Неприметный проулок на окраине Лондона. Я оглядываюсь по сторонам и, гордо вскинув голову, перехожу дорогу. Андромеда сидит на скамейке, сложив руки на коленях, и что-то рассматривает на пыльном асфальте. Я подхожу ближе.
— Добрый вечер, Андромеда, — мой голос высокомерен и холоден.
— Добрый, Беллатрикс? — она пожимает плечами и поднимает на меня глаза.
— Чего ты хочешь? — я нервно постукиваю ногой. — У меня мало времени.
— Я хотела поговорить с тобой.
— Нам не о чем говорить. Ты сделала свой выбор, сбежав с грязнокровкой Тонксом.
— Беллатрикс, — голос Андромеды звучит устало. — Ты слишком ослеплена тем, что нам втолковывали в детстве.
Я скрещиваю руки на груди и неожиданно для себя говорю совсем не то, что собиралась.
— Я не хотела сегодня приходить. Я сотню раз повторяла себе, что никуда не пойду.
— Но ведь пришла, — сестра с надеждой смотрит на меня.
— Пришла, — эхом откликаюсь я и сажусь рядом.
Несколько минут мы сидим молча, углубившись в свои мысли.
В последний раз я видела Андромеду год назад в Хогвартс-экспрессе в компании хаффлпаффца Теда Тонкса. Домой она в тот день так и не приехала. Несколько дней назад мы получили письмо, в котором говорилось, что она вышла замуж. Мама в порыве ярости прожгла гобелен с семейным деревом Блэков, и теперь там, где раньше красовалась надпись «Андромеда Блэк», было черное выжженное пятно. А несколько часов назад я получила записку с просьбой встретиться. Правда на эти «посиделки» с сестрой я идти не собиралась...
— Хочешь чаю? — тихий голос Андромеды вырывает меня из размышлений. — Я испекла пирог.
— Пирог? — удивленно переспрашиваю я.
— Ну да, как ты любишь, вишневый, — чуть смущенно отвечает она.
— А как же Тонкс? — ядовито спрашиваю я. — Его компания тебя уже не устраивает?
— Он уехал на пару дней к своим родителям, — уверенно отвечает Андромеда. — А я хотела провести этот вечер с тобой.
И мне почему-то становится чертовски больно. Я не могу объяснить, почему согласилась. Просто взяла Андромеду за руку, и мы направились к ее дому. По дороге мы не сказали друг другу ни слова. А войдя в маленький и ухоженный дом, я задалась вопросом: что я здесь делаю? И тут же отбросила все сомнения. Сегодня вечером. Только сегодня и больше никогда.
Я и Андромеда дурачимся, как дети, пьем чай, устраиваем шуточную потасовку на кухне, смеемся... И я начинаю забывать о том, что я — Беллатрикс Блэк, а моя сестра — предательница крови. В борьбе за подушку мы неловко падаем на большой диван, и я, оказавшись снизу, поддаюсь внезапно возникшему желанию, приподнимаю голову и касаюсь губ Андромеды. И тут же, испугавшись, опускаюсь обратно. Ее глаза блестят в закатном полумраке, и что-то словно подталкивает меня к ней. И я целую сестру уже смелее. Андромеда не пытается отстраниться, и я позволяю себе обнять ее хрупкие плечи.
* * *
— Андромеда, мне пора, — я встаю, поставив пустую кружку на стол. Сестра молча разглядывает чаинки на дне и вдруг поднимает глаза.
— Ты понимаешь, что если сейчас уйдешь, то уже навсегда?
— С чего ты взяла? — я стараюсь, чтобы мой голос звучал как можно холоднее, потому на самом деле мне очень больно. Сегодня вечером я словно вернулась в детство, как будто бы все снова стало по-старому... Андромеда права, мы больше уже не увидимся. — Ах, да, у тебя же была пятерка по прорицаниям... — я кривлю губы в язвительной усмешке. И что-то подсказывает мне, что я поступаю до ужаса не правильно. Ведь если мы больше не увидимся, то не правильнее ли будет провести этот вечер вместе? Но я слишком запуталась в себе, что понимать, чтобы правильно, а что нет. И я принимаю решение остаться.
Как ни в чем не бывало, мы болтаем обо всем на свете, обходя стороной три темы: Теда Тонкса, мою грядущую помолвку и Темного Лорда. Моя голова покоится на коленях Андромеды, и впервые за последние несколько месяцев мне становится спокойно и тепло. Сестра медленно перебирает мои волосы, и я закрываю глаза.
