До самой последней минуты Гермиона не могла поверить в то, что ей удастся вырваться из повседневной суеты, сесть в самолёт и улететь далеко-далеко от опостылевшей Англии. Ну ладно, опостылевшей — это слишком громко сказано. Надоевшей, набившей оскомину, доставшей дальше некуда… Сидя в зале ожидания аэропорта, Гермиона мысленно перебирала подходящие эпитеты. Вокруг была обычная суета, магглы громко разговаривали друг с другом, кто-то беспокоился о багаже, у кого-то пропала записная книжка, некоторые шумно обсуждали, каким окажется путешествие. От всего этого гама вполне могла заболеть голова, но Гермиона спокойно сидела, закрыв глаза и погрузившись в свои мысли.
Свобода была так близко — ещё несколько минут, и самолёт унесёт её на другой конец Европы, туда, где она целых две недели не будет слышать о магических существах, которым в очередной раз нужна защита, о «Пушках Педдл», продувших кому-то, чьё название Гермиона даже не пыталась запомнить, о детях Джорджа и Анджелины или Джинни и Гарри, о новых опытах её милейшего свёкра и новых кулинарных достижениях драгоценной свекрови, о… Тут Гермиона открыла глаза. Слишком ярко в её воображении нарисовалось всё то, от чего она всей душой желала сбежать. Да, только бегством можно было назвать неожиданный отпуск, о котором она оповестила семью ровно за один день до его начала. Конечно, её не хотели отпускать, уговаривали отложить поездку на неделю или две, пока Рон не выкроит себе пару свободных деньков для того, чтобы «вместе поваляться на пляже», но Гермиона была непреклонна. Уизли её не поняли.
«Да когда они меня понимали? — зло подумала Гермиона. — Когда я вернулась в Хогвартс, чтобы закончить седьмой курс, списали это на комплекс отличницы. Когда стала работать в Министерстве, решили, что это ненадолго, пока я не забеременею. Когда сообщила, что пока что не хочу заводить детей, просто покрутили пальцем у виска. Ну ладно, не совсем так, но Молли точно перестала считать меня своей любимой невесткой, когда поняла, что в ближайшее время я не нарожаю ей пару штук рыжих младенцев». Гермиона не могла точно сказать, когда отношения в большой семье Уизли перестали быть дружными. Наверное, не было определённого момента, просто чаша терпения обеих сторон постепенно переполнялась. Пять лет замужества показали Гермионе, что детская дружба и подростковая влюблённость вовсе не обязательно перетекают в счастливую любовь и полноценную семейную жизнь. Конечно, у неё перед глазами был совершенно идеальный пример Гарри и Джинни, но это ведь ничего не значило. Кому-то повезло, кому-то не очень. Уголки губ Гермионы дрогнули в усмешке. Ещё пару лет назад Рон ни за что бы не отпустил её одну. А сейчас… Конечно, чего же ещё можно ожидать, когда они уже давно едва замечают друг друга. А ведь им по двадцать пять лет! Нет, это всё жутко неправильно и с этим определённо надо что-то делать. «Но это будет потом, — решила про себя Гермиона. — Когда я вернусь из отпуска, а сейчас у меня есть две недели свободы, и никто их у меня не отнимет!»
— Начинается посадка на рейс номер… — объявил женский голос.
Сердце Гермионы ёкнуло. Казалось, что мечта начинает сбываться. По пути в самолёт в голову пришла очередная мысль — на этот раз Гермиона вспомнила, как выбирала место для поездки. У неё в кабинете на двери висела мишень для дартса, и несколько месяцев подряд Гермиона безуспешно пыталась научиться бросать дротики так, чтобы попадать в цель, а не в стенку. Но эта наука так и не покорилась лучшей ученице Хогвартса и лучшему работнику Министерства в возрасте до тридцати лет. Но однажды, когда от листания туристических буклетов невыносимо разболелась голова, она прицепила к мишени карту, достала из стола дротик и, не прицеливаясь, метнула его. Результат превзошёл все ожидания — Гермиону ожидала не Антарктида, не Сибирь и даже не Новая Зеландия. Её путь лежал в Грецию, аккурат в Афины.
