Свет призраков

Аврор нервно постукивал пальцами по столу. За целый день дело, которое ему поручили расследовать, не продвинулось ни на дюйм. Этот неприятный факт только сегодня казался мелкой неудачей, на завтра же он мог стать причиной скверного настроения главы отдела. Плохо, очень плохо. Аврор задумался о куче папок с другими делами, с которыми можно было разобраться за пару часов. А это лучше бы отдали выскочке Уизли или вообще самому Поттеру. Наверняка, они бы быстрее разговорили единственного человека, которого пока удалось связать с преступлением.

— Меня в чем-то подозревают? — прервала размышления аврора девушка, сидевшая напротив. Долгое время она молчала, не отводя глаз от проема в стене. Точнее, весьма неэстетичной дыры, которая в комнате для допросов так и не стала заколдованным окном с функцией изменения погоды.

— Мисс Грейнджер, против вас пока не выдвигают никаких обвинений, — сдержанно ответил аврор и прекратил наконец долбить стол. — Но будет лучше, если вы согласитесь сотрудничать и ответите на пару вопросов. Во-первых, как давно вы видели Драко Малфоя?

Гермиона посмотрела на него, сдвинув брови. Она ответила не сразу, будто сначала задумавшись:

— Последний раз мы столкнулись пару недель назад в Министерстве. Потом я взяла отпуск, так что мы больше не встречались.

Аврор записал что-то на небольшом листе пергамента и продолжил:

— После этого вы связывались посредством совиной почты или каминной сети?

— Нет, — в коротком резком ответе послышались первые нотки раздражения. Гермиона не могла понять, к чему эти расспросы, а непонимание ее всегда нервировало.

— Вам известно, чем в последнее время занимался мистер Малфой? — словно не замечая ее недовольство, спросил аврор.

— Нет, — прозвучал еще один короткий ответ. Аврор снова не отреагировал и продолжил делать записи на пергаменте. Гермиона попробовала подсмотреть их, но ей не удалось разобрать ни слова, настолько корявым был почерк.

— Имеются ли у вас какие-либо совместные проекты с мистером Малфоем?

Нет. Имелись. Именно в прошедшем времени. Но к чему все это? Какого черта Аврорат заинтересовался делами мелких сотрудников Министерства? Наверняка, проклятый Малфой успел что-то натворить за две недели, а разгребаться, как всегда, придется Гермионе. Ну уж нет.

— Кажется, вы не понимаете, — вздохнула Грейнджер. — Мы с Малфоем не друзья. И даже не коллеги в привычном понимании этого слова. Если вы хотите узнать что-то о нем, вы обратились не по адресу. И я вообще не понимаю, почему…

— Мистер Малфой мертв, — послышался голос за спиной Гермионы. Как оказалось, в комнату для допросов незаметно вошел глава Аврората, Уильям Гоббс. Гермиона была знакома с ним через Рона и Гарри. Они часто пересекались во время рассмотрения дел бывших пожирателей смерти, и Грейнджер не раз успела убедиться в компетентности Гоббса как аврора.

— Его тело обнаружили сегодня утром, — продолжил он, не дождавшись реакции Гермионы. А та все молчала. Когда Рон заявился утром и взволнованно попросил через полчаса быть в Аврорате, она думала, что дело касается старых процессов. В прошлом году ей, Гарри и Рону частенько приходилось сидеть в этом же кабинете для допросов, но их свидетельства все равно не удовлетворили всех. Настоящая причина вызова в Аврорат повергла Гермиону в состояние шока. Во рту пересохло, а руки, до этого времени лежавшие на коленях, казалось, намертво застыли в не очень удобном положении. Любое слово или жест казались неуместными. Гермиона просто не знала, как реагировать на такую новость.

— А с чего вы взяли, что я вообще связана с этим делом? — совладав с собой, спросила она.

— Мистер Малфой оставил нам подсказку, — Гоббс положил на стол перед Гермионой тонкую книжку с темно-синей обложкой. На одной из страниц вдоль правого поля было написано короткое предложение — "Это возможно, Грейнджер".

Гермиона растерянно переводила взгляд из одного аврора на другого.

— Я впервые это вижу. И совершенно не понимаю, о чем идет речь.

— Не сомневаюсь, — быстро согласился Гоббс. Его подчиненный больше не участвовал в допросе и только продолжал делать короткие заметки, когда Гермиона говорила. — Эксперты считают, что надпись появилась незадолго до того, как мистера Малфоя… до того, как он умер. У него на пальцах обнаружены следы таких же чернил. Итак, мисс Грейнджер, теперь вы знаете все.

— Вы считаете, что его убило смертельное проклятие? — не отрывая взгляда от надписи, предположила Гермиона.

— О нет, — ответил Гоббс. — Я как раз так не считаю. Все, что нам удалось установить, это наличие магического воздействия на тело незадолго до смерти.

— Но Авада Кедавра следов не оставляет, — парировала Грейнджер.

— Именно.

— Значит, это было что-то сложнее. И не менее смертоносное. — Гермиона не заметила, как разговор о смерти Малфоя стало для нее разгадыванием очередной головоломки. Это неожиданное открытие совсем ее не порадовало. Уже не война, чтобы смерть (тем более, убийство) волшебника незаметно превращалась из трагедии в статистику и газетный некролог. И Малфой, к тому же, совсем не был безликой жертвой, его Гермиона знала лично.

— Вы опять правы, мисс Грейнджер, — кивнул Гоббс.

— Но это только приближает меня к Азкабану, ведь так?

Гермиона тяжело выдохнула и положила похолодевшие руки на стол, едва не касаясь злополучной книжки с надписью. Сдержанный тон главы Аврората и неприятный взгляд другого аврора не сулили ничего хорошего. Но она и представления не имела, что хотел сказать Малфой своей странной фразой. Может, он и не случайно испортил именно эту книгу? Вот если бы появилась возможность хоть мельком просмотреть ее…

— Да, ваши заключения показывают, что вы обладаете достаточным умом, чтобы провернуть подобное, — тем временем заговорил Гоббс. — К тому же, у вас большой магический потенциал, поэтому вы могли использовать такое заклятие.

В иной ситуации Гермиона порадовалась бы такому комплименту, но явно не сейчас. Неужели ее действительно подозревали?

— А еще вы считаете, что у меня был мотив, — обреченно пробормотала она. — Не сомневаюсь, что до того, как пригласить меня сюда, вы уже знали, в каких отношениях мы были с Малфоем. Признаю, в школе мы враждовали, но у меня не было ни единой причины его убивать.

— Хорошо, — как-то уж слишком легко признал Гоббс. — Если вам нечего больше добавить, пока вы свободны. Ах да, ваша палочка, — он протянул Гермионе ее же волшебную палочку, которую отобрали еще при входе в комнату для допросов. — Конечно, мы проверили ее на последние заклинания, а также провели обыск в вашей квартире.

У Грейнджер даже не осталось сил, чтобы возмутиться, и она молча кивнула.

— Надеюсь, я не должен напоминать, что вам не стоит пока выезжать из страны, — напоследок добавил Гоббс. Его подчиненный, поняв, что допрос окончен, бесшумно вышел из комнаты, прихватив с собой листок с заметками. Гоббс, однако, не спешил уходить. Он повернулся к Гермионе и впервые за время разговора посмотрел прямо ей в глаза.

— Гермиона, вы должны понять меня. Вы наша единственная зацепка на данный момент. Я очень надеялся, что вы сможете пролить свет на это дело. Если вы вспомните хоть что-нибудь, пусть даже мелочь, обязательно пришлите сову. Вы должны знать, кто такой Люциус Малфой. Даже сейчас у него достаточно ресурсов, чтобы поставить все Министерство на уши ради того, чтобы расследование принесло результаты. И поверьте, он это сделает.

— Но я ничего не знаю, правда, — немного виновато ответила Гермиона. — Я попробую понять, что имел в виду Малфой, но пока, извините, мне нечего сказать.

— Тогда можете идти, мисс Грейнджер.

Еще никогда коридоры Аврората не казались Гермионе такими длинными. Почему-то казалось, что в любую секунду ее могут окликнуть и сказать, что арестовывают и отправляют в Азкабан.

