Мелодии сердца

One republic — Secrets.

I need another story

(я должен исповедаться)

Малфой стоял к Поттеру спиной и смотрел в окно. В свете солнца его волосы казались сияющими. Лицо его выражало небывалую усталость и даже некую обреченность. Гарри терпеливо ждал от Слизеринца хоть слова. Блондин глубоко вздохнул.

— Если ты ждешь от меня объяснений, зачем я позвал тебя сюда, то зря. Я не могу объяснить. — Гарри вздрогнул, Драко обернулся и окинул его пронизывающим взглядом. — Я и сам не знаю.

Малфой вновь уставился в окно. В пустой классной комнате повисла тишина. На удивление она была мягкой, даже уютной, пропитанной весенним солнцем и первой нежностью. Драко даже не надо было поворачиваться, чтобы понять, что Поттер не ушел. Он ощущал всем телом его присутствие.

— Тебе никогда не хотелось начать жизнь заново? Перекроить все, начать с чистого листа… Потому что порой оглядываешься назад и понимаешь, что все было таким неправильным. И хочется от этого избавиться, сбросить с себя эти ярлыки, скинуть гору с плеч, чтобы в груди жать перестало. — Малфой на мгновенье уронил голову в ладони, но быстро взял себя в руки и продолжил, невесело усмехнувшись. — Мерлин, перед кем я исповедуюсь? Перед Поттером? До чего я докатился.

Ему не надо было поворачиваться, чтобы почувствовать, что Гарри сделал маленький шаг в его сторону.

Til' all my sleeves are stained red

(я на краю, так что...)

— Поттер я не хочу убивать никого. И сам умирать не хочу. Я понял, что ошибся. Я выбрал не ту сторону, понимаешь? Мне некому больше говорить все это. Кто захочет меня слушать? Кто меня поймет? Кто мне поверит? Только святой Поттер.

Малфой не находил в себе сил повернуться и сказать это Поттеру в лицо, поэтому он продолжал смотреть на улицу сквозь мутное стекло окна и щуриться от напряжения, от безысходности. Но прибавляло веры, что Гриффиндорец не уходил и не перебивал, а просто слушал.

— Темный Лорд хочет, чтобы я убил Дамблдора и провел Пожирателей в Хогвартс. — Малфой ощутил, как Гарри за его спиной замер и задержал дыхание. — Наверно поэтому я позвал тебя. Чтобы попросить о спасении. Я… Я не хочу в этом участвовать. Я не хочу даже задумываться о том, к чему это может привести. Я презираю Темного Лорда. И не имею желания выполнять его ужасные приказы. Но я боюсь за семью, боюсь за их жизни. Пожалуйста, поверь мне. Я бы ни за что не обратился к тебе, будь у меня иной выход. Но я не вижу другого пути. Я бы так хотел забыть о всех этих проблемах, закрыть на все глаза, плюнуть. Но я не могу. Я на грани.

Драко замолчал и почувствовал, что Поттер за его спиной снова смог дышать. Но не на долго, потому что Малфой произнес то, ради чего он сюда и позвал Гарри.

— Поттер… спаси меня, прошу.

My god, amazing how we got this far

(мне не нравится течение моих мыслей, нет, поэтому...)

В классе царила все та же тишина. Блондин замер в страхе, ожидая ответа. Его мысли неслись, спотыкаясь друг о друга: «Мерлин, что я несу. Как я до подобного дошел? О чем я только думал — просить этого гребаного Мальчика-Который-Выжил, да еще и подобным образом. Я сумасшедший. Еще бы сказал "умоляю" вместо "прошу". Малфои не умоляют! Но Малфои и не просят… Малфои со всем справляются сами. Но я не могу справиться, и сейчас только он в состоянии решить все мои проблемы. Интересно, он согласится?»

Драко кинул взгляд на ту часть стекла, где он мог разглядеть неясное и расплывчатое отражение Поттера. Если верить этому мутному образу, то на данный момент брюнет задумчиво смотрел в спину Малфою. Блондин не верил отражению, но он ощущал этот взгляд на себе.

