Нам хочется играть

Пролог

В Большом зале, как всегда на завтраке, было шумно. Точнее, так было не всегда, а скорее в последние года три. Сначала никто не заметил, как спокойные, ещё не проснувшиеся поутру студенты, из тихонь превратились в ЭТО. Обычно они, полусонные, приходили на завтрак, зевали, терли руками глаза, натыкались на своих же однокурсников. В общем, вели себя как все нормальные дети, которых подняли чуть свет с постели. И которые сами же накануне засиделись в гостиных допоздна, вследствие чего не выспались. Но в последнее время все резко изменилось. Мало того Министерство отправило своего человека в Хогвартс, дабы наблюдать и учить детей одновременно. И если первое у наблюдателя худо-бедно, но получалось, то второе… Амбридж не любил никто, даже слизеринцы за спиной называли нового преподавателя по ЗОТИ жабой. А Дамблдору ничего не оставалось, кроме как закрывать на это глаза, ведь вышеупомянутая не нашла признания и среди преподавателей. Может, поэтому ещё никто не был наказан за злобные, иначе и не скажешь, шутки в отношении Амбридж. Правда юмористов вычислить так и не удалось. Даже жалкая попытка напоить студентов сывороткой правды провалилась. А виноват во всем Дамблдор, так заявила преподаватель по ЗОТИ. Но как он мог быть виноват, если понятия не имеет о том, что происходит в школе? «Вот, например, почему на завтраках стало так шумно?» — директор обвел глазами зал: «Что мы имеем?» За гриффиндорским столом клюет носом Гарри Поттер, — вот правильный ребенок, все-таки идея использовать его в своих планах была более чем разумной. Рядом с ним о чем-то весело болтает девочка-заучка, доставляющая немало хлопот — Гермиона. Хотя она, в свою очередь, играет немаловажную роль в жизни героя. Так же, как и Рональд Уизли с сестрой, которых, кстати, на завтраке нет — проспали небось. А вот близнецы, сидящие рядом с Гермионой — скорее помеха, слишком уж они умные и проницательные. Только что делать, была бы возможность выкинуть их из школы, но где же. Несмотря на внешнее шалопайство, Фред и Джордж неплохо учатся. И правил открыто не нарушают — точнее, ещё ни разу не были пойманы.

Так, но откуда же шум? Вроде остальные гриффиндорцы… а кстати, где они? О, как? Не может быть!»

Все остальные представители семейства львиных стояли в очереди у слизеринского стола, и с искренней благодарностью в глазах пожимали руку… Драко Малфою.

* * *

Как и всегда, все началось с обычного спора. А если по порядку, то…

Для начала стоит упомянуть, что в последний раз мы развлекались больше недели назад. Это когда Амбридж, пылая праведным гневом, решила напоить всю школу сывороткой правды. Том — тот, что из дневника — услышал сию новость за сутки до предполагаемого «правдивого чая», как окрестил операцию Рон. На подготовку времени катастрофически не хватало. Пришлось действовать экспромтом. Новое, еще не опробованное зелье близнецов, было отдано домовикам. Как нам удалось договориться с этими милыми созданиями? Хм, все выглядело так:

— Это вы должны добавить в утренний чай вместо сыворотки правды.

— Типпи не может такое сделать, — заверещал эльф.

Но переговоры вел Малфой, а он не обратил на подобное заявление внимания:

— Слушай сюда, если ты не сделаешь, как мы говорим, то завтра откроется проход в Тайную комнату и будет выпущен василиск. Ты же не хочешь, чтобы все студенты погибли, а вы остались без работы? Наша рептилия, мирно дремавшая в другом конце зала, сразу проснулась и удивленно уставилась на Драко. Чуть позже я выслушаю долгую и нудную лекцию о том, как ведут себя василиски, и что они никогда делать не будут.

— Типпи не хочет, Типпи сделает, как его просят!

Малфой довольно улыбался. Подумаешь, уговорил какое-то мелкое создание — точнее, вынудил шантажом, — а сам светится аки рождественская елка.

Утром следующего дня я с опаской пил травяной чай, стоит отметить, что идея пить это варево принадлежала Амбридж. Вроде бы сей отвар повышал усидчивость и работоспособность. Что бы он там не повышал, но вкус премерзкий. Только спорить с нашей жабой не рискнул даже Дамблдор, и пришлось каждое утро пить эту гадость.

Кхм… не знаю, чего ждала Амбридж, чего ожидали близнецы, но точно не того что произошло.

Выпили настой почти все, вроде как это обязательно. Вот только вместо правдивых ответов, которые, видимо, должны были изрекать ученики Хогвартса…все неожиданно запели какие-то странные, правильнее будет сказать похабные куплеты, где фигурировала некая розовая мерзость. Хотя нет, некоторые не пели, а произносили на манер маггловского направления в музыке, а кто-то залез на стол и вещал оттуда чуть ли не поэму, посвященную Жабе. Именно жабе. Что делал я, говорить не буду, ибо стыдно. Дамблдор попытался разобраться в происходящем, позвал Снейпа, Макгонагалл, вообще всех преподавателей и Помфри, разумеется, Большой зал превратился в больничное крыло. Да только все без толку. Снейп разводил руками, отводя при этом глаза. Миневра ответила, что, увы-увы, зелья не её специальность, и вообще нечего было детей всякой дрянью поить. И даже хогвартский колдомедик гордо заявила: она не знает, чем отравились подавляющее большинство студентов и, тем более, кто в этом опять-таки виноват. Амбридж злилась и негодовала, но сделать ничего не могла. Близнецы между декламированием куплетов, валялись на полу, держась за животы.

