Закон №315

Факты из истории Магической Англии, хранящиеся в архивах Министерства.

1631 г. — основано министерство магической Англии.

“Это был Великий День,” — первый министр Магической Англии, Джозефер Гренс Поттер.

1675 г. — начало демографического кризиса магического населения Англии связанного с бисексуальностью большой его части.

1675-1677 г. — заседание Визенгамота по решению проблемы.

1677 г. — принятие Закона № 315 “О введении в жизнь”.

Из законодательства магической Англии: Закон № 315 гласит, что «маг до магического совершеннолетия (17 лет), уличенный в бисексуальности, получает Наставника, чтобы научиться жить в гармонии с собой и вернуться на путь истинный».

1698 г. — окончание демографического кризиса.

1699 г. — вышла статья Ежедневного Пророка “Вся правда о Законе № 315”

Из статьи:

«По официальным источникам, для юношей склонных к гомосексуальности находят Наставника, и тот помогает, поддерживает и учит юношу быть в гармонии с собой. На самом же деле юноши становятся жертвами насилия и унижений. Для чего же всё это делается?

Вот что нам поведал этот маг. После всего этого встаёт вполне логический вопрос: “Не велика ли цена за увеличения рождаемости? ”…»

1699-1703 г. — митинги магического населения Англии против Закона № 315.

1703 г. — заседание Визенгамота и отмена Закона № 315.

11.07. 1994. — предложение о реабилитации Закона № 315, выдвинуто мадам Долорес Амбридж.

27. 07. 1994 — реабилитация Закона № 315.

30. 07. 1994. — согласно Закону № 315 возбуждено дело Гарри Поттера.

04. 08. 1994. — Северус Тобиас Снейп назначен Наставником Гарольда Джемса Поттера.

В дверь кабинета директора неловко постучали.

— Входи, Гарри, — устало сказал директор и потёр переносицу. Дверь открылась, и в неё неуверенно вошёл зеленоглазый юноша, растерянно взирающий на седовласого старца.

— Что-то случилось, профессор Дамблдор? — спросил мальчик так тихо, что директору пришлось напрячь слух, чтобы услышать вопрос.

— Да, случилось Гарри, — старик глубоко вздохнул, но так и не посмотрел в глаза юноше. –Министерство…назначило тебе Наставника…

— Наставника? — удивлёно воскликнул Гарри, перебивая рассказ директора, и тут же смущаясь своей дерзости. После смерти Диггори Поттер очень изменился: стал более замкнутым и неуверенным.

— Да, Гарри, Наставника, по Закону №315… — Дамблдор замолчал, не зная как всё это объяснить мальчику. — Понимаешь этот Закон, хм… был придуман вовремя демографического кризиса: тогда принимали экстренные меры. Потом Закон был отменён, а недавно его снова восстановили.

— Но как этот Закон относиться ко мне? — спросил, запутавшись, юный маг и посмотрел на Альбуса Дамблдора.

— Мальчик мой, тебе когда-нибудь… нравились мальчики, ну,.. ты понимаешь?.. — спросил директор.

— Я как-то и не задумывался, — стеснительно ответил вмиг покрасневший Гарри. — Не до того было.

— Я понимаю, — сочувственно сказал директор Хогвартса, и впервые за весь разговор посмотрел на мальчика. — Но Министерство это не интересует. Этими действиями они пытаются заткнуть тебе рот Гарри, но ты не должен поддаваться им.

Подросток, сидящий на стуле, кивнул и задумчиво посмотрел на герб школы.

— Но, профессор Дамблдор. Что в этом Законе такого, и кого назначили моим Наставником?

— С самим Законом всё нормально, проблема в его исполнении…, но это ты вполне можешь узнать сам. А Наставником тебе выбрали профессора Сней…, — пытаясь не напугать Гарри, рассказывал Альбус, но его прервал вскрик юноши.

— СНЕЙПА!!! — воскликнул очень эмоционально гриффиндорец.

— Профессора Снейпа, Гарри. Но да, Снейпа, — чуть усмехнувшись, заметил Дамблдор и тут же помрачнел.

— Гарри, я ни чего не могу сделать, но прошу — не замыкайся в себе и не злись на мир, — загадочно попросил директор.

— Конечно профессор, почему я должен злиться? — чуть недоуменно и впервые со смерти Седрика открыто улыбнулся Поттер.

— Тебе нужно после уроков зайти к профессору Снейпу… — добавил Дамблдор и с горечью посмотрел на свои руки. Видит Мерлин, он ничем не мог помочь бедному мальчику.

* * *

Гарри еле успел к окончанию завтрака. Когда он вошёл в Большой Зал, немногочисленные ученики стали перешептываться, но гриффиндорец, не обращая на них внимания, прошёл к своему столу и подсел к друзьям.

— Как спалось? — спросил он, пододвигая себе тарелку с омлетом.

— Ужафно, — сказал Рон, даже не пытаясь прожевать еду, чтобы ответить.

— А я вообще не спала, вчера…

— Дай угадаю, — заметил чуть насмешливо Рон Уизли, наконец справившийся с куском завтрака, — читала очень интересную книгу?

— Да, — нахмурившись, произнесла Гермиона. — Неужели я такая предсказуемая?

— Да, очень, — с усмешками заметили Гарри и Рон одновременно.

— Ясно, — расстроено ответила Грейнджер.

— Не расстраивайся, Герми. Мне вообще в Наставники Снейп достался, — попытался приободрить подругу Поттер.

— В какие Наставники? — удивлённо спросила самая лучшая ученица потока.

— Не знаю, по Закону какому-то, вроде у него №315, — пожал плечами юноша. Он пытался быть с друзьями добрым, открытым, но в последнее время его всё больше раздражала тупость Рона и вредная привычка Гермионы до всего дознаваться и всех поучать. Играть роль хорошего друга с каждой минутой становилось труднее. А ещё было обидно, что друзья не писали ему на каникулах.

— Надо будет посмотреть, что это за Закон…

— Триста пятнадцать? — раздался сзади размеренный голос Драко Малфоя растягивающего слова. — Не знал, Потти, что ты у нас такой... — последние слова Слизеринский Принц прошептал в ухо Золотого Мальчика, склонившись над ним. — Что ж, буду знать… — с усмешкой закончил блондин и ушёл.

— Чего это он? — удивлёно посмотрел Рон в след Малфою.

— Не знаю, — ответил Поттер, и, спохватившись, добавил — Да, мне после уроков к Снейпу придется зайти.

* * *

Северус Снейп сидел в своём кабинете и смотрел в пространство. Он не знал, что делать с ситуацией, в которой оказался. Наверное, самым хорошим вариантом было бы вообще не впутываться в эту историю… Может, он просто сможет не реагировать на Поттера? Нет, тот слишком похож на папочку. Так и хотелось причинить ему боль, если не физическую, то моральную, и никакие напоминания, что это ещё и сын Лили не помогали. Сейчас чёртов мальчишка был в его руках, он мог делать с ним всё, что захочет, и ему за это ничего не будет, никаких “НО” не существовало. Его размышление прервал стук в дверь. Северус оторвался от созерцания стакана с коньяком, который стоял перед ним на столе и перевёл взгляд на дверь.

— Войдите, — сказал он сухо. Дверь открылась, и в неё вошёл ненавистный ему мальчишка.

— Здравствуйте, профессор Снейп, — поздоровался брюнет.

— Проходите, — мастер зелий указал рукой на стул и парту перед ним. На парте лежала какая-то мерзость, но Гарри ничего не сказал и послушно прошёл к своему месту. — Нарежьте дабскурмов колечками.

Гарри взял нож и принялся исполнять указание, но тело первой же особи лопнуло, и его руки забрызгало какой-то чёрной гадостью.

— Ах, да, забыл сказать: будьте осторожны, — с усмешкой заметил профессор Снейп, заходя за спину мальчика и наблюдая как тот кривиться, нарезая мерзких червей. Волосы на затылке юноши были завязаны в маленький хвостик, открывая тонкую шею, размеренный стук ножа завораживал, тонкие запястья изгибались с каждым движением, и создавалось ощущение, что если их чуть сжать, то они сломаются. Северус Снейп помотал головой из стороны в сторону и отпил из стакана. И вновь стал наблюдать, как работает щенок Поттера. Тот не издал ни звука с тех пор, как взялся за работу. Он сидел ровно, лишь наклонив голову вниз. Так прошло полчаса. Профессор зельеварения отпил глоток уже из третьего бокала, как вдруг мальчик вздрогнул и зашипел сквозь зубы. Декан Слизерина усмехнулся. Слизь этих червей была слабой кислотой, которая обычно постепенно разъедала руки. Червей нельзя было резать без перчаток из драконьей кожи.

— Что-то не так, мистер Поттер? — с издёвкой спросил Северус и допил содержимое стакана.

— Всё в порядке, сэр, — выдавил из себя мальчишка и продолжил нарезать червей. Погруженный в свои мысли, Снейп до сих пор не замечал странной послушности своего подопечного.

— Где ваш бунтарский дух, Поттер? — насмехаясь, спросил подростка Снейп.

— Оставил за дверью, профессор, — вновь спокойно ответил Гарри. Зельевар от негодования махнул мантией, уселся за свой стол и налил себе четвёртый бокал. Так прошло ещё какое-то время, черви уже заканчивались, как вдруг профессор Снейп развернул юношу к себе.

— Что-то случилось, сэр? — удивлёно спросил Гарри, и отметил про себя, что от профессора пахнет алкоголем. Гриффиндорец попытался вспомнить, сколько стаканов коньяка выпил Северус Снейп, но эта мысль вылетела из головы, когда профессор провёл пальцами по его щеке.

— А ты симпатичный, — зачем-то сказал профессор зельеварения и усмехнулся. — Раздевайся!

— Что? — опешил Гарри, и широко раскрытыми глазами уставился на преподавателя.

— У вас плохо со слухом, Поттер? — с усмешкой спросил Снейп.

— Я не буду раздеваться! — воскликнул в негодовании юноша и попытался подняться и уйти.

— Не так быстро, мистер Поттер, — с неизменной холодной усмешкой заметил мастер зелий, схватив Гарри за руку. — Вы ни куда не пойдёте, пока я не разрешу, и будете делать то, что я скажу.

— Я не собираюсь вас слушаться! — вновь вскрикнул гриффиндорец и вырвал запястье из руки Снейпа. Это было ошибкой: кожа с запястья слезла и содралась в некоторых местах. Юноша зашипел от боли, и этой некоторой задержкой воспользовался мужчина. Он толкнул молодого мага на парту, находящуюся за спиной юноши и всё ещё испачканную разъедающей всё слизью дабскурмов. Банки с нарезанными червями полетели на пол. Северус Снейп прижал подростка к парте, схватив одной рукой оба его запястья, сдирая с них покрасневшую от слизи кожу. Гарри вскрикнул от боли и попытался вырваться, но мужчина держал руки стальной хваткой. Гриффиндорец попытался позвать на помощь, но профессор зельеварения тут же затолкал ему в рот платок. “Хорошо хоть не носок” — промелькнуло почему-то в пустом как лист сознании, возможно, это было из-за шока. К реальности его вернула боль: его запястья были связаны гриффиндорским галстуком, который был зацеплен за крюк на ножке парты. Профессор Снейп срывал с Гарри мантию. Через пару секунд ткань разорвалась надвое, и ненужная тряпка полетела на пол. Рубашка последовала за ней через секунду. Декан Слизерина остановился и с интересом принялся разглядывать тело юноши.

— Похоже, ты только личиком в папочку пошёл, насколько я помню, у Поттера такой тонкой талии не было. Интересно даже, какие у тебя ножки? — проговорил Снейп, выдыхая запах алкоголя, он был пьян, но вполне осознавал, что делает... возможно. Гарри запаниковал, но ничего не смог сделать, как бы ни извивался. Профессор успешно расстегнул ремень у него на джинсах и стащил их вместе с трусами.

— А ножки у тебя тоже красивые, — заметил Снейп, проводя рукой по бедру. — Ты же хороший мальчик, раздвинь их.

Юноша замотал головой, покрепче стиснув ноги, но это не помогло, когда мужчина с силой развёл его ноги и прижал коленками к парте. Рывок был очень сильным и резким. Гарри вскрикнул. И хотя крик был заглушён платком во рту, он всё равно был отчётливо слышен. На глазах юноши выступили слёзы боли и стыда. Снейп с интересом разглядывал открывшийся ему вид, и не замечал состояния своей жертвы, сейчас ему, в общем-то, было всё равно. Его заботила только теснота брюк и сильное возбуждение. Зельевар обвёл пальцем колечко ануса мальчика и облизнул палец, после чего ввёл его в эту тесную дырочку. Тело под ним дёрнулось и замерло, Снейп тут же добавил второй палец и стал растягивать вход. Спустя пару секунд, когда появилось пространство для третьего пальца, Северус ввёл его и продолжил растягивать анус юноши. Затем, вынув пальцы, он подставил головку своего члена к входу и резко вошёл, вызвав ещё один вскрик боли. Не дожидаясь того, когда его партнёр привыкнет, он стал грубо двигаться: в голове роился туман, и контролировать свои действия было очень трудно. Северус чувствовал, как струйка крови течёт из входа, в который он так неистово врывался. Он чувствовал безумную тесноту и ощущения были поистине невероятными, в голове даже проскользнула мысль, что надо было давно это сделать. Сделав ещё пару рывков, профессор вошёл до конца и кончил вглубь тела под ним. Только после этого он заметил слёзы на щеках юноши и тихий хрип его сорванного голоса. Но Снейпу было слишком хорошо, что бы обращать внимания на такие мелочи. Он развязал руки гриффиндорцу, и нехотя проговорил, что тот может уходить, после чего вышел из кабинета.

* * *

Гарри упал на пол и разрыдался. Ему хотелось свернуться калачиком, исчезнуть из этого мира и чтобы этот мир тоже исчез. Но надо было вернуться в Башню Гриффиндора. Надо было уйти — его насильник мог вернуться. Тихо подполз мальчик к своим вещам и попытался натянуть на себя штаны. Чтобы одеться у него ушло очень много времени, но, в конце концов, он смог надеть даже ботинки. Гарри поднялся с большим трудом, и ему пришлось схватиться за парту в попытке сохранить равновесие. Кожа на руках мальчика во многих местах уже слезла или содралась: похоже, слизь, попавшая на руки, очень сильно разъедала кожу. Гарри даже не хотел думать, как он выглядит. В какой-то момент пришла спасительная мысль, что он взял с собой мантию невидимку. Надев вещь отца, мальчик почувствовал себя грязно, идея идти в башню тут же исчезла. Но уйти было нужно. Он, опираясь сначала на парты, а потом на стену, вышел из класса и побрёл незнамо куда. Каждый шаг гриффиндорцу давался до ужаса трудно, т.к. причинял безумную боль. Поттер не знал, сколько он прошёл, но, в конце концов, просто сполз по стене на холодный каменный пол. И когда ему стало уже всё равно, что с ним будет, за его спиной открылась дверь, и мальчик упал в комнату чем-то напоминавшую больничное крыло, а чем-то спальню. Гриффиндорец вполз внутрь и дверь за ним захлопнулась.

В почти пустой комнате, на полу сидел молодой человек. Он бережно заматывал бинтами руки, иногда через стиснутые зубы прорывались стоны. Вдруг юноша вздрогнул, услышав шаги. Его фигура тут же напряглась, а сам он прикрыл глаза. Страшно, было до жути страшно.

Дрожь прошлась по телу, и мальчик охватил себя руками, по щекам вновь потекли слёзы.

Юный маг не понимал за что ему всё это, что он такого плохого сделал и где оступился. Почему вчера Альбус Дамблдор не защитил его, почему ублюдку Снейпу было позволено с ним сделать это?..

А может — нет?

Может сейчас директор четвертует Снейпа за вчерашнее, а его друзья ищут его по всему замку. А вдруг это Джинни пробежала мимо комнаты? Да, всё именно так. Просто надо выйти из этой комнаты и забыть вчерашнее как страшный сон, уткнуться в плечо Гермионы и позволить успокоить себя.

Юноша поднялся с пола и на нетвёрдых ногах направился к двери.

* * *

Драко Малфой весь день был сам не свой. Причина была проста, как первозданная истина, его извечного врага не было не на одном уроке. Услышав вчера, в какую историю вляпался Поттер, юный Малфой ему даже посочувствовал, но никак не предполагал, что это вот так обернется. Драко не мог представить, чтобы его крёстный сделал что-то серьёзное Золотому Мальчику. Однако, отсутствие на уроках, говорило само за себя. Малфой никак не мог отвлечься от захвативших его мыслей. Он даже поругался с Ноттом, и пришёл в себя только когда его грубо встряхнул Блейз. Но мысли о Поттере так и не покинули его сознание, хотя они и так его никогда не покидали. С самой первой встречи, Гарри Поттер стал его проклятьем, его просто заклинило на Мальчике — Который — Выжил. Драко давно признался себе, что также поставил себе цель поселиться в сознании гриффиндорца. На первых курсах у него это получалось, но потом его персона отошла на второй план вытесненная Воландемортом. Сдавать свои позиции ещё и крёстному Драко не собирался. Малфой решил, во что бы то ни стало привязать Поттера к себе, уже не представляя своей жизни без мальчишеского соперничества со своим недругом.

* * *

Гарри остановился перед портретом Полной Дамы: только сейчас он вспомнил, что не знал пароля. Юноша уставился на портрет, уговорить полную даму его пропустить было невозможно, поэтому, глубоко вздохнув, он присел у стенки и уткнулся лицом в колени. Время текло слишком медленно, хотя возможно это так казалось ему. В конце концов, его сморил сон. Во сне были неясные тени, они тянули к нему свои руки, а он всё бежал и бежал, пытаясь скрыться от них, и вдруг одна из теней открыла свою пасть…

— Эй, Гарри, ты, что здесь делаешь?

