Поиграй со мной

В больнице Св. Мунго всегда было тихо и уютно. Редко когда белоснежные стены и потолок сотрясались грохотом и шумом людей. Разве что на первом этаже при входе всегда было оживленно. Но чем выше этаж — тем тише становилось.

«Быстрее… мы ее теряем… обширное кровотечение…»

Здесь очень остро ощущаешь атмосферу «на краю». Между жизнью и смертью. Наверное, чтобы не так пахло лекарствами, на шестом этаже у каждой палаты расставлены горшки с цветами. И тишина. Иногда волшебники и ведьмы, сидящие на креслах около палат, вздрагивают, когда мимо пролетает колдомедик. И одна мысль — лишь бы не к ним. Паника и страх в глазах людей перед неизбежностью. Никто не хочет узнать о конце, поэтому и тихо.

Паническая тишина.

«Пульс учащенный, дыхание стабильное… о черт, у нее кровь в горле…»

На 6 этаж — «МЕХАНИЧЕСКИЕ ПОВРЕЖДЕНИЯ» попадают не так часто. И уходят оттуда не многие. Он на свободу легко и беззаботно отпускает только работающих здесь.

Уже почти полночь. Большинство целителей разбрелись по домам, оставив лишь дежурных колдомедиков и колдосестер на ночном обходе. Палата №603 находилась в самом конце коридора, еще чуть дальше была экстренная операционная. Маленькая красная лампочка «НЕ ВХОДИТЬ, ИДЕТ ОПЕРАЦИЯ» горела уже давно, не мигая.

«Аккуратно… я почти достал, как она еще дышит после этого… Энервейт»

«ЧТО????? И вы только сейчас… живее дефибрилляторы…»

Около ближайшей палаты на жесткой скамье без спинки сидел мужчина с закрытыми глазами. Лицо его было бледным и напуганным. Руки, сжатые на коленях в замок, белели на костяшках пальцев. Странная одежда. Маггловские брюки черного цвета и белая рубашка выглядывали из-под черной мантии. Коленки дрожали. Со стороны казалось, будто ему снится кошмар, и он никак не может проснуться.

«Кровотворящее, быстрее… бадьян, наркоз…»

«Разряд… еще… разряд… ну же давай… Эпинефрин каждые 3 минуты…»

Мужчина вздрогнул и открыл глаза. Зеленые, покрасневшие и припухшие, уставились в одну точку перед собой — на стенд «МАГГЛЫ — НЕ ОПАСНЫ, КОГДА ЗНАЕШЬ ОБЛИВЕЙТ». Изображенная ведьма за спиной маггла направляла палочку в висок последнему.

Закрыв лицо руками, мужчина тяжело вздохнул. Правая рука зарылась в черные волосы и вцепилась так, словно пыталась выдрать целый клок.

Мертвенно белые губы что-то нашептывали, но слишком тихо, чтобы понять. Глаза, снова закрытые, дергались в такт губам.

Тихий коридор был освещен лишь одной лампой у палаты 603, где сидел человек и лампой над операционной. Дежурная колдосестра сидела в другом конце коридора, и свет от ее лампы не дотягивался, чтобы рассеять тьму здесь. Ее задачей было следить за кнопочками и светящимся экраном. Всего кнопочек было пятнадцать. Столько же и палат на этаже. Они оказались заколдованы и светились в зависимости от состояния пациента. Зеленый свет — проснулся (утренний обход врачей и подача еды). Красный — состояние ухудшилось (в палату сразу же направлялся ближайший колдомедик для оценки состояния больного и дальнейшего ориентирования).

Полночь — время закрытия больницы. Колдосестра потянулась и поглядела на одиноко сидящего мужчину. Надо было попросить его покинуть помещение — время для ожидания давно уже закончилось. Но девушке стало жаль, она понимала всю серьезность ситуации, поэтому, еще раз окинув взглядом лампочки палат, колдосестра решила приготовить кофе.

Мужчина снова вздохнул, почувствовав запах свежего кофе с молоком. Пить не очень хотелось, но запах родного успокаивал итак расшатанные нервы.

Сколько он уже здесь? Час? Два? Легкий взгляд на руку и удивление. Четыре часа как он занял свое место около палаты, его не пустили дальше.

«Я должен… я…»

«Мы все понимаем, операцию проводит лучший из колдомедиков, но смотреть вам за ней нельзя! Подождите, пожалуйста, в коридоре. Вам сообщат, когда она будет вне опасности. А сейчас — извините».

И двери перед ним захлопнулись.

Ком в горле застрял, когда он вновь попытался отогнать от себя призраков прошлого. Сердце не хотело верить в событие, произошедшее ранее. Не хотело понимать. Не хотело повторять увиденного, но разум был непреклонен. Он старался дать душе осознание пережитого. Хоть и не совсем в той форме. Воспоминания переходили в наплывы.

Он упрямо гнал их в темноту, и пока у него это получалось. Пока…

Сквозь эту темноту не послышался звук.

Внутренне мужчина напрягся. Этот звук был справа, звук двери. Она открывалась. Это значит…

Значит. Слишком резко открыл глаза и поглядел направо. Зрение пыталось сфокусироваться на объекте. Через пару секунд ему удалось увидеть колдомедика.

Весь халат был в крови, также как и руки. Шапочка медика слегка съехала назад, обнажая светлые волосы, прилипшие ко лбу. Мужчина мужественно встретился взглядом с холодными серыми глазами врача. Тот лишь сел рядом с ним, стараясь не запачкать.

Вот сейчас, сейчас он скажет то, что возможно перевернет жизнь. Сейчас… ну же. Не тяни. Прошу — говори уже, что…

Колдомедик снял повязку со рта, закрывающую его до этого. И, стараясь быть более спокойным, произнес:

— Мне очень жаль, Поттер.

Он видел, как зеленые глаза на мгновение вспыхнули и потухли. Маленькая ниточка надежды оборвалась.

— Что с ней? — голос прозвучал глухо и надрывно. Мужчина еле сдерживал душащую его истерику. Но он держался, чтобы дослушать.

Колдомедик перевел глаза на стену и поморщился, увидев стенд. Поттер молчал, ждал суда, следя за каждым его движением.

Врач вздохнул и, не отводя глаз от стенда, начал говорить:

— Мы сделали все что могли. Большинство осколков вытащили, — его голос медленно понижался. — Их было слишком много, один застрял в легких. Мы не сразу его заметили, вытаскивали тот, который чуть не попал в сердце. Иначе бы…

Он замолчал и нервно сглотнул. Все-таки не каждый день сообщаешь родственникам такое. Снова вдох, снова собраться и наконец-то сказать.

Поттер занервничал и, не удержавшись, перешел на крик:

— ГОСПОДИ, МАЛФОЙ! СКАЖИ УЖЕ, ЧТО С НЕЙ? ЧТО С МОЕЙ ЖЕНОЙ? ЧТО С ДЖИННИ?

Малфой медленно перевел глаза со стенда, снова на Поттера и встретил его тяжелый взгляд. Паника, отчаяние и страх — все это он видел и не мог сказать то, что пытался уже минут пять. Слова складывались отчаянно в голове, но никак не могли выйти из губ. Он видел нетерпение Поттера и все-таки решился. Проглотив комок и выдохнув:

— Мне очень жаль. Она… она…

— ЧТО????

— Она в коме Гарри. Осколок задел жизн…

Слова больно ударяли по живому. Гарри Поттер уже не слышал, что ему говорил Малфой о проведенной операции. Да и тот уже не смотрел на него. Боясь снова увидеть ту раздирающую печаль и боль в зеленых глазах. Захотелось обнять, утешить. Почувствовать, как его слезы покатятся по плечу. Хоть как-то облегчить боль. Но есть риск быть неправильно понятым. Все-таки сейчас они хоть и не враги, но и не друзья. Лишь миг судьбы, при серьезных обстоятельствах, столкнул их снова.

Малфой вздохнул и продолжил.

— Мы сделали все, что могли. Она почти уже приходила в себя и… в общем… она захлебнулась своей кровью, а когда мы уже прочистили ей горло, она словно спала… мы поддерживаем ее на искусственном дыхании. Делаем все, что можно. Но дело в том, что это волшебная кома, она словно не хочет жить и дело лишь в днях когда. Все-таки я… Гарри?

— Говори, Драко… я слушаю.

— Ты можешь ее увидеть. Правда, сейчас она не в лучшем состоянии и вряд ли сможет услышать тебя.

— Сколько? — Гарри медленно поднес руки к волосам. Взъерошил их и поглядел на Драко. Тот, почувствовав взгляд, повернулся и поглядел в лицо бывшему врагу.

— Точно не знаю. Может быть, месяц, а, может, и пара недель.

— Ясно.

Гарри отвернулся и закрыл руками лицо, опустив локти на колени.

Драко ожидал любой реакции, вплоть до удара ему по носу. Хотя бы крика или слез. Но не этого — холодного «ясно». Он смотрел на замеревшую статую и пытался увидеть хоть какое-то проявление эмоций. Хоть что-то. Это могло дать ему повод для того, чтобы как-то ориентироваться в ситуации. Утешить, быть может, дать ему вечно припрятанное в кармане успокаивающее зелье.

Сквозь закрытые ладони, он услышал еще одно слово.

— Спасибо, — тихий, сквозящий болью голос. — Драко.

Добавил он через несколько секунд.

Сердце рухнуло вниз. Драко сначала даже не понял, что сказал Гарри. Но до него все же дошел смысл его слов. И таким же тихим голосом он ответил.

— Пожалуйста, Гарри.

— МНЕ НАДОЕЛО ЭТО ВСЕ!!!

— Джинни, пожалуйста, я…

— Нет, Гарри. Меня все это достало!

В небольшом доме на улице Плейс Граунд 23 раздавались крики молодой женщины. Она носилась по комнатам со скоростью гиппогрифа. Волосы растрепались, на лице гнев и обида. Девушка спешно собирала вещи.

На полу в гостиной стоял чемодан, на котором, уже пытаясь вывалиться, неровной стопкой лежала куча вещей. Она все носилась и носилась, направляя палочку в стороны и шепча отправляющие заклинания. Вещи тут же по мановению отрывались, доставались, укладывались и летели к чемодану.

— Джинни, — еще раз попытался воззвать к разуму, стоящий у косяка в гостиной мужчина, наблюдающий за ее действиями. Дело шло к этому уже давно. В семье Поттеров было не так уж все гладко. С одной стороны Джинни получила, что хотела. Связи, славу, почет и уважение. Вот только она хотела и мужа. Но судьба, раздаривая подарки, подарила ей вечно не ночующего дома, всегда опаздывающего на праздники, пиры, вечеринки аврора. В целом первое существенно давало замену мужу. Но только семьи и уюта, привитых к девушке, живущей с детства в шумной компашке братьев, желалось намного сильнее, чем все остальное.

Быть женой Золотого мальчика здорово на улице. Быть женой Мальчика — который — выжил дома — это сидеть возле потухшего камина и читать сказки подрастающему сыну. Который слово папа произносит раз в неделю, когда видит человека, подарившего ему жизнь. Маленькому Майклу было уже пять лет. Пять!! Сейчас, правда, он находился в детском садике и не слушал крики родителей. Вернее одного родителя.

— Ты не появляешься дома даже к ужину! Когда ты приходишь, я уже сплю. Когда уходишь — я еще сплю. Я понимаю, если бы это было в начале твоей карьеры! НО ЭТО ДЛИТСЯ УЖЕ 4 ГОДА!!! Я уже не помню, когда мы вместе спали в одной постели. Когда у нас был секс! Секс, слышишь? Ты еще помнишь, что это такое???

Она пролетела в ванную комнату. Гарри с отрешенным видом занимал свою предыдущую позицию, разве что повернулся к чемодану спиной и навалился на стену плечом.

— Но ты же получила то, что хотела. Разве этого мало? У нас есть собственный дом, у меня есть работа. Я зарабатываю нам на жизнь. У нас есть дети, мы даже посадили это чертово дерево! Которое я ненавижу… — последнее предложение он произнес уже тише. Но взбесившаяся Джинни выглянула из ванны, сжимая в правой руке зубную щетку как гранату, и двинулась на него.

— Что? Что я получила? Ты никогда не ухаживал за сыном! КОГДА ОН БОЛЕЛ Я, А НЕ ТЫ шла с ним в больницу. Я, можно сказать, всю жизнь посвятила сыну. Ты хотя бы раз думал обо мне? Что я замерзаю одна в нашей постели? Что я люблю на завтрак, черт возьми? На своей работе ты хотя бы раз думал обо мне?

Гарри не ответил. В целом она была права — он действительно мало уделял ей внимания. В той же мере, как и сыну. Работа заместителя главы аврората была тяжела. Да и сама работа аврора не слаще. Он уставал на ней так, что домой приходил за полночь. Ложился в кровать почти не раздеваясь, причем в комнате для гостей, чтобы утром не будить жену. Она не любит рано вставать, а в Аврорате появляться надо было к девяти.

— Джинни, послушай...

Но она шла на него и махала щеткой, высказывая все то, что накипело за столько лет их совместной жизни.

— Я понимала, что будет сложно. Я принимала тебя таким, какой ты есть. Я даже смирилась с твоим вечным пофигистическим настроением на счет семьи. Просто скажи мне…

— Что?

— Ты мне изменяешь? Может все дело в этом?

Она замерла с щеткой прямо на половине пути и поглядела мужу в глаза. Она все могла понять и принять как есть. Лишь бы он спал с ней в одной кровати. Лишь бы спал, на большее она давно уже не рассчитывала.

— Джинни, — Гарри закатил глаза и вздохнул. — Я. НЕ. ИЗМЕНЯЮ. ТЕБЕ.

Выделяя каждое слово, произнес он. И снова поглядел в глаза жене. Та вздохнула и, обойдя его, закинула щетку в чемодан. Лучше бы изменял...

Повернулась и вновь поглядела на Гарри.

— Тогда, что происходит? Объясни мне, Поттер, — Гарри поежился от того, как она выделила его фамилию. Джинни сложила руки на груди и посмотрела на него. Было видно, что разговор задумывался ею уже давно. Она хотела правды. Правды прямо сейчас.

— Что с нами не так? Почему ты не смотришь на меня так, как в школе? Когда мы были вместе? Как на шестом курсе? Когда ты ревновал меня к Дину? Почему? По-че-му?

Гарри молчал. Он и сам не мог понять почему. Хотя одна мысль у него была. Он не любил. Не любил Джинни по-настоящему. Влюбленность — да, была. Эта присущая в ней детскость и радость заманивала. Хотелось ее оберегать, защищать и быть может любить, но не как девушку. А как сестру. Через пять лет понимание этого стало еще острее.

Она всегда была рядом, как маленькая сестренка. Ему легче было что-то рассказать Гермионе и Рону, чем посвящать в свои планы ее. Всегда рядом. Тогда, когда он пообещал быть с ней — он надеялся уже не вернуться. В том смысле — он не видел светлого дальнейшего будущего. С ней и без нее. Просто шел умирать.

А сейчас. У них есть сын, дом, работа, машины. Он дает ей все — снова оберегая. Запрещая ей работать, денег хватало на безбедное существование. Но…

— Но этот вечный долг гриффиндорца! Ты вечно должен всем помогать! Ты больше не мальчик, который выжил!!! Понимаешь? Ты — обычный человек. Так живи обычной жизнью. Со мной, а не с работой. Я хочу, чтобы ты был дома чаще! Чаще чем — один раз в неделю в воскресенье с 9 утра до 11 утра. Притом, чтобы не прилетала сова со срочным вызовом тебя в Министерство. Пожалуйста, Гарри Поттер, муж Джинни Поттер, отец Майкла Поттера, скажи мне правду. Что произошло? Или скажи, что постараешься взять более легкий график. Хотя бы как у Рона. Он и то, бывает с Гермионой гораздо чаще, чем ты со мной. Пожалуйста, слышишь? Я умоляю тебя. Измени свою жизнь ради меня и сына. Разве я так много прошу?

