Тени над Чахлэу

Кап-кап. Стремительно — вниз. Кап-кап.

Чарли рывком выкинуло из сна, и первым делом он ощутил приглушенный шум, стук и легко потряхивание. Поезд.

«Я вернулся! — подумал он. — Снова Хогвартский Экспресс. Или?..»

Нет. Пока он пытался избавиться от остатков дремы, моргая и тыльной стороной ладони утирая с лица тонкие струйки пота, сон потихоньку начал всплывать в памяти.

«Был крик. Отдаленный… вопль. Так кричат баньши. Вероятно, я просто слышал свисток поезда в полусне. И клочья белого тумана, проплывающие мимо меня… Окно открыто. Это просто дым, заполнивший купе».

Чарли выглянул за окно, и, действительно, клубы пара обволакивали каждый вагон и заглядывали внутрь, прежде чем отдаться на волю ветра или же просто остаться витать над пустыми рельсами.

«Но было что-то еще».

Он потянулся и смутно вспомнил падение.

«Падение с неизвестной высоты, на неизвестную глубину, к невидимому дну. Падение сквозь темноту. Капающая вода. Все ниже и ниже. Далекий вопль. Клубы белого дыма. Падение…»

Вот и все, что он помнил.

Хмурясь, Чарли огляделся. Он был в купе пассажирского поезда. В купе относительно узком, пыльном, со скрипящими, обитыми флоком, сидениями. Помимо него здесь сидел лишь один попутчик — пьяный шахтер, развалившийся поперек сиденья: он похрапывал, прикрыв лицо поношенной фетровой шляпой серого цвета, с широкими полями. За стеклом, за отражением серьезного лица в обрамлении рыжих волос, медленно проплыли очертания огромной скалы.

«Мы снова в горах».

В командировку отправили неожиданно. Чарли как раз закончил удалять больной зуб у старого Украинского Бронебрюха, когда подошел Йон, его непосредственный начальник.

— Прочти, — сказал он и протянул Чарли какой-то румынский таблоид.

«СТРАННЫЕ ТЕНИ ЗАМЕЧЕНЫ НАД ГОРНЫМ МАССИВОМ ЧАХЛЭУ» — гласил заголовок, а за ним шло изложение свидетельств нескольких бродячих торговцев, видевших, по их словам, «огромную ящерицу чудовищных размеров», сопровождаемую «непонятными взрывами» которая «ползала по склонам».

«Пророк» проявил еще меньше милосердия:

«Румынский Длиннорог покинул пределы резервации из-за позорной халатности работников!» — писала Рита Скитер; статья сопровождалась фотографиями, на которых были изображены вопящие от ужаса маглы, указывающие пальцами вверх и разбегающиеся в страхе.

— Ну и кто мы после этого? — скривился Йон.

Чарли улыбнулся.

— Ты же знаешь, рано или поздно это должно было произойти.

Палтеле Нямц, восточная часть Национального Карпатского Заповедника Драконов служила лишь одной цели: увеличению поголовья Румынских Длиннорогов, одной из самых грозных разновидностей, которая, увы, в свое время была практически истреблена из-за ценных свойств рога. Чем больше их становилось, тем больше личной территории для каждой особи были вынуждены выделять смотрители заповедника. К несчастью, самым удачным местом для высидки яиц была популярная среди горных туристов зона под расхожим названием «Адское ожерелье». И именно оттуда «дракон-бродяжник», как окрестила его журналистка «Пророка» и сбежал.

Чарли был рад, что ему предложили место в Пограничном Патруле. Драконы были совершенно непредсказуемы, и ни одно другое место на земле не было населено этими существами столь густо, как Карпаты. Патрулирование границ подразумевало постоянное и неусыпное наблюдение, бессчетные использования заклятия забвения и контакты с магловскими бюрократами…

Чарли уже много лет проработал смотрителем Драконария. За эти годы у него выработался какой-никакой, а все же раппорт с огромными бестиями. Они позволяли кормить их, залечивать их раны и даже — иногда — верхом на них облетать окрестные территории.

Тем не менее, нынешняя ситуация его совсем не радовала. Незнакомцам драконы не доверяли, а сбежавшая особь никогда его не видела, и вместо того, чтобы строить какие-то планы по ее поимке, Чарли во время своей долгой поездки только копил тревоги.

— Я могу воспользоваться летучим порохом? — спросил он Йона.

— Ну и в какой камин ты собрался прыгать? — нетерпеливо спросил старик.

Йон был небольшого роста, с лицом, испещренным морщинами, и руками, покрытыми шрамами от ожогов — следами многолетней работы в Заповеднике.

— Ты думаешь, они сердечно привязаны к горному массиву? Ха! Нет, про аппарирование и полеты на метле вообще забудь. Маглы и так уже стали что-то подозревать, и меньше всего нам надо, чтобы «Пророк» поносил наших работников. И так уже неслабо по нам прошлись.

— Меня не заметят.

— Заметят. Ты же знаешь, какие они проныры. Выпей чаю.

Чарли сел и поморщился от боли. Руку пришлось перебинтовать — Бронебрюх с больным зубом случайно икнул.

— Зачем мне этим заниматься?

Йон несколько секунд изучал его темными глазами-жучками, скрытыми под густыми бровями.

— Почему именно я получил это задание? — продолжал Чарли.

— Ты отличный работник, Чарльз. И я от лица всех остальных прошу тебя не упрямиться. Думаешь, мы решили назначить тебя, потому что ты не допускаешь ошибок? Нет же. Но если ты пожелаешь не брать на себя никакую ответственность, то впредь тебе и будут поручать плевые дела.

— Но неужели более опытные смотрители не подойдут лучше, чем я?

— Нет.

— Но дракон их хотя бы узнает! А я для него буду всего лишь очередным обедом.

— Послушай-ка, Чарльз, — перебил его Йон, слегка улыбаясь. — Тебе поручили это задание. В тебе есть все необходимые качества для того, чтобы вернуть этого дракона и не… не наделать лишнего шума. Нам нужен кто-то слегка безрассудный. Да, и не отрицай, не говори, что ты не такой. И кто-то достаточно прозорливый и благоразумный. Мы не можем позволить маглам узнать, что на самом деле случилось. Отсюда перехожу ко второму пункту, Чарльз. Ты спросил, как ты доберешься до горного массива. Отвечаю — поездом.

— Поездом?!

— Это не обсуждается, — улыбка на секунду пропала, но тут же появилась снова. — Чтобы не было никаких «летающих метел» и «парящих в воздухе мужчин» вдобавок к «гигантским ящерицам». Да чтобы вообще никаких упоминаний в Пророке — это было бы идеально.

Чарли едва успел допить чай, как пожилой начальник погнал его из своего кабинета.

Менее чем через час он уже был в поезде.

Несмотря на то, что Чарли нужно было преодолеть всего пару сотен миль, поездка заняла почти целый день. Поскольку железная дорога петляла между горными хребтами, пришлось сделать большой крюк в объезд драконьих территорий. В то время как на метле он значительно срезал бы путь через горы и плато, полетев на северо-восток, теперь ему приходилось ехать на юг и устало смотреть на проплывающую за окном Синайю, что возвышалась среди диких и безмолвных просторов.

Вскоре ландшафт выровнялся, и первые лучи солнца забрезжили за лаймовыми садами. Поезд с горем пополам дополз до Плоешти, сделал двухчасовую остановку, потом снова тронулся, уже на северо-восток, к изрезанной морщинами линии горизонта…

Они ехали так медленно, что путь от Фокшани до Бакэу занял еще два бесконечных часа; окружающий ландшафт снова пошел волнами холмов, солнце встало, и Чарли, думая о том, могла ли какая-то зловредная магия замедлить путешествие, погрузился в беспокойный сон…

Шахтер всхрапнул особенно громко, и это прервало размышления Чарли. Он все еще пребывал под впечатлением и от сна, и от всего остального, что произошло за последние двадцать четыре часа. Но, как верно подметил Йон, «нет покоя для беспокойных».

Чарли постарался сосредоточить внимание на том, что видел за окном. Пастбища по склонам холмов причудливо вились зелеными лентами, ползли к отдаленным затуманенным вершинам. Над ними нависали тяжелые серые небеса, не настолько покрытые облаками, впрочем, чтобы не пропускать отдельных тонких лучей солнца, отражавшихся от алюминиевых крыш домов…

Немного взбодрившись от красоты пейзажа, который он лицезрел, Чарли достал записную книжку и, бросив подозрительный взгляд на спящего шахтера, вытащил свое Прытко Пишущее Перо медового цвета. Облизав кончик, он устроился поудобнее перед раскрытой тетрадью и сконцентрировался.

