На площади перед домом раздался визг тормозов и хлопанье автомобильных дверей. Спустя несколько секунд парадные двери сотрясли удары деревянного молотка. Ремус Люпин кубарем скатился со второго этажа по лестнице. Выхватил палочку, нацелил ее на двери и замер в ожидании. Стук молотка повторился. Затем недовольный мужской голос выкрикнул:
— Отойди, Белла, к чертовой матери!
Взрыв разнес двери на мелкие кусочки. Правда, не совсем мелкие. Когда Люпин почувствовал, что снова может воспринимать окружающий мир, из его щеки торчала длинная и острая щепка. Не мелкая. Кровь стекала с пораненной щеки на худую, бледную шею и терялась под воротником поношенной мантии.
— Что за свинство, Люпин! — завизжала Беллатрисса, появляясь в дверном проеме.
— Ты опять нажрался своего зелья параликантропного? Дрыхнешь средь бела дня, а мне не попасть в дом. В дом Блэков!
Ошарашенный оборотень выставил перед собой палочку и попятился назад, очумело мотая головой. В дверном проеме отмахиваясь от пыли и морща аристократический нос, появился Сириус собственной персоной.
— Ну, ты чего, дружище? — неодобрительно покачал головой Блэк. — Белла уже хотела вызывать команду авроров. Стучим тут добрых полчаса.
Он обернулся и взмахнул палочкой. Двери собрались из щепок, как из мозаики и, помедлив, обрели цельность. Щепка выдернулась из щеки Люпина и вщелкнулась в двери где-то в районе ручки. Ремус охнул и повторно схватился за щеку. Остановившаяся было кровь, снова заструилась по его небритому лицу.
— Извини. — На ходу бросил Сириус и прошел вверх по лестнице на второй этаж. — Здравствуй, мама.
— Сириус! Ну почему ты уходишь так надолго. Я прямо вся извелась. Дружок твой храпит — морда пьяная. А Кикимер совсем старый и глухой стал. Зову, зову, а он не отвечает. Только и знает просить, чтобы ему голову отрезали. Может, отрежешь, а? У меня будет с кем поболтать, пока ты со своим министром лясы точишь. Только полочку поближе ко мне повесь, а то ночью мы вам мешать будем.
— Мама, ты мне никогда не мешаешь. Кикимеру и впрямь пора на покой. Завтра подам заявку на молодого домовика. Ты выберешь ему замену, а потом пусть ко мне подойдет. Так и быть чикну ножичком. Уважу старика.
Ремус не чувствуя ног привалился плечом к стенке. Все что он видел, не лезло ни в какие ворота. Настолько не лезло, что в подобной ситуации самым уместным было бы проснуться.
— Эээ… — начал он, глядя в спину Сириуса. Того самого Сириуса, который два месяца назад попал под смертельное заклинание кузины и исчез за пологом арки в отделе тайн.
В тот же момент Люпин получил чувствительный пинок в мягкое место и, обернувшись, столкнулся взглядом с нахальной усмешкой Беллатриссы:
— Чего уставился, пьянь подзаборная! Не понимаю, какого кляпа мой кузен с тобой нянчится. Пинка надо тебе дать, и катись в Оборотневу слободу. Даун-Таун-Обер-Вулф!
— Что здесь происходит! — заорал Люпин в отчаянии. — Сириус! Она же тебя убила! Она Пожирательница! Тварь и убийца.
Сириус, не дойдя до площадки, резко обернулся и ошарашено посмотрел на Ремуса. Белла вытаращила глаза, потеряв дар речи, а престарелая мать на портрете истерически захохотала.
Блэк в несколько прыжков сбежал с лестницы и выбил палочку из рук кузины, которую та уже наставила на оборотня.
— Белла, не смей! Ты же видишь, он не в себе!
— Иди к дементору, братец! Всякая шваль будет плести околесицу, а я должна терпеть? Когда ты, наконец, поймешь, что он безнадежен и отправишь его в психушку?
— Белла, — укоризненно протянул Сириус, — Ремус просто провел три дня под действием Волчьелычного зелья. Джеймс ведь объяснял, какая это нагрузка на психику.
— Вы с Джеймсом — два идиота! Все не можете избавиться от чувства вины. Вы всю жизнь будете ухаживать за этим калекой на голову? Джеймса хоть Лилька строит, а ты совсем уже перед оборотнем расстелиться хочешь? Фиг тебе!
Беллатрисса гордо вскинула голову и, наградив Сириуса недовольным, но снисходительным взглядом, ушла на кухню.
Блэк укоризненно посмотрел на портрет матери. Та визгливо посмеиваясь, поймала его взгляд и нехотя замолчала.
— Мама… — начал Сириус.
— Ой, ладно! И посмеяться нельзя. Твой странный дружок вечно каждые четыре недели невменяем. Одним только действием ликантропного яда это не объяснить. Твой двоюродный дядя бывало тоже, как накурится своего магловского кальяна, так такую чушь несет, прям как этот придурок.
— Мама, прекратите!
— Ладно, ладно! Иди уж! Рассказывай своему дружку, что произошло за те двадцать лет, как вы окончили школу… и заодно напомни ему, где расположен туалет!
