Мистер и миссис Дурсль сидели в гостиной своего временного жилища, коротая очередной вечер добровольного заточения. Их сын Дадли пару часов назад ушел гулять с новыми друзьями, а потому в доме стояла непривычная тишина.
Петунья читала, совершенно неинтересный на её взгляд, французский детектив, в то время как Вернон, нервно щелкая пультом, переключал каналы телевизора.
— Совершенно нечего смотреть, — проворчал он уже, пожалуй, десятый раз за вечер.
— Прекрати! Это действует мне на нервы, — поморщилась женщина.
— Что хочу, то и делаю. И вообще, если бы не твой племянник, нам бы не пришлось переезжать в эту дыру, и мы бы могли спокойно жить в нашем доме. Чертов мальчишка!
Петунья вздохнула и отложила книгу:
— Это ради нашей безопасности. Или ты хочешь встретиться с Пожирателями Смерти?
Вернон зло посмотрел на супругу:
— Да кто это вообще такие? По мне, так просто банда отморозков.
— Ты не понимаешь, Вернон, они очень опасны!
— Опасны?! Какая глупость, им нужен сын твоей сестрицы, а не мы.
Петунья лихорадочно подбирала в уме слова, чтобы успокоить разъярившегося мужа и прекратить эту глупую ссору, когда раздался настойчивый стук в дверь.
— Кого там черти принесли? Никакого спокойствия, — посетовал мистер Дурсль, поднимаясь с дивана.
Не успел он сделать и шага, как раздался громкий грохот от упавшей на пол двери, и в коридоре послышались мужские голоса.
— Эй, хозяева, вы дома? — Петунья в ужасе обернулась на дверь, за которой мелькнули тени таинственных гостей.
— Тише, Яксли, они могут услышать, — низким баритоном второй мужчина хохотнул в ответ.
— Что за… — прошептал Вернон, от неожиданности сев на диван.
Дверь в гостиную распахнулась, ударившись о косяк. В проёме показалась высокая фигура в черном плаще и маске, следом за которой зашли ещё несколько человек.
Петунья с ужасом смотрела на незваных гостей, боясь пошевелиться.
— Вернон, тише, — прошептала Петунья, поняв, кто к ним пожаловал.
— Тише? Они вламываются в наш дом…
— Силенцио! — небрежно произнес один из вошедших и Дурсль, ловя ртом воздух, замолчал, так и не сумев закончить гневную тираду.
Петунья нахмурилась. Голос мужчины был ей знаком, даже несмотря на то, что его приглушала маска на лице. Женщина была уверена, что уже слышала его раньше. Вот только когда и где?
— Где мальчишка? — спросил всё тот же мужчина, направив на Петунью волшебную палочку. — Где твой племянник?
Женщина, дрожа всем телом, в ужасе смотрела на подрагивающий кончик палочки и не могла произнести ни слова.
— Ну? — потерял терпение другой «гость» и взмахнул палочкой.
Мелькнула красная вспышка.
Петунья громко закричала, почувствовав обжигающую боль, словно кто-то сдирал с нее кожу, медленно отделяя ее от мышц. Тело напряглось, стремясь избавиться от жуткого ощущения. Мысли путались, не желая принять происходящее. Женщина билась в конвульсиях, мечтая лишь о том, чтобы эта пытка поскорее закончилась. Спустя несколько минут, она осознала, что больше не кричит, а лишь тихо поскуливает — заклятие вымотало её и на крики не осталось сил... Все кончилось также быстро, как и началось. Когда боль немного отпустила, Петунья почувствовала, что лежит на полу, сдирая ногтями лак с полированного паркета.
Тело гудело словно обожженное, хотя внешне никаких следов пытки, кроме тонкой струйкой стекавшей из носа крови, видно не было.
Вернон что-то неразборчиво промычал, с ужасом глядя на жену.
Пожиратель смерти рассмеялся:
— Хочешь тоже испытать это, магл? — взмахнул он палочкой, готовясь повторить заклятье.
— Прекрати, Яксли! Мы пришли сюда не для того, чтобы их убивать. По крайней мере, пока…
— Но ведь я всего лишь развлекаюсь.
Петунья смотрела на мужчину, остановившего того, кого звали Яксли, и пыталась вспомнить, откуда его знает. Но память цеплял лишь аромат розы — никак не лицо мужчины и, тем более, не имя.
