Новая Судьба. Часть вторая

Мародеры не были бы Мародерами, если бы не придумали что-нибудь в таком роде. Когда мы с Сириусом прилетели на место встречи (за Хогвартсом есть горный хребет и парни притащили нас на самую высокую гору), там нас уже ждали все остальные: Джеймс, Ремус и Лили. Про Питера мы благополучно забыли.

«Просто не обращаем на него внимания» — предложил Ремус, потому что Джеймс загорелся идеей повторить на Петтигрю последнюю часть судьбы Карла І. И Сириус, понятное дело, собирался поддержать его в этом начинании. Наши с Лили возмущения и протесты они пропустили мимо ушей, но Рем привел намного лучшие доводы: «Все старания Гермионы пойдут мантикоре под хвост, если сейчас вы не будете держать себя в руках».

Парни немного поостыли, но убийственные взгляды со стороны «друзей» заставили Питера держаться подальше от нас, что устраивало всех, кроме самого Питера.

Хоть сейчас и было лето, но здесь, на высоте несколько миль над уровнем моря, была самая настоящая зима. Мы с Лили уже начали замерзать.

— Что мы здесь делаем? — гневно спросила Лили, кутаясь в легкую мантию Джеймса.

Я лишь пожала плечами, а все остальные ее проигнорировали. Лили удивленно подняла брови и, решительно подойдя к Джеймсу, встала напротив него.

— Так. Быстро говори мне, почему мы здесь мерзнем?!

Парни удивленно переглянулись и засмеялись, дружно махнув на нее рукой. Я стояла в стороне и тихо хихикала.

Лили еще больше насупилась:

— И что такого смешного я сказала?

— Прости, — вздохнул, отсмеявшись, Джеймс. — Просто ты...

— ...постоянно чем-то недовольна, Эванс, — закончил за него ухмыляющийся Сириус.

— Это я недовольна? — возмутилась Лили.

Парни снова засмеялись, и Джеймс передал Сириусу какую-то коробку. Не заметить этого было невозможно.

— Что это там у вас? — шмыгая носом от холода, спросила я.

— Сюрприз! — лукаво ответил Джеймс.

Сириус закатил глаза и оседлал одну из позаимствованных школьных метел.

— Ты куда?

— Я на несколько минут, честное слово! — подмигнул мне он и, резко оторвавшись от земли, взлетел ввысь.

— Куда это Блэк? — все еще обиженно спросила Лили.

— Секрет, милая, секрет, — улыбнулся Джеймс и обнял ее за талию, притягивая к себе.

— С каких это пор у вас от нас появились секреты?

— Так это же для вас сюрприз! — воскликнул Джеймс, оправдываясь.

— Мерлин, как дети малые, честное слово, — закатил глаза Ремус, подойдя ко мне.

Я улыбнулась его замечанию и заинтересованно посмотрела на него:

— Ты же скажешь мне, что это за сюрприз, верно? — строя невинные глазки, спросила я.

— Еще чего! — хмыкнул он.

— Эй! — захохотала я. — Когда это ты стал таким вредным?

— Ай-яй-яй, ты даже не заметила, а еще близкая подруга называется!

Я снова рассмеялась и легонько стукнула его по руке.

— Где Бродягу носит? — отрываясь от губ Лили и прерывая мой смех, спросил Джеймс.

— Полетел бы с ним, помог бы. А то сейчас он один там мучается, — укорил его Лунатик.

— Луни, я тебя прошу!.. — закатил глаза Джеймс. — С чего бы это Сири там мучатся? С чего бы ему вообще мучатся? И, между прочим, это была его идея.

— Еще один лучший друг, — насмешливо протянул Ремус, заставив меня снова смеятся.

— Вы о чем? — поднял брови Джеймс.

— Да так, — небрежно махнул рукой Рем. — Мы о своем, о наболевшем.

Я снова захохотала под удивленными взглядами друзей.

— А ты, однако, сегодня в ударе!

— Кто-нибудь мне объяснит, над чем вы только что смеялись?

— Что за шум, а драки нет? — раздался голос у нас над головами.

Мы подняли головы — Сириус.

— Мерлин,...

— Можно просто — Сириус, — вставил свои пять сиклей Блэк, от чего мы все заулыбались.

— ...что ж ты так долго? Мы уже начали волноваться, — воскликнул Ремус.

— Ага. Я видел, как вы волновались, — ехидно сказал Сириус, ухмыляясь.

— Спускайся давай! — дернул его за ногу Джеймс.

— Эй! Попрошу без членовредительства мне тут! — возмутился Сириус тоном нашего декана... Поправочка — тоном нашего бывшего декана.

Мы все засмеялись, а он плавно спустился к нам.

— На сколько таймер поставил? — нетерпеливо потирая руки, спросил Джеймс.

— Вы решили взорвать школу? — сделала большие глаза Лили.

— Вот откуда в тебе столько ехидства, дорогая?

— От тебя набралась, дорогой, — делая ударение на последнем слове, ответила Лили.

Мы с Ремусом прыснули в кулаки, на что Сириус не замедлил отметить:

— Спелись уже, да? Смеетесь над безобидным созданием? — поглаживая опустившего голову Джеймса по волосам, проговорил он. — Не стыдно вам маленьких обижать?

На словах «…маленьких обижать» мы все засмеялись. Да уж, нашел, кого с маленьким сравнивать — спортсмена-квиддичиста!

— Короче, Сири, нам еще долго ждать?

— О Мерлин, Сохатый, имей терпение!

— Какое к соплохвосту терпение?! Я сюрприз хочу!

— Ладно-ладно, я поставил таймер на одну минуту, так что... — не успел он договорить, как с квиддичного поля взметнулся фейерверк.

Он взрывался и сиял блестящими переливами всех цветов радуги. Это было незабываемое зрелище! Через несколько минут в центре фейерверк начал блекнуть, а вместо этого появился большой сияющий герб Хогвартса. Сверху материализовалась золотая надпись: «С окончанием школы, семикурсники!».

Герб и надпись переливались еще несколько минут внутри фейерверков, а потом внезапно превратились в две вспышки света и полетели в разные стороны: одна в сторону берега озера, к дереву, под которым мы часто сидели теплыми деньками, а другая в сторону поляны возле домика Хагрида, перед Запретным лесом. Когда сияние немного поутихло, можно было с легкостью прочитать надписи на траве: та, что сверкала в центре поляны, гласила: «ВЫПУСК-79», другая белая надпись была в восточном стиле: «Мародеры», вокруг которой были выписаны наши имена: «Лунатик. Бродяга. Сохатый. Хищница. Миссис Олень». Каждое имя было исполнено в соответствии с расцветкой того животного, которого оно символизировало. Я замерла, в шоке уставившись на эту надпись.

Лили уже вовсю смеялась и хлопала в ладоши.

— Как тебе? — поддевая мочку моего уха носом, спросил Сириус.

— Супер.

— Я знал, что тебе понравится.

— Народ, мы кое-куда собирались, — напомнил нам Джеймс.

— Идем-идем, — отозвался Сириус и быстро поцеловал меня. — Люблю тебя, Гермиона. Всегда люблю, — прошептал он и тут же потащил меня к остальным.

— Аппарируем?! — крикнул Джеймс, пытаясь перекричать какофонию звуков фейерверка.

— Ку...? — мой вопрос не дослушали.

Сириус быстро обнял меня и аппарировал.

Мы очутились в переулке, который вел к оживленной улице. Сразу же за нами аппарировали Ремус, Джеймс и Лили.

— Я уже умею и сама аппарировать! И где мы?

— Что мы здесь делаем?

— Мы идем в клуб! — заявил Сириус и, подняв руки, по-волчьи завыл.

Мы засмеялись и поспешили следом за ним.

* * *

— Мерлин, как спать-то хочется... — простонала Лили, забираясь в вагон.

— А кто в этом виноват? — спросила я, кидая притворно-злые взгляды на парней.

На нас показывали пальцами хихикающие младшекурсники, а однокурсники восторгались фантазией парней и сочувственно взирали на нашу вчерашнюю одежду, которая уже мало походила на когда-то прекрасные вечерние наряды.

— Свободное купе! — объявил Джеймс, открыв очередную дверь.

— Чур я сплю наверху! — закричала я, обгоняя друзей.

Я проснулась, когда мы проехали большую часть пути. Вся компания сидела внизу и с аппетитом поедала сэндвичи, которые Кала запаковала специально в дорогу. Знала, что это будут спасением для нас.

Я потянулась и окончательно проснулась, услышав разговоры и уловив запах мяса. Кушать хотелось ужасно. Не успела я свесить ноги, как меня за них тут же дернули и я, с коротким вскриком, оказалась на коленях у Сириуса. Только тогда я заметила, что, пока я спала, меня переодели в блузку и шорты. Ребята тоже были переодеты, а помятые и грязные платья с костюмами были спрятаны в чемоданы (по крайней мере, я так думаю).

— И кто уже успел приложить ко мне свои щупальца? — приподняла брови я, скрестив руки на груди.

— Я, — ухмыляясь, отозвался Бродяга. — Ты имеешь что-то против?

— Ну, если это ты, то все нормально, — откусывая кусочек от его сэндвича, кивнула я.

— Эй! — возмутился он. — На столе лежит целый пакет еды, а тебе нужен именно мой несчастный сэндвич! — притворно вздохнул он.

Лили прервала свои дебаты с Ремусом о коврах-самолетах и повернулась к нам. Она укоризненно посмотрела на Сириуса и закатила глаза.

— Блэк, я тебя умоляю, тебя жалко, что ли?

— Вот-вот, — закивала головой я, откусывая еще кусочек.

— Прямо изо рта вынимают! — отшутился он.

— Извините, что прерываю столь занимательную беседу, но мне хотелось бы кое-что у вас спросить, — перебил нас Рем нарочно профессорским тоном.

— Ну? — тут же подался вперед скучающий Джеймс.

— Мы куда отдыхать поедем?

— Давайте сначала решим, где будем жить, — в свою очередь предложила я.

— А что тут решать? — удивился Рем. — Лили и Сохатый едут к Джиму, он все равно один в пустом доме жить не захочет. Вы с Бродягой к себе. Ну, а я пока к родителям, потом сниму дом, когда начну зарабатывать.

— Ну-у-у... — скривилась я.

Все же не хотелось оставлять Рема с родителями, но, зная его, лучше пока промолчать.

— Хорошо, только перед отъездом мы несколько дней поживем у Сириуса, — поправила я его речь.

— Ок, мы согласны, — кивнул Сохатый.

— Да, я тоже не против, — поддержал его Рем.

— Отличненько, — потер руки Сириус, — тогда у меня тоже есть вопрос: куда вы подали документы?

— Я в шоке, — театрально закатила глаза Лили. — Планета сошла с орбиты: Сириус Блэк думает о работе, а Ремус Люпин — об отдыхе!

Парни засмеялись, а я хмыкнула и ответила на вопрос Сири:

— Я в Отдел Тайн, как и хотела, — пожала плечиками я, обнимая Сириуса за шею и перебирая его волосы.

— Аврорат, — кивнул Ремус, улыбаясь.

— Аврорат, — повторил его жест Джеймс.

— Больница св. Мунго, — тихо призналась Лили.

— Но... — замялась я. — Ты же хотела в отдел Международного сотрудничества!

— Хотела, — скривилась Лили, — но потом поняла, что душа лежит больше к медицине.

— А мне, почему не сказала? — возмутились мы с Джеймсом в один голос, чем вызвали смех друзей.

— Это был сюрприз для вас, — развела руками Лили.

— Все с Вами, девушка, ясно! — махнул на нее рукой Сириус.

— Так, а ты-то сам куда? — спросил у него Рем.

— Аврорат, ясное дело! — торжественно объявил он.

— То есть, это значит, что мы все в Министерстве, а Лили в больнице? — нахмурилась я.

Все же не очень хочется работать без лучшей подруги. Она же могла мне все сказать! Знала же, что ни мне, ни Джеймсу это не понравится.

— Да, слава Мерлину, наши баллы позволяют нам туда пройти без проволочек, так что не придется работать продавцом в каком-нибудь магазинчике в Косом, — подтвердила Лили.

— Кстати, а в каком ты отделе?

— В педиатрическом, Рем, — просияла она.

— Типа, с малышами возиться будешь? — скривился Сириус.

— Типа, да.

— Ладно. Слушайте, мне вот что интересно: те надписи останутся навсегда или исчезнут? — подаваясь вперед на коленях Сириуса, спросила я. — Просто, я таких не помню.

— Ну-у-у... Эти должны остаться навсегда, если только мы (читай: Ремус) с заклинанием не напортачили, — ехидно ответил Сириус.

— Когда это мы (читай: я) делали что-то не так с заклинаниями? — обиженно прищурился Рем.

— О Мерлин, перестаньте! — окликнула их я и засунула каждому в рот по бутерброду.

Джеймс и Лили засмеялись, а парни начали активно жевать. Каждый надеялся сделать это первым, чтобы потом накричать на меня.

* * *

— Сладости, ребята? — дверь в наше купе открылась, и внутрь заглянула полненькая улыбающаяся женщина с ямочками на щеках.

— Мадам Сальдуми, я хотел бы пригласить Вас в наше купе! — сразу же оживился Джеймс.

Мы с Лили перевели удивленные взгляды на него. Он же просто улыбался во все свои 32 зуба и ждал ответа от женщины.

— Зачем это? — смешно поджала губы она.

— Так Вы зайдете или нет? — игнорируя ее вопрос, беспечно спросил Сириус.

Мой взгляд переметнулся на него: что они затеяли? Я уверенна, что этот вопрос задали себе и Лили с мадам Сальдуми.

— Ну, ладно, — нехотя ответила она и зашла к нам в купе, оставив дверь открытой, чтобы следить за тележкой. — Что случилось-то? — сев рядом с нами, спросила она.

— Да так, — с таинственной улыбкой пожал плечами Сириус и замолчал.

— И как вы их терпите, девчонки? — воскликнула она, всплеснув руками.

— Порой так и хочется их задушить за скрытность, — призналась Лили, заинтересованно смотря на парней.

Она засмеялась, а я только согласно кивнула.

— Так в чем дело? — нетерпеливо спросила она, вставая с сидения.

— Так вот! — тоже поднялся Джеймс. — Мы тут подумали...

— Это бывает очень редко, так что цените! — вставил свое замечание Ремус.

— ...и пришли к выводу:… — продолжил за Джеймса Сириус.

— ...Вы из года в год дарите людям счастье,…

— ...ведь сладкое вырабатывает гормон счастья, если вы не знали.

— Не отвлекайся от темы, Бродяга, — предупредил его Джим.

— Так вот, мы решили поблагодарить Вас за столь чудесную работу, и дарим Вам...

— ...и дарим Вам вот такую вот чудесную брошь и цветы! — закончил Сохатый и вытащил из-под сидения огромный букет ирисов и маленькую коробочку, перевязанную красной подарочной лентой.

Женщина удивленно уставилась на цветы и захлопала глазами:

— Из всего, что вы только что сказали, я поняла что это, — она указала пальцем на цветы и коробочку, — мне, — она указала на себя.

— Вам, — широко улыбаясь, подтвердил Сириус.

Мадам даже прослезилась от такого внимания:

— Ой! Спасибо, ребята! — сказала она, принимая цветы. — Мне еще никто из студентов не делал подарков!

— О, некоторые бывают настолько глупы, что не замечают людей вокруг себя! — отмахнулся Ремус, улыбаясь.

— Еще раз, спасибо! — поблагодарила она, наколдовав вазу для цветов и открыв коробку.

Достав оттуда брошь в виде разноцветной бабочки, она заулыбалась и прицепила ее себе на мантию. Парни довольно следили за ее реакцией, а мы с Лили ласково улыбались им.

— Спаси... — она не успела еще раз поблагодарить парней, потому что к ней подбежали младшекурсники, звеня монетами.

— Вы молодцы, — сказала я, когда тележка скрылась из виду.

— Это точно, — подтвердила Лили, притягивая к себе Джеймса.

* * *

Мы с Лили сошли с поезда, и я с тоской осмотрела место, где вряд ли еще раз появлюсь… Разве что с детьми.

Метнув быстрый взгляд на Сириуса, который мучился с двумя чемоданами, я поняла, что скорее всего мы еще вернемся сюда! Я никогда не думала о том, чтобы иметь детей от Сириуса, поэтому такие мысли меня ошеломили и заставили замереть на месте.

Но моей фантазии не дала развиться Лили:

— Гермиона, пошли, найдем Сева, надо попрощаться с ним нормально, а то вчера только кивнули друг другу издалека, — прошептала мне на ухо она.

— Точно, а я-то думаю, что мы забыли?! — пробормотала я и поддалась натиску подруги.

Мы долго искали Сева и уже было подумали, что он уехал, как вдруг заметили знакомую фигуру в компании слизеринцев, стоявших у выхода с перрона.

— Сев! — не задумываясь о реакции его друзей, громко окликнула его Лили.

Он повернулся к нам и широко улыбнулся, мы заулыбались в ответ и начали подавать знаки для приближения. Он быстро подошел к нам и по очереди обнял каждую.

— Я буду по вас скучать, девчонки, — немного грустно сказал он.

— И мы по тебе! — хором ответили мы и засмеялись.

— Так, а где ты надумал работать? — спросила я его после последовавшего за смехом недолгого молчания.

— Я подумываю связать свою жизнь с Зельями. Так что, возможно я скоро вернусь в Хогвартс в качестве помощника Слизнорта, — улыбаясь, пожал плечами он.

— Круто! — снова хором выдохнули мы.

Он не стал спрашивать нас, куда мы подали документы, потому что мы думали об этом вместе с ним, во время нашей очередной прогулки вокруг Черного озера и кормления Гигантского Кальмара. Но знает ли он о изменении решения Лили?

— Вы еще не передумали идти в Министерство? — прервал он снова возникнувшее молчание.

— Лили идет в св. Мунго, на педиатра, — указывая на нее пальчиком, немного обиженно произнесла я.

Не знает… Она и ему не сказала. С чего вообще она так резко поменяла решение? Она даже на спец. курсы по медицине в этом году не ходила.

— Да? — удивился он. — Не знал, что тебе нравится медицина.

Вот и я о том же!

Лили только пожала плечами, неодобрительно косясь на меня. Тут кто-то окликнул Сева.

— Ну, я пошел, — кивнул в сторону своих друзей он.

— Только обещай не забывать нас, — остановила его я, когда он уже почти отвернулся.

— Вас забудешь! — хмыкнул он и еще раз обнял нас. — Все, я побежал, меня Като ждет, — кивнул он и еще раз улыбнулся нам, а затем пошел к своей девушке.

Мы переглянулись и отправились искать наших мальчиков.

«Мальчиков?» — встрял ехидный голос моего внутреннего я.

Точно, — я про себя усмехнулась, — они ведь теперь уже мужчины, хотя в это и верится с трудом.

— Фу-у-ух, — выдохнула я и вытерла капельки пота со лба.

Сириус насмешливо на меня покосился и хмыкнул:

— Ты записалась в ряды феминисток? — изогнул бровь он, забирая у меня чемодан и перенося его через порог дома.

— Тебе смешно, да? — надула губки я.

— Да ладно тебе, — обнял меня Сириус и поцеловал в эти самые губки. — Мы наконец-то дома, радуйся!

— Ага, — вздохнула я и прижалась к нему.

Мы стояли посреди холла несколько минут, просто радуясь таким светлым мелочам жизни. Мы так давно не были дома, а теперь мы здесь навсегда… Будем жить вдвоем, только мы.

— Надо бы к родителям заехать, давно у них не были. Они будут снова ругать нас, как в прошлый раз за ужином. Тогда мама обвинила тебя в том, что ты крадешь меня у них, помнишь? — улыбнулась я.

— Угу, — хмыкнул мне в волосы Бродяга. — Только давай после отдыха, сейчас и так куча дел.

— Хорошо, — согласилась я, и мы снова замолчали.

Через несколько минут нашу идиллию нарушила Кала, с коротким хлопком появившись перед нами.

— Хозяин, — воскликнула она, — простите Калу за то, что она не встретила вас, эльфы готовили праздничный ужин к вашему прибытию! — кинулась к нам в ноги эльфийка, прикрывая голову фартуком.

— Кала, все хорошо.

— Успокойся, — тихо попросила ее я. — Я так устала за эти два дня, что хочу просто поужинать и лечь спать. Не нужно никакого праздничного ужина.

— Но… Хорошо, хозяйка, — Кала поклонилась и с тихим хлопком исчезла.

— Так сильно устала? — погладил мою щеку Сириус.

— Очень сильно, пошли ужинать, — сказала я и позвала Ноли. — Отнеси наши чемоданы в спальню. Только будь осторожен, не ушибись, они тяжелые.

— Пошли, покушаем и спать, завтра же на работу рано, — улыбнулся Сириус.

Я хихикнула: да уж, на работу! Я еще даже не знаю, возьмут ли нас...

— Смешно так, нам по восемнадцать, а уже на работу, — задумался Сириус, не переставая улыбаться.

— Для меня в этом нет ничего странного. Я всегда мечтала быть или работником Отдела Тайн, или ученым. Отдел Тайн выиграл, там я буду приносить большую пользу людям.

— Точно, ты же не можешь без этого, — хмыкнул Сири. — Ладно, пошли.

Он взял меня за руку и повел в столовую.

Мы зашли в просторную комнату, которая мало чем изменилась со времени нашего последнего визита: все та же столовая в светло-синих тонах стиля ампир. Сириус сел во главе по-королевски накрытого стола, а я села справа от него и тут же принялась за еду.

Он внимательно посмотрел на меня и хмыкнул.

— Что? — подняла брови я.

— Да так, — снова хмыкнул он. — Приятного аппетита.

— И тебе, — кивнула я, улыбнувшись.

Минут десять стояло молчание: мы просто ели. А потом Сириус, так же молча, повел меня к нам в спальню. Как только мы зашли, он быстро закрыл дверь, отчего комната снова погрузилась в темноту, и притянул меня к себе.

— Я люблю тебя, — прошептал он, целуя мою шею.

— И я тебя, — прошептала я в ответ, запуская пальцы в его волосы.

Мы иступлено целовались, пока не упали на кровать, а потом отпрянули друг от друга, смеясь.

— И как мы ее не заметили?

— Лично я смотрела только на тебя, — я провела по его рубашке пальчиками, расстегивая пуговицы.

— Аналогично! — улыбнулся он и, перекатившись, навис надо мной.

* * *

— Сириус, вставай! — будила я его, одновременно надевая кофточку.

— М-м-м-м... — простонал он и перекатился на другую сторону от меня.

— Сириус, вставай быстро! — крикнула я.

Он дернулся и резко открыл глаза.

— Что? А-а-а… это ты...

Он снова лег на подушку и прикрыл глаза.

— Дай еще пять минут, и я встану, честно, — сонно пробормотал он.

— Сириус, уже девять, а нам на работу на полдесятого! — громко вещала я. — Мы опаздываем!

Он снова открыл глаза и посмотрел на меня более осмысленно:

— Опаздываем на работу? Это нехорошо, — пробормотал он, поворачиваясь на другой бок.

— Да уж, это нехорошо! — начиная злиться, сказала я.

— Все, я встаю, — громко сказал он и, не открывая глаз, свесил ноги с кровати.

— Сириус Орион Блэк, шевелись! — снова крикнула я.

Он открыл глаза и, встав на ноги, подошел ко мне.

— Ну, чего ты такая нервная в первый рабочий день? — заправляя мне за ухо выбившуюся прядь, спросил он. — Все будет хорошо, не переживай, — твердо сказал он и нежно улыбнулся.

Мою раздраженность как рукой сняло. Я улыбнулась и, легко поцеловав его в уголки губ, подтолкнула к ванной.

— Давай бегом, нам надо спешить, — уже спокойнее сказала я.

Он скрылся в ванной, а я приготовила ему костюм. Быстро покидав мелкие вещи в сумочку, я взяла с прикроватной тумбочки тост и чашку кофе.

— Мерлин, что это? — указывая на одежду, воскликнул Сириус, когда вышел из ванной.

— Сегодня первый рабочий день, так что ты должен показать себя хоть немного культурным человеком, — поучительно сказала я.

— Ну, если еще очки на тебя надеть и волосы собрать в пучок, то тебя не отличишь от МакКошки, а меня, в таком костюме, от аристократа! — хмыкнул он.

Я обиженно отвернулась, а он спрятал костюм в шкаф и стал одеваться в джинсы и футболку.

— Солнышко, ты же понимаешь, что люди должны знать, кого они берут на работу, — примирительным голосом сказал он.

— Ладно, не важно, что ты оденешь, главное, чтобы мы не опоздали, — махнула рукой я, давая ему откусить от тоста и сделать небольшой глоток кофе. — Тебе давать с собой обед, или мы потом все вместе в кафе сходим? — поправляя волосы, спросила я.

— М-м-м-м... — задумался он, жуя. — Наверное, не нужно. Я не думаю, что нас сегодня надолго задержат, так что сходим куда-нибудь.

— Я так и думала, — кивнула я.

— Ну, красавица ты, красавица! Только пойдем быстрее, — теперь уже Сириус меня подгонял.

Я улыбнулась его отражению в зеркале и, взяв его за руку, потащила вниз. Мы зашли в гостиную и остановились у камина.

— Ну... — ободряюще сказал Сириус. — Дамы вперед, — соответствующий жест и легкая улыбка на лице.

— Ага, — глубоко вдохнула я и, зачерпнув горстку порошка, немного трясущимся голосом сказала: — Министерство Магии, Атриум, — и разжала пальцы.

Меня как будто протолкнули через узкую трубу, и через мгновение я стояла в оживленном Атриуме Министерства. Сзади еще раз вспыхнул зеленым камин и оттуда вышел Сириус. Я неуверенно улыбнулась ему и стала осматривать Министерство.

Первый и последний раз, когда я была здесь, у меня были дела поважнее, чем экскурсия. Теперь же я спокойно осматривала большое помещение. Это был великолепный, очень длинный вестибюль с темным, до блеска отполированным, паркетным полом. По переливчато-синему потолку, непрерывно меняясь, перемещались инкрустированные золотые символы, отчего потолок походил на огромное небесное табло. По обе стороны вестибюля, стены которого были обшиты темным полированным деревом, располагались длинные ряды позолоченных каминов. Из каминов с левой стороны зала, где стояли мы, каждые несколько секунд с шуршащим свистом вылетал колдун или ведьма, а у каминов справа потихоньку образовывались очереди на отправку.

В середине зала находился фонтан: круглый бассейн. В самом его центре располагалась золотая скульптурная группа, выполненная в масштабе, превосходящем натуральную величину. Главной фигурой группы был высокий колдун благородной наружности, поднявший вверх волшебную палочку. Вокруг колдуна стояли красивая ведьма, кентавр, гоблин и домовый эльф. Последние трое, подняв головы, обожающе смотрели на колдуна и ведьму, из кончиков волшебных палочек которых, так же как из стрелы кентавра, верхушки шляпы гоблина и обоих ушей эльфа били сверкающие водные струи. К шелестящему рокоту воды присоединялся шум аппарирования и стук шагов сотен работников министерства, спешивших к золотым воротам в дальнем конце вестибюля. Я почувствовала прилив энергии исходящей от самих этих людей.

— Идем, — взял меня за локоть Сириус, отвлекая от разглядывания Министерства.

Мы влились в плотную толпу людей. Проходя мимо фонтана, я заметила маленькое объявление рядом с фонтаном, которое гласило: ВСЕ СБОРЫ ОТ ФОНТАНА ДРУЖБЫ КОЛДОВСКИХ НАРОДОВ ПОСТУПАЮТ В ПОЛЬЗУ БОЛЬНИЦЫ СВ. ЛОСКУТА — ИНСТИТУТА ПРИЧУДЛИВЫХ ПОВРЕЖДЕНИЙ И ПАТОЛОГИЙ.

Да уж, дружба народов, как же! — хмыкнула я про себя. Стоит только посмотреть, с каким обожанием кентавр, гном и эльф смотрят на людей, сразу же становится понятно, КАКАЯ тут дружба народов (вы же слышите сарказм в моем голосе?).

— Сюда, Гермиона, — снова отвлек меня от моих мыслей Сириус.

Мы повернули налево, вышли из потока, движущегося к золотым воротам, и направились к столу под вывеской «Служба безопасности». При нашем приближении, строгого вида седой колдун в классически-черной мантии поднял глаза и опустил «Ежедневный пророк».

— Мы по поводу вакантных мест работы. Главы отделов уже знают о нас, — скороговоркой сказал Блэк.

— Угу, — лениво бросил охранник и снова уткнулся в газету.

Мы снова влились в толпу, которая несла нас к золотым воротам и скоро мы, пройдя в ворота, попали в зал меньших размеров, где за витыми золотыми решетчатыми дверцами было, по меньшей мере, двадцать лифтов.

Тут Сириус кому-то помахал. Проследив за его взглядом, я увидела Ремуса. Мы быстро присоединились к небольшой очереди, которая вела к одному из лифтов, и в которой стоял Луни.

— Опаздываем? — он кинул на нас насмешливый взгляд.

Мы дружно фыркнули, не удостоив ответом его вопрос. Ремус хотел что-то еще спросить, но тут, с лязгом и громыханием, сверху спустился лифт. Золотая решетка отъехала вбок и толпа сразу же ожила, проталкиваясь внутрь. Мы держались втроем, поэтому оказались ближе всего к стенке. Решетка с шумом захлопнулась.

Лифт, звеня цепями, медленно поехал вниз, а в кабине зазвучал ровный женский голос:

— Этаж восьмой. Отдел по работе с маглами, а так же штаб-квартира группы Поиска, и бюро потешных патентов.

Двери лифта открылись, и вышло несколько ведьм. Одновременно внутрь влетела пара бледно-сиреневых бумажных самолетиков.

А я знаю что это! Это внутриминистерский способ общения — Гарри о нем рассказывал.

Я даже не успела сообразить, как мы уже ехали вниз.

— Этаж седьмой. Отдел по колдовским играм и спорту, в том числе штаб-квартира квиддичной лиги Британии и Ирландии.

Двери лифта снова открылись. Один полный колдун с трудом протиснулся между остальными, вышел и быстро скрылся из виду.

Двери закрылись, и лифт, дребезжа, отправился ниже.

— Этаж шестой. Отдел волшебных путей сообщения, в том числе управление каминных путей, регистрация метел, отдел порталов, а также аппарационная экзаменационная комиссия.

Снова открылись двери, и из лифта вышло три человека.

— Этаж пятый. Отдел международного магического сотрудничества, в том числе отдел международных торговых стандартов, управление международного магического законодательства, а также Международная Конфедерация Чародеев, британское отделение.

— Ох... — тихо выдохнула я. — Ведь Лили могла здесь работать.

— Она выбрала то, что для нее лучше. Ты выбрала, что для тебя лучше, но от того, что это не совпало, вы не станете подругами в меньшей степени, — обнял меня Сириус.

— Да, но...

Меня перебил все тот же женский голос:

— Этаж четвертый. Отдел по надзору за магическими существами, подразделения животных, созданий и духов, кабинет контактов с гоблинами, а также консультационный центр магической санобработки.

Уже вышли почти все, остались только мы втроем и пожилая женщина в смешной шляпке. Дверь с лязгом закрылась за волшебниками.

— Этаж третий. Отдел волшебных происшествий и катастроф, в том числе отряд размагичивания в чрезвычайных ситуациях, штаб модификаторов памяти и комитет маглоприемлемых объяснений.

Здесь из лифта вышла дамочка, оставив нас одних. Лифт рывками продвигался вверх.

Когда двери в очередной раз открылись, голос объявил:

— Этаж второй. Аврорат, отдел магического правопорядка, в том числе отдел неправомерного использования колдовства.

— Нам сюда, милая, — сказал Сириус и, быстро поцеловав меня, вышел.

Ремус поспешил за ним, прошептав мне: «Удачи». Я кивнула ему и осталась одна в лифте, когда решетки с лязгом закрылись.

— Отдел Тайн, — проговорил ровный женский голос, ничего больше не добавив.

Я вздохнула и вышла из лифта. Идя по пустому коридору (ни дверей, ни окон — одни голые стены и, в самом конце, простая черная дверь), я задумалась о том, возьмут меня сюда вообще или нет?

Я подошла к двери и заметила простую черную табличку: «Эдриан Сандор, глава Отдела Тайн».

Все! — мысленно вздохнула я и неуверенно постучала в дверь.

— Войдите, — послышался строгий мужской голос из-за двери.

Я сглотнула и открыла дверь. Это был самый обычный кабинет, который мне только доводилось видеть: простой стол, шкаф, обычные стулья, черный пол и чистые белые стены. Это все придавало некую важность кабинету.

— Мисс Гермиона Грейнджер? — немного прищурившись, спросил меня седоволосый волшебник.

Наверное, по молодости он был очень даже ничего, но годы берут свое, а ему было явно за пятьдесят. Он выглядел… важной персоной, с которой считались все, даже такие люди как Дамблдор, я почему-то в этом не сомневалась.

— Да, — собравшись с силами, подтвердила я.

— Отлично, присаживайтесь, — сдержано кивнул он, указывая на стул перед его рабочим столом.

Я села на краешек стула, нервно сжимая в руках сумочку. Вот бы сюда Сириуса, он бы меня успокоил... Он бы придумал что-нибудь, чтобы я не так сильно нервничала под внимательным взглядом этих пронзительно-серых глаз.

— Что ж, мисс Грейнджер, — просматривая какие-то бумаги, кивнул он, — меня устраивают Ваши отметки по необходимым предметам, а так же у Вас просто идеальная характеристика для подобной работы, — снова слегка прищурился он.

Я лишь передернула плечами, открыто смотря ему в глаза.

— Вчера вечером мне пришло письмо от Дамблдора, — он сделал эффектную паузу, а я вся напряглась. — Не буду вдаваться в подробности, но суть состоит в том, что Вы — одна из лучших учениц Хогвартса в этом выпуске. Честно говоря, я и так готов был взять Вас на работу, но письмо Дамблдора заинтриговало меня, — он снова прищурился, глядя на меня. — Можете быть спокойны, Вы приняты в Отдел Тайн.

Я облегченно выдохнула.

— Вы приступите к работе во второй половине июля, а до этого у Вас отпуск. Можете идти, — сказал он и снова уткнулся в свои бумаги.

Я встала со стула и поспешила выйти. В коридоре я отдышалась и счастливо засмеялась. Потом быстро поднялась на лифте в Атриум и с помощью расспросов нашла кафе при Министерстве.

Я уже хотела найти себе отдельный столик, как меня окликнула подруга.

— Лили? — поворачиваясь на голос, удивленно спросила я.

И действительно, недалеко от места, где стояла я, сидела вся наша компания. Я быстро подошла к ним и обняла подругу.

— Ну, как у вас? — садясь возле Сириуса, спросила я.

— Нас всех приняли, а тебя? — улыбнулся Джеймс.

— И меня!

Сириус притянул меня к себе за талию и, зарывшись лицом в волосы, улыбнулся.

— Так, девчонки, нам сказали появиться на начало учебы в середине июля, у вас так же? — прервал наши объятья Ремус.

— У меня так, — пожала плечами Лили.

— Аналогично, — кивнула я, улыбаясь.

— Тогда давайте решать, куда мы все же едем, — вставил Поттер.

— Париж? — предложила Лили.

— Не, Амстердам! — выкрикнул Джеймс.

Парни сказу же начали хохотать, а мы только скривились, пряча улыбки.

— А если серьезно, то мне говорили, что очень красиво в Вене, — внесла предложение я.

— А что... Я тоже слышал, что в Австрии очень красиво... — задумался Ремус.

— Значит, Вена? — спросил Сириус.

— Значит, Вена, — сказали мы с Лили в один голос, и все засмеялись.

Так-так-так... раз, два... Ага, кофточки есть. М-м-м-м... джинсы вот, футболки здесь... Где вон те зеленые шорты Сириуса? Так… в шкафу их нет.

— Сириус! — крикнула я, выглядывая из-за двери.

Он стоял внизу лестницы и нетерпеливо поглядывал на часы. Услышав меня, он поднял лицо вверх. Его глаза расширились от удивления, и он раскинул руки в немом шоке.

— Ты еще не собралась?!

Я только отмахнулась и опасливо покосилась на остальных друзей. Ремус тоже не отрывал взгляд от каминных часов.

— Ты свои зеленые шорты сложил?

— Они на мне! — выходя из-за перил и разводя руки, нетерпеливо отозвался он.

И действительно — они были на нем. Я стукнула себя по лбу — как можно было забыть?

— Гермиона, ты еще вчера вечером все три раза проверила. За ночь ничего не изменилось, поверь мне, — закатил глаза он, когда я скрылась в комнате.

— Герми, дорогая, давай быстрее, у нас портал на определенное время настроен, если ты забыла, — откровенно веселилась Лили.

Я не ответила ей ничего, только глубоко вздохнула и еще раз в уме пересчитала все вещи, которые мы брали с собой. Вроде все.

— Ноли, — позвала я домовика, — отнеси чемоданы вниз.

Кстати, за этот год Ноли стал взрослым эльфом или, как выразился Сириус, «самым обычным среднестатистическим эльфом». Помнится, он сам тогда был в шоке от своей фразы.

Я быстро спустилась в гостиную и села рядом с Лили.

— Все собрала? — смотря на меня смеющимися глазами, спросила она.

— А сама-то! — фыркнул Джеймс. — Кто вчера полночи считал все юбочки и кофточки, я что ли? — ехидно спросил он.

Лили зло стрельнула на него из-под ресниц, а я благодарно улыбнулась. Вот уж не подумала бы, что Джеймс будет меня защищать. Хотя, почему бы и нет, все его лучшие черты характера проявляются в подобных ситуациях.

— Перестаньте, дети мои! — на манер священника развел руки Ремус.

Мы все удивленно посмотрели на его серьезное лицо и заулыбались.

— Все, перестаньте, взяли чемоданы и за портал быстро! — привлек наше внимание Сириус, указывая на часы.

Я быстро вскочила с дивана и взяла его за руку. В другой руке он держал наши вещи. Ребята тоже взяли свои вещи, и подошли к нам. Я уже держала в руке старинный гребень для волос.

— Раз... — все тут же похватались за портал. — Два... — я сама сильно зажмурилась и прижалась к Сириусу. — Три, — объявил он, и нас тут же закружило в пространстве.

Буквально через несколько мгновений я уже стояла в темном переулке, который вел на мощеную улицу. Сириус сжал мою руку, тем самым, привлекая к себе внимание.

— Здесь даже воздух другой, — делая глубокий вдох, прошептал он.

— Австрийский, — согласилась я.

— О чем это вы там шепчетесь? — отвлек нас Джеймс, временно взял на себя роль гида.

— Сохатый, не разглагольствуй, а шевели конечностями в сторону отеля, — улыбаясь, махнул рукой в сторону улицы Сириус.

Джеймс картинно вздохнул и, с обиженным выражением лица, прошествовал мимо нас.

* * *

Вена оказалась еще лучше, чем мы думали. На маленьких улочках было так уютно и светло, что мы остались в городе еще на несколько дней, вместо того, чтобы поехать по стране, как планировали сначала.

После того, как мы объездили весь город, парни вытащили нас в Альпы — страсть Джеймса, который неоднократно бывал там с родителями. Летом здесь просто непередаваемо: чистый воздух, зелень, белые верхушки гор... Островок захватывающей мечты в океане реальности.

Мы остановились в небольшом деревянном пансионе. Целыми днями гуляли по окрестным горам и купались в прохладном горном озере с хрустальной водой. В зеркальной глади отражалась бездонная голубизна неба, и у меня захватывало дух от ощущения, что я являюсь частью этого сказочного мира. На озеро ходили только мы с Сириусом, уединяясь от остальных.

Когда я плыла, почти растворившись в ласковых водах озера, то обращала внимание только на плывущего рядом любимого мужчину. Теперь я точно знала, что глаза любимого всегда будут у меня ассоциироваться с этим озером. После купания мы грелись на солнышке, рассказывая друг другу самые сокровенные мечты, и, конечно, говорили о любви. Это было место, где мы были счастливы. Это были одни из самых счастливых часов в моей жизни.

Мы пробыли в этом раю всего лишь несколько дней, а потом (ума не приложу, как ему удалось разговорить местного повара, если взять в расчет то, что он не знает немецкого) Джеймс узнал, что если идти вверх по горам, то можно наткнуться на еще один пансион. И, как сказал Сохатый, «это просто чудный уголок», а потом добавил, что там более развит альпинизм. Мы все прекрасно поняли, что именно так привлекло Джеймса в тех горах.

Мы с Лили немного поворчали, но потом все же согласились туда ехать. Но, когда нам сказали, что придется добираться туда на лошади, Лили сразу же запротестовала, а я наоборот — обрадовалась. Мне всегда нравились лошади, и всегда хотелось научиться на них ездить.

Из нас всех нормально в седле держались только Сириус и Ремус. Лили, после того как призналась, что до жути боится лошадей, ехала вместе с Джеймсом, который сам не очень хорошо держался в седле.

У меня быстро получилось освоить верховую езду, и через нескольких дней поиска пансиона, я уже мчала Пегаса (так зовут мою лошадь) галопом, наперегонки с Сириусом. Он только заливисто смеялся на мои попытки его перегнать. А все из-за того, что я никак не могла сосредоточиться на гонках, все время отвлекаясь, то на Сириуса, глаза которого горели неподдельным огнем, когда он мчался на полям, то на местные пейзажи, от которых захватывало дух.

* * *

Солнце достигло зенита, было достаточно жарко, чтобы ехать дальше, и нам захотелось вновь сделать остановку и немного передохнуть. Мы все вместе расположились в прохладной тени. Ремус, который много читал про Австрию, указал на самый высокий пик. Он гордо возвышался среди других горных вершин, словно король среди своих подданных.

— Какой он высокий! — воскликнула Лили.

— Да, очень, — кивнул Рем. — В «Современной Австрии» говорится, что это наивысшая гора в стране, — протянул он, всматриваясь ввысь.

— Вы полезете на вершину? — уже предугадывая ответ, спросила я.

— Может быть, — оживился Джеймс. — Наверное, да. Кстати, у подножья этой горы и находиться наш пансион, — удовлетворенно кивнул он.

* * *

Солнце клонилось на запад, и жара, слава Мерлину, больше не донимала нас. Наконец мы пересекли долину и вступили на узкую извилистую тропу. Она показалась мне бесконечной.

Лошади двигались медленно, петляя среди сосен, поднимаясь все выше и выше в горы.

Наконец в просвете меж деревьев обнаружился очаровательный домик.

— Мы нашли его, Сириус! — закричал Джеймс, зная, что Сириус разделит его радость.

— Он, конечно, красивый, но я уже была согласна и на сарай, — устало протянула Лили.

Я весело засмеялась, искренне радуясь, что мы достигли своей цели. Я уже порядком устала после этих дней беспрерывного передвижения на лошадях. Конечно, ездить верхом очень большое удовольствие, но мышцы болят нещадно. Я потрепала Пегаса по гриве и осмотрелась вокруг: домик был похож на декорацию со своими деревянными ставенками и темными балками или даже на иллюстрацию в книге сказок.

Здесь вообще было такое впечатление, будто ты попал в другой век. На свежем воздухе расположились столики, на одном возвышался графин вина, за которым беседовали несколько путешественников.

Я удивилась тому, что здесь вообще были люди. Эта часть Альп, довольно изолированная, находилась вдалеке от главных дорог. Однако же и сюда добрались любители приключений, такие как наш Джеймс.

Мы все направились под соломенный навес, где было стойло для лошадей. Овса и воды в яслях было много, и я, довольно похлопав своего Пегаса, поспешила к друзьям, которые уже заходили в пансион. Так как черный ход был ближе, парни решили воспользоваться им, чтобы снова не обходить домик.

— Есть тут кто-нибудь, кто позаботится о посетителях? — громко спросил Джеймс.

Лили его отдернула и крикнула то же на немецком. Откуда-то из глубины домика откликнулся звонкий женский голос, и вскоре на пороге появилась его обладательница.

Симпатичная девушка лет шестнадцать, в длинные черные волосы вплетены ленты, а одежда больше напоминала прошлый век: белая блузка с широкими рукавами, черный бархатный корсет с плетением впереди и блинная черная юбка.

— Wie kann ich Ihnen helfen?(1) — мило улыбаясь, спросила она, стреляя в нас взглядом черных глаз.

Лили долго что-то объясняла ей на ломаном немецком, но, в конце концов, нас поселили в маленьких комнатках на втором этаже.

* * *

Я умылась, причесалась и решила вплести в волосы шелковые ленты, купленные у одного лавочника рядом с пансионом. Оглядев себя в зеркале, я счастливо улыбнулась и устремилась к выходу. В зеленом дворике стояла беседка, в которой накрыли стол. Она была увита плющом, и я невольно вспомнила, как мы с Сириусом несколько дней назад пили здесь кофе. Впрочем, это только называлось «пили кофе», на самом деле мы чуть ли не завалили друг друга на стол, а потом, смеясь, побежали в отель.

Вот уже два дня, как парни полезли на гору. Лили долго возмущалась, но ее никто не послушал, и они сделали так, как хотели. Тереза, та самая черноглазая девушка, вместе с нами переживала за парней, потому что, как мы заметили, Ремус начал пропадать по вечерам, а утром безумно смущался и отводил взгляд от широко улыбающейся девушки.

Я тихо хихикнула и, обогнув пансион, пошла по извилистой тропинке, протоптанной среди высоких сосен. Не один десяток лет ходили по ней те, кто специально шел сюда пообедать или выпить кофе.

Солнце клонилось к горизонту. Тени удлинились, и это придавало особое очарование горному пейзажу. Я зачарованно ступала по узкой тропинке. В глубоком ущелье уже заклубился вечерний туман, а над головой проплывало бесконечное небо.

Я остановилась, душой воспринимая окружающую красоту. Ни один, даже самый гениальный художник, не смог бы запечатлеть на полотне такую пленительность и величие природы. Мне страстно захотелось, чтобы еще кто-нибудь увидел сейчас это волшебство.

Я знала, только один человек способен разделить со мной полноту чувств.

Сириус.

Меня вдруг охватило такое щемящее чувство одиночества, что я больше не могла созерцать этот сказочный мир. Я повернула назад в сторону пансиона, и тут она почувствовала чье-то присутствие.

Послышались отдаленные шаги, и между соснами мелькнула тень, которая скрылась за поворотом петляющей тропинки.

Я насторожилась.

Мне совсем не хочется ни с кем разговаривать, потому что меня переполняют счастье и тоска одновременно.

Но, похоже, деваться было некуда, так как здесь проходила только одна тропинка. Я раздумывала, не повернуться ли мне спиной к прохожему. Тогда, возможно, он не остановится, а пройдет мимо. Но было уже поздно, силуэт мужчины маячил на последнем повороте. На какое-то мгновение он скрылся за деревьями подобно призрачной тени, и я подумала, что он просто привиделся мне. Но человек показался снова, и я остолбенела.

— Сириус! — счастливый крик сорвался с моих губ, и я бросилась в открытые объятья любимого. — Ты уже вернулся! Я так скучала! — крепко обнимая его, шептала я между поцелуями. — Боже... Боже, я больше никогда тебя не отпущу!

Он только счастливо улыбнулся и снова поцеловал меня. Он целовал нежно и любяще, но в то же время нетерпеливо и пылко. Он без слов говорил мне, как он соскучился.

— Ты позволишь мне украсть тебя? — прижимаясь своим лбом к моему, спросил он, счастливо улыбаясь.

— Только если ненадолго, — игриво прошептала я. — Потом я буду занята с моим любимым мужчиной.

Он отрывисто засмеялся и вновь посмотрел на меня своими глазами-озерами.

— Прости, но боюсь это надолго, — весело сказал он и взял меня за руку. — Я предупредил Джеймса, что нас может не быть несколько дней, так что пошли.

Он потянул удивленную меня за руку. Резко повернувшись, он притянул меня к себе и аппарировал.

Я пораженно начала оглядываться — мы стояли на какой-то крыше. Это явно не были Альпы... Потом мой взгляд упал на монументальное сооружение, величественно возвышавшееся над всем городом.

— Мы в Париже? — перевела взгляд с Эйфелевой башни на Сириуса я.

— Угумн, — широко улыбаясь, пробурчал он.

— Что мы здесь делаем? — снова спросила я.

— Наблюдаем закат, — легко описав круг рукой, ответил он.

Я повернулась, чтобы проследить за его взглядом и застыла от преставшей передо мной красоты: весь город окрасился в золотой цвет, а на горизонте горел заходящий полукруг солнца.

— Боже, как тут красиво... — благоговейно прошептала я.

Сириус подошел ко мне сзади и обнял за плечи, положив подбородок на одно из них.

— Да... — так же тихо ответил он.

Примерно минут пять мы стояли так, наблюдая, как огненный шар все больше скрывается из виду.

— Гермиона, — окликнул меня он.

Я с трудом оторвала взгляд от солнца и перевела его на Сириуса.

— Герми, это тебе, — сказал он, протягивая мне сложенный вдвое альбомный листок.

Я удивленно нахмурилась и развернула его. Из него сразу же что-то выпало. Я не обратила внимания, как Сириус поднял это, я смотрела на нарисованную девушку на листке.

Это была я: я в школьной форме бегала по снегу и весело смеялась. Рисунок не двигался, но в нем было больше жизни, чем в некоторых колдографиях.

— Это ты нарисовал!? — больше утверждала, чем спрашивала я.

Он кивнул и сделал то, чего я меньше всего ожидала.

Он церемонно опустился на одно колено и торжественно произнес:

— Гермиона Джейн Грейнджер, я люблю тебя, и жить без тебя не могу. Если ты согласишься выйти за меня замуж, я буду счастливейшим человеком на земле, — он подбросил на ладони что-то яркое и блестящее. — В знак моей вечной любви и серьезных намерений, пожалуйста, прими вот это кольцо.

Я потрясенно заморгала, пригляделась повнимательнее, но кольцо не исчезло. Это было ярко-красное пластмассовое колечко вроде тех, в которых щеголяют пятилетние девочки, дополняя их бабушкиным боа, теткиной шляпкой и мамиными туфлями на высоких каблуках.

Ярко-красное пластмассовое обручальное кольцо?

— Посмотрим, подойдет ли.

Сириус вновь завладел моей рукой и попытался надеть колечко на палец, но дальше первого сустава оно не лезло.

Тогда он склонил голову набок, оценивая результат, и усмехнулся.

— Отлично смотрится. Просто твой цвет! С размером, правда, промашка вышла... Ну да пустяки, отнесем к ювелиру, он подгонит...

Я не выдержала и прыснула. Передо мной был мой родной и любимый Сириус, выдумщик, фантазер и шутник... самый потрясающий мужчина на свете!

— Великий Мерлин, где ты это взял?

— Из детской хлопушки, — невозмутимо пояснил он. — Пришлось взорвать целую коробку, прежде чем попалось то, что нужно. Но для хорошего человека не жалко!

Сириус погладил мою руку, и на сей раз, голос его прозвучал серьезно:

— Я люблю тебя, Гермиона, и сделаю все на свете, чтобы мы всегда были вместе.

Меня немного затрясло от таких слов.

В горле застрял комок, и я сумела выговорить только:

— О Сириус...

______________

(1) Wie kann ich Ihnen helfen? — Чем я могу вам помочь?

Он поднялся с колена, привлек меня к себе и еле слышно прошептал в губы:

— Гермиона, до встречи с тобой любое проявление романтического чувства или семейных отношений меня дико раздражало, я совершенно не понимал Джеймса, который так к этому стремился. А потом появилась ты… И все мои принципы и убеждения рухнули буквально в один миг, — он улыбнулся каким-то своим воспоминаниям и сжал мне руки. — Скажи, что ты согласна, Гермиона. Я знаю, что это так, просто скажи для истории, чтобы я не выглядел диктатором и тираном.

Восхитительный аромат кофе со сливками и запах его тела обволакивали меня дурманящим облаком. Я тихо вздохнула и крепче прижалась к нему.

— Я люблю тебя, Сириус, и, конечно же, я согласна. Я согласна с тобой хоть на край света...

Сириус просиял широкой белозубой улыбкой, в сапфирово-синих глазах заплясали бесенята.

— Чистосердечное признание облегчает вину, мисс Грейнджер. А теперь, когда ты, наконец, произнесла те самые слова, которых я так ждал... сюрприз, сюрприз! — он сунул руку в карман джинсов и извлек оттуда квадратную коробочку из алого бархата. — Теперь, когда пластмассовая штукенция сработала, можно и к настоящим кольцам перейти.

Сириус заглянул в мои глаза, нажал на замочек, и крышка откинулась. Внутри, на черном бархате, лежало изумительной красоты кольцо: в центре оправы из желтого золота красовался чистой воды бриллиант, в окружении крохотных топазов. Кольцо заключало в себе неповторимую уникальность этих камней, что заставило меня восхищенно пялиться на него.

Сириус извлек из коробочки кольцо и торжественно надел на мой палец.

— Это — залог будущего, которое не знает утрат и печалей, измен и потерь.

Нужно ли удивляться, что кольцо с бриллиантом, в отличие от пластмассового, подошло идеально? Как если бы было создано специально для меня. Точно так же, как и Сириус. Точно так же, как и я — для Сириуса.

Это была последняя связная мысль, промелькнувшая в моей голове, прежде чем наши губы слились, и мир вокруг временно перестал существовать...

* * *

Позже я узнала, что Сириус привез меня в Париж, потому что планировал сразу здесь и поженится. Когда он мне это сказал, я не была удивленна — зная Сириуса, можно было сразу понять, что долго ждать он не будет.

Но тут воспрепятствовала я.

— Сириус... ты пойми, — опустив глаза, говорила я. — Я... — было видно, как он напрягся после такого начала. — Я не хочу...

— Ты не хочешь сейчас выходить за меня замуж? — перебил меня он, нахмурившись.

— Нет, то есть... — снова замялась я. — Я хочу выйти за тебя замуж, но... Но не в Париже, — сказала я и подняла на него глаза.

— Мерлин, Гермиона, разве можно так пугать? — шутливо воскликнул он, улыбаясь.

Я ответила ему милой улыбкой и, вывернувшись из его объятий, начала нарезать круги на крыше.

— Дело в том, что я хочу выйти замуж в Праге, — твердо сказала я и повернулась к нему.

Он непонимающе на меня уставился, а потом спросил:

— А чем тебе Париж не нравится? — спросил он, мученически кривясь.

— Ну, Сириус, ну, понимаешь: у меня такая мечта с детства, — подходя к нему и обнимая его, умоляюще-капризно пролепетала я.

— Почему именно Прага? — вздохнул он, обнимая меня за плечи и устраивая свой подбородок у меня на макушке.

— Прага очень красивая, — тихо ответила я. — И там много замков, а я всегда мечтала выйти замуж в замке, — нехотя признаюсь я.

В ответ на свои слова я почувствовала, как содрогается его тело от беззвучного смеха.

— Эй! — я высвободилась из его рук, и он захохотал в голос. — Ну, Сириус, — простонала я, отчаянно краснея.

— Прости, — переставая смеяться, протянул ко мне руку он. — Правда, прости, Гермиона, просто я не ожидал, что у тебя, такой практичной и реалистичной девушки, есть такие детские желания, — отчаянно пытаясь не засмеяться, произнес он.

Я обиженно надула губы и, сложа руки на груди, отвернулась от него. Несколько секунд стояло молчание, а потом он неожиданно обнял меня за плечи сзади. Я даже вздрогнула, так тихо он подкрался.

— Все же я женюсь на самой необыкновенной женщине в мире, — протянул он, и в его голосе слышалась улыбка. — Да что там «в мире»!? Во всей Вселенной! — воскликнул он, резко поворачивая меня к себе.

Я криво усмехнулась и щелкнула его по носу:

— Я думаю, что ты переменишь свое мнение о моей необыкновенности, когда увидишь инопланетянку с тремя глазами, метр ростом, да еще и с зеленой кожей.

Он весело засмеялся и притянул меня к себе, целуя.

* * *

Уже было десять вечера, и мы нашли себе уютный отель в центре Праги. Увидев архитектуру этого города, Сириус одобрительно закивал и согласился со мной насчет того, что лучшего места для свадьбы не придумать, хоть и не переставал хихикать.

