Не суй свой нос куда не надо, или нет худа без добра

Гарри брёл по закоулкам ночного Хогвартса, как обычно, кутаясь в мантию-невидимку, правда, больше для того, чтобы согреться — встретиться с кем-то в 3 часа ночи в подземельях представлялось маловероятным. Знакомые, даже ставшие родными за много лет ночных бдений, запахи и звуки обволакивали, создавая ощущение уюта, и юноша улыбался этой приветливой темноте каменной громады. Все коридоры и лестницы, комнаты и чуланы, доступные любопытным студентам, были открыты мальчиком-который-выжил ещё на первых двух курсах, тайные комнаты с библиотеками и сокровищницами, залы с разбитыми зеркалами и даже личные покои основателей обнаружили себя в последующие 4 года и были досконально изучены гриффиндорским трио. И теперь, в первую ночь сентября, идя по знакомому до малейшего камушка «тайному» коридору, ведущему к подземному озерцу прямо под башней Слизерина, Гарри с грустью размышлял о том, что если этот год не стал последним в его жизни, то уж точно останется последним годом в Хогвартсе. За много лет, проведённых здесь, замок стал ему домом, убежищем, местом, куда хочется вернуться и которое необходимо защитить. Гриффиндорцы, вместе с которыми он 6 лет жил и ходил на занятия, стали настоящей, весёлой и очень дружной семьёй. На его последний день рождения, который юноша отпраздновал в Норе, у Рона, был приглашён весь нынешний 7-ой курс, и этот день стал самым волшебным за все 17 лет! Молли Уизли решилась воспользоваться маггловским разборным шатром (который почти 12 часов, счастливо улыбаясь, собирал глава семейства), а за огромным праздничным столом легко уместились все гости.

Гарри любил вспоминать день, когда он стал совершеннолетним: Рон и Гермиона, разбудившие его весёлой песней и первыми преподнёсшие подарки; праздничный завтрак и вывалившиеся во время него из камина Фред и Джордж, несколько десятков сов с поздравлениями от знакомых рейвенкловцев, хаффлпавцев и даже от Оливера Вуда и Виктора Крама. Поттер честно пытался запомнить поздравление от каждого и поблагодарить за них. На это у него ушло 2 дня, зато каждый получил свою долю внимания. Безответным остался лишь один пакет с презентом, приведшим Гарри в настоящий восторг: широким чёрным ремнём из драконьей кожи с большой серебряной бляшкой в виде змеи, изготовившейся к прыжку. Эта змея действительно двигалась и иногда делала движение-бросок, широко разинув пасть и сверкая глазами–изумрудиками. Отправитель пожелал остаться неизвестным, о чём юноша искренне пожалел. Ну а ближе к вечеру были волшебные фейерверки из магазина близнецов, праздничный торт, Дин, Невилл, Лаванда, Дерек, Анджелина, Парвати и Падма, Колин Криви со своей волшебной камерой… Пунш, аромат лилий и долгий нежный поцелуй с Симусом Финниганом под ярким диском луны…

…

Гарри совершенно потерялся в своих воспоминаниях и пропустил нужный поворот. Заметив, что ушёл по коридору дальше, чем следовало, он слегка неловко развернулся, пребольно ударившись локтем об один из факелов с магическим огнём, и уже собирался идти обратно, как вдруг откуда-то слева раздался весьма многообещающий скрежет. Повернувшись в сторону донёсшегося звука, юноша с удивлением обнаружил, что задетый им факел погас, а в стене чуть позади медленно и с глухим гулом открывается узкий проход. «Невероятно! — пронеслась в голове гриффиндорца радостная мысль и глаза восторженно блеснули, — В Хогвартсе ещё остались места, мне не известные!». Соскучившись за лето по приключениям и хогвартским тайнам, Золотой мальчик, не раздумывая, нырнул в открывшуюся дверь.

…

Стоило лишь переступить порог, как каменная кладка начала обратное движение и вскоре вернулась на место. Гарри оказался в полной темноте. Впрочем, подобному пустяку, способному ввести в панику одних только первогодков-хаффлпафцев, юноша лишь мысленно улыбнулся, рассудив, что в любом случае собрался идти в противоположном входу направлении. В коридорчике, где он оказался, было тепло и сухо. Сняв мантию-невидимку и заткнув её за пояс, герой магического мира спокойно произнёс «люмос» и двинулся вперед по проходу. Идти пришлось не меньше десяти минут, и серые скучные стены уже начали наводить тоску, когда, наконец, показалась маленькая обитая железом дверь с латунным замком. Засов и замок были покрыты толстым слоем въевшейся в металл пыли. Простенькая «алохомора» на них впечатления не произвела, и Поттер, сгорая от нетерпения, припомнил ещё парочку отпирающих заклинаний — их пришлось найти и выучить ещё на третьем курсе, когда одна из вожделенных таинственных дверей также не желала открываться. С четвертой попытки в замке что-то щелкнуло, и засов с терзающим слух звуком отъехал в сторону, пропуская Гарри в небольшую, но довольно уютную комнату. Заметив на стенах подсвечники с полусгоревшими свечами, юноша зажёг их и с интересом огляделся.

За время своих приключений гриффиндорское трио вывело для себя что-то вроде статистики: если комната напоминала кабинет или лабораторию, в ней абсолютно точно можно было найти нечто интересное и познавательное — дневник Ровены Рейвенкло, сборник древних проклятий, планы Хогвартса или фотографии времён молодости Альбуса Дамблдора (фото с весьма пикантными фактами из жизни директора друзья, в меру похихикав, оставили на месте). Если за дверьми оказывался зал или другое просторное помещение, им оставалось просто любоваться; ну а в третьем случае комнатки оказывались небольшими, почти пустыми — в них определенно хранилось что-то важное и обязательно в сольном исполнении: могущественный артефакт, зеркало Еиналеж, однажды Поттер даже наткнулся на место хранения Кубка Огня.

Помещение, в котором Золотой мальчик оказался сейчас, совершенно не подпадало ни под один из этих критериев.

Это был винный погреб.

Очень старый, очень вместительный…ВИННЫЙ ПОГРЕБ.

Гарри даже рассмеялся над абсурдностью идеи устраивать подобное в таком труднодоступном месте. Разве что это была чья-то тайная заначка…

Впрочем, стоило запомнить. На будущее.

Сказать честно, вино за все свои 17 лет знаменитый гриффиндорец не пробовал ни разу. На праздничных столах в основном стояло сливочное пиво и пунш, изредка огневиски. Благородный напиток аристократии никто из его друзей особо не превозносил, и юноше не представилось случая самому его оценить. Сейчас, рассматривая десятки торчащих из своих сот горлышек, знакомиться со вкусом благородных вин Гарри как-то не хотелось. Зато пробудилось известное поттеровское любопытство: он аккуратно вытащил из убежища одну из бутылок и, кое-как сдув пыль, прочел прикрепленный к пробке пергамент: «Красное. Сухое. Лангедок-Руссильон, 1549». Когда-то давно у Дурслей он слышал, что самым лучшим вином считается то, что выдерживалось большее количество времени, а значит…

«Выдержанное…» — пробормотал Гарри, так же осторожно укладывая бутылку на место. Из интереса повертев в руках ещё несколько бутылок (Каберне Совиньон, Шираз, Гевюрцтраминер, Шардонне) и даже уменьшив несколько для того, чтобы взять с собой, юноша собрался уже покинуть обнаруженный винный тайничок, как он окрестил для себя комнату, но в самый последний момент взгляд его зацепился за необычно широкое для винных сот пространство. Там в полный рост стояла маленькая пузатая бутылочка, явно выпадающая из общей гаммы и не замеченная ранее из-за своего местоположения. В отличие от остальных, на ней не было пергамента с названием и датой. Поттер подошел поближе. Решительно протянув руку, он на мгновенье засомневался: а надо ли?.. Но все-таки решился; и едва коснулся мутного стекла пальцами, как оно вдруг отозвалось легким звоном, а внутри заклубился дым…

* * *

Погреб наполнился густым зеленоватым туманом, и Гарри на всякий случай начал продвигаться поближе к двери. Но через пару мгновений откуда-то спереди послышалось недовольное покашливание; щелчок — и туман тут же исчез, как не бывало. Пред любопытным взором юноши предстал толстенький бородатый человек, ростом чуть выше домового эльфа, внимательно разглядывающий самого гриффиндорца. Гарри почему-то подумалось, что незнакомец — это джинн из бутылки, о которых прошлой весной рассказывал на уроках ЗОТИ Люпин. Он был облачен в ярко-красный кафтан, пестрые штаны-шаровары, а голову венчал нахлобученный набекрень остроконечный колпак со смешной кисточкой на кончике. В общем, ни дать ни взять — шут гороховый. Глаза-бусинки, внимательно разглядывающие юношу, озорно блеснули, и Гарри услышал весёлый звонкий голос:

— Ну, привет, везунчик! Чего лыбишься стоишь? Не свезло тебе, цукат, не свезлооо…

— Простите?..

Подобная манера речи ввела гриффиндорца в совершеннейший ступор, и он с трудом выдавил вопрос:

— Вы кто? Джинн?

— Прощать тебя пращой будут, а раз сам ответы на все вопросы знаешь, я-то тебе на кой? —

При этом «джинн» смачно сплюнул куда-то на пол и упер руки в бока. Гарри поморщился и уже хотел ответить, но тот не дал ему вставить и слова.

— Лоханулся ты, браток. Сегодня ровная тыща годков стукнула. Тык што никаких желаний я исполнять не буду. Сам исполняй. — масляные глазки хитро блеснули. — А за то, что сунулся, куда не звали, я, пожалуй, тебя самого это делать и заставлю!

На этих словах он рассмеялся и несколько раз щелкнул толстыми, похожими на сардельки, пальцами, из которых посыпался яркий сноп искр. Гарри это совершенно не понравилось, и он поспешно перебрал в уме несколько заклятий против духов, выбрав одно, самое, на его взгляд, подходящее к случаю. Потянувшись за неразумно убранной ранее в карман волшебной палочкой, он никак не мог ожидать, что новый знакомый окажется таким быстрым и в мгновение ока выбьет её из рук.

— Ай, какой растяпа! Палочку обронил! — глумливо рассмеялся «джинн», прыгая вокруг парня и нагоняя побольше тумана на пол, чтобы пропажу нельзя было разглядеть.

Вот тут Гарри Поттер разозлился.

Терпеть обиды и оскорбления он мог сколько угодно, к тому же многие волшебные существа начинали свое общение с не самых радушных слов, но явное издевательство этого мерзкого существа, считавшего себя выше волшебника, обидело до глубины души. Прожив в магическом мире достаточное количество времени, Поттер уже не считал выказываемое магами превосходство простым выпендрежем. Ставить себя выше волшебников — не считаться с их силой и важнейшей ролью в поддержании магического равновесия. Ставить себя выше Гарри Поттера… Все равно, что ставить себя вдвое выше волшебников!

Вытянув руку и наставив на обидчика указательный палец, гриффиндорец буквально прошипел заклинание, и чертово создание, до этого глумливо хохотавшее, испуганно пискнуло, почувствовав, как магия вталкивает его обратно в бутылку. Удовлетворенно хмыкнув, Гарри наклонился поближе рассмотреть перекошенную рожу с крупным носом, приплющенную к стеклу. Легко и просто.

— Всё равно я заклятье наложил! — пробормотал зловредный «джинн», пытаясь отлепиться.

В ответ Золотой мальчик весело помахал ему рукой, поднял свою палочку, отлевитировал бутыль на то место, где она стояла, и не спеша отправился к выходу. Мелкое и быстро решенное происшествие…

Только в голове тревожно звенел знакомый с детства колокольчик: «И что я опять словил на свою буйную голову?..»

Что ему снилось, Поттер совершенно не запомнил, осталось лишь ощущение того, что это было нечто весьма приятное. И легкое прикосновение к щеке как будто являлось продолжением этого сна.

— Гаррииии…

— Ммм..

— Гаааарри…

К приятному поглаживанию уже где-то в области скулы добавился громкий шепот соседа по комнате, и юноша наконец смог вырваться из приятных объятий Морфея.

— С..Симус?

— Доброе утро, Гарри.

Расцветая улыбкой при виде такого милого спросонья, ничего не соображающего Золотого мальчика, Финниган наклонился и быстро коснулся щеки юноши губами.

— Утренний поцелуй, — легкий румянец, выступивший на щеке Симуса вслед за этим, заставил Гарри окончательно проснуться и нерешительно улыбнуться в ответ. В памяти тотчас всплыл их летний поцелуй на дне рождения, — ты ведь не против?..

— Да нет, в общем-то…

— Значит, я могу отказать Забини, мотивируя это тем, что у меня уже есть парень?

Голубые выразительные глаза с оттенком лёгкой тревоги и явным волнением смотрели на Гарри, и тот просто не смог ответить отказом. Решительно притянув однокурсника к себе, Поттер запечатлел на его губах сладкий утренний поцелуй, словно говоря: «Ты теперь мой». Раскрасневшийся счастливый Симус потерял дар речи, а со стороны соседних кроватей раздались аплодисменты.

— Ну, наконец-то, — послышалось бормотание Невилла, вызванное повторным поцелуем новоиспеченной парочки, — я уж думал, вы никогда не решитесь: полшколы весь прошлый год ставки делали!

Целоваться с Финниганом Гарри нравилось, а потому он рассудил, что встречаться с этим, к слову, весьма привлекательным и популярным в школе парнем может быть… классно!

Нельзя сказать, что знаменитый гриффиндорец был совсем уж неискушен в любовных делах — в последние два года у него было несколько мимолетных связей с магглами своего пола, но на полноценную личную жизнь обычно как-то не хватало времени. И потому присутствие рядом человека, на которого в этом плане можно было положиться, заметно облегчало существование.