Гарри приоткрыл один глаз, затем второй и увидел перед собой своего друга. Кошмары сами по себе отпустили свою жертву.

— Рон, — Гарри хотел улыбнуться, но услышал голос Гермионы.

— Гарольд Джемс Поттер, если бы ты пришёл обратно в гостиную вчера, а не ходил где-то всю ночь, то таких проблем и не возникло бы! — воскликнула девушка, стовшая рядом с Визли. Гарри её сначала даже и не заметил…

— Но, я… — начал было оправдываться Гарри, вдруг осознав как глупо всё это. Откуда друзья могут знать, что вчера случилось, вряд ли профессор зельеварения пошёл хвастаться всем о своём достижении. Никто не знает, что вчера вечером его изнасиловал профессор. “А стоит ли рассказывать?” — прошептал голосок в его разуме. Гарри поднял глаза на девушку, которая рассержено, смотрела на него.

— Ладно, я понимаю, почему ты вчера не пришёл, но ты мог бы хотя бы подойти на уроках?! — проговорила Гермиона, а Гарри удивлёно уставился на неё.

“Рон и Гермиона не заметили, что меня не было на уроках?” — юноша нахмурился, и замер когда его пронзила как будто чужая мысль “и это самые верные друзья…”

— Гарри, ты меня вообще слушаешь? — Грейнджер разозлёно посмотрела на черноволосого мальчика, — ну, тогда и сиди здесь!!! Пусть тебе кто-нибудь другой открывает. Я о тебе беспокоюсь, а ты ноль внимания! Ты бесчувственный чурбан, такой же, как и Рон!

Девушка указала на рыжего юношу рядом, ткнув в него, для пущей убедительности. И, поджав недовольно губы, прошла через проём в гостиную.

— Гарри, зачем ты так? Теперь она злиться и наверняка не даст списать трансфигурацию… — тяжело вздохнул рыжий парень. — Ладно, пойду успокаивать Герми, и, кстати, пароль — Гордость.

Рон скрылся за портретом, оставив Гарри одного. Черноволосый маг снова уставился в пол, и на каменные плиты упала одинокая капля. Его друзья даже не заметили как ему плохо. Неужели они не смогли этого увидеть? Настоящие друзья всегда знают, когда у друга что-то случилось. Ведь Гарри всегда знал, если что-то случилось с Роном или Гермионой. Но вот его друзья…, так ли они часто могли определить его состояния с одного взгляда? Нет, никогда. Между ними было лишь одностороннее понимание, одностороннее. Гарри уткнулся в колени лицом и обхватил их руками. Одиноко, страшно, мерзко…

* * *

Альбус Дамблдор сидел за рабочим столом, перебирая школьные бумаги, когда кто-то постучал в дверь. Не дожидаясь ответа, гость открыл дверь и вошёл в кабинет. Директор оторвался от бумаг и поднял взгляд на вошедшего. Брови удивлёно поползли вверх. На пороге стоял Северус Снейп, бледный, с немного безумным взглядом и отчаянным выражением лица. Дамблдор, несмотря на свой возраст, юрко выскочил из-за стола и в один момент оказался рядом с зельеваром. Подхватив мужчину под локоть, он усадил его на стул.

— Северус, что случилось? — спросил он, с тревогой глядя на профессора Снейпа.

Вместо того, чтобы ответить, декан Слизерина запустил пальцы в свою шевелюру и невидяще уставился на свои колени.

— Северус, пожалуйста, расскажи, что случилось? Если ты не расскажешь я не смогу тебе помочь! — вновь попробовал разговорить профессора директор.

Но, несмотря на попытки Альбуса Дамблдора, Снейп продолжал молчать. Так прошло ещё с три минуты, пока вдруг зельевар не начал шептать.

— Я не хотел. Альбус, я не понимал, что делаю… Альбус, я не хотел, я был пьян, я ни за что бы такого не сделал… — директор обеспокоено смотрел на профессора.

Тот, смотря всё тем же взглядом в пустоту, бормотал не понятно к чему относящиеся фразы, которые пробуждали всё больше беспокойства в директоре.

— Альбус, я был пьян, а он так похож на своего чёртового папашу. Альбус, я не хотел, меня вдруг потянуло, это был не я, просто в один момент все мысли вылетели из головы. Альбус, я его изнасиловал! Ты понимаешь? — Северус Снейп замолчал, повернув, наконец, голову и посмотрев на директора, тот был мертвецки бледен. — Альбус…

— Северус, скажи, что я просто ослышался, что ты не сказал мне, что изнасиловал Гарри, — прошептал директор, с какой-то страной надеждой взглянув на зельевара.

— Нет Альбус, именно это я и сказал, — ответил зельевар, обречёно смотря на Светлого Волшебника.

— Мерлин… — выдохнул Дамблдор, каким-то чудом не осев на пол. — Северус, как ты мог… Гарри, он же…

Услышав имя своей жертвы, мастер зелий вдруг яростно закричал.

— Вот именно, ваш Золотой Мальчик, чёртов Поттер, почему он тогда не сдох?... — кричал Снейп, смотря на директора. Он ненавидел Гарри Поттера, даже больше, чем его отца, Джеймса Поттера. За то, что мальчишка был таким соблазнительным, за то, что вчера позволил его трахнуть, за то,что плакал, за то, что вырывался, за то, что не исчезал из его мыслей, за то, что вчера был самый прекрасный секс в его, Северуса, жизни...

Северус смог успокоиться только через несколько минут, он выдохнул, и устало повалился обратно на стул. Его самообладание было очень шатким, его разрывало от ярости и отвратительной давившей на его сознание вины. Альбус Дамблдор молчал, он обдумывал ситуацию и не знал, что со всем этим делать. Заметив, что профессор Снейп дрожит, он тихо заметил.

— Северус, выпей успокаивающее зелье и отдохни...

Зельевар кивнул и поднялся, чуть сгибаясь, чувствуя себя неуверенно, и шатко направился к двери. Как только дверь закрылась, по лицу директора расползлась отвратительная самодовольная улыбка. Всё же, он не зря подкинул Министерству данные о неприязни между этими двумя...

* * *

Гарри лежал на кровати, свернувшись клубочком, и тихо всхлипывал. Когда ему было восемь, он вот также, лёжа у себя в чулане, обещал себе стать сильным. Тогда он стал лучше всех учиться, надеясь в будущем поступить в колледж на бюджетное место. Тогда он научился игнорировать тех, кто его задирал, тогда он был сильнее, чем сейчас. Когда в его жизни появилось волшебство, он решил, что всё плохое в прошлом, и он просто может наслаждаться детством. У него появились верные друзья, он стал ловцом и был счастлив, путаясь в иллюзию безопасности, но сейчас иллюзия рухнула, и Гарри стало страшно. Он вдруг осознал, что за ним гонится Сильнейший Тёмный Маг, что здесь, в Хогвартсе, бродит Снейп, а за каждым углом Гарри подкарауливают враги. Он был таким беспечным, стараясь не думать о неприятностях. Да, он был беспечным, но это было так прекрасно. Только вот этот прекрасный мир разрушился, и надо было как-то защититься от реальности, выгрызть себе свою же жизнь и место под солнцем. Стоило вновь стать просто Гарри, расчётливым и разумным, не тешащим себя иллюзиями. А пока можно было выплакать всю боль...

В тишине гриффиндорской спальни раздавался приглушённый подушкой плач. Этой ночью он ещё мог побыть избранным, слабым и благородным.

— мысли

Рон подсел к своему лучшему другу за последнюю парту и сердито засопел, но Гарри не обращал на него внимания. Визли засопел более усердно, демонстрируя, как он раздражён, но его вновь проигнорировали. Тогда Рон повернулся к своему другу и решил высказать причину своего столь плохого настроения. Но в этот момент вошёл их новый профессор ЗоТИ, очередной, и Рону пришлось отвернуться обратно к доске. Гарри тихо выдохнул с явным облегчением от того, что удалось избежать неприятного разговора. Вскоре Поттер с интересом уставился на преподавателя. Уже первыми своими действиями профессор Амбридж, именно так звали их новенького «назначенного Министерством» преподавателя, настроила против себя всех гриффиндорцев, особенно Гермиону. Урок напоминал Гарри театр одного актёра, причём актриса явно переигрывала, а из-за малобюджетности спектакля «прекрасное английское Министерство Магии», действо выглядело малоубедительным и незрелищным. Из-за этого ученики вскоре потеряли всякий интерес к уроку и занялись своими делами. Рон был одним из первых в этом начинании и собирался просветить своего лучшего друга в том, что именно тот сделал не так и получить извинения. Повернувшись к Гарри, Визли не заметил напряжённости товарища и его интереса к уроку. Поттер продолжал изучать профессора Амбридж, ещё с первых слов понявший, что эта жаба по его душу. Эта женщина была настолько похожа на мерзкую амфибию, что у него не возникало сомнений по поводу анимагической формы преподавателя. Черноволосый гриффиндорец быстро обрабатывал получаемую информацию. То, что профессор была прислана Министерством, значило, что она была его работником. Она была работником Министерства, которое реабилитировало Закон №315 и завело ЕГО дело. Она была работником Министерства, которое возглавлял трусливый Министр, боявшийся только за собственный пост (п/б: а точнее, боявшийся только за собственный зад ) И если судить по тому как вела себя ведьма, она была преданным сотрудником Фаджа. Это значило, что её действия были продиктованы желаниями Министра Магии. Если он сможет понять смысл действий Министра, то сможет предсказать последующие ходы Фаджа, а значит, сможет всё повернуть в свою пользу. Из мыслей Поттера вырвал тычёк в бок и тихий яростный шёпот.

— Я уже минуту пытаюсь до тебя достучаться! — заметил раздражёно его «друг». — Почему ты сегодня не разбудил меня, я из-за этого опоздал на завтрак, к тому же, мне пришлось искать своё расписание, чтобы собрать портфель...

Гарри смотрел на разгневанного рыжего соседа: мелочного и эгоистичного — еле сдерживаясь, чтобы не нагрубить. Сегодня утром Поттер осознал, что их дружба рухнула вчера, у портрета, когда он остался один. Странно, но боли по этому поводу он не испытывал. Наверное, потому, что это казалось теперь незначительным и лишь раздражало. Теперь ему было безразлично, что произойдёт с его бывшими друзьями, ему было на них плевать. Слишком долго он один горел их дружбой, заботясь о ней. Видимо он просто перегорел, тогда, на той самой парте, когда его мир раскололся и острыми осколками изранил его душу. Его бывших друзей никогда не было рядом, когда они были ему нужны: не как Гарри Поттеру — Герою Магического Мира, а как Гарри — сироте из Гриффиндора. Именно в те минуты они были ему нужней всего, именно тогда кололась его душа, мучаясь от одиночества и разъедающих чувств. Но Рона не устроила его прохладная реакция и отсутствие жарких извинений. Он стал шептать более громко, похоже, придерживаясь мировоззрения своей матери: что чем громче — тем убедительней. Его шёпот услышала Амбридж и, быстро развернувшись, уставилась на них. Её лицо обезобразила слащавая улыбка, а сама она стала напоминать гиену, случайно набредшую на лакомую добычу. Профессор открыла рот и елейным голосом начала свою экзекуцию:

— Дорогие мои, то, что я рассказываю очень важно, этот план обучения одобрило Министерство...

Гарри сидел с заинтересованным лицом и внимательно её слушал, даже ни разу не моргнув во время её речи. Амбридж такое его поведение нервировало, и её голос начал чуть дрожать.

— Я понимаю, что этот предмет может быть вам неинтересен...

— Почему же, — прервал её Гарри, столь же слащавым голосом, — этот материал одобрен Министерством, так что в нём не может быть чего-то не того.

Амбридж удивлённо вылупилась на него, не понимая, издевается он или говорит серьёзно. Гарри же продолжал заинтересовано смотреть на неё, не проявляя не одной враждебной эмоции. В конце концов, Амбридж пришлось вернуться к прерванному уроку, хотя она до самого звонка постоянно кидала на Гарри настороженные взгляды.

* * *

Драко угрюмо смотрел в свою тарелку, на которой лежала пара помидорок из обеденного салата. Нет, Малфой не сел на диету, и он не страдал от нехватки еды, хотя его соседями и были Креб с Гойлом. Всё было очень просто, он не хотел есть. Его занимали более глубокие проблемы, за весь день он ни разу не смог пересечься с Поттером. Слизеринец видел его на ЗоТИ, но тот после урока сразу же куда-то сбежал. Драко поджидал его в коридорах на протяжении всего утра, но опять же, Поттер ему не попался. Это напрягало, и безумно раздражало. Такими темпами он мог не только крёстному сдать свои позиции, но и гриффиндорским клопам в постели Поттера. Возможно, ему нужно сменить стратегию, но признать, что он выбрал неправильный способ, он просто не мог, это было ниже его достоинства. Хотя, его главная цель имела много путей её достижения, при этом все пути шли в двух направлениях, возможно, только возможно, он пошёл в не том направлении...

Драко поднял взгляд от тарелки и посмотрел на гриффиндорский стол. С краю, в самом отдалении ото всех, сидел Золотой Мальчик и спокойно ел. Малфой вновь задумался о том, что могло произойти между его немезидой и его крёстным. Было, похоже, что его беспокойство было беспочвенно и напрасно. В любом случае, он решил, чего бы то ему не стоило, поймать Поттера после урока Зелий.

* * *

Гарри застыл перед входом в класс зелий. Ужас сжимал сердце стальной рукой, протыкая когтями стенки, мучая беззащитного перед ней юношу. Гарри не мог войти внутрь. Туда, где произошло то, что выжглось в его памяти болью и унижением. Он, как неживая сломанная кукла стоял прямо перед порогом, не смея двинуться вперёд.

— Гарри, ты чего застыл? — его бесцеремонно впихнул внутрь Рон, чуть толкнув плечом.

— Ничего... — еле выговорил брюнет, дрожа всем телом из-под чёлки оглядывая класс.

Слева, чуть впереди, стояла та самая парта, на которой он резал тогда червей, её поверхность была, как будто выжжена: похоже слизь разъедала не только человеческую кожу. Рон схватил его за руку и поволок к этой самой парте. Гарри, находившийся в каком-то трансе, последовал за ним, и сел вместе с «другом» за парту. Уизли с интересом разглядывал её, пытаясь понять, что могло так проесть инвентарь профессора Снейпа. Гарри тихо сидел рядом, даже не двигаясь и желая раствориться: чувства, которые он с трудом сдерживал до этого, сдерживать здесь было почти невозможно. Мальчик прикрыл глаза, пытаясь успокоиться, сосредоточиться и прийти в себя. Прозвенел звонок и в класс ворвался Северус Снейп. Гарри вздрогнул, и всё его самообладание пало прахом, треснуло пополам, но Гарри отчаянно хватался за его осколки, пытаясь восстановить хотя бы его крохи.

— ТИХО, — рявкнул профессор, достигая своего стола и обернулся. На секунду в его глазах мелькнуло безумие, когда он заметил Гарри Поттера. Но это мгновение длилось лишь миг, и никто этого не заметил.

— Что ж, давайте узнаем, что осталось в ваших бестолковых головах, не смотря на все ваши старания, — продолжил Северус Снейп, он махнул палочкой, и на доске появилось пятьдесят вопросов, написанных мелким, убористым почерком. Мученически выдохнув класс принялся за тест. Гарри уткнулся в свою работу, уверенно отвечая на вопросы, по заранее подготовленному материалу. Не собираясь давать лишний повод задержать его после уроков. Поттер ответил на вопросы одновременно с Гермионой, и аккуратно подписав листок, уткнулся в него лицом, боясь поднять голову и попасться на глаза профессору зелий. Он просидел так до конца урока, уткнувшись в лист, боясь пошевельнуться. Вместе со звонком он сдал свою работу и бросился прочь из класса. Его выдержки еле хватило, чтобы спокойно высидеть этот урок. Трудней всего было после того, как он сдал работу: ему не на что было отвлечься. И теперь он бежал, прочь, прочь... как можно дальше, всё равно куда. Коридоры сменялись коридорами, и как-то само получилось, что он прибежал в туалет Плаксы Миртл.

* * *

Как только прозвенел звонок, Потти выбежал из класса с такой скоростью, как будто бежал наперегонки с оборотнем в полнолунье, причём Потти явно бы оставил оборотня далеко позади, — ехидно думал Малфой, пытаясь таким способом отрешиться от беспокойства, терзавшего его с того момента, как он увидел Поттера в дверях класса Зелий. Поттер казался в тот момент таким беззащитным и потерянным, что всё его естество в тот миг сжалось в смутном и непонятном ему желании. Драко добежал до двери, за которой минуту назад скрылся Поттер. Малфой удивлёно уставился на дверь в женский туалет. Ладно, можно было допустить, что Мальчик-Который-Выжил перепутал мужской туалет с женским, но то, что туалет давно не работает — был неоспоримый факт. Драко чуть толкнул дверь рукой и из появившейся щели послышались всхлипы. Драко к своему удивлению услышал девчачий голос, в котором опознал Миртл.

— Не плачь..., Гарри, кто тебя обидел? Хочешь, я попрошу Кровавого Барона отомстить твоему обидчику, ты же знаешь, что Слизеринское приведение тебя уважает... не хочешь? Я могу напугать сама, ты только скажи, кто посмел тебя обидеть?

— Не надо... — услышал Драко хриплый голос переполненный болью и всхлипами, но также он уловил в тоне голоса оттенок тепла, направленного на привидение. Он ни когда не думал, что у Поттера может быть такой голос, что он может быть столь многотонным. — Спасибо...