Утро выдалось сумбурное, потому что мы, быстро позавтракав, отправились в салон для новобрачных. Ох, знали бы вы, как я вела Сириуса туда. Это выглядело так: я, в прямом смысле, тащу Сириуса за руку, а он страдальчески стонет и, зажмурив глаза, мотает головой. С помощью Мерлина и Морганы мне удалось затащить его туда, но он только хмурился и кидал на консультанток испепеляющие взгляды.

К нам подошла миловидная девушка, опасливо косясь на Сириуса, и что-то спросила у меня на чешском. Я только сказала, что не говорю на ее языке, и она тут же понимающе кивнула и позвала другую женщину. Они были чем-то похожи (хотя, честно говоря, они тут все похожи), но эта была в строгом костюме и при очках.

— Добрый день, господа, — четко выговаривая английские слова, поздоровалась она. — Романтическая свадьба в Праге — незабываемое впечатление на всю жизнь. Свадьба в Праге, в сердце Европы, может быть вашим первым шагом к совместной жизни. Салон «Láska» предоставит полный комфорт для того, чтобы ваша свадьба в нашем городе была прекрасной и безупречно организованной. Мы обеспечим для вас свадебный обряд, музыку, декор, цветы, свадебный банкет, свадебный торт и сладости, парикмахерские и косметические услуги, фотографирование. Мы позаботимся о том, чтобы свадьба в Праге стала для вас прекраснейшим воспоминанием, — быстро выдала заученный текст она.

— Здравствуйте, мисс Эмил, — встряла я, бросив мимолетный взгляд на ее бэйджик. — Меня зовут Гермиона Грейнджер, а моего будущего супруга...

— …меня не зовут, я обычно сам прихожу, — вставил свое ехидное замечание он.

— Сириус! — одернула его я, краснея.

— Детка, я тебя очень люблю, но выдержать такое, — он красноречиво обвел все руками и сделал большие глаза, — даже для меня — каторга.

— Ничего, — понимающе улыбнулась мисс Эмил. — У женихов такое часто бывает. Мы просто возьмем с Вас мерки и отпустим до дня свадьбы, — весело улыбнулась она.

— Эм-м-м… — немного замялась я. — Дело в том, что мы должны поженится сегодня вечером, — призналась я, ожидая взрыва.

— Господи, да разве такое возможно? Я же не… — оправдала мои ожидания она, всплеснув руками.

— Мы очень надеемся, что да, — не дал ей продолжить Сириус.

— Ладно, — немного отдышавшись, сказала она. — Честно говоря, у нас уже был такой случай, — подозрительный взгляд на нас, — и все вышло, но там другое дело, — снова нахмурилась она.

— У нас тоже все не очень стандартно, — заверил ее Бродяга. — Никаких друзей, никаких родных, только мы вдвоем. Нужна только подходящая одежда и... — косой взгляд на меня и скрытая улыбка, — замок.

Я стукнула его по руке, но тоже не удержалась от улыбки.

— О, это, конечно же, облегчает задание. Только платье и костюм придется покупать, а не шить, как это обычно делают.

— Не это главное. Главное — результат, — снова успокоил ее Сириус.

— Ну, хорошо, — оживилась она. — Тогда я сейчас зову человека для жениха, а сама отправляюсь с невестой по магазинам и салонам, — бодренько сказала она. — Адам, иди сюда, у тебя срочное задание! — крикнула она холеному парню, который стоял в сторонке и апатично рассматривал свои ногти.

Сириус немного скривился от перспективы провести полдня в обществе этого щеголя, но, слава Мерлину, промолчал.

— Адели, не кричи ты так, — прикрывая уши, пискляво отозвался он, подплывая к нам. — Пошлите, жених, — он небрежным жестом указал на дверь и, не дожидаясь Сириуса, вышел из салона, выписывая попой восьмерку.

Я прыснула и повернулась к женщине. Она, скривившись, смотрела ему вслед. Сириус, предвкушая веселый день, поднял бровь и, быстренько поцеловав меня, поспешил за парнем.

— А теперь, Гермиона, мы идем по магазинам, — сияя, заявила Адели и потащила меня к выходу.

* * *

К концу нашего шопинга у меня было такое впечатление, будто мы прошли больше миллиона магазинов. Я просто не знала, как выдержу все то, что Адели спланировала для меня.

Сейчас мне уже делали прическу, одновременно делая макияж и маникюр. Мы прошли тысячи свадебных магазинов и выбрали все что нужно: букет из белых роз со вставками зелени, кремовые туфли на высоком каблуке и платье… Я долго выбирала платье, пытаясь найти нормальное, а не что-то из «дикой» моды 70-х. В итоге я нашла идеальное платье — именно то, о котором я мечтала всю жизнь: оно было стиля неаполитанской Франции: платье в стиле ампир — завышенная талия, обнаженные плечи, шифон цвета слоновой кости и пояс из золотистого бисера под грудью. К нему прилагалась длинная прямая фата, которая идеально смотрелась с этим платьем.

Я все сидела и думала: брак — это же навсегда! Я не сомневаюсь в Сириусе, просто нервничаю и это нормально... Я так надеюсь, что это нормально.

— Гермиона, все готово, — окликнула меня Адели.

Я открыла глаза и тут же задохнулась, увидев свое отражение. На меня смотрела красавица: волосы убраны назад и замысловато заплетены в довольно свободную прическу — локоны спускались к низу и пряди переплетались между собой, а в них было вплетено несколько белых роз. Макияж же был почти незаметен: блестящие тени для глаз, тушь, подводка, легкий румянец на щеках, коралловые губы... Все это только подчеркивало мою естественную красоту, и я довольно отметила, что Сириус будет в восторге. Быстрый взгляд на ногти — концы моих ногтей средней длины были аккуратно очерчены в полукруг, сами ногти накрашены прозрачным лаком, а концы — кремовым. На кончиках были нарисованы небольшие золотистые цветочки, которые гармонировали с поясом от платья и моим кольцом.

— Гермиона, пошли, пора платье одевать, — отдернула меня помощница от созерцания ногтей. — Сириус уже ждет тебя в замке.

— Да, пошли, — кивнула я, и мы поспешили из салона красоты.

Мы сели в такси и поехали к замку.

— Многие называют этот замок самым романтичным в Чехии. Свадьба в нем наверняка запомнится как самый волшебный и волнующий день вашей семейной жизни. Чудесный сад и сказочные очертания замка придадут вашей свадьбе черты великолепия и королевского благородства. Самый великолепный и волшебный замок. Один из самых посещаемых и романтических замков Чехии. Комплекс замка в английском готическом стиле включает в себя 140 украшенных резьбой по дереву комнат, 11 башен и 2 внутренних двора, — говорила Адели, пока мы ехали.

И это действительно оказалось так! Это был просто великолепный замок из белого камня, выстроенный в английском готическом стиле.

Мы въехали через главный вход, и Адели сразу же потащила меня через комнаты в одну из спален. Там уже висел чехол с моим платьем. Она быстро переодела меня и подтолкнула к выходу. Мы медленно спускались по лестнице, и она остановила меня перед большой дубовой дверью. Я услышала звуки органа, доносившиеся из этой комнаты, и она быстро вручила мне букет, поправляя фату. Кто-то открыл двери и я, сделав глубокий вдох, грациозно вплыла в комнату.

Оказалось, что эта дверь — переход от замка к часовне при нем. Я медленно шла по дорожке к сияющему Сириусу. Он был просто великолепен: белый костюм и кремовая рубашка без галстука, в карманчик вставлена белая роза — такая же, как и в моем букете, на запястьях красовались запонки с топазами, а его шелковистые волосы уложены в творческом беспорядке. Но вся его красота сконцентрировалась в сапфировых глазах, которые излучали миллион эмоций: нетерпение, счастье, радость и нежность. Я утонула в этих глазах и невольно восхитилась ими, отвлекаясь от происходящего.

Подойдя к нему, я вложила свою руку, обтянутую в короткую полупрозрачную перчатку с цветочным узором, в руку любимого и резко вдохнула воздух, так он крепко сжал ее.

Пока священник говорил традиционную речь, на которой я безуспешно пыталась сосредоточиться, я все думала, муж и жена — это же, как одно целое.

Брак — это как будто тебя связывают с другим человеком невидимые нити или вокруг вас образуется сфера, в которую никто не может проникнуть. Это как будто ты сливаешься с этим человеком в одно целое, и я счастлива, что моей второй половинкой оказался Сириус.

— Да, — торжественно сказал он, улыбаясь.

Потом священник что-то говорил еще, но я сосредоточилась только на его глазах.

Повисло молчание, и я поняла, что мне пора отвечать.

— Да, — пропела я и нежно улыбнулась своему мужу.

Он не дождался разрешения священника и подхватил смеющуюся меня на руки.

Как жаль, что я прослушала слова священника, — подумала я, перед тем как Сириус потянулся ко мне с явной целью проверить, так ли сладки будут поцелуи с Гермионой Блэк, как были сладки с Гермионой Грейнджер.

На следующий день, вечером, мы с Сириусом отправились в небольшой медовый месяц — в смысле вместе мы пробудем только день, а потом планируем притащить сюда же друзей.

Кстати о «сюда же» — эту деревню нашел Сириус, утром мы аппарировали в нескольких километрах от места, куда собирался привести меня мой муж. Аппарировав в небольшую деревушку, мы направились еще дальше от цивилизации.

Ярко-синее небо, лазурная гладь моря, рощи, словно полинявшие от ослепительного солнечного света, — все это наполняло мое сердце восторгом и не сомневаюсь, что Сириус его разделял. Пока мы ехали, он признался, что это — самое теплое и ясное место Англии.

Дом, в котором нам предстояло поселиться, стоял особняком неподалеку от этой деревушки. Он был окружен деревьями и увит диким виноградом. Дом представлял собой скромное одноэтажное строение из грубого камня.

На побеленные известкой стены солнечные лучи бросали золотистые отблески. Дом окружала терраса с выщербленными ступеньками, на которых грелись ящерицы.

— Это же просто чудесно! — воскликнула я и, не удержавшись, захлопала в ладоши. — Как тебе удалось отыскать такую прелесть?

— Тут недалеко, примерно в пяти километрах, находится Блэк-хаус, — ответил Сириус. — И это, кстати, настоящий сельский дом. Я хотел найти для тебя нечто необычное, родная, и вот вспомнил, что когда-то очень любил здесь гулять, и, наконец, мой выбор остановился на этом доме. Я специально ничего не рассказывал, чтобы сделать тебе сюрприз. А это — хозяйка, ее зовут Натали.

С противоположного конца террасы к нам шла улыбающаяся пожилая женщина. Поприветствовав нас, она крепко обняла Сириуса и вручила ему ключи от дома, а потом объяснила, что необходимый запас продуктов уже оставлен на кухне. Она похлопала Сириуса по плечу, сказала, что он и сам все знает, пожелала приятного отдыха и ушла.

После жаркого солнца в доме показалось прохладно. Я тут же принялась осматривать комнаты.

В столовой стояли высокий резной буфет из черного дерева, круглый стол и массивные стулья. Отсюда вела маленькая дверь в кухню. Та выглядела современнее, хотя плита и холодильник были устаревшего образца. Пестрые занавески, плетеная мебель, керамические вазы с цветами, развешанная на стенах кухонная утварь и пучки сушеных трав придавали ей уют. В остальных комнатах находилась лишь самая необходимая мебель. На полу лежали плетеные коврики. Деревянные кровати выглядели весьма удобными, и я надеялась, что они не будут скрипеть слишком сильно.

Я тихо захихикала, подумав об этом.

— Ты уже выбрала комнату для нас? — поинтересовался Сириус, занося в гостиную чемоданы.

Я кивнула, и мы поспешили в спальню, которая мне приглянулась.

Всю дорогу до домика, я думала о том, не поспешили ли мы с тем, что так быстро все организовали. Но когда мы распаковали чемоданы в большой прохладной спальне, затененной диким виноградом, все мои сомнения рассеялись, и мне стало так хорошо и спокойно, словно мы прожили вместе уже много лет, и наш быстрый брак принесет нам радость и счастье.

— О чем ты думаешь? — спросил Сириус, глядя, как я, сидя на кровати, расчесываю свои длинные каштановые волосы.

— Думаю о том, как я люблю своего мужа, — я повернулась к нему и просияла нежной улыбкой.

— А еще? — садясь рядом со мной и обнимая за талию, прищурился он.

— Я всегда думала, что дом Блэков на площади Гриммо, 12 и есть Блэк-хаус, — немного нахмурилась я.

Сириус весело рассмеялся, откинув голову назад.

— Дом, который на площади Гриммо, 12 — всего лишь наш городской дом, который приобрел еще мой пра-кхм-кхм-дед в семнадцатом веке. Тогда как раз было модно, чтоб у аристократов был свой дом в городе, для того чтобы, когда приезжаешь в Лондон, можно было ночевать не в отелях, а у себя дома. На самом деле, Блэк-хаус — это очень большое поместье, почти замок, которое является фамильным домом еще со времен первых королей. Мой род из норвежских викингов, — пояснил он на мои поднятые брови. — Ну-у-у... Самые мои давние предки из Норвегии. Теперь ты знаешь — я из рода викингов.

Я вздохнула и покачала головой — уж что-что, но такого я не ожидала.

— Но викинги были блондинами!

Сириус скривился и пожал плечами:

— В истории моей семьи говорится, что Рандиф Блэк, пришедший в Англию вместе с королем Вильгельмом и своим единоутробным братом Антисом Малфоем, был блондином с синими глазами. Он женился на кельтской девушке Камилле, она была сероглазой брюнеткой. У них родился сын Акрус, который был как две капли воды похож на мать. Рандиф был в ярости, он был очень тщеславным человеком и хотел, чтобы дети были похожи на него. Он разработал заклинание, благодаря которому все его последующие дети были маленькими копиями отца. Но его жена тоже была волшебницей и после его смерти сделала так, что все дети стали похожи на нее. Она ненавидела своего мужа-завоевателя, поэтому вложила очень большое количество магии в свое заклинание. Настолько большое, что и сегодня их потомки похожи на нее. Брат Рандифа, Антис Малфой, убил ее во время наложения чар, поэтому заклинание не коснулось глаз — оно как будто идет от кончиков пальцев до глаз. С тех пор все Блэки очень сильно похожи друг на друга, но глаза их за все столетия уже поменяли все цвета радуги.

— Малфои…

— Да, — предупреждая мой вопрос, кивнул Сириус. — Антису очень понравилась эта идея, и он наложил похожее заклинание на своих детей, но в отличии от своего брата, он любил свою жену, поэтому все наследники Малфоев непостижимым образом похожи на отца и на мать одновременно. Именно по этой причине все жены Малфоев — красивые блондинки. Никто из древних волшебных семей не хочет раскрывать свои секреты, знаешь ли.

На несколько минут повисло молчание, я обдумывала услышанное.

— Кстати, это очень старинный дом, ему лет триста, — Сириус наклонился ко мне и поцеловал в губы. — Я рад, что тебе здесь нравится.

— Между прочим, я голодна, — сказала я, молча соглашаясь с его предложением сменить тему. — А ты?

— Еще как! Пойдем, поищем чего-нибудь на кухне.

Там нашлись хлеб, сыр, помидоры, оливки, кастрюля со спагетти и плетеная бутылка местного красного вина.

Я отрезала два ломтя хлеба, положила на каждый кружок лука и дольки помидоров, посыпала солью и полила оливковым маслом. От одного бутерброда откусила сама, другой протянула Сириусу.

— Потрясающе! Не думал, что у меня жена — кулинар, — пробормотал тот с набитым ртом. — Я думаю, сегодня не обязательно выбираться куда-то на ужин, хотя я знаю, какие здесь есть заведения.

— Да, — согласилась я. — Завтра сходим куда-нибудь на обед со всеми и заодно прогуляемся. А сегодня на ужин спагетти, овощной салат и красное вино. Но сначала я приму ванну.

— Только не сиди там до ночи, — предостерег Сириус и, весело блеснув глазами, добавил: — Иначе мне придется тебя оттуда вытаскивать силой.

Я заливисто засмеялась и покачала головой.

— Если ты думал, что твои угрозы сработают, то вынуждена разочаровать тебя, — прошептала я и скрылась в ванной, слыша его ответный смех.

Предупреждение, однако, было излишним: мне и самой хотелось провести с любимым как можно больше времени, поэтому уже через десять минут я вышла на террасу. Сириус сидел на плетеном стуле за небольшим столиком, на котором стояли бутылка вина, два бокала и зажженная свеча.

— Как романтично! — воскликнула я.

— Видишь, я организовал даже луну, — Сириус указал на огромный бело-желтый круг, встающий на фоне сгущающихся сумерек. — Я заслуживаю награды?

И он, встав из-за стола, направился ко мне.

Я тут же поняла, что подаренный ему поцелуй был ошибкой, потому что Сириус сразу понял, что под платьем у меня ничего нет — не заходила в спальню.

— Не сейчас, — прошептала я, дрожа от его прикосновений. — Отправляйся в ванную, а я займусь ужином.

— Чего хочет женщина, того хочет Бог, — иронически процитировал Сириус, покидая террасу.

Прежде чем пойти на кухню, я зашла в спальню и надела тонкое, невесомое, как паутинка, нижнее белье, облегающее светло-зеленое платье и бежевые босоножки на высоких каблуках. Затем я слегка накрасилась, выбрав макияж бежево-коричневых тонов, уложила волосы в высокую прическу, откуда в продуманном беспорядке на шею и плечи спадали завивающиеся пряди.

Когда Сириус вошел в спальню с полотенцем, обмотанным вокруг бедер, он на миг застыл, словно громом пораженный.

— Ты выглядишь изумительно, — прошептал он и шагнул ко мне.

Я тут же догадалась о его намерениях и отступила, отрицательно покачав головой.

— Сначала ужин!

— Ты распалишь меня до такой степени, что я съем тебя вместе с босоножками и со всем прочим, — пригрозил Сириус.

— Это недолго, — сказала я и выскользнула из комнаты.

Через несколько минут, мы сидели на террасе, ели салат из помидоров, омлет с сыром и спагетти и запивали все это красным вином.

Покончив с ужином и откинувшись на спинку стула, Сириус произнес:

— Это просто несправедливо, что никто больше не видит, как красива моя жена! Но в то же время мне хочется, чтобы сегодня вечером мы остались вдвоем.

Я улыбнулась.

— Я просто хотела тебе понравиться. Только тебе, и никому другому.

— Вообще-то, я тебя любую люблю, но спасибо, — Сириус провел костяшками пальцев по моей щеке и, наклонившись, поцеловал. — В благодарность я даже помою посуду, пока ты будешь сидеть здесь и любоваться луной с бокалом вина в руке.

— Как мило, — весело ответила я. — Многие мужчины считают, что мытье посуды ниже их достоинства.

— У таких мужчин, как правило, полным-полно комплексов, — смеясь, ответил Сириус.

— В отличии от тебя, — ехидно сказала я.

— Разумеется, — кивнул он, скрываясь в доме.

Оставшись на террасе, я постаралась сохранить в памяти этот момент: сад, залитый лунным светом, серебряные блики на высоких бокалах... Мне хотелось запомнить до мельчайших подробностей каждую минуту нашего короткого медового месяца, каждую минуту, проведенную с Сириусом, потому что совсем скоро в нашем маленьком раю появятся друзья, а потом работа, война... Но я сразу же прогнала эту мысль. Война может подождать. Пока существует только наша любовь и мы.

Сириус, неслышно появившись из кухни, обнял меня за плечи. Его прикосновение было таким умиротворяющим, таким знакомым, родным, словно мы прожили вместе уже много лет, а не только собираемся. Я подумала, что не прогадала с выбором второй половинки (я понимаю, что это неправильное предложение — любовь не выбирает) — никогда прежде я не встречала человека, который был бы так близок мне по духу, с которым можно было просто сидеть, обнявшись, не говоря ни слова.

Сириус глубоко вздохнул.

— Дорогая, я ничего не могу с собой поделать. Ты уж извини, но у меня законный медовый месяц!

Заметив улыбку на моем лице, он поднял меня на руки и унес в спальню. Там он в полном молчании раздел меня, целуя и лаская, и уложил на кровать. Но затем, вопреки моим ожиданиям, лег рядом и принялся поглаживать мое лицо, серебристо-белое в свете луны.

— Ты меня любишь, — прошептал он.

— Вау! Серьезно? А я не знала.

— А я люблю тебя, — так же невозмутимо продолжил он, не обращая внимания на мое ерничество.

Я приподнялась на локте и принялась гладить Сириуса по волосам, водить кончиками пальцев по его бровям, целовать его глаза и губы.

— Очень сильно люблю тебя.

Джеймс все знает!!! — сидя на террасе и нервно сжимая салфетку в руках, думала я. — Не факт, конечно, но его глаза подозрительно лукаво блестят, перебегая с меня на Сириуса и обратно. И обычно он не крутит в руке сигарету, как сейчас.

— Кхм, — откашлялся в кулак он и, затянувшись, повернулся к парням. — Так мы идем гулять по берегу?

— Да, только... — в этот момент в окне кухни появляется силуэт Лили. — Мерлин, Лили, иди сюда. Мы уже поняли, насколько сильно тебе здесь нравится! Вернетесь сюда с Сохатым на ваш медовый месяц, — крикнул ей Сириус и, струсив пепел с сигареты, ухмыльнулся.

Я одарила его злым взглядом и посмотрела на Джеймса — он кусал нижнюю губу, пытаясь не расхохотаться и одновременно прищурено смотрел на Сириуса.

Так… этот его прищур означает, что он догадывается, но все же Сириус ему ничего не сказал. И то хорошо, убила бы своего драгоценного мужа, если бы Джеймс действительно все знал.

Я свободнее вздохнула, но, похоже, мальчики ничем облегчать мне жизнь не хотели.

— Кхм... Не понял, — поднял вверх брови Ремус, отмахиваясь от окружившего его дыма, который выпустил Сириус.

— Не обращай на них внимания, Рем, ты же знаешь, что у них не все в порядке с головой, — быстро сказала я, опередив открывшего рот Сириуса.

— Вот скажи мне, милая, — протянул он, затягиваясь и откидываясь на спинку стула, — не стыдно ли тебе оскорблять своего му...

— Пусть ты и мой МУЖЧИНА, но не перегибай палку, дорогой! — прошипела я, опасно прищурившись.

Сириус закашлялся, пытаясь скрыть смех. Вот гад!! И угораздило же меня за него замуж выйти! Мы же договорились еще вчера — пока ничего друзьям не говорим. Не знаю почему, но мне как-то страшно признаваться им в этом, как-никак нам всего по восемнадцать лет! А Лили такая правильная и мне страшно, что она может не понять нас... Хотя... Она сама скоро замуж выйдет, так что можно смело ей все рассказывать... Только позже... Не сейчас…

— Ну и? — поднял брови Джеймс, затягиваясь и ухмыляясь. — Когда же вы собираетесь нам все рассказать? — ехидно спросил он, окончательно туша сигарету о хрустальную пепельницу.

Я покраснела и быстро отвернулась в сторону моря. Покраснела я не только от смущения, а еще и от злости — с самого начала Сохатый мог только предполагать, но этот... мой любимый супруг сделал ему откровенное признание и, не перебей его я, он бы закончил предложение буквой «ж», а потом бы стояла точка!!

Р-р-р-р-р. Хоть я его и люблю, но когда-нибудь точно прибью.

— Это к ней вопросы, — кивнул в мою сторону Сириус, снова выдыхая дым на Рема, его, видно, веселило то, как Лунатик хмурится и отмахивается. — Я лично готов прямо сейчас все рассказать, — небрежно пожал плечами он, затягиваясь.

— О чем вы, дементор вас поцелуй!? — прокричал Рем, рассерженный дымом Сириуса и нашими загадками. — Пеппер брис! — не выдержал он, указывая палочкой на Сириуса.

Тот выронил сигарету и схватился за горло, начал с трудом заглатывать воздух.

— Ремус! — возмутилась я и тоже достала свою палочку. — Анапнео.

Сириус сразу же стал нормально дышать и зло взглянул на Рема.

— Луни... — предостерегающе начал он.

— Сам виноват, — перебила его я, косясь на заливающегося смехом Джеймса, — нечего было на него дым выдыхать.

Сириус возмущенно открывал и закрывал рот, но я была слишком зла на него и на Джеймса.

Тут из дома выбежала радостная Лили, разрушая нашу напряженную атмосферу.

— Тут так здорово! — защебетала она, широко улыбаясь. — Мне безумно все понравилось, особенно плетеная мебель. Такой миленький домик. И место такое солнечное. Когда мы к морю пойдем? — спросила она и присела отдышаться.

— Пойдемте прямо сейчас, — предложила я, мигом успокоившись, видя ее энтузиазм.

— Отлично! — возбужденно воскликнула она. — Значит, вперед!

Она схватила Джеймса за руку и потащила в сторону моря. Мы встали следом за ними и завели разговор обо всем и ни о чем. Сириус и Ремус тоже успокоились и вели непринужденный разговор.

Когда Ремус и Лили завели тему «поплавать», мы с Сириусом немного отстали от остальных.

— Сириус, — окликнула его я, крепче сжимая его руку.

— М-м? — отозвался он, безмятежно окидывая взглядом горизонт.

— Почему ты решил на мне жениться?

— Я люблю тебя, — обнимая меня за плечи и прижимая к себе, ответил он, удивленный моим вопросом.

— А когда ты решил на мне жениться?

— М-м-м-м... Помнишь первый день каникул?

— Да, а что?

— Помнишь, ты села тогда по правую руку от меня в столовой?

— М-м-м-м...

Вроде что-то такое было...

А, вот же, точно:

«Мы зашли в просторную комнату, которая мало чем изменилась со времени нашего последнего визита. Сириус сел во главе шикарно накрытого стола, а я села справа от него. Он внимательно посмотрел на меня и хмыкнул.

— Да так, — снова хмыкнул он. — Приятного аппетита».

— Да, помню, и что? — нахмурилась я, недоумевая.

— Понимаешь, в аристократических семьях по правую руку от главы дома всегда садиться жена. Вот тогда-то я и начал задумываться об этой идее, — он нежно улыбнулся мне и чмокнул в нос.

— Да ну тебя, — отмахнулась я. — А как же война? Ты не думал жениться только из-за того, что можешь не успеть сделать этого потом?

Сириус остановился и пораженно на меня уставился, а потом весело расхохотался.

— Ребята, идите быстрее сюда! — донесся до нас радостный голос Лилиан.

Вместо того чтобы продолжать разговор мы быстро поспешили к друзьям. Как только мы подошли ближе к ним, я почувствовала запах соли и услышала звук приближающихся волн.

— Давайте туда аппарируем! — запрыгала Эванс, указывая на скалистый островок.

Я толком даже его не рассмотрела, когда меня сгребли в охапку и вместе со мной аппарировали.

Легкий прохладный ветерок разметал мои волосы, когда я, открыв глаза, посмотрела на залитое солнечным светом море и ярко-синее небо. Мы стояли на высоком выступе темной скалы, а вода пенилась и сбивалась под нами. Я посмотрела через плечо: высокий утес возвышался над нами, отвесный провал, несколько больших выступов скалы, на одном из которых стояла вся наша компания, выглядели так, словно они когда-то давно отломились в каком-то месте от утеса. И что Лили так понравилось в этом месте?

— Что ты думаешь? — спросил Сириус.

Он словно спрашивал мое мнение о красоте этого места. Тоже мне — ценитель красоты!! Серое, непривлекательное место, что тут думать? Лучше уж спустится на берег и побегать по берегу, веселясь и брызгая друг на друга.

— Слушайте, — заинтересовался Джеймс, подходя к краю и смотря вниз, — может нам отточить наш альпинизм? Скала, вроде, невысокая, но тут так…

— Даже не думай об этом! — не дала ему закончить свою бредовую идею Лили.

Сириус подошел к Джеймсу к самому краю скалы, где зубчатые выступы создавали для ног точки опоры, которые нисходили к валунам, лежавшим наполовину в воде ближе к утесу. Это был коварный спуск, но парни, проигнорировав наши с Лили крики, начали проворно спускаться вниз. Я вздохнула и начала спускаться за ними — ну, не могла я разрешить им лезть туда одним, в самом деле! Ремус и Лили тоже тяжело вздохнули и, громко возмущаясь, последовали моему примеру.

Нижние камни были скользкими из-за морской воды, поэтому я чуть не споткнулась. Сириус поддержал меня, но при этом брызги попали ему в лицо, которое он сразу же начал вытирать, бормоча что-то о соленой воде.

— Ну, и? — спросил раздраженный Ремус, подходя к валуну, стоявшему поблизости.

— Да ничего, — протянул Джеймс, рассматривая местность.

— И какого дракла мы сюда вылезли? — возмутилась я.

— Бродяга, смотри! — воскликнул Джеймс, указывая на трещину в скале.

— И что? — безразлично отозвался он, больше обеспокоенный моими мокрыми ногами.

— Ты не догоняешь? — покрутил круг у виска Джеймс.

— Ты хочешь сказать, что... — Сириус тут же забыл про мое здоровье, захваченный новой авантюрой.

— О Мерлин, ну, за что? — застонал Ремус.

— ...она достаточно широка для того, чтобы пропустить человека?

— Правильно, мой мягколапый и блохастый друг! — просиял Поттер.

— Нет, нет и еще раз — нет! — строго сказала Лили, для убедительности качая головой.

Парни снова ее проигнорировали и сползли с валуна, очутившись в воде, они начали плыть блестящим брасом прямо к темной дыре в лицевой части скалы. Мы застонали, а Лили еще и начала ругать себя за идею аппарировать сюда. Я закатила глаза и прорычала послание в ад для Джеймса и Сириуса, а потом в футболке и юбочке, залезла в воду. Вода была прохладной, футболка сразу же прилипла к телу, а юбка вздымалась на манер Мерлин Монро. Я быстро поплыла за ними, делая глубокие вдохи, наполнившие мои ноздри резким запахом соли и морских водорослей. Бэ-э-э-э…

Дыра скоро превратилась в длинный туннель, который, скорее всего, полностью заполнялся водой во время прилива. Скользкие стены были всего лишь на расстоянии 3 футов, и мерцали, в нескольких лучах проникавшего сюда солнца, как смола. Немного погодя, туннель свернул влево, и я увидела, что он тянулся через весь утес. Ого, должно быть небольшое землетрясение завалит этот проход.

Мы нагнали парней и продолжали плыть в тишине.

— И куда мы плывем? — резко спросил Ремус.

Парни только хотели ответить, наверняка что-то остроумное, как мы почувствовали под ногами почву и начали выходить из воды. Все мокрые, мы вышли из воды и начали сушиться.

Джеймс стоял посредине пещеры с высоко поднятой зажженной палочкой, медленно поворачивался вокруг себя, рассматривая стены и потолок. Я нахмурилась — мне кажется или я действительно уже видела это место?! Я все стояла и думала, а Лили уже успела нас всех высушить теплым потоком воздуха.

Вдруг я резко вскрикнула, внезапно вспомнив, где я видела эту скалу и все остальное. Мерлин, как я могла не узнать ее?!

— Мерлин, не может быть... — шептала я.

Все заинтересованно покосились на меня, а я просто начала оседать на землю, прокручивая в уме те воспоминания из Омута Памяти... Гарри, Дамблдор, крестраж...

— Гермиона, ты как? — не дал мне упасть Сириус. — Что случилось?

Я, задыхаясь, подняла на него глаза и прошептала:

— Мы нашли пещеру, в которой спрятан один из крестражей Волан-де-Морта...

— Что? — хриплым голосом спросил Сириус.

— Эт-то вх-ход, — прошептала я, запинаясь. — Он в-внутри... Здесь не природные препятствия, а те, которые создал Волан-де-Морт, — немного успокоившись, добавила я.

Джеймс уже пришел в себя и, приблизившись к стене пещеры, ощупал ее обеими руками.

— Где? — спросил он, хмурясь от того, что стена оказалась сплошная.

Я вспомнила махинации Дамблдора:

«Дамблдор дважды обошел пещеру, прикасаясь ко всем камням, к которым только мог, иногда останавливаясь, ощупывая своими пальцами какое-то определенное место, пока он окончательно не остановился, его пальцы нажимали на ровную поверхность в стене:

— Здесь, — твердо сказал он. — Мы пройдем здесь. Вход спрятан»

Я указала на то же место, но не сказала ни слова.

Джеймс подошел к стене пещеры и указал палочкой на камень. Через несколько мгновений, там показались очертания арки, которые мерцали белым так, как будто за ними была мощная лампа.

— Как ты это сделал? — изумилась Лили.

— Простое заклинание обнаружения, — пожал плечами он. — Здесь что-то не так… Не стал бы он прятать настолько ценную вещь простым заклятием Сокрытия…

Не успел он договорить, как стела уже вернулась в исходное состояние. Мы с минуту стояли молча, усиленно обдумывая сложившуюся ситуацию.

— Что дальше? — нарушила тишину Лили.

— Нужно заплатить за вход, — хмурясь, вспомнила я.

— Заплатить? — повернулся ко мне Джеймс. — Что еще значит «заплатить»? Чем платить? — нахмурился он.

— Кровью, — срывающимся голосом, ответила я.

— Это... это просто дико! — презрительно воскликнула Лили.

Джеймс многозначительно скривился.

— Зачем ему это? — поднял брови Ремус. — Как-то не логично… Я понимаю еще, если бы он сделал ту часть пещеры неподвластной магии, но если он требует кровь, то это лишь значит, что он требует подтверждения чистокровности… Магов так всегда проверяют…

— Все заключается в том, что враг должен быть ослаблен перед тем, как войти, а чем чище кровь, тем сильнее маг, поэтому и силы он потеряет меньше. Это палка о двух концах — враг и ослаблен и остается силен... Я не могу понять ход его мысли... — я пожала плечами, качая головой.

После минутного обдумывания проблемы, Сириус задумчиво кивнул:

— Значит, кровь, — и откуда-то достал серебряный карманный ножик.

Он быстро выставил вперед левое предплечье.

— Сириус, — тихо выдохнула я, когда он резко полоснул ножом по руке.

— Куда кровь? — придерживая порезанную руку, нетерпеливо спросил он.

— На тот камень, — отворачиваясь от предложенного зрелища, ответила я.

Я не знаю, что он там делал, но когда я повернулась, контур арки опять засветился в стене, и в этот раз не исчез. Окропленный кровью камень перед ней просто испарился, оставляя проход в кромешную темноту.

Я быстро подошла к Сириусу и прошептала:

— Епискей.

Рана тут же затянулась, а Сириус благодарно улыбнулся мне.

— После нас, — предупредил Джеймс нас с Лили и первым прошел сквозь арку.

Ремус и Сириус прошли за ним, а мы с Лили — за ними. Каждый светил своей палочкой.

Знакомый уже вид открылся перед моими глазами. Мы стояли рядом с большим озером, таким большим, что я не могла различить его берегов, в такой большой пещере, что ее потолок был где-то далеко вверху. Туманный изумрудно-зеленый свет отсвечивался издалека с середины озера, отображаясь в спокойной воде, делая воду совсем черной. Зеленый свет и лучи от наших палочек были единственными средствами освещения, и то они светили не так ярко, как нам хотелось бы.

«Зеленый. Цвет забирающего жизнь луча Авады и, как не парадоксально, цвет надежды…» — философски протянул мой внутренний голос.

Я удивилась внезапным мыслям, но предаться философствованию мне помешал Ремус, дернув меня за руку:

— Куда мы идем?

— Надо пройтись немного, — вспоминая пребывание здесь Гарри и Дамблдора, сказала я. — Будьте очень аккуратными, не касайтесь воды, — предупредила я, начинающих обходить озеро парней.

Мы все шли и шли, а я пыталась вспомнить, где именно нужно остановиться, потому что вид вокруг нас все не менялся — неровная стена пещеры с одной стороны, а с другой — гладь огромного черного озера, посередине которого мерцал зеленый свет.

— Народ, не переживайте, крестраж точно здесь. Регулус просто не мог еще его украсть, — скорее себе, чем им, говорила я.

Сириус резко повернулся ко мне, его глаза были размером с галеон.

— Что? — выдохнул он. — Мой брат? Он в твоем времени уничтожил этот крестраж Волан-де-Морта?

— Да, твой брат, — кивнула я. — Не спрашивай почему — я и сама не знаю. Скорее всего, он разочаровался в Лорде и сделал то, что считал нужным.

В синих глазах сверкнула надежда, но он резко отвернулся и снова пошагал вперед.

— А как мы будем доставать крестраж? — внезапно спросила Лили, которая, видно, уже давно об этом думала.

— Достать — достанем, а как мы его уничтожим? — в свою очередь спросил Ремус.

— Крестраж можно уничтожить с помощью Меча Гриффиндора, — ответила я, поспевая за Джимом и Сириусом.

— Кстати, Гермиона, ты не думаешь, что что-то могло случиться с чашей Хаффплаффа? — не оборачиваясь, спросил Сириус.

— Нет, — покачала головой я, — ничего не может случиться, потому что Лорд свои крестражи не проверяет. А я не думаю, что Цитус захочет собственноручно подписывать приговор своим родным. Он не дурак и не станет рисковать. Скорее всего, он и его семья уже давно в другой стране, — пожала плечами я.

— Это вряд ли. Семья его найдет легко, если будет надо. А если он уедет из Англии, то просто посеет подозрение, ведь он так долго боролся именно за жизнь в родной стране.

— Гермиона, — внезапно возбужденно произнесла Лили, — может просто Акцио, и крестраж у нас?

— Нет, — покачала головой я. — Гарри пытался — ничего не получилось.

При упоминании имени сына Лили вздрогнула и ушла в одной ей известные думы.

— Кстати, — снова перебивая тишину, сказала я, — в этом озере инферналы.

— ЧТО? — во все горло закричали Джеймс и Сириус.

— Черт, — внезапно вспомнив еще одну проблему, выругалась я и подняла взгляд на парней. — Это не та проблема, о которой нужно волноваться, — сказала я их удивленным лицам. — К крестражу сможет подплыть только один человек.

— А как... — спросила Лили.

— Гарри было шестнадцать, когда они с Дамблдором искали его. А магическое совершеннолетие наступает с 17-и лет. Кстати... Вот это место, — резко затормозила я. — Отойдите подальше, я вытащу лодку, — попросила я и начала трогать руками воздух.

Я недолго искала, когда наткнулась на железную цепь, которая, видимо, шла из стены. Я подошла поближе к воде и постучала кулаком по цепи, в точности повторяя действия господина директора. И в этот же момент тяжелая медная цепь появилась прямо из воздуха, вытянувшись из водных глубин прямо в мою вытянутую руку. Я вспомнила, что там еще делал Дамблдор, и постучала по цепи, которая тут же скатилась с моего кулака, и со звоном свернулась кольцом на земле. Шум отдался эхом от каменных стен. Нос судна вынырнул, словно из тумана, светясь зеленым светом. И лодка поплыла с журчанием к тому месту, где стояли мы.

Напряженное молчание и вопрос Сириуса:

— Кто пойдет?

— Я думаю, что лучше всего было бы, чтобы пошла... — начала я, но была безжалостно перебита Сириусом.

— Нет, ты никуда не пойдешь! — твердо сказал он. — Ни ты, ни Лили. Тут стоит вопрос между нами.

— Сириус, но...

— Я сказал: НЕТ! — повысил голос он, но в этих четырех стенах его голос показался криком.

— Сириус, я...

— Слушай сюда, — прищурено глядя на меня, прошипел он, — мне нужна живая жена, а не ее хладный труп в виде инфернала, усекла?

— Жена... — выдохнула Лили. — Вы поженились или это он про будущее говорит? — подняла брови она.

— Так вот, что вы скрывали все это утро! — воскликнул Рем, улыбаясь. — Поздров...

— Рем, — спокойно перебил его Джеймс, — да, они поженились, но сейчас не время высказывать поздравления. Бродяга прав, девушки остаются, вопрос стоит в том, кто пойдет из нас. Насколько я понимаю, никто не собирается уступать? — поднял брови он.

Сириус фыркнул, а Ремус покачал головой.

— Я так и думал, — кивнул он. — Значит, тянем жребий.

— Хорошо. Гермиона, наколдуй три спички, — попросил Сириус.

Я молча выполнила его просьбу и, отвернувшись, надломила одну из них. Повернувшись, я выставила вперед кулак, из которого торчали три спички одинаковой длины. Парни переглянулись, и первым потянул Джеймс... Длинная.

Вторым потянул Сириус... Короткая. Черт!

Он кивнул и выбросил ее под ноги.

— Бродяга... — начал Ремус, но Сириус кинул на него настолько красноречивый взгляд, что тот сразу же заткнулся.

— Что там будет? — поднял брови он, переводя взгляд на меня.

— Одному тебе нельзя, — строго сказала я. — Один ты умрешь.

— Хм-м-м... Так что там будет? — не обратив на мое предупреждение внимания, снова спросил он.

— Сириус, ты меня слышишь? Я говорю, что одному идти нельзя, в любом случае, — начинала паниковать я.

— Что там? — нахмурился он, поняв, что я не отстану.

— Там чаша с жидкостью, в ней лежит медальон. Он и есть крестраж. Проблема в том, что для того, чтобы добраться до него, жидкость нужно выпить, а она вызывает галлюцинации, — начала заламывать руки я. — После нее очень хочется пить, а Акваменти не срабатывает, инферналы вылезут в тот момент, когда воды коснется рука, так что смерти не миновать.

— У Рега это получилось? — тут же спросил Сириус.

— Да, но ценой собственной жизни. Он прибыл сюда вместе с Кикимером, и тот забрал крестраж и сохранил его.

— Хм-м-м... и, что ты предлагаешь? — насупился он.

— Я... я не знаю... — упавшим голосом призналась я.

— У кого есть идеи? — спросила Лили.

Повисло задумчивое молчание.

Господи, Мерлин, подскажите мне хоть одну идейку! — умоляла я.

Никого из домовых эльфов я использовать не позволю, хотя если рассчитать, что Сириус заберет с собой эльфа, то все могло бы выйти отлично. Но все равно мне это не по душе.

— У меня есть идея, но сразу предупреждаю, что она сырая, — тихо протянула Лили. — Идея Регулуса — с эльфом. Только сделать все не так, как он, а по-другому: жидкость должен будет выпить не Сириус, а эльф. Потом Сириус заберет крестраж, а эльф вытащит их обоих оттуда, — высказала мои мысли она.

— А что, — протянул Джеймс, — это идея... Сириус, ты как на это смотришь?

— Нет! — внезапно сказала я, вспомнив одну МА-А-АЛЕНЬКУЮ лазейку в законе.

— Почему? — повернулись ко мне они.

— У меня есть идея получше, — заулыбалась я и от облегчения даже захлопала в ладоши.

— Мне она не нравиться! — тут же заявил Сириус, качая головой.

— Но я еще даже не сказала ее, — возмутилась я.

— Она нравиться тебе, что значит — мне она явно не понравиться.

Я скривилась — он был прав, ему она не понравиться, зато она полностью устраивала меня.

— Слушай, — строго сказала я. — Идея в том, что, мало кто знает, но до 1950 года совершеннолетие у ведьм наступало в двадцать лет, а если сделать вывод, что Риддл их делал еще раньше, то...

— Ты не пойдешь со мной, — перебил меня муж.

— А вот и пойду, — широко улыбнулась я. — Куда ж ты без меня, тем более, что я все знаю лучше всех.

— Нет, ты не...

— Ее идея имеет смысл, — перебил его Джеймс. — Подумай.

— Я сказал: нет! — Сириус от злости сжал кулаки.

— Голосуем! — пропела я, улыбаясь. — Я — за. Лили?

— За. Гермиона права, — кивнула она.

— Я за, — тоже кивнул Джеймс, а Сириус зарычал.

— Ремус? — улыбаясь, спросила я.

— Нет, я согласен с Сириусом, что это опасно, уж лучше домовик, — нахмурился он.

— Что ж... Трое против двух — я иду с тобой, милый, — улыбнулась я мужу.

— Герми, не надо... — в его голосе появились умоляющие нотки.

Моя улыбка тут же погасла, и я сглотнула:

— Так надо, Сириус. Мне будет легче, если я буду знать, что с тобой. Ты не можешь оставить меня здесь в мучительном ожидании, — прошептала я, умоляюще смотря на него.

Он застонал и схватился за волосы руками.

— Ладно, — выдохнул он еле слышно.

Я подбежала к нему и набросилась с объятьями.

— Спасибо, спасибо! — целуя его во все доступные места, прошептала я. — Я так люблю тебя.

— Черт, зачем... — простонал он, зарываясь лицом в мои волосы.

— Пошли, — сказала я ему и повернулась к ребятам. — Мы скоро, — предупредила я их и бодренько забралась в лодку.

Сириус последовал за мной, но совершенно в ужасном настроении. Мы сидели, обнявшись, и следили за тем, как лодка отплывает от берега. Было слышно только шелест носа лодки, скользящего по воде. Скоро мы уже не могли видеть друзей, и мне это не нравилось. Я думала, остров ближе… Я оторвала взгляд от места, где, предположительно, были друзья и, посмотрев вниз, увидела золотое отражение света палочки в черной воде. Лодка все плыла и плыла по зеркальной поверхности, отображаясь, словно в темном зеркале... В воде плавали инфернали, как бы ожидая времени, кода мы присоединимся к ним...

— Почти на месте, — обрадовалась я.

Зеленое свечение становилось все больше и, наконец, через несколько минут, лодка остановилась, врезавшись в остров, как я поняла, но не смогла увидеть, но потом, подняв свою палочку, я увидела, что мы таки достигли маленького острова посередине озера.

— Осторожно, не коснись воды, — прошептала я, хмурившемуся Сириусу.

Остров был примерно три на три метра, пространство на гладком темном камне было заполнено лишь источником этого зеленого света, который при близком рассмотрении был еще ярче. Я даже смотреть не стала, потому что у меня был вполне разумный план самой выпить эту жидкость, а потом Сириус берет меня на руки, пускает огонь, и мы спокойно выбираемся. Ему я говорить этого не стала, потому что и так знаю, что он не согласиться, но согласитесь: тащите его мне намного тяжелее, чем тащить меня ему!

Резервуар был полон изумрудной жидкости, которая источала фосфорное свечение. Я на ходу наколдовала себе чашку и, зачерпнув жидкости, поднесла ее ко рту, но она была моментально выбита у меня из рук резким выпадом.

— Думала меня обмануть? — усмехаясь, прищурился он. — Солнышко, ты — моя жена, я тебя знаю. Твой план я сразу понял.

— Но так будет разумнее, — заворчала я.

— Нет, я знаю, ты сейчас будешь говорить про то, что мне будет легче унести тебя, но есть такое заклинание, называется Мобиликорпус, помнишь еще? Так что это не обсуждается — жидкость пью я! — твердо сказал он и быстро поцеловал меня.

Он не стал долго разглагольствовать, сразу же зачерпнув жидкость и осушив чашку. Я смотрела на него с ужасом, его руки с такой силой захватили обод резервуара, что пальцы оцепенели.

— Сириус! — взволнованно позвала его я, хотя и так знала, что нужно делать — не переставать поить его этим. — Как ты? — тихо спросила я. — Может, мы будем выжидать время, и действие постоянно будет проходить? — спросила я с надеждой.

Сириус покачал головой с закрытыми глазами. Я знала, что сейчас его терзают самые страшные фантазии и сомнения, но он слепо опустил кружку опять в резервуар, наполнил ее и выпил еще раз.

В полной тишине Сириус лихорадочно выпил 4 полных чашки зелья. Потом, уже на 5, он пошатнулся и упал рядом с резервуаром. Его глаза все еще были закрыты, он тяжело дышал, а я должна заливать в него это.

— С-сириус? — прошептала я.

Он не отвечал. Его лицо импульсивно дергалось, словно ему снился какой-то кошмар, что так и было. Он выпустил из рук чашку, и та покатилась прямо к моим ногам. Я подняла ее и снова наполнила по ободок. Борясь с собой, я влила в него зелье и встала за новой порцией.

Сириус начал задыхаться, я еще никогда не слышал такого испуганного и в то же время злого голоса любимого:

— Не надо... Я убью тебя...

Я уставился в бледное лицо любимого мужа, но не могла ничем ему помочь, потому что точно знала, что нужно делать дальше.

— Остановись... Ты же можешь… — задыхался он.

— Над-до, любим-мый, — глотая слезы, прошептала я. — Т-ты долж-жен п-пить, п-пожалуйст-та! — упрашивала я его, с ненавистью к самой себе, подсовывая ему в губы чашку.

Он осушил полкубка и оттолкнул меня:

— Нет... — закричал он, а я заплакала еще сильнее. — Ты не можешь... Не посмеешь… Только не она.

— В-все хор-рошо, люб-бимый, — рыдала я и трясущимися руками вливала жидкость в Сириуса, — в-все хорош-шо, я здес-сь.

— Прекратите вы все, прекратите!! — надрывно кричал он, кидаясь в разные стороны.

— Прос-сти, н-надо... — я насильно открыла ему рот и влила остаток зелья.

Сириус закричал так, что у меня началась истерика. Я сидела рядом с ним и не могла встать, меня трясло, и я уронила чашку.

— Да… Да… Нет-нет-нет... Я не могу... ты не можешь... — стонал он. — Как ты смеешь? Как ты можешь? — во все горло зло и как-то безнадежно прокричал он.

— В-все в п-порядке, С-сириус. В-все в пор-рядке, — как заведенная повторяла я, прижимая его голову к груди и раскачиваясь взад-вперед.

Резко встав, я заглянула в чашу — почти вся уже была пуста.

— Потерп-пи еще нем-много, Сир-риус, — шептала я, наполняя очередной порцией чашку. — Выпей эт-то, вып-пей... — шептала я, целуя его лицо, и Сириус даже немного успокоился и смог выпить полностью до дна.

— Ты забираешь… самое важное… — стонал он, а по его щекам бежали слезы. — Прекрати это, слышишь? Прекрати!! Я виноват... я не смог... Он-то что вам сделал?!

— Еще п-порция и все, ч-честно, — рыдала я, наполняя последний раз чашку.

Сириус съежился, будто его ударили в живот, и снова ушел в другой мир, бессильно шепча:

— Не делай им больно, не делай им больно... пожалуйста... пожалуйста, убей меня, ты ведь этого хотел...

Услышав эти слова, я просто согнулась пополам в громких рыданиях, меня уже не трясло, а трепало в разные стороны, сердце вырывалось наружу, а грудь будто полоснуло ножом.

— Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста... — молил он. — Только не это, только не это. Сделай это со мной... убей меня... УБЕЙ МЕНЯ, НО НЕ ИХ...

Новые его слова немного отрезвили меня, и я влила ему в горло последние капли зелья.

Сириус пил, словно ходивший месяцами по пустыне путник, но когда он закончил, он так сильно закричал, будто все внутри него горело:

— Ты сделала, что хотела… Убей меня… Вы забрали… все…

Сириус последний раз дернулся и обмяк в моих руках.

Я знала, что нужно делать дальше, и, всхлипывая, прошептала:

— Энервейт.

Веки Сириуса дернулись, мое сердце подскочило, и я вцепилась в его измазанную в грязи футболку, шепча:

— Пож-жалуйста, п-пожалуйста, пожалуйс-ста...

— Воды, — прохрипел он.

— Пр-рости, я н-не могу... — рыдая, говорила я.

Сириус закричал и начал стонать... Я сидела и не знала, что же делать, ведь воду из озера давать нельзя...

Дыхание Сириуса ослабевало. И вот тогда я не выдержала и, прекрасно зная последствия, зачерпнула воды из озера. Вливая ее в горло мужа, я уже слышала за собой движения трупов.

— Инсендио! — крикнула я, и они тут же начали отходить назад в воду.

Сириус, шатаясь, взял медальон со дня чаши и спрятал его себе в карман шорт. Не говоря ни слова, он жестами попросил меня подойти к нему. Пока мы садились назад в лодку, Сириус невербально сделал вокруг нас кольцо огня, пораженные инферналы провели нас до берега, где беспокойно хмурились парни, и глотала слезы Лили.

Меня била крупная дрожь, Сириус был совершенно без сил и чуть ли не падал. Парни с двух сторон держали его, а Лили кинулась меня обнимать.

Взволновавшись бледностью и усталостью мужа, я решила всех подогнать:

— П-пошлите... — прошептала я, и мы потащились к выходу.

С Богом пополам, дойдя до выхода, мы обнаружили, что проход снова закрылся. Джеймс быстро достал из кармана Сириуса нож и проделал то же, что и Сириус ранее, и проход над аркой опять открылся. Мы пришли во внешнюю пещеру, и парни помогли Сириусу доплыть до валунов, Лили же тащила меня.

— С-сириус, — простонала я, потому что он пропал из виду.

— Герми, все хорошо, он с парнями аппарировал в домик, давай я помогу тебе, — она взяла меня за руку и мы аппарировали.

Это было не так, как аппарировать с Сириусом. Было как будто жоще, но я не обратила на это внимания, а просто упала на кровать, к которой подвела меня Лили.

Уже засыпая, я почувствовала рядом тепло, придвинулась ближе и ощутила родное и любимое тело.

— В-все будет-т хорошо... — запинаясь, шептала я.

— Конечно, будет, — ответил мне слабый голос мужа. — Мы вместе, а это значит — все будет прекрасно... — то ли его голос затих, то ли я заснула, но больше ничего я не услышала.

На следующее утро я проснулась очень рано — только солнце показалось из-за горизонта. Я бы еще спала, но меня разбудило что-то мокрое и липкое, касающееся моей щеки. Я открыла сонные глаза и скосила их на щеку, и сразу же вскинула глаза на что-то большое и лохматое, чьи лапы лежали на моем плече, а с языка капала слюна прямо на мою бедненькую щечку.

— Бродяга!! — вскрикнула я, отталкивая его от себя.

Он спрыгнул с кровати и загавкал, оббегая ее. Я вытерла рукавом щеку и вдруг вспомнила, что на футболке, в которой я была вчера, никак не может быть рукавов. Оглядев себя, я поняла, что меня переодели в вельветовый спортивный костюм, в котором я ходила дома. И где они его взяли? Я же его не брала с собой в путешествие.

Кстати, о доме: в углу спальни стояло два чемодана. Наверное, это Лили собрала наши вещи. Она всегда была очень понимающей. Действительно, какой уж теперь отпуск, после всего произошедшего.

Со стороны Сириуса послышалась возня и приглушенное бормотание, я тут же повернулась к нему. Он то и дело поправлял на себя одеяло, которое стаскивал Бродяга. И что ему неймется? Вот Хищница же спит себе нормально в корзинке, почему же этот Мародер вздумал разбудить нас?

— Гермиона? — приоткрывая один глаз, спросил муж.

Я в ответ только криво улыбнулась.

Он приподнялся на локтях и, снова поправив одеяло, тихо спросил:

— Домой?

Я лишь кивнула и порывисто обняла его.

— Не делай так больше никогда, пожалуйста. Ты себе даже не представляешь, какую муку заставил меня пережить, — всеми силами пытаясь не расплакаться, шептала я ему на ухо.

Он еще сильнее прижал меня к себе и, поцеловав в волосы, отстранился.

— Что здесь делает Бродяга? — улыбнулся он, заправляя локон мне за ухо.

— Наверное, ребята решили, что с малышами мы быстрее придем в себя, — пожала плечами я.

Он что-то пробормотал себе под нос про то, что малыши уже давно не малыши, а я внимательно посмотрела ему в глаза.

— Что там было? — тихо спросила я, убирая из его волос белое перышко.

Он отвернулся и прерывисто вздохнул.

Еще с минуту он молчал, чеша Бродягу за ушами, а потом ответил:

— Было много чего... Сначала был Регулус... Он был в плаще и в маске Пожирателя, но я точно знал, что это был он. Он кого-то убивал... не знаю кого, просто какая-то девочка лет двенадцати... Потом он начал мучить ее брата. Я пытался его остановить, но он только смеялся в ответ... Потом появилась ты... Тогда к нему присоединилась Беллатриса. Она применяла к тебе Круциатус, а ты так кричала, что у меня сердце разрывалось на части. А... я не знаю, кто это был, но там каким-то образом в руках Регулуса появился ребенок. Совсем маленький еще — в пеленках, — Сириус рассеянно смотрел на стену, вспоминая. — И ты начала кричать еще громче... Знаешь, сейчас мне кажется, что это, возможно, был Гарри.

