Туда и хоть бы обратно

— Не хотите ли поучаствовать в рекламной кампании, милый мальчик?

Перед Дадли на дорогу будто бы ниоткуда выскочил незнакомый мужчина. И, может статься, юный чемпион по боксу и обладатель очень крепкого кулака дал бы навязчивому лохотронщику в морду, чтобы не мешался посреди пути, но кое-что заставило парня этого не делать: в руках у мужчины была крепко зажата коробка с компьютерной игрой, о которой Дадли мечтал уже много дней, но вот беда — игра была лишь анонсирована и, по заверениям создателей, должна была появиться в магазинах только в начале следующего года.

Он молча, разинув рот, изучал своими маленькими поросячьими глазками эту самую коробку, с нарисованными на ней кокетливой эльфийкой и грозным гномом, и молчал. Приняв его молчание за согласие, незнакомец снова заговорил:

— Видишь вот это? Эта замечательная, потрясающая, небывалая сетевая игра может стать твоей. Если ты согласишься рассказать о своих впечатлениях о ней и, может быть, написать маленькое сочинение на тему того, что тебе в ней понравилось и не понравилось. И передать нам.

— Вам… это… э-э-э…

— Фирме-производителю, разумеется, — всплеснул руками бородатый незнакомец. — Ну как, ты согласен?

Дадли уже был вынужден прятать свои мокрые от пота ладошки в карманы, чтобы они не потянулись к желанному боксу.

— Отлично, — улыбнулся мужчина, явно заметивший его необоримое желание завладеть предложенным, и протянул Дадли опросный лист и ручку, — отлично. Пожалуйста, впиши сюда свою фамилию и домашний телефон. Мы тебе позвоним. Но помни, пожалуйста, доступ на сервер тебе откроют только через три часа.

И протянул Дадли коробку. Тот алчно раскрыл ее и окинул быстрым и жадным взглядом все, что было внутри. Реклама не врала. Четыре фирменных диска, учебник по игре, и даже два календарика в подарок!

Он поднял голову, чтобы спросить, куда ему самому звонить, если возникнут проблемы, но незнакомца уже и след простыл. Ну и ладно. Скорее надо домой.

И он тут же развернулся на 180 градусов и, тяжко пыхтя и отдуваясь, понесся к Тисовой улице. Очередное избиение младенцев в парке в компании с Пирсом Полкиссом и остальными ребятами отменяется. Ну, или откладывается. Пока он не будет делиться своей добычей с Пирсом. Сначала сам наиграется как следует, а уж потом похвастается, ведь ясно же, что Пирс как прознает — так сразу приползет к нему и будет мешаться, стоя над головой и вопя: «да, врежь ему, врежь!» или стеная: «Большой Ди, будь человеком, пусти поиграть!».

Ворвавшись в дом и миновав мамашу, тут же удивившуюся тому, что он так быстро вернулся с чаепития, и назвавшую его «тыковкой», Дадли Дурсль достиг своего компьютера и запер дверь, чтобы ему никто не мешал. Что значит — доступ откроют через три часа? Надо попытаться сейчас, а вдруг. Установка игры заняла около часа, в течение которого Дадли, даже не заметив этого, уничтожил большой пакет чипсов, доел два черти сколько провалявшихся под столом шоколадных батончика, походил туда-сюда по коридору, яростно топая у двери, за которой сидел его кузен Гарри, и, наконец, когда индикатор установки показывал уже 95 процентов, осуществил последние приготовления: принес с кухни двухлитровую бутылку содовой, стакан, еще один пакет чипсов и коробку шоколадных конфет, заначенную папулей и мамулей в подарок для тети Мардж. Все это он расставил вокруг клавиатуры, предварительно смахнув на пол то, что лежало на письменном столе до сего торжественного момента: коробки от дисков, сами диски, старую мышку, пустые обертки и фольгу, и множество другого мусора. До традиционной маминой субботней уборки в комнате еще есть время, а он сам у себя никогда не убирался — зачем?

Сгорая от нетерпения, Дадли уселся за компьютер. Посекундно сверяясь с учебником, открыл программу, кое-как настроил все, что требовалось, потер руки, нажал ввод и — сник.

«У вас пока что нет никаких прав доступа к данному приложению. Сказали же — подождите три часа. Что за нетерпение!» — высветилось на экране.

Дадли нервно грыз конфету. Он даже не обратил внимания на то, что конфета — с пралине, которое он не особо жаловал. Мальчик никогда в жизни не отличался терпеливостью, поэтому продолжал нажимать и нажимать на ввод, снова и снова перечитывая гневное и какое-то совсем не традиционное программное сообщение. Внизу позвонили в дверь. За стеной засуетился кузен Гарри — слава Богу, это, видно, за ним приехали. И еще Дадли показалось, что прямо под окном кто-то чертыхнулся, послышался хруст ломаемых веток одного из мамашиных розовых кустов, а потом снова воцарилась тишина.

Он даже не сразу заметил, что назойливое сообщение исчезло и успел еще раза три вхолостую кликнуть мышкой, прежде чем прочел: «Все в порядке, залогинивайся, идиот».

«Если эти поганые уроды и получат от меня какой-то отзыв в письменном виде, то ни одного хорошего слова я там не напишу!» — решил Дадли, который, мягко говоря, идиотом себя не считал.

Эффект от игры был потрясающий. То есть, потрясающим он был в совершенно, ну просто абсолютно отрицательном смысле — он ПОТРЯС стены, отбросил Дадли к противоположной стене, и на него, бесполезной кучей свалившегося на пол, сверху посыпались боксерские перчатки, мячи; разноцветным градом простучали по голове запчасти конструктора Лего, так что Дадли уже на момент главного выкинутого игрой финта был в не самом хорошем состоянии. А финт заключался вот в чем: монитор, будто источник «света в конце туннеля», засиял так, что Дадли чуть не ослеп. Потом в глубине белого ящика что-то заскрежетало, потом раздался грохот, чьи-то вопли, ругань (все это время полуослепший Дадли не открывал глаз и от страха вдавился в стенку, свернувшись в клубок, как напуганный ежик), и, в заключение феерического действа, монитор очень громко сделал “бум”, обдав несчастного мальчика разрозненными кусками своих внутренностей.

Вот и поиграл.

Всхлипывающего, с мордахой, перемазанной шоколадом, Дадли такая же перепуганная Петунья Дурсль нашла в дальнем углу комнаты, куда он со страху забился, по привычке держась за свой многострадальный зад. Она, причитая что-то о чертовом Гарри и чертовых друзьях Гарри, которые, видимо, на прощанье, перед тем, как забрать несносного племянника из их дома навсегда, решили как следует насолить ей и ее мужу, чтоб их, чертово волшебное племя…

Петунья была права лишь в одном — друзья Гарри, а именно немного растерянный Рон и серьезная, крепко прижимающая к груди любимого кота, Гермиона действительно зашли к Дурслям, чтобы забрать Гарри, а неподалеку их ожидали присланная Министерством машина и несколько авроров-охранников, которых они решили не брать с собой в дом, чтобы не пугать чрезмерно нервных родственников Гарри. Но феерическое шоу в исполнении монитора Дадли не было, разумеется, произведено ими ради дешевых эффектов или мести. Оно вообще не ими было произведено.

Потому что в следующую минуту, затянутые невидимой рукой в недра ярко светящегося черт-знает-чего, ребята оказались совсем не там, где планировали оказаться в ближайшее время — не в Норе и даже не в Хогвартсе.

Окрестности деревни Обердин, Темный Берег, одиннадцать утра по Калимдорскому времени.

Ему показалось, что пахнет морем. Первым делом, как водится, Гарри принялся ощупывать все вокруг в поисках своих очков. Но надобности не было — Гермиона нетерпеливо схватила его за руку и пихнула в нее сей предмет первой необходимости.

— Фух, — сказал Гарри, с облегчением улыбнувшись, и нацепил очки. Лучше бы он этого не делал.

— Гермиона… где это мы?

— Резонный вопрос, — сухо ответила Гермиона, сложив руки на груди. Она как-то странно себя вела. Очень странно и нетипично… И в ее облике было что-то странное. Но ее внешность на данный момент мало занимала Гарри, потому что он решил оглядеться: гораздо важнее то, где они оказались после того, как их затянуло портключом.

Они сидели на пляже, очень странном пляже — совершенно сером. И вообще, несмотря на стоящее почти в зените солнце, все вокруг было подозрительно серым, как будто сумеречным. Запах моря Гарри не померещился — море плескалось в паре метров от них. А за их спинами высился пригорок, на котором начинался лес. Впрочем, немного поодаль виднелась какая-то деревенька с очень странными домами…

— Напоминает мне китайскую архитектуру, — нахмурилась Гермиона. — Средневековую.

Гарри перевел взгляд на подругу и застыл с открытым ртом.

— Ге… Гермиона. Твои уши….

— Я уже в курсе, спасибо, — рявкнула она очень и очень нервно, но вместе с тем было очевидно, что на ее глаза вот-вот навернутся слезы. И тут Гарри вспомнил, когда она себя вела подобным образом в последний раз — на втором курсе, после того, как по ошибке выпила многосущное зелье с кошачьим волосом и обросла шерстью. На этот раз все было менее фатально, но вот уши… Ох, какие же это были выдающиеся (во всех смыслах) уши. Длинные, острые, они колыхались при малейшем движении головы обладательницы.

А уж после того, как Гермиона бросила на Гарри очередной испепеляюще-гневный взгляд, он заметил, что уши не были единственным ее органом, претерпевшим изменение в силу непонятных обстоятельств. Глаза девушки светились. Жутковатым фиолетовым светом. Почему-то Гарри подумалось, что теперь она будет видеть в темноте. Кроме того, на ней были какие-то очень странные кожаные доспехи, а из-за спины виднелся колчан со стрелами.

— Ты на себя-то посмотри...

Гарри на себя посмотреть никак не мог, зато мог ощупать лицо, на котором выросла замечательная густая борода. Чужая и незнакомая борода. Мантия тоже была чужая — черная, в блестках в виде звезд, а под подолом обнаружился ярлычок: «Сделано в Даларане».

Кто-то ткнулся ему в руку, Гарри повернулся и в очередной раз обомлел — теперь уже от ужаса, потому что рядом с ним сидел большой и клыкастый снежный барс.

— Без паники, — обреченно сказала Гермиона, — это Живоглот. Он теперь такой… Большой.

И правда, морда у него не изменилась, в отличие от размеров и окраса — все та же приплюснутая наглая мордень метиса пекинской кошки с лазилем.

Единственным, кого вся эта непонятная ситуация нисколько не смущала, был как раз Живоглот. Он сладко потянулся, зевнул, показав внушительных размеров клыки, потом в два прыжка оказался за большим прибрежным камнем, с полминуты что-то там делал, громко плескаясь и рыча, потом послышался хруст, а затем Живоглот приволок и положил к ногам хозяйки огромного, еще дергающего клешней, омара.

Гермиона горько вздохнула.

— И что нам теперь делать?

— Сдохнуть тут! — раздался сердитый голос позади них. — Мрази поганые.

Этот голос Гарри узнал бы из миллиона других. Малфой. Гарри вскочил, сжав кулаки, и уже собравшись дать Малфою в его наглую мерзкую крысиную рожу, как вдруг обнаружил, что рожа находится примерно на уровне его… хммм… ниже его пупка.

Малфой — а это все-таки был он, несмотря на скромный рост — сжав малюсенькие кулачки, стоял на коротких ножках и гневно смотрел на Гарри снизу вверх.

Рука Гермионы властно схватила Гарри за воротник и оттянула в сторону:

— Малфой?!

— А вы что думали?

— Мы думали — гоблин, — нервно хохотнул Гарри. Драко сжал кулачки еще крепче и довольно громко заскрежетал зубами. Впрочем, это очень быстро прекратилось — когда он обратил внимание на Живоглота и попятился. Видимо, он еще не знал, что на его поясе висят два довольно острых кинжала.

— Очень интересно. Очень, — хищно прищурившись, сказала Гермиона. — А не подскажешь ли, как мы здесь оказались? Это поместье Малфоев и мы приглашены на маскарад?

«Как у нее хватает сил шутить?» — подумал Гарри, уже забыв, что только что сам пытался отшучиваться.

— Дура, — пискнул Малфой.

— Ах ты! — замахнулся Гарри, но Гермиона его остановила.

— Не надо. Малфой, я слушаю.