— Кстати, что-то я не понял, а Забини когда успел? Мы же вчера только приехали?..

* * *

В Большой зал они отправились все вместе: Рон, голодный, как стая гиппогрифов, шел впереди, торопясь поприветствовать наверняка уже спустившуюся на завтрак Гермиону, Невилл радостно высматривал в толпе других участников «тотализатора», то и дело сверяясь со списком в руке и предвкушая немалый куш, Дин Томас немного грустно, но словно бы одобрительно поглядывал на Симуса, который, не замечая ничего и никого вокруг, вошел в зал за руку с Гарри. Лицо Финнигана светилось счастьем, и это невозможно было не заметить.

Естественно, что при их шумном появлении Большой зал на мгновение пораженно застыл, а потом взорвался аплодисментами, свистом, одобрительными и удивленными возгласами. Большинство последних, как ни странно, принадлежало не только пуффендуйским, но и слизеринским столам, из чего можно было сделать вывод, что ставки делались исключительно среди учеников гриффиндора и рейвенкло.

Под всеобщими взорами друзья прошествовали к своему столу и уселись на скамьи. Гарри с Симусом сели рядышком, Рон с Гермионой — напротив. Сразу же мигнула вспышка фотокамеры, и улыбающийся Колин Криви, едва сдерживая слёзы, взял с Поттера клятвенное обещание подписать снимок, когда тот проявится. Финниган же, немного смутившись, попросил персональный экземпляр для себя — чтобы навсегда сохранить «первый день моей сбывшейся мечты, Гарри!». Так и прошёл первый завтрак нового учебного года — шумно, сумбурно и весело.

Получив расписание занятий и поужасавшись четвергу (три сдвоенные пары зельеварения подряд!), Золотое трио в окружении друзей покинуло Большой зал, отправившись на уроки. И никто из них, да и вообще никто, если честно, не обратил внимания на пристальный, полный грусти и даже отчаяния, взгляд слизеринского старосты — Драко Малфоя.

* * *

С самого утра, едва открыв глаза, Драко думал лишь об одном: сегодня он увидит Поттера. По стечению не самых приятных обстоятельств Малфой прибыл в Хогвартс намного позднее остальных, воспользовавшись каминной сетью в кабинете директора, и потому пропустил праздничный ужин. Гостиная Слизерина встретила его несколькими приветливыми взглядами и десятком холодных настороженных глаз младшекурсников. После войны ряды студентов этого факультета заметно поредели, и не только из-за того, что многих родители забрали в другие школы или на домашнее обучение. Список погибших был вовсе не маленький и содержал несколько дорогих сердцу Драко имён и фамилий. Многие пропали, и их до сих пор ищут. Кто-то ушёл сам, не выдержав сочувствующих, а чаще всего насмешливых или даже презрительных взглядов. Быть слизеринцем стало не модно.

Обняв припозднившегося близкого друга, Панси тут же рассказала, что в этом году змеиный факультет получил всего пятерых студентов, зато народу ощутимо прибавилось у львов и орлов. "Барсуков, — как отшутился Блейз, — Британии уже достаточно. Если бы их пришло столько же, сколько "грифов", через 7 лет Министерство Магии пришлось бы переименовывать в Министерство Тупости".

Драко собрался на завтрак в рекордные сроки. Вытащив малышей из постелей и коротко объяснив им суть и правила, слизеринский староста передал их ухмыляющейся Панси и поспешно покинул гостиную. Забини лишь покачал головой в ответ на такое буйство гормонов.

— И когда он, наконец, признается? Второй год уже наблюдаю, и с каждым днём всё смешней и смешней.

— Ну, Блейз, Драко тоже можно понять, — Панси выстроила первогодок по парам и начала придирчиво оценивать их внешний вид. — К Поттеру сейчас и за милю не подойдёшь. Особенно, если ты слизеринец. Особенно, если ты хотя бы раз называл нынешний труп «Мой лорд». Ну, и вообще особенно, если твоя фамилия Малфой. Ты! Да, ты, как твоё имя? Роувен? Заруби себе на носу, Роувен, а лучше запиши в дневник и повторяй, как мантру: внешний вид — основа любого общения. Твой криво повязанный галстук бросает тень на весь факультет и если не хочешь получить неделю отработок в общей гостиной, отныне ты станешь внимательней следить за этим! — девушка поправила указанный аксессуар и перевела взгляд на стоящую рядом с отчитанным Роувеном девочку, продолжая разговор с Блейзом. — Отец Драко осуждён и приговорён как правая рука Того-Кто-Наконец-то-Сдох, на данный момент имя Драко стоит первым номером в списке самых нежелательных для министерства людей. Поттер же — всеобщий герой и национальное достояние. Да его дружки глотку порвут любому, кто хотя бы посмотрит в его сторону! Мгновенно и не задумываясь. Так что я Дрея прекрасно понимаю. Вы, мисс, должны внимательней следить за своей одеждой. А точнее, за тем, в каком виде и где оставляете её на ночь! Мятая юбка выделяется не так сильно, но Ваша мятая мантия приводит меня в ужас. Немедленно вернитесь в свою комнату и переоденьтесь. На завтрак попросите Вас сопроводить кого-нибудь из старшекурсников.

Забини снова улыбнулся и покачал головой: определённо, у Панси был истинный талант руководителя! Не зря Малфой ввёл её в их тесный VIP-кружок ещё на втором курсе: знал, что из неё вырастет прекрасное подспорье.

Сделав ещё парочку незначительных замечаний и окончательно запугав оставшихся четверых новичков, Паркинсон любезно приняла руку Блейза и они вместе повели ребят на завтрак.

* * *

Когда Драко вошёл в Большой зал, там ещё почти никого не было. За гриффиндорским столом сидела одна только Грейнджер, уже обложившись тремя книгами и попивая кофе. Рейвенкловские первогодки под строгим надзором старосты и нескольких студентов старших курсов только начинали завтрак. Стол Хаффлпафа пустовал. Приветливо кивнув друзьям, также решившим встать пораньше, Малфой сел на своё излюбленное место — точно напротив того, где обычно садился за своим столом Гарри, и придвинул себе чашку ароматного кофе. Профессора к завтраку ещё не явились, даже Снейп пока отсутствовал, из чего Драко сделал вывод, что действительно слишком поторопился. Северус обладал идеальными манерами и всегда являлся точно в то время, когда его ещё не очень ждут, но и на пустующее место уже обратили внимание. Драко всегда являлся одновременно с ним. К тому же, Поттер, ради которого так хотелось подгонять столь медлительное время, был жутчайшей совой и обычно осчастливливал друзей своим появлением ближе к концу завтрака. Обеды он частенько пропускал, а вот к ужину всегда приходил пораньше... Драко Малфой знал это совершенно точно, можете быть уверены.

Вот, наконец, начал заполняться и учительский стол, в зал под ручку вплыли Блейз и Панси, ведя за собой первокурсников, появились первые хаффлпафцы.

— Доброе утро, Дрей. Как жизнь?

— И тебе того же, Тео. Спасибо, терпимо.

Теодор Нотт участливо похлопал Драко по спине.

— Слышал, Люциуса приговорили к 30 годам в Азкабане. Поздравляю. Моему отцу достался поцелуй.

— Что?!

— Ага… — уныло ковыряясь в тарелке с хлопьями, проговорил Теодор. — Он же непосредственно участвовал в убийствах и пытках. Был бы поумнее, сейчас наслаждался бы камерой.

Драко в ответ смог лишь промолчать. Да, Люциус Малфой был правой рукой Лорда, а значит, участвовал в разработке коварных планов, но и только. Исполняли его грязные замыслы другие пожиратели.

— Моих родителей обоих приговорили к поцелую. Теперь с бабушкой жить буду, она от всех этих дел далека была. — Грегори понимающе посмотрел на Нотта, и тот слабо улыбнулся.

— Здорово. Я помню твою бабушку — замечательная старушенция! А меня после школы могут и в приют определить: у Ноттов родственники все либо осуждены, либо отреклись.

— Не дрейфь, Тео, — настала очередь Малфоя сочувствующе похлопать друга по спине, — у тебя же день рождения в июле. Всего месяц после 6 курса — и ты совершеннолетний. Сможешь на правах наследника остаться в родовом поместье, я точно тебе говорю. Хотя, если директор не пойдет навстречу, придётся туго, но всё равно закон в этом вопросе на нашей стороне.

Винсент угрюмо молчал. Ему 16 исполнялось только на следующей неделе, а значит, его-то в приют и отправят с наибольшей вероятностью…

— Эй, ребята, хватит заупокойных тем. Ну, в самом деле, нельзя же об этом думать постоянно, так и свихнуться недолго! Вы видели сегодняшнюю мантию Дамблдора? Клянусь, её точно кто-то заколдовал! Он отродясь не носил слизеринских цветов! Хотя, кто бы это мог быть, ума не приложу: я точно об этом ничего не слышала. Дрей, это случаем не твои проделки?!

— Чтоооо?! Почему сразу я?!

Вся старшая половина слизеринского стола разразилась хохотом, глядя на то, как староста отводит глаза и слегка краснеет.

Определённо, Панси Паркинсон была очень способным лидером.

Вдоволь насмеявшись и понаблюдав за тем, как недовольно хмурящийся Снейп не с первого раза возвращает директорской мантии привычный бордовый цвет, Блейз шутливо толкнул Драко локтём, указывая на двери Большого зала, куда только что в окружении толпы гриффиндорцев вошёл Поттер…

* * *

Не сразу сообразив, чего от него хочет Забини, Малфой, всё так же улыбаясь, повернулся в сторону дверей… и замер.

Поттер.

Его мечта и наваждение, насмешка и наказание, улыбаясь, шёл к своему столу… нежно держа за руку Симуса Финнигана. Доселе искренняя улыбка застыла на утонченном лице слизеринца, а ладони непроизвольно сжались в кулаки.

Поттер…

Всё такой же высокий и подтянутый, слегка загоревший и чертовски сексуальный в распахнутой мантии, из-под которой явно виднеются белая майка, подчеркивающая торс, и обтягивающие черные джинсы. А самое главное — в узкие петельки джинсов был продет ремень со змеёй, так и норовившей сделать молниеносный бросок…

«Я знал, что мой подарок будет шикарно смотреться на тебе, Гарри…» — очарованно подумал Драко, скользя взглядом по фигуре усаживающегося на скамью гриффиндорца и переводя взгляд на идиотское выражение на лице Финнигана. Юноша не сразу заметил, какой гвалт поднялся в зале при появлении Золотого мальчика с новым бойфрендом, но очень скоро парочка громких фраз вырвала его из этого странного состояния пофигизма.

— Вот черт! Я был на сто процентов уверен, что Финниган не решится!

— Ха! Обломись, Смит, не вечно же ему воздерживаться! Интересно, когда успели? Я поставил 10 галеонов на сентябрь этого года, но если они сошлись раньше, получу только половину суммы…

— Да, мне тоже любопытно… Невилл! Эй, Невилл!!

— А кто знает, на что ставил Лонгботтом?

— На сам факт их отношений.

— Чтооооо?!?!?! Разве так можно было?!

— Ну, он просто получит половину каждой проигранной ставки… Я, кстати, тоже так поставила.

— Полумна! Ты должна была сказать нам раньше!!!

Блейз и Панси непонимающе переглянулись между собой и уставились на Драко.

— Малфой. Ты что-нибудь знал об этом?

— Нет…

— Они организовали тотализатор на отношения Поттера и Финнигана!

— Да…

— Но это значит…

— Да, — Драко коротко вздохнул и уставился в свою тарелку, враз потеряв весь аппетит, и тихо прошептал, — выходит, у меня действительно не было шансов.

— Дрей, милый…

Панси замолчала, не зная, что ещё сказать, а Забини недовольно нахмурился: «Как так вышло, что мы не знали о предпосылках и, тем более, о ставках?»

Остаток завтрака за слизеринским столом прошёл в неловком молчании; Драко всё врем смотрел только на еду, мучительно переваривая новости, и лишь когда золотое трио направилось к выходу из зала, он позволил себе один-единственный мимолётный взгляд на человека, о котором давно и безнадёжно мечтал…

О своем ночном приключении Гарри совершенно забыл — настолько оно показалось ему ничтожным и незначительным. О винном погребке и заныканых бутылках он пока что также не вспоминал, из-за чего никто в Хогвартсе, в том числе и Рон с Гермионой, не узнал о его полуночной прогулке. Прошло уже три дня, никаких ужасов не случалось, и Поттер впервые за 6 лет наслаждался жизнью простого студента. Тотализатор, организованный Невиллом в декабре прошлого года, принёс тому почти 600 галеонов, и на выходных он собирался организовать вечеринку, посвященную такому важному событию как… объединение двух парней в счастливую пару, конечно же! Парвати и Лаванда подписывали приглашения, Дин и Рон увлеченно придумывали программу, а Джинни тайком поставила в известность «Дреда и Форджа», которые стали единственными свидетелями первого поцелуя парочки тогда, на дне рождения.

Гарри очень нравилось проводить время со своим «парнем, Гарри, парнем. О, Мерлин, как странно и непривычно это звучит!» . Симус был заботлив и предупредителен, не навязывал своего общества, но много времени проводил рядом, «купая» Поттера в тепле и безграничной нежности… Гарри не мог и представить, что встречаться с кем-то может быть настолько здорово. И как он раньше не замечал такого чудесного человека?!

Лёгкое прикосновение чужой руки к колену отвлекло гриффиндорца от приятных мыслей, и он вздрогнул. Рука Финнигана также слегка дрогнула, но всё же осталась на месте.