— Думаю, нам стоит расспросить их по отдельности, — холодный тон Пожирателя не оставлял сомнений в том, каким будет допрос, и женщина почувствовала, как от страха отнимаются ноги.
Пожиратель смерти подошел к Петунье и, подхватив ее за локоть, поднял на ноги. Она, схватившись за подлокотник дивана, попыталась сопротивляться, но мужчина ударил её по щеке и выволок из комнаты.
— Сделай так, чтобы эта сука рассказала, где прячется её ненаглядный племянник, а мы пока побеседуем с этой свиньей, — донеслось им вслед.
Мужчина хмыкнул и что-то пробормотал, увлекая жертву вниз по лестнице в подвал.
— Отпустите меня, — Петунья сделала еще одну слабую попытку вырваться.
Проигнорировав ее мольбы, мужчина лишь сильнее дернул её за руку, заставляя спускаться следом. Оказавшись в подвале, Пожиратель резко оттолкнул её, от чего миссис Дурсль упала на пол.
Одно легкое движение палочкой, и дверь в подвал с громким стуком захлопнулась.
— Где твой племянник? — со злостью в голосе спросил мужчина.
— Я не знаю, — прошептала Петунья, глядя на нацеленный на нее кончик палочки.
Незнакомец наклонился и, схватив её за подбородок, заставил посмотреть ему в глаза.
— Ты лжешь!
— Нет! — дрожащим голосом сказала женщина.
Сверху послышался громкий душераздирающий крик, от которого кровь стыла в жилах.
— Что за… — воскликнул Пожиратель, обернувшись в сторону двери.
Петунья, с неизвестно откуда взявшейся силой, вырвалась из рук мучителя и вскочила на ноги.
— Вернон! — она попыталась добежать до лестницы, но тут сильные руки крепко схватили ее сзади за талию, и резко дернув, опять повалив на пол.
— Лежать, — рыкнул мужчина. — Мы еще не закончили.
— Там мой муж…
— Знаю, — хмыкнул он. — Хочешь к нему присоединиться? Один раз ты уже испытала на себе действие заклятия Круциатус.
— За что вы так с нами? — не сдержавшись, заплакала Петунья, все еще лелея в душе надежду, что всё, происходящее сейчас — просто страшный сон.
Мужчина разразился смехом, словно она сказала самую глупую вещь в мире.
Из гостиной вновь послышался вопль.
— Твой муж даже кричать не умеет. Визжит, как свинья.
— Не смейте так о нем говорить, — прошептала Петунья, чувствуя, как внутри закипает ярость.
— Круцио!
И ее снова накрыла волна боли, выворачивающая кости из суставов, заставляющая забыть обо всем, кроме этого ужасного чувства. В этот раз все закончилось намного быстрее, чем в предыдущий.
— Ты не имеешь права мне указывать. Никогда не имела… — он резко замолчал, поняв, что сказал лишнее.
Петунья, сквозь стоявший в глазах туман от перенесенной боли, взглянула на Пожирателя. В памяти всплыли неясные образы, но так и ускользнули от нее, как песок сквозь пальцы. Женщина нахмурилась, пытаясь вспомнить… понять.
— Кто ты? — неуверенно спросила она.
— Не помнишь? Хорошо, — по тону было понятно, что мужчина доволен. — Но мы отклонились от темы. Где Гарри Поттер?
— Я не знаю. Я действительно не знаю, — поспешно добавила она, заметив, как он направил на нее палочку.
Мужчина вздохнул и вновь посмотрел на дверь.
— Допустим, я тебе поверю… — задумчиво произнес он, обратив взгляд на свою жертву.
Неожиданно Петунья совершенно четко почувствовала, что ей просто необходимо увидеть лицо этого мужчины. Она понимала, что, возможно, это будет последнее, что она сделает в жизни, но по-другому просто не могла. Чуть приподнявшись на локтях, женщина уцепилась за его мантию и резко дернула. Пожиратель, не ожидавший такого поворота, повалился на пол и Петунья, воспользовавшись его секундным замешательством, сорвала с лица мужчины маску…
* * *
— Петунья. Миссис Дурсль, вы в порядке? Очнитесь, — будто сквозь вату доносился незнакомый голос.
