к своему столу, возле которого стоял котел с зельем. Зелье было сереневго цвета, оно кипело и являлось источником этого самого приторного запаха.

— Кто мне скажет, что это за зелье?

Рука Гермионы привычно взметнулась ввысь. Даже не оборачиваясь, профессор произнес:

— Пожалуйста, мисс Грэйнджер.

Гермиона встала и произнесла какое-то сложное название, которое я даже толком не расслышал.

— Что она сказала? — пробормотал я, ни к кому особо не обращаясь.

— Трифибилиус, — ответил Поттер. — Жуткое зелье.

— Почему?!

— Ну, видишь, какой у него запах убойный, — улыбнулся Поттер.

— Ну, главное, чтобы не яд.

— Нет, не яд, — поморщился друг. — Это Всевспоминающее зелье. Что-то вроде антидота к Обливэйту. Только готовить его сложно: малейшая ошибка — и взорвется.

— Ага! Вот и пришел конец этой чертовой аудитории, — проворчал я. — И откуда ты это знаешь?

Он ведь никогда не любил Зельеварение. И я даже представить себе не могу, чтобы он прочитал заранее учебник. Ну в самом деле, он же не Гермиона.

Гарри приложил указательный палец к губам, потому что в этот момент профессор тоже перестал говорить, и мы принялись готовить зелье.

Ненавижу Зельеварение. Ненавижу вообще что-то готовить, нарезать, отмерять. Нет, пожалуй, это все же не мое. Представляю, каково сейчас бедному Невиллу. Но у него хотя бы есть Гермиона, а вот у нас с Гарри — нет.

Ключевым ингредиентом зелья была желчь бандиманов.

— Кажется, я нашел причину этого убойного запаха, — проворчал я, глядя, как желчь вытекает у меня между пальцами, оставляя на них противную белую слизь.

Поттер ничего не ответил, и я повернулся к нему. Гарри стоял, уперевшись ладонями в парту по обе стороны от котла и опустив голову. Выглядел он так, будто сейчас блеванет.

— Эй, что с тобой? — я потыкал ему в плечо локтем.

— Да так, — отмахнулся он. — Голова просто болит. Жуткий запах.

Я оглядел класс. Остальные ученики спокойно стояли возле своих котлов и, кажется, совсем не обращали внимания на запах. Ну, еще Малфой с Паркинсон, забившиеся куда-то в угол, выглядели слегка зеленоватыми, но ведь они слизеринцы, так что цвет лица под цвет мантии у них очень даже в тему.

— Может, тебе сходить к мадам Помфри? — предложил я, зная, что Поттер все равно не пойдет.

— Да ну, — отмахнулся он, выпрямляясь и снова принимаясь готовить зелье. Я посмотрел в его котел и чуть не присвистнул: в то время, как мое зелье только-только перекрасилось в темно-синий, почти черный, цвет, Гаррино было уже фиолетовым. Черт, и как это у него так быстро получилось? До конца урока еще полчаса.

Гарри бросил в котел последнее ингредиенты, помешал и увеличил огонь.

— Вот, сейчас эта херня тоже заблагоухает, — сказал он, накрывая котел крышкой.

В общем, к концу урока это зелье успели сдать от силы человек десять. Слизнорт был просто в восторге, что среди счастливчиков оказался и Гарри, и долго распинался, что-то о том, что такой же талант по зельеварению был и у его матери. Поттер только натянуто улыбнулся профессору, а стоило тому повернуться к о чем-то спросившей Парвати, буквально сбежал из аудитории.

— Это еще что, — сказал я, когда мы шли на трансфигурацию. — Вот скоро он тебя начнет в свой клуб звать.

— Какой клуб? — без особого интереса спросил Поттер.

— Его клуб. Он там собирает всяких богатеньких сыночков, перспективных игроков в квиддич, ну, и, естественно, школьных звезд. Невилл вон тоже с прошлого года ходит на все вечера. Он вообще уже старается в коридорах с профессором не пересекаться — чтобы не пригласили на очередной званый ужин.

— Сейчас война. Какие могут быть званые ужины?!

— Скажи это ему, — пожал я плечами. — Я-то тут не при чем.

— Ладно, — вздохнул он, — спасибо, что предупредил.

— Да не вопрос.

* * *

Когда все уроки наконец-то закончились, я был готов плясать от радости и одновременно «биться башкой о стену», как сказал тот парень, Дин. Первое — потому что уроки НАКОНЕЦ-ТО закончились, а второе — потому что учителя назадавали нам столько всего, что успеть это все за вечер было невозможно физически. Видимо, каждый считал, что кроме них ни один предмет в школе больше не стоит нашего внимания.

— Все равно придется идти в библиотеку, — вздохнула Гермиона, глядя на список домашних заданий.

— Гермиона, ты портишь мне аппетит, — проворчал я, сидя напротив нее.

Гермиона только смерила меня грозным взглядом поверх листка, что, похоже, и было ее ответом.

— Не понимаю, зачем нам вообще все это? — спросил Гарри. — Это же теория. Практика сейчас намного важнее.

— Чем тебе не практика? — спросил я. — По одним только Чарам задали на завтра овладеть пятью заклинаниями. А мне еще это дурацкое зелье варить.

— Ну ладно, это я еще понимаю, но чего я не могу понять, так это Историю. Зачем вообще это нужно?

— Если тебе это ненужно, то зачем выбрал? — усмехнулась Гермиона.

— Понятия не имею, — мотнул головой Гарри. — Но тратить время на конспекты по ней мне, если честно, жалко… Ох, черт!.. — вдруг Гарри вскочил и громко сказал: — Ну извини, извини, Герм, я щас сбегаю за конспектом! Я быстро! Все равно он никуда он не денется! — и с этими словами кинулся к выходу из Большого Зала.

Мы с Гермионой недоуменно переглянулись. Что это сейчас было? Впрочем, ответ не заставил себя долго ждать — недалеко от нашего стола стоял раздосадованный Слизнорт.

* * *

После ужина я пошел в гостиную. Гермиона убежала в библиотеку, Гарри я вообще больше не видел, так что в башню Гриффиндора возвращался один. Может, тоже в библиотеку сходить? В конце концов, надо же все-таки написать всю эту гору бумажной работы. Да и делать домашку одному как-то совсем не хотелось.

Если честно, я и сам не понимал до конца, на кой мне сдалась эта История. Она не была обязательным предметом, но год назад между Прорицаниями, Уходом за магическими существами и Историей первые два однозначно проигрывали. Сейчас Ухода в школе вообще нет, к несчастью, как и квиддича. Так что полученный мною в прошлом году значок капитана команды пылился в ящике тумбочки вместе со значком старосты. Я, конечно, старостой не перестал быть, просто не видел смысла носить этот значок, да и за младшими курсами следить как-то тоже не охота. И так все зашуганные ходят.

В гостиной было полупусто. Я подошел к столу, за которым сидели Невилл, Дин и Симус, и присоединился к ним.

— А где Гарри и Гермиона? — спросил Невилл, сосредоточенно что-то выписывая из учебника.

— Исчезли, — ответил я, вытаскивая свои.

Ну конечно, никуда они не исчезли. Гермиона вернулась, когда я уже почти дописал развернутый ответ на вопрос по трансфигурации. Вот уж прав был Гарри. Зачем нам вся эта теория? Мы что, будем в бою закидывать Пожирателей своими конспектами? Или Виркраны побегут от нас в священном ужасе, когда мы начнем рассказывать им пятнадцать законов Рейферила? Не знаю, что-то как-то сильно я в этом сомневаюсь.

В руках Гермиона держала какую-то толстую старую книгу. Кажется, одну из тех, что она привезла с собой. Интересно, что она хочет там найти? Нет, интересно другое: она что, уже все задания сделала? Когда успела?!

Портрет отъехал в сторону, и на пороге появился чем-то жутко довольный Гарри. В руках он тоже держал неизвестную толстенную книженцию.

— Привет, — улыбнулся он, подходя к нам. — Домашку что ли делаете?

— Угу, — ответил я. — А ты че, уже все сделал?

— И не начинал, — гордо ответил тот. — О, Дин, ты что, уже написал историю?

— Ага...

— Я у тебя спишу потом?

— Спиши...

— А что за книга? — я повернул фолиант в его руке той стороной, на которой обычно пишут название. Там было пусто.

— Да так, хочу кое-что попробовать, — пожал он печами.

Ох, обычно это его «попробовать» ничем хорошим не кончается. Что-то мне эта его идея уже не нравится.

Гарри тем временем уселся на диван, на котором сидела Гермиона, и начал листать свой фолиант.

— Они нашли друг друга, — пошутил Дин, смотря на эту парочку.

— Ну конечно! — ответил я, недоуменно глядя на расстояние между ними. Там спокойно еще два человека могут поместиться. «Что, уже успели поругаться?» Нет, это вряд ли.

Я вернулся к своей домашней работе. А реально, чего я торможу?

— Дин, дай историю списать?

* * *

— Так, пятый закон Рейферила гласит, что… эээ…ну…

— Отлично, Рон, первую часть фразы ты выучил. Продолжай в том же духе.

— Издеваешься, — недовольно проворчал я, забирая у Гарри учебник. — Наверняка сам Рейферил вот так же вот придумывал свои законы!

— Не исключено, — усмехнулся Поттер, открывая склянку с каким-то зельем и отпивая из него.

— Что это? — спросил я, нахмурившись.

— Укрепляющее. А то засну к едрене фене.

Не до конца вникнув в смысл последних слов, я перевел тему на более насущную.

— А ты сам-то выучил?

Гарри сморщился и принялся намазывать джем на хлеб. Гермиона все еще не появилась, и, если она хотела вообще попасть на завтрак, то ей стоило бы поторопиться.

— Всю ночь учил. Видишь, зеваааааааю.

— Ты зеваешь, потому что всю ночь где-то шлялся, — ответил я, давая понять, что сочувствия он не дождется. — Так, пятый закон гласит, что заклинание тем сложнее, чем сложнее начальная или конечная организация живого существа…

— Что там так и написано: «организация»? — Гарри взял у меня учебник и вчитался в текст.

— Ты же учил. Или что, у тебя в учебнике по-другому написано? — ехидно ответил я, забирая книгу.

— Кстати, ты знаешь, что этот закон до сих пор оспаривается?

— Неужели? — без особого интереса отозвался я. — Теперь знаю.

— Вот, блеснешь эрудицией перед МакГонагал, — улыбнулся Гарри. — Думаю, она оценит.

— Ага, а если она меня о подробностях спросит?

— Значит, не оценит, — невозмутимо ответил он. — И вообще, скажи, что это и так сверх программы.

— Что, вот прям так и сказать?

— Ну, если ты до такой степени отчаянный парень… — снова улыбнулся Поттер.

Я отложил учебник и посмотрел на Поттера

— Скажи-ка мне лучше, отчаянный парень, где ты шлялся всю ночь?

— Секрет фирмы, — подмигнул он мне, отпивая сок из кубка.

— Поттер, ты в Хогвартсе всего два дня, а секретов у тебя уже выше крыше.

— Ну например?

— Например? — я огляделся и, убедившись, что рядом места пустуют, сказал: — Например, где ты пропадал год?

— Я же сказал — в Америке, — раздраженно ответил тот.

— Ладно, это ж как ты попал в Америку-то, а? Далековато, поди.

— Ну, я взмахнул волшебной палочкой…

Я был готов завыть в голос.

