Делай то, что правильно

Сердце Гарри неистово билось о грудную клетку. Он предполагал и как будто ждал, что свадьба Билла и Флер будет сорвана, но вид патронуса Кингсли и сообщение о том, что Министерство пало, породили в Гарри новое чувство страха, от которого он не мог избавиться. Конечно же, единственной причиной, по которой Пожиратели смерти оказались здесь, на свадьбе Уизли, было задание найти его. Вина тяжелым грузом навалилась на плечи Гарри: он знал, что самое время бежать отсюда, но осознание того, что все страдают из-за него, из-за того, что он — Избранный, причиняло боль.

Гарри не мог ни о чем-либо думать, поэтому, к счастью для него, Гермиона взяла ситуацию в свои руки. Она нашла Гарри и Рона и потащила их туда, откуда можно было трансгрессировать. Когда они протолкались сквозь толпу Пожирателей, гостей и многочисленных Уизли, Гермиона повернулась к Гарри и спросила:

— Куда отправимся, Гарри?

Но он не слышал её; его взгляд скользил по людям, мимо которых он проходил, людям, которых покидал, собираясь трансгрессировать в безопасное место, оставляя Уизли — тех, кого он любил. Ему хотелось навести порядок в путанице, которую вызвало его присутствие здесь.

— Гарри! — прикрикнула Гермиона. На деле же ей не оставалось ничего иного, кроме как прошипеть это сквозь зубы, чтобы не выдать его имени.

Окинув взглядом красивые декорации, множество опрокинутых столов и стульев и бросив взгляд на Джинни, надеясь, что он видит ее не в последний раз, Гарри произнес: «Площадь Гриммо». Его сердце камнем ухнуло вниз, когда он увидел, как семейство Уизли исчезло перед его взором.

Встретившись с призрачной пыльной фигурой Альбуса Дамблдора и убедившись, что в доме не было никого, кроме них и, конечно, Кикимера, Гарри, Рон и Гермиона отправились на кухню, собираясь обсудить то, что они будут делать дальше. Но никто из них не сказал ни слова, они не могли говорить: страх поглотил их, они боялись за безопасность Уизли и других гостей на свадьбе.

Сообщение мистера Уизли, присланное с помощью патронуса, привело Гарри, Рона и Гермиону в состояние относительного спокойствия: теперь они знали, что всё в порядке, и решили обдумать план. Также ребята понимали, что не могут остаться на Гриммо. Это было спонтанным решением Гарри — прийти сюда, зная, что Снейп на стороне Волан-де-Морта и может появиться в любой момент; но, всё же, друзья понадеялись, что пока что они будут в безопасности. Темой дискуссии главным образом были крестражи. Рон с Гермионой ссылались на Гарри и спрашивали у него, где, по его мнению, могли находиться крестражи, особенно медальон. Но в этом вопросе Гарри был не более полезен, чем Гермиона, особенно в таком расстроенном состоянии. Он не вступал в их обсуждения, только две мысли занимали его голову. Хотя в доме до них никто не бывал, листы бумаги были разбросаны по всей комнате Сириуса, да и некоторые вещи находились не на своих местах. Половинки фото и половины письма Лили, которое она писала Сириусу, нигде не было, и это очень сильно озадачило Гарри. Когда он рассказал об этом своим друзьям, они оба начали утверждать, что, скорее всего, Орден Феникса так поспешно покинул площадь Гриммо, когда узнал, на чьей стороне на самом деле находится Снейп. Но Гарри не был склонен верить им: это всё ещё не объясняло отсутствие части письма и фото, служивших воспоминанием о его матери.

Ещё он размышлял о том, что теперь, когда Руфус Скримджер убит и Волан-де-Морт захватил Министерство магии, больше, чем когда бы то ни было, необходимо поговорить с Альбусом Дамблдором. Несколько раз, находясь в Норе, Гарри упоминал, что нужно вернуться в Хогвартс и поговорить с портретом Дамблдора, но Рон и Гермиона считали, что это слишком опасно, так как Пожиратели смерти могли быть неподалеку от школы. Гарри думал иначе: теперь, когда Волан-де-Морт получил контроль над Министерством, о Хогвартсе никто и не вспомнит. В данное время в школе не было директора, и все ученики должны были быть дома: там не будет никого, кроме него. Но, несмотря на все его аргументы, друзья и пальцем не пошевелили. Они считали, что это будет первым, о чем подумает Волан-де-Морт. Гарри же думал, что они неправы или, возможно, просто слишком зациклены на теме крестражей и поэтому не обращают внимания на его доводы. Ему нужно было попасть в Хогвартс, одна только мысль о нем вызывала чувство надежды и безопасности, которое он не мог объяснить даже самому себе.