— Принесите, пожалуйста, бокал шампанского, — попросила Гермиона стюардессу. Полёт в первом классе в гордом одиночестве стоило отметить.
* * *
Люди, знающие Гермиону достаточно хорошо, ни за что не поверили бы своим глазам, если бы увидели, в каком отеле она остановилась. Он был не просто пятизвёздочным — он сражал наповал. Гермиона и сама не могла объяснить, для чего ей всё это нужно: первый класс в самолёте, пять звёзд в отеле. Она вполне могла бы обойтись без постельного белья класса люкс, без китайских ваз и апартаментов, по размерам превышающих их с Роном жилплощадь в разы. В конце концов, Гермиона больше полугода жила в палатке, и было невозможно назвать её изнеженной. Однако ей хотелось попробовать на вкус совершенно другую жизнь. Она мало тратила, и в итоге за несколько лет работы у неё скопилась приличная сумма. Гермиона признавала, что поступает не совсем честно, скрывая от семьи часть доходов, но ей хотелось сохранить независимость. И вот теперь эта заначка пришлась как нельзя кстати — Греция требовала больших затрат. После того как Гермиона разложила вещи и осмотрела свой номер, ей захотелось погулять. Захватив с собой карту города, бутылку воды и солнечные очки, она уже подошла к двери, но остановилась. Находясь в маггловском мире, она забыла о волшебной палочке, лежавшей во внутреннем кармане ручной сумки. Несколько секунд Гермиона колебалась, но в результате решила, что отправляться на прогулку по незнакомому городу беззащитной слишком безрассудно. Хотя после войны прошло уже много лет, а все преступники сидели в тюрьме, забывать о безопасности всё равно не следовало.
* * *
Афины ошеломили Гермиону шумом и количеством людей. Решив начать знакомство с этим городом на улицах, она тщетно искала в толпе потомков древнегреческих богов, героев и философов. Их там не было. Навстречу ей нескончаемым потоком шли самые обычные мужчины, женщины и дети. Их лица не были озарены «светом божественной мудрости», молодые парни мало напоминали Гераклов, а девушки столь же не походили на Афродит. Устав бродить по улицам, Гермиона присела за столик одного из многочисленных уличных кафе и заказала салат. «Что же, возможно, пора расстаться с ещё одним юношеским идеалом, — молча усмехнулась она. — Впрочем, ты-то тоже не очень похожа на героинь Бронте и Джейн Остен, так что ничего удивительного, что здесь тебе не повстречался Одиссей нашего времени».
— Пожалуйста, мисс, ваш салат, — произнесла над ухом официантка.
— Да, спасибо, — кивнула Гермиона.
— Мисс, купите сувенир! — подскочил к ней какой-то мальчишка. Он протягивал Гермионе целый букет ярких открыток. Она улыбнулась, выбрала одну, с изображением Акрополя. «Надо что-нибудь написать Рону. Пусть знает, что я жива-здорова и добралась без приключений», — решила Гермиона. Узнав у официантки, где находится ближайшая почта, она доела салат, расплатилась и отправилась по указанному направлению.
Когда Гермиона вернулась в отель, у неё немного гудели ноги, но в общем чувствовала она себя хорошо. Долг перед семьёй выполнен, первое знакомство с городом состоялось, впереди было ещё тринадцать дней, которые она намеревалась посвятить блаженному ничегонеделанию. Оказавшись у себя в номере, молодая женщина бросила сумку на ближайшую поверхность, босоножки оставила посреди коридора и, кружась, влетела в комнату. Там её ждал сюрприз. В самом центре стола красовалась ваза, в которой стояла большая красная роза. Военные привычки тут же дали о себе знать — Гермиона выхватила палочку и воскликнула:
— Хоминум Ревелио!