"Чушь какая! Я ни в чем не виновата", — пыталась успокоить не на шутку разгулявшееся воображение Гермиона. Осознание того, что Малфой действительно мертв, все не приходило. Зато тайна, образовавшая вокруг его смерти, всецело завладела мыслями Грейнджер.

Рон и Гарри ждали ее возле своего общего кабинета. Едва заметив Гермиону, Рон тут же скрылся за дверью.

— Что это с ним? — спросила Грейнджер у Гарри.

— Он очень волновался за тебя, — устало ответил Поттер. — Но сейчас, кажется, его больше интересует, почему ты оказалась свидетелем номер один по этому делу. Он считает, что вызывать должны были Забини, какую-нибудь подружку Малфоя, его родителей, но никак не тебя.

Гарри не приносило никакого удовольствия передавать дурацкие подозрения одного из друзей по отношению к другому. Но допустить, чтобы Уизли сказал все лично, он тоже не мог — тот был слишком взвинчен, а это угрожало очередной ссорой.

— Рон меня в чем-то обвиняет? — тут же вспылила Гермиона. — Можно подумать, я виновата в том, что меня попросили дать показания! Сейчас я ему расскажу, какое отношение имею к этому делу…

— Гермиона, не стоит, — Гарри тут же преградил ей дорогу в кабинет, — я поговорю с ним сам.

— Спасибо, Гарри.

Поттер смущенно улыбнулся и хотел уже последовать за Роном, но Гермиона внезапно остановила его.

— У меня к тебе еще одна огромная просьба, — без предисловий заявила она. — Ты не мог бы достать для меня материалы дела Малфоя?

Пока человек стоит перед закрытой дверью, у него есть выбор — открыть ее или развернуться и уйти. Ведь как знать, что ждет его по ту сторону? Иногда не удается просто заглянуть в щель и увидеть, спрятано за дверью что-то хорошее или не очень. И тогда нужно отважиться и повернуть ручку. Только так можно достигнуть желаемого, пусть оно не скрыто за первой же преградой.

В этот раз Гермионе вообще не пришлось ничего решать. Когда лифт остановился на нужном этаже, дверь открылась сама.

— Четвертый уровень. Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними, — объявил голос.

Гермиона сделала глубокий вдох, поправила новенькую мантию и наконец решилась ступить шаг вперед. Вот оно, ее будущее. Если повезет, в следующий раз она сможет прийти в Министерство как полноправная сотрудница. Хотя нет, в этом деле на везение Гермиона не полагалась. Она была абсолютно уверенна в своих знаниях, хотя неприятный холодок от волнения все равно пробегал по телу. Но и его Гермиона надеялась побороть, пока будет искать кабинет заместителя главы отдела.

— Доброе утро. Вы, должно быть, мисс Грейнджер?

Гермиона еще в школе поняла, что ходить по людным коридорам, предавшись своим мыслям, бывает небезопасно — всегда есть угроза в кого-нибудь врезаться. Но это не помешало ей совершить глупую ошибку и едва не столкнуться с самим Рольфом Скамандером.

— Здравствуйте, мистер Скамандер, — пролепетала Грейнджер. Ужасно. Все пошло не так с самого начала. Она точно знала, как должна была зайти в его кабинет, поздороваться, в общем, задать нужный тон и сразу же оставить о себе хорошее впечатление. В этот список никак не входило создание образа растерянной девицы, витающей в облаках перед самым важным собеседованием в ее жизни.

После короткого рукопожатия и приглашающего жеста Скамандера Гермиона последовала за ним. Рольф Скамандер был еще одним неправильным пунктом неправильного дня. Он совершенно не подходил под тот образ, который создала Гермиона в своем воображении. Человек его возраста, сделавший стремительную карьеру в Министерстве, ассоциировался у Грейнджер либо с напыщенными чистокровными зазнайками, полагавшимися на связи семьи, либо с фанатиками, отдающими все ради продвижения вверх по министерской лестнице. Наверное, поэтому Гермиона ожидала увидеть перед собой клона Перси Уизли с измененным цветом волос.

Рольф был совершенно не похож на Перси, да и на свои фотографии в "Пророке" и парочке научных журналов, изученных Гермионой перед собеседованием, тоже не походил. С первого взгляда его можно было принять за начинающего ученого с наивной верой в то, что прямо завтра ему суждено сделать открытие, которое изменит мир. Растрепанный вид, озорной блеск в глазах и блуждающая полуулыбка — для Гермионы все это совершенно не сочеталось со строгим руководством отдела.

— Я вовсе не собирался подстерегать вас возле лифта, просто не ожидал, что вы придете так рано, — пропуская Гермиону в кабинет, сказал Скамандер. — В прошлый раз наша практикантка опоздала на сорок минут. Потом оправдывалась — мол, каминную сеть отключили на час, иначе бы она пришла заранее. Могу поспорить, вы не из таких.

Свыкнувшись с тем, что Рольф Скамандер не соответствовал ее представлениям, Гермиона начала рассматривать кабинет. Вот он-то прекрасно подходил для неправильного Скамандера. Никакой стерильной чистоты, расставленных по алфавиту папок в шкафу или вообще любых намеков на порядок. Но во всем этом бедламе хозяин кабинета ориентировался на удивление легко. Он выудил из высокой кипы на столе нужную папку и открыл ее, перелистывая вложенные бумаги.

— Должен сказать, я впечатлен вашими документами, — переведя взгляд на Гермиону, признался Скамандер. — И удивлен, честно говоря. Обычно с таким оценками к нам не попадают. В лучшем случае, наши работники имеют пристойный результат по уходу за магическими существами. Все остальное компенсируется упорным трудом. Но вы — круглая отличница, староста факультета…

Гермиона была очень благодарна за то, что Скамандер не добавил к списку ее так называемые военные заслуги. За последний год едва ли не каждый новый знакомый в первые пять минут разговора старался вставить фразу "так это вы вместе с Гарри Поттером…" Гермиона же всеми силами старалась отгородиться от мрачного прошлого.

— И как только авроры вас не завербовали? — продолжал тем временем Скамандер. — Даже сейчас они стараются заполучить всех самых лучших выпускников.

— Я уверенна, что именно здесь смогу быть полезной, — заверила его Гермиона. Конечно, она допускала возможность, что в далеком будущем придется сменить место работы, но для начала этот отдел был действительно самым подходящим.

Скамандер удовлетворенно улыбнулся и отложил бумаги.

— Не сомневаюсь. Будь моя воля, вы бы работали в отделе уже сегодня. Или даже в тот самый день, когда я впервые открыл эту папку. Но… есть одна маленькая загвоздка. У нас появился еще один претендент на это место.

— То есть, я не подхожу, — констатировала Грейнджер. Она допускала такую возможность. Нужно быть объективной: никакие школьные оценки за П.А.У.К. не сравнятся с опытом, который, наверняка, имеется у другого претендента.

— Нет-нет, постойте, — поспешно добавил Рольф. — Решение будет принимать уже новоназначенный глава отдела. А пока вы и мистер… э-э… Малфой сможете показать себя, чтобы место получил достойнейший.

Гермиона подумала, что ослышалась, и поспешила переспросить:

— М-малфой? Драко Малфой?

— Да, вы знакомы? — удивился Скамандер.

"Еще бы!" — хотела воскликнуть Гермиона, но сдержалась. Вот он, главный недостаток того, что магический мир столь тесен: если есть человек, которого видеть хочется меньше всего, встреча с ним неизбежна.

— Он мой однокурсник, только со Слизерина, — сдержанно ответила Грейджер, но Рольф заметил, как изменилось выражение ее лица при упоминании имени Малфоя.

— Не похоже, чтобы вы обрадовались, — подметил он. — Если на то пошло, позволю себе заметить, что его кандидатура рассматривалась уже в последний момент и исключительно по просьбе.

— Его отец похлопотал? — Гермиона, будучи уверенной в утвердительном ответе, нахмурилась. Не прошло и года, а Люциус Малфой уже приходил в Министерство так, будто его не судили за содействие Волдеморту, а выбрали новым министром.

— Нет, — вместо ожидаемого сказал Скамандер. — Да это и не важно. С завтрашнего дня вы окажетесь в равном положении. Работу получит тот, кто будет лучше справляться с заданиями.