Рон с Гермионой, казалось, полностью настроились на поиски, но Гарри не хотелось ввязывать их в это, у него не было ни одной идеи, где можно искать крестражи. Он понимал, что навряд ли знал о них больше, чем Рон или Гермиона, а также то, что он отправлялся на поиски иголки в стоге сена, имя которому — Великобритания. Гарри нужно было поговорить с Дамблдором, ему нужна была хоть одна зацепка, хоть один намек на то, где можно искать крестражи, и разговор мог помочь ему в этом; уж слишком много всего свалилось на него в последнее время. Также, помимо вопросов о Волан-де-Морте и крестражах, он хотел задать вопрос о том, что же случилось с Дамблдором в ту ночь на Астрономической башне. Ему было необходимо избавиться от кошмаров, которые преследовали его каждую ночь и сводили с ума. Смерть Дамблдора, момент, когда душа покинула директора, и он упал с башни, месть и ненависть в глазах Снейпа, когда он убивал человека, которого предал. От воспоминаний о Снейпе кровь закипала в жилах и кулаки сжимались против воли: Гарри ненавидел этого человека так же сильно, как ненавидел Волан-де-Морта. Но Поттер не мог долго злиться на директора за то, что тот так доверял Снейпу: были более важные вещи, о которых стоило задуматься — поиск крестражей и планы Темного лорда. Гарри не был уверен, подсказывало ему так сердце или разум, но он был намерен отправиться в Хогвартс, и, не зависимо от того, насколько это глупо, он обязательно посетит школу в последний раз. Ему очень нужно было поговорить с Дамблдором — единственным человеком, который верил в него, единственным человеком, которому было известно, в какое опасное путешествие он отправлялся.

Тем временем, Рон и Гермиона всё ещё обсуждали, что им нужно делать, и совсем не обратили внимания на то, что Гарри «отсутствовал» около десяти минут и теперь не имел никакого понятия, о чем же спорили эти двое.

Наконец, Гарри решился — он отправится в Хогвартс, но без Рона и Гермионы. Гарри не мог позволить им пойти вместе с ним, тем более, после того, как они всем рискнули ради него. Было ли это хорошей идеей, он не знал. Он знал только то, что ему нужно попасть в Хогвартс как можно скорее, но вся хитрость заключалась в том, как сделать это так, чтобы не узнали Рон с Гермионой. Гарри мог только надеяться, чтобы всё это не отобразилось у него на лице.

Только спустя неделю, у него появился шанс покинуть площадь Гриммо и трансгрессировать в окраины Хогвартса. За это время они смогли заполучить доверие Кикимера, узнать о героической смерти Регулуса, о том, что Флетчер украл много ценностей семьи Блэк, в том числе и медальон Слизерина, который теперь находился у Амбридж. Все трое просто валились с ног от усталости после стольких бессонных ночей, но зато придумали план, как пробраться в Министерство. Рон с Гермионой легли спать очень рано, и Гарри подумал, что это подходящий момент для того, чтобы отправиться в Хогвартс. Он чувствовал огромную вину, но, всё же, взял с собой мантию-невидимку, чтобы его не заметили Пожиратели, находящиеся на площади Гриммо, и те, кто мог быть недалеко от школы. Гарри надеялся, что его друзья не проснутся до его возвращения и не начнут его искать. Если всё пройдет хорошо, он будет дома ещё до рассвета.

Окинув взглядом гостиную и надев мантию-невидимку, Гарри вышел за дверь и быстро, но тихо прикрыл её за собой. Он знал, что дом хорошо защищен, поэтому его друзьям ничего не грозило. Затем он трансгрессировал на окраину Хогвартса.

Никогда раньше Гарри не был так осторожен, как в этот раз, когда он медленно пробирался к замку. Каждый звук, каждый хруст прутика под ногами и крик совы заставляли Гарри подпрыгивать, но он не произносил ни звука. Наконец, он достиг двери. Пожирателей смерти нигде не было, всё шло по плану. Внезапно ему в голову пришла мысль — как он попадет в кабинет? Раньше профессор всегда открывал ему дверь, но теперь, когда в школе каникулы... Несмотря на все сомнения, обуревавшие его, Гарри толкнул входную дверь, думая о том, что ничего такого не должно случиться. Большая дубовая дверь со скрипом отворилась, и Гарри не мог поверить своей удаче, хотя его немного беспокоило то, что в школе была такая плохая защита. Но он не позволил посторонним чувствам охватить его и отвлечь от цели — ему необходимо поговорить с Дамблдором.

* * *

— О, мои поздравления! — вздохнул с облегчением Дамблдор, взглянув на человека, вошедшего в кабинет директора, который он сам занимал ранее.

Но Северус не обратил на это никакого внимания. Он влетел в кабинет и, даже не взглянув на старца на портрете, отправился в комнаты, чтобы оставить там свой багаж. Когда Снейп вернулся, он достал из своей мантии флакон, открыл шкаф и вытащил оттуда Омут памяти. Когда флакон опустел, Северус повернулся к портрету Альбуса и уставился на него колючим взглядом.

— С чем же вы меня поздравляете, Альбус? Какой похвалы я заслужил? — вспыхнул он.

— Вы проделали прекрасную работу, Волан-де-Морт теперь доверяет вам. Школа начнет свою работу в сентябре, в ней будет много несовершеннолетних волшебников и несколько наиболее талантливых ведьм и магов страны. Также, занимая эту должность, вы будете способны защищать студентов Хогвартса от любых планов Волан-де-Морта, которые могут им навредить, — сказал Альбус так, как будто ответы на эти вопросы были очевидны.

— Другими словами, вы поздравляете меня с получением занимаемой вами ранее должности: всё идет по плану, конечно же, как вы и мечтали! — вскричал Северус.

— Хорошо, я извиняюсь за то, что поздравил вас, — попытался исправиться Дамблдор, но он знал, что Снейп ещё только начал.

