Мы — маленькие дети, нам хочется…

Вместо пролога

Вечер не предвещал ничего необычного. Обыкновенный такой вечер, плавно перетекающий в ночь. И ничего странного те, кто не спал сегодня в гриффиндорской спальне, не замечали; они вообще были очень заняты. Именно сегодня удалось провести ночку лишь в мужской компании. И все тут же разбрелись по… эм... делам. Трое были заняты исключительно обсуждением мировых проблем: а то, что оживленная дискуссия проходила за задернутым пологом кровати, — так это же для пользы дела! Четверо, стащив оставшиеся подушки на пол, устроили себе удобное поле для битвы, где в качестве оружия — карточные комбинации. На всякий случай были и те, кто стоял на страже. Практически все были чем-то заняты.

Наверное, поэтому, когда посреди ночи в спальню влетела обычная такая, ярко-красная с ядовито-зеленой головой, сова, никто не удивился. Действительно, чего странного в том, что в хогвартскую спальню мальчиков, часов в двенадцать ночи, влетает этакое чудо природы? Игроки в карты как играли, так и продолжили играть. Только Блейз Забини поинтересовался:

— Интересно, она, типа, под нашу дружную компанию косит?

— В смысле? — лениво переспросил Рон.

— В том смысле, что она зеленая с красным.

— А, ну да, ну да, — Рональд сразу же потерял интерес к птичке, его вообще больше занимало другое: брать ещё карту или остановиться на этой комбинации?

Те, кто занимался проблемами мира, были настолько поглощены обсуждением, поэтому просто не заметили прибавление живности в комнате.

В общем, цветная сова произвела впечатление только на Гарри Поттера, притом только тогда, когда это создание приземлилось на его кровать… Герой магического мира тоже был слегка занят: он пытался уснуть, что сделать в этом бардаке, по глупости именуемом тихими посиделками в спальне, было просто невозможно. Наверно поэтому он смело уставился на сову. Та выпучила глаза в ответ. Спустя пару минут игры в гляделки, Гарри догадался посмотреть птице на лапы, и обнаружил там письмо.

Не удивляясь ничему, герой магического мира смело отвязал послание:

Дорогой Гарри.

Прочитав письмо в первый раз, Гарри удивленно моргнул и перечитал снова, увы, ничего не изменилось. Посмотрел на сову в надежде понять, что же от него хотят. Но необычная птица гордо молчала. В общем, пожав плечами, Поттер написал ответ.

Уважаемый Темный Лорд.

Гарри Поттер.

Только отправив письмо, герой магического мира понял, — точнее, вспомнил — о чем шла речь.

— Ээ, ребят, кажется, у нас проблемы…

* * *

Дело было после моей трагичной встречи с василиском. Буквально сразу по возвращении на родину — то бишь, в то место, которое по ошибке называют домом, — ко мне в гости наведалась сова с письмом. И вот загвоздка: автор сего послания, некто Д.М., очень просил в подробностях рассказать, что же все-таки случилось с Квиреллом, и отчего Дамблдор настойчиво отмалчивается про Тайную комнату. И я честно все и выдал, без приукрашивания. Почему вдруг решил рассказать правду незнакомому человеку? Это долгая история.

Хотя все просто: на первом курсе в руки к юному и наивному волшебнику угодил философский камень, который он, разумеется, не поспешил отдать взрослому и, несомненно, мудрому Дамблдору. Юная наивность в лице Гарри Поттера неожиданно вспомнил маггловские легенды: мол, камень этот обращает что-то там в золото. С какого перепугу тот, кто все детские годы жил впроголодь в чулане и донашивал обноски кузена, вот так возьмет и откажется от богатства? Что я, дурак? Про наличие сейфа и денег, лежащих в нем, я помнил, но никто не сказал: «Пользуйся, Гарри, сколько хочешь, бери и трать», поэтому сделал вывод: до тех денег не так просто добраться. А тут богатство само плывет в руки. Так вот, когда Квирелл (с соседом-Лордом) вежливо попросили вручить им камень, я честно и выдал: самому нужен. То, что осталось от Темного Лорда, слегка удивилось. Потом потребовало подробный ответ, с чего вдруг гриффиндорец решил стать бессмертным. Ой, да ваша вечная жизнь мне побоку, — так я и ответил. В итоге мы мирно говорили, выясняли, кому камень нужнее, каждый стоял на своем, но вмешался случай. Квирелл неудачно махнул руками — это он так свою правоту активно доказывал — короче, зеркало, где камень спрятан был изначально, упало и разбилось, выпустив на свободу неизвестное заклинание. Последнее, воспоминание — истошный вопль профессора Квирелла. Очнулся я уже в больничной палате. А камешек у меня кто-то увел. Этим кем-то оказался добрый директор Дамблдор. С тех самых пор поселилась в моей душе четкая уверенность: наш простодушный на вид директор не так-то прост. Даже в одиннадцать лет мне казалось удивительным, что маг, некогда победивший Гринденвальда, великого темного волшебника, не заметил проблем с головой у профессора Квирелла. И с тех самых пор я твердо решил начать свое расследование.

