Планы по захвату мира

Когда Поттеры гостили у нас, можно было все бросать и переезжать на необитаемый остров. Потому что Джеймс и один мог поставить на уши весь дом, а если подключались Альбус и, самое главное, Лили — случался локальный Апокалипсис. Ну и мы с Хьюго, конечно, каждый раз вносили в это свою лепту: балансировать между тремя кузенами и хватающимися за головы родителями, ни разу не склоняясь ни в одну сторону, было очень сложно.

В их троице верховодила обычно Лили — как только подросла, раз и навсегда стала маленькой атаманшей своих братьев. Глядя на это, мама сокрушенно качала головой и приговаривала: «Совсем как Гарри, надо же…» Выглядело это так, будто она ругает Лили, но на самом деле ее глаза ласково смеялись.

Лили всегда походила на маленький ураган, а когда она поступила в Хогвартс, эта особенность только усилилась, и от года к году росла в геометрической прогрессии. Если Альбусу от дяди Гарри достались яркие зеленые глаза, то Лили с лихвой получила в наследство его безрассудность и чутье на приключения.

* * *

Я с самого начала знала, что она попадет в Гриффиндор. Мама рассказывала — все Блэки, кроме дяди Сириуса, попадали в Слизерин, а все Поттеры, кроме Альбуса, оказывались в Гриффиндоре. Такая вот милая традиция. Я почти не сомневалась: меня отправят, как и Альбуса, в Рейвенкло — спасибо маме, столько книжек, сколько я, не прочитал, наверное, никто. Но Шляпа явно была себе на уме и распределила меня к красно-золотым. Конечно, я была счастлива, чего уж там. Гриффиндор — это статус, это символ, это марка, в конце концов.

А через два года в нашу львиную семью влилась Лили. Упала на скамейку, как маленький пламенеющий уголек.

Первый курс она провела тише воды, ниже травы, осваиваясь в новом для нее месте, изучая привычки его обитателей и принятые нормы поведения. Чтобы, начиная со следующего года, греметь, как взрывающиеся котлы профессора Лонгботтома, давно ставшие притчей во языцех.

* * *

Первым ее самостоятельным «подвигом» стал поход в Тайную комнату. Как по нотам, точь-в-точь, как дядя Гарри на втором курсе, под конец года она пришла в туалет для девочек… В общем, я не знаю и знать не хочу, как она заставила Плаксу Миртл воспроизвести пароль на змеином языке, но это сработало. Хорошо хоть, Миртл так напугалась, что понеслась рыдать в туалет для учителей.

Конечно, на выручку Лили немедленно отправился почти весь преподавательский состав — «спасенная» при этом отчаянно отбивалась и вопила, мол, не уйдет оттуда, где начался роман ее родителей, без памятного сувенира, и еще не успела запечатлеть это событие в виде настенной надписи, с иллюстрациями. Но из хватки Хагрида особо не вырвешься, и ей пришлось ехать в его руках до директорского кабинета.

Если акцию спасения я подглядела — в основном, конечно, подслушала, — из коридора почти полностью, то с кабинетом Макгонагалл этот фокус не прошел бы. А жаль: судя по выражению лица Лили, шоу обещало продолжиться.

Тут мимо меня с загадочным видом прошел Джеймс, независимо держа руки в карманах, и я прицепилась к нему, как рыбка-прилипала к акуле. На акулу он, вообще-то, не тянул, скорее — на акуленыша, но у него имелся комплект Длиннушей, и за одно такое ухо я была готова назвать Джеймса хоть акулой, хоть Гигантским Кальмаром, да хоть королем квиддича. Лишь бы подслушать, о чем будет говорить директриса.

Мы обосновались возле кабинета Макгонагалл. Профессор внушала Лили, что крайне неразумно пытаться повторить чужие подвиги, пусть даже совершенные ближайшим родственником. Еще старая кошка говорила про уникальность каждой души, и про неповторимость жизни, которую бессмысленно тратить на подражание кому бы то ни было…

Короче, она плохо знала Лили. Сказанные слова упали на благодатную почву. С тех пор Лили намертво забыла про приключения Золотого Трио, начав совершать собственные. Уникальные, как и говорила Макгонагалл. И если честно, лучше бы она продолжила подражать отцу.

