Желания победителей - закон

Гарри Поттер, аврор, сотрудник Оперативно-следственного Отдела, герой и любимчик всего Магического Мира, а в данный момент просто очень уставший после тяжёлой рабочей недели человек, сидел в гостиной в старом мягком кресле, прикрыв глаза и вытянув ноги к огню. Он умиротворённо улыбался, слушая, как Кричер гремел посудой, накрывая на стол, на чердаке завывал ветер, а где-то под полом шебаршилась мышь. С кухни доносился аромат жареного мяса с картошкой, желудок тихонько урчал в предвкушении сытного ужина, а сам Поттер предвкушал спокойные выходные с валянием до полудня в постели, абсолютным ничегонеделанием, и, возможно, общением с Роном, Гермионой и Джинни — если захочется.

Старый эльф появился перед хозяином и, согнув в глубоком поклоне ушастую голову, сказал, что ужин подан. Гарри кивнул и направился в столовую, где на него одного был сервирован огромный стол. Поттер сел, расправил на коленях белую накрахмаленную салфетку, отрезал кусок великолепного ростбифа из говядины и велел Кричеру откупорить бутылку Каберне Совиньон. Однако не успел он поднести вилку ко рту, как в прихожей гадко задребезжал дверной звонок.

— Какого… — нецензурно высказался Гарри и посмотрел на часы, показывавшие без пятнадцати минут одиннадцать. — Кого там принесло на ночь глядя? Не надо, Кричер, не ходи, я сам открою незваным гостям и доступно объясню, что не прилично беспокоить людей в такое время.

Поттер распахнул массивную входную дверь и остолбенел — на пороге, опираясь нетвёрдой рукой о косяк, стоял абсолютно пьяный Рональд Уизли и улыбался.

— Гарри, дружище! — рыжик отпустил спасительную стену, сделал шаг вперёд, зацепился ногой за порог и повалился на Поттера.

— Рон? — Гарри подхватил друга и попытался вернуть тому вертикальное положение. — Что с тобой?

— Я в гавно! — весело захихикал Уизли. — Но всё в порядке! — он похлопал Поттера по щеке, попытался обойти его, но наткнулся на держалку для зонтиков в виде ноги тролля и рухнул, растянувшись на пыльном полу.

— Мерлин! — закатил глаза Гарри. — Да погоди ты, не рыпайся! — он достал волшебную палочку и осторожно левитировал Рона в гостиную на диван. — Кричер, принеси, пожалуйста, флакон антипохмельного, стакан и графин воды.

Через минуту эльф появился, держа поднос со всем необходимым. Поттер откупорил пузырёк, вылил всё содержимое в стакан, долил водой до краёв и поболтал, размешивая. Затем он попытался придать рыжику более-менее сидячее положение и поднёс стакан к его губам.

— Рон, выпей! — настойчиво произнёс он и потряс друга за плечо.

— А? — Уизли поднял мутный взгляд. — Чего?

— Пей, говорю! — рявкнул Гарри и влил жидкость Рону в рот.

Тот давился, кашлял, плевался, но, в конце концов, проглотил зелье.

— Сейчас подействует, — удовлетворённо сказал Поттер и присел на краешек дивана.

Минут через пять Рон уже был в состоянии взирать на мир трезвыми глазами.

— Бля, моя голова! — выдохнул он, прислонив пальцы к вискам. — Что это было?

— Это я у тебя хотел бы спросить, — фыркнул Гарри. — Ты по какому поводу так набрался?

Вместо ответа Уизли нахмурился, вспоминая, и застонал.

— Неужели всё так плохо? — забеспокоился Гарри. — Что-то случилось с Гермионой, Джинни?

— Нет, — Рон отрицательно покачал головой и тут же снова сморщился от боли, — проблемы на работе. Слушай, а у тебя есть чего пожрать — я с утра ничего не ел?

— Пошли, — обречённо вздохнул Поттер, распрощавшись с мечтами пораньше лечь спать.

Рон упорно молчал, мрачно глядел на бутылку Каберне, хищно терзал ножом ростбиф и с такой силой накалывал картошку на вилку, что раздавался металлический лязг об фарфоровое дно тарелки. Гарри с грустью смотрел, как друг залпом осушает бокал коллекционного вина и думал, что такого могло произойти у того на работе.

После окончания войны Золотому Трио предложили сразу же — минуя обучение в Академии — работу в Аврорате. Гарри зачислили следователем в Оперативно-следственный Отдел, Гермиона выбрала Отдел по Борьбе с Финансовыми Преступлениями, а Рону повезло меньше — его взяли младшим помощником в Отдел по Предупреждению Преступлений Несовершеннолетними. Фактически рыжик был мальчиком на побегушках — другие сотрудники отдела — опытные авроры — относились к нему весьма пренебрежительно, зарплата была маленькая, да и карьерный рост ему явно не светил. За прошедший после смерти Волдеморта год Уизли совсем упал духом. Он с завистью слушал рассказы Гарри о том, как их отдел ловит бывших Пожирателей Смерти, как они ищут доказательства их причастности к преступлениям, и сухо поздравлял с очередным удачно завершённым судебным процессом. Втайне он завидовал даже Гермионе, которая занималась тем, что возвращала обратно в страну капиталы, переведённые в своё время приспешниками Тёмного Лорда в маггловские банки. А Рону и рассказать-то было нечего — разве что пожаловаться на начальника, мистера Смита, или коллег по отделу.

— Рон! Может, всё-таки расскажешь, что случилось?

-А? Да, — Уизли облизал вилку, отложил её в сторону и скривил губы. — Ну, в общем, тут такое дело. Стараниями вашего, Гарри, отдела почти все Пожиратели получили какие-либо наказания. Дети многих из них тоже находились под следствием, ну, ты сам знаешь, Малфой, Паркинсон, Нотт, и вся эта их шайка-лейка слизеринская. Только им же предъявить нечего — в убийствах они не участвовали, хотя морально и поддерживали идеи чистокровности. Наши-то умно рассудили, что их нельзя сейчас оставлять без присмотра. Вот лучшие умы Министерства Магии и придумали, что надо их отдать на перевоспитание в магические семьи, которые воевали против Волдеморта. Семьи надо подбирать такие, чтобы там ещё их сверстники были, чтобы общение с морально устойчивыми ровесниками и прочая лабуда. Только я так считаю — старую собаку новым трюкам не выучишь. Содержание им назначили неплохое из конфискованных миллионов их же родителей. А каждую неделю «приёмным» мамам-папам надо отчёт отправлять в Аврорат, как идёт процесс перевоспитания. И всё это повесили на наш отдел.

— Почему на ваш? — удивился Гарри. — Вы же только с несовершеннолетними работаете?

— Ну, так там почти все и есть несовершеннолетние, семнадцать-то исполнилось только нашим сверстникам, да тем, кто на курс младше. Не открывать же из-за полутора десятков человек целый отдел. Только самое ужасное, Гарри, не это, другое — в мою же семью подопечного отправляют!

— А, — засмеялся Поттер, — и кто тебе достался? Красавица Панси или Миллисента?

— Нет, если бы! — Рон мрачно улыбнулся. — Мне достался хорёк!

— Малфой? — Гарри с интересом прищурился.

— А ты много знаешь других хорьков? — сплюнул Уизли и налил себе ещё Каберне. — Нет, ты только прикинь — мне придётся жить с этой белобрысой сволочью в одном доме, есть с ним за одним столом, мыться в одной ванной, а самое главное — ночевать в одной комнате!

— Это ещё почему? Ночевать в одной комнате — обязательное условие Министерства что ли?

— Да нет! — Рон отмахнулся. — Не обязательное. Но у нас сейчас нет свободных комнат. Перси пришлось съехать со съёмной квартиры из-за разногласий с хозяйкой, а пока он не подыскал себе что-либо подходящее его «изысканному» вкусу, он живёт у нас. Флёр тоже сейчас в Норе — Билл же проходит ежегодное обследование из-за всех этих своих увечий, нанесённых ему Грейбеком, вот мама и предложила ей с малышом пока пожить у нас. Ну, не с Джоржем же Малфоя селить! Вот посему и выходит, что жить мне с хорьком в одной комнате! И вся надежда только на то, что он не вынесет такой жизни и тихонечко повесится в сарае для мётел!

— Он за год в следственном изоляторе не повесился, и сейчас не повесится, не надейся, — усмехнулся Гарри.

— Что печально, — вздохнул Уизли и влил в себя третий бокал вина. — Самое главное, можно было бы попробовать отказаться, но мистер Смит мне намекнул, что если я это сделаю, то до конца дней своих буду бегать из отдела в отдел и исполнять роль почтовой совы, а если соглашусь, то это может положительно сказаться на моей карьере!

— Погоди, а Малфой не против всей этой затеи, он ведь всё-таки совершеннолетний и может сам собой распоряжаться? Да и вообще это попросту незаконно!

— Законно — незаконно, кому какая разница! — зло усмехнулся Рон. — Как говорит мой начальник: «Желания победителей — закон!» А хорёк, что он может-то? Чем распоряжаться-то? Счета их все в банке заморожены, большую часть имущества конфисковали, в правах ограничили — всё-таки Люциус был правой рукой Волдеморта. Остался один разорённый Малфой-менор. К тому же и выбор у хорька невелик — либо на перевоспитание в чужую семью, либо в камеру в Азкабане.

— Ясно, — кивнул Поттер. — Слушай, а твои родители знают уже?

— Нет, пока не знают — я сам только сегодня узнал. Вот напился и пока ещё не дошёл до дома. Этого вообще никто не знает — указ обнародуют только в понедельник!

— Рон, — Гарри нервно побарабанил пальцами по столу, — ты только не удивляйся, ладно, но давай я Малфоя к себе заберу, сюда на Гриммаунд Плейс.

Уизли поднял глаза и уставился на лучшего друга, не заметив, что наливал вино из бутылки мимо бокала — по белоснежной скатерти растеклось некрасивое красное пятно.

— Чего? — переспросил он.

— Ничего! — разозлился Поттер, взмахом палочки убирая бордовую кляксу со стола. — Я предлагаю заняться перевоспитанием хорька лично.

— Зачем? — удивился Рон.

— Хочется, — пожал плечами Поттер.

— Не понимаю, как кому-то может хотеться добровольно жить с Малфоем в одном доме и регулярно общаться! — ошарашенно произнёс Уизли. — Слушай, друг, ты часом не заболел? Это я перепил, это у меня должна быть белая горячка, а не у тебя!

— Нет у меня никакой белой горячки! — Гарри начал выходить из себя. — Тебя вообще, что не устраивает? Сам только что ныл, что не хочешь жить с хорьком, вот и радуйся — с ним буду жить я, а ты будешь получать его деньги и писать отчёты раз в неделю в Аврорат. Только, сам понимаешь, об этом никто знать не должен! Это мы сможем устроить?

— Сможем, — кивнул Уизли. — Письма «осчастливленным» семьям рассылать должен я — так что мои попросту ничего не узнают. Проверками, как прижились наши подопечные, мы заниматься не будем — нам и отчётов хватит. Проблемы могут возникнуть только в том случае, если кто-нибудь вдруг заинтересуется, куда делся Малфой, но это навряд ли, кому сейчас какое дело до детей бывших Пожирателей! Только я всё равно не понимаю — а тебе-то это зачем?

— Ну, — мечтательно улыбнулся Поттер, — скажем так, я соскучился по Малфою.

Рон открыл рот и посмотрел на друга, как на душевнобольного, причём уже явно неизлечимого.

— Чёрт, как бы тебе объяснить, — Гарри потёр шрам. — Сам не знаю, но понимаешь, я привык в Хогвартсе, что он всегда где-то рядом, что замышляет очередную пакость, что нельзя расслабляться. Он всегда меня презирал, ненавидел, унижал, но никогда не притворялся — он настоящий, а другие — они заглядывают мне в глаза, лебезят передо мной, каждый старается угодить Герою, но все они насквозь фальшивые. Меня это достало уже!

— Но мы — я, Герми, Джинни — мы же не фальшивые! — обиделся рыжик.

— Вы — нет, но вы друзья, а он — враг! Понимаешь, сейчас моя жизнь — пресный обед, а Малфой… Малфой он перечница с красным перцем! Мне не хватает нашего противостояния! Разве бы тебе не хотелось иметь своего собственного ручного Малфоя.

— Тоже мне, ручной — руку оттяпает и не поморщится! А всё-таки я был прав, когда говорил на шестом курсе, что ты влюбился в хорька, — захихикал Уизли.

— Рон! Не перегибай палку, пожалуйста!

— Ладно-ладно, — рыжик хлопнул друга по плечу, — я согласен! Забирай Малфоя себе и перевоспитывай — мне такого добра не жалко!

— Спасибо, — кивнул Гарри. — Только никому ни слова, договорились, даже Гермионе и Джинни. Особенно Джинни!

— Ладно, — Рон заметно повеселел. — Пойду я, пожалуй, домой, а то поздно уже! Я как всё точно узнаю, пришлю тебе сову. У тебя камин открыт?

— Открыт.

Поттер проводил друга до камина, протянул ему коробку с летучим порохом и пожал руку на прощанье.

— И всё-таки ты сумасшедший, — ухмыльнулся Уизли, исчезая в зелёном пламени.

* * *

Уже гораздо позже, ночью, лёжа в постели, Гарри думал о том, как он будет существовать в одном доме с Малфоем. Теперь после службы он будет приходить не в тёмный, холодный особняк, где, кроме Кричера, его никто не ждёт, а в дом, где живёт хитрый, изворотливый, коварный — но такой живой — Малфой, враг, слизеринец.

Поттер вспоминал учёбу в Хогвартсе и свои вечные перепалки с Малфоем, магические дуэли и драки. Да! Обычные маггловские драки. В какой-то момент Гарри понял, что уже не мог без них. Что ему было жизненно необходим физический контакт с хорьком. Что он хотел видеть, как горели яростью серые глаза слизеринца, когда он тыльной стороной ладони стирал кровь с разбитых губ. Что ему нравилось прижимать Малфоя к стене, упирая палочку в острый кадык и даже через одежду чувствуя, как колотилось чужое сердце. Что он хотел ощущать трепыхания распластанного под собой худого тела, от которого пахло страхом, злостью, ненавистью, адреналином — и этот коктейль ударял в голову, и хотелось разбить это красивое лицо, хотелось сжимать эти хрупкие плечи, хотелось вцепиться в это беззащитное горло, хотелось слизывать кровь с этих тонких губ…

Поттер чертыхнулся и заёрзал — его тело реагировало весьма определённым образом на воспоминания о Малфое. Рональд Уизли был почти прав — нет, Гарри, естественно, не был влюблён в хорька, но он испытывал к нему странное, непонятное и пугающее его влечение. Тогда, в школе, Поттер не мог себе объяснить, что это за чувства. Но много позже он понял, что это банальное желание. Желание обладать Малфоем, заявить всем, что это — моё!

Джинерва Уизли хотела выйти замуж девственницей. Поттер не хотел ей изменять, но молодой организм требовал своего. Тогда Гарри нашёл идеальный выход — он, здраво рассудив, что рот есть рот, а быть сверху не постыдно, переключился на мальчиков. Теперь он часто приводил на ночь какого-нибудь смазливого хастлера — благо Гриммаунд Плейс был частью немагического Лондона, и тут с этим делом проблем не возникало. Утром молодой человек получал деньги и Обливиэйт, а Джинни Поттер с чистой совестью говорил, что не изменяет ей — с девушками, добавлял он про себя.

Со временем Гарри с ужасом понял, что его привлекают худые блондины, угловатые и гибкие. А ещё его привлекала грубость в постели. С проститутками не было нужды себя сдерживать — любые извращения за ваш счёт — и часто Поттер ловил себя на мысли, что намеренно доставляет боль своим партнёрам. Осознание превосходства делало оргазм ярче, убийственнее.

Гарри был гриффиндорец, а это подразумевало честность, как с окружающими, так и с собой. Поэтому он был вынужден признать, что уже давно хотел Драко Малфоя. Вот почему он так ухватился за возможность заполучить хорька на перевоспитание. Хорошо, что Рон был настолько счастлив спихнуть с себя внезапную обузу в лице бывшего школьного врага, что не стал, по обыкновению, расспрашивать Гарри подробно о его странном желании.

«Желания победителей — закон! — прозвучал в голове голос Рона. — А ведь я смогу делать с Малфоем всё, что захочу!» — внезапная мысль опьянила безнаказанностью, опалила, сбежала мурашками вниз по позвоночнику, развернулась внизу живота клубком колючей проволоки, резанув острым возбуждением. Поттер просунул руку под резинку пижамных штанов и сжал у основания напрягшийся член. Провёл рукой вверх-вниз. Перед глазами стоял образ Драко с растрёпанными волосами, раскрасневшимися щеками, разбитыми губами. Малфой кончиком языка слизывал кровь с нижней губы, а потом встал на колени и эти самые чуть припухшие губы сомкнулись плотным кольцом вокруг члена Гарри. Они плавно повторяли движения его руки, чуть шершавый, будто кошачий, язык кружил вокруг головки, с нажимом проезжался по вене; льняная чёлка щекотала кожу…

Поттер со стоном кончил в кулак. Он лежал, тяжело дыша, и расфокусированным взглядом смотрел в потолок. Затем он улыбнулся каким-то своим мыслям, нащупал палочку на прикроватной тумбочке, пробормотал Очищающее и закутался в одеяло по самую макушку. Засыпал он с мыслью о том, что мечты сбываются.

арт к первой главе (рейтинг R) http://s50.radikal.ru/i129/1102/e5/bcf17e7f42da.jpg

артер: Senseira

— Добро пожаловать на перевоспитание, Малфой! — Гарри гостеприимно распахнул входную дверь дома на Гриммаунд Плейс.

— Поттер? — всего один миг — и целый калейдоскоп эмоций на лице — удивление-ненависть-безразличие — но Гарри успел уловить, как распахнулись и тут же прищурились серые глаза, как дёрнулась в хищном оскале верхняя губа, обнажая полоску белых зубов, как затрепыхали крылья острого носа.

— Заходи уже! — Рон подтолкнул Драко в спину.

Малфой обжог Поттера ещё одним взглядом, оттолкнул плечом, проходя внутрь дома, и пошёл по тёмному коридору в сторону гостиной. Уизли покачал головой и последовал за ним. Гарри запер дверь, провёл по отдающему болью плечу пальцами и улыбнулся, прислушиваясь к голосам, доносившимся из комнаты.

— Я думал, что меня отправили к тебе, Уизел, жить в вашей дыре! — Драко стоял у камина, скрестив руки на груди и сверлил Рона яростным взглядом.

— Норе, — машинально поправил рыжик.

— Помойке! — рявкнул Драко. — Я привык называть вещи своими именами. Какого чёрта я делаю здесь?

— Видишь ли, Малфой, — Поттер вошёл в гостиную и сладко улыбнулся. — У Рона сейчас совершенно нет свободного места и лишнего времени заниматься твоим перевоспитанием, поэтому я любезно согласился помочь ему объяснить тебе, что такое хорошо и что такое плохо, и приютить на время у себя.

— Кто-нибудь об этом знает? — быстро спросил Драко.

— Никто. Абсолютно никто не знает и не узнает! Это будет наша маленькая общая тайна, — усмехнулся Гарри.

— А если я не хочу жить с тобой? — приподнял бровь Малфой.

— А тут никого не интересуют твои желания, хорёк, — ответил Рон, — твоё дело маленькое — хорошо себя вести и встать на путь исправления.

— А если нет, что тогда?

— Тогда, — Уизли пожал плечами, — отправишься в уютную камеру в Азкабане на перевоспитание к Дементорам.

— Понятно… А моя палочка?

— Не положена.

Малфой замолчал, он стоял, поджав губы, и оценивающе переводил взгляд с Уизли на Поттера.

— Ладно! — Рон жизнерадостно улыбнулся. — С удовольствием бы пообщался с вами ещё, но, боюсь, мне пора в Авроорат — дела.

— Счастливо, — кивнул другу Гарри, — правда, камин я закрыл, а на дом поставил антиаппарационный барьер, так что придётся тебе аппарировать с крыльца.

— Ничего страшного, — Уизли похлопал Поттера по плечу. — До встречи!

Гарри проводил взглядом рыжика, дождался, пока хлопнет входная дверь, а затем достал палочку и пробормотал несколько запирающих заклинаний. После чего он взглянул на Драко, который так и стоял у камина, сел на диван и закинул ногу на ногу.

— Ну, что же, Малфой, нам теперь предстоит жить вместе, поэтому давай обговорим некоторые мои условия. Первое, ты не должен покидать дом, впрочем, ты не сможешь сделать это физически. Второе, когда я дома, то постоянно должен знать, где ты находишься. И третье, ты выполняешь все мои… хм…желания.

— А если — нет?

— Тогда ты сильно пожалеешь. Уж об этом-то я позабочусь. Малфой, я могу превратить твою жизнь в ад. Не забывай — твоё предплечье до сих пор украшает Тёмная Метка. Ты — Пожиратель, ты — враг, и ты — проигравший. А я — победитель. А желания победителей — закон!

— Вот как? — Драко ухмыльнулся, приподнимая бровь. — И что же это будут за желания?

Он медленно, шаг за шагом, приближался к Поттеру, и в этот момент напоминал хищника перед прыжком. Гарри напрягся и почувствовал, как волоски на затылке встали дыбом. Сердце бешено колотилось в груди, гоня по венам убойную дозу адреналина. Внутренний голос орал, что Малфой — это опасность! Рядом с ним нельзя расслабляться! А Драко вдруг неуловимым змеиным движением скользнул к Гарри на колени, проехался щекой по его груди, сухими губами — по шее, вцепился в волосы, оттянув голову назад, и жарко выдохнул на ухо:

— И чего же ты желаешь, Поттер?

Гарри вздрогнул всем телом и забыл, как дышать — на мгновение — потому что через секунду Малфой уже стоял с сумкой в руках.

— Я хотел бы увидеть свою комнату, Потти, — произнёс он. — Или спать мы тоже должны в одной постели?

— Если ты хочешь! — усмехнулся Поттер, поднявшись с дивана и радуясь тому, что широкие тренировочные штаны скрывают его возбуждение.

— Я — нет, а ты? — оскалился Малфой.

— Послушай, — разозлился Гарри, — заканчивай эти свои грязные игры, они тебе не помогут!

— Это мы ещё посмотрим, — прошептал Драко и потащился по лестнице на второй этаж.

* * *

Оказавшись в своей комнате, Малфой закинул сумку с одеждой в шкаф, захлопнул дверцу и с силой врезал в неё кулаком — боль немного отрезвила. Драко развернулся, прижался спиной к лакированному дереву и медленно съехал вниз.

— Бля, — выдохнул он и облизнул сбитую костяшку. — Ну, где ж я так нагрешил-то?

Сложившаяся ситуация не предвещала ничего хорошего. В бескорыстный альтруизм Поттера Малфой не поверил с самого начала — слишком откровенным взглядом бывший гриффиндорец смотрел на своего школьного врага. И Драко решил проверить… Проверил! Когда он всем телом прижался к Поттеру, то почувствовал в ответ такую волну желания, что задрожали колени, мурашки пронеслись по позвоночнику, а внизу живота разлилась сладкая истома. И всё тут же встало на свои места.

Драко поднялся, подошёл к зеркалу, пригладил волосы и в раздумье покусал нижнюю губу.

— И что мы имеем? — спросил он у своего отражения. — Любовь — нет, глупости. Желание унизить, отомстить — возможно. Просто желание — очевидно. И как мне, используя всё это, выбраться отсюда? Ну, лягу я под него — а смысл, он же меня всё равно не отпустит? Впрочем, смысл в том, что, если не лягу, то он, скорее всего, возьмёт силой. Хотя, не факт.

Поттер очень сильно изменился за прошедший год. В этом уверенном в себе мужчине абсолютно всё было не знакомо Малфою, и это пугало. Такого Поттера он не знал, такого Поттера он боялся, но так же сильно ненавидел.

Драко прислонился лбом к прохладному стеклу зеркала.

— Спокойно, — сказал он сам себе, — спокойно! Поттер не может держать меня здесь вечно. Кто-нибудь всё равно должен заинтересоваться, куда я пропал. О том, что я в этом доме знает, как минимум, ещё и Уизел. Следовательно, об этом могут узнать и другие. В любом случае, Поттера должен хоть кто-нибудь навещать, типа грязнокровки или мелкой Уизлетты. Не будет же он меня в это время прятать в кладовку. Или будет? Но, в любом случае, остаётся этот рыжий дурак, мотивы которого мне пока не ясны, хотя, скорее всего он просто обрадовался подвернувшейся возможности избавиться от меня и навряд ли догадывается об истинных причинах, почему Поттер предложил ему всё это. Значит, как бы там ни было, пока я могу рассчитывать только на его помощь. Придётся присмотреться к нему повнимательнее. И вести себя тихо, не провоцируя Поттера. Как ни крути — лучше уж терпеть похотливые взгляды этого очкастого придурка, чем сидеть в Азкабане. Чёрт! Ладно, Потти, мы ещё посмотрим кто кого!

И Малфой прямо в одежде завалился на кровать, обдумывая сложившееся положение.

* * *

Прошла неделя.

Поттеру казалось, что внутри него поселилось чудовище, огромное, тёмное и опасное. Оно выло, пожирало его изнутри, царапало острыми когтями желания, рвалось из груди при виде Малфоя. Днём Гарри пытался загнать эту темноту как можно глубже в себя, не выпустить её наружу. Но чудовище вылезало ночами, лизало руки и нашёптывало: «Иди, возьми, сломай, сделай своим, тебе можно, тебе всё можно». И Гарри сходил с ума! В присутствии Драко, он, как охотничья собака, ощущал его запах. Ловил взглядом каждое движение гибкого тела. От желания сносило крышу. Но Поттер не знал, что надо сделать, чтобы заполучить желаемое. Было совершенно очевидно, что Малфой, подчёркнуто державшийся в стороне, выказывавший полное своё призрение к «тупому гриффиндорцу», не разделял его желаний.

И Гарри сделал ужасную, постыдную вещь — он вылил флакон снотворного зелья в чай Драко.

Он бережно на руках нёс в спальню безвольное хрупкое тело...

Он смотрел на Малфоя, лежавшего на кровати, — светлые волосы рассыпались по подушке, длинные ресницы подрагивали во сне, странный румянец на щеках, чуть приоткрытые розовые губы. Чудовище внутри Поттера вопило, прыгало и рвалось наружу. Это оно дрожащими пальцами расстёгивало мелкие пуговицы на рубашке, теряя терпение, отрывая их «с мясом». Это оно, скуля от желания, вылизывало бледную шею, острый кадык, цыплячьи косточки ключиц, ямку между ними. Это оно покрывало укусами грудь и впалый живот, оставляя на тонкой коже ровные красные полукруги. Это оно, рыча, сдёргивало брюки вместе с нижним бельём и любовалось идеально ровными длинными ногами, царапало когтями узкие бёдра, оставляя длинные красные полосы.