«Румынский Длиннорог, — перо истово принялось носиться по бумаге, — является одним из старейших подвидов драконов среди находившихся под наблюдением и не подвергавшихся межвидовым скрещиваниям; из-за ценных свойств рога был истреблен почти полностью. Для приманки и поимки особи…»

В течение следующего часа Чарли исписал несколько страниц.

Шахтер зашевелился, причмокнул губами; Чарли поспешно убрал перо. Поезд как раз подъезжал к следующей станции — Пьятра Нямц…

* * *

Пьятра Нямц был достаточно крупным населенным пунктом, но горы препятствовали его разрастанию, замыкая город со всех сторон в плотном кольце.

Несмотря на то, что быстрый взгляд на станционные часы подтвердил его ощущение времени — было едва за полдень, — Чарли знал, что здесь солнце исчезнет гораздо раньше, чем на равнине. Желая размять затекшие ноги, он выпрыгнул из поезда, едва тот остановился, и быстрым шагом направился к станции, а затем — на улицы города. Теперь его окружали невзрачные блочные дома, среди них — несколько гостиниц. Чарли, теперь уже не спеша, пошел по направлению к старому кварталу, вдыхая холодный горный воздух и оставляя позади шум железной дороги.

«Раньше, чем через четверть часа, поезд не уедет», — подумал он.

Несмотря на то, что Чарли больше чем кто-либо другой из его семьи был знаком с магловскими реалиями, все равно, поезда с их странными расписаниями и необычными путями следования до сих пор вызывали у него недоумение. Он помотал головой, отгоняя мысли, и снова взглянул на раскинувшийся перед ним городок.

Пьятра Нямц был не только окольцован, но и разделен холмами на несколько частей. Центр города лежал между двумя из них, и в этой маленькой долине гулял холодный и влажный ветер, который сейчас развевал волосы Чарли и спутывал их. На одной из центральных улиц торговцы предлагали свои товары с лотков. Он наблюдал, как стайка детей купила у одного из этих торговцев глазированные булочки в форме варежек…

За его спиной раздался цокот копыт. Чарли обернулся. Мимо проходил молодой цыган, вел под уздцы лошадь и звонил в колокольчик.

Пройдя улицу до конца, Чарли свернул направо, в самую низину между двумя холмами. Здесь блочные дома сменились старыми, каменными. Наконец он достиг небольшой площади, умощенной булыжником, у самого подножия холма. На площади дети носились вокруг лужи, отбирая друг у друга тряпичную куклу.

Поднялся сильный ветер, обдал его лицо прохладой; эхо веселого хохота одного из детей отразилось от каменных стен, заструилось по тротуару, тихо зазвенело в его ушах и унеслось.

Чарли занервничал.

Посмотрев в сторону, он наткнулся взглядом на одну из многочисленных городских церквей.

Церковь была сложена из ровных каменных плит, наверху продолжавшихся многогранной пирамидообразной башней красного цвета, декорированной разноцветными камнями под самой крышей. Башня визуально уменьшала соседние дома, будучи внушительных размеров. Продолжая структуру строения, башня, однако, была явно сделана гораздо раньше, чем все остальное, из более старого камня; она возвышалась примерно на шесть футов и заканчивалась маленьким балконом и часами, а на самом верху — черным острым шпилем, напомнившим Чарли сортировочную шляпу по своей форме…

Он задумался, пока оглядывал строение, но крики и смех детей, из-за которых он и остановился на площади, снова резко вырвали его из размышлений и созерцания. В дверях у основания башни стоял мужчина и совершенно явно разглядывал его. Рассмотреть этого человека с такого расстояния не представлялось возможным. Только разве что… шляпа на его голове. Поношенная серая шляпа, под которой скрывал свое лицо спящий шахтер в поезде.

Церковные часы издали один протяжный звук, похожий на колокольный звон. Чарли невольно посмотрел наверх.

«Половина первого? Неужели я и правда так долго ходил?»

Взгляд его снова скользнул вниз, но шахтера уже не было.

Сбитый с толку и немного расстроенный, Чарли поспешил обратно к станции. Конечно же, поезд уже ушел, а расписание гласило, что следующий ожидается в шесть вечера. Кассирша сказала ему, что продаст билет на этот поезд не раньше пяти. Все еще расстроенный, но уже украдкой посмеивающийся над собой, Чарли снова покинул станцию.

«У меня есть время. Время подумать. И перекусить».

* * *

Побродив по улочкам Пьятра Нямц около часа, Чарли остановился перед рестораном

Колбеле Хайдучелор. Причудливое здание в форме горного массива было построено из сплетенной соломы и аккуратных вкраплений камней. Он не удивился, узнав в этом необычном строении прибежище местной коммуны магов. Напряженно вспоминая пароль, который Йон говорил, рассказывая о своих путешествиях, Чарли зашел внутрь. У дверей его встретила худенькая официантка, девушка с карими глазами и светлыми волосами, такими блестящими и так тщательно приглаженными, что, казалось, они покрыты тонким слоем льда.

— Buna seara, domnul, — поприветствовала она его, улыбаясь.

— Buna seara, — отозвался Чарли. — Unde e, va rog, unde e baie? Am carti cu cuvinti!

— А! — отозвалась она и отошла.

Кажется, он все верно вспомнил. Он спросил, где тут туалет, и сказал, что у него есть «книги со словами». Тут ему подумалось, что эти смешные реплики и поведение в этом ресторане не менее подозрительны, чем могло бы быть аппарирование. Через минуту официантка возвратилась.

— Следуйте за мной, пожалуйста, — произнесла она с сильным акцентом, и Чарли, покраснев до такой степени, что лицо стало того же цвета, что и волосы, пошел за ней.

Проведя его через зал ресторана, она остановилась перед дальней дверью:

— Это хороший туалет. Тут самые лучшие картинки!

Тьфу ты. Гладя в спину девушке и проклиная себя за то, что так плохо учил румынский, Чарли зашел в уборную — куда ж деваться, — и закрыл за собой дверь.

Комната была просто крошечной. В нее втиснули нечто вроде ванны, унитаз, а на стене висела картинка. Эта самая картинка, которая на самом деле была подкрашенной фотографией, изображала немолодого бородатого мужчину в костюме ангела и с желтым нимбом над головой. Он держал ногу на лубочно изображенном дьяволе с козлиной бородкой и рожками, очевидно пытаясь запихнуть черта обратно в люк в земле, из которого он пытался выбраться.

Чарли понял намек, данный фотографией, так: поставил ногу на ванну. Надавил. Ничего не произошло. Он попробовал еще раз. И снова ничего. «Еще разочек». С третьего раза получилось, причем ему даже не пришлось прилагать сил. Он тут же почувствовал пощипывающую боль в лодыжке и, посмотрев вниз, увидел, что его затягивает через эфемерную ванну, как в зыбучий песок. «Поехали…» — подумал он, закрыл глаза и затаил дыхание.

А через секунду, разлепив веки, он обнаружил себя стоящим в абсолютно такой же ванной, за исключением одной лишь детали — на стене висела иная фотография. На этой был изображен «дьявол», который гордо стоял во весь рост и приветственно махал посетителю. И эта картинка, в отличие от первой, была движущейся.

Чарли вышел из уборной и оказался в скудно освещенной и дымной комнате. Тяжелый воздух был наполнен смехом и громкой речью. Чарли с удовольствием вдохнул приятный запах мамалыги с соленым сыром и жареной свинины. В задней части комнаты гудел массивный камин, у самого огня сидели четверо и наперебой травили анекдоты собравшейся вокруг них аудитории.

Чувствуя зверский голод, Чарли уселся за самый ближайший столик, в паре метров от барной стойки. И через несколько секунд к нему подошла официантка — та же самая официантка, которую он видел наверху, только теперь у нее за ухом была палочка, и спросила, что он будет заказывать.

— Ursus! — попросил он. — And cotlet de porc!

Улыбнувшись, она кивнула и ушла на кухню.

Спустя пару минут Чарли сидел вполоборота к огню и ел самую вкусную свиную отбивную, что ему доводилось пробовать за всю жизнь. Пиво было ледяным, воздух — теплым, а запах пряностей, наполнивший его, — хмельным.

«Не стоит мне так волноваться, — подумал он. — Не так уж сильно я задержался. Ну, подумаешь, прозевал поезд. Сяду на следующий, идущий на Биказ, вечером. А оставшуюся часть пути до массива автостопом проеду. Сегодня же поймаю этого дракона, и Йон будет так счастлив, что даст мне отпуск до конца недели».

