Необычный партнёр для вейлы

День первый — понедельник — 2 сентября 1996 г.

Драко Малфой сидел на своём обычном месте за столом Слизерина, борясь с не совсем обычным для нормального человека желанием побиться головой о стол. Он медленно сходил с ума и, что самое обидное, ничего не мог с этим поделать. По крайней мере, сейчас.

Вейла в нём пела свою песнь крови, требуя вскочить и прямо сейчас бежать искать своего партнёра. И этот зов становился всё сильнее, подчиняя его волю. Ещё чуть-чуть, и он, в самом деле, побежит по залам Хогвартса в поисках того, кто должен в будущем составить его пару.

Драко всегда знал, что в нём течет кровь вейл: уж отец-то постарался дать ему полное представление о том, с чем придётся столкнуться его отпрыску, когда того настигнет это наследие семьи Малфоев. Или проклятие, как уж тут посмотреть. Со своим партнёром Люциус потерпел неудачу, и Драко не собирался так легко сдаваться на волю пробудившейся сущности, повторяя ошибку своего отца. И от этого, конечно, становилось только хуже.

Но, будучи Малфоем, Драко всё же понимал, что, когда придёт время, ему придётся покориться воле обстоятельств. Только бы отец успел!

— Ты в порядке? — спросил Блейз, окидывая Драко взволнованным взглядом. Из всех учащихся Слизерина, пожалуй, он один догадывался о том, что происходит с Драко. Впрочем, это было неудивительно, ведь в крови Забини тоже была, пусть и незначительная, но часть крови вейл. Слишком слабая, чтобы проявить себя, но достаточная для того, чтобы почувствовать пробудившуюся сущность друга.

— Нет! — резко оборвал его Драко, но затем, решив, что был слишком резок, добавил: — Извини, Блейз, но от этого я схожу с ума. Он — здесь, я чувствую его запах, такой сладкий и печальный. Почему, Блейз, мне так плохо? Почему плохо ему? И мысли сейчас только об одном — найти его, обнять и быть рядом, отдать всё, что у меня есть, за одну его улыбку! — Драко сам был в шоке от того, что только что сказал.

Блондин сжал чашку с чаем в железной хватке. Нет, он не натворит глупостей. Сейчас он старался выровнять дыхание: вдох — выдох, вдох — выдох... Где дементоры носят отца? Вдох-выдох, вдох-выдох… Казалось, уже прошла целая вечность! Он всё ждал, растворяясь в этом своём персональном растянувшемся аду, а перед глазами, как в омуте памяти, вставали события этого лета.

Его жизнь изменилась в день шестнадцатилетия. Начало июня, пора цветения и любви — это было время, когда в нем пробудилась вейла, сразу заняв значительную часть его подсознания и начав властно диктовать свои условия. Это было так ужасно и так… удивительно хорошо.

Но оставалась одна проблема: как среди тысяч волшебников найти того, кого судьба предназначила в партнёры именно тебе? Единственной подсказкой было то, что этому незнакомцу или незнакомке, скорее всего, тоже недавно исполнилось шестнадцать, а значит, их шансы встретиться в ближайшее время значительно возросли. А что, если день рождение его партнёра будет зимой? До конца года почти шесть долгих месяцев и это уже было очень мучительной мыслью для новоявленного вейлы. Необходимо было взять себя в руки, отвлечься от требовательного голоса в мыслях, сводившего его с ума и делавшегося всё более настойчивым с каждым днём.

Люциус сочувствовал сыну, понимая его как никто другой, но и он ничем не мог помочь, кроме как нагрузить молодого человека дополнительной работой. Это привело к тому, что Драко провёл самые незабываемые каникулы в своей жизни, с удовольствием вникая в семейный бизнес. За эти два месяца они с отцом объехали весь мир, посещая как поселения волшебников, так и огромные города, возведённые магглами. Каждая минута этой совместной поездки стала для Драко бесценным сокровищем.

А в конце путешествия они устроили импровизированные каникулы на острове недалеко от Австралии, где провели незабываемые две недели, просто ничего не делая: нежась под жарким солнцем и покачиваясь на тёплых волнах. Таким образом, Драко вернулся в Хогвартс отдохнувшим и с таким загаром, что представители обоих полов смотрели на него с восхищением в глазах. А ведь со многими из них он были знакомы уже семь лет. И с Ним, возможно тоже… Драко тряхнул головой, возвращаясь к приятным воспоминаниям.

Самым дорогим воспоминанием, оставшимся в памяти Драко, стал их разговор там, на тёплом берегу под тропическим ночным небом, густо усыпанном яркими звёздами, сблизивший их и подаривший и невиданное раньше понимание. Возможно, на Люциуса повлияло то, что Драко теперь, по всем закона Волшебного мира, считался взрослым волшебником, а, может быть, просто пришло время. Конечно, и в детстве они с отцом были близки, но со временем что-то, делавшее их родными и близкими людьми, ушло, ведь основную часть своей жизни Драко проводил в стенах Хогвартса. Всё же теперь связь между ними была восстановлена, и Драко не собирался терять с трудом обретённое взаимопонимание. Будет у него пара или нет, доверие и любовь отца для Драко Малфоя всегда будут на первом месте.

Наверное, разговор о партнёре вейлы был очень болезненным для Люциуса?

Драко вздохнул, борясь с волнением. Каникулы вернули ему чувство свободы, заставив притупиться терзавшую изнутри жажду, но возвращение в реальный мир было всё же довольно болезненным.

Дуновение теплого осеннего ветерка принесло удивительно приятный аромат, заставляя его потянуться навстречу этому запаху, пробуждая в нём все инстинкты, про которые предупреждал отец. Не осознавая своих действий, блондин двинулся в ту сторону где, как он чувствовал, был его будущий партнёр. Сейчас он не слышал ничего: ни гула детских голосов, ни предупреждающего гудка поезда, ни встревоженного голоса отца... Последним, что он услышал, был крик Люциуса, и темнота поглотила его сознание. Сказать, что он разозлился, очнувшись в собственной постели в Поместье, было бы большим преуменьшением.

Люциусу пришлось применить весь свой дар убеждения, дабы уговорить попавшего под влияние зова собственной природы Драко не кинуться в Хогвартс сразу же после пробуждения. В конце концов, они пришли к компромиссу: Драко проведёт ночь дома и не будет присутствовать на банкете, посвящённом открытию нового школьного года. Это позволит ему успокоить разбушевавшиеся гормоны и появиться на завтраке в более уравновешенном состоянии.

Драко был недоволен таким решением, но всё же согласился с разумностью доводов отца. Сейчас он был готов на что угодно, лишь бы быть ближе к своему партнёру. И вот, наконец, он здесь. Сидит за столом Слизерина и ждёт отца. Он дал ему слово, что без него не кинется искать свою пару. Но одно уже сейчас было ясно — его будущий партнёр не слизеринец.

Даже понимая, что партнёр является второй частью его души, которая придаст завершённости его собственному «я», Драко всё же не хотел, чтобы он был слизеринцем. С трудом сдерживая дрожь возбуждения, юный вейла ещё раз возблагодарил Создателя за то, что ему удалось избежать такой судьбы.

— Ты как, нормально? — снова спросил Блейз, обеспокоено глядя на Драко. Северус обязал его присматривать за юным Малфоем до тех пор, пока не приедет Люциус. Но скажите, как он сможет справиться с Вейлой, чувствующей своего партнёра, если этот партнёр вдруг окажется рядом? Тем более, что и раньше-то Драко был гораздо сильнее его и физически, да и по уровню одарённости волшебной силой, а уж если включить в это уравнение инстинкты вейлы, которые сейчас буквально подавляли волю друга…

— Всё хорошо, Блейз. И не нужно так волноваться. Для этого нет никаких причин. Я просто благодарен судьбе, ведь это не слизеринец, — ответил Драко, одарив друга слабой улыбкой.

Только сейчас до Блейза дошло, что, вполне возможно, что парой Драко мог оказаться он сам. Пожалуй, и в самом деле стоило возблагодарить небеса за столь щедрый дар, так как становиться партнёром Малфоя ему точно не хотелось.

— Большое спасибо, Драко! — Блейзу пришлось приложить усилия, чтобы друг не услышал явного облегчения в его голосе. Пожалуй, по чистоте крови и всем иным признакам из слизеринцев Драко вполне подошла бы Диана Гринграсс, но, к сожалению, в её планы на будущее входило стать популярной певицей, сравнившись с её идолом — Селестиной Варбек, на которую она пыталась быть похожа во всём, начиная от макияжа и одежды, и заканчивая теми же увлечениями. Только под угрозой изгнания из дома без средств к существованию, родители заставили её всё же пойти в этом году в школу. Более того, отец пообещал помочь ей в карьере, если она закончит Хогварц с отличными оценками. Так что эта девушка совсем не стремилась свить семейное гнездо и нарожать маленьких малфойчиков.

Среди парней тоже не было никого подходящего для создания семьи. Что касается отношений между Драко и Блейзом — то даже если исключить тот факт, что Забини был абсолютно гетеросексуален, они всё же были слишком хорошими друзьями, почти братьями, и в случае такого выбора пострадали бы оба. Был ещё Теодор Нотт, но, будучи абсолютно легкомысленным человеком, вряд ли он смог бы стать достойным супругом для Малфоя. Крэб и Гойл? Всё, что тут можно было сказать, уместилось бы в одно короткое: фуууу!

— Эй, а почему это я должен страдать один? — спросил Драко, к которому, при виде мучительных размышлений, написанных на лице Блейза, частично вернулось хорошее настроение. Иногда Блейз просто бесил его тем, насколько легко можно было увидеть на его лице то, о чём он думал в данный момент.

— Ищи во всём этом и хорошие моменты. По крайней мере, теперь ты точно избавился от вцепившейся в тебя, как клещ, Паркинсон, — сказал Блейз, надеясь утешить друга. Теперь, когда он был в безопасности от проснувшихся природных инстинктов своего друга, можно было позволить себе и дружеское участие. — Как я подозреваю, твоя мать привечает её. Стоп. Не нужно так на меня смотреть. Я же тебе добра желаю! Но даже твоя мамочка, объединившись со всем семейством Паркинсонов, противостоять вейловскому инстинкту спаривания не может. Я просто счастлив, что теперь нам не нужно волноваться хотя бы об этом, — сказал Блейз с чувством.

Блейз и сам немного переживал, когда отец сообщил ему о том, что его обручили с ведьмой из Швеции. Однако встретив ее этим летом, он отбросил все свои сомнения и просто наслаждался, глядя на чертят, плясавших языческие танцы в удивительно синих глазах и бережно касаясь светлых локонов. Она была не только красива, но и обаятельна, когда ей этого хотелось. И её внешность, пожалуй, была необходимым бонусом, учитывая то, что, помимо этого богатства, его будущая супруга обладала, мягко говоря, нетривиальным чувством юмора, и не раз приводила в шок своими злыми шутками Забини, который и сам был известен в Слизерине, как любитель розыгрышей.

И всё же он с довольной улыбкой вспоминал месяц, который провёл в обществе невесты и её семьи. Теперь он не мог дождаться следующего года, когда её должны будут перевести в Хогвартс для того, чтобы они могли поближе познакомиться друг с другом. Она могла бы перевестись и в этом году, но её семья слишком волновалась, боясь отпускать своего ребёнка в страну, находящуюся в состоянии гражданской войны, а уговорить отца перевести его самого в школу своей будущей жены Блейзу так и не удалось. В итоге они оказались в тупике и всё, на что оставалось надеяться — так это на то, что война вскоре закончится. Желания стать Пожирателем смерти у Блейза не было, а именно это ждало их с Драко по окончанию школы. Слава Мерлину, что хотя бы участь друга его миновала: слишком слабой в нём оказалась примесь крови волшебных существ.

Постаравшись отвлечься от наводящих уныние размышлений о своём будущем, Забини стал изучать Большой зал, стараясь угадать, кто же из собравшихся здесь представителей других факультетов мог бы быть партнёром Драко. А кандидатов, в общем-то, было маловато.

— Ты можешь чувствовать его?— спросил он, всё ещё погружённый в свои подсчёты.

— «Ты можешь чувствовать его?» Какой глупый, идиотский вопрос! Ты вообще думаешь, прежде чем сказать? Конечно, у меня даже кровь поёт о его близости! — сердито прошипел Драко, бросая недоумевающий взгляд на друга.

— Я знаю, что ты чувствуешь. Ну, в теории, конечно. Скажи, а ты можешь точно определить, в какой части Большого Зала он находится? — спросил Блейз с многострадальным вздохом, прерывая поток негодования, направленный на него. Вернее, переправляя его в нужное ему русло. За последние годы он достаточно хорошо изучил Драко, чтобы знать, на какие вещи нужно обращать внимание при общении с обидчивым слизеринцем.

Драко замолчал, и, несмотря на читавшееся на его лице раздражение, всё же повернулся, оглядывая зал и вдыхая полной грудью воздух, наполненный так сильно притягивающим его ароматом.

— Нет, — в конце концов обречённо простонал он. — И от этого я схожу с ума. Он так нужен мне! Я никогда не вдыхал такой божественный аромат! Но каждый раз, когда я пробую проанализировать свои ощущения, то буквально растворяюсь в нём, теряя волю. Я нуждаюсь в нем, Блейз. Он так нужен мне, что это причиняет боль, — голос Драко был каким-то надломленным. Посмотрев на так и нетронутую еду, молодой человек брезгливо отодвинул свою тарелку.

— Успокойся, Дрейк. Слушай, я вижу твоего отца. Думаю, теперь всё будет в порядке, — сказал Блез, заметив старшего Малфоя, входящего в Большой Зал.

— Доброе утро, Драко. Как я понимаю, ты уже чувствуешь его? — спросил Люциус, садясь рядом с сыном и окидывая его взглядом, полным нескрываемого беспокойства. Он был рядом с сыном в тот день, когда возле Хогвартс — экспресса тот ощутил присутствие своего партнёра. Тогда именно он помешал обезумевшему от желания сыну ринуться на поиски и напасть на человека, который должен был стать его второй половиной. Ничего хорошего из такой поспешности не вышло бы. Это он знал по своему опыту.

Даже он ощущал необычайно сильный аромат, буквально пронизывающий Большой зал. За всю свою жизнь Люциус не чувствовал ничего подобного. Кем бы ни был этот мальчик — а это был без сомнения мужской запах — сила, которой он обладал, была очень велика, и также была очевидна её не совсем человеческая природа. Он бы не удивился, если бы ребёнок вообще не был человеком. Вейла? Но кто? Такой сильной магической аурой в этом зале мог обладать только Мальчик-который-выжил. Но вот тут была главная загвоздка: оба его родителя были людьми, без малейшей примеси крови магических существ. Так кто же этот неизвестный будущий партнёр его сына?

Теперь он понимал реакцию Драко, попытавшегося напасть на свою пару прямо посреди Платформы 9 ¾. Всё, что он мог сделать тогда для того, чтобы избежать катастрофы — так это силой доставить сына домой и связаться с Северусом, который должен был проследить за Драко и подготовить почву для их прибытия в Хогвартс. Драко же, мягко говоря, совсем не обрадовался пробуждению в своей постели. Люциусу удалось выторговать время только до утра следующего дня. Что действительно радовало — так это то, что будущий член семьи Малфоев оказался всё же не слизеринцем. Ещё одного представителя факультета Змей их семья бы просто не выдержала. Так что пусть хоть из Хаффлпфафа будет. По крайней мере, сможет нормально сосуществовать с его сыном.

— Доброе утро, отец. Я больше не могу ждать! Я иду? Он очень мне нужен, папа, это так больно, быть так близко и…— под умоляющим взглядом Драко Люциус сдался.

В другое время он бы сделал выговор сыну за неумение контролировать себя в любой жизненной ситуации, но не сейчас. Не те обстоятельства. И что ему оставалось делать?

— Да, можешь пойти и поискать его, — Люциус понимающе улыбнулся сыну. — Но будь осторожен. Держи себя в руках и убедись, что никто не видит тебя, — добавил он, увидев, что Драко рванулся от стола Слизеринцев, буквально сияя от счастья. Имея его негласную поддержку, Драко сможет лучше контролировать свои инстинкты. На платформе их застали врасплох. Но сегодня Драко не будет атаковать того, кто лишал разума юного вейлу просто своим присутствием рядом.

Люциус и Блейз наблюдали, как Драко медленно направился на другой конец зала, к выходу, ведущему в подземелья. Каждое движение светловолосого молодого человека было пронизано естественной сексуальностью и грацией. Сейчас, казалось, все подростки в зале буквально пожирали его глазами: похотливые, жаждущие взгляды, тянущиеся руки, оклики…

Но Драко был слеп ко всему происходившему вокруг, он полностью погрузился в свои внутренние ощущения, повинуясь слышимому только ему зову — зову крови. Он вышел из Большого зала, но буквально через несколько минут вернулся назад и снова застыл, невидящим взглядом изучая сидящих за столами людей. Сейчас его мог видеть один только Люциус — это была одна из уловок вейл, позволяющая им скрываться от людей, которые иногда были слишком… навязчивыми. Он был счастлив, поняв, что Драко унаследовал, кроме крови вейл, и эту способность, которая ещё не раз пригодится сыну и его партнёру, учитывая однозначную реакцию на него собравшихся здесь учеников. К сожалению, не всегда статус вейлы мог остановить человека с разыгравшимися гормонами. А ведь ещё неизвестно, кем был его партнёр. Ближайшее будущее грозило значительными неприятностями для обоих, особенно до тех пор, пока не будут подписаны все обязательства.

Ещё была эта девочка, Паркинсон, которую Нарцисса прочила в жёны наследнику семьи Малфоев. Сам Люциус был категорически против принуждения сына к общению с ней: слишком свежа была в памяти собственная боль, когда его против воли обручили с самой Нарциссой. Он не позволит, чтобы такое произошло с его сыном. Если нужно, Люциус был готов самолично убить девчонку, но не позволить ей выйти замуж за Драко. Мальчик не заслуживает такой судьбы.

Драко медленно двигался по залу, не подозревая о мыслях, терзающих сейчас его отца. Наконец-то ему разрешили начать выслеживать свою пару! Запах буквально сводил с ума! Не желая терять времени на ненужные размышления и опасения, Драко направился к столу Хаффлпфафа, делая глубокий вдох. Как он и думал, ни один из студентов Хельги ему не подходил. Слава Салазару и всем его змеям! Секундное размышление — и молодой человек направился к столу Равенкло. Наверное, он бы умер от стыда, если бы его партнёром оказался хаффлпафец. Конечно, прецеденты были: так, кузен Люциуса был счастлив в браке с одной из представительниц этого факультета, но Драко всё же надеялся встретить человека, которого бы смог полюбить, а качества детей, учащихся на этом факультете, его не прельщали абсолютно. Нет уж, лучше пусть его партнёр будет из Равенкло.

Обход стола Равенкло занял гораздо больше времени: аромат здесь чувствовался более отчётливо, но в конечном итоге пришлось признать, что его партнёр был... Неохотно Драко повернулся к гриффиндорскому столу. «Вот уж радость так радость! Может, я ещё и счастлив должен быть!», — думал он. — «Как ни крути — это гриффиндорец! За что мне это? О Салазар, отец точно убьёт меня! С другой стороны, видит Цирцея, разве у меня есть выбор!»

Как будто во сне, Драко двинулся мимо стола гриффиндорцев. Сейчас всё в нём вибрировало и пело, сливаясь в одну пронзительную ноту. Шквал эмоций, слишком сильных, вызывающих страх, но непреодолимо влекущих всё ближе к цели. Теперь, даже закрыв глаза, он бы нашёл Его. Его партнёр очень устал. И ему было больно. Очень больно. А ещё он был раздражён чем-то!

Драко закрыл глаза. Казалось, что стоит остановиться — и это чувство просто поглотит его полностью, уничтожив, стерев его личность. Он пришёл сюда, чтобы потребовать своё... Но сейчас всё, о чём он мог думать, так это о том, как защитить этого незнакомца, уже прочно вошедшего в его жизнь. Все, что ему нужно было в этот момент — подойти к своему партнёру, взять его за руку и увести прочь из этого места, от этих людей… Вырвать из этого мира, в котором кто-то посмел причинить ему боль. Спрятать, украсть и не отпускать. Никогда! За всю свою жизнь Драко ни к кому не испытывал таких сильных и противоречивых эмоций. И теперь он застыл рядом с Ним с закрытыми глазами, боясь сделать этот последний шаг, боясь самого себя.

Собрав всю силу воли, он открыл глаза и увидел... Поттера… Гарри… И в тот миг, когда их глаза встретились, он всё понял. Вот он его партнёр. Вейла, казалось, примёрз к месту, не в силах отвести взгляд, утопая в будоражащей кровь зелени этих глаз. И ещё: в этот миг он отчётливо понял простой факт — Поттер смотрел прямо на него, не мимо, а прямо в глаза. Он его видел. Глаза Драко распахнулись в шоке от того, что это стало возможным. Почему его чары не действуют на Поттера?? Он же невидим, Салазар — свидетель! Его даже не каждый вейла бы увидел. А Поттер вейлой не был. Что здесь происходит?

С почти болезненным восхищением Драко наблюдал, как Поттер открыл рот, будто собираясь обратиться к нему. Но закрыл его, так и не сказав ничего. Пожав плечами, Гарри отвёл взгляд, возвращаясь к прерванному завтраку. Он взял в руку чашку с чаем, и в этот момент Грейнджер начала что-то выговаривать ему. Драко почти физически ощутил волну раздражения, исходящую от Гарри. Сейчас ему приходилось бороться с собой, чтобы не накинуться на эту грязнокровку, посмевшую побеспокоить его партнёра.

Понимая, что в данной ситуации самым разумным было бы вернуться к отцу, Драко побрёл в сторону стола Слизерина. Люциус сразу же одним изящным и грациозным движением поднялся с места, и, подхватив обессилевшего Драко под руку, покинул Большой зал. Как только они оказались в безопасности в одной из многочисленных пустых классных комнат, Драко позволил себе расслабиться, обессилено привалившись к одной из школьных парт. Он чувствовал себя абсолютно опустошённым, хриплое дыхание обжигало лёгкие. Такое ощущение, что он убегал от стала сбесившихся гиппогрифов, а не прошёлся по Большому залу.

— Я так понимаю, ты нашёл свою пару? — спросил Люциус, предварительно наложив чары, препятствующие подслушиванию. Нельзя, чтобы такая важная информация о его семье стала достоянием общественности раньше времени. Слишком много недоброжелателей, готовых воспользоваться любой слабостью их семьи. Он подошёл к Драко и обнял его, даря тому так необходимую сейчас поддержку. — Сын? — продолжал настаивать Люциус, успокаивающе поглаживая напряжённую спину молодого человека. — С тобой всё в порядке?

— Я… я не уверен в своём партнёре. Я в растерянности…, — наконец выговорил Драко, пряча лицо на груди у отца.

Люциус вопросительно приподнял бровь.

— Это я вижу. Я боюсь, что твои слова пока не дают мне никакого представления о случившемся. Давай начнём с самого главного, а дальше разберёмся. Итак: кто твой партнёр?

Драко покраснел, а затем, отступив на шаг, чтобы видеть лицо отца, всё же набрался смелости, чтобы признаться.

— Гарри Поттер, — сказал он просто.

Люциус просто кивнул. Не сказать, чтобы он был очень удивлён. Особенно после того, как Драко, как привязанный, двинулся к столу Гриффиндора.

— Да, неплохой выбор. Сильный, одарённый маг, обладает приятной внешностью, — начал размышлять вслух Люциус, игнорируя злобное рычание, вырвавшееся у Драко. — Один минус — он полностью под колпаком у Дамблдора. К сожалению, с этим, наверно, придётся смириться… на время... Решено, мы сделаем всё возможное, чтобы поддержать его — в конце концов, он теперь член нашей семьи. Ну, сынок, пора нам встретиться с директором этой школы. Чем скорее мы ему сообщим, тем скорее ты сможешь быть вместе со своим партнёром. И ещё одно… Драко? Я хочу, чтобы ты знал: мне всё равно, кто станет твоей парой — пока он делает тебя счастливым, я на вашей стороне, — добавил Люциус, обнимая напрягшегося молодого человека и увлекая его за собой.

Драко улыбнулся Люциусу, чувствуя себя сейчас просто невероятно счастливым. Никогда он ещё не был так горд тем, что у него такой отец. Знать, что Люциус поддерживает его, несмотря на то, что его партнёром оказался Гарри-чёртов-Поттер… Слишком много это значило для него, особенно после этого лета, когда они обрели утерянное когда-то взаимопонимание.

— Спасибо, отец. Обещаю, что не подведу тебя, — прошептал он, благодарный, как никогда, за оказанную поддержку. Незаметно мысли вновь вернулись к его новоявленному партнёру, и Драко не мог не задаться вопросом: а что же произошло между ними? Почему он так ясно ощущал все чувства и эмоции того, кто ещё только должен был стать его парой? Ведь, если вспомнить, такое могло произойти только после их полного соединения. Вряд ли ситуацию можно было назвать обычной, скорее уж очень и очень необычной. Он усмехнулся: ну как же, это ведь сам Гарри Поттер! Все правила и нормы волшебного мира ему всегда удавалось обходить со сверхъестественной лёгкостью. Почему сейчас должно было быть иначе?

Погруженные в свои размышления, Малфои подошли к горгулье, охраняющей вход в кабинет директора. Слишком много проблем возникло в связи с этим выбором Драко, и решить даже часть их без помощи Дамблдора представлялось, к сожалению, маловероятным. Их ждали.

— О, Драко, Люциус. Проходите, присаживайтесь. Лимонных долек? — спросил Дамблдор, хитро поблескивая глазами из-под оправы очков. Ему, конечно, уже давно сообщили, что Драко вступил в наследие в июне, и узнать, кто же оказался второй половиной младшего Малфоя, сейчас стало стратегически важной задачей. Хотелось бы заполучить поддержку этого аристократического рода в войне. И, в зависимости от того, кем окажется партнёр Драко, такой шанс всё же был. Вейла никогда не сделает ничего, что может ранить её партнёра, а Люциус не сделает ничего, что может ранить его сына. Мысленно он предвкушающе потёр руки: раз они пришли, значит…

— Как я понимаю, Драко нашёл свою пару? — спросил он, стараясь максимально войти в роль доброго дедушки. Волшебными существами управлять было гораздо труднее, чем людьми, с ними нужно всё время контролировать себя. Слишком уж чувствительны они…

— Да, — по-королевски обронил Люциус, прекрасно понимая, что задумал старый манипулятор. К сожалению, сейчас выбора у них не было. Оставалось надеяться, что со временем всё изменится.

— Превосходно! Можно поинтересоваться, кто же этот счастливчик?

— Гарри Поттер, — заявил Драко не менее высокомерным тоном, чем до этого его отец.

Альбус Дамблдор почувствовал, что теряет контроль над собственными эмоциями, готовыми вырваться наружу. Он был готов кричать от восторга. На такую удачу директор даже и не рассчитывал. Гарри был партнёром Драко? Замечательная новость! Гарри и Драко… непонятно только, почему мальчики так долго враждовали. Впрочем, это всё теперь было абсолютно неважно. Как никогда он был рад принятому когда-то решению сначала отдать Гарри в нелюбящую его семью, а потом стать его защитником и благодетелем, сделав навсегда обязанным ему, Альбусу Дамблдору. Сейчас, благодаря этому решению, он получил шанс переломить ход войны в свою пользу.

Помня о том, кто сидит перед ним, Альбус постарался поскорее сменить торжествующее выражение лица на более подобающее выражение интереса и любопытства.

— Замечательно! Примите мои поздравления. Драко, я уверен, что вы с Гарри будете очень счастливы вместе. Наверное, мне нужно позвать Минерву и попросить её привести Гарри немедленно. Чем скорее вы подпишите обязательство, тем лучше. Вас посадят рядом на занятиях и, конечно, думаю, вам нужно будет выделить комнату, где ты сможешь быть вместе со своим партнёром, когда захочешь…

Дамблдор вызвал домового эльфа и послал его за деканом Гриффиндора, Снейпом и, конечно, Гарри Поттером, надеясь, что они до сих пор не покинули Большой зал.

Устроившись поудобнее, старый волшебник приготовился ждать, не вступая в дальнейшие разговоры со своими гостями. На данный момент всё равно вряд ли получится какой-то конструктивный диалог. Драко поглощён мыслями о своём партнёре, а Люциус ... Люциусу нужно время, чтобы смириться с необходимостью поменять свои приоритеты и взгляды на эту войну.

Вместо бесплодных разговоров Альбус погрузился в размышления о том, как можно будет эффективнее всего использовать новых союзников. Имея на своей стороне Гарри Поттера и Малфоев, он смело мог сказать, что победа у него в кармане! Гарри Поттер и Драко Малфой?! Кто бы мог подумать, что эти двое предназначены друг для друга? Это ж просто роскошный подарок судьбы! О таком он даже не мечтал. Это лучше, чем союз Гарри и этой девочки Уизли. Уизли, конечно, лояльная семья, хотя в последнее время они и начали задавать слишком много ненужных вопросов. «Ну, с Молли я ещё успею побеседовать. Тут можно и не спешить».

Вернёмся к Гарри ... он — сильный мальчик, и твёрдо ориентирован на светлую сторону. У Малфоев нет никаких шансов поколебать его убеждения и уговорить его присоединиться к Тому. Он никогда не будет доверять им до конца, учитывая их прошлое. Как хорошо, что удалось вовлечь мальчика в это противостояние ещё на первом курсе, сделав его мишенью номер один в этой войне. «Да, я всегда знал, что привлечение Гарри на мою сторону принесёт свои плоды. Имея поддержку Люциуса, я смогу узнать, что задумал Волдеморт. Северус, к сожалению, не вошёл в круг посвящённых. Глупый мальчик, он никогда не умел привлекать к себе людей. Возможно, теперь я не буду так зависеть от него. Если хорошо разыграть выпавшие мне карты, нетрудно будет уговорить старшего Малфоя, а, возможно и младшего, шпионить за Волдемортом для меня. Они же теперь всё сделают ради безопасности Гарри. Не удивлюсь, если они сами предложат мне это», — самодовольная улыбка блуждала на лице старого манипулятора.

Малфои сидели, погружённые в свои мысли, ещё не подозревая, какую сеть уже плетёт вокруг них Альбус Дамблдор. Драко сгорал от нетерпения, мечтая поскорее снова увидеть своего партнёра, а Люциус размышлял о том, как сделать так, чтобы Поттер дал его сыну шанс, а не отказал ему сразу. От этого сумасшедшего мальчишки всего можно было ожидать.

Хлопнула дверь, нарушив затянувшееся молчание. Вошли трое.

— Входите, — бодро начал Альбус, улыбаясь вошедшим. — Минерва, Северус, Гарри, я так рад, что вы смогли прийти. Садитесь. Лимонных долек?

Понедельник, 2 сентября

Это был не самый лучший день в жизни Гарри Поттера. Он был раздражён и устал, так как не выспался прошлой ночью. Вдобавок ко всему, его друзья раздражали его сегодня, как никогда. Своими глупыми вопросами и счастливыми улыбками они просто сводили Гарри с ума. Этим летом он пересмотрел некоторые свои взгляды на жизнь и окружающих его людей. Всех интересовал лишь Мальчик-Который-Выжил и его величайшая миссия. Но был ли кому-то нужен сам Гарри?

Презрительно фыркнув, Поттер обвёл взглядом Большой зал, пытаясь отвлечься от неприятных мыслей. Именно сейчас он не мог позволить себе сорваться, но его жутко раздражала Гермиона, читавшая им с Роном очередную занудную лекцию на тему правильного питания. Борода Мерлина, ну почему вдруг подруга показалась ему похожей на занудную мать большого семейства? Такое ощущение, что ему и Рону по три года, и они сами не могут решить, что им есть и как жить. Смерив её раздражённым взглядом, Гарри пришёл к выводу, что не завидует её будущим детям. Как, впрочем, и будущему мужу.

Не желая больше видеть её, он отвернулся, вернувшись к изучению людей, заполнявших Большой зал. Что-то привлекло его внимание, и он с любопытством сфокусировал свой взгляд на Драко Малфое, который вошёл в зал. Заинтригованный, Гарри с интересом наблюдал, как блондин подошёл к столу Хаффлпфафа. Откуда такое затравленное выражение лица? Неужели Малфой вздохнул с облегчением? Почему-то возникло желание подойти и предложить свою помощь. Что могло произойти с этой слизеринской занозой?

Обернувшись к Гермионе и Рону, Гарри с удивлением констатировал тот факт, что, кажется, никто из его друзей не замечал странного поведения Малфоя. Пожав плечами, он вернулся к своим наблюдениям. А Драко между тем уже был у стола Равенкло. Возникло ощущение, что он ищет что-то или кого-то. Но кого?

Почти забыв о своём испорченном настроении, Гарри с энтузиазмом погрузился в наблюдение за поведением Малфоя, надеясь разгадать эту загадку. В этот момент Драко повернулся к столу Гриффиндора. Гарри напрягся, ожидая неминуемых язвительных комментариев, которые обычно были непременным атрибутом их общения, стоило их путям пересечься. Но когда закрытые ранее глаза блондина распахнулись, у Гарри сжалось сердце от взгляда серых глаз, полного тоски и страдания. В этот момент Гарри готов был сделать всё, что угодно, лишь бы ослабить эту боль, терзавшую сейчас блондина…

Всего одно мгновение, а потом… «С каких это пор меня беспокоит душевное состояние Драко Малфоя? И что он вообще тут делает?» — Гарри уже открыл было рот, чтобы в грубой форме потребовать ответа от слизеринца, но что-то остановило его. Он не мог понять, что это было, но сейчас Гарри был твёрдо уверен — это не время и не место, чтобы задавать какие-то вопросы.

Повинуясь своим инстинктам, он отвернулся от слизеринца, вцепившись в чашку чая и надеясь отвлечься от разбудившего что-то в его душе взгляда серебристых глаз.

— Гарри! Ты меня не слушаешь! Неужели ты не понимаешь, как важно сразу взяться за учёбу, начиная с первого же учебного дня! И не нужно больше отвлекаться на всякие мелочи! Никаких тайн! Никаких приключений! Необходимо, чтобы всю свою энергию ты направил на учёбу и стал лучшим по всем предметам. До выпускных экзаменов остался всего год, а мы ещё столького не знаем…

Гарри с трудом взял себя в руки, удержавшись от вздоха и сохранив выражение вежливого интереса на лице. Он и без неё прекрасно знал, насколько важно хорошо сдать все экзамены! Как он мог об этом забыть, если Гермиона, начиная с третьего курса, твердит им одно и то же. Но, чёрт её подери, зачем говорить об этом сейчас, если им ещё даже расписание не выдали!

Рассеянно Гарри наблюдал за тем, как Малфой вышел из зала. Как бы ему хотелось сейчас тоже уйти отсюда куда-нибудь! Но вместо этого он пробормотал:

— Да, Гермиона, я знаю, — по опыту понимая, что единственный способ прервать этот поток красноречия — это соглашаться с девушкой во всём, что бы она ни говорила. А сейчас он был готов пойти на что угодно, лишь бы заставить её замолчать.

Когда профессор Макгонагал раздала расписания, Гарри был готов петь от счастья, так как внимание Гермионы, наконец, переключилось с туманной перспективы экзаменов, ставшей её очередной идей фикс, на более насущные проблемы подготовки к сегодняшним занятиям.

В этот момент он заметил, как рядом с профессором возник домовой эльф, который передал ей какую-то записку. Что-то случилось. Гарри был уверен в этом. Оставалось только выяснить, что же произошло на этот раз. Его нехорошее предчувствие подтвердилось, когда декан после прочтения этого послания в упор посмотрела на него. Она подошла к нему и, жестом указав следовать за собой, сказала:

— Мистер Поттер, директор желает поговорить с вами.

«Так и знал! Семестр даже не начался, а старик уже хочет поговорить со мной. Делать ему больше нечего!» — размышлял Гарри, покорно следуя за профессором по коридору, ведущему в кабинет директора.

Сердце молодого человека совершило очередной кульбит, когда возле горгульи к ним присоединился Снейп. Что бы там ни собирался им сказать Дамблдор, не стоило ли сбежать? Вряд ли директор сообщит ему что-то хорошее. Гарри не хотелось даже думать о том, что задумал старый манипулятор, а тем более, претворять в жизнь его очередную «гениальную» идею. Всё, чего хотел Гарри — так это прожить этот год в тишине и покое. Неужели он просил так много? Впрочем, для Мальчика-Который-Выжил, этот вопрос был чисто риторическим.

Гарри шагнул за профессором на поднимающуюся лестницу, как никогда ясно понимая всю илюзорность ощущения того, что он сам что-то решает в своей жизни. Нужно идти. Выбора всё равно нет. Можно подумать, что он у него был когда-нибудь, этот мифический выбор.

Приняв невозмутимый вид, Гарри последовал за Макгонагал в гостеприимно распахнувшуюся дверь. Только увидев выражение лица Дамбалдора, Гарри понял, насколько всё плохо. Он обречён!

— Минерва, Северус, Гарри, я так рад, что вы смогли прийти. Садитесь. Лимонных долек?

— Нет, спасибо, сэр, — пробормотал Гарри, занимая место между деканом Гриффиндора и старшим Малфоем. Снейп явно садиться не собирался и наблюдал за всем, привалившись к стене. Выражение его лица тоже ничего хорошего не предвещало. «Почему у меня такое ощущение, что я очень пожалею, что не сбежал, когда была такая возможность?» — размышлял Гарри, прилагая все усилия, чтобы не выдать страх, охвативший его в данную минуту. Ничего хорошего в этой ситуации он не видел. По крайней мере, ничего хорошего для себя.

— Альбус, не могли бы вы, наконец, поведать нам, с какой целью мы здесь собрались? Скоро начнутся занятия. Впрочем, я уверен, что вам не нужно об этом напоминать.

— Ах, да… Примите мои поздравления. Сегодня произошло просто невероятное событие, — начал Дамблдор. При этом он, не отрываясь, смотрел на Гарри.

Гарри вжался в кресло, борясь с желанием побиться головой об стол и очнуться от этого кошмара. «Я так и знал!»

— Поздравления, — автоматически повторил Гарри, чувствуя, что от него явно ждут какой-то реакции на это заявление. Ещё бы кто-нибудь объяснил ему, почему он должен выказывать энтузиазм и что же так сильно должно порадовать его. «Этот старик думает, что я настолько верю ему, что, не задумываясь, выполню любой его приказ. Но я-то знаю, сколько стоит его показная доброжелательность, — внутренне ухмыльнулся Гарри, сфокусировав взгляд на левом плече Дамблдора. Это позволило ему успокоиться и взять себя в руки. Ни за какие сокровища мира он не собирался играть по правилам, диктуемым директором Хогвартса, но открывать карты было ещё слишком рано. Терпение и хитрость — вот его союзники в этой борьбе за выживание.

— Да, да, поздравления, — продолжил Дамблдор, даже не подозревая, какие мысли бродят в голове сидящего перед ним мальчика. — Юный мистер Малфой, будучи вейлой, нашёл своего партнёра, — Альбус прямо сиял от счастья.

Очень медленно Гарри повернул голову и просмотрел на Драко, сидящего рядом с отцом. Тот же взгляд, полный отчаянья и тоски, с которым он столкнулся сегодня в Большом зале… Вот только теперь смысла обманывать себя Гарри не видел: он точно знал, кто стал партнёром Драко Малфоя.

Опустив глаза, молодой человек выдохнул, испытывая даже своего рода облегчение. Осталось только разобраться, что же он испытывает по этому поводу. «Просто замечательно! Судьба действительно любит пинать меня в зубы, не правда ли?» — размышлял он. Как ни странно, сделанное открытие не удивило его и не потрясло. Сейчас его мозг лихорадочно просчитывал варианты развития ситуации, вычисляя с прагматичностью банкира открывающиеся возможности и выгоду перехода Малфоев на его сторону. Если правильно всё рассчитать и не дать возможности Дамблдору спустить в канализацию Хогвартса такой шанс, из этого может даже извлечь огромную пользу.

«Хм, а смогу ли я превратить этот хаос во что-то полезное? Малфои тоже не жалуют Дамблдора. Это точно. Многое зависит от того, насколько они преданы нашему старому знакомому Волди. Вряд ли, при его нынешней политике, между ними остались хорошие отношения. Хотя вполне возможно, что это всего лишь очередная их выдумка, и они просто используют эту историю с вейлами, чтобы доставить меня своему хозяину!

Но эту мысль Гарри отбросил сразу, просто взглянув в глаза Драко... Так невозможно врать…. Невозможно… «Салазар и Основатели, я ведь и правда его партнёр!» — потрясающая своей ясностью и непреложностью истина, наконец, достигла сознания Гарри. «Но ... но мы же ненавидим друг друга! С другой стороны, ненависть… А не очень ли сильное это слово? Неприязнь — это будет точнее. В конце концов, с нашей первой встречи я сам вёл себя с ним как последняя свинья. Да, но нам тогда было всего одиннадцать. Я вырос и поумнел с тех пор. И он тоже, я надеюсь? Не задолжал ли я ему хотя бы один шанс? Что я теряю? Зато хоть на время избавлюсь от надоедливой опеки Гермионы и нытья Рона. Разве не достали они меня в последнее время своими нотациями? Сириус, как же мне нужен твой совет именно сейчас! С другой стороны, ты начал бы разглагольствовать на тему, какие же все слизеринцы скользкие и изворотливые гады, — мрачно размышлял Гарри, который прекрасно знал все больные точки своего крестного.

Драко снова посмотрел на Гарри. В этот момент у Поттера возникла просто сверхъестественная уверенность в том, что тот знает, что именно сейчас решается судьба их пары. Он очень хотел бы поговорить с Малфоями с глазу на глаз и услышать их точку зрения на то, как они видят его — Гарри Поттера — в своей семье. И чего они ждут от него… В конце концов, всем же что-то от него нужно, почему сейчас всё должно было быть по-другому? Глубоко вздохнув, Гарри, сосредоточив взгляд на столе директора, всё же спросил: — Так, и что же теперь? — звучало довольно глупо, особенно, если учесть, что, кажется, от него ожидали истерики со слезами и битьём посуды. Хотя, что тут можно разбить... Хорошо, он и не собирался быть излишне предсказуемым!

— Вы с Драко переедите в собственные комнаты, которые уже готовы, — ответил Дамблдор, улыбнувшись ему на манер доброго дедушки, устроившего судьбу своего единственного внука. — Конечно, поначалу у вас будут раздельные спальни. Также мы изменили ваше расписание так, чтобы на всех занятиях вы могли сидеть рядом. Как ты знаешь, Драко не сможет быть вдали от тебя до тех пор, пока связь между вами не станет устойчивой. Не волнуйся, мой мальчик, всё будет хорошо, — Дамблдор одарил его своей лучшей улыбкой, приберегаемой как раз для таких случаев. Но его усилия пропали даром, так как Гарри явно не собирался поднимать глаз.

— Наверно, нам пора? Уверен, что вам не терпится увидеть ваш новый дом, — продолжил Дамблдор, немного растерявший свой энтузиазм, так как Поттер явно игнорировал его.

— Да, сэр, — покорно ответил Гарри, поднимаясь со своего места. За ним поднялись и все остальные.

Реакция Гарри не пришлась по душе Альбусу. «Неужели этот мальчишка не понимает, какую пользу принесёт это его решение светлой стороне? Да ведь Том только что лишился своей правой руки, и теперь вряд ли скоро оправится от такого удара. Если вообще сможет заменить Малфоя кем-то. Мало кто в Волшебном мире обладает таким богатством и влиянием, как эта семья. Даже несмотря на тёмную репутацию Малфоев, я сам был готов ещё вчера им ноги целовать, лишь бы они перешли на мою сторону. А тут такой подарок!»

Наблюдая за Гарри, Дамблдор хмурился всё больше. Бессмысленный, абсолютно пустой взгляд. «Мальчишка и в самом деле ничего не понял! Конечно, он ещё слишком юн, но неужели он так до сих пор и не осознал свою роль в нашей с Томом войне? С другой стороны, мне грех жаловаться. Пока он не своевольничает и делает то, что хочу я... Страшно подумать, что он мог бы натворить, если бы решил идти собственным путём. Нет уж, пусть остаётся нашим талисманом, а разработку стратегии и заговоры оставит тем, кто в этом что-то понимает. То есть мне! Но всё же до него нужно донести, что Малфои нужны нам для победы. Мы не можем позволить такой возможности просочиться сквозь пальцы. Нужно покрепче сжать кулак и…»

— Гарри, мальчик мой, задержись, — сказал он.

Люциус внимательно следил за Директором, размышлял о том, какие безумные комбинации просчитываются сейчас у старика в голове. В планы Малфоев совсем не входило стать разменной картой в этом затянувшемся противостоянии. С другой стороны, всё пока прошло даже лучше, чем он мог надеяться. Парень не устроил истерику, и не отказался сразу стать партнёром его сына. Возможно, всё же шансы у них совсем неплохие…

Ещё раз бросив внимательный взгляд на старого волшебника, Люциус пришёл к выводу, что, пока у Дамблдора есть надежда на использование их в будущем, старик сделает всё возможное, чтобы Драко и Поттер были вместе.

Макгонагал особенно счастливой не выглядела. Кажется, она хотела что-то сказать или даже возразить директору, но затем, кивнув головой в ответ на какие-то свои размышления, просто стремительно покинула кабинет.

Последним вышел Северус. С самого начала, когда он понял, что в этом неожиданном вызове к директору замешан этот надоедливый мальчишка, зельевар понял: что-то случится. Хотя некоторые подозрения у него всё уже были.

Услышав, что Поттер был выбран Драко в качестве своего партнёра, он не смог сдержать обречённого стона. Как жаль, что Люциус не дал ему больше времени на то, чтобы убрать Поттера из школы. А теперь всё, что оставалось — это соединить этих двоих как можно скорее.

«Ну почему он? Почему им оказалась главная заноза, отравлявшая моё существование!? Почему Поттер?! Во имя Слизерина, эти двое ненавидели друг друга так долго — и вот результат!» — Северус покачал головой, понимая, что всё, что он может сделать в данной ситуации — это наблюдать за этими двумя, скрипя зубами от злости и живя одной надеждой, что Малфой и Поттер не убьют друг друга в ближайшие недели. С каждым днём жить в Хогвартсе становилось всё интереснее. Даже слишком! Неужели Дамблдор и в самом деле считает, что держит ситуацию под контролем?

Внезапно Северусу стало даже весело. Впереди его ждал очень занимательный учебный год. А зная упорство своего крестника, он был уверен, что всё сложится совсем не так, как распланировал Альбус.

У него было место в первом ряду, и Северус собирался хорошо позабавиться за счёт наивного Альбуса Дамблдора, который считал, что сможет заставить Малфоя и Поттера плясать под свою дудку. Возможно, тут можно провести аналогию между небом и землёй, или тёмными тучами и серебристым туманом. Даже интересно, как эти двое смогут ужиться вместе. Слишком уж они разные.

Даже не догадываясь о мыслях Северуса, Альбус проводил взглядом Мастера зелий и перевёл взгляд на Гарри. Сосредоточив на нём всё своё внимание, он позволил небольшой толике разочарования отобразиться на своём лице.

— Гарри, я надеюсь, что ты понимаешь, какая это прекрасная возможность для нас, — начал он, протягивая руку, чтобы взять того за плечо. К его разочарованию, мальчик отступил назад, оказавшись вне досягаемости для любого прикосновения. Что-то мурлыкая себе под нос, Гарри подошёл к Фениксу, который сразу же начал напевать ему в ответ. «Кажется, эти двое спелись…»

— Гарри, мальчик мой,...

Гарри напрягся, но продолжал поглаживать Феникса, стоя к директору спиной.

Но Альбус был настроен решительно. Нужно было донести до упрямого мальчишки всю важность возложенной на него миссии.

— Я понимаю, тебе кажется, что настал конец света... В конце концов, слишком долго ты и младший Малфой не могли найти… хм… точек соприкосновения, — сказал Альбус, пытаясь заразить своим оптимизмом мальчишку. — Однако бояться нечего. Как вейла, Драко неспособен причинить тебе боль: ни физически, ни эмоционально. Понимаешь? Я слышал, что любовь вейлы — самая чистая и светлая, самая бескорыстная… И это счастье выпало тебе! О таком подарке многие даже не могут и мечтать. Любой человек в этой школе всё бы отдал, чтобы поменяться с тобой местами, Гарри. Думаю, ты должен гордиться тем, что Драко Малфой из тысяч волшебников выбрал именно тебя…

«О да, уверен, что я должен просто лопнуть от гордости. Не каждый день тебя так выгодно продают на благо всего волшебного мира, не так ли, старик? И я уверен, что всё к лучшему. Вопрос только, кому будет лучше? Ты же думаешь, что я так глуп и не понимаю истинных причин этой заботы о моём благе. Хочешь заполучить во вражеском стане ещё одного шпиона, а то и двух. Уж я-то знаю, что о моём счастье ты заботишься в последнюю очередь…», — вот такие чёрные мысли сжигали сейчас Гарри, хотя, к его чести нужно сказать, что на лице они не отражались. Чувствуя, что он теряет контроль над своими эмоциями, молодой человек попробовал сосредоточиться на песне феникса.

А Альбус раздражался всё сильнее. Он уже понял, что его собираются и дальше игнорировать, а сейчас было не время спорить с этим слишком упрямым ребёнком. Попытавшись справиться со своей злостью, Дамблдор предпринял ещё одну попытку.

— Есть ещё одна причина, которая, я уверен, заставит тебя пересмотреть своё отношение к этому союзу, — сказал он, решив действовать напрямик и сразу указать на все выгоды сложившейся ситуации. — С того момента, как мы заполучили Малфоя в партнёры для тебя, мы также заполучили союзников, которые теперь наверняка не выступят на стороне Волдеморта. Кроме того, Люциус никогда не сделает ничего такого, что может причинить вред его сыну, а это значит, что Волдеморт лишился своей правой руки. Как ты не понимаешь, Гарри? Сегодня счастливейший день для нас — мы заполучили двух сильнейших союзников. И я хочу, чтобы ты помнил об этом, прежде чем сделаешь какой-то неверный шаг в ваших с Драко отношениях.

Феникс испустил раздражённую трель, но директор не обратил на это внимания. Феникс был слишком светлым существом и не понимал, что в жизни, чтобы добиться победы, нужно иногда чем-то жертвовать и поступаться принципами.

Повернувшись к директору, Гарри бросил на него злой взгляд. Неужели Дамблдор настолько циничен, что готов уподобиться сутенеру и торговать своими учениками, ради победы в этой войне?

— Так пусть счастливая весть летит по свету, ведь злая ведьма Запада мертва, (от переводчика: подозреваю это цитата из «Волшебника из страны Оз») — он постарался вложить в эту фразу весь свой сарказм, потому что контроль над голосом и волшебной силой очень быстро растворялся в этой приторно сладкой улыбке на лице человека, которому он уже больше не верил.

— Только в этот раз потребности в доме, упавшем ей на голову, нет. Не так ли, сэр? Вполне хватит и кровати, — выплюнул Гарри в лицо директору. Он хотел, чтобы тот не заблуждался — Гарри Поттер отлично осознавал, какую роль ему уготовили на этот раз.

Он услышал всё, что должен был. Пора было уходить. Уже у двери он оглянулся, не в силах сопротивляться ощущению, что, кажется, что-то подобное уже происходило:

— Не волнуйтесь, профессор, я выполню свой долг и оправдаю возложенные на меня ожидания. Кстати, а кто позаботиться о моих личных расходах на время выполнения этой работы?

Чувство удовлетворения при виде ошеломлённого лица директора пролилось бальзамом на его душу. Захлопнув дверь, он облегчённо вздохнул, ещё минута и он высказал бы этому манипулятору в лицо всё, что думает о нём и его методах.

Открылся проход и, выйдя из-за горгульи, Гарри натолкнулся на Драко, который явно ждал его. Окинув взглядом коридор, Гарри не удивился, заметив, что все остальные, присутствовавшие в кабинете, тоже были здесь.

— И что теперь? — спросил он, скрывая за искусственной улыбкой свою растерянность. Конечно, Драко в какой-то мере был виноват в том, что он оказался в такой ситуации, но раздражение у него всё же вызвал не он. По крайней мере, сегодня. Срывать свою ярость и злость на другом человеке было недостойно. В конце концов, это бы всё усложнило. Поэтому Гарри попытался взять себя в руки.

— Пойдёмте, — сухо сказал Снейп и пошёл по коридору, явно ожидая, что они последуют за ним.

Видимо, Гарри вляпался гораздо сильнее, чем можно было подумать. И, возможно, принять предложение Малфоев было не такой уж хорошей идеей, как казалось вначале. С другой стороны, можно подумать, ему кто-то давал право голоса в этом вопросе!

Приблизительно об этом же думал Северус Снейп: «Никто из нас не в силах был повлиять на то, что случилось. Остаётся надеяться, что Поттер всё же не окажется таким пустоголовым нарциссом, как его папаша, и сможет оценить по достоинству выпавший ему счастливый билет. А нам остаётся лишь уповать на Мерлина…"

Понедельник, 2 сентября

Группа людей шла по коридорам Хогвартса в полном молчании, каждый размышлял о чём-то своём. Наконец они вошли в почти заброшенное крыло замка, когда-то отведённое для проживания женатых преподавателей с семьёй.

Снейп резко остановился возле портрета с изображением молодого рыцаря, гордо водрузившего ногу на тело поверженного им дракона. Гримаса отвращения исказила бледное лицо зельевара, когда он сказал пароль: "Любовь похожа на алую, багряно-красную розу" Причём лицо у него было такое, как будто он попробовал волчьелычного зелья.

Гарри с трудом удержался от смешка. В этот момент мастер Зелий зыркнул на него так, что Поттер ощутил себя как минимум изобретателем этого оригинальнейшего из паролей.

— И это истина! — счастливо воскликнул рыцарь, снимая свой шлем. — Буквально на днях я сказал об этом прекраснейшей леди Вайолетт, и она…

— Да, да! А теперь откройте эту чёртову дверь! Разве это не входит в ваши обязанности? Или вы даже такую простую вещь не в состоянии сделать как следует? — прервал тираду рыцаря измученный Снейп. Он бросил презрительный взгляд на размахивающего мечом рыцаря, который всё же открыл проход в комнату.

Прижимая руку ко рту, Гарри с ужасом осознал, что вряд ли на этот раз сможет удержать рвущийся наружу смех. Пришлось перевести смех в кашель, а в итоге он и на самом деле закашлялся. О Мерлин, тот, кто выбирал этот портрет для охраны их комнаты, явно не принял в расчёт Северуса Снейпа. Если бы взгляды могли убивать картины, рыцарь давно бы уже составил компанию мёртвому дракону.

Северус кинул на юношу пронзительный взгляд, видимо, подозревая о причинах, вызвавших этот внезапный приступ кашля. Скорее всего, на ближайшем уроке его, Гарри Поттера, ждёт неминуемая месть за, в общем-то, естественную реакцию на эту сцену, а пока, выскочив из комнаты под предлогом того, что ему нужно откашляться, Гарри попытался привести в порядок дыхание и мысли. А это было нелегко. «Вроде бы всё идёт в целом неплохо, да и Снейп пока особо не злобствует. Возможно, дело в том, что Макгонагал пока постоянно рядом... С другой стороны, в прошлом это не особо останавливало сальноволосого мерзавца! Хм, интересно, что больше взбесило Снейпа — сам рыцарь или пароль? Впрочем, оба отвратительно безвкусны. Держу пари, что рыцарь — гриффиндорец! Интересно, что с ним случилось? Наверное, спрошу как-нибудь», — думал Гарри, рассеянно разглядываю ужасающе безвкусную обстановку комнаты. «Остаётся только надеяться, что остальная часть комнат не так отвратительно оформлена, как эта. Ужасно! И они думают, что здесь я смогу расслабиться и наслаждаться жизнью! Интересно, а может Малфой тут что-то изменить? И нужно поговорить об смене пароля при первой же возможности! Наверное, можно его сделать более подходящим. Или это ещё один способ, который использует Дамблдор, чтобы намекнуть мне о том, что от меня требуется? С другой стороны, он уже практически приказал мне запрыгнуть в кровать к Драко... Но сейчас вряд ли подходящее время и место, чтобы размышлять над мотивами тех или иных поступков директора. Это можно будет сделать и в более приватной обстановке, когда не будет чужих глаз вокруг, изучающих каждое моё движение».

Мысли юноши вернулись к окружающим его людям и впервые после того, как он вышел из кабинета директора, Гарри заговорил с вошедшими с ним в комнату людьми:

— Я доверяю вкусу Малфоев. Думаю, они захотят изменить некоторые вещи здесь? То есть, я хочу сказать, что тот, кто занимался дизайном этого помещения, скорее всего, попытался объединить в одно цвета всех четырех факультетов. Получилось плохо, — Гарри сделал широкий жест рукой, одним жестом охватывая все это «великолепие»: мебель цвета перезрелого апельсина, ярко-зелёную гобеленовую ткань в цветочек, украшающую стены, синие подушки на кровати и в креслах, а также ярко-красный коврик на полу, от которого у Гарри создавалось впечатление, что он сейчас заживо сгорит.

«А с Малфоями под боком, держу пари, я смогу избавиться от назойливой опеки директора и обрету хотя бы подобие невмешательства в личную жизнь. По крайней мере, ко мне перестанут врываться без спроса. Хм, возможно, из этого соединения с Малфоем можно извлечь немало выгод для себя. Если бы он ещё не был таким избалованным и капризным папенькиным сыночком, это могло бы быть очень даже неплохо».

Успокоившись, Гарри начал изучать свой новый дом.

— Мальчик мой, — окликнула его Минерва. — Это — твоя комната, Гарри. Она запирается, поэтому мистер Малфой не сможет зайти к тебе, если ты этого не хочешь. Ты же понимаешь, что это необходимо для твоей защиты, так как вейлы иногда становятся... кхм, слишком настойчивы в своих ухаживаниях.

Гарри фыркнул, а Драко выглядел оскорблённым до глубины души.

— Ваши комнаты, мистер Малфой, за той лестницей. Обе комнаты оснащены отдельными ванными, что облегчит вам жизнь, кхм… я надеюсь. В течение ближайших трёх дней вы можете не посещать занятия, так как нуждаетесь в уединении. Надеюсь, это даст вам возможность получше узнать друг друга, — Макгонагал хмуро посмотрела на Гарри, но он чувствовал, что она на самом деле очень волнуется за него.

— Гарри, я не уверена, что ты достаточно осведомлен относительно вейл, потому что профессора Защиты от тёмных искусств у нас... в последние годы у нас некоторый дефицит специалистов в этой области, — продолжила она, тщательно игнорируя фырканье Снейпа. — Я бы посоветовала тебе всё же почитать дополнительную литературу по теме, чтобы избежать некоторых проблем, которые могут возникнуть в ваших отношениях. Уверена, мисс Грейнджер с удовольствием поможет тебе в этом вопросе, как, впрочем, и мистер Малфой, — она улыбнулась Драко, но было ясно, что в добрые намерения и честность Малфоя она особо не верила. Скорее уж думала, что Малфой будет врать и недоговаривать, лишь бы побыстрее заполучить своего партнёра в полное распоряжение.

Драко ощетинился, но всё же нашёл в себе силы промолчать. Особенно этому поспособствовала рука отца, небрежно упавшая ему на плечо в нужный момент. Гарри нахмурился, переводя взгляд с Драко на Макгонагал и обратно. Недостатком знаний о вейлах он не страдал. В течение четвертого года, после наблюдения волшебных существ на Кубке мира по квиддичу, ему пришлось наравне с Роном выслушивать продолжительные лекции Гермионы на данную тему. Она стала говорить о вейлах ещё больше после появления Флер Делакур, так как Рон стал слишком увлечён этой вейлой, к отвращению Гермионы.

Однако разница всё же была. Хотя бы в том, что Драко явно на женщину похож не был. И теперь, умудрившись стать партнёром вейлы — мужчины, Гарри очень хотелось знать, чего ему ожидать и к чему готовиться.

Внезапно он осознал, что декан Дома Гриффиндор опять что-то говорит и постарался поскорее перевести взгляд на неё, надеясь, что никто не заметил, как он на несколько минут практически выпал из реальности.

— Необходимо, чтобы вы обсудили список занятий, которые собираетесь посещать. Я знаю, что вами выбраны несколько разных факультативов, поэтому необходимо, чтобы вы всё же более ответственно отнеслись к выбору друг друга и оставили только реально необходимые каждому предметы. Надеюсь, что в этом, как и в любом другом деле, вы научитесь находить компромиссы. Пожалуйста, отнеситесь к этому ответственно, потому что выбрать вы можете только один раз, — сказала Макгонагал, окидывая подростков строгим взглядом. Драко опять весь напрягся и ощетинился, а в самом Гарри тоже проснулся дух противоречия. «Мерлин, почему мы должны вот так вот кардинально менять уложившийся за пять лет уклад нашей жизни?»

— Также вы будете появляться на трапезах в Большом зале не реже двух раз в день. Как ваши преподаватели, мы постараемся оградить вас от тех проблем, которые возникнут в связи с природой Драко, особенно до тех пор, пока ваша пара не будет сформирована до конца. Однако мы уверены, что вы будете достаточно умны и не станете провоцировать людей, и при этом не растеряете старых друзей. Если возникнут какие-то вопросы, всегда обращайтесь ко мне или к Северусу, — профессор кинула строгий взгляд на Драко, но когда она посмотрела на Гарри, в глазах её было почти материнская любовь и смирение. Кивнув головой в знак уважения к присутствующим, она покинула комнату.

Гарри ещё раз оглядел комнату, задержав взгляд на двери в свою спальню. В гриффиндорской спальне практически нереально было побыть в одиночестве: там всегда было много народу и обычно, если ему хотелось подумать, приходилось искать уединения в более пустынных коридорах и заброшенных классах Хогвартса. А теперь у него, кажется, будет своя комната. Повернув голову, он обратился к Снейпу:

— Сэр, скажите, а нам можно изменить ... обстановку в этих комнатах?

— Да, можно. В пределах этих комнат вы можете делать всё, что захотите, — ответил Северус, заинтересованный выражением отвращения, возникшим на лице мальчишки. «Возможно, не всё ещё потеряно для Драко».

— Хорошо. Профессор, мистер Малфой, Драко, почему бы вам не заняться сменой обстановки на что-нибудь более гармоничное? Нет никакой необходимости отдавать предпочтение красным и золотистым цветам из-за меня, как, впрочем, не стоит и концентрироваться на серебристо-зелёной гамме, — добавил Гарри, желая показать, что, несмотря ни на что, особо покладистым он быть не собирается.

— И у меня просьба. Кто-нибудь мог бы позаботиться о подборе менее отвратительной цветовой гаммы и для моей комнаты? — спросил Гарри, кивая в сторону своей спальни. — Я не знаю, кто занимался её дизайном, но он был ещё большим дальтоником, чем Добби, а такого я даже представить себе не мог… до сегодняшнего дня. С другой стороны, глядя на то, что они устроили в гостиной, пожалуй, мне не стоит удивляться, — Гарри на мгновение замолчал, раздумывая над вопросом: а может ли Дамблдор аппарировать в пределах Хогвартса? Старик всегда любил появляться неожиданно и в самый неподходящий момент.

Отвлёкшись от ненужных размышлений (что здесь забыл Дамблдор именно сейчас?), Гарри продолжил:

— Что-то в синих тонах и цвета топлёного молока, я думаю, будет вполне хорошо смотреться, — продолжил он, внимательно всматриваясь в мебель, находящуюся в его спальне и пытаясь абстрагироваться от кричащих красных вещей.

Однако его взгляд в этот миг наткнулся на эмблему всех четырёх факультетов, висевшую на стене. В нём вспыхнул такой бешеный гнев на Дамблдора, что в течение нескольких секунд Гарри боролся сам с собой за контроль над своей магией, боясь разнести здесь всё. Закрыв глаза, он сконцентрировался на правильном дыхании: вдох-выдох-вдох…

Как только Гарри понял, что достаточно успокоился и ничего уже не уничтожит в пределах своей видимости, он открыл глаза и поспешил покинуть комнату. Нужно выйти отсюда! Срочно! Прежде чем он сорвётся и продемонстрирует то, что людям, присутствующим здесь, видеть совсем не обязательно.

— Я скоро вернусь. У меня есть кое-какие неотложные дела. Не волнуйтесь. Я ненадолго, — сказал Гарри, задержавшись в дверном проёме. — Между прочим, нужно будет потом поменять пароль, — добавил он, понимая, что от него ждут совсем других слов.

— Куда ты? — спросил Драко, ощущая, что с его партнёром что-то не так. Гарри был в ярости. Но при этом его негативные эмоции не были направлены на самого Драко или его отца.

Вейла был озадачен, не понимая причины этого внезапного гнева. Но потом, как будто извне, пришла чёткая мысль: Альбус Дамблдор! Но разве он не поддерживал Гарри в течение всех этих лет? Впрочем, всё меняется: и он сам, и Поттер ещё совсем недавно были злейшими врагами. С другой стороны, предыдущий год был слишком ... странным.

Гарри оглянулся на блондина.

— Не волнуйся, я не убегаю. Просто мне нужно кое-что сделать, а потом я быстро вернусь. Тем более, что, как мне кажется, нам нужно побеседовать с мистером Малфоем. Вы не могли бы подождать меня, сэр? — Гарри смутился от собственной бестактности. Ведь у Люциуса могли быть неотложные дела в другом месте, а он даже не сразу додумался спросить об этом.

— Не волнуйтесь, мистер Поттер, я вас дождусь, — сказал Люциус, чувствуя себя очень озадаченным таким поворотом событий. Мальчик-Который-Выжил вёл себя совсем не так, как ожидалось. И уже было совершенно ясно, что они недооценили парня.

— Спасибо. Ах, да. Есть ли способ не допустить в эти комнаты некоторых любопытных стариков, если они не приглашены? Нам бы не хотелось видеть нежеланных гостей, особенно в некоторые моменты, не так ли? — добил он своими словами Малфоев, прежде чем исчезнуть за закрывшимся за ним портретом.

— Я иду за ним, — объявлял Драко, не желая терять своего будущего партнёра из вида. Сейчас он уже практически не боролся с желанием, переходящим в одержимость, хотя бы просто быть рядом с ним. Вейла почти догнал мальчика и проскользнул за дверь, в которую вошёл Поттер, до того, как портрет с щелчком захлопнулся за ним. Ему было очень интересно увидеть, что забыл Гарри в этой захламленной комнате, в которую явно давно никто не заходил.

— Малфой! — практически прорычал расстроенный Гарри.

— Поттер, — ухмыльнулся Драко в ответ. — Я совсем не ожидал, что ты так расстроишься. Просто я беспокоюсь и хочу удостовериться, что с тобой всё в порядке.

Гарри пожал плечами и отвернулся.

— Я не в настроении для наших обычных споров. По крайней мере, сейчас. Пожалуйста, уйди.

Это мягкое «пожалуйста» почти заставило Драко оставить Гарри одного, но инстинкт вейлы был сильнее. А он подсказывал, что сейчас ему нужно остаться рядом со своим партнёром, потому что тому явно было плохо.

— Прости, Гарри, но пока я не почувствую, что с тобой всё хорошо, я не уйду. Что тебе нужно сделать такого, что ты не можешь сделать при мне? — спросил Драко, осматривая пыльную комнату, видимо, когда-то бывшую классом.

Гарри понимал, что энергия, бурлящая сейчас в нём, достигла той точки, когда он уже не может сдерживаться. Ещё чуть-чуть — и он сорвётся.

— Если ты собираешься остаться, то я предлагаю тебе поставить лучший из твоих защитных щитов, — сказал он. И в этот момент, направив палочку на ближайший стол, Поттер разнёс его в мелкие щепки мощнейшим из виденных Драко «Редукто».

Гарри планомерно уничтожал мебель в классе, выплескивая накопившийся в нём гнев. Когда уже в классе нечего было разрушать, он трансфигурировал опилки в несколько чайных сервизов и практически распылил их.

Наконец, час спустя Гарри свалился на пол совершенно обессиленный. Драко опустил щит и кинулся к своему партнёру. Вейла в нём безумно переживала за свою пару, а человек находился под впечатлением от увиденного. Он не ожидал, что Гарри обладает настолько обширными знаниями и воображением. В течение этого часа он использовал около сотни заклинаний и ни разу не повторился, вкладывая в каждое из них не поддающиеся описанию силу и мощь. Вейла в нём буквально упивался этой силой, мечтая поскорее завершить период ухаживания и осуществить ритуал соединения.

Драко опустился на колени, обхватив руками тело Гарри и игнорируя не очень-то подобающую реакцию собственного организма. Сейчас не время для таких мыслей. Куда важнее было понять, что же так вывело из себя Гарри. Если его подозрения верны, то во всём виноват Дамблдор. Не стоило бы старику недооценивать вейлу, потому что если он виноват в состоянии партнёра Драко, то скоро очень пожалеет о том, что осмелился оскорбить кого-то из Малфоев.

А Гарри был теперь одним из них. Он был парой Драко Малфоя, и блондин не собирался скрывать от окружающих этот факт. Гарри Поттер теперь принадлежит ему и он будет беречь и защищать его. Любой, кто причинит вред его партнёру, очень пожалеет об этом. Не зря Малфоев побаивается даже Тёмный Лорд.

Драко улыбнулся. Он не намерен был больше ждать и собрался занять в жизни Гарри то место, которое раньше принадлежала грязнокровке и Уизлу, и даже больше… Он отыграется на них за те годы, что Гарри был не с ним. О, да. Месть сладка, очень сладка.

Дамблдор ждал. Наконец дверь в его кабинет открылась. Одарив вошедших приветливой улыбкой, директор положил в рот лимонную дольку и поприветствовал их:

— Гермиона, Рональд, извините, что вызвал вас с первого же урока, но нам нужно поговорить.

— Это о Гарри? — нетерпеливо спросила его Гермиона. Она не очень удивилась исчезновению Гарри, тем более что он ушёл с Макгонагал. Но когда друг не появился и на первом занятии, девушка забеспокоилась. Ещё одним поводом для беспокойства стал вызов её и Рона к директору.

— Можно сказать и так. Сегодня случилось нечто замечательное, и я надеюсь, что вы сможете поддержать Гарри, пока он привыкает к новым обстоятельствам.

— Конечно, мы всегда поддержим Гарри! Он — наш друг! — горячо сказал Рон.

— Я рад слышать это, Рональд. Видишь ли, дело в том, что молодой Малфой — вейла…

— А Гарри — его партнёр, не так ли? — продолжила Гермиона, быстро сложив в уме два и два.

— Гарри и Малфой? Что этот мелкий хорёк хочет от Гарри? — воскликнул Рон, ошеломлённый таким поворотом событий.

— Тише, Рон. Малфой вряд ли бы сам выбрал Гарри, — Гермиона смерила друга хмурым взглядом.

— Ты, как всегда, права, Гермиона, — нежно улыбнувшись девушке, продолжил Дамблдор. От похвалы Гермиона вся засветилась. — Конечно, Малфой не выбирал Гарри специально. Просто они две половинки одной души и, как только все обязательства будут подписаны, уже ничто не сможет разрушить их союз. Как вы знаете, вейла не способна причинить боль своему партнёру и будет любить и оберегать его до самой смерти.

Гермиона, представив всю силу и преимущества такой связи, только обречённо вздохнула. Она почти жалела, что Малфой не выбрал в партнёры её. Всё, что она до сих пор читала о вейлах, было очень романтично. Но Малфой... Гермиона вздрогнула. Пожалуй, если подумать, не так уж это и приятно — быть всю жизнь связанной с этой слизеринской змеёй.

— Я знаю, что это изменит жизнь каждого из вас. Но если вейла выбрала своего партнёра, то это уже на всю жизнь. Гарри, естественно, немного ошеломлён этой ситуацией, но я надеюсь на вас обоих. Вы просто обязаны поддержать его в час нужды и помочь ему принять свою судьбу. Как я и сказал, юный Малфой не сможет навредить Гарри и постарается окружить его любовью и заботой, а также искупить свою вину за прошлые нелицеприятные поступки по отношению к нему.

Дамблдор был горд: Гермиона, одна из его лучших воспитанниц, всегда подхватывала на лету любую его идею. С Роном могут возникнуть некоторые осложнения на почве неприязни, которую тот испытывал к Драко Малфою. Именно для него и были сказаны последние слова.

— Я могу рассчитывать на вас двоих? Надеюсь, вы присмотрите за Малфоем и поддержите Гарри? — спросил директор.

— Конечно же, можете, сэр, — пообещала Гермиона за них обоих. — Где они будут жить? И что насчёт занятий?

— Им выделены собственные комнаты. Я покажу вам, где они находятся, попозже. В течение трёх дней они могут не посещать занятия, а потом вместе выберут уроки для совместного посещения. Я надеюсь, что вы, мисс Грейнджер, сможете помочь им не отстать от учебного плана.

— С удовольствием, профессор. Я буду брать для них домашние задания.

— Замечательно. Я знал, что могу на вас рассчитывать. На этом всё. Вы можете вернуться в класс. Передайте эту записку своему преподавателю.

Гермиона кивнула. Схватив Рона за руку, она буквально потащила его по направлению к классу, где сейчас шёл урок Трансфигурации.

— Как ты могла согласиться на это? — всю дорогу жаловался Рон. — Это же Малфой, Миона! Хорек! Самая ядовитая змея в этих подземельях!

— Я знаю, Рон! — Гермиона была очень раздражена как самой ситуацией, так и нытьём Рона. — Но, с другой стороны, он — судьба Гарри. А Гарри — наш друг и останется им, даже если он имел несчастье оказаться навсегда привязанным к этой змеюке. После завтрака я пойду в библиотеку и постараюсь найти как можно больше информации о вейлах. Возможно, есть способ хотя бы ослабить притяжение, оказываемое вейлой.

Рон, немного успокоившись, в класс вошёл уже в приподнятом настроении. Гермиона умела найти выход из сложных ситуаций. Она поможет Гарри избавиться от хорька. Просто для этого нужно сначала провести некоторое исследование. Возможно, Гермиона даже смогла бы обойтись без него, поскольку она всегда говорила, что без помощи Рона она бы быстрее добилась своей цели

Люциус растерянно наблюдал за тем, как его сын ушёл следом за Поттером.

— Это не то, чего я ожидал от него, — сказал он Северусу, который задумчиво разглядывал дверь, за которой скрылись Поттер и Драко. — Как думаешь, куда он пошёл?

— Скорее всего, проявлять свой темперамент. С тех пор, как его драгоценный дурак-крёстный умер, стало ещё хуже. Совсем не удивлюсь, если в этом мальчике есть примесь демонической крови или, возможно, часть крови Тёмных эльфов. Неумение контролировать собственные эмоции у него точно от них.

Люциус вернулся к тому яркому воспоминанию, когда он впервые ощутил аромат, исходивший от мальчика.

— Я бы сказал, что это всё-таки Темный Эльф. Он не пахнет как демон. Значит, у него буйный темперамент?

— Да, — фыркнул Северус. — На этот раз с родственниками его удалось оставить только на четыре дня. Нам пришлось практически полностью восстанавливать их дом после того, как этот ребёнок разнёс его почти в щепки. Мальчишка абсолютно не умеет сдерживать свой гнев. Драко будет нелегко с ним. Тем более, что его руки в данной ситуации связаны. Этот надоедливый ребенок провел остаток лета под постоянной опекой сильнейших волшебников, и всё равно умудрился несколько раз разрушить приютивший его дом. В конце концов, его оставили в покое.

— И никто так и не научил его контролировать свои силы? — спросил ошеломленный Люциус. Позволить такой силе остаться бесконтрольной — это было просто неслыханно!

— Да. Дамблдор попросил нас выделить место, где наш «золотой» мальчик сможет выплёскивать накопившееся раздражение, а также постараться лишний раз его не огорчать, — Северус снова фыркнул, — старый дурак…

— Скажи мне, что они, по крайней мере, исследовали его наследие, — почти умоляющее сказал Люциус. — Этот мальчик не является полностью человеком, клянусь именем Малфоя! Как, не зная природы его силы, мы сможем помочь ему справится со способностями и слабостями собственного наследия?

— Нет, никаких исследований не было. Парень почти всё своё время проводил в библиотеке Блэков. Один Мерлин знает, что он там читал.

— Да уж. Просто замечательно… — пробормотал Люциус, подавляя в себе желание кинуться на поиски мальчиков с целью убедиться, что с ними всё в порядке. — Чувствую, что в этом году я много времени проведу в Хогвартсе. Думаешь, этот неуклюжий дурак позволит мне остаться?

— Предложи ему взять на себя преподавание Защиты, и он примет тебя с распростёртыми объятиями.

— Разве у вас до сих пор его нет?

— К сожалению, бывший аврор, которого взяли в этом году, так стар, что даже своё имя может вспомнить с трудом. Что уже говорить о заклинаниях и практических занятиях с юными колдунами и ведьмами, — презрительно отозвался Северус. Осмотрев комнату, он подошел к спальне Поттера. — Может, пока мы ждём, всё же займёмся чем-то полезным? Наверное, я займусь этой комнатой. Возьмёшься за гостиную?

Люциус подошёл к другу и, окинув взглядом красно-золотую комнату, вздрогнул.

— Кто, во имя Мерлина, мог сотворить такое? У Дамблдора просто не хватило бы на это времени. А он единственный, кому я бы мог приписать такое полное отсутствие вкуса.

— Вероятно, директор послал того самого надоедливого эльфа, который всегда выводил тебя из себя. Как же его звали? Добби?

— Ты-то знаешь, как же я благодарен Поттеру за то, что он освободил это существо! Никогда не понимал, что в нём нашла Нарцисса, — сказал Люциус, усмехнувшись. — Жизнь в поместье стала намного спокойнее с тех пор, как этот эльф покинул нас. Конечно, Нарси не скоро простит Поттеру его «воровство». Нужно будет поговорить с ней, чтобы она не вздумала отомстить новому члену нашей семьи за это никчемное создание. Драко бы это не понравилось, к тому же кровь так тяжело вывести с ковров, не говоря уже о гобеленах…

Решив оставить обустройство комнаты Гарри на Северуса, Люциус вернулся в гостиную. Комнаты по уровню комфорта были гораздо ниже тех условий проживания, к которым привыкли Малфои, и он был только рад, что может исправить эту ситуацию. Вращая трость, Люциус внимательно осмотрел комнату и решил начать со стен. Апельсин… слишком навязчивый цвет....

К тому времени, как Драко и Гарри вернулись, комната полностью изменилась. Стены были освобождены от безвкусных обоев и украшены хорошо подобранными гобеленами. Появилась мебель из эбенового дерева, обивка кресел была заменена мягкой кожей. Драпировки и ковры стали насыщенного зеленого цвета, а подушки, украшающие кресла и кушетки, приобрели цвет потемневшего от времени серебра.

— Так намного лучше! — сказал Гарри, буквально упав в ближайшее кресло с вздохом усталости. Уже несколько недель он толком не спал, и сейчас чувствовал себя очень уставшим. Эта вспышка не улучшила его состояния, скорее наоборот. К тому же он начинал чувствовать сильную головную боль.

— Спасибо, — пробормотал Люциус, еле сдерживая улыбку.

— Что ты сделал? — потребовал ответа Северус, вытаскивая палочку и произнося несколько диагностических заклинаний.

— Ничего, — Гарри не собирался говорить на эту тему, поэтому просто прикрыл глаза. Он слишком устал, чтобы разговаривать.

— Ничего особенного, — с готовностью поддержал его Драко, опускаясь на пол у ног Гарри. — Он всего лишь уничтожил одну классную комнату, взорвав и расщепив всё, что попалось ему на глаза.

— Глупый мальчишка, — выругался Северус.

Гарри пробормотал что-то невразумительное и нахмурился.

— Это место защищено от прослушивания? — наконец спросил он.

Драко перевёл на него удивлённый взгляд, отвлекаясь от молчаливой дуэли взглядов, которую уже несколько минут вёл со своим крестным.

— Я позаботился о заглушающих чарах, как только мы вошли сюда, Поттер, — презрительно ответил Снейп. — И рад видеть, что ты, наконец, начал использовать свой мозг, данный тебе при рождении. Удивительно, как ты сохранил способность мыслить, учитывая то, как безответственно тратил свою жизнь до сих пор.

— Хорошо, простите меня за то, что я был слишком занят, пытаясь остаться в живых, вместо того, чтобы сконцентрироваться на уроках, — Гарри подхватил брошенную перчатку.

— Всё! Достаточно! — сказал Люциус прежде, чем ситуация ухудшилась. — Мы здесь не для этого. У Гарри возникло много вопросов, и мы готовы ответить на них, не прибегая к взаимным оскорблениям.

Он кинул на Северуса предупреждающий взгляд.

— Спасибо, сэр.

— Пожалуйста, обращайся ко мне просто Люциус. В конце концов, ты теперь часть нашей семьи.

При этом утверждении на губах у Гарри появилась задумчивая улыбка. Но буквально через секунду его лицо снова стало бесстрастным.

— Мой первый вопрос: может ли Драко найти другого партнёра?

— Нет, — с осуждением сказал Люциус, желая полностью прояснить для Гарри то, что происшедшего уже не изменить.

— Что случится, если я умру?

— Он тоже умрёт.

— Я сожалею, Драко. Тебе бы стоило выбрать кого-то другого. Со мной твои шансы дожить до старости практически равны нулю, — с сожалением сказал Гарри мальчику, который прислонился к его колену.

— Не волнуйся, Гарри. Мы поможем тебе выжить в этой войне. Есть места, где мы сможем спрятать тебя до тех пор, пока этот сумасшедший не будет повержен, — пообещал Драко, желая, чтобы грусть исчезла из глаз его партнёра.

— Я не думаю, что это возможно, — ответил Гарри. Он замолчал, но через несколько секунд всё же продолжил, пристально глядя на Снейпа: — От вас мне нужно обещание молчать обо всём, что вы услышите в этой комнате. Мои слова не должны дойти до директора.

Заинтригованный Люциус немного подался вперёд: «Что задумал этот мальчик?»

— Я обещаю молчать, — через минуту сказал Северус, взвесив все варианты. Этого самовлюблённого мальчишку он не любил, но так уж вышло, что тот стал партнёром Драко. Лучше уж быть в курсе ситуации и контролировать её, чем метаться по Хогвартсу, вытаскивая теперь ещё и крестника из очередной неприятности, в которую обязательно попадёт Поттер.

— Спасибо, профессор. Люциус, Драко?

— Мы тоже обещаем, — сказал Люциус, обменявшись с сыном понимающим взглядом. — Отсутствие особой симпатии к директору с нашей стороны не является тайной, а ты теперь один из нас. Мы сохраним в тайне всё, что ты посчитаешь нужным.

— Спасибо, — искренне ответил Гарри, впервые за весь день позволив себе расслабиться в кресле. — Все вы знаете, что недавно я потерял своего крёстного отца. После этого директор позвал меня в свой кабинет, чтобы произнести красивую речь о том, как же он беспокоился обо мне все эти годы и как хотел защитить, дав шанс на нормальное детство. А закончил он это импровизированное выступление тем, что показал мне причину этого происшествия в Отделе Тайн.

— Он показал тебе пророчество? — спросил Люциус, разрываясь между изумлением и ужасом.

— Да. А после этого он отправил меня спать и два дня спустя отослал домой, к Дурслям. Те, конечно были просто «счастливы» видеть меня. Впрочем, эта радость была взаимной. То показательное выступление на вокзале тоже ситуацию не улучшило. Мой дядя угрожал мне побоями, если я не буду вести себя примерно, то есть работать по дому как домовой эльф и молчать. Впервые я отказался. Он попробовал меня ударить, и я принял ответные меры. Нет, никаких проклятий я к нему не применял, только кулаки и ноги, но и этого вполне хватило. Этот жирный чурбан, наверное, вообще не ожидал, что я когда-нибудь смогу дать ему отпор, по крайней мере, не так, — самодовольно сказал Гарри.

— Но тогда и выяснилось, что полностью контролировать свою магическую силу я уже не могу. Когда я разозлился, очень разозлился, она вышла из под контроля и вещи вокруг начали взрываться. На третий раз, когда я практически уничтожил дом Дурслей, меня всё же решили переселить в бывший дом Сириуса. Правда, пришлось выслушать ещё одну проникновенную речь Дамблдора о том, как он разочарован моим поведением, и о том, что в будущем я должен буду лучше владеть собой. В итоге я начал проводить всё свободное время в библиотеке Блэков. В конце концов, если вокруг меня вертится как минимум один сумасшедший, нужно как можно быстрее найти способ избавиться от него, не так ли? Кроме того, единственным человеком, интересовавшимся данным помещением, была Гермиона, но и она, увлёкшись своими изысканиями, меня особо не донимала. Среди огромного количества книг я даже нашёл парочку довольно занимательных. Одна из них — книга по истории Волшебного мира за последние сто пятьдесят лет. Довольно увлекательное чтиво. Другой книгой, которая привлекла моё внимание, была книга о Министерстве Магии и его истории. Именно во время чтения этой книги я понял, как деградировало Министерство за последнее столетие, не говоря уже о том, насколько некомпетентны наш Министр Магии и его свита, — добавил Гарри, красноречиво фыркнув.

— Это то самое Министерство, которое запретило волшебным существам жить свободно среди нас, сделав их изгоями, считая их ниже магглов, вынуждая прятаться, опасаясь преследования властей. Вампиры и другие Темные Существа раньше занимали самое высокое положение в нашем обществе. Считалось честью и большой удачей заручиться согласием на брак с одним из них. Теперь же их избегают. Были приняты законы, сделавшие их самой бесправной частью сообщества, которое мы гордо называем Волшебным миром. Они даже работу найти не могут, чтобы прокормить свои семьи. Стоит ли винить их за то, что теперь они примкнули к тому, кто пообещал им улучшение условий жизни?

Так или иначе, это натолкнуло меня на мысль. Чего именно хочет достичь Волди? Он утверждает, что хочет очистить Волшебный мир от всего маггловского, но это — безнадежная мечта. Иллюзия. Во многих из нас течёт кровь магглов, многие их достижения прочно вошли в нашу жизнь. Но до тех пор, пока запрещены браки между волшебниками и Тёмными существами, мы идём по пути самоуничтожения и вырождения. Нас слишком мало, чтобы предотвратить межродственное скрещивание. Я не претендую на видение всей картины в целом, но перспективы удручающие.

— Из доступной для меня информации я всё же сделал вывод: у Волди нет плана вообще. Возможно, в самом начале он у него и был, но теперь Тёмный Лорд просто посылает своих последователей мучить и убивать магглов и других волшебников. Чего он хочет добиться этими своими действиями? — Гарри задал мучавший его всё лето вопрос тому единственному человеку, который мог бы дать ему этот ответ.

Люциус вздохнул, стараясь собраться с мыслями. Мальчик задал хороший вопрос, но вот ответить на него было совсем непросто. И, возможно, именно потому, что ответа на него просто не было.

— Когда Волдеморт призывал нас в свои ряды, идеи его была довольно привлекательны: избавиться от навязчивого влияния магглов на нашу жизнь, вернуть магам былую мощь и власть. Он объявил себя Тёмным Лордом, и, дабы доказать свою силу, убил множество магглов. А затем его внимание переключилось на магглорожденных и тех, кто поддерживал их в стремлении ассимилироваться в нашем обществе. На таких людей, как Дамблдор. Медленно, но верно он насаждал среди волшебников свою власть, переходя к политике нетерпимости к иному мнению и простому террору. Именно так и пострадали твои родители, да и многие другие волшебники тоже. И все мы знаем, чем это в итоге закончилось. Когда он возродился, мы, особо приближённые к нему, полагали, что Волдеморт всё же вернётся к своему первоначальному плану относительно построения лучшего общества. Но, к сожалению, очень быстро мы осознали, что его дух слишком сильно затронут годами заточения. Тёмный бог обезумел. Его больше не интересуют реформы Волшебного мира. Всё, что ему необходимо на данный момент — кровь. Твоя и как можно большего количества магглов.

— Проклятая жизнь, — пробормотал Гарри, глядя в одну точку на потолке.

— Извини, я не расслышал тебя? — переспросил Люциус, уверенный, что не совсем правильно понял мальчика.

— Именно это сказал Фиренц, когда спас меня в Запрещенном Лесу в мой первый год в Хогвартсе. Ты же помнишь, Драко, как мы искали раненного единорога, — Гарри просто не мог упустить возможность поддразнить блондина.

— Не напоминай мне! — мрачно пробурчал Драко себе под нос. — Это было самое странное и страшное из того, что я когда-либо видел.

— Когда Фиренц вынес меня из леса, он сказал, что любой, испивший крови единорога, уже никогда не будет жить полноценной жизнью. Его существование на земле запятнано и проклято кровью этого невиннейшего из существ, его душа уже не будет целой. Существование, а не жизнь. Возможно, это и в самом деле объясняет поведение Волдеморта? Но почему его последователи до сих пор с ним? Разве не осознают они всю глубину безумия своего повелителя?

— Большинство осознали это, но что нам делать дальше? Если мы оставим его, то всё, что нам останется — это бежать из страны, скрываясь по свету. Жить в страхе быть обнаруженными последователями нашего сумасшедшего повелителя. Мы могли бы стать замечательным примером для устрашения других недовольных и сомневающихся. Мы попали в ловушку. Единственная альтернатива — Дамблдор. Что скрывать, многие из нас стали Пожирателями Смерти лишь потому, чтобы не стать жертвой его интриг и манипуляций.

— Ах да, Дамблдор. Величайший волшебник современности — Альбус Дамблдор. В некотором смысле, он ничем не лучше Волди. Но он ко всему ещё и слеп. Утверждая, что желает лучшего для Волшебного мира, этот волшебник и пальцем не пошевелит, чтобы помочь страдающим от произвола Министерства. Он ничего не сделал для того, чтобы способствовать выбору достойного Министра Магии, хотя возможностей избавиться от Фаджа у него было больше всех. Сириус Блэк и его невиновность — разве не было это замечательной возможностью добиться его отстранения? Но он не сделал ничего. А тем временем эта дура Амбридж протащила очередной закон против «полулюдей». Где он был, когда в прошлом году она третировала всю школу, несмотря на то, что Министерство никогда не имело влияния на Хогвартс?

— А ещё есть я. Они называют меня Мальчик-Который-Выжил и, поместив меня на пьедестал, ждут от меня чуда. Но горе мне, посмей я бросить тень на тот образ спасителя, который они создали в своём воображении. Все тут в курсе истории моей жизни, поэтому я не буду донимать вас подробным рассказом. Но знаете, что во всём этом самое смешное? Никто до сих пор не спросил меня, чего хотел бы я сам, во что я верю. Каждый свято верит, что знает, о чём я думаю и чем я живу, забывая как-то уточнить у меня, а правы ли они в своих предположениях? Даже я сам долго не мог себя понять. В конце концов, первые десять лет своей жизни я жил, как домовой эльф, в семье своих родственников, а ещё пять — как Герой магического мира. Но у меня было время подумать этим летом, и я понял несколько вещей. Первое: быть последователем Волдеморта я не хочу. Второе: следовать за Дамблдором желания у меня тоже нет. Я преданно и слепо шёл за ним, я делал всё, чего он ожидал от меня, но в то время, когда он был больше всего нужен мне, директор покинул меня. Тот, кто стоит на глиняных ногах своих убеждений, не стоит моей преданности. Нет. Пойти за ним вновь я не смогу и не захочу.

— И что остаётся, спросите вы меня? Вот в чём вопрос. Что делать, если нет третьей стороны? Остаётся только создать её, не так ли? Должен быть способ изменить наш мир, не разрушая его. С компетентным Министром Магии, с директором школы, который будет занят обучением юных волшебников, а не играми в Бога А также с прессой, которая будет сообщать именно новости, а не клевету, сплетни и пропаганду. Это становится не таким уж невероятным делом. Я знаю, что без помощи мне не обойтись, но, имея вашу поддержку, я уверен, что мы сможем достигнуть многого. А что вы думаете об этом? — спросил Гарри, окидывая взглядом изумлённые лица своих будущих соратников. Ну, допустим, Драко был единственным из троицы человеком, который не смог скрыть своего удивления. Двое взрослых имели за плечами большой опыт сокрытия своих истинных эмоций, но всё же расширившиеся зрачки глаз выдавали их потрясение, вызванное этой маленькой речью.

— Я думаю, что ты дал нам богатую пищу для размышлений. Ты не тот, кем кажешься, Гарри Поттер, — сказал Люциус, взвешивая каждое своё слово.

— Я живу, чтобы удивлять, — улыбнулся юный реформатор.

— Всё это довольно интересно. Я должен обдумать твоё предложение. В принципе, это возможно, но потребуется много работы и времени. И это будет опасно.

— Замечательно, думайте. Если учесть, что, согласно пророчеству, только я могу уничтожить вашего Тёмного Лорда, не думаю, что безопасная жизнь будет грозить мне в ближайшее время, — сухо ответил Гарри.

— Я думаю, что ты прав. Но помни, что не всегда пророчества трактуются верно. И в большинстве случаев результат бывает совсем не таким, как мы ожидаем.

— Я это запомню. Но тут важно не то, сбудется оно или нет, а то, что в него верят лидеры обеих сторон.

Люциус окинул юношу долгим изучающим взглядом.

— В любом случае, ты больше не один, мальчик. Вся мощь и богатство семьи Малфоев теперь всегда в твоём распоряжении, и ты больше ни в чём не будешь нуждаться. Драко, думаю, сегодня вы отдохнёте, а завтра я приду, чтобы сопровождать вас с Гарри на Диагон-аллею. Думаю, твоему партнёру пора несколько обновить гардероб.

— Да, отец. Что ты намерен предпринять?

— Прежде всего мне нужно поговорить с Дамблдором о должности преподавателя старших курсов по Защите от тёмных искусств.

— Что? — два потрясенных голоса слились в один.

— Северус? — спросил Драко, поворачиваясь к профессору Зельеварения, когда стало понятно, что отец вносить уточнения в брошенное заявление не собирается, тем более, что он уже скрылся за дверью.

— Мы с вашим отцом решили, что вы двое нуждаетесь в постоянном наблюдении, с чем я, должен признаться, в одиночку не справлюсь. А теперь мне пора. Через десять минут у меня занятие с Равенкло, — сказал Северус с ухмылкой, оставляя двоих мальчишек наедине.

— Не могу поверить! — вскипел Драко. — Что он обо мне думает? Что мне пять лет?

— Не знаю, как ты, а лично я очень хочу есть. Есть идеи, как вызвать сюда домового эльфа? — спросил Гарри, не обеспокоенный скрытыми оскорблениями об их способности заботится о себе.

— О Мерлин, Поттер, ты что, совсем ничего не знаешь? Просто щёлкаешь пальцами и всё, — Драко привычно растягивал слова, как никогда напоминая сейчас маленького избалованного ребёнка.

— Посмотри на это так: больше половины своей жизни я прожил с магглами, и первым домовым эльфом, которого я встретил, был Добби, который излечил меня от невежества, но желания пользоваться их услугами не вызвал, — ответил Гарри растягивая слова на манер Малфоя. Что ж, о нём часто судили вот так преждевременно, не удосужившись понять. Вдобавок ко всему, его головная боль только усиливалась, переходя в пульсирующие волны, отражающиеся ломотой во всём теле.

Драко бросил на него изучающий взгляд. Гарри понятия не имел, о чём думает блондин в этот момент. Появился домовой эльф, и Драко заказал суп и бутерброды. Как только они поели, Гарри устроился на кушетке. Ощутив, как его накрывают одеялом, он хотел было отчитать блондина, но буквально в считанные секунды провалился в глубокий сон без сновидений.

* * *

Если Дамблдор и удивился, увидев Люциуса на пороге своего офиса, то он это никак не показал. Ни одна из его мыслей не отразилась на изборождённом морщинами лице, он только улыбнулся и предложил гостю лимонных долек.

— Ох, Люциус, что я могу сделать для тебя, дорогой мальчик? Какие-то проблемы с комнатами для ребят?

— Нет, комнаты прекрасны, особенно после некоторых изменений в обстановке. Я, однако, пришёл поговорить не об этом. Мальчикам будет нелегко привыкнуть к друг другу, и поэтому я хочу быть поблизости, чтобы поддержать их. Тем более, что это вопрос безопасности. Боюсь, что многие из студентов будут сторониться их, — заявил Люциус, откидываясь на отвратительный красный стул с золотыми солнцами на спинке, который директор создал для него.

— Ваши требования обоснованны, и я обязательно их учту, когда мальчики вернутся к урокам. Но просто остаться в замке, не занимая никакой должности, вы тоже не можете. А вакансий в данный момент у нас нет, — сказал Дамблдор, окидывая Малфоя проницательным взглядом голубых глаз. Это было превосходно! Малфой беспокоится о Мальчике-Который-Выжил гораздо сильнее, чем он мог на это рассчитывать.

Люциус презрительно приподнял бровь, собираясь сообщить старому зануде, что, как член Совета Попечителей, он может оставаться в Хогвартсе столько, сколько пожелает.

— Есть одна возможность. Вы слышали о клубе, организованном Гарри в прошлом году?

— Да, Драко писал мне об этом.

— Гарри собирается и дальше преподавать в этом клубе, но на этот раз совершенно открыто. Тем более, что в этом году мы взяли квалифицированного специалиста на должность преподавателя Защиты от Тёмных искусств.

«Ха! Только вот Северус считает иначе, а ему я верю больше», — отметил про себя Люциус.

— Но Гарри нужна будет поддержка взрослого, а все профессора слишком заняты, и поскольку вы…

«Ах, Дамблдор, как это по-слизерински ... Я соглашусь на этот раз, очень уж хочется наблюдать из первого ряда за вашим падением. Вот только интересно, а знает ли Гарри о ваших планах?»

— Конечно, я буду счастлив помочь мальчику, — серьёзно сказал Люциус, отмечая ликование в глазах директора.

— Превосходно! Идёмте со мной, поищем для вас свободные апартаменты неподалёку от наших мальчиков.

Гарри проснулся от звуков голоса, который негромко что-то напевал. Кто бы это ни был, голос у него был красивый. В течение нескольких минут он просто лежал на спине с закрытыми глазами и слушал пение. Но надо было вставать, и со вздохом, полным сожаления, Гарри открыл глаза и сел. Как он и боялся, пение сразу же прекратилось.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Драко, поднимая взгляд от записной книжки, которая лежала у него на коленях.

— У тебя красивый голос, Драко, — сказал брюнет, вставая и потягиваясь.

Секундная пауза.

— Спасибо, — ответил Драко, изумлённый и польщённый этим комплиментом. — Так как ты себя чувствуешь? — Драко снова задал тот же вопрос, возвращая их разговор к более безопасной теме.

— Думаю, лучше. Что мне сейчас нужно, так это ванная. Хотя, подожди-ка минутку… — сказал Гарри, спеша к туалетной комнате.

Облегчив мочевой пузырь, он сразу же направился в спальню, и по-настоящему довольная улыбка осветила его лицо. Так было значительно лучше! Мебель приобрела тёмный цвет, а обивка и драпировки были выдержаны в разных оттенках зелёного и синего. В целом получилось намного лучше той отвратительной комнаты, которую увидел Гарри, впервые открыв двери.

— Они здорово поработали над обстановкой наших комнат, не правда ли? — спросил Гарри, возвращаясь в гостиную и удобно устраиваясь на кушетке.

-Да. Как я понимаю, тебе пришлась по вкусу твоя новая комната? — спросил Драко. Заглянув в приоткрытую дверь, он мысленно порадовался тому, что Северус сдержал свою мстительную натуру, оформляя комнату его партнёра.

— Да, так намного лучше. Интересно, кто создавал это в первый раз? Определённо, не директор, хотя стиль во многом соответствует его вкусам. Возможно, он с самого начала знал, что ты и я будем вместе здесь жить? — размышлял Гарри.

— А это имеет значение? — спросил Драко, желая отвлечь своего партнёра от неприятных мыслей.

— Пожалуй, нет.

— Не волнуйся, больше он не сможет управлять твоей жизнью. Ты теперь Малфой, а значит, отец автоматически стал твоим опекуном, раз мы будем парой.

Бровь Гарри удивлённо взлетела вверх против его воли, выдавая заинтересованность:

— Даже если мы ещё не связаны?

— Это только вопрос времени, и юридически — просто технический вопрос. Мы примем обязательства. Возможно, не сегодня, и даже не в этом году, но с той секунды, как я осознал, что аромат, который сводил меня с ума, принадлежит тебе, отец стал твоим опекуном, — объяснил Дракон, прилагая максимум усилий, чтобы ненужными подробностями не напугать своего партнёра.

— Плохо! — Гарри усмехнулся, и озорные искорки зажглись в его глазах. — Я, в общем-то, согласен быть твоим партнёром, Драко. Только..., — внезапно он снова стал серьёзным и в упор посмотрел на блондина. — Не хочу быть жестоким или что-то в этом роде, но вряд ли я способен сейчас на полное подтверждение обязательств. Я хочу сказать, по крайней мере, не прямо сейчас, — поторопился добавить он, увидев, как побледнел Драко. — Чёрт! Ну почему всё всегда получается не так!

— Успокойся, Гарри, — сказал Драко, вставая со своего кресла и усаживаясь рядом с Гарри. Он обнял молодого человека, пытаясь успокоить его. От магии вокруг них потрескивал воздух, лёгкий ветерок ворвался в комнату. — Глубоко вдохни. Ну, давай же. Вот и хорошо. Успокойся. Я не сержусь. Просто не торопись и расскажи мне всё, что сочтёшь возможным. Обещаю, что не буду злиться, — Драко растягивал гласные, почти напевая успокаивающие слова. Ему хотелось надеяться, что он всё же сможет сдержать своё обещание.

Несколько минут дыхательных упражнений — и стихийное волшебство исчезло, а ветер стих. Драко наслаждался ощущениями от прикосновения к своему партнёру, который сейчас почти лежал на нём, в изнеможении прикрыв глаза. Продолжая успокаивающе поглаживать руку Гарри, Драко всё же решился спросить:

— Так что ты хотел мне сказать?

В этот момент Гарри осознал, в каком положении он находится, и попытался отодвинуться от Малфоя.

— Нет, любимый, расслабься. Я не буду злиться, помнишь? Я же пообещал. Только не нужно торопиться. Если мы собираемся узнать друг друга получше, то, как минимум, должны общаться. Ты так не думаешь? И не только говорить, но и слушать. Сейчас мы незнакомцы друг для друга, Гарри, я знаю это. Я не знаю тебя, а ты не знаешь меня. Мы не будем спешить, и у тебя будет столько времени, сколько тебе нужно. Только... пожалуйста, не отталкивай меня так сразу. Впусти меня в свою жизнь. Ты же можешь сделать это? — тихо спросил Драко, боясь услышать ответ на собственный вопрос.

-Я действительно не знаю, Драко. Именно это я и пытаюсь тебе сказать. В моей жизни меня слишком часто предавали, чтобы я мог поверить кому-то вновь. Дамблдор, Рон, Гермиона, Сириус, Орден Феникса, Дурсли… Все они подвели меня, однажды бросив в тот момент, когда были особенно нужны мне. Это какое-то проклятие. И я так от этого устал! А теперь, узнав, что ты — вейла, а я — твой партнёр... Я не хочу ранить тебя. Я даже не знаю, почему мне так хочется успокоить тебя и забрать всю твою боль, но в итоге всё кончится плохо, и я не знаю, как этого избежать! Тебе на самом деле нужно было выбрать другого партнёра, Драко, потому что, получив меня, ты заключил неудачную сделку. Я испорчен. И это ещё слабо сказано, если исключить постоянное присутствие в моей голове собственного маньяка.

— Ох, Гарри, — печально сказал Драко. Боль в голосе партнёра резанула по сердцу. В этот момент Гарри казался таким раздавленным и побеждённым. А потом Драко рассердился: его партнёр не может так просто сдаться! Он должен стать лидером волшебного мира! И не потому, что носил имя Мальчика-Который-Выжил, а потому, что он достоин этого: как волшебник и человек. Как они смели калечить эту добрую и ранимую душу? Но теперь, когда Поттер объединился с Малфоями, никто не сможет снова причинить ему боль. "Никогда!" — в отчаянном порыве поклялся себе Драко.

— Прежде всего, ты не испорчен! А если всю свою жизнь ты имеешь тенденцию вляпываться в неприятности, то это не твоя вина. Виноваты те люди, что были рядом с тобой. Такие, как Дамблдор. Что касается странных чувств, которые ты ко мне испытываешь, то это, скорее всего, реакция на то, что я вейла, а ты, ко всему прочему, ещё и мой партнёр... Со временем, наверное, ощущения притупятся. Я спрошу у отца, возможно, он знает об этом больше. И ещё: я понимаю, что ты не готов в данный момент полностью стать моим. Это займет время, любимый. Именно поэтому мы и живём вместе: чтобы лучше друг друга узнать. Я слышал, что в твоей жизни уже была влюблённость… Но это — совсем другое! Не стоит путать любовь и привязанность. Если любишь, то принимаешь человека таким, каким он есть. У нас будут хорошие дни и плохие. Будут времена, когда мы будем чувствовать себя так, как будто мы насильно связаны между собой, и будут времена, когда мы не сможем представить себе жизнь друг без друга. Но всё решится не сегодня. Не стоит беспокоиться об этом сейчас, хорошо?

Драко не услышал ответа, но, тихо вздохнув, Гарри расслабился в его руках, доверчиво привалившись к нему спиной. Радостная улыбка появилась на губах у блондина, и он обнял молодого человека, стараясь при этом не переходить установленных невидимых границ. Сейчас он был уверен, как никогда: пусть не сразу, но у них всё получится!

Гарри не знал, как долго он просидел, удобно устроившись в объятиях Драко. И, если честно, и не хотел этого знать. Но как бы ему ни было хорошо, были вещи, которые следовало сделать прямо сейчас.

— Чувствуешь себя лучше?

— Кажется, да. Так какие предметы ты выбрал?

Драко несколько растерялся от такой неожиданной смены темы, но всё же ответил:

— Древние Руны, Нумерология, Чары, Защита от Темных Искусств, Зелья, Трансфигурация, Юриспруденция в Волшебном мире и Лечебная магия.

— Да! Драко, я готов тебя расцеловать! — воскликнул Гарри, совершая ритуальный танец вокруг него.

— А я и не против, — рассмеялся блондин, в глубине души надеясь, что Поттер осуществит сказанное. — Что с тобой такое?

— Ты, мой дорогой вейла, только что протащил меня в Класс Высших Зелий Снейпа, и ему придётся с этим смириться! — Гарри счастливо напевал, продолжая прыгать по комнате.

Драко замер в недоумении, а затем захлебнулся смехом.

— То есть, ты не получил необходимый для этого проходной бал на С.О.В.? — переспросил он, когда отсмеялся вволю.

— Нет. Я получил "Великолепно" за практическую часть и "Превосходно" в части теории, и это дало основание Снейпу отказать мне, хотя Макгонагал просила за меня лично. Я думал, что придётся изучать этот предмет самостоятельно, но благодаря тебе проблема решилась сама собой.

— Рад, что смог помочь, — улыбнулся Драко. Ему было приятно видеть своего партнёра таким счастливым и беззаботным. Так и должно быть теперь всегда. — Ты же понимаешь, что Северус может вышибить меня из класса, лишь бы избавиться от тебя? Особенно, если ты не будешь иметь нужный уровень знаний?

— Я знаю, поэтому думаю, что тебе всё же стоит поговорить со своими соседями по Дому, чтобы они прекратили портить мне зелья, не так ли? — спросил Гарри приторно сладким голоском, при этом награждая Драко сердитым взглядом. — Кроме того, я прочитал кучу книг по Зельям прошлым летом, и, думаю, проблем с теоретической основой у меня не будет. Я должен буду сделать летнее задание, иначе он оторвёт мне голову, — сказал Гарри, уходя в свою комнату.

Драко позволил себе немного обидеться: кажется, на объятия в ближайшее время рассчитывать не стоит. Вернувшись в своё кресло, он тихонько вздохнул и снова открыл свою записную книжку.

— А какие предметы выбрал ты? — спросил он Гарри, когда тот вернулся, держа в руках стопку книг, пергамент, чернила и связку перьев.

— Хм, Уход за Волшебными существами, Чары, Гербология, Защита, Трансфигурация, Юриспруденция в Волшебной мире, Лечебная магия, Аппарирование и Забытые искусства, — ответил Гарри, устраиваясь поудобнее на полу.

— Это же просто кошмарный список получается, — пожаловался Драко. — У нас совпадает только половина выбранных предметов.

Гарри ещё раз просмотрел свой список.

— Возможно, мы сможем немного приспособить его к сложившейся ситуации? — нерешительно спросил он.

— Да, — согласился Драко. Опустившись на пол рядом с Гарри, он позаимствовал одно из его перьев. — Давайте посмотрим, что у нас общего. Итак: Чары, Защита, Трансфигурация, Юриспруденция, и Лечебная магия, — сказал он, записывая предметы в один столбец. — Остаётся решить, что из этого нам необходимо в первую очередь. У нас есть Древние Руны, Нумерология, Зелья, Уход за волшебными существами, Гербология, Аппарирование и Забытые искусства, — он записал все перечисленный предметы во второй столбик.

— А почему ты не берёшь Аппарирование? — Гарри был заинтригован.

— Потому что прекрасно умею аппарировать и просто жду своего семнадцатилетия, чтобы получить лицензию.

— О. А кто тебя учил?

— Отец.

— Думаешь, он мог бы и меня научить? — робко спросил Гарри.

— Конечно, он не будет возражать.

— Тогда это первый предмет, от которого мы можем отказаться.

Дракон кивнул и вычеркнул Аппарирование.

— Мы оба хотим взять Зелья, так что это даже не обсуждается, — размышлял Гарри, — и я на самом деле хочу изучать Гербологию.

— Хорошо, — согласился Драко, прибавляя выбранные предметы к первому столбику. — Хотя я действительно не понимаю, зачем тебе возиться в грязи. Я не хочу отказываться от Древних рун и Нумерологии — это не только интересные, но и очень полезные предметы. Как жаль, что ты не выбрал их вместо Ухода и Предсказаний, — пожаловался Драко.

— Что тут сказать? Я был молод и глуп, — съязвил Гарри, снова углубляясь в список. Всё же предметов было слишком много. — Как насчёт того, чтобы вычеркнуть Защиту от Темных Искусств и Юриспруденцию? Эти предметы мы вполне осилим и самостоятельно, тем более, что мы всегда сможем обратиться за помощью к твоему отцу. Особенно по вопросам, касающимся работы Министерства. А если говорить о Защите, то у меня такое чувство, что мы на несколько шагов опережаем того, кто преподаёт у нас этот предмет. И если будут какие-то трудности, всегда можно обратиться за советом к твоему отцу или Снейпу. Добавив в список Древние Искусства, мы получаем восемь общих занятий, и ещё по два предмета, которыми мы действительно интересуемся. Как думаешь?

Драко ещё раз медленно перечитал список, стараясь оценить важность и значение каждого предмета. — Я думаю, что это сработает. Но почему ты так интересуешься Гербологией? Предмет скучный, да ещё и грязный, — сказал он, сморщив нос.

— Потому что это пригодится мне в будущем, — ответил Гарри, прилагая усилие к тому, чтобы не думать, насколько Драко был симпатичен, когда вот так вот морщил нос.

— Но я думал, что ты хочешь стать аврором, — сказал растерявшийся от такого заявления Драко. — А для этого Гербология не нужна.

— Я знаю, что все так думают, но на самом деле это совсем не то, чем бы я хотел заниматься. Ты можешь себе представить, что я должен буду получать приказы от Фаджа? — на лице Гарри появилась гримаса отвращения. — Я сказал, что я хочу стать аврором лишь потому, что именно этого от меня ждут. А я хочу быть Охотником за редкими ингредиентами для Зелий. Представь себе, Драко: постоянно путешествовать, каждый день видеть новые места. И никогда не знать, с чем придётся столкнуться в пути. И никаких идиотов-начальников, которые указывают, что тебе делать, — у Гарри на лице появилось мечтательное выражение, когда он поделился с Драко своим сокровенным желанием.

— Если это именно то, чем ты хочешь заниматься, то и о Волшебных существах тебе тоже нужно научиться заботиться, — сказал Драко с тихим вздохом. Ему совсем не хотелось продолжать изучать этот предмет, тем более с полуидиотом-преподавателем. Но ради Гарри он мог вытерпеть даже Хагрида, которого его партнёр считал своим другом.

Гарри мягко улыбнулся ему.

— Спасибо, Драко, но, думаю, безопаснее будет изучить этот предмет по книгам. Кроме того, ты и Уход за Волшебными Существами — вещи несовместимые. Согласен?

— И не говори, — сказал Драко, закатывая глаза. — Но для тебя я готов принести эту жертву, — язвительно заметил он.

Гарри не оценил шутку. Не отрывая взгляд от рук, лежащих на коленях, он сказал:

— Не говори так. Даже в шутку. Я не хочу, чтобы ты приносил ради меня какие-то жертвы, а в результате был несчастным. Я могу узнать всё, что мне нужно знать о волшебных животных, из книг. Гербологию просто по учебникам изучить сложнее, поэтому, если выбирать из этих двух предметов, я выберу её.

— Извини, я не хотел тебя огорчить. Просто я хочу, чтобы ты был счастлив,— попробовал объяснить Драко.

— Я знаю. Но как я могу быть счастлив, если тебе приходится делать вещи, которые делают тебя несчастным? Я понимаю, что нам придётся время от времени идти на компромиссы, но если есть что-то, что ты на самом деле не любишь или не хочешь делать, скажи мне. Иначе я буду ничем не лучше Волдеморта.

— Что? — воскликнул Драко. — Как ты можешь так говорить! Ты совсем не такой, как этот монстр!

— Нет? А если я вынуждаю тебя делать вещи, которые ты не хочешь, только потому, что, оказавшись вейлой, ты не можешь не желать сделать счастливым своего партнёра? Чем это отличается от того, что делает со своими последователями Волдеморт? — терпеливо поинтересовался Гарри, не отводя взгляда от Драко.

Блондин какое-то время молчал, пытаясь обдумать то, что сказал ему Гарри.

— Хорошо. Думаю, что я понимаю то, что ты пытаешься мне сказать, — неохотно допустил он. — Но я всё ещё утверждаю, что ты не имеешь ничего общего с этим маньяком!

— Спасибо за то, что веришь в меня, — рассмеялся Гарри. — Только помни, что я сказал, ладно? Мне не нужен раб. Мне нужен компаньон. Тот, кто всегда будет на моей стороне, но не будет бояться сказать мне в лицо, если я буду вести себя как последний придурок

Драко почувствовал, как его глаза наполнились слезами. Ещё немного — и он не сможет их сдержать. Он отвёл взгляд, пытаясь взять эмоции под контроль.

Это был один из его самых больших страхов: оказаться связанным с человеком, который будет заботиться не о нём, а только о тех вещах, которые он сможет получить от соединения с ним. Он должен был знать, что Гарри совсем не такой. Всё же... Приходилось признать, что он совсем не знал настоящего Гарри Поттера — человека, скрытого за шрамом и громким именем. Драко был очень горд, что тот позволил ему увидеть реального себя и не оттолкнул его.

— Подведём итог. Наши предметы: Древние Руны, Нумерология, Чары, Гербология, Зелья, Трансфигурация, Лечебная магия и Забытые Искусства, — перечитал Драко получившийся список, стараясь увести их беседу в более безопасное русло.

— Хорошо звучит. Думаю, можно отправить эльфа к Макгонагалл с пересмотренным списком, а тебе пора начинать готовить летнее домашнее задание по Гербологии, — с усмешкой сказал Гарри, возвращаясь к своим бумагам.

— Несомненно, ты ещё заставь меня делать всю работу! — состроил гримаску Драко, однако быстро набросал записку декану. Отправив эльфа, он отправился в свою комнату, чтобы принести в гостиную перья и пергаменты. Можно начать заниматься прямо сейчас, если Гарри тоже будет занят и не сможет поговорить с ним или заняться ещё чем-то.

* * *

Альбус Дамблдор осмотрел сидевших в Большом Зале студентов. Кто-то завтракал, кто-то разговаривал и обменивался шутками. Прекрасно. Он поднялся и постучал ножом по кубку, призывая всех к тишине.

— Пожалуйста, не смогли бы вы уделить мне минутку внимания? — сказал он. Зал постепенно успокаивался. — Спасибо. Я полагаю, что большинство из вас знают о клубе, который в прошлом году организовал Гарри Поттер с друзьями.

Взволнованный шёпот прошёл по рядам студентов, и Дамблдор доброжелательно улыбнулся, давая им время, чтобы успокоиться.

— В этом году клуб продолжит работу, только на этот раз абсолютно открыто. Нашёлся взрослый, который будет присутствовать на занятиях и контролировать учебный процесс, поэтому занятия одобрены школой. Записаться могут все желающие, начиная с третьего курса и старше. Список будет вывешен в гостиных каждого Дома. Для зачисления в клуб нужно просто вписать своё имя. Первое занятие планируется на следующей неделе. Более подробную информацию предоставит вам мистер Поттер, когда вернётся через три дня. Сегодня утром произошёл небольшой инцидент, в результате которого в течение этих дней он не сможет ни с кем общаться. Это всё.

Он сел, с удовольствием наблюдая за тем, как студенты начали обсуждать новость между собой. Это было просто замечательно! После того, как он объявил о возрождении клуба, Гарри просто не сможет отказаться от преподавания в нём. Клуб даст возможность мальчику развить в себе лидерские качества и займёт всё его свободное время. Гарри нужно держать на коротком поводке, особенно теперь, когда он попал под влияние Малфоев, чтобы у него не возникла идея жить своей собственной жизнью. Этому никак нельзя было позволить случиться. То, что именно Гарри стал партнёром Драко, было одновременно и благословлением, и проклятием. Всё, что он мог сделать в этой ситуации — так это держать мальчика поближе к себе и аккуратно ограничивать его свободу, не отталкивая его при этом.

Нужно найти способ снова преподавать ему окклюменцию. Северуса просить на этот раз бессмысленно, остаётся только он сам. Хм, а ведь это неплохая идея. Так можно будет узнать, о чём мальчик думает и не замышляет ли что. Да, всё устраивается просто замечательно! Дамблдор сунул в рот очередную лимонную дольку и улыбнулся. Дела не могли быть лучше, даже если бы он сам непосредственно запланировал их.

* * *

— Я не знал, что Гарри согласился вести АД. Это же замечательная новость! — счастливо щебетала Гермиона, терпеливо ожидая, когда Рон закончит есть.

— Но Миона! Нам придётся общаться с этими скользкими змеями! Ты же знаешь, что им нельзя доверять! — пожаловался Рон. — Эй! Возможно, они и не появятся. Если Гарри будет руководителем, то они не захотят иметь ничего общего с клубом, — выдал Рон, счастливо улыбаясь и заталкивая в рот очередной кусок булочки.

— Ты забываешь о том, с кем связан теперь Гарри. Если с ним придёт Драко, то, держу пари, что в ближайшее время в АД запишутся многие слизеринцы. Ничего хорошего в этом нет, но я думаю, что мы ничего не можем с этим поделать. По крайней мере, у нас будет возможность освоить материал, которого нет даже в учебнике по Защите. Не могу дождаться возможности сходить в библиотеку, чтобы найти заклятия, которые сможет использовать Гарри. Рон, разве ты не можешь жевать побыстрее? — жалобно добавила Гермиона, уставившись на никак не уменьшающуюся гору еды на тарелке рыжего.

Рон фыркнул, но ничего не ответил, продолжая опустошать свою тарелку. Он совсем не был рад тому, что Гарри вынужден проводить почти всё своё время с Малфоем. Кто знает, какие гадости могла сделать та слизеринская змея его другу? Гермиону волновало только то, что она могла узнать побольше заклятий. С другой стороны, в прошлом году они хорошо провели время и освоили много полезных заклинаний. Возможно, он сам мог поискать новый материал? Из разговора Билла и Чарли он узнал несколько интересных заклинаний, которые давно хотел попробовать. Возможно, Гарри ими тоже заинтересуется. Кивнув своим мыслям, Рон закончил есть и встал. Это было хорошей идеей, и помогло бы отвлечь Гермиону от нотаций о подготовке к Ж.А.Б.А.

— Эх! Одно готово, осталось два! — объявил счастливый Гарри, дописывая своё эссе. — Только Снейп мог назначить три четырёхфутовых эссе, когда другие преподаватели ограничились одним.

— Северус сделал это из-за тебя. Ему нужно удостовериться, что в его класс войдут только те, кто действительно интересуется Продвинутыми Зельями, — довольно сказал Драко, отвлекаясь от изучаемой им книги.

— Точно! Ээ, Драко, ты не мог бы просмотреть моё эссе? Я хотел бы узнать твоё мнение перед сдачей этого эссе Снейпу. Возможно, я допустил какую-то ужасную грубую ошибку? — попросил Гарри и протянул свиток Драко, глядя на него своим лучшим взглядом обиженного щенка. Драко фыркнул, но свиток всё же взял. Развернув его, он начал читать. Когда он дочитал эссе до конца, то был впечатлён. Вряд ли он сам смог бы написать лучшую работу по исследованию положительных и отрицательных сторон использования рога единорога для нейтрализации рога даркорна в заживающих зельях.

— Это великолепно! — сказал Драко, возвращая свиток. — Я бы сам не смог написать лучше! Но где, во имя Салазара, ты нашёл копию «Свет против Тьмы в Заживлении»? Ходят слухи, что в мире существует лишь три экземпляра, но их владельцы хранят в тайне сам факт наличия этого сокровища в своих коллекциях. Отец и Северус пробовали найти хотя бы один экземпляр в течение многих лет. По их словам, в этой книге есть рецепт зелья, при помощи которого можно было бы попытаться удалить Темную Метку.

Гарри задумчиво посмотрел на Драко, но прежде, чем он смог что-либо ответить, распахнулась дверь и в их гостиную вошёл Дамблдор.

— Так вы, мои мальчики, уже приступили к учебе, — он практически сиял. — Лимонных долек?

— Нет, спасибо. Я могу спросить, что вы здесь делаете? — процедил Гарри сквозь зубы. Он думал, что взрослые приняли меры, которые помогли бы избежать такой ситуации.

— Я пришёл навестить вас. Хочется верить, что между вами больше нет вражды или чего-то в этом роде. Особенно сейчас, когда мы на одной стороне.

-Конечно нет, — растягивая слова, мрачно ответил Гарри.

— Я также хотел сказать тебе, Гарри, что уже пора начинать планировать собрания твоего небольшого клуба, — проигнорировав желчный комментарий Гарри и то, как он ощетинился, когда его детище окрестили «небольшим клубом», Дамблдор продолжил: — Люциус любезно согласился контролировать ваши занятия, поэтому я решил сделать АД общедоступным для всех студентов, начиная с третьего года обучения, и объявил об этом за завтраком. И судя по взглядам студентов, на первое же собрание придет целая толпа желающих. Первую встречу я назначил где-то на следующей неделе. Надеюсь, что о точной дате ты уведомишь всех учащихся в течение ближайших дней. Также, пожалуй, стоит изменить название: конечно, мы не можем и дальше называть это образование «Армией Дамблдора», несмотря на то, что это довольно лестно для меня, — добавил он со смешком.

— Кстати, когда я проходил мимо кухни, домовые эльфы сообщили мне, что вы сегодня ещё не обедали, и я имел смелость приказать вам кое-что. Ты должен есть, Гарри. Вряд ли морить себя голодом — это лучший способ справиться со своим горем и контролировать свой гнев, — мягко пожурил Поттера Дамблдор.

К этому моменту Гарри был уже настолько разъярён, что было слышно потрескивание стихийной магии вокруг него.

— Тебе на самом деле пора начать учиться контролировать свой темперамент, Гарри. В этом тебе бы очень помогли занятия окклюменцией, но, чтобы не повторять одну и ту же ошибку дважды, я не буду настаивать, чтобы ты изучал её с Северусом. Я сам займусь твоим обучением. Завтра в восемь вечера я жду тебя на первое занятие, и, пожалуйста, попробуй прийти вовремя, — сказал Дамблдор с таким апломбом, как будто только что преподнес огромный и щедрый дар нерадивому подростку. Тогда он решил, что пришло время быстро уходить, поскольку почувствовал сильное дуновение ветра. Такой штормовой ветер был единственным предупреждением некоторых запоминающихся взрывов, которые произошли этим летом, и он совсем не горел желанием испытать это на себе.

Гарри медленно считал до ста, и, как только за директором закрылась дверь, вскочил на ноги:

— Это, это…! — кипел он, стремительно ринувшись к двери вместе с Драко, следующим за ним по пятам.

Выйдя в коридор, Гарри впился взглядом в рыцаря и гневно потребовал:

— Как директор школы вошёл сюда? Я думал, что пароль изменили!

— Так и есть, — бодро отрапортовал рыцарь, снимая шлем и вытирая пот со лба. — Но это же был директор этой школы.

— И?

— Когда он спросил у меня новый пароль, я сказал ему. Вы же не можете что-то скрывать от директора школы. Тем более, что директор школы — великий и замечательный Альбус Дамблдор. Всего неделю назад я гостил у прекрасной леди Вайолетт, так она мне сказала...

Гарри не потрудился дослушать, что же рыцарь узнал такого интересного в гостях у леди Вайолетт, так как был очень занят тем, что уже двигался в одном ему известном направлении. Значит, выходит, что Дамблдору удалось заручиться поддержкой портретов? Неудивительно, что вся защита комнат потерпела неудачу, если всё, что должен был сделать этот занудный напыщенный дурак — так это спросить чёртов пароль, который ему тут же преподнесут на блюдечке с голубой каёмочкой. Но был, по крайней мере, один портрет, с которым даже Альбусу Дамблдору будет довольно сложно договориться, и Гарри точно знал, где его можно найти.

— Хмм, Гарри? Куда мы идем? — спросил Драко, которому приходилось почти бежать, чтобы не отстать от своего партнёра. Может, Поттер и был ниже на три дюйма, но он мог двигаться стремительно, если хотел. А именно сейчас он был очень зол.

— Мы собираемся найти портрет, который не является идиотом! — кипятился Гарри, заворачивая за угол.

Дракон решил выждать и посмотреть на то, что случится, тем более что они спускались всё ниже и ниже в подземелья той части замка, где он никогда не был раньше. Впрочем, было заметно, что тут давно никого не было, о чём можно было судить по толстому слою пыли и обильному количеству паутины, украшавшей углы.

— Ага! Вот ты где! Скажи, неужели на самом деле необходимо было забираться в самый глубокий, самый темный угол, который только можно найти? — пожаловался Гарри, остановившись, наконец, перед большим портретом на стене.

— Ну конечно, молодой человек, — в ответ раздался довольно приятный и веселый голос. — Как иначе я смогу поддерживать контакт с тем, кого уже давно нет на этом свете?

Драко старался подавить дрожь. Судя по звукам, Гарри нашёл нового Хагрида. Где этот мальчик вечно находил своих сверхъестественных друзей? Ну почему он не может дружить с нормальными людьми, как все остальные?

— Я вижу, что ты привёл друга. Может, представишь меня?

— Прошу прощения. Салазар, познакомься с Драко Малфоем. Драко, хочу представить тебе моего друга, Салазара Слизерина.

— Малфой, а? Как восхитительно, я уже несколько столетий не разговаривал ни с одним Малфоем! Вы всегда были самыми ярыми консерваторами, ну, если не считать Принцев. Такое сухое остроумие и саркастичный юмор. Вы просто обязаны посещать меня чаще, юный сэр.

— А, да… спасибо. Я буду, — выдавил Дракон, абсолютно обескураженный таким оборотом. В конце концов, не каждый день вы встречаетесь лицом к лицу с, если так можно выразиться, основателем вашего Дома.

— Собственно об этом я и хотел поговорить с тобой, Зар. Драко — вейла, и уже очевидно, что я — его партнёр. Я узнал об этом только сегодня, так что не нужно так смотреть на меня. Так или иначе, нам выделили собственные комнаты, но этот простофиля, который охраняет нашу дверь, даёт пароль каждому идиоту, который его об этом просит. Не мог бы ты стать нашим защитником и опекуном вместо него? — спросил Гарри, глядя на основателя умоляющим взглядом.

— Ну конечно! Почту за честь, молодой человек, и будь уверен, только одобренные вами люди будут иметь доступ в вашу священную обитель. Это — истинная работа опекуна, хотя некоторые, кажется, уже забыли об этом факте — сказал Салазар, и его лицо омрачилось какими-то неприятными воспоминаниями.

— Спасибо, уважаемый сэр, — сказал Гарри, облегчённо выдохнув. — Так я имею ваше разрешение переместить вас в ваш новый дом? — спросил он, стараясь соблюсти все формальности.

— Я даю вам разрешение, мой юный лорд. Только будьте осторожны с рамой. Последний идиот, который перемещал меня, её сильно повредил.

— Обещаю быть очень осторожным, — сказал Гарри, доставая палочку. — Драко, ты мог бы отменить заклятие приклеивания, пока я буду использовать левикорпус?

— Конечно, — кивнул Драко, доставая собственную палочку.

Вместе они сняли картину со стены и без происшествий доставили её к дверям своего нового дома. А вот снять картину с рыцарем оказалось намного сложнее, но, в конце концов, они справились и вместе поместили Слизерина на его место.

— Спасибо. А теперь скажите, какой новый пароль вы хотите? — спросил Салазар, внимательно осматривая края своего портрета, чтобы убедиться, что волшебные краски не пострадали от перемещения.

— Что ты предлагаешь, Драко? — спросил Гарри, решив положиться в этом вопросе на мнение слизеринца.

— Как насчёт драконов и парселонга? — спросил Драко спустя мгновение.

Гарри усмехнулся.

— Мне нравится!

Повернувшись к портрету давно почившего основателя, он продолжил:

— В этих комнатах живут только двое — я и Драко. Кроме нас доступ предоставляется только Северусу Снейпу и Люциусу Малфою. Если попытается войти кто-то ещё, с паролем или без, не впускай их.

— Это доставит мне истинное удовольствие, — подтвердил Салазар с довольным блеском в глазах, и Гарри почти желал присутствовать здесь в следующий раз, когда Дамблдор попытается проникнуть к ним в комнаты. Будучи одним из основателей, Салазар все ещё имел доступ к магии Хогвартса, позволяющей ему проклясть любого, побеспокоившего его. И это несмотря на то, что он оставался всего лишь портретом.

— Спасибо, я знал, что могу рассчитывать на тебя, Зар, — ухмыльнулся Гарри.

— А что будем делать с этим идиотом? — спросил Драко, толкнув ногой их старого «опекуна». — Мы же не можем оставить его на полу.

— Даже не знаю, — с интересом сказал Гарри. Тут его глаза загорелись какой-то идеей. — Эй, я знаю! Помоги-ка мне переместить его вон к той двери, — сказал он, ринувшись к двери одной из заброшенных классных комнат недалеко от их апартаментов. Несколько минут и парочка простых заклинаний — и у них в наличии имелась обычная стена, загримированная под вход в их комнату и завешанная портретом рыцаря.

— Ты бы хотел увидеть лицо Дамблдора, когда он в следующий раз попробует прокрасться к нам? — рассмеялся Гарри, возвращаясь к дверям их комнаты. — Держу пари, что никто, кроме Снейпа, не пробовал раньше не впустить его. И вряд ли кто-то смог добиться в этом успеха. Драконы и парселтанг,— добавил он, входя через дверной проём, который открыл ему портрет.

— Интересно, а можно ли установить камеру, чтобы запечатлеть этот исторический момент? — сумел выговорить Драко между взрывами хохота.

— А это неплохая идея, — сказал Гарри, глядя на Драко. Глаза мальчиков встретились, и это случилось. Они оба рухнули на пол и долго хохотали, как сумасшедшие, будучи просто не в силах остановиться.

* * *

Дамблдор вернулся к себе в кабинет, полностью погружённый в свои мысли. Он действительно верил во всё то, что сказал Гарри. Маг был взволнован, когда на мальчика пал выбор вейлы. Драко мог оказать очень внушительную поддержку Гарри в жизни, большую, чем кто-либо другой. Имя Малфоев, хотя и несколько запятнанное в настоящее время, гарантировало, что мальчик уже никогда не будет ни в чём нуждаться.

Но он не мог немного не волноваться. Прошлое лето вряд ли можно было назвать хорошим. Гарри воспринял смерть Сириуса и новости о пророчестве намного тяжелее, чем Дамблдор рассчитывал. Он не мог понять, как Гарри мог так огорчиться из-за смерти Блэка. Они же были едва знакомы, в конце концов! Если не брать в расчёт то время, что они провели вместе в штабе Ордена Феникса, это же были два абсолютно незнакомых друг другу человека! Правда, они были ещё крестным отцом и крестником, а это всегда считалось сильным обязательством, но все же… Как можно так скорбеть по незнакомцу?

Альбус тяжело опустился на стул и положил лимонную дольку в рот. Он мог только надеяться, что Драко будет в состоянии вытащить Гарри из его возбуждённого состояния прежде, чем оно перерастёт в продолжительную депрессию. Возможно, он допустил ошибку, удерживая Гарри вдали от друзей на протяжении всего лета. И Молли была права, как минимум, в одном. Штаб был тёмным и мрачным местом. Он едва ли мог обвинять её в том, что она хотела держать детей дома, не считаясь с опасностью.

Кроме того, Гарри совсем не приобрёл желаемой уравновешенности после нескольких встреч с Роном и Гермионой. Возможно, всё могло бы быть значительно хуже, если бы он вынудил детей больше времени проводить вместе, особенно учитывая состояние Гарри на тот момент.

С другой стороны, возможно, вынужденный общаться с друзьями, Гарри подавлял бы значительную часть стихийных проявлений своей магии, иногда очень смахивающих на капризы.

Но сейчас уже ничего не изменишь. Если бы только можно было найти Ремуса. Но оборотень воспринял смерть Сириуса слишком тяжело и покинул Гримаулд вскоре после случая в Кингс Кросс. Никто не знал наверняка, где он теперь был. Единственной зацепкой, которую на данный момент имел Дамблдор, была короткая записка, где говорилось, что Ремус в безопасности и вернётся, когда будет готов. Все попытки связаться с Люпином и поговорить с ним о Гарри потерпели неудачу, и никто не слышал о нём всё лето.

Альбус вздохнул и устроился поудобнее. Он мог понять волка, горюющего о члене своей «стаи», но, проклятие, шла война! Ремус был нужен здесь, в Ордене. Реддл снова что-то задумал, и нужно было удостовериться, что кланы оборотней не примкнули к Темному Лорду. Нужно убедить их выступить на стороне Света, а для этого ему необходим Люпин, который мог бы убедить их. Слишком опасно было бы послать человека на такие переговоры.

А ещё оставалась проблема Гарри. Если бы только он не был настолько важен для войны… Альбусу не нравилась ситуация, когда исход войны мог зависеть от какого-то подростка. Особенно такого капризного, как Гарри. Взрослого всегда можно было убедить, заставить видеть причину. Но подросток? Дамблдор вздрогнул. Более эгоцентричных существ он ещё не встречал. Подростки отказывались внимать доводам разума, считая своими потенциальными врагами всех наделённых властью. Во имя Мерлина!

Он старался удостовериться, что детство Гарри научит того всегда слушаться старших и делать всё, что потребует от него Альбус. В течение многих лет это работало, и работало неплохо, но теперь, когда мальчик был действительно необходим ему, Гарри внезапно отказался сотрудничать! Он не мог потерять Гарри. Он не потеряет его. Он сделает что угодно, чтобы иметь это оружие на своей стороне.

Вопрос в том: что? В этот раз старый боец и интриган не знал, с какой стороны лучше подойти к решению проблемы. Он надеялся, что ситуация с Малфоями отвлечёт Гарри, дав самому Дамблдору время для проработки новой стратегии. Пока же оставалось бездействовать и наблюдать. Если всё сложится удачно, Гарри сам даст ему в руки инструмент, которым он бы смог управлять парнем.

