Гермиона осторожно выскользнула из-под одеяла, потянулась и тихо, чтобы не разбудить спящего, вышла из комнаты. Душ был тесным и темным, к тому же не было горячей воды.
Стоя под ледяными струями, девушка задумалась о том, что делает. Вспомнила о том, как ступила на этот путь. Сначала страх и ненависть, а потом удовольствие...
Страх
...Она бежала по темному переулку, стараясь скрыться от людей, которые хотели убить ее. Заклятия, во всяком случае те, которые она знала, не действовали на них, поэтому ненужную палочку она засунула за ремень юбки. Грязь под ногами неприятно хлюпала. Каблуки туфель уже давно сломались, одежда испачкалась после неоднократного преодоления возникших на пути препятствий в виде мусорных контейнеров, машин...
Раздалось слабое шипение, над ухом просвистела пуля. От неожиданности Гермиона рванулась в сторону, зацепила ногой кусок проволочной сетки и упала. Размокшие от прошедшего вечером дождя коробки смягчили ее падение. Девушка тут же постаралась встать, но сильный удар ноги, пришедшийся прямо в солнечное сплетение, заставил отказаться ее от этой мысли. Она скорчилась от боли и тихо застонала.
— Кончай ее, — услышала она злой мужской голос.
— Ты уверен, что это одна из них? — второй голос был неуверенным.
— Даже если не так, то, что с ней еще делать?
— Можно было бы поразвлечься. Смотри, какая куколка.
— Я сказал: убей ее, — первый голос стал еще жестче.
— Ну ладно, босс.
Гермиона услышала шипение извлекаемого из ножен лезвия.
"Они убьют тебя, если ты ничего не предпримешь", — услышала она свой внутренний голос.
Внезапно в ней распрямилась какая-то пружина — жажда жизни — девушка резко выхватила палочку, другой рукой схватила кусок деревянного ящика, валявшийся рядом.
Беззвучное заклинание. Взмах острым хрустальным лезвием. Еще один. Прыжок. Еще один взмах.
Второй мужчина, пытаясь зажать рассеченное горло, повалился к ее ногам. Первый уже корчился в судорогах, его кисть, сжимающая нож, валялась рядом. Гермиона кинула подальше хрустальное лезвие, которое пару секунд назад было всего лишь куском фанеры, пнула ногой, отбрасывая подальше от еще живого мужчины, пистолет, прислонилась к стене и разрыдалась.
"Почему ты плачешь? — вопрошал ее внутренний голос. — Ты ведь защищалась!"
— Я убила их... — простонала девочка, пятясь от тел магглов.
"Иначе они убили бы тебя".
— Почему?.. что я им сделала?
"Не догадываешься? Они знали, что ты волшебница. Они охотились за тобой".
— Инквизиция?.. — Гермиона тыльной стороной ладони вытерла слезы, но этим только размазала грязь на лице.
"Теперь просто трупы".
— Да. Теперь просто трупы.
Девушка в последний раз взглянула на магглов, развернулась и пошла прочь из переулка, домой.
В свете восходящего солнца их кровь казалась разлитым вином.
Тогда она убила в первый раз. Первый раз из-за страха. Она защищалась, и совесть ее тогда осталась чиста.
Обернувшись полотенцем, Гермиона вышла из душа. Парень — владелец квартирки — все еще спал.
Томми, а может Тони. Гермиона не помнила, как его зовут, но это было неважно. Можно сказать, что его даже звали, а не зовут.
Она достала из его валявшейся посреди комнаты куртки нож и присела перед кроватью на корточки.
— Вставай! — позвала она его. — Пора просыпаться.
Томми (Тони?) открыл глаза и взглянул на девушку.
— Энн. Ты так рано проснулась?
Гермиона уже не удивлялась, когда слышала по утрам незнакомые имена в обращении к себе.
— Знаешь, Томми...
— Я Грэг, дорогая, — перебил он девушку.
— Грэг?.. Должно быть, вчера я слишком много выпила. Так вот, Грэг, ты ведь знаешь, кто я. Не так ли?
