Не отпускай меня

— Ты опять опоздал, Северус... А я не из тех людей, кто привык ждать, — лениво произнес Темный Лорд, направляя палочку на зельевара. — Crucio!

Фигура в плаще рухнула и выгнулась от мучительной боли, но не издала ни звука. Казалось, кто-то безжалостно сжал легкие рукой и теперь выкачивает из них весь воздух. В глазах потемнело, и ощущение было из тех, будто в еще не зажившую рану вонзили кинжал.

Внезапно все прекратилось. Снейп не знал, сколько прошло времени, но для него это была целая вечность. Попытавшись сделать судорожный вздох, он начал проваливаться в бездонную темноту.

— Не так быстро, господин зельевар. Не стоит падать от одного приветствия, — прошипел волшебник, наклонив голову набок, — вы еще должны объяснить нам, как так произошло, что на вокзале, где мои верные соратники должны были любезно встретить и сопроводить ко мне бесценного Поттера, вдруг появился элитный отряд мракоборцев, — чересчур спокойным голосом проговорил Воландеморт.

Означать это могло только одно: Темный Лорд зол, и, зная его характер, можно было догадаться, что он не просто зол, а пребывает в неописуемой ярости.

Снейп только сейчас заметил, что находится с Воландемортом на поляне, а вокруг плотным кольцом стоят люди в масках. Что ж, давненько Смертельный круг не собирался в полном составе. Семнадцать самых преданных, самых безжалостных, самых первых перешедших на темную сторону Пожирателей. Еще никто, пройдя через пытки элиты Воландеморта, не оставался прежним.

— Так почему же план, ведомый самому узкому кругу преданных мне людей, вдруг стал известен Министерству? Ты должен был знать об этом, раз бездарно торчишь на собраниях Ордена Феникса и распиваешь чаи с этим выжившим из ума стариком! Почему же ты не рассказал мне обо всём?!

— Я ничего не знал, мой повелитель, — Снейп опустил голову, не осмеливаясь посмотреть на Воландеморта, этим ещё только больше взбесив его.

— Еще никому из живущих не удавалось сделать из меня дурака! — прошипел Темный Лорд. — Или ты думаешь, что какому-то жалкому зельевару это под силу?! Ты разочаровал меня, Северус, — холодным голосом подвел итог Воландеморт.

Обычно с такой интонацией из дома выкидывают старые вещи, которые потому и не выбрасывали: вдруг понадобятся для чего-нибудь грязного, не новые же марать!

— Простите, мой Лорд. Я больше не подведу вас, — тяжело дыша, прохрипел Снейп.

— Разумеется. Следующего раза просто не будет, я не спотыкаюсь об один камень дважды. Встань!

Волшебник повелительно взмахнул рукой, и Мастер зелий на подгибающихся ногах поднялся. Одному Богу известно скольких усилий ему стоило вот так стоять.

— Белла…, — стоило только произнести, как ведьма тут же почтительно склонилась перед хозяином.

Темный Лорд благосклонно ей кивнул и в качестве особой милости разрешил прикоснуться к подолу плаща. Беллатриса оторвала взгляд от господина и с брезгливым интересом посмотрела на Снейпа.

— Что-то ты сегодня хорошо выглядишь, любитель грязнокровок! Но ничего, это легко исправить! — сладко улыбаясь, пропела Лестрейндж.

Снейп стиснул зубы. Только этой психопатки ему не хватало для полного счастья.

— Позаботься о том, чтобы профессор зельеваренья надолго запомнил свой проступок, да и вам всем, — он оглянулся на Смертельный круг, — не мешало бы развлечься

— Как прикажете, мой Лорд, — с явным наслаждением протянула Беллатриса.

Ведьма взмахнула палочкой, и в то же мгновение Снейп распластался на земле, упав лицом в лужу с грязью.

— Ну что, Северус, — прошипела Пожирательница, заклинанием связывая его руки. Теперь ему приходилось прилагать все усилия, чтобы не захлебнуться. — По-моему, такой вид гораздо больше соответствует твоей сущности? Ты так не считаешь?

Зельевар молча смотрел на нее презрительным взглядом, не удостаивая ответа.

— Похоже, сегодня, господа, — она мельком обернулась на стоящих позади теней, — у нас любитель-навредить-себе-еще-больше! Sectumsempra!

Десятки глубоких порезов разом открылись на теле зельевара. Его утешеньем было одно — мучиться осталось недолго.

— Не выводи меня из себя, Северус. Советую чаще вспоминать о разговорной речи, когда Я тебя спрашиваю!

Снейп сплюнул себе под ноги.

— Crucio! — в ярости выкрикнула Беллатриса, и тело мага выгнулось в мучительной судороге.

Ведьма подождала, пока Северус перестанет дергаться. Вокруг наступила идеальная тишина. Она присела рядом с его неподвижным телом и до интимности близко прислонилась своими губами к его уху.

— Ну что, зельевар, уже определился, на чьей ты стороне? — она слегка развернула грязный подбородок на себя, обжигаясь презрительным взглядом его глаз, но это, казалось, только позабавило её. — Хотя подожди, я же ещё не начала приводить основные аргументы в нашу пользу! — загадочно улыбаясь, она поднялась на ноги.

— Таллио ферул инсенто! — в руках материализовалась небольшая черная коробочка, внутри неё явно что-то было, и это что-то с нетерпением мамонта пыталось выбить маленькую крышку. — Сейчас, мои милые, — проговорила она, открывая коробку, — идите, познакомьтесь с дядей Северусом.

Два небольших на вид черных жучка с совершенно несоответствующими им по размеру челюстями выскользнули и растворились во тьме. Не прошло и десяти секунд, как зельевар, до этого не издававший ни звука, вдруг взвыл от нестерпимой боли. Теперь понятно, чем занимался около года пропавший из Дурмстранга профессор по уходу за магическими существами. Эти милые пташки живьем разрывали кожу и вгрызались в кость. Снейп уже не чувствовал конечностей ног.

— Ну и как тебе милашки снорги? Правда, хорошенькие, а Северус? — Пожирательница победоносно оглядела свою жертву.

— Несомненно, — прохрипел Снейп, — отродясь ничего милее не видел.

— Раз они тебе так нравятся, может, добавим ещё парочку? — невинно поинтересовалась Беллатриса.

— Ну что ты, не стоит составлять этим конкуренцию, а то, боюсь, меня на всех не хватит, — собрав последние силы, попытался ей в тон сострить зельевар.

— Так что? Ты ещё не вспомнил, когда предал своего господина? — зло прошипела Беллатриса, и Снейп услышал хруст собственной кости, почувствовать он не мог, он уже вообще ничего не чувствовал.

— Я никогда не предавал господина, — проваливаясь в забытье, прохрипел Снейп.

— Хватит! — рявкнула Пожирательница, материализуя сноргов обратно в коробку и бормоча отрезвляющее заклинание.

Вместе с сознанием вернулась и ослепляющая боль.

— Я не договорила! Тебя разве не учили, что отключаться в середине разговора с дамой неприлично? — возмутилась Лестрейндж.

— А где здесь ты видишь ДАМУ? — съязвил Снейп.

— Sornello! — мельчайшие осколки разом впились в обглоданную ногу Снейпа, заставив его пожалеть о сказанном.

Лорд довольно ухмыльнулся, он знал на кого нужно оставлять подведших его людей. Уж этой-то леди в пытках равных не было. Можно не сомневаться, что для зельевара эта ночь станет последней, и с чем-то наподобие улыбки он трансгрессировал.

— Лестрейндж, ты здесь не одна! Такими темпами он помрет раньше, чем каждый из нас выскажет все, что о нем думает. Да и, в конце концов, мы что, зря сюда тащились, чтобы лицезреть, как ты единолично упиваешься его муками? — послышалось со стороны.

— Простите, мальчики, но на этот раз вам, вряд ли, что-то перепадет. Снейп мой! Уж я-то найду способ вытрясти из него душу. Правда, Северус? — елейным голоском поинтересовалась волшебница.

— Ну уж нет, Белла! Лорд и нас привлек к этому делу, так что не лишай нас театральных эффектов, — с этими словами Пожиратель сделал шаг вперед.

— Стоять, я СКАЗАЛА! — крикнула она, направляя на выскочку палочку и выбрасывая заклинание.

Бедняга в ужасе остановился, не каждый день увидишь убийственный взгляд женщины, оторванной от любимого занятия, да еще, если эта женщина — лучший Пожиратель.

— Макнейр, если я сказала, что сама им займусь, значит, Я САМА ВСЁ СДЕЛАЮ! И не нужно лезть ко мне с помощью и отвлекать. Я достаточно ясно выражаюсь?

Онемевший Пожиратель кивнул, говорить он не мог.

— А теперь все вон отсюда! Не заставляйте меня повторять дважды!

Долго ждать не пришлось: не прошло и полминуты, как круг опустел. Элита это, конечно, сборище безумцев, но никак не дураков. Они все, как один, знали, что кого-кого, а Беллу лучше не злить — себе дороже выйдет.

Убедившись, что кроме неё и Снейпа вокруг никого нет, миссис Лестрейндж направила палочку на гнущегося в судорогах под её ногами человека и трансгрессировала.

* * *

«Вот встрял, так встрял» — подумал Снейп.

Если в начале вечера у него и была какая-то смутная надежда пройти Смертельный круг, то после того, как Темная Леди предъявила на него свои права, надежда выжить попросту испарилась.

— Ну что очнулся, милый?

Снейп только сейчас осознал, что веревок, режущих тело, больше нет, а открытое мясо на ногах слегка затянулось кожей, не давая крови течь. Но боль никуда не прошла, хотя заметно ослабла. Он начал серьезно задумываться, как это бывает, когда у человека ничего не болит.

— С каких это пор палач опускается до фамильярности с приговоренным? Или гильотина вышла из строя, и починить он её не может, боясь испортить маникюр? — шутка вышла довольно вялой, и после каждого слова приходилось глотать, иначе он рисковал захлебнуться собственной кровью.

— Рада, что ты почти пришел в себя, Северус. Но ты ещё не в том положении, чтобы мне хамить, — с очаровательной улыбкой произнесла Белла, отходя и снимая с себя кожаный плащ.

Под ним оказалось открытое черное платье, край корсета которого был выложен жемчугом. Не зная, что женщина — Пожиратель, вполне можно было бы предположить, что эта потрясающая красавица недавно покинула великосветский бал восемнадцатого века, а не пытала, наслаждаясь предсмертными муками живого человека.

— А в каком я, по-твоему, положении? Ты самолично вызываешься добить меня, а потом предлагаешь весело поболтать перед смертью. Как ещё я должен это понимать? Не иначе в качестве желания ещё больше унизить и растоптать пред самим собой. Всё хватит, чем скорее ты меня убьёшь, тем быстрее мы закончим эти дебаты. Тем более что они никому из нас не доставляют удовольствия.

— Не отвечай за всех, я лишь хочу вернуться к разговору семнадцатилетней давности, кто знает, может, ты передумаешь и в этот раз согласишься?

Снейпу стоило неимоверных усилий сосредоточиться и напрячь голову, пытаясь вспомнить, что именно она тогда от него хотела.

— Провалы в памяти, дорогой? Тебе напомнить? Ведь я хочу всего-то ничего, а вот ты взамен получаешь целую жизнь, — Белла присела в резное кресло и матерелизовала под Снейпом такое же.

— Я тебе не дорогой, и не смей так ко мне обращаться, дрянь! Я прекрасно помню, что ты тогда хотела, но, поверь, даже за столько лет, я не изменю своё решение, тем более после того, что ты сделала.

— Не принимай поспешных решений. Ведь от тебя почти ничего не потребуется, только актерский талант. А играть, как мы все давно убедились, ты прекрасно умеешь. Так чего же тебе стоит каждый день просыпаться в роли моего мужа и делать вид, что ты любишь меня? — от этих слов профессора зельеваренья перекосило, будто она ему предлагала вручную прочистить выгребные ямы великанов, а не райскую жизнь.

— Не смеши меня, Белла. Просыпаясь в твоей постели, меня скорее тошнить на тебя начнет, чем я смогу выдавить приветливую улыбку, а такому пробуждению ты, вряд ли, обрадуешься. Да и зачем тебе я? Миссис Лестрейндж даже пальцем щелкать не требуется, табун обожателей и так примчится поднимать с земли оброненный ею платок.

— Ты правильно сказал: ТАБУН обожателей, а мне нужен всего один зельевар. Сколько раз я пыталась забыть тебя Северус, сколько раз доказывала себе, что ты ничтожество, но все равно возвращалась к начальной стадии и не могла тебя отпустить, — даже Снейп заметил, что сейчас Пожирательница говорила совершенно искренне, от чего пришел в ещё больший шок.

— Еще в школе меня начала привлекать твоя скрытность и отчужденность от мира, меня постоянно тянуло к тебе и хотелось разгадать, почему ты такой. Но потом ты влюбился в эту грязнокровку! Ладно если бы она отвечала тебе взаимностью, но ведь она даже всерьез-то никогда тебя не воспринимала и единственное чувство, которое когда-либо испытывала — это жалость. Ничего больше. Так что хорошенько подумай, от КОГО ты хочешь отказаться, Северус, — только глаза выдавали волнение и как для неё важно, что он сейчас ей ответит, но на лице была непробиваемая маска безразличия.

— Неужели думаешь, что после того, как ты посоветовала Воландеморту убить ещё и Лили Поттер вслед за её муженьком, убить ту, которая значила для меня больше жизни, я сейчас вдруг приползу к тебе на коленях? Даже ты не такая наивная, Беллатриса. Есть вещи, которые забыть и простить невозможно. С годами ты ещё больше понимаешь, чего тебя лишили, и от этого ненависть лишь усиливается. Так что сейчас я совершенно не боюсь умереть, тем более что мне уже семнадцать лет не для кого жить.

— Ты не понимаешь, Северус, я лишь хотела, чтобы ты смог забыть её. Перестал мучить себя надеждой, что она разлюбит Джеймса, похоронил все свои воспоминания вместе с ней, а за это ты стал ещё больше презирать меня. Ну за что ты так со мной, Северус? Неужели я достойна только твоей презрительной ухмылки? Я не могу убить тебя сама, но и не смогу смотреть, как тебя убивает кто-то другой. Я скоро сойду с ума от этого, — Снейп не поверил собственным глазам — она плакала, убийца стольких людей, сейчас беспомощно сидела и, как ребенок, проливала слёзы. Порой с трудом верилось, что она вообще была способна на проявление каких-либо чувств, а тут такое!

— Белла, перестань реветь от жалости к самой себе, — зельевар молча смотрел на нее тяжелым взглядом. — Ты никогда, кроме себя, никого не любила, с детства привыкла получать все, что ни попросишь. Тебя бесполезно молить о пощаде, если уж ты что-то захотела получить. Я лишь твоя очередная заветная цель, до которой ты все никак не можешь добраться и сейчас сидишь и психуешь от бессилия, надеясь меня разжалобить. Знаешь, когда тебе по-настоящему дорог человек, ты делаешь все, чтобы ему было хорошо, а не убиваешь его близких людей, причиняя адские страдания и боль. Ты готов по двадцать раз на дню проходить пытки Смертельного круга Воландеморта, только чтобы увидеть, как тот, кого ты любишь, улыбается. Я никогда не смогу быть вместе с таким чудовищем, как ты, никогда не смогу простить тебе смерть Лили Поттер, и каждый день, просыпаясь с тобой, первое мое слово станет — УБИЙЦА. Да, я лучше умру, чем стану жить ТАК. Я выбираю смерть.

От последних слов Белла вздрогнула. Она с трудом заставила себя посмотреть ему в глаза и с ужасом отшатнулась. Сколько ненависти и презрения, а главное все, что он сказал — правда, в этом она ни секунды не сомневалась. Безумная ревность заполонила сознание женщины, она любила и ещё больше ненавидела его в этот момент. Пусть будет так: раз он не достанется ей, то не достанется никому. С этой мыслью она переломила пополам палочку Снейпа.

— Ну что ж, Северус, ты сам так решил, — она подняла на него остекленевшие глаза, в которых уже читался приговор, — сам отобрал у себя шанс на жизнь, да и в твоём теперешнем состоянии, — женщина бросила быстрый взгляд на его окровавленное тело, — ждать встречи с Лили Поттер осталось недолго.

Снейп словно в тумане видел, как она медленно поднимает палочку и произносит заклинание…

— Прощай, дорогой!

— Гермиона, ты уже распаковала свои рождественские подарки? — донесся ласковый голос Джейн Грейнджер.

— Да, мамочка! — распахивая дверь и входя на кухню, проговорила девушка. — Это лучшее Рождество! Мне подарили столько интересных книг! — глаза у неё блестели от восхищения, и сама она, казалось, парила от счастья.

Девушка сняла с крючка оранжевый фартук и, придвинув к себе овощи для салата, принялась помогать матери с праздничным обедом.

— И теперь моя главная проблема — я не знаю, с какой начать!

На лице дочери читалось искреннее негодование. Миссис Грейнджер не смогла сдержать улыбку.

— Герми, я думаю, книги подождут один день. Ведь сегодня Рождество, а потом ты сможешь определить, какая для тебя наиболее интересна, или начнешь читать их все по алфавиту, — пошутила Джейн, украшая пирог.

— Тогда я, пожалуй, начну с конца. Справочник по ядам самый большой, и на выпускных экзаменах основная часть вопросов именно на эту тему, а до конца года осталось всего ничего: только второй семестр, — Гермиона только что заметила, как потускнело лицо матери при упоминании ядов, и поспешила перевести разговор в другое русло.

— Мам, мы сегодня с Гарри и Роном договорились встретиться около шести в Косом переулке. Ты не против, если после Рождественского ужина я немного прогуляюсь с друзьями?

Миссис Грейнджер резко обернулась.

— А как же…

— Не волнуйся, мам, с нами пойдут Люпин и Тонкс, — поспешила заверить её Гермиона, — да и сами мы уже не дети.

Джейн, видя, что отговаривать дочь бесполезно, коротко кивнула. Она уже давно поняла, что вступать с ней в дебаты о волшебном мире бессмысленно, а запрещать девочке встретиться в Рождество с друзьями просто жестоко.

— Мам, ну не волнуйся ты так, ничего со мной не случится, — Гермиона подошла к матери и крепко обняла её. — Я не хочу, чтобы ты расстраивалась.

— Я просто за тебя переживаю, Герм, — женщина отвела взгляд, у неё в глазах стояли слезы. — С того дня, как ты получила письмо, я поняла, что наша жизнь изменится, что мы уже не сможем проводить столько времени вместе, как раньше, но не смогла запретить тебе ехать в Хогвартс. Ведь тем самым я бы лишила дочь мира, который по праву принадлежит ей от рождения, — она уже, не скрывая, плакала. — Я слишком люблю тебя, чтобы чего-то лишать, и каждый раз волнуюсь, отпуская за порог этого дома. Просто ты моя единственная дочь, Гермиона, я не переживу, если с тобой что-нибудь случится.

— Мам, ну перестань, не надо. Хочешь, я останусь дома и шагу из него не сделаю до самого отъезда в Хогвартс?

Миссис Грейнджер подняла заплаканные глаза и сосредоточенно на нее посмотрела. Эта девочка готова пожертвовать встречей с друзьями, чтобы избавить мать от волнений.

— Нет, Гермиона. Вряд ли, этот дом, да и мы с папой сможем тебя защитить, с магами тебе будет надежнее. Главное никогда не забывай, что мы тебя очень любим и всегда с нетерпением ждем, — с этими словами Джейн встала, смахивая следы от слез, и подошла к духовке.

— Мам, спасибо… — прошептала Гермиона, проглатывая ком в горле.

— За что? — не поняла Джейн.

— За все, — она кинулась в объятия матери.

Миссис Грейнджер, не ожидавшая такого порыва чувств от дочери, стала заботливо гладить ее по голове, пока та не прекратила всхлипывать и не успокоилась.

— Что-то мы сегодня с тобой только и делаем, что ревём. Пора уже нам закрывать эту лавочку, — улыбнулась Джейн. — И давай уже заканчивать наш кулинарный шедевр, — она кивнула на пирог, — а то ты опоздаешь, Гарри и Рон будут за тебя волноваться.

— Можешь быть уверена, не опоздаю. Даже если приду позже на полчаса. Ты когда-нибудь видела, чтобы эти двое прибывали вовремя? — не удержалась и хмыкнула Гермиона.

* * *

— Гермиона, извини. Мы… — начал было оправдываться запыхавшийся Рон.

Позади него появился Гарри и виновато опустил глаза.

— Что и требовалось доказать, — девушка примирительно улыбнулась, показав, что совсем не сердится. — Рон, можешь не продолжать,

— С Рождеством! — нашелся Поттер.

— Вас тоже! А…. — Гермиона обернулась по сторонам. — Где Ремус и Тонкс?

Рон напряженно махнул рукой в сторону парка, а Гарри подозрительно хмыкнул. Гермиона обернулась и посмотрела в указанном направлении. Поначалу она никого не замечала. Заснеженные деревья, украшенные разноцветными переливающимися огнями, целиком завладели вниманием, но потом её взгляд случайно упал на…

— О БОЖЕ! — только и смогла прошептать девушка.

По заснеженной аллее на двухколесном магловском велосипеде, сшибая всё на своем пути и наводя на всех волшебников откровенный ужас, ехала Тонкс. Позади неё бежал раскрасневшийся Люпин, готовый подстраховать горе-камикадзе от неожиданного падения. Видимо, он уже успел приобрести определенный опыт в этом деле и, когда велосипедистка, самостоятельно разогнавшись, собралась поворачивать, вдруг со всех ног кинулся ей наперерез. То ли дорога была слишком скользкой, сыграв не последнюю роль в увеличении скорости, то ли одна из лучших мракоборцев Министерства, увлекшись процессом, упустила момент, когда нужно вовремя повернуть руль. Всё привело к тому, что ошарашенной Тонкс, чтобы уйти от неизбежного столкновения со скамейкой, пришлось бросать свой новенький гоночный велосипед и ласточкой прыгать в сторону.

— Нимфадора!

— Тонкс! — ребята тут же кинулись к распластавшейся на заснеженной каменной плитке фигуре.

Люпин весь побледнел. Упав на колени, он осторожно стал разворачивать неподвижную женщину к себе лицом. Сомкнутые веки чуть не повергли его в отчаяние, и он лихорадочно стал пытаться сосчитать пульс. Но вдруг один глаз ведьмы заговорчески подмигнул. Не обратив внимания, маг в панике продолжал считать удары. Но когда тот же глаз подмигнул ещё раз, а на лице пострадавшей расползлась лукавая улыбка, этого уж Ремус не смог не заметить.

— Слава Мерлину! — волна облегчения прошлась по телу.

До волшебника постепенно начало доходить, что жена просто разыграла его!

— Тонкс! — Люпин медленно приходил в бешенство. — Я сейчас найду где-нибудь ремень и магловским способом буду учить тебя хорошим манерам! Разве ты не понимаешь, что ТАК НЕ ШУТЯТ!

— Дорогой, я всего лишь хотела, чтобы ты оказал мне первую помощь, и не смогла упустить подвернувшийся момент, — с видом раскаявшейся грешницы пробормотала Нимфадора и посмотрела на мужа.

— Так для этого не нужно устраивать шоковую терапию, достаточно просто попросить об этом, иначе скоро потребуется оказывать помощь мне! — выдохнул Римус, постепенно приходя в себя. — Но почему ты сразу не призналась, хотела ещё больше напугать меня?

— Напугать? Никогда! Просто я ждала, когда ты дойдешь до искусственного дыхания…

Люпин рассмеялся, и Тонкс, наконец, заметила троицу, маячившую за его спиной.