Для этого нужно собрать команду. В самом деле, не одному же рисковать? Рон и Гермиона при должном разъяснении ситуации меня поддержали, так же как и неожиданно подслушавшие мои откровения Фред с Джорджем. Те-то вообще за любые приключения.

На втором курсе в наш дружный коллектив влилась Джинни. Девушка оказалась очень умной, сообразительной и отважной. Стоило ей раз написать в дневнике и пообщаться с неким Риддлом, она поняла: сия книжица — скопление темной магии. А единственный борец с Темными волшебниками в радиусе нескольких миль, к которому можно обратиться, — Гарри Поттер. В итоге с Воспоминанием общался я. Ничего так, мы сначала чуть на страницах дневника дуэль не устроили, но ума хватило не маяться дурью — в конце концов, объединив усилия, мы с Томом как по нотам сыграли «выпусти василиска, поставь на уши весь замок». Вообще, целью было смещение Дамблдора с поста директора. Но увы — ближе к кульминации плана мы решили кардинально изменить стратегию. Дело в том, что нашу ручную змейку чуть не поймали, да и Альбус стал подозрительно коситься в мою сторону — ещё бы, дневничок я с собой везде таскал. Поэтому пришлось «уничтожить» Воспоминание и убить василиска. Змеюка с удовольствием отправилась на покой, ворча — мол, в её годы уже давно пора завязывать общаться с такими раздолбаями, как мы. Кстати, змей на самом деле — девочка. И она так скривилась, кусая удачно замаскированный старый учебник по зельям, надо было видеть. А феникс? Эта птичка, по ходу, вообще со змеюкой спелась, ибо, сидя у василиска на спине, ехидно комментировала происходящее. Да, фениксы могут разговаривать — правда, телепатически только. Вот так мы весело и задорно провернули якобы уничтожение темного артефакта. Настоящий дневник, с Томом внутри, оставили в одной из потайных гостиных в жилище василиска. Правда, это не остановило неуемное желание Воспоминания участвовать в нашей богатой на события жизни. И он умудрялся покидать своё уютное жилище, дабы лишний раз помочь, предложить очередную пакость или просто довести кого-то из нас до ручки. Угрозы не помогали. Поэтому пришлось в очередной раз наведаться к василиску, разбудить, выслушать лекцию о пользе сна у рептилий и забрать дневник. По крайней мере, так можно было хоть как-то контролировать передвижения Тома.

А на летних каникулах перед третьим курсом пришло то роковое письмецо. Авторства некоего Д.М. Не нужно быть детективом, чтобы понять, кто скрывается за этими инициалами. Я вообще знаю только одного Д.М. Поэтому в своем письме я честно-пречестно рассказал обо всем, даже предложил с Томом познакомить. Он меня как раз в ту пору достал.

В Хогвартсе на общем собрании было решено, что дневник на лето я забираю с собой. Глупый, поначалу радовался: вот, скучно не будет. Ага, как же. Скучно точно не было. Риддл умудрился достать всех: и меня, и тётю, и дядю, и Дадли. Дурсли поначалу при виде него в обморок шлепались, а потом ничего, привыкли. Петунья его даже готовить учила — в свою очередь, Риддл учил моего кузена, как грамотно увести бумажник у мимо проходящего человека. В общем, спелись они. Нет, я не жалуюсь, если бы меня оставили в покое. А то ведь он днем достаёт родственничков, как раз когда я горбачусь в саду, а ночами мне спать не дает. Хожу потом, как зомби. Так что я был рад куда-нибудь дневник сбагрить.

Ответ от Д.М. пришел на следующий день, там было всего несколько слов: «Я тебе, Поттер, не верю». Ах, не верит он, ну держись.

Том, как ни странно, поддержал идею — видимо, ему захотелось изменить обстановку. А дом Малфоев как нельзя лучше способствовал этому.

Через пару дней пришло письмо, в котором сообщалось: в мои бредовые россказни верят. Кто бы сомневался — Том умеет убеждать. Не зря же в свое время за ним столько народу пошло. Ему бы в рекламной сфере работать.