— Поттер, только не надо мне заливать! Ты еще не мог тогда аппарировать.

— Ну, знаешь ли, магглы тоже не пешком добираются до Америки!

На такой случай у меня уже был подготовлен ответ.

— Ага, конечно, только вот Гермиона сказала, что маггловским способом тебя бы до восемнадцати лет без взрослых из страны не выпустили бы.

— Что, уже успел с Грэйнджер проконсультироваться? — сказал он таким ледяным голосом, что мурашки не заставили себя ждать и исправно пробежались по спине.

— Тебе проще поругаться с нами, чем прямо ответить? — досадливо сказал я.

— Просто я не знаю, что ответить! — повернулся он ко мне. — Слушай, я бы и рад вам все рассказать, только сам не знаю, что случилось.

— Можешь нормально объяснить?

Поттер тоже оглядел стол. Вокруг нас никого не было, да и вообще половина учеников уже разошлись.

— В общем, — начал он негромким голосом, — понимаешь, я вообще не помню где-то полгода.

— Что, совсем? — задал я тупой вопрос.

— Совсем, — задумчиво кивнул Гарри. — То есть, какие-то отрывки, конечно, помню, но они все так перемешаны в голове, что даже непонятно воспоминания это у меня или кошмары какие-то, или вообще глюки. Более-менее связные воспоминания начинаются с октября, а к тому времени я уже был учеником американской школы магии Файрнгот.

Наверное, у меня на лице что-то отразилось, потому что Гарри поспешно сказал:

— Слушай, я знаю, как это звучит. Но я понятия не имею ни как я оказался в Америке, ни как попал в Файрнгот, я даже свое зачисление туда представляю весьма смутно. Я знаю, что вам с Гермионой очень хочется знать правду, но знаешь, судя по этим обрывкам, я сам как-то не горю желанием вспоминать то, из-за чего потерял память о практически шести месяцах. Уж, извини.

— И ты… так спокойно это принимаешь?

Гарри пожал плечами.

— Почему ты даже не написал ни разу?

— Знаешь, если учесть то, что моим последним четким воспоминанием была наша драка… Я вообще тогда в поезде думал, что ты мне сейчас врежешь…

Зря он об этом напомнил, ой зря. Кулаки сами собой сжались, и разжать их стоило мне слишком больших усилий. Черт, успокойся! Сколько времени уже прошло! Ты и тогда ему все сказал, успокойся! Успокойся!

Я сидел, тупо уставившись в тарелку передо мной, и ничего не говорил.

— Слушай, Рон, — услышал я немного хриплый голос Поттера. — …Кхм… Знаю, извиняться уже поздно, да и бесполезно, но…

— Заткнись! — рявкнул я. — Ты прав, Поттер, бесполезно! Я. Никогда. Не прощу тебе. Того. Что сучилось! — сказал я, отчеканивая каждое слово. А потом встал и вышел из Зала.

Может, он смотрел мне вслед, может, так и сидел, уткнувшись в свою тарелку, понятия не имею. Знаю точно одно: зря он об этом заикнулся.

Вот и поговорили.

P.S. пользуясь лучаем, хочу поздрвить всех с наступившим 2012 Новым Годом Дракона и прошу прощения за такие долгие простои между главами. Я честно упорно ищу бету, правда, пока безуспешно, так что если у кого-то появится желание подсобить — с превеликим удовольствием!))

Война – дело привычное.

Война – ничего личного.

(Трофимов «Война»)

Люпина вызвали прямо посреди урока. Оставив нам задания до конца занятия и на дом, он вылетел из кабинета так стремительно, что мы даже спросить : «Что случилось?» не успели. Хотя в любом случае, вряд ли он бы ответил.

Работать в паре с Невиллом мне было уже привычно. В прошлом году на всех занятиях ЗОТИ мы с ним оказывались партнерами по спаррингу. Правда, тут были и свои минусы: мы уже слишком хорошо выучили друг друга, так что я наперед знал, какими заклинаниями он в меня запустит и когда выставит защиту, а он так же хорошо изучил меня. Так что ни одна атака не проходила у нас успешно.

Гарри на урок не пришел, и я был этому рад. Я еще не успел отойти от разговора за завтраком. Да и, если честно, эта его печальная история о потери памяти как-то большого доверия у меня не вызывала. Нет, я, конечно, могу допустить, что Поттер действительно не помнит этих месяцев, особенно, если учесть, что на пятом курсе он чуть ли не каждый день вводил меня в полное замешательство то своими поступками, то словами, то еще чем-нибудь. Ему тогда требовалась реальная помощь. Я до сих пор помню, как иногда он пропадал где-нибудь неделю, потом появлялся на завтраке, как ни в чем не бывало, и преспокойно начинал мазать свой бутерброд. Или, когда он ложился спать практически в четыре дня, а на следующее утро мы его еле будили. Или, когда он целыми днями изнывал от того, что ему жарко, когда я чуть ли не два свитера на себя напяливал, и в тридцатиградусный мороз шел в Хогсмид в одной школьной мантии поверх рубашки. Или, когда у него целыми неделями болела голова так, что никакие зелья от головы мадам Помфри не спасали. Обычно, эти головные боли и были первым предзнаменованием, что скоро Поттеру опять понадобится кровь. Ему нужна была помощь, но он упорно не хотел ее просить, предпочитая отказываться даже от нас с Гермионой. Так что, да, я вполне допускаю, что он мог совершенно не помнить, как он попал в Америку. Но вот то, что его устраивает такое положение вещей – вот это-то меня и напрягает.

Так что либо он на столько сильно изменился, либо просто чего-то не договаривает, и, если так, то чего и почему.

На Трансфигурации профессор МакГонагал была очень нервной, что странно уже само по себе, если учесть то, что наш декан владела завидным самообладанием. Что же такое стряслось?

— Опять нападение Пожирателей, — сказал Симус.

— Откуда знаешь? – спросил Невилл.

— Слышал обрывки разговора. К тому же, все авроры вдруг куда-то подевались. Вчера весь вечер по школе ходили, а теперь вдруг раз – и никого нет.

Он был прав – отсутствие авроров действительно сразу бросалось в глаза. После захвата Министерства аврорат еще в прошлом учебном году перекочевал в Хогвартс, так что теперь школа была чем-то вроде общего Штаба. Единственные, кто абсолютно не вписывался в картину, были слизеринцы, но их мнение никого не волновало.

Если честно, это даже странно было, что слизеринцы почти полным составом вернулись в школу. Большинство из них были из семей Пожирателей, особенно пятые – седьмые курсы. Среди младших еще встречались полукровные и даже – просто парадоксально – магглорожденные. Ну, седьмые-то я еще могу понять – последний год как-никак. К тому же это у них типа дела принципа, хотя я искренне был уверен, что у слизеринцев нет никаких принципов. Но остальные-то? Что, их дома что ли не смогут родители обучить школьной программе? Да и не только школьной, потому как Аваду, Империо и Круцио мы вроде как не проходим. Нет, они, конечно, продолжали учиться дальше, никто их в подземелья Хогвартса не сажал, но контроль за ними был, мягко говоря, жестким. Больше всего я не понимал Малфоя. Этот неудачный убийца, проведший Пожирателей в школу и исчезнувший до конца шестого курса после провала, тоже вернулся. Вот скажите, зачем? После прошлого-то года? Он что, думает, что мы уже все забыли? Ага, особенно Орден Феникса! Особенно сам Дамблдор! И как старик только мог его опять пустить в школу? Не то, чтобы я считал его потенциально опасным, нет, даже скорее наоборот. Просто, как-то непонятно это все выглядело.

Отсутствие Гарри заметил профессор Слизнорт, и был по этому поводу очень огорчен. Паркинсон с Малфоем на уроке тоже не было – наверное, отправились помогать своим. А то как же, Пожиратели без них уничтожат целое селение! Не порядок! А остальные слизеринцы были на месте.

— Самоубийцы, — заключил Симус. Он сидел перед нами с Невиллом.

— О чем ты?– не сразу понял я.

— Наверняка отправились своим помогать, — объяснил он. – Думают, что авроров в школе нет, так никто и не заметит. Нет, теперь могут даже не возвращаться – только смертный приговор себе подпишут.

— А что? – пожал плечами Невилл. – На это будет интересно посмотреть, на казнь Драко Малфоя.

— Только сегодня! Не пропустите! Виртуозное Отрубание Белобрысой Башки Зажравшегося Слизеринца! Такого вы еще никогда не видели! – полушепотом продекламировал Симус. Мы с Невиллом закашляли в кулаки.

— И в этом нет ничего смешного, — строго прервала нас Гермиона – единственная, кто еще продолжал готовить зелье. – Если Малфой с Паркинсон действительно туда отправились, то авроры и правда могут их убить.

— Не скажу, что буду скучать по ним, — буркнул Невилл.

— Невилл, они же твои ровесники!

— А еще враги! – прервал ее я. – Знаешь Гермоина, можно подумать Пожиратели не воюют с детьми, женщинами и стариками! Ли Джордан этим летом угодил в Святого Мунго! А близнецов пытались убить уже раза три, наверное! И вообще, кому эти двое слизеринцев нужны – еще руки о них пачкать! Засунут, наверное в подземелья – и все.

Гермиона поджала губы, но ничего не ответила. И чего это на нее нашло? Защищает слизеринцев! Да к тому же Малфоя! Малфоя, который уже шесть лет называет ее грязнокровкой! С ума сойти можно!

Больше до конца урока мы не разговаривали.

* * *

Гарри не появился ни на обеде, ни на ужине. Мерлин, ну куда он опять делся! На завтраке же был. Ну да, поругались мы с ним, но это же не повод вообще исчезать куда-то. Детский сад просто!

Слизеринский стол я окинул взглядом скорее по привычке, чем с какой-то целью. И машинально отметил, что Малфоя с Паркинсон до сих пор нет. Конечно, вряд ли они отправились на помощь к своим. Они хоть и слизеринцы, но не идиоты же,понимают , что за этим может последовать. К тому же, они бы все равно не смогли бы выбраться за пределы Школы, даже выйти за ворота не смогли бы так, чтобы об этом не узнал Дамблдор, а значит и Орден Феникса, а следом и весь аврорат. Каминная сеть у нас отключена, барьеры вокруг школы стоят мощнейшие, а тот шкаф через который Малфой в прошлый раз провел Пожирателей уже давным-давно разрушен, так что теперь его не собрать даже при очень большом желании. Это мы еще тогда с Невиллом, Симусом и Дином постарались. Я так предлагал вообще его сжечь к Мерлиновой бабушке, но Симус предложил оставить – ,как насмешку. А что, в этом тоже есть смысл. Но в любом случае, они бы никак не могли выбраться из Хогвартса, не то что отправиться к Пожирателям. И на этом фоне, наша с Гермионой ссора выглядела до нельзя глупой. Надо срочно что-то с этим делать.

— Эй, Рон! Уизли!

Я обернулся и увидел бегущего мне навстречу Колина Криви. — Профессор МакГонагал… вызывает вас… с Гермионой… к себе… — сказал он когда остановился возле меня, пытаясь отдышаться. – Уф… Я вас по всей школе обыскался.

— Ладно, Колин, Гермиона сейчас наверное в библиотеке, — и пока он не предложил мне самому ее позвать добавил: — А я пошел к МакГонагал.