— Ой, ребята, привет! С Рождеством всех! А мы вот тут катаемся, — ведьма весело посмотрела на мужа, поднимающего ее на ноги и отряхивающего от снега.

— Да мы видим, как вы тут, — не удержался Рон, но не договорил, одновременно поймав на себе укоры Гарри и Гермионы.

Тонкс, пропустив насмешку мимо ушей, с видом триумфатора подошла к своему железному коню и взмахом палочки привела его в порядок.

— Ну что, народ, кто знает безлюдное место, где можно тихо покататься? — услышав это, Люпин обхватил голову руками и взвыл.

Ребята, переглянувшись, весело заулыбались. Рождественский вечер в кругу друзей обещал много, очень много интересного …

* * *

— Не стоило провожать меня до самой двери, — проговорила девушка, подходя к дому.

— Гермиона, мы же должны были удостовериться, что с тобой ничего не случится!

— Гарри прав, — вставил Люпин, — осторожность никогда не бывает лишней. Особенно в теперешнее время, — и с укором посмотрел на свою жену, весь вид которой говорил, что это точно не про неё.

— Ладно, сдаюсь! Всех вас мне все равно не переспорить, — расплываясь в улыбке, Гермиона поспешила капитулировать.

После такого замечательного дня совсем не хотелось с кем-нибудь пререкаться. Она так устала, что единственным желанием теперь было поскорее добраться до своей мягкой кровати и заснуть непробудным сном до самого утра. Несмотря на то, что она еле держалась на ногах, лицо продолжало светиться от счастья, и все пятеро, не переставая, улыбались друг другу. Да, такой день они ещё долго не забудут!

После того момента, как Римус буквально из-под носа увел у Тонкс её любимое детище, заявив, что на сегодня седых волос с него хватит, Гермиона предложила прогуляться на горнолыжную базу. Она всячески заверила Римуса, что это вполне безопасное и надежное место, где можно спокойно провести время и хорошо отдохнуть. На что оборотень только истерически усмехнулся, он уже давно усвоил: там, где появляется его жена, просто не может быть ничего ТИХОГО. Вскоре уже все пятеро осваивали технику катания на лыжах. Рон недоумевал, как это маглы могут вообще передвигаться на этих двух палках, но постепенно освоился, и его уже за уши нельзя было от них оттянуть. Гермиона незаметно достала фотоаппарат и запечатлела пару смешных моментов падения друзей. В такой непринужденной обстановке забывалось о Воландеморте и его Пожирателях, об опасности, с каждым днем все больше окутывающей волшебное сообщество. Хотелось навсегда остаться в таком сказочно красивом месте, навсегда сохранить частичку этого мира в своей душе. Но время не стоит на месте….

Открывая калитку и оборачиваясь, Гермиона посмотрела на друзей.

— Спасибо вам всем за сегодня! Это было просто потрясающее Рождество!

— Да брось, без тебя бы у нас ничего не вышло, — заметил Рон.

— Мы все сегодня молодцы, — вставил Люпин, нежно посмотрев на жену и показав, что совсем не сердится за то, что она по чистейшей случайности подтолкнула его на спуске, когда он все не решался съехать вниз.

— Тогда я пойду, доброй ночи! — пожелала Гермиона и стала наблюдать, как мракоборцы взяли за руки двух молодых волшебников и все вместе трансгрессировали.

Неплотно прикрыв калитку, девушка развернулась и пошла к дому. На заснеженной дорожке были видны следы кошачьих лап.

— Вот ты где!

На крыльце сидел рыжий комок шерсти и довольно облизывался. Гермиона нагнулась и взяла кота на руки.

— Ты скучал по мне сегодня, маленький прохвост?

Любимец довольно заурчал, вытягивая шею и ласкаясь о ее руку.

— Какой же ты у меня подлиза! Вот уж кто своей выгоды не упустит!

Гермиона чмокнула кота в макушку и уже собралась входить вместе с ним в дом, как он спрыгнул с ее плеча, и резкая боль вдруг сковала все её тело. Девушка оперлась рукой о дверь и медленно по ней сползла, опустившись на ступеньки. Грудную клетку сдавило, Гермиона почувствовала, что ей не хватает воздуха. Она стала судорожно дышать. Стук сердца отдавался в висках. Казалось, ещё чуть-чуть и она больше не выдержит. Последний хриплый вздох, и… внезапно все прекратилось. Боль ушла также быстро, как и появилась.

«Что это было?» — девушка быстро оглянулась назад. — « Не похоже, чтобы кто-то пустил заклинанием… Странно, тогда что?»

Ощущение было таким, будто бьешься в предсмертной агонии и это твой последний вздох.

«Последний вздох…. Волшебник, отдающий последний вздох, освобождает вместе с ним и тяготы своей души» — моментально всплыло в сознании гриффиндорской старосты. — «Мерлин, как же тогда страдал этот человек!»

Мимо ног неожиданно что-то прошмыгнуло…

— Живоглот, ты куда? Живоглот, вернись сейчас же! — не раздумывая, Гермиона встала и кинулась за ним. Она сама не заметила, как оказалась за воротами и уже бежала по темному переулку.

«Не стоит мне сюда идти, это не самое лучшее место в нашем городе. Чуть ли не все криминальные хроники маглов идут отсюда» — напомнило о себе сознание. Но поворачивать было уже поздно, четверо парней преградили дорогу.

«Ну, я тебя предупреждал!» — откликнулся разум.

«Так, спокойно, — девушка пыталась взять себя в руки, — попробуем уладить все по-хорошему».

— Привет, мальчики! Как празднуете Рождество? — попыталась разрядить обстановку Гермиона.

— Это сейчас будет зависеть только от тебя, — ответил один из них, шагая вперед и протягивая руки к хрупкой девушке.

Любая другая на месте подруги Гарри Поттера стала бы кричать, звать на помощь, умолять отпустить её, развернулась бы, в конце концов, и попыталась бежать. Любая другая — да, но не Гермиона Грейнджер. Ей хватило доли секунды, чтобы выхватить палочку и направить её на магла, одновременно делая шаг назад.

«Ну почему они сразу в дело пускают руки! Я не хочу с ними драться!» — взмолилась девушка.

— О! Это что-то новенькое! — удивился один из них. — Цыпочка, ты хочешь запугать меня этой палкой? — он громко рассмеялся.

Гермиона заметила шрам у него на щеке.

— Я всего лишь предлагаю вам идти, куда шли, и не нарываться на неприятности, — голос получился что надо, все-таки должность старосты брала своё, и теперь уже все четверо не смогли удержаться от смеха.

— Ребят, это, наверное, нам подарок от Санта-Клауса, — похотливый взгляд смерил девушку с ног до головы. — Люблю крошек с чувством юмора. Я первый хочу её, — протягивая руки, он почти обхватил волшебницу.

«Это уже ни в какие рамки не лезет! Я вас предупреждала!»

— Stupefy!

Словно подкошенный он свалился на асфальт, остальные так и не поняли, что произошло. Тот, что стоял ближе всех, нагнулся и осмотрел друга.

— Ах ты, стерва! — он повернулся к своим и прорычал. — Она долбанула его электрошоком!

— Ну все, тварь! Теперь ты живой отсюда не выйдешь! — в его руке уже сверкнуло металлическое лезвие ножа.

«Не хотела же нарываться! И где только моя хвалёная дипломатия?»

— Petrificus Totalus! — несколько раз выкрикнула девушка, и парализованные все трое свалились у её ног. — Видит Бог, я не хотела, меня вынудили. Вы уж не переживайте, мальчики, полежите так немного, потом все само собой пройдет. Я вас оставляю, мне надо идти, — с расстроенным видом Гермиона побежала туда, куда, как ей показалось, свернул Живоглот.

* * *

Переулок оказался очень темным, под ногами постоянно что-то возилось.

— Живоглот, если ты сейчас же не появишься, я не посмотрю, что тебя могут задрать уличные собаки, и уйду! — бормотала она.

Девушка споткнулась, нечаянно зацепившись обо что-то ногой, и упала, больно ударившись локтем о какую-то деревяшку, но не выпустила палочки.

— Люмос! — наконец решилась она.

Маглов здесь нет, так что можно не бояться нарушить конспирацию. Яркий свет поначалу ослеплял, но, немного привыкнув, Гермиона оглядела местность и… не смогла сдержать раздирающего вопля.

— Ааааа!

Оказывается то, обо что она споткнулась, было окровавленное человеческое тело, похожее на сплошной кусак мяса. Обрывки черного плаща, пропитавшиеся кровью, прилипли к нему. Длинные волосы спадали на лицо, закрывая глаза. На нем живого места не было. Взглянув на ноги и увидев обглоданную правую кость, девушка с трудом сдерживалась, чтобы не поддаться порыву и не броситься бежать от всего этого ужаса.

«Я должна помочь ему, если ещё не поздно. Я же маг!» — с этой мыслью она заставила себя присесть рядом с живым трупом.

— Сейчас, — она пробормотала заклинание, останавливающее кровь и стягивающее кожу на порезах, — мы остановим кровотечение и попытаемся привести вас в чувство, вам нельзя впадать в забытье и терять контакт с этим миром. Мистер, вы слышите меня? Я должна постоянно говорить с вами, — это она произнесла скорее для себя, чем для него, вспоминая занятия по колмедицине.

В такие моменты жизненно важно иметь если не зрительный, то хотя бы слуховой контакт, не позволяя пострадавшему вступать в связь с миром мертвых. Гермиона произнесла отрезвляющее заклинание, но ничего не произошло. Она попыталась ещё раз — результат тот же. Человек не подавал никаких признаков жизни, его тело даже не дернулось. Она сделала все возможное, спасти его было уже нельзя. Гермиона в отчаянии схватила пострадавшего за плечи.

— Нет, мистер, так нельзя! Ну проснитесь же! — девушка изо всех сил начала его трясти, из её глаз градом катились слезы. — Пожалуйста, не умирайте, вам надо жить! Я все сделала, все, что знала! Вы уже должны очнуться, просто должны. Давайте же, откройте глаза, пожалуйста, откройте, пожалуйста… — она обессилено села, заключив его руки в свои.

— Я не знаю, что мне делать, не знаю…. — слезы душили её.

Истерика охватила девушку, она все никак не могла смериться с поражением, смериться с тем, что человек на её руках — мертв.

Вдруг её взгляд упал на старинное кольцо в форме змеи на безымянном пальце левой руки у пострадавшего.

«У кого-то я такое уже видела» — промелькнуло в сознании.

Девушка вытерла слезы и поближе поднесла его ладонь к себе. На нее смотрела переливающаяся змейка с глазами-изумрудами, на кончике ее хвоста красовалась какая-то надпись. Гермиона приблизила к ней волшебную палочку и прочла.

— Slytherin.

И только тут она заметила, что тело покрывают не лоскуты черного плаща, а обрывки мантии.

«Только не это…»

Трясущейся рукой она поднесла палочку к его лицу, одновременно убирая другой волосы и стирая со щек пропитанную кровью грязь. Гермиона молилась только об одном: чтобы она не знала умершего волшебника. Черная мантия, длинные волосы, крючковатый нос — куски мозаики моментально сложились в одну ужасную картину.

— Боже мой, нет! Профессор Снейп, вы не можете! Слышите, вы не можете умереть! — отчаяние и ужас происходящего накатили новой волной. Страх заставлял её переходить от мольбы к угрозам. — Очнитесь же! — и вновь отрезвляющее заклинание произнесено впустую. — Пожалуйста, профессор, не оставляйте меня здесь одну, — сквозь слезы прошептала девушка. — Кто же тогда будет вести у нас зельеварение? Если вы сейчас же не придете в себя, то я уговорю Дамболдора отдать эту должность профессору Люпину! — решила напугать гриффиндорка. — Вы же не хотите этого? Хотя нет, лучше Хагриду! Тогда на первом же его занятии мы лишимся подземелий!

Слова не произвели никакого эффекта. Профессор остался полностью равнодушным.

— Я не хочу потерять вас, слышите? Не хочу…

Гермиона ещё крепче прижала к себе бездыханное тело, трясясь от рыданий. Она бы всё сейчас отдала, чтобы лежащий на её руках человек очнулся, и она вновь смогла бы услышать его голос. Неважно, что бы он ей сказал: обругал, на чем свет стоит, или снял баллы. Лишь бы не видеть эти глаза закрытыми. До чего же больно осознавать, что тебя больше никогда не назовут «глупой всезнайкой» и не заставят отрабатывать за подсказку на уроке, как это было две недели назад.

Воздух над ними стал постепенно сгущаться и потрескивать, оставляя на месте мерцания едва заметные контуры рун.

«Когда душа черту миров проходит, и шанса возвратиться больше нет. Ты жизнь свою в уплату силам тьмы приносишь. Быть может, вы вернетесь вместе, а, может быть, и нет».

Как только девушка дочитала последнюю строку, руны стали темнеть, и на их месте возникла строка с неизвестным заклинанием. Возможно, в любой другой ситуации рассудительная гриффиндорка задумалась бы о тайне происхождения текста, засомневалась, нет ли где подвоха. Ведь в теперешнее время было много Пожирателей, даже во сне мечтавших сжить тебя со свету, и наколдовать простенькое заклинание с формулой самоуничтожения — для них расплюнуть! Но сейчас всё это просто не приходило ей в голову. Она хваталась за мельчайшую частичку надежды, как обезумевший пловец, за разом ныряя в мутную реку и пытаясь отыскать её там. Девушке было уже всё равно, погибнет она сама или останется жить, теперь главное для нее — во что бы то ни стало спасти утопающего.

«Лучше я, чем он…» — и она произнесла заклинание.

Он очень долго, бесконечно падал вниз, и казалось, что кромешная тьма уже никогда не закончится. Она, как паук, заворачивала его в свой кокон, обвивая и увлекая на самое дно адского логова. Пронзающий холод все ближе подкрадывался к сердцу, и когда тьма уже приготовилась поглотить свою жертву, все вокруг вдруг стало постепенно озаряться светом. Сначала едва заметный луч начал пробиваться сквозь темноту, прорываясь все больше и больше. А затем неведомая сила потянула Северуса назад, увлекая за собой ввысь. Необыкновенное тепло разлилось по всему телу, согревая и изгоняя все страхи. Когда безмятежное спокойствие стало затоплять душу зельевара, он, будто что-то почувствовав, неожиданно обернулся и увидел размытый силуэт женщины, плавно приближающейся к нему. Незнакомка нерешительно улыбнулась и протянула руку, слегка дотрагиваясь до его щеки. Щеку обдало жаром, но он не обжигал, а ласкал, заставляя сердце биться быстрее. Зельевар наблюдал, как девушка наклоняет голову, привлекая его к себе, и, подняв свои удивительные карие глаза, встретившись с пронзительным черным взглядом, как бы спрашивая разрешения, целует его. Северус отдал бы все на свете за то, чтобы навсегда раствориться в её объятиях.

«Если это рай, то чем я заслужил его?» — промелькнуло где-то в сознании. Казалось, девушка без слов все понимает и всем телом чувствует его состояние. «Только не отпускай меня!» — мысленно взмолился он, понимая, что просто не перенесет её ухода. «Ни за что не отпущу!» — ответила спасительница, вдыхая в него жизнь.

* * *

— Профессор Дамблдор! Она приходит в себя, — донесся голос мадам Помфри.

После этих слов спина стоящего возле окна волшебника заметно расслабилась. Он повернулся и незамедлительно подошел к кровати. Бледная и ослабленная девушка с трудом подняла голову и увидела улыбающегося волшебника, который с их последней встречи, казалось, заметно постарел.

— О, мисс Грейнджер! Мы так рады, что вы очнулись! — тепло произнес директор.

— А что с профессором Снейпом? Он жив? — не удержалась девушка.

— Да. Ему уже лучше. Он ненадолго приходил в себя, но потом опять проваливался в забытье: ещё слишком слаб. Поппи напоила его своей чудодейственной настойкой и обработала все раны. Но вот кость на ноге придется сращивать, так что профессора ожидает не самая приятная ночь под воздействием зелья «Костерост», — подвел итог Альбус.

— А вот вы заставили нас серьезно поволноваться, мисс Грейнджер! — вставила мадам Помфри. — После того, как трое суток не приходили в себя, я себе места не находила. Внешне вы были абсолютно здоровы, никаких повреждений, но изнутри вас что-то не отпускало. Здесь мы уже ничем не могли помочь, оставалось только ждать, — она поспешно смахнула с глаз набежавшие слезы и отошла к шкафчику с лекарствами.

Профессор Дамблдор ободряюще улыбнулся и спросил:

— Так что же все-таки произошло, Гермиона?

Гриффиндорка глубоко вздохнула и принялась в подробностях излагать все события, опуская лишь сцену, когда она впервые увидела искалеченное тело профессора зелий. В течение всего рассказа Дамблдор, не перебивая, внимательно слушал, время от времени участливо кивая головой. Когда она дошла до момента появления рун, он материализовал из воздуха перо с листом пергамента и протянул девушке.

— Мисс Грейнджер, не могли бы вы попытаться изобразить то, что видели? — ненавязчиво попросил он.

Гермиона задумчиво взяла лист и неспешно стала выводить замысловатые символы. Её рука, не отрываясь, скользила по гладкому пергаменту. Многочисленные уроки по рунам принесли свои плоды.

— Я не вполне уверена, что изобразила всё правильно, профессор, — засомневалась девушка, — такое сочетание я видела впервые.

Волшебник задумчиво склонил голову, вглядываясь в надпись. Он что-то пробормотал, проводя палочкой по поверхности, и символы стали переливаться серебристым цветом.

— Нет, вы все правильно восстановили, мисс Грейнджер. Это очень древнее и мало кому известное заклинание. Всегда, когда волшебники хотят утаить что-либо от любопытных глаз, они записывают это с помощью рун. Расшифровать их под силу только очень сильному магу, — Дамблдор многозначительно улыбнулся и одобрительно кивнул. Похвала из уст такого волшебника вогнала девушку в краску.

— Сэр, а что это за заклинание, и как оно действует? — не удержалась Гермиона.

Хотя она и испытала на себе практическое его применение, любопытство не давало ей покоя.

— Его цель возвращать или забирать жизни — это как посмотреть, — директор на минуту замолчал и нахмурился, но затем продолжил объяснение. — Человек, произносящий его ради кого-то, должен быть готов к тому, что в замен на жизнь спасенного потусторонний мир потребует его собственную. Оказавшись там, все прошлые разочарования и ошибки наваливаются на спасавшего с удвоенной силой, магнитом утягивая в эту бездну и навсегда отбивая желание вернуться назад. Человек просто теряет себя, забывая, зачем приходил, помня лишь самые темные моменты своей жизни. Нужно иметь светлую душу, иначе не противостоять этой тьме. И по-настоящему хотеть возвращения умирающего, чтобы забрать его с собой. Но чаще бывает, что люди не могут перебороть собственные страхи и навсегда остаются пленниками мира мертвых.

Волшебник замолчал и внимательно посмотрел на Гермиону, сосредоточенно уставившуюся в одну точку.

— Вы знали, что можете больше никогда уже не вернуться, мисс Грейнджер?

Девушка подняла на него свои глаза и абсолютно спокойным голосом искренне ответила.

— Для меня тогда это было не важно, сэр. Я хотела во что бы то ни стало вернуть профессора Снейпа.

Сильнейший из магов восхищенно взглянул на гриффиндорку, беря её за руку.

— И у вас это получилось, Гермиона! Хвала, Мерлину, у вас это получилось!

— Альбус, ну сколько можно! — возмущенно начала мадам Помфри, как всегда бесшумно подойдя. — Девочке нужно как следует отдохнуть и набраться сил, она и так уже утомилась от ваших расспросов.

Негодуя, женщина подошла к своей пациентке и помогла приподняться, заботливо подкладывая за спину подушку. Затем она поднесла ей стакан с какой-то отвратительно пахнущей жидкостью.

— Вот, моя дорогая, выпейте восстанавливающее зелье и, не стесняясь, сию минуту выпроваживайте своего гостя, — не терпящим возражения голосом добавила она. Гермиона обменялась с директором улыбками.

Профессор Дамблдор побеждено поднял руки вверх и с видом раскаявшегося грешника посмотрел на свою подчиненную.

— Хорошо, хорошо, Поппи! Я уже ухожу. До встречи, мисс Грейнджер, — он заговорщически ей подмигнул.

Но не успел маг дойти и взяться за дверную ручку, как мадам Помфри, не оборачиваясь, сказала:

— И не забудь зеленый пузырек на деревянном столике у выхода, — маг, обреченно вздохнув, направился к столу. — Тебе нужно хорошо отдохнуть, Альбус. Ведь ты уже не том возрасте, чтобы так волноваться.

Девушка допила отвратительное снадобье и поставила стакан обратно на небольшую тумбочку. Её взгляд привлекло какое-то пятно по левую сторону от руки.

Присмотревшись, она разглядела на соседней койке всего перебинтованного темноволосого мужчину. Его волосы неестественно смотрелись на белоснежной подушке.

«Жив» — это последнее, о чем она смогла подумать, погружаясь в объятия сна.

Поначалу ей ничего не снилось, но потом гриффиндорка увидела сад и ослепляющей красоты женщину, играющую с маленьким ребенком. Она перебегала от одного раскидистого дерева к другому, а малыш пытался догнать и схватить беглянку. Затаившись за старым ветвистым дубом, женщина выглядывала из-за него и показывала мальчишке язык, на что тот заливался задорным смехом. Когда её голова в очередной раз скрылась за стволом, черноволосый мальчуган обежал дерево и, убедившись, что она не подозревает о его присутствии, порывисто обнял женщину сзади. Красавица обернулась и, взяв мальчика на руки, прижала к себе. Поначалу он спокойно сидел, но потом заинтересовался длинными русыми волосами матери, которые волнистым каскадом спадали на плечи и переливались золотистым светом на солнце.

— Волшебные, — с воодушевлением прошептал ребенок.

— Нет, Северус, настоящие. В них нет никакого волшебства, — и она с любовью взъерошила черную макушку сына.

— А почему у меня не такие же? — с огорчением спросил он, теребя собственную прядь.

— У тебя даже лучше, глупыш! Ты у нас весь в папу, — её глаза засветились таинственным блеском.

— Но я не хочу! Не хочу быть на него похожим! — гневно прокричал мальчик и торопливо заёрзал на руках, негласно требуя, чтобы его отпустили.

Мать нехотя подчинилась и поставила ребенка на землю. Он тут же отбежал и замер к ней спиной.

— Северус, не говори так, — ласково начала женщина, подходя и опуская руки ему на плечи. — Папа любит тебя, просто он еще и сам не подозревает, на сколько ты ему дорог. Пойми, ему очень трудно выражать свои чувства, и поэтому он порой бывает грубым. Мы должны быть ласковы к нему.

— Мама! — Северус резко повернулся и посмотрел ей в глаза. — Он не порой, он всегда груб, и не только не подозревает насколько я ему дорог, но и вообще, что я есть!

Для шестилетнего мальчика он был необычайно умен и красноречив. Эйлин растерялась от такого отпора.

— Просто сейчас папа до конца не осознает, как сильно мы его любим, но когда он это поймет, все изменится, — она улыбнулась и погладила мальчика по голове.

Он тяжело вздохнул и взглядом, далеко не детским, посмотрел на мать.

— Чего он действительно не может осознать, так это то, как сильно ты его любишь, и, вряд ли, он осознает это когда-нибудь. — Эйлин с грустью отвела взгляд, в душе осознавая, что ребенок прав.

Заметив, что огорчил мать, Северус поспешил исправить положение.

— Мам, прости. Я не хотел, — раскаялся малыш.