Гарри молчал. Она должна сейчас просто решить для себя. Смириться с тем, что есть, либо уйти. По крайней мере — теперь, когда она собиралась уходить из дома в пятый раз. Он уже не держал. В первый раз — да. Во второй раз — да. А потом наступила апатия. Ему было попросту все равно. Гарри даже сам удивился, насколько ему наплевать на Джинни. Сына он любил, но ее — нет.

— Молчишь. Славно. Я устала. Я уезжаю к маме во Францию.

Гарри в честь второй годовщины подарил Молли и Артуру домик недалеко от Парижа. Они были так счастливы. Конечно, сразу не хотели принимать его подарок, но Гарри настоял — это было от всего сердца. Он относился к ним как к родителям. В том числе таким образом очень сильно подчеркивалось отношение к Джинни как к сестре.

— Я устала.

«Как же я хочу, чтобы ты уже ушла», — подумал Гарри и удивился легкости своей мысли. От воплей жены у него разболелась голова.

— Я напишу, как приеду. Майкла заберешь сам. Ему полезно пообщаться с папочкой. Как ты будешь за ним следить — не знаю. Но я не хочу мириться с вечной долей мамы одиночки. Майкла я люблю, но ты, Гарри, ты не достоин моей любви.

— Замечательно, — произнес он. Девушка поежилась от такого холодного тона. Все-таки хоть она и наговорила гадостей, и из этого многое было сущей правдой. Но, как и любая женщина, она хотела, чтобы ее уговаривали остаться. Хотела почувствовать себя нужной. Хоть капельку. Нужной ему.

Он снова открыл рот для слова, и она уже надеялась, что Гарри, тот самый Гарри Поттер, в которого она влюбилась еще на втором курсе, ее вечно спасающий мир парень, остановит ее в этот раз. Заткнет рот поцелуем, разденет прямо на ковре, займется с ней наконец-то тем самым долгожданным сексом и пообещает, что теперь-то уже все будет просто замечательно.

Но...

— Может, ты возьмешь и Майкла с собой? Ему наверняка хочется повидаться с бабушкой и дедушкой. Он будет рад, да и вы оба отдохнете. Я могу заказать билеты обоим.

О нет. Черт, черт, черт. Он снова ни черта не понял. Опять. Снова это чертово гребаное безразличие к ней. А она уже размечталась, что было бы если…

— Нет. Тебе полезно, Поттер, посидеть с сыном, а через пять дней — так уж и быть, доставишь ребенка. Все-таки не доверяю я тебе его оставлять. Мало ли что на работе.

— Хорошо, так когда ты уезжаешь?

Это добило Джинни. Она не хотела плакать на его глазах, не хотела, чтобы он увидел ее слабость. Не теперь. Она, не сказав ни слова, запечатала палочкой свой чемодан. Бросила еще один гневный взгляд на мужа, проходя мимо него в прихожую. Накинула свой плащ и вышла за дверь, напоследок громко ею хлопнув.

Гарри подошел к входной двери и прислонился лбом к ней. За ней Джинни прислонилась спиной к двери и медленно съехала вниз.

«Давно пора. Я даже не представляю, как она так долго продержалась со мной. Все-таки ее жаль. Быть может, она не заслуживает такой отстраненности. Но больше — против себя идти я не могу. Не могу быть с ней, не чувствуя ничего. Я даже поцеловать-то ее не могу, поцелуи всегда получаются слюнявые и неприятные. Давно уже пропал тот трепет, заставляющий тело дрожать и возбуждаться. Я попросту уже не хотел ее. Да и никого собственно. Сил не было. Одна работа чего стоила».

С такими мыслями Гарри отошел от двери и двинулся в кухню, готовить кофе и собираться в Аврорат.

Это как полет на метле. Именно с этим он сравнивал свою должность. Адреналин, скорость, опасность — и, конечно же, радость победы. Он распутывал иногда довольно таки сложные дела. На что министр мягко намекал, что Гарри часто больше увлекается работой, чем домом и семьей.

Друзья по Аврорату — тот же Невилл или Рон, поддерживали его в любой ситуации. Правда Луна и Гермиона — жены авроров, всегда дожидались мужей вовремя. В целом — только Гарри и задерживался на работе допоздна — ему не хотелось домой.

Гермиона часто наведывалась в его кабинет. Конечно же, сначала к Рону, но по пути и к Гарри, всегда занося с собой парочку домашних пирожков с мясом и картошкой. Парня трогала такая забота о нем — да и пирожки были — просто пальчики оближешь.

Правда, один раз все-таки Гарри отбил аппетит внезапный звонок. Гермиона зашла в его светлый кабинет час назад и вышла весьма довольная через пятнадцать минут. Гарри уже договорился насчет билетов супруге. Узнал, что Майкла надо забрать в пять. Весьма «внимательно» прослушал ее нудные нотации о том, какой он беспечный отец и как он не может позаботиться о себе. Еще едкий голос жены поинтересовался, какие пирожки сегодня принесла Гермиона. На что Гарри, не отвечая, повесил трубку.

Но звонок повторился. Предположив, что это снова опять Джинни, Гарри взял трубку и рявкнул:

— Хватит! Решила уйти — так, пожалуйста. Заколебала Джин! Ты уже достала своими закидонами!!

— Эмм… — тоненький детский голосок, напуганный резкостью ответа, тихо проговорил. — Папа, я тебя люблю. Мама сказала, что ты заедешь за мной, да?

Гарри выдохнул.

— Прости, Майкл, первые предложения были не тебе. Да, мама права. Пять дней мы проведем вместе.

— О! Это здорово, папуль. А можно с нами еще побудет моя подруга Салли? У нее папа пьяный маггл. Он ее пьет. А я паюсь за нее.

Майкл нервно всхлипнул, от чего пару слов просто проглотил не сказав внятно. Для своих пяти лет он уже магически ощущал ауру людей проходящих мимо. Видно маленькая Салли была очень хорошей светлой девочкой и ему дорога. Друзей сына надо поощрять — если сам не можешь побыть рядом. Свое детство Гарри помнил как «бездрузейное». Поэтому сейчас он решил твердо: если мальчик хочет побыть с Салли — почему бы и нет?

— Хорошо, мой зеленоглазый тигренок. Я заберу вас обоих сегодня. В пять, хорошо?

— Да, папуль. Не опаздывай, пожалуйста. И я люблю фисташковое…

Ребенок отключился. Гарри вздохнул.

Тяжелых дел, которые требовали решения прямо сейчас, у него не было. Нужно всего лишь просмотреть пару бумаг и переписать отчеты по предыдущим делам. Дело «о рогатых осьминогах» заняло у него массу свободного времени. Тогда кто-то просто превратил человека в осьминога (превращение было весьма не удачное) тело ополовинилось. И они еще сдуру решили аппарировать (что-то типа сбежать с места преступления). В итоге — часть человеческого тела осталась в одном месте, а часть осьминожьего в другом. Гарри очень долго пришлось прокладывать весь путь аппарации чуть ли не пешком — чтобы заклинанием заставить прийти первую часть ко второй.

Или вот другое. Когда маленькая девочка еще не знающая о колдовстве превратила свою кошку в книжку. И все было бы хорошо, но у книжки были лапки и она здорово царапалась. Гарри поежился и машинально потер правую руку у локтя. Шрамов не наблюдалось, зелья заживления всегда хорошо помогали. Но боль еще чувствовалась, вернее ее остатки.

Время медленно двигалось вперед. Заходил Невилл, принес огромные папки с отчетами за прошлый месяц. Их надо было просмотреть и подписать. Пару раз забегал Колин из пятого отдела межтранснационального департамента по обереганию магглов, нужно было проверить пару амулетов на темную магию. Дело оказалось легким.

Гарри мягко прощупывал золотистые медальоны, лежащие на бархатной коробочке перчатками. Охота хватать голыми руками у него отпала еще на шестом курсе, когда Драко пытался тайно убить Дамблдора ожерельем.

Кстати о Драко. После школы они потерялись. Контактами не обменялись и даже ни разу не поздравили друг друга на Рождество или день рождения. Но все-таки изредка Гарри вспоминал своего прошлого врага. Иногда даже жалел о перепалках и драках. Не то, чтобы ему хотелось их повторить. Но веселья в его жизни мягко сказать поубавилось. В такие моменты он даже пробивал Малфоя по каналам связи. Узнал, что тот стал заведующим колдомедиком в больнице св. Мунго. Какие-то сложные операции, связанные с травмами от магглов. Немудрено, он еще в школе был лучшим по зельям. Даже лучше чем Гермиона, что не раз было поводом для их споров. Сейчас они выросли, да и битва за факультеты испарилась. Теперь Гарри, двадцатидвухлетний юноша, без пяти минут глава Аврората, а там и до поста министра недалеко, а там и до директора Хогвартса дополнительно… а там…

В общем, планы Джинни относительно него были катастрофические и масштабные. Гарри же нравилось просто помогать людям. Быть нужным не из-за мнимой славы Героя Британии. А просто из благодарности, что он смог помочь. А все эти благотворительные вечера, праздники, вечеринки, тусовки — это все он оставил своей драгоценнейшей жене. Ему даже было лень интересоваться, как она провела день. Все равно слышал бы одно и то же.

Бла-бла сделала то, у бла-бла платье такое. Бла-бла получило повышение там. И так далее и тому подобное. В общем, в такие моменты Гарри представлял себя на берегу моря, курящим трубку и мягко потягивающимся в шезлонге. Похоже, в его жизни наступила пора развеяться и вправду съездить куда-нибудь отдохнуть. А лучше надеть свой старый гриффиндорский свитер, брюки. Повязать отличительный знак, наварить дома пельменей. И засесть смотреть снятые видео от «Ужастики Уизли», где каждый раз герой ученик Хогвартса выползал из телевизора и чуть ли не касался пальцем смотрящего. Спецэффекты — лукаво улыбаясь, пояснял Джордж насчет фильма, раздавая диски для DVD каждому, кто желал, на прошлой встрече выпускников.

Гарри и помнил из этого вечера только то, что у него жутко болела челюсть: столько пришлось улыбаться.

Наконец, когда все запланированные улыбки были розданы, положенные по традиции танцы оттанцованы — бывшие ученики медленно расползались по замку. Искали тихие места или просто ностальгировали приятными моментами из прошлого.

Отцепившись от своей назойливой жены, кивнув Рону и Гермионе, Гарри быстро ускользнул из Большого Зала и направился наверх к башне некогда еще былого его дома, Гриффиндора. Лестницы словно знали, куда его вести, последняя уже поворачивалась в сторону портрета Полной Дамы, когда Гарри услышал окрик.

— Поттер, Поттер, Поттер… Еле-еле тебя догнал. Летишь как паровоз. Столько лет прошло, а ты все еще неугомонный.

— И тебе привет Малфой. Вот уж не думал, что змеи умеют догонять львов, — улыбнулся Гарри, оборачиваясь.

Драко пропустил замечание мимо ушей.

— Да ладно тебе, что было, то прошло. Я, конечно, все понимаю, ты звезда и с нами простыми смертными, — он отвесил полушутливый поклон. — Не общаешься…

— Ближе к делу Малфой. Что ты от меня хочешь?

— Да в сущности, Поттер, ты вряд ли поймешь. Я и сам толком не понимаю, зачем тебя догнал.

— Соскучился, наверное? — подсказал Гарри. Драко удивленно хмыкнул.

— А что? Вполне. Дай я тебя расцелую, иди ко мне, мой мулипусичек.

Слизеринец медленно начал двигаться в сторону Гарри, вытянув губы трубочкой и расставив руки, чтобы Поттер не дай бог смог проскочить.

Гриффиндорец рассмеялся и послал в сторону Драко невербальное заклинание щекотки. Парня тут же затрясло от смеха, от трубочек и рук остались лишь стоны и всхлипы. Да, непривычный заразительный смех.

— Ээй, перестань, хватит. Я же пошутил.

Гарри снял заклинание, все еще посмеиваясь.

— Ты куда шел то? — спросил он, протягивая руку Драко. Тот поднялся и оправил одежду. Все-таки зеленая отличительная форма слизеринца приятно ему шла. Даже после стольких лет.

— Да я хотел в Астрономическую башню заглянуть. Побыть в тишине. С моей работой эта вся шумиха очень напрягает. Посидеть, покурить, вспомнить молодость.

— Ты куришь? Я думал ты колдомедик.

— И что? Лучше курить, чем спиться. Составишь мне компанию?

— Вряд ли там сейчас есть места для нас, — Гарри поиграл бровями. Драко намек понял и пожал плечами.

— Пошли тогда я тебе балкон один покажу, там отличный вид. Заодно в тишине точно окажемся. Ну что, Поттер? Не боишься, что я тебя заведу в уголок и изнасилую?

Последнюю фразу Малфой произнес мягким томным голосом и поглядел на Гарри из-под опущенных век. Гриффиндорец задорно подтолкнул плечом Драко и протяжно провозгласил:

— Пошли, маньяк недоделанный. Кто из нас кого изнасилует, мы еще посмотрим. Но это лучше, чем танцы с мягко говоря пьяными сокурсниками. Пусть даже Лаванда Браун до сих пор очень неплохо танцует на столе.

Оба засмеялись, и Гарри пошел рядом с Драко. Куда-то на пятый этаж.

— А ты все такой же секси. Очень даже ничего. Смотри, последний раз предлагаю, — Драко улыбнулся своей самой шикарной улыбкой и подмигнул.

— И что во мне сексуального? — с подозрением спросил Гарри, преодолевая новый пролет лестницы и не замечая проникновенных взглядов.

— Например, попа очень хороша… — хихикнул Малфой, пытаясь как раз коснуться обсуждаемого места.

— Это просто фасон трусов такой, — ловко увернувшись от шутливого выпада, возразил Гарри.

— Ты в своем репертуаре, Поттер, нет, сказать бы спасибо за комплимент.

Гарри лишь хмыкнул, но держаться подальше от Драко не стал. Наоборот придвинулся — все-таки теперь проблем от Малфоя можно было и не ожидать.

— Как хоть твои дела? — спросил он, отвлекая их обоих от его стиля одежды.

— То ли жизнь прекрасна, то ли я мазохист, — туманно провозгласил Драко, пока Гарри пытался понять смысл его слов.

Они завернули за угол и продолжили свой путь.

— Да уж. Пять лет прошло, а ты до сих пор моих шуток не понимаешь, — заметив задумчивое выражение лица Поттера, отозвался Малфой.

— Знаешь, Драко. Про тебя могу сказать то же самое. Мы слишком изменились, наверное.

— Читаешь мои мысли, проказник. Наверняка Уизлетта тебе кровушку попортила.

— Поттериетта, она моя жена. Да не то, чтобы… У нас в последнее время не все, так гладко, как хотелось бы.

Драко и Гарри подошли к массивной двери. Странно, Гарри точно помнил, что не раз проходил мимо нее, но никогда не хотелось даже на мгновение туда заглянуть. Малфой первый толкнул дверь, и у Гарри на мгновение закружилась голова от вида. Здесь было тепло и хорошо, мягкий ветер обволакивал фигуры мужчин. Драко похлопал себя по карманам, из одного достал пачку сигарет, прикурил палочкой и сладко затянулся.