Единственное, что слегка портило столь благостное настроение — это тот факт, что у Чарли все еще не было ни одной идеи по поводу того, как ему поступить, когда он все-таки столкнется с бежавшим драконом. И он еще не придумал, как вернется обратно на Юг.

Другие посетители кафе, а их было как минимум сорок, находились в гораздо более веселом расположении духа и распевали одну пошловатую песенку за другой; рассказывали анекдоты, пили и смеялись. Правда, через некоторое время, внимание Чарли привлекли двое — они очевидно были единственной тихой парочкой во всем ресторане. Мужчина и женщина, и оба сидели за стойкой и все еще вымучивали свои напитки — с того самого момента, как Чарли вошел сюда.

Мужчина, что сидел спиной к Чарли, был явно низкорослым и довольно тучным. На нем была самая обычная черная мантия, а рядом с его высоким табуретом лежал небольшой рюкзак из белой парусины, явно набитый приспособлениями для горного туризма. По крайней мере, альпинисты-любители ходили обычно именно с такими рюкзаками.

Мужчине на вид было не больше тридцати пяти, но выглядел он не наилучшим образом: его лицо было желтым и изможденным, на макушке — неприятного вида гладкая залысина, отсвечивающая оранжевым от каминного огня, а его голос, гнусавый и часто срывающийся на хрип, был явно неприятен сидящей рядом с ней женщине, которая вздрагивала, стоило ему заговорить.

Женщина, вполоборота сидевшая рядом и говорившая приглушенно, тоже была довольно полной, но явно выше ростом, чем ее спутник. Она все время хмурила брови. Чарли не мог разобрать, что она говорит, но голос ее был твердым и иногда даже как будто командирским, хотя у Чарли создалось смутное впечатление, что не она тут заправляет, потому что в тоне периодически проскакивали нотки тревоги. Ее глаза нервно бегали по комнате и каждую минуту останавливались на Чарли, всего на мгновение.

Две вещи привлекли его внимание особенно сильно.

Во-первых, эти двое показались ему смутно знакомыми, хотя он и не мог быть уверен до конца. Он знал, что точно не видел их в Заповеднике. Но, помимо того, что они обладали явной физической силой, достаточной для того, чтобы кое-как совладать с драконом, оба говорили с лондонским акцентом, и им никак не удавалось правильно произнести румынские названия своих напитков.

Может быть, он встречал эту женщину во время визитов на работу к отцу, может, это — одна из его коллег? Или, может, работает на Пророк? Но вот насчет мужчины у него даже не было идей. Чарли никак не мог сообразить, где же видел этого человека, и все равно, ему не удавалось избавиться от ощущения, что они сталкивались. Причем не раз.

Во-вторых, эта парочка показалось ему чересчур тревожной и нервной для туристов. Несмотря на то, что женщина развязно и громко потребовала спутника купить ей еще выпить и отпустила пару едких комментариев в адрес других посетителей, она явно была напугана и своим поведением неумело пыталась скрыть этот факт. Она бессознательно крутила пальцами прядь своих волос и несколько раз что-то невнятно бормотала под нос, пристально глядя вглубь бара, как будто хотела прямо сейчас вскочить и скрыться отсюда.

А вот мужчина обращался к женщине довольно агрессивно и все больше шептал в сторону, как будто адресуясь к кому-то невидимому, кто сидит справа от него, внимательно слушает и периодически о чем-то спрашивает.

Любопытство Чарли распалялось с каждой секундой все больше, он забыл обо всех проблемах с дорогой и теперь с бешеной скоростью доедал свинину, придумывая, под каким предлогом к ним подойти. И старался прислушиваться к каждому их слову.

— А этого разве недостаточно? — говорила в этот самый момент женщина. — Недостаточно, а? Ты сам знаешь. И я говорила тебе. Я говорила, что есть что-то, чего я не знаю, но я точно знаю, что это знаешь ты. И ты мне не говоришь. Так что теперь ты и …. можете делать, что хотите.

— Можем, да? Но мы хотим большего, — он пробормотал что-то в свой стакан и продолжал чуть громче: — Нет, дорогуша. Мы поедем дальше. Мы уже кое-что раздобыли, и у нас есть союзники, которые помогут в пути. А потом доберемся до… конца… До финальной цели. А уж куда и к кому — это тебе знать не надо. Пока пойдешь с нами.

— Когда я смогу уйти? — спросила женщина.

Мужчина помедлил, как будто прислушивался, потом ответил.

— Скоро. Скоро выполнишь все пункты своего соглашения и сможешь уйти восвояси.

— Спасибо.

— Меня пока не благодари. Просто делай то, о чем я прошу.

Чарли почувствовал неприязнь к незнакомцу. Он ни разу не посмотрел этой женщине в глаза и все время глядел лишь в потолок или на свободный табурет рядом с ним. Было такое ощущение, как будто он врет, причем сразу обо всем.

— Хотя бы скажи мне, зачем мы здесь, — не успокаивалась женщина, явно переживая.

— Не могу.

— Мне здесь не нравится. Слишком холодно для середины лета. Я просто хочу вернуться домой, к работе, семье, друзьям. К моей старой жизни.

— Очень скоро, дорогуша, очень скоро, — рассеянно отозвался он и замолк.

Чарли явственно ощутил, сколь тяжело обоим терпеть эту паузу в разговоре, и на секунду даже испугался, что они поняли — их подслушивают. Он порывисто поднял голову от кружки с пивом и бросил на них взгляд, но нет — оба по-прежнему сидели лицом к стойке бара. Чарли поспешно заглотал последний кусок отбивной. Потом услышал бормотание и понял, что мужчина снова заговорил; навострил уши.

— …примерно сутки назад. Нет, я не знаю точно когда, мне жаль, мне правда очень жаль. С расписанием поездов какие-то проблемы в последние дни. И если хозяин разрешит своему жалкому рабу использовать метлу… О… простите, простите меня, хозяин!

Громко отодвинув от себя тарелку, Чарли поднялся, изображая легкое опьянение. Наигранно неуверенной походкой приблизился к паре.

Они с явным шоком смотрели, как Чарли сел на тот самый табурет справа от них, с которым мужчина как будто бы беседовал.

«Нет, тут нет невидимки» — подумал Чарли, но мысль не успокаивала. Не успокаивало также и выражение ужаса на лице женщины, и нервная натянутая улыбка ее спутника.

— Здрасьте, — сказал Чарли. — Вы уж простите, но я случайно услышал, — оба совершенно на автомате подвинулись к нему с расширенными от нескрываемого страха глазами, — услышал, что вы на английском говорите и явно из тех мест, откуда я родом, м-да… Я ведь тоже британец и вот уже год в Резервации работаю, понимаете... Ну, административная работа, ничего особенного. Так что я в Лондоне очень давно не был. Слышать родную речь… здесь… это очень приятно. Кстати, я Чарльз Бисли.

Женщина от удивления открыла рот, но мужчина бросил в ее сторону быстрый взгляд, и она взяла себя в руки. Мужчина, однако, еще быстрее сумел придать лицу выражение приторной любезности, и протянул Чарли руку.

Ладонь этого человека, как заметил Чарли, была очень холодной и липкой, рукопожатие — слабым и неуверенным.

— Очень рад познакомиться. Меня зовут Питер Портедж. А это… моя попутчица. Анжела Дженкинс.

— Рад встрече! — отозвался Чарли.

— Мы сейчас по Румынии путешествуем, сами по себе, — сказал Питер. — До этого были в Таджикистане, ну, торговля метлами и волшебными коврами… Перекупщики, знаете, самое хорошее хотят, из обоих миров, как говорится. Новое изобретение у них — Бусоквиддитч. Не слышали? То же самое, что обычный квиддитч, только с коврами. Так что они теперь хотят, чтобы корпорация Нимбус начала выпускать ковры. Сложно будет этого добиться, при нынешнем запрете, сами понимаете…

— Да, конечно, — кивнул Чарли, на сто процентов уверенный, что Питер лжет… если Питер — это его настоящее имя. — Анжела! — обратился он к женщине; та вздрогнула, потому что ушла в себя, когда говорил мужчина. — Как вам Румыния?

— Ну… — начала она, скривив лицо, как будто этот разговор давался ей с трудом. — В горах, конечно, красиво, спору нет. Но вот насчет погоды — даже не знаю. Сейчас ведь июль. Я думала, будет теплее.

— Здесь не всегда холодно. Это во-первых, во-вторых, мы сейчас в горах. Час проехать на восток — и там уже жара.