Драко сжал рукой ручку двери, услышав очередной всхлип. А ещё, он никогда не слышал, чтобы Поттер плакал. Сердце почему-то сжалось, а руки стали чуть подрагивать. Что мог сделать крёстный, чтобы до такого довести Золотого Мальчика? Малфой сжал руку в кулак. Неужели он начинал заботиться о Поттере? Да, заботиться. Ну и пусть, это не противоречит его главной цели, да и вообще, вся эта ситуация как нельзя кстати. Ему нужно было лишь сменить направление, по которому он шёл, и всё повернётся в его сторону. Драко чуть улыбнулся, теперь он достигнет своей главной цели, хотя придётся постараться. Чтобы ничего не испортить, сейчас лучше было уйти. Драко развернулся и, прикрыв дверь кончиками пальцев, тихим шагом направился в сторону подземелий.

* * *

POV Северуса Снейпа

Северус Снейп закрылся в своей комнате сразу после урока, славу Мерлину, ни каких других у него больше не было. Сев в кресло и утонув в его мягкости, вязкой и сейчас противной, почему-то напоминавшей липкую противную тварь, Снейп приложился к горлышку бутылки с огневиски, которую прихватил с собой из мини-бара. Сейчас Северус призирал себя, он вёл себя, как его отвратительный папаша. Не боролся и не пытался что-то сделать со сложившейся ситуацией. Но что скажите ему делать с тем дерьмом, в котором он оказался? Он не знал и захлёбывался собственной беспомощностью, запивая её огневиски. Допив бутылку, зельевар призвал вторую, плюнув на то, что своими действиями разбил стеклянную дверцу мини-бара. Он открыл бутылку и запрокинув голову стал пить содержимое большими глотками. Огневиски обжигало горло, и от него Снейп чувствовал себя ещё более паршиво, но не мог остановиться. Вся его жизнь была паршивой, которой и собаке не пожелаешь, и эта жизнь продолжалась, становясь только хуже. Его надежды всегда ломала хозяйка судьба, находя самые болезненные для этого способы, зачем на что-то надеяться, зачем бороться, от этого ему всегда потом становилось только хуже. Может, стоило сдаться, и поплыть по течению? Почему бы ему не наслаждаться столь изощрённой местью Джеймсу Поттеру, как иметь его сына во все дыры?

Тем более щенок Поттер был частью женщины, которая когда то разбила его сердце, а потом ещё и потопталась по его гордости от души. Почему он так волнуется?

Он сделал что-то не так?

Нет, вообще-то он не мог и надеяться на такую месть, наконец, она была не мелочной и немного портящей жизнь ублюдочного отродия его врага, а полностью ломала её. Интересно даже было, не переворачивается ли Поттер в своем гробу? Ну, и кто сейчас был беспомощным куском дерьма?

Снейп вновь приложился к горлышку очередной бутылки и оторвался от него только, когда часы пробили десять. Пора было на ночное дежурство.

Конец POV Северуса Снейпа

* * *

Гарри вышел из туалета. Было уже поздно, он не знал, был ли уже отбой, но замок наполняла звенящая тишина. Поттер аккуратно, не спеша направился в сторону гриффиндорской башни. Тихо ступая около стены, он крался по коридору не желая попасться Филчу или его облезлой кошке, Норис. Руки юноши чуть дрожали, ночной холод пробирался под мантию и пробегал по позвоночнику, заставляя ёжиться подростка. Гарри свернул в очередной коридор, где стояли всевозможные доспехи, украшая старинный замок. Сделав всего пару шагов, мальчик к своему ужасу услышал чью-то еле слышную поступь за спиной. Поттер кинулся вперёд. Человек за его спиной заметил гриффиндорца и побежал за ним. Гарри бежал вперёд и в какой-то момент запнулся о ногу очередного доспеха. Он быстро поднялся и хотел побежать дальше, когда за его спиной раздался холодный голос.

— СТОЯТЬ, — по позвоночнику пробежал холодок никак не связанный с прохладой ночи. Гарри медленно повернулся и с ужасом смотрел на приближающегося профессора. Тот остановился всего в нескольких дюймах от него и пристально рассматривал его.

— Какая встреча, мистер Поттер, — проговорил профессор, и Гарри почувствовал запах алкоголя, а в сознании заметалась паническая мысль, что Снейп снова был пьян. Непреднамеренно Гарри сжался, что только распалило Северуса. — Считаете, что школьные правила не для вас писаны, мистер Поттер? Хотя, какой вы мистер... — с насмешкой продолжал профессор. — вы грязное отродье вашего ублюдка отца...

— Не смейте, не смейте говорить так о моём отце! — упоминание отца на миг сорвало путы страха, но те, тут же, вернулись, когда Снейп поддался вперёд.

— О, я смею, Поттер, ещё как смею, — шипел в лицо ему профессор. — И я смею не только это, я могу делать с вами всё, что мне заблагорассудится.

Гарри отступил назад, вновь со страхом смотря на Снейпа и уже собираясь бежать, но ему это не удалось. Профессор зельеварения цепко схватил его за запястье.

— Куда же вы, Поттер, я думал вы составите мне компанию, — Снейп приблизил своё лицо к его почти в плотную и, обдавая его запахом перегара, продолжил. — Я думал, вы хотите узнать, что я смею...

— Не надо... — еле прошептал застывший Гарри, — не надо, пожалуйста.

— О, а я думаю, что как раз надо, — усмехнулся Снейп. И это как будто послужило сигналом: Гарри рванул прочь. Но профессор зельеварения не расцепил своих пальцев и рванувший назад Поттер упал, всё же, выдернув свою руку из захвата. Оказавшись на полу, подросток пополз как можно быстрее. Но Снейп схватил его за ногу и потянул к себе. Гарри распластался на полу, скользя ногтями по камню. Он попытался пнуть зельевара, и попал тому в колено. Хватка на ноге ослабла, и Гарри попытался вырвать свою ногу. В ответ он услышал лязг, а в следующий миг обе его ладони проткнул средневековый меч. Гарри открыл рот в крике, но не проронил ни звука: Снейп уже наложил на него Силенцио (не хотелось бы, чтобы их кто-то прервал).

— Так ты от меня никуда не убежишь и никого не позовёшь на помощь, — объяснял свои действия преподаватель будничным тоном, от которого делалось лишь больнее. Ещё не зажившие руки теперь пронзала почти невозможная боль, напоминающая Гарри Круцио Лорда Воландеморта.

Мерзко оскалившись, Снейп задрал мантию гриффиндорца вверх, к голове подростка, и стащил с него штаны. Гарри глотал свои беззвучные крики и слёзы, когда почувствовал как что-то разрывает его сзади. Мальчик зашёлся в ещё более истошном беззвучном крике. Задыхаясь от боли во вновь разорванном отверстии, не зажившем ещё с прошлого раза, Гарри не ощущал ничего вокруг. Он чувствовал лишь всепоглощающую боль. В этот раз мысли об унижении и отвратительности происходящего даже не посетили его голову. Он просто не мог думать, в глазах темнело, но провалиться в обморок не позволяла боль, теперь пульсирующая в такт движениям Снейпа. Тот, похоже, наслаждался всем происходящим. Вдруг зельевар задрал его голову за волосы и смотря в полные боли и непролитых слёз глаза проговорил.

— Теперь ты будишь моей шлюшкой, Поттер. Видишь, как интересно повернулась судьба...? — Гарри не ответил: он даже не мог вздохнуть. Он лишь ждал, когда всё это закончиться, когда его оставят в покое, наигравшись вдоволь его телом. Снейп сделал ещё пару рваных движений и, выйдя из разорванного ануса поттера, кончил на его спину, после чего поднялся на ноги.

— Пожалуй, я так тебя и оставлю, как тебе такая идея, а Гарри? — с удовлетворённой усмешкой спросил Снейп. — Завтра по этому коридору пройдут ученики, и увидят Своего Героя в таком виде. Да, это хорошая идея... хороших снов, Поттер...

Снейп развернулся и ушёл. Гарри распластался на полу. С него, наконец, спало Силенцио, и он тихо всхлипнул. Поттер пролежал так довольно долго, пытаясь осознать, что кроме рук и входа может быть повреждено. Он чувствовал, что что-то внутри него было задето. Это что-то ужасно болело, но Гарри не знал анатомию и точно сказать не мог, что могло быть повреждено. Он чувствовал, как по внутренней стороне бёдер текла кровь, а на спине подсыхала сперма Снейпа. Поморщившись и закусив губу Гарри попытался присесть. У него это получилось только через полчаса. Теперь на очереди были руки, он не собирался дожидаться здесь утра и студентов Хогвартса, тем более в таком виде. Хотя в сознании было до сих пор необычайно пусто, от болевого шока и сильного нервного потрясения. Нет, какие-то основные вещи он понимал. На одних инстинктах, как какое-то животное он вытащил постепенно меч зубами из каменного пола, хорошо хоть Снейп не целенаправленно втыкал его глубоко в пол и тот вонзился совсем чу-чуть. Выдернув меч из рук, а затем, опираясь на него запястьями, он поднялся на ноги. Ноги не держали и сильно дрожали. Еле удерживаясь на них с помощью меча, Гарри бросил на него мимолётный взгляд, и тут же его сознание пронзила молнией мысль: не достаточно было стать менее наивным и полагаться на себя, не достаточно было стать хитрым, надо было иметь реальную силу. Он был слаб физически, но разве Воландеморт борец в тяжёлом весе? У волшебников всё решала магия, её наличие и умение её контролировать и использовать. Он никогда не использовал магию как меч, как оружие, только как щит. Ему надо было стать сильнее, стать тем, кого будут бояться притеснять; тем, кого будут бояться обижать и использовать; тем, кто сможет постоять за себя. С этих пор магия станет не только его щитом, но и его мечём. Ему придётся потратить много времени, чтобы стать кем-то настоль могущественным, как ему нужно было. Когда-то Оливандер сказал, что его палочка, как и палочка Тёмного Лорда, очень могущественна; что эти палочки — сёстры. Тёмный Лорд не гнушался использовать Тёмную Магию, ужасающую, но могущественную, и Гарри был уверен, что авроры не одними ступефаями боролись с Пожирателями Смерти. Возможно, Тёмный Лорд был прав, в том, что нет Светлой и Тёмной Магии, есть Сила...

Сила, которая так ему нужна. Сила, с помощью которой он сможет защититься от Снейпа, Министерства, Воландеморта, своих маггловских родственников и перестать быть слабым слизеринцем из гриффиндора. Он станет Тёмным Магом? Не велика цена за свободу, а те кто считают по другому, ну, и пусть считают. Он никому ничего не должен.

Гарри вырвался из вороха своих мыслей и подтянул штаны. Но для начала надо было найти место, где бы он мог перевязать раны и позаботиться о себе. Надо было найти ту комнату, в которой он очутился в прошлый раз. Она как раз была не далеко отсюда. Оттолкнув меч запястьями, подросток качаясь дошёл до стены и опираясь на стену направился в сторону своей цели.

Гермиона смотрела на сидящего вдалеке от них Гарри, недовольно буравя его фигуру своим взглядом и раздражённо поджав губы.

— Да, остафь ехо Ге'ми, — проговорил Рон, не отрываясь от своего завтрака. — Подуфся нефного, а пофом прифдёт мефится.

— Почему он дуется? — раздражённо, с капелькой удивления спросила лучшая ученица Хогвартса.

— Да мы с ним поссорились, — махнул рукой Визли, наконец доживавший многострадальный кусок тоста. — Я из-за него на завтрак опоздал, а он как обычно гордого из себя строит и не извиняется.

— Ясно, — проговорила Гермиона, уткнувшись в очередную книгу. Она не собиралась вмешиваться в ссору, так как сама была недовольна поведением Поттера, его безалаберностью и ленью. Тем более, Гарри и Рон сорились довольно часто, и ей это надоело. Она прекрасно понимала рыжика, Поттер был хорошим человеком, но его слава и всё что с ней связано...

Грейнджер фыркнула своим мыслям и углубилась в чтение, не заметив разочарованный, загнанный взгляд, направленный на неё. Но зато этот взгляд перехватил Слизеринский Серебряный Принц и немного обеспокоенно посмотрел на брюнета. Драко заметил бледность юноши, напряжённую позу, как будто тело пронзала боль, затянутые в перчатки руки и затравленный взгляд. Ещё вчера гриффиндорец выглядел не таким забитым, подавленным, сломленным. Теперь в его взгляде можно было заметить что-то ещё, и это что-то привлекало Наследника Рода Малфоев. Драко пытался разобрать, что же такого было в этом взгляде, а потом замер, испуганно, поражённо и не веря, смотрел на гриффиндорского ловца. Такой взгляд он видел лишь однажды, когда ему было пять. Традиции чистокровных требовали, чтобы он был предоставлен всем живым родственникам. Тогда он увидел впервые свою тётю. Белатрикс Лейстрендж смотрела на мир точно таким же взглядом, взглядом не смерившегося зверя. Воспоминание о посещении Азкабана было самым страшным и самым ярким из всех. Юный Малфой еле усмирил дрожь в руках, но сердце продолжало бешено биться. Он не понимал той бури эмоций, что захватила его. Ему казалось, что его обволакивает горечь, и в тот же самый миг врывается страх, на плечи ложится не подъёмным грузом смутное желание защитить, а глаза застилает гнев, направленный непонятно на кого. Что мог совершить его крёстный и учитель?... Драко замер, в миг все эмоции, что охватывали его, вдруг исчезли, а душу сковал лёд. Закон №315, Закон, имеющий два значения, Закон ломающий мир на осколки для многих магов прошлого, неужели его крёстный мог...? НЕТ... это настолько абсурдная мысль, что он даже и вообразить себе этого не... Тут же его бурное воображение нарисовало ему нужную картинку. Драко уткнулся лицом в свою тарелку, и попытался избавиться от наваждения. Но развратно стонущий Поттер под его крёстным совсем не хотел исчезать. Блондину захотелось побиться головой об стол, проклиная взбушевавшиеся гормоны и слишком богатое воображение. Оказалось, он вполне мог представить себе такое, хотя вряд ли это выглядело так. Вряд ли это могло произойти по обоюдному согласию. Малфой глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, и у него даже чу-чуть получилось, из его видения пропал его крёстный, и теперь он мог всласть любоваться голым Гарри Поттером. Драко зажмурился и попытался отвлечься, и подумать о чём-то другом. Отчасти у него получилось, его подсознание подкинуло мысль, что если всё с его планом удастся, то тогда Поттер вот именно так стонать будет под ним… Это только добавило желание поторопиться с осуществлением задуманного, и Драко решил поговорить с Гарри, когда тот останется один. Тем более, он действительно, насколько это возможно для слизеринца, хотел помочь гриффиндорцу.

* * *

Гарри тихо спускался по лестнице на улицу, направляясь на травологию, к третьей теплице. Он шёл медленно, стараясь уменьшить боль, что испытывало его тело. Звонок на урок застал его на половине пути до теплицы, и Гарри, несмотря на испытываемые муки, пришлось побежать, чтобы не опоздать до закрытия теплицы. Он вскочил в стеклянную клетку последним, внутри было жарко и влажно, многочисленные окна оплетали лианы и подобные им растения, мальчик их долго не рассматривал. Опустив на земляной пол, своеобразного класса портфель, юноша сосредоточился на профессоре Стебель. Эта женщина ему нравилась, она была доброй, мягкой. И он иногда завидовал пуффендуйцам, что эта волшебница их декан. Помона Стебель стала рассказывать тему урока, сегодня они изучали Аир* Магический, так же известный как Ангельская Трава. Это было довольно полезное растение, настойка из его корня помогала телу бороться даже с самыми тяжёлыми ранами или болезнями. Гарри стоял, не рискуя сесть, и внимательно слушал лекцию преподавателя. Ноги жутко устали и начинали уже подрагивать, но юноша всё равно стоял, слишком хорошо ему запомнился завтрак, и то, как по всему телу бежали волны боли. Когда профессор закончила свой рассказ у Гарри уже темнело в глазах. Напоследок мадам Стебель сказала разбиться на пары и пересадить по тридцать ростков в отдельные горшки. Все тут же разбились на пары, а Поттер остался один. Он поссорился с бывшими друзьями, а из-за его плохой славы, которую он приобрёл благодаря Министерству и Пророку, никто из других учеников не хотел с ним работать. Юноша растерянно смотрел на тридцать ростков перед ним, внутри всё выло от разочарования и горечи. Он предполагал, что так будет, но, всё же, одно дело предполагать, и совсем другое — это прочувствовать. Юноша наклонился к росткам и чуть не вскрикнул в голос, спину пронзила боль, он опёрся на руки и закусил губу. Не ровная поверхность через перчатки и бинты потревожила кроя ран, Поттер тихо заскулил. Тут же к нему подошла Помона Стебель.

— Гарри, что-то случилось? — добро и тепло спросила женщина.

— Всё в порядке профессор, просто у меня нет пары...

— Ох, понятно дорогой, тогда я буду твоей напарницей, — женщина задорно подмигнула ему, и Гарри почувствовал себя чуть лучше. Но, тут же, к нему пришло понимание, что он сам не сможет ничего пересадить, его руки были слишком сильно повреждены.

— Я думаю, что и сам справлюсь, профессор... — попытался отговориться гриффиндорец, но женщина лишь улыбнулась и приступила к работе...

* * *

После обеда Гарри спрятался ото всех в библиотеке, скрывшись от мира грудой книг по самым разным аспектам магии. Он сидел в самом дальнем углу и когда кто-то подсел к нему очень удивился. Через мгновение этот кто-то раздвинул в разные стороны две стопки книг. Гриффиндорец застыл, смотря на Драко Малфоя. Секунда промедления...