— Поздравьте себя с тем, что разработали такой отличный план, с тем, что доверились мне несмотря ни на что, но не дай Мерлин вы начнете хвалить моих родителей за то, что они вырастили такого сына, который, имея свой собственный, лучший выход, согласился помогать вам в реализации ваших планов! Поздравьте студентов Хогвартса с тем, что у них будет директор, который не хочет им становиться из-за того, что все видят в нем довольно «темную» личность — о, нет, они не должны знать, в чем отличие их директора от рядового Пожирателя смерти! И пока вы, Альбус... — Северус остановился, чтобы перевести дух. Его сердце бешено билось, голова кружилась, он слишком долго ждал, чтобы произнести эти слова. — Поздравьте Орден Феникса с тем, что у них есть я: союзник, который работает на них из-за собственной слабости, даже, несмотря на то, что знает, что они готовы убить его при первой же возможности. Тогда да, Альбус, поздравляйте многих, но не меня, — проговорил Северус яростно, но от того не менее саркастично.

— Такие люди достойны поздравлений, но вы знаете, почему они не поймут. Потому что и Орден, и студенты, и я сам должны быть благодарны вам, и вы не должны забывать об этом.

После этих слов Северус рухнул в ближайшее кресло: его ярость немного поутихла. Видя это, Дамблдор спросил:

— Как долго вы собирались сказать мне это?

Северус посмотрел ему прямо в глаза.

— С тех пор, как вы попросили меня убить вас, — сказал он с отвращением.

— По крайней мере, вы всё ещё живы и можете быть полезным, Северус.

Лицо Северуса на мгновение исказилось, и он снова встал напротив портрета. Его трясло, и он выглядел почти сумасшедшим.

— Я должен был что-нибудь сделать, чтобы поменяться с вами местами! Я должен был сделать что-нибудь, чтобы умереть! Мне не следовало выполнять Непреложный обет, я должен был умереть! — закричал он.

Брови Дамблдора на мгновение приподнялись, когда он увидел черные глаза Северуса, наполненные слезами, и осторожно спросил:

— Вы в порядке?

Снейп взглянул на Дамблдора, не сомневаясь, каким должен быть ответ: он определенно не был в порядке, но знал, что поставлено на карту, и не хотел беспокоить Альбуса. Отвернувшись от портрета, Северус уселся на стол и спрятал лицо в ладонях.

— Я не знаю, — пробормотал он.

Наступила тишина, и, хотя Снейп не видел этого, Дамблдор всё это время рассматривал его, словно рентген.

— Вы сможете сделать это, Северус, — попытался Альбус подбодрить сломленного волшебника, находящегося перед ним.

— Никогда не думал, что это будет так трудно, — признался тот, посмотрев на седовласого волшебника.

— В каком смысле «трудно»? — спросил Альбус.

Снейп уставился в пространство, он как будто вспоминал что-то очень болезненное.

— Я был вчера в Косом переулке, в Гринготтсе, и видел Минерву... — Северус бросил быстрый взгляд на старца, тот понимающе кивнул. — То, как она посмотрела на меня... Я никогда этого не забуду. Если бы мы не были окружены дементорами и Пожирателями смерти, она, вероятно, вызвала бы меня на дуэль. Было понятно, что она презирает меня и... Почему это не мешало вам? — спросил вдруг Северус.

— Я не совсем понял, что вы имеете в виду, — ответил Дамблдор, немного сбитый с толку внезапной сменой темы разговора.

— Многие люди думают, что вы были просто идиотом, раз верили мне... Что были слепы и не видели моих истинных намерений. Некоторые даже считают вас сумасшедшим! Это... Почему это не волнует вас? — спросил Северус, явно обеспокоенный. Но Дамблдор лишь улыбнулся ему.

— Потому что я знаю, что сделал правильный выбор, когда поверил вам. Доказательство стоит передо мной, — ответил Альбус, махнув рукой на Северуса. — Вы очень многое делаете ради победы над Волан-де-Мортом, и пусть другие ни о чем не догадываются, об этом знаю я, — сказал он с ноткой доверия в голосе. — Это всегда было особой привилегией — защищать мое доверие к вам, Северус, и я делал это до самой смерти.

— Пока я не убил вас...

— По моему приказу, Северус.

— Скажите это Поттеру и тем, кто был этому свидетелем! — вновь вскричал Снейп.

— Северус, успокойтесь...

Но тот продолжал кричать; он знал, что не сможет успокоиться, не тогда, когда чувствовал столько боли.

— Минерва, Поттер — никто не в курсе того, что я сделал, поскольку это довольно глупо — рассказывать каждому о том, на чьей стороне я на самом деле, пока существует риск разоблачения перед Темным лордом. Я рискую всем ради них и пока не могу признаться в своих истинных намерениях!

— Северус...