Кивая своим мыслям, Директор закинул в рот ещё один лимонный леденец и вернулся к нескончаемому вороху документов. Да, он будет просто наблюдать, сократив своё вмешательство в жизнь Гарри до минимума. Остаётся надеяться, что Рон и Гермиона будут в состоянии сдержать своё обещание и поддержат Гарри, напомнив мальчику о том, кто является его истинными друзьями. Это поможет уменьшить влияние Малфоя и удержать мальчишку на верной стороне.

Чувствуя удовлетворение и некоторый оптимизм, Альбус взял в руки последнее письмо от Фаджа и приступил к попытке предотвратить другое бедствие.

Действительно, можно ли было найти человека, более неподходящего для занимаемого им поста?

— Мне скучно, — сказал Гарри спустя какое-то время после того, как они закончили есть заказанный для них Дамблдором обед.

Драко отвлёкся от книги, которую он читал.

— Тебе нужно ещё два эссе для Северуса написать, — напомнил он своему партнёру, лежащему на полу с книгой на груди.

— Я знаю. Для этого у меня ещё целых два с половиной дня в запасе. Кроме того, у меня сейчас нет настроения учиться. Хочется совершить какую-нибудь шалость.

— Какую именно?

— Я не знаю, — надулся Гарри. — Эй, знаю! — внезапно воскликнул он, одним гибким движением поднимаясь на ноги, при этом заставив Драко практически подавиться слюной от вида перекатывающихся под кожей хорошо развитых мускулов. — Давай полетаем!

— Что?— переспросил Драко, с трудом отвлекаясь от своих мыслей.

— Давай полетаем! Я уже целую вечность не садился на метлу! Тупая Амбридж! — добавил Гарри, вздохнув. — Хочешь пойти? — спросил он, направляясь в свою комнату, чтобы переодеться и взять свою Молнию.

— Конечно, почему бы и нет? — сдался Драко. Сидеть здесь и читать эту скукотищу или летать со своим партнёром? Ответ мог быть только один.

Пять минут спустя мальчики уже стояли на поле для квиддича. Все ученики были на занятиях, так что всё поле было в их полном распоряжении.

— Как насчёт дружеского соревнования? — ухмыльнулся Гарри. — Ты, я и квоффл?

— Думаешь, что сможешь победить, Поттер? — усмехнулся в ответ блондин.

— Тебя? Конечно!

— Очень жаль, что у нас нет квоффла, а не то бы я заставил тебя проглотить эти слова, — с вызовом заметил Драко.

— А кто сказал, что у нас его нет? — спросил Гарри, доставая что-то из кармана. Несколько взмахов палочкой — и спустя несколько мгновений у него в руках уже был жёлтый шар. — Так ты играешь? Или всё, что ты можешь, — это сотрясать воздух? — поддразнил он Драко, подбрасывая мяч в воздух и снова ловя его.

— Ну, держись! — крикнул Драко и взмыл в воздух, легко перехватив квоффл. Он рассмеялся, услышав возмущённый вопль где-то внизу. Но через несколько секунд смеющийся Гарри уже поравнялся с ним.

* * *

Драко лидировал со счётом 20:16, когда с земли их окрикнули. Глянув вниз, он увидел, что отец даёт им знак спуститься. Драко взглянул на Гарри, чтобы убедиться, что тот видел знаки отца. Они стали спускаться вниз и приземлились рядом со светловолосым аристократом, стоявшим на краю поля.

— Развлекаетесь, мальчики? — спросил Люциус, наблюдая за раскрасневшимися, запыхавшимися и выглядевшими счастливыми мальчиками.

— Мы заключили пари! Отец, тебе было нужно видеть меня. Я обошёл Поттера! — Драко просто пел от счастья. Это было лучшее из развлечений за последнее время, и он испытывал небывалый восторг. Его счастье только усиливалось от той радости, которую сейчас прямо излучал Гарри.

— Это только в твоих мечтах, Малфой, — мгновенно среагировал Гарри. — Посмотрим, что будет в следующий раз!

— Ха!

— Мальчики, — серьёзно сказал Люциус, не желая портить им настроение, но также не желая стоять там и выслушивать их пикировку, — мы с Северусом должны с вами серьёзно поговорить.

— Конечно, — довольно легкомысленно ответил Гарри и направился к замку. — И всё-таки я ещё раз говорю тебе, Малфой: в следующий раз победа будет за мной. В этот раз у тебя было несправедливое преимущество, но в следующий раз всё будет по-другому.

— Несправедливое преимущество!? — взвился Драко.

— Да, все знают, что вейлы очень любят сладкое, — начал говорить Гарри, растягивая слова.

— И как же это связано с квиддичем? — тут же потребовал ответа блондин.

— Квоффл сделан из всевкусных орешков Берти Боттс, — рассмеялся Гарри и легко увернулся от Драко, преследующего его в приступе притворного гнева и выкрикивающего угрозы.

Люциус, наблюдая за юношами, обречённо покачал головой. Он был рад видеть Драко таким беззаботным и счастливым. Он также помнил жалобы его собственного отца и подозревал, что тогда отец пытался держать под контролем вейлу, увлечённую преследованием своего партнёра. Тем более, что отец не одобрял этого соединения. Да уж, это будет интересный год. Лишь бы никто не вмешался и не влез в их отношения. Он не позволит этому случиться. История не должна повториться!

Однако Нарцисса уже предприняла ряд шагов, которые могут всё усложнить. Так думал Люциус, вспоминая о событиях, которые произошли сегодня.

* * *

Люциус шёл рядом с очень задумчивым сегодня учителем Зельеварения очень довольный тем, как прошёл день. После встречи с директором школы он аппарировал домой и упаковал некоторые вещи, а также сообщил жене о своих планах. Партнёру Драко она не обрадовалась, и к тому времени, когда он, наконец, покинул Малфой-Мэнор, маг почти оглох от её воплей, а несколько бесценных ваз встретили свою безвременную кончину.

Следующей остановкой его пути был обязательный визит к «хозяину», но только реакция того была абсолютно противоположна реакции Нарциссы. После того, как Лорд, наконец, отсмеялся вволю, он проинструктировал Люциуса удостовериться в переходе мальчишки на их сторону. И даже любезно предоставил им время до Рождества, чтобы совратить Поттера и представить его Тёмному Лорду.

Это дало бы им хоть какое-то время для подготовки и гарантировало бы, что Нарцисса получит холодный приём, когда приедет к Лорду с требованием спасти её драгоценного ребёнка.

Люциус фыркнул. Как будто она когда-либо по настоящему беспокоилась о мальчике! Драко мог быть ее сыном, но она признавала это только тогда, когда ей что-то было нужно. Она была бессердечной сукой, и Люциус никогда не простит своему отцу то, что он обременил его ею. Тем более, что на тот момент он уже нашёл своего партнёра. Они так и не стали полноценной парой, и именно его отец позаботился об этом! «Надеюсь, что этот ублюдок гниет в самой горячей яме в аду за то, что он сделал со мной», — мрачно подумал Люциус.

— Это неправильно, — голос Северуса отвлёк Люциуса от мрачных мыслей.

— Что?

— Портрет — он должен быть не здесь, — уточнил мастер зелий, задумчиво разглядывая полотно, охраняющее комнаты мальчиков. — Слишком быстро.

Люциус удивленно приподнял бровь. «Слишком быстро?» Иногда его друг говорил загадками.

— Аконит, — сказал блондин, не потрудившись прокомментировать данное утверждение.

Портрет распахнулся и Люциус вошёл в пыльную, заброшенную классную комнату, окидывая её удивлённым изучающим взглядом.

— Я же тебе говорил, — самодовольно сказал Северус, также осматривая комнату. — Кажется, мальчики решили сменить охранника своей двери. Интересно, почему?

— Моё предположение — Дамблдор, — сказал Люциус, выходя в коридор. Любопытно, сможем ли мы найти их комнаты?

Северус фыркнул и прошёл дальше по коридору. Он остановился перед большим портретом, на котором высокий, темноволосый человек нагнулся над котлом, добавляя туда что-то, что они так и не смогли определить. Мастер Зелий прочистил горло и неизвестный зельевар поднял на них взгляд. Потрясающие зеленые глаза оценивающе оглядели их, а затем на лице мужчины появилась улыбка, больше похожая на усмешку.

— Малфой и Принц, правильно?

— Да, — ответил несколько озадаченный Люциус.

— Я знал! Знал, что могу определить любую семью волшебников на расстоянии в милю. Это же замечательно! У меня не было нормальных собеседников на протяжении многих лет, если не считать парня, конечно. А ваша речь, без сомнения, должна быть наполнена сухим остроумием и сарказмом, уж в этом Малфои и Принцы всегда были лучшими, я всегда это говорил. Вы просто обязаны чаще приходить ко мне. Вы здесь живёте? Я мог бы с лёгкостью погостить у вас, и это бы служило гарантией секретности наших разговоров. Коридор, в конце концов, вряд ли является местом, в котором могут собираться уважающие себя господа вроде нас.

Бровь Северуса приподнялась в изумлении.

— Как я понимаю, вы новый хранитель комнат мальчиков?

— Конечно. Юноша пришёл и попросил меня об этом. Как я мог ему отказать? Особенно учитывая то прискорбное происшествие, которое произошло по вине его последнего хранителя. Ужасное дело.

— Что случилось? — потребовал ответа взволнованный Люциус.

— Вы знаете, что этот простифиля просто сказал пароль тому, кто его об этом спросил? Возмутительно! Дом — священная крепость, и открывать доверенные тебе врата в это убежище… Это просто недопустимо! Но чего ещё ожидать от гриффиндорца, который уговорил шляпу не распределять его Хаффлпафф? Как не имел он раньше ума, так и сейчас его не прибавилось. Полное отсутствие мозгов. Неудивительно, что он кончил тем, что заживо поджарился в своих доспехах.

Мужчины обменялись взволнованными взглядами. Значит, директор уже приходил и побеспокоил мальчиков, как они этого и боялись. После всех тех мер, которые они предприняли, чтобы удостовериться, что этого не произойдет, мужчина попросту спросил пароль у портрета!

Люциус покачал головой.

— Мальчики в…?

— Нет. Они пошли полетать. По крайней мере, вышли они с мётлами, хотя и не сообщили мне, куда идут.

— Держу пари, что это их я видел на поле. Пойду позову.

Северус кивнул.

— Я подожду здесь.

— Если хотите, то можете подождать внутри, — предложил портрет.

— Но я не знаю пароля, — ответил Северус, задаваясь вопросом, а не собирается ли этот портрет пропускать внутрь всех желающих.

— Верно, но юноши сказали мне, что единственные, кто может войти в их комнаты — это Северус Снэйп и Люциус Малфой. Я предполагаю, это вы?

— Да, это и в самом деле я, — кивнув, ответил Северус.

— Превосходно! Из того, что юноша успел мне поведать, вы — прекрасный зельевар. Я бы хотел немного поговорить с вами в будущем, чтобы сравнить наши впечатления о достижениях, сделанных за эти годы. Большинство картин в этом замке не имеют никаких познаний в этой точной науке, не то, чтобы многие из них принадлежали к моему цеху, — пожаловался тёмноволосый волшебник, заглядывая в свой котёл.

— Чёрт побери. Снова неудача!

— А вы, случайно, не Салазар Слизерин? — спросил Северус, с интересом наблюдая за манипуляциями зельевара, который щелчком пальцев освободил котёл от испорченного зелья.

— Это я, молодой человек.

— Но я думал, что в замке нет вашего портрета.

— Ха! Они хотят, чтобы вы так думали. Нет, здесь полно моих изображений, но они заперты и позабыты. Тот, кто сейчас является вашим директором, нашёл меня, когда ещё был простым, никому не известным профессором, и тоже пробовал спрятать меня подальше. Но в итоге потерпел неудачу, — самодовольно сказал Салазар. — Я слишком великолепен для такого тупого идиота, и довольно долго мне пришлось скрываться в тенях, следя за всем, что происходило, и предоставляя свою помощь тем, кого я считал достойными этого. Не то, чтобы многие прислушивались к моим советам. По крайней мере, так было до тех пор, пока этот юноша не нашёл меня. Мы проговорили много ночей подряд, и он оказался довольно интересным собеседником и всесторонне развитым молодым человеком. Хотя он это скрывает. Боится друзей потерять. Но, так или иначе, он их потеряет, это суть вашей жизни. Надеюсь лишь, что вы сможете помочь ему в его будущих попытках построить отношения. Его ждёт великое будущее, если только он не опустит руки и не решит покончить со всем этим. Если бы это произошло, я бы очень рассердился, — в последних словах изображения Салазара было столько внутреннего огня и настоящих эмоций, что Северус заподозрил, что это был далеко не простой портрет. Как такое было возможно, он и понятия не имел. Прежде чем он мог что-то спросить, Салазар продолжил.

— Что-то я заболтался. А почему вы до сих пор здесь, а не внутри? — спросил он, открывая проход. Северус понял намек и вошёл.

Просто сидеть и ждать Северус никогда не мог, поэтому он начал бродить по комнате, обдумывая всё, что узнал сегодня. Поттер реагировал на ситуацию совсем не так, как он ожидал. Вместо рыданий и нервных срывов по поводу своего партнёрства с Драко он заявил, что не имеет никакого желания следовать за Дамблдором или Фаджем. Вместо того, чтобы биться в истерике по поводу связи с Малфоем, он обратился к ним с просьбой помочь ему в организации третьей стороны в этой войне.

А ещё то, о чём сказал Слизерин. Зельевар вообще засомневался: а о Поттере ли речь шла? Но если бы портрет Основателя был найден Драко, он бы знал об этом уже той же ночью. Такое удержать в себе его крестник бы не смог. И оставался сам факт того, что Слизерин теперь охранял вход именно в эти комнаты. Кто, кроме Поттера, который знал, где скрывается основатель, мог провернуть такое?

Надоедливый мальчишка действительно думал о совершении самоубийства? Неужели он настолько потерял надежду? Зельевар хорошо знал, что некоторые его змеи считали это хорошим выходом из, по их мнению, безнадёжной ситуации. Но думать, что на такое способен Мальчик-Который-Выжил…...

Северус не знал, что и думать. Если мальчишка был настолько подавлен, почему ему никто не помог? Он посчитал невероятным, что друзья мальчика не знали об этом. Они же цеплялись за мальчика как пиявки, в конце концов. Да и директор школы … Конечно, Альбус заметил бы и что-нибудь обязательно предпринял!

Неспособный переварить противоречивую информацию, зельевар был почти счастлив, когда заметил на столе свиток со своим именем на нём. Развернув его, он начал читать. Узнав каракули Поттера, Снейп понял, что читает одно из его собственных заданий. Опустившись на кушетку, он застонал. Став партнёром Драко, Поттер нашёл способ проникнуть в его класс по Продвинутым Зельям. Он прикрыл глаза и потёр переносицу. Огонь и проклятие! А он уже обрадовался, что смог избавиться от этой угрозы! Глубоко вздохнув, он снова посмотрел в свиток и продолжил чтение, полагая, что стоит сделать это сейчас и покончить с этим. Он содрогнулся от мысли, что придётся пробираться через бессмысленную писанину Поттера, который мог бы быть героем, но не смог бы написать нормальное эссе, даже если бы от этого зависела его жизнь!

* * *

Когда всё вошли, Северус сидел на кушетке, сжимая в руках свиток и уставившись в пространство перед собой.

— Эй, дядя Сев, с тобой всё в порядке? — обеспокоено спросил Драко, не увидев никакой реакции крёстного на их появление. А ведь этот человек всегда отличался наблюдательностью. И если он не заметил трех человек, вошедших в комнату, тем более что они ворвались далеко не бесшумно, у Драко явно были причины волноваться.

— Северус? — позвал Люциус, пересекая комнату и усаживаясь рядом с другом. Он тоже заинтересовался странным поведением Снейпа. Протянув руку, он осторожно положил её на лоб Северуса, боясь обнаружить признаки жара.

— Хм? О, прекрасно, вы вернулись, — сказал Северус, медленно возвращаясь к окружающей действительности. — Прекрати, Люц, я в полном порядке! — добавил он, отбросив руку друга, которая теперь уже была на горле и проверяла его пульс.

— Прости меня за то, что я заволновался, обнаружив тебя сидящим здесь и изучающим звёзды, подобно кентавру, — не смог не съязвить Люциус, заработав в ответ злой взгляд.

— Поттер, я прочитал ваше эссе, и должен сказать, что это первый раз за то время, что я вас знаю, когда вы доказали, что имеете хотя бы парочку мозговых клеток. Непонятно только, почему до сих пор вы не удосужились применять их по назначению на моих занятиях.

— Да. То есть спасибо, профессор, — ухмыльнулся Гарри, довольный, что его труд получил такую высокую оценку. Тем более от человека, который был всегда очень скуп на похвалу, пусть даже в такой свойственной ему язвительной манере.

— Почему раньше вы не демонстрировали подобный уровень знаний? — требовательно спросил Северус, не отказывая себе в удовольствии получить некоторые ответы на свои вопросы.

Гарри обречённо вздохнул, понимая, что в данной ситуации лучше будет уступить, чем попытаться избежать ответа. Он опустился на стул, чувствуя, как его хорошее настроение улетучивается. Если бы можно было всегда чувствовать себя так хорошо, как он ощущал себя в воздухе. Он был поражен, когда почувствовал дополнительный вес на своих коленях, и, открыв глаза, даже не осознавая, что раньше он сидел с закрытыми глазами, обнаружил сидящего на них Драко, который обнимал его за шею. Гарри несколько раз моргнул, ошеломлённо уставившись на блондина. Решив, что лучшим в этой ситуации будет просто промолчать, он снова сконцентрировался на терпеливо ожидающем его ответа профессоре. Снова тяжело вздохнув, Гарри ответил:

— Просто раньше я понятия не имел, как писать эссе.

— Почему? Ты же ходил в школу, когда жил с теми магглами, не так ли? — спросил Северус.

Гарри фыркнул.

— Да, я ходил в школу. Когда они мне позволяли.

— Гарри? — забеспокоился Драко, которому не нравились эмоции, исходящие сейчас от его партнёра.

— Нет, я должен рассказать об этом. Почему бы не расставить все по своим местам прямо сейчас, — вздохнул Гарри. — Когда Дурсли хотели наказать меня за что-то, они запирали меня в чулан под лестницей. Наказание могло длиться день или два, а иногда и несколько недель. Это зависело от тяжести моего «преступления». Трудно хорошо учиться, неделями не появляясь в классе. Преподаватели об этом не беспокоились, считая, что я просто прогуливаю занятия, тем более что по успеваемости я всегда был на последнем месте в классе. Впрочем, в тот момент для меня так было даже лучше, учитывая, что Дадли, имея мозг близкий по своей природе к мозгу амёбы, чувствовал себя на моём фоне отличником, да и мне не нужно было делать за него домашние задания, — пояснил Гарри.

— Ну а после твоего поступления в Хогвартс? — спросил Люциус, стараясь держать свои эмоции под контролем. «Они запирали мальчика в чулане?» Учитывая, насколько мал был ребёнок, он подозревал, что они его не кормили, когда запирали надолго. «Эти магглы заплатят за всё!»

— Ах да, Хогвартс, — фыркнул Гарри. — Я понятия не имел, что являюсь волшебником. Об этом небольшом факте моей биографии я узнал лишь тогда, когда появился Хагрид, который пришёл забрать меня, так как мне не отдали моё письмо из Хогвартса. Вы хотя бы представляете, что это такое: быть никем, уродом — и вдруг стать «Спасителем волшебного мира»? Я понятия не имел, что происходит. Я не знал, что делать, поэтому я решил сделать то, что делал всегда: уйти в тень и наблюдать. Но трудно найти тень, когда ты в центре внимания и все взгляды направлены только на тебя.

Когда я перестал чувствовать себя так, как будто шёл по болоту, моя роль была уже расписана на годы вперёд. Я должен был ненавидеть все вещи, связанные со Слизерином, я должен был стать блестящим ловцом и балансировать между двумя друзьями — Роном и Гермионой. И горе, если вдруг по какому-нибудь предмету я добивался большего успеха, чем она. Единственный класс, где мне разрешалось блистать — Защита от тёмных Искусств, потому что мне это было необходимо, чтобы победить когда-нибудь дорогого старого Волди. Это была своего рода компенсация, хотя нам приходилось иметь дело с худшими преподавателями из возможных, ну, кроме Ремуса Люпина.

Почти все преподаватели ожидали, что я уже давно знаю все то, что мы изучали и были разочарованы, когда я не схватывал всё так же быстро и качественно, как Гермиона. Когда я пытался подойти к некоторым из них, чтобы задать возникшие у меня вопросы, то от меня вежливо отмахнулись. В результате я прекратил спрашивать, прилагая все усилия к тому, чтобы найти все интересующие меня ответы самостоятельно, как и делал это всегда. И после этого эти же люди не могут понять, почему у меня до сих пор нет «надлежащего уважения» к властям, — усмехнулся Гарри, подсознательно обхватывая руками талию Драко. Ему нравилось, как блондин пропускает через пальцы его волосы. Это очень успокаивало и расслабляло.

— Тогда, как вы объясните это эссе? — спросил Северус, разрешая Люциусу взять данный документ для ознакомления.

— Я же сказал вам этим утром. Летом я долго размышлял.

— Размышления не научат вас, как написать превосходное эссе, Поттер, — подхватил Снейп, удостаиваясь одинаковых раздражённых взглядов от обоих Малфоев.

— Нет, но это заставило меня понять, что меня больше не волнует, что думают обо мне люди. Магический мир то поклоняется мне, то ненавидит меня. Мои так называемые друзья оба слишком подвержены общественному мнению, что с блеском доказали каждый в своё время. Дамблдор уже давно потерял моё уважение. Сириус Блэк умер. Так как с тех пор я был так или иначе один, то решил, что пришло время самому выбирать свой жизненный путь, не оглядываясь на мнение окружающих. Летом я много читал. Вы знали, что Блэки собрали совершенно невероятную библиотеку? Я нашел несколько книг, посвященных процессу обучения, и именно из них я почерпнул сведения о том, каким образом можно структурировать эссе. Я рад, что разобрался в этом правильно, — добавил Гарри, ухмыляясь в лицо Снэйпу.

— Могу лишь подтвердить, что вы сделали это, — сказал впечатленный Люциус. — Любой журнал Зельеварения был бы горд напечатать ваше эссе. Оно хорошо продумано, и ваши доводы очень убедительны, впрочем, как и выводы. Но скажи, ты действительно нашёл копию «Свет против Тьмы в Лечении»?

— Как я сказал, у Блэков очень внушительная библиотека. Но в основной библиотеке находятся далеко не все книги.

— Я слышал слухи о тайных комнатах, но так и не нашёл ни одной, — сказал Северус, внимательно разглядывая темноволосого юношу. Возможно, он и в самом деле недооценил способности парня.

— Не удивительно: они очень хорошо спрятаны, — сказал Гарри, сопровождая свои слова небольшой улыбкой.

— Хочешь подразнить нас, любимый? — спросил Драко, чувствуя, что Гарри тянет время, только чтобы помучить Северуса. Ему не хотелось, чтобы они снова поссорились. А это вполне могло произойти, учитывая характер Сева.

— Портишь мне развлечение. И почему с тобой всегда так сложно? — надулся Гарри, но сдался и продолжил: — Однажды ночью, когда мне не спалось, у меня состоялся занимательный разговор с госпожой Блэк. Как только мы достигли понимания, она стала сама любезность.

— Госпожа Блэк? Понимание? — Северус был изумлен. — Как, во имя Мерлина, ты смог её уломать? Она же ненавидит всё, не имеющее отношения к Тьме.

— Но вы забываете, профессор, что у меня есть как минимум одна черта, которая считается очень даже темной, — ответил Гарри, неспособный больше сдерживать торжествующую ухмылку.

— Парселтанг. Вы с ней говорили на парселтанге, не так ли? — сказал Драко не в силах сдержать почти суеверный страх. Он был воспитан на рассказах о семье Блэков: его мать была Блэк, и уж историями о покойной миссис Блэк он не был обделён.

— Да, так и есть. Я случайно разбудил ее однажды ночью, и не хотел, чтобы она поставила на уши весь дом. В результате я зашипел на неё. Я уже собрался было уходить, когда она начала со мной нормально общаться. Мы разговаривали в течение многих часов, и после этого я несколько раз гостил у неё. Она рассказала мне кое-что о доме и о том, где я могу найти интересные комнаты и как в них попасть. Некоторые из самых старых комнат охранялись паролями на парселтанге: по её словам, это была черта, которая когда-то была частью наследия Блэков, так как Слизерин в своё время вошёл в эту семью. Несколько сотен лет назад она была утрачена, и с тех пор комнаты оставались закрытыми для всех.

— Но, Гарри, дом не такой уж и старый, — сказал озадаченный Северус.

— Этот дом — нет. Но он магически связан с поместьем Блэков.

— Ты был в поместье Блэков? — спросил пораженный Люциус. — Я думал, что это миф. Легенда. Поместье, потерянное во времени.

— Нет, оно существует. Чрезвычайно хорошо скрыто, но при этом все еще стоит, — ответил Гарри.

— Ничего себе. Ты возьмёшь меня туда когда-нибудь? — спросил Драко.

— Обязательно. В тебе есть кровь Блэков, поэтому тебе удастся получить доступ к большинству комнат, в которые не удалось войти мне. Кажется, Блэки были просто помешаны на крови. Пришлось очень много времени потратить на переговоры с картинами. Мне было тяжело, когда они поняли, что во мне нет крови Блэков, но всё более-менее наладилось, когда я использовал парселтанг. Хотя и после этого они периодически попрекали меня. Хорошо, что, по словам других портретов, для пропуска достаточно было того, что я сильный тёмный маг. Таким образом, в зависимости от своих взглядов они или пропускали, или игнорировали меня.

Северус и Люциус понимающе переглянулись. Как оказалось, мальчик был полон неожиданностей. А о посещении загадочного поместья Блэков он говорил так обыденно, как будто это была очередная прогулка в Косую аллею.

— Гарри, о книге. Ты нашёл копию? — спросил Люциус, возвращаясь к самому интересному для него вопросу.

— О. Да. Нашёл. Я предполагаю, вы хотите её увидеть?

— Да, я бы хотел… мы бы хотели, — Люциус вовремя поправился, поймав взгляд Северуса. Может ли такое случиться, что их кошмар скоро закончится?

Гарри посмотрел на двух мужчин, всё ещё сомневаясь. Он хотел помочь им, но посвящать кого-то в свои тайны очень не хотелось. У него было ощущение, что он уже и так сказал больше, чем должен был, хотя и не мог понять, что было такого особенного в его посещениях поместья Блэков. Это ведь был только дом, не так ли? Без сомнения, он был старым и в нём было многое из того, о чём забыли на долгое время, но это всё ещё был старый дом, заполненный вещами.

— Гарри?

— Если я дам вам почитать эту книгу, то профессор Снэйп прекратит издеваться надо мной на занятиях по Зельям? — прямо спросил Гарри.

— Шантаж, Поттер? Очень по-слизерински, — Северус довольно усмехнулся, совершенно не оскорбившись на такое заявление. Это был способ изменить своё отношение к Поттеру без обязательных в таком случае извинений, чуждых всем последователям Салазара. — Очень хорошо, я обещаю относиться к вам лучше на моих занятиях, если вы продолжите демонстрировать наличие мозгов, а также умение ими пользоваться.

Гарри тщательно изучил предложенную ему формулировку грядущих взаимоотношений. Проведя какое-то время с портретами Блэков и Салазара Слизерина, он научился экспериментальным путём обращать внимание на то, что люди фактически сказали, и не подменять сказанное своими размышлениями по этому поводу.

— Идёт, — в итоге согласился он. — Драко, ты позволишь? — многозначительно уточнил Гарри у блондина, который явно не собирался слезать с его коленей.

— Ты же не хочешь… — Драко игриво надулся. — Ох! Эй, это было необязательно! — пытался запротестовать он, когда Гарри спихнул его и он приземлился на пол с глухим стуком.

— Сожалею, дорогой, но я не собираюсь вставать между Мастером Зелий и новой книгой, которую он хочет прочитать, — усмехался Гарри, глядя вниз на обиженного вейлу. Обойдя его, он ушёл в свою комнату и закрыл дверь. Пять минут спустя Гарри вернулся, неся большую книгу в чёрном кожаном переплёте. Остановившись перед кушеткой, он протянул её Снэйпу.

Северус осторожно, с почтением принял книгу, позволяя своим пальцам проследить название, вырезанное на кожаном переплёте.

— Так всё-таки она существует, — прошептал он, вглядываясь в имя автора. Хельга Хаффлпафф.

Люциус вопросительно посмотрел на Гарри.

— Но как тебе удалось вынести книгу за пределы поместья? Разве там не установлена защита от воровства?

— Я не знаю, я предполагаю, — пожал плечами Гарри, снова усаживаясь на покинутый ранее стул.

— Гарри? — Люциус добавил немного стали в свой голос. Ему нужны были ответы, и нужны прямо сейчас.

Гарри было обиделся, но потом понял причину поведения старшего Малфоя и ответил:

— Салазар показал мне заклинание, которое позволяет скопировать любую книгу, которой я заинтересуюсь, независимо от того, какую защиту от копирования установил владелец, так как оно преодолевает любые охранные заклинания.

— О, Мерлин! — выдохнул Драко. — Ты обязан показать мне это заклинание!

— Прости, Драко, но оно на парселтанге.

— Вот досада! — сказал удручённый новостью Драко, но потом его лицо снова прояснилось. — Но ты же можешь скопировать какую-нибудь книгу для меня, правда? Если я хорошо попрошу? — добавил он, хлопая ресницами и явно флиртуя с Гарри.

Гарри покраснел. Потом он засмеялся, но ничего не ответил.

Северус проигнорировал разыгранную перед ним сцену, так как был полностью погружён в свои мысли, прижимая книгу к груди.

— Я, пожалуй, вернусь в свои подземелья, чтобы прочитать это сокровище. Я дам вашему эссе достойную его оценку, и с нетерпением буду ждать ещё два. Однако, думаю, стоит умолчать об этой книге, игаче директор найдет способ конфисковать её. По законам военного времени, конечно. То же самое касается любых других сокровищ, которые вы обнаружили этим летом.

Гарри кивнул, чтобы показать, что он понял намёк Северуса. Когда Мастер Зелий покинул их комнату, книга уже была благополучно спрятана в его кармане. Гарри повернулся к Малфоям и уже собрался было заговорить, когда его желудок издал очень красноречивый звук.

— Я хочу есть. Кто-нибудь из вас хочет что-нибудь особенное?

— Альбус, есть кое-что, что, мне кажется, ты должен увидеть, — сказала Макгонагалл, подходя к директору, который сидел за рабочим столом.

— И что же это, Минерва? Надеюсь, что это не какие-то неприятности?

— Там нет никаких неприятностей. Мистер Поттер и мистер Малфой прислали мне письмо с указанием предметов, которые они будут изучать в этом году, — пояснила Макгонагалл, протягивая письмо Дамблдору.

Уважаемый представитель директора школы!

Забытые Искусства

— Очень похвально с их стороны, — сказал Альбус с мягкой улыбкой. Он был уверен, что это была идея Гарри, мальчик был всегда ответственнее остальных. Директор перечитал ещё раз список и нахмурился.

— Это, должно быть, ошибка, они оба отказались от Защиты, — сказал он, поднимая глаза на декана.

— Именно поэтому я и решила показать вам этот список, — кивнула Макгонагалл. — Альбус, Гарри необходимо изучать Защиту от Тёмных Искусств, если он хочет пережить эту войну. Не говоря уже о том, что мы не сможем позволить мальчику вести АД, если он не выберет данный предмет. Каким примером он станет для других студентов? А что скажут родители учащихся, когда узнают об этом? — она вздрогнула при мысли обо всех тех вопиллерах, которыми её обязательно завалят в этом случае.

— Оба мальчика должны изучать Защиту, — решил Альбус. — Я встречусь с Гарри завтра вечером и поговорю с ним об этом. Уверен, что смогу заставить его понять необходимость таких уроков. И если ему кажется, что это будет слишком тяжело для него, то он всегда сможет отказаться от одной из выбранных дисциплин, — заявил маг, решив, таким образом, возникшую проблему и возвращаясь к полученному недавно письму. Фаджу снова нужен был совет. Директор школы почти сожалел, что у этого человека в голове нет ничего, кроме песка. Тогда бы к нему не приходили постоянно письма, где у него просили совета по каждому мало-мальски важному вопросу.

День второй — вторник

Гарри проснулся от удушья. Его тело сотрясала дрожь. Он медленно сел в кровати. Сердце его бешено билось. Две недели назад у него был день рождения, и с тех пор все его ночи были заполнены волшебными снами о лесе, наполненном пением женщины. Юноша понятия не имел, о чём она пела, так как не понимал язык, но это была красивая песня, хотя и грустная. Песня наполняла его такой тоской, что ему часто приходилось бороться с желанием броситься сломя голову на поиски певицы.

Пока что ему удавалось справиться с собой. Тем более, что он понятия не имел, где эта таинственная певица может находиться. Впрочем, он даже не знал, кто она. А что, если это всего лишь очередная уловка Волдеморта? Но каждый раз, когда он слышал эту песню, напряжение становилось сильнее. Как долго он ещё сможет противиться этому зову?

Вздохнув, Гарри отбросил покрывало. Вряд ли ему сегодня удастся снова заснуть, так что можно встать и сделать кое-что полезное. По крайней мере, эти сны были лучше тех, в которых Волдеморт пытал и убивал людей. Удивительно, что у него не появилась бессонница к этому времени!

Тут он неожиданно ухмыльнулся. Сегодня замечательный вечер для того, чтобы взять реванш за всё. Слишком долго он был хорошим мальчиком. Пора некоторым людям понять, что значит иметь дело с оскорблённым Мальчиком-Который-Выжил. Пришло время продемонстрировать некоторые вредные черты характера, унаследованные от отца — мародера Джеймса Поттера. О да, они даже не догадываются, что их ожидает!

Юноша быстро вскочил с кровати и натянул джинсы и футболку. Гарри не обулся, только надел пару носков, чтобы уберечься от холодного каменного пола. Взяв из кармана один из любимых орешков Берти Боттс, он преобразовал его в большую вазу, которую затем уменьшил и положил в карман. Затем достал Карту Мародёров, накинул мантию-невидимку и был готов к организации некоторого беспорядка в замке. Он остановился.

Драко. Его партнёр всё еще спал, но что, если он проснётся и не сможет найти Гарри? Так как он заснул с открытой дверью, одного взгляда будет достаточно, чтобы Драко всё понял и начал искать его...

Кивнув своим мыслям, Гарри набросал краткую записку, надеясь, что это успокоит вейлу и помешает ему поднять ненужный шум. Никто не должен был заподозрить его. Ну да ладно, время покажет, как всё получится.

Активизировав карту, Гарри убедился, что все были там, где он или она должны были быть, или, скорее, удостоверился, что никого не было там, где планировал побывать он. На цыпочках он проскользнул через гостиную комнату и начал свое бесшумное движение по пустынным коридорам. Сегодня даже миссис Норрис отложила свои ночные бдения: вероятно, она полагала, что в начале учебного года никто не совершит никаких глупостей. Гарри ухмыльнулся. Если бы только они знали!

Так, без происшествий, он и добрался до горгульи, охраняющей кабинет директора школы. Осторожно он положил руку на нос уродливой статуи и зашептал ей на парселтанге. Зар оказался чрезвычайно полезен в реализации его задумки. Более того, он даже улучшил её.

Горгулья не подняв тревоги, абсолютно бесшумно открыла ему проход в кабинет директоров Хогвартса и позволила Гарри войти. «Иметь на своей стороне хитрого Слизерина, оказывается, очень даже удобно», — самодовольно отметил про себя Гарри. Быстро поднявшись по лестнице, которая сейчас не двигалась, он поднялся в кабинет директора. Он снова коснулся рукой определённого места на стене и прошептал заклинание, которому его обучил Зар, повреждающее защиту двери.

Дверь поддалась, и Гарри проскользнул внутрь, удостоверившись, что дверь за ним не захлопнется. Подбежав к столу, где стояла вазочка с лимонными дольками, он достал из кармана её мини-копию. Не потрудившись изменить её размеры, он поставил их рядом и связал специальным заклинанием. Ухмыльнувшись, Гарри поискал в столе и нашёл-таки несколько кулёчков с конфетами, которые также связал с вазой специальным заклинанием. Вернув всё на свои места, Гарри положил вазочку обратно в карман и только повернулся было, чтобы уйти, как заметил изучающий взгляд Фоукса.

Черт бы всё побрал! Он совсем забыл о фениксе! Картины на стенах были погружены в сон благодаря тому заклинанию, что он прошептал у двери. Однако заклинание не влияло на живых существ. Задержав дыхание, Гарри ожидал, что предпримет птица. Он облегчённо выдохнул, когда Фоукс подмигнул ему и спрятал голову под крыло. Гарри широко улыбнулся птице. Он подошёл на цыпочках к насесту феникса и осторожно прикоснулся к его перьям.

— Спасибо, мой друг. Обязательно найди меня, если я смогу когда-нибудь что-то сделать для тебя, — шепнул он перед тем, как покинуть кабинет, передвигаясь неслышно, как один из призраков замка.

Как только он отошёл на достаточное расстояние от кабинета, Гарри позволил себе издать ликующий крик и подпрыгнул на месте от радости.

«Да! Сделан первый шаг к расплате. Теперь пора сделать свой следующий ход. Быстрым шагом он направился в Большой Зал. Проскользнув в одну из маленьких боковых дверей, юноша вытащил стеклянную бутылочку из кармана. Подойдя к столу Слизерина, он капнул по несколько капель на каждое место на скамье, удостоверившись, что не пропустил ни одного. Когда со Слизерином он закончил, то поспешил к столу Гриффиндора и проделал там то же самое. Положив теперь уже пустую бутылочку в карман, он со спокойной совестью покинул зал и поспешил в их с Драко комнаты. Если зелье сработает верно, то у студентов будет очень занимательное утро!

Так, довольно улыбаясь, Гарри назвал Зару пароль и проскользнул внутрь. Он сделал это! Он встал на путь террора, и никто ничего не узнал!

— Где, во имя Мерлина, ты был?

Крик Драко прервал поток мысленных самопоздравлений Гарри.

— Эхм. Доброе утро, Драко, а почему ты не спишь, ведь ещё рано? — спросил он, изо всех сил симулируя невиновность.

— Я проснулся рано, потому что мой идиот-партнёр очень неосмотрительно хлопнул дверью перед уходом, что не могло не нарушить мой чуткий сон. Я не знал, что и подумать. Вообрази мое удивление, когда я, поднявшись из моей мягкой, теплой и очень удобной кровати, понял, что моего партнёра нигде нет, и что он оставил мне лишь эту ничтожно короткую записку! Где ты был? Что ты на самом деле делал, и почему, во имя Цирцеи, ты не позвал меня с собой? — ответа разозлённый Драко.

Гарри решил не обращать внимания на командный тон блондина.

— Умм, я рано проснулся, не смог снова заснуть и не хотел тебя будить?— нерешительно предположил он.

Драко объяснение не принял.

— В следующий раз, а я уверен, что этот следующий раз обязательно будет, буди меня. Хорошо? Знаешь, есть люди, над которыми я тоже не прочь подшутить. Почему тебе должны доставаться все развлечения?

— Откуда ты узнал, что я занимался организацией розыгрыша?

— Во имя Мерлина! Здесь же прямо об этом написано, — заявил Драко, размахивая запиской, которую оставил Гарри.

Ошеломлённый Гарри взял записку и прочёл то, что сам написал:

Драко,

Гарри

— Но здесь нет ни слова о розыгрыше, — возразил Гарри.

— А что ты ещё мог делать, ускользая вот так? Да ещё посреди ночи?

Гарри в раздражении вытащил вазу из кармана, устраивая её на журнальном столике и возвращая ей оригинальный размер. Затем он направился в свою комнату и быстро вернулся с коробкой Берти Боттс. Подойдя к столу, он перевернул коробку с конфетами, наблюдая, как они рассыпаются по гладкой поверхности.

— Скажи, ты, случайно, не знаешь заклинание, которое отделяет вкусное от невкусного? — спросил он, все еще рассматривая бобы.

— Хм, нет. Вряд ли такое заклинание вообще существует, — ответил удивленный Драко. — А зачем?

Гарри нахмурился.

— Ты уверен, что нет способа их разделить?

— Зубы Салазара! — Драко обосновался на стуле и подвинул стол поближе. Очень быстро он начал расфасовывать бобы в две кучки.

— Куда положить вкусные? — спросил он, указывая на одну из кучек.

— Положи их назад в коробку. Ну, если хочешь, можешь их съесть, — предложил Гарри, протягивая коробку. — А невкусные положи в вазу.

Драко кинул на него раздражённый взгляд, но старательно продолжил работать. Довольно быстро рассыпанные по столу конфеты были рассортированы, и вазочка заполнилась всевкусными орешками всех цветов радуги.

— Ты не собираешься мне рассказать, что будет дальше? — требовательно спросил Драко.

— Скоро скажу. Но думаю, что через минуту ты и сам догадаешься, — Гарри улыбнулся и перевернул вазу, снова рассыпая шарообразные конфеты по всему столу. Вытащив палочку, он прошептал заклинание, которое превратило все орешки в лимонные дольки. Следующим заклинанием он быстро собрал их назад в вазу.

Драко зачарованно наблюдал за этими манипуляциями. Медленно он протянул руку и выбрал одну из долек. Юноша повертел её в руках, рассматривая со всех сторон. Выглядела она точно как лакомство, на котором был помешан директор. Осторожно он лизнул её. Сразу же на его лице появилась брезгливая гримаса. Он положил конфету обратно на стол.

— Тьфу, гадость! Сырая печень! — пожаловался он, и, схватив стакан воды, который наколдовал для него Гарри, вмиг его осушил.

— Позволь предположить, эта ваза так или иначе связана с той в кабинете Дамба?

Гарри рассмеялся и кивнул.

— Таким образом, каждый раз взяв что-то из одной, он рискует получить свою дольку из этой? Гениально! Как жаль, что не я до этого додумался. Но как ты смог проникнуть в его кабинет? Там же стоит защита, и ты не знаешь пароль для входа.

— Да, но в моём распоряжении был пароль, установленный Слизерином на тот случай, если бы замок когда-нибудь был захвачен, — усмехнулся Гарри.

Драко восхищённо посмотрел на него. А потом расхохотался, вообразив гримасу, которая появится на лице Дамблдора, когда он положит в рот одну из своих любимых лимонных долек. Возможно, это поможет ему излечиться от его нездоровой навязчивой любви к маггловским леденцам.

* * *

— Доброе утро, мальчики, — приветствовал их Люциус несколько часов спустя.

— Доброе утро, отец.

— Доброе утро, Люциус, — синхронно пропели Драко и Гарри, выглядывая из-за книг. Гарри работал над эссе Снейпа, а Драко просматривал книги Гарри по Забытым искусствам, так как с этим предметом он был довольно плохо знаком.

— Такое усердие прямо с утра. Это наполняет гордостью отцовское сердце, — Люциус драматично вздохнул, подходя к увлечённо занимающимся мальчикам. — Или на самом деле всё это лишь побочный продукт вашей утренней шутки над соседями по дому? — добавил он более серьёзно.

— Я понятия не имею, о чём ты говоришь, отец, — ответил Драко, вглядываясь в отца с нетерпением и любопытством. «Гарри сделал что-то ещё, кроме шалости с леденцами Дамблдора?"

— Что-то случилось этим утром?

Люциус внимательно изучил лицо сына и пришёл к выводу, что тот ничего не знает о произошедшем этим утром. Посмотрев на Гарри, он понял, что именно он стоял за тем, что обрушилось на два факультета во время завтрака в Большом Зале.

— Ты спрашиваешь, не случилось ли чего? Кое-что действительно произошло. Я спокойно завтракал, беседуя с Северусом, когда внезапно...

Люциус спешил на завтрак, полный ощущения предвкушения. Нашёл ли Северус то, что они так долго искали? Удостоверившись, что его маска безразличия на лице была идеальной, он вошел в Большой Зал и устроился в конце стола рядом с Мастером Зелий.

— Доброе утро, Северус, я полагаю, что все в порядке?

— Да. Вчера вечером у меня был неожиданный вызов, но встреча была краткой, и я довольно быстро вернулся, — вежливо ответил Северус, делая глоток из чайной чашки.

Люциус тихо чертыхнулся, но рука зельевара, державшая чашку, не дрогнула, да и взгляд Северуса был всё так же ясен. Никаких признаков того, что тот побывал под проклятием круциатус, слава Салазару.

— Жаль, что твой вечер был потрачен впустую. Как я понимаю, у тебя не было времени, чтобы выяснить рецепт того зелья, которое мы обсуждали?

— К сожалению, нет. Директор школы собрал преподавателей, когда я вернулся. Пришлось потратить кучу времени, обсуждая этого мальчишку Поттера и его новый статус, — пробормотал Северус, накалывая сосиску на вилку. — Весь вечер был ...

Он так и не закончил то, что хотел сказать, потому что Рональд Уизли внезапно поднялся со своего места, и ясным — не говоря уже о том, что довольно громким, — голосом сказал так, что услышали все:

— Я ненавижу Снейпа! — а затем он сел и продолжил есть, как будто ничего не произошло.

Гробовое молчание воцарилось в Большом Зале. Все взгляды были устремлены на Мастера Зелий, ожидая его ответных действий. Северус отложил столовый прибор так спокойно, что многие из наблюдателей вздрогнули от страха и предвкушения расправы. Однако прежде чем он мог сделать что-либо еще, Панси Паркинсон поднялась и объявила:

— Я ненавижу Драко Малфоя, — и тоже спокойно села.

Это как будто послужило спусковым механизмом, потому что всё больше гриффиндорцев и слизеринцев вскакивало со своих мест, чтобы объявить о том, что именно они ненавидели. Скоро студенты двух незатронутых этим сумасшествием факультетов хохотали над тем, что они узнали.

Джинни ненавидела свои рыжие волосы. Гермиона терпеть не могла, когда чего-то не знала. Невилл ненавидел свою жабу Тревора. Крэбб ненавидел виноград. Гойл ненавидел хвостом следовать за Драко. Блейз ненавидел синий цвет. Как выяснилось, седьмой курс Гриффиндора дружно ненавидел Трансфигурацию, отчего Макгонагалл зашипела как рассерженная кошка. У Люциуса было такое ощущение, что с сегодняшнего дня у студентов найдутся новые причины ненавидеть данный предмет.

— Это было очень необычное утро, — сказал Дамблдор, поднимаясь из-за стола. — Я надеюсь, что никто не будет насмехаться над другими студентами, используя то, что они узнали сегодня. Должен сказать, что я очень зол на шутника, который всё это организовал. Поэтому я обращаюсь к нему. Пожалуйста, будьте любезны прийти в мой кабинет в течение дня, думаю, нам нужно кое-что обсудить, — он снова сел, но в глазах его на этот раз не было веселья.

Люциус и Северус переглянулись. У них было чувство, что они знали, кто за всем этим стоял. Скорее ад замерзнет, чем он придёт с повинной к директору.

Северус грациозно поднялся со своего места, и все снова на него посмотрели на него.

— Уже закончил? — невинно поинтересовался Люциус.

— Да. А теперь мне нужно поговорить с одним из студентов о непочтительном отношении к преподавателю. Это не должно занять много времени, — он ухмыльнулся и зашагал по залу, останавливаясь прямо за спиной Рона Уизли. Никто не слышал того, что Снейп сказал ему, но внезапно побледневшее лицо Рона говорило само за себя. Оставив тарелку, он последовал за учителем Зельеварения, и зал взорвался бурей голосов сразу после того, как за ними захлопнулась дверь.

— О боже! Мне жаль, что я не видел этого. Бедный Рон! О нет, — Гарри задыхался, пытаясь восстановить дыхание после нескольких взрывов безудержного хохота.

— А мне вот больше интересен тот факт, что, оказывается, Паркинсон ненавидит меня, — заявил Драко, пытаясь держать свои эмоции под контролем, так как его самого разбирал смех. — Учитывая то, что она липла ко мне и рассказывала всем и каждому, кто имел глупость её слушать, да и тем, кто не хотел тоже, что мы собираемся пожениться и завести детей. Она испортила мне жизнь, и теперь она же ненавидит меня? Подождите, вот доберусь я до неё! — вскипел он, забыв о забавности ситуации, так как вспомнил, как она цеплялась за него. «Точно как пиявка», — подумал он.

— Успокойся, Драко. Уверен, ты сможешь найти достойный способ заставить её пожалеть о сказанном, — отметил Люциус, растягивая слова и замечая, как взгляды мальчишек встречаются, и в них загорается одинаковый огонь. Кажется, что жизнь в Хогвартсе в этом году будет очень интересной, причём по многим причинам.

— Вы ещё не готовы? Нам уже пора! — напомнил мальчикам Люциус.

— Куда мы идем, отец? — спросил Драко, поднимаясь на ноги

— В Косой переулок. Гарри нужен новый гардероб, и, насколько я помню, вам обоим понадобится ещё несколько учебников.

— О, я и забыл, — сказал Драко, направляясь к шкафу с одеждой.

— Думаю, что вам придётся подождать, мистер Малфой, до тех пор, пока я не починю вот это, — сказал Гарри, устраиваясь за столом с иголкой в руках.

— Не думаю, что это проблема. И я Люциус, помнишь? Ты — член нашей семьи, а никто из Малфоев не трансфигурирует собственную одежду. Ты заслуживаешь лучшего и у тебя будет всё лучшее. А теперь нам лучше поспешить — в вашем распоряжении всего полчаса.

— Да сэр, — пробормотал Гарри, направляясь в свою комнату за сменной одеждой.

«Хмм… кажется, мальчик возвращается к формальному стилю общения, когда чувствует себя неуверенно. Вчера он без труда называл меня по имени, когда мы отдыхали и болтали за чашечкой горячего какао. Нужно проследить за этим», — размышлял Люциус, ожидая, пока мальчики соберутся.

* * *

Гарри шёл между Люциусом и Драко, направляясь к границе защитного барьера замка. Солнце ярко сияло на безоблачном синем небе и только мягкий ветерок чуть ласкал верхушки деревьев. Гарри улыбнулся. Если бы он попробовал, то смог бы услышать тонкий серебристый смех. Глубоко вдохнув, он позволил осеннему воздуху заполнить легкие и почувствовал себя странно умиротворённым жизнью. Это было похоже на то, как будто всё его существо вновь наполнилось жизненной силой, лишь только стоило ему покинуть каменные стены замка. Как будто стены его единственного дома подавляли и угнетали его.

Откинув эти глупые мысли, он сосредоточился на лёгкой шутливой перепалке между отцом и сыном. Даже через миллион лет он не смог бы себе представить, что у чопорного Люциуса действительно есть чувство юмора. Но теперь ему судьбой была предоставлена возможность убедиться, что там, где дело касалось сына, Люциус становился совсем другим человеком. Как доктор Джеккил и мистер Хайд! Оказывается, то, что ты видишь глядя на Малфоев, далеко не всегда соответствует реальному положению вещей.

И это было справедливым для обоих представителей этой фамилии. Когда они оставались одни, Драко становился совершенно другим человеком. И Гарри начинал понимать, что раньше он видел только маску, за которой скрывался слизеринец. Мерлин, каким же он был наивным! С другой стороны, у него никогда не было близкого человека, который смог бы его этому научить.

— Серьёзные мысли — и с самого утра, — голос Люциуса вернул его к действительности. Смущённый Гарри понял, что они уже пересекли границу действия защитных заклинаний Хогвартса и Люциус протягивает ему портключ. Чувствуя, как волна жаркого румянца накрывает его лицо, Поттер поспешил прикоснуться пальцами к диску, который держал мистер Малфой, и почувствовал знакомый, но от этого не ставший более приятным рывок в районе пупка.

Гарри приземлился с глухим стуком, и только быстрая реакция Люциуса не дала ему рухнуть на землю. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул, пытаясь побороть тошноту и приступ паники. «Не там, не там, я не там!» — как молитву, повторял он эти слова вновь и вновь, пока, наконец, не смог взять себя в руки.

Открыв глаза, он обнаружил, что стоит в примерочной в окружении трёх человек, с беспокойством глядящих на него. Покачав головой, он пробормотал:

— Я уже в порядке. Просто ненавижу портключи.

Люциус кивнул и опустил его руку, за которую схватил его, боясь, что мальчик упадёт. Гарри уже твёрдо стоял на ногах. Он сделал несколько шагов вперёд и с любопытством осмотрелся.

— Приветствую вас, господа Малфои и мистер Поттер. Я — Анри, и, насколько я понимаю, один из вас нуждается в моих услугах, — с важностью обратился к ним портной. Он решил притвориться, будто ничего не произошло. Ему ни к чему терять таких клиентов, как Малфои. Это было бы плохо для бизнеса. Очень плохо.

— Да, партнёр моего сына нуждается в новом гардеробе, — неторопливо протянул Люциус и подтолкнул Гарри к табурету, который стоял между тремя зеркальными стенами. С трудом убедив Гарри расстаться со своей одеждой, он теперь с удовольствием наблюдал за реакцией Анри на это тряпьё.

— Зут Алор! Это просто отвратительно! — прошипел портной, внимательно рассматривая Гарри в его мешковидной одежде. — Это нужно снять, — добавил он, с отвращением указывая пальцем на трикотажную рубашку Гарри.

— Думаю, начнём всё же с брюк, не так ли? — сказал он. Портной щёлкнул пальцами — и вся старая одежда Гарри исчезла. Ещё один щелчок — и на мальчике уже были идеально подобранные по размеру чёрные брюки. — Они сделаны из лучшей натуральной шерсти. Как видите, они прекрасно на вас сидят и будут льнуть к телу своего владельца, — Анри принялся описывать преимущества своего товара, обращаясь непосредственно к Малфоям.

Гарри не слушал, так как гораздо больше его на данный момент интересовало собственное отражение. Брюки, конечно, были очень даже хороши, и он совсем не возражал бы увидеть их в будущем на Драко. Но они были явно не для него.

— Нет, — прервал он хвалебную речь портного. — Мне они не нравятся.

Анри хотел было возразить, но вовремя придержал свой язык. — Я вижу, но, возможно, это подойдёт вам гораздо больше, дорогой сэр, — сказал он и снова щёлкнул пальцами. В тот же миг Гарри оказался облачённым в шёлковые брюки. Глядя на Поттера, облачённого в эту льнущую к его телу ткань, Драко уже откровенно пускал слюни.

Гарри покачал головой.

— Нет. Разве у вас нет ничего из кожи?

— Кожа? — Анри был потрясен. — Настолько… облегающее! Конечно нет, молодой сэр. Такой тип одежды мы не одобряем, поэтому здесь вы его не найдёте.

— Тогда извините, что вам пришлось потратить на меня своё время, — заявил Гарри, спрыгивая с табурета.

— Мне кажется, что вы просто не понимаете… — начал возмущённый таким отношением Анри. Терять таких клиентов ему совсем не хотелось, но прослыть продавцом кожи!

— Я думаю, что это вы не понимаете, — твёрдо сказал Гарри. — Это — мой выбор. Мое решение. Не так ли, Люциус? — спросил он, оглянувшись на старшего мага, который, казалось, находил ситуацию довольно забавной.

— Конечно, Гарри, — согласился он, возвращая мальчику его одежду. — Кажется, мы здесь впустую тратим время, — с этими словами Люциус Малфой вместе с мальчиками покинул магазин.

Оглядев, улицу, мужчина всё никак не мог сделать выбор в пользу того, куда им идти дальше. Желание Гарри носить кожу не обрадовало его, но препятствовать ему в этом он тоже не собирался. И всё же реакция Анри была понятна: сегодня кожу носили только вампиры. В высшем обществе это, мягко говоря, не приветствовалось. Тяжело вздохнув, он повёл мальчиков в Лютный переулок, так как только там можно было найти магазины, торгующие кожей.

К сожалению, это был скорее секс-шоп, чем магазин одежды.

Оставалось надеяться, что тяга Гарри к кожаной одежде была всего лишь временным увлечением. Было время, когда Драко из непонятной прихоти отказывался носить что-либо не синего цвета. Он даже умудрялся красить волосы в синий цвет, но, к радости Люциуса, эта причудливая мания продлилась всего месяц. А ведь даже Северус ничего не мог поделать с капризным малышом. Никакие мольбы и подарки не могли поколебать его уверенность, что это ему «к лицу». Это был просто кошмар. К счастью, вскоре мальчик увлёкся драконами, и всё вернулось на круги своя. А ведь к тому моменту он молил Мерлина лишь об одном: чтобы его сын не нашёл способа изменить цвет кожи!

Гарри с интересом разглядывал магазины и людей, которые гуляли в этот час по Лютному переулку. То, что они направились именно сюда, не испугало его, так как, в отличие от его первого посещения этого места, на этот раз он был к нему готов. Он с интересом наблюдал реакцию прохожих, уступавшим им дорогу, как только те понимали, кто именно попался на их пути.

— Это реакция на Малфоев или на Пожирателей смерти? — спросил Гарри, явно находя ситуацию забавной.

— Конечно, это уважение к Малфоям, — надменно и очень громко ответил Драко, явно разгневанный тем, что кто-то мог подвергнуть сомнению авторитет его семьи.

Прежде чем Гарри мог прокомментировать его реакцию, они подошли к неказистому и совершенно непривлекательному магазинчику. Если бы не его попутчики, Гарри ни за что не стал бы заходить в такое место.

— Здравствуйте и добро пожаловать в «Семь Грехов». Я — Шерил, чем могу помочь?— протараторила на одном дыхании молодая женщина, появившаяся как будто из ниоткуда.

Глаза Драко расширились, когда он услышал название магазина. Люциус успокаивающе пожал руку своего наследника, при этом явно не желая отпускать сына бродить в одиночестве по такому месту.

— Да, мы ищем кожу… которую можно было бы использовать… например, для пошива одежды, — добавил он, боясь даже предположить, что эта женщина могла бы им предложить. Вряд ли мальчики к такому уже готовы. Он и сам к этому не был готов.

— Конечно, следуйте за мной, и я представлю вас Шону, — Шерил улыбнулась и повела их через зал в другую комнату.

Примерочная была похожа на ту, которую они покинули совсем недавно, и всё же чувствовалось, что здесь к процессу примерки одежды относятся не так серьёзно, как Анри.

— Я слышал, что вам нужна одежда? — из-за гобелена показался молодой человек лет двадцати.

— Всё верно. Молодой человек желает обновить свой гардероб, — протянул Люциус в своей обычной манере, мягко выталкивая Гарри вперёд.

— Ладно. Запрыгивайте на табурет, молодой человек. Посмотрим, что тут можно сделать, — Шон указал на табурет, стоявший в окружении зеркал, и, пока Гарри забирался на него, Люциус и Драко удобно устроились в креслах напротив.

— Тьфу, что за убожество, — Шон не удержался от комментария, рассматривая снятую Гарри одежду. — Могу понять ваше желание одеться поприличнее. На самом деле тут есть над чем поработать. Начнём с брюк, — пара взмахов палочкой — и вот на Гарри уже одеты кожаные брюки, облегающие его как вторая кожа. К величайшей радости Драко, данный предмет туалета практически не оставлял места для фантазии.

Гарри, нахмурившись, посмотрел на своё отражение и попробовал двигаться. Брюки были ему впору, но…

— Я не какая-то шлюха из ваших знакомых, — сказал он так, что все три молчаливых зрителя вздрогнули. — Да, я хочу одежду, пошитую из кожи, но это не смешно! Разве у вас нет чего-нибудь, не настолько облегающего?

Шон довольно быстро вышел из ступора и, взмахнув палочкой, предложил Гарри другой вариант.

Гарри отрицательно покачал головой. Хотя брюки были довольно свободного покроя, они всё же оставляли открытым слишком много.

— Мне нужны брюки, а не решето! — пожаловался он. — Честно!

Раздражённый, он достал палочку и направил её на своё отражение, заставляя его замереть.

— Это — то, что я хочу, — заявил он. Его отражение было одето в кожаные брюки, которые довольно хорошо облегали его, но при этом не смотрелись слишком вызывающе или слишком формально. Они плотно облегали его бёдра, расширяясь к лодыжкам. С одной стороны, они не стесняли движений, а с другой — в голенищах можно было спрятать кинжал или даже два. К этому он добавил шелковую рубашку с кружевными манжетами и кожаный жилет.

Заинтригованный Люциус подошёл поближе к зеркалу, благодарный уже за то, что Гарри не выбрал брюки, предложенные магазином.

— Неплохо. Мне нравится. Хочешь, чтобы выполнили твой заказ в обычной коже или используем кожу дракона? — спросил он, чуть наклонив голову к плечу. При правильном подборе материала и соответствующей обработке можно было бы сделать тебя почти неуязвимым в такой одежде. Возможно, ему также стоит заказать пару таких костюмов и для сына.

— Так далеко я не загадывал, — ответил задумавшийся Гарри. Он просто хотел одежду, соответствующую его внутреннему самоощущению, такую, в которой ему было бы удобно. О материале он тогда, и в самом деле, не задумывался.

— Драконья кожа стоит дорого, но результат в итоге будет значительно лучше, — с энтузиазмом продолжил Шон, продолжая изменять отражение Гарри, используя различные типы кожи и расхваливая качество обработки и прочие детали, применяемые при украшении одежды. — Если использовать при обработке некоторые добавки, то кожа дракона защитит вас от большинства заклинаний, а если добавить серебро, то можно будет улучшить результат и сделать материал более эластичным. Это блестящая идея! Вы позволите мне купить её у вас? Я знаю людей, которые бы с удовольствием воспользовались бы ею.

Люциус приподнял бровь.

— Нам нужно обдумать этот вопрос. Также мы хотим увидеть конечный результат.

— Вы правы! Тогда почему мы стоим? Пора приниматься за работу! — Шон прямо-таки загорелся этой идеей. Тут же в его руках появилось несколько рулеток. Сняв все мерки, он вылетел из комнаты, оставив там своих недоумевающих клиентов.

— Это на самом деле твоя идея, Гарри, или ты где-то видел что-то подобное? — спросил Драко, подходя ближе к своему партнёру и рассматривая его отражение в зеркале.

Гарри пожал плечами.

— Я не уверен, что смогу объяснить. Когда мы изучали войны между вампирами и эльфами, в учебнике были неплохие иллюстрации их одежды. Они навели меня на размышления. Скорее всего, я просто объединил их стили, выбрав то, что казалось мне наиболее функциональным.

— Как бы там ни было, получилось просто замечательно. Ты не возражаешь, если я закажу себе что-то наподобие этого? — спросил Драко, который не мог оторвать взгляда от отражения Гарри в зеркале.

Брюнет рассмеялся.

— Если сможешь убедить отца позволить тебе носить одежду из кожи, то я не возражаю.

Драко даже не думал скрывать самодовольную усмешку, уверенный в своей способности уговорить отца купить ему такую одежду.

Люциус же, который слышал весь разговор, не мог не ухмыльнуться: его взрослый сын иногда мог вести себя как пятилетний малыш, требующий собственного книззла.

— Вот то, что у нас есть на данный момент! Здесь использована замша, так как с ней проще работать, чем с кожей дракона. Но это всё, что на данный момент было под рукой, — Шон отвёл Гарри в примерочную, где тот мог примерить принесённые продавцом брюки. К ним он добавил рубашку цвета нефрита и жилет.

Гарри покрутился перед зеркалом, осматривая себя со всех сторон, потом спрыгнул с табурета, сделал круг по комнате, затем внезапно присел, сделал стойку на руках и сальто, снова встал и только потом кивнул продавцу:

— Превосходно, именно то, что я искал. Только нужно проработать ещё пару деталей, — Гарри вернулся к своему застывшему в зеркале отражению. К сожалению, зеркальное изображение было плоским, так что юноша не мог объяснить, что именно он желает изменить в своей одежде. Пригладив растрёпанные волосы, он беспомощно посмотрел на Драко. И в этот момент его глаза засияли, а на губах появилась довольная улыбка:

— Точно! Оденьте Драко так же, — приказал Гарри, сопровождая блондина в примерочную.

Увидев кивок Люциуса, поддержавшего идею Поттера, Шон удалился в свою мастерскую, чтобы через какое-то время вернуться с точной копией одежды, придуманной Гарри, но пошитой на Драко. Оглядев себя в зеркало, младший Малфой не мог не признать, что выглядел он очень даже неплохо. Черная кожа выгодно подчёркивала аристократичную бледность кожи, а цвет рубашки удачно оттеняла цвет его глаз.

— Драко, присядь, пожалуйста, — неожиданный толчок заставил юношу неловко опуститься на стул. — Прости, — сказал Гарри без малейшего признака раскаяния в голосе, будучи полностью сосредоточенным на Шоне. — Теперь о том, что я хочу добавить. Мне нужен здесь карман, который будет служить футляром для палочки. Убедитесь, что палочка будет защищена от повреждения и призывных заклятий. На другой ноге должно быть несколько небольших карманов для сюрикенов. Только проследите, чтобы кожа здесь была очень прочной, я не хочу порезаться, — Гарри медленно ходил вокруг стула, на котором сидел Драко, и отдавал эти короткие распоряжения так, как будто на их обдумывание у него ушло не несколько секунд, а, как минимум, пара дней. В конечном счете, он выложил все свои идеи, и у Шона в руках оказалось несколько свитков с инструкциями.

— Справитесь? — спросил Гарри, бросив испытующий взгляд на портного.

Шон проглотил вертевшуюся у него на языке фразу «А у меня есть выбор?», ограничившись лишь коротким ответом:

— Да, я могу это сделать. Это займет какое-то время, и, возможно, мне понадобится помощь других специалистов.

Гарри наклонил голову, обдумывая ответ.

— Не торопитесь, для меня важнее всего качество. И в дальнейшем я дам вам право использовать данную разработку для пошива одежды другим клиентам. Я также хочу, чтобы вы сделали еще по два комплекта одежды для меня и Драко в разной цветовой гамме, которую мы сможем носить, пока вы не закончите костюмы из драконьей кожи. Кроме того, мы же будем живой рекламой вашей работы, — добавил он с ухмылкой.

— Вы не пожалеете! — сказал Шон, уже представляя себе ту сверхприбыль, которую он получит от такого заказа. — И если вы придумаете ещё что-то, то пошлите мне сову и я сделаю комплект для вас бесплатно.

— Ладно, — сказал Гарри, пожав плечами. Его не заинтересовало это предложение, но сразу отказываться тоже не стоило. В конце концов, у Драко могли появиться какие-нибудь идеи, как только у него появится время об этом подумать.

— Превосходно, — сказал Люциус, поднимаясь со стула. Он был доволен тем, как Гарри вёл себя сегодня. — Прежде чем мы уедем, нам нужно купить пару рубашек. Что еще вы можете нам предложить в этой области?

Шон вынырнул из мира своих грёз и позвал Шерил. Вместе они начали демонстрировать весь товар, начиная от рубашек с кружевными манжетами и заканчивая маггловскими футболками. К тому времени, когда Люциус, наконец, сделал выбор, перед Гарри лежала большая груда одежды, на которую тот устало смотрел. Он не стал возражать, когда Люциус сказал, кому необходимо отправить одежду и счёт за неё. Он, конечно, собирался перемолвиться парой слов по этому поводу со старшим магом, но в более приватной обстановке.

— Куда теперь? — спросил Люциус, когда они вышли из магазина.

— Мне нужна обувь, — сказал Гарри, озираясь по сторонам, как будто обувной магазин мог появиться перед ними из воздуха. Люциус усмехнулся и пошёл вперёд, показывая им дорогу.

Продавец обуви бросил взгляд на Гарри и глаза его похотливо заблестели. Драко нахмурился, и только молчаливое осуждение Люциуса помогло ему взять себя в руки и сдержаться. Гарри же не обращал никакого внимания на заигрывания продавца, сосредоточившись лишь на том, чтобы заказать обувь, точно соответствующую его нуждам.

Драко с трудом удержал вздох облегчения, когда они покинули магазин. Нужно будет не спускать глаз с Гарри, когда они вернутся в школу. Если тот смог вызвать такую реакцию почти у столетнего старика, то как же отреагирует школа, переполненная молодёжью? Внезапно идея сменить Гарри гардероб перестала ему казаться такой уж удачной. Но, к величайшему сожалению Драко Малфоя, отступать было уже поздно.

— А здесь есть магазин, где продаются драгоценные камни или что-то в этом роде? — спросил Гарри у Люциуса, тем самым отрывая Драко от придумывания изощрённой мести тем, кто посмеет засмотреться на его партнёра.

— Да, есть. Могу ли я поинтересоваться, что именно тебя интересует?

Гарри оглянулся, а потом, наклонившись, прошептал:

— Это тайна. Как насчёт маленького сюрприза для одного слишком любопытного старика?

Люциус сдержал усмешку, и повёл их назад, в Косой переулок. Этот новый Гарри нравился ему всё больше и больше. Он станет совершенным партнёром для его сына. Возможно, в конце концов, всё было не настолько ужасным.

* * *

Час спустя Гарри вышел из ювелирного магазина, обвешанный пакетами, в которых кроме драгоценных камней были и другие полезные минералы. В магазине был более широкий выбор, чем он предполагал, так что Гарри не стал себя ограничивать. В конце концов, у него было достаточно денег, и кто знает, когда ещё он сможет вот так выйти за покупками? А эти вещи почтовой совой не закажешь. Их нужно в руках подержать, посмотреть на просвет, чтобы убедиться, что это именно то, что нужно. Чувствуя себя очень довольным, Гарри не заметил, что начал мурлыкать себе что-то под нос. Малфои обменялись удовлетворёнными взглядами, понимая, что смогли сделать Поттера счастливым.

— Вам нужно ещё куда-то зайти? — внезапно остановившись посреди улицы, спросил Гарри. До сих пор Малфои потакали его желаниям, но он чувствовал, что пришло время дать им заняться собственными делами.

— Ничего важного, — ответил Люциус. — Нужно зайти в Флориш и Блотс, чтобы забрать дополнительные книги для тебя и Драко, но это может немного подождать.

Гарри растерянно моргнул. В голове не укладывалось, что этот поход по магазинам был устроен лично для него.

— О… Я не знал... Неважно. А имеет ли значение, в какой именно магазин пойти: во Флориш и Блотс или куда-нибудь ещё? — спросил он, не давая себе задать вертевшиеся на языке вопросы.

— Не принципиально. Здесь поблизости есть ещё один книжный, но только он специализируется на подержанных книгах. Чтобы попасть в него, нужно спуститься на Ноктюрн аллею.

— Мы же можем туда пойти? Пожалуйста? — с мольбой во взгляде спросил Гарри.

— Конечно, можем.

— Спасибо! — Гари расцвёл от счастья.

«Просто удивительно и даже трагично, что такая мелочь может сделать этого мальчика счастливым», — думал Люциус, направляясь на Ноктюрн аллею. — «Его жизнь действительно была настолько ужасной? Я всегда думал, что те магглы баловали его. В конце концов, нам же так говорили. Неужели Дамблдор даже больший идиот, чем я думал? Мальчик сказал, что они запирали его в чулане. Почему меня не покидает ощущение, что они ещё и били его? Думаю, нужно будет поговорить на эту тему с Северусом».

Прикрыв глаза и осознав, что вокруг полумрак, Люциус понял, что они уже пришли, а он даже не помнил, как они сюда добрались. Настолько потерять бдительность! Люциус был зол на себя. Даже несмотря на договор с Лордом, всегда существовала опасность нападения какой-нибудь радикальной группировки или просто недостаточно осведомлённых Пожирателей Смерти.

— Мистер Малфой, я так рад вновь видеть вас. У меня в подсобном помещении есть кое-что, что без сомнения сможет вас заинтересовать, если у вас найдётся немного времени.

— Замечательно, Блэкшоу, но, надеюсь, это не будет пустой тратой моего времени, — заявил Люциус. Оглянувшись, он увидел мальчиков, которые с восторженными лицами рассматривали полки, и почувствовал укол совести из-за того, что был вынужден ненадолго оставить их самих. Это один из лучших магазинов, и вряд ли случится что-то плохое за те пару минут, которые он будет отсутствовать.

— Посмотрите. Это буквально из вчерашней партии, — сказал Блэкшоу с поклоном, ведя аристократа к столу, на котором лежало несколько книг. В руках у Люциуса оказалась редкая книга по зельям, копия которой уже имелась в его Поместье. Он взял следующую, и его бровь приподнялась в немом удивлении. Это была редкая книга по гербологии. Не совсем из области его увлечений, но она наверняка заинтересует Гарри. В конце концов, нужно поощрить юношу за выбор новой карьеры, тем более что он не мог стать аврором, являясь партнёром Драко. Отложив приглянувшуюся ему книгу, Люциус взял со стола третий том, и его брови взлетели ещё выше. Если он не ошибается, эта книга написана на парселтанге, и определённо заинтересует Гарри.

Также отложив её в сторону, маг взял последнюю книгу и удовлетворённо вздохнул. Это была книга, которую они с Северусом давно искали. Открыв её, он проверил состояние фолианта. Никаких утерянных страниц и неприятных охранных заклинаний вроде бы не наблюдалось.

— Я беру её, — сказал он. — И эти две тоже.

— Спасибо, мистер Малфой. Приятно иметь с вами дело, — с поклоном сказал Блэкшоу и растянул губы в улыбке, которую он считал радушной, а Люциус нашёл очень отталкивающей и делающей своего владельца похожей на заискивающего идиота. Правда, об этом Люциус говорить ему не собирался.

Вернувшись в большой зал, он с облегчением обнаружил увлеченных разглядыванием книг мальчиков. Никаких других покупателей и, соответственно, неприятностей, кажется, не наблюдалось.

* * *

— Почему тебя так интересуют эти старые книги? — спросил Драко, наблюдая за тем, как Гарри бережно снимает несколько старых фолиантов с пыльной полки. — Они устарели ещё тогда, когда мои прадед и прабабушка были подростками, — съязвил он.

— Знаю, но хочу посмотреть, какие изменения произошли за эти годы. Теперешние законы никуда не годятся, и мне интересно проанализировать, когда Министерство стало похожим на пародию. Если повезёт, то мне удастся разобраться, почему так произошло. Кроме того, у меня нет большого старинного поместья, заполненного книгами, которые собрали мои предки. Я давным-давно понял, что если хочу иметь хорошую библиотеку, то должен сам начать отбирать для неё книги, — пожав плечами, сказал Гарри и добавил учебник по Защите в уже отобранную груду книг.

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что у тебя нет своего поместья? — заинтересовался Драко. — Поттеры — старая семья, почти такая же древняя, как Малфои. У них должно быть множество старых книг и разных артефактов.

Гарри снова пожал плечами.

— Не знаю. Если бы у Поттеров было поместье, то они бы укрылись в нём. Это я о моих родителях. Зачем тогда им надо было селиться в маленьком домике в Годриковой лощине? И не нужно мне рассказывать сказки о чарах Хранителя. Из книг и рассказов Блэка я узнал, что любое древнее поместье защищено такой кровной магией, которую невозможно преодолеть. Это не удалось бы даже Тёмному лорду и его Пожирателям в их лучшие годы. Там бы родители были в безопасности, и никто без их ведома не смог бы к ним проникнуть. Петтигрю не смог бы привести туда своего хозяина, как бы он этого ни хотел. Так почему они не укрылись там? Это было бы логично, не так ли? Нет, что-то подсказывает мне, что нет никакого поместья Поттеров. Поэтому я пополняю свою маленькую библиотеку при первой же возможности. Никогда не знаешь, когда информация из одной из этих книг может понадобиться тебе. И даже если они будут просто лежать в комнате и собирать пыль, это всё равно будет лучшим наследством моим детям из того, что я когда-либо смогу им дать, — с печалью в голосе сказал Гарри, добавляя ещё несколько книг в растущую груду.

Потрясённый услышанным, Драко взглянул на книги по-новому, и начал просматривать фолианты на полках с гораздо большим интересом, найдя несколько интересных старинных экземпляров. Тем не менее, всё сказанное Гарри изменило его мнение о партнёре, и он не мог избавиться от чувства, что происходило нечто большее, чем они могли видеть. Он должен серьёзно поговорить с отцом, и как можно скорее.

* * *

— Вы уверены, что не хотите прихватить и всё остальное? — саркастично поинтересовался у них Люциус, когда молодые люди наконец отобрали заинтересовавшие их книги. «Кажется, они опустошили как минимум половину магазина», — с содроганием подумал аристократ. Нельзя было сказать, что эти книги представляли хоть какую-нибудь ценность. Однако он удержался от дальнейших комментариев и просто заплатил за все книги, заработав при этом злой взгляд от Гарри, который, похоже, собрался возразить, но, получив чувствительный тычок под рёбра от Драко, промолчал.

Теперь им нужно было посетить Флориш и Блотс, а потом вернуться в замок, поскольку было уже довольно поздно. Люциус почувствовал, что проголодался, да и морить мальчиков голодом не входило в его планы. Кроме того, связь, зародившаяся между вейлой и партнёром, становилась всё крепче и всё напряжённее реагировала на присутствие такого количества чужих людей вокруг. Наверное, всё же стоило подождать с этой поездкой пару недель. Но тогда мальчики были бы завалены домашней работой, и получить разрешение на выход за пределы замка было бы значительно сложнее. Кроме того, Люциус не собирался позволить Гарри и дальше ходить в этой отвратительной маггловской одежде. Он никогда не понимал, почему Мальчик-Который-Выжил так ужасно одевается, и почему никто не помог ему подобрать подходящий гардероб. Сейчас же он постепенно начал осознавать, что слишком многое в жизни Гарри Поттера было ему непонятно. Как и любому другому приличному волшебнику на его месте.

У него накопилось множество вопросов к Дамблдору, и он собирался получить на них ответы в ближайшее время.

— Гм, сэр, вы не будете против, если я заскочу в один из магазинов на той стороне улицы? Обещаю, что задержусь минут на пять, максимум десять. Драко знает, зачем мне это нужно, и вам не придётся меня ждать. Пожалуйста!

Люциус изумленно моргнул и остановился. Никогда прежде он не менял свои планы ради кого-то. Он неохотно посмотрел в указанном Гарри направлении. Там была кондитерская, комиссионный магазин и салон красоты. Решив, что Гарри хочет купить какое-то лакомство для себя, он неохотно кивнул. Возможно, мальчик хотел немного побыть один. Мерлин свидетель, в последнее время у него нечасто появлялась такая возможность. А может, парень просто хочет сделать приятный сюрприз Драко, а это нужно поощрять.

— Очень хорошо, но не более десяти минут. И если возникнут неприятности, сразу же зови нас.

— Я обещаю. Спасибо, — ответил Гарри и побежал в указанном направлении. И только тогда Люциус понял, что на Гарри нет кулона Малфоев. А вот это нужно исправить как можно скорее. Проследив за тем, как Гарри вошёл в кондитерскую, Люциус неохотно направился с сыном в книжный магазин «Флориш и Блотс». Почему-то он никак не мог избавиться от беспокойства. Стараясь не обращать на это внимания, он помог Драко выбрать недостающие учебники, а также несколько дополнительных книг по защите от Тёмных искусств и Юриспруденции в Магическом мире.

* * *

Гарри вошёл в кондитерскую и поторопился к прилавку.

— Могу ли я вам чем-то помочь, сэр? — спросила совсем юная продавщица, которая, как лунатик, уставилась на его лицо. Гарри пожал плечами, стараясь не обращать внимания на странное поведение девушки, и кивнул.

— Да, мне нужно по 50 коробок Берти Бобс всех имеющихся у вас вкусов.

— 50?

— Да. Это невыполнимо?

— Гм, нет, просто немного необычное пожелание. Пожалуйста, подождите минутку, — пробормотала девочка и ушла куда-то в подсобное помещение, позвав при этом какого-то Чарли.

Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, Гарри ждал их, чтобы, наконец, приобрести задуманное. Когда же это ему удалось, он поспешил в соседний комиссионный магазин.

— Борода Мерлина, где нападение? — спросила старая леди, поднимая вязание с пола, которое она уронила, когда Гарри влетел через двери.

— Извините, если напугал вас, госпожа, но мои друзья ждут меня, и я не хотел бы подвести их, — пояснил Гарри.

— Как жаль, что не все думают так, как вы. Молодые люди сегодня только думают о себе, — печально сказала она, и у Гарри возникло такое ощущение, что перед ним очень одинокая женщина.

— Да, — согласился он, вспоминая некоторых своих однокурсников.

— Что я могу для вас сделать?

— Я хочу купить все ваши книги, — скороговоркой ответил Гарри.

— Они за той красной портьерой. Выбирайте любые книги, которые вам понравятся, и я упакую их для вас.

— Нет, вы неправильно поняли меня. Я хочу купить все ваши книги, — мягко повторил Гарри.

— Невероятно! Это очень большой заказ. Вы хотя бы представляете, сколько у нас книг? — спросила изумлённая женщина.

— Нет, но чувствую, что их много, — улыбнулся Гарри. — Что тут можно добавить? Я люблю читать и у меня есть несколько друзей в Равенкло, которые всегда будут рады получить книгу, которую они ещё не видели, — юноша усмехнулся и подмигнул продавщице.

— Тогда кто я такая, чтобы вставать между равенкловцами и книгами? — рассмеялась старая женщина, сразу став выглядеть моложе. — Что касается книг, то мне нужно время, чтобы упаковать их и я боюсь… — она попыталась по-деловому подойти к решению проблемы, но потерпела неудачу, так как была выбита из колеи внезапностью предложения этого странного молодого человека.

— Давайте сделаем так, — предложил Гарри. — Я оплачу вам часть заказа, а когда вы упакуете их все и сообщите мне, я вышлю вам оставшуюся часть денег. Согласны? — Гарри постоянно помнил о времени, и оно было на исходе. Были причины, по которым ему совсем не хотелось, чтобы Малфои узнали о его посещении этого магазина.

Сунув руку в сумку, он достал горсть галеонов.

— Здесь около 500 галеонов. Думаю, для начала достаточно. Перешлите книги в Хогвартс на имя Гарри Поттера с указанием суммы, которую я ещё вам буду должен. Идёт?

— Конечно, дорогой! Гарри Поттер! — старуха выглядела такой потрясённой, что в течение нескольких секунд Гарри по-настоящему боялся, что она начнёт ему кланяться. Но в итоге, она просто сильнее прижала вязание к груди. — Это честь для меня, что сам Гарри Поттер посетил мой магазин, и был так вежлив со мной… Боже, боже… Что в мире-то делается?

Гарри чувствовал, что ему следует обидеться на слова старой леди, но вдруг сама ситуация показалась ему очень забавной. Он с трудом сдержал смех, не желая оскорбить владелицу магазина.

— Так мы договорились? — переспросил он.

— Да, конечно. Где же мои манеры? Извините, молодой сэр. Книги будут отосланы в Хогвартс, как только мы их упакуем. Даю вам слово.

— Спасибо. С нетерпением буду ждать возможности должным образом осмотреть ваш магазин,— он улыбнулся и, вежливо кивнув, поспешил прочь. Время вышло, и ему действительно не хотелось столкнуться с двумя разозлёнными Малфоями.

— Теперь я вспомнил, почему не люблю ходить по магазинам, — со вздохом сказал Гарри, опускаясь на кушетку и не обращая внимания на то, куда упали его сумки.

— Ну-ну, любимый, это было не так уж и плохо, — поддразнил его Драко, устраиваясь рядом с Гарри и проводя рукой по чёрным волосам.

— Нет, возможно, это было еще хуже. Но, по крайней мере, никто не обратил на меня внимания. Только одна леди поняла, кто я такой, но она не стала слишком бурно реагировать, — признался Гарри.

Драко осёкся. Поттер не замечал, как люди таращились на него? Он уже открыл рот, чтобы указать на этот факт своему недогадливому партнёру, но тут же закрыл его. Ему же лучше, если тот останется в неведении. Не то чтобы он думал, что Гарри может выбрать кого-то другого. Но вейла не собирался рисковать, пока не будет твёрдо уверен в привязанности и чувствах Гарри.

Люциус отметил реакцию сына и одобрительно кивнул. Действительно, не было необходимости привлекать внимание мальчика к таким незначительным деталям.

— Я собираюсь пойти переодеться, а потом закажу что-нибудь поесть. Вы не желаете ко мне присоединиться?

Оба мальчика энергично кивнули. Теперь, когда аристократ упомянул о еде, они оба почувствовали, насколько пусты их желудки.

— Я с тобой полностью согласен, отец, — сказал Драко, вскакивая с кушетки и направляясь в свою комнату, чтобы принять душ и переодеться. Гарри тоже нехотя встал и вопросительно глянул на мужчину.

— Сэр, вы очень заняты сегодня вечером?

— Вроде бы нет, — немного устало ответил Люциус. Ему совершенно не понравился взгляд, которым наградил его Гарри.

— Хорошо! Возможно, тогда вы согласитесь встретиться со мной и обсудить АД? Драко тоже может присоединиться к нам, если ему интересно. Чувствую, что после того, как Дамблдор разрешил посещать занятия АД всем, начиная с третьекурсников, количество желающих сильно увеличится. Глупый ублюдок, почему он сделал такое объявление, не поинтересовавшись сначала моим мнением?

— Чтобы ты не смог отказаться. А почему именно сегодня вечером?

— Так как я, как предполагается, должен встретиться сегодня вечером в восемь со старым дураком для урока окклюменции, — с усмешкой пояснил Гарри. — Но что, если у нас с вами свои планы? Все знают, насколько вы занятой человек. Ведь это не моя вина, что я не могу быть в двух местах одновременно? Я уверен, что директор это поймёт…

— Очень хорошо, ты прав. Я приду сюда около восьми часов и мы сможем составить предварительный план первых занятий, — согласился Люциус с мягким смешком. Этот ребёнок становился истинным слизеринцем прямо у него на глазах. И как мальчик смог избежать сортировки в Слизерин? Это было вне его понимания.

Покачав головой, маг ушёл, чтобы принять душ и переодеться. Посещение магазинов всегда было таким грязным делом, особенно если вы провели большую часть времени в окрестностях Диагон-аллеи.

* * *

Альбус Дамблдор не был счастлив. Сначала была эта смущающая сцена с Фаджем. Потребовалось большое количество извинений и заверений, что все это — только детская шалость. Ещё больше усугубило ситуацию то, что лимонная долька, которую он взял сразу же после прибытия министра, имела неприятный вкус — человеческой крови, если он не ошибался, — что заставило его выплюнуть конфету. И директору потребовалось еще минут десять на то, чтобы извиниться, успокоить собеседника и избежать визита в Министерство для разговора. Как только он узнает, кто этот шутник, не миновать ему отработок у Северуса в течение трех месяцев!

Что действительно хотел знать Дамблдор — так это то, каким образом всё это было проделано. Осторожное исследование защиты кабинета показало, что посторонних в нём не было. И он не верил, что кто-то из преподавательского коллектива сыграл бы с ним такую скверную шутку. Только не с ним. Фоукс что-то знал, но ничего не говорил. Он только выглядел невыносимо самодовольным. В довершение ко всему Поттер не пришёл на их встречу в восемь часов. Он опаздывал уже на двадцать минут.

Мальчик явно нуждался в напоминании, что он всё ещё был студентом этой школы, и если ему что-то не нравится, он может возвращаться к своим родственникам! Эта угроза должна прекрасно сработать. Нет, проклятье! Он забыл о Малфоях. Они не позволят ему отправить мальчика к каким-то магглам, а просто заберут его домой, в Малфой-менор. А Дамблдор не был готов позволить этому случиться.

Нет, ему нужно, чтобы Гарри оставался здесь, где он может следить за ним. Директор всё ещё ждал всплеска «силы, о которой неизвестно Тёмному Лорду». Он думал, что это случится после дня рождения Гарри, но ничего не произошло. Единственное, о чём он точно знал — так это о том, что у мальчика испортился характер. Он не мог этого позволить. Он не имел права держать в школе ребёнка, который может взорвать класс, полный студентов. Родители наверняка набросились бы на него, если бы он позволил этому случиться.

Может быть, его следует отговорить от уроков Зельеварения? Судя по всему, Гарри и Северус всегда конфликтовали. Но нет, и Северус, и Люциус, конечно, будут против, так как это означало бы, что Драко также не сможет заниматься Зельями.

Чёрт побери все на свете! Ему начинало казаться, что Гарри, являющийся партнером Драко — это плохо, очень плохо.

Ах, вот и портрет. Гарри лучше иметь очень серьёзную причину для неявки на их встречу этим вечером.

— Аконит,— сказал он, подумав, что именно Мастер Зелий придумал новый пароль. Этот человек так любил свои Зелья и их компоненты! Картина открыла проход и Дамблдор, шагнув вперёд, внезапно замер, разглядывая странную обстановку. Рассердившись, он вышел, отступил на шаг и обратился к рыцарю:

— Почему вас убрали и кто это сделал? — требовательно спросил он. Если Северус или Люциус были в этом замешаны, они за это поплатятся!

— Мне кажется, они рассердились, что я назвал вам пароль, директор! Они вели себя очень грубо и заменили меня каким-то типом, который мне совершенно не нравится,— пожаловался рыцарь, снимая шлем. — О мука! Окончить охраной пустой классной комнаты! О ужас!

— Кто вас переместил? — нетерпеливо спросил Альбус, не желая тратить вечер на выслушивание жалоб.

— Это сделали эти дети, маленькие хулиганы!

— Спасибо, сэр рыцарь, я извиняюсь за проявленное к вам неуважение, и попытаюсь найти для вас более подходящее место.

— О, благодарю вас, добрый сэр! Я напишу для вас сонет, чтобы выразить мою благодарность!

Однако Дамблдор уже пошёл дальше.

Час от часу не легче! Нахмурившись, он, к своему сожалению, остановился перед таким знакомым ему лицом.

— Салазар Слизерин! Как вы здесь оказались? — требовательно спросил он.

— Мои глаза обманывают меня или это действительно господин Директор, который решил прогуляться? — насмешливо поинтересовался Салазар. — Что же касается того, как я здесь оказался.… Всё началось с того, что я и мой хороший друг начали сожалеть о дурном образовании молодёжи нашего круга.

— Я не это имел в виду, и вы прекрасно об этом знаете! — огрызнулся сердитый Дамблдор. Разговор со Слизерином всегда вызывал у него головную боль, и Основатель никогда не выказывал ему должного уважения. Именно поэтому его портреты были спрятаны в укромных углах замка, где риск, что кто-то наткнётся на них, был минимален. Очевидно, кто-то всё же нашёл один из них и решил использовать.

— Прошу прощения, мой дорогой директор, о чём же вы тогда спрашивали?

— Кто поручил вам охранять эти комнаты?

— Ах, вот что вы хотели узнать? Какой я глупец. Это был молодой лорд, конечно.

— Молодой лорд? Какой молодой лорд? — повторил расстроенный Альбус.

— Тот, что со мной разговаривал! Не думаете же вы, что я просто с ним целовался! За кого вы меня принимаете? — требовательно спросил Салазар, принимая удивлённую позу. Он так любил сбивать спесь с напыщенных краснобаев!

Дамблдор потёр переносицу и сосчитал до десяти. Потом он ещё раз сосчитал до десяти, чтобы убедиться, что не проклянёт несносный портрет, и не пошлёт его ко всем чертям.

— Пожалуйста, откройтесь,— проговорил он сквозь сжатые зубы.

— Пароль? — спросил Салазар сладчайшим голосом.

— Аконит.

— Мне очень жаль, но это неверный пароль.

— Какой же тогда?

— Я боюсь, что не в моей власти сообщить его вам.

— Ерунда! Я директор этой школы. Вы должны повиноваться мне!

— А я — один из Основателей этой школы. Подразумевает ли это, что вы должны повиноваться мне? — задумался Салазар — У нас здесь образовался небольшой парадокс, вы так не считаете? Если бы Ровена была здесь! Она так любила решать подобные загадки!

— Прекратите молоть эту чушь, или я уберу вас отсюда и уничтожу!

— Мне жаль, старик, но Хогвартс не позволит вам навредить мне. И вы это хорошо знаете, — сообщил Салазар рассерженному директору с самодовольной ухмылкой.

— Не могли бы вы, по крайней мере, сообщить Гарри, что я хочу поговорить с ним?

— Ну конечно! Я буду счастлив сделать это для вас! Почему же вы раньше не попросили меня об этом? Возможно, мы могли бы сэкономить время и нервы, — сказал Салазар, исчезая с картины. Но вскоре он вернулся с виноватым видом.

— Мне очень жаль, сэр, но в комнатах нет никаких картин, и я не могу предупредить мальчиков о вашем визите.

Альбус с проклятием отвернулся, и начал ходить туда-сюда по коридору. Должен же быть способ заставить замолчать этот вредный портрет!

Салазар прислонился к краю своей рамы, увлечённо слушая, как уважаемый Альбус Дамблдор тратит следующие десять минут на витиеватые ругательства на нескольких языках.

— Вы можете хотя бы сказать мне, кто находится внутри? — справился наконец с собой Альбус.

Салазар на мгновение задумался.

— Оба Малфоя и Поттер,— в конце концов ответил он.

— Тогда, пожалуйста, пойдите, найдите Северуса Снейпа и попросите, чтобы он пришел сюда.

— Простите, директор, но я — охрана этих комнат, а не посыльный. Я уверен, что вы поймёте, почему я должен отклонить вашу просьбу.

Альбус развернулся со страшными проклятиями и отправился назад, к рыцарю. По крайней мере, тот сделает то, что сказано, и не прибавит ему головной боли!

* * *

— Вы хотели меня видеть, директор? — холодно спросил Северус, приближаясь к месту, где Дамблдор нервно мерил шагами коридор, что-то бормоча сквозь зубы.

— Да! — воскликнул тот, но тут же взял себя в руки. — Да,— сказал он еще раз, намного более спокойно. — Я назначил Гарри встречу сегодня вечером, но он не появился. Слизерин отказывается впустить меня, и, видимо, внутри нет никаких картин — упущение, которое я немедленно исправлю, — поскольку он не может сообщить Гарри, что я здесь стою. Я так думаю, что вы знаете пароль, учитывая ваши отношения с молодым Малфоем?

— Да, я действительно его знаю,— ответил Северус, лихорадочно размышляя. Гарри, вероятно, демонстрировал свою независимость. Это хорошо. Ему не хотелось впускать Альбуса внутрь, но он не видел другого выхода. Слишком уж большую власть имел над ним Дамблдор. Тихо вздохнув, он подошел к портрету, и прошептал пароль, очень хорошо понимая, что даже с ним Альбус будет не в состоянии войти. Однако чем дольше эта информация будет оставаться тайной, тем лучше.

Получив правильный пароль, Салазар был вынужден открыть дверь, и Альбус, отодвинув Северуса, практически ворвался внутрь. Мастер Зелий мгновение колебался, но решил, что раз уж Дамблдор притащил его сюда через весь замок, он вполне может насладиться представлением.

Войдя внутрь, он обнаружил директора, мрачно глядящего на обитателей комнаты. Северус подумал, что Дамблдор действительно был вне себя от ярости, иначе не стал бы так открыто проявлять свои эмоции. Обычно на его лице ничего нельзя было прочесть.

— Гарри, мне казалось, что мы должны были встретиться этим вечером, — сказал Альбус, сделав глубокий вздох. Не стоило начинать беседу с крика. Доброта и настойчивость помогут ему. Ну, а в крайнем случае можно было использовать чувство вины.

— Да, директор,— согласился Гарри, не поднимая глаз от какой-то диаграммы, которую он строил.

— Я могу спросить, почему ты не пришёл? — спросил Альбус с напускной любезностью.

— Да, сэр,— ответил Гарри, всё ещё сосредоточенный на диаграмме.

— Что да? — нахмурился Дамблдор, не понимая ответа.

— Да, вы можете спросить, почему я не пришёл,— бодро ответил Гарри.

— Гарри,— мягко заметил Люциус, хотя в данный момент ему хотелось просто расхохотаться. Он не думал, что когда-нибудь увидит, как кто-то побеждает Дамблдора в словесном поединке.

— Простите, сэр,— пробормотал Гарри, на мгновение отрываясь от своего занятия.

Альбус рассердился. Даже Малфой получал больше уважения, чем он. Он должен положить этому конец как можно скорее.

— Гарри, почему ты не пришёл на нашу встречу? Ты же знаешь, как важно для тебя овладеть этим навыком.

— Не думаю, что соглашусь с вами, директор. Всё, что мне дали эти занятия в прошлом году — так это головную боль. А ещё они облегчили доступ Волдеморта к моему сознанию, — ответил наконец Гарри, в упор глядя на Дамблдора, отчего тот слегка вздрогнул.

— Мне жаль это слышать, но ты знаешь мои доводы, — сказал он с мягким упрёком. — И именно поэтому в этом году тебя буду учить я.

— Я ценю ваше предложение, но вынужден от него отказаться, — твердо заявил Гарри, возвращаясь к своей диаграмме прежде, чем Дамблдор сумел установить между ними связь с помощью легилименции.

— Боюсь, ты не можешь отказаться, Гарри. Слишком опасно оставлять твой разум без защиты.

— Почему?

— Что почему?

— Почему это опасно? Вы же не беспокоились, когда профессор Снейп прекратил давать мне эти уроки. Почему теперь так срочно нужно их возобновить?

— Ты знаешь содержание пророчества, Гарри, и мы не можем позволить такой информации просочиться к Волдеморту.

— Почему нет?

Альбус нахмурился: мальчик был слишком упрям. Это нужно было немедленно изменить.

— Потому, что твоя жизнь будет в ещё большей опасности, если он об этом узнает.

— Почему? — снова спросил Гарри,— Почему это настолько опасно? Я уже его враг номер один. Пророчество не говорит о том, как победить его, только о том, что я могу это сделать. Почему настолько опасно, если об этом будут знать обе стороны? Я могу понять, почему это скрывалось, пока я был ребёнком, но я больше не ребёнок. Мне уже исполнилось шестнадцать, и я могу о себе позаботиться. Кроме того, пока я живу здесь, я в безопасности, не так ли? Разве не об этом все мне говорят? Что Хогвартс — самое безопасное место в Англии. За исключением, быть может, Гринготтса.

— Гарри, ты же знаешь, что это не совсем верно, когда дело касается тебя,— мягко напомнил ему Альбус.

— Возможно, если бы некий директор не выдумывал оправданий, чтобы столкнуть меня один на один со стариной Волди, то это утверждение было бы справедливым и для меня, — с негодованием заявил Гарри, всё больше и больше раздражаясь.

— Я не пытался, как ты выразился, столкнуть тебя один на один с Волдемортом. Я сделал всё, что от меня зависело, чтобы обеспечить тебе беззаботное детство. И ты это знаешь. Однако пришло время брать на себя определённые обязательства, и одно из них подразумевает изучение окклюменции. Сегодня уже слишком поздно для первого занятия, так что наш первый урок мы проведём завтра утром. Приходи в мой кабинет к девяти.

Дамблдор повернулся, чтобы уйти, но был остановлен ответом Гарри.

— Нет.

— Гарри… — предупреждающе начал Альбус.

— Нет! Я не позволю вам копаться в моей голове! Меня не заботит, узнает ли Волди об этом чёртовом пророчестве! Меня не волнует, буду ли я снова видеть лживые видения! Не осталось никого, кого бы он мог использовать против меня! — яростно ответил Гарри, его глаза пылали жутким зелёным светом. — Вы больше не властны над моей жизнью, и я не буду ограничивать свою свободу в угоду вам!

— Гарри…

— Мальчик отказался от вашего предложения, Альбус. Вы не можете его заставить,— спокойно заметил Люциус, решив, что пришло время вмешаться в разговор, пока не произошло что-нибудь непоправимое.

— Он должен изучать окклюменцию, Люциус! Слишком опасно для него оставлять сознание незащищённым! Он знает слишком много тайн, чтобы я мог позволить ему бродить без защиты.

— Тогда я буду учить его,— спокойно сказал Люциус. — Пришло время научить Драко этому искусству, и я могу легко обучить их обоих.

— Но… — впервые за многие годы Альбус растерялся. Этого не должно было произойти! Однако ему было совершенно ясно, что сегодня вечером он больше ничего не добьётся. Он допустил большую ошибку, не подождав, когда Гарри останется один.

— Очень хорошо. Спасибо, Люциус, за ваше любезное предложение,— справился с собой Дамблдор и улыбнулся. — Я ещё кое-что вспомнил. Я сегодня заметил, что ни один из вас не взял курс ЗОТИ, и я… То есть, почему вы так поступили? Вы оба должны понимать важность этого предмета.

— Мы понимаем,— ответил Драко. — И именно поэтому мы решили изучать его самостоятельно. Откровенно говоря, ни Гарри, ни я особо не надеемся на ваших преподавателей Защиты, и полагаем, что достигнем большего, занимаясь самостоятельно.

— Я вижу. Боюсь, что не могу этого позволить. Преподаватель этого года очень компетентен,— заметил Альбус, игнорируя ироническое фырканье Северуса. — И я уверен, что он в состоянии научить вас вещам, которым вы не сможете научиться по учебникам, — продолжил он, прилагая все усилия, чтобы казаться убедительным.

— Директор, очень похвально, что вы беспокоитесь о безопасности ваших студентов, но факт остается фактом: вы не можете заставить их взять курс ЗОТИ,— снова вмешался Люциус. — Кроме того, они уже получили мое разрешение изучать Защиту самостоятельно. Я думаю, юный Гарри уже доказал, что он вполне способен на это, не так ли?

— Да, да, но нельзя же позволить ему руководить клубом по Защите, если он не будет изучать этот предмет,— Альбус с триумфом выложил свой главный козырь.

— Так как это была ваша идея, я не возражаю против того, чтобы меня отстранили от руководства АД,— спокойно заметил Гарри, протягивая директору диаграмму, над которой он работал,— Возможно, следующий глава найдет применение тем идеям, которые мы с Люциусом придумали,— добавил он.

— Если Люциус не будет помогать с АД, я не смогу разрешить ему оставаться в замке,— сказал Альбус, изо всех сил пытаясь скрыть своё отчаяние. Разговор шёл совсем не так, как он ожидал.

— Кто сказал, что мистер Малфой не может помочь с занятиями клуба? То, что я не буду его вести, не означает, что его новый лидер не будет нуждаться в помощи, чтобы контролировать студентов,— беззаботно пожал плечами Гарри.

— Гарри, этот клуб твой. Я не могу позволить ему работать, если ты не будешь его возглавлять.

— Тогда организуйте другой клуб, не связанный со мной,— так же беззаботно ответил Гарри.

— Гарри, почему с тобой так трудно сегодня? Почему ты так упрямишься? — спросил Альбус, с трудом сдерживаясь. Он не должен был позволить Слизерину настолько вывести его из себя. Он должен был вести себя более хладнокровно, и тогда он, возможно, избежал бы этой ссоры.

— Как вы можете обвинять меня, директор? Я учился здесь пять лет. И в течение четырёх из них преподаватели ЗОТИ старались если не убить меня, то покалечить. Я думаю, что для меня безопаснее учить этот предмет самостоятельно, чем заниматься с любым из выбранных вами преподавателей. Что касается АД, то мы организовали его, когда стало ясно, что Амбридж не собирается учить нас настоящей защите, а просто забивает голову бесполезной теорией. Если преподаватель этого года так хорош, как вы говорите, то нет никакой необходимости в работе АД. Если же нет — я уверен, что заинтересованные в занятиях организуют новый клуб. С вашего разрешения или без него. Если хотите, я буду возглавлять этот новый АД, хотя, возможно, вы могли бы сначала спросить меня, прежде чем обещать что-то от моего имени. Если же нет — найдите кого-нибудь ещё, кто будет это делать. Меня устроят оба варианта. Но я не стану добавлять в своё расписание курс Защиты. В нем достаточно предметов, которые я хочу изучать. Это всё? Я устал и хочу уйти.

— Я подумаю над твоими словами и сообщу своё решение относительно АД и уроков ЗОТИ. И ещё: ты дашь мне пароль к этим комнатам. Я пришлю домового эльфа, чтобы повесить картины в каждой комнате, чтобы вы знали о приходе гостей.

— Хорошо,— сдался Гарри, заработав несколько удивленных взглядов, — пароль «в ваших мечтах». И если не возражаете, мы подберем картины сами. Не хочу, чтобы нам достался какой-то сплетник, если вы понимаете, о чём я, — сказал Гарри, сладко улыбаясь, — Если это всё, желаю вам доброй ночи,— добавил он, вставая из-за стола, направляясь в свою комнату и решительно прикрывая за собой двери.

— Доброй ночи. Ты идёшь, Северус? — поинтересовался Альбус, слегка обрадованный тем, что теперь он может уйти. Ему нужно было прийти в себя и перестать так нервно реагировать на ситуацию.

— Нет, у меня есть вопрос к Драко относительно одного из его эссе. Я собираюсь задать его сейчас, раз уж мои планы на этот вечер нарушены, — сказал Северус, устраиваясь на стуле, который только что освободил Гарри.

— Очень хорошо. Полагаю, что увижу вас обоих завтра утром,— Альбус кивнул обоим взрослым, проигнорировав Драко, и выплыл из комнаты. Гарри нужно будет напомнить, кто здесь главный. Он должен при первой же возможности загнать мальчишку в угол, когда тот останется один. И всё вернётся на свои места.

Насвистывая веселую мелодию, Дамблдор вернулся в свой кабинет и, опустившись в кресло, кинул в рот лимонную дольку. И тут же быстро выплюнул — во рту ощущался вкус варёной капусты. С негодованием взглянув на вазу, он опустошил её и снова наполнил из нового пакета, удостоверившись, что тот запечатан. Попробовав одну лимонную дольку, он блаженно улыбнулся — это действительно было его любимое лакомство. Только подождите, и увидите, что он сделает с виновником этого безобразия, когда найдёт его!

* * *

— Он ушёл?— спросил Гарри несколько минут спустя, высовывая голову из-за двери.

— Да, он ушёл.

— Хорошо.

— Я не могу поверить, что ты согласился повесить здесь картины, Гарри! — пожаловался Драко, — Этот старый дурак использует их, чтобы шпионить за нами!

— Я знаю. Но что, если на картине не будет никого, способного выдать наши тайны? — спросил Гарри с усмешкой.

— Что?

— Что, если мы повесим на стенах несколько пейзажей? О жанре картин никто ничего не говорил, было сказано лишь о том, что нам нужны полотна, позволяющие Зару приходить и предупреждать нас о визитах.

— Это чертовски умно! — Драко ослепительно улыбнулся партнёру.

— Следи за своей речью, сын,— пробормотал Люциус, согласно кивнув, — но где их найти? Я не могу вспомнить, попадались ли мне когда-нибудь в Мэноре или в галереях картины, на которых не были бы изображены люди, — задумался он. — И я не знаю художника, у которого можно такое купить. Сейчас так мало мастеров,— шутливо посетовал он.

— Мы можем попросить Драко нарисовать что-нибудь,— предложил Гарри. — Что?— переспросил он, увидев устремлённый на него взгляд,— Я видел, как ты рисовал, Драко, и я уверен, что ты сможешь что-нибудь сделать.

— Мечтай, Поттер! — фыркнул Драко.

— Тогда, я думаю, мы подождем, пока не найдем нормального художника или подходящие картины. В конце концов, мы же не сказали, когда мы это сделаем. Мы только пообещали это сделать, — ухмыльнулся Гарри.

— Будет интересно посмотреть, переживет ли в этом году Слизерин Зелья,— растягивая слова, заметил Северус,— Я думаю, что мне понравится в этом году преподавать у шестого курса,— добавил он, откидываясь на спинку стула.— Кто-нибудь хочет чаю?

* * *

Люциус расслабленно сидел в кресле, глядя на мерцающий в камине огонь. Его длинные ноги были вытянуты и скрещены в лодыжках, и позабытый бокал вина всё ещё находился в его тонких изящных пальцах. Он вспоминал прошедший день, пытаясь понять, что же не давало ему покоя.

Шок на лице Генри, когда тот услышал про кожу, был так забавен. Взгляд Гарри, когда он одел обычный наряд из магазина Шона… Усмехнувшись этому воспоминанию, он внезапно нахмурился. Остановив поток воспоминаний, Люциус попытался подробнее вспомнить эту картину. С Гарри было что-то не так, но что? Снова позволив воспоминаниям заполнить его мысли, он вспоминал, как Драко стоял рядом с ним и критически разглядывал зеркальное изображение, созданное Гарри. Ему померещилось, или мальчик, вставший на табурет, действительно казался более высоким? Но зачем Гарри надо было это скрывать? Решив пока оставить этот вопрос, Люциус поднялся и направился в спальню, чтобы лечь спать. Завтра будет новый день, и ему многое нужно сделать.

Следующим утром Гарри проснулся рано и позволил себе немного понежиться в уютной постели. Когда он, наконец, устал валяться, то неохотно откинул одеяло и встал. Прохладный душ разбудил его окончательно, и он вышел в спальню, вытирая влажные волосы полотенцем.

Наверное, теперь можно снять снять чары, скрывавшие его истинный рост? Его всегда можно будет объяснить действием какого-то заклятия или зелья. Решив подумать об этом позже, юноша подошел к большому платяному шкафу, занимающему большую часть одной из стен. Остановившись перед ним, Гарри открыл дверцы и вытащил новые трусы. Это был очень смущающий процесс — выбор нижнего белья в «Семи грехах», поиск чего-то нормального, не кожаного и не сплетённого из верёвочек. Драко пускал слюни при виде некоторых экземпляров и пробовал уговорить Гарри приобрести их. Так что после совершения всех покупок лицо Гарри было насыщенного красного цвета. На счастье, с ними был Люциус, который пресекал дразнящие намёки своего сына и поддерживал разговор в деловом тоне.

Надев бельё, Гарри взглянул на солидную коллекцию рубашек. Люциус явно немного увлёкся. Гарри напомнил себе поговорить с блондином и вернуть деньги, потраченные на его обновки.

Слегка поколебавшись, Гарри вытащил кроваво-красные кожаные брюки и натянул их. Они были немного жестковаты, но достаточно удобны, такие же, как и та пара, которую он примерял у Шона. Добавив к своему костюму чёрную шёлковую рубашку и жилет в цвет брюк, Гарри повернулся к зеркалу, которое отражало его фигуру в полный рост, и придирчиво осмотрел себя. Неплохо, совсем неплохо. Присев на кровать, он надел ботинки, решив слегка подвернуть штанины. Встав, он нахмурился, заметив свое отражение. Чёрные ботинки явно не соответствовали его наряду. Он не совсем понимал, что именно было не так, но они портили общее впечатление. Пожав плечами, он изменил их цвет, сделав по тону похожими на брюки. Стало намного лучше. Удовлетворенно кивнув, Гарри вышел из спальни, надеясь позавтракать.

Драко сидел за столом и снова что-то рисовал. Гарри поднял бровь. Ему было ясно, что это не просто способ убить время. Человек работает так старательно только тогда, когда ему интересно то, что он делает. «Интересно, покажет ли он мне свой рисунок, если я попрошу?»

Чувствуя, что у них ещё недостаточно близкие отношения, чтобы проявлять такое любопытство, Гарри решил отложить вопросы на время, ограничившись лишь тихим: "Доброе утро, Драко".

Вздрогнув, Драко поднял голову: он не слышал, как кто-то вошел в комнату. Его глаза широко распахнулись, и он усмехнулся:

— Хорошо выглядишь, Гарри. Эта одежда тебе идет,— сказал он, встав со стула. Он медленно, как хищник, обошёл своего партнёра, чтобы рассмотреть его со всех сторон.

Гарри неловко поёжился, и, пытаясь отвлечь от себя внимание, сказал:

— Ты тоже неплохо смотришься.

Действительно, вейла выглядел изумительно в чёрных кожаных брюках, жилете и бледно-зелёной рубашке. Шелковой, разумеется.

— Благодарю вас, сэр,— ответил Драко с лёгким поклоном. Он выпрямился и хотел еще что-то добавить, но в это время от окна послышался стук. Оно распахнулось, и в комнату влетела сова, которая села на плечо Гарри и протянула ему лапу с привязанным к ней свитком.

— Спасибо, — сказал Гарри, отвязывая письмо и распечатывая его.

«Дорогуша, в мешке ты найдёшь транспортёр для сундука с твоими книгами. Сделав быструю ревизию магазина, я выяснила, что стоимость оставшихся у меня книг составляет 483 галлеона и 11 кнатов, если ты в них ещё заинтересован.

Кроме того, во время упаковки книг я кое-что вспомнила. Мой прадед собрал несколько сундуков с книгами и различными предметами, которые по некоторым причинам он никогда не выставлял на продажу. Если тебе это интересно, можешь купить их, не глядя, по 15 галлеонов за штуку. Я точно не знаю, что в них хранится, но зато я знаю другое — мой прадед имел чутьё на ценные и необычные вещи. Пожалуйста, сообщи мне, если тебя заинтересовало это предложение.

С уважением, Абигейл Свитуотер.»

Склонив голову к плечу, Гарри задумался. Было ли ему это нужно? Пятнадцать галеонов за сундук — это небольшие деньги, если только сундуков не было несколько сотен, но у него было какое-то необъяснимое чувство…

Осторожно, чтобы не потревожить сову, Гарри подошел к столу, чтобы написать ответ, предложив уставшей птице немного воды и совиного лакомства Хедвиг. Сова благодарно ухнула и жадно начала пить воду.

Открыв мешочек, Гарри нашёл в нем каменный диск, который он осторожно положил на стол. Призвав свой кошелёк, он отсчитал необходимую сумму и, положив деньги в освободившийся мешочек, наложил на него чары облегчения веса. Взяв перо, он провёл его мягким кончиком по подбородку, пытаясь получше сформулировать свой ответ.

«Моя дорогая леди! Я благодарю Вас за такое быстрое обслуживание. Надеюсь, что Вы не просидели всю ночь напролёт на работе, чтобы выполнить мой заказ… — Гарри мысленно хихикнул, но Абигейл сама установила этот тон в своем письме. Кроме того, она ему нравилась. — Я высылаю Вам требуемую сумму, и с нетерпением жду от Вас следующей посылки. Да, я заинтересовался сундуками Вашего прадеда, и с удовольствием куплю их «не глядя», если Вы скажете мне, сколько их. С уважением, Гарри Поттер».

Как только письмо и мешочек были привязаны к её лапкам, сова вылетела во все ещё открытое окно.

— От кого письмо? — спросил Драко, стараясь казаться незаинтересованным, но сгорая от любопытства с примесью ревности. Неужели у него появился конкурент?

— Ничего важного,— ответил Гарри, не замечая шторма, поднимающегося в серебряных глазах. Его внимание было сосредоточено на странном каменном диске. — Эй, Драко, ты знаешь, что это такое?

Драко выхватил диск из пальцев Гарри и осмотрел.

— Это транспортер,— ответил он, возвращая его собеседнику.

— Как это работает?

— Тебе дали пароль?

— Ммм … нет,— сказал Гарри, быстро просмотрев письмо.

— Тогда все, что ты должен сделать — это дважды прикоснуться к нему своей волшебной палочкой. Только сделай это там, где будет достаточно места.

— Но как он работает?

— Я предполагаю, что ты вчера что-то купил,— сказал Драко, делая попытку добыть хоть какую-нибудь информацию.

Гарри только кивнул.

— То, что ты купил, наверное, слишком большое или тяжёлое для совы. Поэтому магазин прислал тебе диск транспортера. Они работают как портключи, только вместо того, чтобы перенести тебя, они перемещают твою покупку.

Гарри кивнул. Это имело смысл. Теребя диск, он направился было в свою комнату, но остановился на пороге и оглянулся на Драко. С одной стороны, он не хотел загромождать гостиную. Ведь если учесть, что книги стоили по кнату за штуку, то их количество должно было быть огромным. Однако если он поставит этот сундук или что там это будет, в своей комнате, это будет означать, что он будет проводить много времени вдали от Драко, ведь чары не позволят тому войти. А это будет несправедливо по отношению к вейле. Немного поколебавшись, он подошел к стене возле своей двери. Передвинув стоящий там маленький столик, он положил диск на пол и дважды коснулся его палочкой, как ему посоветовал Драко. Вспышка света — и на месте диска появился огромный сундук.

Гарри ошеломлённо моргнул, уставившись на своё приобретение. Чувствуя некоторое раздражение, он откинул крышку сундука и хихикнул. Тот был заполнен миниатюрными книгами размером с ладонь.

— Книги? Ты купил гору книг? Ты кто? Тайный равенкловец? — поинтересовался Драко, подходя ближе и останавливаясь рядом с Гарри.

— Нет, я всего лишь следую совету одного из твоих предков, — усмехнулся Гарри, опускаясь на колени и вынимая сразу несколько книг. Он начал их просматривать, рассеянно отметив, что они возвращаются к своему первоначальному размеру, как только покидают сундук. Драко фыркнул, но тоже встал на колени рядом со своим партнером и начал листать книги. В конце концов, ему было интересно, что за книги купил Гарри, и он не мог не задаться вопросом, где он их купил.

* * *

Следующие полчаса в комнате царила тишина. Драко читал найденный им дневник французского волшебника по имени Клод де Мерль, который, как он подозревал, был его дальним родственником. Для полной уверенности ему надо было расспросить отца.

Гарри всё ещё доставал книги, бегло просматривая их и сортируя по языку написания. Достав журнал в потёртой кожаной обложке, он с любопытством открыл его. При виде рунического письма его глаза широко открылись. Он попытался перевести выцветшую надпись на титульном листе.

— Эй, Драко, это то, что я думаю? — спросил он, ощутимо толкнув своего соседа локтем. Гарри научился немного разбираться в рунах этим летом, но читал их еще очень плохо и медленно. Драко, раздражённый тем, что ему пришлось отвлечься, взял журнал и прочитал заголовок. Он задохнулся и выронил книгу из моментально онемевших пальцев.

— Ты в порядке? — с беспокойством спросил Гарри, подобрав журнал.

— Дай его мне! — почти прокричал Драко, и выхватил у Гарри книгу, снова читая первую страницу, на этот раз вслух: «Личный рабочий дневник Киллиана Лонгботтома».— Гарри, ты знаешь, что это?

— Дневник, написанный одним из предков Невилла? — рискнул предположить Гарри.

Драко фыркнул.

— Не простого предка, ты, идиот! Это — легендарный дневник Киллиана Лонгботтома! Я не могу в это поверить!

— Почему? Что в нём такого особенного?

— Разве ты не знаешь? Разве ты не понимаешь, какая это находка? — Драко становился все более возбуждённым.

— Драко, вдохни глубже! Только дыши! — успокаивающе произнес Гарри, не понимая, почему кто-то мог быть так взволнован какой-то старой книгой.

— Киллиан Лонгботтом жил приблизительно восемьсот лет назад. Он был гениальным Мастером зелий. За свою жизнь он создал множество новых зелий или значительно улучшил те, что уже существовали. Многие из тех зелий, которые мы сегодня используем, были созданы в лаборатории Лонгботтома. Когда он умер, множество людей хотело завладеть его рабочим дневником, но никто не смог его найти. Даже его наследник. Говорят, что Лонгботтом оставил письмо с шифром, в котором было указано, где спрятан дневник. Но никто не сумел разгадать его. Некоторые даже считают это письмо фальшивкой. Найти этот дневник — это… это… всё равно что встретить самого Мерлина в этой самой комнате! — попытался объяснить Драко.

— О! — сказал Гарри, осторожно приподнимая дневник за корешок и снова тщательно его просматривая. — Как думаешь, Северус хотел бы иметь его копию?

— Что? — задохнулся Драко,— Гарри, он охотно отдал бы тебе своего первенца только за возможность полистать его!

Гарри сморщил нос.

— Он сможет ее получить, — заявил он, вставая. — Я на минуту,— бросил он через плечо и скрылся в своей комнате. Он и в самом деле вернулся в гостиную через минуту, и в его руках были стопка пергаментов и коробка «Берти-Боттс».

— Ты не мог бы рассортировать их? — попросил он, протягивая коробку Драко, который заворчал, но коробку взял.

— Почему ты не поступаешь так, как все? Не пробуешь на вкус? — спросил тот с любопытством.

— Потому что они мне никогда особенно не нравились. Обычно я использую любые орешки, которые попадаются мне под руку, но мне показалось, что тебе они нравятся. Если это не так, прости меня, пожалуйста,— извинился Гарри, доставая палочку, чтобы собрать все конфеты в коробку.

— Не смей этого делать! — зарычал Драко,— Мне просто было любопытно. В отличие от тебя, мне они нравятся. Я их люблю, — сказал он, засовывая в рот жёлтый шарик,— Ммм, заварной ванильный крем.

— Я не понимаю, как ты узнаёшь, какие из них вкусные, только взглянув на них,— сказал Гарри, качая головой.

— Это не совсем так. Я должен к ним прикоснуться. Так я всегда умел различать их вкус, даже когда был маленьким,— ответил Драко, продолжая старательно сортировать конфеты.

Скоро на столе выросли две аккуратные кучки. Одну из них Драко сгреб назад в коробку, а на вторую указал Гарри. Кивнув и улыбнувшись в знак благодарности, Гарри трансфигурировал один из орешков в вазу и высыпал туда все оставшиеся конфеты. Положив на стол дневник, он разместил рядом стопку пергамента, удостоверившись, что они соприкасаются. Наконец он насыпал на пергамент полную горсть орешков. Удобно устроившись на стуле, Гарри положил одну руку на дневник, другую — на кучку орешков и начал произносить заклинание. Драко вздрогнул, услышав шипение, которое издавал его партнёр, но вскоре сообразил, что тот говорил на парселтанге. Руки Гарри засветились синеватым светом. Свет становился всё ярче, а потом внезапно погас, оставив на столе два одинаковых дневника, которые отличались только тем, что один выглядел совершенно новым, а другой рядом с ним выглядел очень потрёпанным.

Поймав взгляд Драко, Гарри взял копию и вручил ему. Драко смотрел на неё так, как будто ему вручили легендарный посох Мерлина, и любовно поглаживал обложку. Гарри с интересом наблюдал за ним несколько минут, а потом вновь сосредоточился на своём занятии, собираясь сделать вторую копию. Если этот дневник действительно был так важен, то ему следовало сделать так, чтобы оригинал не покинул эти комнаты. Но он не хотел и соперничества между Драко и Северусом за первенство в его прочтении. Уж лучше было сделать копию журнала для каждого из них и сохранить мир в семье.

Когда вторая копия была сделана, Гарри резко откинулся на спинку стула, чувствуя себя уставшим и вымотанным. Драко, моментально оторвавшись от чтения, щелкнул пальцами и заказал для них двоих завтрак.

— Как, во имя Мерлина, ты сумел скопировать библиотеку Блэков, если тебя так вымотало создание всего лишь двух копий? — взволнованно потребовал он ответа у Гарри — И как тебе пришло в голову использовать «Всевкусные орешки Берти Боттс» для этой трансфигурации? И сможет ли она сохраниться надолго?

— Копируя библиотеку Блэков, я применял другое заклинание, к тому же я использовал свой гнев. И это дало неплохой результат, — ответил Гарри, удивлённо улыбаясь. — Что же касается орешков… я не думаю, что со временем с копией что-то случится. Думаю, что я мог бы создать копию из ничего, но тогда бы пришлось затратить намного больше сил и магии. «В конце концов, гораздо легче создавать что-то из чего-то ещё», — поддразнил он, вспоминая одно из любимых высказываний Макгонагалл.

— Тьфу, не напоминай мне! Но всё же, почему орешки? — повторил Драко.

Гарри смущённо пожал плечами. — С Дамблдором и Орденом Феникса, не спускавших с меня глаз, у меня были трудности с получением того, что мне было нужно. Я не мог купить пергамента больше, чем мне нужно было для учёбы, и также не мог купить чистые тетради по той самой причине. Они все начали бы подозревать меня, стали бы задавать вопросы. Однако бедный несчастный мальчик, как они считали, и так многого был лишен, так что никто не отказывал мне в покупке конфет. Таким образом, я использовал то, что было под рукой, а магия сделала остальное.

Драко был в ярости. Как они смели относиться к его партнёру таким образом!

— Думаю, что теперь я тебя понимаю. Но, Гарри, теперь ты ни в чём не будешь нуждаться. Если ты что-нибудь захочешь, скажи мне или отцу, и мы будем счастливы это тебе дать, если только это будет в нашей власти. А Малфои могут многое, — высокомерно заявил Драко, вызвав у Гарри смех. — Уже лучше. Теперь ешь, пока еда горячая,— сказал Драко, тоже садясь за стол. Он взял вилку в правую руку, журнал — в левую, и, позабыв обо всём, погрузился в мир древних зелий.

Гарри не обиделся. Он, смеясь, только покачал головой. Скоро восхитительные запахи еды заставили его забыть обо всём, и он с удовольствием принялся за еду.

* * *

Удовлетворенно вздохнув, Гарри отложил вилку, и взял чашку с чаем. Взяв её, он, впервые после того, как начал есть, взглянул на Драко. И тут же фыркнул от смеха: он увидел, что блондин сидел, абсолютно не обращая ни на что внимания и не отводя пристального взгляда от страниц дневника. Правый локоть блондина стоял на столе, а в руке, замершей на полпути ко рту, была зажата вилка с наколотым на ней кусочком яичницы-болтуньи, уже остывшим и малоаппетитным.

— Эй, Драко, ты закончил? — позвал Гарри, протянув руку и подтолкнув руку Драко, держащую вилку. Судя по всему, блондин едва прикоснулся к завтраку. Вилка с яичницей упала на стол, а Драко поднял голову и остекленевшими глазами взглянул на партнёра, мыслями явно витая в мире зелий.

— Ты что-то сказал? — пробормотал он, пытаясь снова вернуться к чтению журнала.

Гарри расхохотался:

— Эй, пустоголовый, а я думал, ты хочешь есть.

— Я голоден? — спросил Драко, всё ещё не полностью вернувшийся в реальный мир.

— Accio дневник Лонгботтома,— сказал Гарри, ловко подхватывая прилетевшую к нему книгу.

Драко моргнул, а потом нахмурился:

— Эй, я читал, знаешь ли, — пожаловался он.

— Я знаю. Но я думал, ты хочешь есть. Завтрак, ты помнишь? — поддразнил его Гарри без тени раскаяния.

— Завтрак? — Драко опустил голову. — О! — Он покраснел, поняв, что случилось. — Мне очень жаль. Я не хотел тебя игнорировать.

— Эй, я не сержусь,— успокаивающе сказал Гарри, возвращая Драко дневник,— Я только хочу убедиться, что ты хоть что-нибудь съел.

— О! Спасибо.

— Не за что,— улыбнулся Гарри, отправляя на кухню остатки собственного завтрака,— Как насчет чая и круассанов? Все остальное, должно быть, уже остыло и стало невкусным.

Драко посмотрел на поднос со своим завтраком и потыкал вилкой яичницу с беконом. С отвращением отодвинув тарелку, он кивнул, и Гарри вызвал домового эльфа.

Удостоверившись, что Драко поел достаточно, чтобы это могло считаться завтраком, Гарри сел дописывать последнее эссе по зельям для Снейпа. Прочитав название «Обсуждение различных стадий приготовления Веритасерума», он не мог не почувствовать, что где-то здесь скрыта ловушка. Не уверенный в том, где она притаилась, он пожевал кончик пера и написал: «При изготовлении Веритасерума необходимо быть внимательным и помнить все детали различных стадий созревания зелья. Если проявить невнимательность, может получиться или кислота, разъедающая человеческую плоть, или зелье правды не эффективнее помоев».

Ему показалось, что начало хорошее. «Это покажет, что я знаю, как опасны ошибки при изготовлении зелий. Особенно таких сложных, как Веритасерум. И о том, что к такой работе нужно относиться очень ответственно». Он читал об этом зелье вчера вечером, уже в постели, и чувствовал, что достаточно хорошо разобрался во всех этапах его изготовления. Гарри уже собирался перечислить компоненты, но остановился и прочитал название еще раз. «Нет, он не спрашивает нас, как варить Веритасерум. Он хочет, чтобы мы обсудили различные стадии его приготовления. Я рискну и пропущу список компонентов», — подумал Гарри и снова взялся за перо.

«Процесс приготовления начинается с заполнения котла тремя частями чистой воды и одной частью слёз единорога. Очень важно придерживаться этих пропорций. Если будет слишком много воды, то действие слёз будет ослаблено, и готовое зелье не будет вынуждать принявшего его говорить правду. Если же добавить слишком мало воды, то может начаться интенсивное взаимодействие слёз единорога с перьями грифона, которые будут добавлены позже, что может закончиться взрывом содержимого котла».

Гарри сделал паузу и быстро перечитал написанное. Удовлетворенно кивнув, он заглянул в учебник по зельям, чтобы убедиться, что правильно помнит следующий шаг.

* * *

С радостной улыбкой Гарри подписал эссе, невероятно довольный тем, что смог закончить его. Быстро перечитав его еще раз, он наложил на работу чары проверки правописания. Удовлетворенный проделанной работой, юноша сделал копию, наложив на оригинал ещё и чары, препятствующие списыванию, которые показал ему один из предков Блэков. В конце концов, лучше обезопасить себя, чем позже пожалеть об упущенной возможности. Он только надеялся, что профессор Снейп не рассердится, когда увидит, что эссе на два фута длиннее, чем было задано. Он не собирался править работу, боясь упустить что-нибудь важное.

Посмотрев на Драко, Гарри снова не мог не засмеяться. Блондин был все еще глубоко погружен в дневник и абсолютно слеп и глух ко всему, что его окружало. Решив воздержаться от дальнейших действий, Гарри пошел в свою комнату, чтобы взять ещё одно свое эссе. Он хотел сегодня же передать работы Северусу вместе с дневником Лонгботтома.

— Эй, Драко, я собираюсь пойти в подземелья, чтобы повидать профессора Снейпа. Потом я пойду на улицу немного подышать свежим воздухом. Пойдёшь со мной?

— Ммм… — пробормотал вейла, и Гарри был уверен, что тот не услышал ни слова из того, что он сказал. Усмехнувшись, он написал записку, положил её рядом с Драко и ушёл. Гарри был почти рядом с кабинетом Зелий, когда его догнал запыхавшийся Драко.

— Почему ты не сказал мне, что уходишь? — требовательно спросил он и с возмущением посмотрел на расхохотавшегося Гарри.

— Я сказал. Но не уверен, что ты меня услышал. Интересное чтение?

Драко покраснел, отвернулся и кивнул:

— Да, этот Киллиан был настоящим Мастером. Мне жаль, что я не могу встретиться с ним. Жаль. Удивительно, что наш Лонгботтом настолько плох в зельях.

— Ты думаешь, именно поэтому профессор Снейп так его не любит?

— Возможно. Или, может быть, это из-за множества котлов, которые тот взорвал за пять лет учёбы, — пожал плечами Драко. Ему было совершенно неинтересно, почему не ладили его крёстный отец и этот неуклюжий гриффиндорец.

Гарри собирался постучать в дверь классной комнаты, но тут прозвенел звонок, и он быстро шагнул в сторону. Он не хотел быть растоптанным студентами, желающими как можно быстрее покинуть кабинет зельеварения. Он поступил мудро, потому что двери распахнулись, и из кабинета вылетели хаффлпаффцы-третьекурсники. Равенкловцы не были так поспешны, потому что Снейп обращался с ними с большей терпимостью, однако и они не задержались. Гарри и Драко вошли в кабинет и подошли к преподавателю, который, стоя возле стола, очищал разделочную доску.

— Сэр? — сказал Гарри, положив на стол два свитка.

— Гарри, Драко, я не ожидал увидеть вас так скоро,— протянул Северус, убирая палочку.

— Я закончил летние эссе, и решил передать их вам как можно скорее, — объяснил Гарри. — Также я хотел отдать Вам копию дневника, который я вчера купил. Драко считает, что что вы будете рады получить свою собственную копию, — усмехнулся Гарри, вытаскивая дневник из кармана.

Северус с подозрением взглянул на них, но взял дневник и раскрыл его. Его лицо внезапно побелело, и он ошеломлённо опустился на свой стул. Быстро пролистав книгу, он взглянул на двух мальчиков, стоящих перед ним.

— Знаете ли вы, что я держу в руках? — ошеломленно прохрипел он.

— Да, старую книгу по Зельям, — Гарри не мог удержаться от того, чтобы не поддразнить его, — Должно быть, она хорошая. Драко наверняка не без причины закопался в неё с завтрака.

— Старая книга Зелий… Назвать так этот дневник — это величайшее богохульство даже для Поттера, — прорычал Северус, но в его словах не было гнева. — Я не могу принять такой подарок, Гарри. Если бы ты продал его, то мог бы заработать целое состояние.

Гарри пожал плечами, совершенно не впечатленный.

— Мне не нужны деньги,— сказал он просто, — у меня их достаточно для того, чтобы ни в чём не нуждаться. И из меня никогда не получится Мастера Зелий, о чём мы все прекрасно знаем. А кто ещё, кроме вас и Драко, достоин иметь её? — Гарри вскинул руку в запрещающем жесте, когда увидел, что Северус пытается возразить, — Если вы не можете принять это как подарок, считайте это благодарностью за все те многочисленные случаи, когда вы спасали мою жизнь. Я должен вам жизнь или две, если я правильно понимаю законы магии. Возможно, вы сочтете эту книгу своеобразной оплатой того, что я вам должен.

Тряхнув головой от неловкости, Гарри попятился к выходу.

— А теперь я вас оставлю, чтобы вы могли подготовиться к следующему уроку. До свидания, сэр! — с этими словами он выскользнул из класса, оставив в нем двух потрясённых людей.

— Я лучше пойду и удостоверюсь, что с ним ничего не случилось,— пробормотал Драко, встревоженно глядя вслед своему партнёру. — Наслаждайся книгой, Сев, я с нетерпением буду ждать возможности обсудить с тобой некоторые записи. Увидимся вечером? — спросил он через плечо, не ожидая ответа.

Северус уставился на то место, где только что стояли два мальчика. Его взгляд медленно возвратился к книге, которую он держал в руках. Кожаная обложка была немного жёсткой, что указывало на новизну книги, но содержание доказывало ее возраст. Страницы были пожелтевшими, с пятнами во многих местах, а чернила — выцветшими и посеревшими. Когда Поттер создавал эту копию, он отобразил оригинал до мельчайших подробностей. Просто так отдать такое сокровище… Северус покачал головой. Он не мог этому поверить. Он не мог этого понять. Никто никогда не дарил ему подарки просто так, никто… Только Люциус Малфой. Прижимая дневник к груди, Северус почувствовал, что на его глаза наворачиваются слёзы: этот глупый, замечательный, опрометчивый мальчик…. Это было чудо, что он пережил всё, что с ним происходило. И очень удачно, что Малфои были теперь на его стороне, такое доброе сердце скоро было бы разбито реалиями войны.

Услышав звук приближающихся шагов, Северус взял себя в руки и быстро навёл защитные чары на дневник, спрятав его в карман. Свитки он положил в ящик стола, собираясь прочесть их позже. О, как ему было жаль, что он не мог отменить оставшуюся часть уроков и устроиться в любимом кресле с новой книгой! К сожалению, у него были определённые обязанности, и он строго взглянул на пятикурсников Гриффиндора и Слизерина, входящих в его кабинет.

Зельевар подождал звонка и улыбнулся классу, заставив всех вздрогнуть от нехорошего предчувствия. Открыв ящик стола, он вытащил оттуда стопку пергамента и положил её на стол. Потом он произнес слова, которые заставили студентов задрожать ещё больше.

— Класс, сегодня у нас контрольная.

(Прим. авт. Le Merle — Черный дрозд на французском языке. Думаю, это неплохое имя для Малфоев)

Драко нашёл своего партнёра у озера. Тот бродил по берегу, опустив голову, как будто что-то искал. Драко решил, что Гарри чувствовал себя неловко из-за того, какой поворот приняла его беседа с Северусом. Ему не хотелось встревать в это, да этот разговор и не имел к нему прямого отношения.

