Я ненавижу День Святого Валентина!

14 февраля. Опять. Как же я ненавидел этот день! Каждый год в этот самый день происходило одно и то же — меня заваливали розовыми открыточками в форме сердечек, букетами цветов, коробками всяческих сладостей, до отказа накачанных Амортенцией. Будь проклят создатель этого гадкого пойла! А особо наглые особы сразу предлагали интим и указывали место встречи.

И как бы я ни прятался, ни скрывался, ни шифровался, ни конспирировался (даже не указывал адрес в личной анкете) мои настойчивые поклонницы всё равно вычисляли моё местонахождение и буквально топили в море подарков. Задним местом чую, что здесь не обходилось без проныры-Малфоя.

На этот раз я даже купил новую квартиру и не успел ещё толком в ней устроиться, как моё «убежище» уже было рассекречено. Завтра я непременно найду и убью того урода, который растрепал всем мой новый адрес, а сейчас… Сейчас я займусь тем, чем занимаюсь каждый год утром 14 февраля — пойду и выкину мусор. Под мусором я подразумевал ту гору ненужных безделушек, выросшую возле заранее открытого окна. Закрывать его не имело смысла, так как совы упорно ломились внутрь, ударяясь своими пушистыми тушками о стекло. Бедняжки, спеша быстрее доставить посылку, лезли в окно, по пути злобно распихивая друг друга в стороны, отчего помимо подарков они оставляли ещё и по парочке перьев с каждой.

Я же, наблюдая за этим диким столпотворением со стороны, с убийственным спокойствием допивал свой горячий, но горький кофе и думал: «Любой другой маг и мужчина на моём месте радовался бы столь бешеной популярности среди представительниц женского пола, но я… Я ненавижу День Святого Валентина!».

* * *

На работу я отправился ближе к концу дня. Вообще, это очень удобно — быть начальником Аврората: пришёл, когда захотел, ушёл, когда вздумалось. Рабочий график был гибким, за исключением лишь тех моментов, когда требовалось моё личное присутствие на задании. Но причина моего позднего визита состояла даже не в этом.

В Министерство я заявился в 6 часов вечера лишь потому, что хотел избежать всевозможных столкновений с министерскими сотрудниками, именно в этот день слонявшихся по всему зданию с совершенно по-идиотски блаженными выражениями на лицах и умственно отсталыми улыбками на губах. При взгляде на них можно было подумать, что у крылатого паразита Купидона в арсенале были не лук и разящие стрелы, а как минимум немалых размеров дубина, которой он тюкал по темечку каждого обывателя, таким образом вводя всех в состояние эйфории. Пока этот мелкий интриган не добрался и до меня, либо пока никто не заразил меня этой сопливо-любовной болезнью, я поспешил запереться у себя в кабинете и приступить к разбору отчётов, скопившихся на моём столе за последнюю неделю. Подойдя к окну, я задёрнул шторы и, включив настольную лампу, принялся за работу.

Вы, возможно, спросите: «Как так получилось, что я — Гарри Поттер — возненавидел этот светлый праздник любви?». Всё было очень просто. В последнее время мне не очень везло с девушками. Познакомившись с очередной, очень скоро я убеждался, что её интерес ко мне является результатом честолюбия и тщеславия, а так называемые «чувства» неискренне и наигранны. А в целом, День всех влюблённых был единственным в году днём, когда я остро чувствовал своё одиночество, никчёмность и никому ненужность. Ведь рядом не было ни единой души, любившей тебя не за что-то, а просто потому, что ты — это ты.

«Может, завести собаку?», — подумал я, рассеянно взглянув на наручные часы. Ну, ничего себе! Уже без 15 девять. Пора бы домой. В Министерстве, наверное, не осталось ни души, кроме охранников на первом этаже. Распрямившись и размяв затёкшие мышцы, я поднялся с кресла. Сложил не просмотренные отчёты в отдельную стопку, потушил свет, вышел в коридор и, заперев свой кабинет, отправился к лифтам.