Это Поттер, дрожа от дикого возбуждения, перевернул Драко на живот, провёл пальцем по линии позвоночника, пересчитывая косточки, погладил острые треугольники лопаток. Это Поттер, стоя, на коленях, выцеловывал дорожку сверху-вниз, от светлых волосков на загривке до таких же, еле заметных, на крестце. Это Поттер трясущимися руками расстёгивал джинсы, стаскивая их с себя, отшвыривал, вслед за ними летела футболка, потому что больше терпеть было уже не возможно.

Гарри лёг сверху — кожа к коже. Он елозил по горячему телу под собой и просто, без проникновения, тёрся возбуждённым членом между худых ягодиц, сжимая плечи, вцепляясь зубами в шею…

Кончая, выплёскиваясь между плотно прижатыми друг к другу телами, он думал, что сдохнет, настолько острым было удовольствие!

* * *

Чудовище довольно урчало, свернувшись клубком где-то в районе желудка. Поттер сидел на корточках, забившись в самый тёмный угол комнаты, вцепившись, чтобы не заорать, зубами в ребро ладони, и в ужасе смотрел на скрючившуюся на кровати, вздрагивающую фигурку.

— Придурок, — шептал Малфой. — Снотворное — в кипяток…

Драко проснулся в преотвратительном настроении. Он отшвырнул одеяло, встал и подошёл к зеркалу.

— Скотина! — выдохнул он, глядя на своё отражение — тело было покрыто царапинами, синяками и засосами. — Герой-любовник хренов! Bот как их теперь сводить без магии?

Малфой натянул брюки, накинул рубашку и пошёл вниз. Лохматая поттеровская башка обнаружился в гостиной.

— Чучело гриффиндорское, — заорал Драко, влетая в комнату и распахивая рубашку. — Ты только полюбуйся, что ты наделал!

И застыл, потому что на него из кресла во все глаза смотрел Уизли.

— Вы что, подрались? — спросил рыжик, переводя удивлённый взгляд на Гарри.

— Нет, мы, скорее, потрахались! — взвизгнул Малфой.

— Что?

— Ничего. Рон, ну, кого ты слушаешь? — Поттер ухватил Драко за локоть и выволок из гостиной. — Немедленно иди в свою комнату, — очень тихо сказал он.

— Да, пошёл ты! — выдохнул Драко. — Что, стесняешься своего рыжего дружка?

— Малфой, — Гарри достал палочку, — или ты идёшь добровольно, или пойдёшь под Империо!

— Не посмеешь!

— Ещё как посмею! Я аврор — Непростительные с моей палочки не отслеживаются.

Драко сощурил глаза, дёрнулся, высвобождая локоть, и пошёл наверх. Он хлопнул дверью, в ярости пнул ногой старый деревянный стул, сморщился от боли в ушибленном большом пальце и завалился на кровать, обнимая подушку.

Впрочем, через минуту Малфой отложил её в сторону, осторожно встал, прокрался к двери и приоткрыл её. Снизу доносились голоса.

— Тупица очкастый! — прошептал Драко. — Разве можно находиться в одном доме со слизеринцем и не накладывать заглушающие! Мелрин, спасибо тебе за идиотов!

Малфой, стараясь ступать как можно бесшумнее по старым скрипучим ступеням лестницы, тихонько спустился на первый этаж и, прислушившись к разговору, замер в тёмном коридоре, прижавшись к стене.

— Да, говорю же тебе, Рон, не дрались мы, хорёк с лестницы упал!

«Вот, сука!» — Драко сжал кулаки.

— Точно? Он же весь в царапинах, синяках, кровоподтёках каких-то.

— Ну, он очень не удачно упал… — протянул Гарри. — Да сведу я ему все эти синяки, не переживай ты так! Ты вообще, зачем пришёл?

— Так мне же еженедельный отчёт писать надо, вот и зашёл узнать, как у вас дела!

— Понятно. Ну, пиши, что Малфой пока на контакт идти не хочет.

— Слушай, — Уизли понизил голос до свистящего шёпота, — а, может, ну его! Я буду нормальные отчёты писать, чтобы хорька побыстрее отпустили, и пусть катится на все четыре стороны!

— Так нельзя, Рон. Малфой опасен, и ты сам это прекрасно понимаешь!

— Ну, не знаю, — с сомнением протянул рыжик. — Ладно, мне пора. Увидимся в выходные? Джинни хочет…

Чего хочет мелкая Уизлетта Драко уже не услышал — он осторожно поднялся наверх, проскользнул в свою комнату и прикрыл дверь.

— Итак, что мы имеем, — Малфой посмотрел на себя в зеркало, ухмыльнулся и загнул палец. — Во-первых, Уизел ничего не знает об извращённых желаниях Поттера в отношении меня, однако не понятно, как он отнесётся к этому, когда узнает, — может, осудит, а, может, и закроет глаза на всё происходящее, кто их гриффов разберёт. Во-вторых, и это самое главное, только от Уизли зависит, как скоро я выберусь отсюда. В-третьих, он точно будет приходить раз в неделю перед выходными, чтобы проверить, как у нас идут дела. А это редко, чертовски редко! Но ничего не поделаешь, как бы это ни было противно, придётся заняться Уизелом. И постараться как-то выжить.

Драко дотронулся до здорового лилового засоса на шее и поморщился.

* * *

Гарри проводил Рона и пообещал ему, что непременно проведёт завтрашний вечер в Норе. Запирая входную дверь, он подумал, что всё-таки неплохо было бы извиниться перед Драко. Поэтому Поттер поднялся на второй этаж, постучал в дверь малфоевской комнаты и заглянул внутрь. Хорёк лежал на кровати и разглядывал потолок — в сторону вошедшего он даже не повернулся, только спросил лениво.

— Чего тебе, Потти?

— Можно войти?

— Ты и так уже вошёл!

Гарри подошёл и сел рядом с Драко.

— Малфой, я извиниться хотел за вчерашнее. Это было подло с моей стороны!

— Неужели? Сам догадался или кто подсказал?

— Не умничай, давай синяки сведу.

Малфой молчал. И Поттер, холодея внутри от предвкушения, начал осторожно расстёгивать пуговицы рубашки, одну за другой, обнажая худое бледное тело, покрытое его отметинами, поглаживая пальцами тёплую кожу. Он достал палочку и принялся шептать заклинания. Драко лежал, нахмурившись, и кусал губы. Он вздрогнул, когда брюнет взялся за застёжку брючного ремня.

— На ногах же тоже убрать надо, — пояснил Гарри.

Малфой послушно приподнял бёдра, позволяя раздеть себя.

Прикосновения палочки согревали и успокаивали, и Драко прикрыл глаза.

— Перевернись, — хрипло попросил Поттер.

От близости Малфоя — такого горячего, притихшего, покорного — становилось дурно. Запах его кожи сводили с ума. Чудовище внутри Гарри точило когти и облизывалось. Аврор провёл ладонью от впадинки на пояснице вверх, погладил лопатки и зарылся пальцами в светлые пряди на затылке.

— Убери руки, Поттер, — Малфой раздражённо передёрнул плечами.

— Нет, — Гарри двумя пальцами помассировал основание шеи.

— Я сказал — убери! — прошипел Малфой, разворачиваясь, с ненавистью глядя в зелёные глаза с расширенными зрачками.

Поттер поймал тонкую кисть и прикоснулся губами к центру узкой ладони.

— Драко, как же я тебя хочу! — прошептал он.

— И что теперь? — взвился Малфой, выдёргивая руку. — Мне что, заорать от восторга и радостно раздвинуть ноги перед тобой. Я понимаю, что на фоне всеобщего обожания у тебя малость съехала крыша, но статус Национального Героя не подразумевает, что ты будешь получать всё, что тебе заблагорассудится. Заруби себе на носу — Я! Тебя! Не! Хочу! Понял?

— Понял, — пожал плечами Гарри. — Но я всё равно тебя получу — не хочешь по-хорошему, я ведь могу и по-плохому!

— А, по-моему, ты только по-плохому и можешь, а иначе не умеешь. Я тебе сказал — добровольно я под тебя не лягу! И что, снова будешь угрожать мне Азкабаном? Не пугай! Никуда ты меня не отправишь.

— Откуда такая уверенность?

Вместо ответа Малфой усмехнулся, а потом обхватил Поттера руками за шею, подтащив к себе, впившись в губы поцелуем, — горячий язык скользнул в рот, очертил линию зубов, погладил нёбо и внутреннюю сторону щеки, пощекотал снизу язык Гарри, выводя того из ступора, заставляя яростно отвечать. Драко целовался глубоко и жадно, не давая Поттеру перехватить инициативу. И аврор расслабился, прижался к обнажённому телу, погладил худые бока; руки скользнули выше, на грудь… Но в этот момент Малфой резко оттолкнул Гарри, и тот упал с кровати на пол, пребольно ударившись копчиком.

— Понравилось, Потти! — ухмыльнулся Драко, вытирая рот тыльной стороной ладони. — Вот поэтому-то ты меня никуда и не отправишь — ни в Азкабан, ни к Уизелам, ни в Аврорат — потому что в этом случае ты ничего не получишь, ты проиграешь, и выиграю я, но ты же этого не можешь допустить! А теперь убирайся, ты мне противен.

— Я не знаю, в какие игры ты играешь, Малфой, — ответил Гарри, поднимаясь с пола, — но смотри не заиграйся! Я больше не наивный, добрый и доверчивый мальчик, которым был в школе.

— Не сомневаюсь, — ответил Драко.

— Ну, что же, — Поттер скрестил руки на груди и посмотрел сверху-вниз на Драко, — хочешь поиграть — я не против, так даже интереснее! — он развернулся и вышел из комнаты, хлопнув дверью.

* * *

Субботний вечер, по мнению Поттера, был хуже некуда. Рон опять жаловался на проблемы на работе и мистера Смита, Гермиона воодушевлённо рассказывала про какую-то редкую книгу, которую она недавно читала, Джинни тараторила про то, как она сдавала выпускные экзамены, и какой прекрасный бал у них был по окончании учебного года. Гарри напивался огневиски. Чудовище внутри него металось от неудовлетворённости, скребло когтями и рычало: «Пойди! Возьми его! Грубо, жестоко, больно. Чтобы стонал, чтобы умолял. Сделай его своим. Тебе ведь хочется. Ты ведь можешь. Ты же сильнее!»

Поттер пытался сопротивляться, однако ему это плохо удавалось. В ушах шумело, в голове уже давно была каша, поэтому он извинился, поднялся и вышел на улицу подышать свежим воздухом.

В старом саду было тихо. Гарри стоял, прислонившись к корявому стволу яблони, и глядел на звёздное небо. Рядом раздались лёгкие шаги.

— Вот ты где, — Джинни подошла и прижалась. — Я соскучилась! — и она, приподнявшись на цыпочки, поцеловала Гарри — вначале не решительно, но потом более настойчиво.

А Поттер стоял и думал о том, как целуется Малфой. Совсем не так. Откровенно, пошло, умело… И он такой гибкий, остренький весь, костлявый. Так и хочется прижать его к стенке, чтобы не рыпался, и трогать везде. А потом нагнуть прямо у этой стены и трахать на всю длину, чтобы пошлые звуки и страстные стоны взрывали тишину дома… Поттер задохнулся от накатившего возбуждения.

— Джинн, — Гарри отстранил девушку, — ты знаешь, что-то я плохо себя чувствую, пожалуй, мне лучше пойти домой, извинись там перед Роном и Герми.

И он аппарировал.

* * *

Гарри зашёл в комнату Малфоя и взмахом палочки захлопнул дверь.

Драко голый стоял в дверном проёме в ванную комнату — лишь полотенце вокруг бёдер — мокрый, с потемневших волос стекали капли воды, прочерчивая влажные дорожки на худом теле.

Поттер пожирал глазами обнажённое тело, выхватывая фрагменты, — в прошлый раз было довольно-таки темно, и он не рассмотрел, насколько Малфой худой — выпирающие рёбра, острые локти и коленки, узкие щиколотки, чуть закруглённые бедренные косточки, которые так и хотелось обвести языком.. И пальцы — сейчас судорожно вцеплявщиеся в край полотенца — нереально длинные пальцы!

— Поттер? — Драко сделал шаг в сторону так, чтобы между ним и Гарри был стул. — Я не ждал тебя так скоро из гостей.

— Так, значит, всё-таки ждал? — хищно оскалился Поттер и шагнул вперёд.

— Я бы так не сказал. Чего ты хочешь?

— А разве не понятно? Тебя!

— Что-то я сегодня не в настроении, — затравленно улыбнулся Малфой.

— Зато я в настроении, — Гарри отшвырнул стул. — Давай, не ломайся, у тебя ведь это не в первый раз.

— Откуда такая уверенность, Потти?

— Ну, просто я знаю, что обычно делают в камерах предварительного заключения с такими смазливыми мальчиками, как ты!

Гарри ожидал от хорька, который, по сути, всегда был трусом, чего угодно, но только не болезненного удара в челюсть с правой.

— Пошёл ты, Поттер!

— Сука! — выдохнул Гарри, перехватывая занесённую второй раз для удара руку, выкручивая её до стона, разворачивая Драко спиной к себе, впихивая в ванную комнату, толкая на мокрый пол.

Поттер навалился сверху, одной рукой прижимая голову Малфоя щекой к холодному кафелю, второй — срывая и отшвыривая в сторону полотенце.

Драко дёргался, ноги Гарри неудобно скользили по полу.

— А, ну, пойдём! — Поттер вцепился в светлые волосы, вздёргивая Малфоя наверх.

Он дотащил упиравшегося Драко до постели и швырнул на неё. Пара взмахов палочкой — и руки надёжно привязаны к спинке кровати. Поттер залез на кровать и сел на Малфоя сверху, крепко обхватывая его бёдрами, наклонился и, подцепив подбородок двумя пальцами, впился в губы поцелуем. Драко мотнул головой, отворачиваясь.

— Последний раз предлагаю, давай по-хорошему, иначе порву на хер! — Гарри провёл пальцем по шее от уха до ключицы, а потом внезапно рука обхватила тонкое горло, чуть надавливая.

— Чтобы ты себе уздечку сорвал! — прохрипел Малфой, с ненавистью глядя в зелёные глаза.

— Как скажешь, — Поттер пожал плечами и переместился ниже, устраиваясь между разведённых ног.

Он облизал палец, поднёс его к колечку сфинктера и резко надавил, затем добавил второй — Драко зажмурился и закусил губу. Гарри смотрел, как двигаются его пальцы внутрь Малфоя, растягивая, подготавливая, и дурел от этого зрелища. Он плюнул на ладонь, размазал слюну по члену, подсунул для удобства под Драко подушку и начал медленно входить. Малфой был охуительно узкий и горячий. Поттер вошёл до конца и замер, прислушиваясь к собственным ощущениям. А затем начал двигаться рваными, резкими толчками, разрывая, вдалбливаясь в распластанное под собой тело, до синяков вцепившись в худые бёдра, выпустив на волю чудовище, позволив тьме окутать свой разум.

Малфой глухо поскуливал сквозь сжатые зубы, из зажмуренных глаз на подушку катились слёзы. На секунду Гарри стало жаль его, но сил остановиться уже не было, потому что было слишком, до одури хорошо! Удовольствие закручивалось по спирали, с каждым витком возносило всё выше и выше. Кровь шумела в ушах, заглушив все остальные звуки, сердце билось в груди набатом, перед глазами плыли тёмные круги… Поттер кончил с протяжным стоном и рухнул на Драко.

Когда он пришёл в себя и приподнялся, на него смотрели покрасневшие серые глаза. Язык зализывал прокушенную губу.

— Получил, что хотел, Потти? — дрожащим голосом спросил Драко. — Ненавижу тебя. Видит Мерлин, Поттер, как же я тебя ненавижу!!! — заорал он, дёрнувшись всем телом, выкручивая запястья, плотно обмотанные верёвками.

Гарри смотрел на бившегося в истерике пленника, на расцветавшие на белой простыне красные пятнышки, на свои руки, испачканные кровью… И не испытывал сожаления, потому что в этот момент через зелёные глаза на мир смотрело его чудовище.

— Это только начало, Драко, только начало! — прошептало оно.

Когда за Гарри захлопнулась дверь, Драко помассировал затекшие запястья, провёл пальцами по мокрым щекам и попытался сесть. Тело тут же отозвалось острой болью — внутри всё горело огнём. Малфой чуть раздвинул ноги, поморщился, с отвращением разглядывая внутреннюю сторону бёдер, вымазанных запёкшейся кровью и спермой, со стоном поднялся и потащился в душ.

Он стоял под горячими струями воды и смотрел на светло-розовую воду, стекавшую с него.

— И это только начало, Драко… — повторил он слова Поттера, — только начало…

Малфой резко крутанул кран и запрокинул голову, подставив лицо ледяной воде — это всегда помогало ему прийти в чувство. Когда тело начало сводить судорогой от холода, а в голове прояснилось, Драко взял большое махровое полотенце, осторожно вылез из ванной и поковылял в комнату. Взглянул на своё отражение, нахмурился и вздохнул.

— Ладно, — он подошёл к шкафу и вынул чистые брюки и рубашку, — мы пойдём другим путём. Ты ещё пожалеешь, Поттер, что связался со мной!

* * *

Поттер уже лежал в постели, когда раздался нерешительный стук. Дверь слегка приоткрылась, и в образовавшуюся щель протиснулся Малфой, прислонился плечом к косяку.

— Люмос, — пробормотал Гарри.

— Не накладываешь Запирающих, Потти? — усмехнулся Драко. — Не боишься, что я как-нибудь приду и придушу тебя подушкой?

— Как погляжу, тебе уже лучше, раз ходишь-зубоскалишь, — отозвался Гарри. — Или тебе так понравилось, что хочешь ещё?

— Да пошёл ты! — огрызнулся Малфой, а потом помолчал и тихо спросил. — Заживляющее есть?

— Есть, — ответил Поттер, нацепил очки, и, откинув одеяло, не стесняясь своей наготы, встал.

Он подошёл к небольшому стеклянному шкафчику и стал перебирать флакончики на одной из полок, подсвечивая себе палочкой.

Драко стоял и завороженно наблюдал за игрой света и тени на смуглой коже его злейшего школьного врага. Перед ним стоял высокий молодой мужчина — красивые ноги, узкие бёдра, прямая спина с чуть рельефными мышцами, и всё так же торчащие в разные стороны непослушные волосы на лохматой макушке. Гарри обернулся и Малфой поспешно отвёл взгляд.

— Вот! — Поттер покрутил в пальцах баночку.

Малфой шагнул, протягивая ладонь, но Гарри отдёрнул руку в сторону.

— Тебе будет неудобно мазать самому, давай я помогу, — сказал он.

— Нет, спасибо, — Драко сделал выпад, пытаясь выхватить мазь, но Поттер спрятал руку за спину.

— Выбирай, либо это сделаю я, либо ты сейчас отправляешься в свою комнату ни с чем.

— Тебе же хуже, — разозлился Малфой, — без мази я в «товарный вид» ещё неделю приходить буду.

— А мне какая разница, — Гарри равнодушно пожал плечами. — Это тебе будет больно, а мне всё равно.

Драко заскрежетал зубами от злости.

— Ладно, — сказал он, — согласен.

Поттер сделал приглашающий жест в сторону кровати. Малфой отшвырнул полотенце в сторону, забрался на постель и встал в коленно-локтевую позу.

— Расслабься, — шепнул Гарри и успокаивающе погладил Драко по спине — тот, впрочем, от этого жеста дёрнулся. — Ты ещё даже не успел закрыться, — выдохнул Поттер и дотронулся пальцем до воспалённого колечка ануса. — Слушай, а сильно я тебя порвал!

Драко раздражённо зарычал. Но Гарри не обратил на него никакого внимания, он надавил широкой ладонью между острых лопаток, заставляя лечь грудью на кровать, и Малфой повиновался, опускаясь, пряча пылающее лицо в подушке, выпячивая ещё больше худую задницу.

Гарри отвинтил крышку, обмакнул палец в прохладный гель и начал осторожно наносить его. Малфой вздрагивал, зажимался и шипел.

— Всё, — наконец объявил Поттер, и смачно хлопнул по бледной ягодице.

Драко осторожно перевернулся и, вытянувшись, по-хозяйски разлёгся на кровати. Поттер настороженно посмотрел на хорька — он лежал, чуть прикрыв глаза и улыбался — и осторожно прилёг рядом, повернувшись к Малфою и оперев голову на согнутую в локте руку.

— Ты красивый, — Гарри очертил пальцем остренькие ключицы, пощекотал впадинку между ними.

— Я знаю, — самодовольно ответил Драко, поймал руку Поттера, подтянул наверх и облизал его палец языком. — А ещё я очень хорош в постели, особенно, когда делаю это добровольно.

— Это предложение?

— Это констатация факта!

— Что-то я тебя не пойму, то ломаешься, как целка, то практически сам себя предлагаешь, как потаскуха с Лютного переулка… ай! — острые зубы больно впились в палец Гарри.

— А толку сопротивляться, — пожал плечами Малфой. — Ты же всё равно своего добьёшься, только при этом порвёшь меня до самой печёнки. Не переживай, как только я отсюда выйду — а это случится очень скоро — ты пожалеешь, что связался со мной!

— Вот как, — усмехнулся Гарри. — Решил сыграть в открытую, ну-ну, желаю удачи!

— Пожелай её себе, Потти, — отозвался Драко. — Может быть, на твоей стороне и сила, но на моей хитрость, изворотливость и коварство. А ещё я жутко хорош собой!

Влажные губы прикоснулись к щеке.

— Спокойной ночи, — прошептал Малфой и вылез из постели.

— Спокойной ночи, — пробормотал Гарри закрывающейся двери. — Нокс!

Он ещё долго не мог уснуть, думая о том, есть ли у Драко какой-то конкретный план или всё это пустая бравада.

* * *

Во вторник аврор Поттер пришёл со службы злой и уставший. Малфой настороженно наблюдал, как во время ужина тот пьёт бокал за бокалом, а по окончании счёл самым лучшим поскорее смыться. Однако Гарри схватил его за тонкую кисть и резко дёрнул на себя.

— Куда так торопишься, хорёк? Пойдём, посидим в гостиной, поговорим, вспомним старые добрые школьные годы.

Поттер удобно развалился на диване, а Драко застыл в напряжённой позе у камина, крутя в руках какую-то фарфоровую безделушку.

— Как день провёл? — поинтересовался Гарри.

— Слушай, — Малфой резко развернулся, — давай безо всех этих любезностей. Скажи прямо, чего ты хочешь.

Поттер улыбнулся и указал глазами на пах. Малфой скривился. Гарри хотел было что-то сказать, но в этот момент Драко кошачьим движением скользнул к нему на колени, прижался, потёрся, уткнулся носом в ухо и шумно выдохнул. Ловкий язык очертил ушную раковину, зубы прикусили мочку, горячие губы прошлись по линии подбородка. Поттер сдавленно застонал. А Малфой заглянул в широко распахнутые удивлённые глаза, подмигнул и съехал на пол, вставая на колени, широко разводя ноги Поттера. Руки, поглаживая, поднялись по икрам, по внутренней стороне бёдер. Драко прижался губами к ширинке и подул в неё. Гарри ахнул и толкнулся пахом вверх. Он смотрел, как тонкие пальцы проворно расправляются с молнией на джинсах и забираются внутрь.

— Сними, — прошептал Поттер, приподнимая бёдра.

Драко послушно стянул джинсы вместе с трусами до колен, поцеловал одну и прочертил языком горячую влажную дорожку вверх, облизал яички, вызвав у Гарри ещё один нескромный стон. Малфой крепко обхватил член Поттера у самого основания, провёл рукой вверх-вниз, пощекотал языком головку, а потом нагнулся и взял в рот почти по самое основание.

— Бля, — выдохнул Гарри, вцепляясь обеими руками в светлые волосы.

Малфой ритмично двигал головой, плотно сжимая губы, помогая себе языком и рукой. Поттер стонал в голос, выгибался, прижимая голову Драко к своему паху, толкался бёдрами как можно глубже в горло. Но этого было мало, чертовски мало.

— Стой-стой-стой! — Поттер дёрнул за белокурые пряди, заставляя остановиться. — Иди сюда!

Он подхватил хорька подмышки, поднимая, затаскивая на кровать, и заставил его встать на колени спиной к спинке дивана, а сам встал так, что его член упёрся в припухшие алые губы. Драко скривился, но рот открыл, и Поттер начал размашисто трахать его горло, сжимая коленями выпирающие рёбра. Малфой давился и пытался отстраниться, но Гарри не позволил ему этого, положив широкую чуть влажную ладонь на затылок, притягивая обратно.

Когда Драко уже начало казаться, что его сейчас попросту вырвет, брюнет остановился, вынул член изо рта и начал дрочить. Закусив губу и глухо застонав, он кончил, выплёскиваясь Малфою на грудь — по чёрному шёлку потекли белёсые разводы.

— Бля, Поттер! Ну, на рубашку-то зачем? — зашипел Драко.

-Да-а-а! — Гарри плюхнулся на диван, откидываясь на спинку и запрокидывая голову. — А у тебя ничего рот, минетный! Слышишь? Малфой!

Герой Магического Мира открыл глаза и повернул голову, но хорька уже не было. В этот момент Драко в ванной полоскал рот и с отвращением сдирал с себя испорченную одежду.

* * *

На следующее утро Поттер разбудил Драко ни свет ни заря.

— Малфой, проснись! — Гарри нетерпеливо тряс блондина за плечо. — Да, просыпайся же, боггарт тебя побери!

— А? Чего тебе, Потти? — вяло отмахнулся слизеринец.

— Срочное задание, шеф только что прислал сову — я уезжаю в командировку на неделю, — аврор развернулся и пошёл к двери.

— На сколько? — Драко тут же распахнул глаза и уселся в кровати. — А как же я?

— А ты остаёшься, — крикнул Гарри уже из коридора.

— Э-э-э! Стой, — Малфой выскочил из постели, допрыгал на одной ноге до двери, натягивая брюки, и босиком бросился вниз по лестнице, попутно застёгивая рубашку. — А есть я что буду?

— Я велел Кричеру тебе готовить, — Поттер стоял в прихожей и критически осматривал свою аврорскую мантию явно не первой свежести. — Рон будет заходить через день и приносить продукты, я с ним уже договорился. Только, Мерлина ради, не выводи его из себя, а то будешь сидеть голодный!

«Уизел… Уизел будет приходить… Уизел!»

Драко прижался спиной к входной двери, загораживая проход. Гарри недоумённо посмотрел на него.

— Трахни меня, Поттер, — произнёс слизеринец, улыбнулся абсолютно блядской улыбкой и провёл языком между зубами.