— Что случилось? — спросил он, подходя ближе. Гарри вскинул было голову, но снова опустил её, ничего не ответив.

— Чем займёмся? — вновь поинтересовался Драко после нескольких минут бесцельной прогулки рядом с Гарри. Его компаньон упрямо смотрел себе под ноги. Время от времени он наклонялся, чтобы подобрать какой-нибудь маленький камешек, но буквально тут же выбрасывал его.

— Я хочу сделать то, о чём давно мечтал, — Гарри произнёс это так тихо, что Драко с трудом его услышал.

— И что же? Выбрать гальку? — недоверчиво поинтересовался Драко.

Брюнет насмешливо фыркнул.

— Нет, глупый. Подожди немного,— сказал он, слегка подтолкнув Драко.

— Гарри, любимый, я уже некоторое время наблюдаю за тобой, но всё, что ты делаешь — это собираешь гальку. И ради этого ты оторвал меня от находки столетия?

— Глупый! — повторил Гарри, снова фыркнув. — Ага! Вот этот подойдёт! — с радостью в голосе воскликнул он, бросаясь к булыжнику размером с кулак. Камень был тёмно-серый с белыми прожилками, и, по мнению Драко, которое он тут же озвучил, не очень красивый. Гарри просто взглянул на него, но ничего не ответил. Он ушёл с песчаного берега, и, как только под ногами оказалась трава, положил камень на землю и вытащил палочку.

— Выбор камня и перенос его в другое место — не очень интересное занятие, если кому-то интересно моё мнение, — нарочито растягивая слова, произнёс Драко, втайне радуясь тому, что может вызвать смех своего партнёра. Гарри был создан для смеха. Он смеялся просто замечательно. Жаль только, что его смех можно было так редко услышать.

— Я собираюсь сделать так, чтобы ты пожалел о своих словах, Драко Малфой! — заявил Гарри, сделав несколько движений палочкой и произнеся увеличивающие чары. Камень стал увеличиваться, расти в размерах, и вскоре превратился в здоровенный валун.

Драко вопросительно приподнял бровь.

— Браво! А что на бис? Мы бросим его в озеро?

— Подожди — и увидишь, — загадочно улыбнулся Гарри, пробормотав заклятие, которое Драко не смог разобрать. Но он смог увидеть результат. Валун шевельнулся и начал изменяться. Через несколько мгновений на том месте, где раньше был валун, стояла красивая серая лошадь. Очарованный её красотой, Драко подошёл ближе. Если он не ошибался, перед ним стоял настоящий арабский скакун.

— Он прекрасен,— прошептал Драко, протягивая руку и пытаясь погладить лошадь.

— Ну как? — спросил довольный собой Гарри, доставая из кармана носовой платок. Взмах палочки — и тот стал толстым овчинным потником. Несколько всевкусных орешков были преобразованы в седло и уздечку. Движение запястьем — и лошадь была осёдлана и готова к прогулке.

— Хочешь ко мне присоединиться?

Вопрос вырвал Драко из оцепенения, в котором он находился. Ухмылка, с которой был задан этот вопрос, побудила его к действию, и он немедленно принял невысказанный вызов.

— Ещё посмотрим, кто кого, — ответил он, направляясь к озеру, чтобы найти подходящий для трансфигурации камень. Поскольку он не был так требователен, как Гарри, ему не понадобилось много времени, чтобы найти подходящий камень. Возвратившись к партнёру, он положил на землю небольшой светлый камень, и повторил действия Гарри. Скоро рядом с арабом стояла красивая чалая лошадь. Она била копытом и вскидывала голову. Используя собственный носовой платок и несколько орешков, любезно пожертвованных Гарри, Драко сотворил для себя упряжь, и скоро оба мальчика уже сидели в сёдлах.

— Это правда, что ты раньше никогда не ездил на лошади? — спросил Драко, удобнее устраиваясь в седле и поправляя стремена.

— Да. Всё, на чём я когда-либо ездил — моя метла, гиппогриф и тестрал, — ответил Гарри, внимательно наблюдая за действиями Драко и пытаясь их копировать. Пристальное наблюдение за партнёром подсказало ему нужные действия, и вскоре они были готовы к прогулке.

— А что насчёт тебя? Думаю, ты уже ездил на лошади? — спросил Гарри, уверенно вдевая ноги в стремена.

— Да, отец начал меня обучать верховой езде, когда мне исполнилось шесть. У нас в Мэноре есть и обычные лошади, и пегасы. Даже несколько скаковых лошадей, которых тренируют магглы и на которых они участвуют в гонках. Обычно мы каждый год посещаем скачки в Эскотте, — сказал Драко, отмечая задумчивый взгляд Гарри. То, как к тому относились его родственники дома, было просто преступлением. И подумать только, Драко когда-то считал его несносным и избалованным!

— Ты действительно готов? Мы поедем медленно, чтобы тебе было легче привыкнуть к движениям лошади, — Драко тряхнул поводьями, понуждая лошадь к движению, и легко сжал колени. Краем глаза он заметил, как Гарри сделал то же самое. Лошади нетерпеливо рванулись вперед. Гарри пошатнулся, и целую минуту Драко испуганно думал, что тот сейчас упадёт. Но потрясающая реакция ловца не подвела Поттера, и он со смехом выпрямился. Драко глубоко вздохнул и с облегчением улыбнулся. Лошади, понукаемые своими наездниками, неторопливым шагом двинулись вдоль внешней границы Хогвартса.

Гарри скоро надоел этот медленный темп, и он послал свою лошадь вперёд. Животное охотно подчинилось и перешло на рысь. Гарри радостно вскрикнул и погнал лошадь галопом. После нескольких неприятных секунд привыкания к новым движениям, Гарри вовсю наслаждался скачкой, заливисто хохоча вместе с Драко. Тот уже догнал его и скакал рядом.

При виде этой бешеной скачки у вейлы сначала чуть не остановилось сердце, а потом оно, казалось, просто ушло в пятки, отказываясь возвращаться на положенное место. Но когда Драко, наконец, догнал этого мальчишку и увидел его счастливое лицо, он не смог заставить себя отругать его. Вместо этого Драко разделил его радостное настроение, навсегда запечатлев в сердце искрящиеся зелёные глаза, разрумянившиеся щеки и счастливую улыбку.

* * *

Альбус был в своём кабинете, он неторопливо прохаживался по комнате и диктовал письмо возможному будущему союзнику Ордена. Случайно взглянув в окно, он подавился лимонной долькой. Дамблдор с сожалением посмотрел на леденец, выпавший изо рта и приземлившийся прямо под жердочкой Фоукса. Даже после использования очень сильного чистящего заклинания он не мог положить этот леденец в рот. А ведь ему потребовалось целых четыре попытки, прежде чем он смог найти настоящий лимонный леденец, перед тем успев попробовать лимонные дольки с противным вкусом горелого теста, соли и чёрного перца. Наученный горьким опытом, он уже не клал дольки сразу в рот, а сначала их облизывал.

Тяжело вздохнув, Дамблдор уничтожил испорченный леденец и тщательно выбрал из вазы новый. Осторожно лизнув его, он скорчил страшную гримасу и в приступе раздражения отбросил дольку через всю комнату. Прокисшее молоко! Взяв другую дольку, директор с удовольствием ощутил лимонный вкус, и со счастливым вздохом положил её в рот. Альбус вернулся к окну, внезапно вспомнив о зрелище, с которого всё это началось.

Там, на лужайке под его окном, были видны двое всадников, соревнующихся друг с другом, и слышался громкий смех. Так как в школе всё ещё шли уроки, нетрудно было догадаться, кто эти двое — Гарри и Драко. Альбус скривился. Совсем не для этого он освободил их от уроков. Они, как предполагалось, должны были находиться у себя в комнатах, закрепляя появившиеся отношения. И где, во имя Мерлина, они взяли этих лошадей? Если это Люциус, не спросив позволения, привел их сюда, то он так отчитает его, как не отчитывал с тех пор, как поймал его, Северуса и Александра Забини за попыткой добавить в напитки преподавателей зелье, меняющее пол. Альбус до сих пор вздрагивал от мысли, что могло бы случиться, если бы их не поймали, а зелье не изъяли.

Бросив на двух мальчишек последний мрачный взгляд, директор повернулся спиной к окну и сосредоточился на письме, которое он писал. Если бы ему удалось подобрать правильные слова и повлиять на убеждения клана Мариэтти, то он вполне мог бы привлечь его на свою сторону. Вампиры были сильными воинами и закалёнными бойцами, и если бы ему удалось добиться их расположения, они при необходимости всегда бы могли прийти на помощь. С другой стороны, они были одни из самых несговорчивых существ из тех, с кем ему приходилось иметь дело. Обычно они избегали открытых столкновений, и нападали лишь тогда, когда существовала настоящая угроза их кланам или союзникам.

Тихо вздохнув, Альбус быстро перечитал написанное. Если бы только большая часть магических существ поняла его замыслы и цели! Тогда они, без сомнения, примкнули бы к нему. К сожалению, они были слишком упрямы и непреклонны, большую часть времени действуя как маленькие дети и не пытаясь понять его грандиозные замыслы. Почему они не верили в то, что он пытался создать лучший мир для каждого из них?

* * *

Гарри не представлял, сколько миль они уже проскакали. От осознания комичной двусмысленности этой фразы он усмехнулся. На него навалилась усталость. Он не привык к таким прогулкам, и его мышцы уже начинали протестовать. Драко, должно быть, заметил это, потому что подъехал ближе и остановился. Гарри натянул повод, заставляя свою лошадь замедлить движение и остановился рядом.

— Я не знаю, как ты, но я проголодался. Как насчет того, чтобы заехать в «Три метлы» и поесть? — предложил Драко, явно не желая, чтобы их развлечение закончилось.

— Ты думаешь, нам можно это сделать?

— Не знаю, и сейчас меня это не волнует. Никто не говорил, что все эти три дня мы должны сидеть в наших комнатах, раз уж мы можем не посещать в это время уроки. В конце концов, нашей целью является более близкое знакомство друг с другом, — ответил Драко, слегка пожав плечами.

Гарри обдумал эту реплику и усмехнулся.

— Поехали, — сказал он, понукая лошадь.

Мальчики, не торопясь, поехали рядом к волшебной деревне и очень скоро достигли её. Спешившись перед пабом, они привязали лошадей к ставням окон и вошли внутрь.

Если мадам Розмерта и была удивлена их появлением, она это никак не показала. Она провела мальчиков к столу и приняла их заказы. Наслаждаясь едой и потягивая сливочное пиво, мальчики болтали обо всём и ни о чём, прекрасно проводя время. Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается, и скоро, к их большому сожалению, пришло время возвращаться в замок. Сев в сёдла, они неторопливо направились к хижине Хагрида.

Драко был немного озадачен, когда они остановились у хижины, но не стал задавать вопросы, а просто соскользнул с седла, когда это сделал Гарри.

— Привет, Гарри! Малфой! Какие красотки вас сюда привезли! — пробасил Хагрид, появляясь в дверях своей хижины и приветствуя гостей. Он уже видел их сегодня, и с радостью наблюдал за беззаботным и счастливым лицом Гарри, который с восторгом преследовал Малфоя.

— Красавица, правда? — просиял Гарри, гладя свою лошадь по шее. — Хагрид, можно попросить у тебя разрешения оставить её в конюшне? Мне бы не хотелось лишиться её, и, уверен, Драко так же заботится и о своей лошади.

— Конечно, оставляйте! Я всегда любил лошадей, и я буду рад позаботиться об этих красавицах. Не беспокойтесь, — Хагрид с готовностью взял поводья у обоих мальчиков.

— Спасибо, Хагрид! — сказал Гарри, и, подойдя ближе, крепко обнял полугиганта. Покраснев, он отстранился и отвёл взгляд. — Нам пора возвращаться, но я обещаю вскоре навестить тебя, — пообещал он, взглянув на Хагрида сквозь челку.

— Я всегда рад видеть тебя Гарри, — ответил полугигант, дружески хлопнув мальчика по спине, от чего тот чуть не упал. Затем Хагрид холодно взглянул на Драко: — Ты мне никогда особо не нравился, Малфой, но если обещаешь вести себя хорошо, то приглашаю тебя в гости вместе с Гарри.

— Спасибо, Хагрид,— неуверенно пробормотал Драко, не зная, как общаться с человеком, которого он высмеивал ещё до поступления в Хогвартс. Хагрид в ответ кивнул и увёл лошадей.

— Идём, Драко. Держу пари, что твой отец нас уже обыскался, — сказал Гарри, направляясь к замку, — разве он не говорил, что собирается зайти к нам после возвращения из Малфой-менора?

— Да, — кивнул Драко и прибавил шагу. — А я и забыл.

— Ммм… Интересно, почему? — с дразнящей ухмылкой поинтересовался Гарри и припустил к замку. Драко кинулся за ним вдогонку, грозя неминуемой расправой.

Наслаждаясь прекрасным днём, Люциус возвращался в Хогвартс. Всё утро он провёл в мэноре, занимаясь делами. Его прервали только однажды: в кабинет ворвалась Нарцисса и потребовала денег на новые драгоценности и наряды для очередного приёма. С большим удовольствием Люциус ответил, что не собирается посещать какие-то глупые приёмы, и если ей так хочется туда пойти, то пусть сама ищет себе сопровождающего, который сможет оплатить её счета. Разозлённая Нарцисса вылетела из кабинета, а Люциус был счастлив обнаружить, что больше не испытывает желания удовлетворять все её прихоти. Раньше жена беззастенчиво использовала его для этих целей.

Он вошёл в школу и заметил группу студентов, выходящих из подземелий. «Последние жертвы Северуса», — ухмыльнулся блондин. Повинуясь мгновенному импульсу, он спрятался в тёмном углу, желая послушать, каким ужасам подверг сегодня своих студентов Мастер Зелий.

— Привет, Джин! Ты выглядишь бледной. Что снова сделал этот сальноволосый мерзавец?

Люциус был возмущён, когда услышал эту фразу, небрежно брошенную отродьем Уизли. Как смеет этот паршивец так неуважительно относиться к своему профессору!

— О, Рон, это было ужасно! — простонала Джинни, прижимаясь к брату и принимая его утешительное объятие. — Сначала он нам улыбнулся…

Гермиона и Рон вздрогнули.

— А потом он объявил контрольную…

Оба шестикурсника сочувственно ахнули.

— Я имею в виду, что это был только первый урок, а мы уже писали контрольную! Затем он произнёс речь на тему: «Этот год для вас — год СОВ», и дал домашнее задание: написать… — Джинни сделала драматическую паузу, — четырёхфутовое эссе! Мы должны найти пять зелий, в состав которых входят части муравьёв, и проанализировать их!

— Бедная Джинни! — сказала Гермиона, обвивая рукой талию девочки. — У меня есть список зелий, в которые входят части муравьёв. Я покажу его тебе, когда мы вернёмся в нашу гостиную.

— Спасибо, Миона! Я даже не представляю, где можно это найти.

Дети снова двинулись к Большому Залу, где их ждал завтрак.

— Кто-нибудь знает, когда возвращается Гарри? Я хотела поговорить с ним об АД, — сказала Джинни, открывая двери.

— Он должен вернуться завтра,— ответила Гермиона.

— Хорошо,— улыбнулась Джинни, заставив Люциуса ухмыльнуться. Кажется, младшей Уизли хочется большего, чем просто поговорить с Гарри. Плохо, что за мальчишку уже всё решили. Но лучше предупредить Драко, чтобы он не выкинул что-нибудь глупое.

Выждав несколько минут, Люциус вошёл в Большой Зал и был разочарован, увидев пустое место Северуса. Устроившись на стуле рядом с местом Сева, Люциус наполнил свою тарелку и начал есть. Было ещё довольно рано. Может, Северус просто задерживается?

— Ах, Люциус, вы-то мне и нужны.

Люциус сжал зубы и попытался изобразить вежливую улыбку.

— Да, директор, — с напускной любезностью ответил он.

— Я хотел спросить, не передумал ли Гарри насчет ЗОТИ? — поинтересовался Альбус с мерцанием в глазах.

— Боюсь, что нет. Он не имеет ни малейшего желания встречаться с новым преподавателем ЗОТИ. И, насколько я понимаю, мальчик мог бы хоть завтра сдать Ж.А.Б.А. по этому предмету на высокий балл. Зачем же ему заниматься с классом, отстающим от него по уровню знаний?

Альбус задумчиво посмотрел на него, что-то напевая себе под нос.

— Как вы думаете, Гарри заинтересуется возможностью сдать экзамен по ЗОТИ перед Рождеством? Мне было бы проще, да и у Гарри будет меньше волнений, связанный с Ж.А.Б.А.

Люциус еле удержался, чтобы не фыркнуть: «Да, я уверен, что это облегчило бы тебе жизнь, старик. Поскольку ты никогда не заботишься о других людях, только о своей выгоде».

— Я спрошу мнение Гарри на этот счет.

— Сделайте это, Люциус,— кивнул Альбус.— Да, сегодня я уже видел мальчиков в окрестностях замка, они катались на лошадях. Вы что-нибудь знаете об этом?

— Лошади? — с недоумением переспросил Люциус. «Даже не представляю, откуда они их взяли. Они, должно быть, трансфигурировали их из чего-нибудь», — подумал он удивленно. Эти мальчишки когда-нибудь прекратят удивлять его?

— Я хочу, чтобы вы поговорили с ними, Люциус. Лошадей нельзя держать в Хогвартсе. Если их увидят другие студенты, они захотят к ним присоединиться, и, в конце концов, у нас будет очередной беспорядок.

— Я не понимаю, что вас так взволновало, директор. Мне кажется, нет никаких проблем с детьми, катающимися на лошадях. Особенно, если они трансфигурируют их из камней или чего-нибудь ещё, и отменяют трансфигурацию после. И я думаю, старшекурсники могут помочь младшим, тем, кто ещё не так хорошо владеет трансфигурацией, — бодро сказал Люциус, вновь принимаясь за еду.

— Всё же я хочу, чтобы вы поговорили с мальчиками. Если кто-то из детей пострадает из-за того, что они начали… Думаю, Гарри, считая себя виноватым, тяжело бы это перенёс, — сказал Альбус суровым тоном, которому противоречило явное мерцание его глаз. Довольный собой, он повернулся, чтобы спросить о чём-то МакГонагалл. Блондин отвернулся, кипя от злости.

«Будь ты проклят, Альбус Дамблдор! Я не твоя комнатная собачка и не твой слуга. Использовать такой аргумент — какая низость! Возлагать вину на шестнадцатилетнего ребёнка! Если вы так обеспокоены, почему вы не хотите поговорить с мальчиками сами? Я не стану вашим козлом отпущения. Если вы хотите, чтобы они этого не делали, вы, чёрт побери, скажете им об этом сами».

Его аппетит пропал. Люциус оттолкнул от себя тарелку и встал. Было ясно, что Северус сегодня обедает в своих комнатах, так что у него не было причин оставаться в зале. Особенно учитывая, какую компанию ему приходилось терпеть.

— И ещё. Вы не могли бы проследить за тем, чтобы Гарри и Драко завтра утром спустились на завтрак?

— Конечно. А теперь, прошу прощения…— Люциус приложил все усилия, чтобы удержаться от насмешки, и ушёл прежде, чем мог сделать что-то, о чём потом пожалеет.

* * *

— Добрый день, Салазар Слизерин, мальчики у себя?

— Приветствую вас также, Люциус Малфой. Нет, они недавно ушли.

Люциус нахмурился, обдумывая свои дальнейшие действия. Он мог оставить сообщение и подождать мальчиков в своих комнатах. Или мог пока расположиться в их комнатах. Поскольку апартаменты Гарри и Драко были больше и светлее, выбор был очевиден.

— Очень хорошо, тогда я подожду их возвращения. Драконы и парселтанг.

Портрет открылся. Люциус вошёл и обвел комнату пристальным взглядом. Он приподнял бровь, увидев у стены большой сундук, и подошел поближе, чтобы рассмотреть его. Он не поддался желанию коснуться книг и подошёл к столу, который явно использовался в качестве как письменного, так и обеденного. Люциус улыбнулся при виде рецептов зелий и книг о них, и предположил, что знает причину, по которой Северус не пришёл в Большой Зал. Должно быть, Гарри закончил своё летнее задание и передал его Мастеру Зелий. Мельком подумав, не использовал ли этот юноша ещё какую-нибудь редкую книгу по зельям как основу своей работы, Люциус заметил блокнот Драко и решил его полистать.

Первый рисунок, на который он наткнулся, изображал Паркинсон, наряженную, точно принцесса. Только ее лицу были приданы черты мопса. И руки, держащие скипетр, тоже были не человеческими, а собачьими. Усмехнувшись, Люциус перевернул страницу и увидел портрет Блейза Забини.

На этот раз Драко использовал лисьи черты, поскольку юный Забини действительно был чем-то похож на лису. Он был умён, остроумен, любопытен, быстр, почти никогда не упускал удобного случая — короче говоря, был истинным слизеринцем. Драко прекрасно разбирался в людях, и ещё с тех пор, как был ребёнком, мог показать, черты какого животного лучше всего подходят характеру того или иного человека. И Люциус не помнил случая, чтобы его сын ошибся.

Любопытствуя, что же ещё нарисовал его ребёнок, блондин перевернул страницу и замер. Переплетённые тела двух человек, брюнета и блондина, невинно и сладко спящих в объятиях друг друга. Пара лежала на каком-то лугу, и над ними парила бабочка, усиливая очарование картины. Люциус не мог сдержать мягкой улыбки. Драко и Гарри замечательно смотрелись вместе.

На следующей странице пара целовалась. Поцелуй был невинный и целомудренный, но наполненный любовью и преданностью. Кажется, у Драко начались вейловские мечты. Замечательно. Это поможет держать вейловскую сущность под контролем до тех пор, пока Гарри не будет готов к соединению.

Перевернув страницу, Люциус покраснел и захлопнул блокнот. Проклятье! Ему совершенно не хотелось видеть своего сына, стоящего на коленях перед обнажённым Гарри Поттером, который откинул голову назад в явных муках страсти. Ему придётся поговорить с Драко об опасности разбрасывания рисунков там, где на них мог наткнуться кто угодно. Люциус не думал, что Гарри был готов увидеть то, о чём мечтает вейла, и точно знал, что сам не готов наблюдать за вейломечтами своего сына. Он слишком хорошо помнил те яркие мечты, которые когда-то приходили к нему самому в молодые годы, когда он мечтал о своём партнёре.

Отчаянно нуждаясь хоть в каком-то отвлечении, Люциус взял со стола книгу в простом чёрном кожаном переплёте. Она выглядела новой, и он осторожно открыл её, надеясь, что это не личный дневник Драко. Прочитав полустёртые руны на титульной странице, аристократ почувствовал, как вся кровь отхлынула от его лица. Внезапно он ощутил слабость. Опустившись на ближайший стул, Люциус обернулся и посмотрел на невинно выглядящий сундук, стоящий около стены рядом с дверью в комнату Гарри. Это из тех сокровищ, которые Поттер принёс из поместья Блэков? Взглянув на найденную книгу, Люциус принял решение, и на негнущихся ногах подошёл к кушетке. Опустившись на мягкие подушки, он устроился поудобнее и погрузился в чтение.

* * *

— Привет, папа! — воскликнул Драко, как только они с Гарри ввалились в комнату. Заметив, что читает отец, блондин ослепительно улыбнулся. — А, хорошо, что ты его нашёл. Великолепно, не правда ли? Гарри нашёл эту книгу в том сундуке и сделал копии для меня и для Сева, — без умолку болтал блондин, приближаясь к отдыхающему отцу. Драко уселся на край кушетки, положив ноги отца на свои колени.

— Да, это действительно нечто замечательное, — удивлённо заметил Люциус, растягивая слова. Он давно уже не видел Драко таким счастливым и беззаботным. — Могу я поинтересоваться, где вы были?

— Мы катались,— ответил Драко, его глаза сияли.

Это объясняло такое беззаботное счастье. «Мой маленький Дракон всегда любил на чём-нибудь кататься, были ли это метлы или какие-то животные».

— Я и не знал, что в Хогвартсе есть лошади,— сказал он, притворяясь неосведомлённым.

— Теперь есть,— засмеялся Драко, переглядываясь со своим хихикающим партнёром.

Люциус сел и посмотрел на них.

— Хорошо, что вы натворили, и какими неприятностями мне это грозит? — суховато поинтересовался он.

— Это была идея Гарри, отец, — быстро ответил Драко, услышав гневный возглас «Эй!» и получив подушкой в лицо. — Это было великолепно, и я не понимаю, почему раньше никто об этом не подумал. Мы трансфигурировали два камня в пару лошадей, и провели утро, катаясь по округе.

Люциус с уважением посмотрел на Гарри:

— Очень умно, — кивнул он, слегка улыбнувшись мальчику, который покраснел и отвернулся. — Я надеюсь, вы сохранили эти камни. Гораздо легче трансфигурировать камень, уже однажды проходивший такую процедуру, чем каждый раз брать новый. Никто не знает почему, но это так.

— Ммм… Мы не трансфигурировали лошадей обратно, — неохотно ответил Гарри. — Я попросил Хагрида, и он согласился о них позаботиться. Я не знаю, нужна ли им еда, но мне показалось, что Дамблдор не обрадовался бы, если бы они стали свободно гулять по окрестностям.

— Да, мне кажется, он бы этого не хотел, — вынужден был согласиться Люциус. Черт побери, ему не нравились лошади, даже если они были «его» собственностью. «Даже не собираюсь передавать им слова Дамблдора. Дети слишком счастливы, и я не хочу портить им удовольствие. Надо будет сначала поговорить с Северусом, и, думаю, вдвоём мы придумаем, как держать старого дурака подальше от мальчиков».

— Но что навело тебя на мысль попробовать это сделать?— помедлив, спросил он.

— Летом я прочёл об этом в одной книге. Там было сказано, что, если вы трансфигурировали животное и проводите с ним много времени, если вы достаточно его любите и достаточно сильны магически, есть шанс, что созданное животное оживет по-настоящему. Думаю, что содержание лошадей в Хогвартсе не доставит много хлопот.

— С твоего разрешения, Гарри, я бы хотел прочесть эту книгу. Я никогда раньше об этом не слышал, но, кажется, это очень редкое явление. Могу поспорить, что лишь немногие пытались это сделать, и среди них лишь единицы обладали такой силой.

Гарри задумчиво склонил голову, а затем кивнул:

— Конечно, я не возражаю. — Он встал и ушел в свою комнату, по дороге захватив горсть орешков. Когда он вернулся, в его руках была большая книга, которую он протянул старшему Малфою.

Люциус с интересом просмотрел книгу. Покачав головой, он закрыл её и посмотрел на партнера своего сына. Мальчик был настоящим сокровищем, и во всём этом была какая-то тайна.

— Спасибо, Гарри. Я буду с ней очень осторожен, — пообещал он.

— Это копия. Если она вам понравится, вы можете забрать ее в свою библиотеку. Только позвольте Драко и Северусу прочесть ее, если они захотят, — сказал Гарри, поудобнее устраиваясь на стуле.

— Обещаю, — Люциус собрался было сказать что-то еще, но тут в одно из окон постучала сова.

Гарри подошел и открыл окно, впустив птицу, которая тут же села мальчику на плечо. Взяв письмо, Гарри быстро просмотрел его.

«Дорогуша, мне показалось, что ты захочешь получить оставшуюся часть книг, поэтому я упаковала их и высылаю тебе. Я проверила весь магазин, чтобы удостовериться, что все книги упакованы, и вспомнила о сундуках. Их всего 23, и если каждый оценить в 15 галеонов, то общая стоимость составит 345 галеонов. Я понимаю, что ты, возможно, не захочешь покупать вслепую, поэтому можешь прийти и осмотреть их в любое удобное для тебя время. Пожалуйста, сообщи мне о своём решении. С уважением, Абигайль Свитуотер».

Почесав сову под клювом, Гарри сказал ей:

— Знаешь, твоя хозяйка — милая и добрая старая леди. Но ты ведь об этом и так знаешь?

Сова недовольно вскрикнула и ущипнула Гарри за палец.

— Ох! Думаю, ты это знаешь, — хихикнул тот, развязывая мешочек и забирая находящийся там диск. Предложив сове немного воды и совиного лакомства, Гарри положил в мешочек деньги, снова наложив на него чары облегчения веса. Когда сова насытилась и напилась, Гарри привязал мешочек к ее лапке и погладил мягкие перья.

— Отнеси это своей хозяйке, но, пожалуйста, не спеши, ладно? Если захочешь остановиться и отдохнуть — сделай это. Я не хочу, чтобы ты заболела, слышишь?

Оба Малфоя с удивлением наблюдали за тем, как Гарри разговаривает с птицей и гладит ее. И они были готовы поклясться, что сова ему отвечает. Они смотрели, как она взлетела, вылетела из окна, и, выбрав попутный воздушный поток, неторопливо удалилась.

— Что? — спросил Гарри, обнаружив, что оба его компаньона как-то странно смотрят на него.

— Любимый, ты всегда разговариваешь с совами, как с людьми?— спросил Драко. Ему очень хотелось знать ответ на свой вопрос, но, с другой стороны, он боялся обидеть Гарри.

— Да, а ты разве нет?

— Ммм…. Нет.

Гарри пожал плечами, как бы говоря «вам же хуже».

— Понимаете, совы — одни из самых замечательных животных, каких я только встречал. Хедвиг всегда ведёт себя так, как будто она прекрасно меня понимает. Она была моим единственным другом, когда я торчал у Дурслей. Я говорил с ней, и она всегда мне отвечала.

Люциус откинулся на спинку стула, обдумывая всё, что он увидел и услышал.

— Полагаю, у нас с нашими совами возникает некая связь, похожая на ту, какая бывает у нас с нашими приятелями, только более слабая. Это означает, что чем больше вы вкладываете в эту связь, тем сильнее она становится. Большинство волшебников воспринимает сову лишь как средство доставки и получения почты, и спокойно могут от неё избавиться, когда перестают в ней нуждаться. Тебе был нужен друг, и ты проводил очень много времени, общаясь со своей совой. Поэтому ваша связь стала более сильной, чем у большинства волшебников.

Гарри понимающе кивнул, а Драко мысленно поклялся уделять больше внимания собственной сове. Он видел, как Гарри общался с Хедвиг раньше, когда шпионил за ним, но тогда он не осознавал увиденного. Хотя помнил свою зависть, которую чувствовал при взгляде на них, но не особенно задумывался над этим, считая происходящее ещё одной блажью Мальчика-Который-Выжил. Раньше Драко не понимал, что эта связь выросла из одиночества. «Он никогда больше не останется один. Никогда, пока я жив»,— отчаянно поклялся он.

— Могу я узнать, что это?— спросил между тем Люциус, кивнув на диск, который Гарри всё ещё держал в руках.

Взглянув на диск, Гарри моргнул. Он совершенно забыл о нём, погрузившись в разговор и в мысли, которые он вызвал.

— Это оставшаяся часть моих книг, — сказал он, оглядывая комнату и ища место, где сундук не будет никому мешать. В конце концов, он просто положил диск на пол, решив, что позже, когда узнает истинный размер сундука, сможет его переставить. Оказалось, что это был еще один сундук, похожий на первый, и такой же полный.

— Здорово! — с энтузиазмом воскликнул Драко, вскочив с места. — Мы можем сейчас посмотреть, что в нем? Можем? Ну, пожалуйста!

Гарри рассмеялся и откинул крышку:

— Будь моим гостем, — сказал он, сделав приглашающий жест. Прежде чем он закончил говорить, Драко уже встал на колени, выхватил из сундука горсть книг и начал внимательно их рассматривать.

— Можно поинтересоваться, где ты это взял? — снова спросил Люциус, поморщившись от запаха пыли и грязи. Было ясно, что Абигейл не позаботилась о том, чтобы почистить книги перед упаковкой.

— Я купил их вчера, — объяснил Гарри, направляясь к сундуку. — Я зашёл в лавку старьевщика рядом с «Флориш и Блоттс», и сказал леди за прилавком, что я хотел бы купить у них все книги. Боюсь, что я здорово потряс её, — хихикнул он, вспоминая эту сцену.

— Лавка старьёвщика?— потрясённо и немного испуганно спросил Люциус.— Почему, во имя Мерлина, ты захотел зайти в подобный магазин?

— Это было не так уж ужасно,— защищаясь, сказал Гарри.

— Гарри, любимый, только нищие ходят в такие магазины в надежде обнаружить что-то полезное, что они могли бы позволить себе купить, — сказал Драко, поднимая взгляд от дневника, который он держал в руках.

— Хм! Тогда, быть может, настало время, чтобы туда пришёл кто-то с деньгами, — сказал Гарри, задрав нос. Потом он захихикал, испортив впечатление от величественной позы. — Эту идею мне подал Бартоломью Блэк. Он рассказывал о том, что имел привычку заходить в лавки старьёвщиков (конечно, используя маскировку) в поисках интересных находок. Именно так, например, семья Блэк стала обладателем легендарного Рубинового Сердца. То есть, это вышло случайно, — объяснил Гарри. Затем он подарил обоим блондинам резкий взгляд и добавил: — И учитывая суету, которую вы оба подняли вокруг найденного утром дневника, мой расчет уже оправдался.

— Да, с этим не поспоришь, — согласился Драко. Вспомнив о дневнике, который он читал до того, как Гарри прервал его, он призвал его и показал отцу. — Разве это не наш дальний родственник? — спросил он, указывая на имя на первой странице.

— Думаю, что да. Мне кажется, что он — сын одной из сестёр твоего прапрадеда. Она вышла замуж за мага из семьи Ле Мерль, и, если память мне не изменяет, ее третьего сына звали Клодом. Я должен кое-что уточнить по документам, чтобы быть абсолютно уверенным, но год указывает, что это он.

— Здорово! Я прочитал часть его дневника. Кажется, он был интересным парнем, — заявил Драко, — Ты тоже должен прочитать это, отец.

— Возможно, я так и сделаю, — с улыбкой отозвался Люциус.

Пожав плечами, Драко вернулся к просмотру книг из сундука Гарри. Тот же, потеряв к этому всякий интерес, задумчиво взглянул на Люциуса.

— Ты хочешь спросить меня о чем-то, Гарри? — спросил аристократ, надеясь, что мальчик сможет довериться ему.

— Да, хочу. Я тут кое о чем подумал, — сказал Гарри, поднимаясь на ноги и подходя ближе к сидящему Люциусу, — вернее, кое о ком. О Хагриде. Его обвинили в том, что он открыл Тайную комнату, и исключили из Хогвартса. Но комнату открыл Том Риддл, и директор прекрасно это знает. Тем не менее, он не сделал ничего, чтобы оправдать Хагрида перед законом. Тот был невиновен, и было жестоко продолжать запрещать ему использование магии из-за того, что он не совершал. Я знаю, что вы его не любите, но, может быть, мы могли бы что-нибудь сделать, чтобы помочь ему? — спросил Гарри, глядя на Малфоя большими серьезными глазами.

Люциус моргнул и решил, что очень трудно игнорировать взгляд этих ярких зеленых глаз, особенно когда они смотрят на тебя так доверчиво взглядом «я знаю, вы можете сделать так, чтобы всё было хорошо». Драко тоже так смотрел, когда был маленьким, и его взгляд было так же трудно игнорировать, как теперь взгляд Гарри. Мерлин помоги ему, если когда-нибудь они оба решат одновременно так посмотреть на него! Он будет абсолютно бессилен в чём-то им отказать, что бы это ни было.

— Честно говоря, я не знаю, Гарри. Я никогда об этом не думал. Вероятно, нужно организовать официальное слушанье. Ты говоришь, что он этого не делал. Но всё же он ведь прятал какого-то монстра.

— Да, Арагога. Это акромантул. Страшный, конечно, но все же не тот монстр, который терроризировал школу.

— Откуда ты это знаешь? — спросил Люциус.

— Я с ним встречался.

— Ты ЧТО? — потрясённо воскликнули оба блондина.

— Я встречался с ним, когда учился на втором курсе. Мы с Роном были в хижине Хагрида под мантией-невидимкой, когда Фадж пришел туда, чтобы арестовать Хагрида. Хагрид сказал, чтобы мы следовали за пауками, если мы хотим побольше узнать об этом монстре.

— Скажи мне, что вы этого не сделали,— простонал Люциус.

— Мы это сделали, — застенчиво ответил Гарри. — Мы шли за пауками прямо до их гнезда. Арагог был очень любезен, рассказав нам о том, что случилось пятьдесят лет назад. А потом он отдал нас своим детям, так как, в конце концов, мы забрались в их дом, а свежее мясо оставалось свежим мясом.

— Однако как вы смогли уйти оттуда? — спросил потрясенный Люциус.

— Фордик «Англия» мистера Уизли спас нас и привез назад в школу. А потом снова вернулся в лес. Мы вернулись в школу, и Рону потребовалось несколько недель, чтобы простить Хагрида. Я думал, он никогда не прекратит разглагольствовать по этому поводу, — засмеялся Гарри, — Рон страстно ненавидит пауков, и встреча лицом к лицу с Арагогом не способствовала уменьшению этой ненависти.

— Кажется, у Уизела гораздо больше здравого смысла, чем у тебя, — фыркнул Драко, встревоженный той опасной ситуацией, в которой побывал его партнер. — Пообещай мне, что ты больше никогда не пойдёшь в Запретный лес! Никогда!

— Успокойся, Драко. Если вспомнить о нынешнем поведении кентавров, я никак не смогу там оказаться. Если только речь не пойдет о жизни и смерти, — не удержался от уточнения Гарри.

Драко с негодованием взглянул на него и запустил в гриффиндорца книгой. Гарри ловко поймал ее, абсолютно не раскаиваясь в своих словах.

— Это мне кое о чём напомнило, — пробормотал Люциус, прерывая намечающуюся драку. — Драко, иди сюда, — приказал он, доставая из кармана коробку, открывая ее и вынимая изящное ожерелье.

Драко подошел к отцу, вытаскивая из-за воротника рубашки ожерелье, которое он носил. Взяв ожерелье из коробки, Люциус положил оба украшения рядом, и, коснувшись их своей волшебной палочкой, произнес заклинание, заставившее их засветиться.

— Гарри, я хочу, чтобы ты постоянно его носил. Не снимай ни в коем случае, — серьезно сказал Люциус, протягивая одно украшение Гарри.

Гарри подошел и присел на журнальный столик, принимая ожерелье из рук блондина. Это была великолепная серебряная цепочка, с которой свисал нефритовый кулон в форме искусно вырезанной змеи. Гарри осторожно коснулся зелёного камня, восхищаясь тем, как он переливается на солнце.

— Что оно делает? Я чувствую сильную магию, но не могу сказать, как она работает.

Люциус забрал украшение и надел его Гарри на шею, закрепив застёжку запирающим заклятьем. Цепочка удобно легла на шею брюнета, а камень поместился у Гарри между ключиц.

— Это одно из ожерелий Малфоев. Они находятся в семье уже несколько столетий. Ожерелье защитит тебя от многих незначительных и некоторых серьёзных проклятий. Также на нём мощные чары слежения, так что я всегда буду в состоянии найти тебя. Как ты уже заметил, у Драко такое же ожерелье. Я уже связал его со своим, так что теперь ты всегда сможешь с нами связаться. Все, что ты должен сделать — взять камень в руку и прошептать имя.

Демонстрируя сказанное, Люциус вытащил собственное ожерелье. Оно было похоже на ожерелье Гарри и отличалось только цветом камня, который был темно-зеленым.

— Гарри,— пробормотал Люциус, и тот немедленно почувствовал, что его украшение стало тёплым, — ты меня слышишь? — спросил Люциус, и Гарри кивнул. Это было очень интересное ощущение. Он прекрасно мог слышать голос блондина. Ведь, в конце концов, тот был в нескольких шагах от него. Но также он мог слышать эти слова и мысленно, краешком своего сознания.

— Ничего себе!

— Чтобы разорвать эту связь, ты должен перестать касаться камня, — объяснил Люциус, выпуская из рук своё ожерелье. Гарри почувствовал, что чужое присутствие в его голове исчезло. — Однако ты должен его использовать только в критической ситуации. Если вы двое будете использовать эту связь для развлечения на уроках, или, Мерлин вас упаси, для подсказок во время экзаменов, наказание, которое я придумаю, вам не понравится. Поверьте мне, — серьёзно сказал Люциус, очень хорошо зная шаловливую натуру своего сына.

— Да, отец, — сказал Драко, глядя на него честными глазами.

— Даже не мечтаю об этом, сэр,— сказал Гарри, но в его глазах мелькали огоньки, которые он не способен был полностью скрыть.

Люциус покачал головой и вздохнул:

— И почему я вам не верю? — задумчиво пробормотал он, заставив мальчиков взорваться смехом.

День четвертый. Четверг

На следующее утро Гарри проснулся рано и в прекрасном настроении. Не было никаких кошмаров, видений и никакого странного женского пения… В этот раз он наконец-то просто хорошо выспался. Прежде чем подняться с кровати, Гарри по-кошачьи потянулся, чувствуя себя прекрасно отдохнувшим. Его переполняла энергия, и валяться в кровати больше не хотелось. Выглянув в окно, он обнаружил, что на улице прекрасная погода, и быстро оделся. Если он поторопится, то успеет до завтрака полетать на метле или покататься на лошади. Выскочив из своей комнаты, он быстро поднялся в комнату Драко и постучал в открытую дверь, захихикав при виде светловолосой головы с торчащими во все стороны волосами.

— Что? — спросил недовольный голос. Было ясно, что вейла не оценил побудки в полшестого утра.

— Доброе утро, соня, — ехидно сказал Гарри,— на улице прекрасная погода, и я хочу немного покататься. Ты со мной?

— Хммф, — простонал Драко, натягивая одеяло на голову.

— Нет? Хорошо, тогда встретимся за завтраком — сказал Гарри, решив, что будет наслаждаться этим утром несмотря ни на что.

Однако Драко уже просыпался, и его тело неохотно стало подчиняться командам мозга. Отбросив одеяло, он быстро сел и сказал:

— Нет! Подожди! Я пойду с тобой!

Гарри просиял:

— Пойдешь? Это замечательно, Драко! Я оседлаю лошадей. Не задерживайся! — сказал он и выбежал из комнаты. Драко застонал, но выбрался из такой чудесной теплой постели и побрёл в ванную. Это было уже второе утро, когда Гарри прервал его сладкий сон, и у него было чувство, что не последнее. Обиженно ворча и сетуя на непоседливого Поттера, он оделся и поспешил следом за партнёром, не желая заставлять того ждать. Только Мерлин знает, в какую переделку тот может попасть, если Драко не будет рядом. Блондин понятия не имел, что за человек скрывался за обликом послушного и кроткого Поттера, хорошо известного всему магическому миру вот уже пять лет. И он не мог дождаться, чтобы узнать, что ещё скрывает Гарри.

Выйдя наружу, Драко обнаружил Гарри уже сидящим в седле и державшим в поводу его осёдланную лошадь. Приняв поводья, Драко изящно вскочил в седло и только тогда заметил большую собаку, сидевшую с другой стороны от лошади Гарри. Собака, вывалив язык, шумно дышала. Драко взглянул на Гарри, вопросительно подняв бровь.

— Не смотри на меня так, он сам захотел с нами пойти. И я уверен, что лошади не возражают.

Драко фыркнул.

— Только не прибегай потом ко мне с криком, что эта трусливая собака тебя бросила. В самом деле, я никогда не пойму, что Хагрид в нём находит.

Гарри рассмеялся и тронул коня. Драко устремился за ним, и скоро они оба весело смеялись, соревнуясь в скорости с ветром, не думая ни о чём и не оглядываясь на громко лающего Клыка, который мчался рядом.

Хагрид выглянул из окна и улыбнулся, увидев их. Он встревожился, когда директор рассказал ему о вейле и его выборе, но пока что Гарри выглядел гораздо счастливее, чем все предыдущие годы.

С такой же улыбкой за ними наблюдала ещё одна пара глаз. Серебристо-серые глаза, обычно такие холодные, наполнились теплом при виде двух беззаботных всадников, и душу их обладателя переполняло чувство благодарности. Он беспокоился, что Драко попадёт в ту же западню, что и он сам, но пока Гарри его только восхищал и удивлял. Люциусу казалось, что магический мир не поймёт, что происходит, до тех пор, пока Гарри не переделает мир и не сделает его таким, каким хотел бы его видеть.

Посмеиваясь, он отошёл от окна и отправился в душ. Он не сказал мальчикам всей правды. Его ожерелье, как ожерелье Главы Рода, давало ему гораздо больше информации, чем он позволил мальчикам знать. Он почувствовал их пробуждение и этот восхитительный прилив бодрости и хорошего настроения, который переполнял Гарри. И хотя он им не завидовал, всё же решил в следующий раз к ним присоединиться. Возможно, он даже уговорит Северуса сопровождать их. Мерлин знает, что сможет сделать с человеком небольшое количество свежего воздуха и хорошая забава.

* * *

— Гарри! Нам пора возвращаться, если мы хотим успеть на завтрак, — сказал Драко почти полтора часа спустя. Времени почти не оставалось, хотя ему и не хотелось прерывать развлечение своего компаньона.

Гарри кивнул и повернул лошадь к конюшне.

— Я так и думал. Жаль, что нельзя скакать всё вперёд и вперёд, и никогда не возвращаться, — задумчиво ответил он.

— Да, я знаю. Но Дамблдор просил, чтобы мы завтракали в зале этим утром, помнишь? И мы пока не можем открыто выступить против него.

— Согласен. Пока.

— Я знаю, — повторил Драко со скрытым сожалением и спешился.

Рассёдлывание лошадей не заняло много времени, и скоро юноши пустили их в небольшой загон рядом с конюшней. Лошади тут же начали игриво по нему носиться. Было ясно, что они тоже не были удовлетворены утренней прогулкой.

— Идём, Гарри, мы сможем вернуться сюда вечером, после уроков, — мягко сказал Драко, беря гриффиндорца за руку.

— Надеюсь, — вздохнул Гарри, отходя от ограды.

В полной тишине они возвращались в замок. Уже перед входом Драко посмотрел на свою одежду и поморщился.

— Думаю, сначала нам надо принять душ и переодеться. Мы не можем войти в Большой зал, воняя лошадиным потом.

Гарри наклонился к нему и принюхался.

— Не думаю, что ты так сильно пахнешь, но если хочешь… — Он пожал плечами и, сделав шаг назад, применил к Драко Очищающие чары. Сделав то же самое и для себя, Гарри подошёл к дверям, ведущим в Большой зал.

— Гарри, что ты делаешь? — сконфуженно поинтересовался Драко.

— Собираюсь позавтракать, — ответил Гарри, глядя на него через плечо большими невинными глазами.

— Но мы не одеты для завтрака. Мы же не в школьной форме, помнишь?

— В правилах нигде не написано, что завтракать нужно непременно в школьной форме, Драко. Если мы поедим сейчас, у нас будет больше времени на то, чтобы переодеться и взять сумки перед первым уроком.

Драко не знал, что на это ответить, и ему было любопытно, чего хотел Гарри, потому что он не сомневался в наличии у гриффиндорца каких-то скрытых мотивов для такого поступка. Так или иначе, после небольшого замешательства он просто пожал плечами и кивнул партнёру, предлагая войти.

Большой зал встретил их оглушительной тишиной. Многие ещё не спустились на завтрак, но все присутствующие уставились на обоих мальчиков с удивлением и восхищением. Они великолепно смотрелись вместе — Гарри в кроваво-красном кожаном костюме и чёрной шёлковой рубашке, и Драко в чёрном и в рубашке цвета тусклого серебра. Вилки замерли на полпути ко рту, а те, кто как раз собирался пить, не замечали, что сок льётся им на одежду. Зато это увидел Драко и усмехнулся.

— Здравствуйте. Прекрасное утро, не правда ли?— сказал Гарри в полной тишине, чувствуя себя неловко под немигающими взглядами. Его голос как будто заставил всех очнуться. «Интересно, что со всеми случилось? Они ведут себя так, как будто никогда раньше меня не видели. Но ещё слишком рано для «Пророка», в котором они могли прочитать очередную нелепую историю…».

— Что случилось со всеми? — прошептал Гарри Драко, проходя в зал.

Драко недоверчиво взглянул на него, но решил ничего не говорить. У него и не было на это шансов, так как Дамблдор в этот момент встал и обратился к ним.

— Ах, Гарри, Драко, доброе утро вам обоим. Как я рад снова видеть вас здесь. Могу я спросить, где ваши школьные мантии?

— Доброе утро, сэр, — на ходу ответил Гарри,— полагаю, они в наших комнатах. Мы с Драко решили не упускать случая прогуляться в такое прекрасное утро, и были на улице. А потом я захотел есть, и мы решили, что нет смысла идти в комнаты переодеваться, а потом возвращаться туда за школьными сумками. Мы сделаем это после завтрака.

— Понимаю. Надеюсь, в будущем вы не будете об этом забывать.

Гарри пожал плечами. Он слишком проголодался, чтобы и дальше спорить с разными упрямыми старыми дураками.

Альбус нахмурился, но решил не продолжать этот разговор перед всеми. Он сожалел, что в зале присутствовало так мало студентов, но всё же решил обратиться к тем, кто был, понимая, что должен будет сделать это ещё раз, позже, когда соберутся все.

— Студенты, как некоторые из вас уже знают, юный Малфой — полувейла. Он вступил в наследование прошлой весной, и теперь оказалось, что его партнёр — юный Гарри Поттер. Я уверен, что все вы будете уважать их обязательства и не станете им мешать. Кроме того, они могут обедать и за гриффиндорским, и за слизеринским столом, и должны быть доброжелательно там приняты. Любой, кто будет относиться к ним с неуважением, будет иметь дело со мной. Гарри, Драко, почему бы вам сегодня не позавтракать за столом Гриффиндора?

— Простите, сэр, но я уже обещал Драко, что этим утром мы сядем с его друзьями, — с лёгкостью солгал Гарри, и потянул Драко за собой к слизеринскому столу, разрешая блондину направлять его к тому месту, где тот хотел сесть.

— Добро пожаловать в Слизерин, Гарри! — весело сказал Блейз, наблюдая за тем, как Гарри усаживается рядом с ним, а Драко — с другой стороны от Гарри.

— Спасибо,— кивнул Гарри, накладывая на свою тарелку гору блинов и поливая её взбитыми сливками и джемом.— Простите, но я страшно голоден, — извинился он, с наслаждением вдыхая аромат и игнорируя враждебные взгляды слизеринцев, сидевших поблизости. Драко и Блейз тоже не обращали на них внимания, зная, что ни один из их соседей по факультету не предпримет ничего, пока не узнает о политических взглядах вейлы и его партнёра. Вместо этого оба мальчика изумлённо наблюдали за Гарри, так как тот ел в уизлевской манере, разве что жевал с закрытым ртом.

— Может, скажешь, почему мы сидим здесь, а не среди тех мужланов? — поинтересовался Драко чуть позже, когда Гарри немного насытился и стал жевать помедленнее.

— Потому что я не хотел портить хорошее утро, выслушивая бурчания Рона о скользкой змее, сидящей за его столом вперемешку с требованиями, чтобы ты вернулся за свой стол и оставил меня в покое. Гермиона же в это время читала бы нотации Рону и заваливала бы нас информацией о вейлах, обязательстве и ещё Мерлин знает о чём, — ответил Гарри, беря кружку и отхлёбывая чай. — Хватит с нас того, что мы успеем наслушаться за сегодняшний день. У меня нет никакого желания начинать эту пытку раньше времени. Кроме того, я действительно хотел познакомиться с твоими друзьями, — добавил гриффиндорец, взглянув на Забини. Гарри мало знал о вейлах и их поведении, но предполагал, что, если Драко посадил его между собой и Блейзом, Забини был «безопасен», независимо от того, что это означало. — Так ты действительно друг Драко, или мы оказались рядом совершенно случайно?

Блейз удивлённо рассмеялся:

— А я-то думал, что все гриффиндурки — глупы и безрассудны.

— Я не могу говорить за всех, только за себя. Полагаю, когда я беру на себя труд задуматься, то бываю великолепно рассудителен, — ухмыльнулся Гарри, подмигивая слизеринцу. Это вызвало ещё один взрыв смеха и дружеский удар по плечу.

— Он мне нравится, Дрэй, тебе лучше не спускать с него глаз, чтобы кто-нибудь не попытался его украсть.

— Дрэй?— с хищной улыбкой спросил Гарри, ехидно глядя на блондина.

— Моё имя — Драко. Ничем не могу помочь, если какие-то идиоты слишком ленивы или слишком глупы, чтобы называть меня полным именем. И разве тебе не пора заняться чем-то стоящим? Слышишь?

— Слышу, — кивнул Гарри, но его глаза сверкали, и в уголках губ притаилась ухмылка, — и нам лучше поспешить, если мы хотим успеть переодеться, забрать сумки и вовремя попасть на первый урок. Между прочим, что у нас первым уроком?

— Понятия не имею. Северус так и не отдал мне моё расписание. Интересно, почему? — задумался Драко.

Как будто услышав его, к ним подошли деканы Слизерина и Гриффиндора.

— Мистер Поттер, вот ваше расписание, — оживлённо сказала Макгонагалл, протягивая Гарри листок, в то время как Северус молча протянул Драко его расписание, глядя на крестника с неудовольствием и предчувствием чего-то неприятного. «Интересно, какая муха его укусила?», — задумался Гарри, но он не чувствовал себя достаточно храбрым, чтобы спросить об этом. Снейп, конечно, стал относиться к нему лучше, но не настолько же!

— Мистер Малфой, вы были освобождены от обязанностей старосты на этой неделе, но снова должны к ним приступить с понедельника. Другие старосты великодушно согласились заменить вас, пока вы не освоитесь в новой для вас ситуации, — продолжала Макгонагалл, давая блондину понять, что его статус её нелюбимого студента не изменился. — И что касается квиддича…. Вы оба были назначены капитанами команд ваших факультетов. Но, к сожалению, только один из вас может остаться в команде, поскольку было бы несправедливо, если бы партнёры играли друг против друга. Директор предлагает вам решить, кто из вас покинет команду. Это всё, что я хотела сказать. А теперь, пожалуйста, пойдите и переоденьтесь. И не опаздывайте, у вас первым уроком трансфигурация. Доброго вам утра, — Макгонагалл кивнула и вернулась к преподавательскому столу, оставив ошеломлённого Драко и тихо кипятящегося Гарри.

Гарри резко встал и, не говоря ни слова, быстро пошёл к выходу из зала. Он чувствовал, что его магия выходит из-под контроля, и хотел уйти прежде, чем сделает что-то, за что потом придётся извиняться. Драко вскочил и бросился за ним, желая узнать, что случилось.

Как только за ними закрылась дверь, зал как будто взорвался возбуждённым гулом голосов.

— Вы видели?

— Черт побери! Я и понятия не имела, что Гарри такой сексуальный!

— Вы видели, во что они одеты? Интересно, где они нашли такую одежду?

Это повторялось снова и снова. Блейз поднялся, посмеиваясь. Подхватив сумку с книгами, он тоже вышел из зала. Этот год обещал быть, мягко говоря, очень интересным.

* * *

— Гарри, подожди! — позвал гриффиндорца Драко в тот момент, когда двери зала закрылись за ним, и побежал догонять своего уходящего партнёра. Он чувствовал исходящую от Гарри ярость, но не был уверен в том, что понимал, что именно заставило того почти потерять самообладание. — Эй, что случилось? — спросил Драко, когда, наконец, догнал Гарри. Тот мог двигаться невероятно быстро для такого невысокого парня, если хотел.

Гарри с недоверием взглянул на Драко:

— Ты ещё спрашиваешь? Разве ты не слышал, что она сказала?— сердито спросил он.

Драко в свою очередь недоумённо посмотрел на Гарри:

— Проклятье, конечно, я её слышал! Но не понимаю, что тебя так рассердило. Я уйду из команды, а ты продолжишь играть… — Он ничего больше не успел сказать, так как его схватили за локоть и втолкнули в пустую классную комнату.

— И какого чёрта ты думаешь, что именно ты должен уходить из команды?— прорычал Гарри в лицо растерявшемуся Драко.

— Потому что для вейлы нормально уступать в таких ситуациях, как эта, — пропищал блондин. Он ненавидел, когда его голос срывался, особенно когда он должен был казаться спокойным, но, проклятье, Гарри был страшен!

— Я же тебе говорил, что мне не нужен раб! — прорычал Гарри ещё громче.

— Так ты этого не хочешь? — Драко сумел взять себя в руки, хотя всё, чего ему сейчас хотелось, так это отойти подальше, желательно на противоположную сторону комнаты. Или ещё лучше, в противоположную часть замка.

— Точно! — Гарри почти кричал, отшатнувшись от Драко к большому облегчению блондина.— Но я сердит совсем не из-за этого!

«Самое грандиозное преуменьшение, какое я когда-либо слышал!» — подумал про себя Драко.

— Я сердит потому, что такая ситуация вообще не должна была возникнуть. Я не был в прошлом году в команде, помнишь? Эта сука отстранила меня от квиддича. И, зная, что один из нас не сможет играть, они восстановили меня в команде, даже не спросив, хочу ли я продолжать играть, ставя тебя в такое положение, что ты будешь вынужден уйти! — Гарри метнул на вейлу мрачный взгляд и снова забегал по комнате, сердито бормоча и ругаясь.

Драко моргнул. Если посмотреть на ситуацию с этой точки зрения, Гарри прав. Его не должны были делать капитаном. Если бы он пожелал вернуться в команду после того, как запрещение было снято, он должен был бы снова участвовать в отборе, как и все.

— Да, я понимаю твою позицию. И что мы будем делать?

Гарри вздохнул и, немного успокоившись, пригладил взъерошенные волосы.

— Я не знаю, почему Дамблдор так поступает, но у меня нет желания послушно делать то, что он говорит. Так или иначе, я не собирался возвращаться в команду. Я буду слишком занят учёбой. Есть огромное количество интересных книг, которые я «позаимствовал» в библиотеке Блэков и которые ещё не имел времени прочитать. Не говоря уже о книгах, которые я купил у старьёвщика. Кроме того, я теперь должен заниматься АД. Добавь к этому тот факт, что у меня нет абсолютно никакого желания становиться капитаном квиддичной команды, и, я думаю, ты получишь ответ. Ты остаёшься в команде. В отличие от меня, ты заработал право быть капитаном. Я хочу, чтобы ты стал им и постарался привести вашу команду к победе.

— А твои друзья?— спросил Драко, как только вновь обрёл контроль над голосом.

— Что с ними?

— Не прикидывайся дураком, Гарри! Рональд Уизел будет в бешенстве, если ты уйдёшь из команды. И ты прекрасно это знаешь!

— Знаю. Но меня это не волнует. Они прекрасно справились без меня в прошлом году. Джинни — хороший ловец, а Рон, если держит свой характер под контролем, — приличный вратарь. И они вполне могут выиграть Кубок даже без моей помощи. На мой взгляд, это мир слишком многого требует от одного ребёнка, тем более что этот ребёнок — я. Думаю, пришло время магическому миру научиться обходиться без моей помощи!

Драко с беспокойством посмотрел на Гарри. Тот выглядел утомлённым и подавленным, и Драко показалось, что друзья Гарри чем-то сильно его обидели. Сейчас было неподходящее время для расспросов. Чувствуя благодарность партнёру за его решение, Драко подошёл к Гарри обнял его, не обращая внимания на то, что Гарри вздрогнул от такого проявления нежности.

— Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты оказался добрым и внимательным партнером, — сказал он, наконец.— Знаешь, ты прав. Я не хочу уходить из команды. Я люблю спорт. И думаю, что смогу стать хорошим капитаном. Спасибо за то, что дал мне шанс доказать это и себе, и всей школе.— Он неохотно разжал объятия.— Но пока, мне кажется, нам лучше поспешить, или мы безнадёжно опоздаем на урок.

Гарри усмехнулся.

— Не спорю.

Щелкнув пальцами, он позвал:

— Добби!

— Сэр Гарри Поттер звал Добби? Что Добби может сделать для доброго и щедрого сэра Гарри Поттера?

— Добби, мы немного опаздываем на урок. Пожалуйста, ты не мог бы пойти в наши комнаты и принести нам сумки и школьные мантии?

— Конечно, сэр! Добби счастлив сделать это для великого сэра Гарри Поттера! — эльф просиял от счастья и исчез.

Драко старался удержаться от смеха, действительно старался, но…

— Сэр Гарри Поттер? — спросил он, заработав в ответ смущённый и одновременно неприязненный взгляд, который стал последней каплей.

К тому времени, когда Добби вернулся с их вещами, Драко хохотал, с трудом стараясь делать это не очень громко.

— Ха-ха, как смешно!— раздосадовано пробормотал Гарри, надевая мантию. — Приди в себя, Дрэй, или мы опоздаем.

Драко вытер выступившие слёзы и надел свою мантию. Ему теперь было чем дразнить Гарри до самого Рождества.

Гарри казалось, что вся школа сошла с ума. Возможно, та же участь постигла и весь мир, который он знал. Они с Драко пришли на первый урок всего за несколько минут до начала и сели за единственный свободный стол, первый в среднем ряду. Драко удивлённо приподнял брови: обычно это место занимала Грейнджер или какой-нибудь нетерпеливый равенкловец.

Гарри просто пожал плечами и сел раньше, чем Макгонагалл сделала им замечание. Но во время урока он постоянно чувствовал взгляды других студентов, сверлящие его спину, и, когда урок закончился, он бы не смог сказать, о чем была лекция. Он лишь надеялся на то, что Драко удалось сосредоточиться лучше.

Когда они вышли из кабинета, всё стало ещё хуже. Студенты, которые никогда раньше с ним не общались и не обращали на него внимания, теперь пытались заговорить с ним. Их мантии часто были расстёгнуты, и, к большому огорчению Гарри, даже блузки под мантиями девочек были тоже расстёгнуты больше, чем нужно.

Люди постоянно старались коснуться его или пройти мимо. Из-за всего этого их путь по коридорам стал очень утомительным. И к тому времени, когда они дошли до следующего кабинета, Гарри был ужасно измотан, а по лицу Драко было видно, что он готов совершить убийство.

В этот раз, наученный горьким опытом, Гарри обосновался за последним столом, который был ближе всех к двери. Как только прозвенел звонок, давая сигнал к окончанию занятия, на котором Гарри снова не услышал ни слова, он вскочил и выбежал из класса. Драко не отставал. Мчась коридорами и используя каждый известный ему проход, сокращающий путь, Гарри сумел привести их обоих на кухню, где он рухнул за стол, на этот раз совершенно игнорируя восторженные восклицания Добби.

— Что с ними со всеми случилось? — взорвался он, глядя в глаза поражённого Драко. — Захария Смит положил мне руку на плечо, желая обсудить со мной АД. Зак никогда не говорит со мной вне встреч клуба, он совершенно точно не любит меня, и после всего, что он наговорил мне, это чувство взаимно! И что стряслось со Сьюзен Боунс? Рон говорит, что это самая большая ханжа в школе. Почему же я был вынужден видеть большую часть её груди? А Салли Перкс? Она посылала мне такие взгляды, что была похожа на больную корову! И что, черт побери, случилось с Джастином Финч-Флетчли? Он шёл за нами по коридорам чёрт знает сколько времени, ведя себя самым дурацким образом, выпячивая грудь и размахивая руками! Школу что, прокляли, и никто этого не заметил? — Гарри почти перешёл на крик, а Драко подумал, что ещё не видел никого, кто был бы так красив. Эти растрепанные сильнее обычного волосы, эти горящие от волнения глаза, из-за которых Драко желал только одного: усадить юношу на свои колени и впиться в губы со всей страстью, и чёрт с ней, со школой! Потом до него дошёл смысл того, что говорил Гарри, и вейла удивлённо моргнул. Гарри не понимал, что случилось? Это казалось невероятным. Почти вся школа вешалась ему на шею, а его партнёр не понимал, что случилось? Его затопило облегчение, и Драко не смог сдержать хихиканья.

— Не говори мне, что они добрались и до тебя! — встревожено воскликнул Гарри, и это стало для Драко последней каплей, он просто согнулся пополам от идиотского смеха. Он знал, что причиной такой реакции было напряжение, копившееся с самого утра, но был совершенно не способен сказать об этом своему партнёру, который казался всё более испуганным.

Гарри сначала с раздражением, а потом с растущей тревогой наблюдал за тем, как Драко, невозмутимый «Всё-держу-под-контролем» Драко Малфой, фактически валялся на полу в истерике.

Неужели сегодня он остался единственным нормальным человеком во всей школе? Не зная, что ещё сделать, Гарри схватил свой кулон.

— Люциус? Вы здесь? — спросил он, отчаянно надеясь, что то, что затронуло всю школу, не коснулось старшего Малфоя.

— Я здесь, Гарри. Что-то не так? И где ты?

— Мы на кухне, но с Драко что-то случилось. Он катается по полу, машет руками и хохочет. Может, я должен показать его мадам Помфри? Похоже, то, что свело с ума школу, настигло и его,— ответил Гарри, глядя на Драко с всё возрастающим страхом.

Люциус удивлённо моргнул, но усиливающееся беспокойство заставило его быстро принять решение.

— Не думаю, что это необходимо, но я сейчас приду. Только никуда не уходите.

— Поверьте, мы с места не сдвинемся, — с чувством пробормотал Гарри.

Люциус довольно быстро добрался до кухни, но Гарри показалось, что он ждал целую вечность. К тому времени, когда появился аристократ, он был готов кинуться тому на шею.

— Хвала Мерлину, вы здесь! Посмотрите на него! Что я должен сделать? Я побоялся применять какие-либо заклинания, так как не был уверен в том, что именно произошло. Вы знаете, что случилось в школе? Это какое-то заклятье? Или зелье? И если это так, почему оно не подействовало на нас? — выпалил Гарри, вцепившись в руку Люциуса и не собираясь отпускать единственного нормального человека, оставшегося в этом мире.

Люциус недоумённо взглянул на вцепившегося в него Гарри, удивляясь силе его захвата, и пристально посмотрел на сына.

— Думаю, будет лучше, если ты расскажешь всё по порядку, с самого начала, — сказал он вслух, задаваясь про себя вопросом, кто мог решиться на вмешательство в отношения недавно сформированной вейлопары. В этой школе явно имелся самоубийца.

Слушая немного беспорядочный рассказ Гарри, Люциус медленно опустился на ближайший стул. Он должен был понять, что рано или поздно это произойдёт. Он должен был это предвидеть и подготовиться. Чёрт побери, они оба должны были видеть, чем всё может закончиться! Но они этого не сделали, и теперь перед ним стояла задача объяснить Гарри Поттеру, что он внезапно стал очень сексуальным и привлекательным. «Ах да, и объяснить, почему никто из нас не сказал ему раньше о том, что это может случиться», — саркастически подумал про себя Люциус.

— Э-эй, не волнуйся, любовь моя, со мной всё в порядке, — Драко сумел, наконец, немного успокоиться и встать с пола. Отряхнувшись, он уселся на стул рядом с отцом и потянулся, чтобы взять Гарри за руку.

— С тобой определённо не всё в порядке! — резко ответил Гарри, явно не собираясь успокаиваться.

— Я уверяю тебя, всё хорошо, Гарри, — не сдавался Драко, легко сжав его руку.

— Тогда объясни, что это было, — прошипел Гарри, указывая на пол.

— Это я избавлялся от излишнего напряжения. Прости, что я заставил тебя волноваться, но, согласись, что это было довольно забавно.

— С этим трудновато согласиться, если не понимаешь, в чём шутка! — сердито рявкнул Гарри, пытаясь освободить руку, но Драко не отпустил её, вцепившись ещё сильнее.

— Гарри, любимый, причина того, что все вели себя так, в том, что они были очарованы тобой,— мягко сказал Драко, внимательно наблюдая за реакцией партнёра на свои слова.

Гарри посмотрел на Драко круглыми глазами. Потом слегка улыбнулся вейле и погладил его по плечу.

— Сэр, думаю, что мы должны заставить Драко повидать Помфри, он явно не очень хорошо себя чувствует, — прошептал он Люциусу, продолжая гладить плечо блондина.

Драко его всё же услышал.

–Я прекрасно себя чувствую, придурок! — закричал он.— Вся школа пускает по тебе слюни, потому что ты потрясающе сексуально выглядишь в этой кожаной одежде, понятно? Они считают, что ты очень желанный, привлекательный, сексуальный… мне продолжить? — опасным тоном спросил младший Малфой.

Гарри печально покачал головой, беспомощно посмотрев на Люциуса. Тот, в свою очередь, тоже только качал головой, не веря в то, что брюнет действительно был настолько наивным. Разве он не видел себя в зеркале? Неужели не понимал, насколько красив, особенно теперь, когда был соответствующе одет?

Гарри, однако, принял реакцию старшего блондина за жест отчаяния по поводу состояния Драко и решил действовать. Прежде чем любой из Малфоев смог отреагировать, он перекинул молодого вейлу через плечо и направился к двери.

— Гарри Поттер, что ты делаешь, чёрт побери! — завопил Драко.— Сейчас же поставь меня на пол! Мне не нужна никакая Помфри, ты, придурочный мерзавец!

— Мы идём к профессору Снейпу. Возможно, он сумеет определить, каким проклятьем или чарами на тебя воздействовали, — решительно ответил Гарри.

Прежде, чем его сын начал активно сопротивляться, Люциус поспешил подойти к брюнету и мягко положил руку ему на плечо.

— Гарри, Драко говорит правду. Все в школе вдруг увидели, насколько ты красив, и теперь они соперничают друг с другом за твоё внимание, — мягко сказал он, стараясь, чтобы мальчик поверил ему.

— Но почему? — в замешательстве спросил Гарри.— Никто, кроме Чоу, не обращал на меня никакого внимания. И, кроме того, они же все знают, что я теперь партнёр Драко. Почему же они так себя ведут?

— Потому что люди глупы? Потому что они часто не видят того, что находится у них под носом? Я не знаю. И то, что Драко выбрал тебя своим партнёром, не означает наверняка, что вы останетесь вместе. Ты не обязан вступать в союз с моим сыном, — вздохнул Люциус, ненавидя эти слова ещё до того, как произнёс их. Но он должен был это сказать.

Гарри усмехнулся.

— Это просто глупость! Из того немногого, что я читал о вейлах, совершенно ясно, что они не просто выбирают некоего случайного незнакомца, чтобы он был их партнёром. Партнёр полностью завершает их, делает цельными, и они — идеальные половинки. И я должен забыть об этом и выбрать кого-то ещё, отлично при этом зная, что, если я так сделаю, Драко умрёт? Какой же тогда из меня партнёр? — ошеломлённо воскликнул Гарри, не заметив одинаковые вздохи облегчения обоих Малфоев. Сам он был занят тем, что мерил шагами кухню и проклинал людскую глупость.

— Любовь моя, ты не хочешь поставить меня на пол? У меня уже голова немного кружится, — сказал Драко самым успокаивающим голосом, надеясь, что Гарри послушает его прежде, чем он попадёт в дурацкое положение. Не говоря уже о том, что его грудь и живот не оценили близкого знакомства с костлявым плечом брюнета.

— О, прости, — пробормотал Гарри и покраснел. Он почти забыл, что блондин всё ещё лежал на его плече.

— Кажется, всё цело, — сказал Драко с лёгкой улыбкой, незаметно потирая больные места. — Может, нам позавтракать, прежде чем мы снова столкнемся с остальной частью мира?

— Завтракайте, а мне что-то расхотелось, — вздохнул Гарри, всё ещё меряя шагами помещение и что-то бормоча себе под нос.

* * *

В конце концов, Гарри всё-таки немного поел. Вместе Малфои были убийственны, ни один простой смертный не смог бы противостоять их двойному очарованию. Однако Мальчик-Который-Выжил чувствовал себя очень несчастным, когда шел на следующий урок Забытых Искусств. Он не жаждал снова оказаться в центре внимания. У него этого «удовольствия» в последние годы было достаточно. И это никогда ничем хорошим не заканчивалось. Раньше, по крайней мере, на то были серьёзные причины — например, когда все считали, что он — наследник Слизерина или ещё что-то в этом роде. Но сейчас? Только потому, что он перестал одеваться как оборванец, они решили, что могут принимать за него решения? Или добиваться его внимания, даже зная, что он уже с Драко? Неужели глупость была одним из условий получения звания волшебника?

Ворча себе под нос и наученный горьким опытом, Гарри занял место в самом конце класса. По крайней мере, там никто не сможет сверлить его глазами. Опустив голову, Гарри упорно не отводил взгляда от стола, пока не прозвучал звонок на урок. Дверь с шумом распахнулась, и пожилой волшебник с волосами, торчащими во все стороны, шагнул в комнату. Ещё с порога он быстро начал говорить:

— Добро пожаловать на Забытые Искусства. Я — профессор Перегрин Спраут, и буду вашим преподавателем в этом семестре. Да, профессор Помона Спраут — моя младшая сестра, — сказал профессор ещё до того, как кто-либо смог что-то спросить. Хотя сходство этих профессоров было таким явным, что это было понятно и без вопросов.

— Этот курс называется «Забытые Искусства», но то, чему я и другие преподаватели собираемся вас учить, на самом деле не забыто, просто очень редко сейчас встречается. По каким-то причинам в наше время рождается мало магов, способных стать талантливыми мастерами в резьбе по дереву и камням, работе с металлом и другими материалами. Учёные всё ещё решают эту загадку. Но не отчаивайтесь: даже если вы окажетесь неспособны к этому виду магии, вы всегда сможете использовать полученные знания и навыки для украшения своего дома. В конце концов, главное — это сила воли и желание. Сегодня вы начнёте пробовать свои cилы в скульптуре. Это может показаться простым, но я сразу скажу вам: это не так. У кого-то ничего не получится, но вы будете удивлены тем, что сможете создать при помощи нужных заклятий, — сказал профессор Спраут, вручая каждому студенту по зубочистке. Драко, подняв брови, посмотрел на Гарри, безмолвно демонстрируя этим свои сомнения в нормальности их преподавателя.

— Не волнуйтесь, я ещё не выжил из ума,— усмехнулся Спраут. Он взмахнул палочкой, и зубочистки, быстро увеличиваясь в размерах, скоро превратились в двухфутовые поленья.

— Это древесина клёна. С другими породами дерева вы будете работать потом, когда освоитесь с этим материалом. Не бойтесь что-то испортить, обломки домовые эльфы смогут использовать в качестве дров, — профессор захихикал над собственной шуткой. — Вероятно, потребуется несколько попыток, чтобы всё правильно понять. Как я уже говорил, это вопрос желания и силы воли, и это отличается от той магии, с которой вы имели дело до сих пор, где всё зависело от правильного произнесения соответствующих слов.

— Заклятие — Didedoum. Хорошее протяжное И и Е, твёрдое краткое УМ. Я хочу, чтобы вы посмотрели на ваши заготовки и попытались представить то, во что их можно было бы превратить. Что рисует ваше воображение? Медведя? Дельфина? Руку? Что бы это ни было, зафиксируйте картинку в своём сознании, направьте палочку на древесину и произнесите заклятие. Вот так! — Спраут взмахнул палочкой и произнес нужное слово. По его брёвнышку словно бы прошла рябь, его окутала легкая дымка, а когда она рассеялась, на столе стоял слон.

— Это, может быть, не слишком эффектно,— сказал Спраут, хитро поглядев на класс,— но что, если я сделаю вот так?

Повинуясь взмаху палочки, слон спрыгнул на пол. Шёпот наложенных чар — и маленькая фигурка выросла в статую в натуральную величину. Заклятие оживления — слон качнул хоботом и громко протрубил.

Класс накрыла ошеломлённая тишина, взорвавшаяся громом аплодисментов.

— Это было здорово! — прошептал Гарри, и Драко понял, что юноша подумал о способе применения этих знаний в будущих битвах и проказах.

— Благодарю вас, класс, а теперь успокойтесь. Я хочу посмотреть на ваши попытки,— произнёс Спраут, как только вернул статуе её первоначальный вид и размер.

Гарри посмотрел на полено и задумался. У него не было никаких идей. Сколько он ни пытался, в голову так ничего и не приходило. Повинуясь сиюминутному импульсу, он отодвинул полено в сторону, но это ничего не изменило. Раздражённо вздохнув, Гарри откинулся на спинку стула и уставился в потолок.

И в тот момент, когда он уставился на серые камни, не думая ни о чем конкретном, в его сознании возникла картинка. Он попробовал сосредоточиться на ней, но она снова исчезла. Тогда Гарри снова постарался изгнать все мысли, и картинка вновь прокралась в его голову, словно осторожный зверь. Если вы глядите на него, он убегает, но если не обращаете на него внимания, он становится смелее и подбирается ближе.

Когда картинка стала настолько ясна, насколько это вообще возможно, Гарри, не глядя, направил палочку на свою заготовку и прошептал заклятие, даже не решаясь взглянуть на происходящее. Только поражённый вздох Драко заставил Гарри набраться смелости и посмотреть на то, что у него получилось.

На столе гордо возвышался Сохатый с высоко поднятой головой. Слева от него был Бродяга в его традиционной «эй, давай поиграем» позе, припавший на передние лапы. Его голова почти лежала на лапах, виляющий хвост задран вверх, пасть раскрыта, язык вывален наружу, морда скалилась в счастливой собачьей улыбке. С другой стороны от оленя сидел Лунатик. Волк, в отличие от Грима, был исполнен достоинства, но всё же можно было видеть, что он рад находиться в обществе своих друзей. Его пасть тоже была оскалена в весёлой волчьей усмешке, язык вывален, а уши стояли торчком.

— Боже мой! Совсем неплохо, двадцать пять баллов Гриффиндору. Кажется, у вас есть к этому некоторый талант, мистер Поттер, — сказал профессор, отодвигая скульптуру и выдавая Гарри новую зубочистку для работы. Гарри едва услышал его, утонув в своих воспоминаниях.

— Гарри, с тобой всё в порядке?— мягко спросил Драко, ласково положив руку на руку своего партнёра. Гарри вздрогнул, посмотрел на блондина и улыбнулся.

— Всё хорошо. Просто для меня всё это было немного неожиданным, — заверил он Драко, беря себя в руки.

— Хорошо. Тогда, может быть, ты мне что-нибудь посоветуешь? Не думаю, что у меня есть талант к такому искусству, — Драко поморщился, с отвращением глядя на свой «шедевр». Гарри едва удержался от смеха. Вероятно, Драко пробовал создать книззла, но он получился таким искажённым и уродливым, как будто был под Crucio или каким-то подобным проклятием.

— Неплохо для первой попытки,— сказал профессор Спраут, вернувшийся к их столу,— попробуйте представить вашу картинку более чётко и зафиксируйте её в сознании, прежде чем попробуете ещё раз, — добавил он, выдавая блондину новую зубочистку и уничтожая неудавшуюся скульптуру взмахом палочки.

— Ему легко говорить,— проворчал Драко и вздохнул. — Каждый раз, когда я пробую сконцентрироваться, моя картинка исчезает, стоит мне пошевелить пальцем. И как же я должен тогда на ней зафиксироваться?

— Попробуй сделать так, как я. У меня была такая же проблема, пока я не сделал кое-что противоположное. Я не думал ни о чём конкретном, пока картинка сама не всплыла в голове. Но я не стал думать и о ней, и по-прежнему старался не думать ни о чём вообще, и изображение в голове становилось всё более чётким. Когда я решил, что более ясным оно стать уже не сможет, я произнёс заклятие, и вот что получилось.

— Ммм… Думаю, стоит попробовать, — проворчал Драко, сгорбившись на своём стуле. Гарри с удивлением посмотрел на него, потом повернулся к новому полену. Что же ему создать в этот раз? Разрешив своим мыслям свободно течь, он заметил за первым столом Рона и Гермиону.

Летом, в то время, которое они провели вместе, они почти не обсуждали предметы, которые они хотели бы изучать дальше. Ни один из его друзей не заинтересовался курсом Забытых Искусств, даже когда узнали, что Гарри хочет на него записаться. Но на следующий день они вдруг внезапно передумали и решили, что тоже запишутся на этот предмет. Гарри не был уверен, почему они это сделали — потому что они искренне заинтересовались, прочитав о курсе, или потому, что кто-то посоветовал им так сделать.

Не желая снова раздражаться, Гарри выбросил из головы мысли на эту опасную тему и позволил взгляду блуждать по комнате. Судя по тому, что он видел, никто не справился с заданием лучше Драко. Гарри мысленно пожал плечами; в поле его зрения вдруг попало пятно ярко-рыжих волос Рона, блестящих на солнце. Они и в самом деле были ослепительно рыжими. От рыжих волос мысли Гарри перешли к воспоминаниям о том, как они с Роном играли в шахматы. Потом вспомнились гигантские шахматы Макгонагалл из первого курса, а потом он внезапно вспомнил, как Спраут только что сделал слона. И Гарри задумался — что, если сделать шахматы, где все фигуры представляли бы собой каких-либо животных?

Его мысли сосредоточились на обдумывании этой идеи. Королём был бы, конечно, лев, а королевой — львица. Вместо коня представлялась зебра, а пешки? «Антилопы», — решил он после некоторого размышления. Ладьи могли стать слонами, а офицеры — парой гепардов. Кивнув своим мыслям, Гарри указал палочкой на полено и произнёс заклятье. Сверкнула яркая вспышка, а потом послышался глухой звук, как будто на стол упало несколько маленьких деталей. Все обернулись к нему, и Гарри смущённо улыбнулся.

— Ух ты! — пробормотал он, отвернувшись и подбирая одну из получившихся шахматных фигур. Это оказался король, и его самодовольная ухмылка напомнила Гарри ухмылку Малфоя, которую он много раз видел раньше.

— Великолепно! Пятьдесят баллов Гриффиндору! Кажется, у вас действительно есть талант к этой отрасли магии, мистер Поттер, — взволнованно произнёс профессор Спраут, внимательно разглядывая шахматные фигурки. Вытащив из кармана ещё одну зубочистку, он окрасил её в черный цвет, и показал Гарри, как скопировать уже имеющиеся фигурки. Скоро гриффиндорец стал гордым обладателем полного набора шахматных фигур.

— Останьтесь после урока, и я покажу вам, как создать шахматную доску. Хотя вы должны будете самостоятельно выяснить, как оживить их, — сказал Спраут, улыбаясь и подмигивая. — А сейчас, почему бы вам не начать делать домашнее задание к следующему уроку? Прочитайте первую и вторую главы из учебника «Как зафиксировать изображение и придать ему материальную форму», и проанализируйте их. Длина эссе — не меньше одного фута.

Гарри кивнул и вытащил учебник.

Драко наблюдал за Гарри и профессором с лёгкой радостной улыбкой. Это был его Гарри, с горящими яркими глазами и счастливой улыбкой, так украшавшей его лицо. Тщательно зафиксировав в сознании эту картинку, он прошептал заклятие, боясь, что снова всё испортит. Посмотрев на стол, он почувствовал волну счастья и гордости за себя и удовольствие от созерцания созданного им прекрасного скульптурного портрета партнёра. Гарри улыбался, его яркие глаза светились от счастья, а волосы выглядели так, как будто они развевались по ветру, как во время полёта или конной скачки. И шрам гордо выделялся на лбу.

— Превосходно! Двадцать пять баллов Слизерину! Кажется, у вас тоже талант в этой области, мистер Малфой. Вот, попробуйте что-нибудь ещё, — Спраут почти приплясывал от радости, положив новую заготовку на стол перед Драко.

Внезапно Драко почувствовал смущение и нежелание, чтобы кто-то ещё видел «его» Гарри. Он уменьшил бюст и спрятал его в карман, тщательно завернув в шёлковый носовой платок. Посмотрев на полено, он почувствовал, как его захлёстывают воспоминания.

Предоставив своему воображению полную свободу, он внезапно снова увидел Гарри таким, каким видел этим утром: скачущим на лошади и свободным, как ветер. Подумав о лошадях, он решил, что эта картинка так же хороша, как и любая другая, и приложил все усилия, чтобы представить её себе как можно лучше.

В конце концов, это стало изображением Гарри, его лошади и Клыка, мчащихся навстречу ветру, и такое изображение его вполне устроило. Пробормотав заклятие, он с удовлетворением полюбовался картинкой из своих воспоминаний, которая навсегда была сохранена в дереве. Он даже сумел изобразить стебли травы под ногами животных.

— Это замечательно, мистер Малфой. Двадцать пять баллов Слизерину, — Спраут снова оказался рядом с ними так незаметно, будто аппарировал. Взяв статуэтку, он тщательно осмотрел её.

— Скажите, мистер Малфой, вы случайно не рисуете?

— Рисую, — ответил Драко, слишком уставший, чтобы скрыть своё удивление вопросом преподавателя.

Спраут внимательно посмотрел на белокурого мальчика и кивнул.

— Я так и думал. Ваша работа очень тщательно проработана и детализирована. Такая кропотливая работа над этими замечательными деталями должна была серьёзно истощить вашу магию. В своё время вы привыкнете к этому или научитесь при работе с деревом меньше детализировать изображение. Я хочу, чтобы вы сейчас пошли в больничное крыло и выпили восстанавливающее зелье. Вы в этом нуждаетесь. Пожалуйста, мистер Поттер, проследите, чтобы он это сделал.

Гарри кивнул, собрал свои вещи и помог Драко сделать то же самое. Подхватив обе сумки, он взял блондина за руку и повёл к двери.

— Ах, да, я чуть не забыл. Вот, — Спраут вручил им по шесть зубочисток. — Я хочу, чтобы к следующему уроку вы создали по три фигуры каждый. Баллы будут присуждаться за фантазию и творческий подход к заданию. Будьте свободны, мальчики, используйте ваше воображение, — он снова подмигнул и вытолкал их из класса.

Как только дверь за ними закрылась, Драко посмотрел на Гарри.

— Этот человек сумасшедший, абсолютно и полностью чокнутый!

— Но он мне нравится, — усмехнулся Гарри, потянув блондина за собой.

— Воображала,— фыркнул Драко, но он слишком устал, чтобы спорить как следует.

* * *

— Что случилось на этот раз? — спросила Поппи, набросившись на них, словно ангел мщения.

— Драко израсходовал слишком много магии на уроке, и профессор Спраут послал нас сюда, чтобы это исправить, — улыбнулся Гарри, радуясь тому, что в этот раз не ему пришлось оказаться под пристальным вниманием медиведьмы.

— Хмпф, этот курс Забытых Искусств! Он всегда заканчивается тем, что один или два студента оказываются здесь из-за перенапряжения или странной реакции на материал. Приляг, дорогой, я тебя осмотрю.

— Ложись сюда, — сказал Гарри, подводя Драко к кровати, которую он обычно занимал, оказываясь здесь.— На её матрасе — лучшие чары мягкости, — пояснил он.

— Мистер Поттер, в самом деле, сколько ещё раз я должна повторить вам, что не использую чары мягкости на своих кроватях?

— Еще один?

— Хмпф, именно это вы сказали в последний раз, когда я это у вас спросила.

Отвернувшись от Гарри, Поппи направила свою палочку на Драко, проверяя уровень его магии, и отправилась за микстурой.

— Выпейте это, мистер Малфой, а потом вам надо немного поспать, — серьёзно сказала она

— Но как же уроки? У нас сейчас зелья.

— Поспите сейчас — и после обеда вы свободны. Или идите в класс, упадите в ваш котёл и останетесь здесь на неделю.

— Я лучше посплю сейчас,— быстро сказал Драко, заработав торжествующую улыбку медсестры.

— Я так и думала, что вы со мной согласитесь, — усмехнулась Поппи и оставила их в покое.

Гарри вздохнул и превратил несколько орешков в удобный диван.

— Отдохни немного, Драко, а я свяжусь с твоим отцом и попрошу, чтобы он всё объяснил Северусу. Я уверен, что он не будет на нас сердиться. Это была случайность. Мы же не могли предвидеть, что это произойдёт.

— Учитывая, как Северус относится к своему предмету, он тоже может сделать какую-нибудь «случайность», чтобы мы больше не пропускали его уроки, — пробормотал Драко, но уснул раньше, чем закончил фразу.

Гарри ласково улыбнулся, глядя на него. Во сне обычно высокомерный мальчик выглядел невинным ребёнком. Встряхнув головой, он привёл мысли в порядок и огляделся, чтобы убедиться, что они одни, прежде чем положить руку на кулон, подаренный Люциусом днём раньше. Гарри решил, что лучше самому рассказать о происшедшем, прежде чем тот начнёт волноваться. Он надеялся, что это убережет его от неприятностей, без которых он вполне мог обойтись.

Люциус вошёл в больничное крыло и подошёл к единственной кровати, огороженной ширмой. От увиденного озабоченное выражение на его лице сменилось мягкой улыбкой. Драко крепко спал, обняв подушку. В этот момент он был похож на себя пятилетнего. Рядом с кроватью на диване устроился Гарри, тоже крепко спящий. Расслабленной рукой он прижимал к груди книгу.

Подойдя к спящему брюнету, Люциус осторожно забрал книгу, снял с него очки и укрыл юношу одеялом. Убедившись, что обоим мальчикам удобно, он отправился на поиски медиведьмы.

— Проверяли мальчиков, мистер Малфой? — с улыбкой поинтересовалась Поппи.

— Да. Мне сказали, что они очутились здесь, но сведения были несколько отрывочны. Вы не могли бы прояснить, что случилось? — спросил Люциус, посылая суровой медиведьме очаровательную улыбку.

Поппи вспыхнула и рассмеялась.

— Вы всегда умели быть очаровательным, Люциус Малфой. Чаю?

— С удовольствием.

Поппи вздохнула и что-то пробормотала, потом вызвала эльфа и попросила подать чай.

— Так что всё-таки случилось? — уже серьёзно спросил Люциус, откинувшись на спинку стула с чашкой в руках.

— Хорошо, что в этот раз это был не юный мистер Поттер, хвала Мерлину, — с чувством сказала Поппи. — Я никогда ещё не встречала мальчика, настолько подверженного несчастным случаям и странным происшествиям. — Она подняла глаза на Малфоя. — Думаю, вы знаете, что у них сегодня был первый урок по этому дурацкому предмету — Забытые Искусства?

— Да, я это знаю, — кивнул Люциус.

— Ваш сын, как сообщил мне профессор Спраут, создал из дерева две замечательные фигурки. Правда, его работы были слишком тщательно проработанными, и на воплощение задуманного мальчик потратил слишком много магических сил. Но нет никаких причин для беспокойства. Теперь, когда мы знаем о его таланте, профессор Спраут проследит за тем, чтобы он не переусердствовал на уроке. Со временем Драко научится управлять своей магией, и больше не будет так уставать. Побольше практики, и всё будет прекрасно, — добавила она с лёгкой улыбкой. — Насколько я понимаю, у вашего сына большое будущее как у художника. Я никогда ещё не видела Перегрина настолько взволнованным. И если я поняла правильно, Гарри тоже очень талантлив. Надеюсь, вы будете поощрять их развивать эти новообретённые способности. Один Мерлин знает, как мы нуждаемся в настоящих мастерах. Те, которые у нас есть сейчас — сплошная посредственность, — с содроганием добавила Помфри.

«Кажется, мне необходимо побеседовать с профессором Спраутом», — подумал Люциус. Он тоже хорошо знал, как редки сейчас по-настоящему талантливые мастера по работе с камнем и деревом. Если бы сегодня кто-нибудь захотел построить мэнор, это здание было бы лишь тенью дворцов, которые были возведены в прошлом. Талантливых умельцев, способных работать с материалом на таком высоком уровне, больше не было. Никто не знал почему, но со времён Основателей эти навыки постепенно утрачивались, как будто возведение Хогвартса вконец иссушило этот магический потенциал. Люциус знал, что такая точка зрения была примитивной и глупой, но факт оставался фактом: британские маги практически утратили эти способности и таланты. Драко и его партнёр могли бы безбедно жить, если бы решили заниматься подобным искусством. Конечно, благодаря наследству Малфоев и Поттеров мальчики могут вообще не работать, но Люциус не думал, что Драко и Гарри захотят вести праздный образ жизни. Отвлекшись от своих мыслей, он снова посмотрел на медиведьму.

— Итак, что я должен делать? — он знал, что Поппи поняла, о чём именно он спрашивает.

— Если они снова будут работать с древесиной, проследите за тем, чтобы они не создавали больше двух композиций за один раз. Если же работа имеет множество мелких деталей — не больше одной. Также удостоверьтесь, что между созданием таких работ пройдёт не меньше двух часов. Скорее всего, вам придётся выслушивать целые речи о том, что они не устали, — хихикнула Поппи.— В прошлом студенты, обладающие подобными способностями к этому виду магии, часто переусердствовали. Если мальчики покажутся вам уставшими, укладывайте их спать и зовите меня или Северуса, чтобы их проверить. Не увлекайтесь восстанавливающими зельями, это не решение проблемы, они принесут больше вреда, чем пользы.

— Я прослежу за ними, — пообещал Люциус.

— Как я уже сказала, это может быть гораздо труднее, чем вы думаете. Подождите, вот когда они начнут работать с драгоценными камнями и минералами… — многозначительно отозвалась Поппи.

— О?

— Да, для камней требуется больше и магических сил, и силы воли. Они необходимы для того, чтобы сделать из камня то, что вы хотите, и не превратить при этом во что-то другое сам камень, — пояснила она в ответ на вопросительный взгляд. — Думаю, что довольно много студентов окажется здесь с серьёзными головными болями или истощением.

— И этот курс позволяют читать детям? — спросил ошеломлённый Люциус. В своё время он не брал Забытые Искусства для изучения и не помнил, чтобы этот предмет изучал кто-то из его друзей. Сейчас это решение казалось ему очень мудрым, и он спросил себя, не поздно ли отговорить от него и мальчиков тоже.

— Детям — нет, но подросткам — да, — сухо ответила Поппи, снова отвлекая его от тревожных мыслей. — Вы, как и я, знаете, что некоторые таланты должны быть обнаружены и развиты как можно раньше, иначе талант рискует не проявиться никогда. Не волнуйтесь, мы с детей глаз не сводим, и ещё ни один подобный случай не имел никаких ощутимо серьёзных последствий, — добавила мадам Помфри в попытке убедить и успокоить встревоженного мага.

— Простите меня за попытку держать своего сына и его партнёра подальше от опасностей, — несколько резко отозвался Люциус.

— Боюсь, это невозможно, — заявила Поппи с многозначительной улыбкой, которая, по некоторым причинам, почти взбесила аристократа. — Однако я рада, что вы сегодня пришли сюда. Есть кое-что, о чём я хотела бы с вами поговорить. Это касается Гарри.

— О?

— Да. Мальчик недостаточно высок для своего возраста. Не говоря уже о том, что он слишком худой. Я заметила, что когда он расстроен, подавлен или устал, он практически не ест. Хотелось бы, чтобы вы и ваш сын проследили за тем, чтобы он хорошо питался. Попробуйте создать для него максимально спокойную обстановку и держать его подальше от всяких «приключений». Этот мальчик имел их уже столько, что ему хватит на всю оставшуюся жизнь!

Люциус подавил раздражение, заставив себя сосредоточиться на разговоре. У него было чувство, что медиведьма знала о предыдущих пяти годах Гарри гораздо больше, чем могло бы показаться на первый взгляд. Он также вспомнил сцену на кухне, когда лишь объединённые уговоры его и Драко заставили подростка съесть хотя бы один тост и выпить чашку сладкого чая. Это доказывало, что медиведьма действительно знала, о чём говорила, и Люциус пообещал себе обратить на слова Поппи самое пристальное внимание.

— Есть ещё кое-что. Обычно я не обсуждаю своих пациентов с посторонними без их согласия, но полагаю, что раз вы теперь юридически опекун Гарри… — медиведьма поставила свою чашку, подошла к двери и заглянула в палату. Мальчики всё ещё спали, и в больнице никого больше не было.

Закрыв дверь и наложив на комнату несколько разных заглушающих заклятий и антиподслушивающих чар, Поппи села на своё место. Наклонившись вперёд, к Люциусу, и глядя прямо ему в глаза, она сказала строгим деловым голосом:

— Я никогда не была согласна с тем, как обращались с этим бедным мальчиком. Я не раз серьёзно спорила с Альбусом, но, так как он являлся опекуном Гарри, я почти ничего не могла сделать.

Когда Гарри приехал в школу в первый год, он выглядел неважно. Он был слишком маленький и худой для своего возраста. Когда он попал ко мне после несчастного случая на квиддиче, я провела кое-какие исследования. У него наблюдались все признаки недоедания. Также я обнаружила следы давних переломов костей, непрофессионально залеченных магией. Я дала ему несколько зелий и сделала всё, что могла, чтобы справиться с проблемами, с которыми я столкнулась.

Если бы это не повторилось, я бы больше об этом не думала. Но каждый год Гарри возвращался в школу нездоровым и недокормленным. Думаю, вы уже представили себе всю картину. Постоянное пренебрежение его здоровьем уже затронуло его скелет и даже нервную систему. У него нет возможности нарастить жировой запас и большую часть мускулов. Его тело не может развиваться так, как нужно, поскольку ему недостаёт, так сказать, «строительного материала».

Годы учёбы в Хогвартсе только усугубили сложившуюся ситуацию. Это знают немногие, но здесь, в школе, вся еда, которую едят дети, в основном идёт на восстановление их магии, на то, чтобы они могли учиться. Для тела остаётся совсем немного. Именно поэтому дети и растут, как сорняки, во время летних каникул, когда им запрещено использовать магию. Это фактически и есть причина такого запрета. Студенты нуждаются в таком перерыве, чтобы дать своим телам шанс наверстать упущенное. Но в случае мистера Поттера у него не было этого шанса благодаря пренебрежению его маггловских опекунов, которые фактически морили его голодом.

— И вы говорите, что Альбус Дамблдор знал об этом? — спросил Люциус, не веря своим ушам.

— Да. К сожалению, защита крови, защищающая мальчика от Пожирателей Смерти, сделала дом его тёти и дяди самым безопасным для него местом, — сказала Поппи магу, метнув в него резкий взгляд.

Люциус больше не мог сидеть на одном месте, он вскочил на ноги и забегал по комнате. Вздор! Защита крови работала только тогда, когда существовала любовь между защитником и защищаемым. Дамблдор не мог этого не знать. Почему же он не забрал мальчика из явно неподходящего дома? Потому что это плохо характеризовало бы человека, который его туда отдал? Встряхнув головой, Люциус постарался успокоиться. Все эти новости он обдумает позже. Сейчас были более неотложные дела, требующие безотлагательного решения.

— Можно ли ещё что-то сделать или уже слишком поздно?

— Это почти никогда не поздно, — усмехнулась Поппи.— Я должна буду провести полное обследование, гораздо более глубокое, чем те, что я делала раньше. Если мои подозрения верны, мне, возможно, придётся повторно перевырастить мальчику примерно восемдесят костей. Это будет для него, бедного, очень неудобно, но это возможно. Конечно, всё будет сделано постепенно. Гарри также будет должен принимать довольно много зелий, чтобы восполнить в организме недостаток минералов. Я уверена, Северус будет счастлив их приготовить.

И ещё: я считаю, что он будет нуждаться в отдыхе. Он не сможет использовать большое количество магии в то время, пока будет продолжаться лечение. Его организм будет просто не в состоянии быстро восстанавливать магический потенциал в том объёме, какой необходим для учёбы. Вам, возможно, придётся забрать его из школы на несколько месяцев.

— Месяцев?

— Да, месяцев. Потребуется время, чтобы полностью вылечить его и гарантировать, что все эти проблемы не проявятся позже, в будущем. Вы должны понять, мистер Малфой, последствия такого пренебрежения здоровьем, если вовремя не принять нужные меры, могут отнять у мальчика годы жизни.

Люциус побледнел, его ноги подкосились и он рухнул на свой стул.

— Это настолько серьёзно? — спросил он, почти не веря услышанному.

Поппи просто кивнула. Её лицо было бесстрастно.

— Спасибо. Я должен тщательно обдумать то, о чём вы мне рассказали. Всё это нужно сообщить и Гарри. Я благодарен вам за то, что вы решились рассказать мне всё, и понимаю, как это, должно быть, было трудно для вас, — сказал Люциус. Он прекрасно осознавал, перед какой дилеммой она стояла: желание сохранить известную ей тайну пациента сталкивалось с потребностью его спасти.

— Спасибо, мистер Малфой. Я знаю, что вы сделаете всё необходимое для благополучия мальчиков. Их обоих, — Поппи мягко улыбнулась, снимая наложенные ею охранные чары.

— Можно я посижу с ними?

— Конечно. Драко будет спать ещё около часа или что-то вроде того. Как только он проснётся, вы сможете забрать их. Ему только нужно будет хорошо поесть, и я уверена, что вы справитесь с этим самостоятельно.

Люциус рассмеялся.

— Мадам, если и есть что-то, что мой сын твёрдо знает, так это то, что его желудок не должен оставаться пустым.

Поппи усмехнулась и отошла к столу. Подмигнув Люциусу, она вручила ему книгу.

— Почему бы вам не почитать её пока вы ждёте пробуждения этих сонь? — спросила она, подталкивая Малфоя к двери.

Всё ещё посмеиваясь, Люциус позволил ей выгнать его из своего кабинета. Однако его веселье испарилось, когда он устроился на краю дивана, осторожно положив ноги Гарри на свои колени. «Подумать только, с этим храбрым мальчиком так плохо обращались, а он всё ещё был так потрясающе добр! У него действительно непростой характер, если судить по тому, что рассказывал Северус. Но кто может его винить? Быть вынужденным проводить из года в год целое лето с людьми, которые оскорбляли его всю жизнь! Запирали в чулане, Мерлин их побери! Избивали, морили голодом, … что ещё они с ним делали?

И Альбус… как он мог позволить этому случиться? Я никогда не позволю этому старому дураку снова проделать с Гарри что-либо подобное. Возможно, я должен сейчас же забрать их домой и учить всему самостоятельно? Я уверен, Северус мне поможет, вместе мы сможем многому научить их. Северус… он не сможет покинуть школу, пока носит эту проклятую метку. Я не могу это с ним сделать. Общение с Драко — единственная радость в его жизни… И ещё есть мы. Обязательства, держащие нас врозь, сейчас так истончились, настолько утратили силу, что требуется совсем немного, чтобы избавиться от них навсегда… Могу ли я, в самом деле, уехать, если мы впервые за долгие годы можем жить под одной крышей? Можем ежедневно видеть друг друга? Что, если эти ежедневные встречи помогают нам ослабить те фальшивые обязательства? Смею ли я рисковать тем, что вынужденная изоляция от партнёра так или иначе усилит мои узы с Нарциссой? А как насчёт мальчиков? Я действительно смогу спрятать их в поместье? Мерлин, помоги мне, что я должен делать?»

* * *

К тому времени, когда Драко, наконец, проснулся, Люциус всё ещё не имел ответов на мучающие его вопросы, но знал намного больше о ситуации с Гарри. Книга, которую он получил от Помфри, была руководством для целителей. В ней давались рекомендации по лечению пациентов, которых пытали и морили голодом в плену в течение последних двух войн. Его кровь начинала кипеть, когда он думал обо всём этом. То, чему те магглы подвергли Гарри, было слишком серьёзным, чтобы счесть это «простым злоупотреблением». Книга дала ему несколько идей о том, что можно сделать, чтобы помочь Гарри поправить здоровье. Для начала необходимо было заставить его регулярно питаться. Люциус был уверен, что вместе с Драко они смогут контролировать правильное питание некоего мальчика. Особенно, если этого мальчика выбрал в партнёры один сверхзаботливый вейла.

— Привет, отец! Давно ты здесь? — спросил Драко, садясь на кровати и протирая глаза.

— Нет, сын. Как ты себя чувствуешь? Я так понимаю, что ты отличился сегодня на уроке, — мягко улыбнулся сыну Люциус.

— Да! Папа, ты должен посмотреть, что я сделал! — Драко оживился, его глаза засияли.

— Позволь разбудить этого спящего красавца, и ты сможешь всё мне показать. Но только после того, как вы поедите, — заявил Люциус, осторожно встряхивая лежащего рядом юношу за плечо.

Драко взглянул на своего партнёра, и выражение его глаз смягчилось, пока он наблюдал, как просыпается Гарри.

Сонно моргая, Гарри огляделся и покраснел, когда понял, что заснул. Осторожно усевшись, он нахмурился и с некоторым беспокойством взглянул на Драко.

— Как ты себя чувствуешь?

— Всё хорошо, но я такой голодный… Мы должны повидать мадам Помфри или можем просто уйти?

— Давайте уйдём, — быстро ответил Гарри, вставая и собирая вещи.

Люциус тихо рассмеялся.

— Вам разрешили покинуть кровати. Может быть, вернёмся в ваши комнаты?

— И что тут смешного? — пожаловался Драко, но без возражений поднялся с кровати.

Люциус просто покачал головой и попросил мальчиков поторопиться. Он взял сумку Драко — тот явно не желал нести её сам — и подождал, пока Гарри убирал свой диван. Потом они ушли.

* * *

— Я так проголодался, что сейчас лошадь бы съел! — заявил Драко, входя в их гостиную.

— На твоём месте я не стал бы говорить такие вещи там, где тебя может услышать твоя лошадь, Драко. Она бы возражала, — поддразнил его Гарри.

— К твоему сведению, моей лошади здесь нет.

— Да, правда. Но кто знает, что она может услышать? — ехидно сказал Гарри, его глаза весело сверкнули.

Драко на мгновение засомневался, а потом мрачно усмехнулся.

— Придурок! — сказал он, показав Гарри язык.

— Дети! — предупреждающе произнёс Люциус, входя внутрь и позволяя Салазару закрыть дверь.— Итак, что бы вы хотели на обед?

Драко пожал плечами.

— Неважно, лишь бы побольше и погорячее.

— Гарри?

Гарри открыл было рот, но снова закрыл его и покачал головой.

— Неважно. Закажите, что хотите, мистер Малфой, — сказал он, беря сумку и направляясь в свою комнату.

«Мистер Малфой?» — подумал Люциус, и поймал Гарри за руку.

— Что ты хотел сказать, ребёнок? — мягко спросил он.

Гарри задумчиво посмотрел на него.

— Неважно.

— Для меня важно, ребёнок. Ты ведь знаешь, что можешь всё сказать мне, правда? И я не рассержусь на тебя?

Гарри нерешительно кивнул.

— Тогда что ты хочешь на обед? — спросил Люциус, глядя настороженному мальчику в глаза.

— Это глупо.

— Я уверен, что нет, — попробовал убедить его Люциус.

«Мерлин, как можно в один момент быть настолько уверенным в себе, чтобы без колебаний спорить с Дамблдором и настоять на своём, а в другой — настолько неуверенным, что не сметь даже сказать нам, что он желает на обед?»

— Вообще-то я подумывал о пицце, — робко проговорил Гарри.

— Отличный выбор, Гарри, — сказал Драко, одной рукой обхватив его за плечи. — Давненько я не пробовал пиццу. По-моему, последний раз мы её ели в Италии. Когда же это было? Года три назад?

— Вообще-то два. Я тоже не возражаю. Почему бы вам двоим не пойти освежиться? А я тем временем вызову домового эльфа, — предложил Люциус. Он почувствовал, что Гарри хочет ненадолго остаться один.

— Хорошо, папа. Я хочу на своей пицце много сыра, ветчины, креветок, и, пожалуй, ананасов,— попросил Драко, направляясь в свою комнату.

— А тебе с чем, Гарри?

Гарри на мгновенье задумался.

— То же самое, что и у Драко, думаю.

Люциус кивнул и с грустной улыбкой наблюдал за тем, как Гарри почти вбежал в свою комнату и захлопнул за собой дверь. Им нужно было многое сделать, чтобы исцелить этого мальчика от всех нанесённых ему ран. Щелкнув пальцами, он вызвал эльфа и сделал заказ. В последний момент он добавил сообщение для Северуса, решив, что Мастер Зелий мог бы присоединиться к ним за обедом.

* * *

Подняв голову от книги, которую он читал, Люциус почувствовал, что на его лице вспыхнула непроизвольная улыбка при виде профессора зельеварения.

— Ты похож на кота, которого дёрнули за хвост. Тяжёлый день? — спросил блондин с преувеличенным беспокойством.

Северус злобно сверкнул глазами.

— Ты бы тоже устал, если бы тебя весь день окружали болваны, тратящие время на взрывы котлов, вместо того, чтобы потрудиться следовать простейшим инструкциям, — съязвил он, но в его словах не было гнева.

Было очевидно, как глубоко проникла в его душу усталость. На мгновение Северус позволил своей маске упасть, и в его глазах отразилась боль. Блондину захотелось обнять его, чтобы хотя бы чуть-чуть унять её. Потом Снейп моргнул и маска вновь вернулась на своё место, а Люциус в который раз проклял их отцов, которые обрекли их на такую судьбу. Ему было почти жаль, что эти ублюдки уже мертвы. Он хотел бы убивать их медленно и мучительно.

Северус слабо улыбнулся, как будто прочитал его мысли. Момент был разрушен появлением Драко, который воскликнул, спускаясь по лестнице:

— Отец, Северус, посмотрите, что я сделал сегодня на уроке!

Он гордо протянул обе свои работы двум людям, которые составляли его мир. Этот момент напомнил им о том времени, когда он был маленьким ребёнком и рассказывал им обо всём, чем занимался в течение дня. В отличие от иногда незаслуженной похвалы, которую Драко получал, когда был малышом, никто не покривил бы душой, хваля его сегодняшнее достижение.

— Это действительно хорошо, мой дракон, — сказал Люциус, поворачивая бюст и рассматривая его со всех сторон. Драко сумел точно отобразить лицо мальчика. Не говоря уже о том, что сам он никогда не видел Гарри таким. Северус также восхищался детальной проработкой изображения наездника, его лошади и собаки. Несмотря на то, что ему, возможно, хотелось бы, чтобы сюжет был другой, он не показал вида, вместо этого сказав крестнику, как он им гордится.

— Это ещё что! Вы должны посмотреть на то, что сделал Гарри! — сказал Драко, про себя радуясь похвале, которую получил.— Эй, Гарри, почему бы тебе не показать папе и Севу, что ты сегодня сделал?

Гарри не знал, что ему делать. Ему хотелось отказаться от предложения Драко и заявить, что в его работе не было ничего особенного. Но он понимал, что, если он так поступит, то получится, что он сам напрашивается на комплименты. Как будто он хотел быть в центре внимания! Ничего подобного! Он действительно думал, что не сделал ничего особенного, чтобы поднимать из-за этого шум. Но если бы он произнёс эти слова, все чувствовали бы себя обязанными возразить ему, и наверняка засуетились бы ещё больше, чтобы он не чувствовал себя неудобно. Вздохнув, он решил покончить с этим и вытащил из карманов сделанные им деревянные фигурки. Вернув работам первоначальный размер, он осторожно поставил их на стол рядом со скульптурами Драко.

Северус замер, а потом мрачно и сердито посмотрел на изображение трёх зверей, но ради Гарри сдержался и ничего не сказал. Вместо этого он сосредоточил своё внимание на шахматных фигурах и был искренне впечатлён тем, что увидел.

— Это действительно хорошо сделано, Гарри, — сказал он, вертя в руках льва. — Ты собираешься оживлять их?

— Не знаю. Профессор хотел показать мне после урока, как сделать шахматную доску, но я не смог остаться. Вы думаете, мне стоит это сделать? — нерешительно поинтересовался он, думая, что если кто и скажет ему правду, так это Мастер зелий.

— Да, я так думаю, — сказал Северус, передавая льва Люциусу. — Я никогда раньше не видел подобных шахматных фигур. Исполнение великолепно, и идея просто замечательная. Если ты пошлёшь комплект своих фигур в компанию, которая занимается изготовлением и продажей шахмат, держу пари, что твоя работа их заинтересует.

— Правда? — ошеломлённо спросил Гарри. Он никогда не думал, что дождётся такой похвалы от обычно язвительного человека. Гриффиндорец прищурился и с подозрением взглянул на профессора: — Вы же говорите это не для того, чтобы Драко был доволен, не правда ли?

— Мистер Поттер! — Северус метнул в него свой фирменный взгляд, который был слишком хорошо знаком Гарри. — Я никогда не хвалю кого бы то ни было, если он этого не заслуживает! — категорично заявил он. — Они чертовски хороши, и ты это прекрасно знаешь!

— Это не так, — сказал Гарри, отводя взгляд.

Сильные и осторожные пальцы мягко приподняли его подбородок, заставляя смотреть прямо в глаза цвета оникса.

— Хмпф, подумать только, а я ещё считал вас самонадеянным! — еле слышно пробормотал Северус, пристально изучая зелёные глаза, и, возможно, впервые отмечая неуверенность, застывшую в их глубине. — Гарри, твоя работа по дереву демонстрирует настоящий талант, каких сегодня очень немного. И твои шахматные фигуры действительно хороши. Они оригинальны. Фигурки изящны, и я уверен, что шахматная компания ухватилась бы за возможность использовать твою идею, — сказал он мягко, но так убедительно, что Гарри не мог ему не поверить. Слегка покраснев, юноша улыбнулся, кивком головы высвободил свой подбородок и прошептал «спасибо».

Северус позволил ему отойти и посмотрел на стол.

— Похоже, прибыла еда. Не знаю, как вы, но я очень хочу есть. Я пропустил завтрак.

— Северус Снейп, сколько раз я говорил тебе, чтобы ты не забывал поесть? — в притворном отчаянии простонал Люциус, благодарный другу за попытку перевести разговор в иное русло.

— И не сосчитать? — поддразнил его Северус.

— Хмм, неудивительно, что от тебя остались только кожа да кости, — проворчал Люциус, поднимаясь на ноги.

— Ах, Люц, я и не знал, что ты это заметил, — усмехнулся Северус.

Люциус не поддержал его веселья. Он только печально и тоскливо посмотрел на зельевара. Северус поймал его взгляд и мягко, ободряюще ему улыбнулся. «Скоро», — подумал он, всем сердцем желая, чтобы это было так.

Драко и Гарри заметили этот обмен взглядами, но оба решили промолчать. Вместо этого они уселись за стол, наполнили свои тарелки и с аппетитом принялись за еду.

* * *

Как только остатки еды и грязная посуда отправились обратно на кухню, Гарри посмотрел на Северуса, пытаясь определить его настроение. Еда и хорошая компания, кажется, немного смягчили Мастера зелий, и Гарри подумал, осмелится ли он спросить профессора об одном утреннем происшествии. Решив рискнуть, он всё-таки задал интересующий его вопрос:

— Профессор, вы не знаете, почему Дамблдор сделал меня и Драко капитанами наших квиддичных команд?

Настроение Северуса немедленно испортилось. Глубоко вздохнув, он задержал дыхание, пытаясь взять себя в руки. Случившееся не было виной мальчика. Директор просто не мог не осуществить очередной коварный замысел.

— Во время последнего педагогического совета директор сказал, что сделает тебя капитаном, хотя и я, и Минерва были против. Она, конечно, хочет, чтобы ты был в команде. Не сомневаюсь, что она сделает всё от неё зависящее, чтобы именно Гриффиндор завоевал Кубок в этом году. Но мы оба согласились, что это было бы несправедливо, если бы ты просто так, без всякого отбора, вернулся в команду. Невзирая на то, что у тебя нет конкурентов. Но Альбус, как всегда, отмёл все наши возражения, утверждая, что это будет для тебя хорошим шансом развить лидерские качества. Конечно, это большая нагрузка, но он был уверен, что ты справишься.

Гарри фыркнул и покачал головой. Когда-нибудь он сможет жить своей собственной жизнью? Северус наблюдал за ним, подняв бровь.

— Я так понимаю, ты с этим не согласен? — спросил он.

— О, я уверен, что мог бы справиться, если бы захотел. Но я не хочу. Кроме того, мне не нравится, что никто не поинтересовался моим мнением на этот счёт. Предполагалось, что я буду счастлив ухватиться за этот шанс. Ну так вот. Мы с Драко всё это обсудили, и это именно я покину команду.

— Гарри, ты уверен в этом? Ты, в конце концов, блестящий игрок, — сказал Люциус, желая убедиться, что Гарри знает, от чего отказывается. — Если ты хочешь стать профессиональным игроком, то должен продолжать играть. Твои шансы увеличатся, если ты станешь капитаном. Особенно успешным капитаном, а я уверен, что ты будешь именно таким.

Гарри с благодарностью улыбнулся блондину:

— Спасибо за ваше беспокойство, Люциус, но я решил. И это не спонтанное решение. Я думал об этом летом, когда копировал библиотеку Блэков. Я знаю, что сейчас происходит. Я знаю, что мне не будет покоя, пока я не избавлюсь от Волди. Ещё не знаю, как это сделать, но уверен, что ответ найдётся в этих книгах. Или в тех книгах, которые я купил у старьёвщицы. Я должен буду изучить их, но у меня не будет времени или покоя, чтобы заняться этим, если я стану капитаном квиддичной команды. Только Рон довёл бы меня до сумасшествия, обсуждая шансы той или иной стратегии и следуя за мной по пятам. Кроме того, я не знаю того, что должен делать капитан. Я умею только ловить снитч. И понятия не имею, как сформулировать задачи для других игроков, или как подбодрить их, или как заставить их приложить все усилия, чтобы добиться победы. И я не имею никакого желания играть в квиддич профессионально. Это мечта Рона, а не моя.

— Ты уверен, что не будешь сожалеть о своём решении?— упорствовал Люциус. Он знал, как счастлив был Драко, когда его выбрали капитаном. Но он знал также, что эта ситуация могла очень легко встать между мальчиками и внести ненужное напряжение в их отношения.

— Да, уверен. Кажется, никто не понимает одного: я люблю летать. А не играть в квиддич. Не поймите меня неправильно, это счастье: держать снитч в руке и знать, что ты — тот, кто принёс победу своей команде, но точно такие же чувства я испытываю, когда мчусь на своей лошади навстречу ветру. Так что игра для меня — небольшая потеря.

Три его собеседника сидели молча, размышляя над услышанным.

Северус почувствовал облегчение. Он был так рассержен на директора за то, что он лишил Драко заслуженного звания. Часть этого гнева перешла на Поттера, потому что он был уверен, что мальчишка ухватится за эту возможность обеими руками. Этот мальчик снова удивил его, сделав совсем не то, чего от него ожидали.

Люциус откинулся на спинку своего стула и попробовал проанализировать то, что он услышал. Гарри слишком рано повзрослел, и он проклинал войну и Дамблдора, которые заставили его повзрослеть так быстро. Благодаря ожерелью он знал, что подросток говорит правду. Уход из команды не был для него большой жертвой, и Люциус почувствовал теплую волну гордости. Вейла в Драко сделала хороший выбор, и он не мог дождаться, чтобы увидеть, в какого человека вырастет Гарри. У него было чувство, что этот человек добьётся многого и изменит их мир к лучшему.

Драко с сияющей улыбкой глядел на своего партнёра, и, возможно, протанцевал бы вокруг комнаты, если бы не был слишком сдержан для такого проявления эмоций. Гарри заботился о нём. Он действительно о нём беспокоился и был способен на решительные действия, если знал, что это сделает Драко счастливым. Блондину хотелось кричать от радости. Возможно, пока Гарри не любил его, но когда-нибудь такой день настанет. И тогда его жизнь станет полной.

* * *

Все четверо сидели вместе, в уютной тишине. Но, в конечном счёте, Мастер зелий начал ёрзать на своём месте и вскоре извинился и ушёл. Книга Хельги Хаффлпафф взывала к нему, и он стремился, наконец, получить шанс изучить её. Люциус был не менее нетерпелив, и решил последовать за Северусом в подземелья. Мальчики могли некоторое время побыть одни.

Драко сходил за дневником Лонгботтома и поудобнее устроился в одном из кресел, а Гарри расположился на полу с несколькими свитками пергамента, чтобы написать письмо Муни. Так много перемен произошло в последние дни, что юноше казалось, будто бы со времени последней встречи с оборотнем прошла целая вечность. Тщательно подбирая слова, он рассказал Ремусу обо всём, что случилось после его возвращения в школу.

С грустной улыбкой гриффиндорец вообразил себе реакцию Сириуса и задумался: смог бы его крёстный отец когда-нибудь принять союз Гарри и Драко?

Драко заметил мрачное выражение лица своего партнёра, но не стал ни о чём спрашивать. Некоторые вещи необходимо было пережить в одиночку. Но это не означало, что он не был огорчён, увидев расстроенное лицо партнёра.

Закончив своё длинное письмо, Гарри снова устроился на полу с учебником «Как зафиксировать изображение…» в поисках советов о том, что делать со скульптурой после её завершения. Найдя полезные советы в третьей главе, он тщательно смазал дерево маслом, заставив скульптуру блестеть в свете камина. Он также добавил антискользящие чары, и, наконец, тщательно завернул свой подарок.

Может быть, этот сувенир сможет вернуть последнему Мародёру немного покоя. По крайней мере, Гарри на это надеялся. И если так случится, возможно, это уменьшит его вину за смерть Сириуса. Отложив в сторону свёрток и свитки, и решив навестить Хедвиг завтра утром, Гарри пожелал Драко доброй ночи и отправился спать. Драко с беспокойством посмотрел ему вслед, но, к сожалению, он сейчас ничем не мог помочь своему партнёру.

День пятый. Пятница

Драко проснулся от пронзительного крика, эхом отозвавшегося в его ушах. Стремительно сев в постели, он почувствовал, что задыхается, его сердце неистово колотилось. Что это было, во имя Мерлина? Он было замер на какое-то мгновение, когда раздался ещё один крик, и Драко понял, что этот вопль донёсся из комнаты Гарри. Выпрыгнув из своей постели, вейла рванулся к партнёру, но был остановлен охранными чарами. Проклиная это препятствие, он нервно провел рукой по волосам. Он должен помочь своему партнёру! Но что же делать?! Он не может войти! Будь проклят Дамблдор и его вечное желание вмешиваться в чужие жизни!

Третий крик вызвал у блондина сильную боль в сердце. Непроизвольно схватившись за ожерелье, он внезапно понял, что может сделать.

— Люциус! — отчаянно закричал он. — Отец! У Гарри кошмар, а я не могу войти в его комнату. Ты должен ему помочь! Пожалуйста! — просил он, не замечая слёз, градом катящихся по щекам.

— Успокойся, мой маленький дракон. Я иду, — услышал он голос отца. Как только голос в его сознании затих, портрет распахнулся, и Люциус буквально ворвался в гостиную.

— Помоги ему, отец! — умоляюще сказал Драко и сам закричал, когда из комнаты Гарри донеслось:

— НЕТ! Сириус! СИРИУС!

Люциус вбежал в спальню Гарри и сгрёб спящего подростка в объятия, проклиная события, стоившие мальчику так дорого.

— Тише, Гарри, ты в безопасности, — забормотал он, держа брюнета в руках и укачивая его, словно малыша. В конце концов, он сумел отогнать от бедного ребёнка кошмарные видения, во власти которых тот находился. Но потом ещё не совсем проснувшийся Гарри, почувствовавший нежное объятие и услышавший ласковый голос, не выдержал и расплакался. Всё его тело содрогалось от мучительных рыданий, он снова и снова повторял:

— Это я во всём виноват… мне так жаль… это я во всём виноват…

— О, Гарри… Нет, мальчик мой, ты ни в чём не виноват, — бормотал Люциус, пытаясь пробиться к сознанию ребёнка. Гарри на его слова не реагировал, и блондин заволновался. Внезапно Люциус вспомнил о сыне и принял решение. Он подхватил Гарри вместе с одеялом и понёс в гостиную. Там он трансфигурировал одну из кушеток в большую кровать и устроился на ней, всё ещё держа брюнета в объятиях. Рыдающий Драко прижался к отцу с другой стороны. Он был очень расстроен тем, что не смог помочь своему партнёру. Люциус старался успокоить их обоих, но прошло еще очень много времени, прежде чем мальчики уснули.

* * *

На следующее утро Гарри проснулся первым, и, нахмурившись, подумал, что его подушка стала очень странной. Она была твёрдая и двигалась. Приоткрыв один глаз, он быстро осмотрелся и покраснел, когда увидел обоих Малфоев. С запозданием мальчик вспомнил свой кошмарный сон. И как он умудрился забыть наложить заглушающие чары вокруг своей кровати! Проклиная себя за глупость, он выскользнул из постели. Желая куда-нибудь сбежать и отсидеться там до тех пор, пока он не сможет взять себя в руки, Гарри схватил письмо к Ремусу и выскочил из комнаты.

Вздрогнув от холодного воздуха в коридоре, он запоздало сообразил, что, возможно, перед побегом следовало бы одеться. А, всё равно было уже поздно возвращаться! Ему просто надо удостовериться, что его никто не заметит.

Однако уже через пять минут Гарри вынужден был остановиться и передумать, так как босые ноги сильно замёрзли на холодных камнях пола, да и тело не испытывало комфорта. Не желая простудиться, Гарри сжал в руке волшебную палочку (к счастью, он сообразил взять её с собой!) и задумался над тем, какое заклятие он мог бы использовать. У него не было ничего, что он мог бы трансфигурировать во что-то тёплое, и он пока ещё не умел создавать одежду из ничего. Однако он мог наколдовывать из ничего яблоки… Улыбнувшись, Гарри создал три замечательных аппетитных яблока, два из которых немедленно преобразовал в пару ботинок и тёплую мантию. Одевшись, Гарри вздохнул от удовольствия и, жуя третье яблоко, продолжил своё путешествие коридорами Хогвартса.

Он без происшествий добрался до Совятни, не увидев по дороге ни души (даже миссис Норрис не попалась ему на пути), и был встречен приветственными криками её обитателей. Ласково улыбнувшись, Гарри поздоровался с птицами, оглядываясь в поисках кое-кого особенного, кто плавно спустился к нему, бесшумно взмахивая крыльями. Гарри протянул руку и наблюдал за тем, как изящно приземлилась на неё Хедвиг. Потом она сложила крылья, прошлась по его руке к плечу и поздоровалась с ним, дружески ущипнув за ухо.

— Привет, девочка! Прости, что я не приходил к тебе так долго, но в последнее время столько всего произошло, — ласково сказал Гарри. Подойдя к подоконнику и наложив на него мощные очищающие чары, Гарри осторожно устроился на нём, стараясь не побеспокоить свою пассажирку. Также на всякий случай он окружил себя сильными заглушающими чарами, слишком хорошо зная о возможности присутствия шпионов или просто разных назойливых стариков.

— О, Хедвиг, ты не поверишь, какое это было сверхъестественное начало года! — с лёгким вздохом сказал Гарри, поглаживая мягкие перья на груди совы. Сова быстро передвинулась, отступив по руке своего хозяина, и, удобно обосновавшись на его предплечье, посмотрела на Гарри взглядом «Хорошо, я здесь, расскажи мне всё об этом». Хихикнув, подросток так и сделал.

— Ты знаешь, каждый год я думаю: «Моя жизнь просто не может стать ещё невероятнее. И уж в этом году со мной не произойдёт ничего такого, чего не было раньше». Но знаешь что? Каждый год я ошибаюсь. В этом году во время первого же завтрака я узнал, что я — партнёр Драко Малфоя. Ты можешь в это поверить? Новость, что Драко является вейлой, не стала для меня неожиданной. Я имею в виду, кем он ещё мог оказаться, с таким-то цветом лица? Но из всех живущих на этой планете он выбрал именно меня. Понимаешь, что я имею в виду? Посмотри на него, а потом на меня. Мы же как день и ночь. И я говорю не о цвете волос.

— Он — такой, каким я всегда хотел быть: учтивый, искушённый, да, да, именно этот испорченный негодник и хулиган. Я не забыл, каким он был раньше, — словно бы оправдываясь, сказал Гарри, отвечая на укоряющий взгляд Хедвиг. Наверное, птица очень хорошо помнила те яростные речи, которые он имел обыкновение произносить о белобрысом придурке, обожавшем цепляться к нему. — Но всё это было раньше, понимаешь? Нет, думаю, ты не понимаешь, — произнёс Гарри с глубоким вздохом.

— Он так отличается от себя прежнего. Думаю, что именно это выбивает меня из колеи… и он, и его отец… они ведут себя так, как будто действительно заботятся обо мне. Я не знаю, что мне делать, Хедвиг. Дурсли никогда не заботились обо мне, и я не знаю ни одного человека, который бы беспокоился обо мне так, как эти двое. Представляешь, даже профессора Снейпа, кажется, волнует, жив я или умер.

— Это просто сверхъестественно, Хедвиг! Я не знаю, что делать, — повторил он, осторожно проведя рукой по волосам, чтобы не потревожить внимательного слушателя, сидящего на другой руке. — Конечно, я помню, как сказал Драко, что буду его поддерживать, и мне кажется, что я именно это и имел в виду. Я не отвернусь от него и не только потому, что знаю, что это убьёт его… Это больше похоже на… Я не знаю, на что! И мне кажется, проблема именно в этом, не так ли? — медленно проговорил Гарри, осознав эту потрясающую мысль. Он ошеломлённо уставился на Хедвиг, его пальцы пробежались по мягким перьям, в то время как сам он пытался собраться с мыслями. За эти годы подросток уже понял, что многое становилось ясным, если он обсуждал происходящее с Хедвиг. Как будто сова каким-то образом понимала происходящее с ним лучше его самого, и могла натолкнуть на мысль о том, что именно было неправильно. Или помогала ему обдумать последующие действия. Не говоря уже о том, что она была единственной, кто никогда не отворачивался от него.

— Не понимаю, почему Драко выбрал своим партнёром именно меня, — медленно сказал Гарри, раздумывая над своими словами. — Он мог выбрать любого. Так почему из всех людей он выбрал меня? Я имею в виду, мы же раньше не были друзьями. Он — воплощение всего, что подразумевают под словом «слизеринец», а я — всё то, что имеют в виду, говоря «истинный гриффиндорец». Но ведь он действительно протянул мне руку и предложил дружбу в тот день, когда мы встретились у мадам Малкин, правда? Только я сделал большую глупость и отверг его.

Лицо Гарри помрачнело.

— Снова манипуляции Дамблдора! Не может же быть случайностью то, что первыми же фразами, которые сказал Хагрид, была информация о факультетах. Он сообщил мне, что я волшебник, как и мои родители, а потом рассказал о том, что все злые колдуны заканчивали Слизерин. Как всё просто! Как будто факультет, на который вы попали, определяет, хороши вы или плохи! Хотя, когда тебе одиннадцать лет, такая уверенность собеседника в своей правоте сильно действует, не так ли? И я попался на этот крючок, — Гарри с сожалением вздохнул, глядя из окна на Запретный лес.

— Этот ублюдок так многого меня лишил, почти разрушил мою жизнь. И ради чего? Чтобы иметь своего драгоценного ручного спасителя, готового по мановению его руки пожертвовать всем для спасения мира? Как он мог так поступить со мной, Хедвиг? Мерлин, я был всего лишь маленьким ребёнком, а он оставил меня с теми людьми и даже не проверял, как мне живётся. Оставил меня в аду, в то время как сам был в безопасности здесь, в Хогвартсе, играя в мудрого директора и тщательно зарабатывая всеобщую любовь и преданность.

Печально покачав головой, Гарри крепко зажмурился, не желая, чтобы слёзы покатились по щекам.

— Взять, например, мою новую одежду, — продолжал он, как только отступил спазм, сжавший его горло, и он смог говорить снова. — Я приобретаю приличную одежду, и внезапно все просто из кожи вон лезут, только бы привлечь к себе моё внимание. Да что же это такое! Если мой внешний вид был настолько важен, почему, во имя Мерлина, никто не сказал мне об этом? Или мои обноски хорошо сочетались с тем образом, который я должен был демонстрировать? «Бедный маленький герой, преодолевающий все трудности на своём пути. Но он так скромен, и не позволяет своей славе ударить себе в голову»? Чего они боялись? Что я стану вторым Гилдероем Локхартом? Они так плохо меня знали? — печально произнёс Гарри.

— И это — одна из причин того, что я не понимаю, почему Малфой связался со мной. Я был таким болваном, я так боялся потерять своих первых двух друзей, что даже не замечал, что они практически не были друзьями. По крайней мере, не моими. Я цеплялся за них так сильно, что даже не пытался подружиться с кем-нибудь ещё. Я так старался им угодить. Но они никогда не делали для меня ничего по-настоящему нужного. При всём её занудстве и обширных знаниях, Гермиона никогда не говорила со мной ни о чём, кроме уроков или наших приключений. Она никогда не рассказывала мне того, что узнала о магическом мире, не обсуждала со мной ни распределение, ни традиции и обычаи магов. И Рон никогда не пытался мне что-то объяснить, видимо, полагая, что раз уж мы обладаем волшебной силой, то должны всё это знать автоматически или что-то вроде того. Или это из-за того, что я — Мальчик-Который-Выжил, и поэтому мне ничего не надо рассказывать? Удобно было забыть, что я воспитывался глупыми магглами, которые ничего бы мне не рассказали о волшебном мире, даже если бы знали о нём. Или это помогало Рону чувствовать своё превосходство — он знал то, чего не знаю я?

— Я ничего больше не знаю, Хедвиг. Я не знаю, что думать, чему верить. Всё, что было до сих пор, было только ложью? Были ли Рон и Гермиона когда-нибудь моими друзьями? Моими настоящими друзьями? Насколько Дамблдор был в курсе того, что происходило со мной и между нами троими? Это он организовал все эти происшествия и приключения, прикидываясь неосведомлённым и позволяя мне делать для него грязную работу? Он что, испытывал меня, чтобы понять, есть ли у меня сила, чтобы убить Вольдеморта? Разве не подозрительно, что он принёс философский камень в школу, полную детей, очень хорошо понимая, чем всё может закончиться? Тогда он рассказал мне достаточно, чтобы удостовериться, что я осознаю происходящее, а когда всё закончилось, камень уничтожили. Почему же этого не сделали с самого начала? — последние слова Гарри прокричал, возвращаясь к старым мыслям, которые часто не давали ему покоя этим летом. Сделав несколько глубоких вдохов, он постарался унять свой гнев.

— Но я не хочу сейчас говорить об этом, — он слабо улыбнулся Хедвиг, разрешая птице мягко ущипнуть его за палец и видя в её глазах понимание и участие. И как ему повезло заполучить такого хорошего друга?

— Рассуждая о том, что случилось этим летом, я пришёл к выводу, что Рон и Гермиона никогда не были мне настоящими друзьями. Это дьявольски ранит, и мне совершенно не нравятся эти мысли, но я слишком долго гнал их от себя. Давно пора увидеть реальный, а не желаемый мир… и это возвращает меня к Драко Малфою. Этот человек, которого я видел последние четыре дня — настоящий Драко Малфой? Он тоже прятался под маской последние пять лет? Это кажется невозможным, но посмотри на меня. Я скрывал своё истинное лицо, чтобы другие не избегали меня, и мы с тобой знаем, насколько хорошо я справился. Они всё равно много раз отталкивали меня, и я абсолютно ничего не мог с этим поделать. И думаю, что до сих пор не могу. Очевидно, на этой неделе я нахожусь у всех в милости. Интересно, как долго это продлится? Держу пари, скоро они вновь повернутся ко мне спиной.

— И я боюсь, что именно это случится с Драко. Он такой добрый и нежный, остроумный и забавный сейчас, когда ему отчаянно необходимо заключить со мной союз. Но останется ли он таким, как только соединение состоится? Или снова появится «настоящий» Драко, которого я знал последние пять лет? Он снова станет жестоким и несдержанным, делая всё, чтобы подавить меня и заставить чувствовать себя дураком? Я не хочу, чтобы возвращался тот Драко, мне слишком нравится этот, новый.

Никогда не было так, как я хотел. Даже с девочками. Всегда на первом месте были желания других. Думаю, что время покажет, но мне больно, Хедвиг, потому что, Мерлин мне помоги, я чувствую, что… влюбляюсь.