— Сириус... — попыталась остановить его я, но он уже меня не слышал, погрузившись в ведения.

— Когда картинка поменялась, я оказался в доме Поттеров. Я помню его еще при родителях Джеймса. Он всегда был таким... знаешь... Просто, это был дом… Теплый, родной, всегда, будто с распростертыми объятиями. А в ведении там был ад. Там было шесть человек, когда я появился в доме. На моих глазах Белла убила тебя, Джима, Лили, Ремуса и Гарри... — его голос сорвался и он замолчал.

— Сириус, все перестань. Прости меня за то, что напомнила тебе об этом. Просто забудь, как страшный сон. Мы этого не допустим, ведь не зря же я оказалась здесь, — прошептала я, прижав его голову к своей груди.

* * *

— Сири, — позвала я мужа, как только вышла из ванной. — Сириус!

— Хозяин сейчас в своем кабинете. К нему пришли мистер Поттер, мистер Люпин и мисс Эванс, — проинформировал меня Ноли, который убирался у нас в спальне.

От звука его голоса я вздрогнула и, еще плотнее закутавшись в махровый халат, поспешила в гардеробную.

Быстро переодевшись, я спустилась вниз и, захватив по дороге ванильное мороженое с кухни, пошла в кабинет мужа, напевая себе под нос песенку.

Мы уже неделю как дома и ломаем голову в мыслях, что же нам делать с крестражами, которые у нас есть, и как достать все остальные. Как только мы вернулись в Лондон, Лили просто таки силой заставила меня отпраздновать нашу свадьбу и провести вместе с ней и Лисой девичник. Мы веселились и смеялись, а потом Лиса начала говорить, что никак не ожидала того, что из нашего потока первым женится Казанова школы и покоритель дамских сердец — мистер Сириус Орион Блэк. После чего я начала подкалывать их самих насчет свадеб. Странно, что они еще не озаботились этим вопросом, зная Джеймса и Фрэнка.

Я в своей жизни повидала много всего, но никогда еще не реагировала на происходящее так, как в случае с медальоном. В этом времени я стала намного слабее, эмоционально, конечно, поскольку мои боевые навыки доведены до автоматизма. Наверное, это все из-за Сириуса. Слишком сильно я боюсь его потерять, даже сильнее, чем Гарри и Рона, во время той войны.

— О! Привет, Гермиона, — вскочила Лили, как только я зашла в кабинет.

— Здравствуйте, миссис Блэк, — ухмыльнулся Джеймс, театрально приложив руку к сердцу и поклонившись.

Дело в том, что ему ну о-о-очень уж нравилось так меня называть. Я, в принципе, не против, но он это делает постоянно, и некоторые просто в шоке от моего нового статуса. Да что там «в шоке» — половина наших друзей именно так и узнали эту новость, что меня порядком раздражало!

— Заткнись, Сохатый, — буркнула я и уселась на подлокотник кресла мужа.

Джеймс заулыбался и, прищелкнув пальцами, указал на меня, чем вывел из задумчивости сидевшего на диване Ремуса.

— Привет, Гермиона, — рассеяно поздоровался он, а я кивнула. — Так что, народ? Мы когда к Дамблдору пойдем?

— К Дамблдору? — отрываясь от поедания мороженного, спросила я. — Из-за крестражей?

— Нет. Просто нам всем пришли письма, что он хочет видеть нашу пятерку у себя в кабинете в ближайшее время.

— Н-да? — подняла брови я. — Зачем это?

Рем только пожал плечами и глянул он часы.

— Через час Питер должен прийти. Сириус, ты не боишься так рисковать? — настороженно спросил он. — Мало ли что произойдет, а Питер теперь знает где вы живете.

— Успокойся, — закатил глаза мой муж. — Вечно ты переживаешь. Я бы не стал подвергать действительной опасности Гермиону. Просто я в любой момент могу закрыть ему доступ к дому. Защита Блэков, живших в этом доме, действует так, что о нем могут знать лишь те, кому разрешает хозяин. В любой момент Питер может попасть в мою немилость, — улыбнулся он и откусил моего мороженного.

— Так что директору надо? — снова встряла я.

— Вот иди, переодевайся, и поедем узнавать, пока есть время до прихода Хвоста, — подталкивая меня к выходу, ответил Блэк.

Я быстренько переоделась в легкий шифоновый сарафанчик в маленьких вишенках, который купила во время нашего девичника. Шопинг — обязательный момент! Меня не спас даже статус «уже не невесты, но сейчас да», когда зашла речь обо всех запланированных девочками мероприятиях.

Мы вышли из дома и аппарировали к воротам родного Хогвартса. Болтая, мы поднялись на нужный этаж, и Джеймс назвал горгулье пароль. Та сразу же отпрыгнула, открывая нам винтовую лестницу.

— Проходите, — послышалось из-за двери.

Мы зашли в кабинет директора, где ничего не изменилось ни через месяц после выпускного, ни через двадцать лет после него.

— Вы просили нас зайти к вам, профессор, — сказал Ремус, спрашивая этим, зачем именно он нас пригласил к себе.

— Да, дорогие мои, присаживайтесь, — он указал на диван. — Миндальное пирожное? Угощайтесь.

Лили и Ремус сели, а Бродяга и Сохатый только подошли поближе к директору. Я же подошла к Фоуксу и стала поглаживать его по голове, слушая довольное урчание птицы. Фразу о пирожных мои друзья проигнорировали, а вот я с удовольствием полакомилась французской выпечкой.

— Благодарю.

Он только ласково улыбнулся, но сразу же стал серьезным.

— Дело в том, что Волан-де-Морт начал действовать более активно, нежели в прежние времена. Возможно, тому стала причина присоединения к нему некоторых верных соратников, — завуалированный намек на половину слизеринского курса и Питера. — Мы точно не знаем, но количество смертей… ненормально большое количество проклятых или раненых в больницах и бездействие властей заставило нас создать Орден Феникса, который будет бороться с тиранией Волан-де-Морта, — внимательно следя за нашими реакциями, сказал он.

— Мы — это кто, профессор? — отвернувшись от Фоукса, спросила я.

— Мы — это я и Аластар Грюм. И прошу вас, вы уже не студенты Хогвартса, называйте меня Альбусом.

— Грозный Глаз? — скривился Джеймс.

Директор только понимающе улыбнулся на рожицы парней. Видно, они в Аврорате виделись с легендарным Аврором.

— И Вы предлагаете нам вступить в этот Орден? — предположил Рем.

— Именно, мистер Люпин, — Дамблдор склонил голову в знак согласия.

— Кто еще будет в Ордене? — спросил Сириус.

— Зачитываю предполагаемый состав, а заодно и объясню про тех, кого вы не знаете:

1. Альбус Дамблдор;

2. Сириус Блэк;

3. Гермиона Блэк;

4. Эдгар Боунс — вы должны его помнить, он закончил Хогвартс три года назад, работает в Гринготсе;

5. Эммелина Вэнс — работает в Министерстве;

6. Аластор Грюм — глава Аврората;

7. Минерва МакГонагалл;

8. Аберфорт Дамблдор — мой брат, работает и живет в Хогсмиде;

9. Дедалус Дингл — Аврор;

10. Карадок Дирборн — Аврор;

11. Элфиас Дож — мой друг, ученый;

12. Фрэнк Лонгботтом;

13. Алиса Мэндес;

14. Ремус Люпин;

15. Марлин Маккиннон — на год старше вас, работает в Косом переулке;

16. Доркас Медоуз — однокурсница Эммелины, работает в ЛЭЗ (1);

17. Питер Петтигрю;

Парни скривились, а я тяжело вздохнула.

Дамблдор, не обращая внимания на нашу реакцию, продолжал:

— 18. Стерджис Подмор — работает в Отделе Тайн;

19. Джеймс Поттер;

20. Лили Эванс;

21 и 22. Гидеон и Фабиан Пруэтты — держат свой магазин в Годриковой Лощине;

23. Бенджи Фенвик — Аврор;

24. Арабелла Фигг — сквиб, работает в магловском Министерстве;

25. Рубеус Хагрид — хранитель ключей и лесник в Хогвартсе;

26 и 27. Артур и Молли Уизли — Артур работает в Министерстве;

28. Марк Ли — ваш однокурсник, журналист;

— Хорошо, — протянул Ремус. — Половину имен я слышу впервые, но я согласен.

— Мы все согласны, — поправил его Джеймс.

Все закивали, а Дамблдор улыбнулся и черкнул что-то у себя на пергаменте.

— Что ж, это просто чудесно. Конечно, это еще не весь список, он изначальный, — сверкнул улыбкой он. — Значит так, в пятницу первое собрание Ордена, так что можете пока быть свободны.

Мы все были возле двери, когда раздался голос директора:

— Мистер Блэк, мы должны договориться по поводу числа, — тихо напомнил он.

— Какого числа? — искренне удивился Сириус.

— Как это «какого»? — в свою очередь удивился профессор. — Числа венчания.

— А-а-а, Вы о венчании, — улыбнулся Сириус. — Давайте в пятницу, после собрания.

— Хорошо, Сириус, — заинтересованно смотря куда-то сквозь меня, кивнул он.

— Как я могла забыть о венчании? — простонала я, когда мы вышли в коридор.

Сириус и Джеймс засмеялись, а Лили и Ремус понимающе улыбнулись.

______________

(1) — ЛЭЗ — Лаборатория Экспериментальных Зелий.

— ...Чтоб он ничего не заподозрил...

— Хозяин, к Вам пришел мистер Петтигрю, — поклонившись, предупредил Роги, всунув голову в приоткрытую дверь библиотеки.

— Пригласи его сюда, — откликнулся Сириус, не отрываясь от просмотра толстого фолианта.

— Так! Все ведем себя спокойно, ничем не выдаем неприязни к нему, — продолжал прерванные наставления Ремус. — А ты, Сохатый, вообще молчи, — воскликнул он, когда увидел гримасу Поттера.

— Привет, ребята, — поздоровался Питер, входя в библиотеку с улыбкой на лице. — Как отдохнули?

— Нормально, — будто ожидая подвоха, настороженно покосилась на него Лили.

— Спасибо, все хорошо. Было просто чудесно. А ты где был? — отвлекая растерявшегося парня от Лили, затараторил Лунатик.

— Да… я так, — робко пожал плечами Хвост. — Дома был.

Сириус с Джеймсом переглянулись и, скрипнув зубами, снова уткнулись в книги. Ох, как я их понимаю! Питер — крыса еще та. Даже сейчас, когда он пытается относиться к нам по-дружески, в его голосе проскальзывает явная фальшь. Интересно, он уже получил Метку?

— А что вы читаете? — робко глянув на Сириуса, спросил Питер.

— Ты так спрашиваешь, будто у тебя мозгов хватит понять! — еле слышно фыркнул Сириус, а его спина напряглась, как у хищника перед прыжком.

Я стукнула мужа по руке и зашипела, предостерегая, а Ремус отвлек Петтигрю на себя. Джеймс засмеялся и этим немного отвлекся от мыслей о смертоубийстве бывшего друга.

— Мы готовимся к Аврорату. Ты же знаешь, что за окном война, как бы мы не пытались не обращать на это внимание, но гибнут люди, а больницы уже переполнены, — отлаживая книгу на журнальный столик, спокойно ответил Рем.

— Ремус, — отозвался побледневший Питер, — вы будете бороться против Пожирателей Смерти? — трясущимися губами спросил он.

— Да, — резко встрял Джеймс, сразу ощетинившись. — Эти... кхм... убили столько невинных людей, они убили моих родителей… Мы просто обязаны отомстить, — холодно смотря на Питера, отчеканил он.

— Д-да, — согласился Хвост. — Ты прав, конечно… Конечно.

Повисло неловкое молчание, было слышно, как пальцы Сириуса, с силой сжимающие книгу, скользят по обложке, а Джеймс яростно взъерошивает волосы и дергает очки, пытаясь поправить их.

— Что это вы все о войне, да о войне! — прервал повисшую паузу Ремус. — Хвост, у нас праздник. Представляешь: Сириус и Гермиона поженились, а мы только недавно об этом узнали.

Сириус резко спрыгнул с дивана и швырнул книгу в стену, шипя сквозь зубы ругательства и кидая на Ремуса убийственные взгляды.

Питер вздрогнул и отшатнулся, а Сириус резко выпрямился и бесцветным голосом сказал:

— Что-то жарко здесь. Я схожу за прохладительными напитками.

— Я с тобой, Бродяга, — отозвался Рем, поднимая на него виноватый взгляд.

Сириус коротко кивнул и, двумя широкими шагами достигнув двери, вышел из комнаты. Ремус кинул на меня извиняющийся взгляд и вышел следом за ним. Я поморщилась от тяжелых шагов за дверью и повернулась к друзьям: Джеймс сидел с открытым ртом и выпученными глазами, а Лили нервно хихикала и терзала в руках диванную подушку.

Питер перевел на меня пораженный взгляд и спросил:

— Когда вы успели?

— Недавно, — пожала плечами я. — Это было спонтанное решение. Мы только неделю назад все ребятам рассказали.

— Ну, ладно, — криво улыбнулся он. — Поздравляю.

— Благодарю, — кивнула я, про себя кривясь от его лицемерия.

— Ух, так ты теперь миссис Блэк, что ли? — вздохнул он.

— Да, я теперь миссис Блэк, — усмехнулась я. — Представительница чистокровнейшего и древнейшего рода волшебников.

Питер хихикнул, но, поймав испепеляющий взгляд Джеймса, закашлялся.

Повисла тишина, я подняла книгу Сириуса и начала листать ее, в страницы особо не всматриваясь.

— Интересно, они еще долго? — спросила Лили после пяти минут молчания и тишины за дверью.

— Не знаю, может, сходить за ними?

— Ага, — развеселился Джеймс, — чтоб и ты тоже с концами пропала? Нет уж, сиди здесь. Не маленькие — дорогу обратно найдут.

На несколько минут снова повисла тишина, было слышно только шуршание страниц. Ремуса, единственного человека, способного разрядить обстановку, явно не хватало. Поспешили бы они, что ли.

— А что вы читаете? — осторожно поинтересовался Питер.

— Ремус же говорил: дополнительную информацию для борьбы с ПСами, — не отрываясь от книги, ответила я.

На самом деле это и было так — парни захотели блеснуть знаниями на подготовке к Аврорату и решили проштудировать всю библиотеку Блэков и Поттеров касательно боевой магии.

Дверь резко распахнулась и с силой ударилась о стену. Я вздрогнула и перевела взгляд на дверной проем: взъерошенный и бледный Сириус стоял с письмом в руке, рубашка наперекосяк, несколько пуговиц оторваны, а на губе кровоподтек. Сзади него переминался с ноги на ногу растерянный Ремус с фингалом под глазом. Он пристально смотрел на Лили, не моргая, как будто ему было ее жаль по какой-то причине.

Вопрос: «Что они так долго делали?» отпадал сам собой.

— И где вы так долго были? — строго спросила я, не обращая внимания на смеющийся кашель Джеймса.

— Пи... — начал Сириус, но его перебил веселый голос Лили.

— И где же наши напитки?

— Письмо, — просто ответил Сириус, смотря куда-то в пространство.

— От кого? — подняла брови я.

Не успел Сириус ответить, как Питер вскочил с кресла и, бормоча: «Всем пока, мне срочно нужно по делам», вылетел из библиотеки.

— Письмо от Дамблдора, — глухо ответил Ремус.

— И что же наш Дамби от нас хочет? — улыбнулся Джеймс, возвращая взгляд в книгу.

— Сегодня после обеда были найдены трупы семьи Маккиннанов, — срывающимся голосом сообщил Сириус. — Дамблдор собирает Орден.

Я замерла, а книга, которую я листала, выпала у меня из рук.

— Вот тебе и война, — прошептала Лили, не пытаясь даже сдерживать слез, и, откинув книгу, уткнулась Джеймсу лицом в плечо.

— Собирайтесь, — устало попросил Рем. — Кала, собери все книги и сложи у Сириуса в кабинете, чтобы мы потом их дочитали.

Кала вопросительно посмотрела на Сириуса — он кивнул, — и начала выполнять поручение. Сириус же, подсев ко мне, приобнял за плечи.

— Солнышко, ты как? — тихо спросил он.

— Марлин... — прошептала я. — Маккиннон. Я знала... Я просто забыла... — прошептала я, качая головой, и с удивлением обнаружила слезы на щеках.

— Герми, все будет хорошо, — прошептал мне в волосы он. — Клянусь тебе честью Мародера.

— Не говори ерунды, — безжизненно отозвалась я, прижимаясь к нему еще крепче.

— Все будет хоро... — его убедительный голос оборвался, когда у Лили началась самая настоящая истерика.

Она вытаскивала книги с полок и, громко рыдая, кидала их в разные стороны. Она смела все с кофейного столика, а потом перевернула и его. Лили стояла посреди комнаты и, схватившись за волосы, безудержно рыдала. Когда в комнате не осталось ничего, что можно было бы перевернуть или опрокинуть, она медленно осела на пол и, обхватив колени руками, стала надрывно плакать, покачиваясь вперед-назад.

— Лили, милая, успокойся, — поднялся с дивана шокированный Джеймс.

— Это война... — шептала она. — Она убила Марлин и ее семью. Я же дружила с ней, когда она еще училась в Хоге... Мар...ли...н... — всхлипывала она.

Джеймс сел рядом с ней и принялся шептать всякую успокоительную бессмыслицу. Он аккуратно прижимал ее к себе и пытался успокоить, хотя сам боролся с подступающими слезами.

Сириус переглянулся с Ремусом и чему-то кивнул. Он аккуратно поднял меня на руки и, тихо ступая, понес меня в Солнечную гостиную. Ремус вышел следом за нами и прикрыл за собой дверь.

— Нужно собираться, — сказал он, когда Сириус бережно опускал меня на диван. — Собрание скоро начнется.

— Да, но Лили нужно успокоиться, она очень дружила с Марлин, ты же помнишь, — устало потер виски Сириус и сел на диван, устроив мою голову у себя на коленях.

— Почему вы так долго ходили? — хрипло спросила я, пытаясь прогнать видение колдографии первого состава Ордена Феникса (надеюсь, теперь единственного) и вспоминая Марлин.

— Ну, — засмущался Ремус, потрогав подбитый глаз, — мы с Сириусом высказали друг другу мнения по поводу моего сообщения о вашей свадьбе и немного не сошлись в них.

Я хмыкнула его тактичному названию обычной потасовки и закрыла глаза, а Сириус начал делать мне массаж висков. Я пыталась расслабиться, но в голову все лезли картинки войны... Внезапно я вспомнила все свои ночные кошмары прошлой жизни, которые иногда пробивались даже в эту, счастливую и совершенно другую.

Я прерывисто вздохнула, и Сириус прижал мою голову к себе. Ремус задумчиво смотрел в окно, когда дверь бесшумно открылась, пропуская в комнату Джеймса и тихо всхлипывающую Лили.

— Тебе уже легче? — принимая вертикальное положение, спросила я.

Она кивнула и, быстро вывернувшись из объятий Джеймса, подсела ко мне. Сириус с Джеймсом отошли к Ремусу и стали о чем-то тихо переговариваться.

Я приобняла ее за плечи, а она прошептала мне на ухо:

— Джеймс предложил мне выйти за него замуж.

— И ты согласилась, — закончила за нее я, слабо улыбнувшись.

— Я сказала, что мне нужно подумать, и я скажу ему вечером, — всхлипывая, ответила она.

— Но почему?

— Мне страшно... — тихо призналась она. — Я про Гарри... Я не хочу такой судьбы для своего сына...

Я задумчиво посмотрела на нее и покачала головой: так вот что гложет ее последнее время. Она знает, что должна забеременеть в ноябре и боится за Гарри.

— Лили, я для того и здесь, чтобы не дать этому случиться, — горячо зашептала я. — У нас уже есть два крестража! Я знаю, где искать диадему и Нагайну, примерно знаю, где находятся кольцо и дневник. Нам не составит труда найти их. Не беспокойся за Гарри... Если мы постараемся, то к его рождению Волан-де-Морта уже не будет на этом свете. Ты должна согласиться, — прошептала я. — Ради Гарри, Лили, хотя бы ради него.

— Ты как всегда права, черт возьми, — выругалась она. — Сейчас же скажу ему, что согласна, — решительно ответила она и встала.

— Пойдемте уже, — попросил Сириус. — Мы должны быть на собрании уже несколько минут.

Мы все быстро спустились вниз и начали переправляться в Хогвартс с помощью камина. Когда пришла моя очередь, я быстро кинула горсть песка зеленого цвета в камин и полетела через «трубу», но вместо того, чтобы попасть в кабинет директора, натолкнулась на невидимую стену.

— Пароль? — спросил голос.

Мерлин, ну, откуда же я знаю? Хотя...

— Лимонные дольки?

— Не верно.

— Шоколадные лягушки?

— Не верно.

— Может, драже...

— Не верно.

— Ну тогда… Наверное… О, точно, Орден Феникса, — наконец-то додумалась я.

— Верно, — подтвердил голос, и я снова полетела через трубу.

Кашляя, я вышла из камина в кабинете Дамблдора, но тут было пусто. Я осмотрелась и услышала приглушенные голоса из-за соседней двери. Странно, раньше я никогда не замечала там дверь... Что ж, наверное, это все Хогвартс и Дамблдор.

Я аккуратно протиснулась через двери и огляделась. Эта комната очень смахивала на кабинет для собраний, как у папы на работе... Здесь стоял большой круглый стол, за которым сидели человек двадцать. Некоторые были мне знакомы, некоторые нет, но я искала глазами Сириуса.

— Здравствуй, Гермиона, проходи, — кивнул мне Дамблдор, который сидел в центре стола.

Я кивнула ему и, наконец, нашла Сириуса глазами. Улыбнувшись, я прошлась и села рядом с ним. Некоторые волшебники с удивлением и интересом поглядывали на меня, но я просто сжала лежащую на столе руку Сириуса и стала ожидающе смотреть на директора.

Когда зашли Джеймс и Лили, директор поднялся со своего места и, откашлявшись, начал:

— Война — это война, и нам еще не раз придется внепланово собираться, — он обвел всех взглядом и продолжил. — Сегодня в два часа пополудни я узнал, что вся семья Маккиннанов была зверски убита, а над их домом горел Знак Мрака, — начались разговоры, но старик снова откашлялся, и все взгляды метнулись на него. — Все вы здесь добровольно, потому что хотите положить конец этой войне, которая уже принесла столько жертв, как волшебников, так и маглов. Я хочу вас предупредить, что эти волшебники — Пожиратели Смерти — очень легко относятся к убийствам и пыткам. Для начала, я прошу вас всех улучшить защиту собственных домов и передать эту просьбу своим друзьям и близким. Пока это все. Блэки, Поттер, Люпин и Эванс задержитесь.

Все орденцы молча встали из-за стола, и покинули комнату. Когда за дверью послышался последний адрес, Дамблдор оторвался от своих свитков и посмотрел на нас.

— Дорогие мои, скажите мне, пожалуйста, чем вы сейчас занимаетесь, помимо работы?

— Поиском крестражей, — не задумываясь, ответила я.

Дамблдор, жующий в это время пирожное, поперхнулся и уставился на нас.

— У Тома есть крестражи? Я мог бы догадаться… — в его голосе промелькнула боль и сожаление. — Сколько их?

— Шесть, — ответил Сириус.

— И..? — недвусмысленно поднял брови директор.

— У нас уже двое из них, — встрял Ремус.

— Отлично! — просиял директор, но тут же нахмурился. — Вы их еще не уничтожили?

— Мы как раз пришли к Вам и захватили их именно с этой целью, — ответил Сириус, вытаскивая из внутреннего кармана два маленьких свертка.

— Вы позволите сделать это мне? — заинтересованно смотря на свертки, спросил Дамблдор.

— Разумеется, Альбус, — кивнул Сириус и, развернув свитки, выложил чашу и медальон на стол.

— Сириус, давай выйдем. Я так устала за сегодня, что не перенесу еще и уничтожения крестражей, — прошептала я на ухо рядом сидящему мужу.

— Гермиона, ты нужна здесь, ты же единственная знаешь об этих крестражах хоть что-то, — возразил он, сжав мою руку. — Я обещаю тебе, что вечером мы устроим что-нибудь особенное для себя, что поможет нам расслабиться.

Дамблдор вытянул вперед руку, внимательно рассматривая чашу, и ему в руку, с легким свистом проскользнув через приоткрытую дверь комнаты, влетел Меч Гриффиндора.

— Гермиона, ты можешь выйти, если устала от сегодняшних событий, — перебил нас Дамблдор, даже не повернувшись в нашу сторону. — Иди, отдохни, девочка моя. Тебе нельзя переутомляться.

Сириус нахмурился, но встал из-за стола вместе со мной.

— Альбус, на них стоят охранные заклинания... — начала было я.

— Спасибо, милая, я знаю, — улыбнулся в бороду он. — Лили, ты тоже можешь подождать у меня в кабинете.

Лили облегченно вздохнула и быстро вышла из комнаты. Я провела ее взглядом и, еще раз посмотрев на директора, вышла к ней.

— Сириус, а ты останься, пожалуйста, — остановил мужа директор, как только он хотел пойти за мной.

Я вышла из комнаты к Лили, и она тут же начала разговор:

— Гермиона, я не знаю, какую дату назначать на день свадьбы, — она вопросительно посмотрела на меня, а я, поняв, на что она намекает, рассмеялась.

— Лили, милая, я не знаю точную дату вашей свадьбы, поэтому тебе придется придумывать новую.

— Гермиона, — торжественно улыбнулась в ответ она, — ты будешь моей подружкой невесты?

Я пораженно замерла и миллионы мыслей разом пронеслись у меня в голове. Раньше у меня не было настолько близкой подруги, которая могла бы попросить меня стать ее подружкой невесты... Да, была Джинни, но это было немного не то — Джинни была для меня девушкой Гарри и сестрой Рона и, только уже потом, моей подругой.

И я внезапно с удивлением поняла, что Лили Эванс давно перестала быть для меня просто мамой Гарри, она стала мне самой настоящей лучшей подругой. Это было странно... но так приятно и так радостно.

— Гермиона, — окликнула меня Лили. — Ну, так как?

— Боже, Лили, конечно! — бросаясь обнимать ее, прошептала я.

— Спасибо, подруга.

Я просто не смогла сдержать эмоций — впервые в моей жизни у меня появилась лучшая подруга. И это не для того, чтобы можно было у меня списывать, как в начальных классах школы, и не для чего-то еще, а именно ради меня.

— Боже, Лили, ты самая лучшая подруга, — прошептала я и расплакалась, не сумев сдержать слезы.

— Ну, Герми, ты чего ревешь? — удивленно улыбнулась она.

— Я не знаю, Лили, просто это так... — я прикусила губу, пытаясь не разреветься. — Просто, я не ожидала...

— Но, Гермиона, кто же еще может быть моей подружкой невесты? — удивленно спросила она, до сих пор обнимая меня. — Нам надо столько всего обсудить.

Все оставшееся время она красочно рассказывала мне свои планы, относительно их с Джеймсом свадьбы и дальнейшей жизни.

Через какое-то время из соседней комнаты, оживленно что-то обсуждая, вышли парни с директором.

— О, девушки, я смотрю, вы тут не скучали, — устало улыбнулся директор, указывая Сириусу на шкаф сбоку от письменного стола.

Сириус быстро кивнул и, подойдя к шкафу, стал что-то там искать.

— Альбус, у Вас все получилось? — забеспокоилась я.

— Да, Гермиона, все прошло удачно, — снова улыбнулся он и, устало потерев глаза, сел за свой стол.

— М-м-м... — покосившись на Сириуса, скривилась я. — Мы можем быть свободны?

— Нет, Гермиона, мы с Сириусом поговорили и решили провести обряд венчания сегодня, а не в пятницу, — ответил он, просматривая несколько бумаг на своем столе.

— Сегодня? — переспросила я, автоматически покосившись на свое обручальное кольцо.

Ах, да! Я забыла вам рассказать про наши обручальные кольца! Каким-то образом, не спрашивайте каким — я не знаю, Сириус достал из сейфа Блэков родовые обручальные кольца. Они оба были сделаны из платины — самого восприимчивого к магии метала — и представляли собой ободки (Сириус потом еще долго шутил по поводу «окольцовывания»), но мое кольцо отличалось женственными моментами ювелирного украшения: более плавные резные линии, маленькие желтые и белые бриллианты. А у Сириуса оно было грубее — четкие линии перехода и зеленые с черными бриллианты. Но самое интересное то, что он сделал на обратной стороне нашу с ним надпись «Вместе всегда...», а у меня «...и навсегда».

Я сначала была в шоке, а потом начала смеяться. Нет, ну, действительно! Ни для кого не секрет, что для аристократов понятия «браки по любви» не существует, у них все решают родители, но Сириус совместил несовместимое в наших обручальных кольцах.

— Да, Гермиона, — весело блеснув очками, будто поняв ход моих мыслей, ответил директор. — Сириус, ты достал чашу?

— Да, Альбус, — ответил Сириус, поворачиваясь ко всем.

У него в руках был предмет, чем-то напоминающий чашу и блюдо одновременно. По внешней стороне чаши шли руны, которые я никак не могла расшифровать.

Сириус ухмыльнулся на мое растерянное выражение лица и протянул чашу директору. Тот, встав из-за стола и обогнув его, взял ее в руки.

— Встаньте сюда, — кивнул он на место перед собой.

Я взяла Сириуса за руку, и мы подошли к директору. Он вытащил свою волшебную палочку и что-то пробормотал. Чаша наполнилась какой-то прозрачной жидкостью.

— Сделаете надрез на правом запястье и окуните руку в чашу, — прошептал Дамблдор с закрытыми глазами.

Сириус быстро достал свой серебряный нож, с которым не расставался, и сделал себе надрез на правой руке, потом быстро черкнул лезвием по моей руке и, взяв меня за руку, окунул их в жидкость. Дамблдор тут же начал что-то бубнить себе под нос. Если до этого я не чувствовала боли, то как только наши руки оказались в этой жидкости, у меня появилось такое тягучее чувство, будто кто-то специально высасывал кровь из надреза. Судя по скривившемуся выражению лица Сириуса, он почувствовал то же. За несколько секунд жидкость стала красной, а потом так же резко начала засасываться мне в порез. Я почувствовала, как у меня по руке струиться новая немного прохладная и быстрая кровь. От этого чувства меня затошнило. Сириус, казалось, чувствовал себя вполне комфортно. Еще минуту наши руки пробыли в чаше. Жидкость со временем стала полностью прозрачной, а потом Дамблдор замолчал, открыл глаза и лучезарно улыбнулся.

— Все, теперь заживляйте друг другу раны и вы магически повенчаны.

Мы с Сириусом переглянулись и сделали так, как он сказал. Через несколько секунд все закончилось. Сириус просиял и стиснул меня в объятьях. Лили улыбнулась, а Джеймс с Ремусом довольно закивали.

— Все, дорогие мои, можете идти, — кивнул директор, снова садясь за стол. — И да, ребята, в пятницу собрание все равно состоится.

Парни кивнули и что-то еще сказали, но я уже не слышала, потому что скрылась в зеленом пламени.

— Куда теперь? — спросил Джеймс, отряхиваясь прямо на ковер в гостиной.

Я стукнула его по руке, сгоняя с ковра, а он только лукаво улыбнулся, на что я шутливо пригрозила ему кулаком.

— Нужно Маккиннанов помянуть, — вздохнул Ремус.

— Да, — протянула Лили, а в ее глазах застыли слезы. — Давайте в «Дырявый котел».

— Только мы с Гермионой на мотоцикле, — предупредил Сириус.

— И мы с вами, — сразу же заулыбался Джеймс.

— Что, прям все? — подняла брови я.

— Почему бы и нет? — удивленно улыбнулся Ремус. — Раньше мы вчетвером помещались, значит, и сейчас поместимся.

Мы все согласились с ним, и вышли из дома.

— А где хоть он? — спросила я, оглядываясь по сторонам.

— Я сейчас, — отозвался Сириус и скрылся за домом.

— Где он его там прячет? — нахмурилась я.

— В раздевалке, — фыркнул Джеймс, складывая руки на груди.

— В какой еще раздевалке? — спросила Лили, беря его под руку.

— Ну, на заднем дворе есть небольшое поле для квиддича, а для него, соответственно, и раздевалка, — пожал плечами Джеймс.

Тут, сверкая фарами, выехал Сириус на своем хромированном Харлее.

— Залезайте, развеемся, — крикнул он, перекрикивая шум мотора.

Мы быстренько забрались на мотоцикл и получились линией: Сириус, я, Лили, Джеймс и Ремус.

Сириус сначала ехал по дороге, но потом резко, под наш с Лили визг, поднял мотоцикл в воздух. Это было волшебно... ночь, звезды и ветер — секрет свободы от Мародеров.

— Прибыли, — крикнул Сириус, приземляясь около «Дырявого котла» и перебивая мои мысли.

Мы дружно завалились в бар и заняли свободный столик в тени угла.

* * *

— Меня очень волнует вопрос: почему, когда моешь помидоры в кастрюле, некоторые всплывают, а некоторые тонут? — протянул Ремус, ложа голову на стол.

Уже прошло примерно часа три, и мы все были конкретно пьяные. Я не помню, какая тема была до этого, но внезапно Ремус задал такой вопрос.

— А Мерлин их знает, чего они тонут. Один хочет поплавать, а другой самоубийца... — протянул Сириус.

— Хм... возможно, одни специализируются по плаванью под водой, а другие на поверхности, — согласился Ремус.

— А вот почему огурцы длинные и зеленые? — размахивая соленым огурцом, спросила я.

— Наверное, потому что, когда они растут, то тянутся друг к другу, а когда собираются компанией, то немножко выпивают вот и зеленеют... Прям как мы... — заулыбался Джеймс.

— Почему бананы желтые и длинные? — снова спросила я.

— У нас марафон тупых вопросов? — в свою очередь спросил Рем, приподнимая голову со стола.

— Что-то вроде того, — пожала плечами Лили.

— Ну, ты сама подумай! Висят целыми днями на пальме, а им жарко — солнышко греет, — вот они и загорают... Хм... а может им плохо от жары... Ну, здесь точно связь с солнцем какая-то есть... — задумавшись, протянул Сириус.

— Хочу я есть или нет? — строя из себя Гамлета, вопросил Джеймс.

— Думаю, у тебя в желудки что-то с утра осталась, — улыбнулась Лили.

— Почему трава зеленая? — смешно выпячивая глаза и разводя руками, спросил Лунатик.

— Чтоб не путали с землей, — отрываясь от рюмки, хмыкнул Сириус.

— Ну, что еще спросите? — протянула Лили, через минуту молчания.

— Да, всего немного, а ты уже сама разбирайся... — протянул ей в ответ полнейшую непонятицу Джеймс.

— С чем разберусь-то? С «немно... немноги-гими вопросами»? — ехидно переспросила она. — И мне не «немного», а много надо!

— А одно место не слипнется? — ухмыльнулся ее парень.

— Я сама за своим «одним местом» пригляжу, ты руки не распускай, — ответила она, хлопнув по протягивающимся граблям.

— Зеркальце дать? — откликнулся он, потирая ушибленные руки.

— Ха, — хмыкнула она. — Нет, спасибо, у меня есть свое.

— Замолчите, у меня от вас голова пухнет, — застонала я, хватаясь за голову.

— Все, — оторвал голову от столешницы Рем. — Раз у Гермионы уже голова болит — значит, пора домой.

Утром, когда Сириус разбудил меня нежными поцелуями, я быстро оттолкнула его и, прижав ладонь ко рту, побежала в ванну. Дело в том, что меня вот уже второй день выворачивает наизнанку из-за попойки в «Дырявом котле».

Я быстро наклонилась над унитазом, и меня вытошнило вчерашним ужином.

— Детка, что с тобой происходит? — обеспокоено спросил Сириус, придерживая меня за талию и убирая волосы за спину.

Понятное дело, я ему не ответила, поскольку была «немного» занята, но Сириус настойчиво сверлил меня взглядом.

Вывернувшись из его рук, я села на пол и подняла на него удивленные глаза.

— Сириус, я не знаю. Наверное, это из-за перепоя, — слабо пожала плечами я и, убедившись, что приступ рвоты прошел, сразу же взяла в руки зубную щетку.

— Думаешь? — задумчиво протянул он.

— Да, но я не понимаю почему, ты же знаешь, уто я мене уех пиа! — пробормотала я, умываясь и начиная чистить зубы.

— Да знаю я, что ты меньше всех пила, вот это меня и озадачивает. Мы все пили больше, но никого больше не тошнит, все нормально себя чувствуют. Гермиона, может тебе в Мунго надо? — спросил он, прижимаясь грудью к моей спине.

Я резко повернулась к нему и, изогнув губы в улыбке, изумленно уставилась на него.

— Ну, спасибо, милый! — осуждающе покачала головой я.

— Герми, я же беспокоюсь о тебе! — улыбаясь, сказал он и притянул меня к себе.

— Сириус, я не знаю, — прошептала я, уткнувшись лицом в его голую грудь.

— Чего ты не знаешь?

— Ничего я уже не знаю.

— Ты о чем? — отстранившись, он внимательно посмотрел мне в глаза.

— Я обо всем! — отстраняясь от него, обвела круг руками я.

— А-а-а-а, ты о будущем, — кивнул он. — Ну, солнышко, успокойся, все будет хорошо. Сама посуди: мы уже уничтожили два крестража. И это-то в 1979 году! — помахал пальцем в воздухе он.

— Ты думаешь?

— Я знаю, милая, — так же тихо ответил он, улыбаясь. — Ладно, Гермиона, тебя наверняка уже Эванс ждет. Давай, беги, собирайся, — улыбаясь, сказал он и шлепнул меня по попе.

Я кинула на него притворно-злой взгляд и, уже с поднявшимся настроением, вышла из ванной комнаты.

Быстро собравшись, я аппарировала в Годрикову Лощину. Я помнила это место еще по тому времени, когда мы с Гарри были здесь у Батильды Бэгшот. В этом городке мало что изменилось… Разве что, магазинчиков сейчас больше, чем я помню по своему последнему визиту. Сейчас Годрикова Лощина напоминала мне Хогсмид с ее оживленными улицами и большим количеством жилых домов, магазинов и лавочек с разнообразными товарами. По улицам сновали волшебники и ведьмы. Несмотря на лето, многие из них были одеты в мантии. Я же была в короткой юбке и блузке, но мне даже так было жарко в этот июльский день.

Я шла по главной улице, дома стали появляться все реже. Когда они вообще перестали появляться и закончились улицы, я увидела дом Поттеров, стоящий за пределами деревни. Недалеко виднелись такие же абстрагированные от деревни дома.

Быстро поравнявшись с травянистой изгородью, я открыла калитку и зашла во двор. Все резко изменилось: когда я зашла на территорию дома, во дворе появились множество цветов — явно магического происхождения, — а сзади дома виднелся небольшой пруд, в котором плавали рыбы-цветы. Они, то плавали по воде в виде рыб, то меняли свой вид и становились цветами.

Внезапно на поверхность воды всплыла русалка и приветливо помахала мне рукой. Я была удивленна, потому что, мало того, что эта русалка была очень похожа на обычного человека, так она еще и была дружелюбно настроена по отношению ко мне. Обычно у русалок серо-зеленая кожа, на головах дикие копны длинных волос темного цвета, а глаза, как и щербатые зубы, болотно-желтые, на шеях висят толстые связки каменных бус, что символизирует богов, которым они поклоняются. В основе своей, они носят с собой оружие, что приводит к частым ссорам и дракам между ними.

У этой же русалки было лицо человека. Разве что длинные серебристые волосы, светло-синие губы и голубые глаза без зрачков, говорили о том, что она не человек. Волосы были настолько длинные, что накрывали ее плечи и спину и терялись где-то в воде.

— Здравствуй, Та, Что Не Отсюда, — пропела она, склоняя голову набок, чтобы получше рассмотреть меня.

Голос у нее был тоже не человеческий. Он был очень мелодичный, но в то же время, было такое впечатление, как будто у нее в горле вода.

— Привет, — изумленно откликнулась я.

Она хрипловато рассмеялась и поманила меня к себе длинным белым пальцем. Я, как будто под Империо, подошла к ней и остановилась у самого берега. Русалка неодобрительно покачала головой и скривила губы.

— Если ты будешь так податлива со всеми, то тебя легко убьют, — проворковала она.

Я подняла брови, но она уже скрылась под водой. Я еще немного постояла у берега и, пожав плечами, развернулась к дому. На пороге меня снова окликнули этим прозвищем. Я повернулась на голос — это была все та же русалка.

— Возьми, Та, Что Не Отсюда, — кивнула она, протягивая руку.

— Что это? — заглядывая ей в ладонь, спросила я.

— Я тебя почувствовала, как только ты аппарировала сюда, — задумчиво протянула она, вместо ответа. — Другим это сделать будет еще легче. Так что тебе это понадобиться, — кивнула она на свою протянутую руку.

Я подошла к ней и увидела у нее на ладони горсть жемчужен мутно-зеленого оттенка.

— Что это? — спросила я, не смея прикоснуться к ним руками.

— О Нептун! — закатила глаза она.

Я поддела ногтем одну из бусинок и потянула ее. К моему величайшему удивлению, за ней потянулись и все остальные жемчужинки. На браслет это явно не похоже… Да и для ожерелья тоже великовато…

— Это пояс, — пояснила она. — Подними, пожалуйста, блузку.

— Зачем? — недоверчиво нахмурилась я.

Она весело засмеялась и передразнила меня:

— «Зачем-зачем?» Говорю — подними, значит так надо! — фыркнула она и ледяными пальцами проворно задрала мне блузку.

Она повесила мне на пояс жемчужины и провела по концам рукой, чтобы они соединились. Холодный жемчуг плотно прижался к моей коже и с ледяным обжиганием просочился сквозь нее. Я удивленно вскрикнула, мои глаза удивленно расширились, а русалка довольно кивнула.

— Что случилось?

— Он сделал свое дело, — как что-то само собой разумеющееся ответила она и пожала плечами.

— И зачем он мне?

— А кто сказал, что это тебе, Та, Что Не Отсюда? — насмешливо прищурилась русалка.

— Почему ты меня так называешь?

— Потому что ты не отсюда, — фыркнула она и, хлопнув переливающимся хвостом по водной глади, исчезла в воде.

Я несколько минут стояла с задранной блузкой, пытаясь понять, что же она имела в виду, но суть как-то ускользала от меня.

Внезапно у меня за спиной послышался сдавленный смешок, и я обернулась. В дверном проеме стоял Джеймс с совой в руках и явно намеревался отправить ее в полет, перед тем как увидел меня и решил попрактиковаться в остроумии.

— Я, конечно, понимаю, что ты любуешься своим прекрасным телом, но не могла бы ты делать это не во дворе?! Хоть в дом зайди, у нас магией-то люди не скрываются с внешней стороны, — пытаясь не рассмеяться, сказал он.

Я непонимающе уставилась на него и нахмурила брови.

— Эй, Гермиона, — помахал рукой он. — Если серьезно, то чего ты блузку подняла?

— Это все твоя русалка! — пришла в себя я и быстро отдернула блузку.

— Не понял… Рося? — поднял брови он, а улыбка сразу же слетела с лица. — Ты говорила с Росей?!

— Это она со мной говорила! — буркнула я, раздраженно откинув волосы назад.

— Что? — округлил глаза он. — Нет, ты серьезно? Ты видела Росю?

— Ну… да, — простодушно ответила я, подходя к нему.

— Гермиона, ты, по-моему, не поняла всей серьезности ситуации, — нахмурился он. — Рося просто так не появляется. Она вообще может годами на поверхность не всплывать. Летом ее вообще тут не бывает! А тут на тебе! — разнервничался он.

— А что в ней такого особенного?

— Ты что?? — он настолько распалился, что мне пришлось забирать у него птицу. — Она же Хы-гуаше!

— И что?

— Гермиона, — как малому ребенку начал рассказывать он. — Хы-гуаше — это госпожа моря, всего моря, всей воды!! В ее честь каждое лето устраивают массовые церемонии с купаниями и обливанием водой. Поверь мне, она очень тщеславная и, не устаивай люди этого, она бы очень обиделась. Еще она хитрая, и в ее действиях всегда присутствует выгода для нее самой. Понятно теперь? — нетерпеливо спросил он.

— И что? — в который раз спросила я.

— Как «что»? — раскричался он. — Это же...

— Джеймс, все. Успокойся! — прикрикнула я.

Он пару раз глубоко вдохнул. Взяв сову у меня из рук, он что-то ей прошептал и отправил в полет.

— Пошли, Лили сейчас у родителей, — сердито буркнул он и повернулся домой. — Чай будешь?

— Джей, может, ты мне объяснишь? — приподняла бровь я.

— Гермиона, понимаешь... — замялся он. — Рося… она очень непредсказуемая... Рося просто так не появляется. Я сам ее только три раза в жизни видел.

Он замолчал на секунду, потому что домовик принес чай.

— Так вот, летом у нее празднования и она здесь не появляется вообще, но почему-то сегодня пришла. Гермиона, послушай, — внезапно возбужденно зашептал он, — Рося никогда просто так не приходит, понимаешь?! Так-так-так...

— Она дала мне пояс из жемчужен, — неуверенно вставила я.

Джеймс уставился на меня глазами пациента Бедлама и пораженно прошептал:

— Ну, ничего себе поворотец... Так-так-так, Рося... Что же тебе нужно?

Он внезапно выбежал из дома и начал звать русалку по имени. Она, как будто ждала его, быстро выплыла на берег и мило улыбнулась. Он немного шокировано смотрел на нее, пока она ему что-то рассказывала. Я стояла у окна, но мне ничего слышно не было.

Когда Джеймс вернулся в дом, вид у него был какой-то недоверчивый.

Он косо поглядывал на меня, пока я не взорвалась:

— Да что такое?

— Ничего, — тут же отозвался он. — Чай пей, а то остынет, — рассеяно гладя на стену, сказал он.

Мы так и сидели, косясь друг на друга, пока не пришла Лили.

— О! Гермиона! — весело воскликнула она, кидая на диван сумочку. — Ты уже здесь! Ну, я сейчас сэндвич съем, и побежим по магазинам.

С ее появлением напряженность в комнате рассеялась и я расслабилась.

— Гермиона, — крикнула она с кухни, — захвати, пожалуйста, пару журнальчиков со стола!

Я нашла глазами ее журналы, с которыми не каждые мои книги могли сравниться по размерам, и застонала. Джеймс в ответ засмеялся. Я кинула на него угрожающий взгляд и мысленно начала жалеть себя.

Ох, чувствую, веселый мне денек сегодня предстоит...

— Лили, милая, я тебе в который раз повторяю — когда я выходила замуж, меня не волновал цвет штор в церкви и одежда священника! — терпеливо поясняла я, мысленно закатывая глаза и моля Мерлина об освобождении от этого ужаса.

— Бли-и-и-ин, Гермиона, мне ну очень нужна твоя помощь, — застонала подруга. — Мне самой смешно от этой глупости и прочего бреда. Я всю жизнь наивно верила, что кроме платья и колец для свадьбы ничего не нужно. Но нет же… — застонала она.

— Лилс, успокойся, мы с тобой справимся, — поглаживая ее по спине, ответила я. — О, а вот и Алиса.

— Ой, девчонки, я там такие красивые тарелки видела — ну, просто супер, — радостно сообщила нам она.

Лили снова застонала и уткнулась мне в плечо.

— А зачем тарелки? — боясь показаться глупой, тихо спросила я.

— Как «зачем»? — искренне удивилась Алиса. — Гермиона, я тебе поражаюсь! Ты сама замужем, а не знаешь, зачем тарелки на свадьбе нужны.

— Слава Мерлину, Сириус меня уберег от этого знания, — прошептала я.

Лили, услышав мои слова, развеселилась и, задорно хохоча, взяла меня под руку и потащила к тем злополучным тарелкам.

* * *

Примерно так прошел весь день: мы выбирали все что нужно и не нужно для свадьбы. Вечером, когда мы шли в кафе к Фортескю за чашкой горячего чая, Алиса внезапно остановилась перед одним из многочисленных магазинов. Это был магазин вечерних нарядов.

— Девчонки… — завороженным голосом позвала она нас.

Мы с Лили переглянулись, понимая, что она нашла очередную «чрезвычайно нужную» или «одну из самых важных» вещей для свадьбы и, закатив глаза, подошли к ней.

— Смотрите, — благоговейно шепнула она, указывая на витрину свадебных платьев.

Я перевела взгляд туда и увидела три платья: одно пышное, с юбкой из тафты и с большим количеством серебряных бисеринок — на мой взгляд, слишком вульгарное. Второе очень симпатичное: цвета слоновой кости, юбка в форме цветка каллы и очень аккуратно оформленный корсет с вышивкой. И третье: короткое платье по колено из полупрозрачной ткани, украшенной цветочками. На голове у приветливо махающего манекена, была длинная фата до пят.

Я так и не поняла, на которое именно платье показывает Алиса, но реакция Лили меня тоже удивила: она с открытым ртом уставилась на второе платье и начала тяжело дышать.

— Я хочу выходить замуж в нем! — вместе сказали мои подруги, указывая на витрину.

Я мысленно застонала, увидев, как они настороженно уставились друг на друга, и решила уточнить:

— В котором?

— Вот в этом! — все еще глядя друг на друга, снова хором ответили они и еще больше нахмурились.

— В котором именно? — еще настойчивее спросила я.

— Мне это понравилось, — сказала Лили и постучала ногтем по стеклу напротив длинного платья, цвета слоновой кости.

— А мне — это, — явно облегченно сказала Лиса, указывая на короткое платье.

Они улыбнулись друг другу, как бы извиняясь, и, схватив меня за руки с обеих сторон, поспешили в магазин.

— Лили, я уж было подумала, что нам одно платье понравилось.

— Я тоже.

— Лиса, — аккуратно начала я, — мне показалось или ты хочешь приобрести себе то платье?

— Ага.

— И это значит, что...

— Что? — все еще не понимала она.

— Что Фрэнк сделал тебе предложение, — подсказала я, выжидающе подняв брови.

— Так он его сделал еще на Выпускном, — пожала плечами она, удивляясь моей неосведомленности.

— Как на Выпускном? — в один голос спросили мы с Лили.

— Девушки, не стоит так кричать, — прикрывая одно ухо пальчиками, снисходительно улыбнулась нам женщина, которая незаметно для нас вышла из глубины зала.

Она выглядела немного странновато: длинные черные, как смоль, волосы, темные пронзительные глаза и смуглая кожа. Одета она была по европейской моде прошлого века: длинное светло-синее платье с ярко-синими лентами, подчеркивающее загар кожи, и красивая шаль такого же цвета, прикрывающая голые плечи и большое декольте.

— Простите, мадам, — тут же отозвалась Лиса. — Позвольте представить Вам моих подруг — Лили Эванс — в скором времени Поттер — и Гермиона Блэк.

Продавщица резко повернулась от Лили ко мне и прищурено стала изучать мое лицо.

— Вы, наверное, однофамилица известным английским Блэкам, не так ли? — склонив голову на бок, спросила она. И, не дожидаясь моего ответа, продолжила: — По крайней мере, сходства между вами я не вижу.

Конечно, не видит!! Было бы странно, если бы мы с Сириусом были похожи.

— Что Вы, — улыбаясь, отмахнулась Алиса. — Гермиона — жена Сириуса Блэка.

Женщина на мгновение перестала дышать, и ее глаза стали размером с галеон.

— Вот уж не думала, что Сириус вообще когда-то женится, — все еще удивленно пролепетала она.

Я нахмурилась — да кто она вообще такая?! Как будто это ее касается! Не много ли она о себе мнит? Ты посмотри на нее — она, видите ли, все знать должна, что ли? — по непонятной причине, она мне сразу же не понравилась.

— Мадам ла Пирон, извините, но нам очень понравились вон те два платья, — указывая на витрину, сказала Алиса, видно, поняла мое выражение лица.

Мадам бросила последний взгляд на меня и повернулась туда.

— «Белла» и «Кариссима»? — подняла тонкую черную бровь она. — Хороший выбор — работы Стальрато! Сейчас подберем вам размеры, — сказала она и щелкнула пальцами.

Из стола кассы вылетело два метра, и начали измерять девчонок. Я, покосившись на задумчивую женщину, ободряюще улыбнулась девочкам и села на диванчик.

Буквально через минуту метры сложились и влетели в протянутую руку ведьмы. Она кивнула сама себе и вышла в другую комнату.

Лиса тут же бросилась ко мне:

— Прости, прости, прости!

— За что? — я даже растерялась от такого напора.

— Прости, Гермиона, у меня совсем вылетело из головы, с кем я говорю, я думала лишь о платье.

— М-м-м… Лиса, ты о чем?

— Ну, ла Пирон и прочие, — быстро ответила она, смотря на меня взглядом провинившегося щенка.

— У тебя взгляд, как у Бродяги, когда он нагадит на ковер, — весело сказала ей я.

Лиса растерялась и непонимающе заморгала. Лили захохотала, отрываясь от созерцания своего будущего свадебного платья.

— Хорошее сравнение, — одобряюще кивнула она.

— Гермиона, ты, правда, ничего не поняла? — неуверенно спросила Мэндес.

— Нет, — улыбнулась ей я.

Она часто задышала и округлила глаза, а потом резко застонала и уткнулась лицом в ладони.

— Что это с ней? — подняла брови Лили, пробуя на ощупь ткань платья.

— Сириус меня прикончит! — послышался приглушенный голос из-под ладоней.

— Это с чего вдруг?

— Нет, он точно меня убьет!

— Да, что случилось-то?!

— Думаю, я и так много сказала, — откликнулась Лиса. — Спроси обо всем у Сириуса.

Я пожала плечами и отвернулась, но внутри у меня зажглось огромное любопытство. Алиса вздохнула с облегчением, поняв, что я не буду устраивать ей допрос с пристрастием, и поспешила присоединится к Лили.

Подруги купили свои платья и, сияя от радости, мы вышли из магазина с новыми огромными пакетами. Слава Мерлину, что в этот раз у меня руки были пустые, а-то сегодня целый день таскала огромные пакеты двух гиперактивных невест, пока не пришел Сохатый и не забрал их, сказав, что на сегодня поход по магазинам окончен, и отправил нас в кафе.

В кафе мы так и не сходили, потому что поздно вышли от мадам ла Пирон.

Мы быстро попрощались и аппарировали каждая к себе домой. Я не успела разуться, как попала в объятья мужа.

— Я так по тебе соскучился! — отрываясь от моих губ, сказал он. — Где ты ходишь столько времени?

— Прости, Лили и Алиса выбирали себе свадебные платья у мадам ла Пирон, — пожала плечами я, наблюдая за его реакцией на эту фамилию.

Он прищурился, видно, вспоминая женщину и фамилию, а потом понимающе кивнул.

— И что, Рустимуна подобрала им платья? — склоним голову на бок, поинтересовался он.

— Рустимуна? — фыркнула я. — Что за фамильярность?

— Я знаком с этой семьей, — пожал плечами Сириус.

— И кто они такие?

Сириус внимательно смотрела на меня в течении нескольких секунд, а потом спросил:

— Что ты знаешь?

— Ничего, просто Лиса проболталась ей о том, что я — твоя жена, а потом долго извинялась. Когда я спросила: за что именно она извиняется, она сказала, чтобы я спросила у тебя.

По мере моего рассказа, Сириус все больше хмурился.

— И что это все значит? — разводя руками, спросила я.

— Дело в том, — начал Сириус, но я его перебила.

— Милый, мне кажется, что холл не самое подходящее место для выяснения отношений, — сказала я и потащила его в его же собственный кабинет.

— Ну? — складывая руки на груди, поинтересовалась я.

— Все просто, — пожал плечами Сириус, садясь за свой стол. — Я был помолвлен с ее дочкой.

Я молча переваривала эту информацию, а потом обманчиво спокойным голосом — во мне клокотал гнев — поинтересовалась:

— И почему ты мне об этом не сказал?

— Видишь ли, милая, — начал он, извиняясь, — я сам только что об этом вспомнил.

— То есть, как это? — удивилась я, а моя злость сразу же испарилась.