Гарри глупо похлопал глазами и уставился на хорька — тот стоял весь встрёпанный, с алым румянцем на щеках, глаза шальные, такой весь заспанный и тёплый…

Малфой решительно шагнул вперёд, снял с брюнета очки, отложил их на тумбочку, скомкал пальцами свитер на плечах гриффиндорца и, притянув того к себе, поцеловал в губы — жёстко, требовательно, страстно. Он прижался к Поттеру и откровенно потёрся об него пахом.

— Хочу тебя, прямо здесь! — выдохнул он в приоткрытые губы. — Давай по-быстрому.

Через секунду Малфой уже стоял лицом к стене, прижатый сильным телом — Гарри зубами содрал рубашку с плеч Драко, и принялся покрывать поцелуями и укусами его шею и спину. Руки судорожно расстёгивали пуговицы сорочки, наконец, просто дёрнули в разные стороны, стащили и отшвырнули в сторону, переместились на застёжку штанов, потянули за язычок молнии. Поттер съехал вниз по худому телу, языком — по линии позвоночника. Он приспустил с хорька брюки и развёл ладонями худые ягодицы — язык прошёлся по промежности: первый раз лёгким касанием, второй — вокруг и с нажимом, а затем резко внутрь, ввинчиваясь, заставляя стонать и выгибаться. Гарри поднялся развернул Малфоя лицом к себе и впился в тонкие губы, затем стал опускаться, увлекая его за собой, и сел на корточки, уложив Драко спиной к себе на колени и продолжая бешено целовать. Малфой обхватил Поттера за шею, трахая языком его рот.

— Оближи, — Гарри отстранился и прикоснулся двумя пальцами к губам Драко.

Тот послушно погладил языком подушечки, провёл самым кончиком по пальцам, и втянул их в рот.

— Бля, — выдохнул Поттер, прикрывая глаза.

Затем он вытащил пальцы, поднёс их к анусу слизеринца, и, помассировав, резко вставил внутрь — Малфой дёрнулся и зашипел сквозь зубы, но Гарри не обратил на это никакого внимания, продолжая растягивать его.

— Загинайся, — он спихнул Драко с колен на пыльный пол, и тот послушно встал на четвереньки. — Расслабься, — Поттер погладил напряжённую спину, — я постараюсь не больно.

Больно и вправду не было, зато было жутко неудобно.

— Вставай, — Гарри ухватил Драко за руку и дёрнул, помогая подняться. — Иди сюда, — он швырнул его к перилам лестницы, нагибая, больно прикладывая грудью об старую рассохшуюся древесину.

Малфой ни за что бы не признался, но это было умопомрачительно! Это были рваные движения внутрь и обратно, член Поттера с оттягом по простате, его губы на ставшей вдруг очень чувствительной коже, хриплое дыхание в затылок, ладонь на пульсирующем члене, зажмуренные глаза, искусанные губы, непристойные звуки и стоны. Это было удовольствие, мурашками разбегающееся по нервным окончаниям, и оргазм, вышвыривающий из жизни…

Они минут пять сидели на полу, привалившись спинами к скрипучим ступеням лестницы и восстанавливая дыхание.

— И что это было? — поинтересовался Гарри.

— Ну-у-у, — задумчиво протянул Драко, — я подумал, а вдруг это будет супер опасное задание, тебя там убьют, и мы больше никогда не увидимся.

Он захихикал, подобрал свои вещи и пошёл наверх. Поттер задумчиво посмотрел ему вслед и принялся приводить одежду в порядок.

А Малфой в своей комнате вертелся перед зеркалом, разглядывая спину — на тонкой коже уже начали проступать отметины от зубов и губ его пылкого любовника.

— Отлично, просто отлично, — улыбнулся Драко своему отражению.

Рон Уизли проснулся от того, что в оконное стекло отчаянно долбила клювом встрёпанная министерская сова. Рыжик посмотрел на часы, недовольно застонал и начал выбираться из-под тёплого одеяла, которое никак не хотело выпускать из постели своего обладателя. В конечном итоге, Рон запутался ногой в пододеяльнике и рухнул на пол, пребольно ударившись локтём.

— Твою же мать! — с чувством выругался он, потирая ушибленную конечность, и распахнул окно; сова влетела в комнату, покружила под потолком и уселась на письменный стол, протягивая лапку с привязанным к ней пергаментом.

— Давай посмотрим, — недовольно пробурчал Уизли, — кому это я понадобился с утра пораньше! Небось, опять мистер Смит придумал для меня очередное «интеллектуальное» задание.

Однако письмо оказалось от Гарри — всё в кляксах, буквы скакали со строчки на строчку — видимо, друг писал его в страшной спешке.

«Рон, мне надо срочно уехать на неделю в Шотландию. Ребята там засекли колдуна, подозрительно похожего на одного бывшего Пожирателя. Наш отдел выезжает немедленно. У меня к тебе огромная просьба — заходи раз в два дня проверить, как тут Малфой без меня, и купи, пожалуйста, продукты, а то хорёк загнётся с голоду. Я на тебя рассчитываю! На всякий случай, высылаю деньги.

Гарри».

— Да, что же это такое-то! — разозлился Уизли. — Не хорёк, а наказание какое-то. Теперь придётся ходить его проведывать, да ещё и кормить. Интересно, а что едят Малфои? Ну, что ещё?

Он недовольно взглянул на ни в чём не повинную птицу — та протягивала ему другую лапку, к которой был привязан небольшой бархатный кошелёк. Рон отвязал его и заглянул внутрь, там лежало штук десять золотых галеонов, видимо, змеёнышу на пропитание.

— Спасибо, блин, — буркнул рыжик и замахал руками на сову, явно в ожидании угощения щелкавшую клювом. — Кыш, давай, лети в Министерство, там тебя покормят, пернатый разносчик дурных новостей!

Птица недовольно ухнула и с видом оскорблённой невинности вылетела в распахнутое окно. А Уизли вздохнул, кинул деньги на стол и начал собираться на службу.

* * *

Рон тихонько приоткрыл входную дверь дома на Гриммаунд Плйс, проскользнул в тёмный коридор и огляделся. Хорька вроде бы нигде не было видно. Уизли подхватил два здоровых пакета с едой и, пыхтя, потащил их на кухню, молясь Мерлину, не попасться на глаза Малфою. Он, вопреки просьбе Гарри, вовсе не горел желанием проверять, как поживает их школьный враг, а в идеале малодушно надеялся, что хорёк уже помер и лежит тихонько разлагается где-нибудь в уголочке.

Рыжик свалил пакеты на кухонный стол и хотел было позвать Кричера, но потом подумал, что эльф и так должен догадаться, что делать с продуктами, а ему лучше поскорее уйти, раз всё так удачно сложилось. Рон развернулся и буквально врезался в Малфоя.

— Уизел! — гадко ухмыльнулся тот.

— Хорёк, — грустно констатировал рыжик.

— Ты, как я погляжу, уже уходишь? — блондин сделал шаг вперёд, практически прижавшись к Рону. — Что, даже чаю не попьёшь?

— Дела… — неопределённо буркнул Рон, отступая назад.

— Нам надо поговорить, садись.

— Не о чем мне с тобой разговаривать, — нахмурился рыжик, но всё-таки плюхнулся на стул и уставился в стену.

Драко покусал губу, не зная, как начать разговор.

— Слушай, — наконец сказал он, — ты не задумывался, зачем Поттер предложил взять меня к себе?

— Он взял тебя к себе на перевоспитание, чтобы помочь мне, потому что я не хотел брать тебя к себе в Нору, — пробурчал Рон под нос.

— А что, перевоспитание включает в себя сексуальный контакт с подопечным?

— Не знаю… Чего?! — Уизли во все глаза уставился на Драко.

— Того! — огрызнулся тот. — Твой дружок-извращенец взял меня к себе, чтобы втихаря реализовывать свои грязные эротические фантазии.

— Как это? — удивился Рон.

— Уизел, ты совсем дебил, хотя, кого я спрашиваю. Трахает он меня! — разозлился Малфой.

— Кто? Гарри? Что ты мелишь, гадина белобрысая! — рыжик вскочил, сжимая кулаки. — Он бы и пальцем к тебе никогда не притронулся!

— Уж, конечно!

— Конечно! Гарри любит Джинни, и он не педик!

— Ещё какой педик! Судя по тому, как он вчера профессионально орудовал языком в моей заднице, я у него далеко не первый парень! — ухмыльнулся Малфой.

— Чего делал языком? — у Рона глаза на лоб полезли. — Фу! Ты совсем свихнулся?

— Я-то вполне здоров, это Поттер ваш ненаглядный свихнулся! Забирай меня отсюда, Уизел! Мне не улыбается сексуально удовлетворять пусть даже и Национального Героя.

— Врёшь ты всё, хорёк, — тихо сказал Рон.

Малфой гаденько ухмыльнулся и принялся расстёгивать пуговицы на рубашке.

— Ты чего? — резко отшатнулся рыжик, стукнувшись лопатками о высокую спинку стула.

— Да, не бойся ты, — усмехнулся Драко, — у меня есть доказательства.

И он, стащив сорочку, повернулся к Уизли спиной.

Рон секунд тридцать, не мигая, смотрел на бледную кожу, изуродованную засосами и укусами. Он встал, нерешительно шагнул к Малфою и осторожно дотронулся пальцем до лилового отпечатка. Потом резко отшатнулся.

— Я тебе не верю, хорёк! — упрямо повторил он. — Гарри не такой.

— Ещё какой такой! — обернулся Драко, накидывая рубашку на плечи. — В тот раз, когда он тебе сказал, что я упал с лестницы, и все эти синяки из-за этого, он… — блондин помолчал, — он изнасиловал меня…

— Нет! Нет, нет, нет, — рыжик замотал головой из стороны в сторону и протестующе выставил руки вперёд в защитном жесте. — Ты всё выдумываешь, ты сам их себе поставил!

— На спине? Уизел, не валяй дурака! Разуй глаза — у Поттер кукушка съехала, впрочем, это не удивительно, учитывая, что одиннадцать из восемнадцати лет он прожил в чулане!

— Нет, нет, — повторял Уизли как мантру, продолжая отрицательно качать головой. — Ты мог опоить его зельем и соблазнить.

— Делать мне больше нечего, — разозлился Малфой. — Ну, хорошо, а если увидишь всё собственными глазами, тогда поверишь?

— Как это?

— Как, как! В день возвращения твоего дружка спрячешься тут где-нибудь. Думаю, Потти сильно соскучится по мне за неделю, так что «начала представления» тебе не придётся ждать долго.

— Не буду я нигде прятаться и подглядывать за Гарри! Я тебе не верю! — выкрикнул Рон, вскочил, оттолкнул Драко и выбежал вон.

* * *

Уизли бежал по кривым лондонским улочкам, пока лёгкие не начало разрывать от нехватки кислорода, и он, задыхаясь, присел на кованую скамейку, привалился к спинке и закрыл лицо ладонями.

Рону казалось, что мир рухнул… Он не мог, не хотел поверить, что Гарри, его самый близкий, самый лучший друг, обманывал его, обманывал их всех! Встречался с Джинни и изменял ей! И с кем! С мужчинами! Особенно было больно от того, что Поттер попросту воспользовался им, чтобы получить возможность удовлетворять свои извращённые прихоти, врал, что хочет помочь, а сам…

Рон даже про себя не мог произнести то, что Гарри делал с хорьком.

— Не может быть, этого просто не может быть… — шептал он. — Малфой всё врёт, он же слизеринец! Не верю, не хочу верить.

Но пальцы всё ещё чувствовали тепло от прикосновений к чужому телу, и Рон будто наяву видел худую, полуприкрытую чёрной рубашкой спину хорька с острыми лопатками, выпирающими позвонками, покрытую отметинами губ и зубов — символами похоти и страсти.

Всё это было чересчур больно, чересчур обидно. Хотелось схватить Поттера за грудки, встряхнуть хорошенько и заорать в лицо: «Да как же так? Как ты вообще посмел так поступить?»

И Рон понял, что должен это увидеть собственными глазами!

* * *

— Уизел, ты совсем, мать твою, охрен

ел, — Малфой налетел на Рона ещё в прихожей. — Я тут за пять дней чуть с голоду не умер!

— Подумаешь, — рыжик отодвинул слизеринца и прошёл в гостиную. — Не велика потеря для общества.

— Что б ты понимал, нищеброд несчастный. Это вас, Уизли, так много наплодилась, что хоть половина передохнет — никто не огорчится.

— Ладно, не ори, и без тебя голова болит, — поморщился Рон. — Я подумал над тем, что ты сказал, ну, что я сам должен увидеть, как ты с Гарри… это…

— Решил записаться в вуайеристы, Уизел? — хорёк тут же успокоился, и его глаза опасно сощурились.

— Да, пошёл ты! — огрызнулся Рон.

— Ладно-ладно, — усмехнулся Драко, — только смотри мозоли не натри, пока будешь подглядывать!

— Меня не возбуждают мужчины!

— Уж, конечно, и именно поэтому ты решил увидеть, как Поттер трахает меня, а не просто поговорить с ним напрямую, — блондин победно ухмыльнулся.

— Глупости! — буркнул Рон. — Ладно, Гарри прислал сову — он возвращается сегодня. И какой у тебя план?

— У меня план? — переспросил Малфой. — Это какой у тебя план? Не я же буду подглядывать. Ладно. Учитывая твой уровень интеллекта… — Драко задумался. — А ну-ка пойдём, — он поманил рыжика пальцем.

Они вошли в столовую, и Малфой подтолкнул Уизли к окну, занавешенному старыми пыльными бархатными шторами.

— Прячься,— сказал он.

— Зачем? — удивился Рон.

— Ну, как зачем, тебе оттуда будет всё прекрасно видно.

— Что видно?

— Нас с Поттером, не тупи, Уизел! — разозлился блондин.

— Вы что прямо тут? — рыжик распахнул голубые глаза. — На столе что ли?

— Ну да, — блондин пожал плечами. — А что?

Рон открыл было рот, но в это время хлопнула входная дверь, и Драко почти насильно затолкал его за штору. Рон с помощью палочки прожог в ней небольшую дыру, позволяющую ему видеть всё, что творилось в столовой. Он смотрел, как Малфой сел на обеденный стол так, чтобы он видел его с боку, затем хорёк повернулся, ухмыльнулся и подмигнул.

* * *

Гарри вошёл в комнату — злой, раздражённый, уставший. Он уставился на Драко, сидевшего на столе.

— Ты чего тут? — спросил он.

— Да вот, сижу, жду, когда меня покормят, — отозвался Малфой. — Уизел пренебрёг своими обязанностями и за всё это время появлялся только один раз.

— Странно, — пожал плечами Поттер, — может, занят был.

— Ну, конечно, он же незаменимый сотрудник, один из выдающихся волшебников современности!

— Слушай, заткнись, а!

Рон стоял и чувствовал себя погано — ну, вот же, Гарри сорится с хорьком — всё как обычно. Разве люди ТАК разговаривают, перед тем как заняться любовью? Нет, конечно, нет. Малфой всё выдумал, чтобы в очередной раз посмеяться над ним. А он, хорош, поверил этому гаду, усомнился в лучшем друге, подглядывает за ним. Уизли уже сжал пальцами вытертый бархат, собираясь отдёрнуть штору, как в этот момент…

— А ты заткни меня, — с вызовом произнёс Драко, раздвинув ноги.

Он, опершись на руки, чуть откинулся назад. Гарри взглянул на него, медленно приблизился, положил ладонь хорьку на затылок, чуть помассировал голову пальцами, а затем нагнулся и… поцеловал!!!

Уизли в шоке смотрел, как его лучший друг, жених его сестры, страстно целует мужчину… Малфоя!

— Я скучал, — прошептал Поттер, оторвавшись от тонких губ.

— Весь, небось, издрочился, — фыркнул слизеринец.

Брюнет ничего не ответил, он просто улыбнулся и опять потянулся за поцелуем.

Рону казалось, что он спит и видит кошмар. Что Гарри ласкавший, раздевавший, целовавший, кусавший, облизывавший Драко, шептавший какие-то милые глупости — это всего лишь плод его больного воображения.

Он завороженно наблюдал, как Поттер надавил рукой на впалую грудь хорька, заставляя того лечь на стол, как стащил с него и отшвырнул в сторону брюки вместе с трусами, как вытащил палочку, прикоснулся ею между разведёнными длинными ногами с острыми коленками и прошептал какое-то заклинание, как он что-то делал пальцами… внутри… отчего Малфой стонал и подавался вперёд, вскидывая бёдра… А потом Гарри расстегнул ширинку, ухватил Драко за талию, подтянул к себе с режущим барабанные перепонки звуком обнажённой кожи по отполированной поверхности столешницы, закинул узкие щиколотки себе на плечи и… о Мерлин великий… вошёл! В хорька! И начал размашисто двигаться…

И надо было бы отвернуться, или просто закрыть глаза и заткнуть уши, чтобы не видеть двух молодых мужчин, тела которых сплетались, сгорали в пламени желания, чтобы не слышать пошлые звуки шлепков плоти о плоть и бесстыдные стоны наслаждения… Но это было превыше него. И Рон так и смотрел, не отрываясь, только пальцы комкали старую пыльную материю…

* * *

Уизли плохо помнил, как выбрался из дома на Гриммаунд Плейс, как аппарировал в Нору и как добрался до собственной комнаты. Он лежал на кровати, стеклянным взглядом смотрел в потолок и снова и снова видел Малфоя, выгнувшегося дугой, вставшего на лопатки, запрокинувшего голову с зажмуренными глазами, и Гарри, рухнувшего на него тридцатью секундами позже…

— Рон! С тобой всё в порядке? — в комнату заглянула Гермиона.

Она подошла и положила ему на лоб прохладную ладошку.

— Горячий, — девушка встревоженно посмотрела в глаза Рону. — Ты не заболел?

— Нет, — рыжик отрицательно помотал головой, — просто кое-какие проблемы…

— Расскажешь?

— Нет, — Рон серьёзно взглянул на Гермиону. — Знаешь, есть вещи, о которых лучше не знать!

Рональд Уизли промучился ровно три дня. Он не мог есть — теперь все обеденные столы ассоциировались у него с вполне определёнными на них действиями его лучшего друга. Он не мог спать — ему снился гадко ухмылявшийся хорёк, который валялся на полированной деревянной поверхности абсолютно голый, с широко разведёнными ногами, похотливый, расхристанный, раскрасневшийся. Он подмигивал Рону и шептал: «Тебе ведь понравилось смотреть! Хочешь увидеть это ещё раз, Уизел?» Затем ему снилось, что он снова стоит за шторой и в прореху в старой материи, словно в замочную скважину, подглядывает за Гарри, который, рыча от страсти, как животное, вдалбливается в бледное, худое, вздрагивающее на столе тело Малфоя. Уизли начинал задыхаться за пыльной шторой и… просыпался.

Сны возбуждали Рона. От этого чувства краснели щёки, а в паху становилось жарко. У рыжика даже в школе не было такого стояка! Рон сгорал от стыда. Он, накрываясь с головой одеялом, приспускал трусы, обхватывал член горячей, чуть влажной от пота ладонью и яростно дрочил. Дрочил, кусая губы, чтобы не стонать в голос, зажмуривая глаза, тряс головой в надежде отогнать от себя размытый образ сероглазого блондина. Он тщетно пытался представить Гермиону, злился на себя, на хорька, на Гарри, но долгожданная разрядка наступала только тогда, когда Уизли, плюнув на всё, вспоминал, как судорожно поджимались пальцы на ногах Малфоя, и его хриплое: «Бляяя!» Сперма липким тёплым пятном расползалась по животу, по пододеяльнику, удовольствие бежало по нервным окончаниям, охватывая всё тело, а рыжик постыдно думал, что испытывать такой оргазм от обыкновенной дрочки — это не нормально, непозволительно хорошо! А затем реальность накрывала с головой, накатывало давящее чувство вины за только что содеянный постыдный поступок и какой-то детской обиды на Поттера и хорька, сбивших Рона с истинного пути.

Открыто гомосексуализм в семье Уизли не порицался — Чарли был геем и не скрывал этого от родственников. Рыжик прекрасно помнил тот день, когда старший брат сообщил им о своей ориентации — отец нахмурился, мама поджала губы, все остальные решили последовать примеру старших и промолчать. «Это твоя жизнь», — сухо сказал Уизли-старший. На этом разговор был исчерпан. Однако от Рона не укрылся тот факт, что родители вздохнули с облегчением, когда Чарли получил должность драконолога в Румынии и навсегда уехал из отчего дома.

Мама решила не повторять ошибок воспитания и с тех пор активно пропагандировала среди сыновей гетеросексуальность, объясняла ценность брака и смысл в рождение целой кучи детей. Поэтому Рон всё-таки вырос с твёрдым убеждением, что отношения между двумя мужчинами — это неправильно и мерзко. Чарли он видел от силы раз в год на Рождество, да и то иногда от брата приходила поздравительная открытка со словами извинения за то, что в этом году у него нет возможности приехать. Мама никогда не расстраивалась в таких случаях, и это при всём при том, что она упорно требовала ото всей семьи собираться в Сочельник за общим столом! А уж как она убивалась, когда из дома ушёл Перси… Убиваться, грустить и просто говорить о Чарли было не принято! И Рон старался жить правильно, чтобы не повторить судьбу старшего брата.

Рыжик вдруг вспомнил старый случай, когда, после отъезда Чарли в Румынию, мама заставила разбираться в его комнате Рона, Фреда и Джорджа. В самой глубине шкафа они обнаружили несколько непристойных журналов — с колдографий им улыбались и подмигивали красивые полураздетые мужчины. Рон тогда ещё плохо представлял, что такое порнография, но увиденное взволновало его. Он смотрел на двигавшиеся картинки широко распахнутыми глазами, шумно втягивал носом воздух, а сердце слабо трепыхалось, как зажатая между ладоней бабочка. Фред тогда посмеялся над ним, обозвал незнакомым словом, свернул журнал в трубочку и, щёлкнув им Рона по носу, вывел того из состояния транса. А находки они потом сожгли во дворе за сараем.

Рон разозлился на внезапно всплывшее воспоминание. Нет, он был абсолютно точно уверен, что ему нравятся девушки, потому что это правильно, а он правильный мальчик. И Гарри тоже правильный мальчик. Просто во всём, как всегда, виноват хорёк! И Рон обязан поговорить по душам с лучшим другом и наставить того на путь истинный. Прямо сегодня. Даже так — прямо сейчас! Поэтому рыжик проворно вскочил с кровати и забегал кругами, отыскивая свою одежду посреди беспорядка, царившего в комнате.

* * *

— Рон? — Гарри, широко зевая и потягиваясь, открыл входную дверь и посторонился. — Проходи, мы как раз садимся завтракать, будешь с нами? Ты пришёл писать отчёт?

— Нам надо серьёзно поговорить! — Рон взглянул в такие знакомые зелёные глаза.

— Хорошо, — Поттер пожал плечами, — пойдём в столовую.

При упоминании о столовой Уизли передёрнуло.

— Нет, — быстро сказал он, — давай лучше в гостиной поговорим.

— Как хочешь.

В гостиной обнаружился хорёк. Он, прищурившись, уставился на рыжика цепким, как репей, взглядом.

— Малфой, нам с Роном надо поговорить наедине. Побудь, пожалуйста, пока в своей комнате.

Драко фыркнул, бросил на Гарри полный презрения взгляд, встал и направился к выходу. Проходя мимо Уизли, он, как бы ненароком, заправил за ухо прядь светлых волос — на шее красовался небольшой засос. Рон нахмурился и постарался собраться с мыслями.

— Так о чём ты хотел поговорить? — нарушил затянувшееся молчание Поттер.

Рон вздрогнул и поднял глаза на Гарри.

— Я хотел поговорить о хорьке и о тебе … ммм… о вас, — начал он, осторожно подбирая слова.

— В смысле? — нахмурился Поттер.

— Я знаю, что ты спишь с Малфоем, — быстро выпалил рыжик.

— Это он тебе сказал? — тихо спросил Гарри. — А ты не думал, может, он врёт? И ты сейчас оскорбляешь меня своими подозрениями.

— Я видел вас! — обиженно выкрикнул Рон. — Видел, как ты с удовольствием трахал его на обеденном столе в столовой!

— Угу, — Гарри поджал губы. — И что теперь?

— Теперь? — Уизли растерялся.

Он рассчитывал, что Гарри начнёт оправдываться, извиняться, в конечном итоге во всём обвинит хорька, но Поттер молчал, лишь выжидающе смотрел.

— Ну, наверное, теперь мне придётся забрать Малфоя к себе, я не могу позволить тебе поступать так, как ты поступаешь, — сказал Рон.

— Ронни, — ухмыльнулся Гарри, — ты всё не правильно понял. Малфой совсем не против того, что я с ним делаю, ему это доставляет такое же удовольствие, как и мне.

— Не ври! — запальчиво воскликнул рыжик. — Он сказал, что ты его насилуешь. Я видел все эти отвратительные синяки на его теле!

— Разве то, что было в столовой, похоже на изнасилование? — приподнял бровь Поттер.

— Нет, но зачем тогда ему нужно было, чтобы я увидел вас.

— Острее ощущения, — пожал плечами Гарри.

— Что?

— Ну, его возбуждало то, что за нами подглядывают!

— Как такое может возбуждать? — удивился Уизли.

— Ну, Малфой тот ещё извращенец, — Гарри нехорошо усмехнулся.

— Я тебе не верю, — произнёс Рон после минутного молчания.

— Хорошо, давай просто спросим у хорька, чего в действительности хочет он. Сейчас схожу и позову его, — предложил Поттер.

— Ладно, давай! — нахмурился Рон.

* * *

— Гадина слизеринская, сволочь белобрысая, — в ярости шептал Гарри пока поднимался по лестнице. — А я-то гадал, с чего взялась такая страсть перед моим отъездом, а это он вещественные доказательства для Рона собирал. Да ещё умудрился его заставить подсматривать за нами — хорошо, что в тот раз я был с ним нежен. Думаешь, Уизли из чувства справедливости и отвращения пожалеет тебя и поможет! Как бы ни так. Я тоже умею грязно играть!

Гарри влетел в свою комнату, подбежал к шкафчику с зельями и быстро нашёл нужный флакончик. Он схватил стакан, плеснул в него воды из-под крана в ванной комнате, откупорив крышку, отсчитал двадцать капель бледно-розовой жидкости и поставил флакон на место.

Малфой валялся на кровати в своей комнате.

— Сука! — Поттер вскочил на кровать и уселся блондину прямо на грудную клетку.

Драко подавился и раскрыл рот, хватая воздух, — в горло тот час полилась какая-то сладковатая на вкус жидкость. Он закашлялся, отплёвываясь, но было уже поздно.

