Сражаясь за любовь

— Северус... Прости, но я... я нашел другого.

Снейп застывает.

— Что?..

— Я не думаю, что имеет смысл продолжать отношения, — ровным голосом произносит Драко, делаясь внезапно очень похожим на своего отца. — Ты ни в чем не виноват, просто ты оказался прав, подростковые чувства к учителю не бывают долгими. Это было очень хорошее время, я тебе благодарен за это, прости, если я причиняю тебе боль.

"Это так просто — брать вину на себя. Это так просто — лгать тебе. Это так просто — жертвовать собой, отпуская тебя, избавляя от необходимости говорить мне те же слова и знать, на самом деле знать, что причиняешь боль, а не просто освобождаешь того, кого любишь... от себя..."

— Что ж.

"Будь ты проклят, Поттер. Ты победил меня. Я сдаюсь. Хотя нет, не будь проклят, живи долго и пусть Северус будет с тобой счастлив. Я отступаю, белый флаг...".

— Могу я узнать, кто это?

— Зачем? — Малфой-младший пожимает плечами. — Ты даже не знаешь его. Один мой крайне дальний родственник из Франции, он учится в Шамбатоне. Едва ли его имя тебе что-либо скажет.

Поджав губы, зельевар кивает. На счастливого он не похож совершенно.

— Жаль. Желаю вам счастья.

"Интересно, а ты оценишь, Поттер? Или ты не поймешь? Будешь искать в этом мой хитрый ход? Наверное, я мог бы тебя переиграть, если бы продолжил бороться сейчас. Если бы ценил свое счастье выше, чем счастье Северуса. Я мог бы?.. А может, и нет... Но Северус любит не меня... и я знал всегда".

Я узнал о том, что у Северуса, как ни банально это звучит, "кто-то появился", значительно раньше, чем ты считаешь, Поттер. Раньше, чем ты начал свои "боевые действия", раньше, возможно, чем вы на самом деле первый раз занялись сексом.

Ты ведь специально оставлял засосы и царапины там, где Северус не мог их сразу увидеть и убрать. Быть может, вы были близки в физическом смысле и до этого, но войну со мной за место рядом с ним ты начал именно тогда. Я нашел это почти смешным. Почти классический анекдот: Северус пришел под утро (а я часто ночевал в его комнатах, даже когда он патрулировал коридоры) и начал оправдываться проверкой эссе... Ты когда-нибудь видел глаза человека, который в пятом часу утра наткнулся, вернувшись после измены, услышал от своего более-менее постоянного любовника спокойное "Сделать тебе кофе?" вместо "Где ты был? И почему у тебя расцарапана спина? И почему засос в половину шеи?", а, Поттер?.. Впрочем, нет, про засос он так и не узнал, как и про спину: я залечил их невербальными чарами.

Тогда я узнал две вещи: во-первых, что Северус спит с кем-то из гриффиндорцев или с девушкой, а во-вторых, что мой соперник знает обо мне. Правда, сперва я предполагал твоего дружка, Уизли — по банальности метода и еще потому, что был убежден в твоей гетеросексуальности. Но, как выяснилось, будущий Спаситель Магического Мира является всетрахучим... Выяснилось очень скоро, потому как не у тебя одного есть мантия-невидимка.

Не предполагал такого, Поттер? Я же Малфой. Три месяца не тратил карманные деньги, которые давал отец — и мантия-невидимка была куплена еще летом. Заодно разобрался с Исчезательным Шкафом...

Я любовался на то, как вы трахались на столе в нашей аудитории Зелий, точнее, как он тебя трахал, и, честно говоря, даже завидовал.

У меня с ним все началось, когда я был на пятом курсе. Все это время, по сути, вел я. Я соблазнял Северуса. Я незаметно и тщательно подводил его к тому, что все это нормально, и что он ничем мне не вредит, и что ничего аморального, что ничего не выйдет наружу. Я всегда был сверху, и я ни разу не позволял себе почти ничего лишнего... Я сам боялся повредить ему или причинить боль, я боялся выдать нас хоть крошечным следом на его коже, хоть одним неосторожным словом или взглядом в классе... И я завидовал тебе, Поттер, глядя, как ты мечешься под ним, орешь, царапаешь его спину и до синяков зацеловываешь шею. Как он целует тебя.