— Ничего, все хорошо, дорогой. Тебе не за что извиняться, — она встряхнула головой, отгоняя грустные мысли, и опять улыбнулась. — Ну что, наперегонки до кухни? — игриво спросила красавица, разряжая обстановку, и, дернув сына за нос, побежала к дому.

— Чур, победителю достаётся все мороженое!

Откуда этой жизнерадостной молодой женщине было знать, что она последний раз играла в саду с сыном. Ведь через сорок восемь часов она никогда уже не поднимется после удара, нанесенного ей мужем-маглом. А черноглазый мальчуган никогда не сменит черный цвет.

Гермиона проснулась, пребывая в шоке от увиденного. Ей все никак не удавалось представить грозного профессора зелий в образе маленького и безобидного ребенка, играющего на поляне с матерью, который мог искреннее радоваться и огорчаться, хулиганить и удивлять. Девушка привыкла видеть его вечно чем-то недовольным, выжидающим подходящего момента, чтобы за что-нибудь тебя отругать или снять как можно больше баллов с факультета.

«Оказывается, профессор был ребенком! Ну, разумеется, был» — оборвала она себя. — «Просто мы все настолько привыкли видеть в нем слизеринского надзирателя, что перестали воспринимать, как человека. А он умеет ещё и улыбаться! Да ему гораздо больше идет, когда он улыбается!» — безапелляционно решила девушка.

Интересно, то, что ей приснилось, могло ли быть на самом деле? Или же это только сон? Повернувшись на бок, Гермиона начала наблюдать за профессором. Он очень тревожно спал, его длинные ресницы постоянно подрагивали. Неожиданно, что-то пробормотав, мужчина стал метаться во сне.

— Не подходи к ней! Убери свои грязные лапы, магл! — лицо зельевара исказилось от гнева.

Недолго думая, Гермиона откинула свое покрывало и, не тратя времени на поиски тапочек, босиком бросилась к своему учителю.

— Профессор Снейп, это всего лишь сон! Проснитесь! — попыталась растормошить его гриффиндорка, слегка теребя за плечо.

Но профессор не успокаивался, его лицо ещё сильнее напряглось и выражало такую нестерпимую боль, что девушка, уже не зная как его успокоить, просто прижала мужчину к своей груди и стала ласково гладить по голове. Его руки бессознательно обхватили её за талию и лихорадочно стали водить по спине.

— Это кошмар, профессор, успокойтесь, он скоро пройдет. Все будут хорошо!

Опять тот же сон, это раздирающее душу воспоминание никогда его не отпустит! Сколько раз он пытался добежать до матери раньше, чем её бездыханное тело падало и ударялось об пол. Он опять опоздал!

Мастер зелий вздрогнул, приходя в себя, и почувствовал, что упирается носом во что-то мягкое. А ещё кто-то прижимает его к себе и говорит, что все будет хорошо, успокаивающе гладя по голове.

«Господи, ты ещё не определился, куда меня направить: в рай или в ад? И поэтому перекладываешь меня с одной чаши весов на другую, надеясь, что одна из двух сторон перевесит?» — оценивал свое положение Северус. — «Так, значит, сейчас я определенно в раю», — подумал он, чуть отстраняясь от воображаемого ангела. Мужчина попытался сфокусировать взгляд на лице, встретившись с уже знакомыми карими глазами.

«Неплохо! Она уже дважды ко мне приходит, кто знает, может, я ей понравился?» — решил помечтать зельевар.

Постепенно его сознание стало проясняться, а зрение выдало более подробную картинку. Больничные стены, деревянный шкаф, сверху донизу набитый различными настойками, и его прекрасная нимфа стала все больше и больше кого-то ему напоминать…

— Грейнджер?!

Гермиона аж подпрыгнула от неожиданности.

— Что вы делаете на моей кровати?!

Только сейчас она заметила, что сидит в довольно пикантной позе в постели взрослого мужчины, продолжая прижимать его самого к себе.

— Ох, ну я… — краснея, пробормотала она, поспешно размыкая руки и спрыгивая на пол.

Лишившись её объятий, Северус почувствовал невыносимое разочарование, только сейчас осознав, что вместе с ней ушло и то потрясающее тепло.

— Необычайно познавательно, мисс Грейнджер! Поздравьте меня, наконец-то я смог задать вопрос гриффиндорской всезнайке, на который она не может найти ответ! — съязвил зельевар, необычайно задевая девушку.

— Вообще-то вам приснился кошмар! Вы метались во сне, а я всего лишь попыталась вас успокоить! — разозлилась Гермиона.

— И ради того, чтобы хоть как-то меня заткнуть, босиком забрались ко мне в постель?! Интересно, на что вы там рассчитывали? — не унимался Снейп, больше сейчас злясь на себя, чем на неё.

— Да как вы смеете такое предполагать! Вы слизеринский ублю…! — она осеклась на полуслове.

— Ну что же вы, мисс Грейнджер! Договаривайте, раз начали! — удивительно, как после такого крика ещё не прибежала модам Помфри. — Хотя, вы абсолютно правы, именно им я и являюсь. Постарайтесь не забывать об этом впредь!

— Да послушайте же! Почему вы во всем видите скрытый смыл? Почему отгораживаете себя от мира и только и делаете, что унижаете людей? Вам что доставляет это удовольствие?

— Да мы живем с вами в разных мирах, Гермиона! — он и сам не заметил, как её имя слетело с губ. — Меня слишком часто унижали, втаптывали в грязь и предавали! Единственный хороший урок, который я извлек из всего этого — никому нельзя доверять. Как только ты раскрываешь перед человеком душу, он разворачивается и плюёт в нее. Так зачем лишний раз причинять себе боль, наступая на те же грабли?

— Но ведь не все такие! — прокричала гриффиндорка

— Будем считать, что до сих пор вам везло!

— Вы ошибаетесь, профессор! Очень сильно ошибаетесь в людях!

В коридоре послышались шаги, видимо, мадам Помфри все-таки услышала их крики. Гермиона тут же бросилась к своей кровати, едва успевая расправить одеяло до прихода доктора. Они с Северусом, не сговариваясь, выбрали одинаковую тактику: притворились спящими, действуя, как нашкодившие дети. Убедившись, что пациенты благополучно спят, Поппи направилась к выходу.

— Пивз, это ты шалишь здесь? Ну, я тебе покажу, маленький проказник! — доносился её голос из коридора.

Вскоре все стихло.

Гермиона все никак не могла заснуть, до сих пор чувствуя на спине прикосновение его рук.

— Спокойной ночи, профессор Снейп! — не надеясь на ответ, пробормотала в пустоту девушка.

— Спокойной ночи, мисс Грейнджер! — удивляясь самому себе, ответил зельевар.

— У вас в детстве была замечательная улыбка, жаль, что сейчас нам почти не удается её видеть, — прошептала Гермиона и осеклась, в душе надеясь, что Мастер зелий не услышал её рассуждений.

«Это у меня замечательная улыбка? Интересно, она попала в Больничное крыло не из-за того, что перед этим хорошенько стукнулась головой? И откуда она знает, как я улыбался в детстве?»

Он повернулся, чтобы спросить об этом гриффиндорку, но, увидев её спящей, так и не решился будить.

«Ничего, завтра узнаю!»

И с этой приятной мыслью, что завтра он вновь услышит её голос, декан Слизерина спокойно заснул.

Гермиона проснулась и распахнула глаза. Она хотела было уже перевернуться на другой бок и вставать, но доносившиеся обрывки разговора заставили её застыть на месте.

— Да кто вообще просил её соваться не в свое дело?!

— Северус, ты несправедлив. Девочка чуть не погибла, спасая тебя, а ты не ценишь этого, — упрекнул директор.

— Может, я не хотел, чтобы меня спасали! До сих пор существование здесь ничего хорошего мне не приносило!

— Нельзя пренебрегать собственной жизнью. У каждого человека она бесценна! Одумайся, мальчик мой, сейчас ты больше злишься на самого себя, — мягко сказал Дамблдор.

Снейп отвернулся и мрачно уставился в окно. У него все никак не укладывалось в голове, что кто-то по доброй воле рисковал из-за него. Зельевар настолько привык, что окружающие только и мечтают, как поскорее сжить его со свету, что в штыки воспринимал собственное спасение. Постепенно из разъяренного, выражение его лица стало меняться и приобретать черты удивления. Посмотрев на ситуацию со стороны и, как в зельях, детально разобрав все составляющие, Северус Снейп тяжело вздохнул, наверное, впервые признавая свою неправоту в отношении к другим людям.

— Как вы нас нашли? — уже совершенно спокойным голосом поинтересовался он, переводя разговор в другое русло.

Увидев вновь надетую маску безразличия на его лице, Альбус про себя отметил, что, пожалуй, возмущенный Мастер зелий ему нравился больше.

— После произнесения Гермионой древнего заклинания был огромнейший выброс магии. В магловском районе это не могло остаться незамеченным, ближе всех находились Ремус с Нимфадорой, — Снейп картинно возвел глаза к потолку, — им удалось прибыть на место одними из первых и незамедлительно известить обо всем меня. Вместе мы смогли переместить вас в Хогвартс, а Кингсли тем временем убедил министерских работников, что вы не нуждаетесь в услугах больницы Святого Мунго, опасаясь, что там могут быть люди Воландеморта, — закончил Дамблдор и с интересом посмотрел на собеседника. Который, как ему показалось, уже несколько раз бросал короткие взгляды куда-то в сторону.

— Мисс Грейнджер, может, вы уже прекратите разыгрывать из себя спящую и нагло подслушивать чужие разговоры? — саркастически поинтересовался Снейп.

Девушка моментально вспыхнула и повернулась.

— Я вовсе не подслушиваю! — она искренне возмутилась.

— А что же вы тогда делаете, будьте добры, разъясните нам, — цедя каждое слово, осведомился Снейп и выразительно посмотрел на директора. Во всем его взгляде читалось: «И это, ваши хваленые гриффиндорцы, Альбус?! Да они в собственной лжи-то не могут сознаться!»

— К ВАШЕМУ сведению, профессор Снейп, — в тон ему попыталась сострить Гермиона, — это не я орала: «Да кто вообще просил её соваться не в свое дело?!» — так, что, наверное, и на астрономической башне было слышно!

Зельевар задохнулся от негодования и уже хотел было безжалостно отчитать наглую всезнайку, но Гермиона, пресекая всякую его возможность вставить хоть слово, невозмутимо продолжила.

— И как же я должна была поступить, проснувшись после ваших криков? Демонстративно заткнуть себе уши руками или, может быть, тактично намекнуть вам на правила поведения в Больничном крыле? — не без доли сарказма произнесла девушка, не отрывая взгляда от разъяренного лица профессора.

— 20 баллов с Гриффиндора за подобное обращение к преподавателям! — взревел Мастер зелий.

— Надеюсь, я несильно вас разочарую, когда сообщу, что в Больничном крыле снимать баллы с пациентов запрещено? — нанося ответный удар, беззаботно поинтересовалась девушка, всем своим видом говоря: «А вы не знали?»

— Не волнуйтесь, мисс Грейнджер, у меня нет проблем с памятью, и я не заставлю вас долго ждать, — прошипел слизеринский декан.

Дамблдор с интересом наблюдал за разыгравшейся перепалкой. Он впервые видел, чтобы Северус так живо реагировал на слова ученицы. Да, честно признаться, директор и не припоминал, чтобы кто-то осмеливался указать зельевару на его собственную неправоту, без страха отвечая сарказмом на сарказм. Понимая, что ситуация требует его вмешательства, Альбус негромко кашлянул. Спорщиков словно водой окатило, эти двое, видимо, только сейчас осознали, что не одни.

— Профессор Дамблдор… прошу прощенья… я…— сбивчиво начала было Гермиона, но директор мягко прервал её бессвязную речь.

— Не стоит извиняться, мисс Грейнджер. Это мы виноваты, что потревожили ваш сон, — он повернулся к зельевару, ища поддержки, и примирительным тоном поинтересовался, — правда, Северус?

Брови Северуса поползли вверх, а сам профессор, казалось, еще чуть-чуть и заскрипит зубами от такого предательства.

— Безусловно, директор! — процедил Мастер зелий, бросая гневный взгляд на Дамблдора — «Гриффиндорец! Что с него взять!», и отвернулся от них обоих, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

Поняв недвусмысленный намек, Альбус собрался уходить, но перед этим незаметно извлек из кармана футляр с новой волшебной палочкой и бесшумно положил его на прикроватный столик зельевара. Добродушно улыбнувшись Гермионе, он направился к выходу.

— Профессор Дамблдор, — окликнула она его, директор обернулся и с интересом посмотрел на девушку, — могу я попросить, чтобы мне принесли какие-нибудь книги? — с мольбой в голосе попросила Гермиона.

— Конечно, моя дорогая! Я распоряжусь, чтобы домовые эльфы снабдили вас всем необходимым. Только напишите список нужных экземпляров и отдайте его им, а там уже мадам Пинс разберется! — пообещал Альбус.

Во второй половине дня вся кровать Гермионы была завалена книгами, и девушка жадно принялась за чтение. Периодически подходила мадам Помфри и поила восстанавливающим зельем, но со вторым пациентом Больничного крыла гриффиндорка так и не разговаривала. Ближе к вечеру в раму постучала большая серая сова, Мастер зелий не оборачиваясь, взмахом палочки открыл окно и впустил гостью. Птица величественно опустилась к нему на колени и пронзительно уставилась на зельевара, дожидаясь пока он отвяжет прикрепленную к ней посылку. Как только её освободили от ноши, сова громко ухнула и стремительно улетела.

Все это время Гермиона с интересом наблюдала за Снейпом. Стоило ему снять упаковочную обертку, у девушки вырвался непроизвольный восхищенный вздох. Журнал «Всемирной Академии Зелий», издаваемый раз в два года, где собирались только самые лучшие работы зельеваров со всего мира, новый выпуск! Девушка чуть не застонала в голос!

Но на слизеринского декана журнал, казалось, ожидаемого эффекта не произвел, тяжело вздохнув, он раскрыл экземпляр и, трансфигурировав ближайший стакан в перо, принялся вносить в него свои пометки.

Через пару часов, громко захлопнув издание и небрежно положив его на прикроватную тумбочку, Снейп облокотился на подушку и устало закрыл глаза. Понимая, что сегодня он к чтению, вряд ли, вернётся, Гермиона решила попытать счастье.

— Профессор Снейп, если «ВАЗ» вам больше не нужен, не могли бы вы разрешить мне его посмотреть? — сгорая от нетерпения, с надеждой спросила девушка.

Чуть наклонив голову в её сторону, но в остальном ничем не выдавая, что хоть как-то её слышал, зельевар насмешливо спросил.

— А что, библиотечных книг вам уже не хватает?

Приняв его сарказм за ответ, Гермиона обреченно потянулась за увесистым томиком по трансфигурации. Девушка уже открыла книгу на нужной странице и принялась читать, как тихий голос заставил её вздрогнуть от неожиданности.

— Возьмите.

Гриффиндорка не поверила собственным ушам!

Боясь, как бы он не передумал, Гермиона тут же подлетела к тумбочке и потянулась за журналом.

— Аккуратней, Грейнджер, — перехватив её руку, предупредил Снейп. После короткого кивка он разжал пальцы, и она направилась к своей кровати.

— Сэр, спасибо! — искренне просияла девушка.

— Избавьте меня от вашей благодарности! — поморщился зельевар и повернулся на другой бок.

Гермиона осторожно провела рукой по малахитовой обложке и открыла форзац. На глаза её попался кусок пергамента, сложенный пополам. Девушка неосознанно развернула его и, только когда уже дошла до предпоследней строчки, поняла, что прочитала чужое письмо.

«Уважаемый, профессор Снейп!

Предоставляем Вам для проверки окончательный вариант следующего выпуска. Мы необычайно признательны Вам за бесценные замечания и коррективы, изложенные в вашем прошлом письме. С нетерпением, ждем Вашего ответа!

Всемирная Академия Зелий»

«Снейп в роли главного редактора! Ничего себе!» — восхитилась девушка и принялась внимательно рассматривать предварительный выпуск, теперь уже больше интересуясь внесенными туда поправками.

Вскоре появилась мадам Помфри, она осмотрела Гермиону и спросила, не устала ли она.

— Я еще немного почитаю и сразу же ложусь, — заверила её пациентка.

Подойдя к профессору Снейпу и проведя палочкой его диагностику, Поппи недовольно нахмурилась и материализовала перед собой какой-то фиолетовый пузырек.

— Вот, профессор, выпейте! Вам сразу станет легче, — она поднесла жидкость к его губам, и зельевар тут же отшатнулся, неприятно поморщив нос. — А я и не говорила, что это сахарный сироп, — возмутилась женщина, — но если вы его не примете, то рискуете потерять ногу и стать вторым Аластором Грюмом!

После такого заявления пузырек был осушен залпом. Не зря говорят, что описание последствий заболевания помогает больше самого лечения!

— Ночью жар ещё не спадет, но ближе к утру все должно нормализоваться, — говорила она, параллельно чуть ли не до самого верха натягивая на Мастера зелий одеяло. — Возможно, будет сильное головокружение, если же вам вдруг станет хуже, немедленно, слышите, НЕМЕДЛЕННО, позовите меня! — предупредила врач.

В третьем часу ночи Гермиона захлопнула драгоценный журнал и удивленно посмотрела на время. Наскоро переодевшись и потушив свет, девушка шмыгнула под одеяло и закрыла глаза.

«Как ещё не пришла мадам Помфри и не устроила мне разнос!» — мелькнуло где-то в сознании, прежде чем она провалилась в сон.

Опять тот же черноволосый мальчик. Неподалеку идущая толпа людей. Приглядевшись чуть лучше, стало заметно, что впереди всех четверо несли резной гроб. Зайдя на территорию фамильного кладбища, процессия остановилась.

Мальчик смотрел на все это со стороны, до последнего момента не спускаясь вниз с холма. Он, как в тумане, наблюдал за тем, как незнакомые люди стали поднимать крышку и подносить её к гробу. Вдруг всхлип какой-то женщины заставил его вздрогнуть, и он только сейчас осознал, что все это действительно происходит с ним.

«Там же мама!» — ребенок изо всех сил понесся вниз.

— Нет! Не смейте! Не трогайте её! — расталкивая народ, малыш подбежал к матери и, упав на колени, отчаянно к ней прижался. По щекам, не останавливаясь, текли жгучие слезы.

Какая-то женщина подошла и ласково обняла ребенка, осторожно беря его на руки и отдаляя от тела. Она что-то шептала ему, и после её слов малыш постепенно успокаивался. Когда земля плавно легла на могилу, мальчик слез и, зажмурившись, подул на руки. Они с мамой раньше часто так делали: зажмуривались и дули, а потом смотрели на разноцветные цветы, которые послали друг другу. Каждый раз букеты были разные.

В этот на землю упал… черный тюльпан.

* * *

Проснувшись, Гермиона стала припоминать, что уже где-то видела эту женщину. «Кажется, в доме Сириуса, но, если в доме Сириуса, значит, это… Вальпурга Блэк»

Повернувшись на другую сторону, девушка посмотрела на теперь уже выросшего маленького мальчика, силуэт которого отчетливо был виден благодаря лунному свету.

— Профессор Снейп! Вы сейчас упадете!

Видимо, неудачно повернувшись и запутавшись в одеяле, зельевар опасно наклонился над полом. Его правая еще не зажившая нога неподвижно свесилась с кровати, а туловище медленно сползало головой вниз. Гермиона тут же подбежала к нему и, обхватив за спину, с трудом уложила обратно.

«Могла бы воспользоваться палочкой! Волшебница называется!»

Заметив, что профессор снова мечется во сне, девушка успокаивающе положила руку ему на лоб. Она, как завороженная, не могла оторвать взгляда от этого лица. Как часто ей приходилось видеть его холодную маску, но теперь все черты казались девушке намного мягче. Не осознавая, что делает, она протянула руку, чтобы дотронуться до его губ. Когда она почти коснулась их, зельевар вдруг крепко ухватил её за плечо и привлек к себе.

— Профессор Снейп, что вы делаете? — предупреждающе воскликнула гриффиндорка, пытаясь отпрянуть, но он ей не позволил.

Она не успела опомниться, как его пальцы легли на затылок, и он властно потянул её голову к себе.

— Пожалуйста, не надо, — умоляла Гермиона, но он никак не отзывался на мольбы. Шея горела от прикосновений губ зельевара, все было, как во сне. От его прерывистого дыхания девушка почувствовала, как по всему телу пробегает мелкая дрожь, лишая последних остатков разума. Подумать только, она лежала в объятиях преподавателя, который при дневном свете на дух не переносил её!

— Профессор, прекратите, — отговаривала Гермиона, но их губы неумолимо сближались.

— Поцелуй меня.

«Что?! Поцеловать его? Да он в своем уме?!»

— Одумайтесь, вам вовсе не хочется меня целовать, — терпеливо начала убеждать Гермиона, понимая, что зельевар не в себе из-за ужасной боли и приличной дозы сильнодействующего зелья.

Он ухмыльнулся, властно притягивая её голову вплотную к своему лицу, а затем впился в мягкие губы изголодавшимся поцелуем. Ураган чувств закружил девушку, унося с собой последние доводы рассудка. Почти теряя сознание, она робко ответила на поцелуй. Реакция последовала незамедлительно. Его язык властно завладел ее ртом, а свободная рука вольно переместилась на бедро, от чего у девушки перехватило дыхание. Зельевар застонал и, обхватив её талию, до боли прижал к своей груди. Ни с чем не сравнимые ощущения насквозь пронзили Гермиону, заставляя таять в объятиях ненавидимого всей школой мужчины. Оторвавшись от губ, он стал исследовать ее шею, жадно припадая к каждому участку кожи и плавно опускаясь ниже. Как только его горячие пальцы обнажили грудь, это мгновенно отрезвило опьяненную страстью девушку. Холодный озноб пробежал по спине, когда она осознала, что происходит.

— Профессор Снейп! — Гермиона в ужасе схватила его за плечи.

— Просто, Северус! — не останавливаясь, разрешил тот.

Поняв, что если не остановит его сейчас, то потом просто не сможет этого сделать, она решилась и изо всех сил оттолкнула его, но, не рассчитав, сама свалилась на пол.

— Какого гиппогрифа?!

«Только не это! Кажется, он проснулся» — только и успела подумать девушка, как профессор свесил вниз голову.

— Что вы здесь делаете, мисс Грейнджер?

— Я? Сижу…

— Это я смог определить и без вас. Что вы делаете на полу? — блеснув глазами и понизив голос, спросил профессор, теряя терпение.

— Ах, это, ну понимаете… — перенимая его тон общения со слабоумными, гриффиндорка продолжила, — вам вдруг стало плохо, и вы…, — запнулась девушка, на что он иронично изогнул бровь, — стали падать с кровати.

— Повторяю вопрос мисс Грейнджер. Как вы оказались на полу, если, по рассказу, падал на него я? — насмешливо продолжил допытываться зельевар.

— Ну, я пошла за мадам Помфри и, нечаянно поскользнувшись, упала.

— Возле моей постели?

— Конечно! А что тут такого, перед этим я подошла к вам и, убедившись, что вы не свалитесь окончательно до нашего с ней прихода, развернулась и побежала за мадам Помфри!

— А при помощи палочки вы её вызвать, конечно, не могли? — продолжал издеваться Снейп.

— Конечно, не могла! — огрызнулась Гермиона, поспешно вскакивая с пола и направляясь прочь.

— Возвращайтесь немедленно в постель, мисс Грейнджер. Не нужно никого звать! — тоном, не терпящим возражений, приказал декан.