Но Малфой ее как раз не слушал. Он опустился на песок и спрятал лицо в маленьких ручонках.

— Я тут сдохну… — всхлипнул он, и Гарри вспомнил, что испытал, когда увидел его плачущим впервые, в туалете Миртл, — сдохну вместе с вами… если б я знал, что в воронку затянет всех магов, которые были в метре от дома…

— Ты… ты шпионил за мной? — взревел Гарри и на этот раз не удержался — ухватил своего врага за шкирман и поднял. Весил Малфой удивительно мало.

— Гарри, — настойчиво окликнула его Гермиона, — сюда идут.

Малфой плюхнулся в песок и засуетился с явным намерением в него зарыться.

Со стороны деревни к ним приближались несколько молодых людей — мужчин и женщин. У всех были «ненормальные» уши и светящиеся глаза. Один играл на арфе, а другие пели. И то, как они пели, заставило Гарри поверить, что вреда им не причинят. Потому что идиоты, которые считают такой кошмар пением, не способны на решительные действия.

— А где Рон? — шепотом спросила Гермиона, не в силах отвести глаз от незнакомцев, которые должны были вот-вот их заметить.

Долина Чести, Оргриммар, одиннадцать утра по Калимдорскому времени.

Рон медленно, но верно приходил в себя. Ему в этом активно помогали — кто-то явно очень сильный сосредоточенно тряс его за плечо. Плюс еще что-то мокрое тыкалось ему в нос. Рон не без усилий открыл глаза. Уставился на совершенно красный и едко пахнущий песок, в который уткнулся носом. Чихнул. Закряхтел. Рука бесцеремонно ухватила его за шкирку, тряхнула и поставила на ноги. Он уж было собирался рявкнуть на ее обладателя и с этой целью повернулся, но… Куда уж там рявкнуть. У несчастного Рона и язык-то отнялся. Потому что перед ним стоял шкафоподобный, волосатый, с зеленой кожей, торчащими изо рта клыками и чудовищного размера ручищами… черт его знает кто. Рядом с черт-знает-кем обнаружился источник мокрых тыков в ухо — огромный вонючий волк, который у черт-знает-кого явно служил комнатной собачкой. Этот волк был не просто волком — он был раза в три больше нормального.

— Угг угга, — как-то по-доброму и очень заботливо сказал зеленый, а волк ласково тявкнул, поддерживая его.

— А? — бессильно переспросил Рон, которому уже было все равно, потому что он совершенно утратил чувство реальности.

— Тинька брынька угга у… — начал зеленый, но в следующую секунду был отодвинут в сторону своим собратом, который выделялся еще бОльшим ростом и заплетенной в косички зеленой бородой. Кроме всего прочего, в руке он держал тыкву.

— Ты кто таков будешь? — спросил он на совершенно чистом английском языке.

— Рональд Уизли, — отозвался Рональд Уизли, сумевший таки убедить себя, что видит кошмарный сон.

— Ну и имечко. А я Боргош. А это вот Грышнак, племянник мой, он малость это… недоразвитый. Ты уж его извини, что так тряхнул. А это песик мой, Казул. Ты как тут оказался? Вид у тебя потрепанный… Ты не из тех ли, кого сегодня альянсовские меняют?

— А вы кто?

— Говорю же, Боргош я, а это Грышнак, мы местные орки, Оргриммарские. Ты из провинции, что ли?

— А?

— Понятно… Еще и контужен, небось. Бедняга. И царапины тебе надо смазать… Небось из плена бежал... Ну, мы сейчас тебя как надо...

Рон, не моргая, смотрел на заботливого орка и начинал думать, что, может, это все-таки не очень кошмарный сон. А просто такой… фантастический. Такие бывают иногда, чтобы с запахами и голосами.

В это время из боковых ворот площади показалась странная процессия — большая группа орков шла впереди повозки, которую тащили два волка, а на повозке стояла клетка, в которой, вцепившись в прутья, во весь рост стоял человек — да, самый обычный человек — и орал что есть мочи: «Орочьё поганое! Гады вонючие!!! Вот покажет вам маршал! Еще покажет! Орочье отродье!».

Боргош вздохнул.

— Жаль, что его отдают. Я бы ему таких вкатил, уууу… — в доказательство серьезности своих намерений он сжал пальцы в кулак и на красный песок вывалился жмых, в который от непомерного давления превратилась тыква.

— Отдают? — переспросил Рон.

— Ну да, — пожал плечами Боргош. — Пленных меняют. Альянсовских на наших. Ты что ж, и память потерял?

Рон хлопнул ресницами — очевидно, орк принял это за «да».

— Тебе еще того… повезло. Второй мой племянничек, Грелкор, полег на этой войне — причем завалила его баба! Баба, представляешь, эльфийская! Ах, чтоб ее… — и Боргош смачно сплюнул. Зеленой слюной. — Воюем уже столько лет, и хоть бы какой перевес. Вот теперь еще договорились пленных менять — высокопоставленных, чтоб их, — еще один плевок. — Этот вот, это Майор Лангтрей или Лангтрю, поди разбери эти дурацкие людские имена. Меняют на нашего, Гумбрака по кличке Окровавленный Топор, слышал про такого?

Рон помотал головой.

— А, ну ты ж память потерял… А вообще про войну-то помнишь?

Рон вторично помотал головой.

— Ну значит эта… давай я тебе попробую память-то оживить. Воюем мы, Орда то есть, в общем тролли, орки, таурены и эта, чтоб их, нежить… со швалью Альянсовской. Люди, ельфы-пильфы, чтоб их, полурослики эти и гномы… Воюем, значит, без особых успехов. И вообще темные времена сейчас — на троллей вон мурлоки напали, пришлось им к нам поближе переехать. Из Восточных Королевств-то.

— Из откуда-откуда?

— Королевств. Восточных. Это другой материк вообще... Ох, бедный парень. Пойдем-ка я тебе царапины-то замажу, выпить дам, а потом уже в казармы отведу, чтоб тебя опознали.

Рон, хотя сознание его было весьма и весьма затуманено, а сам он испытывал все больше беспокойства по поводу того, что сон затягивается, все же внезапноосознал: а почему это орк общается с ним, как со своим, если только что поносил человека, которого везли в клетке? Ответ пришел очень быстро — а именно когда они проходили мимо лавки, в которой продавались новенькие отполированные щиты. Рон случайно бросил взгляд на один из них, увидел отражение Грышнака и Боргоша, а рядом с ними… Он помотал головой. Лихорадочно ухватился за лицо. Ощупал торчащие изо рта клыки. Посмотрел на свои — абсолютно зеленые, мозолистые и чудовищно огромные!!! — руки и заорал.

Боргош терпеливо ждал, пока его новый друг наорется (Роновым воплям завываниями вторил волк Казул), а потом смахнул скупую орочью слезу…

— Бедный парень…

~*~

— О, добрые незнакомцы, — с голосом, исполненным пафосного трагизма, обратился к ним тот, что с арфой. — Да пребудет с вами свет, да благословит вас великая Элуна, мать всего сущего! Ужели еще один корабль потерпел крушение у Сумеречного брега, ужели все ваши товарищи погибли? О, сестра! — он схватил Гермиону за руку, та от неожиданности попятилась. — Скажи мне, сестра, не терзай мое сердце ожиданием, не плыла ли на этом корабле самая прекрасная из дев, жрица Велинде, покинувшая нас столь давно и оставившая в наших душах смятение? О, не говори мне, что она почила в буйных волнах…

— Вообще-то, — прокашлялся Гарри, — мы не с корабля. Мы тут просто… заблудились.

Заговорила другая эльфийка, с двумя кинжалами, подвешенными на поясе, как у Малфоя, причем заговорила совершенно обыденным голосом:

— А, ну тогда ладно. Человек, эльфа и полурослик… Надеюсь, вы не шпионы Орды, мы вас сразу раскроем, так и знайте.

Эльф с арфой мечтательно смотрел в небеса и бренчал какую-то мелодию.

— Шпионы чего?! Кого? Орды? Ну, вообще есть у нас тут шпион… — Гарри кивнул в сторону Малфоя. — Этот вот… хм-м-м… полурослик.

— Не слушайте его, — перебила Гермиона, — он сам не свой. Мы тут своего друга потеряли. Не видели? Рыжий такой…

Эльфы дружно засмеялись. Среди них, между прочим, рыжих не было. И вообще волосы у них были, мягко говоря, экзотических цветов.

— Было мне видение, — пропел тот, что с арфой, — что явится на Сумеречный берег эльф с волосами, как огонь, и освободит… — и был снова отодвинут в сторону.

— Да не эльф, — скривилась Гермиона, — человек он!

— Рыжих не видели, — отрезала эльфийка с кинжалами. — В Ашенваль идите. Может, там. Там сейчас людей навалом. Границу стерегут. Это на юг. Вон по той дороге идите, за лесом начинается...

— Где хваленое эльфийское гостеприимство, а? — внезапно выступил вперед Малфой, который понял, видимо, что раз бояться нечего, то можно и похамить. — Прямо так вот нас и отправите? А мы заблудились и ничего не ели, между прочим, — он сглотнул.

Гарри замахнулся, чтобы дать Драко по мордасам, но Гермиона в который раз его удержала.

— Простите нашего друга. Он устал и совершенно не хочет здесь находиться.

— Еще бы. Полурослик в такой дали от Дюн Морога… Они сюда приезжают только по очень большой пьяни. Ну ладно. Я Шаэльдрин. Этот дебил, — эльфийка толкнула певца со всей силы в бок, но блаженная улыбка с его лица не исчезла, более того — усилилась, — Фальдреас. Остальных представлять не буду, нет нужды.

— Гермиона, — скромно сказала Гермиона. Зеленая бровь Шаэльдрин удивленно поползла вверх.

— Ну и имечко.

— А это Гарри.

— А я Малфой! Драко Малфой! — выпятив тщедушную грудь, объявил полурослик. Эльфы снова дружно прыснули — кто громко, кто в кулачок.

— Вы что, думаете, мое имя смешное, да? Да вы меня еще не знаете! И не дай бог вам узнать меня с плохой стороны!

— Да, Малфой, — заорал на него Гарри, — они так и думают! А твоя плохая сторона — в том, что ты подтирка Вольдеморта! А хороших у тебя нет!

— Да я тебя!!!

— Гарри!!!

Шаэльдрин и остальные взирали на потасовку совершенно равнодушно и терпеливо дождались, пока визитеры угомонятся. Фальдреас оживленно бренчал на арфе.

— А этот твой? — кивнула эльфийка на Живоглота. — Где достала? В Дюн Мороге?

— Да, — решительно кивнула Гермиона, не понимая, о чем говорит Шаэльдрин и что это такое — Дюн Морог, помянутый уже дважды.

— О… О! В смысле о-о-очень знатный зверь.

Живоглот в знак благодарности лизнул эльфийке руку. Ощутимо завоняло сырым омаром. Шаэльдрин вытерла руку об штаны.

Заметив, что на него смотрят, кот деловито подошел к брошенному трупу омара, приволок его, ухватив за клешню, и положил к ногам Шаэльдрин, раз уж хозяйка его подвиг оценить по достоинству не захотела.

— Мясо. Пригодится, — хмыкнула эльфа. — Фальдреас, отдай арфу кому-нибудь, возьми омара.

— Но прекраснейшая из дев, я не умею играть на омаре…

— Олух, нежить тебя побери… Бери, я сказала, и неси кухарке.

— Все, что угодно, для тебя, моя сестра и госпожа.

Шаэльдрин махнула рукой, и незадачливые маги потопали следом за эльфами по серому песку. То ли еще будет… Одно хорошо: на этом странном берегу местные говорят по-английски и едят омаров, значит не все так плохо.

В это самое время Рон сидел за столом в скромном, но гостеприимном жилище Боргоша, и за обе щеки уминал пирог, приготовленный женой хозяина, такой же зеленой, большой и страшной, как ее супруг («И как я» — все еще отказываясь терять надежду на то, что это сон, обреченно думал Рональд), орчихой, но от своих размеров или расовой принадлежности не менее доброй, чем самая добрая деревенская булочница.

Вокруг стола носились веселые детишки-орчата, размахивая палками, игравшими роль мечей, и вразнобой орали то, что очень напоминало тщательно вызубренные военные лозунги: «Люди — зло! Эльфы — зло! Гномов чтоб! Камнями завалило! Полурослики чтоб подорвались! На! Гороховых! Ускорителях! Альянсу смерть! Гори Альянс огнем! Рарара! Ура! Ура!»