Да, Поттер, ты не поверишь, но мы никогда не целовались. Трахались — да, а целовались — нет, это слишком личное, это слишком близко, это... Это как признаваться в любви. Когда ее нет — это очень просто. Оттолкнет — посмеешься и назовешь идиотом, пойдешь трахать кого-то другого и забудешь. Когда она есть... Язык не то что к небу прилипает, нет, он куда-то в задницу убегает прятаться.

И я стоял там, и мне хотелось умереть. Или убить тебя. За то, что этот бесценный дар — любовь Северуса, такую, что он даже не боится близости большей, чем физическая — получаешь ты. За то, что ты оставляешь засосы там, где их не спрячет никакой воротник, не думая, что все может раскрыться. И ты не вылетишь из школы, конечно, нет, ведь ты Избранный, ведь у Дамблдора на тебя планы. А вот Северус... с Меткой и избежавший Азкабана лишь благодаря протекции директора... Да, я определенно хотел убить тебя. И умереть, в принципе, тоже.

А когда Северус выходил из класса, я снова исцелил оставленные тобой видимые следы, которые не скрывала одежда, невербальным заклинанием. Я не мог позволить кому-то узнать.

И я знал тогда — я не отдам его тебе. Я готов был бороться за него до последнего. Ведь я тоже люблю. Люблю больше, чем ты.

Он пришел и был все еще "в настроении". Я едва успел оказаться в его комнатах раньше него. И я целовал оставленные тобой засосы на его груди, удивившись вслух, что "кажется, был вчера неосторожен". Поверил ли тогда Северус, что я не понял? Не знаю, но, кажется, да. Вероятно, он не предполагал, что я, его капризный и избалованный крестник Малфой, привыкший получать все, что хочет, в единоличное пользование, брезгливый и с раздутым самомнением, способен на подобное. Вероятно, он ожидал истерики и все же принял мою игру за чистую монету.

Он не знал, что я повзрослел, Поттер. И, кажется, так и не понял даже сейчас.

...Да, я следил за вами и дальше. Я думал, что ты выбрал неправильную политику, и не переставал удивляться, пока, наконец, не понял: ошибся я. Ты требовал. Я отдавал. Ты заставлял его чувствовать себя необходимым тебе, заставлял доставлять тебе удовольствие, ты показывал, что хочешь иметь его всего, его душу и его сердце, ты ревновал, в конце концов — я же делал все так, чтобы ничего не требовать и ничем его не обременять... И убедил в своем безразличие вместо этого.

Я ошибся изначально. Не тогда, когда вместо истерики и допроса предложил кофе и так ничего и не сказал про засосы. Нет. Я ошибся гораздо раньше. Я делал все правильно, когда наше противостояние началось, потому что любая моя ревность была бы истолкована как каприз. Любой мой ход был бы таким же, если бы я мог переиграть, но... Просто потому, что я Драко Малфой, я был обречен на провал. Возможно, у меня был бы шанс, заставь я его "вести", заставь, как ты, быть таким же ответственным за все, так же рисковать и так же открываться и делать шаги навстречу друг другу, доверь я ему свое сердце и позволь я ему доверить мне свое... Возможно, дай бы я ему понять, сколь сильно он любим мной — возможно, он все это время полагал, что был лишь моей игрушкой... Но все эти ошибки уже не исправить, и нельзя было исправить, когда я понял, в чем они состоят.

И уже поздно рассуждать об этом. Он твой, Поттер. Я признал поражение...