— Да? Ну, наверное, — она улыбнулась явно искусственно, и Чарли показалось, что она гордится придумываемой на ходу историей. — Мы с Питером надеялись немного погреться на солнышке, прежде чем вернемся в Англию. Наверное, остановились не в том месте! — ее голос дребезжал. — Надо было на Черное море, — добавила она тихо.

— А вы двое… женаты, да?

— О, нет, нет, — отрезал Питер. — Просто коллеги… Попутчики. Вообще это первая наша командировка за пределы страны.

— Вам нравится путешествовать?

— Ну... да, нравится. Конечно. Очень нравится.

Чарли безуспешно пытался посмотреть одному из них в глаза — не получалось. Оба настойчиво избегали его взгляда.

— Анжела, скажите, — спросил Чарли, намереваясь окончательно выяснить, где он сталкивался с этими двумя, — А вы когда-нибудь писали что-то для «Пророка»?

— Пророка?! Нет, нет, — ответила она, но Чарли испытал мрачное удовлетворение, заметив, что Питер изменился в лице.

— Ну а ММ?

Питер посмотрел на Анжелу, и она сморщила лицо.

— ММ? Что это — ММ?

— Министерство Магии. Спрашиваю, потому что мой отец там работает, а ваше лицо мне очень знакомо. И я подумал, может, я вас там видел.

Он застал ее врасплох. Он точно это знал.

— А… Вы имеете в виду Министерство, да… Ну…— она поджала губы на секунду, и Чарли показалось, что в уголке ее глаза блеснула слеза, — Да, когда-то я работала на Министерство… Недолго. Очень давно…

— И вы мне знакомы! — сказал Чарли, поворачиваясь к Питеру.

Этот был явно лучше подготовлен.

— Конечно, я встречаюсь со многими людьми во время многочисленных поездок, может быть, мы где-то уже пересекались, заметили друг друга в толпе, ну как это обычно бывает…

«Многочисленных поездок?!»

— Ох, Питер, — засмеялся он, — вы же только что сказали мне, что это ваша первая командировка за рубеж.

Но прежде чем тот успел ответить, нечто иное привлекло внимание Чарли.

На мгновение ему показалось, что это — галлюцинация или обман зрения, но второй взгляд подтвердил увиденное: рядом с камином стоял человек в старой шляпе и наблюдал за ними. И эта старая шляпа Чарли была уже хорошо знакома. Собственно, то был приснопамятный «пьяный шахтер», который ехал с ним в одном купе до Пьятра Нямц и наблюдал за ним с башни церкви в центре города.

Фигура исчезла в толпе, но Чарли заметил, как шляпа, левитирующая будто по волшебству, поплыла в сторону Питера и Анжелы — а они этого даже не заметили.

— Прошу простить меня, — извинился Чарли и, с непонятной ему паникой, подступившей к горлу во мгновение ока, бросился к уборной. Он даже не закрыл дверь, когда нажал ногой на ванну — лишь бы поскорее уйти.

Через пятнадцать минут он уже был у железнодорожных касс, купил билет и нервно обернулся на двери станции. Вскоре подошел состав, следовавший в Биказа, и, ощутимо дрожа от неизъяснимого страха, Чарли сел в поезд.

На этот раз в купе, кроме него, никого не было.

* * *

С того самого момента, как поезд покинул станцию, Чарли больше, чем чего-либо другого на свете, хотелось просто поспать. Он не отдыхал по-нормальному уже два дня, и ему мешали бесчисленные волнения и тревоги. И чем ближе он был к горе Чахлэу, тем тревожнее ему становилось.

«Думай — уговаривал он себя в полумраке пустого купе, — не спи, думай!».

«Если я сейчас надумаю что-нибудь дельное, то смогу поспать. Но если усну сейчас — то обязательно что-нибудь да забуду».

Некоторое мгновение он провел в молчаливой и безмятежной медитации, до тех пор пока проводник не прекратил ходить туда-сюда по вагону, и истошно вопивший ребенок в соседнем купе не успокоился и не заснул. Меньше, чем через час поезд прибудет на конечную станцию, Биказ, и к этому времени Чарли уже должен будет решить, что ему делать.

«Итак, что мы имеем…»

Картина не особо впечатляющая.

«Имеем мы вот что. Мужчина, который называет себя Питер, и женщина, которую якобы зовут Анжела. Или нет? Питер называл ее Анжела. Она вроде бы отзывалась на это имя. Думаю, насчет имен они соврали. Также они сказали, что приехали из Англии. Это тоже вранье, почти наверняка. Хотя… нет. Иначе у них бы не было столь ярко выраженного акцента, на который я, собственно, и обратил внимание.

Но то, что они приезжие — это точно… Они вообще не знают румынского, ни единого слова. Но не просто же так они там были. Приехать в Пьятра Нямц погреться на солнышке? С таким же успехом можно отправиться на прекрасные пляжи Лондона. Почему Питер не хотел, чтобы я знал, что Анжела когда-то работала на Министерство? И что это за «конечная цель», которую они преследуют? И к какому такому «хозяину» Питер обращался?»

Итак, количество вопросов множилось, а вместо ответов у Чарли в мозгу были лишь весьма и весьма смутные догадки, а то и подавно — ничего. По мере того, как его неуверенность увеличивалась, будто снежный ком, голова Чарли пульсировала и раскалывалась от усталости все больше, посему он решил повернуть мысли в более ясное русло.

«А человек в шляпе? Я совершенно точно ошибся, приняв его за шахтера. Он маг, иначе как он проник в ресторан? И теперь он знает, что и я — маг, потому что он меня там видел. Он наверняка понял, кто я, еще в поезде. Да он, вероятно, заметил, что я пользуюсь Прытко Пишущим Пером. Черт подери!»

Йон предупреждал — не делай ничего, что может вызвать у магглов подозрение. Но нет ничего более нудного, чем писать от руки. Однако теперь Чарли чувствовал, что скорее всего он попал на удочку репортера из Пророка.

«Значит, теперь он будет преследовать меня до горного массива и попытается сфотографировать. Он либо вообще сорвет мою миссию по поимке дракона, либо, по меньшей мере, заснимет мои неуклюжие попытки на пленку… Черт!»

Если это действительно так, то Чарли получит суровый выговор от Йона, когда вернется. Как минимум.

В его голове сменялись картинки: репортеры, бегающие за ним, он, бегающий за драконом, дракон, улепетывающий от всех… Чарли снова погрузился в беспокойный сон.

Удар.

Молния.

Мир темен, но это не ночь.

Чарли пробирается через белый туман, густой смог. Не видит ничего на расстоянии вытянутой руки, но каждые несколько секунд до него доносится оглушительный удар и вспышка света откуда-то неподалеку.

— Эй! — кричит он, и его одинокий голос тонет в вязком тумане.

Рядом капает вода.

— Кто здесь?

Снова грохот.

Кап-кап.

— АВАДА!.. — надрывно кричит голос в его голове, и Чарли падает на землю.

Кап-кап.

Отдаленный грохот.

Стон.

Он поднимается на ноги и пускается бежать.

Он слышит позади себя тяжелое дыхание. Его кто-то преследует, но он никого не видит.

Нет. Прямо перед ним.

Кап.

Кап-кап.

Вниз. Кап-кап.

Охваченный паникой, Чарли оступается.

В пропасть.

Теперь он падает, падает через туман, падает с горного массива Чахлэу, с высоты в тысячи футов.

И ему навстречу, через белый смог, неумолимо несется земля.

И слышится горестный вопль.

* * *

Свисток поезда разбудил его.

В купе стояла полная темнота, но по тяжести рубашки на своей груди Чарли понял, что порядком вспотел. Резко сев, он внезапно заволновался по поводу того, где находится сейчас. Голова раскалывалась, ребенок по соседству плакал и орал громче, чем прежде. За окном — приглушенный шум. Вместо белесой дымки — проливной дождь.

И за стеной ливня — пять ярких неоновых букв.

"Б" "И" "К" "А" "З"

* * *

Чарли ощутимо пал духом, покинув поезд.

Сделал пару шагов и яростно выругался.

«Ненавижу политику. Ненавижу все эти интриги, ложь и…ночные кошмары! Вот почему я покинул Англию, вот почему я Укротитель Драконов! Биллу не приходится иметь дело с таким в Гринготтсе, и папе в его отделе — тоже… Это моя жизнь, так почему теперь именно я оказался посреди всей этой неразберихи?!»

Простояв несколько минут под дождем, до тех пор пока с его плаща на булыжники не начала стекать вода, Чарли осознал, что никак не сможет добраться до Чахлэу сегодня ночью.

«Уже слишком темно, в такой кромешной темноте я не различу даже Украинского Бронебрюха».