К вечеру зелье выветрилось или его действие просто прекратилось. Изрядно охрипшие студенты были ещё раз осмотрены, а потом отпущены спать. Осмотр не выявил никаких повреждений, кроме сорванных голосов. Причину проснувшихся музыкальных талантов выяснить тоже не удалось. Даже проведя ряд тестов и анализов, никакого следа зелья или заклинания. Снейп в очередной раз развел руками, Помфри, отвернувшись, улыбается. Амбридж негодует, но сделать опять же ничего не может. Зато близнецы довольны своим изобретением. А я вконец сорвал голос и ещё пару дней говорил шепотом, потому как ни одно зелье не смогло помочь. Вернее, наш колдомедик заявила, — мол, раз неизвестно, чем отравились студенты, лучше воздержаться от приема лекарств, дабы не было рецидива.

Ничего, пару дней в Хогвартсе стояла непривычная тишина, но потом все пришло в норму.

И вот прошла неделя после конкурса музыкальных талантов. В один из субботних вечеров наша дружная компания удобно расположилась в Тайной комнате. Можно было для встреч использовать и более подходящее место, но меня, недалекого, просветили:

— Ничего ты не понимаешь, Поттер, тут же такой интерьерчик милый, — нет, его слизеринской светлости виднее, конечно; мы люди необразованные, в изысках всяческих не понимаем. Мрачные стены с соответствующими рисуночками, высоченный потолок, где среди многочисленных выступов живут различные пещерные твари, факелы, создающие зловещие тени на стенах. Ох, вряд ли можно все это охарактеризовать словом — милый. Или у Малфоя какое-то изощренное понимание. Не знаю и знать не хочу. В общем, мы устроились в этом, несомненно, симпатичном местечке, правда, слегка разбавив атмосферу, мягкими диванами и не менее мягким ковром. Насчет последнего очень возражала наша змейка, заявив, что ей ползать неудобно. Только кого бы волновали её причитания.

Так вот, посиделки носили характер «а не придумать ли очередное веселье». Сразу скажу — я в этом не участвовал; более того, я вообще сидел в гордом одиночестве, спрятавшись — в надежде поспать. Нет, против разговоров и компании ничего не имею, но которую ночь подряд Том из дневника заваливается ко мне с просьбой почитать сказки. Гермиона, добрая душа, рассказала ему, что у магглов тоже есть сказочки. А они, Мерлин побери, оказались не менее интересные, чем волшебные. Уж не знаю, почему наше Воспоминание не в курсе был об этой стороне жизни магглов. Зато понятно, отчего Волдеморт такой злой — ему в детстве сказки не читали. Хотя мне тоже, а я вон какой хороший вырос. Сначала Гермиона Тому сама рассказала, что помнила, потом откуда-то (узнаю, кто притащил эту книгу в Хогвартс — зааважу) достала книгу. Читала моя подруга хуже, чем рассказывала, как мне пожаловался Том. То есть без интонации, просто тарабаня слова. Подозреваю, что умница Гермиона таким способом постаралась отделаться от надоедливого Воспоминания, и ей это таки удалось. Том пришел ко мне. Я же, идиот, с первой сказки показал себя как непревзойденный чтец, слова не мои. Вот и отдуваюсь теперь. Хуже только то, что прознав про наш экскурс в мир маггловских сказок, услышать их захотели все. Все, кроме Гермионы, она с чувством сделанной гадости спокойно отсыпалась уже неделю, именно столько я на бесплатных началах подрабатываю сказочником. И именно столько толком не сплю. Поэтому, пользуясь моментом, я забрался в предоставленные в качестве кровати кольца нашей любимой рептилии. Василиска все-таки побаиваются и лишний раз беспокоить, не хотят — мало ли. Точнее, как не хотят? Если что-то нам от неё нужно, то идти и договариваться приходится мне, как одному из немногих способных понимать язык змей. Правда, все в этот момент забывают про Тома, а он тихо отмалчивается в сторонке. Видимо, не желая лезть в наши отношения — в мои и василиска разумеется.

— Эй, Гарри, спишь что ли? — я, похоже, правда уснул, раз не услышал, как кто-то не в меру смелый подкрался к моей импровизированной кровати. Этим кем-то оказался Блейз.

— Спал. Чего надо? — грубо? Ага, как же, ему нагрубишь.

— Да, вот Драко с Роном поспорили, как думаешь, кто выиграет? Стоит упомянуть, что эти двое спорят постоянно, а мы — я, Блейз и близнецы — от нечего делать заключаем пари. Возможно, это слегка не по-дружески, ну уж как есть.

— Понятия не имею. Сути нового спора я не знаю, а потому судить не берусь, — обычно в таком случае от меня отстают, но не сегодня. Видимо, не мой день.

— А давай заключим пари, я ставлю на Драко, — опять же, чаще всего в таких случаях я посылаю в запретный лес, цветочки нарвать на букетик Снейпу. Как можно строить предположения, не зная, о чем была речь?

— Забини, отвали.