«Он не может не согласиться. Это же святой Поттер. Золотой мальчик. Но вдруг… ведь столько лет ненависти… мы зашли так далеко... Хотя какой ненависти. Я просто… просто всегда хотелось, чтобы он обратил на меня свое внимание, — Драко вновь кинул взгляд на слабое отражение Поттера. — Я хотел, чтобы он был моим… рядом… А вдруг, если он мне поможет, мы сможем стать друзьями?... Стоп! Малфой, что за бред ты несешь. Одумайся. Вы враги. Он ненавидит тебя. Думай о чем-нибудь другом. Да, можно подумать о Темном Лорде. Хотя и о нем думать не очень-то и хочется. Хватает ежедневных заметок в «Пророке» о новых деяниях Пожирателей. Они пишут о новых убийствах, они жалуются на политику Министерства, они размышляют на бумаге о том, почему никто не может дать Темному Лорду отпор. Как легко они об этом говорят. Как бы было славно, если бы все проблемы можно было решить Прытко Пишущим Пером. И когда что-то случается, просто написать об этом, а все раз и решилось… Нет, мне не нравятся свои мысли. Поттер, ну скажи уже что-нибудь, я очень тебя прошу. Скажи, что ты меня…»

Малфой сбился с мысли, потому что ощутил, что ему на плечи легли чьи-то (чьи-то, не Поттера ли?) теплые руки. И как он не заметил его приближения?

Oh, got no reason, got no shame

(я расскажу тебе все...)

Малфой задрожал. Вот оно. Сейчас все решится. «Как я безрассуден». Он все ждал, когда придет раскаяние и стыд за свои откровенные слова, но этих чувств все не было.

Он сделал все правильно, доверившись Поттеру.

Не дай мне пропасть. Не дай исчезнуть. Не дай погрузиться в этот мрак с головой.

Сильные пальцы сжали его плечи.

— Драко…

И Гарри развернул его к себе лицом.

So tell me what you want to hear

(не важно, если критики никогда не набросятся на эту идею)

Он тонул в этих зеленых глазах напротив. Растворялся в том тепле, что дарили эти необыкновенные глаза. Все внутри плавилось, и Слизеринец не мог больше держать себя в руках. На Гриффиндорца обрушился его бесконтрольный и бессвязный шепот.

— Скажи, только скажи, я все сделаю. Все, что хочешь. Только не бросай меня одного, помоги мне. Что мне сказать тебе, чтобы ты поверил? Я скажу все, что хочешь услышать. Все, что было все эти годы… Поттер, я устал от этого лицемерия. Я не хочу больше никому лгать. Я не хочу притворяться. Я расскажу тебе все, только не бросай меня. Мне плевать, кто и что будет думать. Я уверен, что сейчас делаю правильный выбор. Не оставляй меня. Я прошу тебя, я умоляю тебя, я…

Губ Малфоя коснулись чужие губы, успокаивая, даря чувство защищенности. Гарри целовал его, отдавая себя, одаривая надеждой и спокойствием. И Драко отдался на волю этих нежных губ, позволяя себе раствориться в ощущении правильности происходящего, в ощущении собственной завершенности.

I'm gonna give all my secrets away

(я собираюсь раскрыть все свои секреты)

Все мои тайны, Поттер. Я открою тебе их все. Только не оставляй меня сейчас.

Placebo — Blind.

If I could tear you from the ceiling

(оставаться твоим забавным возлюбленным)

«Я победил Волан-де-Морта. Но я не смог победить твою боль.

Я мог бы вернуть тебя с небес на землю и реализовать все то, о чем ты мечтаешь, если бы знал, о чем ты молчишь. Я думаю, что смог бы.

Но я спас тебя, спас твою семью, спас весь этот чертов магический мир, однако застрял в плену каких-то мимолетных вещей и пропустил тот момент, когда надо было тебя вытащить из твоих воспоминаний и страхов.

И теперь ты делаешь вид, что ничего не было. Что это не я тебя целовал, успокаивая. Что это не ты умолял меня не уходить.

И я потерял надежду, что ты еще что-то чувствуешь ко мне.

Я что-то сделал не так? Что? Почему ты не хочешь объяснить мне?»

— Гарри, что-то не так?

Поттер тряхнул головой и обернулся на Гермиону.

— Нет, все в порядке, извини. Так ты берешь эту книгу?

Его подруга поджала губы.

— Гарри, может быть ты и не заметил, но мы уже давно в другом магазине. И между прочим, это ты сам вытолкал меня из того книжного, стремясь оттуда побыстрее уйти, потому что где-то за стеллажами мелькнул Малфой. И я не могу взять «эту книгу» по твоей вине.

— Ой, прошу, извини меня… — протянул он виновато и удивленно.

Грейнджер сразу смягчилась, но взгляд ее выражал обеспокоенность.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? Что у вас с ним произошло?

Поттер угрюмо покачал головой и двинулся вперед. Гермиона вздохнула и направилась вслед за ним, рассудив, что Гарри сам все расскажет, когда придет время, и он будет готов.

