Ссутулившийся парень, сидевший на холодном полу, скрестив ноги по-турецки, казалось, ссутулился еще больше.
Блэк подошел ближе и склонился к другу:
— Ремус, ты меня слышишь?
Люпин вздрогнул и потерся щекой о плечо — чужое дыхание неприятно щекотало кожу. Обратив на пришедшего взор желтых глаз, он ответил:
— Я тебя слышу, не кричи.
— Что это? Ты здесь занимался этим? — Блэк кивнул на стопку изрисованных листов.
Не спрашивая разрешения, он взял бумагу в руки и, нахмурившись, просматривал рисунки один за одним. Волки, волки.. одни волки. Вот зверь раздирает добычу, здесь воет на луну, тут он оскалился, показывая ряд острых зубов, с которых капает кровь.
— Почему волки? — Сириус поднял взгляд.
— Это красивое и сильное животное. Смерть, сила, воля. Разве он не достоин восхищения?
— Что красивого в смерти? То ли дело собака — преданная, верная...
— Знаешь, собака тоже была волком.. но ее сломали, приручили. Не люблю собак. Они всего лишь жалкие копии.
* * *
Сириус провел кончиком пера по губам и усмехнулся. За столом справа сидел Ремус, усердно строчащий положенные дюймы конспекта по ЗОТИ. Над ним навис Поттер, уже минут десять выпрашивающий для себя копию.
— Джеймс, я же сказал: нет!
— Ну Муни! Тебе жалко для друга?
— Для друга — нет. Мне жалко для бессовестного прогульщика, у которого весна заиграла в одном месте прямо перед проверочными.
— Знаешь что? Ты просто завидуешь!
Ремус откинулся на спинку стула и с силой зажмурился. Он целый час корпел над конспектом, и теперь весь мир виделся ему через черно-белые полоски.
— Джеймс, я же тебе тысячу раз говорил...
— Спасибо, Муни!
Удивленный шатен распахнул глаза. Стол, на котором еще пару секунд назад лежал свиток, был пуст. За спиной раздавался топот счастливого воришки, поспешившего скрыться с "места преступления".
Ремус беззлобно усмехнулся:
— Засранец. Поймаю — побрею на лысо.
Сириусу, наблюдавшему за этой сценкой, последняя фраза показалась особенно забавной:
— Ой ли? Я верю, ты не способен на такую подлость — лишить Сохатого почетного звания Секс-символ Хогвартса номер два.
Люпин добродушно улыбнулся и встал, собирая вещи с парты в портфель:
— Это было бы чересчур жестоко. Ну а кто же "номер один"? Уж не ты ли?
Скорее не вопрос, а утверждение. Это всем известный факт: о похождениях Сириуса знали почти все в школе, за исключением младшекурсников (им пока рано знать) и преподавателей (а уж им-то точно знать об этом не надо!).
Блэк поднялся со стула и одним шагом переместился за спину шатена, прижимая его к столу и опираясь на руки, ухватившиеся за край столешницы по бокам Ремуса, дабы тот не сбежал.
Люпин непроизвольно дернулся, ощущая давление чужого тела, и покраснел — Сириус был непозволительно близко.
— Да, я. Есть возражения?
Шатен отрицательно мотнул головой. Способность говорить на время атрофировалась, сердце от волнения стучало раза в два чаще.
"Нет, ты не волк. Волки не дают загнать себя в угол — быть жертвой не их прерогатива".
"Ну что, Сириус, не объяснишь, что это значило? За каким чертом тебе понадобилось рисоваться перед Ремусом, мачо недоделанный?" — внутренние диалоги часто помогают разобраться в себе, но, увы, увлеченные интересной беседой люди часто не замечают весьма материальных вещей, например, дверной косяк.
Со смачным "Бум!" брюнет осел на пол. К одной головной боли прибавилась еще и другая, причем неизвестно, какая из них сильнее.
"Молодец, Сириус, так держать! Сегодня играешь в мачо, завтра в мачо-единорога — шишка на лбу будет знатная. Впрочем, так тебе и надо, может, поумеришь свой пыл".
Конечности от сидения на холодном полу Астрономической башни противно заныли. С шипением Блэк поднялся, опираясь на шершавые кирпичи стены.
Зачем он пришел сюда? После того странного разговора с Ремусом Сириус часто сюда наведывался. Тихое и безлюдное, это место абстрагировало Сириуса от окружающих, что давало ему в полной мере насладиться размышлениями и самоанализом.
"Зачем я это делал? Да потому что я не смог удержаться. Так хотелось почувствовать его тепло, вдохнуть его запах... И черт его знает, почему. Это все весна, наверно" — черные глаза устремлены в небо, затянутое грозовыми облаками. Искать подсказки и объяснения где угодно, но только не в самом себе.