Поднеся своего лучшего друга ближе, он прижался виском к тёплому маленькому телу, словно впитывая от Хедвиг чувство теплоты и привязанности. Итак, он сказал это, признался сам себе. Он влюблялся в Драко Малфоя, и это его чертовски пугало. Как такое стало возможно? Они знали друг друга только четыре дня. Как можно было перейти от враждебности к любви всего за четыре коротких дня? Это были его собственные чувства или он был под какими-то вейловскими чарами? Неспособный дальше разбираться в своих запутанных чувствах, Гарри просто сидел на подоконнике и наслаждался обществом Хедвиг, умиротворённо наблюдая за тем, как всходит солнце и окрашивает небо в яркие цвета.

Наконец он пошевелился. Наступал день, и он должен был вернуться в комнаты прежде, чем его хватятся. В последний раз погладив Хедвиг, Гарри привязал письмо и мешочек к её лапкам и смотрел на то, как она взмыла в небо, как её сильные крылья несли её всё дальше и дальше. Мысленно пожелав ей безопасного путешествия, Гарри отошёл от окна и отправился в свои комнаты.

* * *

Драко проснулся внезапно и сразу. Он огляделся заспанными глазами и в смятении моргнул, когда увидел рядом своего отца. И сразу же вспомнил. Кошмар. Крики Гарри. Гарри! Снова быстро осмотревшись, он не увидел своего партнёра, а когда закрыл глаза, то не смог его почувствовать. Гарри ушёл. Всё ли с ним в порядке?

— Драко? Что-то не так? — спросил Люциус, с трудом открывая глаза.

— Гарри. Его здесь нет, — потрясённо ответил Драко.

— Успокойся, сын. Я уверен, что он ушёл недалеко, — сказал Люциус, обнимая своего обезумевшего сына за плечи. Сжав своё ожерелье, он активировал поисковое заклятье. Ему не потребовалось много времени, чтобы определить местонахождение их пропажи. — Он в Совятне. Вероятно, разговаривает со своей совой.

Драко взглянул на стол, и только сейчас заметил, что письмо и свёрток с подарком исчезли.

— Думаю, что вчера вечером он писал письмо Люпину. Оно исчезло.

Люциус кивнул.

— Скорее всего, это и спровоцировало кошмар.

— Эти охранные чары надо убрать. Сейчас же! — твёрдо сказал Драко. Он ни в коем случае не согласится быть снова разделённым со своим партнёром.

— Согласен. Почему бы тебе не пойти одеться, а потом заказать завтрак? Я сниму чары, и если Гарри не вернётся к тому времени, когда мы закончим, мы пойдём его искать. Хорошо?

— Да, отец.

— И, Драко, я надеюсь, ты будешь в состоянии контролировать себя, если я это сделаю. Если твои инстинкты возьмут верх над разумом, я полагаю, ты придёшь ко мне или к Северусу. Или отправишь Гарри к любому из нас, пока это не пройдёт, — строго сказал Люциус, давая сыну понять, насколько это серьёзно.

— Я обещаю, отец,— кивнул Драко прежде чем подняться с кровати, чтобы подготовиться к новому дню.

* * *

Драко уже собирался идти искать своего партнёра, когда Гарри вернулся. Он выглядел немного лучше, но не мог смотреть в глаза ни одному из Малфоев. Люциус понимающе взглянул на него, подошёл и крепко обнял. Гарри вздрогнул и попытался высвободиться, но Люциус держал его крепко, хоть и ласково.

— Тише, ребёнок. Каждый время от времени нуждается в том, чтобы его обнимали. А ты, похоже, нуждаешься в этом прямо сейчас, — пробормотал он.

Гарри замер, но не расслабился, ожидая, что его скоро отпустят. У Люциуса на этот счет были другие мысли, и он продолжал держать брюнета, успокаивающе поглаживая его по спине. Почти против своего желания Гарри почувствовал, как из его тела уходит напряжение, пока он, наконец, не расслабился окончательно, уронив голову на плечо мужчины. Это было… слишком хорошо, чтобы быть правдой. Никто никогда не делал для него ничего подобного. По крайней мере, Гарри ничего такого не помнил. Это отличалось от тех случаев, когда его обнимали друзья, и они делали это не слишком часто. А когда это случалось, это было быстрое объятие, чтобы удостовериться, что он был в порядке, или попытка оказать поддержку.

Это же объятие было наполнено бесконечным терпением, любовью и поддержкой — поддержкой взрослого. Того, кто понимает, что чувствует тонущий в житейском омуте. Того, кто знает, где взять силы, чтобы из этого омута выбраться. Гарри понял, что нужно всё это испытать самому, чтобы суметь потом поддержать других. Этого ни он сам, ни его друзья все же пока не умели. Нерешительно он обвил руками стройное тело и позволил себе погрузиться в то, что ему так щедро предлагали.

Драко наблюдал за ними из дверей своей комнаты. Он должен был ревновать, видя, что кто-то другой может успокоить его партнёра. Но этим человеком был его отец, человек, который прекрасно знал, как нужно обнимать. Сколько раз Драко сам приходил к нему, чтобы он прогнал все его неприятности? И как он мог сейчас ревновать Гарри? Блондин тихо отступил в свою спальню и устроился на кровати с книгой. Он подождёт, когда они закончат. Он не торопится.

* * *

Гарри понятия не имел, как долго они так простояли, но, в конце концов, у него в животе что-то громко заурчало. Вспыхнув, он неохотно отстранился, не смея посмотреть Малфою в лицо.

— Чувствуешь себя лучше?

— Да. Спасибо.

Люциус тихо вздохнул и взял Гарри двумя пальцами за подбородок, вынуждая мальчика посмотреть на него.

— Ребёнок, ты не сделал ничего такого, чего нужно стыдиться. Мы все время от времени нуждаемся в том, чтобы нас обняли. Нам всем иногда снятся кошмары, и мы все нуждаемся в помощи, чтобы с ними бороться. Ты — всего лишь человек, Гарри, несмотря на всю эту ерунду, которую волшебный мир про тебя навыдумывал. Я знаю, что вокруг тебя не было людей, готовых помочь и поддержать тебя. Но теперь у тебя есть мы. Я, Драко, даже Северус. Позволь нам помогать тебе, ребёнок. Позволь нам быть такими людьми для тебя.

Гарри почувствовал, как слёзы наворачиваются ему на глаза, и он сердито смахнул их.

— Я не могу показывать свои слабости, и вы это знаете, — гневно заявил он.

— Принять поддержку, когда её тебе предлагают — это не слабость, Гарри, — мягко упрекнул Люциус. Мерлин! Разговор вызвал у него ощущение дежавю. Северус говорил точно так же, когда они встречались годы назад.

— Скажите это им, — сердито заявил Гарри, делая попытку освободиться. Люциус снова удержал его.

— «Они» меня не заботят. «Они» — ничто, глупые овцы, которые могут только блеять и сплетничать о том, что сегодня напечатал «Ежедневный Пророк». «Они» не считаются, Гарри. Значение имеет только семья, и теперь она у тебя есть.

— «Они» мало что могут сделать, если вы — Люциус Малфой, но если ты — проклятый Мальчик-Который-Выжил, тогда, к сожалению, «они» могут очень сильно мешать вам жить. У «них» есть власть сделать мою жизнь несчастной, и если я обнаружу какую-нибудь слабость, они поднимут вой до небес, не успеете вы глазом моргнуть, — устало сказал Гарри, его гнев исчез.

Люциус задумался об этом, провожая уставшего мальчика к столу и ожидающему их завтраку. Убедившись, что Гарри уселся, он устроился рядом с ним, рассеянно подзывая к столу сына.

— Я понимаю тебя, Гарри. Понимаю, что ты не можешь публично демонстрировать свои слабости. Однако здесь — твои личные комнаты. То, что происходит здесь, «им» не будет известно.

— К сожалению, Скитер — незарегистрированный анимаг, и кто знает, сколько их там ещё есть. Для меня нет безопасного места, — подавленно произнёс Гарри.

— Тогда мы убедимся, что ты в безопасности настолько, насколько это возможно, и если что-то просочится в прессу, мы выдержим эту бурю. Вместе! — заявил Люциус, точными движениями намазывая булочку маслом. Гарри недоверчиво посмотрел на него, но не стал возражать, занявшись своим завтраком.

— Гарри! Вот ты где! Что с тобой вчера случилось? Почему ты не пришёл на зелья? Профессор Снейп был очень недоволен. Ах, да, вот твоё домашнее задание, а это мой конспект, — протараторила Гермиона, сунув Гарри в руки пачку пергаментов, прежде чем он смог вставить хоть одно слово.

Покосившись на Драко, гриффиндорец взял пергаменты и положил в сумку.

— Доброе утро, Миона, Рон, — сказал он, заставляя себя быть приветливым. Он знал, что сейчас начнётся допрос, и не в первый раз чувствовал обиду на то, как друзья вели себя по отношению к нему. Когда они успели превратиться в его чертовых надзирателей? «Интересно, сколько из того, что я им говорил, было дословно пересказано Дамблдору?» — подумал он и поразился тому, какой горькой оказалась эта мысль. Вспомнив свои утренние размышления, Гарри пришёл к потрясающему выводу: он уже перестал считать этих двоих своими друзьями. Теперь это были просто два человека, с которыми он был знаком. Их мнение для него больше ничего не значило. Удивительно, но юноша просто не хотел этого видеть раньше. Он всё же был не готов забыть пять лет дружбы, даже если эти отношения и были односторонними.

— Привет, приятель! — сказал Рон, хлопнув Гарри по плечу. — Так что с тобой вчера приключилось?

— Я перетрудился на уроке, и остаток дня мне пришлось провести в больничном крыле, — протянул Драко, приходя на помощь своему партнёру.

Рон пренебрежительно посмотрел на блондина, и этот взгляд заставил обоих мальчиков вспыхнуть от негодования.

— Очень печально, Малфой, но почему Гарри не появился на уроке?

— Потому что я — вейла, а он — мой партнёр? — спросил Драко, приподнимая бровь и глядя на рыжего как на слабоумного.

— Ты хочешь мне сказать, что Гарри к тебе прикован? Что он не имеет права никуда пойти без тебя? Это отвратительно! — почти завопил Рон, привлекая внимание всех, кто находился поблизости.

Гарри закатил глаза.

— В самом деле, Рон, может, ты не будешь так орать? — спросил он. — Я был с Драко, пока Помфри его обследовала. Мы разговаривали, а потом оба заснули. И нет, мы не прикованы друг к другу. Предлагаю тебе почитать что-нибудь о вейлах, чтобы не нести всякую чушь.

— Но, Гарри, Рон в чём-то прав, — Гермиона бросила на него короткий неодобрительный взгляд. — Пока вы не связаны, Драко будет стараться не выпускать тебя из виду. И даже после того, как союз будет заключён, он будет следить за каждым твоим шагом. Это неприемлемо! Ты имеешь право на свою собственную жизнь, и она не должна зависеть от того, что Малфой считает достойным.

— Я тебя умоляю! Что за дрянные романы ты читала! — усмехнулся Гарри.— К твоему сведению, этим утром я был в совятне. Один, — добавил он многозначительно. — И Драко не закатил истерику. Он даже не поинтересовался, где я был. В отличие от некоторых. А теперь нам лучше поторопиться, иначе мы опоздаем на урок, — фыркнул Гарри, и, не обращая внимания на разинутые рты своих друзей, быстрым шагом пошёл дальше по коридору. Драко последовал за ним.

— Отлично! — протянул блондин. — Но ты прекрасно знаешь, что единственная причина, по которой я «не закатил истерику» — это то, что отец сказал мне, где ты. К тому же я заметил исчезновение письма, которое ты вчера писал.

Гарри весело взглянул на Драко.

— Но они этого не знают, правда? И незачем рассказывать им об этом. «Твоя жизнь не должна зависеть от того, что Малфой считает достойным», — как тебе это нравится! Похоже, она считает меня твоей комнатной собачкой или кем-то ещё в этом роде! Как будто бы я позволил тебе распоряжаться моей жизнью таким образом! — закатив глаза, сердито фыркнул Гарри, но всё же в его душе шевельнулся маленький червячок сомнения. Сколько свободы у него останется после заключения союза? Возможно, пришло время заняться собственным исследованием. Учитывая всё произошедшее, у него ещё не было времени хоть что-то прочесть о вейлах. Сейчас он знал не больше, чем в конце прошлого года. Тогда им дали кое-какую скудную информацию на двух лекциях, прочитанных преподавателями Хогвартса после вступления Драко в наследие.

— Именно так некоторые и представляют себе брак с вейлой, — с грустью заметил Драко, желая узнать мысли партнёра о вейловском союзе, но боясь напрямую спросить об этом. Вдруг Гарри уже решил не заключать этот союз…

— Правда? А директор уверял меня, что любовь вейлы — самая чистая и самоотверженная из всех возможных.

— Это верно.

— Но, думаю, люди предпочитают оставаться при своём мнении и игнорировать правду, — предположил Гарри, которому уже наскучила эта тема.

— Согласен, — помолчав, признал Драко.

— Тогда предлагаю жить так, как нам хочется. И игнорировать идиотов и дураков. Это лучшее, что мы можем сделать, — сказал Гарри. Глянув через плечо, он добавил:

— Это будет неприятный разговор, но, пожалуйста, держи себя в руках, хорошо? Они были моими друзьями, и, возможно, когда-нибудь снова ими станут. Хотя если учесть, как они в последнее время себя вели, не вижу поводов для близкой и тесной дружбы в обозримом будущем. А может быть, и никогда. Для тебя они не угроза, они не встанут между нами. Я хочу… нет, мне необходимы друзья, а не люди, которые пытаются управлять моей жизнью «для моей же пользы».

Драко кивнул, немного обеспокоенный опустошённым выражением глаз Гарри, но не успел ничего сказать, потому что Гермиона уже была рядом.

— Гарри! Это было просто грубо! Мы с Роном никогда не требовали от тебя никаких отчётов! Как ты смеешь даже предполагать такое!

Гарри вздохнул, но остановился и повернулся к рассерженной ведьме.

— Разве я сказал, что имею в виду тебя или Рона? Нет, я этого не говорил. Но ты не можешь отрицать, что весь прошлый год вы оба постоянно требовали, чтобы я рассказывал вам обо всём, что со мной происходило. Был ли у меня кошмар, хорошо ли я себя чувствовал… Мерлин свидетель, если я пытался остаться один на какое-то время, чтобы о чём-то подумать или что-то разузнать, то по возвращении меня ждал допрос третьей степени. Вы оба требовали ответа, где я был и что делал. Вы мне не родители, Миона, и не сторожа. Мерлин помоги мне, я считал вас своими друзьями. Друзья так себя не ведут.

— Мы за тебя волновались! Разве ты можешь винить нас за это? Ты никогда не говорил с нами о том, что ты чувствуешь. Ты должен был нам сказать о том, что происходит в твоей непрошибаемой голове! — продолжила Гермиона более мягким тоном. — Плохо, что ты всегда скрываешь свои чувства, Гарри. Если ты время от времени будешь позволять им свободно проявляться, то почувствуешь себя намного лучше.

— Да? Как я могу, Гермиона? Как я могу довериться вам, если я знаю, что вы тут же побежите к директору, как только я что-нибудь вам расскажу?

Гермиона покраснела, но не отступила.

— Он просил, чтобы мы держали его в курсе, Гарри. Он должен знать, что с тобой происходит, чтобы суметь вовремя прийти тебе на помощь.

— Я вижу. Директор так беспокоился обо мне, что абсолютно не обращал на меня внимания весь учебный год. Дьявол, этот человек даже не смотрел на меня, заставляя мучиться вопросом, что, чёрт возьми, я сделал такого, чтобы так оскорбить его. Знаешь, что я думал, Гермиона? Знаешь? Я думал, что Дамблдор обвиняет меня в том, что Реддл вернулся, что это я вернул его! Если он так волновался обо мне, то какого чёрта он не поговорил со мной? Или хотя бы не написал мне письмо, в котором объяснил бы, что происходит? Вместо этого я узнаю, что он использовал моих друзей для шпионажа за мной! А теперь ты имеешь совесть спрашивать меня, почему я тебе не доверяю? Если вы так беспокоились обо мне, почему не рассказали ему об Амбридж? Почему вы не добавили эту пикантную деталь в свои донесения? Или факт, что один из преподавателей мучает своих студентов во время отработок, был ерундой, не заслуживающей упоминания? Да? — угрожающе произнёс Гарри. Он почувствовал, как его наполняет гнев. Глаза юноши от избытка эмоций ярко блестели. Он шагнул вперёд, к ведьме, заставив её отшатнуться и с тихим возгласом врезаться в Рона.

Поттер немного пришёл в себя, когда почувствовал, что Драко успокаивающе поглаживает его по спине. С отвращением отвернувшись, Гарри несколько раз глубоко вздохнул, стараясь вновь обрести контроль над эмоциями. «Дамблдор никогда не простит меня, если я вдруг случайно сровняю Хогвартс с землёй», — мрачно усмехнулся он про себя.

Гермиона старалась не смотреть ему в глаза.

— Но ты же не хотел, чтобы об этом кто-то узнал…

— Ага, в этом случае ты сдержала слово, но не тогда, когда я доверял тебе что-то личное! Замечательным другом ты оказалась! — язвительно произнёс Гарри, чувствуя, что в нём снова закипает гнев. Ему нужно было уходить отсюда, пока он не сделал что-нибудь такое, о чём потом будет сожалеть. Например, не отправил этих двоих куда-нибудь в тартарары! — Я не знаю, какие поручения давал вам Дамблдор, но я оценил бы, если бы вы двое держались от меня подальше до тех пор, пока не решите, чьи вы друзья — мои или его. Вам придётся выбрать что-то одно.

— Гарри! Он же старается заботиться о тебе! — воскликнула Гермиона. — Я не знаю, что произошло между вами в прошлом году, но он же извинился перед тобой! Он сказал нам, что объяснил тебе, почему был вынужден игнорировать тебя. У него была веская причина для этого, и ты должен это признать, Гарри! Его беспокоила безопасность школы, он волновался, что Сам-Знаешь-Кто через вашу связь может получить от него какую-нибудь важную информацию. Ты же не можешь отрицать, что не прилагал никаких усилий к изучению окклюменции! — Гермиона уже почти шипела, продолжая наступать. Ей очень не нравилось, что Гарри вынудил её оправдываться. Это был не её Гарри, не тот мальчик, с которым она дружила пять лет. Она обещала директору, что поддержит Гарри теперь, когда он оказался связан с Малфоем. Но с этим она не могла согласиться! Последние четыре дня большую часть своего времени Гермиона читала о вейлах всё, что только смогла достать, желая быть готовой, когда Гарри придёт к ней за советом, и слушая причитания Рона о том, что Гарри теперь потерян для них. Она знала, что некоторые члены Ордена Феникса беспокоились о Гарри, но она не слушала их, зная, что её Гарри не мог стать плохим. Но видя его сейчас, она должна была признаться себе, что Гарри изменился, и не в лучшую сторону.

Он уже ставил Малфоя выше друзей? Как это могло произойти всего за четыре дня? Неужели вейлы имели какие-то чары, которыми воздействовали на своих партнёров? Ни в одной книге не упоминалось ничего подобного. Но все волшебные народы предпочитали держать в тайне многие особенности своей природы. Кто знает, какие тайны они скрыли от волшебного мира? Но ведь Гарри начал изменяться раньше, не так ли? Она помнила, как волновался Дамблдор, когда Гарри стал избегать его. Он объяснил кое-что из того, что случилось в прошлом году, и Гермиона никак не могла понять, почему Гарри не простил директора. Он никогда так долго не лелеял обиду.

У директора были очень серьёзные причины так себя вести. Почему Гарри не хотел это признать? Он нуждался в директоре и в помощи, которую тот мог ему предложить. Так почему же Гарри отказывался от этой помощи? Она совершенно этого не понимала, и собиралась получить ответы на все свои вопросы, как только они избавятся от пристальной опеки взрослых и вернутся в Хогвартс.

Только Гарри ей не помогал. Он должен был прийти к ней за советом, как делал это всегда. Он не пришёл. Она не видела его три дня, а когда он наконец-то вышел из того места, где его прятали Малфои, то захотел сесть со слизеринцами!

Гермиона не понимала, что происходит, но была настроена разузнать обо всём и уничтожить всё, что мешало Гарри быть таким же, как всегда, чтобы вернуть назад своего друга. Девушка любила Рона, но даже она признавала, что он был не самым умным и сильным магом из её знакомых. Она нуждалась в Гарри, чтобы занять в волшебном мире то место, которое она заслуживала. И никто, даже Малфои, не сможет помешать ей добиться этого!

— В самом деле? У него очень странный способ показывать это! Ты никогда не пыталась задуматься над тем, что, возможно, есть причина, по которой мы больше не разговариваем с глазу на глаз? Почему ты никогда не спрашивала о причинах такого моего поведения? Для такой умной девушки ты иногда действуешь очень глупо. Идём, Драко, мы уже опаздываем, а я не хочу прямо с утра заслужить гнев мадам Помфри, — раздражённо заявил Гарри, отвлекая ведьму от её мыслей.

Гарри уже сделал шаг, но тут Рон преградил ему дорогу.

— Я не знаю, что этот мерзавец с тобой сделал, Гарри, но мой друг никогда бы не стал так себя вести. Ты не должен был соглашаться общаться с ним! Это же Малфой, скользкая ядовитая змея! Ты что, забыл, как он вредил нам все эти пять лет? Ради Мерлина, его отец почти убил Джинни! Как ты мог об этом забыть? — говорил рыжий гриффиндорец, сердясь всё больше, и с каждым словом его голос звучал громче, пока он снова не заорал. — Не говоря уже о том, что он был там в ту ночь, когда погиб Сириус! Уверен, что ты не забыл это!

Гарри шагнул назад, холодно глядя на Рона.

— Нет, я не забыл. Но я также помню, что идёт война. А на войне случается всякое, Рон. Люди повинуются приказам, хотят они того или нет. Людей убивают, потому что один предводитель желает одержать победу над другим. Когда ты повзрослеешь, Рон? Мир не может быть только чёрно-белым. В нём бесконечное количество оттенков серого цвета. Не все слизеринцы плохие. Не все гриффиндорцы хорошие. Помнишь Червехвоста? Помнишь Фаджа? Ни тот, ни другой не учились в Слизерине. Ты не можешь во всех своих неудачах и несчастьях обвинять слизеринцев. Открой глаза, наконец, и начинай реально воспринимать окружающий мир! — отчеканил он.

— Я чертовски уверен, что именно они виноваты во всех моих несчастьях! — взревел Рон, стремительно багровея. — Ты можешь забыть то, что делали слизеринцы, что делали Малфои, но я не могу! И знаешь, почему? Потому что это моя семья пострадала из-за их интриг и политических манипуляций! Потому что это из-за них моя младшая сестра чуть не погибла. Этого я им никогда не прощу!

Гарри смотрел на Рона. Смотрел так, как будто видел его впервые в жизни. И ему не нравилось то, что он видел. Рон был его первым настоящим другом. И, оглядываясь назад, Гарри предположил, что был готов многое прощать, только бы удержать этого друга возле себя. Но сейчас Рон перешёл все границы. И Гарри не собирался больше прощать Рона и позволять ему руководить его поступками и жизнью.

— Да, Люциус действительно подкинул Джинни этот дневник. Он действительно частично виноват в том, что с ней произошло. Но, Рон, ты и твоя семья тоже были не безупречны. Вы все тоже сыграли свою роль в случившемся в том году.

— Что? Ты говоришь, что Джинни виновата в том, что открыла Тайную комнату? — спросил Рон, не веря своим ушам. — Как ты можешь это говорить! Ты что, на самом деле присоединился к Волдеморту?

— Это так просто, правда? Обвинять других, когда в вашей жизни что-то идёт не так, как надо, — задумчиво произнёс Гарри, глядя в никуда. — Джинни почти погибла из-за дневника Реддла, и поэтому во всём виноват Люциус и все слизеринцы скопом.

Он снова посмотрел на Рона.

— При этом давай забудем о том, что твой отец учил своих детей никогда не доверять вещам и людям, о которых они ничего не знают. И мы забудем о том, что у Джинни было четыре старших брата, которые учились в той же школе, что и она, на том же самом факультете. И то, что ни один из них не заметил, что что-то не так. Ни один! Ах да, ещё мы позволим себе забыть, что она ни у кого не попросила помощи, когда поняла, что что-то не так. Конечно, мы не будем об этом говорить. Ведь тогда ответственность за происходящее легла бы и на твою семью, и на тебя. Поэтому мы будем обвинять только Малфоев, а, Рон? — Гарри почти мурлыкал, внимательно глядя на своего бывшего друга.

Драко за его спиной волновался уже так, что Гарри чувствовал это кожей. Но брюнет не мог себе позволить сейчас отвлечься от Рона, слишком хорошо зная его горячий нрав и привычку делать глупости в раздражённом состоянии.

Рон ещё больше побагровел, не находя слов для достойного возражения.

— Но ведь это несправедливо, не так ли, Гарри? — немного нерешительно спросила Гермиона. Она тоже хорошо знала о вспыльчивости Рона и не могла поверить в то, что Гарри обвинял друга в невнимательности к Джинни. Ведь если кто-то и заботился о сестре, так это Рон Уизли.

— Справедливо? Нет, думаю, что нет. Хотя это правда, — ответил Гарри, пристально глядя ей в глаза, уверенный в своей правоте.

Гермиона неохотно отвела взгляд. Она не собиралась продолжать эту взрывоопасную тему.

— Возможно, — пробормотала она, не желая принимать чью-то сторону. — Но мы сейчас говорим не об этом. Мы говорим о том, что Малфой не выпускает тебя из виду. Ты проводишь всё своё свободное время с Драко, а не с нами. Мы — твои друзья, Гарри, мы скучаем без тебя. Разве ты этого не понимаешь?

— Ммм… хорошо, пусть так. Но ведь вы не скучали без меня этим летом, правда? Вы почти не писали мне, а те письма, которые я всё же от вас получал, были полны жалоб. Рон постоянно сетовал на несправедливость своего домашнего заключения и горевал, что не мог выйти из дома даже ждя того, чтобы полетать. Ты же бесконечно жаловалась на то, что Рон не обращает на тебя внимания или дразнит за постоянное копание в книгах. Конечно же, ты писала это тогда, когда уставала сожалеть о своём вынужденном домашнем заточении. А знаешь что, Гермиона? Именно так проходили мои летние каникулы все эти годы. Я жаловался? Нет. Я надоедал вам бесконечным нытьём о том, что мне скучно? Нет. Добро пожаловать в мой мир, Гермиона! Возможно, теперь ты понимаешь, что я чувствовал, когда вы ездили по всему миру, в то время как я торчал у Дурслей. Это совершенно не весело, когда твою свободу ограничивают «для твоей же пользы», правда? — усмехнулся Гарри.

— Гарри! — задохнулась Гермиона, встревоженная тем, насколько горько прозвучали эти слова. Он так себя чувствовал каждое лето? Почему же он никому не пожаловался? — Почему ты ничего не говорил? Мы бы что-нибудь придумали, смогли тебе помочь…

— Помочь мне как? Вы были очень довольны тем, что с разрешения Дамблдора могли управлять моей жизнью в прошлом. Что же изменилось? Вы узнали, что это совсем не так уж весело, когда он начал вмешиваться и в вашу жизнь тоже? Вот только не надо жаловаться мне, потому что я выражу вам столько же сострадания, сколько получил от вас. Я уверен, что вы помните, как много я его от вас видел.

— Послушай, Гарри! Мы хотели как лучше, — сердито сказал Рон.

— Это не так. Вы сделали то, что вам велел директор. И держу пари, что он велел вам «поддерживать» меня теперь, когда я связан с Драко. Я прав, не так ли? — Гарри повысил голос, когда увидел виноватое выражение на лицах его прежних друзей. — Тогда почему, чёрт побери, вы ругаетесь со мной? — Он почти кричал, сердясь всё больше. — Почему вы постоянно мешаете мне, пытаясь осложнить для нас с Драко всё, что только можно?

— Потому что этот хорёк тебя не заслуживает! Потому что этот скользкий слизеринец закончит тем, что нанесёт нам всем удар в спину! Потому что наш друг — ты, Гарри, а не он! — закричал Рон прямо в лицо приятелю. — Мерлин, Гарри! Разве ты не видишь? Он же управляет твоей жизнью! Теперь ты ещё скажешь, что в этом году ты не будешь играть в квиддич, чтобы он мог остаться в слизеринской команде!

Гарри отшатнулся и брезгливо вытер подбородок. Окинув Рона взглядом с ног до головы, он ухмыльнулся.

— Забавно, что ты это сказал, Рон. Вообще-то это правда. Я не буду в этом году играть в команде Гриффиндора.

— Я так и знал! Какого дьявола! Гарри, ты нам нужен! Ты же лучший ловец в школе!

— Может быть. Но так как Дамблдор был настолько любезен, что сделал одно великолепное объявление, я буду слишком занят АД, и времени на квиддич у меня не останется. Если бы он этого не сделал, может быть… — Гарри пожал плечами и многозначительно замолчал.

— Но, Гарри, в прошлом году ты без проблем успевал делать и то, и другое, — вмешалась в беседу ребят Гермиона, потому что было похоже, что Рон сейчас взорвётся.

— Правда? Но, с одной стороны, АД прошлого года был намного меньше. А с другой — я был исключён из квиддичной команды после первого же матча, помнишь?

— О! — пробормотала Гермиона, внезапно понимая, что он прав. Гарри ей усмехнулся. И тут же выругался, услышав звонок на урок.

— Проклятье, мы опаздываем! Неужели вы не могли подождать до конца урока! — он сорвался на бег.

* * *

— Как замечательно, что вы наконец-то присоединились к нам, — язвительно заметила Поппи, когда они вошли в больничное крыло. Она была не слишком довольна тем, что кто-то опаздывает на её урок. — По пять баллов за каждого с Гриффиндора и со Слизерина. А теперь найдите себе место и садитесь.

— Да, мадам Помфри, — пробормотали Гарри и Драко, устраиваясь на первом ряду. Рон и Гермиона с негодованием посмотрели на них и уселись сзади, подальше от глаз преподавателя.

— Как я уже говорила, пока меня не прервали, в этом классе вы будете изучать основы колдомедицины. Немногие имеют талант к лечебной магии, но каждый может освоить основные заклятия и зелья, с помощью которых можно вылечить, например, царапины, ушибы или головную боль.

Гарри опустил голову и постарался удержаться от смеха, вспомнив Локхарта. Придурок не смог бы вспомнить правильное заклятье, даже если бы от этого зависела его жизнь!

— Сегодня мы будем изучать человеческое тело, и говорить о костях, из которых состоит скелет, — продолжала свою лекцию Поппи, строго взглянув на Гарри. Он приложил все усилия, чтобы сосредоточиться. В конце концов, это было очень важно. Если бы он только не был таким уставшим!

* * *

— Это действительно было интересно, — размышлял Драко, когда они возвращались в свои комнаты после сдвоенного урока у Поппи. — Она на самом деле знает, как подать материал. Я не знал, что в теле человека так много костей, а она так интересно об этом рассказывала. Я думал, что она будет преподавать так же, как лечит. Ну, ты знаешь, всё так сурово, и никакого веселья. Но она меня удивила.

Гарри согласно кивнул.

— А что развеселило тебя в самом начале урока? Я думал, ты рассмеёшься прямо ей в лицо.

— Я вспомнил Локхарта.

— Что именно?

— Разве ты не помнишь? Я сломал руку во время квиддичного матча, и глупый мерзавец удалил из моей руки все кости, вместо того, чтобы срастить их. Я вспомнил его, когда она сказала «каждый может освоить основные заклятия и зелья, с помощью которых можно вылечить, например, царапины, ушибы или головную боль». Представляешь, что бы он сделал, если бы попытался вылечить головную боль? — Гарри весело взглянул на вейлу, и оба они взорвались смехом.

— Хочешь пойти полетать? У нас есть свободное время перед ленчем, — спросил Драко немного позже, когда они насмеялись вволю.

— Нет, я хотел бы немного подремать. После ленча у нас Гербология и Древние Руны, и я не хочу на них клевать носом.

Драко кивнул, обеспокоено взглянув на партнёра. Его спутник действительно выглядел уставшим. Интересно, как рано он проснулся?

— Хорошо, ты немного поспи, а я полистаю найденный тобою дневник, — решил он.

— Только обязательно разбуди меня на урок. Я не хочу больше их пропускать. Не хочется потом навёрстывать упущенное, — попросил Гарри, задержавшись в дверях своей комнаты.

— Обещаю, — согласно кивнул Драко.

— Спасибо.

* * *

Ночью, удостоверившись, что Драко крепко спит, Гарри прикрыл дверь в свою комнату, стащил с себя рубашку и провёл пальцами по левому предплечью. Нащупав повязку, обёрнутую вокруг руки, Гарри снял её и бросил на пол, снимая заклятие. Он с удовлетворением наблюдал за тем, как предмет становился видимым и обретал свой настоящий размер и форму. Он никогда не уставал любоваться на трансформацию. И испытывал гордость, глядя на дело своих рук. Он создал этот сундук и придумал, как его спрятать от любопытных друзей и вездесущих директоров.

Усмехаясь своим мыслям, Гарри откинул крышку сундука и влез внутрь. Оказавшись в уютной гостиной, он вздохнул от удовольствия и с гордостью огляделся. Уроки профессора Спраута были не первым его опытом работы с деревом. Этим летом он провёл немало счастливых часов, создавая сундуки и ящики, украшая их резьбой и инкрустацией. К концу летних каникул он уже многому научился, и это заставляло его с ещё большим нетерпением ожидать начала занятий Забытыми искусствами. Пока профессор не разочаровал его.

О его умении работать с деревом ясно говорила вся обстановка этого помещения. Здесь стояла созданная с большим вкусом и отполированная до блеска мебель из натурального дерева. Каждая доступная поверхность была украшена искуснейшей резьбой и инкрустацией цветов, виноградных лоз и животных. Но всё же эта комната не выглядела нежилой. Напротив, она была привлекательной и уютной. Это был дом, а не музей.

Не задержавшись в гостиной, Гарри повернул направо и вошёл в библиотеку. Эта комната тоже демонстрировала его умение работать с деревом. Книжные стеллажи были украшены изображениями символов различных наук. В центре комнаты стояла высокая подставка, к которой и направился Гарри. Легонько стукнув по толстому гроссбуху, лежащему на ней, он ясно и громко произнёс: «Вейлы и их партнёры», и отступил, ожидая. Секунду ничего не происходило, а потом книга засветилась, и рядом с ней появилась большая стопка книг. Гарри бросил на эту стопку немного недовольный взгляд, но взял её и направился к ближайшему рабочему столу, за которым и устроился. Помня о времени, он быстро просмотрел книги, сортируя их по языку. Выбрав книгу на латыни, Гарри устроился удобнее и начал её читать. Скоро единственными звуками, нарушавшими тишину, стали шелест переворачиваемых страниц и тихий скрип пера.

* * *

Гарри понятия не имел, как долго он читал, но, в конце концов, его желудок напомнил о себе громким урчанием. Он был пуст уже слишком давно. Отложив перо, Гарри вздохнул и потянулся. Несмотря на то, что стул был очень удобным, всё равно после нескольких часов сидения он казался жёстким и раздражающим. Может быть, Северус намекнёт ему, что можно сделать? Принимая во внимание то, сколько времени преподаватель обычно проводит за проверкой домашних заданий, наверное, он сможет подсказать, как избежать такого состояния? Поднимаясь на ноги, Гарри вдруг подумал, что, может быть, поэтому Северус всегда так раздражителен. Тихонько рассмеявшись, молодой человек отправился на кухню, чтобы найти что-нибудь съестное.

Уняв голод, Гарри задумался, что делать дальше — продолжать чтение или отправляться в постель? Учитывая количество уже собранной им информации, гриффиндорец решил, что сделал достаточно для одной ночи. Отдых принесёт ему больше пользы, тем более что он уже устал. Вернувшись в библиотеку, Гарри остановился рядом с одной из полок, открыл её и вытащил хроноворот. Слегка улыбнувшись, молодой человек погладил песочные часы. В поместье Блэков он обнаружил не только книги, но и ещё несколько других очень полезных находок. Хроноворот был одним из тех предметов, которые он беззастенчиво «позаимствовал».

Сделав несколько поворотов, Гарри почувствовал знакомый рывок и снова оказался в библиотеке. Он рассчитал время так, чтобы вернуться в тот же момент, когда он вошёл в сундук. Положив артефакт обратно на полку, он кивнул сам себе и спокойно вышел из библиотеки, выбрался наружу и лег в постель. Но сначала набросил на сундук свою мантию-невидимку, чтобы быть уверенным, что его никто не увидит, прежде чем он его спрячет. Он никогда не испытывал желания проверять, что может случиться, если он превратит сундук обратно в нарукавную повязку в то время, когда он сам будет находиться внутри. Что, если бы он случайно убил себя? Это было бы несколько неуклюже, не так ли?

Крепко обняв подушку и уже почти засыпая, Гарри почувствовал себя очень довольным. Многочасовое чтение помогло ему немного расслабиться. Пока что все прочитанные им тексты говорили одно и то же — вейла, невзирая ни на что, всегда будет поддерживать своего партнёра. И будет любить и лелеять его до самой смерти.

Гарри всё ещё считал, что Драко сделал неважный выбор, но вероятность того, что блондин вернётся к своему прежнему поведению, оказалась очень малой. По крайней мере, он не будет так себя вести по отношению к Гарри, и станет искренне заботиться о брюнете. Последней мыслью Гарри перед тем, как он заснул, была мысль, что он должен не забыть показать Драко свою библиотеку.

День шестой. Суббота

Драко неохотно выплыл из глубокого сна из-за того, что его кровать начала подпрыгивать самым раздражающим образом. А он видел такой замечательный сон! Ему снилось, что он и Гарри загорали на пляже. Вейла как раз налил немного масла для загара на спину своего партнера, и происходящее только-только начало становиться интересным, как вдруг что-то произошло с его постелью.

— Что такое? — недовольно проворчал он.

— Просыпайся, Драко! Утро просто замечательное, и я хочу пойти покататься. Как думаешь, Блейз согласится пойти с нами? Мне кажется, теперь, когда ты больше не живешь в подземельях, ему немного одиноко. Ничего, если я его позову?

Драко моргнул, пытаясь вникнуть в этот поток слов. Его резко встряхнули за плечо, это помогло мозгу заработать, и юноша сел.

— Хорошо. Так ты проснулся? Я собираюсь покататься. Ты пойдёшь со мной? И кстати, ты не будешь возражать, если я попрошу Блейза пойти с нами? — снова заговорил Гарри, глядя на блондина с некоторым беспокойством.

— Почему ты хочешь кататься с Блейзом? — почти прорычал Драко, потому что последний вопрос был единственным, который зафиксировался в его сознании.

— О, Мерлин, ты всегда так медленно соображаешь по утрам? — слегка сердито поинтересовался Гарри, закатывая глаза. — Блейз Забини меня не интересует, так что перестань изображать ревнивца. Я знаю, что он твой друг. Держу пари, что он одинок теперь, когда ты больше не живёшь в подземельях. Ему ведь не с кем там поговорить, правда? И я подумал, что вы оба хотели бы, чтобы он приходил сюда. Если ты этого не хочешь, так и скажи. Я больше не стану совать свой нос в ваши отношения, — сказал Гарри, сложив руки на груди.

— О! — протянул Драко. Он окончательно проснулся и выглядел немного пристыжённым. — Да, он, наверное, захочет покататься. Но нам, вероятно, придётся создать лошадь и для него. Он не слишком хорош в трансфигурации, — он усмехнулся про себя. — А твои друзья? Может быть, кто-нибудь из них захочет поехать с нами?

— Не думаю, что Невиллу это будет интересно. Джинни, наверное, была бы не против, но я не хочу, чтобы у неё были потом неприятности с Роном. Луна тоже могла бы пойти с нами, но я не думаю, что она заинтересовалась бы обычной лошадью. А ты как считаешь?

Драко покачал головой. Он не был знаком с чудаковатой равенкловкой, только слышал о ней разные истории.

— Ладно, позволь мне только одеться, и мы спустимся в подземелья. И ещё, Гарри… спасибо!

— Не за что. Именно об этом я говорил Гермионе. Мы не привязаны друг к другу, и вполне можем иметь своих друзей. Мы оба, — многозначительно добавил он перед тем, как выйти из комнаты.

Драко с облегчением вздохнул, откинул одеяло, осторожно встал с кровати и устремился в ванную. У него была небольшая проблема, которой следовало заняться в одиночестве.

По дороге в подземелья Драко не мог не думать о том, что сказал ему Гарри. О том, что они оба имели право на друзей. Когда он выяснил, кто его партнёр, то решил, что будет обречён провести всю свою жизнь в окружении гриффиндорцев. Он даже представить не мог, что Гарри позволит ему общаться со своими друзьями, даже если бы ему удалось завоевать привязанность и любовь брюнета. Этот юноша снова удивил его своей зрелостью. И всё же Драко удивляла размолвка между Гарри и Роном с Гермионой. Они всегда казались неразлучными. Правда, что-то подобное происходило на четвёртом курсе, и ещё тот случай на третьем…. Хм, возможно, они постепенно отдалялись друг от друга, поэтому никто ничего не заметил?

Небольшой толчок в бок оторвал Драко от размышлений, и он уставился на закрытый вход в общежития Слизерина. Он совершенно не помнил, как они сюда добрались. Блондин с подозрением взглянул на Гарри. Как гриффиндорец мог узнать путь к общежитиям Слизерина? Гарри улыбнулся ему так, что Драко решил: если бы он посмотрел на своего гриффиндорца повнимательнее, он, вероятно, смог бы обнаружить нимб над его головой.

Ни на секунду не поверив этой ангельской улыбке, слизеринец фыркнул, произнес пароль и вошёл внутрь. Гарри последовал за ним.

— Что он здесь делает? — завопила Панси, заставив Драко вздрогнуть, а Гарри — закрыть уши.

— Мерлин, Паркинсон, ты должна записать этот звук и продавать его фермерам. И у них больше не было бы проблем с вредителями,— сказал Гарри, окидывая Панси преувеличенно восхищённым взглядом. И только внимательный наблюдатель, находящийся возле него так же близко, как Драко, смог бы заметить изогнутые в ухмылке уголки губ.

Все потрясённо замолчали. Потом кто-то хихикнул, и гостиная взорвалась хохотом, в то время как Панси кричала на Гарри, оскорбляя его во всю мощь своих лёгких.

— У этой девочки неплохие лёгкие, — заявил Гарри, обращаясь к Драко, умело притворившись потрясённым. — Забудем о фермерах. Она сделала бы себе состояние в качестве пароходной сирены. Если бы каждое судно использовало её голос, в море никогда больше не произошло бы ни одного несчастного случая.

Драко прилагал все усилия, чтобы сдержать своё веселье, но это оказалось последней каплей. Он представил себе Панси, привязанную к носу корабля, словно ростра, и вопящую во время тумана, чтобы другие суда держались подальше… Это было уже слишком. Он расхохотался.

Панси, наконец, вспомнила, что она ведьма. Слизеринка выхватила палочку и запустила в Гарри чернильным проклятием. Тот просто улыбнулся и выставил щит, который полностью поглотил её заклятие.

— Если это всё, на что ты способна, я рекомендую тебе сделать карьеру в качестве пароходной сирены, — сказал он, заставляя блондинку вскипеть от бешенства.

Разумеется, Панси тут же запустила в Гарри ещё несколько проклятий, ни одно из которых не достигло своей цели.

С очередным гневным воплем слизеринка швырнула в ненавистного гриффиндорца режущее проклятие как раз в тот момент, когда в гостиной появился Снейп. Декан Слизерина ошеломлённо замер, но, к счастью, щит Гарри поглотил заклятье прежде, чем оно смогло нанести ему вред.

— Что, во имя Салазара, здесь происходит? — рявкнул Снейп. — Панси, отработка у меня в течение двух недель за нападение на студента Слизерина! А сейчас прочь с глаз моих!

— Он не слизеринец! — обиженно выкрикнула Панси.

— Нет? И почему же? — бархатным голосом заметил Снейп. — Он — партнёр Драко, и так же, как Драко, считается студентом обоих факультетов.

— Эта дрянь не может быть партнёром Драко! Партнёр Драко — я! Все это знают! Драки просто запутался! Держу пари, что Поттер применил к нему Империо или что-то вроде этого, чтобы отобрать у меня! — заявила Панси, откидывая прядь волос за плечо и бросая на Драко кокетливый взгляд. Вернее, тот взгляд, который она сама считала кокетливым.

Драко вздрогнул и был вынужден тут же отвернуться, пока его не стошнило. А потом до него дошло, что именно она сказала, и он пришёл в бешенство.

— Как ты его назвала? — вскипел он. — Паркинсон, я никогда бы не принял тебя как своего партнёра! Даже если бы мы остались последними людьми на земле, я бы даже не коснулся тебя! Это ты — дрянь! Напыщенная дура! Ты ничтожество, всего лишь пустоголовое ничтожество, годное в жёны разве что троллю. Потому что мозгов у вас явно поровну! Мерлин помоги тому ребёнку, которому не повезёт называть тебя матерью! — на одном дыхании выпалил он. Глубоко вздохнув, он собирался продолжить свою обличительную речь, но рука, обвившаяся вокруг его плеч, и холодный взгляд декана заставили его попридержать язык.

— Хватит, Драко, — спокойным голосом сказал Северус, на самом деле немало удивлённый словами крестника. Ему нужно будет поговорить об этом с Люциусом. — Панси? Вон отсюда!

Побелев от ярости и всхлипывая, оскорблённая девочка выскочила из комнаты.

— Надеюсь, такую прискорбную сцену я застаю здесь в последний раз, — сказал Северус, обведя внимательным взглядом притихшую гостиную, полную студентов. — Вы — слизеринцы, и я ожидаю, что вы будете вести себя соответственно, а не как какие-нибудь сентиментальные хаффлпаффцы. Вам ясно?

Волна кивков и согласного бормотания прокатилась по всей гостиной.

— Хорошо.

С этими словами Мастер зелий величественно удалился.

— Привет, Дрэй! Что ты здесь делаешь? — спросил Блейз, подходя к блондину. — И это было великолепно, Гарри! Я мечтал сказать ей нечто подобное уже много лет!

— И что же тебя останавливало? — с ухмылкой поинтересовался Гарри.

Блейз удивлённо посмотрел на него, открыл рот, но снова закрыл его, не найдя слов для ответа. Рассмеявшись, он хлопнул брюнета по плечу.

— Ты замечательно подходишь Дрэю! И всё же, зачем вы сюда пришли?

— Чтобы поинтересоваться, не хочешь ли ты прогуляться с нами, — сказал Гарри. — Мы решили, что тебе может быть одиноко здесь сейчас, — добавил он тихо, так, чтобы его могли услышать только эти двое. Блейз посмотрел на своего друга, который едва заметно кивнул в знак согласия.

— Конечно, почему бы нет? Позвольте мне только взять плащ.

Драко взял Гарри за руку, подвёл его к креслу, опустился на плюшевые подушки и притянул гриффиндорца к себе на колени. Гарри напрягся от неожиданности, а потом подарил вейле многообещающий взгляд. Брюнет заставил себя расслабиться, откидываясь на удобное плечо и приобнимая белокурого юношу за шею. Он понимал, как важно продемонстрировать единство и взаимопонимание между ними, особенно перед такими зрителями. Но это не означало, что он не отыграется за это шоу позже.

— Итак, Драко, где вы приобрели такую одежду? — поинтересовался Теодор Нотт, скользнув на соседнее кресло и пожирая партнёров восторженным взглядом. Гарри потрясающе смотрелся в чёрном костюме и в рубашке цвета зелёной листвы. Драко в коричневой коже и в зелёной слизеринской рубашке выглядел не менее ошеломляюще, чем его партнёр.

Драко ухмыльнулся, теребя край жилета Гарри:

— В «Семи грехах».

— Вам разрешили туда пойти? — недоверчиво пискнул кто-то. Драко не смог разобрать, кто.

— Разумеется, — протянул он, — Гарри хотел купить одежду из кожи, а там лучшее место для подобных покупок. К их огромному огорчению, моего партнёра не впечатлили уже существующие модели одежды, так что он придумал собственные. Не так ли, любовь моя? — спросил он у Гарри, который подарил ему озорную усмешку.

— Мне пришлось это сделать, — лаконично ответил тот.— Мне нравится кожаная одежда, но, тем не менее, я совершенно не собирался одеваться как проститутка.

— Но ты должен признать, что те штаны выглядели на тебе замечательно, — искоса взглянул на него Драко, заставив некоторых слушателей мысленно облизнуться.

— Я тебя умоляю! — насмешливо ответил Гарри. — Хотя я был бы не против увидеть в них тебя, — добавил он, и подмигнул, заставив большинство девушек в комнате громко ахнуть. Оказавшись по милости Драко в такой ситуации — в комнате, полной студентов, большинство которых бросали на него томные взгляды, пытаясь обратить на себя его внимание, — Гарри решил кое-что уточнить. Он имел право на маленькую месть. — Эти брюки так тесно обтягивали ноги, что подчёркивали все достоинства фигуры. А у Драко есть чем похвастаться, правда, любимый?

— Я с тобой ещё поквитаюсь! — рыкнул Драко, сталкивая Гарри с коленей. Тот только рассмеялся, и, поднявшись с пола, начал пробираться к двери. Драко следовал за ним по пятам. Вейла хотел уйти прежде, чем у кого-то возникнет какая-нибудь глупая идея. Поведение студентов в прошедшие несколько дней его так раздражало, что у блондина чесались руки кого-нибудь проклясть. Пока что его родной факультет, по большому счёту, уважал их партнёрство, и он не хотел, чтобы кто-то решил, что возможность посягнуть на его территорию стоит того риска. Гарри Поттер принадлежал ему, и любой, кто подумает иначе, пожалеет, что родился на свет. Хмм, а что, если в качестве предупреждения и урока самым предприимчивым подсыпать чего-нибудь в тыквенный сок? Драко был уверен, что Северус с удовольствием намекнул бы ему о нескольких подходящих зельях, если бы он попросил.

— Что я пропустил? — спросил Блейз, отметив, что атмосфера в гостиной изменилась, но не понимая причин таких перемен.

— Гарри решил вести себя как придурок, — надувшись, пожаловался Драко.

— Да брось! Ты сам это начал, Дрэй, — расхохотался Гарри, не имея не малейшего желания раскаиваться в чём бы то ни было.

— Мерзавец! — пробормотал Драко, но в его голосе не было гнева. Они пережили первое серьёзное столкновение со Слизерином, и Гарри держал себя просто превосходно. Панси понадобится несколько дней, если не недель, на то, чтобы оправиться от оскорбления. «С более умной ведьмой, это, скорее всего, не случилось бы», — ухмыляясь, подумал Драко. Он всё ещё был шокирован открытием, что белокурая девочка его ненавидела.

— Так что мы будем делать? Я надеюсь, вы не собираетесь предложить мне полетать? — спросил Блейз. — Никогда не понимал, что вы находите в этих палках. Я в любой день предпочту хорошую лошадь.

— Так любезно с твоей стороны одобрить то, что мы как раз и собирались делать, — хихикнул Драко. — Кто заберёт наших лошадей, а кто поможет Мистеру Я-Полный-Невежда-В-Трансфигурации? — окликнул он Гарри, который опережал их на несколько шагов. Гриффиндорец слишком торопился к своей лошади, чтобы ждать своих медлительных компаньонов.

— Я их заберу. В конце концов, он твой друг. И я не хочу, чтобы ты подумал, что его камень мне нравится больше, чем твой, — Гарри усмехнулся через плечо и убежал к загонам.

— Дрэй, с ним всё в порядке? — с беспокойством спросил Блейз.

— Не обращай на него внимания. Этот придурок считает, что он очень остроумен. Идём, мы должны найти для тебя камень, — Драко схватил друга за руку и потащил к озеру.

«Камень? Я знал, что вейла становится слегка ненормальным, пока полностью не соединится со своим партнёром. Но я нигде не читал, что это затрагивает их обоих…»

— Эй, поторопись! У нас не так много времени, — нетерпеливо сказал Драко.

— Этот камень… Я должен думать о чём-то особенном, когда буду его выбирать? — немного поколебавшись, спросил Блейз, разглядывая гальку, которой был усыпан берег озера.

Драко моргнул и посмотрел на Забини так, как будто у него выросла вторая голова.

— О чём-то особенном… Блейз, ты нормально себя чувствуешь?

— Я? Со мной всё в порядке. Я хотел тебя спросить о том же, приятель! Почему Гарри так беспокоит, что мой камень ему понравится больше, чем твой? И, прежде всего, во имя Мерлина, зачем мне нужен этот камень? Я знаю, что вейлы становятся несколько странными, когда встречают своих партнёров, но это…

Драко слушал раздражённую речь своего друга с выпученными глазами и отвисшей челюстью. Потом до него дошло, и он просто согнулся от хохота, держась за живот.

— Что ты сделал с Драко? — раздался голос за спиной у Блейза.

Блейз развернулся, чтобы ответить, и оказался лицом к лицу с лошадью. Моргнув, он отступил на несколько шагов и увидел Гарри, который сидел на одном из самых красивых арабских скакунов, каких он когда-либо видел. Он также вёл в поводу ещё одну красивую чалую лошадь. «Камни», «Мистер-Я-Невежда-В-Трансфигурации», «его камень лучше, чем твой»… Внезапно всё это обрело смысл, и Блейз покраснел.

— Я всегда знал, что у тебя грязные мысли, — всё ещё хихикая, сказал Драко, подходя к чалой и ласково гладя её по шее. — Тебе нужен камень, чтобы я мог трансфигурировать его в лошадь. Тогда ты сможешь поехать с нами кататься. Если, конечно, хочешь, — заметил он сквозь смех.

— Дурак! Конечно, я буду рад с вами покататься, — пробормотал Забини, вздохнул и отправился на поиски подходящего камня. Вскоре он вернулся и протянул свою находку Драко.

Вейла взял камень и отошёл в сторону. Он быстро проделал всё то, что они с Гарри делали в первый раз. Скоро рядом с ним стояла светло-серая лошадь с еле заметным розоватым отливом. Драко потребовал носовой платок Блейза, трансфигурировал его в седло и оседлал кобылу. Парни вместе вскочили на лошадей и вскоре уже скакали вокруг озера.

— Чья это была блестящая идея, и почему мы не делали этого раньше? — спросил Блейз, наслаждаясь тем, что он снова сидит на лошади.

— Это придумал Гарри, и я не знаю, — ответил Драко, гордясь своим партнёром.

Гарри сердито глянул на них и пустил свою лошадь галопом.

Они катались уже почти полчаса, когда их окликнула Джинни. Гарри повернул лошадь и посмотрел на неё сверху вниз, счастливо усмехаясь. Он словно расцвёл и выглядел совершенно потрясающе, решила рыжеволосая девочка.

— Привет, Гарри! Где вы взяли этих лошадей? — спросила она, с затаённой тоской глядя на мальчика своих грёз.

— Мы трансфигурировали их из камней, Джин, — с улыбкой ответил Гарри, погладив изогнутую шею лошади.

— Ничего себе! А ты можешь сделать такую и для меня? — спросила Джинни, бросая на него умоляющий взгляд.

Гарри пожал плечами.

— Уверен, что ты сможешь сделать её себе сама, Джинни. Это не так уж сложно. Ты проходила это в прошлом году. Ооопс! — добавил он, так как его лошадь, устав стоять, внезапно встала на дыбы.

Джинни и Драко с замиранием сердца следили за тем, как Гарри непринуждённо управлял рассерженным животным и очень скоро усмирил его. Но даже после этого он не остановился, и Драко с криком бросился за ним.

— Прости, Уизли, я ничем тебе помочь не могу. У меня с трансфигурацией неважно, — с извиняющимся видом заметил Блейз перед тем, как последовать за друзьями.

Глаза Джинни потемнели, в них появились решительность и упрямство. Она им всем покажет! Она создаст самую прекрасную, самую замечательную лошадь, лучше которой никто никогда ещё не видел. Тогда они поймут, что она уже не та маленькая девочка, которую можно проигнорировать. О да, она им покажет!

Внезапно почувствовав боль в левой руке, Джинни взглянула вниз. Оказывается, она так сильно сжала камень, что он впился ей в руку! Очнувшись, она развернулась и быстро пошла назад, к замку. Ей нужно было просмотреть свои конспекты, прежде чем она попытается создать себе лошадь. Джинни не собиралась рисковать и выставлять себя дурой ни перед кем, особенно перед Гарри.

* * *

— Итак, Драко, где же вы оба приобрели такую одежду? — спросил Блейз немного позже, когда лошади успокоились и все трое спокойно ехали рядом, наслаждаясь солнечным светом и свежим воздухом. Драко переглянулся с партнёром и оба рассмеялись.

— Я что-то пропустил? — сухо спросил слизеринец, удивлённый их реакцией.

— Всего лишь небольшую беседу на эту же тему, которую мы сегодня имели с Ноттом, — ответил Драко, как только немного успокоился. — Мы приобрели её в «Семи грехах» после того, как Анри закатил истерику из-за желания Гарри приобрести одежду из кожи, — пояснил он и снова расхохотался, вспомнив шокированное лицо портного.

Блейз задумчиво посмотрел на своих компаньонов.

— Во-первых, я потрясён тем, что твой отец позволил вам пойти в такое место. И, во-вторых, я понятия не имел, что у них есть с таким вкусом сшитая одежда. Из того, что мне рассказывал брат, я сделал вывод, что их изделия более… откровенные.

— Твой брат прав, — согласно кивнул Драко. — Ты бы видел те штаны, в которые этот Шон нарядил Гарри! Их вряд ли можно было бы носить в приличном обществе. Поэтому Гарри взял всё в свои руки и сам придумал этот костюм. И у него хорошо получилось, правда?

— Согласен. Возможно, это не тот стиль, который мне нравится, но я вынужден согласиться, что на вас двоих всё это выглядит просто замечательно. Только почему кожа?

— А почему нет? — спросил Гарри, решив вмешаться в беседу. В конце концов, говорили о нём и о его выборе, не так ли? У него было что сказать по этому поводу. — Кожа удобна. Она естественным образом устойчива к мелким и незначительным заклятьям. К тому же, во время пребывания на открытой местности кожа защищает намного лучше других материалов. Может быть, тебе не доводилось это испытать, но мне свойственно оказываться в самых неожиданных и причудливых ситуациях только потому, что я — Мальчик-Который-Выжил. Через какое-то время начинаешь учитывать такую вероятность, — Гарри пожал плечами.

Блейз не знал, что на это можно ответить, и видя, как волнуется Драко, он решил поменять тему разговора.

— Как вы думаете, кто провернул ту шутку во вторник в Большом зале? Я, кроме предположений и слухов, не слышал ничего о том, кто за этим стоит. Кто бы это ни был, он явно не торопится хвастаться своим достижением.

Драко и Гарри снова переглянулись и рассмеялись.

— Вы оба, прекратите это делать! — рассерженно выкрикнул Блейз. Он не собирался терпеть эти насмешки каждый раз, когда он открывает рот. — Цирцея, что с вами случилось? — потребовал он ответа, когда понял, что собеседники могут смеяться ещё долго.

— Прости, Блай, но в это самое мгновение ты смотришь на тайного злоумышленника, — с гордостью произнёс Драко.

— Блай? — недоверчиво сказал Гарри, отчаянно желая сменить тему. Вот и рассказывай после этого Драко свои секреты!

— Эй, если он может сокращать моё имя, почему мне нельзя сократить его! — с негодованием отвечал Драко.

— Тайный злоумышленник? — переспросил Блейз, намного более заинтересованный обнаруженной тайной, чем старым спором об именах. Они с Драко были друзьями почти с младенчества, а таким старым друзьям можно было позволить некоторые вольности. — Ты хочешь сказать, Драко, что это сделал ты? А почему ты так поступил со своим факультетом? И почему обошёл Хаффлпафф и Равенкло? Но, с другой стороны, никто тебя и не подозревает. Все считают, что это сделали равенкловцы-семикурсники из-за какого-то пари. Впрочем, никто ни в чём не признался, так что это просто предположения.

— Это не я, это всё Гарри, — с гордостью объявил Драко. — Гарри, не беспокойся, Блейз никому ничего не скажет. Правда, Блай? — многозначительно спросил Драко, заметив пристальный твёрдый взгляд брюнета, устремлённый на Забини. Этот взгляд заставил обоих мальчиков вздрогнуть.

— Конечно, нет! — с негодованием ответил Блейз. — Ни одна змея не выдаст другую змею, особенно если эта змея — друг или партнёр друга.

Гарри остановил лошадь и повернулся, чтобы впиться взглядом в темноволосого юношу.

— Постарайся этого не делать, — предупредил он. — Драко не сможет ничего тебе сделать, даже если ты проговоришься, что именно я был инициатором этой шутки. Но я смогу. И, Забини, уверяю тебя, ты не захочешь узнать, на что я способен! — бросив последний мрачный взгляд, Гарри пустил лошадь галопом, оставляя их вдвоём.

— Извини, Драко, я не должен был спрашивать. Я влез не в своё дело, да? — с сожалением произнёс Блейз, не собираясь признаваться даже себе, насколько его потрясла угроза Поттера.

— Нет, это я должен извиниться. Мне не надо было рассказывать тебе об этом, ведь это не моя тайна. Я только… Я так им горжусь… Я…

— Ты не мог не похвастаться, — закончил Блейз с понимающей улыбкой. — Тем более, зная, что я никогда не предам твоего доверия.

— Это так, — кивнул Драко со смущённой улыбкой. — Думаю, что мне лучше пойти за ним и извиниться.

— Ты поезжай, а я вернусь в школу. Не думаю, что мне стоит присутствовать при этом разговоре. Что вы делаете с лошадьми? Расколдовываете их обратно?

— Нет. Хагрид согласился о них позаботиться. Он держит их в загоне позади своей хижины. Почему бы тебе не сделать то же самое? Я уверен, если попросишь, он не будет возражать против ещё одной лошади. Тем более, что тебе нравятся его уроки, и ты там лучший ученик наравне с Грейнджер.

Блейз кивнул и тронул поводья.

— Я так и сделаю. А ты иди, успокой кое-кого.

* * *

Драко нашёл Гарри на берегу озера. Тот с задумчивым видом бросал в воду камешки. Жеребец спокойно пасся рядом. Его повод был небрежно намотан на руку юноши. Драко на мгновение замер, пытаясь определить, в каком настроении его партнёр. Он совершенно не понимал, что же так вывело брюнета из себя, но, судя по той силе, с какой Гарри швырял камешки в воду, было ясно, что он сердит.

Тихонечко вздохнув, Драко направил лошадь к своему партнёру. И удивился, почувствовав, что прошёл через полог тайны. Он не ожидал этого и не понимал причин такой секретности. Вокруг, куда ни глянь, не было никого, кроме них двоих и их лошадей. Поколебавшись, Драко решил сосредоточиться пока на одной из проблем.

— Прости, Гарри. Я понимаю, что не должен был рассказывать Блейзу о твоём участии в этой шутке, не спросив у тебя позволения. Я только… — начал было он, но мрачный взгляд, брошенный на него гриффиндорцем, заставил его замолчать на полуслове.

— Только что? — процедил Гарри сквозь зубы. Счастливым он не выглядел.

«Да, он сильно рассержен. Вот только почему… Непонятно!» — подумал Драко. Пытаясь игнорировать боль в сердце, он продолжил, — Просто я так горжусь тобой, понимаешь? Ты хоть представляешь себе, как сложно сделать что-нибудь подобное? Так как тебя тогда не было в Большом зале, ты, видимо, использовал зелье. А зелья, которые заставляют выпившего их в чём-то признаться — одни из самых сложных в приготовлении. Как ты думаешь, почему так сложно приготовить Веритасерум? Знаешь, сколько Мастеров Зелий в состоянии его сделать? Пятеро! Всего! К тому же ты считаешься одним из худших зельеваров школы. И всё же ты справился. Ты не просто нашёл рецепт зелья, ты его сварил. И сумел сделать это безупречно. Ты, Гарри Поттер, смог сварить сложнейшее зелье! И после этого кто-то удивляется, что я просто готов лопнуть от гордости за тебя? Чёрт, держу пари, что Северус тоже лопнул бы от гордости! И да, я рассказал об этом Блейзу, потому что знал, что ничем не рискую. Он никому никогда ничего не расскажет, особенно если мы его об этом попросим. Ты сможешь меня простить?

— Ты мной гордишься? — ошеломлённо спросил Гарри. Такого он не ожидал.

— Представь себе, — с вызовом заявил Драко.

— Но почему? Это всего лишь зелье. Я не понимаю… — изумлённо сказал Гарри. Он когда-нибудь сможет понять этого человека?

Драко закатил глаза, пытаясь набраться терпения. Ему очень хотелось найти родственников Гарри и заставить их заплатить за всё, что они сотворили с его партнёром.

— Гарри, разве ты не слышал, что я только что сказал? Это зелье… — Драко запнулся и нахмурился. — А кстати, что это всё-таки было за зелье?

Гарри рассмеялся.

— «Чёрная правда», — ответил он, как только снова смог говорить. — Оно было изобретено неким Горацио Блэком. Тот подмешал его в напитки во время Магического Собора в 1022 году. Если я правильно понял, он поднял знатную суматоху.

— Знатную суматоху… — потрясённым шёпотом повторил Драко. — Гарри! Его поступок спровоцировал вражду между русалидами и вампирами, длившуюся двести пятьдесят лет! Ты хоть представляешь, какой вред эта вражда принесла нам, волшебникам? Были загрязнены водные источники, и на многих территориях появились защитные барьеры, которые лишили нас возможности посещать эти места. Русалиды даже запретили нам доступ к их Огненным лилиям, потому что не желали, чтобы какие-то вампиры могли добраться до таких редких цветов!… — практически прокричал блондин.

— Почему ты орёшь на меня? — с любопытством спросил Гарри, с трудом сдерживая веселье. — Я ещё даже не родился в 1022 году. Это не я подмешал зелье в те напитки. Так почему же ты теперь кричишь на меня, размахивая руками?

Драко остановился. И, правда, почему он раскричался на партнёра? Моргнув, он попытался собраться с мыслями и вспомнил, с чего всё началось.

— Разве ты не понимаешь, насколько опасен преступник-зельевар? — снова закричал он, его гнев вспыхнул с новой силой. — Выпивший это зелье высказывает своё самое опасное, самое преступное желание. Чем опаснее, тем лучше. И ты напоил этим школьников? — Драко не мог поверить тому, что сам только что сказал. Он неверно судил о Гарри? Этот мальчик сумел пять лет скрывать от волшебного мира свою тёмную опасную натуру? Драко почувствовал, как по его спине побежали мурашки — с кем же он хотел заключить союз?

Веселье Гарри поутихло, когда он понял, насколько был расстроен вейла.

— Драко, успокойся. Это зелье имеет такой эффект только если его выпить. А я просто капнул по одной капле на каждое сиденье, чтобы она впиталась через одежду и кожу. В этом случае зелье заставляет жертву всего лишь заявить о том, что он или она ненавидит в повседневной жизни. Я никогда не стал бы преднамеренно кого-нибудь травмировать. Я — не мой отец. Если я подшучиваю над кем-то, то это ради мести за что-то или ради развлечения. Правда, Львы и Змеи, возможно, не сочли этот эпизод таким уж забавным, но Люциус же рассказывал нам, что два других факультета в конце фактически ползали по полу от смеха.

Драко задумался. Гарри был прав: от этой шутки никто не пострадал. Потом он ухмыльнулся. Уизел мог бы с ним не согласиться. Северус, вероятно, устроил рыжему незабываемый вечер, заставив солить селезёнки летучих мышей, шинковать щупальца или тушить змеиные шкуры в наказание за замечание в адрес Мастера зелий. У блондина было ощущение, что чувства рыжего не взволновали Снейпа ни на йоту.

— Я, наверное, должен кое-что объяснить. Думаю, что я слишком близко к сердцу принимаю всё, что связано с этим зельем. В те времена Малфои имели исключительные права на сбор и торговлю Огненными лилиями. А когда в результате этого инцидента мы не смогли их больше поставлять, Мастера зелий возмутились и потребовали с нас неустойку. Это была настоящая катастрофа, а так как никто не знал имя преступника, нам даже некому было отомстить. Хотя можно было догадаться, что за всем этим стоит кто-то из Блэков. Ещё не родился Блэк, который бы не стал источником неприятностей, — вздохнул Драко.

— Если вы не знали, кто преступник, почему вы решили, что виновато зелье? — заинтересовался Гарри.

— Не думаешь ли ты, что такое специфическое зелье использовалось всего лишь раз? О, нет! Оно появлялось время от времени и всегда вызывало какие-нибудь неприятности. Известно ли тебе, что именно из-за него расстроилась свадьба королевы вампиров Сериззы из клана Кобры и Великого Лорда Монтгомери Снейпа? Этот брак должен был послужить гарантией мира между кланом вампиров и волшебниками. Однако свадьбу отменили из-за внезапного признания Снейпа в том, что он мечтает повесить младшего брата королевы. Я его понимаю, этот вампир убил родителей Снейпа и двух его старших сестёр. Королева же этого понять не захотела, и все договорённости были разрушены, что чуть не привело к войне. А всё потому, что Димитрий Блэк увлёкся королевой и хотел её для себя.

— Поверь мне, Гарри, я говорю правду. Это зелье всегда приносило одни неприятности. Честно говоря, я думал, что все следы этого зелья уничтожены, чтобы гарантировать, что его никто и никогда больше не сможет использовать, — задумчиво добавил блондин, хмуро взглянув на компаньона.

— Это действительно так, — кивнул Гарри. — Я не знаю, что именно было сделано, но рецепт невозможно записать. Интересно, как смогли этого добиться?

— Тогда где ты это нашёл? — захотел узнать Драко. Он был заинтригован, несмотря на то, что сказал раньше.

— Рецепт зелья больше не мог существовать на бумаге, но его изобретатель всё ещё помнит, как его готовить. Он был счастлив рассказать мне обо всех этапах его приготовления. А я еще никогда не был так рад закончить зелье и разлить его по бутылкам. Более гадкий и неприятный портрет я ещё не встречал! — сказал Гарри, вздрогнув от одного воспоминания.

— Тогда почему ты терпел его?

Гарри снова пожал плечами.

— Во-первых, я тогда не знал, насколько опасна «Черная правда». И, во-вторых, если мне так нравится эффект, который она вызывает, то я не могу от неё отказаться только потому, что мой учитель так же самодоволен, как Локхарт, хоть и не так смазлив.

Драко рассмеялся.

— Ты должен показать мне это поместье. Может быть, в рождественские каникулы?

— Конечно, почему бы нет? В конце концов, это твоё право. Ты же последний мужской потомок Блэков. Кстати, я кое-что вспомнил. Ты сейчас сказал «нам даже некому было отомстить». Вы бы стали? — спросил Гарри с любопытством.

— Мой предок принёс магическую клятву, что если Малфои когда-нибудь узнают, кто был виновником той катастрофы, они обязаны будут потребовать возмездия за потерю репутации и доходов от самого виновника или его потомков, — пояснил Драко.

— Эта клятва всё ещё действительна?

— Конечно. Малфои относятся к мести очень серьёзно. Особенно, если речь идёт о нашей репутации. Знаешь, один из моих предков практически уничтожил тогдашнего Министра магии только потому, что тот позволил себе сделать унизительное замечание о его младшей дочери.

Гарри пропустил этот рассказ мимо ушей, слишком заинтересованный первой фразой.

— Но тогда разве ты не связан клятвой и не должен отомстить Нарциссе, поскольку она принадлежит к роду Блэков? — спросил Гарри с преувеличенно невинным видом.

Драко потрясённо замер, почувствовав, как вспыхнули его щёки. Он не осознавал значения своих собственных слов! Его отец никогда бы ему этого не простил! Его отец… Блэк… Драко ухмыльнулся:

— Так и есть. И мой отец тоже этого захочет, как только мы ему обо всём расскажем. Пошли скорее! — потребовал Драко, хватая Гарри за руку и пытаясь утащить за собой к замку.

— Не так быстро! — упрямо возразил Гарри, отказываясь сдвинуться с места. — Мы ещё не закончили.

— О чём ещё говорить? Держу пари, мамин брачный контракт будет недействителен из-за этой клятвы. Ты понимаешь, что это означает? Что отец наконец-то сможет избавиться от этой бессердечной сучки!

— Я говорю не о вашей дурацкой мести, — вздохнул Гарри закатив глаза. — Мы отклонились от темы, помнишь? Я хочу, чтобы ты понял, почему я так на тебя рассердился.

Вспомнив о предыдущих событиях этого дня, Драко согласился с тем, что они действительно не закончили разговор.

— Я слушаю, Гарри, — сказал он, постаравшись сосредоточиться. Вейла действительно хотел понять, почему его компаньон так вышел из себя. Он же только похвастался своим партнёром перед лучшим другом, что в этом было плохого?

Гарри снова вздохнул и почесал нос. Было ясно, что ему необходимо время, чтобы привыкнуть к этому партнёрству.

— Думаю, что частично понимаю, почему ты рассказал Блейзу о моём участии в этой шутке. Он твой друг…

— Да, и мы знаем друг друга с тех пор, как были ещё совсем малышами, — кивнул Драко.

— Но я не думаю, что ты понимаешь, что означает быть моим партнёром, — продолжил Гарри как ни в чём не бывало.

— Не понимаю, о чём ты? — хмуро спросил Драко.

— Ты отлично знаешь, что Скитер — незарегистрированный анимаг, — многозначительно заметил Гарри, сердито взглянув на блондина. Он ещё не простил ему то, что Малфой творил на четвёртом курсе, рассказывая проклятой журналистке подробности его, Гарри, жизни. — Добавь к этому тот факт, что Фадж мечтает втоптать моё имя в грязь. Ты должен быть очень осторожен с тем, что говоришь, и всегда помнить, где ты находишься. Внутри Хогвартса сейчас безопасно, так как действует несколько щитов, защищающих студентов и профессоров от соглядатаев. Салазар активизировал их, но, к сожалению, слишком поздно, чтобы помешать этой суке печатать свои гадкие статьи. Он может быть «всего лишь картиной», но у Салазара всё ещё очень сильная связь с Хогвартсом. Он поговорил с замком, и вместе они изменили защиту школы так, чтобы помешать таким людям, как Рита Скитер, подслушивать частные разговоры.

— Но здесь нет никакой защиты. Если тебе надо поговорить о чём-то более или менее секретном, ты должен поставить сферу секретности. Рон, Гермиона и я стали экспертами по этим чарам в прошлом году, когда нам пришлось прятаться от этой жабы и её инспекционной дружины. Теперь я делаю это автоматически — ставлю экран, если собираюсь говорить о чём-то, что не хочу сделать достоянием общественности. Можешь называть меня параноиком, но в этом Шизоглаз прав. Постоянная бдительность — единственный способ остаться в игре.

Драко запрокинул голову и посмотрел на небо, обдумывая то, что сказал ему Гарри. Всё действительно так плохо? Блондин решил, что в это сложно поверить, но пока он будет уважать желания Гарри и искать выход. Позже он обсудит всё это с отцом. Может быть, старший Малфой сможет дать мудрый совет, который разрешит эту ситуацию?

Потом он кое-что вспомнил.

— А как насчёт того дня, когда мы обедали в Хогсмиде, у Розмерты? Мы тогда тоже говорили на очень личные темы, и что?

— Ты хочешь сказать, что не почувствовал полога секретности, который я установил, как только нам принесли еду? — недоверчиво спросил Гарри.

Драко попытался вспомнить и покачал головой. Он не почувствовал никакого волшебства.

— Ха! — отозвался Гарри.

— Я не уверен, что полностью понимаю, о чём ты беспокоишься, но я обещаю быть более осторожным, — в конце концов, произнёс Драко. Он решил, что подумает над этой проблемой позже, когда останется один.

— Хорошо. Спасибо, — добавил Гарри с лёгкой улыбкой. — Я знаю, что и ты, и остальная часть магического мира считаете, что у меня какая-то особенная жизнь. Думаю, ты очень скоро обнаружишь, что это совершенно невесело — быть Мальчиком-Который-Выжил. И я говорю не только о том, что меня преследует сумасшедший. — Размотав поводья, Гарри подошёл к своей лошади и, погладив её по гордой шее, снова сел в седло. «Мне нужно придумать для неё имя. Я не могу продолжать называть её просто Лошадью», — подумал он. — Не знаю, как ты, но я проголодался. Хочешь вернуться и позавтракать?

— С удовольствием! Один придурок разбудил меня ни свет, ни заря и забыл накормить! — высокомерно посетовал Драко, и обрадовался, когда его проделка вызвала у Гарри смех. Они, не торопясь, доехали на лошадях до загона, а потом вдвоём с Гарри вернулись в школу. В этот момент их жизнь была хороша.

— Похоже, вы двое наслаждаетесь жизнью, — сказал Люциус, окидывая заинтересованным взглядом расслабленные и счастливые лица подростков, только что вернувшихся в комнаты.

— Привет, папа! Да, мы гуляли, катались втроём с Блейзом. Представляешь, мы даже устроили скачки, чтобы посмотреть, чья лошадь самая быстрая, и Гарри победил! — выпалил Драко, подходя к журнальному столику, на котором стоял поднос с завтраком. Налив себе в кубок сока, он осушил его залпом. Люциус вопросительно взглянул на Гарри.

— Это была моя идея, — ответил Гарри на невысказанный вопрос и пожал плечами. — Они были друзьями ещё до моего появления. Мне бы не хотелось, чтобы они прекратили дружить из-за меня.

— Понимаю. Это было очень зрелое решение, — сказал Люциус, мысленно вновь поблагодарив всех богов за доброту к его сыну.

— Это не так. Просто я знаю, как важны друзья и как плохо быть одному. Иногда это неизбежно, но чаще нужно всего лишь сделать небольшое усилие. Драко не мой раб. Он может иметь любых друзей, каких захочет.

Взглянув на поднос, Гарри сменил тему.

— Не хотите ли перекусить? Я ужасно голоден.

— И я тоже, — сказал Драко, снова наливая себе сок. — Что вы думаете об итальянской кухне? Мне хочется пасты.

— Не возражаю. Но сначала мне нужно принять душ, — согласно кивнул Гарри.

— Так значит, паста, — подытожил Люциус, с весёлым удивлением обнаружив, что остался один. После слов Гарри Драко тоже умчался в свою комнату принимать душ и переодеваться, оставив старшего Малфоя в одиночестве.

* * *

— Эй, папа! Ты ни за что не догадаешься, какое зелье использовал Гарри в тот день, когда в Большом зале произошёл тот переполох с признаниями, — выпалил Драко, как только они сели за стол и начали наполнять свои тарелки. Люциус поднял бровь. Это был не тот вопрос, из-за которого он не смог бы спать по ночам. Но, судя по взволнованному виду Драко, Гарри использовал что-то экстраординарное.

— Так почему бы тебе не облегчить мою участь? — с улыбкой поддразнил он сына.

— Чёрную правду! — воскликнул Драко как раз в тот момент, когда его отец положил в рот немного пасты. И прыснул от смеха, глядя, как тот задохнулся и закашлялся.

— Чёрную правду! — сумел прохрипеть Люциус, схватив свой бокал и сделав пару глотков.

— Чёрную правду, — согласно кивнул Драко.

— Где, во имя Мерлина, ты нашёл рецепт этого трижды проклятого зелья, мальчик? — взревел Люциус, метнув яростный взгляд на брюнета, сидевшего рядом с его сыном.

Гарри отпрянул от разъярённого мужчины, который вмиг стал похожим на его дядю. И окрик «мальчик» тоже слишком живо напомнил ему о доме. Гарри замер от страха, но как только Люциус попытался схватить его за отворот жилета, отшатнулся и выскочил из комнаты.

Ворвавшись в свою спальню, Гарри сразу же наложил на дверь самые сильные запирающие чары, какие знал. Потом широко распахнутыми глазами оглядел комнату. Он не должен был бежать сюда, здесь он в ловушке! Проклиная свою глупость, он нырнул в шкаф, закрыл дверцу и тоже запер её чарами. Он надеялся, что они не смогут сломать двери и оставят его в покое. Или к тому времени, когда смогут до него добраться, они устанут. Тогда у него будет шанс проскользнуть мимо них и убежать.

* * *

В гостиной два блондина ошеломлённо уставились на то место, где секунду назад сидел Гарри Поттер. Потом удивление исчезло, и Драко обрушился на отца.

— Зачем ты это сделал? — рассерженно закричал он. — Гарри же не знал, как это зелье навредило нашей семье! Но благодаря ему мы теперь знаем, кто изобрёл то зелье и подмешал его в напитки! Ты даже не представляешь, кто это! Монтгомери Блэк! А это значит, что мы обязаны отомстить Блэкам! И я рассказал тебе всё только потому, что мы теперь можем как следует проучить маму, а не просто выгнать её из семьи! Но нет, ты должен был расстроить Гарри своими криками! Как ты мог? — продолжал вопить Драко. Его беспокойство за своего партнёра перевешивало все доводы разума.

Люциус немного успокоился, понимая, что отреагировал не лучшим образом по отношению к ребёнку, который и так пострадал от действий взрослых. Однако он не собирался позволять своему собственному сыну разговаривать с ним в подобном тоне.

Пристально взглянув на юношу, он наложил на него мощные успокаивающие чары и замер в ожидании того, когда они вступят в силу. Как только сын слегка успокоился, Люциус впился в него взглядом.

— Я знаю, что он твой партнёр, но ты никогда больше не должен так со мной разговаривать, понятно? — прошипел он.

Драко сглотнул и виновато кивнул. Он и забыл, каким грозным может быть его отец, когда действительно рассердится.

— Хорошо. Теперь о моей реакции. Как, ты думал, я отнесусь к подобному известию? Спокойно скажу: «Замечательно, Гарри, не мог бы ты сказать мне, кто его изобретатель»? — голос Люциуса просто сочился сарказмом. — Конечно, я потерял голову! Малфоям потребовались десятилетия на то, чтобы вернуть себе репутацию лучших поставщиков ингредиентов для зелий. И мы так никогда и не оправились от потерь полностью. Это вынудило моего прапрапрадеда свернуть этот бизнес после тех неприятностей с Уизли. Ты прекрасно знаешь, сколько денег мы тогда потеряли! Ты должен был рассказать мне всё это наедине. Гарри теперь может считаться частью этой семьи, но о некоторых вещах всё же следует говорить с глазу на глаз. И не смей забывать об этом, — Люциус снова сердито посмотрел на сына. Он был очень недоволен тем, как легкомысленно поступил сын.

Драко вздохнул и опустил голову. Его отец был прав. Он так торопился поделиться замечательными новостями, что совершенно забыл о своей собственной реакции на них. Теперь он понимал, что это был не лучший способ рассказать отцу такие вещи.

— Ты прав, отец. Прости меня. Я не подумал, я только…

— Я понимаю, мой Дракон. Веришь ты или нет, я всё ещё помню, что значит быть молодым и импульсивным, — Люциус тепло улыбнулся, положил руку на плечо сына и с нежностью притянул его к себе. Драко растаял, это объятие лучше всяких слов продемонстрировало ему, что отец его простил.

— А как же Гарри? — спросил, наконец, Драко, с сожалением отстраняясь. Теперь, когда они с отцом решили свои разногласия, его вновь охватила тревога за своего партнёра.

— Давай посмотрим, сможем ли мы убедить его выйти, — заметил Люциус, доставая своё ожерелье. — Я чувствую мощь чар, которыми он отгородился, и не хочу даже пытаться их взломать. Он будет чрезвычайно могущественным, как только его способности разовьются полностью.

Драко засиял от гордости и вытащил собственное ожерелье, собираясь подслушать беседу.

— Гарри? Ты меня слышишь? Я хочу попросить у тебя прощения за мою вспышку. Это было очень грубо с моей стороны. Прости меня, — Люциус старался говорить как можно убедительнее. Драко фыркнул. Эта речь не поможет выманить его партнера из комнаты.

Гарри сидел в шкафу, свернувшись в комок, когда в его голове внезапно зазвучал голос Люциуса. Он внимательно прислушался. Старший Малфой не казался сердитым, но он не мог знать этого наверняка. Ведь он плохо знал Люциуса. Что, если это была просто уловка, чтобы выманить его наружу?

— Гарри? — снова позвал Люциус, взволнованный тем, что подросток ему не ответил. Как сильно он испугал мальчика?

— Эй, Гарри, всё в порядке. Папа успокоился, — вмешался в разговор Драко.

Брюнет отодвинулся ещё дальше и прижался спиной к стенке шкафа. Он был смущён и не знал, что ему делать. Он хотел поверить им, но мог ли?

— Гарри? Пожалуйста, ответь мне, если ты меня слышишь, — сказал Люциус, начиная уже не на шутку волноваться.

Гарри медленно достал своё ожерелье. Люциус казался взволнованным. В его голосе не было и следа гнева. Дядя Вернон никогда не умел скрывать свои эмоции. Может быть, опасность миновала?

— Люциус? — почти прошептал он, как будто звук этого имени мог взорвать всю комнату.

— Гарри, — с облегчением отозвался старший Малфой, в его голосе послышались заботливые нотки. — С тобой всё в порядке?

— Всё хорошо, сэр, — автоматически ответил Гарри.

— Я так не думаю, — сухо заявил Люциус. — Мне очень жаль, что я напугал тебя, я не думал, что… Пожалуйста, выходи. Может, мы закончим наш завтрак? Не думаю, что нам стоит морить себя голодом, и я обещаю не расстраивать тебя снова.

— Завтрак? Вы всё ещё собираетесь меня кормить? — спросил Гарри абсолютно бездумно, показывая обоим Малфоям гораздо больше, чем собирался.

Люциус опечаленно покачал головой. Этот ребёнок в самом деле думал, что ему откажут в пище? Потом мысленно покачал головой. Конечно, именно так он и должен думать. Этот урок проклятые магглы вбивали в него не один год.

— Я хочу, чтобы ты кое-что понял, Гарри, и чтобы ты поверил в то, что я собираюсь тебе сейчас сказать. Пока я жив, ты никогда не будешь голодать. Понимаешь?

— Да, — прошептал Гарри, хотя в глубине души он Малфою не поверил.

Люциус вздохнул, но не стал настаивать. Только со временем мальчик поймёт, что может доверять им. Что они будут заботиться о нём.

— Пожалуйста, выходи. Еда остыла, а Драко скоро протопчет в ковре дорожку.

Драко, который всё это время стоял рядом, повернулся к отцу и показал ему язык.

— Вы обещаете не кричать? — робко спросил Гарри. Он так отчаянно хотел поверить Люциусу, когда тот сказал, что больше не сердится…

— Да, Гарри. Слово Малфоя, — ответил Люциус, желая, чтобы молодой человек всё-таки вышел из комнаты.

Несколько мгновений Гарри сидел, сильно сжимая ожерелье в руке. Потом он вздохнул и отпустил его. Он не мог просидеть здесь всю оставшуюся жизнь, поэтому надо было выйти и посмотреть в лицо реальности. А в следующий раз, когда надо будет бежать, он удостоверится, что не загоняет себя в ловушку!

Сняв первый щит, Гарри выбрался из шкафа в спальню. Уговаривая себя не паниковать, он прислушался. Никаких угрожающих звуков. Делать было нечего, он сделал глубокий вдох и снял чары с двери спальни.

В гостиной Малфои вздохнули с облегчением, когда почувствовали исчезновение чар. Они с нетерпением уставились на дверь, ожидая, когда она откроется. Но прошло ещё целых пять минут, прежде чем дверь приоткрылась. Гарри осторожно выглянул в щёлку. Поскольку его встретили две одинаковые ослепительные улыбки, он вышел из своей комнаты. Но было ясно, что он очень напряжён и готов снова сбежать при малейшей угрозе.

— Ты здесь! — с ликованием сказал Драко. Он подошёл к партнёру и одной рукой приобнял его за напряжённые плечи. Подведя Гарри к столу, он решил извиниться и перед ним.

— Гарри, прости. Это всё из-за меня. Я должен был понимать, как папа отреагирует на наши новости. Мне следовало всё рассказать ему с глазу на глаз. Это зелье для нас, Малфоев, действительно больное место. Я и в самом деле должен был знать лучше и…

Гарри не мог не захихикать.

— Драко, ты болтун. Я тебя прощаю. Кроме того, я тоже не должен был реагировать так остро, — слегка пожав плечами, Гарри опустился на свой стул и взял вилку. Он хотел забыть о произошедшем. Малфои, кажется, были с ним согласны. Они продолжили завтрак, поддерживая лёгкую беседу ни о чём.

Люциус, тем не менее, был полон решимости разобраться в том, что именно так выбило Гарри из колеи. Это должно быть что-то гораздо большее, чем просто острая реакция. Однако им не суждено было спокойно закончить завтрак. Стоило всем троим взяться за приборы и приняться за еду, как внезапно из-за двери послышался шум. Кажется, кто-то громко кричал на Салазара.

— Может быть, нам всё-таки стоит повесить какую-то картину в комнатах, хотя бы на первое время, чтобы избежать таких ситуаций, — заметил Гарри, вздрагивая от особенно громкого выкрика.

— Мерлин и Цирцея, что там происходит? — Люциус поднялся на ноги, стараясь не выдавать своего растущего раздражения. Он боялся снова напугать Гарри. Портрет открылся, и Люциус увидел красную от злости Гермиону Грейнджер. В руке та сжимала палочку, а вместо волос на её голове красовался лошадиный хвост.

— Мисс Грейнджер, что всё это значит?

— Я хочу видеть Гарри! — требовательно заявила Гермиона, направив свою палочку на аристократа.

— И вы считаете, что из-за этого следует поднимать такой шум? Кстати, могу я поинтересоваться, кто вам сказал, где он теперь живёт? — У Люциуса было такое чувство, что Гарри не говорил ей о своём новом месте жительства.

— Какое это имеет значение! Вы не имеете никакого права изолировать его от друзей! — огрызнулась Гермиона.

— Я думаю, это Дамблдор. Очень хорошо. Полагаю, вы должны войти. Надеюсь, ваши манеры за столом отличаются в лучшую сторону от того, что я наблюдал до сих пор.

— Что вы имеете в виду? — спросила Гермиона, проходя в гостиную.

— Мы только что сели завтракать. Не хотите ли вы к нам присоединиться? — сказал Люциус со страдальческим вздохом.

— Я… гм… я не хотела бы быть навязчивой… — немного неловко произнесла Гермиона. Она не рассчитывала, что здесь будет старший Малфой. Но что она должна была думать? «Они держат его здесь под замком и вынуждают бедного Гарри быть грубым с друзьями. Хорошо же, я собираюсь продемонстрировать, что, независимо ни от чего, у Гарри ещё есть друзья. Пусть даже его и заставляют отказаться от нас!»

— Но так как вы уже здесь… — многозначительно заявил Люциус, заставляя гриффиндорку покраснеть ещё больше.

— То я с удовольствием к вам присоединюсь, — заявила она, с вызовом задрав кверху подбородок.

— Восхитительно. Я уверен, что эльфы приготовили достаточно, чтобы хватило ещё на одного человека, — произнёс Люциус с мученическим вздохом. Гарри постарался подавить смех.

— Привет, Гермиона! Я не ожидал тебя увидеть. Всё в порядке? — сказал Гарри, пытаясь быть вежливым, хотя и не испытывал желания быть гостеприимным хозяином. Он слишком дорожил теми редкими минутами, когда оставался наедине с Малфоями, и ему очень не понравилось это вторжение. Кроме того, он чувствовал себя ещё не совсем уверенно после недавнего инцидента… Ему совершенно не нужна была ещё одна встряска, которую сулил визит Гермионы.

— Да, всё прекрасно, — ответила Гермиона, усаживаясь между двумя Малфоями. Она чувствовала себя немного неловко, внезапно сообразив, с кем оказалась за одним столом.

Драко, оказавшийся рядом с ней, закатил глаза, но ничего не сказал. Он был занят тем, что мысленно желал этой ведьме оказаться на другом краю земли. Ему хотелось верить, что с Гарри всё хорошо. Кроме того, он ещё не простил ей и Уизелу тех слов, которые они наговорили Гарри. Эти трое должны были быть лучшими из друзей! Как они посмели так относиться к Гарри?

— Я не думал, что вы с Роном захотите со мной общаться после нашего разговора перед уроком по Лечебной магии, — Гарри старательно накручивал спагетти на вилку, подражая Драко и Люциусу. Дурслей никогда не заботили его манеры, а Гарри не хотел, чтобы Малфоям было за него стыдно.

— О! И о чём же был этот разговор? — спросил Люциус. Если эти надоедливые отродья вмешивались в отношения Драко и его партнёра, они пожалеют о том дне, когда родились на свет.

— Неважно, — отмахнулся Гарри, не желая вновь вспоминать тот спор.

— Гарри! Как ты можешь так говорить! Рон кое в чём был прав, и ты это знаешь! — Гермиона метнула раздражённый взгляд на мальчика, сидящего напротив неё.

— А что именно говорил мистер Уизли? — промурлыкал Люциус.

— Что говорил? Свою обычную чепуху о том, что все слизеринцы — скользкие змеи. Не говоря уже о том, что вы оба — Малфои. Потом он, как дурак, начал причитать, как я мог забыть о тех пакостях, которые делал нам Драко предыдущие пять лет. Как будто мы вели себя лучше! — Гарри фыркнул, заработав от Гермионы ещё один раздражённый взгляд.

— Как ты смеешь, Гарри! Ты уже забыл, как Малфой называл меня грязнокровкой? Или все те случаи, когда он оскорблял тебя и Рона? Если это так, я собираюсь доставить тебя к мадам Помфри, чтобы она проверила, нет ли на тебе каких-нибудь заклятий забвения или ещё чего-то в этом роде!

— Никто не заколдовывал мою память, но, может быть, кто-то сделал это с твоей? Да, Драко превратил свою привычку дразнить нас в ежедневный ритуал. Но скажи, пожалуйста, продолжал бы он это делать, если бы мы каждый раз не поддавались на его провокации? Любая забава быстро заканчивается, если тот, кого дразнят, не реагирует на подначки. Мы тоже говорили и делали довольно некрасивые вещи. Как насчёт того случая, когда Рон попытался наложить на Драко заклятье плевания слизняками? Кажется, ты тогда не слишком возражала? А тот случай, когда ты его ударила? Если бы ты не обратила внимания на его слова, он бы ушёл. Вместо этого ты позволила ему тобой управлять. Мы все это сделали.

— Но он всегда начинал первый! — выкрикнула Гермиона, пылая праведным гневом.

— О, прошу тебя! Это продолжалось пять лет. Не пора ли всё это оставить в прошлом? Позволь себе это, Гермиона. Я оставил.

— А как насчёт дневника, подсунутого Джинни? А? Как насчёт него? Или смерти Сириуса? Он тоже был там той ночью!

— Чего ты хочешь? — спросил Гарри сквозь сжатые зубы. Он начинал сердиться и устал оправдываться. Он был уверен, что Гермиона поддержит его решение дать Драко шанс. Но теперь ему было ясно, что он напрасно на это надеялся.

— Я хочу сказать, что ты не можешь доверять им, Гарри! Разве ты не видишь? Они отделяют тебя от твоих настоящих друзей, прячут от всех, чтобы у тебя остались только они! Они — Пожиратели Смерти! Они на стороне Риддла! Они сдадут тебя ему сразу же, как только ты им доверишься, как ты этого не понимаешь? Вернись, Гарри! Вернись в нашу башню, туда, где твоё место, пока не стало слишком поздно!

Гарри медленно поднялся со стула. Его глаза сверкали от подавляемого гнева, взгляд стал властным.

— Я думаю, это ты должна вернуться в гриффиндорскую башню, Гермиона. И можешь передать директору, что ты очень старалась, но я не собираюсь поворачиваться к Малфоям спиной. Да, в прошлом они вели себя как враги. Но всю прошлую неделю они были мне лучшими друзьями, чем ты и Рон уже довольно долгое время. Если мне придётся выбирать, я выбираю их. А не тебя и Рона. Их. Хочешь знать, почему? Несмотря на то, что ты, как я предполагаю, прочла все книги о вейлах, которые смогла найти, мне совершенно понятно, что вся полученная информация явно не дошла до твоего мозга! — произнеся эту убийственную тираду на одном дыхании, Гарри вскочил, подошёл к двери и распахнул её, давая Гермионе понять, чтобы она немедленно уходила.

Ошеломлённая ведьма замерла на своём стуле. Увидев, что Малфои смотрят на неё с резким неодобрением, Гермиона всхлипнула и выскочила из комнаты. Она не желала больше здесь оставаться.

— Извините, что вам пришлось всё это выслушать, — устало сказал Гарри, снова опускаясь на стул. Он с отвращением посмотрел на свою тарелку и отодвинул её. У него пропал аппетит.

— Я больше волнуюсь за тебя, — ответил Люциус, придвигая тарелку обратно. Мальчик почти ничего не съел. — Поешь ещё немного, и ты почувствуешь себя лучше, — мягко уговаривал он.

— Я действительно не голоден, — криво усмехнулся Гарри.

— Я понимаю, но подкрепиться всё же стоит. Как насчёт круассана?

Гарри, сдаваясь, вздохнул и взял одну булочку, разрезал её и намазал маслом. Потом откусил и начал жевать, но Люциус ни на кнат не верил, что ребёнок чувствовал вкус того, что ел.

* * *

Люциус наблюдал за тем, как Гарри и Драко устраивались на кушетках каждый со своей книгой в руках. События дня тяжёлым грузом лежали у него на душе. У Гарри оказалось гораздо больше проблем, чем он думал. И как можно удивляться такой реакции этого ребёнка на гнев! Ради Мерлина, в доме, в котором он вырос, его без конца оскорбляли. Конечно, мальчик будет очень остро реагировать на любую вспышку гнева. Они должны были поговорить о том, что случилось, но Люциус понимал, что нельзя начинать этот разговор так скоро.

Но было ещё кое-что, сказанное Грейнджер. Салазар, она не нашла худшего времени, чтобы упомянуть о событиях в Отделе Тайн! Гарри и так уже сегодня досталось. Он не нуждался в напоминаниях об этой ночи. Не после этой встряски… Может быть, он сможет немного ослабить душевное напряжение мальчика, если расскажет о своём участии в этом событии. Решившись, Люциус подошёл к кушетке, которую занял Гарри и тихо начал:

— Меня не было в Министерстве той ночью, когда Тёмный Лорд заманил тебя туда.

— Знаю, — вяло ответил Гарри. Он не хотел об этом говорить. Вздохнув, Люциус присел рядом с подростком. Он знал, что ступает на опасную почву, но мальчик должен был понять, что случившееся не было его ошибкой. Прежде чем он успел что-нибудь сказать, Гарри продолжил монотонным голосом, — Это был Эйвери под Оборотным зельем. Дамблдор рассказал мне это летом. Он боялся, что я снова выйду из себя, если узнаю об этом в неподходящий момент. Очевидно, никто не рассказал об этом факте моим «друзьям». — Гарри фыркнул. — По каким-то причинам мне не разрешали читать «Пророк». Фадж использовал свои обычные уловки, пытаясь вертеть неприятными ему фактами?

— Можно сказать, что да. Он был вынужден признать, что Тёмный Лорд действительно вернулся. И он попробовал отвести от себя неприятности, попытавшись обвинить тебя в несанкционированном проникновении в Отдел Тайн. Он даже пробовал настаивать на суде. Я не знаю, что сделал Дамблдор, чтобы всё это замять, и мне это абсолютно неинтересно.

Гарри кивнул. Его это тоже совершенно не волновало.

— А почему он отправил Эйвери под Оборотным? Почему он не захотел посылать вас лично, если ему было нужно, чтобы вас там увидели?

— Тёмный Лорд не был уверен, что его план сработает. И он слишком нуждается во мне, чтобы рисковать моей свободой. Моя репутация и так уже сильно пострадала. Моё доброе имя не может быть испачкано больше, чем уже есть. Так что он послал вместо меня Эйвери, предполагая, что если его план сорвётся (как, впрочем, и произошло), то он сможет всех запутать и заставить людей считать, что и в более ранних событиях я мог не принимать участия.

Мужчина снова посмотрел на мальчика сверху вниз и добавил:

— Гарри, по приказу Тёмного Лорда я сделал много такого, чем совсем не горжусь.

— Я знаю. Вы не должны ничего объяснять, — тихо отозвался Гарри, коснувшись руки аристократа. — Не могу сказать, откуда я это знаю, но я уверен, что Северус найдёт способ удалить тёмную метку. Вы оба станете свободны и будете вместе. Как должны были быть всё это время.

— Как ты узнал? — поражённо выдохнул Люциус.

— Не знаю, почему, — попробовал объяснить Гарри, — но, начиная с дня рождения, я вижу сны. Сначала я думал, что это видения от милого старого Волди, но теперь я в этом уже не уверен. Я видел, как вы вступили в наследование. Видел, как вы нашли своего партнёра в Северусе. Вы были тогда так счастливы, — он улыбнулся своему воспоминанию. — Потом ваши отцы вмешались в ваши отношения, и я видел, как они заставили вас принять метки и разлучили вас. Но однажды мне приснилось еще кое-что. В этом сне вы оба были вместе, на ваших руках не было меток, вы освободились от этой дряни Нарциссы, и мы вчетвером жили как настоящая семья. Тогда я не смог разгадать этот сон, но потом узнал, что Драко — вейла, и оказался его партнёром. Я не мог не задаться вопросом, не было ли это видением будущего, но…

Гарри даже не осознавал, что плакал, пока Люциус не притянул его в нежное объятие.

Спрятав лицо в такое надёжное плечо, Гарри позволил себе разрыдаться, впервые в жизни не стыдясь катящихся по щекам слёз. Потом он почувствовал прикосновение чьего-то тёплого тела к его спине и догадался, что это Драко предложил ему свою безмолвную поддержку.

— Гарри, я обещаю, что мы сделаем всё, чтобы этот сон сбылся. Слово Малфоя, — прошептал Люциус, укачивая мальчика, пока Гарри не затих и не провалился в сон. Опустив заснувшего брюнета на кушетку и тщательно укрыв его одеялом, Малфой-старший сел рядом и долго смотрел на спящего юношу, который подарил ему такую надежду.

— Отец?

— Да, сын?

— Как думаешь, он — Провидец?

— Я не знаю, мой Дракон. Прошли столетия с тех пор, как у Поттеров рождался истинный Провидец. А Лили Эванс была магглорождённой. Но я теперь начинаю в этом сомневаться. Всё, что мы пока можем сделать — быть с ним рядом и хранить его тайны. Ясно, что он никому об этом не рассказывал, и у него есть для этого серьёзные причины. Кто знает, что ещё он «видел».

Драко сел на пол рядом с отцом и прижался к его ногам.

— Спасибо тебе за то, что ты стараешься быть отцом и для него тоже.

— Именно для этого и существует семья, сын. Настоящая семья никогда не бросит кого-то из своих бороться с миром в одиночку.

Драко задумчиво посмотрел на своего партнёра. Он выглядел таким умиротворённым, когда спал. Только сейчас он смог заметить, что таким расслабленным Гарри был только во сне. Потому что, просыпаясь, брюнет выглядел так, как будто нёс бремя всего мира на своих плечах. Вейла тихо проклял волшебный мир за то, что он сотворил с его партнёром. Гарри этого не заслуживал. Нынешнее состояние волшебного мира не было его ошибкой, он не был за него ответственен. Драко подумал о том, какой была бы жизнь Гарри, если бы его родители остались живы. Это напомнило ему о разговоре в книжном магазине. Юноша поднял глаза и посмотрел на отца.

— Папа? А у Поттеров было поместье?

— Поместье? У Поттеров? Полагаю, что да. А почему ты спрашиваешь?

— Гарри кое-что сказал мне в тот день, когда мы ходили по магазинам. Он сказал, что не думает, что у Поттеров было поместье. Ведь его родителям было бы проще спрятаться в родовом гнезде. Ты всегда говорил мне, что когда кровная защита поместья активирована, ни одно существо не сможет её преодолеть, и что мы там находимся в абсолютной безопасности… — его голос затих, и он с надеждой посмотрел на отца.

— Совершенно верно, Драко. Я никогда раньше не думал об этом, но в Лощине Годрика был… ну, в общем, это был просто большой дом. Я чертовски уверен, что это не поместье. Хотя, учитывая, насколько древним является род Поттеров… да, они должны были иметь поместье, если не замок. Интересно, почему Джеймс не спрятал семью там? Он должен был знать, что там они в гораздо большей безопасности, чем под чарами фиделиус. В конце концов, есть способы обойти эти чары. Но нет никаких способов обмануть защиту крови, — Люциус задумался, вспоминая всё, что ему когда-либо рассказывали о Поттерах.

— Как думаешь, здесь снова вмешался Дамблдор? В конце концов, он знал пророчество целиком. Возможно ли, что он решил пожертвовать кое-кем из своих вернейших последователей ради победы над Реддлом?

— Я не знаю. Если учитывать, как он обращался с Гарри все эти годы, то, возможно, директор не так прост, как нам казалось. Я всегда считал Альбуса Дамблдора просто старым дураком, вечно сующим свой нос, куда его не просят. Но я никогда не считал его безжалостным ублюдком, — он посмотрел Драко в глаза, давая понять, насколько серьёзно то, что он говорит. — Я хочу, чтобы ты был очень осторожен, Драко. Всегда носи с собой свой портключ. Я дам такой же Гарри. Глядя на то, как ведут себя его друзья, я начинаю опасаться, что Дамблдор мог передумать и попытаться разделить вас, несмотря на то, что раньше выказывал благосклонность к вашему союзу.

— Папа?

— Я знаю, что он отчаянно пытается привлечь нас на свою сторону в этой войне. Но в то же время ему жизненно необходимо держать Гарри под своим полным контролем. Ему нужна пешка, а не воин. Гарри сейчас постепенно начинает демонстрировать свою независимость, и я боюсь, что вина за это будет возложена на нас. Обещай мне, Драко, что с этой минуты ты будешь очень осторожен. Не доверяй никому и ничему, если это тебе дал не я или Северус.

— Я обещаю, отец, — торжественно произнёс Драко. — Ты ещё что-то знаешь? Дамби сделал что-то ещё, что нанесло вред Гарри?

Люциус раздумывал, что можно рассказать сыну. Потом он решил рассказать правду — всю правду. Его сын имел право знать это, и ему необходимо это знание, чтобы иметь возможность помочь своему партнеру выздороветь и окрепнуть.

— Когда вы уснули в больничном крыле, Поппи кое-что мне рассказала…

Гермиона шла коридорами Хогвартса, кипя от злости. Всё шло совершенно не так, как она планировала! Она первой пришла к Гарри и собиралась просто увести его с собой, демонстрируя свою доброту и заботу, хотя он и повёл себя совершено не так, как ожидалось. Он даже не потрудился сообщить ей с Роном о том, где находятся его новые комнаты. Девушке пришлось спрашивать об этом у директора. И что? Разве Гарри был благодарен ей за то, что она к нему пришла? О нет! Он хорошо скрывал свои чувства, но Гермиона могла читать их по его лицу так же легко, как текст в любой из своих книг. И она прекрасно поняла, что он не был рад её видеть. Кем он себя возомнил, чёрт побери! Неужели он не понимает, что без неё он никто? Кто всё это время напоминал ему о необходимости учиться? Он хотя бы представляет, насколько низкими были бы его оценки, если бы подруга не помогала ему с домашними заданиями?

Кроме того, кто помогал ему разгадать загадку с Пушком и тем, что тот сторожил? А кто догадался тогда, на втором курсе, что монстр, державший в страхе всю школу, — василиск? Гениальная Гермиона Грейнджер, вот кто! Как Гарри посмел позабыть об этом! Как он смеет проводить всё своё время с Малфоями и не признавать, что всё ещё в ней нуждается! Что такого могли дать ему Малфои, чего не было у неё? Разве что деньги, но Гарри и сам был богат, так что не нуждался в чужих деньгах. Неужели он не понимал всего этого? Нет, вынуждена была признаться себе девушка, не понимал. И это была одна из тех причин, по которым она дружила с ним все эти годы. Она с самого начала поняла, что хотя некоторые волшебники — такие, как Альбус Дамблдор,— симпатизировали магглорождённым и относились к ним непредвзято, большая часть магического общества не была такой прогрессивной и оценивала волшебника по чистоте его крови. И если она хотела чего-то добиться в этом мире, ей необходима была поддержка волшебника. Такого, как Гарри Поттер. У этого мальчика не было никаких политических амбиций. Но у Гермионы они были. И она думала, что легко станет Министром Магии после того, как получит высшее образование, если у неё будет поддержка Героя, Гарри Поттера, Мальчика-Который-Выжил. И она совершенно не собиралась забыть о своих мечтах только потому, что Гарри внезапно оказался парнёром вейлы!

Гермиона вздрогнула от этой мысли. Сначала, когда профессор Дамблдор сказал ей и Рону, что Гарри стал партнёром вейлы, она была рада за друга. То, что этой вейлой оказался Драко Малфой, было дополнительным плюсом. Будь на стороне гриффиндорки эти двое, планам мисс Грейнджер никто бы не сумел помешать: её голова, героический статус Гарри и престиж имени Малфоев! Хотя надо признать, что репутация Малфоев в последнее время была слегка запятнана. Но теперь, благодаря их связи с Гарри Поттером, об этом скоро все позабудут.

Однако Гермиона считала так только до того момента, пока не узнала больше о связи партнёра с вейлой. То, что девушка прочитала, совершенно ей не понравилось. Если бы она только нашла время на поиск этой информации о волшебных существах в прошлом году! Но тогда она была слишком обеспокоена приближающимся окончанием учебного года и мыслями о поражении в зале с Аркой Смерти. И после лекций МакГонагалл пришла к выводу, что быть избранником вейлы невероятно романтично. У неё создали впечатление, что вейла всю свою жизнь будет делать всё возможное для счастья своего партнёра. Гермионе это очень понравилось. Какое-то время она даже мечтала о своём собственном вейле. Но, в конце концов, все эти знания оказались лишь полуправдой.

Почему-то на лекциях умолчали о том, что партнёр был фактически рабом вейлы! Он не мог свободно проводить время с другими людьми. Именно вейла диктовала, с кем партнёр может общаться, а с кем — нет. Кроме того, вейлы чрезвычайно неохотно позволяли партнёрам исчезать с их поля зрения даже на короткое время, поскольку опасались, что те могут их бросить.

Гриффиндорка фыркнула. Конечно, любой партнёр сбежит, если ему не давать никакой свободы! Всю жизнь Гермионой управляли другие. Когда она станет взрослой, никто никогда больше не будет указывать, что ей делать!

Родители всегда ворчали, что она слишком много читает, вместо того, чтобы общаться с друзьями. Её «друзья» никогда не желали спокойно посидеть и почитать. Они предпочитали бегать, кричать и играть в какие-нибудь глупые игры. Или сидеть и сплетничать о нарядах и мальчиках. Гермиона снова вздрогнула.

Преподаватели были не лучше: они часто игнорировали её, чтобы дать шанс блеснуть какому-нибудь идиоту или пытались заставить её посещать какие-то специальные факультативы, которые лишь заставляли родителей всё чаще жаловаться на то, что она слишком много времени проводит за книгами. А если она не хотела быть похожей на тех глупых детей, с которыми была вынуждена проводить время? Может, она хотела читать, и, в конце концов, стать кем-то большим, чем просто каким-то дурацким дантистом!

Подумать только, все были уверены, что тогда, на первом курсе, она рыдала в туалете потому, что Рональд Уизли сказал ей что-то обидное! Как будто тогда этот дурак что-то для неё значил! Нет, Гермиона была слишком зла на преподавателей. Флитвик был третьим, кто мягко, с жалостливой улыбкой, сообщил ей о том, что первокурсникам не разрешается заниматься индивидуальными проектами за дополнительные баллы.… Это разрешалось только студентам третьих курсов, так как считалось, что в течение первых двух лет студенты пока ещё плохо знакомы с магией и им необходимо было сконцентрироваться на основных уроках. Гермиона снова фыркнула, вспоминая всё это. Как будто она не была первой ученицей по всем предметам! Она могла заниматься дополнительными проектами! Но нет! Они могли изменить правила ради таких, как Гарри Поттер, но не ради неё! Эти воспоминания всё ещё ужасно её злили.

Гриффиндорка остановилась у одного из окон в толще стены. Его ниша образовывала небольшой альков. Девушка устроилась на подоконнике, рассеянно скользя взглядом по открывающемуся пейзажу. Она очень скучала по Перси. Несмотря на то, что он был пятикурсником и старостой, юноша никогда не жалел времени на пояснения, когда они вместе занимались в библиотеке и ей была нужна его помощь.

Взамен она слушала, когда он говорил о своих амбициях и рассказывал о том, каким он видит будущее волшебного мира. Именно эти разговоры и пробудили в ней интерес к политике. Наконец-то она смогла найти такой род деятельности, где могла бы сделать себе имя и доказать своё превосходство всем тем, кто всегда воротил от неё нос из-за её отличия от остальных.

О, сколько раз она вынуждена была держать язык за зубами, когда Рон клеветал на Перси! Рон Уизли никогда не понимал, что необходимо делать, чтобы чего-то добиться в жизни. Он не понимал, каково это — пойти против своей семьи, чтобы делать то, что считаешь правильным. И что плохого в том, что Перси решил верить Фаджу, а не Альбусу Дамблдору? Оба они старались сделать волшебный мир лучше, только шли разными путями. Это Рон, а не Перси, был мелочным и поверхностным. Как он смеет обрывать все связи с братом только потому, что они в чём-то друг с другом не согласны!

Гермиона вздохнула и посмотрела на небо. Если бы только Перси не был так привязан к этой дуре Клитуотер… Она бы не возражала попробовать забрать его себе. Подумать только, чего бы они могли достичь вместе! Рядом с таким честолюбивым человеком, как Перси, и с поддержкой Артура Уизли, который, конечно, хоть и был на неприметной должности, но имел друзей и хорошие связи. Плюс поддержка Гарри Поттера...

Гермиона снова вздохнула. У неё был всего лишь Рон. Он был не особенно умён, но он на самом деле любил её. И она была уверена в том, что он всегда её поддержит. Она по-прежнему могла рассчитывать на поддержку старшего Уизли. Теперь же ей осталось убедиться в том, что Гарри не станет отдаляться от неё ещё больше. Скорее всего, это результат общения с Малфоями. Да, Гарри немного отдалился от них за это лето, но все понимали, что он просто пытался справиться со своим горем. Но у него же было целое лето, чтобы взять себя в руки! Теперь пришло время сосредоточиться на другом. Например, на учёбе и общении с друзьями. А ей нужно было придумать, как же заставить Гарри понять, что общение с Драко было плохой идеей, и вернуть его в трио. Девушке нравилось быть частью Золотого Трио, и она сделает всё, чтобы вернуть его. Она вложила в Гарри слишком много сил и времени, чтобы теперь позволить ему повернуться к ней спиной. Тем более, что у них впереди ещё два года учёбы. Она не для того позволяла вовлекать себя в приключения и нарушала правила, чтобы, в конце концов, остаться ни с чем!

Гермиона прикусила нижнюю губу, обдумывая то, что нужно сделать в первую очередь. Говорить с Гарри в одиночку было бессмысленно. Ей понадобится помощь, чтобы к нему пробиться. К сожалению, единственным, кто приходил ей на ум, был Рон. Но рыжик слишком сильно ненавидел Драко, чтобы суметь оценить всю ситуацию в целом. Возможно, после её аргументов он сможет непредвзято оценить происходящее. Если бы он только смог понять, что его вспышки ярости по отношению к Малфою только отталкивают Гарри от них! А вот если бы Уизли игнорировал блондина, то Гарри, скорее всего, согласился бы к ним вернуться.

Решительно кивнув, окрылённая своими мыслями Гермиона покинула уединённый уголок. Теперь у неё был план. И надо было найти Рона. Вероятнее всего, он сейчас в Большом Зале, так как завтрак ещё не закончился. Внезапная мысль заставила её встревожиться: этот мальчишка слишком много ел. Можно было подумать, что у него глисты или что-то ещё в этом роде. Хм, интересно, бывают ли они у волшебников? Надо будет спросить в следующий раз у мадам Помфри.

* * *

Гермиона вошла в Большой Зал. Как она и думала, Рон был там. Он ел и болтал с Дином и Симусом. Наверное, они тянут время, обсуждая этот глупый спорт, хотя могли бы посвятить его учёбе. Мальчишки! Гермиона презрительно фыркнула. Потом, изобразив приветливую улыбку, она подошла к однокурсникам и устроилась за столом напротив Рона.

— Привет, — поздоровалась девушка, взяла яблоко и начала вертеть его в руках.

— Привет, Миона, как де… Мерлин! Что с тобой? — Рон подавился куском, который в этот момент жевал.

— Рон? — спросила Гермиона, смущённая реакцией рыжего. Услышав тихий смешок, гриффиндорка повернулась и увидела покрасневшего Симуса, который изо всех сил пытался не расхохотаться.

— Да что с вами случилось? — раздражённо потребовала она ответа. Дин не стал ничего говорить. Он просто трансфигурировал салфетку в зеркало и повернул к ней так, чтобы она могла взглянуть на себя сама.

Гермиона задохнулась. Её руки взлетели вверх, ощупывая голову, на которой вместо волос красовался лошадиный хвост. Она почувствовала грубый конский волос под дрожащими пальцами. Девочка взвыла и бросилась вон из Зала со слезами ярости на глазах. Ну, попадись Гарри ей в руки! Она была уверена, что это его вина! И она собиралась заставить его заплатить! Он ещё приползёт к ней на коленях, умоляя о прощении!

* * *

— Директор! Надо что-то делать! Вы только посмотрите, что он со мной сотворил! — закричала Гермиона, без стука врываясь в кабинет Дамблдора.

Альбус поднял глаза от книги и моргнул. Потом снова закрыл и открыл глаза. Он никогда раньше не видел Гермиону Грейнджер в таком возбуждённом состоянии. И, конечно, он никогда раньше не видел на её голове лошадиный хвост.

— Мисс Грейнджер? — спросил он, закрывая свою книгу. — Не хотите ли чаю? — он побоялся предложить ей лимонную дольку. Вздохнув, Дамблдор печально посмотрел на вазу. Леденцы всегда помогали ему думать, проясняя мысли. Но он не собирался снова попадать в неловкое положение при свидетелях, разыскивая среди них съедобный. Невозможно было предсказать, что ему снова попадётся. Если бы он только мог выяснить, какой хулиган это сделал!

— Нет, спасибо, сэр. Чего я хочу, так это того, чтобы Гарри забрали от Малфоев! Они плохо на него влияют! Вы только посмотрите, что он сделал с моими волосами! — в негодовании восклицала Гермиона, бегая по комнате. Рон, сопровождающий её для моральной поддержки, тихо устроился на стуле, стараясь держаться подальше от разъярённой ведьмы.

— Мисс Грейнджер, успокойтесь и расскажите мне, что случилось, — произнёс Дамблдор, отвлекаясь от мыслей о лимонных дольках. Произошло что-то серьёзное, и это требовало его полного внимания.

Гермиона остановилась и несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

— Мы, то есть я и Рон, пытались вчера поговорить с Гарри по дороге на урок. Малфой был там, как всегда! — она фыркнула, снова начиная сердиться. — Он всё время бродит вокруг Гарри. Поттера невозможно застать одного. Мы пробовали снова быть вместе с Гарри, но Малфой вмешался, и всё закончилось… ссорой. — Она подняла на директора большие серьёзные глаза. — Сэр, я знаю, насколько это важно для нас — поддержать Гарри, особенно сейчас. Но разве он должен каждую секунду находиться рядом с Малфоем? Мне он не нравится. Он всегда начинает спорить. Как мы должны общаться с Гарри и напоминать ему о том, кто его настоящие друзья, когда мы не можем поговорить с ним наедине? Гарри отдаляется от нас, и я не знаю, как это остановить! — она разрыдалась. Рон поспешно подошёл к ней и обнял, пытаясь успокоить.

— Должен согласиться, что это действительно начинает немного беспокоить, — задумчиво произнёс Дамблдор, — но мне трудно поверить, что Гарри заколдовал вас или позволил сделать это юному Драко.

Гермиона фыркнула, поднимая голову и вытирая слёзы. Она чувствовала себя немного неловко из-за того, что так потеряла контроль над собой.

— Это не Гарри меня заколдовал, — заявила она немного презрительно. Как будто Гарри мог знать чары, заклятие или даже проклятие, которое она не смогла бы снять! — Когда я не смогла самостоятельно избавиться от этой… вещи, я пошла за помощью к мадам Помфри. Она утверждает, что это было сделано кем-то, у кого тесная связь с замком. Потому что ей не позволили вернуть мне мои волосы. Я вернулась к этому портрету, который охраняет вход в комнаты Гарри. Он имел наглость сообщить мне, что поскольку я продемонстрировала очень плохие манеры, он заколдовал мои волосы в качестве урока! Всё, что я сделала — это попросила позволить мне войти, так как я — друг Гарри. Но он начал со мной спорить! Вот прекрасный пример того, что эти Пожиратели Смерти держат Гарри в изоляции, а он настолько наивен, что позволяет им это. Он так нуждается в чьей-то привязанности, что не осознаёт происходящего. Профессор, пожалуйста, сделайте хоть что-нибудь, пока не стало слишком поздно! — умоляюще сказала Гермиона, заламывая руки.

— Ммм, да, я тоже сталкивался с этим необычным портретом. Будьте уверены, я что-нибудь придумаю. Я поговорю с Гарри и заставлю его понять, что он пренебрегает друзьями. Я также поговорю с ним об охране его двери. Уверяю вас, больше этого не случится!

— О, благодарю вас, сэр! Я знала, что вы сможете заставить Гарри увидеть истину! — просияла Гермиона.

— Да, но я должен просить вас всё-таки попробовать наладить отношения с Драко. Я знаю, что прошу очень многого, но вы должны помнить о том, что поставлено на карту. Люциус Малфой — сильный волшебник. У него большие связи. В основном, именно поэтому он является правой рукой Тёмного Лорда. Если мы сможем переманить его на свою сторону, это будет для Волдеморта большим ударом. А это случится, если Гарри также откажется присоединиться к Тёмной стороне. Все мы знаем, что Гарри твёрдо стоит на стороне Света. Но если мы будем слишком сильно нападать на Драко, они смогут поколебать его решимость и перетянуть на свою сторону. Вы сами сказали это, мисс Грейнджер, — продолжил Дамблдор, не позволяя подросткам вставить ни слова, хотя они уже открыли рты. — Гарри в его жизни досталось очень мало любви. Если он получит её от Малфоев, они смогут очень сильно влиять на него.

— Тогда мы должны постараться держать его подальше от этого Хорька! — взорвался Рон. — Они ему не нужны! Это Малфой нуждается в Гарри, а не наоборот! Разделите их, и Гарри вернётся к нам, и всё станет как прежде!

— Боюсь, это не так просто, молодой человек. Вейловские законы очень строги. Если я попробую разлучить этих двоих, то, по закону, пару можно будет забрать из Хогвартса и отдать под опёку тому, кто желает союза между ними. Все мы знаем, что Люциус Малфой сделает всё, чтобы Гарри соединился с его сыном. Вы готовы настолько оторвать Гарри от нас? Я — нет.

— О! — задумчиво сказал Рон. Он впервые понял, в какой ситуации находится его лучший друг. — Но разве мы совсем ничего не можем сделать? — почти умоляюще спросил он. Он не хотел, чтобы скользкий Хорёк постоянно маячил где-то рядом. И он знал, что его родители тоже не были довольны сложившейся ситуацией.

— Боюсь, что нет. Всё, что мы можем — быть рядом с Гарри и напоминать ему о том, где его настоящие друзья. Вы справитесь с этим? — спросил Альбус, постаравшись весело блеснуть глазами в попытке развеять мрачное настроение студентов.

— Да, — отчаянно заявила Гермиона. Она не была готова отказаться от такого друга и своего влияния на него. И она найдёт способ вернуть его, во что бы то ни стало!

— Спасибо. Теперь мне кажется, что вам пора вернуться в вашу гостиную. Уже довольно поздно.

— Да, сэр. Гм, вы случайно не знаете, как вернуть мои волосы? — спросила Гермиона, надеясь, что Дамблдор сможет сделать то, что не удалось мадам Помфри.

— Боюсь, что нет, мисс Грейнджер. Это портрет Салазара Слизерина. Всё, что можно сделать — подождать, когда колдовство развеется само.

Гермиона скорчила недовольную гримасу и пожелала директору спокойной ночи.

Дамблдор задумчиво наблюдал за уходом гриффиндорцев, глубоко погрузившись в свои мысли. Всё оказалось намного сложнее, чем он думал. Он знал, что Гарри сердился на него за то, как он повёл себя в прошлом году. Но продолжать сердиться так долго? В конце концов, он же извинился перед этим ребёнком. Глубоко вздохнув, Альбус выбрал лимонную дольку и повертел её в руке. Надо что-то делать и быстро, пока ситуация не ухудшилась ещё больше. Он осторожно лизнул взятый леденец, забросил его в рот и устроился в кресле, обдумывая свои дальнейшие действия.

День седьмой. Воскресенье

Следующим утром Гарри проснулся поздно. Ему снилось что-то неприятное, и это было неудивительно. Вставать было неохота. Он лежал в постели с закрытыми глазами и наслаждался мягкостью постели. Юноша до сих пор не мог привыкнуть, даже после стольких лет учёбы в Хогвартсе, к ощущению мягкости матраса и тёплых неколючих одеял. Это когда-нибудь случится? Неужели воспоминания детства никогда не потускнеют? Гарри не хотел об этом думать. Сейчас у него было достаточно проблем, и поэтому не было никакого желания ворошить прошлое. Наконец юноша выбрался из кровати и поспешил в душ. Ему срочно нужно было отвлечься.

— Доброе утро, любимый. Хорошо спал? — спросил Драко, когда Гарри вошёл в гостиную, вытирая полотенцем ещё влажные волосы.

— Доброе утро, Драко. Да, спал хорошо. По крайней мере, без кошмаров, — он пожал плечами и сел за стол, где его ждал завтрак, заботливо укрытый согревающими чарами. Гарри с благодарностью посмотрел на Драко и начал есть.

— Что мы будем делать сегодня? — с намёком спросил слизеринец, с довольной улыбкой наблюдая за тем, как завтракает его партнёр. Люциус вчера, пока Гарри спал на кушетке, рассказал ему всё, что узнал от мадам Помфри. Драко возмутило, что человека с такой нежной и неиспорченной душой, как у Гарри, заставили столько вынести. Ему очень хотелось наслать на Дамблдора какое-нибудь проклятие за то, что тот позволил всему этому случиться, но сейчас это было невозможно. Отец вернул его на землю, и они вместе составили план. О Гарри надо было заботиться, и Драко пообещал следить за тем, чтобы его партнёр хорошо ел.

Оглядываясь назад, Драко был вынужден прийти к выводу, что Гарри никогда не ел столько, сколько в течение той недели, что они провели вместе. Сейчас было неважно, какие чувства питал к нему брюнет. Важно было то, что он не видел в Драко угрозы, и был с ним гораздо менее напряжён, чем с Грейнджер и Уизелом все эти годы. Размышляя о ссоре между трио, блондин решил, что это неудивительно. Эти маленькие паршивцы и в самом деле следили за своим другом и выбалтывали его тайны директору? И люди ещё называют слизеринцев предателями?

— Думаю, мы пойдём покатаемся. А потом я должен сделать домашнюю работу по Зельям, Лечебной магии и Забытым Искусствам. Да, кстати, я о кое-чём вспомнил. Ты не мог бы просмотреть мои эссе по чарам и трансфигурации?

— Конечно, если ты посмотришь мои.

Гарри кивнул и засунул в рот последнюю сосиску. Отправив остатки завтрака на кухню, он захватил плащ и отправился вместе с Драко на улицу. Уже в вестибюле их остановил Дамблдор.

— Гарри, ты не уделишь мне несколько минут?

Понимая, что это не вопрос, Гарри обернулся к директору, выдавив слабую улыбку.

— Сэр.

— Мне надо поговорить с тобой, Гарри. Пройдём в мой кабинет?

Гарри кивнул и последовал за старым волшебником, слегка улыбнувшись, когда Драко отправился следом за ним.

Дамблдор проследовал в свой кабинет. Ему не понравилось, что Драко вошёл вместе с ними и устроился на единственном свободном стуле. Со страдальческим вздохом Альбус наколдовал второй стул и устроился в своём кресле. Оба мальчика отметили, что профессор не предложил им лимонных долек, как у него обычно было заведено.

— Гарри, я решил позволить тебе возглавить АД несмотря на то, что ты не взял курс ЗОТИ. Я чувствовал бы себя лучше, если бы ты выбрал этот предмет. Но поскольку мистер Малфой дал своё согласие на то, чтобы ты изучал его самостоятельно, я не могу тебя заставить сделать это.

— Хорошо, потому что я не собираюсь его выбирать, — заявил Гарри, игнорируя устремлённый на него укоризненный взгляд.

— Есть ещё один момент. Последние несколько дней я проявлял к вам снисходительность, но теперь я хочу, чтобы вы снова начали есть в Большом Зале. Вы можете по очереди сидеть за столами Слизерина и Гриффиндора. Теперь вы считаетесь членами обоих факультетов, и пришло время прекратить эту вашу глупую вражду.

Гарри фыркнул:

— Вы должны говорить это не мне, а вашим драгоценным гриффиндорцам. Вы знаете, что Рон чуть не набросился на Драко с кулаками в прошлую пятницу? И, конечно же, много чего наговорил, обзывая его скользкой змеёй и Малфоем, уж не знаю, что он подразумевал под последним. Вдобавок вчера нам нанесла визит Гермиона. Впрочем, я уверен, вы прекрасно об этом осведомлены. А вы знаете, что она требовала моего возвращения в Гриффиндорскую башню и настаивала на том, чтобы вернулся «их» Гарри? Или она не сочла нужным рассказать вам об этом? — нарочито вежливым тоном спросил Гарри, впиваясь взглядом в директора. — Я не буду подвергать Драко таким глупым испытаниям. Мы постараемся чаще есть в Большом Зале, но вы не будете диктовать нам, где именно мы будем сидеть. Если гриффиндорцы не могут оставить прошлое в прошлом, то это их проблема, а не моя. Я прекращаю оправдываться за то, кем я являюсь и кого выбираю в друзья.

— Гарри, — произнёс Альбус с мягким упрёком, — Гермиона ничего мне не сообщает. Она — твой друг, и я знаю, что она беспокоится о тебе. Она хочет для тебя лучшего.

— Сэр, мне кажется, вы должны определиться. Когда я узнал, что Драко выбрал меня своим партнёром, вы были очень рады этому факту. Вы даже сказали мне, что это шанс перетянуть обоих Малфоев на нашу сторону. Что же случилось? Вы изменили своё мнение? — насмешливо ухмыльнулся Гарри, не обращая внимания на чувство тревоги и шока, исходящее от Драко и охватывающее его самого.

— Он действительно это тебе сказал? — потребовал ответа Драко.

Гарри кивнул, не отводя глаз от старого волшебника.

— Подразумевалось, что если я как следует постараюсь, то это будет сильным ударом для старины Волди — потеря правой руки и его сына. Очень удачный ход, ты согласен? Так что же случилось? Публика слишком сильно протестует против того, чтобы Золотой мальчик заключил брачный союз с тёмным магом? Почему вы пытаетесь вбить клин между мной и Малфоями?

— Я этого не делаю, Гарри. Более того, я обижен, что ты пытаешься выставить меня в таком неблагоприятном свете. Я не говорил тебе ничего подобного. Я только посоветовал твоим друзьям поддержать тебя, пока ты не узнаешь юного Драко лучше. Я понятия не имел, что они говорили тебе такие вещи. Но разве можно их в этом обвинять? Ты изменился, Гарри. Я не говорю, что это плохо, но ты перестал быть тем мальчиком, каким был всегда. Добавь к этому факт, что большую часть своего времени ты проводишь с Драко, и я уверен, ты сможешь понять, откуда берётся их беспокойство.

Гарри стиснул зубы, изо всех сил пытаясь сдержаться.

— И снова я прошу вас определиться. Или я должен признать, что я — партнёр вейлы, или отказаться от этого. Чего вы от меня хотите? Чтобы я проводил с Драко как можно меньше времени? Зная, что это будет медленно сводить его с ума? Я что, должен проводить вечера в Гриффиндорской башне, как будто ничего не изменилось? И смеяться над ним, и слушать насмешки тех, кто не видит дальше эмблемы на его мантии? Скажите, директор, вы этого от меня хотите? — Гарри почти кричал. Он вскочил со своего стула, не в силах больше сдерживаться. Драко тоже встал и положил руку на плечо партнёра, пытаясь его успокоить. Он чувствовал, как воздух потрескивает от магии и понимал, что если кто-то из спорящих не уступит, может случиться что-то очень плохое.

— Я хорошо знаю о потребностях вейлы, Гарри. Я счастлив, что ты понимаешь ситуацию, и рад видеть, как ты с ней справляешься. Но в то же время у тебя нет никаких причин забывать и своих настоящих друзей. Ты нуждаешься в них, Гарри, понимаешь ты это или нет. Я настоятельно советую тебе проводить с ними больше времени. Уверен, что юный Драко это поймёт. Поэтому я выслал из школы ваших лошадей. То время, которое ты посвящал им, ты проведёшь со своими друзьями.

— Вы сделали ЧТО? — голос Гарри прозвучал глухо.

— В самом деле, Гарри, в школе не разрешены животные, кроме сов, кошек и жаб. Несправедливо, если у тебя есть лошадь, а другие студенты не могут их держать, не так ли? И я не ожидал от тебя, что ты будешь использовать своё положение, заставляя Хагрида за ними ухаживать.

— Всё, что я сделал — это трансфигурировал камень в лошадь, — жёстко сказал Гарри. — Если кто-то ещё хотел сделать то же самое, он мог это сделать. Я не отменил трансфигурацию в конце прогулки потому, что хотел поставить один эксперимент. Я не умолял, не велел и не давал Хагриду взяток, чтобы он ухаживал за этими лошадьми. Он сам это предложил, а я согласился. Если бы он этого не сделал, я бы присматривал за ними сам. — Гарри грустно покачал головой. — Знаете, что во всём этом самое печальное? Пять лет, нет, четыре года вы были моим наставником. Но, тем не менее, вы совсем меня не знаете. Мне кажется, вы тоже не видите дальше моего шрама. Вы хотите сказать мне ещё что-нибудь?

— Нет, не сейчас. Гарри, подумай о том, что я тебе сказал. Я уверен, ты найдёшь правильное решение.

Гарри фыркнул, но не ответил. Он только мрачно взглянул на директора и быстрым шагом вышел из его кабинета.

* * *

Люциус и Северус мирно беседовали, когда, к их огромному удивлению, портрет, закрывавший вход в комнаты Северуса, с шумом открылся, заставив их замолчать на полуслове. Они удивились ещё больше, когда перед ними предстал мрачный и совершенно очевидно разъярённый Гарри Поттер. Он шагнул внутрь, за ним проскользнул Драко.

— Люциус, Северус, позвольте мне взглянуть на вашу тёмную метку? — спросил Гарри. Но дожидаться ответа он не стал. Он просто схватил руку ближайшего из взрослых магов и задрал рукав его мантии. Подняв руку на уровень глаз, он уставился на клеймо — змею, выползающую из черепа.

— Поттер, сейчас же отпустите меня! — потребовал Северус, сбитый с толку странным поведением обычно спокойного и вежливого подростка.