Вот это она любила: выражение их лиц, когда они тщетно пытаются скрыть удивление.
— А... А кто ты?
— Не придуривайся, — все тем же щебетом продолжала Гермиона. — Ты знаешь, кто я. Я знаю, кто ты. Мы оба знаем, что ты должен был сделать.
Ненависть.
...Они познакомились в одном из лондонских клубов. За ночь они сблизились, и он отвез ее в мотель. Она уже давно рассталась с девственностью, но заниматься любовью с практически незнакомым человеком было несколько непривычно. А после душа, когда он утомленный уже спал, Гермиона, послушавшись внутреннего голоса, обыскала его вещи.
Нож, пистолет и фото раскрыли перед ней намерения нового знакомого. Фотографию, волшебную, на которой она куда-то шла, медленно передвигая ногам, Гермиона сунула в свою куртку.
А как он себя вел! Не каждый смог бы уложить ее в постель в первый же день знакомства! И все ради того, чтобы убить ее!
Интересно, а почему он не убил ее сразу?
"Он захотел легкого секса". — Внутренний голос был как всегда прав.
Злоба вскипела в ней. Ненависть застлала глаза, и мир потонул в кровавом безумии.
Когда Гермиона пришла в себя, вид кровавого месива в кровати заставил ее как можно быстрее покинуть номер. Наложив на себя чары, она незамеченной покинула мотель. Позже в газетах она читала о зверском убийстве мужчины: восемь выстрелов в голову, около тридцати ножевых ранений. Но все это забылось, и только фотография, лежащая среди фотографий других волшебников Лондона, напоминала ей об этом.
Потом ей стало даже приятно убивать, смотреть, как они мучаются. Смотреть в их глаза. Зная, что они, наконец-то, поняли, что в постель ее затаскивать не надо было. Правда, приходилось обставлять все так, чтобы нашедшие труп не подумали, что убийца занимался с жертвой любовью — ей не хотелось терять секс со смертниками. Он приносил ей дикое наслаждение.
В глазах Грэга она видела страх, видела, что он понял, какую совершил ошибку.
Гермиона перехватила нож в левую руку, правой обняла мужчину и притянула к себе его голову. Жадно поцеловала его. Она почувствовала, как его перестает бить дрожь — наверное, он подумал, что она не убьет его. Его рука потянулась к ней, намериваясь возобновить ласки.
Одним резким движением Гермиона вонзила нож под ребра, прямо в сердце, опережая тот момент, когда рука Грэга дотянется до ее чистой кожи.
Еще один.
Пора домой, а то родители будут беспокоиться.
Проснувшись, Гермиона решила, что сегодня ей следует пойти в какой-нибудь готический клуб. В Лондоне таких не очень-то и много осталось, но магглорожденные волшебники частенько их посещают. Кто-то ей рассказывал, что однажды в таком клубе видел вокалиста Weird Sisters.
Родители смотрели в гостиной телевизор, они уже привыкли к ночным прогулкам дочери.
— Ты к своим? — как всегда спросил отец.
— Ну не к магглам же? — сделав наивное лицо, ответила Гермиона.
Выйдя в сумрак вечернего города, Гермиона зашла в узкую улочку, где ее никто не смог бы увидеть, и несколькими взмахами палочки изменила одежду на себе.
Босоножки превратились в высокие черные ботинки на толстой подошве, шорты в обтягивающие стройные ноги кожаные штаны, розовый топ — в белую викторианскую блузу. Еще одним взмахом палочки, девушка материализовала легкий черный плащ, из кармана которого достала резинку и стянула волосы в хвост.
Спустя полчаса ходьбы она оказалась в компании подобно ей одетых людей. По пути она наколдовала себе макияж, поэтому лицо ее светилось бледностью, а глаза и губы чернотой.