— В ночь, когда я убил вас, Поттер гнался за мной через весь замок. Я не хотел бежать, хотел умереть вместе с вами. Я чувствовал себя таким виноватым, что хотелось выть: я убил единственного человека, который верил мне и знал меня таким, какой я есть. Мне было так плохо... Хотелось кричать... проклясть кого-нибудь... Но я должен был бежать, должен был обеспечить безопасность Драко. Я был... Это как будто был не я. Когда Поттер догнал меня, он попытался меня проклясть. Хотя он не смог бы этого сделать. Я был уверен, что он не пошлет в меня Авада Кедавру. Я пытался блокировать все его заклинания, и знаете, что он сказал мне, Альбус? Он назвал меня трусом, так как я не остановился, убил вас и, очевидно, с особым удовольствием. Это было полным абсурдом, но я не мог сказать ему правду... Что причина, по которой я отражал все его проклятия — это попытка защитить его от моего гнева, от моего страха, печали, которые могли вылиться в мою магию! Я защищал его по стольким многим причинам: потому что он сын Лили, потому что только его победа может покончить со всем тем, во что я по глупости ввязался, и потому, что, надеюсь, однажды он узнает правду. Несмотря на то, что Поттер не верит в это, я действительно хочу защитить его. И пусть он никогда не узнает об этом или не поверит, если ему об этом расскажут... Будет большой иронией, если в итоге Поттер умрет и всегда будет помнить меня как труса... После того, как я все сделал... Пожертвовал всем... И для чего всё это? Для того, чтобы сын Лили презирал меня, ненавидел или смотрел на меня как на нечто, пытавшееся сделать что-то хорошее, но ставшее частью вашего плана?..

— План сработал...

— Да, сработал, но никто никогда не узнает, какую я сыграл роль во всем этом! — закричал Снейп. Его страхи, его печаль, его боль стали капельками слез, бегущими по лицу.

— Я обещаю, — серьезно заговорил Дамблдор, который при жизни был редким свидетелем подобного проявления чувств у Северуса. — Как только Волан-де-Морт будет мертв, я сообщу каждому, кто войдет в этот кабинет, что Северус Снейп — талантливый, интеллектуальный, смелый волшебник, который имеет право, чтобы люди признали его таким, какой он есть на самом деле.

— А что, если Темный лорд не погибнет? Никто не узнает, что я пытался сделать! — воскликнул Северус, пытаясь справиться с чувствами, бушующими в нем.

— Так и будет, Северус. Нет слов, способных описать, как сильно я вас уважаю, и чем вы рискуете. Я знаю, что вы сможете это сделать. Я не могу поручить это задание никому, кроме вас, Северус. Ваши превосходные способности к зельям и окклюменции, ваш интеллект делают вас лучшим шпионом и неоценимым союзником. Никто другой не способен проделать всё это так умело, так тонко, как вы. И я, и весь волшебный мир надеемся на вас, — сказал Альбус, надеясь внушить этому человеку чувство доверия.

— Ну, простите меня за отсутствие энтузиазма по поводу моей живучести и моих способностей. Я действительно хочу, чтобы вы были здесь вместо меня, — проговорил Северус монотонным голосом. Чувство пустоты поглощало его: он не хотел жить.

— Ваше пребывание в этом мире куда важнее, чем моё.

— Я хочу, чтобы всего этого не было. Это ведь неправильно — желать смерти? — спросил Северус у Дамблдора, пристально посмотрев в его глаза и ожидая только честного ответа.

— Я всегда ждал от вас многого, Северус, но никогда того, что было бы в большей или меньшей степени свойственно человеку. Понятно, что это трудно — быть тем, кем не являешься.

— Но как я смогу нести это бремя, если знаю, что люди, которых я защищаю, желают мне только смерти? Если мои истинные союзники видят во мне только лживого, вшивого Пожирателя? Как я могу найти причину, по которой стану рисковать всем ради людей, желающих меня уничтожить? Это слишком трудно, Альбус, — произнес Северус с досадой.

— Я пойму, если Вы отступите. В этом нет ничего постыдного, — сказал Альбус вполне искренне.

Северус какое-то время размышлял, а потом заговорил:

— Я не могу. Я делаю это ради Лили, ради вас и, полагаю, Поттера, даже если он никогда об этом не узнает. Вы — единственный человек, который верит в меня, даже несмотря на то, что я вас убил, — с каждым словом голос Северуса становился всё тише и тише.

— Я верю в вас, Северус, теперь ещё больше, чем когда-либо прежде, — произнес Альбус умоляющим голосом, наклонившись чуть вперед на своем нарисованном стуле.

— Но я не... Я чувствую, что просто схожу с ума. Я не могу нормально думать, все мысли перепутаны, и если Темный лорд вызовет меня прямо сейчас, мои оправдания вряд ли покажутся ему убедительными. Я не могу пойти на этот риск, не после этой недели. Я просто не могу сконцентрироваться, чувствую себя утомленным, слабым, абсолютно выдохшемся, и, поскольку я хочу быть полезным ради вас и Лили, не думаю, что сейчас я способен хоть на что-то, — вздохнул Северус, затем переместился на своё место. Никогда ещё он не чувствовал себя так безнадежно.

— Может быть, вам и правда следует отдохнуть? — предложил Дамблдор.

— Сомневаюсь, что это поможет, Альбус. Единственные люди, ради которых я делаю всё это, мертвы. Не думаю, что я на что-нибудь способен...

— А как же Гарри?

— И что мне предпринять, если я не могу быть в поле его зрения без страха быть проклятым? Защищать его? Убить вас, чтобы это стало частью чего-то «великого»? Убивать его родителей и потом всю жизнь за это расплачиваться? — вспылил Северус.

— Это ваш выбор, Северус, — напомнил Альбус.

