Весна

Весна — самое гадкое время года по версии Скабиора.

Тающий снег превращается в ледяные лужи, вода находит малюсенькие дырочки в обуви, и ноги промокают. Отсюда хриплый голос, постоянный насморк и ужасное самочувствие.

Днем все тает, а ночью снова замерзает. Это только кажется, что в лесу не бывает льда. Спросите егерей, возможно, впервые в жизни они ответят честно, не прося ничего взамен. Лед в лесу бывает. А ещё — холодный ветер, пробирающий до костей так, что не спасают даже согревающие заклинания.

Любой егерь подтвердит: выслеживать скрывающихся грязнокровок — безумно скучно. Интересна только сама погоня, охотничий азарт, просыпающийся в преследователях. Ведь ни для кого не секрет, что большинство егерей — оборотни.

Скабиор не был оборотнем, не имел постоянного заработка и обладал великолепным нюхом — настоящая ищейка. Поэтому когда объявили о наборе егерей, с радостью пошел в — как он для себя это определял — длительный поход. В конце-концов, сколько можно жить, где придется и не иметь денег даже на бутылку самого гадкого пойла? Но волшебник смутно представлял, что его ожидает. А ожидали холодные ночи, отбросы общества в компанию и неспешащие сдаваться беглецы. Но за этих беглецов егерям неплохо платили, поэтому можно было и напрячься, чтобы поймать нескольких.

Но больше всего раздражала скука. В лесу было решительно нечем заняться. По крайней мере, одному конкретному егерю. Некоторые же, например, Сивый, уходили на охоту и возвращались с добычей в зубах. Многим оборотням не хватало превращений в полнолуния, чтобы удовлетворить жажду крови.

В такие моменты Скабиор предпочитал уходить подальше от лагеря, разбитого на какой-нибудь поляне, чтобы не чувствовать тошнотворного металлического запаха крови. Он шёл, не глядя под ноги, периодически поскальзываясь на каком-нибудь замерзшем ручье или запинаясь о корни деревьев, не зная, куда придет. Он ненавидел кровь почти также как и весну. А если эти вещи совмещались, то хотелось выть как Сивому на луну.

Во время одной из таких прогулок егерь забрел на какую-то невзрачную поляну. В ней ничего не было особенного, кроме аромата цветов, взявшегося непонятно откуда. Посмотрев по сторонам, мужчина пожал плечами, удивившись, откуда в таком месте могли взяться цветы, да ещё ранней весной? Решив, что во всем виноват Сивый, притащивший дохлого зайца, Скабиор побрел обратно к лагерю. Но тот аромат надолго засел в его памяти.

А когда через несколько дней егеря схватили компанию из трёх малолетних беглецов, Скабиор был готов плясать от восторга. Тот самый запах... Он был повсюду. Исходил от девчонки, несомненно грязнокровки, мужественно доказывающей, что она — полукровка. Цветы — именно так должна пахнуть настоящая весна, а отнюдь не дешевым огневиски, костром и лесом. Пенелопа Кристал — девчонка сказала, что её зовут именно так. По возрасту походила на школьницу, что Скабиора совсем не волновало: в его постели побывали шлюхи и младше этой Пенелопы. Только пахло от них не цветами и страхом, а приторными духами и жаждой денег. А эта девочка была слишком чистой, нежной, такой непривычной…

Много позже, после инцидента в Малфой-Мэноре и битвы в Хогвартсе, случайно выживший Скабиор узнал настоящее имя своей «весны». Гермиона Грейнджер оказалась грязнокровкой, как, впрочем, он и полагал. Мужчина увидел её фотографию в «Ежедневном Пророке» под громким заголовком о предстоящей помолвке с Роном Уизли, в котором теперь уже бывший егерь узнал одного из друзей «Пенелопы». Мысленно посочувствовав девушке и пожалев, что так и не попробовал ее на вкус, Скабиор выбросил её из головы. Жизнь важнее какой-то там грязнокровки!

Он снова был в лесу. Теперь уже в качестве разыскиваемого. И наступила новая весна. Волшебника вновь окружали такие ненавистные слякоть, ветер и пронизывающий холод. Вот только других егерей не было рядом, чтобы развеять одиночество, давящее чувство которого заставляло вести долгие бессмысленные беседы с самим собой.

Всё чаще Скабиор ловил себя на мысли, что шатаясь по лесам, он надеется выйти на ту самую поляну, где впервые ощутил запах настоящей весны.

И однажды ему улыбнулась удача. Он действительно оказался на том самом месте.

Каково же было его удивление, когда он увидел, как из-за ближайшего дерева показалась та самая девчонка, запах которой до сих пор снился ему ночами.

— Ты… — в несколько шагов было преодолено расстояние, разделявшее их, маг схватил свою Немезиду за локти. — Теперь не уйдешь, Пенелопа…

Девушка не ответила, лишь улыбнулась.

Прижав её к себе, Скабиор вдохнул кружащий голову аромат.

Гермиона Грейнджер пахла для Скабиора весной, но не грязной, тающей жижей, а цветущим садом, домом, которого у егеря никогда не было и уже, наверное, не будет.

Да, Скабиор определенно терпеть не мог это грязное время года. У него была своя Весна, пахнущая полевыми цветами, недавно вышедшая замуж за рыжего идиота.

* * *

— Скажите, вы уверены, что он безопасен для общества? Прошло столько времени, но вдруг однажды очнется? — требовательно спросила молодая женщина, глядя на больничную койку, на которой вот уже три года лежал теперь совсем неопасный егерь.

— Ручаюсь, миссис Уизли, после таких травм это невозможно. Этот пациент навсегда останется «растением». Мы даже не уверены, что у него присутствует какая-либо мозговая деятельность, — ответил целитель Сметвик.

— Прекрасно, — кивнула Гермиона и, бросив последний взгляд на Скабиора, вышла из палаты вместе со Сметвиком.

Она не заметила как на губах «растения» появилась легкая улыбка, и как он с наслаждением вдохнул аромат духов, витающий в палате.