Боргоша это, похоже, не смущало, напротив — умиляло.

Так вот, Рон сосредоточенно кушал. Уж что-то, а аппетит, в отличие от здравого рассудка, друзей или памяти, он вряд ли мог утратить. Пирог был очень вкусный. И тесто такое пышное, воздушное, и начинка — просто пальчики оближешь. Из крабового мяса. Правда, темноватого, но это, наверное, было мясо из клешней?

— Где вы достаете крабов? Тут разве море рядом? — спросил Рон с набитым ртом.

Боргош зашелся таким оглушительным смехом, что дрогнули стены.

— Какие крабы, сынок, это ж паучатина! Мой племянничек, — он похлопал Грышнака по спине, отчего тот издал почти нежное «Угга угга», — не далее как сегодня ранехонько утром в соседнем лесу завалил здорового тарантула, вот чуть повыше тебя ростом. А крабы — не-е-е…. Увольте. Ел я этих крабов, чтоб их, когда в Трофейной Пристани бывал — так меня потом целый день изжога мучила. Да еще и были они на вкус — ну чисто как стельки вареные. Эй, сынок, тебе нехорошо?

Рону было, и правда, весьма нехорошо. Он боролся между необходимостью проглотить то, что уже было во рту, страстным желанием выплюнуть все это прямо в тарелку и столь же страстным нежеланием оскорблять гостеприимный дом.

В результате он семимильными шагами добежал до двери и выплюнул все за порог.

Боргош недоуменно взирал на своего нового друга, приобретшего лиловый оттенок.

— Я… плохо мне, — нашелся Рон.

— Еще бы, — понимающе сказал Боргош, — столько пережить. Ну ты не кушай, если не идет. Вот лучше выпей моей настойки на серебряном листе — голову прочищает хорошо.

— Нет, я… Спасибо, — скривился Рон, думая, что ни крошки больше в рот не возьмет в этом доме. — Я… знаете, были со мной друзья…

— О, так ты кой-чего помнишь! И что?

— Двое друзей... Я их потерял.

— А где — забыл?

— Забыл, — пожал плечами Рон. — Помню, дернуло как крюком, света было много, и вот я… тут очнулся.

— Да, битва, наверное, жаркая была…

— Да нет, не в битве. Я в дом пришел к другу, понимаете? Вот там все и случилось.

— А, ну так, наверное, если света было много, так этой какой-нито варлок злокозненный, чтоб его, наслал на тебя заклятье.

— Да… варлок… Заклятье?! — Рон оживился. — То есть вы колдовать умеете?

Боргош насупился.

— Я-то всеми этими штучками не владею, но есть тут некоторые…

— Кто?

— Ну… много кого есть. Вот сосед наш, к примеру, шаман тролльский.

— Тролльский? — переспросил Рон и поморщился: в его мире тролли не то, что магией не владели, что там — едва ли были разумными существами.

— Образованный очень. Много умеет. Может он и скажет, где твои друзья, — пояснил Боргош и еле слышно добавил: — Только сдается мне, нет твоих друзей среди живых, нету… Времена сейчас такие, чтоб их…

Рон сник.

— А может, отведете? — попросил он после нескольких секунд почти что скорбного молчания.

— Отчего не отвести, отведу… Тут два шага.

Тролльский шаман Рона поразил до глубины души.

Ростом он был пониже его, худосочный, с длиннющим носом, по сравнению с которым нос Снейпа мог показаться милой плюшечкой, и голосом брюзжащего старикашки. И, вопреки ожиданиям Рона, тролль действительно был разумным — разумнее некуда. По крайней мере, для тролля.

Он долго изучал Рона, глядя на него снизу вверх, маленькими черными глазами-бусинками, потом достал котелок, наполненный мутной жидкостью, поставил его на огонь и принялся сыпать туда какие-то травы. Вонючие травы. Боргош почтительно ждал в уголке, сидя на покосившейся табуретке, на которой еле уместил свой необъятный зад.

— Вижу я… леса, — тролль поморщился, — сумеречные. Берег. Море серое. Зачарованные огни. Чувствую, друзья твои живы. Ах ты…

— Что? — нетерпеливо спросил Рон, — где они?

Тролль сплюнул. Ну да, естественно, зеленой слюной.

— Екарный бабай, это ж Темный Берег.

— В плену! — завопил Боргош и вскочил с табуретки, которая с грохотом перевернулась. — В плен попали!

Тролль обреченно пожал плечами.

— Их самих не вижу, но знаю, что они там. Живые. Пока. С этими эльфами в таких вещах уверенными быть нельзя.

— Я должен попасть к ним.

Боргош вздохнул.

— Отчаянный ты парень. На Темный Берег тебе дорога заказана, разве что… — он почесал бороду, — разве что пойдешь пешим ходом, с нашим войском, что на Ашенваль выдвигается завтра на рассвете… Эх, бедный парень… Ну на что оно тебе? Пошел бы в городскую охрану, к Вождю, ты же здоровый, как буйвол. И в походы ходить не надо.

— Нет, я должен к ним. Если они и правда в плен попали, я должен их спасти. А то им и так немало выпало…

— Так войско и без тебя туда пойдет! Сумеют — и без твоей помощи всех пленных освободят, а не сумеют — так и без тебя не сумеют!

Собственно, эта отговорка на Рона бы никогда не подействовала — тем более при таких обстоятельствах. Ему было жизненно необходимо делать хоть что-то, хоть куда-то идти. И если уж это не сон, и если на него и правда «какой-то варлок заклятье наложил», и если Гарри с Гермионой тоже попали в этот странный мир — то Рон Уизли не будет Роном Уизли, если не попытается отыскать их, а лучше при этом еще пару раз спасти.

— Да пусть идет, — махнул рукой тролль, — он сильный, он сможет.

— Ну, пошли в казармы тогда, делать нечего…

Тролль, который, разумеется, не открыл Рону всего, что видел, задумчиво смотрел вслед двум оркам — он тоже нанесет визит в казармы, но попозже. Сообщить по секрету, что у этого странноватого новичка в друзьях — альянсовские.

Гермиона дулась на своего кота. Вернее, на своего снежного барса. Потому что он совершенно игнорировал хозяйку и изо всех сил, в буквальном и переносном смысле, подлизывался к зеленоволосой эльфе, боевитой хамке Шаэльдрин. По дороге в деревню несносный котище, чтобы угодить ей, с полпинка завалил еще двух омаров. Похоже, ему, ко всему прочему, понравилось хрустеть их панцирями.

Малфой ел так, что за ушами трещало, и Гермионе, пока она на это глядела, почему-то стало его очень жалко. Нет, понятно, конечно, что поделом ему, кретину, но… все же жалко.

Сама она, как и Гарри, к еде едва притронулась. В конце концов, она завтракала перед тем, как ехать на Тисовую улицу и перед тем, как… все это случилось.

— А есть у вас тут прорицатель? — решила рискнуть она.

— Есть, — отозвался бледный и задумчивый эльф, сидевший напротив, и до того не проронивший ни слова и не съевший ни кусочка. — Шардо. Найдете меня на берегу. Я вас отведу, когда доедите, — с этими словами он встал из-за стола.

— Это Сереллеан, — кивнула на него Шаэльдрин.

— А почему он такой… грустный?

— Да как сказать, — вздохнула эльфа, — у него любимую убили.

— Какой ужас! — Гермиона прижала руки ко рту.

— Это было около тысячи лет назад. Он с тех пор спал, специально, чтобы не мучаться, а потом проснулся и обнаружил, что ее дух не упокоился — ходит по развалинам старого города, где ее порешили…

— Спал тысячу лет? — Гарри чуть не подавился хлебом. Шаэльдрин усмехнулась.

— Я понимаю, вам, людям, трудно понять тех, кто живет вечно, но… Они были вместе два столетия, а потом ее…

— Кошмар, — буркнул Малфой, — двести лет трахать одну и ту же бабу.

Тут уж он схлопотал затрещину от Гарри (от этой затрещины маленький гнум-Драко отлетел на пару метров), и Гермиона, что удивительно, на этот раз друга не осудила.

— Это Шардо погрузил его в сон. Сейчас они хотят найти способ упокоить дух Анайи, а потом Сереллеан снова заснет.

Шаэльдрин снова горько вздохнул, взяла со стола кусок мяса и подытожила с набитым ртом:

— Ылы утопытса.

Несчастного Сереллеана они действительно нашли на берегу. Он застыл, молча глядя в серую воду. И в самом деле производил впечатление потенциального утопленника.

— Вы… нас отвести обещали, — осторожно обратилась к нему тронутая чужим горем Гермиона. Малфой тащился за ними с Гарри, и они никак не могли найти отговорку, чтобы отправить его подальше. Да и безопасно ли это? Но общение с ним свели к минимуму и старались назло ему ходить быстро — Драко на коротеньких ножках за ними едва поспевал и потому все время грязно ругался и пыхтел.

— Ах да. Пойдемте.

Обердин был, и правда, странной деревней. В домах не было дверей, да что там — стен почти не было. Каждый дом со всех сторон продувался ветром. Многие были построены прямо в ветвях деревьев, и к ним вели длинные винтовые лестницы. Вот по такой лестнице, закрученной вокруг многовекового ясеня, и пришлось подниматься друзьям.

— Я знал, что вы придете, — преисполненным пафоса голосом, примерно как полудурок-арфист Фальдреас, объявил Шардо. — Вы разлучились с другом. Он скоро придет сюда. Но вам надо идти к нему навстречу. Иначе… Он повернул к ним отполированное серебряное зеркало, с которого грустно смотрела клыкастая зеленая морда.

— Иначе Рон станет таким?!!! — взвыла Гермиона.

— Я не понял, а он шо — другой? — удивился эльф.

— Конечно, другой! Он человек! И он… рыжий!

— Ну, этот орк тоже рыжий!

— Рон не орк!

— Но близок к тому, — вставил Малфой и тут же попятился, ожидая хорошую оплеуху, однако Гарри был слишком занят, чтобы сейчас заниматься такими вещами.

— Значит, это злое колдовство! — сказал Шардо. — И вам надо его разрушить! А чтобы разрушить — надо найти вашего друга. А чтобы найти вашего друга… — он смущенно помялся, — вот, понимаете, звезды мне тут сказали…

— Что такое?

— Вам придется помочь нам упокоить дух Анайи Бегущей к Рассвету, — единым духом выпалил Шардо и тихо добавил, — потому что я совершенно не секу, как это сделать, а Сереллеан меня уже своим нытьем замучил.

— Попали, — внезапно объявил Малфой и с громким стуком рухнул попой на пол.

— Ну, в общем мы пошли, — обреченно сказал Гарри и уточнил: — Куда идти-то?

Спустя полчаса героические маги озирались по сторонам, стоя среди древних развалин. Сопровождавшие их эльфы разбежались кто куда со словами: «Мы тут рядом покараулим, а то мало ли...».

— Анайя! — позвал Гарри под аккомпанемент стучащих зубов Малфоя. — Анайя... как ее... а! Бегущая к Рассвету!

— Не кричи, Гарри. Может, она не выносит громких звуков.

— Ну она же привидение... Почти Безголовый Ник был не против, когда мы ему орали через весь коридор. Эх, сейчас бы сюда василиска.

Малфой спрятался в кустах и горько заплакал. Друзья постарались не обращать внимания на его всхлипывания, хотя это было и трудно — уж очень потешно выглядел Золотой Мальчик, превращенный в гнума: с огромной головой, короткими ручками и ножками, не гнущимися в коленях. Определенно, в другом мире их бы осудили за насмешки над ущербными, но тут никто им не указ, так что можно и посмеяться вдоволь.

Однако когда плач стал совершенно невыносимым и перешел в вой, Гермиона не выдержала:

— Малфой, не позорься. Хватит уже реветь.

— Ты... п-п-паршивая грязнокровка... эт-т-о все ты в-в-виновата. Я все расскажу паааапеееее!

Гермиона закатила глаза.

— Каким это боком она тут виновата? — взъярился Гарри. — Это ты у нас...

— А ну тихо! — шикнула на них Гермиона, и все трое, подняв глаза, заметили цель своего идиотского похода: к ним медленно приближалась призрачная эльфа, поигрывая на ходу призрачным же амулетом.

— Что делать-то? — запаниковал Гарри. — Что делать?!