Так хотелось остаться в этой благословенной тьме. Она не желала приходить в себя, чувствуя, что ничего хорошего это не принесет.
— Очнитесь же!
Неожиданно щеку Петуньи обожгло от удара.
— Ч-что… Кто вы? — через силу открыв глаза, ослабевшим голосом спросила она, глядя на странную девушку с розовыми волосами.
— Я — Тонкс. Скажите, миссис Дурсль, как вы себя чувствуете?
Послышался звук шагов и в подвале появился рыжеволосый мужчина средних лет. Он внимательно оглядел помещение и подошел к женщинам.
— Миссис Дурсль, как вы себя чувствуете? — повторил он чужой вопрос, присев на корточки рядом с Петуньей.
— Вы Артур Бизли, верно?
— Уизли. Но вы не ответили…
Петунья вздохнула:
— Могло быть и лучше.
Мужчина кивнул. Он поднялся и, шепнув что-то Тонкс, удалился.
Женщина схватилась за протянутую ладонь и с силой заставила себя сесть. Перед глазами все плыло, как если бы она сильно ударилась головой. Закрыв глаза и посидев так несколько секунд, она осторожно поднялась на ноги, но тут же, пошатнувшись, чуть не упала.
— Осторожнее.
— Я в порядке. Почти. Где Вернон?
Тонкс отвела взгляд и, сделав вид, что не услышала вопроса, повела Петунью к лестнице.
— Вы сможете подняться на первый этаж? Нам нужно поскорее оказаться в безопасном месте. Пожиратели смерти могут вернуться…
Петунья резко остановилась и, развернув девушку к себе лицом, посмотрела ей в глаза:
— Где. Мой. Муж?
12.02.2011 Глава 2. Voglio dimenticare
Voglio dimenticare (ит.) — Хочу забыть
* * *
В помещении стоял полумрак. Лишь лунный свет любопытно заглядывал сквозь щель между шторами, да огонь потрескивал в камине, из-за чего по комнате бродили причудливые тени.
Он не знал, зачем тратит свое бесценное время, находясь в этой комнате , размышляя о вещах, которые лучше забыть. Запрокинув в себя очередной бокал огненного виски, мужчина скривился, когда янтарная жидкость привычно обожгла горло
Где-то в доме часы пробили два раза.
Мужчина вздохнул и мутным взглядом обвел кабинет. Собственно, это был даже не кабинет в полном смысле этого слова, а просто уютная комната с письменным столом, удобным креслом, большим камином и книжными полками, занимающими две стены.
Разноцветные корешки, поблескивавшие позолоченными и серебряными чернилами, говорили о разносторонних интересах их владельца и, если некоторые книги таили в себе лишь знания, то в других были скрыты совсем другие секреты. К примеру, толстая книга о драконах на самом деле была замаскированной шкатулкой. Надо сказать, хорошо замаскированной, раз за столько лет и множество проверок авроров, так никто ни разу и не нашел ее.
Поднявшись из-за стола, мужчина, пошатываясь, подошел к камину и, сев прямо на пол, уставился на пламя. Он старался отогнать мысли, преследующие его вот уже второй день, но ничего не получалось. В ушах все еще стоял женский крик, полный боли и отчаяния; предсмертный вопль ее мужа и смех Пожирателей смерти. Они не должны были никого убивать, лишь допросить. Но вышло иначе.
Даже в языках пламени ему чудились образы того подвала и ее наполненные слезами глаза, в которых читались страх и страдания. «Круциатус» — это мерзко, он всегда ненавидел это заклинание, но, тем не менее, применил его к беззащитной женщине, пусть и магле. Хотя вряд ли можно было назвать Петунью Эванс обыкновенной маглой. Ведь она никогда не была обыкновенной. По крайней мере, для него.
А ее попытка выбежать на помощь супругу была достойна уважения, хотя в тот момент Пожиратель Смерти больше всего на свете хотел убить ее мужа. Лишь бы она не бежала к нему…
— Как же я хочу забыть всё, — тихо произнес он. — Как же хочу вернуться назад и прекратить это.
Его утешало лишь одно: она ничего не помнила, хотя и пыталась понять. Тогда в подвале ему на мгновение показалось, что в глазах Петуньи мелькнуло узнавание… Но, вероятно, это была лишь игра его воображения, ведь нельзя узнать того, кого никогда не видел. Ну, или, по крайней мере, не помнишь.