* * *

Гермиона никогда не опаздывала на еженедельные посиделки. Обычно она первой приходила в кафе неподалеку от Министерства и еще успевала прочитать с десяток страниц, пока подтягивались друзья. Но сегодня она опаздывала. После затянувшегося собеседования даже быстрая походка не помогла ей прийти вовремя. Аппарировать же в маггловском районе было бы просто недопустимой глупостью.

Гермионе пришлось согласиться на все условия, поставленные Скамандером. Взвесив все за и против, она решила, что в любом случае будет в выигрыше. Месяц оплачиваемой практики в отделе. А потом, если удастся обойти Малфоя, — заслуженная должность. В том, что борьба будет непростой, Гермиона не сомневалась — слизеринцев нельзя недооценивать. Малфой мог уступать ей в оценках или навыках, но если он действительно собирался заполучить эту работу, то наверняка не побрезгует использовать весь арсенал своих уловок и прочих атрибутов нечестной игры. Особенно, когда узнает, кто ему достался в соперники.

Дверь кафе весело звякнула, пропуская Гермиону в уютное помещение. От приятных запахов свежей выпечки и ароматного кофе закрутило в животе. Утром Гермиона так переживала, что не смогла заставить себя съесть хоть что-нибудь. Зато теперь, когда напряжение спало, ее мучил жуткий голод.

— Эй, Гермиона, мы здесь! — услышала она звонкий голосок Луны. Подруга уже махала ей рукой с дальнего конца зала. Там же сидели Гарри, Рон и Джинни.

— Привет, — пробравшись через ряды столиков и стульев, Гермиона села возле Рона и чмокнула его в щеку. — Простите, что опоздала.

— Простим, если скажешь, что тебя утвердили, — заявила Джинни.

— Все не так просто, — устало ответила Гермиона. — Дело в том, что на это место сейчас двое претендентов.

— Кто бы ни был твой конкурент, у него нет шансов, — заверил ее Рон. — Ты же Гермиона Грейнджер, лучшая ученица Хогвартса, да еще и подруга самого Гарри Поттера.

Ну вот, а Гермиона только собиралась обвести эту дату в календаре как день, когда никто не напомнил ей об этом.

— Когда ты говоришь в таком тоне, я начинаю воспринимать свое имя как ругательство, — недовольно проворчал Гарри. — Хотя я все равно уверен, что Гермиона будет на высоте. Иначе я никогда не прощу себе, что не уговорил ее работать с нами в Аврорате.

— Ребята, я ведь сказала, что хочу попробовать свои силы, проверить, чего смогу достигнуть… — попыталась оправдаться Гермиона. — А все эти аврорские штучки вовсе не для меня.

— Ладно, но если через неделю тебя не примут на работу, мы берем тебя к себе, — шутливо пообещал Рон.

— Но я буду знать только через месяц, — возразила Гермиона.

— Кому нужен месяц, чтобы разглядеть, какое сокровище им досталось? — поддержал друга Гарри. — Это кто там так медленно соображает? Хиггинс ушел на пенсию, значит… Скамандер, да? Ладно, дадим ему два дня.

— Кстати об этом. Хотелось бы посидеть с вами еще, но мне пора на свидание, — прощебетала Луна и, быстро собравшись, вприпрыжку выбежала из кафе.

— У Луны свидание? — будто проснувшись, спросил Рон. — И с кем же? Не припоминаю, чтобы Невилл говорил об этом.

Джинни и Гермиона по-заговорчески переглянулись и засмеялись.

— Луна и Невилл? — борясь со смехом, переспросила Джинни. — Глупость! Они не встречаются. А у Луны свидание с каким-то таинственным ученым.

— Два психа… то есть, особенных человека нашли друг друга? — предположил Рон. Не успел он договорить, как получил в лоб шариком из мятой салфетки. Джинни очень не любила, когда кто-то плохо отзывался о ее подруге.

— Меткий бросок Джинни Уизли приносит десять очков «Холихедским Гарпиям», — пародируя известного квиддичного комментатора, объявил Гарри.

— Мне уже скучно с ней. Кажется, пора жениться, — протянул Малфой, задумчиво рисуя ложечкой что-то на темной поверхности кофе. Закончив очередную замысловатую фигуру, он перевел взгляд на друга. — А ты еще не собираешься остепениться?

Забини лукаво прищурился и ответил:

— Нет, дорогой мой Малфой, если в нашем поместье и будет свадьба в ближайшее время, то это мама в очередной раз выйдет замуж.

Драко понимающе ухмыльнулся и предположил:

— Неужели появился новый претендент на ее…

— Сердце? — подсказал Блейз. — Я тебя умоляю, мы же говорим о моей матери.

Не то чтобы Забини не верил в чувства матери, он просто называл себя единственным человеком, достойным ее любви.

— Действительно, — фыркнул Драко и добавил после непродолжительной паузы для глотка кофе: — Так кто же счастливчик?

— Мы пока не знакомы, но судя по тому, что мама уже несколько раз приглашала в дом распорядителей свадеб, скоро нас представят друг другу. Я думал, она вправду огорчилась из-за смерти Эдварда. Они прожили вместе пять лет, он помог ей избежать всех неприятностей в последние годы, а когда дела пошли вверх, приключился этот несчастный случай…

— Кажется, ты не на шутку привязался к своему последнему отчиму, — поддернул друга Малфой. — Я всегда считал, что тебе не нравится, когда в жизни твоей матери есть еще кто-то, кроме тебя.

Блейз колебался. Полушуточный разговор в министерском кафе до этого момента шел в привычном русле. Они с Малфоем никогда не были особо близки в школьные годы, Драко больше нравилась компания Крэбба и Гойла, которые его слушались и не задавали лишних вопросов. Забини же предпочитал оставаться в тени и при этом не влезать в дурацкие ситуации, не конфликтовать с гриффиндорцами, не подлизываться к профессорам и, тем более, не ввязываться в противостояние между Темным Лордом и Гарри Поттером. Но оставаться в стороне от войны было бы не очень просто, и в этом ему и матери как раз помог Эдвард.

— Он был наиболее близок к тому, чем в моем представлении является отец, — оборвав долгое молчание, ответил Блейз.

От Малфоя не укрылось изменение в голосе Забини. Это было так непривычно — отказаться от негласного закона не говорить ни о чем серьезном и приоткрыть перед другом что-то действительно важное. Раньше они так не поступали, и Драко это только радовало — он до сих пор не мог говорить о том, что тревожило его. Но, возможно, с Забини стоило попробовать.

— Ладно, — тем временем к Блейзу вернулся веселый тон, а на губах снова играла сдержанная улыбка, — это все грустно, а у тебя сегодня первый день!

— Да, кстати, я тебя так и не поблагодарил… — поддержал смену темы Драко.

— Ерунда! — отмахнулся Блейз. — Каким бы я был слизеринцем, если бы не помог другому слизеринцу устроиться? Извини, место не шик, но сам понимаешь, пока все не так просто…

— Фу, все эти разговоры о дружбе и взаимопомощи… ты точно говоришь о нашем факультете? — подхватил Малфой. — Но я все равно благодарен, Малфоям здесь действительно не очень рады. И если бы не ты, кто знает, может, мне бы пришлось наняться в лавку на Диагон-аллее и продавать котлы.

— О Мерлин, скажи, что ты преувеличиваешь, — взмолился Блейз. — Все ведь не так плохо?

Драко улыбнулся, почти удачно копируя ухмылку Забини.

— Кто знает, мой друг.

— Нет, я серьезно, Малфой. Ты скажи, я ведь могу, наверное, прижать этого Скамандера, чтобы он отказал второму претенденту и ты точно получил место без всяких испытательных сроков. Он, конечно, принципиальный, но скоро в отделе появится новый начальник и все может измениться.

— Блейз, успокойся, — прервал его Драко и, понизив голос, продолжил: — Моя работа в Министерстве отчасти показушная. Ты должен понимать, что нам приходиться демонстрировать лояльность на каждом шагу. И будет лучше, если я добьюсь успеха своими силами.

Блейз с удивлением уставился на Малфоя. Таких слов из его уст он услышать не ожидал. Но решительный вид Драко заставил Забини удержаться от подколок и расспросов.