Гарри, чтобы не дай Мерлин, хорёк не задохнулся, сдвинулся ниже, поёрзал, устраиваясь поудобнее на худых бёдрах, и усмехнулся.

— Что, думал расскажешь всё Уизли, и он тебя спасёт?

— Что ты влил в меня, Поттер? — вопрос Драко проигнорировал.

— Афродизиак, — Гарри нежно погладил бледную скулу. — Через пару минут ты возбудишься настолько, что будешь умолять меня и Рона хорошенько оттрахать твою тощую задницу. И мы не откажемся.

— Ах, ты… — Драко задёргался, попытавшись сбросить с себя Поттера и освободиться, но тщетно.

— Между прочим, — поучительно заметил тот, — ты сам виноват, незачем было посвящать Уизли в наши тайны.

Малфой затих и закрыл глаза — он чувствовал, как внутри, будто где-то в желудке, зарождается горячая волна, которая разливается по телу волнами желания, накрывает с головой, топит, как становится нечем дышать. Возбуждение было невероятно сильным — накатило, резануло по нервным окончаниям, заставляя выгибаться и тереться пахом о сидящего сверху мужчину. Гарри заглянул в чёрные от расширившихся зрачков глаза и прикоснулся к тонким губам, которые моментально раскрылись навстречу, даря жадный, торопливый, глубокий поцелуй. Драко застонал Поттеру в рот и его руки полезли ему под футболку.

— Погоди, — засмеялся Гарри, хватая тонкие запястья. — Потерпи чуть-чуть, я сейчас!

Малфой нахмурился, но кивнул — он был готов потерпеть, но только совсем чуть-чуть.

Поттер слез с него и вышел в коридор.

— Рон, поднимись, пожалуйста, в мою спальню, — раздался оттуда его голос, а затем лохматая голова заглянула в комнату. — И ты, Малфой, тоже пошли.

* * *

Уизли зашёл в спальню и хмуро поглядел на Гарри, который стоял, скрестив руки на груди, и с вызовом смотрел на него, и на хорька, который стоял рядом с ним с неестественно алым румянцем на щеках.

— Садись, — Поттер кивнул на кровать.

Рон послушно сел.

— Ну… — начал было он, но в этот момент Гарри развернулся, ухватил Малфоя за брючный ремень, подтащив к себе, обнял за талию, притянув ещё ближе, и поцеловал. Хорёк ответил сразу же, страстно и грубо, прикусывая нижнюю губу Поттера, обхватив руками его шею, вжавшись всем телом, приклеиваясь. Рон буквально почувствовал, как полыхнули его щёки — он смотрел, не отрываясь, а поцелуй всё длился и длился.

— Прекратите, — наконец произнёс Уизли хриплым голосом, — я всё понял. Я пойду, не буду вам мешать! — он поднялся, но…

— Сидеть! — не просьба — приказ!

Подчинившись невербальной магии, дверь в комнату с шумом захлопнулась. Рыжик вздрогнул и плюхнулся обратно.

— Драко, — Гарри погладил большим пальцем припухшие, влажные от поцелуев губы, — ты меня хочешь?

— Да! — выдохнул тот и закусил палец Поттера.

— Ты же не против, если Рон будет смотреть? У него есть пара вопросов относительно своей ориентации, и он хотел бы найти на них ответы.

— Я не против, — похотливый взгляд Малфоя обшарил фигуру Уизли, отчего тому вдруг стало очень не уютно.

— Отлично, — Гарри уселся в кресло, — раздевайся.

— Э-э-э, погодите, — рыжик сделал очередную попытку подняться. — А моё мнение вас не интересует?

— Сиди и не мешайся, — отмахнулся Гарри, жадно смотревший на Малфоя.

Длинные пальцы молниеносно справились с пуговицами на рубашке — движение плеч, и она упала на пол. Вжикнула молния, и хорёк, чуть нагнувшись и отклячив задницу, медленно стянул с себя брюки. Он перешагнул через них, подцепил большими пальцами резинку боксеров, спустив их ниже линии остреньких бедренных косточек, и подошёл к креслу, в котором сидел Поттер. Тот ухмыльнулся и резко сдёрнул трусы вниз.

— Иди ко мне, — он похлопал ладонью по колену, и Драко послушно влез на него, обняв бёдрами, потёрся, вжавшись пахом в грубую джинсовую ткань.

Гарри ухватил двумя пальцами острый подбородок, приподняв, и поцеловал Малфоя в самый краешек губ. Тот фыркнул и через пять секунд уже трахал рот Поттера своим языком.

А Рон снова, будто истукан, сидел и глядел, не отрываясь, как руки Гарри скользили по молочно-бледной коже спины, оставляли ровные борозды царапин, гладили лопатки, пересчитывали позвонки. Малфой выгнулся, запрокинул голову, подставив шею под жадные поцелуи, застонал, и от этого звука по телу Уизли побежали мурашки.

Поттер достал палочку, поднёс её к своим пальцам, пробормотал заклинание, от которого на них появилась прозрачная гелеобразная субстанция, и отложил в сторону. Он прошептал что-то на ухо хорьку, и тот чуть подался бёдрами назад, бесстыдно выставившись перед рыжиком. Гари чуть надавил на колечко ануса, вставив палец — не глубоко, всего на одну фалангу. Рон зажмурился, потому что это было настолько непристойно, что огнём полыхали уже не только щёки, но даже уши.

Впрочем, долго сидеть с закрытыми глазами Рон не смог — он приоткрыл один глаз и, кажется, забыл как дышать, потому что вдохнуть он вдохнул, а вот выдохнуть никак не получалось. Гарри трахал Драко тремя пальцами — Уизли завороженно смотрел, как они движутся туда-обратно, растягивая мышцы, внутрь и наружу. Хорёк весь извивался, крутил бёдрами, насаживаясь на чужие пальцы, оставляя мокрые полосы от смазки на светлых джинсах Поттера, тихо всхлипывал и как-то жалобно по щенячьи скулил.

— О, — Гарри насмешливо посмотрел на рыжика, — кажется кое у кого небольшая проблема!

И Рон только тогда сообразил, как сильно он возбуждён.

— Может, поможешь ему? — Гарри спихнул Драко со своих колен и подтолкнул в сторону Уили.

— Чего? Не надо, — Рон затравленно посмотрел на Малфоя и стал отползать вглубь кровати.

Тот легко вспрыгнул на постель, опустился на четвереньки и, абсолютно по-кошачьи прогибая спину, последовал за рыжиком.

Рон дополз до стены и встал, прижимаясь к ней спиной, как будто она могла защитить его.

— Гарри, скажи ему! Или, Мерлином клянусь, я сейчас его ударю! — заныл Уизли.

Поттер только усмехнулся.

— Тссс, не шуми, глупый, тебе понравится, — выдохнул Малфой в ширинку рыжику.

— Да, уйди ж ты! — Рон попытался оттолкнуть светловолосую голову, но узкая ладонь накрыла его пах, погладила, сжала, и он застыл, ловя отголоски незнакомых ощущений.

Драко хватило этого секундного замешательства, чтобы дёрнуть хвостик ремня, расстегнуть ширинку и стянуть джинсы вместе с бельём, стреноживая, не давая двигаться, и взять… сразу… глубоко… по самое горло… охуенно хорошо!

Такого ему ещё никогда никто не делал! Рон терялся в калейдоскопе эмоций и ощущений. Он потерял связь с реальностью. Изо всех связных мыслей осталась только одна — не упасть, потому что колени предательски дрожали и подгибались. Кажется, он содрал с себя майку, которая мешала, кажется, вцеплялся хорьку в волосы, притягивая его голову ближе, кажется, самостоятельно толкался в этот восхитительно горячий рот, кажется, стонал громко и непристойно…

Оргазм протряхнул его от рыжей макушки до пальцев на ногах. Рон просто съехал вниз по стене, да так и застыл в нелепой позе с приоткрытым, жадно глотавшим воздух, ртом и широко распахнутыми голубыми глазами.

— Так, ну, как я понимаю, вопросы ориентации снимаются с обсуждения, — хмыкнул Гарри.

Совсем забыла. К предыдущей главе есть арт Senseira (рейтинг NC-17) http://s013.radikal.ru/i323/1102/f3/cb5519d57e73.jpg

Поттер хотел было растормошить Уизли, который прибывал в состоянии эйфории, как вдруг цепкие пальцы схватили его сзади за край футболки. Драко намотали материю на кулак и подтащил его к себе.

— Чего тебе, Малфой? — усмехнулся Гарри — он знал, что хорёк разрядки не получил и сейчас должен быть возбуждён до предела.

Горячая ладонь скользнула под футболку, погладила поясницу, проехалась вверх по линии позвоночника, очертила плечо, спустилась чуть вниз, пролезла подмышку, переместившись на грудь. Ногти царапнули сосок, сместились вниз, пощекотали ямку пупка. Пальцы проникли под пояс джинсов и погладили кожу под ним.

— Пойдём ко мне! — сухими губами по шее и на выдохе в самое ухо: — Хочу тебя!

Поттера прошило насквозь. Он развернулся, схватил, подтащил, обнял, притиснул… Гарри целовал жадный голодный рот, кусал припухшие губы и дурел от запаха кожи, сходил с ума от затянутых мутной поволокой желания серых глаз.

Драко, не прервав поцелуй, стал пятиться в сторону коридора, потащив Гарри за собой. Когда они добрались до комнаты Малфоя, Поттер втолкнул его туда, захлопнул дверь и чувствительно приложил Драко об неё спиной, протиснув тому колено между ног. Поттер запустил руку в светлые волосы на затылке, сжав, запрокинул голову, впился зубами в бледное горло, облизал кадык и ключицы.

— Поттер, завязывай уже, — прохрипел Драко. — Или пошли в постель, или трахни меня прямо тут, но я уже не могу больше… Поттер, бля!

Гарри усмехнулся и швырнул Малфоя на кровать. Залез сам, удобно устроившись между широко разведённых ног, нагнулся, покусывая ходящую ходуном от возбуждения грудь, нащупал пальцами анус и вставил сразу два пальца, благо Драко ещё не успел закрыться после ласк в кресле. Малфой дёрнулся навстречу.

— У тебя что, кроме пальцев вставить нечего? — зло прошипел он.

— Почему же? Есть! — Гарри стащил через голову майку, расстегнул болты на джинсах и приспустил их. — Это тебя устроит?

Драко хищно улыбнулся, вздёрнув верхнюю губу, обнажив полоску белых зубов, и кивнул. А потом развёл ноги, прижав острые колени к груди.

Трахать Драко злого, зажимавшегося, шипевшего от боли и унижения — было одно удовольствие, но трахать Драко, который тоже этого хотел и не скрывал своего желания, — это было совсем другое удовольствие! Это была отдача. Поттер смотрел на извивавшееся под ним тело, на тонкие пальцы, комкавшие простыню, на выступившую на лбу испарину, на чёлку, липнувшую на зажмуренные глаза. Он дунул на неё и глаза распахнулись, и Гарри провалился в бездонную пустоту чёрных зрачков, практически сожравших серую радужку. Он падал и падал, и все звуки вокруг затухали, а воздух вдруг стал странно тягучим, и было тяжело дышать, а в голове пустота, вакуум, и не осталось ничего — только движения тела, которое уже жило своей собственной жизнью. Гарри доверился ему. И темнота поглотила его на долю секунды, и, кажется, даже сердце перестало биться. А потом Драко, застонав, выгнулся и закрыл глаза, разрывая контакт, и Поттера вышвырнуло на поверхность волной наслаждения…

* * *

А потом они просто лежали…

Малфой, по-хозяйски закинув ногу на бедро Гарри и уткнувшись острым подбородком ему в плечо, губами перебирал кожу на шее. Его палец лениво скользил по груди и животу гриффиндорца, вычерчивая одну, известную только ему траекторию.

Чудовище внутри Поттера свернулось калачиком с того бока, к которому прижимался слизеринец, и урчало от удовольствия, как маггловский трактор.

Сам Гарри обнимал и прижимал поближе обманчиво казавшееся хрупким тело, но он знал, что это только иллюзия — Драко сильный, вёрткий, гибкий. А ещё до жути уютный. Под его ласками время как будто замедляло свой бег — оно текло медленно, неторопливо отмеряя минуты, и хотелось застрять в этом мгновении навсегда, забыть, что в соседней комнате сидит Рон, что уже давно опоздал на службу в Аврорат и получишь выговор, что существовали какие-то обязательства перед другими людьми. Попросту говоря, весь мир с его проблемами и заморочками хотелось послать к чёрту. И просто лежать вот так, не вставая, всю жизнь. Точнее даже не так — хотелось жить, но чтобы по вечерам засыпать, уткнувшись носом в белобрысый затылок, холодными зимними ночами сквозь сон ощущать тепло лежащего рядом человека, а просыпаясь, подтаскивать к себе ещё сонного хорька и тормошить, тиская, щекоча, целуя в нос, в длинные светлые ресницы, в маленькую родинку за ухом. И заниматься не сексом, нет, — любовью. Хотелось, чтобы холодные серые глаза в момент близости становились тёплыми, чтобы тонкие губы не кривились в отвращении, а ласково нашёптывали на ухо нежные глупости, чтобы ловить удары чужого сердца в такт твоим собственным, чтобы двигаться и чувствовать движения в ответ.

Странно, но оказалось, что просто находиться рядом с Малфоем — хорошо, спокойно, уютно. И Поттера вдруг захлестнула такая волна нежности, что он сам испугался, потому что никогда и ни к кому не испытывал такого сильного чувства, даже к Джинни. Гарри взял в руки по-девчачьи тонкую кисть и прикоснулся губами к центру ладони.

— Мой, — прошептал он.

Драко поднял глаза и улыбнулся. Поттер обнял его за шею, притянул и поцеловал. Поцелуй вышел долгим, неспешным, упоительно-сладким. Поттер прикрыл глаза, наслаждаясь моментом. Но внезапно слизеринец отпрянул, а в переносицу брюнета врезался кулак.

— Сука!

Гарри открыл глаза и увидел Малфоя — злого, взбешённого, с горящими яростью глазами.

— Ты напоил меня афродизиаком!

— Подумаешь, — Поттер на всякий случай отодвинулся подальше, — ничего особенного не произошло — ты всего-то сделал Рону минет, кстати, очень качественный — он до сих пор в себя приходит в соседней комнате.

Драко закрыл лицо ладонями и застонал.

— Я ненавижу тебя, Поттер, как же я тебя ненавижу! — заорал он, выбрался из постели и скрылся в ванной комнате, хлопнув дверью так, что с потолка посыпалась штукатурка.

«Вот и мечтай засыпать с хорьком, — подумал гриффиндорец. — Такой ночью запросто горло перегрызёт!»

Настроение почему-то резко упало. Осталось только ощущение какой-то щемящей нежности и грусти в душе и недавнего поцелуя на губах.

— Рон, ну, признай, тебе понравилось! — Гарри сидел в кресле в гостиной, ухмылялся и наблюдал, как лучший друг наматывал круги по комнате.

— Нет! — рыжик резко затормозил и уставился на Поттера злющими глазами.

— Да ладно! Ты после этого тридцать минут валялся в эйфории на моей кровати и пялился в потолок.

— Это был шок! — истерично выкрикнул Уизли.

— Рон-Рон, — Гарри покачал головой, — ты же гриффиндорец, ну, скажи честно, ведь понравилось же? Не отнекивайся, я смотрел на тебя, я видел твои эмоции, в конечном итоге, я знаю, КАК Малфой это делает. Это не может не нравиться.

— Может, тебе это и нравится, а я не извращенец! — рявкнул рыжик.

Гарри щёлкнул пальцами, и перед ним тут же возник Кричер.

— Принеси бутылку чего покрепче и два бокала. Рон, сядь уже и не мельтеши перед глазами!

Уизли с размаху плюхнулся на диван, который жалобно скрипнул. Скрестив руки на груди в защитном жесте, Рон начал сверлить взглядом пол, не желая смотреть на Гарри. Тот подошёл и протянул ему бокал. Рон залпом осушил его и зажмурился.

— Ещё?

— Наливай!

Они сидели и молчали. Поттер выжидающе смотрел на рыжика, как тот хмурил брови, кривил рот, задумчиво водил пальцем по стеклянному ободку.

— Да, — наконец буркнул Уизли куда-то в бокал, — мне понравилось. Но это не значит, что я из этих… голубых.

— Конечно, не значит, — кивнул Гарри. — Я вот люблю Джинни, просто, ну, ты же знаешь все эти её заморочки по поводу девственности до первой брачной ночи, а изменять ей с девушками это как-то не честно.

— То есть ты думаешь, что изменять ей с хорьком гораздо честнее?

— Не знаю, — Поттер потёр шрам. — Вот скажи мне — тебя устраивает твоя половая жизнь?

— Чего? — Рон поперхнулся и закашлялся.

— Дрочить по утрам, говорю, не надоело?

— Я не…

— Да не ври ты! — разозлился Гарри. — Мы с тобой с одиннадцати лет спим в одной комнате — что в Хогвартсе, что в Норе — и, если ты думаешь, что никто не видит, чем ты занимаешься под одеялом, то это ещё не значит, что этого действительно никто не видит!

— У меня с Гермионой иногда бывает, но редко… наверное, ей не очень нравится, как я… — рыжик замялся.

— Вот! У тебя хотя бы пусть плохо, но бывает! А мне восемнадцать лет, и я не хочу до самой свадьбы трахать собственный кулак. Я — мужчина, у меня есть свои потребности!

— Хорошо, — вздохнул Рон, — но почему именно Малфой?

— Малфой… — Поттер мечтательно прикрыл глаза. — Понимаешь, мы с ним друг друга ненавидим, и то, что между нами — это секс на грани насилия, это обладание, подчинение, отмщение, унижение. Я ни с кем не чувствовал себя так остро, так упоительно, как с ним. Этого не объяснить словами, это надо испытать самому! Хочешь попробовать?

— Нет, — Уизли распахнул глаза и отшатнулся. — Ты с ума сошёл?

— Прекрати шарахаться! Что я такого сказал?

— Мне девушки нравятся!

— Снова здорова по второму кругу, — вздохнул Поттер. — Ладно, слушай, мы и так на службу на пару часов опоздали, может быть, уже двинемся в сторону Аврората?

— Ох, — подскочил рыжик, — точно! Мистер Смит с меня за опоздание шкуру спустит.

— Ладно, не переживай, — улыбнулся Гарри, — зайду я к твоему мистеру Смиту, замолвлю за тебя словечко — надо что-то по дороге придумать. Только одно условие — вечером зайдёшь ко мне, и мы закончим этот разговор. Давай вставай и пошли уже!

Рон горько вздохнул, поднялся и направился вслед за Поттером в прихожую.

* * *

Вечером, перед тем как отправиться домой, Гарри аппарировал в Косой переулок. Он задумчиво постоял у витрины магазина модной женской одежды.

— Значит, тебе нравятся девушки, Рон, — усмехнулся Гарри и решительно толкнул дверь.

К нему тут же подбежала молоденькая ведьмочка, видимо, она училась на пару курсов старше, потому что показалась Поттеру смутно знакомой.

— Мама, я же говорила, что это сам Гарри Поттер стоит у нашей витрины! — закричала она симпатичной женщине за прилавком.

— Бэт, успокойся, ты напугаешь клиента, — улыбнулась та. — Добрый день, мистер Поттер. Видеть вас в нашем магазине — это такая честь для нас! Позвольте представиться, я — миссис Грин, а это моя дочь Бэтти. Чем мы можем быть вам полезны?

— Я…ммм, — гриффиндорец немного замялся. — Миссис Грин, мне нужно купить кое-какую одежду для подруги.

— Прекрасно, — хозяйка улыбнулась, — у нас широкий выбор модной женской одежды. Что именно вам нужно?

— Я… я сам выберу, ладно?

— Конечно, как пожелаете!

Через пятнадцать минут, когда Поттер уже почти пожалел, что ему в голову пришла дурацкая мысль, переодеть Драко в девчонку, он наткнулся на потрясающее платье: чёрное, обтягивающее — с лайкрой, экстремально короткое снизу, зато абсолютно целомудренное сверху — ворот под горло и длинный рукав. На платье была изображена изумрудная змея, которая обвивалась вокруг него в несколько колец.

— Я беру вот это! — крикнул Гарри Бэтти — та мигом подошла и сняла платье с вешалки. — Мисс Грин, мне ещё нужны туфли на шпильке, чулки и нижнее бельё.

— Подойдите, пожалуйста, сюда, — хозяйка кивнула в сторону прилавка, — думаю, у меня есть прекрасные туфли для этого платья.

Она скрылась в подсобке, а через минуту появилась с коробкой в руках, поставила её перед Поттером и открыла — внутри лежали лакированные туфли на высоком тонком прозрачном каблуке, украшенные зелёными стразами.

— Я беру, — кивнул Гарри.

— Отлично, тогда выберите, пожалуйста, чулки — тоже чёрные?

Кивок. На прилавке появилось несколько пар — Поттер выбрал пару с самым большим количеством кружев на резинке.

— И нижнее бельё, полагаю, тоже чёрное. Какой размер?

— Э, не знаю, — честно ответил Гарри. — Разве нижнее бельё нельзя подгонять по размеру, как всю остальную одежду?

— Можно, конечно, — улыбнулась миссис Грин, — но обычно девушки обижаются на такое незнание их фигуры.

Поттер мысленно представил хорька, который обижался на него за то, что ему оказались велики трусики. А потом невпопад подумал, что знает каждую родинку, каждую царапинку, каждую эрогенную зону на теле Малфоя! И очень захотел поскорее оказаться дома, чтобы подтащить к себе упирающегося слизеринца за шиворот и поцеловать, грубо, дерзко, укусить, чтобы тот шипел и вырывался, а потом зализывал кровь с прокушенной губы, и следить за движениями его языка…

— Мистер Поттер, — привлекла его внимание продавщица, — так какой размер?

— Ну, у нег… неё достаточно плоская грудь — «точнее её вообще нет» — и узкие бёдра, вот такие, — Гарри показал расстояние между ладоней.

— Мне казалось, что мисс Уизли гораздо полнее, — удивлённо приподняла брови Бэтти.

— О, это не для мисс Уизли, — холодно отозвался Гарри.

— А, извините, — девушка покраснела под пристальным рассерженным взглядом матери, отошла к витрине и стала поправить рекламную вывеску.

— Думаю, что к чулкам подойдёт вот эта пара — миссис Грин продемонстрировала Поттеру комплект очень красивого кружевного нижнего белья.

— ОК, — Поттер кивнул и достал портмоне. — Сколько я вам должен?

— Сейчас всё подсчитаем, — улыбнулась хозяйка. — Бэт, упакуй покупки мистера Поттера.

— Ах, да, — спохватился Гарри, — мне ещё нужна косметика — красная помада и чёрная тушь для ресниц.

— И это найдём.

После того, как Поттер пересмотрел тридцать оттенков красного, он, наконец, расплатился, уменьшил заклинанием пакеты и убрал их в карман мантии. Затем подумал и стёр матери с дочерью память Обливиэйтом.

* * *

— Вот ты где! Ищу тебя по всему дому, а ты в библиотеке сидишь!

Драко поморщился и поднял взгляд от книги, которую читал, на ненавистного Поттера, стоявшего в дверях.

— Странно, что ты вообще нашёл сюда дорогу, Потти, — зло ответил он.

— Пойдём, — брюнет улыбнулся, — у меня для тебя подарок!

* * *

— Я это не надену! — категорично заявил Малфой, оглядев вещи, которые Гарри вытряхнул из пакета на кровать.

— Оденешь, — усмехнулся Поттер. — Рону очень понравилось, как ты делаешь минет, но он немного смущён, что ты не девушка.

— Решили трахать меня на пару? — прищурился Малфой. — Вы все что ли в Гриффиндоре кучка больных извращенцев? Ну, конечно, делиться с друзьями — это так по-гриффиндорски. Львиный факультет — прибежище грязнокровок и убогих.

— Следи за своим поганым языком, Малфой! — тут же завёлся Поттер. — И одевайся в платье. Я в третий раз повторять не буду.

— Нет! — твёрдо сказал Драко, вздёрнув подбородок. — Свою рыжую шалаву можешь рядить в этот блядский наряд и пускать по кругу.

— Хорошо, — улыбнулся Гарри, а потом с размаху двинул кулаком блондину под дых — тот, задохнувшись, согнулся пополам и повалился на кровать, хватая ртом воздух и кашляя.

Поттер наклонился над ним, ухватил за волосы на затылке и с силой запрокинул голову назад. Он заглянул в серые глаза, которые сейчас были цвета расплавленного серебра от плескавшейся на их дне дикой ярости.

— Запомни, хорёк: желания победителей — закон, — тихо, но внятно произнёс Гарри. — И ты будешь выполнять всё, что тебе прикажу я или Рон. Иначе я тебя вначале изобью, а потом оттрахаю так, что ты неделю встать не сможешь. Игры закончились, Малфой! И лучше бы тебе смириться со своей участью, потому что под Империо ли, под афродизиаками, но ты будешь выполнять мои желания. Думаю, лучше делать это добровольно — так ты хотя бы будешь знать, что делал, а возможно, даже удовольствие от этого получишь, — и Гарри впился грубым поцелуем в сжатые в узкую полоску, и от этого ещё более бледные, губы. — Усёк?

Драко медленно закрыл глаза и кивнул.

— Вот и отлично, — Поттер улыбнулся и очертил указательным пальцем остренькие ключицы в распахнутом вороте рубашки. — Тогда одевайся. Думаю, Кричер сможет подогнать тебе одежду по размеру. Когда придёт Рон, я тебя позову.

* * *

— Ну, и зачем ты меня пригласил? — рыжик сидел в кресле и нервно крутил в руке стакан виски.

— Сюрприз, — Гарри улыбнулся одними кончиками губ и крикнул в сторону кухни: — Кричер, скажи, пожалуйста, мистеру Малфою, что я хочу, чтобы он спустился!

Минут через пять в дверях возник Драко с абсолютно беспристрастным, на первый взгляд, выражением лица, но Поттер видел, как вздрагивали крылья острого носа, а значит, хорёк был взбешён до предела.

Уизли обернулся в сторону двери, уставился на Малфоя, хрюкнул и подавился виски. Драко презрительно взглянул на него, изящным движением головы откинул с глаз светлую чёлку и медленно и грациозно направился к дивану. Гарри затаил дыхание и не мог отвести взгляд от Малфоя — тот был шикарен.

Высокая шпилька делала стройные ноги ещё длиннее, платье плотно облегало плавные изгибы талии и бёдер, соблазнительно колыхавшихся при ходьбе, змея обвивала худое тело, длинный узкий рукав подчёркивал хрупкость запястий и оттенял бледные кисти с красивыми пальцами. То ли подол был чересчур короток, то ли Поттер прогадал с размером чулок, но платье не скрывало кружевные резинки на чёрной лайкре. Образ завершали ярко-красные, сочные, влажно поблёскивавшие губы и густо накрашенные ресницы, отчего глаза стали ещё выразительнее. Драко сел на диван — юбка задралась ну уж совсем неприлично — облокотился одной рукой о спинку, закинул ногу на ногу и натянуто улыбнулся.