— Что тебе здесь надо, Малфой? — огрызнулся Гарри, пытаясь скрыть свой страх.

— Хотел поговорить, — совершенно спокойно ответил слизеринец.

— Нам не о чём разговаривать!

— А я думаю, что у нас есть пара общих интересов...

— Вот и думай себе дальше, где-нибудь в другом мес...

— Гарри, послушай, я знаю, что значит Закон № 315! — прервал Поттера Малфой, чувствующий, что ещё немного и все его старания скатятся к тому, что ему разукрасят физиономию. В ответ юноша напротив лишь закрыл глаза.

— Что ты хочешь, Малфой, поиздеваться? — голос тут же стал усталым и каким-то неживым.

— Нет, я хотел тебе помочь...

— С какой стати, Малфой? — спросил Гарри, и, не давая Драко ответить, продолжил. — Ты слизеринец, а слизеринцы никогда не делают что-то запросто так...

— Я хочу тебе помочь, поверь... — тихо, как будто боясь спугнуть, проговорил блондин.

— Почему?

— Потому что ты...

* * *

— Потому что ты...

— Гарри Джемс Поттер! — его прервал командный голос мисс Заучки, которая направлялась в их сторону. — Мне надо с тобой поговорить.

Девушка остановилась рядом и оперлась на стол. Драко скривил нос, все его планы потерпели крах из-за появления Грейнджер. Бесшумно встав, Слизеринский Принц исчез среди книжных полок, как будто его и не было. Гермиона Грейнджер тем временем чуть переместилась и теперь нависала над черноволосым юношей словно коршун.

— Что случилось, Гермиона? — устало проговорил парень, поднимая взгляд на бывшую подругу.

— Я только что — от директора! Он просил поговорить с тобой, так как очень о тебе волнуется, — проговорила лучшая ученица потока.

— Он что-то просил передать?

— Ты бесчувственный тюрбан, Гарри Поттер. Директору так же трудно как тебе, не одного тебя оклеветал Пророк, но ты заботишься лишь о себе. Ты ведёшь себя отвратительно. Директор просил передать тебе, чтобы ты держался и не смел унывать, что всё будет хорошо, и если что-то случится ты всегда можешь на него рассчитывать... — раздражёно проговорила Гермиона и, схватив из стопки Гарри какую-то книгу, гордо вскинула голову и ушла. Грейнджер всегда вела себя так, когда злилась на него или Рона, и для Поттера это не было неожиданностью. Юноша опустил голову на руки и тихо рассмеялся сухим, чуть безумным смехом. О да, директору действительно досталось, но разве можно их сравнивать?... Как минимум, Альбус Дамблдор был взрослым магом, к тому же до сих пор считался Самым Могущественным Светлым Магом, а он кто? Он обычный подросток с проклятой судьбой. Плечи Гарри стали вздрагивать от истерического смеха, хоть и тихого. О да, он был неблагодарным ублюдком...

* * *

Немногим ранее.

В дверь кто-то тихонько постучал, отвлекая директора от планирования очередного хода. Альбус Дамблдор взглянул на дверь, и нацепил дежурную улыбку.

— Входите.

Дверь открылась и в неё вошла пухленькая женщина с перевязанными платком волосами в простенькой жёлтой мантии, перепачканной землёй.

— Здравствуй, Альбус, — проговорила женщина. Её голос был мягок как всегда, но на лице читалось беспокойство.

— Что-то случилось, Помона? — участливо спросил директор, приглашая женщину жестом присесть. — Что-то с твоими барсучатами?

— Нет, Альбус. Я не уверенна, что мне стоило идти к тебе, возможно лучше было пойти к Минерве, раз это касается её львят, но раз пришла к тебе... тем более все говорят, что у вас с ним хорошие отношения... — пробормотала Помона и посмотрела на директора. — Альбус, сегодня на занятиях я работала с мистером Поттером в паре... понимаешь, с мальчиком никто не захотел работать...

— Ты беспокоишься, что к Гарри все так относятся? — спросил Альбус, чуть грустно смотря на декана Пуффендуя. — Меня тоже расстраивает, что из-за этих газет, все так относятся к бедному мальчику...

— Нет, Альбус меня не это беспокоит, то есть это конечно тоже, но не в первую очередь... — мягко прервала директора женщина. — Когда я работала с Гарри, я заметила, что он всё делает неловко... Альбус у него проткнуты руки!!! Знаешь, как он это объяснил? –Директор обеспокоенно помотал головой, боясь прервать или сбить профессора травологии. — Он сказал, что упал, УПАЛ! Альбус... Люди так не падают, тем более маги... Альбус, я думаю, Гарри очень винит себя за смерть Сед...рика... — женщина запнулась на имени своего мёртвого студента и её глаза наполнились слезами, она очень трудно пережила известие о смерти одного из своих барсучат. — Ты должен поговорить с ним, он может навредить себе...

Старец отрывисто кивнул, в его глазах плескалась беспокойство.

— Конечно, Помона, я обязательно поговорю с Гарри. Я не знал, что дела обстоят так, — утвердительно сказал Дамблдор, и добавил тёплым, заботливым голосом. — Защита и забота об учениках наша главная задача, тем более в такое время...

— Я дала Гарри корень магического аира, надеюсь, он им воспользуется...

— Я тоже надеюсь, Помона. И обязательно поговорю с Гарри, он не виноват в смерти Седрика...

Декан Пуффендуя лишь кивнула и чуть посидев, извинилась и ушла. Как только дверь закрылась, обеспокоенное и заботливое выражение на лице директора Хогвартса сменилось торжествующей улыбкой. Вскоре Гарри Поттер приползёт к нему, ища у него защиты и спасения, и конечно он поможет своему мальчику. Это ещё сильней привяжет Гарри к нему. Губы директора растянулись в хищную ухмылку, всё было просто замечательно.

* * *

Профессор Стебель спустилась от директора и пошла по коридору по направлению к выходу. За очередным поворотом она столкнулась с Северусом Снейпом.

— Здравствуй, Северус, — поздоровалась Помона, и хотела было уже уйти, когда что-то вспомнила и обернулась. — Северус, можешь дать мне ещё мази на основе левкоя?

— Опять натёрли мозоли до шрамов, профессор Стебель? — приподняв одну бровь, спросил Снейп.

— О нет, Северус... — женщина тепло улыбнулась. — Я внемлила вашим советам и забочусь о руках подобающим образом. Просто у одного моего ученика очень сильно повреждены руки и, скорее всего, останутся шрамы. Я дала ему корень аира, но, думаю, этого не хватит.

— Ясно, пойдёмте, мазь есть у меня в кабинете, — декан Слизерина развернулся и направился в сторону ближайшей лестницы в подземелья. Мадам Стебель еле поспевала за летящим по коридорам профессором зельеварения, но не проронила ни слова, зная несдержанность и раздражительность мужчины. Они вошли в кабинет зельевара через несколько минут, и хозяин комнаты прошёл к шкафу стоящему у левой стены. Покопавшись на полках, он достал мазь и вернулся к декану Пуффендуя.

— Поменьше впускайте своих учеников в теплицы, и таких проблем не будет, — протягивая склянку с мазью, проговорил Северус Снейп.

— Я не думаю, что Гарри увлекается растениями... — улыбнулась женщина, забирая мазь.

— Гарри?

— Гарри Поттер, — с улыбкой сказала профессор Стебель. — Спасибо, Северус, до ужина.

Женщина вышла за дверь, а профессор зельеварения с яростью ударил шкаф.

— Этот щенок уже нажаловаться успел... — прорычал Снейп и зло прищурился, он предупреждал этого идиота...

* * *

Драко в последнюю минуту успел отпрыгнуть от двери кабинета и притвориться, что он просто гуляет по родным подземельям. Совершенно спокойный с виду, Драко Малфой прошёл мимо декана Пуффендуя и поспешил ретироваться куда подальше, ему было необходимо подумать. Всё оказалось хуже, чем он думал. Его крёстный действительно выполнял прописные истины Закона № 315, нигде не записанные, но от того не менее реальные. Оставалось надеяться, что крёстный ограничился лишь руками. Драко очень на это надеялся, и решил поскорее выяснить это у Гарри, и помочь гриффиндорцу. В конце концов, Драко, несмотря на все старания отца, хотел стать целителем, и Поттер будет удостоен чести быть его первым пациентом...

* * *

Северус вернулся в свой кабинет довольно рано, хотя день был омрачён происшествием с деканом Пуффендуя, утешало то, что уроки у него закончились, и он мог вполне на законных основаниях расслабится. Как только он опустился в кресло, в камине вспыхнул огонь, и из пламени на него уставилась голова Малфоя старшего. Снейп внутренне вздохнул, и кивнул аристократу. И вот уже через несколько секунд Люциус стоял перед ним и отряхивал свою мантию.

— Приветствую тебя, Северус... — поприветствовал кума Малфой.

— И тебе отвратительного вечера, Люц, — ответил зельевар.

— Что-то случилось? — полюбопытствовал блондин, приподнимая бровь.

— Нет...

— Ладно, из тебя всё равно ничего не вытянешь, — ухмыльнулся Люциус Малфой, и присел напротив зельевара. — Я хотел спросить, как дела у Драко?

— Нет, Люциус, он не передумал, он до сих пор хочет стать целителем.

— Поговори с ним! — воскликнул раздосадованный Лорд.

— Я уже с ним говорил, от ещё одного раза ничего не измениться, — спокойно проговорил Северус Снейп, и призвал бутылку хорошего коньяка и два бокала.

— Он — Малфой, он должен понимать... ну или, в конце концов, слушаться меня, как Главу Рода.

— А ещё он — Блек. Вспомни родню Нарциссы, — со вздохом заметил зельевар, и разлил коньяк по коньячным бокалам. От воспоминания о Роде Блек, Люциус содрогнулся и взял один из бокалов.

— Ладно, я понял, ты ничего не можешь с этим сделать, — кивнул блондин и осушил бокал. — Кстати, что там у тебя с Поттером твориться?

— Откуда я знаю? — вопросом на вопрос без эмоционально ответил Снейп.

— Друг милейший, я правая рука Министра, я один из председателей Визингамота и я шпион лорда в Министерстве, думаешь, я не знаю...

— Что именно?

— Ох, Сев, нельзя быть таким параноиком, а то другие могут от тебя заразится... — усмехнулся Малфой, и налил себе ещё коньяка. — Мне известно, что ты Наставник Поттера, и я просто хочу узнать, что ты собираешься делать с этим щенком...

— Ничего... — безразлично ответил Снейп, и тоже налил себе в опустевший бокал коньяка.

— Сев, мы знаем друг друга много-много лет, примерно столько же лет я знаю твою лютую ненависть к Роду Поттер.

— Я ещё точно не решил...

— Тогда позволь тебе помочь... — предложил, улыбаясь, блондин.

— Как именно?

— Я ещё со второго курса мечтаю отыметь этого сосунка, за то, что он тогда сделал, — проговорил Малфой, усмехаясь, и добавил чуть загадочно. — И я знаю много способов, могу поделиться парочкой, если ты поделишься со мной этой шлюшкой...

Северус Снейп не ответил, он задумчиво смотрел на коньяк.

— Северус, соглашайся, разве ты не хотел отомстить, разве это не прекрасная возможность?

— Я тоже думаю, что это прекрасная возможность, но...

— Тогда что тебя сдерживает?

— Не знаю, наверно сам Поттер...

— Я считал тебя более решительным, Северус, — усмехнулся Лорд Малфой и допил коньяк в своём бокале.

— Пытаешься взять меня на слабо? Я не ребёнок, Люц...

— Вот именно, Сев. Так что, давай, реш... аргх... — воскликнул Люциус, хватаясь за левое предплечье, зеркально повторяя то же действие, что совершил и декан Слизерина.

— Лорд вызывает... — бледнее заметил Снейп.

— Быстрее будет из Малфой-менора... — заметил блондин, вставая, и направился к камину. В след за ним встал и Северус Снейп.

________________________________________

* — Аир обыкновенный — называют так же ангельской травой, татарским зельем, сабельником. Повышает тонус угнетенной нервной системы. Улучшает пищеварение. Повышает тонус организма, омолаживает, дает бодрость. Корень аира можно жевать для улучшения памяти. Будем считать, что магический аир увеличивает способность к регенерации...

Так же поздравляю всех дорогих дам с наступающим праздником, желаю вам, девушки, счастья, любви и новых глав любимых фиков, увидеть сны что так хотите, ну и конечно быть всегда красивыми и весёлыми. С восьмым марта.

С любовью Принц_наполовину.

P.S. пейрингам были выбраны, в результате голосования на сайте АЗЛ: ссгп, лмгп, лмссгп, гплм, гпсс, гпсслм.

P.P.S. В сл. главе будет много секса с большим кол-м извращений, кто такое не читает, или наоборот, ну я предупредил...

Огонь он заливал вином, *

Топя в нем горечь и обиды.

Дышал с трудом, борясь за жизнь,

И веровал в созданья свыше.

Пером в тот час же режа суть,

Прислушиваясь к гласу музы,

Шептавшей, на ухо ему,

Безумно-странный образ.

И ворох, собранный из слов,

Что заживо хватали душу,

Его с ума сводили днём,

Терзали разум страшным сном.

Когда в бреду валялся он,

С ним рядом муза восседала,

Цеплялась за него когтями,

Не отпуская ни на миг.

Его душа звала на помощь,

Кричала в небо, рвясь на волю,

И жизнь его не долго длилась,

Чуть задержалась в мире слёз.

И не оплаканный Судьбою,

Осмеянный в последний миг,

Бездушной алчною музой,

Он мир покинул, он погиб.

19.04.2011.

Северус стоял перед створчатыми дверями из вишни, его руки чуть подрагивали, сердце сжимала стальная рука страха. За этими дверьми его ожидала самая страшная сторона его жизни, самая грязная и отвратительная. Каждый раз, проходя через эти двери, он чувствовал, как на его плечи ложится неподъёмный груз ненависти и боли, которыми пропах воздух внутри. Люциус достал маску из складок своих одежд и подарил ему приободряющую улыбку, он лишь кивнул в ответ и тоже надел серебряную маску. Они вдвоём толкнули двери и вошли внутрь, несмотря на то, что они добирались сюда из Малфой-менера, прибыли они одними из последних. По всей видимости, сегодня собирался лишь Внутренний Круг. Снейп и Малфой прошли к длинному столу, за которым сидели их собратья, и сели на свои места. Воландеморт, сидящий по центру, сопровождал их своим взглядом от самих дверей. Наконец, он оторвал от них свои красные глаза и взглянул на несколько пустых мест. Эти места принадлежали пожирателям, которые сейчас находились в заточении внутри Азкабана.

— Приветствую вас, мои Пожиратели, — чуть шипя, проговорил он, крутя палочку между пальцев, и нервируя этим своих последователей. — В то время как мы набираем силу, наши противники грызут друг другу глотки. Я узнал одну интересную, призанимательную вещь — то, что Фадж и его приближённые спустили с цепи на Золотого Мальчика, не только собак, но и изжившие себя Законы. Недавно, неполным составом Визенгамота был реабилитирован Закон № 315. Министерские идиоты решили таким способом заткнуть рот моему верному врагу.

Тёмный Лорд холодно засмеялся, его смех послал мурашки по спинам даже самых яростных и безумных Пожирателей.

— Но главное не это... — чуть отсмеявшись, зашипел Воландеморт. — Эти глупцы буквально отдали мне Золотого Мальчика с наилучшими пожеланиями, выбрав к нему в Наставники одного из здесь присутствующих. Прошу, Северус, встань.

Северус, незаметно сглотнув, встал. Он разрывался между страхом перед Тёмным Лордом и яростью на Гарри Поттера, который вновь портил ему жизнь.

— Северус, скажи нам что-нибудь, например, почему я узнаю такую новость от моих шпионов в Министерстве, а не от тебя.

— Мой Лорд, простите мне эту задержку информации, я не мог до недавнего времени выбраться из Хогвартса, директор следит за каждым моим шагом, — даже не моргнув глазом, солгал зельевар.

— Хорошо, — прошипел Лорд. — Но я надеюсь, что ты использовал это время, чтобы придумать, как доставить мне мальчишку?

— Да мой Лорд, но Дамблдор опекает его и не выпускает его из поля своего зрения.

— Значит, ты считаешь, что пока это невозможно, Северус?

— Да, мой Лорд.

— Или же ты пока хочешь придержать мальчишку для себя?.. — Северус чуть вздрогнул, его подвела даже его шпионская выдержка, заметив это, Воландеморт усмехнулся. — Если это так, то я не против, Северус. Пусть смерть для Гарри Поттера будет желанна и долгожданна, словно мать или любовница. Я благословляю тебя на то, чтобы ты превратил жизнь мальчишки в Ад.

* * *

Часы пробили полночь, худенький юноша откинул полог своей кровати и вылез из неё, встав на холодный пол голыми ногами. Его серая, не раз застиранная пижама, повисла на нём мешком, почувствовав земное притяжение. Ночная рубашка съехала, обнажая острое плечико — юноша не обратил на это внимания и присел около своего сундука на корточки. Разбирая свои вещи, он, наконец, извлёк из сундука Карту Мародёров и Мантию Невидимку. Накинув на себя Мантию, и исчезнув для всех окружающих, он развернул пожелтевший от времени пергамент и, дотронувшись до него палочкой, тихо проговорил заветную фразу, активируя магический артефакт. На карте тут же появился план всего Хогвартса, оглядев его внимательно, юноша убедился, что Северуса Снейпа нет поблизости, и, убрав Карту, вышел из спальни мальчиков пятого курса, быстро спустился по лестнице и пересёк гостиную. Гарри отодвинул портрет, не слушая возмущение разбуженной Полной Дамы. Вновь взглянув на карту, гриффиндорец целеустремлённо направился к библиотеке. Без происшествий, свободно добравшись до неё, он приоткрыл дверь и проскользнул в образовавшуюся щель. Ступая осторожно, юноша прошёл между высокими, заполненными разнообразными пыльными книгами, стеллажами и, наконец, добрался до своей цели. Он прочитал предупреждение перед входом в Запретную Секцию, вспоминая как пробирался туда на первом курсе. От воспоминаний стало горько, подросток преодолел вход и уставился на открывшиеся его взгляду книги. Книги по высшим и опасным зельям, по ядам и противоядиям, по Защите от Тёмных Искусств и по самим Тёмным Искусствам, правда, только теория, но разве это остановило Риддла?

