Багровые переливы

Холод. Туман. Дождь. Эти гости провозгласили себя хозяевами, невзирая на лето. Всего раз, в начале июня, выглянуло солнце, а позже небо заволокла серая пелена, поглощая не только тепло, но и всю радость. В душе поселилась неясная тревога и тоска. Каждый житель Литтл-Уингинга ощутил это, каждая кошка и собака, — последних на улице сейчас не часто встретишь. Город окутал сумрак, проникая в каждый его закоулок. Люди плотно закрывали окна и все чаще оставляли гореть свет в прихожей даже ночью, лишь бы сохранить иллюзию тепла, иллюзию, что тьма не проникнет в их дом. Но она проникла даже в телевизионные новости.

Сегодня Петунья Дурсль ощущала холод, поэтому включила электрический камин. Замотавшись в шерстяной плед и сделав себе горячий чай, она надеялась прогнать странное ощущение, будто твоей кожи касается что-то ледяное, что-то, не относящееся к миру живых. И Петунье было страшно. Ее муж, Вернон, вот-вот должен был вернуться с работы, и женщина с надеждой то и дело прислушивалась, надеясь, что раздастся бурчание мотора, или свет фар пронзит ночную мглу и на мгновение озарит пространство. Или ее душу.

Петунья сглотнула, отхлебнула чай и вновь прислушалась. Тихо. Женщина с экрана телевизора что-то безмолвно доказывала — звук был выключен. Он не нужен, чтобы понять, что в очередной раз нашли чей-то труп, что в столице вспыхнул бунт: напуганные люди, толпа, заполонили центральную площадь и требуют у властей объяснение. Какой-то чернокожий мужчина постоянно мелькает то тут, то там, призывая к спокойствию. Петунья никогда его раньше не видела, он не внушал ей доверие. Он был другим, странным, не таким напуганным, как все, будто что-то знал. Но молчал.

Стекла окон затрещали от ветра, и Петунья вздрогнула, облившись чаем.

–— Проклятье, –— сквозь зубы выругалась она, вытирая пледом домашнее платье. ––Всего лишь ветер. Скоро от людей шарахаться начну!

Она с беспокойством вновь обернулась на дверь. Ни ее мужа, ни сына еще не было. Дадли где-то гулял с друзьями. В такую ужасную погоду…

«И где носит этого чертового Поттера?» — мысленно негодовала Петунья. Она не хотела признаваться себе, но если бы племянник был дома, ей не было бы так страшно. Каким бы ненормальным он ни был, происходящее вокруг — куда страннее.

* * *

Шаги гулким эхом отскакивали от темных каменных стен. По окутанному мраком переулку Литтл-Уингинга шел высокий худощавый человек. Его стройную фигуру скрывал рваный серый плащ, из-под широкого капюшона лихорадочно поблескивали белки глаз; человек стремительно приближался к парку, как вдруг услышал чьи-то быстрые шаги и, резко остановившись, вжался в стену, слившись с собственной тенью. Мимо него промчался парень, разбрызгивая образовавшиеся от недавнего июньского дождя лужи.

— Ну вот, сбежал! — послышался мальчишеский голос со стороны входа в переулок. — Не ходи туда, Ди. Мы до него доберемся!

Почувствовав, как предвкушение, подобно электрическому току, прокатилось по позвоночнику, ночной гость бесшумно двинулся вслед за убегающим парнем и вскоре подобрался совсем близко к нему. Болезненно худой, с растрепанными черными волосами, парень тяжело дышал, привалившись к холодной кирпичной стене. Стук его бьющегося сердца достигал ушей скрытого во мраке незнакомца, и этот звук был подобен музыке, блаженной и манящей.

— Кто там? — прошептал юноша, тревожно озираясь по сторонам, но во тьме улицы ничего не было видно.

Решив более не мешкать, человек в плаще преодолел разделяющее его от жертвы расстояние и, прорезав острыми клыками тонкую кожу, впился в шею, ощущая, как теплая кровь заструилась по горлу. Парень сдавленно вскрикнул, но из-за резкой внезапной боли вскоре потерял сознание, погрузившись в еще больший мрак, нежели вечерний. Насытившись, охотник отпустил обмякшее тело, вытер рукой кровь и поспешно скрылся за поворотом, оставив юношу лежать на мокром асфальте среди мусорных баков.

— Каин! — послышался женский голос. — Ты обиделся?

— Было бы на что, — меланхолично ответил вампир, скидывая капюшон и обнажая мертвенно-бледную кожу и черные, будто бы горящие глаза. Он улыбнулся своей светловолосой собеседнице, и тонкие острые клыки показались из-под линии верхней губы.

— Я вижу, ты в хорошем расположении духа, — девушка принюхалась. Она была так же бледна, как и ее собеседник. Светлые волосы, распущенные, свободно струились по плечам. — Я чувствую кровь. Когда только успеваешь? Мне осталось? — она завертела головой, ища источник приятного запаха.

— Он мертв, — насмешливо сказал Каин. — Катрина, нам лучше всего вернуться в Лондон.

— Ты в курсе, что месть до добра не доведет? — резонно заметила девушка, перестав принюхиваться.

— Месть сладка, как кровь младенца, — возразил Каин. — Адам ответит за то, что посмел бросить мне вызов. Теперь, когда я набрался сил, я готов отомстить. Знаешь, у этого мальчика была необычная кровь… Я чувствую такой прилив сил. Думаю, стоит еще вернуться в этот гостеприимный городок. Здесь так тихо, такой простор, — он вдохнул полную грудь воздуха.

— Завидую, — сказала Катрина, — идем скорее, я тоже хочу кого-нибудь найти. Не обедала со вчерашнего вечера, уже клыки чешутся!

— Дорогая моя, — Каин притянул к себе девушку, — мы найдем тебе самого вкусного мальчика, обещаю. Или девочку? Кого бы ты сейчас хотела?

— Думаю, девочку. Скажем, лет шести, — изъявила желание Катрина и запечатлела на губах собеседника долгий, страстный поцелуй.

* * *

Гарри Поттер лежал на влажном асфальте. Дождевая вода смешалась с багровой кровью, и теперь весь переулок переливался кровавыми отблесками. Поморщившись, Гарри приоткрыл глаз и застонал, чувствуя невыносимое давление в голове, как будто кто-то хорошенько приложил ею о стену. Он попытался подняться, но боль, не сравнимая с круциатусом, пронзила его тело, погружая сознание в спасительную, но тревожную тьму.

* * *

— Вернон, нужно звонить в полицию, — Петунья металась по гостиной, мельтеша перед сидящим на диване мужем. Тот только что вернулся с работы не в лучшем расположении духа. Всеобщая апатия коснулась и его. Некоторое время мужчина пытался сосредоточиться на телевизоре, но тщетно.

— Не беспокойся, наверняка, его опять забрали эти ненормальные.

— Они бы нас предупредили, — возразила Петунья, теребя рукава халата.

— Еще не успели, предупредят. Прекрати мельтешить, ночные новости показывают, — проворчал он, и жена послушно опустилась рядом.

— Здравствуйте, мы ведем прямой репортаж с места события, и с вами специальный корреспондент третьего пригородного канала Элла Раттл. У меня срочные новости с Литтл-Уингинга. Три часа назад в городском сквере полиция обнаружила труп маленькой девочки, Валерии Браун, дочки известного акционера…

Внезапно пропал звук. Вернон потыкал кнопки на пульте, но все без толку.

— Наверное, ветер повредил антенну.

Пахло кошкой, кровью, выхлопными газами, мокрым асфальтом, помойкой — все это смешалось в невообразимую смесь запахов. Гарри закашлялся и открыл глаза. Попытавшись встать, он потерпел фиаско, уткнувшись лицом в лужу собственной крови. Появилось необъяснимое желание слизнуть ее с шероховатой поверхности, начать лакать, как собака, вместе с грязной водой. Гарри ужаснулся собственных мыслей. Он никак не мог вспомнить, что же вчера случилось. Разум застлал туман. Он помнил лишь, как убегал от Дадли, завернул в темный переулок, бежал и бежал, а потом… Нет, он не помнил, что было потом.

С глухим стоном, он, упираясь руками в асфальт, приподнялся и сел, стараясь унять дрожь и головокружение. Спустя мгновение он с трудом встал и, пошатываясь, побрел домой. Он шел по Тисовой улице, совершенно пустынной, тихой, спящей. На востоке рдел горизонт, окрашивая небо в бордо. Дул легкий прохладный ветерок, приносящий с собой запахи цветов и свежей краски. Гарри шел медленно, мягкой походкой, будто боясь вспугнуть рассветную тишину.

Он постучал и стал ждать, затем услышал, как на втором этаже Вернон сонно проворчал: «Кого принесло?», как под его тучным телом прогнулись доски, жалобно скрипя, как, медленно шагая, он добрел до двери; Гарри точно знал, что дядя взялся за дверную ручку, еще до того, как эта ручка заскрежетала.

— Ты?! — прохрипел он, с удивлением глядя на племянника.

Он бы мог накричать, мог бы начать ругаться, но не стал, и причиной этому послужила испачканная в крови футболка и темные круги под глазами Гарри. Вернон посторонился, впуская племянника.

— Нужно позвонить в полицию… — в ужасе прошептала Петунья, зябко кутаясь в махровый халат.

— Нет, — жестко сказал Гарри, и родственники вздрогнули.

Лицо дяди исказила гримаса брезгливости, страх сменился отвращением, ненавистью, гневом.

— Да как ты смеешь, чертов мальчишка! Уголовник! Убил кого-то? — кричал он, наступая. Гарри стоял не шевелясь, не проявляя каких-либо эмоций, а только прикрыв глаза от усталости, желая одного — поспать. И желательно — целую вечность проспать.

— Отвечай же!

— Нет… — прошептал Гарри, но потом ему вдруг захотелось увидеть страх в глазах дяди. — Хотя, может… — он сделал паузу, открывая глаза и наслаждаясь результатом. Петунья на него смотрела со смесью священного ужаса и неверия. — Вы не будете звонить в полицию, — с угрозой сказал он, потому что боялся, что если приедет полиция, он не сможет объяснить кровь на футболке и свое отсутствие. Он ничего не помнил.

Вернон открыл было рот для новой гневно тирады, но ничего не произнес. Глаза его вдруг стали стеклянными, какими-то покорными. С Петуньей творилось то же самое. Гарри бы удивился, если бы не чувствовал этой жуткой усталости. Голова была невероятно тяжелой, веки будто налились свинцом, а мир вокруг подернулся мутной пеленой. Словно Гарри наблюдал за всем через запотевшее стекло.

Он не помнил, как добрался до комнаты, как лег в постель и лег ли. Лишь блаженная тьма имела для него значение, дарила ему покой, спрятала его усталый разум от неясных, мутных мыслей и вопросов.

* * *

— Гарри? — Петунья заглянула в комнату племянника и увидела того на кровати спящим. Медленно, осторожно она приблизилась к нему и дрожащей рукой затормошила. — Гарри? — голос дрожал и тряслись руки. Кожа племянника была такой бледной, что, казалось, источала потусторонний лунный свет. Внезапно он распахнул глаза, и Петунья в ужасе отшатнулась, вскрикнув. Она попятилась и наткнулась на стену, не в силах оторвать взгляд от темных, горящих черным пламенем, глаз. — Господи милосердный, — прошептала она, выскользнув в коридор.

Гарри сполз со скомканной постели на пол, вглядываясь в расплывчатое бурое марево, в которое превратилась его комната. Взгляд метнулся к будильнику, который показывал половину первого. Дня ли? — он не знал. Встав, он с хрустом потянулся, размял шею и сосредоточился, ловя носом запах омлета, прислушиваясь к далекому мяуканью кошек миссис Фигг, треску газонокосилки, шелесту деревьев…

Он спустился вниз и обнаружил на кухне Дурслей в полном составе. Дядя Вернон читал газету, тетя Петунья то и дело кидала боязливые взгляды, а Дадли не отрывал взгляда от тарелки.

— Есть хочешь? — спросила Петунья, вскакивая и суетясь. Она наложила полную тарелку еды и поставила ее перед племянником.

— Спасибо, — поблагодарил Гарри.

Он смотрел на омлет в своей тарелке, вдыхал его аромат, но чувствовал, что это не то, что надо. Его поглотило ощущение, которое бывает, когда чего-то хочешь, но не знаешь чего. Безудержное раздражение накатывало, словно волнами, но, в то же время, вместе с желанием перевернуть стол, сорвать занавески или… перегрызть кому-нибудь горло, Гарри боялся. Боялся того, что не помнил вчерашний вечер, что эти необъяснимые метаморфозы, происходящие в его теле, затмевали рассудок, пробуждали некую древнюю силу, пробуждали зверя.

На кухне приглушенно горел свет, Вернон так и не перелистнул газетную страничку, Дадли почти не притронулся к еде, а Петунья с опаской поглядывала на племянника исподлобья. И Гарри чувствовал их страх, несильный, больше тревожный, он был похож на дрожащую струнку, которая вот-вот лопнет. Страх был липким, сладким, вязким, как сироп.

— Спасибо, — поблагодарил Гарри и принялся за омлет. Но лучше бы он этого не делал: как только он проглотил кусочек, желудок тут же дико запротестовал, вызывая рвотный рефлекс. Сорвавшись с места, Гарри побежал в туалет, и вот обед уже бесформенной массой плавал в белой блестящей трубе. Тело лихорадило и изнутри рвало на части. Хотелось закричать или зареветь, но чисто гриффиндорское упрямство заставило до крови прикусить язык, подтянуть колени и уткнуться в них лбом, молясь всем силам, чтобы эта боль прекратилась. Ему казалось, что у него горит кожа, что его на части раздирают псы, что он умирает… Он стал блевать кровью. Ее вдруг оказалось в нем очень много, и была она какой-то темной, почти черной. Гарри упал на пол, не в силах шевелиться, а только бездумно смотрел куда-то в пространство.

— Вернон! Вызывай скорую! — закричала Петунья, глядя на племянника, неподвижно лежащего на полу в ванной. Но вот он зашевелился и приподнялся, хмуро разглядывая тетю. Не выдержав зрелища, Петунья осела на пол, потеряв сознание.

— Дорогая, в чем дело?.. — голос дяди стих, когда он увидел жену, лежащую на холодной плитке, и Гарри в перепачканной кровью ванной комнате. — Паршивец, что ты наделал? — прошептал он, попятившись.

— Она просто в обмороке, я ничего ей не сделал, — заверил Гарри. Его мутило, перед глазами все плыло, мысли путались и обрывались, будто боясь заразиться сумасшествием. Они отступали куда-то на периферию сознания, не давая Гарри возможности сосредоточиться.

Дядю его заявление не убедило.

— Я звоню в полицию, — сдавленно пискнул Вернон и помчался к телефону.

Мысли Гарри вдруг замельтешили в бешеном темпе и стали кристально ясными: если придет полиция, то увидят кровь. Слишком много крови для живого человека. До конца не понимая, что делает, Гарри вскочил и бросился за Дурслем. Он нагнал его быстро, почти моментально, хотя и не понял, как это сделал. Он схватил своего тучного дядю за руку и дернул, да так сильно, что тот брякнулся на пятую точку и растерянно глянул на племянника. Гарри и сам не понял, откуда появилась такая силища в его щуплом теле, но заострять на этом внимание не стал. Страх вновь оказаться в зале суда или же вылететь из Хогвартса пересиливал здравый смысл и любые другие мысли. Там его дом, там его жизнь. Если лишить его школы, то можно смело подписывать смертный приговор.