Электронная готика сменялась раскатами органа, ревом электрогитар и обратно. Музыканты на сцене менялись постоянно. В свете софитов и лазеров лица вокруг искажались и преображались, люди вокруг двигались в яростном ритме музыки. И даже в те редкие секунды, когда музыка прекращалась, движение не останавливалась.
Конечно, это были не те готы, что сидят на кладбищах и беседуют о смерти. Это были того рода люди, которые просто не верили в постоянные чувства и нормальную жизнь. Поэтому они и приходили в подобные места, где каждый знал, что подружки или друга больше чем на ночь не бывает.
Кто-то предложил Гермионе таблетку какой-то наркоты. Девушка знала, что после всех предупреждающих заклятий, которые она на себя наложила, наркотик не подействует, но отказываться было невежливо.
Группа на сцене заиграла знакомую песню, вроде даже про любовь.
I'm not in love, but I'm gonna fuck you
'til somebody better comes along.
Какой-то симпатичный парень, возможно даже тот, что дал ей таблетку, оттеснил ее в угол. И только, когда его рука легла на грудь, Гермиона почувствовала, что наркотик все же действует — мир вокруг обрел новые краски, чувства обострились, а разум медленно тонул в тумане удовольствия.
Девушка прильнула к парню и впилась в его губы своими. Глаза закрылись, дыхание участилось, ее руки гладили его тело сквозь тонкий шелк рубашки. Он был уже на взводе и, подняв ее, затащил в закуток, который не был виден из зала.
"Остановись! — крикнул внутренний голос. — Он не тот, кто тебе нужен!"
Но наркотик заглушил его крик, и Гермиона, расстегивая рубашку незнакомца, без остатка отдалась во власть наркотического и сексуального наслаждения.
Она пришла в себя через пару часов. Вечеринка еще продолжалась, но готы уже расходились. Застегнув пуговицы на блузе, она вышла на улицу. Утренний лондонский воздух заполнил ее легкие и очистил разум.
Она отдалась обычному человеку! Он даже не охотился за ней. А вообще, был ли здесь кто-нибудь из охотников? Даже если и был, то сейчас его нет. Нет даже смысла проверять. А что, если они узнали, как она их определяет? Что если они изменили их?
Метка.
Она не переживала особо, что неделю назад ей пришлось убить человека. Она знала — из них двоих в живых мог остаться только один.
Гермиона зашла в клуб, и танцевальный ритм оглушил ее, вид полуголых тел, их аромат, смешивающийся с запахами табака, алкоголя и еще чего-то, захватили ее и внесли в толпу танцующих.
Спустя час ей пришла в голову интересная мысль: а нет ли среди танцующих охотников. А если и есть, то, как их найти?
Чем они отличаются от обычных магглов? Они хотят убивать, они знают свои жертвы, они неуязвимы для магии...
Вот оно!
Аккуратно Гермиона достала палочку, которая была заткнута за голенище высоких ботинок, и начала посылать в людей слабенькие заклятия. Часа через два она нашла того, кого искала: от одного юноши, лет двадцати, заклятие отскочило, попав в малолетнюю девчонку. Спрятав палочку, Гермиона пробилась к нему.
Дальше все было лишь делом техники: соблазнять девушка умела идеально.
В его кармане она нашла фотографию девочки лет пятнадцати. Вроде бы та училась на пятом курсе Слизерина.
Позже волшебница нашла заклинание, позволявшее преобразовывать палочку в любой соизмеримый предмет туалета. Больше всего ей нравилось широкое бронзовое запястье.
Гермиона спросила у выходящей из клуба парочки закурить. Затянувшись, она побрела к входу в подземку. В голове роились странные мысли: что это было наркотик или ее желание? Неужели страсть стала для нее важнее цели? Неужели секс стал важнее убийства?
В поезде метро она заснула. Сон принес ей образы друзей, с которыми ей предстояло встретиться в сентябре.
Стояла посреди захламленного помещения. Книги, свитки, карты, чернильницы горами возвышались вокруг. Она вышла из комнаты через весящую на одной петле дверь и оказалась посреди залитого лунным светом поля. Только вместо травы из земли росли перья птиц, а деревья были казненными на крестах и столбах людьми.
