День святого Валентина и украденная Амортенция

Прозвенел звонок с урока. Ученики — безмозглые лентяи, крайне не способные к такой тонкой науке как зельеварение, — стали торопливо собираться. Девушки о чем-то тихо переговаривались и посмеивались, а молодые люди, судя по всему, обсуждали девушек. А что, собственно, удивительного, если сегодня самый кошмарный день в году — День святого Валентина?

Я снова склонился над работами, которые до этого проверял, пока студенты конспектировали параграф из учебника. Но мне абсолютно не давало сосредоточиться безобразное поведение этих сопляков с их разбушевавшимися гормонами. На сегодня это последний урок, и я надеюсь, что смогу закончить проверку работ, как бы мне ни хотелось, не проверяя, понаставить всем оценок «Тролль». Мерлин, когда же все, наконец, уйдут?.. Ну сколько можно складывать эти ингредиенты!..

* * *

Постепенно в классе стихли голоса. Я оторвался от свитков с безобразием, которое и не назовешь домашней работой. И тут я заметил, что вышли не все. Наша всезнайка Грейнджер все еще сидела здесь. Прежде чем я успел раздраженно приказать ей выметаться из класса, я сообразил, что она сидит на своем месте с несобранными принадлежностями и откровенно разглядывает меня.

— Вас что-то интересует, мисс Грейнджер?

— Знаете, мне всегда было интересно, как работает Амортенция… Ой, ничего, профессор — я просто задумалась.

Я был несколько ошарашен, видя, как всезнайка покраснела, чего с ней, казалось, просто не могло случиться. Да и странно, что она заговорила про Амортенцию… Кстати, надо сказать, кто-то накануне вечером стащил у меня два пузырька этого зелья, а я как раз рассчитывал испробовать это зелье на… Кхм, не важно…

— Может, вы уже пойдете? — холодным тоном поинтересовался я.

— К-конечно…

Продолжая краснеть, Грейнджер бросила как попало в сумку свои вещи и выбежала из класса. Я запер дверь заклинанием, откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Мерлин, до чего же дурацкий праздник, когда все сходят с ума и стремятся к романтическим подвигам. Время было еще только обеденное, а всех уже отпустили с занятий и устроили поход в Хогсмид. Неужели нельзя было вообще отменить уроки на сегодня?

В камине полыхнуло зеленое пламя, и оттуда вылетел конверт, который плавно опустился мне на стол. Проклятье! Приглашение на чай от Дамблдора. Как назло, директор такой человек, что отказаться невозможно. Впрочем, можно будет пожаловаться на неотложные дела и поскорее убраться оттуда.

А ведь День святого Валентина мог бы завершиться вполне благополучно, если бы я не умудрился оставить дверь кабинета незапертой.

Провел я в кабинете директора не больше десяти минут. Впрочем, Альбус и этим остался доволен. Потом я решил прогуляться по Запретному лесу: меня это всегда успокаивало, хоть и приходилось держать палочку наготове. Вернувшись, я обнаружил дверь незапертой, а в кабинете…

— Грейнджер!

Всезнайка вздрогнула, что-то бросила в камин и резко повернулась.

— Какого черта вы тут делаете?

И только тут я заметил поднос с закусками, фруктами и бокалом огневиски. Также я с еще большим удивлением обнаружил на столе три свечи. И камин, как ни странно, оказался растоплен.

— Извините, профессор. Просто я вас не видела ни на обеде, ни на ужине и подумала, что вы, наверное, голодны, вот я и…

— Да ну? А свечи зачем?

— Я подумала, что у вас здесь как-то мрачновато…

— МАРШ ОТСЮДА!!! СЕЙЧАС ЖЕ!!!

* * *

Заклинанием избавившись от всего принесенного всезнайкой, кроме огневиски, я дрожащими руками взял бокал. Значит, она надо мной поиздеваться решила? Ну, пусть тогда не ждет пощады на моих уроках. Я поднес бокал ко рту и мгновенно осушил его, при этом заметив, что напиток имеет не свойственный ему запах свежих трав (служащих в основном для приготовления ядов) — мой любимый запах. Впрочем, я был раздражён и поэтому не придал этому значения.

Следующая ночь была ужасной. Мне снилась (не поверите) Грейнджер! И, что самое ужасное, сны были романтического содержания. Но когда дело дошло до несколько интимных занятий, я проснулся. Первой мыслью было сожаление о том, что это был всего лишь сон. Потом, вспомнив, кто такая Грейнджер и что, собственно, происходит, я вскочил и выругал себя за такие мысли. Потом всю ночь я боялся уснуть: надеюсь, понятно, почему. И это сказалось утром. Весь первый урок сдвоенного зельеварения у Гриффиндора и Слизерина я клевал носом, а потом и вовсе задремал. Вскоре я все же проснулся и стал незаметно для себя наблюдать за Грейнджер. Я увидел, как трясущиеся от беззвучного смеха Уизли и Поттер передают гриффиндорке какой-то пузырек, который она мигом осушила, а также несколько золотых монет. Меня это заинтересовало, и я наложил подслушивающее заклинание. Сначала одновременно были слышны абсолютно все разговоры в классе, а потом, сконцентрировавшись, я услышал недовольный голос всезнайки:

— Спасибо за противоядие… Чтоб я еще раз на спор выпила украденную у Снейпа амортенцию! Чтоб я еще раз с вами связалась!

Что ж, я был рад тому, что все-таки не сошел с ума, а мне просто подсунули любовное зелье в огневиски.

Конец)