Колин кивнул, и понесся к лестнице на третий этаж где находилась библиотека. Я немного постоял глядя ему вслед и думая, зачем я мог понадобиться декану. Предположений было много, но в основном все они больше подходили Невиллу.

С Гермионой я встретился возле кабинета МакГонагал. Я специально стоял напротив двери и дожидался ее – ,не хотелось идти одному.

— Ну, и кто что опять успел натворить?, – сразу начала она, что я не успел сказать ей даже «Привет». – Третий день только в школе.

— Понятия не имею, — пожал я плечами. – Ну, мало ли что могло произойти.

— Наоборот, надеюсь что ничего не произошло, — тихо сказала она.

Она выглядела такой растерянной. Хотелось обнять ее и крепко-крепко прижать к себе, сказать что все будет хорошо. Что все-все обязательно будет хорошо. Когда-нибудь эта война закончится, снова можно будет свободно гулять по Косому переулку, бегать в Хогсмид через тайные ходы, а Оборотное зелье при этом если и пить, то просто прикола ради.

«Сам-то в это веришь?»

Вопрос, конечно интересный…

— Ну, что пошли? – сказала Гермиона.

* * *

22 декабря 1995

— Мистер Поттер, вы что, потеряли зимнюю мантию?

— Представляете да, мистер Филч! – бодрым голосом ответил Гарри. – Хоть убей, не помню где ее в прошлый раз оставил!

— В таком случае, в Хогсмид вы не идете, — прохрипел Филч в ответ, злорадно улыбаясь.

— Почему?!

— Вы одеты не по погоде!

— Не знал, что забота о здоровье учеников тоже входит в обязанности завхоза, — холодно ответил Поттер.

Зря он так конечно. Указывать Филчу на его место – на такое даже слизеринцы не отваживались, даже Снейп небось. Филч побагровел, от чего стал еще более уродливым.

— Ах, ты… Да ты… Да как ты… — кажется впервые за все время работы в Хогвартсе у завхоза, просто не было слов от возмущения.

— Пожалуйтесь на меня директору Дамблдору, — ответил Гарри, глядя прямо в глаза Филчу. – А мое разрешение на посещение Хогсмида у вас есть, — и пока Филч не обрел дар речи, Гарри, схватив Рона и Гермиону за руки, и потащил их по направлению к Хогсмиду.

Рон не оборачивался, но буквально спиной чувствовал пристальные взгляды оставшихся учеников. Когда они отошли на достаточное расстояние чтобы не слышать ругани Филча, Гарри отпустил друзей, и как-то даже немного ссутулился.

— Fuck, кто бы знал как он меня достал! – негромко сказал Поттер, ни к кому конкретно не обращаясь, а потом вдруг раскинул руки и подставил лицо ветру. – Черт, как же хорошо!

— Хорошо?.. – прохрипел Рон, оторопело глядя на друга. Неудивительно что Филч привязался – ,в таком виде ему бы никто из замка выйти не дал бы. Ни зимней мантии, ни каких-нибудь свитеров на нем не было – только обычная школьная – и то расстегнутая! – поверх одной фланелевой рубашки мантия. И это в конце декабря! Нет, Рон конечно, заметил что в последние полгода с Поттером много какие странности случались, но чтобы в декабрьский мороз разгуливать в таком виде!...

— Я уже умираю от жары в Хоге, — сказал Поттер, продолжая наслаждаться ветром.

— Гарри, давай пойдем, а? – поежилась Гермиона. Они-то с Роном были пока еще нормальными настолько, насколько это возможно при таких друзьях людьми, и стоя на ветру уже все промерзли.

— Угу, — кивнул Гарри, и они пошли к деревне.

Мороз, был что называется тридцатиградусный. По крайней мере, ветер так точно. От бьющих в лицо, и норовящих забраться под воротник снежинок, Рон все больше кутался в свой шарф, и почти с ужасом глядел на шагавшего чуть впереди Поттера. Ну хорошо, ну жарко ему в замке. Жарко уже почти четыре месяца… Черт, да он весь учебный год изнывает от жары! От жары и головной боли! Ладно, хорошо, не суть, жарко ему. Ну что, теперь-то он охладился, освежился? Не пора ли уже начать мерзнуть? Но Поттер, продолжал себе шагать дальше как ни в чем не бывало, и кажется реально наслаждался этим колючим, бьющим в лицо ветром.

— Гарри, тебе что совсем-совсем не холодно? – подрагивающим голосом спросила Гермиона.

— Нет, — пожал он плечами не оборачиваясь.

Он шел так легко, словно и не пробирался через этот чертов ветер, как например приходилось Рону. Все-таки что-то в нем изменилось. Изменилось не внешне, если не считать заброшенных очков, не внутренне – да, они довольно часто ругались, причем в основном по таким пустякам что даже вспоминать стыдно – что-то изменилось в нем самом, как… в человеке что ли. Рон не знал, как это объяснить. Как будто домино. Уронил одну фигурку, упали и остальные. А что если уронить фигурку не в начале, а в середине? Тогда получается что часть доминошек все же остаются стоячими? Но, у Гарри все было намного сложнее. Его доминошки не падали, а менялись; и менялись не друг за дружкой, а в каком-то странном беспорядке. Хотя порой беспорядок – это такой своеобразный порядок. Причем, менялось словно какое-то Поттеровское основание, стержень что ли, а отражалось на его непонятном поведении, галлюцинациях, бесконечном вранье и глупых ссорах.

«А может, у него просто едет крыша?» Пожалуй, это было бы самое разумное объяснение. И не фиг вдаваться во все эти философские тонкости. Просто, у него от крови едет крыша. Дамблдор ведь сказал, что кровь для него просто как наркотик, а вовсе не жизненно необходимая вещь. Мерлин, да он ведь даже не вампир! Ну да, пьет кровь, ну да, быстро регенерирует, ну да, реакция у него конечно завидная, ну и что со всего этого? Да он же выглядит как наркоман! Нет, Рон конечно никогда в жизни не видел наркоманов, но теперь, глядя иногда на Гарри, понимал, что они из себя представляют. И зрелище это, ему совсем не нравилось.

О крови Дамблдор сказал еще в середине сентября. Гарри тогда обещал Рону и Гермионе, что больше никогда не станет ее пить. Что он обязательно прекратит, слезет с этого чертова наркотика, но либо наркотик оказался таким сильным, либо Поттер успел так капитально на него подсесть, да только на сколько видел Рон, особо ничего за эти месяцы не изменилось. Каждый раз, когда ему нужна кровь все начинается сначала: головные боли, изнывание от жары, он снова начинал пропадать где-то каждый вечер, а то и исчезать на несколько дней. Неделю он ходит по школе, как Снейп с похмелья. Рон, конечно, и Снейпа с похмелья никогда не видел, но глядя на злого Гарри начал представлять как это должно выглядеть. Да, обычно этот кошмар продолжается неделю, или около того, а потом одним прекрасным вечером Гарри заявлялся в гостиную довольный, как эта сучка Амбридж, когда ей удавалось найти особенно хороший повод чтобы придраться к ученикам, и назначить отработку. И каждый раз когда он приходил таким вот довольным, это означало что он опять кого-то укусил.

Нет, Гарри еще и разу никого не убил. Просто удивительно, но ему каким-то образом удавалось сдерживаться, не выходить за грани нормы. Вот только вопрос был в том, насколько сильно его норма отличалась от того, о чем просили его друзья. И насколько он каждый раз ближе к тому чтобы сорваться, и обескровить какого-нибудь ученика, или выпить столько его крови что тот уже не сможет выжить. Но ведь Гарри не понимал этого. Он упорно продолжал ее пить. На зло кому? Ему, Рону? Или им с Гермионой? Мерлин, как же это все уже его достало! Пофиг, если Поттеру хочется, то пусть убьет кого-нибудь.

Только потом может не идти к ним с Гермионой — они его предупреждали! Уже столько раз предупреждали! И ведь он их никогда не слушает! Никогда! Он все равно продолжает пить кровь!

* * *

1997г.

— То есть, вы не знаете, куда подевался мистер Поттер? , – еще раз уточнила профессор МакГонагал своим обычным деловым тоном.

— Нет профессор, — покачал я головой.

— А когда вы его в последний раз видели?

— Вчера вечером, — ответила Гермиона.

— Сегодня за завтраком, — почти одновременно с ней сказал я.

— За завтраком? – профессор посмотрела на меня. – Он что-нибудь сказал вам за завтраком? Может, он что-нибудь хотел сделать.

Я тут же вспомнил, что вчера вечером Поттер куда-то свалил на всю ночь. Сказать, – не сказать? Ладно, тут сначала нам сами надо разобраться. Ну Поттер, ну погоди еще у меня! Только появись сегодня в гостиной, ответишь на все мои вопросы,никуда не денешься!

— Нет, ничего, — я помотал головой.

— Его и на первом уроке не было?

— Нет профессор.

— И вы ничего мне не сообщили? Вам это даже не показалось странным?

— Если честно… В общем, мы поссорились за завтраком, а два года назад он часто исчезал после этого, так что я не думаю что с ним что-то могло случится.

— Вы сейчас имеете ввиду пятый курс? – полу-утвердительным тоном сказала она, слегка при этом прищурившись.

— Да профессор.

— О пятом курсе, разговор будет идти отдельно, — в ее голосе звучала не просто сталь, а самый настоящий чугун.

«Вот спасибо Гарри. Исчез ты, а отдуваться нам!»

— Что ж, — вздохнула профессор МакГонагал, — я не думаю что он действительно мог куда-то пропасть из школы.

— Да он наверняка где-нибудь здесь, — заверил я ее.

— Как только его увидите, скажите чтобы зашел ко мне.

«Ууу Поттер, ты попал на длинный и очень неприятный разговор. И мне тебя совсем не жалко, так и запиши!»

— Конечно профессор! Обязательно.

— Можете идти.

Мы с Гермионой почти выскочили из кабинета, и я почему-то облегченно вздохнул. Пронесло.

«А что собственно пронесло?»

«А мне откуда знать?»

Просто замечательно. До гостиной мы добирались практически бегом. Разговор занял около получаса, а устал я просто смертельно. Словно все три на допросе каком-нибудь сидел… Так, значит Гарри пропал, и в школе его сегодня никто не видел. Хотя то, что его никто не видел, еще не говорит о том, что он реально пропал. Да почти наверняка сидит где-нибудь в Выручай-комнате и… Что там делает? Что ему вообще там делать? Зачем он уходил куда-то вчера? Причем уходил на всю ночь. Все утро же укрепляющее зелье пил чтоб не заснуть. Ох, черт, Поттер, куда же ты делся-то? Хотя интересно, станет ли он вообще отвечать? Или просто пошлет? Или не просто пошлет, а с красочным описанием маршрута? Хотя с другой стороны, он же должен в конце концов понимать что мы с Гермионой будем добиваться от него объяснений. Ведь должен?

Я поймал себя на том, что сижу тупо уставившись на пустой лист пергамента, в верхней части которого гордо красовалась надпись:

«Рон Уизли

Основные положения законов Рейферила. Вопрос №4»

Очаровательно. Что за вопрос, где ответ? Рука с пером замерла над пергаментом, и я с непонятным увлечением следил за тем, как большая черная капля собирается на кончике пера и падает на чистый листок. Ну молодец, не успел толком ничего ответить, а кляксу уже поставил.

— Рон, — Гермиона пощелкала пальцами перед моим носом, — Хогвартс вызывает.

— А? Что? – не понял я.

— Над чем задумался?

