Ficwriterus vulgaris

«Knock, knock, Neo»

День выдался трудный, поэтому Альбус Дамблдор намеревался лечь пораньше. Выпив чая с малиновым вареньем, он поднялся к себе в спальню. Скинул любимые домашние туфли, положил очки на столик, встряхнул подушки и лег.

В спине не кололо, в ногах не ломило — Альбус чувствовал себя преотлично. Он повернулся на бок и сладко зевнул, предвкушая приятные сны…

* * *

— И куда ему столько долек… Солит он их, что ли? А ты их тут таскай, таскай. И ничего же не берет заразу, ни кариес, ни диабет…

Чье-то гнусавое бормотание разогнало весь сон, а снилось точно что-то очень приятное. Все-таки надо было вечером установить заглушающие чары, но кто же знал. Нормальным прорицателем Альбус так и не обзавелся — всё некогда было, да и попривык как-то уже к Сибилле, несмотря на ее чудачества.

Он потянулся за халатом и насторожился: бархатный, лиловый в голубую полосочку, расшитый золотыми узорами, — откуда у него могло появиться это… эта… но в голову с утра лезли какие-то неправильные слова, поэтому Альбус решил пропустить эту мысль. Тем более что шум в кабинете усилился.

Не с первого раза попав в туфли, Дамблдор открыл дверь и остолбенел.

Коробки с эмблемами «Сказочного королевства»… Они были везде: на полу, на столе, на каминной полке. И еще одну держал Аргус Филч, весь красный и покрытый испариной от усилия.

— Аргус, доброе утро, — вежливо поздоровался Дамблдор. — Позволь спросить, чем ты занимаешься?

— И вам не хворать, — с выдохом простонал Филч. — Доставляю ваш заказ. Лимонные дольки, тридцать коробок.

— Я заказывал? Так много? Вероятно, произошла ошибка.

— Нет уж, господин директор, — язвительно возразил Филч, слишком язвительно для такого прекрасного утра. — Количество как в прошлый раз, даже не сомневайтесь.

— И что мне теперь с этим делать? — спросил Дамблдор скорее у самого себя, чем у Аргуса.

— А то же, что и обычно, — с этими словами Филч уронил коробку себе на ногу и взвыл от боли. — Чтоб тебя…

На всякий случай Альбус Дамблдор заткнул уши. Однако сквозь прижатые пальцы все-таки прорывались отдельные словечки, и он до глубины души был впечатлен неиссякаемым потоком фантазии школьного завхоза — знала бы Рита Скиттер, какой талант тут, в Хогвартсе, пропадает… Но размышления Альбуса грубо прервали.

Произошло нечто в высшей степени странное: входная дверь кабинета вдруг разлетелась на мелкие кусочки, и в проеме показался Гарри Поттер.

Его зеленые глаза метали молнии, подобные той, что была на лбу. Очки съехали на нос. Изумрудная мантия развевалась за плечами. На мгновение даже почудилось, что от нее исходит свечение — то ли бледно-фиолетовое, то ли нежно-розовое. В руках Поттер держал трость с серебряным набалдашником, а на плече у него сидел огромный черный какаду.

— Профессор, я требую сатисфакции! — изрек Гарри, поправив очки указательным пальцем.

— Итицкая сила, — испуганно пробормотал Филч и попытался вжаться в стену.

— Чашку чая? — спросил Дамблдор по инерции. И тут же нервно икнул: видимо, все же сказывался недосып.

— Знаем мы ваш чай, директор. Опять Веритасерумом поить будете. Хочу поговорить и прямо сейчас. И не смейте увиливать!

На лице у Гарри расцвела хамоватая улыбка, а какаду осуждающе покосился на Альбуса — да-а, в Хогвартсе явно что-то изменилось за ночь.

Альбус со всей любезностью, на которую был способен в тот момент, предложил Гарри присесть, все еще надеясь найти логичное объяснение происходящему.

— Сесть я всегда успею, — заверил Поттер, затем громко, неестественно громко, прокашлялся, выставил левую ногу вперед и оперся на трость. — Я, лорд Поттер, лорд Слизерин, лорд Гриффиндор…

Дамблдор, сделав вид, что его душит кашель, подавил смешок и переспросил сдавленным голосом:

— Мой мальчик, но я вижу здесь только Гарри Поттера, мистера Филча и себя. А где эти люди, которых ты перечисляешь?

— Ну вот, сбили, — нахмурился Поттер, — что вам, профессор, помолчать трудно? И так всю ночь учил. Это мои титулы. Я, лорд Поттер, лорд Слизерин, лорд Гриффиндор, пятый наследный принц рода Певерелл, лорд Блэк, — Поттер запнулся и посмотрел на потолок, — а также единственный наследник рода Равенкло, шестой лорд четвертой линии Хаффлпаффа. Вот, — выдохнул он.

— Какой линии лорд? — участливо переспросил Альбус.

— Четвертой линии Хаффлпаффа.

— М-м, чудесно… И что дальше?

— Так вот, я больше не хочу быть вашей марионеткой и требую вернуть мне право распоряжаться всеми моими сейфами и замками! — Поттер громко шмыгнул носом и потупил глаза.

Мерное чавканье отвлекло Альбуса — Аргус Филч поедал лимонные дольки. Одну за другой, методично, плавными движениями Аргус отправлял их в рот, не отрывая взгляда от Поттера.

— Драко сказал, что у меня около семи-восьми сейфов. И я хотел бы посмотреть на них.

Альбус знал только одного Драко — Драко Малфоя, и это имя многое объясняло. Но не так много, как хотелось бы. Конечно, без Малфоя не обошлось. А где младший, там и старший. Вот уж на редкость неприятная семейка.

— Ах вот оно что… — протянул он. — Гарри, если тебя не затруднит, зайди после нашего разговора к мадам Помфри. У нее есть чудная настойка, как раз для таких случаев.

— Зря иронизируете, профессор. Драко мне на многое глаза раскрыл. Вы, старый интриган, все это время скрывали, что я богат и наследник Слизерина, Гриффиндора…

— Четвертая линия Хаффлпаффа, я помню, — прервал его Дамблдор, — не утруждайся.

— Вы использовали меня, вы манипулировали мной, — воодушевился Гарри. — Из-за вас погиб мой крестный. Из-за вас Ремус Люпин стал оборотнем. Вы, и только вы, виноваты в смерти моих родителей. Не удивлюсь, если вы их сами и убили. Вы распоряжались моими деньгами… — он запнулся и выдал явно заученную фразу, — без моего на то ведома. В общем, где мои сейфы?

— Об этом, полагаю, лучше спросить того, кто «на многое глаза раскрыл». Раз мистер Малфой утверждает, что ты наследник и владеешь замками и прочим имуществом, значит, я лично вижу один выход: узнать у него. Кстати, Гарри, а с каких пор ты в хороших отношениях с мистером Малфоем? Кажется, совсем недавно у вас были некоторые несогласия.

— Были, да сплыли, — со злобой произнес Гарри. — Помирились мы, когда Рона… эм… когда у нас с Роном возникли некоторые несогласия.

— Рон — это мистер Уизли, я так полагаю. Что же вы не поделили?