Заклинание показало, что она в номере одна. Немного успокоившись, Гермиона приблизилась к вазе и проверила розу. Та была абсолютно безобидна. Не отравлена, не пропитала зельями, не трансфигурирована. Совершенно обычное растение. Карточки рядом не было. Конечно, можно было предположить, что это администрация отеля преподносит столь экстравагантные подарки своим постояльцам, но интуиция подсказывала Гермионе, что тут дело нечисто.
— Мисс, ну что вы от меня хотите? — администратор уже порядком устала от надоедливой девушки. — Откуда я могу знать, кто прислал вам цветы? К нам пришёл разносчик из фирмы по доставке, предъявил удостоверение, передал розу горничной, она поставила её к вам в номер. Больше мне ничего не известно!
— И вы не запомнили, как звали разносчика? Откуда он? — не отступалась Гермиона.
— Мисс, вы представляете, сколько людей я вижу ежедневно?
— Если он появится ещё раз, пожалуйста, запишите его координаты! Мне это очень важно!
— Хорошо, — кивнула администратор. — А сейчас простите, мне надо работать.
— Спасибо и на этом, — пробормотала Гермиона, отходя от стойки.
Информация была совсем неутешительная. Кто-то знал, что она в Афинах, и она очень сильно сомневалась в том, что это Рон решил устроить ей сюрприз. Этот кто-то желал оставаться в тени, по крайней мере, пока. Вернувшись в номер, Гермиона долго смотрела на загадочный подарок. Из окна на распустившийся бутон падал луч света. Роза ярко алела, источая тонкий аромат. «Кто? Кто мог прислать её, кто?» — задавала себе один и тот же вопрос Гермиона. Уставшая и издёрганная, она уснула.
* * *
На следующий день Гермиона зачем-то отправилась на общую экскурсию на Акрополь. Гида она слушала вполуха, впрочем, ей и так было известно всё, о чём он говорил. Ей доставляло удовольствие бродить среди древних развалин, представлять, как тысячелетия назад здесь решалась судьба тогдашнего мира, но полностью отдаться фантазии не удавалось. Роза, продолжавшая находиться в её номере, постоянно стояла перед глазами Гермионы.
— А теперь вы можете погулять по окрестностям самостоятельно, встречаемся на этом самом месте через час! — радостно объявил гид.
Толпа туристов разбрелась кто куда. Гермиона спустилась вниз и, поглощённая своими мыслями, сама не заметила, как забрела в паутину узеньких улочек.
— Мисс, — окликнул её детский голос. Она подумала, что опять какой-то мальчишка хочет продать ей сувенир, и уже запустила руку в карман за мелочью, но на этот раз юный торговец что-то всунул Гермионе в руки совершенно бесплатно.
— Вот, возьмите, — произнёс он.
— Что это? — ошарашенно спросила Гермиона.
— Я не знаю. — Мальчишка отступил на несколько шагов, но продолжал наблюдать, вероятно, надеясь на то, что иностранка отблагодарит посланца парой звонких монет.
Она развернула записку. На клочке бумаги в клетку, выдранном из обычного блокнота, резким почерком было написано: «Добро пожаловать в Грецию, Пенни».
На секунду Гермионе показалось, что земля ушла у неё из-под ног, свет в глазах померк, а она сама перенеслась на семь лет назад, в лес, хранивший одно из самых постыдных её воспоминаний.
— Кто тебе это дал? — она метнулась к мальчишке, но тот, почувствовав, что дело пахнет жареным, бросился бежать. Он ориентировался в переулках гораздо лучше Гермионы, поэтому вскоре она и его упустила из виду, и сама потерялась.
Паника охватила её целиком. Судорожно схватившись за палочку, она металась между домами, попадая в тупики, наталкиваясь на местных жителей, которые ни слова не понимали по-английски и не могли объяснить, как выбраться из этого лабиринта. Внезапно, после очередного поворота, Гермиона оказалась на пустыре. Совершенно отчаявшись, запыхавшись и будучи не в состоянии двигаться куда-то дальше, она сползла вниз по стенке и уронила голову в ладони. В ушах шумело, поэтому Гермиона не услышала приближающихся шагов.
— Не приближайтесь! — она резко вскочила на ноги и выставила вперёд руку с волшебной палочкой. — Что вы здесь делаете?
