— А ты совсем не изменился! Ты всё тот же! Годы не властны над тобой… Твоя кожа, глаза, волосы… Твой запах… Твой пьянящий, дикий запах… Эти жутко тонкие запястья, которые я готов целовать вечно… Мой милый, мой единственный!
— Ты пьян. Не пора ли тебе лечь спать?
— Да брось ты! Ты на меня не смотри — я уже не так хорош, как прежде — Азкабан сделал своё грязное дело… Да и годы, проведённые за завесой, не добавили мне красоты… Но ты! Ты прекрасен! Ты совершенен! Любимый… Я люблю тебя! Люблю, ты слышишь? Ты должен простить меня за то, что я уходил… За то, что оставил тебя одного… Ты должен простить меня за то, что я посмел поверить в твою смерть! Но ты же не умер! Ты сейчас здесь, ты рядом, ты со мной… Ты мой!
— Пожалуйста, выслушай меня… Ты слишком много выпил сегодня. Ты сам не понимаешь того, что происходит… Ты не можешь осознать самого главного, не можешь понять, не можешь поверить в то, что…
— Это всё неважно, пойми! Я ни о чём не хочу думать! Ведь ты же сейчас со мной! Ты рядом! Я чувствую твой аромат, я слышу твоё сердцебиение… И всё это совсем как прежде… Ты здесь… И ты меня уже не оставишь…
— Да, я здесь, и я никогда не смогу тебя оставить, но я…
— Довольно глупых слов! Лунни, поцелуй меня!
Двое мужчин целуются, лёжа на узком диване, страстно сжимая друг друга в объятиях. Довольно улыбаясь, продолжая шептать пьяные слова нежности, незаметно для самого себя Сириус уснул. Впервые за долгие годы он наконец смог спокойно заснуть. Впервые за долгие годы он находился в горячих объятиях своего милого, своего единственного Ремуса.
Люпин ещё какое-то время полежал рядом с Блэком, прислушиваясь к его мерному дыханию. Затем осторожно поднялся, бережно накрыл Сириуса покрывалом и подошёл к зеркалу.
Гладкая серебристая поверхность старинного зеркала отражала худого бледного молодого человека с удивительными карими глазами. Он провёл рукой по волосам, которые тут же сменили свой цвет — из тёмно-каштановых превратились в ярко-бирюзовые…
… А в остальном Тедди Люпин был похож на своего умершего отца…
Vova