— Да, я помогу, потому что люблю её. Теперь всё, что я могу, — это защищать её сына, который думает, что я бесчеловечный, что не чувствую никакой вины, что мне не жаль, что я не раскаиваюсь, даже если каждое действие со дня её смерти обусловлено этими чувствами!

Северус ощутил, как слезы побежали по его щекам, но не стал вытирать их. Спустя какое-то время он взял себя в руки и спросил:

— Как я могу рискнуть всем и посвятить себя помощи студентам и Поттеру, если я знаю, что ни одного человека на Земле не интересует моя жизнь? — прошептал Снейп и глубоко вздохнул.

— Северус, тебе следует отдохнуть, — настаивал Дамблдор.

— Это ничего не изменит! Завтра всё начнется по новой, Альбус! — ответил Северус, хватаясь за голову, словно пытаясь остановить все свои мысли и чувства, поглощающие его. — Я думаю, что свихнусь. Так много поставлено на карту, люди стольким рискуют, столько скрывают... Слишком много, чтобы спрятать всё это от Темного лорда, который может убить за это нас всех. Одна моя ошибка может разрушить всё, а я буду наблюдать за тем, как студенты умирают у меня на глазах. Всё, чем я рискую, может быть уничтожено, потому что я не могу так больше! — вскричал Северус, он как будто пытался выкинуть из головы все свои мысли.

— Северус, пожалуйста, поднимитесь наверх и отдохните. Мы сможем поговорить с вами и завтра, когда вам станет лучше, — настаивал Дамблдор, беспокоясь, что они с Северусом зашли слишком далеко.

— Мне уже не будет лучше, Альбус! Люди рискуют каждый день, я не хочу, чтобы из-за меня кто-нибудь умер, — сказал Северус.

Дамблдор задумался, будто решая, что лучше сказать.

— Вы не можете спасти всех, Северус, — сказал он мягко. — Достаточно того, что вы делаете.

— А если нет? — вспыхнул он.

Альбус лишь улыбнулся в ответ этому обеспокоенному, мрачному человеку.

— Да, Северус. Да.

* * *

Пытаясь придумать пароль, который бы открыл проход в кабинет директора, Гарри перебрал все предыдущие пароли, какие только смог вспомнить, а затем с отчаянием крикнул: «Дамблдор!»

К его удивлению, горгулья позволила ему пройти. Вбежав по винтовой лестнице быстрее, чем она закончила своё движение, Гарри без стука вошел в кабинет директора.

Прежде, чем Северус понял, что происходит, палочка вылетела из его рук, а Альбус вскричал: «Нет, Гарри!». Никого, кроме Поттера, в кабинете не было.

— Ох, ну за что мне это, во имя Мерлина?! — воскликнул Северус, обращаясь к небесам. Без палочки он был полностью бесполезным, а то, что Поттеру удалось обезоружить его, вызывало беспокойство. Несмотря на внезапность и неразбериху, Северус чувствовал взгляд своего бывшего студента, но не был в настроении защищаться или рассказывать ему всю правду. Учитывая всё то, что Северус испытал за эту неделю... Если Поттер решит проклясть его или, что ещё лучше, убить, это сделает его жизнь легче.

Спустя мгновение, когда шок после созерцания Снейпа прошел, Гарри успокоился и сделал несколько шагов к своему профессору, держа палочку наготове.

— Я никогда не думал, что буду ненавидеть кого-нибудь также сильно, как Волан-де-Морта. Назовите мне хоть одну причину, по которой я не должен убивать вас! — потребовал Поттер. Было ясно, что его гнев вовсе не наигранный.

— Вам не хватит ни концентрации, ни умения, чтобы убить меня, — проговорил Северус, глядя Гарри прямо в глаза.

— Просто взгляни на меня! — вскричал Поттер, поднимая свою палочку.

— Гарри! — позвал Дамблдор со своего портрета.

Поттер не отвел взгляда от Северуса, но опустил палочку чуть ниже.

— Не трогай профессора Снейпа, — сказал Альбус серьезно и властно.

— Это почему же? — Гарри умоляюще посмотрел на портрет Дамблдора. — Он ответственен за смерть моих родителей, он убедил Сириуса отправиться в Отдел Тайн и убил вас! Почему он не заслужил смерти? — спросил Поттер у теперь уже погибшего директора.

— Потому что ты не знаешь правды, Гарри. — Альбус посмотрел на Северуса, который, казалось, просил его не рассказывать правду прямо сейчас. Снейп был слишком утомлен и обеспокоен, чтобы снова вспоминать все свое прошлое.

— В каком смысле «я не знаю правду»? Он убил вас на Астрономической башне, это было сделано палочкой Снейпа, заклятием «Авада Кедавра»! — запротестовал Гарри.

Но Альбус не ответил, он погрузился в размышления. Через какое-то время он спросил:

— Гарри, как ты попал в замок?

— О, — начал тот, удивленный внезапной сменой темы разговора. — Ну, ворота были не заперты, так что я открыл их и вошел... — Гарри смолк, когда увидел, как Снейп вдруг побледнел и поднялся.

— Отдайте мне мою волшебную палочку, Поттер, — сказал Северус спокойно, но настойчиво. Чтобы обезопасить Гарри, который вряд ли захочет в ближайшее время покинуть школу, ему нужно было обеспечить защиту замка.