— Красиво, — вымолвил Поттер, смотря, как ровное солнце заходит за макушку Запретного леса. Вид был на Озеро, лес, хижину Хагрида, на башни Гриффиндора и темницы Слизеринцев. Захватывающий, правда, в ночи не очень проглядываемый.

— Давно вы? Женаты? — нарушил тишину создаваемую ими Драко.

— Пять лет уже. У нас даже сын есть.

— Как назвали?

— Только не смейся, имя у него — мы долго с Джинни спорили насчет этого. Я хотел по-своему, она по-своему.

— Ну и? Что в итоге?

— Джеймс Сириус Альбус Северус Ремус Майкл Поттер.

Гарри перехватил сигарету, которая опасно наклонилась у, стоявшего с отвисшей челюстью, Малфоя. Он даже поперхнулся. Гарри усмехнулся и затянулся. Странно, курить он бросил давно — а так, словно и не бросал. Джинни сказала, что это вредно для их сына. Но сейчас ее не было рядом и Гарри было абсолютно плевать.

Драко же успел поднять свою челюсть и прокомментировать.

— Оптимистичненько…

— Угу.

Драко похлопал себя в поисках замены сигареты, косясь на довольного Поттера, который отжал походу последнюю.

— Последняя была. Эх.

— Да ладно, на… Все-таки давно не виделись, — Гарри протянул сигарету Драко. Тот удивился и поморщился.

— Бее, Поттер, я, конечно, все понимаю, но ты это…

— Не хочешь, как хочешь.

Гарри с легкостью снова притянул сигарету к губам и затянулся. Сладко улыбаясь как кот, наевшийся сметаны и следя за Малфоем. Насколько его хватит.

Курить хотелось. Причем сильно.

— Ладно, давай сюда.

Гарри еще раз протянул сигарету и Драко снова затянулся.

— С тебя пачка сигарет, — тоном, не терпящим возражений, проговорил он.

— Я же только одну, тем более я не курю, — возмутился Гарри, хотя мысленно он уже знал, что купит не одну — а десять пачек. Да хоть двадцать. Лишь бы досадить Драко.

— Ты слышал меня, Поттер. И кстати…

* * *

— ГАРРИ! ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ? — резкий голос Рона вырвал Гарри из воспоминаний. Тот, на миг испугавшись, вытащил палочку и нацелил ему в лицо.

Узнав в пришедшем Уизли, Гарри нервно сглотнул и извинился.

— Черт, Рон. Ты чего так орешь. Мертвого разбудишь.

— Я уже тут минут пять торчу, тебя зову. Я дела принес, сдавать которые надо, а ты сидишь с закрытыми глазами и не реагируешь.

— Ладно, давай сюда. Погляжу.

— Я сегодня пораньше уйду хорошо? У нас с Герми романтический вечер намечается, — словно и не было обиды, проговорил Рон. Гарри кивнул, все-таки Джинни права. Он редкостная сволочь, что даже вот про обещанные сигареты забыл. Хоть и Малфою — но все-таки. Интересно, сколько всего еще с этой работой он забыл?

— Слушай, да ты совсем нервный стал! Тебе это… успокоиться надо. Может тебе съездить куда-нибудь? — сказал Рон, уже выходя из кабинета.

— Ага, в челюсть, например, — закончил Гарри, мысленно давая себе пинок за предыдущие воспоминания.

Но учитывая, что он вполне может снова забыть о «просьбе» слизеринца — Гарри взял в руки перо и пергамент и, быстро набросав на него пару строк, вышел из кабинета выполнять задуманное.

Рядом с Авроратом располагался весьма миленький маггловский магазинчик. По крайней мере, сигареты там купить точно было можно. Ну и в том числе вряд ли кто из магов будет на него пялиться в супермаркете. По идее, за все время пора уже было вполне привыкнуть к обычным людским взглядам. Но Гарри все равно ощущал себя не в своей тарелке.

Супермаркет пестрил разной вкусной едой, здесь было можно найти все, от милых шоколадок до «мыльно-рыльных» принадлежностей. От вида стеллажей с огромным выбором сигарет Гарри слегка впал в панику. Он придерживался мнения — неважно какие, главное нервы лечат. Но тут, от разнообразия, он потонул в цветах коробочек. Мятные, с ментолом, тяжелые, легкие, со вкусом яблока и даже с вишневым — челюсть гриффиндорца медленно падала вниз. С Джинни проблем насчет сигарет не было — он их не выбирал из-за сына. А вспомнить, какие курил тогда с Малфоем на балконе, было сложно. В итоге он нахватал разных пачек, не побрезговав со вкусом клубники (ухмыльнувшись про себя и представляя лицо Драко, когда он распечатает его сюрприз), и с видом выполненного долга прошел к кассе расплачиваться.

На миг у него возникла странная мысль, что ему было бы приятно увидеть в реальности лицо слизеринца, но он отогнал ее прочь, списав на совесть.

В итоге 25 разных пачек аккуратно лежали в красиво упакованной в зеленую оберточную бумагу и перевязанной серебряной ленточкой коробке.

Гарри, зайдя в свой кабинет, отдал перед этим записку с коробкой своей милой помощнице. Гермиона смерила его взглядом и хмыкнула:

— Если бы я тебя не знала, я бы подумала, что это подарок какому-то слизеринцу.

Гарри улыбнулся и загадочно проговорил:

— О, ты даже не знаешь, насколько права.

Гермиона рассмеялась и пообещала отправить с ближайшей почтой. С тех пор как Рон работал вместе с Гарри, Гермиона вызвалась помогать им. Хотя лучше бы это назвать присмотром за мужем, но привычка что она всегда рядом по жизни, успокаивала и Поттера. Как будто ничего не изменилось, ощущение, что они все еще в школе. А Гермиона усердно треплет их с домашними заданиями. Правда, теперь они сменились на аврорские.

В целом, Гарри был не против такой приятной неожиданности, когда Гермиона влетела в его кабинет и сообщила о решении взяться за отдел по обеспечению безопасности магов от магглов, который по «случайным обстоятельствам» находился на этаже Аврората. Он даже не удивился, когда Гермиона разнесла весь головной офис Аврората и переделала его так, что кабинет Гарри был в конце коридора. Рядом с дверью стоял секретарский стол с кучей шкафчиков (где восседала новоиспеченная миссис Уизли), а дальше по бокам до лифта шли двери от кабинетов остальных авроров. Сам же начальник Аврората находился на этаже с высокими чинами и редко когда спускался вниз поглядеть как дела у работников. Обычно если он приходил — ситуация была чрезвычайно опасна. Поэтому никто не ожидал его появления. А общаться с подчиненными Блейз отлично умел и через Гарри. Чему способствовал камин, находящийся в кабинете.

С этими мыслями Гарри спешно поглядел на часы. Полтретьего. До того, как забирать Майкла оставалось два с половиной часа и гриффиндорец, вздохнув и плюнув на дела, решил, наконец, подумать. Какого черта он докатился за пять лет жизни с Джинни до такого отчаяния, что уже делает подарки Малфою?

И какого черта опять этот слизеринец в его мыслях?

«Может, ты мне изменяешь?» — слова Джинни эхом пронеслись в голове. Изменяет? Он? Что там она еще себе напридумывала, нет бы просто спокойно жить. Не трогать его. Раньше Гарри об этом совершенно не задумывался. Вообще об их семейной жизни. Он женат, имеет ребенка — все как надо, чтобы мир вокруг него был доволен поведением своего золотого мальчика. Опять это стойкое ощущение, что тебя использует мир. Делай, как следует, чтобы завтра не пришла весточка из «Пророка», что Мальчик—который—устал выживать—и теперь хочет спокойствия выжил из ума, если решил отпустить свою скандальную женушку.

Даже Рон заметил, что Гарри ведет себя с Джинни отрешенно.

— Ты как будто не женился, а взял на себя долю мученика. Брак — это счастье, в первую очередь. Оу! Смотри, Гермиона подарила мне мои любимые батончики!!! Гарри…

В тот день Гарри рассматривал новую чернильницу, подаренную ему Джинни. Он ненавидел розовые чернила, и жена прекрасно знала об этом, что ж, ее подарок был способом привлечь к себе внимание. Что и вышло потом, когда он впервые за свою жизнь ушел из дома, хлопнув дверью. Да, он не был доволен своей светской жизнью, поэтому пытался утопиться в работе. Пусть даже и в буквальном смысле. Спасибо волшебному миру, который каждый день надо было не по разу спасать.

Джинни, Джинни, Джинни. Как я оказался в твоих руках? После войны было естественным вернуться к ней, но с этим тогда и рухнула маленькая надежда на совершенный мир. Что наконец-то, когда он выполнил все, что предначертано судьбой — Гарри сможет спокойно наслаждаться своей жизнью. А Джинни стала бы приятным дополнением. Их отношения не были бурными, скорей больше походило на брак по расчету. Вот только чьему? Его? Да ради чего? Ах, да. Спокойной жизни. А с ее стороны? Она вроде бы была влюблена, тогда к чему все эти размышления? Гарри женат на Джинни, она любит его. Он любит…

Нет. Даже в мыслях произнести это он не смог. Не теперь. Когда такой уход Джинни развязал, можно сказать, руки Гарри, и он почувствовал облегчение. Даже радость. Мыльный пузырь, раздутый на вине и долге перед рыжей женой, лопнул, и он просто сходил с ума от ощущений, что теперь никакая «жена» не будет тыкать его во все недостатки, и ему не надо будет против воли возвращаться домой раньше. Может, стоит развестись?

Гарри сам удивился этой последней мысли. Она казалась ему такой правильной и такой позитивной, что если бы не…

Майкл. Он может сколько угодно ругаться с Джинни, но из-за этого сын может пострадать. Как часто и бывает в бракоразводных процессах. А принести боль маленькому существу с огромными зелеными глазами и черными волосами он не мог. Гарри было приятно сознавать, что его ребенок очень похож на него.

— По наследству, что ли, у вас передается? — улыбнувшись, шепнула в ухо Гарри Гермиона, когда они праздновали пятый день рождения Майкла, заметив это сходство.

Поэтому мысль о решении развестись отпала сама собой. Если Джинни захочет — пусть. Он не станет ее останавливать, но в таком случае — как потерпевшая сторона, он будет вправе забрать сына. Тогда и домой будет возвращаться гораздо приятнее. Правда придется нанять нянечку, но Гарри был твердо уверен, что это будет сделать не так уж сложно. И Майкл сможет проводить больше времени с отцом. О чем любезно не раз намекала Джинни. Значит, если он так устал, надо лишь подождать, пока такое же решение возникнет в голове его прелестной жены. Гарри содрогнулся от воспоминаний последней сцены.

Или лучше надо подтолкнуть Джинни в эту сторону. Но как? Гениального плана пока не наблюдалось. Легче было спросить Гермиону. Она знала все и вся. Но возможность, что та проболтается Джинни, была огромной. Пусть даже из женской солидарности. Поговорить с Роном? Сразу же отпадает, лучше уж с Герми. Все-таки не так уж и плохо.

— Герми-ооо-на, — позвал громко Гарри, еще раз бросив взгляд на часы. Времени оставалось час до Майкла, полчаса на болтовню с Герми и полчаса, чтобы добраться до детского сада. Вполне подойдет.

Дверь открылась и в комнату вошла девушка. Гермиона в свои двадцать два, одевалась строго и одновременно по хогвартски: в черные брюки и белую блузку. Любовь к Гриффиндору выражал лев на ее спине, вышитый золотыми нитками. Волосы, раньше все время растрепанные, были уложены в красивую прическу и заколоты великолепной брошью. Рон был очень смущен, когда дарил ее ей в их первую годовщину. Брак длился уже три года. Гермиона спешно после школы заканчивала курсы авроров, искала родителей, и ей было не до отношений с Роном. Но, наконец-то, судьба вновь столкнула их вместе, и завершилось все браком. Гарри был безумно счастлив за своих друзей. В первую минуту Гермиона выглядела очень уж серьезной и собранной, хотя заметив, что Гарри не настроен с ней на дела — она расслабилась и уселась на стол. Отодвинув подальше свитки с делами, прямо почти перед носом Гарри. Его позабавила такая манера садиться «как в школе» — куда хочешь, хоть и сейчас он был непосредственным ее начальником.

Разговор было начать нелегко. Гермиона уже нетерпеливо стучала костяшками пальцев по столу, всем своим видом показывая, что ждет слов Гарри.

— Я хочу развод, — вымолвил он и зажмурил глаза. Когда удара и слов не последовало, он приоткрыл один глаз и посмотрел на девушку.

Лицо подруги медленно вытянулось, а брови красноречиво поползи вверх.

«Ну, сейчас начнется», — обреченно подумал Гарри, мысленно пнув себя за то, что начал этот разговор. Может он все это напридумывал и у него счастливая жизнь. Сомнения сразу же начали грызть.

Гермиона еще раз поглядела на Гарри, убедившись, что это не шутка. Что то, что она услышала только что — правда.

И вздохнула.

— Этого стоило ожидать, — пожав плечами, она слезла со стола и медленно прошла к кофеварке, заботливо установленной ей же, еще полгода назад. Гарри был ошарашен ее словами. Он ожидал гневной реплики на тему, какое он ничтожество, что брак у них счастливый. А он сволочь, трус и так далее.

Но не спокойного голоса и такой нотки понимания в лице.

Поставив чайник нагреваться, Гермиона обернулась и увидела непонимание в лице друга.

— Ну что ты хочешь услышать? Я говорю, что этого действительно стоило ожидать. Вы мало уделяете время друг другу. Брак трещит по швам, даже не я это заметила первой. Рон мне это не раз говорил.

— Вы обсуждали нас с Роном? — удивленно спросил Гарри.

Гермиона снова пожала плечами.

— Да. То, что Джинни устраивает тебе истерики, это естественно. То, что жутко видно, что ты ее не любишь — тоже естественно. Хотя, мы с Роном надеялись, что у вас что-то наладится после рождения Майкла…

— Что? — Гарри резко перебил подругу. Гермиона поглядела на него с задумчивым взглядом и собрала руки в замок.

— Да. Мы видели это еще пять лет назад. К сожалению, с сыном почти ничего не изменилось. Мы твои друзья Гарри, мы росли вместе. И мы переживаем за тебя. Рон мне даже предлагал развести вас.

— Рон?

— Да, Гарри, мой муж перестал быть балбесом, и у него есть мозг, представь. Он, конечно же, любит сестру, но не хочет видеть как после всего, что ты отдал миру, ты не счастлив. Тем более Джинни надо было соблюдать терпение, — Гермиона уже медленно протягивала кофе Гарри, который только и пытался понять слова подруги. Та, отхлебнув из своей чашки, поморщилась.

— Поэтому я не рада услышать от тебя слова о разводе с точки зрения девушки. Но как друг, я могу тебя понять.

— Я думал, что ты на меня наорешь. Или заставишь образумиться и поверить, что этот брак — лучшее, что произошло со мной, — медленно проговорил Гарри, потягивая кофе из чашки.

— Ох, Гарри, — Гермиона закатила глаза. — Ты бы хоть раз мог подумать, что мы все видим? Все! И ваши отношения с Джинни, которые дружескими назвать можно только с натяжкой. Так что Гарри, расслабься, ни от меня, ни от Рона ты не услышишь страшных слов.

— Но…

— Перестань. Ты же здесь больше времени проводишь, а спишь, насколько я знаю, в комнате для гостей.

— Джинни не любит вставать рано.

— Очередная отмазка, лишь бы не остаться с ней наедине. Гарри, — она отставила чашку на стол, заклинанием вымыв ее, и улыбнулась Поттеру. — Пойми. Когда ты найдешь в себе силы признать, что я права — то смело можешь обратиться ко мне. Мы придумаем способ выбраться из этой ситуации. Причем, вряд ли это окажется сложнее экзаменов.