If I could tear you from the ceiling

(и нашел бы место, кде бы мы оба смогли спрятаться)

— Рон, передай мне, пожалуйста, соус.

— Держи, мам.

Поттер чуть подвинулся, чтобы его друг мог беспрепятственно передать чашку с соусом миссис Уизли.

— Спасибо, дорогой. Гарри, милый, почему ты так мало ешь?

Брюнет выдавил из себя вежливую улыбку.

— Спасибо, но я не голоден.

— Что за глупости, мой мальчик! Джинни, положи Гарри еще рагу.

Девушка, мило улыбаясь, наполнила тарелку брюнета едой и шепнула.

— Извини, но она так просто от тебя не отстанет.

Гарри кивнул, думая о том, что Молли Уизли старается изо всех сил, чтобы он был накормлен и влюблен в ее дочь. Но откуда ей знать, что все это зря. Сбоку подал голос Рон.

— Мам, где папа?

Миссис Уизли бросила взгляд на волшебные часы.

— Артур должен вот-вот подойти.

Тут же появился отец рыжего семейства, прямо как в бразильских сериалах — когда вдруг вспоминают о герое, он мигом начинает принимать участие в действии.

— Почему ты так долго, дорогой?

— В Министерстве была суматоха. Люциуса Малфоя пытались вызвать по какому-то вопросу, но его камин был заблокирован. В его поместье послали пару наших сотрудников, но Малфой-мэнор пустовал. Пока наши пытались выяснить, в чем дело и куда запропастились Малфои, министр вспомнил, что Люциус предупреждал его о своем спонтанном переезде вместе с семьей на постоянное место жительства во Францию.

Речь мистера Уизли прервал звон разбитого бокала, который выскользнул из внезапно ослабевших пальцев Гарри.

Поттер уже не слышал ни слов Молли Уизли: «Надо же, как внезапно. С чего это они?», ни смешка Рона: «Вот и пусть проваливают куда подальше», ни взволнованного голоса Джинни: «Не переживай, я сейчас уберу осколки и дам тебе новый». В его мыслях царил хаос.

«Вот как. Ты решил бежать во Францию. Закрыться, чтобы спрятаться от воспоминаний. Почему ты не дал мне шанс. Я бы смог. Я бы вновь наполнил тебя смыслом. Я бы сделал так, чтобы тебе было легче дышать. Я нашел бы место, где бы мы могли спрятаться».

— Миссис Уизли, спасибо за ужин, но мне что-то нехорошо. Я, пожалуй, поднимусь наверх и прилягу.

— Да, конечно, мой милый.

Все семейство Уизли проводило его тревожным взглядом.

If I could tear you from the ceiling

(твои глаза, вечно уставившиеся на меня)

Уроки Зельеварения в Академии Авроров были гораздо приятнее, да и интереснее, чем в Хогвартсе. Профессор Диккенс рассказывал им не только о базовых зельях, которые должен был знать каждый из них, но и о новинках, которые разрабатывались в строгой секретности служащими Министерства. Сегодняшний урок был посвящен недавнему открытию зельеваров-невыразимцев из отдела Тайн.

— Это зелье — предмет мечтаний любого мракоборца. С ним многие задания было бы выполнить гораздо легче. В свое время начал работу над этим зельем известный всем нам Северус Снейп, кому-то из вас посчастливилось быть его учеником, — Диккенс с улыбкой посмотрел на Поттера и Уизли. — Наши зельевары его доработали, и вот, перед нами образцы, которые мы сегодня опробуем.

Профессор указал рукой на ровный ряд высоких колб со светло-голубой жидкостью.

— Одна из вариаций этого зелья, которую мы сейчас и будем пробовать, позволяет человеку впасть в транс и увидеть желаемый объект в реальном времени. То есть, выпив эту субстанцию, вы сможете в течении десяти минут наблюдать за расположением этого объекта, обстановкой, в которой он находится, людьми, которые его окружают. В чем несравненный плюс — эти десять минут иллюзорны, они идут на подсознательном уровне, на самом деле проходят считанные секунды в реальной жизни. Так как сейчас мы с вами не на задании и не имеем объекта для наблюдений, то вы можете представить себе все, что вашей душе угодно — ваши личные вещи, а быть может ваших родственников или друзей.

Диккенс раздал присутствующим студентам колбы.

— А после наглядной демонстрации зелья я расскажу вам, как и почему возможен подобный эффект, и открою вам часть ингредиентов, входящих в его состав. Пейте!