— Виски? — учтиво приподнял бровь Гарри. — Или дама предпочитает, что полегче?

— Виски.

Гарри улыбнулся и подумал о том, что, если бы Драко владел беспалочковой магией, то сейчас его ненависти хватило бы на десяток Круциатусов.

В течение последующих пятнадцати минут они молча пили. Рон опрокидывал в себя стакан за стаканом и бросал странные взгляды в сторону хорька. Поттер успел выпить два бокала, и в голове приятно зашумело, мысли стали путаться, а внутри как будто натянули невидимую струну, и она дрожала каждый раз, когда он смотрел на Малфоя, посылая по позвоночнику стайку щекотных мурашек. Сам Драко только два раза пригубил виски, настороженно косясь на гриффиндорцев.

— Малфой, — наконец прервал затянувшееся молчание Гарри, — мне кажется, что наш гость скучает. Может, пересядешь поближе к Рону.

Хорёк метнул убийственный взгляд на Поттера, однако грациозно поднялся, подошёл к Уизли и уселся к тому на колени, обвив шею рыжика руками.

— Развлечёмся, Уизел? — промурлыкал он в моментально ставшее багровым ухо.

— Да пошли вы! — Рон вскочил, спихнув с себя Малфоя, и вылетел за дверь под его гадкое хихиканье.

— Кажется, твой дружок сбежал! — довольно сообщил Драко, когда хлопнула входная дверь.

Он развалился в кресле и широко раздвинул ноги:

— Иди сюда, По-о-оттер.

Хрипло, издевательски растягивая «о» и мягко перекатывая на языке «р» — и Гарри сразу стало жарко.

— Не пропадать же зря такому маскараду! — усмехнулся Малфой.

Гарри завороженно поднялся, подошёл к креслу, в котором сидел хорёк, и опустился перед ним на колени.

— Мерлин, Поттер у моих ног! Кому рассказать — не поверят! — фыркнул Драко.

Гарри взял в руку тонкую щиколотку, осторожно снял с ноги туфлю и очертил пальцем стопу. Он обвёл родинку на подушечке большого пальца, нагнулся и поцеловал остренькую косточку, а затем провёл губами вверх, ощутив мягкость лайкры, ухватил зубами кружево на резинке и, потянув вниз, стащил чулок. Поттер поднял глаза на Малфоя, дотронулся большим пальцем до алых губ и несколько раз с силой провёл вниз, испачкав в помаде подбородок. Рука легла на затылок Драко, запутавшись пальцами в волосах; Гарри притянул его и поцеловал — властно, глубоко.

— Нравлюсь? — спросил блондин, отстранившись.

Поттер уткнулся лбом во впалый живот.

— Безумно, — прошептал он. — Мерлин! Как же ты пахнешь! Я с ума схожу от одного твоего запаха.

— Иногда мне кажется, — задумчиво проговорил Драко, вглядываясь в своё отражение в стеклянных дверцах буфета, — что будь я девкой, был бы краше!

— Будь ты девкой, ты бы мне не был нужен, — усмехнулся Гарри и погладил внутренние стороны бёдер. — Перевернись.

Малфой послушно перевернулся, встав в кресле на колени, положив подбородок на спинку и вцепившись пальцами в обивку. Поттер чуть задрал платье, оголив бледные ягодицы с чёрными полосками кружевного белья, и закрыл глаза — голова кружилась то ли от нехватки кислорода, то ли от невыносимого желания, которое жгло изнутри, скручивало все внутренности в тугой комок, отдавало острой болью в паху.

— Почему ты так действуешь на меня?

Языком по промежности, поверх трусиков — Драко вздрогнул и подался назад.

— Малфой, — горячая влажная дорожка вдоль позвоночника и в самое ухо, за которым, Гарри знал, находилась очень чувствительная точка, — ты смирился?

— Вот ещё, — бледные пальцы впились в спинку кресла. — Просто стараюсь получить максимум удовольствия в сложившейся ситуации. Проиграть битву — не значит проиграть войну целиком.

— Хорошо, — язык заскользил в обратном направлении, — иначе не интересно.

— Был бы ты ещё более искусен в постели, — поддразнил Драко.

— Тебе неприятно? — влажный палец проник под кружево, погладил, надавив, и вошёл, отыскивая внутри пульсирующую точку.

Кошачье движение тела. Тихий стон.

— Не знаю…

— А так?

— Ммм…

— Ммм?

— М-м-м-м…

Арт к главе, артер Senseira

Драко http://savepic.net/628421.jpg

Драко и Рон NC-17 http://s42.radikal.ru/i095/1103/12/6d526a782ae4.jpg

Драко крутился перед зеркалом и, нахмурившись, разглядывал исполосованную спину — чуть поджившие царапины саднили и болели. У Гарри были какие-то проблемы на службе, и он вымещал всю накопившуюся злость на Малфое во время грубого, практически насильственного, секса.

— Как будто с тигром подрался! — с отвращением сказал Драко своему отражению. — Интересно, Поттер специально ногти не стрижёт? По-хорошему, надо скорее выбираться из всего этого дерьма.

Блондин присел на кровать и задумался. С того памятного вечера с переодеванием, когда Уизли позорно сбежал, прошла неделя. Рыжик так и не появился, несмотря на необходимость сдать недельный отчёт о поведении своего подопечного. Видимо, он зарёкся вообще когда-либо отныне приходить в дом на Гриммаунд Плейс. И это было плохо. Потому что, как ни крути, Уизел был единственной возможностью выбраться отсюда. И эта возможность катастрофически быстро ускользала из рук. Рыжик тогда попросту испугался своих желаний — а они были! Малфой мог бы поклясться, что почувствовал это, усевшись к Рону на колени и хорошенько поёрзав задницей по его паху.

— Значит, — сказал сам себе Драко, — есть шанс соблазнить Уизли, и сделать так, чтобы ему не только понравился секс со мной, но и он бы не захотел больше делить меня с Поттером. Соблазнить рыжика не проблема: нужно просто раздобыть у очкастого недоумка афродизиак из шкафчика, и день за днём, уменьшая дозу, подсаживать рыжего придурка на меня. Проблема в том, как заманить Уизела сюда!

В это время на лестнице раздались шаги — Поттер вернулся со службы. Хлопнула дверь в спальню. Минут через пять раздался звук льющейся воды — видимо, Гарри решил принять душ после тяжёлого рабочего дня. Малфой усмехнулся и направился воплощать в жизнь первую часть своего коварного плана.

Он вошёл в спальню гриффиндорца, метнул вороватый взгляд на шкафчик с зельями — нет, сейчас это слишком рискованно — и направился в ванную комнату.

— Поттер, — входя, промурлыкал он.

Гарри стоял под душем, запрокинув голову и закрыв глаза. Он вздрогнул, обернулся и подслеповато прищурился.

— Чего тебе, Малфой?

— Да вот, у меня что-то горячая вода в ванной не течёт, решил прийти к тебе помыться, — Драко, даже не сняв одежду, скользнул под струи воды — белоснежная рубашка, моментально намокнув, стала абсолютно прозрачной.

Гарри сглотнул и уставился на просвечивавшую сквозь ткань грудь с маленькими сосками.

— Потрёшь мне спинку? — Драко принялся не спеша расстёгивать пуговицы.

— Что ты опять задумал, Малфой?

— Ничего, абсолютно ничего, — насмешливый взгляд из-под мокрой чёлки. — Просто хочу помыться!

— Ну, что же, — Гарри выключил воду, обошёл Драко, взял полотенце и направился к двери, — не буду тебе мешать.

Малфой поморщился, стащил с себя мокрую одежду, минут пять постоял под душем и направился вслед за Поттером, который обнаружился в постели.

— Вымылся? — осведомился тот.

— Да, спасибо, — сухо ответил Драко.

— Тогда, спокойной ночи, у меня был тяжёлый день…

— Ну, что ты как маленький! — Драко скользнул под одеяло и прижался к горячему телу Гарри. — А я вот, может, соскучился по тебе, Потти! — пальцы пробежались сверху-вниз по поджавшимся мышцам живота.

— Ещё раз спрашиваю, что ты задумал, Малфой? — Гарри грубо перехватил тонкое запястье, сжал.

— Секрет, — Драко мягко накрыл второй рукой руку Поттера, погладил костяшки пальцев. — И если ты меня сейчас прогонишь, то никогда не узнаешь об этом, к тому же я могу помочь тебе расслабиться после тяжёлого рабочего дня.

Мягкие губы нежно целовали линию подбородка, ямочку на нём, шею, ключицы, плечи. Руки, расслабляя, ласкали, гладили грудь, живот, бока.

— Скажи, чего ты хочешь, Поттер? — тихий шёпот.

— Массаж, — усмехнулся Гарри.

— Легко — перевернись.

Гарри лёг на живот, и Драко сел сверху. Руки умело разминали мышцы шеи, плеч, спины. Дорожка из поцелуев по позвоночнику и языком обратно. Пальцы, зарывшись в волосы, массировали голову, успокаивали.

— Поттер! — Малфой осторожно потряс того за плечо — Гарри крепко спал.

— Мерлин, — усмехнулся Драко, — это надо же быть настолько безрассудным, чтобы заснуть рядом со слизеринцем!

Он осторожно встал с кровати и тенью метнулся к заветному шкафчику. В комнате было темно, лишь одинокий лунный луч проникал в щель между задёрнутыми гардинами. Драко сосредоточенно перебирал пузырьки, разглядывал этикетки в призрачно-белом свете луны.

— Адресный афродизиак, — восхищённо присвистнул он, — вот это удача! Его совсем на донышке, но мне должно хватить.

Малфой тихонько выскользнул из комнаты, пробрался на кухню и перелил содержимое фиала в обыкновенный стакан, который поставил на тумбочку в своей комнате. Пузырёк он наполнил водой и убрал на место в шкафчик. Драко забрался обратно в постель к Поттеру и нахмурился — афродизиак у него был, теперь осталось придумать, как затащить в дом Уизела, причём так, чтобы хозяина в этот момент не оказалось дома. Единственно возможным было отправить ему письмо с каплей афродизиака совой, но пернатого почтальона взять было неоткуда. Правда, к Поттеру иногда по утрам прилетали министерские совы со срочными поручениями, а это обозначало, что надо попросту просыпаться с очкастым недоумком в одной постели!

* * *

Гарри просыпался медленно — вставать почему-то совсем не хотелось. Было на удивление тепло и уютно. Хотелось с головой накрыться одеялом и прижаться к тёплому телу под боком, нежиться, поглаживая подушечками пальцев бархатную кожу, вдыхать знакомый запах. Положив руку на живот, подтащить чуть ближе, надавить между лопаток, заставляя прогнуться и лечь в правильную позу, поцеловать светлые завитки волос в основании шеи… Стоп! Поттер распахнул глаза.

— Малфой? Что ты тут делаешь?

— Спал, пока ты меня не разбудил, — раздался недовольный, хриплый со сна голос.

— Я вчера отрубился, да?

— Угу.

— А…

— Поттер, у нас есть полчаса, давай ты заткнёшься, и мы проведём их с пользой.

Гарри собрался было задуматься над странным поведением хорька, но тот прижался задницей к его паху и откровенно потёрся, поэтому Поттер надумал отложить решение этого несомненно важного вопроса на неопределённый срок.

Гарри медленно двигался, ловил нетерпеливые движения в ответ, почувствовав ладонью, как от глубоких вдохов вздымалась грудная клетка Малфоя, считал удары его сердца. Малфой взял его руку в свою и поднёс к губам, поцеловав ладонь, и Гарри кончиками пальцев ощущал тёплое дыхание.

А потом, когда он сжимал в объятиях чуть вздрагивавшее после оргазма тело Драко, его снова захлестнула волна той самой непрошенной нежности. Она растекалась по венам, затопив всё тело. И Поттеру вдруг отчаянно захотелось больше никогда не засыпать и не просыпаться одному, захотелось не чувствовать своё одиночество. Его переполняла такая нерастраченная любовь, что казалось физически невыносимо держать в себе столько чувств и эмоций.

— Хотел бы я, чтобы каждое утро было таким, — выдохнул он в острую лопатку.

Драко развернулся, серые глаза серьёзно заглянули в зелёные.

— Я тоже хотел бы, — сказал он и смущённо улыбнулся.

Вечером, перед сном, Малфой просто пришёл в спальню к удивлённому Поттеру и лёг на его кровать, укрывшись одеялом до самого носа.

— Долго ты ещё будешь стоять и пялиться на меня? — раздался его недовольный голос.

Гарри нерешительно забрался в постель, подумал и прижался к хорьку, уткнувшись ему в загривок. И почувствовал себя абсолютно счастливым.

* * *

«Уизли, нам надо срочно увидеться! Ничего не говори Поттеру. Я буду ждать тебя в полдень. ДМ»

Рон с удивлением смотрел на важную министерскую сову, доставившую это странное послание, и комкал в кулаке пергамент, но почему-то никак не мог выкинуть тот в мусорную корзину. Напротив, у него было иррациональное желание поднести письмо к лицу и вдохнуть странный тонкий аромат, исходивший от него.

«Какой интересный у хорька одеколон» — отстранённо подумал рыжик.

Он почувствовал лёгкое головокружение, перед глазами замелькали странные образы и картины, и возникло нестерпимое желание увидеть Малфоя, чтобы проверить, действительно ли это его запах.

* * *

Ровно в полдень Уизли аппарировал на крыльцо дома Блэков. Видимо, Гарри забыл, что обеспечил лучшему другу свободный доступ внутрь и не сменил охранные чары, потому что Рон беспрепятственно вошёл в дом.

Он прошёл в гостиную и увидел Малфоя, сидевшего в кресле с чашкой кофе. Хорёк отставил чашку, поднялся и медленно приблизился к рыжику, у которого сердце почему-то с такой силой застучало о рёбра, что Рон испугался, как бы они не треснули. А потом Драко обвил руками его шею и накрыл его губы своими. Рон нерешительно ответил на поцелуй, почувствовав, как ловкий язык проник в его рот, погладил нёбо и внутреннюю сторону щеки, переплёлся с его собственным языком. Это было потрясающе, как никогда раньше. А от Малфоя действительно исходил тот же самый тонкий аромат, что и от письма.

Когда стало трудно дышать и все мысли в голове поплыли, Уизли оторвался и хрипло спросил:

— Что ты хотел, Малфой?

— Тебя, — улыбка, и тонкие пальцы переплелись с пальцами Рона. — Пойдём! — хорёк потянул его за собой.

Они поднялись в его спальню, и Драко закрыл дверь. Не отрывая взгляда от голубых глаз, он медленно снял с себя всю одежду, оставшись только в чёрных трусах, забрался на кровать, встал на колени и поманил Рона.

— Иди ко мне, не бойся, я всё сам сделаю!

Рыжик хотел сказать, что он вовсе не боится, но взгляд Драко гипнотизировал; язык как будто прирос к нёбу, все звуки разом исчезли, а в голове не осталось ни одной связной мысли — только пустота… Зато ещё острее слышался запах, который будоражил кровь, сводил с ума, вызывал жгучее желание приблизиться и дотронуться до Драко. И Рон слепо шагнул вперёд, вдохнул полной грудью и закрыл глаза…

А потом весь мир исчез — провалился куда-то за край сознания. Остались только руки, укладывавшие на кровать, ловко раздевавшие, гладившие обнажённую кожу. Места, где пальцы касались тела, были словно эпицентры, распространявшие вокруг себя волны удовольствия. Губы поцелуями скользили по всему телу. Язык вырисовывал горячие влажные узоры на груди и животе. Ладони сжали лицо, серые глаза заглянули в голубые; выдох в приоткрытые губы:

— Хочешь?

— Да! Только я не умею…

— Я научу.

И Уизли задохнулся от вида Малфоя, стоявшего в коленно-локтевой позе с бесстыдно разведёнными ногами, который пальцами растягивал себя для НЕГО! Рыжик зажмуривался, чтобы не опозориться, потому что можно было кончить просто глядя на это. Блондин нанёс прохладный влажный гель Рону на член и прошептал:

— Давай!

Рон попытался войти резко, но у него не получилось — Драко зашипел сквозь зубы. Тогда Уизли попытался во второй раз, но уже более медленно — и ему удалось. Он замер, ощутив давление горячих, гладких, чуть влажных от смазки мышц кишечника. И начал двигаться — и это совсем не походило на секс с девушкой.

Уизли знал, что долго не выдержит — он слишком возбуждён. Толчки были резкими, хаотичными, рваными. Пальцы сжали худые бёдра, впились ногтями в кожу. Перед зажмуренными глазами расцвели разноцветные круги. Рон всхлипнул и кончил.

А потом он лежал на кровати и нежился под ласками Малфоя.

— Ты ведь придёшь завтра, Ронни? — ухмыляется Драко. — Я буду скучать.

— Приду, — кивнул рыжик.

* * *

Вечером Гарри застал Драко у камина — тот сидел на ковре, по-турецки скрестив ноги, задумчиво смотрел на огонь и улыбался.

— О чём думаешь? — поинтересовался Гарри.

Малфой посмотрел на него и загадочно улыбнулся:

— Об выигранной битве, которая решает исход всей войны в целом.

Затем он встал и притянул Поттера к себе за ремень джинсов — губы мазнули по губам:

— Я устал, пойдём спать!

Арт к главе: артер Senseira http://savepic.ru/2424364.jpg

Драко был жутко доволен собой — пока всё шло по чётко намеченному плану.

Прошло уже две недели с тех пор, как он применил к Уизелу афродизиак, и продолжал применять — каждый день за исключением выходных в полдень рыжик исправно появлялся в доме на Гриммаунд Плейс с весьма определёнными намерениями. Огорчало лишь то, в постели он ассоциировался у Драко с неуклюжим медведем, перевшим напролом сквозь чащу леса. Впрочем, надо отдать Рону должное, он старался. К тому же два его последних отчёта были наполнены положительными характеристиками в адрес вставшего на путь исправления слизеринца.

Зато секс с Поттером был идеален. Малфой так и продолжал спать с ним в одной постели, поэтому каждое утро его будили ласковые прикосновения рук Гарри, и губы сцеловывали остатки сна с ресниц. Драко ворчал и отмахивался от надоедливого очкарика, но они оба знали, что сопротивление это показушное, и что Малфой морщился и отворачивался на другой бок только лишь для того, чтобы впоследствии посильнее прижаться ягодицами к паху Поттера. Это был нежный и неторопливый секс: невесомые поцелуи, осторожные поглаживания, влажные пальцы, глубокие движения, тихие стоны, мягко накатывающее волнами наслаждение.

Когда по вечерам Малфою хотелось чего-то более грубого и жёсткого, то он просто подходил к Поттеру и с похабной улыбкой залезал к нему на колени или прижимался и откровенно тёрся. Намёк тот понимал мгновенно и втрахивал Драко во все подходящие для этого вертикальные и горизонтальные поверхности. Последний раз Гарри разложил его на обеденном столе прямо посреди ужина, смахнув на пол тарелки с едой, и Драко ещё долго потом посмеивался над бедным Кричером, который подбирал осколки и бормотал под нос что-то о плохих манерах хозяина.

По мнению Малфоя, Поттер слишком быстро расслабился, что было весьма неосмотрительно с его сторон, зато на руку самому Драко.

* * *

Часы на каминной полке пробили полночь. Драко отложил в сторону книгу по зельям и нахмурился — Поттер, конечно, всегда задерживался на работе, но не до такой же степени. Впрочем, в любом случае, Малфой — не любящая жена, которая одинокими вечерами допоздна сидит в гостиной в кресле, кутая ноги в плед, и ждёт мужа со службы. Поэтому Драко поднялся и направился в свою комнату. Однако не успел он дойти до лестницы, как скрипнула входная дверь — очевидно, Герой всё же решил явиться ночевать домой. Малфой остановился, опершись на жалобно заскрипевшие перила, и крикнул:

— Поттер? Это ты?

В ответ — тишина.

— Поттер! — Драко напряжённо вглядывался в темноту.

На этот раз в ответ донёсся приглушённый стон.

Малфой закатил глаза и шагнул во мрак прихожей. Поттер обнаружился на полу — он сидел на корточках, прислонившись спиной к стене, его рука держалась за дверной косяк, что не позволило двери захлопнуться.

— Потти, да, ты напился, как свинья, — хихикнул Драко и неучтиво пнул носком ботинка Национальному Герою под рёбра.

Тот вновь застонал, и Малфой вздрогнул — слишком много боли и страдания было в этом звуке, да и алкоголем от Гарри не пахло.

— Поттер, да, что с тобой такое? — Драко нагнулся и потряс Гарри за плечо — ещё один слабый стон. — Поттер, Салазар тебя побери! — Малфой присел на корточки, покачнулся и, чтобы не упасть, сильно опёрся руками о Гарри.

— Бля! — вдруг выдохнул тот сквозь зубы, а Драко почувствовал на своей ладони что-то горячее и липкое — в воздухе резко запахло ржавчиной.

В прихожей стояла кромешная тьма, и Малфой настежь распахнул входную дверь, впустив внутрь тусклый свет лондонских фонарей.

— Твою же мать! — выдохнул он — его ладонь и часть одежды были вымазаны кровью, а на полу уже растеклась приличная багровая лужа.

— Поттер! — Драко вцепился в худые плечи под алой аврорской мантией, кстати, прорванной в нескольких местах. — Палочка! Где твоя палочка?

Гарри лишь пошевелил бледными губами и снова застонал.

— Чёрт, — Малфой принялся ощупывать неподвижное тело и, наконец, извлёк из левого рукава волшебную палочку.

Он выпрямился и несколько секунд удивлённо глядел на кусок полированного дерева в своих руках, почувствовав, как, покалывав подушечки пальцев, магия перетекала в его тело и обратно. Драко нахмурился, сжал палочку и бросил быстрый взгляд на открытую дверь, затем помотал головой, будто прогнал какую-то идею, и чётко произнёс:

— Энервейт.

Поттер дёрнулся, но в сознание не пришёл.

— Энервейт!!!

Гарри слабо застонал и открыл глаза.

— Малфой?

— Что с тобой?

— Нога… больно…

— Люмос! Кто это так тебя? — Драко, закусив губу, бегло оглядел сквозь прореху в грубой материи форменных брюк жуткую, кровоточившую рваную рану через всё бедро.

— Не знаю, мы несколькими аврорскими отрядами брали одного Пожирателя в его родовом замке. Он на нас натравил каких-то тварей — царапучие черти! Весь отряд разорвали — мне повезло, я первым шёл, а они сзади напали — успел аппарировать, — Гарри вымученно улыбнулся.

— Везучий, придурок, — скривил губы Драко, — аппарировать в таком состоянии! Тебе надо в Мунго, причём срочно!

— Ага, как? Аппарировать уже не получится, и камин я не открою — защиту снять не смогу, сил не хватит. У меня зелья есть, сами справимся.

— Под «сами справимся» ты подразумеваешь «Малфой справится»?

Гарри похлопал ресницами.

Драко со вздохом взмахнул палочкой, приподняв раненого над полом, и попытался аккуратно левитировать его в спальню. Правда, то ли палочка плохо слушалась своего нового владельца, то ли он это сделал нарочно, но лохматая голова два раза стукнулась об острые углы.

Наконец Драко уложил Поттера на кровать. Взмах палочки — и рваные брюки исчезли. Малфой поморщился — рана представляла собой отвратительное зрелище: клочья кожи, вывороченное мясо, запёкшаяся кровь, видневшийся белый кусок кости…

— Кричер! — эльф не появился. — Кричер, недоумок лопоухий, тут твой драгоценный хозяин сейчас подохнет, а ну, живо сюда! — заорал Драко.

Домовик материлизовался в мгновение ока и, поглядев на своего раненого хозяина огромными глазами, запричитал.

— Принеси тёплой воды и полотенца — промой рану, — распорядился Малфой, не обратив никакого внимания на истерику. — И захвати бинты для перевязки.

Кричер качнул ушами и исчез, а Драко бросился к шкафчику с зельями и принялся перебирать пузырьки.

Вскоре на тумбочке стояли флаконы с обезболивающим и кровевостанавливающим, заживляющая мазь. Малфой хмурился и смотрел, как старый домовой эльф неумело промывал рану, как Поттер, закусив и без того кровоточившую губу, глухо стонал и снова впадал в беспамятство. Потом Драко долго водил палочкой над окровавленным бедром и шептал: «Эпискеи», перебинтовывал покрывшуюся коркой рану, вливал в чуть приоткрытые изгрызенные губы зелья, прикладывал ладонь к вспотевшему лбу, проверяя, нет ли жара…

— Давай, придурок гриффиндорский, — зло шептал он, — не вздумай сдохнуть у меня на руках!

Голова нестерпимо болела в висках, мышцы ломило, перед глазами всё плыло — лечение отняло слишком много сил. Драко заснул прямо так, сидя на полу, положив голову на кровать и сжав в руке горячую влажную ладонь Поттера.

* * *

Гарри проснулся от того, что солнечный луч настырно лез к нему в глаза. Он с удивлением посмотрел на Драко, сжимавшего его ладонь в своей, и улыбнулся.

— Малфой, — тихонько позвал он и пощекотал пальцем худое запястье — Драко вздрогнул и поднял голову.

— Поттер? Чёрт, — он потёр глаза тыльной стороной ладони, — колени затекли — теперь синяки будут, а всё из-за тебя, идиот! Вот скажи мне, какого хрена ты вчера сразу не аппарировал в госпиталь?

— Да я первое, что смог представить — это было крыльцо этого дома! Мне там некогда особо разбираться было!

— А если бы я уже спал или не стал бы помогать тебе?

— Но ведь помог! — Гарри улыбнулся. — Спасибо большое, Драко. Ты спас мне жизнь.

— Я уже жалею об этом, — буркнул Малфой. — Ладно, давай посмотрим, как твоё бедро.

Он принялся осторожно разматывать раненую ногу.

— О, почти всё зажило! Как на помоечной кошке, Потти, — ухмыльнулся Драко. — Сейчас нанесу ещё заживляющую мазь, к вечеру будешь скакать, как молодой гиппогриф.

Гарри приподнялся на локтях, подтянулся повыше и осторожно сел, опершись на подушку. Он смотрел, как Малфой зачерпывает из баночки густую мазь, как его пальцы ловко и чуть щекотно втирают её в бедро, как затем он осторожно накладывает марлевую повязку и бинтует.

— Драко, — Гарри поймал худую кисть, погладил большим пальцем острую косточку, поднёс к губам и поцеловал кончики пальцев, испачканные мазью, — я тебя хочу.