На последней фразе, Гермиона, подмигнув, вышла из кабинета, но спешно вернулась. В руках у нее был красный конверт, перевязанный золотой ленточкой. Она протянула ему со словами:

— Только что пришло, чары слежения за почтой объявили. И судя по внешнему виду, я так предполагаю, что у тебя, друг, появилась интрижка.

Она загадочно улыбнулась. А Гарри смутился.

Но взяв себя в руки, он сдержанно отметил.

— Нет, Герми. Я. НЕ. ИЗМЕНЯЮ. Джинни, — произнес он те же слова, что утром жене. Правда с другой интонацией, да и гнева было поменьше. Словно он оправдывался перед подругой.

— О да, Гарри, я верю, — Гермиона снова закатила глаза и уже, не скрывая смешинок в голосе продолжила. — А еще я верю, что тот зеленый пакетик был просто формальностью. Гарри, сейчас я иду с Роном к черту на кулички. Он сделал мне сюрприз и я опаздываю. Но завтра, надеюсь, если после свидания я выживу, мы вернемся с тобой к вопросу. Советую изменить свое решение насчет, — и она скопировала интонацию друга. — Я. Не. Изменяю. Джинни. Если ты уверен в необходимости развода.

— Спасибо, Герм. Ты не представляешь, какое это чудо быть…

— Счастливым? Я за пять лет не видела таким тебя как сейчас и, безусловно, рада увидеть снова. Ты такой милый, когда счастливый.

Она ласково потрепала его по щеке, как делала только изредка мама Рона. Гарри с благодарностью улыбнулся подруге и проводил ее до двери, буквально толкая на выход.

Гермиона рассмеялась и еще раз позволила себе растрепать волосы Гарри. Прежде чем дверь за ней закрылась.

Гарри чувствовал странное облегчение. Гермиона, да и возможно и Рон тоже, разбирались в нем намного лучше, чем он сам. Приятно было ощущать поддержку друзей, даже через столько лет. Они всегда были рядом, всегда могли прийти на помощь. И Гарри был безумно рад этому.

Красный конверт приятно блестел своей упаковкой на столе. Но на зачитывание его у парня не было времени. Все-таки он увлекся разговором с Гермионой и вполне мог опоздать к сыну. Поэтому схватив конверт и пару бумаг, он подошел к камину, сыпнул пороха — от чего пламя стало зеленым и, закинув туда бумаги и конверт, твердым голосом произнес:

— Гостиная Граунд Плейс 23.

Бумаги исчезли, и Гарри вышел из кабинета. Гермионы на месте уже не было. Мысленно пожелав ей удачи на свидании, Гарри отправился к ближайшему маггловскому метро. Вечером на дорогах были пробки, а машину Гарри как назло с утра оставил дома — из-за Джинни, переместившись по камину сразу же в кабинет. Поэтому пришлось добираться обычным способом.

Рон, конечно же, был хорошим аврором и великолепным мужем, вот только с сюрпризами у него было плохо. Каждый раз случалось какое-то непредвиденное происшествие. Один раз, со слов Гермионы, он решил подарить ей собственноручно выдернутое из хвоста феникса перо. Оно, по поверьям, приносило удачу. Феникса было искать долго, и он обратился в Косой переулок. В забавный магазинчик редких вещей.

Как он достал перо — Рон так и не говорит. Но у Гермионы сразу отпало желание романтики и прочего, когда ее жутко стало трясти и лицо покрылось красными пятнами. В итоге она оказалась в больнице с жуткими ожогами, которые к тому же чесались. Перо было не от феникса, а от Ветрянника (детское заболевание ветрянка, жуть заразное). Девушка не стала заколдовывать мужа, взяв с него твердое обещание «никаких сюрпризов».

Рон, тогда, конечно же сильно испугавшись, пообещал. Но Гарри знал — надолго его не хватит.

Глубочайший порыв любви и нежности пробудился у него на день Святого Валентина. Рон хотел выглядеть особенным и подарить что-нибудь серьезно говорящее о его чувствах своей жене.

Все было хорошо, когда они вместе отправились на горнолыжный курорт. В этот раз не повезло самому Рону, он, к ужасу Гермионы, не умел кататься на лыжах и пару раз грохнувшись, умудрился сломать ногу.

И снова праздник они провели в больнице.

И это не один случай. То на день рожденье Рона, торт внезапно взорвался и залепил всю кухню. Гарри тогда долго смеялся, облизывая с пальцев медовник, окутанный с ног до головы кремом. То, на очередную годовщину, романтический ужин обернулся пожаром близлежащих деревьев, когда Рон, немного увлекшись видом своей жены, вместо поджога свечей выпустил заклинание с палочки в окно.

Но они все еще вместе. И, походу, Гермиона даже в предвкушении сегодняшнего сюрприза. Адреналин теперь в ее крови постоянно.

Гарри прислонился плечом к стене вагона, уносящего его через дебри кабелей и туннелей в сторону нужной улицы.

Не забыть купить мороженое сыну. Какое он там любит? Клубничное или банановое? Ааа, ладно. Куплю оба. Заодно и Салли угощу.

— Тысяча галеонов. Вы знаете условия.

— Да, да. Конечно. Я… — голос нервно дрожал, собеседник удовлетворенно хмыкнул.

Темно, слишком темно. Для этого и существуют тайны, нельзя было угадать, кто заказчик и кто исполнитель. Кромешная невидимость была иллюзорной, не так эффектно, как дезиллюминационные чары, но вполне подходящая для тайной встречи. Даже если с помощью палочки заказчик растворил тьму, фигуру перед собой он не увидел бы.

Черный длинный плащ с капюшоном опускался прямо до асфальта и стелился еще по нему куда-то в бок. Абсолютная тайна. Полная неприкосновенность и отсутствие ответственности.

— Как я могу узнать, что заказ будет выполнен чисто? — голос был взволнован, похоже, человек сильно боялся быть узнанным.

— Этого никто не может обещать, но газеты слухами полнятся, — второй голос прозвучал с насмешкой и даже с какой-то долей раздражительности.

— Я… хорошо, я подписываю.

— Отлично, заказ будет выполнен в течение трех дней. В случае не выполнения условия сделки сумма не возвращается. Все претензии к Аваде Кедавре или в задницу Волдеморту. И, кстати, вздумаете шутить со мной…

— Нет, что вы… я ммм… осведомлен о ваших подвигах, — голос сорвался.

Все шло правильно.

— Отлично, иначе моя коса… — порыв ветра пронесся перед лицом заказчика. Тот уже готов был отступить и бежать, бежать отсюда.

— Снесет вам голову, — закончил собеседник.

* * *

Гарри, раскинув руки в сторону, встречал бежавшего к нему малыша. Опустившись на одно колено и положив на асфальт пакет с мороженым, гриффиндорец обнял сына.

— Па-поч-каа, — прокричал Майкл, когда Гарри легко поднял его и покружил вокруг себя, от чего волосы у ребенка разметались, а глаза довольно зажмурились.

Счастливая улыбка озарила Поттера. Он еще пару минут разглядывал лицо своего сына, замечая каждую черточку и наконец-то, убедившись, что все хорошо — опустил на землю.

Как он умудрился приземлиться аккуратно и не раздавить мороженое — непостижимо. Майкл улыбался, старательно открывая пакет. А Гарри все еще всматривался в сына. Такой взрослый, на лоб уже падали отросшие волосы. Легкая куртка, джинсы, теплый свитер (заботливо связанный Молли и подаренный на день рождение), на ногах кроссовки — завершали облик мальчика.

Наконец-то справившись с заклепкой пакета, мальчик с яростным желанием заглянул внутрь. Улыбка медленно поползла вниз, когда Майкл достал мороженое и взглянул сначала на отца, потом снова на вкусняшку. Гарри заметил изменившееся выражение.

Малыш вздохнул, засунул оба мороженых обратно в пакет и произнес.

— Пап, фисташковое, — я не люблю банановое, а от клубничного у меня аллергия. Ты же знаешь, я тебе говорил сегодня утром.

Майкл обреченно поглядел на отца. Гарри было стыдно за себя, и он тут же покраснел. Вроде бы сын и вправду говорил что-то о мороженом, но он так завертелся с проблемами от Джинни — забыл. В итоге еще взял то, что…

Майкл видел самобичевание, четко читающееся на лице у отца, и снова вздохнул.

— Да ладно, папуль, — мальчик улыбнулся и обнял Гарри за шею. — Мы же еще успеем в во-ооо-н тот магазин? Я уверен, что там продается фисташковое.

— Хорошо сынок, прости, что я у тебя балбес такой, — Гарри погладил сына по спине. Совесть решила отпустить брюнета и дала ему насладиться нежностью сына.

— Ты не балбес, — покачав головой, отстранился Майкл, взяв в маленькие ладошки лицо отца. — Ты просто много работаешь. Между прочим мама говорит, что мой папа — Самый Лучший Аврор на свете! И не смей меня в этом разубеждать.

И сын щелкнул отца по носу. Гарри даже рассмеялся от этого жеста. Иногда ему казалось, что Майкл слишком уж развит к своим годам. Словно мозги ему подарила Гермиона, а понимание Молли Уизли.

Он еще долго раздумывал над воспитанием своего сына, мысленно ставя галочку на «узнать ребенка получше», пока Майкл вел его за руку в сторону дверей садика. Здание было не большим — три этажа. Первый этаж был приемной, там воспитатели и директор ДСМ (детский сад Министерства) встречали родителей и детей. Проводили тесты на умственную и физическую развитость, брали анализы. В общем, все то, что могло бы разработать программу повышения коэффициента развития ребенка на несколько уровней. Здесь были будущие авроры, актеры, колдомедики, легендарные зельевары и проще — министерские работники уже с пеленок впитывающие в себя сложные знания и обретающие невероятные возможности. Стоимость обучения в элитном саду зашкаливала так, что не все могли позволить себе войти в круг Избранных детей. Но выпускаемость и дальнейшая жизнь воспитанников делала свое дело. Все были весьма известными личностями и блистали на страницах журналов и газет своими достижениями.

Немудрено, что едва Джинни услышала об этом садике — ее мысль о «все лучшее моим детям» и «не смей экономить на нашем сыне, он тебе потом спасибо не скажет» — сделала свое дело. Директор сразу же подписал договор с Гарри и в тот же день Майкла забрали воспитатели. Чем они занимались там, отец так и не узнал, хотя прошло уже около четырех лет обучения. Да и если начистоту, признал Гарри, он и не интересовался.

Работа, ссоры с Джинни, кровать. Умывание, кофе, ссора с Джинни, работа.

График Гарри давно не менялся. А в то время, когда он успевал побыть с сыном — тот лишь просил купить ему новую книжку или какой-нибудь набор юного зельевара. Про совместные походы куда-то Майкл даже не спрашивал. У его отца никогда не было времени на такие бесцельно прожитые минуты. Мальчик понимал, что его папа очень серьезный человек, да и воспитание данное ему в ДСМ говорило о том — любить можно, знать не обязательно. Иногда он, конечно же, давал слабину, которую тут же прощупывали психологи и внятно ему втолковывали — что быть Поттером — это быть «всегда готовым к тяжелой жизни». Ему это вбивали в голову с младенчества, и он это усвоил.

Ребенок не должен лезть к отцу в дела, пока тот не попросит его. Майклу пророчили блестящую карьеру молодого аврора и даже слегка делали ставки — сможет ли сын заменить отца. В итоге мальчик рос уже собранным, физически развитым и умственно также и, смотря на мир изумрудными глазами, твердо контролировал все свои действия и слова.

В приемной, состоящей из небольшого холла, раздевалки слева и рецепшена справа, а также огромной длинной лестницы ведущей наверх — не было никого. Разве что маленькая фигурка замерла в ожидании на кресле подпирающей стену и казалось бы, уже слилась с ней.

Майкл смело, не отпуская ни пакет, ни отца, двинулся именно к ней.

— Папа, познакомься, это моя подруга — Салли.

Гарри внимательно всмотрелся туда, куда смотрел сын. Девочка словно сошла со страниц детских сказок, о прилежных и красивых детях.

Яркие голубые глаза заинтересованно и мягко ощупывали фигуру Гарри. Милое круглое личико обрамляли светлые кудряшки, достигая плеч и забавно покачивались, при легком движении головы. Два синих бантика держали хвостики кудряшек по бокам, на лоб кокетлива была сброшена одна прядь. Небольшой носик и аккуратные губы, правда, чуть бледное лицо и сжатые на груди руки выдавали волнение. Скромненькое белое платьице в черную клетку, белые носочки и черные сандалики, свисающие почти с забранных под стул ног — придавали еще более ангельское очертание ребенку. Гарри даже улыбнулся — никогда раньше он не видел таких прекрасных детей. Наверняка мама у нее была вейла. Очень красивая.

Салли смутилась и отвела взгляд.

— Я — Гарри Поттер, отец Майкла, — Гарри протянул руку девочке. Та удивленно поглядела на него, но руку пожала.

Голос, словно журчание ручейка, тихий немного — вырвался из ее прелестных губ, обнажая ровные белые зубы.

— Я знаю, я — Салли, Майк много о вас рассказывал, мистер Поттер. Надеюсь, для вас не слишком будет проблематично приютить меня на сегодняшнюю ночь. Мой папа, — на слове «папа» девочка поморщилась. — Празднует свой день рождения с друзьями, и я очень желаю оказаться от них подальше.

— Не волнуйся Ли, папа уже согласился. Ведь правда?

Сын поглядел на Гарри с мольбой в глазах и жалобно сжал ладонь. Гарри и без этого собирался забрать ребенка, но уточнить все—таки стоило.

— А твой папа разве не будет волноваться? Может, стоит ему сообщить о том, где ты?

Девочка лишь нервно отмахнулась и, вскочив с кресла, крепко схватила Майкла за руку.

— Нет. Он не должен знать, где я, пожалуйста, можно я переночую у вас одну ночь? А завтра уйду. И лишь бы отец не узнал. Он будет зол. Очень зол. А я не хочу неприятностей для вас.

Гарри задумался. С одной стороны он был должен сообщить родителям, с другой — Салли очень просила не сообщать. Припомнив от Майкла, что отец ее бьет — Гарри вздохнул.

— Хорошо, но если что, я поговорю с твоим отцом в любое время. Чтобы у тебя не было проблем? Ладно?

Салли с благодарностью улыбнулась сначала Гарри, потом Майклу и расплакалась.

Гарри не знал что делать, а сын уже обнимал девочку и протягивал ей мороженое.

— Банановое я люблю… и-и.. клубни… тоже, — всхлипнув еще раз, Салли вытерла ладошкой глаза. Слезы исчезли также внезапно, как и появились.

Гарри пришла мысль, что поведение было какое-то у девочки странное. Хотя мало ли что ему казалось — в отношении детей он был не силен.

Поэтому не заморачиваясь, троица вышла из холла (на рецепшен подошла ведьма и отпустила детей с Гарри, она даже не удивилась, что Салли идет с ними).

Гарри повел детей к метро, после того, как они заглянули в магазин. Майкл выбрал фисташковое мороженое и пару шоколадных липучек, щедро всовывая в руки к Салли. Гарри удивила такая забота сына, но он решил расспросить об этом попозже.

Дом на Плейс Граунд встретил их тишиной и темнотой. Майкл и Салли, держась за руки, ждали, когда Гарри провозится с замком, потом с заклинаниями, и дверь наконец-то откроется.

Дети сразу же бегом побежали в комнаты наверх. Майкл решил показать девочке свою комнату и ее. Гарри разрешил спать девочке вместе с сыном, подумав — все равно ничего не случится. А так оба под защитой. Комнату Майкла Гарри делал сам. Множество защитных заклинаний искрилось в этой комнате. Ребенок — прежде всего.