Малфой первым обнаружил решение: поднатужившись и крякнув, он вдруг исчез.

— О. Я невидимый! — послышался его голос из того места, где он только что стоял. — Вот и разбирайтесь теперь сами. Идиоты.

Гарри порылся в кармане и неожиданно для самого себя, Гермионы, белок на деревьях и цветочков на земле достал оттуда огроменный деревянный посох с массивным кристаллическим набалдашником. Пришлось набраться смелости (гриффиндорец он в конце концов или где?), выступить вперед и замахнуться этим посохом на недопривидение. Он постарался сделать это как можно воинственнее. Идея переговоров ему в голову не пришла.

— Помогите! — внезапно заорала полупрозрачная девушка, обретая плотность. — Помогите! Хулиганы ушей лишают!

Она размотала цепочку амулета и, хищно прищурившись, начала размахивать им над головой на манер пращи.

— А я вот тебя как! — заорал неизвестно откуда появившийся Малфой и изо всей силы наддал ей кинжалом по мягкому месту — дотянуться выше он бы просто не смог.

Эльфа колодой рухнула на землю, и через пару секунд от нее осталось только облачко тумана и этот самый амулет.

— Гриффиндорцы, — снисходительно заключил Драко, развеял облачко своей маленькой пухленькой рукой и подобрал амулет.

~*~

Сначала в лунном колодце не отражалось ничего.

Потом синяя водичка пошла рябью и на поверхности проявилось улыбающееся лицо смуглого черноволосого человека в очках. У Гарри заколотилось сердце:

— Папа?! — рванулся он к колодцу, но тут же заметил, что на лице дяди наличествует бородка, а надо лбом — ранние проплешины.

— Кто вы, и что вы делаете в моем сне? — поинтересовалось изображение, протирая глаза.

— Мы... Я — Гарри, это — Гермиона, а вон там...

— О Великий Дух! — Гермиона оттолкнула товарища в сторону и заговорила, как обычно, твердо и решительно: — Мы пришли, чтобы обратиться к тебе за советом. Нам тебя рекомендовали эльфы.

— Мне надо перестать принимать димедрол перед сном... Это ж надо... — невпопад сказало изображение.

— О Великий Дух! — упорствовала Гермиона.

— Да какой я дух? Сама ты дух. Я Крис, а не дух.

— Какой такой Крис? — удивился Гарри.

— Как это какой?! Я — единственный, неповторимый, потрясающий, удивительный...

— Болтун, — пискнул Малфой из-за спин недругов.

— ...великолепный Крис Метзен, — закончило изображение и с серьезным видом добавило: — Я делаю особую компьютерную магию.

— Ко-компьютерную?

— Ко-ко-ко! — передразнил Крис Метзен и заржал, аки лошадь. Потом добавил:

— Нет, я все-таки не понял, кто вы и что вы делаете в моем сне? А кто это там такой белобрысый? Гнум? Эй, гнум, ракетные ускорители есть? Прикурить надо! — и лицо на поверхности колодца задорно рассмеялось своей совершенно непонятной шутке.

Ребята стояли, потрясенные, и не знали, что сказать. Первой, конечно же, пришла в себя Гермиона:

— Простите, то есть вы утверждаете, что смотрите сон и вам кажется, что вы нам... мы вам снимся?

— А что, нет? Мне все время снятся сны про этот мир. Просыпаюсь, записываю, что видел, разработчикам отправляю. Вот однажды хряпнул я как-то на ночь армянского коньяку...

— В таком случае, если это сон, — бесцеремонно перебила Гермиона, — не могли бы вы... ну... появиться перед нами целиком?

— Это можно, — пожал невидимыми плечами Крис и тут же вылез из колодца, отряхнулся и сел на траву. На нем была клетчатая рубашка, драные джинсы и картонный бейдж с таинственной и пугающей надписью «КОМИКОН».

— Американец? — поинтересовался Гарри.

— Магл? — напрягся Малфой.

— Конфетку? — невпопад отозвался Крис, вытащил из кармана леденец на палочке, посмотрел на него, подумал и положил обратно. Потом он оглядел Драко, одобрительно кивнул и сказал:

— Хороший прикид. Арт-отдел его на прошлой летучке одобрил. Надо тебе еще инжу прокачать, гаджетов на себя понавешать. А армор этот я как-нибудь в лор потом впишу... как эпический.

— Эпический... Гадже... лор? Простите, что? — не понял Гарри.

Великий демиург махнул на него рукой и подставил лицо солнышку.

— А вы не знаете, как нам отсюда выбраться? — осторожно спросила его Гермиона. — У меня есть подозрение, что здесь имеет место сложнейшее смешение пространства и времени, реальности и воображения.

— Вам что — тут не нравится? — заметно расстроился Крис. — Но как же... значит, продаваться не будет? А вы уже видели, какие тут цветочки растут? Их в полезные зелья превращать можно! А какая тут еда! Сел, слопал отбивную, и вот ты уже как новенький — все раны заживают! А как оружие двухметровое в карман можно убирать? Ну согласитесь, это я здорово придумал, здорово же.

— Да, — согласился Гарри, — это полезно.

— Обычное заклятие незримого расширения, — нахмурилась Гермиона. — Простите, мистер Метзен, но дело не в том, нравится нам тут или нет, а в том, что мы из совершенно другого мира, и нас сюда занесло по ошибке, понимаете? И еще мы потеряли друга. Нам надо его найти и вернуться, нашим родным грозит опасность...

— Это какая опасность? Зерги, что ли? Погодите, вы оттуда? Вы из будущего?! Так что ж вы сразу не сказали!

— Нет, не оттуда, — устало, но твердо отозвалась Гермиона, хотя и не поняла до конца, о чем речь. — Мы из обычного, нормального мира. У моего дяди такая же рубашка есть.

— А, это я в Кей-марте купил на распродаже, — отмахнулся Крис. — Так что за опасность-то?

— Грязнокровки и осквернители крови, — буркнул Малфой.

— Могущественный волшебник по имени Вольдеморт.

— Волшебник? Волшебник — это, в принципе, плохо. Если резиста нет. Наверное, на могущественных волшебников надо рейдами ходить. А вас всего трое.

— Вообще-то нас четверо... с нами был друг, он пропал, я же сказала. Эльфы сказали нам, что он попал к зеленым оркам, — пояснила правильная Гермиона.

— Орки — доооооо. Орки его как надо отделают. Но вы не волнуйтесь, он потом с кладбона добежит до тела и все будет чики-поки. Но на волшебника надо...

Повисла тишина и продолжалась минуты три.

— ... человек сорок! — как ни в чем не бывало закончил Крис, подняв вверх указательный палец. — Или двадцать? Нет, сорок как-то лучше. Сорок лет бродили по пустыне.... сорок героев пошли войной на волшебника... Или все-таки сорок два? Сорок два — это еще лучше. Обязательно надо будет куда-то впихнуть сорок два... Сорок два — это самое главное число на свете... Но в окошке управления рейдами получится непропорционально...

— Простите, так вы делаете компьютерные игры? — наконец-то сообразила Гермиона.

— Бинго! — заорал Крис и вскочил на ноги.

— И вы утверждаете, что мир вокруг нас — это мир компьютерной игры?

— Так точно! Это очень, очень хорошая игра! Я заработаю на ней мил-ли-о-ны!

— Гарри, — Гермиона повернулась к другу с очень сосредоточенным выражением лица, — в доме Дурслей ведь есть компьютер?

— Есть. У Дадли.

Ситуация начинала проясняться на глазах.

— И Дадли любит компьютерные игры?

— Очень любит. Особенно стрелялки.

— Пыщь-пыщь лазеры! — невпопад сказал Крис.

— А по ночам — я это точно знаю — он играет в игры типа «раздень японскую школьницу». А перед тем, как.. ну, перед тем как мы сюда попали, я слышал, что он кричал, чтобы его не беспокоили, потому что кто-то подарил ему новую, очень хорошую игру про эльфов, — уверенно закончил Гарри. Они с полминуты смотрели друг на друга, потом как по команде повернулись к Малфою. Он начал пятиться к кустам.

— Ты говорил — воронка.

— Дай по ним ракетометом! — заорал Крис.

— Ты говорил — затянула.

— Блайнд! Блайнд юзай, у него нет резиста!

— Ты говорил — ты тут сдохнешь.

— Используй нитро-ускорители!!! Убегай, на тебе аггро, дебил!

— Ты говорил — все маги в радиусе десяти метров.

— Ваниш или вычту пятьдесят ДКП!!!

— Ты шпионил за Гарри.

— Отхильте рогу, кто-нибудь!!!

— Ты шпионил, чтобы увидеть, что я отправлюсь сюда наверняка.

Малфой уперся спиной в куст и обреченно сел.

— Рогу завалили, — сказал Крис и картинно всхлипнул.

— Рассказывай, — потребовала Гермиона и сложила руки на груди.

Драко задрал свой маленький носик — гордо, несмотря на положение, в котором он оказался:

— Ты отсюда никогда не выберешься. Темный Лорд все просчитал. Он украл самый первый экземпляр этой игры и заколдовал так, чтобы вы оказались в этом мире! Навсегда!

— Малфой, — сказал Гарри, грустно улыбаясь, — мы-то ладно. Но как же ты-то теперь, без мамочки?

Гермиона кивнула. Печальный момент очень сплотил друзей! Им повезло, что под рукой оказался кто-то, на кого можно вылить гнев.

При упоминании любимой мамочки Драко всхлипнул и снова закрыл лицо ручонками.

— Корпс-кампить — это не окей, — поучительно заметил Крис. Друзья опять не поняли ни слова, но по интонации стало ясно, что демиург их осуждает. Теперь они повернулись к жизнерадостному дяде в очках.

— Ну а вы? — указала на него пальцем Гермиона.

— А что я? Что сразу я? Вот когда Пибоди из отдела разработки уронил сервак, сразу тоже был я. А это он, он порнуху качал! На рабочем месте! В нашем офисе!

— Что ВЫ думаете об этом?

— О чем об этом?

— Крис, допустим на минуту, что вы придумали какую-то параллельную вселенную, и нас непонятным образом сюда занесло. Вы можете... вынести нас обратно?

— Не, — сказал он, поник, но тут же просиял: — Но я могу вам сюда принести этого вашего Вольт... Морд... Злого волшебника. Вы его убьете, я смогу потестить его скиллы, ну и все такое...

— Принести сюда Вольдеморта? Хоть это и не мой родной мир, и вообще не совсем даже настоящий мир, я не хочу всем этим эльфам зла, — покачал головой Гарри. — Вольдеморт здесь натворит много нехороших дел. Знаете, он ведь убил моих родителей...

— Да каких дел! — в сердцах воскликнул Крис и всплеснул руками, — Ты вот Ониксию видел? Огромная, жирная дракониха! Размером с целый квартал Бруклина! А Рагнароса? Он такой гигантский пылающий... кто-то. Я еще не придумал, кто. И у него такой большой-пребольшой молот. Пылающий. Гигантский. А Хаккар! Он такой как бы змей и с вот такущими когтями! Вот они — нехорошие дела творят. А твоих спорных волшебников у меня тут целый Даларан.

— Дала... что?

— Даларан. Город такой. Там все очень, очень неоднозначные!

Гарри молча приподнял подол мантии и посмотрел на ярлык. Так и есть. «Сделано в Даларане».

— О, да ты вписался! — обрадовался Крис. — Ты, получается, тоже маг!

— Конечно, я маг. — пробубнил Гарри под нос и добавил: — Только где же моя палочка?

Малфой продолжал сидеть в кустах и плакать.

— А в кармане поищи. Только у нее дпс маленький. Она типа вспомогательное оружие, когда мана кончилась. Я до сих пор не знаю, что с этими палками делать... Статы на них высокие повесить, что ли...

Опять ничего не понятно, но обыденного вида палочка в кармане действительно нашлась. Гарри нацелился на проходящего невдалеке дикого козла и сказал: «Вингардиум левиоса!»

Ничегошеньки не произошло.

— Да ты дурак, что ли, кто ж так палочкой пользуется. Замахнись и пульни в него как следует!

Гарри замахнулся и пульнул. Козел упал замертво.

— Слушай, а ты какого лвла? — с подозрением спросил Крис.

— А?

— Уровень, уровень у тебя какой?

— С.О.В.

— Что-что?

Ситуация снова заходила в тупик. Оппоненты перестали понимать друг друга совсем. Гермионе опять пришлось вмешаться.