— И ты готов противостоять ей? Ты ведь знаешь, как в Министерстве любят держать на мелких должностях таких правильных девочек, рвущихся исполнить любое поручение и переделать всю работу? А ее статус…

— Никто не говорил, что это будет просто, но у меня есть парочка идей, — заверил Блейза Малфой, хитро улыбаясь. — К тому же, я не уверен, что Грейнджер такая уж правильная. Может, никто еще не старался показать ее с другой стороны.

Драко отпил еще немного уже порядком остывшего кофе и отодвинул чашку.

— Кажется, мне пора. Уж Грейнджер наверняка пришла за полчаса до начала рабочего дня.

— Ладно, катись уже, не стоит давать ей фору в первый день, — отмахнулся Забини. — А как насчет того, чтобы пропустить вечерком по стаканчику и поделиться впечатлениями?

Малфой, ненадолго задумавшись, кивнул.

— Буду у тебя в семь. Не забудь разблокировать камин, — сказал он, поднимаясь со стула. Они с Блейзом обменялись рукопожатиями и наконец отправились каждый в свой отдел.

По дороге Драко в полной мере смог ощутить министерское "гостеприимство". На него косились и таращились в открытую. Шепот сопровождал Малфоя до самого лифта, и даже там две не слишком деликатные дамочки решили обсудить за спиной Драко все мыслимые и немыслимые грешки не только его самого, но далеких предков почти со времен основателей.

Было бы слишком наивным предполагать, что все так быстро забудут, какую сторону в войне приняли Малфои. Драко упорно не считал себя наивным, хотя порой его одолевали совершенно нереальные, почти дурацкие мысли. Например, он думал, что после исчезновения Темного Лорда жизнь в Малфой-мэноре сразу же вернется в прежнее русло. Надеялся, что мама снова будет каждую субботу приглашать в гости подруг, а отец затеет охоту. Но все изменилось. Дом практически опустел, и только сам Драко призрачной тенью скользил по пустынным коридорам, преследуемый хмурыми взглядами умерших Малфоев на портретах. Родители, казалось, целыми сутками где-то пропадали. Драко не задавал вопросов, он знал, как важно для них доказать свою лояльность новому режиму. Или так, или Азкабан. Хрупкая свобода, отвоеванная таким трудом, требовала постоянного подкрепления. А в Азкабан не хотелось. Многие менее удачливые пожиратели уже обосновались там, но Малфоев власти пока не трогали. Оставалось только гадать, что сыграло в этом большую роль — слова Поттера в их защиту или щедрые пожертвования Люциуса Малфоя на "восстановление мирного порядка". Лично Драко считал, что Поттер, в конечном счете, уже ничего не значил. Герои нужны во время битвы. Когда война закончена, они стают обузой. Лишним напоминанием остальным о том, что своей жизнью они кому-то обязаны.

На нужном этаже Драко первым выбрался из переполненного лифта. Раздражение, вызванное не очень теплым приемом, лишь возросло, когда он заметил в конце коридора Рольфа Скамандера. Натуралист-выскочка ужасно бесил Малфоя с первой их встречи. Мало того, что Драко пришлось унижаться перед Скамандером, так тот даже не дал ему место. Конкурс, видите ли. Будто Малфой не знал, что сам Скамандер заполучил тепленькое местечко благодаря связям своего дедушки, известного исследователя и не менее известного писателя, некогда работавшего в том же отделе.

"Если вас не устраивают такие условия, есть еще один вариант, — будто издевался тогда Рольф. — Через два месяца один наш сотрудник уходит на пенсию, и вы можете занять его место. В бюро по борьбе с вредителями".

Драко фыркнул, и только неодобрительный взгляд пожилой колдуньи, которая сидела в приемной, заставил Малфоя отвлечься от воспоминаний и вернуться к более насущным проблемам.

— А, мистер Малфой! — Проблема номер один уже материализовалась перед ним в образе Рольфа Скамандера. Слишком бодрого для утра понедельника Скамандера. Какой еще глава отдела будет в начале недели порхать по кабинетам и коридорам и встречать новичков возле лифта?

— Доброе утро, мистер Скамандер. — Драко попытался придать лицу самое доброжелательное выражение.

Скамандер, даже если и распознал неискренность, вида не подал и предложил Драко пройти к нему в кабинет.

— А мы уже вас заждались, — между тем продолжил Рольф.

Мы?

Малфой обвел взглядом кабинет и наконец заметил сидящую в кресле Грейнджер. Конечно, уже здесь, дожидается припозднившегося соперника.

— Здравствуй, Малфой, — Гермиона даже подскочила с места, когда они вошли, и тут же с интересом уставилась на Драко. Того передернуло.

— Ну привет, Грейнджер, — только и смог процедить Малфой, пытаясь удержаться от колкостей в ее адрес.

Скамандер молча вздохнул и снова засиял доброжелательной улыбкой, которая так раздражала Малфоя и даже в большей мере успокаивала Гермиону.

— Что ж, я так понимаю, в представлении вы не нуждаетесь. — Рольф сел в свое кресло, а Драко и Гермиона разместились напротив, изредка обмениваясь между собой недоброжелательными взглядами. — Тогда перейдем к вашим обязанностям. За этот месяц вам предстоит освоить все виды деятельности в отделе. Начнете, безусловно, с самого простого и, должен признать, скучного. Сегодня я собираюсь засадить вас за подшивку отчетов. Сразу ознакомитесь с последними делами, а также процедурой, которую вам придется соблюдать в дальнейшей работе.

Малфою стоило неимоверных усилий не поддернуть Гермиону за ее любовь копаться в тоннах бумаги и безустанно строчить что-то на нескончаемых свитках пергамента. Грейнджер уже выглядела заинтересованной. Драко признал, что у него мизерные шансы обойти ее в первый же день.

— Мы разместили вас в старом кабинете мистера Свитса, вашего предшественника. У нас тут места не очень много, поэтому потеснитесь. А так вы еще и побыстрее притретесь друг к другу, — закончил глава отдела. — Пойдемте, я вам все покажу.

Комнатушка, гордо именуемая кабинетом мистера Свитса, оказалась еще меньше, чем Драко представлял. Два широких стола, заваленных толстыми папками, занимали большую часть кабинета. Остальное место отводилось для пары кресел по обе стороны от сдвинутых столов и шкафа, заполненного разносортным хламом.

Скамандер так и остался стоять на пороге, в то время, как Гермиона и Драко неуверенно протиснулись внутрь. Казалось, такого места работы не ожидала даже Грейнджер, но в сдержанности она своего соперника превзошла.

— И здесь мы должны ютиться? — воскликнул Малфой, но вовремя опомнился и продолжил уже более спокойным тоном: — Я думал, у нас будут хотя бы отдельные кабинеты. А что, если Грейнджер будет воровать мои идеи или мешать мне работать?

— Это больше похоже на тебя, Малфой, — огрызнулась Гермиона. — И не говори обо мне так, будто меня здесь нет.

— Вижу, никто из вас себя в обиду не даст, — улыбнулся Рольф. — А нам в любом случае достанется хороший работник. Попрошу только одно: не поубивайте друг друга, чтобы нам не пришлось искать кого-нибудь еще.

Посчитав, очевидно, свою миссию выполненной, Скамандер закрыл дверь с другой стороны.

Оставшись наедине, Драко и Гермиона, к пребольшому удивлению даже для самих себя, не начали скандалить. По молчаливому согласию разделив столы, они взялись за бумаги. Работы действительно было много — то ли в отделе никто давно не занимался отчетами, то ли через него проходило слишком много дел.

Спустя полчаса энтузиазм Драко стремительно поугас. Малфой изредка поглядывал на Гермиону, а та ни на секунду не отвлекалась от бумажек. Она попала в свою стихию и, казалось, собиралась переделать недельную работу за полдня.

А полдня на самом деле тянулись мучительно долго. Поэтому когда ближе к двум в кабинете появился домашний эльф Малфоев, Драко готов был броситься к нему и задушить в объятиях. Возможно, не буквально, но все равно Малфой был очень рад. Он сразу же отобрал у эльфа коробку, которую тот притащил с собой, и поспешил выпроводить слугу.