...Вскоре ты понял, что твои действия не приносят результата. Северус не был готов порвать со мной: все же, со мной было проще. Значительно проще. То, как действовал ты, тоже было своего рода ошибкой. Северус уставал от тебя, от твоей настойчивости, от необходимости действовать. А со мной ему действительно было просто. Возможно, немного скучновато, а мою осторожность он принимал за холодность и консервативность... Кто знает. И едва ли Северус собирался прекращать отношения со мной сам до тех пор, пока это не стало бы абсолютно неизбежно. Мы пили кофе с коньяком, высмеивали и "светлых", и "темных" (после пары чашек иногда даже обсуждали, какие трусы носит Грюм и как спит Дамблдор: с бородой под одеялом или поверх) и просто трахались. Без всяких личных вопросов, без акробатических изысков, без признаний, от которых впору слипнуться зубам и ушам свернуться в трубочку, без "Я хочу стать аврором, мне нужно получить проходной балл, ну Северус!..". Пожалуй, мой противовес был именно тем, что удержало вас от разрыва, когда твоя требовательность из-за ревности и неудач в борьбе со мной подскочила до небес.

Да, вскоре ты понял. И ты решил пойти на риск.

В один прекрасный день тебя унесли из Большого Зала с обеда — отравленного. Я настолько не ожидал от тебя такого хода, что лишь потом, когда меня вызвали к директору, понял, зачем ты подставил мне подножку, когда я проходил мимо.

— Для чего вы пытались отравить мистера Поттера, мистер Малфой? — спросил Дамблдор, и Северус, стоящий рядом с ним, щурился, глядя на меня, словно пытаясь что-то понять. Гадал, знаю я или нет.

И я понял... Все видели, как я схватился за твое плечо, чтобы удержать равновесие, и как стоял потом рядом, ругаясь с тобой. Я стоял рядом, и потом ты выпил сок с ядом. Хороший ход. Несомненно, хороший. Но ни один гриффиндорец, кроме, возможно, Грейнжер, не умеет просчитать подобные действия на три шага вперед, если его разум замутнен эмоциями.

— Я требую Веритасиум и очную ставку, — резко отозвался я. — Мое слово против его слова в ваших глазах, директор, ничего не стоит, и мне прекрасно известно ваше предвзятое отношение. Это серьезное обвинение, и я требую, чтобы с клеветой МИСТЕРА ПОТТЕРА разобрались. Я готов выпить Сыворотку Правды и доказать, что все это либо его ошибочное предположение, либо попытка меня подставить.

Я не слишком рассчитывал на то, что директор согласится поить тебя Веритасиумом. Но если бы это вышло, ты бы проиграл. Потому что ты сам подлил себе тот яд, я уверен. В результате я получил лишь твои извинения, которые тебя заставил принести Дамблдор, а дело замяли. А вот мне, впрочем, Сыворотку Правды пришлось выпить.

А потом я сидел со злым и обеспокоенным Северусом и возмущался относительно того, что тебе все можно. Это было так по-детски, но зато я развеял все его сомнения, что я что-то знаю. Ты просчитался тогда, потому что не учел вариант с Веритасиумом... И все же этот твой просчет ничем не улучшил мое положение и не ухудшил твое... И Северус волновался тогда за тебя. Я раздражал его тем, что я рядом с ним в то время, когда все его мысли о тебе, и я это знал, но и уйти не мог.

О, как ты бесился тогда!.. Это было просто бальзамом на мою душу. Ты сходил с ума от злости. Ты даже пытался убедить всех, что я уже Пожиратель — Трелани тебя покусала, что ли?.. Или в душе за мной подглядывал?.. Северус наорал на тебя за это. Хотелось бы верить, что он беспокоился и за меня.

Твой следующий ход был несколько разумнее.

Да, твой следующий ход мог бы иметь успех, будь он первым. Но после инцидента с ядом я понял, что наша война перешла на новый уровень, и когда ты сцапал меня в коридоре за локоть, изо всех сил сжимая пальцы, я ни на миг не поверил, что ты просто на меня "наезжаешь". Разумеется, я залечил живописный синяк. Я тщательно оглядывал всю свою одежду, чтобы на ней не оказалось даже чужого волоса: и они там оказывались. Я проверял карманы и сумку — и пару раз выкидывал оттуда женские трусики. Ну скажи, Поттер, ты ведь следил за мной, если знал о привычке спокойно швырять мантию на диван, едва переступив порог? Следил ведь? И как тебе то, что ты видел? Наверное, ты удивился, узнав, что Северус может быть и в другой роли... и совсем другим. Жаль, что я никогда не увижу выражение твоего лица, когда ты первый раз увидел, как твоего любовника имеет твой "злейший враг". Именно в кавычках — иначе пришлось бы ждать, пока на Северуса польстится Темный Лорд...