— Это уже не вам решать, профессор, — не оборачиваясь, ответила гриффиндорка.

— Гермиона?

— Да? — она чуть не споткнулась, услышав из его уст свое имя.

— Не испытывайте моё терпение! — уж слишком спокойным голосом предупредил Снейп. Не будь она сейчас так на него рассержена, то, безусловно, учла бы интонацию, с которой он это произнес, но, не обращая должного внимания на слова, упрямая девушка пошла дальше.

— Mobilicorpus!

Гермиона застыла на месте. Легким взмахом палочки он перенес её и поставил перед собой.

— Повторяю один раз, мисс Грейнджер! Если я сказал вам возвращаться в постель и спать, то не нужно меня злить, проверяя, насколько хватит моего терпения! — сквозь зубы зло прошипел Снейп. — Если вы предпочтёте сегодня ещё раз ослушаться меня, то проведете весь остаток ночи в обездвиженном положении. Все ясно?

По глазам получив утвердительный ответ, он снял заклинание. Развернувшись, девушка подошла к своей кровати и, не проронив ни слова, забралась под одеяло, незаметно, на всякий случай, беря с тумбочки свою палочку.

Мастер зелий первым нарушил затянувшееся молчание.

— Вы уже дочитали его, мисс Грейнджер? — Снейп кивнул на журнал.

— Да, конечно! — спохватилась девушка, левитируя издание к профессору. — И спасибо большое проф.… — и, немного задумавшись, смело добавила. — Просто, Северус!

От верной смерти Гермиону Грейнджер спасло только появление мадам Помфри.

— Профессор Снейп, что случилось? — с порога начала она.

Северус медленно повернулся и бросил убийственный взгляд на свою ученицу. Показывая, что она здесь совершенно не причем, девушка удивленно пожала плечами и незаметно накрыла одеялом высунувшийся конец волшебной палочки.

«В конце концов, он сам сомневался в моем умении пользоваться волшебством в Больничном крыле! Вот пусть теперь получает!»

— Ничего страшного, Поппи! На меня во сне напал приступ кашля, а мисс Грейнджер, испугавшись и не разбираясь в ситуации, сразу же позвала вас.

— Только простуды вам еще не хватало, — подходя к его кровати, она обеспокоено покачала головой и положила ладонь ему на лоб. — Бог мой! Да у вас жар!

Снейп чуть не застонал, увидев в её руках знакомое зелье от кашля, но, в самом деле, не станешь же колмедику объяснять, при каких обстоятельствах у него поднялась температура тела, только чтобы избежать этой отвратительной жидкости. Понимая, что спорить бесполезно, зельевар послушно осушил весь флакон.

«Ну, ничего, Грейнджер! Час расплаты уже близок!»

Наткнувшись на его пристальный взгляд, девушка судорожно сглотнула, совсем некстати вспомнив, что он хоть и бывший, но Пожиратель смерти. Скоро мадам Помфри уйдет и тогда его, вряд ли, остановит объяснение, что она ему же старалась помочь. Худшие опасения гриффиндорки начали сбываться.

Поппи, захватив с собой пустой флакон, направилась к выходу, а Мастер зелий с хищной улыбкой повернулся к девушке. Сомнений не оставалось, как только магврач уйдет, он тут же набросится на свою жертву. Почти отчаявшись, Гермиона крикнула.

— Мадам Помфри! Профессора нельзя оставлять одного! — зельевар чуть с кровати не упал от этих слов. — Вдруг ему станет хуже, а я буду спать и не проснусь вовремя!

Более абсурдных аргументов Снейп ещё не слышал, ну, если только от Лонгботтома. Поппи повернулась и озабоченно посмотрела на своего пациента.

— Пожалуй, мисс Грейнджер права! Зная, как вы относитесь к тому, чтобы позвать меня, Северус, то сегодня мне лучше переночевать здесь.

* * *

На следующий день Гермиона старалась ни на секунду не оставаться с Мастером зелий наедине, прекрасно понимая по его красноречивым взглядам, что профессор только и выжидает подходящего момента, чтобы поскорее свести с ней счеты. Гриффиндорка рассудила, что сейчас ему лучше всего дать время остыть, а потом он, может быть, и совсем забудет, кто устроил ему незабываемую ночь под бдительным оком мадам Помфри.

После того, как колмедик закончила утренний осмотр своей пациентки, подтвердив, что та почти совсем поправилась, Гермиона взмолилась отпустить её сегодня же из Больничного крыла. Ссылаясь на то, что она уже совершенно выздоровела и прекрасно себя чувствует.

— Мисс Грейнджер, — Поппи стала мягко уводить разговор в другую сторону, — вам не мешало бы ещё отдохнуть и попить восстанавливающего зелья.

— Но ведь можно заходить и пить зелье здесь, разве я когда-нибудь не соблюдала ваших инструкций, мадам Помфри? — не отступала девушка.

Колмедик не нашла, что возразить и сочувствующе посмотрела на свою подопечную.

— Ну, хорошо… — начала она.

— А вы не боитесь, что состояние мисс Грейнджер неожиданно ухудшится, а вы не успеете вовремя? — ехидным тоном осведомился Мастер зелий с соседней кровати.

Сердце Гермионы рухнуло куда-то вниз.

«Поздравляю, профессор, один-один».

— Мадам Помфри не о чем волноваться, — поспешно вставила девушка, — я очень хорошо себя чувствую, у меня было небольшое истощение, которое уже давно прошло, — не собиралась сдаваться пациентка. — Я же все равно буду заходить сюда каждый вечер за восстанавливающим зельем, тем самым, находясь под постоянным присмотром у мадам, — выложила последний аргумент гриффиндорка, с вызовом посмотрев на зельевара.

— Я считаю, жестоко, Северус, удерживать здесь девочку в Рождественские каникулы. На мой взгляд, её здоровью сейчас действительно ничего не угрожает, к тому же я буду осматривать её каждый вечер.

Гермиона засияла, благодарно улыбаясь мадам Помфри, на что зельевар презрительно фыркнул и отвернулся, понимая, что перевес явно не на его стороне.

* * *

В оставшиеся дни каникул Гермиона часто засиживалась в библиотеке, несколько раз бывала на прогулках вместе с Хагридом, а по вечерам ненадолго забегала к мадам Помфри, предварительно убедившись, что в Больничном крыле кто-нибудь есть. Мастер зелий на её периодические появления реагировал совершенно хладнокровно, ничем не выдавая своего истинного отношения к гриффиндорке, поэтому Гермиона уже почти окончательно успокоилась и решила, что ей нечего бояться. Забежав однажды вечером за зельем, она не обнаружила профессора на привычном месте.

— Мадам Помфри, а где профессор Снейп? — девушка удивленно кивнула на его пустую кровать.

— Он больше не желает находиться тут днем, считая, что сам в состоянии о себе позаботиться. Хорошо хоть профессор Дамблдор настоял, чтобы он ночевал здесь, — метнула обиженный взгляд Поппи. — А ведь только-только вставать начал и сразу в свои подземелья! Я ему говорила, что еще бы полежать, а он, упрямец, — она с досады махнула рукой, — и слушать меня не стал!

Гермиона искренне посочувствовала этой чудесной женщине, которая так сильно переживала за своих неблагодарных пациентов.

Вернувшись к себе комнату, девушка задумалась.

«Если Снейп сейчас спокойно расхаживает по замку, то лучше все же пока не попадаться ему на глаза. Как удачно, что я сегодня захватила книги из библиотеки!»

Гермиона посмотрела на письменный стол, собираясь выбрать, что бы ей почитать, но книг на нем не оказалось. Гриффиндорка в растерянности осмотрела всю спальню — результат тот же. Девушка отчаянно начала вспоминать, что делала после библиотеки…

— Заходила в Больничное крыло… — вслух начала рассуждать она. — Точно! В Больничном крыле! — радостно воскликнула девушка, но вскоре тут же побледнела. — О, НЕТ! Кажется, я оставила их на кровати у Снейпа!

До отбоя оставалось десять минут, когда гриффиндорка выбежала из комнаты. В рекордно короткий срок преодолев расстояние от своей башни до Больничного крыла, запыхавшись, она остановилась на пороге и заглянула внутрь. Мадам Помфри в помещении не оказалось, впрочем, как и Снейпа. Девушка быстро осмотрела комнату в поисках книг и обнаружила их на том же месте, где оставила. Торопливо собрав все в одну стопку, она наскоро схватила ее и резко развернулась, собираясь уходить.

— Куда-то торопитесь, мисс Грейнджер?

От испуга Гермиона выпустила книги из рук…

Судя по проклятьям, они упали ему прямо на ногу. На больную ногу!

— Профессор Снейп, я не хотела! Простите меня, пожалуйста!

Обезумев, Мастер зелий осел на кровать, его лицо исказилось от боли. Он еле дышал. Гермиона готова была сквозь землю провалиться. Бедняжка выглядела так, будто бы беды всего мира разом обрушились на ее плечи. Видит Бог, она этого действительно не хотела.

— Может, позвать мадам Помфри? — срывающимся голосом предложила девушка.

— Только посмейте! — выдавил из себя зельевар.

— Тогда я сейчас принесу зелье…

— НЕТ!

— А может…

— Еще хоть слово, — он с трудом сдерживался, чтобы не кинуться на нее с кулаками, — и я не отвечаю за то, что с вами сделаю!

Угроза подействовала, больше гриффиндорка не издала ни звука.

Сгорая от вины, Гермиона, чуть ли не плача, смотрела на страдающего по ее вине человека. Не зная, что еще сделать, девушка опустилась рядом с ним на колени и, задрав полу черной мантии, стала дуть ему на ногу. Вспоминая, что раньше она всегда так делала, когда ушибала коленку.

Снейп вздрогнул от неожиданного прикосновения нежных пальчиков, а когда горячее дыхание девушки обожгло его кожу, то чуть не застонал в голос.

— Мисс Грейнджер, что вы себе позволяете?! — собрав все свое самообладание, как можно строже спросил он.

— Не волнуйтесь, профессор, сейчас вам станет легче, — со знанием дела, успокоила гриффиндорка, заметив какой-то странный блеск в его глазах.

— Немедленно уберите от меня свои руки! — взревел зельевар, замечая, что боль почти прошла.

— Но я всего лишь хотела…

— Меня не волнует, что вы хотели, а что нет!

— Я просто пыталась помочь, — неуверенно произнесла она.

— Уже помогли, — не без ехидства заметил Мастер зелий. Сейчас больше злясь на ощущения, которые с такой легкостью девушке удалось вызвать.

— А теперь, — одним взмахом он собрал рассыпанные книги, — забирайте их и уходите прочь!

— Но…

— Идите, мисс Грейнджер!

У выхода Гермиона обернулась с глазами полными слез.

— Простите меня, профессор, — почти задыхаясь, произнесла она. — Вы даже не представляете, как мне жаль! — и поспешно вышла из комнаты, оставляя ошеломленного зельевара в одиночестве.

— Мне тоже… — одними губами он неосознанно прошептал ей вслед.

* * *

— Как жаль, что ты не прибила его! — возмущался Рон двумя днями позже. Сегодня утром они вместе с Гарри вернулись в замок после каникул и, разобрав вещи, спустились в факультетскую гостиную. — Я впервые жалею, что у тебя было мало книг!

— Рон!

— А что я не прав, что ли? — возмутился парень, намеренно повышая голос и оборачиваясь к находившимся в гостиной гриффиндорцам за поддержкой. — Да вся школа тебе только спасибо бы сказала, избавь ты нас от этой летучей мыши.

Гермиона уже каялась, что рассказала друзьям об инциденте, который не давал ей покоя уже несколько дней.

— Да ты же не знаешь его совсем, чтобы так говорить!

— Да как-то за шесть с половиной лет у меня что-то пока не возникло желания узнать его поближе, — усмехнулся Рон.

— Он замечательный Мастер зелий!

— Только это почему-то не отражается на его уроках! Да ты же сама видела, как он с учениками обращается!

— Нужно больше уделять внимание учебе, Рон! — гриффиндорец вымученно возвел глаза к потолку, услышав знакомую волынку. — Тогда не будет никаких подзатыльников, двойных домашних заданий и отработок после уроков!

— Гермиона, ты всегда заступаешься за преподавателей! Гарри, ну разве я не прав?

— Угу, — протянул он, думая о чем-то своем.

Гермиона подозрительно посмотрела на темноволосого друга и решила сменить тему.

— Ладно, Рон, я больше не могу об этом разговаривать, — примирительно вздохнула она. — Гарри, во сне ты по-прежнему связан с сознанием Темного Лорда?

Юноша неохотно кивнул.

Последовало долгое молчание.

— О! Так сейчас обед, — опомнился, посмотрев на часы, Рон, — и если мы не поторопимся, то опоздаем!

— Вы пока идите, а я скоро вас догоню, — бросила девушка, вскакивая и поднимаясь по лестнице в свою спальню.

Ей удалось быстро найти листочек с переписанным рецептом зелья, которое она видела в «ВАЗе». Оно должно было ставить мощный блок на сознание спящего человека. Наскоро пробежав глазами по ингредиентам, Гермиона про себя отметила, что его лучше было бы варить вдвоем, но вовремя себе напомнила, что, навряд ли, от Рона с Гарри добьешься помощи в зельеварении.

«Ничего, как-нибудь сама справлюсь»

Осталось только раздобыть цветы ирбиса. Растения, которое цвело на открытых лесных участках только по полнолуниям. Вспомнив, какое сегодня число, Гермиона решила, что все складывается очень удачно.

«Видимо, придется попросить у Гарри мантию и наведаться в Запретный лес», — подумала девушка, отодвигая портрет Полной дамы.

* * *

Собираясь на обед, Северус вспомнил, что директор уже давно просил приготовить для Поттера оклюментное зелье. По памяти сверив все составляющие, он обнаружил, что закончились цветы ирбиса. Посмотрев на календарь, зельевар решил, что сегодняшнее полнолуние как нельзя кстати.

«Надо бы прогуляться в Запретный лес» — отметил он, выходя из своего кабинета.

Дождавшись отбоя, Гермиона бесшумно выскользнула из гостиной. Девушка едва ступала по каменной плитке, боясь, что звук шагов может привлечь чье-либо внимание. Как хорошо, что Гарри одолжил ей мантию-невидимку без лишних вопросов, удовлетворившись версией запретной секции. Порой репутация школьного ботаника играла на руку.

Незаметно выбравшись из замка, Гермиона довольно быстро добралась до опушки запретного леса и в нерешительности остановилась, пытаясь собраться с мыслями. Тьма окутывала вековые деревья, а доносившиеся оттуда звуки вселяли неимоверный ужас. Поежившись от холода, девушка наложила на себя согревающие чары. Она уже было усомнилась в разумности своей идеи. Кто в здравом уме решится пойти в лес в поисках какого-то растения, когда кругом снег? Но, вспомнив про ценность оклюментного зелья для Гарри, решительно шагнула вперед. Только благодаря заклинаниям, которые она на себя наложила, когда вышла из замка, ей удавалось не оставлять следов и не проваливаться глубоко в снег. Мантия-невидимка скрывала телесную оболочку, но казалось, каждое ее движение неминуемо влечет за собой шум. Стараясь не думать о том, что уже обратила на себя внимание половины обитателей этого гиблого места, Гермиона попыталась сосредоточиться и наколдовать поисковые чары. Нужна была поляна. Почувствовав внутреннее влечение, она обрадовалась, что так легко удалось настроиться на нужную волну и впустить в себя магию, позволив ей указывать путь.

Ступив на одну из лесных троп, она подметила, что в лесу на удивление спокойно. Стараясь производить как можно меньше шума, Гермиона сняла туфли и, уменьшив их, положила в карман. Действительно, звук шагов стал почти неуловим для человеческого слуха. Только благодаря особому согревающему заклинанию ей удалось провернуть этот фокус, ноги совершенно не ощущали холода.

* * *

Она уже достаточно долго шла по Запретному лесу, но поляны все не было. Гермиона подметила, что, чем глубже она заходила, тем меньше становилось снега. Здесь больше было старых прошлогодних листьев. Сосредоточившись на собственном передвижении, девушка не заметила, как на ее пути возникло огромное поваленное дерево. Внутренний голос неустанно звал вперед, но здравый смысл подсказывал обойти преграду. Решив, что несильно отклонится от курса из-за нескольких метров, Гермиона свернула с едва заметной тропки и стала ступать по тонкому слою снега, покрывавшему старую листву. Обогнув дерево, она начала осматриваться, пытаясь разглядеть тропу, но вдруг почувствовала, что наступила на что-то мягкое и это что-то шевелится. С ужасом посмотрев вниз, Гермиона увидела, как черные корни какого-то растения крепко обвивают ее невидимые лодыжки. Девушка попыталась резко отскочить в сторону, но растение не позволило ей это сделать. Потеряв равновесие, гриффиндорка упала, больно ударившись локтем. Отреагировав на движение, растение сильнее сковало свою жертву. Стало еще хуже: тварь выпустила шипы. Вспомнив, что однажды она уже была в подобной ситуации, Гермиона направила палочку на мутировавшие, по ее мнению, «дьявольские силки» и заклинанием зажгла яркий свет.

Железная хватка спала, и корни стали на глазах сохнуть. Не теряя времени, девушка вскочила на ноги и стряхнула с себя эту дрянь.

«Теперь только в гору! Никаких отступлений!» — решила для себя она, бросая взгляд на поваленное дерево. — «Где же эта тропка?» — сколько бы она не вглядывалась, ей ничего не попадалось на глаза.

Решив заново настроиться на магию внутри себя, Гермиона прошептала заклинание поисковых чар и, взглянув под ноги, заметила, что как раз стоит на искомой тропе.

«Значит, рисовало ее мое подсознание»

Обрадовавшись, девушка продолжила путь, больше никуда не сворачивая, и вскоре показалась белоснежная поляна. Теперь только осталось проверить подействует ли теория из учебника. Гермиона взмахнула палочкой и произнесла заклинание. Ничего не произошло. Она уже начала сомневаться, правильно ли все сделала, как вдруг на глазах в снегу стали появляться маленькие лунки, в которых росли цветки ирбиса.

Свет от луны хорошо освещал поляну. Ступая как можно тише, Гермиона стала срывать головки и класть их в карман. Она, как бабочка, перелетала с одного места на другое. Собрав уже более чем достаточно, девушка обернулась, намереваясь заполучить молодые растения, примеченные ею ранее, но земля за ее спиной оказалась пуста.

«Странно, наверное, показалось…» — успокоила она себя и провела рукой по мантии на бедре. — «Хватит» — решила девушка, ощутив под ладонью оттопырившийся карман.

Собравшись уходить, Гермиона отступила на шаг назад, чтобы окинуть взглядом всю местность и вспомнить, откуда она пришла, но уткнулась затылком кому-то в грудь.

— Дернешься, и это поляна станет последним, что ты увидишь!

Сила, исходящая от нападавшего, ни на секунду не дала усомниться в его намерениях. Он прошептал заклинание, блокирующее чары невидимости, но ничего не произошло: жертва так и не приобрела видимые очертания. Вероятно, у нее был какой-то сильный артефакт. Не убирая палочки от ее горла, волшебник переместил свободную руку на затылок жертвы и уже хотел было сдернуть капюшон мантии, но вдруг в последний момент передумал.

— Брось палочку на землю и медленно, собственноручно откинь капюшон, — спокойно прошипел бархатный голос, но в его интонациях девушка почувствовала что-то убийственное.

Не сомневаясь, что промедление может для нее плохо обернуться, Гермиона выпустила палочку из рук и трясущимися пальцами откинула капюшон, высвободив копну вьющихся волос.

— Грейнджер?!

Хватка моментально ослабла, и нападавший сдернул мантию с ее плеч, желая убедиться в своей догадке. Девушка медленно повернулась и увидела, как перед ней постепенно начинает материализовываться человек, которого она меньше всего хотела бы сейчас встретить.

— Профессор Снейп?

У нее перехватило дыхание. Она попыталась успокоиться, уговаривая, что это еще не самое худшее, что могло с ней случиться.

«Хотя, что может быть хуже?» — усмехнулась про себя девушка.

— Закончили? — иронично поинтересовался профессор, кивнув на карман, набитый цветками.

— Как видите, — сглотнув, едва прошептала девушка.

— Вижу, Грейнджер, что вы совершенно упустили из виду, что такое мозг и как им пользоваться.

Гермиона опустила голову.

— По возвращении в школу мне придется известить о столь неподобающем поведении вашего декана и поставить вопрос о снятии вас с должности старосты школы, — язвительный голос нанес удар в самое сердце.

Гермиона закрыла глаза и глубоко вздохнула, пытаясь заставить себя дышать. Что еще можно было ожидать от Снейпа? То, к чему она шла не один год, рушилось на глазах, а он говорил про все это таким спокойным голосом.

— Вы хоть понимаете, мисс, понапрасну рискующая своей жизнью, когда весь Орден на ушах ходит, чтобы уберечь вашу троицу от опасности, что могло произойти?

— Но ведь ничего не произошло, — попыталась оправдаться она, натягивая на плечи мантию-невидимку.

Снейп вытянул руку и, до боли сдавив подбородок, заставил посмотреть девушку себе в глаза. Гермиона только сейчас поняла, насколько он был взбешен.

— Я была в мантии-невидимке, и мне на пути никто не попадался, кроме вас.

— Случайное везение, — процедил сквозь зубы зельевар. — Неужели вы наивно предполагаете, что мантия Поттера способна скрыть тепло вашего тела, звук шагов, заглушить стук сердца?

Об этом она не подумала. Его дыхание обжигало ей щеку.

— Мне больно, профессор, — девушка попыталась отвернуться, вцепившись обеими руками в его запястье.

Северус резко притянул Гермиону к себе свободной рукой и вцепился в распущенные волосы, запрокинув голову назад и сводя на нет ее попытки разорвать зрительный контакт.

— Будет еще больнее, если станете перебивать меня, — угрожающе прошипел он.

Страх из-за того, что могло с ней произойти, поглотил его рассудок. Но еще больше зельевара бесила ее халатность к собственной жизни. Северус понимал, что должен сдерживать себя, но бушевавшая ярость не давала ему покоя. Близость девушки лишала последних остатков разума.

Хватка его пальцев была железной, и сейчас Гермиона действительно испытывала боль. Прекратив вырываться, она стала смотреть ему в глаза.

— Профессор, мне очень жаль, что так вышло, — искренне взмолилась она, внутри девушки все содрогалось от страха. От его уничтожающего взгляда у нее подгибались колени. — Я не хотела вас волновать.

«С чего она взяла, что я за нее волнуюсь?»

Он резко разомкнул руки и отшатнулся от девушки.

— Не несите чушь, — зло выплюнул он, едва сдерживая порыв разорвать на груди одежду и хоть как-то унять это непонятное ощущение беспокойства.

«Неужели так сложно признаться в собственном страхе за кого-то?» — Гермиону задело, что профессор ставит себя выше других людей.

— А что вы здесь делали, сэр?

Этот ее вопрос вывел Северуса из столбняка. Фыркнув, он бросил на девушку взгляд «сами догадайтесь» и не удосужился снизойти до объяснений.

Комичность ситуации стала доходить до Гермионы. Она прижала ладошку ко рту, чтобы не расхохотаться в голос.

Напряжение между ними спало.

— Может быть, я бы и закрыл глаза на чье-то присутствие здесь, но спустить то, как у меня из-под носа уводят лучшие экземпляры, просто не мог.

— Я могу с вами поделиться, — неожиданно для себя, смеясь, предложила девушка.

Снейп усмехнулся, в его глазах больше не было злобы.

Подул ветер, и Гермиона завела руки за голову, собирая разметавшиеся волосы в хвост.