По дороге мне нужно было заглянуть в зал суда и оставить пару документов по делу одного мага, обвинявшегося в применении древних черномагических заклятий. Я поручил бы это своему секретарю, но девушка уже давно сбежала домой. Выполнив задание, я вошёл в пустой лифт и нажал на кнопку первого этажа, думая, что доеду до места назначения беспрепятственно. Но лифт внезапно остановился на шестом уровне — Отдел магического транспорта — и первое, что я увидел, это огромная корзина красных роз, которую с обеих сторон с трудом придерживали тонкие женские ручки.

— Чёрт возьми! — выругался кто-то смутно знакомым голосом, стараясь протиснуть в двери лифта корзину, а потом и себя. Но, учитывая размеры этой громадины, сделать это было трудновато.

— Позвольте помочь. — Вызвался я, подхватывая корзину и отходя чуть в сторону.

— Спасибо… — выдохнула девушка, поднимая на меня каре-зелёные глаза, которые я запомнил ещё с Хогвартса. Паркинсон. Да. Это была именно она. Брюнетка работала в Министерстве в отделе магического транспорта. Правда, кем именно, я не знаю. Не интересовался. Изредка мы встречались то на обедах, то в коридоре, то в Атриуме. Она практически не изменилась со школьных времён. Всё та же ухмылка, всё та же короткая причёска, оставлявшая открытым её затылок со смешными нежными завитками. Только, наверное, сейчас каре шло ей больше, чем тогда, так как скулы стали выше и лицо утратило свою юношескую округлость, превратившись в личико с тонкими и изящными чертами.

— О! — воскликнула она чуть удивлённо и с лёгкой улыбкой. — Привет, Поттер! Что-то ты припозднился сегодня. — Заметила она, чуть нахмурив брови.

— Привет, Паркинсон! — кивнул я в ответ. И не надо так сильно округлять глаза и ронять челюсть на пол! Школьные годы прошли, вражда притупилась и потеряла смысл, а мы со слизеринкой стали достаточно взрослыми и умными, чтобы вежливо обменяться приветствиями, вот так вот случайно столкнувшись в лифте или на улице. Даже с Малфоем у меня установились более-менее сносные отношения. — Было много работы.

— А-а-а! — протянула она понимающе и прислонилась к стенке лифта. — Кстати… С праздником! — поздравила Паркинсон, вспомнив, какой сегодня день. Бррр! И она туда же!

— Взаимно. — Ответил я равнодушно, неожиданно понимая, что почти скопировал ледяной тон покойного Снейпа. Она не обратила на это никакого внимания и перевела изучающий взгляд на потолок. А вот меня, наоборот, охватило любопытство. Интересно, по какой причине она так задержалась на работе? Неожиданно Паркинсон опустила глаза и уставилась прямо на меня.

— Какие планы на вечер? — поинтересовалась она, вызывая во мне ещё больше удивления.

— Никаких. — Выдохнул я честно.

— Аналогично. — Протянула она скучающе. — Но всё-таки трудно поверить, что Гарри Поттер проведёт этот вечер в одиночестве. Неужели у тебя никого нет в данный момент? Обычно вокруг тебя вьются целые толпы девиц, а сколько слухов ходит по Министерству. — Добавила она, ухмыляясь.

— Ты не поверишь, Паркинсон, но в данный момент мне никто не нужен. — Сказал я сухо, не желая продолжать этот разговор. Словно угадав мои мысли, она замолчала и впилась глазами в носки своих сапожек. Меня это вполне устраивало.

— Отдел международного магического сотрудничества, — сообщил женский голос. Двери лифта открылись, продемонстрировав нам пустой коридор. Подождав несколько секунд, двери закрылись, и лифт продолжил своё движение вверх. Я вновь вернулся к мысли о том, что или кто заставил слизеринку сидеть в министерстве почти до 9 часов вечера.

— А почему ты так поздно? — спросил, подозрительно сузив глаза. Эх, Гарри, Гарри… Может, пора уже избавиться от этой профессиональной привычки? Хотя бы на людях.