Поттер вошел в кухню и начал делать ужин. Дети шумно играли наверху, изредка пробегая мимо Гарри (Майкл несся с подушкой за задорно смеявшейся Салли): без нудных наставлений Джинни он смог почувствовать себя счастливым. И готовить то, что ему нравится. На ужин он быстренько соорудил спагетти и приготовил соус. Пара кулинарных трюков и — вуаля — сытный ужин на троих готов.

— Папа, у тебя тут какие — то бумаги валялись на полу в нашей гостиной. Мы только что на них натолкнулись, — потянув за рукав, Майкл протягивал отцу красный пакет и бумаги из срочных дел. Черт! Точно, он же совсем забыл о них. Поблагодарив сына, тот тут же убежал в другую комнату, Гарри убавил газ под соусом и, отложив дела, начал распаковывать красный пакет.

Поддев ножиком краешек — он разрезал ленточку. Из отверстия на стол упал сложенный пергамент и пачка с сигаретами.

— Клубничные, — констатировал факт Гарри, разглядев пачку и ухмыльнувшись. Он уже догадался, от кого было послание. На пергаменте было написано — «Потти — шмотти».

Руки дрожали от интереса и смеха, рвавшегося наружу. Если уж Малфой опустился до «такого» обращения — шутка удалась. Вот только зачем он вернул пачку? Причем только одну?

«Дорогой… хотя, к черту. Какой дорогой? Мы не друзья, Потти. И слава… не важно.

Терпеть не могу тебя, Драко Малфой».

— Значит аллергия, забавно, — Гарри еще раз перечитал и улыбнулся. Гнев Драко был показным, да и что скрывать, после постскриптума он намекал, что Поттер не делал подарков вообще — и он этим обеспокоен. А то, что пару раз повторялся с извергом, окончательно уверило Гарри, что Драко изменился. В целях профилактики его самолюбия и мести, хотя брюнет вряд ли был уверен в ней, надо было загладить свою вину.

Закинув пачку в корзину для мусора, Гарри выключил соус и убрал письмо на холодильник. Дети уже были тут как тут, сидя на табуретках и болтая ножками, как и языками.

Гарри нравилась Салли, и он даже подумал: почему бы не иметь второго ребенка? Вспомнил о Джинни и мысль сама исчезла в том же направлении, откуда попыталась выползти.

Салли вела себя за столом великолепно, искренне смеялась над забавными историями Гарри и также увлеченно рассказывала о своих проделках с Майклом. Заставляя поочередно краснеть то сына, то отца.

Постелив им постель, Гарри укрыл обоих и включил ночник. Майкл не любил спать в темноте, а миленькие рыбки в отблесках лампы, плавающие по стенкам комнаты, приятно успокаивали и усыпляли.

Рассказывая историю о его приключении на втором курсе в школе, Гарри сидел в кресле и наблюдал, как дети медленно засыпают.

Майкл обнял поверх одеяла Салли и прижал ее к себе. Та, без своих бантиков, уже сопела, подперев ладошкой щеку.

Дети прекрасны во сне, а Майкл и Салли вдвойне прекрасней. Гарри вышел из комнаты, тихонечко закрывая дверь.

Проверив бумаги и кинув взгляд на часы, Поттер зевнул. Было почти уже заполночь.

Не покидая теплого диванчика в гостиной, рядом с горящим камином, Гарри укрылся пледом и закрыл глаза. Пусть будет завтра болеть либо шея, либо спина. Вставать и идти в холодную постель не хотелось.

Сон пришел быстро, правда, у Гарри было странное чувство, что за ним следят.

Два голубых глаза еще раз моргнули и унеслись в сторону кухни. Гарри поежился от странного сквозняка. Что-то упало и резко сев, брюнет насторожился. Палочка была при нем в кармане, сейчас он не пожалел, что спал в своих джинсах. Защитные чары дома подсказывали о тревоге на кухне.

Гарри, медленно шепча про себя атакующие и обезоруживающие заклинания, шел к кухне. Сунув туда резко голову, Гарри замер от неожиданности.

Светлые волосы, фигурка, закутанная в одеяло и маленький дымок, идущий из-за них. Салли стояла спиной и сладко затягивалась сигаретой. По кухне медленно растекался аромат клубники.

Заклинание «Ступефай» замерло на губах Гарри, так и не вылетев.

Слов не было, одни эмоции, хотя слова были — только ничуть не культурно выражающие его шок.

Денис Коллинс возвращался домой заполночь. Задержавшись на работе дольше, чем обычно, он опоздал на метро. В итоге ему пришлось идти пешком по малознакомым улицам. Примерную дорогу он знал, но сейчас, идя по парку, где от ветра шумели деревья, и никого живого не намечалось — было жутковато. Еще слава этого парка была той, что недалеко находилось старое кладбище. Денис неохотно поежился. Он был уже в приличном возрасте, чтобы не бояться предрассудков людей. Но одно дело судить об этом в безопасности, другое, когда сам оказываешься в такой ситуации.

Мужчина нервно сплюнул три раза через левое плечо и постучал себя по голове. Мысленно уже сто раз проклиная чертову работу и эту дорогу, он попытался успокоиться.

— Расслабься Денис. Все хорошо, в это время тут редко кто ходит. Поэтому тебе ничего не грозит.

Как назло где то недалеко пролаяла собака и взвыла. Мужчина ускорил шаг. Он уже прижимал к животу свой чемоданчик с бумагами и молился, чтобы парк быстрее кончился, и он уже вышел к дому. Еще этот чертов ветер, холодный и заставляющий двигаться чертовы деревья. Черт, черт, черт.

Снова вдалеке залаяла собака и снова взвыла. Чертова собака.

Денис не хотел признавать, но ему было страшно. Сердце, попрощавшись с другими органами, отправилось в район правой пятки, с твердым обещанием часто писать. Кончики пальцев похолодели, а в груди уже в пустом месте разливался ужас.

— Господи, когда же это закончится…

Произнес он, проходя по дорожке, которая в этом месте заворачивалась вправо, и всматриваясь вперед. Где-то здесь должен был быть выход из парка. Странно, дорога до этого места была освещена фонарями, но впереди маячила тьма. Каменистая дорожка прямо ныряла в нее. Но именно здесь, буквально в нескольких метрах и был выход из парка. Денис судорожно проклял еще раз своего коллегу по работе, который посоветовал ему этот путь и даже нарисовал маленькую карту.

Внезапно мужчина замер. Чуть тщательнее рассматривая впереди тьму. Она словно была сделана из тумана и клубилась в его сторону. Глупости. Такого же просто не бывает.

Подумав, что ему это кажется, Денис сделал еще два шага к тьме. Дорога действительно ныряла туда, а за этой тьмой не было совсем ничего видно. Черная пустота.

Мужчина стоял рядом с фонарем и пытался заставить себя сделать еще один шаг. Глупо было здесь стоять и ждать рассвета, хотя сейчас эта мысль казалась ему не такой уж и неправильной. Чертов страх.

Фонарь, словно почувствовав напряжение, моргнул. Денис поглядел на него, мысленно умоляя не гаснуть. Фонарь послушался и продолжил гореть. Денис поблагодарил его мысленно и снова поглядел в эту тьму. Ему показалось, что она даже приблизилась к нему на несколько метров. Правда не подходила к свету, словно для нее он был смертью.

— Ну же, давай, сделай еще шаг, — уговаривал себя Денис. Но здравый смысл упорно твердил ему, что туда нельзя. Хочу домой, в безопасность, твердил разум. Ну, значит, нужно идти туда — там выход. А выход ли?

Денис собрался и оглянулся. Деревья все также пели свою ночную песню, под холодный ветер. Позади деревья, по бокам деревья, и листья шумящие и пугающие. Никого. Пусто. Он один. И даже если и закричит — никто не услышит.

Хотя с какой стати ему надо кричать? Судорожно выдохнув и покрепче прижав к себе чемоданчик, Денис сначала медленно пошел к тьме, а потом побежал как подросток. Ему было плевать, если бы его заметили. В голове стучала мысль: — Бежать!!!

Впереди он уже видел калитку и ворота конца парка, а там улицу и дома. Тьма не ослепляла внутри, а позволяла видеть спасение. Поэтому мысленно подбодрив себя, Денис вынырнул из странного темного тумана и оглянулся. Теперь не было видно той части парка, откуда он только что пришел. А главное, не было видно фонаря, который подбодрил его.

Ужас и страх медленно отползал. Денис даже позволил себе немного расслабиться. Опустил плечи и несколько раз резко вздохнул.

— Денис Коллинс? — голос, прозвучавший за его спиной, заставил подскочить и резко обернуться. Пальцы снова сжались на чемоданчике.

— Господи, — пробормотал мужчина. Перед ним стояла смерть. Черный длинный плащ, струящийся по асфальту, капюшон на голове и коса, блестящая от света, доносящегося со стороны улиц. Денис затрясся.

А холодный и безразличный голос, снова донесся из-под черного капюшона, который колыхался на ветру.

— Не совсем правильно, Денис. Но я пришел за тобой.

— Но.. но-но-но…

Денис смог бы сейчас побежать, но тогда бы пришлось обойти фигуру. А средств защиты у него не было. В голове судорожно пронеслись мысли.

Он уже шагнул было в сторону, но человеческая рука, выползла из материи рукава. Палец в черных перчатках предупредительно помахал.

— Не делай глупостей.

Но Денис испугался еще сильнее и рванул так, что были видны только пятки. Уже пролетая мимо фигуры, он заметил, как из рукава вылетела деревянная палка и нацелилась на него.

«Смерть» произнесла пару слов, и Дениса словно впечатало в землю. Он стоял и мог только сумасшедше крутить глазами. Воздух нервно втягивался и вытягивался из замершего тела.

«Это конец» — подумал Денис. «Сама смерть пришла за мной, но я так молод? Почему? Почему именно я? Нет, может это ошибка, я же ни в чем не виноват. Я… я… должен, еще жить. Это конец. Я не хочу умирать».

Он попытался сказать это вслух, но губы не слушались. Мужчина интуитивно чувствовал, как «смерть» медленно обходит его и становится снова в свою позу перед ним. Палки уже не было, а коса угрожающе подрагивала в левой руке.

— Наверняка, хочешь сказать, что ты не виноват и все в этом духе? — небрежно махнула «смерть».

Денис мысленно покивал и уставился на фигуру. Сейчас он ничего не мог сделать, только стоять и смотреть.

Фигура манерно приложила пальцы к голове и покрутила у виска. Черные перчатки изящно спрятались в длинных рукавах, когда «смерть» опустила руку.

— Тебе рано умирать, и так далее… — снова небрежный взмах. Денис не понимал, зачем «Это» говорит ему все это. Если бы хотел убить, давно бы уже убил. А так, странно…

Если выживу, больше никогда не буду ходить этим парком.

— Но за тебя все уже решили.

Дальше Денис видел все как в замедленной съемке. Вот «смерть» сжимает двумя руками косу, вот небрежно замахивается, свист.

«Как жаль, что я…»

Мысль не успела оформиться до конца, а голова уже странно откидывалась назад. Коса прошла насквозь и фигура лишь слегка перехватила ее. «Фините» и тело Дениса отмирает и падает вперед, а голова уже послушно лежит у его ног.

«Смерть» нервно пошарила в карманах, достала из одного яблоко и, надкусив, аккуратненько положила его рядом с отрезанной головой. Потом также аккуратно вытерла кровь Дениса с косы его пиджаком, как об половик, не касаясь руками. Что оставило несколько надрезов на его спине и кровавые полосы. Удовлетворенная увиденным, «смерть» перешагнула через тело и двинулась назад в парк. Во тьму.

Дело сделано, а тысяча галеонов приятно пощелкивала в кармане.

* * *

Гарри убрал палочку в карман и, скрестив руки на груди, напряженно кашлянул. Салли вздрогнула, сигарета упала на пол, и обернулась. На лице был испуг и удивление.

— Салли? — брови Гарри удивленно поползли вверх, когда она резко подхватила сигарету и, затушив ее об пачку, выбросила в помойное ведро. Саму же пачку, она припрятала в рукаве одеяла.

Девочка поглядела вновь на Гарри и вздохнула, сев на стул. Гарри последовал ее примеру, сложив руки уже на стол, и всем своим видом требовал объяснений.

— Вы, наверное, считаете меня ужасной?

Гарри кивнул, мысль о том, что пятилетняя девочка курила сигареты и тем более воровала пачки из мусорного ведра на его кухне — была дикой.

— Это все отец, — оправдываясь, заломила руки Салли. — Когда я была маленькой, я… — она запнулась и посмотрела на лицо Гарри.

Тот еще раз кивнул, показывая, что готов слушать.

Салли еще раз вздохнула, ее голубые глаза затуманились, но она покрепче укуталась в одеяло и поглядела вновь в глаза Гарри.

— Когда мне был только год, моя мама умерла. У нее была серьезная болезнь — лейкемия. К сожалению, в то время она не лечилась, у нас не было денег на лекарства. А в больнице сказали, что операция будет стоить очень дорого. Мама тухла как свечка, очень быстро. У нее начались проблемы с памятью, она постоянно забывала, как меня зовут…

Девочка всхлипнула, но продолжила.

— Когда мама умерла, у нас даже не было денег, чтобы ее похоронить. Отцу предложили ее кремировать, и он согласился. Урну с прахом мы развеяли над морем. Мама всегда любила море. После ее смерти, отец запил и забил на меня. Я в два года читала сборники не детских сказок, а «как собрать аккумулятор». Отец работает автомехаником, два дня работы, два дня отдыха. И эти дни кажутся мне сущим адом. За плохое поведение он меня наказывает, правда в пьяном состоянии я для него всегда делаю все плохо. Поэтому поведение у меня всегда плохое. Однажды, на одной из этих пьянок, отец на спор сказал, что научит свою трехлетнюю дочь курить. Я не хочу вспоминать все то, что я тогда пережила. Мне пришлось запереться от них в шкафу, но вскоре отец нашел меня. Потом избил, — она говорила об этом уже спокойным голосом, словно буднично обсуждая сводки погоды. Гарри мысленно пнул себя. Курит, ну и пусть. Можно было просто ее отучить. А я тут. С наездами. Салли продолжала рассказывать.

— Потом мне пришлось, стоя на табуретке, давясь своей кровью, слезами и дымом — чувствовать, как он заталкивает мне в рот сигарету. Словно я должна была проглотить. Так и научилась. Я извиняюсь, что взяла эту пачку. Просто, иногда, мне это необходимо. А тут, я за ужином увидела ее и решила, что раз вы ее выкинули — то, вам она не нужна. Поэтому я и пришла. Если хотите, я могу вернуть.

С сожалением, она протянула пачку из-под одеяла и подтолкнула ее к Гарри.

Он уже с виноватым лицом смотрел на девочку. Как можно было заподозрить ее во всех смертных грехах?

— Мистер Поттер? — заботливо позвала Салли и улыбнулась грустной улыбкой.

Гарри вздохнул.

— Ладно, — забрав пачку и выбросив ее снова. Салли грустно смотрела на его действия. — Девочкам в твоем возрасте нельзя курить. Это плохо скажется на здоровье. Надеюсь, Майкл не знает?

— Нет, что вы… я никогда, — Салли покраснела и встала. — Никогда не расскажу об этом Майклу. Он меня бросит.

— Хорошо, я тоже не расскажу. Но ты должна пообещать, что больше не будешь курить.

Девочка виновато опустила глаза.

— Я постараюсь.