— Не двигайтесь! — шипение профессора заставило ее застыть на месте. Девушка вопросительно посмотрела на мужчину. Северус извлек из кармана палочку и направил ее куда-то за спину гриффиндорки.

— Профессор, что случилось?

Не спуская глаз с неизвестной опасности, Северус ровным голосом произнес:

— В нескольких метрах от вас стоит что-то отдаленно напоминающее магловского кабана. С его сорока сантиметровых клыков капают капли, не ошибусь, если предположу, что яда. И…

— И что?

— Его раздражают ваши волосы.

— Что?! — девушка не поверила собственным ушам, решив, что зельевар над ней издевается.

Она возмущенно тряхнула головой. Этот жест стал последней каплей для животного. Сорвавшись с места, оно понеслось прямо на них. Оттолкнув девушку в сторону, Северус молниеносно направил на приближающуюся тварь палочку и выкрикнул:

— Avada Kedavra!

Огромная туша животного обмякла в нескольких метрах от девушки. Гермиона, приподнявшись на локте, ошарашено переводила взгляд с остекленевших глаз на профессора.

— Вы убили его, — констатировала факт девушка, в ее голосе зельевару послышались нотки сочувствия.

— А вы бы предпочли, чтобы это чудовище растерзало нас? — язвительно осведомился Северус.

— Нет, — она испуганно помотала головой, — я просто еще не пришла в себя и сморозила глупость. Простите, сэр.

Коротко кивнув, Снейп нагнулся и поднял со снега ее палочку. Гермиона молча наблюдала за его действиями, боясь пошевелиться.

— Профессор, — робко начала она, стараясь подобрать слова.

Северус обернулся и, подойдя к сидящей девушке, протянул вещь владелице. Она взяла из его рук палочку и встретилась с ним взглядом.

— Не сидите на снегу.

— Спасибо за то, что спасли мне жизнь, — на одном дыхании выпалила Гермиона.

— Не стоит благодарности, мисс Грейнджер, — резко бросил зельевар, на миг растерявшись и не зная, как реагировать в подобной ситуации, но быстро исправился, — спасая вашу жизнь, я так же спасал и свою.

«Ну что он за человек?! Даже благодарность нормально принять не может!»

— Вы что примерзли?

Его слова прозвучали для нее отрезвляюще. Вскочив, девушка принялась отряхивать мантию и старалась не встречаться с ним взглядом.

— Почему на вас нет обуви? — прозвучал его ледяной голос.

— Я подумала, что так буду производить гораздо меньше шума, — улыбнувшись, начала излагать свою версию Гермиона.

— Идиотка! А о том, что вы вообще больше никогда ничего не сможете производить, вы не подумали?! — Снейп был в бешенстве. — Сто баллов с Гриффиндора за безмозглость его лучшей ученицы!

— Но, профессор! — попыталась было запротестовать девушка. — Вы все неправильно поняли, это новое заклинание Koniturus позволяет ногам не замерзать, я ничем не рискую.

— Я не стал бы так безоговорочно верить журналам периодической магической печати, которые обещают раскрыть все тайны мира. Мисс Грейнджер, вы должны понимать, что магия всегда берет что-то с волшебника за пользование собой. Возможно, этот эффект просто временен, а завтра у вас будет серьезное обморожение конечностей.

— Я никогда не использую заклинания из журналов! — возмутилась девушка. За кого он ее принимает? За первокурсницу?! — Это была книга из библиотеки!

Снейп отмахнулся от нее, как от назойливой мухи.

— Проверим, — издевательски выдавил из себя он. — Обувайтесь!

Гермиона нехотя достала из кармана ботинки и трансфигурировала их до своего размера. Полы мантии-невидимки раскрылись, когда она рылась в собственной мантии.

— Грейнджер, что у вас с ногой? — ее поразила смена в его голосе, и она моментально подняла глаза.

Казалось, профессор побледнел.

— Да, так. Небольшая царапина, — отмахнулась девушка, вспомнив про схватку с растением.

— ЭТО — царапина?!

Гермиона откинула полу мантии и, направив тусклый свет от палочки на свою ногу, задохнулась от ужаса. Голень была синей, а чуть выше лодыжки виднелись две небольших дырочки, как от укуса. Кожа вокруг была исцарапана, а сочившаяся из ран кровь покрылась желтой коркой.

— О, боже! Что это? — она попыталась дотронуться пальцем до ноги.

— Вы сдурели? — Снейп перехватил ее кисть. — Мало ноги, так вы еще и без руки хотите остаться?!

— Но я ничего не чувствую, никакой боли нет…

— Грейнджер, включите мозги! — зельевар сжал ее плечи и начал трясти, увидев, что девушкой овладевает паника. — Вы и не должны ничего чувствовать. Элементарное свойство всех ядов: не дать жертве осознать, что она отравлена.

— Я…я…

— Перестаньте мямлить! — рявкнул он.

Северус отпустил девушку и, достав из кармана платок, трансфигурировал его, увеличив в размерах.

— Садитесь!

Гермиона неуверенно отрицательно замотала головой и, пошатнувшись, сделала шаг назад. Издав что-то похожее на рык, зельевар подхватил ее под локоть и потащил к покрывалу.

— Я не хочу сидеть и в силах самостоятельно передвигаться, — вырывая руку, испуганно прошептала девушка.

— Грейнджер, у меня нет времени с вами возиться! — угрожающе процедил зельевар. — Садитесь, я сказал!

Девушка беспрекословно подчинилась и, как только опустилась на его трансфигурированный платок, почувствовала невыносимую слабость во всем теле. Ее стало неимоверно клонить ко сну, веки слипались, и как только голова коснулась «покрывала», она тут же ощутила, что кто-то бьет ее по щекам.

— Грейнджер, не спать! — он обхватил ее за плечи и приподнял, заставив сесть. — Смотри мне в глаза!

Гермиона с трудом заставила себя раскрыть веки и задержаться в сидячем положении. Все тело ужасно ломило, а сонливость усилилась.

Не прерывая зрительного контакта, он оторвал кусок от подола своей мантии и сделал из него жгут. Обнажив ее ногу чуть выше колена, зельевар перетянул им конечность. Теперь оставалось наложить заклинания, но для этого требовалось максимально сосредоточиться.

Гермиона смотрела в его глаза, и ей казалось, что прошла уже целая вечность.

— Мисс Грейнджер, сейчас я наложу замораживающие заклинания, на время блокирующие действие яда, и мы сможем трансгрессировать на опушку леса. К вам у меня только одна просьба — не отключайтесь!

Гермиона медленно кивнула.

Несколько минут, пока он что-то шептал, склонившись к ноге, стали самыми длинными в ее жизни.

— Я больше не могу, профессор, — выдохнула она, медленно откидываясь назад.

Снейп левой рукой успел ухватить ее за воротник и резко дернул вперед, не переставая что-то шептать. Гермиона трясущимися пальцами ухватилась за его рукав, пытаясь сосредоточиться и разобрать произносимые им слова.

Закончив, Северус подхватил девушку на руки и взмахом палочки уничтожил все признаки следов их пребывания здесь.

— Обхватите меня за шею, мисс Грейнджер, — спокойным голосом приказал зельевар и, почувствовав, как руки девушки медленно сцепляются в замок, начал трансгрессировать. — Держись!

Гермиона уже не расслышала последнюю фразу, пространственный вихрь унес его слова…

— Не понимаю, как такое могло произойти!

— Поппи, Северус уже объяснил нам, что это был несчастный случай в лаборатории, — Дамблдор посторонился, пропуская мадам Помфри, несущую поднос, весь уставленный зельями. Она свернула с главного прохода, по обе стороны от которого располагались койки, и подошла к единственной пациентке в Больничном крыле. Директор проследовал за медиковедьмой и опустился на свободную кровать.

— Я давно говорила, что стоит следить за тем, что хранится в его подземельях! Или хотя бы не подпускать к ядам учеников! — Помфри с грохотом опустила свою ношу на прикроватную тумбочку. Стеклянные пузырьки возмущенно зазвенели. — Ну откуда, откуда у профессора Снейпа взялись шипы «дьявольских силков»?!

Дамблдор, нахмурившись, тяжело вздохнул и стал безразличным взглядом скользить по обстановке Больничного крыла. Кровати были аккуратно заправлены, больных, несмотря на холодное время года, не было. Хогвартская медиковедьма могла в мгновение ока вылечить от простуды и гриппа, а в госпитализации пациенты нуждались крайне редко.

— Альбус, — Помфри повернулась, — что теперь будет с Северусом? Ведь родители девочки наверняка подадут жалобу в Министерство.

Глаза волшебника возмущенно вспыхнули.

— Это был несчастный случай, Поппи, который благодаря исключительно мастерству нашего Мастера зелий завершился благополучно. Северус успел вовремя оказать мисс Грейнджер первую помощь и нейтрализовать действие яда. Я уверен, впредь он не станет брать кого-либо из учеников себе в помощники, заменяя для них отработку приготовлением зелий.

Мадам Помфри вздохнула и принялась открывать несколько пузырьков, поочередно отливая их содержимое в пустой стакан. Затем, она бережно приподняла голову спящей на кровати девушки и, массируя горло, стала медленно поить ее этим снадобьем. Закончив, медиковельма поставила опустевший стакан и, уперев руки в бока, повернулась.

— Я понимаю, Альбус, что ты доверяешь профессору Снейпу, но я просто не могу смотреть, как по его вине ко мне в Больничное крыло постоянно попадет мисс Грейнджер и далеко не в самом лучшем состоянии!

Директор с укором посмотрел на нее. Не выдержав, она отвернулась и начала поправлять на пациентке и без того безупречно лежащее одеяло.

— Поппи, — несмотря на возмущение, голос директора оставался ласков, — Северус не был виноват ни в одном попадании сюда мисс Грейнджер. Нельзя обвинять человека в том, что он не совершал.

— Не стоит, директор, — тихо произнес ядовитый голос за их спинами. — Зачем пытаться втолковать истину тому, кто считает, что знает ее лучше вас. Гораздо проще сотрясать воздух впустую, а то совсем нечем будет заняться в рабочее время.

— Вот именно! — мадам Помфри возмущенно обернулась и на удивление резво для женщины ее возраста подлетела к зельевару, облокотившемуся на спинку кровати, стоявшей у входа. — Если бы ты следил за тем, что творится в твоей в лаборатории, то ничего бы не произошло! Северус, ты хоть отдаешь себе отчет, во что втянул бедную девочку?! — Мастер зелий скучающе вздохнул и перевел взгляд на окно. Пытаться переубедить этот закипающий котел в том, что дрова под него не он подкладывал, было бесполезно.

— Не примени ты антидот вовремя, она могла бы погибнуть! Никто из преподавателей не подвергает такой опасности учеников на своих отработках! И не говори мне, что они сами во всем виноваты. Что не могут разобраться в элементарных вещах. Не все становятся выдающимися зельеварами, и не нужно заставлять детей ими становиться!

Обратив внимание на спящую девушку, зельевар стал незаметно за ней наблюдать, продолжая игнорировать болтовню мадам Помфри.

— Вижу мисс Грейнджер гораздо лучше, раз единственная медиковедьма Больничного крыла может позволить себе нравоучительные беседы, — саркастично подметил Снейп.

— Альбус, он невыносим! — всплеснула руками обиженная женщина, пытаясь найти поддержки у директора.

Дамблдора за ее спиной не оказалось. Кровать напротив мисс Грейнджер была пуста.

— Пару минут назад, — предугадывая ее вопрос, подметил Мастер зелий.

Директор не стал вмешиваться в их горячий «диалог». Во время нагоняя мадам Помфри Северус не сводил глаз с гриффиндорки. Теперь ее жизни ничто не угрожало, но зельевар по-прежнему с трудом подавлял в себе чувство беспокойства, овладевшее им со вчерашнего дня.

Трансгрессировав к домику Хагрида, он не заметил, как добежал до собственной лаборатории и отыскал нужный антидот. Хвала Мерлину, его привычке держать все редкие ингредиенты про запас и заранее варить сложные зелья. Годы службы у Лорда научили не терять бдительности, а полные неожиданностей собрания Пожирателей заставляли хранить в резерве зелья на все случаи жизни.

Вчера им завладел неимоверный страх: вдруг он не отыщет нужного, хотя точно помнил, что нечто подобное в запасе имелось. Даже когда зелье было найдено, дано девушке, и оставалось только дождаться видимого улучшения, Северус неустанно мерил шагами лабораторию и про себя отсчитывал секунды. Наконец Гермиона распахнула глаза и попыталась сфокусировать взгляд. Дождавшись ее полубессознательного кивка о том, что она больше не чувствует озноба, он дал ей зелье «сна без сновидений» и опустился на стул рядом. Только после этого Северус смог выдохнуть. Затем оставалось известить обо всем директора и отправить гриффиндорку долечиваться в Больничное крыло. Да, и еще как-то объяснить их совместное времяпровождение в запретном лесу. В общем формальности.

Тряхнув головой, зельевар попытался отогнать не дававшие покоя воспоминания. Осознав, что просто так он от них не отделается, Северус решил, что ему нужно выпить. Срочно. Иначе его голова просто не вынесет. Прервав монолог мадам Помфри, профессор извинился и буквально вылетел из Больничного крыла, заставив медиковедьму застыть на месте от подобного несоблюдения приличий.

* * *

Проснувшись, Гермиона Грейнджер осмотрелась и поняла, что находится в магпункте. «Опять в магпункте…»

В этом году количество пребываний здесь явно зашкаливало. Вокруг больше никого не было. Воспоминания стали постепенно овладевать девушкой. Взволнованная, она откинула одеяло и принялась осматривать ногу, едва касаясь, пальцем места «укуса». Да, казалось бы, какое-то растение, а может нанести существенный вред. Ранка почти уже затянулась, лекарства магического мира действовали значительно быстрее маггловского. Обрадованная этим фактом, она посмотрела на прикроватную тумбочку и, как и ожидалось, обнаружила на ней свою волшебную палочку. Но больше всего Гермиону Грейнджер сейчас волновало: исключили ли ее? Произнеся заклинание вызова, девушка стала про себя отсчитывать секунды до появления мадам Помфри. Остановившись на двенадцати, гриффиндорка услышала скрип распахивающейся двери, а затем в лазарет вошла улыбающаяся женщина, спешащая к своей пациентке. Медиковедьма долго что-то проверяла, проводя диагностику состояния волшебной палочкой, спрашивала, а потом дала выпить два пузырька с отвратительными на вкус зельями. Наконец она закончила и снова уложила Гермиону в постель.

— Мадам Помфри, когда я смогу приступить к занятиям? — не удержалась пациентка и тут же осознала по лицу медиковедьмы, что несколько поторопилась с вопросом.

— Занятиям?!

Гермиона побледнела.

— О них пока и думать забудь! Эту неделю придется полностью провести здесь, а дальше посмотрим.

Пациентка выдохнула. Значит, не исключили, но, наверняка, сняли с поста старосты.

— Скоро окончание, выпускные экзамены, а времени мало…

— Ничего не хочу слышать! Тебе отдых пойдет только на пользу, а то видишь, до каких несчастных случаев перенагрузки доводят, — Поппи тяжело вздохнула.

— Несчастных случаев? — осторожно переспросила девушка.

«Это не несчастный случай, а сознательное нарушение школьных правил, за которое нельзя просто так отвертеться. О каких перенагрузках идет речь?» — Гермиона явно не понимала волшебницу.

— Ох, бедная девочка! — всплеснула руками мадам Помфри. — Неужели частичная потеря памяти?

— Нет у меня никакой потери памяти, — быстро заверила ее пациентка, испугавшись, как бы магврач не подняла на уши весь Хогвартс. — Просто некоторые события плохо помню.

Поппи облегченно выдохнула и оживилась.

— Ну, конечно, ты ведь потеряла сознание! Когда вы с профессором Снейпом варили зелье, то нечаянно взяли не то составляющее, которое оказалось шипами «дьявольских силков». Затем Северус быстро применил антидот и доставил тебя сюда. А я ведь всегда говорила ему, чтобы не держал в своей лаборатории таких опасных ингредиентов!

«Варили зелье? Мы со Снейпом? Вдвоем?» — она едва подавила смешок, — «интересно, когда бы такое вообще могло быть?» — Гермиона постаралась унять свое состояние, близкое к истерике.

Так, ей нужно срочно переговорить с профессором и узнать: это она свихнулась или просто окружающий мир так зло шутит?

— Да, мадам Помфри, теперь припоминаю, — гриффиндорка согласно кивнула, хотя и близко ничего подобного не помнила.

Либо у нее действительно плохо с головой, либо Снейп намеренно дал заведомо ложную информацию и подставил себя под удар как квалифицированного зельевара. Снейп? Себя любимого? Нет, кто угодно, только не Снейп. Зачем бы он стал так себе вредить? Может, это у него плохо с головой? С чего бы это профессору ее выгораживать, когда он только и думает о том, чтобы гриффиндорскую троицу выперли из школы. А она — главный конкурент Слизерина, ее исключения зельевар жаждал, судя по язвительным замечаниям, в первую очередь. Что ж, нужно расставить все точки над i. Теперь только остается выбраться из-под бдительного присмотра мадам Помфри и переговорить с профессором с глазу на глаз.

* * *

Темноволосая женщина недовольно вращала в пальцах фужер с вином, наблюдая, как капли стекают по стенкам.

— Скучаешь? — теплые губы легко коснулись оголенного плеча, волшебница не изменила позы и никак не отреагировала на приветствие.

Собеседник по-хозяйски расположился на подлокотнике ее кресла, загораживая весь свет от пылающего рядом камина.

— Белла, измени выражение лица, иначе я подумаю, что тебя съедают угрызения совести.

На это замечание ведьма только фыркнула. С трудом поборов в себе желание запустить куда-нибудь фужером, чтобы хоть как-то унять скребущих на душе кошек, она потянулась и опустила его на пол — домовые эльфы уберут. Не хотелось устраивать истерику при зяте.

Прохладная ладонь легла на ее плечо, убирая разметавшиеся волосы. Она резко сбросила его руку, даже не оборачиваясь.

— Люциус, отстань!

— Люблю, когда ты злишься, — горячий шепот обжег ее ухо. Она отмахнулась от него, как от надоедливой мухи.

— Я сказала, отстань!

Белла была явно не в духе, но это лишь подогрело его животную страсть обладания этой женщиной. Ткань платья вплотную прилегала к ее телу, заостряя внимание на вырезе при каждом вздохе.

Ведьму раздражало его дыхание у себя над головой, она недовольно вскочила с его кресла и подошла к окну, пытаясь в ночной тьме отыскать какой-нибудь объект и сосредоточить на нем взгляд.

Ее сейчас мало беспокоило недовольство Лорда, которое он выказал после потери своего хогвартского шпиона. Оставить на волосок от смерти, но не убивать! Она просто не смогла совладать с собственными чувствами и теперь не знала, что разрывало ее больше: злость на себя или на невозможность повернуть все вспять. Она сама отрезала себе все пути к отступлению. Тогда Лестрейндж была так зла на него из-за любви к грязнокровке, что наложила заклинание, блокирующее все попытки моховика перенести себя назад. Ведьма знала, что будет жалеть о его смерти, но не могла больше страдать от собственной зависимости от зельевара. Слишком долго Снейп ее отвергал, слишком часто безжалостно раздавливал самолюбие и неудовлетворенное желание. А ведь маги с ума сходили от возможности провести с Темной Леди ночь. Большинство считало, да что там большинство, даже ближайшее окружение Воландеморта и ее родная сестра были уверены, что Беллатриса безнадежно влюблена в своего Господина, которого не интересовали женщины и плотские утехи. Лорд хотел только власти и Поттера. Когда-то Белла была его женщиной, но с тех пор многое изменилось. После возвращения темного мага и ее выхода из Азкабана волшебница являлась лишь его ближайшей соратницей и правой рукой. На фоне этих декораций было достаточно легко скрывать свою настоящую привязанность и вытирать ноги о чистокровных магов.

Люциус подошел к застывшей, как изваяние женщине, погруженной в свои мысли, его руки властно опустились на ее талию и притянули к себе.

— Перестань себя корить, Лорд уже давно простил тебя, — с придыханием прошептал он, задирая подол платья и оголяя бедро.

Белла никак не отреагировала на его ласки, только вытянула из рукава палочку.

Умелые мужские руки властно сжали ягодицы, оттянули кружевное белье, и ладонь накрыла промежность, гладя и уговаривая раздвинуть ноги.

— Раньше ты проявляла больше участия.

— Crucio! — направив палочку за спину, жестко произнесла ведьма.

Его руки оторвались от ее тела, и маг согнулся пополам от пронизывающей боли. Ноздри мужчины раздувались, он с жадностью глотал воздух и сдерживал крик. Обычно бледное лицо Малфоя покраснело, вена на шее вздулась.

Белла нехотя оторвалась от разглядывания темноты и посмотрела на корчившегося у ее ног мужчины.

— Люциус, неужели я неясно дала понять, что сегодня не в настроении? Мы же родственники, — она присела на корточки и убрала с его дергавшейся щеки прядь волос, — не вынуждай меня портить отношения.

— Сука, — только и смог выдавить из себя маг, едва удерживаясь от крика.

Оскорбление вызвало на ее лице лишь ухмылку.

— Вот и славно!

Она вновь повернулась к окну, взмахивая палочкой. Люциус еще долго восстанавливал дыхание прежде, чем подняться.

— Почему ты думаешь, что Господин простил меня? — спокойным голосом, будто бы ничего и не произошло, поинтересовалась Лестрейндж.

Губы мужчины, стоявшего возле стола и капавшего восстановительное зелье в фужер с вином, медленно растянулись в довольной улыбке. Люциусу всегда нравилось, как быстро она меняла тему разговора, но его привлекало не только это. Темная красота женщины пленила и затягивала. От нее веяло силой, бешеной страстью и похотью. Ведьму хотелось подчинить, сломать, сделать своей, держать в объятиях и заглушать губами вскрик, когда она кончает. Пожалуй, только ей он мог простить брошенный в себя cruciatus.

Малфой принял условия игры и в тон ответил:

— Потому что причины твоего попадания в немилость больше нет.

Белла настороженно обернулась.

— Выражайся яснее.

Маг сделал глоток и поморщился: одно из лучших вин из его личной коллекции не смогло перебить отвратительный вкус восстановительного зелья.

— Все просто, дорогая золовка. Ты ослушалась приказа Темного Лорда, когда убила его шпиона, а ведь должна была только «памятно» наказать. Но, как оказалось, Снейп каким-то чудом спасся и после длительного восстановления сразу же предстал перед Господином.

Белла ураганом подлетела к Люциусу и схватила его за ворот мантии.

— Ты лжешь! Я лично докладывала Лорду об обстоятельствах смерти предателя, он при мне дотрагивался до метки, но не почувствовал Снейпа!

Малфой раздраженно отцепил от себя ее руки, но был захвачен этим пронизывающим насквозь взглядом.

— Белла, он выжил и пришел к Лорду, Снейп не предатель.

Внутри волшебницы зарождалось какое-то безумное чувство радости. Он жив. ЖИВ! Но как такое могло произойти? Магия Лорда всегда обнаруживала свои слуг, если они выживали. Не хотелось думать о логике, когда в голове вертелась одна единственная мысль: она сможет снова его увидеть.

Видя сомнение на её лице, Люциус закатил глаза, раздраженный недоверием.

— Я сам сегодня столкнулся с ним, выходя из борделя. Какие тебе еще нужны доказательства?

Беллатрис едва сдерживала себя, чтобы не броситься из Малфой-мэнора искать зельевара. Заметив, что маг слишком пристально её рассматривает, она взяла себя в руки и натянула привычную маску.