До этого я еще надеялся, что ты скоро достанешь Северуса сам. С того дня, как из моей сумки я достал лифчик, в котором уместился бы Хагрид — мое терпение лопнуло. Северус не собирался рвать ни с тобой, ни со мной, а ты стал причинять мне все больше неприятностей, хотя мне и было весело представлять, как ты это все покупал... И я решил отплатить той же монетой.

Дорогой мой Гарри Поттер, как ты думаешь, кто не пожалел денег на столько любовного зелья и времени — на подливания его идиоткам с четвертого по шестой курс? Или ты считал, что на тебя, задохлика-очкарика, вдруг начали липнуть девушки вроде Ромильды Вейн? В таком случае, ты идиот. Ромильда Вейн очень рассчитывает стать леди Малфой, причем не моей женой, а женой моего отца — курса с третьего, наверно, когда его впервые увидела... И черт подери, она еще своего добьется: брак с моей матерью был по расчету и без особой симпатии, наследник уже есть... Не могу сказать, чтобы я выбрал ее случайно: влюбить в тебя девушку, которая мне не дала, объясняя это тем, что хранит девственность для моего отца — в этом все же что-то есть. Потом я подсказал им, как зачаровать омелу.

Это были невинные шалости, не спорю, и я просто забавлялся, наблюдая, как ты в ужасе шарахаешься от каждой тени и самыми дальними коридорами бегаешь на уроки. Это веселило и Северуса, совершенно не вызывая у него ревности. А я и не пытался заставить его ревновать тебя. Нет, зачем пробуждать желание вцепиться и никому не отдавать? Напротив, я бы ни за что не стал этого делать. Зато я заплатил первокурснику, и тот купил мне у Близнецов Уизли парочку любопытных книжечек — сборники "шуточных" заклинаний.

Шутки шутками, а чирьи на заднице, "Потные чары" в тот момент, когда ты уже заходил с Северусом вместе в аудиторию, где вы трахались, заклятье Волосатости и Чары Похмельного Дыхания в ваши "постельные игры" точно внесли разнообразия и доставили тебе немало приятных мгновений. Интересно, до тебя дошло, что это моих рук дело, Поттер? До тебя — наверное, а вот до него вряд ли... Я очень старался, чтобы все было крайне естественно, каким бы сильным не было искушение заставить тебя облысеть или загнуть твое "достоинство" в форму сердечка или буквы S. Нет, я не мог себе это позволить.

Хотя — да, до тебя дошло. Потому что через какое-то время (Были прекрасные дни, когда пыл Северуса несколько угас под напором перегарной вони и многих других прелестных особенностей, которые я внес в твой образ) ты стал избегать меня и додумался попробовать обычное Фините Инкантатем. Уверен, ты не стал жаловаться Северусу, что все это время вонял и красовался зарослями в подмышках и на прыщавой заднице лишь потому, что тебя заколдовывали. И едва ли требовал разборки по этому поводу. Но прекрасные дни закончились.

Я ждал и не делал никаких ходов. Я ждал и просто наблюдал, стараясь понять, что в тебе раздражает Северуса и чего ему не хватает, и давать это. Я не торопился и просто удерживал равновесие, давая тебе возможность самому все испортить. Ты же бесился и...

Я не ожидал. Гриффиндорцы, в принципе, при определенной удаче могут переиграть слизеринца, честно, потому что в целом слизеринцы от гриффиндорцев ожидают хоть какого-то, но ума и осмысленности действий, забывая о том, что это скорее свойства хаффльпаффцев: думать и планировать. Гриффиндорец на такое способен, но до определенной степени бешенства или отчаянья.

— Сектумсептра! — просто выкрикнул ты, наставив на меня палочку.

И да, это было больно.