— Окей. Надеюсь на тебя. А сейчас иди спать, завтра придется взять вас обоих на работу. Я не хочу, чтобы вы разнесли весь дом, пока меня не будет. А эти пять дней ты поживешь у нас. Я сообщу твоему отцу.

— Не надо… сообщать, — обреченно проговорила Салли, а Гарри нахмурился.

— Кем бы ни был твой отец, Салли. Я должен ему сообщить. А то вдруг он обратится в полицию.

— Моему отцу плевать на меня, я всего лишь напоминание ему о маме. Он меня ненавидит.

Девочка начала плакать, зажав руками лицо. Одеяло грозилось съехать с ее плеч, и Гарри подошел к ребенку и обнял. Маленький комочек прижался к плечу и разревелся сильнее.

— Все будет хорошо, Салли. Не волнуйся. Я поговорю с твоим отцом и уверен, что он меня поймет. А пока, ты иди, ложись спать. Отдохни, выспись, а завтра все решим, хорошо?

Гарри медленно поглаживал ее по кудрявой головке. Девочка благодарно поцеловала Гарри в щеку и, отодвинувшись, проговорила.

— Вы хороший человек, мистер Поттер. Я рада, что у Майкла есть такой папа. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Салли.

И девочка ушла, оставив Гарри размышлять над высказанной историей. Салли жила так же, как и он с Дурслями. Только они не пили. Гарри даже поморщился, вспомнив, КАК научилась Салли курить. Ее отец был походу страшным человеком. Девочку надо было срочно изолировать от него. Но родная кровь и все такое.

Интересно, а как Салли тогда попала в ДСМ? Если по ее словам следовало, что она жила в бедной семье. Что-то в этом рассказе Гарри настораживало. Вот только что?

Запустив руку в волосы, Гарри решил, что подумает над этим завтра.

* * *

Войдя на этаж Аврората ровно в девять, Гарри позволил Майклу и Салли сбегать к мистеру Рону, а сам прошествовал к столу Гермионы.

— Семейный день? — хмыкнула девушка, махая ему забинтованной рукой. Выглядела она помятой, на щеке пара царапин, под глазом здоровенный синяк. Гермиона улыбалась, и это было странным.

— Свидание? — удивляясь виду, произнес Гарри, когда она зашла вместе с ним в кабинет и устроилась на подушки дивана, возле камина. Гарри сел рядом в кресло и посмотрел на подругу. Даа. А в каком состоянии тогда Рон? И что за сюрприз.

Гермиона отмахнулась от пристального внимания и рассмеялась.

— Не спрашивай. Но больше никогда не ходи с Роном в кафе «Забирайко». Лучше расскажи, что ты решил, на счет Джинни. Она, кстати, уехала?

Гарри поглядел на часы. Билет на самолет Лондон — Париж он видел, вылет назначался ровно в девять.

— Наверное. По крайней мере, должна. Теперь я с Майклом и Салли смогу отдохнуть.

— И соблазнить пару тройку девушек, — закончила за него Гермиона и подмигнула.

Гарри обреченно вздохнул. Тон подруги предвещал, что она что-то задумала. И Гарри был уверен, это что-то, ему очень не понравится.

— Развод дело тонкое и если ты хочешь, чтобы Джинни доставила тебе меньше проблем, то надо вынудить ее расторгнуть с тобой брак.

— Но я не знаю как.

— Гарри, — вздохнула Гермиона. — Я прочла все пункты, по которым ты можешь развестись с ней. И наиболее подходящий вариант — это измена.

Гарри поморщился. Сама мысль, что он будет изменять жене, была ужасной. Но мысль что так, он избавится от Джинни — была легче. Но может другие варианты?

— А еще какой — нибудь?

— Смерть супруга по неизвестным обстоятельствам, — тут же ответила на вопрос Гермиона и задумчиво поглядела на Гарри.

Брюнет воспротивился.

— Нет, нет. Я, конечно же, не люблю Джинни, но убивать ее ради развода? Лучше измена.

Гермиона хлопнула в ладоши и тут же поморщилась от боли в руке.

— Я так и думала. Осталось лишь подобрать кандидатку на твое сердце и все будет хорошо.

— Легче по-моему просто сказать Джинни: Дорогая, ты не хочешь развестись? Я тебя не люблю, ты меня любишь, я тебе никогда не изменял и был примерным мужем. Но меня достали твои вечные истерики.

— Да, Гарри, ты походу не знаешь Джинни. Ни одна девушка просто вот так не разведется с Героем магической Британии, — Гарри поморщился, чертово звание. Гермиона же продолжила улыбаясь: — Тем более, если этот Герой — Мальчик — Который — Выжил. Тем более — если это Гарри Поттер.

— Герми, перестань, прошу… — взмолился Гарри. Подруга замолчала и категорично покосилась на него.

— Все-таки по-моему мысль об убийстве была более легкой, не находишь? — шутливо подмигнул Гарри, Гермиона прищурила глаза и потянулась за палочкой. Гарри, улыбнувшись, поднял руки вверх, сдаваясь.

— Ладно, ладно. Измена, так измена. А почему Джинни не изменяет мне?

— ГАРРИ!!!!!!

— Ладно, понял.

Гермиона и Гарри рассмеялись. Потом Гарри рассказал ей о письме Малфоя и Гермиона задорно подмигнула.

— Вот и кандидатка!

— Герми!

— Что-о? Разве важен пол с кем будешь изменять? А вы, по-моему, с Малфоем очень даже ничего будете смотреться. Джинни поверит.

Гарри закатил глаза.

— Это же Малфой. Гермион, мы, конечно же, не враги сейчас, но представь, как будет выглядеть. Я подхожу к Малфою и говорю: Драко, ты бы не хотел со мной встречаться? Для дела. Мне нужно уйти от жены, и я бы был бы рад, если ты бы мне помог. Попритворяйся моим парнем пару дней и я буду тебе благодарен всю жизнь.

— Звучит очень убедительно. Хотя ты прав. Малфой, конечно же, сейчас не тот хорек, которого мы знали, но на такое предложение он вряд ли согласится. Нужна другая кандидатура.

Гарри посмотрел на подругу. Та серьезно рассматривала Малфоя как кандидатку? Бред.

— Угу. И кстати, мне нужно будет как-то загладить вину перед Драко. Я не знал, что у него аллергия на клубнику.

Гермиона хотела что-то сказать, когда камин загорелся зеленым светом, и в нем появилась голова Блейза Забини. Начальника Аврората.

Тот сухо поздоровался и проговорил.

— Поттер, зайди ко мне через пять минут. У нас серьезные проблемы, — голова исчезла, а Гарри и Гермиона переглянулись.

Блейз в камине — уже проблемы. Блейз в камине, говорящий о проблемах — огромные неприятности. А про серьезные проблемы в его сочетании — это огромный риск для жизни магов.

— Иди, — кивнула Гермиона на камин.

— Дети у Рона, если что…

— Мы приглядим за ними, не волнуйся. А сейчас иди, похоже, дела у нас плачевные.

Гарри вошел в камин, кинул порох и произнес: Начальник аврората. Живот скрутило, перемещение было быстрым, и он вылетел из камина в кабинете начальника, затормозив об диван и плюхнувшись на него. Кабинет Забини почти не отличался от гарринного, правда, тут было больше вещей кричащих о статусе хозяина. Забини восседал за своим столом у окна справа. Заметив Поттера, он кивнул на два кресла, стоящие перед ним. Гарри оглядел комнату и приметил еще одного человека, стоящего рядом с дверью. Тот выглядел солидно, но на лице был откровенный страх. Гарри со вздохом поднялся с дивана и, обогнув оба кресла, плюхнулся в одно, смотря на Блейза и тут же вскочил.

— МАТЬ ТВОЮ, ПОТТЕР! СМОТРИ КУДА САДИШЬСЯ СВОЕЙ ЗАДНИЦЕЙ!!! — слишком знакомый голос проорал из-за его спины. Блейз заинтересованно оторвался от бумаг и поглядел на Гарри. Тот медленно, словно на казни, обернулся.

— Малфой.

— Надо же, заметил, — ухмыльнувшись, произнес Драко, поправляя свои брюки. Одет был он в черный свитер с горлом и белые брюки, идеально подчеркивающие его спортивную фигуру и слегка бледный вид. Волосы с одной стороны растрепанные, с другой в элегантной прическе, отливали блеском. Серые глаза, сейчас ставшие намного темнее от «неизвестного Гарри», прожигали в нем дырку. Пятен красных от аллергии Гарри не заметил, правда, щеки у него были слегка разрумянены.

Пухлые губы снова скривились и произнесли.

— Поттер, хватит пялиться на меня, как на девчонку! Может, сядешь уже а?

Гарри оправился от шока и, кашлянув, рассмеялся. Повернулся к Забини, кивнул и снова начал опускаться на Малфоя. Тот нервно пискнул и пихнул руками Гарри в спину. От чего последний оказался на полу.

Блейз подпер рукой щеку и вздохнул, наблюдая, как Гарри, схватив за ногу Драко, тащит его на пол к себе.

— ПОТТЕР!! А НУ ОТПУСТИ МОЮ НОГУ!

— Я на полу по твоей вине и тебе положено быть тут, — смеясь, ответил Гарри, еще крепче хватая за ногу Драко и таща его вниз.

— Я не виноват, что ты своей тощей…

— И вовсе не тощая, ты сам гово…

— Эй, ладно, нормальной задницей плюхнулся прямо на МЕНЯ!

Гарри развернулся и поглядел на лицо Драко. Тот забавно надул губки и руками пихал его в плечо. Улыбнувшись, Гарри показал Малфою язык — тот удивленно распахнул глаза. Воспользовавшись его заминкой, Гарри стащил Драко на пол, от чего тот ударился (совсем не тощей по мнению кое-кого) пятой точкой, а сам брюнет тут же вскочил.

С довольным видом садясь на его место. Получалось, что Драко сидит в ногах у Гарри. Тот, вспыхнув, резко поднялся и намеревался уже звездануть этому зазнавшемуся брюнету по его наглой рожице, но…

— Ребят, я, конечно, все понимаю. Любовь-морковь. Но у нас все-таки дела, — низкий голос Блейза, уставшего от этой картины, отвлек Драко от задуманного. — Тем более Дрей, ты всегда сможешь набить морду Поттеру позже. Ведь у вас будет очень много времени для этого.

Драко сел в соседнее кресло, все еще негодуя на Блейза, но сладко улыбаясь предстоящей возможности. Гарри же заинтересовали последние слова начальника. Много времени? У него с Малфоем? Черт побрал бы Гермиону, накаркала.

— В смысле? — вымолвил Гарри, заметив, что Драко косится на него из-под опущенных ресниц.

— Вы будете работать вместе по очень сложному делу, — произнес Блейз и махнул палочкой. Две папки шлепнулись на колени Драко и Гарри. Блондин сразу же начал разглядывать содержимое, а Гарри, еще не веря, смотрел на Блейза.

— Делу? Я и Малфой? Забини ты больной. Мы же убьем друг друга, тем более… зачем колдомедику помогать аврору в деле?

— Поосторожнее со словами, Поттер. Ты еще не видел дела, а уже рассуждаешь. У нас тут сложная ситуация. Мистер Вайлдок, подойдите сюда.

Гарри видел, как мужчина, стоящий у двери, подошел и встал рядом с Блейзом.

— Мистер Вайлдок, поведайте, пожалуйста, нашему лучшему аврору и лучшему колдомедику суть дела.

Мужчина кивнул. Гарри нахмурился, а Драко молчал.

— Вчера, в Золотом парке произошло зверское убийство главы компании «Мастер Джоунс» по ремонту автомобилей. Денис Коллинс, мужчина, 45 лет.

— От чего он умер? — спросил Драко.

— Ему снесли голову режущим предметом с силой, которая не присуща человеку. Мы предполагаем, что это вряд ли был нож. Очень похоже на режущий диск, способный разорвать шейные кости и позвоночник.

— Кто в своем уме будет ходить с бензопилой ночью по парку?

— Вы правы мистер Поттер, убийство произошло около часа ночи. Но это не было похоже на рваные раны от предполагаемой вами пилы. Удар был нанесен один раз и с точностью ювелира. Голова отсеклась ровно, да и крови не было, в круговую раскиданной вокруг тела. Лишь дорожка в одну сторону, да и вокруг самого трупа.

— Но причем тут мы? — произнес Драко, непонимающе смотря на Блейза. — По-моему это дело маггловских полицейских. А не наших.

Теперь и Блейз внес лепту словами.

— Это уже не первое такое убийство. Еще два человека погибли таким же образом. Возле трупа было найдено яблоко с отпечатками клыков. Собачьих клыков, а у нас весьма не достает картотеки на этих милых животных.

— Убийца играет с нами, — сжав руки на груди, произнес Вайлдок. — Наши люди не могут понять того, что жертва специально ждет, когда снесут ей голову. Словно, притягивалась к земле и сжимаясь в один столб.

— Петрификус? — предположил Гарри.

Блейз кивнул.

— По крайней мере, похоже. И в этом уже наши проблемы. Господин Вайлдок любезно попросил у нас помощи в поимке этого убийцы. Если он маггл, то мы отдадим на растерзание полицейским. Если наш, то разберемся.

— А мотив у убийцы есть? Может, жертвы связаны как то? — спросил Драко. Гарри взглянул на него, все еще не понимая его роль в этом деле.

— Мотив уловить мы не можем, никто из этих людей не знал друг друга и даже не встречались ни разу. Мы проверили сотрудников и родственников — никто из них не понимает, как такое могло случиться. Для этого Драко ты нам и нужен. Твоя задача будет понять этот мотив, иначе наш список пополниться еще парочкой трупов. Ты, Гарри, пойдешь другим путем, вы оба осмотрите места происшествия, которые описаны у вас в папках. Гарри, постарайся найти там то, что не смогли коллеги. Если это маг, то поскорее надо избавить наш мир от него. Я уверен ты заметишь что-то. Мистер Вайлдок — вы свободны.

Вайлдок вздохнул, избавившись от груза ответственности, и, кивнув Блейзу, удалился.

Сразу в комнате изменилась обстановка. Была напряженной, а теперь более раскрепощенной.

— Блейз, а теперь скажи правду другую. Почему именно мы с Поттером должны ввязаться в эту заварушку? — шипя, произнес Драко. Гарри перевел взгляд с Малфоя на Забини. Тот пожал плечами.

— В крови трупа найдено серебро, парни, с редкой цепочки. Начальник их не знает всего. Денис был спекулянтом по продаже подержанных артефактов. Нам не нужна шумиха, но, похоже, кто-то возомнил себя героем нашего времени.

— Убирают не просто так, а по заказу? — предположил Гарри.

— Возможно. Правда, это не подтвержденная версия. В этом деле ты Гарри подвергнешься опасности быть прибитым на месте. Драко тебя подстрахует, у него есть опыт работы с повреждениями от магглов. Вылечит, взамен ты его защитишь. Других людей у меня нет, дело очень тайное и очень опасное. Если министры узнают о спекуляции у них под носом, им не жить. Наш таинственный герой представляет опасность для всех нас. Кто знает, кто будет его следующей жертвой. Но, надеюсь, что никто из нас. Все-таки я думаю, что это кто-то из магов. И вполне один из сами-знаете-кого.

— Да ладно тебе, брось. Пожиратели давно уже забылись миром. Вряд ли это кто-то из них.

— Не думаю, Потти. Если Забини прав, то чтобы отомстить, любой из них мог воскреснуть. И весьма специфическим образом. Под удар нацелен не только министр, но и ты. Поэтому, твоя жизнь — в моих руках.

— Я — счастлив, — буркнул Гарри.