Гарри залпом выпил всю жидкость. Ему показалось, что тело начало замерзать изнутри. Сознание заполнила дымка, а перед глазами потемнело.

Спустя мгновение картинка стала проясняться. Пред ним предстала средних размеров комната в постельных тонах. На окнах висели воздушные белые занавески, а пол был застелен мягким ковром. Стены украшали великолепные картины, на комоде можно было разглядеть пару-тройку фотографий в рамках. Большую часть комнаты занимала двуспальная кровать, на которой расположился в расслабленной позе юноша, читающий книгу.

Стройные ноги, узкие бедра, длинные пальцы, худощавый, но мускулистый торс, красивые плечи, изящная шея, точеные черты лица, линия губ, нити бровей, платиновые волосы…

Юноша поднял голову и Поттер забыл, что такое дыхание — глаза цвета ртути прожигали его насквозь.

Десять минут пролетели незаметно, пока он тонул в серебристых глазах Малфоя. Этого времени было катастрофически мало. И хотелось выть от боли, когда образ Слизеринского Принца начал таять в тумане.

Гарри понял, что оцепенение спало. Рядом кто-то говорил.

— Как вам зелье, мистер Брут?

— Впечатлило, Профессор Диккенс.

Брюнет с трудом открыл глаза.

— А вам, мистер Поттер?

— Я бы пил его вечно.

Don’t go and leave me

(я знаю, ты сломан)

Уже прошло семь дней с тех пор, как Гарри отправил письмо Драко. Он долго не мог решиться на этот шаг, но, в конце концов, не выдержал и взялся за перо. Всего пара строк.

«Не бросай меня.

Вернись.

Твой Г.»

Правильно ли он поступил? Может и нет.

Наверно именно так чувствовал себя Драко тогда, когда просил его о помощи в пустой классной комнате.

В окно постучалась коричневая сипуха, с которой он отправил записку Малфою. Внутри что-то шевельнулось.

Поттер поспешил впустить ее и отвязать письмо от протянутой лапы.

Please don’t drive me blind

(пожалуйста, не ослепляй меня)

Это было его собственное письмо. С целой печатью. Малфой его даже не читал, перед тем как отослать обратно.

Placebo — Happy you're gone.

Breathe me

(вдохни меня и скажи: "прощай")

Малфой лежал на кровати и читал книгу, когда это произошло. Вроде бы ничего не поменялось, но его шестое чувство забило тревогу, и все вокруг буквально вопило о приближении Поттера. Драко напрягся. Секунды тянулись, а Гарри не появлялся, но и чувство его присутствия не проходило.

Он резко вскинул голову, уставившись перед собой. Как будто бы Поттер был там… перед ним… Внутри снова все плавилось и таяло, с губ почти срывался бесконтрольный шепот. Прямо как в тот раз.

«Вспоминаешь ли ты обо мне Поттер? Как я о тебе? Не думаю. Зачем тебе это. Но я бы так хотел, чтобы ты видел меня каждый раз, когда закрываешь глаза. Вспоминал мой вкус. Дышал мной. Прямо как я все это время. Я боюсь представить, что бы было, если бы я вовремя не исчез. Но не смей меня забывать, Поттер. Помни».

Все прекратилось так же внезапно, как и началось. Просто в один момент Драко понял, что в комнате кроме него никого нет. И к горлу подступила горечь. Он встал и медленно подошел к окну. На секунду захотелось, чтобы в нем отразился кто-то помимо самого блондина. Как тогда…

Малфой тряхнул головой и начал говорить, желая успокоить себя звуками собственного голоса.

— Однажды эти воспоминания угаснут и умрут. Я смогу. Прощай, Поттер.

See me

(вдохни меня и скажи: "прощай")

В этот солнечный день Малфой решил прогуляться в парке. Радужное настроение позволяло с раннего утра радоваться всяким незначительным мелочам, и Драко решил побаловать себя фисташковым мороженым на свежем воздухе на лавочке под тенью какого-нибудь дерева. Только он купил заветный рожок, как тонкий слух уловил громкий детский плач.

Девочка лет шести в забавном красном сарафанчике надрывно плакала, утирая слезы грязными кулачками. Драко подошел к ней и присел рядом на корточки.

— Малышка, почему ты плачешь?

Ребенок, продолжая тереть глаза ручками ответил, то и дело всхлипывая.

— М-мой… мой… шарик улетеееееел!

Слезы возобновились. Блондин поспешил вновь отвлечь девочку.

— А как тебя зовут, маленькая?

— К-кассандра, — ответила девочка, не отнимая ладошек от заплаканных глаз.