— Гарри, Макгонагалл уже косилась на тебя дважды, боюсь, на третий раз она снимет с тебя баллы…

— О. Прости, Симус, я задумался.

Изящная юношеская ладонь на ноге наводила на определённые мысли, и зеленоглазый брюнет немного покраснел.

— И где же витали твои мысли в то время, как я записывал нам конспект?

— О… Вообще-то, я думал о том, какой ты замечательный… — Гарри ответил, не глядя на соседа по парте и делая вид, что пишет лекцию в тетради, однако на его губах заиграла лукаво-нежная улыбка. Симус засветился от счастья и, незаметно окинув класс внимательным взором, опять уткнулся в конспект с максимально сосредоточенным выражением лица. Только вот его ладонь медленно двинулась вверх, достигнув внутренней стороны бедра, и кончики пальцев начали совершать нежные массирующие движения. Ткань джинсов была не такой уж плотной, и Гарри буквально задохнулся от подобного интимного действа прямо посреди урока. Уточнение: прямо посреди урока Макгонагалл! Тот факт, что наложить на себя отталкивающие чары или чары тишины не представлялось возможным, т.к. профессор сразу заметит их в своём кабинете, стремительно повышало адреналин в крови и заставляло член неумолимо твердеть. Симус, мельком взглянув на парня, удовлетворенно ухмыльнулся и продолжил свою атаку, незаметно для остальных подвинувшись вплотную к Гарри и заведя свою ладонь ещё глубже, принуждая того раздвинуть ноги. Поттер нервно огляделся вокруг, благодаря Мерлина, что они выбрали место на самом верху аудитории. Касания Финнигана возбудили его почти мгновенно, и парень уже не представлял, как сможет скрыть свою «небольшую проблемку» по окончании урока. С другой стороны… «До конца ещё есть немного времени…»

Решившись, Золотой мальчик гриффиндора с позорной поспешностью опустил ладонь на руку бойфренда и заставил того сжать свой требующий внимания орган как можно сильнее. Симус намёк понял, и вскоре его ловкие пальчики уже расстёгивали молнию ширинки, а сам Гарри съехал чуть вниз на скамье, устраиваясь поудобнее и давая Финнигану больше простора для действий.

«Давааааай…» — мысленно подгонял Поттер орудующую в его штанах руку, надеясь и предвкушая.

«О, дааааааа!»

Прикосновение горячей ладони, наконец-то преодолевшей широкую резинку трусов, чуть было не вырвало у Гарри проникновенный стон, но он всё-таки смог сдержаться. Подперев голову рукой и по максимуму опустив чёлку на глаза, он усиленно делал вид, что конспектирует лекцию, в то время как Симус начал медленные плавные движения, потихоньку убыстряя темп. Его чуткие пальцы сжимали и отпускали, и вновь сжимали.

«Да, да, да! Ещё, ещё, ещё!»

Подушечка большого пальца нежно погладила головку и покружилась вокруг…

— Гарри, а представь, как бы я сделал это языком…

Тихий интимный шёпот вызвал перед глазами совершенно развратную картинку, на которую член также развратно отреагировал.

— Симус!! Ахх…

Ладонь двигалась всё быстрей и жестче, и Поттер, чтобы заглушить некоторые возникшие звуки, принялся шумно листать учебник. Финниган приник к нему всем телом, делая вид, что учебник у них — ах, извините! — один на двоих, и второй рукой накрыл ладонь своего парня. Он знал, что Гарри не потребуется много времени для того, чтобы кончить, учитывая обстановку и ежесекундную опасность быть захваченными врасплох. Парни переплели пальцы в интимном жесте и встретились взглядами; изумрудные глаза Поттера сверкали сумасшедшим блеском, рот был чуть приоткрыт, и светловолосый гриффиндорец с трудом удержал себя от того, чтобы не поцеловать его. Видимо, у него во взгляде тоже было что-то «эдакое», раз это стало последней каплей, и Гарри, опустив голову и прикусив губу, бурно кончил.

Через несколько минут Макгонагалл продиктовала длинное домашнее задание и отпустила студентов на обед. Поттер с Финниганом первыми вылетели из аудитории и, крикнув друзьям, что слегка опоздают, убежали в ближайший мужской туалет, в который, из-за огромного количества сильнейших ограничительных чар, ещё долгое время никто не смог попасть.

В Большой зал они пришли почти под конец обеда, запыхавшиеся и с зацелованными губами, при этом держась за руки и мечтательно улыбаясь.

* * *

На завтраке в четверг за гриффиндорским столом царило некоторое уныние. Ещё бы! 3 часа подряд в мрачных подземельях вместе с их обитателями: Снейпом и слизеринцами… И хотя Гарри давненько не испытывал на себе ни Малфоевского остроумия, ни подлянок со стороны его свиты и соучеников, видеть всех вышеупомянутых личностей совсем не хотелось. После победы над Его Темнейшеством, как в шутку называли Тома Реддла участники бывшего ОД, Поттер неожиданно для себя всё лето провёл за учёбой. Вероятно, это было вызвано тем, что раньше он вообще сомневался в продолжительности своей жизни и возможности сдать ЖАБА, но теперь вновь пришло время думать о будущем, а Академия Авроров принимала в свои ряды только самых достойных. И даже титул Героя Магического Мира мало мог помочь в учёбе или, скажем, применении дедуктивного метода на практике… Одним словом, Гарри Поттер задался целью и теперь упорно к ней шёл. За одним исключением: зелья всё также не давались его пониманию. Он прочёл уйму книг, перечитал все конспекты Гермионы с первого курса и всё равно не чувствовал себя способным сварить хоть сколько-нибудь пригодную настойку. Ещё и по причине своих летних неудач в этом одном-единственном, но таком важном предмете Гарри столь неохотно спускался в подземелья. Симус, знавший о попытках своего парня подтянуть зельеварение, лишь успокаивающе погладил того по спине и нежно чмокнул в кончик носа прежде, чем разойтись: ему продвинутые зелья были вовсе не нужны. Так и получилось, что, войдя в класс, Гарри растерянно застыл, не зная, куда сесть: теперь на всех остальных предметах его партнёром по парте был Симус. Сзади послышались твёрдая поступь мастера зелий и торопливые шаги припозднившихся студентов, и Поттер, боясь нарваться на снятие баллов, пожал плечами и сел на своё обычное место в конце класса. После того первого урока трансфигурации они с Симусом теперь всегда предпочитали занимать последние парты…

Северус Снейп вошел в класс и остановился около своего стола, звучно шмякнув на него журнал. Вслед за ним в аудиторию как можно более незаметно прошмыгнул Забини, а вслед за ним Малфой, как всегда, устроившийся на первой парте. Снейп лениво обвёл взглядом студентов, добровольно согласившихся ещё на два года адских мучений под его присмотром, насмешливо приподнял бровь, насчитав лишь пятерых гриффиндорцев, и удивлённо склонил голову вбок, увидев среди этих пяти Невилла.

— Мистер Лонгботтом, я удивлён видеть Вас на повышенном курсе зельеварения. Разве Вы набрали достаточное количество баллов?

Невилл нервно дёрнулся, но ответил чётко и глядя мастеру в глаза.

— Да, профессор Снейп. У м-меня принимал экзамен профессор Марчбенкс.

— Вот как. В таком случае, Вы меня просто поразили! Не думал, что Вы пылаете такой любовью к моему предмету.

— Я-я собираюсь стать ц-целителем… Там нужно сдавать зелья…

— «Там», мистер Лонгботтом, — скривился в ответ Снейп, — зелья нужно не сдавать. Там зелья нужно знать.

Под тихое хихиканье змеиного факультета профессор снова обвёл класс внимательным взглядом и на этот раз остановил его на одной из последних парт. На Гарри Поттере.

— Мистер Поттер… Наша Новейшая знаменитость…

Гарри поднял на профессора раздражённый взгляд. Мальчик-который-выжил отлично помнил его слова, сказанные на первом курсе. Между тем, профессор продолжал с ехидной ухмылочкой на лице:

— Ну что же Вы, Герою столетия не пристало прятаться от толп обожающих его фанатов! Я так Вами восхищаюсь, что хотел бы лицезреть как можно дольше и… как можно ближе, Поттер. Поэтому будьте так любезны, сделайте мне это приятное одолжение.

И Снейп приглашающим жестом указал на первую парту прямо перед учительским столом. Где уже расположился Драко Малфой.

Хихиканье в классе стало на тон выше, Рон, Гермиона и Невилл лишь сочувствующе улыбнулись, а Гарри не оставалось ничего иного, кроме как собрать свои вещи и с тяжким вздохом пересесть на указанное место. По пути кто-то дважды попытался подставить ему подножку, в ответ на что гриффиндорец лишь закатил глаза. Пока Снейп делал перекличку, юноша раскладывал свои вещи на парте. Малфой при этом не сказал ему ни слова, просто сидел, выпрямив спину, и глядел в одну точку, словно загипнотизированный. Его руки, которые он сложил прямо перед собой, немного дрожали, но Гарри не обратил на соседа никакого внимания, увлёкшись поисками куда-то запропастившегося пузырька с основой для зелий.

А зря…

* * *

Узнав, что Поттер и этот красавчик Финниган встречаются, да ещё наслушавшись от одного чересчур внимательного рейвенкловца об их весьма странном поведении на первом уроке трансфигурации, Драко совсем затосковал. Да, он уверял друзей в том, что не собирается ничего предпринимать, и вообще для него дружба с национальным героем невозможна. Но это не означало, что он всё лето не строил планы по налаживанию отношений, пусть даже и мысленно… Вообще-то, у него даже сложился один такой план конкретных действий: сначала подготовить «почву», то есть перестать придираться и задевать героя школы и его друзей. Даже в шутку. И.. ну, может, начать здороваться… Потом в чём-нибудь помочь. Обязательно в чём-нибудь важном и сложном. В зельях, к примеру, или если этот сорвиголова снова куда-нибудь вляпается. А затем предложить свою дружбу. В конце концов, Гарри — гриффиндорец, война окончена, и он, наверное, всё же даст Драко второй шанс… Ну, а после можно будет…

Малфой в который раз за день помотал головой, вытряхивая из неё все эти глупые мысли и надежды. И в который раз за день дал себе увесистый аристократический подзатыльник. Ни один из его планов не был чётко продуман (ведь он и не собирался их строить, правда же?) и уж точно не включал в себя Симуса Финнигана в качестве бойфренда Золотого принца. На него и так столько всего свалилось, о стольком приходилось думать. Да ещё эти постоянные письма из аврората… Каждый раз, получая конверт с известным адресатом, он внутренне содрогался. Впрочем, он не был единственным: почти все старшекурсники вели активную переписку с министерством. У них даже анекдот на эту тему ходил. Говорят, переделанный из маггловского: что-то насчёт военкомата и призывника… Драко точно не знал.

Сегодня был первый день, когда у слизерина и гриффиндора стояли совместные занятия — зелья. Малфой понятия не имел, как высидит три часа в одном кабинете с Поттером и его парнем. Он лишь надеялся на свою выдержку и известную сложность задания, на которое уйдёт всё его внимание. Драко немного задержался в спальне, отвечая на очередную сову из отдела по работе с детьми пожирателей (да-да, теперь был и такой) и потому, когда выходил из гостиной, там уже никого не было. У портрета его настиг проспавший завтрак Блейз, и они отправились к Снейпу вместе. Через пару поворотов и лестничных проемов Забини решил прервать тяжелое молчание.

— Слышал, Лонгботтом собирается устроить вечеринку по случаю новой образовавшейся парочки.

— Ммм…

— Он ведь неплохо выручил с того тотализатора, вот теперь и проставляется. Кстати, мне уже нашептали о новом пари…

— О…

— Ага. Не помню всех подробностей, они у меня на свитке записаны, но суть в том, сколько они продержатся вместе, когда будет их полноценный первый раз, где, застукает ли их Филч…

— Блейз! — Малфой, всё больше раздражающийся с каждым произнесённым другом словом, наконец, не выдержал. — Сколько можно?! И вообще, откуда такая информация?!

— Ну, не мог же я позволить слизерину снова не знать современных веяний и оказаться в дураках? Я знаком с одним рейвенкловцем, он срубил пару галеонов…

Пара минут прошла в молчаливом раздумьи.

Когда до кабинета зелий оставалось уже не так далеко, Забини внезапно схватил друга за плечо и резко развернул к себе. Драко был чертовски зол, но в глазах плескалось такое отчаяние, что Блейзу на минуту стало даже как-то стыдно. В конце концов, он знал Малфоя с пяти лет и ему, как никому другому, было известно, какой тот на самом деле ранимый и впечатлительный.

— Послушай, Драко. Что бы там ни говорила Панси, я верю, что у тебя всё получится, — и, предрекая возмущенный возглас, поспешно продолжил, — я точно знаю, что ты думал об этом летом. Я точно знаю, что ты ХОЧЕШЬ быть с Поттером, и я также знаю, что Драко Малфой никогда в своей жизни не позволил себе сдаться, даже не попробовав. Ты же сам учил меня этому. Чёрт возьми, Дрей! Придумай способ втереться к ним в доверие, покажи им, какой ты классный, уведи своего гриффиндорца у этого смазливого выскочки Финнигана! Неужели ты согласишься с тем, что он лучше тебя?!

Драко слушал друга молча и внимательно, но на последней сказанной им фразе не сдержал эмоций и что-то презрительно прошипел.

«Лучше меня?! Эта дешёвая модель из «Плеймага»?! ЛУЧШЕ МАЛФОЯ?! Да ни в жизнь!»

После секундного колебания, успокоив потревоженную гордость, Драко благодарно улыбнулся лучшему другу и от души пожал ему руку.

— Спасибо, Блейз. Ты прав. Спасибо!