— Да так, ни над чем, — ответил я.

— Начинай уже отвечать, — она кивнула на мой пергамент с большим чернильным пятном почти посередине.

Я кинул взгляд на ее листок и чуть не присвистнул, он уже был исписан больше, чем на половину. Офигеть! Вот как ей так быстро все удается, а?

Ладно, надо бы действительно начинать работу. А то так и просижу здесь до утра. Я оглядел гостиную. Она была полна народу. Кто-то делал домашнюю работу, кто-то играл в шахматы или плюй-камни, кто-то просто читал. Невилл еще не вернулся с дополнительных занятий с профессором Люпином… Стоп.

— Гермиона, а где Невилл?

— На занятиях, — ответила она.

— Угу, спасибо.

Так, если Невилл на занятиях, значит Люпин уже вернулся! И по любому с новостями! Так, сегодня нам уже никуда нельзя выходить из гостиных судя по новый правилам, а вот завтра надо будет заглянуть к профессору. Заодно и Гарри с собой возьмем. Точно.

* * *

На часах было только восемь, когда Невилл вернулся с занятий. Сегодня, видимо Люпин решил его пощадить, что так быстро отпустил. А может Невилл уже начал гораздо лучше разбираться во всех этих боевых и защитных заклинаниях.

— Какие новости? – спросил я его скорее по привычке. Трансфигурация была давно готова, сочинение по зельям я тоже уже написал, только вот гора письменной домашней работы меньше от этого не становилась. Мерлин, ну зачем, зачем нам все это нужно?

— Неутешительные, — ответил Лонгботтом. – Симус был прав , действительно было нападение.

— Правда? – я оторвался от работы и повернулся к Невиллу.

— Угу, Пожиратели с Виркранами напали на какой-то небольшой городок… Хаддерсфилд, кажется. Больше двухсот тысяч человек погибло. Но примерно столько же удалось спасти. Люпин сказал, что когда они прибыли, там уже вовсю бой шел. Полгорода горело, магглы в панике. Туда еще какие-то магглы приехали,помогали другим выбраться из-под обломков, а Пожиратели их убивали. Да еще эти Виркраны… Короче, Люпин сказал: сразу было видно что сделать они мало что могли. Только давать отпор самим Пожирателям. А те почти ничего не делали, они же только Виркранам отдавали приказы, кого убить, кого сожрать. Они даже сделать почти ничего не смогли, — Невилл сокрушенно покачал головой.

— А Фениксы? Их что не было?

— Были, — кивнул он. – Я же сказал, битва уже в разгаре была. Только не битва, а самая настоящая бойня. Что они сделать могли? Люпин сказал, Виркранов раза в полтора было больше чем Фениксов. Сказал, что сам видел как пять или шесть Фениксов погибло – прикинь? А сколько их там сдохло до орденовцев, и вообще? И ни хрена они потом из пепла не ожили… А может, и ожили… Он сказал, что потом Фениксов больше стало, прилетали откуда-то. Они сами почти половину Виркран испепелили. Авроры тем временем к самим Пожирателям подбирались, а орденовцы магглов прикрывали – помогали им выбраться из города. Много там авроров погибло… Многих из них даже не нашли потом вообще. Люпин сейчас сокрушался, сказал, что там несколько его очень хороших знакомых было. И погибли. Жутко…

Я сочувственно покачал головой. Ну что за чертовщина такая творится? Люди вокруг нас гибнут, чтобы нам – подрастающему поколению видите ли было спокойно жить! А мы?! Вместо того чтобы помочь им там в Хаддерсилде, сидим тут и пишем какие-то дурацкие эссе. Вот и скажите теперь, кому эти чертовы эссе нужны? Может тем погибшим, или исчезнувшим аврорам? Им стало намного легче от того, что пока они гибли за нас, мы смогли спокойно сделать еще одну домашнюю работу!? Бред! БРЕД!!! Будь там мы, ОД и еще неизвестно, как могла бы сложиться судьба тех погибших!

Будто в ответ на мои мысли Невилл сказал:

— Знаешь, завтра начнутся занятия в ОД. Скажешь Гермионе, чтобы она всех оповестила по ее монете?

Нравится секретничать – флаг в руки (с) Дин Винчестер.

Расскажи мне что-нибудь про мою прошлую жизнь. Только что-нибудь не очень противное и не очень страшное.

На первом же занятии ОД Невилл сказал, что показывать он нам будет те же заклинания, которым его обучали на дополнительных занятиях и все лето. Честно говоря, он нам сказал это еще в прошлом году. Тогда в ОД входило не больше пятнадцати человек, – в основном, все из первого состава («в основном» потому что несколько человек ушли, а несколько наоборот пришли). Сейчас здесь были практически полные пятые, шестые и седьмые курсы трех факультетов. Я осмотрел Выручай-комнату: огромный тренировочный зал на сотню человек, пустовавший на половину и заставленный разными мишенями, мешками, мягкими подушками, матами, различными приборчиками, зеркалами, плакатами и прочими и прочими предметами непонятного назначения.

В прошлом году, когда мы предложили Невиллу возглавить ОД, он согласился, только с тем условием, что мы с Гермионой будем ему помогать. Но постепенно, наша помощь стала ему уже не столь нужной. Сейчас я стоял практически в первых рядах, а он – на невысоком возвышении, и я думал что Невилл уже вовсе не нуждается в наших с Гермионой советах. По крайней мере, не так как раньше. Сейчас перед нами стоял спокойный, уверенный в себе маг, – наш предводитель. Интересно, как к этому отнесся бы Гарри?

Глупый вопрос. Глупая мысль. Конечно, он бы все понял. Мы же сразу ему рассказали, как обстоят все дела. Но все же, наверное ему бы было обидно. Ведь это он был первым главой ОД. Главой нашего тогда еще совсем маленького отряда. Но потом он ушел. И исчез на целый год. А теперь опять куда-то исчез. Сукин сын, пусть только попробует придраться!.. Да Салазерову прабабушку, куда он опять подевался!? Авроры сегодня всю школу перерыли, – так и не нашли его. Ну, как и главное – зачем , зачем в Хогвартсе так прятаться?

Его не было в школе уже третий день. То есть, не было на уроках. Так-то он в школе, из этой крепости теперь никуда не деться. Но черт возьми, куда он подевался?

Вчера Пенси вызвали посреди первого урока. Сегодня, она уже не появилась. Ремус сказал, что ничего ужасного с ней конечно не делали, просто напоили Веритасерумом, чтобы она рассказала, почему ее не было на занятиях и где Малфой. В общем, естественно онf-то толком ни в курсе дела, но вроде как сказала, что не знает ничего о Малфое, да и сама ничего не помнит, кроме того что выпила на спор какое-то зелье, а потом очнулась в подземельях. И это, учитывая то что все подземелья обыскали в первую очередь. Нет, конечно без Карты Мародеров эти катакомбы под замком и за сто лет не обойти полностью, – в них наверное только слизеринцы и разбираются, так что спрятаться там раз плюнуть. Короче, эта жалостливая сказочка ни у кого особого доверия не вызвала, но все-таки она говорила под Веритасерумом, и следов антидота тоже не было обнаружено. В любом случае — за ней теперь будет вестись особый надзор, и за Малфоем когда он появится – тоже.

Из нашего разговора я понял, что Малфой до сих пор не явил нам свое бледненькое аристократичное личико, а судя по тому, что ни его, ни его подружки сегодня не было, то скорее всего их все же посадят, а Пенси уже посадили – в подземелья. То-то Филч уже неделю довольный ходит, как сытый Гарри… тьфу, то есть вампир.

Черт, да куда же этот любитель приключений опять делся?..

Невилл объявил о том, что сегодняшнее занятие будет типа на повторение. Разобьемся по парам и будем применять друг на друге все заклятия, которые мы сумели выучить за прошлый год. По сути займемся тем же, чем и на ЗОТИ. Только на этот раз я был в паре с Макмилланом. Что ж, тоже ничего.

Новичков, Невилл сказал, будет обучать сам. В основном, это пятые курсы, хотя некоторые ученики из них к нам примкнули еще в прошлом году. Четвертых было немного, младших не было вообще (им конечно тоже надо знать, как защищаться, но им сейчас и школьной программы – по уши хватает, а на большее вряд ли хватит сил). Не знаю как Невилл собрался со всем эти управляться. У него ведь еще дополнительные занятия, да еще нельзя забывать про крестражи. Меееерлин!..

* * *

— Так, — Невилл похлопал в ладоши, привлекая наше внимание. Все тут же опустили палочки и повернулись к нему.

– На сегодня достаточно. На следующем занятии мы будем проходить заклинание Rotisteit, поэтому советую всем заранее поискать какую-нибудь информацию о нем. Все новички приходят завтра в пять. На этом все.

Возле двери я подождал Гермиону и Невилла, и вместе мы пошли в башню.

— Я думаю, тебе надо обсудить все эти занятия с Люпиным. У него может тоже есть какие-нибудь идеи, — про это Гермиона говорила всю дорогу.

– Составь план. И как ты собираешься обучать новичков?

— Не знаю еще, — пожал плечами парень.

— Их придется учить отдельно от остальных.

— Что, опять как в прошлом году? – простонал Невилл.

— Да не волнуйся ты так, — похлопал я его по плечу. – Мы тебе поможем.

— Вот именно, — подтвердила Гермиона.

— Ну, если так, то ладно.

Завтра уже пятница. Даже не верится что неделя уже прошла. И большую часть этой недели, Поттер где-то пропадал, а нас с Гермионой и Невиллом уже раз пять вызывали и к декану, и к директору, и к Люпину, и даже к Грюму. И чем больше этим начинали интересоваться, тем больше мне это не нравилось. А уж его трогательная история о пребывании в Америке у нас уже от зубов отскакивала. Поттер конечно в Хогвартсе. По-другому ведь и не может быть, верно? Он ведь не мог отсюда никуда деться. Тогда где он, Мерлин его задери ШЛЯЕТСЯ!?

Было такое ощущение, что у меня де жавю. Ведь все, все это мы уже когда-то проходили. Когда-то на пятом курсе, когда он исчезал куда-то, чтобы достать кровь. Неужели все опять по новой? Опять двадцать пять? Но Гермиона, чуть ли не каждый день бегала в медкрыло и сказала, что никого с кровопотерями, и вообще с большими ранами сильно напоминающими укусы — туда не поступало. Тогда что? Да еще тот вечер... На кануне его исчезновения все не шел у меня из головы. Ну все Поттер, теперь тебе точно придется ответить на пару вопросов!

* * *

Утро выдалось не из самых лучших. Вчера мы с Дином и Невиллом делали историю чуть ли не до трех ночи, и вставать спустя четыре часа на уроки оказалось задачкой не из легких. Умывшись, одевшись и взяв школьную сумку, я спустился в гостиную, где меня уже ждала Гермиона. Она схватила меня за рукав и поволокла к выходу из гостиной.

— Я вчера видела Гарри, — сказала она тихо.

— Что? , – сон, как рукой сняло.

— Где? Когда?

— Где-то часа в четыре ночи. Я спустилась в гостиную узнать сидите ли вы ещё , а там был Гарри.

— И? Что дальше? Блин Гермиона, не тяни.

— Да ничего, — ответила она. – Он просто сидел с бутылкой. Я спросила как он, где был, а он послал меня, взял бутылку и куда-то опять ушёл.

— Послал? Тебя? – не поверил я.

