Factum est Factum

Война. Страшное время потерь и слез. Кажется, будто люди теряют разум и бьются за ту единственную цель с яростным упорством, а потом приходит чувство полной пустоты. Словно враз из тебя ушло все то, чем ты жил… Именно поэтому я никогда не понимал людей. Я шел к своей цели с холодной решительностью, продумывая каждое звено, каждую мелочь. Мне казалось, что я учел все до последней детали, но как оказалось, я упустил то, на что надо было обращать все свое внимание. Любовь. Я просто забыл о том, что на самом деле это чувство есть у каждого существа. Даже у меня… Я забыл об этом, и случай сыграл со мной злую шутку. Нет, это просто не подвергалось никаким законам и никаким объяснениям. Я влюбился как мальчишка. И влюбился не в кого-нибудь, а в человека, которого должен был ненавидеть больше всего на свете. Я влюбился в тебя Гарри Поттер…

Я выиграл эту войну. Выиграл и проиграл. Но проиграл я не всему волшебному миру, а проиграл тебе. И вот сейчас, сидя в кресле у погасшего камина, я понимаю, что победа не принесла мне никакой радости, оставив только пустоту в сердце. Вспоминая нашу последнюю и роковую встречу, я все еще укоряю себя за то, что все вышло вот так. Именно так, а не иначе. Я до сих пор помню твои полные этой чертовой любви глаза и легкую улыбку, едва заметно мелькнувшую на твоих губах. С какой же легкостью ты смог расстаться с жизнью. И все ради чего! Все это ради меня…Ты хотел спасти мне жизнь, но прости… Я не смог наслаждаться победой.

Проклятое пророчество! Почему я тогда выбрал тебя… Ведь Лонгботтом тоже родился тогда же, когда и ты. Почему Мальчиком-который-выжил суждено было стать тебе, а мне было суждено влюбиться в тебя? Наверное, такова судьба Темного Лорда…

Сейчас все Пожиратели вовсю наслаждаются полной победой. Министерство было разбито в тот же день, когда ты погиб. А на твои похороны пришло лишь несколько человек. Все прошло тихо и в состоянии полнейшей апатии. Я не пришел… Не думаю, что твои друзья были бы в восторге если бы Волдеморт, тот из-за которого они потеряли тебя, явился бы на эти похороны. Уизли и грязнокровка возможно поняли бы. Ведь только они и знали о том, в кого на самом деле влюблен Гарри Поттер. Хотя первое время и они отказывались принимать твои предпочтения.

А ведь как же все-таки странно…Ты влюбился еще в мое отражение. В то появившееся на свет из дневника отражение Тома Риддла. То прошлое, которое оставило меня когда я, наконец, создал все семь крестражей. Возможно именно то, что ты и был одним из них, послужило толчком к проявлению моих реальных чувств к тебе. Каким же наивным ребенком ты был тогда… Но уже на третьем курсе стал осознавать, что Дамблдор просто использует тебя как оружие. Тебя вырастили как и меня. По его распоряжению, в условиях совершенно не подходящих для магов с такой силой как мы. Знаешь, когда ты стал встречаться со мной, я понял, насколько мы с тобой похожи. Лишь с той большой разницей что ты — чертов гриффиндорец! О Мерлин, да если бы я был врачом в больнице Святого Мунго, я бы открыл новый диагноз и назвал бы его «потенциальный гриффиндорец» или нет, лучше так: «потенциальный Поттер».

Я никогда не забуду те великолепные ночи проведенные нами вместе. Твои сладкие стоны были мне бальзамом на душу в самые трудные минуты, а учащенное биение твоего милого мне сердечка целыми ночами не давало покоя. Я помнил каждый твой вздох и каждый стон. Помню, как ты вечно выкрикивал мое имя, хоть я и просил так не делать. А ты все равно звал меня… Мерлин, как же я любил прикасаться к твоей горящей от возбуждения коже и вычерчивать на ней кончиком пальца круги. А ты как кот вытягивался под моими нежными прикосновениями и подавался назад, давая делать с собой все, что я захочу. А мне и не надо было много. Лишь эти ночи, что мы проводили вдвоем под свет свечи и треск еще не погасшего камина, и твое счастье. Вот и все, что на самом деле мне было нужно. Лишь когда я нашел в тебе свою душу, я понял, насколько глупо поступил, выбрав тебя моей потенциальной жертвой. Ты не должен был умирать! Кто угодно, но только не ты! Знаешь, Гарри, сколько я тебя помню, ты очень редко улыбался. Я старался как мог чтобы развеселить тебя, потому что всей душой любил твой открытый смех, который так редко звучал. Если ты по какой-то причине грустил, казалось, что все в моем доме было пропитано этой грустью. Я будто чувствовал ее на ощупь и мог потрогать. Твоя грусть была словно живым существом, наполнявшим гостиную и не желавшим покидать ее. Но когда ты смеялся, даже самая темная ночь освещалась для меня тысячами и трилионами звезд. Яркими и голубыми. Но не того ледяного цвета, которым они светят в небе, а теплого небесного цвета. Цвета того весеннего неба, когда уже сходит последний снег, а сквозь него пробиваются первые цветы и зеленая трава. Я так любил когда ты смеялся…