— Слушай, Кассандра, а давай я тебе дам свое мороженое, хочешь? Фисташковое.

Дитя замерло, раздумывая. Наконец, девочка оторвала руки от лица и прошептала:

— Хочу.

Малфой замер. У девочки были ярко-зеленые глаза. Грудь сдавило.

— Вот, держи.

Краем глаза Малфой уловил какое-то движение сбоку. Сбитый с толку цветом глаз девчушки, он шарахнулся в сторону, приняв приближающегося человека за Поттера. Но это лишь папа плачущей девочки. Блондин пытался унять свое бешено бьющееся сердце.

— Простите, я буквально на секунду отлучился, а она уже… Она вас не слишком побеспокоила?

Драко не нашел в себе сил ответить, поэтому просто покачал головой из стороны в сторону.

— Это вы дали ей мороженое? Давайте я вам оплачу другую порцию…

Малфой поднялся и махнул рукой.

— Пустое. Прощайте.

Ярко-зеленые и блестящие глаза в обрамлении слипшихся от слез, черных ресниц всколыхнули ворох воспоминаний. Юноша закусил губу, надеясь, что физическая боль отвлечет от мыслей. Когда-нибудь все это угаснет и забудется. Иначе и быть не может.

How many times?

(теперь я не могу смотреть тебе в глаза)

Два дня назад сова принесла письмо.

«Драко Малфою».

Малфой узнал бы этот почерк из тысячи.

Письмо лежало на самом видном месте, но блондин все никак не мог решиться его открыть.

«Что он мог написать? Спросить, как я. Почему мы решили уехать во Францию. Поинтересоваться какой-нибудь мелочью. Ведь ему нет до меня дела. Какая ему разница. Ведь тот поце… тот день и тот разговор для него ничего не значили. Я обманывался, когда думал, что ему не все равно. Это просто его комплекс героя — помогать всем, кому ни попадя. Я не нужен ему. Иначе бы он вел себя иначе после Победы. А он просто… оставил меня на произвол судьбы. Оставил разгребать пепел и справляться со всем самому. До сих пор не знаю, как я пережил разбирательства в суде и прочую канитель. Его не было рядом. Значит, уже не будет никогда».

I don't even want to try

(я даже не хочу пробовать)

Малфой принял решение. Он решил не открывать письмо Поттера. Он решил никогда не возвращаться к этому.

Placebo — Special needs.

Remember me when you're the one who's silver screen

(помни меня, особые потребности)

Малфой стоял перед зеркалом, собираясь в гости к своей кузине. А все мысли были о Поттере.

Вроде бы все, как он мечтал — Темный Лорд побежден, семья в безопасности, скоро свадьба с Астерией, ему девятнадцать, и весь мир в его ногах. Но чего-то все равно не хватало.

Пусто.

Он закрыл глаза.

Теплые губы на его собственных, кружащий голову язык, вытворяющий безумные вещи в его рту, сильные руки на бедрах, прижимающие его как можно ближе. Фейерверк перед глазами. Сдавленный стон, потонувший в поцелуе.

Подоконник, в который он врезался спиной. Холод стекла, пронзающий затылок. Горячие пальцы под рубашкой.

Сорванные мантии на каменном полу, тяжелое дыхание и яркий засос на шее.

По-оттер.

Обжигающий шепот на ухо, вызвавший стайку мурашек вдоль позвоночника.

Все. Пора кончать. Блин, то есть, заканчивать со всем этим.

Малфой открыл глаза и увидел в отражении, что из носа пошла кровь. Необходимо было посетить ванную комнату. Заодно и принять холодный душ.

Когда же это кончится. Когда же это началось?..

Драко стоял под холодными струями воды, но они не могли смыть это ощущение чужих прикосновений, которые имели место быть больше года назад. Черт бы его побрал, этого Поттера.

Блондин устало вздохнул и прислонился лбом к холодной плитке, прикрыв глаза.

«Чтоб ты тоже так мучился, Поттер. Вспоминай меня».

Драко чертыхнулся. Сил бороться с собой не осталось. Хотелось сползти по стенке и зарыдать в голос. Хотелось все ломать и орать благим матом. Хотелось… вернуться в Англию. Прийти к Поттеру. Впиться в его губы.

Это особенная потребность.

Remember me when you clinch your movie deal

(помни меня, особые желания)

Поттер собирался на прием в Министерстве. Волшебный мир все никак не мог перестать праздновать победу над Волан-де-Мортом. Маги вспоминали подробности сражений, писали об этом книги, особо изворотливые сняли фильм и запустили его в маггловских кинотеатрах. И на каждом таком событии должен был присутствовать Мальчик-Который-Выжил. Его ослепляли вспышками фотоаппаратов и задавали по сто раз одни и те же вопросы. А ему хотелось выть от тоски.