— Дядя Вернон, не делайте этого! — Гарри вцепился в плечи мужчины и посмотрел ему в глаза. Вдруг произошло нечто неожиданное: Дурсль обмяк, успокоился и кивнул. — Не будете звонить? — не поверив своим глазам, спросил Поттер.

— Нет, если ты просишь, — ровно ответил Вернон, и Гарри в шоке отпрянул.

— Спасибо, — только и смог выдавить он и бросился к себе в комнату.

Он боялся. Дамблдор мертв, помочь никто не сможет. Что делать? Куда бежать? Где искать помощи? Отчаяние захлестнуло Гарри. Как в берду, он добрел до постели и залез под одеяло, надеясь навсегда заснуть.

Казалось, не время думать о еде, но голод не отпускал, вцепившись, словно тисками. И, когда он уже стал невыносим, Гарри не выдержал, встал и открыл окно, вдохнув запах лета. Именно сегодня солнце решилось наконец показаться. Именно сегодня оно неприятно слепило глаза. Даже слишком неприятно, до невыносимости неприятно. Оно попадало на кожу и вызывало что-то сродни зуда, хотя внешне это никак не проявлялось. Откопав в гардеробе водолазку, Гарри надел кепку и, сняв свои очки, примерил солнечные, Дадлины. Он вдруг понял, что отчетливо видит. Каждую деталь, каждую щелочку, каждую выбоину. Гарри никак не мог поверить, что это правда, что все — не сон. Но как? Почему? — крутились в его голове вопросы, так и оставшиеся без ответа. Желудок вновь скрутило — голод напомнил о себе. Не помня себя, Гарри выбросился в окно — вот так просто, с разбегу. Стоило ему преодолеть подоконник, как страх, возникший из-за необъяснимого поступка, сменился безудержным азартом. Мягко приземлившись на стриженый газон, он стал озираться по сторонам — а не видел ли кто? Но в середине рабочего дня дома была только старая миссис Фигг со своими кошками.

Хмуро посмотрев на солнце, Гарри двинулся в сторону парка, надеясь, что если доберется до того злополучного переулка, вспомнит, что же все-таки произошло.

Ступив во мрак, Гарри облегченно вздохнул, почувствовав блаженную прохладу, какую давала тень в летний день, и запах… крови. Он был металлическим, но странно-приятным, немного сладковатым. В сумеречный переулок лучи солнца не могли проникнуть, поэтому асфальт здесь оставался по-прежнему влажным, поэтому и кровь не высохла, но все же свернулась, и воздух вокруг нее был сперт. У красной лужицы собрались жуки и мухи, поблескивая глазами, недалеко насторожилась кошка, так же учуявшая запах, но не решающаяся подойти.

— Кис-кис… — позвал Гарри, доверительно протягивая руку.

Кошка спрыгнула с металлической палки и мягкой походкой приблизилась, настороженно растопырив уши и принюхавшись. Видимо, не учуяв опасности, она сделала еще несколько бесшумных шагов и потерлась о ногу Гарри.

— Здравствуй, киса, — он взял кошку на руки и заглянул в ее круглые, блестящие глаза. Они были похожи на две тусклые луны. Гарри слышал, как бьется маленькое сердечко, как бурчит голодный желудок, так и не нашедший ничего съедобного среди помоев. Все мысли разом устремились к этим звукам, к журчанию текущей по тонким жилкам крови. Звук этот был подобен небесной трели, которую хотелось слушать и слушать… Гарри полностью отдался странному чувству и не заметил, как обмякло в его руках задушенное маленькое тельце, как хрустнула отогнутая шейка, как кровь стремительно стала покидать ночную блудницу, стекая по горлу прямо в желудок, который на этот раз с благодарностью принял пищу.

С мокрым «шмяк» пушистое тельце упало на жесткий асфальт. Гарри поднес окровавленные руки к лицу и стал их скрупулезно изучать, будто бы они вовсе не его и он видит их впервые. Он попробовал вытереть руки об одежду, но только испачкался, хотя на черной ткани этого не было видно. Стерев рукавом следы преступления с лица, Гарри опустил взгляд и посмотрел на еще хранящее тепло тело кошки. Осознание того, что он сделал, пришло не сразу, а подкрадывалось медленно, щадя рассудок. Но время шло, и понимание яркой вспышкой полыхнуло в голове. Желудок протестующее заурчал, но сила разума оказалась сильней, и отвращение прокатилось по всему телу волной, заставив багровую жижу вылиться обратно наружу.

— Мерлин, что со мной?.. — простонал Гарри, оседая на асфальт. Его душили слезы от непонимания того, что происходит, от обволакивающих отчаяния и страха. Он не знал, сколько просидел вот так, посреди грязного переулка, прижавшись к покрытой слизью стене, затерявшись между мусорными баками, рядом с кошачьим трупом. Когда же сердце успокоилось и, казалось, вообще остановилось, мысли в голове закончили совершать кульбиты и метаться, разом испарившись, Гарри поднялся и на ватных ногах побрел в сторону дома. Там его поджидал сюрприз…

— Здравствуйте, мистер Поттер, мое имя Мигель Томсон, я являюсь сотрудником Подразделения обеспечения магического правопорядка. У меня к вам несколько вопросов, — мужчина лет тридцати хмуро глянул на затаившихся Дурслей, что боязливо наблюдали из окна своего обычного, как и все в Литтл-Уингинге, дома.

— Как вы меня нашли? — удивился Гарри, сетуя про себя на защиту Дамблдора.

— Совершенно случайно, — Мигель выглядел несколько растерянным: не ожидал он увидеть Мальчика-Который-Выжил в маггловском пригороде. — Дело в том, что я прибыл на вызов, но в итоге наткнулся на ваше имя в списке подозреваемых. Я имею в виду маггловскую полицию, в которой вы вчера побывали.

— Ясно, — кивнул Гарри.

— Вы в порядке? Мне кажется, вы плохо выглядите, — Мигель с интересом рассматривал болезненно бледную кожу собеседника — ту ее часть, которую не скрывали солнечные очки Дадли.

— Обычная простуда, — солгал Гарри. А лгал ли? Он пролежал на мокром холодном асфальте почти всю ночь. Логично, что он заболел. Это объясняло и тошноту, и головокружение… Но не объясняло залитый кровью пол в ванной. Может, все это ему лишь привиделось? Галлюцинация?

— О, сочувствую. Так, может, к доктору? Я бы мог вас проводить, — Мигель старался быть участливым, выражал заботу, которая в некоторой степени начинала раздражать Гарри, как раздражало солнце, странные события и слишком громкие звуки.

— Не стоит, — медленно проговорил Гарри, изо всех сил стараясь держать себя в руках. Но он чувствовал, что уже на грани, что он вот-вот взорвется, подобно часовой бомбе. В ушах так и пульсировало: «Тик-так».

— Что ж, ваше право, — быстро согласился Мигель, бегло посмотрев на наручные часы. Видимо, он куда-то опаздывал. — Может, пройдем в дом?

— Плохая идея, — Гарри кивнул на застывших у окна родственников. — Я не хочу проблем.

— Хорошо, я не настаиваю. Мне только нужно, чтобы вы ответили на один вопрос: прошлым вечером вы ничего странного не заметили? — в голосе сотрудника Аврората проскользнула таинственная нотка, он даже заговорщицки наклонился.

— Нет, — поспешно ответил Гарри, затаив дыхание.

— Что вы знаете о том, что случилось с Валерией Браун?

— Она мертва?

— Верно. Об этом вы узнали от полицейских?

— Да, — ответил Гарри. — Вы тоже меня подозреваете?

— Что вы! — возразил Мигель, для наглядности помотав головой. — Уже точно известно — кто, а точнее — «что» это сделало.

— Неужели? — заинтересовался Гарри.

— Вампиры! — шепнул Мигель. — Представляете, мистер Поттер?

Но гриффиндорец молчал, как если бы кто-то наложил на него Силенцио.

Вечер… он бежал по темному переулку. Что же было потом? «Думай, Гарри, думай… Ты прислонился к стене, ты устал, хотел отдышаться, и вдруг… Вспышка боли? Да, было больно, где-то в районе шеи».

Гарри дотронулся до нежной кожи, где билась жилка, и почувствовал чуть заросшую ранку, уже ставшую шрамом, немного выпуклую, очень чувствительную.

— Мистер Поттер, вы в порядке? Не переживайте так, мы найдем эту нечисть! — воскликнул Мигель, растолковав замешательство Гарри по-своему.

Юноша рассеяно кивнул, без интереса скользнув взглядом по собеседнику.

— Не волнуйтесь, все будет хорошо, — заверил Томсон. — Извините, мне нужно делать свою работу. Всего доброго! Вы даже не представляете, какая честь для меня познакомиться с Мальчиком-Который-Выжил! Ох, жене расскажу, не поверит! — мужчина воровато огляделся, подмигнул Дурслям и с хлопком исчез.

Гарри рассеяно смотрел куда-то в пространство, пока Вернон Дурсль не затащил племянника в дом, при этом чуть слышно бормоча: «Что же соседи подумают? Какой позор! Нужно что-нибудь придумать, например, мы выиграли в лотерею…»

Дверь отворилась, Гарри шагнул в душное помещение и, миновав Петунью и Дадли, отправился вверх по лестнице, не слушая прерывистое дыхание тетки, нервное переминание с ноги на ногу кузена и громкое пыхтение раскрасневшегося Вернона. Где-то вновь стрекотала газонокосилка, ругались соседи, трещал мотор машины, скрежетала чистящая губка, скользящая по уже давно чистому стеклу, скрипел старый крашеный забор, подпертый камнями, ветер подбрасывал в воздух мусор, украденный им же из мусорных баков. Скользнув в привычный мрак, Гарри отбросил очки, стянул водолазку и бухнулся на постель, по-прежнему чувствуя во рту сладковатый привкус, ощущая запах, который источала водолазка, пропитанная кровью. Он убил кошку. Его пугал не столько факт смерти несчастного создания, сколько то, что он без зазрения совести свернул бедняжке шею и выпил ее кровь, и ему это понравилось… Почему? Память услужливо подсовывала события прошлого вечера, которые, как ни хотел, не мог забыть Гарри. И полумрак, и мокрый асфальт, и смрад гниющих продуктов, и далекое мяуканье –все как будто произошло не вчера, а сегодня. Его укусил вампир? — Гарри засмеялся, отрывисто и как-то истерично, слезы катились по бледному лицу, рисуя ровные дорожки. Гарри уткнулся в подушку, надеясь, что нехватка кислорода все решит за него, он ждал, но грудная клетка просто перестала вздыматься, в голове образовался легкий туман, но время шло, и более ничего не происходило. Он завыл в подушку, подобно раненому зверю, и со всей силы запустил ею в стену. Она с гулким «плюх!» упала на пол, став бесформенной белой кучкой во мраке.

— Успокойся, Гарри, еще ничего неизвестно, ты слишком импульсивен и делаешь поспешные выводы, — шептал гриффиндорец, уставившись на стену. Он посмотрел на пустую клетку, запоздало вспомнив, что вчера отпустил Буклю на охоту. Осталось дождаться ее и выписать себе книгу о вампирах.

* * *

Букля вернулась к вечеру весьма довольная, сытая. Она тихонько постучала клювом по стеклу и, как только Гарри отворил окно, влетела в комнату и села рядом со своей клеткой.

— Ты вернулась! — обрадовался Гарри. Букля склонила голову, с интересом разглядывая своего хозяина и пытаясь понять, что же в нем изменилось. Но, так и не сообразив, ласково уткнулась клювом в подставленную ладонь. — Милая, выручишь? Нужно всего лишь доставить заказ в книжный магазин.

Букля устало посмотрела на Гарри, но как только хозяин подсунул ей печенье, она будто бы обреченно покачала головой, признавая поражение, взяла лакомство, позволила привязать пергамент к лапе и выпорхнула в открытое окно.

* * *

Время ожидания, казалось, тянулось вечность. Оно было подобно смоле, вытекающей из тонкого отверстия. Время будто бы насмехалось, каждый раз зарождая надежду хлопаньем крыльев, и каждый раз это оказывалась очередная ворона… Дурсли собрались на кухне и обсуждали произошедшие события: Гарри слышал каждое слово, тембр голоса, нервное постукивание пальцев о стол. Вечерело, небо на глазах чернело, солнце спряталось за проплывающую курчавую тучу, обещавшую настоящий ливень. Ветер угрожающе завывал, трещало стекло, накренялось дерево. Вдруг послышалось хлопанье крыльев, и белоснежная сова устало опустилась у окна.

— Букля! — радостно воскликнул Гарри, впуская любимицу. Он принял у нее сверток и в благодарность насыпал еды. Сова тут же принялась восстанавливать силы, а Гарри — разворачивать обертку. Книга была нетолстой, в красивой глянцевой обложке, за которую пришлось переплатить. На ней красовался мрачный сухощавый человек, закутанный в черную мантию. Он хмуро смотрел своими поблескивающими во тьме капюшона глазами, и было видно, какая у него не по-человечески бледная кожа, тонкие белые пальцы, длинные, как у пианиста. Он выглядел, как показалось Гарри, несколько печальным, как унылое серое небо, с неделю не видевшее солнца.

Гарри открыл книгу, пропустил введение, по оглавлению нашел нужную страницу, на которой красивыми живописными буквами заголовок гласил: «Вампиры среди волшебников».

* * *

— Гарри?.. — в комнату вошла Петунья и остановилась, увидев племянника, сидящего в совершенном мраке и читающего книгу. Он не поднял головы и никак не дал понять, что услышал, как она вошла, скрупулезно изучая содержимое книги.

— Гарри?.. — вновь позвала тетя, и парень вздрогнул, невольно закрыв книгу. Он рассеяно посмотрел на тетю, будто вовсе ее не замечая и витая где-то далеко отсюда. — Я хочу знать, что происходит? Что на самом деле произошло с той девочкой, кто тот странный человек, с которым ты разговаривал, и что произошло тогда в ванной? — набравшись смелости, на одном дыхании произнесла она и затихла в ожидании.

— Боитесь? — сипло поинтересовался Гарри.

— Что?.. — опешила Петунья.

— Я имею в виду себя. Вы боитесь меня. Я это чувствую, у вашего страха есть запах, он заполонил весь дом, каждую щель, он есть даже на улице.

— Ч-что ты такое говоришь? — прошептала тетя, глаза ее в ужасе расширились. Она смотрела в насмешливые, казавшиеся черными, глаза племянника, на его залегшие под глазами темные, сливового оттенка круги, бледную кожу, такую же светлую и чистую, как первый снег. — Я не понимаю… — она с трудом подавила рвущийся наружу всхлип, желание попятиться и бежать прочь. — Гарри, я не понимаю, что происходит.

— Я тоже, — ответил он. — Но не волнуйтесь об этом, ничего не изменилось. Скоро уже июль, а там и начало августа. Обещаю, что не доставлю вам хлопот.