* * *

Новые идеи посыпались из Лили, как из рога изобилия. Сегодня она собиралась идти в Запретный лес приманивать единорогов, через неделю — приручать Гигантского Кальмара, а в Хэллоуин планировала дискотеку для привидений на Астрономической башне. К счастью, от большинства идей мне удавалось ее отговаривать — но это было нелегко. Каждый раз приходилось призывать на помощь все свои мозги и объяснять Лили, что единороги в неволе размножаться не будут, на башне будет слишком темно и неудобно, а Кальмар — вообще единственный уцелевший представитель дружелюбного подвида кракенов. Вот когда пригодились все мои знания, накопленные за годы поглощения самых разных книг.

Джеймс почти не обращал внимания на ее фантазии — привык, наверное, за столько-то лет, и вообще, он искренне интересовался квиддичем — гораздо больше, чем родной сестрой. А я чувствовала ответственность за нее. Лили, конечно, нигде бы не пропала, и я первая посмеюсь над тем наивным человеком, кто решится утверждать обратное, но все равно мне было спокойнее, когда она обреталась где-то в пределах видимости.

* * *

Но все происшествия оказались семечками по сравнению с тем, что она придумала на четвертом курсе. Наверное, это планировалось как розыгрыш, хотя бы частично, но когда она первый раз подошла ко мне и, серьезно глядя в глаза, сообщила, мол, все рыжие люди должны объединиться и захватить мир, мне на минутку стало не по себе.

— Должны-должны! С Роксаной я уже договорилась, осталось подключить Люси. Молли и Фред тоже с нами будут. А Хьюго не возьмем, он не рыжий.

В гостиной как будто прибавили жару из камина. Не могла же она сказать такое всерьез! Уизли в количестве больше двух-трех представляют реальную опасность для Хогвартса, это проверено. Фред с Молли, конечно, семикурсники, и стали бы стабилизирующим фактором, но я не могла поручиться, что их сил хватит для нейтрализации активности одной Лили…

— А ты не перегибаешь палку? — осторожно уточнила я. — Я не хочу сказать, что твоя идея ужасна, но это ведь… ну, как минимум, опасно! А если нас поймают? Тебя же исключат! Думаешь, Макгонагалл будет прощать тебя бесконечно?

— Роза, не нуди и не спорь, — перебила она меня. — С подругами не спорят, особенно когда те предлагают гениальные планы.

На самом деле я не могла признаться даже себе самой, что просто не хочу разбавлять нашу дружбу кем-то еще. Уже тогда я была собственницей.

* * *

Первое собрание нашего маленького клуба Лили назначила в лопухах за пятой теплицей. Как ни странно, все пришли без опозданий, даже Молли, которая последний год думала только о квиддичных вратарях.

Место было уже обжито до нас: на расчищенной прогалинке, не заметной со стороны, если не знать, куда смотреть, валялись деревянные чурбачки, под один из кустов кто-то старательно запихал конфетные фантики. Пахло сырой землей и нагретой солнцем зеленью.

Лили выбрала себе обрубок повыше и взгромоздилась на него, пачкая юбку. Фред неодобрительно покачал головой и трансфигурировал его в удобную табуретку прямо под ней. Потом он проделал то же самое с остальными чурбачками, заработав наши с Роксаной уважительные взгляды. А Лили вроде и не заметила, что сидит на чем-то другом — пялилась себе на небо, будто витая в облаках. Впрочем, зная ее, я бы скорее поставила на планы подчинения мира, роящиеся сейчас в ее голове. Люси пришла на наше собрание с книгой, и сейчас стояла, механически отмахиваясь от комаров, то и дело поправляя съезжающие на нос очки. А Молли придирчиво изучала подол мантии, отцепляя от него колючие репьи.

— Итак! — вынырнув из размышлений, Лили взмахнула рукой с видом полководца. — Что объединяет нас всех?