Один короткий взгляд на карту подтвердил его опасения.

«Биказ недостаточно близко от массива, чтобы я мог использовать магию для поднятия на гору без опасений быть замеченным».

Только один город был рядом с массивом. Дюрау.

Но Дюрау — маленький городок, популярный среди туристов-экстремалов, и железная дорога через него не проходит. Так что оставалось лишь одно — ехать автостопом.

«Отлично. Мне придется вылавливать тачку и автостопом пересекать Карпаты, в то время как у меня был самый высокий балл по аппарированию среди всех, сдававших экзамен вместе со мной. И в то время как подо мной старенькая Комета выглядела, как новый Нимбус!»

На станции Чарли купил кофе в картонном стаканчике и бутерброд. Потом вернулся к дороге, под дождь.

«И все это потому, что министерский репортер-доносчик хочет облить нас дерьмом, таким образом реализовав свои амбиции, и таскается за мной по горам».

Какие-то юнцы крикнули ему, когда он шлепал через огромную лужу:

— Acolo! Englez! Doreste merge pe jos in ploaie!

Смеялись над ним.

«Почему я не могу вернуться на два дня назад?»

Полчаса спустя Чарли стоял на обочине дороги, ведущей прочь из города. Он не знал, от чего дрожит больше — от дождя и холода или от того, что день выдался такой паршивый. Но и тот, и другой фактор явно внесли вклад в его отвратительное состояние.

Он вымок до нитки и стоял под дождем целую вечность, прежде чем со стороны Биказа через пелену дождя сверкнули фары. Наконец, старая желтая Дачия остановилась около него, обдав его брызгами, и рука в черной перчатке, обладателя которой не было видно, открыла дверцу машины.

Чарли наклонился и заглянул внутрь.

— Ви в Дюрау едете?

Водитель повернулся к нему, и Чарли сразу же его узнал. Человек в старой шляпе.

Он подмигнул и засмеялся. Почти на всех его передних зубах были золотые коронки, которые отсвечивали и поблескивали.

— Акцио Чарльз Виии-зли! — выкрикнул он, и Чарли рывком забросило на переднее сидение, как будто его втащила туда громадная невидимая рука. Он выпрямился, но дверца уже была заперта, мотор заведен, и машина тронулась прочь от Биказа.

* * *

— Кто вы?! — требовательно вопросил Чарли. — И зачем вы меня преследовали?

— Я весь день пыталца скацать вам, — сказал мужчина с сильным румынским акцентом, — Но кашдый раз когда пытаюсь, ви убегаете.

Он снова рассмеялся.

— Это очень подозрительно, знаете ли, — заметил Чарли, не давая доверию прокрасться в душу. — Так сейчас вы мне расскажете, в чем дело?

— Конешна, конешна. Меня цовут Михай Кодриану. Я работаю на Укротителей Цаповедника Длиннорогов.

— То есть, вы работаете на нас.

— Это есть правильно, да.

— И не на «Пророк».

— Хоспади, нет, конешна! — отрезал Михай и уголком глаза посмотрел на Чарли, как будто даже немного обиженный этим предположением.

— Так почему вы за мной весь день ходили?

— Это не есть простая ситуация, мистаар Виизли.

— Знаю. Никогда еще дракон не сбегал за пределы резервации и не был замечен маглами.

— А, да. Это есть правильно, да. Так что подумайце, какая создалась слошная ситация, если это ище не все осложнения!

— А есть что-то еще, чего я не знаю?

— Вы знаете, почему вас выбрали для выполнений этого задания?

— Йон сказал мне. Якобы потому что я одновременно и ответственный, и безрассудный…

— А ви не подумали, што луше было б позлать одного из дрессировщиков этого дракон, чтобы вернуть его?

— Подумал.

— Ну что ж, ми не можем использовать дрессировщики, потому што в этот раз мы им не доверяем.

— То есть — не доверяете? Длиннороги очень редкие, почему бы не послать того, кто хорошо с ними ладит и привык работать именно с этой разновидностью?

— О, эти дрессировщики есть лучшие, да. И самые доверяемый в Резервации. Ми им совершенно верим. Но когда они работают под принуждение…

— Под принуждением?!

— Послушайте меня, Чарльз Виизли. Дракон не бежал сам. Его выпустили дрессировщик!

— Что?! Но Йон не сказал мне....

— Йон не хотел чтобы ви слишком перешивал по поводу того, что ви встретить. Я в вац больше верю. Правда в том, что дрессировщик дествитильно выпустить дракона сами. Под влиянием цаклятья Империус.

Чарли утратил дар речи.

Именно в тот момент, когда он думал, что хуже и быть не может, оказалось, что он него скрыли тот факт, что не только ему нужен этот дракон, но также беглеца преследует и некий темный маг, о котором начальник не счел нужным сообщить…

— Вижу, что ви не очень частлив.

Чарли заставил себя заговорить.

— Нет. И я склоняюсь к тому, чтобы вернуться.

Михай помолчал с минуту.

Когда он заговорил снова, его голос звучал твердо и серьезно.

— Если ви хочете, я отвецу вас обратно в Биказ. Утром отходит поезд.

— Я не собираюсь возвращаться. Я сказал, что склоняюсь к тому, чтобы поехать назад, но не собираюсь этого делать!

Михай резко рассмеялся.

— Я рад, что встретить вас, Чарльз Виизли. Я много слышал о вас, у вас хорошая репутация. Я цнаю, что вы обяцательно вернете нашу Цамолксис.

— Цамолксис?

— Так звать нашего дракона.

Остаток поездки прошел в полной тишине, нарушенной лишь раз — когда Михай произнес водоотталкивающее заклятье на лобовое стекло, потому что дворники поломались. Видимо, Михай уважил право Чарли еще раз как следует обо всем подумать.

Чарли же просто откинулся на сиденье и неотрывно смотрел в окно, на проплывающие мимо пейзажи. Он пытался собрать в своей голове воедино все события, свидетелем которых стал за последние 36 часов. В какой-то мере цель его поездки стала казаться более достижимой, чем раньше, поскольку теперь ему был известен и тот факт, что Михай все это время ходил за ним по пятам в целях его же безопасности, и то, что недоговаривал Йон. И теперь стало ясно, почему некий Темный маг попытался взять под контроль Румынского Длиннорога. Рог, их главное достояние, перетирают в порошок и используют как ингредиент для множества очень мощных, редких и дорогих зелий. Если завладеть этим драконом, можно заработать на нем целое состояние. Однако это объяснение подходило не полностью… Несмотря на то, что у Чарли не было никаких очевидных доказательств, он никак не мог избавиться от чувства, что его сон был вещим и был как-то связан с Питером и Анжелой, может статься, был даже объяснением их поездки в Румынию. Возможно ли это?

Хотя до Дюрау было рукой подать, путь лежал вверх, в горы, и пока они ехали по дороге-серпантину над озером Биказ, дождь становился все сильнее, и за его пеленой еле виднелся мощный и грозный массив горы Чахлэу. Потом, когда позади осталось озеро и река, дорога пролегала через ровную долину. Потом — снова крутой подъем в гору и, наконец, десятки разрозненных огоньков возвестили о том, что путники добрались до Биказа. Было уже начало третьего ночи.

Михай жил в маленьком домике из трех комнат, окруженном огородом. Когда Михай сказал, что поспит в передней, а Чарли может занять кровать, он чувствовал себя уже слишком уставшим, чтобы протестовать.

Последним, что он услышал, прежде чем забыться сном, был ласковый шепот дождя и тихий свист ветра.

* * *

У Чарли было ощущение, что, не успел он закрыть глаза, как тут же проснулся. Михай стоял над ним и легонько тряс его за плечо.

— Что? Что? — сонно промямлил Чарли.

— Пора, Чарльз Виизли.

— Что? — переспросил Чарли, садясь в постели.

— Пора ехать вернуть нашу Цамолксис.

— А, хорошо… — отозвался он, недоумевая, почему за окном еще так мало света. — Михай, а который час? Ведь еще даже не рассвело.

— Открой окно, Чарльз, и ти увидичь, что десять часов утра.

Чарли открыл окно и задохнулся от неожиданности, поняв, почему было так темно — все вокруг окутал густой, как сливки, туман. Он не видел даже ограду дома Михая, которая была в каких-то двадцати футах.

— Это очень хорошо длиа тебья. Дракон будет ицкать добычу под прикрытим туман. А ты будешь стоять на верчине горы и видеть, что он делать. Отыцкать след дракона… обычно очень трудный. Но сегодня это будет легкий.