Петунья, казалось, ему не поверила. Тогда Гарри мягко поднялся и не спеша подошел к тете.

— Вы мне верите? — спросил он, смотря ей в глаза. Петунья на мгновение застыла, не в силах разорвать зрительный контакт, затем кивнула, расслабив плечи, ее лицо приобрело умиротворенное выражение.

Гарри поджал губы и виновато опустил взгляд. Когда Петунья ушла, он обессилено сполз по двери на пол, бездумно уставившись на проплывающие по небу тучи и стучащий о стекло окна дождь, который барабанил некий известный лишь ему одному мотив.

Он — вампир. Без всяких сомнений. Его укусили, он умер, воскрес, в течение двадцати четырех часов выпил кровь, тем самым закончив ритуал. Отныне он нежить, монстр, не способный прожить и дня без крови. И спасти положение вещей может только кровь обратившего его вампира: тогда Гарри не будет нуждаться в крови ежедневно и сможет питаться нормальной пищей, спокойно реагировать на солнце и более не слышать всю ту какофонию звуков, которую издает Литтл-Уингинг. Интересно, а каково тогда в Лондоне? Гарри содрогнулся от одной лишь мысли и вспомнил, что в Хогвартсе не менее шумно. Нужно найти того вампира, причем срочно.

Рука заскользила по мягкой простыне, нащупала одеяло и натянула его на голову, чтобы спрятать лицо от солнечных лучей, лезущих в глаза (колющих глаза). Первое время после пробуждения в голове не было ни единой мысли, а лишь легкая дымка забвения, застилающая разум. Послышалось бренчание посуды, голоса родственников, шум мотора с улицы. Гарри высунулся из-под одеяла, и взгляд его зацепился за брошенную на тумбочке книгу. Он прикрыл глаза, вспоминая события прошлых дней, но стоило пугающе странным картинам снова появиться перед глазами, как он тотчас же выскользнул из постели и направился в ванную, войдя в которую он обратил внимание на собственное отражение в небольшом зеркале, испачканном зубной пастой.

По ту сторону серебристой поверхности стоял высокий худой парень с болезненно бледной кожей, растрепанными черными волосами, темными кругами под глазами. Гарри ощерился, рассматривая клыки — самые обычные, такие же, как и всегда. Можно подумать, что он просто болен, потому и выглядит неважно.

— Надо смотреть правде в глаза, — прошептал Гарри, обращаясь к отражению.

Мерлин, какая чушь! Сколько всего в жизни с ним произошло и может произойти, сколько возможных вариаций событий он прокручивал в голове, и ни одна не была даже приблизительно похожа на эту — стать вампиром. Стать гребаной нечистью, способной одними руками оторвать кому-нибудь голову так, как будто той голове и вовсе не место на шее. Сила, бессмертие… Где здесь подвох? Ведь если это так просто — один укус, и вот ты уже практически непобедим, маг-вампир, ночной охотник. Почему каждый десятый волшебник не обращается?

Еще раз бросив мимолетный взгляд на бледное лицо в зеркале, гриффиндорец побрел в сторону кухни. Его вновь мучил голод, но вряд ли он сможет удовлетворить урчащий желудок очередной порцией омлета: прошлый опыт показал, что это чревато болезненными последствиями. Гарри чувствовал что-то сродни ломки наркомана, не мог ни о чем думать конкретно, потому как мысли снова возвращали его в тот темный переулок, где он свернул кошке шею, бедному несчастному животному, поддавшемуся неким чарам, не распознавшему обман. Гарри и сам свой обман не сразу распознал: откуда он мог знать, что скрывается за собственным ласковым голосом?

«Проклятье, отчего же так тошно?» — подумал он, стараясь сдержать рвотные позывы, а так хотелось, потому что «ароматно» пахнущий завтрак воспринимался чему-то сродни разложившегося мяса.

— Гарри, сходи в магазин, — сказала тетя, стоило парню только перешагнуть порог.

Он в ступоре остановился, втягивая носом воздух: в нем витал все тот же вязкий, точно сироп, запаха страха. Дядя Вернон лениво переворачивал страницы газеты, но руки его предательски дрожали; Дадли уплетал свой сытный завтрак и, в принципе, выглядел беззаботно, наверняка потому что не был свидетелем инцидента в ванной. Тетя Петунья сжала губы в тонкую линию и недовольно поглядела на племянника, видимо, ожидая его реакции. За ночь ничего не изменилось, не исчезло наваждение, и Гарри по-прежнему боялись, как какого-то диковинного зверя, но все старательно делали вид, что ничего не произошло. Дурсли ненавидели перемены.

— Что молчишь? — осведомилась Петунья. — Язык проглотил? — она почти рычала, как загнанная в тупик львица.

Дадли глумливо засмеялся и закашлялся, разом покраснев до самых кончиков ушей.

— Дадличек, пищу нужно жевать, — заметила тетя, поглаживая сына по спине. — Ну, чего уставился? — она вновь обратилась к племяннику. — Нужны спички, хлеб, молоко… А, впрочем, так ты все равно ничего не запомнишь. Я напишу, — она поднялась и вытащила из выдвижного ящика «кухонного уголка» выдранный из блокнота кусок бумаги и ручку. Быстро начиркав список, она протянула его и помятые банкноты Гарри, затем, вытянув свою длинную шею, тем самым, наверное, выражая крайнюю степень своего недовольства поведением племянника, села обратно за стол, кивком головы указав Поттеру на дверь. Тот молча вышел, точно поддерживая игру тети. Гарри поплелся в комнату, чтобы одеться, и, не долго думая, одел вчерашнюю одежду, за исключением водолазки, испачканной кровью. Ее он засунул туда же, куда и книгу. И вот очки уже скрывали темные круги под глазами, а кепка бросала тень на бледное лицо, — Гарри вышел на улицу и побрел в сторону ближайшего ларька.

«Закрыто» — гласила вывеска. Гарри некоторое время потоптался перед стеклянной дверью, вглядываясь в темноту помещения, но, так никого и не увидев, отправился в супермаркет, что находился на другом конце пригорода, там, где была автобусная остановка до Лондона.

Гарри вдруг захотелось вновь пройти через тот переулок, воскресить в памяти мельчайшие детали той злополучной ночи. До окутанной тенями, бросаемыми старыми кирпичными домами, улицы он добрался быстро, и вот он уже шел по знакомому пути, мимо мусорных баков, вдыхая смрад гнилья. Лужица крови уже высохла и теперь выделялась на темном асфальте багровым пятном. Обычный человек вряд ли обратил бы на него внимание, но Гарри видел все четко, как днем или как если бы улицу освещали фонари.

* * *

— Спасибо, — поблагодарил Гарри продавщицу, что скрупулезно изучала его лицо. Другие посетители кидали странные взгляды, слегка боязливые, будто Гарри был, по меньшей мере, наркоманом. Про себя парень усмехнулся: он и правда выглядел жутко с этой своей бледной кожей, тощий, в старой одежде, чуть ли не лохмотьями висевшей на нем.

Засунув пакет в старую заплечную сумку Дадли, Гарри побрел домой, но уже не через темный переулок: для одного дня было достаточно багровых переливов асфальта.

Он свернул в парк, прошел под раскатистыми ветвями высокого толстого дерева, затем услышал чьи-то голоса: один принадлежал мужчине, другой — женщине. Голоса показались смутно знакомыми, будто из сна. Гарри затаился в кустах, что источали сильный цветочный запах, и стал ждать. Послышались легкие шаги, мимо юноши не спеша прошли двое: высокий молодой мужчина, имевший болезненно-бледную кожу, и невысокая женщина, слегка полноватая, светловолосая, с приятными чертами лица.

— Ты не сможешь отомстить Адаму за свое унижение, — уверенным тоном заявила блондинка. — Он чистокровен. Неужели ты думаешь, что он так издевается только над тобой? По-моему, он еще милосерден. Вспомни Софию. Она забеременела от него, а он голыми руками вырвал из нее ребенка… Это просто омерзительно.

— Не понимаю, как ему это сошло с рук? — раздраженно осведомился мужчина, резко остановившись прямо подле того куста, где спрятался Гарри. — Я думал, чистокровные защищают своих.

— Защищают, — поморщившись, ответила женщина, — но против Адама никто не пойдет. Здесь он царь, а напрямую к Совету никто не осмелится обратиться. Не нарывайся. Я не хочу однажды открыть дверь и найти у порога коробку с твоими внутренностями, каждые из которых будут обернуты в праздничную бумагу и завязаны лентой.

Мужчина досадно вздохнул, признавая правоту собеседницы.

«Возможно, это он?» — подумал Гарри, рассматривая лицо незнакомца.

В сумерках того злополучного вечера не было видно, кто именно был тем вампиром, но юноша отчего-то решил, что на него напал именно этот мужчина. В конце концов в Литтл-Уингинге не так уж и много вампиров, не так ли?

«Сейчас или никогда», — решил он, бесшумно обогнув свое укрытие и выходя с другой стороны тропинки, туда, где его не было видно из-за плотно прилегающих друг к другу деревьев. Пока он шел, он не переставал удивляться, насколько бесшумны и легки его шаги, точно он наступал на податливую глину. Гарри побрел вдоль скамеек, сделал небольшой круг и вышел на залитую солнцем аллею, где стояли двое неизвестных… вампиров?

Они тут же оборвали свой диалог и посмотрели на подростка. Перед ними стоял самый обычный парень, прогуливающийся по парку. Хотя время было не для прогулок… да и место тоже. В центр парка редко кто забредал, особенно учитывая то, что неподалеку отсюда была убита девочка.

— Заблудился, парень? — осклабился Каин, предвкушая легкий обед.

— Вовсе нет, всего лишь прогуливался, — сказал Гарри и заметил на лице мужчины легкое замешательство.

Каин впал в задумчивость, втягивая носом знакомый запах. В этом запахе смешались и свежесть дождя, и металлический привкус крови, и смрад канализации и мусорных баков.

— Какая неожиданная встреча, — ухмыльнулся Каин. — В наших рядах пополнение, Кэт. Наверное, за кровью пришел? По глазам вижу, что да. Хотя не ожидал увидеть тебя так скоро. Но за все придется платить, — насмешливо закончил мужчина.

— Мне нужна твоя кровь, от того, по-хорошему ты мне ее дашь или нет, зависит то, умрешь или будешь жить, — для подтверждения своих слов Гарри выудил из кармана старой потертой куртки волшебную палочку и направил ее прямо в лицо Каина.

Глаза вампира в ужасе расширились.

— Проклятье, — прошептал он.

— Каин, от него нужно избавиться, — тихо сказала Катрина дрожащим голосом.

Гарри на мгновение отвлекся на женщину, но Каину этого было достаточно: он сорвался с места и выбил из рук гриффиндорца волшебную палочку. Сумка с продуктами куда-то отлетела. Они покатились по асфальту, борясь, кусаясь, царапаясь, стараясь ударить побольнее. Катрина мельтешила где-то рядом, но отчего-то не решалась уйти или как-то помочь другу. Гарри удалось вырваться: он отбросил от себя Каина и кинулся прочь из парка.

— Нельзя его упустить! — зарычал вампир и бросился следом за своей жертвой.

Они добежали до заправки, где Гарри и спрятался за колонну.

— Кис-кис, котеночек, сейчас ты подохнешь, — обманчиво-ласково пропел Каин. — Выходи, обещаю тебе, что произойдет это очень быстро, ты даже не заметишь!

«Чего не могу сказать о тебе», — подумал Гарри и вытащил купленные в магазине спички, которые удачно засунул в карман куртки.

В воздухе отчетливо пахло бензином, а на асфальте, если приглядеться, было видно, как растекалась прозрачная жидкость, мерцающая в лучах полуденного солнца.

— Попался! — победно воскликнул Каин, непонятно откуда возникнув и прижав Гарри к стенке. — Ты поплатишься за дерзость, мальчишка!

Вампир поднял свою жертву над землей, держа за горло. Его тонкие пальцы больно впились в шею. Каин был выше Гарри, поэтому теперь их лица были на одном уровне. Гарри чувствовал на своем лице горячее дыхание вампира и смотрел в его черные, налитые кровью глаза. Возможно, ему показалось, он не был точно уверен, — он увидел, как удлинились клыки Каина, и их концы стали проглядываться из-под верхней губы.

Руки предательски дрожали, но гриффиндорец чиркнул спичкой о коробочку и прохрипел:

— Се ля ви!

Каин нахмурился, не сразу заметив вспыхнувший огонек. Позади истошно завизжала Катрина, почуявшая опасность, но было уже поздно. Извернувшись и оттолкнув от себя Каина, Гарри бросил горящую спичку прямо в лужицу бензина. «И о чем только местное руководство думает?!» — успела мелькнуть мысль в голове у Гарри до того, как у вампира загорелись ноги. Каин стал нервно топать на месте, будто силясь стряхнуть с себя пламя. Не прошло и минуты, как худую фигуру вампира окутал огонь, и Каин стал похож на рождественскую гирлянду. Он упал на асфальт и стал по нему кататься, истошно крича, хрипя, затем и вовсе затихнув. В воздухе тут же запахло жареным мясом, и было бы аппетитно, если бы не было так отвратительно.

Тем временем огонь стал полыхать и раздуваться, подобно огромному золотому дракону, грозно размахивающему крыльями. Обваливались ветхие палки, скрипели железки, потрескивало пламя, пожирающее тонкий пластик, обнимающее яркими языками столбы. Оно гневно раздувалось и свистело, набирая обороты, с каждым разом становясь все больше и ненасытнее.

— Нет, Каин! — высокий голос Катрины разрезал шуршащий звук пламени.

Поттер схватил вампиршу за руку и оттащил на безопасное расстояние как раз вовремя: огонь охватил всю заправочную станцию, которая взорвалась, бросив в небо сноп искр, больше похожих на новогодний фейерверк.

— Нет! — снова закричала Катрина, вырываясь.

Гарри, вспомнив, что потерял свою волшебную палочку в парке, оставил вампиршу в покое и бросился назад, в зеленую рощицу. Палочка обнаружилась в тени куста, и не будь Гарри вампиром, он бы не смог ее заметить. Там же рядом лежала и сумка, из которой вытекало молоко. «Дурсли меня убьют», — неуместная мысль вызвала смешок. Гарри только что сжег вампира, а думать может только о пролитом молоке. Кажется, пора обращаться в Святого Мунго.

Он вернулся обратно на заправку, ведь так или иначе, там осталась та вампирша, и, возможно, она знает, как ему помочь. Пока он шел, то чувствовал себя как в тумане: женский плач доносился откуда-то издали, слепили вспышки мелких остаточных взрывов. В чувствах царила полнейшая сумятица.

— Как тебя зовут? — Гарри рывком поставил на ноги рыдающую женщину.

Она посмотрела на него затуманенным взглядом и всхлипнула:

— Ка-катрина.

— Значит так, Катрина, сейчас сюда приедет полиция. Идем, — он потащил ее прочь, обратно на залитую солнцем аллею.

— Куда… Зачем… — убитая горем вампирша что-то неразборчиво шептала себе под нос, но Гарри особо не прислушивался. Он отпустил ее тогда, когда они добрались до места, скрытого тенью раскатистого дуба.