Нет, не остановило, и его не остановит. Пройдя вдоль одного из стеллажей, Поттер заметил книгу, которая, судя по названию, хранила в себе базовые понятия Тёмных Искусств — с неё вполне стоило начать. Потянувшись за ней, Гарри задел рукавом другую книжку, такую тонкую, что он не заметил её среди толстых соседок. Чёрная книга, без каких либо надписей, напоминающая скорее тетрадь, свалилась к его ногам. Он наклонился за ней, но замер, так и не коснувшись её. Поттер чувствовал тоску, жажду, надежду, исходящую от книги, как будто она была живой. Гриффиндорец неуверенно дотронулся до её обложки, которая оказалась на удивление тёплой, после этого он уверенно взял её и поднял с пола. Открыв её на первой странице, Поттер посмотрел на пустую страницу, перевернул её, и уставился на следующую, такую же пустую, как и предыдущая. В голове пронеслись ассоциации с дневником Тёмного Лорда, и Гарри хотел уже вернуть её на место, когда подушечка большого пальца скользнула по краю страницы и разрезалась. Поттер раздражёно поднёс палец к губам и присосался к маленькой ранке, после чего перевёл взгляд на злополучную книжецу и увидел, что до этого на девственно чистой странице появился очень тонкий, но казалось таящий в себе огромную силу знак. Гарри опустил руку к краю страниц и скользнул по одной из них, указательным пальцем. На тонкой коже появился глубокий порез, юноша провёл пальцем по рисунку, очёрчивая треугольник, овал и вертикальную ось. Линии рисунка загорелись чёрным огнём с синими язычками, а под линиями стали проявляться слова, светящиеся таким же огнём. Гарри провёл по ним порезанным пальцем: огонь ласкал кожу — юноша погладил заглавную букву и, разглядывая её, не заметил, как стал читать.

* * *

Северус вышел из зала собрания — встреча Пожирателей только-только закончилась. Этот вызов неожиданно сильно затянулся: Тёмный Лорд принялся разрабатывать план освобождения заточённых в Азкабане Пожирателей. Откинув голову назад и потом, перекатив её на одно из плеч, Снейп выпрямился: спину ломило от долгого сидения на жёстком неудобном стуле. А настроение было просто отвратительным, сегодняшний день Поттер сумел испортит%

Свет... красный... я в аду?

Нет... это просто ощущение, от того что свет просвечивает через веки...

Как тяжело открыть глаза, как будто их склеили или зашили... или я просто не хочу их открывать?.. хочу спать вечно и не видеть этого чёрствого мира... не чувствовать боли... ничего не чувствовать... не дышать... быть хладным камнем... но... но тогда... я ни когда не отомщу...

Гарри попытался сесть, но, тут же, чья-то рука остановила его и, легко надавив на грудь, заставила лежать.

— Не глупи, Поттер, лежи — живее будешь, иначе обездвижу, — прозвучал голос откуда-то слева, настолько знакомый, растягивающий гласные, напоминающий...

— Малфой... — прохрипел черноволосый юноша, пытаясь открыть глаза, но это было безумно больно. Губ Гарри коснулось холодное стекло, и он на автомате приоткрыл рот: в горло потекло горькое зелье — тут же туман в голове рассеялся, а в горле перестало першить. — Где я?

— В моей спальне, — проговорил в ответ сидящий рядом, поспешно добавляя, — и прежде чем ты сделаешь что-то глупое, я хочу заметить, что ты обязан мне тем, что до сих пор жив, а это значит...

— Что ты хочешь, Малфой? — враждебно и с какой-то усталостью проговорил Гарри, не сомневаясь, что сейчас слизеринец потребует от него чего-нибудь невыполнимого или сделает ему какую-нибудь подлянку — зачем ему ещё могло понадобиться спасать золотого мальчика?

— Я хочу просто с тобой поговорить...

Неожиданность такого ответа заставила Поттера нахмуриться. Зачем это нужно было Слизеринскому Принцу? Это совершенно не укладывалось в голове. К тому же, голос Малфоя звучал как-то обиженно. Но любой слизеринец мастерски владел актёрским мастерством, пряча за масками свои настоящие эмоции, и управляя чужими, в зависимости от цели, и Гарри не собирался доверять слизеринцу. А ещё в эту игру можно играть и вдвоём, не так ли?

— Послушай, Поттер, понимаешь, я хочу тебе помочь... — проговорил блондин, склоняющийся над юношей в постели, приняв молчание за знак продолжать, хотя так, в общем, оно и было, ну почти...

— С чего бы это, Малфой, неужели мы перестали быть врагами и даже, похоже, подружились, я, по-моему, пропустил этот момент? — чуть злобно огрызнулся гриффиндорец, пряча за напускной раздражительностью свои настоящие чувства, хотя скорее их отсутствие.

— А мне бы очень хотелось, чтобы оно так и было, — прозвучал голос Драко Малфоя, наполненный потаенной надеждой, кровать рядом с Гарри прогнулась, как будто кто-то сел рядом. — Наша вражда — это несерьёзно, это... это моя обида, обида от того, что я не смог стать твоим другом, я давно хотел тебе это сказать и помириться с тобой... — врал Драко, ну почти врал, ему действительно хотелось когда-то стать другом великого Мальчика-Который-Выжил, и действительно было обидно, когда ему отказали.

— И что же тебя, наконец, подтолкнуло на такой храбрый поступок? — усмехнулся Гарри, но уже менее злобно, правда усмешка получилась какой-то неправильной, из-за того, что ей помешала боль.

— Не знаю... — снова соврал Малфой, ну, не мог же он сказать золотому мальчику, что просыпается ночью во время очередного мокрого сна с участием этого самого Золотого Мальчика, и ему до безумия хочется воплотить эти сны в жизнь? Или то, что этот же самый мальчик ещё с первого курса безвылазно поселился в его мыслях?

— Не уж-то, Малфой? — спросил гарри.

— Да, представь себе, Поттер, не в моих правилах заниматься самокопанием при любом изменении намерений, иначе бы я давно сошёл с ума, — ответил юный маг, откидывая одеяло со второго юноши.

— Что ты делаешь?! — панически вскрикнул Гарри, лишившись прикрывающего его одеяла. Мальчик почувствовал себя совершенно беззащитно, появилось ощущение чужих рук на теле: хватающих, сжимающих, поглаживающих.

— Эй, тише, я всего лишь хотел посмотреть, как заживают порезы и ожоги, — воскликнул Драко, и аккуратно стал разматывать бинт на левой ноге Героя Всея Британии.

— Что молчишь, а, Поттер? — спросил через какое-то время блондин, пытаясь говорить весело и отвлечь гриффиндорца от терзавших его демонов, но тот не обратил на него внимание, всё так же о чём-то напряжёно размышляя. Порезы на теле Поттера стали выглядеть уже немного лучше, но именно что немного, хотя должны были уже зажить. Драко нахмурился: он же делал всё правильно, тогда почему?... — Давай так, Поттер, я никому не рассказываю то, что нашёл тебя в слизеринских подземельях, и притащил в свою спальню, а ты позволяешь мне лечить тебя и помогаешь мне в этом...

— Что? — переспросил брюнет. Он не мог найти выгоды в этой угрозе для самого Драко Малфоя.

— То, что я буду твоим лекарем.

— Я...

— Будем считать, что это ”я” значит ”да”, — с деловым напором произнёс блондин, стараясь не дать Поттеру времени на раздумья, т.к. была вероятность того, что тот не согласиться. — Так каким заклятьем тебе так разрезало ноги?...

— Я не собираюсь тебе ничего рассказывать, Малфой! — полупрошипел брюнет.

— Да, пойми же, Поттер, я должен знать это, что бы вылечить тебя.

— Я...

* * *

Директор Хогвартса задумчивым взглядом буравил бумаги на столе. От размышлений его оторвал стук в дверь. Старик не поднимая головы, разрешил стоящему за дверью войти. Дверь приоткрылась и в его кабинет вошла лучшая ученица Гриффиндора. Альбус Дамблдор приподнял на вошедшую взгляд, уставшего, замученного жизнью старика.

— Ох, это вы, мисс Грейнджер. — проговорил он, тут же пытаясь, как бы спрятать усталость. — Что-то случилось?

— Ну, я... — девушка явно растерялась, думая стоит ли просить у директора помощи, он выглядел и так очень уставшим.

Заметив её замешательство, директор повторил свой вопрос с большим участием в голосе, жестом предложив девушке присесть напротив. Гермиона подошла к стулу, немного робея взглянула на директора неуверенным взглядом. Старик пододвинул в её сторону корзиночку с лимоными дольками и тихо проговорил.

— Мисс Грейнджер, я директор Хогвартса и, чтобы ни случилось, для меня всегда главным в жизни останется счастье моих учеников, помощь им и забота о них.

Девушка, чуть осмелев после этих слов и смотря с обожанием на старого мага, села напротив него.

— Понимаете, профессор Дамблдор, я хочу написать несколько докладов по продвинутой магии, — неуверенно начала девушка и, дождавшись кивка директора, продолжила. — Но для этого мне нужен пропуск в Запретную Секцию, во все её отделения, а такое разрешение может выписать только директор, и я подумала, что вы не откажете мне.

— Конечно, мисс Грейнджер, — улыбнулся директор, словно перед ним сидела его внучка, добро и тепло. Юная волшебница доверчиво глядела на него, одинокая в Магическом Мире и ищущая поддержки взрослых, потерявшаяся девочка. Альбус Дамблдор положил перед собой лист пергамента и окунув перо в чернильницу, начал писать, девушка в гриффиндорской мантии восхищёно глядела на пергамент, который вскоре станет годовым разрешением в Запретную Секцию. Директор дописал разрешение и протянул его Гермионе Грейнджер. Та взяла его чуть подрагивающей от неверия рукой и хотела уже сказать слова благодарности, когда директор чуть расстроено произнёс.

— Мисс Грейнджер, надеюсь, это разрешение случайно не заставит вас забыть о ваших друзьях? — старик по-доброму взглянул на девушку, как обычно поглядывает дед на внучку, когда та забывает надеть панамку. Гермиона растерялась, ей не хотелось расстраивать директора, рассказывая ему, что они с Гарри поссорились, но и врать ей претило, тем более такому мудрому и благородному волшебнику.

— Я... — девушка вздохнула, — мы с Гарри поссорились.

— Ох, я тоже часто ссорился, когда был вашего возраста со своими друзьями, — поведал доверчивой девчушке директор. — Только, я надеюсь, вы скоро помиритесь с Гарри, ему сейчас очень трудно, все эти газеты...

Гермиона вздохнула и поднялась со своего места:

— Недавно я говорила с ним, но он столь же бесчувственный, что и Рон, никакого уважения к взрослым и вообще, — неопределённо махнула рукой девушка.

— Ох, девочка моя, я думаю, ты ошибаешься. Поверь старому человеку, иногда людям просто очень трудно, и они начинают вести себя по другому, — директор всё так же улыбался, девушка смущёно покраснела и кивнула.

— Не могла бы ты дорогая быть более снисходительна к Гарри? И ещё..., если можешь, сообщай мне, что с ним происходит...

— А? — удивлённо спросила девушка.

— Понимаешь, я не хочу сейчас лезть в проблемы Гарри, не в смысле, что не хочу ему помочь, а просто не хочу навредить, моё вмешательство может зацепить его за живое, он ведь настоящий гриффиндорец: вспыльчивый, яркий и на самом деле храбрый юноша. Да и Министерство может не так понять мою о нём заботу, но всё же я не хочу оставлять моего ученика, и хочу хоть как-то мочь ему помочь, но для этого мне надо знать, что с ним происходит. Не зная, я могу лишь навредить, — в конце речи директора Гермиона понимающе кивнула и добавила.

— Конечно, профессор Дамблдор, я постараюсь выполнить вашу просьбу, — с горящим взором проговорила девушка, но потом вдруг взгрустнула.— Но я не знаю, как помириться с Гарри.

— Я думаю, он с удовольствием вместе с вами, мисс Грейнджер, посидит в Запретной Секции, ему нужно отвлечься от проблем, окруживших его со всех сторон, а ваши проекты для этого замечательно подойдут, — с улыбкой подсказал решение проблемы директор молодой волшебнице. Та восхищёно кивнула, уже обдумывая работу в паре с Гарри.

— Это прекрасная идея директор, спасибо большое вам за подсказку, — воскликнула Гермиона. Альбус Дамблдор кивнул и махнул рукой в направлении двери, как только та закрылась за Гермионой Грейнджер, он усмехнулся, откидываясь назад в своём кресле.

Всё получалось даже лучше, чем он ожидал...

* * *

— Хорошо... — выдохнул устало Гарри, взвесив все за и против. — Давай так, Малфой, я разрешаю тебе быть моим врачом, а ты в ответ ничего никому не рассказываешь. Я отвечаю тебе на твои вопросы, но только те, которые, на мой взгляд, могут относиться к лечению, и я не рассказываю, что со мной происходит, согласен?

— Согласен, но только с одним ”но”,— проговорил Драко, уже держа наготове палочку для того, чтобы продолжить медицинский осмотр или отбиваться от рассерженного гриффиндорца (кто этих львов знает, что им в голову взбредёт?).

— И с каким же? — раздражёно спросил Гарри, которого до ужаса утомил их спор, болела голова, и к тому же было трудно говорить.

— Ты перестанешь называть меня Малфоем... — проговорил Драко, уже водя палочкой над телом Гарри Поттера, шепча диагностические заклинания, и стараясь не показать, что напряжён.

— И как же мне тебя называть, Рыбкой Золотой?

— Ну, желательно серебряной, золотой мне не идёт, но соглашусь и на Драко, — блондин был бы счастлив, если бы его не беспокоило состояние гриффиндорца, отнюдь не самое лучшее. Но, всё же, у Малфоя получилось то, что он задумывал.

— Хорошо, только сделай что-нибудь с моими глазами, — сдался Гарри. Чувствуй он себя более уверено, Драко ещё в начале разговора обзавёлся бы парой фингалов, за свою наглость. Но состояние Поттера не позволяло ему такой роскоши. Оставалось лишь разыгрывать из себя распоследнего гриффиндорца, и попытаться понять, зачем всё это Малфою.

— А что с ними? — тут же спросил слизеринец.

— Их очень больно открывать...

— Подожди, сейчас я кое-что попробую, — проговорил Малфой и по векам Гарри кто-то провёл влажными пальцами. — Это зелье должно помочь, только подожди полминуты.

Гарри кивнул, заботливо перебинтовывающему его Драко Малфою, который, покусывая нижнюю губу, о чём-то размышлял.

Наконец полминуты прошло, и Поттер открыл глаза.

— С пробуждением, Гарри, — проговорил донельзя радостный Малфой. Поттера от его радостного вида чуть не вырвало. — Добро пожаловать обратно в наш грешный мир, Мальчик-Который-Опять-Выжил.

Только после этих слов Гарри вдруг осознал, что опять выжил, как будто Смерть никак не хотела коснуться его сердца. И он тоже улыбнулся, казалось, отвечая на улыбку Драко Малфоя, отвечая ему кривой, неправильной, но улыбкой. Серебряный Принц секунду разглядывал того кто давным-давно забрал его покой, а потом потянулся за зельями стоящими на тумбочке, звеня склянками он взял одну из них и протянул Гарри.

— Выпей.

Брюнет неуверенно взял зелье из рук слизеринца.

— Драко, а откуда ты знаешь, что надо делать? (п.а. он бы ещё сначала выпил и потом только спросил...) (п.б. а по-моему, он поздновато спохватился. Его УЖЕ лечили…)

Малфой смущёно взглянул на Наследника Рода Поттер, а потом уткнулся взглядом себе в колени, он чувствовал какое-то напряжение в их разговоре.

— Я хочу стать колдомедиком.

— Оу... — проговрил Гарри, не зная, что на это сказать, ну, не вязался у него образ избалованного слизеринца с простенькой профессией колдомедика, помогающего людям, так и не придумав, что сказать, он просто проглотил очередное зелье, у которого был вкус... вкус земли? И тут же ему вспомнилась профессор Стебель, которая дала ему корень аира. — Драко, а что надо делать с корнём Магического Аира?

— Зелье из него можно сделать, но это довольно редкое растение, — задумчиво проговорил Слизеринский Принц. — Извини, у меня нет зелий из него, а что?

— Мне профессор Стебель дала его на прошлом уроке, — признался Гарри и тут же встретил горящий взгляд Драко Малфоя.

— Так что же ты молчал?! Зелье на его основе может вылечить почти любые раны, где он?

— Умерь пыл, Золотая Рыбка, — хмыкнул Поттер. На удивление, с Малфоем было легко разговаривать, легче, чем с Гермионой или Роном, или скорее не легче, просто интересней и нужнее. — Корень у меня в сумке, которая осталась в гриффиндорской башне.