— Ну-у-у... — замялся он. — Это было давно, и я даже не помню, как ее зовут.

— Насколько давно? — подходя к столу, нахмурилась я.

— Видишь ли, милая, — повторился он, — в чистокровных магических семьях есть такой прикол: как только рожается девочка, у которой нет старшего брата, то она сразу же должна быть помолвлена с мальчиком не младше пяти лет, чтобы родители могли быть точно уверенны в том, что она будет под защитой мужа или жениха, когда они умрут. Основная причина этого: жены волшебников-аристократов не работают.

— И что они делают все время? — не поняла я.

— Они воспитывают детей, принимают гостей, устраивают балы и званые вечера, — начал перечислять Сириус. — В общем, все, что только можно, только не работают.

М-да… Я про многое читала, но никогда не интересовалась чистокровными семьями и теперь пожинаю плоды.

— Это все не то, ты отошел от темы! — отмахнулась я. — Ты хочешь сказать, что тебя обручили в пять лет? — изумленно спросила я.

— Или в шесть, — безразлично пожал плечами он. — Я точно не помню уже. Я был непослушным ребенком, родители пытались всеми способами обуздать мой совершено не свойственный члену семьи Блэков характер.

Я стояла, ошеломленно уставившись на него, и до меня никак не могло дойти, как так можно — обручить детей в пять лет!?

— Но… как вообще так? — переспросила я.

Сириус вздохнул и подошел к книжным полкам. Он проводил пальцем по корешкам книг, ища нужную ему. Потом остановился на одной — толстой, потрепанной, явно старой, обтянутой в черную кожу — и вытащил ее.

Он быстро подошел ко мне и всучил ее мне в руки.

— Держи, почитаешь на досуге, — сказал он и, подмигнув мне, снова вернулся к книжному шкафу.

Книга лежала у меня в руках названием вниз, и я быстро перевернула ее. Название было написано каллиграфическим почерком в стиле готики. Оно гласило: «История древнейшего аристократического рода волшебников — Блэк».

Сириус снова вернулся ко мне, вручив другую книгу-близняшку «Истории». Название не сильно отличалось от первого, это был «Кодекс древнейшего аристократического рода волшебников — Блэк».

Я подняла удивленный взгляд на мужа, но он только пожал плечами и отвернулся к окну.

— Интересно, — задумчиво протянул он, — когда нам ждать шквала писем от всей моей семейки?

— Она все расскажет? — ничуть не удивилась я.

— А как же, — ухмыльнулся он. — Она одна из самых ярых сплетниц Лондона.

— Значит, думаю, скоро, — кивнула ему я. — Ладно, пошли ужинать.

Он улыбнулся и встал из-за стола.

К моему удивлению, на следующий день не было никаких громовещателей и семейных визитов. Даже ни одного письма не пришло. Сириус, казалось, уже и думать забыл про эту историю с ла Пирон. Меня же она грызла изнутри и не давала спокойно жить.

В пятницу, когда мы завтракали, я не выдержала:

— Сириус, а где же обещанные громовещатели и письма от твоей семьи?

Он залихватски улыбнулся и, пригнувшись ко мне, тайным шепотом сказал:

— Какая же ты невнимательная стала, однако, — качая головой, сказал он. — Неужели ты забыла про мои слова?

— Какие слова? — таким же шепотом спросила я, невольно наклоняясь к нему.

Он обреченно вздохнул и укоризненно посмотрел на меня.

— Я же говорил, что никто без моего разрешения не имеет доступ к нашему дому.

Действительно же, говорил… Как я могла забыть?!

— То есть… Это значит, что и письма писать они тоже не могут? — сразу же заулыбалась я.

Сириус рассмеялся и обнял меня через стол.

— Гермиона, можешь не переживать по этому поводу. Я же вижу, что ты нервничаешь из-за моей протухшей от старости помолвки. Это было давно. Никто ничего про это уже не скажет. И вообще, максимум, что с женихом делают в таком случае — он заслуживает порицание семьи. А мне это уже не страшно, ты же знаешь.

Я тоже рассмеялась вместе с ним, но наш смех прервала сова, которая плюхнула письмо Сириусу в тарелку.

Я даже поперхнулась воздухом:

— Ты же говорил, что они не могут писать!

— Тихо ты, тихо. Это не от них, наверное, — успокоил меня он, хоть и сам нахмурился.

Как только он открыл конверт, я сразу же запрыгала на стуле и начала заглядывать ему в письмо:

— Кто это? От кого??

Он отдернул от меня письмо и с напускным высокомерием начал его читать, перед этим специально от меня отодвинувшись.

— Ну, Сириус! — огорченно застонала я.

Он кинул на меня насмешливый взгляд и свернул письмо. Без единого слова, он положил его обратно в конверт и спрятал в кармане джинс.

— Ты смеешься надо мной, да?

Он прыснул в чашку и, тихо смеясь, помотал головой.

— От кого это? — обиженно надувая губки, спросила я.

— Да ладно тебе, — отмахнулся он. — Тебе не будет интересно, — небрежно сказал он и невинно захлопал ресницами.

— Сириус, ты достал! — разозлилась я и встала со своего места с целью вытащить из его кармана это письмо.

Он заинтересованно склонил голову на бок и отодвинулся от стола, чтобы мне удобнее было доставать письмо. Ну, как можно быть таким противным… букой?

Я решительно засунула ему в карман руку, а он подпрыгнул на стуле и расплылся в шаловливой улыбке:

— Детка, мне очень интересно, что же ты там ищешь?! — протянул он, удобно откидываясь на спинку стула.

— Письмо, детка, письмо! — в тон ему ответила я, наконец, нащупав пергамент. — Я нашла его!

— А ты уверена, что это именно то письмо? Может, еще поищешь? — озорно сверкнув глазами, спросил он.

Я фыркнула и достала изрядно помятый конверт. Сириус засмеялся и притянул меня к себе так, что я упала ему на колени. Быстро пробежавшись по строкам письма, я отбросила его на стол и повернула к мужу свое недовольное лицо.

— И это тебе нужно было скрывать?

Он снова засмеялся и еще крепче сжал меня в объятьях.

— Да уж, конечно, письмо от Дамблдора с просьбой быть сегодня на собрании — это именно то, что можно скрывать от меня! — продолжала я высказывать свое недовольство.

— А от тебя вообще что-то можно скрывать? — удивился он, не переставая улыбаться.

— А по голове?! — шутливо замахнулась я. — Скрывать он что-то от меня будет!!

Продолжить свои угрозы мне не дали Лили и Джеймс, которые, весело переговариваясь, зашли в нашу столовую. Странно… Как эльфы могли разрешить им войти без предварительного предупреждения?

— Как вы вообще появились в нашем доме? — удивленно развел руками Сириус, нахмурившись.

— Через камин в гостиной, — отвлекаясь от разговора с Лили, отмахнулся Джей. — У тебя, конечно, гениальный пароль, блохастый! — закатил глаза он. — «Прага»!! Сири, мы догадались со второй попытки. Первый вариант был «Гермиона».

— Ты не знаешь, где Кала? — обеспокоенно спросила я у Сириуса, не обращая внимания на слова Джеймса.

— Без понятия… — протянул он, переводя взгляд на меня. — Хотя… Сегодня пятница, да? — прищелкнул пальцами он. — Значит, она пошла за покупками.

Я кивнула и точно, вспомнила, что она всегда, вместе с Ноли, ходит за покупками в пятницу.

— Ой, — полуулыбаясь, протянул Джеймс, — мы вам не помешали, случаем?

Лили, что-то активно рассказывающая своему жениху до этих слов, тут же переключилась на меня и, заулыбавшись, побежала к столу.

— Гермиона, Гермиона, я такое придумала! — радостно заявила она.

— Ну? — ожидающе подняла брови я, и пересела на свой стул.

— Ну, я же говорила, что мы решили провести медовый месяц в Париже. И я где-то вычитала, что если пройти под Эйфелевой башней и загадать желание, то оно обязательно сбудется! И еще я планирую осмотреть хоть половину Лувра. Это будет шикарно!

— Кхе-кхе… сильно — кхе — сомневаюсь, что Сохатый — кхе-кхе — будет шататься по — кхе-кхе — Лувру во время своего — кхе-кхе-кхе — медового месяца, — пробормотал Сириус, старательно маскируя свои слова кашлем.

Я, проигнорировав слова мужа, удивленно похлопала глазами и всплеснула руками:

— Так значит, что Лили гений, а я так… Невероятно! Просто невероятно!! — возмущалась я. — И как я сама до этого не додумалась?

Сириус лукаво на меня посмотрел и небрежно так заметил:

— Просто ты была немного занята в Париже. Тебе было не до Эйфелевой башни, — снова подозрительно закашлялся в кулак он.

Джеймс засмеялся, облокотившись о стол.

— Вообще-то мы пришли вас поторопить, — перебила смех своего жениха Лили. — Ремус просил передать, что Дамблдор хочет видеть нас всех у себя в кабинете в десять, а уже без пяти, — помахала пальцем в сторону каминных часов она.

Я закивала и одним глотком осушила свой стакан сока. Быстро вскочив со стула, я разгладила свою юбку и кивнула Лили:

— Я готова.

Сириус, который удивленно наблюдал за моими махинациями, расхохотался на этих словах. Джеймс его поддержал, а Лили криво усмехнулась.

Отсмеявшись, Сириус проделал то же самое, что и я, а потом громко заявил:

— Я готов.

— Так, все, посмеялись, и хватит! — опережая смех парней, крикнула я.

Сириус дернул меня за прядь волос, и я резко передернула головой. От этого движения у меня закружилась голова, и подкосились ноги. Момент — перед глазами все поплыло и темнота...

* * *

Когда я пришла в себя, то первое, что я увидела, было обеспокоено-нахмуренное лицо моего мужа.

— Что... Что случилось? — тихо спросила я, пытаясь подняться на локтях.

Голова как будто на части разрывалась от боли, а глаза все не хотели фокусироваться на каком-то одном предмете. Никогда не думала, что голова может болеть и кружиться одновременно.

— Тише, тише, — Сириус с силой надавил на мои плечи, укладывая назад. — Тебе надо лежать.

Оказывается, он уже перенес меня на диван около камина. На журнальном столике сидел Джеймс. Он подозрительно и, в то же время, обеспокоено смотрел на меня. Было такое чувство, что он чего-то ждет или что-то высматривает во мне. Наши взгляды пересеклись, и он еще больше нахмурился и прикусил губу. Так прикусывал губу Гарри, когда хотел что-то скрыть от нас с Роном или не хотел проболтаться о чем-то. Это меня насторожило. Что с ним? Что он не хочет говорить?

Мои мысли прервала Лили, которая вбежала в столовую, стуча каблуками, звук которых, казалось, не смягчал даже ковер.

— Сириус, я нашла только вот это. Оно с самым резким запахом из всех, — запыхаясь, сказала она, протягивая ему флакончик.

— Все нормально, Лили, — отмахнулся от нее он. — Она уже пришла в себя.

— Ох, ну, слава Богу! — вздохнула она, присаживаясь рядом со мной. — Милая, ты так нас напугала. Вот — выпей, — она протянула мне колбочку, и я узнала знакомый привкус Восстанавливающего зелья.

Эванс небрежно поставила на стол какой-то другой пузырек с мутно-серой жидкостью и приложила холодную ладонь к моему лбу. Это было как раз то, что я хотела сильнее всего. Я благодарно посмотрела на нее и откинулась на подушку, прикрыв глаза.

Восстанавливающее зелье и холодная ладонь подруги сделали свое дело, и через минуту я пришла в норму. За все это время в столовой стояла гробовая тишина. Когда я открыла глаза, то поняла почему. Лили тоже прикрыла глаза и сидела около меня. Джеймс все так же покусывал губу и гладил появившуюся на громкие звуки Хищницу, которая, так же как и он не моргая, следила за мной. Сириус отошел к окну и смотрел вдаль. У его ног лежал Бродяга, удобно пристроив голову на его ботинках, и тоже смотрел за окно. Окна на первом этаже все от пола, поэтому щенку даже голову задирать не пришлось. Я поняла, что Сириус хмуриться по его напряженной спине. Да еще и Ястреб, которого было видно через тонкую ткань летней рубашки, агрессивно размахался крыльями, выдавая настроение хозяина. В замершей комнате, казалось, только он подавал признаки жизни.

— Эй, — мой голос показался криком в тишине, но все тут же устремили на меня взгляды. — Мне уже лучше. Мы можем отправляться к Дамблдору.

— Ты точно нормально? — подходя ко мне, спросил Сириус, за которым тут же засеменил Бродяга.

Я кивнула и уверенно улыбнулась ему.

— Хорошо, но все равно держись поближе ко мне, — строго сказал он и помог мне подняться.

Я резко выдернула свою руку из его руки и медленно поднялась сама.

Ну, сколько можно? Я же не ребенок, чтоб со мной так обращаться! Он иногда бывает таким... раздражающим! Гр-р-р-р!!

— Сириус, я не новорожденная и могу сама о себе позаботиться!

Джеймс, уже на пути к двери, остановился посреди столовой и ошеломленно уставился на меня. Лили только приподняла брови, выдавая свое удивление.

Сириус сначала растерялся от моей резкости, но потом заинтересованно склонил голову на бок и убийственно спокойным голосом сказал:

— Пока ты моя жена, то я буду о тебе заботиться.

Моя злость сразу же улетучилась, и я озабоченно прикусила губу. Зачем вообще я начала этот спор? Он ведь хотел уберечь меня. Он ведь любит меня.

— Кажется, мы становимся невольными свидетелями семейной ссоры, — насмешливо протянула Лили.

Я улыбнулась ей и обняла Сириуса. Он обнял меня в ответ и притянул к себе. Все-таки он самый родной у меня!! И я его безумно люблю!! И вообще это бессмысленно. Ссоримся, как будто мы уже тридцать лет женаты, а это всего лишь глупости.

Я уткнулась носом ему в грудь и прошептала:

— Спасибо, милый. Спасибо за то, что ты такой, какой ты есть и за то, что ты такой есть у меня, — у меня на глазах даже слезы выступили.

Он весело хмыкнул и поцеловал меня в макушку.

— Ты любишь меня? — игриво спросил он.

— Конечно! — возмутилась я, слегка отстраняясь от него и вытирая слезы. — Как ты можешь такое спрашивать у собственной жены, которая добровольно согласилась выйти за тебя?

— И почему только согласилась? — задал риторический вопрос Джеймс.

Сириус кинул на него убийственный взгляд и снова повернулся ко мне.

— М-м-м-м... — задумчиво протянул он. — Как сильно ты меня любишь?

— Очень. Очень сильно!! — еще крепче прижала его к себе я.

— Вот и прекрасно, — протянул он. — Значит, ты сегодня вечером мне это докажешь, а сейчас мы идем к нашему уважаемому директору, — он быстренько отстранился от меня и шлепнул меня пониже спины, подталкивая к выходу.

Я замерла в шоке. Лили и Джеймс веселились, не обращая внимания на мою реакцию, обсуждая наши резкие перепады настроения.

— Твою… маму, Сириус!

— Все-все, любимая, пошли быстрее.

Я гордо откинула волосы назад и вздернула подбородок.

— Иди ты знаешь куда... — опасно прищурилась я.

Сириус хихикнул и кивнул.

— К директору.

Я раздраженно поджала губы и быстро пошла к камину в гостиную. Лили и Джеймс уже переместились, и я зло зачерпнула горсть пороха, слыша за спиной легкие шаги мужа.

Опять то же самое сжимание, как в трубе, которое вызывает тошноту. Назвав уже известный мне пароль, я вышла в кабинете у директора Хогвартса. Там уже были все, кроме Сириуса. Директор о чем-то увлеченно спорил с Ремусом, а Джеймс и Лили внимательно следили за разговором. Борясь с приступом тошноты, я заметила, как директор сначала скользнул по мне взглядом, а потом уставился на меня во все глаза.

Он проворно — что удивительно в его-то возрасте — выбрался из-за стола и подошел ко мне. Я приподняла брови, удивляясь тому, как он быстро прервал разговор с Ремусом.

Тем временем он подошел ко мне и начал оглядывать с ног до головы.

— Я же знаю и чувствую, что да, но мне что-то мешает… Сначала я даже подумал, что она одна. Если бы я не знал, то не обратил бы на это внимание... — бубнил он себе под нос.

Потом резко поднял взгляд на меня и пронзительно впился в меня взглядом. Мерлин... Мерлин, я впервые в жизни почувствовала, что ко мне в сознание кто-то вторгается. На какой-то момент у меня перед глазами побелело, а потом снова прояснились удивленные глаза старого профессора.

— Так значит, это Рося? — тихо спросил он сам себя.

— Да, профессор, — вставил Джеймс, — она подарила Гермионе жемчужный пояс.

— Да, я понял, — понимающе улыбнулся директор и тут же задумался о чем-то.

Во время моей секундной отключки, в кабинете появился Сириус, который тут же отозвался:

— Что я пропустил?

— А что Рося? — удивилась я.

— Джеймс, — игнорируя наши вопросы, повернулся к Поттеру директор, — я так понимаю, что ты все знаешь, но не рассказал никому... Почему? — легкое любопытство промелькнуло в его голосе.

Вот уж этот директор, ему всегда были интересны характеры людей, причины их поступков, мотивы… а с объяснениями, конечно же, можно и подождать. Что вы, ведь речь идет совсем не о таинственной русалке и не обо мне!

Джеймс скривился и пожал плечами:

— Просто Рося сказала, что «всему свое время». Так бы я сразу все им рассказал, — кивнул в сторону камина он.

А возле камина стояли только мы с Сириусом. Что это он от нас скрыл? Так значит, он не зря жевал губу?! Ага!

«Гениально, миссис Блэк, Вы сегодня проявляете просто чудеса дедукции!» — съехидничал мой внутренний голос.

Я тактично посоветовала ему заткнуться, но он все продолжал забавляться и называть меня величайшим детективом столетия и «не только самой умной ведьмой выпуска, но и самой наблюдательной», ну и все в том же духе. Поэтому я решила просто его игнорировать.

— Эх, старая ведьма! — захихикал Дамблдор.

Я подняла брови, какой-какой, но старой Росю никак нельзя назвать. Хотя, если судить по словам Джеймса, то она явно не так молода, как выглядит.

— Что ж… — снова начал бубнить себе под нос директор. — Придется с ней повидаться… Где же она сейчас может быть? — постучал себя по подбородку он.

— Что-то не так, профессор? — обеспокоено спросила я, подходя к нему и присаживаясь в свободное кресло перед столом.

— Да нет. Просто я испугался сначала, что ты потеряла ребенка, — рассеяно улыбаясь, отмахнулся он и спокойно сел за свой стол.

Слава Мерлину, что я в этот момент сидела...

РЕБЕНОК...

Какого еще, твою мать, ребенка я могла потерять?? Мои мысли метались от одного дикого варианта к другому, не менее дикому. У меня даже проскользнула мысль о Джеймсе, сыне Цитуса. Но реальности я сопротивлялась обеими руками и ногами.

Будто издалека я услышала, как застонал Сириус. Он схватился за волосы и уставился в пол, тяжело дыша. Через несколько секунд он начал материться. Он материл себя, свою память и «гребаный, долбаный род Блэков». Я ничего понять не могла... Что он несет!?

Ладно... Ладно, ладно, ладно... Блокировать крик своего разума в дуэте с интуицией я не могу.

Ребенок...

Это.

Он.

Про.

Моего.

Ребенка.

Сделаем вывод — я беременна.

Хоть сама себе я в этом призналась, и то уже прогресс, но на большее я не способна...

Какой, к соплохвосту, ребенок?? Мне же только восемнадцать лет!!! Я не могу быть беременной. Ну, какая из меня мама?? Что б я — и мама!! Нет, нет и еще раз нет!

Нет!

Нет же, точно!!

Никакого ребенка быть не может — это сто... нет, двести процентов! Я регулярно принимаю зелье, а оно действует без ошибок и дает ПОЛНУЮ гарантию безопасности.

Все...

Блин, ну, слава Мерлину, а то я перепугалась уже!

— Бли-и-ин... — стон Сириуса прервал мои уверения самой себя. — Как я мог забыть??

— Успокойся, Сириус, я не беременна, — уверенно заявила я, от чего Джеймс удивленно на меня уставился, а директор понимающе улыбнулся. — Я не беременна, потому что быть того не может. Ты понимаешь, про что я... — кивнула ему я.

Говорить о противозачаточных зельях при достопочтенном директоре школы Чародейства и Волшебства «Хогвартс» профессоре Альбусе-бла-бла-бла-Дамблдоре мне не очень-то хотелось, поэтому я только выразительно округлила глаза.

Сириус снисходительно ухмыльнулся и, подошев ко мне, присел на корточки.

— Любимая, — прошептал он, беря меня за руки и целуя их, — есть кое-что, про что я забыл тебе рассказать... Честно говоря, я и сам про это только что вспомнил... — как бы оправдывался он.

Я удивленно приподняла брови и вопросительно сжала его руку.

— Что?

— Милая, скажи, ты уже читала «Историю...» или «Кодекс...»? — прикусил губу он.

— Нет, как-то времени не было, — удивленно отозвалась я, пожимая плечами.

— Так вот, — он глубоко вздохнул и сглотнул. — Дословно не помню, но там есть такой пункт... — он крепко сжал мои руки и скороговоркой проговорил: — В общем, так: каждая жена старшего сына — наследника — рожает ребенка по прошествии девяти месяцев после свадьбы. В первую брачную ночь жена обязательно забеременеет. На кольцо наложено какое-то древнее заклятие, никакие зелья его сдержать не могут, — тихо закончил он.

Все мои горы оправданий и башни отговорок рухнули в тот момент, когда он закончил говорить. Значит, все... Все-таки я беременна...

Этот факт никак не хотел укладываться у меня в голове, и я удивленно забегала глазами с одного присутствующего на другого.

Остановившись на Сириусе, я спокойно выдала первое, что пришло мне в голову:

— Тебе не кажется, что последнее время ты начал многое забывать? Может, есть еще что-нибудь, что мне стоит знать? — осведомилась я.

— Гермиона, прости, я — дурак! Зачем только я эти дуратские родовые кольца приволок? — уткнувшись в мои руки, стонал он.

— Нет, — коротко мотнула головой я, как будто это решало вопрос. — Я не могу быть мамой — мне всего восемнадцать!

Я не знаю... Волнения и переживания отошли на второй план, и я просто не хотела принимать это как данность. Ну, не могу и все тут!

— Гермиона, — обеспокоено наклонил ко мне голову Дамблдор, — ты как?

— А как я должна быть, Альбус? — тихо спросила я. — Мне только что сказали, что я беременна и срок уже... Сколько? Ах, да! Срок уже месяц!! — мой голос сорвался на крик, и я яростно обхватила руками голову, глотая слезы. — Хорошо хоть вообще об этом узнала до родов!

Сириус прерывисто вздохнул и попытался обнять меня. Я прильнула к нему всем телом и почувствовала, что дрожу. По сравнению с его нерушимым спокойствием у меня в душе было просто землетрясение!

Я подняла на него глаза и тут же прекратила рыдать. Он смотрел на меня со смесью любви, нежности и страсти, а когда бросал взгляд на живот, то его глаза вспыхивали непонятным мне огнем.

Слезы сразу же высохли, и вдруг я поняла, что, что бы не случилось, этот человек всегда будет рядом, всегда будет любить и оберегать меня... и нашего ребенка. Я поняла, что этот человек сделает все для нашей семьи. И еще я поняла, что, несмотря на неясное будущее и войну, он никогда не был так счастлив, как сейчас...

— Сириус, я... — сдерживая слезы, я взяла его лицо в свои ладони и приподняла ближе к себе. — Я так люблю тебя.

Он просиял мне в ответ и потянул на себя. Я упала в его объятья, а его губы нашли мои. Он попытался прижать меня еще ближе к себе, из-за чего мы вместе упали на пол и расхохотались.

Боже, ребенок... Наш с Сириусом ребенок!! Все-таки мы с ним странные... Сразу после школы поженились, я беременна в 18 лет... Рай... (я надеюсь, вы слышите сарказм в моем голосе). Я, конечно, всегда не хотела быть старой мамой, но в 18 — это рановато, все же.

Все-таки, если бы не Сириус, то у меня была бы истерика на высшем уровне с очередным крушением директорского кабинета. А Сириус, он, как всегда, поддержал меня и был только рад случившемуся. Все-таки он неисправимый оптимист.

А Дамблдор... Я скосила глаза на директора — он сидел за своим столом и сосредоточенно изучал какой-то документ, совершенно не обращая внимания на смеющуюся пару у него на ковре перед столом. Я представила, как мы выглядим со стороны, и мне снова стало смешно.

Ремус — такой счастливый, как будто это у него будет ребенок, а не у нас. Он такой смешной и так глупо улыбается, что я сама только счастливее становлюсь.

А Лили с Джеймсом те еще чудики! Стоят и так смотрят друг на друга, как будто пытаются что-то прочитать по лицам. Наверное, они подумали о Гарри, о своем собственном сыне.

— Блэки, хватит валяться на полу, вставайте! — окликнул нас Ремус, не переставая улыбаться.

Мы с Сириусом переглянулись, он сам встал и помог мне подняться.

— Мерлин, — у Сириуса резко сменилось выражение лица со счастливого на перепуганное. — Я тебя на пол потащил, а ты же беременна. Нужно быть аккуратнее и осторожнее, — засуетился он, беря меня на руки и неся на диван.

— Сириус, я беременная, а не больная, — просветила его я, когда он уложил меня на диван.

— Я знаю, — недовольно нахмурился он, — просто я переживаю и все такое.

— Так! — прервала наш разговор Лили, широко открытыми глазами наблюдая за нами. — Значит, вы беременны!? — полуутвердительно спросила она, поочередно показывая на нас.

Я закивала головой, а она возвела руки к небу:

— Чудесно! Мы еще даже не поженились, а вы уже беременны!

Джеймс засмеялся и обнял ее за талию.

— Мы поженимся в сентябре, и у нас будет целых два месяца, чтобы поработать над прибавлением в семействе, — подмигнул он ей.

— Так значит, вы уже назначили день свадьбы? — заулыбалась я, принимая горизонтальное положение на диване.

— Нет, нет, — замахала руками Лили, — просто решили, что в сентябре, но не решили еще, когда точно.

— Я сильно извиняюсь, что прерываю ваш разговор, но у меня мало времени и нам нужно поговорить о крестражах, — раздался глубокий голос директора.

Мы тут же прекратили разговоры и переключили свое внимание на него.

— Мы все знаем, что диадема находиться в Хогвартсе, и у меня есть предложение пойти ее поискать, — сразу же перешел к делу он.

— Да, конечно, у нас есть, как минимум, один способ разрушить крестражи, так что вперед, — поддержала его я.

— Я знаю, что вы хотели бы отпраздновать такое событие, — понимающе улыбнулся Дамблдор, — но, если у нас есть шанс закончить эту войну быстрее, то я хочу им воспользоваться.

— Что-то случилось, профессор? — встревожилась Лили.

— Вам, наверное, еще не присылали письма с работы, но у Авроров сейчас много работы и им помогает все Министерство. Я хочу, чтоб вы знали: я рассчитываю на вас в этом деле, — туманно ответил он. — Вы же знаете, что «Пророк» не всегда пишет правду, а иногда вообще не пишет ее, — он немного помолчал, о чем-то думая, а потом продолжил. — Сегодня будет собрание Ордена, и я хотел бы, чтобы к этому времени диадема уже была уничтожена, — твердо закончил он и решительно встал из-за стола.

— Так, что случилось-то? — нахмурился Джеймс.

— Вам все расскажут в Министерстве, а сейчас мы должны идти в Выручай-комнату, — он открыл дверь и сделал приглашающий жест рукой.

Дорога до Выручай-комнаты прошла в молчании. Мои мысли метались от воспоминаний прошлого раза уничтожения диадемы к ребенку, который сейчас растет у меня в животе.

Мамочки!

Меня передернуло от этой мысли, но я попыталась успокоиться.

Все-таки это странно... Да, вообще все очень и очень не правильно! Рано, это все очень рано! Я-то надеялась хотя бы до конца войны не вовлекать в это будущее поколение...

Стоп-стоп-стоп...

А вот с этого момента поподробнее... С каких это пор я стала думать о своих друзьях, как о детях и будущем поколении?? Так! Наверное, это беременность меня так настраивает.

Надо собраться! Все! Я же гриффиндорка — я со всем справлюсь!!

В это время мы уже дошли до Выручай-комнаты, и Сириус сделал приглашающий жест, взяв меня за руку. Я улыбнулась ему и закрыла глаза.

«Мне нужно место, где можно что-то спрятать» — мысленно повторяла я слова Гарри, и дверь появилась в тот момент, когда я в третий раз прокрутила эту мысль у себя в голове.

Дамблдор быстро открыл черную дверь, и мы вошли внутрь.

Это была просторная комната, многочисленные высокие стены, которой возводили тысячи предметов, спрятанных всеми поколениями студентов.

Я вспомнила, как была здесь в последний раз, нервно сглотнула и непроизвольно обхватила живот, прижавшись к Сириусу.

— А Волан-де-Морт никогда не задумывался над тем, что любой мог сюда войти? — спросил Джеймс со скептическим выражением лица, а его голос эхом отозвался в тишине.

Я хмыкнула, вспоминая похожий вопрос Рона.

— Я не знаю, — покачала головой я. — Гарри в прошлый раз сказал, что «он думал, что он единственный».

— Единственный? — удивленно приподнял брови Сириус. — А он что, не заметил все эти горы вещей? М-да... У него явно туго с мозгами. Наверное, из-за планов завоевания мира у него умерло очень большое количество мозговых клеток.

Я вздохнула и пожала плечами, мысленно соглашаясь с ним.

— Все-таки Волан-де-Морт — придурок из придурков, — задумчиво протянула Лили.

— Ты только об этом узнала? — ехидно поинтересовался Джеймс.

— Все, ребята, пошли, — отрываясь от разглядывания комнаты, кивнул Ремус.

Мы все перевели взгляд на директора, он ходил вдоль одной из «стен» и проводил по ней рукой, о чем-то задумавшись. Заметив, что мы прекратили разговор, он повернулся к нам и указал на один из «коридоров». Мы пошли в том направлении. Сириус все время держал меня за руку и, на всякий случай, шел впереди.

— Где-то рядом, — пробормотал Дамблдор. — Где-то здесь... — указывая руками вперед, бубнил он.

Директор все шел глубже и глубже в лабиринт, ориентируясь по какой-то своей особой системе. Я все время вспоминала вещи, которые заметила в прошлый раз, когда была тут.

Резко директор остановился и указал на облезлый старый буфет, на вершине которого стоял рябой каменный маг, в старом пыльном парике и еще чем-то, похожем на древнюю поблекшую диадему. Он протянул к ней руку и проворно снял с головы каменного волшебника.

— Прекрасно! Только вот…

Он задумчиво смотрел на диадему, а рядом с ним появился столик, на который он тут же ее положил.

— Чем ее уничтожили в прошлый раз?

— Дьявольским Огнем, — ответила я, и меня тут же передернуло от воспоминаний.

— Хм-м-м... — удивленно протянул Дамблдор. — Ну, раз так, то...

Он вскинул руку с зажатой палочкой и что-то пробормотал. Вокруг диадемы образовалась прозрачная сфера с золотистым переливом. Директор снова взмахнул палочкой, и пространство внутри сферы вспыхнуло пламенем. Языки Дьявольского Огня лизали метал диадемы, и она покрывалась черным налетом.

Мы все заворожено следили за танцем язычков пламени, которые, то скрывали, то открывали нашему взгляду силуэт диадемы. В какой-то момент пламя резко вспыхнуло и, повинуясь велениям палочки Дамблдора, потухло. Сфера зашипела, как будто какая-то ядовитая жидкость прожгла ее, и исчезла.

Несколько минут все ожидающе смотрели на диадему. А потом я подошла и взяла ее в руки.

Черт возьми, это было одно из последних приключений, через которые я прошла вместе с Гарри и Роном...

Диадема все еще была горячей, почерневшей от сажи, но когда я посмотрела на нее ближе, то смогла различить маленькие слова, выгравированные на внутренней стороне:

«Богатства в мире нет бесценней, чем разум сильный с правой целью»

Из диадемы текла какая-то жидкость, она была темной и тягучей как смола. Неожиданно я почувствовала, как диадема затряслась у меня в руках, затем разорвалась на части, и сразу же из нее раздался пронзительный душераздирающий крик.

Я выпустила половины диадемы из рук и прикрыла уши. Крик становился все тише, но в комнате до сих пор стояло молчание. Я стояла и просто смотрела на, когда-то прекрасную и величественную, а сейчас поломанную и почерневшую, диадему, и неожиданно почувствовала, как Сириус, нежным прикосновением руки, стер дорожку слезы с моей щеки и прижал меня к себе. Я сама только сейчас обнаружила, что плачу. Наверное, это из-за того, что меня переполняют воспоминания.

— Что ж, — голос Дамблдора в этой гнетущей тишине прозвучал раскатом грома. — Думаю, мы справились с заданием.

— Мерлин, — недовольно пробормотал Джим, — что за вопли банши только что были?

Ремус улыбнулся ему и что-то зашептал на ухо.

— И это все? — как-то разочарованно протянул Джеймс, отвлекаясь от рассказа Лунатика. — Я-то думал, что у нас будут приключения и всякое такое. А тут просто: «Пришел — увидел — победил». Ничего опасного даже не произошло, за исключением того, что нам на несколько минут заложило уши.

Всех развеселили его слова, и атмосфера тут же изменилась.

— Чудесно, — подвел итог директор. — Мы сделали то, что нам надо и можем идти.

Мы развернулись и все пошагали обратно к выходу. Я шла и думала, вспоминала...

Сириус вернул меня на Землю, когда я пропустила поворот.

— Милая, что случилось? — тихо спросил он.

— Ничего, — улыбнулась я ему, — просто вспомнила кое-что.

Он понимающе кивнул и оставил меня наедине со своими мыслями.

Боже, сколько времени прошло после событий того дня, а я все так же реагирую на них.

Когда мы зашли в кабинет директора, Альбус сразу же сказал, чтоб мы были на собрании в пять часов, и отпустил нас.

Как только мы все оказались у нас с Сириусом дома, то тут же начали поступать предложения пойти отметить столь важное событие.

— Никуда мы не пойдем, — громко заявил Сириус, широко улыбаясь. — Мы будем праздновать прибавление в семье Блэков в нашем доме, — отчеканил он и хлопнул в ладоши.

Перед ним тут же появился Ноли, склоняясь в почтительном поклоне.

— Ноли, будь добр, принеси бутылку «Кристалл», четыре бокала и... — смеющийся взгляд на меня. — И стакан молока.

Сохатый и Луни засмеялись, а я скорчила рожицу.

— Я еще не родила ребенка, чтоб пить только молоко! — надувая губки, пробормотала я.

Сириус весело рассмеялся и приобнял меня за талию, переплетая пальцы на животе.

— Ну, пить алкоголь я тебе не дам. А если учесть еще и то, что мы недавно оторвались в «Дырявом котле», то ты не выпьешь больше ни капли алкоголя. Это я сказал!

— Но это же «Кристалл», Сириус! — взмолилась я. — Ну, хоть глоточек, а?

Вообще-то я не поклонник алкоголя, но это же «Кристалл», серьезно!

— Нет, милая, — покачал головой он. — Вот родишь — и я тебе ванну из шампанского устрою и вообще... — он замолчал, замечтавшись о будущем.

В это время Ноли принес пыльную бутылку из матового стекла с золотистой наклейкой и поднос с пустыми бокалами и стаканом теплого молока.

Я схватила стакан и сделала большой глоток, пытаясь не коситься на дорогое шампанское.

— А почему не «Дон Периньон»? — ехидно протянул Джеймс, следя за махинациями Сириуса.

— Сохатый, соображать надо! «Дон Периньон» откроем, когда Гермиона родит, — подмигнул другу Сириус.

Джеймс залился смехом. Сириус, со счастливой улыбкой, схватил бутылку и открутил пробку. Ремус и Лили тут же прекратили свой разговор о детях и засмеялись. Пробка выстрелила в потолок и, под дружный смех и аплодисменты, Сириус разлил искрящееся шампанское по бокалам.

— Ну, — начал Сириус, одной рукой салютуя бокалом, а другой — обнимая меня. — Давайте выпьем за мою маленькую доченьку! — радостно крикнул он, и все дружно чокнулись и осушили бокалы до дна.

Одна я стояла и улыбалась, склонив голову на бок. Какой он у меня выдумщик и фантазер!

Сириус, улыбаясь, повернулся ко мне и рассеяно поднял брови:

— Что?

— Да, так... — протянула я. — Мне вот интересно — а с чего это ты вдруг решил, что у нас будет дочь?

— Я хочу дочь! — как будто это все решало, ответил он.

Все присутствующие засмеялись некой доле капризности в его тоне, а я только укоризненно покачала головой, тоже веселясь.

Все-таки он сам еще такой ребенок! Ну, куда ему еще сына или дочь??

Ладно... Я воспитаю их обоих, — нежно поглаживая еще плоский живот, думала я.

После того, как отметили эту новость, мы еще долго болтали о всякой ерунде, связанной с этим событием. К пяти часам парни были «готовые». Нам с Калой пришлось отпаивать их Восстанавливающим зельем, иначе мы бы просто опоздали на собрание Ордена. Мы пришли в десять минут шестого, но (хотя собрание и было назначено на пять) прибыли еще не все.

Два часа мы в полном составе Ордена Феникса обсуждали новую политику Того-Кого-Нельзя-Называть.

Я сама была немного удивлена, когда узнала, что Лорд уже давно — а точнее, десять лет — терроризирует маглов и грязнокровок и переманивает в свои ряды чистокровных. Так же я была удивлена, когда выяснилось, что только в этом году Темный Лорд начал активно выступать против правительства в целом и Дамблдора в отдельности.

Директор предполагает, что причиной именно такому положению дел было то, что многие из младших представителей Пожирателей Смерти (отпрыски Ближнего Круга сподвижников Лорда) закончили Хогвартс только в этом году и только сейчас полностью присоединились к нему.

Так же выяснилось, что именно Дамблдор умолчал про Министерство. На собрании мы узнали, что с прошлого четверга магическое правительство Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии официально объявило военное положение в стране. Парни, все трое, постоянно хмурились и понимающе переглядывались. Им явно не очень понравилась эта новость, ведь это значило в открытую объявить войну Волан-де-Морту. А он, с его-то извращенными взглядами на мир и людей, воспримет это как вызов ему, а не как попытку предупредить людей о том, насколько серьезна ситуация.

Когда закончилось собрание, и все члены Ордена начали исчезать, я заметила, как перешептываются Лили и Джеймс. Лили о чем-то его просила, а он возмущенно и категорично качал головой. Я подняла брови, искоса наблюдая за ними, а Джеймс внезапно впился в меня взглядом. Он смотрел на меня какое-то время, отмахиваясь от Лили.

— Что? — не выдержала я, раздраженно повернувшись к нему.

— Лили, любимая, у меня идея!

— Только не очередная «ГИГС»! — мученически простонала моя подруга.

— А что если нам взять с собой Блэков и Люпина? — явно не услышав ее слов, прошептал он.

— Что? — опешила Лили. — Какое отношение к этому имеют они?

— С ними мне будет спокойнее, — умоляюще застонал он. — И с ними я никого не прикончу.

Лили, как бы оценивающе, осмотрела меня, что меня очень повеселило. Согласиться ее заставила, скорее всего, вторая причина такой настойчивости Джима.

— Ладно, — не обращая внимания на мой смех, кивнула Лили. — Думаю, в этом нет ничего плохого. Только сам будешь их уговаривать.

Джим порывисто ее обнял и подбежал к нам. Только сейчас я обратила внимание, что Сириус и Ремус тоже прислушиваются к этому странному разговору.

— Ребята, — обнимая за плечи Сириуса и Ремуса, заявил Джеймс, — у меня к вам просьба.

— Да? — весело спросил Сириус. — Чем мы можем Вам помочь, Ваша рогатая светлость?

Джеймс кинул на него злой взгляд, чем рассмешил Сириуса, и повернулся к нам с Ремом.

— Слушайте, тут такое дело, — начал он. — Понимаете, у нас с Лили сегодня «смотрины» у ее родителей, а я не хочу туда идти один, без моральной поддержки. Поэтому вы пойдете с нами! — торжественно объявил он.

— Ага, как же! — фыркнул Сириус. — Я сегодня узнал, что моя жена беременна, а ты предлагаешь пойти к твоей теще. Спасибо уж, мне еще свою поставить в известность надо, и я не думаю, что она сильно обрадуется, что ее восемнадцатилетняя дочь вышла замуж и забеременела, — покачал головой он. — И вообще, Мародер не должен никого бояться, тем более — тещи!

Я скривила губы. Уж про кого, про кого, а про своих родителей мне не очень-то хотелось говорить. Какая из меня дочь!? Я, ведь, даже забыла к родителям наведаться после выпуска. Да, это больно и не очень приятно — слышать слова заблуждения от родителей, видеть их, зная, что они не помнят меня мной, и не сказать, как сильно я по ним соскучилась, потому что, не считая прошлого раза, я не видела их больше двух лет! Как мне иногда их не хватает. Особенно мамы.

— А мне нравиться эта идея. Кстати, можно после Эвансов к моим родителям зайти, ведь мы так этого и не сделали, — заулыбалась я.

— Вот! — радостно закричал Сохатый. — Вот кто самый лучший друг!! Не то, что ты, лохматый!

Я улыбнулась ему, но промолчала.

— Это я-то лохматый? Может еще и блохастый? — возмущенно начал Сириус.

Они начали спорить, оставив меня со своими мыслями. Почему бы и не поддержать его? Это должно быть весело, зная компанию из этих троих закадычных друзей.

* * *

К Эвансам мы пришли в полвосьмого вечера. Миссис Эванс явно не ожидала такого наплыва людей и была немного обескуражена, а вот папа Лили был искренне рад нашей компании.

— Я всегда хотел познакомиться с друзьями моей крошки, — широко улыбаясь, сообщил он.

Это был представительный и солидный мужчина, очень хорошей физической формы для своего возраста. Черты лица у него были довольно мягкие, а лучистые морщинки вокруг глаз выдавали его веселый характер. Глаза у него были ярко зеленые, как у Лили, а волосы, в которых уже проблескивала седина, темные. Он сказал, чтоб мы называли его Эдвардом, потому что он устал от официального обращения на работе, а дома хотел бы чувствовать себя свободно.

Мама Лили — худая женщина с темно-рыжими, как у Лили, волосами и светло-серыми глазами — не светилась дружелюбием, так щедро проявляемым ее мужем. Она поглядывала на меня подозрительно, а я никак не могла понять почему. К Джеймсу и Ремусу она отнеслась более добродушно, а вот Сириус ей не очень понравился. Н-да... Мы с ним явно в немилости у Маргарет. В отличии от мужа, она настояла на том, чтоб мы называли ее миссис Эванс, даже Джеймс получил укоряющий взгляд, когда пытался назвать ее «мамой».

После знакомства с родителями, мы были отправлены в столовую.

Лили и миссис Эванс пошли на кухню, но когда я предложила им свою помощь, Маргарет прохладно поблагодарила меня и сказала, что они справятся сами. Я пожала плечами и вошла в столовую за мужчинами.

Она, оказывается, не была пустой — на одном из стульев лицом к нам сидел молодой… э-э-э… парень? Возможно. Он был на несколько лет старше нас. Это был крупный мясистый парень, у которого практически полностью отсутствовала шея, зато под носом росли длинные усы. Парень нахмуренно и с некой долей страха и злобы поглядывал на нас. Он крепко сжимал в руке салфетку, а жилка у него на виске задергалась. Было явно видно, что наше общество ему не очень приятно. Вернон Дурсль, поняла я. Помня рассказы Гарри о своем дяде, я почувствовала резкую антипатию по отношению к нему. Знаю, неправильно делать выводы о людях, когда ты их совсем не знаешь, но в этом человеке я вряд ли ошибусь.

Мне послышалось или Сириус прошипел: «Вот морж и ответит за все!»? Что-то мне подсказывает, что не послышалось...

Странно, но я не испытала даже жалости по отношению к этому человеку и не пожалела, что рассказала о нем ребятам. Если он смог сделать такое с невинным ребенком, то он заслуживает всех подколок Сириуса и Джеймса, которые сегодня прозвучат.

— Вернон Дурсль, — хрюкнул он, поднимаясь из-за стола.

— Кстати, Джеймс, — улыбнулся Эдвард. — Вернон — муж Петуньи. Лили ведь о ней рассказывала?

— Да, конечно. Только я не знал, что Петунья уже замужем, — ответил он и протянул руку Дурслю. — Джеймс Поттер, жених Лили.

Вернон пожал ему руку и болезненно скривился. Судя по кровожадной улыбке Джеймса, он «немного» сильнее сжал руку, чем положено.

— Сириус Блэк, — отталкивая Джеймса, протянул руку мой муж.

В этот раз Вернон не скривился при пожатии руки, он резко побледнел и перестал дищать, испуганно таращась на Сириуса. Дурсль быстро выдернул руку и скомканной салфеткой вытер выступивший пот со лба. Ох и Сириус! Видно, он глянул на Дурсля типично блэковским взглядом.

— Ремус Люпин, — сдерживая улыбку, кивнул Луни, но руки не протянул.

Вернон ожидающе посмотрел на меня, но не успела я открыть рот, как Сириус обнял меня за талию и спросил:

— Эдвард, скажите, а где Вы работаете?

— О, я преподаю в Лондонском Университете на факультете философии, — охотно принял предложенную тему мистер Эванс.

— Действительно? — заинтересовался Ремус. — И как? Вам нравиться преподавать? — спросил он, садясь рядом с главой семьи.

Я улыбнулась его вопросам. Неужели Ремуса интересует преподавание? Насколько я знаю, еще несколько месяцев назад он был категорически против этого.

— Эта ходячая сарделька хоть немного изменилась? — еле слышно спросил у меня Сириус.

Я прыснула, а он еще крепче прижал меня к себе, мальчишески улыбаясь.

— Сириус, прекрати, — отдернула его я. — Веди себя прилично.

— Милая, а я по-другому вести себя и не умею, — невинно хлопая ресницами, заявил он. — Мое второе имя — Приличный.

— Твое второе имя — Орион, если ты забыл. И веди себя прилично! — настойчивее повторила я.

Он только кинул на меня насмешливый взгляд.

Я нахмурилась и хотела предупредить его о родителях Лили, но в этот момент зашли Маргарет, Лили и Петунья с блюдами в руках.

— Давайте я помогу, — тут же встала из-за стола я.

— Нет! — взвизгнула миссис Дурсль, отступая подальше от нас.

Петунья, худая блондинка, обладала шеей в двое длиннее, чем у нормального человека. Острые черты лица свидетельствовали о том, что она все жизнь ко всем относилась с презрением. Она была одета в простой красный сарафан, который облеплял ее немного выпирающей живот. Значит, Петунья уже беременна... как минимум на третьем месяце.

— Гермиона, дорогая, не стоит беспокоиться, — улыбнулась Лили. — Я хочу, чтобы ты отдохнула, день сегодня был долгий.

— Правильно, Лили, — кивнул Сириус.

Никто из Эвансов не понял, что именно они оба имели в виду, и поэтому все уселись на места и принялись за еду.

На некоторое время разговоры прекратились и все ужинали. Я внезапно обратила внимание на запеченную рыбу, и мне нестерпимо захотелось попробовать ее, такую вкусно пахнущую и сочную. И я была удивленна — я всю жизнь терпеть не могла рыбу в любом ее виде, но сейчас мне ее очень захотелось, и я не удержалась, положила себе кусочек.

Сириус вопросительно поднял брови и даже перестал жевать, удивленный моим поведением. Но потом удивление в его взгляде сменилось пониманием и нежностью. Он ласково улыбнулся мне и одобрительно кивнул. Ужин прошел спокойно, и все самое интересное началось, когда миссис Эванс подала десерт. Это был вкуснющий брусничный пирог. Сириус усмехнулся, глядя на меня — он-то знал, как я люблю все фруктовое.

Мы пили зеленый чай (привезенный Вернону его коллегой из Китая — как любезно просветила нас Петунья), лакомились пирогом и вели непринужденные разговоры, когда миссис Эванс внезапно обратилась к Джеймсу:

— Джеймс, скажите, а почему Вы захотели жениться в столь раннем возрасте? — отпивая небольшой глоток чая, спросила она.

— Я люблю Лили, Лили любит меня, и я не вижу препятствий для свадьбы.

— А я вот не уверена, что это правильно, — поджимая губы — теперь я знаю, от кого научилась это делать Петунья, — сказала она.

— Мама! — воскликнула Лили.

— При всем уважении к Вам, миссис Эванс, меня интересует исключительно мнение Лили по этому вопросу, — сжимая в руках вилку, прошипел Сохатый.

— Джеймс! — снова воскликнула Лили.

— Тихо, Лилиан, — повысила голос Маргарет. — Этот молодой человек ведет себя как мальчишка, и ты не выйдешь за него замуж! Я не благословляю вас!

Джеймс в ярости вскочил со стула и впился в нее злым взглядом горящих карих глаз:

— Миссис Эванс... — угрожающе начал он, но был перебит Сириусом.

— Сохатый, остынь и сядь! — гаркнул он, и Поттер тут же упал на стул.

— Сириус прав, Маргарет, остынь, — сказал хмурый Эдвард. — Пусть дети сами решают, когда и на ком им жениться.

— Вот именно, Эдвард, — воскликнула его жена. — Дети!! Они еще дети! Откуда они знают, что не разведутся через пару месяцев? Что не найдут себе кого-то другого? Я же за них переживаю, они еще слишком молоды для принятия таких решений. Куда смотрят его родители, позволяя такие вольности? — бушевала она, но увидев каменное выражение лица Джеймса, замолчала.

Последовало минутное молчание, и только потом Маргарет поняла, что брякнула что-то не то.

— Что? — растерявшись, спросила она у Лили.

— Джеймс, Джеймс, Джеймс, — бормотала Лили, умоляюще смотря на своего жениха.

— Сохатый, она ведь не знает, — хрипло сказал Сириус, качая головой.

Это было жестоко со стороны Лилиной мамы... говорить о родителях Джеймса.

— Что случилось? — тихо спросила Маргарет.

Джеймс встал из-за стола и решительным шагом вышел из комнаты, а потом и из дома, судя по хлопнувшей двери.

— Спасибо, мама! — ели сдерживая слезы, крикнула Лили, и выскочила за ним.

Ремус встал из-за стола за ними и, кинув на Эвансов и Дурслей презрительный взгляд, вышел за друзьями.

Я просто задыхалась от возмущения, а Сириус сжимал кулаки. Внезапно он резко встал из-за стола и помог подняться мне.

— Подождите, — умоляюще попросила Маргарет. — Объясните, пожалуйста, что случилось!

— Что случилось? — зло начал Сириус. — Во-первых, ваша Петунья только на год старше Лили, а уже не только замужем, но и беременна. Во-вторых...

— Сириус, успокойся, — гладя его по руке, попросила я. — Когда нервничаешь ты, я тоже переживаю.

Он обеспокоено посмотрел на меня и кивнул, успокаиваясь.

— Расскажи, они имеют право знать, ведь они почти семья для него, — ободряюще кивнула я.

— Зачем, любимая? — непонимающе воскликнул он. — Ты же слышала... Ты же знаешь Сохатого...

— Я прошу тебя сделать это не для Маргарет, а для Лили и Джеймса. Из-за нее они могут поссориться, а я этого очень не хочу. Мне важно, чтоб они были счастливы! Расскажи, и пусть Маргарет извинится перед Джеймсом.

Он тяжело вздохнул, признавая мою правоту, и кивнул.

— Вы, наверное, знаете, что в нашем мире сейчас очень неспокойное время, — обратился к Эвансам Сириус. — В прошлом году, когда мы были на шестом курсе, родителей Джеймса убили. Его отец работал в Министерстве, в Аврорате... Вы знаете что это? — спросил он, на что получил два кивка. — Так вот: в очередном столкновении воюющих сторон их убили. И он до сих пор толком не отошел от этой потери, — тихо закончил он.

Маргарет сдавленно всхлипнула и чуть ли не зарыдала.

— Боже, нужно срочно найти их и извиниться. Я не хотела причинить ему боль! О Господи!! — вскрикнула она.

— Сириус, давай аппарируем с ними к Джеймсу, — предложила я.

— А вы можете? — с надеждой спросила женщина. — Умоляю!

— Да, хорошо, — кивнул Сириус, и мы вчетвером вышли из дома, оставив Дурслей в растерянности.

Мы аппарировали к дому Джеймса и заметили свет в окнах. Слава Мерлину, они дома.

Эвансы вдвоем быстро вбежали в дом, и Сириус собрался идти за ними, но я его остановила.

— Милый, пусть они побудут одни.

— Пусть, — все еще хмурясь, улыбнулся он.

— Хочешь, я подниму тебе настроение? — весело спросила я, на что он тут же кивнул. — Мы сейчас идем в гости к моим родителям, если ты забыл.

Он мученически застонал, но потом заулыбался.

— Какая жалость, что мы не сможем остаться там надолго — тебе же нужно отдохнуть, — еще шире заулыбался он, беря меня за руку и аппарируя к дому моей семьи.

Когда нам открыли дверь дома моих родителей, я впала в состояние близкое к шоковому — на пороге стояла моя бабушка... да, бабушка, но это была мама моей мамы!

— Эм-м-м... э-э-э... — все, что я смогла пролепетать в данной ситуации.

Согласна, это не то, что можно было бы сказать бабушке, которую ты не помнишь... То, что это именно она, я поняла сразу же — то же пылающее живостью лицо, что и на фотографиях и идеальная фигура, про которую я столько слышала в детстве.

— Простите, — очнулась она. — Вы, наверное, из Грейнджеров... но я Вас не помню, — пристально рассматривая меня, протянула она. — Ох, простите ради Бога, проходите, а то я вас на пороге держу, а это совсем на меня не похоже, — добродушно улыбнулась она и пропустила нас вперед.

— Мы к мистеру и миссис Грейнджер, но, по-видимому, их нет дома, — вставил Сириус между ее извинениями и приглашениями зайти в гостиную.

Бабушка весело рассмеялась и подмигнула ему:

— Если вы мне скажете, которых именно мистера и миссис вам хотелось бы видеть, то я тут же позову их, — грациозно присаживаясь на диван в гостиной, отозвалась она.

Вообще-то эта бабушка умерла, когда мне было четыре, и я ее совсем не помню, но, по рассказам родителей и любимого дедули, она была и сейчас есть очень неординарной личностью. Дедушка рассказывал, что она никогда не сдерживала слов и говорила все, что в голову взбредет, рассказывал, что она всегда любила красиво одеваться, но в то же время была очень бережливой. Говорил, что она была очень необычным человеком и, несмотря на то, что говорят, будто «мы не любим того, чего не понимаем», бабушку всегда все любили.

Сейчас, смотря на эту бойкую женщину, я понимаю, что не любить ее просто невозможно.

— О, мы к старшим, — прерывая мои мысли, громко ответил Сириус, сжав мой локоть, привлекая мое внимание этим жестом.

Она немного подалась вперед и вперила в нас хищный взгляд, блеснув темно-зелеными глазами:

— Да-а-а? — протянула она, но была прервана приходом другой моей бабушки.

Та, хмурясь, вошла в гостиную и замерла на пороге.

— Гермиона! Сириус! — радостно воскликнула она, разводя руки, как бы собираясь обнять сразу нас двоих. — А я думаю, что за шум внизу. Дай, думаю, спущусь, посмотрю, а тут вы!! Как я по вас соскучилась, родные вы мои. Я надеюсь, вы приехали, чтобы пригласить нас на свою свадьбу, — щебетала она, сильно стискивая нас в объятьях. — Тереза, почему ты не позвала меня, когда они только вошли? — возмутилась она, обращаясь к своей родственнице.

— Извини, Лиззи, но я еще даже не познакомилась с молодыми людьми, — оправдалась та, морщась от своего полного имени и довольно отмечая, что ее подруга поморщилась от своего сокращенного. — Может, ты представишь нас?