Через неделю пришло очередное послание от Малфоя — теперь меня слёзно умоляли забрать дневник обратно. Дело в том, что без согласия Тома и моего — как последнего, кто писал в этой книжке, — его нельзя было никуда транспортировать. Ещё спустя пару дней: «Я сделаю, что хочешь, только забери его отсюда». Нет уж, мне так хорошо: тихо и спокойно спится по ночам.

Как-то само получилось, но к середине летних каникул мы с Малфоем вели подробную переписку. И не только с ним: оказалось, в Малфой-мэноре гостят Блейз, Теодор, Панси, Миллисент… а да, и Крэбб с Гойлом. Вот и общался я сразу и со всеми. Когда за мной приехали Уизли и забрали в Нору, масштабы нашей переписки увеличились, так как к ней подключились остальные в лице Рона, Гермионы, Джинни и близнецов. К нашему мини-соглашению присоединился Невилл

В поезде состоялся долгий нудный разговор, в результате которого мы заключили даже не перемирие, а скорее пакт. На людях вести себя как раньше, но наедине…

В общем, мы договорились. Как нам это удалось? Мерлин, мы же были детьми, двенадцать-четырнадцать лет, много ли надо в этом возрасте, дабы помириться или поругаться? Но, помимо всего, мы были ещё и волшебниками, и, похоже, любили рисковать, ибо непреложный обет с формулировкой «быть всегда на одной стороне, не драться и не ссориться по-настоящему, не скрывать ничего и не врать, поддерживать друг друга» — не совсем детская затея, скажем так. Хотя и цели мы тогда поставили недетские.

Так началось грандиозное шоу под названием: «вражда Слизерина и Гриффиндора в исполнении заговорщиков». Собственно, нашей относительно дружной компании понадобилось четыре вечера и три бессонные ночи для неутешительного вывода: некто с бородой и в дурацкой мантии провоцирует всех студентов на конфликты, всячески способствуя межфакультетским распрям. Взять тот же квиддич или постоянные стравливания Слизерина и Гриффиндора. Одни у нас — злобные страшные темные маги, а другие — эдакие защитники на конях. Те, кто входил в наши стройные ряды заговорщиков, не были ни злобными, ни страшными, ни эмоционально уравновешенными, ни фанатично преданными. Мы все были нормальными, обычными детьми.

А директор нам мешал… жить он нам мешал.

Когда появились первые сообщения в газетах, что сбежал некто Блэк, а директор промывал мне мозги, что этот Блэк предал моих родителей, мне поступило три предложения найти предателя самостоятельно и поговорить с ним; четыре предложения убить сразу, не разговаривая; остальные настаивали на пытках. Самое интересное: разобраться предложили как раз темные и страшные маги Слизерина, а добрые гриффиндорцы настаивали на пытках.

Ограничились мы выполненной под руководством Тома ловушкой, в которую успешно угодил Сириус Блэк. Он, как ни странно, психом, желающим меня прикончить, не был, вел себя спокойно, только немного удивился разношерстной компании, что у нас собралась.

Как выяснилось, Сириус никого не предавал, не убивал, а в Азкабан был заключен без суда и следствия. Дамблдор прекрасно осведомлен о его невиновности. В тот вечер, когда убили моих родителей, крестный был с директором, в шахматы они играли. Но наш старикан скрыл сей факт.

Вот на этой веселой ноте я решил — нам с Дамблдором трудно будет жить в одной стране. Драко «неожиданно» вспомнил: директор насолил и его семье. Ещё бы, кто-то же настучал в аврорат, будто в доме Малфоев хранятся запрещенные артефакты. Кстати, они там действительно хранятся, но это частности. Рон вспомнил, как его отца неожиданно перевели в другой отдел, якобы на повышение, но в итоге… Короче, всем директор не угодил. И тут в наших буйных головах родилась идея. Точнее, я неожиданно для всех предложил:

— А давайте воскресим Лорда.

Минутная тишина была ответом. Это уже потом, после того, как я доказал, что не сошел с ума, ничего не пил и не курил, мы детально обсудили этот бред. Нет, серьезно, нам с Дамблдором не справиться — все-таки мы всего лишь дети, а единственный взрослый на днях сбежал из Азкабана и разыскивается аврорами. Хотя нет, не единственный. Я запамятовал: в ту ловушку угодил ещё и некто Хвост, или Питер. Симпатичный крыс. Но он вообще считается покойником.