— Поттер, — усмехнулся Малфой, однако руку не выдернул, — десять часов назад ты был при смерти. У тебя с головой всё в порядке? Хотя, зачем я спрашиваю — это риторический вопрос.

— Ну, я же не виноват, что у меня на бёдрах эрогенные зоны, — приподнял бровь Гарри. — Иди ко мне.

Он подтащил к себе слабо упиравшегося Драко, крепко обнял и уткнулся носом в светлую макушку.

— Ты мой, Малфой, — худое тело дёрнулось. — Да не рыпайся ты! Мой, и никому тебя не отдам! Понял? Я к тебе, сучонку белобрысому, привязался. Мне плохо без тебя. Слышишь? Плохо… Посмотри на меня. Хочу, как же я тебя хочу…

Потрескавшиеся губы Гарри покрывали поцелуями наливавшиеся ярким румянцем скулы, зажмуренные глаза с длинными стрелками светлых ресниц, складочку на переносице острого носа, подбородок. Пальцы путались в белокурых волосах, тянули назад, запрокинув голову, открыв горло для жадного рта, языка, зубов. Руки переместились на спину, погладили сквозь шёлк рубашки, обняли, притянули ещё ближе — чтобы ни миллиметра свободного пространства не осталось между разгорячёнными телами.

— Поттер, — стон и шёпотом: — нельзя, у тебя рана может открыться.

— А ты будешь сверху!

— Прям сверху — сверху? — серые глаза насмешливо заглянули в зелёные.

— Размечтался. Я имел в виду позу наездника.

— Ну-у-у, так не интересно. Не хочу.

— Хочешь, я знаю, просто упрямишься, — рубашка Малфоя полетела на пол.

— Поттер, глагол «знать» не может употребляться в отношении тебя. Вытащи руки! Куда ты лезешь!

— Ты когда-нибудь задумывался, почему заживляющая мазь и любрикант так похожи?

— Потому что у них одна основа для соблюдения консистенции, но откуда тебе об этом знать, гением зельеварения ты не был никогда, шрамоголовый тупица!

— Малфой, если я сейчас тебя поцелую, ты заткнёшься?

— Навряд-м-м-м…

* * *

Драко лежал грудью на груди Гарри, уткнувшись тому носом за ухо, и тихонечко поскуливал, подставлялся, подавался назад в попытке насадиться как можно глубже на ласкавшие его пальцы.

— Малфой, ну, ты собираешься быть сверху?

— Не знаю, смотря, как ты попросишь, — узкая ладонь сжала член Гарри, большой палец очертил головку.

— Малфой!

— Я тебя внимательно слушаю, — рука пару раз скользнула вверх-вниз, распределив по стволу смазку.

— Пожалуйста, — сквозь зубы.

— Что? Я не расслышал, Потти.

— Пожалуйста!

— Ладно, уговорил…

* * *

Джинни Уизли была чрезвычайно взволнована. Она мерила шагами гостиную Норы и грызла ноготь на указательном пальце.

Пять минут назад камин вспыхнул зелёным пламенем, и в нём показалась голова Гермионы.

— Джинн, — Герми дождалась, пока подруга опустится на колени на старый, а местами даже протёртый испачканный сажей ковёр, и заглянула ей в глаза, — ты только не волнуйся, но, кажется, Гарри попал в беду!

— Что с ним?

— Не знаю, — нахмурилась Грейнджер, — он пропал! Я зашла сегодня к нему в отдел, поздороваться хотела, а там жуткая паника. Гарри вчера участвовал в штурме какого-то замка в Уэльсе, они там все облажались по полной программе, в общем, весь его отряд мёртв, а Гарри не нашли. Есть, конечно, вероятность, что он успел аппарировать, но в госпитале Св. Мунго его нет, а в дом на Гриммаунд Плейс мы попасть не можем — он зачем-то заблокировал камин. Рона я найти не могу — его мистер Смит отправил куда-то в маггловскую часть Лондона. И сама с работы вырваться не могу — у нас сейчас важное совещание, я пыталась отпроситься, но меня не отпустили. Ладно, Джинн, ты не переживай, я уверена, Гарри в очередной раз выкарабкается. Я пойду, ок? Как только узнаю что-то новое, сразу же сообщу. Держись! — и камин погас.

Сердце Джинни сжалось от нехорошего предчувствия, а ещё она почему-то была твёрдо уверена, что Гарри в доме Блэков. Поэтому она достала палочку, сконцентрировалась и произнесла заклинание аппарации.

Её швырнуло прямо на старые дощатые ступени крыльца. Девушка поднялась, потёрла ушибленное колено и с удивлением обнаружила, что входная дверь приоткрыта. Она отворила её, и в глаза сразу же бросилось большое подсохшее пятно крови на полу прихожей.

— Мамочка, — прошептала Джинни.

Внутренне похолодев, она поднялась по лестнице, проследовав за россыпью рубиновых пятнышек, и уже догадалась, что они ведут в спальню.

И в этот момент до неё донёсся стон. Сердце подпрыгнуло в груди: «Жив! Но ему больно!» Джинни подбежала к двери в комнату и уже хотела толкнуть её, как вдруг такой знакомый и родной голос произнёс:

— Малфой, да прекрати же меня мучить. Бля-я-я… Малфой!

И тихий смех в ответ.

Джинни совсем чуть-чуть приоткрыла дверь, заглянула в щель и зажмурилась, потому что то, что она увидела, просто не могло быть правдой.

На кровати лежал Гарри, её Гарри, и занимался сексом с хорьком. Джинни видела бледную спину с выпиравшими косточками позвоночника, острые лопатки, которые сходились вместе при каждом движении тела. Она видела, как Малфой выгинался назад, прогнувшись в пояснице, откинув голову так, что светлые волосы рассыпались по спине. Она видела закатившиеся от наслаждения глаза и приоткрытый, жадно хватавший воздух, рот. Гарри она не видела, зато его она СЛЫШАЛА. Все эти вздохи, мольбы, стоны удовольствия. И это было невыносимо жестоко! Джинни, глотая злые слёзы, что есть силы, зажмурила глаза и заткнула уши, чтобы только не видеть, только не слышать. Но это было слишком громко, слишком откровенно. Этим двоим в комнате было слишком приятно!

Джинни прижималась лбом к косяку и пустыми глазами смотрела, как довольный хорёк лежал на постели, вытянувшись рядом с Гарри, которого она любила больше всех на свете, а тот исступлённо целовал худое запястье и длинные тонкие пальцы.

— Мне ни с кем не было так хорошо, как с тобой, Малфой.

И в этом «Малфой» было столько нежности, что Джинни показалось, будто её сердце треснуло и разбилось на миллиард осколков, которые впились в неё изнутри. Она вскрикнула, но тут же захлопнула рот ладонью и отшатнулась в спасительный мрак коридора, так как хорёк, приподнявшись на локтях, прищуренными глазами уставился в сторону двери.

— Ты чего? — раздался голос Гарри.

— Ничего, просто послышалось.

— Небось, опять Кричер бродит.

— Может быть…

Джинни не стала слушать дальше, она тихонько спустилась на первый этаж и вышла из дома, прикрыв за собой дверь.

Арт к главе: артер Senseira http://savepic.org/1424987.jpg

Джинни до самого вечера потерянно бродила по узким лондонским улочкам. К концу дня у неё ноги подгибались от усталости, голова кружилась от голода, всё тело ломило от нервного перенапряжения, а в душе образовалась звенящая холодная пустота, медленно, но верно пожиравшая её изнутри. Вдобавок ко всему небо неожиданно заволокло чёрными грозовыми тучами, моментально стемнело, и полил дождь.

Джинни спряталась под крышу подъезда и зябко поёжилась, сожалея, что не могла сотворить даже элементарные чары, чтобы защититься от дождя, — вокруг сновало слишком много народу. Мокрая одежда липла к телу, от холода зуб на зуб не попадал, трясущиеся пальцы отказывались держать палочку. Собственно говоря, аппарировать в таком состоянии было верхом глупости. Можно было бы воспользоваться каминной сетью в одном из магазинов Косого переулка, но Джинни понятия не имела, где она находится и как отсюда добраться до магической части Лондона. Оставался единственный выход — поймать такси и доехать до дома Гермионы, которая до сих пор жила со своими родителями. Однако было две существенные проблемы: во-первых, маггловских денег у Джинни не было, во-вторых, они с Роном и Гарри последний раз были в гостях у Гермионы два месяца назад, и Джинни не была уверена, что правильно помнила адрес. Но попытаться стоило.

Джинни выскочила из-под крыши под проливной дождь, подбежала к проезжей части и замахала руками проезжавшему мимо такси. Машина не только не остановилась, но и окатила её грязной водой из глубокой лужи рядом с тротуаром. Джинни всхлипнула, откинула с лица мокрые волосы и отошла чуть подальше. Со следующим такси повезло больше: оно остановилось.

— Сэр, — с несчастным видом обратилась к водителю Джинни, — не могли бы вы меня подвести до дома. У меня несчастье — украли кошелёк, но мои родители заплатят вам, обещаю.

Мужчина бегло оглядел её промокшую, испачканную одежду и отрицательно покачал головой.

— Извините, мисс, но нет.

Такси уехало.

Джинни остановила ещё пять машин, но никто не соглашался везти грязную оборванку. Когда она уже совсем отчаялась, неожиданно над ней сжалился водитель старенького автомобильчика. Джинни залезла на заднее сидение и дрожащим голосом назвала адрес. Машина плавно тронулась. Джинн забилась в самый уголок, ей было жутко стыдно за целую лужу воды, которая натекла с неё на сидение и резиновый коврик под ногами, и ей даже думать не хотелось о том, что она могла по ошибке назвать неверный адрес.

Минут через тридцать такси остановилось.

— Приехали, мисс, — обернулся водитель.

Джинни выглянула в окно и вначале испугалась, что ошиблась-таки адресом, но потом сквозь стену дождя проступили очертания знакомого здания.

— Я сейчас, — Джинни выскочила из машины, подбежала к подъезду и, отыскав в списке фамилию Грейнджер, нажала на кнопку звонка домофона.

— Я слушаю, — раздался голос Гермионы.

— Герми, это я, Джинни, открой, пожалуйста! И не могла бы ты расплатиться с таксистом?

Через две минуты дверь отворилась и на пороге показалась Гермиона. Она мельком взглянула на промокшую подругу, подошла к такси и отдала деньги.

— Идём, — кивнула она Джинни.

Они поднялись в квартиру.

— Ты где была? — накинулась на Джинни Гермиона. — Твои все с ума посходили от волнения — ушла утром неизвестно куда и исчезла.

Джинни посмотрела на Грейнджер и вдруг осела на пол, сжалась в комочек, и, закрыв лицо руками, разрыдалась.

— Джинн, ты чего? Ты это из-за Гарри, да? Если да, то не переживай — с ним всё в порядке! Он прислал днём письмо, он дома. Во время операции его ранили, и Гарри взял несколько дней отпуска, чтобы вылечиться. Вы скоро увидитесь, — Гермиона, присев на корточки, гладила подругу по спутанным волосам.

— Я его уже видела! — заревела та. — Он… он… с хорьком, короче… в одной постели. И они… они занимались любовью, и он его постоянно целовал, и говорил ему нежные слова, и что ему ни с кем так хорошо не было.

— Кто кого целовал? С кем занимался любовью?

— Да Гарри с Малфоем же!

— С каким?

— С хорьком.

— Чего?

Джинни вцепилась ногтями в кожу на лбу, проехалась по лицу вниз, оставив ровные красные следы, и подняла на ошарашенную Гермиону заплаканные глаза.

— Герми, высуши, пожалуйста, мою одежду.

— Ах, да, извини.

Гермиона достала палочку и в два взмаха привела вещи Джинн в полный порядок.

— Пойдём в гостиную, — сказала она, — я сейчас заварю чай и отправлю Рону Патронуса, чтобы твои не переживали, а ты мне расскажешь всё по порядку.

Джинни сидела в кресле у камина, вытирала рыжие волосы большим махровым полотенцем, отхлёбывала из кружки горячий чай и рассказывала шокированной Гермионе события прошедшего дня.

— Не может быть! — Гермиона встала и нервно заходила по комнате, накручивая на палец вьющуюся прядку волос. — Драко Малфой сейчас должен сидеть в тюрьме. Что он может делать у Гарри. Может быть, это был кто-то под оборотным зельем.

— Нет, — тяжело вздохнув, покачала головой Джинни, — это был его голос, его интонации, его смех — такое не подделаешь!

— Ладно, — Гермиона подошла, присела на подлокотник и обняла подругу за плечи, — не переживай, я всё выясню!

* * *

Следующим вечером Грейнджер вышла из камина в гостиной Норы, с мрачным видом стряхнула пепел с рукава мантии и направилась к Джинни, которая с потерянным выражением лица, прижав к груди подушку, сидела в углу старого, видавшего виды дивана.

— Я всё выяснила, — сказала Гермиона и поджала губы. — Где Рон?

— Ужинает, — Джинн удивлённо посмотрела на подругу, — а зачем он тебе?

— Сейчас узнаешь, — усмехнулась та. — Рональд Уизли, а ну, немедленно иди сюда!

Рыжик выглянул из кухни, сжимая в руке куриную ножку.

— Что-то случилось, милая? — озабоченно спросил он, откусывая кусок. — Я могу доесть?

— Нет! — рявкнула Гермиона. — Нам надо немедленно поговорить. Всем троим. Наедине!

И она стала решительно подниматься по лестнице. Брат с сестрой удивлённо переглянулись и последовали за ней.

Когда они вошли в комнату Рона, Гермиона захлопнула дверь и наложила Запирающие и Заглушающие чары, а потом обернулась к рыжику и прищурилась.

— Ну, рассказывай, — произнесла она и скрестила руки на груди.

— Что рассказывать?

— Про Малфоя. Я всё равно уже абсолютно всё знаю.

— Что ты знаешь? — спросил Рон и побледнел, а затем резко покраснел.

— Я знаю о программе Министерства Магии по перевоспитанию детей Пожирателей.

— Откуда?

— Ну, видишь ли, вчера Джинни была у Гарри и застала их с хорьком в одной ростели. И вот мне стало интересно, как же так получилось, что Драко Малфой вместо того, чтобы сидеть в тюрьме, оказался на свободе, да ещё в доме на Гриммаунд Плейс. Я просто подала прошение, что мне нужно переговорить с Малфоем по поводу счетов его семьи в заграничных банках. И мне пришёл ответ, что Драко Малфой в данный момент проживает в семье Уизли тут, в Норе.

— Чего? — Джинни уставилась на брата. — Что за бред?

— Это не бред, — пояснила Гермиона. — Министерство Магии разработало программу перевоспитания для детей осуждённых Пожирателей. Они распределялись в семьи, воевавшие на стороне Ордена Феникса. В вашу семью отправили хорька, только он почему-то оказался не в Норе, а в постели у Гарри. Так как ты объяснишь это, Рон?

— Как-как, — буркнул рыжик, — Гарри сам захотел забрать его к себе. Зачем мне было отказываться? Он помешался на Малфое.

— Так ты в курсе, что они любовники? — нахмурилась Гермиона.

— Да, — тихо сказал Рон.

«И не только они», — добавил он про себя.

— Что? — заорала Джинни, оборачиваясь к брату. — Ты знал? Ты всё знал? И ничего не предпринял, ничего не рассказал нам, мне? Скотина!

Она подлетела к рыжику и принялась лупить его кулаками, но Рон ухватил её за запястья и резко дёрнул руки вниз.

— Прекрати, Джинн, успокойся, сядь! — он толкнул её на кровать. — Вначале я даже и предположить не мог, что Гарри испытывает к хорьку… ммм… влечение. А когда узнал, то попытался поговорить с ним на эту тему, но он и слушать ничего не захотел.

— Ах, не захотел! — выкрикнула Джинни, вскочив. — Ну, тогда ему придётся выслушать меня!

Она выхватила палочку и аппарировала.

* * *

Джинни долбила ногой в запертую дверь дома на Гриммаунд Плейс.

— Гарри, — орала она, — открой немедленно! Я знаю, что ты там с хорьком! Я всё про вас знаю, извращенцы! Открой, иначе я пойду к Скиттер, и завтра о твоей маленькой отвратительной интрижке будет знать весь Магический мир.

Дверь распахнулась, и на пороге возник встрёпанный Поттер.

— Джинни? — виновато произнёс он.

— Дай пройти, — она оттолкнула его, решительным шагом направилась в гостиную, и встала в дверях, как вкопанная.

Драко Малфой, развалившись в вальяжной позе, сидел, в кресле, закинув на низенький столик скрещенные в лодыжках длинные стройные ноги, и улыбался ей самой издевательской улыбкой из своего арсенала. Он буквально светился от счастья. Хорёк поднёс руку к шее и, ловко расстегнув три верхние пуговицы рубашки, провёл пальцем по телу, оголив кожу груди, продемонстрировав цепочку лиловых засосов. Подмигнул и провёл языком по распухшей нижней губе, а затем несколько раз толкнулся во внутреннюю сторону щеки, намекнув, чем они недавно занимались с Гарри. Джинни вспыхнула и сжала в кармане палочку так, что свело пальцы.

— Джинн, — Гарри с виноватым видом боком протиснулся в гостиную, — мне, правда, очень жаль!

— Жаль? Тебе очень жаль? — взвизгнула Джинни.

— О, да, ему безумно жаль, — гадким голосом протянул Драко, манерно растягивая гласные. — Он прям весь испереживался сегодня, пока трахал мой рот.

— Заткнись, — предостерегающе прошипел Поттер.

— Ну, зачем же так грубо, Потти, — Малфоя уже несло. — Давай, расскажи своей невесте, что у тебя встаёт от одного только взгляда на меня, от любого моего прикосновения к тебе. Расскажи, как мы каждый вечер засыпаем и каждое утро просыпаемся в одной постели в объятиях друг друга; как ты ласкаешь меня и какие слова при этом шепчешь мне на ухо. Расскажи, с каким удовольствием ты трахаешь моё тело, как ты, кончая, стонешь моё имя. Признайся, что Уизлетта для тебя лишь ширма, прикрытие, чтобы никто не догадался, что на самом деле прославленный Герой Магической Британии, кумир детей и любимец дам за тридцать — грязный садист и педик— извращенец.

— Заткнись! — Гарри со всей силы врезал кулаком в переносицу Драко — раздался хруст сломавшейся кости и на ковёр закапали алые капли.

— Сука, — беззлобно сказал Малфой, запрокинув голову и зажав разбитый нос двумя пальцами. — Ты ведь знаешь, что я прав. Давай, прямо сейчас извинись перед Уизлеттой, скажи, что я ничего для тебя не значу, и дай мне возможность уйти.

— Гарри? — Джинни подняла на Поттера полные слёз глаза.

Гарри взглянул на заплаканную девушку, на Драко, тщетно пытавшегося остановить кровь. Заглянул внутрь себя, где бесновалось и вопило чудовище: «Нет! Нет! Нет! Он мой! Не отдам! Пошли суку!»

— Нет! — Гарри отрицательно помотал головой. — Джинни, пойми, всё не так просто, как кажется, но я люблю тебя. Ты слышишь? Тебя!!! Джинн, да послушай же!

— Любишь? — девушка горько усмехнулась. — Но при этом спишь с хорьком и не хочешь от него отказаться или, может, просто не можешь! Я видела вас в постели, я всё видела, и я думаю, что эта гадина белобрысая права — я всего лишь ширма для тебя. Нам не о чем больше разговаривать. Прощай!

Джинни развернулась и выбежала вон.

— Доволен? — Поттер обернулся к Малфою, его глаза яростно поблёскивали за круглыми стёклами очков.

— Возможно, — пожал плечами Драко. — Хотя меня больше бы устроило, если бы ты примирился с Уизлеттой и отпустил меня.

— Не дождёшься, слизняк! — рявкнул Поттер. — И вообще, тебе не кажется, что ты слишком нагло ведёшь себя в моём доме?

Он грубо ухватил Малфоя за шкирку и встряхнул, почувствовав, как внутри вскипела жгучая ярость, заполнив собой всё тело и разум, захлестнув все остальные эмоции. И похоть — хотелось отодрать хорька грубо, жестоко, чтобы самому было больно, и чтобы эта гнида поняла раз и навсегда, кто тут главный.

— А, ну, пойдём! — Поттер ухватил Драко за руку и потащил наверх в спальню.

Он швырнул его на постель, лицом вниз, достал палочку и в два взмаха крепко привязал верёвками руки Малфоя к изголовью кровати, а разведённые ноги — к изножью.

— Поттер, ты сдурел? — дёрнулся Драко.

— О, да! — улыбнулся Поттер, ещё взмах — и Малфой оказался полностью обнажён.

— Ты чего творишь?

— Потерпи, милый, скоро узнаешь. Страшно? — прошептал Гарри на ухо Драко, больно прикусил мочку и нежно погладил его по округлой заднице. — Не уходи, я сейчас вернусь.

— Эй, ты куда? — крикнул Малфой, но Поттер уже быстрым шагом вышел в коридор.

Он отправился в комнату Сириуса, потому что был точно уверен, что именно там видел одну очень интересную вещь, которая вскоре и обнаружилась на шкафу — настоящий хлыст для гиппогрифов. Гарри пару раз рассёк им воздух, легонько шлёпнул себя по ладони и, удовлетворённо зашипев сквозь зубы, направился в спальню.

— Малфой, — произнёс он, распахнув дверь, — ты был плохим мальчиком, и за это я тебя отшлёпаю.

— Чего? — захихикал Драко, но в этот момент хлыст со всего размаху опустился на его обнажённый зад.

— Бляяя! Ты сдурел, Потти? — завопил Малфой. — Больно же!

— А я и не хотел, чтобы было приятно, — усмехнулся Гарри и хлестанул ещё раз.

— Умм, Поттер, да перестань же! — в голосе Драко послышались панические нотки.

— Нет! — Гарри снова замахнулся.

Хлыст со свистом рассёк воздух и в третий раз опустился на поясницу Малфоя.

Гарри порол Драко с размахом, с оттягом, высекал кровоточащие алые полосы на молочно-белой коже.

— Это тебе за Джинни, это за Гермиону, это за Рона, это за все твои гадости, что ты нам говорил, за все те каверзы, которые ты подстроил. А это за враньё!

Малфой уже ничего не говорил, только скулил от боли.

Наконец Гарри выдохся. Он тяжело опустился на кровать, которая жалобно заскрипела под тяжестью его тела.

— Тебя возбуждает жестокость, Потти? — раздался хриплый голос Драко.

— Нет, — обманул Гарри — стояло так, что трещала ширинка, но Малфой не мог этого видеть.

— Врёшь, — усмехнулся в подушку тот, — ты заведён до предела, я это чувствую по твоему запаху, по твоему сбившемуся дыханию.

— Нет!

— Брось, Потти, это ты Уизлетту можешь водить за нос, но не меня. Уж она бы не дала тебе выпороть её хлыстом. И в задницу тоже бы не дала. И не разрешила бы таскать её за рыжие патлы, как ты любишь, когда целуешь мою шею и вылизываешь горло. И кусать её она бы тоже тебе не разрешила. Вы бы молча потрахались в миссионерской позе под одеялом при выключенном свете и всё! И ты это знаешь. Поэтому ты здесь со мной, а не с этой нищебродкой. И поэтому именно моё имя ты стонешь, когда кончаешь. Кстати, это чертовски заводит.

— Я не стону твоё имя, хорь несчастная!

— Стонешь, Потти, ещё как стонешь!

— Заткнись, сука.

— А ты заткни меня.

— Что, тебя тоже заводит грубость? — усмехнулся Гарри и с нажимом провёл языком по красной вздувшейся полосе на коже ягодиц.

Драко зашипел.

Поттер, облокотившись на локти, улёгся на кровать и принялся зализывать все отметины от хлыста. Малфой дёргался и безрезультатно пытался отстраниться. Тогда Гарри облизал пальцы и, надавив Драко на анус, грубо просунул один внутрь. Потом добавил второй.

Гарри знал, как надо ласкать хорька, чтобы довести его до исступления. И вскоре тот уже терялся между ощущениями боли и острого, как бритва, наслаждения.

— Поттер, — прохрипел он.

— Да?

— Ну, что, «да», как будто ты не понима-а-аешь!

— Конечно, милый, как скажешь! — Гарри подобрал с пола хлыст, подумал и всё-таки нанёс на рукоятку смазку, и с размаху вогнал её в растянутое очко Драко.

Тот подавился воздухом и закашлялся.

— Я не это имел в виду, — пробормотал он.

Но Гарри не обратил на его слова никакого внимания. Он трахал хорька хлыстом, пытаясь найти нужный угол наклона. И вскоре Малфой тихо застонал.

— Угадал, да? — улыбнулся Поттер и продолжил в заданном направлении.

Драко стонал, выгибался навстречу и тёрся стояком о покрывало. У Гарри от этой картины рвало крышу.

— Какая же ты сучка, Малфой! — с чувством произнёс он, отшвырнув хлыст и нащупав палочку.

Гарри отвязывая ноги Драко, вздёрнув того вверх за бёдра, и вставил сразу на полную длину, обхватив вспотевшей ладонью сочившуюся смазкой головку члена блондина.

Поттер был слишком возбуждён, чтобы его хватило надолго. Он почувствовал, как пульсирует член его любовника у него в руке, как мышцы, сжавшись, плотным кольцом обхватывают его собственный, он увидел, как Драко запрокидывает назад голову и стонет: «Да, Га-а-ари!», выплеснувшись на покрывало, и как его самого вышибает, вздёргивает и он — о ужас — шипит сквозь зубы: «Дра-а-ако!».

Поттер рухнул на постель и очумело уставился в потолок. Малфой гадко хихикал.

— Я что, правда, это сказал? — спросил Гарри.

— Угу, — довольно пробурчал Драко в подушку.

— Гадина ты, — устало произнёс Поттер. — За это будешь ходить с рассечённой спиной, пока само не заживёт.

Он взмахнул палочкой, отвязав руки Драко. Тот растёр онемевшие, покрасневшие запястья, приподнялся и заглянул в зелёные кошачьи гляделки.

— Потти, — прошептал Малфой в самые губы Гарри, — залечи, пожалуйста, спину. Хочу, кончая, смотреть в твои глаза!

— Бляяя! — взвыл Поттер, почувствовав, что завёлся только от одной этой фразы, хотя минуту назад думал, что у него теперь сутки стоять не будет, и потянулся за палочкой.

С Джинни всё вышло очень некрасиво — Поттер это прекрасно осознавал и переживал по этому поводу. Он знал, что ему ещё предстоит серьёзный разговор с Роном, который обязательно придёт за разъяснениями. Этого разговора было никак не избежать, и это злило Гарри, в особенности потому, что он сам не понимал мотивов своего поступка и расставленных приоритетов.