— Я не идиот! Вы можете в любой момент проклясть меня, использовать окклюменцию, вызвать Волан-де-Морта или даже своих дружков Пожирателей! — воскликнул Гарри, вскидывая палочку и бросая мимолетный взгляд на левую руку профессора Снейпа, на которой была скрыта мантией темная метка.

— Я обещаю не трогать вас, — заверил его Снейп. Северус чувствовал себя безответственным идиотом, оставившим школу в опасности в такое непростое время, и был готов на все ради того, чтобы получить свою палочку, даже быть добреньким с Поттером, если это потребуется.

— Конечно, вы ничего мне не сделаете, просто убьете всех, кто мне дорог! — вскричал Гарри, ещё раз взмахивая волшебной палочкой.

Северус стоял и смотрел на Гарри, в глазах которого блестели злые слезы. Затем Снейп посмотрел на портрет Дамблдора, прося взглядом помощи. Он знал лишь один способ убедить мальчика в своей правоте, но даже в таком случае тот вряд ли поверил бы ему.

— Гарри, Северусу нужна его палочка, он должен защитить замок. Потом он вернется, и мы обо всем поговорим, — настаивал Дамблдор.

— Я не верю вам. — Гарри не сомневался, что Снейп был именно таким, каким он его считал.

— Ты должен поверить мне. Профессор Снейп находится на нашей стороне — на твоей стороне. Он не тронет тебя.

— Он мог околдовать вас! — любое другое объяснение для Гарри было слишком абсурдным, чтобы он мог поверить в него.

— Портрет нельзя околдовать! — сказал Снейп раздраженно. Он все ещё не верил в то, что мог так бездумно оставить школу без защиты.

— Я не околдован, Гарри, я говорю правду. А теперь отдай, пожалуйста, профессору Снейпу его палочку, — попросил Дамблдор, теряя терпение.

— Я все ещё вам не верю. И я не буду так рисковать. Не хочу стать следующим, кто умрет по его вине, — сказал Гарри, указывая на Снейпа.

— Тебе придется рассказать ему все, Северус, — проговорил Дамблдор в ответ на реплику Гарри. Очевидно, Альбус больше не видел смысла в том, чтобы пытаться убедить Поттера.

— Не сейчас, — прошептал Снейп так, чтобы Гарри не смог его услышать.

— Важно, чтобы Гарри знал правду. Не так давно вы сказали, что хотели бы, чтобы однажды...

— Когда я буду способен защитить себя, я попытаюсь оправдать то, что случилось. Сейчас я слишком утомлен, — пробормотал Снейп.

— Ему не нужны оправдания, Северус, — сказал Дамблдор с уверенностью. Он знал, что Гарри поверит правде, если Северус даст ему возможность её выслушать.

— И что вы хотите мне рассказать? — полюбопытствовал Гарри, однако палочку не опустил.

— Это не имеет значения. Сейчас мне нужно обезопасить школу, и, чтобы сделать это, нужна моя палочка, — сказал Снейп так спокойно, как только мог. Он попытался выхватить палочку из рук Гарри, но безуспешно. Это лишь вызвало у Поттера большую подозрительность в отношении истинных намерений Снейпа.

— Гарри, профессор Снейп убил меня, но сделал он это по моему же приказу.

— Что?! — воскликнул Гарри, с неверием глядя на портрет Дамблдора.

— Тогда, на башне, я умолял его о смерти, а не о жизни, — пояснил Альбус.

— Но почему вы сделали это? — спросил Гарри, чувствуя себя обманутым и преданным.

— Помнишь, ты увидел мою руку и спросил, что случилось? Я ответил тебе, что это проклятие, которое было на кольце, повредило мою руку, но я не упоминал, что оно убило бы меня, если бы не знания и умения Северуса.

Гарри, казалось, хотел что-то сказать, но Дамблдор не позволил ему прервать себя и продолжил чуть громче.

— Северусу удалось предотвратить распространение проклятия, но, тем не менее, этого хватило бы лишь на год. К несчастью, Гарри, — Дамблдор на мгновение умолк, взглянув на Поттера, — если бы профессор Снейп не убил меня в ту ночь, это сделало бы то страшное проклятие. Когда я просил Северуса убить меня, я предполагал, что благодаря этому Волан-де-Морт станет доверять ему больше, чем другим Пожирателям смерти и, надеюсь, делиться с ним важной информацией, которая может помочь Ордену Феникса.

— И как он может помочь нам? Ему никто не верит! — воскликнул Гарри, удивляясь, о чем, во имя Мерлина, Дамблдор только думал.

— Профессор Снейп теперь директор Хогвартса. Это должность, которую Волан-де-Морт мог доверить только своему самому лояльному Пожирателю смерти.

— Вы думаете, то, что Снейп теперь директор Хогвартса — это очень хорошо? — спросил Гарри в неверии. — Кого волнует то, что он убил вас по вашему приказу?! И это все ещё не оправдывает того, что он убил Сириуса и моих родителей и теперь не капельки об этом не жалеет! — закричал он.

В это время Северус сделал попытку подойти к Гарри, но передумал и сделал шаг назад, а затем, внимательно наблюдая за его поведением, сказал:

— Мне нужна моя палочка, Поттер. Мы можем продолжить этот разговор, когда я вернусь, обещаю. Мне действительно нужно обеспечить защиту замка, — попросил Северус с ноткой отчаяния в голосе.

— Вы убили моих родителей и моего крестного, и я не собираюсь осквернять память о них, отдавая их убийце палочку, — проговорил Гарри шепотом.