— Крис, мы поняли, что в этом мире палочки работают вот так, как вы сказали. Но если Гарри — маг, то какие заклинания он может делать?

— Ну... всякие... Может огненными шарами кидаться. Или ледяными. Может снежную бурю вызывать. Может прыгать на три метра вперед через пространство... Может превращать людей в овец!

Гарри с Гермионой снова переглянулись. Какой-то сумасшедший дом, сплошные разрушительные заклинания, кому это надо?

— А как же, например, «Акваменти»? — спросил Гарри, теряя надежду.

— Аквакого?

— Заклинание вызова воды... Простой воды...

— Эй, чувак, зачем простой! Пошевели пальцами вот так вот и четко подумай о воде и еде!

Гарри пошевелил и подумал. Через секунду вытащил из кармана шестерик банок с лимонадом. Ему понравилось, он подумал и пошевелил еще.

За лимонадом на траву были последовательно уложены: бутылка холодного чая, двадцать штруделей с маком, дюжина плюшек с корицей, полдюжины сырных палочек, пять ватрушек, восемь арабских лепешек для шаурмы, самовар с чаем, кофейник с какао, тридцать пирожков с капустой, ящик безалкогольного пива, пакет соленых крекеров, овсяные галеты, две горсти крендельков и батон черствого кукурузного хлеба.

— Но это невозможно... Откуда ты это наколдовал, Гарри? В законе Гампа об элементарной трансфигурации четко говорится, что...

— Ну и вот! Круто, да? — с довольным видом сказал Крис, подобрал самый большой кусок штруделя и принялся его жевать. — А иж кожла шаурмы нажарьте и ф лепефки жаверните!

Гарри пораженно улыбался. Гермиона стояла с открытым ртом. Малфой перестал всхлипывать и предпринял попытку незаметно подползти ближе.

— Хотя, конечно, рандом поражает... Надо бы отрегулировать заклинание. Как проснусь — так сразу. Классные тут маги, да?

— Не то слово... — только и смог промолвить Гарри.

Внезапно послышался какой-то очень противный смех.

— Что это?! — вздрогнул он.

— О черт, это же мой будильник... Я на него смех Джокера из Бетмена поставил.

Крис вдруг потерял плотность и начал прямо на глазах растворяться.

— Но как... когда вы вернетесь? — в отчаянии крикнула Гермиона.

— В Ашенваль идите, там следующий колодец, в Ашенваль! Я подумаю, как принести сюда вашего во... — последние оборвавшиеся слова донеслись до них тихо, будто эхо, и странный помощник растаял в воздухе.

— Можно мне лимонада? — виновато спросил Малфой. — Я все-таки спас вас от этой ушастой...

Ответом ему было драматичное молчание.

~*~

Пока друзья решали, как им поступить дальше, и ждали Живоглота, который убежал на охоту и долго не возвращался, Рон уже получил рюкзак, сухой паек, ржавый топор и отправился с орками куда-то на запад. Муштру орки прошли неплохую, они маршировали ровным строем, распевая боевые гимны, например, такие:

— Как за речкой, за рекой эльфом волк пита-а-а-ался!

— Что осталось от эльфА? Один ух оста-а-а-лся!

Периодически клыкастое войско переходило на бег трусцой, тогда в ход шли вспомогательные кричалки:

— Дома ждет меня жена!!!

— Дома ждет меня жена!

— Ох зеленая она!!!

— Ох зеленая она!

— Как за попу прихвачу!!!

— Как за попу прихвачу!

— Так на небо улечу!!!!

— Так на небо улечу!

Иногда они сбавляли темп и сменяли кричалки на лирические песни:

— Патронов много холостых у глупых полуросликов...

Или:

— Не видны уже-е-е взрывов вспо-ло-хи, гоблины все спя-я-ят до утра-а-а-а-а. Ееесли б знали вы-ы-ы, как мне дороги-и-и-и Оргриммарские ве-че-ра!

В общем, орки оказались очень музыкальной расой... Хотя по навязчивости все это действо было хуже, чем прослушивание рождественских концертов Селестины Уорлок по радио под неусыпным надзором мамы — не спрятаться, не скрыться. Рон закрывал и открывал рот, притворяясь, что знает текст песен, но орки шли вперед, не переглядываясь и стараясь не задевать локтями соседей.

Он очень скучал по дому, маме, друзьям (особенно по Гермионе — никому не говорите!) и по-прежнему задавался вопросом, где он, как он оказался в этом странном месте.

Перед походом орков наставлял сам Великий Вождь. Как его звали, Рон не расслышал — то ли Трель, то ли Труль. Орк был странно грустен и отличался голубыми глазами. Он призывал вырубать деревья без вреда для Ашенвальской экологии (это вообще как?!) и убивать врагов безболезненно и по голове. Прочитав короткую речь, он всхлипнул, вытер нос рукавом, махнул рукой и удалился в свои покои. Видимо, оплакивать вред, наносимый Ашенвальской экологии.

Мир, окружавший Рона, был странным и совершенно незнакомым. Таких пейзажей юноша не видел никогда. Периодически ему казалось, что у него проблемы со зрением: горы на горизонте то исчезали, то появлялись. Вдоль дороги то и дело мелькали какие-то странные животные: кролик с рогами, маленький розовый слоник, саблезубый кот. Они тут же скрывались в кустах, а орки не обращали на них внимания. «Либо у меня галлюцинации, либо сюда срочно надо Луну, чтобы она всех классифицировала...» — отрешенно подумал Рон. Больше всего его мучала мысль о том, что он в этом мире один и на самом деле тролльский шаман все наврал про Гарри с Гермионой. Магам без палочек Рон не особо доверял, а провидцам — после уроков Трелони — не доверял совсем.

Над головами солдат зеленого войска дважды пролетело какое-то большое летательное устройство, причем по одной и той же траектории — туда и обратно, с разницей в пять минут. Оно тоже, как и горы, в определенный момент растворялось в воздухе и снова появлялось. «Почему мы-то не летим? Зачем пешком?»

Но что тут поделаешь — шли. Шли, шли, шли и шли, пока не дошли до какой-то деревянной дозорной башни, около которой почему-то был расположен загон со свинками. Главный приказал остановиться на ночлег, орки развели костры, сели вокруг них и начали жарить зефир на палочках. Рон зефир любил, так что присоединился без лишних вопросов.

Зато у орков вопросы появились. Правда, не очень много. Судя по всему, петь им нравилось больше, чем говорить.

— А ты кто такой будешь, кстати?

— Рональд, — сказал Рональд.

— Ну и имечко, — ответил орк.

Рон решил проявить смекалку и приспособиться к обстоятельствам (и традиционным орочьим именам — он уже понял, на что эти имена обычно похожи). Наверное, Гермиона бы им гордилась. Всего секундочку. А потом начала бы ругать за ложь, потому что «Честное слово, Рональд, неужели ты не понимаешь, насколько это вредно и накладно — врать!».

— Вообще-то я Рондрык Красный. Но когда я был... э-э-э... в плену, меня люди прозвали по-ихнему. А я вырвался из плена, всех убил, а имя оставил себе в насмешку над ними. Вот!

Орк впечатлился:

— Ты прямо как Вождь. Его ведь тоже Траллом люди прозвали. Тралл — значит «раб», ну ты же знаешь, да? Он тоже себе имя оставил... как память... — с почтением сказал орк и отрешенно зажевал зефир вместе с палочкой.

Потом Рон отрубился у костра, надеясь проснуться дома и обнаружить, что все это был сон. Но увы, его мечтам не суждено было сбыться. Утром войско поднялось и, слегка подзакусив и приведя себя в порядок при помощи протекающей рядышком реки, снова отправилось в путь.

* * *

— «Добро пожаловать в Ашенваль, он же — Ясеневый Лес», — прочла Гермиона на большущем деревянном указателе, прибитом к стволу дерева, и прищурилась, так как ниже было несколько приписок: — В лунные колодцы не плевать, штраф — сто раз. Ану белоре делана — а ну пошел отсюда на. Кто с топором к нам придет — тому топор и засунем куда надо. Нежить поливаем святой водой из шлангов. Если вашу голову проткнула стрела — значит вы пропустили предупредительный выстрел или нам было лень предупреждать. Расслабьтесь, упадите и умрите». Вроде всё...

Но нет, ниже, совсем маленькими буквами, была накарябана еще пара фраз:

— «По техническим причинам почти все мужское население Ашенваля находится в бессрочной командировке в Изумрудном Сне. Так что тут одни бабы. Мужики! Будьте бдительны!!!».

— Что бы это могло значить? — нахмурился Гарри. Гермиона вроде бы слегка покраснела.

— Это значит, — сказал за нее Малфой, вытаскивая изо рта травинку, — что тут одни бабы и им неймется, так что случайные мужчины вполне могут умереть от перелома таза, а вовсе не от стрелы. Хотя тебе, Поттер, это вряд ли грозит. Даже борода тебя красивей не сделала.

Тут Драко пришлось увернуться от кулака (учитывая размеры цели, Гарри был обречен на промах). Отряхнувшись, он приосанился, как бы говоря: «Зато я — вот какой раскрасавец! Мне надо бояться!».

— Ладно, хватит, — начала злиться Гермиона. — Пошли дальше.

Дорога была ровная и чистенькая, посыпана галькой вроде бы недавно. Вдоль дороги росли многовековые ясени, оправдывая название леса. Поворотов и отходящих в сторону тропинок не было, так что вопроса, куда идти, не возникало. И все было прекрасно до тех пор, пока на дорогу вдруг не вышел огромный бурый медведь.

— А-а-а-а! — емко охарактеризовал событие Малфой. Живоглот зарычал. Гермиона мужественно достала из колчана за спиной стрелу и огромный лук — из кармана, откуда же еще. Но медведь посмотрел на компанию большими глазами и сказал человеческим голосом:

— Ходют тут, ходют всякие... А что ходют...

Зверь устало рухнул на толстую попу и продолжил говорить, ковыряя когтем передней левой лапы коготь задней правой:

— Смету за три тысячелетия я им посчитал? Посчитал. В берлогу сам сена натаскал? Натаскал. Кенарию рога почистил? Почистил. С полиролью. Так нет, даже сотню лет поспать не дадут. И ходют, и ходют... Чо ходют? — он грустно посмотрел на Гермиону, — Шо, бить будешь? А? Али насиловать? Ну давай. Давай, стреляй в рабочую хрудь!

И медведь раскинул передние лапы, отдавая себя на волю судьбы.

Гарри, Гермиона и Драко не успели никак среагировать на поток мыслей грустного зверя, потому что сразу после этого послышался другой шум.

— А-а-а, друид-шатун, держи-и-и-и-и! — и из чащи выскочил целый отряд большеухих эльфиек. Они размахивали ножами, топорами и стрелами (и повестками в суд о невыплате алиментов — но об этом путники знать не могли) и были настроены очень решительно. Медведь вскочил и с невиданной прытью бросился бежать. Через минуту издаваемый всеми ими топот, как от стада слонопотамов, стих в лесу.

— Какое-то странное место, — сказал Гарри. — Таинственное. Может, это как Запретный Лес? Стоило ли вообще нам сюда заходить?

— Нет выбора, — покачала головой Гермиона. — Вряд ли будет хуже. И потом ты забываешь, что сказал Крис. Это же просто игра. Здесь все ненастоящее.

— Но стрелы у тебя вроде настоящие... И палочки наши куда-то делись...

— А давайте вы пойдете, а я тут подожду, — тихо сказал Драко, но его все равно услышали.

— Нет уж, Малфой. Идешь с нами.

— Как пожелаешь, Поттер, — отозвался Малфой с ехидной ухмылочкой и, сунув руки в карманы, запел под нос: «Рональд Уизли наш король, Рональд Уизли наш герой...».

Тут ему пришлось уворачиваться уже от кулаков Гермионы.

К вечеру, подкрепляясь на ходу едой и питьем, поставляемыми Гарри, они дошли до маленькой деревеньки, стоящей на острове посреди озера. Перед мостом был еще один указатель. Гермиона снова прочла вслух:

— «Астранаар». Что, и все? — Она обошла столб, осмотрела его так и эдак, но ничего больше не нашла. — Ну ладно. Астранаар, так Астранаар.

Перейдя через мост, путники столкнулись с новыми злоключениями. Злоключений было порядка пяти, все являлись эльфийскими красотками и облепили преимущественно Гарри:

— Ай, дорогой, дай погадаю на любовь!