— О да, конечно, — закудахтала мама. — Гермиона, доченька, познакомься — это Тереза Хэтченс, мама Джейн. Тереза — это моя дочь Гермиона, — представила нас она.

— Так ты та самая Гермиона, про которую мне так много рассказывала Джейн! — просияла бабушка. — И, кстати, Гермиона, называй меня Зитой — я не люблю, когда меня называют полным именем, — кинув притворно злой взгляд на Элизабет, добавила Тереза... то есть Зита. — А этот молодой человек, наверное, жених Гермионы? — продолжала улыбаться она.

— Нет, вообще-то уже муж, — улыбнулся в ответ Сириус.

Мама-бабушка сначала чуть не подавилась воздухом от таких заявлений, но быстро пришла в себя и снова радостно обняла нас.

— Ох, знаете, дорогие, я не удивленна, — тайным шепотом призналась она. — Я еще в прошлый раз поняла, что вы скоро поженитесь.

Я удивленно подняла брови, а Сириус кинул на меня насмешливый взгляд.

— Почему ты так думала? — все же спросила я.

— О, дорогая, это видно за километр, — отмахнулась она. — Я имею ввиду, то, как вы друг друга любите. Знаешь, такая любовь очень большая редкость в наше время и я рада, что ты нашла свою половинку, — ласково улыбнулась она.

— Так что, никакой свадьбы? — казалось, что этот факт очень расстраивает бабушку Терезу.

— Это еще не все, — не слыша ее слов, сказал Сириус, обращаясь к маме. — Это еще не все новости, которые мы должны вам рассказать.

— Я, в принципе, догадываюсь, что там за новости, но для этого нам нужно еще позвать всех остальных родственников.

— А их много? — обеспокоено поинтересовалась я.

— Да, тут почти все самые близкие: мы с папой, Джон с Джейн и родители Джейн, — отмахнулась мама, выбегая из гостиной.

— А по какому поводу здесь собралась вся семья? — вспоминая все дни рождения, спросила я у Зиты.

— Джейни рожать через несколько месяцев, и она хочет, чтоб мы все были рядом, — небрежно отмахнулась Зита, качая ногой в воздухе и ударяя ею о ножку журнального столика.

— О Боже, Джейн скоро рожать! Я совсем забыла! — воскликнула я, хватаясь за голову.

— Гермиона, успокойся, не нервничай, или мы сейчас же уйдем! — строго сказал Сириус, отводя мои руки от головы.

Я кивнула ему и попыталась выровнять дыхание. Честно сказать, успокоиться у меня получилось плохо, я бы даже сказала — очень плохо. Ну, а вы вели бы себя спокойно, зная, что скоро должны родиться и ваша мама скоро спуститься сюда с вами в животе?! Вот именно, в нормальной ситуации такое вряд ли можно даже представить себе!

Пока я размышляла на эту тему, комнату заполнила вся семья, и когда я подняла взгляд на них, то, в который раз за день, замерла в шоке: я смотрела прямо в глаза своему дедушке, моему самому любимому и самому дорогому дедуле. Но в этот раз он не улыбнулся мне любящей улыбкой и не раскрыл свои объятья, чтобы я, с криком: «Дедуля!!», кинулась ему на шею... Это было больно. Я не ожидала такого: он просто стоял, заинтересованно склоня голову, и смотрел то на меня, то на Сириуса.

Вы, наверное, удивлены, и я хочу вам все объяснить. Так вот, этого дедушку зовут Максимилиан, он истинный англичанин, если вы понимаете, что я хочу сказать. Он высококультурный человек и самый добрый из всех, кого я знаю. Это такой человек, которого просто невозможно не уважать. Один только взгляд его мудрых глаз вызывает почтение. Знаете, я всегда невольно сравнивала его с Дамблдором, и они действительно были безумно похожи, только дедушка не носит бороды и предпочитает брюки и рубашку мантии.

Я перевела взгляд дальше и оказалась в объятьях Джона.

— Я так рад, что вы зашли к нам. Мы так скучали, — прошептал он.

Только он выпустил меня из кольца своих крепких рук, как меня сразу же обнял папа.

— Доченька, вы бы почаще приезжали к нам. Мы и так редко тебя видели и скучали, но надеялись, что сейчас будем видеться чаше, а ты снова убегаешь от нас, — неодобрительно покачал головой он, отпуская меня.

Тут с порога раздался радостный крик:

— Гермиона, дорогая, — крикнула Джейн. — Я, наверное, скучала по тебе сильнее, чем твои родители и Джон! — со смехом сказала она и, с помощью мамы, подошла ко мне.

Я думаю! Она, как-никак, моя мать!

Сказать, что она была большая — это ничего не сказать! У нее был просто огромный живот, по крайней мере, мне так показалось, и я сразу же испугалась, что тоже буду такой же большой...

Тем временем, Джейн уже подковыляла ко мне, и мы обнялись. Это было не очень удобно, но мы это сделали.

— Кхм… Я, конечно, понимаю, что все очень рады нашему приезду, но нам завтра рано на работу, и мне хотелось бы, чтобы Гермиона легла пораньше. Так что мы быстро, даже чай пить не будем, — предупреждая мамин вопрос, сказал Сириус.

— Зятек, не будь таким занудой, — отмахнулась мама, и папа с Джоном весело засмеялись, после секундного ступора.

Я кинула удивленный взгляд на маму, потом посмотрела на недоуменное лицо Сириуса и расхохоталась. Никто (на моей памяти) не называл Сириуса Блэка занудой. Это, однако, знаменательный момент! Тем более, если учесть то, что первой ему это сказала теща!

Он кинул на меня хмурый взгляд, но потом сам рассмеялся.

— Так о чем вы хотели поговорить? — поинтересовался папа, отсмеявшись.

— Вообще-то, это не будет разговором, я же говорил, — ответил Сириус, весело улыбаясь. — Мы скажем вам новость и поспешим домой.

Пока мы смеялись, Максимилиан подсел к жене и та, по-видимому, объяснила ему, кто есть кто.

— Хорошо, говорите, — кивнул папа.

— Гермиона? — вопросительно посмотрев на меня, приподнял брови Сириус.

Я сильнее сжала его руку и кивнула, мол «я сама».

— Мама, папа, — кивнула я им. — Джейн, Джон, — кивок родителям. — Мистер и миссис Хэтченс, — еще один кивок. — В общем так: я беременна, — на одном дыхании выпалила я и замолчала.

В комнате повисло молчание: все переваривали эту мысль.

— Ну, что ж, — первой пришла в себя мама. — Я думаю, что этого можно было ожидать, тем более что вы поженились так быстро, — слабо улыбаясь, пожала плечами она.

— То, что быстро — это не то слово, — укоризненно помахал указательным пальцем папа, в то же время весело ухмыляясь.

— Торжественно обещаем больше не преподносить таких подарочков до конца десятилетия это точно! — усмехнулся Сириус.

Ну, это по-любому. Сейчас как-никак 1979 год, так что еще одного у нас не получиться просто физически.

— Ха-ха-ха, Сириус, — медленно протянул Джон. — Я не ожидал от моей маленькой сестрички, что она так быстро повзрослеет, — поджал губы он. — Была бы ты моя дочь, я бы не знаю, что с тобой сделал!

«Была бы я его дочь»? Черт возьми, «была бы я его дочь»!?

Я дернулась в сторону выхода, и Сириус меня не задержал, чему я даже не удивилась — он понимает тонкости моего характера лучше, чем кто-либо другой.

— Я не думаю, что ты прав, дорогой, — возмутилась Джейн. — Они любят друг друга, и я за них только рада, — нахмурилась она.

— Я очень рад, что вы все поняли, а теперь нам пора, — подходя ко мне, сказал он и быстро попрощался.

* * *

Когда мы появились дома, то сразу же поспешили в спальню. Мы быстро разделись, приняли душ, и Сириус уложил меня в кровать, а сам направился к двери.

— Ты куда? — шепотом спросила я.

— Ты спи, а я в библиотеку схожу, — давая мне знак руками ложиться, прошептал в ответ он.

— В одних пижамных штанах? — приподняла брови я, улыбнувшись.

Он только фыркнул и отмахнулся.

— Сириус, — снова окликнула его я. — Я не засну, пока ты не ляжешь спать.

— Что? — поднял брови он.

— Материнский инстинкт, — поморщилась я.

Он отрывисто засмеялся и кивнул мне.

— Ладно, пошли со мной.

Я быстро вскочила с кровати и накинула любимый лазурный халатик.

— А зачем тебе в библиотеку? — спросила я, когда мы уже вышли из спальни.

— Хочу поискать там что-нибудь про беременность, — пожал плечами он.

Я в ответ мученически застонала, чем вызвала его смех.

И зачем только я набивалась ему в компанию, спрашивается...

Утро выдалось не очень приятным — я проснулась от очередного приступа тошноты. Мы с Сириусом быстро перекусили и помчались на работу. Сегодня я впервые познакомилась со своими коллегами — полным составом Отдела Тайн. Сотрудники Отдела все показались мне какими-то странными. Я даже уже не рада была, что решила пойти именно сюда, но это же была моя мечта... Коллеги, к моему величайшему изумлению, сразу же приняли меня в свою маленькую «семью», чему я была ужасно рада. Я-то думала, что еще долго буду «новенькой».

Кроме того, что я не спала полночи из-за своего любимого супруга и утром еле проснулась, единственной неприятностью этого утра оказался вызов начальника. Как потом выяснилось, не меня одну вызвали. Оказывается, мистер Сандор вызвал половину состава Отдела Тайн для внеочередного собрания.

Всего он вызвал девять человек из пятнадцати сотрудников Отдела. Когда мы все расселись в его небольшом кабинете, он встал из-за стола и с серьезным видом начал свою речь:

— Коллеги, — обводя взглядом всех присутствующих, сказал он, — у меня в руках приказ Министра Магии о том, что всех свободных в данный момент волшебников и ведьм я должен отправить на помощь Аврорату. Как вы все знаете, внутри страны объявлено военное положение, но у Министерства не хватает людей для борьбы с Пожирателями Смерти, — многие вздрогнули, услышав это название, а я только удивленно подняла брови — все-таки я уже отвыкла видеть такую реакцию. — С завтрашнего дня вы поступаете в распоряжение Аврората. Вы не должны поддерживать отношения с кем-либо из других отделов. Отчитываетесь вы непосредственно передо мной. Не отвечаете ни на какие вопросы, касающиеся вашей работы или Отдела Тайн. Все остальное вам сообщат позже, а сейчас возвращайтесь к работе, — бесстрастно закончил он, и снова уткнулся в свои бумаги.

Я немного нахмурилась от такой новости, но сразу же обрадовалась, потому что теперь я буду работать со своими друзьями и любимым.

Ладно, нужно обдумать ситуацию... Я понимаю, война, но зачем же вовлекать в нее столько людей? Наверное, Дамблдор хочет закончить со всем этим быстрее, чем в прошлый раз... Н-да, ну и ситуация...

Ладно, на время забудем об этом. Мне еще кучу документов просмотреть нужно. Сейчас я изучаю все функции и сферы деятельности Отдела Тайн.

Огромное количество папок с пометкой «Особо секретно» валялись разбросанные по моему рабочему столу, и я быстро уселась за него, предчувствуя тяжелый рабочий день.

* * *

Вечером меня забирать пришел Ремус, сказав, что Сохатый и Бродяга задержались у Грюма. Я нахмурилась на его слова, но он уверил меня, что ничего особенного в этом нет. Его успокаивающий голос заставил меня прищуриться и пристально посмотреть на него, на что Луни только улыбнулся.

У Ремуса такой мягкий характер, он такой добрый, и это в его-то ситуации с ликантропией. Все же он очень сильный человек. Это иногда так странно, когда все уже опускают руки, Рем — никогда. Я бы, наверное, не смогла так…

— Рем, все-таки ты странный человек, — задумчиво глядя на него, протянула я, когда мы шли по Атриуму.

Он удивленно поднял брови и весело улыбнулся.

— Будешь тут нормальным, с такими-то друзьями, — подмигнул мне он.

— А что сразу мы? — послышался сзади недовольный голос Джеймса.

Я резко дернулась и моментально повернулась к ним. Хорошо хоть палочку на них не наставила, узнав голос.

— Поттер, зачем же так пугать! — возмутилась я, подходя к мужу.

Сириус тут же притянул меня к себе и уткнулся носом мне в щеку.

— Я скучал, — тихо пробормотал он.

— Да уж, — выразительно повел бровями Джим, — весь день рассказывал, как вы полночи... книги читали, — насмешливо улыбнулся он, закашлявшись на последних словах.

— Завидуй молча, рогатый!

— Ну, уж нет, — открестился Джеймс. — Мне есть чем ночью заняться, кроме как тебе завидовать. И прекрати называть меня «рогатым», блохастый!

— А знаешь ли ты, Джеймс, что... чтение книг до свадьбы — это грех? — насмешливо поинтересовалась я.

Джеймс весело всплеснул руками.

— Была такая милая и хорошая девушка, а связавшись с Бродягой, этим грязным псом...

— ...прочно связавшись! — вставил свое слово Бродяга.

— ...стала такая же, как и он, — обреченно махнув на нас рукой, закончил Джеймс.

— Во-первых, кто сказал, сто Сириус грязный? Сколько с ним живу, ни разу запаха псины не слышала, это все клевета. А во-вторых… Ну, этого не избежать в любом случае, — задумчиво протянула я. — Знаешь такую поговорку: «С кем поведешься, от того и наберешься»? Вот и тут та же ситуация.

— Так что в обозримом будущем ты станешь копией Эванс, только в штанах и с ... — закончить предложение Сириусу не дала я, ткнув его локтем под ребра.

Только сейчас я вспомнила вчерашний инцидент у Эвансов. Судя по всему, у них все хорошо закончилось. Ну и замечательно, не очень хочется видеть своих друзей несчастными.

— Ребята, долго мы еще будем здесь торчать?

— Нет, уже идем. Кстати, ты переходишь к нам в Аврорат? — обняв меня за плечи, поинтересовался Джеймс.

Я вопросительно посмотрела на него: чего это он в таком хорошем настроении?

— Поттер, — резко остановилась я, — что такого случилось, что ты чуть ли не скачешь от счастья?

— Да так, — небрежно пожал плечами он, улыбаясь.

Сириус насмешливо фыркнул и притянул меня к себе, сбрасывая руку Джеймса.

— «Да так» — это значит, что они с Лили назначили день свадьбы, — хмыкнул он.

— Бродяга, Лили тебя убьет, — обреченно покачал головой Джим, весело улыбаясь. — Она сама хотела обо всем Гермионе рассказать, а ты ей прям в секрет нагадил!

— Вы молодцы! И когда же свадьба? — обрадовалась я.

— Вот этого я тебе не скажу! Иначе, Лили и меня убьет, — усмехнулся Джеймс, качая головой. — Она приглашает тебя завтра к нам — я буду ночевать с Сири — и планирует все тебе рассказать.

— Ага, а вы втроем устроите мне погром в доме, да? — ехидно поинтересовалась я, осматривая невинно улыбающуюся компанию.

— Нет-нет, Мерлин упаси! — замахал руками Сохатый, мило улыбаясь.

— Мерлин мой, как я вообще могла подумать, что вы устроите погром в доме?! — подыграла им я. — Вы же его вообще подорвете! Нет, давайте как-нибудь по-другому.

— Ну, Герми... — застонал Джеймс. — Разреши в честь моего дня рождения, — взмолился он.

— Поттер, до твоего дня рождения еще жить и жить, — отмахнулась я.

— Ну, тогда в честь дня рождения Сири, — нашелся он.

— С чего это ты про дни рождения вспомнил? — прищурилась я.

— Да так, — потупил взгляд он.

— Опять «да так»? — усмехнулась я, и перевела вопросительный взгляд на Сириуса.

Он только пожал плечами, весело улыбаясь.

— Да ладно тебе, Герми, не будь занудой! — отмахнулся Джеймс.

Я глянула на Сириуса, на Ремуса, и обреченно вздохнув, кивнула.

* * *

31 августа. Уже 31 августа! Эти полтора месяца прошли в бешеном ритме: работа, война, дом, друзья, любимый... Я даже принимала участие в нескольких стычках с Пожирателями Смерти! А еще была одна большая битва, во время которой Дамблдору удалось узнать (не спрашивайте как, сама теряюсь в догадках), что дневник Реддла находиться у Малфоев, а я собственными глазами видела Темного Лорда до смерти и последующего возрождения.

Он выглядел довольно необычно, особенно для той, которая привыкла видеть в нем лишь змееголового монстра. Это был симпатичный мужчина, лет тридцати на вид, с темными, почти черными, волосами и темными глазами, в которых плясали красные языки ярости и ненависти ко всему миру. Иногда, когда я смотрю на Волан-де-Морта со стороны, я вижу лишь глубоко несчастного человека, лишенного в этой жизни всего: любви, дружбы, семьи... И из-за него уже погибло бесчисленное количество людей!!

Ладно, не будем о плохом. На следующий день после того разговора в Атриуме Министерства, я узнала, что свадьба Лили и Джеймса назначена на 9 сентября. Весь июль и август они с Алисой таскали меня по магазинам. К нам иногда еще присоединялась Кэтти — подружка невесты Алисы, но это было крайне редко и мне пришлось выполнять работу за двоих.

Я сейчас уже на первой недели третьего месяца беременности, Сириус прочитал уже все книги про беременность из библиотеки, и каждый день рассказывает мне что-то новое. Он даже бросил курить ради ребенка, чему я ужасно рада — первое время у меня из-за этого сильно болела голова. Сейчас он постоянно кормит меня овощами и фруктами и ничего пережаренного и жирного!

Ох уж этот Сириус... — ласково подумала я.

Честно говоря — если не брать в расчет этот раздражающий токсикоз и постоянные перепады настроения, — то я просто в восторге от своего положения. Так необычно и волнительно носить в себе новую жизнь. Интересно — кто же там живет? Сириус утверждает, что это будет девочка. Ну, оно и понятно — это же Сириус.

Я весело хмыкнула на этой мысли и отстраненно погладила свой едва выпирающий живот. Моя рука легла как раз на надпись на футболке «Я ТУТ». Смешно, правда? Сириус нашел эту разноцветную футболку с крупной надписью на животе в каком-то магловском магазине и тут же купил ее мне. Я долго хохотала, но потом привыкла и она мне даже понравилась.

Еще я постоянно подшучиваю над ним, что я скорее переела, чем беременна, а он по-детски обижается и хмуриться. Действительно, животик совсем не большой, но такой миленький. Сири обожает вечером слушать ребеночка, хотя тот еще даже не пинается. Меня до сих пор пугает перспектива иметь ребенка, но с поддержкой Сириуса мне становиться легче.

Кстати, насчет Сириуса! У него завтра день рождения и я приготовила ему очень необычный подарок. Вот подумаем, что можно подарить такому человеку, как мой муж.

Сириус — не тихий, незаметный и молчаливый человек, нет. Он — красивый, умный, импульсивный, изобретательный. Сириус по темпераменту — холерик, он не терпит скуки и постоянно должен быть занят. Вспомните сентябрь-октябрь прошлого года, когда они с Джимом лежали в больничном крыле, он тогда просто изнемогал от желания заняться чем-нибудь. Сириус вспыльчив, безжалостен к врагам, но, безусловно, предан тем, кого он любит.

Я долго думала над этим подарком и решила подарить ему себя самого. Нет, я не собираюсь перевязывать его ленточкой и вызывать раздвоение личности. Я нашла для него кулон. Все мы знаем, что звезда Сириус — самая яркая звезда, которую видно с нашей планеты, и я решила подарить ему кусачек этой звезды.

С истории известно, что в 849 году на территорию теперешней Италии упал светящийся шар. Люди решил, что это звезда. Сейчас об этом мало известно, но несколько столетий назад Фламель доказал, что это была часть Сириуса, которая откололась от этого небесного тела во время очередной термоядерной реакции и несколько тысячелетий бороздил просторы Вселенной, пока не упал на нашу планету.

Это, конечно, все очень сомнительно. Умом я понимала, что эта история — ерунда, пусть даже Фламель и играет некую роль в исследовании. Но сама идея — подарить Сириусу Сириус...

Я нашла этот маленький осколочек совершенно случайно, но он настолько напомнил мне любимого мужа, что я сразу же поняла — это именно тот самый подарок!

Нет, конечно же, кулон не похож на Сириуса внешне. Нет, это скорее внутреннее сияние. Я смотрела на кусочек звезды и никак не могла оторвать взгляд. Такое бывает со мной только тогда, когда я смотрю на Сириуса. И мне показалось, что есть в них что-то похожее... Такое, что принадлежит только им двоим. Этот внутренний свет.

Со стороны холла послышался шум, и я тут же поспешила туда.

— Ты чего так долго? — нахмурившись, спросила я, обнимая мужа.

Он ласково улыбнулся и вздохнул.

— Мы с Джимом думали над одной идеей, — признался он.

— Та-а-ак... — протянула я. — Что вы опять задумали?

Он засмеялся и, подхватив меня на руки, пошел в спальню.

— Я думаю, нам пора спать... — ослепительно улыбнулся он, сверкнув сапфировыми глазами. — Завтра чертовски тяжелый день! — скривился он и снова засмеялся.

Проснувшись утром, я сразу же почувствовала на шее теплое дыхание любимого. Наверное, он еще спит. Приподнявшись на локте, я заметила, что между шторами пробивается яркий солнечный свет. Скорее всего, уже часов десять; слава Мерлину, что сегодня суббота, и нам не надо спешить на работу.

За спиной послышался какой-то тихий звук. Я обернулась и увидела Сириуса, который, подавив зевок, смотрел на меня любящим взглядом. У меня чуть сердце не остановилось от охватившего чувства нежности к мужу. Мы вместе уже почти год, а я в него до сих пор безумно влюблена, будто в первые недели знакомства. Казалось бы, влюбленность должна была уже пройти, оставив после себя вечную нерушимую любовь к мужу, но мы же говорим о Сириусе. Он делал так, что я влюблялась в него каждый день заново и все сильнее. Господи, до встречи с ним я даже не знала, что умею так любить!

— С днем рождения, — весело улыбаясь, прошептала я хриплым ото сна голосом, взъерошивая его и так растрепанные волосы.

— И тебе доброе утро, — скорчил гримасу он.

— Почему ты так не любишь свой день рождения? — удобно устроившись у него на груди, поинтересовалась я.

— Корни идут из детства, — рассеяно потирая глаза, усмехнулся он. — Как спала?

Я поняла, что он не хочет говорить об этом, и быстро согласилась поменять тему:

— Спала как младенец, — рассмеялась я. — Только малыш пару раз будил меня — в туалет ему хотелось, через меня, разумеется. Капризуля наша.

Сириус улыбнулся, потянувшись гибким телом.

— Думаешь, он долго еще будет тебе докучать? — нетерпеливо спросил он, поглаживая мой живот.

— Гм-м... Дай подумать... — я состроила задумчивый вид. — Думаю, пока не родиться.

Сириус лукаво усмехнулся:

— Значит, нам не долго ждать осталось?

Я поморщилась. Он так спрашивает, будто это не он дни считает до рождения малыша.

— А то ты не знаешь, — протянула я. — Но, слава Богу, правда, еще не скоро.

Сириус рассмеялся, хотя я была вполне серьезна, и он знал это. Он, не замечая мое нахмуренное лицо, перекатившись на спину и подтащив меня к себе, уложил на сгибе руки, где я, как всегда, точно вписалась. Покрывало, соскользнув, открыло его взгляду мою полную грудь, и глаза мужа блеснули опасным огоньком. Теперь пришла моя очередь смеяться, а он немного растерялся. Но потом хмыкнул и сунул руку под покрывало, поглаживая меня по животу.

— Гермиона, ты, наверное, слишком мало ешь? — задумчиво поинтересовался он. — Разве ты не должна быть размером с шарик или еще что-нибудь?

Я слегка надула губки.

— Джейн говорит, что к Рождеству я буду размером с дом, — проворчала я. — Тогда я наверняка уже не буду такой привлекательной.

Он немедленно поймал мои губы и крепко поцеловал.

— Ты станешь еще привлекательнее! — заявил он с горячностью, нежно гладя меня по волосам.

Решительно положив руку на мой живот, он добавил:

— Да, ты будешь еще прекраснее, родная. Ты будешь ангелом с нашим ребенком в животе. Для меня ничего не может быть более привлекательным!

Он осыпал мое лицо поцелуями.

— Ты будешь такой м-м-м... — промычал он, целуя меня в ключицу, — ...что мне будет трудно контролировать себя. Тебе придется отгонять меня палкой.

Я рассмеялась, и он порывисто откинул покрывало и приложился губами к тому месту, где лежала его рука.

— Ты меня слышишь, папина яркая звездочка? — спросил он, обращаясь к моему животу. — Твоя мама станет такой неотразимой, а твой папа таким ненасытным, что тебе еще много месяцев придется терпеть покачивания и толчки.

Я, все еще смеясь, пыталась оттащить его голову от живота, и он, в конце концов, послушался.

— Папина яркая звездочка? — повторила я.

— Видишь ли, это будет девочка, — заявил он, положив голову на мое плечо. — Уж я-то знаю.

Я закатила глаза.

— Ну, а Лиса и Лили в один голос твердят, что это мальчик, — фыркнула я.

— Ах, Лиса и Лили так твердят, да? А отцовский инстинкт уже ничего не значит? — возмутился он, надувшись.

— Это потому, что у тебя нет женской интуиции, — подмигнув, проворковала я. — Она никогда не ошибается.

Сириус приподнял бровь.

— У меня есть мужская интуиция, — с намеком произнес он. — Хочешь, покажу?

Мне с трудом удалось сохранить серьезное выражение лица.

— Нет, у Лисы чутье на такие вещи, — объяснила я, делая вид, будто предвижу будущее.

Сириус улыбнулся и пожал плечами.

— Ну что ж, на этот раз предсказание «провидицы Алисы» оказалось ошибочным, — пробормотал он, прижавшись лицом к моей шее и легонько куснув ее.

Я охнула от неожиданности.

— Почему тебе так хочется дочь? Разве не всегда мужчине хочется иметь сына?

Сириус пожал плечами.

— Возможно, если ему нужно кому-то передать титул, — задумчиво проговорил он. — Но у меня, слава Мерлину, пока нет титула, а маленькие девочки мне больше нравятся, потому что они хорошенькие и симпатичнее, чем мальчики. Я помню, какой милашкой была Дора в раннем детстве, — улыбнулся он.

Я откинулась на подушку. Сириус-Сириус...

— Мне кажется, что тебя просто завораживает все, что хотя бы отдаленно напоминает женщину, но и женщин ты, в свою очередь, тоже завораживаешь, — высказалась я. — Особенно меня... А я вот уверена, что мальчикам легче, чем девочкам, жить на свете.

Сириус поднял голову и очень серьезно посмотрел на меня.

— У нашей дочери будет все, что только понадобиться, — торжественно заявил он. — Я об этом самолично позабочусь.

В комнате повисло молчание. Я смотрела на Сириуса, а он рассеяно смотрел на потолок.

— Ты же почти ничего не знаешь о моей семье, — внезапно сказал он.

— Да, но это же Блэки, — выразительно ответила я. — Не думаю, что меня заинтересует еще какой-то Блэк, кроме тебя. Ну, и еще Андромеды.

Эта тема была мне не очень приятна.

— Не все Блэки такие, какими ты себе их представляешь, — пробормотал он.

— Ты хочешь рассказать мне про них? — ласково спросила я.

Сириус нежно улыбнулся мне и поцеловал в краюшек губ.

— Мои родители странные люди, — тихо начал он. — Я не люблю о них говорить, потому что считаю, что они недостойны даже мимолетной мысли. Отец — фанатик идеи чистой крови, был таким еще задолго до Лорда. Он редко бывал дома, а когда бывал, то мало обращал внимания на нас Регом. Вальбургу вообще терпеть не мог. Их поженили по договоренности, но она очень любила отца. Он же... он был и остается бабником. Но не таким как я когда-то или как дядя Альфард. Мы с отцом схожи только внешне, а характеры совершенно разные: он всегда серьезный и жестокий.

Мать — ненормальная психопатка. Она стала ненавидеть весь мир после первой измены отца. Честно говоря, мне всегда было плевать на них обоих. Единственное, что меня всегда бесило так это то, что она постоянно ограждала Регулуса от общения со мной. Она видела, каким становился я, и где-то в десять лет намеренно поссорила нас. С тех пор мы почти не общаемся. А если и общаемся, то обязательно с заклинаниями или проклятиями друг против друга.

Рега ты знаешь. В общем-то, он парень не плохой, только влияние родителей сказывается, — его безразличное выражение лица внезапно сменилось улыбкой, и он повернулся ко мне. — Знаешь, Дамблдор сказал, что он будет пробоваться на ловца от Слизерина. У них новый капитан, который полностью решил поменять команду. Я хотел бы, что бы он стал ловцом, он замечательно летает. Не могу понять только, почему он не стал им раньше.

— Я всегда знала, что ты любишь своего брата, — вздохнула я, поглаживая его по щеке.

Он снова вперил свой взгляд в потолок и продолжил:

— Еще у меня была тетя Лукреция, папина сестра. Они были близнецам, но практически не общались. Она умерла несколько лет назад вместе с мужем во время пожара в их поместье. Еще у меня был дядя Альфард, его историю ты знаешь. Еще есть дядя Кигнус, мамин брат, отец трех сестриц и Цитуса. Его жена, тетя Друэлла, умерла при родах Нарциссы. Она была замечательная, добрая, совершенно не Блэк, — хохотнул он. — Дальше идут кузины: Белку и Циссу ты знаешь — две змеи, которые вечно мешают всем жить. Белка была такой с детства — вечно всем портила жизнь, а вот Нарцисса стала «истиной Блэк» только после помолвки с этим слизняком Малфоем. Говорят, она его любит, но кто знает... Она была мне самой близкой из троих кузин. Всегда была такой милой, немного самовлюбленной, но все же хорошей. Нарци была очень спокойной девочкой, и всегда отчитывала меня за проделки в детстве... — он улыбнулся воспоминаниям, но его улыбка тут же погасла. — Цитус всегда был живым и мечтательным, вечно таскал меня с собой везде... Кто еще... Ах, да, Меда. Она всегда была необычной — замкнутой в себе, она любила рисовать и писать всякие рассказы. Всегда загадочно улыбалась и смотрела за горизонт, на птиц, как говорила она, — он вытянул руку вперед, как бы представляя эту картину перед собой. — Потом она сбежала с маглом, и Вальбурга небрежно потушила сигарету о ее мини-портрет на гобелене семьи в библиотеке Блэк-хауса. Знаешь, до Хога и даже потом я всегда боялся, что она и о мой портрет так же потушит сигарету, но сейчас я хочу, чтобы она это сделала.

Он затих и что-то нахмуренно обдумывал. Мне больше всего не давала покоя история с Регулусом.

— Ты помиришься с братом? — улыбаясь, спросила я, переворачиваясь на бок, лицом к нему. — Я знаю, что вы никогда не ладили друг с другом, — я пригладила его волосы. — Я могу чем-то помочь тебе, Сириус?

Было видно, что его не сильно обрадовали мои слова.

— Ты просто не тот человек, который будет держаться в стороне от неприятностей и слепо подчиняться указаниям других, — вздохнул он. — Наверное, Джейн с детства учила тебя спорить, задавать вопросы и думать не о том, о чем следовало бы. Давая брачный обет, ты, наверняка, при слове «подчиняться» сложила пальцы крестиком.

— Просто я хочу, чтобы ты был близок с братом, — продолжила я, легонько сжав его руку. — Для меня это важно. И для нашего ребенка — тоже.

Сириус громко рассмеялся.

— Хочешь сыграть роль миротворца, Гермиона? — спросил он. — Знаешь, раньше я бы сказал: «Спасибо, но не надо», но сейчас говорю: «Давай». Я очень хочу, чтобы Рег снова стал моим братом! — улыбнулся он, смотря на меня полными надежды глазами. — Я узнал о нем многое от тебя и теперь вижу, какой он на самом деле.

Сириус нежно провел костяшками пальцев по моей щеке и опустил взгляд на живот.

— Ты как, малышка? — спросил он, наклоняясь так, что теперь его лицо было напротив живота. — Тебе хорошо у мамочки, звездочка?

— А ты что хочешь забрать ее себе? — рассмеялась я.

— Тихо, — он приложил палец к моим губам и придвинулся ближе к животу. — Я слышу ее!

— О Господи! — я театрально прижала руки к щекам. — Правда? И что именно ты слышишь?

— О... О! — несколько раз повторил он, а я услышала, как у меня заурчало в желудке, и хихикнула.

— Клянусь, говорит, Герми! — возбужденно сказал он. — Я это слышу.

— Н-да? — весело спросила я. — И что он говорит? «Перестань меня тискать»?

— Не он, а она, — весело поправил меня Сириус. — Она говорит... Дай-ка мне послушать... — он полностью прислонил ухо к животу и исподтишка ущипнул меня. — Она говорит: «Я хочу, чтобы папа...» Мерлин мой, никак не разберу.

— Слушай, как следует! — строго приказала я. — Что она хочет?

Сириус сделал вид, будто пытается разобрать слова.

— «Хочу, чтобы папа взял меня на пикник!» Да, именно так!

Я рассмеялась.

— На пикник? Ты уверен?

— Абсолютно, — заявил Сириус, поднимая голову. — Ну что ж, думаю, так и будет. Не я ли говорил, что у нашей дочери будет все, что только ей будет надо?! Кстати, — растягивая слова, сказал он, — тебя-то тоже придется взять, поскольку тебя нельзя отделить от звездочки, — я засмеялась, а он продолжал. — Я попрошу Калу приготовить корзинку с едой.

— Хорошо, так уж и быть, — соблаговолила я. — Только при одном условии: ты перестанешь называть ребенка «дочкой». Что если там мальчик! Мне это не нравится, — покачала головой я.

— Ох, ну, если таковы Ваши условия, мадам, то мне придется их выполнить, — смиренно кивнул он и тут же быстро соскочил с кровати. — Я в ванну.

— Сириус, я пошутила насчет пикника! — крикнула ему вдогонку я. — У нас сегодня гости, и не будет на это времени.

— Ничего не слышал и ничего не знаю, — мальчишески улыбнулся он, выглядывая из ванной. — Мой день рождения! Как хочу, так и праздную!

Насчет слов, что это его день рождения, и он будет праздновать его так, как хочет, он не соврал. Поэтому уже через пятнадцать минут мы лежали под по-летнему теплым солнцем и думали о всяких приятных мелочах. Чтобы лучше видеть лицо мужа, я приподнялась на локтях, лежа на шерстяном одеяле. Сириус лежал на спине, согнув одну ногу в колене и прикрывая рукой глаза от солнца. Видно, он задремал, потому что его красивые черты смягчились и приобрели ангелоподобность. Он был почти невинным.

Подумав об этом, я едва подавила смех. Что за бредовые мысли приходят в голову! Уж кого-кого, но Сириуса Блэка явно нельзя назвать невинным... Странно, как иногда меняется жизнь... Только год назад я не видела будущего для себя, только год назад я была уверенна, что жить мне не для чего. А Сириус изменил все! Он полностью изменил мою жизнь, и я благодарна ему за это...

Одна прядка его черных волос постоянно, покоряясь легкому ветерку, щекотала ему нос, от чего он хмурился и кривился во сне. Я улыбнулась, наблюдая за меняющимся выражением его лица, когда я убрала ее назад — он сразу же безмятежно заулыбался и чуть склонил голову в сторону моих пальцев.

Хорошо, что он все-таки вытащил меня на пикник. Пройдя быстрым шагом где-то полмили, мы добрались до облюбованной Сириусом рощицы, на холм, откуда был виден наш дом. Тут он расстелил одеяло, заявив, что это самое прекрасное место во всей Англии. Я сразу же поняла, почему он так считает. С этой высоты открывался вид на низины, зеленый лес, и шпили церквей. Рейвенсборн(1) тек среди зеленых пастбищ, которые, к моему изумлению, не были застроены домами или чем-то еще, учитывая новую политику Тэтчер. Хотя для кого новую, а для кого нет. Я-то знаю, чем закончится ее правление... Ладно, не буду об этом...

Растянувшись на одеяле, мы с аппетитом позавтракали подогретым магией цыпленком, фруктами, сыром и хлебом с хрустящей корочкой. Я ела осторожно — как-никак токсикоз еще никто не отменял, и он все еще давал о себе знать, — но Сириус постоянно совал мне в рот, то кусочек банана, то сыра. Потом, удобно приподнявшись на локте и вытянув ноги, он стал развлекать меня рассказами о смешных выходках Мародеров на первых курсах учебы в Хогвартсе, а я с удовольствием слушала, наблюдая, как легкий ветерок играет его волосами.

Я еще больше склонила голову, чтобы лучше рассмотреть профиль любимого мужа, и вдруг мне в голову пришла мысль, что, что бы Сириус ни говорил, они с Регулусом очень похожи, хоть я его брата знаю плохо, но я хорошо знаю лицо Сириуса, чтобы не заметить этого.

Я вновь вспомнила о том, что Сириус и Регулус, мягко говоря, не ладят между собой. Потом я вспомнила, что говорил Сириус: он очень хотел бы помириться с братом. Надо бы что-нибудь придумать, чтобы их помирить...

Мне почему-то вдруг вспомнился Северус, у которого все никак не найдется времени для нас с Лили. Интересно, у него действительно нет времени или же он просто не хочет с нами видеться? Я, конечно, понимаю: Хогвартс, куча новых зелий, учеба, но можно было бы найти полчасика для лучших подруг!

Неожиданно раздался колокольный звон, и я взглянула в сторону церкви, шпиль которой золотился в лучах солнца. Колокольный звон как будто наполнил воздух прохладой, и мне начало казаться, что хорошо бы навсегда остаться здесь и лежать на солнце рядом с Сириусом, прислушиваясь к этому звону.

— Задумалась? — раздался над моим ухом хрипловатый шепот.

Я вздрогнула и, заулыбавшись, повернулась к Сириусу.

— Ты чего пугаешь? — возмутилась я.

Он хмыкнул и хотел ответить, но перед нами с хлопком появился Ноли.

— Хозяин, к Вам пришли. Ноли говорил мистерам, что Вы заняты, но они и слушать не захотели, просто отослали меня к Вам, — возмущенно сказал домовик.

Сириус захохотал, а я, тихо смеясь, отослала Ноли назад. Проворно встав с покрывала, я быстренько собрала продукты в корзинку, пока Сириус складывал плед.

— Ну что? Пошли на растерзание? — весело спросил он.

Я закатила глаза:

— Сириус, это твой день рождения, и в нем нет ничего плохого. Тебе в прошлом году удалось отвлечь всех от этого события, но на этот раз я тебе такого не позволю, — строго сказала я. — Честное слово, ты как сорокалетняя женщина, которая не хочет праздновать день своего рождения из-за преклонного возраста.

— Ну, зато я красивая сорокалетняя женщина! — буркнул он, нахмурившись, но я увидела в его глазах смешинку.

Я весело засмеялась и быстро сбежала с холма. Сириус поспешил за мной.

Как только мы зашли в гостиную, где сидели наши друзья… и Питер, Джеймс, подпрыгивая, закричал:

— А-а-а-а-а, Бро-о-одя-а-ага-а!

— С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ! — заулыбался Ремус, раскинув руки.

Сириус изобразил восторг на лице, из-за чего парни рассмеялись.

— Да ладно тебе, в самом деле, — пожурила его Лили. — Девятнадцать — это еще не возраст, — улыбнулась она.

— Лили права, Бродяга, — поддакнул Хвост, на которого никто не обратил внимания.

— Так-так-так, — нетерпеливо воскликнул Сохатый, улыбаясь безумной улыбкой и взъерошивая себе волосы. — Подарки сейчас дарить будем или потом?

— Потом, — открестился Сириус из-за чего все, кроме Джеймса, снова засмеялись.

— Жаль.

— Ну же, ребята, у Блохастика сегодня день рождения! Нужно что-нибудь придумать! — заявил Ремус, весело улыбаясь.

— Я слышала, что в Гайд-парке сейчас луна-парк, — весело сказала Лили.

— Мне девять исполняется или девятнадцать? — закати глаза Сириус.

— Да ладно тебе, — отмахнулась я. — Так что там с луна-парком?

— О! Там много всего интересного, — начала она. — Там куча аттракционов и...

— Лилиан Эванс, — грозно начал Сириус, — никакого луна-парка!

— Ладно, ладно, — подняла вверх руки она в знак покорности.

— Ну, хорошо, тогда в кинотеатр! — заулыбалась я.

— Эм-м-м, — задумался Джеймс, — так в кино или театр?

Мы с Лили переглянулись и захохотали. Боже, какие же они отсталые насчет того, что касается магловской жизни. Как я ни пыталась убедить себя, что они и не должны этого знать, я все равно не могла остановить смех.

— О Мерлин, Джеймс, — произнесла Лили, отсмеявшись. — «В кино или театр?» — передразнила его она, взвешивая на ладонях оба варианта, и снова захохотала.

— Ладно, Лили, — выдохнула я, потирая бок, который начало колоть от смеха. — Простим им их невежество.

— Конечно, — все еще насмешливо косясь на своего жениха и прикусив губу от сдерживаемого смеха, отозвалась она.

Я, весело улыбаясь, взглянула на часы.

— Мерлин, уже полпервого дня! — воскликнула я, пораженная. — Мы так долго гуляли? — ошеломленно спросила я у Сириуса.

— Кстати, да, — развеселился Джеймс. — Где это вас мантикора таскала?

— Нас никто не таскал, — отмахнулась я, — мы были на пикнике.

— Н-да? — цокнул языком он, поудобнее развалившись на диване и закинув ноги на журнальный столик.

— Фу, Джеймс, убери ноги со стола! — возмутилась я, стряхивая их на пол.

— Ну, у тебя и занудная жена, Бродяга, — закатил глаза тот.

— Ничего не занудная, — отозвался Сириус, ухмыльнувшись и скрестив ноги на столе.

— Тебе еще руки за голову заложить и сигару в зубы, и будешь вылитый «крестный отец», — фыркнула я.

— Ну, крестным отцом я буду еще не скоро, а вот просто отцом уже не терпится ста...

— Станешь ты им, станешь, — закатила глаза я. — Только мы сейчас о другом говорим. Так что будем делать с днем рождения?

— Я думаю, нужно устроить вечеринку, — протянул Джеймс.

Не задумываясь, он снова закинул ноги на стол. Я вздохнула, но промолчала. Джеймс — это Джеймс и он... в общем, вы поняли, что горбатого только могила исправит.

— Точно, вечеринку! — загорелась идеей Лили.

— Вечеринку!? — взвыл Сири.

— Народ, успокойтесь! — прикрикнул Ремус. — Значит, решено, да, — он поднял брови, — устраиваем вечеринку?

Мы с Лили закивали в ответ.

— Хорошо, только… — быстрый взгляд в сторону Сириуса. — Давайте свои подарки сейчас вручим.

Сириус низко застонал и сполз с кресла на пол.

— Да-да-да, — воодушевился Джеймс. — Я первый!

Он быстро достал из кармана какой-то сверток и, позвав Роги, попросил его принести бутылку шампанского и бокалы.

Когда его просьба была исполнена, он вручил всем по бокалу — мне достался лимонад — и, откашлявшись, начал:

— Дорогой мистер Бродяга, — по комнате послышались смешки. — Я, твой парнокопытный друг мистер Сохатый, торжественно поздравляю тебя с днем рождения и с радостью вручаю тебе этот безумно скромный подарок, — он залихватски улыбнулся, снова взлохматил волосы и протянул коробку Сириусу.

Сириус ответил ему такой же улыбкой и, выхватив подарок, нетерпеливо развернул его и присвистнул.

— Вот это да-а-а... Вот это пода-а-арок!!! — восторженно шептал он.

Он покрутил предмет в руке, а я никак не могла понять, что же это такое. Это был непонятный предмет, большую часть которого занимали четыре отверстия. Штуковина была довольно мрачной: на ней были железные черепа и кости, украшенные драгоценными камнями и темной глазурью. В некоторых местах виднелись следы крови.

— Что это? — тихо спросил Питер, благоговейно пялясь на предмет в руках Сириуса.

— Действительно, что это? — хмурясь, спросила Лили.

Один Ремус сидел и молчал, изредка качая головой и бросая хмурые взгляды на Джеймса. Судя по его лицу, Рема забавляла наша реакция, и он с интересом ждал продолжения. Сириус взмахнул правой рукой и надел эту штуковину на руку.

Мать твою к троллям, да это же кастет!!!

Наверное, последнюю фразу я сказала громко и на всю комнату, потому что парни расхохотались.

— Он, родимый, — весело подтвердил Сириус, горящими глазами рассматривая кастет.

— Ну, точно же, кастет! — воскликнула я, выхватывая из его рук оружие.

— Не просто кастет, — исправил меня Джеймс. — Этот кастет принадлежал...

— Ой, только не говори, что Мерлину, — засмеялась я.

— Эх, ничего ты не понимаешь! — разочарованно протянул он. — Он принадлежал Геллерту Гриндевальду, — торжественно произнес он.

— Огогошеньки!! — благоговейно прошептал Сириус. — Этот тот, которым он сломал нос Дамбе??

— Он самый, — весело кивнул Джеймс.

— Спасибо, Сохатый!! — закричал Сириус и бросился обнимать друга.

— Джеймс Поттер, ты хочешь, чтобы я родила прямо сейчас? — разозлилась я. — Нельзя было подарить что-нибудь менее... оружейное? — замахала руками я.

— Чтоб вас дементоры зацеловали, кто-нибудь скажет мне, что это такое? — возмутилась Лили.

— Это кастет, — отмахнулся Ремус.

— Что такое кастет? — удивила нас вопросом она.

Парни немного растерялись, но потом принялись рассказывать ей о предназначении этого предмета.

Пока они просвещали Лили, я пыталась успокоиться.

— Ты поняла? — закончив, спросил Джим.

— Ага, — кивнула та, — только зачем он Бродяге?

— Ты Бродягу плохо знаешь, — засмеялся Джеймс, — он никогда не пропускал хорошей мордобойки.

— Все, с супер-кастетом разобрались, а теперь мой подарок, — остановил его Ремус. — Вернее, не мой, а наш с Лили.

— Та-а-а-ак! — прищурившись, протянул Джеймс. — Я не понял, с каких это пор, вы с моей невестой вместе дарите подарки??

Ремус отмахнулся он него и, вытащив из внутреннего кармана куртки сверток, протянул его Сириусу. По свертку сразу было видно, что это книга... ну, это же Рем и Лили, в самом деле!

— Луни, опять книга! — весело воскликнул Сириус. — Спасибо вам, а то я уже всю свою библиотеку прочитал!

— Это не тебе, Блэк, — хмыкнула Лили.

— Ну, если не мне, тогда зачем дарить эту книгу МНЕ на день рождения?

Лили тяжело вздохнула и махнула рукой.

— Просто открой, Сириус.

Он хмыкнул и стал разворачивать бумагу. Я не видела названия книги, но видела, что обложка довольно пестрая. Судя по смешкам Сириуса, это что-то интересное.

— Зная тебя, мы подумали, что это тебе пригодиться, — просто ответил Рем на удивленно-веселый взгляд Сириуса.

— Что там? — поинтересовалась я, протягивая руку к мужу.

— Это детские сказки, — тихо посмеиваясь, сказал Сириус. — Вот эта, — он указал на розовую обложку с... кажется, с принцессами, — для девочек. А вот эта, — он указал на другую книгу в сине-серой обложке, — для мальчиков. Это магловские сказки, — весело сказал он и передал мне книги.

Это действительно были магловские книжки! Та, что розовая, была про принцесс, запертых в башнях, и принцев, спасающих их. Там были и сказки про Золушку, Красавицу и Чудовище, Белоснежку и Спящую Красавицу. Книжка для мальчиков — это сборник всех легенд о короле Артуре, его Камелоте, Экскалибуре и рыцарях Круглого стола. Вау... а они не прогадали с подарком.

— Круто, — тихо выдохнула я, пролистывая яркие страницы с кучей картинок.

— Кхм... ну, теперь, наверное, я, — прокряхтел Питер, елозя по креслу.

Он протянул Сириусу сверток, и Сириус молча его раскрыл.

— О... эм-м-м-м, спасибо, Хвост, — Сириус быстро осмотрел красный свитер и положил его на диван.

Я, оторвавшись от сказок, быстро закрыла книгу и, ласково улыбнувшись, протянула Сириусу свой подарок.

— Украшение, — только взяв коробочку в руки, констатировал он. — Я надеюсь, это не предложение женится на тебе, потому что я буду вынужден его отклонить. Видишь ли, я уже женат, — прискорбно сообщил мне Сириус, чем вызвал смех всех присутствующих.

— Открывай, давай! — отмахнулась я, закатывая глаза и невольно улыбаясь.

Он ответил мне веселой улыбкой и, подняв крышку, ошеломленно уставился на кулон. Лили наклонилась ближе к Сириусу, чтобы лучше рассмотреть кулон.

— Сириус! — ошеломленно прошептала она. — Это же Сириус!

Посыпались удивленные вопросы и Лили пришлось объяснять Джеймсу, что именно она имела ввиду, пока Сириус, с легкой улыбкой, снял с шеи свой клык какого-то животного и одел новый кулон-камушек. Потом он проворно подсел ко мне и нежно поцеловал.

* * *

Несмотря на то, что приглашения на вечеринку пришли нашим друзьям только сегодня, все смогли прийти и успели купить подарки. Нас было немного, человек пятнадцать. В основном наши бывшие однокурсники, новые друзья по работе и несколько человек из Ордена. Это была веселая вечеринка. Все смеялись, веселились, танцевали и развлекались, как хотели. Музыка играла во всех комнатах. Алиса с Лили что-то обсуждали, сидя на диване и потягивая шампанское. Парни смеялись и пили на спор, играя в какую-то алкогольную игру. Только я одна не могла вести себя в соответствии с праздником, я ждала еще одного гостя... Очень важного гостя, особенно для Сириуса. Я не знала, что будет, когда они встретятся, но это должно было произойти! Он должен прийти, Дамблдор обещал мне!

Мое волнение достигло придела, когда Роги сообщил мне, что у нас еще один гость. Он пришел. Я выбежала в холл, слыша только громкий стук своего сердца, и заметила парня, который крутил в руках вазу со столика в холле, дожидаясь прихода кого-то из хозяев. Гость поднял на меня свои серые глаза и мягко улыбнулся.

— Спасибо, — это было единственное слово, которое он сказал мне вместо приветствия.

Он поставил вазу обратно на стол и обнял меня.

— Спасибо тебе, сестричка.

Я была немного удивлена его словами и действиями, но обняла его в ответ. Что мне сказать?? «Не за что, братишка»!? Глупости...

Внезапно раздался какой-то шум, а за ним голос Сириуса:

— Родная, вот ты гд... Эй, я не понял, почему это ты обнимаешься с каким-то козлом, пока я отошел!? — возмутился он немного нетрезвым голосом.

Мы повернулись к нему и он тут же прервал поток возмущений, так и оставшись стоять с открытым ртом и выпученными глазами. Я фактически видела, как его глаза трезвеют, он наконец-то закрыл рот.

Сглотнув, он уже собирался что-то сказать, но его перебил гость:

— Ну, привет, Сириус, — тихо сказал он.

— Ага, — только и смог ответить мой обычно красноречивый муж.

_______________

(1) Рейвенсборн — притока Темзы.

Вот черт! Такое впечатление, что они специально в кабинете закрылись, чтобы я ничего не услышала. Не родственники, а черт знает что! Ладно, пока они там выясняют отношения, я к девчонкам пойду.

Лили, Алиса, Кэтти и Шарлотта — наша знакомая еще со школы, она не блещет умом, зато прекрасный повар и работает в одно из кофе Косой аллеи — сидели у камина и о чем-то болтали, кидая насмешливые взгляды на небольшую компанию пьяных парней в углу комнаты.

— Гермиона Джейн Блэк, где ты ходишь? — воскликнула Лили, как только я подошла к ним.

— Все никак не могу привыкнуть, что ты уже замужем, — удивила нас своими словами Кэтти, не отрывая глаз от моего живота.

Я была одета в свободное платье из летящей ткани. Талия у этого платья завышена, поэтому разноцветные разводы на юбке практически скрывали третий месяц беременности. К чему были сказаны эти слова, я так и не поняла.

— Наверное, это потому, что ты не была на их свадьбе, — весело ответила Алиса, потягивая какой-то коктейль через трубочку.

Я фыркнула — она так говорит, будто сама там была!

— А где Сириус? — оглянувшись на парней, спросила Лили.

— У себя в кабинете, — насупилась я, — разговаривает с Регом.

— С каким Регом? — не поняла моя подруга.

— С тем, который Блэк, — до сих пор обижаясь на них, ответила я.

Я, конечно, понимаю, что им нужно побыть наедине, но мне так хочется узнать, о чем они там разговариваю. Но я слишком хорошо воспитана, чтобы прижиматься ухом к замочной скважине.

— Со своим братом? — неверяще уставилась на меня Лили.

— Именно, — коротко кивнув, подтвердила я.

— Как это так? — растерялась Алиса. — Они же, вроде, друг друга терпеть не могут!

— Но они братья! — возмутилась я. — «Семья — прежде всего»! — пафосно процитировала я какого-то древнегреческого философа и улыбнулась.

Девчонки захохотали, а я упала на диван рядом с ними.

— Почему не танцуете? — спросила я у Лили и Лисы, когда какой-то молодой человек утащил Кэтти на середину комнаты, временно служившую танцполом.

— Наши мальчишки заняты немного другим делом, — усмехнувшись, протянула Лили, покосившись на небольшую компанию парней.

— Кто там? — подняла брови я. — Джим, Рем, Фрэнк и, кажется, Марк. Кто это спиной к нам стоит? — спросила я, указывая на смеющегося шатена.

— Вот этот? — уточнила Лили. — Это Эдгар Боунс, на три года нас старше, сейчас работает в Гринготсе. Кстати, очаровательный мужчина, — мечтательно улыбнулась она.

— Тпру, Лили, ты уже почти замужем, — засмеялась я. — Как тебе не стыдно?

Она тоже засмеялась и отмахнулась от моего вопроса.

— Хоть я и люблю Джеймса, но это не значит, что я не могу оценить достойного мужчину! — фыркнула она. — Ну, посмотрите: обаятельный, умный, обеспеченный...

— Кто-нибудь заберите у Эванс алкоголь, а то она сейчас и про достоинства своего будущего мужа рассказывать начнет, чего мы не очень хотим услышать! — нарочно обеспокоено сказала Алиса.

— Ой, какие же вы скучные, девчонки, так и гляди...

Но узнать, что же «так и гляди...» нам было не суждено. В этот момент к нам подошел довольно-таки симпатичный мужчина, как раз во вкусе Лили — темные волосы, квадратные очки на носу и лукавая улыбка.

— Простите, что отвлекаю Вас от разговора, но не согласитесь ли Вы, прекрасная леди, подарить мне один танец? — официально спросил он, протягивая Лили руку.

Лили прыснула и протянула ему свою руку в ответ.

Когда они отошли на безопасное расстояние, я повернулась к Алисе:

— Кто это был? — улыбаясь, спросила я.

— Я не уверенна, но, по-моему, это был Карадок Дирборн, — пытаясь сдержать смех, прошептала она сквозь пальцы.

— Кто? — опешила я. — Коробок?

Тут Лиса не выдержала и безудержно рассмеялась.

— Кара... Карадок! — смеясь, выдавила она.

Я поняла свою оплошность и рассмеялась вместе с ней.

Из-за того, что мы громко хохотали, я не увидела человека, который быстрым шагом подошел к нам и, стащив меня с дивана, подхватил на руки и начал кружить по всей комнате.

Когда я отошла от удивления и легкого испуга, то снова засмеялась, а Сириус принялся покрывать мое лицо быстрыми поцелуями.

Если гости и удивились такому обращению хозяина дома со своей женой, то не подали виду, лишь заулыбались.

Тем временем Сириус уже опустил меня на пол и потащил куда-то по коридору.

— Сириус, мы куда? — решила осведомиться я.

Он резко развернулся ко мне и прижал меня к стене, впиваясь поцелуем в губы.