— Ну, понятно, — протянул Блейз ехидно так, — испугался ты, да?

Чтобы меня назвал кто-то трусом? Да ни в жизнь.

— Я ничего не боюсь. Давай руку, — ставки подкрепляются магическими клятвами, чтобы не было искушения потом придумывать оправдания или причины не исполнения договора. Обычно мы ставили деньги, ну или так, по мелочи, типа «напишешь за меня реферат». В этот раз я был сонный, злой и поэтому невнимательный, не заметил слишком уж задорного блеска в глазах Блейза, не услышал неподалеку смеха близнецов и заключил пари. Когда магия признала наш договор, мне, предварительно отойдя на пару шагов для безопасности, нагло заявили:

— А спорили мы на желание.

Да, чтоб тебя гиппогрифы сожрали, как? Как я мог так оплошать? А теперь, если Рон вздумает проиграть, мне придется делать что-то совсем ужасное. Это точно можно сказать, глядя на то, как Фред с Джорджем радостно обнимают Блейза и, похоже, ещё поздравляют с успешным пари.

Так, надо срочно узнать, что там был за спор между Малфоем и Роном.

— А чего Рон с Драко не поделили? — это я к василиску обратился, слух у рептилии дай Мерлин всем такой.

— Тебе с самого начала или вкратце? — сочувствующе поинтересовалась змея. Я, уже ощущая неминуемое поражение, тяжело вздохнул.

— Давай вкратце.

В общем, суть дела заключалась в следующем: мои друзья, разбирая очередное предложение о веселом времяпровождении, неожиданно заговорили про магглов. Мол, вот интересно, а они шутят над профессорами? Для решения этого вопроса привлекли Гермиону, но она лишь пожала плечами, потому что в обычной школе была ну очень давно. И в те далекие времена вела себя примерно. Тогда решили было позвать меня, да тут, на их счастье и на моё горе, появился Том, который воспоминание. Он-то, добрая душа, сразу же вспомнил парочку примеров, как шутят магглы. Общение с моим кузеном не прошло зря. Я ещё поражаюсь, что Том не поведал ничего пострашнее. На первый взгляд, рассказанное им выглядело бредом.

Называется это «кто громче», заранее обговаривается определенное слово, чаще всего пошлое или ругательство. Участники развеселой игры, начиная с шепота, а потом все громче по очереди произносят это словечко. Побеждает тот, кто скажет громче всех. В принципе Тео тут же высказал мысль:

— Ну, взять да и заорать сразу.

Ан нет, выигрывает тот, кто произнесет громче, но за это ему ничего не будет, то есть из класса его не выгонят, никаких взысканий не назначат. Максимум замечание сделают. Рон сразу же предложил сыграть. На что Малфой, скривившись, гордо заявил, что он ничего как последний придурок орать не будет. Конечно-конечно, дальше Драко развели на банальное слабо. В принципе, меня развели так же.

— Ага, Малфой, струсил, значит…

Трусом Драко не был, поэтому-то, видать, и согласился тут же. Причем они спорили на три реферата. Оставалось обговорить слово и пару, на которой будет проходить «игра». Ну, с парой понятно, не у Снейпа с Макгонагалл же орать. Они вряд ли отделаются замечанием. А Амбридж не привыкать. На счет слова, тут Малфой был непреклонен — отказался орать любую пошлость, сказав, что себе никогда не простит, если аристократ начнет в общественном месте похабщину произносить. Они совещались долго, а потом Рон с Драко подозрительно переглянулись, ухмыльнулись и кивнули друг другу — видать обмен мыслями состоялся. Интересно, кто к кому в голову лез? Подозреваю, что Малфой к своим мозгам никого бы не допустил. А, забыл уточнить, — мы тут стали мысленную речь осваивать. Под чутким руководством Тома, разумеется. Ну, это не суть. В общем, в понедельник нам воочию предстояло увидеть, точнее, услышать, загадочное слово, а заодно узнать, кто же выиграет.

Злосчастный понедельник наступил уж как-то очень быстро. Как и урок ЗОТИ. Рон и Драко загадочно ухмылялись, вызывая у окружающих как минимум интерес. Близнецы стребовали с Блейза обещание предоставить им воспоминания об игре. Они очень жалели, практически слезами обливались, что не смогут быть непосредственными наблюдателями.

Как только нечто розовое нарисовалось в дверях кабинета, разговоры тут же стихли. Кроме того, все быстренько заняли свои парты. Мне несказанно повезло, ибо через проход сидел Малфой, а Рон был позади. Амбридж, пользуясь случаем, рассадила нас по своему усмотрению. Нет, я не жалуюсь, с Невиллом неплохо, если бы розовое чудовище при каждом удобном случае не останавливалось возле нас. Ну не любит она моего соседа и все тут.

Лекция началась. Как всегда, на столе только учебники и перья с пергаментом.

Я поймал внимательный взгляд Блейза, кивком подтвердил, что да-да, все помню, все знаю, ничего не отрицаю.