— А то. — Ухмыльнулся в ответ Забини, и они продолжили свой путь к кабинету зельеварения. Мысли Малфоя после разговора вились сумасшедшим роем, выбирая, обдумывая, отбрасывая и решаясь, а Блейз наблюдал за другом, довольный тем, что наконец-то смог высказать накипевшее. Драко заслуживал лучшего. А Поттер был лучшим.

В класс они влетели прямо по следам Снейпа, который это милостиво проигнорировал. Драко сразу же оглядел аудиторию и с удивлением отметил, что гриффиндорцев на курсе всего пятеро, и Финнигана среди них нет — Поттер сидел за одной из дальних парт один. Устроившись на облюбованном ещё с первого курса привилегированном месте, юноша аккуратно разложил на парте всё необходимое и расслабился. Всё-таки, Снейп с его неистребимым сарказмом никогда не изменится! Драко ожидал вступительной речи мастера зелий и уже предвкушал сложнейшие и опаснейшие составы, но мастер решил начать занятие с приветствия «любимых» гриффиндорцев. Узнав, что в классе находится Лонгботтом, Драко тоже немного удивился, но вспомнив его блестящий план с пари, будь оно неладно, ухмыльнулся. Этот парень не так уж и прост, Северус… Однако, стоило Снейпу переключиться на Золотого мальчика, Малфой снова напрягся.

Что? Что-что-чтоооо?! Куда пересесть?!

Слова крёстного заставили дыхание юноши сбиться, а сердце сделать мгновенное сальто. Все студенты знали, что рассадка первого урока закрепляется за учениками на весь год.

Весь год рядом. Весь год с Поттером.

Рядом шуршал пергаментом и звенел склянками объект всех его мыслей, а Драко уставился в одну, лишь ему видимую и понятную, точку на классной доске. И думал он о только что состоявшемся разговоре с Блейзом.

Такое совпадение сразу после того, как он наконец-то принял решение.

Такой шанс.

Спасибо тебе, Северус!

Драко ликовал, и хотя внешне он никак не проявил бушующих внутри эмоций, руки всё же слегка дрожали.

Какой там у меня был летний план?.. В конце концов, его можно просто немного подкорректировать…

Блейз незаметно подмигнул лучшему другу и поднял большой палец.

Снейп уже начал давать вводную к годовому курсу, все заскрипели перьями, а Поттер всё рылся в своей сумке и с несчастным видом оглядывался на рыжего друга и последнюю парту, где сидел до этого. В конце концов, решив не раздражать декана слизерина на первом же занятии, он вздохнул и принялся записывать теорию. Снейп говорил о действительно сложных, как ранее мысленно и предполагал Драко, зельях, с которыми им предстояло познакомиться на 6 курсе.

— Всем вам должно быть известно, что к большинству ядов существует огромное количество противоядий. Теоретически, выделить противоядие можно из любого состава, однако, не все яды обладают устойчивым набором компонентов, а некоторые действуют в течение нескольких секунд, воздействуя напрямую на мозг или сердце. Противоядий к подобным составам не существует не потому, что их не смогли найти, а потому, что их существование просто-напросто бессмысленно: вы не успеете его принять. Однако, противоядием называется…

Поттер слушал внимательно. Драко ясно видел, что он заинтересовался этой темой, но даже для него стало неожиданностью, когда гриффиндорец вдруг поднял руку, чтобы задать вопрос.

Наверное, впервые в своей практике Северус Снейп шокированно прервался на полуслове.

— Мистер Поттер?..

— Да, сэр, — Гарри опустил руку, расценив внимание зельевара, как побуждение задать вопрос, — вы сказали сейчас, что существуют зелья… извините, яды, действие которых происходит незамедлительно, из-за чего к ним не готовят противоядий. Однако, ведь существует несколько видов заклинания замедления времени. Если одно из них применить к отравленному, то времени должно хватить, чтобы ввести противоядие и спасти жизнь человеку. Разве не так?

Драко с интересом воззрился на крёстного, ожидая ответа.

— Поттер, Вы считаете многие поколения магов недоумками, не додумавшимися до такого простого решения? Я повторюсь: некоторые яды действуют в течение всего пары секунд. Вы не успеете произнести заклинание, к тому же, подобрать соответствующее ситуации, за столь короткий срок. И даже если это удастся сделать, что в процентном соотношении я лично могу выразить как 0,0001 к 100, яд всё равно будет распространяться по телу, просто не так быстро. Противоядие не сумеет его… «догнать», если Вам так угодно. Поэтому существование обратных составов я и нахожу бессмысленным. А теперь, если у Вас больше не возникает глупых вопросов…

— Но ведь существует заклинание, позволяющее жидкости быстрее распространяться по телу. Именно для таких случаев. Правда, я знаю только одно, но всё же. Если совместить, скажем, lentamente mondo* и rapidamente theca** , или даже rapidamente theca maxima, скорость второго заклинания будет выше скорости распространения яда. Из чего я делаю вывод, что человека можно спасти.

Снейп снова удивлённо приподнял брови и несколько секунд разглядывал Поттера, словно диковинный экспонат в музее исторических находок.

— А теперь попробуйте произнести оба этих заклинания быстрее, чем яд распространится по телу жертвы.

— Невербально будет быстрее.

— Что допускает бОльшую вероятность ошибки в одном из заклинаний.

— Тогда для начала нужно время для наложения самих заклинаний. Ммм… Avast** *?

Весь класс замер, слушая развернувшиеся дебаты между мастером зелий и его самым нелюбимым учеником. Гермиона поглядывала на Гарри с некоторой гордостью во взгляде, а Рон лишь беспомощно переводил взгляд с неё на лучшего друга и обратно. Он об этих заклинаниях слышал впервые. Что странно, потому что заклинания для поступления в аврорат они учили вместе. Драко с замиранием сердца следил за Поттером, не зная, приходить в восторг или злиться — он тоже знал о существовании подобных заклятий, но ни разу так и не удосужился их найти и выучить.

— Как Вы собираетесь вливать зелья в тело с застывшей кровью, Поттер?

— Я не собираюсь этого делать, я собираюсь наложить все нужные заклинания, а потом отменить первое и уже тогда влить зелья.

— Интересная теория, мистер Поттер. Итак, подведём итог: я ужинаю в Большом зале, и вдруг мой индикатор ядов выявляет зелье Мгновенной Смерти. В последующие две секунды после этого Вы замечаете сам индикатор и останавливаете моё время, затем накладываете на меня заклятие замедления времени, где-то находите противоядие, накладываете на него заклинание убыстрения, отменяете действие первого заклинания и вливаете противоядие мне в рот. И я, по-вашему, останусь жив в результате этих действий?

— Нуу… — Гарри задумался, — на самом деле, антидот можно ввести шприцом непосредственно в сердце или рядом с ним — я помню, в «Докторе Хаусе» так делали, чтобы спасти жизнь пациенту. Остаётся проблема с первыми двумя секундами, когда я должен заметить Ваш индикатор и остановить время. На самом деле, думаю, эту проблему нельзя решить логически… Разве что было бы здорово выработать иммунитет ко всем или к большинству этих ядов или сварить состав на основе антидота, который этот иммунитет создаст искусственно. А ещё можно наложить заклинание на индикатор ядов: каждый раз, когда он определит что-то особо опасное, заклятие остановки времени сработает автоматически для его хозяина. Это стало бы неким решением проблемы. Вы так не считаете?

Сказать, что Снейп был в шоке, значит стыдливо смолчать в тряпочку: он пребывал в состоянии, приближенном к коме. Один из самых нерадивых студентов только что логически объяснил и доказал свою точку зрения, причём на его уроке! Поттер и логика? Немыслимо…

— Что ж…

Весь класс, выжидающе и не дыша, уставился на мастера, ожидая его реакции…

— Полагаю, Ваши доводы весьма разумны, мистер Поттер, — и, немного помедлив, Снейп процедил сквозь зубы, — десять очков гриффиндору.

Рон с грохотом свалился со своего стула.

— И Вы весьма удачно подвели наш разговор к первоначальной теме сегодняшнего урока: зелья со свойствами приори инкантатум и зелья, способные отменить действие некоторых проклятий. Запишите!

Драко начал конспектировать лекцию, то и дело поглядывая на соседа по парте и отмечая, что тот и сам пребывает в глубочайшем шоке.

Под конец урока Снейп задал сварить одно из противоядий, стоящее первым в их годовом списке. Оно отменяло действие заклинания правдивости и варилось на основе эссенции. Услышав об этом, Поттер как-то сразу загрустил и снова принялся оглядываться на друзей и последнюю парту. Драко, не спускавший с гриффиндорца глаз весь урок, сразу обратил на это внимание и методом логических выводов, понял, что у того не оказалось с собой основы для зелий. Порывшись в своей сумке, он извлёк из неё красивый хрустальный флакончик с вычурной откидывающейся крышкой и, на миг задержав дыхание, повернулся к соседу по парте. Стук сердца гулко отдавался в ушах, а Гарри в отчаянии кусал свои и без того обветренные губы, не зная, обратиться к Снейпу за помощью, нарвавшись на снятие впервые заработанных в его кабинете баллов, или всё же попытаться найти собственную утерянную склянку.

— Поттер.

Спокойный, мелодичный голос Малфоя вырвал зеленоглазого юношу из раздумий, и он повернулся к Драко. Каково же было его изумление, когда вместо холодных, колючих серых глаз он увидел внимательный, но вполне себе дружеский взгляд. И протянутый флакончик.

— Это потерял? Бери. Сваришь мне потом.

Гарри, не веря в происходящее, протянул руку и взял сосуд, на секунду коснувшись тонких прохладных пальцев.

«Может, там что-нибудь подмешано?..»

— Спасибо, Малфой…

— Всегда пожалуйста.

На этих словах слизеринец отвернулся и принялся разжигать горелку под своим котлом. Гарри не оставалось ничего другого, как последовать его примеру.

«Чудеса, да и только!» — пронеслось в голове Мальчика-Который-Выжил, а потом он забыл обо всём, что его окружало, полностью сосредоточившись на зелье. Драко также усердно принялся готовить состав, сам себя мысленно уговаривая, что не случилось ничего такого особенного и сердцу можно уже, вообще-то, и слегка поубавить свой безумный ритм.

До конца третьего урока они не сказали друг другу ни слова. Когда прозвенел звонок, оба, не торопясь, собрали свои сумки и одновременно отлевитировали колбы с выполненным заданием на учительский стол. Рон, Гермиона и Невилл тут же по окончании занятия насели на Гарри с расспросами и восторженными воплями и увели за собой на обед, а Драко был тут же с двух сторон атакован Блейзом и Панси, которые не упустили из виду маленький инцидент «добровольной помощи нуждающимся». Поэтому Малфой не заметил, как при выходе из класса один из гриффиндорцев задержал на нём взгляд чуть дольше, чем обычно…

* * *

Когда вечером все старшекурсники уютно расположились в креслах гостиной гриффиндора, речь снова зашла о зельях и столь блестящем, по мнению всех, даже Гермионы, выступлении Гарри. Сам Поттер лишь устало прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Все эти восторги и расспросы ему уже порядком надоели и, если честно, это даже немного задевало его гордость: ведь выходило, что его считали настолько недалёким, что стоило высказать одну из своих мыслей, и по этому поводу пол-Хогвартса устроили дебаты с рукоплесканиями! С другой стороны, ну не будет ведь он сейчас бегать от студента к студенту и объяснять, что вообще-то, у него всегда было много потрясающих идей, но он ими просто не делился раньше, а сегодня вот приспичило! Глупости какие…

Портрет Полной дамы бесшумно открылся, пропуская в башню Симуса, вернувшегося, наконец, с отработки. Устало бросив сумку рядом с креслом Гарри и громко простонав, он уселся прямо на пол, спиной облокотившись на ноги Поттера.

— Мерлин! Это было ужасно! Филч заставил меня вылизать чуть ли не языком какую-то каморку с грудой чистящих зелий и швабр. Какой смысл чистить комнату инвентаря, если уже через день она снова покроется испарениями от всех этих его порошков и жидкостей?!

Гарри, улыбнувшись, наклонился и чмокнул парня в макушку, а потом с удовольствием запустил пальцы ему в волосы, наслаждаясь их мягкостью и массируя голову юноши.

— Ну, может, смысл в том, чтобы получше нас достать?

— Оооо, Гарри, дааа…

— Эй-эй, друг, подобные звуки прибереги для кровати! — ухмыльнулся Рон.

— Ах, Рональд, ты не понимаешь всего кайфа массажа головы после трёхчасового сидения в душной каморке. Ладно, как ваши дела? Как зелья прошли? Я что-то слышал от девчонок, но не стал вдаваться в подробности...

Гарри лишь в очередной раз вздохнул и закатил глаза, а Гермиона, заметив это, весело фыркнула.

— Не произошло ничего особенного, милый. Я лишь высказал несколько своих идей вслух и немного подискутировал с профессором Снейпом, а все остальные раздули этот малюсенький факт чуть ли не до размеров магической дуэли с тяжелейшими моральными травмами.

Вокруг послышались смешки. Финниган также хихикнул, но потребовал подробностей, и Гермиона, единственная, кто была способна объяснить всё точно и доступно, в очередной раз пересказала имевшие место события. По окончании её рассказа Симус поймал руку своего парня и нежно коснулся ладони губами.

— Гарри, так ты, оказывается, тёмная лошадка! Кто ещё этим утром убеждал меня в том, что трясётся даже при мысли о зельеварении?