— Не ваше дело. Не увиливайте от темы. Вы приставили Уизли следить за мной, а я верил, что он мой друг. Я верил, что Джинни… В общем, вам больше не удастся задурить мне голову. Я теперь понимаю, что все это время был марионеткой. Я сидел этим летом у Дурслей и думал. Про смерть Сириуса, — он шмыгнул носом, — про тот день в Министерстве. Я много думал. И понял: вы меня ненавидите, но за что — не понял

— Ужасное, отвратительное утро, — пробормотал Дамблдор. — Гарри, здесь два варианта: либо я болен, либо ты.

Черный какаду, про которого все забыли, зловеще захохотал — по-другому этот звук нельзя было назвать — и взвился под потолок. Альбус от неожиданности чуть было не огрел это животное Конфундусом, но какаду вдруг спикировал, ударился о землю и превратился в Северуса Снейпа.

— Так вот ты какая — птица Снейп, — еле слышно пробормотал Филч, хрустя дольками.

— Дамблдор, нужно торопиться. Я хочу заключить брак с Поттером! — громогласно взревел Северус, хватая Альбуса за мантию. — Это единственный способ его спасти.

Альбуса Дамблдора тяжело было чем-либо удивить: за свою долгую жизнь он перевидал многое. Но Геллерт, Том, Мародеры и близнецы Уизли — всё это сейчас казалось ему детской игрой. Северус Снейп, да-да, тот самый, который гроза подземелий и всего Хогвартса… И кто? Несовершеннолетний Поттер, тот самый, который выжил и которого Северус на дух не переносит…

Нет, определенно этого мальчика уже никто не спасет.

Альбус Дамблдор глубоко вздохнул, закрыл глаза и потерял сознание.

* * *

— Как ты думаешь, он жив?

— Может, его тростью потыкать?

— Драко, ну ты совсем! Он же какой-никакой, а все-таки директор. Ты еще его за бороду подергай.

Альбус осторожно приоткрыл один глаз. И тут же закрыл. Потому что на соседней кровати рядышком с Драко Малфоем сидел Гарри Поттер все в той же изумрудной мантии. И, судя по их милой болтовне, мальчики действительно помирились.

— Что вы здесь делаете, Поттер?! — проорал кто-то над самым ухом. — Немедленно покиньте больничное крыло!

— Вот и не уйду! Ты вообще жениться обещал!

— И сейфы, напомни про сейфы.

— Драко, заткнись, я помню!

Альбус тихо застонал. Значит, всё это ему не приснилось. Он скинул одеяло и резко сел, так что даже в глазах потемнело.

Носителем крика оказался какаду… то есть Северус. Кто бы мог подумать, что у него такая анимагическая форма, хотя догадаться можно было. Черный, злопамятный, капризный… Чем не Северус?

— Как меня зовут? — спросил Альбус, обращаясь к Снейпу.

— О-о, я смотрю, хорошо он головой приложился, — прошептал Малфой на ухо Гарри, но так громко, что все услышали. И Поттер показал ему в ответ кулак.

— Альбус Вульфрик… — начал было перечислять Снейп и осекся: у Дамблдора при первом слове во взгляде появилась поистине мировая скорбь.

— Значит, я — это все еще я, — флегматично констатировал он и откинулся на подушки.

Чувствовал Альбус себя отвратно, как физически, так и морально. Еще вчера вечером он заснул в своем, родном, Хогвартсе, а проснулся… Тоже в Хогвартсе, но в другом. Даже в больничном крыле что-то поменялось. Кого-то явно не хватало.

— Северус, а где Поппи?

— Уехала, — махнул рукой Снейп, — я остался заменять. Вы же сами приказали.

— Ох, бедные мои студенты, — жалостливо протянул Альбус, — бедные-бедные. А что я еще приказывал?

— Да какая разница! Медлить нельзя! Ситуация такова, что либо я женюсь на Поттере, либо Темный Лорд захватит власть, и мы все умрем.

— Даже и не знаю, что выбрать, — машинально заметил Дамблдор. — И в Британии не заключают однополые браки.

— А дела, кажется, совсем плохи. Директор-то того… — снова встрял Малфой и тут же умолк под тяжелым взглядом Снейпа.

— У маглов не заключают, а у нас заключают. Альбус, вы себя как вообще чувствуете? Может, вам корень валерьяны заварить?

В голове у Альбуса мелькнула страница из самого полного, полнее не бывает, справочника лекарственных растений — между прочим, подарочного издания — всего один экземпляр на всю Великобританию: «Valeriana officinalis L. — многолетнее травянистое растение из семейства валерьяновых, достигающее до двух метров в высоту…». Справочник был уникален еще тем, что содержал особый раздел: «Самые редкие и опасные травы». Настолько опасные, что даже их изображение могло навредить. Поэтому издателями строго-настрого запрещалось смотреть на страницы этого раздела больше минуты.

Но что Альбусу Дамблдору какие-то предупреждения… После Гриндевальда и Тома Риддла эти растения казались вполне милыми. И между цветком вечного сна и тем кустарником, что порабощал хозяина, припоминалось… припоминалось кое-что похожее.

— Трава есть… Мерлин, как ее… — оживленно забормотал Альбус, почувствовав прилив сил.

— Ага, травы разные есть, — мечтательно протянул Драко. — Ого-го-го какие разные травы есть.

— Мне срочно нужен мой справочник, — с этими словами Альбус резво, даже слишком резво для своего возраста, в тапочках прямо на босу ногу покинул палату.

— Сдает старик, — тихо заметил Снейп, покосившись на мальчишек. — Что в его возрасте, впрочем, неудивительно.

— Думаешь, это смешно?

(«Тринадцать друзей Оушена»)

В коридоре третьего этажа на подоконнике сидела… она. Массивные сапоги до колен, короткая розовая юбка, в левой руке дымилась сигарета. Нет, таких учениц у него точно не было — он бы помнил. А рядом молча страдал Лонгботтом, с обожанием внимая каждому ее слову. Мученический изгиб бровей, взгляд с поволокой, грустные вздохи — всё говорило о том, что Невилл не устоял перед сомнительными чарами этой девицы и пал жертвой влюбленности.

— А вы почему не на уроках? — спросил Альбус, обращаясь к Невиллу.

— Профессор Макгонаггал выгнала Гермиону. Опять.

— Гермиона?.. — только и смог проговорить Альбус. — Неужели это ты?

— Гермиона Грейнджер, профессор, — кивнула девица, стряхивая пепел прямо на пол. — Вы меня не узнаете?

Вопрос повис в воздухе, а Невилл душераздирающе вздохнул. Дамблдор даже пожалел бедного мальчика: любовь все-таки удивительно неразборчива.

— Мозгошмыги… — вдруг кто-то тихо пробормотал сзади, — без них не обошлось.

Луна Лавгуд подкралась, к слову сказать, очень незаметно и поразила Альбуса своим нарядом не меньше, чем мисс Грейнджер. В длинном белом балахоне и венке из одуванчиков Луна с блаженным видом указывала на его ноги.

— Они тоже украли ваши носки, да? У меня постоянно что-нибудь крадут. То сумку, то мысли.