— Спасибо, Тинки, ты можешь возвращаться.

Но появление визитера не укрылось от Грейнджер, хотя та и казалась всецело поглощенной работой.

— Малфой, что это? — немного хриплым после длительного молчания голосом поинтересовалась Гермиона.

— Как что, кексики, — проворковал Драко, доставая один кекс из коробки. Повертев его в руке, будто демонстрируя Гермионе, он откусил немного и прикрыл глаза от удовольствия. — Они божественны. Мама заказывает их специально для меня. Это очень мило с ее стороны передать мне их на работу в первый день…

Гермиона нахмурилась, отложила последнюю папку, которую упорядочивала, и посмотрела прямо на Малфоя.

— Зачем тебе все это? — более решительно спросила она. — Почему ты согласился на испытательный срок? Это ведь просто представление, да? Решил поиграть в обычного человека, Малфой?

Драко удивленно вытаращился на Гермиону, до конца не понимая, почему она так взбесилась. А Грейнджер и вправду распалялась все больше. Она, наверное, и сама не заметила, когда встала с кресла и нависла над столом, продолжая выкрикивать все в лицо Малфою:

— Мне нужна эта работа, потому что я сама ее выбрала. Я не хотела быть аврором, не собиралась работать в Мунго или в Гринготсе, но ты… Черт, вашей семейке вернули все состояние, почему бы тебе не сидеть преспокойненько в Малфой-меноре? Ты мог бы жевать свои кексики там, а эльфам не пришлось бы таскаться в эту конуру.

Совершенно ошарашенный внезапной вспышкой гнева Гермионы, Малфой сердито бросил надкусанный кекс в коробку и тоже вскочил на ноги. Грейнджер бралась судить о том, чего знать не знала. Не в первый раз, впрочем. Она не смела так говорить о нем, когда сама-то…

— Да, Грейнджер, я не выбирал эту работу, — прошипел Драко, сам удивляясь тому, что собирается рассказать ей все. Бесполезная попытка донести до ее убогого умишки то, как все есть на самом деле. — Просто у меня нет шансов на более престижный пост, вот и все. Те деньги, о которых ты говоришь… они понадобились для более важных нужд. Отец больше не сможет работать в Министерстве, так что я единственный в семье, кого еще могут взять сюда. Конечно, мне предлагали еще отдел по связям с магглами, но, знаешь, я решил не искушать судьбу.

Осознав, что болтнул лишнего, Драко плюхнулся назад в кресло и прикрыл голову руками.

— То есть ты признаешь, что вы подкупили кого-то, чтобы избежать заключения? — будто издалека донесся голос Гермионы.

В ответ Малфой покачал головой и прошептал:

— Как всегда, Грейнджер, ты услышала совсем не то, что тебе говорили.

Выйти из кабинета так, чтобы Малфой не заподозрил ее в бегстве, было действительно непростой задачей. Гермиона не отрицала, что ее «вылазка на обед» все равно напоминала трусливое отступление, приправленное щепоткой вины. Возможно, Малфой тоже имел право на прием пищи, пусть и прямо на рабочем месте и в то время, когда Грейнджер пыталась сосредоточиться на отчете — тридцатистраничном перечне убытков, нанесенных троллем в пригороде Манчестера.

Лишь оказавшись по другую сторону двери, Гермиона смогла собраться с мыслями и попытаться понять, почему так вспылила и набросилась на Малфоя. Он, конечно, подарочком не был, но до недавнего времени вел себя вполне сносно. Не пытался проклясть ее, как подозревал Рон, и даже не обзывался, чем не оправдал худшие предположения Гарри. Тем не менее, Малфой жутко разозлил Гермиону своим отношением к работе. Еще бы, пока она со всей серьезностью взялась за дело, он, оказывается, только дожидался посылку от мамочки. А раз уж ему удалось втиснуться в соперничество за вакантное место с помощью старых связей, то не исключено, что таким же путем он может получить постоянную работу, оставив ее саму не у дел.

Гермиона сердито фыркнула и задумалась, что делать дальше. Желание покинуть кабинет поскорее было весьма сумбурным, но выглядеть истеричной дурой все равно не хотелось. Малфой, хоть и проигнорировал сообщение об уходе, не упустил бы возможность поддеть Гермиону, вернись она через минуту, лишь поумерив свой пыл. Оставалось только пойти на обед. К тому же, у Гермионы внезапно возникла необходимость поделиться с кем-нибудь своими мыслями о несправедливости жизни. Лучшим вариантом почему-то казался Гарри. Но тут Гермиона оказалась перед еще одним препятствием — она не могла сама пойти в Аврорат. Причина была совершенно дурацкая и носила фамилию Уизли. Да, именно Рон сыграл не последнюю роль в превращении Гермионы Грейнджер в раздраженную мегеру.

В последнее время у парочки не так уж часто случались ссоры. Казалось, с началом романтических отношений Рон и Гермиона сумели кое-как примириться с недостатками друг друга, особенно с теми, из-за которых еще в школе у них случались конфликты. Но на смену им пришли новые проблемы. Точнее, как называла их Гермиона, недопонимания.

После традиционных посиделок с друзьями в пятницу Рон предложил серьезно поговорить. Гермиона поначалу даже обрадовалась, ведь от него нечасто доводилось слышать такие слова, но все неожиданно закончилось громкой ссорой. Сегодняшняя фраза Малфоя как нельзя лучше подходила для их перепалки. «Ты услышал совсем не то, что тебе говорили, Рональд», — хотела упрекнуть Уизли Гермиона, но было уже поздно. Рон даже не посмотрел на нее и быстро покинул ее квартиру. Гермиона прикрыла глаза, ожидая, когда хлопнет дверь, но шума не последовало. Она, как последняя маггла, совсем не подумала, что Рон уйдет через камин, а она не сможет остановить его возле двери.

Всю ночь Гермиона искала аргументы в пользу того, чтобы извиниться первой. Упрямство Рона не поддавалось сомнению, а играть в молчанку ей всегда было невыносимо. В субботу в гости неожиданно заглянула Джинни и потребовала объяснений, почему ее братец ломал мебель в своей комнате, пока все думали, что он привел туда Гермиону и они, цитируя мисс Уизли, «занимались диким и безудержным сексом». Гермиона не смогла рассказать об истинной причине ссоры, ограничившись общими фразами, но Джинни была настроена докопаться до правды.

— Рон предложил жить вместе, — наконец выдохнула Гермиона. Глаза Уизли расширились от удивления, потом она нахмурилась и заключила:

— Я так понимаю, ты отказалась.

Ответом ей послужил сдержанный кивок. Гермиона опустилась в кресло и предложила подруге разместиться на диване напротив.

— Мне кажется, нам еще рановато, — сказала она. — Я только окончила школу, съехала от родителей, устроилась на работу. Точнее, у меня пока нет работы, что тоже усложняет дело. А наши отношения… все было неплохо, но это слишком важный шаг для меня. Мы даже не встречались толком. Конечно, я знаю Рона почти половину своей жизни, мы долгое время были рядом, но не как пара. Сколько нормальных свиданий у нас было за последний год? Едва ли наши общие вылазки в Хогсмид по выходным можно назвать полноценным свиданием.

Джинни одобрительно хмыкнула.

— Прости, наверное, нам действительно стоило чаще оставлять вас наедине, — пробормотала она.

— Брось, в этом нет вашей вины, — поспешно заверила ее Гермиона. — Если бы Рон проявлял такую настойчивость, как сейчас, весь прошедший год, возможно, все было бы иначе. Да и я так стремилась наверстать пропущенное за седьмой курс, что на нас не осталось времени.

— Не могу поверить! Гермиона Грейнджер признает, что она переучилась!

— У меня была бессонная ночь, чтобы подумать обо всех возможных причинах наших с Роном проблем, — развела руками Гермиона. — Вчера он обвинил меня в том, что я несерьезно отношусь к нашему будущему. Что мне хочется только гулять за ручку, словно мы до сих пор школьники. Но у нас даже этого не было!

Гермиона замолчала, потому что раньше ей в голову не приходило, насколько она сама хотела, чтобы в их отношениях были все эти дурацкие атрибуты подростковой влюбленности. Ей казалось, что они с Роном, пережив столько всего вместе, вполне могли обойтись без них. Но сейчас, когда все начало меняться слишком стремительно, у Гермионы появилось чувство, что она что-то упустила.

