Люциус взял трость и сел в кресло возле камина. Они с Северусом находились одни в маленькой гостиной; огонь горел, ярко и тепло потрескивая, но освещал лишь часть комнаты. Люциус не зажигал свечи.
— Я не знаю, чего ты хочешь, — сказал Снейп несколько агрессивней, чем ему хотелось. Он устал и был истощен.
— Ты должен вести себя более спокойно, тогда и будешь совершать меньше ошибок… А лучше всего вообще ничего не делай.
Люциус сухо рассмеялся.
— Разумеется, Северус, разумеется. Теперь же ты занимаешь высокую позицию у Лорда и можешь больше не беспокоиться. Ведь так ловко нашептываешь ему ложь на ушко.
— Если бы я не умел так хорошо шептать, я бы уже давно не жил, — прошипел Снейп. — А теперь молчи!
Пусть неохотно, но Малфой все же позволил старому другу вылечить свое лицо при помощи магии.
— Глаз останется опухшим, я не могу исцелить его, — холодно объяснил Снейп, подушечками пальцев касаясь ушиба. Люциус поморщился от боли.
Зельевар убрал руку, выпрямился и посмотрел на Малфоя.
— Где еще?
Люциус пристально посмотрел на Снейпа, на его запястья, белые манжеты и палочку в руке. У него самого ее больше не было.
— Мои… ноги, я думаю, я вывихнул левое колено…
Ничего не говоря, Северус присел на корточки и начал лечить.
— Лучше?
— Да, спасибо.
Северус хотел всего лишь коротко взглянуть, но не смог оторвать глаз от лица, которое освещало яркое пламя. Глубокие морщины он видел впервые: раньше их не было. Его друг выглядел каким-то серым и старше, гораздо старше. И он не смеялся, как прежде... Снейп изучал лицо, которое знал на протяжении тридцати лет, почти всю свою жизнь, в то время как Люциус задумчиво смотрел в огонь.
Серые глаза встретились с черными.
— Что? Почему ты на меня так зачаровано смотришь? — спросил Малфой, стараясь, чтобы голос звучал весело, но все равно получилось печально.
— Ничего. Уже ничего, — быстро ответил Снейп и хотел было подняться, но Люциус схватил его за плечи.
— Что ты видишь там? На моем лице? — прошептал Люциус, на лицо которого пламя отбрасывало танцующие тени.
Лицо же зельевара было в темноте.
— Я вижу только тебя. Никого больше. Только тебя, — ответил он тихо. И понял, что может вечно оставаться неподвижным, всматриваться в это лицо. Может поднять руку и прикоснуться к нему, попытаться разгладить глубокие морщины, чтобы Люциус снова расслабился… Испугавшись, он тут же затолкал эти мысли поглубже.
— Да, — Люциус отпустил его и прогнулся вперед, Снейп же наоборот отклонился. — Только меня. Ты видишь только меня. Меня.
Малфой был очень близко. Никто еще не был так близко к зельевару.
— Ты выглядишь усталым, Северус, — шептал он.
Да, он уставал.
Его друг излучал тепло, которое отличалось от тепла огня позади него. Северус резко встал и поправил свою мантию.
Люциус посмотрел на него снизу вверх.
— Ты пришел очень быстро.
— Да.
— Беспокоился?
— Естественно. Я знаю тебя, и я знаю, что ты, как правило, оцениваешь ситуацию ошибочно, — Северус холодно посмотрел на внезапно постаревшего человека. — И, как видишь, я не ошибся.
— Хм, — Люциус взял с маленького столика бокал вина и сделал глоток.
Северус подошел к камину и вытянул руки. Ему было холодно, и, несмотря на многочисленную одежду, он всегда мерз. Он вообще всегда промерзал до костей.
— Ты беспокоился? — повторил Люциус так, словно только что не получил ответ. Как это типично для Малфоя… Он будет повторять вопрос снова и снова, до тех пор, пока не получит нужный ему ответ.
— Да, Люциус. Я беспокоился.
— Я тоже переживал за тебя.
— Почему?
Он замерзал… Стоя возле огня, он замерзал…
— Я знаю, что ты тяжело переживаешь уход Дамблдора. Где ты теперь спишь?
Северус сначала молчал. Он слышал, как за его спиной в кресле дышит Люциус. Потом Снейп все же ответил:
— В своей старой комнате. Я не привередливый.
— Я понимаю.
Между ними повисло молчание, однако оно не было неприятным. Время от времени он слышал, как Люциус делает глоток, сам же не пил. Он должен был оставаться в здравом уме. Это было важно для него, для его жизни.