Поэтому моя идея была не лишена смысла. Воскресим Лорда, свалим всю грязную работу на него, и все. А наш пленённый крыс нам поможет. Не хочет — кто же его спрашивает?

Том из дневника подсказал подходящий ритуал, вот только с местом проведения мы не могли определиться. Решили отложить на следующий год, а то на носу экзамены, некогда нам со всякими воскрешениями баловаться.

Летом в очередном письме Малфой поведал о Турнире Трех Волшебников — вот вам и прикрытие для ритуала. Хвост в клятвенной форме обещал все устроить. Сириус на добровольных началах ему помогал. По-моему, крестный его просто жалел. И ещё жалел, что не остался в Азкабане. Так как его слова:

— Дементоры — просто душки по сравнению с вами, — звучали более чем красноречиво.

Воскрешение одного из самых страшных волшебников столетия прошло без сучка и задоринки. Хвост где-то откопал Барти Крауча, который, сам не зная, нам активно посодействовал. Правда, я честно не хотел участвовать в этом мероприятии — это я про турнир — но наши настояли. Конечно, не им пришлось от хвостороги на метле удирать — испытания-то были незапланированные. Зато за меня болели, искренне, по-настоящему желали дойти до последнего испытания живым, иначе весь план летел бы в глубокую пропасть. И было сказано:

— Рискнешь сорвать мероприятие — мы тебя с того света достанем, — вот такие добрые друзья.

Но все прошло как нельзя лучше. Лорд вернулся — кстати, так как ритуал-то подсказал Том из дневника, то наш воскрешенный выглядел лет на тридцать от силы, симпатичный темноволосый мужчина. Потом выяснилось — точнее, под угрозой реального уничтожения дневника Том пояснил: это, мол, компенсация за годы, проведенные в качестве бесплотного духа. Нехилая такая компенсация, я вам скажу.

Но вернули к жизни Лорда — и ладно, я тогда по-быстрому сбежал с кладбища. Нашли тоже место, где ритуал проводить, нельзя было чего-нибудь менее готичное?

А летом после четвертого курса неизвестные напали на Азкабан. И не надо на нас так смотреть, идею Лорду подкинул Хвост. А Риддл из дневника и наш с ним спор «а я знаю, как лучше устроить побег» тут вообще не причем.

В общем и целом, к пятому курсу наша дружная компания переложила на плечи взрослых и, несомненно, умных волшебников задачу по урегулированию внутримагических проблем. А мы решили заняться экспериментами. Тем более что в Хогвартсе объявилась некая жаба — Амбридж. Появился и новый лозунг: не насолил ей с утра — день прошел зря. Не знаю, как бедной женщине удавалось оставаться в относительно здравом уме и трезвой памяти. Потому как шутки не отличались безобидностью. Мы и зелье-то варить начали ради очередного веселья. Изначально задумывалось: этот отвар будет способен на краткий период времени превратить человека в то существо, которое ему ближе всего. Ну а что, Амбридж точно стала бы лягушкой или слизняком.

Варить зелье начали Гермиона и Драко как самые искусные в этой области. Но к середине процесса остальным стало скучно. Переглянувшись с близнецами и Блейзом (Фред и Джордж с ним давно спелись), мы решили разнообразить рецепт. Пока Джинни и Панси отвлекали Гермиону, а Забини вдохновенно втирал Малфою очередную глупость, к котлу добрались мы с Невиллом.

— Чего туда положим?

— Так, вон то, и то, и ещё вот это, — не знаю, честно не знаю, что конкретно кидали в котел, оно само вышло. И когда из него повалил черный дым, мы в ужасе отскочили подальше.

Через пару минут комната вернула себе прежний вид, а зелье уже спокойно побулькивало в котле, не спеша пугать дымовыми спецэффектами.

На вопросы:

— Ну и что это было? И какого вы опять учудили? — ответа не было, как и на мучавший всех главный вопрос: «А что у нас получилось?»

Странного цвета и запаха жидкость. В общем, убойное вышло варево, от него первые минуты смердело, как от навозной ямы, а потом запах резко изменился.

— Хеннесси, — обрадовался Малфой.

— Чего-чего? — Рон аккуратно обошел котел, внимательно разглядывая содержимое.

— Хеннеси, неуч, — это коньяк.

— По-моему, коньяки пахнут одинаково.

— Ну, если пить то пойло, что продают в Хогсмиде, тогда конечно, — опять они начали спор на ровном месте. И чего не сидится? Рон и Драко вообще ни дня без выяснения «Кто круче?» прожить не могут.

— Так, всё, замолкли, мальчики, — когда хочет, Гермиона умеет быть жесткой.