— Ах, какая борода, можно, я расчешу?

— Привет, лапусик, пойдем ко мне?

— Перелом таза, Поттер. Перелом таза, — глумился Малфой из куста, в который снова, уже явно по привычке, предусмотрительно спрятался.

Гермиона растерянно смотрела на это действо, не зная, что предпринять. Эльфийские красотки были с мудреными прическами, в элегантных платьях преимущественно розового цвета, и Гарри, который сначала уворачивался от их рук, начал быстро раскисать. Его лицо приобрело пьяно-замороченное выражение, а под бородой расцвела идиотская улыбка. Но находчивость не подвела Гермиону и на этот раз: храбрая гриффиндорка сунула руку в кучу красавиц, решительным жестом выудила из этой кучи Гарри и сказала, одновременно пиная друга в бок, чтобы пришел в себя:

— Не надо, оставьте его. Он неизлечимо болен, — и на всякий случай добавила: — Это не заразно, если руками не трогать.

Эльфийки разошлись с недовольным роптанием, но тут же подошли другие, явно более опасные, так как новая пятерка была вооружена до зубов и носила прочные кольчуги.

— Ишну ала, — пискнула Гермиона. Этому приветствию она успела научиться у наглой Шаэльдрин. Но воительницы расшаркиваться и желать долгих лет жизни не собирались. Вперед выступила самая высокая, злая и вооруженная, и произнесла солдафонским тоном, обращаясь к Гарри:

— Вы пересекли границу мирной деревни Астранаар. Мы — стража из Лиги Воздержания имени Тиранды Виспервиндовны. Кто, куда, зачем, отвечать быстро, полурослика из кустов вытащить.

— Мы... мы просто... — залепетал Гарри.

— Мы идем спасать нашего друга от орков. Мы тут надолго не задержимся, — отрапортовала Гермиона. — В знак добрых намерений готовы сдать оружие. На время, конечно...

Этому приемчику ее на прощание тоже научила Шаэльдрин.

Воительницы были явно удовлетворены, а при упоминании орков начали радостно переглядываться:

— Орки? Это хорошо. Перережь побольше за нас, сестра.

— А вы сами чего не перережете? — спросил бессовестный Малфой из-за поттеровской спины, вернее, ног.

— Нам лень, — было ему ответом. — Мы отсюда вообще никуда не уходим.

— Вот ты! — внезапно рявкнула другая воительница и ткнула Гарри пальцем в грудь. — Ты маг. Ты умный. Объясни нам, кто такие морщерогие кизляки?

Ему показалось, что он ослышался. «Ну все, приехали. Звуковые галлюцинации...» — обреченно подумал Гарри и остался стоять с распахнутым ртом.

— Простите, что вы сказали? — нахмурилась Гермиона.

— Кизляки. Морщерогие кизляки. Они опасны? Они вас преследовали? Эта жрица нам все уши прожужжала про них.

— Жрица?..

Гарри посмотрел за спины эльфиек, и у него радостно заколотилось сердце.

— Луна!

— Привет, Гарри, — ненавязчиво отодвигая локтем солдафонку, сказала Луна (а это была действительно она, только одетая в длинную серую мантию и с чем-то вроде сияющей короны на голове). — Вы тоже умерли?

Гарри разрывался между желанием броситься ей на шею и начать негодовать и сокрушаться по поводу того, что и другого близкого ему человека тоже забросило сюда.

— Умерли? Луна, о чем ты говоришь? И как, как ты здесь оказалась?

— Привет, Гермиона. Привет, странный мальчик, который кидался в меня кукурузными хлопьями пятого ноября прошлого года в половине седьмого вечера. Я думаю, я умерла. И попала сюда. Но вообще-то здесь неплохо. Много разных интересных животных.

— Луна, твои уши! — поразилась Гермиона. — Ты тоже стала как я! О Господи, это ужасно!

Мечтательная девочка потрогала свои уши и заулыбалась еще шире:

— Они прекрасны, правда? Я теперь даже мозгошмыгов слышу, хотя папа говорил, что они совсем бесшумные.

Воительницы некоторое время переводили взгляд с одного визитера на другого, потом пожали плечами и разошлись.

— И еще я вылечила больного мальчика. Правда, он через десять минут опять заболел. Но я теперь его каждые десять минут трогаю руками за лоб, вот так вот, и он снова выздоравливает. И еще вот на мне диадема Ровены Рейвенкло. Я так и знала, что найду ее. Хотя бы когда умру.

— Луна, постой, ты не умерла, никто из нас не умер! — почти закричал Гарри, хватая ее за руки от переизбытка чувств. — Мы просто попали в другой мир, Вольдеморт нас сюда отправил! И тебя, наверное, тоже! Но почему тебя? Слушай, что ты помнишь? Что было перед тем, как ты попала сюда?

— Я пошла покупать молочко.

— Что, прости?

— Молочко. И сыр. И хлебушек. В нашей деревне. А потом я проходила мимо окна одного магловского дома и увидела яркий-яркий свет. И проснулась тут. Все были ко мне очень добры. Но они не знают про кизляков... Я думала, что хотя бы после смерти...

— Ты не умерла! — перебила ее Гермиона, теряя терпение.

— Не умерла? — переспросила Луна, как будто даже расстраиваясь.

— Нет, нет, конечно, не умерла, — заулыбался Гарри и снова потряс ее за руку. — И мы обязательно отсюда выберемся, мы нашли кого-то, кто... ну, возможно, он нам поможет. Ты ведь пойдешь с нами?

— А как же мальчик? — погрустнела Луна. — Он же болеет.

— С ним все будет в порядке, — заверила ее Гермиона, закатывая глаза.

— Точно?

— Точно, точно! — крикнул Гарри и зачем-то подпрыгнул на месте.

— Ну, тогда хорошо. Я пойду с вами. А куда мы идем?

~*~

Пользуясь указаниями, которые дали им эльфийки-воительницы, группа путников, состоявшая теперь уже из четырех человек, без особых приключений добралась до следующего лунного колодца. Нет, конечно, перед ними то и дело появлялись и новые медведи — к счастью или к сожалению, ничего не говорившие, — и даже огромные акромантулы, но все это зверье не обращало на них решительно никакого внимания. Малфой с перепугу то пропадал, то снова появлялся, а в какой-то момент нащупал в кармане горсть загадочного серого порошка, недолго думая, осыпал себя им и исчез с громким хлопком. Потом снова появился. Трюк ему понравился, и теперь он вместо того, чтобы исчезать первым, тихим и спокойным способом, каждые пять минут растворялся в клубах дыма и распространял вокруг себя едкий запах. Кроме того, Гарри приходилось все время держать Луну за руку, причем крепко, потому что если девочка кричала «Ой, кустик!» или «Ой, розовый пушистик!» это значило, что группе придется остановиться и ждать, пока она налюбуется на очередное чудо местной экосистемы.

У Луны тоже обнаружилась палочка — такая же бесполезная, как у Гарри, зато украшенная металлической звездой. Луна использовала ее, чтобы почесывать свои новые безразмерные уши.

В общем, в конце концов они дошли до колодца и стали ждать. Гермиона ходила взад-вперед, Луна что-то напевала и носилась по поляне туда-сюда, собирая цветочки. Живоглот намывал морду лапой. Малфой ковырял кинжалом под ногтями и зло поглядывал на Гермиону, которая явно начинала его своим беспокойством нервировать. Гарри присел на траву. Он размышлял о том, зачем Вольдеморту понадобилось отправлять сюда безобидную студентку Рейвенкло (возможно, за интервью, которое он давал для журнала ее отца? Но это же бессмыслица какая-то!), и изо всех сил старался отогнать страх, который нашептывал, что в разных уголках этого мира одновременно оказалась не только Луна, но и остальные люди, которые ему когда-либо помогали. Кроме того, через некоторое время после отбытия из Астранаара он понял, что невольно соврал подруге: ведь на самом деле Крис четко сказал, что не может их отсюда вытащить. Но надеяться было больше не на что...

Крис появился через полтора часа. В этот раз на нем была фиолетовая пижама с медведиками и пушистые домашние тапочки. Гарри, Гермиона и Драко рванули к нему, но Луна не обращала на происходящее никакого внимания: она достала из кармана целую батарею разнокалиберных бутылок и совершенно непонятным способом раскладывала по ним цветочки, которые тут же превращались в жидкие зелья.

— А, вот и вы! — радостно заорал Крис, выбираясь из колодца. — Ой, вас уже четверо! Ой, какой котик! А я думал, вы у другого колодца будете, который дальше по дороге. Ну круто. В общем. Да. Я все сделал.

— Что сделал? — спросила Гермиона.

— Рейд на сорок человек, конечно. Теперь вам надо еще девять раз по столько же, и я вам притащу этого вашего Вордымольта. И вы его того. Я тут решил поэкспериментировать со снотворным...

— Мистер Метзен! — взвыла Гермиона. — Где мы найдем еще девять раз по столько же? Мы и Луну-то чудом нашли! И ее не должно было здесь быть, она тоже из нашего мира!

Крис посмотрел на Луну. Луна посмотрела на Криса. Затем помахала ему рукой и продолжила свои манипуляции с бутылочками.

— Ой, она мне нравится! — не обращая внимания на Гермиону, сказал демиург. — Девочка, скажи «Бдыщ!».

— Бдыщ, — послушно произнесла Луна своим обычным мечтательным голосом.

— Ну как? Ну как, а?

— Что — как? — обреченно вопросил Малфой.

— Лучше, лучше себя чувствуете?

— Да вообще, прямо... — начал Малфой и осекся, задумавшись.

— Вообще-то да, лучше, — признался Гарри. — Как будто на душе полегчало. Спасибо, Луна.

— Молодец, девочка! — заорал Крис голосом счастливого идиота. — Теперь каждые полчаса говори «Бдыщ!», и всем будет легче на душе!

Гермиона закрыла лицо ладонью.

— Послушайте, я не хочу показаться невежливой, но давайте вернемся к предыдущему вопросу. Как. Нам. Найти. Еще. Девять. Раз. По. Столько же. А?

— Я даже не знаю... отправьте им инвайты?

— Что отправить? Инвайты? В смысле, пригласить?

— Ну да, ну да. Наверное, вам надо... э-э-э... просто очень пожелать, чтобы они здесь оказались. Работает только на друзьях. Во!

— Но если они здесь окажутся, — покачал головой Гарри, — они тоже будут в ловушке и не смогут отсюда выбраться, как и мы...

— Ох как вы меня замучали своим желанием отсюда выбраться, — скривился помощничек. — Когда игру выпустят в продажу, я обязательно сделаю так, чтобы отсюда никто не мог выбраться. Люди будут умирать у компьютеров и все равно не смогут отсюда выбраться! Мвахаахахаха!

Всем стало немного жутко, но Крис тут же заговорил нормальным голосом:

— А с вами, так и быть, надо разобраться. Я тут знаете что подумал? Если вы этого своего Вырмадольта убьете, то сразу отсюда и выберетесь.

— Это как? — не понял Гарри.

— Очень просто. Сказки читали? Читали. Что надо сделать, чтобы страааашное заклятье страааашного мага разрушилось? Да очень просто, надо убить его.

— А ведь и правда...

— Да, конечно, очень просто, — сказала Гермиона саркастичным тоном. — Все министерство бьется, чтобы его убить, и ни-че-го. И давайте не забывать, что нам понадобится еще тридцать шесть человек. Ну, тридцать пять, если мы доберемся до Рона.

— Рона? Это случайно не тот, который такой зеленый, с клыками и рыжий? — поинтересовался Крис как бы между прочим.

— Не совсем, но... да... рыжий... а что?

— А вот же он у вас за спиной стоит, — ткнул пальцем демиург и тут же, без предупреждения, но с криком «ОООООРКИИИИИ!!! Спасайся, кто мооооожееет!», нырнул обратно в колодец.

Все резко обернулись. И действительно, прямо за их спинами с виноватым лицом стоял кто-то высокий, мускулистый и зеленый, очень отдаленно (в основном, только шевелюрой) напоминавший Рона. Он убрал большой овальный щит за спину и развел руками, как бы говоря: «Извините!», и было за что извиняться. Потому что за его спиной, соответственно, стоял целый отряд боевых орков, вооруженный не просто до зубов, а до костного мозга. Все они рычали, скалили острые клыки и помахивали топорами и дубинками.