— Идиотизм? — ехидно поинтересовалась Молли.

— Родственные связи? — высказала очевидное Люси.

— Желание захватить мир? — осторожно предположила Роксана.

«Ты?» — подумала я, но не стала озвучивать свою версию.

Фред мудро промолчал.

— Родственные связи тоже, Люси, все верно, но главное — мы все рыжие!

Роксана схватилась за толстую косу — каштановую, с темно-рыжими бликами. При ее смуглой коже вообще было непонятно, как в ее волосах остались медные оттенки.

— Ну и вот, — продолжила Лили. — А рыжие должны держаться вместе. Если кто-то хочет уйти — лучше прямо сейчас, это ваш первый и последний шанс, — она сделала страшные глаза.

Никто не шевельнулся. Я удивилась про себя: Лили была самой младшей из собравшихся, но все молча ждали продолжения, внимая ей. Как ей удалось соединить таких, казалось бы, разных людей?

— В общем, все надо делать последовательно. Для начала предлагаю придумать название.

— Союз рыжих!

— Рыжая кровь?..

— Нет, название не должно сразу же намекать на нас, — веско произнес Фред.

— Паноптикум? — под осуждающими взглядами я смешалась. — Ну да, это как раз про здесь присутствующих… Ладно, плохой вариант, согласна.

— С такой фантазией тебе, Роза, только листовки сочинять, — хмыкнула Молли.

— Хорошая идея, так и сделаем, — тут же отреагировала Лили. Задрала голову, прищурилась, глядя на солнце, и продолжила: — Ладно, на первый раз хватит. Короче, вы думайте над названием, а я разработаю пару стратегий… — она мечтательно зажмурилась.

Я почувствовала, как по спине ползет противный холодок: меньше всего мне хотелось быть втянутой в очередное безумство, но и остаться в стороне от всего этого я не могла.

Дождавшись, пока остальные разбегутся по своим делам, я подошла к Лили, задумчиво жующей травинку, и тронула ее за рукав.

— Ты все это серьезно?

— Ну, про мир — это, скорее, приятный бонус, но я бы не отказалась, — она ни секунды не медлила с ответом. — Знаешь, Роза, я рада, что ты со мной.

Она накрыла мою ладонь своей, разворачиваясь ко мне, оказываясь запредельно близко, почти прижимаясь. Воздух вокруг как будто сгустился, и комариный звон ввинчивался в уши, похожий на вопли мандрагоры. Лили смотрела на меня снизу вверх, травинка приклеилась к пухлой нижней губе. Будто в полусне, я наклонилась и прикусила терпкую зелень зубами, потянув на себя — в опасной близости от рта Лили, недоуменно замершей.

В следующее мгновение я отшатнулась от нее. Сердце бухало в груди, как сумасшедший бладжер. Я буркнула про недописанное эссе и с грацией бегемота ломанулась к теплицам напрямик через заросли, а у меня в ушах по-прежнему звучали слова Лили: «Я рада, что ты со мной».

* * *

Как оказалось, я зря переживала. Клуб, организованный Лили, не развалился после первого же собрания. Мы на удивление хорошо сработались, как будто совпали кусочки одной мозаики. Своими увлечениями Лили заражала всех с полпинка, заразила и нас.

Фред, наравне с самой Лили, был генератором всевозможных идей. Люси стала мозговым центром нашей компании, именно благодаря ей в наших действиях сквозил хоть какой-то запланированный смысл. Молли и Роксана играли в доброго и злого авроров: Молли на корню зарубала любые идеи, выступая голосом разума, а Рокси реанимировала их, находя положительные моменты. Лили же была сердцем этого клуба, его душой, его эмоциями. А я… я стала неизменной ее помощницей, верным последователем и первым слушателем ее планов. И, конечно, писала листовки: Лили не забыла про ту фразу Роксаны.

В итоге мы решили вообще не придумывать названия для клуба. Люси привела какие-то цифры, статистические данные, графики — мол, нелегальные организации, имеющие название, проваливаются на сорок процентов чаще, чем безымянные. Тогда мы договорились вести себя так, будто никакого клуба нет.

