С минуту лежу, пытаясь понять, что не так, а потом внезапно осознаю, что мне холодно под тонким одеялом. Провожу рукой по твоей пустующей половине постели и вспоминаю, что ложились-то мы точно вместе. Собственно, одному мне нет доступа в твою спальню, хотя что мне в ней делать без тебя?
Приподнимаюсь на постели и вглядываюсь в полумрак, надеясь обнаружить тебя в комнате. Ни намека на твое присутствие. На полу валяется моя одежда, сорванная в порыве вчера — и ни единой твоей вещи.
Где ты?
Сон как рукой сняло. Я встаю и решительно начинаю одеваться. Думаю о том, что утром обязательно отловлю тебя где-нибудь до начала занятий и выясню, почему ты позволил себе оставить меня одного в своих апартаментах. Нехорошее предчувствие зарождается у меня в голове, но я старательно отгоняю его прочь. Конечно, ты вернешься. Ты всегда возвращаешься после его вызовов.
Поднимаю с пола рубашку и замечаю, что на ней не хватает пуговиц. Забираюсь с ногами обратно на кровать и задумчиво сминаю в руках ворот. Ты всегда спокоен и нетороплив, даже если возбужден до крайней степени… А сегодня в каждой твоей ласке, в каждом поцелуе и объятии была страсть и какая-то исступленность, будто… будто ты последний раз видишь меня.
Мысли о твоих встречах с Сам-Знаешь-Кем снова овладевают сознанием, но я упорно стараюсь не думать об этом. Темный Лорд не сомневается в твоей преданности и доверяет своему двойному агенту. Это ведь он вызвал тебя посреди ночи, сомнений нет. «Все будет в порядке, беспокоиться нечего», — твержу как мантру, успокаивая сам себя.
Я потираю рукой шею и морщусь, почувствовав небольшую боль. Наверное, очередной засос. Тебе будто бы нравится оставлять на моем теле свои метки. Утверждаешь право на меня? Я и так принадлежу тебе с нашей первой ночи, ты знаешь это… Я хочу ощущать на своей коже только твое горячее дыхание, чувствовать на своем теле только твои сильные руки…
Кажется, я довольно долго так и сижу, погрузившись в свои мысли, и не сразу замечаю, что за окном уже светает. Северус, где ты?..
Дверь внезапно открывается, и входишь ты — будто услышал мой немой вопрос. Увидев меня, ты нахмуриваешься:
— Давно ты не спишь? — голос строгий и холодный, будто отчитываешь первокурсника, пойманного в коридоре среди ночи.
— Я думал, ты спросишь, почему я все еще здесь.
— Я никогда не выгонял тебя.
— Извини. Почему-то сложилось впечатление, что ты не хочешь сейчас меня здесь видеть.
Молчишь.
— Я прав, да? — встаю с постели и подхожу к тебе. Мы почти одного роста теперь… Как-то раз ты насмешливо спросил, «как из мелкого клопа вымахал такой детина». Я лишь пожал плечами. Все равно рядом с тобой я до сих пор немного робею.
— Что случилось? — я кладу руку тебе на плечо, а ты хмуро смотришь куда-то мимо меня. — Северус?
Сбрасываешь мою руку и выходишь из спальни, направляясь в кабинет. Я иду следом. Ты подходишь к шкафам, открываешь все дверцы и мрачно оглядываешь многочисленные полки.
— Мне нужно покинуть Хогвартс, — говоришь ты, не оборачиваясь, и начинаешь левитировать в дорожный мешок какие-то предметы.
— Куда? Зачем? Когда ты вернешься? — я снова хватаю тебя за плечо и пытаюсь развернуть к себе, но ты раздраженно говоришь:
— Не мешай, я тороплюсь, — и уходишь в комнату.
Что происходит?..
Ты возвращаешься. В руках какие-то склянки, ты быстро складываешь их мешок, сохраняя молчание.
— Северус…
Твои руки замирают. Ты устало закрываешь глаза и произносишь:
— Он раскрыл меня. Точнее, раскроет, когда до него дойдут сведения о том, что я не выполнял задание, которое он мне поручил.
Я в ужасе смотрю на тебя и не могу вымолвить ни слова. Ты продолжаешь:
— Я ещё не завершил то, что поручил мне Дамблдор. Волдеморт обязательно явится в Хогвартс, чтобы расправиться со мной… Рисковать жизнью студентов я не могу.
Ты так спокойно говоришь об этом…
— Ты знал, что так будет, да? Ты заранее знал? — мой голос дрожит, но я ничего не могу сделать с этим. — Почему ты мне ничего не говорил?
Ты вскидываешь голову, взгляд жесткий:
— И что бы ты сделал? Только еще одной истерики мне не хватало, — ты опускаешь глаза и завязываешь мешок. — Всё, времени мало. Пора, — ты идешь к двери, но останавливаешься. — Проводи меня.
На негнущихся ногах я захожу в спальню, быстро напяливаю злополучную рубашку, ботинки, хватаю мантию и несусь обратно.
* * *
Замок все еще спит, по пути нам не встретилось ни души. Ах да, сегодня же воскресенье…
Ты хранишь молчание, и я тоже не могу вымолвить ни слова. Между нами царит какая-то отчужденность, и мне так хочется разрушить ее… Я нерешительно беру тебя за руку. Она сухая и теплая… Ты легонько сжимаешь мои пальцы, но не оборачиваешься.
Мы останавливаемся перед главными воротами.
— Я думал, ты через какой-нибудь тайный ход уйдешь… Они ведь узнают, что ты сбежал…
Ты закатываешь глаза:
— Ты совершенно неспособен к логическим умозаключениям! Мне и нужно, чтобы Пожиратели знали — тогда они вряд ли будут перерывать Хогвартс, — ты смотришь на меня так, будто ждешь чего-то… Мне страшно. Страшно за тебя, за себя, за всех, кто здесь есть.
— А мне, что делать мне?..
Это непонятное ожидание в твоем взгляде исчезает, но теперь в глазах читается какое-то…сожаление?
— Жди, Невилл. Надеюсь, скоро все закончится. Прояви мужество, когда оно…понадобится.
Ты коротко целуешь меня и резко разворачиваешься, взметнув полы черной мантии. Я смотрю, как ты открываешь тяжелую створку двери, выскальзываешь наружу, и она захлопывается за тобой.
Я остаюсь один.
* * *
Почему, почему я был таким идиотом?! Почему я не ушел с тобой? Ты же ждал, ждал, что я решусь на это… Это не ты — я оставил тебя одного! Мне не хватило мужества даже подумать об этом…
Прояви мужество, когда оно понадобится.
Теперь я понимаю, что был нужен тогда тебе. Я должен был быть рядом.
Ты, наверное, разочарован во мне. Я трус…
* * *
Я совершенно не помню, как все произошло. Как в моих руках оказался меч Гриффиндора, как я отрубил голову этой твари… Единственное, что всплывает в памяти — я чувствовал такую ярость и боль, что они просто захлестывали меня с головой.
Твои глаза — черные и…пустые. Мертвые. Мне больше не суждено прочитать в них ни одной эмоции.
Я проклинаю себя за свою нерешительность тогда.
Орден «за проявленную храбрость и мужество»? Почему я не проявил их тогда?! Нет, вряд ли бы я смог помешать ему убить тебя, но… но ты был бы не один. Ты не чувствовал бы себя одиноким.
Быть может, мы умерли бы вместе. Сейчас мне эта мысль кажется такой желанной, что слезы подступают к горлу.
Vova
