И Луна рассказывает, сидя на подоконнике и болтая ногами. Так приятно снова почувствовать себя маленькой девочкой... Ведь мы выросли, и теперь редко когда удается вот так поболтать ногами. Все скамейки и стулья хочешь — не хочешь заставляют ощущать себя по-настоящему взрослой.
А Луна рассказывает, перескакивая с мысли на мысль, а иногда замирая. Нет, она не подбирает слова, потому что они сами выстраиваются в цепочку, что бы она ни сказала. Я верю.
А Луна рисует мне в моем воображении красные вспышки фейерверков, горячие, ослепляющие. Вся нелогичность ее слов тает, растворяется в водовороте выпуклых образов, которые я вижу. Я закрыла глаза.
Так проще видеть Луну, так проще ее понимать. Ее нужно чувствовать.
Именно с закрытыми глазами.
Ускользающие вспышки мыслей, я пытаюсь их схватить, но бесполезно. Они бесплотны. Как Луна.
Она — вымысел, выдумка, призрак. Она — издевательство над блеклым миром. Она — ветер. Она — дождь, стекающий легкими поцелуями по мои плечам. Она — улыбка ребенка, поднимающая тонкими пальчиками уголки моих губ.
— Не грусти, Джинни. Ведь есть еще так много цветов...
И я узнаю о цвете скуки.
Это когда вокруг меня снова собираются они. Иные. Другие. Глупые. Бесполезные. Люди.
Это когда они с тревогой в глазах спрашивают, не больна ли я. Сумасшедшие! Конечно, я больна. Ветром.
А есть еще цвет грусти. Он светлый, легкий, невесомый, почти прозрачный. Но он есть.
Это когда тебя нет рядом.
Это когда нарастающее беспокойство в моей душе заставляет выронить книгу или попроситься выйти из кабинета.
Это когда что-то гонит меня к тебе. Когда я устаю от логичного мира, когда я пропитываюсь его цинизмом и равнодушием, душа ревет и просит тебя. Хотя бы глоток. Хотя бы вдох... Выдох.
И я узнаю о цвете безнадежности. Но он не такой мрачный, как я могла раньше представлять. Он как гибкий хамелеон в моей душе: то принимает цвет твоих спутанных волос, то бликов в твоих огромных странных глазах; то он вдруг окрашивается в цвета твоих мыслей, которые я вдруг стала понимать. Твои мысли как пчелки — похожи и неуловимы, но вдруг жалят в самое сердце внезапным пониманием.
Я понимаю тебя, Луна.
А ты?
Понимаешь меня?
Понимаешь глупую девчонку, которая сама себя не может понять? Вместо того, чтобы весело проводить время со своими однокурсниками, встречаться с мальчиками, злить Драко Малфоя, наконец, я любую свободную минуту трачу на тебя. Ты как глоток воздуха для меня в этом вдруг ставшем странном мире.
Или это я вдруг стала странная?
Гермиона говорит, что я взрослею.
Я ей верю, она видит и понимает многое из того, что мне пока недоступно. Она на порядок умнее меня. Но счастье же не в этом?
Счастье — чувствовать тебя и понимать, что твой внутренний ветер теперь и мой тоже. Теперь мой весь мир. Теперь я могу увидеть радугу, просто закрыв глаза.
Я могу увидеть семь цветов этого мира и миллиарды твоих цветов.
Vova