— Позвольте мне сказать, — так же прошептал Северус, как будто громкий голос мог передать все чувства, которые он сейчас испытывал. — Что касается вашего крестного отца. Я сказал ему... Я настаивал, чтобы он остался в штаб-квартире до прибытия Альбуса, который сообщил бы ему, где Орден. Но, к сожалению, это же был ваш крестный, который решил не следовать моим указаниям и покинуть свой дом, — прошипел Снейп.

— Но ведь Орден может передавать сообщения с помощью патронуса, верно? Почему никто не послал такого сообщения профессору Дамблдору и не сказал, что происходит? — спросил Гарри.

Северус посмотрел на Дамблдора. Это было идеей — они могли бы просто отправить свои патронусы, если бы подумали об этом. Северус знал, что Сириус во что бы то не стало должен был остаться на площади Гриммо, так как Альбус хотел защитить его от Министерства.

— К сожалению, должен признать, что вы правы. Тем не менее, была причина, по которой я просил Блэка остаться на Гриммо: Альбус хотел, чтобы он не показывался на глаза Министерству. Так же здравый смысл подсказывает мне, что человек — лучший информатор, чем патронус, — пояснил Снейп с раздражением, которое у него обычно вызывали студенты, особенно Поттер.

— Но вы же всегда говорили Сириусу, что он, сидя дома, абсолютно бесполезен, и что ему приходится легче всех!

— По сравнению с тем, что делал я, ему было легче всех! — воскликнул Снейп, начиная закипать. — Можно мне мою палочку? — спросил он более спокойным голосом, который звучал устало, будто он уже и не надеялся получить ее.

— Нет, вам не жаль, что он умер! Вас это вообще не волнует!

— Вы обвиняете меня? После всего, что он и ваш отец сделали со мной? — спросил Северус. Впервые он упомянул о том, что Поттер видел в Омуте памяти. Это удивило Гарри: он не думал, что Снейп когда-нибудь заговорит об этом.

— А как насчет того, что вы третировали меня и моих друзей? Я ненавидел бывать в вашем классе. Только то, что у меня были родители, которых вы ненавидели, не означает, что я сам делал что-то не так! Вы не жалеете об их смерти! Вы даже хуже Волан-де-Морта... — Гарри вдруг замолчал, когда увидел, как Снейп приближается к нему. Ярость отразилась на его лице, казалось, он собирался ударить Поттера. Но Северусу все же удалось справиться с собой, и он рухнул в кресло, в котором сидел до прибытия Гарри.

Это действо озадачило Поттера, но он решил промолчать.

— Северус? — позвал Дамблдор, серьезно обеспокоенный за Снейпа. Гарри был шокирован этим.

— Он прав, — прошептал Снейп так, чтобы его услышал только Альбус.

— Вы лучше меня знаете, что это неправда. Вам нужно все рассказать ему, только так вы сможете забрать свою палочку и обеспечить защиту замка. Сейчас это важнее всего, — сказал Дамблдор.

— Может быть, для вас. А как же я? Я не могу сделать этого, не могу поставить на карту все только потому, что глупый мальчишка не осознает опасности, которая угрожает ему в том случае, если он не вернет мне палочку.

— Я не глупый! — воскликнул Гарри яростно, взмахивая палочкой и указывая ею в грудь Снейпу.

— Гарри, если ты хотя бы коснешься Северуса, я никогда не прощу тебе этого, — сказал Дамблдор, повышая голос. И хотя он не звучал сердито, Гарри знал, что это означало.

— Просто попросите его вернуть мне волшебную палочку. Вас он послушается, — предложил Северус.

— Гарри заслуживает большего, Северус, — сказал Дамблдор осторожно.

— Мне всё равно, — пробормотал Снейп, уронив голову себе на руки. У него страшно болела голова, ему хотелось, чтобы Гарри, наконец, ушел и забрал с собой его палочку, если ему это так нужно. Северусу очень хотелось остаться одному.

— Вам будет всё равно, если Гарри умрет завтра, а вы так ничего ему и не скажете? — напомнил Дамблдор.

— Это слишком рискованно, Альбус. Если его схватят, весь план будет разрушен. К тому же, я не могу сделать этого сейчас, у меня жутко болит голова, — тихо проговорил Северус, потирая лоб ладонями.

— У вас нет выбора, Северус.

— Да. Очевидно, он хотел поговорить с вами. Я поднимусь к себе в комнаты, пусть моя палочка остается у него.

— Но вы должны защищать...

— Знаю, но я ухожу, Альбус! — сказал Северус чуть громче, и Гарри смог его расслышать.

— Я не позволю вам уйти, Северус. Мы должны поговорить с Гарри, — уверял Дамблдор человека, стоящего перед ним.

Но Северус покачал головой: у него не было сил говорить.

Повернувшись к Гарри, Альбус остановился. Он как будто уже устал вести переговоры между двумя волшебниками, находящимися перед ним.

— Гарри, пожалуйста, отдай профессору Снейпу его палочку.

— Но вы же уже мертвы, профессор Дамблдор! Даже если Снейп теперь директор Хогвартса, он сможет предать вас в любой момент, когда захочет! Вы не можете доверять ему. И я не верну ему палочку! — сказал Гарри, чувствуя себя немного сбитым с толку поведением Дамблдора и разговором со Снейпом. Подобного от своего визита в Хогвартс он не ожидал.