— М-м-м-м... — промычал он. — Подальше от всех, — отрываясь от моих губ, ответил он и снова потащил меня по коридору.

Мы зашли в библиотеку, и Сириус прислонился к стене. Он крепко поцеловал меня, и я на мгновение забыла обо всем, — даже о том, что хотела спросить про Регулуса, — наслаждаясь его вкусом, вкусом огневиски и чего-то еще более приятного. Я просто таяла, прижавшись к нему, и он ощущал свою власть.

— Я и не думал, что так соскучусь всего за полчаса! — возбужденно прошептал мой муж.

— Мне тоже тебя не хватало, — прерывающимся голосом ответила я.

— Я хочу тебя, Гермиона, — пробормотал он и поцеловал уголок моего рта, потом скользнул губами по линии подбородка.

Я откинула назад голову, и он стал целовать мое горло, особенно ямочку у основания шеи.

— Это плохо, потому что я... — я тихо охнула. — Я хотела поговорить о твоем... брате. Нам нужно, наверное... подняться к себе... прежде чем...

— Прежде чем что? — спросил он с озорной улыбкой.

— Прежде... — я прикрыла глаза от удовольствия. — Прежде...

Он прижал меня к себе еще крепче.

— Сириус, я серьезно, нам нужно поговорить... — настойчиво прошептала я, уже напрочь забыв, о чем именно я хотела с ним поговорить.

— Но ты же хочешь меня! — сказал он, оторвавшись от моей шеи.

— Да... но... — пролепетала я.

Он вдруг отпустил меня, вытащил свою палочку и, подойдя к двери, прошептал запирающее заклинание.

— Что ты делаешь? — спросила я.

Он прошептал еще пару Антиалохомор и довольно кивнул.

— Это просто маленькая предосторожность. Я не хочу, чтобы какая-то ищущая уединения парочка застала нас.

— Это было бы крайне неловко, но... — мой взгляд упал на его брюки, и я заметила слишком явное свидетельство его желания.

Я вытаращила глаза и встретилась с ним взглядом:

— Неужели ты собираешься...

— Именно, — улыбаясь, кивнул он.

— Ты, наверное, шутишь, — ошарашено сказала я, но сдержать улыбку не смогла. — Мы в библиотеке!

Он фыркнул:

— Последний раз я был так серьезен, когда говорил «Да», — хищно улыбнулся он и блеснул, горящими синим огнем, глазами.

— Но мы не можем... — я отступила на шаг, прекрасно понимая, что это грозит грандиозным скандалом, если нас найдут.

Волшебное сообщество по социальным и моральным понятиям застряло где-то в районе Средневековья, что, естественно, не подразумевало занятия любовью в библиотеке. Вряд ли наши гости оценили бы такое поведение своих милых хозяев.

— О, мы, понятное дело, можем, — он шагнул ко мне, преодолевая последние сантиметры разделявшие нас.

— Сириус, опомнись! — я говорила решительно, но по телу прокатилась волна возбуждения от его действий, вызывая очередную улыбку. — Нам нельзя этого делать.

— Почему это? — промурлыкал он, дотрагиваясь языком до мочки моего уха.

— Там десятки людей, — я взмахнула рукой в неопределенном направлении и поняла, что сдаюсь. — Прямо за этой самой дверью.

— Ну, не прямо за ней, — насмешливо произнес он, переходя от уха к шее. — Они находятся в совершенно другой части дома.

— И все же это не так далеко...

— Прекрати, — оборвал он меня, опуская одну бретельку платья.

— Думаю, единственное, что остается, — это достойно капитулировать... — прошептала я и обвила его плечи руками.

* * *

Через некоторое время мы лежали на диване и пытались отдышаться. Пока мы добирались до дивана, то успели отпихнуть в сторону журнальный столик, передвинуть кресло, на которое мы чуть не упали, и подвинуть диван, который теперь стоял немного криво на сбившемся ковре.

— Ну, ты совсем больной, — благоговейно прошептала я, прижимаясь к мужу всем телом.

Он засмеялся на мои слова и поцеловал меня в макушку.

— Возможно, — так же весело согласился он. — Так о чем ты там хотела поговорить?

Я засмеялась его вопросу и легонько ударила его по руке.

— Если бы ты меня не отвлекал, то мы бы давно уже поговорили о Реге.

— По-моему, ты была не против, — мурлыкнул он, поддевая носом мочку моего уха.

— Прекрати, — я снова стукнула его по руке. — И вообще, это было безответственно с твоей стороны, мы могли навредить ребенку, — внезапно осознав правдивость своих слов, я нахмурилась.

Он обеспокоено приподнялся на локте и положил руку на живот, сосредотачиваясь.

После секундной паузы, он сказал:

— Малыш говорит, что у него все великолепно, — пошутил он.

Я закатила глаза — разве можно с этим человеком говорить серьезно?

— Ладно, расскажи мне о Реге, — нетерпеливо попросила я.

— Кстати, он просил еще раз поблагодарить тебя, — заулыбался Сириус.

— Не за что, — кивнула я. — Ну?

Сириус счастливо улыбнулся и, откинув челку с глаз, начал рассказывать:

— В общем, мы с ним помирились, — еще шире заулыбался он. — Он мне рассказывал про семью, рассказывал, как они бесились, когда узнали о нашей свадьбе, рассказывал, что первое время боялся, что отец убьет меня, и всякое такое.

— Что еще? — поинтересовалась я.

— Просил прощение за тот случай в конце весны, — пожал плечами он. — Ах, да! Он пригласил нас на первую игру Слизерин — Хаффплафф в октябре. Надеюсь, его возьмут в команду, хотя он в этом точно уверен. Су-у-упер! Никогда еще наши с ним отношения не были такими близкими. А за это тебе спасибо, уже от меня, — радостно зажмурился он.

Я засмеялась и поцеловала его, на что он сразу же отреагировал, притянув меня к себе. В коридоре послышались голоса, и я быстро вскочила, натягивая платье.

— Проклятие! — выругался Сириус. — Кого это принесла нелегкая?

Сириус, наскоро одевшись, направился к двери и, спокойно сняв все заклинания, отошел в сторону.

— Не могли выбрать другое время!

— Могло быть и хуже, — напомнила ему я.

— Но могло бы быть и лучше, — пробормотал он.

Я тут же развеселилась.

— Это цена, которую приходится платить за тайные свидания в библиотеке, — я пригладила волосы. — Я нормально выгляжу?

— В конце концов, ты моя жена, какие тут могут быть «тайные свидания»! И выглядишь ты соблазнительно, — сказал он, поправляя рубашку.

— Людям будет все равно жена или не жена. Ситуация говорит сама за себя! И я спрашиваю серьезно, — возмущенно сказала я.

— Извини, но я совершенно серьезен, — он окинул меня критическим взглядом. — Прическа у тебя в полном порядке. Платье тоже. Одним из преимуществ... хм-м... импровизации...

— Сириус! — воскликнула я, с трудом подавляя смех. — Обнаружив нас здесь наедине, люди подумают...

— Что мы великолепно провели время, занимаясь любовью на этом мягком ковре...

Дверь распахнулась.

Сириус, даже не сделав паузы, продолжал говорить:

— Прости, дорогая, но я не помню, где именно стоит эта книга. Возможно, она упала за диван, когда мы, — он бросил на меня лукавый взгляд, — делали перестановку в комнате.

Я фыркнула и закашлялась.

— Я так и знала, что вы здесь! — воскликнула встревоженная Лили, входя в комнату, за которой следовали Джеймс и Кала.

Сириус приподнял бровь:

— А как ты догадалась?

— Я знаю, как ты любишь... — она посмотрела на меня, потом снова на Сириуса, потом осмотрела разгромленную комнату, — читать.

Я прыснула и отвернулась, а он удивленно воззрился на мою подругу.

— Я думал, это потому, что мы обыскали все другие возможные места, — пробормотал Джим заплетающимся языком.

Сириус кинул на друга насмешливый взгляд, но промолчал.

— Гермиона, вообще-то я к тебе, — к Лили снова вернулся обеспокоенный тон.

— Что-то случилось? — повернулась к ней я, приподнимая брови.

— Да, и... эм-м-м... Сириус, это конфиденциальный разговор. Не мог бы ты... Хотя нет, это мы выйдем, — она кивнула мне и подтолкнула Джеймса к Сириусу. — Бродяга, будь добр, проследи за ним, — попросила она и быстрым шагом вышла из библиотеки, увлекая за собой меня и Калу.

— Да что стряслось, в самом деле? — забеспокоилась я, нахмурившись.

— Еще гости, хозяйка! — пропищала Кала.

— Ну, кто там? — подняла брови я и сделала шаг в сторону холла.

— Стой, Гермиона, — Лили схватила меня за руку и потянула к себе. — Гермиона, там не просто гости, — предостерегла она меня.

— А кто там? — еще больше удивилась я.

Она прикусила губу и, колеблясь, посмотрела на мой живот.

— Кто, Лилиан? — нахмурилась я.

— Ладно, пошли, сама все увидишь, — махнула рукой она и потащила меня в холл.

Я насторожилась, видя ее волнение, но все же пошла за ней.

Войдя в холл, я увидела двух девушек... если ЭТО можно было назвать девушками. Две особы женского пола стояли посреди холла и снисходительно взирали на всех собравшихся — несколько парней вышли посмотреть на этих девиц.

Девушки были близняшками, но одна была блондинкой с начесом, в белом чешуйчатом платье, переливающемся в свете свечей, которое еле прикрывало ее нижнее белье и открывало взору стройные ножки, обутые в белые босоножки на высоченном каблуке. Руки с длиннущими ногтями цепко держали небольшую сумочку. Вульгарно накрашенное лицо так и светилось соблазном.

Ее сестра была точно такая же, только она брюнетка и в черном платье — полная противоположность первой. Ее лицо так же сияло, но еще и выражало нетерпение.

— Здесь уже и так много народу собралось... — смотря на меня, сказала брюнетка.

— ...а мы всего лишь хотели узнать, где Альфард, — закончила за сестру блондинка.

— Или Сириус, — добавила брюнетка.

— Простите, с кем я имею... удовольствие разговаривать? — немного скривившись, спросила я.

Эти девушки сразу же вызвали во мне антипатию.

— О, меня зовут Денни, — просияла блондинка.

— А меня Донна, — скопировала ее улыбку брюнетка.

— М-м-м-м... — протянула я. — И что же вам нужно?

— Сириус! — в один голос заявили близняшки.

— Зачем это? — влезла в разговор Лили.

Близняшки переглянулись и ослепительно улыбнулись:

— Видишь ли... — начала блондинка.

— ...мы вот уже пять лет, каждый год поздравляем Сириуса с днем рождения...

— ...но на этот раз Альфард не написал нам...

— ...и мы решили проявить инициативу...

— ...ведь это же наш Сириус! — закончила блондинка, улыбаясь.

Так это они с ним... с моим Сириусом... так они его поздравляют... Какой, к черту, поздравляют!!

— Так! — повысила голос я. — Лилиан, чего-то я недопонимаю, объясни!

— О, черт, — послышался голос Ремуса. — Какого дрянного пикси вы здесь делаете?

— Ремус! — крикнула я. — Иди сюда! Быстро!!

— Ремус, — в один голос воскликнули девушки и широко заулыбались.

Он протиснулся между парнями и приобнял меня за плечи:

— Гермиона, успокойся, тебе нельзя нервничать, — зашептал он.

— Какой, к соплохвосту, «успокойся»?! — закричала я. — Кто это такие?.. Нет! Не вздумай мне что-либо говорить! Я передумала и ничего не хочу знать! — взмахнула руками я, сбрасывая его руку со своих плеч.

— Родная, что за крик? — послышался недоуменно-веселый голос мужа.

Я резко повернула голову в сторону коридора и обожгла его яростным взглядом.

— Оу, — он предостерегающе выставил руки вперед и криво улыбнулся. — Любимая, к чему такой взгляд?

— Сириус... — послушался синхронный томный вздох сестер.

— Вот черт! — выругался Сириус. — Послушай...

Я тряхнула головой и резко развернулась в сторону гостиной.

— Гермиона... — простонал мне в спину Сириус.

— Пошел ты... — прошипела я сквозь зубы, пытаясь сдержать слезы.

— Гермиона! — решительно сказал он, и сзади послышались шаги.

— Я сказала: пошел ты! — не поворачиваясь, крикнула я и быстро побежала по лестнице.

Я взлетела наверх и забежала в нашу комнату, громко хлопнув дверью. Я не стала налаживать запирающее заклинание, а сразу расплавила замок, не допуская возможности открыть дверь заклинанием, не уничтожая ее.

Черт возьми! Я не думала, что узнать о ТАКОМ будет настолько больно... И тут я разрыдалась... черт, черт, черт!!! Как такое могло случиться?

— Гермиона, любимая, открой, пожалуйста! — послышался голос Блэка из-за двери.

Я еще больше разрыдалась... как он мог? Зачем он сейчас зовет меня? Зачем??

Перебивая мои мысли, раздался настойчивый стук.

Мерлин, он что думает, что мало боли мне причинил?? Ненавижу!.. Я еще больше разрыдалась и сползла на пол по стене.

— Солнышко, открой, я тебе все объясню! — продолжал умолять он. — Ты должна понять все...

Стук все не прекращался...

Ха! Ничего я теперь ему не должна! Сволочь... как он мог??

А стук стал все настойчивее.

Я разлепила залитые слезами глаза и начала искать объект, который вызывал этот ужасный стук. Это точно не стук в дверь.

Мой взгляд упал на окно, и я увидела в окне сову. Я быстро поднялась на ноги и, рывком открыв окно, впустила птицу. Я сразу же ее узнала — сова родителей.

Я удивленно развернула письмо и начала быстро читать его.

«Доченька,

Мама»

Письмо выпало из моих рук, и в этот же момент дверь слетела с петель.

Я оттолкнула Сириуса и выбежала в коридор, быстро по лестнице, не обращая внимания на его крики, в холл и из дома.

Я аппарировала к дому родителей и быстро вбежала в прихожую.

Папа и Джон сидели в гостиной и глушили из горла виски. Я бросила на них мимолетный взгляд и вбежала вверх по лестнице. Рывком открыв дверь, из-за которой раздавались всхлипывания, я уставилась на кровать.

— Гермиона! — воскликнула Джейн. — Гермиона!

— Боже, мама, почему дома? — смотря на нее, прошептала я.

— Схватки начались внезапно и мы не смогли госпитализировать ее, — всхлипнула бабушка.

— Доктор, что случилось? — спросила я у женщины, которая стояла около Джейн.

— Затрудняюсь сказать, — покачала головой она. — Боюсь, что они не выживут. По крайней мере, один ребенок точно, — снова покачала головой она.

— Один... Что? — растерялась я, садясь около матери и беря ее за руку.

— У нее должна будет родиться двойня, но, по-видимому, одна из девочек не выживет, — прошептала доктор. — Я остановила схватки, но для этого мне пришлось исколоть ей всю спину, — пожаловалась она. — Если честно, то я и схватками назвать это не могу, просто...

Дальше я ее не слушала. Я удивленно уставилась на бледную маму и почувствовала, что теряю сознание.

Лицо Джейн расплылось перед глазами, а вместо этого пошли темные круги... В моей голове крутилось лишь одно слово: двойня!

Это слово, как отбивной молоток, било по моему сознанию.

Двойня.

Это не просто слово, это целая судьба, это неразрывная связь... двойня.

Близняшки.

У меня была сестра-близняшка.

Сразу после того, как я пришла в себя, вся эта ситуация начала казаться мне телевизионным «мылом». Господи, как это двойня? Мои родители рассказали бы мне об этом, я уверенна. Боже, это действительно смешно! Двойня! Надо же...

Не замечая обеспокоенного лица склонившейся надо мной докторши, я начала хохотать. Причем хохотать, как истеричка с приличным стажем.

Сегодня явно не мой день! — промелькнула у меня в голове мысль. Эта мысль заставила меня еще больше расхохотаться. Истерика.

Минут через пять меня отпустило, и я начала нервно икать. Как только я немного пришла в себя, то доктор тут же накапала мне какого-то вонючего лекарства. Я залпом выпила его и тут же скривилась от горького привкуса.

— А что ты хотела, милочка! — увидев мое лицо, улыбнулась доктор. — Это же лекарство. Ну, ты как?

— Ты уже вменяемая? — послышался женский голос, в котором слышались нотки сомнения.

— А ты что здесь делаешь? — удивилась я, резко повернув голову в сторону моей лучшей подруги.

— Я ап... кхм... поехала сразу за тобой. Парни остались с гостями прощаться, — скривила губы в улыбке она. — Твоя мама привела меня сюда, потому что Джейн заснула.

Осмотр комнаты сообщил, что мы были в гостевой спальне.

Я резко потрясла головой, прогоняя ненужные мысли о двух сестричках-проститутках, и переходя на более важную тему, а именно: двойня.

— М-м-м... доктор, спасибо, я уже в порядке, — встретив обеспокоенный взгляд женщины, сказала я.

— Вы уверенны? В Вашем положении нужно быть очень аккуратной и не переживать таких стрессов, — нахмурилась она.

— Да-да, спасибо, но со мной действительно все хорошо, и я хотела бы поговорить с подругой, — умоляюще посмотрела на нее я.

— Хорошо, я оставлю вас одних, но только при двух условиях, — твердо сказала она. — Во-первых: Вы не будете перенапрягаться и нервничать, — получив мой кивок, она продолжила: — Во-вторых: Вы явитесь ко мне в больницу для обследования.

Я непонимающе заморгала, а потом выразительно подняла брови.

— Я не могу этого обещать, поскольку...

— Послушайте, Гермиона, я очень близко знакома с Вашими родителями и являюсь их другом. И мне бы не хотелось, чтобы с Вами что-либо случилось! — пронзительно посмотрела на меня она.

— Хорошо, она пройдет обследование лично под моим присмотром, — закивала Лили. — Мне Вы можете верить.

Доктор улыбнулась ей и быстро покинула комнату.

— Так-так-так... — задумчиво начала Лили. — Я знаю причину твоего обморока, но не считаю твою истерику уместной, — прикусывая нижнюю губу, пробубнила она.

— Давай подумаем логически, Лили, — тряхнув головой и вскочив с кровати, я начала перебирать в уме все, что говорил мне Дамблдор перед тем, как я выпила зелье. — Это не мое прошлое! — твердо заявила я. — Мое прошлое теперь в этом времени и — это факт! — ни одной из этих девочек я не являюсь. Мой Дамблдор говорил, что я полностью перестаю существовать в том времени и вместо этого живу здесь, — расхаживая по комнате, говорила я.

— Это все? Теперь ты успокоилась? — с сомнением в голосе спросила Лили.

— Ну-у-у...

Я задумалась... Успокоилась ли я?.. Черт возьми, нет, конечно! Как я могу быть полностью уверенной в том, что я не одна из этих девочек?!

Так, все, Гермиона, успокойся... Встречу Дамблдора и спрошу у него точно. Он, по-любому, должен знать. Он же как-то узнал, что я беременна... Вот и скажет точно.

«Да, подруга, тебе явно противопоказано быть беременной — сразу же исчезает трезвость мысли!» — прокомментировал мой внутренний голос.

Я фыркнула и повернулась к Лили:

— Да, я успокоилась.

— Чудненько. А теперь у меня для тебя новость: после того, как ты аппарировала, Сириус тоже аппарировал в неизвестном нам направлении. Джеймс и Ремус остались прощаться с гостями.

— Хм-м-м... Куда это он аппарировал? — резко спросила я, передернув плечом.

— Я же сказала: в неизвестном направлении! — начинала сердиться Лили.

— Не сомневаюсь, к тем шлюхам, — вспылила я.

— Прекрати! — прикрикнула на меня Лили. — Прекрати, он любит тебя, и все это знают. Не веди себя, как ревнивая истеричка!

— Как хочу, так и веду себя, Лилиан, и не указывай мне, что я должна чувствовать после измены мужа! — прокричала я.

— Это не была измена, Гермиона! — закатила глаза Лили.

— А что, по-твоему, это было? Думаешь, они вместе в картишки играли, а?

— Мерлин, Гермиона, все знают, каким был Сириус до тебя и, понятное дело, что он не играл в карты с этими девицами, но ты должна понять, что тот Сириус, который был до тебя, и этот — два разных человека!

— Все, Лили, я не хочу это слушать! — схватилась за голову я. — Домой. Я хочу домой.

— Хочешь поговорить с ним?

— Да пошел он! Не хочу я с ним говорить!! — накричала на нее я.

— Все-все, пошли!

Лили схватила меня за руку и потащила к выходу.

— Гермиона, вы уже уходите? — крикнула с гостиной мама.

— Да, мам, я попозже зайду еще!

Мы зашли за угол дома и, ничего не говоря друг другу, аппарировали домой. Там стояла полнейшая тишина.

— И где они? — воскликнула я, после того, как мы обошли весь дом и никого, кроме эльфов, не нашли.

— Без понятия, — растерянно ответила Лили.

— Прекрасно! — взбешенно воскликнула я и, резко повернувшись, пошла к себе в комнату.

Покрывая своего мужа трехэтажным матом, я вбежала в ванну и встала под душ.

— Чтоб он... — ругалась я.

— Гермиона, я домой, — послышался голос Лили из-за двери.

Я проигнорировала ее слова и, быстро вытершись, залезла под одеяло.

Этот день настолько вымотал меня, что я уснула, как только моя голова коснулась подушки. Мне снился очень странный сон. Да что там странный… Мне снился полный бред!

Мне снилось, будто я превратилась в белку и что-то искала. Я была не одна, со мной было еще пять животных: две волчицы, заяц, кошка и еще одна белка. Мы вшестером бегали по заброшенному поселку и что-то искали… Каким-то образом я понимала, что если мы не найдем это «что-то», то будет очень плохо... именно нам шестерым. Мы решили разделиться. Я забежала в какой-то дом и начала осматриваться. Все было разломано, обои порваны, стол перевернут... В углу комнаты сидела девочка и смотрела на меня огромными голубыми глазами, наполненными слезами. Она вся мелко дрожала и что-то нашептывала себе под нос. Я сразу же поняла, что эта девочка — именно то, что все мы искали. Я подбежала к ней, а она еще больше сжалась в углу и активнее зашевелила губами. Я дотронулась лапкой до ее ноги и... проснулась. Проснулась я от громкого стука в дверь. За окном было еще темно. Часы показывали 01:46. Я проспала всего двадцать минут.

Я почему-то тяжело дышала и лежала на полу, рядом с кроватью.

— Гермиона! — раздался голос Ремуса из-за двери.

Я быстро накинула халат и открыла.

— Гермиона, нам нужно поговорить! — быстро заговорил он. — Ты должна понять, что Сириус... Гермиона, с тобой все в порядке? — забеспокоился он, увидев перепуганное выражение моего лица.

— А? — отозвалась я. — Да, я в порядке, — провела рукой по лицу я.

— Точно все хорошо?

— Точно. Так что ты хотел?

— Я хотел поговорить о Сириусе, — снова активно начал он. — Ты должна понять, что он...

— Рем, Ремус, успокойся! — остановила его я. — Заходи.

Он прошел в комнату и сел в кресло перед камином. Я закрыла за ним дверь и села рядом.

— Ну, и?

— Я думаю, ты должна понять кое-что. Во многих глупых поступках Сириуса виноваты его родственники. Родители, братья, сестры и даже дядя.

— Я так не думаю! Он во всем сам виноват, — нахмурилась я.

— Не перебивай меня, пожалуйста, — поднял руку он. — Просто послушай. Так вот, с самого детства он видел лишь психически неуравновешенную мать и деспотичного, помешанного на чистокровности отца.

— Это не извиняет всех его действий, — гнула свое я.

— Пожалуйста, Гермиона, просто послушай, — повысил голос Ремус.

Я тяжело вздохнула и кивнула.

— Да, возможно, ты права, и это действительно не извиняет его действий. Но, не смотря на все это, он перешагнул через свои стереотипы и стал самым любящим мужчиной, которого мне приходилось видеть, он стал замечательным человеком. И это исключительно твоя заслуга.

Я прикусила нижнюю губу и перевела взгляд на окно, за которым как раз начинался дождь.

— Я знал его до знакомства с тобой. Он всегда был замечательным человеком, но он был другим. Взять хотя бы его отношение к девушкам: он никогда не относился к ним серьезно или с уважением. Даже Лили, которая была практически частью нашей жизни, он воспринимал как дополнение к Джеймсу. Он видел своих родителей и считал это нормальным. Я помню, как он вел себя в начале сентября. Он был совершенно потерян, Гермиона. Он не мог понять и принять то, что какая-то девушка может вызвать в нем такие чувства... Он изменялся на глазах... А когда начал встречаться с тобой, то вообще преобразился. Все лучшее он взял от тебя, Гермиона, не от родителей и даже не от дяди, а именно от тебя! Он старается возвращать тебя все те чувства, что испытывает с тобой сам, но все мы люди, Гермиона, все мы совершаем ошибки, а этот инцидент очень тяжело назвать его собственной ошибкой. Я думаю, тебе стоит его простить.

Он встал с кресла, поцеловал меня в лоб и молча вышел из комнаты, а на моих губах заиграла задумчивая улыбка.

Черт возьми, все-таки Ремус очень-очень мудрый, добрый и понимающий человек.

Я весело засмеялась, уже полностью забыв о своем странном сне, и поняла, что прощу его, что бы он ни вытворил, тем более что и Лили, и Ремус правы. Хотя Ремус прав только отчасти... Сириус не только от меня взял хорошее, у него есть еще и замечательные друзья.

Я сорвалась с места и побежала в кухню. Там я достала шоколадную пасту и принялась есть ее ложками. Все это время улыбка так и не сходила с моих губ.

Я решила дождаться Сириуса и помирится с ним.

Долго его ждать мне не пришлось. В начале третьего он уже был дома... в слегка нетрезвом состоянии, мокрый и грязный...

— Господи, Сириус, где ты был? — возмутилась я, когда он с грохотом ввалился в холл.

— Гермиона! — воскликнул он и крепко обнял меня, оторвав от пола.

— Что это у тебя на щеке? — спросила я, когда он отпустил меня.

Я притронулась к его окровавленной щеке и слегка стерла грязь. Вся щека была в мелких царапинах.

Сириус остановил на мне свой расфокусированный взгляд и пожал плечами:

— Значит, иду я по дороге, спокойно с Сохатым разговариваю, а тут — БАЦ! — асфальт как ударит меня по лицу!

Я захохотала и оттолкнула его от себя.

— Что вы пили? — смотря на сонного мужа, весело спросила я.

Он встрепенулся и быстро сказал:

— Я выпил всего шампан стаканского и все!

Я снова засмеялась и удивленно подняла брови:

— Боже, ну ты и напился.

— Что значит «напился»? — возмутился он. — Да, я выпил! Да, я несколько раскрепощен, но я не пьян...

Я закатила глаза и поволокла его в спальню. От него несло, как от алкоголика — смесь грязи и спиртного. Я поморщилась и отвернулась.

Увидев мою реакцию, он воскликнул:

— Да, от меня пахнет алкоголем, а чем от меня должно пахнуть, шахматами или может розами?

— Все, прекрати! — повысила голос я, невольно улыбаясь. — Ты тяжелый и от тебя несет, так что лучше помолчи.

Он опять что-то хотел сказать, но, увидев мой взгляд, промолчал.

Я затащила его в спальню и закинула на кровать, мысленно пообещав себе, что завтра же прикажу эльфам сменить постельное белье.

Завтра, точнее уже сегодня, воскресенье, и он может нормально отоспаться.

Утром, проснувшись в комнате для гостей, я растерялась, но потом сразу же вспомнила события прошлой ночи. Этой ночью мне снова снился тот дурацкий сон про животных: я — белка, две волчицы, заяц, кошка и еще одна белка... Бред!! Никак не могу понять значение этого бредового сна. Мы лазили по улицам города, потом от кого-то убегали...

Я вздохнула, провела руками по лицу и поспешила одеться в чистый сарафанчик. Приведя себя в порядок, я пошла к Сириусу. Он все еще спал, распластавшись поперек кровати и раскинув руки. Одна его рука прижимала к себе подушку с той стороны, где обычно спала я.

Я фыркнула и вытащила подушку из-под его руки. Он сначала спал спокойно, но через некоторое время начал шарить по кровати рукой, пытаясь нащупать хоть что-то отдаленно напоминающее подушку или меня.

Я снова фыркнула и продолжила наблюдать за его попытками.

Сириус нахмурился и что-то проворчал. Я склонилась над ним и вперила взгляд в закрытые глаза: длинные темные ресницы отбрасывали тень, и от этого казалось, будто у него глубоко посажены глаза.

Он еще раз скривился и резко разлепил веки. Я сразу же утонула в синеве его глаз, а он удивленно заморгал.

— Я из-за тебя проснулся! Почувствовал, что кто-то на меня смотрит, — пробормотал он. — Что... что случилось? Почему ты так смотришь на меня? — невнятно добавил он, увидев мой взгляд.

— А ты совсем ничего не помнишь? — выразительно подняла брови я.

Его лицо изменилось, как только до него дошло, что я имею ввиду.

— Черт! Гермиона, прости меня... Эти Денни и Донна... Родная, это все в прошлом, ты же знаешь меня! Я никогда в жизни не изменил бы тебе! Я очень люблю тебя. Очень-очень... — он умоляюще посмотрел на меня и невинно захлопал ресницами. — Ты простишь меня?

— Сириус, — серьезно начала я, — ты должен понимать, что впредь я не потерплю подобного!

— Я понимаю, понимаю, — закивал он. — Прости меня.

— Сириус, ты не дослушал! — повысила голос я.

Он виновато потупил взгляд и опустил голову.

Мои чувства разделись. С одной стороны, я не привыкла видеть такое уязвленное выражение на его лице, но, с другой стороны, он был виноват и сам прекрасно понимал это. Я не могла оставить все так, как есть.

— Сириус, — прямо начала я, — я хочу получить полный список всех твоих девушек.

Он резко вскинул голову, в его глазах появился испуг.

— Всех? — севшим голосом переспросил он.

— Да.

— Гермиона, я... я не могу...

— Почему это?

— Кхм... пойми, Герми... — прикусив губу, он отвел взгляд на окно.

— Что?

— Я очень люблю тебя, но этого сделать не могу.

— Почему, Сириус? — начинала злиться я.

— Я... я не помню всех тех... — махнув рукой в неопределенном направлении, пробубнил он.

Я тяжело вздохнула и потерла переносицу.

Черт! Ну как он так может? Как он может так спокойно об этом говорить, как будто подобные ситуации в порядке вещей!?

— Может, тебе дать перечень всех волшебниц Англии, и ты вычеркнешь тех, с кем спал? Хотя нет! Лучше вычеркни тех, с кем не спал! Быстрее будет! — прокричала я и выбежала из спальни, еле сдерживая слезы.

Я была зла! Все примиряющие слова Ремуса уже давно покинули мое сознание. Как тут будешь помнить о том, какой он хороший, когда он такое заявляет!!

Р-р-р-р-р-р-р... Сириус — труп, пусть только спуститься завтракать!

Прерывая мой завтрак, в столовую ввалилась Лили, чертыхаясь и отряхиваясь от пепла.

— Поцелуй тебя дементор, Лили! Это не дом, а проходной двор какой-то! — возмутилась я.

— Ты только завтракаешь? — удивленно спросила она, усаживаясь около меня и не обращая внимания на мои возмущения.

— Как видишь! — съехидничала я.

— А ты время видела? — изогнула брови дугой она.

— Нет, сколько уже? — спросила я, тут же забыв про свое недовольство.

— Уже полпервого! — ответила Лили, активно указывая на каминные часы.

— И что теперь? Что ты хотела? — грубовато спросила я, покосившись на часы.

— В кино хотела с тобой сходить, — таким же тоном ответила она. — Меня Джейми из дома выгнал. Сказал, что я сумасшедшая и помешанная на свадьбе женщина, и из-за меня у него голова разболелась.

Я фыркнула в ответ, скрывая улыбку. Что-то мне подсказывало, что не Лили была виновата в головной боли Сохатого.

— Ну, так ты пойдешь со мной? — понимающе улыбнувшись, спросила она.

— Куда ж я денусь? — отмахнулась я и отправила в рот очередной тост с маслом.

— Отлично! — облегченно вздохнула она и откинулась на спинку стула. — Как там Сириус? Такой же убитый домой явился, как и Джеймс?

Проигнорировав ее лукавую улыбку, я ответила:

— Лежит у нас в спальне. Пусть только попробует оттуда выйти!

— Ты его еще не простила? — удивилась она.

— Прекрати, Лили. Я всего лишь хочу, чтобы такое не повторялось.

— Так! Ладно, Гермиона, пошли в кино! — решительно заявила Эванс и потащила меня в гостиную, к камину.

— Подожди секундочку, — остановила ее я. — Сириус!

На втором этаже послышались какие-то непонятные звуки, которые, при желании, можно было бы принять за вопрос «Что?». Послышались шаги, и на лестнице появился силуэт мужа.

— Сириус, я ушла с Лили, когда приду не знаю. Да, и, кстати, поменяй пароль на камине, а то его уже вся Англия знает, — проинструктировала его я, беря с кресла свою сумочку.

— Ты куда? — испуганно спросил он, быстро спускаясь по лестнице.

Как оказалось, он уже успел принять душ и переодеться в свои любимые пижамные штаны, на шее висел сияющий кулон, волосы влажные и растрепанные, а взгляд, как у побитого щенка.

Я чуть не кинулась к нему в объятья, но, слава Мерлину, сдержалась.

— Прогуляться, — сухо ответила я и зашла к Лили в камин.

Подруга закатила глаза и, помахав Сириусу, протянула мне мой осенний плащ, потом немного приобняла меня за талию, чтобы удобнее было перемещаться.

— «Дырявый котел».

* * *

Из кинотеатра я вышла со слезами на глазах. Это был фильм про двух влюбленных. Он младше ее на пятнадцать лет, и все обстоятельства против них, но они так любят друг друга... Финальная сцена заставила меня прослезиться, плюс к этому еще гормоны... Ладно, я рыдала! Актеры лежали в кровати, и он говорил о том, что хочет «подарить» ей ребенка, а она говорила, что сильно любит его и не может так с ним поступить, мол, он молод, у него вся жизнь впереди. А потом она сказала: «Уже то, что ты этого хочешь, говорит мне, насколько сильно ты любишь меня...» И, василиск меня подери, я не смогла не простить Сириуса в этот момент! Господи, как же оказалась права эта главная героиня…

— Гермиона, пошли, пройдемся по магазинам, — дернула за ручку зонтика Лили. — Я знаю вон там шикарный магазинчик нижнего белья.

— Ли-и-и-или-и-и, — застонала я.

— Ну, пожалуйста!! — взмолилась она. — Ты же знаешь, я еще свадебный набор не выбрала!

— Мерлин, Лили, я тебя убью когда-нибудь! — покачала головой я и позволила увести себя в магазин.

Слава Мерлину, что хоть не под дождем ходить будем!

Мы два часа лазили по этому бутику нижнего белья, пока не выбрали подходящий комплект.

— Успокойся ты, только полседьмого, скоро будешь дома и все скажешь своему Сириусу! — в очередной раз сказала Лили.

Я кинула на нее злобный взгляд и только прибавила шагу — уж очень хотелось увидеть мужа.

— Все-все, беги домой, — закивала Лили, подталкивая меня к камину, когда мы зашли в «Дырявый котел».

Я чмокнула ее в щеку и через мгновение исчезла в зеленом пламени.

— Сириус! — сразу же позвала я.

Но вместо любимого мужа, передо мной появилась встревоженная Кала.

— Хозяйка… хозяин ушел две минуты назад. Вы разминулись с ним. Он просил передать вам эту записку.

Она протянула мне клочок бумаги и отошла в сторону, сразу же становясь незаметной.

Я нахмурилась и развернула записку. Там мелким и, к моему удивлению, не очень аккуратным почерком мужа шло:

«Любимая,

Целую, твой С.»

Судя по почерку, он спешил. Что могло случиться? Собрание? Но тогда, почему так внезапно? Наверное, там что-то более важное.

— Кала, что-то случилось?

— Я не знаю, хозяйка, — испугано пропищала она и яростно закачала головой так, что даже уши закачались.

— Кала, я приказываю тебе отвечать! — грозно сказала я.

Она испуганно попятилась назад и затараторила:

— Хозяин приказал провести Вас в библиотеку. Он не хотел, чтобы хозяйка была у директора Дамблдора. Он очень переживает за Вас, хозяйка! Еще хозяин приказал спрятать какую-то книгу. Кала не виновата, хозяйка!

Я сразу же все поняла. Что-то случилось и это «что-то» очень серьезное! Я резко развернулась и снова направилась в камин, не слушая тарахтения Калы.

Оказавшись в пустом кабинете директора, я растерялась. Он был полностью пустой, ни людей, ни Фоукса, ни даже бывших директоров на портретах.

— Эй!! — крикнула я, чувствуя, что начинаю задыхаться от волнения. — Тут кто-нибудь есть?

— Здесь есть я, — ответил мне спокойный голос.

— Кто? — обеспокоено спросила я, осматриваясь.

— Я-я! — нетерпеливо отозвался голос. — Я здесь!

Я резко повернулась в сторону голоса и встретилась взглядом с холодными серыми глазами.

— Вы... — я немного растерялась, я-то думала, что все портреты исчезли.

— Я — Финиас Найджелус Блэк, — презрительно смотря на меня, выплюнул он. — А тебя я знаю. Невероятно! — он вскинул нарисованные руки вверх и закатил глаза. — Единственная грязнокровая Блэк из всех поколений!!

— Где директор? — нетерпеливо спросила я, пропуская мимо ушей его оскорбления.

— Там же, где и все остальные, — небрежно пожал плечами он, рассматривая свой маникюр.

— А где все остальные? — с нажимом спросила я.

— Там же, где и директор! — ухмыльнулся портрет.

— Дьявол задери весь твой чистокровный род!! Где все?? — не выдержала я.

— Вот! Наконец-то, я вижу хоть немного характера Блэков, — хитро заулыбался он.

Я опасно прищурилась, а он засмеялся.

— Они в Министерстве, но ты туда не пойдешь. Я не пускаю, — непреклонно заявил он, хитро улыбаясь.

Я удивленно уставилась на него и развернулась к камину.

— Эй-эй!! Грязнокровка! Твоя жизнь, конечно, меня ни капельки не волнует, но жизнь наследника рода Блэков ты обязана беречь! Мало ли этого, — он скривился, — предателя рода там убьют.

— Скройся с глаз моих, сволочь! — сжимая зубы, прошипела я.

Во мне проснулась необузданная ярость, я готова была порвать этот портрет собственными руками!

— Министерство Магии. Атриум, — четко произнесла я, бросая порох в камин.

Я мгновенно появилась в Атриуме. Там, как всегда, было много народу. Но, на этот раз, никто не спешил по каким-то своим делам. Там шел яростный бой...

О Господи!

Со всех сторон слышались крики, заклинания, проклятия, стоны боли, а я, словно мантру, шепотом повторяла только одно: «Сириус-Сириус-Сириус». Меня всю трясло, глаза разбегались от яркий вспышек и криков, я задыхалась…

Внезапно где-то слева взорвалась декоративная колонна, выводя меня из ступора. Я начала обеспокоено оглядываться, ища хоть одно знакомое лицо. Только одно меня успокаивало — Лили здесь не было.

Не успела я об этом подумать, как в метре от меня полыхнуло зеленое пламя, и из камина вывалилась моя лучшая подруга.

— Лили, — окликнула ее я. — Лили!

Она повернулась в мою сторону, и я увидела ее наполненный паникой взгляд.

— Где Джеймс?? — крикнула она мне.

— Я не знаю. Я сама только что пришла!

Мы испуганно переглянулись.

— Быстро домой, тебе нельзя здесь быть! — крикнула она, подталкивая меня к камину.

— Я уже пережила одну войну, вытерпела столько боли, сколько тебе и во сне не присниться, Лилиан! Мой муж где-то там, а ты говоришь мне уйти! — оттолкнула ее я.

Внезапно раздался громкий поток ругательств. Даже среди этой какофонии я услышала его и сразу же узнала родной голос.

— Сириус! — кинулась в строну голоса я.

Только подобравшись к средине огромного зала, я заметила, что главное сражение происходит в центре. Дамблдор дрался сразу с двумя Пожирателями (по-видимому, важными в этой войне, но я их не знала), слева от него перекидывались невербальными заклятиями Ремус и Беллатриса — самая молодая из женщин Пожирателей. Немного дальше виднелась растрепанная шевелюра Джеймса, который посылал очередное заклинание, кажется, в Эйвери. А справа от него стояли Сириус и Малфой, направив палочки друг на друга. Сириус держался за предплечье левой руки, а Люциус, скинув маску, самодовольно скалил зубы.

Не решаясь отвлечь мужа, я кинула невербальный Ступефай в Люциуса, но он не достиг своей цели. Малфой даже не повернул головы в мою сторону, собственно, так же, как и Сириус. Они обменялись еще одним ненавидящим взглядом и продолжили бой. Я не могла уследить за их движениями, поэтому стала искать источник, пославший защитивший Малфоя щит.

Его долго искать не пришлось. Лениво-любопытный взгляд темных глаз как будто притягивал к себе. Я тут же узнала мужчину, стоявшего на возвышении фонтана Дружбы Народов, это был виновник всего происходящего здесь — сам Лорд Волан-де-Морт. Я молниеносно вскинула палочку, быстро создала вокруг себя щит и кинула в него Экспеллиармус. Он удивленно изогнул бровь и лениво отбил заклинание. Я еще раз оглянулась на Сириуса и, убедившись, что с ним пока все в порядке, направилась к Тому.

Где-то справа раздался женский стон, а за ним мужской крик. Я вздрогнула от переполнявшей этот голос боли.

— Кто же ты, девушка? — тихое шипение коснулось моих ушей.

В зале стоял невероятный шум, но этот голос я услышала даже на таком расстоянии. Я презрительно скривилась на его вопрос и послала еще один Экспеллиармус.

— Когда я тебя убью, это вряд ли будет так уж интересовать тебя, — ответила ему я и предостерегающе подняла палочку.

Мой собеседник тихо засмеялся, и от этого смеха у меня побежали мурашки по спине.

— Мразь! — не удержалась я.

Он удивленно изогнул бледные губы и упер руки в бока. Казалось, он вообще не собирается нападать на меня.

— Ты даже представить себе не можешь, Блэк, как смешно звучит угроза убийства из губ столь очаровательной девушки с двумя косичками, — насмешливо покачал головой он.

— Да иди ты к черту! — снова вспылила я. — Я отомщу тебе за всех своих родных! — яростно закричала я, но никто, кроме моего собеседника, не обратил на меня внимания.

— Терпеть не могу неведенья! — злобно прошипел он, нахмурившись.

По голосу я поняла, что все это время он был невероятно дружелюбен со мной, а сейчас начал злиться.

— Я знаю всех, кого убил и кого приказал убить, но ты меня снова озадачила! — еще больше нахмурился он.

— Что? — переспросила я. — Что значит «снова»?

От удивления я даже опустила палочку, чего делать явно не следовало.

— Забини, этот идиот, не смог ничего нарыть на тебя, — прищурился он.

— Я знаю, — усмехнулась я. — Они все у тебя такие тупые, что им ничего поручать нельзя, — процитировала я Лорда из другого времени.

Он довольно усмехнулся и склонил голову.

— А ты не промах. И все же, кто ты? — снова спросил он.

— Сам думай. Все тебе подсказывать надо.

Он еще минуту молча смотрел на меня, а я уже успела восстановить боевую позицию.

— Хороший враг на вес золота. Как же Дамблдор умудрился найти столь необычную девушку, Блэк? Я мог бы предложить тебе пополнить своей персоной мои ряды, но, увидев взгляд, который ты кидала на старшего сына Ориона, я понял, что это бесполезно, — пожал плечами он. — Я мог бы сделать тебя больше, чем слугой, но знаю, что смысла никакого. Я мог бы положить весь мир у твоих ног, но…

Я раздраженно закатила глаза и прервала его монолог:

— Я — грязнокровка.

Он кинул на меня непонимающий взгляд, постепенно непонимание сменилось ненавистью, и он поднял на меня свою палочку.

— Ненавидишь всех маглов из-за отца, да, Том? — светски поинтересовалась я.

Заклятие Смерти так и не сорвалось с его языка, он удивленно расширил глаза и глубоко вдохнул:

— Кто ты, черт возьми, такая? — теперь уже потребовал ответа он.

Я насмешливо повела рукой, но ответить мне не дал душераздирающий женский крик. Я непроизвольно повернулась туда и увидела женщину, склоненную над телом мужчины. Этот крик заставил остановиться всех.

Женщина уронила голову на грудь мужчины и снова громко зарыдала.

— Кто это сделал? — грозно спросил Темный Лорд, выйдя вперед.

Дамблдор подал знак не двигаться. По залу прошелся шепот, никто не смел сделать и шага, все молча наблюдали эту сцену. Пожиратели смерти не шевелились, боясь вызвать гнев своего господина, а авроры замерли от неожиданности. Хоть это и война, но никто и никогда не привыкнет видеть смерть.

— Я задал вопрос! — повысил голос Лорд.

Слева какой-то мужчина сделал шаг вперед и упал на колени, головой дотрагиваясь до пола.

— Это я, мой Лорд, — дрожащим голосом сказал человек.

— Розье, — протянул Лорд.

Он что собирается здесь устраивать разбор полетов?

— Это ошибка, мой Лорд, я целился в Грюма, — пролепетал Розье.

— Мне все равно в кого ты целился. Ты лишил меня одного из самых ценных слуг, и ты поплатишься за это. Позже, — добавил он. — Уходим, больше нам здесь делать нечего.

Женщина подняла на Волан-де-Морта заплаканное лицо и прошептала:

— Я не уйду.

Лорд прищурился, глядя на нее. На секунду мне показалось, что он сожалеет, но его лицо настолько быстро стало равнодушным, что я засомневалась в увиденном.

Он приблизился к женщине и поднял ее лицо за подбородок. Женщина не отвела серых глаз и стойко выдержала взгляд. Ее нельзя было назвать симпатичной, но какая-то изюминка в ней присутствовала. Ей было лет 40-45, несколько глубоких морщин у носа только подчеркивали в ней аристократку, презрительно относящуюся ко всем остальным. Ее длинные черные волосы рассыпались по всей спине и прикрывали собой половину лица лежащего мужчины.

— Что ж… Это твой выбор, Вальбурга, — тихо вздохнул он.

Что?? Вальбурга?? Мать Сириуса?? Я услышала скорбный вздох со стороны. Сириус.

Волан-де-Морт отрывисто кивнул и растворился в воздухе, за ним последовали все Пожиратели.

Остальные так и продолжали молча следить за Вальбургой, которая осталась сидеть на полу, ласково поглаживая лицо мужа.

— Орион, родной… — шептала она.

— Вальбурга, — послышался хриплый голос Сириуса.

Вальбурга Блэк быстро вскинула голову на него и взвыла:

— Ты-ы-ы-ы! — указала пальцем на сына она. — Осквернитель семейных традиций, предатель нашего рода! Позор своего отца!!

Сириус скривился, как от зубной боли, но не отвернулся. Я быстро подошла к нему и сжала его ладонь.

— Грязь! Гнусность! Порождение мерзости и скверны! — закричала она, заметив меня. — Прочь от меня, тварь!

Н-да… Не сильно она отличается от своей портретной копии.

— Заткнись! — рявкнул Сириус. — Ты можешь оскорблять меня, но про мою жену ты и слова не скажешь!

Выражение ее лица тут же сменилось на задумчивое. Она медленно подняла палочку мужа — Сириус мгновенно прикрыл меня собой, — покрутила ее в руке, провела рукой по лицу Ориона, с минуту что-то шептала себе под нос, повернулась, слегка улыбнулась Сириусу, а потом направила палочку себе в грудь.

— Мама! — закричал Сириус и бросился к ней.

Произнесенное шепотом заклинание, зеленая вспышка, ее тело упало рядом с телом мужа… Не успел.

Сын упал рядом со своими родителями и растерянно переводил взгляд с мертвого отца на мертвую мать. Я чувствовала, как душу Сириуса разрывает на части… С одной стороны, родители никогда не любили его, но, с другой стороны, они подарили ему самое главное — жизнь…

Я тихо подошла и положила руку на его плечо. Он растерянно поднял на меня взгляд, потом резко вскочил на ноги и аппарировал.

В этот самый момент Грюм пришел в себя:

— Быстро доставить раненых в Мунго, убитых в морг! — скомандовал он.

Зал ожил: сразу же засуетились Авроры, многие отходили от произошедшего, искали своих любимых и близких, другие оплакивали своих родных, погибших в этой битве, как я потом узнала, таких оказалось не мало.

А я так и осталась стоять, растерянно смотря в пустоту, где только что стоял Сириус. Ко мне подошел Ремус и аккуратно приобнял за плечи.

— Гермиона, все будет хорошо, — тихо пообещал он.

Я бросила быстрый взгляд на тела своих свекров, и мне почему-то захотелось кинуться к ним и трясти их до тех пор, пока они не откроют глаза. Они подарили мне Сириуса, они подарили мне мой мир, хоть и до самого конца хотели убить нас обоих. Все казалось неправильным… Я видела столько смертей, убивала столько Пожирателей, но именно этим я хотела вернуть жизнь…

Ну же, Вальбурга, Орион, откройте глаза!! Вы нужны своим сыновьям, нужны Сириусу, у вас скоро будет внук или внучка, а вы не будете его знать! И теперь у вас и у Сириуса не будет возможности решить свои проблемы, простить друг друга… Вы нужны ему, Вальбурга, вы же его родители… И пусть он говорит, что терпеть вас не может, он никогда не желал вам смерти!

Кинув последний исполненный надежды взгляд на свекров, я подняла глаза на Лунатика.

— Не думаю… — так же тихо прошептала я. — Где Лили и Джеймс?

— Не знаю, я не видел Джеймса с тех пор, как мы появились здесь, — покачал головой Люпин.

— Ты Лили и Джеймса не видел? — спросила я у куда-то спешащего Фрэнка. — Что с Лисой?

Он держал Алису на руках, та была без сознания.

— Видел, они возле пункта оказания первой помощи, а в Алису какое-то проклятие попало, вот переношу ее в Мунго, — нахмуренно объяснил Лонгботтом и снова поспешил к каминам.

Мы с Ремусом переглянулись и поспешили к докторам.

Будущую чету Поттеров мы нашли быстро. Лили отпаивали успокоительными зельями, а у Джеймса залечивали огромный порез от левой стороны груди до живота, из него обильно струилась крови, и несколько колдомедиков никак не могли ее остановить. Джеймс лежал на носилках ужасно бледный. Одной рукой он сжимал ладонь Лили, а другая бессильно свисала на пол.

— Том, я не знаю, что это за заклинание, — призналась девушка-колдомедик, опуская палочку. — Кровь все идет и идет, — казалось, она готова была расплакаться.

— Не отвлекай меня, Кэрри, дай я сам попробую, — он что-то яростно зашептал, вырисовывая палочкой руны.

Через минуту парень признал, что и это не помогает, он бессильно оперся о носилки и подозвал к себе какого-то старичка.

Тот поводил палочкой над Джеймсом и тонким голосом закричал:

— Быстро сюда бригаду колдомедиков! Срочно нужно оперировать, задеты внутренние органы. Переносим в Мунго.

К нему подбежали несколько человек, оставив своих коллег.

— О Мерлин! — воскликнула одна женщина, осмотрев Джеймса. — Легкое — это по моей части, доктор Гарсиа, но тут еще несколько… Без Вас мне не справиться.

Доктор активно закивал и кинул быстрый взгляд на Дамблдора, направляющегося к лифтам.

— С ним все будет хорошо? — забеспокоилась Лили. — Легкое, это не страшно… Н-ну… Органы ведь только задеты!

Доктора с помощью портала переместились в больницу, оставив на нас одного из ассистентов. Я узнала его — это был тот самый Томас Стокер, на которого Лили думала, что он Незнакомец.

— Успокойся, Лили, доктор Веттра знает свое дело, с Джеймсом все будет нормально, — заверил ее он.

— Ты уверен? — переспросила она.

— Переместись в больницу, чтобы все сразу же узнать, — предложил он, указывая на камины.

Лили кивнула, а Томас пошел помогать своим коллегам с ранеными.

— Где может быть Сириус? — спросила я, внезапно вспомнив его рану на руке.

— Сириус... — прошептал Ремус, раздумывая. — Это знает только Джеймс. Они никогда не говорили мне место, куда ходят, когда им плохо. Ты же знаешь Сохатого и Бродягу, они не хотят, чтобы кто-то видел их слабости, — объяснил он на мои поднятые брови.

Я схватила его за руку и поспешила за Лили к каминам.

В больнице было очень оживленно, но мы быстро поспешили за темно-рыжей головой. Лили остановилась около какой-то двери и стала ждать.

— Джеймс там? — подбегая, спросила я.

Лили кивнула, и я быстро забежала в операционную.

— Девушка, Вы куда? Немедленно покиньте помещение! — закричал ассистент.

— Джеймс, — запыхаясь, сказала я, — где Сириус?

Джеймс перевел на меня полузакрытые глаза и хрипло прошептал:

— Хиж-ина.

Я благодарно кивнула и выбежала из операционной. Добежав до приемной, я аппарировала прямо в Визжащую хижину.

Из комнаты парней слышался треск поленьев и лился свет, я поспешила туда. Сириус сидел спиной ко мне на своем королевском кресле, оббитом синим бархатом.

— Сириус, — окликнула его я.

Он не повернулся ко мне.

Просто пригубил огневиски из стакана и ответил мне:

— У нее было одно любимое стихотворение, она его сама написала. Когда мы с Регом были маленькие, она читала нам его на ночь и говорила, что желает нам, чтобы мы смогли сказать эти строки о своих любимых… Только сейчас я понял, что она мечтала лишь об одном…Чтобы этот стих стал правдой и для нее.

Он замолчал на несколько секунд, а потом снова зашептал:

— Я живу, как в дивном сне,

Не желая просыпаться.

Я хочу с тобой навек,

В этом сне вдвоем остаться.

Чтобы длились, как года,

Наши сладкие мгновения.

Чтоб любовь дарила нам:

Счастье, радость, упоение.

Чтобы огненная страсть

В нас горя, не потухала.

А во много раз сильней,

Ярче солнца полыхала.

Чтобы чувства, как цветы,

В наших душах расцветали.

Чтоб в любые времена

Никогда не увядали.

Я живу, как в дивном сне,

Не желая просыпаться.

Я хочу с тобой навек,

В этом сне вдвоём остаться.(1)

— Она очень любила твоего отца, — прошептала в ответ я.

— А он ее — нет, — в его голосе послышалась горькая ухмылка. — Знаешь, что меня поразило больше всего?

— Что?

— Она благословила нас, — тихо ответил он.

— Она сделала это? — садясь к нему на колени, спросила я.

— Я понял смысл ее улыбки… Она рада, что я нашел такого человека, за которого не задумываясь умру и который умрет за меня. Сама она не смогла найти ответа на свои чувства. Я иногда думаю, что он действительно был ее второй половинкой, но была ли она — его… — он покачал головой. — Возможно, дело в том, что он просто не умел любить.

— Зато я люблю тебя, — прошептала я, нежно дотрагиваясь носом до его шеи.

— И я люблю тебя, — ответил он, стирая большим пальцем дорожку слез с моей щеки.

________________

(1) Автор — Стефанов Алексей — Калисий.

— Нет!

— Да!

— Не пойдешь!!

— Пойду.

— Нет, не пойдешь!!

— Пойду и точка.

— Нет, и это не обсуждается!

— Я буду там!

— Ты никуда не пойдешь, Блэк!

— Пойду, — процедил сквозь зубы Сириус, сжимая кулаки.

— Луни, ты не находишь, что эта беседа имеет глубоко интеллектуальный смысл? — философски заметил Джеймс, делая глоток виски.

— Заткнись, Сохатый! — передернула плечом я. — И я сказала: не пойдешь!! — снова повернувшись к Блэку, я уперлась пальцем в его грудь.

— Грейнджер, не доставай меня! Я сказал, что пойду, значит, я пойду! — он окинул меня свирепым взглядом и, достав из внутреннего кармана куртки сигареты, подошел к окну.