Сириус вздохнул, повернулся к онемевшему Люпину и ласково подтолкнул того к лестнице на второй этаж.
* * *
— Ну что ж ты, дружище! Ну, совсем ты меня расстроил. Беллу обидел. Она хоть и ворчит, но любит тебя недотепу почти как брата. А ты? Нехорошо.
Люпин сжал голову обеими руками. Это что получается? Сириус жив. Живет в своем доме на Гримо. Беллатрисса тоже здесь. Кикимер. Портрет. Понятно. Стоп! Ни хрена не понятно! А война? А почему о Джеймсе и Лили говорят, как о соседях по даче? Они ведь погибли. Или не погибли?
— Сириус! Что происходит? Что все это значит? Ты же мертв!
— Эк тебя приложило в этот раз! И меня похоронил! Может и Поттеры у тебя уже померли?
— И Поттеры! Их Воландеморт убил!
— Прости, Волан… чего… морт? В каком смысле — морт? Или ты опять про Поттеров? Эх, Ремус, ты злоупотребляешь этим зельем. Каждый месяц приходиться восстанавливать тебе память. Но так сильно ты еще не галлюцинировал. На, прими зелье!
Люпин принял из рук Сириуса пузырек и, неуверенно улыбаясь, с надеждой спросил:
— Так Поттеры живы?
— Живы, живы. Ты пей, давай. Чудило. Во нагородил. Похоронил половину курса. Хвост то у тебя, надеюсь жив? Или ты его тоже, того... морт. Морт! Ну, надо же придумать?
— А Гарри Поттер?
— Какой такой Гарри?
— Ну, сын их… Избранный…
— Какой сын? Кем избранный? Куда избранный? До выборов министра еще два года! У Поттеров две дочери! Ремус, ты достал! Поехали в Мунго! Там тебе быстро мозги вправят…
— Нет, не надо в Мунго. Кажется, мне все это приснилось.
— Ну, слава Мерлину! Скоро Артур привезет с министерства Думосбор. Поставим к тебе в спальню. Он тебе за ночь загрузит все утраченные воспоминания. И хватит лакать волчьелычное бренди! Будь мужчиной! Неужели трудно три денька в подвале на цепи посидеть?
— А как там Артур?
— Нормально, видел тут недавно их дочку! Волосы то синие, то зеленые. Ушей — то не видно, то — как у гоблина! Умора! В этом году в Хогвартс пойдет. Андромеда над ней не надышится!
— Как Андромеда? Твоя кузина? А Молли?
— Какая еще моль? Ремус, ты точно рехнулся! Хорошо, что Артур тебя не слышит! У него с чувством юмора, знаешь ли, проблемы. Что и понятно! Пятый год руководит авроратом!
Ремус уже ничему не удивлялся. Все было понятно. Надо ждать утра, когда истинные воспоминания вновь заполнят голову вместо тех глюков, которые набились в сознание за полнолуние. И хватит уже расслабляться каждый месяц. Вон, все живут нормальной жизнью. Один он как отщепенец.
Дверь в комнату отворилась и Беллатрисса, нет просто Белла, просунула голову и спросила:
— Обедать будете? Или Кикимера прислать со сливочным пивом?
— А это мысль! — оживился Сириус. — Давай апперитивчик перед обедом хлопнем. Ты конечно не против, Рем?
От этого школьного обращения в груди у оборотня потеплело.
— Кикимер! Полдюжины пива! — приказала Белла.
Хлопок и Кикимер с подносом на голове бежит к столику. Расставляет бокалы, хлопает пробками и, закончив, глубоко кланяется Белле.
— Любит он тебя, — насмешливо цедит Сириус. Кикимер поворачивается в его сторону, открывает рот… Бац! Белла пинком выбивает домовика в открытую дверь.
— Любит, не любит — плевать! Пусть идет тетю Вальбургу развлекает.
Люпин неуверенно улыбается, хотя поступок Беллы его немного покоробил.
— Представляете, а мне снилась война. Борьба с темным магом, который наделал себе хоркруксов и стал бессмертным. А один из хоркруксов здесь. Я вроде как его у Кикимера отобрал и ждал, что за ним Дамблдор прибудет!
— Господи! Кикимер то здесь причем? Он почти глухой! А Дамблдора я сегодня в министерстве видел. Зря он бороду хной красит. Тоже мне — индус!
— Я так хорошо это помню! Вот в этот шкафчик я медальон с хоркруксом и положил.
— Где положил, там и найдешь свой хрюхрюкс! — засмеялся Сириус, отхлебывая сливочное пиво из хрустального бокала.
* * *
Медальон подмигивая бриллиантовой искрой, вращался на цепочке в лучах магического светильника. Переплетенные инициалы Салазара Слизерина горели изумрудным огнем. Изящная женская рука бережно положила медальон на столик из полированного обсидиана:
— Как думаешь? Дамблдор сильно удивился, обнаружив на Гриммо 12 вместо дома — пепелище с трупом оборотня?
— Это ему подарочек на день рождение Избранного!
— Точно, я совсем забыла! Распакуй портрет тетки и повесь где-нибудь на парадной лестнице. Твоя Цисси будет рада. И, ради Мерлина,
прими, наконец, Противооборотное зелье! Ненавижу морду братца!
Vova