— Если быть точным, я высказался относительно заклятий, а не зелий. Обрати на это внимание. А то, что я предложил Снейпу пошевелить мозгами и найти решение проблемы, что у него с таким мастерством получается, так в этом нет ничего из ряда вон выходящего. — зеленоглазый гриффиндорец устало потёр глаза и, немного подумав, добавил:

— Между прочим, для меня бОльшей неожиданностью стала помощь Малфоя. Вы обратили внимание, что с самого начала года ни он, ни его свита и слова обидного в наш адрес не сказали? Я всю неделю по приезду пытался понять, что не так, а сейчас, наконец, сообразил: слизеринцы прекратили свои подколки и ведут себя, как все остальные студенты. Так непривычно…

— Ну, это вполне естественно, если подумать, — отозвалась Гермиона, — в конце концов, многие из них так или иначе были связаны с пожирателями смерти, некоторые даже состоят с ними в родстве. На данный момент их положение весьма шатко, и я не думаю, что им есть резон нарываться, как раньше.

— Согласен. Отец говорил, в министерстве даже специальный отдел организовали — по работе с детьми пожирателей. Постой… Ты сказал, тебе помог Малфой? — откликнулся Уизли и резко подскочил на кресле. — Драко Малфой, Самая-Большая-Заноза-В-Заднице, добровольно помог тебе на зельях??

Высказывание получилось слишком громким, и большинство находящихся в гостиной студентов заинтересованно прислушались. Гарри шикнул на Рона и смутился, а Невилл напряг память, пытаясь вспомнить подобный момент.

— Я помню, что Снейп посадил вас вместе, но мне казалось, вы весь урок и слова друг другу не сказали?

Финниган ревниво посмотрел на своего бойфренда.

— Ты сидишь с Малфоем за одной партой?!

— Да, сижу. Вообще-то, мы действительно не разговаривали, просто антидот к зелью памяти надо варить на основе эссенции, а я её посеял. Ну, он это заметил и одолжил мне свой флакончик. Сказал потом сварить ему новую. И всё, больше ни слова, честно!

Симус перебрался к Гарри на колени и обнял того за шею.

— Так, всё ясно. Сейчас Малфои — самая громкая из фамилий пожирателей. С ними никто не хочет иметь дело, и Драко это, естественно, понимает. А какой самый удачный способ обелить себя и выбраться из той ямы, в которой он и его семья оказались? Правильно — стать другом Героя Магического мира! Гарри, это был первый шаг его коварного плана!

— Точно! Симус, ты прав! — Рон даже отставил в сторону коробку с печеньем и придвинулся вперёд. — Гарри, мы должны быть начеку! Когда эти гады поймут, что у них не выходит тебя обдурить, то, наверняка, придумают какой-нибудь низкий способ заступаться за них при репортёрах или что-то вроде того!

— Рон, перестань, — Грейнджер, до того снисходительно слушавшая болтовню мальчишек, недовольно поморщилась и закрыла, наконец, свою книгу, в которую периодически поглядывала ранее, — конечно, я сказала о весьма шатком положении студентов слизерина в общем и Драко Малфоя в частности, но это ещё не повод подозревать его во всех смертных грехах. Неужели история с профессором Снейпом ничему вас не научила? — Поттер согласно кивнул, а Рон, Симус и Дин насупились. — И потом, может, Малфой таким образом надеется вернуть Гарри долг жизни.

— Не знаю, Герми, просто став терпимее по отношению к нашему факультету, нельзя вернуть долг жизни.

— Но Рон, согласись, чтобы его вернуть, Драко, по крайне мере, должен знать проблемы Гарри. Возможно, он поэтому решил с ним сблизиться.

— Не нравится мне это. — пробормотал Симус, кусая губы. — Вообще не нравится сама идея о сближении Малфоя и нас. И уж тем более о сближении его с тобой, Гарри.

Стоило Финнигану об этом подумать, как в голове словно загорался сигнал тревоги, голосом Томаса кричащий: «Опасность! Опасность!»

В ответ на это Золотой принц лишь рассмеялся и захватил губы своего бойфренда в долгий, сладкий плен.

— Не ревнуй, Сим. Я же не собираюсь прощать Хорьку все грехи и падать к его ногам.

— … А забавная вышла бы картинка. — прошептал Невилл, представив, и друзья весело рассмеялись.

На этом разговор ушёл в другую сторону, и лишь белокурый гриффиндорец весь остаток вечера просидел на коленях у своего парня, впервые обнимая его так крепко и страстно, словно тот мог враз исчезнуть.

Ночью в спальню они поднимались, держась за руки, но где-то на задворках сознания Симуса всё продолжал гореть сигнал тревоги. Гарри, заметивший, что с юношей что-то не так, решил не донимать того расспросами на ночь глядя. Вместо этого, когда Рон, Дин и Невилл уснули, он тихонько прокрался к постели Финнигана и под его удивлённым и недоверчивым взглядом залез под одеяло.

— Ты не против, если мы поспим вместе?

— Конечно нет, Гарри! — хриплым шёпотом ответил Симус, и когда горячие руки любимого человека крепко обняли его за тонкую талию, а лохматая макушка доверчиво ткнулась куда-то вбок, от сердца, наконец, отлегло. Он нежно обнял своё зеленоглазое чудо и прошептал на ухо пожелание спокойной ночи. Гарри, улыбаясь, поцеловал его в плечо, немного повозился, устраиваясь, и довольно быстро заснул. А Финниган ещё минут двадцать гладил того по волосам, прежде чем и самому провалиться в объятия Морфея.

* * *

Тем же вечером Драко, расправившись с домашними работами на завтра, решил всё-таки спуститься в общую гостиную факультета. А точнее, он искал Блейза и Панси. Сразу после зельеварения они пытались вытянуть из него подробности произошедшего на уроке, но юноша отмахнулся, пообещав: «всё потом» и сбежал туда, где никто не мог его потревожить — в библиотеку. Необходимо было подумать. Просидев там несколько часов, он составил план действий, и теперь хотел поделиться своими мыслями и посоветоваться с друзьями.

Блейз нашёлся на диване в уютной нише меж двух колонн: парень развалился в совершенно не аристократичной позе и, накрыв лицо каким-то учебником, дремал. Панси опередила Малфоя всего на пару шагов, неожиданно вынырнув из-за колонн и с рассеянным выражением лица усевшись другу прямо на живот. Тот мгновенно захрипел и проснулся.

— Спасибо, Пэнс. Ты только что спасла Забини от участи быть сваленным с этого дивана в уже почти наколдованную мною лужу.

Драко заклинанием придвинул в закуток кресло и уютно в нём расположился. Паркинсон, ухмыльнувшись, ткнула Блейза в бок и с ногами устроилась на диване. Две пары пронзительных глаз испытующе уставились на слизеринского старосту и тот, почувствовав себя, как минимум, на министерском допросе, ослабил галстук и выпалил:

— Я твёрдо решил завоевать Поттера. Вот.

— Иииииииии!!!!! — Визг кинувшейся на шею другу Панси заставил вздрогнуть, наверное, все подземелья. — Я так рада! Ты всё-таки решился!

— Отлепись от него, Пэнс. Я ведь уже говорил тебе днём, что он от него не откажется. Ты что, не поверила моим словам?

— Поверила, — кивнула девушка, — но услышать самой всё-таки надёжнее… Итак, Дрей, какой у нас план?

Нетерпение и радость в её голосе и взгляде, признаться, немного удивили Драко. Забини выглядел намного спокойнее, но и он не скрывал своего довольного вида.

— У «нас»? — поднял бровь Малфой.

— Конечно, дурашка! Ты что же, решил, что в состоянии устранить Финнигана, подобраться к золотому трио и заарканить Поттера в одиночку, без нашей помощи?

— Ну… вообще-то, я искал вас, чтобы поделиться кое-какими идеями. Не то, чтобы вы должны принимать в этом активное участие…

— Да брось, Дрей, — Блейз скрестил руки на груди и откинулся на спинку дивана, — ты что, действительно так плохо о нас думаешь? Мы твои друзья, или кто?!

— Вот-вот. Итак, валяй.

У Драко от слов двух слизеринцев потеплело на душе, и он отстранённо подумал, что они тоже могли бы называться трио.

«Серебряное трио... Мда… Вот ведь какие глупости лезут в голову» .

— Собственно, план не так уж сильно изменился. На день рождения я прислал Гарри подарок — тот ремень, в котором он щеголяет с момента приезда…

Забини одобрительно присвистнул.

— Спасибо, Блейз. Так вот. Летом я послал его анонимно и думаю, теперь пришло время признаться в этом поступке. Я точно знаю, что Поттер лично написал каждому из поздравивших его благодарственное письмо, а учитывая его весьма не радужное детство, как я слышал.. Вобщем, он понимает ценность искренних и, к слову, хорошо подобранных, подарков.

Панси задумчиво почесала кончик носа.

— Да, это будет сильный ход. Подарок был сделан ДО того, как твоего отца судили и ваше положение пошатнулось, поэтому его дружки не смогут вменить тебе каких-либо сомнительных эгоистичных действий, как, скорее всего, расценили бы, начни ты действовать только сейчас.

— К тому же, не стоит сразу ставить нашего верного гриффиндорца перед фактом. Ты должен начать с дружбы. — Блейз прокручивал в голове все сплетни и открывающиеся им возможности. — В идеале нам нужно попасть на Большую Гриффиндорскую Вечеринку в эту субботу. Ты сможешь поздравить Поттера и Финнигана с объединением их в «счастливую пару», — на этих словах брюнет скривился, — потом я возьму на себя «проблему №1», изолировав его от нашего героя на оставшийся вечер или около того, а Пэнс отвлечёт его дружков.

Драко задумчиво разглядывал свои ухоженные ногти, обдумывая слова друзей. Да, одна голова хорошо, а три — это уже настоящий дракон!

— В качестве подарка к гриффиндорскому столу я могу принести пару бутылок из погребов Малфой-менора. Если они опьянеют, всё пройдёт быстрее, проще и без ненужных трезвых эксцессов.

— Согласна! Согласен! — слились в один голоса двух слизеринцев, а Панси уточнила:

— К тому же, в напитки можно чего-нибудь подмешать: зелье доверия, к примеру — оно слабенькое и совсем не распознаётся определяющими чарами, а нам это на руку.

— Панси, ты гений!

— Ты успеешь сварить его до субботы?

— Да, оно не сложное и готовится всего пару часов.

— Что ж, отлично. — подвела итог Паркинсон. — Теперь осталось только решить проблему с приглашением слизеринцев в на гриффиндорскую пьянку. У меня нет идей, как это провернуть. Дрей?

— Нет, я тоже не знаю…

Блейз обвёл друзей довольным взглядом и негромко рассмеялся.

— Придурки, а я вам на что? Компанию украшать? Приглашения будут, можете быть уверены.

Драко тут же просиял, а Панси кинулась обнимать брыкающегося Забини.

— Блейз, ты чууууудо!

Отсмеявшись, друзья придвинулись ближе друг к другу и взялись за проработку деталей «Плана по завоеванию Золотого мальчика». До субботы оставался всего один день, и действовать надо было быстро…

________________________

* lentamente mondo — в пер. с итальянского «медленно, мир»

** rapidamente theca — в пер. с итальянского «быстро, теки»

** * аvast — в пер. с итальянского «стой!»

Блейз Забини небрежно облокотился на подоконник в коридоре неподалёку от аудитории чар. Весь его вид говорил о том, что ему абсолютно по барабану, что этот подоконник — идеальный наблюдательный пункт на пути 5 курса рейвенкло. И рассеянный взгляд, направленный в книгу с яркой обложкой («Искусство любви» — крупными буквами), и небрежно накинутая на белоснежную рубашку мантия, и абсолютно расслабленная поза только подтверждали тот факт, что слизеринцу Забини ну абсолютно плевать на слюни мимо проходящих, и вообще, он тут стоит только лишь от нечего делать. Парочка второкурсниц-гриффиндорок, продефилировавших мимо, миленько покраснели и громко зашептались, сами не зная, чего они хотят больше: привлечь внимание этого чертовски сексуального красавца, или скрыть свои восторженные мысли, поскорее добежать до подружек и потом долго-долго обсуждать с ними идеально очерченное лицо, искусно уложенные чёрные волосы, стройную тонкую фигуру и блеснувший на указательном пальце родовой перстень.

Кинув ленивый взгляд на двери, за которыми послышался звонок и шум собирающихся студентов, вышеупомянутый Блейз Забини сменил позу, подставив лицо и кудри под лучи яркого сентябрьского солнца, которое так не любил из-за того, что оно могло навредить его аристократической бледности, и снова изобразил глубочайшую увлечённость сюжетом. Двери класса распахнулись, и рейвенкловцы высыпали наружу, громко переговариваясь и обсуждая урок.

Блейз Забини читал.

— О, надо же, а разве у слизерина здесь сейчас урок?

— Нет, я сегодня договаривался с Милли Корнуэлл из Хаффлпафа, и точно знаю, что у Флитвика сейчас они.

— Хмм… Значит, кому-то чертовски повезло, и этот красавчик кого-то ждёт. Элизабет, ты самая красивая девушка на нашем курсе — уж не твой ли это новый ухажер?

— Ммм, нет, Мартин. А жаль…

Блейз перевернул страницу и продолжил чтение.

— Ого! Денни, уж не твой ли это друг-страшекурсник, с которым ты дружил в прошлом году?

— Что? О…

— Так я угадал? Ха! Вот облом для наших девчонок!

— Д-да… Извини, Хоук, я потом вас догоню.

— Да уж, понял. Давай.

Забини дочитал до конца абзаца, обдумал мысль и, когда рядом не осталось никого, кроме смущённого и не решающегося первым завести разговор парня, заложил страницу вычурной металлической закладкой и с почти искренним сожалением захлопнул книгу, наверное, на интереснейшем месте. Пронзительный взгляд синих глаз, изящное движение головы, чтобы убрать падающие на глаза локоны и снова взметнуть солнечные лучики, лёгкая улыбка на соблазнительных губах.