— Ты не куришь — это раз, и я давно…

— Грейнджер? — ехидно переспросил Джеймс, выразительно смотря на лучшего друга.

Тот лишь неопределенно повел плечом и затянулся.

— Гермиона… Мерлин, ни на минуту вас одних оставить нельзя! Какого соплехвоста вы ему виски налили? — возмутилась Лили, зайдя в палату к своему жениху.

На ней был надет белый докторский халат, а в руках она держала два больших пакета.

— Лили! — воскликнул Джеймс, сразу же переключив свое внимание на нее.

— Не кричи, Джей, — улыбнулась Лили. – Кстати, Гермиона, нам нужно поговорить.

— Давай не сейчас, — отмахнулась я.

— Хорошо. Доктор уже заходил? — спросила она, забирая стакан у Джима.

— Нет, — не отрывая взгляда от Сириуса, ответила я.

— Что случилось? — вскинула брови она, заметив мое настроение.

Она выкладывала на прикроватную тумбочку Джеймса разные вкусности и спортивные журналы. Заметив свежий номер своего любимого журнала о квиддиче, Джеймс заулыбался.

— Бродяга хочет пойти на похороны своих родителей, а Гермиона не пускает его, говорит, что там будут Пожиратели, — усмехнулся Поттер, небрежным взмахом руки показывая свое пренебрежение моими опасениями.

— Сириус, ты сошел с ума? — ошеломленно поинтересовалась Лили.

— И эта туда же, — тяжело вздохнул Сириус.

— А ты хоть кого-то послушай, — воскликнула я, подходя к нему. — И прекрати курить!

Я зло выхватила у него изо рта сигарету и выкинула в окно. Он медленно выдохнул серый дым в сторону от меня и достал новую сигарету.

— Ты вообще нормальный? — шокировано спросила я. — Я тебя попросила не курить!

Он раздраженно выкинул сигарету, а полупустую пачку засунул обратно в карман.

— Сириус, веди себя нормально! — сухо попросила его Лили. — Не будь дураком: они прикончат тебя, как только ты появишься там.

— Лили, это похороны! Во-первых, там будет пресса и министерские чиновники, знакомые моего отца, Пожиратели ничего не смогут мне сделать. Во-вторых… Черт возьми, это же мои родители!

Я молча наблюдала за их разговором, изредка бросая полные надежды взгляды на задумчивого Ремуса. Уж он-то что-нибудь придумает!

— Сириус, все равно это глупо и опасно! — твердила Лили.

— Так! Теперь послушайте меня, — протянул внезапно Рем. — Тебе нужно прийти уже после похорон, когда там никого не будет.

— Да, — сразу же согласилась я, беря Сириуса за руку. — Между прочим, это очень хорошая идея. Ремус, ты гений!

Сириус задумался, но сразу же закивал:

— Это имеет смысл… Жаль только, что я Регулуса так не увижу.

— Ничего, увидишь его в другой раз, — пожала плечами я.

Он согласно кивнул и притянул меня к себе, уткнувшись лицом в волосы.

— О-о-о, — весело протянул Джей, — Грейнджер уже стала Блэк? — ехидно поинтересовался он.

— О чем это ты? — рука Лили замерла над стаканом, куда она отсчитывала обезболивающее зелье для своего жениха.

— Любимая, ты пропустила наполненный интеллектуальным смыслом разговор двух представителей древнейшего чистокро… ну и так далее, семейства Блэков на тему: «Быть или не быть?», вернее, «Идти или не идти?», где присутствовали такие оскорбления, как «Грейнджер» и «Блэк», — весело сообщил он, насмешливо выделяя фамилии.

— Понятно, — закатила глаза Лили.

Внезапно раздался осторожный стук и в дверях появился Дамблдор.

— Здравствуйте, друзья мои, — безмятежно улыбнулся он. — Скоро к вам присоединиться еще один человек, поэтому я начну без предисловий: во-первых, я нашел и уничтожил перстень Певереллов…

— Что? — воскликнула я.

Моя рука автоматически обняла живот в защитном жесте, а взгляд тут же метнулся к его руке. К моему удовлетворению, она была нормальной.

— …и, во-вторых, я знаю, где сейчас дневник Тома Риддла, — спокойно закончил он.

— Но, как вы… — растерялась Лили.

— Как я узнал, где спрятан перстень? — добродушно улыбнулся он. — О, это не моя заслуга, хотя… — тут он задумался о чем-то своем. — Нет, определенно, не моя заслуга, — пришел к выводу он. — Пусть это останется моим секретом, Лили. Я думаю, мы поговорим об этом после вашей с Джеймсом свадьбы, — снова улыбнулся он. — И да, Джеймс, как твое самочувствие?

— Спасибо, профессор, уже намного лучше, — улыбнулся Джей.

— Ну и замечательно! А сейчас я откланяюсь, дорогие мои, до встречи.

Мы попрощались с ним, и он поспешил скрыться за дверью.

Не успели мы отвернуться от двери, как в нее снова постучали. Лили пригласила войти посетителя, и он робко заглянул в комнату.

Джеймс раздосадовано застонал, увидев Питера, а Сириус напрягся, как зверь перед прыжком. Боже, дай нам пережить эту неделю до свадьбы Лили и Джеймса…

* * *

После ухода Сириуса на похороны родителей, Ремус куда-то исчез сразу за Питером, а Джеймс уснул, и Лили потащила меня к себе в кабинет:

— Наконец-то мы можем поговорить!

Я сидела в ее маленьком, но довольно уютном кабинете, и думала о Сириусе, который сейчас находится в Блэк-хаусе.

— О чем ты? — спросила я, выныривая из своих мыслей.

— Ну, я же тебе говорила, что нам надо поговорить!

— Ну да, говорила, и что? О чем разговор будет?

— Гермиона, ко мне приходил Северус. Он был какой-то взвинченный и все твердил, что нам троим нужно увидится. Он был, как мне показалось, не в себе, — встревожено закончила она, перестав нарезать круги по своему небольшому кабинету.

— Хм-м-м…

— Это все что ты можешь сказать? — набросилась на меня она. — С ним же что-то происходит!

— Лили, не кричи! Нужно подумать, а не паниковать, — осадила ее я.

Черт, неужели он стал Пожирателем? Неужели я не смогла изменить этого? Господи, чем такой человек как Северус заслужил свою судьбу?! Почему я не смогла изменить этого даже своим вмешательством?! Черт, черт, черт!

— Надо встретиться с ним, — вынесла вердикт я. — Мы не виделись уже месяц, но я думаю, что ничего серьезного у него не случилось, — успокоила я подругу.

— Я писала ему неделю назад несколько раз, забыла? Он отказался с нами встречаться, сославшись на занятость. А сейчас сам пришел, прося о встрече! Что-то случилось, это точно!

— Ты говорила ему о свадьбе? – внезапная догадка заставила меня подскочить.

— Ну, да… Я выслала ему приглашение, но он проигнорировал его, — непонимающе нахмурилась она. – Так что же могло случиться?

— Ладно, Лили, не паникуй, узнаем все при встрече. Я напишу ему сегодня вечером.

Она довольно кивнула, но так и не успокоилась.

* * *

— Лили, ты долго еще там? — прокричала я в закрытую дверь.

— Иду! Сейчас кое-что сделаю и выйду. Узнай, пожалуйста, как там Джеймс и попроси Сириуса, чтобы он ничего не выкинул на моей свадьбе, — прокричала она.

Я вздохнула, покачала головой и отправилась по коридору в другой конец помещения.

Свадьба Лили и Джеймса была совсем не большой. Кроме нашей компании и родителей Лили, присутствовали также близкие друзья по Хогвартсу и Ордену: Алиса с Фрэнком, Марк со своей девушкой, Питер, Кэтти со своим парнем, выражение лица которого выражало его мнение о «придурках, которые женятся в восемнадцать», Дамблдор, МакГонагалл и несколько коллег.

— О! Солнце, ты выглядишь изумительно, этот страстный цвет тебе к лицу.

— Боже, Сириус, не пугай же так! — возмутилась я, поворачиваясь к нему.

Сириус удивленно поднял бровь, а его губы изогнулись в чувственной улыбке:

— Тебе так идет этот цвет!

— Знаю, — улыбнулась я и сделала крутой поворот вокруг своей оси.

Он восхищенно осмотрел меня с головы до ног и прищелкнул пальцами:

— Гриффиндор!

Я рассмеялась в ответ на его замечание, потому что платье действительно было цвета Гриффиндора, а в сочетании с золотыми украшениями, я смотрелась как фанатка этого факультета.

Он обнял меня и хотел поцеловать, но я его остановила:

— Скажи сначала, как Джеймс.

— Он в порядке, намазал себя какой-то вонючей мазью, так что я Лили не завидую.

— Прекрати, — нахмурилась я, — он, между прочим, недавно был ранен!

— Я тебя умоляю, Герми, он получал синяки покруче, когда дрался со мной, все с ним будет нормально, — он улыбнулся воспоминаниям.

— И еще одно, Лили попросила, чтобы ты не устраивал никаких шуток.

Сириус захохотал, а я стукнула его по руке.

— Сириус Орион Блэк, это свадьба твоего лучшего друга!

— О, все! Есть, мэм, никаких шуток!

— Все, Сириус, уже пора, иди, зови Джея. Кольца у тебя?

Получив его кивок, я подарила ему легкий поцелуй и убежала обратно к Лили.

— Лили, у Джеймса все хорошо. Ты идешь? Уже время!

Она медленно открыла дверь и уставилась на меня испуганными глазами.

— Что случилось? — встревожилась я.

— Ты боялась, когда замуж выходила?

Я засмеялась на ее вопрос.

— Дорогая, у меня не было времени, чтобы волноваться, моя свадьба прошла очень быстро.

— А ты боялась, когда шла по проходу?

Я вспомнила свои ощущения и с улыбкой кивнула:

— Немного. Это вполне нормально!

— Ты будешь рядом?

— Не только я, но и Джей! О! Слышишь? Нам пора!

Заиграла музыка, и я потащила Лили к залу.

— Боже, я боюсь!

— Детка, успокойся, — улыбнулся ее отец, который стоял возле входа.

— Глубоко вздохни и подумай о чем-нибудь интересном для тебя, например о зельях! Постарайся вспомнить состав Напитка живой смерти!

— Что? — не поняла она.

— Что? — удивился Эдвард.

— Ничего, забудь, — отмахнулась я и направилась к двери.

— Постой! — зашептала Лили.

Я не отреагировала на ее слова и поспешила по проходу. Играла красивая музыка, и я улыбалась, приближаясь к мальчикам и священнику.

Заметив страстный взгляд Сириуса, я улыбнулась, его взгляд бегал с моего платья на глаза и обратно. Сапфировые глаза горели огнем, а чувственная улыбка обещала многое.

Я встала с другой стороны священника, напротив Сириуса и ободряюще улыбнулась Джеймсу, он улыбнулся мне в ответ и перевел сияющий взгляд на проход.

Когда музыка заиграла громче и торжественнее, дверь распахнулась снова и вошла невеста под руку со своим отцом. По залу прошелся ропот восхищения: на ней было платье цвета слоновой кости, юбка которого сделана в форме каллы, а корсет очень аккуратно оформлен вышивкой. То самое платье, которое так понравилось ей с первого взгляда. Фата не длинная, украшенная серебряной вышивкой. Ее брови были слегка насуплены, а губы что-то настойчиво шептали. Джеймс выглядел ошеломленным. Он не мог отвести взгляда от своей невесты и глупо улыбался.

Когда Джей взял ее руку из руки Эдварда и подвел ближе, я расслышала ее тихий шепот:

— …настойка полыни, корень… корень… Мерлин, чего же корень?!

Я прыснула, а она кинула на меня удивленный взгляд. Я покачала головой, и она, прекратив бубнение, повернулась к священнику.

Он прокашлялся, призывая всех к молчанию, и мило улыбнулся жениху и невесте:

— Мы все собрались здесь, дабы засвидетельствовать брачный союз между Джеймсом и Лилиан перед всемогущим Богом. Брак — это святой союз, установленный Богом, через который он изливает свою благодать и помазание мужу и жене, чтобы они могли исполнить Его особый призыв на их жизни. Сегодня мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать тайну соединения Богом двух людей в одну плоть.

Лили всхлипнула на этих словах, а Джеймс засиял. Сириус бросил на меня взгляд полный любви и нежности, а я подмигнула ему.

— Брак — это не просто законный акт, подтвержденный на бумаге властью государства: контракты, заключенные по закону, могут быть и расторгнуты. Для Христиан брак — это нечто большее, это святой завет, утвержденный верою двух верующих в искупительную Кровь Господа Иисуса Христа. Джеймс и Лилиан стоя перед служителем Нового Завета и перед всеми свидетелями; находясь в присутствии Отца, Сына и Святого Духа и великого множества ангелов, переживут величайшую и самую замечательную перемену в жизни со дня рождения по благодати через веру в Иисуса Христа. Чудо брака не меньше чуда новой жизни во Христе, потому что через этот союз Бог по Его благодати даст миру новую жизнь.

Джеймс бросил растерянный взгляд на Сириуса, а тот лишь пожал плечами. Наверное, Джеймсу не нравиться продолжительность церемонии.

— Мы здесь собрались во имя Твое, Господь, чтобы исполнить Твою волю и прославить Тебя. Поэтому мы знаем, что ты здесь с нами. Прославь Себя, о Господь, благословив брак Джеймса и Лилиан любовью и единством, которые Ты имеешь вечно в Твоей Сущности, Наполни этот союз Твоим присутствием когда эти двое станут одним с Тобой. Мы соглашаемся вместе и свидетельствуем Твою благодать в этом союзе во имя Отца, Сына и Святого Духа. Аминь!

— Аминь! — хором повторили все.

Внезапно он повернулся к Сириусу, а потом ко мне:

— Теперь я хочу сказать свидетелям Сириусу и Гермионе:

Этот мужчина избрал эту женщину в жену, и она избрала его своим мужем, Бог дал им друг друга в завет, Господь привел вас сегодня сюда, чтоб соединить вашу веру с их верой и засвидетельствовать этот чудный союз. Я хочу положиться на вас, что с этого дня вы никогда не будете говорить против этого союза, с которым сегодня согласны. Всегда стойте в вере Божьих благословений на эту семью, я хочу, чтоб вы не забывали молиться за эту пару, чтоб они исполнили в своих жизнях то, что Бог избрал для них. Молитесь, чтоб у сатаны не было возможности разлучить их друг с другом. Молитесь, чтоб Бог благословил их детьми и внуками и чтобы грядущие поколения познали любовь Бога через их любовь друг к другу. И опять, никогда не поступайте и не говорите против этого союза, потому что, поступая так, вы будете поступать против Бога.

Джеймс нетерпеливо вздохнул, а Лили улыбнулась.

— Теперь я хочу дать напутствие вам Джеймс и Лилиан. Это слова Апостола Павла, данные нам под вдохновением Святого Духа. Я хочу, чтоб вы послушали эти слова и поняли, что происходящее сегодня — великое чудо. Повинуйтесь друг другу в страхе Божьем. Жены повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви, и Он же Спаситель тела; но, как Церковь повинуется Христу, так и жены своим мужьям во всем. Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее, очистив банею водною, посредством слова; чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющую пятна или порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна. Так должны мужья любить своих жен, как свои тела: любящий свою жену любит самого себя. Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее, как и Господь Церковь; потому что мы члены тела Его, от плоти Его и от костей Его. Поэтому оставит человек отца своего и мать, и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть. Тайна эта велика; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви. Так каждый из вас да любит свою жену, как самого себя; а жена да боится своего мужа.

Он дал знак Сириусу и тот быстро достал кольца.

— Кольцо — символ вечности. Мы видим в Писании вокруг Божьего престола радугу, кольцо, подобное изумруду.

Джеймс скрипнул зубами и сжал руку Лили.

— В этом союзе вы двое станете одной плотью, объединенные в одно имя. Ваш брак земной образ вечного союза Христа и Церкви. Кольцо никогда не должно выглядеть оковами или господством одного над другим, Вы призваны служить друг другу, как равные рабы Господа Иисуса Христа. Джеймс, ты голова семьи, а Лилиан, ты — сердце. Это равно важно для обоих из вас исполнить свою часть в этом браке. Сама жизнь вашего брака зависит от этого. Подобно как всякая часть кольца зависит от остального, чтобы быть неразрушимым, так и вы научитесь зависеть от силы друг друга и поддерживайте друг друга в слабостях, идя вместе по этой жизни.

— Боже, — послышался вздох Джеймса, и священник повернулся к нему.

— Джеймс, добровольно ли ты берешь эту девушку в жены, чтобы жить вместе с ней в святом завете брака перед Богом? Будешь ли ты любить ее, утешать ее, почитать и хранить ее во время скорби, также как и во время успеха; оставишь ли ты всех и прилепишься только к ней во все дни своей жизни?

— Да, прилеплюсь! — весело ответил Джим.

По залу пробежали смешки, а Сириус засмеялся в голос, за что получил недовольный взгляд от меня.

Священник поднял брови и повернулся к улыбающейся Лили:

— Лилиан, добровольно ли ты берешь этого человека в мужья, чтобы жить вместе с ним в святом завете брака перед Богом? Будешь ли ты любить его, утешать его, почитать и хранить его во время скорби, также как и во время успеха; оставишь ли ты всех и прилепишься только к нему во все дни своей жизни?

— Да, — выдохнула она.

— Сохраняя это в своей памяти и понимая серьезность завета, в который Вы вступаете, я хочу попросить Вас повторить эти обещания друг другу. Соедините Ваши руки и повернитесь друг к другу.

Они сделали так, как просил священник, и ласково улыбнулись друг другу.

— Лили, с того момента когда я впервые увидел тебя и узнал какой ты человек, я понял, что хочу с тобой прожить всю свою жизнь. Ум, красота, душевность, которой наделила тебя природа, вдохновляют и заставляют быть меня лучше. Я обещаю любить тебя всегда, всю жизнь. Обещаю уважать тебя, всегда быть с тобой честным и верным. Я торжественно клянусь тебе в этом. Это кольцо соединяет меня с тобой. Я беру тебя, Лилиан, в жены, — он надел обручальное кольцо-ободок на ее безымянный палец.

— Дорогой Джеймс, надевая это кольцо, я беру тебя в супруги. Знай, что отныне ты принадлежишь мне, а я принадлежу тебе, ибо мы больше не две разделенные половинки, но одно целое. Это кольцо соединяет меня с тобой. Я беру тебя, Джеймс, в мужья, — теперь она надела кольцо на его палец.

— Властью, данной мне Господом Иисусом Христом, Я ОБЪЯВЛЯЮ ВАС ЗАКОННЫМИ МУЖЕМ И ЖЕНОЙ. Джеймс, теперь можешь поприветствовать невесту брачным поцелуем.

— Уж это я знаю! — улыбнулся он и склонился к Лили.

Они поцеловались и со всех сторон посыпались крики и поздравления.

— Да пребудет Божьи имя и благословения на этом браке и да пребудет Бог с вами во все дни жизни! Аминь!

Все набросились на них с поздравлениями, а Сириус пробрался ко мне:

— Наша церемония тоже длилась так долго?

— Я не знаю, я думала о тебе в тот момент, — пожала плечами я.

— Аналогично! — засмеялся Сириус.

Мы пробрались к Поттерам, и я тут же обняла Лили.

— Солнышко, я так рада за вас! — прошептала я, целуя ее.

— Гермиона, это такое странное ощущения, — благоговейно прошептала она.

— Я знаю, Лили, я знаю.

— Любимая, дай мне обнять миссис Поттер! — воскликнул Сириус и стиснул смеющуюся Лили.

Я обняла Джеймса и прошептала ему на ухо:

— Береги свою семью!

Он улыбнулся мне и кивнул.

— Даю слово Мародера, — и взлохматил себе волосы.

В этот момент к Лили и Джеймсу подошел Дамблдор и мы отошли.

— У них все будет хорошо! — уверенно заявила я.

— Куда они денутся, — хмыкнул Сириус, — когда разденутся…

Я укоризненно посмотрела на мужа, но, увидев его улыбку, тут же улыбнулась в ответ.

Он взял мою руку в свою и посмотрел на наши кольца.

— Они любят, и у них все будет хорошо.

— Надеюсь, — вздохнула я. — Ладно, пошли, все уже выходят. Скоро на празднование ехать.

— «Лили Эванс точно однажды станет Лили Поттер» — в первый раз Джеймс сказал нам эту фразу, когда мы были на третьем курсе. Он говорил о своей избраннице не только на третьем, но и на четвертом, пятом, шестом… — в зале раздался смех, а Сириус усмехнулся и продолжил: — На седьмом же курсе Лили — наконец-то! — обратила на него взор своих прелестных глаз. Для этого Джей придумал некоего Незнакомца, от имени которого присылал Лили всякие подарки и стишки про любовь. Помню, в тот день, когда мы с ребятами оказались в больничном крыле, он долго требовал, что бы между нами убрали перегородку, а когда это произошло, он закричал: «Она согласилась! Представляешь, согласилась!!». Я тогда долго смеялся, а потом все же решил уточнить, на что именно она согласилась. Джеймс удивленно улыбнулся и просто ответил: «Быть со мной», — Сириус замолчал на минуту, собираясь с мыслями, а потом продолжил: — «Лили Эванс точно однажды станет Лили Поттер» — это была мечта, и вот сегодня, друзья мои, мы стали свидетелями ее исполнения. Джеймс, Лили, я рад, что вы нашли друг друга, свою вторую половинку. Будьте счастливы, ребята!

В зале раздались аплодисменты, а я ласково улыбнулась, глядя на умиленную такой речью Лили. Она ведь ожидала от него какой-то подковырки, глупости, а он решил сегодня проявить себя в лучшем свете. Мой хороший…

— Эй, Сири! Ты же обещал, что этот разговор останется только между нами! Ну, и что я вижу? Не стыдно ли тебе, душа Мародерская, так лучшего друга подставлять?!

— Спокойно, Сохатый. Знал бы ты, как тяжело придумывать речь шафера, — мученически простонал Сириус.

— Ага, ну да! Я бы знал, если бы мой лучший друг соизволил пригласить меня на свою свадьбу.

— Эй! Джеймс, прекрати. Сириус, это было замечательно, — проникновенно прошептала Лили и порывисто обняла его.

Тем временем ко мне подошла распорядительница свадьбы и сказала, что пришла моя очередь говорить тост. Она быстро развернулась к гостям и поспешила к родителям Лили — они были следующими.

Я встала из-за стола и, подняв бокал с лимонадом, улыбнулась:

— Я перечитала кучу стихотворений, подбирая что-то подходящее для наших молодоженов. Но лишь прочитав этот стих, я прониклась любовью Джеймса и Лили. Возможно, не все поймут его или не поймут, чем именно оно отражает для меня моих друзей, но я думаю, они поймут:

Пусть жизни пройдена страница,

И крови пролито пол-литра,

Любовь — когда хотят жениться,

Все остальное — виды флирта.

Пусть лучше рвется там, где тонко,

Пусть будет больно и некстати,

Любовь — когда хотят ребенка,

Все остальное — мир симпатий.

Пусть много зависти и лести

На каждой жизненной страничке,

Любовь — когда хотят быть вместе,

Все остальное — лишь привычка.

Пусть плохо, пусть все не на месте,

Идти по жизни дальше нужно,

Любовь — когда два сердца вместе,

Все остальное — это дружба.

Я не отрывала взгляда от Лили, глаза которой наполнялись слезами. Она резко вскочила и крепко обняла меня. Джеймс понимающе смотрел на нас и одобрительно кивал, обмениваясь взглядами с остальными Мародерами.

— Герми, это так…

— Лилс, все будет хорошо, особенно у вас с Джеймсом… и у Гарри, — тихо добавила я, заставив ее приглушенно всхлипнуть.

Она быстро стерла слезы с глаз тыльной стороной ладони и повернулась к родителям, которые уже встали для поздравлений.

После родителей речь сказали все друзья и коллеги молодоженов, Дамблдор, МакГонаглл и даже Грозный Глаз, которого так недолюбливает и побаивается молодой супруг. Потом распорядительница подала молодоженам красивый тонкий нож с жемчужной рукояткой, и Поттеры, смеясь, накормили друг друга огромными кусками торта, не забыв размазать часть по лицу.

Под гомон гостей Лили и Джеймс вышли на центр танцплощадки и начали свой свадебный танец.

Я тут же вспомнила день, когда они в очередной раз бесцеремонно вломились к нам на завтрак и с воодушевлением начали танцевать, наступая друг другу на ноги. Сириус неудержимо хохотал, облокотившись о стол, а я всеми силами пыталась подбодрить ребят, уверяя их, что все так танцуют, после первой репетиции. Джеймс, убивая лучшего друга взглядом, резко схватил тогда еще будущую жену на руки и закрутил по комнате, заставив засмеется уже и меня.

Тем временем свадьба наших лучших друзей быстро подошла к концу, и вот теперь белый роллс-ройс увозит молодоженов в аэропорт, откуда они улетят в Париж на две недели своего медового месяца. Я стояла рядом с мужем, и мы махали вслед отдаляющейся машине, пока, шурша гравием под колесами, она не скрылась за поворотом.

Гости стали расходится, и остались только мы и Лилины родители. Ремус тут же заявил, что очень спешит и, чмокнув меня на прощание, аппарировал в неизвестном направлении, помахав нам рукой. Я удивленно подняла брови, переведя взгляд с опустевшего места на Сириуса, устроившего свой подбородок у меня на плече. Тот довольно улыбался.

— Сириус?

Он перевел на меня взгляд и подмигнул:

— Мы с Джеем думаем, что он завел себе подружку.

— Сириус, заводят домашних животных, а с девушками встречаются! И вообще…Что??

Он обошел меня и обнял за талию.

— Ну, слушай сюда… Недавно мы с Сохатым заметили, что Луни перестал с нами уходить с работы. Началось все несколько недель назад. С тех пор он не только не уходит с нами, так еще и приходит даже с опозданием! И это наш-то Люпин!

Я снова скривила губы, а он, огорченный моим непониманием и недоверием, воздохнул:

— Ну, короче! Мы с Сохатым решили, что у нашего маленького Лунатика есть маленькая такая лунная подружка, — он так и светился самодовольством от того, что разгадал столь запутанную задачку.

Какой он у меня ребенок… Но Ремус… Девушка…

— Я даже не знаю… Все может быть, но… Это так неожиданно. Я думаю…

Сириус быстро отдернул меня и кивнул в сторону приближающихся родителей Лили. Они шли к нам. Сириус тут же вышел вперед, заслоняя меня собой. Я, нахмурившись, отпихнула его вбок.

— Гермиона, Сириус, мы хотели бы поблагодарить вас. Я знаю, в волшебном мире сейчас неспокойнее времена, но мы безумно рады, что у наших детей есть вы. Я знаю, наше знакомство было не очень приятным, но вы даже не представляете, как много для нас значит то, что вы делаете для Джеймса и Лили, — Маргарет сделала паузу, подбирая слова. – Спасибо вам, огромное. Я бы хотела еще поблагодарить Ремуса, но видела, как он прощался с вами. Передайте ему, что мы и ему очень благодарны. Вы трое – самые главные люди в их жизни, и это очень важно для нас.

— Маргарет…

— Нет, Гермиона, я действительно должна не только поблагодарить вас, но и извинится за свое прошлое поведение… Я просто рада, что в жизни наших детей есть такие друзья…

— Дорогая, пошли уже, — заметив слезы в глазах жены, пробормотал ее муж.

— Да… Сириус, Гермиона, спасибо и до свидания.

— Пока, ребята, — улыбнулся на прощание Эдвард.

Мы только кивнули. Я так и стояла, открыв рот.

— Сириус, ты это слышал?

Муж перевел на меня такой же ошарашенный взгляд и обнял за плечи.

— Ну-у-у…Это же мама Лили… от нее всего можно ожидать. На то она и ее мама.

— Хочешь сказать, что Лили такая же? — возмутилась я.

— О нет, дорогая, что ты, Лили же у нас просто самая доброта, понимание и всепрощение!

Сириус театрально приложил руку к сердцу, а другой стер невидимую слезу.

— Святая… — театрально прошептал он.

— Эй! — я ударила его по руке и обижено выпятила губу. — Лили хорошая. Она моя лучшая подруга и жена твоего лучшего друга!

— Ладно, давай домой уже, — он приобнял меня за талию и попытался поцеловать.

Я, смеясь, увернулась и отбежала от него.

— Чего это ты весь день руки распускаешь?

— Ты просто так по-гриффиндорски и сексуально выглядишь в этом ярком платье! Обними меня…

Я засмеялась и отбежала дальше.

— А ты догони меня, — и аппарировала домой.

Я быстро схватила пальто с вешалки и поспешила в холл. Я катастрофически опаздывала!

— Сириус, подай мне сумочку, она в гостиной!

Я стала подкрашивать губы, ожидая мужа. Он встал сегодня раньше меня, ему еще нужно было зайти к Ремусу, а потом встретиться с Джеймсом и вместе отправится на работу.

Он вышел из гостиной уже полностью одетый с газетой и каким-то письмом в руках, которое внимательно читал, нахмурив брови. Муж протянул мне сумку, не отрываясь от чтения, и схватил свои перчатки.

— Что-то случилось? — повернулась к нему я, обувая сапоги.

Он беззаботно улыбнулся и закатил глаза:

— Куда ты так спешишь? Только половина девятого, а тебе на девять.

— Ох! — я покидала остальные мелкие, но такие необходимые, вещи в сумочку и поспешила к выходу. — Я же магловским транспортом добираться буду. Сам знаешь, там просто некуда аппарировать. Кстати, я Сандора предупредила, а ты не забудь сказать Грюму, где я. Мой непосредственный начальник просил, чтобы я предупреждала своего временного начальника о своих отсутствиях. Передай ему.

— Грюму не нравится, что ты часто пропускаешь работу, — усмехнулся Сириус, снова просматривая газету.

— Сандор так же реагирует на это. Я постараюсь сегодня быстро с этим закончить.

— Только не опоздай на ужин к нашим запариженым французам. Лили обидится, они же только сегодня ночью вернулись. А теперь иди уже, а то я забуду о времени и задержу тебя более важными для меня делами.

Он чмокнул меня в нос и подтолкнул к двери. Я ласково улыбнулась и поправила спавшую ему на глаза челку. Она постоянно спадала ему на глаза, я даже хотела подстричь ее, но Сириус возмутился такой идее. Его и так все устраивало.

— Я постараюсь недолго, но мало ли, ты же знаешь эту докторшу Брин, она переживает по поводу ребенка еще больше тебя.

— Разве можно больше меня переживать за моего же малыша? – он приложил руки к моему животу, и его лицо озарилось счастливой улыбкой. – Тебе пора.

— О! Точно!

Я быстро чмокнула его в подбородок и поспешила к выходу. Он помахал мне рукой, стоя в дверях, я улыбнулась ему и сразу же поспешила на остановку.

* * *

— Итак, Гермиона, анализы неплохие, но помимо сегодняшнего дня, тебе придется зайти к нам в больницу через две недели. И еще завтра у тебя УЗИ, так что можешь позвать кого-нибудь из близких…

Это такой тонкий намек на отца моего ребенка, что ли? Мама ей не сказала? Как доктор Брин могла не знать, что я замужем?

Н-да… Значит, не такие уж они и близкие друзья с мамой.

— Хорошо, мой муж будет очень рад присутствовать на таком историческом для нас событии.

Она растерянно поморгала и смущенно кивнула.

— Хорошо, Гермиона. У тебя очень неплохие результаты. Кстати, сегодня у тебя будет встреча с доктором Марсоном – он психоаналитик, так что…

— Что?!

Я даже поперхнулась воздухом от мысли, что мне нужен психолог. Мой психоаналитик – мой муж, другого мне не надо. Что вообще за бред с психологом и матерью-одиночкой? Я, вроде, и не скрывала своего семейного положения. Как она могла не знать?! Как умудрилась не заметить кольца у меня на безымянном пальце?

— Гермиона, это необходимая процедура.

— Хорошо, что еще? – с все возрастающим подозрением спросила я.

— Сдашь кровь и снова взвесишься.

— Катрин зайдет за мной?

— Нет, она уже ждет тебя в кабинете сдачи крови.

Я улыбнулась доктору Брин и поспешила к своей медсестре, которая каждую неделю помогала мне проходить анализы.

— Гермиона, здравствуйте. Как ваши дела? – она заулыбалась, увидев меня, и помахала рукой.

Очень милая женщина. Она тут же начала проводить анализы, беспрерывно рассказывая мне о своей семилетней дочери, которая только пошла в школу.

Потом она повела меня к тому самому доктору Марсону, а я все никак не могла выбросить из головы утреннее поведение Сириуса. Что могло случиться? Ему же только на десять на работу, даже с учетом того, что он заходил к ребятам, это рано. И что за письмо было у него в руке? Черт! Он точно что-то скрыл от меня. Блин, как всегда.

А я, дурочка, слишком спешила, чтобы заметить странности в его поведении.

От мрачных мыслей меня отвлекла Катрин, дернув за руку:

— …Гермиона. Мы пришли, это кабинет доктора Марсона.

— Спасибо, Катрин.

Она еще раз улыбнулась мне и поспешила по своим делам. Я же вздохнула, отбрасывая беспокойство, и постучала в дверь.

— Войдите.

Я повернула ручку и оказалась в уютном, наполненном светом кабинете. На вид он был совсем не похож на кабинет доктора: светлые постельные тона, мягкие кресла, тяжелые бежевые занавески и серебряный чайный набор девятнадцатого века создавали ауру спокойствия и уюта в комнате.

Сам доктор сидел за большим резным столом и что-то записывал в толстой тетради. Он даже глаз не поднял, что-то бормоча себе под нос. Доктор Марсон – представительный мужчина лет двадцати пяти-тридцати, светлый костюм, квадратные очки, серые глаза и даже волосы светлые – песочного цвета. Он просто светился добротой и пониманием. Кстати, очень симпатичный доктор, Лили бы наверняка понравился, в ее вкусе, а для меня, конечно, существовал только один мужчина, только он был в моем вкусе. Хотя… для Лили существовал тоже только один мужчина.

— Здравствуйте, мисс Блэк, проходите, — вставая из-за стола, улыбнулся он.

Значит так, да? Мисс Блэк? Доктор Брин сама думала, что я незамужняя и сказала об этом доктору Марсону. Они что там все думают, что я мать-одиночка? Забавно… Хотя нет, скорее, печально.

— Спасибо, — я тоже улыбнулась и присела на кресло, куда он указывал.

Он улыбнулся мне успокаивающей улыбкой и принялся что-то писать в блокноте.

— Итак, мисс Блэк. Расскажите мне о себе.

— Я самая обычная беременная девушка восемнадцати лет, работаю в Министерстве, свободное время провожу с друзьями и своими домашними животными кошкой Хищницей и псом Бродягой. Моя лучшая подруга недавно вышла замуж и только сегодня вернулась с путешествия. А вторая как раз собирается замуж. Я очень рада за них.

Я замолчала, ожидая его реакции.

— И, дальше? – он сделал приободряющие движения руками.

— Это все. Я самый обычный человек.

Он лукаво улыбнулся и склонил голову:

— Вы даже не представляете, сколько раз я слышал эти слова. Доктор Брин направила Вас ко мне не просто так. Она надеялась, что я чем-то помогу Вам.

Он опять про молодую мать-одиночку… Да что ж они все, издеваются что ли?!

Я мысленно закатила глаза, но во мне взыграло детство, мне захотелось поиздеваться над ним… Эх, Сириус-Сириус, ты плохо на меня влияешь, родной!

— Что Вы хотите узнать?

— Как насчет отца Вашего ребенка? – он подался вперед и его глаза за очками сверкнули любопытством.

Да он же заинтересовался мной!! Точно же! Ничего себе… О-о-о-о-о… — я чуть не запрыгала от предвкушения замечательного розыгрыша. Сейчас я повеселюсь.

— А что он? – сделала удивленное лицо я, незаметно накрывая левую руку правой и прикрывая кольцо.

— Расскажите мне про него.

— Ну… Он был козлом. Мы с ним…

— Подождите-подождите, Вы сказали «был»? Он стал другим, изменился?

Эх, доктор, ты прям сам направляешь мои мысли…

— Нет, сомневаюсь, что он изменился бы когда-нибудь, даже будь он жив.

— Он умер? Мне жаль…

— Нет, — я немного нервно улыбнулась, перебивая его. – Он не умер, я убила его.

— Что?.. То есть… метафорически, конечно, — понимающе кивнул он.

— Нет, никаких метафор, я убила его вполне реально, физически.

Он растеряно открыл рот, но так ничего и не сказав, закрыл его. Доктор ошеломленно смотрел на меня, не моргая, и нервно теребил в руках карандаш. Сто галлеонов на то, что он явно думает о том, что я ошиблась дверью и мне надо в полицейский участок или Бедлам.

Я подавила смех и нахмурилась, устремив на него непонимающий взгляд.

— Это все?

Он растеряно моргнул и тут же сжал в кулаке карандаш, напрягшись.

— Нет… Я хотел бы, чтобы Вы мне рассказали об этом поподробнее.

Ага, чтоб ты потом все это выложил полиции. Смешно…

— Ну, мы с ним в очередной раз поссорились, и я кинула в него ножом, потом вытащила его и еще пару раз воткнула в этого козла.

Сириус, прости меня, дурную, за такие слова. Люблю тебя, родной, — мысленно проговорила я, извиняясь перед своим любящим мужем.

— Что именно случилось? – сглотнув, поинтересовался он.

— Он назвал меня толстой, — ответила я, капризно морщась и указывая на свой живот.

Вся сдержанность доктора разбилась об это мое глупое заявление, и он поперхнулся, уставившись на меня изумленным взглядом. Все его попытки собраться с духом и все такое тут же обрушились, как карточный домик во время урагана.

— Вы… Убили своего… Вы убили его, потому что он назвал Вас толстой?

Я сделала недовольный вид и подалась вперед из кресла, злобно прищурившись.

— Вы тоже считаете меня толстой?

Он резко откинулся назад и замотал головой.

Эх… какой он еще неопытный доктор. Наверное, всего несколько лет работает практикующимся психологом. Бедняга.

«Н-да… Ты просто великолепна, дорогая… Будущая мать, любимая жена, взрослая женщина, а такой хренью занимаешься. Вот тебе мой мудрый совет: пойди домой и узнай что там с мужем, убийца психованная ты моя» — проворчал мой мудрый внутренний голос.

Я мысленно показала ему язык и скривилась. Тоже мне советчик.

Но не признать его правоту я не могла. Он чертовски прав, как и всегда. Внезапно я вспомнила все недочеты сегодняшнего утра, все то, что Сириус делал, хотя это было нехарактерно. Надо срочно поговорить с ним.

Я резко встала из кресла и направила палочку на доктора, еще больше испугавшегося таким моим действиям.

— Обливейт Симпла. Я пришла к Вам, рассказала о своей жизни нормальную историю, Вы сделали заключение, что со мной все в порядке, что непременно собирались сообщить доктору Брин, а меня Вы отпустили.

Он выпрямился, пытаясь восстановить воспоминания или сфокусировать взгляд на мне, а я продолжала, не обращая на это внимания:

— Спасибо Вам большое, доктор Марсон, до свидания, — я улыбнулась ему и кивнула, прощаясь.

Не оборачиваясь на него, я поспешила к выходу, а потом сразу на автобус.

Домой я зашла уже через полчаса. Кала сказала, что хозяин находится у себя в кабинете, и я тут же, даже не раздеваясь, поспешила туда, мне надо было столько ему рассказать, столько спросить у него.

Я распахнула дверь и увидела мужа, писавшего что-то за рабочим столом. Я кинула пальто на диван и присела на краюшек стола, протянув руку к его волосам.

— Ты не поверишь, что только что случилось. Представь себе, я сегодня убила тебя.

Он поднял на меня вопросительный взгляд, и я засмеялась, обнимая его.

— Я сегодня была у…

— Гермиона, — тихо перебил меня Сириус, отложив перо.

Я тут же замолчала, уловив определенную интонацию в его голосе. Я отступила на пару шагов и уставилась на него. Сириус опустил глаза на лежащую рядом с ним газету и поджал губы.

— Что случилось? Сириус, что случилось?!

Он молчал, не решаясь поднять на меня глаза. И я тут же обратила внимание на то, на что не обратила внимания раньше: Сириус был все так же, как и утром, полностью одет, мантия застегнула под горло, перчатки он так и не снял, а на башмаках застывшая грязь.

Мое сердце пропустило удар.

— Это из-за утра? Что случилось, скажи мне!

— Новые нападения, — он прикусил губу и протянул мне газету.

«Новые нападения Темного лорда Волан-де-Морта!! Большое количество жертв среди маглов!!» — гласила надпись на первой полосе.

— Что это? Дамблдор же говорил, что Он затаился!

— Гермиона, все не так просто, — он приобнял меня за плечи и поцеловал в висок.

— Когда это случилось?

— Вчера вечером. Дамблдор утром прислал письмо, Аврорат утром был на месте взрыва – Пожиратели верны себе – постоянно чертов взрыв. Это был торговый центр, как раз самый большой наплыв людей… Количество жертв еще не подсчитали, но число уже перевалило за три сотни. Мы должны быть на собрании Ордена через двадцать минут.

Я опустилась на диван, нервно проведя рукой по волосам.

Боже… Как же я отвыкла от войны всего за год… А ведь сама принимала участие в сражениях и даже убивала людей, хоть и не Авадой, но я делала это… А сейчас… столько людей… Господи…

— Милая, так что там с убийством меня? – попытался отвлечь меня муж.

Я неловко улыбнулась ему и принялась рассказывать, только чтобы отвлечься от мыслей о войне, чтобы не думать о количестве жертв.

* * *

В окно постучалась сова, отвлекая Дамблдора от его пылкой речи, и все устремили взгляд туда. Женщина, сидевшая ближе всех к окну, встала и открыла одну его половину, впуская птицу. Коричневая сова тут же подлетела ко мне и подставила лапку.

Я быстро вскрыла конверт и начала читать:

«Гермиона, Джейн родила девочку!!

Срочно приезжай! Ей не терпится увидеть тебя.

Девочка просто красавица: 53 см., 3 кг. 400 г.

Приезжай поскорее!

Мама»

Я протянула письмо Сириусу и невольно дернулась.

— Гермиона, я уже отпускаю вас. Итак, списки дежурств вы получите завтра по почте. Постепенно я буду вызывать к себе членов Ордена, и давать распоряжения по поводу отслеживания Пожирателей Смерти. А сейчас все могут быть свободны. Не забывайте о личной безопасности и безопасности своих близких.

Дамблдор сделал Сириусу и Джеймсу незаметный жест, указывая на дверь своего кабинета. Когда вес разошлись, там оказались только мы впятером и сам директор. Я тут же бросилась к Лили, показывая ей письмо.

Она тоже просияла и хотела мне что-то сказать, но нас отвлек Альбус:

— Я понимаю, что попрошу сейчас у вас слишком многого, но мне нужно, чтоб вы выполнили одну мою просьбу.

— Что случилось, профессор?

— Видишь ли, Джеймс, дело в том, что у нас в стране сейчас неспокойно, и я хотел бы, чтобы вы нашли одну женщину. Она может знать, как убить Волан-де-Морта.

— Как такое возможно? – воскликнула Лили.

— А почему Вы сами не можете найти ее? – удивился Ремус.

— Рем, в стране сейчас и так нестабильные времена, а теперь представь, что было бы, если бы пропал Альбус. Он – надежда и опора магического сообщества Великобритании. Люди начнут паниковать, если он уедет в неизвестном направлении. Хаос и все такое, — я взмахнула руками.

— Ты права, конечно же… Но кто это женщина, Альбус?

— Эта женщина, Сириус, моя бывшая одноклассница и одна из самых лучших предсказателей нашего времени – Мариа Коррато. Она все вам расскажет. Я точно не знаю, где она, но у меня есть три предположения: Италия, Испания, Франция. Я понимаю, это непростое задание, тем более что я не знаю ее точного местонахождения и не знаю точно, знает ли она, но я могу доверить такое только вам. Я пойму, если вы откажитесь, — неловко улыбнулся директор, выражая надежду на наше согласие.

— Мы подумаем, профессор, — прерывая повисшую в кабинете тишину, кивнул Ремус.

— Хорошо, буду ждать ваш ответ завтра.

Мы попрощались с ним и поспешили к выходу. Там вся наша компания аппарировала в больницу. В регистратуре нас направили в 141 палату, и мы поспешили туда.

Только я хотела открыть дверь, как ее толкнули с другой стороны, и оттуда вышел мужчина средних лет, доктор, и перекрыл мне дорогу.

— Оу! Вы это куда такой толпой? Роженице нужен покой.

— Но… Я должна быть там! Там же Джейн!

Но доктор был непреклонен, качая головой.

— Гермиона! Иди сюда, Герми!!

Видимо, Джейн услышала мой голос из коридора, и тут же позвала меня.

— А-а-а… Так Вы та самая Гермиона, о которой постоянно твердит миссис Грейнджер. Обычно женщины твердят о своих мужьях, но эта постоянно говорила о Вас. Ладно, Вам можно пройти, но только Вам! – поспешно добавил он, увидев, что ребята тоже решили зайти.

Я кивнула им и поспешила в палату. Там я сразу же попала в объятья новоиспеченных бабушек и светящегося от счастья брата.

— Герми, иди сюда, — кивнула мне Джейн, покачивая на руках сопящую дочку.

Я быстро подошла к ней и села на кровать, а она тут же передала мне на руки племянницу. Я посмотрела в это маленькое сморщенное личико и в это же мгновение полюбила этого ребенка. Она была ангелом с небесно-голубыми глазами в обрамлении пушистых ресниц.

— Она красавица…

— Герми, ты будешь нашей крестной мамой? – сверкая улыбкой, спросила меня Джейн.

— Джейни… Да… Конечно, я буду. Да!

Я снова посмотрела на свою племянницу и стерла свободной ладонью слезы со щек.

— Это прекрасно, правда? Ради таких моментов и стоит жить.

Я повернулась в сторону брата и задумалась над его словами… а ведь и правда…

Я быстро отдала малышку Джейн и поспешила к выходу. Но перед дверью остановилась.

— Как вы назвали ее?

— Ровена, — улыбнулась Джейн.

Я сначала опешила, услышав ее ответ. Она ведь не могла знать о Ровене Рэйвенкло, но назвала так свою дочь. Наверное, это судьба, быть девочке тоже ведьмой!

— Это в честь Ровены Вальтера Скотта из «Айвенго», одна из любимых книг Джейн, — объяснил Джон.

Я улыбнулась своей невестке и брату, а потом быстро вышла в коридор. Друзья тут же повскакивали с мест, ожидая новостей.

— Ребята, мы должны найти эту Мариу Коррато

— С чего бы это? – удивился Ремус. – У нас из-за этого могут быть проблемы на работе, тем более Дамблдор и сам не знает, где находится эта таинственная Коррато. Он сам только предполагает. Да, кстати, не забудь самое главное – он не сказал, что эта женщина точно знает, он сказал, что она только может знать способ… ты-сама-знаешь-чего.

— Ремус, вы должны понять! Мы не можем поступить так с магической Британией, мы не можем отказаться, если у нас есть шанс все это закончить… Для наших детей, для будущего!

— Для будущего? – опасно сощурившись, переспросил Сириус.

— Гермиона, мы должны все обдумать, а не рубить сгоряча!

— И это говоришь ты, Джеймс, — хохотнула я. — Как вы не понимаете!! Ведь этого самого будущего у нас и наших детей может и не быть! Если у нас есть этот шанс, мы должны его использовать!

— Использовать шанс… ради будущего… — снова повторил Сириус.

— Да, именно! Подумай о всех тех людях, которых нам удастся спасти, если все получится. Сириус, ты не можешь не понять меня, — покачала головой я, крепко схватив его за рукав. – Лили, ты должна поддержать меня.

— Лили не поддержит тебя, мы должны все обдумать…

— Нет, Джеймс, вообще-то мы не должны что-то там обдумывать! Я тоже так думаю, Гермиона. Ты права, если мы можем, мы должны попытаться! Я сейчас вас вообще не понимаю! Когда вам скучно, вы весь мир перевернуть готовы, но когда…

— Лили, это все ерунда! – перебил ее Ремус. — Девчонки, вы не можете сейчас говорить серьезно, это очень сложное задание, а ты, Гермиона, вообще беременна, да и ты, Лили, тоже скоро будешь! Молчите вообще! – нахмурившись, отчитывал нас Ремус.

Сириус все так же удивленно хлопал глазами:

— Подумать о людях… А обо мне ты подумала?! – внезапно закричал мой муж. – Ты подумала о нашем ребенке, подумала о Гарри, подумала о том, что будет с Джеймсом, если он потеряет Лили и наоборот?! Ты подумала о Доре или Реме? Что будет с ними, если кого-то их них не станет?! Ты вообще слышишь себя со стороны?

— Сириус, ты говоришь об ограниченном круге людей, ты говоришь о нас, только о нас! А я же говорю о всем магическом сообществе! Улавливаешь разницу?!

— Плевать я хотел на все это сообщество!..

— Не начинай, Блэк! Гермиона права и ты знаешь это! – Лили выступила вперед и схватила меня за руку. – Если вы не хотите принимать в этом участия, что ж… мы сделаем все сами. Мы сами с Гермионой найдем эту женщину.

— Кто такая Дора? – в наступившем молчании вопрос Ремуса привлек к себе всеобщее внимание, заставив нас растеряно переглянуться.

Я моргнула, обдумывая вопрос Ремуса, а потом гневно фыркнула на Сириуса, который не умеет хранить элементарные тайны, и направилась к выходу.

— Сам теперь разбирайся с этим! Ты не должен был говорить подобных слов! Вечно выходишь из себя и… Ничего тебе больше не расскажу! – крикнула на ходу я.

Лили бросила на них презрительно-надменный взгляд и гордо пошла следом за мной. А парни так и остались стоять у 141 палаты, смотря на нас ошеломленными взглядами. Сириус гневно фыркнул, а Джеймс глотал воздух, как выброшенная на берег рыба.

— Что там было насчет Доры и меня? Кто это? – услышала я, выходя из коридора.

— Вот сволочи! Как они могли такое сказать! Мы сами справимся, верно, Гермиона?

— Нет, — зло ответила я.

— Что? – Лили даже затормозила, но тут же догнала меня. – Как это «нет»? Мы справимся и без них!

— Не справимся, Лили, — покачала головой я, осматривая коридор и затаскивая ее в подсобку. – Даже при том, что я зла на них, я понимаю, что без них нам не справится. Давай к тебе.

Она взяла меня за руку и аппарировала нас к заднему входу в дом Поттеров. Мы сразу же направились в кухню, и Лили поставила чайник. Когда вода закипела, и мы сели пить чай, моя подруга решила нарушить молчание.

— Ты думаешь, они поедут с нами?

Я задумчиво улыбнулась:

— Надеюсь… Они не посмеют бросить нас одних. Я думаю…

Меня перебила хлопнувшая дверь и крики с коридора, а потом и сами парни, появившиеся в кухне, чем сразу же заполнили все пространство комнаты.

— Ты не можешь больше уходить от вопроса! Ты все скажешь мне сейчас же, Бродяга!

Сириус отмахнулся от вопросов Ремуса и, присев рядом со мной, одним глотком допил мой чай. И тут же повернулся к Лили с умоляющим выражением лица. Она вздохнула и пошла готовить еще три чашки чая.

— Мы с вами, — повернувшись ко мне, сказал Сириус. – Джеймс согласен со мной, а Ремуса мы спросить не можем, он не перестает задавать вопросы о… — неопределенный взмах рукой и гримаса, — но я уверен, что он тоже согласен.

Я улыбнулась ему:

— Хорошо, я знала, что вы примите правильное решение.

Он скривил губы и начал снова убеждать Ремуса, что он говорил вообще не о нем и не понимает, что тот от него хочет. Я подмигнула подруге, и та не смогла сдержать улыбки.

— Что?.. – голова Джеймса так резко повернулась к окну, что даже Сириус с Ремусом перестали спорить и посмотрели на него. – Я не… Что?

Он быстро поставил чашку на стол, расплескав по белоснежной скатерти темную жидкость, и рванулся к выходу. Парни вскочили за ним, мы с Лили не отставали.

На улице уже было темно, только луна отблескивала на воде. Я тут же заметила причину такой реакции Джеймса. Она с улыбкой смотрела на нас, подперев руками голову. Русалка. Знакомая русалка… Точнее…

Рося.

Что ей снова надо от нас? Что опять?

— Что ты здесь делаешь? – ошеломленно спросил Джим.

— Я здесь исключительно из-за собственной склонности к филантропии.

Она склонила голову на бок и быстро пробежала по нам взглядом серебристых глаз и наклонила голову к воде, что-то там вырисовывая длинным тоненьким пальчиком.

— Зачем ты здесь? – настаивал Сириус, нахмурившись.

Она подняла к нему лицо, ее губы расползлись в соблазнительной улыбке.

— Подойди поближе, Синеглазый Красавчик, я все расскажу тебе… Посвящу тебя в некоторые тайны… — прошептала она, пальцем маня Сириуса к себе.

— Давай без фокусов, русалка! Что ты хочешь от нас?

Ее глаза полыхнули холодным огнем, и она презрительно скривилась:

— Чистокровные… Всегда такие ужасно хорошенькие и защищенные ею, этой своей чистой кровью. Будь проклята Нептуном ваша кровь! И да, Синеглазый Гримм, я тебе не русалка! – зло прошипела она.

— Рося, что ты хочешь сказать нам? – пытаясь успокоить ее, тихо спросил Джеймс.

— Я хочу? – она сделала удивленные глаза. – Это вы должны хотеть, ведь, в конце концов, Хозяин Моего Пруда и Синеглазый Гримм, это касается… — она сделала эффектную паузу, — …ваших детей.

— Что?

— Каким образом? – бросив на меня озадаченный взгляд, спросил Поттер.

— Эх… — она театрально приложила руку к груди. – Это долго объяснять, но я знаю, кто может помочь вам разобраться в этом.

Она прикоснулась рукой к водной глади, и на поверхность всплыл какой-то предмет. Рося взяла его в руку, это был лист бумаги, немного потрясла его, освобождая от капель, и положила на берег. Ремус быстро приблизился к ней и поднял листок с земли.

— Что там?

— Ничего не видно, надо зайти в дом.

Мы уже повернулись уходить, но сзади раздалось покашливание, мы тут же развернулись к воде. Лицо Росси выглядело обиженным.

— Несмотря на то, что вы хотели уйти, не попрощавшись со мной и не поблагодарив, я все равно дам вам советы. Во-первых, Хозяин Моего Пруда, Синеглазый Гримм, я не могу вам сказать всего, но Она сможет. Берегите своих жен – это главное. Во-вторых, Та, Что Не Отсюда, и Хозяйка Моего Пруда, мой вам совет: прежде чем что-то сделать, подумайте о своих детях. А ты, Раб Луны, не требуй от Синеглазого Гримма того, что он не может тебе сказать. Просто жди своей судьбы.

Она улыбнулась нашим застывшим лицам, подмигнула Джеймсу, и, хлопнув хвостом по воде, нырнула.

— Так, все быстро в кухню, здесь холодно, — первой пришла в себя Лили.

Все как будто вышли из гипноза и последовали за ней. В кухне сразу же началась шумиха насчет листа.

— Что там? – вопрошали парни, заглядывая Ремусу через плечо.

Ремус пробежал взглядом по бумаге и повернулся к ним.

— Ребят… А тут список Марий Коррато Италии, Испании и Франции…

Мы с Лили забрали у него письмо и начали читать.

— Да их же тут двенадцать! – воскликнула Лили. – Чего их там так много?

— Дамблдор говорил… может быть…Рося сказала… она скажет… — услышала я отрывистый шепот Сириуса.

Джеймс внимательно его слушал и его глаза все увеличивались, а потом он согласно закивал.

— Что там Дамблдор говорил? – громко спросила я.

Сириус повернулся ко мне и покачал головой.

— Я про эту Мариу… Мы все-таки поедем ее искать, и надо предупредить Альбуса.

Я знала, что он врет… Он тоже знал, что я знаю, но его взгляд не дрогнул, а я промолчала… Потом расспрошу или он сам все расскажет.