Он хотел прислониться к Люциусу. Мерлин, как это слабо, неподходяще, неловко… Но он бы охотно прислонился…
— Я должен идти, мне надо смотреть за учениками, — сказал Снейп.
— Конечно, мой друг, — Люциус поднялся.
— Ты можешь сидеть, я сам дойду.
— Нет, это не вариант, я провожу тебя до двери.
Люциус решительно взял свою трость.
— Будь внимательным. Другие преподаватели не особо обрадованы твоим присутствием в директорском кабинете.
Люциус помог другу одеть мантию.
— Это не так, — глухо ответил Северус. — Они должны довольствоваться и этим.
Аристократ ничего не ответил, лишь разгладил складки мантии на худых плечах. Внезапно Северус ощутил движение руки на затылке. Почувствовав это, он стоял молча, даже испугано. Медленно Люциус вытащил черные волосы из-под воротника. Помолчав еще, он сказал:
— Почему бы тебе не остаться?
Зельевар все еще был смущен тем, что Малфой трогал его волосы, и не знал, как отреагировать на это.
— Останься. Здесь и со мной, Северус.
Краска залила лицо Снейпа, сердце забилось где-то в горле, мысли спутались. А Люциус все так же стоял, держась за свою трость.
Как… что он имеет в виду?
Северус решил воспользоваться приемом Малфоя и, сделав вид, что не услышал вопрос, с непроницаемым выражением на лице открыл дверь.
— Останься. Никто ничего не узнает. Драко и Нарцисса спят в другом крыле. Здесь только мы. Тебе не надо возвращаться. Мы могли бы вместе выпить вина или просто посидеть… И ты мог бы остаться ночевать здесь, свободных комнат предостаточно.
— Нет, Люциус, — быстро ответил Северус и посмотрел на дверь. Он должен был уйти.
Как-нибудь.
Немедленно.
— Я должен вернуться. Мне надо смотреть за студентами.
— Сейчас Пасха, многие уехали домой. И там находится МакГонагалл, она сможет присмотреть за несколькими оставшимися учениками, — Люциус говорил так напряженно, что на лице не отражалось ни одной эмоции, только двигались губы.
— Нет, я возвращаюсь прямо сейчас.
— Стой, — прошептал Малфой и сделал маленький тихий шажок к нему. — Ты хотел обнять меня.
Северус с ужасом посмотрел на него.
— Ты хотел меня обнять, я знаю, я заметил это. Не думай, я… Ты пришел… я… ты очень многое значишь для меня…
— Я ухожу, — поспешно перебил его Северус. Он развернулся, открыл дверь и вышел.
Он бежал вниз по лестнице, сраженный собственными мыслями, полы его мантии раздувались, и тут он услышал позади шаги преследователя. У подножия лестницы его догнал Люциус. Малфой знал этот путь лучше, тем более в темноте. Он грубо схватил Северуса за плечи, развернул к себе и притянул в объятия, полностью парализовав этим Снейпа.
— Ты остаешься, — сказал Люциус, крепко обнимая его. Зельевар затаил дыхание.
— Ты остаешься, — шептали его губы, так близко ото рта Северуса, теплое дыхание опаляло его кожу, он видел лицо Люциуса, все глубокие морщины… И тогда Северус почувствовал мягкие теплые губы своего друга.
Сердце забилось, лицо залила краска, тело задрожало, а ноги начали подкашиваться. Он уже целую вечность ни с кем не целовался.
Он должен это предотвратить… Немедленно остановить…
— Ты остаешься, — снова прошептал Люциус. И Северус почувствовал его губы на своих.
Надо остановиться…
— Ты хочешь меня, я знаю, что хочешь. Ты хочешь меня так же сильно, как и я… Как я хочу… Ты остаешься, — сказал Люциус хрипло.
Он начал целовать его требовательно, властно.
Сопротивляйся….
— Ты остаешься. Я засыплю тебя нежностями этой ночью… Всю ночь… Ты остаешься со мной, — прошептал Малфой и в тот же момент запечатал рот Северуса поцелуем.
Эти губы, эти руки — они греют... Это дыхание — оно согревает холодную кожу лица.
— Ты остаешься.
— Да.
Северус почувствовал себя неуютно, когда Люциус взял его за руку и как маленького ребенка повел в одну из комнат. Там он начал раздевать его: сначала снял мантию, потом белую рубашку. Люциус покрывал поцелуями те участки его тела, до которых мог добраться. Наконец, он опустился перед ним на колени и расстегнул его брюки. Северус не осмеливался смотреть вниз, он просто закрыл глаза и откинул голову назад. Он вообще боялся что-то делать.