— Привет, Денни. Давно тебя не видел. Я соскучился…

— Я… я тоже соскучился, Блейз. Очень…

— Хмм, твои друзья меня знают?

— Да, я рассказывал в прошлом году, что мы… дружим.

— Ясно, — Забини поправил спадающую с плеча сумку и жестом пригласил Денни следовать за ним, — но мне казалось, друзья должны общаться между собой, разве нет? С начала учебного года прошла уже неделя, а ты и слова мне не сказал. Видишь, мне даже пришлось прогулять травологию, чтобы услышать твой голос.

На этих словах Денни Ковитц споткнулся на ровном месте и, если бы не собеседник, вовремя успевший обнять его за талию и удержать от падения, то точно бы разбил себе нос о стоящие рядом доспехи. Правда, пятикурсник не успел заметить быстро убранной слизеринцем волшебной палочки…

— Б…Блейз! Я… прости! Ты прогулял из-за меня… Я не думал, что ты всё ещё хочешь со мной общаться, я ведь… ох! Мне так жаль, Блейз, я, конечно же, не хочу прекращать нашего общения, и если ты не против…

Просящий взгляд и тонкие пальцы Денни, сжавшие запястье слизеринца, подсказали тому, что можно начинать внутренне ликовать.

— Спокойно, Ден, не тараторь. Я не обижаюсь, глупенький, — Забини ласково улыбнулся юноше и убрал руку с его талии, — на самом деле, я тоже виноват, ведь нам совершенно некогда не то что поговорить, даже просто увидеть друг друга. Не могу же я просить тебя сбегать с уроков ради времяпрепровождения со мной!

«Хотя, в прошлом году бегал, как миленький! Ладно, пусть считает, что я стал добрее и заботливее. Имидж — штука важная...»

— Жаль, слизерин не устраивает больше вечеринок, я был бы счастлив пригласить тебя. Эх, из-за всей этой ерунды с детьми пожирателей я чувствую себя каким-то… осквернённым! Вот ты считаешь меня ужасным человеком, недостойным находиться в обществе других учеников?

— Нет, что ты, Блейз! — поспешно заверил его в обратном Денни. — Я тоже считаю неправильным, что только из-за глупых домыслов всех слизеринцев унижают и называют людьми третьего сорта! И… знаешь что, я думаю, мы должны всем доказать, что это не так! Завтра Невилл Лонгботтом устраивает вечеринку в честь объединения Гарри Поттера и Симуса Финнигана в парочку, там будет куча народу с разных факультетов! У меня есть приглашение на двоих, и ты мог бы пойти со мной.

— Хмм… — слизеринец сделал вид, что задумался, а потом изобразил на лице вселенскую грусть. — Я очень хочу пойти, Денни… — рейвенкловец засиял, — но если я приду с тобой, то окажусь там как твой друг, а не как свободный человек, достойный находиться в обществе гриффиндорцев, — на этих словах плечи Денни поникли, — но… вот если бы были приглашены и мои друзья…

Последнюю фразу Блейз произнёс тихим шёпотом, почти касаясь порозовевшего ушка Ковитца губами.

— Я могу поговорить с Невиллом! Или даже с Гермионой, она всем говорит то же самое! — заметив недоуменный взгляд слизеринца, юноша пояснил. — Она вечно спорит с Роном Уизли, ну, тем, который лучший друг Гарри Поттера. Говорит, что слизеринцы — такие же люди, как и все, просто порой они оказываются жертвами обстоятельств, и что вражда факультетов сыграла в этом не последнюю роль. Рон всё время отвечает, что она сбрендила после прочтения книг о защите прав магических существ и дуется, а Поттер её поддерживает.

— О. Вот как… Что ж, если она действительно видит в нас людей, быть может, некоторые слизеринцы могут быть приглашены на их вечеринку, как думаешь?

— Я уверен, Блейз, она честная! Только… не знаю, как они решат выбирать, кого пригласить… — Денни замялся, не зная, как высказать свои подозрения насчет друзей своего собеседника, но Забини вовремя успел подкинуть ему ещё одну нужную идею:

— Так предложи начать с официального налаживания отношений. Грейнджер ведь староста, так?

— Ну, да.

-Ну, так пускай пригласит старост слизерина. У них будет время поговорить в неофициальной обстановке, с её-то мозгами, кто знает, к какому консенсусу они смогут прийти.

— О, Блейз, ты гений! Я прямо сейчас с ней поговорю, у нас уроки в соседних кабинетах!

— Спасибо, Денни, — юноша ослепительно улыбнулся и развернулся в сторону подземелий, — а я уже на зелья опаздываю. Ладно, надеюсь, смогу поболтать с тобой на вечеринке! Пока!

— Я всё устрою! До встречи! — и, полный радужных надежд, рейвенкловец убежал выполнять обещание…

«Чёрт возьми, я хорош! Я просто гений стратегии! Хмм, но что он там говорил по поводу «людей третьего сорта»?..»

Блейз Забини был очень верным другом и весьма… старательным молодым человеком.

* * *

Панси Паркинсон весь день моталась по Хогвартсу вслед за гриффиндорской старостой. Гермиона Грейнджер умудрялась оказываться всегда в нужное время и в нужном месте: успевала отчитывать, снимать баллы, предотвращать конфликты, ругать Уизли за неподготовленное эссе и интересоваться у Поттера его планами на будущее. По окончании уроков она сразу же унеслась в библиотеку, где засела за толстенный фолиант, на обложке которого Панси с трудом смогла разобрать название: «Права и свободы магических существ Британии». Часа через два углублённого изучения книги её отвлёк Поттер, расположившийся рядом, с домашним заданием по трансфигурации и корявым, явно чужим конспектом. В процессе чтения, когда юноша пытался разобрать написанное, он бездумно поигрывал волшебной палочкой, систематически и не глядя превращая чернильницу Гермионы, стоявшую на столе, в хомячка и обратно. Видимо, Грейнджер не могла решить, что ей нравится больше: необходимая вещь или миленький зверёк, и потому пока молчала. Лично Пэнс предпочла бы хомячка — он у Поттера выходил маленьким, сирийским, светлой окраски — такой симпатичный, что даже ей захотелось взять этот пушистый комочек в руки и потискать. Наконец, при очередном возвращении чернильницы в исходное состояние гриффиндорская староста отставила предмет в сторону и щёлкнула пальцами, привлекая внимание друга.

— Гарри, если конспект Симуса тебе неясен, возьми лучше мой.

— Ох… извини. Нуу… Он обидится, если узнает, что я им не воспользовался.

— Гарри… Просто не говори ему об этом.

-О… хорошо… Ты права, Герми, спасибо, — облегченно вздохнув, он притянул к себе предложенную тетрадь со знакомым почерком и принялся переносить записи себе. Панси с любопытством подумала о том, что Грейнджер и Поттер — единственные во всей школе, кто, даже узнав о магическом мире и живя в нём, продолжают использовать маггловские предметы: эти скреплённые листы в клеточку и палочка с чернилами внутри, которой пользовался Гарри, её весьма заинтересовали. Достав блокнот, слизеринка записала: «Грейнджер: 1) права магических существ в Британии; 2) листы в клеточку и палочка с чернилами; 3) обязанности старосты». Потом подумала и переместила «обязанности старосты» на первую позицию.

«Начать разговор будет лучше с общеизвестной темы, не вызывающей подозрений. Да, так идеально».

Вскоре к двум гриффиндорцам, углубившимся в свою работу и периодически перекидывающимся парой фраз или вопросов, присоединился Уизли. Паркинсон тут же поднесла перо к блокноту и, всё также скрываясь за стеллажом, застыла в ожидании, неприятно напоминая самой себе Скитер, охотящуюся за сенсацией.

— Блин, вы опять тут. Гермиона, сколько можно нагружать себя дополнительной литературой? Идёт только первая неделя обучения! Даже Гарри уже заразила «вирусом отличника»! Признайся, ты кусала его в полнолуние?? — С этой репликой рыжий гриффиндорец, громко шмякнув сумку на стол, приземлился рядом с друзьями. Поттер в ответ лишь рассмеялся, а Грейнджер тут же надулась и отодвинулась как можно дальше от Уизли.

— Рон! Если ты считаешь знания о мире, в котором мы живём, пустейшей нелепицей, то я вообще не представляю, что ты собрался делать в аврорате! И не смотри на меня так. Поверь, простого экзамена на профпригодность маловато для того, чтобы стать аврором.

— Эй, я не считаю знания о мире ненужными, я просто не вижу смысла в изучении повадок эллийских троллей в прошлом веке, — Уизли примирительно поднял руки и заглянул в глаза девушки, — кстати, Гарри, всё хотел у тебя спросить: когда ты успел откопать все эти заклинания, которыми щегольнул на уроке Снейпа? Я не помню, чтобы мы читали о них летом.

— Ээээ... Рон, извини, вообще-то, они были в той книге, которую я читал по вечерам… Ну, помнишь, «Целительство Средневековой Италии»…

— Нет. Нет, не помню. Ты читал такую книгу? Зачем тебе вообще потребовалось читать книжку о целительстве, да ещё в средних веках? Как мне кажется, с тех пор медицина шагнула далеко вперёд… Где ты её вообще нарыл?!

— Эмх… Мне Гермиона подарила. На день рождения.

— О…

На этом Панси с удовольствием пронаблюдала звучный подзатыльник в исполнении Грейнджер, который схлопотал Уизли.

— А теперь, Рон, проведи параллель между той книгой и успехом Гарри на зельях. А ещё лучше, проведи параллель этой параллели с твоим желанием стать аврором и нежеланием уделить хоть сколько-нибудь времени знаниям, НЕ входящим в школьную программу. Весьма сжатую школьную программу, хочу я добавить.

Высказавшись, Гермиона отвернулась от недоуменно моргающего друга и продолжила чтение, а Гарри хмыкнул и отложил переписанный конспект, принявшись за отработку трансфигурационных заклинаний. На взгляд Панси, вышло у него блестяще: высокая мраморная статуя Аполлона, появившаяся меж стеллажей, до этого бывшая маленьким гусиным пёрышком, выглядела идеально.

— Блин. Лучше б я на тренировку пошёл.

На этом Поттер и Грейнджер одновременно фыркнули, а Рон зевнул и, подложив под голову свою сумку, тут же захрапел. Правда, до этого слизеринка успела заметить, как он придвинулся поближе к гриффиндорской старосте. Как бы невзначай…

Довольно улыбнувшись и переведя взгляд на свой блокнот, девушка добавила записей: «Уизли: 1) экзамены для поступления в Академию Авроров; 2) квиддич; 3) спросить, нет ли у него девушки или кого на примете?.»

«Хмм… Интересно, почему это поттеровский бойфренд не присоединился к весёлой компании? Он же вроде за ним ходит, как приклеенный. А этот нищеброд точно влюблён в свою умненькую подружку! Уверена, стоит на это намекнуть, как он тут же стушуется и в панике убежит в компанию каких-нибудь гриффиндорок, чтобы доказать обратное. Так… Надо поменять местами пункты 2 и 3, — Панси почеркала в записях, — вот, это уже похоже на план действий. Где бы теперь раздобыть информацию по магическим существам Британии… Черт, Грейнджер! Ну, задала работёнку!»

Панси Паркинсон, как и Блейз Забини, была отличным другом. И весьма… терпеливым человеком.

* * *

Предоставив своим друзьям действовать и полностью на них положившись, Драко заперся в ванной старост и варил зелье доверия. Точнее, оно было уже почти закончено и сейчас на тихом огне медленно доходило до кондиции. В течение следующих 30 минут от Малфоя требовалось только находиться рядом и наблюдать за процессом. А это означало, что ему в очередной раз представился случай поразмышлять.

Удобно устроившись на бортике ванной и позволив взгляду бессмысленно блуждать по цветным витражам и вычурным барельефам, юноша подумал о том, делал ли когда-нибудь кто-то из семейства Малфоев нечто подобное. Как ему помнилось по рассказам отца и записям из семейных архивов, все носители его элитной фамилии были аристократами до мозга костей. И эту фразу можно рассматривать в прямом смысле: Драко не смог вспомнить ни одной истории, в которой наличествовали бы любовь, терзания и безумство. Честно, ни единой. Либо подобное скрывали тщательнее, чем использование тёмной магии, либо нынешний наследник Малфоев у Нарциссы с Люциусом получился с браком. У Драко были чувства и эмоции, которые он скрывал, но не желал полностью подавлять, он предпочитал думать своей головой, а не слепо верить словам отца, из-за чего в детстве частенько выводил родителей из себя своими многочисленными «почему?». У него были свои понятия родовой чести и гордости. А ещё он не мог выкинуть из своего сердца Гарри Поттера, из-за чего проводил время, придумывая план, скрываясь в ванной старост и терзаясь.

Если честно, Драко и сам не знал, что чувствует к этому зеленоглазому гриффиндорцу. А если ещё честнее, он и не пытался это анализировать — всё равно не поможет. Он только понял, что хочет видеть Гарри каждый день, каждый час и минуту. Что он постоянно незримо присутствует в его мыслях — не важно, на первом плане или в задворках сознания. Летом он внезапно осознал, что скучает по звучанию его голоса, даже тому, который слышал во время решающей битвы, когда Гарри выкрикивал неизвестные ему заклятия.