Все дружно заткнулись.

— Надо узнать его свойства.

— Как? Можно было бы Амбридж подлить, но коньяк она не пьёт, — эту пикантную подробность мы знали наверняка.

— Так у нас в замке вообще никто коньяк не пьёт, — и это тоже достоверная информация.

— А кто пьёт?

— Лорд, — я вспомнил, что не далее, как пару месяцев назад, мы с Риддлом из дневника как раз обсуждали тему предпочтений в алкогольной продукции.

А вот идея перелить зелье в бутылки из-под коньяка и отправить всю партию в логово Темного Лорда принадлежала не мне. Малфой был крайне зол на своего папашу — уж, чем ему не угодил Люциус, может, на Рождество не такой подарок подарил — но три ящика нашего зелья отправились по адресу прописки Пожирателей.

Правда мы уже и забыли об этом, когда в одну из ночей прилетела странная сова.

* * *

Гарри Поттер.

Только когда я отправил ответ, до меня дошло, что за зелье имелось в виду. И только тогда я обратился к присутствующим с целью оповестить об удачном эксперименте. Сова вернулась примерно через полчаса, за это время в спальне поприбавилось народу: пришли представительницы женской половины нашей дружной компании. Рон, Тео, Невилл и Драко закончили очередную карточную партию. Джордж, Фред и Блейз соизволили вылезти из-за полога — по раскрасневшимся лицам можно было судить, чем они там занимались. Причем это кровать Дина, который в данный момент (вместе с Симусом) находится в лазарете. Иначе бы мы сидели не в нашей спальне, а, скажем, в Тайной комнате. Но девчонки решили воспользоваться случаем, отправили нас сюда, а сами сказали: мол, будут там гадать. Как же, знаем их гадания. Только нам и здесь хорошо, Грегори и Винсент на страже — кстати, они сами вызвались, никто не заставлял. Все равно все спят, а если не спят и вдруг окажутся рядом с нашей спальней, то, увидев двух слизеринцев по бокам двери, решат, что это кошмар.

В окно влетела все та же сова.

Гарри, не зли меня, у нас и так времени всего ничего.

Темный Лорд.

— Ух, ты уже угрозы, — обрадовался кто-то из наших.

Сочувствую, зато у нас времени более чем достаточно, мы тут все, как на подбор, молодые и полные жизни.

Гарри Поттер.

На этот раз птичка вернулась быстро. Почерк был другой — правда, мы сразу догадались, кто автор этого послания. Хотя он и не подписался.

Мистер Поттер, если вы не прекратите паясничать, будет хуже. Вы с вашими друзьями — ума не приложу, как вам удалось ввязать в свои игры представителей моего факультета, — совершили ошибку, будьте добры её исправить.

Ответ сочиняли все вместе, а я потом написал самый безобидный вариант.

Кому? Мне хуже? И почему это я ввязал? Это вообще не моя идея, а как раз представителя вашего факультета.

Увидев очередной лист, Малфой как-то подозрительно побледнел. Он и так у нас не отличается загаром, а тут вообще.

Драко, как ты мог? И это ты, мой сын?

Что Драко ответил отцу, мы так и не узнали. Малфой молчал, как партизан, на допросе. Зато следующее послание было откровенной угрозой. И подписано оно просто шикарно.

Детки, в общем, даем вам последний шанс.

Все.

— Интересно, что они нам сделают? — вопрос риторический, если учесть, что у некоторых отцы как раз входят в это загадочное «все». Это мне хуже вряд ли уже будет. Поэтому, пока шла дискуссия на тему «как красиво отмазаться», я решил-таки узнать, в чем нас обвиняют.

Мы даже не знаем, в чем конкретно провинились.

Сова вернулась слишком быстро. Она что, аппарировать умеет? И ещё, мне кажется, или птица с каждым разом все злее и злее на меня смотрит?

Почерк в новом сообщении был незнакомый.

Вы, вы… Что вы нам подсунули? Хорошо ещё, что я не пью ничего крепче вина. Все, кто выпил хотя бы глоток вашего коньячка, каждые полчаса превращаются в новый магический вид животных. Точнее, животные старые — окрас новый. И вернуться обратно можно, сделав очередной глоток. Все бы ничего, но через двадцать минут цикл повторяется. Теперь у нас полный замок практически вдрызг пьяных кошек, собак, птиц и прочих зверей, которые с истошными криками и воплями носятся по комнатам. Темный Лорд и Люциус с горя перепутали бутылки, так что в этом зоопарке в качестве смотрителя остались только я да Северус. Твой папаша, Драко, симпатично смотрится в шкуре голубого в зеленую крапинку бобра.