— Бежим! — быстрее всех среагировал Малфой. Они побежали. Рон — за ними. Отряд орков — следом.

— Луна, а как же Луна? Луна!!! — Гарри обернулся на ходу и успел увидеть, как девочка бросает свои цветочки и склянки, с неожиданной прытью кидается прямо в гущу орков, открывает рот пошире и...

Назвать это криком было сложно. Так орут банши по весне и с похмелья. Так мог бы орать Филч, застав Хогвартс в очень, очень грязном и захламленном состоянии. Даже книга из Запретной секции, которую Гарри тайком открывал на первом курсе, не вопила так, как вопила Луна.

Орки схватились за головы и, тоже вопя, но вполне нормальными голосами, разбежались, кто куда. Правда, Гарри успел это увидеть лишь краем глаза, потому что врезался в дерево и упал. Кажется, на ходу его подхватили, перекинули через плечо, а потом он отрубился.

Очнулся с ужасно больной головой снова у лунного колодца. Правда, уже другого.

— Похоже, их тут как грибов, — оценивающе изрекла Гермиона, разглядывая колодец, но тут заметила, что Гарри пришел в себя.

— Гарри! Гарри, ты как?

— Бдыщ, — улыбаясь, сказала Луна.

— Спасибо, Луна, — отозвался Гарри, потирая лоб. — Все в порядке. А где зеленые?

— Они разбежались, потом Луна опять кричала, они опять разбежались, а потом они нас преследовали секунд десять и вдруг ни с того ни с сего помчались обратно. Надеюсь, не за подмогой.

— Но это... это правда Рон?

— Проблема в том, — Гермиона поджала губы, — что мы не знаем, Рон это или не Рон. И он не может нам об этом сказать.

— Как?! Он разве стал немым?

— Арграгабада! Кек! Ваааррра! КЕК! — донесся с другой стороны поляны негодующий возглас: тот, кто был или не был Роном, носился кругами за улепетывающим на маленьких ножках Драко. Следом бегал еще и воодушевленный Живоглот.

— М-да, ну мы ему жестами и рисунками на земле объяснили, что случилось и как в этом замешан Малфой. Это он, похоже, понял. И всё.

— Ыыыыырррва!!!

— Я тут подумал... — все вздрогнули от знакомого голоса, который донесся из лунного колодца. — Ну, в общем, я знаю, как решить эту проблему. Ща все сделаем в лучшем виде.

Гермиона и Гарри гневно посмотрели на голову Криса Метзена, которая оказалась подлой трусихой вместе с остальными частями его тела, и ничего не ответили.

— Вы эта... не обижайтесь, — виновато сказал Крис. — Ну, сплоховал. С кем не бывает. В общем, я все сейчас сделаю. И знаете что, я еще для вашего же удобства сделал так, чтоб вам спать не надо было! В общем, увидимся у следующего колодца. Это еще дальше на восток. Даже если лесом идти, не потеряетесь. Там такой зелененький портальчик, круглый. Только орочью деревню обойдите стороной на всякий случай... Кстати, тут солнце заходит на востоке, а не на западе... Впрочем, и встает оно тоже на востоке... А, и там еще дракон.

— Дракон?!

Но Крис уже исчез. Вместо него на поверхности колодца проявилось изображение кассового аппарата, и зазвучал женский голос:

— Для смены расы персонажа вставьте двадцать евро. Для смены расы персонажа вставьте двадцать евро. Для смены расы...

Гермиона обреченно выгребла из кармана какие-то монеты и бросила их в колодец.

— Для смены расы персонажа вставьте двадцать евро.

Рон с досадой посмотрел на Гермиону, держа перевернутого вверх тормашками Малфоя за ногу. Проникся. Как следует тряхнул Драко. У того из кармана тоже выпала горсть монет. Их утопили в колодце вслед за первыми.

— Для смены расы персонажа вставьте двадцать евро.

Еще немного местных денег нашлось у Луны и Гарри.

— Для смены расы персонажа вставьте...

— Ох да Боже ж ты мой!!! — раздался из глубин колодца голос Криса. — Хорошо, хорошо, я аннулирую этот пункт договора на пять минут, но помните, что покупать и продавать игровую валюту за реальные деньги запрещено! Запрещено, вы меня поняли?!

— Поздравляем. Вы успешно осуществили транзакцию для смены расы персонажа. Нажмите «ок» для продолжения.

— Я убью тебя, Малфой, — сказал Рон на родном языке, когда его огромный клыкастый рот превратился в обычный, кожа приобрела нормальный оттенок, а огромные мускулы порядком сдулись. — Убью тебя, понял?

— Рон! — вскрикнула Гермиона и бросилась ему на шею. Тот от неожиданности уронил гнума на траву. Гнум тут же осыпал себя порошком и исчез с негромким «бах!».

— Я очень рада, — поведала Луна.

— Луна, и ты здесь, — сказал Рон, выбираясь из крепких объятий Гермионы. — А я ведь шел и думал, что тебе бы здесь понравилось... Сглазил.

Гарри шумно вдохнул.

— Ой-ой, Рон. Ты... пожелал, чтобы она оказалась здесь?

— Ну да, — пожал плечами Рональд, — видимо, пожелал. Гермиона, я не специально! На самом деле я почти все время думал только о те...

Но Гермиона не обращала на него внимания, ее лицо приобрело точно такое же выражение, что и у Гарри:

— Ты думаешь, Рон ее сюда призвал?

— Призвал? То есть как это — я призвал?

— А так. Крис сказал нам, что мы можем пригласить друзей в этот мир. И они тоже здесь появятся. И ты, видимо, пригласил Луну, и вот она...

— Я не в обиде, Рон, — сказала Луна. — Мне и правда здесь очень нравится!

— Вообще-то я и о маме думал... Хм... Значит, я все-таки не сплю... — поник Рон.

Друзья вкратце объяснили ему, что случилось.

— А-а. А я думал, что это Малфой нас сюда забросил. Ну, по жестам же трудно все как следует понять... Малфой, выходи, я тебя не убью, — сказал Рон и добавил шепотом, с улыбкой: — Только покалечу.

Малфой не среагировал.

— Так, ну, отряд не заметил потери бойца, да и авгур бы с ним. Идем дальше, — начальственным голосом сказала Гермиона.

— Я здесь и я все слышу! — крикнул боец из любимых кустов, впрочем, так и не решившись появиться во плоти.

— Идем, — повторила Гермиона.

Пошли. На этот раз никакой дороги, дорожки или тропинки не было. Пришлось переть сквозь чащу, к счастью, не слишком густую, ориентируясь по заходящему солнцу, и верить Крису на слово, что солнце действительно заходит здесь на востоке. Гарри не без удивления заметил, что Рон теперь был единственным, чья внешность осталась после второго превращения нормальной, безо всяких огромных ушей, излишнего волосяного покрова на лице и проблем с ростом и длиной конечностей. Тем не менее, он был рад, что воссоединился с лучшим другом, хотя и жалел, что у них больше не осталось монеток: борода сильно чесалась.

Через некоторое время они миновали последние высоченные ясени и прорвались на очередную поляну. Прорвались очень удачно — прямо к следующему колодцу. Но не успели они обрадоваться и начать гадать, что Крис выкинет на этот раз, как снова обомлели от страха: над колодцем действительно возвышалась лестница, которую венчал круглый зеленый «портал», а около портала, сложив огромные лапы и дыша паром...

— Мерлинова борода! — прошептал Рон и попятился. — Это же дракон. Это... но какой? Я таких никогда не видел!

— Рон, прячься! — взвизгнула Гермиона и потянула его назад, схватив за руку. Однако было уже поздно. Дракон их заметил. Он расправил огромные кожистые крылья и медленно, переваливаясь, потопал вниз по лестнице.

— О Господи! Что делать! — орал Гарри, пятясь обратно в чащу.

— Тут нам никто не поможет, Рон, скорее, прячься! — настойчиво тянула его Гермиона.

— Я знаю, знаю! — пытался перекричать ее Рон. — Знаю, кто нам поможет!

Дракон уже спустился по лестнице и все так же медленно, но неизбежно шел к ним, раздувая ноздри, а Рон сжал кулаки, зажмурился, не обращая внимания на руку Гермионы, которая изо всех сил тащила его за собой:

— Хоть бы помогло, хоть бы помогло...

«Чпок!»

— ...и два мешка навоза.

«Чпок!»

— Сам таскай.

«Чпок!»

— Sa te fut!*

«Чпок!»

— Что это на мне надето?

«Чпок! Чпок! Чпок!»

— ЧАРЛИ!!! ЧАРЛИ, НА ПОМОЩЬ! — завопил Рон во всю глотку, тыкая пальцем в дракона. Чарли — а это, опять же без сомнения, был он, и в придачу еще шесть укротителей, — не моргнув глазом, повернулся к дракону.

— Так, — сказал он. — Так, я не понял.

Дракон остановился.

— Ты куда прешь? Куда, я спрашиваю, ты прешь, а? Где инвентарный номер на лапе? И какой ты породы? Ребята, у нас тут дикарь.

Укротители, которые, как и Чарли, были одеты в яркие панцирные доспехи со знаком серебряной длани на груди, перестали разглядывать друг друга и выступили вперед.

— Ты чувствуешь себя очень расслабленным. Очень спокойным, — сказал Чарли, ни на секунду не теряя самообладания. Остальные закивали.

— Ты — маленькое облачко, которое летит по небу в прекрасных розовых снах.

Дракон попятился.

— Тебе легко и хорошо, ты очень любишь всех людей и желаешь всем добра.

Дракон решил присесть, и земля из-за этого дрогнула, но Чарли остался невозмутим.

— И вообще ты хочешь спать.

Дракон с недоумением приподнял бровь.

— Спать, спать ты хочешь. Неясно говорю? Спать. Спать. Спать. Спать.

Дракон зевнул, сложил лапы и действительно уснул.

— Так, — деловито заключил Чарли и повернулся к коллеге-румыну со сложенным кулаком. — Куда ты меня сейчас послал?!

* румынск. Пошел ты!

~*~

— Нам не страшен паладин, нас пятнадцать — он один, — философски заметил демиург, стоя по пояс в очередном колодце.

— Ты дебил. И технически нас семь.

— И вы в платьях.

— А ты в пижаме.

— Но вы в платьях, — глупо хихикая, настаивал на своем Крис.

— Платье у твоей мамы, а у меня...

— Паладины действуют мне на нервы. Что бы с ними такого сделать, чтобы они прекратили действовать мне на нервы?

— ...а у меня пластинчатый доспех. Технически. И технически я драконоборец. И твоя мама...

— О! — воскликнул Крис, подняв указательный палец к небесам. — Я сначала сделаю их жалкими и бесполезными, а потом сразу офигеннейшими и очень-очень крутыми, а потом попрошу программистов делать их с каждым патчем все жальче и жальче. Чтобы в конце концов они отчаялись, горько заплакали и подались в лекари. СРАЗУ ВСЕ!

— ...твоей мамы! — закончил Чарли очередную тираду, которую никто не слушал.

— Чарли, не надо, — Рон в который раз потянул брата за руку. Тянулась пятнадцатая минута вялой перепалки. Новый прекрасный мир подействовал на Чарли и его товарищей странно: они вдруг начали выпендриваться странной одежкой, спорить обо всем, о чем только можно было, и по любому поводу поминать чужих мам. Они взывали к свету и просили немедленно дать им орков на растерзание. Желательно по одному за раз на семерых. Кроме того, каждый из них периодически образовывал вокруг себя индивидуальный магический щит (который выглядел как перламутровый пузырь) и, воровато оглядываясь, норовил куда-то сбежать... Обстановка накалялась. Надо было решить, кого «приглашать» еще и как расправляться с Вольдемортом. Однако беспричинная ругань, устроенная драконологом с тем гением, что придумал паладинов Серебряной Длани и не умер, заводила переговоры в тупик.

К счастью, вмешались обстоятельства: вдруг запахло вкусным. Вся многочисленная труппа гастролеров повернулась в сторону дороги. Затем они дружно снялись с места и, как зомби, гуськом пошли на запах. На месте осталась стоять только Гермиона, да Гарри, которого она насильно держала за робу мертвой хваткой. Некоторое время Гарри еще махал руками и ногами, пытаясь идти, потом заметил, что это невозможно, смирился со своей судьбой и замер.

— Технически! — с досадой повторил Крис. — Технически это могут быть жареные орки!