— Босс настоящий дементор. — Заявила девушка, раздражённо фыркнув. — Заставил меня таскаться с цветами по городу целый день.

— Значит, это не первая корзина роз? — задал я ещё один вопрос, на что Паркинсон весело расхохоталась. Я приподнял брови. Чего смешного в моих словах?

— Это уже четвёртая, Поттер. — Ответила она с плохо скрываемым негодованием.

— Четвёртая? — удивлённо присвистнул я.

— Угу. — Подтвердила девушка. — Первая жене. Вторая и третья — любовницам. И эта кандидатке в Любовницы № 3. Мистер Джэвонс весьма любвеобилен. Мда! Мне бы кто подарил такие! — закончила слизеринка, неожиданно для меня скользнув по цветам разочарованно-завистливым взором.

— Дэвид Джэвонс? Ты шутишь! Ему же скоро стукнет 60. — Поразился я.

— Да. Но это не мешает ему гулять на стороне. — Пожала плечами моя негаданная собеседница. Наступило молчание. Я переваривал полученную информацию и не мог поверить, что это может быть правдой. Хотя… Какая, к соплохвосту, разница? Меня это мало волнует.

— Знаешь, Поттер… — внезапно заговорила Паркинсон, когда мы уже почти подъехали к первому этажу, — а я ненавижу День Святого Валентина! — она сложила губы в какую-то отрешённую улыбку. — Все носятся, как угорелые, со своими цветами и валентинками, выбирают подарки, влюбляются, женятся, изменяют… Разводятся. Зачем тогда тратить столько сил на создание семьи, которую не ценишь? Нет. Я этого не понимаю. — Отрицательно качнула девушка головой.

Я стоял, как завороженный, внимательно ловя каждое её слово. Не в силах оторвать взгляда от её уставших и потухших глаз. Наблюдая за ней, я даже не заметил, как мы, наконец, приехали, и женский голос объявил «Первый уровень. Министр магии и вспомогательный персонал». Паркинсон, спешно пробормотав «Спасибо, Поттер!», выпорхнула из лифта и направилась к выходу из здания. Я чуть не упустил миг и едва успел выскочить до того, как двери лифта захлопнулись за моей спиной. Паркинсон к тому моменту уже дошла до парадных дверей и тенью выскользнула на улицу. Я шёл вслед за слизеринкой.

— Доброй ночи, мистер Поттер! — пожелал мне Стенли — старенький уж охранник, проработавший в Министерстве магии более 40 лет.

— И тебе, Стенли! — откликнулся я, помахав ему рукой и скрывшись за створками дверей.

Очутившись на улице, я вдохнул свежего, зимнего воздуха и огляделся вокруг. Над городом уже повисла тёмная ночь. Множество фонарей освещало аллею, ведущую к Министерству. По каменной дорожке шла одинокая фигурка, из последних сил удерживая огромную корзину роз. Я так и забыл спросить, почему она не левитировала корзину, а несла её в руках? Как-то слишком по-маггловски для чистокровной ведьмы!

— Паркинсон! — окликнул я девушку, быстро сбежав по ступенькам и приближаясь к ней. Она обернулась, впившись в мои глаза непонимающим взором. — Паркинсон, ты, наверное, проголодалась? — предположил я прежде, чем в моей голове возникла мысль «Какого боггарта я несу?».

— Это приглашение? — мгновенно смекнула слизеринка, в каре-зелёных очах которой загорелся предвкушающий огонёк. Какая она сообразительная!

— Допустим. — Хищно усмехнулся, подойдя ближе.

— Это свидание? — хитро прищурила она глаза.

— Возможно. — Не отрицал я.

— А как же цветы и 3-я любовница? — её «потерянный» взгляд чисто из приличия окинул корзину с цветами. Но её волнение носило лишь показной характер. В глубине души ей было наплевать и на начальника, и на его жену, и на всех его прошлых, нынешних и грядущих любовниц.