С уважением к вашей фантазии, Белла.

— Эм, — глубокомысленно протянул Драко.

Все старательно отводили глаза и так же старательно прятали улыбку. Ну, не все конечно, некоторые валялись на ковре, держась за живот одной рукой и пытаясь стереть набежавшие слезы другой.

Когда Малфой с криком: «Ну, сейчас ты у меня получишь, сволочь!» — не гонялся больше за Роном по всей спальне, Фред с Джорджем притащили в качестве успокоительного несколько бутылок огневиски, и мы их благополучно разделили по-братски, все дружно задумались. Ведь шутки шутками, а антидота к экспериментальному зелью не было. Точнее, все были уверены, что не было.

— Что делать будем?

— Кто бы знал, Блейз, ведь наш герой вместе с любителем растений чего только в котел не покидали…

Пока завязалась дискуссия, я аккуратно скосил глаза в сторону разноцветной совы. Она нетерпеливо скакала по подоконнику, то и дело, бросая злобные взгляды в нашу сторону. Вот точно говорю, впервые видел у совы злобный взгляд.

В спальню вплыл, картинно позевывая, Том — который из дневника.

— О чем речь ведем? — ему вкратце рассказали и опять вернулись к жарким спорам. Но от моих внимательных глаз не укрылся тот факт: Воспоминание как-то странно хихикнуло, а потом внимательно стало разглядывать птицу.

Подождите, что там говорилось о разноцветных животных? Угу, сейчас проверим. Найти нужный пузырек в моём сундуке — дело непростое, а тем более — сделать это незаметно, но я справился. И, прихватив заветную бутылочку, подобрался к птице, а потом резко так её схватил, она даже понять ничего не успела.

— Значит так, птичка, проверим мою теорию, — вливать жидкость в клюв птицы — идея плохая, а уж когда вместо пернатого почтальона оказывается кашляющий Темный Лорд — вообще удовольствие ниже среднего и крайне опасно для жизни.

В комнате тут же повисла тишина, споры и разногласия были оставлены до лучших времен — ну, если они будут.

— Здрасьте, — неуверенно пролепетал Невилл. От подобной наглости прекративший отплевываться Лорд оторопел. Стоит отметить, что великий и ужасный темный волшебник предстал перед нами в обычных маггловских джинсах и футболке.

— М-да, ситуация, — озвучил общую мысль Малфой.

И, наверное, мы так и стояли, разглядывая друг друга, если бы не вмешался случай: в спальню влетели Грегори и Винсент:

— Там Амбридж с очередной проверкой.

Наша хогвартская жаба каждую неделю, иногда и по нескольку раз, устраивает проверки. Точнее, перерывает спальни на наличие запрещенных предметов. Имеется специальный список таких. Нам-то это по боку, так как все самые важные и, разумеется, запрещенные вещи лежат себе спокойно под надзором василиска. Вряд ли Амбридж туда заберется. Но её в курс дела никто не вводит, и, соответственно, проверки продолжаются. Причем если раньше дело ограничивалось гриффиндорской спальней, а время проверки — утро или день, то теперь перерывают все факультетские спальни и преимущественно ночью. Видимо, надеются, что сонные студенты не в состоянии спрятать свои вещи, наивные.

Отработанными движениями — Макгонагалл бы нами гордилась — обзаводимся новыми вещичками: Ноттом-кактусом, Блейзом-шарфом; Панси и Миллисент — заколки, Грегори и Винсент — часы, сначала их превращали в книги, но утащить два тома «Вкусной и полезной пищи» толщиной с три учебника по зельям было трудновато. А наручные часики вышли относительно легкими. Кстати, последний превращенный стал книгой. Малфой у нас как обычно выделился: «Как стать известным и богатым за два дня». Рон долго ржал над названием, пока сам не побывал печатным изданием — больше мой друг по этому поводу не шутил.

Гермиона с Джинни, прихватив заколки и Фреда с Джорджем, поспешили в свои спальни — надеюсь, успеют. А я повернулся к временно забытому Лорду. Так, если Амбридж заметит постороннего мужчину в гриффиндорской спальне, что она подумает? Надо его как-то замаскировать.

— Даже и не думай, Поттер, — мои мысли были прерваны. Ну вот, не повезло, ладно, запасной вариант. Призываю мантию-невидимку, так как в очередной раз копаться в сундуке нет желания. А мантия обязательно лежала где-нибудь на самом дне. Я ведь ею и не пользуюсь почти. Все забывал отнести в Тайную комнату. Не зря.