Он смотрел на пламя, пытаясь похоронить глубоко в душе все, что мешало дышать, медленно убивая. Но ничего не получалось. Мужчина вновь чувствовал, как ее ногти царапают кожу лица, срывая маску. Вновь видел испуганный взгляд Петуньи, ее расширенные зрачки, когда она посмотрела ему в глаза. И тот беззвучный шепот: «Ты…», прежде чем он неосознанно ударил ее головой об пол, отчего женщина потеряла сознание.
Нет. Она не могла его вспомнить. Исключено. Возможно, то брошенное слово было лишь началом какой-то фразы, которую она так и не успела произнести. Но она точно не могла его узнать.
— Акцио, — произнес он, и стакан с огненным виски подлетел прямо к его руке.
Под головой Петуньи медленно растекалась темная бурая лужа. В воздухе распространился гадкий вязкий запах крови.
Не осознавая, что делает, Пожиратель смерти наклонился и провел рукой по волосам жертвы. Пальцы мгновенно стали липкими от крови.
Резко отдернув руку, мужчина быстрым шагом покинул подвал.
Поднявшись в гостиную, он остановился в дверях. Его глазам предстала ужасающая картина: несколько мужчин в черных мантиях и с масками на лицах по очереди произносили заклятия, направляя их в полного мужчину, тихо поскуливающего на полу. Мистер Дурсль уже не мог кричать, силы стремительно покидали его. Еще чуть-чуть — и он потеряет сознание. Вид окровавленной поверженной жертвы еще больше раззадоривал Пожирателей, уже успевших забыть, какова была основная цель их «визита».
Мужчина, стоявший на пороге комнаты, понял, что теперь добиваться ответов бессмысленно — жертвы просто уже не смогут ничего рассказать. Пройдя на середину комнаты, он направил волшебную палочку на Дурсля.
Встретившись с затравленным, затуманенным болью и страхом взглядом, Пожиратель лишь усмехнулся.
— Авада Кедавра!
Зеленый луч вырвался из кончика палочки и, направляясь к своей жертве, на мгновение осветил комнату.
От воспоминаний мужчину отвлекло хрустнувшее в камине полено. Вздрогнув, он огляделся по сторонам. Поставив пустой бокал на ковер, он поднялся на ноги и нетвердой походкой подошел к одной из книжных полок. Там среди увесистых томов он нашел книгу о драконах, которую не открывал больше пяти лет. Аккуратно вытащив ее, мужчина вернулся в кресло. Положив фолиант на стол прямо перед собой, он с непонятной усмешкой открыл книгу. Заколдованная шкатулка из темного дерева мгновенно поведала свою тайну, представив взору хозяина кабинета доверенные ей сокровища: серебряное кольцо с огромным серым камнем, который в полумраке комнаты казался обсидианово-черным, несколько драгоценных камней небольшого размера, флакончик с зельем, пара колдографий и завядшая роза, благодаря заклинанию окаменевшая навсегда. Ее сморщенные тонкие лепестки, казалось, могли рассыпаться в прах от малейшего прикосновения. Но это было отнюдь не так, мужчина мог с уверенностью это утверждать, потому что сам заколдовал ее много лет назад. Магия придала цветку твердость, но не лишила цвета. Лепестки все еще были светлыми, практически белыми, и казалось, светились в полумраке, а обломок стебля — темно-зеленым, почти черным.
Он держал в руке бутон и невидящим взглядом смотрел на огонь. Лишь резкая боль в ладони заставила мужчину очнуться от своих невеселых дум. Он разжал пальцы, и роза с легким стуком упала на полированную столешницу. С удивлением посмотрев на испачканную в крови ладонь, он перевел взгляд на цветок, лепестки которого сейчас местами отливали багряно-красным.
Поднеся руку к лицу, мужчина с каким-то мазохистским удовольствием смотрел, как из раны тонкой струйкой сочится кровь. Лизнув ладонь и ощутив на языке солоноватый вкус, он слегка усмехнулся.
— Кровь за кровь. Но я все еще должен, — прошептал он, с улыбкой разглядывая небольшой порез.