Я лежал в луже воды и собственной крови, слушая завывания Плаксы Миртл, и улыбался как идиот. Ты все же сделал тот ход, которого я дожидался — ошибочный ход.

Северус, отослав тебя, стоял рядом со мной на коленях в этой самой луже, и я видел по его глазам, что все не безнадежно, что, как бы то ни было, чаши весов еще колеблются, и выбор не сделан. Мне даже показалось тогда, что он меня любит, хоть немного, но все же. И, когда той ночью я стоял под мантией-невидимкой, то я готов был прыгать от счастья: Северус тогда просто ударил тебя по лицу и прогнал в бешенстве, когда ты пришел, как ни в чем ни бывало, прогнал, даже не слушая твое мямленье про то, что я пытался наложить на тебя Круциатус. Поттер, Поттер, какой же ты идиот, если не понимаешь: хотел бы и наложил бы, "Круцио" сказать гораздо быстрее, чем твое "Сектумсептра"... Но в Хогварце? Когда у меня на руке Метка, а директор уже в печенках сидит со своей слежкой?.. Ты дебил, Поттер. И ты купился. Ты считал меня идиотом или просто не подумал про то, что я еще не хочу в Азкабан — а вот Северус не слишком поверил в такое.

Мое счастье было недолгим — вы помирились. Уже на следующий день.

Я понял, что проиграл, именно тогда. Понял, что проиграл, я сказал, а не "перестал бороться". Нет. Просто я понял: вот она, цена моей жизни для Северуса. Пощечина, два-три гневных вопля и примирение с бурным сексом на следующий день.

Как я возненавидел тебя тогда, Поттер... За то отчаянье, которое поселилось в моей душе. Я понимал, что не одержу победу. Но я не мог заставить себя смириться и сдаться.

Я долго пытался придумать, что сделать. Я мечтал о твоей смерти. Я раз за разом смотрел, как Северус целует тебя, как глядит почти с нежностью, слушал его "Я тоже тебя люблю..." и даже раздобыл яд. Сперва хотел подлить тебе, потом — выпить сам, но так ничего и не сделал.

А потом ты просто пришел ко мне сам. И заявил, что убьешь, если я не прекращу спать с Северусом. Я рассмеялся тебе в лицо, а потом вдруг, неожиданно для самого себя, остановился и кивнул. Помнишь, что я сказал тебе?

— Хорошо, Поттер. Давай возьмемся за ручки и пойдем к нему, спросим, устроит ли такой вариант его.

Ты удивился... нет. Ты реально ОХУЕЛ. Ни одно иное слово не опишет твое лицо в этот момент лучше.

— Чего?..

— Того, придурок. Некоторым нравится сидеть одной жопой на двух стульях и совершенно не хочется выбирать между хорошей подстилкой и хорошим хером. Я не ревнив, по мне, пусть трахает кого хочет, даже если это ты. Учти еще и то, что именно это качество очень большой плюс в мою пользу: едва ли Северусу захочется истерик по поводу каждого опоздания и взгляда на чью-то задницу, а еще засосов на всю шею, когда завтра идти на уроки...

Как же ты тогда на меня смотрел... Зато я хотя бы уверен, что этой проблемы больше не будет.

— Он меня любит!.. — процедил ты сквозь зубы.

— Праааавда? Он и тебе это говорил? Дай угадаю, как это звучало... Что-то вроде "Ты лучшее, что было в моей жизни"? Еще не видел ни одного его любовника, не слышавшего подобное.

Поттер, Поттер, ну какой же ты тупой! Ты не додумался про мантию. Аж побелел весь, как услышал, и чуть мне в нос не заехал. Я даже понадеялся, что ты закатишь Северусу истерику и сам его пошлешь... и эта фраза, которая говорилась тебе, но никогда — мне, меня просто коробила.

От твоего кулака я увернулся только чудом.

— Да хоть убей, — лениво протянул я, глядя на тебя с как можно большим превосходством во взгляде. — Если кто-то полигамен, то он полигамен. Не будет трахаться со мной, найдет еще кого-то. А ты будешь слушать песенки о любви, развесив уши, и подставлять задницу. Кстати, ты правда был девственником? Северус был так удивлен...