— Когда выезжаем? Чем скорее мы ее найдем, тем быстрее это закончится, — задумчиво хмурился Ремус.

— Да хоть завтра, — кивнул Джеймс, ткнув локтем Сириуса, чтоб тот прекратил шептать что-то ему на ухо.

— Ну, нет! Алиса нас прикончит, если мы пропустим ее свадьбу, — возмутилась Лили.

Парни заулыбались и согласились с нами.

— Свадьба Лисы 27 сентября. У нас десять дней на то, чтоб разобраться с работой и всеми остальными делами, — перечислял Лунатик.

Я чуть не поперхнулась воздухом…

— Бли-и-и-ин… — застонала я. – Сандор и Грюм меня точно прикончат… Они и так убить меня готовы за пропуски…

— Сириус, — застонала я в который раз, — нам долго еще идти? Я больше не могу подниматься вверх.

Он вздохнул и еще крепче приобнял меня за талию, перенося тяжесть моего веса на себя. Я улыбнулась и чмокнула его в щеку, благодаря.

— Еще немного, родная, потерпи, скоро ты отдохнешь.

Ох, не стоило ему этого говорить, не стоило! Он же знает, как я реагирую на «потерпи» и жалеющее «родная»! Это прямо таки взбесило меня! Я же всего лишь беременная, и если бы не этот факт, то и слова бы не сказала, я сильная!

— Скоро отдохнешь!? Тебе хорошо говорить, это не ты носишь в себе вот это вот маленькое чудовище, которое не дает мне спокойно жить. Ужас просто, как мне надоело быть беременной. Кто же знал, что это так ужасно неудобно и тяжело. И при всем при этом я не вижу своих ног! Ты представляешь, не вижу ног!! Этот ребенок просто огромен. Ты же читал, сам знаешь, что мой живот слишком большой для пятого месяца! А еще я ужасно толстая и громоздкая. Боюсь себе представить, что будет на последнем месяце беременности, если я так выгляжу уже в конце четвертого! Это все ты виноват! Ужас!!... А еще я по-маленькому хочу, — высказалась я, и тут же устыдилась своего порыва.

Сириус раздраженно вздохнул, что не укрылось от внимания Лили, которая, до того, как я начала свой монолог, мирно беседовала с Ремусом о том, что это, возможно, действительно та самая Коррато, которую мы ищем. Брови моей подруги тут же сошлись на переносице, и она сразу же начала возмущаться реакции моего мужа.

— Сириус Орион Блэк, да как ты смеешь? Что ты позволяешь себе? Это что еще за вздохи такие, а? Между прочим, это твоя жена, и она носит твоего ребенка! Будь так добр, прояви хоть капельку уважения и понимания! И вообще, не забывай, это все твоих э-э-э… рук дело!

Сириус снова вздохнул и закатил глаза.

— Сохатый, мне тебя искренне жаль. Твоя жена просто мегера, а что будет с ней во время беременности… Бр-р-р… Чур я отправляюсь в экспедицию на Аляску на все девять месяцев ее «особого положения».

Джеймс засмеялся его предположению, за что тут же получил локтем в бок от жены.

— Джеймс, разве ты сам не видишь?! Твой друг просто невыносим! Это же его жена, он должен терпеть все ее капризы во время беременности.

— А я и терплю! Просто под конец четвертого месяца это все должно уже пройти. Сейчас 24 октября, сколько можно, в самом деле? – праведно возмутился Сириус.

— Уж прости свою беременную жену, что она делает все не по книжкам, а как того захочет природа. Ужас, Гермиона, нельзя же так мужа расстраивать.

— Лили, прекрати! – Сириус зло сверкнул глазами и повернулся ко мне. – Как ты себя чувствуешь, дорогая?

Я вышла из ступора, в который впала в самом начале их дискуссии, и воскликнула:

— Вы вообще нормальные? Ничего так, что я рядом с вами иду, а вы мне косточки перемываете?! Сохатый, Лунатик, а ну вернитесь и заберите меня от этих двоих.

Парни, которые пытались как можно быстрее уйти вперед, вынуждены были остановиться и вернуться к нам. Они знали, что со мной в таком состоянии спорить – верх глупости.

Парни неохотно взяли меня за руки и стали помогать подниматься на этот треклятый холм, сзади послышался тихий спор о симптомах беременности на четвертом и пятом месяцах. Я решила переключить свое внимание от вопросов о беременности к вопросу о Марии Коррато – мне все еще было немного стыдно за этот спектакль, хоть я и понимаю, что это вполне обосновано и считается нормальным. Умом я понимала, что так вести себя не следует, но сдержаться не могла.

Я задумалась, может ли нам так повезти, и эта женщина окажется «той самой»? В деревне говорили, что она ведьма. Хоть маглы и не знали, что значит быть ведьмой, но они вполне могли говорить правду, даже сами не осознавая этого. По крайней мере, ни про одну из тех Коррато, у которых мы были раньше, не говорили, что она ведьма. Это обнадеживает.

Мы уже объездили всех Марий Коррато Франции – их было трое – и почти всех Марий Коррато Испании – их было пятеро, — эта женщина была последней из Испании. Парни хотели после Франции поехать в Италию, но мы с Лили заявили, что было бы логичнее искать испанку в Испании, поэтому мы сейчас здесь. Если и эта женщина окажется не той, то у нас еще осталась Италия с ее тремя Мариами Коррато.

Мы остановились перед большим особняком стиля платереско, чему можно было не удивляться, мы ведь в Испании. Здание выглядело величественным и в то же время легким, благодаря фасаду из светлого камня.

Пока я рассматривала дом и восхищалась им, Джеймс уже постучал дверным молотком из кованого железа в большую из красного дерева дверь. В доме послышался пронизывающий вопль, заставивший нас испуганно отступить и переглянутся. В этом доме обитают банши?

Дверь тут же открылась, и на пороге возник мужчина средних лет, судя по одежде – дворецкий, и вопросительно приподнял брови. В его взгляде промелькнул скептицизм и недовольство, обращенное к нам.

— Чем могу помочь? – спросил он по-английски.

После первой секунды удивления, Ремус быстро ответил:

— Мы ищем сеньору Мариу Коррато. Нам необходимо с ней переговорить.

Дворецкий скривил тонкие губы в усмешке.

— А с чего вы взяли, что она захочет вас принять?

— Мы… — Ремус вышел вперед и нахмурил брови. – Нам необходимо встретится с ней. У нас к ней срочных разговор.

Дворецкий фыркнул, но ответить ему не дал громкий голос, окликнувший его:

— Маркус!

Послышался звон каблучков по мраморному полу, и рядом с дворецким появилась пожилая женщина, добродушная на вид, но сейчас разозлено хмурившая брови.

— Маркус, прекрати сейчас же! Лучше сходи на кухню за стаканом орчата для Ари, — и добавила еще что-то по-испански, опасливо скосив глаза на нас.

Маркус-дворецкий насмешливо фыркнул и, развернувшись на каблуках, с гордо поднятой спиной ушел выполнять поручение.

— Вы, наверное, англичане, — улыбнулась она. – Проходите, сеньора Коррато уже ждет вас.

Я тут же облегченно вздохнула. Мерлин, неужели мы нашли ту самую ведьму, которая расскажет нам, как победить Волан-де-Морта?! Наконец-то, мы сделали это! Скоро все закончится, очень скоро… Мне даже не верится…

Тем временем женщина махнула нам рукой, чтоб мы следовали за ней.

Я на мгновение задумалась, почему люди в испанском доме так безупречно владеют английским языком, не без акцента, конечно, но очень хорошо для испанцев, но потом отбросила эту мысль, ведь, если мы нашли нужную женщину, то она ведьма, а ведьмы могут очень многое.

Мы зашли в светлую комнату, служившую хозяйке гостиной, и тут же увидели саму хозяйку дома. Старая, очень старая, женщина, закутанная в коричневый бомбазин, сидела в кресле возле камина и пыталась согреть немеющие руки, потирая их друг о дружку. Сомнения в истинности ее личности тут же отпали, потому что она была настолько стара, что казалось, ее жизнь поддерживает только магия. Дамблдор, хоть и был ее однокурсником, выглядел не таким старым. Сразу видно, что эта женщина пережила много горя и потерь в своей жизни.

Она плавно повернула голову в нашу сторону и впилась в нас своими черными глазами. Я тут же мысленно покачала головой, глаза – самая живая часть ее тела, они и являются сосредоточием ее магии. Они завораживали, заставляли остановиться, они… подчиняли.

— А вот и вы, — прокаркала сеньора Коррато, поднимаясь из кресла.

Она прошла в центр комнаты и села на диван, положив руки на небольшой столик. Она все так же рассматривала нас, кивая и бормоча себе под нос что-то по-испански. А потом резко с силой хлопнула рукой по столу так, что все вздрогнули. Я очень удивилась тому, что такая хрупкая рука хранила в себе столько силы.

— Элисия, подай мне мою шкатулку, — приказала она, не поворачивая головы.

Только сейчас фигура у окна пошевелилась и мы заметили, что кроме нас и старой сеньоры в комнате был еще кто-то. Женщине было лет тридцать пять-сорок, она была одета в зеленое платье девятнадцатого века, что заставило меня почувствовать себя неуютно в своем красном пуловере и джинсах, и в то же время раздраженно махнуть головой – они что, не слышали, что уже наступил двадцатый век, и люди так давно не одеваются?

— Сеньора Коррато, попробуйте обойтись без карт. Вам так будут легче.

Старушка снова хлопнула ладонью по столу, и теперь ее голос приобрел угрожающие нотки:

— Я буду пользоваться картами, когда считаю нужным, Элисия. Немедленно неси сюда шкатулку.

— Но Вы же… — ее обеспокоенный голос сеньора Коррато прервала резким взмахом руки.

— Девочка моя, я раскидывала свои карты задолго до твоего рождения. Поверь мне, я знаю лучше, когда мне ими пользоваться, а когда нет. И не смей перечить мне в следующий раз, Элисия. Принеси немедленно мою шкатулку!

Женщина покорно кивнула и недовольно поджала губы:

— Да, тетя Мариа, прошу прощения за то, что проявляю заботу о Вас.

Сеньора каркающее засмеялась и движением руки поторопила племянницу. Та подошла к противоположной стене и взяла со столика, близнеца диванному, большую резную шкатулку из черного дерева. Деревянная шкатулка была украшена драгоценными камнями, а ее углы были оббиты серебром.

Племянница сеньоры с тихим стуком поставила шкатулку на столик перед старушкой и тихо отошла назад к окну.

Сеньора сразу же заулыбалась и стала поднимать крышку шкатулки неразгибающимися пальцами. Крышка со скрипом поднялась, и старая сеньора вытащила оттуда большую колоду карт, потертых настолько, что казалось им уже несколько столетий, что вполне могло быть так. В шкатулке наверняка было что-то еще, но нам не было видно.

Сеньора поставила шкатулку возле себя на диван и подняла растерянный взгляд на нас.

— Вам особое приглашения надо? Садитесь немедленно! – она махнула на диван напротив себя и закатила глаза.

Мы сели на диван и приготовились слушать.

* * *

— Нет, вы слышала это? – возмущалась Лили, расхаживая по своей комнате. – Что это вообще должно значить? «Я не буду вам ничего рассказывать сейчас. Вам бы лучше остаться у меня погостить. Скажем, месяц! Решено, вы остаетесь!».

Я засмеялась ее пародированию голоса старой ведьмы, Ремус присоединился ко мне.

— Это было странно и неожиданно, — кивнул Ремус, после того, как отсмеялся.

— Это было очень странно. Дамблдор не говорил нам о необходимости провести у нее целый месяц!

— Лили, у нас нет выбора, — прикусила губу я. – Если мы не останемся, она ничего нам не расскажет, это ее слова, если ты помнишь.

— Да что она вообще о себе думает? Она думает, нам больше заняться нечем, как тут торчать? А как же Англия? Там же война, она что, не понимает, как важно для нас поспешить?!

— Лили, я думаю, нам стоит заняться сейчас другим вопросом, — прервал неприятную тему Ремус, заулыбавшись.

Лили тут же перестала возмущаться и закивала.

— Это будет один из его самых замечательных дней рождения, уж я-то постараюсь.

— А где парни ходят, Рем? – нахмурилась я, потирая спину и вытягиваясь на кровати четы Поттеров.

— Они пошли что-то узнавать у слуг.

— А почему здесь нет эльфов? – удивилась я.

— Эльфы живут не во всех странах. Испания – одна из немногих, где их нет. Здесь идет в расчет семейный подряд – еще предки этих слуг работали на предков теперешней хозяйки. Такое практикуют и у нас.

— Ремус, прекрати умничать, лучше расскажите мне, что вы приготовили Джеймсу, — заулыбалась Лили.

Не успела она закончить предложение, как дверь комнаты распахнулась и в комнату зашли Джеймс и Сириус.

Они заулыбались нам и тут же принялись рассказывать выведанную информацию: Мариа Коррато, возраст неизвестен, хозяин этого дома, Джакобо Коррато, был ее вторым мужем, она имела одну дочь, которая умерла четырнадцать лет назад. Есть двое внуков – Деметрио и Арэсели. Деметрио живет в другой части Испании с семьей, часто гостит у бабушки. Арэсели живет вместе с бабушкой со смерти родителей, замуж не собирается. Сеньора Коррато всегда знает, что что-то произойдет еще задолго до этого, что только подтверждает рассказы Альбуса. Слуги относятся к ней с уважением и страхом – ее ужасный характер известен всем и каждому. Ее компаньонка – сеньора Элисия Ириарте, племянница последнего мужа сеньоры Коррато. Она вот уже десять лет как переехала сюда, сразу же после смерти мужа. А вот внучка…

Лили нетерпеливо передернула плечом и махнула рукой, перебивая парней.

— Может, хватит? Давайте уже… поздравим, наконец, Джеймса с днем рождения!

Сириус и Ремус рассмеялись ее нетерпению, а Джеймс только ласково улыбнулся, целуя ее в висок.

— Хорошо, я первый, – Ремус вскочил с дивана и вытащил из кармана небольшой узкий сверток.

Джеймс развернул его и сразу же благодарно обнял Ремуса.

— Кобура для палочки – очень необходимая вещь, спасибо, брат.

Следующий подарок дарила я – от нас с Сириусом.

— А это еще для чего, Гермиона?

Джеймс непонимающе рассматривал два кулона, поворачивая их в разные стороны. Лили тут же засмеялась, сразу поняв, что они означают.

— Это вам с Лили. Это Инь и Ян. В современной философии Ян и Инь — высшие архетипы: Ян – белое, мужское, внешнее. Инь – черное, женское, внутреннее.

— Дорогой, я расскажу тебе все подробнее потом, — кивнула Лили и соблазняющее улыбнулась.

— Так, нам нужно побыстрее убираться отсюда, мы ведь не хотим узнать кое-что из личной жизни наших друзей, — с наигранной паникой в голосе воскликнул Сириус.

Мы с Ремусом засмеялись, но решили последовать его призыву убраться.

Сириус остановился возле Джеймса и громким шепотом пообещал ему, что эти безделушки – не единственный подарок от него, они с Ремом приготовили ему еще один. Джеймс засмеялся и хлопнул его по плечу, кивнув.

Ремус уже ждал нас в коридоре, Сириус взял меня под руку и поспешил к выходу.

Когда мы подходили к открытой двери, в одно мгновение произошли сразу два события: мой малыш, мой ребенок, моя крошка… впервые толкнул свою маму в живот, и я тут же потеряла сознание. Не упала на пол я только благодаря тому, что рядом стоял муж.

Сириус со всей силы всадил кулак в стену и тут же застонал от боли. Он прижал здоровую руку к поврежденной и резким движением кисти вставил суставы на место. Послышался хруст пальцев и его болезненное шипение.

— Сеньор Блэк, настоятельно прошу Вас успокоиться. Не стоит разрушать дом столь преклонного возраста только из-за того, что беременность Вашей жены протекает не так гладко, как вы ожидали, — безразличным тоном заявила компаньонка сеньоры Коррато.

— Моя жена упала в обморок…

Его тут же перебил молодой колдомедик, которого вызвали сразу после происшествия. Он быстро что-то тарахтел на испанском, увлеченно жестикулируя, а Элисия стала переводить.

— Он говорит, что в ее состоянии это вполне нормально. Вам не стоит так переживать, потому что для здоровья Вашей жены это не несет никаких… как это по-английски..? Никаких негативных изменений, можно так сказать.

— А для ребенка? – тут же взвинтился мой муж. – Почему он ничего не сказал про ребенка?

— Да, что с ребенком? – поддержала его я.

Сириус кинул на меня успокаивающий взгляд и снова повернулся к мужчине, напряженно ожидая ответа. Я тоже впилась в него взглядом, присматриваясь к его реакции на слова Элисии.

Колдомедик понимающе улыбнулся нам и замотал головой, снова быстро что-то заговорив.

— Он говорит, что с ребенком тоже не должно быть ничего страшного. Возможно, это случилось из-за недостаточной толщины… э-э-э… Ну-у-у… Diablo!! No puedo soportar esta Inglés! (1)

— Что он говорит? – настаивал Сириус, еще больше хмурясь.

— Ну, эта! – указывая на мой живот и рисуя руками круг, злобно объясняла она. – Эта! Ребенок… завернут…

— Плацента? – догадалась Лили.

— Да, она, — облегченно фыркнула женщина. – Плацента.

— Так он говорит… Плацента тонкая? Это очень плохо? – Сириус часто задышал и, не обращая внимания на боль в поврежденной руке, сжал спинку софы, на которой полулежала я.

Доктор задумчиво покивал и снова начал что-то объяснять. Его перебила девушка, без стука вошедшая в комнату.

— Что здесь происходит? Я слышала, что кому-то вызывали колдомедика? Hola, señor Saura! (2)

Девушка приветливо улыбнулась колдомедику и перевела взгляд на нашу компанию, осматривая нас с головы до пят.

— Отлично, раз пришла ты, Арэсели, я пойду и доложу о случившемся твоей бабушке, — обрадовалась Элисия, сразу же зашуршав юбками в сторону двери.

— Ну, конечно, конечно же! Ведь она еще совершенно ничего не знает об этом! – насмешливо воскликнула девушка и засмеялась строгому выражению лица тетки.

Элисия, кинув на племянницу упрекающий взгляд, поспешно удалилась из комнаты.

Доктор прокашлялся, снова привлекая наше внимание, и заново начал свою речь. Девушка, обдумывая перевод, хмурилась, что придавало ее симпатичному личику капризно-недовольный вид.

— Если плацента тонкая, это значит, что она плохо справляется со своими функциями. Через нее ребенок получает питательные вещества и кислород. При их нехватке отмечается отставание в развитии. Причинами может явиться инфекция у матери, токсикоз, повышенное артериальное давление. Для лечения необходимо устранить фактор вызывающий эту проблему.

Мы все замерли, уставившись на нее круглыми глазами.

Мой ребенок… Я в защитном жесте обхватила руками живот, начиная паниковать. Сириус успокаивающе сжал мои плечи, а Лили, шокировано открывая и закрывая рот, упала рядом со мной на софу.

— Мерлин, да что за страсти-то, а?! – ошеломленно воскликнул Джеймс. – Ни дня спокойно прожить невозможно.

— Не волнуйтесь, — заулыбалась молодая испанка. – Он же сказал, это не страшно…

— Не страшно?! – взорвался Сириус. – Мой ребенок может родиться недостаточно развитым, а Вы говорите мне не волноваться!! Это самые бредовые слова, которые я когда-либо слышал!

— Почему Вы кричите на меня? Как Вы смеете? Сеньор Саура сказал, что это можно исправить, устранив причину недомогания, а ее не слишком тяжело устранить! – возмущенно вскинула голову девушка.

— Сириус, она права, все будет хорошо, — Ремус поддерживающее сжал его плечо.

Лили обняла меня, успокаивая, а я уткнулась ей в плечо, тяжело дыша от страха. Паника завладела мною настолько, что я не могла даже разрыдаться.

— Ну же! Тут нет ничего страшного! Gracias, señor Saura. Hasta pronto, (3) – она снова улыбнулась колдомедику, тот тоже улыбнулся ей, поклонился нам и покинул комнату.

Сириус, мягко перебирая мои волосы, ответил ей после недолгого молчания:

— Вы правы, сеньорита, в этом, действительно, нет ничего страшного. Гермиона, все будет хорошо! Как только мы приедем домой, я прослежу за тем, чтобы все вернулось к норме. Все будет хорошо, родная, — муж наклонился и поцеловал меня в затылок.

— Отлично. А теперь давайте знакомится, англичане, — весело улыбнулась испанка. – Меня зовут сеньорита Арэсели Маркес, — и присела в легком реверансе.

— Сириус Блэк, Гермиона Блэк, Джеймс Поттер, Лили Поттер, Ремус Люпин, — поочередно указывая на нас, представил всю компанию Сириус.

— Приятно познакомится. Ита-а-ак… Бабушка сказала, что вы останетесь у нас на некоторое время. Что весьма своевременно, учитывая предстоящий приезд моего братца, — скривилась девушка и тут же покачала головой, отбрасывая дурные мысли.

— Да, мы что-то такое слышали. Это, наверное, очень радостное событие для вас с сеньорой Коррато, — заулыбался Джеймс.

— Да-а-а-а… Не то чтобы очень радостное, — покачала головой она, задумавшись о чем-то. – Вы сегодня утром меня здорово напугали своим незапланированным визитом.

— Так это Вы так кричали, Арэсели? – улыбнулась я, отвлекаясь от плохих мыслей.

— Можно на «ты» и просто Ари. Да, это была я. Подумала, что это пожаловал Деметрио.

— Он настолько страшный человек? – удивился Ремус, улыбаясь.

— Да он просто чудовище! – то ли насмешливо, то ли серьезно воскликнула она.

* * *

Ни Мерлин, ни Бог не вняли молитвам сеньориты Арэсели Маркес, и ее брат вместе со своей семьей (женой и двумя маленькими дочерями) приехал через неделю после нас. Как оказалось, Деметрио Маркес был не таким уж и чудовищем: весьма своеобразный человек, хмурый, постоянно недовольный своей сестрой, но посмотрев на то, как он заботится о близких, чудовищем его точно не назовешь. Внешность у него, конечно, пугающая: высокий, крупный, смуглый, так еще и смотрит на весь мир своими черными глазами так презрительно, что хочется тут же убежать от него. Вот его жена, Элиса, весьма приятная женщина, постоянно занятая своими дочерьми.

Как только приехал внук, сеньора Коррато стала еще более невыносимой, хотя казалось, куда уж больше. Она еще больше ворчала и командовала всеми, постоянно одергивая Деметрио, когда тот укорял сестру за любые провинности.

Ари, наконец, рассказала нам, почему же она так боялась приезда своего брата и почему она после его приезда пряталась три дня по всему дому, что даже мы ее найти не могли. Все дело было в том, что она закрутила роман с каким-то сеньором, который является не последним человеком в Испании, так еще и при том, что женат. Жена устроила скандал, когда обо всем узнала, Ари заперли в доме на ближайшие месяцы, а брат в письме пригрозился разделать сестру ее собственными маникюрными ножницами при встрече. Ари знала, что у брата были какие-то общие дела с этим человеком, так что, предполагая, что из-за инцидента брат разорвал с ним деловые отношения, и зная, как он не любит, когда что-то или кто-то вмешивается в его дела, она опасалась, что его угроза – не пустые слова.

Я, наконец-то, поговорила с Марией на ту тему, которая меня очень сильно волновала: не она ли – та самая колдунья, знакомая Дамблдора, приготовившая зелье, с помощью которого я попала в этот мир, и у меня появился шанс все изменить. Как оказалось, это действительно была она.

Семья Маркес гостила у бабушки три недели, после чего они благополучно уехали домой, позволив Арэсели вздохнуть с облегчением и с искренней радостью помахать им вслед. Сеньора Коррато поворчала немного, но ничего внуку не сказала, не стала удерживать его возле себя.

Мы провели Деметрио, Элису и близняшек, после чего отправились за стол.

— Вот теперь я могу спокойно завтракать, никого не опасаясь, — пробормотала Ари, улыбаясь во весь рот.

Сеньора Коррато громко стукнула тростью по столу, заставив всех вздрогнуть.

— Не смей так говорить о своем брате!

— Но… Abuela!! (4). Ты же знаешь, он убил бы меня, не будь здесь гостей!

— Не неси чепухи, Арэсели! – нахмурилась она. – Твой брат, конечно, разозлился на тебя, но убивать тебя он не стал бы, сама это прекрасно знаешь!

— Но, бабушка…

Сеньора Коррато снова ударила тростью по столу и резко махнула старушечьей рукой:

— Так! Все! Никаких разговоров за столом! Ты расстраиваешь наших гостей, а среди них, между прочим, две беременных девушки.

Лили тут же залилась краской и опустила глаза в тарелку, а Джеймс гордо выпятил грудь и расплылся в широкой улыбке. Сириус хлопнул его по плечу, а Ремус принялся поздравлять Поттеров. Ари тоже присоединилась к общей радости, заставив свою бабушку презрительно морщится, смотря на нас.

Наше веселье прервал стук в окно. За стеклом хлопал крыльями Фоукс, зажимая в лапах свиток с печатью Хогвартса. Мы тут же затихли, ожидая пока Маркус откроет окно и впустит птицу к нам. Даже Мариа встала, не без помощи Элисии, и протянула руку к фениксу, чтобы тот приземлился на нее, как на жердочку. Тот уселся ей на руку и тут же протянул лапку со свитком. Она резко схватила его и развернула, впившись своими цепкими глазками в строчки.

Закончив читать, она бросила письмо в камин и махнула рукой в сторону двери.

— Вы трое, — она указала на Сириуса, Ремуса и Джеймса, — быстро за мной!

И громко стукнула тростью по каминной полке. Кажется, она сильно разозлилась, прочитав что-то в этом письме.

— Что происходит? – воскликнул Ремус. – Что случилось?

— Слушай, ты!! – указывая тростью на него, прошипела Мариа. – Вы же сами так сильно хотели узнать, как вам уничтожить Тома Реддла?! Так давайте, вперед!

Парни переглянулись между собой и молча последовали за ней.

Мы с Лили переглянулись и пошли за ними, но Ари схватила нас за руки и закачала головой.

— Если бабушка сказала только парни, значит, так оно и должно быть, — многозначительно подняла брови она.

Мы были недовольны, но ничего возразить не могли, и поэтому поднялись в библиотеку, решив подождать их там.

Парни пробыли в гостиной с сеньорой Коррато не меньше двух часов, после чего вернулись к нам, будто загипнотизированные, и сразу же принялись собирать вещи, ни слова нам не сказав.

— Сириус, что происходит? – пыталась узнать я, пока он, хмурясь, складывал наши вещи по чемоданам.

Он ответил мне хмурым молчанием.

— Сириус, да ответь же мне!! – не выдержала я.

Вот только теперь он повернулся ко мне.

— Что? — растерянно поинтересовался он. – Ты что-то сказала?

— Да! – воскликнула я. – Я спросила: что случилось?

Но он снова стал складывать вещи, не обращая на меня никакого внимания.

— Сириус Орион Блэк, твою мать!!

— Дорогая, собери, пожалуйста, наши вещи из ванной.

— Ты нормальный?! – закричала я.

Он все так же тихо продолжал собирать вещи. Дверь резко отлетела в сторону и к нам в комнату вбежала злая Лили.

— Что там у них случилось? Джеймс меня игнорирует!!

— Аналогично!! – закричала я, указывая на мужа.

Сириус отвлекся от своих мыслей и повернулся к нам:

— Мы скоро будем дома, Альбус прислал портал, пока мы были у Марии, так что вам тоже не помешало бы поторопиться.

Мы с Лили удивленно переглянулись и уставились на Сириуса, который, застегнув чемоданы, уселся на подоконник и стал курить, зарывшись в свои мысли.

— Он вообще никак не реагирует на то, что мы говорим? – ошарашено пробормотала Лили, указывая на моего мужа.

— Он даже не игнорирует, а просто ничего не слышит, понимаешь? Я могу тут сейчас заявить, что мой ребенок не от него вовсе, что я его не люблю, и вообще давно перешла на сторону Темного Лорда, он ничего мне даже не скажет! – я указала на Сириуса, который даже бровью не повел. – Видишь?! Вот о чем я!

В дверь постучали, и в комнату заглянул Ремус, светя такой же зомбичной миной.

— Ребята, портал через пять минут, спускаемся.

Сириус тут же поднялся и молча вынес наши чемоданы из комнаты, оставив нас с Лили в полнейшем шоке.

— Ну и что здесь, дементор их подери, происходит?

______________

(1) – (исп.) Черт!! Терпеть не могу этот английский!

(2) – (исп.) Здравствуйте, сеньор Саура!

(3) – (исп.) Спасибо, сеньор Саура. До скорой встречи.

(4) – (исп.) Бабушка!!

Как только мы прибыли домой, Сириус отправился в библиотеку, отослав меня в спальню. Я, понятное дело, не была согласна спокойно терпеть его поведение, поэтому быстро последовала за ним. Мужа я нашла полулежащим на диване, он задумчиво листал какую-то древнюю книгу.

Я демонстративно откашлялась, но Сириус не обратил на меня никакого внимания.

— Сириус?

Он все так же продолжал аккуратно переворачивать ветхие страницы.

— Сириус! – настойчивее окликнула его я.

Он резким движением потер нахмуренный лоб и поднял на меня рассеянный взгляд:

— Гермиона? – недовольно пробормотал он. – Я велел тебе идти спать, почему ты еще не в кровати?

От удивления я с пару секунд не могла найти слов на такое заявление.

— Ты вообще себя слышишь? «Велел»? Что все это значит, Сириус?

Он, наконец, проявил хоть какие-то эмоции, закусив губу.

— Тебе ведь снятся странные сны, верно?

— Что? – не поняла я.

— Ну, Мариа сказала, что тебе снятся странные сны… Животные там, ребенок. Ты будто ищешь его, правильно?

— Ч-что? – опешила я. – Откуда ты..? Мариа сказала?

— Да, — он снова нахмурился. – Так это правда?

— Правда, — растеряно подтвердила я. – А при чем тут мои дуратские сны?

— Мариа сказала, что ты переживаешь по этому поводу. Она просила тебе передать, что в них нет ничего страшного, это всего лишь твое опасение за судьбу ребенка. Она просила тебе передать, что опасаться тебе нечего, все будет хорошо, — он нахмурился еще больше и провел рукой по лицу, стирая усталость.

Мой муж явно чего-то недоговаривал. Я очень хорошо знаю Сириуса… Слишком хорошо, чтобы поверь, что это все, что ему сказала Мариа.

— Что она еще сказала? Вы были у нее достаточно долго, что еще?

— Она рассказывала, как уничтожить Волан-де-Морта, потом еще немного погадала нам самим и все. Она больше молчала, чем говорила, процесс гадания очень сложный, поэтому мы так много времени провели с ней. Потом она написала письмо Дамблдору и отпустила нас.

— Расскажи мне, как уничтожить Волан-де-Морта, — потребовала я, скрещивая руки на груди.

Он насмешливо хохотнул и покачал головой, я выжидающе подняла брови. Сириус сначала нахмурился, а потом удивленно моргнул.

— Ты серьезно?

— Да!

— Нет, — покачал головой он, — я не собираюсь тебе ничего рассказывать.

— Собираешься!

— Ты спятила? – усмехнулся он. – Я не собираюсь тебе ничего рассказывать, потому что ты не будешь принимать участие в этом деле.

— Что значит, я не буду принимать в этом участия? Что ты хочешь этим сказать?

Он непонимающе осматривал меня с ног до головы, будто пытаясь понять, что со мной не так.

— Я хочу этим сказать, — медленно и с расстановкой тихо проговорил он, — что ты больше не будешь принимать участие в войне. Ты понимаешь меня?

— Ты… — я задыхалась от возмущения. – Да как ты смеешь?! Да что ты себе позволяешь? Да как…

— Я позволяю себе оберегать свою жену и ребенка! – жестко ответил он, откинув в сторону книгу и вскочив с дивана. – Если ты думаешь, что все будет так, как было в прошлый раз, в той твоей жизни, то ты сильно заблуждаешься, считая, что я, как и те твои друзья, позволю тебе рисковать своей жизнью, метая заклятия направо и налево посреди армии Пожирателей! Ты все поняла?

— Я прошла всю войну там! Я убивала людей, Пожирателей! – я неистовствовала, яростно жестикулируя и сверкая глазами. — Я сталкиваюсь с ними постоянно, начиная с пятого курса! Я потеряла в этой войне достаточно, чтобы иметь право знать, каким способом можно убить этого монстра! Ты меня понял?

Сириус тяжело вздохнул и устало провел рукой по лицу. Заметив блеснувшие в моих глазах слезы, он крепко прижал меня к себе, успокаивающе поглаживая по волосам.

— Я понимаю тебя, родная. Я все прекрасно понимаю… Но я не хочу, чтобы ты знала это. Не хочу, чтобы ты вмешивалась, хорошо? Я все тебе расскажу, только не сейчас… Попозже. Договорились?

— М-м-м… — пробормотала я ему в шею. – Хорошо. Только ты пообещал, не забывай об этом.

Он улыбнулся мне самой очаровательной из своих улыбок, и я не смогла не улыбнуться ему в ответ, чем еще больше его обрадовала.

— Я люблю тебя, Гермиона Джейн Блэк, и никому не дам тебя в обиду. Я все расскажу тебе, как только пойму, что уже можно. Все-все расскажу… До последнего слова Марии, обещаю.

Я снова улыбнулась ему, вытирая слезы с глаз.

— Ладно… Ты пообещал, значит, все расскажешь потом. Я верю тебе.

Он поцеловал меня в ключицу и погладил по животу.

— Иди спать, маленькая моя. Утром на работу, а потом еще к Альбусу, отчитываться. Завтра тяжелый день, так что тебе нужно выспаться.

— Тебе тоже, — нахмурилась я.

Он ласково улыбнулся, большим пальцем разглаживая мой нахмуренный лоб.

— Я скоро лягу. Только посмотрю кое-что из записей и тут же к тебе.

— Смотри мне, я утром у Калы спрошу, во сколько ты лег, так что меня не проведешь.

Он снова улыбнулся и мягко подтолкнул меня к выходу.

Уже на выходе из библиотеке я развернулась к нему:

— Ах да, — лукавая улыбка заиграла у меня на губах, заставив его удивленно выгнуть брови. – Я тоже тебя люблю, Сириус Орион Блэк.

Я развернулась и быстро зашагала по коридору, все еще слыша его приглушенный смех.

* * *

Время до Рождества пролетело незаметно: на работе появилось больше дополнительных дел, в связи с тем, что нас вернули на прежние рабочие места, но от Аврорской работы не избавили; докторам нужно от меня еще больше анализов и проверок, чем прежде; Сириус все так же молчал про разговор с Коррато, но уже не вел себя столь отстраненно; неугомонный ребенок продолжал брыкаться, толкаться и переворачиваться, не давая мне спокойно жить. Дамблдор, получив доклад парней, активно разрабатывал планы по поискам и уничтожениям остальных крестражей Лорда и окончанию войны. Наши планы с Лили и Алисой были не такие наполеоновские: мы выбирали подарки на Рождество и обсуждали таинственную девушку Ремуса, которую тот обещал пригласить на праздник к Поттерам, где будет вся наша компания. А от Северуса до сих пор не было ничего слышно, на наши с Лили письма он тоже не отвечал, что было прискорбнее всего. В общем, время прошло без каких-либо приключений или знаменательных событий – Волан-де-Морт снова затих.

Я как раз размышляла, уж не затишье ли это перед бурей, которая может разразиться в Рождественскую ночь. Этот волшебник такой, я знаю, для него праздник – лишний повод причинить расслабившимся людям еще больше неприятностей и горя.

Снизу послышался шорох, что значило, что мой муж вернулся с работы домой.

— Дорогой, ты забрал? – спросила я, спускаясь по лестнице.

— Да, все как собирался, — кивнул он, снимая пальто и отряхивая его от снега.

— Ну!? Покажи, быстрее!! – заулыбалась я.

Он тоже заулыбался и подмигнул.

— Ты представить себе не можешь, сколько у меня сил ушло, чтобы достать их…

— Прекрати вешать мне лапшу на уши, ты уже вступил в наследство, так что можешь не начинать, — махнула рукой я.

Сириус демонстативно выпятил нижнюю губу и обнял меня, пробурчав что-то про вот настолько беременных жен. А я все не отставала от него, нахмурившись и уперев руки в бока.

Он хмыкнул на мою реакцию и поднял руки, сдаваясь.

— Ладно, я достал их, и я никогда не вешаю тебе лапшу на уши.

— Ага, и ты так спешишь показать мне их, — съехидничала я.

— Ладно-ладно, — проворчал он и полез в карман брюк.

Сириус вытащил бархатную коробочку и с громким «та-дам», открыл крышку.

Я так и замерла от восхищения… Древняя магия, исходившая изнутри теплыми потоками, заставила меня испытать благоговение и трепет.

— Это они…Необыкновенные! Сириус, они просто… вау!

— «Просто вау»? Я думал, они «сильно вау», — весело улыбнулся он.

— Да не просто «сильно вау»! Они… реально «вау»!

— Гермиона, твоя беременная логика заводит меня в тупик, — прыснул Сириус. – Бери, не бойся.

Я засмеялась, и тут же начала вытаскивать содержимое коробочки. Они были прекрасны… Это были самые красивые и самые старинные кулоны из всех виденных мною. Они были довольно большие, но в то же время не массивные. На первый взгляд они очень напоминали крест скорой помощи, но кулоны были каменные, расписанные рунами с обеих сторон. По всему краю у кулонов были выложены драгоценные камни, но единственное отличие кулонов было в том, что на одном это были изумруды, а на другом – рубины. Серебряные цепочки были покрыты черным налетом времени, что придавало кулонам еще более древний вид.

— Я тоже такие хочу! Сириус, я тоже такие хочу!!

На мои возбужденные восклицания, муж только засмеялся.

— Извини, ничем помочь не могу… Ну-у-у… если только ты не свяжешь себя с сыном Люциуса, у Малфоев они такие же.

— Нет уж, спасибо, и тем более место возле Драко уже занято.

— Ну как хочешь! Мое дело предложить, — развел руками он.

— А мое – самой решить, — усмехнулась я.

— Ладно, чудо ты мое, пошли уже спать. Кстати, ты купила все подарки, которые планировала?..

Мы с Лили сидели на кухне у Поттеров и обсуждали одну «очень важную» тему. Вернее, говорила в основном она, а я периодически вздыхала и качала головой. Иногда вставляла замечания в свою защиту. Она меня практически не слушала, а только всхлипывала и говорила-говорила-говорила. Я налила ей чашку горячего чая с парой капель Успокаивающего, и она, обхватив руками колени и устроив на них чашку, раскачивалась на стуле. Зелье, на мой взгляд, не действовало совершенно.

Я в очередной раз понимающе улыбнулась Лили, но уперто покачала головой:

— Ты моей смерти хочешь?

— Ну-у-у, Гермиона! – прохныкала она, заламывая руки.

По-моему, тема спора была до абсурдного глупой, но кто же спорит с беременной женщиной, тем более, во время первого триместра?

Я снова отрицательно покачала головой и пожала плечами, скривившись. Повернувшись к столу, я продолжила нарезать овощи в салат, а потом проверила утку в духовке. Запах был приятный, но опасаясь гормонально нестабильной реакции подруги, я быстро захлопнула дверцу.

Услышав очередной всхлип, я не выдержала и повернулась к Лили.

— Я тут вообще не при делах, подруга, не мне истерики закатывай, а мужу своему, это он так настойчиво требовал, чтобы ты даже не приближалась к столу во время подготовки к празднику.

— Ну-у-у! Меня же уже почти не тошнит! Если я буду тебе помогать готовить, все будет нормально, мне не будет плохо. Я просто не могу сидеть без дела, Гермиона!

Я недовольно посмотрела на нее и сделала страшные глаза.

— А мне потом… — и тупой стороной ножа провела себе по горлу, театрально закатывая глаза.

Она тут же засмеялась, вытирая слезы тыльной стороной ладони.

— Ну, он же хороший у меня, он тебе ничего не сделает, тем более, Сириус не даст тебя в обиду.

— Сириус-то не даст, но я все равно не желаю выслушивать его истерики. Такое впечатление, будто не ты беременна, а он, честное слово!

Лили состроила рожицу и фыркнула.

— Ну, почему тебе можно готовить, а мне нельзя? Ты же тоже беременна, Гермиона!!

— Да что ты говорить!? – съехидничала я. – А разницу ты, конечно же, не видишь! Я на седьмом месяце, а ты на втором!

Я с недовольным выражением лица указала на свой выпирающий живот и на плоский ее.

— Ну и что? – снова заплакала она.

— Лили, родная, только не начинай. Гормоны, я все понимаю, но сегодня же Рождество!

Лили тут же прекратила плакать и яростно сверкнула глазами.

— Уж кто-кто, но ты должна меня понимать. Я сама толком не знаю, что со мной происходит, то я плачу, то смеюсь, то мне грустно, то я чего-то непонятного хочу… Когда же это закончится уже, а?

— Лили! – закричала я в ответ, отбрасывая нож. – Ты достала меня, успокойся! Скоро все закончится! Я тебя прекрасно понимаю, но ты…

За дверью послышалась возня и громкий мужской смех, а потом на пороге, впуская в кухню холод и снег, завалились смеющиеся парни и начали обтряхиваться. Когда они закончили, смеясь, наводить беспорядок на пороге и обратили внимание на нас, то сразу же застыли, увидев наши хмурые лица.

— Что такие невеселые? – поднял брови Джеймс.

— Видишь ли, Джеймс, — я торжествующе посмотрела на Лили, предвкушая его гневную нотацию жене, и снова повернулась к нему.

Уж кому как ни ей знать, как именно Джеймс реагирует на подобные вещи.

— Дело в том, что…

— Дело в том, что Гермиона изменяет своему мужу с Северусом Снейпом, — зажмурившись, быстро перебила меня Лили, вскочив со стола и отталкивая меня себе за спину.

— Вау, — весело выдохнул Сохатый и стрельнул лукавым взглядом на смеющееся лицо лучшего друга. – Интересный факт. Бродяга, а что ты думаешь об этом?

Сириус окинул его непонимающим взглядом и небрежно пожал плечами.

— А я тут причем, Сохатый? Это Гермиониному мужу волноваться надо, все таки… — он всеми силами старался не рассмеяться, — Слюнявус – очень опасный противник за сердце женщины.

Лили прикусила губу, сдерживая смех, а Джеймс даже не подумал сдерживаться и захохотал в голос.

Я хлопала глазами, разводя руками и непонимающе осматривая их всех.

— Вы нормальные вообще, а? Что вы несете?

— Гермиона, но ты же сама мне только что сказала, что…

— Так-так-так… — прищурился Сириус. – Гермиона Джейн Блэк, и не стыдно тебе мужу изменять?

— Ты еще пальчиком погрози мне и неодобрительно поцокай, — скривилась я и отвернулась от них.

Судя по звукам и смеху из-за спины, Сириус последовал моему совету.

Я услышала, как во входную дверь постучали и, злобно фыркнув на смеющуюся компанию, гордо вскинула голову и пошла открывать гостям, бормоча ругательства на оставшихся в кухне друзей.

Я уже знала, кто пришел: это могли быть только Ремус со своей Кисой, как насмешливо прозвали ее Джеймс и Сириус, потому что ее имени Ремус говорить нам не хотел. Должны были приехать еще и Алиса с Фрэнком, но вчера от нее пришло письмо с извинениями: они отправились к матери Фрэнка, которая настаивала, что «Рождество – семейный праздник, а погулять с товарищами они смогут и в любой другой день». А Регулус сразу после приглашения прислал длинное письмо с поздравлениями и извинениями, но на праздники остался в Хогвартсе.

Итак, Киса… Насколько я знала, это была та самая девушка, с которой он встречался после свадьбы Джеймса и Лили. Он уже знал от Марии, что ему в жены предназначена другая, как мне доложил Сириус, но рвать отношения с Кисой пока не собирался.

Перед тем, как открыть дверь я глубоко вздохнула, успокаиваясь, и широко улыбнулась. За спиной уже слышался топот ног– ребята тоже поняли, кто пришел, и поспешили в холл. Поэтому, когда я распахнула дверь, у меня за спиной уже образовалась небольшая толпа из двух парней.

Я дружелюбно улыбнулась Ремусу, склонив голову. Он выглядел чудесно, нарядившись в свой самый красивый костюм и темно-фиолетовую мантию, аккуратно уложенные русые волосы спадали на плечи. Да уж, его девушка хорошо над ним поработала.

Я перевела взгляд на его спутницу и улыбнулась еще шире. Это была красивая блондинка лет двадцати, она выглядела как настоящая англичанка: светлая кожа, аккуратные черты на худом лице, немного длинноват нос, но зато великолепные глаза фиалкового цвета.

— Ва-а-ау… — раздался насмешливый голос Джеймса у меня за спиной. – Это же наш Лунатик…

— … со своей ненаглядной Кисой, — закончил за него Сириус, и они оба засмеялись.

— Я же тебе говорил, — пробормотал Ремус, улыбаясь. – Им нравится так тебя называть.

Девушка улыбнулась Ремусу и пожала плечами.

— Очень даже мило. Я не против, пусть называют, — и дружелюбно улыбнулась парням за моей спиной.

— Где ваши манеры? Я понимаю, Джеймс, но ты-то, Сириус, аристократ как-никак, — крикнула Лили, выходя из кухни и жуя булочку. – Не держите наших друзей на пороге.

— О! Скорее никак, но все же… — я состроила рожицу Сириусу, и быстро повернулась к гостям, отступая в сторону и пропуская их в холл. — И правда, проходите.

Пока они снимали верхнюю одежду, я кинула предупреждающий взгляд Джею и Сири и снова улыбнулась вошедшей паре.

— Ремус, когда же ты представишь нас своей девушке? – недовольно проворчала Лили, облокотившись о дверной проем и все так же жуя.

— О! Наверное, мои манеры спят таким же глубоким сном, как и манеры моих друзей, — лукаво улыбнулся он и стрельнул веселым взглядом в парней.

— Эй, — тут же недовольно воскликнул Сириус. – Я могу легко показать вам, насколько хорошо я воспитан и насколько хороши мои манеры. Мадмуазель, позвольте…

— Блэк, прекрати, — отдернула его Лили. – Давайте уже познакомимся. Меня зовут Лили.

— А меня Хэлен, — улыбнулась блондинка.

— Позвольте представиться, мадмуазель, мистер Сириус Орион Блэк, к Вашим услугам, — и он церемонно поклонился, будто на приеме у королевы.

Девушка в ответ весело склонила голову.

— Приятно познакомится, мистер Блэк. Мисс Хэлен Кэролайн Бонем, раз уж Вы настолько официальны.

— Я не собираюсь склоняться в три погибели, Хэлен. Вот этим всем, — он неуклюже поклонился, — я не владею ни в малейшей степени. Меня зовут Джеймс, можешь называть меня Джей или Сохатый.

— А я – Гермиона, можешь называть меня Гермиона, — усмехнулась я, показывая язык Джеймсу.

Хэлен весело засмеялась и кивнула, оценив шутку.

— А где же остальные, — заглядывая в гостиную, спросил Ремус.

— Фрэнк и Али не смогли приехать, мама Фрэнка настояла на том, чтобы они отпраздновали с ней. А Регулус остался в школе, там что-то с квиддичем связано, — ответила я, направляясь в кухню. – Вы двое, — я указала на Джеймса и Сириуса, — быстро накрывать на стол, — и сверкнула в них недовольным взглядом.

— Что вы уже натворили? – послышался из гостиной голос Рема, а за ним взрыв смеха.

— Это не мы, это Гермиона! Не поверишь, Лунатик, наша Хищница, оказывается, изменяет своему мужу с Нюниусом, — довольно воскликнул Сириус.

— Она поведала об этом Лили, а та ее сразу же сдала нам, — так же весело продолжил Джеймс.

— Заткнитесь оба, — злобно прошипела я, выглядывая из кухни и ловя недоуменный взгляд Ремуса. – Хэлен, не слушай этих идиотов, лучше иди к нам с Лили.

Она улыбнулась парням и зашла в кухню. Из гостиной снова послышался смех.

— Они у вас веселые, — улыбнулась Хэлен, кивая в сторону двери.

Лили в ответ засмеялась, а я скривилась.

— Они у нас придурки, — отмахнулась я. – Не слушай их болтовню.

— Герми! Гермиона, у нас тут вопрос возник! – послышался веселый голос Джеймса, а следом в дверном проеме его ухмыляющаяся голова. – А ребенок-то от кого?

Я со всей силы запустила в него ложкой, и он, захохотав, уклонился от нее и вернулся к веселящимся друзьям. Их смех поддержала Лили, за что получила злобный взгляд и подзатыльник.

Хэлен нахмурилась, а я тут же перевела тему разговора на их с Ремусом отношения. Она рассказала нам, что они познакомились в Министерстве и почти сразу же стали встречаться. И Ремус только сейчас решился познакомить ее с нами, а до этого практически ничего ей про нас не рассказывал.

К концу истории, в кухню зашли парни, тоже обсуждающие отношения Ремуса и Хэлен, и стали относить блюда на стол.

— Родная, утку ты сама отнесешь или мне взять? – заглядывая в кухню, улыбнулся Сириус.

— К жене своей будешь так обращаться, Блэк, а ко мне не смей! – скрипнула зубами я. – Утку отнесешь ты.

Лили снова засмеялась, а Сириус игриво улыбнулся.

— Маленькая моя, ну что ты такое говоришь? Разве ты меня не любишь? – он обнял меня за талию, скрестив руки на животе. – Разве ты меня не хочешь? – он прильнул губами к моей шее и улыбнулся. – Разве я не лучше твоего мужа?

Лили засмеялась, а я стряхнула его руки и отпихнула от себя. Хэлен недоуменно моргала, переводя взгляд с нас на Лили и обратно. Сириус же только засмеялся, подхватил блюдо с уткой и поспешил в гостиную.

— Что..? Что это было? У вас тут так постоянно? – растеряно прошептала Хэлен. – Ты же замужем, а он… Я ничего не понимаю.

— Не обращай внимания, Сириус пользуется каждой минутой отсутствия Гермиониного мужа, чтобы показать, насколько она ему небезразлична. Мы уже привыкли к таким его выходкам. Не обращай внимания, — повторила Лили, поджимая губы, чтобы не рассмеяться.

— Заканчивайте обсуждать мою личную жизнь и быстро за стол, — прикрикнула я, и первая вышла из кухни.

Парни стояли возле окна и весело переговаривались.

— Джейми, Сири, за стол. Рем, а ты руки мыть, — я махнула ему в сторону ванной комнаты и уселась за стол.

Парни так и не пошевелились, с нечитаемым выражением лица уставившись на меня.

— Что?

Первым в себя пришел Сириус:

— Ничего, просто… — быстрый взгляд на Сохатого. – Просто «Джейми и Сири»… Так нас миссис Поттер всегда называла.

— Оу, ну э-э-э… Все равно за стол садитесь. А ты – руки мыть, — снова кивнула я Ремусу.

Когда мы все уселись и Джеймс начал резать утку, Хэлен недоуменно посмотрела на своего парня.

— А мужа Гермионы мы не ждем?

— Не-а, — весело ответил мой муж, устраивая свою руку на спинке моего стула. – Нам и без него хорошо. Зачем нам какие-то там мужья? Хэлен, не будь такой занудой.

Я пихнула его в бок, хоть и не смогла сдержать улыбки, а парни весело засмеялись, проигнорировав удивление Хэлен.

В таком настроении и прошел весь ужин, мы смеялись, веселились и подкалывали друг друга, Хэлен всеми силами старалась влиться в нашу компанию, но все равно прижималась поближе к Ремусу, было видно, что она еще не привыкла к нам.

В этом году мы решили не дожидаться утра, поэтому, как только пробило полночь, и наступил День подарков, мы начали обмениваться ими, расположившись возле Рождественской елки, светящейся разными украшениями, над которой постарались наши с Лили мужья. Веселясь и посмеиваясь, мы вручали друг другу подарки и обнимались.

Когда дошла очередь до нашего подарка Ремусу, Сириус, до этого полулежащий на ковре, поднялся и уселся по-турецки, приобнимая меня за талию.

— Господин Лунатик, — торжественно начал он, – мы, то есть я, господин Бродяга, и глубокоуважаемая Хищница, тут кое-что обсудили…

— Сири, разреши мне! – я заулыбалась и захлопала в ладоши. – Луни, у нас для тебя особенный подарок. Мы связаны с Поттерами родственными узами через то, что Гарри – будущий крестник Сириуса. Ты для нас значишь не меньше, поэтому прими этот скромный подарок, и мы очень надеемся, что ты согласишься.

Я протянула ему бархатную коробочку, которую Сириус только вчера показывал мне.

Ремус открыл ее, и его дыхание сбилось. Он удивленно смотрел на подвески в коробочке и улыбнулся.

— Я… Я? Я?..

— Ты, Ремус, только ты. Ты же не думаешь, что доверила бы своего ребенка Сохатому, он же… это же Джей, — с улыбкой закивала я.

— Эй! – недовольно воскликнула Лили, указывая на свой живот и на Сириуса.

Мы все засмеялись, понимая ее недовольство, ведь Сириус в некоторой степени был еще хуже Джеймса.

— Ну, так что, Лунатик, ты будешь крестным нашему ребенку? – склонил голову Сириус, улыбаясь.

— Стоп!! – закричала в конец запутавшаяся Хэлен. – Я уже несколько минут ничего не могу понять! Что происходит? Какое отношение имеет Сириус к ребенку Гермионы?

— Самое прямое, — смеясь, ответил Джеймс.

— Хэлен, ты прости их за эту глупую шутку, на самом деле Гермиона – жена Сириуса, а по поводу ее измен – это выдумки.

Хэлен сидела тихо, обдумывая полученную информацию.

— Забавно… Я думаю, я должна была понять это с самого начала, вы не особенно хорошо владеете актерским мастерством, — она улыбнулась и пожала плечами. – Ладно, я вас всех прощаю. Только для уверенности, Лили – жена Джеймса, не так ли?

Мы все засмеялись и закивали, подтверждая ее предположение, а она самодовольно осмотрела всех нас и демонстративным жестом откинула волосы назад.

— Так что, Ремус? – прекратила смеяться я.

— Да, конечно, да! – закивал он, улыбаясь. – Я хочу сегодня…

Его восторженные речи перебил стук в окно – сова, и судя по расцветке, сова Северуса. Я тут же бросилась к ней и забрала письмо. Она улетела, по всей видимости, ответа он не ждал.

Я развернула письмо и начала читать:

«Дорогая Гермиона,

Поздравляю тебя с Рождеством и желаю всего наилучшего в новом году. Передавай мои сердечные поздравления также Лилиан и вашим супругам. Выражаю надежду, что вы весело отметите рождественские праздники, и этот год принесет вам много радостей.

Надеюсь также, ты простишь меня за долгое игнорирование твоих писем, у меня были на то веские причины.

Прошу тебя, и только тебя, уделить мне немного времени завтра в два часа пополудни и встретится со мной в таверне «Три метлы», что в Хогсмиде.

Всегда твой Северус Снейп».

Я, непонимающе, перечитала письмо, снова и снова удивляясь его официальности и тому, что он просил о встрече только меня.

— От кого это? – встал рядом со мной Сириус.

— От Северуса.

— О! – Лили радостно вскочила и подбежала к нам. – Что он пишет?

— Просит меня о встрече, — передавая ей письмо, проворчала я.

Она прочитала письмо и нахмурилась:

— А меня почему не просит о встрече?

— Любимая, так ты радоваться должна, а не грустить. Кто же захочет лишний раз с ним пересекаться? – заулыбался Джеймс.

Лили кинула на него испепеляющий взгляд и снова повернулась ко мне.

— Я ничего не понимаю… А как же я?

— Ты тоже с ним встретишься, только придешь не в два, а в полтретьего, договорились?

Она кивнула, но в ее глазах сверкнули слезы обиды.

О Мерлин, что же с ним такое происходит? – недоумевала я, возвращаясь к друзьям и снова вливаясь в атмосферу любви и веселья.