Я знаю, что вы сделали прошлым летом

Аристократично сложенный юноша с густыми серебряного цвета волосами сидит в почти пустой комнате и наблюдает за бликами на стене. Солнце только-только встает из-за горизонта, давая шанс ореолу из золотых лучей пробиться сквозь мрачные серые тучи, застилающие небосвод. Предрассветный час прошел так же, как и прошло время этого человека. Его рассудок был затуманен, а взгляд серых глаз устремлен в пустоту. Все прошло. И есть время подумать.

Подумать об игре, которую он вел.

Подумать о предательстве, которое он пережил.

Подумать о тех, кого он любил и одновременно ненавидел.

Можно ли было догадаться, что судьба сыграет с ним такую злую шутку. Хотя, справедливость ведь всегда торжествовала. Но такая справедливость была ему не по душе, потому возмездие свершилось лишь над ним..

Блондин горько усмехнулся.

Да, тут уж они постарались на славу. Добились своего…

А началось-то все всего-навсего с обычных летних каникул. Ну, на первый взгляд с обычных. Драко и в голову не могло прийти, что его дурачат и попросту водят за нос.

Странно было видеть двух веселящихся девушек, которые до этого момента ни разу в своей жизни даже словом друг с другом не перемолвились. Да, странно было видеть.

Астория.

Девушка-загадка, которую Драко всегда пытался разгадать. Она притягивала своей таинственностью, привлекала своей немногословностью и робостью. Аристократка до мозга костей. Нежная. Чувственная. Все эти качества сочетались в ней словно яркие, но абсолютно разные краски в палитре.

Панси.

Порой она выглядела просто хабалкой из далекой провинции. А иногда становилась «белой и пушистой». Конечно, только чтобы обольстить Малфоя, чем жутко его забавляла. Паркинсон прекрасно знала, что в его жизни она не играла практически никакой роли, но отчаянно продолжала бороться за ледяное сердце слизеринского «мачо». Да, глупо, да, наивно, но Панси продолжала верить и надеяться несмотря ни на что.

И ни один секрет не может храниться долго.

Особенно в стенах Хогвартса.

Особенно в Слизерине.

На часть летних каникул большинство учеников частенько остаются в Хогвартсе, чем, очевидно, делают хуже для себя. Мог ли Малфой догадаться, что Панси и Астория еще несколько месяцев тому назад поняли, как и с кем забавляется их «дружок».

«Да они волосы друг другу должны были повыдергивать!» — угрюмо подумал Драко.

Как так вышло, что гнев этих двух разъяренных слизеринок обратился против самого Драко. Возможно, он что-то упустил в своем «расписании».

Понедельник — Астория.

Вторник — Панси.

Среда — Астория.

Четверг — Панси.

Конечно, подобный график и не такой еще сбой даст.

Драко перебирал в голове картины, которые разжигали ненависть в его сердце.

Летним вечером, когда он первый раз увидел, как Астория и Панси целуются, мир перевернулся. Они стояли, обнявшись, и ни на секунду не отрывались друг от друга.

Вот Астория и Панси идут по освещенной утренним солнцем лужайке. Держатся за руки, разговаривают, потом весело хохочут. Кажется, теперь Астория раскрепостилась и стала более уверенной в себе, а Панси из нахалки превратилась в нежную и куртуазную особу.

Драко не хотелось осознавать, что для таких метаморфоз преградой был только он.

Вот они обедают вместе. Снова хохочут. Астория случайно опрокидывает стакан с тыквенным соком, а Панси тут как тут: заботливо вытирает запачканный локоть своей подружки.

Раздосадованный, злой на весь мир, Драко отворачивается: солнечные блики неприятно бьют в лицо.

Сейчас все неприятно. Отвратительно даже.

И теперь Выручай-комната больше не служит для Драко надежным укрытием. Она для него теперь — клетка…