— Как мне закончить обращение? — обратился он к Катрине.

Она сидела на земле и вытирала рукавом тонкого пиджака слезы, размазывая по лицу тушь.

— Будешь отвечать? — Гарри вновь достал волшебную палочку, но женщина лишь скользнула по ней равнодушным взглядом, с отвращением посмотрев на волшебника.

— Тебе нужна кровь обратившего тебя вампира, — ответила она кисло и разве что не сплюнула.

— А если он мертв?

— Ты сам знаешь. А иначе бы не был так перепуган, — Катрина посмотрела на него снисходительно и улыбнулась. — Боишься смерти?

— В ближайшее время не планировал, — Гарри сглотнул подступивший к горлу ком, старясь бороться с нахлынувшим отчаянием.

Катрина стала заинтересованно его разглядывать, как какой-нибудь диковинный предмет.

— Хочешь жить? Скажем так, шанс есть. С другой стороны, что я с этого буду иметь? — спросила она.

Гарри стал судорожно соображать, но в голове, как назло, не было ни одной здравой идеи.

— Могу предложить вариант, — не стала дожидаться ответа Катрина. — Но знаешь, все это бессмысленно. Тебя убьют, потому что такие, как ты — вне закона. Совет не хочет иметь проблем с волшебниками, так же как и ваши не хотят проблем с вампирами. Полукровок убивают, убивают и обративших их вампиров. Точнее, даже, казнят. Не лучшая смерть ждет тех, кто осмелился нарушить закон. В магическом мире тебе тоже места нет. Так что стоит ли это того, подумай.

— Значит, нужно сделать так, чтобы ни кто не узнал о том, что я обращен, — сделал вывод Гарри и прищурился. — Если есть варианты моего спасения, то ты мне не нужна. Я сам найду все ответы. Тем более ты можешь разболтать обо мне, — он вновь поднял палочку.

Катрина даже не шелохнулась.

— Вариант прочно связан со мной. Убьешь меня — умрешь.

— Блефуешь.

— Нет, — уверенно заявила вампирша, и Гарри невольно ей поверил.

— Хорошо. Допустим, я тебе верю. Убить тебя всегда успею, так? О каких вариантах идет речь?

— Не о вариантах, а о варианте, — поправила она его. — Я думаю, ты знаешь, что такое Непреложный обет?

Гарри побледнел, хотя казалось, что он в принципе не может стать еще бледнее. Рука невольно дрогнула, и губы Катрины расплылись в улыбке.

— Отлично. Ты поклянешься не убивать меня. Будут и другие условия, но они незначительные. Я же пообещаю помочь тебе с твоей маленькой проблемкой.

— Для начала я хочу знать все условия, — Гарри уже ощущал «подводные камни» в ее словах, они были даже в ее жестах, в глазах, в ухмылке. Но он знал, что сейчас зависим, как никогда. Катрина была его шансом.

— Начну с начала, — сказала Катрина и задумалась. На ее матовой коже пролегли мелкие морщинки, они были похожи на чуть видные складочки на легкой шелковой ткани, так и хотелось поднести руку и разгладить их. — Дело в том, что у вампиров очень жесткая иерархия. Как я думаю, ты знаешь, что существуют вампиры обращенные, такие как ты и я, и вампиры чистокровные — родившиеся от союза вампиров. Заметь, здесь неважно, родился ребенок от обращенных или нет, он все равно чистокровный, потому что в нем уже ни грамма человеческого. Есть вампиры-Старейшины, им уже более пятисот лет. Среди них есть как чистокровные, так и обращенные. — Она на время замолчала, затем встрепенулась. — К чему я это все. Понимаешь, я не обладаю ни властью, ни влиянием, а хотелось бы. Таким как я добиться положения в обществе можно только с чьей-либо помощью. В данном случае — с твоей. В твоих силах убить Гавриила — одного из Старейшин. Он входит в Совет — высший орган власти у вампиров. Его смерть приведет к тому, что на его место будут искать нового Советника или же его временную замену. И тут появлюсь я…

— Ты же сказала, что у тебя ни власти, ни влияния, — оборвал ее Гарри. — Место нового Советника займет кто-нибудь из чистокровных, побогаче и повлиятельней. Или я что-то не понял?

Катрина поморщилась.

— Все ты верно понял, но ведь я не закончила. От тебя мне нужна не только смерть Гавриила, но и кое-что еще… — тут она замолчала, как-то странно посмотрев на Гарри.

У Поттера от этого взгляда волосы на коже встали дыбом.

— От союза мага и вампира ребенок родиться не может. От союза вампира и обращенного мага может родиться очень могущественный вампир, на которого уже не будет распространяться закон, из-за которого ты под ударом. Мать такого ребенка будет иметь очень высокое положение, ее будут уважать, перед ней будут благоговеть.

Гарри растерянно смотрел на Катрину и никак не мог взять в толк то, о чем она мелет. Внезапно желудок его скрутило, а в глазах помутнело. Он упал на четвереньки и стал тяжело дышать, стараясь справиться с болью, несравнимой даже с Круциатусом. Кажется, он закричал, потому как Катрина зажала его рот рукой, чтобы заглушить крик.

— Ничего, это приступ, — зашептала она ему на ухо. — Тело требует крови, скоро ты перестанешь бороться и отдашься инстинктам. Превратишься в дикого и опасного зверя, смертоносного и неуловимого. Одним твоим желанием станет убийство, ты перестанешь запоминать лица, забудешь друзей. Ты больше не будешь человеком. Я не сказала тебе об одной из разновидностей вампиров, таких, как ты сейчас. Еще не обращенных до конца, упырей, монстров, о которых слагали легенды, о которых на ночь родители рассказывают страшные истории, — доносился до сознания Гарри ласковый шепот. Катрина все еще зажимала ему рот, другой рукой крепко держала за талию. — Ты убьешь Гавриила и подаришь мне ребенка, а я спасу твой рассудок. Возможно, однажды ты встанешь рядом со мной, и мы пройдем длинную извилистую дорогу на пути к истинной власти, безграничной, как сама вечность. Что скажешь, мальчик?

— Меня зовут Гарри, — прохрипел гриффиндорец, когда Катрина ослабила хватку и перестала зажимать его рот.

Приступ более-менее отпустил юношеское тело, которое продолжало дрожать.

— Хорошо, Гарри, ты согласен?

Гарри не мог сконцентрироваться и обдумать ответ. Все, чего он хотел на данный момент, — это прекратить жгучую боль. И он кивнул.

— В таком случае, повторяй за мной, — прошелестела Катрина. Она говорила, и Гарри ей вторил. Затем она взяла его руку, стала что-то шептать. Голубоватый свет заполонил аллею, прорываясь в зажмуренные глаза Гарри, слепя его. Затем все кончилось.

Разлепив глаза, Поттер увидел перед собой руку. Но все, что его на данный момент интересовало, это голубоватые жилки, так маняще выпирающие.

Гарри рывком впился в нежную белую кожу. Во рту появился солоноватый привкус крови, а гриффиндорца обуяла нешуточная жажда, в голове крутилось: «Еще, еще…». Но вдруг все оборвалось — запястье выдернули прямо у Гарри из-под носа, и он почувствовал себя дезориентированным, не понимающим, где он и что с ним.

— Хорошо себя чувствуешь? — спросила Катрина, зализывая рану.

— Лучше, — честно признался Гарри, у которого с глаз спала багровая пелена. — Но… Ты же сказала, что помочь мне может только кровь обратившего меня вампира?

— Ага, а еще его ближайшего родственника. Например, сестры, — Катрина весело подмигнула, а Гарри с досадой подумал о том, что его жестоко надули.

* * *

Гарри зажмурился и открыл глаза, но галлюцинация в виде Дадли, сидящего на его постели, не исчезла.

— Какого дементора ты здесь делаешь?

Дадли, видимо вспомнив, что это за зверь такой — дементор, вздрогнул и испуганно уставился на кузена.

Настроение у Гарри было прерпаршивое. Мало того, что ему нужно уничтожить крестражи Реддла, зачать ребенка с Катриной (наверное, этот пункт был похуже первого), убить некоего Гавриила, так еще и Дурсли за молоко накричали! Правда, стоило Гарри им мило улыбнуться, как они тут же стихли и на цыпочках вдоль стеночки добрались до кухни и там скрылись.

— Что с моими родителями? Они уже второй день подряд какие-то странные! — воскликнул Дадли. — Если ты не скажешь, я тебе ударю! — для наглядности Дадли сжал кулаки.

Было заметно, что он был испуган: его кулаки тряслись, а глаза лихорадочно блестели. Казалось, он готов был вот-вот заплакать.

— Ничего, — буркнул Гарри, прищурившись.

Видимо, Гарри надолго задержал взгляд на Дадли, потому как тот весь побелел от страха и стал по стеночке пробираться к выходу, непонятно как собираясь миновать кузена. Толщина тела Дадли была равна расстоянию между Гарри и дверью, но, видимо, Большому Ди это не казалось большой проблемой.

Гарри краешком губ ухмыльнулся, но кузену этого хватило: он сдавленно пискнул и вырвался наружу.

«Не задел», — с удивлением отметил Гарри.

Небо разразилось ливнем, улица стала такой же серой и непроглядной, как и настроение Гарри. Совершенно одинаковые, вплоть до каждой доски в заборе дома на Тисовой улице тонули в унылом, совершенно безрадостном тумане. Дождь барабанил по стеклу, будто умоляя впустить его, дать возможность согреться, но каждый раз он натыкался на прозрачную гладкую преграду, и из-за этого словно становился еще яростнее. К дождю прибавился и ветер, и вот их дуэт перерос в настоящий шторм, потрошащий помойки и разбрасывающий мусор.

Гарри подошел к окну и заметил высокую фигуру, скрытую тенью живой изгороди; она зябко куталась в пиджак, но все равно промокла до ниточки. Катрина приветливо помахала парню и послала воздушный поцелуй, а Гарри в который раз за день подумал о том, во что он вляпался, и не стоило ли все-таки убить вампиршу, пока она не создала ему дополнительных проблем. Гарри отошел от окна, задумчиво покусывая губу, пока все-таки ее не прокусил, почувствовав привкус собственной крови. Она и в половину была не так приятна, как у Катрины.

«Интересно, а какова на вкус кровь обычного человека?»

Гарри поспешно помотал головой, надеясь, что идиотские мысли как-нибудь вытрясутся. Скоро уже июль, нужно лишь подождать. Его обязательно заберут, не могут здесь оставить. Скоро он станет совершеннолетним… А потом придется заняться поисками крестражей.

Почему Дамблдор умер так не вовремя?

— Дашь согреться? — горячее дыхание обожгло ухо.

Гарри мгновенно развернулся и наткнулся на Катрину, незаметно подкравшуюся к нему. Пол под ее ногами намок, на нем образовалась лужица. Вода стекала с волос, прилипших к лицу, с тяжелой одежды, которую женщина легко с себя скинула и отбросила в угол.

— Я тебя не приглашал, — неприязненно отозвался Гарри и отошел, следя за каждым движением незваной гостьи.

Та вовсе не обратила внимания на оскорбительный тон и стала выжимать свои длинные светлые волосы. Она скрутила их и отбросила назад, затем обвела взглядом комнату, в конце просмотра сморщившись, будто ее заставили съесть лимон.

— Ну и местечко! Каморка.

— Не нравится, проваливай, — предложил Гарри.

— Нет, нет, — смакуя каждое слово, сказала Катрина. — Так не пойдет, — она плюхнулась на кровать и похлопала на местечко рядом с собой, облизнув губы.

Гарри невольно вспомнил про клятву, но не шелохнулся.

— Ну что же ты стоишь, как пришибленный, — вампирша улыбнулась.

— Мы не обговаривали сроки исполнения моих обязательств, — кажется, слизеринская часть Гарри дала о себе знать, потому как Катрина на мгновение замерла, и на лице ее отразилось совершенно ошеломленное выражение. Кое-чего она не усмотрела.

— Тебе все равно придется исполнить обязательства! — рявкнула она, вскочив.

— Я знаю, — спокойно ответил Гарри. — Но в магическом мире у меня есть незавершенные дела, которые мне завершить придется, как ни крути. Как только я со всем разберусь, то приступлю к исполнению своих обязательств.

— Какие могут быть у тебя дела с магами? Там же сейчас война идет!

— Вот именно, в войне у меня не последняя роль, — Гарри криво ухмыльнулся и откинул челку со лба.

Катрина приблизилась и стала скрупулезно изучать лицо. Затем она стала изучать шрам, будто надеясь, что под ее пристальным взглядом он исчезнет. Гарри ей не мешал, ожидая, какой эффект произведет на Катрину новость о том, что он Мальчик-Который-Выжил. Наверняка, она этого не ожидала.

Вампирша некоторое время пялилась на шрам, не в силах вымолвить ни слова. Потом она отошла, присела на краешек кровати и затравленно посмотрела на Гарри.

— Какой шанс встретить среди многомиллионного населения Европы Гарри Поттера? — задала она риторический вопрос. Она запустила руки в волосы и растрепала их. — Проклятье!

Гарри лишь горько ухмыльнулся.

Совершенно внезапно Дурсли собрали вещи и уехали к тете Мардж. Спустя неделю миссис Фигг заметила, что бирючина у соседей напротив обросла, и это натолкнуло старушку на мысль: Гарри перестал ухаживать за садом? Эта показалось миссис Фигг странным — хотя бы потому, что Петунья не могла допустить подобный произвол по отношению к своей изгороди. Старушка связалась с Артуром Уизли, и, когда он прибыл, они вместе побрели к дому номер четыре.

— Машины нет, — шепнула миссис Фигг на ухо Артуру. Мужчина многозначительно кивнул, достал из складок мантии волшебную палочку, приказал старушке Фигг оставаться снаружи и вошел в дом.

— Гарри? — шепотом позвал он. Внутри дома царила кромешная тьма. Шторы на окнах были задернуты, пыль толстым слоем покрывала всевозможные поверхности, вроде вазы и коридорного столика. Тихо ступая, Артур приближался к лестнице. И, когда он стал подниматься, одна из ступенек жалобно скрипнула, и этот скрип показался слишком громким. Артур добрался до комнаты Гарри и приоткрыл дверь. Комната так же была окутана тьмою.

— Мистер Уизли? — вдруг раздалось сзади.

Артур резко обернулся и чуть было не попал в глаз Гарри палочкой.

— Осторожней, — усмехнулся парень. — Так ведь и убить можно. Том будет расстроен…

— Тебе бы все шутки шутить, Гарри, — с облегчение вздохнул Артур и убрал волшебную палочку в карман потрепанной мантии. — Как у тебя дела?

— Бывало и лучше, — пожал плечами Гарри. — Дурсли уехали.

— У тебя кто-то в комнате?

— Нет… постель скомкана. Чаю хотите? — перевел разговор Гарри и потянул мистера Уизли вниз, на кухню.

— Да, было бы не плохо, — согласился Артур и прищурился. — Ты как-то странно выглядишь, болезненно. И очков нет… решил имидж сменить?

Гарри рассмеялся. Они добрались до кухни, и парень включил чайник.

— Вы правы, решил. Как у вас дела? Выглядите неважно.