— Думаю, Джевонсу будет достаточно и двух! — я дал Паркинсон отличный повод для отмазки, беря корзину из её рук и аппарируя с девушкой к небольшому, но уютному ресторанчику, в котором я уже давно стал завсегдатаем.

Поужинав и проведя время в неплохой компании, я думал, что по-джентельменски провожу Паркинсон до дома, и уже потом вернусь в свой. Но слизеринка решила иначе… оставшись ночевать в моей постели и свернувшись тёплым клубком возле меня.

Я всё ещё ненавижу День Святого Валентина? Да как я только мог?

* * *

Однако проснувшись рано утром 15 февраля и ощутив под рукой лишь холод простыни, я быстро вернулся к своему прежнему мнению. Я всё-таки ненавижу День всех влюблённых!

Настроение было паршивое. Я пытался убедить себя, будто это не из-за того, что Паркинсон смылась посреди ночи, даже не пожелав остаться до утра, а потому, что, бреясь, я порезался остриём бритвы аж 3 раза (!) и пролил горячий, недавно сваренный кофе на белоснежную, великолепно выглаженную и вчера лишь доставленную из прачечной рубашку. Мерлин! И кого я пытаюсь обмануть? Себя?

Конечно же, настроение было хуже некуда только из-за этой вертихвостки, считавшей, что она может сначала соблазнить меня, использовать в своих коварных целях, а потом выбросить на помойку. Да что она вообще о себе возомнила?!

Я резко выдохнул. Пришлось напомнить себе, что ни я, ни она ничем не обязаны друг другу, что это была лишь короткая интрижка на одну ночь и…

— Проклятье! — я в ярости треснул кулаком по столу. На документе, который мне принесла моя секретарша на подпись, расползалась жирная капля чернил. Как раз в том месте, где нужно расписаться.

— Ничего страшного, мистер Поттер! Давайте я исправлю. — Поспешно вызвалась вздрогнувшая от испуга Кэти, выхватив палочку и очищая пергамент. Через секунду передо мной лежал прежний лист бумаги, но уже без кляксы. Я размашисто подписался и скорее выпроводил девушку из кабинета, приказав ей никого ко мне сегодня не впускать.

— Я буду занят! — объяснил я секретарю и закрыл за ней дверь.

«Чёрт! Неужели Паркинсон так не понравилось, что она решила сбежать, даже не дождавшись восхода солнца?», — вернулся я к своим неприятным размышлениям. Я хотел знать наверняка. Я хотел видеть правду в её глазах.

Утром, направляясь на работу, я как последний идиот вглядывался в лица прохожих, надеялся выцепить её фигурку из толпы, но ничего не вышло. Сам не зная, почему, я даже заглянул в отдел магического транспорта с просьбой проверить мой собственный камин, который «якобы» барахлит в последнее время. Но и тут меня ждала неудача. Слизеринки не оказалось на рабочем месте.

Я думал, что встречу её на обеде, в общей столовой… и опять ничего. После ланча моё терпение начало подходить к концу. Я вызвал Питера Дженкинса — мою правую руку и моего личного «шпиона» — и дал ему задание: узнать, куда подевалась мисс Паркинсон. На его лукавую улыбку, я фыркнул и пообещал лишить его премии в этом месяце, если он хоть кому-то расскажет об этой «сверхсекретной» операции. Быстро стерев свою мнительную усмешку, он побежал добывать информацию. Добыл. Доложил. Паркинсон отпросилась на весь день.

«Значит, она у себя дома», — мелькнула мысль, и я еле удержался, чтобы не аппарировать к ней прямо сейчас и не устроить слизеринке допрос с пристрастием. Дождавшись конца рабочего дня, я покинул кабинет и хотел всё-таки осуществить задуманное ранее, но обуздал свои порывы… Если она ушла, не сказав ни слова, значит, на то у неё были свои причины. И я не имею права упрекать её в чём-либо.