Больно.

Он закрыл глаза.

Шелк волос между пальцами, тонкая кожа под ладонями, серебристые молнии из-под пушистых ресниц, хриплые стоны, отдающиеся узлом в животе. Бабочки в желудке сошли с ума и закружились в безумном полете.

И единственное, чего хочется — прижать его как можно ближе и никогда не отпускать. Лишь бы чувствовать бешеное биение сердца, рваные вздохи, сладкие всхлипы.

Ничего не бывает случайно. О, Господи, как же ты пахнешь. Лишь бы не порвать его рубашку — он ведь потом убьет меня.

Ма-алфой.

Его пульс под моими губами. И я провожу мокрую дорожку по его линии жизни на хрупкой шее.

Хватит! Стоп! Успокойся.

Поттер распахнул глаза. Кажется, он зря так старательно одевался на прием — ему срочно необходим холодный душ.

Холодная вода не помогла прогнать ощущение горячего тела рядом с его собственным. Хотя это было уже так давно... Черт бы побрал этого Малфоя.

Он подставил лицо под тяжелые струи душа.

«А ты меня вспоминаешь, Малфой? Надеюсь, что да».

Гарри выключил воду. Внутри зарождалась буря. Губы саднило от воспоминаний о чувственных поцелуях. Хотелось найти Малфоя. И придушить.

Это особенное желание.

Just 19 and sucker's dream

(с потерянными шестью месяцами плохого поведения)

— Драко, дорогой, тебе нездоровится?

Нарцисса оглядывает своего сына придирчиво, подмечая бледность кожи, мешки под глазами и уставший взгляд.

«Да, мне нездоровится. Я еле сдерживаю себя от того, чтобы сбежать к Поттеру и на коленях вымаливать его о хотя бы еще одном поцелуе».

— Все в полном порядке, просто я немного утомился.

Миссис Малфой окинула Малфоя-младшего настороженным взглядом.

— Ты плохо спишь? — Драко покачал головой. — Тогда что? Что тебя беспокоит? Ты же знаешь, что можешь доверять мне, что ты можешь поделиться со мной абсолютно всем.

Она замолкает, а блондин шумно втягивает носом воздух.

«Я очень плохо сплю, потому что каждую ночь мое подсознание подбрасывает мне крайне непристойные сны с участием этого идиота. И кто бы там не говорил, что ежедневный онанизм укрепляет организм, мне уже как-то надоело укреплять его таким образом».

Драко тяжело вздохнул.

— Мама… Мне всего девятнадцать. Так почему же мне кажется, что все хорошее, что могла преподнести мне жизнь, уже позади?

Несколько мучительно долгих минут Нарцисса всматривалась в глаза сына, медля с ответом. А потом вдруг ее лицо потеплело, и на губах появилась слабая улыбка. Она поцеловала Драко в лоб и молча отстранилась, направляясь к выходу. Перед тем как открыть дверь и исчезнуть из спальни бывшего Слизеринца, женщина обернулась.

— Знаешь... Я не думаю, что Астерия сильно расстроится, если ты передумаешь жениться. Говорят, она питает чувства к Терри.

Мягко улыбнувшись, Нарцисса удалилась, оставив удивленного Драко наедине со своими мыслями.

* * *

— Гарри, что-то не так?

Рон отложил в сторону вилку и обратил все свое внимание на Гарри, забыв про аппетитный стейк.

«Все не так. Мне не хватает этого придурка под боком. Я готов уехать к нему и умолять вернуться».

— Рон, все отлично.

Уизли недоверчиво уставился на друга.

— Может ты заболел? — Гарри покачал головой. — Тогда что с тобой? Тебя что-то беспокоит? Мы же лучшие друзья, мне ты можешь сказать!

Впервые Рон проявил подобную наблюдательность. Хотя может быть, что это Гермиона настояла на том, чтобы он промыл Поттеру мозги.

«Не говорить же ему, что я схожу с ума по Хорьку, сгорая от желания каждый раз, когда вспоминаю наш поце… разговор. И что меня, похоже, привлекает только Малфой. Да Рон же меня по стенке размажет».

Гарри обреченно вздохнул.

— Вроде я молод, мне всего девятнадцать, я выполнил то, что от меня требовалось, а кажется, будто до Победы я был счастливее.