— Живу, — пожал плечами Скабиор. — Перебрался сюда после войны. А что, мне тут нравится: тепло, спокойно, никто за тобой не гоняется с воплями «Ах, подлец, прихлебатель преступного режима!».
— Ещё скажите, что вы им не были, — грубо оборвала его Гермиона.
— Да что ты обо мне знаешь, глупая героиня войны! — последние слова Скабиор произнёс с нескрываемой иронией. — Ордена Мерлина дали, да?
— Откуда вы знаете? — Гермиона нервно сглотнула.
— Я тогда ещё в Англии был. Ты не поверишь, какой содержательной бывает жизнь того, кто скрывается. Чего только не узнаешь… Так что, поверь, я более-менее в курсе твоей жизни.
— Это вы прислали мне розу?
— Ну так, — Скабиор улыбнулся. — Решил, что тебе понравится. Или я ошибался?
Гермиона не ответила. Её раздражал этот разговор. Бывший егерь, человек, сдавший её Малфоям, виновник всех её несчастий, из-за которого у неё на руке всё ещё оставались следы от позорного слова «грязнокровка», из-за Скабиора ей долго-долго снились кошмары, в которых она от кого-то убегала и никак не могла спастись. И теперь он стоит перед ней, в каком-то идиотском белом костюме, и разглагольствует о лёгкости бытия. «Какого чёрта я вообще с ним разговариваю?» — подумала она.
— Откуда вы узнали, где я остановилась? Вы что, следите за мной?
— Если я тебе всё расскажу, разве будет интересно? — Скабиор смерил Гермиону оценивающим взглядом и усмехнулся. — В шортах ты выглядишь лучше, чем в грязных штанах. Впрочем, ты и тогда была милашкой. Пойдём сегодня вечером в ресторан?
— Что? — Гермиона не могла поверить своим ушам. — Какой ещё ресторан?
— Ну, греческий, скорее всего. Впрочем, против «Макдоналдса» я тоже не имею ничего против. В восемь часов тебя устроит? — Скабиор продолжал стоять прислонившись к стене, выражение его лица невозможно было разобрать — то ли он на самом деле скучал, то ли хорошо разыгрывал скуку.
— Я никуда с вами не пойду! Я ещё не сошла с ума, чтобы ходить по ресторанам с… с… — Гермиона замешкалась, но Скабиор пришёл ей на помощь.
— С мерзавцем, схватившим тебя в тот самый момент, когда ты выполняла благородную миссию. С егерем, который выбрал не ту сторону в войне, потому что его никогда особо не волновала проблема всеобщего равенства. С человеком, который хоть как-то разнообразил твою скучную геройскую жизнь. — С каждым словом он подходил к Гермионе всё ближе и наконец остановился в паре сантиметров от неё. Их пальцы едва соприкасались.
— Не занимайтесь самооправданием, — с трудом выдохнула Гермиона.
— Если ты придёшь, обещаю рассказать кое-что интересное. До вечера, Пенни. — Скабиор резко развернулся и через секунду исчез в переплетениях переулков, оставив Гермиону одну, испуганную и растерявшую весь свой апломб.
* * *
В половину девятого Скабиор начал нервничать. Вот уже минут сорок он торчал посреди гостиничного холла как последний идиот. Казалось, что магглы — служащие отеля — подсмеивались над ним. Ему, в общем, было всё равно, что о нём думают, но отсутствие Гермионы сильно било по его самолюбию. Он был уверен, что она обязательно придёт на встречу, ведь не могла же мисс всезнайка проигнорировать обещание рассказать что-то важное. Скабиор блефовал. Он не располагал никакими секретными сведениями о возрождающихся группировках сторонников политики Тёмного Лорда в средиземноморском бассейне. После переезда в Грецию он потерял след Гермионы и о том, что она приезжает в Афины, узнал совершенно случайно. Ни к чему не обязывающий роман с сотрудницей туристического агентства, любившей брать работу на дом, — вот и весь секрет. С тех пор как Скабиор узнал, что скоро Гермиона окажется совсем рядом с ним, его не покидала мысль о том, что неплохо бы с ней встретиться. Он не желал ей зла, не хотел отомстить за победу. Ему просто хотелось увидеть её, да и, в конце концов, просто было интересно, в кого превратилась эта напуганная девчонка с горящими праведным гневом глазами, какой он её запомнил, за эти пять… нет, семь лет.