— Тихо! Я слушаю, — ответил Гарри, склонив голову к плечу. Поворачивая руку Северуса то вправо, то влево, он внимательно вглядывался в магическую татуировку. Потом он прошипел какой-то вопрос на парселтанге, и внезапно картинка ожила и зашипела в ответ. Все три слизеринца, находившиеся в комнате, поражённо уставились на Гарри. А тот, не обращая внимания ни на что вокруг, что-то напряжённо обсуждал с вытатуированной змеёй.

— Всё, теперь я знаю, как избавиться от этой метки. Правда, это займёт какое-то время, и вам надо будет сварить несколько зелий, но это не так уж сложно.

Северус ошеломлённо уставился на Поттера, в то время как Люциус просто хватал воздух пересохшими губами.

— Что нам надо сделать? — задыхаясь, спросил он.

— Вы должны приготовить зелье Sanastosia, оно есть в книге Хельги. Его понадобится довольно много. Когда оно будет готово, в течение трёх дней вам обоим необходимо будет провести ритуал очищения, чтобы максимально очистить вашу ауру и магию. Потом вам нужно будет целиком погрузиться в зелье и находиться в этой ванне, по крайней мере, часов шесть. После этого магию метки можно будет легко увидеть, и я вытяну её из вас. Так как Волди использовал парселтанг, когда создавал Метку, только змееуст может её убрать. Это и в самом деле очень искусная работа. Он использовал дух настоящей змеи и соединил его с татуировкой, а череп действует как якорь. Это американская магическая практика. Индейцы используют её при обращении к Миру Духов, чтобы получить совет или ответ на вопрос. Они просят о помощи дух своего тотема, а потом отпускают его на свободу. Никто раньше не использовал духов таким образом. И так как Волди использует дух настоящей змеи, он может отдавать татуировке приказы. Но эти приказы не могут не причинять вред носителям татуировок. Поэтому вам так больно, когда приходит вызов. Он и в самом деле садист.

— Кстати, метка позволяет ему всегда знать, где находится каждый из вас. И если он кого-то подозревает, то через метку может почувствовать, насколько этот человек к нему лоялен. Северус, мне очень жаль, но ему может быть известно о вашем статусе двойного агента уже довольно давно. По крайней мере, этот любезный дух об этом знает, — произнёс Гарри, словно извиняясь.

— О, боже! Ты туда не вернёшься! — взволнованно воскликнул Люциус, холодея от мысли, что он может потерять своего истинного партнёра теперь, когда они так близки к свободе.

— Я обещаю, что не вернусь к нему, — сказал потрясённый Северус, — Но что мы скажем Альбусу?

— К чёрту его! — резко заявил Гарри. — Этот старый дурак не заслуживает вашей верности. Он так же плох, как и Реддл, и вы уже заплатили больше, чем должны, и ему, и волшебному миру. Мы оба. Начинайте готовить зелье и игнорируйте всё остальное, мой вам совет.

— Что случилось? — с беспокойством спросил Люциус. Гарри обычно не демонстрировал свою неприязнь к кому-то настолько явно.

— Дамблдор случился, — вздохнул Драко. Когда стало понятно, что Гарри не собирается ничего рассказывать, блондин быстро рассказал обо всём, что случилось этим утром.

— Ублюдок! — прошипел Северус. — Хорошо. Мне надо удостовериться, что у меня есть все необходимые ингредиенты. Люц, ты не мог бы завтра посетить Диагон-Аллею и купить недостающее?

Люциус кивнул. Чем скорее они освободятся от этих уз, тем лучше для них всех. Кроме того, ему надо было начинать процесс развода со своей «дорогой» супругой. Нарцисса этому факту не обрадуется, и будет бороться всеми возможными способами. К сожалению для неё, как только он будет связан с Северусом, все контракты и соглашения, которые она заключила с его отцом, потеряют силу и будут лишены законного статуса. После расторжения брака она останется лишь с тем, что имела на момент его заключения. Если бы Люциус вдруг решил проявить щедрость, он мог бы позволить ей оставить себе наряды и драгоценности. В конце концов, ему они были не нужны. Но с другой стороны, у него или у Драко может быть дочь, и безделушки пригодятся для неё.

Нарцисса теперь даже не могла использовать Драко как средство, препятствующее расторжению этого брака. Ему уже исполнилось шестнадцать лет, и он был взрослым по вейловским законам. Тот факт, что он сам уже находился в процессе ухаживания за собственным партнёром, только подтверждал, что он уже взрослый и не нуждается в материнской опеке. Это освободит Люциуса от связи, навязанной его отцом.

Было очень нелегко подавить инстинкты вейлы. Но это можно было сделать — если бы кто-то забеременел от него до того, как вейла заключит официальный союз со своим истинным партнёром. Его отец, проклятие на голову этого человека, использовал эту лазейку и каким-то образом сделал Нарциссу беременной его ребёнком. Люциус до сих пор не знал, как ему это удалось. Он был абсолютно уверен, что не спал с этой ведьмой и не чувствовал желания делать это в течение всех семнадцати лет их брака.

Но теперь Драко был взрослым, и инстинкт защищать своего ребёнка, который связал его с Нарциссой, с каждый днём всё больше ослабевал. А так как Северус свободен и готов к соединению, они с лёгкостью смогут преодолеть последние барьеры этого фальшивого союза.

Люциус сморгнул подступившие к глазам слёзы. Скоро он будет свободен. Миг, о котором он мечтал долгие семнадцать лет, но в который не смел поверить, скоро настанет. Свободен! Свободен быть с человеком, которого он любил. Свободен. Какое прекрасное слово! Свободен…

— Добрый день! Что вы делаете в помещении в такой прекрасный день? — спросил Люциус, шагнув в дверной проём, любезно открытый ему портретом. Блондин удивился, когда с помощью ожерелья определил, что оба мальчика были в своих комнатах.

Гарри ушёл почти сразу после своего невероятного сообщения, и Драко отправился вместе с ним. Люциус оставался ещё некоторое время, но когда Северус начал ревизию ингредиентов, необходимых для их зелья, тоже решил удалиться. Здоровье любого, кто рискнул бы помешать Мастеру Зелий в его работе, было бы в большой опасности. Люциус совершенно не желал обрести, например, какие-нибудь дополнительные конечности. Или изменить цвет или форму уже имеющихся. Кроме того, он должен был удостовериться, что Гарри успокоился после разговора с этим дураком Альбусом.

Гарри отвлёкся от своих непонятных действий над вазой, полной всевкусных орешков.

— Здравствуйте, Люциус. Я готовлю кое-кому небольшую месть и пытаюсь придумать новую композицию для урока Забытых Искусств. Что вы думаете о скульптурном изображении Тёмного Лорда со всеми регалиями?

— Ммм… Возможно, лучше попробовать создать что-нибудь менее… яркое и кровавое. Не думаю, что профессор имел в виду именно это, когда говорил о творческом подходе.

— Очень жаль, — отозвался Гарри с непроницаемым лицом. А потом не выдержал и захихикал, заставляя отца и сына качать головами над его проделкой.

Гарри вернулся к своей работе над орешками. Он использовал старое заклятье, которое нашёл в одном из дневников в библиотеке Блэков. Единственным недостатком этой затеи было то, что каждый орешек приходилось заколдовывать отдельно, иначе магическая подпись заклятия могла бы привести к нему. К этому он пока был не готов. Гриффиндорец хотел напакостить Дамблдору, перевернуть его жизнь с ног на голову на некоторое время, как тот делал это с жизнью Гарри. Но он не был готов бросить старику открытый вызов. Юноша всё ещё был слишком уязвим. Поэтому он терпеливо, один за другим, заколдовывал орешки.

Подняв голову от работы, Поттер не мог не улыбнуться. Люциус и Драко сидели рядом на кушетке и тихо о чём-то разговаривали. Атмосфера в комнате была наполнена уютом и спокойствием. И Гарри знал, что если бы захотел присоединиться к разговору, его с радостью бы приняли. Они и в самом деле хотели быть рядом с ним, тратить на него своё время. Для них он не был тяжким бременем или необходимой работой. Малфои на самом деле искренне о нём заботились.

Заколдовав последние конфеты, Гарри трансфигурировал небольшой мешочек и ссыпал туда эти сомнительные сладости. Вечером он найдет единомышленника и, если всё пройдёт хорошо, завтра начнётся хаос. Гарри усмехнулся. Он не мог этого дождаться.

Откинувшись на спинку стула и потянувшись, брюнет задумался над тем, что он будет делать дальше. У него не было настроения писать эссе или читать. Ему хотелось присоединиться к двум блондинам, но они, судя по всему, обсуждали что-то очень серьёзное. Он не хотел мешать им и злоупотреблять их хорошим отношением.

Вытащив из кармана одну из зубочисток, гриффиндорец увеличил её и задумчиво уставился на кусок дерева. В этот раз он хотел произвести впечатление на класс, но понятия не имел, что же ему сделать. Окинув комнату внимательным взглядом, он внезапно обратил внимание на открытую книгу, которую Драко листал чуть раньше. Там была картинка с изображением какого-то созвездия. Внезапно Гарри осенило. Он помчался в свою спальню, бросился к маленькой книжной полке в углу и торопливо начал копаться в книгах. Здесь были собраны все его школьные учебники. Среди них был и справочник по астрономии. В нём, он это хорошо помнил, была подробная карта ночного неба. Обнаружив книгу, он вернулся с ней в гостиную, не замечая любопытных взглядов двух своих компаньонов.

Открыв учебник на нужной странице, Гарри запомнил расположение звёзд и правильное положение созвездий. Расколов кусок дерева на две части, он направил палочку на одну из половинок и произнёс заклинание. Когда он снова открыл глаза, на столе лежала сфера, на которой было отображено ночное небо с выпуклыми звёздами.

— Ничего себе! Как красиво! — ошеломлённо сказал Драко. Он подошёл к сидящему брюнету и осторожно взял сферу в руки.

— Действительно. Ты сделал превосходную работу, Гарри, — кивнул Люциус, беря звёздный глобус из рук сына. Потом оглянулся на Гарри и серьёзно сказал: — Но больше никакой магии, молодой человек. По крайней мере, час, а лучше — два. Конечно, если не хочешь очутиться, как Драко, в больничном крыле. Под нежной опёкой мадам Помфри, — прибавил он, заметив упрямую гримасу на лице мальчика.

Гарри яростно помотал головой. О нет, он достаточно времени провёл в больничном крыле, большое спасибо! На всю оставшуюся жизнь хватит.

— Я так и думал, что ты со мной согласишься,— удовлетворённо сказал Люциус, положив сферу обратно на стол. — Ты должен сделать для неё соответствующую подставку. Чуть позже, — поспешно добавил он из соображений безопасности.

Гарри взял своё произведение и внимательно осмотрел его. А что, если покрасить шар в синий цвет, а звёзды сделать жёлтыми или белыми? Тогда, возможно, он смог бы наложить чары, чтобы они мерцали? Возможно, если использовать стекло или что-то другое вместо дерева, то можно будет использовать звёздный шар в качестве ночника? В его голове начала формироваться неопределённая пока идея. Но он отвлёкся от размышлений, когда Драко сказал:

— Не знаю, как вы, а я не прочь перекусить.

С нежной улыбкой взглянув на блондина, Гарри согласно кивнул. Теперь, когда одно дело было сделано, он понял, что тоже немного проголодался.

* * *

Во время еды атмосфера за столом была лёгкой, наполненной шутками между отцом и сыном. Люциус рассказал несколько историй из детства Драко, и Гарри смеялся до слёз, представляя маленького мальчика в синей одежде и с синими волосами, который упрямо отказывался вернуться к естественной расцветке.

Люциус и Драко обменялись поверх головы Гарри удовлетворёнными взглядами. Они оба волновались за брюнета после его неприятной встречи с Дамблдором и поэтому были счастливы слышать, как он смеётся над разными глупостями. Особенно учитывая то, насколько брюнет был разъярён, когда ворвался в комнаты Северуса.

Гарри в свою очередь не мог вспомнить, когда в последний раз так наслаждался едой. Он почти забыл о своём гневе. И хотя он помнил о своём желании отомстить директору, он не позволял этому чувству захватить его целиком.

Когда остатки трапезы отправились обратно на кухню, Гарри чувствовал себя так спокойно, как не чувствовал очень давно. Встав из-за стола, он снова посмотрел на сделанную ранее сферу. Мальчик подошёл и взял её в руки. Вспомнив о своей неопределённой идее он остановился и задумался.

Взглянув в сторону камина, перед которым устроились его компаньоны, Гарри вспомнил об одной своей идее, которую он обдумывал всё лето. Та идея казалась ему довольно неплохой, но для продолжения работы над ней ему нужна была помощь. Перебрасывая сферу из руки в руку, он вспоминал прошедшую неделю. Малфои абсолютно не были похожи на себя прежних. Напротив, они сделали всё, что было в их силах, чтобы Гарри чувствовал себя максимально удобно в новой для него ситуации. Они до сих пор ни разу не солгали ему и даже не пытались им управлять. Они прямо и честно отвечали на его вопросы и не подталкивали его к выгодным для них решениям. Гарри мог сам решать, как ему поступить. Возможно, он мог доверять им настолько, чтобы услышать их мнение? Особенно, если он их попросит честно его высказать?

— Гарри? Что-то не так? — с лёгким беспокойством осведомился Драко. Он уже несколько минут наблюдал на лице партнёра какую-то внутреннюю борьбу и заволновался. Гарри ведь не собирался бросить его, правда? Жизнь брюнета без Малфоев стала бы, наверное, намного легче. Драко даже представить не мог, что его выбор Гарри в качестве партнёра вызовет столько шума, и с каждым днём всё больше волновался, что Гарри устанет бороться и оставит его.

Гарри взглянул на вейлу и ободряюще ему улыбнулся, удивившись тому страху, который таился в глубине серебристых глаз. Пожав плечами, он ответил:

— Всё в порядке, просто я должен кое-что решить.

Не понимая, что Драко абсолютно неверно понял его, Гарри подошел ближе к тому месту, где сидели оба блондина, нервно вертя сферу в руках.

— Если бы я поинтересовался вашим мнением о чём-то, вы дали бы мне честный ответ?

— Конечно, — кивнул Люциус, обнимая сына за плечи. Он чувствовал, что того охватывает паника, и попытался остановить её с помощью своей безмолвной поддержки. — Ни я, ни Драко никогда не будем лгать тебе, Гарри. Мы приложим все усилия, чтобы не задеть твоё самолюбие, но если мы будем считать, что ты неправ, мы тебе об этом скажем.

Гарри вгляделся в глаза Люциуса, пытаясь оценить правдивость его слов. Почувствовав искренность блондина, он кивнул, робко улыбнувшись аристократу.

— Спасибо. Не хотели бы вы взглянуть на одну мою идею, которую я обдумывал всё лето? Мне кажется, это могло бы сработать, но так как я плохо знаю волшебный мир, я могу и ошибаться.

— С удовольствием, — кивнул Люциус, ободряюще улыбнувшись подростку. По крайней мере, он надеялся, что его улыбка выражала именно это. Судя по всему, эта идея много значила для мальчика. И Люциус надеялся на то, что с полным правом сможет оказать поддержку этому таинственному проекту. Он не собирался отступать от своего слова и хвалить то, что похвалы не заслуживало.

— Спасибо. Подождите меня, я сейчас вернусь, — сказал Гарри и скрылся в своей комнате. Убедившись, что дверь как следует закрыта, он снял повязку с руки и с нетерпением начал ждать, когда она превратится в сундук.

Забравшись внутрь, Гарри быстро прошёл в библиотеку и подошел к одному из небольших столов, стоявших вдоль стен. На столе стояли одна на другой несколько изящно украшенных шкатулок. Выбрав одну из них, он открыл крышку, чтобы убедиться, что взял то, что нужно. Прижав вещицу к груди, Гарри вдруг заколебался: правильно ли он поступает? Может ли он разделить с кем-то свою мечту? Но оба Малфоя до сих пор вели себя так, что, кажется, были достойны доверия. Кроме того, если он не посмеет посвятить их в этот маленький секрет, как он сможет доверить им что-то более серьёзное? Решительно кивнув сам себе, Гарри повернулся к выходу.

Вернувшись в гостиную, Гарри устроился рядом с Драко. Он отметил, что тот всё ещё смотрит на него с каким-то страхом, и слегка нахмурился:

— Драко, что-то не так?

Драко попытался принять беспечный вид.

— Нет, мне только очень любопытно, что там у тебя за идея.

Гарри внимательно взглянул на него и покачал головой.

— Если бы всё было так, ты не выглядел бы таким испуганным. Что случилось? Я сделал что-то не то?

Мгновенно забыв о своём беспокойстве, Драко обвил своего партнёра руками и попытался успокоить его подозрения.

— Нет. Нет, ты не сделал ничего плохого, пожалуйста, не волнуйся, — проговорил он.

— Что тогда случилось? — тихо спросил Гарри, которого слова вейлы совсем не убедили. Для такого страха у Драко должны были быть очень серьёзные основания.

Драко вздохнул. Он не хотел говорить о своих страхах. Но, к сожалению, у него было чувство, что Гарри неправильно поймёт его, если он попробует уклониться от ответа на этот вопрос. Его партнёр был иногда удивительно проницателен. Хотя и поражал время от времени своей наивностью.

— Я боюсь, что через какое-то время ты решишь, что твоя жизнь без меня была бы намного легче, — наконец произнёс вейла, ещё раз печально вздохнув.

Гарри оторопел.

— Что? — только и смог спросить он, чувствуя себя сбитым с толку.

— Если бы не я, ты всё ещё дружил бы с Роном и Гермионой. Если бы я не вмешался в твою жизнь, то Дамблдор тоже не висел бы у тебя над душой, делая твою жизнь ещё сложнее…

— А теперь послушай меня, Драко Малфой! Никогда больше даже не думай о таких глупостях, понятно?! — возмутился Гарри.

— Но…

— Никаких "но"! Да, то, что я стал твоим партнёром, ускорило кое-какие события. Но учитывая произошедшее этим летом, наша дружба всё равно развалилась бы, рано или поздно. Рональд Уизли — просто глупый мелочный придурок, который при всех своих стратегических талантах не умеет видеть дальше собственного носа. Что до Гермионы… — Гарри печально покачал головой. — Я не понимаю, что с ней случилось, но думаю, что стычка в Отделе тайн слишком сильно на неё повлияла. Она тогда действовала спонтанно, а потом, когда всё обдумала… — он резко замолчал, не готовый обсуждать эту тему.

— Что же касается Альбуса Дамблдора, то он — сукин сын и чертов манипулятор. И после того, как он ко мне относился в прошлом году, я всё равно не стал бы больше слепо следовать за ним. Да, я безумно зол на него, но ты не имеешь ко всему этому ни малейшего отношения. Я всё равно отказался бы быть его марионеткой. Фактически, наша с тобой связь очень сильно облегчила мне жизнь. Потому что теперь я веду этот бой не один. Так что не смей даже думать, что я брошу тебя только потому, что сейчас всё слишком сложно. Наоборот, тебе придётся к этому привыкнуть. Вещи всегда усложняются, когда я оказываюсь где-то рядом, — с легкой грустью закончил Гарри. Его гнев иссяк.

Драко снова притянул Гарри к себе и обнял. Он мечтал прогнать эту печаль. И ему стало страшно любопытно, что же, чёрт возьми, случилось этим летом. Но этот вопрос мог подождать до следующего раза. Теперь же он снова чувствовал себя легко. Гарри оставался с ним! Он даже не думал о том, чтобы уйти! Вейла в нём ликовала, и Драко расслабился в объятиях партнёра. Страхи оставили его.

* * *

— И что же ты хотел нам показать? — спросил Люциус немного позже, когда миг нежности между мальчиками миновал, и они снова просто сидели рядом.

Гарри посмотрел на Люциуса и почувствовал, что вся его неуверенность возвращается с удвоенной силой. Наступил момент истины. Он подумывал о чём-то подобном с тех самых пор, как отдал свой выигрыш близнецам для их магазина. Но до недавних событий у него совсем не было времени на обдумывание всего этого. А летом он отчаянно нуждался в любых занятиях, отвлекающих его от тяжёлых мыслей. Гарри был твёрдо уверен, что это дельная и осуществимая идея, но что, если кто-то другой решит, что он глупец?

— Гарри? — позвал Драко с некоторым беспокойством. Он ощущал возрастающую нервозность своего партнёра.

— Ну хорошо. Наверное, это очень глупый вопрос, но… насколько трудно и дорого открыть магазин?

— Магазин? — эхом отозвался Драко, озвучивая мысли отца.

— Да, магазин. Я отдал близнецам для их магазина розыгрышей тысячу галеонов. Но магазин ведь должен стоить дороже, правда?

— Всё зависит от того, какой магазин ты хочешь открыть, насколько дорогим должен быть инвентарь и как легко можно продать предполагаемый товар.

Гарри склонил голову к плечу, обдумывая ответ.

— А если это будет магазин сладостей?

— Сладостей? — снова эхом отозвался Драко.

— Угу, — энергично кивнул Гарри. — Драко, ты только подумай, какие сладости существуют в волшебном мире? Шоколадные лягушки, лакричные палочки, всевкусные орешки Берти Боттс, котлокексы… они все существуют уже много лет. Я имею в виду, что родители Рона в детстве лакомились теми же самыми леденцами, что и мы сейчас, Мерлин свидетель! Я знаю, что вы свысока смотрите на всё, что сделано магглами, но они постоянно создают что-то новое. Каждый год выпускаются новые сорта конфет и мороженого. Постоянно изобретаются новые вкусы и ароматы. Всё это натолкнуло меня на мысль: почему мы не делаем этого в волшебном мире? Мне пришли в голову некоторые идеи для новых конфет и шоколадок… Ну и, в общем, вот некоторые результаты моих размышлений, — немного нервно закончил Гарри и открыл свою коробку.

В коробке лежало множество свитков и стояла ещё одна коробка. Гарри осторожно вытащил её.

— Возьмём, например, шоколадные лягушки. В них вкладывают карточки с изображением известных ведьм и волшебников. Мне кажется это очень важным. В конце концов, если бы не одна такая карточка с портретом Дамблдора, мы бы на первом курсе не смогли разгадать, что же прячут в Хогвартсе. Но если и есть что-то, из-за чего этот мир сходит с ума, то это квиддич. И я подумал: почему бы не выпускать шоколадные фигурки известных квиддичных игроков на карамельных мётлах? Можно зачаровать метлу, чтобы игрок мог летать вокруг комнаты, пока метлу не сломают, а затем это можно будет съесть как обычный шоколад. Кроме того, в коробки можно будет вкладывать коллекционные карточки игроков, которые можно собирать. Я сделал несколько пробных образцов. Что вы об этом думаете? — с нетерпением спросил Гарри, доставая из коробки три миниатюрные фигурки и немного увеличивая их.

Заинтересованный Люциус взял одну из них и повертел перед глазами. Игрок был как живой, и ему показалось, что он узнал одного из загонщиков Пушек Педдл. Подняв бровь, он укоризненно посмотрел на Гарри:

— Только, пожалуйста, Гарри, не говори, что ты болеешь за эту ужасную команду. Я не могу припомнить, чтобы у них был хоть один приемлемый игровой сезон!

Гарри фыркнул от смеха:

— Я — нет. Но Рон за них болеет. Он подарил мне несколько их постеров, и так как я не знаю никаких других команд, я взял за образец то, что у меня было. В этом свитке я изложил свои мысли по этому поводу, — добавил он, стремительно просмотрев несколько свитков и протягивая один из них Люциусу.

Отложив фигурку, Люциус принял пергамент и быстро пробежал его глазами. Очевидно, мальчик очень долго обдумывал свою идею. План действий был тщательно проработан и хорошо организован. Конечно, было ясно, что он понятия не имеет, как делать шоколад или как заставить работать нужные ему чары. Но он же был еще школьник, а не Мастер Чар.

— Это осуществимо, вполне осуществимо. Конечно, могут быть сложности с согласием квиддичных команд, но мне кажется, они заинтересуются. Твоя идея новая, свежая, не говоря уже о том, что вносит разнообразие в существующий ассортимент товаров. Что ещё ты придумал? — спросил Люциус, передавая свиток сыну, который нетерпеливо схватил его.

— Это чертовски здорово, Гарри! Вообще-то я поражён, почему никто раньше до этого не додумался. И я полностью согласен с папой. Что ещё у тебя там есть? Ты сделал что-нибудь с драконами? — выпалил Драко, шевеля бровями и вызывая смех своего партнёра.

Воодушевлённый похвалой, Гарри показывал всё новые и новые вещи. Все свитки были внимательно изучены, как и опытные образцы, созданные Гарри из неизменных всевкусных орешков. Кошки, собаки, фениксы, драконы, грифоны, змеи, волшебные и неволшебные животные… Все они были очень милые, и для большинства из них были разработаны детальные планы по оживлению. К каждой фигурке прилагалась карточка, которая рассказывала о животном, о его волшебных свойствах и некоторые другие факты, которые Гарри посчитал важными.

— Так дети могли бы узнавать о животных и их свойствах. Забота о раннем волшебном образовании, если хотите. Это должно понравиться родителям, а дети могли бы собирать эти карточки, если бы захотели. Если это будет иметь успех, можно включить в эту серию редких и мифических животных, но я полагаю, что лучше начать с животных, которые наиболее распространены.

Драко кивнул, рассматривая очередную маленькую фигурку. Это был дракон, сидящий в ванне и играющий с пузырями.

— Как ты всё это придумал? — спросил он, не в силах отвести взгляд от симпатичной вещицы.

Гарри покраснел.

— В маггловском мире есть много безделушек, изображающих животных. В том числе драконов, лягушек и многих других. Многие из них сделаны для забавы, например, как этот дракон, и не предназначены ни для чего вообще. Это только идея, и я могу выбросить её, если ты считаешь, что это глупо, — неловко сказал он, покраснев ещё больше.

— Это не глупо, Гарри. Вообще-то это очень здорово, и я никогда не видел ничего подобного. Ты хочешь, чтобы всё было сделано из шоколада?

— Нет, я думаю сделать шоколадным дракона, но ванну из карамели или из чего-нибудь ещё, с разным вкусом. Ну, ты понимаешь, — яблоко, апельсин, вишня, — в зависимости от цвета «воды» в ванне. Ты действительно думаешь, что это интересно? Ты не говоришь это только потому, что я твой партнёр или ещё что-то в этом роде?

Драко скользнул к Гарри и нежно его обнял.

— Я действительно думаю, что это замечательная идея, Гарри. Я никогда не сделаю ничего такого, что могло бы тебя ранить. Но я не стану расточать тебе фальшивые похвалы. Не тогда, когда я знаю, что ты рассчитываешь на честное мнение с моей стороны. Эти вещи, которые ты придумал — они невероятны. Они… у меня нет слов описать, насколько они замечательные. Не говоря уже о том, какой ты замечательный. Если ты откроешь этот магазин, я считаю, что он станет популярен в первые же десять минут. Правда, папа?

— В самом деле. Идеи свежие, и при этом всё очень хорошо продумано. Опытные образцы очень привлекательны. И уверяю тебя, что есть человек, который даст тебе квалифицированный совет по поводу зелий. А Флитвик должен знать кого-то, кто является профессионалом в чарах и при этом ищет работу, — согласился Люциус.

Гарри сквозь ресницы взглянул на старшего Малфоя.

— Вы в самом деле считаете, что всё это реально? И сколько, по-вашему, всё это будет стоить?

— Да, я считаю, что это и в самом деле реально. Что касается денег... я бы сказал, что необходимо быть готовым вложить что-то около десяти тысяч галеонов. Нужно иметь существенный запас каждой фигурки. Их изготовление займёт несколько месяцев. Также, по крайней мере, несколько недель займёт создание форм и опыты с чарами, чтобы они работали именно так, как надо. Возможно, придётся изобрести или видоизменить соответствующие чары, чтобы заставить фигурки работать так, как ты хочешь. Ещё есть печать коллекционных карточек, упаковка. Ты должен будешь нанять по крайней мере четырёх человек, которым нужно будет платить всё это время. И ещё стоимость самого помещения магазина.

Гарри опустил голову.

— Я никогда не смогу всё это сделать. Я так и знал, что это глупая затея, — пробормотал он, начиная собирать свитки. Он знал, что в его хранилище в банке много денег, но он должен был жить на них ещё довольно много лет. Десять тысяч галеонов были слишком большой суммой, чтобы рисковать ею в деле, которое может не иметь успеха. И это если бы он мог такую сумму забрать. Он прекрасно знал, что существовало ограничение на его расходы, установленное его родителями и Дамблдором. Он был уверен, что сума в десять тысяч была гораздо больше разрешённой суммы.

— Нет, Гарри, это не так. И никто не думает, что всё это ты будешь делать самостоятельно, — мягко произнёс Люциус, беря его дрожащие руки в свои. — Для этого и существуют поверенные и менеджеры. Мы поговорим с Северусом и Флитвиком, и они порекомендуют нам специалистов, которые будут в состоянии сделать необходимую работу. Таким образом, мы избежим малоквалифицированных людей, которые наверняка бы пришли к нам по объявлению о найме. Всё это и в самом деле выполнимо, и я буду счастлив помочь тебе разобраться в деталях.

— Спасибо вам, сэр, это… Я не могу выразить, что всё это значит для меня, — прошептал Гарри, с яростью вытирая глаза и пытаясь не разрыдаться при Малфоях.

— От этих разговоров мне страшно захотелось конфет. Нет ли у тебя ещё коробок для сортировки? — спросил Драко и услышал в ответ смешок своего партнёра. Он же был совершенно серьёзен. Его рот буквально наполнился слюной при мысли о том, чтобы попробовать кое-что из придуманного Гарри. Пока же приходилось довольствоваться тем, что было, и ,по крайней мере, погрызть всевкусных орешков.

— А как бы ты хотел назвать этот магазин? И можно ли мне купить долю? Я бы чертовски много заработал в мгновение ока, — оживлённо продолжал Драко, принимая большую коробку, заполненную коробками Берти Боттс. — Эй, сколько же ты их купил?

— Пятьдесят. Я думал назвать магазин «Орион», в память о Сириусе*. Ты действительно хочешь купить долю в этом деле?

— Ничего себе! Для чего тебе столько? Мне нравится название, оно не примитивно и кое-что скажет тем, кто в курсе. И можешь не сомневаться, я обязательно вложил бы деньги в магазин, торгующий конфетами! — сказал Драко, засовывая в рот зелёную конфету. — Ммм, мятное мороженое…

— А что думаете вы, Люциус?

— Я думаю, что это хорошее название. Особенно, если мы сделаем вывеску тёмно-синей или, возможно, полночно-синей, а название напишем золотыми звёздами, чтобы оно смотрелось как созвездие. Это привлечёт внимание публики. Что же касается долей, то, если ты не возражаешь, я бы тоже вложил деньги в это предприятие вместе с вами.

Гарри опустил голову и задумался. Он абсолютно ничего не знал об организации магазина. Как, впрочем, и о том, как им управлять. Он даже не знал, как вложить в дело деньги. Он знал, что близнецы преуспевают и что они переводят в банк, на его имя, четверть своей прибыли. Они никогда не говорили об этом, и у Гарри было чувство, что никогда и не будут говорить. Были ли эти деньги возвратом долга или это была его доля как их «инвестора», он не знал, и решил, что и не хочет этого знать. Всё, что его интересовало, — то, что близнецы занимались любимым делом. Их магазин пользовался огромным успехом, и он был счастлив за них. Всё остальное было неважно.

— Я-то не возражаю. Но вы уверены, что хотите так рисковать своими деньгами? — спросил Гарри. Он хотел быть абсолютно уверен, что собеседник делает это не потому, что хочет быть добр к нему.

Люциус слегка улыбнулся.

— Да, Гарри, я абсолютно уверен. Твоя идея очень хороша, и я считаю, что самое время составить некоторую конкуренцию Хонейдакесу. — Он решил не говорить, что каждый год вкладывает гораздо больше денег в различные новые кампании. Он не хотел принижать значение этого дела, тем более, что идея мальчика и в самом деле была хороша. Мерлин, его самоуважение практически исчезает, когда ему надо кому-то рассказать о своих задумках. Драко ещё немало придётся с этим повозиться, это уж точно!

— И если у тебя возникнет ещё какая-нибудь идея, расскажи о ней мне. Я приложу все усилия, чтобы её осуществить. Я обещаю никогда тебе не лгать. Как и Северус, — добавил он, внезапно вспомнив о Гарриных шахматах. — Кстати, ты собираешься узнавать, заинтересуются ли Сирены идеей новых шахматных фигур?

— Сирены? — смущённо переспросил Гарри.

— Да, ведущая фирма, производящая шахматы. Они делают шахматы даже для маггловского рынка.

— Я не возражаю, если вы поинтересуетесь их мнением на этот счёт. Только не говорите им, кто сделал эти фигурки. По крайней мере, до тех пор, пока они не решат, хотят ли они взять на вооружение эту идею. Я не хочу иметь дело с людьми, принимающими мои идеи только из-за моего имени.

— Понимаю тебя и удостоверюсь, чтобы они ничего не узнали до определённого момента.

— Спасибо, — слабо улыбнулся Гарри. Он устало откинулся на кушетке, совершенно измотанный эмоциями. Брюнет смотрел, как Люциус изучает оставшиеся свитки, время от времени указывая на какие-то места в них своему сыну. Драко нетерпеливо заглядывал в свитки, продолжая сортировать всевкусные орешки, и бормотал какие-то комментарии о том, что его только дразнят такими вкусностями. Гарри сам не заметил, как уснул, и не увидел нежную улыбку Драко, с которой тот укрыл его одеялом.

* * *

Поздно ночью Гарри вернулся в свой сундук-библиотеку, чтобы найти одну нужную ему книгу. Он сумел подавить свой гнев на то время, которое провёл с Малфоями. Гарри не желал, чтобы директор разрушал драгоценные минуты покоя, проведённые с ними. Но он не забыл того, что сделал старик, и не простил его выходки. И сейчас гнев снова начал завладевать им.

— Итак, в Хогвартсе не разрешены никакие животные, кроме сов, кошек и жаб, да? А как же крыса Рона? А паук Ли Джордана? Их вы не запрещали, не так ли? Знаете, я бы оставил прошлое прошлому, — конечно, после нескольких хороших шуток, — но всё зашло слишком далеко! Слишком далеко! Что я вам сделал? Будьте вы прокляты, Альбус Дамблдор! — Гарри кричал, не заботясь о том, услышит его кто-нибудь или нет. Весь гнев, который он подавлял целый день, внезапно вспыхнул в нём, и всё, что он мог сделать — это кричать, чтобы не разрушить всё вокруг себя. Сняв чары, Гарри быстро прошёл ещё в одну комнату, где была расположена великолепная оранжерея. Вдыхая запахи влажной земли, зелёных листьев и тонкий аромат цветов, Гарри постепенно успокаивался, чувствуя, что его гнев утихает и он уже может держать себя в руках. Закрыв глаза, он наслаждался ощущением того, что он жив, позволяя мирной ауре этого места сгладить его магические выплески.

Гриффиндорец понятия не имел, сколько времени простоял не двигаясь. Он не заботился о времени, поскольку у него поду рукой всегда был хроноворот. Чувствуя, что уже вполне контролирует себя и свои чувства, подросток вернулся в библиотеку и быстро нашёл нужную ему книгу. Обосновавшись за рабочим столом, Гарри, ухмыляясь, провёл рукой по кожаной обложке. Итак, Дамблдор решил показать свою непреклонность? Он думает, что если займёт твёрдую позицию, Гарри послушно отступит и снова будет делать то, что ему говорят? Ну так настало время директору понять, что Гарри Поттер БЫЛ его человеком. И что если кто-то потерял его доверие, он потерял его навсегда.

Его глаза блеснули торжеством и подавляемой яростью. Потом Гарри заставил себя успокоиться и начал писать обоснование к дополнительному проекту по трансфигурации. Он знал, что Макгонагалл не сможет отказаться от этого проекта. Она поддержит проект, и у Дамблдора не будет ни единого шанса остановить его. Если старик возражал против пары лошадей, то что он скажет о своей драгоценной школе, заполненной животными всех форм и видов? Хихикая от этой мысли, Гарри продолжил записывать все свои соображения и предложения по этому поводу, какие мог.

* * *

Было около часа ночи, когда Гарри на цыпочках выскользнул из своих комнат, предварительно удостоверившись, что Драко крепко спит. Он был под мантией-невидимкой, а в руке сжимал Карту мародёров. Ему нужно было найти полтергейста. Гарри знал, что Драко будет дуться на него за то, что был отстранён от участия в подготовке этой шутки. Но, по крайней мере, он сможет насладиться её результатом и увидеть её в действии.

Тихо крадучись, брюнет добрался до Зала трофеев. Почему Пивз постоянно болтался именно там, было вне понимания Гарри. Директор самолично заколдовал всё в этом зале, чтобы полтергейст не смог ничего испортить.

— Шш, Пивз, — прошипел Гарри, обнаружив полтергейста и позволив капюшону мантии упасть с головы, делая её видимой. — Пивз, мне нужна твоя помощь.

Пивз замер, зависнув в воздухе вверх ногами, и посмотрел на Гарри.

— Для чего Поттеру нужна моя помощь? — спросил он наконец, переворачиваясь головой вверх.

— Я хочу устроить одну шутку над преподавателями, и только ты можешь это сделать, — прошептал Гарри, желая, чтобы Пивз говорил потише.

— Ооо! Шутка! Какая? Что надо сделать? — затараторил Пивз, нетерпеливо подпрыгивая. Гарри быстро рассказал ему о своём плане и передал мешочек с заколдованными орешками. Пивз издал восторженный вопль и умчался прочь, умудрившись ударить по голове Филча, как раз возникшего в дверях зала. Гарри еле успел накинуть капюшон и выскользнуть из комнаты. Он совершенно не горел желанием быть пойманным и получить отработку за хождение по школе после отбоя.

Довольный своими успехами, Гарри юркнул в постель и так и заснул с ухмылкой на лице. Драко в своей кровати перевернулся на другой бок и что-то проворчал сквозь сон. Его партнёр снова что-то затеял! Ему бы следовало ничего не скрывать от слизеринца! Проваливаясь в сон, вейла улыбнулся. Ему снова снилось, что он с Гарри загорает на тропическом пляже. Они лежали на тёплом песке обнажёнными. Улыбка блондина стала шире, когда Гарри-из-сна по-кошачьи потянулся, заставив Драко задуматься об анимагической форме партнёра. Брюнет попросил намазать ему спину кремом, и Драко охотно подчинился. Прежде чем полностью погрузиться в восхитительный сон, вейла подумал о том, что если Гарри снова разбудит его ни свет ни заря, то партнёр он или нет, но Драко его проклянёт! Как-нибудь несерьёзно, конечно…

* Сириус — звезда из созвездия Большого Пса (есть ещё созвездие Малого Пса). Созвездия Большого и Малого Пса расположены на небе рядом с созвездием Ориона. Согласно греческой мифологии, Орион был сыном Посейдона и знаменитым охотником. Он совершил множество подвигов, и после смерти Зевс поместил Ориона на небо, превратив в созвездие. И вместе с хозяином — Орионом — на небо были взяты и два его верных спутника: Большой Пёс и Малый Пёс.

Таким образом, для любого в волшебном мире, знающего всю ситуацию, название магазина «Орион» будет прямой отсылкой к Сириусу Блэку (прим. переводчика)

Неделя вторая. Понедельник

— Так куда ты уходил ночью и почему не взял меня с собой? — проворчал Драко, не отводя взгляда от книги, когда услышал, что Гарри вошёл в гостиную. Потом он всё же взглянул на партнёра и вынужден был прикусить губу, чтобы сдержать восхищённый вздох. Гарри был одет в брюки и жилет цвета древесного угля, который потрясающе сочетался с насыщенно-жёлтой бархатной водолазкой. Его партнёр выглядел восхитительно, в сравнении с ним книга потеряла для блондина всякий интерес.

— Драко? С тобой всё в порядке? — неуверенно поинтересовался Гарри, которого немного напугали внезапно остекленевшие глаза вейлы.

— Ты не выйдешь отсюда в таком виде! — внезапно взревел Малфой, вскакивая на ноги.

— Прости, что? — ошеломленно переспросил Гарри, не веря своим ушам.

— Ты хоть чуть-чуть представляешь, как сексуально выглядишь в этой одежде? На тебя и так все пялились, когда ты был одет в чёрную кожу с той зелёной рубашкой! Сегодня всё в десять раз хуже, и я не хочу, чтобы все пускали слюни при виде моего партнёра! — Драко почти кричал.

Гарри отступил на несколько шагов.

— С тобой всё в порядке? Хочешь, я позову Люциуса? Мне кажется, ты не в себе.

— Это ты уже забыл, что было несколько дней назад! Разве ты еще не понял, насколько теперь желанен? Каким сексуальным и привлекательным стал? Я не потерплю вокруг нас толпы людей, похотливо глядящих на тебя! Немедленно переоденься или, по крайней мере, накинь мантию! Свободную мантию! — приказал Драко, надвигаясь на партнёра.

Гарри оторопело взглянул на сердитого вейлу, сбежал в свою комнату и запер за собой двери, наложив на них для верности ещё и несколько заклинаний. Чувствуя подступающую панику, он взял в руку кулон и позвал:

— Люциус! Вы меня слышите?

— Что случилось, Гарри? — с беспокойством спросил Малфой-старший, который хорошо почувствовал и раздражение Драко, и панику Гарри.

— Это всё Драко. С ним явно что-то не так, он ведёт себя странно. Болтает что-то о моей проклятой одежде, что-то бессмысленное о какой-то похотливой толпе и всё в таком духе. Не могли бы вы прийти?

— Уже иду, — пообещал Люциус, усмехаясь про себя. Очевидно, вейловская часть Драко начала проявлять себя. Вполне ожидаемо, но всё же…

Быстро преодолев расстояние, разделяющее их апартаменты, Люциус вошел в комнаты мальчиков. В гостиной он наткнулся на сердитого сына, кричавшего на Гарри сквозь закрытую дверь его спальни. Тот оказался достаточно мудр, чтобы не оставаться с раздражённым Драко в одной комнате, и спрятался в своей комнате.

— Дракон? — позвал Люциус, с трудом скрывая своё веселье. Если бы его сын заметил насмешку, он рассердился бы и на него тоже.

— Отец! Хвала Цирцее, ты здесь! Может, хоть ты вобьёшь в голову Гарри немного здравого смысла! Я просто не могу позволить ему расхаживать по школе в таком виде! Скажи ему!

— Тише, мой маленький Дракон, — успокаивающе произнес Люциус, обнимая возбуждённого сына. Когда он убедился в том, что Драко немного успокоился и вновь обрёл контроль над своими эмоциями, старший Малфой подошёл к двери гриффиндорца и постучал.

— Гарри! Выходи, уже можно, — сказал он, надеясь, что тот услышит его голос через массивную дверь.

Дверь приоткрылась, и Гарри боязливо выглянул в образовавшуюся щель. Увидев старшего Малфоя, он открыл дверь шире и замер, готовый вновь скрыться за нею в случае необходимости.

Люциус задохнулся: мальчик был изящен, как статуэтка. Непонятно, как он раньше не замечал этого.

— Гарри, ради спокойствия моего сына, не мог бы ты надеть школьную мантию?

Брюнет молча пожал плечами, но выполнил эту просьбу. Вернувшись в гостиную, он обошёл младшего блондина по широкой дуге и присел на кончик стула, готовый сбежать в любую минуту. Он даже не заметил, как Драко применил к его мантии расширяющее заклятие.

— И что это было? — поинтересовался он, напряжённо наблюдая за своим партнёром.

— Это был приступ ревности вейлы. И я согласен, что в этой одежде ты выглядишь великолепно. В тебя немедленно влюбится, по крайней мере, полшколы. Эти цвета необыкновенно тебе идут.

— Что вы имеете в виду, когда говорите «в этой одежде»? Я одеваюсь так с тех пор, как вы водили меня по магазинам, но он никогда ещё так себя не вёл, — пожаловался Гарри.

— Это потому, что сегодня ты выглядишь фантастически красивым, — попробовал объяснить Люциус. Его фраза была встречена смущённым взглядом Гарри и сердитым рычанием сына.

— Успокойся, Дракон. Я тебе не соперник, — с укором заметил Люциус, приготовившись защищаться от ревнивого вейлы, если тот вздумает напасть.

— Знаю, но не говори о нём так!

— Драко, я не понимаю. Я не красивый или, Мерлин упаси, сексуальный, — робко произнёс Гарри, проклиная про себя румянец, заливающий его щёки. — Это ты красивый. Я никогда не смог бы соперничать с тобой.

Лицо Драко смягчилось. Он подошёл к Гарри, нежно его обнял и поцеловал в макушку.

— Гарри, пообещай мне, что никогда не изменишься.

— Что ты имеешь в виду? Что с тобой на этот раз? — потребовал ответа Гарри, не уверенный, стоит ему сердиться ему или нет.

— Неважно, любовь моя. Я объясню тебе это позже. «Намного позже, когда мы будем лежать в постели совершенно голые и делать разные неприличные вещи», — мечтательно подумал Драко, вспомнив свой сегодняшний сон.

— Думаю, вам лучше пойти завтракать в Большой зал. Уверен, Дамблдор ждёт вас там. И, Гарри, неважно, понимаешь ты или нет, но или оденься по-другому, или не снимай свою мантию, — сказал Люциус, надеясь, что Гарри поймёт намёк, но чувствуя, что это вряд ли произойдёт. Он понял, что был прав в своём предположении, когда Гарри призвал с помощью Accio школьную сумку и вышел, качая головой и бормоча что-то о безумных вейлах и их странных желаниях.

Драко вздохнул и призвал собственную сумку. По крайней мере, широкая школьная мантия в основном скрывала восхитительную фигуру его партнёра, и он надеялся, что этого будет достаточно.

* * *

Войдя в Большой Зал, Гарри огляделся, оценивая обстановку. Голову Гермионы Грейнджер всё ещё украшал лошадиный хвост вместо волос. Очевидно, она так и не смогла это исправить. Рон метал в него яростные взгляды. Похоже, он злился, что Гарри посмел привести Малфоя за стол Гриффиндора. Заметив Невилла, сидящего в стороне от однокурсников, Гарри подошёл к нему и устроился рядом.

— Доброе утро, Нев. Поссорились? — спросил он, кивая на сердитые лица и раздражённые взгляды.

Невилл фыркнул:

— Только ты мог так это назвать. Между прочим, мои поздравления с тем, что ты был выбран вейлой в партнёры. Я попробовал убедить всех здраво взглянуть на происходящее, но они ослеплены фактом, что этой самой вейлой является слизеринец, да к тому же ещё и Малфой. Извини, Малфой, — поспешно добавил он.

— Ничего-ничего, — отозвался Драко. Всегда застенчивый, Лонгботтом сейчас не выглядел ни робким, ни застенчивым. За лето он вытянулся, потеряв большую часть детского жирка, и теперь постепенно превращался в красивого молодого человека. Хотя, конечно, не такого красивого, как Гарри. Ведь никто не мог быть таким же красивым, как Гарри.

— Рон все выходные талдычил о том, что ты всё больше подпадаешь под влияние Тёмных сил, — продолжал Невилл, нервно вертя вилку, — о том, что тебя развращают и что ты больше не «их» Гарри. Он также всё время разглагольствует о том, как ты изменился после смерти Сириуса, и пытается убедить всех слушателей в том, что, должно быть, что-то случилось, когда Он был у тебя в голове, — последние слова Невилл практически прошептал, убедившись, что их никто не подслушивает.

Гарри фыркнул.

— Он всё ещё повторяет это? Я пробовал поговорить с ним летом, но он меня не услышал. Послушать его, так я должен был сделать вид, что ничего особенного не случилось, и напрочь позабыть о том, что мой крёстный отец умер у меня на глазах. Придурок! Если они очень тебе досаждают, скажи, и я найду способ помочь.

— Спасибо, Гарри, в этом нет нужды. По крайней мере, пока.

— А что с Грейнджер? — с любопытством поинтересовался Драко. Обычно на её здравый смысл можно было рассчитывать.

Невилл хихикнул:

— Она на все выходные закопалась в книги. Кто заколдовал её волосы? Сама она ничего не говорит, и, судя по всему, ни одно из её противозаклятий не сработало.

— Наши двери охраняет портрет Салазара Слизерина, — пояснил Гарри.

— О, это всё объясняет. Никто не сможет отменить действие проклятия, пока замок не позволит. Или пока оно само со временем не развеется. Что? А, я много беседовал с портретом Хельги Хаффлпафф. Она невероятно сведуща в гербологии и я люблю обсуждать с ней мои эксперименты, — сказал Невилл в ответ на удивлённые взгляды собеседников.

— Я рад за тебя, Нев, — отозвался Гарри, наблюдая за прибытием совиной почты. Две совы приземлились рядом с Драко и Невиллом, обе принесли «Ежедневный Пророк». Мальчики освободили птиц от их ноши и те немедленно улетели. Гарри презрительно фыркнул и переключился на еду, не замечая сову, прилетевшую именно к нему, до тех пор, пока та не села рядом с его тарелкой.

— О, привет, спасибо,— сказал Гарри, освобождая сову от пакета. Предложив птице кусочек бекона со своей тарелки, мальчик развернул пергамент и пробежал его глазами.

«Здравствуй, дорогуша! Сожалею, что так долго не подавала вестей, но Эйрис, моя сова, должна была немного отдохнуть перед новым полётом. Боюсь, она уже немолода. Отправляю транспортёр с твоей покупкой. Пожалуйста, сообщи мне, могу ли я ещё что-нибудь сделать для тебя. С уважением, Абигайль Свитуотер».

— Чёрт побери!

Этот возглас отвлёк Гарри от письма, и он огляделся, пытаясь понять, почему завопил Рон Уизли. Увидев устремлённые на него оценивающие взгляды, он застонал и протянул руку за газетой. Драко с ухмылкой вручил ему «Пророк».

Заголовок статьи гласил:

Мальчик-Который-Выжил стал модельером?

Статья Риты Скитер

«Вчера «Ежедневный Пророк» получил анонимное письмо, в котором говорилось о том, что Гарри Поттер, более известный как Мальчик-Который-Выжил, расширил свои интересы. Оказывается, он интересуется не только борьбой с Вы-Знаете-Кем. Например, он сам моделирует свою одежду.

Мистер О'Коннели также сообщил нам, что Гарри Поттер разрешил ему использовать его идеи при изготовлении одежды из кожи для его клиентуры. О'Коннели в восхищении, что может это сделать, и нисколько не оскорблён тем, что эта превосходная идея принадлежит не ему. Шон О'Коннели даже пообещал воплотить в жизнь любые новые идеи, которые Мальчик-Который-Выжил мог бы придумать в будущем. Неужели это начало карьеры нового модельера? Время покажет».

Под текстом было несколько колдографий Шона в процессе работы над новым стилем. Было даже одно изображение Поттера в новом наряде, и Гарри понял, что это, должно быть, было то зеркальное изображение, которое он сам создал. Он совсем забыл о нём, а Шон, очевидно, сохранил.

— Черт побери — лучшее, что можно об этом сказать, — поморщился Гарри. — Это всё из-за тебя, Драко.

— Из-за меня? Это ты решил, что хочешь носить кожу.

— Да, но это именно ты разболтал всё Нотту, — проворчал Гарри, откусывая кусок тоста и сердито его жуя.

— Не волнуйся, любимый, скоро все об этом забудут. Зато статья станет великолепной рекламой для Шона и его магазина, что, в свою очередь, заставит его поторопиться с тем нашим особым заказом, не так ли? — промурлыкал Драко, желая подразнить Гарри и поднять ему настроение.

— Думаю, что так. Но с вопиллерами будешь разбираться сам, — с угрозой произнёс Гарри. — Ты закончил? Я хочу побыстрее попасть в класс.

— Но почему? Ещё слишком рано, — озадаченно сказал Драко. Потом он подозрительно прищурился, но ничего не стал добавлять, просто быстро доел всё, что было у него на тарелке.

— Ты идёшь, Нев? У тебя ведь сейчас тоже трансфигурация?

— Да, иду, — кивнул Невилл, отметив реакцию Драко. За всем этим что-то крылось, и если Гарри считал, что надо бы прийти в класс пораньше, кто он такой, чтобы ему возражать?

* * *

Гарри устроился за одним из столов. Драко поднял бровь, но сел рядом. На этот раз Гарри выбрал стол первом ряду, поближе к правому углу класса. И как понял блондин, внимательно изучивший класс, этот стол находился дальше всех от дверей кабинета.

— Ну, и что ты сделал? — прошептал он.

— Скоро увидишь. Маленькая шалость, чтобы заставить директора почувствовать себя неуютно, — ухмыльнулся Гарри.

— Ну вот! Больше никаких шалостей без меня! Почему только ты получаешь всё удовольствие? — пожаловался Драко, обдумывая способы добиться такого обещания от своего партнёра.

— Но, Драко, на этот раз я почти ничего не сделал! — сказал Гарри, глядя на вейлу широко распахнутыми невинными глазами. Драко заглянул в них и… пропал. Проклятье, желтый бархат делал что-то невероятное с цветом глаз его партнёра.

— Мистер Малфой! Пожалуйста, перестаньте глазеть на мистера Поттера и достаньте вашу домашнюю работу! — Драко моргнул, и волшебный миг был упущен. Оглядевшись, он обнаружил раздражённую Макгонагалл и нескольких студентов, которые пялились на них с довольно плотоядным видом.

— Ох, простите, профессор, — смущённо пробормотал Драко, до которого, наконец, дошло, что он сделал. Он потерял контроль над своими вейловскими чарами и под их влияние попал почти весь класс.

— Постарайтесь, чтобы это больше не повторилось, — проворчала Макгонагалл, принимая у мальчиков свитки с домашним заданием.

Прозвенел звонок, и профессор прошла на своё место перед классом, отметив про себя, что трое студентов всё ещё отсутствуют. Вздохнув, она открыла рот, собираясь начать лекцию, когда за дверью послышался крик и звук удара чего-то металлического о камень.

Озадаченная Макгонагалл прошла к двери и распахнула её. В коридоре испуганно жались к стене опоздавшие студенты. Также там находились ожившие доспехи, державшие в руках топор и именно в этот момент метнувшие его в её сторону. Макгонагалл упала на пол и быстро откатилась от места, на котором только что стояла. Этот маневр ясно продемонстрировал, что когда-то она была отличным охотником гриффиндорской команды. Топор вонзился в дверь и железные руки вцепились в него, пытаясь вытащить оружие из деревянной ловушки..

— Finite Incatatem! — прокричала Макгонагалл, но, вопреки её ожиданиям, ожившие доспехи не замерли, а продолжали пытаться высвободить свой топор.

Махнув детям, чтобы те немедленно зашли в класс, профессор захлопнула дверь и заперла её до того, как доспехи сумели освободить своё оружие. Снаружи послышались глухие удары. Дверь задрожала, но крепкие доски и наложенные чары, ко всеобщему облегчению, не поддавались.

Указав на себя палочкой, Макгонагалл прошептала заклятие, позволяющее ей присоединиться к магии замка. Она имела эту возможность как заместитель директора.

— Студенты и преподаватели, внимание! Доспехи рядом с классом трансфигурации ожили и нападают на всех, кто идёт мимо. Обычный Finite Incatatem на них не действует. Нам нужна помощь, но двигайтесь осторожно на тот случай, если это не единственные ожившие доспехи в замке.

Завершив заклятие, Макгонагалл повернулась к классу.

— Если кто-нибудь из вас что-то об этом знает, убедительно прошу вас встать и рассказать всё, что знаете, пока кто-нибудь не пострадал.

Никто не пошевелился, кроме нескольких девочек, которые всхлипывали от испуга. И было похоже, что кое-кто из мальчиков готов был к ним присоединиться.

— Очень хорошо. Тогда начнём урок. Сегодня мы будем учиться трансфигурировать млекопитающее в рыбу. Какие проблемы могут возникнуть при таком преобразовании? Мистер Малфой?

— Млекопитающее теплокровное, в то время как рыба — холоднокровная. Животное будет сопротивляться изменению поэтому понадобится сильная концентрация воли и внимания, чтобы провести подобную трансформацию, — ответил Драко и получил от профессора пять баллов, а от Гермионы — взгляд, полный досады.

— Верно. Если вы до конца выполнили домашнее задание, то знаете как последовательность движений палочки, так и необходимое заклятие. Я отправляю по классу корзину с мышами. Возьмите себе одну и попробуйте трансфигурировать её в какую-нибудь рыбу на ваше усмотрение. Рекомендую остановиться на чём-нибудь небольшом и мирном. Я не желаю увидеть здесь акулу, ясно?

Хор голосов «Да, профессор» заставил её фыркнуть, но она, как и обещала, отправила по комнате корзину.

Гарри взял одну из мышей и оглушил её. На мгновение он задумался, размышляя над заданием, когда вдруг в его памяти всплыло изображение маленькой тропической рыбки, которую он когда-то видел в книге. Затем он поднял палочку и начал колдовать. Очень медленно и как бы неохотно мышь стала изменяться. Трансфигурация шла тяжело. Гарри чувствовал себя так, как будто он пробирался сквозь патоку. Удваивая свои усилия и отчаянно концентрируясь на желаемом образе, Гарри чуть не рухнул на стол лицом вниз, когда с небольшим щелчком мышь окончательно изменилась. Вместо неё на столе трепыхалась и широко разевала рот разноцветная гуппи. Драко быстро наколдовал маленький аквариум и опустил туда рыбку.

— Хорошая работа, мистер Поттер. Десять баллов Гриффиндору, — улыбнулась ему Макгонагалл. Гарри вытер пот со лба и с удивлением понял, что первым справился с заданием. Даже Гермиона ещё работала, и выражение лица у неё было очень мрачное. Увидев, что он смотрит на неё, девочка попыталась напустить на себя равнодушный вид, отвернулась и повторила свою попытку. Драко фыркнул и тоже принялся за работу. До этого он был слишком занят наблюдением за Гарри, чтобы колдовать самому. Спустя пять минут на стол перед ним на стол шлёпнулся красивый морской ангел, и Гарри любезно пустил плавать рыбку в аквариум.

— Замечательно, десять баллов Слизерину! Задание к следующему уроку — восьмидюймовое эссе с анализом ваших действий и наблюдениями за ходом этой трансфигурации, — сказала Макгонагалл, любуясь рыбкой, которая получилась у блондина. Оглядев классную комнату, она поспешила к одному из студентов, полная решимости исправить какую-то его ошибку, пока не случилось чего-нибудь неприятного.

К концу урока и Гарри, и Драко как раз закончили свои эссе и отдали их профессору. Чей-то крик заставил их резко обернуться и они увидели, как доспехи, размахивая топором, направляются к студентам, которые как раз собирались выйти из кабинета. Гарри и Драко вовремя успели наколдовать щитовые чары. Так как сделали они это одновременно, их щиты наложились один на другой и чары получились очень сильными. Достаточно мощными, чтобы отбросить доспехи на несколько шагов и закрыть дверь прямо перед ними.

— Кажется, мы здесь застряли на какое-то время, — сказала Макгонагалл. Она выглядела немного взволнованной. — Но я уверена, что директор очень скоро наведёт порядок. Почему бы вам не достать учебники и не прочитать следующую главу, пока мы ждём помощи?

Класс успокоился и все сделали то, что предложила профессор. Воцарилась тишина, изредка прерываемая глухими ударами в дверь, которые заставляли студентов каждый раз подпрыгивать от неожиданности.

* * *

Интерлюдия (Ранее)

Когда усиленный магией голос Макгонагалл прокатился по замку, все преподаватели на секунду замерли, а Дамблдор чуть не уронил лимонную дольку. Ему потребовалось пятнадцать попыток, чтобы найти любимую конфету, и он чувствовал сильную злость на неизвестного шутника. Но сейчас происходило что-то серьёзное, и он поспешил на помощь своему преподавателю.

Люциус отвлёкся от книги, которую читал, и нахмурился. Поднявшись, он собрался пойти посмотреть, в чём дело, когда появился домовик и вручил ему письмо. Широко улыбнувшись блондину, эльф поклонился и с мягким хлопком исчез.

«Дорогой Люциус!

Если вы читаете это письмо, значит, моя небольшая месть прекрасно работает. Не волнуйтесь, доспехи зачарованы таким образом, что не могут никому повредить. Только посеют небольшую панику. Чары активизируются по звонку на первый урок и прекратят своё действие со звонком на обед. На всякий случай, сообщаю вам пароль для их отмены — «Боже, храни королеву». Пароль глупый, но я тут ни при чём. Я просто использовал чары, придуманные одним магглорождённым студентом. Надеюсь, вы не слишком на меня рассердились. Гарри».

Люциус негромко рассмеялся. Кажется, этот мальчик не собирается пренебрегать местью своим врагам. Хорошо для него. Старший Малфой только надеялся, что юный мститель как следует замёл следы. После вчерашних событий Гарри будет главным подозреваемым в сегодняшнем переполохе. Размышляя об этом, Люциус переоделся и отправился по делам. У него была назначена встреча с гоблинами в Гринготтсе в одиннадцать, и он не собирался пропускать её из-за нескольких гремящих пустых доспехов. Тем не менее, он постарался идти по замку как можно тише. В конце концов, прятаться надо было не только от доспехов, но и от директора. Ему не хотелось быть пойманным и отправленным на помощь студентам. Люциус искренне полагал, что его дела с гоблинами были гораздо важнее, чем этот сегодняшний беспорядок.

Северус удивился, услышав такое объявление, и подошёл к двери своего класса, открывая её при помощи палочки. Он отреагировал точно так же, как и Минерва. Только снаружи его кабинета оказалось двое доспехов, вооружённые алебардами. Снейп захлопнул дверь и для безопасности укрепил её чарами. Затем Северус спокойно вернулся на своё место и энергично развернулся. Вглядевшись во встревоженные лица, он усмехнулся.

— Похоже, мы проведём здесь некоторое время, что даёт нам прекрасную возможность спокойно разобраться с приготовлением сегодняшнего зелья. Это один из самых простых заживляющих бальзамов. Я уверен, что даже вы сможете с этим справиться. Рецепт и инструкция на доске. Ингредиенты в кладовке. Приступайте.

Студенты побледнели и бросились за необходимыми ингредиентами. Это был кошмар! Они заперты в подземелье, дверь сторожат взбесившиеся доспехи, и с ними вместе заперт самый ужасный из профессоров. Они обречены!

Профессор Флитвик, услышав новость, чуть не упал со стопки книг, на которой стоял. Потом он навёл на дверь класса чары прозрачности. Увидев напротив входа в класс доспехи с натянутым луком в руках, готовые пустить стрелу в первого встречного, он просто снял свои чары, укрепил дверь и вернулся к уроку.

Альбус чувствовал себя разбитым. Пока он шёл спасать Минерву, он столкнулся не менее чем с тремя ожившими доспехами. И теперь они, чёрт бы их побрал, караулили его за дверью в пустой класс, в котором он вынужден был скрыться. Ни одно из брошенных им заклятий не действовало, и он начал беспокоиться. Кто стоял за всем этим? И что ему теперь делать? Кого звать на помощь? Впрочем, кто может им помочь? И как скрыть всё это от «Ежедневного Пророка»?

Он всё ещё размышлял над этими проблемами, когда прозвенел звонок на обед. Когда он стих, снаружи раздался громкий лязг. Альбус с большой осторожностью открыл дверь и увидел только груду железа, лежащую на полу. Похоже, кошмар закончился, и он мог только надеяться, что он не повторится.

Попинав кучу железных деталей носком обуви, Альбус удостоверился, что они не собираются оживать. Несколько проверочных заклятий подтвердили, что, независимо от того, какие чары были использованы, их действие было закончено.

Прокашлявшись, директор использовал то же заклятие, что и Макгонагалл, и обратился к школе.

— Внимание всем! Доспехи обезврежены. Прошу всех в Большой зал. Спасибо.

Он отменил заклятие и тоже поспешил к Большому залу. Дамблдор должен был убедиться, что с детьми всё в порядке. А если они решат, что это он разрушил злокозненные чары, что ж… Это пойдёт только на пользу его репутации у школьников, не так ли?

* * *

Гарри еле сдерживался, чтобы не рассмеяться, слушая различные версии о случившемся, распространяющиеся по замку со скоростью пожара. Удивительно, что при желании могут придумать люди! Последний из слухов гласил, что Вы-Знаете-Кто навёл эти чары в надежде захватить замок. И только благодаря профессору Дамблдору эта попытка провалилась.

Дамблдор сидел за главным столом с веселым блеском в глазах и грелся в лучах восхищения и обожания, исходящих из направленных на него глаз. Наконец он встал. Все тут же замолчали.

— Сегодня мы все подверглись коварному нападению. Нам очень повезло, что никто не пострадал. Убедительно прошу всех, кто что-нибудь знает о произошедшем, подойти сюда. Обещаю, что никто не будет наказан, так как я убеждён в том, что это нападение внешнего врага. Все уроки на оставшуюся часть дня отменяются, поскольку я и остальные преподаватели должны удостовериться в том, что это не случится снова. Я прошу всех студентов вернуться в факультетские гостиные. Старосты, убедитесь, что никто из студентов не отправится блуждать по замку. Всего хорошего.

Гарри с трудом сдерживался, пока не добрался до своих комнат. Едва войдя в гостиную, он рухнул на кушетку и расхохотался. Он хохотал до тех пор, пока из глаз не потекли слёзы, а живот не заболел от всхлипов.

— Это было чертовски здорово, — с восхищением сказал Драко. — Но как ты сумел зачаровать все эти доспехи и не попасться? И какие чары ты использовал? И почему ты ничего мне не рассказал? — потребовал он ответа, терпеливо ожидая, когда Гарри сможет, наконец, успокоиться и начать свои объяснения. Теперь у него было время.

Впрочем, Гарри не стал торопиться.

Люциус вернулся в Хогвартс во второй половине дня. Он очень осторожно вошёл через главный вход, прекрасно помня о доспехах, охраняющих холл. Аристократ верил Гарри, но события не всегда шли так, как было запланировано, а у него не было настроения сражаться ещё с одним железным болваном. Того, с которым он столкнулся утром у выхода из школы, было вполне достаточно, большое спасибо.

Блондин рассеянно потёр плечо. Он и доспехи буквально врезались друг в друга на повороте коридора. Эта железка сумела-таки один раз взмахнуть алебардой, но, к счастью, только довольно чувствительно ушибла его, а не убила, как в первый момент показалось Люциусу. Он не дал ей второго шанса, выкрикнув противозаклятие — одну из самых смешных фраз, когда-либо им слышанных. Тем не менее, она сработала, и доспехи уступили ему дорогу, а потом отправились дальше, позволяя Люциусу уйти. И Малфой-старший, к своему большому облегчению, сумел выйти из замка, никого больше не встретив.

Быстро проходя по коридорам школы, Люциус отметил отсутствие беспорядка. Если бы он не видел своими глазами, что здесь творилось утром, то не поверил бы ничьим словам. Удивлённо качая головой и задаваясь вопросом, как Дамблдор справился с этим хаосом, аристократ добрался, наконец, до комнат мальчиков.

Он вошёл, и его глаза засияли при виде двух подростков, спокойно сидящих над домашней работой.

— Я так понимаю, ты очень доволен собой? — спросил он, подходя к ним и бросая беглый взгляд на заваленный учебниками стол.

— Конечно, сэр. А разве вы бы не чувствовали себя так на моём месте? — спросил Гарри, с трудом сдерживая улыбку и отводя в сторону наполненный весельем взгляд.

— Нахал, — с усмешкой отозвался Люциус. — Объясни же, наконец, во имя Салазара, как ты сумел всё это проделать?

— Простите, Люциус, но вам придётся подождать, пока сюда доберётся Северус. Это не настолько захватывающая история, чтобы мне хотелось трижды рассказывать её за один день, — ответил Гарри.

— Хмм. Молодой человек, вам повезло, что вы мне нравитесь, — проворчал Люциус. — Ну ладно. И поскольку, как я понимаю, нам придётся немного подождать, думаю, что вы вполне можете примерить вот это, — добавил он, вытаскивая из кармана два пакета, увеличивая их и вручая по одному каждому из мальчишек.

Драко с нетерпением разорвал свой, в то время как Гарри с подозрением посмотрел на старшего Малфоя. Люциус в ответ только предупреждающе поднял бровь. Понимая, что нет смысла возражать раньше, чем он узнает о содержимом свёртка, Гарри со вздохом разорвал упаковку и застонал при виде нескольких кожаных костюмов.

— Люциус, нам нужно будет как-нибудь поговорить о вашем стремлении тратить деньги на мою одежду. Мне вполне хватает того, что мы уже купили!

— Спасибо, папа, они великолепны! — с восхищением сказал между тем Драко, тоже найдя в своём пакете несколько комплектов кожаной одежды.

— Не стоит благодарности, сын, — улыбнулся Люциус. — Что же касается тебя, Гарри, я не буду обращать внимания на твои слова, поскольку ты раньше жил с дикарями. У Малфоя не бывает слишком много одежды. Кроме того, даже ты не можешь считать, что три костюма — это много.

— Это больше, чем у меня когда-либо было, — тихо пробормотал Гарри, но оба его компаньона его услышали.

— Гарри, ты теперь член семьи Малфой, и должен поддерживать определённый имидж. Этих костюмов вместе с теми, что у тебя уже есть, должно хватить до того времени, пока не будет готов ваш заказ. Кажется, мистер О'Коннели столкнулся с некоторыми проблемами в выполнении твоих пожеланий, — ответил Люциус, вызывая домового эльфа и поручая ему позаботиться об обеде.

— Давай посмотрим, какие цвета он выбрал для тебя, — сказал Драко, забирая свёрток из рук Гарри, — белый, изумрудный, зелёный, нефритовый, индиго, тёмно-голубой, тускло-серебряный… О, у всей школы просто слюнки потекут, кода они увидят тебя в любом из этих костюмов! — с очевидным удовольствием констатировал вейла.

— Это должно меня радовать после твоей реакции на мой наряд этим утром? — сухо поинтересовался Гарри, понимая, что спорить бесполезно. Малфои собирались делать то, что им хотелось, невзирая на его протесты. Но он мог бы отомстить им в Рождество. Раз уж они настаивали на том, чтобы заваливать его дорогими подарками, было бы только справедливо, если бы он сделал то же самое, правда? И к этому времени он, возможно, поймет, что было бы хорошим подарком для каждого из них. Слегка усмехнувшись своим мыслям, Гарри присоединился к исследованию свёртка, который Люциус вручил сыну.

* * *

Северус получил свободу только ближе к вечеру. Альбус собрал всех преподавателей и заставил их исследовать доспехи, чтобы определить, какой именно магией или зельем на них воздействовали. Они ничего не нашли. Что бы ни использовалось для оживления доспехов, теперь это «что-то» исчезло без следа. Не было даже никаких признаков того, что доспехи вообще оживали.

Дамблдор долго отказывался признать поражение. Он не отпускал профессоров даже тогда, когда стало понятно, что они не могут назвать имя преступника. Наконец Альбус всё же вынужден был сдаться и отпустить их, убеждая себя, что за всем этим стоит тёмная магия, и прекратив бормотать об укреплении защиты замка.

Северус мысленно усмехнулся и отправился прочь, но не в подземелья, а к тем, кто, как он думал, стоял за всем этим бедламом. Он собирался потребовать объяснений от этих сумасбродных мальчишек, отругать их и, возможно, присудить некоторое количество баллов за хорошо организованную месть. О да, конечно же, всё это устроил именно Поттер. Мальчик вырос, и тот, кто этого не видел, был дураком, абсолютно слепым дураком.

— Они там? — спросил он Салазара, который с усмешкой кивнул ему в ответ. — Хорошо. Драконы и парселтанг.

Портрет открылся, и Северус вошёл, с порога обозревая очень уютную семейную сценку. На одной из кушеток с книгой в руках лежал Люциус, а Гарри и Драко сидели за столом перед горкой деревянных чурбачков. Мальчишки негромко шушукались и хихикали.

— А вот и вы, маленькие мошенники. Итак, что вы сделали? — прорычал Мастер Зелий, подходя ближе.

— Северус, рад тебя видеть. Каков вердикт? — спросил Люциус, садясь на кушетке.

— Вердикт, как ты изволил выразиться, в том… что Тёмный Лорд так или иначе сумел пробиться сквозь защиту Хогвартса и зачаровать доспехи. Это объясняет, почему волшебство иссякло так внезапно — он просто не смог поддерживать его так долго.

Гарри фыркнул и покачал головой.

— О, да! Так что именно ты сделал, маленький разрушитель? — снова спросил Северус. Его чёрные глаза впились в лицо Гарри, как будто пытались добыть информацию непосредственно из мозга.

— Почему вы думаете, что это был я? — спросил Гарри, принимая вид оскорблённой невинности.

— А кто же ещё? Ты единственный обиженный… Нет, скажу по-другому. Ты — единственный, о ком я сейчас знаю, кто достаточно сердит и достаточно силён, чтобы попытаться мстить директору. Остальные только скрежещут зубами и сердито ворчат по углам. Итак, я прав?

Гарри грустно улыбнулся. Конечно, Снейп должен был обо всём догадаться. Этот человек был шпионом и умел как добывать сведения, так и делать выводы из, казалось бы, разрозненных и на первый взгляд ничего не значащих фактов.

— Да, именно я всё устроил, и я уже обещал Люциусу, что всё расскажу, как только вы сюда придёте. Мне не хотелось повторять этот рассказ трижды.

— И так как Северус уже здесь, пришло время для обещанного рассказа. Чаю? — спросил Люциус, щелкнув пальцами, чтобы вызвать домовика.

Северус кивнул и устроился на стуле с чашкой своего любимого чая и тарелкой с куском сладкого шоколадного торта.

— Хорошо. С чего бы мне начать? — задумался Гарри, тоже устраиваясь поудобнее. — Это началось летом, когда мне в руки попал один старый дневник, написанный Норабет Миллиган. Она была магглорождённой ведьмой и жила во времена правления королевы Елизаветы Первой. Её отец был купцом, который женился на женщине, очень робкой и трусливой, по мнению Норабет. Матушка обожала свою королеву, но не посмела назвать в её честь свою единственную дочь. Вместо этого она придумала дочери смешанное имя, и получилась Норабет Элизандра Маллиган.

— Бедный ребёнок, — пробормотал Люциус.

— Так или иначе, когда Норабет получила своё письмо из Хогвартса, вся семья была шокирована, а потом они выгнали девочку из дома. Норабет недолго горевала из-за этого, она была большая умница и всегда мечтала учиться. Когда к её четырём братьям приходили учителя, она часто подслушивала их уроки, и, к большой тревоге родителей, читала их книги при любом удобном случае. Судя по описаниям, она была похожа на Гермиону, только характер у неё был гораздо лучше.

— Всё это очень интересно, но как это связано с утренним происшествием? — с нетерпением спросил Северус.

— Сейчас поймёте, — усмехнулся Гарри. — Итак, Норабет приехала в Хогвартс и была распределена в Равенкло. Кажется, у неё обнаружился талант к арифмантике. К тому же, она была большой шутницей. Её лучшими друзьями были равенкловец Огастус Снейп и слизеринец Люсьен Малфой.

Люциус и Северус задохнулись.

— Видимо, они тоже были известные шутники. И вот однажды в школе возник спор, кто из них троих был лучшим. В результате было заключено пари. Все трое должны были в течение месяца придумать и выполнить совершенно новые шуточные чары и продемонстрировать их школе в определённый для этого день — в пятницу — с утра до ленча, с ленча до обеда и от обеда до полуночи. А студенты и преподаватели должны были стать судьями.

Трое друзей принялись за работу. И то, что вы видели этим утром, было шуткой Норабет. Она зачаровала горсть мелкой гальки и бросила по одному камешку в каждые доспехи, стоящие в коридорах. Когда прозвенел звонок на первый урок, чары активизировались и доспехи начали нападать на всех, кто шёл по коридорам. Со звонком на ленч чары рассеивались и зачарованная галька исчезала. Таким образом, никто не мог узнать, как именно всё было сделано, а Норабет сумела переполошить всю школу, — закончил свой рассказ Гарри.

— Согласен, это блестящая идея, но, Гарри, это ведь ещё и очень опасно. Что, если бы кто-то серьёзно пострадал?

— Но это и есть самое замечательное в этих чарах, — засмеялся Гарри, — от них никто не может серьёзно пострадать. Понимаете, она это учитывала. Фактически, это было одним из условий пари: никто не должен пострадать и никто не должен быть оскорблён. Оружие может выглядеть настоящим и, если оно бьёт по дереву или камню, действовать как настоящее. Но если оно попадало по чему-то живому, то становилось будто резиновым. Таким образом, оружие могло ушибить, но не могло убить или покалечить.

— Хмпф, — фыркнул Северус.

— Могу это подтвердить, — печально сказал Люциус, потирая плечо. Он был уверен, что под одеждой на месте ушиба уже образовался синяк. Его жест не укрылся от внимания Мастера Зелий, и прежде, чем старший Малфой понял, что происходит, он был раздет до пояса, а Северус осторожно ощупывал место ушиба, предварительно убедившись, что этот синяк был единственным.

— Жить будешь, — сказал Северус, но его сухой тон противоречил нежности пальцев, втиравших в плечо аристократа невесть откуда взявшийся вонючий бальзам. Люциус поморщился от запаха, но его гримаса была благополучно проигнорирована.

— Мне всё же интересно, кто выиграл это соревнование, — с усмешкой произнёс Люциус, как только ему было позволено одеться. В конце концов, здесь была затронута честь одного из его предков.

— Они все победили. Студенты не смогли решить, чья шутка была самой замечательной. А преподаватели были настолько впечатлены их изобретательностью и точностью действия чар, что тоже не смогли отдать предпочтение кому-то одному, — усмехнулся Гарри.

— Почему у меня появилось подозрение, что две другие шутки мы тоже испытаем на своей шкуре? — простонал Северус.

— Ммм, возможно, потому, что так оно и будет? — отозвался Гарри, взрываясь смехом при виде выражения, появившегося на лицах старших мужчин.

— А что произошло с этой молодой ведьмой потом? — спросил Люциус, решив, что неплохо было бы сменить тему.

— Она вышла замуж за волшебника по имени Орион Блэк, который был старше её на три года, и родила ему семь сыновей и трёх дочерей.

Люциус кивнул. Он так и подумал, когда Гарри сказал, что всё началось этим летом. Это было ещё до приобретения сундуков у старьёвщицы, и все книги, к которым он имел доступ, были из библиотеки Блэков.

— Это о кое-чем мне напомнило. Раньше, во времена Основателей и после них, в семьях всегда было много детей. Почему больших семей сейчас так мало? — с любопытством спросил Гарри.

— В прежние времена жизнь была гораздо труднее. Дети умирали в младенческом возрасте гораздо чаще, чем сейчас. И даже если они переживали все напасти младенчества, жизнь тогда была гораздо меньшей ценностью, чем сегодня. Например, дуэли до смерти одного из участников были довольно обычным делом. Большое количество детей было гарантией выживания рода. Если ребёнок был только один, имелся очень большой риск того, что в случае его смерти главой семьи мог стать очень отдалённый родственник. Или фамилия вымирала полностью.

— Но ведь нынешняя ситуация ничуть не лучше! За прошедшие сто лет мы пережили две большие войны и сейчас идёт ещё одна. Разве риск того, что что-то случится с наследником рода, сейчас меньше, чем был тогда? Что бы произошло, если бы, не дай Мерлин, что-то случилось, например, с Драко? Разве имя Малфоев не умерло бы вместе с ним? — хмуро спросил Гарри, стараясь понять хоть что-то.

Люциус сильно вздрогнул и побледнел.

— Простите меня, я не хотел вас так расстроить, — с несчастным видом произнёс Гарри.

— Ты и не расстроил, — отозвался Люциус, пытаясь одновременно успокоить и себя, и молодого человека. — Это просто одно из самых моих больных мест. Я всегда хотел иметь большую семью, но эта сучка Нарцисса решительно отказалась рожать снова. Это, видите ли, испортило бы её прекрасную фигуру.

Большие семьи перестали быть обычной практикой где-то около двух сотен лет назад. По крайней мере, в чистокровных родах. Тогда произошло несколько очень нехороших случаев в разных семьях: смертельные дуэли между родственниками за право унаследовать имя и состояние рода. Был даже совершенно чудовищный факт, когда один из сыновей убил пятерых своих братьев, чтобы унаследовать отцовское имение. Наверное, поэтому многие семьи стали заводить только одного ребёнка мужского пола как гарантию, что такого больше не произойдёт.

Гарри фыркнул:

— А потом чистокровные жалуются, что магглорождённые заполонили весь волшебный мир. Ничего удивительного, они сами поставили себя в такое положение. Это должно измениться, если волшебный мир действительно хочет выжить. В каждой семье должно быть, по крайней мере, двое детей. Не меньше! Удивительно, что эти идиоты из Министерства не попробовали ввести закон, регламентирующий количество детей в семье. Думаю, многие понимают, чем нам грозит сложившееся положение?

— Боюсь, что нет, — заметил Северус. — Все так сосредоточились на этой войне, что не думают ни о чём другом. Кто бы ни оказался у власти Магического мира, после падения Волдеморта он столкнётся с практически неразрешимыми проблемами. Необходимо пересматривать точку зрения на Темную и Светлую магию, нужно восстанавливать множество дисциплин для изучения здесь, в Хогвартсе. Надо обратить внимание на проблему количества детей в семьях. И потом, есть проблема статуса Тёмных Рас, которая сама по себе кошмарно запутана.

Гарри кивнул.

— Есть и ещё одна проблема — рабочие места, не так ли? В волшебном мире не так уж много рабочих мест, поэтому магглорождённые волшебники часто возвращаются в мир магглов, где они могут получить второе образование и где им легче найти работу. Также у маггловского мира есть много преимуществ: например, всякая бытовая техника, вроде посудомоечных и стиральных машин, и тому подобное. В волшебном мире этого нет, и в Хогвартсе нас не учат ничему такому, что компенсировало бы отсутствие этой техники.

— А еще магглорожденные очень мало знают о волшебном мире. Они не понимают традиций и законов, по которым этот мир живёт. Неудивительно, что они возвращаются туда, где им всё знакомо и, следовательно, более удобно и спокойно. Чтение всех этих дневников помогло мне намного лучше понять магический мир, но о многих вещах я до сих пор не знаю. Не уверен, что когда-нибудь буду чувствовать себя в волшебном мире как дома. И меня приводит в бешенство мысль о том, что если бы не вмешательство Дамблдора, у меня было бы нормальное детство. Возможно, я бы вырос, спокойно осваивая всё то, что должен знать чистокровный волшебник, и не чувствовал бы теперь себя так, будто я везде чужой. Иногда мне кажется, что я не принадлежу к волшебному миру, потому что не впитал его правила с молоком матери, как Драко.

Драко бросился к своему партнёру и крепко его обнял.

— Не переживай, любимый. Мы избавимся от Волди, разберёмся с Дамби и сделаем всё от нас зависящее, чтобы больше ни один ребёнок никогда не попал в такую ситуацию, как ты. Хорошо?

Гарри кивнул и уткнулся лицом в плечо Драко. Он нерешительно и осторожно обнял своего вейлу и окунулся в чувство любви и заботы, волнами исходившее от блондина. И вся эта любовь и нежность предназначались ему одному…

Люциус и Северус с грустью смотрели на эту сцену. Чем больше они узнавали этого мальчика, тем чудовищнее им представлялось то, как с ним обращались. Как он сохранил в своей душе такую способность сострадать чужой боли — было вне их понимания. Он мог бы превратиться в гораздо более страшного человека, чем Реддл, но этого не произошло. Душа Гарри сияла ослепительной чистотой. И от этого преступление, совершённое против него, становилось ещё чудовищнее.

Северус отложил в сторону вилку и пристально посмотрел на Гарри.

— Я бы хотел кое о чём вас спросить, юноша, — сказал он, привлекая к себе внимание всех сидящих за столом.

— О чём, сэр? — с небольшой запинкой отозвался Гарри, пытаясь понять, какой его проступок мог вызвать суровое выражение, появившееся на лице Мастера Зелий.

— Северус? — спросил Люциус, думая о том же. Ему хотелось избавить молодого человека от столь пристального внимания, но он не мог этого сделать до тех пор, пока не поймёт, в чём суть проблемы.

Почувствовав беспокойство старшего вейлы, Северус взмахнул рукой, словно отметая его озабоченность.

— Мне просто интересно, — сказал он, как будто это всё объясняло. Снова посмотрев на Гарри, Северус продолжил:

— Что, во имя Мерлина, побудило тебя попробовать заговорить с тёмной меткой?

Гарри покраснел и опустил голову.

— Я и сам не знаю. Я был в бешенстве после разговора с Дамблдором. Поэтому направился в Выручай-комнату, чтобы попросить её дать мне возможность выместить мой гнев на чём-нибудь. Эта «беседа» заставила меня понять, что окончательный разрыв с директором намного ближе, чем я думал, и что нам, вероятно, нужно будет скоро отсюда убираться.

— И тут я вдруг подумал… я ведь понятия не имел, как выглядит тёмная метка. Я имею в виду, что видел её мельком всего однажды, в конце четвёртого курса, когда вы, Северус, показывали её Фаджу как доказательство возвращения Волди. Между прочим, нам придется что-то делать и с этим ненормальным. Это был единственный раз… — Гарри пожал плечами. В самом деле, среди его приятелей не было Пожирателей Смерти. А со Снейпом они лишь недавно начали нормально общаться друг с другом. Гарри неплохо мог себе представить, что бы произошло, если бы ещё в прошлом году он вдруг подошёл к Северусу и сказал что-то вроде: «Эй, не могли бы вы показать мне свою татуировку? А я покажу вам свой шрам, если хотите». О, это была бы грандиозная беседа. Снейп наверняка измывался бы над ним весь следующий год, если не больше. А кроме него ему не с кем было поговорить на эту тему. Этот вопрос вообще не из тех, с которым можно обратиться к случайному человеку. Да и Дамблдор всегда отказывался обсуждать с ним серьёзные вещи и сделал бы всё возможное, чтобы подобная информация до него не дошла.

Северус и Люциус согласно кивнули кивнули. Мальчик действительно не мог этого знать.

— Но как тебе пришло в голову заговорить с … этим? — повторил Северус.

Гарри снова пожал плечами.

— Когда я взял вас за руку, то что-то почувствовал. Не думаю, что смогу это объяснить, но я… ощутил, что эта татуировка необычна… даже для магического мира, что в ней присутствует какое-то… сознание, наверное. Я решил подтвердить свою догадку и, к моему огромному удивлению, змея мне ответила.

— И что она сказала? — нетерпеливо спросил Драко. Разумеется, он очень хотел избавить отца и крёстного от меток, но всё же не мог побороть своё любопытство. Конечно, он знал, что у его отца была тёмная метка. Он видел её несколько раз, главным образом случайно. И с раннего детства научился не задавать вопросы на эту тему, но всё равно сгорал от любопытства.

Гарри нахмурился, раздумывая, как лучше объяснить.

— Она говорила со мной не словами, а скорее образами. Змея, дух которой вложен в метку Северуса, — кобра. Её дух витал в Мире Духов, скитаясь в поисках своих сородичей. Потом появился Волдеморт, и змея сама не поняла, каким образом её дух был захвачен и заключён в татуировку. Ритуал был придуман совсем не для этого.

— Американские индейцы использовали этот ритуал для кратковременного вселения духа животного–тотема в тело человека, чтобы получить от него определенную помощь. Реддл как-то сумел пленить и привязать духов к этому миру, заключив их в черепе татуировки. Духи, конечно же, очень рассердились и начали мстить единственным доступным им способом — причиняя боль связанным с ними людям.

— Когда Реддл развоплотился после попытки моего убийства, духи практически смогли освободиться и вернуться в свой мир. К сожалению, Волдеморт был очень сильно связан со своими последователями через метки и порабощённых им духов, поэтому они, вернувшись в свой Мир Духов, забрали с собой частицы его «я» и его силы. Он долго собирал и накапливал силу, и… в общем, все здесь знают, что потом случилось, — поморщившись, закончил гриффиндорец.

— Очаровательно, — сказал Северус, покосившись на свою руку. — Но как змея узнала, какое именно зелье надо использовать, чтобы она могла полностью освободиться?

— Мы… Я думаю, у нас как-то получилось обменяться сознаниями, — задумчиво произнёс брюнет, глядя в никуда и стараясь поточнее вспомнить всё случившееся тем утром.

— Обменяться сознаниями? — переспросил Люциус, обеспокоено переглянувшись со своим партнёром.

— Да, ведь они же привыкли разделять с теми, кто к ним обращается, тело и сознание. Они не могут помочь, если не знают, что именно необходимо вызывающему и причин вызова. Кроме того, они помогают только тем, кого признали достойными. Но даже тогда они чаще всего не отвечают на вопрос конкретно, а говорят загадками. Или просто молчат, пока их не отпустят.

Салисса проникла в моё сознание и узнала всё о нашей войне. Именно она поняла, что сможет освободиться с помощью зелья Sanastosia. Она не уверена, что этого можно будет достичь без зелья, лишь при помощи ритуала, так как это не мы заточили её. К тому же Салисса и другие, захваченные Волди, пробыли в неволе гораздо дольше, чем когда-либо. Поэтому мы не можем быть уверены в успехе ритуала. Но она сочла меня достойным знания истинной цели ритуала и некоторых других вещей, — неуверенно закончил Гарри, сомневаясь, что смог точно передать информацию, воспринятую им в виде картинок и ощущений. Очень сложно описать увиденное словами.

— Салисса? — спросил Драко.

— Угу, это имя той кобры. Она и в самом деле была очень любезна. Когда весь этот бардак закончится, ты разрешишь мне завести несколько змей? Они очень умные, и я хотел бы, чтобы они жили в моём доме, — сказал Гарри, умоляюще взглянув на младшего Малфоя.

Драко на мгновение задумался. Его не беспокоило то, что Гарри был змееустом. Совершенно не беспокоило. На самом деле, его восхищал тот факт, что его партнёр имел такой редкий дар, и он прекрасно понимал, что это не делает брюнета тёмным волшебником. Кроме того, несколько ядовитых змей могли быть хорошей охраной для его партнёра.

— Я не против. Наоборот, мне кажется, что это отличная идея. Только подумай, какие из них выйдут великолепные шпионы, — с усмешкой добавил он.

Гарри рассмеялся. Слизеринец есть слизеринец, всегда найдёт возможность для интриги.

— Я тоже считаю, что это отличная идея, — согласно кивнул Люциус. — Но вернёмся к нашему разговору. Ты уверен, что не пострадал? В конце концов, мы ничего не знаем об этом духе, а они далеко не всегда доброжелательны, — добавил он, обеспокоенный этим фактом больше, чем хотел показать.

Неожиданно раздавшийся мягкий шипящий звук заставил всех вздрогнуть. Северус с тихим проклятием схватился за руку, потом расстегнул манжету и, поколебавшись, закатал рукава мантии и рубашки. Это было что-то новое. Ощущения в метке были совсем не похожи на вызов Тёмного Лорда, да и сама она никогда раньше не шипела.

Гарри, словно зачарованный, уставился на метку и даже наклонился, напряжённо вслушиваясь в шипение. Потом он потянулся, осторожно, но решительно взял Северуса за руку и поднёс её к своему лицу, чтобы лучше слышать слова Салиссы.

«Эти люди меня раздражают, но думаю, что у них хорошие намерения. Они беспокоятся о тебе, Говорящий, и я чувствую, что они не успокоятся, пока во всём не разберутся. Разбуди дух, который я чувствую рядом с собой, и вместе мы постараемся убедить этих людей, что не собираемся причинять вам вред», — раздраженно прошипела Салисса. Гарри с трудом сдержал неуместную сейчас улыбку и отпустил руку профессора. Посмотрев на Люциуса, Гарри на мгновение заколебался, прежде чем сказать:

— Сэр, позвольте мне взглянуть на вашу метку.

Люциус вопросительно поднял бровь, но повторил действия своего партнёра. Он протянул брюнету руку, которую тот схватил, пристально вглядываясь в метку. Гарри показалось, что хотя метки и похожи, ощущения, которые у него возникали при взгляде на каждую из них, чем-то отличались.

— Привет, — нерешительно прошипел Гарри.

— Наконец хоть кто-то потрудился поговорить со мной! — надменно прошипели ему в ответ.

— Прошу прощения. Кто вы? — спросил Гарри, не зная, как разговаривать со змеёй, чтобы случайно не оскорбить её.

— Я Этуро, пеплозмей. Я чувствую рядом ещё один дух. Кто это?

Гарри посмотрел сначала на одну метку, потом на другую, не зная, что ему делать дальше. Потом, повинуясь какому-то наитию, притянул руки мужчин друг к другу так, что они практически касались друг друга. Положив свои ладони на метки, Гарри почувствовал, что духи используют его тело в качестве проводника для общения.

Он понятия не имел, как долго длился этот разговор между двумя змеями, но пришёл в себя от того, что Драко с искажённым от страха лицом тряс его за плечи. Голова Гарри моталась взад-вперёд, и его мгновенно затошнило.

— Я в порядке, — прохрипел он, желая только одного — лечь, уснуть и спать целую неделю.

— Слава Мерлину! Никогда больше не пугай меня так! — воскликнул Драко и порывисто обнял своего партнёра. — Я думал, что потерял тебя! Ты ни на что не реагировал и мы никак не могли привести тебя в чувство, — пробормотал вейла в шею партнёра.

Гарри тоже обвил блондина руками, возвращая объятие.

— Прости, что так напугал тебя, но но змеям нужно было поговорить.

Взглянув на Люциуса, он продолжил:

— Салисса поняла, что вы будете волноваться, пока не поймёте, что она не причинит нам вреда. К сожалению, она слишком слаба, чтобы общаться с вами так же, как со мной. То, что я змееуст, облегчило временную связь, которую она со мной установила. С помощью Этуро она сможет немного поговорить с вами, если вы не будете сопротивляться.

Мужчины выглядели заинтригованными и в то же время сомневающимися. Их заинтересовала эта новая для них область магии, поскольку их всегда привлекали новые возможности. Но в то же время это были неизвестные им сущности, и взрослые маги, в отличие от Гарри, не были уверены в их добрых намерениях. В конце концов, эти духи находились в плену в течение долгих лет. Разве они не могли воспользоваться шансом отомстить тем, кто их поработил? Даже если это не Северус и Люциус насильно привязали их к татуировкам, именно они являлись их обладателями в течение почти двадцати лет.

Гарри немного развернулся в объятиях Драко, чтобы видеть обоих магов, но не желая покидать такие уютные и безопасные объятия блондина. Драко со счастливым вздохом покрепче обнял брюнета за плечи.

— Всё, что вы должны сделать — это положить руки на метки друг друга, а змеи сделают всё остальное, — ободряюще улыбнулся гриффиндорец.

Северус и Люциус с сомнением переглянулись, но послушались. Как только их руки коснулись татуировок, они оба напряглись, а их глаза стали пустыми.

— Я выглядел так же? — спросил Гарри, начиная лучше понимать, почему Драко был так испуган.

— Да. Это было дьявольски жутко, — пробормотал Драко, всё ещё испуганный тем, как ужасно выглядел его партнёр совсем недавно.

— Прости меня.

— Не извиняйся, любимый. Ты же не нарочно так поступил. Кроме того, ты был прав, когда сказал, что это необходимо было сделать. Только… не беги прямо сейчас на поиски ещё какого-нибудь духа, с которым надо бы поговорить, хорошо?

Гарри хихикнул:

— Приложу все усилия, чтобы удержаться, — пообещал он, устраиваясь поудобнее. Им оставалось только ждать.

* * *

Северус медленно приходил в себя. Мужчина снова стал ощущать своё тело, которое сейчас, после общения с духами, казалось тяжёлым и неповоротливым. Он заморгал, заново привыкая к свету. После ясных и ярких цветов Мира Духов комната казалась тёмной и тусклой. Зельевар тряхнул головой и постарался сосредоточиться на окружающем.

— Вот, возьмите, это должно помочь, — сказал Гарри, протягивая ему кубок с водой. Мастер Зелий с благодарностью принял его и сделал глоток. Вода смягчила пересохшее горло, и зельевар сразу почувствовал себя лучше. Он оглянулся на Люциуса и увидел, что Драко тоже помогает отцу напиться.

— Как долго?.. — с трудом пробормотал Северус.

— Не очень, где-то около получаса, — ответил Драко, возвращаясь к Гарри и снова обнимая партнёра за плечи. — Ну, и как это было? — с нетерпением поинтересовался он.

Северус удивился: ему казалось, что прошло намного больше времени.

— Гарри был прав, это сложно объяснить, — задумчиво произнёс он, чувствуя, как воспоминания о Мире Духов становятся всё более тусклыми и призрачными.

— Объединив свои силы, они сумели на короткое время возвратиться в свой мир и взяли нас с собой, — продолжил Люциус. У него на лице тоже застыло задумчивое выражение, ощущения Мира Духов ускользали и от него. Человеческий рассудок не был приспособлен для существования в сверкающем Мире Духа и защищал себя единственным доступным ему способом — отдаляя и приглушая воспоминания о нём до полного забвения.

— Они также сумели объяснить, что не желают нам вреда, и что всё, чего они хотят — это вернуться домой. Как только они станут свободны, созовут Совет Духов и постараются сделать всё, чтобы подобное не повторилось. Они даже пообещали найти способ освободить всех, кто всё ещё находится в ловушке татуировок.

Гарри глубоко задумался. Что может ему дать способ избавления от тёмной метки, если это им всё же удастся?

— Тогда, в первый день, вы сказали, — медленно заговорил он, тщательно обдумывая каждое слово, — что большинство Пожирателей понимает, что их Лорд безумен.

— Да, — кивнул Люциус, тоже вспомнив этот разговор. Тогда Гарри впервые удивил и потряс его, и, насколько он успел узнать этого мальчика, сделал это далеко не в последний раз.

— Что, если мы очень осторожно поговорим с теми, кто хотел бы выйти из рядов последователей Лорда? Что, если мы покажем, что тёмную метку можно удалить без вреда для её носителя? Это сможет подтолкнуть желающих покинуть Волдеморта сделать это? Старые чистокровные семьи смогут, например, спрятаться в своих поместьях, не так ли? А другие — уехать из страны до окончания войны, — задумчиво заметил Гарри, которого всё больше захватывала мысль о том, чтобы украсть у Волдеморта некоторых из его наиболее ценных сторонников.

Люциус откинулся на спинку стула, тщательно обдумывая слова гриффиндорца. Взглянув на Северуса, блондин увидел, что его партнёр думал о том же. С момента возвращения Тёмного Лорда наиболее разумные из его последователей выказывали всё больше недовольства.

Они присоединились к Тёмной Стороне не для того, чтобы подвергаться Непростительным заклятьям только потому, что у их Повелителя сегодня был плохой день. Они присоединились к ней потому, что верили в свой мир и свои идеалы, и понимали необходимость изменения существующих порядков для дальнейшего выживания и процветания магического мира.

Единственное, что их теперь связывало с Вольдемортом — метка на предплечье. Но слишком многие боялись того, что этот маньяк сделает с ними и их близкими, если когда-нибудь узнает их настоящие мысли. В этих обстоятельствах дезертирство было немыслимо. Если же обстоятельства вдруг изменятся…

— Если бы мы могли доказать, что тёмную метку можно без ущерба удалить, то некоторые семьи тут же прекратили бы всякую связь с Реддлом. Хотя они не пожелали бы присоединяться и к Дамблдору, — сказал Люциус, многозначительно взглянув на Гарри.

Гарри пожал плечами:

— Я и не хочу, чтобы они присоединялись к Дамблдору. Он только заставил бы их шпионить для себя. Это просто чудо, что Северус всё это пережил и не погиб. Я не собираюсь ставить кого-то в такое же положение. Достаточно и того, что Волди лишится последователей. Они сделали в молодости большую ошибку, и я думаю, что каждый из них за эту ошибку уже расплатился. Если они пообещают никогда больше не помогать бывшему повелителю, я буду счастлив им помочь, — заявил он, благодарно улыбнувшись Драко, который в знак одобрения сильнее прижал его к себе.

— Да, думаю, что большинство Пожирателей, если не все, согласились бы на эти условия, — вслух подумал Северус, медленно наклонив голову. — И ты прав также в том, что если они придут к Альбусу, он не позволит им остаться в стороне, не заплатив Светлой стороне своего рода компенсацию за совершённые преступления. Он не понимает, что многие присоединились к Реддлу только для того, чтобы избежать его манипуляций.

Факультет Слизерин не раз был возмущён слишком мягкими наказаниями для Мародёров. Дамблдор же отказывался видеть, что некоторые из их «шуточек» были далеко не добрыми, а большинство преподавателей поступали так же, — с горечью закончил Северус, вспоминая оскорбления в свой адрес от Поттера и его друзей. Разве удивительно, что он ненавидел сына своей Немезиды? Некоторые раны бывают слишком глубоки, чтобы зажить самостоятельно. Однако со временем некоторые из них перестают болеть. Северус взглянул на юношу, которого прижимал к себе Драко. Именно это и произошло, когда Поттер оказался партнёром юного вейлы Малфоя. Северус не был рад этому, хотя ради Драко был готов дать шанс мальчишке.

Что-то изменилось, когда он прочитал то первое эссе, одно из заданных на лето. Впервые он увидел, что у надоедливого мальчишки всё же есть мозг, в чём зельевар до этого всерьёз сомневался. Это эссе показало ему, что Поттер — это не только шрам и жажда славы. И оно напрочь разрушало созданный Северусом образ, позволив увидеть настоящего Гарри Поттера. Юноша не был копией своего отца. Сегодня Северус с трудом мог вспомнить, почему он так безоговорочно поверил в испорченность Поттера и его жажду славы. «Вероятно, я, как и все прочие, стал жертвой манипуляций Альбуса. Он же всегда с восхищением говорил мне, как Гарри похож на Джеймса, и как этот придурок гордился бы своим сыном. Если бы сегодня Джеймс был жив, думаю, он своим сыном вовсе не гордился бы. Он ненавидел меня, да и к Люциусу относился практически так же. А что относительно мальчиков, которым предназначено было быть вместе… У Джеймса, скорее всего, сорвало бы крышу, и он наверняка бы увёз Гарри из Хогвартса, чтобы прятать его до тех пор, пока Драко не умрёт…» Стараясь избавиться от мрачных мыслей, Северус сосредоточился на разговоре, который всё ещё вели его собеседники.

— Если мы собираемся лишить Реддла последователей, то начать нам надо с приготовления зелья Sanastosia. Вчера я внимательно проанализировал его состав и уверен, что смогу его сделать. Драко, почему бы тебе не составить мне компанию? Ты не показывался в лаборатории больше недели. Не хочешь ли ты утратить все свои навыки? Зелья — очень тонкое искусство, ими необходимо заниматься постоянно, или можно очень скоро потерять чутьё, — нравоучительно заметил Северус, поднимаясь на ноги. Честно говоря, он чувствовал, что ему всё ещё немного не по себе от общения с духами змей, и поэтому ему было просто необходимо заняться чем-нибудь привычным. Приготовление зелья — это именно то, что надо.

Драко с лёгкой усмешкой закатил глаза, но покорно поднялся. Он уже давно был неофициальным учеником Северуса. Кроме того, он не собирался возражать против того, чтобы провести время с тем, кого он любил, занимаясь делом, которым наслаждался.

— Гарри, а ты не хочешь пойти с нами? — спросил он своего партнёра, который даже не пошевелился.

Гарри только сморщил нос:

— Нет уж, вы идите, развлекайтесь, а я собираюсь остаться здесь и немного почитать. Теперь мне больше нравятся зелья, когда я понимаю этот предмет, но пока что я не считаю их приготовление самым лучшим способом провести время, — ответил он, глядя на Мастера Зелий. Тот в ответ только фыркнул.

Северус знал, что далеко не каждый любит зелья так, как он. Мерлин свидетель, он видел доказательство этого на каждом своём уроке. Однако всё равно не мог до конца понять, как кто-то может остаться равнодушным при виде кипящего котла или не восхититься хорошо приготовленным зельем?

— Много теряешь, — сказал Драко, пожимая плечами и стараясь не выказать своего нежелания оставить Гарри одного. — Отец, а чем займешься ты? — спросил он, поворачиваясь к Люциусу.

— Если Гарри не возражает, я собираюсь составить ему компанию и тоже немного почитаю, — ответил тот, взглянув на согласно улыбнувшегося Гарри.

— Хорошо, договорились. Идём, Драко, день не продлится вечно, а я уже и так много времени потратил на Альбуса и его глупое расследование, — заявил Северус, направляясь к двери. Мысленно он был уже у себя в лаборатории и начинал приготовление интересного зелья.

Драко снова закатил глаза, вызвав этим смех партнёра, и последовал за Мастером Зелий. Не было никакого смысла спорить с человеком, увлечённым своей идеей. Это могло закончиться для спорщика только чем-то очень неприятным.

* * *

Люциус уронил книгу на грудь и сделал глоток из бокала. Он посмотрел на соседнее кресло и не смог сдержать улыбку. Гарри был полностью погружён в чтение. Он выглядел сейчас таким милым — сдвинутые брови, забавно сморщенный нос. Видимо, он читал о чём-то таком, что не совсем понимал, и пытался в этом разобраться.

Старший Малфой отлично понимал, что Драко ни за что не ушёл бы с Северусом в подземелья, если бы он не вызвался остаться здесь с Гарри. Отношения мальчиков быстро прогрессировали, но всё равно, для вейлы было еще слишком рано оставлять своего партнёра одного. Особенно учитывая тот факт, что большая часть учеников заглядывалась на этого мальчика. И помня о враждебности, которая росла между Гарри и двумя его бывшими друзьями.

Люциус не возражал побыть нянькой. Наоборот, это полностью соответствовало его планам. Им с Гарри необходимо было кое-что обсудить, и он чувствовал, что разговаривать им лучше в отсутствие Драко. Но всё же он колебался, не зная, как начать этот разговор. Если быть честным, он вообще не хотел разговаривать на эту тему. Однако, если этого не сделать, ситуация могла усугубиться. В самом худшем случае всё могло закончиться тем, что Гарри станет его бояться, и это будет катастрофой.

Блондин настолько погрузился в свои мысли, что чуть не уронил бокал, когда услышал негромкий голос Гарри:

— Независимо от того, что вы собираетесь мне сказать, обещаю не обижаться.

Люциус ошеломлённо взглянул на подростка. Потом немного виновато улыбнулся, отложил в сторону книгу, поставил бокал на стол и сосредоточил внимание на своём соседе.

— Я думал о том, как задать тебе один очень деликатный вопрос, — пояснил он, вздёрнув одну бровь.

— Как я уже пообещал, я не буду обижаться, что бы вы ни сказали. Хотя я, кажется, знаю, о чём вы хотите поговорить, — вздохнул Гарри, не желая обсуждать эту тему. Ни сейчас, ни когда-либо в будущем.

Люциус только кивнул, не собираясь, впрочем, менять тему разговора.

— Я бы хотел поговорить с тобой о том, что случилось в субботу. Я должен знать, что было не так, чтобы избежать таких ошибок в будущем.

Гарри снова вздохнул и немного нервным жестом запустил руку в волосы.

— Ерунда, я просто слишком остро отреагировал и повёл себя глупо. Не думайте об этом.

— Прости, Гарри, но я не могу этого сделать. Я позавчера чем-то очень сильно задел тебя, и я хочу, нет, я должен знать, чем именно.

Гарри ещё раз вздохнул и откинул голову на спинку кресла.

— Мой дядя всегда называл меня так. Я никогда не был для них Гарри, всегда мальчик или урод. И теперь я очень неадекватно реагирую, когда кто-то называет меня «мальчик», особенно если этот человек сердит и кричит на меня. Это слово всегда означало для меня какие-то серьёзные неприятности… Думаю, когда вы закричали на меня и назвали мальчиком, я поддался панике. Это больше не повторится, так что не волнуйтесь об этом.

Сердце Люциуса сжалось. Мальчик говорил о возмутительных вещах так, как будто они были для него обычным делом, не стоящим упоминания. Но, судя по всему, так оно и было.

— И всё же я был неправ. Я потерял самообладание, что совершенно непростительно. Боюсь, что Чёрная правда — это больное место Малфоев. Драко ведь тоже взорвался, когда узнал? Что он сделал?

Гарри кивнул, вспоминая:

— Да, он кричал на меня, размахивая руками, а я никак не мог понять, что его так рассердило.

Люциус кивнул в ответ.

— Это всё родовая клятва мести. Именно она заставила его так разозлиться. Это очень серьёзная магическая клятва, а не какой-то пустяк. Однако его реакция была ничто по сравнению с моей, и я боюсь, что Драко не подумал об этом, выкладывая такие новости. Так как я — действующий Лорд Малфой, именно на мне лежит ответственность за исполнение этой клятвы, и это главная причина такой бурной реакции с моей стороны. Хотя этот факт всё равно не может служить оправданием моему поведению.

— Всё в порядке, Люциус, я понимаю. Как я уже сказал, не думайте больше об этом, — успокаивающе сказал Гарри, желая поддержать старшего мужчину.

Люциус строго взглянул на Гарри:

–Почему ты оправдываешь и успокаиваешь меня, но не позволяешь мне делать то же самое? — прямо спросил он. — Прекрати быть настолько понимающим и великодушным. Я признал свою вину и пытаюсь извиниться. Очень мило с твоей стороны, что ты хочешь забыть об этом инциденте, но нам всё равно нужно поговорить об этом. Я случайно наткнулся на твоё больное место, и я должен понять, почему это место — больное, чтобы никогда не расстраивать тебя снова.

Гарри снова провёл рукой по волосам, чувствуя, что начинает раздражаться.

— Мы знаем, что Дурсли никогда обо мне не заботились. Почему же мы снова и снова возвращаемся к этой теме, словно нам не о чем больше говорить? Разговоры не изменят того факта, что они ненавидели меня. Я это знаю, вы это знаете, Дамблдор, чёрт его побери, тоже это знает. Я никогда больше к ним не вернусь, этот период моей жизни закончен, так что давайте забудем об этом.

— Мне очень жаль, ребёнок, но я не могу этого сделать, — спокойно сказал Люциус, не обижаясь на тон Гарри. — Я рад, что ты понимаешь: те… магглы вели себя недопустимо. Но это не забудется так быстро только потому, что тебе этого хочется. Ты должен с кем-то об этом поговорить, лучше всего с Драко, так как он очень обидится, если ты не доверишься ему. Хотя он поймёт, если ты всё же не сможешь с ним об этом говорить. Я тоже готов выслушать тебя, впрочем, как и Северус. Неважно, кто это будет, лишь бы ты поговорил хоть с кем-нибудь.

Гарри фыркнул.

— О чём там можно говорить? Или вы хотите услышать разные жуткие подробности? Если это так, то профессор Снейп будет счастлив поделиться с вами информацией. Он много чего узнал во время наших так называемых уроков окклюменции в прошлом году, — со злостью сказал он.

— Нет, Гарри, я не хочу слушать «жуткие подробности», но ты всё равно должен поговорить об этом с кем-нибудь. Ты был прав, когда сказал, что не можешь позволить себе слабостей. Это — слабость. Уверяю тебя, Тёмный Лорд использует против тебя всё, что только сможет. Он слишком тебя боится. Если он когда-нибудь узнает, как твой дядя на тебя действует, он обязательно похитит его и найдёт способ использовать против тебя в следующую вашу встречу.

— Кстати, об уроках окклюменции. Мы скоро начнём их, но ты не сможешь научиться как следует защищать сознание, пока у тебя есть подобные нерешённые проблемы. А они у тебя есть. Драко, кстати, это тоже касается, — добавил Люциус, видя упрямое выражение на лице Гарри.

— Но у меня нет никаких нерешённых проблем, — выпалил Гарри, начиная сердиться.

Люциус просто поднял одну бровь.

Гарри слегка покраснел и отвернулся, отказываясь спорить дальше.

Наступила очередь Люциуса вздохнуть. Он знал, что это будет очень нелёгкий разговор, но почему этому ребёнку надо быть таким упрямым?

— Всё, о чём я прошу — чтобы ты подумал об этом. Поппи рассказала мне о том, что всё пережитое тобой оставило шрамы на твоём теле, видимые и невидимые. То же самое касается и твоей души. Там тоже остались шрамы, о которых ты, может быть, и не подозреваешь. Но эти старые раны могут открыться в самый неподходящий для этого момент. Мы должны знать о них и быть готовыми иметь с ними дело, когда это случится. Нам очень повезёт, если это будет всего лишь твоя слишком бурная реакция на крики и слово «мальчик», — закончил Люциус.

Гарри во время этой речи старшего Малфоя глядел в потолок и слушал. Ему это не нравилось, но он должен был признать, что доводы Люциуса были разумны. Он знал, что несчастливое детство оставило свой след в его душе, но ему не понравилось, что кто-то ткнул его в это носом. Особенно если этот кто-то всего неделю назад был его врагом. Мерлин, неужели его жизнь может быть еще сложнее, чем сейчас?

— Я подумаю об этом, — сказал, наконец, Гарри, когда тишина в комнате стала угнетающей.

— Спасибо. Это всё, о чём я прошу, — с улыбкой отозвался Люциус.

Гарри фыркнул, но не ответил. Вместо этого он взял книгу, которую читал, открыл на одной из страниц и протянул блондину:

— Пожалуйста, не могли бы вы кое-что объяснить мне? Автор утверждает, что для выполнения этих чар необходимо сосредоточиться на каком-нибудь счастливом воспоминании. Но я думал, что таким образом работают только чары Патронуса. Насколько я понимаю, между Патронусом и описанными здесь чарами нет ничего похожего. Так почему для их работы нужно счастливое воспоминание?

Люциус пробежал глазами по странице и начал объяснять. Он был счастлив, что Гарри не начал дуться на него и не разнервничался. Хотя это было вполне ожидаемо. Аристократ вновь был поражён зрелостью мальчика, сидящего сейчас напротив него.

* * *

Позже, когда Гарри уже улёгся в постель и свернулся калачиком под мягким одеялом, беседа с Люциусом снова всплыла в его памяти. Его это злило, но Малфой был прав. У него действительно были проблемы, связанные с его детством. Не говоря уже о том, что в нём было много скрытого гнева из-за бездействия окружающих. Всё это время он придумывал им оправдания. Самым частым было «они же не знали». Но он больше не мог себе лгать. Они всё знали и не желали вмешиваться. Разве его благополучие имело значение, пока он оставался «их» Гарри и поступал так, как они от него ожидали?

Никто из тех людей, на кого он рассчитывал, не заботился о нём. Их волновала только выгода, которую они получали от его дружбы. Теперь это было совершенно ясно, но Гарри оказался не готов к тому, как ранила его эта мысль.

Вслед за болью пришёл гнев. Нет, не гнев, ярость. Какое право они имели обрекать его на жизнь в этом аду? Кто дал Дамблдору право обращаться с ним таким образом? А потом ещё иметь совесть прятаться за жалким оправданием, будто бы он хотел, чтобы у Гарри было детство! И как смеют Рон и Гермиона ныть о неудачном лете, когда они прекрасно знали, как проходят его летние каникулы? Как получилось, что единственным, кто захотел о нём заботиться, стал Драко Малфой? Чувствуя себя совершенно разбитым, Гарри перевернулся и уткнулся носом в подушку, не желая об этом думать. К сожалению, мысли не оставляли его, а мозг продолжал услужливо напоминать о всех тех ситуациях, в которых его друзья закрывали глаза на происходящее.

Вдруг чья-то рука коснулась его плеча, заставив мальчика подскочить, схватить палочку и сесть, направляя палочку на злоумышленника. И тут он оказался нос к носу с Драко Малфоем.

— Что ты здесь делаешь? — спросил гриффиндорец и сам поразился тому, как хрипло и напряжённо прозвучал его голос.

— Я чувствовал твоё напряжение и не смог уснуть, — пояснил Драко. — Хочешь поговорить об этом?

— Нет, — фыркнул Гарри, опуская палочку.

Драко пожал плечами и притянул брюнета в свои объятия, не обращая внимания на то, как тот напрягся. Положив голову на плечо Гарри, блондин глубоко вздохнул, упиваясь ароматом своего партнёра, и замер.

Через какое-то время Гарри немного расслабился и с лёгким вздохом прижался к Драко. Он не знал, что сделал блондин, но главное, что все навязчивые мысли исчезли. И это его полностью устраивало. Глубоко вздохнув, он расслабился ещё больше, наваливаясь на Драко всем своим весом, и крепко уснул.

Драко мягко улыбнулся и запустил пальцы в волосы брюнета. Он сумел успокоить своего партнёра и заставил его расслабиться. Два верных признака того, что Гарри потихоньку принимал его. Это наполнило сердце вейлы счастьем. Драко осторожно уложил Гарри и устроился рядом, вскоре последовав за своим партнёром в царство Морфея.

День 9. Вторник

Следующим утром Гарри проснулся с трудом, немного удивлённый тем, насколько комфортно и безопасно он себя чувствовал. Никогда ещё он не чувствовал себя так хорошо и поневоле задумался: что же послужило этому причиной? Приоткрыв один глаз, Гарри удивился ещё больше, обнаружив рядом с собой мирно спящего Драко. Брюнет заморгал и посмотрел уже обоими глазами — да, вейла и в самом деле спал рядом с ним.

Гарри попытался вспомнить, что же произошло. Ему снова приснился кошмар? Но разве он смог бы его забыть? Особенно в том случае, если всё было настолько плохо, что Драко примчался ему на помощь?

— Доброе утро. Хорошо спал? — сонно произнёс Драко, наслаждаясь близостью партнёра.

— Гм, да. Думаю, да, — пробормотал Гарри, всё ещё пытаясь понять, что случилось. Потом он всё вспомнил и со стоном уронил голову на подушку. Какой позор! Он, словно маленький ребёнок, не смог заснуть, пока его не обняли!

— Не знаю, о чём ты думаешь, но немедленно прекрати, — серьёзно сказал Драко, — Ты мешаешь мне наслаждаться.

— Я — что? — спросил Поттер, окончательно сбитый с толку.

— Я пытаюсь наслаждаться своим первым утром в твоей постели, — терпеливо пояснил Драко, продолжая прижиматься к Гарри и упиваясь теплом своего партнёра. — Не знаю, о чём ты сейчас подумал, но это явно было что-то неприятное, и отголоски твоих мыслей портят мне всё удовольствие, если хочешь знать, — нарочито любезно добавил он.

Гарри закатил глаза, пытаясь вникнуть в эту тираду, а потом не выдержал и захихикал. Вся ситуация была просто абсурдной!

— Ах, простите меня, ваше высочество, я не хотел вас тревожить! Не будете ли вы так любезны сообщить мне, когда я снова смогу начать думать?

Драко в ответ ткнул его в рёбра указательным пальцем.

— Я не возражаю против того, чтобы ты думал, ты, идиот! Но мне не нравится, когда ты начинаешь тревожиться из-за пустяка и думать, что сделал что-то не так. Вчера вечером тебе нужно было, чтобы тебя кто-нибудь обнял. Ну и что? Я много раз нуждался в таком утешении, и ни отец, ни Северус не думали обо мне из-за этого плохо. К тебе это тоже относится. Или ты считаешь, что выше всего этого? — потребовал он ответа, заставив Гарри вздохнуть.

— Нет, я не говорю о том, что не нуждался в объятии. Дело в том, что я не должен в этом нуждаться.

Драко на мгновение задумался над этой фразой. Потом привстал и опёрся на локоть, чтобы видеть лицо партнёра.

— Ты сам-то понимаешь, что это абсолютная бессмыслица? — спросил он.

Гарри раздраженно застонал. Для него это имело смысл, ещё какой.

— Я имею в виду, что вчера не случилось ничего такого, из-за чего я мог нуждаться в объятиях, — пояснил он.

Драко пожал плечами и снова прижался к нему.

— Что ж, думаю, что каждый из нас остаётся при своём мнении, — это было всё, что он сказал, крепче обнимая своего партнёра.

Гарри не знал, как на это отреагировать, но ему было слишком удобно, чтобы поднимать шум. В конце концов, он тоже прижался к вейле и задремал. Грохот будильника, который раздался через несколько минут, заставил Гарри сесть, а Драко — подскочить.

— Салазар и его змеи, что это было? — пролепетал слизеринец, когда его сердце немного успокоилось и перестало выпрыгивать из груди.

— Это был мой будильник, — усмехнулся Гарри.

— Эта вещь мертвеца может поднять, — пожаловался Драко. — Неужели ты спишь так крепко?

— Рон подарил его мне на прошлое Рождество. Он сказал, что у него больше нет сил будить меня по утрам. Обычно я легко просыпаюсь. Но в прошлом году у меня было столько видений и кошмаров, что если мне всё же удавалось заснуть, я спал очень крепко, — немного смущённо объяснил Гарри, сползая с кровати.

Драко только фыркнул в ответ, но мысленно пометил себе, что Поттеру нужен новый будильник. Тот, который не вызывает сердечный приступ при каждой побудке. Потянувшись, блондин тоже встал с постели и отправился в свою спальню, чтобы приготовиться к новому дню. Горячий душ совершил чудо, окончательно разбудив его, и Драко начал перебирать новую одежду, которую отец купил накануне. Наконец он выбрал сиреневый костюм, завершив ансамбль водолазкой кремового цвета.

Вернувшись в гостиную, Малфой даже немного испугался, увидев, что Гарри как раз в этот момент резко сел на стул у стола. На мгновение вейла отвлёкся, отмечая, как великолепно выглядит его партнёр в тёмно-голубом кожаном костюме и белой бархатной водолазке. Потом его взгляд переместился на лицо Гарри и он, нахмурившись, отметил, что тот опечален. Блондин шагнул к партнёру, чувствуя, как внутри шевельнулось беспокойство.

— Что-то случилось? — спросил он.

— Да, — вздохнув, ответил Гарри, — я только что вспомнил. Дамблдор ждёт, что мы проведём какое-то время с этими двумя придурками. Но я категорически и наотрез отказываюсь находиться рядом с ними хоть на секунду дольше, чем это необходимо. Он ведь не может заставить меня общаться с ними, правда? — спросил Гарри, вопросительно глядя на слизеринца.

Драко обвил своего несчастного партнёра руками и покачал головой.

— Нет, любимый не может. Хоть он и директор этой школы, не в его власти диктовать тебе, как проводить своё свободное время, — успокаивающе произнёс он.

— Хотя он обязательно попытается, — хмуро заявил брюнет, нисколько не ободрённый этими словами.

Настала очередь Драко вздохнуть. Он опустился на стул рядом с Гарри.

— Я знаю, он приложит все усилия, чтобы управлять твоей жизнью. Мерлин свидетель, в прошлом он сделал для этого всё. Но ты же вчера слышал отца и Северуса. Это не продлится долго. Нужно только немного подождать. Они станут свободны, и мы сможем уехать отсюда. Надо стиснуть зубы и всё время помнить об этом. Договорились?

— Да, наверное… — кивнул Гарри. Рассеянно взяв Драко за руку, он начал задумчиво перебирать его пальцы.

— Тебе не нравится эта идея? Почему? Ведь тогда тебе не нужно будет иметь дело ни с Дамблдором, ни с твоими «друзьями», — спросил Драко, про себя радуясь тому, что Гарри прикасается к нему так, как будто это для него абсолютно естественно.

— Ты, наверное, решишь, что я сошёл с ума, но мне действительно не нравится эта идея, — неохотно отозвался Гарри. — Это слишком похоже на бегство. Да, я охотно сбежал бы от Дамблдора и его интриг, но тем самым мы фактически оставили бы школу беззащитной перед ним. Подумай, — продолжил Гарри, распаляясь всё больше, — если Северус уйдёт с нами, кто защитит слизеринцев? Мы все знаем, на что способен этот человек. Он не остановил Си… Сириуса, когда тот отправил Сева подглядывать за Ремусом в полнолуние. Если ему вдруг понадобится какой-то символ для объединения, что может ему помешать сплотить три факультета против Дома Змеи?

Блондин замер. Он чувствовал себя ошеломлённым, и ещё его немного затошнило. Гарри был прав. Ему не хотелось верить, что Дамблдор мог зайти так далеко. Но если он потеряет Гарри… Драко тряхнул головой и решительно отбросил все тревожные мысли. Сейчас это было неважно.

Он снова сосредоточил своё внимание на партнёре, пытаясь придумать какой-нибудь выход из этой ситуации. Гарри не должен проводить с Грэйнджер и Уизелом больше времени, чем это необходимо. Перебирая в голове воспоминания о последнем неприятном разговоре с Дамблдором, блондин вдруг оживился, его серебряные глаза вспыхнули.

— Гарри! — воскликнул он, толкнув соседа локтем. — Гарри, ты вообще не должен проводить время с Грейнджер и Уизли, если этого не хочешь!

Тот робко взглянул на приятеля:

— Но Дамблдор сказал…

— Дамби приказал тебе проводить время с друзьями, — с нетерпением продолжил Драко, — он не называл никаких имён.

Во время этой короткой речи Гарри улыбался всё шире, пока не рассмеялся.

— Эй, ты прав! Он говорил о «друзьях», правда? Значит, и о твоих друзьях тоже, — улыбка его стала ехидной. — Не хочешь навестить Блейза?

Драко моргнул.

— Блейза? — переспросил он, пытаясь понять, что Гарри имел в виду.

— Да, ведь он твой друг, не так ли? — усмехнулся Гарри, подчеркнув слово «твой». — Кроме того, — добавил он, снова становясь серьёзным, — вряд ли я могу пойти сейчас в гриффиндорскую башню, чтобы повидать, например, Невилла. Рон и Гермиона взбесятся, разгонят всех и потребуют, чтобы я проводил время только с ними. Или побегут к Дамблдору жаловаться. Они, конечно, всё равно это сделают, но чем позже, тем лучше.

Настала очередь Драко смеяться. Гарри всё больше превращался в слизеринца, и Драко не мог им не гордиться. Брюнет постепенно расслаблялся, и осмелился показать ему такие свои черты характера, которые до сих пор скрывал. Блондин поднялся на ноги и заставил Гарри сделать то же самое.

— Ну что ж, идём, посмотрим, не проснулся ли Блейз. Если он ещё спит, я знаю одну уловку, чтобы вытащить его из постели.

— Да? Не хочешь поделиться со мной?

— О нет, может, мне придётся когда-нибудь испытать её на тебе, — парировал Драко, обнимая рукой Гарри за плечи.

Гарри фыркнул, но в свою очередь обнял Драко. Он был удивлён тем, как приятно было находиться так близко к кому-то. Раньше он всегда чувствовал себя неуютно, когда люди дотрагивались до него, его кожа сразу покрывалась мурашками. Когда же к нему прикасался Драко, он ощущал себя спокойным и умиротворённым. Решив пока не анализировать причины возникновения таких чувств, Гарри просто наслаждался ими всю дорогу, пока они спускались в Подземелья.

* * *

Они добрались до входа в слизеринскую гостиную, почти никого не встретив по дороге. Было ещё довольно рано, и в коридорах встречалось не так уж много студентов. Да и те больше интересовались завтраком, чем наблюдением за Гарри Поттером.

— Что он здесь делает? — взвизгнула Панси, первой заметив, как они вошли в гостиную.

Гарри закатил глаза.

— Мы в самом деле должны начинать всё с начала каждый раз, когда я прихожу сюда? — спросил он со страдальческим вздохом. — Я — партнёр Драко. Мне разрешено приходить сюда в любое время, когда я хочу, — медленно и раздельно произнёс он, как будто разговаривая с маленьким ребёнком. — Как думаешь, ты сумеешь это запомнить? Или нам снова надо начинать проклинать друг друга, чтобы ты могла заработать ещё пару недель отработок у профессора Снейпа?

Панси гневно прищурила глаза и выхватила палочку. Она собиралась показать этому выскочке, что такое гнев королевы Слизерина. Но только она приготовилась бросить какое-нибудь противное проклятие, как Гарри подтолкнул Драко локтем и сказал громким шёпотом, который услышала вся гостиная:

— Посмотри, как ей не терпится получить отработки у профессора. Как думаешь, может, она в него влюблена?

Когда до Панси дошло, что сказал Поттер, она завопила от ярости и, забыв о магии и о заклятиях, кинулась на этого невыносимого нахала. Отбросив палочку, она попыталась ногтями выцарапать его наглые зелёные глаза, рыча и шипя, словно настоящая разъярённая рысь.

Оба мальчика на секунду замерли от неожиданности. Они совершенно не ожидали, что Паркинсон отреагирует подобным образом. Но когда она набросилась на Гарри, партнёры действовали молниеносно. Драко, вспыхнув от гнева, изо всех сил оттолкнул её от своего Поттера. Гарри выхватил палочку и послал в девочку несколько заклятий прежде, чем она смогла встать с пола, на котором растянулась от толчка Драко. От едва сдерживаемого гнева зелёные глаза гриффиндорца прищурились, воздух вокруг него заискрился от магии. Он шагнул в сторону Панси, наклонился и поднял с пола плюшевого медвежонка, в которого превратилась злополучная скандалистка.

— Считай, это последним предупреждением, ты, дура. Драко Малфой никогда тебе не достанется. Ты никогда больше не подойдёшь ни к одному из нас. Если ты решишь игнорировать эти слова, я продемонстрирую тебе, на что я способен. Я, а не ты был выбран партнёром Драко. Этому есть причина. Не испытывай моё терпение. Ты меня поняла? Кивни, если да. О, я же забыл. Ты не можешь кивнуть, не так ли? — усмехнулся Гарри.

— Что здесь происходит? — требовательно спросил Северус, буквально ворвавшийся в этот момент в гостиную факультета. Он не удивился, увидев, что большинство его змеек уже встало. Но посреди гостиной он с удивлением обнаружил Гарри, который держал в руках отвратительного вида ярко-розового мишку. — Почему я получил сигнал «студент в опасности»? — спросил он. На его взгляд, всё было достаточно спокойно. Потом он заметил на полу палочку и с подозрением посмотрел на Поттера.

— Эй, не смотрите на меня так, — произнёс Гарри, — не я это начал.

— Вы никогда ничего не начинаете, — вздохнул Северус. — Что случилось на этот раз?

Драко фыркнул и шагнул к партнёру. Он обвил одной рукой его плечи — вейле определённо нравилось быть так близко к своей половинке, — и вынул из его рук дурацкого медведя.

— Панси случилась, — с неприязнью в голосе ответил он, подбросив игрушку вверх и снова поймав её.

— Что же мисс Паркинсон сделала на этот раз? И где она, кстати? — поинтересовался Северус, слегка удивлённый, что не видит её здесь. Это было непохоже на Панси — оставить поле боя и бежать, да ещё бросив палочку.

— Ничего особенного, — небрежно отозвался Драко, — Она снова начала кричать на Гарри, а потом собралась проклясть его.

— Да, а потом Поттер поинтересовался, не влюблена ли она в вас, раз ей так не терпится получить новые отработки в кабинете зельеварения, — добавил Блейз, подходя к своему другу. Он усмехнулся, и половина гостиной засмеялась вместе с ним. Северус застонал, сжимая пальцами переносицу. У него было чувство, что ему совершенно не хочется знать, что случилось потом.

— Очевидно, она не хотела, чтобы её страстное увлечение стало всем известно, потому что, услышав это предположение, она набросилась на Гарри и попыталась выцарапать ему глаза, — захихикал и Драко. — Я оттолкнул её, а Гарри заколдовал так, чтобы она никому не могла причинить вреда, — закончил он, перебрасывая медвежонка Блейзу, чтобы тот мог как следует его рассмотреть. Хотя Забини и не имел способностей к трансфигурации, но ему очень нравился этот предмет. И он всегда с большим удовольствием изучал преобразованные вещи, пытаясь разобраться, как это было сделано.

— Что вы с ней сделали? — с некоторым опасением спросил Северус. Он видел, что этот мальчик мог сотворить, когда был раздражён. А, судя по всему, Паркинсон сильно его рассердила. Его артефакт реагировал так, что он сначала решил, что в драке участвует, по крайней мере, несколько его змеёнышей.

— О, ничего страшного, — ухмыльнулся Гарри. — Я всего лишь обезопасил себя и Драко, — он посмотрел на Блейза и Северус проследил этот взгляд. Снова обратив внимание на плюшевого медведя в руках Забини, Северус внезапно понял, что произошло с Панси. Закрыв глаза, декан Слизерина несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь справиться с охватившими его чувствами. С одной стороны, ему хотелось покачать головой и рассмеяться. Девчонка это заслужила! Но с другой — он был рассержен на мальчишку. Как он мог сделать что-то настолько глупое и опасное! Если бы он хоть немного ошибся, то убил бы эту дурочку. Как он собирался изменять мир к лучшему из камеры в Азкабане? А в-третьих, он был испуган мыслью о том, что скажет Дамблдор, когда узнает, что сделал Гарри. Не говоря уже о том, в каком восторге будет Тёмный лорд, считая этот поступок признаком увлечения мальчика тёмными искусствами.

— Дайте её сюда, — спокойно сказал он, как только обрёл контроль над голосом. Блейз послушно отдал ему розового медведя. Взяв игрушку, Северус пристально посмотрел на Гарри. — Я не одобряю ваш способ разрешения конфликта. Вам очень повезло, что вы не убили мисс Паркинсон этим заклятием. Двадцать пять баллов с Гриффиндора и отработка у меня.

Наградив всех ещё одним мрачным взглядом, профессор вышел из гостиной и направился в больничное крыло. Он не собирался пытаться расколдовывать глупую девчонку сам, и видел, что Гарри тоже не станет этого делать. Он был всё еще слишком сердит на неё. К сожалению, теперь Гарри слишком легко приходил в раздражение и очень медленно остывал. Альбусу действительно стоило этим летом найти свободное время и пообщаться с этим ребёнком. Ему надо было изучить наследие мальчика и узнать о причинах изменений в его характере, а не пустить всё на самотёк так по-дурацки.

Северус печально покачал головой. Когда человек, которого он знал и любил как наставника, так изменился? Или Альбус всегда был таким безжалостным интриганом? Он управлял жизнью Северуса так же, как и другими? Или он поступал так только с Гарри Поттером? Мастер Зелий не знал. И, если говорить честно, не был уверен, что хочет это знать. В чем он был действительно уверен, так это в том, что Гарри протянул руку дружбы тем людям, кого он никак не мог считать друзьями. Наоборот, у него были причины относиться к ним как к врагам. Он даже попытался удалить тёмную метку — то, чего никогда не делал Альбус.

Мальчик был настоящим сокровищем и всегда больше думал о других, чем о себе. Ему повезло, что Драко выбрал его своим партнёром. Вейла сможет позаботиться о Гарри и его потребностях. Он лучше кого бы то ни было сможет защитить этого мальчика и его нежное сердце.

Зельевару пришлось прервать свои размышления, так как он достиг больничного крыла. Он резко распахнул дверь и стремительно шагнул внутрь.

— Северус! Ты перепугал меня до полусмерти! Случилось что-то ужасное? — воскликнула Поппи, выбегая из своего кабинета. Не увидев никого, кроме сурового профессора, она внимательнее присмотрелась к нему, впервые заметив игрушку у него в руках. — Розовый плюшевый мишка, Северус? Я думала, что твой любимый цвет — черный, никак не розовый, — она подняла бровь, её губы подрагивали.

Северус фыркнул и с преувеличенной осторожностью опустил медвежонка на ближайшую кровать, подавив порыв просто бросить его туда.

Поппи побледнела.

— Ты хочешь сказать…

— Что это мисс Паркинсон. Я полагаю, вы в состоянии вернуть ей более привычный вид, пусть и менее очаровательный.

Поппи взяла палочку и бросила несколько диагностических чар.

— Мерлин помоги нам, это действительно студент! Мне нужна Минерва, она больше меня знает о случайных трансфигурациях. Нам придётся сообщить и директору… — ошеломлённо пробормотала Поппи, возвращаясь в кабинет. Северус снова фыркнул. Он жалел, что не может немедленно вернуться в свои любимые подземелья, но знал, что Альбус пожелает узнать, что случилось. Щёлкнув пальцами, он вызвал домового эльфа, который не замедлил появиться.