Достав из кармана белоснежный платок, мужчина перевязал рану, а потом убрал каменную розу обратно в шкатулку. Отодвинул книгу, принявшую свой обычный вид, подальше, чтобы уменьшить соблазн вновь открыть ее.
Жаль, что нельзя вот так же просто отодвинуть и воспоминания.
Петунья Эванс никогда ему не нравилась. Да и не могла нравиться. Но тогда почему случайная встреча заставила его сидеть этой ночью в кабинете и размышлять о вещах, которые стоило забыть очень давно?
Выругавшись, Пожиратель смерти постарался запрятать воспоминания как можно подальше, туда, где они не будут его беспокоить.
Он думал, что все кончилось давным-давно, но жестоко ошибался. Недавние события показали, что всё только начинается.
Волшебник был готов проклясть тот день, когда всё началось, когда он поступился принципами и совершил совершенно несвойственный ему поступок. Он хотел забыть всё и однажды проснуться другим человеком, но теперь понимал, что мечтает о невозможном.
Много лет назад он совершил ошибку. Глупо было надеяться, что судьба не потребует расплаты.
С неожиданным отвращением посмотрев на зачарованную книгу, мужчина взял ее непораненной рукой и, с трудом поднявшись, медленно подошел к книжному шкафу. Легким движением задвинув фолиант на место, он вышел из комнаты, оставив после себя легкий запах алкоголя и крови.
Комната окунулась в привычную тишину, и лишь с протестом потрескивало пламя в камине, отражаясь в гранях пустого стакана, забытого на полу. Да волшебник, изображенный на небольшой неприметной картине, висящей возле окна, перестал притворяться, что глубоко спит, и укоризненно покачал головой.
26.03.2011 Глава 3. Verità o bufala?
Verità o bufala? (ит.) — Истина или ложь?
А что предпочтете вы?
* * *
День выдался необычайно холодным, несмотря на то, что была лишь середина августа. Верхушки деревьев, шурша листвой, протяжно скрипели под резкими порывами ветра, а небо, скрывая собой солнечные лучи, застилали тучи.
Однако, даже в такую непогоду в парке было достаточно людно. Молодые мамы играли с детьми, наполнявшими парк веселым смехом, чинные лондонские старички гуляли с собаками, периодически недовольно косясь на шаловливо веселящуюся молодежь.
На одной из скамеек, стоявших вдоль посыпанных гравием дорожек, тихо беседуя, сидели двое, не обращая внимания ни на окружающих их людей, ни на стремительно портящуюся погоду.
Девушка улыбнулась какой-то реплике сидящего рядом парня и на мгновение отвернулась к близлежащему пруду, по водной глади которого, мягко скользя, плавали утки.
Мимо пары прошла женщина с маленьким сынишкой, который, нетерпеливо подпрыгивая, все порывался «покормить уточек». Молодой человек, проводив взглядом мальчика, недовольно поморщился, что не укрылось от внимания его спутницы. Она слегка нахмурилась и уже хотела что-то сказать, но в этот момент он достал из кармана волшебную палочку, сразу же заставив забыть о неприятном осадке, оставшемся на душе от его реакции на ребенка.
— Я бы тоже хотела научиться магии, — тихо произнесла она, глядя на только что созданную из воздуха белую розу.
Юноша протянул ей цветок и рассмеялся. Громко, заливисто, как не смеялся никогда, по крайней мере, при ней. Когда он улыбался, то становился совсем другим: мрачный и заносчивый человек исчезал, уступая место задорному мальчишке. И этот мальчишка Петунье нравился. Сильно. До боли в сердце. До дрожи в коленках.
— Я разве сказала что-то смешное? Моя сестра умеет, так почему я не могу? — уже чуть обиженно спросила она.
— Твоя сестра — волшебница, — мгновенно перестав улыбаться, произнес он, — в то время как ты — магл. Или, возможно, сквиб.
«Но это ничего не меняет», — последняя фраза прозвучала лишь в его мыслях. Хотя оба прекрасно всё понимали.
Петунья вспыхнула:
— Раз я не волшебница, то, значит, второсортная? Ах, да, я совсем забыла, как ты относишься к таким, как я! Маглы — нечто вроде скотины, животные, верно?
— Да, и сейчас ты очень на них похожа, — в его голосе было столько холода, что хватило бы на целую Арктику.
В ее глазах заблестели слезы.