Недавно Драко понял, что ревнует. Не только к Симусу Финнигану — к любому человеку в этом мире, который может свободно подойти к Гарри, его чудесному Гарри, и дотронуться до него. До плеча, до руки… сжать его ладонь, обнять или погладить по голове… Драко был сильным человеком и никогда не пытался отрицать чего-то очевидного, каким бы странным это ни было и каким бы неправильным не казалось. Ему был нужен Гарри Поттер. Зачем? Он не мог ответить чётко. Мог лишь прикрыть глаза, подумать о нём и тут же расцвести самой нежной на свете улыбкой. Только сильные люди не боятся проявлять своих истинных чувств, а Драко был сильным человеком. Да, он был слизеринцем и все проблемы решал по-слизерински, но разве можно винить человека в том, что он хочет сделать всё, чтобы добиться желаемого? Драко придумал этот план. Драко обдумал множество хитростей. И в случае необходимости он был готов пустить в ход самые жестокие методы. А ещё Драко по-настоящему, искренне испытывал сильные чувства к Гарри Поттеру.

Что не помешало ему додуматься до мысли воспользоваться собственными чувствами в целях спасения престижа змеиного факультета. Если первый шаг пройдёт успешно, и Поттер станет поддерживать с ним внешне приветливое отношение, в действие сразу же можно запускать второй план по реабилитации слизеринцев в глазах других студентов. Парочка малышей, подосланных к Гарри с вопросами, совместные занятия на зельях (Ещё раз спасибо, крёстный!) , присутствие слизеринцев на гриффиндорской вечеринке уже заставит всех задуматься. К тому же, любитель лимонных долек постоянно твердит о сплочении и дружбе факультетов.

«Хмм... На втором этапе можно будет подключить и профессоров. Потом — смешаться со студентами других факультетов, открыто обсудить парочку спорных вопросов… Ну, а после можно будет замахнуться и на репортёров с их жаждой сенсаций. Хм. Надо обсудить это с Панси».

Мысли Драко метались между двумя столь важными для него идеями, выбирая приоритет и смешиваясь. Это было сложно. Обе задачи практически невыполнимы. Но не будь он Малфой, если не решит их обе!

Зелье в котле, наконец-то, забурлило и приобрело нужную прозрачность, оповещая о своей готовности. Юноша аккуратно погасил горелку, заклинанием остудил полученное варево и разлил по заранее приготовленным колбочкам.

— Отлично. Зелье доверия готово, алкоголь уже доставлен в мою комнату домовым эльфом, — Драко посмотрел на изящные часы на запястье — платина, циферблат инкрустирован изумрудами, — по времени тоже уложился.

Довольно щёлкнув пальцами, наследник древнего рода позволил себе улыбнуться, взмахом палочки убрал все доказательства своей не совсем законной деятельности и, прихватив заколдованные на неразбивание колбы, отправился в родные подземелья на встречу с друзьями.

* * *

С удобством устроившись в облюбованном ими уголке слизеринской гостиной, Драко открыл книгу, намереваясь отдохнуть и совместить приятное с полезным, но его отвлёк шум. Двое первогодков — Роувен и Карина (единственная девочка на первом курсе) — спорили друг с другом на повышенных тонах, и ссора вот-вот собиралась вылиться в физический конфликт. Трое ребят-первокурсников пытались разнять спорщиков, но их слабые увещевания мало помогали.

— Что?! Что ты сказал, жалкий мальчишка?! Быть может, для тебя престиж факультета — глупые сказки папочки, а я не намерена спокойно смотреть на твоё идиотское поведение! Даже староста говорила нам поддерживать честь слизерина, а что делаешь ты?! Вместо того, чтобы послушаться совета однокурсников, бросаешься с кулаками на хаффлпафцев!

— Ты стояла там и сама всё слышала! Они меня оскорбили! Назвали мою мать полукровкой!

— Они этого не говорили! Ты услышал то, что боялся услышать, кто же знал, что один из них — твой дальний родственник?! Ты накинулся на ученика школы с кулаками лишь за то, что он вслух вспомнил свою тётку! Двинул в лицо, забыв про приличия и даже про волшебную палочку!! Мне стыдно знать, что ты учишься со мной на одном факультете!

Драко спешил к спорщикам, не переставая удивляться. «Да, кажется, у Панси в будущем вырастет отличная замена! На эту девочку стоит обратить внимание…». Староста взмахнул палочкой, невербально накладывая заклинания немоты и неподвижности на обоих, и обратился к остальным первогодкам.

— Так. Вы были свидетелями этого инцидента?

Все трое с готовностью подтвердили это кивком головы и с некоторой опаской уставились на Драко.

— Ясно. Что ж, я всё уяснил из этого нелепого спора. Пять баллов каждому, и мисс Престон в том числе, за то, что повели себя правильно и попытались урегулировать ситуацию. И минус десять за то, что у вас ничего не получилось. В результате вашей неудачи слизерин потеряет большое количество баллов, когда об инциденте станет известно нашему декану. Поэтому, прежде чем вы сполна ощутите на себе всю «прелесть» недовольства Северуса Снейпа, ты, Роувен, пойдёшь в больничное крыло и извинишься. Карина, ты напишешь и отрепетируешь с ним то, что он должен будет сказать. МакГин, Килстон и Рипли выступят в качестве свидетелей и сторонней поддержки. Запомните: здесь вы — семья, и проступок одного из вас широкой тенью падает на остальных.

Драко отменил действие заклинаний и сурово указал на спальни, где разместились первогодки.

— А теперь приведите себя в порядок и немедленно садитесь за написание извинительной речи.

Те, с облегчением выдохнув, тут же умчались в комнату исполнять указание старосты, а Драко вернулся в своё кресло. Но почитать ему снова не удалось: в гостиную вошёл задумчивый Блейз и тут же направился к другу. Расположившись на своём любимом диване, он тяжко вздохнул и поднял взгляд синих глаз на выжидающе молчащего Малфоя.

— Сегодня мне посчастливилось узнать, что вся школа называет нас, и я имею в виду ВСЕХ слизеринцев, людьми третьего сорта. Представляешь, мне, наследнику древнего рода какой-то полукровка во втором поколении заявил, что я «человек третьего сорта» среди таких же третьесортных.

Драко поражённо уставился на друга. «Нда… Вовремя я решился на реализацию второго плана».

— Дрей, с этим надо что-то делать. Такими темпами в следующем году слизерин не получит и пяти студентов, а через пять лет весь магический мир будет называть третьим сортом все магические рода Британии, потому что все их наследники учились на нашем благородном факультете!

— Спокойно, Блейз. У меня уже есть решение этой проблемы, — Забини удивлённо поднял на него взгляд, — конечно, я не ожидал, что кто-то решится так унизить нас и наш факультет… В любом случае, ответ у нас один, — Драко расслабленно облокотился на спинку кресла и хитро улыбнулся, — Поттер.

— Гарри? Но ведь… стой, — Блейз недоверчиво подался вперёд, и взгляд его выражал крайнюю степень удивления и восхищения, — ты решил использовать план по завоеванию Поттера для реабилитации факультета?

— Да.

— Дрей… Шикарно! — темноволосый слизеринец рассмеялся. — Мои апплодисменты, друг! Если наши замыслы раскроют, рухнет не только твоя репутация, но мы подведём под монастырь даже будущее поколение слизерина! Чёрт возьми!

Драко дождался, пока эмоции Блейза выйдут наружу, и только потом продолжил:

— Ты ведь понимаешь, что я не собираюсь использовать Поттера?

— Нееет, Дрей, ты как раз собираешься его использовать. Но использовать, так сказать, из лучших побуждений и для благой цели. К тому же я прекрасно знаю, что твои чувства искренни, а второй план — острая необходимость, — Блейз дружески похлопал Драко по плечу, — очень сложно совместить твою влюблённость и нужды факультета, и я понимаю, как тебе тяжело. Но… «Если не мы, то кто?» — закончили они хором, и Драко прикрыл глаза, снова улыбаясь своим мыслям.

«Мы обязательно будем вместе, Гарри. Так решил Малфой, и значит, так оно и будет».

Трудно поверить, что всего лишь один недолгий разговор в коридоре смог прорвать плотину и заставить Драко вылезти из своей скорлупы, побудить к действию и вернуть уверенность в себе.

— Спасибо, Блейз.

В этот момент в гостиную влетела Панси и с ходу плюхнулась на диван рядом с Забини.

— Я ненавижу Грейнджер! Мерлин её побери, я перерыла полбиблиотеки в поисках книг по магическим существам, и везде, где имелась хоть строчка нужной информации, уже были пометки этой гриффиндорки! Она ненормальная, точно вам говорю!

— Спокойно, Пэнс. Объясни, зачем тебе вообще потребовались эти книги? Насколько я помню, ты должна была следить за героическим трио и выбирать темы для отвлечения на вечеринке?

— Именно этим я и занималась, — буркнула Панси и продемонстрировала исписанный блокнот, — весь день за ней таскалась. Кстати, Дрей, попроси Поттера подарить тебе хомячка. За все мои страдания я хочу себе хомячка.

— Эээ…

Двое аристократов на минуту впали в ступор, а Паркинсон меж тем продолжила нести какой-то бред про Аполлона, чернильницу Гермионы и палочку, которая пишет сама по себе.

— Одним словом, я готова на сто процентов, даже Уизли заболтаю на час минимум. А что у вас? Блейз?

Забини самодовольно ухмыльнулся и выложил на стол три красиво оформленных приглашения, а Драко выставил колбочки с зельем.

— Отличненько! Осталось самое сложное — выбрать наряд для вечера!

— Да. Нужно что-то особенное, что заставит Поттера не отрывать от тебя взгляд весь вечер, Дрей.

Драко на мгновение задумался, косясь на подругу, а потом махнул рукой в приглашающем жесте и повёл друзей в свою спальню. Его шкаф был просто гигантских размеров, и юноша уже содрогался от мысли о часах бесконечных примерок.

— Не дрейфь, — шепнул ему на ухо Блейз, обняв за плечи, — эти несколько часов мучений нужны для исполнения твоей мечты.

Малфой слабо кивнул и позволил Панси взять дело в свои дрожащие от нетерпения руки.

Все студенты были предупреждены о смирном поведении и ужасающем наказании при участии Кребба и Гойла за попытку отвлечь двух старост от их Очень Важного Дела. Вечером пятницы даже Снейп поражался тишине и спокойствии, царившим в его обычно далеко не мирном серпентарии, но списал подобное поведение на первую неделю учёбы.

От автора:

На этом моё вдохновение пока кончилось..

Unsolved, с днём рождения!

Глава маленькая, переходная — не обессудьте)

выложена заново в беченом варианте!

Для Гарри, в отличие от большинства других гриффиндорцев, пятница была обычным учебным днём.

Когда он проснулся, Симуса в постели, да и вообще в спальне, уже не было, а на подушке лежала записка: «Дорогой Гарри. Спасибо за тепло и твои объятья этой ночью. Я попросил ребят не шуметь, чтобы ты мог выспаться. Первый урок — травология. Захвачу сендвичи. Твой Симус».

Прочитав эти строки, брюнет улыбнулся и аккуратно положил кусочек пергамента меж страниц любимой книги по квиддичу, решив, что первая любовная записка в его жизни достойна увековечения. Может, через пару десятков лет, когда он поддастся на уговоры министра Скримджера и напишет автобиографию, можно будет даже выставить её на аукцион…

Не сразу сообразив, с чего это нежное отношение к Симусу вдруг смешалось со слизеринской рациональностью, он отбросил эти мысли и стал собираться на урок.

Гарри отлично осознавал, что вечеринка, устраиваемая Невиллом (при активной помощи ещё трёх седьмых курсов полным составом! О Боги… *_* — п/а), ещё за неделю стала своеобразной бомбой месяца: огромное количество желающих попасть на неё превысило вместимость гриффиндорской гостиной, и Гермионе, как старосте и поборнице школьных правил, пришло в голову зачаровать пригласительные билеты, дабы на вечеринку не смогли пробраться студенты младше пятого курса. Учитывая тот факт, что ответственность за доставку спиртного на себя взял Сим, а среди приглашенных числились Фред и Джордж Уизли, Поттер счел идею подруги весьма разумной. Гарри не очень-то нравилось, что ему снова предстоит стать центром внимания, особенно в свете всё ещё не прекращающейся шумихи вокруг него как победителя Волдеморта, но, как справедливо заметил всё тот же Невилл, «что такое внимание трёх курсов школы по сравнению с целым миром?». Гарри осталось только согласиться и позволить своему бойфренду выбрать для него костюм на вечер.

Отвязав от столбика кровати свой галстук и запихав его в карман черных джинс, Золотой мальчик гриффиндора и семикурсник Хогвартса беззаботно выскочил из башни и понесся в сторону теплиц, где уже пара минут как начался урок травологии.

Вся школа гудела. Вся школа стояла на ушах. «Большая гриффиндорская вечеринка» привлекла внимание не только каждого студента, но и каждого преподавателя. И несмотря на то, что организацией занимался Лонгботтом (Гарри вообще с содроганием думал о том, что придумали его любимые сокурсники. Стоило только посмотреть в хитрые глаза Симуса и Дина, как победителю Тёмного Лорда хотелось спрятаться под коврик и притвориться случайным пятнышком…), несмотря на явное нежелание Гарри вообще появляться на этом мероприятии, к нему уже подходили профессор Синистра, профессор Роланда и даже Флитвик — с предложениями и советами.

В ответ Поттер лишь робко улыбался и сплавлял их Браун и Патил.

Даже во время Турнира трёх волшебников на четвертом курсе Гарри не замечал такого ажиотажа. После травологии, перекусывая заботливо припасенным Симусом сендвичем и направляясь на трансфигурацию, знаменитый гриффиндорец был атакован четверокурсниками рейвенкло, слёзно умолявшими его «понизить возрастные ограничения». С трудом отделавшись от них и сославшись на Гермиону, Гарри было вздохнул с облегчением, но уже перед аудиторией Макгонагалл его окружили третьекурсники родного факультета с той же просьбой. Рон, глядя на это, лишь хитро и немного горделиво улыбался, а Симус, делая страшные глаза, объяснял ребятам, что «игрушки, приготовленные для этой мега-вечеринки, не предназначены для невинных и несовершеннолетних». На этих словах Гарри стало как-то совсем нехорошо, и он поспешил занять своё место в аудитории.