Джинн была хорошая, умная, заботливая, красивая, верная — любой был бы рад взять в жёны такую девушку. И Поттер не был исключением: он хотел иметь то, чего у него никогда не было, — настоящую семью! Хотел, чтобы мрачный дом на Гриммаунд Плейс ожил, стал уютным и тёплым. Чтобы Джинни хозяйничала на кухне в цветастом переднике, и оттуда бы доносился запах свежей выпечки по семейным рецептам миссис Уизли. Чтобы комнаты наполнились звонкими детскими голосами. После работы хотелось ужинать в кругу семьи, а потом сидеть в гостиной у камина с газетой и наблюдать за вознёй сыновей на пушистом ковре. Хотелось завести большую собаку с преданными глазами и плюшевым мокрым носом, длинношерстную и тёплую. Хотелось всей семьёй гулять в парке по выходным, ходить на квиддичные матчи, провожать детей в Хогвартс… Да много чего ещё хотелось… но не сейчас, а потом! Лет через пять. Потому что вначале надо встать на ноги, добиться чего-то в жизни, подняться по пресловутой карьерной лестнице, чтобы дать своей семье всё то, что она заслуживает, чтобы жена и дети никогда ни в чём не нуждались. И Джинни просто обязана была это понять. Что всё у них будет… но потом.

А сейчас у Гарри был Малфой. Злой, желчный, язвительный, противный хорёк. Ухмылявшийся, огрызавшийся, ненавидевший и… самый близкий для Поттера человек. Нет, ему нельзя было рассказать о своих проблемах, как Рону. У него нельзя было спросить совета, как у Гермионы. С ним нельзя было провести вечер в гостях у друзей, как с Джинни. Но ночью именно Драко обвивался вокруг Гарри, словно ядовитый плющ, доверчиво уткнувшись холодным носом ему в шею за ухом, и засыпал, а утром пальцы Поттера нащупывали не смятые простыни, а чужое тёплое тело. На Малфое можно было выместить злость, обиду, ярость. Его можно было ударить, оскорбить, унизить. Его можно было оттрахать до полуобморочного состояния, кусая, сминая, терзая худое бледное тело. А можно было подтащить хорька к себе, усадить на колени и просто сидеть вдвоём и молчать, слушая, как колотится чужое сердце.

Глупо и невозможно было отказаться от синицы в руках ради журавля в небе!

* * *

Иногда Поттеру казалось, что Малфой умеет читать мысли, потому что, затеев очередную склоку, он умело выбирал именно те моменты, когда Гарри был и так на взводе. Обычно их ссоры заканчивались либо жёстким сексом, либо мордобоем… и сексом. Вот и этот раз не стал исключением.

Гарри пришёл со службы, тихо кипя от злости. Они с ребятами почти два месяца собирали доказательства причастности сотрудничества с Волдемортом одного высокопоставленного служащего Министерства Магии, и уже почти всё было готово для его задержания, но беднягу этим утром нашли мёртвым. Авада Кедавра. Он слишком много знал и слишком многих мог потянуть за собой в случае ареста.

Поттер мрачно плюхнулся за обеденный стол и скомкал в руке салфетку. Смерть бывшего Пожирателя обозначала одно — кто-то слил информацию, в их отделе появилась крыса!

От нерадостных мыслей Гарри отвлёк звон разбитой тарелки. Он посмотрел на хорька — тот с невозмутимым видом взирал на фарфоровые осколки на полу вперемешку с едой.

— Мне надоело жрать всякую дрянь, — заявил Драко, с вызовом взглянув в глаза Поттеру. — Меня в тюрьме лучше кормили.

— Сомневаюсь, — отозвался Гарри. — Тех жалких копеек, которые Министерство выделает на твоё содержание, не хватит на оплату даже этой еды! Так что ты либо ложишься спать голодным, либо ешь прямо с пола.

— Уизела своего будешь объедками кормить, — огрызнулся Малфой, вздёрнув верхнюю губу. — И вообще, когда я уже выйду отсюда!

— Тогда, когда перевоспитаешься, то есть никогда! — рявкнул Гарри, он ненавидел, когда хорёк поднимал эту тему.

— А Министерство Магии в курсе, какими методами ты меня перевоспитываешь?

— Министерству насрать на тебя и таких, как ты, мелкий Волдемортовский прихвостень. И что-то я не замечал, что тебе не нравятся мои методы.

Драко громко фыркнул.

— Не льсти себе, Потти. Думаешь, снял пару дешёвых шлюх, и теперь гуру секса? Так вот, вынужден тебя разочаровать, это не так. Да я бы успевал заснуть под тобой, если бы всё не заканчивалось так быстро.

— Не шипи, Малфой, а то не дай Мерлин, язык себе прикусишь и отравишься. И не ври. Я же знаю, тебе нравится, когда я имею твою узкую задницу. Потому что ты — сучка! Моя личная сучка, породистая и дорогая. И ты с удовольствием раздвигаешь подо мной ноги, скуля от желания, разве что не умаляя хорошенько оттрахать тебя.

— Ой, Поттер, — скривился Драко, — не надо путать удовольствие и вынужденные меры. Ты жалок. И я бы никогда не стал не то что умолять, просто просить о таком сомнительном наслаждении.

— Проверим? — Гарри вскочил, отшвырнув стул в сторону, отметив, как в предвкушении сощурились серые глаза, как хорёк, будто тугая пружина, весь собрался и внутренне напрягся. — Я заставлю тебя умолять!

— Попробуй, — усмехнулся тот и облизал нижнюю губу.

— До спальни сам дойдёшь или донести, как девицу? — поинтересовался Гарри.

Драко окинул Поттер своим самым презрительным взглядом и встал из-за стола, гордо вздёрнув подбородок.

— Сам дойду, а то ещё надорвёшься.

* * *

В спальне Драко встал посередине комнаты, скрестив руки на груди, и с вызовом посмотрел на Гарри. Тот подошёл, сгрёб в кулак светлые пряди на затылке, с силой запрокинув голову назад.

— Су-у-у-учка! — Поттер облизал острый выпирающий кадык, провёл языком по тонкой шее, прикусил кожу над быстро пульсировавшей синей жилкой — Малфой шумно выдохнул и прикрыл глаза — зализал покрасневший полукруглый отпечаток от зубов.

Пальцы Гарри не спеша расстёгивали пуговицы на рубашке, затем резко дёрнули полы в разные стороны, и две последние пуговички с тихим стуком упали на пол. Поттер впился болезненным укусом в тонкую ключицу — Драко зашипел от боли, но не отстранился, а наоборот, откинувшись верхней частью тела назад, ещё плотнее прижался пахом к бедру Гарри, а тот уже покрывал поцелуями впалую грудь, очерчивал языком горячие влажные дорожки вокруг розовых сосков.

Поттер расстегнул брюки Малфоя, которые тут же вместе с нижним бельём съехали вниз к худым щиколоткам, наступил на них посередине, и Драко понял всё без слов — просто вышагнул из них. Гарри легко развернул хорька на сто восемьдесят градусов и швырнул на кровать.

— Поиграем? — ухмыльнулся Поттер, подмигнул и достал волшебную палочку.

Повиновавшись взмахам палочки, в воздухе появились зелёные шёлковые ленты. Две из них оплели запястья Драко, вновь привязав его руки к изголовью кровати. Две другие перехватили длинные ноги под коленями и обвились вокруг наколдованных а потолке крючьев так, что Малфой оказался приподнят в воздухе сантиметров на двадцать над кроватью. Он опирался об неё только лопатками и головой, весь раскрытый, с широко разведёнными ногами.

— Потти, да ты, как я погляжу, затейник, — поморщился Драко.

Гарри ничего не ответил. Он подошёл к платяному шкафу, порылся в нём и извлёк гриффиндорский галстук, которым завязал хорьку глаза.

— Небось, все семь лет учёбы в Хогвартсе дрочил на эту фантазию, — усмехнулся тот.

— А то! — Гарри удобно устроился на кровати между раздвинутых ног Малфоя и пробормотал Очищающее заклинание.

Он нежно погладил голень, покрытую мягкими светлыми волосками, поцеловал острую коленку, проехался губами вверх по внутренней стороне бедра, помассировал пальцами паховые складочки, вызвав у Драко тихий стон. Затем отстранился и потянулся за палочкой.

— Ну, и чего ты там делаешь, Потти? — поинтересовался Малфой.

— Сейчас узнаешь, — ответил Гарри, и в ту же секунду губ блондина коснулся холодный влажный кубик льда.

Поттер очертил их контур и спустился льдинкой по шее вниз. Нарисовал ей несколько замысловатых узоров на груди и прижал к напряжённому соску. Малфой дёрнулся и зашипел. А Гарри медленно чертил холодную дорожку вдоль серединной линии живота — лёд подтаивал, и капли воды стекали по коже вниз на покрывало. Поттер нагибался и слизывал их с тела. Затем оставил почти растаявший кубик в ямке пупка и наколдовал ещё один. Он обхватил член Драко и провёл рукой вниз по стволу, оттянув крайнюю плоть, обнажив головку, которую и очертил по кругу льдинкой.

— Бля, — выдохнул Малфой сквозь зубы.

А Поттер скользил замёрзшим кусочком воды блондину по промежности, а потом надавил им на колечко сфинктера и втолкнул его внутрь — мышцы тут же сжались от холода. Малфой вздрогнул и прикусил нижнюю губу. Гарри подставил палец, собрав вытекавшую из ануса талую воду, смачив его, помассировав, а потом резко загнал внутрь сразу два пальца.

* * *

Драко лежал и дурел от ощущений. Два холодных пальца внутри — туда-обратно, быстро, грубо, с нажимом по простате. Пальцы второй руки, плотным кольцом сомкнувшись вокруг возбуждённого члена, двигались медленными дразнящими движениями сверху-вниз. А затем руки переместились на бёдра, Поттер нагнулся и принялся вылизывать Малфоя — мокро, пошло, охуенно. Горячий язык скользил по пульсировавшей промежности, обводил чуть саднящий анус, проникал внутрь, трахал. И этого было мало! Невозможно мало! Перед глазами плясали черти. Драко извивался и скулил. Он натёр шею и плечи о грубую ткань покрывала. В ушах звучал насмешливый шёпот Гарри: «Просто попроси». Малфой до крови искусал все губы, но больше терпеть и молчать было невозможно.

— Блядь! Чёрт с тобой, Поттер! Я прошу, трахни меня! Пожа-а-алуйста!

Шёлковые ленты моментально исчезли, и Драко шлёпнулся на кровать. Гарри закинул его ноги себе на плечи и вошёл рывком на всю длину, по самые яйца.

— Да! — застонал Малфой, распахнув глаза и выгнувшись дугой.

* * *

Рон совсем запутался в своих чувствах. По идее, он ненавидел хорька. Малфой шесть лет портил им жизнь в Хогвартсе, обзывал Гермиону, пакостил Гарри, насмехался над ним самим. Причин для ненависти было предостаточно. Но как можно ненавидеть человека, с которым занимаешься сексом, рыжик не понимал. И, хотя Гарри говорил, что они с хорьком ненавидят друг друга, и это делает их секс ещё острее, у Уизли в последнее время ненавидеть не получалось. И вообще, как можно плохо относиться к человеку, который в постели вытворяет языком такие вещи, что Рону и не снилось?

В плане секса с Гермионой у рыжика никак не получалось. Её надо было долго уговаривать, она требовала какую-то там прелюдию, целовать её можно было только в определённых местах, свет желательно было выключать, носки снимать, простыни не пачкать, тело не разглядывать, в волосы не вцепляться, засосы не оставлять, про минет не заикаться… И ещё длинный список того, чего ни в коем случае нельзя было делать, когда занимаешься любовью. Рон так сильно пытался не сделать что-либо неправильное, что в конечном итоге у него вообще ничего не получалось. Герми даже не пыталась симулировать оргазм. Просто после каждого неудачного раза она выдавала рыжику новую книгу из серии «Тысяча и один способ как доставить удовольствие девушке» с указанием прочесть со страницы такой-то по страницу такую-то. В конечном итоге, Уизли стал воспринимать секс с Гермионой, как экзамен по СОВам. И это убивало.

С Малфоем всё было совершенно по-другому. Его не надо было уговаривать — он просто скидывал с себя одежду, подходил к Рону, ухмыльнувшись, запускал ему руки под свитер, сдёргивал его и отшвыривал в сторону. Драко проезжался по телу рыжика вниз, встав на колени, расстёгивал ширинку на форменных аврорских брюках и через хлопок трусов прикасался губами к члену.

Хорька не надо было ласкать — напротив, он сам вылизывал Уизли от рыжей макушки до пальцев на ногах, он всегда знал, где надо поцеловать, где облизать, где укусить, где погладить. Его движения были точные, выверенные, умелые, будто в самый центр мишени. Малфой сам растягивал себя пальцами для Рона, бесстыдно раскинувшись на кровати, выставившись напоказ — и только от одного этого зрелища уже можно было кончить. А потом он укладывал рыжика на постель, брал его член в руку, опускался сверху и начинал ме-е-едленно двигаться, после чего Уизли терялся в ощущениях и на пятнадцать минут выпадал из жизни. А как хорёк делал минет…

В общем, ненавидеть Малфоя не получалось! Правда, была всё же одна вещь, которая немного смущала Рона — они с хорьком никогда не целовались. Но это же сущая мелочь, разве нет?

* * *

Рон сильно переживал из-за Джинни и её разрыва с Гарри. Частично он винил в этом себя — ведь, в конечном итоге, это именно он согласился, чтобы Малфой жил в доме на Гриммаунд Плейс. Поэтому, приняв решение во что бы то ни стало поговорить с лучшим другом, Уизли аппарировал на крыльцо дома Блэков.

Рон, по привычке, самостоятельно открыл дверь и вошёл в тёмный коридор. Звуки, доносившиеся со второго этажа, явно указывали на то, чем в данный момент были заняты Гарри и Малфой. Уизли хотел было уже тихонько уйти и вернуться на следующий день, но вдруг понял, что до дрожи в коленях хочет хотя бы одним глазком увидеть то, что происходит за закрытыми дверями спальни его лучшего друга. Он ужаснулся собственным мыслям, но ноги уже сами несли его наверх по скрипучим ступеням лестницы.

Рон поражённо застыл в дверях, шокированный увиденным — Малфой лежал с завязанными глазами, с привязанными к спинке кровати руками и разведёнными ногами, а Гарри ласкал его языком ТАМ! Хорёк извивался и стонал настолько откровенно, что Рона резануло такое возбуждение, будто бритвой по оголённым нервам.

— Блядь! Чёрт с тобой, Поттер! Я прошу, трахни меня! Пожа-а-алуйста! — проскулил Малфой.

Так и не осознав, что он сделал, Уизли шагнул в комнату и привалился спиной к косяку двери. Он расстегнул пуговицу на джинсах, вжикнул молнией, просунул большие пальцы по бокам под ремень и стянул штаны вместе с трусами вниз, освободив болезненно пульсировавший член.

Рон стоял, дрочил и смотрел, как его лучший друг с размахом трахал хорька, как тот подмахивал ему, поддавался навстречу. Как Малфой пытлся подстроиться под ритм Поттера и быстро скользил узкой ладонью по собственному члену. Как Гарри застонал, дёрнувшись и впившись зубами слизеринцу в щиколотку, а тот в свою очередь выгнулся, кончив себе на грудь и живот, а потом сорвал с глаз галстук и приподнялся. Он, вцепившись в тёмные спутанные волосы, подтащил к себе и жадно поцеловал Поттера в губы.

Рон зажмурился, застонал, выплеснувшись себе в кулак, и съехал на пол. Когда он открыл глаза, то увидел, что Поттер с Малфоем смотрят на него — первый с удивлением, второй с издёвкой.

— Извините, — смущённо пробормотал Уизли, почувствовав, как запылали уши, и выполз за дверь.

До него донёсся насмешливый голос хорька:

— Потти, а как ты смотришь на секс втроём?

— Поттер! Так как ты смотришь на секс втроём? — повторил Малфой.

— С Роном что ли?

— Ну, а почему бы и нет, — Драко лениво потянулся. — Давай, догони его и скажи, пусть завтра заходит в гости на ужин.

— Ты же не серьёзно? — удивился Гарри.

— Ну, почему же, — мечтательно усмехнулся Малфой.

* * *

На следующий день Рон нерешительно топтался на пороге дома Блэков, и всё никак не мог решиться позвонить в дверной звонок. Наконец, дрожащие пальцы нажали маленькую кнопочку; раздалось противное дребезжание. Через пару минут дверь гостеприимно распахнулась.

— Рон, — на пороге стоял Гарри и улыбался, — ты как раз вовремя, заходи.

Поттер посторонился, пропустив лучшего друга внутрь, и захлопнул дверь.

— Ты, проходи в столовую; Кричер уже накрыл на стол. А мне ещё надо переодеться — только со службы вернулся. Я быстро. И постарайтесь с Малфоем не разнести мне полдома.

Гарри взбежал по лестнице наверх, а Рон шагнул было в сторону обеденного зала, как вдруг его запястье обхватили цепкие пальцы и, дёрнув, затащили обратно в полумрак коридора. Драко прикложил Уизли спиной к стене и жарко выдохнул:

— Ронни, — он вжался в рыжика всем телом, обвил руками шею, потёрся и прошептал в самое ухо, прикусив мочку, — почему ты вчера сбежал?

Малфой отстранился, на его лицо упал луч света из гостиной. Он отразился в серых глазах, которые поблёскивали в темноте будто кошачьи. Драко внимательно посмотрел на Уизли.

— Эм-м-м… — неопределённо протянул Рон и завороженно уставился на два бесовских огонька напротив него.

— Ты скучал по мне? — пальцы погладили чуть щетинистую щёку. — Я ждал тебя сегодня днём, ты не пришёл.

— Я не мог, — прошептал Рон.

— Жа-а-аль, — промурлыкал Драко и провёл по горлу Уизли языком — от ямки между ключицами до подбородка. — Я хотел тебе сказать одну очень важную вещь.

— Какую?

— Думаю, ты мне не поверишь, — глаза кокетливо спрятались за длинными ресницами, — но мне кажется, что я тебя люблю.

— Чего? — опешил Уизли.

— Люблю, — чуть ощутимый, будто дуновение ветерка, поцелуй в уголок губ.

— А как же Гарри?

— А что Гарри? У нас с ним просто секс. Ты же знаешь Поттера — он всегда получает то, что хочет. Сейчас он хочет меня. Потом ему это надоест, и я, как и должен был, отправлюсь жить к тебе, а твой лучший друг найдёт себе очередное развлечение. Но ты, ты же не такой, правда? Ронни! Ум? — руки скользнули под колючий растянутый свитер, подаренный миссис Уизли своему сыну на прошлое Рождество.

— Я тебе не верю, — помотал головой рыжик.

— Да? А так?

Драко закрыл глаза, потянулся и поймал губы Рона своими. Поцелуй вышел нерешительный, осторожный и так нежный, что у Уизли защемило сердце. Они стояли и целовались, пока от нехватки кислорода не начала кружиться голова.

— Пойдём! — Драко отстранился и настойчиво дёрнул рыжика, который уже не совсем адекватно воспринимал реальность, за руку.

Он втащил Рона в гостиную, усадил в кресло и залез сверху. Свитер и майка полетели в сторону, пальцы пробежались по обнажённой коже, покрывшейся от ласковых прикосновений мурашками. Малфой снова поцеловал Уизли, но уже более настойчиво, страстно, толкнувшись языком в язык, заставив отвечать. Сжав пальцами сосок, поймал ртом стон удовольствия, отметив боковым зрением, что в дверях застыл поражённый Поттер.

Гарри стоял и смотрел, как хорёк, безошибочно находя нужные точки, ласкал рыжика, который буквально плавится под умелыми руками, растёкшись по креслу от наслаждения.

«Он, конечно, талантливый сучонок, но откуда так хорошо знает тело Рона?» — мысль вспыхнула, обожгла, заставив задуматься. Но в этот момент раздался хриплый голос Драко:

— Потти, так и будешь стоять столбом, или поможешь мне снять рубашку?

И всё — все более-менее связанные мысли тут же испарились.

Гарри приблизился к Малфою, который уже ласкал грудь Уизли, нежно целуя и прикусывая кожу, опустился на колени и, обняв блондина, нащупал пуговицы. Сегодня они на удивление легко поддались, и Поттер стащил рубашку с бледных плеч. Драко на секунду оторвался от рыжика, высвободив руки из узких рукавов, но тут же снова принялся целовать его. Гарри прижался щекой к тёплой коже спины, погладил её, пальцы, скользнул по боку и вперёд — на живот, затем поднялись чуть выше, нащупав напряжённые соски. Он чуть нагнулся и принялся покрывать поцелуями обнажённую поясницу поверх ремня брюк.

— Сможешь нас аппарировать в спальню? — спросил Драко.

Гарри попытался сосредоточиться, хотя это было практически не возможно, однако у него получилось — рывок, и все трое упали на кровать. Рон хотел что-то сказать, но Малфой просто заткнул ему рот очередным поцелуем. Затем он проехался языком вниз по шее, по груди, по животу, расстегнул джинсы рыжика и потянул их вместе с трусами вниз — тот, вскинув бёдра, помог избавиться от ненужных деталей одежды.

Поттер, закусив губу, наблюдал, как Драко ласкал рукой член его лучшего друга, очерчивал большим пальцем головку, надавливал сверху, нагибался и проделывает всё то же самое языком, а потом взял в рот и начал двигаться. Наблюдал, как Рон, приподнимал вверх бёдра в попытке войти ещё глубже, и стонал, стонал, стонал… И это было невозможно!

— Поттер, предпочитаешь смотреть или снимешь с меня брюки и присоединишься? — спросил Драко, на секунду оторвавшись от своего занятия, и прогнулся в пояснице, соблазнительно выставив зад.

Ему не пришлось повторять дважды — Гарри, коротко рыкнув, принялся сдирать с него штаны. Малфой выгнулся ещё сильнее. Поттер погладил бледные ягодицы, достал палочку и прошептал заклинание смазки. Пальцы привычно скользнули внутрь, вызвав у Драко одобрительный стон — рыжик дёрнулся, ощутив членом вибрацию горла. Гарри усмехнулся и принялся покрывать поцелуями острые лопатки.

Драко завёл руку назад и провёл по собственной промежности, собрав смазку, а затем помассировал влажными пальцами анус Рона — рыжик тут же дёрнулся и распахнул глаза.

— Чш-ш-ш, — успокаивающе прошептал Драко, отстранившись от паха Уизли, но продолжив ласкать его обеими руками, — я не сделаю тебе больно. Обещаю.

Рон лежал и прислушивался к собственным ощущениям — это действительно было не так уж и больно. Тёплые пальцы медленно двигались внутри, чуть сгибались, растягивали. Когда они задевали какую-то особенно чувствительную точку, то по нервным окончаниям будто бежали слабые разряды электрического тока. Горячий рот и умелый язык ласкали его член. Рыжик пьянел от нахлынувших ощущений, поэтому как-то пропустил тот момент, когда его перевернули спиной наверх.

— Приподнимись, — Малфой просунул руку ему под живот и потянул на себя.

Уизли послушно встал на колени; его грудь так и осталась лежать на постели. И тут он почувствовал, как в его анус упёрся член Драко. И это было, по меньшей мере, неприятно. Рон дёрнулся было вперёд, но хорёк крепко вцепился ему в бёдра, не позволив отстраниться.

— Потерпи чуть-чуть, — прошептал он и нежно погладил напряжённую спину рыжика. — И лучше расслабься.

Расслабиться никак не получалось. Уизли казалось, что в него засовывают что-то неимоверно большое, он сжал зубы и зажмурил глаза. Наконец Драко остановился, видимо, войдя полностью. Рон перевёл дыхание, и Малфой начал двигаться — медленно и осторожно, но рыжика будто огнём изнутри обожгло. Драко принялся дрочить ему член, и это немного отвлекало от неприятных ощущений сзади, но в целом было не очень приятно.

Малфою безумно хотелось оттрахать Рона так, чтобы тот потом неделю ходить не мог, но он пытался сдержаться. И в этот момент Поттер ухватил его за талию, надавил ладонью между лопаток, чуть нагнув, и с размаху засадил по самые яйца, так что Драко дёрнулся вперёд, вызвав у Уизли болезненный стон.

— Стой, стой, стой, — пробормотал Малфой и начал двигаться сам.

Движение вперёд — горячо и узко, движение назад — членом Поттера по простате. Драко быстро выбрал правильный угол, эгоистично наплевав на то, что при этом будет чувствовать Рон. Он резко насаживался на член Гарри, задыхался, скулил от наслаждения. Малфой запрокинув голову, закрыл глаза и закусил губу. Оргазм скрутил все внутренности неожиданно. Драко рухнул на спину рыжика, почувствовав, как, дёрнувшись, член излился внутри. Малфой опёрся ладонями в кровать и шепнул на ухо Уизли: «Как же я тебя люблю, Ронни».

Поттер догнал его тридцатью секундами позже, глухо застонав и вцепившись зубами в загривок. Драко спихнул его с себя, потянул рыжика за локоть, побудив перевернуться на спину, и принялся дрочить ему, грубо скользя рукой вверх-вниз, чуть сжав головку. Рон выгнулся, кончив, зажав рот рукой, и только после этого Малфой рухнул на постель между двумя грифффиндорцами и брезгливо вытер руку о покрывало.

* * *

Гарри сидел за своим столом в Оперативно-следственном отделе Аврората и задумчиво грыз кончик пера. Перед ним лежал пергамент с результатом допроса задержанного мага, подозреваемого в сотрудничестве с Пожирателями Смерти, однако Поттер не обращал на него никакого внимания, только нервно теребил уголок пальцами. В голове засела и крутила мысль о том, что между Драко и Роном определённо что-то есть. Слишком подозрительно выглядело то, как эти двое вчера вели себя — Малфой, целовавший, ласкавший Уизли, он знал его тело лучше него самого. Да и рыжик не сбежал в ужасе, а вполне себе получал удовольствие от всего происходящего. Всё это вызывало у аврора Поттера некоторые вопросы, ответов на которые у него не было. Гарри вспомнил, что его лучший друг до сих пор имеет доступ в дом Блэков, и чертыхнулся. А потом он вспомнил, что уже давно не видел рыжика во время обеденных перерывов в столовой, что было совсем на него не похоже.

«Неужели Уизли бегает к хорьку, пока я работаю? Да ну, нет, быть такого не может, потому что… потому… бля, да, просто потому что такого не может быть и точка!» — сказал Гарри сам себе. Однако червь сомнения уже обосновался в мозгу, будто в яблоке и не давал покоя, подтачивал изнутри.

Поттер взглянул на часы — было как раз без четверти полдень — решительно поднялся и направился в отдел по предупреждению преступлений несовершеннолетними. Рона на месте ожидаемо не оказалось, и никто не знал, куда он ушёл, — во всяком случае, никаких поручений ему не давали.