— Начнете завтра. А пока изучайте дела, чем быстрее мы выпутаемся из этой истории, тем лучше. Свободны.

Блэйз махнул рукой и снова зарылся в бумаги. Драко встал, сжимая папку, и поглядел на Гарри.

— Я зайду к тебе завтра, Потти. Обсудим.

— Нет, Малфой, — покачал головой брюнет. — Завтра я иду с детьми в парк. Если захочешь поговорить, то либо послезавтра, либо с нами.

— Это свидание, Поттер?

— А ты как будто не хочешь, — в таком же язвительном тоне ответил Гарри. Драко нахмурился, а потом улыбнулся.

— Походу я убью тебя даже раньше, чем маньяк, — ухмыльнулся Малфой. — До завтра. И не смей умереть раньше времени!

Под удивленным взглядом Гарри, Драко вальяжно подошел к камину и исчез в зеленом пламени.

— Только мне показалось или Драко действительно о тебе заботился? — проговорил Блейз, оценивающе разглядывая Поттера. Гарри посмотрел на Забини.

— Это бред, ты же знаешь. Мы с ним…

— Да, да. Я помню, можешь не напрягаться, — отмахнулся Блейз. — До свидания, Поттер.

Гарри поднялся и зашел в камин.

Вывалившись у себя в кабинете, он застал Гермиону сидящей в его кресле. Та молча покосилась на него и кивнула на свободное кресло.

Гарри рассказал о деле, Малфое, Блейзе и Вайлдоке.

— Это здорово! Тебе даже не надо будет просить Драко. Он всегда будет под боком, пока вы не поймаете маньяка, — Гермиона даже раскраснелась от такой мысли. Гарри же не разделял ее энтузиазма.

— Ну, Герми, послушай. Я и Драко, вместе — это сплошная катастрофа. Тем более он уже от меня требует всякую фигню.

— Например?

— Говорит о каком то празднике завтра, а я даже не представляю о чем это он.

Гермиона задумалась на миг, но потом поняла кое-что.

— Гарри, скажи мне. Какое сегодня число?

Брюнет задумался.

— 13 сентября, но я не помню, чтобы это был праздник.

— Хмм… я тоже не знаю. Что у вас с Малфоем было четырнадцатого сентября?

— Гермиона, не употребляй «вас с Малфоем», звучит жутко.

Гарри встал и кинул папку на свой стол, оттуда выехала фотография трупа с отрезанной головой. Бывший гриффиндорец поморщился и заложил ее обратно.

— Если ты хочешь развод с Джинни, то иди и покупай подарок для Драко! И пусть это будет что-нибудь милое и со вкусом.

— И Драко этим милым съездит по моей милой мордашке, да?

Гермиона встала и ткнула здоровым пальцем угрожающе Гарри в грудь.

— ГАРРИ ПОТТЕР! ТЫ ХОЧЕШЬ РАЗВОДИТЬСЯ С ДЖИННИ? ЕСЛИ ДА, ТАК НЕ МОРОЧЬ МНЕ ГОЛОВУ. У тебя прекрасная возможность, а ты ей не хочешь воспользоваться.

— Я просто не хочу выставлять себя с Малфоем, как ты предлагаешь.

— А кто говорит об отношениях? Журналисты сами раздуют из вас пару. А тебе просто не надо это отрицать. Учитывая положение. А поймав маньяка, ты уже смело наслушаешься гневных речей Джинни о неверности. Ты же помнишь, как легко ведутся люди на статьи. А если журналисты не догадаются, то я могу помочь.

— Ладно, посидишь с детьми? Мне надо будет сходить тогда выбрать что-нибудь.

— Гарри, у тебя отдых. Давай мне сюда дела, я их погляжу. А сам отправляйся в огромный магазин всяких штучек. Выберешь подарки, да и дети повеселятся.

С этими словами Гермиона забрала папку и удалилась из кабинета. Гарри вышел за ней и отправился к Рону. Дети с радостью обрадовались возможности погулять по магазинам. Рон, с забинтованной левой рукой и расцарапанной щекой, улыбнулся другу.

— Не спрашивать, да? — хмыкнул Гарри. Рон кивнул и написал что-то на бумажке.

«Твой сын наложил на меня Силенцио невербально». Гарри удивился и поглядел на Майкла.

— Мы играли в шахматы, а дядя Рон решил играть на желание.

— Расколдуй, и пойдем, — приказал брюнет. Майкл надулся.

— Но отец, все законно…

— Джеймс Сириус Альбус Северус Ремус Майкл Поттер, живо расколдовывай Рона иначе ты никуда не пойдешь. Нельзя поддаваться на такие уговоры.

Мальчик поежился. Гарри был прав, но ругать малыша он не хотел.

Сняв свое заклинание, Майкл насупился и взял за руку Салли, стоявшую с таким же видом в стороне. Гарри вздохнул.

— Ладно, я на вас не сержусь. Но на тебя Рон...

— Гарри, это была лишь игра. Ты слишком похож сейчас на мою маму, — подмигнул друг и похлопал Гарри по плечу. Тот еще раз вздохнул.

— Все. Идем по магазинам.

Около двух часов промаявшись по разным «милым» магазинчикам, Гарри к своему удовольствию подобрал Драко пару красивых пушистеньких розовых тапочек с собачками. Улыбнувшись и поиграв бровями, Гарри представил себе реакцию Малфоя. Дети были довольны. Они бегали от витрины к витрине и задорно обсуждали разные вещи поблескивающие там.

В итоге Гарри накупил Майклу и Салли столько безделушек, что домой они пришли уставшие и, ожидая, пока отец приготовит ужин, еще раз рассматривали и разбирали покупки, смеясь и подшучивая друг над другом.

Гарри снова на миг почувствовал Салли своей дочерью и тщательно смыл эту мысль. Он намеренно оттягивал звонок ее отцу. Понимая, что долго это не должно продолжаться. Но оправдывая себя тем, что так хорошо видеть Салли счастливой.

Звонила Джинни, она добралась до Парижа и спрашивала как там Майкл. Намекая, что осталось четыре дня, и она требует отвезти его к ней. Гарри сухо рассказал ей о том, что Майкл в порядке и вежливо поинтересовался, как она там и не изменяет ли ему с кем-то. Джинни в сердцах послала его к черту и бросила трубку. Гарри вздохнул и положил свою.

Поужинав с детьми, Гарри разрешил им еще немного поиграть в гостиной, а сам улегся на диван и включил телевизор. Маггловский канал как раз показывал новости. Забавная девушка в роговых очках и малиновой кофточке рассказывала о сегодняшних событиях и главных происшествиях.

«Будьте осторожны. Полиция уверяет нас, что все эти убийства проводятся не умышленно, и каждый раз новая жертва выбрана непонятным образом. Предположительно, что это серийный убийца или маньяк. Видимо на улицах Лондона стало неспокойно. Держите детей при себе, если убийства продолжатся — власти пообещали, что введут Комендантский час. Ваша безопасность — в ваших руках, а теперь о погоде. Сегодня в южной…»

Гарри поморщился. Дело было таким, что могло навести панику на местных горожан. А паника — это плохой знак. Убийца мог просто затаиться, он же теперь знает, что его ищут. Самое главное это понять мотив, если они его разоблачат, то смогут словить на живца. Кто в этом случае будет живцом — Гарри не сомневался. Правда, возможность быть с оторванной головой его не прельщала, но Драко подставлять под маньяка? Отличная идея, но тогда Гарри усадят в Азкабан, за содействие. Лучше уж самому как обычно спасти мир. В последнее время, его это уже не пугало.

Майкл и Салли, обнявшись, лежали на полу, на огромной подушке возле камина. Тепло, сытный ужин и усталость сморили детей. Гарри поднял заклинанием обоих в воздух и, слегка поддерживая, отлеветировал в кровать. Укрыв обоих одеялом, попутно включая ночник, Гарри еще минут пять любовался лицами детей. Спокойствие и безмятежность.

Отправившись уже на свое любимое место на диванчике, накрывшись пледом Поттер смог заснуть.

Утро встретило Гарри заливистым смехом Майкла. Он открыл глаза, потянулся и сел. После второй ночи на диване спина решила ему отомстить неприятной тяжестью возле поясницы, к тому же шея затекла. Охнув, Гарри надел тапочки и прошел с закрытыми глазами до комнаты для гостей (в последнее время, так как он там только и спал, вещи его лежали на первом этаже), взял одежду и двинулся в ванную (для тех же гостей). Уже стоя под горячими струями душа, наслаждаясь потоками воды, Гарри еще раз услышал смех Майкла, а затем Салли. Интересно, что их позабавило в этот момент?

Настенные часы в ванной показывали 8 утра. Гарри еще раз чертыхнулся, что проснулся так рано. Плевать на Малфоя, что он собирался зайти. Поттер мог бы поспать подольше, без Джинни спалось спокойнее. Не надо было ожидать подвоха в виде гневного крика на ухо, почему он еще дома.

Кончиками пальцев Гарри помассировал шею, потом отошел от душа и выключил горячую воду. Холодная обжигала, когда он на несколько секунд вскочил под нее. Это позволило Гарри окончательно проснуться и уже получше чувствовать себя. Выключив воду, парень обтерся полотенцем и оделся. Волосы были слегка мокрые и пахли шампунем. Попытавшись как-то их пригладить, он через пару минут сдался. Черные непослушные волосы остались в своей неизменной распущенной прическе.

Вздохнув, что так и не научился их укрощать, Гарри двинулся в кухню. Откуда снова раздались голоса Салли и Майкла и теперь дружный смех.

Войдя на кухню с намерением приготовить на всех завтрак, Гарри замер.

Майкл и Салли смеялись, кидая друг в друга муку и лепя из теста, раскатанного на столе, забавные фигурки.

А возле плиты стоял…

— Ну, и Гарри такой говорит что-то типа «Простите профессор, я не хотел». Бедный Флитвик еле унес ноги.

Дети рассмеялись, а Малфой продолжил мешать ложкой что-то в миске, стоя спиной и зажигая параллельно духовку. Гарри они не заметили, а он стоял, мысленно прикидывая, что ему делать — истерически смеяться или ругаться. Малфой на его кухне смотрелся неплохо, но это же Малфой. Он же все время был под присмотром домовиков.

Драко обернулся и поглядел на замершего Гарри. Он был в белом фартуке, уже черных брюках и белой рубашке с закатанными рукавами. Глаза загадочно блестели, а волосы были хоть и небрежно разбросаны, но являли собой приятное художество. — О, спящая красавица проснулась, — он достал из миски ложку и облизнул. — Есть хочешь?

Гарри в ступоре молчал, Майкл и Салли обрадовано подскочили к нему и обняли, тщательно испачкав его мукой.

— Пап, а мы тут блинчики с шоколадной пастой готовим и печенье. Дядя Драко рассказывал много разных историй.

— Вы не говорили, что в школе вы были еще тем проказником, — в тон Майклу щебетала Салли.

Гарри удивленно приподнял бровь и посмотрел на Малфоя.

— Что ты им рассказал?

Драко улыбнулся и прищурился, показав язык. Гарри захотелось выгнать его со своей кухни и желательно немедленно. Малфой, оценив его порыв по лицу, положил ложку и произнес:

— Ли, Майк, вы все в муке. Давайте я пока поставлю то, что вы там налепили, и начну печь блинчики. Пока вы умываетесь, печеньки запекутся и блинчики поспеют. Тем более паста уже готова.

Дети кивнули, подмигнули Драко, еще раз обняли Гарри и поплелись к себе наверх.

— А ты не говорил, что у тебя двое детей, — как бы между прочим заметил Драко, раскладывая тесто на противень. На Гарри он упорно не смотрел, а тот прислонился головой к холодильнику и пару раз об него побился.

— Салли — не моя дочь, только Майкл. Драко, какого хрена ты здесь?

— Оу, то-то она не похожа на тебя. Я уж подумал, ты с какой-то вейлой Уизлиетте изменил, а в целях благодарности забрал дочь к себе.

Драко запихнул печенье в духовку и взял другую миску, там по предположению Гарри было тесто для блинчиков.

— Драко, повторяю свой вопрос. Какого хрена ты на моей кухне в восемь утра готовишь завтрак?

— Поттер, чем стоять в стороне лучше бы помог убрать со стола. Дети у тебя хоть и милые, но жутко неаккуратные. И когда, кстати, я для тебя стал Драко? А? Потти?

— Я не сдвинусь с места, пока ты не объяснишь, что ты тут творишь.

Драко вздохнул и подошел вплотную к Гарри. Отчего он заметил, что в уголках губ Малфоя был шоколад. Хотелось убрать его пальцем, а лучше и не пальцем, но чем-то более мягким, но Гарри, удивившись своим мыслям, перевел взгляд в серые глаза, которые опасно улыбались.

Драко подошел настолько близко, что расстояние между их лицами было буквально около 20 см. Гарри ощущал его горячее дыхание и приятный запах персиков и шоколада. Ему это безумно нравилось, и брюнет почувствовал, что от такого близкого расстояния краснеет. Драко усмехнулся и потерся носом об нос Гарри.

— Малфой, что ты творишь? — проговорил враз осипшим голосом Гарри. Драко на миг замер, размышляя, стоит ли отвечать.

Потом мягко зарывшись рукой в волосы Гарри, блондин потрепал их, еще ближе приблизившись к лицу парня и почти касаясь губами его губ.

Поттер замер то ли от неизбежности, то ли от близости Малфоя и своей реакции на него. То ли от этой попытки поцеловать его и посмотреть, что из этого выйдет.

— Завтрак, Поттер, — прошептал он, коснувшись на мгновение совсем незаметно губ Гарри и отойдя назад, рассмеялся. Гарри облегченно вздохнул, а Драко уже возвращался к плите.

Брюнет был рад, что Малфой не видел его бурной реакции на близость. Сволочь он, этот слизеринец.

— Поттер, расслабься, да не съем я тебя, — проговорил насмешливо Драко, пока Гарри старательно обходя его, стирал влажной тряпкой остатки детского труда. Малфой с лопаточкой для жарки блинов стоял возле плиты и был, по мнению Гарри слишком близко.

— Поттиии, поговори со мной. Мне скучно, с детьми и то веселее… — Гарри кинул взгляд на Драко, тот широко улыбнулся, показывая всю свою дружелюбность, но Поттер не оценил и молча стал вытирать дальше.

Драко вздохнул.

— Поттер, погляди на меня, — снова тот же настороженный взгляд изумрудных глаз. — Скажи хоть слово, иначе я подойду к тебе и действительно поцелую.

Гарри испугался, волнение передалось по лицу, и Малфой заметил это.

— Ты — придурок, — сдавленно вымолвил смутившийся Поттер.

Драко развел руками и откровенно расхохотался. За пять лет его маски холодности и сдержанности стерлись, и Гарри нравился новый Малфой. Нравился? А-а-а! СДАЙТЕ МЕНЯ В СВ. МУНГО (п/а автора: не сдам — тебе с ним еще жить :D)!

— Черт, Потти. Неужели ты подумал, что я к тебе клинья подбиваю? — красная шея парня говорила сама за себя, Драко даже подавился. — Кхэ, кхэ. Такс, Гарри. Давай разберемся. Мы работаем вместе по делу, а так как мы НЕ в Хогвартсе, я НЕ получаю удовольствия от подколов насчет предметов и сшибания с Гриффиндора баллов, ну и твоих вечерних наказаний. Сделай милость, дай поразвлечься на темы, что у нас есть. Обещаю, слишком руки распускать не буду. Просто у тебя такое затравленное выражение лица было, когда ты меня увидел здесь, я прямо испугался.

— Я тоже. Так как ты попал сюда?