— Я прекрасно понимаю, что со мной ему тоже непросто, — продолжила она, поняв, что Джинни пока не собирается нарушать молчание и готова слушать дальше. — Нам нужно работать над отношениями, а сейчас не самый подходящий момент принимать важные решения. Возможно, чуть позже, когда я действительно перестану переживать о работе, я сама предложу Рону переехать сюда.

Гермиона обвела взглядом небольшую гостиную и вынуждена была признать, что ее квартира не совсем соответствовала представлениям об идеальном доме для жизни с Роном. Когда Гермиона решила снять ее, ей нужен был лишь уголок для того, чтобы доказать свою способность жить самостоятельно. Но она считала, что рано или поздно, когда речь зайдет о совместном проживании, они вместе выберут что-то более подходящее. Но Рон, похоже, так не считал.

— Иногда мне кажется, что он так спешит только потому, что видит, как развиваются ваши с Гарри отношения, — подытожила Гермиона.

Джинни покачала головой.

— Ты извини, но мы с Гарри думали, у вас тут идиллия, и даже не замечали, что можем мешать. Вам действительно нужно проводить вместе больше времени. И, Гермиона, даже не пытайся спрятаться на этой новой работе, я тебя знаю! Мой брат, конечно, не подарок, но когда вы остынете и будете готовы выслушать друг друга, вам не мешало бы поговорить обо всем спокойно. Думаю, он поймет тебя.

— Я поговорю с ним… завтра, — пообещала Гермиона и благодарно улыбнулась Уизли.

Но завтра наступило, а Гермиону лишь еще больше одолевали сомнения. Если бы она решилась помириться с Роном сейчас, ей бы пришлось пойти на уступки. А отступать от своего решения Гермиона еще не собиралась.

Пока она пыталась пробраться в кафе, у нее закралось подозрение, что авроров в Министерстве стало едва ли не в десять раз больше, чем было раньше. Гермионе то и дело попадались на глаза их форменные мантии, и она боялась, что может вот так, совершенно неожиданно, столкнуться с Роном. Как с ним говорить сейчас, пока он еще сердился, Грейнджер не знала. Но до сих пор ей везло — ни одного рыжеволосого аврора она так и не встретила.

Хотя волшебники, в отличие от магглов, с легкостью могли переместиться на обед домой или в любимый ресторанчик, в министерском кафе было многолюдно. Гермионе с трудом удалось отыскать свободный столик. Она ловила на себе недовольные взгляды тех, кому не так подфартило. Чтобы не реагировать на них, Гермиона решила заняться обедом. Несмотря на испорченное утро, на отсутствие аппетита она пожаловаться не могла. Гермиона уже собиралась взяться за десерт, когда поняла, что кто-то уже довольно долго стоит возле ее столика и не проходит дальше. Подняв голову, она увидела, что остановился возле нее Блейз Забини.

— Привет, Грейнджер, — улыбнулся он. Раньше Гермионе нечасто доводилось видеть такую его улыбку. Забини вообще редко улыбался, насколько она помнила. Самым неприятным было то, что считать что-либо с лица Забини было невозможно.

— Здравствуй, — равнодушно ответила Гермиона и снова опустила голову. Но Блейз вовсе не собирался просто так оставить ее в покое.

— Позволишь присесть? — любезно спросил он.

— Не могу запретить, — буркнула Гермиона и все же посмотрела на Забини. — А ты не мог найти место рядом с кем-то более подходящим? Что скажут твои друзья, когда увидит, с кем ты обедал?

Но Блейзу, казалось, не было никакого дела до ее вопросов. Сопровождая слова все той же улыбочкой, он беззаботно продолжил:

— Кстати о моих друзьях. Как там Малфой?

Ну конечно! Он пришел расспросить о Малфое. Это объясняло, почему Забини, с которым Гермиона не разговаривала еще со времен посиделок у Слагхорна на шестом курсе, внезапно решил пообщаться с ней.

— А, так ты хочешь узнать, не убила ли я его за пару часов? — с наигранной усталостью произнесла она. Блейз улыбнулся еще шире и, уже позабыв о разрешении, уселся напротив Грейнджер.

— Уверен, если бы ты его убила, на это нашлись веские причины. Но нет, мне интересно, как проходит ваша совместная работа. Видишь ли, я хочу тебе помочь.

Такого от Забини Гермиона, пожалуй, не ожидала. Но в благородные порывы слизеринцев она не верила. Тем более, те, которые шли в разрез с интересами других слизеринцев.

— Мне не нужна помощь, чтобы справиться с твоим дружком, — решительно заявила Гермиона и попыталась сделать вид, что собственный обед (точнее, его ничтожные остатки) интересует ее больше, чем неожиданные заявления Забини. — Да и с чего бы тебе помогать мне?

На лице Блейза наконец появилось то серьезное выражение лица, к которому она привыкла за годы учебы в Хогвартсе. Забини сложил руки на столе и посмотрел прямо на Гермиону.

— У меня свой интерес, но ты не должна беспокоиться, тебе он вреда не принесет.

— Интересы слизеринцев редко совпадают с моими, — фыркнула Гермиона. Неужели Забини верил, что она настолько наивна?

— Некоторые из нас не могут жить без этих категорий, да? — с оттенком раздражения спросил Блейз. — Нужно постоянно делить людей на ваших и наших. По чистоте крови, по стороне, которую мы принимаем в войне, по дурацкому факультету…

Гермиона не выдержала и засмеялась. Это походило на какую-то альтернативную реальность, где слизеринцы стали… не слизеринцами, в общем.

— Не думала, что когда-нибудь услышу от представителя вашего факультета такое пренебрежительное изречение, — все еще улыбаясь, сказала Гермиона, но Забини ее веселость никак не передавалась. Словно это не он пару минут назад сверкал белозубой улыбкой и поддергивал ее.

— Ну вот, ты снова за свое, — вздохнул Блейз. — Почему бы тебе на секунду не представить, что мы в одной лодке? Мы за одно, и нам нечего делить. А теперь сложнее. Представь, что я совершенно безвозмездно хочу тебе помочь.

— Но это же абсурд! — воскликнула Гермиона, чем привлекла внимание двух перешептывающихся ведьм за соседним столиком.

— Грейнджер, у тебя проблемы с воображением, ты знаешь?

— Я бы, может, и поверила, что ты помогаешь мне, но я не верю, что ты не попросишь ничего взамен, ¬— почти что прошипела Грейнджер. — И что ты так просто подставишь Малфоя.

Блейз закатил глаза, и Гермионе показалось, что он снова хочет улыбнуться. И в этот раз не притворно доброжелательно, а совсем хищно. Но серьезное выражение так и осталось на лице Забини.

— Поверь, Малфой сам может о себе позаботиться. Лучше считай, что я уровнял ваши шансы, — довольно холодно ответил он.

Гермиона посчитала это заявление оскорбительным.

— Ты думаешь, что я хуже твоего дружка?

— Во-первых, он мне не дружок… — тут же возразил Блейз, но Гермиону уже было не остановить.

— Думаю, для тебя не секрет, какие слухи ходят вокруг твоей ориентации, — болтнула она раньше, чем успела подумать, стоит ли озвучивать мелькнувшую мысль. Да, даже случайная встреча с охочей к сплетням Парвати может иметь пренеприятнейшие последствия. Но Забини, казалось, воспринял все на удивление спокойно.

— На то они и слухи, — сказал он. — Ты же не веришь в ту чушь, что я незаконнорожденный сын нового Министра магии? А об этом только и говорили в нашем отделе после его избрания и моего назначения.

Гермиона не нашла что ответить. Патил вовсе не казалась достоверным источником, и, в конечном счете, ориентация Забини была не ее делом. Пусть они с Малфоем хоть… Нет, это совсем неподходящая мысль на данный момент.

— В любом случае, я в твоей помощи не нуждаюсь, — заключила Гермиона. — Я собираюсь достигнуть всего сама. И начну я с того, что зубами вырву должность у Малфоя, так можешь ему и передать.