— Добрый вечер, — раздался из-за спины знакомый голос.
Скабиор обернулся. Ради встречи с ним Гермиона не потрудилась соорудить вечернюю причёску или надеть туфли на высоких каблуках. Она была в джинсах, волосы собраны в хвост.
— Учтите, я неплохо владею невербальной магией, — сходу предупредила она его.
— Да и я в этом не полный профан, — парировал Скабиор. — Ну так что, будем продолжать выяснять, кто круче, или пойдём поедим? Кстати, ты всегда на свидания опаздываешь на сорок минут?
— Мы с вами не на свидании, — пробормотала Гермиона.
— Ну конечно, — усмехнулся Скабиор и подхватил её за локоть. Она попыталась вырваться, но безуспешно. Чтобы не привлекать лишнего внимания, ей пришлось покориться и вплоть до дверей ресторана идти с бывшим егерем под руку.
— Я плохого не посоветую. Это отличное вино, поверь, за эти годы я научился разбираться в местной продукции, — Скабиор уговаривал Гермиону попробовать заказанного им вина. — «Коммандарию» в своё время оценили госпитальеры.
— Откуда такие познания? — хмыкнула Гермиона. Она всё-таки поднесла бокал к губам и отпила. Скабиор не врал — вино на самом деле было чудесным.
— Что же, по-твоему, если егерь, то значит придурок? — выражение лица Скабиора стало серьёзным. — Нет, ну были там недоразвитые, типа Грейбэка, но ведь и твои дружки интеллектом не блистали, верно?
— Я вообще ничего о вас не знаю, — пожала плечами Гермиона. — У нас, к сожалению, было слишком мало времени на общение.
— О, наконец-то ты перешла от агрессии к иронии, — усмехнулся Скабиор. — Может, ещё перестанешь мне выкать?
— Это вряд ли. — Гермиона поставила бокал на стол и скрестила перед собой руки.
— Чего ты боишься, Пенни? — расслабленный, вальяжный Скабиор был полной противоположностью напряжённой экс-гриффиндорке, сидящей на краешке стула.
— Не называйте меня так, — резко сказала она.
— Тогда давай знакомиться. Фрэнк Скабиор.
— Гермиона… Грейнджер.
— Вообще-то, Уизли, — поправил он её.
— Грейнджер, — уверенно повторила Гермиона.
Скабиор промолчал, но уголки его губ дрогнули в улыбке.
— Почему вы… то есть, ты стали… стал егерем? — Гермиона наконец задала так долго мучавший её вопрос.
— Мне нравилось охотиться, — с нарочитым безразличием ответил Скабиор. — В школьной команде по квиддичу я был ловцом. Я учился в Рэйвенкло, — добавил он, предупреждая новый вопрос.
— Это не оправдание, — покачала головой Гермиона.
— А я и не оправдываюсь, — перебил её Скабиор. — Какая разница, на чьей ты стороне? Человек человеку, как известно, волк.
— Человек человеку бог, — машинально закончила Гермиона фразу Гоббса.
— И что, много ты таких видала? Я сам себе бог, жаль только, что смертный. Я ни о чём не жалею. За работу егеря хорошо платили, а я чертовски люблю деньги. Понимаешь, Пенни… прости-прости, Гермиона, я падок на красивые вещи. Думаю, это у меня от родителей, они торговали всяким волшебным старьём, но разорились. Папаша спился, а мама… а, ладно, — он махнул рукой и на какое-то время замолчал.
Гермиона тихо сидела, переваривая информацию. Было легко сражаться на стороне добра, когда в жизни ничего, кроме этого самого добра, не видел. А если наоборот? Взрослая Гермиона, в отличие от Гермионы-подростка, не могла однозначно ответить на этот вопрос.