* * *
Колеблющееся от сквозняка пламя тускло освещает коридор до Дома Равенкло.
К стене прижата хорошенькая блондиночка. Брюнет, склонившись, что-то шепчет ей на ухо. Щеки девушки покрывает румянец, когда парень начинает расстегивать воротничок ее блузки и легко целовать шею. Дыхание сбивается, с губ слетает тихий стон...
Парочка не сразу заметила одинокую фигуру, замершую в проходе. Невольный свидетель выдал себя сам. Звук упавших на пол библиотечных книг из ослабевших рук раздался по всему коридору подобно звуку взорвавшейся бомбы.
Сириус, нахмурившись, стоял и смотрел как Ремус торопливо подбирает разбросанные книги и почти бежит прочь. Кажется, раздалось пару всхлипов...
Как только фигура скрылась за поворотом, блондинка попыталась привлечь внимание брюнета и продолжить начатое. Но Блэк лишь досадливо отмахнулся и поспешил уйти.
Впрочем, он пошел не за Люпином. Погруженный в мысли, брюнет не заметил, как ноги сами вынесли его на Астрономическую башню.
"Нет, ты не волк. Разве волки ревнуют? Они же одиночки, пускай и сбиваются в стаи для охоты. Им никто не нужен, они самодостаточные".
"Ну и что ты хотел себе этим доказать? Попробовать отвлечься на кого-то еще? Молодец, Блэк! Десять баллов Гриффиндору! Мало того, что лучший друг (или не очень друг?) теперь с тобой разговаривать не захочет скорее всего, так еще и ни в чем не повинную девушку обидел. Думай, как теперь выкручиваться будешь" — Сириус сидел, привалившись спиной к холодной стене излюбленной башни. Холод цепкими ручонками залезал под одежду, вызывая дрожь. Чтобы согреться, брюнет дыханием согревал озябшие ладони. В таком состоянии он не очень-то понимал, что не только руки надо греть, но и все остальное. Погрузившись во внутренний мир, он отгородился от реальности. Перебирая свои чувства и эмоции, словно расставляя их по полочкам, Блэк все отчетливее понимал свое отношение к Ремусу.
* * *
Прошла неделя. Ремус тщательно избегал Сириуса, стараясь не оставаться с ним один на один. Как бы последний ни хотел завести разговор, их общение ограничивалось лишь приветствием.
Чтобы хоть как-то отвлечься, Блэк бросил все силы на тренировки по квиддичу и просиживанию штанов на Астрономической башне, чем он был занят последние два часа.
Холодный, в промокшей насквозь одежде Сириус вернулся в спальню далеко за полночь.
Однокурсники уже давно погасили свет и спали десятым сном.
Блэк на цыпочках подошел к кровати и торопливым движением снял мокрую одежду, оставшись в одних боксерах. Тело задрожало в ознобе.
Логично было бы принять горячий душ, но он не хотел нечаянно разбудить однокурсников, или хуже того, попасться Филчу. Сюда-то он дошел без приключений, но еще два марш-броска не обещали быть удачными. Можно было бы разбудить Джеймса и попросить у него мантию-невидимку, но перспектива получить в лоб заклинание вроде Удлиняющихся Зубов или Повышенной-Волосатости-Совсем-Не-В-Нужных-Местах от сонно-озлобленного друга совсем не радовала.
Блуждая взглядом по комнате, Сириус наткнулся на кровать Ремуса.
Брюнет тихо подошел к кровати и отодвинул полог, не до конца отдавая отчет своим действиям.
На матрасе, скинув одеяло и раскинув руки, словно готовый для объятий, спал Ремус. Из одежды на нем были только пижамные штаны. Волосы его разметались по подушке, открывая по-детски наивное лицо. Вечная складка меж бровей разгладилась, губы, обычно напряженно сомкнутые, были приоткрыты. Чуть слышное ровное дыхание, матовая светлая кожа. Зрелище завораживало, очаровывало, заставляло приблизиться, чтобы рассмотреть, попробовать на ощупь, прикоснуться губами...
Не в силах справится с наваждением, Сириус опустился на кровать, всем телом прижимаясь к Ремусу.
Люпин, не до конца отошедший ото сна, попытался оттолкнуть мокрое и холодное нечто, с такой силой вцепившееся в него.
— Что за..? — чужая ладонь закрыла рот.
— Не кричи, это я, — почувствовав кивок, Блэк опустил руку.
— Ты мокрый, — хриплым ото сна голосом прошептал Ремус.
Vova