— Гарри, это все очень серьезно. Я понимаю, что ты осторожничаешь, но если Волан-де-Морт в Хогвартсе, мы останемся не предупрежденными о его приходе...

— Тогда скажите мне заклинание, и я поставлю защиту, — предложил Гарри.

Альбус вздохнул.

— Северус...

— Нет, это слишком рискованно. Если Темный лорд или Пожиратели смерти схватят его, они узнают правду, и моя роль будет раскрыта! Это разрушит все! — прервал Северус старца прежде, чем тот успел что-либо сказать.

— Вы знаете, какой опасности подвергнется Гарри, если...

— Отлично, пусть мальчишка умрет по собственной глупости! — прошипел Снейп.

— Мы оба знаем, что вы этого не хотите, Северус.

— Один Мерлин знает, чего я сейчас хочу, Альбус! Я не могу сделать этого! Упрямство мальчишки сильнее любой причины, по которой я должен защищать его и себя. Просто позвольте ему делать то, что он хочет, — сказал Северус, усаживаясь обратно в кресло.

— Но ведь больше может и не быть другой возможности рассказать ему, Северус.

— Это не важно! Я уже сказал, что не буду делать этого сейчас, а если ему расскажете вы, Альбус, клянусь, я вам этого никогда не прощу! — воскликнул Снейп со страхом и яростью в глазах. Ему казалось, что, если Гарри откажется вернуть палочку, Дамблдор расскажет всю правду, если это потребуется.

Дамблдор посмотрел Северусу в глаза. Он знал, что этот человек сильно измотан. Альбус не мог поверить, как сильно он вырос, как многого достиг. И хотя Дамблдор был уже мертв, он знал, что Северус все еще под его ответственностью, независимо от обстоятельств и того, что чувствовал по этому поводу сам Северус. Этот человек не бросил то, ради чего жертвовал и работал последние шестнадцать лет — ради безопасности Гарри. Хотя Альбус понимал, что Северус был все ещё верен принципам, которых он придерживался с Джеймсом, но он также знал, что Гарри больше похож на Лили, чем на Джеймса, и поймет историю Северуса, если услышит её.

— Простите меня, Северус, — извинился Дамблдор. Он действительно сожалел.

— Не смейте, Альбус! — вскричал Снейп.

Повернувшись к Поттеру, который всё это время молчал, Дамблдор сказал:

— Гарри, профессор Снейп любил твою маму.

От заявленного у Гарри упала челюсть. Затем он посмотрел на Снейпа, который прятал лицо в ладонях, как будто пытался спрятаться от того, что случилось: его чувства были раскрыты.

Северус посмотрел на свои руки, а затем яростно взглянул на Альбуса. Гарри видел, как побледнело лицо Снейпа и как он прошептал:

— Как вы могли?

Гарри был ошеломлен и не знал, что сказать или сделать: такого он не ожидал. Когда он, наконец, смог заговорить, он повернулся к Снейпу и, чувствуя себя довольно странно, спросил:

— Вы... Вы правда любили мою маму?

— Нет, Поттер, Альбус сказал это, чтобы развеселить вас, — проговорил Снейп с сарказмом.

— Почему вы не сказали мне? — спросил Гарри, удивляясь, почему такая важная информация о его маме и профессоре Снейпе была скрыта от него.

— По многим причинам, Гарри. Северус поклялся мне в верности тогда, когда понял, что пророчество может относиться к тебе и, следовательно, угрожать безопасности твоих родителей. Я пообещал ему, что никогда не расскажу тебе ни об этом, ни об его отношениях с Лили. Но даже если бы Северус не попросил меня, я вряд ли рассказал бы тебе что-либо до пятого курса. Ты должен понимать, что профессор Снейп учил детей Пожирателей смерти, и если бы они узнали, что Северус любил твою маму, то сообщили бы об этом своим родителям, и он был бы раскрыт как шпион. Любовь Северуса к твоей маме является причиной, по которой я всегда доверял ему несмотря ни на что, — пояснил Дамблдор, переводя взгляд со своего крючковатого носа на Гарри. Поттер знал, что это взгляд директор всякий раз бросал на него, когда он начинал говорить, что Снейпу нельзя доверять.

Набравшись смелости вновь заговорить со Снейпом и не зная, какую реакцию от него можно ожидать, Гарри медленно подошел к нему. Услышав шаги Поттера, Северус взглянул ему в глаза, явно боясь того, что он мог увидеть в этой зелени.

Видя пристальный взгляд Снейпа и думая, что лучше сказать, Гарри решил, что нужно говорить без страха перед этим взглядом, который теперь не был наполнен ненавистью.

— Хм... Ну, — пробормотал Гарри, передавая Снейпу его палочку, — я сожалею о том, что не верил вам.

Северус в неверии посмотрел на него: ни одного ехидного комментария? Ни одной насмешки по поводу того, что он предполагал, будто Лили могла бы полюбить такого, как он? Ни смеха, ни вопросов? Ничего. И никакой необходимости оправдывать свою любовь к ней...

Снейп забрал у Гарри свою палочку и, не говоря ни слова, покинул кабинет, чтобы восстановить защитные чары вокруг замка. Он мог лишь надеяться, что ещё не слишком поздно...