— Как этот любитель грязнокровок только выжил?! — с напускной злостью выплюнула она.

Люциус с шумом выдохнул и прошел к своему любимому креслу, ведьма уже всем плешь проела своей ненавистью к зельевару.

— За что ты его так не любишь? — риторически поинтересовался он.

Лестрейндж повернулась, глаза горели ненавистью.

«Кто меня дернул спросить?» — мысленно укорил себя аристократ, приготовившись выслушивать обличительную речь, но чуть не захлебнулся, когда вместо нее женщина спросила.

— С каких это пор ты опускаешься до борделей?

«Твою м..» — выругался про себя Люциус.

— Белла, это не твое дело, в каких элитных заведениях я бываю, — ледяным тоном он закрыл тему.

— Мне нужно попасть в Хогвартс, — безапелляционно заявила Беллатрис, становясь напротив мага.

Вся ее поза выражала абсолютную решимость.

— Ты собираешься окончательно добить старину Снейпа? — рассмеялся блондин, решив, что она шутит.

— Мне нужно попасть в Хогвартс, — сквозь зубы, цедя каждое слово, выдавила ведьма и, присев на подлокотник кресла, мурлыкая добавила, — ты же не хочешь, чтобы Цисси узнала, как ты тратишь свое свободное время?

Малфой бросил фужер на пол и схватил ухмыляющуюся ведьму за горло, уронив ее себе на колени.

— Только посмей!

— Знала, что поможешь, — растягивая губы в улыбке, довольно протянула Беллатрис. Ее руки скользнули по его груди, принимаясь расстегивать пуговицы мантии. Не замечая, что ее горло по-прежнему сдавливают, женщина, не отрываясь, гипнотизировала взглядом, соблазнительно улыбаясь. Не видя сопротивления, Белла потянула на себя мужчину. Обведя язычком контур его губ, она закрыла глаза и блаженно улыбнулась. Ее близость и желание опьяняли. Маг не стал больше оставаться безучастным, впиваясь в податливый рот жадным поцелуем. В конце концов, что ему стоит выполнить просьбу, договорившись с сыном?

* * *

Трансгрессировав в лондонском парке, Северус произнес заклинание, рассеивающее внимание, и направился к ближайшему фонтану. Достав из кармана мантии зачарованный пергамент, он коснулся его конца палочкой и поджег. Когда последние частички пепла опустились на спокойную водную гладь, на месте фонтана стали проявляться стены довольно большого дома. После того, как материализовалась золотая дверная ручка с небольшим острием, превращение было полностью завершено. Северус снял перчатку и потянулся открыть дверь, до крови уколов палец. При со прикасании с гоблинским золотом по телу разлилось обволакивающее тепло — магия дома признала его. Элитные заведения, оказывающие разнообразные услуги магам благородного происхождения, заранее знали о прибытии своих клиентов. Такие дома гарантировали полную конфиденциальность и удовлетворенность посетителей.

— Добрый вечер, господин, — стоило только открыть дверь и переступить порог, как перед Северусом появился морщинистый старик в дорогой мантии.

Хозяин заведения криво улыбался, его глаза светились лукавым блеском. Обычно такие люди наперед знают, чего хочет их клиент, и молниеносно подстраиваются под перемены настроения того, кто платит.

Похожий на гоблина, он сделал приглашающий жест рукой, предлагая гостю пройти в кабинет и обсудить формальности.

Устроившись в комфортабельном кресле, Северус покачал головой, когда хозяин дома, как обычно, протянул ему бархатный альбом.

— Не сегодня, мистер Китсбруг. Оставим приятные моменты просмотра ваших чаровниц для более…творческого настроения. Я уже определился с выбором.

Мужчина преклонного возраста понимающе улыбнулся.

— Как вам угодно, господин, — здесь никогда не звучали имена, магия дома безошибочно определяла, кто перед ним. — Наберусь смелости предположить, что это Даяна.

«Всё-то он, старый прохвост, знает» — Северус растянул губы в одобрительной улыбке.

— Вы не меняете своих предпочтений.

— Мне нравится, когда женщина знает, чего я хочу. Это экономит время.

— А время — деньги, — тактичный хозяин протянул магу зачарованную бумагу с указанной суммой.

— И ещё мне бы хотелось вашего фирменного огневиски.

— Разумеется, — взмах палочки — и сумма была изменена.

Северус поставил свою магическую подпись, и пергамент тут же исчез. Мистер Китсбург постучал ладонью по столу, и перед Северусом появился домовой эльф.

— Проводи господина к Даяне.

* * *

Спустя две недели, мадам Помфри наконец была удовлетворена состоянием девушки и выписала ее из Больничного крыла. За это время от друзей Гермиона узнала, что она по-прежнему староста школы, чему была одновременно обрадована и удивлена. Находясь во временном «заточении», она больше всего хотела увидеть профессора Снейпа и попросить его прояснить ситуацию. Но зельевар за все это время ни разу не появился в лазарете.

Весь день она ловила на себе сочувствующие взгляды. История о том, что она попала в лазарет во время «несчастного» случая на отработке у Снейпа, облетела всю школу. Теперь каждый считал долгом поделиться с ней своим мнением о зельеваре и расспросить все подробности о злосчастной отработке. Большинство интересовало, было ли это покушением со стороны преподавателя, угрожал ли он ей, и когда она планирует падать жалобу в Министерство? Гермиона уже устала пересказывать версию про банальный несчастный случай. Ей хотелось опять оказаться в Больничном крыле, когда мадам Помфри отгоняла всех надоедливых сплетников, допуская до ее палаты лишь Поттера с Уизли. Но теперь деваться было некуда: игнорировать толпу зевак и давать им возможность придумывать и с оглушительных успехом распространять собственные версии девушка не могла. Недомолвки или уход от ответа еще больше бы усугубили ситуацию и подлили масла в огонь. Поэтому она терпеливо, раз за разом, умело разубеждала пожирающих взглядом слушателей в нелепости придуманных домыслов и давала понять, что эта не та история, которая заслуживает их внимания.

Придя на занятия, Гермиона осознала, что очень отстала. Выполнять, приносимые Гарри и Роном задания, — это одно, но влиться в учебный процесс — совсем другое. Гриффиндорка с головой ушла в учебу. Ей было необходимо чувствовать уверенность в своих знаниях, это хоть как-то помогало отвлечься и скрыться от толпы «дознавателей». Всю неделю Гермиона спускалась в подземелья и стучала в дверь личных апартаментов Мастера зелий, но ни у себя, ни в классе его не было. Занятия по зельям тоже были отменены. Причину преподаватели объясняли личной просьбой профессора Снейпа о незапланированном отпуске в самом разгаре учебного года. Все это заставляло Гермиону не на шутку волноваться.

Однажды вечером она возвращалась поздно из библиотеки. В коридорах почти никого не было. Пользуясь свои положением старосты, девушка позволила себе засидеться в читальном зале, дожидаясь, когда все его посетители уйдут, и она сможет беспрепятственно добраться до своей башни. Выбрав самый дальний, но, на ее взгляд, безопасный путь, Гермиона пошла в обход. Почти спустившись с лестницы, она вдруг неожиданно почувствовала, как та стала менять направление. Схватившись за перила, девушка обреченно выдохнула: лестница приближалась к площадке, за который был коридор, ведущий в совершенно противоположное от башни Гриффиндора крыло замка. Выход оставался только один: дождаться, когда лестницы вновь сменят направление. Гермиона, смирившись, прислонилась спиной к перилам и сползла вниз, садясь на корточки и закрывая глаза. Как же она устала от всеобщего внимания. Устала скрываться от всех и врать о том, во что сама не верила. В эти моменты она, как никогда, понимала Гарри Поттера. Они поменялись местами, теперь Гарри и Рон пресекали байки, разгоняли надоедливых сплетников и давали отпор обидным издевкам слизеринцев.

— Не знал, что старосты школы ночами теперь охраняют лестницы, — язвительно протянул до дрожи знакомый голос.

«Ну почему он появляется в самый «подходящий» момент!»

— Добрый вечер, профессор, — только это и смогла выдавить из себя девушка, вскакивая на ноги. Хотя уйму времени готовила список вопросов, выстраивала логические цепочки, чтобы обратиться к нему за разъяснениями.

— Минус десять баллов с Гриффиндора за разгуливание его студентов после отбоя, — Снейп был явно доволен представившейся ему возможностью отыграться на «любимом» факультете.

— Но, профессор, до отбоя еще семь минут! — возмутилась Гермиона. — И вообще я как префект могу патрулировать коридоры после отбоя!

— Мисс Грейнджер, — губы зельевара растянулись в ядовитой предвкушающей улыбке, — лестница изменит положение только через десять минут, вы при всем своем желании не сможете оказаться в своей башне раньше, так что какая разница, когда я сниму с вас положенные баллы? А что касается положения префекта, то вы на данный момент не обладаете его властными полномочиями: на вас нет значка.

Гермиона возмутилась подобной мелочности, смотря на уходящего профессора. У нее отпало всякое желание благодарить его за оказанную ей помощь. Те мгновения, когда он пытался замедлить действие яда и, не отрывая глаз, смотрел на нее, казалось, были в другой жизни. Теперь перед ней прежний Снейп, всегда находящий к чему придраться.

Гермиона была решительно настроена узнать правду своего попадания в Больничное крыло. Девушка понимала, что если сейчас не рискнет его расспросить, то момент будет упущен, а второй ей, вряд ли, представится.

— Профессор, нам нужно поговорить, — решительно выпалила она, догоняя зельевара и преграждая ему путь.

— Нам не о чем с вами разговаривать, мисс Грейнджер, — игнорируя ее, Снейп даже не сбавил шаг.

— Вы ошибаетесь, — она ухватила его за рукав мантии, заставляя остановиться. Наверное, это был первый случай за всю историю Хогвартса, когда кто-либо мог позволить себе осмелиться на такое, — имеется не мало обстоятельств, о которых вам не мешало бы сначала известить меня, а не предоставлять возможность узнавать все от окружающих.

Снейп медленно повернул голову в ее сторону. Его ледяной взгляд остановился на ее кулаке, изо всех сил сжимающей манжет мантии. Девушка в ужасе разжала пальцы и стала отступать назад, но, вряд ли, ее что-то могло сейчас спасти от надвигающегося разъяренного зельевара. Он произнес не известное девушке заклинание, выстреливая в воздух и отрезая какую-либо возможность прийти гриффиндорке на помощь.

«Мерлин, что я наделала? Он же едва сдерживается, чтобы меня не прибить!»

— Я сам решаю вопрос о том, кого мне информировать о своих намерениях, если вы не вошли в круг этих лиц, значит, я не счел нужным вас туда занести! — испепеляя взглядом, зло выплюнул он, сжимая ее подбородок и заставляя неотрывно смотреть себе в глаза.

— Да вы хоть понимаете, что мне пришлось пережить, когда я первый раз очнулась! — она пыталась оправдаться. — Я думала, что схожу с ума! Помнила одно, а говорили мне совсем о другом! И единственным человеком, который мог подтвердить, что с моим рассудком все в порядке, были вы! — зельевар убрал руку и выпрямился, — но в самый нужный момент куда-то исчезли, поведав историю, в корне отличающуюся от той, что была на самом деле.

Снейп, фыркнув, отвернулся и отошел. Гермиона только сейчас поняла, что у нее дрожат руки и от переполнявших эмоций сердце готово выпрыгнуть из груди. Все, что накопилось за эти недели, выплеснулось одним разом. Да, стало легче, но душе не давал покоя самый главный вопрос. Сделав глубокий вдох, девушка стала медленно выдыхать, чтобы хоть как-то успокоиться и контролировать собственный голос. Наконец она произнесла:

— Что заставило вас солгать всем, профессор?

Казалось, Северус считал очевидным то, чего она так не понимала, и был вне себя из-за того, что приходится это очевидное ей объяснять.

— Грейнджер, я весьма разочарован вашими умственными способностями, — процедил сквозь зубы зельевар, — я всего лишь вернул вам долг: вы спасли мою жизнь, жертвуя своей, я вашу должность префекта, которой вы дорожите больше жизни, пожертвовав собственной репутацией, мы квиты. Нам больше не о чем говорить.

Гермиона была ошеломлена таким отпором. Она, не мигая, уставилась на удаляющуюся фигуру. Ей хотелось спросить, где он пропадал все это время? Что заставило его взять незапланированный отпуск? Может быть, это все из-за причастия к Внутреннему кругу Пожирателей? Она знала, что не имела права его об этом спрашивать. Но сколько бы отдала за ответы! Ей казалось, что сейчас нет ничего важнее, чем их услышать. «Мерлин, почему я так за него волнуюсь?!» — злясь на собственные чувства, девушка стиснула кулаки.

Профессор застыл и стал медленно оборачиваться…

Преодолев охранный барьер Хогвартса, Северус направился к замку. Хотелось только одного: добраться до собственных апартаментов и выспаться. Последние два дня были не из лёгких. После посещения публичного дома впервые появилась необъяснимая неудовлетворенность. Физически он полностью получил разрядку, но на душе остался неприятный осадок. Такое бывает, когда заказываешь любимое блюдо, ожидая им насладиться, как и всегда, но былого удовольствия уже не чувствуешь. Может, зря он не пробует новых девушек?

Даяна была прекрасной любовницей, от и до изучившей желания зельевара. Она никогда не задавала вопросов, просто раздевалась и искусно делала то, что ему нравилось. Нет, вряд ли, стоит что-либо менять. Его и так всё устраивает. Тогда почему внутри какая-то опустошенность? Отбросив самоанализ, Северус решил занять свою голову более полезными размышлениями. Казалось, Тёмный Лорд был доволен его возвращением. После того, как, выходя из борделя, он нечаянно столкнулся с Люциусом, откладывать визит к Господину было больше нельзя. Промедление могло ему дорого обойтись. Представ перед Воландемортом, Северус преклонил колени и поклялся в верности. Он пересказал историю пыток Беллатрис, опустив только её предложение, и заменил отрывки воспоминаний, как Грейнджер вернула его к жизни. Вместо неё Северуса нашли патрульные аврората, которых привлекла вспышка магии, когда Белла переместила зельевара в первое попавшееся грязное место, которое пришло ей на ум. Лорд никак не реагировал на его рассказ, казалось, он что-то обдумывал. Когда зельевар закончил говорить, повисла пауза. Спустя несколько секунд Воландеморт, наконец, «очнулся» и посмотрел на него.

— Я рад, что ты с нами, Северус. Скоро ты мне понадобишься, — прошипел он и жестом отпустил мага, погружаясь в собственные мысли.

Узнать по выражению змеиного лица отношение к себе было невозможно. Зельевар был ему зачем-то нужен, поэтому сегодня удалось избежать пыток в доказательство собственной правоты, и он был так легко отпущен. Поверил ли Господин — это уже теперь не столь важно. Не теряя времени, Северус воспользовался представившейся возможностью и поспешно удалился из дома Нота, где сейчас располагался Темный Лорд.

Направляясь в подземелья по восточному коридору, он заметил у лестниц какое-то движение. Присмотревшись, зельевар внутренне возликовал, увидев гриффиндорскую форму. Ему было необходимо почувствовать то, от чего он всегда получал удовольствие.

«Хоть какое-то удовлетворение от жизни за этот день» — Северус свернул к лестницам.

По мере его приближения свет от факелов становился ярче, и фигура сидящего человека приобретала все более знакомые очертания.

«Грейнджер!» — он с трудом подавил раздражение.

За что можно оштрафовать образцовую старосту школы? Отметив расслабленную позу студентки, Северус уже было решил сделать выговор, как его взгляд наткнулся на отсутствие значка.

Недобро ухмыляясь, профессор скрестил на груди руки и с сарказмом произнёс:

— Не знал, что старосты школы теперь ночами охраняют лестницы.

Девушка вздрогнула и подскочила от испуга.

— Добрый вечер, профессор, — едва шевеля губами, прошептала она.

Северус отметил, что, несмотря на бессвязную речь, девушка весьма оживилась при его появлении. Поймав себя на том, что продолжает в упор её рассматривать, он раздраженно изрек:

— Минус десять баллов с Гриффиндора за разгуливание его студентов после отбоя.

— Но, профессор, до отбоя еще семь минут! — она была искренне возмущена. — И вообще я как префект могу патрулировать коридоры после отбоя!

Зельевар ощутил внутренний подъём, ему действительно нравилось ставить эту выскочку на место.

— Мисс Грейнджер, — предвкушая, как «прижмёт» к стенке и ей нечем будет крыть, начал он, — лестница изменит положение только через десять минут, вы при всем своем желании не сможете оказаться в своей башне раньше, так что какая разница, когда я сниму с вас положенные баллы? А что касается положения префекта, то вы на данный момент не обладаете его властными полномочиями: на вас нет значка.

Рука Гермионы машинально провела по груди, и на лице отразилась растерянность. Смакуя, как она подавляет внутренний крик и молча признаёт его правоту, Северус с довольной улыбкой направился в подземелья.

Он сделал несколько шагов, и услышал требовательный голос.

— Профессор, нам нужно поговорить.

«Грейнджер, не до тебя сейчас! Будь хорошей девочкой, иди уже спать! Баллы я с тебя снял, ну что еще надо?»

— Нам не о чем с вами разговаривать, мисс Грейнджер, — игнорируя, Северус не собирался останавливаться.

— Вы ошибаетесь, — он почувствовал железную хватку, сначала подумав, что показалось. Но, остановившись, понял: девчонка действительно вцепилась в его мантию, — имеется не мало обстоятельств, о которых вам не мешало бы сначала известить меня, а не предоставлять возможность узнавать все от окружающих.

Что? Она решила поставить его на место?

Северус с трудом подавил желание выбить из головы Грейнджер, кем она себя возомнила. Он повернулся и презрительно на неё посмотрел. Не выдержав взгляда, она разжала пальцы и, казалось, только сейчас начала осознавать, что натворила. Наступая на пятящуюся испуганную девушку, зельевар решил избавить себя от внезапных свидетелей и произнес заклинание, блокирующее звуки и рассеивающее внимание окружающих.

Почему эта девчонка так на него действует? Почему он не может просто снять с нахалки положенные баллы и назначить отработку у Филча? Парой слов ей удаётся его взбесить и заставить метать молнии. Северус осознал, что испытывает самый настоящий гнев. На себя. На то, что в не состоянии управлять эмоциями и использовать хвалёную маску безразличия.

— Я сам решаю вопрос о том, кого мне информировать о своих намерениях, если вы не вошли в круг этих лиц, значит, я не счел нужным вас туда занести!

Сжав нежный подбородок, Северус угрожающе навис над девушкой. Она затаила дыхание и, казалось, перестала дышать. Неосознанно он оторвал взгляд от её глаз и посмотрел на плотно сжатые губы. Ослабив хватку, маг чуть было не провел по ним большим пальцем, заставляя раскрыться, как вдруг замер в ужасе от собственного желания.

«Чёрт!» — от её выходок он едва не потерял контроль.

Гермиону возмутило подобное отношение.

— Да вы хоть понимаете, что мне пришлось пережить, когда я первый раз очнулась! — не удержалась она. — Я думала, что схожу с ума! Помнила одно, а говорили мне совсем о другом! И единственным человеком, который мог подтвердить, что с моим рассудком все в порядке, были вы! — будто от ожога Северус отдернул руку. — Но в самый нужный момент куда-то исчезли, поведав историю, в корне отличающуюся от той, что была на самом деле.

«Так. Нужно срочно от неё отделаться» — зельевар отвернулся от девушки и стал пытаться разобраться в собственных ощущениях.

«Я ненормально реагирую на её близость»

Списывая всё на насыщенный день, Северус попробовал переключиться на состав оклюментного зелья для Поттера. Неожиданно он осознал, что действительно желал почувствовать вкус её губ.

«Грёбаный гиппогриф!»

Вернуться в реальность его заставил спокойным тоном заданный вопрос.

— Что заставило вас солгать всем, профессор?

«Неужели лучшая ученица до сих пор не догадалась, за что я её выгородил?»

— Грейнджер, я весьма разочарован вашими умственными способностями, — процедил он сквозь зубы, — я всего лишь вернул вам долг: вы спасли мою жизнь, жертвуя своей, я вашу должность префекта, которой вы дорожите больше жизни, пожертвовав собственной репутацией, мы квиты. Нам больше не о чем говорить.

Гриффиндорка была растеряна. По глазам поняв, что она отчаянно хочет ещё что-то спросить, но почему-то не решается это сделать, Северус поспешил исчезнуть.

Пусть всё катится к чертям! Нужно чесать отсюда. Холодный душ — вот что ему нужно!

«Мерлин, почему я так за него волнуюсь?!» — зельевар чуть не оступился, застыв на месте.

Смысл фразы стал постепенно доходить до него. Забытое непонятное чувство, испытываемое им, наверняка, только в детстве, разлилось по телу. Оправившись от шока, Северус понял, что не применял легилименции.

«Наверняка, девчонка произнесла это вслух»

— Вы что-то сказали, мисс Грейнджер? — слишком спокойным голосом поинтересовался он.

Гермиона замотала головой, казалось, вопрос напугал её больше, чем все предыдущие угрозы.

«Странно, я не применял легилименцию. Грейнджер ничего не говорила. Тогда почему она смущена и избегает смотреть мне в глаза?»

Чувствуя неладное, он подошёл к девушке и осторожно спросил:

— О чем вы сейчас подумали, Гермиона?

Звук собственного имени, так редко произносимый этим голосом, заставил её вздрогнуть. Она испуганно сглотнула и поспешно выпалила:

— Ни о чём.

Северус недовольно скривил губы. Неужели так сложно признаться?

— Даже, если вы мысленно выругались в мой адрес, я не стану снимать с вас баллов. Просто дословно воспроизведите то, о чем подумали.

Ему было необходимо точно знать: она действительно произнесла это про себя, или он настолько устал, что начал бредить и в воображении слышит её голос.

— Мисс Грейнджер, — для убедительности Снейп извлёк из мантии палочку, — не заставляйте меня применять легилименцию!

Весь его вид говорил, что он именно так и поступит, если она продолжит молчать. Избегая смотреть в черные глаза, Гермиона с придыханием произнесла:

— Я подумала, почему я за вас так волнуюсь.

«Не показалось…» — Северус пронизывал девушку недоверчивым взглядом. — «Но как? Как такое возможно без заклинаний и желания слышать её мысли?»

Гермиона никак не могла разобраться в ситуации. Почему Снейп так на неё уставился?

— Профессор, что происходит? — участливо поинтересовалась она, видя, как выражение его лица меняется с недоверчивого до откровенно непонимающего.

Вопрос заставил его прийти в себя.

— Следуйте за мной, мисс Грейнджер, — не проверяя, идет ли за ним девушка, зельевар направился к директорским покоям.

Нужно предоставить возможность разгадывать эту головоломку тому, кто любит этим заниматься.

* * *

— Северус! — Альбус поднялся из-за стола и, приветливо улыбаясь, направился к магу. –

Хорошо отдохнул, мой мальчик?

Зельевар внутренне поморщился от подобного обращения, но, сохраняя невозмутимое выражение лица, выдавил из себя:

— Я по делу, директор.

Дамболдор сделал приглашающий жест рукой в сторону удобных кресел, не уделив должного внимания официальному тону своего профессора, который открыл дверь, скомандовав:

— Входите, мисс Грейнджер!

Едва передвигая ноги, девушка переступила порог, теряясь в догадках, в чем она провинилась, если Снейп притащил её к самому Дамболдору?

— Добрый вечер, профессор.

— Мисс Грейнджер? — Альбус подскочил со своего кресла, на которое недавно опустился, и непонимающе посмотрел на зельевара. — Проходите, моя дорогая.