— Господин профессор звали?

— Да, найди Люциуса Малфоя и передай ему, чтобы он немедленно шёл сюда, — приказал Северус. Эльф кивнул и исчез.

— Северус? Поппи сказала, что здесь трансфигурированный студент, — произнесла Минерва, входя в двери больницы.

Снейп просто указал на ярко-розовую игрушку и наблюдал за тем, как Макгонагалл наклонилась, чтобы внимательно исследовать медвежонка.

— Ох, это действительно студент. Кто бы ни применил заклятие, он очень сильный волшебник и полностью контролировал свою магию, — она выпрямилась и взглянула на коллегу. — Кто это сделал?

— Гарри Поттер, кто же ещё?

— Ох, боже мой, — пробормотала Минерва, опускаясь на кровать и чуть не усевшись при этом на самого медвежонка.

* * *

— Это было потрясающе гадко, — с восхищением сказал Блейз Гарри, как только Северус ушёл.

— Да, в самом деле, где бы ты ни взял саму идею, как ты додумался соединить вместе подобные заклятия? — спросил Теодор Нотт, глядя на Гарри с восхищением и страстью, что заставило Драко ощетиниться и притянуть Гарри ближе к себе.

Гарри хихикнул.

— Вы поверите, если я скажу, что это сочетание заклятий было придумано довольно давно одним девятилетним мальчиком, который терпеть не мог своих наставников?

— Что? — воскликнули одновременно несколько человек в разных углах гостиной.

Гарри кивнул и открыто рассмеялся.

— Да, он слыл испорченным, надоедливым ребёнком и истинным наказанием для тех, кого не любил. Его родители нанимали ему воспитателей, но ни один не продержался больше недели. Каждый из них в один прекрасный момент просто исчезал. Родители, конечно, сердились, но никогда не пытались разыскать никого из исчезнувших наставников, чтобы потребовать у них объяснений. Они только нанимали всё новых, и новых, и новых.

Как-то раз к ним в гости приехали бабушка и дедушка этого мальчика. Находясь в детской спальне, бабушка случайно заглянула под кровать и обнаружила там груду игрушек, вызвавших у неё странные чувства. Она собрала их и отнесла в свою комнату. В тот же день вечером она показала игрушки своему мужу, который был Ликвидатором заклятий. Ему потребовалось несколько дней, но, в конце концов, он понял, что сделал его внук, и незадачливые воспитатели были освобождены из своих тюрем.

— А что случилось с этим ребёнком? — спросил Блейз. Он не верил своим ушам.

— В конечном итоге в это дело вмешалось Министерство, и было решено, что, во-первых, он должен извиниться перед всеми своими наставниками. И во-вторых, в качестве наказания на его магию были наложены ограничения до того момента, когда он сможет доказать, что больше не является испорченным и невоспитанным. Его также отдали под опеку дедушки и бабушки, так как было ясно, что родители не могут с ним справиться.

— Но они же потом освободили его магию? — спросила Гарри какая-то маленькая девочка, глядя на него широко открытыми глазами.

— Да, конечно. Этот мальчик понял, как дурно он себя вёл, и решил сделать что-то хорошее для каждого своего наставника, которого превратил в игрушку, да и для всех остальных людей тоже. Он занялся политикой, и в 1398 году стал Министром Магии.

— 1398? В этот год Министром Магии стал Антарес Блэк. Ты хочешь сказать нам, что Министр Магии, известный как Антарес Справедливый, был таким ужасным ребёнком? — недоверчиво спросил Нотт.

— Да. Он очень стыдился своих детских поступков. И хотел убедиться, что больше никто не попадёт в такую ситуацию, как его несчастные воспитатели. Он всю свою энергию и способности направил на то, чтобы сделать мир лучше. Очень жаль, что Фадж не следует его примеру, — хмуро добавил Гарри.

— Он просто идиот и некомпетентный дурак, — фыркнул Нотт. Эта фраза оказалась спусковым крючком к обсуждению всех глупостей, сделанных Фаджем во время пребывания на посту министра, и кое-каких, сделанных ещё до того, как он им стал.

Гарри сидел, прижавшись к Драко, и внимательно слушал, запоминая наиболее серьёзные проступки. «Положитесь на слизеринцев, от них всегда можно узнать всё, что происходит в политических сферах», — подумал он. Рон понятия не имел даже о сотой доле тех вещей, которые обсуждались здесь этим утром, несмотря на то, что его отец работал в министерстве. Именно поэтому брюнет с большим сожалением покинул слизеринскую гостиную, когда получил записку от Дамблдора с предложением немедленно встретиться.

* * *

Люциус направлялся в больничное крыло, очень недовольный тем, что его вызвали сюда этим ранним утром. В сообщении говорилось о срочности, однако, насколько он мог судить, жизни мальчиков ничто не угрожало. Северус должен был точнее объяснить, что случилось. По крайней мере, он не получил никаких тревожных сигналов от своего ожерелья.

— Вы хотели меня видеть? — протянул он, поднимая бровь при виде небольшой толпы вокруг одной из кроватей. Он ожидал увидеть Поппи и Северуса, и ещё, возможно, Дамблдора. Но кроме них в комнате находилась ещё Макгонагалл, несколько врачей из Сент-Мунго и министерских чиновников. Это было странно.

— Ах, Люциус, боюсь, у нас здесь очень неприятная ситуация, — сказал Дамблдор, жестом показывая, чтобы он подошёл поближе.

Люциус приблизился к кровати и молча уставился на ярко-розового плюшевого медвежонка. Потом вопросительно взглянул на Северуса.

— Это, — с тяжёлым вздохом пояснил Северус, — Панси Паркинсон.

Люциус с недоверием покосился на кровать.

— Ещё слишком рано для несчастного случая на уроке. Что случилось?

— Юный Гарри, кажется, несколько увлёкся, бросая проклятия в мисс Паркинсон, — серьёзно сказал Дамблдор, — Если мы не сумеем расколдовать её, боюсь, что его придётся исключить из Хогвартса. Возможно, дело даже закончится Азкабаном.

Люциус насмешливо фыркнул:

— Вы хотите сказать мне, что шестнадцатилетний подросток сумел сотворить чары, проклятие или колдовство настолько сильное, что вы не можете его снять? В это сложно поверить. А у вас есть доказательства, что девочку заколдовал именно мистер Поттер?

Дамблдор оглянулся на Помфри и Макгонагалл: обе женщины одновременно отрицательно качнули головой. Ни одна из них не могла с уверенностью идентифицировать магический почерк на игрушке. Он был похож на магию Гарри, но полного сходства не было.

— Северус? — спросил директор, взглянув на профессора.

— Саму ссору я не видел. Я был в своих комнатах, когда прозвучал сигнал тревоги, сообщивший мне о том, что в факультетской гостиной что-то не так. Когда я добрался туда, в комнате присутствовала большая часть студентов факультета, в том числе и мистер Поттер, а это лежало на полу, — пояснил Северус.

— Тогда почему вы обвиняете во всём Гарри Поттера? — потребовал ответа Люциус. — Вы хотя бы расспросили этого мальчика или любого другого студента о том, что точно произошло? Разве вы не должны сначала попытаться разобраться, прежде чем искать правых и виноватых? Или в правилах Хогвартса появились изменения, о которых я не знаю?

— Лорд Малфой совершенно прав, — отозвался один из министерских сотрудников, прежде чем Дамблдор успел что-либо сказать, — Предлагаю вызвать студентов, вовлеченных в этот инцидент, расспросить их и точно установить, что произошло. А предположения и в самом деле ни к чему нас не приведут.

— Да, конечно. Если вы не против, предлагаю воспользоваться моим кабинетом, — предложил Альбус, снова пытаясь взять контроль над ситуацией в свои руки. При определённом везении эта ситуация поможет ему вернуть Гарри, так как тот будет должен ему за избавление от неприятностей с Министерством. Если Фадж услышит об этом происшествии, то использует его как повод избавиться от своего заклятого врага раз и навсегда. Он до сих пор сокрушался о том, что не смог исключить юнца за незаконное использование магии летом перед пятым курсом.

— Простите, директор, но ваш кабинет маловат для этого. Как насчёт вестибюля рядом с Большим Залом? — спокойно возразил Люциус. — Дети всё равно пойдут мимо, и таким образом смогут не пропустить завтрак.

После короткого обсуждения почти все собравшиеся покинули больничное крыло и направились к вестибюлю.

* * *

— Вы хотели видеть меня, сэр? — спросил Гарри, входя в комнату, которая не вызывала у него хороших воспоминаний. Отбросив в сторону воспоминания о Тремудром Турнире, Гарри осмотрелся, удивлённый количеством находящегося в ней народа.

— Да, мой дорогой мальчик. Проходи, присаживайся, — широко улыбнулся Дамблдор. Эта улыбка заставила Гарри насторожиться, его подозрения возросли.

Драко почувствовал реакцию партнёра и обнял его за плечи, безмолвно предлагая свою поддержку. Оба мальчика молча уселись на свободные стулья напротив Дамблдора. Люциус встал позади них, положив одну руку на плечо Гарри, другую — Драко, успокаивая и поддерживая обоих юношей.

— Гарри, мы знаем, что ты поссорился сегодня с мисс Паркинсон. Ты не мог бы рассказать нам, что произошло? — уже без улыбки спросил Дамблдор, серьёзно глядя на зеленоглазого юношу и желая дать ему понять, насколько непростой является ситуация.

Гарри нахмурился, ему в этой ситуации кое-что не нравилось.

— Что происходит, сэр? Почему здесь находятся люди из министерства?

— Гарри, ответь на мой вопрос, — потребовал Дамблдор.

Поттер упрямо сложил руки на груди и медленно покачал головой.

— Нет. Только после того, как я узнаю, что здесь происходит.

— Мы должны знать, что ты сделал с Панси Паркинсон, чтобы вернуть ей настоящий облик. А теперь перестань ребячиться и отвечай на наши вопросы, — строго сказал директор, посылая Гарри свой самый неодобрительный взгляд.

— Сейчас я знаю о своих правах гораздо больше, чем два года назад, — заявил Гарри, непринуждённо игнорируя этот взгляд. Дамблдор так часто применял их летом, что они совершенно перестали действовать на него. — Если меня в чём-то обвиняют, я требую адвоката. Если же я ни в чём не виноват, то прошу, чтобы служащие министерства вышли из этой комнаты. Им нечего здесь делать.

— Гарри, как я уже говорил, мы должны знать, что произошло с мисс Паркинсон. Тогда мы сможем её расколдовать. Если мы придём к выводу, что ты использовал запрещённую магию, будет необходимо официальное слушание.

— Так значит, я всё же обвиняемый, — почти торжествующе сказал Гарри. — Следовательно, я требую, чтобы здесь присутствовал адвокат для защиты моих прав.

— Гарри, не говори глупости. Никто здесь не собирается причинять тебе вред. Нам просто необходимо знать, что случилось, — с беспокойством произнёс Дамблдор.

Гарри молча откинулся на спинку стула, на его лице застыло упрямое выражение.

Несколько минут все молчали, каждый ждал, что первое слово скажет кто-то другой. Наконец Люциус решился нарушить тишину.

— Мальчик имеет право требовать адвоката. Поскольку всем ясно, что он не станет говорить, пока его требование не будет выполнено, может быть, мне это сделать?

— Люциус, не будьте смешным. Никакой необходимости в адвокате нет. Гарри, я требую, чтобы ты рассказал нам, что случилось в гостиной Слизерина. Кстати, что ты там делал? Мне казалось, что это утро ты собираешься провести со своими друзьями.

— Я не стану отвечать ни на какие ваши вопросы, пока не буду уверен, что мои права соблюдаются должным образом, — сказал Гарри, упрямство в его взгляде сменилось угрюмостью.

— Гарри, мальчик мой, никто в этой комнате не желает тебе вреда, — с утомлённым вздохом произнёс Дамблдор. Почему Гарри необходимо было проявить своё упрямство именно сейчас! Неужели нельзя было найти для этого более подходящего времени? Альбус подумал о том, что нужно заново пересмотреть своё решение позволить мальчику стать партнёром Малфоя. Было ясно, что два слизеринца сумели гораздо сильнее привязать его к себе, чем директор считал возможным. Это необходимо было изменить, и очень быстро, иначе всё пропало.

— Именно это вы говорили Хагриду? И поэтому позволили министру Фаджу провести то судебное заседание против меня? Простите, директор, но именно вы позволили этой жабе Амбридж находиться в школе весь прошлый год, и не вмешивались даже тогда, когда она намеренно мучила своих студентов. Извините, что после всего этого я не верю в то, что вы желаете для меня только самого лучшего, — фыркнул Гарри. Встав со стула, он потянул Драко за руку. — Идём, Драко, мы и так достаточно долго здесь пробыли.

— Гарри, сядь на своё место! Мы не закончили! — рявкнул Альбус, позволяя своей магии вырваться из-под контроля и надеясь, что эта вспышка заставит Поттера подчиниться и слушаться его приказов.

Гарри впился взглядом в своего бывшего наставника, и Драко почувствовал вокруг них первые порывы магического ветра. Бросив на отца взгляд, полный паники, он обвил своего партнёра руками, пытаясь его успокоить. Это было не время и не место для потери Гарри Поттером контроля над своей магией.

Люциус решил, что настало время вмешаться. Он собирался предоставить Гарри полную свободу действий, чтобы чиновники министерства видели, что он не управляет действиями мальчика, но всё это надо было заканчивать.

— Партнёр моего сына высказал свои пожелания, и он имеет право на то, что требует. Или я вызываю адвоката, или эта «беседа» закончена.

Дамблдор выглядел так, будто собирался проклясть Малфоя-старшего, и только присутствие чиновников Министерства, тихо о чем-то перешептывающихся, остановило его. Наконец один из них сказал:

— Поскольку мы должны знать все детали происшедшего этим утром и спасти жизнь студента, мы согласны на присутствие адвоката. Тем более, что мальчик действительно имеет на это право. Лорд Малфой, вы возьмёте это на себя или мы должны будем послать за одним из общественных адвокатов?

— Я пошлю за моим собственным адвокатом, — заявил Люциус, уже набрасывая сообщение для Меркьюри. Вызвав домового эльфа, он дал ему с ответствующие указания. Десять минут спустя прибыл взъерошенный и запыхавшийся Меркьюри Малфой. Он огляделся, поздоровался с присутствующими и тут же начал действовать.

— Мистер Поттер, пожалуйста, не могли бы вы пройти со мной? — сказал он, жестом приглашая Гарри следовать за собой.

Гарри повиновался и вместе с Драко подошёл к незнакомцу. Как только мальчики и мужчина оказались в стороне от основной группы, Меркьюри окружил их Пологом Тайны, сделав его непрозрачным, чтобы никто не мог их видеть. Он решил исключить возможность того, что Дамблдор или кто-нибудь другой смогут прочитать по губам какую-нибудь часть их беседы.

— Отлично, — оживлённо сказал он. — Прежде всего, позвольте мне приветствовать вас от имени семьи. Я — Меркьюри Малфой, и да, я родственник Люциуса Малфоя. Точнее, мы кузены. Боюсь, с остальными поздравлениями придётся подождать. Что явилось причиной этого собрания?

Гарри весело встряхнул головой. Малфои внезапно показались ему вырезанными по одному шаблону и все они ему нравились. Интересно, что будет дальше? Его вдруг окружат Снейпы, решив оказать ему всемерную поддержку?

— Рад с вами познакомиться, мистер Малфой, и, пожалуйста, зовите меня Гарри, — сказал он с тёплой улыбкой.

— Только если вы будете звать меня Меркьюри, — ответил тот.

— Спасибо. Что касается того, что здесь произошло… Просто мне всё надоело, — сказал Гарри, пожав плечами. — У меня вышла ссора с Панси Паркинсон. Вы её знаете?

— Да, к сожалению. Что случилось?

Гарри рассказал ему обо всём, что случилось. Драко постоянно перебивал его, влезая с уточнениями, когда блондину казалось, что Гарри пропускает слишком много деталей.

— Всё понятно, — сказал Меркьюри, когда они замолчали. Его губы подрагивали от сдерживаемой улыбки, но он прилагал все усилия, чтобы оставаться серьёзным. Смеяться было ещё не время. — Но зачем потребовался такой сбор? Это же явная самозащита. Возможно, вы немного перестарались, но с другой стороны, именно она на вас напала, — задумчиво произнёс адвокат.

— Не знаю, этого нам не объяснили, — отозвался Гарри.

— Хорошо. Давайте посмотрим, сможем ли мы прекратить этот беспорядок. Не волнуйтесь, мальчики, и положитесь на меня, — сказал адвокат, потирая руки. Он любил хорошую драку, особенно в тех случаях, когда его победа была ясна ещё до начала спора.

— Господа! — сказал он, обратившись к служащим министерства в тот же момент, как снял Полог. — Я не вижу необходимости в таком многочисленном собрании и хотел бы услышать объяснения по поводу того, почему вы сочли целесообразным попытку наказать юношу за то, что он всего лишь защищался.

— Всего лишь защищался?! Он трансфигурировал свою сокурсницу в игрушку! — возмутился один из чиновников.

Меркьюри моргнул.

— Я думал, что их пока не учили, как осуществить полную трансфигурацию человека. Это же материал седьмого курса, не так ли? — удивлённо спросил он, бросая взгляд на Дамблдора.

— Неважно, на каком курсе они это изучают, — презрительно фыркнул чиновник. — Мальчик это сделал! За подобное преступление его следует исключить. По крайней мере, временно, — с сопением добавил он.

Адвокат перевёл взгляд на Гарри.

— Я начинаю понимать, почему вы требовали моего присутствия, — сказал он, успокаивающе сжимая плечо подростка. — Итак, вы заранее обвинили во всём мистера Поттера и осудили его, даже не выслушав? Прекрасно, я расскажу всё это мадам Боунс в следующую нашу беседу. Я думал, что мы усвоили этот урок, когда выяснили все обстоятельства дела Сириуса Блэка, но очевидно, что это не так. Очень хорошо. Так как все вы абсолютно уверены в необходимости наказания для этого молодого человека, мы больше ничего не можем здесь поделать. Люциус, предлагаю тебе забрать мальчиков из Хогвартса, а я обговорю дату официальных слушаний с мадам Боунс.

— Подождите, — запротестовал Дамблдор, — никто не собирается называть Гарри преступником. Нам только необходимо знать, какое заклятие он использовал, так как ни один из целителей не может сказать, что это и как это исправить.

Меркьюри поднял одну бровь в настолько малфоевской манере, что не оставалось никаких сомнений, к какой семье он принадлежит.

— Вы хотите убедить меня, что шестнадцатилетний мальчик способен наложить заклятие, которое не может снять ни один целитель? В это очень сложно поверить, — сказал он, в его голосе послышались презрительные нотки.

— Вы можете верить во всё, что пожелаете, но факт остаётся фактом — целители не могут ликвидировать то тёмное проклятие, которое использовал этот мальчишка.

Гарри рассвирепел и рванулся к чиновнику, сказавшему эту абсурдную фразу. Его остановили сразу две пары рук на его предплечьях, и он с яростью обернулся к Малфоям.

— Я не использовал никакой тёмной магии, — процедил он сквозь сжатые зубы.

— Уверен, что нет, — успокаивающе произнёс Меркьюри, пронзив чиновника острым взглядом. — Кажется, мне нужно самому взглянуть на результат этого колдовства. Девочка находится в больничном крыле, я прав?

— Да, она там, — кивнул Дамблдор. — Мы вернёмся туда и узнаем, есть ли какие-нибудь успехи.

Не дожидаясь ответа, старый волшебник встал и направился к выходу.

Всё это превращалось в катастрофу. Если люди начнут думать, что Гарри использует тёмную магию, то Альбус ничего не сможет для него сделать. Учитывая, сколько времени этот мальчик провёл в библиотеке Блэков, существовала возможность того, что он начал баловаться Тёмными Искусствами. С другой стороны, ни один из защитных артефактов, настроенных на предупреждение о применении тёмной магии в школе, не сработал, так что, возможно, Гарри ещё был в безопасности.

Однако как только этот неприятный инцидент благополучно закончится, ему нужно будет найти способ более пристально наблюдать за Гарри. Намного более пристально. Было ясно, что он предоставил мальчишке слишком много свободы, и это упущение породило очень много глупых детских идей, которые должны быть пресечены в корне.

— Есть какие-то успехи? — спросил Альбус, входя в больничное крыло.

— Нет, Альбус, мы всё ещё не можем понять, как эта бедная девочка была преобразована в игрушку, — ответила Поппи, оставив своё место около кровати и подходя к ним.

Гарри фыркнул и закатил глаза.

— Кучка идиотов, — пробормотал он со вздохом. Его услышал только Драко и слегка улыбнулся, соглашаясь.

Меркьюри подошёл к кровати и посмотрел на медвежонка, который вызвал такой переполох.

— Хм, интересный цвет, — прокомментировал он, подумав про себя, что это сослужит девочке хорошую службу.

— И это всё, что вы можете сказать! — оскорблено вскинулся один из целителей, — Бедная девочка подверглась какому-то неизвестному тёмному проклятию, а всё, что вы можете сделать для неё — похвалить цвет игрушки, в которую её превратили!

Гарри решил, что с него довольно, и подошёл к кровати. Его магия снова всколыхнулась в нём, и словно сквозняком взъерошила его волосы.

— Я хочу, чтобы вы прекратили нести эту чушь о тёмных искусствах, — потребовал он, — Неудивительно, что вы не можете расколдовать её! Finite Incateratum, — произнёс гриффиндорец, указывая палочкой на медвежонка. — Эти чары не поддаются обычному Finite Incatatem. Finite Incateratum требуется для того, чтобы одновременно отменить превращение одежды в шкуру плюшевой игрушки и действие парализующего заклятия, — продолжил свою лекцию Гарри. Затем он произнёс заклятия, отменяющие чары уменьшения и возвращающие Панси голос.

— Вы хотите сказать, что не трансфигурировали её? — с недоверием спросил один из целителей.

— Конечно, нет! Вы имеете хоть какое-то представление о том, как это сложно? Не говоря уже о том, насколько опасно! — ответил Гарри, его голос просто источал презрение. — А теперь, если никто больше не хочет обвинить меня ещё в чём-нибудь, чего я не делал, я иду вниз, чтобы попробовать позавтракать. — С этими словами брюнет покинул больничное крыло вместе с Драко.

Альбус открыл было рот, но тут же закрыл его, не сказав ни слова. Вопрос наказания Гарри всё ещё оставался открытым, но с этим, вероятно, стоило разобраться позже, без лишних свидетелей.

— Итак, все убедились в том, что никакие тёмные искусства здесь не применялись? — спросил Меркьюри, окинув комнату внимательным взглядом. — Хорошо, тогда я предлагаю считать этот вопрос исчерпанным. Это, возможно, было слегка чересчур, но Гарри Поттер действительно всего лишь защищал себя и своего друга.

— Друга? Я думал, что Драко Малфой является вейлой, — сконфуженно спросил один из чиновников.

Меркьюри снова поднял одну бровь.

— Да, ну и что? Не думаете ли вы, что в такой связи проявлять свои чувства может только одна из сторон? Гарри имеет такое же право защищать своего друга, как и Драко — защищать своего партнёра. Пусть это послужит вам предупреждением, юная леди. Прекращайте навязывать своё общество Драко Малфою, иначе вы рискуете обнаружить себя в гораздо худшей ситуации, — предостерегающе заметил он, в упор глядя на раздражённую Панси.

— Я хочу, чтобы он был наказан за то, что со мной сделал, — завопила она, словно не услышав этого предупреждения. — Он напал на меня и жестоко оскорбил! Он должен заплатить за это!

Люциус пристально и испытующе посмотрел на неё. Панси ничего не извлекла из этого опыта, это было ясно, как день.

— Но вы понимаете, что если Гарри Поттер будет наказан за то, что он сделал вам, вы тоже должны быть наказаны за то, что сделали? — спросил он, пытаясь пробиться сквозь это твердолобое самомнение, прежде чем вмешается кто-нибудь из сотрудников министерства.

— Я ничего не сделала! — с негодованием заявила Панси.

— Нет? Значит, это не вы напали на мистера Поттера с целью выцарапать ему глаза? — спросил Меркьюри. Он был почти уверен, что кузен не осведомлён об этом незначительном факте.

Панси покраснела и молча отвернулась.

— Я так и думал. Снова предлагаю считать вопрос исчерпанным. Если мы продолжим его обсуждать, ничем хорошим это не кончится, — сказал адвокат, еще раз обводя взглядом комнату.

Большинство собравшихся выглядели так, словно были готовы продолжать дискуссию, но каждый из них уже прекрасно понимал, что оснований для обвинений против Поттера у них нет. Поэтому все неохотно согласились с этим предложением.

— Хорошо. А теперь прошу простить меня, господа. Я собираюсь поискать какой-нибудь завтрак. Люциус, ты не возражаешь, если я составлю тебе компанию этим утром?

— Нисколько, дорогой кузен. Прошу, — ответил Люциус, жестом предлагая родственнику направиться к выходу.

— Мисс Паркинсон, предлагаю вам также пойти позавтракать, как только приведёте себя в порядок. Скоро начнутся уроки, — бесстрастным тоном произнёс Северус, прежде чем покинуть больничное крыло.

Как только он убедился, что его никто не сможет услышать, профессор не мог больше сдерживаться и рассмеялся. Чары и заклятия, которые использовал Гарри, в сочетании давали блестящий эффект. Он был достойным сыном своего отца. Северус прекрасно знал каждое из заклятий, использованных гриффиндорцем, но ему никогда даже в голову не приходило сочетать их подобным образом. И он был благодарен всем богам, что мародёрам в своё время это тоже не пришло в голову. Иначе он, конечно же, повторил бы приключение Панси, только лет на двадцать раньше.

Тут его осенила ещё одна мысль. Он должен был быть оскорблён за одного из своих слизеринцев. Но в этом случае Северус решил, что он не может найти в себе даже лёгкого негодования на обидчика своей студентки. Она в течение многих лет делала всё, чтобы превратить жизнь Драко в ад, и, по мнению Северуса, получила то, что заслужила. Он даже не возражал против того, что обидчиком Панси был гриффиндорец. Наоборот, это было замечательно — то, что Гарри поддержал Драко и защищал его от нежелательного внимания. Это было хорошей предпосылкой для их будущей совместной жизни.

Сдерживаясь, чтобы не начать насвистывать какую-нибудь весёлую мелодию, Северус направился к Большому залу. Занятия действительно скоро должны были начаться, и он не собирался учить разных олухов на пустой желудок.

Гарри был не в лучшем настроении, когда спускался на завтрак в Большой зал. Утро, начавшееся так хорошо, теперь было безнадёжно испорчено. Как они посмели обвинять его в использовании Тёмной магии! Они что, собирались превратить его в нового Тёмного Лорда? Это совершенно точно не вдохновляло его на борьбу за будущее волшебного мира! Прямо сейчас они все могли хоть повеситься, его это совершенно не волновало.

Сев за гриффиндорский стол с краю, подальше от сокурсников, Гарри наколол на вилку несколько сосисок, положил их на тарелку и добавил немного омлета. Аппетит у него давно пропал, но он знал, что поесть необходимо. И всё равно, брюнет сумел проглотить всего несколько кусков, прежде чем его желудок скрутило от одной только мысли положить в рот хоть что-то ещё.

Драко с беспокойством наблюдал за ним, но воздерживался от комментариев. Это было явно неудачное время для нотаций о пользе правильного питания. Вместо этого он сосредоточил внимание на содержимом своей собственной тарелки. У них и в самом деле оставалось очень мало времени до начала уроков. Точнее, он попытался это сделать. Обвинения в адрес Гарри тоже возмутили слизеринца, и, в конце концов, гнев и раздражение на Дамблдора лишили аппетита и его. Поэтому он облегчённо вздохнул, когда прибыла почта, и стал искать среди птиц своего филина.

В этот момент Гарри как раз неохотно допивал тыквенный сок. Выглядывая среди птиц Хедвиг, он был удивлён большим количеством вопиллеров, зажатых в их острых клювах. Брюнет удивился ещё больше, когда понял, что многие из них адресованы ему.

Поток красных конвертов обрушился на него, но только когда старая Стрелка, полумёртвая от усталости, опустилась на край его тарелки, Гарри очнулся. С досадой вздохнув, он отвязал письмо и открыл его. Надо же узнать, что так всех возмутило.

ГАРРИ ДЖЕЙМС ПОТТЕР! КАКОЙ ПОЗОР! КАК ТЫ ПОСМЕЛ ЭТО СДЕЛАТЬ! ТЫ ИМЕЕШЬ ХОТЬ КАКОЕ-ТО ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ТОМ, КАКОГО СОРТА ЛЮДИ ПОСЕЩАЮТ «СЕМЬ ГРЕХОВ»? А ТЕПЕРЬ Я ЧИТАЮ В «ЕЖЕДНЕВНОМ ПРОРОКЕ», ЧТО ТЫ ХОДИЛ ТУДА! ТВОИ РОДИТЕЛИ, ДОЛЖНО БЫТЬ, ПЕРЕВОРАЧИВАЮТСЯ В СВОИХ ГРОБАХ!

НЕМЕДЛЕННО ИЗБАВЬСЯ ОТ ЭТОЙ ОТВРАТИТЕЛЬНОЙ ОДЕЖДЫ! И ТЫ ДОЛЖЕН ПООБЕЩАТЬ МНЕ, ЧТО НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ НАДЕНЕШЬ НИЧЕГО ПОДОБНОГО, ЯСНО ВАМ, МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК?

ВПРОЧЕМ, Я НЕ УДИВЛЕНА. ТЫ ЖЕ ТЕПЕРЬ ОБЩАЕШЬСЯ С МАЛФОЯМИ. Я НЕ МОГЛА ПОВЕРИТЬ, КОГДА РОН СООБЩИЛ МНЕ, ЧТО ДРАКО МАЛФОЙ — ВЕЙЛА, И ЧТО ИЗ ВСЕХ ЛЮДЕЙ ОН ВЫБРАЛ ИМЕННО ТЕБЯ. ЕСЛИ ЭТО ОНИ ПОДБИЛИ ТЕБЯ НА НЕЧТО ПОДОБНОЕ, ТЫ ДОЛЖЕН РАЗОРВАТЬ ЭТИ ОТНОШЕНИЯ СИЮ ЖЕ СЕКУНДУ! ИЛИ ТЫ НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ ПЕРЕСТУПИШЬ ПОРОГ МОЕГО ДОМА. ПОНЯТНО?

Я ОЧЕНЬ РАЗОЧАРОВАНА ТВОИМ ПОВЕДЕНИЕМ, ГАРРИ. Я ДУМАЛА, ЧТО У ТЕБЯ ЕСТЬ ВКУС, ЧТО ТЫ ХОРОШО ВОСПИТАН. НО ЭТО! КОЖА! МАЛФОИ! ВСЁ ЭТО НЕДОПУСТИМО!

ЛУЧШЕ БЫ ТЕБЕ ЗАДУМАТЬСЯ, ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ, МИСТЕР! ЭТИ ПОЖИРАТЕЛИ СМЕРТИ ПОГУБЯТ ТЕБЯ! И ПОКА ТЫ НЕ РАЗОРВЁШЬ ЭТУ ОТВРАТИТЕЛЬНУЮ СВЯЗЬ С МАЛФОЯМИ, ДЕРЖИСЬ ПОДАЛЬШЕ ОТ МОИХ ДЕТЕЙ! ТОЛЬКО ПОПРОБУЙ ПОДОЙТИ К НИМ, И Я ОБЕЩАЮ: ТЕБЕ ПРИДЁТСЯ ОЧЕНЬ СИЛЬНО ПОЖАЛЕТЬ ОБ ЭТОМ!

С этими словами вопиллер взорвался, засыпав пеплом половину стола. Гарри фыркнул и применил Очищающие чары. Взглянув на кучу писем в красных конвертах и дрожащих, как ему показалось, от нетерпения выплеснуть заключённую в них злость, Поттер покачал головой и сжёг всё одним махом, не распечатывая.

— В самом деле! — снова фыркнул он. Его слова легко достигли ушей всех находящихся в зале, так как студенты затаили дыхание, ожидая реакцию гриффиндорца на эти обвинения. — Интересно, кем она себя считает? Наставником? Моей совестью? Или у неё не слишком здоровое воображение? Отвратительная одежда! Она даже не видела, как я одеваюсь, но осуждает только потому, что я посмел отличаться от других?

Гарри поднялся на ноги, чувствуя, что начинает по-настоящему злиться.

— Хорошо. Пусть катится куда подальше и она, и все остальные, кто не одобряет то, что я делаю. Я могу быть Мальчиком-Который-Выжил, но это не даёт ни ей, ни кому бы то ни было ещё права диктовать, как мне распоряжаться своей собственной жизнью. Если это кому-то не нравится, пусть идут к чёрту!

— Ты говоришь о моей матери! — прорычал Рон, тоже вставая из-за стола. — Извинись немедленно!

Гарри хмыкнул и отступил на шаг, желая быть готовым, если Рон решится на какую-нибудь глупость.

— С какой стати? Если она может облить меня грязью, я имею право ответить ей тем же. По крайней мере, в отличие от неё у меня есть для этого причина, — язвительно заметил он.

Рон устремил на него тяжёлый взгляд:

— Она права. Ты изменился. И изменился в худшую сторону, если кого-то интересует моё мнение. Малфои плохо на тебя влияют, приятель. Разорви эту связь и вернись туда, где твоё настоящее место. Вернись, прежде чем станет слишком поздно.

— А тебе не приходило в голову, Рональд Уизли, что я изменился потому, что повзрослел? Я видел, как мой крёстный отец — единственный человек, который искренне заботился обо мне — умирает на моих глазах. И я ничем не мог ему помочь. И ты в самом деле считал, что это нисколько не изменит меня? Что я просто пожму плечами и скажу что-то вроде «как это плохо, но эй, Рон, пойдём-ка, сыграем партию в шахматы»? Как ты можешь быть таким толстокожим? Я счастлив там, где я сейчас нахожусь, большое спасибо за заботу. Мне нравится то, что я вижу рядом с собой. Я люблю проводить время с Драко. И если ты не можешь с этим смириться, то, как я уже сказал, чёрт с тобой! Идём, Драко, звонок вот-вот прозвенит, — закончил Гарри, взглянув на всё ещё сидящего за столом блондина.

— Признайся, Гарри, ты — тёмный волшебник. Я только хочу знать, как давно ты им стал? Это Малфои уже перетянули тебя на Тёмную сторону или всё началось раньше? Может, Блэк уговорил тебя начать изучать Тёмные искусства? Ты же знаешь, что бы он ни говорил, Блэк всегда оставался тёмным магом, — Рон повысил голос, чтобы его было слышно всем, кто находился в Зале.

Несколько долгих мгновений Гарри просто смотрел на своего бывшего друга. Все снова затаили дыхание, не желая пропустить, что ответит Мальчик-Который-Выжил на ЭТИ обвинения. В конце концов, Гарри просто печально покачал головой.

— Рональд Уизли, ты просто осёл. — С этими словами он отвернулся от рыжего и, не оглядываясь, вышел из Зала.

Рон с недоверием смотрел, как его лучший друг уходит от него. От удивления его рот открылся, придавая лицу Уизли-младшего чрезвычайно глупое выражение. Потом выражение его лица изменилось, рот захлопнулся, и было слышно, как Рон скрипнул зубами. Собрав всё своё остроумие, он снова открыл рот, собираясь крикнуть что-то вслед удаляющемуся Поттеру, но всё, что у него вышло — визгливое «иа».

Большой Зал замер.

Потом послышалось несколько приглушённых смешков. Чувствовалось, что студенты изо всех сил пытались сдержаться. Но их усилия оказались напрасны, и очень скоро весь зал содрогался от хохота. У многих из глаз потекли слёзы.

Рон побледнел. Потом покраснел. Потом попытался закричать на собравшихся, чтобы заставить их прекратить это безобразие! Но у него снова вышло только «ииаа, ииаа», что ещё больше подстегнуло всеобщее веселье.

Дамблдор окинул помещение взглядом и понял всю тщетность попытки воззвать к благоразумию студентов. Вместо этого он сделал Гермионе знак забрать друга и отвести в Больничное крыло. По крайней мере, на это раз главным виновником был не Гарри, поскольку во время разговора они с Драко ни разу не взяли в руки палочки. Печально покачав головой, директор направился в свой кабинет. Ему нужно было в тишине и покое обдумать, что делать дальше.

* * *

Люциус с беспокойством наблюдал за перепалкой между Гарри и младшим Уизли. У мальчика было довольно тяжёлое утро, так что он не нуждался в дополнительной встряске. И кем, интересно, возомнила себя Молли Уизли? Как она посмела посылать Гарри подобный вопиллер? Она ведь была из семейства Прюэтт, стоящего намного ниже по социальной лестнице, чем те же Уизли. Вероятно, её положение в Ордене Феникса вскружило ей голову!

— Удивительно, что никто не потрудился сообщить этой женщине, какой скрипучий у неё голос. Особенно, когда она начинает визжать, словно баньши. Как её дети выносят эти вопли…— пробормотал он, обращаясь к Меркьюри и с удовольствием отмечая, что кузен рассержен так же, как и он сам. Люциус лениво откинулся на спинку стула и сделал ещё один глоток чая. Зная Меркьюри и его отношение к своей работе, можно было быть уверенным, что месть будет быстрой и полной.

* * *

Гарри, кипя от ярости, шёл по коридорам Хогвартса. Они все совсем сошли с ума? Темные искусства! Они посмели обвинять его в использовании Тёмных искусств? И Дамблдор не сделал ничего, чтобы вступиться за него! На самом деле он посмел тоже не поверить ему! Неудивительно, что Том Риддл стал тем, кем он стал, столкнувшись с таким отношением без подготовки и друзей!

«Дни твоего директорства в Хогвартсе сочтены, старик, — отчаянно поклялся про себя Гарри. — Ты забыл, что такое Хогвартс. Это же школа, Мерлин тебя побери, а не просто место, в котором ты можешь давать работу своим последователям. И это не твоё дело — решать, кому следовать за Тёмным Лордом, а кому нет. Вы много кем можете быть, Альбус Дамблдор, но вы всё же не бог!»

«И что, интересно, нашло на Рона, раз он начал нести подобную чушь? Как он посмел говорить о Сириусе такие вещи!».

Но Гарри прекрасно знал, откуда дует ветер, и очень хотел разобраться с источником этих замечательных мыслей.

«Подождите, — мрачно подумал он. — Как только у меня появится свободное время, я найду вас, и вы увидите, чему научил меня Сириус».

— Гарри! Подожди меня, — позвал Драко, осторожно тронув партнёра за плечо в попытке привлечь к себе его внимание. Блондин беспокоился за своего спутника. Он видел, что мрачное настроение окутывало того штормовым облаком, и воздух вокруг него уже начал потрескивать от плохо контролируемой магии.

Гарри настолько глубоко погрузился в свои мрачные размышления, что, почувствовав на своём плече чью-то руку, стремительно развернулся, готовый драться. Магия сконцентрировалась у него в руке огненным шаром, и он размахнулся, готовый немедленно бросить его.

Драко моргнул и замер. Гарри был великолепен. Его зелёные глаза горели огнём. Он, казалось, даже стал выше ростом. Магический ветер трепал его волосы, которые тоже казались темнее и длиннее, чем на самом деле. В его поднятой для удара руке пылал огненный шар. Зрелище было ужасным и потрясающим. Оно напомнило Драко старинные картины, изображавшие могущественных колдунов древности, которые он видел в детстве. Вейла в нём упивалась ощущением всей этой мощи, наслаждаясь осознанием того, что повелитель этой силы, хозяин этого могущества принадлежит ему и только ему.

Гарри, всё ещё занятый своим внутренним монологом, обращённым к Дамблдору, остановился на мгновение перед броском в атаку. Но увидев вместо мерцающих голубых тёплые серебристые глаза, наполненные любовью и восхищением, гриффиндорец замер. Он побледнел, осознав, что чуть не натворил мгновение назад. Чувствуя тошноту, он тут же развеял сконцентрированную в руках магию, и попятился, едва дыша под тяжестью навалившейся на него вины, шёпотом повторяя:

— Драко, прости. Мне жаль, мне так жаль…

Слизеринец моргнул, выходя из своего оцепенения.

— Гарри? — спросил он, протягивая руку, пытаясь коснуться партнёра. Блондин не понимал такой перемены в его настроении.

— Драко, мне так жаль, — снова прошептал Гарри, стремительно развернулся и бросился бежать.

— Гарри? Гарри! — закричал вейла и кинулся за ним.

Но Гарри не слышал его. Он был в ужасе от того, что чуть было не сделал, и в его голове была только одна мысль — бежать. Убраться так далеко, насколько это возможно. Мерлин, он чуть было не причинил вред Драко, — последнему человеку, которому он хотел бы причинить хоть малейшую обиду. А сейчас он чуть не разорвал его в клочья! Драко никогда больше не захочет быть с ним после этого. Северус и Люциус тоже, конечно, отвернутся от него. Как же иначе! Он ведь почти убил человека, который так много для них значил!

Беззвучно рыдая, он пронёсся мимо Салазара, почти врезавшись в портрет, открывавшийся недостаточно быстро, и ворвался в свою комнату. Лихорадочно оглядевшись, Гарри взмахнул палочкой, отправляя свои вещи в сундук и нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу в ожидании, когда всё будет упаковано.

— Гарри! Ты где?

Гарри вздрогнул. Это был голос Драко. Что вейла здесь делал? Разве он не понял, как Гарри опасен для него? Проведя рукой по волосам, Гарри лихорадочно обдумывал, что ему делать дальше. Он не мог позволить Малфою приблизиться к нему. Он был опасен. Но что же делать? Через пару мгновений блондин войдёт сюда, и тогда…

Мгновенно приняв решение, Гарри установил самые сильные запирающие чары, на какие только был способен, удостоверившись, что никто не сможет войти в его комнату какое-то время. Уменьшив упакованный уже сундук, он сунул его в карман и шагнул к окну с метлой в руке. Ему нужно было всего несколько минут, и тогда он уйдёт, а все, о ком он беспокоился, будут в безопасности.

Добравшись до окна, брюнет схватился за шпингалет, пытаясь открыть его. Но створки окна даже не дрогнули. Расстроенный Гарри пытался применить все известные ему отпирающие заклятия, но ни одно из них не работало. В конце концов, он позволил своей магической силе вырваться на свободу, и ударил ею, надеясь, что сработает хотя бы это. Но в ответ от окна только пахнуло волной жара, само же оно осталось закрытым.

Не зная, что и думать, Гарри метался по комнате как тигр в клетке. Он не мог выйти, а двери скоро откроют, запирающие чары уже дрожали. Думая только об одном, Гарри отступил в шкаф и стянул с предплечья свою повязку. Если они не позволяют ему уйти, для него существует единственный выход, гарантирующий, что он станет навсегда безопасен для окружающих.

Поднявшись в сундук, мальчик захлопнул за собой крышку и поспешно установил запирающие чары. Они не продержатся долго, но он надеялся, что ему хватит времени, чтобы сделать то, что он должен был сделать.

* * *

Драко проклинал всё на свете. Когда он завернул за очередной поворот, Гарри уже исчез где-то впереди и слизеринец видел перед собой пустой коридор. Никаких признаков присутствия брюнета. Салазар, как быстро бегает этот парень! И он опять использовал кратчайший путь, передвигаясь коридорами, о которых Драко даже не подозревал! К счастью, гриффиндорец, кажется, бежал в их комнаты. Решив, что его догадка, скорее всего, верна, Драко прекратил попытки догнать партнёра и постарался просто как можно быстрее вернуться в свои комнаты.

Достав на бегу ожерелье, он быстро проговорил:

— Люциус! Отец! С Гарри что-то стряслось, и он сбежал от меня. Я пытаюсь догнать его. Пожалуйста, приходи в наши комнаты как можно скорее. — Блондин не стал уточнять, что именно случилось. Сейчас намного важнее было догнать Гарри, пока он не совершил какую-нибудь неимоверную глупость.

В нескольких коридорах от него Люциус с удивлением уставился на своё ожерелье, задаваясь вопросом, что ещё могло стрястись с Гарри.

Чувствуя, что подробностей от сына ждать бесполезно, он повернулся к кузену, который с любопытством за ним наблюдал.

— Прости, Мерк. Кажется, что-то случилось, и я должен немедленно идти к мальчикам.

— Не говори глупости. Я иду с тобой. Я хотел бы продолжить своё знакомство с парнишкой, — Меркьюри взмахнул рукой, предлагая собеседнику идти первым. Люциус кивнул и поспешил в комнаты мальчиков.

— Они там? — спросил Люциус Салазара, как только они добрались до места.

— Да. Вам лучше поторопиться. Парень пытается удрать через окно своей спальни. Я попросил замок остановить его, но кто знает, что он сделает потом?

Два блондина с беспокойством переглянулись, и Люциус поспешил войти, но был остановлен вскриком Меркьюри. Оглянувшись, он обнаружил, что кузен остался за дверью.

Разрываясь между желанием помочь Меркьюри и сыну, Люциус вздохнул и вернулся в коридор. У него было чувство, что ему понадобится любая помощь, которую он мог получить. А значит, и Мерк тоже не будет лишним.

— Салазар, мы оба должны войти внутрь и помочь мальчикам, — сказал он, собрав всё своё терпение.

— Юный лорд велел мне впускать только вас и Северуса Снейпа. Этот человек не является ни одним из названных. Он останется здесь.

— Когда Гарри отдавал этот приказ, он не знал о существовании Меркьюри, — возразил Люциус. — Послушайте, он — Малфой, и я беру на себя всю ответственность за его пребывание в этих комнатах. У нас нет времени спорить по этому поводу, — резко добавил он, когда ему показалось, что Салазар собирается возразить ему. Основатель закрыл глаза, а потом открыл их и очень внимательно взглянул в лицо собеседника.

— Хорошо, — неохотно согласился он и позволил своему портрету открыть проход.

Мужчины, недовольные этой задержкой рванулись внутрь, желая поскорее узнать, что же произошло.

Драко стоял перед дверью в спальню Гарри и старательно взламывал запирающие чары, препятствующие ему добраться до партнёра. От беспокойства он частично трансформировался в вейлу и его чёрные перья блестели на свету.

Не говоря ни слова, мужчины встали рядом и присоединились к юноше. Они сразу же почувствовали, как дрогнули чары. С сердитым криком Драко бросил в поддавшиеся щиты волну чистой магии, и снова вскрикнул, уже торжествующе, когда почувствовал, что препятствие исчезло. Не дожидаясь никого, он распахнул дверь, почти сорвав её с петель, и первым бросился в комнату.

В ней не обнаружилось никаких признаков присутствия Гарри, и Драко раздражённо зарычал. Окно было закрыто, так что этим путем он уйти не мог. Вейла шагнул к ванной, но почти немедленно развернулся и направился в другую сторону. Инстинкты тянули его к шкафу, и Драко не собирался их игнорировать. Только не тогда, когда всё в нём буквально кричало о том, что его партнёр в опасности.

Сорвав дверцы шкафа с петель, блондин застонал от разочарования, когда увидел не Гарри, а только невинно стоявший в шкафу сундук. Приблизившись, Драко снова зарычал. Сколько ещё этих чёртовых запирающих чар установил Гарри?

С помощью отца он быстро снял последние запоры, но нахмурился, увидев, насколько ненадёжными они были по сравнению с теми, что были наложены на дверь спальни. Что случилось с Гарри? Он же всегда сопротивлялся до последнего.

Открыв крышку сундука, Драко забрался внутрь, полностью положившись на свои инстинкты. Пробегая через гостиную, он не имел ни времени, ни желания оценить красоту этой комнаты. Потом была библиотека, на которую он бросил только один взгляд. Все его чувства влекли его дальше, в комнату рядом с библиотекой. Гарри был там, внутри, и что-то было в высшей степени неправильно.

То место внутри него, которым он всегда чувствовал своего партнёра, казалось, становилось всё холоднее, как будто Гарри медленно исчезал. Взвыв от отчаяния, Драко ворвался в комнату и тут же остановился, заставив тех, кто следовал за ним по пятам, буквально врезаться ему в спину. Это была восхитительная комната, полная волшебных растений, создававших впечатление пышных джунглей. На мгновение Драко поразило спокойствие, буквально разлитое в воздухе этого места.

Что-то твёрдое ударило в его спину, заставив вейлу вспомнить, зачем он здесь, и Драко, ведомый своими чувствами, рванулся внутрь, стараясь скорее найти партнёра.

* * *

Люциус следовал за сыном по оранжерее. Какая-то его часть была потрясена тем, как было устроено это помещение. Только кто-то уникальный, обладающий большим талантом и любовью к растениям, мог создать нечто подобное. Но он, как и его сын, не имел времени, чтобы полностью и по достоинству оценить окружающую его красоту.

Буквально наступая на пятки сыну, Люциус обогнул нечто огромное и зелёное, и снова врезался в спину сына. Заглянув через его плечо, он с облегчением увидел Гарри, который сидел на краю маленького водоёма. Потом Малфой нахмурился.

Гарри не пошевелился и не сделал ничего, что показало бы, что он заметил их присутствие. Наоборот, он сидел, немного раскачиваясь взад и вперёд, глядя перед собой пустыми глазами и сжимая в руке бутылку с каким-то зельем.

Гарри медленно просыпался. Интуиция подсказывала, что ему совершенно не понравится то, что он увидит перед собой, как только откроет глаза. Так что он решил оставаться в состоянии сонного неведения как можно дольше. К сожалению, его тело решило иначе.

Проанализировав свои ощущения, юноша пришёл к выводу, что, где бы он ни находился, это были явно не Дурсли. Кроме того, он лежал на чём-то мягком, и это также совершенно точно исключало Дурслей. И ещё: чьи руки его обнимали?

Немного нахмурившись, он попробовал понять, кто держал его в объятиях. Единственным человеком, который раньше так нежно обнимал его, был Драко. Но тот никогда больше не станет обнимать его. Не после… Он нахмурился ещё больше. После чего? Что случилось?

— Мне кажется, он просыпается.

Гарри нежно улыбнулся. Да, это был Драко. Прекрасно! Потом улыбка исчезла, и гриффиндорец нахмурился. Малфой не должен был здесь оказаться. Вейле полагалось ненавидеть его теперь.

— Это хорошо. Давно пора. Он спит уже слишком долго.

Северус. Что он здесь делает? Ни одного из них не должно быть рядом с ним. Ведь они все должны были возненавидеть его, не так ли?

Гриффиндорец изо всех сил попытался вспомнить, что случилось. Внезапно вернувшаяся память захлестнула его с головой, заставив задохнуться. Он был в бешенстве из-за Дамблдора и Рона. И Драко… Мерлин, он чуть было не убил Драко!

Гарри открыл глаза и вздрогнул, когда понял, что руки, обнимавшие его, действительно принадлежали юному блондину. Он попытался как можно дальше отодвинуться от него, не обращая внимания на боль, промелькнувшую во взгляде вейлы. «Лучше пусть Малфою будет больно сейчас, чем он пострадает потом», — мрачно подумал Гарри, чуть не рыдая из-за того, что ему так и не удалось избавиться от обнимающих его рук. Они только сжались ещё крепче, и гриффиндорец был встревожен тем, что не смог разорвать эти объятия.

— Шшш, тише, любимый, я не причиню тебе вреда, — произнёс Драко, пытаясь его успокоить.

Гарри замер и уставился на блондина в полном недоумении. Вейла решил, что партнёр испугался того, что он, Драко, собирается причинить ему какой-то вред? Неужели он не понял, что всё было как раз наоборот?

— Ты должен бежать от меня, — прошептал Гарри, пытаясь воззвать к здравому смыслу младшего Малфоя, так как он сам в данный момент явно никуда не мог уйти.

— Я этого не сделаю, — возразил тот, нежно улыбаясь ему в ответ.

— Драко! — брюнет с негодованием посмотрел на блондина, начиная сердиться.

— Я не позволю тебе оттолкнуть меня, Гарри, — терпеливо сказал Драко, будто разговаривая с маленьким ребёнком.

Поттер насупился и снова попробовал высвободиться из объятий партнёра. Безуспешно.

— Послушай, Гарри, я не позволю тебе уйти. Ты — мой партнёр. Ты — моя жизнь. Я люблю тебя. Почему я должен тебя отпускать?

Внезапно на Гарри нахлынула страшная усталость, и он опустился на кровать. Он чувствовал, что Драко обнял его ещё крепче, но не мог найти в себе силы сопротивляться. Закрыв глаза, он сделал единственное, что сумел придумать. Он начал постепенно отрешаться от происходящего и погружаться в транс. По крайней мере, в таком состоянии он не представлял опасности для окружающих.

— О нет, ты этого не сделаешь! — услышал гриффиндорец голос Северуса и в следующий момент почувствовал волну магии, которая заставила его утратить сосредоточенность. Распахнув глаза, Гарри слегка повернул голову и впился взглядом в Мастера Зелий.

— Ты не будешь вести себя как какой-нибудь глупый хаффлпаффец! Ты встретишься с тем, что произошло.

— И что? — рассерженно выпалил Гарри, пытаясь сесть так, чтобы его яростные взгляды на этого невыносимого человека могли действовать более эффективно. — Что вообще вы все здесь делаете? — добавил он, обнаружив, что, кроме Драко и Северуса, рядом с ним находились и оба старших Малфоя.

— А где же ещё мы можем быть? — недоумённо спросил Драко.

— Где угодно, но только не здесь! — расстроено воскликнул Поттер. — Разве ты не понял, что чуть было не произошло? — сердито спросил он сидящего рядом блондина. — Я чуть не убил тебя! Любой нормальный человек держался бы от такой опасности как можно дальше, а не пытался быть с нею дружелюбным!

— Но ты же этого не сделал, — сказал вейла, начиная понимать, почему его партнёр впал в такую панику, — Ты меня не убил и не ранил. Ты даже ничего не сделал этому идиоту Уизли, хотя имел на это все основания. У меня нет никаких причин бояться тебя.

— Нет, есть! — рассердился гриффиндорец. Сделав несколько глубоких вдохов, он попробовал найти слова, чтобы объяснить причины, по которым его упрямому другу стоило держаться подальше от него.

— Гарри, мне кажется, это ты не понимаешь, — мягко сказал Люциус, придя к выводу, что пришла его очередь разговаривать с растерянным подростком.

Поттер повернулся и обжёг аристократа сердитым взглядом.

— Все прекрасно понимают, что чуть не произошло, — начал было Люциус.

— Прекрасно. В таком случае, думаю, вы сможете объяснить своему сыну, почему ему нужно держаться как можно дальше от меня, — расстроенно прорычал Гарри.

— И ключевое слово здесь — почти, — продолжил старший Малфой, будто не расслышав последних слов брюнета.

— Почти? — повторил юноша, не понимая, что имеет в виду этот мужчина. — Почти что?

— Вот именно, — удовлетворённо кивнул Люциус, игнорируя устремлённый на него раздраженный и непонимающий взгляд.

— Гарри, ты почти ранил меня. Почти, — сказал Драко, мягко коснувшись подбородка партнёра и повернув его голову так, чтобы мальчик посмотрел на него. — Ты мог причинить мне вред, но не сделал этого. Ты вовремя остановился и ушёл. Разве ты не понимаешь? Ты не причинил мне вреда, — добавил он, подчёркивая то, что пытался сказать.

— В этот раз, — мрачно отозвался Гарри. — Как ты можешь быть уверен, что я сумею сдержаться в следующий раз?

— Потому что следующего раза не будет, — с улыбкой заверил его старший Малфой. Он попытался продолжить свою мысль, но гриффиндорец перебил его.

— Проклятого следующего раза не будет, потому что в следующий раз Драко не будет рядом со мной, — почти торжествующе сказал он.

— Гарри, — настойчиво сказал Люциус, пытаясь убедить подростка, — ты — партнёр Драко. Он не сможет жить без тебя, ты это знаешь. Ты действительно готов оттолкнуть его только из-за того, что могло бы случиться? Помни, ты больше не один. Мы тебе поможем, мы все. Ты теперь член нашей семьи, а Малфои всегда поддерживают своих.

— Тогда, возможно, вам нужно найти кого-то более достойного быть Малфоем, — тихо сказал брюнет, не в силах посмотреть на своих собеседников.

— Гарри? — позвал Драко. Ему не понравилось то, что он услышал в голосе своего партнера, и он невольно ослабил объятия.

— О, Драко, — прошептал Гарри, проводя пальцем по бледной щеке. — Мне так жаль. Я никогда не должен был поощрять твою надежду на всё это. Я давно должен был положить этому конец. Я только…

— Гарри? — позвал Люциус, сердце которого сжалось от волн отчаяния и одиночества, которые буквально захлёстывали юношу.

Поттер повернулся, и взглянул на главу семьи Малфой потускневшими зелёными глазами.

— Думаю, пришло время найти того, кто согласится родить Драко ребёнка, — тихо сказал он. Настолько тихо, что Люциусу пришлось напрячь слух, чтобы услышать эти слова. Когда же до него дошло значение этих слов, он отшатнулся, словно от удара.

Драко отреагировал не лучше — он задохнулся от ужаса, но прежде чем он сделал что-нибудь ещё, твёрдая рука опустилась на его плечо, остановив слова, чуть не слетевшие с его языка.

— Гарри! Что случилось? Я считал, что вы с Драко счастливы вместе. Ваши отношения прекрасно развивались. Почему ты хочешь сделать вас обоих несчастными? — с отчаянием спросил Люциус, пытаясь понять, что ему делать в такой ситуации.

Гриффиндорец вздохнул и отодвинулся, пока не прислонился спиной к спинке кровати. Он был рад, что смог разорвать объятия своего вейлы, хотя и чувствовал теперь, как ему не хватает их. Обняв руками колени, брюнет попытался найти слова, которые могли бы убедить всех в его правоте. Он не мог видеть укоризненные взгляды присутствующих, устремлённые на него, и спрятал лицо в коленях, пытаясь укрыться от всего мира.

— Я забыл. На какой-то прекрасный момент я забыл, кто я такой. Я подумал, что тоже могу быть счастлив. Этот мир напомнил мне, что это невозможно. Мне очень жаль, что вы все оказались вовлечены в мою странную жизнь. Я опасен. Это очевидно. Я опасен для всех, кто находится рядом со мной. В большинстве случаев я могу себя контролировать, но контроль постепенно ослабевает, и скоро я буду не в состоянии удерживать себя в руках. Дамблдор мне не поможет, Рон и Гермиона тоже. — Гарри вздохнул и покачал головой. — Я не должен был приезжать сюда. Мне надо было остаться в поместье Блэков. Некоторые портреты помогали мне в моих исследованиях, а в библиотеке было достаточно книг. Я уверен, что там найдётся информация о том, как победить Тёмного Лорда. Вы и Северус скоро будете свободны, и вы сможете помочь Драко и тому, кого вы для него выберете. Я вам больше не нужен.

Вейла не мог больше сдерживаться.

— Ты всегда будешь нужен мне, дебил! — взорвался он. — Я не собираюсь заключать союз ни с кем, кроме моего партнёра! И если ты куда-то уйдёшь, я уйду с тобой! А если ты попробуешь уйти без меня, я буду следовать за тобой, пока до твоей дубовой головы не дойдёт, что мы — Партнёры!

Гарри поднял на него глаза, горящие печалью и гневом.

— А когда до твоей дубовой головы дойдёт, что я опасен? — почти прокричал он, сердито глядя на вейлу.

— Это ещё одна ошибка Альбуса Дамблдора, — вздохнул Северус, одной рукой сжимая переносицу, а другой удерживая Драко за плечо в попытке не дать ему ещё больше ухудшить ситуацию.

— Северус? — спросил Люциус, зная, куда клонит его друг, но понимая также, что Гарри должен это услышать.

— Я говорил этому старому дураку, чтобы он не оставлял мальчика одного на всё лето. Одной компании книг явно недостаточно. Мы все видели, что Гарри стал более вспыльчивым и раздражительным. Сделал ли директор хоть что-нибудь, чтобы помочь ему? О нет, разве Альбус когда-нибудь обращал внимание на очевидные факты?

Черноволосый юноша снова фыркнул и уткнулся лбом в колени.

— Гарри, неужели ты не видишь? Для тебя совершенно естественно в такой период терять контроль над своими характером и магией, особенно если ты унаследовал черты какого-то волшебного существа, — заметил Люциус, пытаясь убедить юношу. Салазар, этот мальчик был так же упрям, как Северус в его возрасте. И его точно так же невозможно было переубедить, если он что-то для себя решил! Люциус почти пожалел сына.

Гарри фыркнул ещё раз. Старший Малфой уже успел устать от этого фырканья.

— Почему вы считаете, что я не думал об этом? Или что я не прочитал все книги из библиотеки Блэков, в которых говорится о том, как управлять своей магией? Почему вы думаете, что я не говорил фактически со всеми портретами поместья, соизволившими мне ответить, в надежде обнаружить хоть что-то, что могло бы мне помочь? Вы считаете, что я не испробовал почти все способы, известные в волшебном мире? Ничего не помогало, вы слышите? Ни один траханый способ не сработал, и из-за этого я чуть не убил вашего сына! — яростно завопил Гарри, подняв голову из своего укрытия и глядя на Люциуса горящими глазами.

Вокруг сердитого юного мага снова начали закручиваться потоки освобождающейся магии, и Гарри вновь со стоном уткнулся лицом в колени, несколько раз глубоко вдыхая и безуспешно пытаясь успокоиться.

Он оказался совершенно не готов к тому, что вокруг его тела вновь обвились чьи-то руки и чьё-то лицо уткнулось в его плечо.

— О, Гарри, — прошептал Драко, наконец-то понимая до конца всё, что пытался сделать его партнёр. Поттер не отталкивал его. Он пытался его защитить. «Как это по-гриффиндорски благородно», — усмехнулся про себя Драко.

— И поэтому ты решил выпить «Магическую Смерть»? — спросил Северус, желая получить ответ на один из мучавших его вопросов.

— Да, — пробормотал Гарри, не желая смотреть на окружающих. — Я понимал, что моя магия выходит из-под контроля. Знал, что рано или поздно могу причинить кому-то вред, поэтому позаботился обо всём заранее. Я понимал, что не могу убить себя, являясь чёртовым спасителем и прочее. Но я решил, что если иссушу свою магию, то на её восстановление потребуется некоторое время, и это хотя бы ненадолго сделает меня безопасным.

— Глупый ребёнок! Это зелье не иссушает магию! Оно её уничтожает! Выпивший его становится практически сквибом! — Северус почти кричал, не в силах поверить, что Поттер чуть было не вытворил что-то настолько невероятно глупое.

— Лучше сквиб, чем не контролирующий себя и убивающий всех вокруг чокнутый придурок, — пробормотал гриффиндорец, игнорируя расстроенный вздох Снейпа.

— Гарри, ребёнок, мы действительно сможем тебе помочь, — сказал Люциус, коснувшись рукой плеча юноши. — Почти невозможно научиться подобному контролю в одиночку. Тебе необходим наставник. Существуют даже специальные узы, связывающие учителя и ученика, созданные именно для подобных случаев и позволяющие наставнику помочь тебе осуществлять контроль над твоей магией, пока ты сам не сможешь это делать. И он сумеет без вреда для окружающих рассеивать любые твои магические выплески, от которых кто-то может пострадать, — продолжал блондин, желая, чтобы мальчик принял предложенную ему помощь.

— Нам также нужно как можно скорее начать занятия окклюменцией. Это тоже поможет тебе обрести контроль над собой, — добавил Северус, желая показать мальчику все варианты помощи в создавшейся ситуации. — Как я уже сказал, это ошибка Альбуса. Он должен был тебе помочь ещё до того, как всё вышло из-под контроля, что в конечном счёте и произошло. Вместо этого он оставил тебя наедине с твоими проблемами. Больше это не повторится! Мы с Люциусом готовы быть твоими наставниками и будем поддерживать тебя, независимо от того, сколько времени потребуется на то, чтобы ты обрёл контроль над своими эмоциями, своим характером и своей магией.

— Но что, если я случайно причиню вам какой-нибудь вред? — прошептал Гарри, поднимая лицо от коленей и глядя на всех с беспокойством в глазах.

— Ты этого не сделаешь, — уверенно заявил Люциус. — Возможно, ты станешь очень могущественным, но мы всё равно будем в состоянии тебе помочь. Твоя магия опасна только тогда, когда совершенно бесконтрольна. И, Гарри, ты так и не понял то, что мы пытались тебе сказать. Ты. Никогда. Никому. Не причинишь. Вреда. Да, мы не отрицаем, что ты был близок к этому. НО ЭТО НИКОГДА НЕ ПРОИЗОЙДЁТ, — сказал Люциус, пристально всматриваясь в зелёные глаза и желая, чтобы мальчик понял его и поверил в эти слова.

Гарри тоже долго вглядывался в глаза старшего Малфоя, ища признаки обмана и лжи. Не найдя их, он вздохнул и опустил голову.

— Я так хочу вам верить, — прошептал он, — но…

— Не имеет значения, веришь ты нам или нет, любимый, — пробормотал Драко, поднимая голову с плеча брюнета и нежно ему улыбаясь. — Верь в меня, в нас. Помни, что мы о тебе беспокоимся и не собираемся оставлять тебя наедине с твоими проблемами.

Гарри слабо улыбнулся своему вейле, притянул его к себе и положил голову Драко на плечо. Он глубоко вздохнул и позволил потоку любви, которую буквально излучал его партнёр, успокоить его.

— Я попробую, — прошептал он наконец.

Драко улыбнулся и снова обнял своего гриффиндорца.

— Хорошо, — сказал он, притягивая Гарри ещё ближе к себе. Чувствуя, как устал партнёр, он устроился поудобнее и стал ждать, когда тот уснёт. Гарри быстро отключился, но было понятно, что он полностью так и не расслабился.

* * *

— Как он?

Драко поднял глаза и улыбнулся отцу, который только что вошёл в спальню.

— Крепко спит. И я его не виню: он совсем вымотался, бедняжка, — ответил он, с любящей улыбкой взглянув на темноволосую голову, лежащую у него на плече.

Потом блондин снова посмотрел на отца и задал вопрос, который ему хотелось задать с самого начала этого кошмарного происшествия.

— Как они могли так с ним поступить, папа? Как они могли бросить его и вынудить разбираться со всем этим в одиночку? Когда я вступил в наследование, и ты, и Северус были рядом всё время, каждый мой шаг на этом пути был сделан с вашей помощью. Когда мне было трудно, вы всегда помогали мне. Вы не оставили меня. Почему же они сделали это с ним? Он — Гарри Поттер. Все знают, насколько он силён, даже учитывая то, что он пытается скрыть это. Я… Я не понимаю... Я считал, что они заботились о нём. Думал, что они любили его.

— Ты задаёшь те же вопросы, которые мучают и меня, — вздохнул Люциус, осторожно присаживаясь на край кровати. — К сожалению, простых ответов на них не существует. Из того, что только что рассказал мне Северус, следует, что с начала прошлого лета в рядах Ордена Феникса наметился раскол. Вероятно, организованная Фаджем клеветническая кампания заставила некоторых членов Ордена усомниться в Гарри. Даже непоколебимая уверенность Дамблдора оказалась не в состоянии развеять все сомнения.

Драко раздражённо зарычал: одно упоминание имени Министра Магии приводило его в бешенство. Почти рефлекторно он крепче сжал руки вокруг своего партнёра.

— Гарри прав, мы действительно должны что-то сделать с этим идиотом, — тихо прошипел он, не желая разбудить юношу, спящего в его объятиях.

Люциус нежно улыбнулся и потянулся, чтобы взъерошить волосы сына.

— Сделаем, — пообещал он. — Но сначала мы должны найти способ помочь Гарри. Он всё ещё нам не доверяет. И пока это не изменится, мы не можем использовать заклятие уз наставника. Но до закрепления этих уз ему будет очень сложно сохранять тот контроль, в котором он так нуждается. Это порочный круг, который необходимо разорвать.

— Что мы можем сделать сейчас? — спросил Драко. Он знал, что Гарри что-то скрывает от них, и ему это не нравилось. В конце концов, они даже не знали, кровь какого волшебного народа текла в жилах Гарри.

— Не знаю, — признался Люциус очень неохотно. — Все инстинкты во мне буквально кричат, чтобы я окончательно связал вас двоих и себя с Северусом и забрал всех в поместье. Вы были бы там в безопасности. И без влияния окружающих, усложняющих наши отношения, Гарри быстрее пошёл бы на поправку и научился доверять нам. Не говоря уже о том, что Северус смог бы, наконец, снять хотя бы некоторые из своих масок, которые вынужден носить уже слишком долго.

Драко согласно кивнул, ему нравился ход мыслей отца:

— Но?

Люциус печально улыбнулся.

— Ах, да, проклятое «но». — Он вздохнул и провёл рукой по лохматой черноволосой макушке. — Но я не уверен, что забрать Гарри из Хогвартса — хорошая идея. Даже несмотря на то, что лично для него было бы гораздо лучше не сталкиваться каждый день с людьми, которые всё время пытаются давить на него.

— Я опасаюсь того, что может сотворить Дамблдор, если я попытаюсь забрать твоего партнёра из школы. А ведь есть ещё факультет Слизерин. Скольким слизеринцам, оказавшимся без защиты Северуса, придётся присоединиться к Тёмному Лорду? Без поддержки декана, несмотря на всю ограниченность его полномочий, как будут складываться отношения змеиного факультета с остальными? Те же будут толкать этих детей на единственную открытую для них дорожку, ту, на которой они смогут избежать всеобщего презрения и ненависти.

— Слишком часто интересами одного пренебрегают ради интересов многих, и в случае Гарри это верно вдвойне. И я прекрасно понимаю, что и сам поступаю так же. Этот мальчик заслуживает того, чтобы кто-то на первое место ставил именно его интересы, и всё же…

— Он это понимает, папа, — сказал Драко, бросив ещё один взгляд на темноволосую голову на своём плече. — Мы на днях говорили об этом, и он высказал те же самые опасения, что и ты. Он хотел бы сбежать отсюда как можно дальше, но тоже боится того, что будет со школой, если он уедет. Меня это просто бесит! Я ненавижу всю эту ситуацию, потому что не могу защитить его от неё. Но знаешь что? Он прав. У меня к Дамби доверия ещё меньше, чем у Гарри. А старик сумел бы использовать его отъезд для упрочения своего влияния. Да и как мы сможем жить в безопасности поместья, зная, что другие остаются беспомощными пешками в руках этого ублюдка-манипулятора? — Юный блондин глубоко вздохнул и постарался успокоиться. Сейчас не время для эмоций и истерик. Пришло время планирования, размышления и составления стратегических планов.

— Но я всё ещё кое-чего не понимаю, — снова признался младший Малфой с очередным вздохом. — Почему никто не заметил, что он впал в такое отчаяние? Как его друзья могли не видеть этого? Что заставило их просто стоять в стороне, даже не пытаясь ему помочь? — он задавал эти вопросы, глядя на отца и вновь мысленно возвращаясь к той сцене, на которую наткнулся в зачарованном сундуке.

* * *

Отбросив крышку сундука, Драко забрался внутрь, позволяя инстинктам вести себя. Пробегая мимо гостиной, он не смотрел по сторонам, абсолютно не замечая окружающей его красоты. Полностью сосредоточившись на чувствах своей внутренней вейлы, юноша позволил им управлять собой, потому что так он быстрее мог найти Гарри.

Что-то было не так. Ужасно неправильно. Связь между ним и Гарри становилась всё слабее и слабее, как будто его партнёр медленно умирал. Взвыв от отчаяния, Драко рванулся вперёд. Его единственным желанием было добраться до партнёра до того, как станет слишком поздно.

Не останавливаясь, он пробежал через великолепную библиотеку и ворвался в комнату, которая оказалась прекрасной оранжереей. Тут он остановился как вкопанный. В поместье Малфоев тоже была оранжерея, но здесь он почувствовал что-то такое, чего никогда не ощущал прежде. На мгновение он ощутил, как его буквально пронзают потоки магии, которой дышала эта комната. Он смог стряхнуть с себя оцепенение только тогда, когда отец, бежавший следом за ним, натолкнулся на него прямо на пороге. Встряхнув головой и отгоняя наваждение, Драко заставил себя сделать несколько шагов и снова сосредоточиться на партнёре.

Сдвинувшись с места, блондин почувствовал, что ему надо спешить, и ускорил шаги. Обогнув какое-то огромное растение, вейла увидел своего партнёра, и замер, как будто налетел на препятствие. Только когда отец снова пихнул его в спину, блондин пришёл в себя, с криком отчаяния рванулся вперёд и упал на колени рядом с Поттером. Обвив черноволосого подростка руками, Драко уткнулся лицом ему в шею и начал монотонно бормотать разную чушь, пытаясь привлечь внимание Гарри. Но тот ни на что не реагировал, просто продолжая раскачиваться взад-вперёд.

— Попробуй забрать у него этот пузырёк. Нам нужно знать, что в нём, если Поттер был достаточно глуп, чтобы выпить из него, — послышался голос Мастера Зелий и Драко, немного придя в себя, начал действовать.

Обхватив пузырёк пальцами, он осторожно потянул, надеясь, что сможет просто вытащить её у Гарри из рук не прибегая к силе. Но тот не собирался отпускать свою драгоценность и протестующе захныкал, прижимая проклятую стекляшку к груди.

Оставив пока свои попытки, вейла сосредоточился на том, чтобы достучаться до сознания партнёра, и снова начал тихо бормотать и гладить его. Это продолжалось несколько минут, которые показались годами. Но, в конце концов, Гарри начал успокаиваться и приходить в себя. Наконец его ресницы дрогнули, он открыл глаза и уставился на белокурую голову рядом с собой.

— Драко? Что ты здесь делаешь?

Но прежде чем блондин смог ответить, глаза брюнета закатились и он резко упал набок, потеряв сознание.

Следующие несколько минут всё смешалось. Северус стремительно шагнул вперёд и вырвал пузырёк из рук Гарри. Прочитав этикетку, Снейп нахмурился и откупорил склянку. Он осторожно понюхал горлышко, и его лицо помрачнело ещё больше. Потом Мастер Зелий притянул лист какого-то растения и позволил маленькой капле неизвестного снадобья упасть на него. Рассмотрев результат эксперимента, Северус с гримасой страха и отвращения аккуратно сорвал лист, следя за тем, чтобы ничего им не коснуться. Потом он достал палочку и уничтожил лист, удостоверяясь, что нигде не останется ни малейшего следа зелья.

Затем он наложил на Поттера диагностические чары и только после результатов осмотра смог немного расслабится.

— Северус? — спросил Люциус, обеспокоенный поведением партнёра.

Глубоко вздохнув, зельевар убрал пузырёк в карман. Потом наколдовал на себя сильные очищающие чары и сжал пальцами переносицу.

— Я не знаю, каким образом, но глупый мальчишка где-то раздобыл дозу «Магической Смерти». Благодарение всем нашим счастливым звёздам, что он его не выпил.

— «Магическая Смерть»? Но он этого не сделал?

— Не сделал. Он, должно быть, отчаянно пытался уговорить себя выпить это дьявольское варево, — с глубоким вздохом кивнул Северус. — Ты понимаешь, что это означает?

Настала очередь Люциуса вздохнуть.

— Да, конечно. Нельзя оставлять мальчика одного, пока эта проблема не будет решена. Хотел бы я знать, что случилось. Знаю, что мальчик был разъярён, когда покидал Большой Зал, но он был не настолько сердит, чтобы сделать что-то настолько глупое.

Мужчины переглянулись, а потом одновременно обернулись и посмотрели на Драко, который всё ещё держал партнёра в своих объятиях и раскачивался вместе с ним взад-вперёд.

* * *

— Как они могли не знать? — снова спросил Драко, вынырнув из своих воспоминаний и вновь возвращаясь к реальности.

— Я не знаю, сын. Не знаю, и думаю, что мы этого никогда не узнаем. Это уже не имеет значения. Наше дело — поставить Гарри на ноги. Это будет нелегко, и он, возможно, будет бороться с тобой. Не позволяй ему оттолкнуть тебя.

Драко фыркнул. Как будто он может позволить Гарри сделать это! Они двое были партнёрами, и он перевернёт небо и землю, чтобы они остались вместе навсегда. Никто и ничто не встанет между ними, даже благородные порывы Поттера.

Гарри медленно открыл глаза и моргнул. На этот раз он почему-то чувствовал себя очень тревожно. Кроме того, он никак не мог понять, где находится. Потом сообразил, что его голова лежит на груди вейлы, и он чувствовал, как она поднимается в такт с дыханием Драко. Гриффиндорец сделал глубокий вдох, а потом медленно выдохнул, немного удивлённый тем, как уменьшается его напряжение и улучшается самочувствие. Если учесть произошедшее, последствия явно должны были быть другими.

— Как ты себя чувствуешь?

Гарри слегка улыбнулся и потянулся, совершенно не удивляясь тому, что блондин заметил его пробуждение.

— Хорошо, — сказал он, садясь и взлохмачивая волосы.— Я хочу есть. И ещё мне срочно нужно в туалет.

Спрыгнув с кровати, Поттер обнаружил, что находится не в своей спальне. На мгновение он замер, оглядывая комнату, которую видел впервые. К сожалению, природа требовала своё, и у него не было другого выхода, кроме как спешно искать ванную.

Управившись с желанием мочевого пузыря, брюнет подошёл к раковине, чтобы вымыть руки. Вытирая их, он взглянул в зеркало, разглядывая лицо того, кто никогда его не предавал. Вцепившись в раковину обеими руками так, что пальцы побелели от напряжения, Гарри пристально всмотрелся в глаза этого человека. Мерлин, неужели жизнь всегда будет ему подбрасывать одну траханую проблему за другой? Всю свою жизнь он мог рассчитывать только на одного человека. На себя.

Его жизнь у Дурслей была довольно сносной. Правила были просты — ходи не поднимая головы, будь незаметным и никогда не возражай. Потом Гарри узнал, что он — волшебник. Мальчик внезапно оказался в другом мире, абсолютно не зная, как себя вести и чего ему ожидать. Никто ему не помог. Никто не потрудился объяснить, каковы правила. Его просто бросили в стаю волков, ожидая, что он справится сам. И он сделал это. Он справился, но чего это ему стоило? Вся школа или обожала его, или ненавидела. Чёрт, весь этот проклятый мир всегда осуждал его, что бы он ни делал, и обычно он с этим смирялся.

Вздохнув, Гарри опустил голову, внезапно почувствовав себя очень уставшим. Всю свою жизнь он мечтал только об одном: чтобы нашёлся кто-то, кто любил бы его. Заветная мечта исполнилась, и что же он сделал? Он чуть не убил этого человека. Неужели таким образом боги дали ему понять, что он обречён на одиночество? Неужели он действительно ненормальный, как всегда говорили Дурсли? И что теперь? Он должен уйти и надеяться, что это убережёт окружающих его людей?

Юноша снова вздохнул, его плечи опустились. Разумом он понимал, что самым правильным действительно было бы уйти, исчезнуть. Но Мерлин, он так устал от одиночества! Почувствовав, что сейчас расплачется, Гарри крепко зажмурился, пытаясь удержать слёзы. Сейчас не время было жалеть себя, но боги, почему всегда он!

* * *

Драко с лёгкой улыбкой наблюдал за тем, как Гарри направился к ванной. Потом вздохнул, отложил книгу, которую читал до пробуждения партнёра, и тоже встал с кровати. Им с Поттером нужно было поговорить, и младший Малфой не думал, что кровать — лучшее место для этого разговора. Он начал ходить по комнате взад-вперёд, ероша волосы и размышляя, не нужно ли попросить отца присоединиться к ним. И тут в его голове что-то словно взорвалось. Его буквально захлестнуло такой мощной волной отчаяния, что у него подкосились ноги. И у вейлы не было никаких сомнений в том, откуда взялось это чувство. Взяв себя в руки и выпрямившись, он решительно шагнул вперёд и открыл дверь в ванную. Это должно прекратиться. Прямо сейчас!

Но один только взгляд на партнёра заставил весь гнев Драко немедленно испариться. В два шага он оказался рядом с брюнетом. Обеспокоено взглянув на Гарри, блондин без колебаний обнял его. Тот удивлённо взглянул на него, вздрогнул, и, спрятав лицо у вейлы на плече, разрыдался. Юный блондин сделал единственное, о чём мог думать, — крепче обнял своего партнёра и позволил ему выплакать всю боль и отчаяние. Когда Гарри задрожал, Драко осторожно сполз с ним на пол и притянул гриффиндорца ещё ближе к себе, бормоча что-то успокаивающее и надеясь, что это поможет им обоим.

* * *

Гарри понятия не имел, сколько времени они провели на полу в ванной, но этого времени было достаточно, чтобы у него затекли ноги. Подняв голову с плеча Малфоя, он попытался вытереть слёзы и спрятать покрасневшие щёки. Он чувствовал, что его лицо вспыхнуло от смущения, когда ни то, ни другое ему не удалось, и, смиряясь с поражением, вздохнул. «Мерлин, я веду себя как какая-то девчонка! Драко, наверное, думает, что я полный идиот», — горько подумал гриффиндорец, опуская голову, чтобы не видеть презрения в любящих серебряных глазах.

— Эй, с тобой всё в порядке? — спросил Драко, нежно вытирая слезу с его влажной щеки. Потом хихикнул. — Глупый вопрос. Конечно, нет. — Он снова обнял брюнета. — Что скажешь, если я предложу выбраться отсюда и поесть? Ты уже, наверное, голодный.

Гарри кивнул. Он слишком устал и слишком стыдился себя, чтобы говорить. С помощью партнёра он сумел встать на ноги и даже удержаться на них, несмотря на то, что у него сильно дрожали колени. Почти навалившись на блондина всем телом, Поттер сначала не слишком заботился о том, куда они направлялись. Но невольно замер, когда Драко сделал попытку вывести его из спальни. Он совершенно не был готов к встрече с Люциусом Малфоем. Ему вообще никогда больше не хотелось его видеть.

— Шшш, Гарри, всё в порядке, — пробормотал слизеринец, догадываясь о том, что беспокоило его парня. — Здесь сейчас только мы с тобой. Папа ушёл с Северусом в подземелья и он нескоро вернётся. Разве что мы сами его позовём.

Гарри неуверенно посмотрел на Драко, но позволил отвести себя в гостиную и усадить за обеденный стол. Сев, он положил руки на стол и уткнулся в них лбом, желая быть где угодно, но только не здесь.

Вейла озабоченно посмотрел на партнёра, но ничего ему не сказал, а вызвал домового эльфа и велел ему принести суп и бутерброды. Как только еда была доставлена, он подвинул одну чашку к локтю брюнета, взял вторую и сделал глоток. Зажмурившись от удовольствия, Драко наслаждался вкусом горячего супа. Потом открыл глаза и нахмурился, увидев, что Гарри даже не попытался взять свою чашку.

— Я понимаю, что ты неважно себя сейчас чувствуешь, но морить себя голодом — это не выход, — серьёзно сказал он, не обращая внимания на тихое фырканье.

Наконец гриффиндорец вздохнул и поднял голову. Он мрачно посмотрел на свою чашку, но взял её и сделал глоток. Суп оказался удивительно вкусным и Гарри удивленно взглянул на Малфоя, поражённый этим открытием.

— Эй, это же здорово, — сказал он, позволяя своему изумлению отразиться в голосе.

— Вкусно, правда? Это один из моих любимых, — отозвался Драко, обрадованный тем, что партнёру понравился его выбор.

Мальчики молча доели свой поздний завтрак. Блондин хотел, чтобы Гарри съел как можно больше, а тот был слишком взвинчен, чтобы поддерживать праздную беседу.

Наконец они закончили, и Драко отправил посуду на кухню. Потом он взял партнёра за руку и слегка потянул, пока Поттер не понял намёк и не встал. Драко подвёл Гарри к камину, зажёг в нём огонь и устроился на самом близком к очагу диване, заставив брюнета сесть рядом.

— Я знаю, что ты не хочешь говорить о том, что случилось, но побеседовать нам всё же стоит, — без предисловия начал Малфой. — Хочу, чтобы это хмурое выражение исчезло с твоего лица. И мне кажется, хотя это и маловероятно, что до твоей дубовой головы должно, наконец, дойти: в случившемся нет твоей вины!

Поттер фыркнул.

— А ты достаточно прямолинеен, — со смешком заметил он, несмотря на всю серьезность темы разговора.

Драко только пожал плечами:

— А ты предпочёл бы длинный и витиеватый монолог с завуалированными намёками? Тогда бы ты больше мне поверил?

Гарри на мгновение задумался.

— Наверное, нет, — вздохнул он наконец.

— И я так думаю, — самодовольно заметил юный аристократ.

— Но, Драко, это действительно моя ошибка. Я позволил Дамблдору достать меня. И хотя мне это совершенно не нравится, я вынужден с ним согласиться. Мне действительно нужно научиться контролировать свой характер, — мрачно заявил гриффиндорец, глядя на огонь, танцующий в камине.

— Чепуха! Даже я был чертовски рассержен, хотя это не меня обвинили в использовании Тёмной магии! Ты имел право сердиться, Гарри! А тут ещё и эта… корова со своим воппиллером, и Уизел со своими заявлениями… Хотя это как раз и не было неожиданным, — последние слова слизеринец пробормотал себе под нос. — Друг мой, ты должен прекратить винить во всём себя и признать, что имел право на этот гнев. Ты можешь позволить себе быть грустным и даже испуганным. Ты человек, Гарри, а у людей есть эмоции. Ну и что, что ты продемонстрировал всем своё раздражение? Северус постоянно это делает, и нисколько от этого не страдает.

— Он, по крайней мере, ещё никого не убил в гневе, — пробормотал Поттер, не сумев сдержаться и вздрогнув, когда Малфой назвал его человеком. Он им больше не был, но как признаться в этом Драко? Как сообщить это ужасное известие, когда и так всё было плохо?

Драко заметил, как он вздрогнул, но ничего не сказал. Об этом они поговорят как-нибудь в другой раз.

— Между прочим, ты тоже, — сказал он, сердито взглянув на Гарри. — Ты слишком зациклился на этих мыслях.

Поттер вздрогнул от справедливости этого упрёка и попробовал отстраниться.

— О нет, ты этого не сделаешь! Мы сейчас всё выясним раз и навсегда! — заявил блондин, крепко сжимая руку партнёра. Он не собирался давать возможность Гарри сбежать от него. — Гарри, я не позволю тебе уйти. Я люблю тебя.

— Но как ты можешь? Как ты можешь говорить, что любишь меня, если я тебя чуть не уничтожил? — недоверчиво воскликнул брюнет, опуская голову и пытаясь не смотреть вейле в глаза.

Драко мягко улыбнулся и потянулся, чтобы отвести прядь волос от глаз юноши.

— Потому что ты этого не сделал. Ты не убил меня. Чёрт, ты меня даже не ранил. Когда до тебя дойдёт? Я тебя люблю, потому что ты красив и душой, и телом. Ты прекрасен и остроумен, умён и удачлив. Ты добрый и нежный, и я не смог бы найти лучшего партнёра, даже если бы захотел. Смирись с этим, Гарри. Я люблю тебя и всегда буду любить.

Заметив недоверие в глубине ярких зелёных глаз, Драко импульсивно наклонился и чмокнул брюнета в кончик носа. Отпрянув, он не смог удержаться от смеха, потому что Гарри сморщил нос и свёл глаза, пытаясь рассмотреть место, куда пришёлся поцелуй. Поттер вспыхнул, склонил голову и спрятал лицо на плече партнёра. Потом, осознав слова Драко, он поднял голову и с возмущённым видом заявил:

— Это не обо мне. Я не красив, не прекрасен и уж совершенно точно не великолепен! — заявил он.

Малфой обхватил лицо Гарри ладонями и ласково провёл большими пальцами по скулам.

— Но ты и вправду такой, — сказал он с нежной улыбкой.

Гриффиндорец расстроенно вздохнул, против воли растворяясь в этой нежности.

— Что мне сказать или сделать, чтобы заставить тебя мне поверить? — спросил он, закрывая глаза и вздыхая уже от удовольствия.

— Забавно, я хотел спросить у тебя то же самое, — ухмыльнулся слизеринец.

Гарри фыркнул.

— Держу пари, что так оно и есть. Драко, будь серьёзен. Я опасен. Согласен, что те узы наставничества, о которых говорил твой отец, могли бы быть хорошей идеей. Но я думаю, мне это не поможет. — Юноша открыл глаза и посмотрел блондину в лицо, стараясь подчеркнуть серьезность своих слов. — Я… Я не…

— Шшш, я знаю, что ты не совсем человек. Я тоже, если помнишь. Как и мой отец. Нас это не волнует. Я люблю тебя и знаю, что мой отец тоже беспокоится о тебе. Впрочем, как и Северус, — Драко притянул Гарри к себе, заставляя его снова положить голову себе на плечо. — Ты не должен ничего мне рассказывать прямо сейчас. Да, мне интересно, но я подожду, пока ты не будешь готов это сделать.

Брюнет позволил себе расслабиться в этих объятиях, впитывая тепло и чувство безопасности, которые они ему дарили.

— Я хочу тебе верить, Драко. Я действительно стараюсь, но…

— Но жизнь слишком часто поворачивалась к тебе спиной, — закончил за него Драко.

Поттер тихо хихикнул и кивнул, соглашаясь.

— Я подожду. И не думай, что я не заметил твоей попытки увести наш разговор в сторону! Я не боюсь тебя, Гарри. Я доверяю тебе и знаю, что ты никогда не причинишь мне вреда.

— Но как ты можешь быть в этом так уверен? — огорченно выкрикнул брюнет и дёрнулся, пытаясь вырваться из державших его рук. — Как ты можешь быть в этом так дьявольски уверен, когда я сам в это не верю?

— Потому что я тебя знаю, — спокойно заявил Драко.

Это простое утверждение заставил Гарри потерять весь свой запал. Он обернулся и недоверчиво посмотрел на вейлу.

— Я знаю тебя, Гарри. Я вижу твою душу, она светлая и прекрасная. Несмотря на все ужасы, которые ты видел и которые тебе довелось пережить, твоя душа осталась светлой и чистой. Ты никогда не причинишь вреда невинному человеку.

— Как ты можешь быть так в этом уверен? — снова прошептал гриффиндорец. Он всем сердцем хотел верить Драко, но не осмеливался.

— Потому что я это знаю.

Гарри отчаянно замотал головой, отрицая всё сказанное.

— Нет, ты неправ. Седрик умер из-за меня. Я убил Сириуса, потому что никого не слушал. Я…

— Ты их не убивал, — горячо перебил блондин, подавляя желание взять партнёра за плечи и трясти до тех пор, пока тот не избавится от всех глупых мыслей о своей вине. Гарри не ответил, он просто молча опустил голову.

Вздохнув, Драко провёл рукой по волосам, думая, что ещё сказать упрямому гриффиндорцу. Потом довольно прищурился: ему в голову пришла одна хорошая идея.

— Гарри, скажи мне, пожалуйста, сколько лет было Седрику?

Гарри удивлённо моргнул и в замешательстве взглянул на Драко.

— Я не очень уверен, но так как он был семикурсником, наверное, семнадцать или восемнадцать.

— А тебе?

— Мне? Мне было четырнадцать.

— Вот именно. Седрик был на три года тебя старше. Это он должен был защищать тебя, а не наоборот.

Поттер моргнул. Потом нахмурился, задумываясь.

— Может быть, — неохотно признал он. — Но если бы не я, он никогда бы не прикоснулся к этому кубку…

— Цирцея, какой ты иногда непрошибаемый, — зарычал слизеринец. — Как, чёрт возьми, ты мог знать, что Кубок был портключом! Если ни один из преподавателей, дьявол, даже Дамблдор не догадался, что Хмури был самозванцем! Откуда же ты мог это знать? — сердито спросил он.

Гарри, кусая нижнюю губу, уставился на свои колени. Можно ли было как-то предположить, что Кубок не совсем то, чем кажется? Ладно, возможно, он немного переборщил с чувством вины. И предлагая Седрику схватиться за кубок вместе с ним, он никак не хотел подставить старшего мальчика.

— Думаю, что я не мог этого знать, — в конце концов, ответил он. — Но…

— Никаких «но»! — оборвал его Драко. — Ты не мог этого знать — и всё тут! Что касается Диггори, то я не удивлён, что он погиб.

— Как ты можешь так говорить! — отчаянно воскликнул Гарри.

Вейла проигнорировал его.

— Что вы делали, как только перенеслись?

— Гм, я приземлился на задницу. Потом поднялся на ноги и и огляделся. Седрик сделал то же самое. Затем мы вытащили палочки и услышали, как к нам кто-то приближается. Это оказались Червехвост с Волдемортом, — ответил Поттер, его растерянность немного погасила гнев.

Драко согласно кивнул. Он уже знал эту историю от отца, который, в свою очередь, несколько раз слышал её от Тёмного Лорда.

— А что сделал Диггори?

— Что? — с недоумением переспросил брюнет. — Он ничего не сделал.

— Вас только что принесло неизвестным портключом в странное место, и кто-то, кого вы не знаете, приближался к вам, а вы ничего не сделали?

— Хм, нет.

— Вы не установили никаких щитов и не защитились никаким другим способом? — упорно продолжал слизеринец, отлично зная, что мальчики не сделали ничего подобного.

— Хм, нет, — пробормотал Гарри, неохотно вспоминая тот день.

— Почему? — требовательно спросил Драко. — Вы понятия не имели, что произошло. Вы не знали, были ли люди, которые к вам приближались, друзьями или врагами. И вы просто стояли?

— Эй! Как я мог знать, что надо делать? — сердито сказал гриффиндорец. — Во имя Мерлина, мне было всего четырнадцать! Я вообще не должен был принимать участие в этом дурацком турнире!

— Вот именно! — с воодушевлением воскликнул Драко.

— Что?

— Тебе было четырнадцать. Тебя даже не должно было там быть. Если семнадцатилетний парень не знал, что делать и как реагировать, как, чёрт побери, это мог знать ты?

Поттер моргнул и задумался над тем, что сказал Малфой. Он очень хорошо помнил, как они с Седриком стояли там, озираясь, несколько минут. Они не пробовали ничего сделать. Они только достали палочки и собирались позвать кого-нибудь на помощь. Они не были готовы к враждебной атаке. Глубоко вздохнув, брюнет снова уронил голову на плечо партнёра. Вина за то, что случилось с хаффлпаффцем, начала оставлять его.

Драко над его головой победно усмехнулся. Кажется, он сумел вбить немного здравого смысла в голову своего упрямого гриффиндорца.

— Видишь? Ты никого не убивал, Гарри. И ты никого не убьёшь, если только не будет другого выхода. Ты не убийца.

— Хотя я им стану, — вздохнул Поттер, вновь мрачнея.

— Пожалуйста, не создавай проблем, любимый. У нас их уже достаточно, — сказал Драко, целуя темноволосую лохматую макушку. — Ты не знаешь, как действует пророчество, и никто из нас этого не поймёт, пока оно не исполнится. И, увы, часто пророчества исполняются совершенно не так, как от них ожидается. Кстати, не думай, что я не заметил, как ты снова меняешь тему. Ты веришь мне, когда я говорю, что ты для меня не опасен?

— Я не знаю, — медленно произнёс Гарри.

Драко вздохнул. Он знал, что это займёт много времени. По крайней мере, он сумел немного пробиться к упрямому брюнету и сделать небольшую вмятину в его железобетонных убеждениях.

— Ты обещаешь, что не будешь пытаться оттолкнуть меня? — мягко спросил он. — Обещаешь, что не будешь «держаться от меня подальше»?

— Я только хочу, чтобы ты был в безопасности, — прошептал Поттер, утыкаясь блондину в шею.

— Любимый, я буду в безопасности только на твоей стороне.

Гарри фыркнул, но ничего не сказал.

— Дай нам шанс тебе помочь. Ты можешь это сделать? Ты можешь дать нам шанс хотя бы попробовать?

— Но ты не должен мне ничего доказывать, Драко, — с удивлением сказал гриффиндорец.

— Неужели? Разве мы не должны доказать тебе, что никогда тебя не бросим? Что мы поддержим тебя, несмотря ни на что? Ты можешь честно сказать, что доверяешь нам и веришь, что мы выберем тебя, а не кого-то ещё? — с вызовом спросил вейла.

Гарри покраснел и опустил голову, не имея сил посмотреть блондину в лицо.

— Я так и думал. Так ты сможешь дать нам шанс?

Брюнет повернул голову и посмотрел на огонь. Он хотел верить Драко. Он хотел верить Северусу и Люциусу. Он так устал от одиночества. Он так устал от того, что ему некому доверять. Но разве он сможет сделать то, о чём говорит Малфой? Он сможет дать им этот шанс? Решившись, Поттер взглянул на слизеринца.

— Я обещаю, что не буду пока отталкивать тебя.

— Спасибо, Гарри. Я обещаю, что ты об этом не пожалеешь, — сказал Драко, счастливо улыбаясь. Стиснув партнёра на мгновение в своих объятиях, белокурый вейла не удержался и снова чмокнул его в кончик носа.

— Ты заноза. Но ты это знаешь, правда? — сухо проворчал Поттер, потирая нос тыльной стороной ладони и пытаясь избавиться от чувства щекотки, которое охватило его. Драко только рассмеялся и с удовольствием прижался к своему гриффиндорцу.

Люциус сидел в лаборатории и любовался Северусом, который работал над зельем, время от времени добавляя в котёл то одно, то другое. Приготовление зелий в исполнении Снейпа выглядело истинным искусством, и блондину нравилось наблюдать за ним во время работы. Утро у них выдалось настолько нервное и беспокойное, что обоим необходимо было взять себя в руки и успокоиться. Блондин прекрасно понимал это и был полностью согласен с решением Северуса отправить всех учеников, имеющих сегодня в своём расписании урок зельеварения, на самоподготовку в библиотеку. Он бы тоже не чувствовал себя готовым к столкновению с классами, полными глупых детей. А сам профессор, удостоверившись, что мальчики в порядке, закрылся в своей личной лаборатории и провел весь день в приготовлении различных зелий.

И тут Малфой кое-что вспомнил…

— Как ты узнал о произошедшем? Мы с Меркьюри уже ушли из Большого зала, когда Драко позвал меня. Ты наложил на мальчиков Следящие чары? — спросил он, не уверенный в том, как ему следует отреагировать, если это правда.

Северус фыркнул и внимательно взглянул на него.

— Нет, но это кажется мне хорошей идеей. Особенно после сегодняшних событий.

— Не думаю, что Гарри с тобой согласится, — сказал Люциус, неохотно отбрасывая эту мысль. — И всё же, как ты узнал обо всём?

— Мне сообщил Хогвартс.

— Хогвартс? — переспросил аристократ.

— Да, Хогвартс. Это замок, в котором мы сейчас живём, — пояснил Северус тем самым тоном, каким он разговаривал обычно с самыми бестолковыми своими учениками.

Люциус мрачно взглянул на партнёра.

— Очень смешно, Сев. Я отлично знаю, что такое Хогвартс, спасибо за пояснение. Но я никогда раньше не слышал, чтобы этот замок с кем-то разговаривал.

— О, он делает это. Но только тогда, когда считает, что это срочно или важно. С тех пор, как я стал деканом Слизерина, он часто намекал мне на проделки моих змеек. Именно поэтому я всегда оказываюсь там, где необходимо моё присутствие, — Северус ухмыльнулся, и его ехидный взгляд прекрасно дал понять Люциусу, что именно благодаря этому декан предотвратил множество попыток Драко доставить неприятности гриффиндорцам и хаффлпаффцам.

— Постараюсь не говорить ему об этом, — с усмешкой заметил Люциус. Ему было прекрасно известно о проделках сына. — Так Хогвартс сообщил тебе… — продолжил он, возвращаясь к своему первому вопросу.

Северус печально покачал головой. Он добавил последний компонент, оставил зелье закипать и только после этого продолжил:

— Он дал мне понять, что Гарри может потерять контроль над своей магией, и не был уверен в том, что сумеет без посторонней помощи сдержать эту волну.

Люциус моргнул. Такого ответа он не ожидал.

— Не был уверен, что сумеет… Поттер настолько силён? В «Истории Хогвартса» говорится, что Основатели наложили на замок очень сильные чары, гарантирующие, что ни один студент не пострадает, потеряв подобным образом контроль над магией. Или эти чары со временем ослабели? — вслух подумал он, прикидывая различные варианты причин произошедшего. Он не был уверен, что хочет для Гарри такой силы.

— Не знаю, что там с чарами, но да, я подозреваю, что он действительно очень могущественный волшебник, — согласно кивнул Северус, проверяя котёл и накладывая на него защитные чары, препятствующие случайному или намеренному добавлению в зелье любого компонента. Пивз может, в конце концов, суметь проникнуть в его лабораторию, хотя зельевар прекрасно понимал, что вряд ли это произойдёт в ближайшее время.

— Как ты думаешь, откуда у него это зелье? — спросил Люциус, возвращаясь ко второй проблеме, занимающей его мысли. — Из того, что рассказывал Драко, да и из твоих язвительных речей тоже, я понял, что этот мальчик в зельеварении безнадёжен. И всё же он сумел сварить эту проклятую Чёрную Правду. Думаешь, он притворялся?

— Нет, — отрицательно покачал головой Северус. — Я зорко наблюдал за мальчишкой, и за всё это время он не проявил ни крупицы того таланта, которым обладала Лили. Если бы она не решила специализироваться в Чарах, то стала бы зельеваром и легко вошла в пятерку лучших Мастеров Зелий Англии.

— Хм. Всё равно непонятно, откуда взялись его внезапные таланты.

— Не знаю, — задумался Мастер Зелий, подходя ближе и останавливаясь рядом с вейлой. — Единственная возможность, которая приходит мне в голову — он где-то нашёл наставника и… хроноворот.

Люциус вздрогнул, его охватило тревожное чувство.

— Хроноворот? Ты думаешь, у него может быть хроноворот? — перед глазами блондина замелькали видения того, как Гарри пользуется артефактом в попытках совершить какую-то глупость для их защиты.

— Не знаю, но думаю, что нам надо ограничить Гарри доступ к этому его сундуку. Кто знает, какие ещё дьявольские варева у него там хранятся? — серьёзно сказал Северус. — Пусть даст тебе обещание, что не пойдёт туда один, без тебя или Драко. Может, Поттер глуп и безрассуден, но если он что-то обещает, то своё слово держит.

Люциус кивнул. Он мысленно уже начал подбирать нужные аргументы, которые, не провоцируя юношу на дальнейшие «подвиги», позволили бы ему добиться такого обещания. Он сделает всё, что угодно, но не позволит Драко потерять своего партнёра. И хотя он узнал Гарри совсем недавно, он всё больше привязывался к темноволосому мальчику. Поэтому ему хотелось убедиться в безопасности этого юноши ради него самого, а не только ради сына.

— Он всё ещё спит?

Люциус прикрыл глаза и сосредоточился на ощущениях, передаваемых ожерельем.

— Нет, — медленно покачал он головой. — Они проснулись, и, судя по всему, чувствуют себя хорошо.

— Присоединимся к ним? Ты, как и я, пропустил обед. Да и мальчики, думаю, проголодались, — сказал Северус, в последний раз осматривая комнату, чтобы убедиться, что всё в порядке.

Блондин кивнул и отошёл от стола. Ему нужна была поддержка при разговоре с Гарри о его сундуке. Подавив желание обнять другого мужчину, он довольствовался тем, что вышел из лаборатории бок о бок с партнёром.

* * *

Переступив порог комнаты мальчиков, Люциус остановился. Его удивило, что над спинкой дивана виднелась только светловолосая макушка сына. Гарри нигде не было видно. Маг торопливо сделал несколько шагов по направлению к сыну и уже открыл было рот, чтобы поинтересоваться, где Поттер, когда увидел того лежащим на диване. Голова гриффиндорца покоилась на коленях Драко.

— Вам удобно? — спросил он, только отчасти поддразнивая молодых людей.

— Вполне, — ответил Драко, отрываясь от своего чтения, но не переставая гладить темноволосую голову, удобно устроившуюся у него на коленях.

Гарри промолчал, продолжая смотреть в огонь.

— Ладно. Тогда не пора ли вам перекусить? — продолжил Люциус, обеспокоено взглянув на брюнета. Он никогда раньше не видел Гарри таким подавленным и печальным. Тот неукротимый огонь, который всегда горел в Гарри, сейчас будто бы исчез. «Но чего ещё можно было ожидать от человека, которого довели почти до магического самоубийства?», — подумал старший Малфой, протягивая руку и мягко встряхивая Поттера за плечо, когда молодой человек даже не попытался встать.

Гарри вздохнул, но покорно поднялся. Ни на кого не глядя, он подошёл к столу, где Северус наблюдал за домовым эльфом, сервирующим небольшой банкет. Гриффиндорец упал на стул и уставился на свои руки, не реагируя даже тогда, когда Драко сел рядом и обвил рукой его плечи

— Знаю, что ты не очень хорошо себя чувствуешь, любимый, но тебе нужно поесть, — пробормотал вейла, надеясь, что партнёра не придётся заставлять подкрепиться.

Тот только вздохнул.

— Я не голоден. И вообще, я отправляюсь в постель, — он начал было подниматься, но Драко и Северус поспешили остановить его.

— Отпустите меня, — тихо, но твёрдо сказал Гарри. Драко неохотно послушался, испугавшись, что партнёр снова оттолкнёт его, но у зельевара таких опасений не было.

— Нет, — спокойно сказал он. — Я знаю, что ты не хочешь сейчас здесь находиться, и понимаю, что у тебя нет аппетита, но побег не решит твоих проблем.

Гарри взглянул на Мастера Зелий впервые с тех пор, как тот вошёл в комнату. В его взгляде наконец-то появились эмоции. Но прежде, чем он смог что-то сказать, Снейп мрачно нахмурился и рявкнул:

— Ты собираешься доказать мне, что ты именно тот испорченный и невыносимый ребёнок, каким я всегда тебя считал?

— Северус! — шокировано воскликнул Люциус. Вряд ли стоило так грубо себя вести, когда мальчик казался таким уязвимым…

Как будто прочитав мысли старшего Малфоя, Снейп взглянул на него и фыркнул:

— Поттер не неженка, Люциус. Он — ребёнок, твердо пытающийся найти свою дорогу в жизни. А теперь, когда он откусил больше, чем может прожевать, струсил и убегает, вместо того, чтобы встретиться лицом к лицу с неприятностями.

— Как вы смеете! — зарычал Гарри, яростно глядя на своего профессора. — Как. Вы. Смеете? Вы ничего обо мне не знаете! Ничего! — он замолчал и вскочил так резко, что его стул с грохотом упал.

— Так расскажи мне! — так же яростно рявкнул Северус. Уперевшись руками в стол и наклонившись вперёд, он впился взглядом в лицо Гарри.

— Расскажи мне! Заставь меня понять! Только тогда я буду в состоянии помочь тебе. Мы будем в состоянии тебе помочь. Любой побег, даже отсрочка с помощью зелья, не решит твоих проблем! Он только усугубит их! — зельевар с негодованием смотрел на Гарри. Ярость и насмешка в его глазах заставляли решать — принять помощь или сбежать, поджав хвост.

После непродолжительного поединка взглядов Гарри утратил свой запал и отвёл взгляд, неспособный дольше смотреть в эти знающие глаза цвета оникса.

— Я чувствую себя дураком, — пробормотал он, наклоняясь, чтобы поднять свой стул.

Драко тут же сгрёб партнера в охапку и усадил себе на колени, не обращая внимания на его протестующий возглас. Блондин знал достаточно, чтобы не вмешиваться в спор. Ведь он мог только ухудшить ситуацию, так как не владел всей информацией. Но будь он проклят, если позволит своему партнёру пройти всё это в одиночку.

— В этом нет необходимости. Как я уже говорил, во всём виноват Альбус. На самом деле, почти весь Орден Феникса в той или иной степени ответственен за то затруднительное положение, в котором ты оказался. В этом есть и моя вина, — серьёзно произнёс Северус, усаживаясь на свой стул. Он не отводил глаз от Поттера, пытаясь убедить его в искренности своих слов.

— А вы тут при чём? — спросил Гарри, поднимая голову. — Как всё это может быть вашей ошибкой? Ещё неделю назад мы не выносили друг друга. Я вас ненавидел, помните? Даже обвинял в смерти Сириуса. И я сожалею об этом. Было несправедливо обвинять в случившемся только вас. Сириусу нужно было серьёзнее отнестись к поединку с Беллатрис. Может быть, если бы он не играл с ней, всё закончилось бы по-другому, — торжественно заявил Гарри, поудобнее устраиваясь на коленях Драко и не пытаясь вернуться на свой собственный стул.

— Извинения приняты, — отозвался Северус, слегка склоняя голову. — Надеюсь, ты также примешь мои. Да, у нас были разногласия. И, если быть честным, я ненавидел тебя с момента твоего рождения. Я был в ярости, когда ты возложил на меня всю вину за произошедшее в Министерстве. Но всё же я оставался твоим профессором. Я видел, что с тобой что-то не так, и заметил, что никто из находящихся в штабе Ордена не пришёл к тебе на помощь. Мне нужно было не поддаваться эмоциям, а предложить тебе свою помощь. Но я этого не сделал, и теперь ты страдаешь. Я…

— Должен был, мог, не сделал… Всё это в прошлом, сэр. Вы предлагаете мне помощь сейчас — и мы в расчёте, — перебил Поттер немного неловкую речь Снейпа, не желая, чтобы этот гордый человек оправдывался дольше, чем необходимо.

— Спасибо, Гарри, это очень великодушно с твоей стороны. Но ты веришь мне, что с нашей стороны было неправильно оставить тебя наедине с твоим горем и твоим наследием? — спросил Северус. Он решил снова заговорить о проблемах, с которыми столкнулся подросток, пока тот не выказал никаких признаков расстройства.

Гриффиндорец опустил глаза, избегая взгляда Мастера Зелий.

— Гарри? — позвал Люциус, решив, что настало время присоединиться к Северусу и оказать ему поддержку в этом поединке мнений.

Поттер только пожал плечами, всё ещё ни на кого не глядя.

— Любимый, с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать и я вступил в наследие, отец и крёстный постоянно были рядом со мной, — сказал Драко. Он подумал, что если Гарри узнает о его собственных трудностях, ему будет проще рассказать о своих проблемах. Или хотя бы поймет, что ему не нужно справляться со всем этим в одиночку.

— Когда я пытался справиться со своими чувствами или наследием, они всегда были рядом и помогали мне, чем могли. Даже если всё, что они могли сделать — это обнять меня. Они постоянно говорили о том, что меня любят и поддерживают. И, поверь мне, я нуждался в этой поддержке! Несмотря на то, что с десяти лет знал, что должно произойти. А тебе никто об этом не рассказывал. И судя по тому немногому, что ты мне рассказал о себе, у тебя не было никого, к кому ты мог бы обратиться за поддержкой. Мы хотим теперь исправить это. Пожалуйста, позволь нам тебе помочь. Пожалуйста, не отталкивай нас, — умоляюще закончил Драко. Он знал, что вёл нечестную игру. Но он ненавидел, когда Гарри падал духом, а прямо сейчас его партнёр был именно в таком состоянии.

Брюнет глубоко вздохнул и повернулся, чтобы посмотреть на юного вейлу. Увидев в глубине завораживающих серебряных глаз только любовь и желание помочь, подросток снова вздохнул и поднял голову, чтобы взглянуть на Северуса.

— И что мы будем делать? — спокойно спросил он, не уверенный, впрочем, что хочет это знать.

— Прямо сейчас мы поедим, — легко отозвался Снейп, потянувшись за бутербродом с ростбифом. — А потом займёмся окклюменцией, начав с обучения технике медитации.

Гарри на мгновение задумался и согласно кивнул. Улыбнувшись Драко, чтобы показать ему, что он в порядке, брюнет соскользнул с удивительно удобных коленей и устроился на своём стуле.

* * *

— Есть одна вещь, которая меня очень интересует, — сказал Северус, удобно устраиваясь на полу после того, как с завтраком было закончено.

— Только одна? Я впечатлён, — поддразнил его Люциус, располагаясь на полу на другой стороне комнаты. Было решено, что он будет заниматься с Гарри, а Снейп — с Драко. Они надеялись, что это поможет Поттеру быть более открытым для обучения предмету, в изучении которого у него уже был негативный опыт.

Зельевар непринуждённо проигнорировал слова аристократа.

— Если ты считал, что «Магическая Смерть» просто подавила бы твою магию на короткое время, почему ты не выпил зелье? Если ты настолько отчаялся, то почему не сделал этого? — спросил он, глядя на сидящего на полу Гарри.

— Северус, сейчас не время… — сердито нахмурился Люциус.

— Нет, всё в порядке, — поспешил заверить всех гриффиндорец, не желая, чтобы мужчины спорили. — Я уже открыл флакон и поднёс его к губам, когда мне в голову пришла одна мысль. Как вы и предполагали, я не совсем человек. Другая моя часть — волшебное существо, и я не мог не подумать, что случится с ней, если я заблокирую свою магию. Сможет ли вторая часть меня выжить при таком уменьшении магии? А что, если я серьёзно заболею, оставшись без магии на какое-то время? А если я… умру? Я не хотел этого, вы знаете, — искренне сказал Гарри, глядя на трёх человек, находившихся в комнате. — Я не собирался совершать самоубийство. Я не мог так подвести Драко. И я не мог бросить всех тех людей, которые надеются на меня в борьбе с Тёмным Лордом. Я только… Я только хотел убедиться, что я безопасен… — голос Поттера затих, и он смущенно уставился на свои колени.

Люциус печально улыбнулся и, в один миг оказавшись рядом с юношей, крепко обнял его, прошептав:

— Я рад, что ты не выпил это зелье, и сделаю всё, чтобы ты никогда больше не чувствовал себя так. Тебе оно больше не понадобится, — торжественно пообещал он.

Драко встал со своего места и тоже подошёл к партнёру. Изящно опустившись на колени, он тоже обвил друга руками, крепко прижав к груди.

— Я люблю тебя, Гарри, несмотря ни на что. Я всегда буду на твоей стороне, помни это, — пообещал он, крепче сжимая объятия.

— Драко, Люциус, спасибо вам, — пробормотал покрасневший Гарри, он никак не ожидал такой демонстрации любви и поддержки.

— Я горжусь тем, что ты не ринулся вперёд, как какой-то гриффиндурок, а остановился и задумался над своими действиями, — сказал Снейп, желая показать свою поддержку, но не готовый присоединиться к этому коллективному объятию. — А теперь мы можем начать наше занятие?

Драко закатил глаза, но, ещё раз сжав своего партнёра в объятиях, отпустил его, вернулся на своё место напротив Северуса и сосредоточился на объяснении того, как следует начинать медитацию.

* * *

Гарри встал и потянулся. Все его мышцы словно задеревенели и ныли от долгого сидения в одном положении. Не говоря уже о том, что нога снова затекла. Но его настроение значительно улучшилось, хоть он и не добился сегодня особых результатов.

Заниматься медитацией было не так легко, как могло бы показаться из объяснений, и достижение хоть какого-то результата отнимало очень много сил, а также требовало большой силы воли, не говоря уже о сосредоточенности.

— Для первой попытки очень хорошо, Гарри, — сказал Люциус, тоже вставая и останавливаясь рядом с подростком.

Тот скривился.

— Да нет, не особенно. Я так и не смог полностью расслабиться, — ответил он, бросив взгляд на партнёра, который всё ещё работал с Северусом. Полог Тайны ограждал его и светловолосого аристократа барьером, установленным ещё в начале урока и гарантировавшим, что занятие не потревожит другую пару.

— Глядя на Драко, кажется, что это очень легко, — прокомментировал Гарри, наблюдая за спокойным и отрешённым лицом своего вейлы.

— Его начали учить медитации с шести лет, — отозвался Люциус, положив руку на плечо брюнета. — Это помогало ему успокоиться, когда он был расстроен или напряжён. Кроме того, если ребёнок начинает день с нескольких минут медитации, ему гораздо легче сосредоточиться на уроках. Это общеизвестный факт.

— Ничего себе! С шести? — восхитился Гарри.

— Да, но пока его учили только азам. Теперь же Северус покажет ему более глубокий уровень, чем тот, что Драко уже освоил. Немного практики — и он будет в состоянии получить доступ к своему магическому ядру. И если всё пойдёт удачно, он сможет начать практиковаться в беспалочковой магии наряду с окклюменцией.

— Беспалочковая магия? — переспросил Поттер, заинтересованно глядя на мужчину, стоявшего рядом с ним.

Малфой кивнул.

— Гарри, подумай. Что такое магия? Это сила и желание. Мой сын очень упрям. Как только он сможет получить доступ к своей внутренней магии, он, несмотря ни на что, добьётся того, чтобы управлять этой силой. — Глядя на подростка сверху вниз, Люциус немного грустно улыбнулся. — А судя по тому, что я видел, ты так же упрям, как и он. И как только ты освоишь медитацию, не сомневаюсь, что ты тоже сможешь овладеть беспалочковой магией.

Гарри широко улыбнулся.

— Очень на это надеюсь! Вы только подумайте обо всех тех интересных вещах, которые мы сможем сделать! — Потом он задумался: — Как вы думаете, можно ли использовать беспалочковую магию в поединке?

— Почему ты об этом спрашиваешь? — поинтересовался Люциус, не желая говорить «да» или «нет» до тех пор, пока не узнает причин такой заинтересованности Гарри.

— У меня и Волди — палочки-сёстры. Именно это спасло меня во время Турнира Трёх Волшебников. Но как можно бороться с кем-то, если ваши палочки не позволяют вам применять атакующие заклятия против вашего противника? Я думал, что Дамблдор найдёт решение этой проблемы, но прошло уже больше года, а он всё ещё ничего не придумал. Как вы считаете, может, мне надо пойти к Олливандеру и попробовать найти себе другую палочку?

— И это тоже проблема, правда? Я забыл ещё кое о чем. Я знаю, что Тёмный Лорд не попытался сменить свою палочку, и, вероятно, не станет этого делать. Как известно, палочка выбирает волшебника, а не наоборот. Поэтому очень сложно найти себе вторую палочку, если первая всё ещё действует. Палочка не обладает разумом, и всё же она имеет возможность каким-то образом решить, с каким волшебником будет работать. И этот же феномен препятствует кому-либо получить вторую хорошо подобранную палочку. Насколько я знаю, в истории было всего три случая, когда волшебник, имея одну действующую палочку, смог получить ещё одну. Очень возможно, что я тоже смог бы, но…

— Думаю, будет лучше, если ты начнёшь развивать навыки беспалочковой магии. Если ты достаточно силён и сумеешь достаточно хорошо тренироваться, то сможешь успешно сражаться и без палочки. Но перед этим ты должен всё-таки окрепнуть. И физически, и мысленно, и магически. Это будет нелегко, — предупредил Люциус, серьёзно глядя на мальчика. Он был взволнован. Юноша подбрасывал ему еще одну проблему, как будто их было недостаточно! Альбус должен был уже давно начать обучение мальчика! С его стороны просто преступление оставлять того в неведении и без тренировок так долго — и при этом без зазрения совести нагружать знанием о том, что судьба магического мира зависит от Золотого мальчика и только от него одного.

— Меня это не волнует. Главное то, что я знаю — эти усилия дают мне шанс покончить с этим безумием раз и навсегда, — сказал Гарри, снова посмотрев на Драко.

— Очень хорошо. Я подумаю о том, что ты сказал. Но у нас ещё есть достаточно времени, и я хочу, чтобы ты не беспокоился, хорошо? Не торопись, и как следует освой медитацию. Если ты будешь слишком спешить, то никогда не достигнешь нужного уровня понимания, и нам придётся начинать всё с начала. Как только ты сможешь дотянуться до своего магического ядра, мы начнём тренировки. Но не раньше, ты понял?

— Да, и я обещаю приложить все усилия, — пообещал Гарри, искренне улыбнувшись блондину.

— Это всё, о чём я прошу, — сказал Люциус, ласково сжав плечо гриффиндорца. — А теперь, как бы нам отвлечь этих двоих? Мне бы хотелось выпить чаю со сладким пудингом.

Гарри хихикнул и сделал шаг вперёд, непроизвольно снимая чары ограждающего их щита. Малфой вопросительно поднял бровь, но ничего не сказал. Сначала ему нужно было поговорить с Северусом. Им действительно необходимо было узнать, кровь какого магического существа или народа текла в жилах Поттера.

* * *

Гарри наслаждался чаем и лёгкой пикировкой между Северусом и Люциусом, когда внезапно кое-что вспомнил. Быстро бросив заклятие Темпус, он ругнулся, когда понял, сколько теперь времени, и вскочил со стула.

— Следи за своей речью! — в один голос сделали ему замечание старшие маги, а юный вейла бросил на него заинтересованный и обеспокоенный взгляд.

— Что такое? — спросил он, тоже поднимаясь на ноги.

— Не могу поверить, что я забыл! Чёрт побери! — воскликнул Гарри, игнорируя неодобрительные взгляды взрослых.

— Что забыл? — не отставал Драко.

— Через десять минут у меня встреча с Армией Дамблдора! — ответил Поттер, осматривая свою одежду. Решив, что он выглядит нормально, брюнет проверил палочку и направился к двери.

— Армия Дамблдора? Я не знал, что ты назначил занятие на сегодняшний вечер, — обеспокоено сказал Люциус, также поднимаясь из-за стола. Гриффиндорец был не в той форме, чтобы сегодня вечером проводить занятие с таким количеством студентов.

— Там не будет полшколы, — сказал Гарри, отрицательно качнув головой. Поняв, что не сможет уйти без объяснений, он раздражённо вздохнул и развернулся ко всем лицом.

— Я решил, что мне понадобится помощь, если придётся учить большую часть школы. В прошлом году это отнимало немало времени и сил, а нас было не так уж много. Поэтому я назначил встречу оставшимся в школе членам АД и попрошу их помочь мне с обучением новичков, — пояснил он, медленно продвигаясь ближе к двери.

— А тебе обязательно встречаться с ними сегодня вечером? — спросил Драко, не желая, чтобы Гарри так скоро столкнулся с Уизли после утренней ссоры. То, что им придётся встретиться с ним завтра, и так было, по мнению вейлы, слишком рано.

— Я откладывал это слишком долго. Завтра вечером уже первая встреча обновлённого клуба. Мне нужно увидеться с ними раньше. Не волнуйся, со мной всё будет хорошо. Уверен, к этому времени уже вся школа будет в курсе того, что случилось с Панси. И они понимают, что произойдет, если меня рассердить. Кроме того, все они, в отличие от Паркинсон, прекрасно знают, на что я способен.

Драко скрестил руки на груди.

— Ты не пойдёшь туда один! — заявил он с мрачным видом.

— Я и не собирался, — сказал Гарри, посылая раздражённому вейле нежную улыбку. И получил в ответ такую же. Раздражение Драко тут же значительно смягчилось.

— Тогда пошли! Время идёт, и я не хочу опаздывать, — продолжил между тем Гарри, шагнув к другому мальчику и жестом показав, чтобы тот поторопился.

Проверив, всё ли в порядке с его одеждой, Драко двинулся к партнёру, который уже в нетерпении топтался у двери.

— Идём, всё с ней в порядке, с твоей рубашкой. Хотя, если задуматься, я бы не возражал, если бы ты её где-нибудь потерял, — фыркнул Гарри, поймал блондина за руку и вытащил его за дверь.

— Предвижу, что это будут интересные и продолжительные отношения, — сказал Люциус, как только дверь за мальчиками закрылась.

— Ты забыл добавить, что непростые, — заметил Северус, задумчиво глядя на закрытую дверь. — Я не думаю, что это хорошая идея, Люц. Слишком рано. Я не считаю, что он так быстро пришёл в себя, как притворяется.

Старший Малфой только вздохнул.

— Знаю, и полностью с тобой согласен. Но что я могу сделать? Запретить ему идти? Запереть в комнате? Ему шестнадцать лет, и он уже почти взрослый. Кроме того, разве Дамблдор не поступал с ним именно так все эти годы? Я не могу позволить, чтобы он видел во мне врага. У них с Драко и так непростые отношения.

— Я понимаю. И всё же…

— Всё, что мы можем сделать — быть рядом и помогать ему прийти в себя, когда всё вокруг будет разваливаться. Надеюсь, что тот надоедливый маленький идиот наскребёт где-нибудь немного здравого смысла и постарается держать рот закрытым! — прорычал Люциус, не приходя в восторг от мысли о том, что Гарри придётся так скоро встретиться с младшим Уизли.

— Боюсь, в этом случае разногласия зашли слишком далеко. Мы можем надеяться только на то, что Грейнджер будет в состоянии его контролировать.

Малфой фыркнул, но кивнул, соглашаясь с этой оценкой. Потом усмехнулся.

— Интересно, кто же проклял его утром? Выражение его лица было незабываемым.

Северус усмехнулся в ответ, тоже вспомнив утреннюю сцену в Большом зале.

— Понятия не имею, но пятьдесят баллов тому, кто это сделал, кем бы он ни был. Интересно, смогла ли Поппи привести его в порядок?

— Не знаю, но надеюсь, что нет. Жизнь стала бы намного лучше, если бы он перестал изрекать глупости.

* * *

Используя все доступные ему тайные проходы, Гарри сумел прийти вместе с Драко к Выручай-комнате раньше всех. Шагая вдоль стены взад-вперёд, он сосредоточился на нужной ему сегодня обстановке. Ему хотелось, чтобы комната выглядела неофициальной и в то же время была похожа на их бывший тренировочный зал, чтобы напоминать о хороших моментах их общей жизни.

Когда дверь появилась, Гарри открыл её, зашёл внутрь и одобрительно кивнул. У стены находилось возвышение для поединков, в камине весело горел огонь, а по полу были разбросаны разноцветные мягкие подушки. Всё было просто прекрасно.

Подойдя к одной из подушек, Поттер немного увеличил её, уселся, и ничего не сказал, кроме тихого «опс», когда Драко устроился у него на коленях. Было ясно, что вейла собирался сделать красноречивое заявление об их отношениях, и Гарри решил не мешать ему. Откровенно говоря, он не чувствовал себя настолько уверенным в себе, каким пытался представить себя перед взрослыми. Встреча могла иметь для него неприятные последствия.

Вытащив палочку и вертя её между пальцами, брюнет ожидал появления первых АДовцев. Он думал, не подняться ли ему на ноги, но не хотел, чтобы его позу сочли угрожающей, и решил оставить всё как есть. Кроме того, ему нравилось, что Драко сидит у него на коленях.

Все дальнейшие колебания были отложены, потому что в дверь начали входить члены АД.

* * *

— Что он здесь делает? — завопил Рон, ещё не переступив порог комнаты и забыв, что до сих пор не может говорить. Он бросил гневный и расстроенный взгляд на смеющихся однокурсников, когда у него снова получился только ослиный крик. Кое-кто — правда, тщетно, — постарался скрыть своё веселье.

— Что это с тобой? — с недоумением спросил Гарри. Он не услышал ослиных воплей Рона утром, он тогда вообще ничего не слышал, так как был полностью сосредоточен на том, чтобы подавить свой гнев.

— Кто-то проклял его, и мадам Помфри не смогла полностью снять это проклятие, — ответила Гермиона, взяв на себя обязанность переводчика. — Как будто ты этого не знал, — добавила она, бросая на недавнего друга мрачный взгляд.

— Я? Я ничего не знал. И это не я, — запротестовал Гарри, опечаленный тем, что она сразу же поверила в его виновность.

— Нет? Ты стоял к нему ближе всех. Ты обозвал его задницей! И ты говоришь мне, что это не ты его заколдовал? — потребовала ответа Гермиона, с трудом сдерживая эмоции. — Мне трудно в это поверить. Или ты и это собираешься свалить на портрет у твоих дверей? — не смогла удержаться она от выпада.

Гарри печально покачал головой.

— И только потому, что я обозвал Рона задницей, я сразу становлюсь главным подозреваемым? Несмотря на то, что в этот момент палочки у меня в руках не было? А если я назову тебя сопливым бабуином? Ты сразу превратишься в обезьяну? Ну же, Гермиона, скажи это, если посмеешь.

Грейнджер фыркнула и задрала нос.

— Я знаю, что ты имел какое-то отношение к этому проклятию. Только подожди, я отыщу доказательства и…

— Так, хорошо, давайте начнём нашу встречу, — сказал Гарри, больше не слушая ведьму и её угрозы. — Держу пари, вам очень интересно, почему я пригласил всех сюда сегодня, хотя первая официальная встреча АД — завтра вечером. По многим причинам я не знал о планах директора относительно АД, и мне пришлось поломать голову, чтобы найти способ заставить этот клуб работать для большого количества студентов. У меня есть несколько идей, но мне будет нужна помощь, — Поттер глубоко вздохнул и ещё раз окинул взглядом комнату.

— Завтра я проверю всех желающих, чтобы узнать их уровень, сильные и слабые стороны. Тогда у нас будет общая картина. Потом АД будет разбит на три группы — новичков, средний уровень и продвинутый уровень. Каждая группа будет собираться отдельно, в своё время.

— Однако мне понадобится помощь в обучении новичков и середнячков, и именно поэтому я созвал вас сюда сегодня вечером. Есть ли здесь кто-нибудь, кто хочет мне помочь? Кто-то, кому интересно было бы попробовать себя в роли преподавателя? Для вас это было бы неплохой возможностью попрактиковаться. В качестве взятки могу пообещать, что тех, кто возьмётся за это дело, будут обучать Люциус Малфой и я сам.

— Я понимаю, что у вас у всех есть свои дела, и вы не сможете приходить на каждую встречу. Но если бы каждый из вас смог помочь мне хотя бы несколько раз в месяц, это было бы неоценимо. И вы не должны давать мне ответ прямо сейчас. У вас есть время до пятницы.

— И ещё один момент, — Гарри обвёл взглядом собравшихся. — Во время занятий в АД не будет никакого соперничества факультетов. Каждый будет оцениваться по его навыкам, а не по тому, на каком факультете он учится. Мы все знаем, что это сработало в прошлом году. Я ясно дам понять завтра вечером, что те, кому это правило не нравится, могут сразу уйти. Этот клуб — дело добровольное.

— Есть ещё одна проблема, которую мы должны обсудить. Наше название. Мы в шутку называли себя Армией Дамблдора. Не думаю, что сейчас это название можно считать подходящим. Во-первых, мы далеко не армия, и, во-вторых, мы не принадлежим Дамблдору. Я хотел бы, чтобы вы подумали, как можно назвать наш обновлённый клуб. У кого есть вопросы?

— Ты собираешься позволить слизеринцам присоединиться к нам? — спросила Гермиона после того, как Рон несколько раз толкнул её локтем в бок.

— Да. Я знаю, что большинство из вас смотрит на них как на маленьких Пожирателей Смерти. Но это не так. У многих из них родители стали последователями Волдеморта, я этого не отрицаю. Но студенты этой школы всё же ещё не доросли до метки

— Гарри, ты сошёл с ума! Они научатся здесь всему, а потом используют эти знания против нас! — сердито воскликнул Рон, который не мог больше молчать. И засиял от счастья, поняв, что дар речи и собственный голос к нему вернулись. Некоторые из присутствующих, однако, застонали от досады. Они наслаждались временной немотой рыжего. Кроме всего прочего, она спасала их от выслушивания его бесконечных сентенций о том, что Гарри Поттер стал Тёмным.

— Может быть, они это сделают. Я этого не знаю. И ты тоже. Мы все были воспитаны в уверенности, что Слизерин является средоточием зла, что все слизеринцы — скользкие змеи, которые предадут, не задумываясь. Но ведь и репутация других факультетов не особенно чиста, — Гарри фыркнул. — Хотя их никто и не обвиняет.

— Это не одно и то же… — начал возмущаться Уизли.

— Нет? Моих родителей предал гриффиндорец, Питер Петтигрю, который был у них Хранителем Тайны, помнишь? Эту группу в прошлом году сдала Амбридж равенкловка. В течение тех пяти лет, что я учусь в этой школе, все факультеты по той или иной причине отворачивались от меня. И всё же ни один из студентов никогда не обвинял себя в предательстве. Как только оказывалось, что я прав, каждый забывал о том, как он вёл себя, и продолжал жить, как будто ничего не случилось, — сказал Гарри, явно намекая на Рона.

— Волдеморт — слизеринец, это правда. Он сирота, и рос в маггловском приюте после того, как его отец-маггл отвернулся от него, узнав, что жена является волшебницей. Его мать умерла при родах. Он был совсем один в этом мире. Потом он приехал сюда. Другие факультеты избегали его, потому что он — слизеринец. На его собственном факультете Риддла сторонились, потому что он был полукровкой. Если бы хоть кто-нибудь протянул руку этому одинокому мальчику, стал бы его другом, у нас, может быть, сегодня не было бы никакого Волдеморта. И не было бы войны, в какую мы втянуты сейчас, потому что тогда он мог бы испытывать не гнев, а другие чувства, и удовлетворять свои амбиции другими способами.

— И как можно обвинять слизеринцев за то, что они присоединились к нему? Где ещё их приняли бы? Три четверти волшебного мира смотрит на них с подозрением. Как только произносится название факультета, на котором они учились, на них сразу начинают смотреть не как на людей, а как на каких-то… исчадий ада или что-то в этом роде. Что бы вы сделали, если бы вам всю жизнь твердили, что вы — зло? Что без вас мир был бы лучше? К кому бы вы тогда потянулись? Разве вы не пошли бы за человеком, который предложил бы вам возможность жить своей жизнью, свободной от предубеждений? Не присоединились бы к тому, кто сказал, что сделает вас сильнее, чем ваши мучители, позволяя таким образом жить, ни перед кем не оправдываясь, в мире и спокойствии? Что бы вы сделали? — ещё раз спросил Гарри, снова обводя глазами комнату и с затаённым удовольствием отметив, что некоторые явно задумались над его словами.

— Я не говорю, что вы должны всё забыть и встретить слизеринцев с распростёртыми объятиями. Многие из них воспитывались как будущие Пожиратели смерти, и кое-кто верит во всю ту ерунду, которую проповедует Волдеморт. Всё, о чём я вас прошу, — это прекратить ненавидеть их только из-за названия их факультета. Только об этом.

Заметив задумчивые взгляды большинства присутствующих и побагровевшее лицо Рона, Гарри решил, что дал им достаточно пищи для размышлений для одного вечера. Нужно было заканчивать.

— Я знаю, что вам нужно о многом подумать, поэтому ухожу, чтобы дать вам возможность это сделать. Все вы знаете, как меня найти, если захотите поговорить. Спокойной ночи.

Гарри подошёл к двери и выскользнул наружу. Драко не отставал.

— Ты задал им очень сложную задачку, любимый, — сказал блондин, обнимая партнёра за плечи.

— Я знаю. Вообще-то я это не планировал. Но… Рон рассердил меня. Он считает, что все факультеты — добрые и хорошие, а Слизерин — плохой и злой. Мир не делится на чёрное и белое.

— Да, я знаю. Но ты не сможешь быстро изменить то, что складывалось годами, — спокойно заметил блондин.

— Возможно, не смогу, но, проклятье, я могу попробовать заставить их думать, прежде чем говорить, — сердито отозвался брюнет.

— Давай вернёмся к себе. Держу пари, ты почувствуешь себя лучше после чашки какао с пирогом, — сказал Драко, похлопав партнёра по плечу.

Гарри фыркнул, но не стал спорить. Вместе они двинулись по коридору, когда гриффиндорец внезапно рассмеялся.

— Что тебя так развеселило? — потребовал ответа Драко.

— О, я вспомнил, что сказал мне вчера Северус, перед тем как вы двое ушли в подземелья, — сквозь смех пробормотал Гарри.