— Ну что, как тебе Греция? — Скабиор резко сменил тему.
— Я разочарована, — честно призналась Гермиона. — Искала сказку, а нашла самую обыкновенную жизнь.
— На улицах Афин нет богов и героев. Их надо искать в других местах, — небрежно обронил Скабиор.
— То есть? — в глазах Гермионы загорелся интерес.
— Потом скажу. Пойдём потанцуем?
Манера Скабиора мгновенно менять тему разговора выбивала Гермиону из колеи. Она и опомниться не успела, как оказалась на танцполе. Скабиор вёл её уверенно, и девушке оставалось только плыть по течению, которое уносило куда-то в непонятные дали.
«Когда, когда ты придёшь, солнца дитя, любовь моя нерождённая…» — по-гречески пел глубокий мужской голос. Гермиона закрыла глаза и склонила голову. Ей было хорошо.
— Ты научилась выбирать духи, Гермиона, — шепнул ей Скабиор. — В прошлый раз от тебя невыносимо несло какими-то полевыми цветочками.
— Цветочки остались в прошлом, — пробормотала она. — Вместе с идеалами и верой в чудеса.
— Если хочешь, я могу показать тебе одно чудо, — ответил он. — Увидишь миф наяву.
— Я не поняла…
— А тут не надо ничего понимать. Попробуй почувствовать и поверить. Ну что, идём?
— Идём… — нерешительно согласилась Гермиона.
Когда Скабиор расплачивался, она обратила внимание на его увесистое портмоне, однако предпочла воздержаться от вопроса, откуда у него столько денег. Ей и так было известно, что он преступник, но она уже и сама нарушила все законы, по которым жила.
* * *
— Сегодня празднуют адонии, — коротко произнёс Скабиор. Вместе с Гермионой он аппарировал далеко от оживлённых Афин, и теперь пара магов находилась среди холмов, покрытых рощами. Вокруг было невероятно тихо.
— Праздники в честь Адониса? — переспросила Гермиона. — Культ смерти и возрождения?
— Он самый, — кивнул Скабиор. — Я участвовал в нём в прошлом году, и, знаешь, это здорово.
— Так вот что ты имел в виду под словами «миф наяву», — задумчиво произнесла она.
Внезапно послышался хруст веток, и Гермиона мгновенно схватилась за волшебную палочку, но это было лишним. Из-за деревьев показалась небольшая группа мужчин и женщин. Многие из них кивали Скабиору в знак приветствия. Вскоре процессия скрылась в пещере, находившейся за зарослями.
— Ты знаешь их? — прошептала Гермиона, потрясённая не столько таинственностью ситуации, сколько тем, что бывший егерь оказался каким-то образом к ней причастным.
— Это обычные люди, которым, как и тебе, хочется увидеть бога. Магглы, конечно же.
— Древнегреческие боги на самом деле… существуют? — Гермиона не могла в это поверить.
— Какая разница? — пожал плечами Скабиор. — Разве не говорят, что боги существуют до тех пор, пока в них кто-то верит? Разве это не то, что ты хотела?
— Да, но… не знаю, это так странно… А сколько это длится? — Гермиона разрывалась между желанием погрузиться в мир мифов и легенд и доводами рассудка, что всё это сплошная фикция.
— Двое суток, но разве тебе есть куда спешить? Пошли. — Скабиор сделал шаг вперёд по направлению к пещере и протянул Гермионе руку. Поколебавшись ещё пару секунд, она всё-таки вложила в неё свою ладонь.
Это были странные дни и совершенно безумные ночи. В какой-то момент Гермиона перестала различать время суток, ей было всё равно, лучи солнца или свет луны пробиваются сквозь заросли в темноту огромной пещеры. Запахи эфирных масел опьяняли, гортанные песнопения на неизвестном языке эхом отражались от стен, проникая в самые глубины подсознания, заставляя забыть обо всём, что знаешь, отказаться от всего, чему тебя так долго учили, для того, чтобы слиться с землёй и небом, прочувствовать всю боль от смерти того, кого, возможно, никогда не было на этой планете. Странные, непостижимые ритуалы, которые Гермиона никогда бы не приняла в Англии, здесь казались совершенно естественными, поэтому она без колебаний выполняла всё, что от неё просили, лишь временами оглядываясь на Скабиора, который, казалось, совершенно погрузился в транс, полностью отдав себя на волю умирающего бога.