Уизли долго молчал, возможно, подбирая слова, а может быть, не зная, что на это ответить. Но потом на лице его появилось удовлетворенное выражение, и он так же молча вновь принялся за стейк. Поттер хлебнул кофе из своей чашки. Через несколько минут Рон прекратил жевать и посмотрел на спутника весьма проницательно.

— Знаешь... Я недавно говорил с Джинни, и мы пришли к выводу, что у вас отношения, как у брата с сестрой. Не думаю, что она слишком этим расстроена.

Рыжий снова принялся за еду, не замечая, как вытянулось от удивления лицо друга.

Remember me

(помни меня)

Этой ночью… Поттер видел во сне Драко. Малфой видел во сне Гарри.

Muse — Undisclosed desires.

I know you suffered

(я не позволю тебе быть отвергнутым)

Когда Малфои только-только переехали во Францию, помимо шикарного поместья, напоминающего их Малфой-мэнор, Драко настоял на приобретении небольшой квартиры в центре города для его собственных нужд. Нарцисса и Люциус не отказали сыну в подобной просьбе, прекрасно понимая, что в подобном возрасте молодым людям свойственно порой стремиться к одиночеству и самостоятельности, а также приводить домой партнеров. Квартира была куплена, а Драко был необычайно доволен, что у него появилось место, где он может порой скрываться от заботливых родителей. Теперь время от времени он проводил пару-тройку дней здесь, предаваясь своим мыслям и воспоминаниям.

Последние недели Малфой не находил себе места, поэтому решил сбежать на пару дней из дома в свое убежище. Сообщив об этом утром матери, он аппарировал в свою квартиру, где сразу же заблокировал камин и поставил защиту от аппараций. День обещал быть относительно спокойным. Драко налил себе немного огневиски и расположился в кресле у камина, намереваясь посвятить этой день блаженной лени.

Но требовательный стук в дверь разрушил маленькую идиллию.

— Кого еще там принесло, — бурчал Малфой, направляясь к двери.

На пороге стоял (сюрприз, сюрприз) Поттер. Восхитительно-небрежный, взмыленный, тяжело дышащий Поттер. Драко удивленно смотрел на него, боясь поверить своим глазам. Гарри же торопливо просунул ногу в дверной проем, чтобы блондин не смог закрыть дверь и выставить его.

— Малфой, нам нужно поговорить.

Брюнет не мог заставить себя поднять взгляд на Слизеринца, содрогаясь при одной только мысли, что сейчас надменный юноша мог просто послать его куда подальше. А Драко молчал, не в силах отвести взгляд от губ юноши.

Поттер нерешительно сделал шаг вперед.

— Драко, я… — Гарри робко поднял голову, и его затянуло в водоворот расплавленной ртути.

Казалось, они потянулись друг к другу одновременно, и у этого поцелуя не было одного инициатора.

Поттер прижал к себе стройное тело блондина и, закрыв ногой дверь, двинулся внутрь, не выпуская свою добычу из рук.

Малфой окончательно потерялся, когда почувствовал сильные руки, сжимающие его в диких объятиях. Голова кружилась от жгучих поцелуев, впитавших в себя всю тоску и отчаяние, все желание и страсть, испытанные за этот мучительно-долгий срок, проведенные вдали друг от друга.

Гарри впивался в тонкие губы, первобытно рыча, чередуя поцелуи-укусы с хриплыми фразами.

— Мне надоело… что ты… прячешься…

Поттер зажал лицо блондина в ладонях, напряженно всматриваясь в точеные черты. А Малфой таял в чудовищно-теплых зеленых глазах, где он видел все то, что искал — понимание, заботу и бесконечную нежность.

Soothe me

(ты можешь быть уверен)

— Поттер… где ты был? Где ты был все это время?

Брюнет прижался губами к изящному малфоевскому запястью, извиняясь.

— Почему ты сбежал от меня, а, Драко? — обжег Гарри своим шепотом нежную шею.

Блондин задрожал, чувствуя, как горячие ладони пробираются под одежду.

Как во сне. Только в миллион раз лучше.

Светловолосый юноша запрокинул голову, предоставляя губам партнера больше пространства.

— Значит, это было просто недопонимание?

Гарри мучительно медленно провел языком по шее Малфоя, от чего тот застонал.

— Такого ведь больше не повторится, Дра-ако?

Слизеринец резко выдохнул, чувствуя чужие руки в своих брюках, и с силой прижался с Гриффиндорцу.

— Только через мой труп.