У Чарли не было аппетита, но он все же заставил себя съесть немного хлеба и сыра, предложенных Михаем. Когда он, наконец, умылся и оделся, был уже почти полдень. Михай проводил его за дверь и дал несколько советов:

— Для Румынский Длиннорог она не очень опасен. По цравнению с ее братия и сестры. Она довольно покорна, но ты долчен дать ей поесть спокойно, когда она голодна. И гладь ее чеки, вот там где смыкаться челюсти. Она это очень любить.

— Михай, — спросил Чарли, — а откуда ты столько знаешь о Цамолксис?

Михай подвинулся к нему вплотную и требовательно посмотрел в глаза:

— Потому что я был один из ее хранитель. Я был один из тех, от кого она бежать. Так что будь осторожен, Чарльз Виизли, и верни мне мою Цамолксис.

Чувствуя себя так, как будто идет к ловушке, из которой не сможет выбраться, Чарли зашел в огород и собрался аппарировать. Он проверил, все ли с собой. У него были кое-какие припасы, склянка с мазью против ожогов, плюс веревка и даже молоток, железные колышки и нож. Кто знает, что может пригодиться. Он взял с собой все, что может понадобиться, и лучше подготовиться уже не мог бы.

Он прикрыл глаза, сконцентрировался. И через секунду исчез.

* * *

Чарли находился на самой вершине горы Чахлэу. Туман расстилался прямо под ним, и это зрелище лишало способности нормально дышать.

Слепящий солнечный свет обжигал его. Он стоял на испещренном скалами куске земли, который со всех сторон оканчивался крутыми обрывами. Под ногами рос лишайник, а лицо овевал ледяной ветер, столь сильно контрастировавший с ярким светом.

Внизу вокруг горы змеился туман. Чарли знал, что находится на колоссальной высоте. Из белого моря тумана тут и там выглядывали острые скалы.

Он глубоко вздохнул и приступил к работе.

В течение следующего часа Чарли ходил туда-сюда с палочкой, колышками и веревкой. Он сделал двадцать петель из веревки, скрепил их узлами и сделал из них сеть.

Потом, спотыкаясь о крошащийся известняк, он прикрепил половину веревки к земле с помощью колышков, оставив другую половину свободно болтаться. Прочитав на веревке все чары для силы и эластичности, которые он знал, он присел на вершине и закрыл глаза. Теперь пронизывающий ветер немного смягчился, хотя пальцы Чарли уже закоченели от холода.

Он постарался очистить сознание от всех лишних мыслей, чтобы ни на что не отвлекаться, и сосредоточился на кружившем вокруг него в прерывистых порывах ветре и запахе льда и снега. Солнце согревало его спину. Чарли поднял палочку к губам и свистнул.

Однако звук, который получился, совсем не был похож на обычный свист. Усиленный магией, он разлился широко вокруг и зазвучал громко и ясно. Вскоре окрестные вершины отозвались эхом оглушительного дребезжащего рева.

Чарли много раз проделывал эту уловку. Однако сегодня он чувствовал себя орудием в руках более опытного исполнителя… Солнце наполнило его силой, и от ледяного дыхания, что вырывалось изо рта, его грудь вздымалась тихо и размеренно.

Звук был полным, невероятно громким, и лился в течение нескольких секунд, до тех пор, пока у Чарли в легких не кончился воздух и он, запыхавшийся, но уже в приподнятом настроении, не опустил палочку. И в тот момент, когда он опустил ее, из недр тумана ему ответили таким же ревом.

Чарли молча стоял и слушал. Потом снова поднял палочку, снова набрал воздуха в легкие, до предела. Палочка слегка подрагивала, и он уцепился за нее крепче. Гул нарастал, отталкиваясь от горных склонов и тонул в тумане. Вскоре он услышал новый отклик. В этот раз он не дал себе запнуться. Две рокочущие мелодии смешались, слились, зазмеились вокруг скал, и вскоре все вокруг было наполнено низким рокотом и стройным жужжанием. Наконец-то Чарли заметил что-то в тумане — золотистые блики, мелькавшие то тут, то там. Это солнце отражалось от чего-то, спрятанного в глубинах тумана, и это что-то медленно двигалось по направлению к нему сквозь клубы густого смога.

Замолкнув на этот раз лишь для того, чтобы вдохнуть, Чарли засвистел в третий раз, еще громче, чем прежде. Ему снова ответили, и Чарли знал, что ошибки быть не может. Гигантское существо выплывало из тумана.

Ее огромный гладкий рог сверкал золотом.

Зеленые чешуйки, покрывавшие ее кожу, отсюда казались выложенными в ровные ряды еловыми иголками, но, так же, как и рог, ее кожа была глянцевой и слегка поблескивала на солнце. Чарли замолк, с восхищением глядя на это прекрасное существо, на внушительный размах мощных жилистых крыльев, которые обдували его холодным ветром даже с такого расстояния.

Она подняла голову и выпустила струю огня, чтобы проложить себе путь сквозь туман, отделявший ее от вершины горы. Чарли рассмеялся, несмотря на то, что нервно перескакивал с одного камня на другой в ожидании следующей струи.

«Вот ради чего я живу! — думал он, чувствуя подступающий к сердцу экстаз. — Вот почему я — укротитель драконов! Вот почему!»

Он поднял палочку в четвертый, последний, раз, и позвал, и дракон стрелой понесся к нему. Ее черные глаза были распахнуты и отражали на его грудь солнечный свет, челюсти — разверзнуты, желтые зубы сверкали, и чешуя на ее зеленой коже пошла рябью, когда она с грохотом оттолкнулась от каменистого склона.

Чарли не дрожал.

Он не шевелился, не дышал, не моргал.

В те краткие секунды, когда дракон летел к нему, он стоял неподвижно, как тень, ни вздрогнув, ни пошевелив пальцем. Только лишь его голова медленно, очень медленно поднималась, чтобы была возможность смотреть ей в глаза, когда она приземлится.

Она приземлилась на массивный камень прямо перед ним, ее голова покачивалась на змееобразной шее в паре футов от него.

— Давай не будем играть в игры, хорошо, девочка?

Она остановилась и посмотрела ему в глаза.

— Ты ведь Цамолксис. Я прав?

Голова двигалась из стороны в сторону. Сердце Чарли тут же сжалось.

«Она собирается проткнуть меня рогом», — подумал он.

— Цамолксис, — позвал он, — Цамолксис.

Покачивание головой прекратилось.

— Меня зовут Чарли. Чарли Уизли. Очень рад знакомству. Ты — одно из самых прекрасных существ, что я когда-либо видел.

Она снова принялась раскачивать головой.

Чарли заставил себя стоять на месте, и смотреть ей прямо в глаза.

— Цамолксис. Цамолксис. Цамолксис.

Он снова и снова повторял ее имя, мягко и с нежностью. И пока Чарли говорил, ее движения становились все менее резкими, она успокаивалась на глазах и все больше приглядывалась к нему.

— Цамолксис. Какое у тебя красивое имя. Цамолксис. И сама ты очень красивая. Очень красивая девочка. Цамолксис.

А потом ее голова остановилась совсем. Она наклонилась к нему близко-близко, теперь ее морда была в дюйме от лица Чарли, а рог растрепал его огненно-рыжие волосы.

Она тихо зашипела. Чарли широко улыбнулся; это было самым резким движением, которое он позволил себе до сих пор. Внезапно Цамолксис изогнула шею и склонилась к нему. Ему потребовалась вся выработанная годами выдержка и вся сила воли, чтобы не вздрогнуть и не отшатнуться, потому что именно это могло бы погубить его. Однако вместо того, чтобы покуситься на его жизнь, дракониха ткнулась плоским носом ему в живот, а ее опасное орудие — рог — безболезненно потерлось об его правое плечо.

Цамолксис прикрыла глаза и издала звук, очень сильно напоминающий мурлыканье. Мурлыканье гигантской кошки. Чарли не в силах был сдержать приступ спазматического смеха, но кое-как сумел не сделать резких движений. Хотя она ничего не заметила.

«Никогда. Никогда. Даже с теми из них, кого я растил с рождения, я не был так близок»

Чарли медленно и осторожно опустил руку на ее шею и погладил чешуйчатый зоб.

— Ну что ж, родная, — начал он, — кажется, мы с тобой забрели в тупик. Потому что, хоть я и не верю, что ты причинишь мне вреда, но мне вместе с тем и не кажется, что ты согласишься, чтобы на тебя накинули сеть… Да, девочка?

Цамолксис урчала.