Он усадил девушку в кресло и впихнул ей в руки вазочку с конфетами. Гермиона машинально её схватила, коротко кивнув в знак благодарности.

— У нас проблема, директор.

* * *

В подробности рассказав всё, что недавно произошло с ними в коридоре, Северус выжидающе уставился на задумавшегося седовласого волшебника. Его нетерпение получить разумное объяснение выдавал только блеск глаз. В остальном зельевар сохранял холодное безразличие. Дамболдор долго что-то обдумывал и, наконец, повернулся и посмотрел на, казалось, застывших на своих местах двух людей.

— Мисс Грейнджер, как вы думаете, что чувствовал профессор Снейп, когда «делал вам замечание»?

Гермиона удивленно моргнула, застигнутая врасплох подобным вопросом.

— Я.., — она никак не могла подобрать слова.

Северус сверлил взглядом директора, безмолвно спрашивая, к чему всё это?! Дамболдор, улыбаясь, ласково взял ладонь Гермионы. Она едва успела переложить вазочку на колени.

— Наверняка, он был очень рассержен и язвил?

Гермиона была ошеломлена подобной прямотой и просто кивнула.

Снейп был в бешенстве. Одно дело, когда руководство догадывается о твоих методах воспитания, но совсем другое, когда оно, не стесняясь, обсуждает это с учениками. Что его вообще дернуло сунуться к этому маразматику?

— Вы испугались его, не так ли?

— Я думала, он готов меня убить, — честно призналась Гермиона.

— Прекрасно! Прекрасно!

Зельевар и гриффиндорка уставились на волшебника, как на ненормального, не разделяя его энтузиазма. Наконец, Снейп не выдержал очередной затянувшейся паузы и сквозь зубы процедил:

— Может, вы уже поделитесь с нами своими грандиозными догадками, господин директор?

Одарив зельевара взглядом «бедный нетерпеливый ребёнок», Дамболдор с воодушевлением начал:

— Вы с мисс Грейнджер подверглись заклинанию возвращения к жизни. Это древняя магия, которая могла связать вас.

«Только этого мне не хватало» — Северус возвел глаза к потолку.

— Возможно, именно этим и объясняется тот факт, что ты услышал мысли мисс Грейнджер, когда испытывал эмоциональный всплеск. Мне известен только один случай, когда волшебник непроизвольно связал себя с другим, и он вам хорошо известен.

— Воландеморт и Гарри? — ахнула Гермиона.

Альбус кивнул.

— Только между вами была использована обратная сторона магии. Ты боролась за жизнь профессора Снейпа, в то время как Том отнимал её у Гарри.

— Только не говорите, что мне теперь будут сниться те же сны, что и нашей гриффиндорской всезнайке?! — чуть ли не в голос застонал Северус.

Гермиона судорожно сглотнула. «Скорее наоборот, профессор!» — истерично отозвался внутренний голос.

— Мы не можем точно знать, как проявляется эта связь, — Дамбодор с неподдельным интересом их рассматривал, — был ли это единичный случай или же это станет постоянным явлением, покажет время.

Не удовлетворившись ответом, Мастер зелий безапелляционно заявил:

— Как можно от неё избавиться? — и снисходительно добавил, столкнувшись взглядом с возмущенным директором. — Не станем же мы подвергать мисс Грейнджер моим ночным кошмарам?

— Боюсь, это от нас не зависит, — Альбус развел руками. — Бог ты мой, а времени-то уже сколько!

Стрелки часов сошлись на цифре два. Маг был так искренне обеспокоен их режимом, будто они приходили к нему на чай и засиделись за приятной беседой.

— Мисс Грейнджер уже давно пора быть в постели!

Какая забота! Можно подумать у неё одной завтра зельеварение первым занятием!

«Намек понят, Альбус» — зельевар кивнул в знак прощания и направился к двери.

— Северус, ты не проводишь мисс Грейнджер до её башни?

Снейп остановился и, молча выругавшись, развернулся и открыл дверь перед грифиндоркой, пропуская её вперед.

— Доброй ночи, профессор.

— Доброй ночи, дорогая! — отозвался директор.

* * *

Весь путь до башни Гриффиндора они проделали молча. Гермиона была уверена, что Мастер зелий рассматривает её. Она спиной чувствовала его пронизывающий взгляд.

«Почему он так брезгливо ко мне относится? Я же не виновата в том, что спасла его» — щемящее чувство прокрадывалось в душу. Как сильно ему хотелось избавиться от магической связи. Казалось, он ни перед чем не остановится, чтобы разорвать её.

Ей хотелось заплакать от подобного пренебрежения.

Северус пытался убедить себя, что все это должно его мало волновать. Ну, услышал он один раз её мысли, это же вовсе не означает, что подобное может повториться! Главное контролировать внутренние эмоции и не выходить из себя.

«Девчонка, меня теперь возненавидит. Наверняка, её выворачивает от отвращения, что она теперь связана с таким ублюдком» — казалось, внутри образовался огромный камень, который теперь всей своей тяжестью давит на него.

— Доброй ночи, сэр, — обернулась девушка, приготовившись произнести пароль и отодвинуть портрет.

— Не рассчитывайте, что сможете завтра безнаказанно опоздать на мой предмет, прикрываясь сегодняшним ночным путешествием. Я не делаю поблажек, — остановил зельевар. — Надеюсь, у вас хватит ума не раскрывать рот о вынужденном затруднении, которое между нами возникло?

Гермиона холодно произнесла:

— Разумеется, профессор.

«Она уже меня ненавидит» — не произнеся больше ни слова, зельевар направился в подземелья.

— Профессор, — Северуса привлекло не столько обращение, сколько подрагивающий и неуверенный тон. С видом «ну что ещё?» он обернулся. — Вы забрали все мои цветы ирбиса.

Эта девчонка его в могилу загонит! Ухмыльнувшись её наглости, зельевар продолжил свой путь, игнорируя требование гриффиндорки и оставляя его без ответа.

— Можете приступать!

Класс дружно завозился, начиная устанавливать котлы и разбирать необходимые ингредиенты. Гермиона машинально выполняла привычные действия, пытаясь сосредоточиться на приготовлении, но мысли постоянно возвращались к сидящему в нескольких метрах магу. Всю оставшуюся ночь она провела в размышлениях, пытаясь разобраться в собственных чувствах к нему, и окончательно запуталась. То, что она испытывала, уже нельзя было назвать ни жалостью, ни состраданием. Гермиона не могла объяснить это странное состояние, в которое впадала каждый раз, когда зельевар оказывался поблизости. Даже когда он угрожающе склонялся, у неё перехватывало дыхание. Больше всего хотелось вновь почувствовать на себе его руки, ощутить, как дыхание обжигает скулу и посылает мурашки по всему телу. В мыслях девушка снова и снова возвращалась к той ночи в Больничном крыле. К тому поцелую…в нем было столько отчаяния и нежности, что начинала кружиться голова, когда Гермиона опять его вспоминала. Неважно за кого он тогда её принял, выпади ей второй шанс, она не стала бы его останавливать.

«Мерлин! О чем я думаю?» — зажмурившись, гриффиндорка помотала головой.

Северус взмахом палочки собрал свитки с домашним заданием седьмого курса и отлевитировал их себе на стол. Нужно было как-то убить время и заставить себя делать вид, что ничего не произошло. Чёрт побери! А что, собственно говоря, произошло? Он связал с собой девушку, непроизвольно подверг её собственному кошмару, в котором жил, и теперь она, наверное, кривится от отвращения каждый раз, когда приходится терпеть его присутствие. Ну и что? Можно подумать, это новость, что он не является всеобщим любимцем! Северус мрачно усмехнулся. Взгляд то и дело метался от пергамента к студентам, склонившимся над котлами.

«Меня не может терпеть половина Хогвартса, почему это должно меня волновать?» — зельевар вывел «неудовлетворительно» и мельком посмотрел на виновницу его внутреннего хауса.

Девушка сосредоточенно помешивала варево и на какое-то мгновение подняла голову и посмотрела на мужчину. Их взгляды встретились. Вздрогнув, она тут же отвернулась.

«Мерлин!»

«Чёрт!»

Северус ругал себя последними словами. Да что с ним такое?! Он преподаватель! Он Снейп, в конце концов! И может делать всё, что ему вздумается.

Отложив перо, мужчина поднялся и поплыл по аудитории, словно коршун, выискивая жертву.

— Мисс Браун, вы не задумывались, что некоторые люди просто не созданы для такого великого искусства, как зельеварение?

Лаванда вся сжалась и отрицательно покачала головой.

— Пять баллов с Гриффиндора за нарушение последовательности приготовления противоядия от укусов!

Чувствуя слабое удовлетворение, Северус занялся вычислением следующего претендента. Каждый студент делал вид, что поглощен работой, боясь чем-нибудь ненароком привлечь к себе внимание. Мучаясь догадками, где сейчас стоит Мастер зелий, ни один не решался обернуться и поймать на себе взгляд профессора. Выжидая момент, когда одно его присутствие вызовет нервозность окружающих, и они начнут сбиваться и выпускать из рук палочки для помешивания зелий, Снейп перешёл в наступление.

— Мистер Финниган, вместо того, чтобы каждый вечер обхаживать рейвенкловок, научились бы нарезать корни мандрагоры. Нам остается только догадываться, откуда растут ваши руки.

Слизеринцы довольно заулыбались. Симус стиснул зубы. Все присутствующие прекрасно понимали, что Снейп просто пытается вызвать грубость или протест, а затем снять за них баллы.

Невилл, который стоял неподалеку от Гермионы, с трудом унимал дрожь. Он постоянно закусывал нижнюю губу и с ужасом ожидал приближения профессора. В том, что гриффиндорец окажется в его списке, никто даже и не сомневался.

Срывая недовольство на окружающих, Северус лавировал между учениками, с разных точек класса подмечая, чем занимается всезнайка. Он почти не замечал, что при его приближении из рук учащихся постоянно что-то выскальзывает и только для поддержания репутации останавливался и делал замечания. Зельевар старался намеренно не приближаться к девушке.

— Невилл, успокойся! — послышался тихий шепот.

Её голос стал последней каплей, его будто сняли с тормозов, и, заглушая внутренние противоречия и всю злость на самого себя, он поддался непреодолимому искушению, в несколько шагов преодолев разделявшее их расстояние.

— Мисс Грейнджер, — растягивая каждое слово, произнёс Снейп. Губ Пожирателя коснулась опасная улыбка, когда он вплотную приблизился к девушке и склонился к уху, заставляя её пристыть к собственному месту.

«Как бы я хотел избавить тебя от мантии и заставить стонать от моих прикосновений!» — промелькнуло в его мыслях.

Северус уже готов был начать ехидно критиковать её манеру скрупулезно перемешивать ингредиенты, как девушка резко обернулась и уставилась на него, будто увидела привидение.

«Какого чёрта?» — зельевар застыл, не решаясь поверить в собственную догадку.

Расширившиеся от удивления глаза подтвердили, что она слышала его мысли.

— Все вон из аудитории! — угрожающе прошипел зельевар.

Первым отреагировал Лонгботтом. Даже не убирая своего рабочего места, он схватил сумку и понесся по проходу. Остолбеневшие студенты не решались сдвинуться с места. Что такого увидел Снейп в котле Грейнджер, что разогнал всех?

— Я что не ясно выражаюсь? — презрительно переспросил зельевар, от его ледяного тона по телу Гермионы побежали мурашки.

Класс вышел из оцепенения, и все заспешили к выходу. Девушка почти к ним присоединилась, как почувствовала, что кто-то железной хваткой удерживает её за запястье. Она кивнула друзьям, чтобы шли без неё, и, испуганно обернувшись, наткнулась на профессора. Северус иронично изогнул бровь.

«Неужели ты действительно думаешь, что сможешь так легко уйти?»

— В чём дело, сэр? — сдерживая истеричный крик, вежливо поинтересовалась она, выдавливая из себя натянутую улыбку.

Дверь за последним студентом с грохотом захлопнулась.

— Ты знаешь в чем, — хищно прошептал маг, его глаза горели бешеным огнём.

Не выпуская её руки, он достал палочку и наложил заклинание изоляции. Теперь никто не мог им помешать.

«Он понял, что я всё слышала» — внутри похолодело. Отрицать было бесполезно, оба осознавали это.

— Профессор, немедленно отпустите меня! — Гермиона попыталась вывернуть кисть из его хватки. Она была в ужасе от происходящего.

— Не сомневайтесь, отпущу, — он перехватил вторую руку девушки и заломил обе за спину, — как только скорректирую вашу память.

Гермиона никогда не видела у Снейпа такого взгляда. Он ещё никогда так на неё не смотрел.

«Мерлин, он что собирается меня съесть?»

— Я не позволю вам это сделать! — сколько бы она ни пыталась, у неё не получалось освободить руки. — Вы не можете применять подобную магию к ученикам! Это запрещено!

Северус изо всех сил боролся с желанием заставить её замолчать нетрадиционным способом. Какая разница удалит он одно воспоминание или несколько? Отличная возможность избавиться от навязчивого влечения к её губам и раз и навсегда вычеркнуть это глупое чувство.

Гермиона понимала, что должна во что бы то ни стало не дать стереть себе память. Только не после того, как узнала его мысли. От осознания, что зельевар хотел её, подгибались колени, и от недостатка воздуха кружилась голова. Нет, всё это происходит не с ней. Этого просто не может быть. Снейп, нелюдимый Снейп хотел заставить её стонать. Она сходит с ума!

Загипнотизированная его горящим взглядом, Гермиона попыталась воззвать к доводам рассудка.

— Профессор, моя память не нуждается в исправлении. Я никогда никому не расскажу о нашей связи. Пожалуйста, отпустите меня, и мы сделаем вид, что ничего не произошло!

Снейп, одарив её опасным взглядом, ухмыльнулся.

— Даже не пытайся, я не Дамболдор, который поддаётся на уговоры, — и презрительно добавил, — Грейнджер, сотри это наивное выражение с лица.

— Да как вы смеете!

— Смею и сделаю, — от его угрожающего тона Гермиону начало трясти.

«Она ещё будет читать мне мораль!» — Северус был взбешён из-за того, что девчонка «услышала» совершенно не предназначенное для её ушей. Узнала, о его желании. С трудом контролируя съедающую изнутри ярость, он хотел только одного: вернуть всё на свои места.

Приложив к виску извивающейся волшебницы палочку, Мастер зелий начал произносить:

— Obliv..., — удар пришёлся точно между ног, зельевар согнулся пополам от боли, направляя на девушку палочку. Но она успела выхватить свою быстрее и обезоружила скривившегося от боли мага. Не теряя ни минуты, Гермиона бросилась к выходу, произнося заклинание, отменяющее действие всех изолирующих.

— Грейнджер, стой! — сквозь зубы прошипел маг.

* * *

«Боже мой! Что я наделала? Он всё равно меня поймает!» — не оглядываясь, она старалась убежать как можно дальше от подземелий. Сердце готово было выпрыгнуть из груди.

На пути ей никто не попадался — все ученики были на занятиях. Не зная у кого попросить совета и поддержки в столь деликатном вопросе, Гермиона почувствовала себя загнанной в угол. Не замечая как, она оказалась в противоположной части замка. Постепенно перейдя на шаг, девушка стала разминать запястья, ноющие после хватки зельевара, и старалась отдышаться. Из головы все никак не выходил его голос.

«Как бы я хотел избавить тебя от мантии и заставить стонать от моих прикосновений!»

По телу пробежал будоражащий озноб, от одной только мысли дыхание опять участилось.

Из-за поворота показался Пивз. Не дожидаясь, когда о её месторасположении станет известно всему Хогвартсу, гриффиндорка нырнула за ближайший выступ. Закрыв глаза, она прислонилась к стене, пытаясь представить, как бы это могло быть. Ужаснувшись тому, что думает о профессоре, Гермиона вздрогнула и стала ругать себя, что вообще осмелилась на такое. Но разум и опьяняющие ощущения расходились во мнениях. Полтергейст пролетел мимо, напевая что-то про сварливых стариканов, девушка облегченно выдохнула.

«Видимо, сегодня директор попал под раздачу» — усмехнулась про себя она, и тут её неожиданно осенило. Ну, конечно! Единственным, кто мог ей помочь с Мастером зелий, был Дамболдор!

Нет, она никому не позволит отнять это воспоминание!

Гермиона развернулась и, стараясь не столкнуться с Пивзом, поспешила в кабинет директора. Она расскажет ему, что ненамеренно прочла мысли профессора и не хочет, чтобы он их стер. Девушка была уверена, что волшебник поможет. Возможно, он применит какое-либо заклинание или же позволит воспользоваться Омутом памяти.

«Это нечестно…» — Гермиона остановилась, переполняемая чувством стыда. — «А если бы я была на месте профессора и нечаянно подумала о чем-нибудь непристойном? Наверное, сейчас тоже места бы себе не находила!»

Закусив нижнюю губу, она заламывала руки, не зная, как поступить. Идти к Снейпу было самоубийством. Позволить корректировать свою память — самоуничтожением.

«Мерлин! К Дамболдору!»

* * *

Выровняв дыхание, Северус опёрся рукой о парту и распрямил спину.

— Я убью её! — в сотый раз повторил зельевар.

Отыскав на полу свою палочку, он произнёс пару ободряющих заклинаний и вылетел из аудитории.

На ходу оценив ситуацию, Мастер зелий, не раздумывая, направился в директорские покои. Отодвинув ближайшую статую, он активизировал скрытый проход, напрямую ведущий к кабинету Дамболдора. Недовольно поморщившись от узкого и полного паутины открывшегося коридора, Северус шагнул в него, зажигая свет на конце палочки. В любом случае, он должен её опередить.

Быстрым шагом преодолев весь путь, он оказался на другом конце. Прислонившись к задвинутой за собой статуе, Мастер зелий выжидал гриффиндорку. Он отказывался признать себя виновным в случившемся, хотя где-то в глубине души понимал, что если бы не приближался к девушке и не давал воли своим желаниям, то не пришлось бы теперь ни за кем гоняться!

«Грейнджер…» — от одного её образа в голове Северус испытывал бурю эмоций, начиная от гнева и жажды придушить и заканчивая желанием трахнуть!

Почему его к ней так тянуло? Почему за последние недели она так прочно засела в его мозгу? С каких это пор он почти теряет над собой контроль из-за какой-то выскочки?!

Непроизвольно его пальцы плотнее стиснули в руке палочку.

Умение относиться к жизни с холодным спокойствием и равнодушием, во всем видеть расчет и не поддаваться страстям, не раз спасало ему жизнь. Было настолько дико что-то испытывать и искренне желать, но не иметь возможности получить. Это выводило из себя.

Не будь она его ученицей, да ещё и лучшей подругой Гарри Поттера, он бы уже нашёл выход и утолил жажду. Хотя, что мешает ему заполучить девчонку сейчас? Моральные нормы?

Северус хмыкнул.

Память ей все равно придется подправить. Так что он теряет?

«Мерлиновы яйца!» — о чём только думает? Нахрена ему сдалась эта всезнайка?! Зачем неопытная (в этом он не сомневался) девушка Пожирателю, если вокруг вертится уйма женщин?

Удивляясь собственной ахинеи, которую несет, Северус начал уже было сомневаться, что просчитался, и гриффиндорка не пошла искать защиты у директора, как из-за поворота показалась знакомая фигура.

«Где её носило?»

Девушка неуверенно приближалась к горгулье. Не рискуя применять какую-либо магию вблизи апартаментов Дамболдора, зельевар незаметно приблизился к остановившейся в нерешительности девушке и ловко зажал её рот ладонью.

Скрутив упирающуюся гриффиндорку, зельевар дотащил её до статуи и, отодвинув каменное изваяние, протолкнул в проход, который сразу же закрылся, стоило им в него вступить.

— Мисс Грейнджер, какая неожиданная встреча! — от его интимного шепота по её телу побежали мурашки. — Уверен, вы рады моему обществу не меньше! Silencio!

Он разжал плотное кольцо рук и развернул девушку, чтобы видеть испуганное лицо. Но его ожидания не оправдались, Гермиона пылала от возмущения.

«Как вы посмели применить магию против ученика и лишить его голоса! Вы же преподаватель! Я доверяла вам!»

Северус с довольным видом наблюдал за её тщетными попытками воззвать к его совести. Гриффиндорская староста, не издающая ни звука, нравилась ему всё больше и больше.

— Мисс Грейнджер, вы сами виноваты в том, что оказались в этой ситуации. Было бы намного проще, сотри я всего одну незначительную мысль, которую вы совершенно не имели права слышать, — его голос сочился ядом. — Но драгоценным гриффиндорцам, как всегда, нужно показать свою значимость! Любите, когда за вами бегают?

Девушка не в силах выносить его прожигающий пристальный взгляд закрыла глаза и судорожно сглотнула.

— Вы осознаёте, сколько бесценного времени я уже на вас потратил? — в тоне было столько презрения, что она ещё больше вжалась в стену, хотя куда больше?

Концом палочки Снейп откинул с её лица прядь непослушных волос, а затем провел им по нижней губе. Девушка тут же сомкнула губы и ещё сильнее зажмурилась. Ехидно усмехнувшись, зельевар решил переключиться на изложение своих дальнейших действий. Ему нравился её страх. Страх обеспечивает покорность, покорность — беспрекословное подчинение. Наконец-то, всё становится на свои места!

— Я сниму с вас заклинание немоты, как только выйдем из коридора, — будничным тоном будто диктует лекцию, начал маг. Почувствовав, что он отстранился, и теперь перед ней прежний Снейп, Гермиона внутренне вздохнула и распахнула глаза. — Затем мы дойдём до класса зельеварения. Думаю, не стоит уточнять, что я с вами сделаю, если вы осмелитесь хоть что-то выкинуть? — угрожающе прошипел зельевар.

Гермиона отрицательно покачала головой.

— Прекрасно! — копируя тон Дамболдора, он попытался изобразить довольство. Вышло наигранно и устрашающе.

Северус жестом указал Гермионе идти вперед. Не нарываясь на ещё большие неприятности, она молча поплелась в указанном направлении.

На пути им никто не встретился к облегчению Мастера зелий и краху всех надежд Гермионы. Оказавшись в аудитории, он наложил необходимые заклинания от нежелательного внимания посторонних, и повернулся к девушке.

Всё время, пока они шли, гриффиндорка пыталась себя убедить, что всё будет хорошо. Вот сейчас она раскроет глаза и осознает, что это был дурной сон. Но звук шагов Мастера зелий за её спиной говорил об обратном. Покинув потайной коридор, девушка вновь обрела возможность говорить, но шла молча. Какие слова могли ей помочь убедить Снейпа? Северус намеренно вернул ей голос, ведь по дороге к кабинету зелий мог встретиться кто-либо из преподавателей или её дружков, и вид молчаливой Грейнджер навёл бы на определенные подозрения.

Как только они оказались в аудитории, и дверь за ними захлопнулась, она с вызовом посмотрела на обернувшегося профессора и с издёвкой выпалила:

— Можно поинтересоваться, сэр? Вы ко всем студентам испытываете подобные желания?

Снейп остолбенел. Его глаза стали наливаться бешеной яростью. Медленно мужчина начал приближаться к пристывшей к полу девушке. Отбросив свою обычную невозмутимость, он выставил вперед руку и сжал её горло. Она тут же вцепилась в его запястье, пытаясь ослабить хватку.

— Грейнджер, не провоцируете во мне желание вас наказать! — каждое слово сочилось ядом.

Чувствуя, как ей перестает хватать воздуха, девушка моргнула, всем своим видом показывая, что осознала его слова. Северус с отвращением отдернул руку.