* * *

В следующий раз мы для разнообразия собрались на берегу озера. Первым планом по захвату мира стала идея дать свободу домовым эльфам, и чтобы никто из них не ушел обиженным. Фред оживленно вещал про то, как эти убогие создания станут нашей первой армией, а я кидала в воду мелкие камешки и вспоминала комод в кладовке, доверху забитый вязаными шапками. Мама до сих пор ненавидела вязание, хотя и пыталась научить меня не путать петли.

Не выдержав, я перебила Фреда на полуслове:

— Твое предложение хорошо, но вторично. Моя мама…

Лили понимающе закивала. «Тетя Гермиона» ей не раз и не два рассказывала историю про Добби в пяти шапках сразу, неизменно заканчивая на оптимистичной ноте: «Но одного эльфа я все-таки освободила!»

— Извини, Фред, это не пойдет. Надо что-нибудь новое.

Подумав, Молли выдала:

— Может, стоит начать с малого? Ну, там, не знаю, устранить Филча, подлизаться к мадам Пинс, обставить слизеринцев в квиддиче…

— Ты только о квиддиче и думаешь, — нахмурилась Люси.

— Ну почему же? Еще о любви. Подчинение через любовь — это так здорово… — Молли чуть ли не мурлыкала.

Лили взмахнула рукой, призывая всех к молчанию.

— Погодите, в этом есть что-то. Например, про Филча — это неплохо. По крайней мере, свежо.

— Особенно в сочетании с любовью, — фыркнул, не удержавшись, Фред.

— Молли, сможешь выпросить у Спраут пару ростков дьявольских силков?

— Могу, а зачем? Предлагаешь запустить их под дверь? Их же миссис Норрис на подлете… на подползе засечет.

— А мы их скрестим с валерьянкой, — задумчиво предложила я.

— Роза, да ты гений! — Лили порывисто схватила меня за руку.

— Да ладно, — мои губы сами собой растянулись в смущенной улыбке.

Исподлобья взглянув на Лили, я перехватила ее взгляд — уже расфокусированный, скользнувший в сторону от меня, но от сквозившей в нем нежности у меня заболело сердце. В следующее мгновение она уже смотрела на подернутое рябью озеро, на ее лице отражался только нейтральный интерес к маленьким волнам. Я опустила голову пониже, надеясь, что никто не заметит моего обжигающего румянца.

* * *

Нам повезло: дьявольские силки с первого раза скрестились с валерианой, ростки прижились. В лопухах мы построили из чего попало собственную теплицу, защищавшую растение от солнечных лучей. Один-единственный побег благоухал валерьянкой, как целая плантация, и все следующие собрания у нас проходили в на редкость умиротворенной атмосфере.

Наконец дьявольская валериана подросла. Лили предложила мне пойти вместе — подкладывать сюрприз завхозу. Фред пообещал нас отмазать, если вдруг попадемся. Все прошло, как по маслу — мы неожиданно легко добрались до завхозной и оставили на пороге сверток с растением. Из него под дверь тут же полезли гибкие стебли, распространяя убийственный запах. А когда мы приготовились сбежать, над нами навис Филч собственной скрюченной персоной. На его плече зловеще горбилась миссис Норрис. Мы с Лили сделали, не сговариваясь, виноватые лица и приготовились к визиту в кабинет директрисы, как вдруг кошка хищно повела усами и спикировала прямо на сверток с дьявольской валерианой.

— Миссис Норрис, стоять! — прокаркал завхоз и нагнулся к ней. Зря.

Один из стеблей моментально обвился вокруг его ног и проворно пополз вверх, опутывая, будто кокон. С грохотом Филч свалился на каменный пол, и миссис Норрис тут же запрыгнула на хозяина, урча и пытаясь вываляться в остро пахнущих стеблях. Глядя, как хрипит Филч, я подумала, что наша идея с силками была не совсем гуманной, и побежала за Фредом. Лили осталась возле двери.