Тогда Люциус встал и обнял его. Он погладил его волосы, прошептал что-то очень похожее на «все хорошо» и страстно поцеловал его.
Бархатная мантия соскользнула с плеч Малфоя, и он снял рубашку.
Северус сел на кровать и посмотрел на оголившийся живот друга. Люциус же мучился с застежкой брюк. Он был возбужден, дышал быстро и поверхностно. Наконец справившись с упрямым замочком, он наклонился и обнял зельевара. Северус потянул его к себе на кровать.
— Зачем ты это делаешь со мной… для меня?
— Потому что мне нравится, — ответил Люциус. — А когда… политическая нестабильность закончится, мы расскажем о нас, Северус? Расскажем?
— Что?
— О нас. Мы расскажем о нас?
— Это же просто сентиментальные глупости…
— Да? Если бы это было так, я бы не стал трогать твое тощее тело, твой большой нос и твои сальные волосы, — шептал Люциус, страстно целуя местечко под правым ухом.
— Я не понимаю тебя….
— Северус, ты идиот. Я испытываю к тебе некоторые чувства уже достаточно долго. Я люблю тебя уже давно… И я люблю тебя таким, какой ты есть.
— Мой нос?
— Да.
— И мои волосы?
— И их тоже.
— У тебя явные проблемы инбридинга, Малфой. Генетический дефект. Что-то не так с твоим восприятием.
— Ну, тогда я очень счастлив, что у меня такое восприятие.
Северус услышал тихий смех Люциуса, именно такой, какой уже не слышал очень давно. Не злой и не самодовольный. Он почувствовал теплое обнаженное тело рядом с собой, прижимающееся к нему. Северус был смущен всеми этими ласками и поцелуями. Однако он справился с собой и начал нежно ласкать спину аристократа, но увидев, что тому нравится и услышав низкий гортанный стон, он решился заглянуть в серые глаза. Он исследовал губы, веки, руки и вообще все тело своего друга языком. Он делал этой ночью все, что хотел, лишь бы продолжать слышать тихие гортанные стоны «Се… верус… Северус». И ему не было стыдно ни за то, что он делал сам, ни за то, что было сделано с ним. Даже когда Люциус медленно и осторожно двигался в нем, шепча при этом милые глупости, которые никто и никогда до этого ему не говорил.
Он был просто невероятно счастлив, что остался.
Рано утром они стояли у входной двери, и Северус одевал мантию.
— Подожди, — тихо сказал Люциус. Он провел рукой по шее Северуса, вытащив черные волосы из-под воротника.
— Ммм, — сказал Северус и поднял уголки губ вверх.
— Так, — удовлетворенно сказал Люциус и осторожно убрал его волосы назад. — Будь осторожнее, Северус, с МакГонагалл не следует шутить.
— Да, я знаю. Со мной ничего не случится, а вот ты должен быть внимательным. Береги себя, — черные глаза серьезно смотрели в серые. Один глаз Малфоя был все также опухшим. — Ничего никому не говори. Даже Драко не говори.
— Да, — кивнул Люциус. Его рука еще была в волосах Северуса, и казалось, что Малфой не слушает.
— Люциус.
— Я слушаю тебя. Да, я ничего не скажу. Я притворюсь невидимым, — пожал плечами аристократ и опустил руки. — Или я попрошу Драко сделать меня невидимым.
Это должно было быть остроумно, но Северус внезапно понял, что его друг из-за всех этих обстоятельств остался без защиты. Не только Волдеморт был опасен. Другие Пожиратели Смерти тоже опасны. К тому же он вспомнил о пристрастии Грейбека к молодым людям… Драко дома… И Люциус…
Тут же Северус сделал что-то очень странное, о чем вообще тогда не думал.
Он достал палочку и отдал ее Люциусу, а тот посмотрел на него так, будто Северус вдруг сошел с ума.
— Возьми ее, Люциус.
— ..?
— Возьми ее, у меня есть другая в Хогвартсе. Сегодня я попользуюсь ей, а вечером мы поменяемся, я отдам тебе ту палочку, а ты вернешь мне эту. А сейчас возьми ее.
— Северус, я не могу….
— Можешь, и ты возьмешь ее. По пути в Хогвартс она мне не нужна, я соблюдаю меры предосторожности и всегда ношу с собой портключ. Вечером вернешь мне ее. Я приду на полчаса раньше, чем планировалось, и мы успеем обменяться. Только это тайна, никто не должен видеть запасную палочку.