Чарли потерял счет времени и уже не понимал, сколько стоит с ней. Наверняка уже много минут, потому что мышцы на животе болели от веса драконьей головы, а колени подгибались и дрожали. Чарли уже начал было думать над новой стороной старой проблемы, как вдруг он осознал, что что-то изменилось.

Ветер утих. Кроме того, в воздухе повис странный запах чего-то горючего, похожего на селитру. Цамолксис тоже это заметила. Она подняла голову с угрожающим шипением и принялась оглядываться по сторонам в поисках источника непривычного запаха.

Все случилось моментально.

Чарли услышал хруст. Посмотрел направо и увидел Анжелу, стоящую всего в футе. Ее выражение было хмурым и неприветливым, но глаза — наполнены грустью. Рядом с ней стоял Питер, чье лицо было багровым. Он поднял палочку.

— Авада Кедавра! — закричал он срывающимся голосом, но Чарли, повинуясь инстинкту, уже успел прыгнуть вперед. Зеленая вспышка, не причинив вреда, скользнула по склону и исчезла.

Чарли приземлился на склоне в 20 футах от вершины, но не сумел удержаться на ногах, свалился на спину, а его палочка выскользнула из вспотевшей ладони и исчезла в пропасти. Перебирая ногами и все равно неуклонно скатываясь по пологому склону, Чарли чувствовал, что температура снижается. Он перевернулся на живот, лихорадочно пошарил рукой и на ходу схватил торчащий из-под камня корень. Все тело дернулось от резкой остановки падения, а суставы руки, ухватившейся за корень, пронзила боль. Он разжал пальцы, проскользил еще футов десять и снова сжал попавшийся под руку выступ.

Короткий взгляд, брошенный в сторону, подтвердил, что с Цамолксис все в порядке, она улетела в сторону. Туман танцевал, закручиваясь по спирали, внизу, футах в ста, как будто в ожидании исхода неожиданного конфликта. Потом Чарли посмотрел наверх. Анжела и Питер отсюда казались черными, едва различимыми фигурками, снующими по зазубренной поверхности горы. Питер неуклюже спешил вниз по крутому склону за Укротителем Драконов, и палочка была накрепко зажата в его руке.

Чарли знал, что для принятия окончательного решения у него есть всего пара мгновений. Внизу — мозаика камней и хрустящей гальки на обрыве, который кажется почти вертикальным и чуть ниже полностью исчезает в непроглядном тумане. Придется положиться на удачу. Вверх? Питер уже пытался убить его. Мысленно извергая проклятия, Чарли отпустил камень и снова заскользил вниз, в туман. От его ног в обе стороны летела щебенка, мелкие камушки набились в обувь, брюки и под рубашку, какой-то слишком острый выпирающий камень порезал ему нос, кровь брызнула на склон, Чарли вскрикнул от боли. Но, тем не менее, расстояние между ним и осторожно спускающимся по склону Питером ощутимо увеличилось, и Чарли нырнул в туман.

Когда туман вокруг него стал таким густым, что Чарли уже ничего не было видно, он снова вытянул руку, ухватился за какой-то врезавшийся в гору камень и перекатился в сторону. И остановился, потому что попал внутрь расщелины с устойчивым выступом.

«Ну и что теперь?»

«Ведь они спустятся сюда рано или поздно. А даже если я и спрячусь в этой расщелине… туман все равно рассеется»

А ведь чем ниже он спускался, тем более крутым становился склон… Где-то там внизу, он знал, находится Адское Ожерелье, чудовищный, абсолютно пологий обрыв, тонущий в бурной горной реке. Он слышал, как льется вода вдалеке, различал, как тяжелые потоки исчезают в глубинах. Струйки будто смеялись, они журчали вниз по скале, но не соприкасались со дном.

«Один неверный шаг — и я упаду в пропасть. Откуда взялись те сны, а?»

Горстка мелких камней, шурша, схлынула каскадом в стороне, в 10 футах от Чарли.

— Эй, драконов погонщик, — раздался и заструился эхом нервный голос Питера, и Чарли понял, что он ближе, чем ему казалось. — Ты уж, пожалуйста, помедленнее. Я не так молод, как ты, я не могу так быстро. Если будешь так спешить, то оступишься, и придет тебе конец.

Чарли начал потихоньку пододвигаться по уступу, не сводя глаз с тумана в той стороне, откуда раздавался голос.

Справа от него цвет смога изменился — слегка, еле заметно, но… Чарли остановился, замер и вперил взгляд в молочно-белый сумрак. Питер стоял, прислонившись спиной к склону, на том самом уступе, в том самом месте, где минутой назад был Чарли.

«Это хорошо, что я переполз сюда»

— Эй, укротитель, ты еще не свалился с небес на землю, а? — крикнул Питер и нервно хихикнул. Он маленькими шажками перебирался по направлению к Чарли. Чарли бочком двинулся в сторону от него, стараясь не шуметь. Питер остановился.

— Это не ты ли, а, укротитель? Как там тебя звали? Чарльз? Чарльз, да? — позвал он.

В паре футов Чарли заметил еще несколько выступающих из склона клочков земли. Он осторожно прыгнул туда и повернулся лицом в том направлении, откуда говорил Питер.

— Авада Кедавра! — выкрикнул тот, и по белесому смогу пронеслась, разрывая его, новая вспышка зеленого. Впрочем, довольно далеко от того места, где стоял Чарли.

— Эй ты, укротитель! А? Я знаю, что ты слышал. Если я буду читать это заклятье снова и снова, то рано или поздно оно тебя настигнет. Авада Кедавра!

И снова вспышка. Но на этот раз за ней последовало нечто неожиданное — хриплый отвратительный смех, который совершенно точно не принадлежал ни Анжеле, ни Питеру.

Чарли сделал шаг назад. И еще один.

А потом бросился бежать — насколько это вообще было возможно. Он перепрыгивал с выступа на выступ, цеплялся руками за каждое отверстие, которое мог нащупать или до которого мог дотянуться, отталкивался ногами от всего, что казалось достаточно прочным. Один раз он едва не оступился, потому что камень под его ногой с грохотом сорвался и исчез в сумраке, и Чарли едва не потерял равновесие. Его сердце колотилось с бешеной скоростью. Чем дальше он уходил, тем меньше было опор для рук, и тем более пологим становился склон. Один единственный факт дарил ему надежду — где-то там высоко раздался сердитый угрожающий рев, возвестивший о том, что Цамолксис не улетела, что она кружит туда-сюда над туманом и ярится. И каждый раз, когда она ревела, Чарли спинным мозгом чувствовал, как напрягается и замирает от страха Питер в нескольких футах от него.

«По крайней мере, будет свидетель. Жаль только, что она не умеет говорить»

Преследование, казалось, длилось уже многие часы. Вскоре, однако, туман немного проредился, и Чарли дошел до того места, откуда, как он четко понимал, ему не сделать ни шагу дальше. Он встал на последний узкий выступ. Справа и впереди от него из смога вырастали оконечности острых, как ножи, скал в 30 или 40 футах внизу. Справа — обрыв. Он глянул вниз и, несмотря на то, что туман перестал быть непроглядным, не увидел дна. Чарли плотно прислонился спиной к скале, изучая склон горы в поисках Питера.

Питер появился. Его разодранная одежда была в пыли, а из глубокой раны на ноге сочилась кровь. Он похромал на уступ неподалеку от Чарли.

— А, вот ты где.

Тишину разорвал рев дракона, высоко над ними.

— Нет, я пока не собираюсь тебя убивать. Мне нужна твоя помощь. Видишь ли, если ты еще не понял, мы могли бы забрать твоего дракона сразу же, потому что я анимаг, я бы с ним потолковал, мы бы договорились…

В этом Чарли сильно сомневался.

«В кого бы ни умел превращаться этот человек, дракона он не убедит»

Тем не менее Чарли стоял, не двигаясь, чтобы дать Питеру сказать все, что тому хочется сказать, и попытаться найти какую-нибудь зацепку, которая подскажет, как скрыться.

— Но ты заслужил право на сделку, — продолжал Питер. — Твоя молниеносная реакция помогла тебе заслужить это право. Мой хозяин — очень могущественный человек. Он очень щедрый человек, и он одаривает своих последователей бесценными дарами... Если его слушаются и выполняют его приказы…

Похоже Питер мало верил в то, что говорил сейчас, но, тем не менее, он неуклонно продолжал. Чарли мертвой хваткой вцепился в камень, торчавший у него под рукой.

— Дракона мы не убьем. И выковыривать из него рог не будем, об этом не волнуйся. Мы его только немного… используем. Вместе с ним навестим нескольких старых друзей в старой доброй Британии. Если ты позовешь дракона… и поможешь нам… будешь вознагражден. Я ду-думаю, я могу тебе это обещать… Ну, что скажешь?.. Дружба?