— Люмос Солем! — выкрикнул Фред, подбегая к уже почти не дергающемуся зеленому кокону.

Лили с жалостью смотрела, как съеживаются, усыхают стебли под ярким лучом света из палочки, а я прикидывала, во сколько баллов обойдется нам эта невинная, казалось бы, затея.

— Ладно, очухается через полчаса, — авторитетно заявил Фред, нагибаясь над неподвижным завхозом. — А теперь — быстро уходим. Лили, я сказал, быстро!

Дьявольская валериана пахла на пол-Хогвартса, так что неудивительно, что мы очень скоро столкнулись с Макгонагалл. Она посмотрела на нас троих, сжала губы в ниточку и взмахнула рукой.

— Мисс Поттер, мисс Уизли, жду вас утром у себя, а сейчас — немедленно спать! Мистер Уизли, вы можете дальше патрулировать коридоры, — профессор обогнула нас и скрылась в коридоре, из которого доносились слабые стоны Филча.

Покачавшись с пятки на носок, я нарушила молчание, повисшее после ухода Макгонагалл.

— Кажется, влипли.

— Да ладно, будто в первый раз, — оптимизм Лили ничем нельзя было прошибить.

— Удачи, девочки, — Фред ободряюще хлопнул нас по плечам.

Наутро к кабинету с горгульей на входе мы подошли, как к эшафоту.

— Я снимаю с вас десять баллов за недопустимое поведение. С каждой! — Макгонагалл возбужденно мерила шагами кабинет. В глубине комнаты уютно устроился наш дьявольский кустик: я его не видела, но этот запах не задушишь, не убьешь, как говорится.

Я нашарила ладошку Лили и ободряюще ее пожала. Макгонагалл вдруг повернулась ко мне, впиваясь цепким взглядом.

— Ладно, мисс Поттер, с вами все понятно, я уже не жду от вас примерного поведения. Но вы, мисс Уизли! Боюсь, ваша мать будет расстроена…

— Да. Если вы ей об этом сообщите, — я нашла в себе силы поднять голову и посмотреть директрисе в глаза, сознательно обращая ее гнев на себя, отвлекая от Лили. Мне показалось, что Макгонагалл одобрительно хмыкнула.

— Но я не могу не отметить ваше прекрасное знание травологии, юные леди. Кто-то помог вам вывести это растение, верно?

Скрывать правду не было смысла.

— Молли… Молли Уизли, профессор.

— Да, она способная девочка, и заслуживает десяти баллов… А вы — вы свободны!

«И не попадайтесь больше», — говорили нам ее глаза.

* * *

А через пару дней меня подбросило на кровати посреди ночи. Сердце стучало как сумасшедшее, руки и ноги похолодели, будто после долгого бега или кошмара, но я совершенно не могла припомнить, что видела во сне. Наверное, Лили, как обычно… В последний месяц она завела моду сниться мне каждую ночь, и кто бы только знал, как это выматывало!

Торопливо одевшись, я выбралась из спальни и прислушалась к внутренним ощущениям. Инстинкт звал отправиться к черту на кулички, чуть ли не на Астрономическую башню. Запахнувшись в мантию, кое-как напяленную прямо поверх пижамы, я засветила Люмос и тихо пошла по коридору, то и дело оглядываясь. Не хватало еще нарваться на Филча — после выходки с дьявольскими силками он при виде меня и Лили брызгал слюной и пытался испепелить нас взглядом. Бедняжка.

Вдруг за поворотом послышались приглушенные голоса. Один из них принадлежал Лили, я бы его узнала где угодно, даже с заткнутыми ушами. А второй…

— Ну ладно, Финниган, ты меня сюда позвал. Значит, ты все-таки решил присоединиться к нам?

Чтоб мне лопнуть, это оказался однокурсник Люси, повеса, от которого сходило с ума пол-Хогвартса! Припомнив рыжую челку, сексуально прикрывавшую один глаз, я поежилась: хорошо хоть, я была старше его на целый год, а то меня бы тоже пришлось записывать в его жертвы. От его следующей фразы мне чуть не стало плохо:

— Я могу об этом подумать, Поттер… Но не за просто так.