«Они украли Хогвартс», — хотел было сказать Альбус, но мысль показалась ему глупой. И он машинально сунул руку в карман халата, где обнаружил конфетку, которую тут же протянул Луне, чтобы сгладить неловкую паузу.

— Кушай, деточка, — ласково погладил он Луну по голове. — Мозгошмыги не самое страшное, что может с нами произойти.

— О, еще одна жертва, — проговорила она, шурша оберткой.

Альбус резко обернулся — да, действительно жертва: мимо, вжимаясь в каменную стену настолько, насколько позволяла ее плотность, крался Драко Малфой.

— Вы меня не видите, я вам кажусь, меня здесь вообще нет, — жалобно протянул он, заметив Дамблдора, и, припустив трусцой, скрылся в темноте коридора.

А через несколько мгновений Альбуса чуть не сбила с ног толпа студенток.

— Возьми меня, слизеринский принц! — надрывно прокричала Лаванда Браун, и ее хищный взгляд пронзил пространство в поисках жертвы.

— Нет, меня, меня, — наперебой подхватили девочки.

— Уходит! Лови его! — вдруг взвизгнула Джинни Уизли, остальные ринулись вслед за ней.

Альбус тяжело вздохнул. Во-первых, он от всей души жалел Артура Уизли. Во-вторых, он… не то чтобы очень, но все же немного сочувствовал Малфоям. В основном — старшему. Если эти милые дамы поймают Драко, а, вспоминая горящие глаза Джинни Уизли, Альбус ни минуты в этом не сомневался, Люциус не обрадуется и даже наверняка расстроится. А расстроенный мистер Малфой прежде всего опасен тем, что может наделать глупостей…

Книга, однако, становилась всё нужнее и нужнее. Поэтому Альбус издал громкое «Надо же» и указал пальцем на окно, отвлекая внимание детей, а сам тем временем на всякий случай стал невидимым. И уже уходя, услышал, как мисс Лавгуд печально пробормотала:

— Вот и директора украли…

Дальнейшее путешествие прошло почти без приключений. Разве что Крэбб и Гойл играли в карты прямо на полу и почему-то без мантий, да Рон Уизли прошествовал с весьма задумчивым лицом, чего раньше за ним не замечалось.

Слава Мерлину, горгульи остались теми же, и пароль подействовал. Альбус, одним махом перепрыгнув через обломки несчастной двери, влетел в кабинет. И чуть было не споткнулся о коробки с лимонными дольками. Найти ту самую книгу в этом бардаке не представлялось возможным.

— Accio, та самая книга.

Она спикировала прямо в руки — в переплете из редкой крокодильей кожи и на первой странице дарственная надпись размашистым почерком с завитушками: «JAH LOVE»*. Альбус бережно погладил переплет, с приятностью вспомнив дарителя, и открыл книгу на разделе «Самые редкие и опасные травы».

«Ficwriterus vulgaris — однолетнее травянистое растение, предположительно, из семейства Коноплевых. Весьма редкое и уникальное в своем роде. Содержит психоактивные вещества, оказывающие дурманящее воздействие. Сбор и использование категорически запрещены по причине высокого уровня опасности.

Влияет на сознание, приводя к изменению психического состояния, массово, быстро и неконтролируемо.

В случае употребления следует немедленно изолировать пострадавшего. Действие растения прекращается со временем. При длительном употреблении изменения необратимы».

Одно было ясно точно: изолировать поздно. Судя по всему, уже весь Хогвартс заразился. Оставался только один выход: найти и уничтожить этот самый Ficwriterus vulgaris, пока изменения еще обратимы. По крайней мере, Альбус очень на это надеялся.

* * *

Весь день Альбус старательно скрывался. Пригодились навыки маскировки и развитый инстинкт самосохранения.

До обеда он прятался в комнате для библиотечного персонала, где с пользой провел время: прочитал последний выпуск «Ежедневного Пророка» от корки до корки и сделал для себя несколько интересных открытий, которые не добавили настроения. Во-первых, в Министерстве Магии новый министр — Люциус Малфой. Во-вторых, однополые браки действительно разрешили. И, в-третьих, всех лиц старше пятнадцати лет обязывали немедленно жениться или выйти замуж.

Абсурдность новых порядков привела Альбуса в восторг на грани истерики. С одной стороны, он восхищался наглостью мистера Малфоя, а с другой стороны, горел желанием высказать все, что он думает по поводу новых законов, прямо в лицо новоиспеченному министру. Но в итоге пришел к выводу, что зараза распространилась дальше, чем он думал. И впал в растерянность.

Пообедал Дамблдор печеньем у себя в кабинете, а когда в только что починенную дверь постучали, нервно бросился к камину. К вечеру марафон по пряткам болью откликнулся в спине, и Альбус согнулся в приступе радикулита на лестнице где-то между третьим и пятым этажом — он уже потерял им счет.

— Добегались? В вашем-то возрасте… Вам бы лежать и лежать, а вы бегаете.

Этот голос мог принадлежать только одному человеку, и Альбус с облегчением оперся на подставленную руку. Северус Снейп, а это был именно он, ехидно ухмылялся, но взгляд его выражал беспокойство.

— Выпьешь со мной чашку чая, Северус? — вымолвил Дамблдор.

— Если только одну и маленькую. И без этих ваших штучек с Веритасерумом и дольками.

Альбус обреченно кивнул, и они вместе медленным шагом направились к директорскому кабинету.

* * *

— Закон есть закон. Если Темный Лорд женится на Гарри, вы прекрасно понимаете, что тогда произойдет.

— Хорошо, предположим. Почему не подобрать Гарри более подходящую пару?

— Кого вы предлагаете? И почему я не подхожу?

— Но мальчик тебе никогда не нравился. И он похож на Джеймса Поттера, так ведь?

— Вылитый, — нахмурился Снейп. — Не имеет значения. Я должен его спасти, вы сами говорили.

— Можно женить Гарри на Джинни Уизли, или мисс Лавгуд, или на Гермионе. Хотя… нет, пожалуй, на Гермионе не стоит.

— Уизли не подходит. Ее род недостаточно древний. А Лавгуд возрастом не вышла.

— Северус, не обижайся, но ты ведь вообще полукровка. И я никогда не замечал, чтобы тебя… как бы так выразиться… привлекали мужчины.

— Принцы древнее, чем Уизли, — упрямился Снейп. — И влечение тут ни при чем. Я должен спасти Поттера. Я универсальный спасатель Поттеров вашими усилиями.

Северус отметал все доводы. Он не думал, не понимал последствий, а лишь твердил: «Я должен жениться на Поттере». Альбус старался, как мог: убеждал, мягко намекал, даже немного угрожал — всё без толку, мысль о женитьбе засела глубоко.

— И мы должны что-то предпринять, чтобы помочь Драко, — добавил Северус. — Мальчик плохо спит и почти не ест. Его преследуют…

— Я видел. Милые дамы так влюблены в мистера Малфоя, — улыбнулся Альбус, впервые за весь день. — Ничего не предпринимай, они сами разберутся. По этому вашему закону Драко ведь тоже нужно определиться с избранницей.