— Ну, он уже был изрядно на веселе.

— Ни фига себе, — покачал я головой.

— Как-то не похоже на него. — Гермиона задумчиво пожевала губу.

То что сумка со вчерашнего утра была не собранной, я заметил только на первом уроке, когда полез туда за учебником зельеварения, и нашел конспекты по вчерашним предметам. Некоторые предметы правда у нас шли чуть ли не каждый день. ЗОТИ, Трансфигурация, Чары ... Но История магии в их число не входила. Ну уж нет, я не дам пропасть эссе, на которое угрохал полночи. Поэтому, когда закончилась Трансфигурация, и все ученики потянулись на обед в Большой Зал, я передал сумку Невиллу, а сам кинулся в башню.

Столы в гостиной были завалены чьими-то пергаментами, перьями, книгами, брошюрами, газетами и так далее и тому подобное. Эльфы, наверное, еще просто не успели до них добраться. Я кинулся к ближайшему к камину столу, за которым мы вчера, то есть уже сегодня работали. Он был абсолютно чист. Черт, неужто до сюда эльфы-таки добрались? Да нет, остальная комната еще не убрана. Я залез под стол, посмотрел под креслами, подушками, даже в камин заглянул, что уже казалось совсем диким.

«Ладно, может, я его в комнату взял?»

«А что, хорошая идея».

Понимая, что идея эта не очень уж и хорошая, а даже наоборот такая же дикая, как и мысль поискать эссе в камине, я взбежал по лестнице к комнатам. Хотя, почему бы и нет? Вдруг машинально взял его и пошел спать? Ага, чтобы под подушку положить? Не дай Мерлин враги украдут! Бред.

Я распахнул дверь комнаты и застыл на пороге. На ближайшей к двери кровати, повернувшись к стене как ни в чем не бывало дрых Поттер.

Я подошел к его кровати и некоторое время тупо смотрел на него. От Гарри действительно несло перегаром и… еще чем-то. Какой-то незнакомый запах, от которого сразу пробудилось нехорошее предчувствие.

— Эй Гарри, — позвал я его.

Никакой реакции. Так, чувствую на обед я сегодня не попаду. Я нагнулся и потряс его за плечо. А вот такой реакции я не ожидал… Поттер подскочил на кровати как ужаленный, и повернувшись полу-боком уставился на меня широко открытыми глазами.

— Что за...?! Черт! Рон? Какого хрена?.. – он потер переносицу, и уставился на меня сощуренными сонными глазами.

— Чувак, ты что вот так вот дрыхнешь тут?

— Нет, блядь, кордебалет танцую! . – Гарри посмотрел на меня тяжелым злым взглядом, как медведь разбуженный во время спячки. Да и выглядел он также. Весь встрепанный, волосы взлохмачены, одежда помята (кстати, маггловская вместо школьной мантии!), на сбившемся покрывале грязь. – А так что не заметно?!

— Черт, ты совсем охренел? Тебя МакГонагал с Орденом по всей школе ищут!

— Бля Рон, я трое суток не спал! ОТВАЛИ!!!

— Какой «отвали»! Давай вставай, сейчас к декану пойдешь объясняться!

— Иди на х*й! Дай мне поспать!

— Спать?! Поттер, сейчас уроки идут!

— Блядь, Рон! Какая часть фразы «Я ХОЧУ СПАТЬ» ТЕБЕ НЕ ПОНЯТНА! Отъе**сь от меня уже на х**! – и не дожидаясь моего ответа, Поттер развернулся к стене, и опять задрых.

Какое-то время я топтался у его кровати, не зная тащить ли его теперь к МакГонагал, или оставить так. В конце концов, столько мата я от него в свой адрес уже давно не слышал, да и случалось подобное раза два, наверное, и потом что-то мне как-то не хотелось иметь дело со злым Гарри Поттером. Покусает еще… Так что я повернулся и вышел из комнаты. Уже в гостиной я вспомнил зачем сюда вообще возвращался. Мерлин! Вот дубина! Эссе-то так и не взял! Пришлось вернуться. Н-да, на обед уже безнадежно опоздал.

Стараясь ступать как можно тише, прокрался мимо Поттера и стал обыскивать свою кровать и тумбочку. Ну, конечно, эссе нашлось под подушкой. Это же в каком состоянии нужно быть-то, а?

До начала урока оставалось еще немного времени, но добраться в другое крыло во время реально было бы, наверное только на метле. На урок я всё таки опоздал, но профессор этого даже не заметил. Он продолжал все также монотонно читать свои лекции, от чего мне вдруг очень захотелось последовать примеру Поттера – послать всех на три веселых буквы и завалиться спать. В конце концов, я сегодня поспал часа четыре от силы, можно сказать подремал, да и ничем другим тут никто не занимался. Гермиона правда записывала что-то, скорее всего конспект. И не надоело ей?

Я тихо сел за ближайшую парту рядом с Невиллом. Лонгботтом приподнял голову со сложенных на парте рук и вопросительно уставился на меня.

— Чего так долго?

— Найти никак не мог, — выдохнул я, еще не до конца отдышавшись от забега по коридорам.

— И где нашел?

— Под подушкой!

Невилл усмехнулся и снова улегся на парту.

— Даже не подумал бы там ничего искать, — сказал он, широко зевая.

Я немного помолчал, глядя на лежащий на парте передо мной листок с домашним заданием, а потом вдруг сказал:

— Я сейчас Поттера видел.

— Что? – Невилл мигом принял сидячее положение.

— То, — ответил я, и наклонившись к нему, продолжил: — я сейчас пришел в комнату, а он там дрыхнет лежит.

— Как? Погоди, — Невилл тряхнул головой, — как в комнате? Утром ведь его не было.

— Я знаю Невилл, — раздраженно ответил я. – А сейчас вот появился.

— Ты спросил, где он был? – Невилл, кажется, не обратив на мой тон внимания, начал быстро шептать.

— Рон, его нужно к МакГонагал отвести, она хотела поговорить… Ты сказал ему?

— Да он послал меня, — я зло кинул на парту перо , которое только что достал из сумки.

— В смысле? – нахмурился Невилл. – Куда послал?

— Куда подальше.

— Ну, а ты спросил его?

— В какой момент? – я уже начинал реально злиться. Ну, чего он вечно тупит, а? Спаситель блин наш. Тормоз великий!

— Успокойся-ка Рон, ладно? О чем вы говорили-то? — Я глубоко вздохнул и сказал уже более спокойным тоном:

— Ни о чем. Я его разбудил, он меня покрыл матом и опять улегся спать, так что разговаривать и тащить его к МакГонагал будешь сам.

— Интересно, и когда же ?

— Не знаю, — честно ответил я. – Зато знаю, что хочу спать. Разбудишь когда урок закончится, — и подложив под голову учебник по истории, я наконец-то закрыл глаза.

* * *

Занятия в ОД мы сегодня закончили ровно в восемь. Ну, или почти ровно.

Когда мы вернулись в гостиную, я с громким вздохом облегчения упал на уже ставший любимым диван у камина.

— Подвинься, — Гермиона пихнула меня в левый бок и уселась рядом. В руках она опять держала какую-то книгу. А может все ту же самую, которую она читала еще в доме Сириуса. С другой стороны устало опустился на диван Невилл.

— Мерлин, — простонал он сонным голосом, — ну и неделька выдалась.

— Ага, — ответил я, зевая.

— Рон, иди спать, — Гермиона ласково погладила меня по щеке. Я улыбнулся с закрытыми глазами и наклонил голову к подруге. – Ты уже засыпаешь.

— Угу, сейчас пойду, — сказал я, не открывая глаз.

— Завтра уроков нет, — сказал Невилл. – Поверить не могу, целых два свободных дня!

— Это точно, — подтвердил я. – Буду завтра спать до обеда, и только попробуйте кто-нибудь раньше разбудить, зааважу на фиг, так и знайте!

— Да уж прям! — в голосе Гермионы послышалась улыбка.

— Считайте я вас предупреждал. Чтобы завтра претензий мне не предъявляли!

— Как скажешь босс, — ответил Невилл, а потом сказал: — Блин, я так устал.

— Это да, — согласился я, вспомнив что Невилл сегодня был в ОД с пяти часов. – Кстати, как новички?

— Никак, — пожал он плечами. – Почти ничего не знают. Пришлось учить с азов.

— Ну, ты справишься, — уверенно сказал я.

— Да уж, наверное, — усмехнулся Лонгботтом. – Блин, еще Поттера к декану тащить…

— Может, ну его на фиг, пусть там дальше спит? – предложил я.

— Неа, — мотнул он головой, — еще опять куда-нибудь исчезнет, а мне потом перед Грюмом отчитываться. Ну уж нет!

— Он тебя пошлет.

— Кто, Грюм?

— Поттер.

— Не пошлет, — отмахнулся Лонгботтом.

— Пошлет, — в тон ему ответил я.

— Кого я пошлю? . – раздался над головой хриплый голос, а в следующую секунду сонный растрепанный Гарри плюхнулся в стоявшее со стороны Невилла кресло и широко зевнул.

— Что, наконец-то проснулся? . – проворчал я.

Поттер ничего не ответил, только поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее.

— Чего уселся? – спросил Невилл, неприязненно покосившись на него. – Вставай, иди к МакГонагал.

— С хрена ли? – хмыкнул он.

— Она сказала, — скучным голосом продолжил Лонгботтом, — чтобы, когда ты появишься, сразу отправился к ней в кабинет.

Гарри опять начал ерзать в кресле, потом достал из кармана штанов свой телефон и посмотрел на него.

— Сейчас двадцать минут девятого, — сказал он, кладя телефон на стол. – Как ты думаешь, прилично на ночь глядя идти к одинокой женщине, находясь при этом в нетрезвом виде?

— Чушь не неси, — нахмурился Невилл. – Давай, давай топай.

— Не, — мотнул он головой, — завтра схожу.

— Поттер… — строго произнес Невилл.

— Что?! Я сказал, что пойду завтра, — твердо ответил Гарри. – Если тебе что-то не нравится, можешь тащить меня сам. Но учти, я буду вырываться, кусаться, пинаться и орать на великомаггловском трехэтажном.

— И станешь посмешищем для всей школы!

— Мы оба станем посмешищами, вот так-то. Сегодня я уже никуда не пойду!

Невилл молча буравил Гарри гневным взглядом. Поттер скрестил руки на груди и в упор смотрел на Невилла злыми холодными глазами.

— Тебе что-то не нравится? – его голос звучал издевательски ровно.

— Да, не нравится, — ответил Лонгботтом таким же ровным голосом. – Какого хрена ты здесь делаешь?!

Гарри замер. Мне даже показалось, что он весь напрягся, подтянулся, будто приготовился к нападению. Но уже через секунду он спокойно сидел в кресле.

— Учусь, — осклабился Поттер.

— Нет, что ты здесь делаешь? – Невилл еще больше наклонился к Поттеру, упершись локтями в колени.

— Говорю же, учусь, — твердо ответил Гарри.

— Что, в Америке уже не училось? – сощурился Невилл. – Целый год, пока мы тут воевали спокойно там проучился, даже не вспомнил о нас! А тут вдруг вернулся, смотрите-ка!

Гарри кинул на меня короткий взгляд. Я отвел глаза. А чего он ожидал? Я же не мог, не рассказать Невиллу, да он и не просил ни о чем таком.

— На что ты намекаешь? – ледяным голосом поинтересовался Поттер, снова переводя взгляд на Лонгботтома.