— И чего ты хочешь?

— Хм… Ну, как минимум, поцелуй. — Мысленно я почти увидела, как он многозначительно подмигнул Лили.

Она облегченно выдохнула: похоже, ждала чего-то другого. А у меня наоборот перехватило горло, его будто сжало невидимой рукой, воздух отказывался поступать в легкие. Чувствуя, что вот-вот лопну от переизбытка ощущений, я высунулась из-за угла, наугад швыряясь Ступефаем.

— Роза, ты чего? — крикнула Лили. — Совсем с башни рухнула?

Надо же, не промахнулась. Подойдя ближе, я осторожно потыкала ногой безвольное тело. Руки тряслись, как у ненормальной, но спокойствие растекалось внутри горячим киселем.

— Я — нет, а вот ты, похоже, да, — получилось резковато, ну и ладно.

В начале коридора негромко мурлыкнули — не торжествуя при обнаружении нарушителей порядка, а скорее, предупреждая. В отличие от Филча, его кошка, похоже, была нам благодарна за авантюру с дьявольской валерианой.

Обливиэйт я выучила совсем недавно, и наконец-то выдалась возможность проверить заклинание на практике. Я двинула палочкой, зачаровывая Финнигана — надеюсь, не стерла ему слишком много памяти.

— Пошли отсюда, пока он не очнулся!

Лили завороженно уставилась на меня:

— Покажи мне, как это работает!

— Не сейчас, дорогая, иначе нам свезет на свидание с Филчем. Опять я тебя вытаскиваю… — притворно ворча, я дернула ее за руку и потащила по коридорам. Увидев приоткрытую дверь, я втолкнула туда Лили и заскочила следом. Вот теперь можно и поговорить.

— Может, объяснишь, с чего тебе взбрело в голову встречаться с этим придурком ночью, да еще и соглашаться на всякие предложения?

— Ну, он рыжий, — протянула она и продолжила уже увереннее: — А рыжие должны объединяться!

— С ним ты точно объединяться не будешь, иначе я… я…

— Иначе ты что? Родителям нажалуешься? — зло и немного отчаянно огрызнулась Лили.

— Иначе я сама поцелую тебя, вот что! — слова легко сорвались у меня с языка, будто давно ждали выхода, и я внутренне сжалась в ожидании реакции.

— Напугала, — Лили натянуто улыбнулась, на дне ее теплых глаз запрыгали шальные чертики. Мне показалось, она не восприняла мои слова всерьез, ну а я была настроена решительно.

Не давая ни ей, ни себе времени опомниться, я прижала ее к стене и стиснула хрупкие плечи. Наши губы почти соприкасались, горячее дыхание Лили обжигало, и неосознанно я начала дышать с ней в одном ритме. Какое-то время мы стояли, не шевелясь, а потом она нервно облизнулась, мазнув языком по моим губам. Эта нечаянная шелковистая ласка будто сорвала какую-то плотину в моей голове, и я, чувствуя, что падаю в пропасть, обреченно прижалась к рту Лили, каждую секунду ожидая сопротивления. Но его все не было, и вслед за облегчением пришли, обрушились лавиной ощущения, затапливая меня с головы до ног.

Губы у Лили оказались шершавые, обветренные, словно и не девичьи совсем, а щека, в которую я уткнулась носом — будто специально для контраста — бархатисто-нежной. Этих ощущений мне и так хватило бы сполна, но тут Лили приоткрыла рот — наверное, собираясь сказать что-нибудь, — вслед за своими размыкая и мои губы. Мне показалось, что наше дыхание смешивается, заполняя легкие дурманящим туманом.

Я на секунду оторвалась от ее рта, чтобы глотнуть немного воздуха, оперлась ладонями о стену позади нее, и тут же она сползла вниз, ускользая, выворачиваясь из моих рук. Я закрыла глаза, опустила голову, выравнивая дыхание и пытаясь успокоиться.