— Тогда что ты здесь делаешь? Я ведь недостойна даже находиться рядом с тобой!
— Я не знаю…
Он действительно не знал, почему так ищет встреч с этой вздорной особой. Молодой человек посмотрел на цветок, который она вертела в руке.
— Ты похожа на розу, — невольно вырвалось у него.
Девушка недоверчиво покосилась на него.
— Правда? Почему?
— Ты такая же колючая, гордая и своенравная. А еще я ненавижу розы… Но обожаю их аромат…
Он вздохнул и посмотрел на часы.
— Мне пора. Не хотелось бы опаздывать.
Он поднялся и, не попрощавшись, ушел. Она не стала оборачиваться, чтобы посмотреть, как он зайдет за какое-нибудь дерево и с негромким хлопком исчезнет. Она грустно разглядывала уток, плавающих в пруду, размышляя о странной судьбе, что свела ее с этим человеком.
— Он противоречит сам себе, — покачала она головой, вдыхая аромат цветка.
Словно в насмешку над ней с неба начали падать первые капли дождя.
* * *
Петунья Дурсль сидела в кресле в одной из комнат дома, куда их с Дадли привезли после нападения, зябко кутаясь в теплый халат.
Невидящим взглядом смотрела на пламя, танцующее в камине, чувствуя, как ее трясет, словно в лихорадке. В голове мелькали разрозненные образы, звучали отрывки каких-то бессмысленных фраз, отчего у женщины началась сильная мигрень.
Перед глазами вновь и вновь появлялся силуэт высокого мужчины в маске, ни на секунду не оставляя ее вот уже на протяжении трех дней — с того самого вечера, когда на них с Верноном было совершено нападение.
— Эванс, — раздался совсем рядом тихий шепот.
Она испуганно повернулась, чтобы увидеть говорящего, но никого не было. Тихо застонав, она сдавила пальцами виски в тщетной надежде, что эта пытка, это безумие наконец прекратится. Хотя бы на мгновение. Ей нужна была передышка.
— Эванс.
— Прекрати, — почти плача простонала Петунья, оседая на пол, все также держась за голову.
Что это? Медленная пытка, постепенно уничтожающая ее изнутри? Луч правды, прорывающийся сквозь толстую стену лжи? Она не знала этого. Хотела лишь, чтобы все прекратилось.
Дверь в комнату распахнулась, и к Петунье подбежал молодой человек с обезображенным ужасными шрамами лицом. Он бережно обхватил ее за талию, помогая подняться, и усадил обратно в кресло.
— Как вы? Что случилось? — в голосе слышалась плохо скрываемая тревога.
Петунья почувствовала, как из-за боли, буквально разрывавшей ее изнутри, по щекам текут слезы. Она подняла голову и сквозь пелену, застилающую глаза, встретилась с его взглядом.
Он молча отвел ее к кровати и, уложив, накрыл покрывалом.
— Миссис Дурсль… Петунья, — замялся мужчина, — пожалуйста, успокойтесь, я постараюсь помочь вам.
— Остановите это, пожалуйста, — прорычала она, неожиданно сильно вцепившись в его руку.
— Подождите пару минут, я позову Тонкс, она лучше разбирается в таких вещах, — произнеся это, он почти выбежал из комнаты.
Старинные часы, висящие на стене, пробили четыре раза.
На небольшой кровати в позе эмбриона лежала хрупкая женщина. Она всеми силами старалась закрыться от преследующих ее кошмаров. Не понимая, что это невозможно.
С ее губ больше не сорвалось ни звука. Зато в мыслях опять звучали вопль Вернона и пугающий мужской смех.
Пожиратель смерти, подвал и лужа крови — все вновь встало перед ее глазами.
Миссис Дурсль уже не осознавала, что лежит на мягкой постели, она чувствовала под собой твердый холодный пол подвала. Всё смешалось.
В комнату вошла Тонкс и, подойдя к кровати, присела на краешек. Дотронувшись до лба Петуньи, она почувствовала, что та горит в обжигающей лихорадке. Как и прошлой ночью.
— Петунья, — тихо сказала она, протянув флакончик с зельем, — выпейте это. Вам должно стать легче.
Женщина, стараясь унять дрожь в руках, взяла склянку, на дне которой плескалась темная жидкость с резким запахом, и залпом опустошила.