Молча, протянул Лорду мантию, заработал недоверчивый взгляд, который сменился удивленным, когда его Темнейшество разглядел, что за мантию он держит в руках. Видно, легенды о трех братьях он тоже читал — хотя нет, сейчас-то их считают сказками. Но мы — дети упорные, нашли много чего интересного по этому поводу. Малфой нашел, случайно, когда про мою мантию-невидимку узнал. Он у нас вообще артефактами увлекается.

Раздались шаги на лестнице, поэтому мешкать времени не было. Понадеявшись на понятливость лидера Темной стороны, я спрятался за полог своей кровати. Остальные последовали моему примеру. Когда справа нарисовался Том из дневника, я отреагировал нормально: у него привычка завалиться к кому-нибудь в кровать, причем этой участи удостаиваются только лица мужского пола. Девчонки, видать, ему подробно и наглядно объяснили, как и что можно за такие шутки схлопотать. А мы не смогли. Так вот, когда он оказался рядом, я даже не занервничал, но когда слева от меня матрас прогнулся, первой мыслью было: «Надо бежать!»

— Да не переживай так, Поттер, думаешь, мне приятно тут сидеть? Но не посреди комнаты стоять же?

Мерлин раздери, надо было на пустую кровать ложиться, я-то тут причем? Хотя откуда Лорду знать, что у нас в спальне отсутствуют двое.

Ну, везде можно найти плюсы. Буду рассказывать внукам: мол, вот ваш дедушка в одной постели с самим темным Лордом был. Правда, с моей-то жизнью внуков дождаться — подвиг просто.

Когда Амбридж, даже не постучав, вломилась в нашу спальню, я лежал между двумя Томами — впору было загадывать желание.

— Подъем, проверка, — гаденько так оповестило нас розовое чудовище.

Сонное лицо, помятый вид — вот и вся маскировка.

Выбравшись из постели, причем сделав это так аккуратно, чтобы не задеть беззвучно ржущего Тома-воспоминание — в отличие от призраков, он слишком материален — и Лорда, отправляюсь вниз.

В Гостиной полно народу, туда согнали всех без разбору, проверка может затянуться до утра.

— И как на такое смотрит ваш директор? — раздается совсем рядом. Хорошо хоть, все галдят и не слышат, как герой магического мира разговаривает с пустотой, и, о чудо, она ему отвечает.

— Сквозь пальцы он смотрит.

— Всегда считал его старым маразматиком, но годы-то идут, маразм крепчает, — не знаю, с каким выражением лица это было сказано, но голос абсолютно серьезен.

В гриффиндорской гостиной, которая, по случаю массового наполнения учениками, представляла собой скорее приличного размера зал, нас уже ждали девушки и Фред с Джорджем. Они удобно расположились у дальней стены. И кто-то успел поставить отвлекающие и заглушающие чары, причем сделал это так виртуозно: не будь я включен в систему защиты, не заметил бы ни девушек, ни чар.

Вообще-то, мы собирались поспать, а не обсуждать что-то. Так как акции проверок скорее норма, то большинство к ним привыкло. И с успехом дрыхнет в гостиной. Благо, места много, диванов и кресел поприбавилось, красота.

— Надеюсь, вы с собой прихватили наших друзей? — осведомилась Гермиона.

— Прихватили, а то как же, — Рон с удовольствием продемонстрировал книжку, Невилл кивнул на кактус в своих руках. А потом все внимательно уставились на меня. Постойте, они решили, будто я и Лорда во что-то превращать буду?

— Мда, ну и молодежь нынче пошла, — не подскочить на месте смогли лишь те, кто был со мной в одной спальне.

— Какая есть, — неожиданно ответила Джинни, она первая сумела взять себя в руки.

Пока мы выясняли, кто кого и куда дел, в гостиную заглянула сама Амбридж — то ли ради интереса, то ли ей доставляет удовольствие наблюдать, как ученики вместо кроватей спят на креслах и диванах. Ну, а может, она хотела увидеть, как кто-то выдаст себя волнением, вот тогда у него точно что-то обнаружится в вещах. Увы, её ждало разочарование: все, включая нас, спокойно сидели и либо тихонько разговаривали, либо спали. Ну, мы-то понятно: чары создавали нужную иллюзию.

— Кто из вас колдовал? — поинтересовался Лорд.

— Я, а что такое? — насторожилась Гермиона.