Вторая ночь, посвящённая возрождению, была ещё безумнее. Повсюду были розы — символ Адониса, их запах кружил голову и распалял воображение. Гермиона уже могла повторять вслед за остальными слова гимнов. Рядом с собой она слышала хриплый голос Скабиора, и он придавал ей уверенности. Пусть это всего лишь галлюцинации и потом она пожалеет о том, что так глупо потратила два дня своей жизни, но сейчас это не имело ровным счётом никакого значения. Существовало только всепоглощающее первоначало, божественный Логос, из которого родилось всё: космос, планета, Адонис и сама Гермиона. Она видела возрождённого бога, она сама была этим богом, и всё вокруг было им. В какой-то момент Скабиор увлёк её прочь из пещеры. Они выбежали в лес, его свежий воздух немного отрезвил, но непонятно откуда взявшаяся лёгкость в теле не давала находиться на одном месте, и они бросились бежать куда-то к неизвестной, но так манящей цели. Ветер обдувал разгорячённые тела, придавая сил. Наконец, добежав до поляны, Гермиона и Скабиор, не сговариваясь, упали на землю. Они лежали широко раскинув руки и ноги, прерывисто дыша. Оба испытывали одинаковое чувство — чувство полной свободы, освобождения от всего. Больше не было прошлого и не было будущего, существовал только один-единственный момент настоящего, превратившегося в вечность. Отдышавшись, Гермиона повернула голову к Скабиору и обнаружила, что он уже давно смотрит на неё.
— Спасибо, — прошептала она. — Я словно заново родилась.
— В этом вся суть, — ответил он.
Не отрывая взгляда от Скабиора, Гермиона поднесла руку к своим волосам и развязала ленту, стягивающую их в хвост. Она мотнула головой, позволяя волосам в беспорядке рассыпаться по плечам. Скабиор подвинулся ближе, и в следующее мгновение Гермиона ощутила его сухие, горячие губы на своих. Она обвила его руками, притягивая к себе, желая завершить ритуал возрождения бога. Не было героини войны, кавалера Ордена Мерлина, не было бывшего егеря с тёмным прошлым и туманным настоящим. Были только двое и равнодушное бескрайнее небо над ними.
* * *
Три месяца спустя
— До свидания, миссис… то есть мисс Грейнджер. — Секретарша Гермионы ещё не привыкла к тому, что её начальница вернула себе девичью фамилию.
— До завтра, Джейн, — попрощалась Гермиона.
С оговорками секретарши она смирилась — не так-то легко было осознать, что одна из самых известных пар магической Британии вот так просто взяла и развелась. Гермиона с радостью закрыла за собой дверь в мир с названием «Уизли». Ей вслед бросили все возможные оскорбления, её назвали предательницей и вертихвосткой, но её это больше не волновало. Из Греции вернулась совершенно новая Гермиона.
Она аппарировала к своему маггловскому дому, где временно жила. Открыла почтовый ящик, быстро скользнула взглядом по рекламным буклетам. Среди них мелькнула яркая открытка. Сердце Гермионы ёкнуло. На открытке была фотография розовых фламинго, а на обратной стороне знакомым почерком написано: «Бросай к чёрту своих униженных и оскорблённых гоблинов, или кого ты там спасаешь, и приезжай смотреть на птичек». Гермиона улыбнулась. За каждой закрытой дверью оказывалась новая, которую только предстояло открыть, и разве кто-то мог заранее утверждать, что мир за этой новой дверью будет хуже предыдущего? Она развернулась и быстро пошла в сторону автобусной остановки. Её путь лежал в маггловское туристическое агентство, а оттуда — в Кабо-Верде, где её ждали фламинго и Скабиор.
Vova