Чувствуя обиду на весь мир, я перенёсся прямо к порогу своей новой квартиры и… очутился в кромешной тьме. Вот что бывает, когда приобретаешь жильё в маггловском районе. Опять какой-то тупой козёл выкрутил лампочку, дементор его поцелуй!

Злобно выругавшись, зашарил по карманам в поисках ключей. Не нашёл. Но зато вспомнил, что я от рождения маг и обладаю некими способностями. Уникальное открытие, скажу я вам. Вытащив палочку, прошептал отпирающее заклинание. Неожиданно за спиной раздался шорох, а в следующую секунду некто налетел на меня, повис на шее и прильнул ко мне всем телом… Всем соблазнительным телом, должен заметить, что становилось вполне ощутимо благодаря плавным изгибам и впечатляющим выпуклостям, прощупывавшимся даже сквозь ткань плаща.

— Ммм… Чем займёмся сегодня, Поттер? — промурлыкали возле моего уха, потеревшись носом о шею. Я мигом забыл об обиде, сцапав добычу, что сама шла в руки, и, прижав девушку к двери.

— Не знаю, как ты, но я для начала собираюсь поужинать, — поделился я планами на вечер.

— Поддерживаю, — одобрила слизеринка, входя в открытую дверь.

— И где ты сегодня была весь день? — с некоторой долей недовольства поинтересовался я, снимая куртку и поворачиваясь к ней. Проклятье! Одного её вида вполне хватило, чтобы я застыл на месте столбом. Я впился в фигуру Паркинсон, сбросившей с себя плащ. Скажу, что она была одета не по погоде, так как на ней, кроме белья и сапожек, ничего не было.

— Выбирала тебе подарок. — Усмехнулась она, проведя рукой вдоль тела, облачённого в чёрный, кружевной комплект. — Нравится?

— Эээ… — промычал я.

— Так я и думала. — Улыбнулась она дьявольски, медленной, искушающей походкой подкрадываясь ко мне всё ближе и ближе.

* * *

16 февраля. Утро хмурое и противное. Солнца не наблюдается. Плохо. Просыпаюсь в постели… Один?! Хреново! Резко поднимаюсь из положения лёжа и осматриваюсь кругом. Сучка! Опять слиняла. С мыслью «Дрянь! Снова меня кинула!», огорчённый, опускаюсь на постель и… внезапно слышу звуки, доносящиеся с кухни.

Недоверчиво встаю с постели и иду туда. Заглядываю внутрь и не могу скрыть довольный оскал. Птичка в гнезде. Хлопочет у плиты. Негодяйка! Стащила мою рубашку, стянув её узлом под грудью.

— Кхм-кхм! — прочищаю горло. Она резко оборачивается на звук.

— О, ты уже встал. А я надеялась успеть до того, как ты проснёшься… — протянула она немного расстроенным тоном.

— Ну… Я могу вернуться в постель и сделать вид, что всё ещё сплю. Если хочешь? — Паркинсон рассмеялась.

— Ну, уж нет! Садись, раз пришёл. На завтрак яичница с беконом. Кофе будешь? — я кивнул. Она протянула мне кружку, добавив туда сливок и пару ложек сахара. Я обычно предпочитаю чёрный, без добавок, но… Ммм… Какой же я идиот! И почему я не пробовал кофе со сливками до этого момента?

Через 5 минут передо мной на стол опускается тарелка с завтраком. Поблагодарив Паркинсон, принимаюсь за еду. Слизеринка присаживается рядом, и жмётся ко мне, как кошка. Я улыбаюсь уголками губ.

— Сегодня суббота. Чем займёмся после завтрака? — уточняет она, водя своей голой ножкой по моей ноге. Я поднимаю взгляд и смотрю в её глаза, при этом едва не подавившись кусочком бекона. И зачем она спрашивает, если по её каре-зелёным глазам даже болван поймёт, чем она собралась заняться после…

Я говорил, что ненавижу День Святого Валентина? Забудьте! Я его обожаю!

— The End —