Когда Амбридж, у неё привычка ходить туда-сюда, отошла к своему столу, послышался невнятный шепот. Рон чего-то там проговорил, но вот беда — я не разобрал. Спустя пару минут, кашлянул Малфой, его кашель подозрительно что-то напоминал, да только я опять не услышал. Зато видимо Блейз, сидящий с ним рядом, все хорошо расслышал, так как глаза у него удивленно распахнулись. Да что они там говорят-то? Пока я пытался развить свой слух, Рон воспользовался методом Драко и тоже закашлял, чем заслужил неодобрительный взгляд Амбридж, и, пожалуй, она бы отчитала моего друга, если бы не вмешался случай. Невилл, сидящий прямо перед Роном, и обладая от природы лучшим слухом, чем я, разобрал в невнятном кашле то загадочное словечко. И оно его так «удивило», что он в свою очередь попытался скрыть смех. Вот только наш профессор к Невиллу питает особую страсть:

— Мистер Лонгботтом, я сказала что-то смешное? — осведомилась Амбридж, улыбаясь. Правда, её улыбка больше похожа на оскал.

— Н-нет, профессор.

— Тогда, видимо, ваш сосед сказал нечто смешное? — замечательно, давайте и меня приплетем. Пока Амбридж допытывалась о причине непонятного веселья, Малфой решился на беспроигрышный шаг — заорал:

— ВОЛДЕМОРТ!

То, что последовало за этим, не поддается никаким законам логики. Амбридж заверещала на весь кабинет и, словно ей лет одиннадцать, легко заскочила на первый попавшийся на пути стол. Увы, он (стол) не оценил подобных акробатических номеров и, протяжно скрипнув, треснул. Наша преподавательница с визгом повалилась на пол, до встречи с которым по дороге успела долбануться головой об соседнюю столешницу. Поэтому приземлилась уже без сознания.

— М-да, — протянул Рон, — Слышь, Малфой, ты выиграл.

Самодовольная ухмылка Драко говорила: он и не рассчитывал на другой исход.

Кстати, в кабинете из гриффиндорцев остались только я, Рон, Невилл, Гермиона решила поиграть в заботливую подружку, так как помогла подняться с пола Лаванде, именно на её стол запрыгнула вспомнившая юность Амбридж, и теперь повела нашу однокурсницу к мадам Помфри. А остальные, видимо, испугавшись, убежали.

— Интересно, а эту кто в больничное крыло потащит? — стоило выйти всем посторонним, как Невилл перестал корчить из себя эдакого тюфяка.

— Не я, она мне не нравится, — тут же заявляю.

— Гарри, если рассуждать из личностных предпочтений, то лежать нашей жабе здесь до прихода министра, — а что, хороший вариант, меня устраивает.

Увы, Амбридж лежала в кабинете до прибежавшего Дамблдора, он даже запыхался, бедненький, это надо ж так спешить. В итоге жабу оттранспортировали в больничное крыло, а нас притащили в кабинет к директору для выяснения обстоятельств. Вот не знаю, чего, а главное как, они планировали выяснить, ибо все, именно все, а не только члены общества «сделаем мир лучше и веселее», как один заявили:

— Профессор Амбридж неожиданно закричала, прыгнула на стол, он и проломился. Почему она кричала, не знаем. Может, привиделось чего?

Поразительное единодушие. Гермиона их, что ли, обработала, пока мы в кабинете были?

К вечеру вся школа гудела: Амбридж в больничном крыле, травма головы. Хотя я уверен, у неё эта травма ещё в детстве была. И мадам Помфри заявила — мол, не знает, когда профессор вернётся в стан преподавателей.

А утром следующего дня была возможность наблюдать поразительную картину: почти все гриффиндорцы с выражением глубокой признательности на лице пожимали руку гордому до невозможности Малфою. Я так понимаю, моим однокурсникам стало известно, из-за чего Амбридж отдыхает в больничном крыле. Вот тебе и единодушие.

Эх, надо было видеть рожу Дамблдора и лицо Снейпа: первый был, кажется, в ужасе, второй крайне задумчиво посмотрел сначала на Драко, потом почему-то на близнецов, а следом порция убийственного взгляда досталась и мне. Ой, не нравится мне все это.

Инцидент на ЗОТИ обсуждался ещё пару дней. Амбридж вроде бы пошла на поправку, так сказал Дамблдор за ужином. Но Том тем же вечером заявил:

— Лежит она без сознания, только бормочет что-то.

В общем, как минимум неделю ЗОТИ у нас будет вести Снейп, вот уж не знаю, огорчаться или пугаться. Амбридж ограничивалась исключительно лекциями. Ждать того же от декана слизеринского факультета не приходится. А как, скажите, ему, потом объяснять, откуда это герой, оплот светлой армии, знает такие проклятья, которые исключительно Лорд использует. Ну, не с Томом же Снейпа знакомить. Можно, конечно, надеяться, на моё благоразумие, моё и Рона, именно так нам и сказали: мол, не дай-то Моргана выкинем что-нибудь.

— Да ладно, я вообще сиротка, бедный, несчастный, меня жалеть надо! Жалеть, а не проклятья запускать! — последнюю фразу я кричал, уже уворачиваясь от самых различных заклятий. Кажется, парочка банальных Круцио там тоже была.

Но, несмотря на опасения выдать свои знания и умения, мы радовались замещению Амбридж. Снейп, конечно, сволочь, но своя, родная. Да, и как преподаватель более компетентен, не буду кривить душой. Вот только я зря радовался. Вечером, когда посиделки перед сном закончились и все собрались расходиться, меня зажали в одном из углов.