— Он... он что... Ты врешь. Ты блефуешь, он не мог ничего рассказать тебе!.. Он бы не стал!..

— Ты должен был быть в Хаффльпаффе, Потти. Тебе процитировать? "Ооо, офигеть, а это правда все влезет мне в рот?"... Ты правда это сказал?

Да, весело было наблюдать твой первый минет, но тот разговор вечером в одном из пустых коридоров я вспоминаю с особой нежностью. Это был один из самых приятных моментов игры, хотя я уже не верил в возможность победы. Я просто гадил напоследок, вдохновенно и с удовольствием. Я знал, что ты побежишь к Северусу, наорешь на него, он затребует объяснений — и он-то догадается про мантию.

— Пидорас... — потрясенно пробурчал ты, и я чувствовал себя почти прекрасно.

— А теперь беги к нему, расскажи, как тебя обидел противный злой Малфой, какая он сам сволочь, как он тебе изменяет, как он обманул бедного наивного Потти... — продолжал я. — Только возьми меня с собой, я хочу слышать это своими ушами, а не в пересказе, пусть даже таком талантливом. Ну, чего ты стоишь?

И в тот вечер ты блефовал не хуже любого слизеринца. Только с гриффиндорской храбростью. Или не блефовал?..

— А может... как бы это сказать... сообразим на троих? — предложил ты. — Все равно меня Северус имеет, а ты имеешь его... Поделимся.

— Какая потрясающая мысль... Вот только не забудь вымыться и почистить зубы, я слышал, это бывает проблемой...

К сожалению, ты все же догадался тогда, что это было моих рук дело. Моя осведомленность могла бы быть очень сильным козырем, а стала банальным оскорблением.

— Пойдем, предложим Северусу? — продолжил я.

И тут появился Филч — никогда не думал, что однажды он станет моим спасителем. Разговор окончился, завхоз оттащил меня к Северусу, а тебя к МакГонагалл. И как я упустил время отбоя?

...У меня была безумная мысль действительно предложить это. Хотя мне было бы противно... но я бы пошел на это, верь я, что это поможет. Я пролежал ночь без сна рядом с Северусом, глядя на него спящего... и я сделал свой выбор.

Наступило сегодня. И я произнес эту ложь. Легко. Я решил произнести ее раньше, чем ты прибежишь к нему и в самом деле расскажешь про то, что я тебе наговорил.

Северус спал, и он не проснулся, когда я осторожно провел пальцами по его лицу и впервые коснулся его губ своими. Безвольные во сне, неожиданно-мягкие и горячие. Впервые — и последний раз. Я прощался со своей мечтой, потому что понимал: ты победил, Поттер, Северусу нужен не я, и на самом деле, Северус любит тебя. Я уже даже жалел об этом разговоре, я жалел, что, возможно, это послужит причиной для некоторого разлада между вами... А потом понял, что это будут лишь твои сомнения. Теперь уже ты будешь бояться его потерять и не сметь потребовать лишнего, сболтнуть лишнее, стать неудобным. И Северусу будет только лучше, если ты будешь бояться, что он променяет тебя на кого-то с такой же задницей и лучшим характером.

Наступило сегодня...

— Я люблю тебя, — еле слышно шепчет Драко, проводя кончиками пальцев по лицу своего крестного.

В их убежище холодно и воняет какой-то дрянью.

— Я никогда не расскажу тебе... Может, он выживет. Может, он победит. Хотел бы я знать, что выживет и победит. Что ты будешь с ним счастлив. Я как гриффиндорец, правда? Но я никогда не расскажу тебе, что я что-то знал... Верь в существование кого-то во Франции... Верь, что я тебя не люблю и никогда не любил. Так будет лучше...

— Ты как хаффльпаффец, — не открывая глаз, отвечает Северус. — Я с тобой, а не с Поттером сейчас. Тебе это ни о чем не говорит?

И Драко ничего не говорит про Нерушимую Клятву. Он просто наклоняется и целует горячие узкие губы.