— Тяжелое сейчас время настало… — приуныл Артур. — В Министерстве творится Мерлин знает что! С тех пор, как министр Фадж подал в отставку, его место спешит занять его помощник — лорд Эбердер.

— И как вам его личность?

Чайник щелкнул, оповестив, что вскипел. Гарри достал фарфор своей тетушки и разлил чай.

— Темная, — неохотно признался Артур. — Если говорить серьезно, я вообще стараюсь держаться в сторонке. После смерти… — он запнулся, — Альбуса стало совсем тяжело. Министерство уже ничего не боится. Эти бюрократы совсем с ума сошли. Ты бы видел, что пишут газеты, как в них грязью эта Скитер поливает Альбуса. У меня сил нет… — с горечью закончил Артур и смолк. Обхватив руками чашку, он не пил, а только смотрел куда-то в пространство.

— Так что вас привело ко мне? — нарушил молчание Гарри.

Артур растерянно на него посмотрел, будто забыл, где находится. Выглядел он совсем плохо: осунулся, похудел, под глазами залегли темные круги, и губы так плотно сжаты, будто он сдерживает себя.

— Миссис Фигг сообщила, что давно не видела ни тебя, ни твоих родственников. Перепугал ты нас, Гарри, — слабо улыбнулся мистер Уизли, отхлебнул чаю и встал. — Спасибо. Раз уж у тебя все хорошо, то я, пожалуй, пойду. Жди скоро гостей, — он подмигнул и вышел.

О каких гостях шла речь — Гарри догадывался. Он очень скучал по друзьям, и известие о том, что скоро они будут здесь, его обрадовало. Вот только он совсем забыл про свою гостью, сейчас нагло развалившуюся на его постели. Радовало одно — ей хватило такта не высовываться из комнаты и не создавать себе и ему проблем.

— Ты не могла бы свалить ненадолго? — спросил он ее с порога.

— К тебе придут твои дружки? — лениво отозвалась она и зевнула.

— Да. Я не хочу, чтобы они тебя видели. Они ничего не должны узнать.

— Ладно-ладно, я поняла! — она села и потянулась. Растрепанная и заспанная, она казалась очень милой и какой-то домашней. Улыбнувшись, Катрина заверила: — Сейчас уйду.

С этими словами она резко откинула от себя одеяло, и улыбка ее стала еще шире. Вид нагой женщины смутил Гарри. Он покраснел и поспешно захлопнул дверь, услышав напоследок переливчатый смех.

— Стерва, — прошептал он и отправился в гостиную дожидаться новостей. Всю неделю телевизор разрывало на части: известия о массовых убийствах, пожарах, пропаже людей шокировали день за днем. Гарри чувствовал, что находится в сердце этого хаоса, но ничего не может сделать. Пока.

Дожидаясь гостей, он думал, что сказать. Гермиона наверняка спросит, куда он дел очки. Она всегда придиралась к мелочам, и Гарри не знал, как ее убедить, пока одна идея не пришла в его голову. Он добрался до ванной и нашел обычное лезвие, которым Петунья открывала ампулы с лекарством. Гарри сделал аккуратный надрез на щеке и возле века, слегка его даже задев. Затем он направился в комнату и осторожно постучал.

— Надеюсь, ты уже одета?

Дверь резко распахнулась.

— Разумеется, — Катрина лучезарно улыбнулась. Заметив порезы на лице Гарри, она удивленно просила: — Это еще зачем?

— Создаю историю. Ударь меня по лицу, — попросил он ее. Просить долго не пришлось. Катрина замахнулась правой рукой и хорошенько ему врезала так, что Гарри ударился спиной о противоположную стену. Посыпалась штукатурка.

— Спасибо, — сквозь кашель выдавил Гарри. От удара воздух будто вырвало из легких.

— Всегда пожалуйста. Обращайся! — она подмигнула, спустилась вниз, и послышалось, как щелкнул замок.

Гарри вернулся в ванную и осмотрел себя в зеркале: синяк расползался по щеке.

Внезапно внизу послышались шаги, шебаршение, грохот и недовольный возглас:

— Рон, смотри под ноги!

— Ребята? — Гарри выскочил в холл, помог другу встать и обнял его и затем Гермиону. — Я так рад видеть вас!

— Дружище! –воскликнул Рон, затем отстранился и стал вглядываться в лицо Гарри. — Это еще что?

— Гарри, тебя избили? — с ужасом прошептала Гермиона.

— Подрались с Дадли. Он мне очки разбил. Стекла чуть глаза не порезали, — он ткнул пальцем в порез. — Решил, что линзы носить безопаснее.

— Так ты сейчас в линзах? — удивилась Гермиона и всмотрелась в глаза друга. Гарри резко отвернулся и поманил их на кухню.

— Идемте, я вас чем-нибудь накормлю.

— Нет-нет, это мы тебя накормим, — Рон проскочил с пакетом на кухню. — Мама тут столько еды нам с собой дала!

— Да уж, твоя мама не позволит нам умереть с голоду, — улыбнулся Гарри.

— А куда делись твои родственники? — спросила Гермиона, проверяя воду в чайнике. Она нажала кнопку для нагрева и достала чашки.

— Уехали к тете Мардж. Видимо, я им надоел.

— Ясно. Рон, тарелку в микроволновую печь засунь, — попросила Гермиона. У Рона вытянулось лицо. Он вопросительно посмотрел на Гарри.

— Вон туда, — усмехнулся Поттер.

— А... — Рон подошел к прибору, прямоугольному, белому, с какими-то надписями, и вновь умоляюще посмотрел на друга. — Что мне делать?

— Давай, — сжалился Гарри, отобрал у Рона тарелку и поставил ее в печь.

Гермиона тихо посмеивалась и разливала чай.

— Вообще не смешно, — насупился Рон и сел за стол. — Рассказывай, дружище, как лето провел?

— Нормально. В общем-то, как обычно.

— Тот-кого-нельзя-называть больше не лезет тебе в голову?

— Нет... — Гарри запнулся. И ведь правда — он давно не видел страшных снов, которые обычно насылал на него Волдеморт. — Даже странно.

— А по-моему, надо радоваться. Гарри, накладывай, что хочешь. Вот салат с рыбой...

* * *

— Проваливай-проваливай... — бубнила себе под нос Катрина. — Грубый какой. Ничего, мальчик, ты от меня никуда не денешься!.. — она осеклась. Справа мелькнула чья-то фигура и тут же исчезла. Катрина юркнула в переулок и стала красться, двигаясь на запах. Вскоре она настигла двоих незнакомцев в черных мантиях.

“Волшебники!” — подумала Катрина и облизнулась.

— Скоро защита исчезнет, и Поттера уже ничего не спасет, — сказал один из них.

— Не обольщайся, его дружки найдут способ нас обыграть. Нужно выманить Поттера на улицу. Предлагаю использовать старуху. Этой Фигг мальчишка доверяет. Ждать дольше нельзя. Проклятье... те зубастые меня до смерти напугали.

“Интересно!” — Катрина, предвкушая игру, улыбнулсь.

Она любила опасность, это будоражило кровь.

Но о ком они говорили, имея в виду “зубастых”?

* * *

Дождавшись, когда стемнеет, Катрина пробралась Гарри в комнату. Голоса доносились из гостиной — ребята смотрели телевизор. Нужно было выманить Гарри, как-то привлечь его внимание.

Медленно открывая дверь, Катрина проверяла периметр на наличие дружков Поттера. Тех не наблюдалось, собственно, как и самого Гарри. Она перегнулась через лестницу и заметила его, весело беседующего с каким-то рыжим парнем.

Не придумав, как позвать Гарри, не раскрывшись перед его друзьями, Катрина вернулась в комнату и увидела сову.

— Ты-то мне и поможешь!

* * *

С верху раздалось громогласное “У-у-ух!”

— Это... сова? — удивленно спросила Гермиона.

— Да, Букля. Пойду выпущу ее на улицу. Сейчас вернусь, — Гарри поднялся в комнату.

— Вот ты где! — Катрина схватила его за руку и втащила на середину спальни. — Там какие-то типы в черных мантиях придумывают, как тебя выманить. Пожиратели смерти?

— Ты догадлива, — Гарри зевнул. — Это не удивительно. Удивительно, почему они не схватили меня еще в начале июня, когда я носился за тобой и Каином.

— Да, это странно, — она пожала плечами. — Я просто решила тебя предупредить. Они хотят для своих целей использовать какую-то старуху по имени Фигг.

— Этого только не хватало! — простонал Гарри. — Ты можешь им помешать? Фигг — это наша соседка напротив, та, что с кошками. Я был бы тебе признателен.

— Знаешь, Гарри, признательности иногда бывает очень мало, — Катрина вдруг сменила привычный тон на жаркий шепот. Она прильнула к Гарри, обвив его шею руками. — Ты же меня понимаешь?

— Да-да, но не сейчас же! — с раздражением отозвался парень и оттолкнул ее. — Будь добра, не раскрывай нас обоих!

— Ладно, малыш Гарри! — Катрина подошла к кокну. — Я сама распутаю это сложное дело!

— Ты что несешь? — Поттера перекосило, как только он представил, что эта чокнутая может учудить. — Слушай, давай ты, как приличная девочка, сходишь в кафе, съешь мороженое, или побродишь по магазинам — до закрытия еще два часа! Займи себя чем-нибудь... безопасным, — умолял Гарри. — Неужели это так сложно? Не надо никуда лезть. Зайди только к Фигг, уговори ее спрятаться или вообще куда-нибудь свалить, и иди развейся! на мне мир клином не сошелся.

— Какая пламенная речь! — Катрина зевнула и глянула на часы. — Да, половина седьмого. Что ж, не хочешь меня видеть, ну и ладно, — она будто бы обиделась и выпрыгнула из окна.

— Ага, как будто никто не заметит тебя, — буркнул себе под нос Гарри.

— Чего ты там так долго? — из коридора послышались шаги Гермионы.

Клетка Букли стояла на тумбочке закрытая, золотистые круглые глаза совы недобро блестели. Видимо, Катрина ей пришлась не по вкусу.

Бросившись к клетке, Гарри открыл затвор и чуть ли не вытряхнул Буклю на улицу. От такой наглости птица недовольно заухала и хотела было вернуться и отомстить, но наткнулась на оконное стекло.

— Гарри, что ты здесь делаешь? — вошедшая Гермиона окинула взглядом комнату в целях найти что-нибудь подозрительное. — Почему ты держишь в руках клетку?

— Я... — протянул он, мысленно дав себе оплеуху за то, что не выпустил сову раньше. — Чистил ее.

— Неужели? — Гермиона смерила его странным взглядом, но заострять внимание не стала. Она выглядела чем-то озабоченной и, будто бы вспомнив, о чем недавно думала, неожиданно сказала: — Тебе наш Министр не показался странным?

— Он же в отставке. Или кого-то нового избрали?

— Я не о Фадже, — отмахнулась Гермиона. — Я о нашем Министре, о маггловском. Сначала он был будто бы болен, даже хотел подавать в отставку. На интервью выглядел немного испуганным и угнетенным — оно и понятно, ведь в стране чуть ли не хаос творится из-за Пожирателей Смерти. Но вот совсем недавно и даже сегодня его показывали по телевизору. Он был здоров, от болезни не осталось и следа! Мне так же показалось, что у него изменился голос... совсем неуловимо, но, возможно, я вижу врага там, где его нет.

— Думаешь, это кто-то из Пожирателей под оборотным зельем прикидывается Министром?

— Думаю, — кивнула Гермиона. — И даже, кажется, догадываюсь зачем. Политика Министерства Магии и Министерства Англии тесно переплетены. Мне кажется, таким образом Пожиратели пытаются воздействовать на выборы в Министры Магии.

— Возможно, ты права, — Гарри пожал плечами. — Но пока я не уничтожу крестражи, изменить что-либо всё равно не получится.

— Да... — расстроенно протянула Гермиона и вдруг кисло улыбнулась — Иди, Рон там тебя ждет, хочет в шахматы сыграть. А я, пожалуй, немного вздремну, если ты не против, — она зевнула.

— Конечно, — Гарри с опаской взглянул на окно, куда вновь могла влезть Катрина, и вышел.

* * *

— Ты шагнешь в этот камин и свалишь! — шипела Катрина. Старушка Фигг бессмысленно смотрела на белокурую вампирку, улыбалась и кивала. — Ты не должна попасться в руки Пожирателей Смерти и ты меня забудешь, окей?

Миссис Фигг вновь кивнула. Блаженное выражение лица не исчезло. Стоило ей шагнуть в камин, как изумрудно-зеленое пламя тут же ее поглотило.

— Ну, вот, проблемой меньше! — с чувством выполненного долга Катрина вышла из дома и отправилась на поиски приключений. Она чувствовала, что за ней неустанно следят, а может, ей это только казалось. Пожиратели Смерти Катрину волновали мало. Вряд ли она представляла для них интерес. А если даже они видели ее рядом с Гарри, то все равно ничего не смогут сделать. Они ведь не знали, кто она, а в ее деле главное — неожиданность и непредсказуемость.

Мурашки пробежали по коже Катрины. Нет, не маги за ней следят, но кто? Она ведет себя довольно-таки осторожно, пользуется задними двориками, высокими заборами и густыми кустарниками. Она виртуозно, как ей кажется, играет в сыщика. И сейчас сыщик разгадает, кто за ним следит. В очередной раз чувство предвкушения захватило Катрину. Она прибавила шагу. Шла она по извилистой аллее, располагавшейся параллельно Тисовой улице. Редкие фонари бросали вытянутые тени, пересекавшие дорогу.

Послышалось шебуршание где-то неподалеку. Катрина принюхалась, но никого поблизости не учуяла. Ветер? Вновь вампирке стало не по себе. Погрузившись в себя, она зашагала дальше. Может, найти этих Пожирателей и подслушать их разговоры? И убить какого-нибудь, самого вкусного... От мыслей Катрину вновь оторвало шебуршание. Учитывая штиль, ей мало верилось, что это шелест деревьев или вообще природный шум.

— Здравствуй, — услышала она позади себя высокий, но мягкий голос. Обернувшись, Катрина похолодела. Ужас тисками сдавил горло, не было возможности даже закричать, сделать вздох.

Мужчина напротив был высок, худого телосложения. Облаченный в черное длинное пальто с высоким воротником, он напоминал тень Дракулы. Его бледное лицо несомненно было красиво, ни один изъян не портил мраморную кожу. Золотисто-каштановые волосы вьющимися локонами обрамляли лицо. Карие, но холодные глаза вселяли животный страх.

— Мортимер, — беззвучно шевельнула губами Катрина. — Армат Мортимер.

— Рад, что не придется представляться, — осклабился мужчина. Вдруг Катрина почувствовала резкую боль в шее, и ее сознание поглотила тьма.

* * *

Очнулась она с ощущением жуткой жажды, болью во всем теле и привязанная к стулу.

— Как самочувствие? — участливо поинтересовался Мортимер.

— Что тебе нужно? — простонала Катрина. Она не могла пошевелиться, ей даже дышать было больно.

— Мы нашли тело твоего брата.

— Я знаю, он мертв.

— И кто это сделал? — Мортимер достал сигарету и закурил.