Она услышала крик. Сделав несколько шагов, она увидела клетки, в которых были заключены ее друзья: Гарри, Луна, Рон, Джинни... И еще миллионы клеток со знакомыми ей людьми. Где-то среди них были и ее родители.
Гарри и Джинни целовались, обнявшись, невзирая на разделявшие их прутья, Луна что-то шептала, сидя в углу, а Рон печально смотрел на саму Гермиону. Остальные молча разглядывали весящие в небе звезды, яростно мигающие красными сполохами.
Подойдя ближе, Гермиона вдруг увидела не знакомых, а себя во множестве лиц. И все Гермионы не были похожи на нее сегодняшнюю. Взмах ресниц и наваждение исчезло — в клетках снова оказались ее друзья и знакомые.
Девушка выхватила из-за пояса пистолет. Стальной монстр был тяжел для ее руки, но это не помешало девушке разрядить обойму в Рона и Джинни. Одна из пуль срикошетила и пробила череп Луны.
Гермиона подошла к Гарри и притянула его к себе. Клетки исчезли и двое молодых людей оказались стоящими среди камней и песка. Только три трупа и впитываемая известняком кровь были им компанией.
Гермиона прикоснулась губами к шее Гарри и тут же поняла, что для полноты ощущений ей придется убить его.
Она вскрикнула, когда во сне дошла до пика ощущений, вонзив в сердце Гарри острый клинок.
— Тише, — услышала она голос. — Не надо кричать.
Гермиона открыла глаза и увидела вокруг грязь поезда метро. Какая-то девушка трясла ее за плечо. На девушке были синие потертые джинсы, кеды, белый джемпер. Подняв глаза, Гермиона увидела миловидное лицо, обрамленное золотыми волосами.
— Вы закричали во сне, — робко ответила девушка, глядя в удивленные глаза Гермионы. — Плохой сон?
— Не то чтобы... — протянула волшебница, пытаясь удержать в голове остатки видения. — Наверное, наоборот.
Поезд остановился, и Гермиона поняла, что даже не знает, зачем села в него. Обычно домой она добиралась либо на такси, либо магическими методами.
— Мне пора выходить, — сухо сказала Гермиона и, отстранив от себя девушку, вышла из вагона.
Девушка, однако, вышла вслед за ней.
— Вы оборонили свой браслет, — она протянула Гермионе запястье.
"Это невозможно! Оно заколдовано!" — чуть не выкрикнула волшебница.
— Кто вы? — зло спросила она, глядя в голубые искрящиеся глаза девушки.
Та спрятала руку с запястьем за спину и виновато улыбнулась.
— Мое имя Трейси, — она сжала губы и будто бы о чем-то задумалась. — А вы, должно быть, Гермиона?
Волшебница открыла рот, но слова застряли в горящем от сухости горле.
— Это выгравировано на вашем браслете.
— Отдайте мне его, Трейси, — Гермиона вложила в просьбу немного магии, но ее собеседница даже не моргнула.
— Потом. Для начала я хотела бы поговорить с вами, — голос у девушки был спокойным, несмотря на ярость, исходящую от Гермионы. — Пойдемте в какое-нибудь кафе.
Гермиона предприняла еще одну попытку вернуть себе запястье, но Трейси легко воспрепятствовала этому.
— Хорошо, — устало сказала Гермиона и пошла вслед за девушкой.
— Я, как вы, наверное, догадались, тоже волшебница, — начала Трейси.
Они сидели в каком-то маленьком кафе. Пластиковый столик был заляпан чем-то зеленым, в чашках плескалось нечто, что в меню числилось, как "эспрессо".
— Я видела ваш сон, Гермиона...
— И вам не стыдно? — Гермиона отхлебнула жидкости и почувствовала, что ей нужно нечто большее, чем кофе.
— Я не знаю чем это вызвано, но вы больны.
— Да вы что?..