Она успела удостовериться в том, что Забини не собирается ее покидать, поэтому первой встала из-за стола. Но Блейз тоже встал и хитро улыбнулся, вынуждая Гермиону вернуться на место.

— О, кажется, я ошибся — у тебя слишком бурное воображение, — сказал Забини. — Ты представила, что все забыли старые порядки, и теперь в Министерстве тебя будут воспринимать так же, как наследника древнего рода, представители которого ошивались в этих стенах со времен их постройки.

— Не забывай, что дискриминация магглорожденных…

— Да-да, недопустима, я помню. Все принимают это, все внешне это поддерживают. Но ты должна понимать, что новая власть не может контролировать мысли людей. А в Министерстве немало осталось тех, кто хоть и не готов открыто выступить за чистоту крови, но все равно отдает предпочтение таким, как Малфой. Удивительно, что вам назначили испытательный срок. Если бы вы одновременно подали заявление предыдущему главе отдела, Малфой получил бы место без этих формальностей. Просто потому, что ему отдали предпочтение. Причина нашлась бы, а ты ничего бы не доказала, даже притащив с собой Поттера.

Гермиона собиралась возразить, но, поразмыслив совсем недолго, вынуждена была признать, что Забини, в общем-то, прав. Она чувствовала подобное отношение раньше, и оно не исчезло насовсем после войны. Неуловимое, незаметное внешне отношение к магглорожденным.

— Допустим, ты прав, — сдержанно начала Грейнджер, и Блейз сразу же посерьезнел. — Но я все равно не верю, что ты поможешь мне за спасибо.

— Хорошо, я признаю, что не собираюсь помогать тебе безвозмездно, — развел руками тот. — Но я подумал, что ты тоже не станешь. Поэтому и предложил помощь первым в обмен на твое содействие. Я помогу тебе сейчас, а потом попрошу об услуге, и ты будешь обязана ее выполнить.

— Как удобно для тебя, — ухмыльнулась Гермиона. Она все еще не до конца разобралась, как Забини мог помочь ей, если проблема была в ее происхождении. — Ты же должен понимать, что я не соглашусь выполнить неизвестно-что. Либо ты рассказываешь сейчас, в чем все дело, либо разбираешься своими силами. И вообще я пока не согласилась.

— Ладно, раз ты настаиваешь, я раскрою карты прямо сейчас. При новой власти в Министерстве тоже не все чисто. Я сейчас раскручиваю одно дельце, и мне понадобится твоя помощь. В скором будущем, Грейнджер. Зная твою тягу к справедливости и прочей чуши, я решил, что ты поможешь мне. Даже не так, ты сама захочешь представить министру доказательства темных делишек его окружения. В детали я тебя тоже могу посвятить, но не здесь, понятное дело.

Блейз обвел взглядом кафе, где все еще было многолюдно. Работники казались больше обеспокоенными поисками свободных столиков и подорожанием пудинга на два кната, чем разговором новичком, но Забини знал, что на некоторые слова уши всегда найдутся.

— К твоему сведенью, я ни под кого копать не хочу, — буркнула Гермиона. — Ты ошибаешься, мне это не нужно. Я не настолько…

Забини лишь покачал головой и посмотрел на Грейнджер, словно на привередливого ребенка.

— О, Грейнджер, ты очень тщеславна, — заверил он ее. — Ты хочешь признания и мечтаешь заслужить положение, которое, по твоему мнению, будет соответствовать твоим же способностям. У тебя далеко не такие благородные стремления. Ты можешь закрыться в отделе, где сидят только слегка повернутые на зверюшках, но я знаю — рано или поздно ты захочешь оказаться на самом верху. Потом начнешь прикрываться тем, что тебе нужно больше полномочий, чтобы осуществить задуманное, но мы оба понимаем, что тебя привлекает власть. До сих пор кусаешь локти из-за того, что не стала старостой девочек?

На этот раз Грейнджер просто не успела ответить.

— Гермиона? — знакомый голос за спиной вывел ее из ступора. Гарри, не скрывая удивления, смотрел на нее. — Ты что делаешь… в такой компании?

О, это был чертовски хороший вопрос, и Гермионе стояло самой задать его раньше. Но Гарри пришелся как нельзя кстати.

— Чему ты удивляешься, Поттер? — сразу же встрял Блейз. — Она теперь работает с Малфоем, а мы с… Гермионой так вообще друзья.

Грейнджер неожиданно даже для себя зарделась и вскочила на ноги, одарив Забини негодующим взглядом.

— Как мне за сегодня уже надоели эти слизеринцы! — воскликнула она и, схватив Гарри за руку, потащила прочь из кафе. Недовольное ворчание героя, которого лишили заслуженного обеда, Гермиона слушать не собиралась.

— Мы еще закончим этот разговор, Грейнджер! — донесся вслед голос Забини, но Гермиона даже не обернулась. Она твердо решила, что лимит времени для общения с бывшими слизеринцами у нее на сегодня исчерпан. Когда же она вернулась в отдел, оказалось, что Скамандер куда-то испарился, а вместо Малфоя в кабинете ее ждала записка.

Драко был возмущен. Психованная грязнокровка не имела права на него орать. Пусть Грейнджер была права насчет того, что он не работал так же старательно, как она. Но это же просто невозможно! Все не могут быть такими заучками в школе и потом такими трудоголиками по ее окончанию.

Драко признавал, что тихая непыльная работенка в крошечном кабинете Министерства пришлась бы для него в самый раз. С недавних пор он не стремился на высокие посты, не старался привлекать к себе внимание и вообще, казалось, растерял все амбиции. Но признаться в этом Забини, который обещал похлопотать за него, Драко не мог. Забини был образцом того, как Малфой собирался жить после школы. Блейз хорошо устроился, стремительно наращивал полезные знакомства и связи, проскальзывал повсюду и выстраивал фундамент для дальнейшего продвижения. Драко по сравнению с ним казался… бледным. И не только внешне.

Малфой встал из кресла, чтобы немножко размяться. Первый день в Министерстве выдался не таким долгим, и у Драко осталось время до ужина, чтобы почитать. Он спрятался в библиотеке, избегая остальных жителей дома, и не собирался показываться им на глаза, пока не возникнет крайняя нужда.

Родители в последнее время вели себя довольно странно. Мама слишком старательно изображала нормальную жизнь. Стоило Драко выйти из камина, и на него уже посыпалась сразу сотня вопросов о работе, коллегах и, что хуже всего, планах на ближайшие, казалось, лет пять. Пока мать командовала эльфами, чтобы те поскорее накрыли на стол, Драко успел вполне удачно спрятаться в библиотеке.

Иногда Драко казалось, что менор мертв. Он походил на некрополь — такой же серый, холодный и безжизненный. Высокие потолки напирали на жителей, а между стен будто бы до сих пор эхом доносились голоса замученных здесь людей. Порой Драко видел их во снах. Даже не тела, покрытые кровавыми ранами или скорченные в предсмертных муках. Только глаза. И эти глаза кричали громче, чем любые вопли.

Драко не нравилось собственное сравнение дома с некрополем. Ведь в городе мертвый нет места живым, а значит, он сам тоже умер.

Библиотека казалась самым уютным местом в доме. За время пребывания в Манфой-меноре Волдеморт бывал в ней всего пару раз, копался в ценных фолиантах, который хранились на верхних полках. Сам Драко никогда их не открывал, но он подозревал, что когда руки министерских инспекторов дотянутся до них, книжное хранилище значительно опустеет.

Легкое чтиво, которое он выбрал, чтобы отвлечься, совсем не помогало занимать его мысли чем-то другим, кроме воспоминаний. Драко почти решился достать одну из средневековых книг по зельеварению, чтобы мозгу пришлось на самом деле поработать, разбираясь в запутанных рецептах, но потом отбросил и эту идею.

Забини явился как раз вовремя. Можно было сказать, что сначала Драко увидел его улыбку — ту самую редкую и чисто забиневскую, чуть лукавую, обманчиво доброжелательную, с хитринкой и лишь капелькой искренней симпатии к Драко.

— Собирался забрать тебя с работы пораньше, а ты, оказывается, смылся оттуда сам, ¬— без приветствия начал Блейз.