— Понятия не имею.

— Неужели? — он улыбнулся. — Не лги-и-и-и... — гадко протянул вампир, выдыхая дым ей в лицо. — Мои люди наблюдали за тобой. И знаешь, что очень интересно? Сначала меня мучил вопрос — кто тот черноволосый парнишка, за которым ты носишься? Запаха не имеет, значит, вампир. Стали следить дальше... Ох, что дальше-то произошло! Какие-то интересные личности в черных мантиях с волшебными палочками (никого не напоминает?) убили двоих из наших. Это половина беды. Ну, маги и маги, что с них возьмешь? Нехорошо получилось с Валери Браун (кстати, знаешь, кто ее так?). Сначала я думал, что это авроры ребят моих положили, но каково было мое удивление, когда я понял, что это Пожиратели Смерти! Дальше — лучше. Я выяснил, кто тот загадочный черноволосый вампир — Гарри Поттер! — Мортимер рассмеялся и захлопал в ладоши. — И что выясняется? А?

— Я... я не понимаю, к чему ты клонишь, — включила дурочку Катрина и тут же получила по лицу.

— Понимаешь-понимаешь, — без тени эмоций протянул Мортимер. — Ты укусила этого гаденыша, не зная, что он мессия магического мира. По закону я должен его убить. Можно подумать: в чем проблема? А проблема лишь в том, что маги от нас потом живого места не оставят. Ты подвергла опасности не только себя — с тобой-то все ясно. Но другие вампиры! Они здесь причем? Хочешь вовлечь нас в их войну? — задал он риторический вопрос.

— Я его не кусала. Это сделал Каин! И это Гарри Поттер убил Каина!

— Вот! А говоришь, не знаешь! Все знаешь. Ладно, Китти-котеночек, еще парочка вопросов и на боковую... — Мортимер хитро улыбнулся, а Катрина поняла, что это конец.

Заранее извиняюсь, что глава небольшая

— — -

Гарри не сразу понял, что его разбудило. Все еще была ночь, небо было черным, даже звезды не мерцали. С улицы доносились громкие голоса, за ними следовали разноцветные вспышки. Первой к окну подошла Гермиона.

— Нужно уходить, — бросила она и стала судорожно собирать вещи.

Заспанный Рон некоторое время вообще не обращал внимания на метающуюся по комнате Гермиону, все еще пребывая в состоянии полусна. Гарри выглянул на улицу: там Пожиратели смерти дрались с какими-то людьми или не совсем людьми. К месту настоящего сражения подтянулись авроры и вступили в бой. Некоторые из них мешкали, не зная, с кем сражаются приспешники Темного лорда.

— Как мы выберемся? — Рон зевнул, протирая глаза.

Гермиона ничего не ответила, только достала из сумки небольшой мяч.

— Это порт-ключ.

— Откуда?

— На всякий случай решила зачаровать, — она пожала плечами. Этот ответ не слишком удовлетворил Рона, но на вопросы не было времени.

Собрав вещи, они встали рядом и взялись за мяч.

— На счет три, — сказала Гермиона.

Снизу послышался шум — кто-то вышиб дверь.

— Три. Портус!

Их выбросило в золотистое поле. Ночь вовсю царствовала, окутывая мраком периметр, но вдали все равно виднелись огни домов.

— А где Гарри? — нарушил тишину Рон.

Гермиона вскочила и закрутила головой, ища друга.

— Он… отпустил портключ?

* * *

Гарри в последний момент отдернул руку, и друзья переместились без него. Он понимал, что подвергает себя опасности, а их заставляет волноваться, но он не знал, можно ли было поступить иначе. Просто внезапно он понял, что голоден.

В комнату ворвался Пожиратель смерти, наверное тот, который вышиб дверь.

— Получилось! — воскликнул он, не веря в свою удачу. — Неужели, у меня получилось! Старый маразматик просчитался, теперь тебя ничего не спасет, Поттер.

— Посмотрим, кого спасать придется, — усмехнулся Гарри. — На колени!

— Что? — сначала удивился Пожиратель смерти, затем беспрекословно подчинился. Стоя на коленях, он не шевелился, покорно ожидая своей смерти.

Гарри подошел к мужчине и сорвал с него маску. Молодой светловолосый парень смотрел перед собой затуманенным взглядом, его губы были приоткрыты, он слегка улыбался. Наклонившись, Гарри не мешкая ни секунды впился в нежную кожу шеи. Его охватили невероятные ощущения. Он почувствовал себя всесильным, бессмертным. Вместе с кровью он выпивал жизнь и наслаждался этим, наслаждался своей властью. Секунды перетекали в минуты, а Гарри себя не останавливал, полностью отдавшись ощущениям. Вампир в нем ликовал, он ликовал — он вампир, и только теперь он осознал это в достаточной мере. Он не должен от себя бежать, он не должен себя бояться, он не должен себя ненавидеть. Теперь он тот, кем и должен был быть. И как только он жил раньше? Как мог терпеть собственную слабость, никчемность?

Гарри отпустил парня, как только почувствовал, что тот мертв. Он поднял взгляд и понял, что в помещении он не один — в дверном проеме стоял вампир. Он был высок, хорошо сложен и очень красив, ни одна эмоция не портила черты его лица.

— Что ж, теперь ты точно настоящий вампир, — с горечью произнес он. — Теперь ты принял себя таким, какой ты есть.

— Хочешь убить меня? — спросил Гарри без тени страха. Он чувствовал себя всемогущим, он ничего не боялся.

— Нет, — мотнул головой вампир. — Мое имя Мортимер, я армат или, попросту, сотрудник специализированной охранной службы, — он отвесил шутливый поклон, снимая несуществующую шляпу.

— Но по закону ты должен меня убить.

— Катрина тебе и об это рассказала?

Гарри вздрогнул.

— Что с ней?

— О ней можешь больше не беспокоиться, она в надежных руках. А у тебя, Гарри Поттер, насколько я знаю, еще очень много дел. Не буду отнимать драгоценное время. Еще увидимся, — он холодно улыбнулся, и от этой улыбки по спине Гарри пробежали мурашки. Ощущения эйфории и вседозволенности стали понемногу его отпускать, он вновь начинал мыслить здраво, хотя не чувствовал раскаяния за содеянное.

— Гарри!

Он услышал возглас Артура и выглянул на улицу. Вампиры ушли вместе с арматом, Пожиратели лежали связанные на лужайке. Помимо мистера Уизли, снаружи были Тонкс и Ремус Люпин.

— Все в порядке! — крикнул Гарри. — Я невредим.

Он вышел на улицу, и к нему тут же кинулся мистер Уизли.

— Почему ты не исчез вместе с Роном и Гермионой?

— Пожиратель смерти в последнюю секунду мне помешал, и я отцепился от портключа. Он был счастлив, что поймал меня, но его радость длилась недолго. В комнату ворвался вампир и, так как Пожиратель стоял ближе меня ко входу, напал на него. В общем, мне повезло.

— Но почему вампир тебя не тронул? — нотки подозрения проскользнули в голосе Ремуса. — И почему ты так странно выглядишь, Гарри? А эта кровь на твоем лице и одежде?..

— Спокойно! — хлопнула по плечу друга Тонкс. — Там ведь потасовка была, не удивительно, что Гарри испачкался. Ты как, в порядке? — обратилась она к парню. — Ты и правда выглядишь жутко бледным.

— И очков не носишь, — вставил Ремус и получил локтем в бок от Тонкс.

— Мальчик растет, понятное дело, что он хочет выглядеть лучше, — она подмигнула Гарри, и тот смутился.

— Я болел на днях, да и из дома не выходил, откуда ж взяться загару?

Прибыла группа зачистки и стерла магглам память.

* * *

Стоило Гарри оказаться в Норе, как Гермиона кинулась ему на шею.

— Я так волновалась! — она вцепилась в его плечи и стала чуть ли не трясти. — Какого дементора ты отцепился!

— Ты, наверное, не заметила, но в комнату ворвался Пожиратель и успел меня зацепить.

— Правда что ль? — с сомнением спросил Рон, но развивать дальше тему не стал.

Они все устали, все были голодны и хотели спать. Поэтому, сделав все дела, разбрелись по спальням.

Этой ночью Гарри спал очень плохо, слушая биение сердец обитателей дома. Где-то на втором этаже во сне бормотал Рон, этажом выше шептались Гермиона и Джинни, они обсуждали недавние события, делились переживаниями и секретами.

— Он так изменился, — говорила Джинни. — Даже не знаю, хорошо это или плохо. Но это ведь Гарри? Он остался прежним, просто теперь в нем куда больше загадок… — она вздохнула.

Гермиона тихо засмеялась.

— Да, подруга, нелегко любить героя.

— Да ну тебя!

Гарри улыбнулся и через некоторое время все-таки заснул.

* * *

Оставаться в Норе они не рискнули и на следующий же день перебрались в новый штаб Ордена Феникса. Он находился на севере Англии, в местечке под названием Шерингем и располагался в уютном старинном доме, насквозь пропитанном магией.

— Этот дом принадлежал когда-то волшебнику по имени Маркус Хейдон, он умер от старости пять лет назад, я его неплохо знал, — признался Роемус. — Он питал ко мне какую-то отцовскую симпатию, полагаю, он просто сожалел, что у него не было детей.

— А почему? — спросила Гермиона.

— Его жена умерла от укуса ядовитой змеи во время путешествия по пустыням Дамаска. У них с Маркусом не было детей, а после ее смерти он не нашел в себе сил повторно жениться. Сильно ее любил.

— Как грустно, — прошептала Джинни и посмотрела из-под опущенных ресниц на Гарри.

Раньше от этого взгляда у него замирало сердце и начинало биться с удвоенной силы, теперь же он почти ничего не чувствовал, кроме грусти. Став вампиром, он встал на путь одиночества, и он это понимал. Он видел обратную сторону своей сути — вечные скитания, попытки найти место в этом мире. Таковой была Катрина. С другой стороны Мортимер — холодный, насмешливый. Гарри ни на секунду не сомневался, что не будь он избранным, армат бы его убыл, потому что Поттер моложе, неопытней. Мортимер — ходячая машина для убийства, холодное оружие, на чьем лезвии кровь уже давно не смывается — она только впитывается. Гарри много думал о будущем через призму своей сущности. Теперь у него намного больше шансов победить Темного лорда. Но что будет потом? Он не женится, не обзаведется семьей. У него не будет никого, он останется один.

Гарри тряхнул головой, силясь избавиться от грустных мыслей. Неважно, что будет потом, он нужен здесь и сейчас, он должен победить.

* * *

Июнь прошел как во сне. Гарри и Гермиона облюбовали библиотеку Хейдона и сидели там безвылазно, Рон некоторое время маялся от безделья, сетовал на друзей и затем взялся за уроки. Гермиона не верила своим глазам и периодически себя щипала, думая, что ей это снится. Джинни и Гарри только посмеивались, но когда девушка ловила его взгляды, он демонстративно отворачивался. Через некоторое время между ними установились напряженные отношения, все чаще Джинни ходила грустная, а Гарри попросту ничего не мог с этим сделать. Гермиона смотрела на друга с осуждением, но не вмешивалась — Джинни ее просила. Хуже всего было то, что Гарри слышал каждый разговор девушек и это его угнетало.

Будто чувствуя его настроение, погода портилась день за днем. Дни стали серыми и беспросветными, изредка лил дождь, ветер шумел шелестом листьев глицинии, под ветвями которой Гарри, бывало, просиживал часами. Лишь бы не смотреть в глаза друзьям. Он видел в их глазах сочувствие, они думали, что он стал таким из-за тяготившей его ответственности, поэтому не выступали с обвинениями. Иногда Гарри хотелось завыть, и он даже жалел, что не является оборотнем.

Близился день его рождения, а значит, скоро он должен будет отправиться на поиски крестражей. В Ордене это даже не обсуждалось. Он подслушивал каждое их собрание, и единственный вопрос, в котором они были солидарны — Гарри сидит в штабе до сентября и затем отправляется в Хогвартс. Они не знали о крестржах и видели лишь один выход для себя: постараться как можно дольше сохранять жизнь избранному, обучать его и готовить к сражению. Они не знали, что он уже был готов — морально. Еще полгода назад Гарри не знал, сможет ли он убить, он даже не хотел об этом думать. Теперь же единственное, чего он желает, так это медленной и мучительной смерти Тому Реддлу. Раз за разом он прокручивал в мыслях то, как будет убивать Волдеморта. Выпить всю его кровь? Слишком просто. Для начала — уничтожить крестражи и лишить его самого дорогого — бессмертия.

— С днем рождения! — услышал Гарри, стоило ему войти в кухню. Там его уже ждали друзья и некоторые члены Ордена Феникса. На столе стоял небольшой шоколадный торт со свечами.

— Загадай желание, — Гермиона подтолкнула именинника и отошла к Рону.

Гарри без колебаний задул свечи.

«Интересно, когда мне исполнится триста лет, свечи на торте поместятся?» — посетила его мысль.

Тем временем миссис Уизли уже разрезала торт, а Артур налил всем чай.

— Готов получать подарки? — улыбаясь, Ремус достал из кармана мантии небольшую коробочку в блестящей обертке. — Открывай.

Сюрпризом оказалась буро-желтая склянка.

— Знаю, что поступил в стиле… Снейпа, но я решил, что тебе это понадобится. Несмотря на столь жуткий цвет, это, все же, что-то вроде жидкого света.

Гарри непонимающе посмотрел на Люпина.

— Вампиры возле твоего дома меня несколько насторожили, их скопление в Литт-Уингинде довольно необычно. Я не знаю, проявили они интерес к тебе или просто ошивались поблизости, но решил, что если у тебя будет оружие против них, ты будешь в безопасности.

Гарри сглотнул и положил склянку обратно в коробочку.

— Это их убивает?

— Нет, вовсе нет, — Ремус задумался. — Убить вампира можно с помощью огня, а это просто его отпугнет.

— Спасибо.

Следующие подарки, на радость Гарри, к вампирам никакого отношения не имели. Гермиона была в своем репертуаре и как всегда подарила книгу, но, что самое важное, хорошую книгу: «Тысяча волшебных мелочей». Рон подарил другу миниатюрную модель метлы, которая могла летать, и сам же с ней умчался в коридор. В числе других презентов был свитер от миссис Уизли, компас от Артура, якобы показывающий «того, кто Вам предназначен судьбою» (но сам мистер Уизли признался, что не понимает, как эта штука работает).

В остальном, до вечера друзья были предоставлены сами себе.

— Мне нужно с вами поговорить, — сказал Гарри, когда он, Рон и Гермиона собрались вместе в комнате. — Теперь, когда я стал совершеннолетним, я должен отправиться на поиски крестражей.

— А как же школа? — спросила Гермиона.

— К сентябрю я вернусь в любом случае.

Рон фыркнул.

— Что значит Я? Мы! Без нас ты никуда не пойдешь и ты это сам прекрасно знаешь.

— Знаю… — тяжело вздохнул Гарри. — Переубеждать бесполезно?

— Не то, что бесполезно, я бы сказал, вредно для здоровья, — Рон растянулся в зловещей улыбке и получил оплеуху от Гермионы.

— Шут.