— Ох... ясно... — расстроено проговорил Драко и вернулся к прерванному занятию, а именно, пичканию Золотого Мальчика результатом труда зельеваров последнего столетия. Разговор прошёл лучше, чем ожидал Малфой, но он не тешил себя иллюзиями. Скорей всего, всё было так только потому, что Мальчик-Который-Выжил был слишком слаб, чтобы врезать ему. И всё же, ещё слизеринца напрягала такая расположенность Гарри к нему, если б он знал, о чём думал ”гриффиндорец”, в тот момент, когда соглашался на предложение Драко, то слизеринец не был бы так счастлив. Для Гарри Поттера теперь существовала только месть, и пока Драко Малфой был лишь сыном человека, которому Гарри хотел отомстить, пока…

* * *

Нарисованные на блюдцах котята тихо мяукали, сидящая за столом женщина в кричаще розовом наряде тихо скрипела пером по работам учеников. Вдруг в камине, с верхней полочки которого свисали десятки кружевных салфеток, появилось лицо Министра Магии.

— Долорес, — позвал он, женщина отвлеклась от своего занятия и быстро подошла к камину.

— О, министр Фадж, я так рада видеть вас, — пролепетала она, мило улыбаясь, по крайней мере, наверное, она считала это милой улыбкой.

— Я тоже, Долорес, что происходит в Хогвартсе?

— Ох, министр, очень хорошо, что вы направили меня сюда, здесь форменный дурдом: никаких ограничений, правил — просто безобразие! — поведала о наболевшем Долорес Амбридж.

— Именно поэтому я отправил вас туда, чтобы вы навели порядок в этом рассаднике порока! Дамблдор совращает юные умы верных подданных Магической Англии, кстати, как себя ведёт сам директор и его Золотой Мальчик? — полюбопытствовал мужчина.

— Вот здесь самое интересное. Гарри Поттер, само послушание и понимание, никаких эксцессов, о которых вы предупреждали, ничего вообще. Я даже пыталась его спровоцировать, но он ответил, что он верит Министерству и он ни разу не говорил о Том-Кого-Нельзя-Называть. (п.а. будешь тут о Лорде переживать, когда тебя собственный профессор е**т, стоит только по тёмному коридорчику пройти...) А Дамблдор помог мне освоиться, попросил профессоров быть ко мне снисходительными, так как я только-только вступила в должность и тоже ни словом о Том-У-Кого-Много-Имён.

— Это не так уж и странно, Долорес. Наверняка он что-то задумал и подговорил своего Золотого Мальчика. Попытайся спровоцировать Гарри Поттера и продолжай и дальше приглядывать за директором, — проговорил Министр Магии и исчез в следующем всполохе огня в камине.

* * *

Все выходные Драко ухаживал за Гарольдом, он почти не отходил от своего пациента, бегая только в Большой Зал за едой. Юный Малфой менял гриффиндорцу (п.б. пелёнки) бинты, вливал в него литрами зелья, разминал мышцы, и к вечеру воскресенья смог поставить Гарри на ноги. На что, увидав Поттера ночью в коридоре почти мёртвым, и не рассчитывал, а сейчас спорил со своим сумасбродным пациентом, что тому ещё рано идти на уроки.

— Да пойми же ты, Поттер, гиппогриф тебя задери, тебе ещё рано возвращаться к занятиям. Ты еле ходишь, а если из-за этого какие-нибудь осложнения появятся? Я тебя еле с того света в прошлый раз смог вытянуть! — воскликнул разозлёно Малфой и, схватив палочку, приставил её к горлу гриффиндорца. — Или я тебя оглушаю, чтобы ты лежал смирно и спокойно, и не мешал своему телу выздоравливать, или ты успокаиваешься и лежишь, без всяких ступефаев, какой вариант тебе нравиться больше?

— Вариант, что я встану с кровати, — раздражёно проговорил Гарри и пнул Драко. Тот, не ожидая такой подлянки, свалился на пол, сворачиваясь в позу эмбриона. Поттер, встав с кровати, чуть покачнулся, оперся о бортик кровати и перешагнул блондина, который в данный момент пытался унять боль от удара ногой в солнечное сплетение, и не особо был заинтересован в задержании и возвращении обратно в кровать беженца, рассудив, что тот всё равно потеряет сознание где-нибудь недалеко от его комнаты, и он удачно утащит его обратно. Но у Гарри были другие планы: опираясь на стену, гриффиндорец дошёл до стула, на котором лежали его вещи, схватил их и доковылял до выхода, и только хлопнув дверью, позволил себе выругаться. Он еле мог идти, любое движение приносило невероятную боль, а ещё... а ещё он хотел в туалет, в общем-то, это было главной причиной, по которой он сбежал. (п.б. а до воскресенья Гарри как-то не стеснялся ходить под себя, я так понимаю? И точно, Драко приходилось менять грифу не только бинты, но и пелёнки, *хи-хи-хи*) Дышащего ему в затылок Слизеринского Принца в туалете ему было не нужно, тем более Гарри не был уверен, что всё будет в порядке, когда он попытается... лучше об этом не думать. Всё ещё прислоняясь к двери комнаты Малфоя, он вытащил мантию невидимку и накинул её на себя, после чего отправился вон из гостиной Слизерина. Пока Гарри, опираясь на стену, шёл к выходу из гостиной, ему в голову пришла интересная мысль, а как Драко смог протащить его в свою комнату?... Поттер представил себе Малфоя тащившего на себе окровавленного Мальчика-Который-Выжил и при этом гордо кивающего своим сокурсникам. Оказалось, что смеяться тоже больно, да и вышел не смех, а какой-то кашель.

* * *

Выбежав из своей комнаты, Драко Малфой конечно никакого Гарри Поттера за дверью в комнату не нашёл, и ещё пол дня искал гриффиндорца по подземельям, беспокоясь, что тот упал где-нибудь и умер в страшных муках... конечно страшных мук недолжно было быть, но как это объяснишь богатому воображению распаленному... страхом?.. За кого? За себя? Нет... неужели... хотя разве это плохо?

* * *

Весь понедельник Поттер провёл в Комнате-Выручайке, как он окрестил её, обнаружив, что та выполняет почти все желания, кроме разве что еды, но есть ему совсем не хотелось, поэтому это его пока и не беспокоило. Сидя уже ночью в комнате и разглядывая заказанный у комнаты звёздный потолок, Гарри размышлял над тем, что сказать своему ”врачу”. Тот был прав на счёт того, что Поттеру было ещё рано вставать с постели, но признаться в своей слабости блондинистому хорьку? Не настолько ещё Гарри отчаялся. Гриффиндорец не знал, как описать своё теперешнее состояние, с одной стороны ему было плохо, до невозможности плохо, с другой, у него внутри вдруг появился какой-то стержень, не позволяющий согнуться, желание жить и отомстить, в конце концов, раз он и в этот раз выжил, то это знак, что не всё он ещё сделал. После такого начинаешь верить в судьбу и бессмертие... хотя, такое бессмертие — Гарри скривился, вспоминая утро.

(флэш бек)

_________________

Черноволосый юноша, опираясь о стену, вошёл в мужской туалет и, проверив, что тот пуст, махнул палочкой, закрывая дверь. Медленно, словно на ватных ногах, правда это почти так и было, он подошёл к писсуару и расстегнул ширинку, достал свой член, но вместо того, чтобы облегчёно выдохнуть, он сжал нижнюю губу зубами. На чуть пожелтевший от мочевого налёта писсуар полилась струя из мочи и крови.

_____________________

(конец флэш бека)

Это было отвратительно, и это явно была не норма. Гарри откинул голову назад.

— Сдохнуть... вот бы сдохнуть...— проговорил юный маг и резко замолчал, ему почудилось, как будто его сердце сжали чьи-то леденящие пальцы.

* * *

Мужчина перед ним закричал, он кричал, срывая голос, извиваясь всем телом в собственной крови и моче, моля прекратить и скуля как вшивый пёс. Он вызывал лишь ненависть и раздражение, движение палочкой и вот кожа сдирается с его руки, а он кричит. О Мерлин, как он кричит, его крик прекрасней любой арии на Земле. Ещё один взмах палочкой и ему отрезает палец, и ещё, и ещё, и ещё... когда пальцы заканчиваются, человек уже не кричит: сорвал голос — лишь смотрит на тебя безумным взглядом. Правильно, так и надо, только так. Ещё движение палочкой и мясо руки сдирается с кости, причиняя боль уже находящуюся за гранью, разрывая нервные окончания. Мужчина уже принял смерть за благословение, а обморок за подарок небес, но твоё колдовство не даёт ему этой услады, и он сходит с ума, медленно, так же медленно, как течёт время на истории магии, а ты упиваешься его болью. Когда от руки остаётся лишь кость, ты взмахом руки выдёргиваешь её из плечевого сустава, и кровь брызжет тебе в лицо, ты смазываешь её, чуть хмурясь от омерзения, и продолжаешь его мучение. А в самом конце, когда от того, кого ты мучаешь, остаётся лишь изрезанное туловище с шеей и головой, ты взмахом палочки сажаешь его на кол, и он медленно умирает, смотря на тебя чёрными, как ночь глазами, пока ты пьёшь горячий шоколад.

* * *

Гарри резко проснулся, силясь отдышаться, сон был... странным, хотя... почему это странным, он тысячи раз уже продумывал, как убьёт Снейпа, просто ему приснился один из вариантов, но этот вариант... слишком лёгкий, почти без мучений, но всё равно доставивший удовольствие, хотя и во сне.

— Я не позволю ему умереть, так легко как во сне, — прошептал Поттер и присел. Тянуло спину, и сидеть было больно, но уже не так как раньше. Очень хотелось потянуться, но Гарри решил не рисковать и вместо этого медленно встал. Взяв палочку с тумбочки, он взмахнул ей и проговорил: «Темпус». Перед гриффиндорцем в воздухе появились дымчатые цифры — было уже восемнадцать часов, он проспал весь вторник. Юноша попытался оценить своё состояние и понял, что оно почти достигает отметки удовлетворительно. Пора было уже вылезать из Комнаты-Выручайки, дальнейшая отсидка здесь ничего больше ему не даст, а вот пропуск завтрашнего урока зельеварения... Гарри вздрогнул, но, вспомнив, как извивался у него в ногах ненавидимый им всеми фибрами души человек, он почувствовал себя более уверено, ненависть придавала сил, затмевая боль и обиду. Одевшись Поттер вышел из комнаты и направился в гриффиндорскую гостиную. Почти у самой гостиной он столкнулся с Гермионой, та уронила несколько свитков, Гарри на автомате помог ей, подняв их.

— О, Гарри, привет, — растерянно проговорила девочка, под глазами у неё залегли глубокие тени. — Послушай, — вдруг добавила она, — я хотела перед тобой извиниться...

— За что? — чуть враждебно спросил Гарри.

— За всё, — ответила девушка и порывисто обняла брюнета. — За всё, Гарри, мне так одиноко, Рона в библиотеку не затащишь, а ещё... мне профессор Дамблдор сказал, что он тоже часто с друзьями ссорился, что мы все гриффиндорцы такие, вспыльчивые, как пламя.

— Ясно... — безразлично проговорил Поттер, ни то, чтобы его не тронула забота директора, тот был для него важен, до сих пор, даже после того, что случилось. Но сейчас его мир был перенасыщен событиями, и Гарри надо было их переварить, всё разбросать по полочкам и продумать, как ему действовать дальше, он уже отвык от этой манеры поведения за пять лет иллюзий.

— Гарри, я вот, что ещё хотела предложить, — проговорила Гермиона.

— Да, что?

— Мне директор выписал пропуск в Запретную Секцию, и добавил, — девочка склонилась к другу и зашептала ему на ухо, — что я могу ходить туда с тобой. Ты ведь не откажешься? Там много интересных книг и наверняка найдётся что-нибудь и тебе подходящее.

Гарри невидяще уставился в стену, он почти забыл о той казавшийся живой тонкой тетрадке из Запретной Секции, предложение Гермионы было как нельзя кстати.

— Конечно, я соглашусь, как я могу отказать своей подруге! — проговорил мальчик, надеясь, что «подруга» не станет анализировать смену его настроения. Среди кучи неправильных вариантов, мог найтись один очень правильный, слизеринский вариант.

* * *

Полыхающий камин, его тепла едва хватало, чтобы согревать маленькую гостиную, в кресле рядом с огнём сидел мужчина, он задумчиво разглядывал бутылку коньяка, перед его взором, как в старых фильмах, проплывали кадры его прошлого. Вот одиннадцатилетний мальчишка, в круглых очках, с восхищением глядящий в звёздный потолок Большого Зала, кажущийся таким маленьким из-за преподавательского стола. Если приглядеться, он не похож на отца, его отец был более здоровым в его возрасте, или ему так казалось, когда он был маленьким? Нет, Джеймс Поттер действительно был более здоровым мальчишкой, другой взгляд, другие движения, другая мантия... но волосы, очки, и талант в квиддиче, всё это — Джеймс Поттер, или нет?

А вот, Гарри Поттер на третьем курсе: дерзко защищает своего ублюдка крёстного. Точная копия папаши, гневно сверкающие глаза, как у... как у Лили, когда она защищала его от нападок Джеймса Поттера, и такой же взгляд которым она смотрела на него, когда они поссорились, взгляд, который он возненавидел, взгляд, который туманил сознание. Но тогда получается, что Гарри Поттер не столь похож на Джеймса Поттера. Нет, в нём есть его черты, но фигура, взгляд, жесты, это всё от Лили, от женщины разбившей ему сердце. (п.а. не занимайтесь самокопанием, оно приводит к плохим последствиям!) Тогда причина этой ненависти, это её отказ, её предательство. А когда он помогал младшему Поттеру, что это было? Подсознательный страх за Лили, которую на самом деле напомнил ему мальчишка? О, Мерлин...

Мужчина опустил голову на руки, и безумным взглядом уставился себе на колени. Он не мог понять своих действий, совершенно не мог, или же мог но боялся, боялся признать, что всё кристально просто? Что его ненависть — это досада от того, что ничего не получилось, обида от предательства, не осуществлённое желание обладать. И что все эти чувства он перенёс на её сына, подсознательно сравнив их образы. И прятал всё это, за ненавистью к Джеймсу Поттеру... наивный взгляд зелёных глаз полных восхищения устремлённый на него, на магию, что он творил на детской площадке. И такой же невинный детский взгляд зелёных глаз полных восхищения устремлённый уже не на него, а на звёздный потолок Большого Зала, и уже не её, а её сына. Столь похожи, но всё же не одно и тоже. Гарри Поттер не был Лили Эванс, он был другим и в тоже время таким же. Когда он с горящим взглядом что-то доказывал ему на уроке, он был так похож на неё. Но этого недостаточно... это не всё, есть что-то ещё, он чувствовал это, когда мальчишка дёргался как проткнутая булавкой бабочка. Словно происходит что-то не то... даже когда он был пьян... он чувствовал это совсем немного, но чувствовал. Что это, что...

Северус Снейп разозлёно бросил в стену бутылку огневиски, и та, ударившись о стену, разбилась на мелкие осколки, а янтарная жидкость, слезами осталась стекать по каменной кладке.

* * *

Черноволосый юноша, чуть перепачканный в пыли, шёл между стеллажами, внимательно разглядывая полки в поисках той единственной книги, что была ему нужна. (п.а. а тут мозг у меня отключился окончательно...) Ему казалось, что та зовёт его. Вдруг Зов стал теплей и он заметил книжицу, что искал. Рука сама потянулась к тонкой, почти незаметной, чёрной книге. Задержав дыхание, Поттер вытащил её и провёл по ней рукой, чувствуя жизнь, которая таилась меду листов книги. Он посмотрел на обложку, на ней была выведена, как будто вырезана руна, отсвечивающая красно-коричневым, как засохшая кровь. Гарри провёл по ней пальцем, и та потеплела под его прикосновениями, как будто для неё и для самой книги они были желанней всего на свете. Присев на пол гриффиндорец раскрыл книгу и начал читать, перелистывая страницу за страницей, через какое-то время Поттер замер, вдруг понимая, что он должен был давно уже прочесть столь тонкую тетрадь. Но за тем как он ей увлёкся он даже не заметил этого, пока там велись философские рассуждения о жизни, смерти, душе и магии, а так же проскальзывало пару раз упоминание о некромантах. Среди философских рассуждений Гарри вдруг осознал, что прочитал, можно сказать, советы по тому, как правильно учиться магии, что магия это нити энергии, и в зависимости от того, как ты их сплетёшь, они будут иметь разный смысл. Автор упоминал ещё, что по этой причине древние маги всегда отращивали длинные ногти и сосредотачивали на них энергию нужную для взаимодействия с нитями волшебства. Гарри перевёл взгляд на свою руку и попытался выполнить что-то подобное, к его удивлению магия или энергия прядильщика, то есть колдуна, как называл её автор, засияла голубыми всполохами на кончиках ногтей. Перелистнув пару страниц назад, он нашёл рисунок заклинания похожего на люмос и хотел его выполнить, когда услышал голос Грейнджер, и досадливо сжал руку.

— Гарри, где ты? Нам пора возвращаться обратно в гостиную, скоро комендантский час.

— Сейчас, Гермиона, только книги положу на место, — Гарри действительно хотел запихнуть книжицу обратно, но вдруг почувствовал тоску, не свою, а этой самой книги в его руках, и, не удержавшись, спрятал её в портфель. — Пошли, Гермиона.

На выходе они столкнулись с Драко Малфоем, который тут же с полубезумным взглядом вцепился в руку Гарри.