— Раз мы пришли к взаимному пониманию, полагаю, больше незачем тянуть, — он холодно направил палочку на девушку, которая умоляюще на него взирала, и без колебаний произнёс. — Obliviate!

— Мисс Грейнджер, если вы считаете, что можете безнаказанно нарушать тишину на моём занятии, то глубоко заблуждаетесь!

У неё дико кружилась голова. Какую тишину? Что происходит? Что Снейпу от неё нужно? Осмотревшись по сторонам, Гермиона поняла, что стоит возле своего котла, вокруг неё полный беспорядок. Казалось, студенты разом забыли убрать за собой рабочие места, оставив всё «незавершенное производство» лежать на месте.

Профессор пронизывал пренебрежительным взглядом.

— Меня не волнует, подсказываете вы кому-то или ободряете, факт в том, что я опять слышу ваш голос! Десять баллов с Гриффиндора за нарушение дисциплины!

Глаза Гермионы удивлённо расширились. События в голове стали постепенно проясняться. Ну, конечно! Она же говорила с Невиллом! А потом…к ним подошёл профессор и что-то сказал. Наверное, опять к чему-то придрался. Все стали выходить, а её он задержал и сейчас отчитывает за разговоры.

Внимательно наблюдая за девушкой, Северус безразличным тоном продолжал:

— Я назначаю вам отработку, можете приступать к наведению порядка и чистоты прямо сейчас!

— Но, профессор, сейчас у Гриффиндора трасфигурация!

Он иронично изогнул бровь, всем своим видом говоря: «И что?».

— Минерва сильно огорчиться, когда узнает про прогул своей любимицы, — с ехидной улыбкой он обрисовал ситуацию и злобно добавил. — Надеюсь, впредь это отобьет у вас желание без разрешения раскрывать на зельеварении свой рот!

Девушка опустила голову, подавляя внутреннее возмущение и стараясь скрыться от этого пронизывающего насквозь взгляда. Она повернулась, чтобы оценить весь ужас предполагаемого фронта работы и уже занесла палочку. Чистящее заклинание почти сорвалась с губ, как издевательский тон профессора оборвал на полуслове.

— Без магии, мисс Грейнджер.

* * *

Когда она закончила уборку, было около десяти вечера. За это время профессор несколько раз появлялся в аудитории и обводил её пустым взглядом, а затем исчезал в своих апартаментах.

«Наверное, проверяет, не сбежала ли я»

Несколько раз к ней заглядывали Гарри и Рон. Сначала они грозились, что разукрасят этому мерзавцу физиономию за отработку во время остальных занятий. Правилами школы не были установлены точные временные рамки наказаний, и формально обвинить в чем-либо главу дома Слизерин они не могли. Но гриффиндорцев это не останавливало, и они красноречиво выказывали своё недовольство. Перепуганная Гермиона умоляла их замолчать. Удивительно, как еще до сих пор Снейп не вылетел из своего склепа и не поснимал с них баллы! Затем они принесли ей ужин, но аппетита у девушки не было. Он так и остался стоять нетронутым на краю её парты.

Исправительно-дисциплинирующие работы были закончены, оставалось только позвать зельевара, чтобы он засвидетельствовал этот факт и отпустил её.

— Профессор Снейп, я завершила уборку! — крикнула она, повысив голос. — Можно мне идти?

Ожидая, что вот-вот появится скептически настроенный маг и начнёт придираться к каждому разводу на стенках котлов, Гермиона ещё раз осмотрела помещение. Кажется, всё идеально чисто. Не хватает только Снейпа. Если она уйдёт, не отчитавшись перед профессором, назначившим отработку, то неделя аналогичного времяпровождения ей обеспечена.

Наверняка, он специально заставляет её нервничать, затягивая со своим появлением. Злясь на слизеринское самомнение, девушка удрученно выдохнула и заставила себя подойти к двери его личных покоев. Собравшись с духом, она решительно постучала…

Руку тут же пронзила нестерпимая боль. Едва не плача, Гермиона трясла кисть, чтобы хоть как-то унять колющие ощущения.

«Хоть бы табличку повесил, что до двери не дотрагиваться! Я же не грабить его собиралась, а всего лишь позвать!»

Боль стала тише, и уже через несколько минут девушка ощутила приятное тепло, разливающееся от кончиков пальцев.

«Ну конечно!» — обрадовалась гриффиндорка. — «Почувствовав, что я не желаю причинить владельцу зла, магия перестала видеть во мне угрозу».

Гермиона только читала об охранных заклинаниях подобного вида, но ещё никогда не видела их применение. Это был очень сложный и требующих определенных навыков процесс волшебства, и, чтобы кто-то использовал его для простой охраны личных комнат, было, по меньшей мере, странно. Оставалось только догадываться, что декан Слизерина мог скрывать в своих апартаментах. Медленно, боясь повторить неудачный опыт, она едва касаясь дотронулась до дверной поверхности, не переставая внутренне твердить о своих благих намерениях и положительном настрое по отношению к зельевару. Готовая в любой момент отдернуть руку, девушка всё же вновь постучала.

Тепло…

От напора дверь подалась назад и открылась. Гермиона отошла на пару шагов, не решаясь заглянуть внутрь, но любопытство пересилило…

Комната оказалась самой обычной, никаких видимых хранилищ ценных предметов в ней не наблюдалось. Несколько шкафов вдоль стены, плотно прилегающих друг другу, деревянный письменный стол в самом углу и огромный мраморный камин. Гермиона отметила две двери, которые располагались противоположно друг другу. Не сложно было предположить, что одна из них вела в спальные комнаты, а другая — в лабораторию. Закончив жадно рассматривать обстановку, она сосредоточилась на объекте своего поиска. Её глазам предстала невероятная картина: профессор сидел к ней спиной за письменным столом, его голова лежала на перекрещенных руках. Удивительно, как она не заметила его раньше.

«Неужели он спит?!» — Гермиона не могла поверить собственным глазам. — «Ну, конечно, спит! Он же живой человек и может задремать!» — тут же одёрнула себя она.

Решив не испытывать судьбу, девушка стала медленно отступать назад, боясь хоть как-то поколебать оглушающую тишину и выдать, что переступала порог в святую святых. Будто услышав бешеный стук её сердца, зельевар чуть приподнял голову и замер в таком положении. Не имея возможности видеть его лицо, Гермиона расценила это как то, что он просыпается, и попыталась оправдаться, выпалив на одном дыхании:

— Профессор Снейп, я завершила отработку и пришла сказать, что вы можете проверить результаты.

— Иди сюда.

«Наверняка хочет удостовериться, что я не применяла магии» — она смело подошла к нависшему над пергаментами магу и протянула ему свою палочку.

Опираясь локтями о стол и едва улавливая какой-то посторонний жест со стороны, он отсутствующим взглядом изучал её руку, будто не понимая, чего от него хотят. Игнорируя, по его мнению, странное поведение, зельевар тряхнул головой, прогоняя наваждение, но оно никуда не исчезло. Резкий рывок в сторону её запястья, и он стремительно притягивает девушку к себе. Ожидавшая чего угодно, но только не этого, Гермиона потеряла равновесие, привлекаемая натиском его рук. Она оказалась зажата между письменным столом зельевара и им самим.

Палочка была выхвачена и откинута куда-то на пол. Профессор поднял на неё свои стеклянные глаза, на его губах скользила удовлетворенная предвкушающая улыбка. Не в силах оторваться от этого гипнотического взгляда, Гермиона запаниковала. Перед ней был Пожиратель, который поймав жертву, совсем не хотел с ней расставаться. Надменное выражение лица всегда сдержанного профессора теперь выражало жажду обладать. Он, как хищник, наконец-то, поймавший добычу, не мог насмотреться на свой трофей и, раздумывал, во что бы с ней поиграть перед тем, как съесть. Едва унимая внутреннюю дрожь и убеждая себя, что сейчас профессор привычно ухмыльнется, грозно сведет брови и отчитает её за неподобающе-вопиющее поведение, она уперлась ладошками в его грудь, стараясь отклониться как можно дальше, и неожиданно ощутила терпкий запах: Снейп был пьян.

«Боже мой, только не это!» — она попыталась вывернуться и соскользнуть с его колен, но в результате только ухудшила своё положение, позволив магу обхватить себя за спину и притянуть еще ближе.

Чем больше она сопротивлялась, тем сильнее становился захват. Решив экономить силы и в неожиданный момент попытаться вырваться, Гермиона перестала упираться и внезапно осознала, что с ней не ведут борьбы. Зельевар уткнулся носом в её плечо и замер, не размыкая объятий.

«Наконец-то…»

«О, Боже…» — она совершенно упустила из виду ментальную связь между ними и теперь была ошарашена её спонтанным проявлением. Но, даже вспомнив разумное объяснение, данное директором, почему она слышит чужие мысли, с трудом верилось в происходящее.

Девушка закрыла глаза и решила досчитать до десяти в надежде, что когда их откроет, то окажется в своей кровати и поймёт, что всё это просто ей снилось.

«Один!» — горячее дыхание обжигало шею, девушка вздрогнула от мурашек, побежавших по телу. Его губы почти касались кожи. Говоря себе, не отвлекаться, Гермиона мысленно продолжала считать.

«Два!» — пытаясь сосредоточиться и взять под контроль внутренние эмоции, она старалась выровнять дыхание. Только прикосновения груди к мантии мага при каждом вздохе говорили, что видение никуда не исчезло. Оно так крепко прижимало её к себе, будто пыталось перенять на себя все тяготы и проблемы, что постепенно девушку стала затоплять волна безграничного спокойствия. Как было бы просто забыться и принять это объятие. На время вычеркнуть всё правила и нормы поведения и представить, что оно предназначается только ей…

«Три!» — так опьяняюще прекрасно чувствовать себя защищенной. Зельевар спокойно дышал, не предпринимая больше никаких действий. Казалось, для него нет ничего важнее, чем просто держать её на коленях и чувствовать прерывистое дыхание у виска.

Гермиона продолжала считать, пытаясь избавиться от непонятного состояния: она чувствовала себя нужной.

«Мне всё это только кажется… Восемь!» — боясь шелохнуться и изменить неудобное положение, девушка разжала ладони, которые до сих пор держала в кулаках, упираясь в грудь мага, и пальцами ощутила шероховатость его мантии. Вдыхая её аромат, она поймала себя на мысли, что пытается запомнить его.

Десять уже давно было, но открывать глаза и размыкать объятий не хотелось.

Следуя здравому смыслу, Гермиона заставила себя вернуться в реальность. Ситуация не изменилась. Её подбородок по-прежнему упирался в его плечо.

— Мне нужно идти, — едва дыша прошептала она.

«Знаю» — в его мыслях была унылая смиренность.

Внутри что-то неприятно сжалось. Медленно она стала отстранять его от себя, даже и не надеясь, что он отпустит. На её удивление, профессор сам разомкнул и опустил руки, откинувшись на спинку стула. Его глаза были закрыты.

Девушка соскользнула с колен и, подобрав с пола палочку, не оглядываясь, поспешила покинуть личные апартаменты главы дома Слизерин. Северус так и остался сидеть, казалось, замерев в одном положении.

«Придёшь еще?»

Она застыла, не зная, как поступить. Сказать, что приду, означало солгать, ведь он спрашивал явно не её. Оставляя вопрос без ответа, она осторожно взялась за ручку приоткрытой двери и, почувствовав знакомое тепло, почти уже переступила порог, как заметила по левую сторону, у входа в одну из комнат, небольшой столик. На нем стояла коробка, доверху наполненная цветами ирбиса.

Закусив губу, Гермиона замерла в нерешительности, разрываемая на части внутренними противоречиями.

«Гарри необходимо зелье» — пытаясь себя убедить, что ничего плохого не будет, если она возьмёт несколько цветков, девушка сделала шаг к столику. — «Своё же беру, а не ворую!»

Сгорая от стыда и постоянно твердя себе, что сама их собирала, она отсчитала нужное количество цветков и опустила их в карман мантии. Чувствуя себя вором, которого вот-вот поймают на месте преступления, гриффиндорка поспешила покинуть подземелья.

* * *

Северус долго не мог избавиться от ощущения, что что-то было не так. Он тщательно осмотрел свой кабинет и пришёл к выводу, что «не так» была вся ситуация, сложившаяся с самого утра. Начать с того, что он провёл всю ночь на жестком стуле, и теперь тело ломило при каждом движении. При всем притом, что он никогда не засыпал на рабочем месте. Значит, вчера должно было произойти что-то сверх ординарное, раз глава Слизерина нарушил выработанный годами четкий распорядок. Голова раскалывалась, как после хорошего огневиски. Черт, он что вчера был пьян? С трудом веря в подобное стечение обстоятельств, маг все-таки предпочел довериться собственным ощущениям и принять антипохмельное зелье. Он уже не помнил, когда прибегал к нему в последний раз. Служба у Тёмного Лорда требовала постоянной бдительности, и оттого насколько чётко ты мыслишь, зависела собственная шкура. Со второй попытки Северусу удалось подняться и доплестись до шкафчика с зельями на все случаи жизни. Залпом осушив флакон, он почувствовал, как ноющая боль постепенно отступает. Сегодня ему опять снился ангел. Он приходил к нему и что-то шептал. Северусу даже удалось обнять и на несколько мгновений удерживать его в объятиях. Ангел всегда появляется, когда ему погано и будто вбирает часть боли в себя.

А вчера… Ну, конечно, вот в чём дело! Он был разъярен на то, что судьба связала его с гриффиндорской выскочкой, на то, что ситуация вышла из-под контроля, и пришлось пойти против собственных принципов и применить стирание памяти к студенту. А это всегда была игра ва-банк. Даже самым искусным волшебникам не всегда удавалось использовать Obliviate без последствий. Из-за него мисс Грейнджер подверглась опасность приобрести ничем не обоснованное расстройство психики и это еще в лучшем случае.

«Так ты платишь за спасение собственной жизни, Северус?» — ехидства внутреннему голосу было не занимать.

Мастер зелий стиснул зубы. Один из лучших легилиментов даже и не предполагал, что теперь в его разум настолько беспрепятственно кто-то проникает, хотя должен был учесть ещё с вечера, когда выяснилось о ментальной связи, и принять меры, на время урока выставляя барьер. Он чувствовал себя ублюдком, который, осознавая последствия, предпочёл прикрыть свои грехи. Что его взбесило больше: то, что он себя недостаточно контролировал или то, что о его желаниях узнала гриффиндорка? Зельевар и сам не мог ответить на этот вопрос. Больше он не должен допустить повторения подобной ситуации…никогда.

* * *

Две недели пронеслись в относительном спокойствии. Каждый раз спускаясь в подземелья, Гермиона с трудом унимала мандраж по всему телу, ожидая, что Снейп на глазах у всех уличит в «воровстве». Но Мастер зелий не набрасывался на неё, попросту игнорируя и относясь презрительно-сдержанно. Иногда ей даже казалось, что он её избегает, но она тут же отметала эту догадку.

«Профессор не обязан обращать на меня внимание, у него полно других дел» — убеждала себя Гермиона, когда зельевар с хладнокровным выражением лица проходил мимо её котла. Отругай он её сейчас, она не была бы против.

На занятиях его холодность распространялась, к сожалению, не на всех гриффиндорцев. В последнее время на зельеварнии их факультет терял вдвое больше, чем раньше, ей едва удавалось компенсировать разницу за счет других предметов.

С каждым днем приближались экзамены. Думать было о чём.

Головные боли Гарри участились, необходимо как можно скорее приготовить оклюментное зелье. Используя для этой цели Выручай-комнату, девушка уже несколько дней безвылазно там проводила. Ещё неделя постоянного бдительного контроля, и варево достигнет нужной консистенции и будет готово!

* * *

Вторая половина дня пятницы. Травология и трансфигурация благополучно пережиты, осталось только «отсидеть» зельеварение. Кто вообще придумал ставить зелья в пятницу?

Гриффиндорцы дружным потоком плелись в подземелья. Настроение учащихся никак не располагало к учёбе. Приближались выходные, на которые впервые за долгое время был запланирован поход в Хогсмид. Он постоянно откладывался из-за участившихся нападений Пожирателей. С каждым днём солнышко баловало своим теплом всё чаще, даже погруженная с головой в учёбу Гермиона сегодня позволила себе на трансфигурации на несколько минут закрыть глаза и молча улыбаться, подставив лицо его лучам. Поэтому ужасно не хотелось спускаться в холодные подземелья и расставаться с витавшим по замку едва уловимым запахом весны.

Гермиона планировала за выходные выполнить все задания на неделю, а остальное время потратить на зелье для Гарри и подготовку к экзаменам. Она оставила надежду воззвать к совести гриффиндорцев и заставить их заниматься. Надоело быть матерью Терезой всему факультету, особенно, когда её слова большинство пропускало мимо ушей. Как говорится, спасение утопающих дело рук самих утопающих. Она предупреждала.

Звук хлопающей двери личных апартаментов Мастера зелий вывел её из размышлений.

— Задания на доске. Приступайте.

Казалось, профессору было некогда. Почти не обращая внимания на возившихся студентов, он сидел за своим рабочим местом и что-то сосредоточенно писал. Гриффиндорцы были только рады его неотложным делам и шокирующему невниманию. Интересоваться, почему сегодня Снейп не скользит между рядами и не снимает за каждый чих баллы, ни у кого не вызывало желания. Гермиона старалась с точностью следовать инструкциям, но всё же изредка поднимала глаза на склонившегося над пергаментом профессора.

«Интересно, о чём он пишет?» — в этот раз его мысли были абсолютно непроницаемы.

Наконец зельевар закончил и поднялся. На его лице появилась привычная недовольная ухмылка, он взмахнул палочкой, заставляя зелья переместиться в материализовавшиеся перед каждым учащимся пробирки. Послышались недовольные вздохи и тихие ругательства. Понятно, что зелье, залечивающее раны после применения режущих черномагических заклинаний, почти ни у кого готово не было.

— Вы чем-то не довольны, мистер Финниган? — иронично изогнув бровь, ехидно поинтересовался Снейп.

Симус, стиснув зубы, отрицательно покачал головой.

— Времени у вас было более чем достаточно. Неудовлетворительные результаты ещё раз подтверждают, что зельеварение — это не та наука, которую можно освоить за одну ночь. Она требует времени и самоотдачи. Сколько часов в день вы тратите на подготовку к экзамену по этому предмету, мистер Уизли?

Рон опустил глаза и неразборчиво пробурчал себе под нос.

— Я не считал, сэр.

Глаза Снейпа презрительно сощурились. Проще было бы признаться, что вообще не занимается зельями, так был бы шанс, что с него просто снимут баллы и переключатся на кого-то другого. Теперь же профессор выбрал для себя идеальную жертву.

— Поставим вопрос по-другому, мистер Уизли, — опасно улыбаясь, продолжал зельевар, — сколько разделов Высших зелий вы уже освоили?

Рон сглотнул и плотнее стиснул губы. Ну, понятно же, что ничего он не осваивал! Неужели обязательно вынуждать произносить это вслух?! Рон ещё больше покраснел.

— Пять? Шесть? А, может быть, нисколько, мистер Уизли? Привыкли, что всё делает Грейнджер и теперь надеетесь, что она за вас и экзамены сдавать будет?

При упоминании своей фамилии Гермиона вздрогнула.

— Похороните эту утопию. Даже на «тролль» по моему предмету нужно будет выложиться, тем более что экзамен буду принимать один на один.

Послышался какой-то стук — Невилл выронил палочку.

— Думаю, я ясно выразился.

Маг развернулся к Рону спиной и пошёл к своему столу, не став продолжать поиск «избранных». Гриффиндорцы облегченно выдохнули. Профессор прошептал левитурующее заклинание, и пробирки стали одна за другой перемещаться на его стол.

Пробирка Гермионы так и осталась висеть в воздухе, когда все уже были собраны. Учащиеся молча приводили в порядок свои рабочие места. Девушка нерешительно подняла руку. Северус опять был поглощен своим пергаментом и не замечал её.

— Профессор, — решившись, позвала девушка.

Мужчина недовольно сосредоточил на ней свой взгляд.

— С моим зельем что-то не так?

Что она несёт? Какое зелье? В карих глазах блестела обида.

Гермиона кивнула на застывшую в невесомости пробирку. Да, похоже, блок на ментальном уровне автоматически переключился даже на простейшую магию, применяемую к девушке.

Игнорируя вопрос, Северус взмахом палочки исправил погрешность. Звук звонка ознаменовал долгожданное окончание занятия.

— Свободны! — холодно рявкнул он. — Да, и десять баллов с Гриффиндора за попустительское отношение к моему предмету, мистер Уизли!

* * *

Весь оставшийся день Гермиона пыталась избавиться от неприятного ощущения. Одно дело было, когда её очевидные результаты отказывались признавать, но их хотя бы принимали. Теперь же она чувствовала, будто на его занятиях её вообще не существует. Добавив ещё один цветок ирбиса в зелье, поддерживаемое на медленном огне, девушка начала собираться. На сегодня всё, она и так была здесь дольше, чем нужно. Осталось выполнить только обязанность старосты школы и пройтись по коридорам в поисках нарушителей.

Чуть-чуть приоткрыв дверь, она убедилась, что коридор пуст и выскользнула из Выручай-комнаты. Как ни в чём ни бывало Гермиона шла к своей башне. Коридоры были на редкость пустынны. Даже Пивз где-то притаился и не спешил объявлять о своём присутствии.

Увидев фигуру в чёрной мантии, которая весь день занимала мысли, её сердце ёкнуло, и она хотела было свернуть, но одёрнула себя, убеждая, что это глупо, и профессор, наверняка, её уже заметил.

— Добрый вечер, сэр, — поравнявшись с ним, произнесла Гермиона и автоматически провела рукой по груди, проверяя наличие значка старосты. Отбой уже давно был.

Зельевар коротко кивнул и, не останавливаясь, прошёл мимо.

— Профессор Снейп, вы меня игнорируете?

Девушка не поверила, что смогла озвучить мысль, мучившую её не один день.

Северусу, не ожидавшему подобного вопроса, едва удалось сохранить безразличное выражение лица. Он нехотя обернулся.

— Мисс Грейнджер, если я не снимаю баллы, это не значит, что я кого-то игнорирую.

— Вы намеренно не комментируете мои зелья, а сегодня его даже не приняли, как у всех. Могу я поинтересоваться, чем вызвано подобное отношение?

— Какое отношение, Грейнджер? — что эта девчонка от него хочет? Чтобы он сознался, что попросту избегает её, исключая малейший намек для повторения рецидива? — Студенты избегают моего излишнего внимания, мисс. На мой взгляд, не так уж и они не правы, — его губ коснулась ироничная ухмылка.

— Я не согласна с ними, сэр…

Не давая возможности опровергнуть общепринятое представление большинства своих учеников, Северус решил, что лучше оставаться в её глазах слизеринским негодяем, которого хочется избегать, поэтому коротко оборвал:

— Меня не волнует ваше мнение по этому поводу, — он раздраженно свел брови, давая понять, что разговор не будет иметь дальнейшего продолжения, и язвительно прошипел. — Советую вспомнить про должность старосты школы, мисс Грейнджер, и продолжить патрулировать коридоры. Иначе мне придется обратить на вас своё самое пристальное внимание и снять десяток баллов за уклонение от ваших прямых обязанностей.

Смотря на его удаляющуюся спину, Гермиона пыталась проглотить застрявший от обиды ком в горле. Как этот человек мог так самозабвенно прижимать её к себе и одновременно быть воплощением жестокости и безразличия? Это только маска… — твердила она себе, но его поведение каждый раз испытывало её уверенность в этом. Направляясь к своей башне, она вновь произнесла:

— Это только маска, ведь, правда?