В тот день мы серьезно поссорились… Опять все из-за чертового пророчества. Я просил тебя прикончить меня, пока есть такая возможность. Я помнил, что кто-то из нас должен погибнуть и умолял тебя о своей смерти. Я мечтал, чтобы ты остался жив. Но, похоже, у тебя была та же цель. Помню как ты хлопнул дверью и ушел, оставив мне лишь гнетущее чувство нарастающей злости и тоски. Мне впервые было по-настоящему больно… И чтобы отгородиться от этой жуткой, режущей боли, я назначил день битвы. Я не думал о последствиях. Слишком злился на тебя. Нет… В тот момент я ненавидел тебя. Снова ненавидел больше чем кого-либо.

А когда пришел час битвы я спасовал. Долго стоял, глядя в твое побледневшее лицо и опустив направленную было на тебя палочку. Но отступать было поздно. Позади была лишь пропасть, которую я сам и создал. Я сам отрезал себе все пути к отступлению. И в тот момент я подумал, что есть только один выход. Но не успел совершить задуманное. Ты опередил меня. Направил палочку себе в висок и, улыбнувшись на мгновение той самой своей улыбкой, за которую я тебя полюбил, произнес всего два слова, которые стали последними в твоей жизни. Затем ненавистная вспышка зеленого света и все… Больше ничего не было. Я не помню, что произошло дальше. Только обрывки воспоминаний. Ворвавшийся в зал Орден Феникса и крики Сириуса… Почему-то из ряда Пожирателей вырвался Малфой-младший и бросился к тебе. Впрочем, мне уже было все равно. Мне было все равно, изменял ты при жизни мне с кем то или нет. Я тогда ушел. Ушел, потому что не мог смотреть, как над твоим телом плачет Грейнджер, как тебя выносят из Большого Зала, ставшего таким родным для тебя и для меня.

Ты не должен был умирать. С твоей смертью, будто все вокруг потеряло последний смысл. Незачем бороться и незачем жить. Знаешь, Гарри, а ведь ты был прав. Победа не принесла мне того счастья, о котором я мечтал.

Сегодня я уже в который раз прихожу с цветами на твою могилу в Годриковой впадине. Что ж, они выбрали разумное решение. Смотрю на твою могилу и понимаю, что по щеке течет одинокая слеза. Сверкнув в свете фонаря освещавшего заснеженную могилу, она упала в сугроб, оставив небольшую, едва заметную впадинку. На каменной плите свежие цветы. Вот и прервался род Поттеров. Я смотрю на надгробие: «Гарри Джеймс Поттер. 1980-1999» и чуть ниже гравировка золотистыми буквами «Factum est factum».Сколько отчаяния вложено в это фразу. Казалось, тот, кто гравировал ее, делал это глотая слезы и едва сдерживая дрожь в руках. Впрочем, гравировка была идеально ровной. Ни единой зазубринки, ни единой осечки. А ниже гриффиндорский герб. Наверное, работа Макгонаглл. Потому что он явно был сделан много позже, чем гравировки и надпись. На углу между надгробием и плитой стоит твоя фотография. Интересно откуда они ее достали… Хотя понятно, наверняка у Рона с Гермионой сохранились, ведь вы же так много времени проводили вместе. На этой фотографии ты такой счастливый, улыбаешься и смеешься. В глазах столько счастья, сколько, наверное, не может быть ни у одного человека. А на углу черная лента. Умер… Умер, когда был младше своих родителей всего на два года…

* * *

Он часто приходил сюда. Приносил с собой цветы и часами сидел у могилы, поглаживая холодную плиту. Жители Годриковой впадины уже не боялись его. Первое время, при появлении Темного Лорда, все окна гасли, а люди исчезали. Но прошло какое-то время, и ему удалось убедить магов, что он не причинит им вреда. И когда прошел год люди стали верить ему. Ведь он просто приходил и сидел на снегу. Сгорбившийся и с шапками снега на плечах, Том не был похож на того убийцу, которого люди знали. Они приносили ему горячий чай в термосах так как знали, что только тот, кто по-настоящему любит, способен вот так сидеть в любую погоду у могилы дорогого ему человека, и просто поглаживать ее кончиком пальца. А в предыдущее Рождество, под звон колоколов, этот человек положил на могилу Гарри Поттера рождественский подарок. В этот день стояла снежная погода. Снег уютными хлопьями окутал всю деревню, словно платком и блестел в лучах фонарей. Звонили колокола, играя какую-то незнакомую мелодию, а в окнах горел свет.

А сегодня он сидел немного меньше, чем обычно. Резко поднялся, и почему-то сейчас казался еще более состарившимся, чем тогда. Рассматривая выдавленные в темном граните буквы, он еще раз осмотрел все могилы. Лили, Джеймс и Гарри Поттеры. Вся семья была похоронена на этом кладбище. Все умерли молодыми…

Глубоко вздохнув, Лорд кашлянул, скрывая тем самым рвущиеся наружу слезы, развернувшись, положил на холодную плиту букет цветов, и пошел прочь.