Подозревать лучшего друга было мерзко. Да и, собственно говоря, подозревать в чём? В том, что он спит с хорьком? Но Малфой, как не крути, Гарри не жена, так что фактически они с рыжиком могут делать всё, что им заблагорассудится. Просто было неприятно, что это происходило в его собственном доме, за его спиной и без его ведома!

Поттер решительно сжал в руке палочку и произнёс заклинание аппарации.

* * *

Гарри стоял в дверях спальни Драко и смотрел, как тот медленно двигался, приподнимался вверх, а потом со стоном опускался на член Рона. Рыжик лежал так, что не мог видеть Гарри, зато хорёк сразу заметил его — выражение лица Малфоя не поменялось, лишь на секунду уголок рта дёрнулся вверх в лёгкой усмешке. Он трахал Уизли и, не отрываясь, смотрел в зелёные глаза. Рон рвано дышал и хаотично скользил ладонями по худому телу. А внутри у Поттера бесновалось чудовище, вопило от безысходности, рвалось наружу. Хотелось наброситься, разорвать, загрызть, убить! За то, что посмел взять личное без спроса, за то, что обманывал, за то, что сейчас испытывал наслаждение. Ревность вспыхнула, закрутилась в смерч, пронеслась по телу, засосав, сметя всё на своём пути.

Гарри в два шага оказался рядом с кроватью. Схватив Драко за костлявое плечо, стащил его с Уизли, отшвырнул в сторону так, что хорёк свалился на пол, и, выхватив палочку, упёр её рыжику в грудь.

— Убирайся вон из моего дома, — прошипел Поттер, — иначе я за себя не ручаюсь.

— Но… — заикнулся было Уизли.

— Убью! — пообещал Гарри, стиснув палочку так сильно, что побелели пальцы.

Рон поднялся, подобрал свои вещи и выскользнул из спальни.

Поттер подошёл к Драко, сжал рукой хрупкое горло и, вздёрнув хорька вверх, толкнул, припечатав его спиной к стене. Малофой с вызовом взглянул на Гарри.

— Знаешь, — задумчиво проговорил тот, сдавливая горло ещё сильнее, — мне сейчас одновременно хочется убить тебя и выебать. Вот я и думаю, что бы мне выбрать…

Драко молчал, только побледнел больше обычного и рвано хватал приоткрытым ртом воздух.

Гарри закрыл глаза, глубоко вздохнул, убрал руку с шеи Драко и уткнулся лбом тому в плечо.

— Ты мой, понятно? Мой! И больше ничей! Ещё раз застану тебя с Роном — я вам обоим глотки перегрызу. Усёк?

Вместо ответа узкая ладонь прошлась по спине по линии позвоночника, погладила местечко между лопаток.

— Гарри, — раздался тихий шёпот.

Поттер поднял глаза — Малфой ласково смотрел на него:

— Ты прав, я твой, и за это я ненавижу тебя! Но сейчас это не важно, иди ко мне…

И это было будто в первый раз — они заново узнавали друг друга. Нежность во взглядах, робкие прикосновения, глубокие долгие поцелуи — им было некуда торопиться — откровенные ласки.

Поттер обхватил лицо Драко обеими руками и покрывал поцелуями его лоб, нос, веки, щёки, губы, подбородок.

— Люблю, как же я тебя люблю, — шептал он между поцелуями, — я жить без тебя не могу. Что ты со мной делаешь?

Малфой чуть морщил нос и улыбался.

Это был секс лицом к лицу, глаза в глаза, губы в губы. Неторопливый, чтобы всё не закончилось слишком быстро. Наполненный признаниями, любовью, нежностью, негой и желанием. Когда в первую очередь стремишься доставить удовольствие партнёру, а не получить его сам. Когда замечаешь разные милые мелочи вроде разметавшихся по подушке светлых пушистых прядей, трещинку в уголке зацелованных губ, отпечаток от дужки очков за ухом. Когда ощущения — одни на двоих, сначала, будто на метле вверх по спирали, а потом резко камнем вниз, так что закладывает уши, захватывает дух и хочется орать от переизбытка адреналина в крови.

Они лежали рядом на влажных, смятых простынях, соприкасались плечами и бёдрами, Гарри сжимал в своей ладони ладонь Драко и был абсолютно счастлив.

Арт к главе: артер Senseira

Драко в камере http://savepic.org/1540506.jpg

Победителей не судят http://savepic.org/1545626.jpg

Мы только учимся любить друг друга http://savepic.org/1547674.jpg

Рон вот уже полчаса как топтался в неярком свете уличного фонаря напротив дома номер двенадцать по Гриммаунд Плейс. С неба сыпал по-осеннему мелкий дождик, холодные капли попадали за шиворот куртки и противно стекали по шее вниз под свитер. Уизли ждал Поттера. Ему было необходимо поговорить с «лучшим» другом. Рыжику было обидно из-за того, как Гарри обошёлся с ним в последний раз, выставив его чуть ли не голышом из особняка Блэков, унизив на глазах у Драко. А главное, из-за чего? Почему это Поттеру можно заниматься сексом с Малфоем, а ему, Рону, нет! Это звучало по-детски глупо, но рыжик не хотел задумываться над реальными причинами своей злости.

Наконец раздался лёгкий хлопок, и на крыльце возникла тёмная фигура в аврорской мантии.

— Гарри, — окликнул друга Уизли и нерешительно направился к нему.

— Чего тебе, Рон, — холодно спросил Поттер.

— Нам надо поговорить!

— О чём?

— О хорьке.

— Тут не о чем разговаривать! Малфой мой, понятно? — и Гарри, продемонстрировав полное пренебрежение к рыжику, взялся за ручку входной двери.

— С чего это он твой? — разозлился Уизли и, ухватив Поттера за локоть, развернул его к себе. — Это моя семья должна заниматься его перевоспитанием. И я хочу забрать Драко в Нору.

— Попробуй, — усмехнулся Гарри, — только Я на такой расклад не согласен. Малфой останется у меня и точка! Ну, и что ты предпримешь?

— Сообщу в Министерство Магии, что Драко у тебя.

— И как ты им объяснишь, почему всё это время он жил у меня, если должен был находиться на перевоспитании в твоей семье? Тебе не кажется, что за такое тебя по головке не погладят?

— Мне всё равно.

— Ах, ну да, конечно. Чего тебе-то терять, мальчику на побегушках!

— Да пошёл ты! — разозлился Рон. — У тебя от твоей популярности и вседозволенности совсем крыша съехала? Я больше не собираюсь плясать под твою дудку, теперь я буду поступать так, как считаю нужным. Пусть я мальчик на побегушках! Только без меня и Герми ты бы никогда не победил Волдеморта. Но всем наплевать на это, потому что есть великий Гарри Поттер, которому тут же предложили тёпленькое место в Следственном отделе аврората, а я — никто, парнишка из бедной семьи честного министерского служащего. Поэтому я и дальше должен прыгать перед тобой, как собачка, на задних лапках и выполнять любые твои пожелания? Не выйдет!

— Ах, вот в чём дело? — усмехнулся Гарри, скрестив руки на груди и прислонившись спиной к двери. — Ты мне банально завидуешь и решил таким образом отомстить. Завидовать друзьям нехорошо.

— Я не завидую! — выкрикнул Рон, сжав кулаки. — Направлять палочку в грудь друга тоже нехорошо!

— Конечно, конечно, — кивнул Гарри. — Делай, что хочешь, но Малфоя ты не получишь, потому что ты прав — я великий Гарри Поттер, стоит мне намекнуть, что перевоспитанием хорька хочу заняться я, как тебя тут же отстранят от этой обязанности.

— Зато это мой отдел курирует программу Министерства по перевоспитанию детей Пожирателей, — нахмурился Рон.

— Отлично, — усмехнулся Гарри. — Значит, продолжим обсуждение этого вопроса завтра в вашем отделе.

Он отворил дверь, вошёл внутрь дома и хотел захлопнуть её, но Уизли подставил ногу, не позволив двери закрыться. В его голове вспыхнуло воспоминание: Драко, горячий, страстный, прижимающийся к нему в тёмной прихожей, обнимающий за шею, шепчущий: «Мне кажется, что я тебя люблю».

— Стой, — сказал Рон, — давай просто спросим у Драко, хочет ли он остаться с тобой или предпочтёт переехать ко мне в Нору.

— Ладно, — закатил глаза Поттер, — если ты успокоишься, когда услышишь, что Малфой хочет остаться со мной, то давай спросим.

* * *

Драко по обыкновению обнаружился в гостиной. Он, прищурившись, взглянул на гриффиндорцев — рассерженного Гарри и раскрасневшегося Рона — и вопросительно приподнял бровь.

— Малфой, — сладко улыбнулся Поттер, — Рон неожиданно изменил своё негативное мнение о программе Министерства по перевоспитанию детей Пожирателей в общем и о тебе в частности и хочет забрать тебя в Нору, как и предполагалось изначально. Ты хочешь остаться жить в моём доме или предпочтёшь жить вместе с семейством Уизли?

Драко внимательно посмотрел на Гарри и спокойно ответил:

— Я хочу переехать жить к Рону.

— Ч-чего? — опешил Поттер.

— Чего слышал, — пожал плечами Малфой. — А почему ты думал, что я захочу остаться с тобой?

— Но, — Гарри сделал неопределённый жест рукой, — я думал, что тебе нравится… и потом, ты же сам сказал, что ты мой.

— Твой, — подтвердил Драко. — Пока я здесь, я принадлежу тебе, как вещь. Моё тело принадлежит тебе, но не мои чувства. Ты можешь делать со мной, что угодно, но не можешь заставить меня относиться к тебе хорошо. Мне опостылела твоя рожа, я ненавижу тебя Поттер. Слышишь? Ненавижу!!!

— Ну, конечно, — разозлился Гарри, — а Рон тебе нравится.

— А почему бы и нет? — усмехнулся Драко. — Я, может, его вообще люблю!

— Да что вы, Малфои, знаете о любви, рептилии хладнокровные, — заорал Поттер. — Вы не способны любить, вы можете только обманывать, подлизываться, лебезить и втираться в доверие. Я уверен, что тебе плевать на Рона.

— Ошибаешься, Потти, — серые глаза опасно прищурились, — Малфои умеют любить, и я умею. Я жизнь могу отдать за того человека, которого полюблю, но ты, придурок гриффиндорский, никогда этого не узнаешь!

— Не очень-то и хотелось, — скривился Гарри. — Всё равно ты никуда от меня не денешься, потому что ты мой. Целиком. С потрохами. Ясно?

— Да пошёл ты! — огрызнулся Драко, выразительно показав средний палец.

— Я тебе знаешь куда это засуну? — прошипел Поттер, заламывая тонкую кисть. — И гарантирую — тебе это понравится!

Малфой насмешливо фыркнул и выдернул руку.

— Пошёл вон, я с тобой позже поговорю, гадина, — разозлился Гарри. — И ты можешь быть свободен, рыжик, дверь там. Будь добор, закрой её с противоположной стороны!

Поттер подождал, пока хлопнет входная дверь, и аппарировал.

* * *

Гарри сидел за кухонным столом в маггловской квартире Гермионы, отхлёбывал чай из кружки и честно рассказывал всё, что произошло с ним за это время. Грейнджер, нахмурившись, слушала о том, как её лучший друг грезил Малфоем, как был рад, что заполучил его, как заставил того соблазнить Уизли, как привязался к нему. Она отказывалась поверить, что Рон всё это время каждый день спал с хорьком, и что теперь хочет забрать его в Нору.

— Послушай, Гарри, — Гермиона смахнула выступившие слёзы, — зачем ты мне всё это рассказал? Чтобы спасти наши с Роном отношения или чтобы Малфой остался у тебя?

— Чтобы Малфой остался у меня, — опустив голову, прошептал Поттер в кружку. — Я не могу без него, он мне нужен, ты просто этого не понимаешь!

— Не понимаю, — согласилась Гермиона. — Вы оба — и Рон, и ты — помешались на хорьке. Я не буду отговаривать Рона от идеи забрать у тебя Малфоя. Я вообще поступлю по-своему.

* * *

На следующий день мисс Грейнджер написала заявление в отдел Аврората По предупреждению преступлений несовершеннолетними, о том, что Драко Люциус Малфой не проживает по назначенному судебным решением адресу, а находится в доме номер двенадцать по Гриммаунд Плейс. Через три часа группа авроров аппарировала к дому Блэков, а ещё через два часа Малфой вошёл в дверь камеры предварительного заключения.

* * *

— Привет!

Драко, лежавший на жёсткой тюремной койке, оторвался от созерцания потолка камеры, приподнялся на локтях, вглядываясь в посетителя, стоявшего за решёткой, и оскалился, чуть вздёрнув верхнюю губу.

— Ронни, — усмехнулся он, — какими судьбами? Соскучился?

— Эм-м-м… — замялся рыжик, — зашёл узнать, как дела.

— Как видишь, — Малфой обвёл рукой камеру, — вашими молитвами. Спасибо Грейнджер.

Уизли помолчал.

— Мы с ней поссорились, — наконец сказал он.

— Сочувствую, — Драко ответил таким тоном, что Рону сразу стало ясно — ни черта он не сочувствует.

— А Гарри в ярости, — продолжил он. — Ох, и орал же он тогда на Герми, ну, после того, как тебя забрали авроры. Но ничего, сам виноват, незачем было ей меня закладывать.

Малфой посмотрел на сжавшиеся кулаки Уизли и ухмыльнулся.

— А тебе что было, за то, что меня Поттеру сплавил? — спросил он.

— Да ничего не было, — Рон пнул носком ботинка решётку камеры. — Начальник пожурил чуть-чуть и отвязался. Все же понимают, что это не подарок, когда к тебе в семью отправляют сына Пожирателя. Кое-кто меня даже пожалел. Ну, и потом ты же никуда не пропал, отчёты о твоём перевоспитании я писал. Короче, мы это дело замяли и Министерство не в курсе. Теперь решают, что будут делать с тобой.

— Конечно, — прищурился Драко, — Золотое Трио снова на коне. Как там говорится — победителей не судят, проигравших не щадят. Захотели — отдали меня тебе, ты захотел — передарил Поттеру, грязнокровка захотела — засунули обратно в камеру. И при всём при этом вы — белые и пушистые!

Рыжик промолчал, только стоял и, не отрываясь, смотрел на тоненькую косточку ключицы, видневшуюся в расстёгнутом вороте рубашки.

— Что? — приподнял бровь Малфой.

— Драко, — прошептал Уизли, — а это правда, ну, то, что ты мне тогда сказал? Ну, что любишь.

— Какая разница, правда это или нет, — скривился Малфой. — Ты же всё равно мне не веришь.

— Для меня есть разница, — помотал головой Рон. — Я хочу знать.

— Хочешь, — усмехнулся Драко.

И вдруг неуловимым змеиным движением метнулся к решётке камеры, просунул руки между прутьями, ухватил опешившего Уизли за свитер и подтянул к себе.

— Ронни, — выдохнул он в приоткрытые губы рыжика и поцеловал.

ТАК ещё никто и никогда не целовал Рона — нежно, обречённо, сладко-упоительно. А хорёк уже покрывал поцелуями его лицо, шею — куда мог дотянуться сквозь железные прутья решётки.

— Люблю, — шептал он между поцелуями, — люблю, люблю, люблю. Уизли, твою мать, нахера мне всё это? Ненавижу вас всех, гриффиндорцев! Ненавижу с вашей дружбой, благородством, тупым мировоззрением, делением мира на чёрное и белое без оттенков, без полутонов. Забери меня отсюда, я тебя прошу. Пусть твой отец поговорит, что готов взять меня на перевоспитание, он теперь занимает неплохой пост — ему не откажут! И мы будем вместе. Пожалуйста, Ронни!

Драко чуть отстранился и заглянул в огромные голубые глаза — Уизли потрясённо молчал, только поймал влажной ладонью ладонь Драко и до боли стиснул её.

— Хорошо, — наконец произнёс он, развернулся и быстрым шагом направился по коридору.

А Малфой ничком повалился на койку, уткнувшись лицом в подушку, и глухо завыл.

* * *

Через пару дней Драко навестил Поттер. Просто пришёл, взмахнул палочкой, отперев камеру, зашёл внутрь и по-хозяйски уселся на койку.

— Чего тебе? — Малфой прислонился спиной к противоположной стене, скрестив руки на груди и недобро прищурившись.

— Я слышал, за тебя хлопочет мистер Уизли, хочет-таки забрать на перевоспитание в свою семью. Признавайся, чего ты наплёл Рону?

— Ничего, — усмехнулся Драко. — Просто я его люблю, а он, видимо, тоже испытывает ко мне какие-то чувства. Ты просто не хочешь этого признавать. Не веришь, что тебе, Золотому мальчику, предпочли другого. Не можешь понять, почему это я вдруг не стал прыгать в восторге от того, что ты предложил мне место в своей постели.

— Врёшь ты всё, лживая тварь! — выплюнул Поттер и, вскочив с места, вплотную подлетел к Малфою. — Ты Рона шесть лет призирал, обзывал нищебродом, Уизелом, предателем крови, да, кем только не обзывал. А теперь — любишь!

— Наши чувства нам не подвластны, — пожал плечами Драко.

— Малфой, — Поттер зажмурился, успокаиваясь, и уже более тихо произнёс, — на слушание твоего дела попроси, чтобы тебя отправили ко мне. Я ведь знаю, тебе всё, что было между нами, тоже нравилось. Я помню, как ты стонал и извивался подо мной. Или тебе напомнить?

Драко облокотился затылком о холодный камень стены, прикрыл глаза, приоткрыв рот, медленно провёл языком по полоске верхних зубов.

— Напомни! — сказал он, с вызовом взглянув в зелёные глаза, чуть нагнулся и больно укусил Поттера за нижнюю губу, прокусив её до крови.

— Су-у-ука, — выдохнул Гарри, вцепившись зубами в бледные розовые губы, укусил, почувствовав во рту солоноватый привкус крови — уже не понятно своей или чужой.

Они бешено целовались, прислонившись к стене камеры, потом просто съехали по ней на пол, потому что не было сил оторваться друг от друга и сделать три шага до койки. В этих поцелуях, укусах, прикосновениях не было ни грамма нежности — была только злость, ярость, ненависть, отчаяние и первобытное, дикое звериное желание. Они сдирали друг с друга одежду, только бы почувствовать кожей теплого чужого тела. Малфой уселся на Поттера сверху, схватил его за руку, поднёс пальцы к своему рту, жадно, влажно облизав, прошептал:

— Растяни...

Драко выгибался на пальцах Гарри, практически ложился к нему на колени, прикасаясь к ним острыми лопатками. Потом, привстав, нагнулся и несколько раз провёл языком по члену Поттера, прикусив головку. А потом медленно, чертовски медленно принялся опускаться на него. Поттер застонал, но удержал себя от того, чтобы рывком не вскинуть бёдра вверх. Малфой, насадившись до конца, замер, ухмыльнулся и начал двигаться. Он не стонал, только резко выдыхал при каждом движении вниз.

— Давай же, Поттер, помоги мне, — наконец прорычал он. — Ну!

И Гарри впился пальцами в узкие бёдра, приподнял и насадил обратно по самые яйца.

— Да-а-а, — Драко вцепился в волосы Поттера, — давай, назови меня шлюхой, скажи, что я твой!

— Мой, — простонал Поттер, — мой! Блядь!

— Да-а-а, твой, — жарко выдохнул Драко в шею. — Как же я тебя ненавижу! Да! Сильнее же! Мать твою! Да-да-да!

Он принялся дрочить себе в рваном ритме, попытавшись подстроиться под темп Гарри.

А тот балансировал уже где-то на грани. Малфой выгнулся, простонав сквозь зубы: «Бляяя!», и на живот и грудь Поттера брызнули тёплые капли.

— Сучка, какая же ты сучка! Тварь! — выкрикнул Гарри, кончив, прижав к себе худое разгорячённое тело.

— Расценю, как комплимент, Потти, — усмехнулся хорёк, уткнувшись ему лбом в плечо.

Они сидели, обнявшись, чувствуя, как послеоргазменное тепло медленно растекается по клеткам. Наконец Малфой поднялся и принялся собирать разбросанную по полу камеры одежду.

— Одевайся, — он швырнул Гарри его вещи. — Надеюсь, больше никогда тебя не увидеть.

* * *

Увиделись они, однако, довольно скоро. Поттер наткнулся на мистера Уизли, Рона и освобождённого Драко в одном из коридоров Аврората.

— Гарри, — просиял Артур, — рад тебя видеть, ты совсем перестал бывать у нас в Норе. Я так и не понял, что у вас там за ссоры с Джинни, но ты заходи почаще.

— Всенепременно, — буркнул Поттер, пожирая глазами сияющего от счастья рыжика и улыбающегося Маофря. — Мистер Уизли, вы не против, если мы поговорим наедине с Роном и Драко.

— Конечно, нет, — улыбнулся волшебник. — Мальчики, жду вас на выходе.

Гарри помолчал, посмотрел вслед удалявшейся фигуре, и обернулся к бывшему лучшему другу.

— Доволен?

— Тебе-то что? — огрызнулся рыжик.

— Неужели ты действительно веришь, что хорёк тебя любит?

— Мы только учимся любить друг друга, Потти, — ответил за Рона Малфой, взял того за руку и потянул к выходу.

Через неделю Гарри напросился на стажировку на материк, во Францию. Он провёл в Париже, городе любви, два месяца. Поттер в попытке выкинуть из головы гадкого хорька пустился во все тяжкие. Местные хастлеры были доступны и весьма искусны. Секс с ними был неплох, но Гарри, к его ярости, нужно было нечто большее. Ему нужна была ненависть на дне серых глаз, презрительная ухмылка, хриплый манерный голос, чуть растягивающий гласные, белобрысый загривок, в который, засыпая, было приятно утыкаться.

Иногда ночами ему грезилось, что Драко спит рядом с ним — протяни руку и пальцы коснуться тёплой кожи. Гарри распахивал глаза, шарил рукой по белоснежной простыне и с глухим отчаянием понимал — это всего лишь сон. Что Малфой сейчас с Роном, что это рыжик целует бледные губы, обнимает и ласкает худое поджарое тело, что это ему Драко хрипло шепчет на ухо разные непристойности…

Поттер лупил кулаком в стену, сбивая в кровь костяшки пальцев, пытаясь одной болью заглушить другую. Он разносил к чертям служебную квартиру, так что с утра и Репаро было не восстановить причинённый ущерб. Он сжимался в комок в углу комнаты и тоскливо, по-собачьи, выл от безысходности. Он думал, что сдохнуть — было бы лучшим вариантом, но в очередной раз выжил…

* * *

Гарри сидел в библиотеке у себя дома и разбирался с накопившимися за два месяца делами, когда перед ним возник Кричер и сообщил, что к хозяину пришёл гость.

Поттер спустился в гостиную и с удивлением обнаружил там Рона. Тот топтался у камина, сверля взглядом ковёр, и прижимал к груди бутылку Огданского огневиски.

— Привет, — сказал Рон.

— Мириться пришёл? — глухо спросил Гарри.

— Типа того, — робко улыбнулся Уизли.

Поттер велел эльфу принести два стакана. Сели, разлили.

— Ты как? Как Париж? — спросил Рон, сделав внушительный глоток.

— Нормально, — поморщился Поттер. — Осень там гораздо теплее и красочнее, чем в Лондоне. Работы мало. Развлечений много.

Они помолчали.

— Как Малфой? — наконец спросил Гарри.

— А кто его знает, — пожал плечами Рон.

— В смысле? — удивился Гарри, — я думал у вас… хм… любовь.

— Я тоже так думал, — рыжик поболтал виски в стакане. — Он месяц прожил у меня. Ну, между нами ничего особенного и не было. Хорёк говорил, что стесняется моих родителей, что это может плохо повлиять на его репутацию. Что быстрее бы его освободили, и тогда мы сможем открыто встречаться. Вёл себя хорошо, отец написал ему положительную характеристику. Видимо, в Министерстве решили, что хватит, перевоспитался, и отпустили.

Уизли замолчал.

— И что дальше? — спросил Поттер.

— Ну, а как ты думаешь? — скривился Рон, залпом осушив стакан. — Сказал, что я гриффиндорский тупца. Я его с тех пор больше не видел, небось, сидит в мэноре и смеётся над нами.

— Это точно, — улыбнулся Гарри.

— Мир? — рыжик протянул руку.

— Мир, — Поттер крепко пожал ладонь друга.

Уизли засеял, как новенький галеон.

— Кстати, — сказал он, — я с Гермионой тоже помирился. Герми умная девушка — всё поняла. Давай тоже мирись с Джинни, она на Рождественские каникулы приедет!

— Я подумаю, — кивнул Поттер.

— Ладно, — засуетился Рон, — мне домой пора. Завтра увидимся на работе. Спокойной ночи.

— До завтра, — кивнул Гарри.

Он медленно, по глотку, допил стакан виски, налил второй, как вдруг раздался звонок в дверь.

«Небось, Рон, растяпа, что-то забыл», — подумал Поттер.

Он распахнул дверь и замер — на пороге освещённая тусклым неровным светом фонаря стояла высокая худая фигура.

— Ступефай, — поздоровался Драко.

Малфой огляделся по сторонам и шагнул в прихожую. Он взмахнул палочкой, запирев дверь на магический замок, и осторожно отлевитировал Гарри на диван в гостиной. Связав его верёвками с помощью заклинаний, Драко снял проклятие обездвиживания.

— Ну, здравствуй, Потти, — промурлыкал он и погладил того пальцами по щеке. Скучал?

Гарри дёрнулся, отстраняясь.

— Чего тебе, хорёк? — спросил он.

— Я соскучился, — хищно улыбнулся Драко. — Помнишь, мы с тобой поспорили, кто выиграет. Выиграл я, не так ли?

Он опустился на колени, снял с Гарри очки, отложил их в сторону и взглянул в зелёные глаза. Потом окинул связанное тело жадным взглядом. Поднялся и уселся на Поттера сверху, поёрзав упругой задницей по его паху, — Гарри охнул и закусил губу.

— Как ты там говорил, Потти? Желания победителей — закон?

Пара взмахов — и футболка Гарри исчезла. Малфой провёл остриём палочки по обнажённой коже над самым ремнём джинсов.

— Так вот, теперь победитель я! — он принялся расстёгивать пуговицы на своей рубашке, снял её и сбросил на пол.

— И что же ты желаешь? — хрипло спросил Гарри, окинув жадным взглядом такое до боли знакомое тело.

Малфой взмахнул палочкой — верёвки исчезли — и встал на четвереньки над Поттером. Серые глаза прищурились, заглянули в самую глубину злёных, и Драко прошептал:

— Я. Желаю. Тебя.

Арт Veldrig http://savepic.org/1549688.jpg

THE END