Он накинулся на рот брюнета, терзая опухшие от укусов губы. Спустя какое-то время Поттер отстранился для того, чтобы проникновенно взглянуть в глаза цвета расплавленной стали и прохрипеть:

— Я больше тебя не оставлю.

You trick your lovers

(но твоя невинность принадлежит мне)

Поттер буквально кинул своего уже почти раздетого любовника на кровать и стал избавляться от остатков своей одежды. Безумное желание только прибавило ему скорости.

Малфой выгнулся в спине, когда почувствовал прикосновение губ там, где на данный момент находилось сосредоточение всех его мыслей. Плавные движения заставляли его сходить с ума и умолять о большем.

В тот момент, когда блондин был уже почти на грани потери сознания от дразнящих движений, Гарри осторожно ввел в него один палец, предварительно воспользовавшись смазкой. Он не смог сдержать в себе ликование, когда понял, что…

— Драко, я у тебя первый?

Обезумевший Малфой нашел в себе силы лишь на слабый кивок, и восторженный Поттер ввел в него еще один палец, аккуратно растягивая.

Ему сложно было поверить, что блондин, воплощение просто вопиющей сексуальности и порочной греховности, был невинен. Сердце брюнета затопило волной нежности от понимания, что Слизеринец дарит ему сейчас всего себя.

Когда пальцы добрались до необычайно чувствительной точки, Малфой подумал, что охрипнет от крика, вырвавшегося от пробравшего его наслаждения. Все его тело изнывало от близости Поттера, от действий Поттера, от тела Поттера. И ему хотелось вжаться в любовника так, чтобы между ними не осталось свободного пространства, а внутри появилось чувство единения с любимым человеком. Блондин царапал смуглую спину, теряя голову от жаркого шепота на ухо и ловких пальцев на его члене. Внутри все плавилось, контроль над телом давно был потерян, но он смог-таки простонать:

— Черт, да возьми же меня наконец!

Please me

(ты единственный)

Гарри усмехнулся, ощущая под губами бешеный пульс Драко. Осознание власти над этим божественным телом пьянило, а каждый стон отдавался жаркой волной внизу живота. Выдержка почти изменила ему, когда Малфой, извиваясь от ласк, начал умолять о большем. Но Поттер заставил себя остаться медлительным.

Он размеренно целовал каждый сантиметр тела Слизеринца, не забывая чинно двигать пальцами внутри него. Он пробовал на вкус светлую кожу, подвергая его сладкой пытке за эти месяцы ожидания. Он хотел сохранить внутри себя эти гортанные стоны их первой близости, раз за разом вынуждая блондина едва ли не кричать.

Наконец Малфой чуть ли не с облегчением увидел, как Гарри обильно смазывает свой член. Но Поттер не торопился.

Он медленно водил головкой вдоль входа, намеренно дразня своего любовника. Драко предпринял попытку самому насадиться на этот восхитительный кол, но горячие руки настойчиво прижали узкие бедра к кровати.

Блондин подумал, что умер и попал в рай, когда почувствовал, как Гарри начал медленно в него входить. Размеренные движения Поттера выводили из себя. Малфой, не в силах больше терпеть, качнул бедрами, насаживаясь на член любовника, и был вознагражден глухим стоном брюнета и вспышкой удовольствия.

Контроль полетел ко всем чертям, и Поттер начал просто вбивать Малфоя в кровать, не в состоянии уже выдерживать медленный темп. Активные движения постепенно приближали их обоих к кульминации.

— Драко… я люблю тебя.

И мир взорвался.

I want to reconcile the violence in your heart

(я хочу изгнать демонов из твоего прошлого)

— Я жестокий.

— Я потерплю.

— Я сноб.

— Не проблема.

— Я законченный эгоист.

— Ты любишь преувеличивать.

— Мой отец тебя убьет.

— Волан-де-Морт не убил, а значит и твой отец не сможет.

— У меня армия фанатов.

— Ты мой.

Малфой поднял голову, намереваясь одарить Гарри взглядом, полным сомнения, но вид довольного и счастливого брюнета вызывал у него лишь теплую улыбку. Он опять положил голову на грудь Поттера, наслаждаясь волнами спокойствия, уюта и надежности.

И нежности.

Блондин крепче обнял любовника, будто бы боясь, что все это может исчезнуть.

Но Гриффиндорец все еще был рядом. И это был не сон. И это было потрясающе.

I want to satisfy the undisclosed desires in your heart

(я хочу удовлетворить скрытые желания твоего сердца)

— Эй, Поттер.

— Ммм? — Гарри лениво приоткрыл один глаз, смотря на удаляющегося в ванную Малфоя.

— Я люблю тебя.