— Но они же его преследуют!

— Северус, не беспокойся, в их возрасте это нормально.

Снейп утомленно откинулся на спинку кресла: спорить с Дамблдором — только время терять.

Альбус было раскрыл рот, чтобы выдать новую порцию аргументов, как вдруг дверь кабинета снова разлетелась на мелкие кусочки. Кажется, этот способ начинал входить у посетителей в привычку.

Из облака пыли взору предстала Минерва. Она тащила Гарри за рукав мантии, а Гарри отчаянно сопротивлялся. В какой-то момент ему почти удалось ускользнуть, но Минерва заметила обходной маневр и пальцами ухватила Поттера за ухо.

— Ай, пустите! Что ж вы делаете?! Ай, только не крутите! — завопил Гарри.

— Минерва, отпустите шестого лорда четвертой линии, — заметил Альбус, — мне кажется, вы делаете ему больно.

— Терпите, Поттер! — рявкнула Минерва, но ухо тем не менее отпустила, Гарри осел на пол, прямо ей под ноги, и жалобно заскулил: — Ничего же не делал… просто шел… Никого не трогал…

— Прекратите ныть, Поттер, — глухо произнес Снейп. — Вы действуете мне на нервы.

— И так будет каждый день, — заметил Дамблдор как ни в чем не бывало.

— Альбус, из Министерства пришло письмо, пока вас не было. И у меня плохая новость, плохая для всех: к нам едет Долорес Амбридж с проверкой.

— Как? Опять? — Гарри судорожно дернулся. — Не-не-не, уже проходили. Как хотите, а я ухожу. Никаких больше психических женщин в моей жизни.

— Только психические мужчины, — ехидно заметила Минерва, поглядывая в сторону Северуса.

Альбусу только Амбридж не хватало для полного счастья. Он с дрожью вспомнил тот год, когда ему пришлось воспользоваться услугами Фоукса, чтобы сбежать от этой настойчивой женщины. А самое страшное было в том, что после общения с ней, Альбусу хотелось съесть лимон или грейпфрут целиком, со шкуркой, чтобы только убрать эту приторную сладость в горле.

— Отказаться мы не можем, — твердо произнес он. — Сбежать тоже. Я вижу только один выход…

— Убить ее? — с надеждой во взгляде спросил Гарри.

— Поттер, вы невыносимы в своей наивности, — хмыкнул Снейп.

— Нет, Гарри, ни в коем случае! Нам придется смириться с ее присутствием.

— Вам придется, — как показалось Дамблдору, пробормотал Поттер, но Альбус не придал особого значения. Гораздо больше на тот момент его волновала Ficwriterus vulgaris и ее распространитель.

* * *

Долорес Амбридж прибыла наутро в сопровождении целого эскорта авроров. Ворот розовой мантии горделиво охватывал ее мясистую шею и оттенял напудренные щеки. Амбридж торжественно переступила хогвартский порог, высоко задрав нос. Окатила презрением Дамблдора и слегка кивнула Снейпу.

Звон стекла привлек общее внимание. На полном ходу в окно холла ворвался Поттер на метле, сделал несколько кругов над головой Амбридж. И что было силы проорал ей прямо в ухо:

— Бойся кентавров! Они идут за тобой!

Дикий визг пронзил уши присутствующих. Хогвартс пошатнулся, и стены его содрогнулись. А Поттер, подмигнув Дамблдору, вылетел из замка.

* — Да прибудет с тобой любовь Джа

«Bad boys, bad boys…

(Bob Marley)

Альбус долго раздумывал над тем, идти или не идти в больничное крыло, чтобы проведать Амбридж. Всё же она — инспектор, проверяющая. Он должен оказать хоть какие-то знаки внимания. Но стоило вспомнить ее розовую мантию, и весь альтруизм вдруг пропадал.

Однако голос долга все-таки победил голос разума, и Альбус, скрепя сердце, медленным шагом отправился навестить Долорес.

— У нее нервный срыв, — прошептал Северус, с которым Дамблдор столкнулся в дверях больничного крыла. — И у меня, видимо, уже тоже.

— Ну-ну, Северус, не думаю, что все так плохо.

— А вы зайдите, посмотрите на это. Это же, Мерлин знает, что такое! — Снейп взмахнул руками, видимо, не в силах выразить свое возмущение. — Совсем больная женщина.

— А где Гарри?

— Если бы я знал… Если бы я только знал, что буду лечить Долорес Амбридж, я бы, может, тогда у Темного Лорда остался, — пробормотал Северус и пошел дальше по коридору, скорбно опустив плечи.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Дамблдор, войдя в палату, и замолчал, до глубины души пораженный увиденным. Все больничное крыло было окрашено в розовый цвет: стены, одеяла, подушки. Даже занавески на окнах. А на одной из кроватей лежала Долорес и подавляла своим взглядом абсолютно все, даже Альбус вдруг почувствовал себя ничтожным.

— Я говорила министру, что Поттера нужно изолировать, — изрекла Долорес, царственно указав Альбусу на стул для посетителей. Дамблдор, на всякий случай внимательно осмотрев его, примостился на самом краешке. — Вы уже осведомлены о новом законе?

— Да уж, — сказал Дамблдор, опуская взгляд в пол.

— Министр серьезно заинтересован судьбой мистера Поттера.

— Неужели?

— Да-да, и совет попечителей нашел подходящую кандидатуру для женитьбы.

— Мистер Поттер уже сам позаботился об этом.

— Желания мистера Поттера не учитываются. Он несовершеннолетен и не понимает, что нужно для его же блага.

— И что же?

— Совет пришел к единому мнению. Мистер Гарри Поттер станет моим мужем.

Это всё трава, это всё трава… Альбус сделал волевое усилие, улыбнулся со всей нежностью, на которую был способен в тот момент, и произнес:

— Я так рад. Если бы вы только знали, как я рад.

А в голове мелькнула мысль: надо бы попросить у Северуса успокоительного.

* * *

Снейп больше не появлялся — Дамблдор искал его везде — исчез, словно и не бывало. А без успокоительного заснуть не получалось. И всю ночь Альбус провел в кресле, крепко прижимая палочку к груди. К утру, правда, его немного сморило, и он задремал.

— Проснитесь, Альбус! Лорд идет!

— Какой лорд? — пробормотал Дамблдор спросонья. — Малфой?

— Причем тут Малфой?..

— Малфой всегда причем, — заметил Дамблдор и, приоткрыв глаза, увидел перед собой Снейпа.

— Да не он, а Темный Лорд! Темный Лорд идет на Хогвартс!

— Как идет? А почему мне никто не сообщил?! — Альбус подскочил, как будто и не спал вовсе. — И почему на тебе мокрая мантия? Ты, что, купался в озере?

— Не то чтобы в озере… — замялся Снейп. — Да неважно! Я только что с собрания, Лорд приказал всем через полчаса быть у ворот Хогвартса.

— Печально, — Альбус зевнул. — И почему ему ночью не спится?