— Ладно, значит, отправляемся завтра.

— Уже?! — в унисон воскликнули друзья.

— Это вам не загородная поездка, которую можно отложить на потом. Завтра утром мы отправляемся в путь.

— Сказал как отрезал, — уныло буркнул Рон.

Гарри снисходительно улыбнулся.

— А что скажем взрослым?

— Гермиона, мы и есть взрослые, — менторским тоном заявил Поттер. — И кем бы они нас не считали, ситуацию это в целом не изменит. Просто поставим их перед фактом и скажем, что это предсмертный приказ Дамблдора.

— А… — она хотела было что-то сказать, но в последнюю секунду передумала. — Ладно, ты прав. Я соберу всё необходимое в дорогу. Но, Гарри, ты уже решил, куда мы отправимся в первую очередь? Где будем искать крестражи?

— Не волнуйся об этом, — уклончиво ответил Поттер. — Я ведь с ним связан очень прочными узами, они нас и поведут.

— Хочешь сказать, что мы пойдем туда, не знаю куда, за тем, не знаю зачем? — скептически спросил Рон. — Мы не знаем, где крестражи и не знаем, как они выглядят, а значит, все так и получается.

— Всё не совсем так. Ты мне веришь? — Гарри посмотрел в глаза другу, и тот заметно расслабился. Это было столь мимолетно, что даже проницательная Гермиона ничего не заметила.

— Верю, дружище, — сказал Рон. — Ладно, в таком случае предлагаю партийку в шахматы, — он ехидно улыбнулся.

— Подвел итог, — хмыкнул Гарри. Его немного мучила совесть за то, что он применил свою силу против друга, но, в конце концов, он ведь сделал это ради его блага.

«Проклятье, я начинаю сам себе напоминать Дамблдора», — отметил он про себя.

* * *

Когда Рон и Гермиона ушли, Гарри собрал школьную сумку, положил туда компас (на всякий случай), карту Мародеров, мантию-невидимку, деньги, жидкий свет и книгу Гермионы.

Достав кусок пергамента и перо, он накарябал:

«Рон, Гермиона, мне очень жаль, но я не могу вас во все это впутывать. Чтобы вы не волновались, я буду с вами связываться на протяжении моего нелегкого путешествия. И, как я уже обещал, к сентябрю я вернусь в любом случае, и ты, Рон, сможешь мне хорошенько врезать, я знаю, читая эту записку, ты больше всего об этом мечтаешь.

Ваш Гарри»

Букля сидела на подоконнике и осуждающе смотрела на своего хозяина, но сказать она, конечно же, ничего не могла.

— Простите, — прошептал Гарри в тишину, затем открыл окно, прислушался, никого ли нет рядом, затем выпрыгнул и побежал в ночь. За пару минут он преодолел приличное расстояние и остановился.

Он стоял на лугу, около двух километров отделяли его от штаб-квартиры. Эта ночь была невероятно теплой и безветренной. Звезды бриллиантовой россыпью покрывали темно-синий небосвод, полумесяц ярко мерцал, освещая путь. Гарри огляделся по сторонам, не зная, куда ему идти. Он понимал, что чем скорее отыщет крестражи, тем быстрее кончится этот кошмар. Другое дело — как их найти? Где искать?

«Думай, Гарри, думай, — говорил он себе. — Если Дамблдор был прав, то крестражей осталось четыре, два уже уничтожено — кольцо и дневник. Это били значимые для Реддла вещи, что-то, чему он придавал значение».

Задумавшись, Гарри сначала сел, а затем и вовсе лег на траву.

«С другой стороны — Семь, — продолжил он размышлять. — Реддл ведь сам сказал Слизнорту, что семь — очень могущественное число. Но, может, он просто не успел разбить душу на семь частей? Хотя нет, Дамблдор же говорил, что седьмая часть в теле Реддла»

«Ладно, забудем, — Гарри перевернулся на живот и подпер руками голову, прислушиваясь. Не услышав никаких посторонних звуков, он стал судорожно вспоминать все, о чем ему говорил Дамблдор. — Свои крестражи где попало Реддл оставить не мог, значит, надежно спрятал и магически защитил, чтобы не повредились. Мне нужно искать значимый для него предмет, спрятанный в хорошо известном для него и, главное, надежном месте. Где самое надежное место в мире? Да, банк, а еще Хогвартс. Но не мог же он спрятать крестраж под носом у Дамблдора? Хотя бес знает этого Реддла…»

На этом размышления Гарри закончились, он почувствовал, что засыпает.

«Этого не хватало!»

Он вскочил и огляделся, осматриваясь и решая, в какую сторону идти. Ему нужно где-нибудь переночевать.

* * *

Он остановился в трактире за сотню километров от Шерингема, потому что понимал, что искать его начнут именно с близлежащих гостиниц. Они ведь не знают, что он может преодолевать невероятные расстояния за очень короткое время — ему это, конечно, было на руку, хотя некоторое время он все же порывался рассказать обо всем друзьям.

Трактир он выбрал самый маленький, самый бедный и самый незаметный в какой-то глуши. Тамошний хозяин не сводил с него подозрительного взгляда, но, увидев, что на огонек к нему заглянул не бедный странник, а человек, способный заплатить за комнату сверх того, сразу же будто проникся положением своего гостя и не стал ни о чем расспрашивать. Гарри уснул сразу же, а утром, проснувшись и отказавшись от завтрака, достал бумагу, карандаш и написал:

«1. Дневник Марволо Реддла — был у Люциуса Малфоя

2. Кольцо Марволо — в руинах дома Мраксов (кто прячет свое бессмертие в развалинах?)

3. Медальон Слизерина — подлинник у некоего Р.А.Б.

4. Чаша Пуффендуя — не известно.

5. Предположительно что-то, принадлежавшее Ровенкло

6. Возможно, Нагини »

Подумав о том, что неплохо было бы выпить кофе, Гарри спустился вниз и занял столик у окна. Недалеко от него сидели двое странных, по маггловским меркам, мужчин и негромко беседовали. Гарри сразу узнал в них волшебников и порадовался, что сам он в обыкновенной клетчатой рубашке и брюках совсем не похож на мага, а челка скрывала его самую приметную черту.

Допив кофе, Гарри вышел из трактира.

Для того, чтобы начать искать крестражи, ему требовалось место, куда он мог бы их стаскивать. Ему нужен был большой город, где на него не обратили бы внимания, и он выбрал Бирмингем.

* * *

До города он добрался только к вечеру. На улице было достаточно прохладно — около пятнадцати градусов, солнце не светило, хмурые тучи затянули небо, и ни единый просвет не озарял Невалл-стрит. Свернув налево, Гарри вышел на Шарлотт-стрит и увидел вывеску «Сдается» на окне жилого, четырехэтажного дома. Его окна смотрели на второй такой же пожелтевший от старости кирпичный дом, а улица, на которой он стоял, заканчивалась тупиком.

«То, что надо», — подумал Гарри и нерешительно пошел по улице. В таких местах он бывал не часто, даже тот темный переулок в Литтл-Уингинге уступал этому в мрачности.

Постучав в дверь, Гарри стал ждать. Некоторое время ничего не было слышно, затем раздался скрип половиц и тяжелые медленные шаги. Дверь чуть приоткрылась, но оставалась на цепочке. Из образовавшегося проема на него смотрел заплывший слеповатый глаз старухи, сама она целиком не решалась появляться, глядя на гостя подозрительно и недружелюбно.

— Чего надо? — грубо спросила она.

— Здравствуйте, хочу снять у вас комнату.

Старуха захлопнула дверь, и Гарри подумал, что все впустую. Но вот дверь вновь открылась, уже нараспашку. Холл дома представлял собой темное, пропахшее дохлыми крысами место, с облупленной краской на стенах, гнилыми деревянными досками на полу, и желтым с бурыми разводами потолком.

«Здесь разве что мой труп начнут искать», — не без иронии заметил про себя Гарри и улыбнулся.

— Кхе-кхе, — старуха странно и неодобрительно на него посмотрела. — Оплата вперед.

Гарри расплатился, и консьержка показала ему его комнату — она ничем не уступала холлу, разве что на стенах все же были наклеены некогда розовые в цветочек обои, теперь же они где-то висели лоскутами, где-то, особенно в укромных местах, были покрыты черной плесенью. Мебелью Гарри не обделили: в комнате стояла прогнутая худая кушетка с какими-то болезненно-белыми простынями и плоской подушкой. В углу ютился перекошенный и разваливающийся шкаф, дверца от которого аккуратно стояла в сторонке. У двери лежал потрепанный временем и ногами коврик, у окна стоял стол.

Гарри толкнул дверь — она находилась рядом с входной дверью — за ней располагался туалет с ванной, точнее, с душевой. По стене полз черный круглый жук, а когда Гарри включил свет, о голую лампочку стала биться толстая навозная муха.

— Великолепно, — с наигранным энтузиазмом произнес Гарри, натянул улыбку и с ужасом уставился в окно — его окно выходило на голую кирпичную стену.

На улице медленно, но верно темнело. Сумрак, казалось, проникал в самые закоулки гарриной души. Юноша невольно поежился и стал ходить взад-вперед, стараясь занять себя мыслями, но выходило неудачно: он мог лишь накручивать себя по поводу того, что оставил друзей, или думал о том, что без Дамблдора ему никогда не найти крестражи, или, что еще хуже для его душевного равновесия, о том, чтобы найти Снейпа и наконец свернуть предателю шею. Мысли нельзя было назвать радужными и, не выдержав их натиска, Гарри вышел из дома, провожаемый пристальным взглядом старухи.

Он долго бродил по почти безлюдной Гфордж-стрит, пока не дошел до дешевого паба. Там вовсю бушевало веселье, распивались спиртные напитки, полуголые официантки развлекали гостей, посетители курили сигары — дым облаком застилал всю возможную видимость. Сев за столик, Гарри тут же заказал себе стейк с кровью и крепкий кофе. Его начинал мучить голод, но он был вполне терпим. Еду принесли достаточно быстро, но разило от нее жутко — как будто эту несчастную свинью, из которой сделали стейк, сначала отравили и дали сгнить, затем решили приготовить. Был аппетит — не стало его. Плюс ко всему общее впечатление портил еще один запах, который отчего-то напомнил Гарри уроки зелий, — да, пахло именно зельями.

— Что, мистер Поттер, не нравятся местные деликатесы? — прозвучал над ухом едкий, до боли знакомый голос.

Напротив Гарри сел Северус Снейп — собственной персоной.

— —

Когда начинается землетрясение, некоторое время вы тупо пялитесь на движущиеся в доме предметы, не осознавая, что в любой момент может рухнуть потолок.

Примерно так же чувствовал себя Гарри, глядя на Снейпа. Крыша паба как минимум должна была обвалиться.

Где-то справа раздался смех — огромный толстый мужик поднялся из-за стола, уронив при этом стул, и поднял кружку. Пиво обрызгало его самого и пьяных товарищей. Официантка шустро подняла упавший стул и спряталась за дверью.

С практической точки зрения всё происходящее — обыкновенная реальность, которая плевала на Гаррину теорию. А по его теории должна была обвалиться крыша, прогреметь взрыв или случиться Апокалипсис.

— Мистер Поттер? — гадкая ухмылка коснулась тонких дьявольских губ-убийц. Эти губы однажды небрежно бросили «Авада Кедавра» так, будто пожелали доброй ночи. И Гарри этого никогда не забудет.

— Невежливо молчать, вам не кажется, мистер Поттер? Где же «здравствуйте, профессор»? — глумливо продолжил Снейп.

— Ты издеваешься? — беззвучно шепнул Гарри, губы чуть видно дрогнули, и предатель заметил это, перестал улыбаться. Он нахмурился, цепким взглядам впился в лицо и будто содрал кожу. Но Гарри себя не выдал, натянуто улыбнулся и расслабленно откинулся на спинку стула. — Назови мне хотя бы одну причину, почему я не должен убить тебя прямо здесь и прямо сейчас?

— Не все ли у вас слишком прямо, мистер Поттер? — нарочито официальным тоном продолжил Северус Снейп. Он облокотился на стол, сократив расстояние. Он старательно вторгался в личное пространство, но одна преграда — стол — ему мешала окончательно сбить спесь с собеседника.

Губы Гарри растянулись шире.

— Я же гриффиндорец, а мы по натуре «прямые». Тебе ли этого не знать, слизеринская гнида. Как ты меня выследил?

Снейп заметно поморщился, но обиду проглотил, видно, ему сильно хотелось поговорить. Он полез в карман. Гарри внутренне насторожился, но внешне оставался спокоен. Он не чувствовал уверенности, которая исходила бы от Снейпа. Всё это равнодушие, маска безразличия — напускное. Снейп боялся — и у его страха был запах.

Звякнула цепочка, которая приковала к их столику заинтересованные взгляды. Отлитый из золота, в тусклом свете засаленной лампочки поблескивал медальон Салазара Слизерина.

— Настоящий, — сказал Снейп, хотя Гарри и не помышлял задать вопрос. Он и без того знал, что медальон самый что ни есть настоящий — от него веяло чистым злом, коим являлась душа Тома Реддла.

Тут Гарри не выдержал и рассмеялся. Он не привлек к себе внимания. Смех в подобном месте был завсегдатаем.

— Не вижу здесь ничего смешного, — Снейп нахмурился, сжал губы в тонкую линию. Мускулы на его лице напряглись, морщинки стали темнее, контрастнее.

— А мне это кажется забавным, — признался Гарри. — Хочешь, поделюсь мыслями? Ты пришел сюда с крестражем, потому что решил переметнуться. Дай подумать… Реддл сошел с ума? Решил не делиться со своими прихлебателями властью? А может, ты решил, что Томми проиграет? Конечно, никогда не поздно сменить сторону. Это ж как речку перейти.

— Прекрати язвить, Поттер, тебе это не идет. — Всё, официальность как ветром сдуло. — У меня есть другая версия событий. Но я хотел бы поделиться ею в более удобном месте. Ты ведь снял неподалеку квартирку?

— Все-таки следил за мной? Значит-с, знаешь? — Гарри чуть наклонился вперед и посмотрел в глаза Снейпу. В два черных, как бездна, глаза.

— Знаю, — тихо вымолвил тот. — Так мы поговорим?

— Почему бы и нет, — сказал Гарри.

«А потом я тебя разделаю, как свинью», — подумал он. И его не пугала собственная кровожадность. Наверное, должна была. Наверное, он вообще разучился мыслить по-человечески. Но такова цена победы. Ведь фактически он согласился продать душу.

Они встали из-за стола и вышли на улицу, молча добрались до квартиры. Консьержка проводила их подозрительным взглядом, что-то себе под нос пробубнила.

— Неплохо устроился, — хмыкнул Снейп, снял с плеча сумку и стал в ней копаться.

Гарри скрестил на груди руки и сосчитал до десяти, и так несколько раз. Лишь бы раньше времени не убить предателя. Еще не время. Надо выждать.

Снейп закончил: сложил на полу, рядом с медальоном, золотую чашу и диадему. Он посмотрел на Гарри, и тот недоверчиво оглядел крестражи, подошел к ним, повертел каждый в руках. Настоящие.