Трейси вздохнула и продолжила:
— Вам нужна помощь. Насколько я знаю, в больнице Святого Мунго могут ее оказать вам, — Гермиона попыталась возразить, но Трейси не позволила себе перебить. — Я слышала о вас. Еще бы, кто не слышал о верной подруге Гарри Поттера? Но я слышала совсем другое. Да и на похоронах Дамблдора вы выглядели иначе.
Гермиона откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза.
— Вижу вам не очень нравиться идея с больницей? Но вам там помогут.
Гермиона представила, что будут делать с ней целители, приди она к ним, и улыбнулась.
— Это именно то, что вам нужно.
— Не смешите меня. Единственное, что мне нужно — это немного виски и моя палочка.
— Но...
— Вы когда-нибудь читали о случаях, чтобы среди магов лечили от... Что вы там мне приписали? Расстройства психики? Вряд ли. Я, несмотря на то, что я прочитала очень много, о таком не слышала.
— Тогда хотя бы расскажите, что с вами произошло.
— "Что происходит?" — вы хотели спросить.
Знание.
Когда ей надоело убивать их просто так, Гермиона, наконец-то, решила выяснить, кто они такие.
Очередной ее любовник-охотник проснулся с утра прикованным к кровати. Сначала он, наверное, подумал, что его новая подружка решила поразвлечься, но, увидев пистолет, нож и фотографию с движущейся фигуркой в ее руках, он расстался с такими мыслями.
Гермиона положила пистолет и фото на тумбочку, а ножом медленно провела по груди охотника. Из тонкого разреза тут же начала сочиться кровь. Мужчина застонал.
— Кто ты? — Гермиона взглянула в его полные страха глаза и поняла, что этот, как и предыдущие, будет сопротивляться. — Будешь мучиться.
Дав ему время поразмыслить над своим поведением, она сходила в ванну за полотенцем.
Вернувшись в комнату, девушка увидела, что мужчина пытался выбраться, но путы крепко держали его.
С полотенца капала вода.
— Не люблю грязь, — флегматично прокомментировала Гермиона.
Встав перед кроватью на колени, она начала мыть грудь и живот мужчины.
— Говори. У тебя осталось очень мало времени.
— Мало времени для чего? — выдавил из себя охотник, превратившийся в жертву.
— До момента, после которого ты не избежишь боли, — Гермиона отложила полотенце. — Осталось совсем немного.
Она наклонилась к мужчине и провела языком по ране, слизывая выступившую кровь.
— Уже трое ваших превратились в пепел. О! Как они кричали.
Мужчина молчал. Гермиона вытащила из-под кровати свою сумочку и достала оттуда пакетик с какой-то крупой. Вскрыв его, она высыпала немного на рану.
Мужчина начал дико дергаться. Его мышцы конвульсивно сжимались, глаза широко раскрылись и дико вращались. Изо рта вырывались странные звуки. Щелочная крошка вскипала, сжигая кожу и то, что под ней.
Гермиона приложила руку ко лбу мужчины, и он успокоился — боль утихла.
— Скажешь — и боль прекратиться.
— Нет... — прошептал мужчина.
Гермиона убрала руку, выжила на его кожу воды из полотенца и высыпала еще немного щелочи.
Охотник снова начал дергаться и даже кричать. Если бы не заклятия, то его крики услышали бы даже на той стороне Темзы.
Через какое-то время, когда грудь мужчины превратилась в нечто губкообразное, Гермиона снова приложила руку к его лбу, в другой она держала пинцет с совсем маленькой песчинкой щелочи.
— Это было лишь начало. Говори.
Охотник покачал головой.
— Сам напросился.
Она прижала его голову в кровати и разжала пинцет над его глазом.
Мужчина дико завыл, когда глаз буквально взорвался.
Подождав какое-то время, волшебница снова смягчила боль и повторила вопрос. Он кивнул.
Движением палочки, Гермиона убрала с его тела остатки щелочи.
— Говори, — приказала она, а сама села в кресло и закурила.