Если Люциус Малфой — министр, то получалось, что, в каком-то смысле, Волдеморт тоже официальная власть. И не открыть ворота школы для представителя этой самой власти Альбус не мог. Тем более, что скорее всего Том прихватил с собой Люциуса для полной уверенности.

— Надо что-то делать, — убежденно сказал Снейп. — И очень быстро. Альбус, да вы никак опять спите?

— Иногда лучше просто позволить событиям развиваться так, как им угодно. И выждать нужный момент.

— Он же перебьет всех.

— Не думаю. Гарри здесь нет, а Том, по сути своей, эгоист, вряд ли ему еще кто-то нужен в Хогвартсе. И, Северус, высуши мантию. Все-таки это мой любимый ковер.

* * *

Альбус осторожно приоткрыл ворота и почти лицом к лицу столкнулся с Волдемортом. Тот был крайне мрачен и, судя по всему, сильно нервничал. Невдалеке толпились еще трое в черных плащах.

— Зачем пришел? — спросил Дамблдор.

— За Поттером. Где он?

— А он улетел, — доброжелательно сообщил Альбус. — Еще вчера. Ты как всегда опоздал, Том.

— Как улетел? Не может быть!

— А что ты хотел? У мальчика стресс, депрессия. Тяжелое детство, плохие сны, юношеский максимализм, новый закон. Долорес Амбридж опять же.

— Амбридж? — простонал Лорд. — Люциус, надеюсь, у тебя есть объяснения. Иначе…

— Может, чашку чая? — опасливо пробормотал Альбус, и, заметив злобный взгляд Волдеморта, тут же поспешно добавил: — Никакого Веритасерума и лимонных долек, обещаю.

Он уже заметил, что эти слова действовали волшебным образом.

— Люциус, ты идешь со мной, — сказал Волдеморт. — Остальные ждите у входа.

— Да мой лорд, — произнес Малфой и громко вздохнул. — Слушаюсь и повинуюсь.

* * *

Их шаги гулко раздавались в коридорах Хогвартса. Впереди шел Альбус, за ним следовал Волдеморт, отстав на несколько шагов. Далее уныло тащился Люциус в полуобморочном состоянии. И процессию завершал Снейп.

— У нас тут авроры. Так что ведите себя потише, — прошептал Альбус, когда Лорд зацепился мантией за доспехи у стены и чуть было не уронил их на пол.

— Понаставили… — огрызнулся тот.

Возле горгульи Дамблдор сказал пароль:

— Лимонные дольки.

— Кто бы сомневался, — заметил Волдеморт и хищно оскалился. Альбус же еще раз напомнил себе, что во всем виновата трава. Трава и ее распространитель.

В кабинете Волдеморт по-хозяйски огляделся и сел прямо в директорское кресло. Коробки с лимонными дольками Альбус уменьшил еще раньше и спрятал, чему сейчас очень радовался. Не хватало еще, чтобы Том их увидел.

Когда чай был нагрет и разлит по чашкам, Волдеморт откинулся на спинку кресла и многозначно протянул:

— Ну…

— Мы отправили ее, как проверяющего, — сказал Люциус и тоскливо забарабанил пальцами по столу.

— А почему тогда Поттер улетел? — перебил его размышления Лорд.

— Я не очень уверен, и это всего лишь предположение, — встрял Дамблдор, — но, наверное, потому, что в прошлый раз мисс Амбридж нанесла глубокую травму психическому здоровью Гарри. И скажите мне, Люциус, почему эта милая дама решила, что Гарри Поттер обязан жениться на ней?

— Она ведь тоже попадает под закон и должна выйти замуж. Каждый устраивается, как может, — развел руками Малфой. — Вы ведь тоже должны жениться в течение ближайшего месяца, между прочим. Иначе штраф, конфискация имущества, общественное порицание.

С этой стороны на закон Альбус еще не смотрел. И теперь он казался еще более ужасным. Нужен был формальный брак, только кто согласится? Минерва? Нет, слишком много контроля. Помона? Нет, слишком много заботы. Сибилла? Нет, слишком много безумия.

— То есть я, получается, тоже должен? — спросил Лорд, слегка наклонив голову. — Это кое-что объясняет.

Волдеморт, порывшись в карманах мантии, вытащил кипу разноцветных пергаментов — розовых, лиловых, сиреневых — и кинул на стол. Затем вытащил самый яркий и развернул.

— Любимый мой, — прочитал он. — Пишет тебе Мэри де Монтгомери, твоя преданная поклонница. Едва только мне исполнилось десять лет, как я поняла свое предназначение. Я должна стать твоей верной женой. И вот уже восемь лет я живу с этой страстью в груди. А грудь у меня пятого размера.

Письмо испепелилось прямо у него в руке. И Волдеморт вытащил следующее.

— Здравствуй, мой дорогой Темный Лорд. У меня платиновые волосы, бездонные глаза цвета серой стали и точеный профиль. Возьми меня в жены, пожалуйста. Твоя леди Эбигейл де Сильверстоун.

Люциус закрыл лицо руками и прошептал что-то вроде: «Только не Круцио».

— И как это понимать? — спросил Волдеморт. — Каждый день я получаю сотни писем с подобным содержанием.

— Всего лишь любовные письма. Не понимаю, из-за чего столько шума, — заметил Дамблдор.

Волдеморт бросил на него испепеляющий взгляд.

— И где теперь прикажете искать этого вашего Поттера?! Он мне так нужен для одного ритуала.

Альбус скромно промолчал, сделав вид, что не расслышал, и деловито зашуршал оберткой от конфеты.

— Хорошо, попробуем по-другому. Северус, где мне искать Гарри? — прищурился Лорд.

И только Снейп открыл рот, как со шкафа послышалось какое-то шипение. Старая шляпа основателей почему-то вдруг решила прочистить горло. Прокашлявшись, она пропела со страшным шотландским акцентом:

«Ох, огурчики мои,

Помидорчики,

Дамблдора Снейп пришил

В коридорчике».

Присутствующие переглянулись.

— Северус? — Дамблдор с опаской покосился на Снейпа. — Скажешь что-нибудь?

Снейп сначала покраснел, потом побледнел, а потом его лицо покрылось пятнами цвета весеннего закатного солнца.

— Нет, — ответил он и прислонился к стенке, закрыв глаза рукой. — Я просто тут молча постою, ладно?

— Странно всё это, — заметил Лорд. — Ничего не понимаю.

Песня вызвала в Альбусе бурю эмоций: в этих словах определенно был какой-то знак. Просто так шляпа не стала бы петь, значит, она на что-то намекала. Понять бы еще, на что конкретно?

Дверь тихонько скрипнула, и в кабинет заглянула Гермиона. Вернее та девушка, которая называла себя Гермионой.

— Профессор, можно к вам? Ой, — и она во все глаза уставилась на Волдеморта. — Ой!

— Мисс Грейнджер, вы только не пугайтесь, — Альбус поспешно поднялся и протянул ей руку.

— Ой, — повторила Гермиона. — Неужели… Неужели вы тот самый, о ком нельзя говорить?

Волдеморт сдержанно кивнул и покосился на Дамблдора.

— О Мерлиновы штаны, самый настоящий! — она восторженно прижала ладони к своим щекам. — И глаза, и нос... Я вот так тебя и представляла, папа. Наконец-то я нашла тебя.