— Гарри, — томным шепотом начал Блейз, я аж передернулся, — ты помнишь наш спор?

При условии, что рот мне активно так зажимали рукой, пришлось кивнуть.

— Ну, вот и ладно, а теперь слушай…

Через полчаса я пожалел, что когда-то ответил Малфою на письмо, что василиск не тяпнул меня тогда на втором курсе, что Квиррелл оказался слабаком и не пристукнул меня Авадой, что Темный Лорд, уже давно воскресший, все никак не соберется устроить нам встречу… короче, я пожалел, что в день спора утречком не умер.

Но долги надо отдавать, и единственное реальное оправдание невыполненного условия — смерть. К тому же если я выполню, желание жить останется ненадолго, да он же меня убьет за такое.

* * *

Урок ЗОТИ в исполнении Снейпа начался так же, как зелья. Стоило преподавателю появиться на пороге — в кабинете повисла тишина. Некоторые даже дышали через раз.

— Значит так: сегодня пишем проверочную работу, — начал с порога Снейп.

Все дружно изобразили на лицах вселенскую скорбь. Я не исключаю, что у кого-то она была вполне реальной, у тех, кто в наш кружок по интересам не входил.

Появившийся листок с вопросами я встретил как смертный приговор, ибо в отличие от радостного Рона, который накануне повторял с Томом теорию зеркальных щитов, мне предстояло писать совершенно другое. Ненавижу Блейза с близнецами и свою глупость тоже ненавижу.

Проверочная плавно растянулась на полноценную контрольную. Может, это и к лучшему, моя жизнь продлиться до следующей пары ЗОТИ. Вечером того же дня Блейз с огромным удовольствием поведал суть нашего с ним спора. Малфой ржал громче Рона. Девушки все как одна, заявили, что мы идиоты. Невилл и Тео искренне посочувствовали, отсмеявшись, разумеется. В общем, веселились все, исключая меня.

Три дня пролетели слишком быстро.

Первым делом Снейп раздал всем результаты контрольной, всем, кроме меня — оно и понятно. Рон, с которым я сидел за одним столом, светился от счастья. Ещё бы, он написал все возможные применения зеркальных щитов, вот только мой друг не учел одной маленькой детали — по школьной программе изучается всего двадцать способов, а не тридцать пять. Да и изучают их на последнем курсе. Наверное, поэтому у Рона на листе оценки не стояло. Как, похоже, у Блейза и Тео. Я это по их виду предположил и по малфоевскому:

— Тео, Блейз вы придурки, что ли?

Снейп же с ухмылкой произнес:

— Все кто не получил оценок, остаются после пары, Поттер, вас это тоже касается, — кто бы сомневался. Ну, вот ещё некоторое время, я мог пожить спокойно. Правда бухтение Рона, что он дурак и в следующий раз не будет слушать надоедливое Воспоминание. Оказывается именно Том посоветовал написать все щиты, заверив, что так можно заслужить уважение профессора. Угу, конечно, уважение у Снейпа. Ну-ну.

Когда пара подошла к концу, Драко вместе с Гермионой кое-как выдворили из класса. Они не хотели уходить, и если Малфой прикинулся глухим и немыми, то Гермиона пыталась якобы спросить у Снейпа что-то крайне важное. Не прокатило.

Вот стоим мы вчетвером пред светлыми — хотя нет, у него глаза темные — очами профессора. Молчим. А что тут скажешь. Тео с Блейзом ещё хоть как-то могут выкрутится, Рон вряд ли. А я? Ну, это же я.

— Мне бы очень хотелось знать, откуда у вас такие глубокие познания? — улыбка не предвещающая ничего хорошего.

И тут мой лучший друг, переглянувшись с Блейзом, спокойно так заявляет:

— Это нас Гарри научил, — я чуть на пол не сел от неожиданности. Но Забини подхватил:

— Да, да, нас Поттер учит, просто от профессора Амбридж по его словам толка чуть, — когда я этого говорил?

— Ну, Поттер и организовал свои уроки.

— Мистер Нотт это правда? — Кажется, Снейп слегка удивился.

— Д-да, — неуверенно кивнул Тео, предварительно бросив в мою сторону взгляд а’ля прости так вышло.

— Что ж тогда вы можете идти, а вот вашего учителя, — это слово было выделено особой интонацией, — я попрошу задержаться.

Как ни удивительно, но те, кто гордо именовали себя друзьями, подхватив свои вещи, спешно ретировались, Блейз вот напоследок подмигнул, сволочь.

— Так-так мистер Поттер, вас, кажется, не устраивает система образования, и вы, возомнив себя преподавателем, решили её переделать?

О, Мерлин, помоги.

— Нет, что вы, профессор Снейп, меня более чем устраивает министерская программа.

— Тогда объясните, Поттер зачем вы берете на себя чужую работу? Захотелось внимания в очередной раз? — взгляд такой колючий, что аж мурашки побежали.

— Нет.

— Что нет?

— Славы не хочу и известности не хочу.

— Даже так, и чего тогда вы хотите? — Усмехнулся Снейп.

Глубоко вздохнув, и попрощавшись с белым светом:

— Эм, ну в контрольной же…— начинаю, я. И Снейп по-доброму так:

— Ах, да ваша проверочная.