Питер опустил палочку, однако в его глазах читался злой умысел.

Чарли понимал, что, конечно же, умрет, если согласится на эти условия.

«А разве у меня есть выбор?»

Он улыбнулся и отпустил камень. Он свободно стоял на самом краю выступа, прямо перед Питером.

— Нет, — сказал Чарли, и его губы изогнулись в едва заметной улыбке.

Питер явно занервничал.

— Дай-ка я еще раз тебе объясню…

— Убей его! — раздался чужой голос, хриплый, надломленный и вместе с тем пронзительный. Тот самый голос, что смеялся чуть раньше, когда Питер пытался убить Чарли заклятьем, тот самый голос, который он слышал вчера, когда впервые заметил Питера с этим странным грязно-белым рюкзаком.

— Видишь, что ты наделал? — саркастично сказал Питер. — Теперь мне придется тебя…

Но было слишком поздно. Чарли шагнул в пропасть.

* * *

Лишь пару мгновений он падал через оставшиеся сгустки тумана, бывшего теперь облаком, нависшим над Адским Ожерельем… Лишь пару мгновений, потому что затем он увидел, куда падает — далеко внизу змеилась горная река и дорога-серпантин. Он понял, что нет никакого выбора, совершенно никакого. Единственным утешением был тот факт, что он сам выбрал собственную смерть... не быть убитым подлым заклятьем в тумане.

А потом он увидел что-то массивное. Оно падало сквозь облако, как огромный камень, и быстро увеличивалось.

Цамолксис.

Она делала то, чему Чарли никогда не доводилось быть свидетелем. Да что там, он подозревал, что ни одному человеку не доводилось этого лицезреть. Цамолксис неслась навстречу земле, стрелой, вертикально, ее крылья были прижаты к бокам. Она выпустила огромную струю огня в небо, и это заставило ее закрутиться как волчок; она достигла такой чудовищной скорости, что у Чарли на мгновение помутился рассудок.

Он понял, что Цамолксис хочет спасти его, и, не растерявшись, раскинул руки и ноги в стороны, чтобы замедлить свое падение, насколько это было возможно.

Цамолксис приближалась, потом поравнялась с ним, а в следующее мгновение уже была под ним. Она прекратила выпускать огонь, чтобы не опалить Чарли, и выровнялась, расправляя крылья и крича от боли и напряжения, которое создавало сопротивление воздуха. Чарли упал на ее спину.

Они все еще падали, но гораздо медленнее. Не успел Чарли оправиться от шока, как Цамолксис принялась яростно махать крыльями, пытаясь замедлиться, остановиться, подняться вверх. Но земля все еще неслась им навстречу — слишком быстро. Лишь за мгновение до того, как они рухнули бы на землю, Чарли понял, что они не остановились вовремя, и в следующую секунду его со страшной силой тряхнуло, и он всем телом ударился об спину дракона: ее кости громко заскрипели. Чарли подумал, что удар об землю прикончил ее, однако вот уже ее согнутые ноги выпрямились и отпружинили в яростном порыве, и она снова устремилась вверх в водовороте движения…

Они оторвались от земли.

Цамолксис по спирали поднималась вверх, будто осенний листок, уносимый ветром, и воздушные потоки несли ее прочь из ущелья…

* * *

Два часа спустя Чарли, забинтованный, сидел за столом в доме Михая и маленькими глотками пил кофе.

После долгих полетов по кругу и преследования коров, Цамолксис наконец послушалась его и полетела к своему старому хозяину. Как только Михай увидел их, он немедленно очистил ближайший холм от лишних кустов и деревьев и с помощью заклинаний создал огороженную территорию, для того, чтобы дракониха не сбежала оттуда. Через пару минут по вызову подоспел и Йон с восемью другими укротителями, у каждого из которых были наготове драконьи стрекала в руках и готовые сорваться с губ заклятья.

«Они все аппарировали!» — раздраженно подумал Чарли.

Однако Цамолксис вела себя спокойно, и не понадобилось ни заклинания, ни стрекала. До тех пор пока Чарли не попросили уйти — тогда она принялась сердито рычать и поджигать кусты вокруг себя. Йон сдался и попросил Чарли успокоить ее. Йон решил остаться до утра в Дюрау, отложить транспортировку дракона на завтра, и очень хотел услышать от Чарли «все детали». В связи с этим Михай пригласил обоих в дом выпить кофе.

— Цнаешь, Ион, я никогда не цлышать о такой случай, когда человек так делать ради чужой дракон, как Чарльз Виизли делать для моя Цамолксис… Он рисковал свою шизнь, когда не смог защитить ее, пошалуйста, ушитывай это.

— Правила есть правила, Михай, — покачал головой Йон, глядя на Чарли так, будто он совершил преступление. — Я не сомневаюсь, что наш юный Чарли нам всем оказал большую услугу, и мы ему обязаны, но не можем позволить себе делать исключения, иначе каждый захочет иметь своего дракона.

Но Михай не унимался.

— Дракон рисковал цвоя шизнь, чтобы спасти его. Разве кто-то видеть, как дракон делал это когда? Только ради цобцвенных дети, и то оччень редко! И я сказать — если ми даем драконы Министерству Магии, то почему не можем отдать Цамолксис этому юноша?

— Прости, Михай, но мое решение — окончательное. Я его не изменю. Огромное упущение — ты был под заклятьем и делал то, что делать был не должен, так что... Что касается Чарли — я склонен думать, что ему просто повезло, и ты должен признать это, потому что действовал он не по уставу. И то — если мы поверим во все, что рассказал Чарли, хотя лично я склонен верить…

— Я больше обеспокоен другим, — вклинился в разговор Чарли. — Хотя я очень польщен твоей попыткой убедить Йона отдать мне Цамолксис, спасибо, Михай… так вот я больше обеспокоен этими двумя — Питером и Анжелой. Во-первых, мне кажется, что она там была не по своей воле. Она не помогала Питеру в его попытках догнать и убить меня, и, кажется, ей очень хотелось оттуда сбежать… Она была пленником, точно вам говорю. А он сказал, что он анимаг. И мы знаем, что он использовал как минимум два непростительных заклятья. И еще… с ними был кто-то… или что-то. Но… он… оно… было маленькое. И при этом очень властное. И слабое в то же самое время. Оно отдавало им приказы, и они страшно боялись.

В комнате повисла тишина.

Солнце медленно садилось за горы, и лучик света скользнул по латунному чайнику на кухонном столе, сверкнул, вызвал у Чарли воспоминания о сияющем на солнце роге Цамолксис и исчез в удлиняющихся тенях. Чарли смотрел на тени, пока Йон не заговорил.

— Ну что ж. Я уже связался с Министерством, я расскажу им обо всем, что ты нам поведал, и я думаю, если они сочтут это важным, то примут меры…

Чарли не ответил, Йон продолжал:

— Тем не менее, за проделанную тобой работу ты заслуживаешь награды, несомненно… Я для тебя кое-что приготовил. Немного, конечно, но…

— Ну давай, цкаши, что там для него приготовлен… — проворчал Михай.

— Я поговорил с Людо Бегменом и министром… — продолжал Йон. — В общем, я даю тебе отпуск на месяц, плюс ты вместе со всей твоей семьей отправишься на финал Чемпионата Мира по квиддичу. Самые лучшие места. Как тебе?

В другое время эта новость обрадовала бы Чарли донельзя, но он все еще не отошел от событий последних двух дней, плюс был в мрачном настроении из-за того, что придется расстаться с Цамолксис, так что волнительного в этом было мало.

«Думаю, дальнейший разговор с ним не имеет смысла», — подумал он, поблагодарил Йона, извинился и вышел.

Совершенно бездумно пройдя огород и поднявшись на зеленый холм, Чарли достиг края леса и понял, куда именно направляется. Полчаса спустя, когда опустились сумерки, он стоял перед Цамолксис, которая лежала, свернувшись, в прогалине, окруженная плотным заграждением из магических веревок. Она подняла голову, посмотрела ему в глаза, и в них Чарли померещилась печаль.

— Цамолксис. Цамолксис… Здравствуй, девочка, здравствуй, родная. Уже становится темно. И мы оба скоро отправимся домой.

Он уселся рядом с ней на землю в неизбежно наступающей темноте, обхватил ее голову одной рукой, другой поскреб ей морду. Цамолксис заурчала и преданно посмотрела ему в глаза снизу вверх.

— Да, девочка. Мы оба отправляемся домой. Скоро отправляемся домой.

fin