— Эй, ты спишь, — Андромеда шутливо толкает меня в плечо.
— Вовсе нет, — я потягиваюсь и сажусь, подобрав ноги под себя.
Подняв глаза, я замечаю часы. Словно в насмешку, они продолжают отсчитывать время. Тот короткий отрезок жизни, который мы еще можем провести вместе. Только сегодня вечером.
Мне становится страшно. То время, что у нас еще есть, нельзя упускать. Ни в коем случае. Именно поэтому я позволяю себе поцеловать Андромеду снова. Мне это чертовски необходимо. Необходимо, как воздух. Поцелуй получается странным, нездоровым. По моему телу пробегает озноб, как в лихорадке, и это заставлять меня задохнуться и отстраниться.
— Белла, ты вся дрожишь... — Андромеда прижимает меня к себе, заставив уткнуться носом в ее плечо. — Я принесу одеяло.
Сестра поднимается с дивана, а я киваю ей вслед. Спустя минуту она возвращается с теплым пледом в руках.
— Может быть, тебе налить еще чаю? — сестра заботливо укутывает меня, и я качаю головой.
— Просто посиди со мной, — голос осипший, как-будто бы я и впрямь подхватила простуду.
Андромеда садится рядом и, вздохнув, крепко обнимает меня.
* * *
— Ты просто не понимаешь! — воскликнув, я ударяю рукой по своему колену.
— Как раз я все понимаю, Белла, — Андромеда с укором смотрит на меня. — Это ты никак не можешь понять, что он просто убийца.
— Не смей так говорить! — я вскакиваю на ноги, на замечая, что плед падает на пол, и меня снова начинает трясти. — Твоя позиция любви к грязнокровкам отвратительна. А он... он прав.
— Он же сумасшедший, — устало качает головой моя сестра и отходит к окну. — Неужели ты действительно хочешь стать на его сторону, Белла?
Я прищуриваюсь.
— А что ты предлагаешь? Остаться в стороне? Ты думаешь, все так просто? Да ты ни черта толком не знаешь! — я срываюсь на крик и снова опускаюсь на диван, пытаясь унять дрожь. И снова говорю совсем не то, что хотела. — Ты не сможешь ничего изменить! Но до тех пор пока есть шанс, ты будешь пытаться, ведь ты не можешь иначе. Но ты не хочешь понять того, что мне не нужна эта помощь. Я выбрала свой путь и не сойду с него.
Андромеда молчит, и ее плечи начинают подрагивать.
— Ладно, проехали. Ты все равно не поймешь. Похоже, нам больше не о чем говорить.
— Пообещай... пообещай мне, что... — голос Андромеды срывается, когда подлетает ко мне и сжимает мои плечи. Я вздыхаю. Я не хочу отступаться от того, что так важно для меня, и от того, кто так важен для меня. Но ведь если я солгу, это будет ложь во благо? Андромеда успокоится... А то, что она все равно потом узнает правду... Сейчас это не важно.
— Обещаю, — устало отвечаю я, соглашаясь сама не зная на что, ведь Андромеда так и не закончила фразу. Да оно и не так важно, лишь бы сестра успокоилась.
— Тебе пора, — она убирает руки с моих плеч. — Уже поздно.
— Нет, я хочу остаться, — я беру Андромеду за руки и пристально смотрю ей в глаза. В тусклом свете ночника я вижу, как блестят ее глаза, в которых стоят слезы. — Не плачь, — я слабо улыбаюсь.
Мне грустно. Андромеда выбрала свой путь. И я тоже. Но все-таки эти дороги пересеклись на несколько часов. Я притягиваю ее к себе и шепчу на ухо:
— Все будет хорошо, — это снова ложь, но Андромеда верит мне, потому что хочет в это верить. Она вообще всегда хочет верить в хорошее. Вздохнув я зарываюсь носом в ее волосы и чувствую, как ее изящные руки кольцом обвивают мою талию.
Все правильно. На один вечер я смогла отбросить свои предрассудки, но что будет завтра, когда все вернется на свои места? Я буду помнить блестящие от слез глаза Андромеды, ее теплые губы, ласковые и заботливые руки, укрывающие меня, но уже никогда не назову сестрой. «Чистота крови навек» — вот что мне прививали с детства, вот что переросло в манию, вот что стало моим проклятием, вот что сводит меня с ума и рвет на части. И все-таки, сегодня вечером...
Vova