Когда передо мной, повисает листок с текстом (беспалочковая магия, завидую — сколько нас Том не учил, толку ноль), мне бесстрастным голосом приказывают читать. И пока я краснея, бледнея, серея и даже зеленея выполняю эту просьбу-приказ, Снейп сам подозрительно себя ведет. Дочитав, стал свидетелем редкого явления:

— ЧТО! — я имел возможность буквально долю секунды наблюдать ошарашенного Снейпа, ну вот жизнь прожита не зря.

— Поттер вы больны? — хорошего помаленьку, профессор быстро вернул своему лицу обычное выражение.

— Н-нет.

— А по вашему виду и поведению так и не подумаешь, скажите, вы отдаете отчет тому, что только что прочли? — В голосе преподавателя мне послышался интерес. Да и теперь меня внимательно так разглядывали, точно лягушку, которую препарировать нужно.

Опять тяжело вздыхаю, и голову опускаю, смотреть в глаза Снейпу верный способ увидеть там варианты возможной кончины. Мерлин, что же делать-то? И почему он так удивлен, сам, небось, все уже читал.

— Сэр, вы же видели мою контрольную?

Но вместо ответа, профессор повел себя странно, встал, отошел от стола прогулялся пару раз по классу, словно собираясь с мыслями, или подыскивая подходящие слова или пытаясь унять гнев, чтобы меня ненароком не пришибить, что вернее.

— Видите ли, в чем проблема: я читать на серпентарго не умею, — многозначительная пауза, во время которой я успеваю внимательно оглядеть текст несколько раз. И совершенно случайно, сам не понимаю как, вижу уже не буквы и слова, а непонятные закорючки; на всего секунду, но вижу.

— По вашему лицу можно сделать вывод, что вы сами не знали, каким языком пользуетесь, — подозрительно спокойно произносит Снейп. Вот только почему он так внимательно на меня смотрит, и вообще почему не убил, ну или хотя бы проклятьем не запустил сразу после того как я озвучил «экс-контрольную». Спросите, что там написано? О, это же идея близнецов и Блейза, которые сейчас помешены исключительно на себе любимых и тем чем они втроем занимаются. Эм, ну да, видел как-то пару раз, ванна для старост то одна на всех общая, а меня никто не предупредил, что она занята. Зато теоретические знания в области секса пополнил, причем секса втроем; хотя нафига мне это? Но вернемся к нашим баранам, точнее барану, тьфу, Снейпу. На листе написано признание, да не просто признание, а практически признание в любви, да ещё с одной маленькой просьбой. Собственно, желание моего «друга» и вертится вокруг этой просьбы, все дело в ней.

Пока я предавался не хорошим воспоминаниям, Снейп продолжал говорить:

— ...только, мистер Поттер самое интересное в другом: читать и писать на языке змей просто так не может никто, это не наследственный дар, как возможность разговаривать и понимать их. Чтобы добиться такого результата, нужно провести один темномагический ритуал, даже Лорд, в своё время, отказался его использовать, по причине опасности для жизни. Вы же, вижу, ничем не брезгуете, да и не боитесь, вот только не пойму: в силу глупости или незнания? — и взгляд такой пронизывающий, аж не по себе стало.

— Так что, был ритуал?

— Н-нет.

— Я бы вам поверил, Поттер. Увы, факты — вещь упрямая. Вы вообще чем думали, когда в специальном кругу пили зелье, которое либо убивает сразу, либо дарует на всю оставшуюся жизнь иммунитете к любым ядам и приворотам? А побочный эффект как раз умение читать и писать на языке змей. Основная составляющая зелья — яд василиска. Вот ещё интересно, где вы его взяли, да и …

Пока он говорил пред моим взором встает наш с Томом, как он сказал, эксперимент. Случилось это за несколько дней до игры на уроке Амбридж. Я задержался в Тайной комнате, а Воспоминание словно караулил меня. Тогда-то он и предложил маленький эксперимент — вроде вычитал где-то, что предлагаемая им процедура увеличивает магический потенциал. На мои скромные попытки достучатся и объяснить, что мне и своего потенциала за глаза, он не реагировал. В таких ситуациях проще согласиться, что я и сделал.

Был ритуальный круг, и бокал с чем-то неприятным на вкус, василиск наш рядом почему-то лежал. Я ещё удивлялся, чего это он весь эксперимент внимательно так на меня смотрел, ага гадал, помру или нет. Потом я сознание потерял, очнувшись, увидел радостного до невозможности Тома и довольную рептилию. И, разумеется, мне никто ничего не объяснил.

— Поттер, вы вообще меня слушали? — и как он оказался так близко? Я аж занервничал.

— Д-да.

— Так, похоже, до вас сейчас не достучаться. Ладно, зайдем с другого конца. Поттер я так понимаю, вы решили в очередной раз пошутить, — мне опять показали мою контрольную, точнее текст, который я имел неосторожность прочесть. Я уже говорил, что удивляюсь, как он меня не убил? Так вот, повторюсь.

— Да!.. Нет!

— Так, да или нет?

— Нет, не решил, это не моя идея! — не заметил, как выпалил. На самом деле, намекать и даже рассказывать о споре не возбранялось. Зато за его невыполнение, ждала… ммм, ну почти что смерть. Я же говорил, что мы странные дети.