— Замечательный у меня начальник, правда? — ответил Драко. — Даже не пришлось выдумывать причину, чтобы улизнуть задолго до конца рабочего дня.

Забини плюхнулся в соседнее кресло и положил ногу на ногу.

¬

— Не очень-то привыкай к таким поблажкам, я слышал, что Скамандер — настоящий фанатик: и себя не щадит, и подчиненных гоняет на сверхурочные.

— И ты говоришь мне это сейчас, когда уже пристроил к нему в отдел?

Забини в ответ лишь развел руками и решил сменить тему.

— Вижу, ты продолжаешь изображать отшельника, — он обвел взглядом комнату, которая, впрочем, ничем не выдавала такого положения дел. — Что читаешь?

Любовный роман? Новый бестселлер Скитер? Слышал, она накатала семьсот страниц всего за месяц и книга весьма неплоха. Поттер предстает в лучшем свете.

— Это… по работе, — неловко пробормотал Драко, откладывая томик за спину.

— О! Похвальные рвения, мой друг, — тут же оживился Блейз. — Тебя в самом деле захватили магические создания?

Малфой скривился, но Забини уже было не остановить.

— Кстати о твоей работе. Я тут встретил Грейнджер во время обеда. Пытался быть вежливым, но она, как мне показалось, была не в духе. Твоих рук дело? Уверен, что да.

— Она сама виновата.

— Говоришь словно провинившийся первокурсник.

— Я не оправдываюсь, а констатирую факты. Мне казалось, мы еще в школе выяснили, что у Грейнджер скверный характер. Ничего удивительного, что за эти годы у нее не появились причины любить меня или тебя.

— Но мы же обсуждали это, Драко. Сейчас вы конкуренты, но ты должен помнить, что ее статус…

Драко едва не взвыл. Забини второй раз за день напоминал ему о «статусе» грязнокровки, словно для Малфоя он и правда имел какой-то вес.

— Нет у нее никакого статуса! Я не собираюсь ползать на коленях перед этой долбанной героиней, она как была гря…

Блейз прокашлялся.

— Черт! Я даже произнести это слово в собственном доме не имею права.

— Это к лучшему. Не хватало еще, чтобы ты болтнул такое в Министерстве.

— Ты меня за совсем тупого держишь? Я что, похож на Лонгботтома?

Блейз снова прокашлялся.

— Что?! Мне теперь и про Лонгботтома слова сказать нельзя?

— Пока можно, но попомни мои слова, лет через десять-пятнадцать, когда он займет пост директора, тебе бы лучше быть милым с ним, если захочешь, чтобы твои дети закончили школу. Если уж Грейнджер такая злопамятная, то Лонгботтом и подавно.

Малфой сначала ничего не ответил, но потом сам спросил:

— Хреново все сложилось, да?

— Для Винса — возможно. А мы… — Блейз хитро прищурился. — Мы выкрутимся, Драко. У меня, например, к тебе есть серьезный разговор. Не думал же ты, что я пришел болтать о гриффиндорцах и терпеть твое, кстати сказать, хреновое гостеприимство.

— О, прости! Хочешь…

— Нет. ¬— Хотя Блейз пресек его предложение, Драко все равно поднялся, чтобы налить им по стаканчику. Все эти разговоры, которыми Забини мучил его с самого утра, вымотали Малфоя не на шутку. Блейз принял предложенную выпивку, но тона своего не изменил и продолжил: — На самом деле, я пришел проведать тебя и поговорить подальше от министерских жополизов.

— Если это что-то незаконное, то я пас, ты же понимаешь, мне нельзя даже… — сразу же ответил Малфой.

— Все законно, поверь мне. Я тоже не заинтересован в том, чтобы авроры безвылазно сидели у меня дома, — улыбнулся Блейз. — В общем, мы проводим кое-какие исследования. Я снял квартирку в Темном переулке…

Драко шокировано уставился на друга и выпалил:

— Блейз, ты же сказал, что все законно!

— Так и есть. А ты знаешь цены на недвижимость на Диагон-алее? То-то же.

— Все равно, если неблагонадежный снимает квартирку в таком месте, это сразу же привлекает лишнее внимание. А если уж я там появлюсь, то об этом сразу же напишут во всех аврорских сводках.

— Ты преувеличиваешь. Никто не заподозрит ни в чем порядочного сотрудника Министерства магии, который занимается расследованием фактов незаконной продажи шерсти единорогов.

— Но я не… — «занимаюсь» хотел сказать Малфой, на что Блейз лишь улыбнулся.

— Это пока, мой друг, только пока.

— Итак, ты расскажешь мне суть своих исследований? — более нетерпеливо потребовал Драко.

— Не сейчас, для начала ты должен познакомиться с моим другом.

— Не знал, что у тебя есть друзья, кроме, возможно, меня, Забини.

— Верно, их нет, ¬— как-то уж слишком просто согласился Блейз. — Тогда ты должен познакомиться с одним гениальным человеком. Я знаю, что ты также невероятно скромный, но в этот раз речь действительно не о тебе, Драко. Этот человек и будет занимать непосредственно исследованиями. Я не настолько силен в подобных заклятиях, чтобы делать все самому.

— А для чего же тебе я? Не могу сказать, что был лучшим на уроках Флитвика.

— Во-первых, мне нужны твои ресурсы.

Ну, это уже приближало их к правде, которую Драко и хотел услышать. Все высокопарные слова о дружбе и взаимовыручке никак не могли стоять на первом месте, если вообще являлись одним из мотивов Забини. Малфой сделал глоток, будто давая себе время на размышление, и затем заключил:

— Ты говоришь слишком туманно, Блейз. Если бы я знал тебя первый день, то, возможно, и повелся на это, но мы знакомы с пеленок. Если у меня из-за тебя будут неприятности, клянусь…

— Уверяю тебя, Поттеру и его команде не будет к чему подкопаться.

В том, что Поттер начнет копать под него при первой же возможности, Драко почему-то не сомневался. И то, что Блейз тоже об этом подумал, вселяло хоть какую-то надежду, что дело будет хотя бы внешне законным.

— Ладно, но я так понимаю, что сегодня деталей мне не выведать, — подытожил Малфой. — Когда же ты посвятишь меня в то, на что пойдут мои деньги?

— Давай сделаем так: ты устраивайся на работе, а ближе к выходным я пришлю тебе сову. Пока мне бы не хотелось обсуждать это в министерской кафешке, если ты не против. А в следующий раз я тебе обязательно покажу все на месте и познакомлю с нашим гением.

Сказав это, Блейз поставил на столик стакан с нетронутой выпивкой и встал из кресла.

— Не останешься на ужин? — скорее для протокола спросил Драко. По его мнению, за последние сутки Забини и так уже провел с ним слишком много времени. Непривычно много. Пожалуй, подозрительно много. Вообще-то они не были, что называется, неразлейвода, как могло показаться. Драко не нравилось не понимать причины их неожиданного сближения. — Мама будет рада тебя видеть.

— Нет, спасибо, — к счастью для Малфоя, ответил Блейз. — У меня еще есть дела. А ты уже вылезай из кокона, в который забрался после войны, и начни жить в реальном мире. Можешь начать прямо завтра. Представь, как удивится Грейнджер, если ты будешь вести себя с ней хорошо. Я уверен, если ты назовешь ее по имени, она целый день будет думать о твоих мотивах и не сможет сосредоточиться на работе. Ты ведь знаешь, как ее зовут, Драко?

Улыбнувшись и шутливо помахав рукой на прощание, Блейз скрылся за дверью.

Драко вернулся на облюбованный диванчик, но еще некоторое время пролежал там просто в раздумьях. Было что-то странное в предложении Забини, иначе бы он не стал ничего утаивать. Но Драко не пришло в голову отказаться, отчасти потому, что его заинтересовала таинственная затея, но скорее потому, что он просто был в долгу перед Блейзом и пытался исправить это как можно скорее. Но это вовсе не означало, что Малфой собирался прислушиваться к его советам относительно Грейнджер. Нет, определенно, грязнокровка не заслужила того, чтобы с ней даже притворно хорошо обращались. Решив, что уж об этом он точно сможет подумать завтра, Драко открыл книжку на заложенной странице. Нового бестселлера Скитер ему вполне могло хватить до утра.