— Я не знаю кто, но они нанимают многих, — быстро, иногда глотая звуки, начал охотник. — Дают оружие и фотографии. В основном подростков. Мы должны убивать их. Они говорят, что это колдуны и они опасны.
— Защита?
— Они дают одежду, которая защищает от колдовства.
— Скольких ты убил.
— Ни одного, — сказал охотник.
"Троих" — прочитала она в его открытом болью разуме.
"Скольких же они всего убили? И всех списали на Волдеморта!»
Держа свое обещание, она мгновенно и безболезненно убила его. Пепел высыпала за окно.
Гермиона отвлеклась от воспоминаний и взглянула на ожидающую ответа на свой вопрос Трейси. Ей не зачем знать правду. Гермиона резко плеснула ей в лицо кофе, подскочила и вырвала из рук запястье, которое тут же превратила в палочку. Хлопок, и Трейси уже одна.
Снова день. Снова ночь. Снова клуб. На сцене играли затянутые в кожу молодые ребята, высокая в красном платье девушка пела о чем-то грустном. Гермиона танцевала с каким-то парнем, одетым в простую одежду.
Она сразу его приметила, среди готов он был как белая ворона в своих черных джинсах и красной футболке. Она проверила, но заклинание прошло — он не был охотником. Сегодня в клубе вообще не было охотников. В ее крови опять были наркотики.
Команда на сцене сменилась, какие-то панковатые ребята заиграли знакомую Гермионе песню.
A pill to make you numb
A pill to make you dumb
A pill to make you anybody else
But all the drugs in this world
Won't save her from herself
Когда эта песня закончилась, и музыка сменилась на более жесткую, Гермиона вытащила парня на улицу.
Парочки готов уже целовались у входа, поэтому парень оттащил ее подальше. Она вцепилась в его губы так, будто это был ее последний поцелуй. Его рука оказалась у нее под блузой...
Гермиона проснулась в чужой кровати одна. Как здесь очутилась, она не помнила. Попытавшись встать, она почувствовала, что ее голова раскалывается.
— Доброе утро, Гермиона, — услышала она мужской голос. — Как себя чувствуешь.
Повернув голову, она с трудом сфокусировала взгляд на вошедшем. Джек. Точно, его зовут Джек. Но почему она назвала ему свое настоящее имя?
Он поднес стакан с какой-то неприятной на вид жидкостью и аккуратно начал поднимать его. Гермиона послушно выпила все до последней капли.
Минут через пять колокол в голове утих и девушка попыталась встать.
— Не получиться, — покачал головой Джек.
Руки ноги ее как будто окаменели. Она чувствовала, но не могла управлять ими.
— Послушай, Гермиона, — Джек закусил губу. — У меня есть к тебе предложение.
— Кто ты? — зло спросила девушка и попыталась двинуть рукой. Опять ничего не вышло, зато она почувствовала боль. — Что ты со мной сделал?
— Молчи, когда я говорю, стерва! — он подскочил к ней и схватил за горло. — Пока открыт мой рот, твой должен быть закрыт. Иначе я, несмотря на свои желания, уделаю тебя так, что никакая магия не вылечит. Понятно?
Гермиона кивнула. И на мгновение ей показалось, что Джек это она сама. В его глазах горела такая же ярость. Он так же был готов причинять боль. И это доставляло ему наслаждение.
Джек отпустил ее горло и отошел от кровати.
— Слушай внимательно. Ты убила немало наших людей. За это следовало бы тебя убить, но я пока не хочу этого делать. Я предлагаю тебе работать с нами. Ты справишься. Согласна?
— Работать на магглов? Убивать магов? Ты рехнулся, Джек.
Джек закурил. Какое-то время он молча смотрел в окно.
— Я и сам маг. Но я предпочитаю жить, а не умирать.
— Почему они убивают нас? Почему ты с ними?
— Маги — это мутанты. Выкидыши эволюции с неподвижным интеллектом. Маги не двигают прогресс, потому что им он не нужен. Это раз. Но это не главное. Самое опасное в том, что как и у всех мутантов у магов нестабильна психика...