— Поттер, во что ещё вы, во имя Мерлина, влезли? — кажется, прямо сейчас меня не убьют, так как Снейп удобно так устроился в кресле и выжидающе смотрит — видимо, ждет ответа.

— Не я, и вообще…

— Что «вообще»? Давайте рассказывайте, если не хотите посвятить в свои дела директора, — насмешливо так произнес. У меня сразу же появилось стойкое ощущение, что наш шпион действительно очень хорошо выполнят свою работу, и, похоже, знает гораздо больше, чем следовало бы.

— Ну-у, дело было так…

Снейпу я честно сказал, что поспорил с Блейзом на желание. На этой фразе профессор покачал головой и произнес что–то про глупых гриффиндорцев и не менее глупых слизеринцев, рискнувших с ними связаться.

— Хорошо, у вас не хватило ума, прежде чем спорить, ознакомится со всеми условиями, — конечно не хватило, я тогда спал на василиске. Как же хотелось так сказать, да, боюсь, проблем бы после этой фразы прибавилось.

— Я так понимаю, что суть спора связана с болезнью профессора Амбридж, — это был не вопрос, поэтому я лишь, скромно потупив взор, кивнул.

— Просто отлично. Знаете Поттер, я никогда не сомневался в ваших умственных способностях, я вот только поражаюсь, как вы все ещё живы, — я тоже поражаюсь, как с такими друзьями мне удается выжить.

— Чем вам грозит невыполнение условий, и какие конкретно условия предложил вам студент моего факультета? — если бы он сам предложил, а то ведь они втроем долго думали… или совсем не думали.

— Неисполнение данной клятвы карается смертью, — я немного драматизирую, смерть конечно, громко сказано; но месяц в больничном крыле и позор на всю жизнь — лучше, право, сразу смерть.

— Чудесно, десять баллов Слизерину за попытку избавить меня от вашего присутствия, — издевается гад. — Но, мистер Поттер, вы так и не ответили, что вам конкретно нужно было сделать?

Я сегодня прям, поражаюсь, обычно Снейп язвит намного больше, да и вообще: где взыскания, где Круцио за дерзость, где?.. Он вон сидит себе в кресле за преподавательским столом, куда благополучно после хождения по классу отправился, и даже к палочке ни разу не притронулся. Может, это сон?

— Мистер Поттер я жду, — вот уже раздражение появилось, значит, я не сплю.

— Понимаете…— начинаю, я и тут же замолкаю.

— Нет, совсем не понимаю, объясните, — совершенно серьезно произносит профессор. И мне кажется, или он попытался скрыть улыбку?

— Ну-у, — опять слов нет. Моргана раздери, как сложно признаться, чтоб Блейза вместе с близнецами гиппогриф покусал.

— Поттер, мы так и будем здесь сидеть, пока вы не скажите? Если желаете, можем подняться в кабинет к профессору Дамблдору, и вы ему все объясните, — по моему лицу было понятно, что видеть директора я не желаю совершенно.

— Мне нужно научится целоваться, — а вот щеки запылали не от смущения, а от предстоящей обиды, ведь Снейп всяко высмеет. Я же говорил, что самое главное — это просьба в конце. Убью Блейза.

— М-да, удивительно, всеобщий любимец и … — договаривать он не стал, за что спасибо конечно. А вот удивительного ничего нет, да не умею. А скажите, с кем учиться, а? Если узнают, что не умею, засмеют ведь. Слухов потом не оберешься.

— Интересно с чего только Блейз, — я злорадно подумал, что Забини таки воздастся по заслугам.

— Интересно с чего он решил, что из меня выйдет хороший учитель? — после этих слов я, как говорят магглы, выпал в осадок, причем осадок ядовитый. Наверное, от шока брякнул:

— Да, было четыре варианта, — Снейп на этих словах оживился, внимательно так посмотрел и голосом « попробуй не ответить» спросил:

— И кто же остальные счастливцы, удостоенные такой чести?

— Дамблдор, Волдеморт и Малфой-старший.

А дальше, я впервые видел, как самый мрачный, серьезный, да и самый опасный из преподавателей, не считая Дамблдора, улыбался. Нет, серьезно, он почти засмеялся, и, по-моему, сдержался, только чтобы имидж поддержать.

— Я могу понять, чем вам не угодила кандидатура Дамблдора; Лорд, допустим, тоже — хотя зная вас, Поттер, я удивлен, почему не он. Но чем вас не устроил Люциус?

А, ладно. Как меня все достало, честно слово… Мало того, что не сплю толком из-за друзей, потом эти друзья меня же и подставляют. Том в качестве крысы подопытной для своих экспериментов использует. Под удивленным взглядом Снейпа сажусь на парту, делаю вид, что не замечаю ничего, и спокойно так поясняю:

— Дамблдор, не подходит в силу своего возраста и различия у нас с ним взглядов на жизнь. Что касается отца Драко, то мне Малфой, который младший, не простит подобного, да и блондины не в моём вкусе. Волдеморт не то чтобы совсем не подходит, просто выяснять его местонахождения, потом ещё защиту ломать… хлопотно это. К тому же, боюсь, он не оценит мое рвение.

По мере рассказа Снейп вместо того, что бы злится, выглядел задумчивым. И стоило мне закончить:

— Мне вот интересно, Поттер, это ведь вам в голову пришло Лорда воскресить, — я потерял дар речи.