— Ни на что, — пожал он плечами и с довольным видом откинулся обратно на спинку дивана. – Я ни на что не намекаю.

Гарри сощурился и оценивающе посмотрел на Невилла, слегка склонив голову на бок.

— В таком случае, к чему это сейчас все было? Чтобы ты мне ни на что не намекнул? Не пора бы тебе Невилл, уже начать следить за собственными словами и поступками?

— А тебе – за своими, Поттер.

— Будь уверен, — Гарри сладко улыбнулся, демонстрируя удлиняющиеся клыки, от чего улыбка преобразовалась в хищную, — я слежу. У меня с этим нет проблем.

— Я рад это слышать, — криво улыбнулся в ответ Невилл. Его улыбка не возымела такой же эффект.

Клыки опять приняли нормальный вид, и Гарри широко радушно улыбнулся.

— Вот и отлично старина, — Гарри встал с кресла, и пройдя мимо нашего дивана хлопнул Невилла по плечу.

– Я рад, что мы с тобой поговорили. И кстати, Нев, перестань намекать, у тебя это плохо получается. Если тебе есть в чем меня обвинить, можешь говорить прямо. Ну не убью же я тебя в самом деле, да? – закончил он таким сладким тоном, что у меня мурашки по коже побежали. Уже в который раз после возвращения Гарри.

А потом мы услышали, как портрет за нашими спинами отъехал в сторону и опять встал на место, а Полная Дама что-то ворчала вслед вышедшему гриффиндорцу...

* * *

Погода сегодня с утра была теплой и солнечной, какой она обычно и должна быть во время «бабьего лета», раз уж во время обычного лета явление это оказалось редким. Сейчас бы взять метлы, да пойти на квиддичное поле! Но выходить из замка, даже на это самое поле было строго запрещено.

Я встал и оделся. Все еще спали… ну, кроме Поттера, наверное. Его кровать пустовала. Хотя что-то мне подсказывало, что пустовала она не «уже», а «еще», потому что я совершенно точно был уверен, что со вчерашнего вечера ночевать Гарри не возвращался.

«Наверное перекантовался в Выручай-комнате».

Да, скорее всего именно так. Ну, или может лежит и спит в гостиной. Но это по-моему, было бы уже глупостью со стороны Гарри. Что, так сложно пройти десять метров до комнаты?

Я еще раз посмотрел в окно. Блин, как же хотелось поиграть в квиддич! Ну, или хотя бы просто на метлах покататься. Но Мерлин бы побрал этого вездесущего Грюма, сто процентов меня запалит. А против Грюма, как и против лома , как говорится нет приема, да и перспектива иметь с ним дело мне как-то совсем не улыбалась. Поэтому я просто положил палочку в карман мантии, и тихо вышел из комнаты.

Коридоры Хогвартса казались непривычно тихими. Нет, я конечно не раз ходил по ним ночью, когда к этой тишине добавлялась еще и непроглядная темнота, и ожидание что вот-вот мы-таки набредем на Тайную комнату или на Снейпа, пытающегося прихватизировать философский камень, или на маньяка Сириуса, который как потом оказалось вовсе и не был маньякам… или на его маньячного крестника, как раз в этот момент напавшего на какого-нибудь ученика или пьющего какую-нибудь алкогольную бурду, или еще что-нибудь. Черт, опять этот гребаный пятый курс. Все, забудь уже о нем, забудь!

Я подошел к парадным воротам Хогварса. Двери были открыты. Наверное Филч не закрыл, а может считал что в его обязанности это и не входило. Забавно, зачем держать двери открытыми, если за них все равно запрещено выходить? Просто какая-то злая ирония.

Я подошел к самому порогу. Прохладный осенний ветерок приятно дул мне в лицо. Где-то вдалеке шелестел Запретный Лес, а звук и запах доносился до меня. Я немного постоял у порога, потом поднял ногу и решительно переступил его.

День был теплым, ветер – приятным, солнце светило мне прямо в лицо. Сейчас бы схватить Гарри за шкирку, сказать ему: «Забей-ка ты на все свои секреты дружок, и пошли полетаем! Как в старые добрые времена!», потом посадить его на его любимую «Молнию» и полететь на поле. Вот прямо отсюда, не тратя времени. Но хватать за шкирку было некого, сажать его было не на что, потому что у Гарри не было метлы (по крайней мере, я ее не видел когда мы прибыли сюда), а лететь было не то что некуда, – вообще нельзя. Я вздохнул и посмотрел в ту сторону, где была видна деревня Хогсмид, сильно опустевшая в последний год, и Лес простиравшийся за ней. И вдруг какое-то неприятное чувство заскребло под ложечкой. Я еще раз осмотрелся и заметил кого-то, приближающегося к Хогвартсу со стороны Запретного Леса.

Малфой.

Что это он там делал? Почему вышел? Стоп, он разве не должен быть в подземельях вместе с Паркинсон?

Малфой подошел к крыльцу Хогвартса и начал медленно подниматься по ступенькам.

— Малфой, а ты в курсе что за ворота школы нельзя выходить?!

— Теперь в курсе, — он вяло махнул рукой и прошел мимо меня.

— Не знал, что ты такой идиот, Малфой, — зло сказал я ему вслед. – Ну как, скольких магглов убил на этой неделе, а? Есть, чем похвастать перед своими?

Малфой остановился, но не повернулся ко мне.

— О чем ты?

— Брось, вся школа знает, где вы с Паркинсон пропадали. К своим в Хаддерсфилд бегали?

— Ты ничего не знаешь! – резко ответил он.

— В любом случае, зря вы вернулись, — ответил я. – Только подписали себе смертный приговор. Сами!

Малфой повернулся, и мне стало не по себе. Он посмотрел на меня своими водянистыми глазенками, в которых не было ни презрения, ни высокомерия, ни себялюбия – ничего малфоевского не плескалось в его глазах. Только усталость.

— Ну раз так, — тихо сказал он, слегка пожав плечами, — то не трать времени зря, Уизел. Лучше иди, подучи джигу-дрыгу. Не хочу, чтобы на моей могиле потом танцевали всякие неумехи! – и, немного подумав, добавил: — Если конечно, у меня будет могила.

И ушел.

Я стоял и тупо смотрел ему вслед, вообще не понимая, что это сейчас такое было. Это сказал Малфой? Тот самый Драко Малфой? Что-то это на него немного не похоже. Да даже не немного, а вообще не похоже!

И вдруг опять это неприятное чувство кольнуло, будто кто-то наблюдал за мной из соседних кустов. Я пристально вгляделся в ближайшие кусты росшие от меня на расстоянии метров ста, потом еще в одни подальше. Все было спокойно. Конечно, не могло здесь никого быть! Что за чушь в голову лезет! Это у меня уже мания преследования с этим Поттером началась. Хотя, кто это говорил что «то, что у вас мания преследования, еще не означает, что за вами не следят»? Хорошо сказал кстати.

Cтало не по себе, и я развернувшись на каблуках , быстро зашел обратно в школу и пошел в башню.

* * *

Гарри был там, где я его никак не ожидал увидеть: в туалете Плаксы Миртл. Сам я зашел туда совершенно случайно – чтобы стереть пятно с мантии, а он на втором этаже оказался ближе всех к лестнице. И вот я зашел туда, а там возле раковины стоит Гарри. Он тут же повернулся ко мне.

— Привет, — бодро сказал он, — чего не спишь в такую рань?

— А ты? – на автомате спросил я.

— Я вчера весь день проспал, забыл? – улыбнулся он и прошел мимо меня к двери.

— А что ты здесь делаешь? – я повернулся и недоуменно воззрился на него.

— Ухожу, — сказал он, выходя за дверь.

— Гарри постой, — я кинулся из туалета и догнал его в коридоре. Поттер шел быстрыми и широкими шагами. И куда спешить-то в утро субботы? – Погоди, ты сейчас куда?

— В гостиную, — ответил он, недоуменно воззрившись на меня.

— Н-да, тупой вопрос… Я вообще-то не об этом хотел спросить…

— А о том, где я пропадал три дня, я угадал? – перебил он меня.

— Угадал, — ответил я и почему-то почувствовал себя при этом виноватым. – Ну, сам посуди, тебя не было ЦЕЛЫХ три дня, — принялся я оправдываться, сам не зная зачем. – Орден весь Хогвартс обыскали. А потом ты вдруг заваливаешься пьяным посреди ночи, посылаешь Гермиону, затем и на меня на своем великомаггловском наорал. С Невиллом поругался… Знаешь, после такого хочешь – не хочешь, а объясниться надо.

— Да что тут объяснять, — поморщился он. – Бухал я все это время. Сам же сказал, что пьяным завалился, так что…

— Погоди, — я остановился и потянул его за локоть. Он тут же вырвал у меня руку, и отскочив на несколько шагов, тоже остановился и повернулся ко мне.

— Что? – раздраженно спросил Гарри.

— То есть, ты мне сейчас хочешь сказать, — спросил я, четко проговаривая каждое слово, — что ты пил три дня? Все это время ты где-то сидел и наливался? Пока мы искали тебя и места себе не находили, ты где-то бухал?! Твою мать, Поттер! Ты издеваешься?!

— Нет, я…

— Ты че, вообще охренел! У тебя мозги есть?! Орден всю школу перерыл, а он сидел где-то и тупо напивался! И где же это ты бухал, не просветишь?!

— В домике Хагрида.

Я аж дара речи лишился. Это просто уму непостижимо! Нет, это нормально вообще?! В домике Хогрида! Ох**ть!

— А ты в курсе, что за ворота школы нельзя выходить? – выдавил я из себя.

— Да, что-то такое мне МакГонагал действительно рассказывала, — кивнул он.

— Поттер, ты вообще нормальный? И что, Малфой и Паркинсон там с тобой бухали?

— Чего? – он удивленно уставился на меня, явно сбитый с толку. – А они тут при чем?

— При том, что они пропали тогда же, когда и ты, только Паркинсон нашлась наследующий день, а Малфой объявился сегодня.

Гарри равнодушно пожал плечами:

— И где они теперь?

— Паркинсон в подземельях, Малфой – на свободе. Пока, — добавил я.

— Ну может быть, они там тоже бухали, — опять пожал плечами Поттер, — а может и нет, не помню.

Даже не знаю, с чем можно было сравнить выражение моего лица в тот момент. Честное слово, я смотрел на Поттера, как будто вижу его в первый раз, и просто слов не находил.

— Знаешь Гарри, — сказал я в конце концов, — в списке самых неадекватных людей, с которыми я когда-либо был знаком, тебя пока что только Лавгуд обходит.

Наверное, я все-таки зря это сказал. Лицо Гарри тут же окаменело, взгляд опять похолодел, как это случалось уже столько раз всего за одну неделю. Он резко развернулся и пошел дальше.

— Тогда, может тебе, Уизли, стоит поменьше общаться с такими неадекватными людьми, а? – бросил он на ходу.

Мерлин! Ну, что опять не так? Неужели мы ни разу не можем спокойно поболтать, без этого его леденеющего взгляда? Наверное, для этого ему нужно находиться под оборотным зельем! Хотя, в поезде мы тоже мило так поболтали. Но там он почти и не принимал участия в разговоре, только слушал…

— Гарри, погоди. Да постой же ты! – я догнал его почти на углу. – Ты что, обиделся?

— Отвали.

— Да ладно тебе, я же пошутил!