— Что со мной происходит? — хрипло спросила она Нимфадору, на мгновение выныривая из ужасающего забытья.
Но та лишь покачала головой.
— Мы не знаем. У Ремуса есть одна версия, но она слишком неправдоподобна, поэтому мы все еще ищем ответ. Я пойду. Вам нужно выспаться… Утром вас осмотрит доктор. Отдыхайте, вам это очень нужно.
Дверь за Тонкс тихо закрылась.
Петунья со стоном откинулась на подушку. Она была уверена, что зелье ей не поможет.
Закрыв глаза, она постаралась выровнять дыхание, медленно проваливаясь в беспокойный сон.
* * *
Она медленно брела по парку и смотрела по сторонам, удивляясь жизни вокруг. Все так правильно и в то же время неестественно. Как на картинке, с одной лишь разницей — эта картинка в движении.
Проходя мимо небольшого и почему-то знакомого пруда, она невольно залюбовалась игрой солнечных бликов на водной глади. Словно там, на дне, было спрятано сверкающее расплавленное золото.
Внезапно налетел взявшийся из ниоткуда ветер. Он растрепал тщательно уложенную прическу, заставив Петунью нахмуриться, но ничуть не испортил веселого настроения, царящего в ее душе.
Она шла, никуда не сворачивая, по парковой аллее.
Солнце скрылось, и в воздухе сразу повеяло холодом.
Подняв глаза, она увидела, что только что бывшее абсолютно чистым небо вдруг заволокли темные тучи. Разумнее было бы поскорее выйти из парка и зайти в какое-нибудь кафе, переждать собирающийся дождь. Но Петунье не хотелось этого делать. Она упрямо шла по гравийной дорожке и была уверена, что идет правильно. Осталось ведь совсем немного, так зачем останавливаться?
Впереди была развилка. И волей-неволей остановиться пришлось, чтобы сделать выбор. Поколебавшись несколько секунд, Петунья повернула направо и уверенно продолжила путь, не обращая никакого внимания на всё ухудшающуюся погоду.
Внезапно сверкнула молния, и раздались первые раскаты грома, прозвучавшие неожиданно громко и оттого еще более пугающе. С неба начали падать редкие крупные капли дождя, постепенно превращаясь в настоящий ливень. Безобидные, на первый взгляд, капли, касаясь кожи Петуньи, ранили не хуже остро заточенных ножей. С одним лишь отличием — ран они не оставляли. Только острое чувство боли и пустоты.
Но она упорно шла вперед, не думая, что, возможно, ошиблась, продолжив свой путь.
Медленно, стиснув зубы, чтобы не закричать от боли, она продвигалась к призрачной цели.
— Петунья! — резкий голос нарушил тишину.
Она обернулась и едва не закричала от страха. Перед ней стоял Вернон. Точнее то, что от него осталось. Кровоточащие по всему телу раны, грязное месиво на месте лица, кожа невероятного синюшно-зеленоватого оттенка и белые глазницы, в которых отражался ужас Петуньи.
— Вернон, — плача, прошептала она, не замечая ни несущего боль дождя, ни какого-то движения рядом с собой.
Она с опаской смотрела на то место, где только что стоял ее мертвый муж. И готова была уже броситься туда, но вовремя остановилась. Что-то подсказывало — нельзя сходить с дорожки.
Какая-то сила заставила ее отвернуться, снова обратить внимание на дорогу, которую необходимо пройти. Только теперь на пути появилось препятствие. Петунья резко вздохнула, не в силах оторвать от него взгляд.
— Эванс, — шагнув к ней, прошептал мужчина.
Очередной порыв ветра сорвал с него капюшон и маску, всю ту ложь, что так долго скрывала этого человека, оставив лишь истину. Его лицо. Его имя.
Он протянул к ней руку и шагнул вперед, заставив Петунью отступить. Тщетно. Его пальцы нежно коснулись ее щеки, стирая слезы. А на его губах была такая знакомая улыбка.
* * *
В спальне раздался сдавленный вскрик. Петунья резко села на постели и неверяще огляделась, стремясь убедиться, что все было лишь сном.
Голова раскалывалась с ужасающей силой, будто сдиралась невидимая пленка, сковывающая разум многие годы, и женщина обессилено разрыдалась.
Vova