— Да, — сказала Гермиона. — И мне надо идти за ними, иначе они попадут в беду, но я очень устала, и мне все это надоело. Давайте мы с вами договоримся один на один. Ну, и Гарри послушает. Итак, мы собираем отряд. Вы приносите нам Вольдеморта, хотя я совершенно не понимаю, как вы можете это сделать и почему не... впрочем, неважно. Следующие действия?

— Технически просто убейте его, а? Это будет легко. Просто... я не знаю. Набросьтесь на него и как следует поколотите! Всорокером! Я обещаю, вы друг друга не заденете и никакого дружеского огня не будет!

— При всем уважении... — в который раз закатила глаза Гермиона. — Как, как это может быть легко? Это же Вольдеморт! Он убивает людей одним взмахом руки!

Демиург почесал бороду, вздохнул и вдруг заговорил с неожиданной серьезностью:

— Потому что я придумал такой мир, в котором все легко, все, понимаете? И в этом мире все будет по-моему. Кроме того, давайте я буду считать, что вы мне все-таки снитесь, а? Потому что мне неприятна мысль, что вы так рветесь отсюда сбежать. Так что вы ненастоящие и вы мне снитесь. И точка. Мне так будет проще жить! Иначе у меня начнет болеть голова. А я очень, очень не люблю просыпаться с головной болью. В прошлый раз я вот так придумал Саргераса. А в позапрошлый — концовку Диабло-2.

Ну а что же было у дороги, куда проследовала большая часть отряда?

У дороги расположилась уже помянутая всуе орочья деревня. Но орки вели себя странно. Они не рубили деревья, не колотили себя ручищами в грудь, не орали и не бодались. Добрая половина населения деревни лежала рядками на траве и мирно спала. Вторая половина стояла в хорошо организованной и идеально ровной очереди к котлу, в котором варилось что-то, что очень приятно пахло. А у котла стояла и помешивала ароматное варево двуручным топором...

— Мама! — завопил Чарли. — Енто ж мама моя!

— Твоя мама! — заржал кто-то из его коллег. Другие паладины подхватили смех. Данное словосочетание явно включало в них опцию кретинизма...

— А ну не толпись! — крикнула миссис Уизли оркам, поправляя на голове стальной шлем с рогами. — Все по очереди! Кто поел — тот ложись на тихий час, а не то плохо будет!

— Так, — полушепотом сказала Гермиона, приближаясь к удивительной сцене и доставая из кармана свою последнюю монету — зачарованный галлеон. — Ну, мы почти упакованы.

* * *

Лорд Вольдеморт хохотал. Теперь, когда все его враги отправлены куда подальше и планам на мировое господство никто не мешает, у него наконец-то появилась возможность осуществить давнюю мечту: отрепетировать Идеальный Смех Идеального Злодея. Грустная мысль о том, что зловещий хохот не понадобится, если достойных врагов не осталось, еще не пришла в Вольдемортову лысую безносую голову, так что он был счастлив и доволен жизнью.

Он удобно расположился в парадном зале поместья Малфоев. Здесь была прекрасная акустика, а услужливые домашние эль... то есть отвратительные обезьяноподобные рабы могли по первому требованию принести ему зелье с медом для смягчения уставшего от хохота горла.

К сожалению, в идиллию вмешался один из его верных Пожирателей:

— Мой Повелитель, — начал он, услужливо дождавшись паузы между «ха-ха-ха!» и «хо-хо-хо!», — разведка докладывает, что Кингсли Бруствер и приближенные к нему авроры покинули Министерство. Мы можем начать штурм и не встретим практически никакого сопротивления.

— Жалкие крысы, — прошипел очень довольный собой Вольдеморт. — Бежали с тонущего корабля!

— Технически... — прищурился Пожиратель. — Технически они, в общем-то, растворились в воздухе. Хотя из Министерства трансгрессировать нельзя.

— Я знаю, что нельзя, глупец! Так... с чего бы начать...

* * *

— Кем бы закончить... — задумчиво произнесла Гермиона, оглядывая только что сформированную армию. Гарри проводил оперативный инструктаж, воодушевленно рассказывая всем, что это за место, как они здесь оказались и что от них требуется. Отряд Дамблдора, прибывший в половинчатом составе, шептался, а авроры и Люпин, быстро сориентировавшись, заняли оборонную позицию по периметру лунного колодца. Миссис Уизли хищной птицей набрасывалась на Чарли, критикуя то его слишком длинные волосы, то идиотскую одежду.

— Это не платье!!! Маааааама, это не плааааатьееее!

— Быстро вы, однако, — впечатлился Крис.

— Спасибо, — сдержанно ответила Гермиона, помогая испуганному мистеру Уизли отряхнуть с доспехов пыль. — Так, ну... сейчас или никогда. У меня остался один нерешенный вопрос. Малфой!

— Тут я... — просипел Драко из-под Живоглота.

— А, то-то я думаю, чего твой кот расселся, — хохотнул Рон.

— Глотик, не сиди у Малфоя на лице, пожалуйста, мне надо с мальчиком поговорить. Вот умничка, котик.

Живоглот обнажил свои десятисантиметровые клыки — он так улыбался. Потом аккуратно подвинулся и обнажил еще и лицо Малфоя. Под своей попой. Увидев выражение лица хозяйки, кот просто встал и пошел в сторонку.

— Так, ну что нам с тобой делать, Малфой?

Вперед снова выступил Рон:

— Связать его и дело с концом. А лучше придушить! А то вдруг переметнется!

Малфой устало вздохнул и ничего не сказал.

— Я думаю, этого не понадобится, Рон, — сказал Гарри, внимательно изучая лицо своего бывшего заклятого врага. — И даже не потому, что у нас есть шанс одолеть Вольдеморта, а потому что Малфой очень хочет к маме...

— Так, — заключила Гермиона, наконец-то при помощи авроров выстроив всю толпу вокруг лунного колодца. — Пожалуй, мы готовы. Мы ведь готовы?

— Отряд Дамблдора, вперед! — закричал Невилл, размахивая мечом (не Гриффиндора, нет — это был Зинрок Разрушитель Миров собственной сияющей оружейной персоной).

— АЛЬНЯС ВПЕРДЕ ЛОЛ! — неожиданно добавил Чарли.

* * *

Приготовившись переместиться на порог Министерства магии и немедленно начать сеять хаос и разрушение, Лорд Вольдеморт наносил последние штрихи к своему внешнему виду — разглаживал складки на робе, разглаживал складки на робе, разглаживал... Хм, да вроде бы все остальное в порядке. К сожалению, в Министерстве ему оказаться не пришлось. Прямо-таки из воздуха высунулась рука, взяла Темного Лорда за одежды, изрядно их помяв («Нееееет!»), и потащила сквозь пространство. Спустя несколько мгновений он узрел лицо Мальчика-Который-Уже-Достал и весьма оперативно придал собственному лицу очень высокомерное выражение с легкой ноткой зловещей усмешки:

— Гарри Поттер. Мальчик-Который-Выжил. И его друзья...

Вольдеморт чуточку напрягся. Друзей, в общем-то, было довольно много. И все они были разряжены, как попугаи. Он заметил исчезнувших авроров, учеников Хогвартса и даже пару преподавателей. Надо потянуть время. Наверняка верные Пожиратели уже в пути...

— Итак, вот твой новый жалкий план для...

— ДАВАААЙ! — заорал над ухом Вольдеморта какой-то бородатый магл в пижамке и радостно захлопал в ладоши.

Все было кончено так быстро, что Гарри даже разочаровался. Вольдеморт упал, сраженный ударами мечей, топоров, заклинаний; пущенными в него стрелами, пулями и желтыми резиновыми уточками из метких гнумских уточкострелов.

Конечно же, едва успев оправиться от шока, участники боя по очереди подходили к Темному Лорду и тыкали его кто колотушкой, кто ботинком.

Крис тоже был разочарован. Он явно ожидал длинного увлекательного представления.

— И все-таки какой у вас уровень, а? — бормотал он, с подозрением оглядывая публику. — А он, значит, даже не босс, а простой квест-моб? У него, у него-то какой уровень?

— Видимо, не очень высокий, — улыбнулся Гарри.

— Гарри! Но почему мы не переносимся домой, если он мертв?! Крис, что такое? — спохватилась Гермиона, уворачиваясь от Рона, который бросился «на радостях» ее обнимать. — Крис?!

Демиург смущенно потупился.

— Ну, вы только не обижайтесь...

— Мерлиновы подштанники, в чем еще дело?

— Я же говорю, мне не очень приятно, что вы так хотите отсюда сбежать! Это же прекрасный мир, вы только посмотрите!

Гермиона посмотрела не на мир, а на Криса, и посмотрела страшно.

— Ладно, — едва не расплакался Крис. — Ладно, ладно. Честное слово, на этот раз не вру. Просто ныряйте в колодец...

— Нырять в колодец?! И вы все это время молчали?!

Демиург вздохнул и пожал плечами.

— Мне тут очень одиноко...

— Ну так скорее запускайте игру в продажу, чего вы ждете. И тогда весь этот мир, который вы придумали, наполнится людьми, которые полюбят его и никуда не захотят уходить. И эльфами. И орками. Разве не так? — в порыве чувств обратился к нему Гарри.

— Наверное, так.

Последний участник небольшой армии потыкал Вольдеморта палочкой и изрек окончательный диагноз: мертв. Взявшись за руки, парами и по одиночке, счастливые маги (а также жрецы, паладины, воины, охотники, разбойники, колдуны и друиды) прыгали в колодец и исчезали в нем, чтобы тут же оказаться на приветливых землях своей родной и любимой школы.

Последней шла Луна. Она посмотрела на Криса, мечтательно улыбнулась и сказала на прощание:

— Бдыщ!

Спустя минуту все поздравляли друг друга, обнимались и плакали от счастья, даже Малфой пустил скупую слезу избавления. Для них наступало новое прекрасное и мирное время. Ну а в Азероте...

В Азероте на зеленой полянке (сколько времени спустя — неведомо, в какой день — тоже) поверженный Лорд Вольдеморт дернулся, пошевелил левой ногой и, наконец, очнулся и встал в полный рост.

— Я бессмертен! — закричал он. — Я могуч! Ха-ха-х...

— К черту флейвор-текст! МОЧИИИИ!!! — раздалось из-за кустов.

Красными глазами, полными ужаса и сомнения, Вольдеморт смотрел, как к нему стремительно приближается новая волна врагов — таких же разряженных, как старые, но совершенно незнакомых.

Он не успел сориентироваться и понять, что слабое шевеление пальцами здесь ни к чему не приводит, да и палочка куда-то подевалась. Впрочем, даже если бы и успел, то увы — его почти сразу порвали как грелку, порубили в капусту, вышибли дух, понаклали в шею, намяли бока, всыпали горячих, холодных, слабо прожаренных, хорошо прожаренных, под майонезиком, в собственном соку и вообще.

Затем пошарили в его уже слегка истрепанных и совсем-совсем помятых одеждах, шумно посетовали на отсутствие добычи и удалились.

Прошло полтора часа. Солнце устало плыло к восточному горизонту. Птицы садились на ветки. И так далее. Поверженный Лорд Вольдеморт пошевелил правой ногой, очнулся, аккуратно и медленно встал.

— Нет, ну, в принципе, я действительно бессмертен, — рассудил он.

— Муся, хиль танка!!! — разорвал воздух новый боевой клич, и вот он: чистый ужас. Еще один отряд попугаев несется прямо на него.

— Пожалуйста, не надо! — растеряв все свое высокомерие, закричал Вольдеморт и прикрыл лицо руками. — Я больше не буду!

К сожалению, это не помогло...

Минуло еще полтора часа. Трижды поверженный Лорд Вольдеморт очень, очень аккуратно и предельно медленно встал. Он едва успел вдохнуть свежего воздуха, как вдруг...

А в далекой Америке проснулся великий создатель миров Крис Метзен. Он нащупал очки на прикроватном столике, сменил пижаму с медведиками на повседневную одежду, умылся, не побрился и поехал в офис, по дороге прихлебывая вкусный горячий кофе из картонного стаканчика. Наступал очередной прекрасный день на работе. Он предвкушал новые идеи своего замечательно устроенного творческого ума. Сколько всего предстоит сделать и воплотить! Но сначала надо попросить программистов изменить время спавна обычных и заурядных квестовых мобов с полутора часов до пяти минут.

fin