— За языком последи!

— И это ты мне говоришь?! – я чуть не задохнулся от возмущения. – Я по крайней мере матом никого не крою!

— Знаешь, это была вполне нормальная моя реакция.

— Да ладно?

— Конечно! Я блин, так хорошо спал, так нет ведь, приперся, разбудил меня, да еще спрашивает: «Ты спишь, что ли? Поттер, ты спишь?». Убийственный вопрос! Нет, уже не сплю!

Я облегченно рассмеялся.

— Ну да, я умею задавать такие вопросы.

— Да уж, только ты так и умеешь. Потом еще удивляешься, что я тебя послал! Посмотрел бы я на твою реакцию.

— Гарри учти, если ты и меня так решишь разбудить, я долго думать не стану – сразу Авадой в лоб.

— Вот-вот! Видишь, какой я на самом деле добрый и хороший! А вы меня все обижаете.

— И не говори! Сволочи! . – я сочувственно покивал.

— Эх, только ты меня и понимаешь, Рон, — горестно вздохнул он. И мы опять рассмеялись. Прямо как в старые добрые времена…

* * *

— Твою мать, ну, где же он!

Вошедших в комнату Дина и Невилла ждало необычайное зрелище: задница Гарри, торчащая из-под кровати и доносившиеся от туда же отборные матерные выражения.

— Да ехарный бабай! – прорычал Гарри.

— Говорю же тебе, он должен быть в гостиной, — уже в который раз сказал я. – Ты его вчера там оставил.

— Рон, — донеслось из-под кровати нарочито дружелюбным тоном, — сделай мне огромное одолжение: НЕ ЕБ… И НЕ КАПАЙ НА МОЗГ!

Я пожал плечами и поудобнее улегся на кровати.

— Привет, — поздоровался я с ребятами.

— Привет, — ответил Дин, тоже идя к своей. – Что это у вас тут?

Ответить я не успел: показавшаяся в этот момент из-под кровати запыленная голова Поттера посмотрела на Невилла и чихнула.

— Слушай, Нев, помнишь, я вчера сотовый телефон на стол положил? Ну, перед тем, как мы с тобой поругались? Не знаешь, где он?

Да, так наверное только Гарри удается: превратить недавнюю ссору, в какой-то несущественный разговорчик. Было очевидно что вопрос застал Невилла врасплох , и он только отрицательно покачал головой.

— А ты, Дин?

— Не-а, — ответил тот.

— Черт. Черт-черт-черт! Ну, где он может быть? Люди, ну, отдайте мне мой телефон. Ну, пожаааааааааааааалуйста.

— Ты что думаешь, это мы его взяли ? — сразу вскинулся Невилл.

— Нев, если ты будешь воспринимать все мои слова так близко к сердцу, то рискуешь поседеть еще до окончания школы. Вон, как я, — заявил Поттер, откидывая в сторону покрывало вместе с одеялом.

Невилл насупился и отвернулся к кровати. Я внимательно присмотрелся к Гарри. И действительно, у него были седые волосы на висках. И как я раньше не заметил?

— Может, его эльфы убрали? – предположил Дин.

— Куда убрали? – почти взвыл Гарри.

— Откуда я знаю? Может, вообще выбросили. А что, они ведь не знают, что это за штуковина.

— Я тебе дам «выбросили». Они же не такие придурки, — Гарри задумчиво посмотрел на выпотрошенную тумбочку и добавил: — Наверное. Блин, ну как я буду без телефона?

— Раньше же как-то жил, — беззаботно ответил я.

— Ха! Раньше – это когда было! А сейчас – это сейчас! Между двумя этими понятиями, огромный промежуток времени, знаешь ли!

— Может, он у тебя под подушкой лежит? – предложил я, вспомнив как искал эссе по истории.

Поттер посмотрел на меня отупевшим взглядом.

— Ты упал что ли? Я тебе кто, гламурная девица чтобы, все что ни попадя под подушку прятать? – но все же поднял ее, следом отвернул простыню и матрас – пусто. – Да ему здесь и неоткуда взяться, — мрачно подвел он итог и плюхнулся на расстеленную постель. – ФААААК! И где мне его теперь искать?

— А заклинанием не пробовал призвать? . – отозвался Невилл. – Есть интересный такой способ.

— Не сработает, — покачал головой Гарри, словно не замечая шпильки в голосе Невилла. – На него магия не действует. Иначе бы он и не работал тут.

— Ищи Гарри, я верю, что ты найдешь, — подбодрил я друга.

— Лучше бы ты мне не моральную поддержку организовывал, а помог, — ответил он.

— Тот же парень Дин, сказал, что ты все можешь найти, если захочешь, — вспомнил я. – Забыл?

— А почему он так сказал? – не понял Дин, на этот раз тот, который Томас.

— Профессия такая, — проворчал Гарри.

— Что? – насторожился Невилл.

— Да ничего, — нетерпеливо ответил Поттер, снова сползая на пол и заглядывая под кровать. – Шутка. Не бери в голову.

— Знаешь, — снова подал голос Дин, — самое простое решение – это позвонить на него.

— А что, у тебя тоже есть телефон? – прохрипел Гарри, вылезая наружу с пустыми руками. Под кроватью ничего не было, как и в предыдущие пятьдесят пять раз.

— Нет. Ты у нас один в школе с сотовым ходишь.

Гарри опять вздохнул, и некоторое время молча сидел на полу, уставившись на какую-то точку на тумбочке. Потом вдруг вскочил и буркнув: «Видимо, другого и не остается», выбежал из комнаты.

— И что это сейчас было? . – Невилл недоуменно смотрел на только что закрывшуюся дверь.

— Это был Гарри по фамилии Поттер, — усмехнулся Дин и, повернувшись к Невиллу, спросил: — Ну, что тебе Дамблдор сказал?

— Ты был у Дамблдора? , – оживился я, садясь на кровати.

— Да, — ответил Невилл, садясь на свою, — он меня вызвал после завтрака. Показал воспоминание. Он сказал, что собирался показать мне его еще весной, но… из-за того, что случилось… Ну, вы помните те события февраля.

О, да, такое сложно забыть. Середина февраля. Ночь, когда Малфой провел в Хогвартс Пожирателей и попытался убить Дамблдора, правда, совершенно безуспешно. Тогда они взорвали гаргулий, не пропускавших их к директору, и вынесли саму дверь. Обломки несчастных статуй валялись по всему коридору, но за лето их снова привели в порядок, правда теперь они стали еще более угрюмыми. Наверное, все было бы и не так ужасно, если бы именно в ту ночь Дамблдор с Невиллом не попробовали уничтожить кольцо – один из крестражей Волдеморта. Они конечно, окружили себя кучей заклинаний на всякий случай, но защита у кольца оказалось что надо и сработала она в основном вся, направившись на директора. Что там точно случилось Невилл четко не мог рассказать, его самого отбросило к дальнему шкафу, завалило обломками, и он просто вырубился. Когда пришел в себя, в кабинете уже было полно Пожирателей. Они не собирались сразу убивать старика. Конечно, когда еще такая возможность выпадет – попытать директора Хогвартса! А потом… Малфой все тянул, тянул – не мог выпустить Аваду, и дотянул до того, что уже и орденовцы подоспели. Директор после той ночи надолго из жизни школы выбыл. Чтобы окончательно прийти в себя, ему понадобилось около двух месяцев. Так что на том кольце, которое мы с Невиллом потом все-таки уничтожили, поиск крестражей сильно застопорился.

Теперь, кажется, дело снова оживало.

— В общем, помните то воспоминание Слизнорта, которое мы вместе с Симусом добывали?

Мы с Дином синхронно кивнули и, немного подумав, перебрались на кровать Симуса – она была ближе к Невилловской.

— Так вот, мы же его тогда не смогли посмотреть, потому что Омут Памяти был у Снейпа, а чертов предатель сбежал, а потом уже и не до этого было, и… В общем, не суть. Мы же тогда так и не посмотрели его. А там оказывается было-то!.. – как-то горько усмехнулся Невилл. — В общем, этот Сами-Знаете-Кто, когда учился в школе, тоже входил в этот дурацкий клуб и однажды он спросил Слизнорта о крестражах и сказал что типа, что если их будет не один, а семь. Вот и все, — пожал он плечами.

— М-даа, я надеялся на что-то большее, — в голосе Дина слышалось отчетливое разочарование. – И только из-за этого старикан скрывал воспоминания?

— Выходит, что да. И кстати, Рон, — Невилл посмотрел на меня, — не рассказывай об этом Гарри, ладно? И Гермионе скажи, чтобы тоже ни о чем таком ему не говорила.

— Почему? . – я недоумевающе посмотрел на Лонгботтома.

— Просто не говори и все. Вообще ни о чем: ни про мои походы к Дамблдору, ни про поиски крестражей. Ни. О. Чем. Понятно? Я ему, может сам все потом расскажу, — Невилл выжидающе посмотрел на меня.

— Ну ладно, — пожал я плечами, не понимая, зачем ему все это. – Если ты просишь…

— Спасибо. Я знал, что ты поймешь.

Если честно, то я ни хрена не понял, но не стал ничего спрашивать. Если Невилл просил, значит это не просто так.

— Ладно, и что такого ужасного в этом воспоминании? – Дин буквально вернул нас к насущной проблеме.

— Ну, Дамблдор считает, что возможно именно столько крестражей у Сами-Знаете-Кого. Семь – типа, его счастливое число.

Дин присвистнул.

— Фегасе! Это ж мы замучаемся искать! Семь крестражей! Легче застрелиться, чес-слово!

— Легче что? – не догнал я.

— Они наверняка разбросаны по всему свету, — продолжал Дин. – Слушай Нев, а Дамблдор не рассказал какие-нибудь способы найти их?

Невилл поморщился от сокращения имени, прилепившегося к нему после Гарри, и сказал:

— Нет. Тогда бы он и сам бы их уже нашел, а не поручил бы это дело нам. Ладно, не суть. В общем, он еще сказал, что один или даже несколько крестражей могут храниться в Хогвартсе.

— Так-так, — Дин уселся поудобнее и наклонился к Невиллу. – У него есть какие-нибудь идеи на этот счет?

— Без понятия, — беспомощно пожал плечами Лонгботтом. – Если честно, я вообще не понимаю, зачем он мне все это показывает, рассказывает? Если подумать, то он и сам прекрасно может раздобыть все крестражи, и моя помощь ему тут совершенно не нужна.

Мы с Дином промолчали, не зная что ответить.

— Ладно, не берите в голову, — махнул он рукой. – Просто каждый раз, когда Дамблдор рассказывает мне что-нибудь об этих крестражах, у меня такое чувство, будто эта информация вот прямо под моим носом была, а я ее не видел, вот ему и приходится все мне разжевывать. Обидно конечно, но еще больше не понятно, почему бы ему не перестать тратить на меня время и самому все найти.

— Да не парься ты, — бодро сказал Дин. – Лично я ничего такого под своим носом не видел. И вообще, это же Дамблдор, а он всегда себе на уме. Так что лучше выбрось это из головы. Надо рассказать Гермионе, у нее наверняка будут какие-нибудь идеи…

— И не только об этом, — кивнул Невилл. Кажется, утешение Дина не произвело на него ожидаемого эффекта.

— Ладно, только я сам с ней поговорю, — вставая, сказал я, и прекрасно понимая, что имел ввиду Невилл.

* * *

— Семь? Вы уверены в этом?