— Мисс, что вы себе позволяете?! — возмутился Волдеморт, срываясь на визг. — Какой я вам папа?!

— Папочка, ты не узнаешь меня? Это же я, Гермиона, твоя дочь. Мамочка мне все рассказала. Как вы с ней встретились, как полюбили друг друга, как вы меня подкинули к маглам.

— Ложь! Гнусная ложь! — вскричал Том, вскакивая на ноги. — Очередная шуточка твоей родственницы? — спросил он, грозно глядя на Люциуса.

— Я здесь ни при чем. Вы же знаете, что с Беллой бесполезно спорить, — Малфой вжался в кресло.

— Папочка, а я теперь Гермиона Риддл, да?

— Ну вы хоть не молчите. Скажите уже что-нибудь, — повернулся Волдеморт к Дамблдору.

— Что тут скажешь… — вздохнул Альбус. — Любовь — великая сила.

Хочешь повеситься, вешайся на самом высоком дереве.

(David Bowie)

Альбус Дамблдор сидел на краю ограждения Астрономической башни, свесив ноги, и думал, глядя в небо. Ночь кокетливо подмигивала ему созвездием Гончих Псов, а замок в свете луны выглядел еще более величественным, еще более прекрасным, чем обычно.

Волдеморт, Люциус и Амбридж в Хогвартсе. Северус хотел жениться на Гарри, а Гарри помахал ручкой и улетел в неизвестном направлении. Мир действительно сошел с ума. И как с этим бороться, Альбус пока не знал.

А земля была так далеко и в то же время так близко. Решение всех проблем…

Но шум помешал предаться окончательному унынию, и Альбус тяжело вздохнул.

— Сволочь, какая же сволочь. Не любит он меня. Подумаешь… Разве можно меня не любить? — проворчал кто-то в темноте.

— Мне бы твои проблемы, — прошептал Дамблдор сам себе.

— Как можно было променять меня, чистокровного блондина и редкую прелесть, на Снейпа? Нет, хватит мне унижений. Вот прыгну сейчас с башни, и посмотрим тогда, кто герой, а кто — слизеринский хорек.

— Может быть, вам попросить успокоительного зелья у профессора Снейпа? Он как раз заменяет мадам Помфри, — громко предложил Альбус.

Луна осветило удивленное лицо Драко Малфоя. И тут же знакомый мрачный голос произнес:

— Закончилось, сам мучаюсь.

— Северус, что ты здесь делаешь?

— То же, что и вы, — язвительность Снейпа не знала границ и стремилась к бесконечности, — рефлексирую.

— Замечательно, — произнес Драко, закатив глаза. — Я даже с башни не могу прыгнуть в одиночестве.

— Я накажу тебя, мой слуга! — послышался издали крик.

И прямо на Альбуса вдруг выбежал Малфой-старший.

— Помогите, а? Я так больше не могу.

— Круцио!

Альбус, схватившись за ограждение, в последнюю секунду успел выставить щит, и круциатус пролетел мимо.

— Чуть что, сразу Круцио. Я с ума сойду.

Люциус Малфой, Министр Магии, судорожно икая, показал пальцем вдаль и, словно маленький ребенок, уткнулся Дамблдору в плечо, разрыдавшись.

— Ну-ну… — пробормотал Дамблдор, ободряющее похлопав Малфоя по руке. — Люциус, большие мальчики не плачут. Тем более здесь твой сын.

— Опять вы? — в свете луны показался Темный Лорд. — Я гнался за ним от вашего кабинета, чтобы заавадить. Но Люциус слишком быстро бегает. Подозрительно быстро.

— Я прыгну с башни, — прорыдал Малфой-старший. — Еще одно Круцио, и я прыгну.

— Тоже мне новость, — сказал Снейп, закатив глаза.

После его слов все как-то сразу приуныли. Альбус осознал, что чуть было не прыгнул с башни так же, как рыдающий у него на плече Люциус, как Драко, как Северус. Даже в глазах Тома читалась мрачная решительность: наверное, он тоже хотел бы прыгнуть, но репутация не позволяла признаться.

— Как-то всё очень изменилось, не находите? — пробормотал Риддл. — Не так, всё не так. Даже я не такой. Что-то внутри меня происходит, и мне это не нравится.

Люциус громко всхлипнул и попытался высморкаться в директорский рукав, но Дамблдор очень быстро подсунул ему платок.

— Может, это любовь? — с надеждой спросил Альбус. — Кто-то из тех милых дам покорил твое сердце?

— А во всем вы, Дамблдор, виноваты, — сказал вдруг Волдеморт с видом знатока. — Да-да, вы. И даже не отпирайтесь.

— В чем именно?

— Во всем. Вообще во всем! Вечные ваши планы. Поттер неизвестно где, когда он мне так нужен, — это раз. Письма — это два. Дочь — три. Вместо того, чтобы оставить все, как есть, вы сунетесь исправлять. Думаете, кому-то становится лучше? Точно не Поттеру.

— У тебя мантия порвана. В этом я тоже виноват?

— Да! — выкрикнул Том. — То есть… За что вы травите Темного Лорда?! Что я вам лично сделал?!

— Ох как некстати закончилось успокоительное, — пробормотал Снейп. — Ужасно не вовремя.

— Аваду, Северус? Или отправить тебя к нашей милейшей Долорес?

— Я вам не Люциус, чтобы меня запугивать! — Снейп скрестил руки на груди и стал в позу. — Я для вас шпионил. Я для вас даже плавал вчера, когда все отказались.

— Куда? — оживился Альбус.

— К кальмару. У Родольфуса, видите ли, насморк, у Рабастана — радикулит, у Люциуса сын — бестолочь, а у Беллы грудь. Пришлось мне плыть.

— Но зачем?

— Это вам знать не надо, — перебил их Лорд.

— Том? — Альбус повысил голос.

— Для одного ритуала мне нужна кровь врага, шкура кальмара и подснежники. Из этого всего есть только маленький кусочек шкуры.

— Который чуть не стоил мне жизни! — встрял Снейп.

— Никчемной и никому не нужной жизни. Теперь Поттер улетел, и осенних подснежников не бывает. Значит, я никогда не узнаю, что происходит.

— Ритуал индикации реальности, — пробормотал Альбус. Он слышал об этом очень древнем и очень опасном ритуале, который позволял определить подлинность мира вокруг. Вариант, о котором он совсем забыл. Что если, пока он спал, кто-то подменил, исказил реальность до неузнаваемости?

И что более вероятно: искажение действительности или отравление Ficwriterus vulgaris?

— Положим, добыть кровь врага не так уж и трудно, — сказал Альбус, глядя на Снейпа. — Северус?

— Я не знаю, где Поттер.

— Северус?!

— Не знаю, и не смотрите на меня так.

— Северус!

Люциус снова громко всхлипнул и, кажется, даже заскулил.

— Ваши подозрения оскорбительны!

— Северус!!!

— Он в «Трех метлах», — обреченно произнес Снейп. — Пятая комната. Налево по коридору, дверь между пальмой и портретом Морганы.