— На кухню? Через дверь. Ты так сладко храпел во сне, что будить тебя своим пришествием мне показалось грубо. Ты кстати так забавно спишь, съежившись и подложив ладошку под щеку, — Драко изобразил. — И почему-то на диване перед камином. Я даже чуть не врезался лбом в тебя, вылетая.

— Ты пришел через камин? — спросил Гарри, мысленно пнув себя, что забыл запечатать проход.

Драко кивнул и перевернул блинчики.

И тогда Поттер задал единственный вопрос, который волновал его с утра.

— Зачем?

Драко закатил глаза и посмотрел, ухмыльнувшись на Поттера.

— Мы идем в парк, не забыл? Ты же сам вчера мне об этом говорил. Ну, так я здесь, чтобы твоя задница никуда не улепетнула без меня. Я понятно объясняю?

— По-моему, твое присутствие здесь необязательно. Ты бы отлично мог добраться до парка без нас, тем более вообще пришел бы завтра.

«И перестал бы упоминать о моей заднице», — про себя добавил он.

Гарри вымыл руки и поглядел, как Драко, совершенно не обращая внимания на потуги выпинывания его с кухни, ловко подхватывает новый блинчик лопаточкой и так же аккуратно переворачивает его. Здесь совесть культурно замолчала, когда кое-что другое подумало о сексуальности готовки.

Я — маньяк какой-то, если Малфой меня возбуждает. Стоит точно обратиться к колдомедикам за помощью. О, черт, Драко работает колдомедиком. Стоп, стоп, СТОП!

Драко почувствовав проникновенный взгляд Гарри, обернулся и подмигнул, снова вернувшись к готовке.

У него красивый профиль, великолепные блестящие волосы, наверняка, на ощупь мягкие. Тонкая точеная шея, красивая спина и талия с неярко выраженной мускулатурой, длинные ноги и, черт возьми, аппетитная задница. Ему даже его пятки в носках казались сексуальными и манящими. Я — хаффлпаффец.

Гарри мысленно дал себе пощечину. Хоть у него с Джинни и не было давно секса, но нельзя же так набрасываться на первого попавшегося. Тем более если этот первый — Малфой.

Поттер решил отвлечь и себя и его от скользкой темы, и спросил, все равно зная, что Драко с кухни уже не смоется никуда.

— Как твоя работа?

Малфой, не замечая взглядов Поттера, порыв сменить тему оценил и ответил:

— В целом не такая веселая, как наши стычки в школе. Но бывает сложно. Моя задача, в основном, оперировать с тонкими слоями нашей ткани. Доставать кусочки металлов, либо деревяшек, застрявших по вине колдующего, либо по вине магглов. Ты же знаешь, что наши врачи лечат намного быстрее, поэтому магглы — к врачам магглов, а маги — к нам. Помнишь взрыв в аэропорту? Тогда еще пара человек пострадало?

Гарри кивнул, тогда они ловили пропавшего без вести Пожирателя Спайка. Чтобы скрыться, он кинул шарик «безупречной тьмы». Он был явно поддержанным, когда звучный хлопок образовал воронку и зацепил мимо проходящих магглов осколками стекла. Пара авроров тоже пострадали, но не так сильно.

А Малфой продолжал.

— Ну, так вот, ко мне в отделение поступил маггл с осколком в животе. Было жалко на него смотреть и отвозить в их больницу, счет шел на секунды. Пришлось доставать его, можно сказать, почти с того света.

Гарри слушал его и не верил. Драко спасает людей? Драко Малфой?

— Ты спас маггла? — неверяще произнес Гарри, голос прозвучал очень недоверчиво.

— Это дань, Поттер, за все то, что я сделал в прошлом. Когда ты знаешь, каким я был.

Драко замер около плиты, зажав руками край кухонного стола, плечи подрагивали. Гарри стало его жалко и он, со всей своей гриффиндорской храбростью, подошел к нему и развернул к себе, оторвав от стола.

— Ты изменился, Малфой, и это видно, — Гарри сочувственно сжал руку Драко и ободряюще улыбнулся. Глаза блондина улыбнулись в ответ, хотя улыбка на губах вышла натянутой. Но руку он не выдернул. Только плечи еще подергивались и, казалось, что он вот-вот расплачется. Малфои не плачут! Но сейчас надо было как-то утешить его, подбодрить. Не словами.

Гарри подумал: «Да, к черту. Была, не была».

И мягко коснувшись губами уголка рта, слизнул языком ту капельку шоколада. Она была соленой и сладкой одновременно.

Уже по расширившимся глазам Драко Гарри понял, что надо срочно отодвинуться и желательно свалить подальше с кухни. Подальше от Малфоя.

Подальше от таких затягивающих глаз. И он невольно отодвинулся и попытался убрать руку. Но Драко уже сам, покачав головой, и уже с более веселой улыбкой потянул его к себе. Поцелуй получился легким и воздушным. Не углубленный, без языков. Почувствовав тот же шоколад, сердце Гарри невольно затрепетало. Как в первый раз, да хотя это и так в первый раз.

Но…

«Гарри, ты какого лешего целуешься с Драко? С ДРАКО! Очнись, он же, во-первых, твой враг», — разум просто верещал от гнева (чем-то сильно напоминая реакцию Рона).

«А он неплохо целуется», — проговорило сердце.

«Он — парень», — громко пророкотал разум.

«В наше время — это не приговор», — ответило сердце.

«Он ненавидит тебя, и это — очередная ловушка», — разум.

«А мне плевать, мне хорошо с ним здесь и сейчас. Он такой напуганный и беззащитный. Хочется взять его в охапку и не отпускать. Никогда-никогда», — сердце.

Гарри невольно улыбнулся своим противоречивым мыслям. Драко смотрел на него так мягко и открыто, что…

«Идиот», — прошептал и вздохнул разум.

«Заткнись и не мешай смотреть», — ухмыльнулось сердце.

Второй поцелуй получился дольше и глубже. Мягко проведя языком по нижней губе Драко, Гарри невольно скользнул внутрь и, не встретив препятствия в виде зубов, начал хозяйничать в его рту. Драко сдавленно простонал, когда их языки встретились, и схватился рукой за рубашку Поттера, еще ближе притягивая того к себе.

Сладкий, очень сладкий на вкус и такой мягкий на ощупь. Протяжный стон вырвался из груди у обоих, когда Гарри прервал поцелуй и тяжко отдышался. Драко шумно вдыхал с закрытыми глазами, а по щекам его текли слезы.

Жутко покраснев, Гарри мягко убрал руку Драко и, не проронив ни слова, положил свой подбородок на его плечо. Прижав теплое трясущееся тело к себе, взял лопаточку и перевернул блинчик.

— Папа? Дядя Драко? А вы чего это обнимаетесь? — послышался за спиной голос сына.

— И почему дядя Драко плачет? — это уже Салли.

Драко и Гарри разомкнули объятья, и брюнет кивнул на дверь, шепнув: «Ванная направо». Малфой кивнул и спешно покинул поле боя. Гарри, справившись с собой, повернулся и улыбнулся детям.

— У него аллергия на клубнику, и он закашлялся. Пришлось мне его спасать.

— А от аллергии люди плачут? — удивилась Салли. Гарри уже пытался что-то ответить, но его перебил Майкл:

— Конечно же, у разных видов аллергии бывают такие реакции. У меня жутко чешется нос, и краснеют глаза.

Салли улыбнулась мальчику и проговорила:

— Тогда мы выкинем клубнику куда подальше, дядя Гарри, а где она?

Дети поглядели на Поттера, и тот тут же ответил:

— Я уже ее выкинул, не волнуйтесь. А теперь давайте помогайте, достаем печенье и мажем блинчики шоколадной пастой.

Майкл и Салли начали наперегонки намазывать шоколадную пасту, попутно постоянно облизывая ложки, пока Гарри доставал печенье из духовки и выкладывал очередной блинчик на сковородку.

Вскоре вкусный завтрак был готов, а Драко все еще не возвращался. Дети снова были перепачканы пастой и увлеченно болтали про сегодняшний поход в парк, когда Гарри рассказал им об этом.

Дети вовсю уплетали блинчики, когда Поттер решился проведать Драко.

Выйдя из кухни в гостиную, он застал блондина, восседавшего на диване у камина. Перед ним на полу стояла огромная красная коробка, где-то по высоте равняясь с камином. Парень стучал изящными пальцами по подлокотнику и поминутно вздыхал, проводя ими по губам и взъерошивая волосы. Смутно знакомый жест.

— Все в порядке? — слова Гарри заставили Драко подскочить, когда он подошел сзади и сел рядом.

Малфоя хватило лишь на кивок. Рядом с ним мысли путались, и Гарри снова захотелось обнять хрупкую фигурку. Чтобы понять, что ощущения — не сон. Он казался ему сделанным из стекла, прикоснешься, и исчезнет.

Списав это все на недосекс, Гарри уставился на коробку. Ее здесь точно не было раньше.

Драко тоже смотрел на нее.

— Эмм. Я не помню, что сегодня за день, Малфой, — нарушил тишину Гарри.

— Этого следовало ожидать, — голос звучал надрывно. — У нас был первый полет на метле. С моей помощью ты попал в команду.

Драко улыбнулся, а Гарри поморщился.

— Ты украл тогда Напоминалку Невилла.

— А ты бросился ее отбирать.

— Что, Поттер, за пределами твоей досягаемости? — ухмыльнулся Драко, вспомнив свои слова. Гарри, улыбнувшись, хмыкнул и пихнул его в плечо.

— Даа, столько лет прошло, — оба вздохнули. Они тогда были еще маленькие, не было ни взрослых проблем, ни сложностей. Не надо было каждую секунду принимать решения и спасать свою жизнь. Можно было просто беситься и ругаться с Малфоем, отдыхать в Большом зале и радоваться каждому свободному детскому дню. Когда все, пока что, решают за тебя.

— Откроешь? — Драко кивнул на коробку. Гарри удивленно покосился на него.

— Это мне?

— Черт, Поттер, нет! Это я себе решил запихнуть коробку, только по пути занес ее тебе… — Малфой улыбнулся, обнажая белоснежные зубы. Улыбка получилась нахальной. — Не глупи, открывай.

Гарри встал с дивана и, подозрительно косясь на Драко, подошел к коробке. Оглядев ее, он не заметил на ней никакой створки или завязки. Даже крышки.

Малфой вздохнул и подсказал:

— Нажми, Потти. Коснись коробки уже.

— Что-то я боюсь, вдруг там…

— Там подарок, расслабься. Ничего опасного я бы тебе не подложил. Тем более такого размера. Я все еще надеюсь, что тебя грохнет маньяк.

Последняя фраза заставила Гарри нажать на коробку. Та автоматически раскрылась и исчезла. Теперь на полу сидел огромный белый плюшевый медведь с черным носом и серыми глазами. На шее был повязан розовый бант. Поттер обогнул его и тщательно рассмотрел. Драко еще повздыхал пару раз, когда Гарри прикоснулся к мягкой шерстке мишки. Медведь не потерял никакой формы, не исчез и не пошевелился. Это была обычная маггловская игрушка. Даже глазами не моргнула.

— Она простая, правда, с сюрпризом. Но о нем ты узнаешь позже, — загадочно произнес Драко. Гарри окинул его ледяным взглядом.

— Не думай Малфой, что я тебя расцелую. Не дождешься.

— Я и не жду Потти, я забыл, что сегодня попользовался духами «Тач ми», который головокружительно влияет на девушек, — Драко не скрывал улыбку, на слове девушек и забавно приподнял бровь. — Походу, ты в их действие тоже поддался, когда подошел слишком близко. Чтобы тебя не нервировать, я их смыл.

Малфой ладонью провел по шее. Гарри вздохнул. «Да, точно. Это духи, а я-то грешным делом на себя подумал. Вот как все. Значит я нормальный, а это чары. И поцелуй с Драко — действие духов».

Малфой смотрел на него порядком уже долго. И до «долгого» гриффиндорца дошло, что теперь его очередь дарить подарок. Хихикнув и вспомнив, какой подарок у него, Гарри достал его из шкафа (куда вчера своевременно отобрав у детей, положил серебряную коробочку с сюрпризом).

И протянул ее Драко.

Слизеринец покосился на него и также тщательно осмотрел коробку, прежде чем открыть. Наконец, пройдя проверку, крышечка была убрана, и Драко удивленно поглядел внутрь.

Прошли 3 минуты 20 секунд, Гарри засекал. Выражение лица Малфоя менялось медленно и красноречиво. «Дар речи потерял», — констатировал Поттер.

— Тапочки? ТЫ ПОДАРИЛ МНЕ ТАПОЧКИ? — голос его резко повышался в тонах, когда он достал одну и помахал ей перед своим носом. — РОЗОВЫЕ ТАПОЧКИ?

Он посмотрел на Гарри, и тому захотелось провалиться. Такой уничтожительный был взгляд, брови нереально поползли вверх, лицо перекосилось с улыбки на что-то вроде гримасы. Гарри не удержался и согнулся пополам от смеха.

— Поттер, кончай ржать… — гневно пихнув его в бок кулаком, произнес Драко. Но Гарри дрожал уже, не переставая смеяться.

— Поттер, ОНИ С СОБАЧЬЕЙ МОРДОЙ? ЭТО ЧТО, НАМЕК?!

Новый взрыв хохота свалил Поттера на пол. Еле-еле успокоившись, Гарри поднял взгляд на Драко и проговорил, запыхавшись.

— Очень милый подарок, они мягкие и улыбаются.

— Потти, это не улыбка пса, это улыбка какого-то оборотня. Погляди, они скалятся на меня. Поттер, ты хочешь моей смерти?

— Поттер! ПОТТЕР!

Но Гарри уже схватил одну из тапочек и напялил аккуратно на левую ногу слизеринца. В целом очень даже мило смотрелись розовые песики на его ногах. Хотя Драко так не считал, но не сопротивлялся, когда вторая тапочка оказалась на ноге.

— А теперь вставай, — приказал Гарри. Драко помотал головой.

— Они странные, узкие и горячие. И ни капельки не мягкие, Поттер, это самый уж… — но фразу он не договорил. Гарри взял его за талию и, подняв, поставил на пол. Когда ноги коснулись пола, Малфой тут же заткнулся.

Поттер поглядел на него обеспокоенно.

— Ну?

— Что ну? — протянул Драко, переминаясь с ноги на ногу.

— Как ощущения? — вздохнул Гарри и сложил руки на груди.

— ТЫ ПОДАРИЛ МНЕ РОЗОВЫЕ ТАПОЧКИ С УЖАСНЫМИ ОБОРОТНЯМИ И СПРАШИВАЕШЬ, КАК У МЕНЯ ОЩУЩЕНИЯ? — взревел Малфой.

— Ага.

— Удобно, неожиданно тепло и мягко… — уже спокойно ответил Драко, окончательно выбив Гарри из колеи. Тот снова почти полулежал на полу и смеялся. Когда чуть ли не в лицо ему уткнулся мягкий носок тапки, вернее мордочка собаки, смех закончился, и Гарри поднялся.

— В парк? — спросил Гарри, не сдерживая улыбки. Все-таки Малфой забавно выглядел в белом фартуке, в черных брюках, белой рубашке и розовых тапочках с собачками.

— Пошли завтракать сначала, ты же не хочешь выгнать меня на пустой желудок? — Драко медленно пошел в сторону кухни.

— Хочу, — ответил Гарри, заработав фирменный взгляд Малфоя. — Но ты готовил, поэтому, как гостеприимный хозяин, я не могу.

— То-то же, Потти. То-то же.

Гарри и Драко вошли в кухню, застав из всего завтрака только кофе и два печенья. Детки увлеклись.