— У тебя тоже?
— Я предупреждал! — крикнул Джек и стряхнул пепел с сигареты на нежную кожу Гермионы. Когда та закусила губу от боли, он продолжил. — Взгляни на свое, так называемое, магическое сообщество. Среди нет ни одного психически здорового человека. Волдеморт, Дамблдор, Малфой. Один жаждет мировой власти, хотя знает, что не справиться. Другой считал себя настолько умным, но единственное, что смог сделать — это сохранить хорошую мину при плохой игре! Третий хочет убить всех нечистокровных, а кто тогда останется? Одни родственники. Потомство которых будет совсем ненормальным. Твой дружок Поттер решил, что может справиться с Темным Лордом один. Да без соответствующей поддержки он ничего собой не представляет. Ноль. И он это понимает, но не принимает во внимание. Ты, в конце концов!
— А ты?
— У них есть лекарства, которые помогают. Я когда-то верил в то, что магия сильнее науки. В то, что волшебники — венец творения. Но я боялся магглов. Боялся прогресса до такой степени, что терял сознание от одного только вида современных городов. Они излечили меня. Научили меня.
Джек бросил окурок на пол и вынул из-за пояса пистолет.
— Но они, в отличие от нас, не дураки. Они понимают, что только технология слаба. И предложили совместить магию и технику. Надо сказать, у них это получилось. В этом пистолете — заговоренные пули. От них ничто не защитит. Ни бронежилет, ни заклинание.
Он направил пистолет Гермионе в лоб.
— Так ты согласна быть с нами, девочка?
— Откуда я могу знать, что ты говоришь правду?
Джек сделал удивленное лицо, пожал плечами.
— Ниоткуда. Верь мне. Альтернатива — смерть.
Гермиона задумалась. Слова Джека не были лишены смысла. Она всегда ощущала безумие магического мира. Но стоит ли ради этого убивать ни в чем не повинных?
"Ты уже убивала. Какая разница кого? Разве стоит умирать из-за выбора цвета?"
Действительно, если белый запятнан черным, то какая разница у него с черным, запятнанным белым?
Но, сменив сторону, она изменит своей идее.
"А разве идея дороже жизни? — вопрошал внутренний голос. — Главное эмоции, которые приносит действо. А какая разница: белый или черный, маг или маггл?"
Разница есть. Пусть даже маги немного сумасшедшие, но это еще не повод убивать их. Кто знает, если бы на волшебников не было бы гонений, может быть, они и приспособились бы?
"Да что ты цепляешься за мелочи? Ты не хочешь жить?"
— Ну, так что? — спросил Джек.
— А как... Как ты можешь быть уверен, что я не убью тебя, как только возникнет такая возможность?
— Забавный вопрос, — лицо его сделалось задумчивым, а голос тихим и глубокомысленным. — Я наложу на тебя особое заклинание. Твой разум будет даже не в состоянии подумать о том, чтобы причинить боль одному из нас.
"Они все предусмотрели, милая".
— Я согласна...
"Вот так!" — внутренний голос торжествовал даже больше, чем Джек.
Гермиона почувствовала, как ярость к магам заполняет ее изнутри, как высвобождаются все желания ее подсознания. Но одновременно с этим та ее часть, которая была против подобного поворота, тонула. Уходила куда-то на дно разума. В самые его глубокие впадины.
Джек снял с нее путы, и Гермиона встала с кровати, потирая затекшие руки и ноги.
— Как мы будем выслеживать их? — услышала волшебница злой голос, который, как это ни странно, принадлежал ей самой.
— Подожди, мы должны еще навестить штаб. И, запомни, мы действуем тайно, так что никаких неоправданных массовых убийств.
— Жалко...
"Что я говорю? Что он со мной сделал?"
— А зачем тебе надо было меня уговаривать, если твое заклятие и так заставит меня делать, то, что надо.
Гермиона подобрала с пола свою одежду и начала одеваться.