— Поттер, — прошептал слизеринец. Брюнет вдруг сообразил, что Малфой наверное обыскался его, и думал, что он умер страшной смертью, так как не видел его до сегодняшнего дня, ведь Гарри получив разрешение у мадам Помфри, через Гермиону, не ходил на занятия, а сегодня был уже четверг. Он должен был выйти в первый раз только завтра. Драко действительно выглядел ужасно, он был чуть ли не серым, у него под глазами залегли чёрные тени, точно такие же как и у Грейнджер, от того что она не спала с того момента как директор выписал ей безлимитный пропуск в запретную секцию. Гарри лёгко снял руку Малфоя со своего локтя, чуть сжав её, и тихо проговорил так, чтобы девушка не слышала. — Завтра после ужина, у статуи горбатой ведьмы.

Драко буравил его недовольным взглядом, но всё же кивнул и, усмехнувшись, добавил, незаметно подмигнув Гарри, как бы говоря, что это всё игра.

— Что, Поттер, спать некогда, всё со своей подружкой резвишься, смотри не загоняй, грязнокровки они конечно, как собаки, но не до такой же степени, — на его тираду Грейнджер злобно фыркнула, и, схватив друга за руку, потащила его прочь. Смотря им вслед, Драко Малфой испытывал немного смешанные чувства, с одной стороны он был рад, что Поттер жив, с другой... он хотел сам так таскать Гарри за руку... хотя, можно и не так...

Улыбнувшись своим мыслям Малфой, шикнул на двух когтевранцев второкурсников и те, испугано сжавшись, поспешили вернуться в свои гостиные, пока злобный слизеринский староста их не оштрафовал. После этой мелкой пакости, Драко с удивлением понял, что ему стало легче.

Гарри, оторвавшись от чтения книги, взглянул на цифры, висящие в воздухе, до начала ЗоТИ оставалось ещё двадцать минут. Юноша вернул своё внимание прерванному занятию и перевернул страницу.

Некроманты всегда отличались своим колдовством от всех прочих магов, так как ресурсом используют обычно окружающие их объекты, а не собственный потенциал. Колдун со средним уровнем силы, став некромантом, может творить заклинания в сотни раз сильнее. Для создания заклятья, некроманты используют три основных варианта, которые связаны с друг другом общими правилами. Первый вариант — это жертвенный. Некроманты отдают что-то или кого-то в обмен на выполнение задуманного, этот путь энергически затратный и требует чёткого знания законов мироздания. Второй вариант –ритуальный. И хотя для него тоже часто требуется жертва, как и в первом, но для получения точно таких же результатов, как и в жертвенном варианте, требуется меньшая жертва и меньшее количество силы, так как ритуал — это своеобразная лазейка меж законов мирозданья, но не позволяет обходить их полностью. Третий вариант — боевой. Заклятье творится быстро, по строкам Некрономикона, книги Смерти, но требует больших затрат энергии, которая и выступает жертвой. Некрономикон, является частью некроманта, в нём заключена частица его жизни, делая книгу живой...

По коридорам прошло эхо колокола, и Гарри, вздрогнув, соскочил с подоконника. Поттер так увлёкся, что чуть не пропустил звонок на урок. Юный гриффиндорец вбежал в класс и сел за первую парту. Опустившись достать учебник, Гарри спрятал чёрную книгу в сумку, его пальцы скользнули по чуть бархатистой, тёплой обложке, напоминающей кожу.

Живой...

Черноволосый юноша посмотрел вниз, во тьму своей сумки.

Возможно ли что это?..

— Здравствуйте мои дорогие, — раздался приторно сладкий голос, и Гарри резко выпрямился. За учительским столом стаяла Долорес Амбридж, как всегда слащаво улыбаясь. Поттер задался вопросом, а не травма ли это детства, возможно, их профессор в детстве корчила рожицы зеркалу, а её сзади напугал громкий хлопок, и она так и осталась с этим подобием жабьего рта. — Палочки нам сегодня не понадобятся, мы будем работать только с учебником, — тем временем проговорила министерская ставленница, заметив на партах некоторых учеников волшебные палочки. — Я, кажется, уже говорила об этом на первом уроке.

Наследник Поттеров оглядел класс, отмечая недовольные взгляды. В этот миг, сидевшая рядом, Гермиона вскочила из-за парты и громко заявила:

— Но так мы не научимся защищать себя!

— А от кого вы собираетесь защищаться, мисс Грейнджер? — с улыбкой спросила Амбридж. И хотя в её голосе прозвучали настораживающие нотки, тон стал ещё более понимающим, как будто профессор ЗоТИ разговаривала с умалишенной.

— От Того-Кого-Нельзя-Называть! — с жаром ответила гриффиндорка и поддалась вперёд, правда парта довольно сильно уменьшала возможности девушки в этом стремлении.

— Что за глупости, милая? Тот-Кого-Нельзя-Называть сгинул ещё в 1981 году, — убеждёно заметила Долорес, подходя к Гермионе всё ближе и ближе.

— Он не погиб, и Он возродился в прошлом году, во время Турнира Трёх Волшебников. Это Он повинен в смерти Седрика Дигори! — вперила возмущённый взор в глаза преподавателю девушка.

— 20 балов с Гриффидора за распространение лжи, — проговорила заместитель Министра, пытаясь осадить и заставить молчать девочку, — и неделя отработок.

— Но... но он действительно возродился! — Гермиона отчаянно всплеснула руками. — Ну же, Гарри, скажи ей, ты же был там!

Гриффиндорка повернулась к Поттеру и замерла — тот спокойно читал учебник, не обращая внимания на спор.

— Что ты хочешь, чтобы я сказал? — раздалось из-за книги. — Меня вполне устраивает учебная программа, утвержденная Министерством. А от Волдеморта, нас вполне могут защитить авроры, я уверен в способностях и силе нашего правительства.

После последних слов юноши в классе на Гарри в недоумении уже смотрели все гриффиндорцы, Амбридж и часть слизеринцев, которые слышали его тихий голос. Первой обрела способность говорить Долорес.

— Вы намекаете, мистер Поттер, что вопреки Министерству считаете, что Волдеморт всё же возродился, это вы распространитель той басни про его возрождение? — профессор ЗоТИ в уме уже довольно потирала ручки: этот Золотой Мальчик сам нарвался — но всё её ожидания развеяли следующие слова:

— Отнюдь, профессор Амбридж, я просто привёл Волдеморта как пример.

Заместитель Министра нелепо открыла рот, а потом закрыла его, не зная, что ответить, но через миг она уже отвернулась от Поттера и громко проговорила на весь класс:

— И так, тема урока...

* * *

Драко тыкнул вилкой запечённую картофелину и поднял взгляд, упираясь им в спину Гарри Поттера. Малфой пытался понять, что произошло на уроке, зачем Поттер сказал, что верит Министерству? Драко был уверен, что это совсем не так. Значит, этими словами гриффиндорец пытался чего-то добиться, и, надо сказать, очень по слизерински. Но как такое могло быть? Бравые гриффиндорцы никогда не прибегали к подлым сллзеринским методам, да и многие просто были на это неспособны. Драко скользнул взглядом по спине Золотого Мальчика — стоило сегодня на встречу захватить пару зелий. Под потолком раздалось шебуршение перьев, и прямо на колени к блондину упал новый выпуск «Ежедневного Пророка». К слову будет правильно заметить, что тех, кому совы скидывали почту не в еду, было довольно мало, поэтому Малфой был одним из первых, кто развернул газету. На передовице была фотография Гарри Поттера, а над ней словно кричащими буквами было написано:

[c]ГЕРОЙ ТУМАННОГО АЛЬБИОНА ГЕЙ?[/c]

Внутри Драко всё похолодело — этого же не могло случится?! Слизеринец пробежал глазами первый абзац:

«Как стало известно нашему специальному корреспонденту, этим летом было открыто дело Гарри Поттера под номером 654 по Закону №315, недавно реабилитированного доблестным Министерством, переживающим за будущее магов...»

Дальше Малфой не читал, он и так догадывался о дальнейшем содержании ”статьи”. По обеденному залу волнами пошли шепотки, гул голосов стал быстро нарастать, многие начинали поглядывать в сторону Золотого Мальчика и большинство с открытой неприязнью.

«Грязнокровки!» — с досадой подумал Драко и отдал газету Блейзу, который попросил его дать почитать новости.

* * *

Когда шепотки рядом стали раздражать настолько, что Гарри показалось что Круцио вполне безвредное заклятье, он встал и вышел из зала. Казалось, что по спине бегут тысяча пауков — именно так ощущались злобные взгляды.

Выйдя из Большого Зала, Поттер быстро отправился прочь. Когда он в очередной раз сворачивал в какой-то коридор, юноше почудилось, что он слышал чьи-то шаги. Задумавшись, гриффиндорец отметил, что с того момента, как он вышел из зала, это было не впервые. Резко развернувшись, брюнет взглянул назад, но никого не было. Сжав кулаки, Гарри прибавил шагу. Похоже, он становился параноиком, ему постоянно казалось, что вот сейчас, из-за угла выглянет Снейп и, схватив его, прижмёт к стене. Когда парень зашёл за поворот, из тени доспехов выскользнула фигура и направилась вслед за ним.

* * *

Люциус оторвался от работы с бумагами, и взглянул на часы — через пять минут должен быть обед. Аккуратно собрав бумаги, он убрал их в сейф и отправился в столовую. Войдя, он заметил уже сидящую там жену. Та, заметив его, ласково улыбнулась мужу: холодная аристократка Нарцисса Малфой была маской на публике, дома она была заботливой женой и матерью. Лорд Малфой улыбнулся в ответ, сердце наполнилось теплом, тем, которое могла подарить ему только эта прекрасная дева.

— Дорогой, как дела с работой? — спросила бывшая мисс Блэк, голос её звучал заинтересованно и сочувствующе.

Люциус положил салфетку себе на колени и задумчиво ответил:

— Думаю, я разберусь с ней к вечеру.

— Это было бы отлично, тогда мы могли бы забрать Драко на выходные и сходить в магический зоопарк, — счастливо заметила женщина, не обращая внимания на появившуюся перед ней тарелку с супом.

— Я думаю, Драко уже вырос из таких забав, — заметил блондин, чуть забавляясь предложению супруги, которая никак не хотела расставаться с образом маленького Дракопуси — перед глазами всплыл образ уезжающего на пятый курс сына.

— Да, ты, наверное, прав, но мы так давно там не были... — печально заметила Нарцисса, Малфой-старший, заметив это, смягчился.

— Нарси, знаешь, мы действительно давно там не были, да и Драко любит животных, можно сходить в это воскресенье. Развеяться...

Леди Малфой счастливо улыбнулась мужу, и он мягко улыбнулся ей в ответ. Действительно, провести воскресенье с семьёй было бы прекрасно, и всё равно где. Он толком-то и с сыном не попрощался, когда тот уезжал, и всё лето почти пробыл в ставке Тёмного Лорда. А сейчас всё немного улеглось, и не требовало его ежеминутного внимания. Было немного неприятно, что огромная часть времени, что он мог провести с сыном и Цисси, была занята собраниями Пожирателей и заданиями Волдеморта, но зато его семья была в безопасности и могла в будущем получить много привилегий. Как будто откликаясь на его мысли, предплечье обожгло огнём. Зашипев, блондин краем глаза заметил, чуть побледневшую жену.

* * *

Над столом в Малом Зале, где собирался только Внутренний Круг, висела гнетущая тишина, только что закончили свой доклад Креб и Гойл, последний на сегодня. Наконец, тишину нарушил чуть шипящий голос, хотя многие из присутствующих предпочли, чтобы тишина и дальше царствовала в этом Зале.

— Пожалуй, пора освободить наших верных товарищей из Азкабана, — прошипел Лорд Волдеморт. Он сидел во главе стола, по правую руку от Темного Лорда сидел Люциус, а по левую — Снейп, дальше было три свободных места, на четвёртом сидел МакНейер. — Министр окончательно помешался на идее, что Дамблдор хочет захватить власть и совершенно не беспокоится о прочих вещах. Сейчас напасть на Азкабан будет легче всего...

Гойл-старший переглянулся с Крэбом и чуть привстал, показывая, что хочет предложить что-то и, набравшись храбрости, заметил:

— Можно было бы использовать великанов, на них почти не действуют дементоры… — с каждым сказанным словом Гойл замечал всё более раздражённый взгляд повелителя.

— Ненавижу идиотов, — прошипел Лорд. — Круцио.

Гойл свалился на пол и закричал — все Пожиратели вздрогнули.

— Азкабан находится на маленьком острове, и даже если удастся перекинуть туда великанов, они принесут больше вреда, чем пользы. Тем более, тогда Министерство откроет охоту на великанов, а их довольно проблематично прятать!

Тёмный Лорд махнул палочкой и провинившийся перестал кричать — теперь он глотал воздух, пытаясь отдышаться.

— Есть ещё предложения? — обернувшись к остальным слугам, спросил Волдеморт. Над столом снова повисло тягостное молчание, Крэб даже помотал головой. — Что ж, нет, так нет, — Люциусу показалось, что если бы Тёмный Лорд мог усмехаться, то сейчас бы точно это сделал, но, увы, столь тонкая мимика этому лицу была недоступна. — Мы обойдёмся своими силами. МакНейер, выясни, когда будет смена охраны Азкабана. Северус, свари зелья, которые на время заблокируют действия дементоров, хоть они и перешли на нашу сторону... — Пожиратели удивлённо переглянулись, никто не знал, что повелитель смог договориться с этими жуткими тварями, хотя, возможно, они увидели в Лорде родственную не-душу, — но их действия никто не отменял. Люциус, тебе нужно каким-нибудь образом съездить в тюрьму, например, навестить родственников жены, и за одно предупредить наших заключённых соратников о том, что они вскоре будут освобождены, так же наложить Империо, на одного из охранников, чтобы он открыл нам ворота Азкабана, — Тёмный Лорд оглядел своих слуг и замер, разглядывая Северуса, сбиваясь с мысли о тюрьме. — Как дела с Поттером, Северуссс?.. — Волдеморт смотрел на зельевара, не моргая и склонив голову на бок, от этого взгляда становилось жутко. Снейп не знал, что ответить — в голове не было ни одной здравой мысли. Наследник Слизерина нетерпеливо зашипел, и шпион в который раз проклял Поттера. — Северуссс, я жду...

— Я не знаю, что точно ответить Вам, мой Лорд.

— Тогда я с удовольствием просмотрю твои воспоминания... — Тёмный Лорд поднял палочку на мастера зелий. Снейп даже не успел почти ничего предпринять. — Легиллименс... — несколько долгих минут в зале слышалось лишь нервная дробь пальцев по столу: Малфой переживал, как отреагирует Лорд. Наконец, Волдеморт опустил палочку. — Довольно интересно, — в голосе повелителя послышалось одобрение. — Хотя я не знал, что ты, Люциус, тоже участвуешь в создании персонального Ада для Золотого Мальчика Дамблдора — это занимательно...

— Я желал отомстить за то, что мальчишка сделал на втором курсе, — уверенно проговорил блондин, не показывая страха.

— О, даже так? Замечательно, просто замечательно... Продолжайте в том же духе...

* * *

Северус вышел за дверь зала вслед за Люциусом. Малфой перехватил зельевара за руку.

— Сев, пойдём к тебе, выпьем?

— Пойдём, — Снейп кивнул. Он прекрасно понимал блондина. Собрания всегда сильно били по нервам, но это...

Оба мага направились на улицу, чтобы аппарировать к Хогвартсу.

* * *

Гарри подошёл к статуе Горбатой Ведьмы, как и договаривался с Драко, но пока слизеринца здесь не было. Присев на постамент, Поттер достал чёрную совсем тонкую книгу и погладил её обложку кончиками пальцев.

Некрономикон — часть некроманта...

От тетради исходило тепло, оно казалось таким родным. Гарри задумался, уставившись в темноту. Некрономикон, был своего рода оружием, уникальным справочником и, к тому же, частью некроманта, но мог ли обычный маг, пользоваться им не только, как справочником?

Колдун со средним уровнем силы, став некромантом, сможет выполнять заклинания в сотни раз сильнее...

Тогда, если бы он стал некромантом, он стал бы сильнее кого-либо. Поттер вздохнул. Но тогда, почему Лорд Волдеморт не пользовался этим искусством? Слабо верилось, что он о нём не знал. В любом случае, Гарри уже нечего было терять, по крайней мере, так казалось ему. Гриффиндорец неосознанно приложил руку к символу на чёрной обложке.

— Эй, Поттер, не достиг ещё просветления? — Гарри, спрятав книгу в сумку, взглянул в ту сторону, откуда раздался голос и заметил там Слизеринского Принца, тот быстро шёл к нему.

— Нет, не достиг, Золотая Рыбка...

Драко сморщил носик, но почти тут же улыбнулся.

— Привет, Шрамоголовый.

— Я, вообще-то, не обзывался.

— Я тоже, — блондин присел рядом с Поттером. — Знаешь, это было подло, ударить меня в живот.

Гарри взглянул на блондина и хмыкнул:

— Я не понимаю только одного, это тебя радует или огорчает?

— И то и другое, Поттер, и то и другое, — Драко придвинулся к брюнету поближе — приближалась зима, и было холодно, по крайней мере, именно так он собирался объяснять свои действия гриффиндорцу. — Мне интересно другое, где ты потом прятался?

— Это не относится к нашему договору, — заметил Гарри.

— Да, не относится. Но если вдруг тебе станет плохо, а ты будешь там, то я не смогу тебя найти, — заметил Малфой.

— Я сам приду, если будет нужна помощь, — холодно проговорил черноволосый юноша.

— Ну, уж нет, Потти, — немного рассержено прошипел слизеринец. И подсел ещё ближе, так чтобы смотреть прямо в глаза гриффиндорца.