— Ну, так думает Дамблдор.

— Ладно, — Гермиона потерла лоб, — и один из них находится в Хогвартсе?

— Да, скорее всего так.

— А почему именно здесь?

Я пожал плечами.

— Спроси у Дамблдора.

— Конечно, Сам-Знаешь-Кто не стал бы прятать все крестражи в одном месте, — задумчиво сказала Гермиона.

— Гермиона, — я предупреждающе понизил голос, — мне кажется, это не то место, где нужно говорить о таких вещах в полный голос.

Я осмотрел библиотеку. Конечно, она была почти пустой, но все же… Это дурацкое чувство, появившееся утром, когда я стоял возле ворот Хогвартса снова проснулось.

— Да, ты прав, — согласно кивнула она. – Знаешь, кажется у меня есть кое-какие мысли, но все нужно проверить, — пробормотала она, глядя куда-то мимо меня. – Ладно, сейчас мне нужен Гарри, — она развернулась и пошла в глубь библиотеки.

— Гарри? – я последовал за ней. – Зачем?

— У него одна книга… Помнишь, я брала с собой? – она подошла к одному из стеллажей и достала какой-то старинный фолиант. Я остановился рядом.

— А почему она у него?

— Попросил. В конце концов, книги Сириуса и его тоже книги, — пожала она плечами, перелистывая фолиант на ближайшем пустом столе.

— Гермиона, — я наклонился к ней. – Слушай, ты рассказала ему, какими поисками занимается Невилл.

Гермиона оторвалась от книги и серьезно посмотрела на меня.

— Не было повода, а что?

— Хорошо, — облегченно вздохнул я. – И не рассказывай, ладно?

— Почему?

— Невилл попросил. Ни о чем не рассказывай. Даже о занятиях с Дамблдором не говори. Вообще ни о чем, связанным с этим. Ясно?

— Ну ясно, но почему? . – опять спросила она.

— Не знаю, — пожал я плечами. – Кажется, Нев ему не доверяет.

— Что за глупости! Это же Гарри!

— Гермиона, говори потише.

— Извини. Просто это… невероятно. Не доверяет Гарри?

— Да не волнуйся ты так. Он ему все расскажет, я уверен. Ты поняла?

— Ладно. Я ничего не скажу.

— Спасибо, — улыбнулся я.

Когда я вернулся в башню, Гарри как раз выбегал из спальни, а следом за ним и Дин с Невиллом.

— Вы куда? . – спросил я, все еще стоя у входа.

— Тихо! – шикнул на меня Гарри.

Я замолчал и услышал какой-то еле различимый звук, вроде… Музыка! Вроде той, что стояла на звонке у Гарри. Поттер подошел к одному из кресел и пинком ноги отодвинул его в сторону. Звук тут же стал громче, и я отчетливо слышал чей-то высокий мужской голос, почти перешедший на крик:

I won't take no prisoners won't spare no lives

Nobody's putting up a fight

I got my bell I'm gonna take you to hell

I'm gonna get ya, satan get ya (1)

Телефон орал, пока Гарри оставил в покое кресло, нагнулся и подобрал сотовый, сдул пыль, повертел в руках, осматривая, и только после этого выключил звук.

— Никогда бы не подумал искать его под креслом, — хмыкнул он, поворачиваясь к нам.

— Ну, и песенки ты слушаешь, — сказал Дин.

— А мне нравится, — просто ответил Гарри, засовывая телефон в карман.

— Позитивные.

— Ну, а как же иначе? – улыбнулся Поттер.

— Гарри, а откуда у тебя еще один сотовый?

Я проследил за взглядом Дина и заметил, что в одной руке Гарри сжимал какой-то темно-бордовый телефон.

— Выручай-комната снабдила, — пожал он плечами. – А то откуда здесь взяться второму?

— Выручай-комната? – переспросил Невилл, не скрывая недоверия в голосе.

— Да. Я представил телефон одной знакомой… И ву-а-ля!

— А почему свой не представил?

— А какая разница? Мне же только для поисков. Ладно, я пошел, — второй телефон тоже перекочевал в карман, и Гарри направился к выходу.

— Ты куда? – по привычке окликнул я его.

— В библиотеку, — и портрет снова встал на место.

* * *

Гарри вытащил из шкафа большую черную сумку с белой надписью «SPORTS» , и принялся выгребать оттуда все, что там лежало. А что там только не лежало!

— И как это все сюда поместилось? – спросил я его, немного ошарашено, глядя на набравшуюся на кровати кучу.

— Расширяющие Пространство Чары, — ответил он.

— А почему сумка?

— Удобнее, — пожал он плечами. – Чемоданы достали уже.

Я промолчал. Мой сундук как был куплен еще Чарли на первом курсе, так я до сих пор с ним и хожу. Хотя конечно, с таким громоздким… С такой сумкой, наверное, и правда удобнее.

— О, вот они! – с победоносным возгласом объявил Гарри, вытаскивая из какого-то кармана стопку тетрадок.

— Что это?

— Мои конспекты из Файрнгота. Конспекты, сочинения, эссе и так далее и тому подобное. Прошу.

Я взял одну из тетрадей, белую с нарисованной петрушкой и надписью: «Люблю зелень» и начал листать. Листы были расчерчены в клетку и исписаны всякими формулами, кружочками и прямоугольниками, от которых во все стороны шли стрелки, подписанные заглавными буквами, линиями… эээ… как их там?... пукн… пунтк… пунк-тир-ны-ми, вот! Мне это Гермиона в прошлом году объясняла, это я помню. Не помню, правда, для чего объясняла…

— Что это?

— Физика. Только здесь самые ее основы – механика.

— Н-даа… Мне это так о многом говорит… И зачем тебе это?

— Изучал в Файрнготе пару месяцев. Там нужно было в обязательном порядке изучать два маггловских предмета.

— Жуть, — посочувствовал я.

— Да нет, это не так уж и ужасно. В каждой школе свои порядки... Так, где же это… А! Вот держи, — с этими словами Гарри вручил мне другую, раскрытую тетрадку. На середине страницы было выведено большими буквами «Сравнительная Характеристика Гоблинских Экономических Реформ XVIII и XIX вв.», а дальше шли полторы страницы сплошного текста, от одного вида которого у меня начало темнеть в глазах.

— Нам вроде это задавали на выходные? – как бы между прочим спросил Гарри.

— Угу, — буркнул я, перелистывая страницы вперед. Тема занимала где-то около четырех с половиной тетрадных листов… И что, это все надо будет переписать?

— Да не парься ты, — засмеялся Гарри, — не будем мы это все переписывать. Это же повеситься и застрелиться.

— Чего-чего? . – переспросил я, отрываясь от его тетради по истории. – Слушай, а чей это почерк?

Почерк действительно был не Поттеровский – слишком какой-то не корявый, а совсем наоборот. Вообще, листая эту тетрадку, складывалось такое ощущение, что лекции в ней записывали как минимум пять разных людей.

— У одного моего приятеля, Фродо. Точнее, это его Прыткопишущая руч… перо. Ты же не думаешь, что я действительно сидел и строчил всю эту бурду на пять страниц?

В такое действительно верилось с трудом.

— …На Истории мы обычно занимались чем-нибудь более полезным.

— Это чем же? – хмыкнул я.

— В дурака играли, например.

— Это еще что за зверь?!

— Это игра карточная, — рассмеялся Поттер.

— Ясно.

В карты я никогда не играл, не знаю правил ни одной игры и даже названия мастей. И дело даже не в том, что у меня не было возможности научиться. Да, в семье у нас не играл никто, но на факультете у нескольких человек – в основном, магглорожденных – были колоды, и я даже пару раз наблюдал за игрой. Ничего не понял. Шахматы меня всегда намного больше привлекали.

— Не знаю. Я как-то не вижу ничего особенного в картах. Как по мне, так шахматы намного лучше, — сказал я.

— Это дело вкуса, — пожал плечами Гарри .

— Да, наверное… И что, вы играли в карты прямо на уроках?

— Ну, если это были скучные уроки и их вели нудные учителя, вроде нашего Бинса, то да.

— Даже страшно представить, что было бы, если бы я на Трансфигурации решил поиграть в карты, потому что мне было неохота сначала прочитать теорию, — усмехнулся я.

— Ну, я думаю, это было бы последним, что ты успел бы сделать в своей жизни!

— Это точно!

Я рассмеялся, представив себе эту картину. Да профессор МакГонагал меня просто уничтожила бы!

Я закрыл тетрадь Гарри и изумленно воззрился на ее обложку: красные и желтые сердечки и цветочки на темно-розовом фоне. М-да, ну и расцветочка. Меня, если честно, от этого самого розового до сих пор тошнит, еще со времен Амбридж. Я услышал, как Гарри смеется надо мной.

— Мило, — выдавил я из себя.

Смех начал усиливаться.

— Ну, что! – я зло посмотрел на Поттера, чувствуя как кровь приливает к щекам.

— Ничего, — ответил он, весело пожимая плечами, — просто… ох, ты мне сейчас такую вещь напомнил… С этой тетрадкой, между прочим, целая история связана, вот!

— Как мило, — буркнул я, возвращая ему его тетрадку. – Ну, почему именно розовый?

— Не знаю, — пожал он плечами, — я девчонок вообще никогда не понимал. А тем более Бет. Она не подается никаким законам логики, даже женской!

— Ээ, о чем ты сейчас?

Гарри глубоко вздохнул и покачал головой.

— Да так, ни о чем. Ладно, конспект по истории у нас есть, осталось перетащить это все на пергамент.

— Ты же не собираешься все это переписывать!

— Рон, ты че упал что ли? Кто ж в наше время такими вещами занимается?

С этими словами он призвал из тумбочки два листа пергамента и раскрыл тетрадь на нужной странице. Пара взмахов палочкой, невербальное заклинание – и весь его конспект проступил на обоих листках так, что даже смогли уместиться. Еще взмах, и почерки на пергаментах приобрели кое-какие сходства с нашими. Даже фамилии в верхних углах проступили.

— Рон, какой ты однако трудолюбивый, — сказал Гарри, глядя на пергамент, заполненный моими каракулями. – И как тебе только хватило терпения это все написать? Небось все выходные трудился?

— А ты как думал! — я выхватил свое домашнее задание и быстро просмотрел его. Так, ну вроде все в порядке. Почерк такой же скачущий и, как выражалась Гермиона «неадекватный», знаки препинания почти не встречаются, а орфографических ошибок даже больше, чем обычно. – У нас ведь теперь будет два абсолютно одинаковых конспекта.

— Ты считаешь, Бинсу есть до этого какое-то дело? Вот и я так не считаю.

— Ну, и мастерски же ты подделываешь почерки… — невольно восхитился я. Когда ответа не последовало, я поднял глаза на Гарри.

Он сидел на полу напротив, опершись спиной о кровать и положив локоть левой руки на согнутое колено, и задумчиво смотрел на меня, словно чего-то ждал. Стоило мне встретиться с ним взглядом, как серьезную мину сменила задорная, слегка натянутая улыбка.

— Что? – нахмурился я. Такие метаморфозы мне никогда не нравились.

— Ничего, — покачал он головой, и начал собирать тетрадки. – Если что, конспекты будут в тумбочке, пользуйтесь.

Я кивнул, чувствуя себя полным придурком. Потому что что-то было не так, и это «что-то» я ощутимо упускаю.

________________________

1 — песня AC/DC — Hells Bells