— И? Чего ты пытаешься этим добиться? Снейп, я вообще перестал понимать, что здесь происходит, — устало произнес он и сел на кровать. Скрипнули пружины.

— Удивительно, мистер Поттер, — губы Снейпа скривились в подобии улыбки. — Где же крики? Где истерика? Все слишком просто… — он сделал паузу. Гарри промолчал. — Ладно. Что ж, полагаю, хотите разобраться в происходящем. Я вот, например, тоже хочу. Не скажете, кто вас укусил?

— Каин Круор, — кратко ответил Гарри, продолжая сверлить Снейпа взглядом из-за пальцев — он держал лицо в ладонях. Или он держал в руках себя. Лишь бы не убить, не убить… Еще не время.

— Хм, — Северус нахмурился. — Круор… Интересно, но не суть важно. Я хотел бы вам кое-что показать, после чего наше общение будет проходить более плодотворно. — Он вновь покопался в сумке — небольшой, мешковатой — и извлек на свет небольшую чашу, уменьшенную копию Омута памяти. Вылив в сосуд содержимое склянки — воспоминание, — он кивком головы попросил Гарри заглянуть в Омут.

«Броситься в омут с головой!» — невесело подумал Гарри, отмечая для себя странное поведение бывшего профессора. Ни язвительности, ни привычной холодности. Снейп вроде бы остался прежним, но только внешне. Теперь в его глазах Гарри видел многое: настороженность, надежду. Теперь он слышал изменяющийся тембр, частое сердцебиение, прерывистость дыхания. И Снейп знал, что Гарри все это чувствует, и понимал, что теперь лгать бессмысленно, даже смешно.

Понимая, что во всем происходящем ни грамма фальши, Гарри все же чувствовал, по привычке, недоверие. С одной стороны Снейп — сволочь, убийца, Пожиратель Смерти, трус и предатель. С другой стороны — найденные им крестражи, а это как минимум минус половина Гарриной жизни, которую он мог затратить на поиски. Довольно веский довод хотя бы выслушать Снейпа. Потом, конечно же, его убить.

— Что ж… — он сделал паузу и приблизился к Омуту памяти. Без лишних слов он нырнул в воспоминания и очутился в кабинете Дамблдора.

При виде директора предательски защемило сердце, но Гарри одернул себя. Не время.

— Не надо, не просите меня об этом, — говорил Снейп, глядя в окно. Он был как никогда угрюм. Дамблдор смотрел на него с грустью и сожалением.

— Иначе, ты же знаешь, нельзя. Обет невозможно нарушить. Я более чем уверен, что младший Малфой не сможет исполнить приказ Волдеморта. Северус, я прошу тебя это сделать.

— Вы понимаете, о чем просите?

Такого выражения на лице Снейпа Гарри не видел никогда. Оно было… человеческим. Пожалуй, его нужно было охарактеризовать именно так. Столько отчаяния и мольбы было и в голосе, и во взгляде, что Гарри невольно стал следить за каждым движением Снейпа или Дамблдора, за каждым их словом.

— Да, Северус, — директор тяжело вздохнул и снял с руки перчатку, обнажая обугленную плоть.

Снейп невольно охнул.

— Так быстро? Мои зелья…

— Отсрочили неизбежное, и только. Я умираю, Северус, и смерть моя будет не из легких. Умереть от Авады Кедавры куда приятнее, знаешь ли, — он улыбнулся так, как мог улыбаться только он. — Ты не сможешь нарушить Непреложный обет, юный Малфой не может выполнить приказ Волдеморта, да ему и ни к чему. Еще слишком юный, чтобы становиться убийцей. Мне не безразлично его душевное равновесие.

— А как же мое душевное равновесие? — со злостью сказал Снейп и сжал кулаки. Он скривил губы и набрал в легкие побольше воздуха, будто силясь сдержать рвущиеся наружу проклятья.

— Северус, — Дамблдор покачал головой. — Он — это не ты. Ты, я знаю, справишься.

— Поттер будет меня ненавидеть.

— Тебе это раньше не мешало…

Дослушать Гарри не сумел. Воспоминание оборвалось. Когда он вновь оказался в комнате, то наткнулся на требовательный взгляд Снейпа.

— Что скажете, мистер Поттер?

Гарри молчал. Долго молчал, затем сказал:

— Уходите.

— Мистер Поттер, — закатив глаза, начал Снейп, готовый выплеснуть из себя зарянее подготовленную тираду, но Гарри его перебил, сказав совсем не то, что зельевар ожидал услышать.

— Я вам верю. Мне просто надо подумать.

Снейп приподнял бровь и неохотно кивнул. Он заметил, как изменился тон Гарри. Стал растерянным и вновь почти уважительным. На самом деле, он не ожидал, что будет так просто. Он ждал истерик, ругани, использование магии. Но Поттер его удивил. Спокоен, хладнокровен… как вампир.

Северус не думал, что Гарри так быстро потеряет свою человечность. Когда он узнал о том, что приключилось с Поттером, он места себе не находил. Он решил, что войну можно считать оконченной. Что смерть Дамблдора была напрасной. Но Поттер… его удивил. Он мало того, что выжил, так еще и нашел способ обратить себя до конца. Определенно, Северус недооценивал мальчишку. Больше он такой оплошности не допустит.

— Я буду ждать вас в кафе «Маракеш» неподалеку. Как будете готовы, приходите, — сказал он и вышел, оставив Поттера одного.

Гарри сел на кровать и уставился на крестражи, думая лишь о том, что, видимо, пока Снейпа убивать не стоит.

* * *

Бывшего профессора он нашел в дальнем углу за круглым столиком. Тот пил кофе. Рядом стояла тарелка с недоеденной куриной ногой.

— Так как вы меня нашли? — спросил Гарри, усевшись за столик.

Он покачал головой, когда заметил, что официантка хотела к нему подойти.

— Армат, — коротко ответил Снейп и сделал глоток. — Армат Мортимер или, попросту, полицейский. Страж порядка при Канцлере.

— Кто такой Канцлер?

— Глава вампиров в пределах страны.

— А в пределах мира — Совет.

— Да. — Снейп поставил стакан и поднял тяжелой взгляд на Гарри. — Что вы решили, мистер Поттер?

— Что-что… — пробурчал себе под нос парень. — Будем мочить Реддла. А дальше посмотрим. Я, кстати, одного не понимаю. Если быть вампиром — так клево, то почему Реддл сам еще не обратился и не обратил своих приспешников?

Снейп смотрел на него долго. Очень долго. Было видно, что отвечать он не хочет, но понимал, что если начнет играть в партизана, Поттер его попросту отошьет.

— Потому что Темный Лорд не потерпит, если им начнут помыкать. Советники — не обычные вампиры, они очень древние… а когда вампир живет столько, сколько они, он даже думать по-человечески перестает. Издавна Советники не только охраняют вампиров, но и следят за их популяцией. Их сила во много раз превышает силу Темного Лорда. И даже если тот обратится, то не сможет победить их. А они не позволят ему лезть в дела волшебников. Либо он будет им угоден и будет жить, либо они его уничтожат. Другого не дано. Каждый, становясь вампиром, принимает их правила.

— А… — Гарри не знал, как точно задать вопрос. Тот еще не сформировался, но уже очень его беспокоил.

Снейп невесело усмехнулся и ответил:

— Да, Поттер. Они придут и за вами. Поэтому если вы хотите уничтожить Темного Лорда, то делать это нужно как можно быстрее.

— А потом?

— Я не знаю, — честно признался Северус. — Поступите в Хогвартс и будете вести себя очень тихо, надеясь на то, что Советники обратят на вас внимание как можно позже. Возможно, вам удастся договориться с Канцлером. Он доверенное лицо Совета и вполне может позволить вам жить, конечно, в ответ он что-нибудь потребует.

— Звучит не так плохо, — сказал Гарри.

— Это только звучит, мистер Поттер. На деле же Темный Лорд — не самая большая ваша проблема.

— Ясно, — Гарри подпер подбородок рукой и скучающе оглядел помещение. Перспективы у него не радужные, да он особо-то и не надеялся на Хэппи Энд в своей жизни. Надо быть реалистом.

— Мистер Поттер, меч Годрика Гриффиндора ждет нас в Ирландии. Туда же мы отправимся с крестражами и уничтожим их.

— Почему в Ирландию?

— Чем дальше мы сделаем это от Темного Лорда, тем больше шанс, что он не сразу поймет собственное беспокойство из-за уничтоженных крестражей.

— Интересная теория, — Гарри улыбнулся, посмотрел на кофе Снейпа и подумал, что он тоже не прочь выпить капучино.

— К сожалению, лишь теория.

— Хорошо, отправляемся. Но только сначала я хочу кофе.

* * *

В Северной Ирландии было еще холоднее, чем в Англии. В принципе, Гарри особого дискомфорта из-за холода не ощущал, но его несколько раздражало блеклое, поблескивающее сквозь дымчатую завесу солнце. Лучше б его вообще не было. Снейп же зябко ежился, кутаясь в мантию.

Они шли по лесной тропе в сторону гор. Туман окутывал их ноги, мешая разглядеть всевозможные кочки и коряги. Деревья угрожающе нависали над головами и были похожи на черные лапы. До гор добрались довольно быстро, или Гарри так просто показалось. Он глубоко ушел в свои мысли о Снейпе и вообще обо всей этой ситуации.

Зельевар шел впереди уверенно и даже бодро. Это несколько успокаивало Гарри. Хотя он хотел сделать всё сам, он все же понимал, что без помощи окажется туго. И он не ошибся. Еще заходя в тот бар, он думал о том, что ему делать дальше, и не знал ни с чего начать, ни вообще в каком направлении толком двигаться. Снейп решил половину его проблем. Было бы неплохо, если бы он еще сам убил Волдеморта. Но это за пределами мечтаний.

Они вошли в пещеру, и Снейп прошептал:

— Люмос!

Каменный коридор был длинным и петлял. Снейп основательно спрятал меч. Он шел, и крестражи в мешке гремели, казалось, с каждым шагом все громче и громче, будто предчувствуя свою кончину.

Миновав небольшое озерцо, они прошли в другую часть пещеры, где у каменной стены лежал завернутый в тряпку меч.

Снейп вытащил из мешка медальон, коротко кивнул и сказал:

— Действуйте.

Гарри взял в руки меч Годрика и испытал ностальгию. Казалось, что битва в Тайной комнате была в прошлой жизни. Так много времени прошло…

Он замахнулся и, зашипев «откройся», рубанул, разрезая вырвавшийся из крестража столб черной мантии. Она отбросила в сторону его и Снейпа. Когда черная завеса исчезла, на земле остались лежать лишь частички медальона Слизерина, а в ушах Гарри продолжал стоять предсмертный крик души Реддла. Мурашки прошлись по коже, как будто ему было холодно. На самом деле он почти не ощущал температуры, но столкновение со столь темной магией будто выбило из него дух. Как будто забрало часть сил.

Тяжело поднявшись, Гарри пошатнулся. Голова закружилась.

— Поттер, вы в порядке? — спросил Снейп, странно на него смотря.

Гарри хотел ответить, что да, но понял, что это бессмысленно. Он чувствовал, что меч в руке слишком тяжелый.

— Подойдите, — вздохнув, сказал Снейп. — Давайте же, Поттер. Я хочу поскорее с этим покончить.

Гарри неуверенно приблизился, не понимая, что Снейпу от него надо. Тот лишь направил на свое запястье палочку и шепнул:

— Секо.

Заклинание еле коснулось кожи, оставив неглубокий порез.

— Вы хотите… — обескуражено начал Гарри.

— Пейте, — приказал Снейп и поднес к его лицу запястье. Запах крови ударил в нос, сметая на пути все чувства, страхи, сомнение. Сначала Гарри решил, что пить кровь сальноволосого гада — смерти подобно. Наверняка, там полно всяких зелий. Но в любом случае на запах крови это не влияло.

Гарри, не раздумывая больше ни секунды, впился зубами в руку Снейпа. Тот от неожиданности чуть вздрогнул и напрягся, но затем постарался успокоиться. Его часто бьющееся сердце быстро гнало кровь, адреналин в крови превышал всякие нормы. И Гарри пил так, словно умирал от жажды.

— Поттер, прекратите, вы же меня убьете… — услышал он сквозь шум в ушах приглушенный голос Снейпа.

— Поттер! — вдруг источник блаженства вырвали прямо из-под носа, и Гарри растерянно захлопал глазами. Силясь вспомнить где он и что он.

Снейп смотрел на него неодобрительно и даже как-то обиженно.

— Напились? Теперь приступайте к работе.

Гарри лениво обернулся, стирая рукавом кровь с подбородка. Он искоса посмотрел на бывшего профессора. Тот выглядел бледнее обычного и привалился к стене, прикрыв глаза.

Гарри вытащил из мешка чашу и повторил процедуру. То же самое произошло и с диадемой.

После Снейповой крови он чувствовал себя значительно лучше, поэтому с остальными крестражами разобрался быстро. Но слабость все равно вновь поселилась в теле, и Гарри пожалел, что взял с собой Снейпа, а не холодильник с донорской кровью.

Судя по взгляду, брошенному Снейпом из-под опущенных ресниц, тот всё понял и издал тяжелый вздох.

— Поттер, да вас не прокормишь.

— Я же не на диване лежу, а работаю, трачу энергию, борюсь с силами зла…

— Помолчите, и идемте, — перебил его Снейп, оторвался от стены и пошел к выходу.

Гарри усмехнулся и последовал за ним.

Они вернулись в Англию и, добравшись до съемной квартиры, глубоко задумались.

— Вы же понимаете, что вам надо вернуться? — спросил Снейп.

— Да… — Гарри растерянно оглядел помещение. — Но что я им скажу? Не правду же. Они будут смотреть на меня, как на какого-то зверя.

— Или как на предателя, — Снейп скривился. Хотя, возможно, так он улыбается. — Люди же любят делать поспешные выводы, не разобравшись в ситуации, — это было сказано такой интонацией, что Гарри невольно поежился. Он понимал, на что намекает Снейп.

— Я не буду извиняться.

— Я и не прошу, — хмыкнул мужчина. — В конце концов, вы ничего не знали, а я играл на две стороны.

— Если я вернусь, что я скажу? — Гарри сел на кровать и схватился за голову. Он-то думал, что его странствия в поисках кретсража продлятся как минимум месяц, а может и больше. Тогда бы он вернулся и сказал друзьям, что уничтожил крестражи. Они бы некоторое время обижались, но потом простили его. Все было бы куда проще. Так будет проще.

— Я приеду за день до отправления в Хогвартс.

— Я так и думал, — он направился к выходу. — До встречи, мистер Поттер. Надеюсь, вы будете благоразумны и до сентября ничего не натворите.

— Я постараюсь.

Снейп задержал на нем долгий и как всегда проникающий в душу взгляд, затем вышел.

Гарри лег на кровати. Рядом лежала его сумка, и он решил ее хотя бы разобрать. Пока складывал вещи в шкаф, выронил компас, подаренный Артуром.

«Указывает путь к тому, кто предназначен вам судьбою» — гласила надпись на блестящей поверхности. На компасе не было обозначений сторон света, только множество делений, как на часах. Стоило Гарри взять компас в руки, как стрелка резко крутанулась, указывая в окно.