— Предатель, ненормальный ублюдок, правильно в газетах писали, а я ещё маме говорил, что это неправда! — Гарри и Драко одновременно посмотрели вправо — там стоял Симус Финниган, пышущий праведным гневом. — Шлюха слизеринская!

От последних слов у Поттера, как крышу снесло, он рванул вперёд и, схватив однокурсника за воротник, с размаху дал ему в лицо кулаком, даже забыв, что они маги. Симус же, совладав с первым шоком, сделал подножку, и вскоре двое гриффиндорцев катались по полу, дерясь друг с другом. Но это продолжалось не долго. По коридору раздались чьи-то ускоренные шаги. Малфой юркнул за статую, надеясь, что его не заметят. Вскоре, он увидел, как появился его крёстный и... отец.

— Что здесь происходит? — как обычно раздражённо спросил декан Слизерина. Драка на полу тут же прекратилась: Финниган откатился от Гарри Поттера в сторону. Гриффиндорский ловец сел, и поднял взгляд на возвышающегося над ним преподавателя. Тот в своей чёрной мантии напоминал палача. Сердце Гарри сжалось в предчувствие беды. — Хм... мистер Поттер, кто бы сомневался, ни одно происшествие в Хогвартсе не проходит мимо вас. Встаньте! — юноша попытался встать, но во время драки он подвернул лодыжку и, наступив на неё сейчас, рухнул обратно на пол. — Я сказал, живо встаньте! — голос зельевара опасно изменился, стал ещё более холодным и бесчувственным. Поттер превозмогая боль в лодыжке, поднялся на ноги. — А теперь пойдёмте, Поттер. Финниган, за драку вам назначается отработка с Филчем.

Северус Снейп толкнул Золотого Мальчика в спину в направлении своего кабинета. Симус под уничижительным взглядом декана Слизерина быстро исчез в обратном направлении.

Драко секунду стоял на месте, смотря в след своему крёстному, уводящему Гарри, и отцу, непонятно что здесь делающему. В следующий миг слизеринец уже следовал за ними, идя в тени, чтобы его не заметили.

* * *

POV Люциуса

Я с недовольством смотрел на Поттера, идущего предо мой, подталкиваемого вперёд Северусом. Мечты о стакане коньяка, у камина и в приятной компании, медленно улетали прочь, а ведь мы с Севом собирались выпить и отдохнуть, прийти в себя после собрания, но этот мальчишка... воспоминания о том, что произошло на собрании, вызвало жестокую злобу и ненависть в купе с усталостью. И как я только там не наложил на него Круцио? Но с другой стороны унизить мальчишку, заставить его молить как в прошлый раз — релаксация. Северус, похоже, слишком устал, чуть не споткнулся перед входом в свой кабинет.

конец POV Люциуса

* * *

Гарри еле мог передвигать ноги, охваченный паникой. Когда за его спиной мягко закрылась дверь, он полетел от сильного удара на пол. Поттер не пытался подняться, лишь тихо лежал. Цокот дорогих ботинок на каблуках справа, и через миг его подбородок поддели тростью, заставляя задрать голову.

— Вы, как грязнокровка, Поттер, никакого воспитания, — Люциус Малфой смотрел на юношу сверху вниз, и ровным голосом продолжал оскорблять его, — знания и аристократичности. Хотя, куда вам? Вам, в пору, быть прислугой, — на последних словах блондин усмехнулся. Гарри наученный горьким опытом молчал, пытаясь отрешится от происходящего. Он с удивлением отметил, что второй его и главный мучитель ещё не вмешивался, выжидает? — …а прислугу стоит наказывать... — гриффиндорец вздрогнул, понимая, что пропустил часть речи, но, похоже, самые главные слова он услышал. — Северус, поучаствуешь, или предпочтёшь понаблюдать?

— Мне надо проверить работы, — это предложение показалось Гарри скомканным, словно отговорка, причём не слишком убедительная. Но додумать мальчику не дали. Аристократ схватил его за волосы и заставил подняться с пола.

— Тогда мы воспользуемся соседей комнатой, — проговорив это, Люциус повёл свою жертву прочь. — Когда закончишь, присоединяйся.

* * *

Они прошли до конца коридора, после чего остановились перед простой, окованной железом дверью. Малфой толкнул Гарри внутрь и тот, споткнувшись, приземлился на каменный пол комнаты коленями.

— Ну, что ж, мистер Поттер. Похоже, вы полностью в моей власти сейчас. Своим поведением вы разрушили наши с Северусом планы отдохнуть, но, я думаю, после сегодняшнего урока вам больше и в голову не придёт нарушить школьные правила.

Гарри Поттер затравленным зверем смотрел на своего палача, стараясь не думать о том, что будет дальше. Блондин прошептал какое-то заклятье и комната, или скорее даже комнатка, не ярко озарилась тремя факелами, теперь коптящими потолок. С потолка свисала верёвка. Похоже, эта комната когда-то была кладовкой. Мужчина за его спиной захлопнул дверь и, сделав шаг к нему, пнул в бок. В глазах у юноши потемнело от боли, и впервые за всё время с его губ сорвался стон боли. Взмах палочки и руки гриффиндорца оплели верёвки, резкий рывок и он больше не чувствует пола. В глазах прояснилось, и Гарри обнаружил, что весит над полом, со связанными руками, которые в свою очередь были привязаны верёвкой к крюку в потолке.

— Вас давно стоило высечь, но сначала, Сектумсепмпра… — спину обожгло огнём, но, сжав зубы, Поттер не позволил услышать своему мучителю ещё хоть один всхлип. Вскоре стало ясно, что все эти заклятья имели лишь одну цель — оголить его. Теперь школьная мантия и вся остальная одежда тряпьём валялась в стороне, отброшенная лакированным носком туфли Малфоя-старшего.

После этого стало тихо, слышалось только шорох за спиной — это одновременно настораживало, пугало и дарило надежду. Удар плети предвестил свист, и спину с плечом обожгло огнём, снова свист — и теперь жжёт бок и поясницу. Удар за ударом, в какой-то миг подросток закричал. По его спине стекали тонкие струйки крови. Следы от плети пересекали спину, причудливо расчерчивая её. Ещё удар, ещё крик, но уже более хриплый. Люциус остановился, и подошёл к Поттеру в плотную. Чёрная мантия медленно стала пропитываться кровью, прижимаемая к юноше ближе. Ткань, причиняла дискомфорт и боль, касаясь краёв ран, повреждённые нервные окончания опаляло болью, но Гарри смог сдержать крик. Бывший слизеринец прошептал ему на ухо:

— Это лишь прелюдия.

Мужчина чуть отстранился, и расстегнул молнию на брюках. Подхватив юношу под коленки, он приподнял его и резко вошёл. Крик почти сразу перешёл в кашель, а Люциус сразу же начал вдалбливаться в тело Поттера. Только подживший анус снова был порван: Гарри рефлекторно пытался вырваться, но у него ничего не получалось. Он дёргался и лишь увеличивал амплитуду толчков. Малфой старший прижал его к себе сильнее, сдавливая рёбра, и чувствуя скорую разрядку. Ещё несколько толчков, и он замер, кончая. Юноша повис, смешно качнувшись, после того как Люциус вышел из него. Насильник минуту приходил в себя, он оглядел тело гриффиндорца, висящее на верёвках. Поттер не дёргался, не пытался вырваться, а просто висел, как сломанная кукла. На пол капала сперма, вытекающая из его ануса, но мальчишка не обращал на это внимание. Обойдя жертву кругом, Люциус посмотрел на лицо юноши, тот закрыл глаза, но рваное дыхание говорило о том, что он не потерял сознание. В этом освящении кожа парня казалось золотистой, а подтёки крови ярко красными. Цвета Гриффиндора. Мужчина хмыкнул. И пробежал взглядом по телу ещё раз, цепляясь взглядом за бугорки сосков. У него появилась интересная задумка, по крайней мере, так ему показалось.

Трансфигурировав кучу тряпок в нужные предметы, Малфой старший взглянул на мальчика и достал из кармана афродизиак. Блондин медленно подошёл к гриффиндорцу, наслаждаясь моментом, за которым последует веселье. Заставить Поттера проглотить зелье оказалось довольно-таки сложно, но всё же удалось. Люциус впился подчиняющим, и подавляющим поцелуем в губы мальчишки, жестоко кусая их, одновременно с этим поглаживая юношеское тело. Играя на боли, стараясь через неё доставить извращенное удовольствие. Через какое-то время, это стало приносить свои плоды, поддерживаемые афродизиаком. Возбудив юношу, мужчина оторвался от его растерзанных губ и прошёлся дорожкой поцелуев-укусов до левого соска. Облизнув его, он отстранился и с усмешкой, переместив руку вниз, сжал ею член юноши. Тот выгнулся, чуть подтягиваясь на верёвках. Малфой завёл брюнета, и, наконец, тот хриплым, оттого, что недавно кричал, голосом зашептал:

— Пожалуйста... не могу... — Люциус хмыкнул, и, приподняв юношу, вошёл в него.

— Я не думаю, что позволю тебе пока кончить, ты должен попросить соответствующе. Сейчас ты раб, а что делать с тобой, решать мне.

Блондин толкнулся в тело с хлюпающим звуком и призвал уже знакомый Гарри ”гвоздь”, только этот был без камушка и, как показалось юноше, более крупным, хотя без очков было плохо видно. Они слетели во время драки с Симусом. Малфой, стал проталкивать гвоздь в уретру, и Поттер зашёлся в крике. Протолкнув гвоздик до конца, мужчина снова стал двигаться, вколачиваясь в податливое тело, дойдя до определённого момента, блондин сбавил темп, а вскоре и вовсе почти перестал двигаться, зато снова напал на шею, юноши, оттягивая его голову назад за волосы. Вновь проследил путь от подбородка до сосков, теперь уже просто кусая до крови, до хриплых просьб перестать, от мальчишки, чьё сознание сейчас было затуманено афродизиаком. Покусав сосок, Люциус немого отстранился, так чтобы между их телами было немного расстояния, но не выходя при этом из горячего прохода парня. Взмахнув палочкой, он приманил ранее наколдованные толстые иглы. Взяв одну, Малфой поднёс её к соску юноши, и стал протыкать его насквозь. Почти сразу всё вокруг члена Луциуса сжалось, и тот блаженно выдохнул, продолжая прерванное на миг занятие. Гарри сорвался на крик, снова пытаясь вырваться, он кричал, и охрип в тот момент, когда блондину, наконец, удалось проткнуть нежный сосок. Юноша безвольно повис в верёвках, от болевого шока на секунду потерявший связь с действительностью. Мужчина вернул его в Мир Слёз ритмичными толчками. Малфой медленно теребил вставленную в сосочек иглу, с удовольствием наблюдая за капельками крови. Люциус оттянул иголку на себя и услышал хрип мальчишки. Со следующим толчком мужчина случайно задел бугорок простаты, и юноша, всё ещё находящийся под дурманом афродизиака, выгнулся. Блондин снова толкнулся туда, и, отпустив иглу, которой была проткнута чувствительная кожа, взял следующую заготовку. Малфой ритмично двигался в столь податливом, отчасти безвольном, теле, одновременно с этим протыкая другой сосок — стенки ануса то и дело сжимались, а тело дёргалось. Люциус проткнул беззащитную бусенку и теперь двигал иголку туда-сюда. Плоть от этих действий чуть припухла и кровоточила. Наигравшись вдоволь с сосками юноши. Мужчина притронулся палочкой к иголкам, накладывая на них нагревающее заклятье, раскаляя до красна. Оказалось, что Поттер был ещё способен кричать — от этого крика Люциус кончил. Малфой вышел из тела гриффиндорца, любуясь им, истерзанными сосками, подтёками крови и следами от плети, спермой, стекающей по ноге, и слабыми конвульсиями. Разглядывая это тело, измученное им, блондин бросил взгляд на оставшиеся иглы — если уж начинать, то надо всё доводить до конца. Взяв ещё одну иглу, мужчина подошёл к Поттеру, провёл языком по его груди, слизывая кровь, выбирал ещё одно место для прокола. Люциус поднёс иголку к месту, на ладонь ниже сосков, и секунду помедлив, начал прокалывать кожу мальчишки, вкручивая иголку. Поттер почти уже никак не реагировал, его сознание обволакивало марево боли, закрывая всё остальное, делая происходящее не реальным. Сознание пыталось защититься, хоть как-то спастись от безумия. Вот ещё одна игла входит под кожу, под плоть на том же уровне с другой стороны. А теперь чуть ниже, на уровне последних (как называются большие рёбра... тт о, господи, где ты трёх-томник по анатомии?!! (Оля это в комментарии автора не надо!!!)) (п/б: Надо, Вики, надо!) рёбер. Люциус провёл пальцами по гладкой коже, под которой чувствовалось ребро. Это было сделано почти любовно, обманчиво нежно, он наклонился и прикоснулся мягким поцелуем к этому месту, а потом проткнул его иглой. Тело чуть дёрнулось, от такого контраста. Мужчина воткнул шестую иглу и провёл рукой по впалому животу. Он погладил уже опавший член, возбуждая, хотя это, казалось, было не возможно, но всё же получилось — член вновь встал, и Люциус снова нежно провёл по нему кончиками пальцев, после чего взял три иголки, и быстро, не давая времени члену опасть, проткнул ими последовательно плоть. Одновременно с последней иглой, опять входя в уже разтраханное отверстие, уже не сжимающееся от боли. Он стал медленно и нежно насиловать безвольное тело, отчего это было ещё более омерзительно. Но Малфой на этот раз заставил Гарри кончить, вытащив гвоздик из уретры. После чего прошептал заклятье и все иглы, нагревшись, как и те, что были в сосках, трансфигурировались в колечки пирсинга. Люциус провёл рукой по груди.

— Это мой тебе подарок, Гарри, ты же поблагодаришь меня за подарок? — Малфой лизнул сосок с колечком пирсинга, юноша чуть дёрнулся — это было удивительным, что он ещё мог двигаться, так казалось воспалённому болью сознанию Поттера.

— Ты не сможешь их вынуть, будешь как настоящая шлюшка.

Слизеринец опоенный оргазмом не сдерживал себя. Он вышел из тела юноши и прошептал заклятье. Верёвка порвалась, и Гарри свалился на пол, от этого он немного пришёл в себя — холодный пол, уменьшал боль, даря желанную прохладу.

— Я ещё раз спрошу тебя. Гарри, ты не хочешь сказать мне спасибо за подарок? — Поттер поднял мутный взгляд на своего мучителя.

— Ну же, Гарри, иди сюда, поблагодари меня, — Люциус похлопал по бедру, но юноша не двинулся с места, лишь чуть приподнялся, оказываясь на четвереньках. Малфой недовольно схватил лежавшую на запылённом столике плеть, которой недавно пользовался. Гарри отстранённо подумал, что стол то он и не заметил тогда, в начале. Удар, плеть хлестнула спину и грудь, гриффиндорец прогнулся, пытаясь избежать боли. Его оттопыренная задница послужила появлению на столь обычно холодном лице ухмылки.

— Ты так похож на шлюху, ты должен развратно стонать и просить, молить меня, Поттер, взять тебя, — Люциус достал из кармана пузырёк, в котором осталось чуть больше половины афродизиака. Подойдя к истязаемому, он присел перед ним на колени, и, схватив его голову за волосы, оттянул назад. Малфой вылил содержимое бутылочки к себе в рот и, склонившись к Поттеру, через поцелуй влил это ему в рот, заставляя проглотить. Блондин стал вновь теребить израненные сосочки и ставить на шее засосы, рукой он стал подрачивать мальчишке, но так, чтобы не задевать пока пирсинг. Когда Гарри застонал, мужчина начал шуровать пальцами и в заднице юноши так, что тот стал сам насаживаться на них.

— Какая ты развратная шлюха, Поттер. Немного афродизиака и ты готов на всё, — усмехаясь и наслаждаясь процессом, заметил Люциус, вынимая пальцы из анального прохода парня. Подросток протестующе застонал. Малфой потянул того за волосы к своему паху, юноша попытался увернуться, но Пожиратель ткнул его лицом в лобок.

— Отсоси, и я подумаю о том, чтобы помочь тебе кончить, — юноша замотал головой, и разозлённый мужчина, хлопнул его по отхлёстанной до этого заднице. Поттер простонал что-то. Малфой зажал ему нос, и когда Гарри открыл рот, чтобы вздохнуть, мужчина стал насиловать его в рот. Гриффиндорец попытался вытолкнуть член изо рта, но ни чего не получалось. На середине процесса, Люциус призвал факел, перед этим потушив его. Это казалось наиболее приемлемым, деревянная ручка факела почти без труда вошла в растраханное отверстие до середины. Этот факт подвёл аристократа к краю, и он, удерживая мальчишку, кончил ему в рот. Встав, блондин застегнул ширинку и осмотрел всё ещё стоящего на четвереньках юношу. Тело подростка до сих пор чуть дрожало от возбуждения, по коже скатывались капельки пота, соблазнительно очерчивая бёдра, торс, руки.

— Настоящая шлюшка, — Малфой протолкнул ногой остаток факела внутрь. Анус Поттера снова порвался, а сам юноша распластался на полу, конвульсивно дёргаясь от боли. Кровь стекала несколькими струйками из разорванного отверстия. Люциус Малфой брезгливо перевернул ногой брюнета на спину . И взглянув на него, вышел. Его не интересовала дальнейшая судьба наглого полукровки, даже если тот сдохнет, это не коснётся ни его самого, ни его семьи.

* * *

Драко Малфой смотрел вслед отцу, не решаясь зайти в комнату, зная, что увидит в ней и, понимая, что это разрушит его мир, но иногда стоит быстро повзрослеть. Он неуверенно сделал шаг к оставленной приоткрытой двери.