И он быстро протянул свою волшебную палочку Люциусу, который выглядел так, будто собирается упасть в обморок. Наконец, он нерешительно взял палочку, держа ее в руке таким образом, что она казалась ядовитой, и посмотрел на Снейпа с ужасом.
— Северус, — ошеломленно прошептал он. — Северус…
— Убери палочку под мантию так, чтобы никто не видел. И молчи. Иди в свой кабинет или… Пережди день, а сегодня вечером мы встретимся. Волшебная палочка у тебя только для экстренных случаев, чтобы ты мог защитить себя и Драко.
Люциус немедленно убрал палочку, продолжая смотреть на Северуса.
Снейп открыл дверь и вышел на улицу. День уже начался, но было очень тихо. Нарцисса и Драко еще спали.
— До вечера...
На самом деле, Северус хотел сказать что-то еще, но внезапно Люциус обнял его, и зельевар почувствовал знакомое тепло своего старого друга… друга… Северус слегка наклонил голову и на миг прикрыл глаза.
И ушел, ничего не говоря, потому что слова оказались бы лишними сейчас. Он был просто счастлив, что остался.
Вечером он получил свою волшебную палочку обратно, как они и договаривались, все прошло хорошо. К сожалению, у них не было времени: пришел Темный Лорд и все остальные. Люциус и Северус не имели времени ни на что, они только коротко коснулись друг друга руками, словно случайно. Снейп занял свое место рядом с Волдемортом, а Малфой сел со своей женой и Драко за большой стол.
Это был последний раз, когда он мог видеть Люциуса в тишине.
У них была только одна ночь для двоих.
* * *
— Ты должен идти к Темному Лорду, он вызывает тебя.
Северус отступил в Запретный Лес, проинструктировал там Пожирателей Смерти и приготовился искать Поттера.
Люциус с опухшим глазом, казалось, не мог вернуться.
— Хорошо, — тихо ответил ему Северус и посмотрел вверх. — Я пойду.
— Ты видел Драко? — спросил Люциус мучительным, прерывающимся голосом.
— Нет, я сразу же… Я все равно буду в Хогвартсе с Поттером, мы поищем его вместе.
— Да. Хорошо, — сказал Люциус вслед убегающей в сторону Визжащей Хижине фигуре в развевающейся мантии.
* * *
— Северус… Северус!
Люциус?
Люциус…
В панике Малфой упал на колени радом с телом Снейпа, вытирая с его лица кровь, но это оказалось пустым делом: ее было слишком много.
Он долго пролежал здесь один, слишком долго.
— Северус… Северус… Нет…
Обеими руками Люциус зажимал рану на шее. Рядом с его умирающим другом лежала волшебная палочка. Он взял палочку Северуса и, не думая о своей, спрятанной под мантией, начал произносить лечебные заклинания.
Палочка Северуса Снейпа очень удивилась тому, что кто-то захотел ее использовать. И вдруг вспомнила. Она узнала Люциуса, она уже его видела, ведь однажды настоящий владелец дал ее этому человеку.
С яростью палочка начала изгонять лечебными заклинаниями черную магию в крови, которая не давала закрыться ране. Черная магия в страхе вытекала из крови Северуса Снейпа…
С яростью палочка вводила энергию в умирающее тело Северуса Снейпа, нейтрализовала яд, и черная магия с ужасом убегала из тела Северуса Снейпа…
Люциус задрожал и попробовал применить “Enervate”. Слезы текли по щекам Малфоя и оставляли светлые дорожки на грязном лице. Пол был весь в крови, запах мочи витал в воздухе, а Северус лежал бледный и неподвижный.
— Северус, — отчаянно кричал Люциус, тряся его жестоко и бессмысленно.
Снейп почувствовал дрожащие губы на своих губах.
И на носу.
И на лбу.
Он с усилием открыл глаза, несмотря на сильную боль, несмотря на то, что у него не осталось сил, несмотря даже на то, что он устал и хотел исчезнуть навсегда…
— Северус Снейп ... Ты остаешься здесь!— хриплым, скрипучим голосом сказал Люциус.
— Ммм?
— Слышишь? Не смей уходить. Что ты себе позволяешь! Ты остаешься, — задыхался Люциус. — Слышишь? О чем ты думал! Ты остаешься!
— Да, — прохрипел Северус, открыл глаза и посмотрел в болезненное опухшее и невыразимо глупо улыбающееся лицо Люциуса Малфоя.
Чувствуя слабость, Снейп поднял руку, схватил грязные белокурые волосы и притянул к себе Люциуса для поцелуя.
Моргая, Северус посмотрел в широко открытые серые глаза, светящиеся теплом, потом снова почувствовал поцелуй на лбу.
Vova