— Неплохо, очень неплохо, — это был, комплимент? От Темного Лорда? Гермионе? Завтра обещали всемирный потоп? Или мы чего-то про его Темнейшество не знаем?

Гермиона вон подозрительно побледнела.

— Мне вот только интересно: кто эта особа в розовом ? — похвалил — переведи тему.

— Преподает ЗОТИ, — хмуро сказал Невилл . Хмуро, потому как у него с Амбридж не срослось — у них не просто неприязнь, а самая настоящая ненависть. И если спокойный Невилл ненавидит молча, то Амбридж всякий раз при встрече его изводит.

— Как?!

— Так, причем без палочек, одну теорию, — это встрял в разговор уже я.

— Не может этого быть…

Ближе к утру, к завершению проверки, мы успели обсудить множество аспектов нашей и общемировой жизни. Каждый высказал свою позицию, каждый предложил пару-тройку вариантов, не раз сокрушаясь, что остальные участники нашей группы могут только слушать. Кстати, из нас вытянули и историю о том, как мы умудрились подружиться, и заодно — кто додумался провести ритуал. На последнее мы долго отнекивались: мол, вообще мимо проходили. Но были неоспоримые доказательства в виде смеющегося Тома из дневника — и как он умудряется показываться только нам, оставаясь невидимым для остальных? Пришлось сознаваться. Лорд, в который раз за ночь, посочувствовал всем, кто имеет с нами дело, в общем, а старику Дамблдору — в частности. Кстати, я отдал прихваченный пузырек из спальни, пояснив — это антидот. А заодно рассказал способ его получения. Ну да, припрятал я порцию зелья того, и да, совершенно случайно, его выпил Сириус — любит мой крестный хороший коньяк. Вот и пришлось целые сутки не вылезать из подвала его дома: как-то встречаться с разъяренным фиолетовым медведем мне совершенно не хотелось, а под рукой лаборатория; от нечего делать я экспериментировал, так и появился на свет антидот. Почему никому не сказал? Забыл, из головы вылетело.

* * *

Как я добрел до спальни, помню плохо. Кажется, держался за стену, ибо спать хотелось неимоверно. Ещё бы: третья бессонная ночь, даже с бодрящим бальзамом это уже слишком. И, засыпая, слышу вопрос:

— Чего же вы хотите, дети?

С соседней кровати через зевок:

— Мы — маленькие дети, нам хочется…— чего нам там хочется, я уже не расслышал, так как крепко спал.

* * *

Утро наступило внезапно: открыв глаза, я обнаружил себя спящим прямо на полу в обнимку с какой-то бутылкой. Рядом расположился Рон, чуть дальше наблюдался Тео. Готов поклясться, остальные заняли кровати. Так, стоп, если все здесь в собственном виде, если в комнате такой бардак, значит, никакой проверки не было, не было и Лорда… Вообще, похоже, мы вчера в очередной раз дегустировали что-то из запасов Малфоя. Только у него можно найти такие убийственные напитки. Ничего себе сон приснился. Кому рассказать — сочтут психом.

Вместо эпилога.

— Хозяин, разве правильно то, что вы делаете?

— Наги, лучше уж пускай пока Поттер и компания думают, будто это был сон.

— Почему? Вы же говорите, что они очень умные дети.

— Вот поэтому-то. Сначала пусть они школу закончат — вероятность того, что за оставшееся время обучения изведут Альбуса своими силами, огромна. Если же они будут помнить нашу встречу, то и пальцем не пошевелят, дабы помочь. Вроде как: вы взрослые — разбирайтесь сами.

— Гениально, хозяин, — язвительно прошипела змея, а потом добавила, — это надо было додуматься: свалить устранение вашего давнего врага на плечи детей.

Волдеморт ничего не ответил — зачем? Не признаваться же Нагайне, что на самом деле детишек этих он откровенно побаивается; точнее не их, а того, что они могут выкинуть, тем более, руководствуясь советами его же дневника. Который, кстати, забрать так и не удалось: Том-воспоминание категорически отказался куда-либо перемещаться из Хогвартса, ещё и, паразит, пообещал устроить веселую жизнь, если его побеспокоят. Волдеморт после не раз задавал себе вопрос: «Разве я был таким в семнадцать лет?». Правда, Том из дневника неожиданно согласился молчать про встречу. Довольный Темный Лорд покинул Хогвартс. Ему предстояло подправить воспоминания своим соратникам и договориться с Северусом, дабы тот молчал — лезть в голову к зельевару рискнул бы разве что самоубийца. Поэтому Волдеморт торопился в замок и не услышал тихое:

— Молчу, пока мне это удобно.