— Можете не отвечать, и так вижу, что вам. Вам и вашим друзьям. Вот только одного не пойму, как вам, безмозглому на вид гриффиндорцу, удалось вокруг себя объединить два враждующих факультета, да ещё и терроризировать школу сообща? — я от первого шока ещё не отошел, а тут снова. Снейп, не глядя в мою строну, продолжил:

— Да, загадка. Так как же, Поттер, вам это удалось?

— Не знаю, само вышло, — признался я честно.

— Вот и я о чем — у вас все самом получается, некоторые годами пытаются, что-то сделать, но приходит Поттер: раз — и готово. И все-таки, будьте так любезны рассказать мне все. Да и решать проблему с вашим проигрышем надо. Считайте это сделкой. Вы мне информацию, а я в очередной раз помогу вам решить ваши проблемы.

По мере моего искреннего рассказа Снейп пару раз бледнел, пару раз странно так на меня поглядывал. Но не комментировал, почти.

Вот так у нас появился ещё один учитель. Кроме Тома, я имею в виду. Мало того — в Снейпа практически влюбилась Ксашш, это василиска так зовут. Самое смешное, что до появления профессора в Тайной комнате никто не додумался спросить у змеи её имя. А он сразу поинтересовался. Кроме того, Том-воспоминание стал поспокойнее, и в присутствии профессора поумерил свой пыл. Подозреваю, дело было в том, что Снейп знал, как можно быстро и качественно избавится от дневника с его обитателем.

А у нас прибавилось работы, точнее, отработки заклинаний и практики в приготовлении зелий. За, что мне наши сказали больше спасибо — всего-то неделя в больничном крыле, легко отделался.

И если вы думаете, что мы перестали шутить, стали себя вести приличнее, вы глубоко заблуждаетесь, просто теперь мы лучше шифровались и лучше продумывали каждую шалость. А за использование в шутках знаний, полученных в ходе весьма интересных, хоть и выматывающих занятий со Снейпом, на следующий день можно было обнаружить непонятно откуда взявшиеся баллы. Нет, разумеется, слизеринцам доставалось больше, ещё бы. Но все равно.

Ах, да чуть не забыл, целоваться я научился. Правда, пришлось практиковаться несколько недель.

Эпилог

Вечер в поместье Лорда, проходил на редкость спокойно и даже приятно. Никто не заявился с докладом, причем в последние время новости были исключительно плохие. Словно старушка судьба решила отыграться за все, непонятно только — за все хорошее или плохое? Поэтому тишине Лорд искренне радовался; ровно до того момента, как знакомая хогвартская сова влетела в комнату. Стоит отметить, что письма Волдеморту пишут редко, все важное и не очень докладывают лично. А уж из Хогвартса письмо может отправить, пожалуй, только Северус — ну не Дамблдор же в самом деле.

Осторожный от природы Темный Лорд, прежде чем взять в руки конверт, проверил его на наличие заклятий. Чисто, и к тому же подтвердились предположения — писал Снейп.

— Странно, тебе не кажется Нагайна? Северус раньше никогда не посылал отчеты письмом, — змея проигнорировала слова хозяина, потому что ответ в виде « а вы уверены, что там отчет?» вряд ли вызвал бы положительные эмоции. Разозленный Лорд опасен для здоровья всех и каждого, даже его любимице доставалось. Поэтому Наги благоразумно промолчала.

Волдеморт тем временем с интересом открыл конверт и принялся читать. Но по мере прочтения он все больше мрачнел.

— ЭТО ЧТО? — буквально взревел Волдеморт. В кабинете благополучно разбилось все стеклянное, а на вопль Лорда сбежались почти все обитатели замка. Правда, они предпочли стоять за дверью — жизнь, она всем дорога. Волдеморт же в это время носился по комнате, бормоча что-то про наглость нового поколения и отсутствие стыда у старого.

Когда в кабинете из целых вещей остался только камин, письмо, ну и стены, если их можно отнести к вещам, Нагайна сунула любопытный нос в письмо; благо, читать змея умела. Аккурат в этот момент дверь тихонько приоткрылась, и в образовавшуюся щель заглянул кто-то, видимо решивший проверить состояние своего Лорда. Идея была плохая, ибо Волдеморт, недолго думая, запустил проклятье в любопытного, и только отличная реакция спасла Хвоста от неминуемой гибели. Как известно, Аваду пережил только один человек; поскольку Питер Гарри Поттером не был, ему бы точно не повезло.

Зато Том успокоился, и взмахом палочки восстановив кабинет, после чего рухнул в кресло; видимо, лимит сил Лорд исчерпал.

— Что это? — тише повторил Лорд.

Нагайна, будь она человеком, тяжело вздохнула бы, а так пришлось в свое шипение вкладывать все эмоции.

— А я вам говорила, с теми детьми надо дружить. Они у вас так всех сторонников переманят. Сейчас Северус, там, глядишь, и Люциус ваш, они же общаются; за ними и остальные. Убивать детей невыгодно, да и хлопотно очень.

— И как теперь быть? — злость куда-то испарилась, остались недоумение и усталость.

— Напишите им, — передоложила змея.

— Кому? — Лорд задал вопрос, уже зная ответ.

— Детям, хозяин, детям.

Дорогой (просто бесценный) Гарри Поттер, у меня есть к тебе и твоим друзьям предложение…