Когда я повернулась к Лили, чувствуя себя готовой к любому разговору, ее уже не было в комнате. Пришлось возвращаться в спальню окольным путем: в коридоре, из которого мы с ней недавно сбежали, бдил Филч.

Уснуть я так и не смогла: до утра вертелась в кровати, снова и снова вспоминая сбитое дыхание и горячие сухие губы Лили. Моей Лили, моей — я знала это точно.

Целую неделю ничего не случалось, она ходила какая-то притихшая, умиротворенная, против обыкновения не рвущаяся переделывать мир по своему усмотрению. Но потом это у нее прошло, и Хогвартс снова вздрогнул от ее проделок. И я вместе с ним.

* * *

Почти ничего не изменилось — просто стали чуть ближе, чуть теснее, чуть роднее. Везде вдвоем, и весь мир «по барабану», как любил говорить Джеймс. Планы по захвату мира рыжими людьми никуда не делись из ее сумасшедшей головы, просто оказались временно отложены. Лили без конца придумывала все новые и новые авантюры, но они уходили на задний план, когда я была рядом с ней. Поэтому я старалась держаться возле нее постоянно.

Сегодня она опять с самого утра ныряла в озере. Кальмар ее боялся: наверное, чуял подвох и тихо лежал на дне, куда ей не добраться. Лили вылезла из озера — довольная, смеющаяся. Вода лила с нее ручьями, и надо было воспользоваться Высушивающими чарами, но я не могла перестать ею любоваться. Такая — в прилипшей одежде, повторяющей контуры тела, с потемневшими от воды волосами, обычно вьющимися, а сейчас водопадом стекавшими на спину, она была похожа на красивую русалку.

— Я их видела! — закричала она, шлепая по мелководью, поднимая вокруг себя тучу брызг. — Морской народец, они махали мне!

Я чертыхнулась про себя. Рано или поздно ее тяпнет за ногу какой-нибудь гриндилоу, или тритоны утащат в свое подводное царство. Она, конечно, спасется — таким солнечным людям всегда везет — но я точно заработаю из-за этого сердечный приступ.

Лили подошла ближе и поскользнулась босой ногой на траве. В последний момент я успела рвануться к ней: на меня падать гораздо мягче, чем на землю, это уж точно. В кои веки я обрадовалась, что не такая хрупкая и изящная, как она, не то быть нам сейчас обеим в синяках.

Сквозь ее волосы, начавшие подсыхать и курчавиться, просвечивало рыжее солнце, и казалось, будто ее голова объята пламенем. И я в нем сгорала дотла, не отрывая взгляда от светло-карих глаз в обрамлении темных влажных ресниц. Ее лицо было близко-близко, и мне захотелось, чтобы это мгновение не заканчивалось.

— У тебя все щеки в веснушках, — она засмеялась, не торопясь подниматься, и я улыбнулась вместе с ней. А она продолжила: — Фред показал мне вчера заклинание Вечного Приклеивания, и я вот думаю: можно ли приклеить веснушки? Когда они появляются, то рано или поздно человек становится рыжим, мне кажется. Давай на Хьюго попробуем?

— У него тоже они есть, просто не такие заметные, как у меня, он же не рыжий, — я качнула головой. — Ему нужно заклинание не Приклеивания, а Проявления Веснушек. Ты такое знаешь? Лично я — нет.

— Я узнаю, — Лили серьезно кивнула и села, тонкая рубашка уже почти высохла на солнце. — А если нет — то изобрету.

Я верю, что изобретет. Она — сможет. У нее зеленое пятно от травы на коленке, и палочка небрежно заткнута за ухо, а безрассудства и уверенности в собственных силах хватит на то, чтобы взорвать Хогвартс. Лили так, конечно, никогда не сделала бы, но это знание, существование такой возможности придавало ей особый ореол притягательности. Сейчас я смотрела на нее и понимала, почему оба брата беспрекословно ей подчинялись, почему мы все ей подчинялись. Она могла бы повести за собой войска, и плевать, что в четырнадцать лет война была только в книжках.

Я не знаю, как там насчет всего мира, но меня она уже заполучила без остатка.

Конец