— Это не так. Без твоего желания ничего бы не получилось.
Джек взял ее под локоть и потянул к выходу.
"Он обращается со мной, как с личной игрушкой!"
— Ты же солгал о «них». «Их» нет. Почему ты не сказал, что ты и есть самый главный инквизитор?
Джек остановился и заглянул в ее глаза. Лицо его теперь выражало абсолютное удивление.
— Как ты догадалась?
"Значит так и есть. Какой же он идиот!"
И тут Гермиона увидела себя. За спиной Джека стояла вторая она, но выглядела она моложе. Месяца на полтора.
Девушка медленно моргнула, проигнорировав вопрос Джека, но призрак не исчезал.
Колдун же ничего не понимал. Он чувствовал, что за его спиной что-то есть, но не видел этого.
Призрак была одета в белое ниспадающее платье, волосы развивались будто дул сильнейший ветер, но она улыбалась. В ее руке Гермиона увидела хрустальное лезвие, которое Призрак медленно поднесла к горлу Джека.
— Нет! — крикнула Гермиона и Призрак услышала в этом крике интонации внутреннего голоса, подсознания, которое всегда жаждало только убивать.
Гермиона оттолкнула Джека и бросилась на Призрака. Резкий удар в челюсть отбросил Гермиону в белом к стене.
Мир вокруг начал терять привычные очертания. Углы смягчились, свет померк, все будто бы заволокли тени.
Призрак медленно встала, но Гермиона ударила ее в солнечное сплетение. Потом ударом тяжелого ботинка повергла соперницу наземь. И тут же упала сама. Все тело жгло огнем.
"Ты не можешь победить меня. Я это ты", — услышала она свой собственный голос.
— Но и ты не можешь сделать со мной ничего! Зачем тогда это происходит?!
Джек сквозь тьму видел Гермиону, лежащую на полу и какой-то смутный силуэт, может быть чью-то тень, рядом. Голос девушки доносился до него словно из-под воды, но по интонации он понял, что она с кем-то спорит, хотя голоса собеседника не слышал.
"Я должна убить его."
— Нет! Не должна. Я теперь работаю с ним!
Гермиона ударила Призрака, которая теперь стала более реальной, и снова почувствовала боль.
"Мы одно целое! Ты причиняешь боль себе!"
Призрак встала и подошла к Гермионе. Белые пальцы сомкнулись на ее шее.
— Но?.. — задыхаясь, просипела девушка.
"Я убиваю не себя, а зараженную заклинанием часть сознания — тебя"
И тут Гермиона почувствовала, что теперь она всего лишь тень, а перед ней стоит та, что только что была Призраком.
Джек открыл глаза и увидел, что туман исчез, комната снова стала нормальной. Перед ним стояла Гермиона, но за те мгновения, что его глаза были закрыты, с ней произошли какие-то перемены. Лицо стало спокойнее, а из глаз исчез хищный блеск охотницы.
Она взмахнула лезвием. Джек схватился за горло. Карминовая кровь текла сквозь сжатые пальцы. Джек упал на колени и поднял глаза, взглянув на неподвижную Гермиону. Ее губы чуть дрожали, но глаза светились уверенностью. Джек протянул одну руку к ней и схватился за платье. На белой ткани тут же расцвел алый цветок. Но Гермиона не сдвинулась с места. Он что-то попытался сказать, но вместо слов — кровавые пузыри. Его тело конвульсивно дернулось, рука отпустила платье, широко открылись глаза и рот. Гермиона поняла, что смотрит в глаза мертвецу.
— Пора идти. — сказала она сама себе и взмахом палочки очистила платье. — Кровь... Как же она надоела...
Волшебница переступила через труп и вышла в коридор.
Улица встретила ее грохотом машин и криками людей.
"Ты всего лишь защищалась", — прошептал кто-то, но Гермиона не услышала этого за шумом огромного города
09.06.2011
934 Прочтений • [Охота (на ведьм) ] [17.10.2012] [Комментариев: 0]
Vova