Малфой засмеялся, он тоже прекрасно помнил эту сцену. Он следовал за крёстным и был вынужден затормозить, так как тот остановился в дверях и оглянулся на Гарри. В чёрных глазах Мастера Зелий вспыхнули насмешливые искры, когда он заявил:

— Десять баллов Слизерину, мистер Поттер, за отлично продуманную месть, и ещё десять баллов за то, что смогли отлично замести следы. Видимо, Драко хорошо влияет на вас. Спокойной ночи.

И ушел, оставив Гарри разрываться между возмущением, что баллы были присуждены Слизерину, и гордостью, что суровый преподаватель вообще начислил ему хоть какие-то баллы.

— Не могу поверить, что Северус начислил мне баллы за шутку над директором. Хотя для него типично начислить баллы своему факультету, а не Гриффиндору. Настоящий слизеринец! — смеялся Гарри.

— Конечно. Уж не думаешь ли ты, что любой может легко стать деканом?

— Судя по моему опыту общения с профессорами ЗОТИ… — пробормотал Гарри и замолчал.

Драко хмыкнул, но не стал комментировать это замечание.

* * *

— Я ему не верю! — вскипел Уизли, как только дверь закрылась за его бывшим другом. И он ушёл вместе с проклятым Малфоем. Это белобрысый хорёк виноват в том, что Рон потерял своего лучшего друга!

— Не знаю, Рональд. Вообще-то, большая часть того, о чём он говорил, имеет смысл, — задумчиво отозвалась Грейнджер.

— Гермиона! –Уизли в шоке воззрился на подругу.

— О, не заводись снова, Рон! Да, Малфой всегда вёл себя с нами как последний мерзавец. Не говоря уже о Паркинсон. Но Забини, например, никогда к нам не цеплялся. Как и Нотт. И Буллстроуд тоже. Но мы относимся к ним так же, как и к Малфою, только из-за того, что делал он. Гарри привёл хорошие аргументы; мне это может не нравится, но он прав.

— Гермиона! Не говори мне, что он добрался и до тебя! — сердито завопил Рон, размахивая руками.

— Заткнись, Рон! Вопрос сейчас не об этом! — сердито оборвала брата Джинни. — Вопрос в том, будем ли мы помогать Гарри обучать новичков. Я, например, хочу этого, и сделаю всё, чтобы ему помочь.

— Как и я, — кивнул Невилл. — Интересно, чему будут учить нас? Держу пари, мистер Малфой знает много интересного.

— Эй, Невилл! Этот человек — Пожиратель Смерти! — проревел Рон.

— И кто лучше него научит нас защищаться от таких, как он? — возразила Джинни. — Кроме того, его сын — партнёр Гарри. Он ни за что не выдаст его Волдеморту. Да и нас тоже. Пора бы уже повзрослеть, Рон, — добавила она, сердито глядя на брата.

Скоро брат и сестра громко кричали друг на друга, в то время как Гермиона и Невилл пытались растащить их. Остальные какое-то время наблюдали за этим скандалом, но вскоре начали потихоньку расходиться по гостиным. Они получили богатую пищу для размышлений. А вопли Рона уж точно никак не способствовали тому, чтобы спокойно обдумать всё услышанное.

Гарри наслаждался своим какао и легкой пикировкой между Северусом и Люциусом, когда снова кое-что вспомнил. Поставив чашку, он поднялся и направился в свою комнату. Ему не понадобилось много времени, чтобы найти в сумке диск транспортёра, полученный вчера от Абигейл. Из-за всего происшедшего он совершенно о нём забыл.

Вернувшись в гостиную, мальчик с подозрением посмотрел на троих своих компаньонов, в свою очередь глядевших на него с беспокойством, и снова сел на своё место. Решив, что не хочет знать, о чём они сейчас думают, Гарри начал вертеть в руках каменный диск.

— Когда я купил те книги, — начал он, кивая на два сундука, которые всё ещё стояли у стены, — хозяйка магазина сообщила мне, что у неё есть несколько сундуков, с давних пор стоящих на чердаке. Она спросила, не хочу ли я купить их со всем содержимым, и после некоторого размышления я это сделал. Вчера я получил транспортёр. В нём должно быть не менее двадцати сундуков и мы не можем распаковать его здесь. Для этого нужна отдельная комната. Не говоря уже о том, что Абигейл понятия не имеет, что именно хранится в этих сундуках. Есть предложения?

Люциус и Северус переглянулись.

— Думаю, мы могли бы воспользоваться второй спальней в моих апартаментах, — протянул Люциус. — Так как мы не знаем, что в них содержится, и учитывая то, сколько ингредиентов для зелий хранится в комнатах Северуса, это, с моей точки зрения, наиболее разумное решение.

— Отлично! Можно мы пойдем к вам и сделаем это прямо сейчас? — спросил Гарри, буквально подпрыгивая от нетерпения.

— Почему бы нет? — со смехом согласился Люциус. Он был рад видеть, что Гарри ещё способен вести себя как ребёнок, особенно учитывая недавние события.

— Вот здорово! — с воодушевлением воскликнул Драко, устремляясь к выходу. Уже у самой двери он обернулся. — Эй, пошевеливайтесь! Чего вы ждёте? Кто знает, что за сокровища приобрёл Гарри на этот раз!

Оба мага синхронно закатили глаза, но покорно поднялись и последовали за нетерпеливым блондином. Честно говоря, им было так же любопытно, как и Драко, но они гораздо лучше скрывали свои эмоции. Проведя какое-то время с Гарри, они уже научились ожидать чего-то невероятного. И, немного зная Поттера, они были почти уверены, что в сундуках найдётся или ничего не стоящее барахло, или невероятные сокровища. Скорее всего, последнее.

Гарри фыркнул и покачал головой. Он был рад видеть Драко таким радостным и беззаботным. Это давало надежду, что он, кажется, ничего не разрушил в жизни этого мальчика своим присутствием и теми странностями, которые всегда его преследовали.

Войдя в апартаменты, выделенные ему Дамблдором, Люциус, не останавливаясь, направился к свободной спальне. Остальные следовали за ним.

— Почему бы нам пока не разместить сундуки здесь, а позже мы сможем их разобрать, — сказал он, открывая двери.

Войдя в комнату, все четверо осмотрелись. Обстановка была довольно скромной — кровать, тумбочка и небольшой шкаф. Взмахом палочки Люциус сдвинул всю мебель к одной стене, освобождая центр комнаты.

Гарри шагнул вперёд, положил транспортёр на пол и дважды стукнул по нему палочкой. Мгновение спустя в комнате стояла пирамида из двадцати трёх больших сундуков, поставленных друг на друга. Люциус вопросительно поднял бровь и выгнал мальчиков из комнаты, в то время как Северус исследовал сундуки на предмет опасных чар и заклятий. Хотя и предполагал, что те могут быть защищены от всех его исследований.

— Что ж, могу сообщить хорошие новости — я не обнаружил никаких следов Чёрной магии. О Тёмной магии не могу сказать наверняка. На некоторые из этих сундуков наложены Чары сохранности, и я хотел бы, чтобы мы оставили их на потом, когда мы немного больше узнаем о содержимом остальных. Соблюдая меры безопасности, конечно, — сказал, наконец, Снейп, подходя к двери и обращаясь к остальным.

— Можно нам открыть какой-нибудь, папа? — с волнением спросил Драко.

— Гарри? — спросил Люциус, подняв бровь и уже зная ответ.

— Пожалуйста!

Северус и Люциус переглянулись и одновременно усмехнулись. Перенеся своё внимание на штабель сундуков, Северус подошёл ближе и осторожно отлевитировал один из стоящих сверху в сторону, мягко опустив его на пол. — Это один из тех, на которых имеются чары, — пояснил он, поднимая тот, что стоял следующим, и перемещая его ближе к компании.

Глядя, как младший Малфой нетерпеливо переступает с ноги на ногу, Гарри взмахнул рукой, делая приглашающий жест.

— Вперёд, Драко. Ты, вероятно, гораздо быстрее меня разберёшься, что здесь барахло, а что нет, — хихикнув, добавил он.

Драко не собирался дожидаться второго приглашения. В два прыжка он оказался рядом с сундуком и изящно опустился перед ним на колени, с нетерпением потянувшись открыть крышку. Но это ему не удалось. Сундук оказался заперт. К счастью для нетерпеливого блондина, простой Алохоморы оказалось достаточно. Заглянув внутрь, Драко не был уверен, что почувствовал, увидев сотни, если не тысячи, маленьких коробочек величиной с его ладонь. И ни одной книги.

Люциус, который заглядывал через плечо сына, бросил заклятие, чтобы удостовериться, что содержимое сундука не представляет опасности. И удивился, когда обнаружил, что на каждой из коробок установлены чары сохранности. Наклонившись, он взял в руки одну из ряда коробочек и с некоторым усилием вытащил её: те стояли очень плотно друг к другу. Отменив все сохранные и прочие чары, аристократ осторожно открыл крышку увеличившейся шкатулки. Маг полностью отдавал себе отчёт в том, что рискует, но ему было слишком интересно, чтобы оставлять это на потом. Кроме того, он был уверен, что Северус сумеет среагировать при первом же намёке на опасность.

Когда крышка открылась полностью, старший блондин почувствовал, как кровь отхлынула от его лица, и только мощным усилием воли он сумел удержать дрожь в руках. В коробке были семена. Полная коробка семян и вырезанные на крышке коробки слова «Синий Дракон».

Видя реакцию старшей вейлы, Северус немного переместился, чтобы тоже заглянуть внутрь шкатулки, держа на всякий случай палочку наготове.

— Салазар и все его предки! — поражённо прошептал он, когда тоже увидел вырезанную надпись.

— И это всё? — спросил Драко, чувствуя некоторое разочарование.

— Прикуси язык, сын! Разве ты не знаешь, что такое Синий Дракон? Или, скорее, что это было? — спросил Люциус, разрываясь между чувством смятения и восторга от такой потрясающей находки. Доверьтесь Гарри Поттеру — и получите доказательство того, что легенда является правдой!

Учёные маги столетиями спорили, существовало это растение или нет. И вот пришёл шестнадцатилетний мальчик, даже понятия не имеющий об этих дискуссиях, и одним махом положил им конец. Если, конечно, верить надписи на крышке. Люциус не мог не потрясти головой от неправдоподобия всей этой ситуации. Мальчики переглянулись и тоже покачали головами, не понимая, что творится в душе старшего Малфоя.

— Это был цветок, — пояснил Северус. — Он, как говорили, был самого великолепного оттенка синего цвета, какой когда-либо видели. Говорили ещё, что его аромат был способен успокоить даже самый сильный гнев мужчины. Существует легенда, что война между двумя странами была остановлена, когда дочери правителей этих воюющих держав принесли к полю битвы охапки Синего Дракона. Никто не видел этот цветок уже тысячу лет. Он считается мифом, легендой… — Северус говорил тоном лектора, тем временем осторожно прикасаясь к верхнему слою драгоценного содержимого шкатулки. В его памяти мелькало всё, что он когда-либо читал об этом легендарном растении, и с почти легкомысленным волнением зельевар думал обо всех тех экспериментах, которые он мог провести только с семенами. Конечно, с разрешения Гарри.

— Вы считаете, семена ещё хорошие? Думаете, они ещё смогут прорасти и расцвести? — нетерпеливо спросил Гарри, потянувшись ко второй коробке.

— Может быть. Наверное. Я не уверен. Я не специалист в гербологии. Предлагаю тебе поговорить с профессором Спраут, она должна это знать.

— А ещё я предлагаю оставить эти коробки в покое, пока на них не сможет взглянуть специалист, — добавил Люциус, не давая Драко открыть третью коробку.

Драко неохотно кивнул, и Гарри тоже согласился с этим предложением, заглянув в коробку, которую держал в руках.

— «Серебряные колокольчики», — прочитал он тихо, но его услышал даже Драко.

— Если окажется, что семена невсхожие и из них ничего не вырастет, я бы всё же хотел с ними поэкспериментировать, — подал голос Северус. Он опасался, что Гарри просто выбросит их, если посчитает бесполезными. — Я мог бы использовать их для приготовления нескольких зелий.

Гарри улыбнулся ему и кивнул.

Они осторожно вернули чары сохранности на обе вскрытые коробки, положили их обратно в сундук и закрыли крышку. Задумавшись на минуту, Гарри наколдовал клочок пергамента, написал на нём «семена» и прикрепил пергамент к крышке сундука.

Люциус отставил сундук в сторону и отлевитировал поближе следующий. Вторая алохомора — и Драко откинул крышку. Оба мальчика с волнением заглянули внутрь. И с разочарованием вздохнули — сверху лежало всего лишь несколько матерчатых мешочков. Осторожно открыв один из них, Драко запустил руку внутрь и задохнулся, когда на его ладони оказался великолепный чёрный опал.

— Этот камень бесценен! — с благоговением сказал Люциус, осторожно принимая драгоценность из рук сына. — Я никогда не видел опал такого качества. Он стоит целое состояние!

Он всё ещё разглядывал камень, в то время как Гарри и Драко раскрыли ещё несколько мешков. Оказалось, что в каждом из них хранится один или несколько великолепных драгоценных камней. Однако, к разочарованию Драко, не весь сундук был заполнен такими сокровищами. Ниже оказались книги, и он скоро забыл обо всём, погрузившись в чтение старинной рукописи о создании котлов. Северус несколько раз рассказывал ему о том, как Мерлин и некоторые другие сильнейшие волшебники и ведьмы в истории создавали для себя котлы из редких металлов и драгоценных камней. Это искусство было давно забыто, а сейчас у него в руках была книга, написанная рунами на староанглийском языке, который он немного понимал. И в ней шаг за шагом описывалось создание таких котлов!

— Гарри Поттер, я тебя люблю! И Северус скажет то же самое, как только он увидит эту книгу! Но тебя он всё равно не получит, — добавил вейла, почувствовав волну ревности при мысли о том, как Северус целует его партнёра.

— Что за книга? — с любопытством спросил профессор, отвлекаясь от той, которую листал с большим интересом.

— Не волнуйся, Драко, он меня не получит. Так что за книга? — спросил и Гарри, сморщив нос от представившейся ему картинки, вызванной словами вейлы, и не замечая ревности в глазах Люциуса.

— Она называется «Как сделать котёл из драгоценных камней». Как вы думаете, этот прадедушка собирался сотворить что-то подобное? — спросил Драко, не возражая, когда тонкие пальцы выхватили книгу у него из рук.

— Понятия не имею. Но было бы преступлением использовать эти камни для изготовления котла, правда? — спросил Гарри, глядя на опал, который Люциус всё ещё вертел в руках.

— Конечно! — согласился Люциус, непроизвольно вздрогнув.

— Вы хоть представляете, насколько ценна эта книга? — сдавленным голосом проговорил Снейп, его руки немного дрожали. — Имеете ли вы представление, что это вообще за книга?

— Северус? — Люциус слегка встревожился при виде того, в каком состоянии находится его партнёр.

Взглянув на аристократа, зельевар протянул ему книгу, чтобы тот тоже посмотрел на неё.

— Скажи мне, что видишь то же, что и я. Что я не сошёл с ума. Что ты тоже видишь эту метку, — почти умоляюще попросил он старшего Малфоя.

Разволновавшись уже по-настоящему, Люциус подошёл ближе и внимательно начал изучать книгу. Тонкие пальцы пробежали по кожаному переплёту, серебряные глаза встретились с глазами цвета оникса.

— Этого не может быть, — пролепетал блондин. Неохотно он разорвал зрительный контакт, отвернулся и посмотрел на то, что чувствовали его пальцы.

— Папа? — с беспокойством позвал Драко. Он не понимал, в чём дело.

— Мерлин! — пробормотал Люциус, всё его внимание было сосредоточено на книге.

— Папа? — снова позвал Драко, положив руку отцу на плечо.

— Мерлин, — повторил маг, подняв взгляд на сына, в его глазах читалось потрясение.

Драко нахмурился. Лишь что-то невероятное могло настолько выбить из колеи отца, что он стал бы поминать Мерлина, а не Салазара.

— Я не понимаю, — неохотно произнёс он. Ему не нравилось признаваться, когда он чего-то не понимал или не знал. Недостойно Малфоев признавать такие вещи. Малфой должен использовать все свои знания, способности и хитрость, чтобы узнать всё, о чём он не знал, а не признаваться в своём незнании, как какой-нибудь глупый хаффлпаффец.

Северус усмехнулся, понимая, о чём именно сейчас думал Драко.

— Эта книга была написана самим Мерлином, — пояснил он, проводя пальцем по вытесненному на коже обложки рисунку.

— Правда? Почему вы так в этом уверены? — спросил Гарри, подходя ближе и почти прижавшись к Мастеру зелий, чтобы заглянуть ему через плечо.

— Видите эту метку? Мерлин ставил её на каждую написанную им книгу. И использовал при этом магию, о которой до сих пор никто не знает. И, следовательно, никто не в состоянии ее повторить, что исключает возможность подделки, — объяснил Люциус, наконец, взяв себя в руки.

— Известно, что Мерлин создал, по крайней мере, один котёл, используя Камни Мечты, но пока никто не сумел повторить то, что он сделал. Мерлин тщательно хранил эту тайну. Это… это невероятная находка, и если ты решишь её обнародовать… Гарри, ты можешь называть любую цену — и получишь её. Ты можешь просить что угодно, и тебе это отдадут, — подхватил Северус, немного повернувшись, так, чтобы подросток мог взглянуть ему в глаза. — Не говоря уже о том, что любой мало-мальски сведущий деятель теневого рынка сделает всё, что будет в его власти, чтобы заполучить эту книгу, — добавил он со значением, медленно осознавая все тонкости возникшей ситуации.

— Ничего себе. Мм… тогда думаю, что будет лучше никому не говорить пока об этой находке, — пробормотал Гарри. Его потрясло, что так невинно выглядевший сундук мог содержать такое сокровище. Потом он подумал ещё кое о чём: Абигейл явно оказывалась в убытке. Поттер снова задумчиво взглянул на штабель ещё не распакованных сундуков.

— Гарри, я хотел бы, с твоего разрешения, забрать эту книгу отсюда в поместье. Она будет там в безопасности. И я даю тебе слово, что когда ты захочешь её изучить, я её тебе отдам, — сказал Люциус, который тоже начал понимать всю потенциальную опасность этой потрясающей находки.

Гарри расправил плечи и начал кружить по комнате. Вечно он создаёт проблемы всем вокруг! Какая-то его часть твердила, что эту дурацкую книгу надо просто забросить куда-нибудь в угол и забыть о ней. Но другая, большая его часть, понимала, что это невозможно. Кот был выпущен из мешка. Книга найдена. Тайна не сможет оставаться тайной долго, и он мог вообразить, что сделал бы Дамблдор, если бы узнал об этом. Особенно принимая во внимание привычку старика использовать легилименцию на студентах.… А что, если он не единственный имеет такую привычку? Это объясняло бы, почему тайна никогда не задерживалась в пределах Хогвартса, не так ли?

— Да, пожалуйста, — сказал он спокойно. — И ещё: не могли бы вы взять с собой и тот сундук с семенами? Наверное, надо переместить к вам и остальные? — задумчиво спросил брюнет, чувствуя острое чувство сожаления из-за невозможности обследовать их в ближайшее время. Гарри с таким нетерпением ждал возможности покопаться в них вместе с Драко…

Юный блондин, будто услышав мысли Поттера, придвинулся к нему ближе, обнял и положил голову ему на плечо.

— Нет, я не думаю, что это необходимо, — возразил Люциус. — Мы не знаем наверняка, есть ли там ещё что-то опасное. Мы с Северусом можем поставить на эту комнату надёжную защиту, которая сразу же оповестит нас о любой попытке пробраться сюда без нашего ведома.

Гарри с облегчением вздохнул. Он действительно не хотел никуда перемещать сундуки, до тех пор, пока не узнает, что в них хранится. Потом широко зевнул.

Северус и Люциус усмехнулись.

— Уже довольно поздно, и я предлагаю вам отправляться в постели. Вам рано вставать на занятия, а вечером ещё и встреча АД, — заявил Люциус, протянув руку и взлохмачивая черные вихры.

— Думаю, вы правы, — отозвался Гарри, с тоской глядя на оставшиеся сундуки.

— Не волнуйся, ребёнок, завтра они всё ещё будут здесь. Я обещаю не лезть в них без тебя.

Гарри рассмеялся и позволил партнёру увлечь себя к двери.

— Северус, Люциус, доброй ночи и спасибо вам за помощь.

— Это доставило мне удовольствие. Доброй ночи и вам, мошенники. И пожалуйста, хватит неожиданностей. Я уже не так молод, как прежде, — шутливо пожаловался Люциус.

Драко и Гарри обменялись недоверчивыми взглядами.

— Право, папа, ты напрашиваешься на комплименты. Доброй ночи, увидимся завтра, — ответил за обоих Драко, нахально улыбаясь отцу.

— Идите уже, шалопаи, — насмешливо рявкнул Северус, заставив мальчиков захихикать.

* * *

— А здорово было бы сделать собственный котёл из Камня Мечты. Говорят, у Мерлина такой был, и в нём он создавал самые удивительные зелья, — мечтательно произнёс Драко, когда они вошли в свои комнаты.

— Да, наверное, — Гарри пожал плечами, не очень понимая, почему Драко был так взволнован. — Не знаю, как ты, а я устал. Пойду лягу, увидимся завтра, — сказал он, направляясь в свою комнату.

Драко хмуро посмотрел ему вслед. Ему не понравилась мысль о Гарри, спящем в одиночестве. И тем более ему не нравилась мысль о том, что Гарри будет спать один в своей комнате. Там всё ещё находился его сундук. Северус, конечно, конфисковал то ужасное зелье, но кто знает, что у Поттера ещё там есть? А вдруг Гарри снова влезет туда один? Гриффиндорец казался спокойным, но учитывая, каким хорошим актёром он был, можно ли доверять этому спокойствию?

Приняв решение, Драко отправился в свою комнату и приготовился ко сну. Почистив зубы и облачившись в свою любимую пижаму, вейла спустился в гостиную, открыл дверь в комнату партнёра, прошагал к кровати, забрался под одеяло и устроился поудобнее.

— И что это ты делаешь? — спросил Гарри, не уверенный, оскорблён он или удивлён.

— Разве непонятно? Устраиваюсь поудобнее, конечно, — заявил Драко, закинув руку Гарри на грудь и прижавшись к нему. И счастливо вздохнул, наслаждаясь близостью к партнёру.

— А почему ты не можешь устроиться поудобнее в собственной кровати? — спросил брюнет, решив, что он всё-таки удивлён.

— Потому что в ней нет тебя, — честно ответил блондин. Подняв голову, он подарил партнёру многообещающий взгляд.

— Приходи в гости — сказал паук мухе, — сухо отозвался Гарри, но губы его подрагивали от усилия скрыть усмешку.

— Я не какой-то там дурацкий обычный паук, — рассердился Драко, снова устраиваясь под одеялом.

Гарри перестал сдерживаться и расхохотался:

— А разве я когда-то называл тебя обычным? — спросил он, когда снова смог говорить.

— Придурок, — нежно сказал блондин, пораженный тем, насколько красив его партнёр, когда смеётся.

Гарри успокоился и лег рядом с Драко. Он не был дураком и отлично понимал, почему вейла так хотел спать в его кровати. И несмотря на то, что должен был бы обижаться, что Драко ему не доверяет, он понимал, что руководило другим мальчиком. Он сделал бы то же самое, если бы был на его месте.

Решив, что любые размышления и разговоры могут подождать до утра, Гарри придвинулся поближе к блондину и с довольным вздохом закрыл глаза.

Кроме всего прочего, рядом с Драко было, как всегда, удивительно уютно. Так почему его надо прогонять из постели, когда само присутствие вейлы помогает не видеть кошмары?

Драко почувствовал, как Гарри придвинулся ближе, и нежно улыбнулся. Всё было хорошо. Нет, даже лучше, чем хорошо… вейла надеялся, что Гарри скоро будет готов к соединению, потому что Драко не собирался позволять этому мальчику уйти. Не сейчас и не когда-либо. Повторив довольный вздох партнёра, блондин закрыл глаза и заснул.

* * *

Люциус оглянулся и посмотрел на Северуса, который стоял, прислонившись к косяку у входа в запасную спальню.

— Кто бы мог подумать? — спросил он, слабо улыбнувшись и всё ещё чувствуя себя разбитым из-за их неожиданной находки.

— Действительно, кто? — протянул Снейп. — Как только этот надоедливый ребёнок прибился к нам, я должен был ожидать чего-то подобного. Этот мальчик никогда не будет вести спокойную жизнь, и я надеюсь, что вы с Драко сможете с этим смириться.

— Я и Драко? А как насчёт тебя?

— Меня? А почему это должно меня заботить? — спросил Северус, невинно улыбаясь.

Люциус только фыркнул.

— Хорошая попытка, Сев. Как только метки будут убраны, ты станешь моим. И это означает, что ты настолько же увязнешь в делах мальчиков, как и я. И посмей только увильнуть, спрятавшись в лаборатории! — шутливо пригрозил Люциус, но в голосе его слышалось предупреждение.

— Не волнуйся, Люц. Ты замечательно справишься с этими мальчишками. И ты прекрасно знаешь об этом, — заметил Северус, пытаясь успокоить собеседника.

— Хорошая попытка, — повторил Люциус, удивлённо улыбаясь. — Но лесть не освободит тебя от помощи мне в обтёсывании этих двух сорванцов. И ты ещё не сказал мне, что думаешь об этом, — добавил он, взмахнув рукой и указывая на штабель сундуков, стоящих посреди комнаты и выглядевших так невинно…

Северус печально улыбнулся: блондин знал его слишком хорошо. Глядя под ноги, он закусил губу, собираясь с мыслями:

— Не могу сказать, что удивлён тем, что в этих сундуках, как оказалось, находится нечто редкое, чрезвычайно ценное и потенциально опасное, — медленно начал он. — Гарри Поттер родился под проклятой звездой, и тем, кто его окружает, лучше побыстрее привыкнуть к этому факту. Я хочу сказать, что Гарри — замечательный мальчик, что особенно удивительно, учитывая то, какую жизнь он вёл. И если кто и заслужил право сделать находку века, нет, черт побери, находку тысячелетия, то это он. Кроме того, он сможет сделать всё правильно, и, несомненно, таким образом, чтобы эта находка принесла пользу всем, а не только ему одному. А что думаешь ты? — поинтересовался Северус.

— Думаю, что Драко повезло, что Гарри оказался его партнёром. У моего сына много недостатков, я хорошо это знаю, и один из них — ему легко надоесть. А Гарри, думаю, надоесть никогда не сможет, он постоянно будет держать Драко в напряжении. К тому же Гарри имеет довольно оригинальные взгляды на жизнь, против которых я не возражаю. Тем более, что они уже помогли ему сделать столько важных находок в местах, куда ни одному из нас даже в голову не приходило заглянуть. Я имею в виду — лавка старьёвщика? Надеюсь только, что не случится ничего, что препятствовало бы им заключить союз. У Гарри множество незаживших шрамов, в том числе и эмоциональных, и Драко ещё придётся побороться с тенями его прошлого, прежде чем эти шрамы излечатся.

— Не волнуйся, Люциус. Они уже соединяются. Гарри удивительно спокойно и благосклонно воспринял идею союза между ним и Драко, особенно учитывая историю их отношений. С ними всё будет прекрасно. С твоим руководством как может быть иначе?

— Спасибо, Сев, мне нужно было это услышать, — признался Люциус, шагнул ближе к партнёру и обнял его.

Северус напрягся от неожиданности, но потом расслабился и вернул объятие.

— Не волнуйся так, друг мой, всё у нас будет хорошо. У нас у всех всё будет хорошо. Иначе и быть не может.

Люциус усмехнулся в шею зельевару и медленно отстранился. Его убивала невозможность соединиться со своим партнёром, но сейчас было ещё не время. Оставалось надеяться, что скоро это время наступит.

— И когда ты собираешься отнести книгу в поместье? — спросил Северус, больше пытаясь восстановить некоторое расстояние между ними, чем узнать ответ.

— Сегодня же вечером, — ответил Люциус, заставляя себя сделать шаг назад. — Я не хочу оставлять её здесь дольше, чем необходимо. И только один Салазар знает, что может случиться завтра.

Северус усмехнулся:

— Уверен, что это будет что-то интересное.

Люциус шутливо зарычал, но вынужден был согласиться. Когда дело касалось Гарри Поттера, скучать не приходилось. Забрав книгу и сундук с семенами, и не осмелившись уменьшить ни то, ни другое из опасения их повредить, аристократ приготовился к краткому визиту домой.

Он чувствовал, что ему необходимо выспаться, чтобы иметь силы для столкновения с завтрашними событиями. Если не случится ничего другого, остаётся Дамблдор, который может выследить его или потребовать объяснений, почему мальчиков не было на уроках. Выбросив на сегодня старого дурака из головы, Люциус запер запасную спальню с её опасным содержимым и вместе с партнёром отправился к входным дверям и далее, к границе аппарации.

Только оказавшись в своём кабинете, Люциус вспомнил, что не взял с Гарри обещание не ходить некоторое время в его сундук-дом в одиночестве. Поколебавшись, он всё-таки решил побыстрее вернуться в Хогвартс. Он волновался сильнее, чем хотелось бы. Посмотрев на книгу в своих руках, он вздохнул и отправился туда, где мог спрятать сокровище так, чтобы Нарцисса не смогла его найти. Насколько он знал своего сына, тот не выпустит Гарри из поля зрения в течение ещё очень долгого времени. Этой ночью с ними будет всё в порядке.

День 10. Среда

Гарри бежал по коридорам Хогвартса. Ему нужно было найти Драко. Гриффиндорец не знал, почему это так важно, но чувствовал, что произойдёт что-то ужасное, если он этого не сделает. Завернув за очередной угол, юноша вздохнул с облегчением, увидев впереди светлые волосы вейлы, сияющие в полумраке коридора. Уже открыв было рот, чтобы окликнуть друга, Гарри замер, когда увидел, как он сам подходит к Драко, лицо которого осветила счастливая улыбка.

— Нет, — с мукой в голосе прошептал Гарри, внезапно понимая, что сейчас случится что-то ужасное. — Нет! — закричал он, пытаясь броситься вперёд и остановить происходящее, чем бы оно ни было. Но к своему ужасу Поттер обнаружил, что не может двигаться. Он снова закричал, пытаясь предупредить Малфоя об опасности, но юный блондин не слышал его.

— Гарри! — счастливым голосом воскликнул Драко. — Вот ты где! Я искал тебя. Где ты был?

— Я готовил тебе подарок, — сказал фальшивый Гарри с нежной улыбкой. — Хочешь его увидеть?

— Ты шутишь? Конечно, хочу! — ответил Драко, он выглядел очень взволнованным.

— Драко, нет! — закричал Гарри, борясь с тем, что мешало ему подойти к партнёру: он как будто попал в трясину. Картинки происходящего перед его глазами сменялись, казалось, с молниеносной скоростью, в то время как сам он двигался мучительно медленно.

— Как пожелаешь, — сказал другой Гарри и с той же улыбкой выбросил руки вперед. На кончиках его пальцев появились огоньки, и он, откинув назад голову, с безумным хохотом швырнул огненный шар вперёд, прямо в грудь Драко.

Блондин посмотрел на себя, на его лице появилось выражение удивления и замешательства. Потом он перевёл взгляд на брюнета и сумел проговорить: «Что…», прежде чем оглушительно взорвался.

— Неееет! — закричал Гарри, который, наконец-то, был в состоянии снова свободно двигаться. Рванувшись вперед, он схватил второго Гарри за грудки и впечатал его в ближайшую стену. — Почему? — потребовал он ответа. — Почему ты это сделал? Зачем ты убил Драко?

Фальшивый Гарри только усмехнулся:

— Потому, что я мог.

— Нет. — Гарри встряхнул головой и начал медленно отступать от смеющегося существа перед ним. — Нет, — прошептал он, убитый горем. — Неееет! — он откинул голову назад и закричал. — Неееет!

Драко испуганно вскинулся, поражённый диким криком, от которого волосы встали дыбом. Подпрыгнув в кровати, он со страхом огляделся, пытаясь понять, что это было. Рыдающий стон заставил его повернуться к партнёру, и он внезапно понял, что это кричал Гарри. Сбросив остатки сна, вейла потянулся и встряхнул Гарри за плечо, пробуя разбудить его. Но тот только снова застонал и свернулся напряжённым клубком.

Желая сейчас же разбудить партнёра, Драко схватил палочку и окатил брюнета струёй холодной воды. Это замечательно сработало, и Поттер сел в постели, хватая ртом воздух. Он обвёл ошалевшим взглядом комнату, как Драко несколько минут назад, и вскрикнул, когда увидел, что Малфой сидит рядом, целый и невредимый. С глухим рыданием гриффиндорец бросился вперед и сгреб своего вейлу в охапку, заставив того задохнуться, когда к нему прижалось холодное мокрое тело.

Но блондин тут же взял себя в руки и немедленно обнял своего партнёра, пытаясь его успокоить.

Через некоторое время Гарри, кажется, начал успокаиваться. А Драко был только рад шептать разную ерунду ему на ухо и гладить по всё ещё слишком хрупкой спине. Он сделал только небольшую паузу для того, чтобы высушить и согреть их обоих. Люциус убил бы его, если бы получил двух простуженных подопечных, а Помфри была бы слишком довольна, мучая их зельями и постельным режимом. Драко вздрогнул от одной только мысли о такой перспективе.

— Прости меня, — тихий шёпот Гарри вырвал блондина из воображаемого заключения в больничном крыле, и он посмотрел на черноволосую голову, лежащую у него на плече.

— За что? У тебя был кошмар. Такое случается с каждым время от времени, — пробормотал Драко, ему хотелось, чтобы из голоса его партнёра исчезли эти ноты печали и вины.

— Ты не понимаешь, — несчастно прошептал Гарри. — Я убил тебя.

— Нет, ты этого не сделал, — немедленно возразил Драко, решив, что Гарри снова думает о том, что случилось вчера утром.

— Я не об этом, — Гарри покачал головой, а потом поднял её, чтобы смотреть Драко в глаза. — Мне приснилось, что я ищу тебя. Но другой Гарри нашёл тебя раньше. Ты спросил меня, то есть, того, другого меня, где я был, и он ответил, что приготовил тебе подарок. И потом он сделал это, Драко, он… я убил тебя. А когда я спросил, зачем, он сказал: «Потому, что я мог». Ты знаешь, он был прав. Я мог убить тебя. Я достаточно силён, чтобы убить каждого в этом замке. Что, если…

— Ерунда! — перебил Драко, желая немедленно прекратить эти размышления. — Да, ты силён. Даже очень силён. Но, Гарри, это не в твоём характере — убивать. Да, ты мог бы убить почти любого в этом замке. Но, любовь моя, я — тоже. Салазар свидетель, я хорошо знаю Темные Искусства. Ты собираешься бросить меня из-за этого? — спросил вейла, немного побаиваясь ответа. Это была та тема, на которую они с партнёром ещё не говорили, но которая напоминала брюнету, что Драко — слизеринец. И это было доказательство того, что Драко изучал Темные искусства. Не самую тёмную часть, но понимал ли это Гарри? И понимал ли, что существуют различия?

— Не будь глупцом! — заявил Гарри, в его голосе слышались гневные нотки. — Я знаю тебя, Драко Малфой. Ты не станешь использовать эти знания, разве что для своей защиты или защиты своих близких.

— Почему ты можешь признать этот факт по отношению ко мне, но не можешь согласиться с мыслью, что поступишь точно так же? — мягко спросил Драко, отводя растрёпанные пряди волос от лица Гарри.

— Потому что я знаю тебя, — повторил Гарри, опуская голову и не имея сил посмотреть в серебряные глаза, сиявшие доверием и любовью.

— Из всего этого можно сделать вывод, что ты, очевидно, совсем не знаешь себя, — сказал Драко, подмечая, что Гарри что-то недоговаривает.

Гарри просто пожал плечами, все еще отказываясь смотреть на вейлу.

— Хмм… — Драко задумался. Его мозг бешено работал. Вспомнив всё, что он знал о Гарри, или, скорее, всё, что думал, что знал, слизеринец внезапно кое-что понял. — Бедный мой, — прошептал он, обнимая Гарри и прижимая к себе. — Ты ведь действительно скрывал себя настоящего почти всю жизнь, я прав? Ты заставил шляпу отправить тебя в Гриффиндор вместо Слизерина, что было бы для тебя более естественно. И для того, чтобы соответствовать факультету, тебе пришлось скрывать часть своей натуры. Но это ведь ещё не всё, правда? Ты должен был скрывать свою сущность и от тех магглов. И теперь, когда ты, наконец, свободен и можешь быть собой, ты понятия не имеешь, какой ты. Именно поэтому ты так взволнован, да? И поэтому ты так боишься своих новых способностей, — с волнением заключил Драко.

Чувствуя, что Гарри напрягся и пытается отстраниться, блондин на мгновение ещё крепче прижал его к себе, а потом отпустил.

— Как ты догадался? — прошептал Гарри, смахивая слезинку тыльной стороной ладони.

— Это было нетрудно, как только я соединил вместе все детали. Если ты помнишь, я — слизеринец, и привык анализировать всё, что сказано, и что ещё важнее — то, что не сказано.

Гарри слабо усмехнулся, и блондин улыбнулся в ответ.

— Ты больше не один, любимый. И я не отвернусь от тебя, независимо от того, кем ты окажешься. Я — полувейла, и я выбрал тебя, к добру или к худу. Ты — единственный человек на земле, который мне подходит. Как я могу отвернуться от тебя? Это счастливая случайность для меня, что ты такой замечательный, могущественный и великолепный. Хотя в истории моего рода ещё никогда не случалось так, чтобы Малфой когда-либо выбирал себе в партнёры кого-то, не обладающего умом, красотой или остроумием, — добавил блондин, самодовольно усмехаясь, когда его попытка заставить Гарри рассмеяться сработала.

— Ты язва, Драко Малфой, но я, кажется, люблю тебя, — сказал Гарри, застенчиво улыбнувшись.

— Как может быть иначе? — отозвался Малфой с ехидной улыбкой. Потом он посерьёзнел. — Я буду на твоей стороне и сегодня, и завтра, и всегда. Мы вместе разберёмся, кем ты являешься, и будем счастливы. Как думаешь, ты сможешь уснуть сам или принести тебе зелье Сна-без-сновидений?

— Нет, всё в порядке, — сказал Гарри с лёгкой улыбкой. Подождав, пока Драко устроится поудобнее, брюнет улёгся рядом, прижался к вейле и начал ждать, когда тот уснёт. Это не заняло много времени, и Поттер оперся на один локоть, любуясь блондином, который выглядел во сне так мирно и спокойно. Тихонько вздохнув, Гарри потянулся и провёл пальцем по мягкой бледной щеке от виска до влажных губ. Драко хмыкнул и потянулся к ласкающей руке, неосознанно требуя продолжения. Гарри был счастлив подчиниться этому требованию.

Устроившись поудобнее, Гарри продолжил наблюдать за сном своего партнёра, размышляя над тем, что сказал Драко. Могло ли быть всё так просто? Он так долго скрывал свою сущность, что даже сам забыл, каким должен быть? Именно поэтому он чувствовал, что весь его мир рассыпался на части, когда обнаружил, что вступил в наследование? Он больше не был просто Гарри Поттером, сыном родителей-волшебников. Вместо этого он стал кем-то ещё, и, кстати, Гарри не был уже уверен, что его родители были простыми волшебником и ведьмой. Ведь его наследие откуда-то должно было взяться, не так ли? И он не считал, что оно перешло к нему с помощью проклятья Волдеморта.

К Гарри медленно приходило понимание, что этим летом он всё больше сомневался в словах Дамблдора. Он уже не был абсолютно уверен в том, что способность разговаривать на змеином языке была получена им в результате проклятия Риддла. Что, если он унаследовал её от предков? Это было возможно. Тем более, Мерлин свидетель, он даже не знал, кем были его предки! У него в генеалогическом древе могли присутствовать представители хоть всех волшебных народов, но он ничего об этом не знал, поскольку никто не потрудился просветить его. Он боялся подтвердить свои подозрения, поэтому никогда не готовил зелья, позволяющие более полно узнать о своей родословной. Что говорил этот небольшой факт о Мальчике-Который-Выжил?

«Черт побери, но Драко прав! Я не знаю себя. Я так долго был мальчиком для битья у Дурслей. А потом, когда узнал, что волшебник — был счастлив и в то же время зол, потому что всё это означало, что моя «семья» лгала мне все эти годы. Но при этом не смог сказать им об этом, потому что боялся того, что может случиться, если я это сделаю. Таким образом, я забыл о своих чувствах и сосредоточился на том, чтобы быть волшебником.

Но и здесь, как оказалось, всё было совсем не просто, не так ли? С первого же дня мне твердили, что я — Мальчик-Который-Выжил. Убивший злого Тёмного Лорда. Неудивительно, что я начал чувствовать себя обманщиком, страдающим раздвоением личности! С одной стороны, я был тем тощим неуверенным ребёнком, который понятия не имел, что является волшебником, а с другой — именно я был тем могучим магом, который убил Все-Знают-Кого, когда мне был всего один год!

Вдобавок ко всему, я упросил шляпу, чтобы она не отправляла меня в Слизерин. Я тогда очень боялся, что все решат, что я Тёмный и злой, и у меня снова не будет друзей, а в волшебном мире все будут избегать меня, как это уже было в мире магглов, и я снова останусь один. — Гарри мрачно усмехнулся. — Проклятье! Дамблдор знал, что делал, когда отправил меня к родственникам. Он создал опасного ребёнка, который обзавёлся грандиозным комплексом героя после того, как выслушал от всех и каждого историю о том, как в одиночку спас всех. И после того, что случилось на первом курсе, в моей голове намертво застряла мысль о том, что я опять должен всех спасти. В конце концов, я пережил два столкновения с Волдемортом, не каждый может похвастаться чем-то подобным».

Неудивительно, что он был так подавлен и опустошён после смерти Седрика. Но Драко снова был прав — и блондин принял бы невыносимо самодовольный вид, если бы знал, о чём сейчас думает его партнёр. Смерть Седрика не была ошибкой Гарри. Он был тогда четырнадцатилетним ребёнком. Седрику было семнадцать, но он тоже не был готов оказаться в такой странной и потенциально опасной ситуации.

«Это была ошибка Министерства и Дамблдора», — начал понимать гриффиндорец. Никто из них не сделал ничего, чтобы подготовить студентов к возможному возвращению Тёмного Лорда. Волшебное сообщество Великобритании дружно, по-страусиному, спрятало головы в песок, и все счастливо жили каждый своей жизнью так, будто ничего плохого никогда больше не случится. И даже если угроза возвращения Лорда Волдеморта была довольно зыбкой, всё ещё оставалась опасность, исходящая от оборотней, вампиров, летифолдов, баньши и Мерлин знает кого ещё. Волшебный мир не был в абсолютной безопасности только потому, что Волдеморт исчез. Как они могли не подготовить студентов к тому, с чем им, возможно, придётся столкнуться? Они что, действительно думали, что авроры могут молниеносно успевать повсюду?

Как учитель, Квиррел был насмешкой. Локхарт — это даже уже не смешно. За шесть лет учебы в Хогвартсе только один преподаватель ЗОТИ был способен чему-то научить. Ладно, он не мог оценить компетентность теперешнего преподавателя, поскольку не стал брать Защиту. Но у Гарри всё ещё было чувство, что студенты не готовы оказаться наедине с теми опасностями, что подстерегают их за стенами школы.

«Хм, наверное, я должен посоветоваться с Люциусом на этот счёт. Возможно, мы могли бы организовать что-то вроде практических курсов. Что-то подобное тому лабиринту, который использовался в третьем задании на Турнире, только не настолько опасный, а скорее, более забавный? Может быть, мы могли бы задействовать Выручай-комнату?». Тихо вздохнув, Гарри решил, что эта идея пока может подождать. У него было ощущение, что пройдёт много времени, прежде чем студенты будут готовы к чему-то подобному. Так что он позволил мыслям течь свободно, в то время как его пальцы неторопливо перебирали мягкие волосы Драко. Поттер не был готов дальше обдумывать те вещи, о которых только что говорил блондин. Реальность последнего кошмара вынуждала его немного прийти в себя и успокоиться, прежде чем он почувствует, что может бесстрастно обдумать то, кем и каким он был.

Вместо этого он начал вспоминать о последних событиях прошлого вечера. Так интересно было открывать сундуки и узнавать, что в них хранится. Ему всё ещё не верилось, что они действительно нашли рукопись Мерлина. А ведь они открыли всего два сундука, двадцать один еще ждали своего часа.

Всё же он не мог не чувствовать какую-то вину перед Абигейл. Она потеряла возможность заработать состояние, получив ничтожные пятнадцать галеонов за сундук. Это было ничто по сравнению с огромным богатством, которое он уже обнаружил. Может быть, он смог бы убедить её принять более высокую плату? И почему, ради Мерлина, её прадед сам ничего не сделал с этими сундуками? Уж он-то должен был знать, какие сокровища собрал. Почему он всего лишь забросил их на чердак, где все о них забыли? Это не имело никакого смысла!

Решив написать пожилой женщине, Гарри осторожно сел, не желая потревожить Драко, который всё ещё мирно спал рядом с ним. Призвав толстую книгу, перо, чернила и пергамент, брюнет на мгновение задумался, формулируя свои мысли. Потом взял перо и начал.

«Дорогая Абигейл! Хочу сообщить Вам, что я получил сундуки. Они прибыли вчера вечером, целые и невредимые. Я уже обследовал несколько из них и должен признаться, что в изумлении от тех замечательных вещей, которые обнаружил, — Гарри сделал паузу, он понимал, что будет намного безопаснее для всех, если он не станет называть, что именно он нашёл. — Однако мои находки стоят намного больше, чем та сумма, которую я заплатил Вам. Я понимаю, что Вы заключили крайне невыгодную для себя сделку. И чувствовал бы себя намного лучше, если бы Вы позволили мне заплатить Вам хотя бы в десять раз больше первоначальной суммы. Устроит ли Вас этот вариант? Если нет, напишите мне, и я постараюсь встретиться с Вами лично, чтобы обсудить эту проблему. И я не позволю Вам отказаться от этих денег. А ещё я умираю от любопытства, почему Ваш прадед ничего не сделал с теми сокровищами, которые он собрал. Он ведь должен был знать, что приносил домой, так почему он не превратил свои находки в капитал? Любой ответ, который прольёт свет на эту загадку, был бы очень ценным для меня.

Искренне Ваш, Гарри Поттер».

Взглянув на письмо, Гарри немного нахмурился. Это было не лучшее из того, что ему доводилось писать, но ему нужно было это сделать. Наконец-то он почувствовал, что засыпает, и, отложив книгу, письмо и остальные вещи на тумбочку, снял очки и лёг рядом с Драко. Через минуту он уже крепко спал.

* * *

Драко просыпался медленно и неохотно, ещё не готовый столкнуться с новым днем. Он долго лежал с закрытыми глазами, наслаждаясь уютом постели и близостью партнёра. В конце концов, ему пришлось-таки стряхнуть с себя остатки сна, поскольку звуки, издаваемые Гарри, сводили его с ума, не говоря уже о том, что всё это его адски отвлекало.

С трудом открыв глаза, Драко перевернулся и посмотрел на молодого человека, который сидел, опершись на спинку кровати. Одной рукой тот поглаживал волосы вейлы, не остановившись даже тогда, когда Драко подвинулся. Рука просто потянулась следом, продолжая своё занятие. В другой руке Гарри держал толстую книгу, выглядевшую достаточно старой. Взглянув на его лицо, вейла понял, что брюнет полностью погрузился в чтение, совершенно не обращая внимания на направленный на него взгляд.

— Доброе утро. Тебе удалось поспать? — спросил Драко, его голос со сна прозвучал хрипло.

Вздрогнув, Гарри оторвался от книги и увидел радостную улыбку.

— Привет! — ответил он, последний раз проведя по волосам Драко. — Да, я уснул, а потом снова проснулся. — Брюнет пожал плечами и продолжил: — Понял, что стараться снова уснуть бесполезно, поэтому взял книгу и решил немного почитать. Я тебя разбудил?

— Нет, — ответил Драко, садясь в кровати и потягиваясь. — Вообще-то я выспался так, как давно уже не высыпался. Ну что, готов встретить новый день? — спросил он, неохотно выбираясь из кровати. Применив Темпус, он обнаружил, что уже довольно поздно, и если они хотят успеть на завтрак, им надо пошевеливаться.

Гарри скорчил гримасу и закрыл книгу, которую читал.

— Нет, но спрятаться здесь — не самая хорошая идея, да?

— Да, — весело согласился Драко, — Это только заставит отца и Северуса, не говоря уже о Дамблдоре, заявиться к нам с требованиями объяснить, почему нас нет на занятиях. Я предпочитаю пойти на уроки, чем потратить всё утро, объясняя, почему меня там нет. А ты?

Гарри со вздохом провёл рукой по волосам и неохотно кивнул. Он не пылал желанием в ближайшее время встречаться с директором. Он всё ещё не простил старому волшебнику те обвинения, которые тот предъявил ему вчера.

Вздохнув ещё раз и смирившись с неизбежностью, Гарри отбросил одеяло и поднялся. Надо было вставать. Если ему необходимо начать новый день, он предпочитал иметь в запасе немного времени на сборы, а не ждать, пока его не останется совсем. Брюнету не хотелось бестолково метаться, словно безголовая курица, только потому, что он случайно проспал. И он не желал ставить себя в такое положение из-за того, что ему неохота было выходить из своей комнаты и не хотелось никого видеть. Встряхнув головой, словно пытаясь избавиться от тревожащих мыслей, Гарри собрал одежду. Может быть, горячий душ поможет ему окончательно проснуться и поднимет настроение.

Драко наблюдал за лицом своего партнёра, на котором отражались все его невесёлые мысли. Желая помочь, но не совсем уверенный в том, что нужно делать, блондин прижался к юноше и обнял его.

— Не волнуйся, любимый. Всё будет хорошо, я обещаю.

Гарри улыбнулся своему вейле, но было понятно, что Поттер не поверил этим словам. Мягко отстранившись, Гарри отправился в ванную. Если у Драко возникло желание утешить его, ему и в самом деле надо было взять себя в руки.

* * *

Выйдя из ванной, одетый в черный кожаный костюм с чёрной же шёлковой рубашкой Гарри собрал всё то, что может понадобиться во время сегодняшних уроков. Удостоверившись, что все его домашние работы лежат в сумке, он вышел в гостиную, чтобы подождать Драко.

Блондин появился из своей спальни, наряженный в серую кожу и шёлковую рубашку глубокого зелёного цвета, которая настолько замечательно подчеркивала красоту белой кожи и светлых волос, что Гарри воззрился на него в благоговейном удивлении. Этот красавец выбрал его?

— Что-то не так? — спросил Драко, не уверенный, что именно означает этот взгляд.

— Драко Малфой, ты прекрасен, — с почтением произнёс Гарри.

Драко понял, что не может отвести взгляд от этих пристально смотревших на него глаз, и с ужасом обнаружил, что залился ярким румянцем.

— Но всё же не такой красивый, как ты, — сумел пробормотать он, желая, чтобы этот румянец немедленно исчез. Малфои не краснеют. Они заставляют других краснеть от смущения или других чувств, в то время как сами являют картину спокойствия и отчуждённости. Драко подозревал, что сейчас выглядит совсем не так, как надо, но постарался об этом не думать.

— Мы идём? — спросил он вместо этого, стараясь успокоить бешено стучавшее сердце.

— Если так надо, — вздохнул Гарри, его настроение снова упало. — Не возражаешь, если мы сначала на минуту зайдём в Совятню? Я хочу отослать письмо, прежде чем мы пойдём в Большой Зал.

— Нет, конечно. Ещё одно письмо Люпину? — спросил Драко, подходя к двери, чтобы выйти первым на случай, если снаружи их ждёт какой-нибудь неприятный сюрприз. Блондин не удивился бы, если бы увидел, что Уизел устроил засаду в надежде побольнее задеть Гарри подальше от любопытных глаз.

К счастью, коридор был пуст, никаких рыжих в поле зрения.

Немного расслабившись, Малфой понял, насколько он был напряжён, и тут же взглянул на партнёра, поняв ещё кое-что. Гарри так и не ответил на его вопрос.

— Гарри?

— Нет, это письмо не Ремусу, — с неохотой ответил Гарри. Он был уверен, что Драко не согласится с теми причинами, по каким он решил написать Абигейл.

— Кому же тогда? Если только это не секрет, конечно, — спохватился Драко. Даже если Гарри был его партнёром, это не значило, что он должен делиться с ним абсолютно всем.

— Нет, не секрет. Только… — Гарри, волнуясь, взъерошил волосы так, что они встали дыбом. — Я написал Абигейл. Мне не по себе, что я купил у неё эти сундуки так дёшево. Особенно учитывая те вещи, которые мы уже нашли. И это мы еще обследовали только два из них. Есть еще больше двадцати сундуков. Кто знает, что мы найдём в них? — признался гриффиндорец, приготовившись выслушивать иронические комментарии. Он был уверен, что блондин сейчас начнёт спорить с ним.

Но комментариев не последовало. Обернувшись к вейле, Гарри с удивлением увидел на его лице задумчивое выражение.

— Я не уверен, что согласен с твоими рассуждениями. Она сама решила продать их тебе, не потрудившись узнать, что в них хранится. Однако если бы ты этого не сделал, это был бы не ты, поэтому я не собираюсь ни останавливать тебя, ни осуждать. Я даже не стану спорить с тобой. Это твои деньги и твоё решение.

— Спасибо за понимание, Драко, — произнёс Гарри, счастливо рассмеялся и крепко обнял вейлу.

— Лучше поторопись, скоро должен начаться завтрак.

Гарри схватил блондина за руку и потянул за собой, внезапно обнаружив, что чувствует себя намного лучше, чем тогда, когда только проснулся.

* * *

Осматривая совятню, Гарри ощутил укол беспокойства, когда снова нигде не увидел Хедвиг. Она должна была уже вернуться, и он мог только надеяться, что с ней не случилось что-нибудь плохое.

— Почему вдруг у тебя стал такой вид, будто умер твой лучший друг? — спросил Драко, заставив Гарри вздрогнуть.

— Хедвиг ещё не вернулась и я начинаю волноваться, — признался Поттер, осматривая тёмные углы в надежде, что его преданная сова спит в одном из них и еще не заметила его прихода.

Драко нахмурился. Письмо к Люпину было отправлено уже довольно давно.

— Ты думаешь, что с ней что-то случилось?

— Не знаю, — со вздохом сказал Гарри. Осознание того, что его сова всё-таки еще не вернулась, медленно приходило к нему. — Но, с другой стороны, Ремус находится неблизко, и его не так-то легко найти.

— Да? — отозвался Драко. Казалось, что он хотел бы узнать больше. Но вместо того, чтобы задавать вопросы, он тоже осмотрел башню в поисках собственного филина, который сидел на одном из насестов и следил за мальчиками янтарными глазами. — Если хочешь, можешь одолжить Ареса. Я уверен, что он не откажется тебе помочь.

— Правда? А если он вдруг понадобится тебе?

— Нет. Кроме того, я уверен, что если мне вдруг понадобится срочно отправить сообщение, отец позволит мне взять одну из семейных сов, — сказал Драко, небрежно взмахнув рукой. Потом коротко свистнул, и оба мальчика залюбовались тем, как большой филин сорвался со своего насеста высоко под стропилами и после стремительного полёта изящно сел на протянутую к нему руку Драко.

Гарри наблюдал за тем, как наследник Малфоев приветствует своего любимца. Почти так же, как он общался с Хедвиг. Брюнет был ошеломлен, внезапно поняв, что под холодной маской слизеринца бьётся горячее любящее сердце. Он почувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы. Сердито смахнув их резким жестом, Гарри тщательно привязал письмо к протянутой ему лапе.

— Арес, спасибо тебе за то, что ты согласился меня выручить, — сказал он филину, протягивая руку, чтобы погладить мягкие перья. Он не собирался быть грубым с таким красивым существом. Птица уставилась на Гарри своими огромными янтарными глазами и несколько минут глядела на него, а потом повернулась и дружески ущипнула его за палец. Улыбаясь, Гарри потянулся и пригладил пёрышки на груди филина:

— Это письмо для Абигейл Свитуотер, она управляет магазином в Косом переулке.

Арес вскрикнул, ущипнул Драко за ухо на прощание и вылетел из окна. Оба мальчика наблюдали за его полётом, а потом вышли из башни. Им действительно следовало поторопиться, если они хотели успеть позавтракать.

— Ну, и где сейчас Люпин? — спросил Драко больше для поддержания беседы, чем действительно желая это узнать.

— Он сейчас в колонии оборотней в Австралии. Судя по всему, там у него живут хорошие друзья. Думаю, что они были достаточно близки, и он и раньше навещал их, когда жизнь его становилась уж слишком тяжелой. Колонию найти довольно сложно, туда могут попасть только те птицы, которым разрешен доступ. Ремус очень тяжело переживал смерть Сириуса и только мне он рассказал, куда уезжает и почему. Я ненавидел то обстоятельство, что ему пришлось уехать. Долгое время я даже считал, что он бросил меня. Но в глубине души я понимаю, почему ему пришлось так поступить. Ему необходимо залечить эту рану. Его волк слишком эмоционален, чтобы он мог остаться здесь и поддерживать меня или сражаться, — с тяжёлым вздохом закончил Гарри. Да, он всё осознавал, но ему не хотелось этого понимать. И принимать. Ни на минуту. Последний человек из тех, в ком он видел отца, бросил его. И неважно, что Ремус сделал это потому, что должен, а не потому, что хотел: это, в конце концов, не имело значения, потому что он всё же уехал. Исчез из его жизни. Так же, как Сириус. Так же, как его родители.

Драко покачал головой и обнял Гарри за плечи. Неудивительно, что у того имелись проблемы с доверием. Неужели никто не ставил интересы Гарри на первое место? Они все покупались на образ Мальчика-Который-Выжил? Они что, думали, что он железный? Разве никто не понимал, что он тоже нуждается в поддержке? И моральной, и, особенно, эмоциональной? Тогда нет ничего удивительного в том, что Гарри думал, будто Драко бросит его при первых же признаках неприятностей. Все остальные так и делали!

В ярости от несправедливости, допущенной по отношению к замечательному нежному мальчику, шагающему рядом с ним, Драко поклялся себе, что никогда не оставит своего партнёра, что бы ни случилось.

Гарри почувствовал, что благодарен Драко, когда тот в качестве безмолвной поддержки положил ему руку на плечо. И, не желая терять то ощущение, бессознательно придвинулся ближе к нему. Он не кривил душой, когда говорил Малфою, что не хочет никого видеть сегодня. Отношения, сложившиеся на данный момент между ним и Роном с Гермионой, нельзя было назвать хорошими. И, зная их обоих, он был почти уверен, что они весь Гриффиндор оповестили о своём мнении на его счёт.

Вопрос был только в одном: кто им поверил?

Дин и Симус в прошлом году были членами АД, но Симус тогда поверил во всю ту ложь, которую печатал «Ежедневный Пророк», и избегал его, глядя при встрече с мрачным негодованием. Потом он извинился, но Гарри не знал, поддержит ли его Финниган сейчас, когда даже Рон и Гермиона отвернулись от него.

Что касается Дина, то Поттер понятия не имел, о чем думает этот мальчик и как он поступит.

Невилл стал ему ближе в прошлом году, они почти подружились, и из нескольких разговоров, которые у них случились уже в этом году, было похоже, что Нев на его стороне.

Джинни… С ней всё было неясно. Они стали друзьями, но она была сестрой Рона. И учитывая мнение миссис Уизли, доступно изложенное во вчерашнем вопиллере, была ли она всё ещё на его стороне? Хватит ли у неё сил, чтобы пойти против своей семьи? Гарри не знал и не был уверен, что хочет поставить рыжеволосую девочку перед этим выбором. Это не ему пришлось бы выбирать между семьёй и друзьями. Кроме того, зная, как близки были между собой Уизли, Гарри боялся, что проиграет, если Джинни будет вынуждена выбирать.

Что же до остальных гриффиндорцев… он почти не знал их. Он никогда не пытался с ними подружиться. Ему хватало Рона и Гермионы, и он не думал, что ему когда-нибудь нужен будет кто-то ещё, кроме них. Как он был наивен!

Качая головой и удивляясь собственной глупости, Гарри подошёл к столу Гриффиндора и уселся с краю. Ему не хотелось быть здесь, но он не собирался давать членам своего факультета повод думать, что он их боится, и поэтому уходит за стол Слизерина. Он не сделал ничего, чтобы чувствовать себя виноватым перед ними. Если они сердились на него, то это была их проблема. Приняв этот решение, Гарри взял тарелку и положил себе немного овсянки, полив её мёдом.

— Не волнуйся, любимый, всё будет хорошо, вот увидишь, — пробормотал Драко, наблюдая за своим унылым партнёром, между тем накладывая в свою тарелку вафли. Он понимал, почему Гарри так нервничает, но был уверен, что вскоре всё наладится и придёт в норму. Так всегда бывало. Блондина больше волновало объяснение с преподавателями, которые потребуют ответа, где они оба были вчера. Что он должен был говорить? «Извините, я пропустил урок, потому что у моего партнёра был нервный срыв»? Это бы им не понравилось.

— Доброе утро, Гарри, Драко, — сказала Джинни, садясь напротив них.

— Доброе утро, — повторил и Невилл, садясь рядом с рыжеволосой девочкой.

Гарри поражённо замер, а потом расплылся в улыбке.

— Доброе утро вам обоим. Надеюсь, после нашего с Драко ухода не случилось какой-нибудь катастрофы?

— Нет, — отозвалась Джинни, взмахнув рукой. — Рон, конечно, понёс всякую ерунду о тебе и о слизеринцах, но я с ним не согласилась и провела следующие минут пятнадцать устраивая ему разнос, в то время как Гермиона и Невилл пытались нас растащить. Это было очень весело, — хихикнула она.

Невилл закатил глаза, услышав последнюю фразу.

— Большинство присутствующих разошлось практически следом за вами, — сказал он обоим мальчикам. — С двумя Уизли, которые орут друг на друга, было немного неспокойно для любых конструктивных размышлений. Лично я думаю, что многие из старых членов АД согласны с тем, что ты сказал. Но они не поддержат тебя до тех пор, пока сами не увидят то, как поведут себя слизеринцы. И есть некоторые, кто активно против присоединения к нам змей. Они сделают всё возможное, чтобы устроить какие-нибудь неприятности.

— Дай угадаю. Рон, Смит и Финч-Флетчли, — вздохнул Гарри, потирая лоб.

Невилл не ответил, он только кивнул и приступил к завтраку.

С отвращением покачав головой, Гарри, тихо злясь, доел овсянку.

— Так или иначе, — продолжила Джинни, настроенная не позволять своим друзьям впадать в уныние, — мы с Невиллом обсудили всё это и хотим предложить тебе свою помощь в обучении новичков.

— Угу, — кивнул Невилл, довольный сменой темы. — Ты нуждаешься в помощи. Я помню, какими жалкими были мы все в прошлом году, когда только начинали заниматься в клубе. Если не считать тебя и Гермиону, конечно. Мы с Джинни немного поговорили о преподавателях ЗОТИ, которые у нас были, и меня бросает в дрожь при мысли о том, что вообще могут знать младшекурсники. У теперешних третьекурсников в прошлом году была Амбридж, а за год до этого — фальшивый Хмури. Я буду очень удивлён, если они вообще хоть что-то знают из курса Защиты. Им действительно потребуется большая помощь, чтобы научиться хоть чему-нибудь.

— Да, и мы с Невиллом решили, что готовы принять этот вызов. С твоими инструкциями по технике заклинаний и нашей помощью по исправлению движений палочки и произношения они в мгновение ока станут экспертами в ЗОТИ! — усмехнулась Джинни и подмигнула Гарри.

Гарри рассмеялся.

— Рад слышать, что вы уверены в моих способностях, — поддразнил он. — А твоя мама, Джин? Я не хотел бы втягивать тебя в неприятности.

— Пф! Если она захочет послать мне вопиллер — ради Мерлина! Я тогда отправлю ей свой! Мне всё равно, как ты одеваешься, а Рон — придурок, который нуждается в хорошей порке. Может, он готов выбросить годы дружбы на помойку, но я — нет.

— Я тоже так думаю, — кивнул Невилл. — Я наконец узнал тебя, и мне нравится то, что я вижу. Ты можешь рассчитывать на мою поддержку независимо от того, что говорит и делает Рон. Ты не тёмный, и ты не на стороне зла. Рон очень удачлив, жизнь его ещё не била. Однажды это случится, но до этого он будет идиотом, причём ревнивым идиотом.

Гарри склонил голову к плечу, обдумывая слова самого тихого из гриффиндорцев.

— Ты прав. Всё же надеюсь, что никакие печальные события не затронут его ещё много-много лет. И он повзрослеет самостоятельно. Хотя и не жду этого события, затаив дыхание. А может, Гермиона сумеет вбить в его голову хотя бы крупицу здравого смысла. Хотя я начинаю в этом сомневаться. Она изменилась, и не в лучшую сторону.

— И не говори! — сказала Джинни, закатив глаза. — Всё, что её интересует — это книги и то, что говорит Дамблдор. Этот человек для неё — бог, или что-то вроде этого. А его методы… Откровенно говоря, это отвратительно — использовать одного студента, чтобы шпионить за другим. В самом деле! — она снова закатила глаза.

Гарри только пожал плечами:

— Наверное. Думаю, реальная угроза войны стала ударом для её системы ценностей. Но хватит о них. Нев, Джин, я хочу, чтобы вы сегодня вечером устроили поединок. С целью показать новым участникам кое-что из того, чем мы занимались в прошлом году. Если сможете, сделайте это весело.

Джинни и Невилл посмотрели друг на друга и в их глазах вспыхнули искры. Это и в самом деле будет весело!

* * *

Альбус Дамблдор наблюдал за тем, как Гарри и Драко вошли в Большой зал, уселись за стол Гриффиндора и начали завтракать. Как только он успокоился, то понял всю глупость своего поведения в ситуации с мисс Паркинсон. Он должен был отвести Гарри в сторонку и спросить у него, что случилось. Нельзя было позволять своим опасениям и своему раздражению взять верх над разумом. Вчерашняя потеря контроля стоила ему очень дорого. И теперь он должен был найти способ вернуть добрые отношения с Гарри как можно быстрее.

— Рад видеть, что Гарри выглядит сегодня просто замечательно, — сказал он, поворачиваясь к Люциусу Малфою. — Я немного волновался, когда ни один из мальчиков не пришёл вчера на уроки. Не могли бы вы рассказать, что случилось?

Люциус медленно прожевал то, что было у него во рту, размышляя над тем, что сказать директору. Они с Северусом обсудили кое-какие варианты, но были практически уверены, что Дамблдор обратится с этим вопросом к своему профессору, а не к лорду Малфою.

— Как вы понимаете, Гарри был сильно расстроен, когда вчера утром уходил из Большого зала. И инцидент с юным Уизли вовсе не помог улучшить его настроение. Увидев, как он расстроен, я решил, что бессмысленно отправлять его на уроки, и дал мальчикам свободный день, чтобы оправиться от испытания. В конце концов, не каждый день тебя обвиняют в использовании Темной магии, тем более перед министерскими чиновниками. Должен сказать, я удивлён, что наш уважаемый Министр не явился лично, чтобы предъявить Гарри эти обвинения, — закончил Люциус, не способный сопротивляться искушению поддеть директора.

Дамблдор вздрогнул. Да, он действительно вчера всё испортил. Гарри простил бы его, но Люциус такого точно не забудет и будет напоминать об этом еще месяцы, если не годы. Альбус закашлялся и глотнул чаю, чтобы успокоиться.

— Корнелиус и в самом деле связался со мной, но я сумел убедить его, что все в порядке и никто не применял Тёмных заклинаний. Он настаивал на том, чтобы лично допросить Гарри, но, учитывая их взаимную неприязнь, я смог отговорить его от этого, — сказал он. Возможно, тот факт, что он сумел не допустить Фаджа к Гарри, заставит Люциуса смягчиться. Хоть немного.

Люциус ничего не сказал в ответ, только сделал еще глоток чая.

— Однако остаётся ещё вопрос наказания Гарри, — продолжил директор. — Он ведь напал на мисс Паркинсон. Возможно, его и спровоцировали, но я уверен, что ответное заклинание было неоправданно серьёзным.

— Полагаю, Северус уже разобрался с этим, вычтя большое количество баллов и назначив отработки, — спокойно ответил Люциус, понимая, что директор на этом не успокоится. Он оказался прав.

Дамблдор одобрительно кивнул.

— Также я думаю, что ему необходимо сделать выговор за дерзость, которую он продемонстрировал вчера утром, не говоря уже о пропущенных вчера уроках. Вы, Люциус, не профессор, и поэтому не имеете права отпускать детей с занятий. В следующий раз отведите мальчиков к Поппи, чтобы она одобрила это решение.

Люциус открыл рот, чтобы парировать это абсурдное заявление, но ему не дали шанса это сделать, так как Дамблдор продолжал говорить:

— Я понимаю, что вы хотели как лучше, но правила есть правила, и я не могу допустить, чтобы их нарушали. Даже для Гарри Поттера, — промолвил Альбус, с легкостью игнорируя тот факт, что сам неоднократно так поступал. — Полагаю, что отработка назначена с главой факультета, не так ли? — спросил он, глядя на Люциуса с мерцанием в глазах.

Наконец-то у него появился шанс загнать Гарри в угол и побеседовать с ним один на один. Если Драко будет с Северусом, Гарри волей-неволей придёт один, без раздражающего присутствия Малфоя в качестве буфера. А так как это будет отработка, у Люциуса тоже не будет повода сопровождать мальчика, давая Альбусу возможность, в которой он так нуждался.

Люциус нахмурился, но промолчал. Он был уверен, что вместе с Северусом они смогут придумать, как нейтрализовать последний заговор директора. Аристократ отлично понимал, что пытался сделать старый волшебник. Удовлетворённый этой мыслью, он вернулся к своему завтраку, рассеянно наблюдая за мальчиками.

* * *

— А вот и почта. И довольно много красных конвертов. Интересно, что написал «Пророк» о твоей вчерашней речи, — сказал Драко, манерно растягивая слова. До этого он молчал, сосредоточившись на завтраке. АД был детищем Гарри, и он не собирался в это вмешиваться. Все свои комментарии он выскажет один на один.

Гарри посмотрел вверх и увидел, что Драко прав. Целая стая сов летела к нему, и почти у каждой в клюве дрожал красный конверт вопиллера. Вздохнув, он расчистил для них место, позаботившись о том, чтобы обычные письма оказались в другой стопке. Когда поток сов иссяк, Гарри применил к стопке вопиллеров воспламеняющее заклятие, превратив их в пепел.

— Что? Я не желаю слушать то, что они скажут. Почему я должен распечатывать весь этот мусор? — спросил он, поймав удивлённые взгляды Невилла и Джинни. — Я не знаю этих людей, и их мнение не имеет для меня никакого значения. Почему я должен портить себе хороший день, выслушивая разных незнакомцев, орущих мне всякие мерзости? А что пишет «Пророк»? — спросил он, поворачиваясь к Драко, который в этот момент читал первую полосу с явно ликующим выражением лица. Блондин молча повернул газету так, чтобы Гарри тоже мог увидеть страницу.

Очевидно, редактор Ежедневного Пророка не мог решить, какая из двух новостей больше заслуживает первой полосы, поэтому разделил первую страницу на две части. На одной стороне листа Гарри бросился в глаза заголовок «Мальчик-Который-Выжил объявляет о своей независимости!», а на второй красовалось бойкое название «Помощник Министра помог организовать нападение на Мальчика-Который-Выжил!».

Гарри почувствовал, что его брови поползли вверх, и он с нетерпением набросился на вторую статью. Драко прижался к его плечу и тоже читал её.

«Помощник Министра помог организовать нападение на Мальчика-Который-Выжил!»

Неужели мы нашли доказательства, что нападение дементоров, которое почти привело Гарри Поттера к Поцелую, не говоря уже о том, что его чуть было не исключили из Хогвартса за применение магии на летних каникулах, действительно организовано Долорес Амбридж? Или это её начальник приказал ей организовать это нападение? Неужели именно поэтому против неё не было организовано судебное преследование? Наш корреспондент хотел бы получить ответ на эти вопросы. Пока что министр не дал никаких комментариев».

Гарри чувствовал, как в его груди разливается тепло, и только чудовищным усилием воли он сдержал сияющую улыбку. Никто раньше не вставал так рьяно на его защиту. Кто-то громогласно сердился на его обидчика, другие жалели его или сочувствовали, но никто никогда не пытался за него отомстить. Это было дело рук Люциуса Малфоя, он знал это. Подавив желание сорваться с места и немедленно поблагодарить аристократа, гриффиндорец обратил внимание на вторую из статей.

«Мальчик-Который-Выжил объявляет о своей независимости!»

Кажется, наш маленький герой растёт, и начинает сбрасывать опутывающие его оковы. Как только юноша достигнет расцвета своих сил, у Вы-Знаете-Кого, как уверен наш корреспондент, появится ещё больше причин опасаться его. Возможно, настаёт время, когда мы будем называть юного Гарри Поттера «Мужчина-Который-Выжил»?»

Гарри фыркнул.

— По крайней мере, она не называет меня сумасшедшим, нарушителем спокойствия или кем-то подобным. И даже учеником Пожирателя Смерти. Куда катится этот мир? — спросил он, чувствуя, как в его груди разрастается тепло. Обе эти статьи дали миссис Уизли и её сыну почувствовать на себе вкус их лекарства. И, возможно, с более хорошими людьми это бы не произошло!

Джинни и Невилл переглянулись и рассмеялись. Гарри и Драко последовали их примеру.

Люциус за преподавательским столом незаметно усмехнулся. Его маленькая беседа со Скитер прошла ещё лучше, чем он ожидал. Плохо, что он не мог назвать ту корову по имени. Но аристократ был уверен, что личность отправителя знаменитого вопиллера скоро станет известно всем, и тогда Молли Уизли получит своё!

Обратив своё внимание на вторую статью, старший Малфой перечитал её с плохо скрытым ликованием. Он знал, что Меркьюри проделал хорошую работу, но её результаты превысили все ожидания. Как, во имя всего святого, они так быстро узнали, что именно Перси Уизли был причастен к тому нападению дементоров? Если бы он знал, что Мерк сработает так быстро, он не стал бы торопиться со своей статьёй. С другой стороны, Молли Уизли заслужила каждую минуту тех неприятностей, которые эта статья ей доставит. В любом случае, ему нужно было повидаться с кузеном как можно скорее.

Не зная, о чём думает лорд Малфой, Гарри тем временем повернулся ко второй стопке писем рядом со своей тарелкой. Взяв одно из них, он с любопытством посмотрел на адрес. Кто бы это мог написать ему? Потом он нахмурился от внезапно пришедшей ему в голову мысли. Лучше бы это не оказались люди, которые, как его однокашники, увивались вокруг него с момента его возвращения в школу. Было достаточно неприятно, когда к нему липли люди, которых он знал. Но хоть это и было сверхъестественно, он не был уверен, что смог бы справиться, если бы так себя повели абсолютно незнакомые люди.

Гриффиндорец поколебался, но всё же решился. Лучше узнать всё это сейчас, тогда он с чистой совестью сможет игнорировать такие письма в дальнейшем. Гарри понравилась эта мысль, и он сломал печать и вытащил письмо, не заметив колдографию до того момента, пока она не упала на его тарелку. Посмотрев на нее, он вспыхнул. На женщине на колдографии не было ничего, кроме широкой улыбки.

Заметив реакцию партнёра, Драко повернулся к нему, чтобы узнать причину, и вскочил с гневным воплем, как ошпаренный.

— Кто эта сука? — завизжал он, обращая на себя внимание всего Большого зала, в том числе и своего отца, который торопливо направился в сторону сына.

Блейз посмотрел на стол Гриффиндора, когда услышал крик Драко. Он с интересом прочитал обе статьи и с нетерпением ждал возможности припереть друга к стене и узнать, что случилось. Пропускать уроки — это было не похоже на Малфоя. Если у него только не было для этого серьёзной причины. Если добавить к этому сегодняшние газетные нападки на Уизли, то Забини был уверен, что это была хорошая история, и он хотел знать её в деталях. А увидев такую бурную реакцию Драко на то, что оказалось в письме, только что распечатанном Поттером, Блейз понял — гриффиндурки или нет, но он должен это увидеть!

Встав из-за стола, он прошептал окружавшим его змеям:

— Кажется, это очень интересно. Я не видел Дрея настолько потерявшим самообладание с тех пор, как на третьем курсе Винс и Грег случайно взорвали то зелье, которое заставило его кожу покраснеть.

Они захихикали и последовали за ним туда, где стояли Малфои.

— Понятия не имею, — пробормотал Гарри, обратив внимание на письмо, которое всё

ещё держал в руках.

Не удовлетворённый этим ответом, Драко выхватил письмо у него из рук и начал быстро его просматривать.

— Брачное предложение? Кем она себя возомнила? Ты…

— Достаточно, Драко, — строго сказал Люциус, останавливая слова, готовые сорваться с губ сына. Между мальчиками всё наконец-то успокоилось, и аристократ не собирался позволять приступу ревности всё испортить. Даже если сын имел на это право. Люциус и сам в глубине души кипел от негодования из-за наглости этой женщины. Кем она себя считала?

Однако их с сыном чувства в настоящее время не имели значения. Только Гарри. Люциус догадывался, что молодой человек плохо воспримет всё это. Кроме того, он плохо отреагировал бы на малейший намёк на обвинения, и лорд Малфой не хотел бы повторения вчерашнего, особенно посреди Большого зала! У него не было сил и терпения утешать мрачную вейлу. Особенно учитывая всё происходящее.

— Но отец! Та только посмотри на это! — пожаловался Драко, пихнув отцу письмо.

С тяжёлым вздохом Люциус взял листок и быстро просмотрел его. Подавив дрожь отвращения, он сложил его и сунул обратно в конверт.

— Немного слишком откровенно, я согласен, но, боюсь, этого следовало ожидать, особенно после вчерашней статьи в «Пророке». Твой партнёр вырос в красивого молодого человека, и многие это заметили, — спокойно сказал он, даже голосом пытаясь угомонить сына и заставить его начать думать вместо того, чтобы демонстрировать инстинкты.

— Но она предлагает родить ему детей! Как будто какая-то Свитберри когда-нибудь будет этого достойна! — язвительно заметил Драко, демонстрируя всё своё малфоевское презрение.

— Успокойся, Драко. Неужели я стал бы просить женщину, которую не видел никогда в жизни, делать такие вещи! — фыркнул Гарри, подхватывая другое письмо и глядя на него с некоторой опаской. В нём же не могло быть чего-то похожего, не так ли?

— Успокойся?! Как бы ты себя чувствовал, если бы какая-то сучка…

Гарри так и не узнал окончания этой фразы, которую начал Драко, потому что почувствовал знакомое ощущение — как будто его дернули за пупок — сразу после того, как сломал печать на конверте.

В одно мгновение он спокойно сидел за столом Гриффиндора, а в следующее — уже на полу самой кошмарно оформленной гостиной, какую он только видел. Она была ещё хуже его новой комнаты до того, как Северус всё там изменил. Как бы невозможно это ни казалось.

Брюнет осторожно поднялся на ноги, вытащил палочку и стиснул её в руке. Всё это было не похоже на Тёмного Лорда, но никогда нельзя быть уверенным. В конце концов, тот же был безумцем.

Подойдя к ближайшей двери, Гарри взялся за ручку, и отскочил в сторону, потому что в этот момент дверь резко распахнулась, чуть не ударив его по лицу.

— Вы пришли! О, мой дорогой, я знала, что вы придёте и спасёте меня!

Гарри остолбенел, глядя на женщину (по крайней мере, он полагал, что это была женщина), что стремительно надвигалась на него. У неё (если это действительно была ОНА) была копна растрёпанных белых волос, торчащих в разные стороны. Её лицо было изборождено морщинами, как будто ей было лет двести, но при этом она обладала удивительно ясными синими глазами.

— Хм, здравствуйте. Могу я узнать, кто вы? И кстати, где я? — спохватившись, спросил он, отчаянно пробуя разобраться в ситуации, в которой оказался.

— Ну конечно, мой дорогой! Я — Джозандра Тиллер, но вы, мой сладкий, можете называть меня просто Жози, а это — мой дом.

— Ага. Рад познакомиться с вами, хм, Жози. Однако было бы хорошо, если бы вы предупредили обо всем этом, — произнёс Гарри, быстро соображая, как выпутаться из хаоса, в который он попал.

— Да, конечно, ну, я сожалею и всё такое. Но только я должна была увидеть вас, и поэтому придумала этот способ. У нас есть, по крайней мере, полчаса, прежде чем вас найдут. Видите ли, это из-за моего племянника. О, где же мои манеры! Не хотите ли чаю?

— Да, пожалуйста, — пробормотал Гарри, не имея никакого желания брать что-либо из рук этой очевидно полоумной старой леди. Но он чувствовал себя в большей безопасности, когда она была занята.

— Тилли! Чаю для нашего гостя! И пирог! Все молодые люди любят пироги. И вы тоже, не так ли, мой сладкий? — спросила Жози, отворачиваясь от домового эльфа и снова обращая своё внимание на Гарри. Эльф исчез и снова вернулся, притащив тяжёло нагруженный чайный поднос.

— Гм, думаю, что так. Хотя, возможно, не так рано утром, — снова пробормотал Гарри, страстно желая, чтобы Малфои оказались рядом. О, он же мог использовать их помощь прямо сейчас. Вспомнив об ожерелье, которое подарил ему Люциус, он сжал его потной рукой и, как мог, спокойно прошептал имя блондина.

— Ерунда, никогда не может быть слишком рано для пирога. Впрочем, как и слишком поздно. Особенно, если это пирог с малиной и шоколадом, — заявила Жози, наливая Гарри чаю и отрезая огромный кусок упомянутого пирога.

Гарри изобразил улыбку и взял чашку и тарелку, не отпуская при этом ожерелье.

— Итак, мисс Жози, гм, Тиллер, вы говорите, что организовали эту встречу из-за вашего племянника? — спросил он, пытаясь начать разговор и надеясь, что Люциус знает, кто эта сумасшедшая, и сможет прийти и спасти его.

— Да, да. Чудесный мальчик, но такой застенчивый. Я уже отчаялась, говорю вам, и ради него решила рискнуть, как уже говорила. Когда я прочитала ту статью в «Ежедневном Пророке», то сразу поняла, что вы сможете ему помочь.

— Статья в «Ежедневном Пророке»? Какая? — спросил Гарри, пытаясь понять, что, во имя Мерлина, здесь вообще происходит.

— Как же, статья о том, как вы моделировали свою одежду, конечно! — с сияющей улыбкой ответила Жози.

— Статья о моей одежде? — эхом отозвался Гарри. — Я убью Драко, — пробормотал он себе под нос, и громко добавил: — Я всё ещё не понимаю, Жози.

— Мой племянник моделирует свою одежду и мою тоже. Это он придумал это платье. Разве оно не божественно? — спросила Жози, спрыгивая со стула и кружась по комнате, заставив Гарри передумать насчёт её предполагаемого возраста. Никто в двести лет не мог бы двигаться так проворно.

— Боюсь, я мало разбираюсь в женских платьях, но да, оно очень симпатичное. Но я всё ещё не понимаю.

— Я хочу, чтобы вы рассказали Эмброузу, — между прочим, моему племяннику, — как вы сумели заставить того владельца магазина принять ваш проект. Бедный Эмброуз в течение многих лет изо всех сил пытается заставить кого-то, кроме меня, признать его талант. Я знаю, что большинство модельеров не желает сотрудничать с кем-то ещё, но я думала, что такой хороший мальчик, как вы, не будет смотреть на других модельеров свысока, и сможет оказать моему дорогому Эмброузу небольшую помощь. Это бы так много значило для него и для меня тоже, — добавила Жози, адресуя Гарри ещё одну великолепную сияющую улыбку.

Гарри откинулся на спинку стула и попытался успокоиться. Ситуация была невообразимая. Он был похищен только потому, что мог подсказать, как начать продавать модели новой одежды?

— Гарри? — он закрыл глаза, услышав сразу два оклика. Он с запозданием вспомнил, что всё ещё держится за ожерелье.

— Да? — ответил он сразу Джози и Люциусу.

— Дорогой, вы хорошо себя чувствуете? — спросила Жози, — Попробуйте пирог, я уверена, это заставит вас почувствовать себя лучше.

— Мы уже рядом с домом миссис Тиллер. Держись, еще несколько минут — и всё закончится, — сказал между тем Люциус, заставив Гарри чуть не рухнуть со стула от облегчения.

— Дорогой? — встревожено позвала Жози. — Тилли! С нашим гостем что-то не так! Немедленно позови целителя!

— Нет! В этом нет необходимости! — быстро заявил Гарри, не желая, чтобы рядом появлялся ещё один незнакомец. Особенно если у Малфоев будут неприятности с прохождением защитных заклинаний.

— Ерунда! Я не могу допустить, чтобы вы заболели! Как вы тогда сможете помочь Эмброузу?

— Всем замереть! — крикнул Люциус Малфой, ворвавшись в двери и заставив Жози и Гарри подскочить на месте.

Гарри поднял руку и потёр лоб, отпустив ожерелье, за которое до сих пор держался. Этот крик пронзил его голову, как копьё, и теперь, в довершение всего, она жутко болела.

— Гарри! Мерлин, с тобой всё в порядке? — закричал Драко и бросился мимо отца к Гарри.

— Что, во имя Цирцеи, здесь происходит? — с испугом закричала Жози. — Кто эти люди? Убирайтесь отсюда!

— Привет. Кто здесь пациент? — спросил пожилой человек с сумкой в руках, осматривая комнату. Он знал, что его хорошая подруга несколько эксцентрична, но происходящее было необычно даже для Жози.

Гарри смотрел на представление, разворачивающееся перед ним, и не верил своим глазам. Драко почти в истерике сидел у него на коленях и лихорадочно ощупывал его в происках повреждений. Люциус держал Жози под прицелом палочки, его пристальный взгляд перебегал с Гарри на неё и обратно. Северус вместе с Тонкс, Шеклболтом и Грюмом рассыпались по комнате в поисках врагов. А целитель в это время бросал диагностические чары во всех присутствующих, пытаясь выяснить, кому нужна его помощь. Все это было настолько абсурдно, что Гарри почувствовал, что начинает хихикать. Напряжение схлынуло, он начал смеяться и никак не мог остановиться.

Целитель, счастливый, что нашел, наконец, пациента, повернулся к Гарри и, к большому неудовольствию Драко, заставил его выпить успокаивающее зелье. Последнее, что видел Гарри перед тем, как изображение комнаты поблекло перед его глазами — как вейла рычал на человека, выкрикивая угрозы и обещая возмездие.

* * *

Драко сидел на кровати, держа партнёра в объятиях и наблюдая за тем, как мирно тот спал. Когда Гарри исчез из Большого зала, он запаниковал. Никогда в жизни он не чувствовал такой боли, как в тот момент, от одной только мысли, что он никогда больше не увидит Гарри. Только Люциус, поймавший его за руку, удержал его от того, чтобы стремительно и слепо броситься на поиски Риддла, и убедиться в том, что это он организовал похищение Мальчика-Который-Выжил.

Но это не помешало ему впасть в гнев и преобразоваться в свою вторую, вейловскую форму, выпустив крылья и забрызгав рядом сидящих кровью из образовавшихся порезов на спине. Он всё больше впадал в ярость, и только голос Гарри, называвший старшего Малфоя по имени, смог удержать юношу от того, чтобы разорвать своих отца и крёстного, которые к тому времени удерживали его уже вдвоём.

Мысль, что Гарри жив и в порядке, позволила ему снова начать соображать, и он позволил Люциусу и Северусу отвести себя в кабинет директора, где планировалась спасательная операция. Но сердце его было не на месте, он должен был увидеть партнёра своими глазами. Увидеть Гарри, целого и невредимого…

Драко задрожал и притянул любимого еще ближе. Это была огромная удача, что похищение его партнёра организовала просто сумасшедшая старуха. С тем же успехом это мог быть какой-нибудь Пожиратель Смерти, или, ещё хуже, кто-то, кто имел наглость подумать, что Гарри на нём женится.

Гарри был его. Ничей больше. Его!

Мрачные мысли Драко были прерваны, когда тело в его объятиях пошевелилось и застонало.

— Гарри?

— Ммм?

— Гарри, как ты себя чувствуешь?

— Не знаю. Могу я надеяться, что похищение, организованное не совсем нормальной тётушкой, которая хотела, чтобы я помог её племяннику продать созданные им модели одежды, было просто очень странным сном?

— Боюсь, что нет, — захихикал Драко. — Но серьёзно, как ты себя чувствуешь?

Гарри вздохнул и попытался сесть.

— Прекрасно, как мне кажется. Что случилось?

— У тебя случилась небольшая истерика, и этот придурок-целитель влил в тебя слишком большую дозу успокаивающего. Ты не слишком хорошо отреагировал на это, и это послужит ему, мерзавцу, хорошим уроком! Северус осмотрел тебя и заключил, что с тобой все будет в порядке, если ты спокойно выспишься. Мы вернулись в Хогвартс, в больничное крыло. Помфри тоже осмотрела тебя и согласилась с Северусом, так что мы оставили тебя в покое отсыпаться.

— О, и который сейчас час?

— Что-то около трёх. С возращением. Как ты себя чувствуешь? — спросил Люциус, его глаза вспыхнули при виде сына и его партнёра, уже проснувшегося и явно хорошо выглядевшего.

— Со мной всё в порядке. Спасибо, что спасли меня. А что с Жози? Вы ведь не отправили её в Азкабан, нет? — с тревогой спросил Гарри. В конце концов, это же был Малфой, ревниво защищающий свою семью.

— Мы беспокоились за тебя, и нет, ещё нет. Мы решили, что ты тоже должен высказать своё мнение о её наказании. Ведь это тебя похитили. Однако всё это может подождать. Пока ты должен что-нибудь съесть и отдохнуть ещё немного.

— Да, сэр, — сказал Гарри, улыбаясь. Честно говоря, он всё еще чувствовал себя уставшим, и ему было слишком удобно, чтобы хотеть встать. Выбросив на время из головы все заботы, он снова прижался к Драко и с довольным вздохом закрыл глаза, уже не увидев ласковые улыбки, засиявшие на лицах обоих Малфоев.

— Папа? Я хотел кое-что у тебя спросить, — немного нерешительно сказал Драко некоторое время спустя, убедившись, что Гарри снова уснул.

— Что, сын? — отозвался Люциус, подходя ближе и присаживаясь на край кровати.

— Вчера, когда Гарри спрятался в своём сундуке, — спокойно начал Драко, тщательно формулируя, что он хотел сказать, — я чувствовал, что он умирает. Я «слышал» каким-то шестым чувством, что он становится всё холоднее, что он как бы исчезает из моего сознания… Как это могло быть?

Люциус молчал некоторое время, собираясь с мыслями.

— Думаю, что он был настолько сосредоточен на своём намерении, которое пытался осуществить, что непроизвольно задействовал своего рода окклюменцию. Ваша связь позволяет вам разделять чувства, и ты можешь «слышать» эхо эмоций своего партнёра. Обычно этого не происходит, пока союз окончательно не заключён, но если партнёр очень силён магически, такое случается и до принятия уз.

Думаю, что когда он пытался решить, что делать, он так сосредоточил на этом все свои силы, что у него их не осталось ни на что другое. Помнишь, он совершенно не заметил нашего прихода, а когда, наконец, очнулся, то тут же потерял сознание от напряжения. Связь восстановилась почти сразу после этого, не так ли?

Драко вспомнил тот ужасный миг, пытаясь как можно точнее определить, когда к нему вернулось «ощущение» Гарри. Это произошло, когда Гарри уложили в постель, а Драко устроился рядом, наконец-то убедившись, что с его партнёром всё будет в порядке.

— Да, это так, — сказал он, слабо улыбнувшись отцу.

— Хорошо. Я предлагаю тебе не спускать с него глаз следующие несколько дней. Мы с Северусом будем проверять его почту, и гарантирую, что ничего подобного больше не случится. Но кто знает, какие идеи придут в голову вашим однокашникам после сегодняшнего.

Драко зарычал и притянул Гарри ближе к себе. Он отлично знал, что думают некоторые студенты, так как довольно часто вынужден был выслушивать их похвальбу на тему: что они сделают, как только получат диплом и, наконец, будут достаточно взрослыми для того, чтобы вступить в армию Тёмного Лорда. Они были бы только счастливы попытаться отправить Гарри к этому монстру.

Люциус понимающе улыбнулся.

— Я собираюсь спуститься в подземелья. Мы с Северусом договорились обсудить дополнительные меры защиты. Сев предложил набросить на вас Следящие чары, и я уже склонен с ним согласиться.

— Папа! — простонал Драко, но спорить не стал. Если Гарри снова похитят, он хотел бы суметь найти своего партнёра раньше, чем станет слишком поздно. Это стоило того, чтобы пожертвовать некоторой свободой. Однако блондин чувствовал, что Гарри с этим не согласится.

— До свидания, мой маленький дракон, — усмехнулся Люциус и оставил мальчиков одних.

* * *

— Ах, Люциус, так любезно с твоей стороны навестить меня, — с сарказмом прошипел Волдеморт, когда его правая рука вошёл в библиотеку Риддл-Мэнора и преклонил колени в приветствии.

— Господин, — с почтением произнёс Люциус, целуя край чёрной мантии. Из осторожности он постарался подавить свои чувства, чтобы этот монстр не мог прочитать их, и искренне надеялся, что преуспел.

— Я услышал невероятные вещи о юном Гарри Потере. И надеюсь, ты сможешь подтвердить их.

— Я живу, чтобы служить вам, мой Лорд, — произнёс Люциус, задаваясь вопросом, что именно студенты Хогвартса сообщили своим родителям.

— Надеюсь, что так, Люциус, надеюсь, что так, — с угрозой сказал Волдеморт, поигрывая палочкой. — Поднимись, — нетерпеливо добавил он, — скажи мне, Поттер действительно наложил проклятие на Панси Паркинсон?

— Да, господин, он это сделал.

— Превосходно! Ладно, не стой. Садись. Рассказывай всё! Всё, Люциус, всё, до мельчайших подробностей! — предупредил Волдеморт, перекатывая палочку в пальцах. Эта угрожающая манера обычно очень пугала большинство его последователей. Малфой, как он отметил с самодовольной улыбкой, почти не вздрогнул. Ему этот нравилось, хотя и делало блондина очень опасным. Если Люциус когда нибудь решит порвать с ним… — Том быстро отбросил эти мысли, это было абсолютно невозможно. Пока он держит этого человека на коротком поводке, всё будет прекрасно. И пока они держит на таком же коротком поводке Северуса, ему нечего опасаться их обоих. Устроившись на своём стуле и наколдовав себе стакан вина, Риддл приготовился слушать рассказ о Гарри Поттере.

Люциус, не имеющий понятия о мыслях своего господина, начал рассказ о том, как Драко обнаружил, кем именно является его партнёр, в то же время умалчивая обо всём, о чём только можно.

— Кажется, мой Лорд, старый дурак до такой степени заигрался с Гарри Поттером, что потерял доверие мальчишки, — осторожно заметил он.

— О? — с восторгом спросил Волдеморт. Всё лучше и лучше! — Говори! Это означает, что мальчик готов сменить сторону?

— Думаю, что так, господин, он очень рассержен на директора, — заверил Люциус и продолжил свой рассказ.

Волдеморт погладил подбородок и захихикал, когда услышал, как мальчик отомстил глупой девчонке. Может, ему тоже стоит взять этот способ на вооружение? Применение проклятия Круциатус на тех, кто его подвёл, было забавно, но через некоторое время оно становилось утомительным. И вдобавок, оно не мешало дуракам продолжать его подводить… Может, провести некоторое время в качестве игрушки будет более серьёзным методом устрашения?

— Ты и твой сын проделали очень хорошую работу, Люциус. Гарри Поттер скоро будет наш. В самом деле, отличная работа. Однако я вызвал тебя по другой причине.

— Мой Лорд? — спросил Люциус, его заинтересовали странные интонации в голосе Риддла.

— Нарцисса пожаловалась мне, что ты ею пренебрегаешь. Мне не нравится тот факт, что я оказался вовлечён в твою семейную жизнь, Люциус. Что ты можешь на это сказать?

Люциус чуть слышно застонал, про себя проклиная Нарциссу.

— Мой Лорд, моя жена выразила желание отправиться на приём в Министерство. Я сообщил ей, что у меня нет на это времени, и предложил ей отправиться туда с кем-нибудь другим.

— И почему же ты не смог осчастливить свою жену? — обманчиво мягко спросил Волдеморт. Обязательства, связывающие чету Малфоев, ослабевали? Он не мог позволить этому случиться.

— Мой Лорд, я решил, что гораздо важнее помочь сыну с его партнёром, чем сопровождать мою прекрасную жену куда бы то ни было, — честно сказал Люциус, с некоторым трудом продолжая говорить мягко и нейтрально. Он не мог себе позволить выказать свою неприязнь к жене. Не теперь, когда свобода была так близко.

— Понимаю. Ты правильно решил, Люциус. Гарри Поттер сейчас важнее, чем любое мероприятие, даже организованное Министерством.

Люциус тихо вздохнул. Он снова сумел избежать Круциатуса. Слегка поколебавшись, он решил рискнуть.

— Господин, я случайно узнал от Гарри, что изобретателем зелья Чёрная Правда был некий Горацио Блэк. И теперь я в затруднительном положении, так как связан клятвой о возмездии его потомкам из-за неприятностей, произошедших в 1022 году…

Волдеморт задумчиво коснулся палочкой щеки. Положение и впрямь было затруднительным. Нарцисса Блэк была женой Люциуса, а Беллатрис Блэк — одной из его преданнейших последователей.

— И что ты решил? — спросил он, наконец, не уверенный, что хочет услышать ответ.

— Я думал отправить Нарциссу в одно из самых дальних своих владений, заставив её провести там некоторое время в одиночестве. Полагаю, она будет сильно огорчена из-за того, что пропустит те вечеринки и приёмы, которые будут проходить в эти несколько месяцев.

Том обдумал это предложение. Оно было очень неплохим. Нарцисса не обрадуется тому, что ей придётся пропустить так много праздников. А Люциусу это даст время укрепить связь между Поттером и Драко, и окончательно перетянуть его от Дамблдора. Также это гарантирует, что Нарцисса не будет бегать к нему и ныть при каждом удобном случае. Да, это предложение ему нравилось.

— А что касательно Беллатрис? И их третьей сестры, Андромеды?

— Андромеду изгнали из рода, и она больше не Блэк, мой Лорд. Что же касается Беллатрис… я оставляю это вам, мой господин. Кто я такой, чтобы решать, как именно наказать вашу верную последовательницу, — сказал Малфой, стараясь выглядеть как можно более подобострастным.

Волдеморт удовлетворённо кивнул. Это было одна из тех черт, из-за которых ему нравился Люциус Малфой. Этот человек знал своё место. «В отличие от некоторых…», — мрачно подумал он.

— Я думаю, что самым подходящим наказанием для Беллатрис будет последовать за сестрой в это твоё дальнее владение. Я заметил, что она несколько утомлена в последнее время. И уверен, что некоторое уединение пойдёт ей на пользу. И поскольку мы знаем, как она привязана к сестре… — с намёком закончил Волдеморт, разразившись ликующим смехом.

Люциус постарался не вздрагивать. То имение, которое он имел в виду, совершенно точно не уцелеет в том виде, в каком оно сейчас находится. Ему необходимо приказать домовикам убрать оттуда всё наиболее ценное, прежде чем отправить туда женщин. А потом он едва удержался, чтобы не усмехнуться. Итак, Беллатрис снова умудрилась рассердить господина. Эта сучка всё время пыталась влезть Северусу под мантию. Она ведь отлично знала, что Мастер Зелий не испытывает к ней никакого интереса, и всё равно не оставляла попыток.

Малфой почувствовал, что в нём снова закипает гнев, и постарался отбросить эти мысли. Он терпеливо ждал, пока Тёмный Лорд перестанет смеяться.

— Очень хорошо, заканчивай свои приготовления. И пришли мне портключ для дражайшей Беллы, когда всё будет готово. Полагаю, их отсутствие продлится до Рождества, не так ли? Это даст им время обдумать своё поведение. И, Люциус, я очень рассержусь, если они вернутся раньше… О! Люциус, сделай всё для того, чтобы Гарри Поттер научил Северуса готовить это зелье. Мне приходит в голову довольно много забавных случаев, где Чёрная Правда могла бы мне пригодиться. Можешь идти.

Люциус поклонился и выскользнул из библиотеки. С тихим вздохом он выпрямился и отправился к себе в поместье. Он знал, что Северус будет волноваться, но ему необходимо было начать приготовления. Он не мог себе представить, что Риддл с ним согласится! Нарцисса, верно, и впрямь надоела ему своим нытьём.

Потом он вздрогнул. Им необходимо было удостовериться, что Волдеморт никогда не получит Чёрную Правду. Страшно представить, что он мог бы сделать с её помощью…

Артур Уизли поставил на стол чашку с чаем, когда в окно влетела сова с «Ежедневным Пророком». Забрав у птицы ношу и опустив кнат в мешочек, привязанный к её лапе, он тут же потерял к ней всякий интерес и развернул газету. Снова взяв свою чашку и сделав глоток, он тут же закашлялся, увидев заголовки.

— Артур, дорогой, что случилось? — воскликнула Молли, бросаясь от плиты к его стулу и начиная колотить мужа по спине.

— Всё хорошо, дорогая, — прохрипел Артур, отодвигаясь от своей излишне усердной жены.

Молли его не услышала. Она внезапно увидела заголовок на первой полосе и чуть не задохнулась от негодования. Выхватив газету из рук мужа, она начала читать статью, цитируя вслух некоторые абзацы.

— Как они смеют! — наконец завопила, с остервенением размахивая газетой. — Как Он смеет! Как смеет Гарри сваливать на Перси вину за случившееся ТЕМ летом? Да, да, — добавила она раздражённо, когда муж попытался вставить слово, — Перси перешёл на сторону Министерства, и он довольно нелестно отзывался о Гарри, но это не даёт Гарри право поливать моего мальчика грязью! Перси никогда бы не нанёс вред семье, а Гарри Поттер до недавнего времени был частью семьи. Не могу поверить, что Гарри изменился так ужасно, но чего ещё было от него ждать? С таким крёстным, как Сириус Блэк? И Ремус — он хороший человек, но тоже вовсе не является образцом для подражания для ребёнка, а бедный Гарри смотрел только на них двоих. Хотя ему стоило бы выбрать в качестве образца Перси. Я должна была догадаться обо всём ещё тогда, когда узнала, что он помог близнецам с их ужасным магазином.

— Молли, ты прекрасно знаешь, что Гарри не стал тёмным. Что касается Перси, то он вовсе не такой образец для подражания, каким ты его представляешь. Он высокомерный паршивец, не замечающий очевидного. Он ослеплён своими амбициями, и это был только вопрос времени, когда амбиции приведут его к неприятностям, — сказал Артур. Он устал от того, что его жена отказывалась видеть, что в действительности представлял из себя Перси.

— Как ты можешь! Перси — наш сын!

— И поэтому ты облила Гарри Поттера грязью? Пытаясь сделать всё, чтобы никто в Ордене не понял, каким человеком в действительности является Персиваль? Ты же так явно обожала Гарри, Молли, что случилось?

— Что случилось? Что случилось?! Он убил студента, Артур! Он вместе с Ты-Знаешь-Кем убил бедного Седрика! Я должна была стоять и ждать, пока он убьет и наших детей тоже? Только посмотри на тот бедлам, который он устроил в Отделе Тайн! Он отправился в западню и взял с собой Моих Детей! — завопила Молли, побагровев от ярости.

Артур печально покачал головой.

— Когда ты поймёшь, что дети растут? Когда признаешь, что они больше не младенцы, а взрослые люди, имеющие собственное мнение? Гарри не заставлял их идти с ним в Министерство, они сами решили последовать за ним. Если ты продолжишь относиться к ним так, как сейчас, Перси будет не единственным из наших детей, кто повернётся к тебе спиной.

— Как. Ты. Смеешь? — потрясённо прошептала Молли, от волнения потеряв голос.

— Как я смею? — с усмешкой спросил мистер Уизли. — Это как ты смеешь! Много лет ты возводила Перси на пьедестал, ставя в пример другим детям. Только потому, что он не подшучивал над окружающими и получал хорошие оценки, ты закрывала глаза на неприятные стороны его характера. Открой глаза, Молли, прежде чем станет слишком поздно. Наши дети никогда не могли долго выдерживать общество брата. Ты никогда не думала, что у них, возможно, есть на это причина? Мерлин свидетель, я прилагал все усилия, чтобы относиться одинаково ко всем своим детям. Можешь ли ты сказать то же самое?

— Что же касается Гарри — ты приняла его и во всеуслышание заявила, что он — один из твоих детей. А теперь ты взяла свои слова назад, и я не могу выразить, как мне за тебя стыдно. Я знаю, что должен был высказать тебе всё это давным-давно, но я слабый человек. Мне хотелось сохранить в семье мир. И посмотрите на нас теперь. Билл и Чарли сбежали на край света, только чтобы быть от нас подальше. Перси отказывается даже говорить с нами. И я думаю, что близнецы тоже скоро уедут от нас, учитывая, как хорошо у них идут дела. Кстати, ты должна была бы гордиться ими, а ты унижаешь их на каждом шагу. Они сами добились всего, чего хотели, а ты почему-то отказываешься это видеть. Я не могу не задаться вопросом, почему. Ты ревнуешь к их успеху? Могу только надеяться, что Рон и Джинни научатся думать самостоятельно, прежде чем ты сможешь сбить их с толку. Гарри Поттер — хороший мальчик, и он не сделал ничего, чтобы заслужить ту злость, которую ты изливаешь на него в последнее время. Это не он корень твоих проблем. И чем скорее ты это поймёшь, тем для тебя будет лучше.

— Думаю, теперь ты должен уйти, — холодно произнесла Молли, — ты сказал больше, чем достаточно.

— Знаешь, я так не думаю, — заметил Артур, вставая из-за стола, — Однако я не могу себе позволить опаздывать, так что я и в самом деле пойду. До свиданья, дорогая, — добавил он, и аппарировал, оставив разъярённую жену в одиночестве.

Как только он ушёл, его жена взорвалась.

— Как они смеют! — зарычала она, бросая газету в камин, — Как! Он! Смеет! — закричала она снова, чуть не пропустив появившуюся в камине голову.

— Молли, ты здесь?

— О, здравствуй, Гестия, чем могу помочь? — спросила Молли, с трудом заставляя себя успокоиться.

— Я только что прочитала газету. Ты ведь уже видела её, не так ли? Я не могу в это поверить. Пожалуйста, скажи мне, что Перси никогда не сделал бы ничего подобного.

— Конечно, нет! — воскликнула Молли, снова вспыхнув от гнева. — Я только что говорила об этом с Артуром. Перси — хороший мальчик, он никогда не причинил бы никому такой неприятности. Если только они это не заслужили, — добавила она, с лёгкостью забывая все те случаи, когда он с пренебрежением относился к ней самой, и то, как оттолкнул её, когда начал работать в Министерстве.

— Так я и думала. Ужасно, что этой Скитер позволяют публиковать подобные статьи, не заботясь, кого она поливает грязью в погоне за тиражами. Ладно, мне нужно бежать. Я только хотела сама удостовериться, что в этой статье всё ложь, — сказала Гестия Джонс и исчезла.

Её визит был первым из многих, и к полудню Молли была вынуждена заблокировать камин для того, чтобы успеть сделать все намеченные на сегодня дела. Друзья, родственники, люди, о которых она не вспоминала годами — все пытались узнать, был ли Перси замешан в том нападении дементоров или нет.

К неудовольствию Молли, из-за статьи люди стали испытывать к Гарри гораздо большую симпатию. Теперь, когда нападение дементоров подтвердил «Пророк», люди жалели Гарри или восхищались его храбростью потому, что он сумел один отбиться от двух чудовищ. И, к своему глубокому ужасу, она не могла убедить всех в том, что Перси никогда не стал бы делать что-то настолько гадкое.

Нет, день у неё определённо не задался, и Молли уже серьёзно собиралась послать вопиллер этой Скитер, когда во всё ещё открытое окно влетела странная птица. Она бросила свою ношу на кухонный стол, развернулась и вылетела обратно в окно, даже не приземлившись. Молли с недоумением смотрела на лежащий на столе дрожащий красный конверт. Она осторожно взяла его, совершенно не понимая, зачем кому бы то ни было присылать ей вопиллёр. Прежде чем она смогла решить, распечатать письмо или сжечь его, конверт взорвался.

КАК ВЫ СМЕЕТЕ ПОСТУПАТЬ ТАК ГАДКО? ЭТОТ МАЛЬЧИК ЛЮБИЛ ВАС И СТОЛЬКО СДЕЛАЛ ДЛЯ ВАШЕЙ СЕМЬИ, А КАК ВЫ ОТПЛАТИЛИ ЗА ЕГО ДОБРОТУ? ОБЛИЛИ ГРЯЗЬЮ ЗА ТО, ЧТО ЕГО ВЫБРАЛ ВЕЙЛА? И КРИЧАЛИ НА НЕГО, КАК БУДТО ИМЕЕТЕ НА ЭТО ПРАВО? ВЫ — ОГРАНИЧЕННАЯ КУРИЦА!

Я И МОЯ СЕМЬЯ ПОКА НЕ ИМЕЕМ ЧЕСТИ БЫТЬ ЗНАКОМЫ С ГАРРИ ПОТТЕРОМ, НО АБСОЛЮТНО УВЕРЕНЫ, ЧТО СДЕЛАЕМ ВСЁ, ЧТО В НАШИХ СИЛАХ, ЧТОБЫ ЭТОТ МАЛЬЧИК ЗНАЛ, ЧТО ЕСТЬ ЛЮДИ, НА КОТОРЫХ ОН МОЖЕТ РАССЧИТЫВАТЬ. НАСТОЯЩИЕ ДРУЗЬЯ, КОТОРЫЕ НЕ ПОВЕРНУТСЯ К НЕМУ СПИНОЙ ТОЛЬКО ПОТОМУ, ЧТО НЕ СОГЛАСНЫ С ТЕМ, ЧТО ОН ДЕЛАЕТ. У ВАС БЫЛА ДРАГОЦЕННОСТЬ, ЛЮБОВЬ МАЛЬЧИКА-КОТОРЫЙ-ВЫЖИЛ, И ВОТ КАК ВЫ ЕЁ ХРАНИТЕ! ПОЗОР ВАМ!

Молли шокировано смотрела на кучку пепла, оставшуюся от вопиллера. В её ушах всё ещё звучал отчитывающий её скрипучий голос. Потом она рассердилась. Как смеет какая-то девица указывать ей, что делать! Молли не узнала голос, поэтому понятия не имела, кто отправил ей это послание. И не знала, знакома ли она с отправителем.

— Это ведь не ваши дети были втянуты в опасности из-за ребёнка, который вечно вляпывается в неприятности, вмешиваясь в чужие дела! У Гарри не было причин влезать в историю с Философским камнем! А Тайная комната — как он смел так рисковать! — фыркнула она, так кстати забывая, что тогда Гарри спас жизнь её дочери. Поттер сам был во всём виноват! Перси был прав, этот несносный ребёнок вечно старался привлечь к себе внимание. Неудивительно, что он стал таким избалованным! Подумать только, она ещё о нём волновалась! Теперь понятно, почему его выбрали Малфои и он сошёлся с этими Пожирателями Смерти! Ну погодите, очень скоро станет ясно, что она и Перси были правы, и все ещё пожалеют, что не слушали их!

Надувшись от сознания собственной правоты, Молли повернулась к плите, чтобы начать готовить обед. И замерла, увидев сразу трёх сов, летящих к её открытому окну с красными конвертами вопиллеров в клювах. Она сделала движение, чтобы захлопнуть окно и не впустить их, но потом вздохнула. Нельзя было остановить вопиллер. Приготовившись пережить несколько неприятных минут, она предложила совам угощение. Те только мрачно сверкнули глазами, позволили забрать конверты и улетели, выполнив данное им поручение.

* * *

Артур Уизли оставался на работе и тянул с возвращением домой, сколько мог. Он даже закончил работу с документами, которую откладывал в течение трёх последних месяцев. В конце концов, тянуть дальше стало уже совершенно невозможно, и он аппарировал домой, совершенно не желая встречаться с женой. Он был уверен, что она приготовила ему неприятный приём. И поэтому был абсолютно не готов, когда Молли с рыданиями бросилась ему на шею.

— Молли? Дорогая? Что случилось? Что… кто-то из детей?.. — встревожено спросил Артур.

— Вопиллеры, — прорыдала в его плечо жена, — и каминные вызовы. Целый день. Они все думают, что Перси это сделал, и совсем не верят мне! И вопиллеры. Я получила больше двухсот этих невыносимых посланий, и все они осуждали меня за то, что я послала Гарри тот вопиллер! — Женщина так захлебывалась слезами, что её мужу почти невозможно было разобрать, что она бормотала.

Он, конечно, всё понял и со вздохом принялся её успокаивать. Хотя в глубине души не находил ни грамма сочувствия к её горю. По его мнению, было самое время, чтобы кто-то безоговорочно встал на сторону Гарри и дал отпор тем, кто его оскорбляет. Ему было только жаль, что сам он был недостаточно решителен, чтобы вмешаться раньше, до того, как всё настолько вырвется из-под контроля. Ему нужно было написать Гарри и извиниться перед мальчиком за действия жены. И он мог только надеяться, что у молодого человека найдётся достаточно великодушия, чтобы простить его.

* * *

Корнелиус Фадж только что позавтракал и теперь чуть не мурлыкал от удовольствия. Не было никаких катастроф, каждый делал то, что должен был делать, и всё шло так, как надо. Так что у министра была причина для хорошего настроения.

И поэтому он был совершенно не готов увидеть заголовки, которые бросились ему в глаза, как только он развернул «Ежедневный Пророк». С всё возрастающей тревогой читая статью, Фадж боролся с желанием постучаться головой о стол. Чем, во имя Мерлина, занималась Долорес во время своего пребывания в Хогвартсе? До него доходили слухи, что она пыталась допросить с веритасерумом надоедливого мальчишку Поттера, но он игнорировал их, считая попыткой очернить Министерство. Долорес отлично знала, что такие допросы не могли проводиться без серьёзных причин и без согласования в самых высоких инстанциях.

Потом он услышал шёпотки, что она пыталась применить Непростительные к одному из студентов. Корнелиус пресёк их быстро и жёстко. Однако он не мог заставить людей молчать. Тогда публика потребовала бы полного расследования, и, поскольку именно он направил её в Хогвартс, все бы подумали, что он полностью её поддерживал.

Сглотнув, Корнелиус сумел подняться на ноги. Немного спотыкаясь, он добрался до камина и послал вызов своему старшему поверенному. У него было чувство, что простое опровержение на этот раз не подействует. Потом он застонал: теперь за спиной Поттера стояли Малфои. Если в обвинениях Скитер была хотя бы унция правды, то у Корнелиуса серьёзные неприятности. Очень серьёзные неприятности.

* * *

У Перси тоже было замечательное утро. Прошлым вечером он встречался со своей невестой Пенелопой, и они замечательно провели время вместе. Развернув «Ежедневный Пророк», Перси почувствовал, что его хорошее настроение испаряется, как роса на утреннем солнце. Выскочив из-за стола, он оставил недоеденный завтрак и быстро закончил одеваться. Министр, без сомнения, захочет поговорить с ним. Перси только надеялся, что ему дадут шанс рассказать свою версию происшедшего до того, как его уволят.

Ругаясь сквозь зубы, Перси аппарировал к Министерству, мрачно размышляя о том, что Гарри Поттеру, кажется, доставляет удовольствие ставить Перси в неловкое положение.

* * *

Долорес Амбридж уже проснулась и наслаждалась утром в мягкой постели, когда перед ней появился её домовой эльф с письмом в руках.

— Надеюсь, у тебя достаточно важная причина, — резко сказала она, неохотно садясь поудобнее. — Я отдала ясный приказ и не собираюсь терпеть его нарушения по пустякам.

— Сели просит прощения, хозяйка. Хозяйке пришло письмо, — пролепетал эльф, дрожащей рукой протягивая конверт.

Долорес фыркнула, но всё же выхватила у эльфа письмо. Взмахом руки отослав слугу, она осмотрела печать. Это оказалась личная печать Корнелиуса Фаджа, так что она широко улыбнулась и разорвала конверт.

«Дражайшая Долорес! Что вы натворили! Я не мог поверить своим глазам, когда сегодня утром взял в руки «Ежедневный Пророк». Я могу только молить Мерлина, что Скитер всё сочинила, и что вы не делали то, о чём я начинаю подозревать. Вы понимаете, каким пятном на моей репутации станет эта история? Вам лучше прибыть в мой личный кабинет как можно скорее. Нам необходимо взять ситуацию под контроль и свести потери к минимуму. Корнелиус Фадж, Министр магии».

Долорес с недоумением смотрела на это письмо. Что такого могло случиться, что дорогой Корнелиус впал в такую истерику? Окликнув своего домовика, она с некоторым трудом выбралась из кровати. Эти проклятые кентавры в самом деле причинили ей немало неприятностей. Ворча что-то о глупых полукровках и о том, что она, в конце концов, покончит с ними, женщина отправилась в душ. Лучше не заставлять Корнелиуса ждать, он всегда так беспокоился и нервничал, когда это случалось!

* * *

— Корнелиус, дорогой, вы хотели меня видеть? — проговорила Долорес своим жеманным голоском, входя в личный кабинет министра.

— Не называйте меня «дорогим», Долорес Амбридж! — рявкнул Корнелиус, который уже почти дошёл до сумасшествия. Разговор с Уэтерби его не порадовал, а совет, который он получил от своих поверенных, расстроил его ещё больше.

— Корнелиус? — поколебавшись, произнесла Долорес. Министр никогда раньше не разговаривал с ней подобным тоном.

— Вы читали утреннюю газету? — спросил Фадж, размахивая свежим номером «Пророка».

— Нет, у меня не было на это времени, я прибыла сюда так быстро, как могла, — кокетливо сказала Долорес, улыбаясь нервному министру своей лучшей девичьей улыбкой. Увы, на этот раз она не произвела желаемого эффекта.

— Тогда я предлагаю вам сделать это сейчас, — прорычал Фадж, бросая ей газету.

Долорес неловко поймала её, слегка помяв, и развернула. Увидев заголовки, она задохнулась. «Как смеет эта женщина совать свой нос в то, что её не касается!» — подумала она, быстро просматривая статью.

— Вы посылали тех дементоров к Поттеру? — спросил Корнелиус напряжённым голосом.

— Что? Почему вы так думаете, Корнелиус? Вы же знаете Скитер, она всегда что-нибудь придумывает, только чтобы поднять тиражи, — хихикнула Долорес, не собираясь ни в чём признаваться.

— Вы посылали дементоров? — снова спросил Фадж, не настроенный позволять увести этот разговор в сторону.

— Но, Корнелиус, почему бы мне…

— Долорес! Отвечайте на проклятый вопрос! Вы. Посылали. Тех. Грёбаных. Дементоров? — взревел Корнелиус, саданув кулаком по столу.

Амбридж моргнула.

— Что заставляет вас думать, что я имела какое-то отношение к тому досадному инциденту? — фыркнула она наконец. — Почему вы решили…

— Потому, что даже если он, — тут министр ткнул пальцем в сторону Перси, — и имел возможность получить доступ к документам, в которых указан адрес Поттера, у него нет власти отдавать приказы дементорам! Однако у вас она есть.

— О, ну хорошо, — вздохнула Долорес, с раздражением закатывая глаза. — Да, я в самом деле приказала отправить несколько дементоров в Суррей. Я думала, вы будете рады, а не станете вопить на меня, как сейчас делаете, — добавила она, надувшись.

Фадж оторопело уставился на неё, впрочем, как Перси и трое присутствовавших в кабинете адвокатов.

— Вы думали, что я буду рад тому, что вы послали дементоров к четырнадцатилетнему мальчику? — спросил он, пытаясь убедиться в том, что правильно её понял.

— Ну же, Корнелиус, — усмехнулась Амбридж, — вы неделями стонали, ругались и жаловались на Поттера, Дамблдора и рассказывали о том, что они сговорились лишить вас поста министра. Я подумала, что если мальчишка получит Поцелуй или, по крайней мере, будет выведен из строя, он перестанет быть для вас угрозой. И это чудесно сработало, не так ли? Публика поверила всему, что напечатал Ежедневный Пророк — что Поттер — ищущий славы сумасшедший, не говоря уже о том, что он испорченный надоедливый ребёнок, — добавила Долорес, пожимая плечами и совершенно не понимая, в чём проблема.

Фадж застонал, упал на стул и схватился за голову. Перси побледнел так, что было похоже, что он сейчас упадёт в обморок.

— Но, — заикаясь, проговорил рыжеволосый юноша, — вы сказали… Вы действительно пытались допросить Гарри Поттера с помощью Веритасерума и заставили его выпить целую бутылку? И вы в самом деле наложили на него круциатус? И вы… — тут Перси вынужден был прерваться и сглотнуть, у него пересохло в горле, — вы и правда заставляли его писать Кровавым Пером?

Долорес презрительно усмехнулась, и эта гримаса превратила её и так не особенно привлекательное лицо в уродливое.

— Я не должна ничего объяснять тебе, ты, маленькая жаба, — процедила она.

— Нет, но вы объясните всё это мне! — зарычал Фадж, опуская руки и с яростью глядя на неё.

— Корнелиус, дорогой…

— Уизли, вызывайте авроров, — приказал Фадж, внезапно вспоминая имя своего секретаря.

— Да, сэр, — пробормотал Перси, бросаясь к двери, за которой находилась охрана.

— Корнелиус! — протестующее воскликнула Долорес, начиная нервничать.

— Расскажите мне правду, Долорес, — приказал Фадж, делая Перси знак начинать записывать.

— Ну хорошо, — Амбридж раздражённо вздохнула, скрестила руки на груди и надулась, став похожей на пятилетнего ребёнка, который вот-вот закатит истерику. — Да, я пробовала допросить этого несносного мальчишку с веритасерумом. Он знал больше, чем говорил, я в этом уверена! Тот факт, что он сумел противостоять зелью, только доказывает это! Что касается круциатуса, то да, я попыталась использовала его на этом маленьком негодяе. Если бы не его подружка, я бы добилась своего, и наконец узнала бы, где прячется Блэк. Не говоря уже о том, что секретное оружие Дамблдора было бы в моих руках.

Корнелиус мог только в ужасе смотреть на одну из тех немногих, кому доверял практически полностью. Она была готова использовать Непростительное на Поттере? На что ещё она была способна?

— А что насчёт Кровавого Пера? — сумел выдавить он, не уверенный в том, что хочет знать правду.

— О да, я его использовала, — самодовольно заявила Долорес, в её глазах вспыхнуло удовлетворение. — Это старая фамильная реликвия. И это было так забавно — назначать Поттеру отработки по смехотворным причинам, а потом наблюдать, как он молча страдает, всё больше и больше раня себя. О, не думаю, что когда-нибудь забуду это зрелище, — сладострастно вздохнула она.

— Авроры, арестуйте эту женщину за применение Непростительных проклятий, а также за использование незаконного пыточного артефакта, — слабо проговорил Фадж, не в силах осознать всю чудовищность того, что он сейчас услышал.

— Корнелиус! Как вы смеете так поступать со мной! Я делала это ради вас! Это вы хотели вывести мальчишку из игры! — завизжала Долорес, сопротивляясь двум аврорам, которые попытались вывести её из кабинета.

— Я никогда не позволил бы вам использовать Кровавое Перо, — грустно сказал Фадж, — и я думаю, вы это знаете. И вы не помогли мне, сударыня, дьявол вас побери, вы посадили меня в глубокую грязную лужу. Молитесь, чтобы я смог выбраться из этого скандала, или, попомните мои слова, вы всю оставшуюся жизнь будете жалеть об этом.

— Уэтерби! Подготовьте заявление для прессы, для специального вечернего выпуска. Британское магическое общество должно знать, что это дело будет расследовано должным образом.

— Да, сэр, — пробормотал Перси, в уме уже составляя фразы и ища наиболее удачные обороты, чтобы минимизировать ущерб для своей карьеры и карьеры Фаджа.

— Вы пожалеете об этом, Корнелиус! Я никогда вам этого не прощу! — кричала Долорес в то время, как её выволакивали из кабинета. Она продолжала призывать проклятия на голову Фаджа, но авроры всё же увели её, а один из них догадался, наконец, наложить на неё Заглушающие чары.

Фадж повернулся к своим поверенным, и сердце у него упало. Он увидел, что они совещаются между собой. И взгляды, которые они на него бросали, покачивая головами, не предвещали ничего хорошего ни ему самому, ни его карьере.

Не в силах усидеть на одном месте, Корнелиус вскочил и забегал по кабинету, пытаясь придумать хоть что-нибудь, чтобы можно было спастись. К сожалению, в голову ничего не приходило. Конечно, он мог всё свалить на Долорес. Но так как он всё это время громогласно расхваливал всё, что она делала, публика будет продолжать думать, что все её действия были им одобрены изначально. И это выставит его в очень неприглядном виде.

Внезапный странный звук заставил его отвлечься от своих мыслей и оглянуться. От открывшейся ему картины он побледнел и опустился на ближайший стул. Небо за окном кишело совами, и все они несли большие красные конверты. На одно мгновение время, казалось, застыло. А потом поднялся крик.

* * *

Перси прилежно работал над пресс-релизом уже почти полчаса, когда внезапно над его головой пролетела сова, бросив ему на стол вопиллер. Рыжий юноша несколько секунд напряжённо разглядывал конверт, но, в конце концов, вздохнул и распечатал его, готовясь услышать пронзительный голос матери. К его ужасу, вопиллер был отправлен не ею. Всё оказалось намного хуже. Это была Пенелопа.

ПЕРСИВАЛЬ ИГНАТИУС УИЗЛИ! КАК ТЫ МОГ! КАК ТЫ МОГ СДЕЛАТЬ ЧТО-ТО НАСТОЛЬКО МЕРЗКОЕ, КАК ПОМОЩЬ ЭТОЙ ЖАБЕ АМБРИДЖ В ТРАВЛЕ ГАРРИ ПОТТЕРА? Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ НЕ ЛЮБИШЬ ЕГО, НО ЭТО БЫЛО НИЗКО ДАЖЕ ДЛЯ ТЕБЯ!

Я НЕ МОГЛА ПОВЕРИТЬ СВОИМ ГЛАЗАМ, КОГДА ЧИТАЛА УТРЕННЮЮ ГАЗЕТУ, НО ПОЗВОЛЬ МНЕ КОЕ-ЧТО СКАЗАТЬ ТЕБЕ, ПЕРСИВАЛЬ УИЗЛИ! МЫ. РАССТАЁМСЯ. Я ОТКАЗЫВАЮСЬ ПРОВЕСТИ СВОЮ ЖИЗНЬ С КЕМ-ТО НАСТОЛЬКО МЕЛОЧНЫМ И ОГРАНИЧЕННЫМ. Я ДУМАЛА, У ТЕБЯ ЕСТЬ БУДУЩЕЕ. ВИДИМО, Я БЫЛА НЕПРАВА.

ТЕБЕ ЛУЧШЕ ИЗВИНИТЬСЯ ПЕРЕД ГАРРИ ЗА ТВОЁ УЧАСТИЕ В ЭТОМ БЕЗОБРАЗИИ, ИЛИ Я И МОЯ СЕМЬЯ СДЕЛАЕМ ВСЁ, ЧТО БУДЕТ В НАШЕЙ ВЛАСТИ, ЧТОБЫ СДЕЛАТЬ ТВОЮ ЖИЗНЬ НЕСЧАСТНОЙ!

С этими словами вопиллер осыпался пеплом, оставив Перси бледным и потрясенным. Как его жизнь могла развалиться так быстро? Сделав несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться, он в итоге вспыхнул от гнева. Извиняться перед Поттером? Вот уж вряд ли! Это Гарри был во всём виноват! Он всегда был всего лишь испорченным мальчишкой, который вечно пытался привлечь к себе внимание! Просто отвратительно, как все пресмыкались и выкручивались, исполняя малейшие прихоти этого ребёнка. В то время как другие, более старательные студенты, не говоря уже о тех, кто действительно серьёзно работал, совершенно не ценились и были позабыты! Нет уж, если Пенелопа хочет примкнуть к тем, кто вечно угождает Поттеру, то ему без неё будет гораздо лучше!

Фыркнув от раздражения, Перси вернулся к пресс-релизу. Но он успел сделать не так уж много, прежде чем несколько сов проникли через камин, каждая с вопиллером в клюве.

Перси медленно наклонялся вперёд, пока не упёрся лбом в столешницу. И когда первый вопиллер взорвался, он стал медленно стучаться головой о стол, мечтая о том, чтобы никогда не слышать о Гарри Потере.

* * *

Нарцисса самодовольно улыбнулась, когда чары оповестили её о том, что муж вернулся домой. Она знала, что Тёмный Лорд сможет добавить её своенравному супругу толику здравого смысла. Вы только подумайте, этот человек имел наглость игнорировать её! Её!

Улыбка превратилась в ухмылку, так как она подошла к личной гостиной Люциуса. Войдя, она была немного удивлена, увидев его окружённого маленькой армией домовых эльфов, но не придала этому особого значения. Домовики не представляли для неё никакого интереса.

— Люциус, дорогой, так приятно снова видеть тебя, — промурлыкала она, скользнув к нему, — Значит ли это, что ты всё-таки будешь сопровождать меня на приём в Министерство? — добавила она, совершенно уверенная в его утвердительном ответе и размышляя о том, какое платье ей надеть и какие драгоценности стоит продемонстрировать в этот раз.

— Здравствуй, Нарцисса, дорогая моя жена, — с иронией ответил Люциус. Отпустив эльфов, он повернулся, чтобы посмотреть на женщину, которая так долго делала его жизнь несчастной. К своему огромному удовольствию он понял, что не чувствует ничего. Ни малейшего желания сделать её счастливой или выполнять её прихоти. Покачав головой, он усмехнулся. Всё будет легче, чем он думал.

— Люциус? — спросила Нарцисса, почувствовав, наконец, что в поведении мужа что-то изменилось.

— Ах, Нарцисса, Нарцисса, — проговорил Люциус, всё ещё качая головой и усмехаясь. — Как верно тебя назвали. Ты когда-нибудь думала о ком-то, кроме себя? Впрочем, неважно. Тёмный Лорд и я имели сегодня интереснейшую беседу, и, как это ни странно, в разговоре возникло твоё имя. Кажется, я тобой «пренебрегаю». Никогда не слышал ничего более смехотворного. Я отсутствовал меньше двух недель. Раньше мы расставались и на более длительное время.

Нарцисса фыркнула.

— Может и так, — сказала она, изящно взмахнув рукой, — но ты никогда раньше не отказывался сопровождать меня.

Настала очередь Люциуса фыркнуть.

— Всё, что тебе нужно — это новое платье, драгоценности и представительный спутник. Так же, как и другим таким же дамам, одержимым, как и ты, богатством и положением. Впрочем, это тоже неважно. Мы с Тёмным Лордом говорили и кое о чём другом, — продолжил аристократ, непринуждённо меняя тему. Ему не хотелось всё же громкого скандала. — И было упомянуто некое зелье.

Эти слова не произвели на Нарциссу никакого впечатления.

— Если это не было зелье беременности, не вижу, как бы это могло меня касаться, — заявила она, мрачно взглянув на него. Он ведь не собирался снова поднимать эту дурацкую тему, не так ли?

Люциус рассмеялся.

— Нет, это было не зелье беременности. В этом плане ты в безопасности, дорогая Нарцисса.

— Тогда что это за зелье? — с нетерпением спросила Нарцисса, желая поскорее покончить с этим, и поговорить о приёме.

— Чёрная Правда, — с самодовольной улыбкой сказал Люциус, откидываясь на спинку стула, чтобы как следует разглядеть выражение лица жены.

— Чёрная Правда? — переспросила Нарцисса, стараясь казаться беспечной и незаинтересованной, но не слишком преуспевая. — Ну и что? — добавила она, задаваясь вопросом, что именно ему известно.

— Кажется, Гарри летом нашёл портрет создателя этого зелья и разговаривал с ним. И ты никогда не угадаешь, кто это был.

— Кто же? — спросила Нарцисса, начиная нервничать. Это могло стать для неё катастрофой. Черти бы побрали этого мальчишку!

— Ты не тронешь мальчика, Нарцисса. Он — партнёр Драко, их союз имеет полную поддержку Тёмного Лорда, — предостерегающе заметил Малфой

— О, я и не мечтаю вмешиваться в это, дорогой, — сладко пропела Нарцисса.

— Уверен, что нет, — фыркнул Люциус, не веря ей ни на секунду. — Но я не об этом хотел поговорить. Вернёмся к Чёрной Правде. Моё внимание привлёк тот факт, что зелье придумал один из твоих предков. Некий Горацио Блэк. Ты понимаешь, что это означает, не так ли?

— Означает? — хмуро переспросила Нарцисса.

— Да, означает. Один из моих предков поклялся Клятвой Мести отплатить создателю этого проклятого зелья.

— И какое это имеет ко мне отношение? Когда это зелье было сделано, я ещё даже не родилась, — усмехнулась женщина, чувствуя, что её сердце сжалось. Она была не настолько неосведомлённой, как пыталась показать. В конце концов, она же была Блэк. Семейство Блэк славилось тем, что любой из них был готов на всё, только бы отомстить за самую пустячную обиду.

Люциус зловеще улыбнулся.

— Я просил позволения у Тёмного Лорда, и он со мной согласился, что я вправе требовать возмездия по отношению к семье Блэк. Было решено, какое наказание или, по крайней мере, часть его, постигнет тебя. Ты будешь выслана в небольшое отдалённое имение, принадлежащее моей семье уже несколько поколений. Предлагаю тебе идти и собрать вещи для пребывания в тёплом климате, дорогая.

— Ты не можешь это сделать, — задохнулась Нарцисса.

— Могу и сделаю. Ты должна была хорошенько подумать, прежде чем бежать с жалобами к нашему Лорду, Нарцисса. Он не любит, когда его вмешивают во внутрисемейные дела. Теперь же собирай вещи и отправляйся.

— Как долго я там пробуду? — спросила Нарцисса с деланным смирением, настроенная отомстить за это мужу как можно быстрее.

— Не волнуйся, дорогая, это всего лишь на месяц-другой. Наберись храбрости и помни, что всё могло быть намного хуже, — закончил Малфой. Потом он отвернулся и обратил всё внимание на кипы документов, разложенные на столе.

Нарцисса наблюдала за ним несколько минут, ожидая сама не зная чего, но, в конце концов, отправилась собирать вещи, как ей было велено. И всё же она заставит его заплатить за это. Она не могла поверить, на что он сумел пойти, только бы не сопровождать её на приём! Ворча про себя, она вошла в свою спальню. О, Люциус заплатит за то, что он с ней делает!

Люциус уголком глаза наблюдал за её уходом, стараясь не засмеяться. Кто бы мог подумать, что заполучить в семью Гарри Поттера будет настолько забавно?

— Мы сделали всё, что пожелал хозяин, — прозвучало рядом, заставив Люциуса вздрогнуть и посмотреть на пол слева от себя.

— Хорошо. Вы убрали всё ценное? И удостоверились в том, что ни одна из них не сможет ни уйти оттуда, ни получить никакого контакта с внешним миром?

— Всё убрано и поставлены специальные охранные чары, — заверил домовой эльф, хищно улыбаясь своему хозяину, который возвратил ему эту усмешку. Люциус знал, что ни один из его эльфов никогда не любил Нарциссу. И, судя по этому взгляду, они не были настолько благородны, чтобы не отплатить ей за все неприятности, которые она им доставила.