— А подснежники? — спросил Лорд.

— У нас, — пропищал Драко.

— Неужели в Малфой-мэноре есть подснежники? — восхитился Альбус.

— В Малфой-мэноре все есть! — гордо сказал Люциус и чихнул.

— Чертовы аристократы, — пробормотал Снейп.

* * *

Через полчаса Альбус, Волдеморт, два Малфоя и Снейп стояли на пороге «Трех метел».

— Пустите меня вперед, — рвался Том, — я быстро.

Снейп закатил глаза и скептически кашлянул, а Драко незаметно для Лорда покрутил пальцем у виска.

— Не будем пугать мальчика, — сказал Альбус. — Гарри в последнее время очень… скажем, привязался к Северусу. Пусть Северус идет впереди. Потом Драко, потом я. А вы с Люциусом позади, а то он сейчас в обморок грохнется.

— Люциус, мой платинововолосый друг, — Лорд изобразил подобие улыбки, от которой Снейп вздрогнул и попятился, — иди сюда.

— И почему я не прыгнул? — спросил Малфой-старший у своих ботинок.

Альбус открыл дверь и, пропуская Снейпа вперед, вежливо поздоровался с Розмертой. Та же в ответ во все глаза уставилась на Лорда и прижала руки к груди.

— Батюшки! — завопила она. — Неужто сам? Сам пришел. Я ж тебе столько писала вот этими самыми руками. Все глаза выплакала. А ты… Хоть бы две строчки черкнул!

Сковорода пролетела мимо пригнувшегося Лорда и едва не убила многострадального Люциуса.

— Успокойся, женщина, я пришел с миром, — пафосно изрек Волдеморт.

— Где цветы? Где шоколад? Где белый конь? Нету? Ну так забирай свой мир и вали!

Альбус, прислонившись плечом к стене, не спешил вмешиваться. Он никак не мог понять, что его больше забавляет: полное бессилие Темного Лорда перед разъяренной женщиной или же абсурдность самой ситуации.

Спас Волдеморта, как ни странно, Снейп. Видимо, ему действительно на роду было написано всех спасать.

— Мадам Розмерта, мы здесь по важному государственному делу. С нами министр, — он кивнул в сторону бледного и дрожащего Люциуса, — и вы мешаете расследованию.

— Все вы, мужики, одинаковые, — обиделась Розмерта. — Сначала любовь, а потом важные государственные дела, работа до позднего вечера и следы помады на мантии.

Северус, не обращая на нее внимания, двинулся к лестнице. Остальные последовали за ним.

Дверь в комнату номер пять оказалась действительно между пальмой Trachycarpus и портретом Морганы. Обычная деревянная дверь, за которой скрывался совершенно необычный мальчик.

— Тише, там могут быть защитные заклинания, — прошептал Снейп и открыл дверь со всеми предосторожностями.

Войдя в комнату, Дамблдор вздохнул и чуть было не прослезился. На кровати, положив голову на сложенные руки, спал Гарри Поттер. Очки его сползли на подушку, а одеяло свешивалось на пол.

— Какая прелесть, — умилился Альбус.

— Какая бестолочь, — мрачно сказал Снейп. — Ни одного даже самого простого сигнального заклинания. Идиот, как есть идиот. Все учение соплохвосту под хвост.

— Берите кровь, и уходим, — поторопил Лорд.

— Я не смогу, — признался Альбус. — Был бы кто другой — не вопрос. Но только не Гарри.

— Подумать только, какие все нежные, — поморщился Волдеморт. — Все приходится делать самому.

— Позвольте мне, мой… — Снейп осекся, поглядев на Альбуса. — В общем, лучше я.

Северус сотворил в руке пузырек, сделал при помощи заклинания небольшой порез на пальце Гарри, и брызнула кровь, красная и горячая.

Уходя, он бросил взгляд на спящего Поттера и пробормотал:

— Шестьдесят грамм крови и хоть бы глазом моргнул.

И только Альбус, который как раз зацепился мантией за ручку двери, заметил выражение крайней нежности на лице сурового хогвартского зельевара Северуса Снейпа.

* * *

Малфой-мэнор встретил процессию весьма неприветливо — дождем в лицо и мертвой тишиной. Даже привыкший ко всему Альбус отметил некоторое сходство фамильного поместья с кладбищем.

— Как это по-малфоевски, — сказал Лорд. — Со свойственным снобизмом и презрением к обычным людям.

— Обычным людям? — расхохотался Альбус. — Ты, что ли, обычный?

Волдеморт обиженно засопел и промолчал.

Подснежники нашлись сразу за рощей кактусов. Один из кактусов своей формой напомнил Альбусу лимонную дольку, только большую и очень колючую.

В Хогвартс они вернулись основательно промокшие и продрогшие. Но с кровью врага и подснежниками. Альбус снова повел всех в Астрономическую башню. Снейп тащил котел, Лорд — Малфоя-старшего, а Драко делал вид, что ему очень плохо, и пытался слиться со стеной. Иногда у него это получалось, и тогда Альбусу приходилось грозить темноте и некоторым трусливым представителям факультета Слизерин отработками у Амбридж.

Снейп установил котел посреди башни, наколдовал в нем воду и огонь под ним. Бросил все ингредиенты. И замер.

— Вам не кажется, что проводить ритуал на Астрономической башне — моветон? — спросил он. — Тем более вдруг это опасно?

— Из всех башен я предпочитаю умереть именно на Астрономической, — заметил Альбус. — Даже не знаю почему.

— Северус, мой сомневающийся друг, я порядком устал. Ты хочешь почувствовать на себе всю мощь моей усталости?

— Берегите силы, мой лорд, — сказал Снейп и сунул палочку в котел.

Золотые искры брызнули во все стороны. Почти ослепший Альбус закрыл лицо руками.

«Вот и все, — мелькнула одинокая мысль в голове, — мы все умрем».

«Пх’нглуи мглв’нафх Ктулху Р’льех вгах’нагл фхтагн» (В своём доме в Р’льехе мёртвый Ктулху ждет, сны видит)

(«Зов Ктулху»)

«The party's on we're loosing control

(Scorpions «Let's Rock!»)

Дамблдор медленно моргал: перед глазами расплывались темные пятна. А когда зрение вернулось, он пожалел, что вообще может видеть. Ноги подогнулись, и Альбус тихо осел на каменный пол.

Посреди башни, прямо в центре… стояло это. Огромное существо с крыльями мрачно поблескивало чешуей в лунном свете, надо ртом у него были щупальца, а на руках — длинные когти. Оно не шевелилось и смотрело прямо на Альбуса.

— Я пришел из глубин. Я демон из рода Древних, — наконец сказало оно.

Альбус оглянулся по сторонам. Башня опустела, ни Северуса, ни Малфоев, ни Тома. Он почувствовал легкий прилив страха: что если всё, кроме него, демона и Астрономической башни, исчезло?

— Вы мне снитесь? — осторожно спросил он.

— Нет, это ты мне снишься. Как и эта башня, замок и всё остальное.

Альбус поморщился: новость была неприятной.

— Но ведь вы сейчас не спите… Почему же я существую?