«О, Мерлин, чует моё сердце, они каждую из этих... «игрушек» непременно используют на мне! Спаси и сохрани меня добрый дядя Волдеморт!»

Ещё хуже стало после окончания уроков: толпы лишённых праздника младшекурсников караулили своего героя во всех возможных местах в надежде «решить вопрос через верхи». Рон, заблаговременно собравший всех, кроме ловца, на тренировку по квиддичу, убежал сразу после звонка, так что Гарри вдвоем с Гермионой направились в единственное на тот момент из известных им спокойное место — в библиотеку. Симус хотел было присоединиться к Гарри, но его быстро увели за собой Дин и Невилл, произнеся волшебные слова: «Гарри» и «…что мы с ним сделаем!». Самому Поттеру не очень хотелось расставаться со своим бойфрендом. Сказать по правде, гриффиндорец предпочел бы прогуляться до Хагрида и посидеть за чашкой чая, или провести пару часов на Астрономической башне, дожидаясь заката и болтая обо всём на свете… С Симусом было здорово болтать обо всём на свете, у этого чудесного веселого и отзывчивого человека на всё было своё собственное мнение, которое он больше не боялся высказывать. Гарри мог часами слушать его болтовню. Но Симус был ангажирован «группой организации», и Поттер предпочел отвлечься от всеобщей суматохи уроками.

По пути к мадам Пинс Гермиона вдруг хлопнула себя по лбу и повернулась к другу:

— Гарри! Чёрт, я совершенно забыла тебе сказать: я решила дать два приглашения на нашу вечеринку старостам слизерина.

Гарри чуть запнулся при ходьбе.

— Эээ.. Малфою и Паркинсон? С чего это?

— Ну, Гарри, понимаешь, — оправдываясь, заканючила Герми, — ты ведь сам говорил, что они в этом году ведут себя намного лучше и совсем никого не задевают. Ну, и я подумала, что нельзя поддаваться устоявшимся аморальным правилам поведения, а наоборот попытаться наладить хоть какие-то отношения. Ну и… для начала эти отношения стоит наладить старостам факультетов.

Гарри хмыкнул.

— Попытаться, конечно, можно. Я только «за». Сама знаешь, мне чертовски надоело это извечное противостояние… Только вот, слизерин сейчас не особо в почете. Как на нашу попытку отреагируют остальные приглашенные?

— Ой, «на нашу»?! Спасибо, Гарри, я знала, что ты меня поддержишь! — Радостно завопила Грейнджер и повисла на шее у друга. — Вот именно потому, что слизерин оказался в таком неприятном положении, в котором они не так уж и виноваты, мы как истинные гриффиндорцы должны первыми протянуть им руку дружбы!

Поттер задумчиво почесал переносицу и вздохнул.

— Ладно, попытка — не пытка, — и хихикнул, — только вот Рону сама всё объяснять будешь!

В ответ Гермиона лишь закатила глаза и покачала головой.

«Да уж. Слизеринцы на гриффиндорской вечеринке, пусть даже двое — нонсенс. Хм. Наверно, придется и мне Симусу всё объяснять и успокаивать…» — размышлял Гарри, вспоминая недавний вечерний разговор и слова Финнигана относительно Малфоя и его факультета.

Надежды относительно спокойствия библиотеки полностью себя оправдали: тишина и относительная уединенность позволили слегка расслабиться. Поттер почувствовал, что за ним определенно кто-то наблюдает, но предпринимать ничего не стал: не трогают — и слава Мерлину! Отрешившись от всего окружающего, зеленоглазый юноша целиком и полностью сосредоточился на лекциях. Лишь на мгновение ему в голову пришла мысль о том, что было бы неплохо продемонстрировать близкому кругу друзей то вино, что он нашёл в первый день. Ведь когда ещё представится реальный повод попробовать столь расхваливаемый аристократами напиток?

Знал бы Гарри Поттер, к каким последствиям приведёт его это невинное мгновенное решение!

…

А, всё равно поступил бы также (махнул рукой автор).

Уважаемые читатели, Муз куда-то пропадает временами, так что жду комментариев с пожеланиями относительно сюжета.. Если не сложно.. Извините... *очень кающийся автор*

Как ни страшился Гарри предстоящей вечеринки, утром в субботу он проснулся в отличнейшем настроении, чем немало удивил соседей по комнате, уже привыкших к его вечно скептическому и обреченному виду.

— А что? — похлопал ресницами герой магического мира, выйдя из ванной комнаты и поймав губы своего парня в долгий страстный поцелуй, — настроение такое. Подходящее, учитывая, какой нас ждёт вечер!

Симус, отдышавшись после неожиданного головокружительного поцелуя, расплылся в счастливой улыбке, глядя, как Гарри весело пинает Рона подушкой и пытается выудить из-под его кровати свои ботинки.

Такой вот он, мой Гарри. Непредсказуемый, непонятный и… самый лучший на всём свете!

На завтрак Поттера не пустили, заставив сделать единственное, что было не под силу остальным организаторам предстоящего буйства — создать зал для знаменательного события. Официально вечеринка должна была проходить в гостиной Гриффиндора, но, примерно подсчитав количество приглашенных, Гермиона в ужасе схватилась за голову, представляя, как вся эта буйная, а в скором времени и пьяная толпа разносит школьное помещение. Заклинания расширения могли и не выдержать, к тому же близнецы Уизли намекали на какую-то совершенно новую маггло-магическую разработку, без которой не обойдется это грандиозное событие. Одним словом, требовалось что-то просторное и надежное. А единственным человеком, способным заново создать и втиснуть между существующих комнат Хогвартса целый зал, был Гарри. Ну и, пожалуй, Дамблдор, но к нему Гермиона обращаться не стала, памятуя об огромной разнице между реально организованным и представленным школьному совету…

Не польстившись на просительные глаза друзей по комнате, Гарри всё же прислушался к доводам разумной подруги и, вздохом проводив шагающих на завтрак младшекурсников, отправился выбирать наиболее подходящее место. Гермиона не отставала ни на шаг.

— Нам нужно, чтобы зал располагался недалеко от входа в башню, имел один широкий вход и находился в достаточном удалении от гостиной и комнат младших курсов.

— Герми, ты хочешь проводить вечеринку в одном-единственном помещении? А как же комнаты для перепивших представителей других факультетов? Отдельные комнаты для организаторов? Вип-комнаты? Туалеты, в конце концов. Вспомни день рождения Джинни, когда мы также установили один большой шатёр и ничего более...

Гермиона вздрогнула, припоминая кошмар двухгодичной давности, и покраснела, досадуя на собственную непредусмотрительность.

Гарри ломал голову над тем, где расположить зал для предстоящего праздника, мысленно развернув перед собой макет Хогвартса и прикидывая, сколько затрат магии придется на то или иное место. Гермиона вслух предлагала идеи по разделению основного помещения на комнаты и перебирала примеры освещения. Туда-сюда сновали старшекурсники с коробками и какими-то рулонами ткани, то и дело шикая на мешавшихся любопытных младшекурсников. Что-то гремело, что-то падало, гостиные и лестницы гудели от непрекращающихся разговоров, а с верхних этажей раздавались громкие споры девушек. Отрешившись от всего этого гомона, знаменитый гриффиндорец ощупывал стены, мысленно делая расчеты и чувствуя себя, как минимум, маггловским трудягой-инженером. Наконец, лучшее место было им найдено.

— Думаю, лучший вариант — этаж старшекурсников. Гости пройдут гостиную, поднимутся по лестнице и окажутся перед входом в зал. К тому же, это удобно для нас — до своих комнат рукой подать.

Гермиона на минуту задумалась, оглядевшись вокруг, и согласно кивнула.

Мимо прошествовали недавно прибывшие близнецы, таща некую конструкцию невиданных размеров, в которой Гарри узнал нечто, напоминающее большой маггловский музыкальный центр. Увидав друга, они одновременно ему подмигнули и, не сказав ни слова, продолжили свой путь в гостиную, намереваясь, по-видимому, проверить работоспособность агрегата. Гарри ухмыльнулся и спустился на пару ступенек главной лестницы, обозревая предстоящее место работы. Мог ли предположить Грюм, что уроки по накапливанию и усилению магии его лучший ученик будет использовать, помогая в организации школьной вечеринки?! Вряд ли. Хотя, шутка ли — практически из ничего создать огромное помещение с использованием заклинаний трёхмерного расширения и смещения! Подобный опыт у победителя Воландеморта был — однажды в сложных условиях и ночью пришлось «собрать» целый госпиталь, но Хогвартс — это вам не развалившийся от времени замок.

Кивнув Гермионе, юноша вытащил из заднего кармана джинс волшебную палочку.

Староста, сотворив «сонорус», сделала объявление:

— Внимание! Всем студентам немедленно покинуть свои комнаты и спуститься в общую гостиную! Гарри начинает создавать зал!

Естественно, все мигом вылетели из своих спален и сгрудились за спиной золотого мальчика. Те, кто носился с поручениями, притормозили и тоже с интересом уставились на Поттера. Гарри оставалось лишь устало вздохнуть от такой заинтересованности и поднять палочку.

— Возможно, немного тряхнёт. Не пугайтесь.

Сосредотачиваясь, юноша направил волшебную палочку на центр предполагаемого расширения, закрыл глаза, чувствуя, как давно не находившая выхода магия концентрируется на кончике, и прошептал нужные заклинания. Яркий зеленый луч вылетел из палочки и с громким свистом рассёк пространство. Именно этот момент выбрали близнецы, чтобы включить свою модернизированную стереосистему. Всех присутствующих оглушили звуки знакомой Гарри «It`s Мy Life» Bon Jovi. Все восторженно ахнули, а Поттер широко улыбнулся и продолжил свою кропотливую работу. Повинуясь желанию волшебника, стена между двумя соседними комнатами начала удлиняться, по ней пошла трещина, которая, в свою очередь, также стала разрастаться, превращаясь в идеально ровную широкую арку, а за ней, подобно мыльному пузырю, начал обретать свои формы праздничный зал, в точности воспроизводя картинку из головы создателя. Башню гриффиндора ощутимо тряхнуло, но не настолько, чтобы привести к фатальным последствиям. Долгих десять минут Золотой мальчик доводил свою работу до совершенства, а стоило ему опустить палочку, закончив с последними штрихами, как его накрыл шквал аплодисментов. Организаторы дружно ринулись внутрь обозревать фронт предстоящих работ, малыши ринулись следом — не на вечеринке, так хоть сейчас взглянуть, чтобы потом растрезвонить всей школе. Симус взял Гарри за руку и потащил следом.

— Ты же не думаешь, что на этом твоя работа закончена?!

Поттер закатил глаза в страдальческом жесте, но улыбнулся.

— Не смел и надеяться.

Все дружно пришли в восторг от не продуманных ими самими комнат и тут же начали работу по оформлению. Фред с Джорджем перетащили свою установку на нужное место, малышей снова выгнали. Гарри создал в наружной стене зала восемь высоких окон и развлекался с Симусом, меняя их оформление вместе со структурой стен. Дин с Невиллом трансфигурировали принесенные стулья в столы и кресла. Гремела музыка. Лаванда с Парвати и Гермионой украшали стены тканями по заранее продуманному плану. Рон с Ли Джорданом устанавливал бильярдный стол. Март и Кристина с шестого курса помогали обустраивать барную стойку. Малышня снова пробралась внутрь и путалась под ногами. Добби принес с кухни завтрак и тоже вызвался помогать «сэру Гарри Поттеру и его друзьям». Одним словом, работа шла полным ходом. Вскоре зал приобрел ровные, гладкие стены, покрытые черной краской и расписанные серебряными узорами, потолок и пару стен украшали воздушные шелковые ткани, а пол превратился в одно сплошное зеркало, создавая ощущение полной дезориентации. Это Гермиона при помощи обычного маггловского метода и упрочняющих чар создала нечто совершенно волшебное. Гарри наколдовал волшебный огонь, который завис в воздухе, не обжигая и не капая воском, как свечи в Большом зале.

МакГонагалл, уловившая тот момент, когда тряхнуло башню гриффиндора, встревоженно вылетела из кабинета и помчалась в гостиную. Открыв портрет Полной Дамы, декан вошла внутрь со строгим выражением лица, но была обескуражена тем, что никто её не заметил. Зато она тут же заметила широкий арочный проход, которого совершенно точно быть здесь не должно. Растерянно обозрев творение своего ученика и понаблюдав за кипящей работой, Минерва умчалась за директором. Через несколько минут они вернулись уже вдвоем, и, всё так же не замеченные никем из студентов, в шоке наблюдали за тем моментом, когда Гарри Поттер, как признанный лидер факультета, под громкий бит устрашающей установки близнецов двумя пассами создал гигантского огненного льва, вырвавшегося из его палочки наподобие патронуса. Лев пронесся вдоль стен, а затем остановился ровно по центру, над окнами, встал на задние лапы и издал оглушительный рык. В тот же миг за ним появилось ало-золотое гриффиндорское полотно.

«Что-то будет…» — подумала Минерва и перевела взгляд на приходящего в себя директора, — «Что-то точно будет…»

Определенно, это очень хорошо, когда у Гарри Поттера отличное настроение.

Уважаемые читатели! Фанфику требуется редактор, а также 1 и 2 гамма! Если кто-то может помочь, просьба отписаться в личку!