— Спасибо. Пожалуйста, отнеси это письмо Лорду Волдеморту и будь готов отправить Беллатрис в поместье, как только он скажет.

Мисси поклонился, взял письмо и исчез.

Люциус устроился поудобнее и начал просматривать почту. Фадж прислал ему несколько официальных писем, которые Нарцисса не потрудилась переслать в Хогвартс. Нужно было поговорить с домовыми эльфами о том, чтобы наладить своего рода систему пересылки, так как он не имел намерения покидать школу в обозримом будущем.

* * *

Нарцисса поднялась с пола, чуть не выругавшись. Было достаточно оскорбительно уже то, что она должна была держаться за домового эльфа, чтобы попасть туда, куда надо. Но это проклятое существо к тому же имело наглость уронить её!

— Очень изящно, Цисса. А что будет на бис?

Кровь застыла у неё в жилах. Потом Нарцисса медленно повернулась, чтобы посмотреть на того, кто это сказал. Когда она оказалась лицом к лицу с сестрой, она уже не стала сдерживать ругательство.

— Что ты здесь делаешь? — процедила она, как только смогла говорить.

— Тёмный Лорд немного устал от меня и решил, что мне не повредят небольшие каникулы. А ты? — спокойно спросила Беллатрис.

— Люциус отказался сопровождать меня на приём и придумал какую-то нелепую историю о последствиях поступка Горацио Блэка, каком-то зелье или о чём-то подобном, — ответила Нарцисса, с презрением осматривая свой новый «дом».

Беллатрис побледнела.

— Зелье называлось «Чёрная Правда»? — спросила она дрогнувшим голосом.

— Кажется, да. Что с тобой такое?

— Нарцисса Белладонна Блэк, ты идиотка! Мать была права, когда говорила, что твоё недостаточное знание семейной истории, в конце концов, приведёт тебя к катастрофе!

— Да что такое?

— Что такое? Из-за случившегося в 1022 году семья Малфой дала клятву отомстить семейству, которое создало «Чёрную Правду»! И ты в самом деле думаешь, что всего лишь твоя ссылка сюда на несколько месяцев удовлетворит Клятву Мести, которой поклялись Малфои? В этом случае ты совершенно не знаешь Малфоев, несмотря на то, что была почти двадцать лет замужем за одним из них!

Нарцисса фыркнула.

— Люциус ничего не сможет мне сделать. Я — его партнёр.

— Нет, не ты, — прямо заявила Беллатрис, — Мы все отлично знаем, что истинный партнёр Люциуса — Северус Снейп. Ты не боишься, что теперь, когда Люциус проводит так много времени в Хогвартсе, твоя железная власть над мужем ослабеет? Год назад, черт возьми, ещё полгода назад разве он был в состоянии отказать тебе в чём-нибудь? — ядовито добавила она, с удовлетворением наблюдая за беспокойством, появившимся на лице сестры.

— Он не посмеет! — злобно взвизгнула Нарцисса, — Кроме того, Тёмный Лорд ему не позволит.

— Волдеморт не стал возражать ему в одном вопросе, может, не станет возражать и в чём-то другом? Особенно, если связь с тобой начинает распадаться. И теперь, когда мы обе заперты здесь, Люциус свободен искать общества Северуса, как велит ему сердце. Отлично придумано. Волдеморт дал своё разрешение устранить нас, а они оба, конечно, не мелькают у него перед глазами. И что наш Лорд может сделать? — сказала Беллатрис, начиная восхищаться тем, какую превосходную комбинацию провернул Люциус, — Я буду очень удивлена, дорогая сестра, если к моменту окончания твоего заключения тебе не предъявят документы о разводе.

— Он не может! — уверенно заявила Нарцисса, хотя начала волноваться.

— Может. Закон Вейл, моя дорогая. Любая вейла, не связанная со своим истинным партнёром, может получить развод, как только этот партнёр будет найден.

— Но узы связали его со мной, его отец убедился в этом.

Беллатрис пожала плечами. Это изгнание оказалось отличным развлечением.

— Те узы были принудительными и основаны на желании Люциуса защитить своего ребёнка. Драко уже шестнадцать, и он сам находится в процессе ухаживания за своим собственным партнёром. Он больше не ребёнок. Тебе надо было использовать это время, чтобы крепче привязать Люциуса к себе, а не полагаться исключительно на его обязательства перед Драко.

Нарцисса поискала глазами что-нибудь такое, что можно было бы бросить в невыносимо самодовольную сестру. Не найдя ничего подходящего, она развернулась и бросилась вон из комнаты, намереваясь связаться с кем-нибудь из своих любовников.

* * *

Полчаса спустя Нарцисса, рыдая, рухнула на свою кровать. Люциус Малфой впервые с начала их брака сумел перехитрить её. В доме не было ничего ценного, что можно было бы разбить. Так что не было никакого смысла в истерике швыряться вещами, что лишало её обычного способа выпустить пар. Дом оказался не подсоединён к каминной сети, так что она не имела возможности ни с кем связаться. Когда она попыталась аппарировать, оказалось, что над домом и окрестностями установлен антиаппарационный барьер. И в округе не было даже ни одной птицы, с которой можно было бы отправить письмо.

В довершение всего, её ловушкой стал тропический остров! Люциус отлично знал, как легко она сгорала, так что для неё было фактически невозможно выходить на улицу из-за сильного солнца. Между прочим, ещё один повод для Беллатрис позлорадствовать — она-то могла спокойно наслаждаться свежим воздухом и тёплой океанской водой. По крайней мере, здесь был домовой эльф, так что ей не придётся убирать или готовить. К сожалению, у него были строжайшие инструкции, так что он тоже отказался помочь ей. А когда она попыталась заставить его передумать с помощью Круцио, он имел наглость забрать её палочку!

До неё медленно доходил весь ужас положения, в котором она оказалась. Она была поймана в ловушку на тропическом острове, пребыванием на котором не могла наслаждаться, в компании своей невыносимой сестры, с минимумом вещей и мебели и только маггловскими книгами для чтения. У неё даже не было шоколада и никаких других сладостей! Коробки лимонных долек не считались, она еще не дошла до такой степени отчаяния!

Учитывая всё это, она сойдёт с ума, если не умрёт к концу недели! Как она вынесет здесь целый месяц? О, Люциус заплатит за это издевательство!

* * *

Альбус Дамблдор вошёл в свой кабинет и с утомлённым вздохом опустился на стул. Фоукс что-то прощебетал, подлетел к нему, уселся на протянутую руку и потёрся головой о щёку хозяина.

— Это был нелёгкий день, — устало вздохнув, сказал пожилой волшебник. — Фактически, это были паршивые несколько дней. Я совершенно неправильно вёл себя во всей этой ситуации с Гарри. Боюсь, я даже понятия не имел, что он настолько сердит на меня. Не понимаю. Я же извинился перед ним. И приложил все усилия, чтобы показать, что верю в него, поддерживаю его. Я показал ему, насколько он важная фигура в этой войне. Чего ещё он от меня хочет?

Потом это похищение. Нам всем невероятно повезло, что это оказалась просто сумасшедшая старуха, а не Том. С этого дня нам следует быть осторожнее, в том случае, если он решит использовать эту идею. Несмотря ни на что, Том неглуп. Фактически, за исключением Гермионы Грэйнджер и, возможно, Минервы, я не помню ни одного более умного и интеллектуального студента, чем он. Ужасно, что амбиции толкнули его на такую тёмную и опасную дорожку.

Откинувшись на спинку стула, рассеянно поглаживая тёплые перья своего любимца, Альбус погрузился в воспоминания. Крик совы заставил его очнуться.

Оглянувшись, он увидел сову с красным конвертом в клюве. Приняв вопиллер, он подождал, пока птица улетит, и бросил конверт в камин. Письмо немедленно взорвалось, выкрикивая своё сообщение. К счастью, сильные чары, которые он установил несколько лет назад с помощью Филиуса, позволяли ему не слышать, что хотел сказать отправитель.

Снова опустившись на стул, Альбус вдруг подумал, что очень благодарен Молли — и вместе с тем ему было любопытно, почему она не связалась с ним, чтобы накричать за то, что он позволил Перси ввязаться в такие неприятности. Как будто он имел влияние на этого её сына! Нет, юный Персиваль сделал свой выбор, и теперь должен с этим жить. Как и они все.

Пожелав Фоуксу спокойной ночи, Альбус поднялся на ноги и отправился в спальню. Возможно, всё покажется не настолько мрачным после ночи спокойного сна. И может быть, тогда он придумает, как вести себя с Гарри.

Гарри проснулся и сразу же понял, где он. Только одно место имело такой запах. Больничное крыло.

Какое-то мгновение он раздумывал, не продолжить ли ему спать дальше, но потом понял, что уже выспался. Так что гриффиндорец открыл глаза с намерением сбежать отсюда при первой же возможности.

Вместо яркого слепящего света, который всегда бил по глазам в первый момент, когда он открывал их в этом месте, перед ним оказалось что-то зелёное. Моргнув несколько раз, чтобы понять, не кажется ли ему, — а ему не показалось, — мальчик приподнялся на локте, чтобы разгадать эту тайну. И усмехнулся. Как он мог забыть о Драко? Это оказалась именно его зелёная рубашка, а он лежал, прижимаясь к груди партнёра.

— Увидел что-то забавное? — спросил Драко, наблюдая за попытками Гарри окончательно проснуться.

— Нет, только пытался выяснить, не изменила ли Помфри белому ради зелёного, — ответил Гарри, садясь в постели.

В первую минуту Драко ничего не понял, а потом тоже рассмеялся. Отложив в сторону книгу, которую читал, он тоже сел, позволив лёгкому одеялу, которое укрывало их обоих, соскользнуть на пол.

— Мне стоит поинтересоваться, как ты себя чувствуешь?

— Нет, всё хорошо, — хихикнув, ответил Гарри. Так здорово было иметь рядом кого-то, с кем можно обменяться шутками. Кого-то, с кем можно было быть собой и с кем не надо следить за каждым своим словом из опасения нарваться на напыщенную тираду, если сказанное тобой не соответствовало представлению о тебе, сложившемуся у собеседника.

Чувствуя, как его переполняют эмоции, Гарри потянулся и легко провёл кончиками пальцев по скуле Драко.

— Спасибо, — прошептал он, понимая, что нет таких слов, которыми он мог бы выразить то, что хотел сказать.

— Пожалуйста, любимый, — пробормотал Драко, боясь нарушить хрупкое очарование момента и счастливо утонув в зелёных выразительных глазах Гарри.

Гарри понятия не имел, сколько времени они сидели так, глядя в глаза друг другу, когда из его живота внезапно раздалось бурчание, разрушая мгновение. Гриффиндорец вспыхнул и потупился, но не мог не засмеяться, когда заразительный смех Драко наполнил комнату.

— Думаю, кому-то надо поесть, — весело и ласково заметил блондин.

Гарри с сожалением улыбнулся:

— Согласен. Сколько времени? — Драко применил Темпус.

— Пять часов. Неудивительно, что ты проголодался, ты же ничего не ел с завтрака. Сейчас я позову медсестру и…

— Ты хочешь её позвать? А мы не можем просто улизнуть отсюда? Сейчас она ещё полчаса будет суетиться и делать мне очередной выговор. Я голоден, но в остальном всё хорошо. Пожалуйста, Драко!

Драко посмотрел на партнёра и сдался. И как можно было сопротивляться этому взгляду? Кроме того, и Северус, и Помфри заявили, что всё, что необходимо Гарри — это выспаться, избавляясь от действия зелья. Он это сделал. В довершение всего, медиведьма всё это время крутилась где-то поблизости, явно намереваясь что-то сделать с брюнетом, но не имея возможности, пока вейла находился рядом. Поэтому решиться исполнить просьбу оказалось легко.

Кивнув, Драко выскользнул из кровати, взял книгу, которую читал в ожидании пробуждения Гарри, уменьшил её и положил в карман. Взглянув на партнёра, он не удивился, когда обнаружил, что тот уже стоит у двери, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения. Хихикнув, Драко поспешил к нему, и они вместе, приоткрыв дверь, тихо выскользнули наружу, чтобы медиведьма не заметила их ухода.

* * *

— Это оказалось легче лёгкого, — заявил Гарри, падая на диван в их комнатах.

— Не согласен, — возразил ему Драко. — Нам просто повезло. Кажется, в гостиной Хаффлпаффа случилась драка, и Помфри отправилась туда с профессором Флитвиком, чтобы навести порядок. Я так понимаю, эти дурачки применили какие-то чары и результат оказался… интересным.

— Хаффлпафф? — эхом отозвался Гарри. — Не думал, что у них случаются драки.

— О, у них это бывает. Правда, чаще всего они дерутся там, где их не могут увидеть студенты других факультетов. Не все конфликты становятся таким же достоянием общественности, как наши, — с некоторым сожалением констатировал Драко.

Гарри засмеялся, вспомнив некоторые из наиболее эффектных их столкновений.

— Так что бы ты хотел на обед? — спросил Драко, становясь серьёзным и деловитым. Он не собирался позволять своему партнёру голодать ни мгновением дольше.

— Не знаю. Как думаешь, умеют ли эльфы готовить блюда китайской кухни? Мне всегда хотелось попробовать свиную отбивную и креветки. И ещё салат из осьминогов, — немного мечтательно произнёс Гарри. — Дурсли всегда запирали меня в чулане, когда заказывали блюда из китайского ресторана. Дядя Вернон говорил, что они слишком дорогие, чтобы переводить их на меня.

Драко сумел сдержаться и ничего не сказать. Но спокойствие, с которым Гарри говорил о таком явном пренебрежении, приводило вейлу в ярость. Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, блондин щёлкнул пальцами и позвал Добби. Этот эльф отлично знал, где добыть желаемые деликатесы.

* * *

— Это было просто потрясающе! — заявил Гарри, откладывая палочки. — Я знал, что всё это божественно пахнет, но понятия не имел, до чего это на самом деле вкусно.

— Рад, что тебе понравилось. Не знаю, как он это делает, но Добби всегда знал, где всё это можно взять, когда нам хотелось китайской еды, — сказал Драко, откладывая свои палочки. Было так забавно учить Гарри есть палочками. Драко не мог вспомнить другой такой весёлый и беззаботный обед.

— Это надо запомнить. Как ты думаешь, Добби согласится снова работать у вас? Мне бы не хотелось оставлять его здесь после того, как мы закончим Хогвартс. И как случилось, что с ним так плохо обращались? Судя по тому, что я видел, у вас нет привычки обижать эльфов. А Добби был явно запуганным и забитым, когда я впервые с ним встретился, перед вторым курсом.

— Надеюсь, он согласится вернуться, — кивнул Драко. — Что же касается плохого обращения… Малфои всегда понимали важность присутствия в доме домовиков. Без их помощи наша жизнь была бы намного сложнее и скучнее. Убирать и всё такое даже с помощью магии — нисколько не весело.

— Это всё Нарцисса. Это она вечно оскорбляла эльфов. Учила их бояться хозяев. Отец находился полностью под её властью и был вынужден соглашаться с ней, по крайней мере, вслух. Бедный Добби появился в доме вместе с ней, когда она вышла за отца замуж. Понимаешь, он был её личным эльфом. Они были связаны, как только она родилась. Она была очень недовольна, что папа потерял её Добби, и сделала его жизнь несчастной на несколько месяцев. Но знаешь что? Когда я вернулся домой тем летом и папа рассказал мне о том, что случилось, мы оба были счастливы, что ты сумел освободить его. Так как он был личным эльфом Нарциссы, мы мало что могли сделать, чтобы ему помочь, — закончил Драко, глядя куда-то в стену с застывшим лицом и полностью погрузившись в воспоминания.

— Тогда я рад, что сделал это, — отозвался Гарри, положив руку Драко на плечо. — Спасибо, что рассказал мне всё это. Фактически, твой рассказ прибавил мне уверенности. Малфои, с которыми я общаюсь последние полторы недели, отличаются от тех Малфоев, которых я видел раньше. И, откровенно говоря, у меня голова шла кругом! Думаю, что теперь я лучше понимаю происходящее. И обещаю тебе, что сделаю всё, что в моих силах, чтобы убрать тёмную метку у твоего отца и Северуса. А также сделаю всё, чтобы они смогли соединиться и получили шанс на счастливую жизнь. Они это заслужили.

Пытаясь сдержать появившиеся в глазах слёзы, Драко притянул Гарри к себе и крепко обнял.

— Спасибо. Спасибо за то, что смог отнестись к нам непредвзято и увидеть нас настоящими. Спасибо за заботу.

— О, Драко! Как я могу не проявлять заботу! Ты — замечательный, и мне кажется, я начинаю влюбляться в тебя. Нет, это я тебе благодарен. Спасибо за то, что терпишь меня. Спасибо, что тратишь на меня время, что видишь меня, а не мой шрам. Спасибо, что не сбежал от меня с воплями. Спасибо…

Драко заставил партнёра замолчать единственным способом, который показался ему правильным. Он коснулся губами губ Гарри в целомудренном поцелуе. Отстранившись через несколько мгновений, он не мог сдержать усмешки, глядя на румянец, появившийся на лице брюнета. Усмешка стала шире, когда Гарри прижал ладони к пылающим щекам и, застенчиво улыбнувшись, бросил на вейлу смущённый взгляд из-под опущенных ресниц. Снова притянув Гарри в свои объятия, Драко удовлетворённо вздохнул, когда тот положил голову ему на плечо.

* * *

Именно эту сцену и застал Люциус, когда вошёл через полчаса в комнату, намереваясь проверить, что делают мальчики.

Он был у Северуса и рассказывал ему обо всём, что сегодня случилось, когда заявилась Поппи. Она буквально кипела от возмущения, требуя, чтобы ей сказали, где мальчики. И не успокоилась, пока Люциус клятвенно не пообещал ей, что он сейчас же лично пойдёт и проверит их состояние. И немедленно приведёт их в больничное крыло, если хоть что-нибудь ему не понравится. Скрестив руки на груди, Люциус окинул мальчиков внимательным взглядом, заставив Гарри съёжиться, а Драко — закатить глаза.

— Надеюсь, у вас хватило здравого смысла поесть, — сказал он, наконец, когда решил, что молчание затянулось.

— Да, отец. Конечно, отец. Вы не должны так волноваться, отец, — сказал Драко тоненьким голоском, заставив Гарри захихикать.

У Люциуса дёрнулись вверх уголки губ.

— Не стоит говорить со мной подобным образом, сын. Я всё ещё способен придумать для тебя какое-нибудь новое неприятное наказание.

— О! И какое, например? — спросил Гарри, его глаза вспыхнули весельем и любопытством.

Люциус рассмеялся, сменил позу сурового отца, не одобряющего поведение своих детей, и устроился на стуле напротив мальчиков.

— Забрать у него метлу, заставив тем самым летать на той рухляди, которую в состоянии обеспечить школа. Заставить его проводить время с Нарциссой во время каникул. Хотя, думаю, последнее больше недоступно, — задумчиво и несколько загадочно закончил Люциус.

— Что случилось? Ты уже с ней развёлся? И что она сказала? А ты что говорил? — Драко подался вперёд, просто засыпая отца вопросами и не давая шанса ответить хотя бы на один.

Люциус усмехнулся,

— Нет, не развёлся. Во всяком случае, пока. Когда я ушёл из больничного крыла, меня призвал Тёмный Лорд. Он услышал о происшествии с Панси Паркинсон, и хотел, чтобы я подтвердил эти слухи. И доложил, как обстоят дела с вербовкой Гарри Поттера на Тёмную сторону.

— Как оказалось, Нарцисса нажаловалась ему, что я отказываюсь сопровождать её в свет, и вообще ею пренебрегаю. Никогда раньше не слышал ничего более смехотворного. Не то чтобы я на самом деле интересовался тем, какие глупости приходят ей сейчас в голову.

— Так или иначе, я рассыпался в извинениях и сообщил ему то, что узнал о происхождении Чёрной Правды. Он был очень заинтересован и согласился с моим предложением о ссылке Нарциссы в отдалённое поместье. Ему так понравилась эта идея, что он потребовал отправить туда же и Беллатрис. Понятия не имею, чем она так его рассердила, но они обе останутся там, где они сейчас, до Рождества. Это даст нам время всё устроить, — закончил Люциус с лёгкой улыбкой.

— И куда же ты их отправил? — спросил Драко, не особенно заинтересованный в судьбе матери.

— На тот маленький необитаемый остров у побережья Австралии.

— Мама явно была не в восторге от этого! — хмыкнул Драко. — Она очень легко сгорает и поэтому ненавидит находиться на солнце, — пояснил он в ответ на вопросительный взгляд Гарри. — Прибавь к этому то, что она ненавидит тётю Беллу, и у тебя на руках рецепт катастрофы.

— А она не сможет убежать оттуда? — поинтересовался Гарри. — Она же ведьма, в конце концов, да и Беллатрис тоже.

— Это так. Но я поручил домовым эльфам установить там щиты, через которые они пробиться не смогут. Даже доставляли их туда эльфы, так как через эти чары и портключ не пробьётся. И аппарировать они оттуда не смогут, как и выбраться никаким другим способом. Мало кому известно, но Малфои всегда были в хороших отношениях с домовыми эльфами. Только такие ведьмы, как Нарцисса, создают волшебному миру дурную славу, — добавил старший Малфой, помрачнев на мгновение. Потом он отбросил в сторону мрачные мысли и продолжил: — Кроме того, несколько эльфов следят за ними. И у них есть разрешение делать всё, что потребуется, чтобы эти двое никуда не сбежали. Они полностью изолированы от внешнего мира, и у них нет возможности отправить сообщение кому бы то ни было, так что и извне их никто не спасёт. Нет, они останутся там до тех пор, пока я или Тёмный Лорд не решим вернуть их обратно.

— Кстати, я кое-что вспомнил. Почему Реддл не узнал о том, что я больше не верен ему? Я, конечно, хорош в деле убеждения других в моей правоте, но не до такой степени. Он должен был понять, что что-то не так, сразу же, как только я появился. Но Лорд вёл себя так, будто ничего не произошло и он не сомневается в моей верности.

Гарри на мгновение задумался, прикусив нижнюю губу. А потом все трое вздрогнули, так как от руки Люциуса внезапно раздалось тихое шипение. Светловолосый аристократ, поморщившись, закатал рукав, обнажая предплечье с меткой. Боли он не чувствовал, но было ощущение, как будто под кожей ползала большая змея.

Поттер что-то прошипел в ответ, кажется, приветствие. От змеи снова донеслось шипение. Брюнет расслабился, слегка посмеиваясь, опустился на своё место и снова прижался к Драко.

— Это всё Этуро. Он рассказал Волди всё, что тот хотел знать, и заставил поверить, что вы преданы ему, как всегда. У Томми не было никаких причин не доверять вам, ведь змеи никогда раньше не лгали ему, — пояснил гриффиндорец, всё ещё улыбаясь. До этого момента он и сам не понимал, насколько беспокоился за старшего Малфоя. И как был бы расстроен, если бы с ним что-то случилось.

— Рад узнать об этом, — кивнул Люциус. — Пожалуйста, поблагодари его за помощь и передай, что я признателен за то, что он решил помочь мне.

Гарри кивнул и перевёл то, что сказал старший Малфой. Этуро прошипел что-то в ответ, и уменьшился, снова становясь простой татуировкой.

— Он говорит «пожалуйста». Однако он сделал это не ради вас, а ради себя. Он не уверен, что смог бы вернуть себе свободу сам, если бы вас убили до того, как мы освободим его. Так что это было в его интересах — держать Волди в счастливом неведении.

Люциус моргнул, а потом рассмеялся. Истинно змеиная логика Слизерина! Опуская рукав, блондин решил, что нужно сменить тему.

— Так ты готов оказаться перед толпой народа или нам лучше перенести первую встречу АД? Уверен, все поймут, если мы это сделаем, ведь только этим утром тебя похитили!

Драко притянул партнёра ещё ближе к себе. Он не забыл чувство беспомощной ярости, которое захлестнуло его, когда партнёр исчез прямо у него на глазах. Гарри взглянул на него, улыбнулся и погладил по руке в попытке успокоить. Потом снова обратил внимание на Люциуса и кивнул.

— Да, я готов. Я должен провести это собрание сегодня вечером. Нельзя позволять, чтобы страхи и мысли о том, что могло бы случиться, управляли моей жизнью. Если я поддамся этой слабости, то никогда больше не выйду из этих комнат. Кроме того, у меня теперь есть вы и Драко, и никто из студентов этой школы не настолько глуп, чтобы нападать на меня в присутствии вас обоих.

— Я спрашивал не об этом, — укоризненно заметил Люциус.

— Знаю, — со вздохом ответил Гарри, — Всё в порядке. У Жози не было времени, чтобы нанести мне какой-либо ущерб, и, выспавшись, я избавился от воздействия того поганого Успокаивающего зелья. Не волнуйтесь, сэр, всё в порядке.

Люциус недоверчиво посмотрел на гриффиндорца, но сделал вид, что ответ его удовлетворил. Он не мог укрыть мальчика от всего мира, независимо от того, насколько настойчиво его инстинкты приказывали это сделать. Приходилось верить, что Гарри знает предел своим силам, и максимально поддерживать его, в то же время внимательно оглядываясь в поисках возможных неприятностей и опасностей.

— Итак, сын, когда ты назначил первую тренировку квиддичной команды? Ты должен сделать это как можно скорее, иначе другие факультеты займут всё самое удобное время.

— Да, — кивнул Гарри, — ты должен убедиться, что команда Слизерина в отличной форме. Вам это понадобится, чтобы разбить гриффиндорцев.

— Поддерживаешь соперников, Гарри? — поддразнил Драко, поднимая бровь в своей излюбленной манере.

— Неа, хочу только удостовериться, что ты утрёшь Рону нос. После моего ухода из команды, держу пари на сто галеонов, они сделают Рона новым капитаном. Я почти уверен, что Анжелина им быть не захочет — у неё в этом году ТРИТОНы, и всё такое. И я хочу посмотреть на его лицо, когда он проиграет змеям. Рон всё время хвастается своими талантами стратега и разглагольствует о том, что Пушки Педдл никогда бы не проигрывали, если бы использовали его идеи. Я хочу сбить с него эту спесь. Ты ведь удостоверишься, чтобы он проиграл, и проиграл эффектно, не так ли, любимый? — спросил Гарри, старательно хлопая ресницами.

— С таким стимулом как я могу не сделать всё, что в моих силах, чтобы убедиться, что Рон получит то, что заслужил? — весело провозгласил Драко. Он так боялся, что Гарри всё-таки обидится на то, что в команде остался не он, несмотря на все те заявления по этому поводу, которые Поттер сделал раньше.

— Надеюсь, что сделаешь, — это было единственное, что ответил Гарри, прежде чем начать рассуждать о тактике команд, вовлекая в это обсуждение обоих своих собеседников. Они говорили об этом до тех пор, пока не пришло время идти в Большой Зал.

* * *

Гарри окинул взглядом море лиц, обращённых к нему, и не мог не удивиться, как он позволил уговорить себя на что-то подобное. Одно дело было научить чему-нибудь несколько студентов, желающих утереть нос Амбридж. Но это… это было нечто совершенно другое, и Гарри не был уверен, справится ли он с подобной задачей.

Драко, кажется, почувствовал его колебания, так как наклонился ближе и прошептал:

— Только подумай, как будет разочарован Дамби, когда ты станешь для них большим авторитетом, чем он сам.

Эта картинка чудесным образом вернула Гарри уверенность, и он с весёлой улыбкой взбежал на помост для поединков, созданный директором. Оглядев собравшихся ещё раз, он был рад увидеть среди студентов удивительно много слизеринцев. Похоже, его попытки узнать змеиный факультет получше оправдали себя. По крайней мере, они заинтересовались и пришли, а не отмели сходу всю затею, как организованную гриффиндурком.

Он улыбнулся ещё шире и поднял руки в приветственном жесте,

— Здравствуйте все. Я счастлив видеть, что так много народу решили прийти сюда сегодня вечером. Мы живём в тревожное время, и понимаем, как важно уметь защитить себя и тех, кого мы любим, каждый день. Однако я не собираюсь читать лекции о том, что происходит вне этих стен, так что можете расслабиться.

— Я собираюсь вам помочь — дать знания о том, как действовать, если вы столкнётесь с угрозой вашей жизни. Это могут быть дементоры, Дьявольские силки, или, Мерлин сохрани, Пожиратели Смерти. Если вы станете членом этого клуба, я приложу все усилия, чтобы научить вас выживать. И чтобы добиться успеха, вы должны забыть о вражде факультетов. Мне всё равно, хаффлпаффец передо мной или слизеринец, равенкловец или гриффиндорец. Меня интересует только тот факт, что вы пришли сюда учиться. Поскольку то, чему я буду вас учить, однажды может спасти вам жизнь.

— Так как вас — очень много, а я, увы, один, я разделю вас на три группы — начальную, среднюю и группу с высоким уровнем знаний. В какую группу вы попадёте — зависит только от вас. Я буду судить об этом по вашим знаниям и навыкам. И мне не важно, третьекурсник вы или пятикурсник. Здесь мы все равны.

— В прошлом году, когда я занимался с АД, мы были разновозрастной группой, от четвёртого до седьмого курса, и все мы более-менее чему-то научились. У нас были моменты, когда нервы сдавали, когда мы спорили и не соглашались друг с другом, но, в конце концов, мы находили приемлемое для всех решение и преодолевали наши разногласия.

— Мы работали сообща, как группа, становились сильнее, и именно этого я хочу и от наших теперешних занятий. Вместе мы сильны, поодиночке мы слабы. Я буду учить вас всему, что знаю. Остальное — в ваших руках.

— Однако учить вас буду не только я один. Как видите, сегодня вечером с нами мистер Люциус Малфой, — сказал гриффиндорец, указывая на мужчину, стоявшего в стороне и наблюдавшего за происходящим. — Он великодушно согласился присматривать за нами, так как директор посчитал необходимым присутствие в наших рядах хотя бы одного взрослого человека. На случай, если мы откусим больше, чем сможем прожевать, вероятно, — усмехнулся Гарри, вызвав в зале ответный смех. — Но он не единственный. Здесь Джинни и Невилл, которые обещали помочь всем, чем могут. И я надеюсь, что ещё кто-нибудь из старой АД поможет мне, насколько им позволит время и домашние задания.

— И есть ещё один вопрос, который мне хотелось бы поднять прежде, чем мы займёмся тем, для чего собрались здесь. Это название этого клуба. Мы в шутку назвались Армией Дамблдора, когда сформировали первую АД. Мы считали, что это название отражает ту ситуацию, в которой она возникла, в пику Амбридж и Фаджу.

— Ситуация изменилась. Мы начинаем новое дело, это новая группа с новыми членами. Пожалуйста, все, у кого возникнут идеи по поводу нового названия, запишите свой вариант и отдайте мне, Драко или мистеру Малфою. Победитель получит коробку шоколадных лягушек, — провозгласил Гарри под аплодисменты большинства собравшихся.

— И чтобы показать вам хотя бы часть того, чему мы научились в прошлом году, мои помощники пообещали продемонстрировать кое-что из тех уловок, которые они освоили под моим чутким руководством. Джинни, Невилл, ваш выход, — и Поттер с широкой ухмылкой спрыгнул с помоста.

Джинни и Невилл вышли на середину помоста и встали спина к спине. Потом каждый из них отсчитал необходимое количество шагов и развернулся лицом к противнику. Они поклонились друг другу и замерли, в то время как Люциус начал считать до трёх. На слове «три» Невилл крикнул «Ступефай», Джинни увернулась, в свою очередь воскликнув «Экспеллиармус». Невилл сотворил щит, отражая её заклинание.

Об этом поединке говорили потом ещё долго. Дуэлянты действительно устроили демонстрационный поединок, и Гарри задавался вопросом, когда они успели всё так отрепетировать, учитывая то, как мало у них было времени.

Лёгкие чары, такие, как чары щекотки, сменялись более серьёзными, показывая, что не имеет значения, что именно вы применили, главное — вывести противника из равновесия, нанести ему удар. Наконец дуэлянты эффектно закончили поединок — Джинни послала свой Ступефай в стену, и заклятие, отрикошетив, попало в Невилла совсем с другой стороны, но он успел наколдовать Дьявольские силки, спеленавшие её ноги, поэтому она не смогла уклониться от его разоружающего заклятия.

Так что поединок закончился вничью, и студенты начали аплодировать, приветствуя соперников.

Гарри рассмеялся, удалил растение до того, как оно смогло бы ощутимо разрастись, и расколдовал Невилла, который со смехом поднялся на ноги, пожимая плечами. Всё это была игра, и для него не имело значения, что в этом сражении не было явного победителя. По крайней мере, в этот раз.

На это потребовалось немало времени, но, в конечном счёте, Гарри с помощью Драко, Люциуса, Джинни и Невилла сумел всех успокоить и организовать. И оставшуюся часть вечера они провели, оценивая навыки студентов с помощью нескольких основных заклятий, обращая внимание прежде всего на силу и точность.

К тому моменту, когда они закончили, Гарри уже валился с ног от усталости и был счастлив отпустить всех по постелям, с обещанием к следующей субботе сообщить каждому, в какую группу они попали и когда состоится следующее занятие. Студенты разошлись, оживлённо обсуждая всё увиденное и услышанное.

— Ты отлично справился, Гарри, — сказал Люциус, присаживаясь рядом с юношей, который почти упал в объятия счастливого Драко.

— Спасибо, — с мягкой улыбкой отозвался Гарри. Повернувшись к друзьям, он добавил: — Джин, Нев, вы были великолепны. Не могу поверить, что вы придумали всё это за один день.

— Спасибо, Гарри, это было нетрудно. Мы всего лишь соединили кое-что из того, что ты делал в прошлом году, и отталкивались от этого. Это же была игра. Ты должен включить в занятия клуба такие поединки — чтобы лучшие из обучающихся делали это перед аудиторией. Болельщики могли бы стать судьями, присуждать балы за новизну и точность выполнения заклинаний, или вычитать их за плохую работу. Думаю, это могло бы стать хорошим стимулом.

Гарри сложил руки на груди и уставился на носки ботинок, размышляя,

— Неплохая идея, Джин. Я подумаю, как это можно будет сделать. — Потом он поднял голову и усмехнулся: — Не знаю, как вы, но я уже с ног валюсь. Пойду спать. — Он поднялся с края помоста, на котором сидел, и поёжился: остаться без тепла Драко было неуютно. Оба Малфоя тоже немедленно поднялись на ноги и отправились прочь из Зала, держась рядом с гриффиндорцем.

— Мне всё равно, что болтает Рон. Эти двое замечательно заботятся о Гарри. Никогда еще не видела его таким счастливым. В прошлом году его глаза часто были грустными. Но в этом…

— Понимаю, что ты хочешь сказать, Джин. Он счастлив, может быть, впервые в жизни, — ответил Невилл. Потом внезапно зевнул: — Гарри высказал отличную идею. Пойдём-ка спать.

Джинни кивнула, и друзья отправились прочь из Зала в Гриффиндорскую Башню, лениво болтая о своём поединке и о студентах, с которыми работали этим вечером. Если это было лучшее, что те могли сделать, будущее волшебного мира представлялось довольно незавидным.

* * *

Позже, когда Джинни наконец доползла до постели, она, несмотря на усталость, не смогла расслабиться достаточно, чтобы уснуть. В последнее время такое случалось часто.

С тех пор, как она положила глаз на Гарри, она часто мечтала о будущем. Много раз она представляла себе, как они поженятся и поселятся в доме, который мало чем будет отличаться от Норы. Там было бы много комнат и много детей. Гарри поздно приходил бы домой после напряжённого дня в Аврорате, но никогда не был бы слишком уставшим для неё и детей. И они совершали бы захватывающие поездки в его отпуск, чтобы посмотреть мир.

После того фиаско с дневником Реддла, когда Гарри проник в Тайную комнату с намерением спасти её, словно рыцарь, стремящийся на помощь своей возлюбленной, её обожание стало ещё сильнее.

Несколько лет она надеялась, что он, наконец, однажды увидит в ней нечто большее, чем младшую сестру Рона. Но этот день все не приходил. Когда она узнала о вейловском наследии Малфоя и о том, кого тот выбрал, её сердце было разбито. Но она всё ещё надеялась, что случится чудо. Гарри очнётся и поймёт, что его тянет к ней. Не к Драко Малфою.

Теперь же ей не давал покоя один вопрос. То, что сказал Невилл, было правдой: она никогда ещё не видела Гарри таким счастливым. И ещё она знала Гарри достаточно хорошо, чтобы понимать, что богатство или бедность человека ровным счётом ничего для него не значили. Драко мог быть ещё беднее, чем Уизли, и Гарри был бы так же счастлив. Нет, Гарри был совершенно не мелочен. В отличие от Рона, который позволял своей ревности управлять собой.

Тряхнув головой, Джинни перевернулась на другой бок, пытаясь устроиться поудобнее. И ещё эти письма. Ей никогда не было так стыдно, как в тот день, когда вопиллер её матери унижал Гарри в Большом Зале. И за что? Гарри был прав, когда сказал тогда то, что сказал. Он имел право быть собой, не заботясь о том, что думали на этот счёт окружающие. И Драко поддержал его. Она никогда не смогла бы сделать это так явно. Как самая младшая, она привыкла к тому, что ей приходится добиваться того, чтобы семья её услышала. Но она всё ещё хотела, чтобы они одобряли её. Она отлично знала, что скажет её мать, когда узнает, что Джинни всё ещё поддерживает Гарри. И, зная брата, она была уверена, что мать узнает обо всём в кратчайшие сроки. А она всё ещё не знала, что со всем этим делать. Была ли она достаточно сильной, чтобы противостоять матери, отстаивая своё право делать то, что считала правильным?

Но если она не может противостоять даже собственной матери, как она может встать против всего остального мира? Мира, который так быстро осуждает, не пытаясь узнать правду?

Снова перевернувшись, Джинни была вынуждена признать неприятную правду. Она никогда настолько не будет сильна. Она никогда не сможет поддержать Гарри так, как ему необходимо. И независимо от того, сколько боли ей причинил этот вывод, она знала, что Драко Малфой это сможет. Особенно при поддержке отца. Люциус Малфой имел огромные связи и мог защитить Гарри. Ни она, ни её семья не имели такого влияния.

Зарываясь лицом в подушку, Джинни приняла решение. Она сделает всё, что будет в её силах, чтобы поддержать Гарри. Но он больше не будет центром её желаний и представлений о будущем. Ей нужен был простой хороший мальчик, который разделял бы её мечты о спокойной жизни и большом количестве детей. И у Джинни было чувство, что жизнь с этим, пока ещё неизвестным мальчиком, принесёт ей намного больше счастья, чем смогла бы несбывшаяся жизнь с Мальчиком-Который-Выжил.

* * *

Вернувшись в комнаты, Драко понял, что взвинчен настолько, что даже думать о сне не может. Он хорошо справлялся с собой весь день, выталкивая мысли о похищении в дальний уголок сознания. Но теперь, когда все дела на этот день были закончены и Гарри благополучно расположился в его кровати, вейла понял, что в его памяти постоянно проигрывается момент исчезновения партнёра.

Вновь и вновь он переживал чувства страха и гнева, которые наполняли его в тот момент, когда он понял, что кто-то посмел похитить его Гарри.

Письмо и фотография от той проклятой Свитберри тоже не способствовали его душевному спокойствию. Внезапная боль в спине заставила блондина подскочить и сорвать с себя жилет и испорченную рубашку. Вытянув шею, он оглянулся и впился взглядом в два появившихся чёрных крыла. Он и не думал, что настолько зол и раздражен.

— Похоже, ты тоже никак не можешь успокоиться, — произнёс Гарри, заставив Драко снова вздрогнуть, так как он не почувствовал приближение мальчика. Он даже не заметил, как тот покинул кровать. Покачав головой и удивившись собственной невнимательности, Драко вздохнул, а потом пробормотал,

— Да.

— Можно? — спросил Гарри, придвигаясь ближе и указывая на крылья вейлы. Драко удивился, но утвердительно кивнул.

Пододвинувшись ещё ближе, Гарри протянул руку и осторожно провёл кончиками пальцев по одному из крыльев. Его вздох восхищения мягкостью перьев слился с поражённым вздохом Драко, которому прикосновение партнёра принесло огромное удовольствие.

— Я сделал тебе больно? — спросил Гарри, отдёрнув руку.

— Нет, это было так хорошо! — ответил Драко, желая, чтобы партнёр сделал так снова.

Осмелев, Гарри начал гладить крылья сильнее, заставив Драко мурлыкать от счастья.

Очень скоро крылья растаяли, втянувшись назад в спину вейлы, потому что тот успокоился под лаской своего партнёра. Оба мальчика разочарованно вздохнули. Потом переглянулись, захихикали, и скоро уже громко смеялись, прислонившись друг к другу.

— Ох… Ну, и почему ты не спишь? — спросил наконец Драко, обнимая Гарри одной рукой за плечи.

— Видимо, по той же причине, что и ты, — с сожалением отозвался Гарри. — Не могу выбросить из головы то, что случилось утром. Как только я закрываю глаза, сразу кажется, что чувствую рывок портключа, а потом страх появления в незнакомом месте. И тут же вспоминаю кладбище, — неохотно признался он.

Драко в ответ крепче прижал его к себе. Гарри поколебался, но потом и сам обнял своего вейлу, принимая его молчаливую поддержку.

Через некоторое время ему всё же стало неловко. Было очень хорошо и приятно, но надолго ли всё это? Гарри ещё не привык к такому и не мог позволить, чтобы момент затянулся. Поэтому попытался придумать, что бы такое сказать или сделать.

Его взгляд скользнул по комнате, упал на сундук, и тут его осенило. Он чуть отстранился от Драко, чтобы видеть его реакцию на своё предложение.

— Я знаю! — взволнованно сказал он. — Нам необходимо отвлечься, и я кое-что придумал.

— Да? — спросил Драко, он был заинтригован. А когда Гарри схватил его за руку и потащил в свою спальню, заволновался. Гарри намекал на то, о чём вейла подумал?

Его волнение сменилось разочарованием и лёгким любопытством, когда Гарри вместо того, чтобы устремиться к кровати, закатал рукав и снял с руки повязку. Было непохоже, что брюнет в настроении продолжить совершенствоваться в поцелуях. Подавив разочарованный вздох, он не мог не улыбнуться, перехватив нетерпеливый взгляд партнёра, который тот метнул в него, бросая свою повязку на пол.

Когда повязка вдруг превратилась в сундук, Драко не смог сдержаться и попятился. Это… он? И Гарри действительно думал, что он туда полезет? Видимо, да, потому что Гарри откинул крышку, и, не оглядываясь, забрался внутрь, не сомневаясь, что Драко последует за ним. А слизеринец заколебался. Он не знал, что ему делать. Может, позвать отца? Или приказать, чтобы Гарри выбирался из этого проклятого места? Он уже открыл сознание, чтобы послать зов, когда вспомнил про библиотеку. Тогда он подавил панику и пошёл вслед за Поттером, чтобы понять, что тот задумал.

Отбросив эмоции, блондин забрался в сундук, чтобы дать Гарри шанс объяснить, чего он хотел. Вейла решил, что, в конце концов, он всегда может выволочь партнёра наружу и отобрать эту проклятую повязку, если ответ ему не понравится.

— Что тебя задержало? — вопросительно взглянул на него брюнет. Драко только покачал головой. Гарри действительно не понимал или решил изображать идиота?

— И что это? — спросил блондин вместо ответа, жестом обводя окружающую обстановку.

— Это моя тайная библиотека, — с ухмылкой ответил Гарри, снова схватил Драко за руку и потащил в нужном направлении.

Драко неохотно пошёл за брюнетом, непроизвольно дрожа. Он был не в силах отбросить воспоминания о том, что случилось, когда он был здесь в первый и последний раз. Почувствовав эту дрожь, Гарри обернулся, и внимательно посмотрел на партнёра,

— Эй, что с тобой? — обеспокоено спросил он.

— Всё хорошо, — пробормотал Драко, изо всех сил стараясь взять себя в руки. — Для чего мы здесь? Это ведь тот твой сундук, да?

Гарри растерянно посмотрел на Драко, а потом с силой ударил себя по лбу,

— Вот я дурак! Великолепно! Замечательно придумано, Поттер! — пробормотал он, забегав по комнате. — Ты хочешь отвлечь от одного ужаса, и только вызываешь ещё худшие кошмары, чем тот, который мы только что пережили. Замечательно! Великолееепно!

— Гарри, успокойся, — Драко перехватил бегающего по комнате и ругающего себя партнёра. — Зачем ты привёл меня сюда?

— Я хотел показать тебе книги из библиотеки Блэков, — виновато пробормотал Гарри, опуская голову и стараясь не смотреть на Драко.

— Они у тебя здесь? — спросил Драко, на мгновение забыв, где находится.

Гарри кивнул,

— Да. Я знаю, что ты с нетерпением ждёшь, когда мы сможем попасть в Поместье Блэков. Мне казалось, это скрасит ожидание. Мне… Мне жаль. Я не подумал. Мы можем уйти отсюда и заняться ещё чем-нибудь, — пробормотал он уже спокойнее и направился к выходу.

— Нет, — решительно произнёс Драко. — Я отказываюсь позволять плохим воспоминаниям настолько управлять мною. Тем более, что это важно для тебя. Только… Можешь ли ты пообещать мне не приходить сюда один? Без меня или без кого-то ещё, кому я доверяю?

— Не волнуйся, милый, — нежно улыбнулся брюнет, погладив вейлу по щеке. — Я уже обещал это твоему отцу.

— Обещал? Когда? — поражённо спросил Драко.

Гарри безразлично пожал плечами.

— На днях. Думаю, ты был в ванне.

Драко мысленно пообещал себе поговорить с отцом на эту тему, но решил не углубляться в неё сейчас.

— Так ты не возражаешь, если я войду туда и осмотрюсь? — спросил он, его давний интерес при мысли об исследовании библиотеки Блэков вернулся к нему с новой силой.

Гарри усмехнулся:

— Будь моим гостем. Но прежде, чем пропадёшь в этом книжном море, не мог бы ты на кое-что взглянуть? Я бы хотел узнать твоё мнение, прежде чем показать это Макгонагалл.

— Буду рад, — с нетерпением ответил Драко. Он был счастлив, что Гарри настолько ценит его мнение. — И почему мне кажется, что это кое-что такое, что очень сильно испортит жизнь Дамблдору? — весело спросил он, с предвкушением потирая руки.

— Поскольку, вероятно, так оно и будет? — хихикнул Гарри, бросив на него через плечо почти кокетливый взгляд. Подойдя к столу, он начал рыться в груде свитков, разыскивая нужный. Он нашёл то, что искал, взял в руки и повернулся к Драко,

— Не думаешь ли ты, что я забыл, что он забрал наших лошадей? Или что я простил ему это вмешательство? Я только хотел дождаться нужного момента.

Драко хихикнул в ответ.

— Я должен это увидеть. Дай, дай сюда, — добавил он почти по-детски, выхватывая свиток из рук Гарри и с нетерпением его разворачивая.

Гарри засмеялся и повернулся к рабочему столу, обратив внимание на материалы, которые изучал в прошлый раз. Но сейчас у него не было настроения читать о вейлах, поэтому он подошёл к каталогу и начал листать его в поисках чего-нибудь интересного.

* * *

Драко с нетерпением просмотрел материал, собранный Гарри. Заинтересовавшись необычной теорией, которую выдвинул и обосновал гриффиндорец, юноша прочитал всё ещё раз, теперь уже медленнее и почти наслаждаясь содержанием свитка. Закончив чтение во второй раз, Драко задумался о значении и возможности осуществления предложения Поттера. Это было просто, имело бесконечные возможности и совершенно точно сведёт Дамблдора с ума. Замечательно! Одобрительно усмехнувшись изобретательности партнёра, Драко огляделся, пытаясь понять, где же он сам.

— Ну, и как это тебе? — спросил Гарри откуда-то из-за спины Драко, заставив блондина подскочить. Тот нахмурился, решив, что ему не нравится тот факт, что этот человек последнее время постоянно застаёт его врасплох.

— Тебе не понравилось, — уныло протянул между тем Гарри, неправильно истолковав хмурую гримасу вейлы.

Драко, конечно, был настроен немного наказать брюнета за такое поведение, но сейчас не выдержал:

— Ты шутишь? Это здорово! Не могу дождаться, чтобы испытать всё это в действии! Как ты думаешь, что мне подойдёт? Змея? Как банально. А что ты думаешь о драконе? Правда, разведение драконов запрещено. С другой стороны, о размножении не может быть и речи, не так ли? — Драко размышлял вслух, ненадолго выпав из реальности.

— Думаешь, Макгонагалл пойдёт на это?

— Шутишь? Она ухватится за эту идею обеими руками! Ты, конечно, не знаешь, но Макгонагалл — известный учёный, она принимала участие в большом количестве исследований, когда была моложе и не так занята, как сейчас. Обязанности декана факультета, не говоря уже об обязанностях заместителя директора, очень сокращают время на занятия, не связанные с делами школы. Раньше она публиковала массу статей в наиболее престижных научных журналах. Её приглашали на все наиболее важные конференции, почти всегда с докладами. Поверь мне, она не упустит шанс на то, чтобы снова погрузиться во всё это. И не позволит никому помешать ей, даже Дамблдору, — заверил партнёра Драко.

— Ничего себе! А откуда ты всё это знаешь? — с любопытством спросил Гарри.

Тот хихикнул.

— Когда мне пришло время идти в школу, папа и мама долго спорили о том, куда меня отдать — в Дурмштранг или Хогвартс. В попытке поколебать её решение, папа предпринял серьёзное исследование по поводу квалификации преподавателей обеих школ. Пару лет назад я нашёл эти материалы, и мне стало любопытно. Раньше я не мог понять, почему он всё-таки уступил. Точно знаю, что у него не было хороших воспоминаний об учёбе в Хогвартсе. Ты знаешь, что те профессора, которые работают здесь, намного более уважаемые и заслуженные, чем те, что преподают в Дурмштранге и Бобатоне?

Гарри усмехнулся:

— Держу пари, ты надеялся найти что-нибудь такое, что пригодилось бы для шантажа.

Блондин усмехнулся в ответ, но ничего не сказал.

— Так ты думаешь, это стоит показать Макгонагалл? — спросил брюнет, меняя тему.

— Да, — просто ответил Драко. — А теперь, раз уж мы с этим закончили, не возражаешь, если я займусь исследованием библиотеки?

Гарри улыбнулся.

— Нисколько. Каталог — на той конторке. Почему бы тебе не попросить его показать раздел зелий?

— Я так и сделаю, — кивнул Драко и устремился туда, куда указал партнёр.

День 11. Четверг

На следующее утро Драко Малфой проснулся от ощущения того, что он полностью счастлив и доволен. Стараясь не разбудить партнёра, он придвинулся поближе и чуть крепче сжал руки, обнимающие брюнета. Прошлая ночь стала исполнением не одной мечты. То, что Гарри понял и принял его нервное состояние, было большой удачей. Более того, гриффиндорец сумел сделать всё, чтобы помочь Драко успокоить его вейловскую часть, а не отправил его в постель со строгим приказом немного поспать.

Вместо этого они вместе провели несколько часов в библиотеке, позволяя вейле блондина успокоиться и насладиться умиротворяющим обществом партнёра. В то же время сам Драко был в восторге от найденных книг, тоже успокаиваясь и отвлекаясь на чтение кое-каких прелюбопытнейших вещиц. Это, кстати, позволило ему создать новые и уже хорошие воспоминания о пребывании в том паршивом сундуке.

Кстати, о прелюбопытнейших вещах. Он нашёл восхитительный рецепт зелья, которое прекрасно подойдёт для того, чтобы отомстить Панси. Всё, что ему было нужно — так это договориться с Северусом, чтобы крёстный ему немного помог, и где-то найти несколько Тигроглазых Орхидей. Может быть, они растут в одной из оранжерей Мэнора?

Тут он отвлёкся от своих мыслей, так как Гарри лениво потянулся. Блондин с нежностью наблюдал за тем, как медленно раскрылись зелёные глаза, а на блестящих розовых губах появилась легкая счастливая улыбка.

— Доброе утро, — пробормотал Гарри, снова закапываясь в одеяло и явно не желая встречать новый день.

Мгновение спустя, черноволосая голова вновь вынырнула наружу:

— Драко? — немного ошеломлённо спросил Поттер. Последнее, что он помнил, — так это то, как убирал хроноворот, поменяв его настройки, чтобы они оба могли выспаться перед началом нового дня.

Но сколько он ни напрягал память, не мог вспомнить, как выбирался из сундука и ложился в постель.

— Доброе утро, любимый, — усмехнулся Драко. — Спасибо тебе за одну из лучших ночей в моей жизни.

Как он и думал, его сосед по постели покраснел, словно маков цвет. Но в следующую же минуту блондин получил подушкой по голове. Пытаясь сдержать смех, вейла принял оскорблённый вид, но тут же бросился щекотать партнёра.

Через некоторое время мальчики, хохоча и задыхаясь, упали на полностью разорённую их вознёй постель. Драко отдышался первым и неохотно поднялся. О, как ему было жаль, что он не мог остаться и сделать кое-что ещё, что могло бы заставить Гарри задыхаться. Эти мысли очень сильно проверяли на прочность его самообладание. Только понимание того, что партнёр ещё не готов к такому уровню близости, позволило вейле оторваться от него. Но он мог об этом помечтать, не так ли?

— Шевелись, бездельник, вставать пора, — с сожалением сказал он вслух, дёргая Гарри за ногу и пытаясь заставить его сделать что-нибудь другое кроме того, чтобы лежать в постели и выглядеть таким соблазнительным.

— Ты иди, а я устал. И собираюсь спать дальше, — заявил Гарри, переворачиваясь на другой бок и сворачиваясь клубочком под одеялом.

Драко моргнул.

— Ты не мог устать так быстро! — воскликнул он, когда стало ясно, что Гарри имел в виду именно то, что сказал.

— Почему? Мы ушли из библиотеки почти в шесть утра! — жалобно пробормотал Гарри, ещё глубже зарываясь в одеяло и оставляя снаружи только черноволосую макушку.

— Но ты же использовал хроноворот, — возразил Драко, хватая уголок одеяла и начиная тянуть его на себя. Отец делал так каждый раз, когда он сам отказывался вставать, капризничая, как ребёнок. К сожалению, он не добился того же результата, что и его отец, или Гарри оказался слишком силён, но всё закончилось фактическим перетягиванием несчастного одеяла, в котором победил Поттер. Гриффиндорец только фыркнул, всё ещё прячась под одеялом. Потом он вздохнул, высунул голову наружу и посмотрел на Драко сонными глазами.

— Что произошло после того, как я убрал хроноворот? Я почему-то ничего не помню с этого момента.

Драко фыркнул:

— Не удивлён. Ты убрал хроноворот на полку, подошёл к дивану и просто рухнул на него. Никогда не видел, чтобы кто-нибудь так быстро засыпал. Я, как верный и внимательный друг, вытащил тебя наружу и уложил спать.

— Спасибо, Драко. Это действительно было очень внимательно с твоей стороны. Прости, что я так отключился. И собираюсь сделать это снова. Увидимся, когда я проснусь, — сказал Гарри, укладывая голову на подушку и снова зарываясь в одеяло.

Раздражённо закатив глаза, Драко решил сменить тактику. Присев на край кровати и поглаживая одеяло в том месте, где угадывались очертания плеча Гарри, он заговорил:

— Скажи, пожалуйста, любимый, почему ты не хочешь вставать? Только, умоляю, не повторяй снова всю эту ерунду про свою ужасную усталость, — предостерегающе добавил он.

Гарри только вздохнул.

— Я просто не хочу, ясно? — ответил он, тоже слегка раздражённо, надеясь, что блондин больше не станет его расспрашивать. Не повезло.

— Но почему? Ты никогда не вёл себя так раньше, — упорствовал Драко, уже начиная волноваться.

Гарри отбросил одеяло и впился взглядом в Малфоя:

— Я не хочу снова иметь дело со всей этой ерундой, которую «Ежедневный Пророк», вероятно, напечатает обо мне сегодня. Теперь доволен? Я собираюсь спать! — почти прорычал он, снова рванув на себя одеяло и накрываясь им с головой.

— Гарри, что за выражения, — удивленно прозвучало от двери. Драко быстро обернулся и увидел отца, который стоял, прислонившись к косяку.

— А, отец, доброе утро. Это не то, что ты думаешь, — пробормотал Драко. Он вдруг испугался, что отец вернёт на место чары, не дающие Малфою-младшему входить в спальню Гарри. Одно дело было успокаивать партнёра после очередного кошмара, и совсем другое — спать с ним просто так, без уважительной причины. Но вообще-то вчерашний день точно не был ни обычным, ни нормальным, так что можно было надеяться, что отец посмотрит на всё это сквозь пальцы. Кроме того, не было похоже, чтобы Гарри был против его присутствия.

— Я думаю, что у тебя трудности с тем, чтобы заставить Гарри вылезти с постели, — усмехнулся Люциус, заставив сына покраснеть. — Тебе помочь? — поинтересовался он, отстраняясь от косяка.

Драко пожал плечами:

— Я уже сделал всё, что мог.

Люциус подошёл к кровати, ловко подхватил край одеяла и потянул его на себя, сдёргивая с брюнета. Драко с негодованием посмотрел на отца: ему очень хотелось узнать, как тот это делает. Люциус в ответ только ухмыльнулся: он отлично знал, в какое бешенство приходит сын, когда он будит его подобным образом.

— Эй, я здесь, вообще-то, заснуть пытаюсь. Можете называть меня трусом, меня это не волнует. Но я не собираюсь терпеть всё это дерьмо, независимо от того, что они напишут. Если вам не терпится это узнать — идите на завтрак, — с раздражением выпалил Гарри, и, убедившись, что одеяло ему не вернуть, спрятал голову под подушку в надежде, что его оставят в покое.

Но, похоже, это было не его утро. Драко подхватил его, перебросил через плечо, игнорируя возмущенный писк, и отнёс в ванную. Там он без лишних слов затолкал партнёра в душ и включил воду, отпрыгивая от полетевших в него водяных брызг. Потом быстро выскочил за дверь, решив, что это будет благоразумнее всего. Он, конечно, включил не только холодную воду, он не был настолько безжалостным! И, кроме того, вейла предпочитал, чтобы любое возмездие настигло его полностью одетым и в присутствии отца.

Полчаса спустя проснувшийся и полностью одетый Гарри Поттер вышел в гостиную. Чтобы максимально выразить своё неудовольствие, он оделся во всё чёрное, совершенно не осознавая, что этот цвет только подчёркивает бледность его лица и потрясающую зелень глаз. У Драко дыхание перехватило от этой красоты.

Мрачно взглянув на сокурсника, Гарри первым вышел из комнат и отправился на завтрак. Раз уж его план оставаться весь день в постели закончился неудачей, стоило покончить с этим, узнав, что ещё его ждёт. Настроение не поднимало и то обстоятельство, что Драко шёл рядом с ним и попеременно то хихикал, то восхищённо вздыхал.

В Большой зал, однако, Гарри вошёл с некоторой опаской. Он абсолютно точно знал, что Рита Скитер вчера вынюхивала всё, что можно, об этой истории с Жози. Один Мерлин знает, что она об этом написала, и уж точно сделала всё, что могла, чтобы любой псих догадался, как решить свои проблемы с помощью Мальчика-Который-Выжил. И Драко ещё спрашивает, почему он хотел остаться в постели?

Вздохнув, Гарри направился к своему новому обычному месту за гриффиндорским столом, но внезапно резко остановился. Он снова внимательно обвёл взглядом Большой зал и не мог не усмехнуться. За столами Рэйвенкло, Хаффлпаффа и Слизерина сидело несколько студентов, одетых в кожаные костюмы.

Они, конечно, не зашли настолько далеко, чтобы снять мантии, — видимо, были не готовы бросить вызов Дамблдору. Но мантии были расстёгнуты ровно настолько, чтобы под ними были видны кожаные жилеты. Нельзя было заметить, были ли на них ещё и кожаные брюки, но Гарри был готов держать пари, что это так.

Почувствовав себя намного лучше, Гарри зашагал дальше. Широкая улыбка, засиявшая на его лице, сказала всем о том, что он думает о поддержке, оказанной ему сокурсниками.

Он не был дураком и отлично понял, что означает эта демонстрация такой необычной для волшебников одежды, особенно после вопиллера миссис Уизли. Они молча показывали, что верят в него и их не волнует, что при этом думают другие. Такие, как Молли Уизли. Проглотив неожиданно появившийся в горле комок, Гарри заставил себя двигаться дальше, подошёл к столу и уселся напротив Невилла.

Всё ещё глупо улыбаясь, Поттер приветствовал приятеля-гриффиндорца мягким «Доброе утро».

— Кажется, у кого-то сегодня хорошее настроение, — усмехнулся Невилл, наблюдая за тем, как Гарри взял тост, намазал его маслом, и, разделив пополам, предложил одну половину Драко. Тот с благодарностью кивнул, прилагая все усилия, чтобы скрыть шок и восхищение, охватившие его от этого простого жеста, означавшего для него так много.

— И ты ещё не хотел идти на завтрак, — поддразнил блондин партнёра вместо этого, подталкивая его локтем.

Улыбка Гарри пропала и он предупреждающе посмотрел на Малфоя:

— Не думай, что я тебя простил, Драко Малфой, — сказал он, задрав нос. — И прекрати портить мне настроение, — с этими словами он вернулся к завтраку, игнорируя всё, кроме содержимого своей тарелки.

Невилл вопросительно поднял одну бровь.

— Не хотел идти на завтрак? — спросил он. — Почему? Ты можешь не волноваться о возможных портключах. Уверен, Дамблдор уже решил эту проблему.

— Нет, речь не об этом, — пояснил Драко, наслаждаясь преувеличено сердитым взглядом партнёра. Благодаря их связи, он чувствовал, что тот сердится не всерьёз, так что мог себе позволить немного подразнить его. — Это великовозрастное дитя не хотело знать, что «Ежедневный Пророк» сотворит из вчерашних событий.

— Не могу винить тебя в этом, Гарри. Скитер может быть отвратительной, если хочет этого. К сожалению, она этого хочет почти всегда, — вздохнул Невилл.

Драко согласно кивнул. Он слишком хорошо знал, каким человеком была эта так называемая «журналистка». Была веская причина её хорошего отношения к Малфоям. Не желая вспоминать свои поступки времён четвёртого курса, он тоже обратил внимание на еду, с удовольствием откусив кусочек тоста, который приготовил для него партнёр.

Они завтракали в полном молчании до тех пор, пока не прибыла почта. Плечи Гарри напряглись, но больше не было никаких свидетельств того, что он испытывает дискомфорт. Так же, как и вчера, совы принесли несколько вопиллеров, но Гарри просто сжёг их. Это было последнее, что его сейчас волновало, он даже не посмотрел на них.

Краем глаза он наблюдал за Драко, желая хоть какого-то предупреждения о том, что написала газета.

— Не верю. Мерлин побери, не верю своим глазам! — воскликнул Драко, с отвращением бросая газету на стол.

Гарри в удивлении поднял бровь: он ожидал другой реакции. Он взял газету и бросил взгляд на заголовок.

«Мальчик-Который-Выжил похищен тётушкой модельера». Рита Скитер.

Чувствуя, что его брови поползли ещё выше, Гарри начал читать статью, чтобы понять, куда Скитер занесло на этот раз.

«Вчера утром, во время завтрака в Большом зале, Гарри Поттер, известный так же как Мальчик-Который-Выжил, открывая одно из адресованных ему писем, внезапно исчез, похищенный из Хогвартса с помощью портключа. Разумеется, реакция его партнёра, Драко Малфоя, полувейлы, была ужасной. Немедленно была сформирована команда для спасения нашего героя.

Как оказалось, похитителем была некая Джозандра Тиллер, вдова Мастера Чар Джерома Тиллера. А причиной, побудившей её похитить Гарри Поттера — желание просить его о помощи её племяннику, Амброузу Тиллеру, который по примеру дяди тоже стал Мастером Чар. Выяснилось, что этот молодой человек в свободное время создаёт разные модели одежды, однако до сих пор никто не проявлял интереса к его идеям. Миссис Тиллер надеялась, что юный Гарри Поттер сможет дать её племяннику несколько советов о том, как заинтересовать владельцев магазинов. Наши читатели, вероятно, помнят: недавно мы рассказывали о том, что Мальчик-Который-Выжил сам придумал кожаный костюм, который сейчас носит.

Увидев ту одежду, которую Амброуз Тиллер создал для своей тёти, наш корреспондент разыскал этого подающего надежды модельера в надежде на интервью. Как оказалось, молодой Амброуз — очаровательный юноша, у которого действительно настоящий талант в области моды. Он был счастлив рассказать мне о некоторых своих идеях, и я должна отметить: это настоящее преступление, что ведущие модельеры магической Великобритании игнорировали этого молодого гения. Полное интервью с Амброузом Тиллером читайте на третьей странице…

— Понимаете, что это означает? — спросил побледневший Драко, когда Гарри закончил читать. — Это значит, что любой желающий сделать себе рекламу будет стремиться похитить Гарри в надежде прославиться. Не могу поверить, что эта корова сделала нечто подобное, и собираюсь заполучить её голову!

— И ты ещё называл меня ребёнком за то, что я не желал читать эту бессмыслицу? — поддразнил его Гарри. Потом посерьёзнел и тяжело вздохнул. Он знал, что Драко прав. Его первая реакция была такой же. Мало ему того, что за ним охотятся Волдеморт и его Пожиратели Смерти. Теперь он должен постоянно оглядываться через плечо, опасаясь ещё и всех психов Острова? С другой стороны, никто не утверждал, что Волдеморт и его весёлая компания являются нормальными. Но Тёмный Лорд обещал оставить его в покое до Рождества. Это должно дать ему хоть немного мира и спокойствия до Хэллоуина хотя бы на этом фронте. Также это означало, что на данный момент ему надо волноваться только о психах. И если он не будет открывать никаких подозрительных писем и будет держаться Малфоев… Что ж, тогда ему нужно беспокоиться только о настроениях в школе, но, учитывая предыдущие пять лет, с этой стороны уже не предвиделось ничего нового.

Но это не означало, что он простил Риту Скитер за её провокацию! Или чокнутую тётушку Жози Тиллер!

Правда, он подумывал попросить Люциуса осторожно расследовать ситуацию с этим самым племянником, и посмотреть, стоит ли ему помогать. Но теперь… Теперь это было бы полным безумием. Его жизнь и так была нелёгкой, но может стать ещё сложнее, если каждый психованный гений или его какой-нибудь не менее психованный дядюшка будет охотиться за ним в надежде на содействие в карьере.

Он никогда ещё не был так счастлив иметь Малфоев на своей стороне. Гарри сомневался, что Дамблдор сделал бы хоть что-нибудь, чтобы остановить эту катастрофу. Он, скорее всего, только гладил бы его по голове, предлагал лимонные дольки и говорил что-нибудь глупое вроде «я уверен, что это не так плохо, как кажется» или «я уверен, что это скоро закончится, попробуй об этом не беспокоиться». Мерзавец!

— Ладно, прямо сейчас мы всё равно не сможем ничего сделать, поэтому думаю, что нам лучше отправляться на уроки, — сказал Гарри вслух, поднимаясь на ноги.

— Хотя это не означает, что я не хочу, — проворчал Драко, тоже поднимаясь. С ненавистью взглянув на невинно выглядевшие конверты, принесённые совами, он сгрёб их в одну кучу, пересёк зал и свалил возле тарелки отца, предоставляя тому возможность самому с ними разобраться. У него самого не было никакого желания узнавать, что в них написано.

Потом он вернулся к партнёру, и они отправились на занятия, игнорируя шепчущихся студентов. Но этот факт не повысил Гарри настроения, и он всё утро с трудом держал себя в руках, стараясь игнорировать повышенный интерес окружающих, сопровождавший его повсюду. Ему не становилось легче от того, что большая часть школы всё ещё сходила с ума, стоило ему оказаться рядом. Девочки щеголяли в самых откровенных своих одеяниях и были накрашены так, что им позавидовал бы любой индеец. Кроме того, они так благоухали самыми разными духами, что бедный Гарри расчихался до того, что его нос покраснел, а из глаз покатились слёзы.

Юноши были более ограничены в средствах, но они тоже приложили все усилия для того, чтобы привлечь внимание Гарри. И при этом все сплетники Хогвартса пытались выведать у них какие-нибудь пикантные подробности вчерашнего приключения. Неудивительно, что у Гарри очень быстро ужасно разболелась голова. Брошенный на партнёра взгляд сказал брюнету, что следующего, кто к ним подойдёт, Драко проклянёт так, что тот костей не соберёт.

Но были ещё и те, кто надел сегодня кожаные костюмы. Гарри чувствовал, что не может игнорировать их так же, как остальных, кто пытался привлечь его внимание. Возможно, мало кто из них купил такую одежду только потому, что им понравилась эта модель. Но они надели это именно сегодня… нет, он не мог их игнорировать, к большому недовольству Драко.

— Привет, Гарри, Драко, — Теодор Нотт одарил брюнета тёплой улыбкой. Блондину досталась гораздо более холодная.

— Привет, Тео, — кивнул Драко в ответ. Гарри только улыбнулся.

— Надеюсь, ты не возражаешь против того, чтобы я носил придуманный тобой костюм, — продолжил Тео, зазывно улыбаясь.

Гарри проигнорировал эту попытку флирта и ответил на вопрос, который, впрочем, не нуждался в ответе.

— Нисколько. Я же разрешил Шону использовать мою идею для других клиентов. Но меня удивляет, что твои родители позволили тебе посещать подобное заведение, — озадаченно добавил гриффиндорец, понимая, разумеется, что сам Нотт, скорее всего, не ходил в этот магазин.

Теодор расссмеялся, заставляя Драко заскрежетать зубами.

— Да нет, мама бы взвилась гиппогрифом, если бы я сделал хоть шаг в направлении «Семи Грехов». Правду говоря, я не думал, что родители позволят мне носить кожу. Но когда мама услышала про вопиллер миссис Уизли, она пришла в ярость.Потом она прочитала ту статью в Ежедневном Пророке, и на следующий же день я получил посылку… — Тео пожал плечами. — Разве я могу на это жаловаться?

Гарри хихикнул:

— Нет, конечно. Такое мог бы сделать разве что какой-нибудь хаффлпаффец, а мы все знаем, что ты уж точно не хаффлпаффец.

— Ты совершенно прав, — Тео кивнул, выпячивая грудь.

Драко закатил глаза и взял Гарри за руку.

— Извини, Нотт, но нам лучше пошевеливаться, иначе мы опоздаем на урок, — сказал он, уходя и потянув за собой Поттера. — Ты же понимаешь, что теперь полшколы помчится покупать эти проклятые кожаные костюмы? — прошипел он партнёру чуть позже, таща его за собой по коридору. — Тебе так уж необходимо было поговорить с Ноттом? Смеяться его шуточкам? Салазар, теперь все эти «охотники» будут думать, что у них есть шанс обратить на себя твоё внимание! Я не могу поверить, что ты это сделал!

— А что я, по-твоему, должен был делать? — чуть сердясь, спросил Гарри. Мерлин, вейла снова проявляла характер! — Оттолкнуть его? Игнорировать? Он пытался проявить поддержку, Драко. Я должен был признать это! Даже если это поощряет весь проклятый мир сделать очередную попытку приблизиться к нам, я не смог бы оттолкнуть его!

— Знаю, — вздохнул Драко, немного разжав пальцы, которыми стискивал руку партнёра. — Я знаю, но пока эти придурки не поймут, что ты мой, моя жизнь будет адом. Они зацепятся за малейшее твоё движение навстречу как за намёк о возможности быть рядом с тобой, а я…

— Драко, мне всё это назойливое внимание нравится не больше, чем тебе, — сказал Гарри, успокаивающе погладив блондина по плечу. — Помни об этом, хорошо? Мне кажется, я начинаю любить тебя. И я не хочу рядом никого из них. Я хочу… Я хочу тебя, — застенчиво закончил он, уставившись в пол, не имея сил посмотреть на Малфоя и жарко краснея.

— О, Гарри, — пробормотал Драко, чувствуя, как его тело охватывает тёплая волна. Поддавшись чувствам, он крепко обнял своего гриффиндорца. Потом отпустил, посмотрел на часы и выругался: — Проклятье, теперь мы уж точно опоздали! — прорычал он и бросился бежать по коридору.

* * *

Когда прозвенел звонок на обед, мальчики переглянулись, кивнули друг другу и воспользовались мантией-невидимкой Гарри, чтобы незаметно вернуться в свои комнаты. Им необходима была передышка, а кухня не казалась достаточно безопасной.

— Что заставило тебя взять с собой мантию? — спросил Драко, стягивая её с них, как только они оказались в безопасности своих комнат.

Гарри со стоном упал на диван.

— Я знал, что день сегодня будет ужасным. Может, в следующий раз ты позволишь мне остаться в постели, — он замолчал и мрачно посмотрел на Драко. Потом смягчился, перехватив раздражённый и недовольный взгляд вейлы, и приглашающе похлопал по дивану рядом с собой.

Драко посмотрел на него с благодарностью и рухнул рядом. Массируя переносицу, он простонал:

— В следующий раз я, возможно, тебя послушаюсь. Все в школе просто сошли с ума. Следующий, кто подойдет к нам близко и будет при этом так вонять духами, сильно об этом пожалеет!

— Плохо, что поблизости нет какой-нибудь зловонной трясины, в которую мы могли бы их зашвырнуть, — задумчиво произнёс Гарри.

— Какой трясины? — с удивлением переспросил Драко, поражённо взглянув на брюнета.

— О, никакой, — отмахнулся Гарри.

— У нас нет трясины, но есть озеро. Как ты относишься к тому, чтобы зашвырнуть кое-кого из студентов в озеро? — словно бы раздумывая, спросил Драко.

— А русалки не будут возражать против такого его загрязнения? — подхватил Гарри, делая вид, что серьёзно думает над воплощением этой идеи.

— Пф, подумаешь, ну погрозят немного, и что? — фыркнул Драко. Его ни на йоту не заботило мнение обитателей озера. Он всё ещё сердился на них за тот инцидент 1022 года.

Гарри засмеялся и щёлкнул пальцами, вызывая домового эльфа. Он не слишком хотел есть, но понимал, что надо что-то положить в желудок, если он хочет выдержать вторую половину дня.

* * *

К сожалению, хрупкое спокойствие, воцарившееся между ними во время обеда, закончилось, как только они покинули комнаты. Гарри чувствовал, как суп и бутерброды зашевелились у него в животе, угрожая тошнотой. Так не могло больше продолжаться. Нужно было что-то делать, иначе к Хэллоуину он просто сойдёт с ума!

Гарри немного повеселел только тогда, когда вошёл в класс Забытых Искусств и увидел профессора Спраута, стоящего у своего стола в ожидании учеников.

— Класс, успокойтесь, садитесь по местам и достаньте вашу домашнюю работу. Я сейчас обойду вас, оценю ваши работы, а потом мы перейдём к сегодняшней лекции, — профессор только что не подпрыгивал, напоминая Гарри нетерпеливого ребёнка.

Покопавшись в сумке, брюнет вытащил коробку и поставил её на стол. Открыв её, он достал три маленьких предмета, завёрнутых в ткань. Драко рядом сделал то же самое.

— Превосходно! По пять баллов Гриффиндору и Слизерину за то, что вы оба приняли меры для сохранения своих работ. Я ещё не рассказывал вам о том, как защитить поверхность от износа. Дерево — довольно хрупкий материал, его легко поцарапать или расколоть, если не быть осторожным, — сказал Спраут «профессорским» голосом, обращаясь ко всему классу.

Драко и Гарри усмехнулись друг другу и продолжили разворачивать свои сокровища, возвращая им попутно их настоящий размер.

Профессор вернулся к первым партам и начал с левого края, где совершенно случайно как раз сидели Рон и Гермиона. Увидев первую из работ, Гарри с большим трудом сдержал смешок. Бедный Рон, кем бы он ни стал в будущем, слава скульптора ему не грозила. Он попытался создать фигурку Косолапсуса, но только тот, кто очень хорошо знал этого кота, мог узнать его в этом изображении. Оно напомнило Гарри первый опыт Драко в искусстве скульптуры. Две остальные работы рыжего — портрет Гермионы (Гарри решил, что это должна быть Гермиона, он не мог даже предположить, что Рон мог использовать в качестве модели кого-то другого) и яблоко (яблоко было почти узнаваемое) — представляли собой такое же печальное зрелище.

Удивительно, но работы Гермионы были не намного лучше, чем у Рона. Гарри даже моргнул. Он наконец-то обнаружил предмет, с которым Гермиона не справилась. Конечно, были ещё Предсказания, но Гарри всегда считал, что это произошло скорее из-за преподавателя, чем из-за предмета.

Она тоже попыталась создать скульптуру Косолапсуса, а ещё гиппогрифа и модель Хогвартса. Гарри снова с трудом сдержал смешок. Он был уверен, что замок не квадратный, но работа Гермионы оставляла впечатление, что его проект делал пьяный в дым архитектор…

Конечно, профессор Спраут был добр к ним, и даже присудил по несколько баллов за их попытки. Кстати, к своему удивлению и огорчению Гарри обнаружил, что из пятнадцати человек только пятеро смогли создать что-то более-менее приличное.

Когда профессор Спраут подошёл к их столу, и Поттер и Малфой уже понимали: после этого урока Гарри окончательно потеряет дружбу Рона и Гермионы.

Спраут взял первую из скульптур Драко, Венгерскую Хвосторогу. Она стояла на задних лапах и выдыхала огонь. Гарри знал, что это та самая, его первое задание на Турнире. Профессор несколько минут расхваливал скульптуру, обращая общее внимание на тщательную проработку деталей. Точно так же ему понравилась и вторая работа — изящная ваза с фруктами. Третья скульптура Драко изображала Северуса Снейпа. Мастер Зелий стоял у котла, одной рукой добавляя в него что-то, а другой — помешивая зелье. Его полная концентрация на любимом деле и скрываемая, но всё же заметная радость и удовлетворение от занятия были переданы просто блестяще. Спраут ещё пять минут разглагольствовал о деталях и о том, что необходимо хорошо знать своё дело, если хочешь добиться успеха.

Потом пришла очередь Гарри. Сфера заслужила горячую похвалу за свежесть идеи. Поттер отколол от второй половины того полена, из которого создавал сферу, тонкую дощечку и сотворил подставку. Она представляла собой небольшой овальный поднос, из центра которого «вырастало» несколько тонких стебельков, которые сплетались, образуя для сферы удобную колыбель. Гарри был очень доволен этой работой, и, очевидно, Спраут тоже.

Вторая работа представляла дракона. В качестве модели Поттер использовал Норберта. Гарри хорошо помнил драконыша и приложил все усилия, чтобы изобразить его в тот момент, когда он только-только вылупился. Третья скульптура изображала Драко в погоне за снитчем. Он летел на метле, сосредоточенно глядя вперёд, собранный и суровый, и мантия развевалась у него за спиной. Тонкий прут, укреплённый на плоском диске, поддерживал летуна, создавая иллюзию, что скульптура в самом деле парит в воздухе.

Каждую из их работ оценили в двадцать пять баллов, и оба мальчика были счастливы. Потом они приложили все усилия, чтобы сосредоточиться на лекции. Это был интересный урок.

* * *

— Ах, ах, ах, неужели это сам великолепный и могущественный Гарри Поттер, — со злостью выпалил Рон, преграждая им дорогу, как только они все вышли из класса. — Якобы похищенный, жертва модельера, а теперь звезда класса Забытых Искусств! Кем ты там ещё себя считаешь? А? Ты лучше себя чувствуешь, когда возносишься над нами, как лорд какой-то? Тебе ведь так нравится, когда тебя обожают, когда тебе поклоняются? — язвительно спрашивал рыжий.

— Что тебе нужно, Уизли? — устало спросил Гарри, рассеянно отмечая, что на шум собралась настоящая толпа зрителей. Десять к одному, что этот бардак завтра будет освещён на первой странице Ежедневного Пророка. Это было совершенно ему не нужно, но он знал, что Рон не оставит его в покое.

— Нужно? Мне? И почему бы мне хотеть от тебя что-то, Поттер? И что ты можешь мне предложить? Да ничего! Ты же вечно помогаешь каким-то прекрасным незнакомцам, но никогда не можешь помочь лучшим друзьям. Ты, Гарри Поттер, оказался никудышным другом.

— И когда это я не помогал моим друзьям? — спросил Гарри опасно тихим голосом. Это зашло уже слишком далеко.

— И что, чёрт побери, ты имел в виду, говоря «якобы похищенный»? — требовательно поинтересовался Драко. Он был недоволен этой остановкой. Гарри страдал, и скорее ад замёрзнет, чем он останется в стороне.

— Рон, не думаю, что это хорошая идея, — подала голос Гермиона, схватив Уизли за руку и пытаясь утащить его за собой. Она была вынуждена всё утро слушать напыщенные рассуждения своего рыжего друга, но сейчас ситуация выходила из-под контроля, и ей это не нравилось. Отношения между ними обострились до предела, и она не желала иметь с этим ничего общего.

К сожалению, она не могла оставить Рона наедине с Гарри и Драко. Что ещё хуже, они собрали вокруг себя целую толпу. Она тоже не возражала бы предъявить Гарри свои претензии, поспорить с ним, убедить его, но без свидетелей. Свидетели только усложняли её задачу не позволить втянуть себя в неприятности и не позволить влипнуть в них Рону. Это могло серьёзно испортить их отношения с директором. Она не могла позволить себе потерять ещё и его поддержку.

— Я тебя умоляю, Малфой! Как будто всё то, что случилось вчера, не было подстроено, чтобы Гарри получил ещё долю симпатии и внимания. Спрятаться после этого в больничном крыле — это был умный ход, не спорю. Заставить всех теряться в догадках и беспокоиться о себе, когда на самом деле ты был беззаботен, как ветер. Держу пари, вы там смеялись над нами, разве не так, Поттер? — спросил Рон, с силой ткнув пальцем в грудь Гарри.

Рассердившись, Гарри схватил этот палец и с силой выкрутил его, заставляя Рона взвыть от боли.

— Я не знаю, что, чёрт побери, с тобой случилось, Рональд Уизли, но независимо от того, в чём причина твоего раздражения, не вымещай его на мне, будь любезен. Если у тебя есть проблема — решай её! Если тебе сперма в голову ударила, уверен, ты сможешь убедить Гермиону помочь тебе с твоими сексуальными проблемами. — Поттера сейчас не заботили чьи бы то ни было нежные чувства. С него хватит.

Хватит выслушивать стенания Рона о Гермионе. Хватит выслушивать жалобы Гермионы о том, какой Рон неромантичный, и о том, что он никогда её не слушает. Он устал чувствовать себя виноватым, когда между этими двумя что-то не ладилось, и они рвали его на части, требуя сочувствия. Устал извиняться за собственное существование, и за то, что делал что-то по-своему, а не так, как хотели Рон и Гермиона. Сейчас он понятия не имел, почему он с ними подружился. Драко эти две недели был ему лучшим другом, чем Рон и Гермиона в течение всех пяти лет, что они провели рядом. Это о чём-то говорило. Но и пугало тоже.

— Гарри! — задохнулась Гермиона, она была шокирована и не верила своим ушам. С тревогой оглянувшись, она поняла, что толпа студентов вокруг них слушает их разговор с возрастающим интересом.

— Как ты смеешь, ты, ничтожная дрянь! — заорал Рон, вскинул палочку и бросил в Гарри заклятье, от которого тот не успел увернуться. Толпа вокруг сердито зашумела. Несколько членов старой АД, оказавшихся поблизости, выхватили палочки, безмолвно давая понять, что не позволят больше вредить Гарри.

Гарри не вскрикнул, но всё же схватился рукой за окровавленный нос. Он был сердит на себя за то, что не понял: Рон вытащил палочку прежде, чем начал ссору, и спрятал её в рукаве.

— И это всё, на что ты способен? Мой дядя-маггл бил и посильнее, — медленно произнёс он, его глаза похолодели, став похожи на зелёный лёд.

Рон вновь попытался взмахнуть палочкой, но заклятье замерло у него на губах, так как две палочки внезапно нацелились ему в лицо. Кажется, кто-то ещё взял его на прицел по бокам и со спины. Гермиона это заметила и с запозданием потянулась за своей палочкой. Иногда она ненавидела быть правой; в самом деле, из этой ситуации им с Роном будет очень трудно выпутаться.

— Ты действительно думал, Уизел, что я позволю тебе сделать ещё хоть что-нибудь? — с издёвкой спросил Драко. — Я думал, вы трое — друзья. Похоже, я ошибался. Запомни, теперь я буду внимательно наблюдать за вами. Не подходите больше к Гарри близко, иначе последствия вам не понравятся. Я знаю намного больше проклятий, чем вы оба. Не испытывайте моё терпение.

— Ой, как будто ты когда-нибудь осмелишься что-то нам сделать, — самодовольно заявил Рон. — Во-первых, Гарри тебе не позволит. И, во-вторых…

— И почему я должен его останавливать? — перебил Гарри. У него начала кружиться голова, и он прилагал все усилия, чтобы этого не показать. Лицо сильно болело, и всё, чего он сейчас хотел — это найти где-нибудь мягкую поверхность, лечь и провалиться в сон на неделю. Однако он не собирался доставлять Рону удовольствие узнать это.

— Что? — Рон задохнулся от неожиданности. — Конечно, ты бы его остановил!

— Почему я должен это делать? — повторил Гарри уже более раздражённо.

— Вот! Именно об этом я тебе и говорила, Гарри, — с сожалением произнесла Гермиона, слегка развернувшись и обращаясь не только к другу, но и ко всем окружающим. Может, ей удастся хоть немного всё исправить. — Они отваживают тебя от твоих настоящих друзей, чтобы рядом остались только Малфои. Ты уже угрожаешь нам.

Гарри вздохнул, сдерживая стон:

— Скажи-ка, Гермиона, кто начал эту ссору? Кто здесь орал и швырялся обвинениями? Кто произнёс первое заклятье?

— Я знаю, что Рон первый бросил заклятье, но ведь это же Рон. Ты же знаешь, какой он вспыльчивый, Гарри. Ты это знаешь, — Гермиона смотрела на Поттера и только на него. Гарри же не станет делать что-то глупое, правда?

— И это его оправдывает? — с недоумением спросил Драко. — Раз у Уизли такой вспыльчивый характер, которым он не может управлять, он имеет право швырять проклятиями даже в друзей? Какое замечательное оправдание, Уизел! Надо запомнить его на случай, если я во что-нибудь вляпаюсь. «Сожалею, профессор, я не понимаю, что на меня нашло. Но вы же знаете, это всё моя вспыльчивость, я не сумел сдержаться» — «Ах, вот оно что, мистер Малфой. Что ж, тогда всё в порядке. Ступайте, иначе вы опоздаете на следующий урок». — Драко так похоже изобразил голос и манеру говорить профессора МакГонагалл, что все вокруг засмеялись.

Гарри тоже фыркнул от смеха, его развеселила проделка Драко. Но два его экс-друга не смеялись, и Рон снова взмахнул палочкой, посылая в Драко проклятие, которое они выучили в прошлом году на занятиях АД. Брюнет не поверил своим глазам и ушам, затем вспыхнул от ярости и мгновенно наколдовал толстый деревянный щит, швырнув его между Драко и лучом проклятия, перехватывая его.

— И ты ещё говорил, что слизеринцы воспользуются АД, чтобы научиться сражаться с нами. Это зашло уже слишком далеко. Петрификус Тоталус! — рявкнул Гарри, обездвиживая Рона, который упал на пол с глухим стуком.

— Гарри? — с беспокойством окликнул его Драко. Он никогда ещё не видел партнёра настолько разгневанным. Члены АД, столпившиеся вокруг, сердито переговаривались. Те же, кто не состоял в старой АД, выглядели расстроенными реакцией тех, кто точно знал, что за заклятие использовал рыжий.

— А ты! Почему ты его не остановила? Ты же знаешь, что это за проклятье! — с яростью обернулся Гарри к Гермионе.

— Гарри, успокойся, он совсем не это имел в виду, — пробормотала та, пытаясь успокоить Поттера, но добилась только того, что он рассердился ещё больше.

— Не это имел в виду? Что же тогда? Он произнёс это заклинание! Как можно наколдовать что-то, не желая этого делать, а?

— Что здесь происходит? — спросил вдруг кто-то шёлковым голосом. Обернувшись, Гарри и Драко увидели, что к ним направляется Люциус, легко прокладывая себе дорогу через толпу студентов.

— Уизли бросил в Драко Мёртвый Сон, — ответил Гарри, глядя сверху вниз на человека, которого только что сбил с ног. — Мы учили это проклятие в прошлом году на занятиях АД. Я считал, что это эффективное заклинание для драки с Пожирателями, если такое столкновение будет неминуемо. Но никто из нас, например, и не вспомнил о нём во время битвы в Отделе Тайн. Ох, мне нехорошо, — добавил он, когда почувствовал вдруг сильное головокружение и покачнулся.

Драко моментально забыл об Уизли и подскочил к нему, помогая опереться на своё плечо. Как он мог забыть о травме Гарри! Он должен был прекратить всё это сразу же, но Уизли, кажется, заразил его своим безумием.

— Драко, почему бы тебе не отвести Гарри в больничное крыло? Я провожу мисс Грейнджер и её друга к директору, и присоединюсь к вам сразу, как только смогу, — произнёс Люциус, беря руководство ситуацией в свои руки. Под его негодующим взглядом студенты начали расходиться. Он, конечно, не владел фирменным уничтожающим снейповским взглядом, но подростки не стали искушать судьбу, и скоро он остался в пустом коридоре наедине с Грейнджер и всё ещё обездвиженным Уизли.

Драко кивнул и повёл партнёра по коридору. Сейчас ему не было никакого дела до этих двоих, имел значение только Гарри и его здоровье.

— Что за проклятье бросил в меня Уизел? — спросил он, больше заботясь о том, чтобы Гарри оставался в сознании, чем действительно интересуясь. — Кажется, я никогда о нём не слышал.

— Скорее всего, не слышал, — устало вздохнул Гарри. Мерлин, его лицо… — Это вообще-то очень старое заклятье из арсенала целителей. Думаю, оно было придумано лет через сто после постройки Хогвартса. Оно должно было имитировать эффект Глотка Живой Смерти, именно поэтому его и назвали Мёртвым Сном. Так или иначе, заклятье было разработано для того, чтобы погрузить серьёзно больного человека в целебный сон. Только оно не работает так, как надо.

— То есть, он не смог бы усыпить меня? Тогда почему ты так рассердился, если заклятие не работает? — Драко стало действительно интересно.

— Потому, что оно работает. Только очень ненадёжно и непредсказуемо, — вздохнул Гарри, сильнее наваливаясь на блондина. — Никто не знает, почему. Несколько самых уважаемых Мастеров пробовали установить причину, и все потерпели неудачу. Понимаешь, — пустился в разъяснения гриффиндорец, когда сообразил, что Драко понятия не имеет, о чём он говорит, — некоторые из больных, на которых использовалось это заклятие, действительно погружались в глубокий целительный сон. Они пробуждались через несколько дней практически здоровыми. Но другие проваливались в глубокий сон, который длился недели и месяцы, и некоторые так никогда и не проснулись, проспав всю оставшуюся им жизнь. Целители испробовали всё, что могли, чтобы разбудить их — но ничего не подействовало. Но это оказался не единственный побочный эффект этого заклятия. Некоторые из тех, кто ему подвергся, просыпались здоровыми, с тем же самым магическим потенциалом, какой у них был, когда они заснули. Кое-кто просыпался вдвое или втрое сильнее магически, чем раньше. Но чаще всего проснувшиеся оказывались сквибами. К некоторым магия со временем вернулась, но к другим она не вернулась никогда.

— И вы собирались использовать это заклятие на Пожирателях Смерти? — ошеломлённо спросил Драко, внезапно понимая, в какой опасности был его отец.

Гарри пожал плечами, не собираясь раскаиваться в том, чего не сделал.

— Я считал, что если ситуация станет совершенно неуправляемой и опасной, для любого из членов АД будет лучше бросить Мёртвый Сон, чем Авада Кедавру. И нет, я не учил их колдовать Аваду, — слабо усмехнулся Поттер. — Я считал, что лучше остаться в живых и назавтра тоже суметь бороться, не попав при этом в Азкабан, чем использовать менее опасные заклятия и рисковать быть убитым. Мёртвые в любом случае ничего не могут. — Он снова вздохнул, — Здесь есть ещё один плюс — от него не спасают никакие магические щиты. По крайней мере, насколько я знаю, единственный способ защититься от него — поставить между ним и собой что-нибудь неживое. Что я и сделал, наколдовав тот деревянный щит.

— Кроме того, это заклятие специально усложнено. Оно забирает очень много сил, так что это вовсе не то, чем можно запустить в кого-то в шутку или разбрасываться направо и налево. Поверь мне, я абсолютно серьёзно и полностью довёл до сознания всех членов АД опасность этого заклятия. И объяснил, что использовать его можно только в случае действительно смертельной опасности. И что если я узнаю о том, что они использовали его просто так, я превращу их жизнь в ад. Рон прекрасно знал, что делает, и я поверить не могу, что Гермиона пыталась найти ему такие глупые оправдания, — с горечью закончил брюнет, чувствуя себя гораздо сильнее преданным действиями Грейнджер, чем Рона.

Драко тоже кипел, но удержал язык за зубами, так как они уже добрались до больничного крыла. Он позже проследит, чтобы Рональд Уизли очень сильно пожалел о том, что попытался применить это чёртово заклятье. Он с удовольствием превратит жизнь рыжего в нечто очень неприятное. Наверное, он испытает то зелье, рецепт которого вчера нашёл, на Уизеле, а не на Паркинсон.

* * *

Гермиона была вынуждена почти бежать, чтобы не отстать от старшего Малфоя, который быстро шагал по коридорам в направлении директорского кабинета, левитируя перед собой обездвиженного Рона. Она понятия не имела, как так получилось, что всё вышло из-под контроля, и не знала, что теперь делать, чтобы исправить ситуацию. Гарри был сердит на них, и, по правде говоря, она не могла его за это осуждать. Он же говорил, что и так вынужден круглосуточно иметь дело с Малфоями и не нуждается в дополнительных встрясках. Гнев Рона не помог, только всё испортил, а её попытки достучаться до друга игнорировались или саботировались.

Чувствуя, что вот-вот расплачется, Гермиона прошла мимо горгульи и ступила на лестницу, которая понесла её вверх. На этот раз она понятия не имела, как исправить ситуацию, в которой оказалась. Раньше всё было гораздо проще: если она сталкивалась с какой-то проблемой, решение легко можно было найти в книгах.

К сожалению, ни в одной своей книге она не нашла ответа на вопрос, как вызволить друга из когтей злобной вейлы. А теперь ещё и это! Так некстати! Как, чёрт возьми, ей вытащить Рона из этой неприятности? Если бы только рыжий хоть немного умел держать себя в руках! Как он не понимал, что они ничего не смогут сделать в то время, когда половина этой проклятой школы наблюдает за каждым их движением!

С ожесточением вытерев слёзы, Гермиона заставила себя сосредоточиться, поскольку старший Малфой расколдовал Рона, избавив от Петрификуса.

— Оставляю эту пару вам, директор. Я должен срочно идти в больничное крыло и взглянуть, как там Гарри. Его друзья, видимо, сочли необходимым запустить в него заклятьем. Не говоря уже о том, что они пытались проклясть и моего сына, — сурово произнёс Люциус, смерив двух подростков мрачным неодобрительным взглядом перед тем, как выйти из кабинета.

— Лимонную дольку? — спросил Альбус, жестом приглашая детей присесть. Он понимал, что рискует, предлагая эти проклятые конфеты, но ему необходимо было хоть что-то, чтобы вернуть вещи в привычное русло. Один взгляд на лицо лорда Малфоя сказал ему, что всё произошедшее ему не понравится.

— Нет, сэр, спасибо, — робко сказала Гермиона. Рон только отрицательно помотал головой.

— Что ж, тогда не хотите ли рассказать мне, что случилось? — мягко спросил Дамблдор, засовывая в рот выбранную конфету и мысленно вознося хвалу всем высшим силам, так как это была именно лимонная долька.

— Это Гарри во всём виноват! — сердито воскликнул Рон, ёрзая на своём стуле и яростно глядя на директора.

— Рон! — прошипела Гермиона. Сейчас не время было демонстрировать горячий характер. Наоборот, если они хотели выпутаться из всего этого, им необходима была холодная голова.

— Что? Ведь так оно и есть! Вы бы его только видели! Сидел там и смеялся над нашими ошибками в Забытых Искусствах! Как будто он настолько умён, что может что-то сделать из этих дурацких деревянных поленьев! А вчера вообще! И не говори мне, что ты о нём не волновалась! А он явился на встречу АД, как будто ничего не случилось! — Рон метнул яростный взгляд на Гермиону.

Дамблдор вздохнул и посмотрел на свои руки, лежащие на столе. Он начинал опасаться, что его просьба к этим двоим взять в своё расписание курс Забытых Искусств имела неприятные последствия.

— Вижу, что занятия этим необычным предметом не принесли вам удовольствия? — спросил он с деланным интересом.

— Нет, не принесли, — фыркнул Рон. — Даже наоборот, потому что Поттер и Малфой -первые в этом классе. Даже преподаватель большую часть времени восхваляет их. И держу пари, что все эти безделушки даже не сам Поттер делает. Готов поспорить, что всё это — часть заговора, организованного Малфоями, чтобы прибрать его к рукам.

— И поэтому вы сочли возможным послать заклятье в вашего друга?

— Гарри мне никакой не друг! Больше — нет! — фыркнул Рон, игнорируя протестующий возглас Гермионы. Глядя директору в глаза, он продолжал: — Вы знаете, что Гарри делал летом, когда был в штабе? Всё то время, которое нам разрешили провести вместе, он игнорировал меня. Нас, — поправился он, взглянув на подругу. — Вместо того, чтобы играть в шахматы, или обсуждать квиддич, или планировать каверзы против Малфоя, он сидел в библиотеке. Читая, не сомневаюсь, о Тёмных Искусствах. И вдобавок ко всему, он отдал моим братьям тысячу галеонов, но не потрудился дать хотя бы десяток мне, чтобы я мог пригласить Гермиону куда-нибудь.

— Всё лето все ходили вокруг него на цыпочках, как будто он был сделан из стекла. Из-за него мы должны были всё лето сидеть в Норе! Мы не могли даже полетать, как всегда! Я имею в виду, что его у нас даже не было! Я не жаловался, потому что думал, что как только мы вернёмся в школу, всё будет как всегда. Что первого сентября я снова верну себе моего лучшего друга! И что же? Все так и случилось? Нееет! Вместо этого нам говорят, что хорёк — вейла. Малфой украл у меня моего лучшего друга, и я устал быть «всепонимающим». Я хочу моего друга назад! Я хочу, чтобы Гарри вернулся в Башню. Он никогда не любил Малфоя, почему же теперь он, чёрт побери, выбрал его, а не нас?

Вы можете мне это объяснить? А? Можете? Он даже бросил квиддич ради этой скользкой змеи! Гарри нравится быть Ловцом! Я считаю, что это Малфой его заставил! Он прекрасно знает, что без Гарри у нас нет ни шанса на Кубок в этом году. А он ушёл из команды! Как вы думаете, чьи это интриги?

Дамблдор печально покачал головой и бросил на возбуждённого подростка Успокаивающие Чары. Похоже, из всех детей Молли именно Рональд унаследовал её характер.

— И поэтому вы бросили проклятье в юного Драко? — спросил он, как только у молодого человека восстановился нормальный цвет лица.

Рон только пожал плечами:

— Да, я попробовал достать его Мёртвым Сном. Я думал, что если Хорёк не будет путаться под ногами хотя бы пару дней, мы могли бы иметь шанс вбить немного здравого смысла в одну тупую дубовую голову.

— Ох, Рон, — вздохнула Гермиона. Она была ошеломлена услышанным. Она знала, что Рон был рассержен на Гарри за то, как он себя вёл всё лето, но понятия не имела, что рыжий обвинял его во всех ограничениях, которые на них наложили. Неудивительно, что в последнее время он был таким неуправляемым.

Дамблдор тоже вздрогнул, как от удара. Он знал, что Рон вспыльчив и очень ревнив, но не мог даже представить, что Молли не объяснила детям, в какой опасности они все находятся. И что все ограничения установлены из-за множества нападений Риддла и его последователей, продолжавшихся всё лето. Он в самом деле должен был поговорить с ней о её глупом стремлении держать детей в неведении. Если бы она согласилась пожить в штаб-квартире на Гриммо, как прошлым летом!

Но она, с упрямством, достойным лучшего применения, стояла на том, что её дети нуждаются в нормальной жизни в Норе. А теперь у него на руках последствия этого её решения. Может быть, этого удалось бы избежать, если бы Рон понимал, что происходит. Глубоко вздохнув, Альбус пустился в объяснения. Он должен был сделать всё, чтобы заставить мальчика понять всю серьёзность ситуации. Иначе это сделает Люциус Малфой, причём предельно жёстко и без колебаний.

— Мне жаль слышать, Рональд, что вы поняли всё именно так. Причиной того, что вы почти всё лето просидели дома, были постоянные нападения Пожирателей Смерти, и ваша семья была в большой опасности. Было никак не меньше пяти попыток отыскать ваш дом. Гарри не имел к этому никакого отношения.

— Что касается заклинания, которое вы послали в юного Малфоя… Если бы вы в него попали, последствия могли быть намного более серьёзными, чем несколько дней сна. Мне жаль, но я вынужден это сделать. Пятьдесят баллов с Гриффиндора и неделя отработок, начиная с сегодняшнего вечера. Сегодня в семь часов Хагрид будет вас ждать. Ступайте!

— Но, директор!

— Ступайте, — повторил Дамблдор, твёрдо и неодобрительно глядя на рыжеволосого мальчика.

Рон зарычал, но поднялся со стула, чему немало способствовала рука, вцепившаяся ему в предплечье.

Как только Альбус остался один, он глубоко вздохнул, сжимая переносицу. Надо написать профессору Спрауту о том, что на двух учеников у него теперь меньше. И попросить Минерву сказать подросткам, что они больше не должны посещать этот курс. Из этой затеи вышли одни только неприятности.

А он так надеялся, что Рон и Гермиона сделают за него большую часть работы по возвращению влияния на Гарри. Похоже, нужно придумывать другой план. Может быть, он сумеет заставить Северуса оказать влияние на Гарри. Конечно, между ними двумя не было особой любви, но Мастер Зелий был крёстным Драко…

Поднявшись на ноги, Альбус вышел из кабинета и направился в больничное крыло. Он считал, что должен появиться там и справиться о здоровье их юного спасителя. И рассказать Малфоям о наказании Уизли.

— Мистер Поттер! Что случилось на этот раз? — воскликнула Поппи, увидев, как они переступили порог больничного крыла.

— Заклятие одного идиота. Я не ожидал от него нападения, и он сумел застать меня врасплох. В первый и последний раз. В следующий раз я буду готов, и у меня найдётся для него ответный подарок, который ему вряд ли понравится, — мрачно ответил Гарри.

— А я хотел бы знать, почему ты не разрешил мне проклясть его! Он не имел права этого делать! Кроме того, это моё право, как твоего партнёра — защищать тебя от нападений, а это было нападение, друг мой! Тебе повезло, что он только сломал тебе нос. Он мог тебя убить! — кипятился Драко, едва сдерживая себя, чтобы не броситься на поиски младшего Уизли и совершенно не вспоминая о том, в какой опасности оказался он сам.

— Драко, успокойся. Если ты сейчас проклянёшь этого слизняка, виноватыми сделают нас. Если же мы ничего не будем делать, нас ни в чём не смогут обвинить. Но если подробное повторится, обещаю, ты сможешь делать с ним всё, что хочешь, — устало проговорил Гарри, принимая от Поппи дымящийся кубок. — Кроме того, учитывая, что полшколы наблюдало эту эпическую сцену, к вечеру об этом будет знать уже вся школа. Десять к одному, что дело дойдёт и до «Ежедневного Пророка». Нас ни в чём нельзя обвинить, и потому все симпатии будут на нашей стороне, особенно если Скитер хоть раз за свою несчастную жизнь поступит правильно, — закончил брюнет, пристально глядя на свой кубок и вздрагивая.

— Я хочу, чтобы ты сел и немного отдохнул. Твой нос в самом деле сломан, и скула тоже повреждена. Я должна проследить, чтобы всё зажило так, как надо. Я также хочу удостовериться, что с твоими глазами всё в порядке. Твоё счастье, что стёкла в глаза не попали, когда они разбились, — сказала Помфри, глядя на сочащиеся кровью царапины на лице Гарри, оставленные осколками вдребезги разбитых очков.

— Ну, и чего ты ждёшь? — уже мягче сказала медиведьма через пару минут. — Пей, пока не остыло.

— Как он, Поппи? — спросил Люциус, стремительно входя в больничное крыло и направляясь к Гарри.

— Всё в порядке, сэр, только голова немного кружится. Этот идиот не причинил мне большого вреда, — устало отозвался Гарри. Он повертел кубок в руках и снова вздохнул. Он ни за что не станет это пить. Но, хорошо зная медиведьму, он понимал, что она не отступится. Щёлкнув пальцами, гриффиндорец вызвал домового эльфа и попросил его позвать Северуса Снейпа.

— Не причинил большого вреда? — повторила Поппи, раздуваясь, словно лягушка-бык. — Не так уж сильно пострадал? Это заклятье сломало вам нос, молодой человек, и удар был достаточно сильным, чтобы повредить ещё и скулу! Вы потрясающе удачливы, что не задеты глаза! Если бы это заклятье было хоть чуть-чуть сильнее, всё могло закончиться слепотой! А теперь ложитесь в постель и выпейте, наконец, зелье, пока оно окончательно не остыло! — потребовала Поппи, уперев руки в бока и являя собой картину праведного гнева.

Всё то время, что Поппи спорила с Гарри, Люциус наблюдал за мальчиком. Тот выглядел очень уставшим и совсем больным, но больше всего Люциуса взволновало его «сэр». Было ясно, что это происшествие глубоко задело юношу. И за это лорд Малфой ещё больше разозлился на младшего Уизли. Этот рыжий называл себя другом Гарри, во имя Салазара! Почему он так поступил? Почему так вероломно напал на него? Люциус почти пожалел, что не остался послушать объяснения Рональда и Грейнджер, но желание быть рядом с сыном и его партнёром перевесило желание узнать, что произошло. Кроме того, он был уверен, что Северус узнает все детали стычки.

Снова посмотрев на Гарри, Люциус с интересом обнаружил, что тот так и не выпил своё зелье. А ведь ему наверное, было очень больно. Размышляя о причинах такого поведения, старший блондин внезапно вспомнил о реакции Поттера на успокаивающие чары того вчерашнего идиота-целителя. Неужели мальчик знал о своём наследии гораздо больше, чем говорил? Надо и в самом деле попросить Меркьюри начать расследование по поводу магических корней Эвансов.

— Гарри? Ребёнок? С зельем что-то не так? — спросил старший Малфой вслух, подходя к мальчику ближе.

— Хмпф! Да неужели! Я сам готовлю все зелья для больничного крыла. Или вы сомневаетесь в моих способностях? — мрачно спросил Северус, проходя к кровати, на которую опирался Гарри. — Что с вами стряслось на этот раз, Поттер? Вы бледны, как смерть. Почему вы не в постели? И почему вы не выпили зелье, прежде чем оно остыло? Теперь оно бесполезно, — ворчливо продолжил Северус, удивительно осторожно беря мальчика за подбородок и наклоняя его голову, чтобы лучше рассмотреть повреждения.

— Именно это мы и пытаемся выяснить, Северус. И не могли бы вы перестать вмешиваться в то, что вас совершенно не касается! — раздражённо заметила Поппи, пытаясь отодвинуть Мастера Зелий со своего пути. Она ненавидела, когда Снейп вторгался в её вотчину, как будто он, а не она, был дипломированным Целителем. Подняв палочку, она приготовилась бросить ещё одно диагностическое заклинание, для более углублённого изучения состояния пациента, нежели то, что она наложила после появления Гарри в больнице. Тогда её единственной целью было понять, в чем состоит проблема и насколько всё плохо. Теперь у неё было время для более детального обследования.

Гарри мрачно взглянул на неё и шагнул в сторону, спрятавшись за Снейпа так, что чары медиведьмы попали в профессора. Помфри с негодованием посмотрела на гриффиндорца, в то время как Северус уничтожающе взглянул на неё саму, резко заметив, что ей следует точнее нацеливать свою палочку.

Поппи не собиралась сдаваться, и быстро сделав несколько шагов, чтобы Гарри оказался в поле её зрения, она снова наложила диагностическое заклинание. И увидела, как оно, отскочив от щита, установленного Поттером, вернулось к ней. Не успев вовремя уклониться, Поппи могла только смотреть, как на приготовленном ею чуть раньше свитке пергамента появляется список всех её медицинских проблем и диагнозов, повторяемый вслух.

Драко быстро отвернулся и приложил все усилия, чтобы не расхохотаться в голос. Строгая медиведьма, наверное, никогда не простила бы ему, если бы он над ней смеялся.

Северус подчёркнуто игнорировал Помфри, хотя про себя тоже веселился. Назойливая леди на сей раз была поймана в свою же ловушку. Вместо этого он сосредоточил внимание на юноше перед ним. В случае Гарри подобная непочтительность означала что-то очень серьёзное, что мальчик хотел бы скрыть. В прошлом году зельевар, скорее всего, сам бросил бы диагностические чары, чтобы узнать, что тот скрывает. Но с тех пор многое изменилось, и сейчас он слишком уважал несносного гриффиндорца, чтобы сделать что-то подобное.

— Гарри? — позвал он с беспокойством, заработав в ответ слабую улыбку.

— Всё хорошо, сэр, но мне нужно с вами поговорить. Не здесь, наедине, — устало ответил Гарри. Он чувствовал, как тепло охватывает его. Они заботились о нём. Все трое, даже взрослые, они и в самом деле все заботились о нём, честное слово. Не только Драко, который находился рядом и отказывался хоть на дюйм сдвинуться с места с того момента, как они вошли в больничное крыло.

— Это имеет какое-то отношение к твоей реакции на те успокаивающие чары, не так ли? — спросил Люциус, глядя на Гарри, но продолжая искоса следить за Поппи, чтобы удостовериться, что она не бросит своё диагностическое заклинание в Гарри ещё раз.

Гарри только кивнул.

— Это место недостаточно безопасно. Нам надо пойти туда, где нас не смогут подслушать.

— Я беру на себя всю ответственность за него, Поппи. Не волнуйся, — заверил Северус расстроенную медиведьму и подхватил Гарри на руки. — Идём, мы продолжим этот разговор в моих комнатах, — пробормотал он слизеринцам и все вышли, оставляя возмущённую женщину одну.

Когда директор через пятнадцать минут вошёл в больничное крыло, он нашёл там только рассерженную Помфри.

— Вижу, юный Гарри пострадал не так сильно, как мы все боялись? — удивлённо спросил он, решив про себя, что именно Драко настоял на том, чтобы забрать партнёра отсюда в их комнаты.

— Хмпф! Хотелось бы! Нет, этот упрямый мальчишка отказался пить зелье, которое я ему дала. И прежде чем я сумела загнать его в угол, явился Северус! Альбус, на этот раз он зашёл слишком далеко! Он без моего разрешения забрал отсюда Гарри! Ради Мерлина, мальчик был еще не вылечен! Я знаю, что вы очень доверяете Северусу, но это уже слишком! Это я имею медицинское образование, а не он! Он не имеет никакого права вмешиваться в мои дела! — сердито воскликнула Поппи.

— Уверен, у него были очень серьёзные основания поступить именно так, но, если хочешь, я пойду и поговорю с ним. В конце концов, ты права. Именно ты школьный целитель, а не он. Но ты же знаешь, Северус всегда чувствует свою ответственность за тех, о ком заботится.

Поппи фыркнула, совершенно не успокоенная.

— Сделайте это и убедитесь, что Гарри после этого разговора вернётся сюда. Я даже не имела возможности как следует его обследовать, — пожаловалась она.

Альбус нахмурился. Он надеялся, что полный медицинский осмотр даст ему необходимые ответы о наследии юноши. Пока что не было заметно никаких новых способностей или других изменений, если не считать испортившегося характера. Тихо вздохнув, Дамблдор вышел из больничного крыла и отправился в личные комнаты мальчиков.

* * *

Используя малоизвестные коридоры, Снейп, Гарри и Малфои сумели добраться до подземелий незамеченными. Им помогло ещё и то, что большинство студентов и преподавателей в это время ужинали в Большом зале. Устроив Гарри на кушетке в своей гостиной, Северус сел около него, кончиками пальцев осторожно исследуя синяк на его лице.

— Ребёнок? — мягко позвал Люциус, обняв сына за плечи в безмолвной поддержке.

— Я не хотел, чтобы об этом кто-нибудь узнал. Я хотел сначала сам узнать об этом побольше. Но думаю, теперь всё слишком поздно. Чокнутый Рон! — пробормотал брюнет. Глубоко вздохнув и тихо застонав от боли, Гарри позволил развеяться маскировочным чарам, которые носил с последнего дня рождения.

Три судорожных вздоха заставили Гарри вздрогнуть, и он опустил голову, позволяя длинным волосам спрятать его от отвращения и неприятия, которых он ждал.

— Я чувствовал, что ты пахнешь не совсем как человек, — взволнованно сказал Люциус. — Гарри, это потрясающе! Почему ты стыдишься этого?

Гарри притянул колени к груди и обнял их руками.

— Кому нужен ненормальный? — тихо спросил он.

Драко снова задохнулся, отстранился от отца и отодвинул Северуса в сторону. Сев рядом со своим несчастным партнёром, он мягко обнял его.

— Ты не ненормальный. Ты — самое прекрасное существо, которое я когда-либо видел. И это было до того, как ты сбросил свои чары. Теперь я считаю тебя ещё прекраснее! И я собираюсь найти тех твоих магглов и проклясть их так, чтобы они света белого не взвидели! Это они — идиоты, которые считали тебя ненормальным. Не мой отец. Не Северус. И не я. И, Гарри, любимый! Я никогда не буду так думать. Я люблю тебя, всего тебя. Ты просто великолепен, и мне жаль, что я не могу тебе показать, как ты прекрасен и какой потрясающий. Всё, что я могу сделать — говорить тебе об этом. И я собираюсь это делать даже тогда, когда мы будем совсем старые и седые, — отчаянно произнёс он, всем сердцем желая, чтобы его слова дошли до сознания партнёра.

Он был потрясён, когда две руки обвились вокруг него и крепко сжали. В следующую минуту партнёр громко зарыдал у него на груди. Это были слёзы боли и страдания. Драко беспомощно посмотрел на отца, не зная, что делать. Он не мог вынести мысли о том, что его партнёру больно.

Люциус очнулся от столбняка, когда увидел полный мольбы взгляд сына и шагнул к мальчикам. Он чувствовал всю боль и отчаяние, буквально излучаемое ими обоими. Трансфигурировав кушетку в диван, он осторожно опустился рядом с Гарри и тоже обнял юношу. Нет, ребёнка. Сейчас Гарри был маленьким страдающим ребёнком.

— Радость моя, всё, что сказал Драко, — правда. Ты не ненормальный, и, конечно же, ты не урод. Ты — одно из самых прекрасных существ, которых я когда-либо видел. Хотя и не можешь соперничать с Северусом, — добавил он, с удовольствием слушая в ответ фырканье сына и точно такое же — от Гарри. Фырканье Гарри снова сменилось тихим стоном.

— Ты можешь что-нибудь сделать для него? — спросил Люциус Мастера Зелий, понимая, почему мальчик отказался пить зелье в больничном крыле. Гарри был теперь человеком лишь отчасти, и должен был быть очень осторожен с употреблением зелий. Но он говорил правду, когда сказал, что мальчик стал ещё желаннее.

Волосы цвета полуночи мягкими волнами падали на плечи, и Люциус готов был держать пари, что они достигали поясницы. Бледная алебастровая кожа, казалось, светилась изнутри. Фантастически яркие зелёные глазищи… и пара острых ушей, выглядывающих из густой массы волос. Мальчик в самом деле был идеально красив. Если бы остальная часть школы когда-нибудь узнала об этом, все бы тут же возжелали его.

Тут старший Малфой фыркнул про себя. Половина этой проклятой школы уже пыталась привлечь внимание Гарри. Но пока они держались на некотором расстоянии. Если же они узнают, что Поттер был полуэльфом, это расстояние стремительно сократится. Попытки привлечь внимание стали бы намного агрессивнее, а наиболее честолюбивые, вероятно, сделали бы попытку убить его сына, чтобы устранить самую очевидную помеху. Это, по их мнению, облегчило бы им задачу по завоеванию Гарри. И их нисколько бы не заботили при этом чувства и желания самого Гарри.

О, да. Если Гарри Поттер был невероятно популярен как Мальчик-Который-Выжил, то, будучи частично эльфом, он бы удвоил свою притягательность. Никто в волшебном мире не видел Высшего Эльфа уже многие столетия, и обнаружение среди них хотя бы одного, даже полукровки, очень быстро могло ухудшить ситуацию.

Хвала Цирцее и Салазару, у мальчика хватило здравого смысла скрыть этот факт от сующего во всё свой нос старого дурака. Люциус не сомневался, что директор нашел бы способ использовать тот факт, что Гарри Поттер — полуэльф. Однако он не мог не задаться вопросом: откуда взялось это наследие. Он в самом деле должен просить поверенного как можно скорее начать изучать генеалогическое древо мальчика.

Северус тоже смотрел на Гарри, пытаясь вспомнить всё, что он читал об эльфах. Потом подошёл, положил руку на черноволосую макушку и прошептал сонное заклинание. Оно немедленно подействовало на Гарри, и Драко вскинулся в ярости и испуге.

— Не волнуйся, Драко. Он просто спит. У меня нет никаких зелий, которые я мог бы дать ему, и я не решусь использовать на нём любое из общепринятых целительских заклятий. Лучшее, что мы можем для него сделать — позволить ему спать, чтобы его тело само справилось со всеми повреждениями, — объяснил Северус, помогая слегка успокоившемуся крестнику удобнее устроить Гарри на диване.

— Салазар, ну что за бардак! Я собираюсь сегодня же вечером начать готовить зелье Sanastosia. Нам, возможно, придётся оставить школу и скрыться в Мэноре, если всё станет совсем плохо. Надеюсь, что до этого не дойдёт, но лучше быть готовым к худшему. Цирцея! Неудивительно, что он не мог в прошлом году освоить Окклюменцию. Его мозг неспособен был сформировать необходимые щиты накануне шестнадцатилетия и принятия наследия! Он в это время был наиболее уязвим, а я только всё усугубил. Могу лишь надеяться, что бедный мальчик сможет однажды простить меня, — с сожалением сказал Снейп, поглаживая рукой мягкие чёрные волосы.

— Я знаю, что простит, Сев, — тихо отозвался Драко, грустно, но одобрительно улыбаясь крёстному. — Он же простил меня, правда?

— Да, он такой. Замечательный молодой человек, не так ли? — задумчиво произнёс Северус. Потом встряхнул головой и, вызвав домовика, заказал для них троих что-нибудь перекусить. За это время они сочинили объяснение, почему Гарри не стал пить выданное ему зелье. В конце концов, это было нетрудно — Поттеры были известны своими причудами. А также у них бывали случаи аллергии на некоторые общеупотребимые компоненты зелий. У Гарри эта аллергия проявилась, и он опасался принимать какое-либо зелье вообще, пока не знал наверняка, безопасно ли это, и на что именно у него такая реакция. Но стеснялся сказать об этом Поппи и боялся того, что кто-то сможет подслушать и использовать эту информацию против него, например, чтобы пошутить.

Сложнее было придумать причину, почему он так сопротивлялся осмотру. В конце концов, они решили, что говорить с Помфри пойдёт Люциус и использует всё своё обаяние, чтобы избежать объяснений на эту тему. Когда Люциус рассказал медиведьме всю их историю, её гнев растаял, и она даже посмеялась над глупыми мальчишками и их сверхъестественной скромностью. Она с готовностью согласилась держать эту информацию при себе, и даже предложила сообщить директору о том, что Гарри нельзя давать никакие зелья, пока она или Северус этого не одобрят. Поппи и в самом деле была настолько удивлена застенчивостью Гарри, что совершенно забыла спросить, почему он уклонился от осмотра.

А блондин, самодовольно ухмыляясь, вернулся в подземелья, к своему беспокойному сыну.

* * *

Дамблдор вышел из больничного крыла и в раздумье остановился, закрыв за собой двери. Куда язвительный Мастер Зелий мог увести Гарри? Учитывая, что рядом были оба Малфоя, казалось логичным, что они увели гриффиндорца в комнаты мальчиков.… И это означало ещё один спор со Слизерином. Стараясь не расстраиваться, директор направился к апартаментам вейлы.

— Приветствую, старик. Что привело вас в эту часть замка? — бодро провозгласил Салазар, как только увидел старого волшебника. — Вам надоело терроризировать детей или вы сегодня в настроении для хорошей остроумной беседы?

Дамблдор мрачно посмотрел на Основателя. Как жаль, что он не может сжечь эту чертову картину. Но, к сожалению, Альбус по опыту знал, что это плохая идея. Очень плохая идея. Когда он попытался сделать кое-что подобное, будучи молодым профессором, замок мстил ему ещё много месяцев.

— Нет, Салазар. Я пришёл, чтобы проверить, как себя чувствует юный Гарри и поговорить с Северусом. Полагаю, они здесь?

— Конечно, — усмехнулся Салазар. — Где бы им ещё быть? К сожалению, они до сих пор были слишком заняты, чтобы повесить внутри какие-нибудь картины. Вдобавок лорд Малфой оставил мне строгие инструкции не беспокоить их, так что всё, чем я могу помочь вам — предложить оставить для них сообщение.

— Что за чушь! Я директор этой школы и никто не вправе скрывать от меня моих студентов! Даже вы не имеете на это права! Немедленно откройте эту дверь! — потребовал Дамблдор, чувствуя, как искры ярости разгораются в его груди. Однажды Салазар окончательно выведет его из терпения, и последствия будут катастрофическими!

— Это было бы так, директор. Однако вы кое-что забыли. Это не одно из общежитий. Это комнаты вейлы и его избранного партнёра. Школьные правила на них не распространяются. Если они выразили желание, чтобы их оставили в покое, никто не должен беспокоить их. Даже вы, директор. Попробуйте прорваться внутрь силой — и вы рискуете оказаться в Азкабане минимум месяцев на шесть. Или больше, если ваше присутствие посчитают опасным для пары. Вы всё ещё настаиваете, чтобы вас впустили?

Дамблдор зарычал. Независимо от того, насколько всё это его раздражало, он знал, что Салазар Слизерин был прав. В этот раз он не мог использовать свой статус, чтобы настоять на своём, и не собирался рисковать быть удалённым из школы. Слишком многое окажется под угрозой, и слишком многое успеют за это время Малфои. Чертыхнувшись себе под нос, Альбус отвернулся от самодовольно выглядевшего портрета и отправился обратно к себе в кабинет. Это уже становилось невыносимо. Подумать только, и он решил, что это хорошая новость, когда узнал, что Гарри — партнёр Драко. Сейчас этот факт стал его нескончаемой головной болью. И всё потому, что Гарри в свою очередь решил, что такой поворот будет хорошим поводом стать упрямым и несговорчивым.

Развернувшись, Альбус снова направился к портрету.

— Пожалуйста, не могли бы вы передать Люциусу Малфою, что я хочу переговорить с ним как можно скорее? — спросил он со всей вежливостью, какую только мог собрать, и которой, правду говоря, нашлось не слишком много.

— Конечно, сэр. Как только я увижу упомянутого джентльмена, я сразу же передам ему вашу просьбу, — широко улыбнулся Салазар, отлично зная, что терпение его собеседника на исходе, и ещё — что тот ничего не может поделать с ситуацией. «Он сделал всё, чтобы попробовать избавиться от моего портрета. Возможно, замок простил ему эту попытку, но ни Хогвартс, ни я этого не забыли. Думаю, пришло время напомнить старому зануде, что у людей есть свои желания, и хотя Альбус Дамблдор может иметь много званий и титулов, но он всё же не бог».

Подождав, чтобы убедиться, что Дамблдор действительно ушёл и не собирается возвращаться, Салазар вышел из своего портрета и отправился в подземелья. Он не испытывал никаких угрызений совести от того, что лгал директору. Он уже много раз повторял, что, как один из Основателей, не обязан был повиноваться Дамблдору как главе школы. В отличие от большинства портретов, находящихся в школе и вынужденных это делать. Он симпатизировал юному Гарри, и знал, что между ним и Альбусом в настоящее время не было особой любви. Если Гарри пострадал, то последнее, что ему требовалось — это споры с упрямым стариком.

* * *

— Ха! Так и думал, что найду всех вас здесь, — жизнерадостно заявил Салазар, появляясь в личных комнатах Мастера Зелий. — Дамби-Бамби недавно пытался прорваться в комнаты, он спрашивал парня. Я сказал, что вы все там и велели вас не беспокоить. Он выразил желание поговорить с лордом Малфоем, когда у вас появится свободное время. Будьте хорошим мальчиком, найдите для него пару минут. Я не люблю этого господина, и не имею никакого желания видеть его дважды в один и тот же день.

Драко едва удержался от смеха. Чем дольше он был знаком с Основателем, тем больше тот ему нравился.

Северус изящно поднял бровь.

— Я не знал, что портреты могут лгать директору.

— Большинство из них и не может, так как они привязаны к защите Замка. Но я — один из Основателей, и моя связь с замком другая. Мои возможности могут быть ограничены по сравнению с тем, какими они были когда-то, но у меня нет никаких обязательств повиноваться Альбусу Дамблдору.

— Да, вижу, — пробормотал Люциус. Он был рад иметь на своей стороне такого мощного союзника. Как это типично для Гарри — суметь подружиться с одним из Основателей. Надо как-нибудь расспросить мальчика, как ему это удалось. Потом он снова посмотрел на Слизерина и спросил: — А вы случайно не знаете, что происходило в кабинете директора, когда он беседовал с двумя студентами, напавшими на Гарри и Драко?

— Конечно, знаю. Именно поэтому мне потребовалось так много времени, чтобы прийти сюда. Сначала я побеседовал с Хогвартсом, чтобы узнать, что случилось. Добрый старый Дамблдор был, как всегда, несколько краток и скуп на детали, когда раздавал мне приказания.

Северус и Люциус моргнули.

— Ну, и что он сделал с Уизелом? — требовательно спросил Драко.

Вместо ответа, Салазар активизировал память Хогвартса, показав им всю сцену из кабинета директора с того момента, когда Люциус покинул его, и до того, как оба студента тоже вышли.

— И это всё? — спросил Люциус, медленно закипая. — Наказание за применение такого проклятия, как Мёртвый Сон — исключение из школы на месяц. Не могу поверить, что он всё ещё нянчится с гриффиндорцами! Разве он так ничего и не понял?

— Думаю, дело не в этом, — задумчиво протянул Северус. — Я полагаю, он не хочет ссориться с Молли Уизли. Эта семья — один из самых сильных его сторонников. Если они от него отвернутся, он может потерять поддержку многих. Уизли могут быть Предателями крови, но они всё ещё чистокровные волшебники и у них репутация твёрдых сторонников Света, — продолжил он.

— Может и так, но всё равно! Этот юноша напал не только на слизеринца, он напал еще и на Гарри Поттера! Знамя светлой стороны! — по-прежнему негодовал Люциус.

— Да, и ещё того, кто посмел носить кожаную одежду. Конечно, сшитую со вкусом, но всё равно кожаную. Молли сейчас не слишком довольна этим мальчиком.

— А мне какое дело! Если даже Гарри захотел бы одеваться, как проститутка, сын Молли Уизли всё равно не имел никакого права нападать на него без всякого повода. Думаю, наступил переломный момент, и директор ясно дал понять, на чьей он стороне. Это напоминает мне вот о чём: как скоро у тебя будет достаточное количество того зелья?

Северус склонил голову к плечу, что-то прикидывая.

— Я должен сварить ещё четыре порции, чтобы заполнить старую Ванну Старост. Думаю, мы захотим сделать это одновременно, — сказал он, взглянув на Люциуса. — Это займёт у меня несколько дней. Сегодня четверг, думаю, мы начнём в следующий вторник. Планируй на пятницу ритуал очищения. Я должен буду в этот день отменить уроки, но это небольшая цена. После того, как зелье подействует, Гарри в субботу утром сможет удалить метки, и у нас будет остаток выходных, чтобы оправиться, даже если что-то пойдёт не так.

Люциус размышлял над этой информацией, водя пальцем по губам.

— Хорошие новости. Кстати, нам надо что-то придумать, чтобы Дамблдор в это время к нам не совался. — Он кивнул своим мыслям, — А сейчас мне лучше сходить к нему, выяснить, что он хотел, и удостовериться, что он не подойдёт к Гарри, пока мальчик не будет готов снова появиться на людях. Заодно я мог бы зайти поговорить с Поппи. Нам не нужно, чтобы она тоже наступала нам на пятки.

— Очень хорошо. Если понадоблюсь, я в лаборатории. Драко в состоянии сам проследить за Гарри, — кивнул Снейп, поднимаясь на ноги. Всё происходило слишком быстро, чтобы чувствовать себя комфортно, но не настолько, чтобы нельзя было приспособиться. Кроме того, чем скорее они будут свободны, тем быстрее они с Люциусом смогут заключить союз. Подавив дрожь предвкушения, он бодро направился в лабораторию. В мыслях он уже сосредоточился на приготовлении необходимого зелья.

Люциус и Драко наблюдали за его уходом, на лицах обоих сияли понимающие улыбки.

* * *

— А, Люциус, входите. Я ждал вас, — весело произнёс Дамблдор, как только от горгульи пришло сообщение о посетителе.

Люциус проигнорировал его слова, по-королевски вплывая в кабинет.

— Салазар передал мне ваше сообщение, — заявил он, устраиваясь на стуле, который директор наколдовал для него. — Я полагаю, вы хотите сообщить мне, что этот надоедливый ребёнок временно отстранён от занятий?

Альбус слегка побледнел. Он должен был знать, что Люциус потребует именно этого, тем не менее надеялся, что аристократ удовлетворится тем наказанием, которое он назначил.

— Вы не считаете, Люциус, что это немного слишком? В конце концов, никто не был серьёзно ранен, — мягко сказал он вслух.

— Благодаря быстрой реакции Гарри, — парировал Малфой, не готовый уступать. С запозданием он вспомнил, что не должен знать, что за наказание было назначено Уизли. Вздохнув, он поинтересовался: — Ну ладно, и какую же кару вы придумали для этой ходячей катастрофы?

— С факультета было снято пятьдесят баллов, и Рональд получил неделю отработок, — ответил Альбус, против всякого здравого смысла надеясь, что старший Малфой на этом успокоится.

— Хм. Это только часть наказания, я полагаю? Которое не учитывает проклятие, которое он бросил в моего сына. Но, наверное, я могу проявить великодушие, ведь там был Гарри, который всегда всех спасает, — Люциус откинулся на спинку стула, рассматривая варианты. — Что ж, хорошо, я не буду настаивать на временном исключении мальчика. Но я всё же требую, чтобы у него забрали значок старосты. Староста не должен вести себя подобным образом. Разве вы со мной не согласны?

Дамблдор еле удержался, чтобы не застонать. Это было совсем не то, чего он хотел. В довершение всего, Малфой в самом деле был прав, и директор знал это.

— Но если я заберу у Рональда Уизли его значок, трещина между ним и Гарри не зарастёт никогда. Боюсь, юный Рон возложит всю вину за эту потерю на Гарри. Вы действительно хотите этого? — спросил он, стараясь, чтобы его слова звучали доброжелательно. Он не хотел сообщать Молли о позоре Рона. Взрыв будет грандиозным и чрезвычайно неприятным.

Люциус поднял бровь:

— А вы в самом деле думаете, что я позволю этому юноше находиться рядом с моим сыном или моим подопечным, если могу этому помешать? Я достаточно знаком с характером Уизли, чтобы понимать — если этот мальчик почувствует, что его поступок останется без последствий, он станет очень опасным человеком. Вы хотите, чтобы это было на вашей совести?

— Кроме того, как вы считаете, что подумают дети, видевшие это столкновение? Уверен, вы не желаете поощрять поведение, которое продемонстрировал Рональд Уизли по отношению к Гарри и моему сыну. Тем более, что Гарри не слизеринец. Или в этой школе что-то изменилось? — мягко, почти мурлыкая, спросил Люциус.

Дамблдор вздохнул и сжал пальцами переносицу. Спорить в один и тот же день и с Салазаром Слизерином и с Люциусом Малфоем — это было слишком много для одного человека.

— Я одинаково отношусь ко всем студентам, независимо от того, на каком факультете они учатся, — укоризненно сказал он, посылая своему бывшему студенту оскорблённый взгляд.

— Простите, директор, — широко улыбаясь, извинился Люциус. Оба они прекрасно знали цену утверждению Альбуса. — Что ж, раз так, вы всё-таки должны кое-что продемонстрировать ученикам. Учитывая амбиции некоторых из них и настроения в школе, как вы думаете, как скоро они решат взять дела в свои руки? Если Рональд Уизли избежит адекватного наказания за свой более чем серьёзный проступок, ссылаясь всего лишь на несдержанный характер, сколько времени пройдёт, прежде чем другие последуют его примеру? Если бы такое вдруг произошло, я был бы вынужден забрать моего сына из этого учебного заведения, опасаясь за его жизнь. И я знаю, что многие разделят мои опасения… — Люциус замолчал, зная, что директор услышит в этих словах предостережение и угрозу, чем они, собственно, и были. Альбус Дамблдор мог не любить слизеринцев, но не собирался терять большинство студентов этого факультета. А именно это и случится, если Люциус Малфой выскажет беспокойство о здоровье и безопасности своего наследника во время его пребывания в Хогвартсе. Половина равенкловцев не замедлит последовать их примеру, а за ними скоро встрепенётся и Хаффлпафф, оставляя Дамблдора с горсткой гриффиндорцев…

Альбус поник. Он был загнан в угол.

— Что ж, хорошо, я сообщу мистеру Уизли о его потере сразу же после уроков.

— Хорошо, — оживлённо сказал Люциус, поднимаясь на ноги. — Теперь, если вы позволите, мне нужно повидать мадам Помфри, а потом я должен вернуться к сыну. Не ждите мальчиков на уроках до понедельника, — с этими словами аристократ быстро вышел, не давая Дамблдору шанса продолжить разговор.

Альбус застыл на своём стуле и вздохнул. Всё шло, возможно, не слишком хорошо. С другой стороны, возможно, всё шло гораздо лучше, чем могло быть. Вздохнув ещё раз, он машинально забросил в рот лимонную дольку, и тут же выплюнул. Ушная сера. Этот вкус не стал приятнее с прошлого раза. Оставив конфеты, он написал Минерве записку с просьбой прислать к нему Уизли.

И теперь ему ещё нужно было решить, кому отдать значок старосты. Независимо то того, кто это будет, он сильно пострадает от характера Рона. Можно было бы отдать его Гарри. Мальчик, в конце концов, продемонстрировал свою взрослость. Однако он был очень занят с АД, и у него не было времени исполнять обязанности старосты. Кроме того, он больше не жил в общежитии…

Но единственным другим шестикурсником, кому можно было отдать значок, был Невилл. Ещё, возможно, Дин, но ни один мальчик не заслуживал того, чтобы это свалилось на него подобным образом. Проклятие Люциусу Малфою, чтоб его черти в ад утащили! Это была только его вина!