— Я сплю. То, что ты видишь, это всего лишь проекция. Я снюсь сам себе.

— Замечательно, — сказал Альбус и уселся поудобнее, аккуратно расправив складки на мантии. — И что дальше?

— Вы применили ритуал индикации реальности. Это очень древний и очень опасный ритуал, вы чуть было не нарушили равновесие миров. Я должен был вмешаться.

— А где остальные?

— Там, — демон неопределенно махнул лапой. — Потом покажу. Скажи лучше, презренный смертный, как только ты осмелился подумать об этом ритуале?

Не такой уж и презренный. Да, пусть он всего лишь директор Хогвартса, но это не дает права разным демонам неизвестного происхождения так хамить. Альбус приосанился, откашлялся и спросил:

— Уважаемый демон, не могли бы вы вернуть всё так, как было? Очень вас прошу. Не то чтобы я жаловался, но этот мир так изменился... Я чувствую себя лишним.

— Лишним говоришь, — демон выглянул за пределы башни. — Вроде всё на месте. Ничего не понимаю.

— Гарри хочет жениться на Северусе — это раз, — Альбус стал загибать пальцы, — Долорес хочет выйти замуж за Гарри — это два. Гермиона — дочь Тома, Люциус — министр Магии. Гарри — шестой лорд четвертой линии Хаффлпаффа. И в этом всем, по их логике, виноват я.

— Какой ужас, — прошептал демон. — Ошибка, где-то ошибка в процедуре.

Он заметался по площадке, заламывая лапы и странно присвистывая.

— Я живу столько, сколько ты и представить не можешь. И еще ни разу не совершал ошибок! Ни разу!

Демон невнятно прошипел какое-то слово, щелкнул щупальцами, и компания, к которой Альбус успел даже немного привязаться, снова вернулась в башню. Драко ойкнул и заверещал нечеловеческим голосом:

— Дракон в башне! Ой, то есть кальмар в башне!

Люциус закрыл глаза и вцепился в рукав Снейпа, а Волдеморт раскрыл рот от удивления, как какой-нибудь уличный мальчишка.

— Вы, Альбус, постоянно таскаете в Хогвартс всякую гнусь. То Люпин, то Блэк, то этот… Темный Лорд. Сил моих больше нет терпеть. Уволюсь к Мерлину завтра же! — с этими словами Снейп в сердцах отпихнул Малфоя, и тот, потеряв точку опоры, упал на пол.

— Северус, мой дорогой друг, зачем ты уронил Люциуса? Он какой-никакой, а все же министр. Будь добр, помоги ему встать, — укоризненно заметил Дамблдор.

— Это что?! Это кто?! Кто позволил?! — закричал Волдеморт, наконец опомнившись.

— Мне нужна кровь Гарри Поттера, — мрачно сказал демон. — И желательно побыстрее.

— Еще один, — пробормотал Снейп. — Если так дальше пойдет, то у Поттера на всех крови не хватит.

— Северус прав, мальчик и так напуган.

— Твой Поттер — неистощимый источник энергии в этом мире. Можно сказать, отправная точка. Нужна его кровь, чтобы все вернулось на свои места. Произошла ужасная ошибка — миры перепутались: произошел сбой в системе и процедуре сна. И если я не исправлю ошибку, то, возможно, дальше будет еще хуже.

— Куда уж хуже-то. Северус? — нетерпеливо спросил Альбус.

— Да берите всё. Всё забирайте, только оставьте меня в покое.

Демон бережно принял из рук Снейпа пузырек с остатками крови Поттера. Достал пробку, вылил содержимое на лапу и облизал.

— Извращенец, — воскликнул Северус.

— На себя посмотри, — огрызнулся демон.

Дамблдор ущипнул себя за щеку — ничего не изменилось. Кому рассказать — не поверят. Он, Снейп, два Малфоя и Тот-Которого-Все-Почему-то-Боятся в одной башне с каким-то древним демоном. Мир действительно того… перепутался.

— И что теперь? — спросил он.

— Сейчас я усну — и всё вернется.

— Таким же, каким было раньше? И никаких лимонных долек? — на всякий случай уточнил Дамблдор.

— Никаких, — кивнул демон.

— И что получается, мне больше не надо жениться на Поттере? — поинтересовался Снейп. — Совсем-совсем не надо?

— Ага.

Демон зевнул, широко раскрыв пасть, и улегся.

— Спокойной ночи, господа. И приятных мне снов.

— Совести у вас, Дамблдор, нет, — заметил Волдеморт. — И не было. Лучше женили бы Поттера на моей дочери, а Снейпа отдали бы Нагайне. Он и шипит похоже. Как хорошо бы получилось. А потом бы у Поттера родились маленькие зеленоглазые засранцы, и мы бы их нянчили.

Дамблдор решил, что снова падать в обморок — как-то неприлично. Он же не какой-нибудь Малфой, а Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор между прочим.

— Мы? — аккуратно спросил он.

— Да. Представляете, как было бы хорошо нам пожениться. Тогда уж точно никто нам не помеха. Какой дурак пойдет против самого Темного и самого Светлого волшебников?

Альбус еще не смотрел на дело с этой стороны. Заманчиво, ох как заманчиво, звучали эти слова. Объединить силы, мощный союз против всех. А потом вдруг вспомнил, что где-то уже это было. Много лет назад. Душное лето, молодой Геллерт и огромные перспективы. Том, конечно, не Геллерт, но суть та же. Дважды одну лимонную дольку не съешь.

— Я надеюсь, вы не собираетесь отдавать меня Нагайне, — прошипел Снейп.

— Северус, как ты мог предположить, что я в здравом уме отправлю тебя на смерть?! — воскликнул Дамблдор. — Том просто пошутил.

— Вот поэтому вы меня не сможете победить! — убежденно сказал Волдеморт. — Нет в вас этого свободного полета мысли.

— Заткнитесь, пожалуйста, — сказал демон. — Очень спать мешаете.

Альбус почувствовал, что его веки тяжелеют, и так тянет лечь на пол… Закрыть глаза и больше никогда не видеть этот мир.

— Ficwriterus vulgaris, — пробормотал он, опускаясь на камни, — надо же какая все-таки гадость.

Сон, безмятежный и спасительный, поглотил его без остатка.

* * *

Альбус резко сел на кровати. И зачем-то заглянул под подушку. Определенно, нельзя было пить на ночь так много чая — приснилась же чушь такая. Перед глазами все еще стоял образ спящего демона.

И директор Хогвартса расхохотался от всей души. Как хорошо, что это был всего лишь сон. Да, пусть безумный, но нереальный — всего лишь игра сознания. Все еще смеясь, он повалился на постель, на мягкие подушки. Хогвартс — такой родной и теплый — вот он, никуда не девался. Все это ему приснилось — и кактус в виде лимонной дольки, и Долорес, и даже шестой лорд четвертой линии Хаффлпаффа. Какое счастье!

— Спокойной ночи, — сказал он, улыбаясь, в темноту.

А где-то далеко и глубоко под водой, в Темном Царстве, один очень-очень древний демон пробормотал спросонья:

— И тебе спокойной ночи, Альбус Дамблдор.